Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 [Авдотья Репина] (fb2) читать онлайн

Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 Авдотья Репина

Глава 1 Индифферентная: Вместо пролога

Черный бархат космоса не отпускал.

Перламутрово-золотые, сине-фиолетовые и молочные разливы звезд повсюду. Блуждающие звезды норовили задеть горячим боком. А если уйти очень-очень далеко и на временной шкале поставить ноль, то можно наблюдать начало всего из первых рядов.

Девять звуков. Иногда четыре звука. Откуда они?

Но в космосе тишина.

И много темно-фиолетового.

Всегда тишина и статичность.

Статичность, если тебе отведен короткий срок жизни.

Жизнь… тут не имеет ни начала, ни конца. Перерождение.

К чему возвращаться? Сил нет.

Нет, четыре звука чаще. Такие странные звуки.

Нет верха, нет низа, права, лева.

Все едино. И бездна времени.

Всегда было так и всегда так будет.

Но сначала было по-другому. Как?

Белый хвост мелькает рядом. А потом искры, радуги, водопады.

Идти? Куда идти? Не понятно.

А вот звезды и галактики – это понятно. Это постоянно. Это величественно. И почти бессмертно. Смерть…

Он зовет.

Кто он?

Нет ответа.

И на смену бархату космоса приходит беспощадный свет.

Глава 2 Ожидающая: Тайна четырех

Андрей Рихтер нахмурился и вышел из своей комнаты в общежитии. Хорошо, что сейчас в Академии каникулы и студенты в разъездах. Не любил показывать им плохое настроение, а притворяться не было ни сил, ни желания.

К себе он заходил, чтобы принять душ и переодеться. Иногда садился на кровать, брал подушку и зарывался в нее носом. Ткань еще хранила запах ее волос.

Немногочисленные вещи Миры, которые остались в его комнате, рука не поднималась убрать или хотя бы переложить. Ее телефон на тумбочке у кровати. Сквозь проем между их комнатами видна ее синяя толстовка, брошенная на стул, футболка на кровати. Его, кстати, футболка, спать она предпочитала в его вещах. Дверца шкафа открыта, оттуда виднеется фиолетовая юбка, это форма Глазовской Академии магии или ГАМ. И ее ректор – Андрей Вильгельмович Рихтер – каждый день приказывал себе быть собранным и идти работать. Ну, и жить дальше.

В Академии в своем кабинете погрузился в бумаги, дел всегда было много. Несмотря на то, что заведение было небольшим и рассчитано всего на двенадцать студентов, Министерство магии не щадило и требовало отчитываться в полном объеме, как большие Академии. А сейчас еще и новых студентов нужно принимать. Роза, его секретарь, при всех ее особенностях стервозного характера и прилипчивого поведения (прилипчивого только к Рихтеру), могла бы очень помочь сейчас. Но они вчетвером решили, что не нужно привлекать еще кого-либо до августа, сами справятся.

На пальце ректора сверкнул фамильный перстень – аметист, оттенка насыщенный сибирский в золотой оправе – «молчал». Да и к чему артефакт, если все его магические способности мага-универсала сузились только до непрерывного сканирования физического состояния.

Это раньше каждую свободную минуту он бежал на второй этаж и под негодующими взглядами Лорана Лакомба, профессора артефакторики, зельевика и лекаря, и Шарлотты Андерсон, профессора ментальной магии и телекинетики, пытался увидеть прогресс. Но уже долгих двадцать семь дней ничего не менялось. Ничего.

В кабинет Рихтера вошел Монах, смотритель Источника магии, что располагался под землей рядом с Академией. Мужчина когда-то был студентом ГАМ, потом попал в лапы работников Министерства магии и здорово пострадал от этого. Андрей чувствовал свою вину из-за его состояния: смотритель не мог появляться при свете дня. Свечение Солнца, пусть и совсем незначительное, оставляло ожоги на теле мужчины, поэтому Монах жил в подвалах Академии при Источнике.

- Неужели уже ночь? – скорее себя, чем посетителя, спросил Рихтер.

За окнами его кабинета, выходящими на центр города, на площадь Свободы, глазовская молодежь сбивалась в пестрые компании, чтобы беззаботно провести время, общаться, смеяться, любить… Лето же.

Она любила этот город.

- Андрей, - прозвучал из-за опущенного на лицо капюшона голос Монаха (он все время ходил в длинном плаще, скрывающем все его тело), - вот последние данные по Источнику, - мужчина протянул папку. – Если в двух словах, то у нас все без изменений эти три дня.

- Спасибо, - кивнул ректор, всмотрелся в числа и графики, которые старательно оформил смотритель. Как всегда выполнено безупречно. Жалко, что такой талант как Монах, пропадает в подвалах Академии.

После происшествия на Источнике магии, когда все живое в радиусе пяти тысяч километров едва не погибло, их, Глазовскую Академию магии, обязали посылать несколько отчетов в неделю о состоянии Источника. Это очень устраивало Рихтера, потому что позволяло избегать присутствия министерских в Академии.

- Хранитель не появлялся? – без особой надежды поинтересовался Андрей.

- Нет.

- Чары на вход к Источнику держатся?

- Да.

- На этом все. Спасибо.

Но смотритель медлил.

- Она вернется. Не сможет оставить тебя, - проговорил Монах.

И вышел.

Андрей завис над отчетом, графиков и чисел не видел. Отвел взгляд в сторону и снова уперся в площадь Свободы. Мира говорила, что любила сидеть там и представлять центр города с высоты птичьего полета. От Свободы улицы расходились радиально, что придавало сходство с глазом.

Способная, тонкая, нежная, она почувствовала магию и, как птичка, полетела за ней. Слишком способная. Уж лучше бы никогда не училась тут, гуляла бы себе по городу, была не магом, но здоровая.

Сел. Успокоился. Скоро ночь. Блаженное состояние.

Через какое-то время Рихтер покинул кабинет и направился на второй этаж в обсерваторию. Шарлотта и Лоран – в отсутствии посторонних они условились обращаться друг к другу по имени, особенно это устраивало самих профессоров – обнаружились в лаборатории Академии рядом с медблоком. Что было нарушением инструкций ректора. Лишь бы это означало, что есть прогресс!

Конечно, профессора спорили! Верные научные противники, они не могли уступить друг другу, хотя их научный тандем мог творить чудеса, исследователи хорошо дополняли друг друга. Даже одежду носили такую, словно хотели подчеркнуть противостояние: она – в клеточку, он – в полоску. Так и сегодня: на ней была блузка в клеточку, на нем – рубашка в полоску.

Рихтер прочистил горло, чтобы привлечь внимание.

- Милорд, - в один голос проговорили преподаватели.

- Есть изменения? - Его голос дрогнул от волнения. Но перед ними и не нужно притворяться, они и так все видели. Тогда. На Источнике.

- Нет, но мы… - начала Шарлотта.

- Она сейчас одна? – перебил ее ректор.

Он не позволял себе подобного рода общения. Но тут речь идет о ней. Да и распоряжения он давал очень конкретные, могли бы и его позвать, если у обоих нет времени.

- С ней Монах, - невозмутимо ответил Лакомб, - он сам вызвался. А нам с профессором нужно проверить одну теорию.

Да хоть десять теорий, лишь бы вернулась!

Рихтер кивнул, не дослушав их рассказ, и направился к комнате в конце коридора. Обычно обсерватория стояла закрытой, она открывалась сама для магериков, или магов-универсалов, и использовалась для занятий. Но сейчас, ни тот, ни другой случай.

Сейчас обсерватория – это палата для лечения одной очень смелой студентки.

Мирослава лежала на передвижной больничной койке под светом звезд. Иссохшее бледное тело смотрелось на белых простынях чудовищно. Тоненькие ручки лежали вдоль тела, на лице сильно выдается нос и скулы, глаза, наоборот, впали, они очерчены серыми тенями. Губы синюшные, потрескались. Кожа на лице и теле тоже шелушится. Густые каштановые волосы с медным отливом убраны на подушку – она не любила лежать лицом на своих волосах. Хотя почему не любила? Не любит.

Кажется, Рихтер уже позабыл, когда эти губы улыбались, или лицо хмурилось, или глаза выражали решимость. Ее прекрасные серо-зеленые глаза походили на звезды. Никогда таких красивых не видел!

Просканировал состояние Миры – очень слабое свечение, розовое с золотыми переливами. Все указывало, что тело живо, но ее в нем нет. Тело держали под куполом, подпитанным артефактами и насыщающим органы и ткани, но прогресса все не было.

Монах сидел в кресле рядом с девушкой, закинул голову на подголовник и рассматривал звезды под куполом. Поскольку смотритель не мог так просто попасть в обсерваторию, то сейчас наслаждался красивыми видами космоса. Да и к Мире относился по-доброму, иначе Рихтер бы его не подпустил.

- Ты знаешь, что твоя Мира Змееносец? – смотритель указал на бородатого мужчину под куполом обсерватории со змей в руках, который пытался удержаться на поясе Зодиака, подпихивая то Скорпиона, то Стрельца.

- Да, - о девушке он узнал все, что только мог.

Сел в другое кресло, осторожно взял сухую прохладную ладошку, от этого свои руки показались слишком горячими, и поцеловал.

 - Считается, что у Змееносцев своя миссия на земле, они просто так не приходят сюда. А если ее миссией было спасти нас? – продолжал Монах.

Андрей приложил ладошку Миры к своей щеке и закрыл глаза, так хотелось, чтобы она провела внимательными пальчиками по его коже, притянула его к себе.

- Даже если это ее миссия, нет гарантии, что она поправится, - отрезал Андрей, а мысль больно резанула по сердцу.

Не хотелось верить, что она навсегда останется такой. Он еще раз подумал о том, что не зайти Мира в тот день в Академию, с ней было бы все в порядке сейчас.

- Я хотел попросить Проводника звезд о помощи, но он давно не появлялся здесь. Душа звезды всегда тянется в космос, ошибочно считать, что ее можно привязать к месту надолго, - продолжил Рихтер. – В прошлый раз его не было больше двух месяцев. Потом вернулся, как ни в чем не бывало. Думаю, сейчас похожий случай.

Замолчали. Было слышно, как тишину Академии изредка прерывает научный спор между профессорами.

- Уверен, что после выброса магии на Источнике каждый из нас получил что-то свое, - заявил Монах после паузы.- Я стал лучше слышать направленный мысленный зов.

Шарлотта и Лоран тоже говорили, что их магический способности стали сильнее. Андрей особых изменений не почувствовал, но он в отличие от всех них уже был магериком. Да и тело его сейчас не живет, а существует. В ожидании.

- Это ты к чему? – уточнил у смотрителя.

- Все пытаюсь нащупать, где она. Тогда, на Источнике, я не чувствовал, что она жива, но сейчас ощущаю, что Мирослава где-то рядом. Как будто ей только нужно найти дорогу. Дай ей время, уверен, что она вернется.

Это Андрей понимал. Когда Черная вода, или неизученная субстанция, которая поглощает энергию Источников магии, а потом и все живое, попыталась просочиться к Источнику, Мира спасла всех. Его трепетная девочка пожертвовала собой во имя жизни. Звучит громко и пафосно, но это так.

Как и почему Хранитель выбрал ее, было непонятно. Похожая ситуация произошла и на других Источниках, где-то они потухли, где-то их спасли такие же добровольцы. Министерские были в Глазове, обследовали Источник, приказали направлять отчеты о его состоянии по специальной форме. Врачи осмотрели Миру, пришли к тем же выводам, что и Лакомб с Андерсон. Велели наблюдать за ее состоянием и уехали.

Потом в городских СМИ и соцсетях появились заметки о том, что на площади Свободы молодые люди взорвали фейерверк, что спровоцировало дрожание земли и дребезжание стёкол на окнах ближайших домов. Но, к счастью, жертв нет. Так министерские прикрыли инцидент в Глазове.

Им четверым, находившимся сейчас в Академии, было известно не так много из того, что произошло в тот злополучный день. При помощи артефактов След, друг Андрея и сыщик, восстановил события. Мира вбежала за Хранителем в Академию, он поднял ее над Источником, сначала девушка заморозила подступающую Черную воду, лишив ее части силы, а потом испарила.

Андрей с Монахом создали ток воздуха на поверхности, чтобы вывести водяные пары. А вода, лишенная привязки к магии, пролилась сильнейшим ливнем над городом. Источник спасен, люди живы, но Мира, через которую Хранитель пропустил энергию Источника, и которая стала своего рода преобразователем этой энергии, потеряла жизненные силы. Когда на Источнике Андрей держал ее иссушенное, бездыханное тело, он был готов разнести этот чертов магический мир.

Тем самым Мирослава исполнила пророчество, по которому должна была возродиться, как Феникс. Вот только вероятность хорошего исхода, то есть именно возрождения, была всего 23%. Но его девочка выжила.

Выжила! И все еще цеплялась за жизнь.

Отчасти благодаря своему упорству, отчасти вовремя оказанной магической помощи: Лоран и Шарлотта оказались в Академии в тот день, так как англичанка обладала даром провидения. Они буквально вырвали Миру из рук Рихтера, чтобы наполнить ее тело силой. Тогда выяснилась, что она очень слабо дышала.

Но дышала. Сама!

И в этом полуживом, полуприсутствующем состоянии она находилась уже почти месяц. Рихтер приглашал лучших врачей, но те лишь разводили руками, ее состояние походило на крайнее истощение, похожее на кому. Хороший друг отца профессор медицины Семен Васильевич Белов посоветовал оставить ее тут, в Академии, рядом с Источником, и просто наблюдать.

- Андрюша, никто не возьмётся делать какие-либо прогнозы, потому что ситуация очень нестандартная, - сказал Семен Васильевич, по-отечески похлопав Рихтера по плечу.

Около Миры постоянно кто-то находился: Шарлотта и Лоран днем, Андрей и Монах ночью. Смотритель обычно сидел в кресле, Рихтер – тоже был в кресле или, когда они с девушкой оставались наедине, лежал рядом на другой передвижной кровати, удерживая ее руку в своих.

Никто ничего по поводу отношений между студенткой и ректором не высказывал, все и без слов было понятно. В тот день на Источнике Мира оказалась в его рубахе, это была практически единственная ее одежда. В чем она выскочила из его кровати, в том и прибежала в Академию.

Ее пинают в спину. Она летит вперед, в темноту.

Темнота живая, дышит. Она уменьшается до размеров черного ромбовидного зрачка, потом до белой мордочки, очень похожей на кошачью. Хранитель ударяет ее лбом в грудь, и она снова летит назад.

Летит. Летит. Летит.

Бух!

Приземляется на что-то мягкое. Она – это тело с двумя ногами и двумя руками. Голова.

Левая рука греется обо что-то теплое. И такое родное.

Темно.

Звуки.

Да, и те четыре звука тоже. Но иногда.

- А если ее попросят отправить в Министерство магии, - говорит один голос.

- Этого не случится! - отвечает другой. Он слышится ближе. Именно этот голос ее звал и звал. – Уж тебе ли не знать, что лаборатории Министерства - не самое лучшее место для жизни и здоровья.

Первый это Андрей. Ее Андрей. Ее любимый, родной, теплый и самый хороший!

А кто второй?

- Пропадешь вместе с ней?

- Конечно, - и любимый поцеловал центр ее ладошки, как она любит. Хочется провести пальцами по его мягким губам. Но рука не слушается, ноги не шевелятся. Тело словно деревянное. Даже сердце бьется слишком спокойно.

- А как же Академия?

- Оставлю на Орлова и тех голубков.

- Тебе нужно отдохнуть, Андрей. Я тоже пошел к Источнику, светает. Только посижу еще немного. Звезды тут такие красивые.

Ее кровать дрожит, рядом ложатся, ее руку кладут на теплую щеку, немного колючую от щетины.

- Вернись ко мне, Мира, девочка моя, - шепчет родной голос.

И ответить нельзя, хотя очень хочется. Губы не шевелятся.

Дыхание рядом становится глубоким и медленным. И почему-то накатывает усталость.

- Я рад, что ты вернулась, - говорит второй голос. – Набирайся сил, завтра вы поговорите.

Тягучий сон не желал отпускать. В нем та Черная вода. Титанических усилий стоит преодолеть ее тяготение. Словно руками разрываешь скорлупу кожаного яйца.

И родной голос. Нужно идти на голос. Он пока не слышится, а только чувствуется вибрациями на пальцах. А потом вибрирует и воздух.

- … а Сумрак не дает себя трогать. Скалится, но без злобы. Ночка облюбовала яблоню, все время лежит под ней, - говорит Андрей и снова сжимает ее руку в теплых ладонях.

Хочется дать о себе знать, чтобы обрадовать его. Он кладет ее руку себе на лицо, поправляет ее волосы.

Она собирает все силы, направляет их в руку, чтобы сжать пальцы, но те едва-едва шевелятся.

- Мира! – громко, но от волнения шепотом говорит Андрей и перехватывает ее ладошку. – Мира! Девочка моя! Ты здесь?!

Конечно, здесь. Где ей еще быть, как не с ним?

- Мира, дай мне знать, - другая его ладонь гладит ее лоб и щеки, останавливается на шее, чтобы прощупать пульс. Да, сейчас ее сердце бьется гораздо чаще, чем вчера.

Она снова прилагает все силы, чтобы сжать его ладонь.

- О, любимая! Спасибо тебе!

За что спасибо?

Какое-то время он молчит. Настолько возбужден. Потом сканирует ее состояние и свечение. Результаты его явно радуют, дыхание Рихтера становится горячим, он целует каждый ее пальчик.

- Попробуй открыть глаза, милая, - просит он. – Давай. Открой глаза ради меня.

Если милая, и тем более ради него, то обязательно откроет. Но веки словно свинцом налились. А так хочется увидеть родные черные глаза, немного раскосые, музыкальные пальцы, вечно всклокоченные черные волосы, полные губы, высокие скулы.

Но он делает то, от чего глаза открываются сами собой – нежно целует ее в губы, дает вдохнуть любимые ароматы сандала и цитруса, которые могут теперь ассоциироваться только с ним. Какое-то время глаза не могут сфокусироваться, приходится их сощурить, взирать на мир через щелочки. Теплые цвета комнаты, приглушенный свет, мерцают звезды. Это обсерватория?

И он. Все так же красив. Волосы, конечно, в беспорядке, щетина проступила на щеках, глаза встревоженные, горят ожиданием, губы вот-вот разойдутся в улыбке.

- Умница, - говорит он и действительно улыбается, - ты вернулась ко мне, любимая.

Она не может ответить словами, поэтому сжимает руку в знак согласия.

Почему она лежит в обсерватории, а не в медблоке? Почему рядом с ее кроватью четыре кресла? Из кабинета дальше по коридору слышатся голоса, они приближаются.

- Андрей, мы готовы сменить тебя, - сначала спокойно говорит женщина, потом вскрикивает. – Миранда!

Это мисс Шарлотта, только она ее так называет.

- Милабель! – значит, второй Лакомб.

- Милорд! – вскрикивают оба.

Почему, то Андрей, то милорд?

А потом говорят наперебой, появляясь в ее поле зрения.

- Она очнулась?

- Почему ты не позвал нас?

- Что она говорит?

- Нужно еще раз взять анализы, исследовать отпечаток глаз, свечение…

- Она понимает, где находится?

- Может быть, ей будет лучше в медблоке?

- Миранда что-то рассказала?

- Нет, она только десять минут назад начала показывать признаки присутствия, глаза открыла буквально перед вашим появлением, - Андрей снова сжал ее ладонь. – Это стоило ей больших усилий.

Где же тот, другой, который еще вчера почувствовал, что она вернулась? И, кстати, он пообещал, что Мира и Андрей поговорят сегодня. Где он? И кем он мог быть? Кто еще может находиться сейчас в Академии? Голоса преподавателей и студентов она помнила неплохо, а это не они. И этому человеку Рихтер доверял, как близкому другу, но это не След. О чем они говорили вчера? О том, что светает. Неужели Монах? Подходит. На Источнике они тогда вдвоем были со смотрителем.

- Мира, - Андрей наклонился ниже, когда заметил ее блуждающий взгляд. – Ищешь кого-то?

Она сжала его руку.

- Человека? – вопрос мог показаться странным, но они же в Академии магии, тут и духи могут быть, и магические существа. Проводник звезд и Хранитель, опять же.

- Это студент?

«Нет», руку не сжимает.

- Может быть, Мирабель говорит о Монахе? – предположил Лакомб.

Мира сжала руку Рихтера.

- Монах был вчера тут со мной, - пояснил он. – Ты тогда вернулась?

Она сжала руку.

- Милая, сейчас еще только день. Нам нужно дождаться ночи, - Мира сжала руку в знак согласия, Андрей холодно прибавил. – На Источник сейчас никто не попадет без моего личного подтверждения.

- Милорд, нам с Лораном хотелось бы осмотреть Миранду, - тепло сказала мисс Шарлотта.

«С Лораном»? Долго же Мира спала, что пропустила, когда отношения профессоров стали ближе. Хотя, это не ее дело. Сама-то на Источник прибежала в одной только рубахе ректора на голое тело.

- Шарлотта, Лоран, - перебил их Андрей, - я хотел бы побыть со своей женой наедине еще несколько минут. Я нисколько не умаляю ваших стараний и прошу меня понять. Вы приступите к обследованию Мирославы через десять минут. Насколько я могу судить по ее свечению, состояние нашей пациентки стабильно.

Похоже, что слово «жена» в речи Рихтера смутило только эту самую пациентку.

Профессора участливо закивали, вышли, оставляя их вдвоем и сказав, что подготовят оборудование.

- Мира, - Андрей вглядывался в ее глаза, - я едва не умер тогда вместе с тобой, когда увидел тебя… - он, не договорив, отвернулся в сторону, с силой выдохнул и продолжил. – Сейчас ты будешь под моим надзором!

Она сжала руку в знак согласия. Не хотелось оставаться без него ни на секунду. Глазами показала на левую руку, которая покоилась в теплых ладонях Андрея.

- Что такое, дорогая? – встревожился он. – Рука болит? Тебе больно?

«Нет», не сжимает его ладонь. Снова показывает на свою руку глазами.

- Милая, я не понимаю, - он разволновался, принялся вертеть ее ладошку, высматривая, на что она могла указывать. И действительно не понимал. Потому что желаемой вещи там не было. Ничего, потом сама скажет, эту мысль и озвучил Андрей.

И еще очень хотелось, чтобы он еще раз поцеловал. Об этом сказать еще сложнее, поэтому Мира смотрела на его малиновые губы и вспоминала, какие они жесткие, теплые, вкусные. Ее взгляд в этот момент был настолько красноречив, что Рихтер мгновенно все понял.

- О, моя девочка, ты действительно идешь на поправку, - его глаза из черных стали темными, фиолетовыми.

Он поднял ее с кровати, удерживая на руках, провел подушечками пальцев по ее губам и поцеловал. Сначала нежно, а когда почувствовал слабые (насколько она могла) ответные движения, более настойчиво. Поцелуй - прекрасный стимул, чтобы заставить тело вновь двигаться.

- Мне нужно идти, - он осторожно уложил девушку на кровать. – Все-таки твой возлюбленный - ректор Академии магии, а сейчас у нас приемная кампания.

Мира на это могла только сжать его руку, мол, все понимаю и буду ждать тебя.

- Я буду рядом, - по лицу было понятно, что он тоже не хотел расставаться.

Через минуту после его ухода появились профессоры.

- Миранда, мы так рады, что ты пришла в себя и поправляешься, - затараторила англичанка.

- Шарлотта, давай сначала проверим реакцию Мирабель на солнечный свет, - Лакомб отошел к окну и взялся за плотные черные шторы.

Его коллега взяла в руки ладонь Миры.

- Если ты почувствуешь какие-то неприятные или странные ощущения, то сожми мою руку два раза, если все хорошо, то один раз, - предупредила она.

Девушка смотрела, как шторы на окнах медленно расползались, впуская в обсерваторию солнечный свет. На улице день, небо синее, облака белые, листва на деревьях зеленая – все на своих местах. По мере того, как комната наполнялась солнечным светом, глаза Миры привыкали к яркости дня. Никаких неприятных или болезненных ощущений, она сжала руку англичанки один раз.

- Прекрасно, Миранда, - проговорила та, внося записи в блокнот.

Лакомб открыл окна, и комната наполнилась звуками родного города. Глазов. Мира выросла тут, они с мамой жили недалеко от Академии, дальше по улице, вдоль реки Чепцы.

Кстати, о том, что в Глазове вообще есть Академия магии и Источник магии под землей в самом центре города, знают единицы, от посторонних общежитие и учебное здание прикрывают специальные чары. Глазовчане считают, что магические Академии есть только в крупных городах или горах, где есть Источники магии. Так и Мира думала, пока однажды не вошла в Академию вслед за белым котом, Хранителем магии.

Отец забросил их с мамой сюда, в родной город матери Миры, чтобы защитить от преследователей. Мама умерла несколько лет назад. А меньше, чем полгода назад, девушка совершенно случайно обнаружила, что имеет магические способности. Явление ей Хранителя расценили, как весомую причину для ее зачисления в Академию магии, так она стала тринадцатой студенткой. Тут с нее сняли блоки, которые мешали нормальному течению магии и «личину безличия», заклинание, которое как бы стирало ее внешность.

Профессора взяли кровь пациентки, «сфотографировали» глаза, запустили магическое сканирование, чтобы составить полную картину ее ауры.

Как ее кормили, Мира так и не поняла. Скорее всего, кровь насыщалась благодаря магическому куполу, который растянут над кроватью.

Когда осталась одна на минуту, то в голову полезли волнительные мысли. Очень волнительные.

Сможет ли она вернуться к прежней жизни?

Заниматься магией?

Разговаривать?

Ходить?

И главное: не станет ли обузой для Андрея?

Глава 5: Возвращающаяся: Олимпийский резерв

Жить в Предгорье было просто замечательно, Андрей приносил по вечерам разные вкусности, Мира встречала его ужином. Как настоящая спутница жизни.

Утром Рихтер уходил неслышно, профессора настаивали, что она должна хорошо высыпаться. Любимому девушка пообещала, что никуда не уйдет с Проводником звезд (Рихтер учил ее осознанности действий при выходе в астральную проекцию), но тот больше ни разу не появлялся.

Мира много читала книг из учебной программы, что-то почитывала с полки Андрея, в перерывах между этими занятиями составляла хронологию событий на вокзале несколько лет назад.

Больше всего ей в этой трагической истории не давало покоя следующее:

Во-первых, почему маги, то есть люди более чувствительные, чем остальное население Земли, не смогли уберечь себя от опасности? Тем более, что вместе – а на вокзале были только маги, - их способности усиливали друг друга. Этот эффект часто используется во время ритуалов.

Во-вторых, как получилось, что вибрации от хода поезда вызвали сильные вибрации в конструкции вокзала? Интересовала именно физика этого явления. В Глазове Мира ходила на городской железнодорожный вокзал встречать поезда, рассматривала уезжающих-приезжающих-встречающих в надежде увидеть и узнать однажды отца. При приближении поезда вибрировали земля, стены вокзала и только. Ни обрушений, ни крушений. Поезда и вокзалы не вчера построили, чтобы не знать, как возводить и те, и другие. Хотя Хрусталев мог, конечно, допустить огрехи при проектировании здания, но есть несколько уровней контроля, как самого проекта, так и строительства и приемки в эксплуатацию.

Следующее. Ее отец как-то связан с этим? И чем он занимался? Точно, чем-то запретным. Иначе, зачем ему уничтожать дом при помощи огня, забрасывать их с мамой так далеко от Предгорья и ставить на Миру «личину безличия», а это, своего рода, защитные чары? И главное: почему он не навещал их с мамой, если был жив?

Изольда Дмитриевна, куратор Рихтера по МАМ, говорила, что после выпуска из Академии (Хрусталев и отец Миры были сокурсниками), видела Иванова и Хрусталева в Предгорье, это было до крушения вокзала, и спустя несколько лет одного отца Миры встречала в Калининграде.

Вместе с Андреем Мира побывала в старом доме, где они жили с родителями в Предгорье. Там, в обгоревших остатках, она нашла свою детскую шкатулку, на которую они с отцом накладывали плетение, сделав из нее артефакт. Это воспоминание неожиданно пронзило ее там же, на остатках дома. Пронзило, потому что Мира не помнила себя примерно до семи лет, словно ее воспоминания скрыли за черной непроницаемой шторой.

Шкатулка была музыкальной, но не играла, а балерина, тоже найденная в ее недрах, не танцевала. Вещица, при попытке ее завести, издавала только треск и писк. Лакомб, специалист по артефактам, развел руками: только тому, кто ставил на шкатулку плетение, удастся снова оживить балерину и починить музыкальный механизм. Андрей вместе со Следом тоже пытались «разговорить» вещь, но она упорно молчала. В поисках решения, девушка углубилась в книги по артефакторике, но в них описывались общие случаи.

И еще Мира работала над своим телом. Ее магические способности хоть и сохранились, но силы были почти на нуле, потому что основа хорошего тока магии – сильное тело. Поэтому она начала укреплять себя физическими упражнениями, дыхательными гимнастиками и обливанием.

И магия пошла. В тот вечер она немало удивила Андрея, наколдовав небольшие огоньки, очень похожие на светлячков – все-таки магию огня она проводила лучше всего, - загнала их в пустые банки и бутылки и расставила по кухне и гостиной. А на ужин запекла мясо с овощами – не прогадала.

- Милая, мы что-то празднуем? – спросил Андрей, на ходу снимая пиджак, расстегивая рубаху и ероша волосы.

Обнял, задержал в объятьях, поцеловал.

- Я снова могу колдовать, - гордо сообщила она. - Только пока несложные заклинания и не требующие больших энергетических затрат.

Он лишь кивнул, но не похвалил, как поощрял другие ее достижения. За ужином выяснилось, почему.

- Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Академию, - заявил он без предисловий.

- Почему? – вырвалось у нее с детской обидой.

Хотя это и так понятно – было ощущение, что продолжается неприятный для обоих разговор, который состоялся вечером после приезда в Предгорье.

- Это может быть для тебя опасно, - и замолчал, рассматривая бокал с вином с руках.

- Поясни, - говорила Мира спокойно, а внутри все так и кипело. Внутренне ощетинилась и приготовилась отвоевывать свое, личное.

- В Министерстве магии приходят к выводу, что Источники магии, те, что не потухли, функционируют как прежде. С этим успокоились. Сейчас они взялись за тех, кто был рядом с ними в момент Противостояния, а ты для них самый лакомые кусочек, - и накрыл ее ладонь своей в защитном жесте.

Ах, вот оно что! Его опасения не лишены смысла.

- Я против твоего предложения, - окончательно испортила она ужин.

- Что?!

- Я против. Я хочу и дальше учиться в Глазовской Академии магии. В этом городе, с этими студентами, с этими преподавателями, с этим ректором.

- Ты не понимаешь, - с трудом сохраняя самообладание, цедил он сквозь зубы.

- Понимаю, ты доходчиво все объяснил. Ты хочешь увезти меня, желательно на край света или лучше в другой мир, чтобы никто и никогда не причинил мне боли.

Как и ожидалось, Андрей встал из-за стола, что-то зажимая в кулаке, и вышел на улицу. Через какое-то время в окно потянуло запахом табака. В самые сложные моменты он предпочитал уединение и сигареты. А не разговоры и её в качестве собеседницы.

Разговор продолжился через три дня, во время которых продолжали неуютно жить под одной крышей и некомфортно спать в одной кровати. Мира так и предполагала, потому что договорились выяснять все вопросы до конца, только обоим требовалось время.

- Почему? – он вошел в спальню и бросил на пол пиджак.

Что ж. Все ответы уже подготовлены (перелопатила гору нормативных документов) и отшлифованы.

- Я люблю нашу Академию. И Глазов тоже люблю. И ты в качестве ректора и куратора мне нравишься.

Думала, что после этих слов он потеплеет, но Андрей так и стоял там же, глаза горят, скулы напряжены. Решила зайти с другого бока.

- Есть какие-то основания, по которым меня без моего согласия могут перевести в другое учебное заведение?

- Нет, - уверенно ответил он. Что и требовалось доказать. Потом прибавил недовольно, - но Новокшенов сможет найти лазейку, если захочет. Или поселится в нашей Академии.

- Мы оба знаем, что ты этого не допустишь.

Он не ответил, выражение лица не изменилось.

- Если потребуется, я отчислюсь из Академии. Или сбегу. А ты найдешь кого-нибудь другого, чтобы опекать.

Какие жестокие слова она произнесла! На самом деле так не думала, но запрещенный прием подействовал. Андрей ушел в ванную, после чего уснул на диване в гостиной.

Мира выдержала еще час и пошла. Без разговоров легла рядом с ним и прошептала: «Согрей меня», запустила действительно холодные ладошки ему под футболку, греясь о горячую грудь. Андрей несколько раз с силой вдохнул и выдохнул. Борется с самим собой. Унес ее с дивана, уложил в кровать, укрыл тремя одеялами, то есть всеми, что были в доме, и крепко обнял.

- Тебя тяготит моя забота? – выдавил из себя. Все еще злится.

- Извини, что наговорила глупостей.

- Ты не передумала? – с надеждой спросил он.

- Поцелуй, - и сама прижалась к его губам.

- Почему? – он, с трудом отрываясь от сладкого, кажется, примирительного поцелуя.

- Потому что в Академии я чувствую себя собой, на своем месте. Там мы встретились с тобой. Вместе мы справимся.

- Но если тебя потребуют забрать в Министерство!

- Я никогда и ни за что на это не соглашусь. Мне, в отличие от тебя, терять нечего: я студентка-сирота, - но Мира давно почувствовала, что опасения Андрея за нее связаны не с тем, что ее действительно могут забрать из Академии. Рихтер никогда этого не допустит. Его опасения за нее – это перенос переживаний за Монаха.

Долго думала, как подступиться к этому разговору. Видимо, сейчас самое время.

- Если ты винишь себя в том, что случилось с Монахом, то это только твои демоны. Андрей, ты не мог знать о последствиях, и никто – ни он сам, ни окружающие - тебя в этом не винят. Кроме того, это еще большой вопрос – как Монаху было бы лучше: выполнять сомнительные приказы Министерства магии или в Академии, где у него есть любимое занятие и друзья.

Рихтер выдохнул, казалось, что именно этих слов он ждал, чтобы отпустить ситуацию, и зарылся носом в ее волосы.

После этого разговора отношения не стали прежними, а лучше, как во время медового месяца.

Днем Мира занималась с книгами и выполняла физические упражнения. А вечером, когда приходил Рихтер, при свете огоньков в банках и бутылках они ужинали чем-нибудь вкусным, говорили о магии, Академии, своем будущем, снова о магии, случае на вокзале и родителях.

А ночью она грелась в его объятьях, но дальше поцелуев Андрей не заходил. Хотя она была не против и говорила об этом, а его желание бесспорно чувствовалось.

- Я знаю, что ты моя, я твой, поэтому не тороплюсь. Я хочу наслаждаться тобой, исследовать твое тело. А ты все-таки еще слабенькая. Или ты хочешь уснуть на середине нашего с тобой обоюдного исследования? Или дождемся, когда окончательно возродишься, мой Феникс? – улыбнулся он.

И был прав. Она все еще не могла долго ходить, быстро уставала, но руки работали хорошо, что очень помогало практиковаться в магии. Поэтому Мира с утроенным рвением стала заниматься, практически проходя программу подготовки к Олимпийским играм по легкой атлетике. Благодаря этому удалось разбудить и укрепить мышцы, а зефир и шоколад, на которые Андрей не скупился, помогли прибавить фигуре приятные изгибы. Еще никогда ее тело не было таким красивым, сильным и подтянутым.

Решив, что сейчас она достаточно привлекательная и сильна для следующего этапа отношений, Мира подготовилась - надела довольно прозрачное летнее голубое платье и ушла в сад на качели.

Его появление почувствовала сразу, это как небольшое магическое сотрясение воздуха от хлопка закрывающей портал двери. Вскоре почувствовала и его самого. Сначала Андрей наблюдал за ней из-за дерева.

Не выдержала. Аж пальцы зудели, так хотелось его обнять! Побежала к нему сама, пусть видит, что она восстановилась полностью, крикнула, чтобы стоял там, подол платья подобрала до колен, на теле ни грамма белья, волосы рассыпались по спине и плечам – красота.

Добежала до него и обвила руками и ногами. Рихтер не занес ее в дом, опустился на траву, укладываясь на спину и усаживая ее на себя, и все это не расцепляя объятий. Хороший знак. Она прижалась к нему губами, лизнула шею и снова поймала его губы. Но он быстро ее отстранил, хотя и сделал это мягко.

- Мира, у меня есть пара дней, чтобы мы с тобой съездили в Калининград, - начал бодро, завершил понуро. – Но перед этим мне нужно будет уехать в Министерство на совещание ректоров.

Она согласно кивнула. Что тут еще скажешь?

Все это время под ногой что-то мешалось. Сначала думала, что камень, поэтому она без зазрений совести стала обшаривать траву рядом, пока рука не наткнулась на бархатную красную коробочку.

- Значит, сегодня тот день, - спокойно проговорил он, словно говорил сам себе. От догадки ее руки задрожали. – Мирослава, если ты начала, то продолжай, - строго закончил он.

Глаза темные, фиолетовые, лицо напряженное, потому что он, скорее всего, предполагал, долго готовился к этому моменту. Вообще, он в такие моменты бывал очень серьезен. Даже боязно становилось от его пристального взгляда, который ловил каждое ее движение, каждую эмоцию, вздох.

В коробочке обнаружилось самое красивое в мире кольцо, белое золото с аметистами и бриллиантами.

- Мирослава, - о, если второй раз за день Мирослава, то все очень серьезно. – Ты выйдешь за меня замуж?

Глаза его в тот момент светятся ожиданием.

- Конечно, да, - прошептала она ему на ухо. Для нее давно не существовало другого ответа на этот вопрос.

Он словно разрешает себе все то, о чем думал, но не позволял себе. Надевает ней на палец кольцо, несет в спальню, и весь оставшийся вечер с небольшими перерывами на ужин они, - она неуверенно, но с большим рвением, он осторожно, но с беспредельной нежностью и предупредительностью, - действительно исследуют тела друг друга – восхитительное занятие! - и сил Мире хватает на все.

- Не хочу уходить после такого, - шепчет он утром в горячее ушко, трется щекой о персиковую щечку, с собственническим наслаждением понимает, что она напиталась его запахом. Дурманящее сочетание: ее запах по утрам, смешанный сейчас с его запахом.

- Ты же скоро вернешься, - блаженно улыбается она, потягиваясь в его объятьях, и, конечно, утыкается ему в шею, будто ночи ей мало. В утренних лучах поблескивает кольцо. – Мне понравилось.

- Девочка моя, мне тоже, - улыбается он и сильнее прижимает ее к себе.

И как что-то в ней может не нравиться? А сегодня ночью они окончательно обнажились друг перед другом и не только телом. Она доверилась ему, отдалась полностью, он показал, каким может быть другим: то страстным и неистовым, то беспредельно нежным и неторопливым.

На телефоне пикнуло напоминание, что пора ехать.

Мира открыла глаза, полные удовольствия и любви  к нему. Его любимые глаза. Его любимое выражение глаз. Его любимая.

- Езжай, иначе чертово Министерство магии примчится сюда, - слабо улыбнулась.

Он долго целовал ее, пока напоминание не дало о себе знать, как минимум, пять раз.

- Езжай, - Мира уверенно положила ладонь ему на грудь, отстраняя его от себя.

- Люблю тебя, - сказал вместо прощания.

- Люблю тебя, - немного грустно послышалось в ответ.

В этот момент он больше, чем обычно ненавидел Министерство магии с их внезапными бесцельными совещаниями по выходным и еженедельным самодурством.

Глава 3 Разговорная: Новые теории мира магии

В день возращения Миры Андрей поднимался в обсерваторию часто. Он или просто стоял в дверях, когда над больной склонялись профессора, или сидел рядом, сжимая ее руку, - иначе общаться не получалось, - и рассказывал, как там поживает семейство летающих псов (Сумрак, Ночка и трое их щенков), что происходит в городе, какие в этом году талантливые абитуриенты, и что они вдвоем сбегут в Предгорье, когда девушка поправится.

А в те немногие моменты, когда Мира оставалась одна, рассматривала звезды под куполом обсерватории и искала глазами Сириус. Там, на третьей планете от звезды, живет Принц, ее друг, выпускник Академии. Хотелось попросить Проводника звезд показать его планету ближе, но мальчик, который всегда радостно ее приветствовал при входе в обсерваторию, сейчас отсутствовал. Рихтер считал, что мальчик еще вернется. Такое не в первый раз происходит.

- Наша спящая красавица действительно проснулась, - с этими словами Монах бухнулся в кресло.

Выглядел он готично: в черном длинном плаще, капюшон сильно надвинут на лицо. Но голос добрый.

– Андрей предупредил, чтобы я был с тобой вежлив и не пугал. Да, столько времени провожу на Источнике один, что чувствую себя смотрителем маяка и забываю, как нужно общаться с прелестными девушками.

Она и не заметила, как день прошел. Если Монах тут, значит, за окном ночь.

- Именно так, - подтвердил он.

Слышит ее мысли?

- Снова верно, - смотритель сел таким образом, чтобы лучше видеть девушку, для этого пришлось развернуть кресло.

Судя по голосу, он был молодым мужчиной. Однажды испугал Миру, когда закрыл перед ее носом дверь в подвал, отрезая путь к Источнику.

- За что прошу прощения.

Он все ее мысли будет комментировать?

- Поверь, у меня это не получится при всем желании. Мысли – продукт очень субъективный, их сложно понять. Но пока я нес дежурство у твоей койки, неплохо узнал тебя.

Опасная у него способность. Опасная для окружающих. Хотя Монаху она без особой надобности: сидя весь день рядом с Источником, стал нелюдимым.

- И снова верно, - кивнул он. – Поэтому Рихтер строго-настрого запретил мне тебя волновать. Он скоро придет, кстати. Погряз в бумагах. Новых студентов зачисляет, а желающих, будь здоров. Не хочет звать никого на помощь, все приходится делать самому. Я говорю о помощи в лице графа Орлова или Розы, но они не подходят для хранения тайн.

Граф Орлов-Вышеславцев преподавал историю магии, любил составлять разного рода договоры, отчеты и прочие бумаги. Человек открытый, общительный и веселый, он не мог удержать в себе информацию, как дырявый горшок воду.

Роза, секретарь ректора, было особой крайне неприятной, которая буквально по пятам бегала за начальником и всячески старалась ему угодить. Еще она приходилась племянницей Новокшенову, куратору Глазовской Академии магии от Министерства, и могла сообщить дяде чего лишнего. После случая с Монахом, когда тот пострадал по вине министерских, Рихтер не доверял Министерству магии и успешно хранил многочисленные секреты Академии.

А новых студентов принимают, потому что, во-первых, Принц и Вероника стали выпускниками, а Ирэну перевели. Она попыталась убить Миру, но Рихтер ееспас, а родители злючки подсуетились, подкупили, кого нужно, сначала устроили дочь в лечебницу, а потом перевели в МАМ (Московскую Академию магии). То есть Мира по-прежнему остается тринадцатой студенткой Глазовской Академии магии.

Монах все еще сидел рядом и почему-то пугал всем своим видом, хоть Рихтер ему доверял. Возможно, он был бы не так мрачен без своего черного плаща, закрывающего все тело.

- Не могу отказать хорошенькой девушке, - с этими словами смотритель скинул плащ и бросил его рядом с собой на кресло.

И оказался очень привлекательным приятным мужчиной, светлоглазым, статным, с бледноватой кожей. Одетый в футболку и джинсы, он мало чем отличался от любого глазовчанина своего возраста.

- Спасибо большое, но у тебя уже есть Рихтер. Или ты у него, - и еще у Монаха было чувство юмора. – Итак, давай попытаемся поговорить, пока твой коршун не явился.

А разве они уже не общаются?

- Нет, я скорее чувствую твои мысли, чем понимаю. Например, в плаще я вызвал у тебя отрицательные эмоции, а без него хорошие, показался тебе привлекательным. А что именно привлекло тебя во мне, непонятно. Лучше я воспринимаю образы, воспоминания и мысли, облаченные в словесную форму. Картинку из твоей головы могу увидеть не всю, ты слишком быстро думаешь. Поскольку сил говорить у тебя нет (Лоран с Шарлоттой пока не могут дать никаких прогнозов относительно этого), а всех в этом здании волнует, почему ты отправилась к Источнику, нам с тобой нужно научиться понимать друг друга, особенно мне тебя. Итак, передай мне образ этой комнаты.

Рихтер, зашедший в обсерваторию через час после Монаха (очень долгий и напряженный последний час рабочего дня), нашел смотрителя смеющимся. Глаза Миры тоже улыбались.

- И где они сейчас? – с интересом спрашивал Монах, не заметив приближения ректора.

Весело им двоим. Это хорошо, обоим показаны положительные эмоции. Заставил себя думать так, чтобы ревность не затуманила мысли. Но только его девочка почувствовала Андрея, перевела взгляд на дверь, ее глаза будто засветились.

- Мира, медленнее, я не успеваю за тобой. Андрей, она столько всего хочет сказать тебе. Но если обобщить, то получится следующее: Мира рада тебя видеть.

Девушка перевела взгляд прищуренных глаз на Монаха, потом снова на Андрея. Не смог вытерпеть, сел на ее кровать, поднял, прижав к себе. Она благодарно закрыла глаза, вдыхая его запах. Уж чем он ей так нравился, было непонятно, но Мира всегда старалась уткнуться носом в его шею. Осторожно обнял ее - до чего же она худенькая, хрупкая сейчас. И надел на тонкое запястье браслетик, который подарил ей давно, и о котором она говорила глазами. Угадал, Мира смотрела на него благодарным взглядом.

- Да, братцы-кролики, хотел бы оставить вас, но всех волнует, что случилось на Источнике, - напомнил Монах.

- Сначала мы выслушаем Шарлотту и Лорана, - расставил приоритеты Андрей.

Состояние Миры сейчас его волновало больше всего. Но волнения была напрасны - никакой опасности для нее не было.

- Мирабель постепенно восстанавливается. Мышцы рук быстрее приходят в норму, чем мышцы ног, полагаю, потому, что через нижнюю часть тела прошло больше энергии, - констатировал Лакомб.

Они с Шарлоттой подошли через пару минут. Эти вечно противоречащие друг другу профессора называли Миру каждый по-своему.

Что она быстро восстанавливается, Андрей и сам чувствовал. Только утром с трудом глаза могла открыть, вечером – едва заметно поглаживает его ладонь большим пальчиком. Умница.

- Что касается глаз нашей пациентки, то они стали чище, - продолжал Лакомб.

Есть в медицине магии такое понятие, как чистота глаз, объяснял он в большей степени для Миры. Когда она только стала учиться в Академии, ее глаза были тусклыми. После снятия «личины безличия», они у нее сначала слезились, а потом немного изменили цвет и очистились. Чистота глаз показывает, насколько магия спокойно, беспрепятственно течет по телу мага.

- Сейчас глаза у Мирабель чистые, значит, проблем с магией быть не должно, - заключил профессор.

Но свои магические силы Мира все равно не чувствовала. Обычно это было как течение по телу чего-то мощного, горячего. Горячего, потому что она хорошо проводила магию огня. Ее мысль озвучил Андрей, его не меньше волновали способности возлюбленной.

- Миранде нужно восстановиться. Мы полагаем, ее способности сохранились. Она все еще маг, хоть и очень истощенный, - заключила мисс Шарлотта.

- И каков рецепт, профессора?

- Отдых, - среагировал первым Лоран.

- Не здесь, Академия для этого подходит не лучшим образом. Но там, где высокий магический фон, - уверенно закончила профессор Андерсон.

Андрей и сам об этом думал. Когда министерские убедятся в стабильности Источников, возьмутся за людей, которые присутствовали в момент их эволюции. Да, именно так ученые маги назвали противостояние Хранителей и Черной воды. Только об этом в научных кругах в последнее время и говорили. Многие просились в ГАМ, кто на экскурсию, кто в качестве библиотекаря (потому что ставка так и оставалась вакантной), кто по старой дружбе. Но всем Рихтер отказывал, потому что на то было строжайшее распоряжение Министерства магии: в Академии могли находиться только те, кто был на Источнике в тот момент.

Так вот. Учетные считали, что если Хранители побеждали Черную воду, то эволюционировали, если нет – исчезали и все. Состоянием Миры уже интересовался Новокшенов, который относился к ней покровительственно, потому что был тем, кто снял с нее «личину безличия». Отправлять студентку в Министерство Андрей был не намерен.

А пока интерес к ГАМ со стороны министерских утих, можно было расспросить о событиях того дня.

- Монах, вижу, ваше с Мирой общение становится все более плотным, - констатировал Андрей. Смотритель кивнул. И обратился уже к девушке, - милая, ты сможешь рассказать о том, что произошло?

«Да», она сжала его руку.

Сначала, показала, как ее разбудил Хранитель, когда спала в комнате Андрея. С перепугу она решила, что что-то случилось с любимым.

Монах максимально сократил.

- Мира бежит за Хранителем по общежитию, по улице, вбегает в Академию, в подвал, к Источнику. Хранитель ставит ее над Источником. Остальное мы уже видели – заморозила и испарила Черную воду, пропустила через себя всю мощь Источника, едва не умерла.

«Кто меня спас?»

- Лоран и Шарлотта вовремя подоспели, - ответил Монах. - Хранитель объяснил, почему выбрал именно тебя? Почему не нас с Андреем, ведь мы в тот момент были ближе к Источнику? И без обид, мы с ним маги посильнее тебя.

Собралась и как можно четче произнесла в голове: «Я потомок первых людей, которые видели появление Хранителя на земле, на этом месте. И я провожу энергию огня».

Монах озвучил ее слова, тут же стали их обсуждать.

Формулировать мысли таким образом было сложнее, гораздо проще передавать картинку из воспоминаний, например, как она кормила летающих псов.

- Мира устала, я ее сильно вымотал, - повинился Монах.

- Да, думаю, что на сегодня достаточно, - Андрей аккуратно уложил пациентку на кровать. – Шарлотта, Лоран, Монах, спасибо вам за работу. А сейчас я хотел бы остаться со своей женой наедине.

Снова женой? Она чего-то не помнит?

Профессора спешно удалились.

- Мира думает, что у нее провалы в памяти. Не помнит, как стала твоей супругой, - как между делом озвучил Монах и улыбнулся. – И, Мира, завтра я хотел бы еще поговорить с тобой об Источнике и Хранителе.

«Да» - передала она и тут же решила ухватить момент, - «скажи, что я люблю его».

- А то этого не заметно, - протянул смотритель.

- Что она говорит? – насторожился Рихтер.

- Что любит тебя, - беззаботно бросил мужчина, Андрей помрачнел. - Скоро рассвет. Мне пора.

Монах подхватил плащ и ушел, закрыв дверь.

Не говоря ни слова и даже не глядя в сторону Миры, Рихтер развязал идеальный узел галстука, снял идеально сидящий на нем пиджак, обувь, расстегнул первые три пуговицы белой рубахи. Сел по-турецки на кровать рядом с кроватью девушки. Был очень зол. Что случилось? Не нужно было просить передать, что любит его? Ну, так он ее вообще женой своей называет.

- Ты меня очень напугала и расстроила, Мирослава, - начал он. И если Мирослава, значит, ситуация действительно серьезная. По крайней мере, он ее таковой считает. – Почему ты решила, что должна спасать Источник одна?

Как ему объяснить, что перепугалась за Андрея не на шутку, почему-то решив, что ему угрожает беда, когда Хранитель пришел за ней.

- Я твой ректор, который отвечает за Академию и Источник. Я твой мужчина, который пообещал позаботиться о тебе. Ты герой, умница, спасла всех нас и людей в радиусе нескольких тысяч километров. Но какой жертвой!

Андрей сохранял предельную холодность, хотя глаза горели от избытка чувств темным, фиолетовым цветом.

- Дважды я держал тебя бездыханную на своих руках, – действительно, в первый раз он спас ее от утопления, потом у Источника. – Я тебе обещаю, третьего раза не будет. Я привяжу тебя к себе цепями, веревками, наручниками, кандалами, пришью, приклею, прилеплю, но ты больше ни разу в жизни не подвергнешься такой опасности.

Если бы она сейчас больше походила на человека, а не на оживший труп, то он наверняка, накричал бы на нее. Но его тон сейчас – холодный, сдержанный, рихтеровский – пугал больше, чем крик.

Андрей лег на свою кровать и отвернулся. Значит, он постоянно ночевал рядом с ней, для этого и вторая кровать. Незадолго до событий на Источнике он сказал, что хочет, чтобы Мира засыпала и просыпалась рядом с ним.

А сейчас лег к ней спиной, чтобы не выпалить чего-то злого или обидного. Иногда он был очень вспыльчив. Наверняка, считает, что таким поведением оберегает ее от своего норова.

Нет, так засыпать не хотелось. Что сделано, то сделано. Андрея тоже можно понять, месяц не знал, выживет она или нет.

Руки работали плохо, только немного двигались пальцы. Они по велению хозяйки стали преодолевать невероятно большое расстояние от ее кровати до его головы. Прошли не меньше десяти минут, прежде чем эти тридцать сантиметров были преодолены, и под пальцами она ощутила его непослушные волосы.

Мужчина мгновенно обернулся. Удивлен. Не ожидал, что она сможет это сделать?

- О, девочка моя, - он схватил ее руку, - я едва не умер там с тобой на Источнике. Возненавидел магию и все с ней связанное.

Пальцами на его ладони она изобразила, словно играет на рояле.

- Я тоже скучаю по нашим урокам, - переложил ее руку себе на лицо и накрыл ладонью. - Пообещай, что никогда не будешь рисковать собой, - Мира сжала его щеку в ответ.

Да и для чего ей снова совершать такие подвиги?

Глава 4 Тихая: Вдали от всего мира

Тело Миры постепенно восстанавливалось, спустя три дня она могла самостоятельно сидеть, работала руками, поворачивала голову. Но ноги не слушались. И практически не разговаривала, потому что изо рта вылетали только отдельные бессвязные звуки.

- В речи участвует больше тридцати мышц, еще не все они готовы к работе, - участливо говорил Лакомб.

Ноги ее не держали, она могла только спускать их с кровати, помогала руками. Все. Ни ходить, ни стоять, ни просто двигать, даже сидя в кровати, она не могла. Хотя чувствительность они не утратили к большой радости всех.

Профессор Андерсон к тому же говорила, что мышцы ног, как и все тело, атрофировались от долгого лежания, нужно их массажировать. На что Лакомб отвечал, что Мира пролежала всего четыре недели. И причина, скорее всего, в магии, которой через ноги прошло больше, поэтому и восстанавливаться они будут дольше. От таких научных дебатов Рихтер только хмурился, спорящих профессоров попросил покинуть обсерваторию и принялся растирать мышцы на ногах Миры.

- Еще немного и скоро будешь бегать вместе со щенками Сумрака и Ночки, - приговаривал он.

Поскольку девушка могла набирать текст на экране планшета, это было проще, чем писать, то смогла рассказать обо всем, все произошло в ту ночь. А не только: разбудили-прибежала-всех спасла-едва не умерла. Описала видения, которые показал Хранитель, сообщила о том, как именно Мира справилась в Черной водой, что ее предупреждал Проводник звезд, но она забыла, и что он предстал в своей истинной ипостаси, и как он выглядел в тот момент.

- Эта информация перевернет научный магический мир, - с придыхание произнесла мисс Шарлотта, когда прочитала написанное.

Дело в том, что ученые Земли признавали две основные теории происхождения магии на планете. Согласно первой из них магия всегда существовала на Земле, согласно другой – была занесена извне.

Значит, правы были именно вторые.

- Шарлотта говорит верно, - заключил Рихтер, тоже отрываясь от записей. Они читали их все вместе, задавая Мире дополнительные вопросы. – Монах, предлагаю тебе изложить эту информацию научным языком, с отсылкой к трудам других ученых и архивным материалам, рассказам прорицателей и очевидцев.

Смотритель согласно кивнул, ему больше других было интересно читать рассказ Миры.

А девушке же предстояло остаток лета потратить на восстановление тела. Хотелось продолжить обучение в Академии. Тем более, что магические способности не утратила. Подтвердился этот факт почти случайно, через десять дней после ее пробуждения и возвращения к жизни.

Лакомб считал, что звездный свет благотворно влияет на ее восстановление, поэтому Мари с Монахом находились в обсерватории, работали над ее рассказом, он о чем-то ее спрашивал, дополняя картину.

- Любая деталь может иметь большое значение, - неустанно повторял он.

В этот раз Монах (странно было его называть этим словом, потому что на монаха он походил все меньше и меньше) засобирался раньше, чем обычно, до рассвета было еще достаточно времени.

- Нужно еще зайти в библиотеку. А то солнце скоро начнет восходить, - улыбнулся он.

И тут у Миры появилось непреодолимое желание ему помочь. Но как? Рисунок сам собой сложился в голове девушки. Однажды такой инсайд уже случался с ней, когда помощь требовалась Принцу, ее другу по Академии.

Основу снова взяла от заклинания, которым кинули в нее в детстве, и которое блокировало ее магические способности, добавила запрет на воздействия извне, конкретизировав его как солнечный свет, усилила сроком четыре на семь. Итоговое плетение походило на кристалл правильной формы. Мира постаралась как можно четче запечатлеть его в воображении. Монах тоже его видел, не мог не видеть - Андрей пока решил не ставить скрывающий щит на ее мысли и эмоции, потому что в Академии сейчас были только свои.

Мира зарисовала плетение, ручка и бумага всегда лежали рядом с ее кроватью, приписала «изготовить его не смогу» и протянула смотрителю.

Монах ничего не ответил, вышел из комнаты, через несколько минут вернулся с Рихтером. У обоих озадаченный вид. Брови Андрея все сильнее залезали на лоб, пока он изучал рисунок, потом сел на кровать и поцеловал Миру, не стесняясь Монаха и профессоров, которые тоже пришли. Видимо, смотритель позвал всех их.

- Что происходит? – возмущенно пробормотал Лакомб. На конце фразы его голос дрогнул: он увидел целующихся ректора и студентку.

- Мирослава умеет колдовать, - невозмутимо ответил Рихтер, а сам расплылся в широкой улыбке. – Профессора, у вас найдется кусочек серебра?

Оба ушли изучать содержимое своих лабораторий, через минуту вернулись.

- Это серебро с горы Маунтинсьюк, священного места для американских индейцев. Привезли со студентами из одной из экспедиций, - протянула мисс Андерсон самородок.

- Монах тебе очень благодарен, Шарлотта, - констатировал Рихтер, поворачивая в руках металл, чтобы лучше рассмотреть, - просто он крайне поражен.

- Да, - подтвердил Монах, глаза того и гляди на лоб вылезут от всего происходящего, облизывает пересохшие губы.

Ректор расплавил металл в воздухе, тот растёкся небольшой лепешкой.

- Я смогу повторить плетение, но будет лучше, если это сделаешь ты, его создатель, - обратился к Мире. – Пошли рисунок плетения в металл, а я усилю этот процесс.

Она так и сделала – жидкий металл постепенно принимал форму плетения, пока не стал походить на кристаллическую решетку. Затем Рихтер остудил серебро и протянул его монаху. Тот слегка дрожащими руками принял плетение и сжал в ладони.

- Ничего не чувствую, - озадаченно констатировал смотритель.

- Дождемся утра, нужно все проверить, - с чисто научным энтузиазмом проговорил Лакомб.

- Но как? – не унимался Монах.

Пока профессора обменивались мнениями с Монахом (преподавателем по начертанию плетений был граф Орлов-Вышеславцев, поэтому они только обменивались мнениями, а не ушли писать очередную научную статью, коих после события на Источнике подготовили множество), Рихтер обнимал Миру. Оба были счастливы, что магия девушки не пропала. Для студентки это означало, что она продолжит обучение, для ректора, что до конца этого обучения он останется в Академии в том же качестве.

Солнце взошло. Неожиданно. Мира и Рихтер обсуждали, что будут делать в Предгорье, когда ей станет лучше, Монах с профессорами все еще изучали плетение. Поэтому никто не заметил, как луч света, ползет по полу, потом по стене и садится на Монаха. Работало. Смотритель ничего не чувствовал. Мира показала на это Рихтеру, тот кивнул и продолжил разминать ее крепнущие ноги. Когда кожа Монаха стала нагреваться под действием солнца, он обернулся, протянул руку, чтобы ладонью поймать солнечный луч. Выглядел в этот момент он как паралитик, который встал и пошел.

- Спасибояушел, - в одно слово сказал Монах и скрылся за дверью.

- Он на улице, - воскликнула мисс Шарлотта, - бегает по площади Свободы. Хорошо, что люди еще спят, а то бы в больницу увезли.

Впервые после случая на Источнике Мира оказалась вне стен Академии через месяц. Андрей открыл портал из обсерватории на территорию общежития, усадил ее в автомобиль. Они уезжали в Предгорье, в место с высоким магическим фоном. Профессора заключили, что девушка может восстанавливаться сама, без звездного света и круглосуточного наблюдения.

Пока Рихтер ходил за вещами, Мира могла вволю налюбоваться садами общежития. Если бы ноги увереннее держали ее, то прошлась бы по нему, сорвала красных кисло-сладких ягод с куста  смородины.

На самом деле она очень часто чувствовала себя уставшей и разбитой, даже по утрам после пробуждения.

- Переезд выдержит, - подтвердил Лакомб.

Но Рихтер торопился увезти Миру из-за того, что министерские вот-вот должны были нагрянуть в Академию, сработало предчувствие мисс Шарлотты. Через двадцать минут Андрей вышел с двумя большими сумками, которые забросил в багажник.

- Готова? – девушка кивнула.

Как не быть готовой? Ее крепко пристегнули к сиденью, скорее всего Рихтер наложил на ремень безопасности еще какое-то заклинание-оберег.

- Со-ба-ки, - нараспев протянула она.

Сейчас она могла говорить только так.

- Я не видел их со вчерашнего дня.

Скорее всего, они улетели дальше. Все-таки летающий псы – животные кочующие, долго на одном месте не живут, да и щенки к этому времени должны были подрасти, чтобы осилить перелет.

Песье семейство в полном составе обнаружилось у выезда с территории общежития: Сумрак, Ночка и трое щенков. Щенки, кстати, изменили цвет: они родились черными, сейчас двое из них стали –темно-серыми, один - пепельным.

- О-ни хо-тят с на-ми, - догадалась Мира.

Тогда Андрей притормозил у выезда, она открыла заднюю дверцу автомобиля, когда многодетное семействе устроилось, машина тронулась в путь.

По дороге Андрей сообщил: следы отца Миры несколько раз всплывали в Калининграде. Это были гостиницы, где он не ночевал дольше одной ночи, но снимал под своим именем. Почему не под чужим именем, если скрывался? След, глазовский сыщик и друг Рихтера, будет искать еще.

- Пока не поправишься, о Калининграде думать забудь, - строго предупредил Андрей.

И ведь не поспоришь. Да Мира и не собиралась спорить. Все верно, она из разряда «труп» гордо перекочевала в разряд «зомби», сил было мало. Вот и сейчас она уснула на половине дороги под негромкие звуки фортепьянного концерта.

Но Андрей привез ее не в усадьбу своих родителей в Предгорье. Это был небольшой уютный каменный домик с огромным садом и маленьким прудиком. Вокруг везде, сколько хватает глаз, лес и луга. И ни души. К домику примыкала деревянная терраса.

- Мне нравится, - пропела она. – Чей это дом?

- Наш, дорогая. На что-то же нужно тратить мое огромное наследство, - улыбнулся Андрей.

Мире он не помог ни отстегнуть ремень, ни выбраться из машины. Странно и непривычно. Но таким был его план помощи в выздоровлении любимой – пусть совершает как можно больше движений и преодолевает как можно больше трудностей.

Девушка не возражала, она открыла дверцу внедорожника, поковырялась с ремнём, спустила ноги в толстых шерстяных носках на траву (на ней был еще толстый свитер и шерстяные штаны, потому что хиленькое тельце плохо хранило тепло), прислонилась к автомобилю, собралась с силами и пошла. Авто и дом разделяли всего десять метров. Костыли и трость они отвергли сразу.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем она прошла гигантские метры. Оказалось, что все это время Андрей наблюдал за ней из окна кухни. Этот дом он выбрал не случайно: нет ступеней, которые Мира при всем желании не смогла бы преодолеть, много зелени вокруг и нет людей.

Внутри дома стены отделаны деревом и камнем, в камине горит огонь, всего две комнаты: спальня и гостиная, которая в свою очередь служила и кухней, и библиотекой, и кабинетом.

Рихтер расставлял посуду на столе и заваривал чай. Странно было видеть строгого ректора за этими домашними занятиями. Хотя, Мира и раньше видела, как он готовит, но контраст поражал каждый раз.

- Удивишь меня вкусным обедом? – села за стол.

- Конечно, дорогая, чтобы ты потом удивляла меня ужинами, - промурлыкал он.

- Мне очень нравится дом.

- Мне тоже, - довольно хмыкнул Андрей. Вдруг он стал серьезным. – По периметру я развешу магические шары. Очень прошу: не выходи за их границы. Иначе скрывающие чары рассеются.

- Хорошо, я поняла, - проговорила она, хотя могла просто кивнуть. Старалась говорить как можно больше.

- Bon Appétit! – Андрей поставил  на стол спагетти с сыром, салат и вино.

- Мне нравится, как ты готовишь, - растеклась она в улыбке.

Мужчина лучезарно улыбнулся в ответ.

- Ешь, любимая.

После этого Рихтер отправился в библиотеку изучать бумаги, которые привез с собой, Мире предложил разобрать вещи и развесить их в шкаф. Сумки он оставил у большой деревянной кровати под синим покрывалом. От кровати до шкафа шесть шагов: три шага, стол, передышка, еще три шага, сумка, берем вещи, разворот, три шага, стол, три шага, шкаф.

Осилила половину, нужно отдохнуть. Ушла в гостиную с книгой, расположилась на диванчике у камина и вместо чтения уснула.

- Мира, Мира, - звал ее Проводник звёзд. – Я здесь.

И действительно, он был здесь, у астероида конусовидной формы с лесами, птицами, радугами и водопадами. Проводник звёзд был в своей истинной ипостаси, когда еще не стал сердцем звезды, но весь какой-то размытый, как фото автомобиля, снятого мчащимся на высокой скорости. Он одновременно мог существовать в двух формах: Проводника звезд и Кксанука. Как такое возможно,  сложно понять.

- Позови меня, - попросил он.

- Кксанук, - тут, во сне, она говорила хорошо, плавно, без напряжения.

Существо обрело четкость, протянуло ей одну из своих четырех рук и потянуло за собой к астероиду.

Они приземлились на солнечную лужайку с изумрудной травой, розовыми бабочками и бирюзовыми птицами, большие хрустальные лотосы мелодично перезванивались на ветру. Над астероидом словно не было атмосферы, поэтому пугающая чернота космоса зияла над головой.

- Тут очень красиво, - пробормотала Мира, находя все новые детали пейзажа и стараясь не смотреть наверх, в черноту. Вот выбрался из-под зелени фиолетово-коричневый жук-носорог. Он несколько раз важно перевалился то на один бок, то на другой, прежде чем взлетел в воздух со звуком небольшого самолета.

- Это место еще не существует в восприятии твоего времени, - спокойно произнес Ксануук, в этой ипостаси он был лишен эмоций, не то, что Проводник звезд.

Мира читала (пока лечилась в обсерватории, кстати), что многие ученые сходятся во мнении, что время в разных точках вселенной течет по-разному. Это не расходится с теорией относительности Эйнштейна, о том, что рядом с массивными объектами время замедляется, как и на больших скоростях. Но исследователи-маги считали, что время может течь не линейно, а образуя что-то вроде пузырей, что позволяет существам, в мирах, где более трех измерений, перемещаться по таким пузырям в любой момент и любую точку вселенной.

Другие ученые считали, что время это не пузыри и не мерная прямая. Вообще они говорили, что есть места во вселенной, где нет времени, а существа, населяющие эти пространства, всегда находятся здесь и сейчас, они могут видеть одновременно и прошлое и будущее. Эту идею поддерживало очень мало исследователей, потому что она не подкреплялась какими-либо фактами и существовала лишь в виде мысли на бумаге, подглавы в учебнике и несмелых расчетов.

- Что мы здесь делаем, Кксанук?

- Я проведу тебя через миры.

И вдруг Мира осталась один на один с бездной.

Стало жутко.

Но родной голос звал ее, и она возвращалась на зов.

- Мира, дорогая, открой глаза. Я знаю, что ты тут, - говорил рядом Рихтер. Она снова в домике, мужчина прижимает ее к себе, - ты меня напугала.

- Андрей, - прильнула к нему как можно плотнее, обняла. – Что со мной произошло?

- Ты вышла в астральную проекцию и ушла. Тебя не было почти час.

- Проводник звезд, - по имени его можно было называть только в случае крайней необходимости, - он был в истинной ипостаси, когда еще не стал сердцем звезды.

- Для чего он приходил? – хмурился Рихтер.

- Сказал, что я изменилась и что он проведет меня через миры.

- Какие миры?

- Не знаю.

- Это все? – мрачнел он.

- Да. Или я больше не помню. Как тогда, когда он пытался передать слова Хранителя.

- Я дам тебе кулон, который не даст тебе выходить в астральную проекцию. Пока не разберемся, что именно ему нужно от тебя.

- А без кулонов нельзя? – спросила она со страдальческим выражением лица.

В прошлый раз кулон, который дал Андрей (ограничитель магии), едва не убил ее, по вине одной завистливой студентки.

- Хочешь, поставлю плетение на браслет?

- Хочу общаться с Проводником звезд в астрале. Он, как Хранитель, не появляется просто так. К тому же, ты не думал, что это моя судьба?

- То есть жертвы на Источнике тебе недостаточно? – сквозь зубы проговорил он.

- Но я жива, быстро восстанавливаюсь, способности к магии сохранила.

- Ты. Едва. Не. Умерла. У. Меня. На. Руках. – Выговаривая каждое слово, отчеканил он.

- Такого больше не повторится, - заверила она.

- Откуда эта уверенность? – изогнул одну бровь, руки уже не обнимают ее, а сложены на груди, подбородок выпятил вперед, и взгляд мрачный.

- Я так чувствую, - промямлила не слишком уверенно.

На самом деле ничего она не чувствовала и уж тем более ничего не предчувствовала, просто не хотелось уступать.

Андрей посмотрел на нее долгим взглядом и молча вышел на улицу.

А Мира ушла приводить себя в порядок перед сном. Обычно душ она принимала в медблоке Академии, за дверью находилась мисс Шарлотта, готовая помочь в любую минуту. Ванная комната в этом доме была небольшая, выложенная цветной плиткой. И несомненным плюсом ее было большое зеркало. В ванной медблока оно почему-то отсутствовало.

Раньше, до учебы в Академии, Мира не любила зеркала, потому что видела в отражении серую девушку. Это оказалась «личина безличия», заклинание, которое наложил на нее отец, чтобы от кого-то скрыть. После того, как его сняли, тело наполнилось красками и соками. Волосы из непонятного темного цвета стали каштановыми, глаза из бесцветных серых превратились в яркие серо-голубые (иногда становились серо-зелеными). Губы оказались насыщенного розового цвета, кожа тоже словно светилась, как бывает у магов, среди них непривлекательных нет. Женские прелести тоже налились, фигура стала походить на мамину.

Но сейчас, стоя перед большим зеркалом, Мира понимала, почему от нее прятали - да, да, это было именно так, вне всяких сомнений! – все, что отражало. Она в настоящий момент была анорексичного вида девушкой, через кожу которой можно пересчитать кости. И ноги потому не ходили, что мышцы на них были какие-то сушеные. На руках мышцы худо-бедно есть, но вот ноги... Это магия Источника ее так высушила. Волосы снова тусклые, кожа сероватого оттенка, губы синюшные, вены сильно проступают. Но глаза полны решимости, значит, она со всем справится. Например, примет душ. Почти непосильное вышло задание, потому что обязала себя простоять все время, что мылась.

Переоделась для сна и выбрала книгу для чтения на ночь. Раньше бы она решила, что стала настоящей зубрилкой, но книги по магии были такими интересными и рассказывали о том, к чему она сейчас тоже имела отношение, что оторваться от них было сложно. Хотелось читать еще и еще.

Андрея все не было. Ну, не идти же за ним. Не маленький. С улицы доносился лай щенков. Мира выглянула в окно: малыши резвились под присмотром Ночки, Сумрак сидел около плетеного кресла в саду, где расположился Андрей. Он курил. Значит, переживает. «После встречи с тобой я стал чаще курить», сказал он однажды. Да, непростые у них складывались отношения, чего лгать.

Решила лечь спать. Им впервые предстояло спать вместе, находясь в ссоре. Во время прошлых недомолвок они разбредались по разным комнатам. Андрей, конечно, может, заночевать в гостиной на диване, но тот маловат для высокого широкоплечего мужчины.

Мира успела прочесть две главы о магии и физике простых порталов, когда пришел Андрей и, не глядя на нее, отправился в ванную комнату.

 - Черт, зеркало! – донеслось оттуда.

Значит, зеркала от нее действительно прятали.

Затем пауза, выходит в расстегнутой рубахе и ерошит волосы.

- Не Мерлин Монро, но все-таки это я, - начала она, - к тому же я быстро восстанавливаюсь. Да и ты кормишь меня на убой.

Пока Мира еще находилась в Академии, он приносил шоколад, мармелад и зефир. Наверняка, и сюда привез много всего.

Рихтер шутку не оценил, хлопнул дверью ванной комнаты, скрываясь за ней. Если бы она не узнала его достаточно хорошо за время их знакомства, то решила бы, что ректор Глазовской Академии магии грубый мужчина. В действительности он таким не был, хотя при студентах частенько напускал на себя серьезности и суровости. Сейчас он не злится, а переживает.

Встала с кровати и побрела к ванной комнате. Когда открыла дверь, Андрей стоял уже одетый для сна, оперся руками о раковину и в зеркало наблюдал за ее передвижениями. Мира обняла его со спины за талию и прижалась щекой к лопатке.

- Расскажи мне, что тебя мучает?

- Я вынужден оставлять тебя одну на целый день. Мне это не нравится.

- Тоже хочу быть с тобой все время, но я могу о себе позаботиться. И что-то мне подсказывает, что ты примчишься по первому моему зову.

- Я хочу, чтобы ты перевелась в частную Академию магии в Германии.

- Чтобы Министерство магии до меня не добралось? Думаю, что если оно действительно захочет до меня добраться, то сделает это в любой точке Земли. Андрей, ты хороший ректор, хотя в начале нашего знакомства показался мне настоящим монстром, - он кисло улыбнулся, - Глазов – это город, где я выросла. Пока я не готова его покинуть.

- Я не смогу потерять тебя еще раз.

- Учитывая, какие вокруг дома поля, думаю, что буду неспособна убежать достаточно далеко.

- Ох, Мира! - Андрей развернулся к ней, чтобы поцеловать.

- Дай мне время, я снова стану той девушкой, которая ввалилась в твой кабинет, чтобы устроиться на работу по объявлению.

- Я люблю тебя любой, - он подхватил ее на руки и унес на кровать.

- Почему мы больше не обмениваемся колкостями? – с улыбкой спросила она, нежась в его объятьях, с наслаждением вдыхая запах цитруса и сандала и немного морщась от запаха сигарет.

- Потому что ты поняла, что несравненный ректор Глазовской Академии магии тебя в этом обскакал.

- Действительно! Как я могла об этом забыть? – притворно нахмурилась. Хотя один повод для колкости у нее все-таки был. Даже не колкости. Укора. – Ты называл меня своей женой! Или я чего-то не помню?

- А как еще мы называть женщину, которая является в Академию в одной только моей рубахе на голое тело? – хмыкнул он. И не поспоришь.

Было слышно, как на улице все еще резвятся щенки.

- Ты весь мой до утра понедельника?

- Да.

- Тогда предлагаю использовать это время с пользой друг для друга.

Они так и поступили, много разговаривали, смотрели фильмы, целовались. Нет, не так. Много целовались, разговаривали, и, если оставалось время, смотрели фильмы.

Утром в понедельник Мира сидела в гостиной. Андрей, одетый для работы в строгий костюм (до чего же он красивый в нем), ставил портал для прохода в Академию.

Функцию портала взяла на себя обычная дверь в комнату с бытовыми вещами, Рихтер плел заклинание по ее периметру. На другом конце портала, в покоях ректора в студенческом общежитии это он уже сделал.

У других преподавателей порталы из их домов вели прямо в ГАМ. Так, мисс Шарлотта каждый день приходила из Англии, Лакоб – из Франции, Орлов-Вышеславцев из Подмосковья, госпожа Такаяма – из Японии, Мамушка – откуда-то из Предгорья, Медведь – давно обосновался в Глазове. Где живет Роза, Мира не знала.

В гардеробной Академии целая стена состояла сплошь из дверей, откуда приходили преподаватели, и которые были заколдованы так, что через них могли пройти только те, на кого они настроены. Студенты, конечно, пытались пролезть в порталы, но каждый раз дверь для них открывалась в стену.

После того, как заклинание оплело всю дверь, Андрей отошёл от нее на три шага и бросил последнее плетение, связующее двери.

- Хочешь попробовать? – он указал Мире на портал.

Конечно, хотела, но шла до заветной двери долго, а когда открыла ее – очутилась в комнате Рихтера, через проем в стене видна ее собственная комната в общежитии.

- Если тебе что-то нужно, то возьми сейчас, в следующий раз портал открою только вечером, - предупредил он.

Она так и сделала, забрала все наработки по поводу крушения вокзала, которые подготовил След в поисках ее отца, взяла еще пару книг и что-то из вещей, отнесла в дом в Предгорье.

- Пиши и звони мне, - Андрей обнимал ее, не желая разжимать рук, она кивала, но хотелось так и стоять на непослушных ногах.

Наконец, дверь между ними захлопнулась, без последствий портал можно было держать открытым не более пяти минут, иначе это может вызвать ненужный интерес контрольно-надзорных магических органов.

Он ушел, а она тут же готова была заплакать от тоски по нему. И когда Мира стала такой зависимой от Андрея? Или тут что-то другое?

Глава 6 Калининградско-Глазовская: Неожиданные открытия

Обоих Калининград влюбил в себя спокойной, но интересной архитектурой, размеренностью жизни и европейским спокойствием. К тому же они добились большого продвижения в деле поисков отца Миры.

Остановились в гостинице в центре города, в люксе. Андрей был «неприлично богат» для обычного ректора, поэтому выбирал все самое лучшее. Тогда, пока они разбирали чемоданы, он внезапно стал рассказывать о своем огромном наследстве, хотя обычно уходил от подобных разговоров. И стало понятно, почему эта тема для него неприятна.

Его семья на протяжении нескольких лет владеет аметистовыми шахтами, там добывают дорогой камень оттенка «глубокий сибирский». Именно такой в колечке Миры. Дед Андрея решил поэкспериментировать с глубиной цвета камня, чтобы тот стал более насыщенным. Тогда он принялся изучать свою кровь и кровь сыновей, - у него было трое мальчиков и старшая дочь, мама Андрея, - чтобы выяснить влияние предка-духа аметистовой пещеры на потомков.

Одержимый экспериментами, он помешался на чистоте крови сыновей и своей собственной, потому что наследственная черта – темный, фиолетовый оттенок глаз, иногда появляющийся у обладателей черных глаз этого рода, - передавался только по мужской линии. Он примешивал в еду сыновей измельченную аметистовую крошку, уходил с ними жить в пещеру.

Закончилось все очень-очень трагично. Мальчики умерли, их отец не вынес этого и утратил рассудок. Когда бабушка Андрея, которая и не догадывалась о выходках мужа, считая это воспитанием мужчин по-рихтеровски, пережила потерю, то вынуждена была возглавить семейное дело. Она воспитала дочь, много общалась с маленьким Андреем, которому перешли магические способности Рихтеров, потому что его дяди попросту не успели оставить потомство.

После кончины родителей Андрей взял фамилию матери, много общался с бабушкой,  единственной близкой родственницей. Она умерла через месяц после его назначения ректором в Глазовскую Академию магии. Бабушка знала его историю о рыжеволосой фее и одобряла порыв внука найти эту девушку, поэтому спокойно восприняла его стремление задержаться в Глазове. Семейным делом управлял и управляет до настоящего времени ее хороший друг.

- Именно для бабушки я приготовил соседнюю со своей комнату в общежитии, где сейчас живешь ты, - закончил он рассказ.

Мира ничего не ответила, только крепко обняла его. А что тут еще скажешь? Мне жаль? Я всегда буду рядом? Ты повидал много плохого? Нет, лучше показывать свою любовь и поддержку.

После обеда на балконе гостиничного номера, который выходил на площадь Победы в центре города, Андрей старательно наколдовывал артефакт поиска. Мира внимательно наблюдала за этим.

- Не люблю артефакты, основанные на крови, - комментировал он, разбирая компас, который по приезду они купили вместе с картой в сувенирной лавке, - эти артефакты имеют сильную связь с донором, в данном случае с тобой. Ты готова дать мне две капли крови, чтобы найти последние следы отца?

Его последняя фраза прозвучала не совсем обычно, перед такими ритуалами полагалось четко оговаривать причину взятия крови и цель. Если такого согласия донор не дает, то и артефакт работать не будет.

- Да, - протянула руку, Андрей достал иголку.

- Больше никому положительно на подобный вопрос не отвечай, - строго сказал он и быстро проколол ей безымянный палец. Одна капля крови упала на компас, другая – на карту. Потом он взял в рот покалеченный пальчик, Мира почувствовала, как место прокола перестает болеть и заживает.

А Рихтер оставил в покое ее руку и продолжил, словно лекцию вел.

- Ты через кровь связана с отцом. Смотри: это плетение соединяет кровь с предметом, а это заставляет предмет работать. В случае с кровью не нужно передавать предмету заряд магии для работы, в ней и так достаточно энергии. Тем более, что у тебя кровь мага.

Через час плетения хорошенько сцепились, и артефакты поиска были готовы.

- Почему и компас и карта? – интересовалась Мира, когда они вышли из гостиницы.

- Компас только укажет направление. Когда будем в радиусе километра от места, где оставил следы твой отец, карта активизируется. Поэтому мы идем пешком.

Очень хорошая пешая экскурсия у них получилась. Андрей много рассказывал о городе и много целовал Миру. Было ощущение, что ничего ДО не было: ни ее сложного восстановления, ни его страха потерять ее, были только они, здесь и сейчас. Огорчало только то, что он волком смотрел на мужчин, который смотрели на нее.

Карта «заговорила» спустя три часа. Капля крови стекла с края бумаги и очертила небольшую территорию. Оба ускорили шаг. Место, куда указала карта, было старое и странное, площадь в глубине парка. Если не идти туда целенаправленно, то случайно не забредешь, чтобы полюбоваться видами. В центре площади - круг, от него идет пять лучей-дорожек.

- Что чувствуешь? – спросил Андрей, останавливаясь перед площадью.

- Ощущение, как от портала.

- Верно, тут когда-то делали портал, снимем слепок и перешлем Следу.

Андрей растянул плетение под площадью, оно пощупало зелеными лучиками поверхность, запечатлев остатки магии, и сделало копию. После чего мужчина переложил плетение на бумагу, сфотографировал рисунок и отправил Следу. И только после этого разрешил спутнице ступить на площадь.

- Портал открывали давно, больше пятнадцать лет назад, по моим ощущениям. Скорее всего, твой отец ушел в него. След скажет, куда он вел.

Об этом она и сама подумала.

- Почему здесь? – спросила Мира.

- По моим расчетам, это место в то время было самым благоприятным для перемещений, - ответил Андрей, обнимая ее. – Мы найдем твоего отца.

После Калининграда вернулись в Глазов. Оставалась неделя до начала учебы. Мире странно было заходить в свою комнату в общежитии, где она  не была почти два месяца. Толстовка все так же небрежно брошена на стул, книги по артефакторике разложены на столе, в ванной комнате подсох незакрытый тюбик с зубной пастой.

- Как ты себя чувствуешь? – Андрей занес за Мирой саквояж. Понятно, что он имеет в виду не физическое состояние.

- Странно, - подобрала она подходящее слово, - словно я другой человек.

Он обнял ее и увлек за собой на кровать.

- Это так и есть. Сейчас ты мало похожа на ту девушку, которая ввалилась ко мне в кабинет.

- Я стала красивее, - с вызовом заявила она.

- Ты стала красивее, умнее, рассудительнее, сильнее, увереннее в себе, более складной и ловкой, - Мира фыркнула на его слова. Получалось, что до Академии она была убожеством ходячим. Андрей продолжил, - ты оказалась в своей стихии, в мире магии, и это изменило тебя. А еще ты стала моей, это радует больше всего.

И поцелуем показал, как именно она его радует.

- Я иду в Академию проверить, как обстоят дела. Ты идешь со мной. Шарлотта и Лоран умирают, как хотят тебя увидеть и еще раз осмотреть. Как ректор я должен знать, позволяет ли твое физическое состояние продолжить учебу.

Так и получилось: профессора, словно две наседки – клетчатая и полосатая - засуетились над Мирой, снимали показания и охали от результатов.

- Миранда, твои магические способности тоже восстановились полностью? – затараторила мисс Шарлотта.

- Да, но я пока не спешила их использовать в полную силу вне стен Академии.

НаАкадемии и общежитии стояли специальные чары, которые оберегали их от ядерного взрыва или Апокалипсиса, которые случайно могли вызвать студенты.

После осмотра Мира спустилась в боевой зал, переоделась в форму и начала с комплекса развивающих упражнений и пробежки. Далее подняла свою тень и отрабатывала на ней броски фаерболами и их прием.

- Ты хочешь сделать из нее боевого мага? – совершенно серьезно спросил у Андрея След.

Оба стояли в дверях зала и наблюдали за занятиями Миры. Она в майке, бархатных штанах, специальных ботинках, с собранными в высокий хвост волосами, выглядела просто фантастически. И даже об этом не подозревала. Тело подтянуто и гармонично, на руках проступает рельеф мышц, оно прекрасно слушалось команд хозяйки, сильной, ловкой, уверенной. Почти уверенной.

И эта девушка всего месяц назад напоминала труп? Лоран и Шарлотта не так давно ворвались в кабинет ректора с возгласами восторга после ее магического медосмотра.

- Нет, - запоздало ответил Рихтер на вопрос друга.

Мира применяла его, Андрея, советы, которые он ей давал во время обучения магии огня: рука прямая, уверенная, замах сильный, верная группировка. Ошибки, конечно, были, но это нисколько не мешало любоваться происходящим. А вот сейчас допустила досадную ошибку из-за боязни.

Не выдержал. Шагнул в зал, чем отвлек девушку, поэтому фаербол оцарапал ее предплечье. Она скривилась от боли, но не вскрикнула.

- Вот тебе первый урок: всегда будь начеку, контролируй происходящее, сканируй пространство на предмет опасности, - назидательно сообщил он.

- Да, - просто согласилась она.- Что еще?

- Стойка. Ноги мало задействованы.

- Я боюсь опереться на них полностью, - она опустила глаза, скрывая досаду.

- Пока ты будешь стоять и бояться, враг будет нападать, - отрезал Рихтер.

Мира лишь сжала кулаки и кивнула.

- И последнее: для эффективности советую тебе устраивать спарринги со мной, а не со своей тенью, - он не мог сдержать улыбку, сейчас ему было сложно быть с ней строгим. – А в остальном ты молодец.

И позволил себе наградить ее поцелуем. В макушку. Остальное наедине.

- Нас ждет След, - потянул ее за собой.

Расположились в кабинете ректора у чайного столика. После того, как вылечил ее ожог. Рихтер попросил Миру приготовить чай, пока Илья раскладывал бумаги, что принес с собой.

- М-м-м, Мира, волшебный чай, - протянул След.

Да, почему-то у нее всегда получался вкусный чай, кажется, Андрей уже привык к этому и воспринимал как само собой разумеющееся. За это умение иногда называл ее ведьмочкой.

- У моей жены много талантов, - подтвердил Рихтер, заключая ладонь Миры в свои руки.

На слово «жена» девушка уже не удивлялась, фактически это так и было.

- Итак, что я нашел? – Илья перешел к делу, указал на изображение на карте, похожее на пятиконечную снежинку. Это тот самый рисунок, который Андрей сделал в Калининграде. – Это остаточное плетение. Не просто портал. Такое плетение позволяет открыть двери в другие миры.

Удивлена была только Мира, Рихтер согласно кивал, подтверждая слова Следа. Он и сам пришел к тому же выводу.

- В программе Академии магии такого раздела нет. Министерство магии запрещает, как и держать книги по этой теме в учебных библиотеках, - пояснил Андрей. – Мировое сообщество магов решило, что эта информация может пагубно повлиять на человечество. Например, нерадивый маг откроет портал в другой мир и занесет к нам что-то опасное. Хотя эти миры - их открыто по разным данным от семи до двенадцати, - по большей части необитаемы.

- Это как мир Принца? На Сириусе?

- Нет, хотя магия сириусян немного отличается от нашей, но они находятся в нашей вселенной, в нашем мире. Это другие вселенные со своей природой, иногда очень отличной от нашей.

Глаза Миры округлились. Да, информация о других мирах воспринимается не иначе, как фантастика.

- И мой отец в одном из миров? – взволнованно просила она, неосознанно сжимая ладонь Андрея.

- Возможно, - кивнул сыщик. – Но часто маги использую другие миры, чтобы уйти от слежки. Проходишь через несколько миров, оказываешься на другом конце Земли, и не один артефакт твои перемещения уловить не может. Даже если он сделан с использованием крови искомого человека.

То есть отец Миры все-таки скрывается от слежки. Почему тогда их с мамой не нашел, когда у него это получилось? Или не получилось?

- А можно узнать, в какой мир ушел мой отец? И поискать его там? – спросила девушка и повернулась за поддержкой к Андрею. Но тот сидел очень хмурый, даже какой-то раздраженный. След реакцию друга тоже заметил, поэтому заговорил после паузы.

- Узнать можно. И поискать тоже можно. Тебе. Кровь вас связывает, - рублено ответил сыщик.

- Нужно сделать маячок и пойти? – в Калининграде сработало.

Молчание.

- Тебе нужно пойти одной, сердце тебя выведет, - сказал След и бросил взгляд на друга.

Андрей встал и заходил по комнате.

Так! Значит, право на поиски отца придется отвоевывать с боем.

- А ты смог узнать, какие именно это миры?

- Да, Андрей снял довольно четкий магический слепок, - сыщик сделал паузу, оглянулся на Рихтера, то едва заметно кивнул. – Синий мир, Мир Наоборот, Р-мир, Мир девочки, Мир лабиринтов. Именно в такой последовательности они были открыты в Калининграде. А значит, и нужно соблюдать эту последовательность в поисках следов твоего отца.

- Илья, ты можешь найти информацию об этих мирах? Все, что можно, - спросила Мира.

- Могу, конечно, но куда больше информации у твоего ректора, - уклончиво ответил сыщик.

Мира сникла: у Андрея после этого всего попробуй выпросить хоть кроху информации. Вон и сейчас ни на кого не смотрит, у себя на столе изучает городскую газету на прошлую неделю. В воздухе вокруг него разве что молнии не летали, настолько он казался напряженным.

- Мне пора, - След тоже понял, что сейчас будет сложный разговор, попрощался и вышел.

В комнате повисло долгое молчание.

- Андрей! – начала Мира, собираясь выложить свои аргументы.

- Два условия, - перебил он ее, в три больших шага пересек комнату и сел напротив. – Мира, я прошу тебя выполнить моих два условия, прежде чем отправишься в эти миры. Ты же все равно отправишься?

- Да. Какие?

- Я смогу быть с тобой только в двух из этих миров – Синем мире и Мире девочки. Остальные ты должна будешь посетить одна. Это опасно. Ты понимаешь?

- Да! Да! Я понимаю! – хотя на самом деле не понимала, потому что ничего об этих мирах не знала. Но не могла не попытаться найти отца. – Какие условия?

- Я сам буду тебя готовить к каждому из миров. Никаких поблажек. Можешь попрощаться со свободным временем.

Он еще не закончил говорить, когда она встала, обошла столик, который их разделял, села к нему на колени, крепко обнимая. Он ее понял и в нее поверил! Это было самое важное.

- Я согласна, - и потерлась щекой о его губы, вдыхая любимый аромат цитруса и сандала, смешанный с запахом самого Андрея. – Какое второе условие?

Он медлил. Развернул ее спиной к себе, распустил ее волосы и зарылся в них носом, его руки прошлись по ее рукам, спустились к талии, резко обхватили и прижали ее тело к сильной мужской груди, вырвав у нее вдавленный выдох. Его губы изучали мочку ее уха, отчего по телу девушка разбегались искорки наслаждения.

- Второе условие: ты выйдешь за меня замуж как можно скорее.

- Прямой сейчас? – улыбнулась она, откинула руки назад, чтобы ощутить его непокорные волосы под пальцами.

- Прямо сейчас мой рабочий день закончился, и я хочу приступить к твоему обучению.

Андрей подхватил ее на руки, шагнул в созданный им портал, из его комнаты в общежитии через портальную дверь они оказались в домике в Предгорье.

Мужчина сел вместе с возлюбленной на кровать, долго целовал, а потом взял ее ладошки, сложил вместе и наложил какое-то заклинание, связывающее их вместе. Как наручниками.

- В нашей совместной жизни новые повороты? – промурлыкала Мира, приготовившись к тому к чему-то интересному. Интересное пришло. Только Миру не устроило.

- Ты невнимательно меня слушаешь, дорогая. Твое обучение началось. Это плетение, - он кивнул на ее руки, - можно использовать вместо наручников или веревки. У тебя десять минут, чтобы выпутаться, - он поцеловал ее в висок.

- А через десять минут?

- А через десять минут я принимаю ванну. С тобой или без тебя. Зависит от твоих успехов, - он чмокнул ее в затылок и действительно ушел в ванную комнату, откуда послушался шум воды.

Они договорились, что будут раскрывать новые грани отношений постепенно, растягивать, а иногда и оттягивать приятные моменты совместного времяпрепровождения. И ванную вместе они еще никогда не принимали, хотя Мира просила об этом давно, еще до Калининграда. Потом из соседней комнаты послышался запах цитруса и сандала, а Рихтер, уже раздетый по пояс, ушел в сторону кухни и вернулся с вином и свечами.

- Прошло уже три минуты, - бросил он, проходя мимо.

А она как сидела со сцепленными руками и выражением негодования и потерянности на лице, так и сидит.

Соберись! – приказала она себе.

Что представляет собой плетение? По рисунку похоже на связь, которую устанавливают между металлическими частями, чтобы удержать их вместе, например, металлическую ручку к металлической кружке без приваривания.

Профессор Лакомб объяснял, что такие связи разрываются от последовательного воздействия тепла и холода.

- Пять минут, - донесся голос Рихтера из ванной. Вот жук!

Ее руки все еще стянуты у запястий, но кисти относительно свободно двигаются. Сплела заклинания огня и холода и стала их попеременно подносить к запястьям. Ничего. Запястья все еще приклеены друг к другу.

 - Семь минут.

- Лучше бы помог! – возмутилась она, а по шуму воды, доносившемуся из ванной, было понятно, что она почти полная.

- Я тебе помогаю, - показалась его голова и голый торс. – Ты же отправишься непонятно, куда. И должна будешь вернуться. Если ты с таким простым плетением не можешь справиться, то не лучше ли тебе отказаться от своей затеи?

Она нахмурилась и стала активнее сменять тепло и холод. Снова ничего.

Гнев стал подниматься по позвоночнику и родил в голове неприятную догадку: Рихтер нарочно поставил сложное плетение, чтобы доказать, что она ничего не сможет. Чтобы она отказалась.

Вбежала к нему в ванную.

- Ты же специально так сделал! Сознайся! – кричала она.

- Что сделал, дорогая? – спросил спокойно, без всяких ухмылок и ехидства.

- Это! - Она протянула вперед запястья. – Чтобы я не смогла освободиться! Чтобы почувствовала себя никчемной! Чтобы сама отказалась от затеи идти в другие миры! Что ты скрываешь от меня?

Он не отвечал. Стоя со скрещенными на груди руками, опершись боком о ванную, смотрел на нее с незнакомым выражением лица. Обида? Сожаление? Раздражение?

В гневе она стукнула запястья о каменную синюю столешницу в ванной комнате, и плетение спало, освобождая ее. Конечно! После жара и холода нужно добавить механическое воздействие на металл, чтобы вызвать в нем вибрацию, тем самым дать толчок для разрыва связей.

И тут ей стало гадко.

- Извини, - пробормотала она, разглядывая разноцветную плитку на полу, глаза на него было поднять стыдно.

- Хочешь правду? – холодно спросил он. – Только Синий мир абсолютно безопасный. В Мире Лабиринтов ты можешь потеряться. В Р-мире тебя могут продать в рабство. В Мире Наоборот ты можешь забыть, зачем и куда идешь, и остаться там навсегда.

- Извини, - снова простонала она, подошла и уткнулась лбом в его плечо.

Но руки, все еще сложенные на груди, не расцепились и ее не обняли.

- Хочешь еще правду? Я переживаю за тебя! И за себя. Если с тобой что-нибудь случился, то не знаю, что станет со мной.

- Я все равно пойду! - вскинула она на него взгляд.

Губы Рихтера внезапно расплылись в улыбке.

Вот же жук. С его актерскими способностями можно в театре играть.

- Узнаю этот взгляд. Такой решительной будь всегда. Я в тебя верю. Но и ты верь мне. Прошу.

- Я обещаю. И извини.

- Я верю. Извиняю.

И тут его руки расцепились и обняли ее. Потом он потянулся, чтобы снять с нее одежду, делал это неспешно, одаривая вниманием отдельные укромные местечки, довольно улыбался при этом.

– Идеально, - прошептал он, жадно разглядывая Миру.

Через минуту они нежились в теплой воде.

- Чему еще, кроме распутывания узлов, ты меня научишь? – спросила она после ванной и сладкого окончательного примирения.

- Паре заклинаний, которые помогают распознать опасность и найти союзников.

- Один у меня уже есть, - заговорщически сказала она. – Проводник звезд. Он обещал, что проведет меня через миры. Но в тот момент, когда он это мне сообщал, не думала, что я буду так путешествовать.

Андрей говорил, что он снова вернулся в обсерваторию. Но попросил ее пока не общаться с ним, пока девушка не окрепнет окончательно. Но она была уверена, что тут что-то другое.

- Мира, он древнее создание нашей вселенной. Не соглашайся со всем, что он тебе говорит или предлагает, и не следуй за ним безоговорочно.

- Почему ты ему не доверяешь?

- У Проводника звезд могут быть отличные от нас, людей, логика и мышление. То, что он считает благом, для тебя может обернуться потерей.

- Где мне можно почитать об этих мирах?

- У моих родителей были какие-то книги в библиотеке.

Рихтер был прав: в библиотеке его родителей нашлась целая полка с книгами о других мирах. Но другая находка была гораздо масштабнее. Накануне Андрей обучил ее заклинанию, которое показывает скрытое – создаешь пар, ставишь на него плетение, а он в зависимости от того, есть потайные ниши в помещении или нет, начинает подсвечиваться красным светом.

Мира решила потренироваться в доме родителей Рихтера. Только результаты впечатлили обоих – в библиотеке нашлась тайная комната.

- Что-то мне не приходило в голову испытать это заклинание в собственном доме, - удивленно пробормотал он.

Андрей легко подобрал заклинание, которое открывало тайник. Стена с книгами выехала вперед и отъехала в сторону.

- Стой на месте, - предостерег он, входя в потайную комнату.

Это было закономерно: внутри комнаты могли стоять чары, которые пропустили бы его, хозяина дома, но не ее, гостью. Однако заглядывать не запретил, что Мира и сделала. В небольшом помещении сплошь стояли полки с разнородными книгами. И все.

- Что там? – не выдержала она.

- Книги, - нахмурился он. – Книги о других мирах и путешествиях между ними, встречах с другими расами. Входи, тут безопасно.

Собственно научных трактатов тут было немного, в основном рассказы очевидцев, что-то было записано от руки.

- Твои родители занимались этим вопросом?

- Впервые слышу об этом. Если и занимались, то мне об этом не говорили, - все еще хмурился он.

Его отец посвятил себя семейному бизнесу - занимался добычей камней, хотя получил юридические образование, а мама тоже была юристом, специализировалась на законах мира магии, к тому же хорошо рисовала. Оба далеки от науки.

- Заберем все это и изучим, - Андрей сплел заклинание, которое переместило тайную комнату в их дом в Предгорье, потом порталом перенес их самих туда же.

Записи сортировали в четыре руки с небольшими перерывами на еду. Для Миры это была отличная подготовка к путешествию, потому что в книгах нашлась информация о нужных мирах. А Рихтер все больше мрачнел по мере сортировки литературы, дважды выходил курить.

Книги о мирах, которые ей предстояло посетить, девушка складывала отдельно. Когда посчитала, что прошло слишком много времени, вышла за ним на улицу. Андрей стоял, оперившись на перила крыльца, и смотрел куда-то вдаль. Она обняла его со спины, сцепив пальцы на его животе, он накрыл ее ладони своими.

- Я совершенно ничего не знал об этой стороне их жизни, - заговорил он. – Судя по тому количеству информации, что мы обнаружили, родители занимались ее сбором уже давно. Почему ничего мне не сказали?

- Возможно, они хотели уберечь тебя от чего-то. Ты же сам говорил, что большая часть информации о других мирах под запретом.

Андрей развернулся, захватил ее лицо в плен теплых рук и поцеловал, купая в ласке. Он успокаивался, дыхание выравнивалось, тело расслаблялось. Окончательно успокоился, когда получил безоговорочное подтверждение своим планам.  Да и какие еще могли быть варианты?

- Я хочу, чтобы мы поженились в сентябре. А свадьбу сыграем после того, как закончишь Академию, - шептал он.

- Я согласна.

Глава 7 Туманная: Старый знакомец

За два дня до начала учебного года студенты стали прибывать в Академию. Для Андрея и Миры это означало, что они перебираются жить в общежитие,  потому что их домик в Предгорье был летним.

Традиционно студенты собрались вечером в гостиной общежития, чтобы пообщаться, поделиться впечатлениями о летнем отдыхе.

Васюта с Мироном и Белым пол-лета пробыли в длительном пешем походе, обошли половину России.

Олианна рассказывала, что встречалась с лучшими прорицателями Европы, но ей почему-то никто не верил.

Кирилл летом работал с отцом и братом, но находил время на встречи со своей девушкой, Белкой.

Неугомонный нрав Белки не позволил ей сидеть летом дома, поэтому она навестила Виолу, побывала раз по пять у обеих бабушек, у всех тетей.

Виола отмалчивалась, говорила, что летом много читала, но от внимательного взгляда Миры не ускользнули её редкие переглядывания со Львом. Наверняка, летом их общение перешло за рамки дружеского. А еще они оба любили магических и не магических животных. Поэтому первым делом они спросили, как семейство летающих псов. Пришлось солгать, что животные улетели, когда щенки подросли и Ночка подлечилась.

Мира на вопросы о летнем отдыхе отвечала, что прошла летнюю практику в Академии, ездила к дальним родственникам, много читала и занималась в боевом зале. Да, стала встречаться с парнем. Нет, обычным глазовским парнем. Ничем не примечательное лето, в общем.

Вообще же Мира слушала эти рассказы вполуха, сосредоточившись на шахмачах, или магических шахматах. Она играла с Белым.

Поскольку в общежитии запрещалось спиртное, то вечеринка проходила скорее спокойно, чем весело. Уровень веселья повысил ректор, который заказал для всех традиционную пиццу. Делал он это так, чтобы не знала Мамушка, та считала, что для желудков студентов  полезно сбалансированное питание, а не «этот суррогат».

Студенты любили Рихтера и одновременно побаивались. И если раньше Миру смущало, что они вместе жили в отдельной пристройке к общежитию, то сейчас воспринимала это как само собой разумеющимся.

Но глава ГАМ пришел на вечеринку не один, его сопровождали очаровательные девушки-близняшки.

- Знакомьтесь, бандерлоги, - торжественно произнес Андрей Вильгельмович, - это наши новые студентки, которые прошли очень сложный конкурс и смогли потупить к нам. Александра и Мария Кривоноговы.

Похожим образом он представлял саму Миру почти полгода назад, но ее взяли в Академию, потому что так захотел Хранитель Источника. И только сейчас она поняла, что все студенты выдерживают серьезный конкурс при поступлении в Глазовскую Академию магии, а значит, они умный и талантливые.

Но Мира почти всю свою жизнь была далека от магического мира, считала его областью избранных людей, наделенных магическими способностями. А оказалось, что это и ее мир тоже, что подтверждали ее успехи в обучении.

- Это все новые студенты? – просила Олианна. Девушки уже шушукались о том, что к ним поступил настоящий красавчик.

- Нет, завтра приезжает еще один. А сейчас предлагаю всем ужинать.

Мира хотела оказаться рядом с Рихтером за столом, но сначала он выходил, чтобы ответить на телефонный звонок, а потом сел куда-то сбоку. Ей же досталось общество близняшек Саши и Маши, они без умолку описывали достоинства ректора и донимали Миру вопросами типа: что он любит есть? Какую музыку слушает? Какие книги предпочитает? Одним словом, в клубе почитателей ректора имени владычицы приемной Розы пополнение. С плохо скрываемой ехидной улыбкой невеста Андрея Вильгельмовича ждала их завтрашней встречи с секретарем ректора.

Когда Рихтер отправился к себе, сославшись на неотложные дела, Васюта предложил продолжить вечеринку в одном из ночных клубов города.

- Ты вот так спокойно отпустишь меня? – удивилась Мира, когда зашла попрощаться с Андреем.

Внутренне приготовилась, заготовила огромную речь о том, что она взрослая, что в состоянии сама о себе позаботиться, что идет не одна.

- Да. Это твоя жизнь, - спокойно ответил он, поцеловал ее и вернулся к своей научной работе, с которой просидел половину дня.

Студенты вернулись, как и ушли, все вместе под утро. В общежитии их не встречал ректор, поэтому Мире решила, что он уже спит, а она сейчас незаметно уляжется в свою кровать. Не тут-то было.

- Ты так очаровательно пьяна, дорогая, - донеслось из глубины комнаты. Рихтер лежал в ее кровати. И как догадался, что она пойдет именно сюда, а не к нему?

Что пьяна, понял по тому, как долго она снимала туфли с мудреными застежками. Пока это происходило, дважды падала с плеча ее сумочка, пока не была отброшена в сторону.

- Иди ко мне, - Рихтер сел в кровати, протянул ей руку. Когда Мира схватилась за нее, прижал девушку к себе. – Давай мы тебя разденем.

- Я сама могу, - в одно движение скинула ветровку и попыталась расстегнуть пуговки блузки, но руки не помогали, а только мешали в этом деле.

- Конечно, можешь, - улыбнулся Андрей, - но тебя нужно уложить спать еще сегодня. - И ловко, одна за другой расстегнул все пуговки и аккуратно снял ее блузку.

- Я не пила ничего такого. Почему я такая пьяная? Фу, – бормотала она.

Было противно от самой себя. Больше в рот не возьмет никакие коктейли. И уже тем более не станет пить их на спор. Хотя было весело!

- Ты почему не спишь? – спросила, подставляя себя для раздевания.

- Не мог отказать себе в удовольствии воспользоваться твоим состоянием, - он уже воевал с пуговицей ее джинсов.

- Откуда ты знал, что я приду такая? – обвела рукой в воздухе.

- След, - последовал короткий ответ, потому что Рихтер поцеловал ее живот и не хотел отвлекаться.

- Он следил за нами? – ужаснулась Мира. И даже чуть-чуть протрезвела.

- Проводил вечер в том же месте. Город после вас цел?

- Да, - кивнула она уверенно, и менее уверенно добавила, - кажется.

- Значит, кажется, - на мгновение в Андрее появился строгий ректор, но пропал так же быстро, как и появился. Сейчас это был снова ее любимый. – Даже если вы разрушили половину города или только разобрали мост по винтику… Короче, ничего меня не заставит сейчас оторваться от тебя. Повернись.

Его теплые умелые руки расстегнули на спине застежку бюстгальтера, и тот полетел на пол к остальным вещам. Затем распустили косу, волосы щекотали голую спину.

- Не могу оторваться от тебя, моя девочка, - прошептал он ей спину, поцеловал позвоночник от копчика до шеи, а его руки стянули с нее джинсы.

- Я тоже хочу тебя раздеть, - запоздало возмутилась она, растекаясь от ласк в его объятьях.

Рихтер встал перед ней, подставляя всего себя. Но пальцы по-прежнему не могли совладать с пуговицами (он был в белой рубахе, другие не признавал, после работы еще не переоделся), поэтому она в два сильных движения оторвала их.

- Разгон от сладкой кошечки до опасной тигрицы у тебя минимальный, - смеялся он, она не слушала, уже доставала ремень из брюк. Оставалось малое – расстегнуть сами брюки.

- Помоги, - захныкала она.

- Что это? Плачущая киса? – он обхватил ее лицо и припал к губам жадным поцелуем, а она все еще держалась за пояс его брюк. – Иди в кровать, - хриплым голосом приказал он. И через секунду очутился рядом с ней, прижимая ее к горячему телу. – Моя сладкая кошечка, - замурлыкал, - хочу тебя всю.

- Я такой тебе нравлюсь больше?

- Ты мне нравишься любой. Не отвлекайся, - проговорил он, выглаживая любимые местечки на ее теле, она уже трепетала и дышала часто, как он любил.

Утро обрушилось на Миру ярким светом, головной болью и чьим-то блеяньем. В кровати она лежала одна, на тумбочке кружка с надписью «Выпей меня». Морщась от яркого солнца и головной боли, она выпила горькую темную жидкость. Андрей специально что-то такое налил, чтобы проучить ее? Но вчера был всем очень доволен, о чем и шептал всю ночь.

Еще на тумбочке сидела сложенная в виде собаки записка, именно она негромко блеяла, как овца. Девушка провела по записке пальцем, и та разложилась.

«Мирослава Юрьевна, ректор вызывает вас на срочный сбор в общую гостиную общежития». Они же вчера!…

Почему эта чертова собака не лаяла, как Цербер?!

Мира прибежала так быстро, как только смогла, потратив только несколько минут на умывание и одевание, волосы стянула в лохматый хвост. В общей гостиной сидели такие же помятые студенты, над ними нависал злой как черт Рихтер.

- Еще одна пташка, - прокомментировал ее появление ректор, одетый в брюки и рубаху, предназначенные явно для работы, несмотря на выходной день. Поскольку все места на диванах были заняты, Мире пришлось сесть в самое близкое к ректору кресло, буквально перед ним.

- Неужели все сейчас в сборе?! – язвил Андрей Вильгельмович. И хорошо, что это обращение было не к Мире, а к Олианне, которая успела не просто одеться, а хорошенько привести себя в порядок, даже макияж наложила. – Итак, бандерлоги. Кто начнет мне рассказывать о том, как вы вчера отдохнули?

Студенты молчали, старательно разглядывая, кто пол, кто стены, кто собственные ногти.

- Тогда начну я, - строго проговорил ректор. – Сегодня днем заглянул в Академию, чтобы поработать над своим исследованием. А мой телефон в кабинете просто разрывается, несмотря на выходной день. Оказывается, ночью группа молодых людей решила перекрасить здания жилых домов по улице Кирова. Так кто мне объяснит, как такое чудо могло произойти? – зверел все больше Рихтер.

Мира буквально кожей ощущала, как он выходил из себя. Но студенты по-прежнему молчали, вдавив головы в плечи.

- Белый! – гаркнул глава Академии, но студент молчал как партизан. - Мирон! – то же эффект. - Васюта! – на этот раз повезло.

- Это всё я, - смело сказал последний из названных.

- Что вы? – еще раз гаркнул Рихтер.

- Это всё сделал я, - уже с вызовом поднял голову студент.

- Так что вы там сделали? Перекрасили все дома?

- Да!

- Отлично, Васюта, - внезапно смягчился ректор, но мягкость была обманчивой. – Как вам удалось этого достичь?

- Туман, - пискнул он.

- Что туман? – снова стал злиться ректор.

- Туман разнес по улице взвесь красящего вещества. Мы хотели только туман раскрасить, Андрей Вильгельмович! Честно! – Окончательно утратил самообладание Васюта.

- Глава города в восторге! – торжественный тон. - Направил в адрес Академии благодарственные письма, - повествовательный тон, - а нас в этом городе как бы нет! – театральный обличительный тон.

- Извините, - пробормотал Васюта себе под нос, но в тишине его было слышно очень хорошо.

- Так, бандерлоги, - выдохнул ректор, а студенты немного ожили, потому что чуяли, что ураган миновал. – Васюта, попрошу профессора Лакомба пересмотреть ваше «отлично» по магии физики. Всей честнОй компании, которой захотелось цветной романтики, - с сегодняшнего дня получаете отработку в виде наложения заклинаний, которые окрасят дома равномерно. Васюта как самый опытный из вас всему научит.

- А почему я? – Возмутилась Олианна, - я в тот момент уже к Академии подходила.

- Потому что о своих товарищах надо заботиться, особенно если они собираются совершить какую-то глупость, - снова повысил голос Рихтер.

- Но… - снова возмутилась она.

- Хватит! Вон с глаз моих! – рявкнул он в последний раз, однако ушел сам, а не стал дожидаться, когда студенты разбегутся по комнатам.

Но они все равно разбежались за доли секунд, как муравьи.

И сейчас Мира переминалась с ноги на ногу, стоя рядом с местом, где стены между их комнатами не было.

- Хватит мяться. Иди ко мне, - крикнул Андрей без всякой злобы.

Он сидел за столом в кабинете и с интересом смотрел на нее.

- Ты все еще злой? – робко спросила она. Меньше всего хотелось попасть под персональную раздачу.

- Мира, запомни: мужчина, который провел ночь так же, как я, не может быть злом после. Иди ко мне.

И действительно, он улыбался как кот, который наелся сметаны. Она села к нему на колени, ее обняли и поцеловали.

- Почему тогда отчитывал нас сейчас?

- Потому что сочетание кнута и пряника в воспитании дают прекрасные результаты.

- И только мне сегодня досталось и то и то, - довольно улыбнулась она и поняла, что нет и следов утреннего убогого состояния. – Что за напиток ты мне оставил?

- Средство от похмелья из моих личных запасов, - Андрей принялся вырисовывать круги на ее спине. - Если бы ты пила под моим присмотром, то такого бы не случилось. Но мне понравилось вчера, ты была, - но подбирал нужное слово, - великолепна.

- Что я делала? Или говорила? – спохватилась она.

- О, нет, дорогая, это только для моей памяти.

Вот значит как! Ну, она ему сейчас устроит.

- Почему ты не предупредил меня раньше? – с вызовом спросила, как раз вспомнилось о жалко блеющей собаке.

- Было бы лучше, если бы мы пришли вместе, взявшись за руки? – усмехнулся он. Ответить было нечего, потому что он был прав. – Иди в душ, нарушительница. Мне нужно поработать.

- Да, Андрей Вильгельмович, - отсалютовала Мира, вставая с его колен.

 В большой ректорской уборной она долго сидела в горячей ванне, радуясь, что боязнь воды прошла. Потом прихорашивалась, чтобы появиться перед Андреем. Но тот стараний не оценил, потому что был увлечен работой.

- О чем твое исследование? – подошла к нему, но ее неожиданно усадили на колени и обняли.

- Перемещения в пространстве в космических масштабах, - он перекинул ее волосы на одно плечо, чтобы удобно было целовать кожу шеи и плеча.

- Ты все-таки решил использовать в вычислениях постоянную Рунка? – она водила пальцем по графикам, узнавая знакомые алгоритмы из книг, которые Андрей держал в своей библиотеке в общежитии. Только Рихтер пытался проложить короткий путь между двумя звездами, используя постоянную Рунка, которая употреблялась при построении плетений для артефактов. Несмотря на то, что эта величина имела исключительно практическое применение, в графиках Рихтера вела себя закономерно, не нарушая законы физики магии. – А как будешь определять точку выхода объекта? Я так и не поняла, как это делается.

- Иванова, вы чем без меня занимаетесь? – строго спросил ректор. Да, не Андрей, а именно ректор.

- Нельзя было трогать те книги? – она кивнула на полку рядом с его столом. Если нельзя, то почему не предупредил?

- Можно. Только для чего?

- Интересно! – возмутилась она, разворачиваясь к нему.

- О, моя девочка! – прижался он к ней. И было непонятно, что он сейчас испытывает.

- Андрей…

- Давай ты закончишь Академию экстерном в этом учебном году! – он поднял на нее глаза. А в них радость, удивление, просьба, надежда.

- А смогу?

- Тогда я увезу тебя так далеко, как только смогу, и никому тебя не отдам, - говорил он, словно и не слышал ее вопроса. – Ты показываешь удивительные успехи. Жаль, что магия вернулась в твою жизнь так поздно.

- Так как ты хочешь проложить путь? – вернулась Мира к графикам.

Обязательные работы начались в тот же день вечером. Рихтера срочно вызвали в Министерство магии, он злился, собрался быстро. Рассчитывал, что скоро вернется.

Улица Кирова – одна из самых длинных в городе, студенты разукрасили дома на промежутке длиной километров пять. Но работа по перекраске (доводили стены домов до одного цвета, убирали оттенки) и закреплению заклинания выходила быстро. Много шутили, под присмотром Медведя было не так волнительно, как если бы над ними надзирал ректор.

Получалось, что закончат за два дня, уже в конце первого дня Мира почувствовала, что за ней наблюдают. Сначала решила, что показалось, потому что горожанам не было дела до бригады маляров. Но чувство появилось часа через два после начала работы и не проходило, а только усиливалось, переходя в панику.

И паника эта не была беспочвенной – из-под одной из подворотен за ней наблюдал мужчина в кофте с капюшоном (а на улице последняя августовская жара, студенты в футболках и шортах), он курил, держа правой рукой сигарету. На этой самой руке она в доли секунды рассмотрела страшную примету – черный мизинец. Это тот самый человек, который напал на них с мамой, когда Мира пошла в первый класс.

Андрею было звонить бесполезно, он занят, да и приехать так быстро из Хрустального города не сможет. Набрала Следа, тот взял трубку тут же, молча выслушал ее сбивчивый рассказ и велел стоять на том же месте, от Медведя не отходить ни на шаг.

Мира выдохнула, сбрасывая тревогу, и незаметно стала посматривать на мужчину. Но тот просто наблюдал. Словно ждал кого-то. Не ее ли?

След приехал через три минуты, встал рядом со студентами, которые ничего не подозревали. Правда, Медведь напрягся при появлении сыщика.

Студенты заканчивали последний дом. Мужчина с черным пальцем все еще наблюдал, как наблюдал и След. Только за ним.

- Ура! – завопил Васюта, - идем домой!

После этого возгласа мужчина пропал: стоял и смотрел, раз – и нет его.

- Мирослава! – позвал След.

Девушка оглянулась, она думала, что сыщик бросится следить за мужчиной, а она вернется вместе со всеми в общежитие. Но Илья стоял около машины, дверь пассажирского сиденья распахнута. Он ждал ее.

Мира юркнула в автомобиль.

- Переночуешь у меня, - без всяких приветствий сказал он, - ректор твой должен вернуться только завтра. Но думаю, что уже ночью примчится.

След был прав.

- Пока мне сказать тебе нечего, отдохни и успокойся, - объявил он у себя дома. Мира так и сделала, приготовила холостяку ужин и расположилась в комнате под крышей.

Рихтер разбудил ее ночью, сгреб в объятья и долго не отпускал. Только говорил, что он рядом, что позаботится о ней, что защитит. И тут ее накрыло. Слезы страха, что сидели все это время в горле, выплеснулись наружу. С ним можно было быть слабой. С ним можно быть девочкой, зная, что о тебе позаботятся. И что этот момент слабости не припомнят, когда она пойдет в другие миры, чтобы остановить ее.

- Все хорошо, я с тобой, - приговаривал он, однако попыток остановить слез не предпринимал, понимал, что ей сейчас нужно - со слезами отпустить ситуацию и страх.

Спустились к Следу, когда она привела себя в порядок. Хотя красное лицо и опухшие глаза сложно было спрятать.

- Я бы заварил вам обоим чай, но у Мирославы он гораздо лучше получается, - смущенно проговорил Илья, кивая на стол с кружками.

Мира без лишних разговоров выполнила просьбу, мужчины в этот момент что-то изучали в компьютере.

- Преследователь твой просто наблюдал, Мирослава, потом ушел порталом. Поэтому маячок на него зацепить не удалось, но толку от этого все равно было бы мало. Хорошо, что ты мне сразу позвонила, он не понял, кто я такой, поэтому не дергался.

Рихтер крепко, до боли сжал ее руку. Но видно, что горд ею, тем, что не растерялась.

- Что касается черного пальца и его обладателя. Хотел вам как раз об этом рассказать. Мы с Андреем уже условились о встрече по этому поводу. Мира, думал, что ты звонишь, чтобы ее перенести. Так вот. Нашел в студенческой газете МАМ за прошлые годы интересную заметку. Читайте, - След протянул распечатку газеты.

«Когда не слушаешь профессора

На этой неделе студент И.Ю. Хрусталев пострадал по собственной глупости. Да, да, товарищи студенты, всем нам урок.

И.Ю. Хрусталев, имеющий плохую успеваемость, занимался на практическом занятии по артезельям у профессора О.Н. Круглова. Когда преподаватель объяснял задание, студент Хрусталев, как потом выяснилось, писал любовные записки. Да, да, любовные записки. А посему не услышал наставления профессора по поводу того, что настойку черной бузины с севера России нельзя смешивать с жидкой вариацией плетения детонации.

В результате под магическим куполом, раскинутым над рабочим местом студента Хрусталева, произошел взрыв. Однако он успел выставить щит, который минимизировал отравление молодого человека. Его удалось спасти.

И пусть черный мизинец, на который попала изрядная доля опасного состава, навсегда останется ему напоминанием о том, что на занятиях нужно заниматься и слушать преподавателя. Для личной жизни отведено внеучебное время. Ольга Стрела».

И ниже прилагалось фото Хрусталева, а точнее его почерневшего на три фаланги пальца, забинтованного у ногтя.

Значит, вне всякого сомнения, человеком, запустившим первого сентября в Миру заряд магии, который отскочил в маму и медленно ее убивал, был Хрусталев.

- Зачем ему лишать меня магии? - удивилась Мира. Он же друг семьи.

- Я не знаю, - ответил След.

- Мы выясним, - процедил Рихтер сквозь зубы. - Обязательно.

Глава 8 Решающаяся: В поисках выхода

- Сейчас ты мне запретишь из Академии выходить? – просила Мира, когда они с Рихтером играли на рояле.

После возвращения от Следа, у них был урок музицирования. Андрей настоял. И не зря. Это занятие помогло Мире окончательно успокоиться и подумать обо всем произошедшем. Они разучивали новую пьесу в четыре руки.

- Это было бы для меня предпочтительнее, но нет. Я переживаю за тебя, но это не повод лишать тебя свободы. Я что-нибудь придумаю, - Рихтер поцеловал ее. - А сейчас сосредоточься.

Конечно, она играла партию-основу, которая задавала направление музыке. Он же виртуозно плел повествование. Рояль, кстати, сильный артефакт, все меньше помогал Мире. Она уже делала успехи. Крошечными шагами, опять же.

- Мне так хорошо с тобой, - промурлыкала она, поцеловав его в плечо, - спокойно…

- Это хорошо, что хорошо.

- А ты?

- А ты моя сила и слабость, - Мире показалось, что он произнес это с болью.

Странный диалог.

Изольда Дмитриевна Золотая проснулась среди ночи в своей одинокой квартире. Покряхтела по-стариковски, протянула руку за сигаретой и совсем не по-женски раскурила ее. Сон, а точнее видение, что она наблюдала только что, требовал глубокого анализа и принятия взвешенного решения после.

Лучше всего ей думалось, когда она одновременно курила и ходила. Поэтому старушка выбралась из удобной кровати, остановилась у фотографии покойного супруга. Григорий, так его звали, остался вечно молодым, вечно улыбающимся мужчиной. А она, Изольда, старая кляча, сушеный чернослив, все цеплялась за жизнь. Сегодня поняла, почему цеплялась.

Закурила вторую сигарету. Прошла в соседнюю комнату, где стояли полки с книгами. Много полок с книгами. Ее богатство и гордость. Так думали ее знакомые.

На самом деле самым большим богатством в ее жизни был даже не покойный горячо любимый Григорий, а магерики, которых она выпестовала. Вот они улыбаются ей с фотографий на стене. О каждом она может говорить часами.

Закурила еще одну сигарету.

Нужно начать разбираться с делами.

В первый учебный день у студентов и преподавателей ГАМ был общий сбор в актовом зале, где должны были сделать все объявления, еще раз представить новых студентов, вручить им значки Академии и прочее.

Мира решила прийти раньше, чтобы сдать с библиотеку одни книги и взять другие. Из общежития вышла вместе с Рихтером. К тому же, после вчерашнего хотелось быть с ним все время. Они и раньше часто ходили в Академию вместе, ничего необычного.

Среди книг она не заметила, как пролетело время, довольно поздно осознала, что в коридорах Академии подозрительно тихо.

Опоздала!

Кинулась из библиотеки, побежала к лестнице, чтобы спуститься в подвальный этаж, актовый зал находился там.

В холле Академии Мира увидела юношу, который выглядел потерянным.

- Ты новенький? – крикнула она ему.

- Да. В этом году поступил, - быстро проговорил обрадованный юноша.

Очень красивый юноша, русоволосый, зеленоглазый, с румянцем на бледном лице. Конечно, среди магов некрасивых не было, но этот был каким-то гармоничным.

- Идем за мной, все уже в актовом зале, - махнула она рукой.

Юноша подошел к ней.

- Благодарю, сударыня, - проговорил он, заглядывая в ее глаза.

В актовый зал они ввалились вместе.

 Рихтер стоял перед сценой, лицом к собравшимся. Рядом с ним ангелоподобные близняшки-блондинки довольно улыбаются - наконец-то оказались рядом со своим кумиром.

- И еще одному студенту найти нас любезно помогла Мирослава Юрьевна, - проговорил Андрей Вильгельмович, глядя в конец зала, где был вход в него. Конечно, все обернулись в их с новеньким сторону. Между тем ректор невозмутимо продолжал. – Позвольте представить. Сергей Сергеевич Новых. Мирослава Юрьевна, вы можете пройти в зал и присесть.

А сам с нее глаз не спускает. Буквально пригвоздил взглядом, как загипнотизировал, а глазами так и шарит по ней. Что хочет найти?

- Иванова, иди сюда, - замахал девушке Кирилл.

Чтобы не привлекать к себе еще большего внимания, Мира прошмыгнула, села к Киру и Белке, которые еще в конце прошлого учебного года решили встречаться, а сейчас держались за руки. После летних каникул не могли надышаться друг другом, в их соединении Мира сыграла определенную роль, чем очень гордилась в глубине души.

- Славка, - обратилась Белка, так ее называла только она. – Как получается, что получаешь самых красивых парней в нашей Академии?

Кир на эти слова стал раздуваться от возмущения. Но Белка его как будто не замечала, кивнула в сторону новенького, который сидел на первом ряду вполоборота и поглядывал на Миру.

- Кир, конечно, ты самый лучший, - успокаивала юношу Белка, погладила по руке, но продолжала разговаривать с Мирой. – Сначала Принц, сейчас Сергей. Как ты это делаешь? У Лакомба приворотное зелье раздобыла? Или это артефакт?

Белка, в отличие от своей подруги Виолы, Вилки, отличалась словоохотливостью, открытостью и изобретательностью. И даже было время, когда она думала, что Миру и Кира связывают отнюдь не дружеские отношения.

- У меня уже есть любимый, - уклонилась от ответа Мира.

- Иванова, Сазонова, поделитесь, что вы так увлеченно обсуждаете? – прогремел голос ректора.

- Парней! - задорно выкрикнула Белка. Смелости ей было не занимать.

Рихтер стал меняться в лице. Его реакция на обладаниеею иногда пугала и саму Миру. Он готов был испепелись взглядом каждого мужчину, который случайно задевал ее в поездке в Калининград или пытался завести с ней разговор ни о чем. А что уж говорить, если новенький Сергей прямо у него под носом с интересом поглядывал на Миру?

Сейчас нужно было срочно что-то сделать. Поэтому Мира вспомнила, как обнимала его утром, как пыталась стянуть  с него уже застёгнутую рубаху, потому что не хотелось отпускать. Отправила это Рихтеру. Его лицо мгновенно смягчилось, хотя он так и не сводил взгляда с троицы, и было непонятно, на кого именно он сморит.

- Извечная проблема всех девушек. Прошу оставить ее на внеучебное время, - ректор присел, предоставив слово Орлову-Вышеславцеву для сообщения об учебных планах.

- Вы выдели это? – зашептала Белка. – Я ему нравлюсь!

- Аня?! – вырвалось у Кира, глаза как блюдца.

- Нет, дорогой, ты мне нужен больше, чем этот злой Рихтер, колючка-холодючка, - и быстро поцеловала юношу в щеку в подтверждении своих слов. – Но он же с меня сейчас глаз не сводил…

Дальше Мира разговор парочки не слушала, сосредоточилась на сообщении графа Орлова. В этом году ей предстояло две практики и одна экспедиция. Показалось немного странно, что Андрей Вильгельмович, как ее куратор, согласился на эти выезды за пределы Академии. Как оказалось, она не зря сомневалась, под видом практики Андрей просчитал и запланировал путешествия в другие миры. И еще два выхода в миры во время каникул.

Об этом он сообщил вечером того же дня, когда они находились в своих покоях в общежитии. Андрей, сидя на полу, изучал записи родителей о мирах, а Мирослава лежала рядом и пыталась выпутаться из очередного плетения, которым он связал ее. У него это занятие стало чем-то вроде хобби. Не чтение. Связывание.

- Лучше бы ты научил меня чему-нибудь другому, полезному, - возмущалась она. Барахталась битый час, а к свободе не приближалась.

- Чему, например? – улыбнулся он лукаво. Ни дать ни взять кот рядом с мышкой в мышеловке.

- Порталы создавать и удерживать их, - пыхтела она.

- Этому начинают учить, если у мага была хотя бы раз спонтанная попытка его открыть. Если такого не было, то и учить бесполезно, - Андрей растянулся рядом, лег на бок, подложил руку под голову. Глаза хитрющие и улыбка во все лицо – потуги любимой его забавляли.

- Когда у тебя случилась спонтанная попытка открытия портала?

- Лет в семь. Я убегал от злой собаки.

Мире живо представился маленький Андрей, точная копия Проводника звезд, который убегает от огромной черной собаки.

- Это не опасно? Ну, спонтанно открывать порталы.

- Опасно. Особенно, если ни у кого из родственников ребёнка подобных способностей нет. А значит, родители не подозревают, что их чадо может открыть портал. Были случаи, когда дети пропадали.

Да уж. Интересно, у Миры в детстве подобные способности проявлялись?

А вот к чему у нее нет способностей, так к распутыванию плетений, которыми связывал ее Андрей.

- Помоги, - простонала она.

- Конечно, дорогая, - и поцеловал ее, сначала нежно, закончился поцелуй покусыванием губ. Он словно взял себя в руки и нехотя отстранился. - Порцию нежности для придания сил и мотивации ты получила, пойду набирать воду в ванную.

И действительно ушел. А путы все сильнее стягивали девушку. Да что с ними не так? От воды они становились крепче, холод и огонь их ослабляли, но ненадолго. Плетение словно отрастало снова. Как дерево. А если заклинание создано на основе сходства его с вьюнком или лианой? Мира замерла, прошла минута, другая. И плетение стало ослабевать само собой, пока девушка медленно не выползла из него, как из кокона.

- Ну, что, заключенная Иванова, готовы к водным процедурам? – Рихтер поднял ее с пола и довольный понес в ванную.

- Почему ты ни разу не воспользовался моим обездвиженным состоянием? – спросила она, когда ее освобождали от одежды.

- Потому что ты мне больше нравишься в состоянии подвижности. В очень подвижном состоянии, - после этих слов она получила звонкий шлепок пониже спины.

Роза все еще сидела на работе, хотя ее начальник давно ушел. Редкое для нее исключение. Для чего сидеть тут, если нет Андрюшеньки Рихтера? На сегодня у нее был личный интерес. Зашла в кабинет начальника, прикрыв дверь, уселась в кресло, порылась на столе.

Некстати вспомнилось совещание сегодня в актовом зале. Две прилипалы, матрешки Кривоноговы слишком явно выказывали ректору сегодня обожание. После актового зала задержала их и объяснила, кому он принадлежит. Розе, конечно. Без вариантов.

Но другая прилипала беспокоила больше. Иванова. Роза со злостью сжала кулаки. Все время трется около него. И сегодня что-то такое проскользнуло в его взгляде, когда Рихтер смотрел на опоздавших студентов. Не понравился этот взгляд, ох, не понравился. У Розы все сенсоры зашкаливали.

Надо действовать радикально. Поэтому и забралась в кабинет ректора. И пусть дядя со своими нравоучениями, что нужно быть добрее, кого-нибудь другого учит. Выживают только акулы. Мальки пусть как матрешки  Кривоноговы трясутся. Роза из другого теста.

А как все хорошо начиналось. Она, молодая, красивая, скромная, пришла работать в ГАМ и стазу влюбилась в начальника. А тот – не сразу, конечно, - но как-то стал оказывать знаки внимания Розе. Особенно, когда она волосы перекрасила в рыжий, чтобы ярче выглядеть.

Почти два года они друг к другу присматривались. Роза чувствовала, что вот-вот, еще немного, и они по-настоящему сблизятся.

А потом эта Иванова свалилась на них. Непутевое создание, пустышка, серость… Роза продолжала синонимический ряд, роясь в документах на столе начальника.

И почему Ирэна тогда не смогла выполнить плетение, как ей подробно описала Роза? Еще одна бестолочь!

Все приходится делать самой, если нужен качественный результат.

Нашла! Поколдует. Подождет еще немного, и начнется.

Глава 9 Неожиданная: Третья из трех

В первом из миров Мира и Андрей смогли побывать после чемпионата страны по шахмачам.

От Академии должен был ехать студент, который обыграет остальных. Этим человеком неожиданно, прежде всего, для самой себя, стала Мирослава. Она бы в это не поверила, решила бы, что Рихтер все подстроил так, если бы внутриакадемической отбор не проходил на виду у всех в тренировочном зале, а Орлов-Вышеславцев и Медведь не проверили бы каждый набор для игры.

Видимо, подготовка Рихтера наложилась на старания Миры, которая летом во время восстановления перелопатила горы книг и опробовала уйму новых заклинаний. Правда, тогда не все из них получались, твердости в руках не было, но выучила много нового.

К тому же бесконечные связывания Андреем при помощи разного рода плетений помогали уяснять конкретно научный смысл заклинаний, основанных на магии разных стихий. Так, если хочешь сбросить плетения-путы из магии воздуха, то подчини его себе при помощи ветра. Этот принцип распространялся на все явления и объекты природы, в том числе фигуры шахмачей.

Сначала Мира обыграла одну из близняшек, потом Белого, потом Васюту. А в финале под пристальными взглядами студентов и преподавателей разгромила Сергея Сергеевича, новенького.

И все это уложилось в два часа. В шахмачи в таком случае играли до семи побитых фигур.

- Итак, - послышался из-за спины победительницы голос ректора, - Мирослава Юрьевна, оказывается, лучше остальных упражнялась в заклинаниях. Поздравляю и приглашаю к себе в кабинет, обговорим условия участия в чемпионате.

Рихтер был зол.

Когда спустя некоторое время – поздравления, призы, праздничный обед в честь победителя - студентка зашла в его кабинет, даже глаз на нее не поднял, рассматривал бумаги на столе. Мира без приглашения села в кресло для посетителей и принялась ждать, когда ураган утихнет.

- Андрей… Вильгельмович, - не выдержала она.

- Да, Мирослава Юрьевна, - гипнотизирует ее взглядом.

- Когда чемпионат? И где? Вы об этом не хотите рассказать?

- Знаете, Мирослава Юрьевна, на таких чемпионатах всегда присутствуют представители Министерства магии для вербовки лучших.

Хотя бы стало понятно, почему он зол.

- Ты не рассчитывал, что я такой хороший маг?

- Я рассчитывал, что ты сдержишь обещание и будешь сидеть тихо, - в его голосе все еще сквозили злые нотки. Но злость его сейчас рука об руку шла с беспокойством за нее. У Миры же никакого страха не было.

- Без моего согласия меня никуда не заберут. К тому же я не настолько хороша, чтобы выиграть в чемпионате. Чего лукавить? А если окажусь у них, то убегу к тебе, - Рихтер кисло улыбнулся. – Не веришь мне? Я, между прочим, могу держать невидимость. Правда, пока не очень долго.

И в подтверждение слов окутала себя туманом невидимости. Было странно не видеть свое тело. Подошла к Андрею со спины и запустила руку ему под рубаху на груди, туда, где неистово билось сердце, расстегнула еще и верхнюю пуговицу, а губами прижалась к его шее.

- Мира, - сдавленно прошептал он, словно кислорода в легких не хватало. – Если ты не прекратишь, то я усажу тебя прямо на этот стол и…

Рихтер обеими руками хлопнул по столешнице, показывая, куда именно ее пристроит. Чертовски приятно было видеть, как он теряет самообладание от ее прикосновений. Но здравый смысл возобладал, и она вернулась в кресло напротив. Невидимость спала, а с ее лица не сходила довольная улыбка.

- Да, Мирослава Юрьевна, с вами не соскучишься, - возвращал себе пристойный вид ее куратор. - Семимильными шагами осваиваете сложные заклинания. Невидимости вы у кого научились?

- У… м-м-м… своего мужчины мечты. Он однажды, в чем мать родила, шел из душа в гардеробную. И чтобы не смущать меня, накинул невидимость.

Рихтер довольно улыбался. Дышит все еще часто и тяжело. Хотя выражение лица пытается сохранить бесстрастное.

- Чему еще вы у него научились?

- Распутываться практически из любых пут. И готовить пасту, - с вызовом сказала она.

- Какой многогранный спутник вам достался.

- Не жалуюсь, - бросила беззаботно.

- Отправляйся в общежитие, - внезапно приказал он, вставая и открывая портал. Глава темные, фиолетовые.

- Для чего? – удивилась она.

- Если ты сейчас не уйдешь из этого кабинета, меня привлекут за аморальное поведение на рабочем месте. Спаси меня, пожалуйста, - а сам так и пожирает ее глазами. И одежда не помеха. – О чемпионате вечером расскажу. Роза слишком бдит в последнее время.

Ах, эта владычица приемной! Рихтеровский Цербер.

Она уйдет, но не просто так. Мира встала на цыпочки, с наслаждением поцеловала его и с улыбкой шагнула в портал.

 Открывать порталы она все-таки научилась. За день до отъезда на игры по шахмачам Мира сидела в кабинете Рихтера под предлогом учебы. Он часто оставлял ее в своем кабинете, учил разным заклинаниям, в том числе для предстоящего чемпионата. Ни у кого это не вызывало вопросов, потому что ректор являлся ее куратором. Но Роза!

В тот день Андрей наложил какое-то невообразимо сложное плетение-путы, с которым она возилась уже полчаса. А сам умчался проводить совещание с преподавателями. И тут внезапно появилась Роза. Ее ректор накануне отправил с какими-то малозначительными бумагами в Министерство магии, ожидая возвращения только завтра. Но владычица приемной, видимо, уладила дела раньше и сейчас готовилась зайти в кабинет начальника, из коридора доносился характерный звук сборов.

Когда Роза заглянула в первый раз, Мира быстро наложила полог невидимости, не хватало еще секретарю увидеть тут студентку со связанными руками. Не очень похоже на учебное задание.

Потом рыжая стала складывать бумаги на столе начальника, папки - в шкаф рядом со столом ректора. Ушла, по звукам было понятно, что еще вернётся.

 Мира понимала, что еще раз туман невидимости сплести не сможет, спрятаться негде. Нужно было срочно что-то делать. От адреналина руки сами сплели заклинание, открывающее портал, много раз видела, как это делает Рихтер. Не задумываясь, плюхнулась в него.

И только когда упала со связанными руками на каменный пол, поняла, что понятия не имеет, куда привел ее портал.

Осмотрелась. Встала. В обе стороны длинного коридора гулким эхом отзывались ее шевеления, загорелись магические огни. Очень знакомое место. Да, это был подвал, что располагался под Академией и площадью Свободы и вел к Источнику. Это хорошо, что не на другом конце страны оказалась. Но именно этот коридор, в котором она сейчас находилась, был не знаком. И куда идти, она тоже не знала.

Решила сначала снять путы, потом выбираться. Провозилась еще минут десять и, обессиленная, прислонилась к стене, сползла на пол. И телефон остался в кабинете ректора в сумке, закинутой под чайный столик. И ментально звать Андрея бесполезно, потому что над Источником и подвалом висит сильная защита.

И что не так с этими путами?

- Интересные у вас с Рихтером отношения, - сказал рядом Монах.

Мира вздрогнула от неожиданности, настолько бесшумно он подошел.

- Монах! – радостно воскликнула она, - помоги мне выбраться!

Мужчина присел рядом с ней, рассматривая путы. Хотя, озвучивая просьбу, она имела в виду выход из подвала.

- Это заклинание, основанное на магии льда, - проговорил он, - просто разорви его.

- Как? – недоумевала она.

Почему магия льда? Сжечь плетение она уже пыталась.

- Разорви, - повторил он.

И тут догадалась. Еще ни разу Рихтер не связывал ее руки при помощи плетения, которое можно было просто разорвать, как бумагу, как ткань. Она схватилась за плетение и порвала его.

- Спасибо! – она встала.

- Идем, - бросил Монах и устремился вперед.

- Как ты меня нашел? – спросила Мира после почти десяти минут блужданий по коридорам, ходов здесь было множество.

- Считай, что ты бабочка, которая попала в паутину, и паук почувствовал твое шевеление, - бросил провожатый, не оборачиваясь.

Что-то сегодня смотритель был неразговорчив. Наконец, Монах остановился у лестницы, выводящей на первый этаж Академии.

- Куда ты пропал? Не хочешь посидеть со мной, выпить чая? – солнце ему сейчас не страшно, но после возвращения в Глазов она его не видела. Неужели он все равно сидит в подвалах?

- Мирослава, сейчас я лежу на пляже на Гавайях, а ты мешаешь мне любоваться местными красотами и красотками, - прозвучало из-под капюшона.

- Так это…

- Моя астральная проекция. Выпьем чая с гавайским ромом, когда вернусь, - и Монах растворился в воздухе.

По суете Розы Мира поняла, что ее ищут.

- Андрей Вильгельмович! - завопила как сирена владычица приёмной, - Иванова из подвала идет!

Вот же ябеда!

- Быстро ее ко мне! - донесся крайне раздражённый голос Рихтера.

Мира сделала большой глоток воздуха, чтобы не вдыхать приторно-сладкий аромат духов Розы, когда проходила мимо нее.

Дверь за спиной девушки закрылась. Рихтер сидел на своем месте, крайне мрачный. И только Мира сделала шаг в его сторону, он подскочил, припечатал ее к стене телом и губами, смял жадными руками ее одежду.

- Андрей, - попыталась образумить она его.

- Молчи, - прошипел он и до боли вцепился в ее губы, одна его рука залезла ей под юбку, другая – под блузку.

Мира тихо застонала, понимая, что теряет самообладание. Нет, ей нравилось, все, что сейчас происходило. Но они же в его кабинете!

- Андрей! – требовательно произнесла она. Подействовало.

Рихтер так же неожиданно отстранился от нее, отошел на два шага. Он часто дышал и ерошил волосы. Его одежда, в отличие от ее, выглядела идеально. Мира спешно одернула юбку, застегнула блузку, заправила ее за пояс, застегнула жакет – предстояло еще дойти до общежития, а блузка оказалась сильно помята.

Она мягко улыбнулась, понимая, что он сейчас винит себя за несдержанность. И действительно - Рихтер смотрел куда-то в сторону окна, ему было неуютно. Мира не придумала ничего лучше, чем развернуться, чтобы уйти от греха подальше.

- Не так быстро. Сядь, - Андрей уже был у чайного столика. – Рассказывай, - приказал он, указывая на кресло напротив себя. Взгляд теплый.

И она рассказала. Про путы, про портал, про Монаха, про то, что ей сейчас понравилось так с ним целоваться и не плохо бы продолжить в общежитии.

Рихтер внимательно выслушал, на последнее ее замечание хмыкнул со смесью довольства и сожаления.

Повисло молчание.

- Иногда я не знаю, как на тебя реагировать: поощрять твои достижения или отругать за то, что делаешь их без присмотра кого-то более опытного.

- И как ты поступишь сейчас? - Андрей встал, подошел к ней, заглянул в глаза и нежно поцеловал.

- Сейчас ты идешь разминаться в зал, - отошел к своему столу. – Я подойду через сорок минут, буду учить тебя открывать порталы. Да. И кое в чем для чемпионата поднатаскаю.

- Почему портал привел меня в подвал?

- Если ты не представляешь что-то конкретное, когда открываешь его, то портал ведет тебя в ближайшее безопасное место. В стенах Академии это подвал.

- Почему не в общежитие?

- Потому что на Академии стоят чары, предотвращающие прокладку порталов в нее и из нее.

- Но ты же можешь открывать их отсюда куда угодно.

- Мира, я сам ставил все защитные заклинания в Академии и общежитии. Почему бы не оставить небольшую лазейку для себя?

Никого не удивило, что Рихтер сам повез студентку Академии на чемпионат по шахмачам. Он проходил в Хрустальном городе, закрытом магическом городе, где располагалось, в том числе, Министерство магии.

- Получи удовольствие от игры, - вот и все указания ректора, которые были даны делегату ГАМ.

Мира сидела в форме Академии и чувствовала себя немного неуютно среди других студентов-магов. Воспользовалась советом куратора и наслаждалась игрой, не надеясь победить – другие участники и дольше занимались магией, и шахмачи знали лучше. Андрей это тоже понимал.

Когда Мира выбыла из чемпионата, то вместе с другими следила за игрой бесспорных фаворитов – студентов Московской и Ленинградской Академий магии. Юноша, который стоял рядом с Мирой, принялся обзванивать друзей, победа гарантировала ему третье место, у нее было шестое. Девушка считала это бесспорным успехом и гордилась собой.

Но после окончания состязания фаворитов – победил московский студент – случилось просто невероятное.

Лариса Сергеевна, - геометрически правильное каре, стратегически обтягивающий костюм, - которая во время чемпионата сопровождала Рихтера, - безупречного мужчину в элегантном костюме, - во всех направлениях, объявила, что участников чемпионата ждет последнее испытание – проверка на честность.

И ее прошли не все.

В итоге первое место у студента из ЛенАк, второе – у студентки из Якутии, третье – у Миры. Последние две в этом блистательном списке во время награждения выглядели крайне удивленными и смущенными, а питерец сиял не хуже лампы накаливания.

- Андрей, под твоим началом даже самые заурядные студенты становятся звездами, - говорила Лариса Сергеевна, провожая Рихтера до автомобиля.

А про заурядность, это она о результатах Миры на способности магерика, который студентка целенаправленно и старательно завалила. Чувствовалось, что Рихтер хотел бы ответить работнице министерства сейчас что-нибудь едкое и колкое, как он умеет, но не в его интересах было раскрывать способности Миры, поэтому он до побелевших костяшек сжимал руль.

Ректор сгрузил кубок и грамоту на заднее сиденье авто, а Мира в это время пристёгивала ремень безопасности.

- Мирослава очень упорная, - Рихтер бросил взгляд на подопечную, чтобы проверить ее готовность отправиться в путь. – Но нам нужно торопиться, - с кривой улыбкой произнес он.

- Андрюша, может быть, переночуете здесь. Мы бы Мирусе город показали, парк с лебедями, - не унималась она.

А Мирусе ни ваш парк, ни ваши лебеди не интересны. А интересна реакция Ларисы Дмитриевны, если студентка сейчас залезет на колени ректору и поцелует его. И тот ей ответит.

- К сожалению, мы не можем. После того случая на Источнике не хочу надолго оставлять Академию, - с этими словами он завел автомобиль, - до скорого.

И поднял стекло, вынуждая Ларису Сергеевну спешно убрать пальцы со стекла водительской дверцы, чтобы их не прищемило.

- Я уже говорил ей, что у нас ничего не может быть, - сказал Андрей после десятиминутного молчания.

Настроение Миры он уловил верно: девушка недоумевала (не ревновала, потому что повода для ревности не было, а недоумевала), почему Лариса Сергеевна все еще питала какие-то надежды в отношении Андрея. Неужели он не может сказать ей раз и четко?

 - Но она считает, что я таким образом подстегиваю ее интерес к себе. К тому же пользуется тем, что представляет Министерство магии, а я формально ей подчиняюсь.

Ответить на это было нечего, и идея о том, чтобы закончить Академию экстерном и убежать от всего мира, не казалась такой уж бредовой.

В Академию вернулись ночью. Спать легли сразу же, чтобы выспаться. Но от волнения сон не шел обоим. Нет, Мира изучила все, что можно было, про Синий мир. Но это же другой мир! Кроме того, было много нюансов механизма перемещения между мирами.

Дело в том, что Андрей давно вычислил, что на следующий день благоприятное время для посещения первого мира, а это было лучше сделать из обсерватории, где высокий магический фон.

- Маг, когда уходит от слежки, как правило, посещает больше трех миров за один раз, чтобы запутать следы. Твой отец прошел сразу через пять, - объяснял Андрей. - Наша цель – другая. Мы хотим пройти дорогой твоего отца, чтобы найти точки входа и выхода из мира в мир. Он это делал, скорее всего, спонтанно.

- Как я пойму, где именно он вышел из другого мира?

- Каждый раз придется делать поисковый артефакт на твоей крови.

- А почему нельзя за один раз пройти больше одного мира?

- Потому что мы будет открывать порталы максимум на три часа, чтобы остаться незамеченными для магического контроля по перемещениям. Не думаю, что этого времени хватит на два мира, не будем рисковать.

- А иначе что? Останусь в другом мире?

- Именно. А как тебе обратно попасть оттуда с наш мир я не знаю. И если будешь чувствовать, что время на исходе, а следы отца найти не можешь, то возвращаешься обратно, будем пробовать еще.

- Думаю, что от волнения, я не засну сегодня, - Мира прижалась к Андрею.

- Первый мир самый безопасный из всех, - успокаивал он. – К тому же я буду рядом с тобой.

- А почему ты не везде можешь быть со мной?

- Из-за структуры самих миров. Только в двух из них мы можем войти, держась за руки, и так и остаться. Остальные три после перехода раскидают нас в разные стороны. Это не безопасно для меня. Тебя на отца, а значит и выход из мира, выведет твоя кровь.

- Я справлюсь, - шепотом сказала она.

- Я знаю, любимая, знаю. В первую очередь думай о себе и своей безопасности. Не несись спасать всех сирых и обездоленных, думай о себе. Пообещай.

- Обещаю.

- И еще пообещай всегда и во всем мне доверять.

- Обещаю.

- И думай о том, что без тебя мне будет жить возможно, но очень-очень плохо.

- Почему ты стал так спокоен, говоря о моих посещениях других миров?

- Моя любовь и страх тебя потерять не давали мне увидеть, что ты талантливый, сильный маг. Я буквально душил тебя заботой. Знай, что я верю в тебя и твои способности.

- Неужели у тебя нет ни одного запасного варианта?

- Стопроцентно верного нет. Вся надежда только на тебя, дорогая, - он надолго замолчал. – Еще раз говорю, я верю в тебя. К тому же тебе уже столько раз удалось избежать опасности, что нельзя не поверить в твою счастливую звезду.

Кстати, о последнем.

- Помнишь, я говорила, что Проводник звезд обещал провести меня через миры. Почему мы не просим помощи у него?

- Мы позовем его в первом же мире, назвав истинным именем. Нам нужно хорошенько отдохнуть. Спи.

Но после таких откровений спать не хотелось. Хотелось еще пооткровенничать. Она легла грудью ему на грудь, чтобы видеть его глаза.

- Тогда на Источнике. Я очень хотела выжить. Чтобы быть с тобой. Сейчас меня это чувство пугает, я очень тебя люблю, - сама не поняла, почему призналась она.

- Ох, девочка моя, - прошептал Андрей. – Я так долго ждал тебя. Меня эти чувства тоже пугают.

- Мы не торопимся со свадьбой?

- Прежде чем поставить второе условие твоих путешествий, я долго думал. Я хочу, чтобы ты была со мной во всех смыслах. А наш брак позволит мне не только связать с тобой жизнь и судьбу, но и иметь больше рычагов, чтобы защитить тебя. Ты станешь Рихтер, а нас так просто нельзя трогать. К тому же на законных основаниях сможешь распоряжаться моими деньгами.

- Да, да, именно деньги меня в тебе в первую очередь привлекли, - улыбнулась Мира.

- Люблю тебя, моя девочка. Очень. Даже дышать больно от любви к тебе. Особенно, когда вижу тебя рядом с другими мужчинами.

- Мне тоже не нравится Лариса Сергеевна. И Роза. И как новенькие близняшки на тебя смотрят, - пробубнила ему куда-то в плечо, пряча глаза.

- Ты мне доверяешь?

- Конечно, - возмутилась она.

- Это самое главное. А сейчас спать.

Но на следующий день они узнали нечто, что пошатнуло веру в непоколебимость их любви.

Глава 10 Синяя: Тайны и печали

Название Синего мира говорило само за себя. Синим тут было все. От грунта до непонятных, похожих на большие поролоновые кирпичи, пористых структур. Мир действительно оказался безопасным, потому что никаких форм жизни в нем не было, а воздух пригоден для дыхания.

Но самое странное было то, что это был тот же Глазов, только безлюдный, темный, синий. Андрей сказал, что так будет во всех мирах, они будут походить на Глазов, потому что входы в них будут прицеплены к Источнику магии, который располагался в центре города.

- Эти миры существуют параллельно. В каждом из них будут Россия, Глазов, наша Академия, но функционировать все эти объекты будут по законам конкретного мира.

В Синий мир они попали благодаря порталу, который открыл Андрей из подвала в Академии. Вооружившись маячком на крови Миры, - делала она его сама под контролем Рихтера, - они шагнули в портал. Точнее в светящуюся дырку в полу. И выпали в Синем мире, мягко приземлившись на синие поролоновые кирпичи.

Тут было непривычно, до неприятных ощущений в ушах тихо, потому что не было ни ветра, ни кого-то живого, кто бы эти звуки мог издавать. Света тоже не было, поэтому, чтобы видеть дорогу, куда идти, они создали светящиеся шары.

- Я не чувствую, что этот мир отличается от нашего, - прокомментировала Мира.

- Я тоже. Но везде пишут, что миры отличает прежде всего магия, а тут она работает так же, как и в нашем.

- Кксанук, - негромко сказала Мира, Рихтер тоже позвал Проводника звезд, но ничего не произошло.

Странно. Почему тогда говорил, что проведет ее через миры? Или он проведет, когда она будет одна, без Андрея?

Ориентиров не было, поэтому они брели за маячком среди синих поролоновых кирпичей по знакомым улицам города, пока не вышли на относительно очищенную площадку, где стояли красные диваны и желтые торшеры на длинных высоких ножках вокруг большого круглого зеленого стола. Это были вещи из их мира, вне всякого сомнения. Если бы не этот Синий мир с его большими мягкими синими кирпичами, можно было бы подумать, что они сейчас в частном клубе (где поработал сумасшедший дизайнер), а его члены еще не подошли.

- Откуда здесь это? – пробормотал себе под нос Рихтер.

При их приближении торшеры зажглись, словно приглашали сесть за стол.

- Что будем делать? – спросила она у него.

- Примем приглашение. Ты после меня, дорогая.

И Андрей смело сел за стол, подождал какое-то время и указал на место рядом с собой.

И только когда они оба оказались за столом, сработало заклинание, которое стало говорить.

 - Чем обязан? – спросил голос из пустоты.

- Кто ты? – вопросом на вопрос хмуро ответил Рихтер.

Хмуро, потому что, как и его спутница, чувствовал, что голос подпитывается магией. Но магии в этом мире не было.

- Я отвечаю на вопросы.

- На любые?

- На те, на которые знаю ответ.

Гости переглянулись.

- Я хочу узнать, где мой отец, - выпалила Мира.

- Он ушел несколько лет назад.

- Куда?

- В Мир Наоборот.

Это они знали и без него. И Мира даже чувствовала, куда именно ей нужно идти в Синем мире, чтобы найти выход, куда ушел ее отец. Действительно, кровь ее вела.

Дальше разговор с голосом походил на допрос с невидимым собеседником в роли допрашиваемого.

- Для чего ты здесь? – снова Андрей.

- Отвечать на вопросы.

- Для чего здесь стол?

- Чтобы удобнее было разговаривать.

- Кто здесь разговаривал?

- Ваши родители.

Повисла пауза. Оба были возбуждены, мысли путались. Мира и Андрей как по команде посмотрели друг на друга, схватились за руки.

- Они были знакомы? – обрел самообладание Рихтер.

- Да.

- Что их связывало?

- Они состояли в тайном обществе магов.

- Моя мама не была магом, - возмутилась Мира.

- Она была потомком магов и многое знала о магии.

- Почему она никогда мне об этом не рассказывала? – недоумевала девушка.

- Я не знаю.

Андрей обнял её, предлагая успокоиться, и показал на часы. Они пробыли в этом мире уже два часа, и у них оставался не час, а полчаса, потому что последние полчаса выход в их мир мог утратить стабильность. Он так и висел над головами, привязанный к ним связующим плетением, но, несмотря на то, уже начал мигать, потому что мир без магии, коим был Синий мир, по закону сохранения магии активно перенимал магический заряд.

А этот всезнайка работал от сильного артефакта.

- С какой целью было создано это тайное общество?

- Основная цель – скрыть нечто в разных мирах.

Становилось понятно, откуда в доме родителей Рихтера было так много литературы о мирах.

- Что скрыть и для чего?

- Чтобы потом обнародовать некие данные.

- Какие данные?

- Я не знаю.

- Для чего ты только нужен? – в сердцах воскликнула Мира.

- Отвечать на вопросы, - повторил всезнайка.

- Какова была роль моих родителей в этом обществе? – вмешался Андрей.

- Они готовили данные для обнародования.

- А мой отец? – спросила Мира.

- Он выстраивал переходы между мирами.

- Для чего?

- Я не знаю.

- А мама?

- Она не владела магией, но много о ней знала, - повторился всезнайка.

- Почему не рассказывала мне об этом? – снова задала Мира неуместный вопрос.

- Я не знаю.

- Откуда ты знаешь, так много о моих родителях? – спросила она, едва не прибавила «больше меня».

- Они оставили эти сведения для вас.

- Для нас? – переспросил Андрей.

- Да.

- Они хотели, чтобы мы пришли сюда вместе?

- Да.

- Почему?

- Ваш союз хорошо дополняет друг друга.

- Они сделали что-то, чтобы мы с Мирославой нашли друг друга? – интонация, с которой задан этот вопрос, не понравилась девушке. Слишком взволновал был всегда собранный Андрей.

- Да.

- Что?

- Плетение соединения, - ответил голос, а мужчина сжал зубы, даже желваки проступили.

- Что это? – спросила его Мира. Об этом плетении она слышала впервые. Но тот отмахнулся, мол, потом объясню.

- Что наши родители хотели передать нам?

Вместо ответа на столе появились два камушка, обычные камни, какие лежат на проселочной дороге.

Каждый из гостей Синего мира потянулся к тому, от которого чувствовалась родная энергия.

- Моя миссия окончена, - сказал голос.

- Погоди! У меня еще есть вопросы! – крикнула Мира.

Но голос больше на вопросы не отвечал, артефакт, который его питал, иссяк.

Андрей выругался.

Но расстраиваться было некогда - портал над их головами замигал чаще. Пора было уходить, а они еще не отыскали место, где ушел отец Миры.

- Идем, - сказал Андрей, хватая девушку за руку.

До места выхода отца Миры из Синего мира они бежали, потому что драгоценное время быстро утекало.

Наконец, где-то на пустыре за многоэтажками Нового района (в реалиях их мира) задребезжала светящаяся метка, которая походила на смазанный круг. Андрей скрепил ее с порталом, через который они должны были вернуться обратно. Схватил Миру за руку и притянул к себе, потянул к выходу из Синего мира.

Они упали на каменный пол в подвале Академии, потом Андрей создал портал и перетащил их в его комнату общежития. Тут они еще долго снова лежали на полу, обнявшись, не говоря ни слова. Карманы жгли камни из Синего мира, которые так и хотели рассказать записанные на них послания.

- Что такое плетение соединения? – спросила Мира, проводя пальчиком по плечу Андрея. Тот остановил немигающий взгляд на потолке, крепко обнимая девушку.

- Заклинание, которое обеспечивает связь двух зачарованных людей.

- Какую связь?

- Зависит от того, чего хотят заклинатели.

И почему-то в голову пришел их вчерашний разговор, когда они признались, что до боли не могут друг без друга.

- То есть наши родители могли связать нас с тобой, чтобы мы полюбили друг друга?

- Могли. Но не думаю, что они это сделали, - спокойно ответил он.

- Как это проверить?

- Есть плетение, которое убирает такие связи.

- Испробуем сейчас?

- Нет. Нужно, чтобы это сделал с нами третий маг. Попрошу Следа.

- Давай сейчас.

- Да.

Но оба медлили. Было страшно, что это не любовь, а заклинание, благодаря которому их так сильно тянуло друг к другу.

Через какое-то время они поднялись с пола, но Мира снова бросилась в объятья Рихтера, он крепко прижал ее к себе. Она девочка, ей можно быть слабой и трепетной в сильных мужских объятьях.

- Давай постоим так еще немного, - зашептала она, возражений не последовало.

Следу они все-таки позвонили много минут спустя, но разговор облегчения не принес – сыщик выехал из города, чтобы проверить одну из зацепок по поводу Хрусталева, и возвращался только через неделю.

- А если Лакомб или мисс Шарлотта?

- Они не посвящены в это расследование. Я думаю, будет лучше, если и дальше не будут знать, - сосредоточенно ответил Рихтер.

А послания от родителей решили посмотреть после того, как След снимет с них плетение соединения. Потому что, во-первых, третий, не привязанный эмоционально к посланию, человек может подметить больше деталей. Во-вторых, Илья частенько имел дело с подобного рода артефактами, а значит, мог дать о них дополнительную информацию, которая может быть утрачена после просмотра сообщения.

И эта неделя стала для них испытанием. Потому что сомнения в подлинности чувств одолевали обоих.

В тот же день, когда они побывали в Синем мире, Мира отправилась в библиотеку Академии, чтобы разузнать больше о плетении соединения. Оно упоминалось несколько раз в разных изданиях в качестве примера неэтичного, а потому запретного заклинания. Разочарованную, в библиотеке ее нашел Рихтер и велел зайти в свой кабинет.

- Я тоже искал информацию, но использовал более неучебные и неофициальные источники, - он протянул распечатанные листы бумаги. Сам хмурый, на Миру даже не смотрит.

Неужели все так скверно?

Скверно. Очень.

Плетение соединения считалось запретным, потому что в зависимости от цели его наложения могло существенно изменять поведение людей, на которых оно наложено. Усугублялась ситуация тем, что плетение приобретало большую цепкость и силу, если ее накладывали родственники. Родная кровь.

О наложении на них плетения люди могли не подозревать годами, иногда до самой смерти. И потому пребывали в блаженном неведении. Это был один из его плюсов. Плюсов для тех, кто его накладывал. Так считал автор материала, обращаясь к тем, кто планировал использовать заклинание.

Другой плюс – плетение легко снималось. Причем люди, на которых оно было наложено, ничего не чувствовали в момент снятия.

Из минусов автор отмечал изменение поведения жертвы из-за длительного действия заклинания, вплоть до помутнения рассудка. Это же и отмечал как плюс.

Кроме того, при длительном ношении плетение могло изменять свое качество, оказывая иное, отличное от первоначального замысла заклинателя, воздействие. Это также считалось автором материала как положительным, так и отрицательным качеством плетения.

Завершался материал сферой применения заклинания: разведка, шпионаж, пытки, доведение до безумства, подчинение с целью наживы и так далее.

Мира отложила листы бумаги на диван рядом с собой и невидящим взглядом глазами смотрела в окно. Она не помнила, сколько времени просидела так.

- Идем, - послышался голос Рихтера.

- Они не могли так поступить, - невпопад проговорила она.

- Мы с тобой не знали своих родителей, - последовал мрачный ответ.

И был прав.

- Андрей! – она обернулась к нему, из глаз вот-вот брызнут слезы. – Я хочу посмотреть послание от родителей уже сейчас.

- Я тоже. Но мы с тобой очень взволнованы, поэтому при просмотре можем не увидеть или не запомнить важных деталей, - в очередной раз напомнил он. - Такие послания прокручиваются только один раз. Будет лучше, если с нами будет След.

- Андрей… - растерянно прошептала она.

Как выразить все, что она сейчас чувствует словами?

- Идем, - уже тепло повторил он.

Порталом они вернулись в общежитие и, не сговариваясь, разошлись по своим комнатам. Спали тоже отдельно.

Наступал один из самых сложных периодов в жизни обоих.

Глава 11 Секретная: Тайное оружие

Академия жила своей жизнью, а Мира на несколько дней стала ее сенсацией. Ее кубок – для чего за третье место давать кубок? - поставили в большой стеклянный шкаф в фойе учреждения. Видимо, Рихтеру надоело, что награды студентов вываливаются из его шкафа при открытии, поэтому в коридоры летом поставили несколько витрин для демонстрации достижений студентов и преподавателей.

Мире же хотелось покоя и уединения, и чтобы завтра был не вторник, а сразу воскресенье, когда возвращается След.

Андрей был весьма сдержан, относился к ней почти по-прежнему. Почти, потому что часто она ловила на себе его долгий задумчивый взгляд. Он упорно продолжал готовить ее к путешествиям в другие миры, скрывая это под выполнением индивидуального учебного плана.

Мира уже приличное время могла держать портал, профессор Лакомб начал с ней углубленное изучение артефакторики, мисс Шарлотта работала с ее даром предвидения. Дар был, но требовал развития. Начертание Мира штудировала самостоятельно, но получала много консультаций у Орлова-Вышевлавцева. С госпожой Такаяма изучала способы взаимодействия со сложными сущностями, способами защиты от них. Самое интересное, что студентка прекрасно со всем справлялась, чем вызывала приятное недоумение у преподавателей.

И конечно, Мира очень много времени приводила в боевом зале, после занятий с Медведем Рихтер дополнительно обучал ее рукопашному бою, владению оружием. Из-за столь напряженного графика обучения девушка приходила в общежитие уставшей, времени на печальные мысли почти не оставалось. Спасибо Андрею.

В общежитии они мало разговаривали, вместе не играли на рояле, потому, что к инструменту не стоит подходить в таком подавленном состоянии.

Часто Мира крутила в руках зеленую шкатулку из своего детства. Как же она все-таки открывается?

Особенно тяжело было по ночам. Если днем наваливались дела Академии, то ночью Андрея одолевали мысли, они были такими разными, но настойчивыми, что сон просто не шел. Миру он нагрузил учебой, чтобы времени на другое не оставалось, чтобы спала хорошо. В своей кровати. Это помогло только в первую ночь.

На вторую ночь она как мышка юркнула в его комнату (часть стены между их комнатами он восстановил), по дыханию поняла, что он не спит, и забралась к нему в кровать. Его руки сами потянулись ее обнимать, а губы до боли хотели почувствовать ее горячую кожу и прохладные губы. Но Рихтер честно пытался облагоразумить обоих, предлагая все-таки дождаться воскресенья. Вдруг они оба будут сожалеть о содеянном. В свете всего открывшегося…

- Ты сейчас видишь сон. Я тебе снюсь, - уверенно заявила она и не дала больше сказать ни слова.

И тогда он понял, что очень скучал по своей девочке. Так было каждую ночь. Когда становилось темно, Мира прибегала к нему с горячим от слез лицом и вкусными, искусанными, распухшими губами. А он делал вид, что помогает ей, на самом деле наслаждался ею, как страждущий в пустыне глотком прохладной воды. Ночью можно было представить, что они не знают, что на них лежит это чертово плетение соединения.

Так пришла пятница. Казалось бы, радуйся, скоро возвращается Илья, снимет заклинание, все прояснится. Но Андрей стал понимать, что на самом деле боится снятия плетения. А если она его не любит на самом деле? Или он ее? А если они и не захотят видеть друг друга после этого? А его многолетний сон о Мире в роли феи – это только проявление действия плетения? Сон, который определил последние несколько лет его жизни (в том числе его нахождение в ГАМ), был на самом деле пустышкой?

Становилось страшно. И он делал непозволительные вещи: срывался на окружающих, Розу вообще отправил на другой конец страны, чтобы не раздражала, Миру в стенах Академии тоже видеть не мог, много курил. А в пятницу стал бояться воскресенья и того, что оно могло принести с собой.

Понурый и злой (потому что видел, как в обед Мира сидела в столовой с новым студентом, а тот перед ней хвост распустил) пришел в общежитие, но ввалился не в свою комнату, а к ней.

По звукам из ванной стало понятно, что она принимает душ. Недолго думая, зашел к ней в кабинку прямо в костюме, мгновенно промокнул. Она от неожиданности прижалась к стене и смотрела на него широко открытыми глазами.

Как же он ее любит! Ноги сами подогнулись, и он встал перед ней на колени, не в силах больше совладать с собой. Надеялся, что она все поймет. И она поняла.

- Девочка моя, - простонал сдавленно.

- Андрей! – вскрикнула Мира, прижалась к нему, он же схватил ее как в тиски. – Все будет хорошо, мой хороший. Не мучь себя.

А сама проворно стягивает с него одежду и убирает волосы с его лба. Такой близости у них еще не было, печальной, неторопливой и горячей одновременно.

Она, проявив женскую мудрость, увела их обоих в домик в Предгорье (домик был летний, поэтому в осенние холода они уютно грелись под одеялами) и всю субботу не позволяла говорить о воскресенье, заставляя его замолчать самым приятным из всех возможных способов – целовала.

Утром воскресенья Мира не хотела открывать глаза, в тайне надеясь, что новыйдень все еще не наступил.

- Вставай, чудовище, - Андрей присел на кровать рядом с ней.

- Давай не будем никуда уходить отсюда, - смалодушничала она.

- Все это время ты была сильной за нас двоих. А сейчас? – удивился он.

- А сейчас я хочу обнимать тебя, - и уткнулась ему в колени, пряча накатывающие слезы.

Ее гладили по спине и голове и приговаривали, что горькая правда для них обоих будет лучше, чем сладкая ложь.

- Ты же магерик, - укоризненно произнесла она.

- Звучит как обвинение. Да, я магерик. Что ты хочешь этим сказать?

- Помоги в нашей ситуации.

- Если бы только мог…

- Я думала, что магерики – это супермены среди магов.

- Быть магериком – значит проводить разные виды энергии и уметь плести практически любые заклинания. Но не одновременно. Я словно слышу все ноты, но не могу повторить их тут же, как умеют маги с одной-двумя специализациями. Они всегда настроены на эти ноты. Мне же для настройки, или если хочешь перестройки, нужно время.

- Говоришь так, словно тебе это не помогает, а мешает.

- Так и есть. Я был зол на себя, потому что летом не почувствовал твоего появления раньше Монаха. В тот момент я был сосредоточен только на твоем физическом состоянии, опасаясь ухудшения. Постоянно сканировал тебя. И не мог, как он, слышать твои мысли, пока не настроился на этот навык.

- Но ты все-таки смог. И хорошо, что я не магерик.

- Не будь так скоропалительна. После случая на Источнике трое из присутствующих почувствовали улучшение своих магических способностей.

- То есть все, кроме нас с тобой?

- Ну, я уже супермен среди магов. А ты у нас темная лошадка, все продолжаешь поражать своими успехами.

Несмотря на эту, казалось бы, беззаботную беседу, завтракать не стали. Обоим от волнения кусок в горло не лез. Рихтер повел ее не к Следу домой, как она рассчитывала, а к многоэтажке, которая находилась неподалеку от Академии на площади Свободы и среди горожан называлась свечкой.

- Я купил тут квартиру, - объяснил он, впуская ее в новый светлый подъезд.

Они поднялись на самый верхний этаж, совершенно новая квартира. Из мебели только большой серый диван в гостиной, на окнах жалюзи.

- Когда ты ее купил?

- Когда ты сказала «да».

- Для чего?

- Чтобы в этом городе у нас с тобой было место для уединения. - Он был прав. Общежитие – это все-таки общежитие. - Кроме того, дом в Предгорье летний. А летающие псы уже устроились.

- А это для чего? – она указала на пачку документов на кухонном столе, в том числе загранпаспорт, визы для разных стран, на ее имя. Тут же лежал комплект ключей, видимо от квартиры, и несколько пластиковых карт тоже на ее имя.

- Деньги дают свободу. Почему бы этим не воспользоваться?

- Нет. Почему на мое имя? Все это. Что это?

- Документы на имущество, финансовые бумаги, - он замолчал. – Я был бы рад разделить с тобой свое богатство. Хотя и понимаю, что и без него я дорог тебе.

Почему-то эти находки заставили ее расклеиться. Ведь держалась же! Держалась!

- Андрей, - слезным голосом произнесла она, - мне страшно…

Договорить не смогла, ком встал в горле.

- Я знаю, Мира. Мне тоже, - он обнял ее и усадил на диван.

Через какое-то время в дверь позвонили.

- Может быть, вам нужен не я, а семейный психолог? – пошутил След при виде обоих, но две пары измученных глаз заставили его улыбку исчезнуть с лица.

Рихтер рассказал о посещении Синего мира, отдал сыщику оба камня.

- И не мог бы ты уйти сразу после того, как снимешь с нас плетение соединения? – завершил рассказ Андрей.

Мира в это время сидела, вцепившись в его руку, не слушала разговор и лихорадочно пыталась им надышаться, как умирающий перед смертью.

- Ну, братцы-кролики… - протянул След, он велел им сесть спинами друг к другу, создал плетение, которое окутало обоих светящимся коконом. – Не вставайте до того, как плетение рассеется, - предупредил сыщик и ушел.

Они просидели дольше. Гораздо дольше.

Мире было страшно обернуться и увидеть пустоту в его глазах. Или безразличие.

Страх буквально сковал ее всю: тело и мозг. Всю жизнь она учила себя быть сильной, за себя и за маму. А сейчас вот ослабла.

Почему не разворачивается? Чего она боялась? Снова остаться одной. И понять, что не нужна ему.

А она любит его. Да, любит. А если он уже нет, то отпустит его. Так будет лучше для обоих. Если получится, то останутся друзьями.

А она все равно будет его любить. Просто любить и желать ему счастья. С другой. Это сейчас больно думать о таком. А потом порадуется за него.

Все. Принять. Отпустить. Развернуться.

- Андрей, - протянула Мира, когда поняла, что за окном садится оранжевое солнце.

Сколько они так сидят?

- Я рядом, - тут же отозвался он.

Интонация мягкая, голос с хрипотцой. Таким голосом только с любимыми разговаривают. Он с ней.

Какая она глупая! Она ему все еще дорога! Иначе бы он уже ушел!

- Андрей! - резко развернулась.

Он тоже. Глаза темные, фиолетовые. Он ее любит!

- Андрей… - хотелось сказать многое, но слова забылись.

- Да, я Андрей. Люблю, когда ты меня называешь по имени, дорогая. Иди ко мне, - а сам счастливо улыбается.

- Ты…

- Да, люблю тебя. Очень.

- Почему ты не повернулся сразу, как это понял?

- Дал тебе время. Хотел, чтобы ты убедилась в своих чувствах. Убедилась?

- Да. Все по-прежнему! Я люблю тебя.

- Моя девочка, - и ее поцеловали, уложили на диван и продолжили целовать.

- В тебе совсем ничего не изменилось? – спросила она между поцелуями. В ней-то точно ничего не изменилось.

- Я люблю тебя. Не отвлекайся.

Действительно. Что еще нужно?

- Хорошо, что все хорошо, - прокомментировал их появление вечером в своем доме След, он отдохнул и работал с их камнями.

- У тебя тут как-то по-другому стало, - Мира обратила внимание, что извечный бардак, который был в доме сыщика, стал более упорядочен.

- Да, договорился кое с кем, - отмахнулся он.

Девушка кивнула на его ответ и без лишних разговоров заварила большой чайник чая, нашла в шкафу и выложила печенье и конфеты. Времени они тут проведут немало.

- Итак, братцы-кролики, поздравляю,  у вас мало что изменилось, хотя нервы вы друг другу потрепали изрядно, - улыбнулся След, глядя на счастливых Мирославу и Рихтера. – Я изучил камни, которые оставили вам родители. Камни долго пролежали в мире без магии, поэтому магического заряда в них осталось мало, а значит, часть сообщения может отсутствовать. Я поставлю камеру для записи посланий, но уверен, что они защищены от подобных манипуляций.

- Как это? – удивилась Мира.

- Наши родители хотели, чтобы эти сообщения увидели только мы, поэтому послания можно будет посмотреть только нам и тем, кого мы пригласим. Можно я первый?

Она не возражала, тем более, что понятия не имела, как именно заставить заговорить свой камень. Все было просто и страшно одновременно – требовалась кровь того, кому предназначалось послание.

Андрей сделал надрез на ладони, взял ею камень, лежащий на столе, отчего тот мгновенно стал красным.

- Смотри, - сказал он Мире, показывая плетение восстановления кожных покровов, которое вывел одной правой рукой. – Запомнила?

Она кивнула в ответ. Но все ее внимание было приковано к камню, который менялся: сначала увеличился в размерах, а потом стал превращаться в сгусток розового тумана. Тот поднялся над столом и начал принимать форму двух человек – отца и матери Андрея.

Сначала не было слышно, что они говорят, только шипение.

- … очень важно, сынок, - говорила его мама взволнованным голосом. – Мы с твоим отцом решились на это после того, как узнали, как много от всех нас – магов и немагов – скрывает Министерство магии. Фактически они проводят селекцию среди магов, вербуя лучших. Это очень страшно.

- Мы с мамой выяснили, что на этом планы Министерства не заканчиваются, - продолжил его отец, - они хотят насильно отрезать магические способности у сильных магов, особенно магериков, если те не идут на сотрудничество. Для этого проводят эксперименты под видом разного рода специальной подготовки. Это очень страшно. Очень. Мы нашли троих единомышленников, но никому не можем доверять в своем деле.

Двое это родители Миры. Кто третий?

- Но это еще не все. Мы готовим информацию, чтобы разоблачить Министерство магии. Но за нами почти все время следят, - сказал отец Андрея.

- Поэтому мы нашли безопасный способ, чтобы встречаться с единомышленниками в этом мире. Тебя мы не посвящаем в наши замыслы, чтобы уберечь. Ты такой горячий, Андрюша.

- Поэтому и записываем свое послание таким образом.

- Но это еще не все. Если ты сморишь это, значит, у нас не получилось. Просим тебя, продолжи наше дело, сынок. Для нас это очень важно, - его мама заплакала, поэтому продолжил отец.

- Мы не можем передать тебе всю информацию через камень. Это может быть опасно. Поэтому мы впятером решили, что раздробим ее спрячем в других мирах. Кроме нас пятерых об этом знает еще  маленькая девочка, ее зовут Мирослава Иванова. Мы свяжем вас запретным плетением, прости нас. Но это очень важно. Нужно, чтобы вы обязательно встретились.

- Сынок, мы очень любим тебя и надеемся, что у вас получится.

Туман померк и рассеялся, на столе остался лежать камень, полный магической ноль.

- Я ничего не знаю, - заявила Мира. И Андрей и След помнили, что девушка практически не помнит себя до семи лет.

- Ничего страшного, - успокоил ее муж. - Илья, у тебя есть выпить?

- Мне тоже, - вставила Мира. Андрей задержал на ней взгляд, но ничего не сказал.

Для просмотра своего послания, ей нужно было собраться и расслабиться одновременно.

- Кто пятый в тайном обществе магов? – спросила она, принимая от сыщика стакан с виски. Ничего другого в доме не было.

- Думаю, что Хрусталев, - мрачно ответил Рихтер, он один за другим опустошил два стакана.

Для Миры напиток оказался слишком крепким, она морщилась и цедила его небольшими глотками.

- А обрушение вокзала не может быть связано?...

- Да, у нас на этот счет появилась еще одна версия, - перебил ее Рихтер.

Он был зол, расхаживал по комнате.

- Андрей, не заводись, ты ее пугаешь, - заметил След.

- Все хорошо, Мира, - успокоил Андрей и успокоился сам, заключая ее в объятья. Улыбнулся своим мыслям, - по замыслу моих родителей влюбляться в тебя было не обязательно, но мне нравится.

Они сидели еще какое-то время, обсуждая версии обрушения вокзала, и почему информация об этом расследовании такая засекреченная.

Мира понимала, что ей дали время, чтобы подготовиться к своему посланию. Когда поняла, что готова, взяла нож и резанула по ладони, поморщившись от боли, накапала кровь на камень. Но не рассчитала, что нож окажется таким острым, поэтому кровь уже не капала, а стекала струйкой.

Андрей схватил ее за запястье, посылая лечебное тепло. Кровь остановилась, но рана не затянулась.

- Сама, - он кивнул на покалеченную руку.

Мира сплела заклинание, которому он обучил ее несколько минут назад, рана начала медленно затягиваться. Поскольку ее сил не хватило для полноценного лечения, Андрей помог ей. Вот что значит магерик, ему действительно любое плетение было под силу.

Тем временем туман из камня обрел плотность, став ее отцом и ею самой в возрасте лет пяти-шести.

- Птенчик мой, - обратился ее отец, и маленькая Мира подняла на него взгляд. Она была занята с зеленой шкатулкой, перебирала ее содержимое. Той самой, что уже взрослая Мира нашла в тайнике в обломках дома в Предгорье.

- Папичка, - позвала маленькая девочка, протягивая отцу шкатулку.

- Молодец, а сейчас открой ее, как мы с тобой делали.

Маленькая Мира трижды перевернула шкатулку, дважды стукнула ею о столешницу, еще раз перевернула в обратную сторону. Шкатулка изменила цвет с зеленого на синий. Как она не догадалась раньше!? На артефакты иногда накладывали своего рода кодовые замки, только они состояли не из чисел, как в сейфах, а из последовательности действий с ними.

- Запомнила? – спросил ее отец, обращаясь к Мире взрослой. Несмотря на то, что это было только послание, та кивнула.

Между тем она маленькая вставила балерину в отверстие внутри шкатулки, дважды повернула ее против часовой стрелки и пять раз по часовой. Развернула шкатулку к себе лицом.

- Все! – беззубо улыбалась довольная девочка, а из шкатулки доносилась мелодия. Очень-очень знакомая мелодия.

- А сейчас, Мирослава, слушай меня внимательно, - очень серьезно сказал ее отец, а обе Миры – и большая и маленькая – одинаково приготовились внимать. – Мы с единомышленниками решили устроить революцию в мире магии. И ты - наше тайное оружие.

Глава 12 Дымная-думная: Другие отношения

Андрей Рихтер курил на балконе и наблюдал за движением машин внизу. Влажный осенний ветер, беззвездная ночь, почерневший от дождя город - мрачновато.

Да, ночной город должен был дарить ощущение безмятежности и настраивать на романтический лад, особенно, когда любимая рядом. Но не сейчас.

- Андрей? - пошевелилась Мира. Зовет во сне или почувствовала, что его нет рядом? Послышалось шуршание простыней, ищет его сонными глазами по квартире, значит, второе.

- Я рядом, - ответил он и услышал, как она легла обратно. Почувствовал, что уснула.

Хотелось выкурить еще одну сигарету. Скверная привычка. Но нужно было упорядочить все, что он сегодня услышал.

Итак, их с Мирой родители решили противостоять гигантскому стоглавому монстру, имя которому «Министерство магии». Тайно готовили план по раскрытию замыслов Министерства - евгенических экспериментов. Конечно, вездесущие министерские об этом каким-то образом узнали (Андрей думал, что Хрусталев постарался), поэтому тайное общество не придумало ничего лучше, чем передать имеющиеся сведения маленькой девочке-магу, которая воспринимала походы в другой мир как игру.

И все было бы неплохо: подрастающая Мирослава стала бы благодаря шкатулке постепенно вспоминать о том, что ей говорили. Если бы, во-первых, ее родители настолько спешно не бежали из своего дома, что шкатулку забыли. Во-вторых, некий маг – чертов Хрусталев - решил лишить девочку магических способностей. Но малышка была действительно сильным магом, поэтому смогла защитить себя, однако ее способности уснули. До весны этого года.

И тут опять же не понятно, как и почему Мира оказалась в водовороте событий, когда спасла от Черной воды Источник магии? Да, она потомок первых людей, которые видели Хранителя и заключили с ним Договор, к тому же проводит энергию огня.

А сейчас оказывается, что Мира должна еще и побывать в других мирах не столько затем, чтобы найти следы отца (жив он или нет, они так и не смогли выяснить), сколько, чтобы собрать информацию, оставленную их родителями. И почему все это выпало одной хоть и смелой, но пока еще слабой в плане магии волшебнице? Его девочке, которую он не в первый раз хочет спрятать от всех и вся.

И самым печальным лично для Андрея было то, что его родители погибли не в результате несчастного случая, связанного с обрушением вокзала. Скорее всего, таким образом хотели скрыть их целенаправленное убийство. И при этом пострадали еще люди. А семью Миры преследовали не те, кто желал отомстить Хрусталеву и перепутали с ним, а те, кто хотел так же убить всю семью Ивановых, выдав это за несчастный случай – пожар в доме, который перекинулся на лес.

Искать их с матерью преследователи не стали, потому что женщина-немаг и маленькая девочка – это слишком слабые противники. Даже министерские побрезговали трогать настолько беззащитных. Андрея тоже трогать не стали, видимо, поняли, что он ничего не знает. В ту пору он учился в частной магической школе и был очень по-юношески горяч. Если бы ему рассказали об экспериментах Министерства тогда, он наломал бы много дров, и не факт, что остался бы жив.

Что касаемо Миры, то получалось, что сейчас на ней лежит архиважная миссия – ни много ни мало выудить из своей памяти информацию, которую оставили для них родители, и собрать сведения, которые запрятал ее отец по разным мирам.

И ему, Андрею, по замыслу их родителей, предстояло защитить девушку. Но это и было настроено плетение соединения, поэтому после снятия заклинания их чувства не изменились. Почти. Но это почти было даже благом для обоих.

Что касается действия самого плетения, а точнее то, что оно действительно свело их вместе, но почти (опять же почти) не навредило обоим, Рихтер связывал с отцом Миры и его талантом начертателя. Он, наверняка, мог изменять плетения, беря от него самую суть, как это виртуозно проворачивала его дочь.

Что касается послания отца для нее – части информации Юрий Иванов разбросал по разным мирам. Это было безопаснее, чем прятать на Земле, где его перемещения могли отследить. Что именно он там оставил, знает только Мира. Точнее вспомнит, когда шкатулку откроет.

И последнее. Хрусталев, который во всей этой истории играл и играет не последнюю роль, все еще остается для них недосягаемым. И он присматривает за Мирой. С какой целью, непонятно.

Шкатулку решили открыть в присутствии Лорана и Шарлотты. Рихтер опасался реакции девушки на получение воспоминаний. В прошлый раз, когда снимали ее блоки на магию, которые, по сути, являлись забытыми детскими воспоминаниями, Мира готова была залюбить весь мир. Такая милая была в тот момент.

Вечер же после возвращения от Следа прошел относительно тихо. Пока Андрей готовил ужин, Мира придирчиво пересматривала документы, выясняя, куда именно он вписал ее имя. Оказалось, что сейчас она не только может отправиться в любую страну мира, но и является счастливой обладательницей фабрик, заводов, дворцов, пароходов и далее по списку.

- И что мне с этим делать? – кисло улыбнулась она, кивая на бумаги.

- Владеть и не бедствовать, - улыбнулся он, кладя перед ней овощи для салата и ставя тарелку. Убрал документы.

- Я хочу быть Рихтер.

- Будешь, если хочешь. Я выберу дату свадьбы, чтобы наша с тобой отлучка не вызвала вопросов.

- Все так просто?

- К чему сложности? Я хочу быть с тобой, ты хочешь быть со мной.

- А как же моя учеба? Наше супружество не будет являться конфликтом интересов?

- Найду тебе нового куратора и не приму у тебя ни один экзамен или зачет. Довольна?

- Вполне, - и стала сосредоточенно нарезать овощи для салата. – А что имели в виду твои родители, когда говорили, что ты очень горячий?

- В то время я учился в закрытой магической школе для сложных подростков.

- Почему ты там оказался? Плохо вел себя?

- Не то слово. В пору моей юности мои способности магерика пробуждались и работали как-то рвано. Меня заносило то в одну крайность, то в другую. Однажды одноклассник что-то сказал мне. Сейчас даже не помню, что именно, но это меня здорово взбесило. Не помню, как меня от него оттащили, только парень потом долго восстанавливался. Дело замяли, я же Рихтер. Тогда я предложил родителям отправить меня учиться в Черные ключи.

- Это же тюрьма, - застыла она с ножом на весу.

Черные ключи были известны не только среди магов как крайне строгое исправительное учреждение для подростков-магов. Но реакция Миры ему понравилась: ни жалеющего, ни обвинительного взгляда. Только желание узнать его лучше.

- Именно так, - хмыкнул он. – Но там я был под присмотром и не мог нанести еще кому-нибудь подобный вред.

- Ты там научился драться?

- Драться, да. И не только. Большинство лечебных и запретных заклинаний я узнал тоже там. Потом я обуздал свои способности, стал прилежным жителем страны.

- Что тебе помогло выжить?

- Во-первых, родители не переставали меня поддерживать. А во-вторых, мне стал видеть сон об одной огненной фее, - и поцеловал эту самую фею.

Уснула Мира рано, не стал ее будить, чтобы разделась, слишком много для нее потрясений за один день. А сейчас вертится, потому что его нет рядом, эту ее манеру он давно распознал.

Андрей закрыл дверь на балкон, когда пришел к выводу, что запаха табака в квартире нет. Мира о его пристрастии ничего не говорила, но любительницей сигарет и накуренных мужчин точно не была. Сел на край дивана и провел по спине девушки, от чего она вытянулась и развернулась к нему.

- Разденься, - мягко сказал он, целуя ее в щеку. Такая горячая и пахнет сном, как он любит.

Она кивнула и принялась сонными руками стягивать с себя одежду, благодарно промурлыкала, когда он помог ей. Когда Мира забралась под одеяло, разделся сам и прижался с ней, горячей от сна, холодным от уличного воздуха телом, ожидая, что она начнет возмущаться.

Но его фея удивила. Снова.

- Хорошо, - блаженно произнесла она, стараясь как можно больше забрать своим жаром прохладу его кожи.

Андрей улыбнулся.

- Мне тоже с тобой хорошо, моя девочка.

Месье Лоран Лакомб проснулся в незнакомом месте. Сначала испугался и вскочил с незнакомой узкой кровати, но потом вспомнил, лег обратно и с наслаждением потянулся. Из коридора доносились звуки.

- Шарли, - позвал он, выходя из комнаты. Кутался в клетчатый халат, специально привезенный к ней вместе с другими вещами, которые пригождаются, когда ночуешь не дома.

- Я здесь, - послышалось из гостиной.

Шарлотта сидела у камина, ноги на специальной подставке. За окном задувают холодные ветра, они гуляют по безлюдным каменистым пейзажам. Как может любить этот сурой край такая мягкая женщина? Его женщина. И да, дома она предпочитала ходить в халате в полоску.

- Что тебя гнетет? – спросил Лоран, присаживаясь в соседнее кресло.

- Все изменится. Все. И мы изменимся, и они.

- Шарлотта, я тебя не понимаю, - он бережно заключил ее прохладную сухую ладонь в своих руках.

- Мне было видение, - Шарлотта перевела взгляд с огня на Лорана. – Мы должны готовился к тому, что скоро все изменится. Мы поможем.

- Поможем, - согласился он. – Расскажи о своем видении.

И она рассказала. Действительно, всё должно измениться. И они помогут.

Перемены почувствовала не только мисс Шарлотта. Изольда Дмитриевна Золотая уже продала всю недвижимость и сейчас наслаждалась последними блаженными деньками в Праге, городе, где она встретила любовь и провела самые счастливые дни.

Госпожа Такаяма тоже не спала этой ночью, она перелистывала альбом. В нем были собраны газетные вырезки, где описывалось, чем занимались ее родители. Описывалось в красках, подробностях, со смаком, как умеют журналисты скандальных газет.

Почему Акира Такаяма позволяла себе такое мазохистское занятие? Среди строк она хотела найти ответ на вопрос: как избавить себя и свою семью от позора? И раз за разом ответа не находила.

Роза тоже не спала этой ночью. Еще вечером в голове засела мысль, что ее волосы недостаточно рыжие. Хотела оставить процедуру покраски до утра, но в голову лезли разные мысли.

Короче, ночью Роза щедро смазывала красивые, от природы каштановые волосы, специальным составом, который превращал ее в огненную бестию. И пусть дядя отстанет со своими нравоучениями. Когда-нибудь Андрей Рихтер увидит ее богатый внутренний мир, оценит ее чувство юмора и женскую привлекательность! Он обязательно взглянет на нее по-другому! И как ни странно, Роза оказалась права.

Утром, задолго до начала рабочего дня, Андрей Рихтер проснулся под шуршание бумаги: Мира рисовала что-то на полу. Растрепанная после сна и невероятно хорошенькая: рот приоткрыт, настолько поглощена своим занятием. Так и хочется провести пальцем по полным губам, чтоб они обязательно приоткрылись в ожидании. И оголить плечо, которое просунулось в ворот наспех застегнутой рубахи, еще больше.

Она сейчас даже не подозревает, какая привлекательная и желанная для любого мужчины. А отрылась и доверилась по-настоящему только Андрею, его милая девочка.

- Я надеюсь, ты пытаешься запечатлеть своего несравненного мужчину в соблазнительной позе, - с улыбкой сказал он.

- Почти, - улыбнулась она в ответ, - пытаюсь систематизировать все, что услышала вчера. Оказалось, что мне проще зарисовать.

И показала схемы и таблицы вперемежку с заметками. На отдельном листе выписала темы, которые ей необходимо было еще изучить в Академии.

Такой странно возбужденной он ее еще никогда не видел.

- Это только на этот семестр. А ты можешь организовать обучение по видеосвязи или стажировку в другой Академии магии, чтобы я смогла глубже изучить перемещения в пространстве?…

- Мира.

- … а еще я нашла, что некоторые металлы и камни помогают переходам через миры. В записях твоих родителей говорится, что рубины вместе с изумрудами…

- Мира!

- … минимизируют воздействие магии. У меня есть твой браслет с рубинами, осталось только купить что-то с изумрудом. Подаришь? А почему ты? У меня же тоже есть деньги! Стипендию Академии я практически не трачу, у меня были еще и собственные сбережения…

Он встал с дивана, сел рядом и обнял.

- Мира, девочка моя, - но она не реагировала, продолжала лепетать.

- … и еще мне нужно будет оружие. Нет, это опасно. Тогда что-то вроде оружия. Поможешь? И мне еще нужно будет…

- Мира! Уймись! – впервые за все время их знакомства он накричал на нее. Сам испугался, что ее напугал.

Она замолчала, перевела на него взгляд расширенных от удивления глаз, подбородок задрожал.

- Девочка моя, - он прижал ее к себе, но она уже сотрясалась от затаившейся еще вчера истерики.

- Ты накричал на меня, - с трудом выговорила она.

- Да, накричал. Чтобы отпустить ситуацию, женщинам нужно поплакать, - спокойно говорил он, прижимая к себе всхлипывающую девушку.

- Так ты специально? – слезы полились с новой силой.

- Конечно, специально. Ты говорила как буйно помешанная. Меня не слышала, не реагировала.

Рихтер был из тех мужчин, кто не любил женских слез, причину которых не знал. Мира никогда не плакала, чтобы получить желаемое или в целях манипуляции. Ее слезы – это всегда выход избытка чувств, которые она привыкла прятать глубоко внутри себя, потому, что всю жизнь заботилась о себе сама. Постепенно он давал ей понять, что с ним она может быть другой, слабой, ранимой, и он любит ее и такой.

Андрей почувствовал, как ее тело, скованное еще со вчерашнего дня, расслабляется, как она кутается в его объятья, потому что ей с ним спокойно, потому что знает, что он ее защитит. Последние всхлипы, и она уже мурлычет что-то себе под нос, прижавшись к его груди.

- Идем умываться, чудовище, - улыбнулся он и отвел ее в ванную комнату.

Она сейчас стеснялась раскрасневшегося лица и опухших глаз, но она ему такой тоже нравилась. Ранимая и нежная, такую хотелось защищать, глаза становились ярче, а губы вкуснее. Последними он и насладился сполна, когда они вернулась на диван.

 - Итак, - проговорил он, когда понял, что Мира готова к разговору, - еще раз расскажи о своем бурном утре.

И она рассказала, но на этот раз спокойно, с расстановками и ответами на вопросы.

Глава 13 Родственная: Вега в объективе

С профессорами Лакомбом и Андерсон Рихтер поговорил сам, без Миры. Но легенду придумали вместе: мол, девушка вспомнила, как открывается шкатулка, но Андрей Вильгельмович, который свою возлюбленную бережет больше жизни, хочет, чтобы это произошло в присутствии профессионалов как по артефактам, так и по душевным состояниям, потому что для Миры все это болезненно и волнительно. Профессора, которые после лета много времени проводили вместе, найдя общие научные точки соприкосновения, конечно, согласились, но попросили день для подготовки.

В тот день Мира выяснила, что плетение соединения меняло поведение Андрея в отношении ее самой. С ней такого не было. Рихтер объяснял это тем, что плетение соединения ставится на одного человека и как бы прицепляет второго. Первый – в их случае Андрей - испытывает более сильное слияние, чем второй, то есть Мира.

Студентка сидела в столовой Академии, одновременно жевала салат и делала самостоятельную работу по теормагу. Поскольку задание предполагало ответы на тестовые задания, можно было выполнять его, где хочется. А Мире хотелось пообедать, вот и соединила одно с другим.

К тому же, это был не просто тест – своего рода допуск волшебницы до изучения дисциплин и предметов, о которых она сама просила в то утро, когда слишком бурно вела себя. Андрей согласился, но нужно было понять, она их потянет или нет. Работа была не очень сложной. Потянет.

Сначала приходили Белка и Вилка вместе с близняшками Сашей и Машей. Вчетвером они только что вернулись от мисс Шарлотты и, захлебываясь, рассказывали о том, какие платье себе хотят сшить, просили совета у Миры, ведь она была на балу выпускников.

Но близняшек больше, чем платья, интересовало, с кем на балу танцевал милорд Рихтер. Особенно их волновали не студентки Академии, а другие женщины: как выглядели, о чем он с ними говорил, кто его вообще привлекает. Мира от этого разговора поспешно ушла, ссылаясь на то, что все время на балу провела с Принцем и Вероникой. Наврала. И что?

Затем, после того, как щебечущая компания упорхнула в общежитие, в столовую вошел Сергей Новых, все его звали Сергей Сергеевич. После их знакомства в первый учебный день, он неоднократно пытался завладеть вниманием Миры, хотя она ему дала понять, что уже встречается с парнем. Ну, Рихтер же не девушка, все верно.

- Мирослава, добрый день, - поздоровался Новых.

- Привет, - отозвалась она, но от теста не оторвалась, потому что хотела скорее его выполнить.

Сегодня Андрей планировал обучить ее каким-то премудростям владения телскопической будиной. Говорил, что до настоящего оружия ей еще рано.

- Мира, я хотел попросить тебя помочь мне с начертанием. Орлов-Вышеславцев соловьем заливается, какая ты в этом талантливая. И Кир говорил, что в прошлом семестре ты ему здорово помогла.

- Давай, только у меня времени не очень много, - нехотя согласилась она.

Ей казалось, что Сергей Сергеевич и сам во всем в состоянии разобраться, просто ищет повод проводить с ней больше времени. Это можно будет выяснить во время обучения. К тому же с тестом она уже закончила и складывала листы в виде самолетика, чтобы отравить их Орлову-Вышеславцеву для проверки.

Сергей действительно плохо понимал предмет. Дело в том, что учитель, который еще в школе должен был все разложить по полочкам, наоборот смешал понятия и символы из разных областей, поэтому в голове студента была каша. Магическая каша.

Мира же до всего дошла сама, в ее голове были выстроены чёткие схемы, которые не позволяли запутаться в близких и похожих понятиях. А поскольку начертание ей самой очень нравилось, то время за объяснением пролетало незаметно.

- Мирослава Юрьевна, - послышался холодный голос ректора, - прошу вас зайти ко мне в кабинет после того, как освободитесь. – И так же неожиданно ушел.

Черт!

Она совсем забыла, что уже пятнадцать минут как должна быть у Рихтера. И звук на телефоне выключила, когда на лекции госпожи Такаяма была.

Черт! Черт!

А сейчас она сидела с новеньким, красивым парнем, с которым они уже предстали перед всеми в первый день учебы. А Андрей такой собственник.

Черт! Черт! Черт!

- Тебе влетит из-за того, что забыла о занятии с ним? – с сочувствием спросил Сергей Сергеевич.

Видимо, в лице она настолько переменилась, что он не мог не отреагировать.

- Мне лучше пойти. Я действительно забыла о занятии с куратором, - сказала, вставая.

- Если хочешь, я пойду с тобой и объясню, что задержал тебя, - предложил юноша.

- Не нужно. Все хорошо, - и ушла на ватных ногах.

Перед тем, как войти в кабинет Рихтера, приготовилась к тому, что сейчас она будет или смята в его руках, дабы он доказал ее принадлежность ему, или пристыжена, что не ценит ни свое, ни его время. И ни слова не скажет по поводу того, что она общалась с юношей наедине, игнорируя его, Андрея, хотя на самом деле это будет истинная причина его гнева.

Постучала. Вошла.

Рихтер был за своим рабочим столом, разговаривал по телефону, знаками показал, чтобы она села в кресло напротив. Отлично, еще пара минут, чтобы надышаться и приготовить ответы на предполагаемые колкости и остроты.

- Чаю хочешь? – с улыбкой спросил Андрей, когда договорил по телефону.

- Что? – удивилась она. Чаю? Нет. Ослышалась.

- Мира, чаю хочешь со мной попить? Я видел, что ты уже пообедала. Для чая еще местоЧаю хочешь? - Да, - ответила растерянно.

- Тебе какой? Мамушка обновила мне коллекцию чая, - отошел к чайному столику. - Есть из Чили, Индии, Индонезии, Шотландии, да еще много откуда. Или сама выберешь?

- Что выберу? – все еще рассеянно говорила она.

То состояние, до которого она себя накрутила перед тем, как зайти в кабинет ректора, мешало воспринимать его слова.

- Мирослава, что с тобой? – обеспокоенно спросил Андрей и подошел к девушке, все еще сидящей в кресле для посетителей. Руки вцепились в подлокотники, от напряжения свело шею.

- Я думала, что ты будешь… - она подбирала слова, чтобы точно выразить мысль, но при этом не обидеть его.

- Рвать и метать, что ты опоздала ко мне на занятие, потому что сидела с красивым студентом? – спокойно, с легкой улыбкой озвучил он.

- Да, - именно так она и думала. Он ее мысли прочел?

- Ох, моя девочка, - он поднял ее из кресла и обнял. – Я излечился от патологической ревности, когда с нас сняли плетение соединения. Сам рад, каким спокойным становлюсь, когда вижу тебя рядом с другими мужчинами.

- Андрей… - с радостью пролепетала она и потянулась, чтобы поцеловать его, но Рихтер не дал этого сделать.

- Я хочу попросить у тебя прощение за свое скверное поведение. Я был готов разорвать любого, кто был с тобой. И хуже всего приходилось тебе, любимая. Извини.

- Но это же действие плетения! – напомнила она.

- Ты права. Родители хотели, чтобы я оберегал тебя, но за время, что ты существовала вне мира магии, плетение изменило меня. Я должен был сдерживать себя.

- Мне хорошо с тобой, - прошептала Мира, кутаясь в его объятья.

Вместо ответа он поцеловал ее. Очень нежно, без собственнических замашек.

- Итак, Мирабель, - Лакомб положил перед студенткой зеленую шкатулку. – Ничего нового я в этом артефакте не нашел.

Вечером, когда Академия опустела, Рихтер привел Миру в медблок, где их уже ждали мисс Шарлотта и артефактор.

- Я думаю, что можно начинать, - Рихтер встал за спиной девушки и кивнул на шкатулку.

Мира приготовилась и повторила последовательность, которая отрывала артефакт, отчего шкатулка изменила цвет на синий. Профессора и ректор наклонились ниже, чтобы не пропустить ничего. Затем открыла ее и вставила балерину в специальное отверстие, повернула ее сначала против часовой стрелки, потом по часовой. Отставила от себя артефакт и стала вместе со всеми наблюдать.

Балерина вместо того, чтобы крутиться вокруг своей оси, как это ей полагалось, грациозно спрыгнула с постамента, на котором стояла, достала из-под него большую, практически в свой рост, арфу, села на постамент и заиграла.

От первых же звуков музыки в голове Миры стали возникать картинки. Просто поток картинок из ее детства, они перемежались, сменяли одна другу, разворачивались и складывались в воспоминания.

- Мира, - позвал ее Рихтер, обнял за плечи.

- Не мешай, - попросила она и попыталась зацепить хотя бы одно воспоминание.

Лето. Солнечный деревянный домик среди сада. За домом васильки. Настоящее васильковое море, синее-синее.

- Бабочка! Бабочка! – кричит что есть мочи маленькая Мира. Бабушка слишком сложное для нее пока слово, но бабушке нравится быть бабочкой, поэтому ее не исправляют.

- Я тууут! – отзывается зычным голосом круглая седая женщина с теплой улыбкой, выходя из-за дома. – Мои дорогие приехали!

Мои дорогие – это папа, мама и моя стрекоза, так Миру называет бабушка Маняша, папина мама.

- Мама, - папа обнимает бабочку.

- Ураниил, Людочка, - бабушка обнимает и целует маму и папу. – Я вам столько трав наготовила! А меду нынче сколько! А орехов!

Бабушка ведет всех во двор, где уже пыхтит самовар, стол накрыт пирогами-кулебяками и плюшками-ватрушками.

Но Миру всем этим не заманить, потому что здесь, у бабушки, у нее  есть занятия поинтереснее.

- Пушок! – напоминает она бабочке.

- Да там же твой Пушок, - добродушно говорит бабушка Маняша.

- Юра! – восклицает мама и тянет за руку папу.

- Все в порядке, она одна из нас, фонт никогда ее не тронет, он защитник семьи, - успокаивает папа.

А Мира уже бежит за дом, где под огромным деревом обычно лежит Пушок, трехметровый лохматый серый дракон с гигантскими серебристыми усами, как у кота.

Мира чувствует, что ее держат за руку, пальцы переплетены, а большим пальцем проводят по тыльной стороне ладони вверх-вниз. Так делает только один человек.

- Андрей, - тихим голосом зовет она.

- Не вставай, - предостерегает он.

Но она и сама чувствует, что ее чем-то прижали в районе груди. Этим чем-то оказывается какая-то явно магическая штука, похожая на большую шайбу. А Мира лежит на кровати в медблоке.

- Что это?

- Лоран назвал это реверсным стабилизатором, а Шарлотта говорит, что получилась плоскодыня.

- Для чего это?

- После того, как ты не могла найти дорогу в свое тело, наша гениальная парочка изобрела и даже запатентовала устройство, которое не позволяет сознанию, по версии Шарлотты, душе по версии Лорана, покидать тело.

- Так я здесь, убери эту штуку, - возмутилась Мира.

- Конечно, только полежи так еще минут десять. Я уже обжегся на киселе, сейчас готов дуть на воду. Что ты вспомнила?

- Дом бабушки, я называла ее Маняшей. Она звала отца Ураниил, как говорила Эльза Дмитриевна.

- Что еще?

 И тут странное стало твориться с воспоминаниями Миры, пока Андрей не спросил, они как бы сидели на своих местах свернутыми, а после его вопроса стали выпрыгивать и разворачиваться.

- Моя бабушка жила на спине огромной черепахи, - начала Мира свой рассказ, больше похожий на сказку. - Все старики переселяются жить на черепаху, потому что скорости их жизней совпадают. А вот семьи с детьми живут на рогах огромных лосей, причем у каждого клана своя порода лосей. Их определяют по пятнам на туловище. Когда семья хочет прийти к другой в гости, то посылает свое животное к другому, они могут соединяться на долгое время рогами, что позволяет семьям переходить с одних рогов на другие.

А еще у каждой семья есть что-то вроде тотемного животного, реального защитника рода. Это фонт, он похож на змееподобного пушистого дракона.

- Мира, где жила твоя бабушка?

- Это точно другая планета, не уверена, что другой мир. Спектр солнечного излучения на этой планете другой – она кажется белой. К бабушке нас всегда приводил отец, он мог отрывать портал между Землей и этой планетой. Думаю, что наш фонт, я звала его Пушком, помогал моему отцу в этом. И знаешь, это бабушка научила меня собирать травы и делать вкусные чаи, - Мира улыбнулась.

- О фонтах я никогда не слышал, но поищу информацию. Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?

- Голова тяжелая. Я уже могу встать. Мои десять минут прошли.

Андрей согласился и убрал шайбу с ее груди, помог подняться, обнял, и долго она сидела так, прижавшись к нему и уткнувшись в шею.

- Знаешь, мама любила бабушку Маняшу, но боялась всего магического.

- Почти все немаги побаиваются магии, потому что это нечто, на что они не могут повлиять. Это нормально.

- Как ты думаешь, мой отец из другого мира или с другой планеты?

- Не знаю. Но почему бы нам не отправиться к Проводнику звезд? Он венулся. И он-то точно знает все обитаемые планеты.

Оказалось, что выброс энергии на Источнике во время Противостояния, изменил еще одного обитателя Академии.

- Проводник звезд, - позвала Мира

Но мальчик, который обычно тут же появлялся, когда его зовешь, и делал несколько радостных кругов под куполом обсерватории, в этот раз выглянул и тут же спрятался.

- Проводник звезд… - еще раз позвала девушка, - ты не рад нам?

 - Рааад, - протянул мальчик и спустился вниз.

Он прятал руки за спиной, подпинывал несуществующий камешек на полу и на Миру не смотрел. А еще он покраснел.

- Ты изменился! – удивилась Мира.

Не было больше милой детской припухлости на щечках, он вытянулся, похудел.

- Вспышка на Источнике, - пояснил негромко Андрей, чтобы услышала только его спутница, - малыш повзрослел и влюбился.

И влюбился он, конечно, в Миру.

- Мы хотим попросить тебя о помощи, Проводник звезд, - сказал Рихтер.

- Конечно, конечно, - оживился мальчик, - я помогу вам, друг Андрей и подруга Мирослава, - на ее имени он снова покраснел и застеснялся. – Что вам нужно?

- Скажи, - продолжил Андрей, опережая Миру, видимо, решив, что так коммуникация с Проводником звезд будет более эффективной. – Знаешь ли ты планету, где обитают фонты, а люди живут на черепахах и лосях?

- Да, знаю одну такую планету. Она находится вот тут, - он указал на созвездие Лиры, - вокруг самой яркой звезды Веги, такой же красивой, как Мирослава, - отвлёкся он ненадолго от рассказа, - есть планета, где люди живут на гигантских животных.

- Ты можешь показать эту планету? – вмешалась девушка.

- Конечно, могу, - мальчик таинственно улыбнулся.

Он приблизил звезду, потом планету, которая вращалась вокруг нее, и увеличил ее до размеров примерно метра в диаметре. На ней были материки, водоемы, зеленые, коричневые, серые и белые участки.

- Кто-нибудь приходил оттуда или уходил туда? - спросил Андрей.

- Да, но не в этом мире, в другом, - ответил мальчик, и замолчал, а Андрей схватил Миру за руку, предостерегая от вопроса, она уже с шумом набрала полные легкие воздуха. Он был прав на вопросы девушки Проводник звезд, наверняка, застеснялся бы отвечать.

- О каком мире ты говоришь? – продолжал Андрей.

- Ну, это Мир Наоборот.

- Там тоже ты?

- Да, я.

Диалог становился для Миры непонятным, но она терпеливо ждала его окончания. Единственное, что было для нее ясно – Мир Наоборот был следующим для ее посещения, и туда она должна будет отправиться одна.

- А когда можно будет попасть в Мир Наоборот в ближайшее время?

Проводник звезд стал считать в уме, загибал пальцы и прищурил один глаз, так напряженно вычислял.

- 3 октября этого года в 11.43, - ответил, наконец, мальчик.

- Ты проводишь в Мир Наоборот нашу стобой подругу Мирославу? – с улыбкой просил Андрей.

- Мирославу? Нашу с тобой подругу? – мальчик в этот раз покраснел до корней волос. – Конечно, провожу!

В коридоре послышались голоса, это мисс Шарлотта и Лакомб обнаружили пустой медблок.

- Проводник звезд, к сожалению, нам пора, - сказал Андрей.

- Можно я буду приходить к тебе, как раньше? – с улыбкой спросила Мира.

- Конечно, можно, - расцвел мальчик и от смущения спрятался под куполом обсерватории.

- Ты был таким же милым в детстве? – спросила Мира.

Они добрались до общежития после осмотра девушки в медблоке. Оба профессора заверили, что с ней все хорошо, только посоветовали эту ночь спать с шайбой на груди. Андрей прихватил изобретение с собой.

- Нет. Проводник звезд перенял от меня только внешность, характер – это его личное наполнение.

- А каким был ты?

- Нелюдимым, потому что страдал от ожирения, и другие дети меня дразнили, - признался он.

Мира рассмеялась.

- Извини, - гоготала она. – Не могу представить, чтобы у тебя были подобные проблемы. Ты же эталон.

- Ты так считаешь? – усмехнулся он.

- Почему ты сомневаешься? Андрей, ты красивый мужчина, к тому же умный, воспитанный, сильный, нежный…

- Еще, - он не дал ей договорить и прижал к стене холла ректорских покоев, но целовать не спешил.

- А еще ты очень горячий и изобретательный, - зашептала она ему в губы.

- Что еще?

- Мне нравится, когда ты теряешь от меня голову.

- Мне тоже. Что еще?

- А еще на тебе слишком много одежды.

- На тебе тоже.

Андрей положил шайбу на столик у входа в его комнату, чтобы были свободными обе руки, но от порывистых движений Миры плоскодыня практически сразу упала.

- Ой! - наигранно испугалась девушка, - я сломала запатентованное изобретение наших профессоров.

- Не отвлекайся, - скомандовал Андрей.

Как же она любила его в такие моменты.

Глава 14 Брачная: Рандеву в Заполярье

Месье Лакомб в третий раз показывал, как накладывать плетение на предмет из более, чем трех составляющих: стекла, дерева и металла. Для каждого из материалов нужен был свой подход, и требовалась особая внимательность, но Мира была мыслями далеко и ничего не могла с собой поделать.

- Мирабель, думаю, что на сегодня достаточно. Основные понятия ты усвоила, а практическую часть закрепим завтра. Но пообещай, что самостоятельно потренируешься.

Но том с профессором и договорились. Он тоже был сегодня какой-то рассеянный, все поглядывал на дверь кабинета мисс Шарлотты.

Дальше по расписанию у Миры стояли занятия с куратором, поэтому она отправилась в кабинет Главы Академии. Роза, какая-то особенно рыжая сегодня, подтвердила, что ректор оставил для нее задание и что скоро придет. Студентка взяла листок и зашла в кабинет Рихтера, но закрыть дверь Роза ей не дала и поглядывала (равно: следила, как акула за добычей), что там делает студентка. Поэтому Мира села за стол для посетителей, а не к чайному столику, как хотела сначала.

Задание – это несколько задач по теормагу. Какой ужас! Но студентка сделала вид, что начала писать решение, а сама думала, как можно раздобыть разрешение на посещение Веги. Рихтер говорил, что для пребывания на Сириусе, где проходил бал выпускников, полгода готовились документы и проходили все необходимые согласования. А Вега в три раза дальше Сириуса. Андрей заверил, что проищет способ им туда попасть, но прошла уже почти неделя, а он все еще ничего не сказал.

Что там в задачах?

«Как придать устойчивость шару из стали, если он находится на наклонной поверхности под углом тридцать пять градусов?»

Сталь – это сплав железа с углеродом. Для каждого из металлов нужно вычислить постоянную Соловьева-Монгомери, чтобы рассчитать магический заряд для шара с поправкой на угол, плюс в решении указать объем объекта.

Рихтер шутил или издевался? Это же наискучнейшее занятие. Отставила его.

Следующее задание. Текстовое. Предлагалось написать, откуда взят отрывок и пояснить причины событий, описанных в нем. Даже читать текст не стала, потому что глаза испугались ровных строчек в несколько абзацев.

Следующее задание. Это хотя бы интересное. Но практически невыполнимое в ее теперешнем, уставшем состоянии.

«В 1457 году в окрестностях нынешнего Токио при помощи ивовых сетей удалось изловить несколько демонов-перевёртышей (класс: ментальное воздействие, подскласс: страхи и фобии, рисунок прилагается ниже). Однако волнения среди населения, где кормились магические существа, не утихли. А массовые самоубийства даже увеличились, особенно среди молодежи. Как вы можете объяснить данный факт?»

Убиться можно. Сейчас студентке предлагали вспомнить классификацию демонов, обитающих на территории Японии (а всех их знала только госпожа Такаяма, они умещались в несколько томов соответствующего учебного издания) и проанализировать: 1. Тех ли демонов поймали? Тем ли способом? 2. Правильно ли определили их вид? 3. Могли ли они на самом деле оказывать такое воздействие на людей?

Все это Мира знала, но так устала сегодня, что на бланке для ответов написала только одну фразу, отложила его, сложила голову на руки, уткнувшись взглядом в текст заданий, мол, читает, и стала ждать Рихтера под наблюдением Розы. Та так и не закрыла дверь в кабинет начальника.

- Иванова, спать нужно в общежитии, а в Академии - учиться, - ректор произнес фразу довольно громко, потому что стоял у стола секретаря, с которой решал рабочие вопросы. – Роза, хочу еще попросить вас забрать у Орлова-Вышеславцева уточненные учебные программы и планы-графики дисциплин и сегодня же отправить их в Министерство магии. Да, и подготовьте для меня итоговые данные промежуточной аттестации студентов.

Когда ректор вошел в свой кабинет, то дверь не прикрыл, а Мира уже приняла сидячее положение, больше подобающее студентке в присутствии куратора.

- А вы, я вижу, здорово потрудились над моим заданием, - хмуро прокомментировал Андрей Вильгельмович ее ответ. А сам так и хочет улыбнуться. Но они же не одни.

Мира написала: «Идем гулять».

Андрей склонился над бланком ответов и стал писать, будто проверял задание.

- Мирослава Юрьевна, потрудитесь сделать работу над ошибками там, где я указал, - и протянул ей листок обратно, руки сложил на груди, на лице напускная строгость.

«Устала? Куда ты хочешь пойти?»

Сохраняя на лице выражение плохо обучающейся студентки, Мира приписала ответ и протянула куратору. Краем глаза заметила, что за их манипуляциями зорко следит Роза, при этом успевая перекладывать документы. Вот талантище! Ей бы у дяди работать с такими-то способностями.

- Так будет верно? – спросила она у куратора.

«Да. Давай по городу погуляем».

- Так будет верно, - хмыкнул ректор, давая понять, что ее предложение поддерживает. – А поскольку с заданием вы худо-бедно справились, то предлагаю вам еще одно.

Мира смотрела на него со смесью ненависти и злости. Но ректор на ее кривляния внимания не обратил и положил перед студенткой атлас магических растений.

- Новая тема, милорд? – испепеляя куратора взглядом, спросила девушка.

- Да, конечно. Это вам для дополнительного изучения. Советую сделать выписки, чтобы быть готовой ответить на мои вопросы, - невозмутимо ответил он и погрузился в бумаги на столе.

Нет, Андрей не стал бы издеваться над ней, тем более видел, какая она уставшая. Мира смело отрыла атлас, он благодаря нехитрому заклинанию, наложенному ректором, перелистнулся на главу о васильках.

Куратор довольно хмыкнул на ее манипуляции: верно нашла то, что он для нее приготовил, и вернулся к бумагам.

Итак, васильки являлись сильнейшим оберегом против нечисти, их использовали для изгнания демонов, нечисти и злых духов (по-научному: низших энергопоглощающих сущностей). Кроме того, они были известны с глубокой древности. Например, венок из васильков нашли в гробнице Тутанхамона. Цветы сохранили цвет и форму. Некоторые ученые считали, что васильки появились на Земле одновременно с магией, поэтому растения можно считать индикаторами ее наличия на планете. Другие полагали, что цветы сами переносят магию, и если на планете по каким-то причинам пропадут все васильки, то и магия иссякнет.

- Андрей Вильгельмович, я все сделала, - в кабинет вошла довольная собой Роза, а Мира по привычке задержала воздух, чтобы не вдыхать ее ядовито-сладкий парфюм. И старалась не смотреть на подол ее платья. Казалось, наклонись чуть ниже и склони голову в бок и увидишь, что под платьем. Прям вот всё увидишь!

Владычица приемной покосилась на книгу, с которой работала студентка, постаралась прочитать пометки, которые та сделала. Вот ведь приставучая. Но беспокоиться было не о чем: Мира действительно делала выписки по прочитанному и даже отклонилась на стул и тетрадь перед собой выдвинула, чтобы секретарю было лучше видно, что именно она записала.

- Роза, благодарю за работу. Не смею вас больше задерживать, - прервал их манипуляции строгий голос Рихтера, эта борьба двух женщин ему явно не нравилась. – Мирослава Юрьевна, вы уже закончили?

- Нет, милорд.

- Поторопитесь. Или предлагаете мне задержаться тут из-за вас?

Вопрос не предполагал ответа. А предполагал следующие действия: нависнуть над книгой и читать. Что Мира и сделала.

Когда Роза ушла, Андрей, наконец, закрыл дверь кабинета, налил чай, достал шоколад и положил перед Мирой.

- Подкрепляйся, чудовище.

- Ты скоро? – она положила большой кусок шоколада в рот и смаковала бархатный вкус. М-м-м еще и с орешками.

- Ты как раз успеешь дочитать, - ответил с учительскими интонациями и поднял телефонную трубку.

Суровый куратор похитил милого Андрея.

- Есть вопросы по прочитанному? – спросил он, когда Мира смотрела в окно, подперев голову руками.

- Да.

- Спросишь во время прогулки.

- Хорошо, - приободрилась она и стала запихивать тетради в сумку.

- Задание тоже забери, - и показывает на то самое, которое она прочитала, но даже не приступила к выполнению. Сделала щенячьи глаза, но ее актерства не оценили. И кое о чем напомнили. – Ты обещала мне забыть о личной жизни и много заниматься.

Студентка сложила задания и сунула в сумку. Крыть ей было нечем. Начни она жаловаться, то признает, что готова отступиться от своей затеи. А она этого не хотела. Хотела побывать в мирах, где могла найти отца.

- Думаешь, моя бабушка имеет дело с нечистью? – спросила Мира, когда они, держась за руки, гуляли по обезлюдившему городу. Погода была осенняя, но еще теплая. Если бы было солнце, то полюбовались бы пестрыми деревьями.

- Не исключаю. Ты говорила, что возле ее дома растет очень много васильков. К тому же у семьи есть фонт, а эти существа, скорее всего, не только хранители рода, но и его защитники. Защитники в прямом смысле. Или дело может быть еще и в том, что васильки являются своего рода индикаторами наличия магии. Или ее усилителями.

- А о посещении Веги ты смог узнать?

- И да, и нет. Ее вообще нет в списках для посещения, словно у нее и обитаемых планет не существуют, хотя Проводник звёзд нам с тобой их показал. Конечно, есть один способ посетить планету, но он требует подготовки.

- Долгой?

- Дело не во времени, требуется нужная настойка. Я научу.

Они прошли еще немного, направляясь в квартиру, когда Андрей внезапно остановился у ювелирного магазина.

- Нам нужно кое-что к обручальным кольцам, - заявил он и потянул Миру в магазин.

Обручальные кольца? Неужели они?...

- Когда свадьба?

- На этой неделе в пятницу. Ничего на этот день не планируй, - буднично завил он и попросил продавца показать цепочки.

Миру такой поворот событий очень устраивал. На этой неделе в пятницу. Тихо поставят подписи в нужных местах, тихо станут мужем и женой. А что им еще сейчас нужно?

- А почему кольца не купили? Будем цепочками обмениваться? - Улыбнулась Мира, когда они вышли из магазина.

- Кольца я уже заказал у одного из лучших в Европе мастеров. Не додумался сразу с цепочками заказать.

- Цепочки нам для чего? Традиция твоей семьи? – предположила она.

- Нет. Но не думаю, что твое, как и мое, появление в Академии с обручальным кольцом на безымянном пальце не вызовет вопросов. Я свое кольцо хочу носить каждый день. Пусть пока так, – Мира решила, что тоже так сделает. И он прав: Роза первой всполошится. Наверняка, ректора каждый день с ног до головы оглядывает на предмет наличия у него увлечения другим женщинами. - У меня с пятницы по воскресенье командировка. Тебе я подпишу заявление на освобождение от учебы на эти дни по семейным обстоятельствам.

- Для чего?

- У нас свадебное путешествие. Я такой романтик.

- Куда мы поедем? – улыбнулась она в ожидании сюрприза. Сюрприз удался.

- В Заполярье.

И это была не шутка. Когда в квартире Мира выполняла-таки задание, которое поленилась выполнить в его кабинете, Андрей выкроил время между приготовлением ужина и изучением журнала «Наука и магия» и протянул ей банковские карточки, оформленные на ее имя.

- У меня есть свои деньги, - фыркнула она и вернулась к написанию ответа.

- Я знаю. Но думаю, что тебе нужна будет теплая одежда. Ну, и сама посмотри, что еще купить.

- Так ты не пошутил по поводу свадебного путешествия?

- Я смеялся до или после этого?

- Что мы там будем делать?

В Заполярье сейчас, как и всегда, снег. Но мало людей, как они и любят. Уединятся вдвоём, будут греть друг друга и на северное сияние любоваться. Красота. Но у Андрея были другие планы.

- Летать во сне, - ответил он и поцеловал.

Летать, так летать. Во сне, так во сне. Вероятно, сейчас появилось их новое кодовое выражение для обозначения близости. Мира взяла карточки, сумма них оказалась огромной и, не отказывая себе ни в чем, накупила вещей для поездки.

Сегодня – решила Роза и принялась за исполнение своего плана.

Андрей перед поездкой полночи проверял и перепроверял данные, чтобы подарок удался. Наутро едва смог открыть глаза, Мира же порхала как бабочка. В ЗАГСе поставили подписи, скрепляя свое согласие стать мужем и женой, поцеловались, все документы он отправил своим юристам.

А потом следовал долгий перелет на частном самолете. И даже там Рихтер вычислял расстояние и положение звезд. Мира в самолёте читала, когда надоело смотреть в иллюминатор, потом уснула, когда ехали к гостинице, что расположилась в снегах. Особенность последней была в том, что стен и потолков в домиках практически не было, все это заменяло стекло, что не мешало наблюдать северное сияние. Рихтер придирчиво выбирал место, нужен был выше среднего или высокий магический фон.

Итог: уставший, он стоял у прозрачной стены в пижамных штанах и думал, как бы доходчивее объяснить Мире о путешествиях во снах. Техникой он овладел самостоятельно много лет назад полуинтуитивно, полупрактически, опираясь на немногочисленные источники.

- Я готова, - прощебетала его жена, выходя из ванной.

Пробыла там дольше обычного, но Андрей не придал этому значения. А зря.

Обернулся и сел с открытым ртом на кстати подвернувшийся стул. Сияющая от счастья, с затаившейся надеждой в глазах, Мирослава стояла с белом кружевном великолепии. Уже развязала халатик и сбросила его на пол.

Черт!

- Мира! – воскликнул он от неожиданности. Слишком громко, слишком останавливающе. Дурак!

Но она его действия восприняла по-своему.

- Я переоденусь, - смущенно пробормотала, отворачиваясь и шаря по полу в поисках халатика.

Именно халатика, потому что тот едва прикрывал белый кружевной комплект нижнего белья. Или это полноценный ансамбль, призванный отключать мозг мужчины? А на ногах не чулки и вульгарные туфли на каблуках, которыми прелестницы привлекают самцов. Нет, Мира другая. Она стояла босой, отчего ему, и так рвущемуся защитить ее от всех и вся, хотелось укрыть жену сначала собой, а потом еще и самым теплым одеялом.

- Нет, - вскочил он и прижался лицом к ее затылку. Если она сейчас неправильно его воспримет, то будет сомневаться в себе все время. – Извини. Ты меня удивила. – Обнял ее со спины и держал, пока ее плечи не расслабились. Хороший признак. - Я не ожидал. Просто не ожидал. Покажи, что ты мне приготовила.

Отпустил ее и сел на кровать, давая ей время собраться.

Мирослава таинственно улыбнулась, снова потянулась с поясу халатика, который уже успела надеть, развязала его и сбросила.

- Ты очень красивая, - хриплым голосом сказал он. – Иди ко мне, моя девочка.

К черту полеты во сне, когда в твоих руках любимая женщина, настолько желанная и обольстительная! Жена, за которую боролся с самой смертью! Его трепетная девочка, которая так искренне проявляет страсть в его объятьях!

Голая рука Миры покоилась на его груди, нога на его бедре, одной ладонью он гладил ее по спине, другой ерошил волосы.

- Почему именно здесь? – сонно просила она, усталая и довольная.

- Потому что в эти три дня хорошо получилось бы совершать полеты во сне, - он перевернулся с ней, чтобы им лучше было видно северное сияние над головами. – Это старинная техника выхода в астральную проекцию. По поверьям некоторых северных племен, по северному сиянию проще подняться над Землей и путешествовать по космосу.

- Так гулять во сне – это техника выхода в астрал? – удивилась она.

- Да, дорогая. А ты о чем подумала? – улыбнулся он.

- О другом, - и указала на пол, где разбросано кружевное великолепие, которое он медленно снимал с нее не так давно.

- Девочка моя, - рассмеялся он и крепче прижал ее к себе. – Ты все правильно сделала. В наших отношениях ты все делаешь правильно. Я долго думал, что подарить тебе на свадьбу, и решил, что встреча с родственниками подойдет лучше всего. Поэтому стал высчитывать место и время, которые бы лучше всего подошли для этой цели.

- Когда научишь меня летать во сне?

- Хотел, как только приедем сюда. Но сейчас думаю, что я еще не насладился тобой в полной мере. Мне очень понравился твой подарок, - и навис над ней, захватывая ее рот для поцелуя.

Техника прогулок во сне оказалась не такой уж и сложной. Достаточно расслабить тело и позволить сознанию выскользнуть из тела. Мире повезло, получилось со второго раза. Вероятно, дело было еще и в том, что летом она долгое время блуждала где-то вне тела, а потом просто вываливалась в астрал.

Девушка, как учил Рихтер, выскользнула из тела, потянулась к северному сиянию и поднялась по нему за границы Земли, там ее уже ждал Андрей. В этом состоянии восприятие менялось, она как бы видела себя одновременно со стороны, но в то же время смотрела, как обычно, из своего тела, хотя это была его оболочка, помять о которой хранилась в ее сознания. И чем дольше она находилась в астральной проекции, тем лучше виделось все вокруг. Космос пугал, Мира развернулась лицом к Земле, чтобы не видеть его черные бездны.

Андрей взял ее за руку.

- Подумай о Веге, - сказал он.

И она подумала. Вспомнился дом бабушки и их куда-то затянуло. Все еще держась за руки, они стояли на небольшом пригорке. Вокруг лежали пустынные земли с небольшими островками серо-зеленой травы и невысоких кустарников с красными плодами. Сам воздух казался каким-то пыльным или грязным. Пейзаж напоминал кадры из картины режиссёра-постмодерниста, который решил показать пустоту в душе своего героя через безжизненный пейзаж.

- Почему мы выглядим как люди? – задала Мира странный вопрос, имея в виду, что в космосе у Земли они походили на оболочки себя. А здесь как будто состояли из плоти и крови, хотя их тела лежали в кровати на Земле.

- Пока не могу понять, что придает нашим астральным проекциям плотность, - понял он ее. – Узнаёшь что-нибудь?

- Нет, - сокрушенно ответила она.

В ее детских воспоминаниях планета была светлой, жизнерадостной, ее жители улыбались. И там были огромные животные, на которых жили люди. И была магия, а тут она, конечно, чувствовалась, но была какой-то странной, как будто протухшей.

- Давай побудем тут еще, - Андрей потянул ее за собой, когда почувствовал ее уныние.

Плюс пребывания в астральной проекции был в том, что они могли летать над поверхностью планеты. Но чем дальше они летели, тем печальнее становилась девушка – пустынный пейзаж сменялся только пустынным пейзажем.

Что случилось с планетой?

- Не самый удачный подарок на свадьбу я придумал, - пробормотал Андрей.

- Все хорошо, - она попыталась улыбнуться. – Спасибо тебе, Андрей.

Они постояли еще какое-то время рядом с небольшой колючкой, которую практически занес песками ветер. Все время, что они тут пробыли, не видели живых существ. Почему? И почему они не оказались рядом с домом ее бабушки?

- Думаю, что нам лучше вернуться обратно, - печально, почти слезно проговорила Мира. Андрей без лишних слов согласился.

Они взялись за руки, чтобы представить домик гостиничного комплекса, где сейчас находились их тела, когда Мира вскинула руку, указывая в небо, и воскликнула: «Пушок!»

Глава 15 Обнимательная: Последствия ошибок

Тут стало понятно, почему отец Миры так рьяно хотел обнародовать данные евгенических экспериментов Министерства магии. Что-то подобное уже произошло на его родной планете.

Фонт прилетел к ним, сделал круг и опустился на поверхность. Животное вело себя вполне миролюбиво, даже игриво.

- Ты узнал меня, Пушок? – спросила Мира.

Тот как будто кивнул в ответ.

- Здесь живут мои родственники? – не очень уверенно спросила она, но получила в ответ уверенный кивок животного. Кроме того, фонт повел головой вверх. - Он зовет нас с собой, - заявила Мира и схватилась за него, Андрей следом.

Животное снова поднялось в воздух и полетело. Поскольку оба гостя не могли сориентироваться на абсолютно незнакомой планете, то просто летели и наблюдали. И виды им открывались удручающие.

Такие пустыни, в которой они оказались, были повсюду, они перемежались с малюсенькими островками зеленой растительности. Рек или других водоемов было очень-очень мало. Но справа от себя они заметили море, по его широкой береговой линии росла не только трава, но были и леса.

И тут паслись гигантские животные.

Очень странные животные. Черно-белые пятнистые киты бороздили пески, а потом плыли по воде. Черно-коричневые лоси ходили по воде (то есть буквально ходили по поверхности воды, их ноги не проваливались). Зеленые черепахи путались то у них под ногами, то взмывали в воздух, махая ластами, как крыльями. И на всех этих животных стояли дома, росли леса. Там жили люди. И фонты, их было тоже множество, разных цветов, с неповторимыми рисунками на телах летали от одного животного к другому.

Пушок принес Миру и Андрея к большой бурой черепахе, которая лежала поодаль от всех на брюхе, зарывшись с землю до половины. Было не понятно, живая она или нет.

- Это дом бабушки, - уверенно заявила Мира, направляясь к черепахе.

Но когда разглядела дом, резко остановилась. Он выглядел не так радужно, как в ее детских воспоминаниях. Серый, местами черный, сильно покосившийся, дом был высоким, в три этажа, но узким, и подпирался небольшими бревнами, чтобы не завалился на бок. Если бы не голубые занавески, которые высовывались в одно из открытых окон, то можно было решить, что он заброшен.

Мира не знала, как привлечь внимание обитателей жилища. Все вопросы разрешил фонт, он оглушительно завопил.

Сначала открылось малюсенькое окно над входом в дом, из него высунулась рыжая голова и тут же спряталась обратно. И окно за собой прикрыла. И соседнее, откуда виднелись голубые занавески, тоже прикрылось. И двери, которые были полуоткрытыми.

- Нам тут не рады, - прокомментировала Мира.

- Подождем, что будет дальше.

И дождались. С противоположной от черепахи стороны к ним шли мужчины. Большие такие мужчины с чем-то вроде дубин в руках, одетые в длинные цельнокроеные серые рубахи до колен и холщовые черные штаны.

- Ничего не бойся, - Рихтер прижал спутницу в себе, - они хотят нанести физический вред, мы тут в астральных проекциях. А на их оскорбления, если таковые будут, разрешаю хамить и язвить в ответ.

Мужчины обступили их полукругом, за спинами Миры и Андрея спокойно лежал фонт.

- Уранииловское отродье, - со злостью сказал тот, что стоял ближе к ним, чем остальные. По всей видимости, это был лидер среди мужчин. Но говорилось определенно о Мире.

- О чем вы? – невозмутимо спросил Андрей.

И это было хорошо, что диалог вел он, потому что было неясно, как на этой планете относятся к женщинам.

И еще одну вещь Мира поняла позже Андрея. Что не только понимает этих людей, но знает, как говорить на их языке. Ее спутник уже воспользовался этим фокусом.

- Глаза эти, - кивнул мужчина на Миру, - такие только у него были.

Да, глаза у нее папины. Чем он им не угодил?

- Так вы знали отца моей жены? А родственники у него тут остались? – предельно вежливо продолжил Рихтер.

Предводитель покосился на дом на черепахе.

- А как же, - и замолчал.

По всему было понятно, что эти смелые мужчины побаиваются говорить плохо об обитателях дома, но в то же время у них было огромное желание это сделать и не скупиться на выражения.

Через несколько мгновений стало понятно, почему.

- Хориил, хорошо, что вы гостей моих встретили, - раскатисто сказала подошедшая к ним женщина. Ею оказалась бабушка Маняша, постаревшая, растущая уже к земле. Но все еще энергичная и такая родная. И так же одета в платье с вышивкой по вороту, рукавам и подолу.

- Им тут не место, - проговорил вожак, которого она назвала по имени.

- Так их тут и нет, - усмехнулась женщина и показала на землю под ногами Миры и Андрея.

И если земляне не увидели там ничего примечательного, то жители этой планеты как-то отпрянули от чужаков. В толпе послышались разговоры, Мира только разобрала слова «нет тени». И действительно они с Андреем, выглядевшие как их собеседники, не отбрасывали тени, в отличие от коренного населения планеты. Это и не удивительно, тут была только их астральная проекция, хотя и выглядела она как их настоящие тела.

- Хориил, займитесь делом, - добродушно предложила бабушка Маняша, разворачиваясь в сторону своей черепахи. – А я со своими гостями сама говорю.

Толпа безропотно разошлась, и через считанные мгновения с ними осталась только бабушка.

- Как же ты выросла, Мирослава, - женщина обняла внучку, - идемте в дом, дорогие мои.

Внутри дом выглядел куда более добротно, чем снаружи. Он был вытянут вверх вдоль панциря черепахи на три этажа с чердаком, держался на нем каким-то чудом. Из окна кухни, куда их привела бабушка, виднелась знакомая по детским воспоминаниям васильковая поляна. Но васильков на ней было не так много. Там же лежал фонт.

- Что произошло с планетой? – в первую очередь спросила Мира, когда их усадили за стол. – Я помню ее другой.

- Она и была другой. Даже васильки не помогли. Но мы сами во всем виноваты. Нельзя так халатно относиться к магии. Об этом я тебе еще расскажу. Сначала познакомь со своим спутником.

- Это Андрей. Андрей Вильгельмович Рихтер, мой муж, - спохватилась Мира.

- Андрей, значит. Красивый. И сильный. И любит тебя очень, - улыбнулась бабушка. Оба гостя немало смутились ее замечанием. – Я рада видеть вас. Но что вас привело ко мне?

И они рассказали. А потом бабушка рассказала об отце Миры. Но рассказ начала с себя.

- Видите ли, мы, жители этой планеты, Эбуру, отличаемся от землян, хотя и приходимся вам дальними родственниками. Наша душа состоит из двух половин, одна из них живет в женщине, другая – в мужчине. Когда мы находим свою пару со второй половиной души, то можем быть только с ней или с ним.

Мой любимый умер молодым, мы даже не успели родить детей. Но у меня еще есть дела на Эбуру, поэтому его душа превратилась в фонта и защищает нашу семью.

- Пушок? – удивилась Мира.

- Да, твой дед любит, когда ты его так называешь. Его имя, Ториил, было для тебя сложным. А поскольку детей у нас не было, я стала заботиться о чужих, сиротах. Мирослава, твой отец землянин.

- Землянин? – переспросила девушка.

- Да. Не знаю, как, но он попал на Эбуру в пятилетнем возрасте. Думаю, что у него всегда были сильные способности к перемещениям в пространстве. Он ничего не мог рассказать о себе, поэтому я дала ему имя Ураниил. Тогда у меня на воспитании уже были детки, поэтому он быстро прижился. Когда твой отец вырос, Совет сильнейших магов Энубу решил отправить его учиться на Землю. И хорошо, что он покинул планету, - бабушка замолчала, явно переживая события прошлого.

- Почему? Из-за того, что он землянин?

- Нет, к нему хорошо относились местные. В то время Совет сильнейших решил, что магию на планете нужно обуздать. Своими действиями они не только убили магию, но и практически сгубили планету.

- Так сейчас она такая пустынная потому, что ваши правители не смогли распорядиться магией? - хмуро уточнил Андрей.

- Да. Все именно так. Мы вымираем вместе с планетой.

- Бабушка, перебирайся к нам! – воскликнула Мира.

- Нет, дорогая, мы все виноваты, всем нам и расплачиваться за свои ошибки. Твой отец предупреждал всех нас, но его никто не слушал и не слышал. Когда Ураниил навещал меня, то очень негодовал по этому поводу, много ссорился с людьми, потому что они не поддерживали его. А потом он узнал, что что-то подобное происходит и на Земле. Очень переживал за вас с Людочкой, потому что не мог стоять в стороне, не хотел повтора судьбы Эбуру.

- А выяснить, кто его родители, удалось?

- Если он и знал, то мне ничего не рассказывал. Взял фамилию Людочки, стал Ивановым. А до этого звался Измайловым, фамилию взял у первого встреченного им человека, от него же взял отчество Иванович. И имя Ураниил сменил на более земное – Юрий.

 - Когда ты видела его в последний раз, бабушка?

- Ты еще маленькая была, лет шесть тебе было. Такая хорошенькая и такая способная, - улыбнулась Маняша.

- А как мы с родителями добирались до тебя?

- Твой отец мог стоить пространственные тоннели через очень-очень большие расстояния. Он сильный маг.

- Я не могу его найти.

- Я так и подумала, моя хорошая. Слишком резко он пропал. А Людмила как?

- Мама умерла несколько лет назад, - ответила Мира и почувствовала, как ее обнимает Андрей.

- А папу ты не знаешь, где или как найти?

- Не знаю, дорогая моя, - бабушка тоже смахнула слезу. – Но он мог ходить сквозь миры, как из одной комнаты в другую. Боюсь, что он потерялся в одном из них.

Они еще долго разговаривали с бабушкой, Маняша не отпустила их обратно, пока они не рассказали, где и как живут.

Прощались долго и тяжело.

- Не приходите больше на Эбуру, - предупредила бабушка, одновременно обнимая обоих гостей. – Скоро мы все умрем, поляжем под песками, как под курганом. Засохнет последний василек – погибнем мы.

Бабушка печально улыбнулась.

- А мне осталось воспитать Луру, - Маняша кивнула в сторону рыжей головы, которая все время разговора высовывалась из-за занавесок в соседней комнате, но так и не вышла к гостям. – На этом моя миссия на Энубу завершится, и я, наконец-то, соединюсь с Ториилом. Ураниилу передайте, что я очень люблю его.

Мира вытерла слезы с лица бабушки и долго стояла с ней в обнимку.

- Берегите Землю, - вместо слов прощанья попросила Маняша.

Когда Мира и Андрей вернулись, то, не сговариваясь, побежали в уборные, тела, которые пролежали в кровати несколько часов, требовали удовлетворения естественных потребностей.

Потом со вкусом утоляли голод и делились впечатлениями. Бабушка каким-то образом смогла настроить их так, что печали по поводу ее, по всей видимости, скорой кончины не было. Было желание завершить дело их родителей до конца.

- Спасибо за свадебный подарок, - Мира прижалась к Андрею.

- Тебе тоже, любимая.

- Мы ведь теперь обязаны?

- Обязаны.

По возвращении в Академию Миру ждал крайне неприятный сюрприз. Который потом стал ее личной победой.

Едва она приступила к занятиям после счастливых и одновременно печальных выходных, ее срочно вызвали к ректору. И Роза какая-то слишком довольная была, когда верещала, что «Иванову зовет милорд», и с трудом сдерживала злорадную улыбку. Или показалось?

Студентка смело шагнула в кабинет Рихтера и застыла на пороге. За столом для посетителей сидели Орлов-Вышеславцев, мисс Шарлотта, месье Лакомб, госпожа Такаяма и Медведь. Андрей Вильгельмович указал подопечной на единственный стул, который стоял неподалеку от стола для посетителей.

Как на допросе, подумала Мира. И не очень ошиблась.

- Мирослава Юрьевна, мы просматривали результаты промежуточной аттестации студентов Академии, - профессионально выработанным, безэмоциональным тоном говорил ректор. – Судя по нашим табелям, вы промежуточные контрольные работы и проверочные тестирования не писали. Или писали, но получили на них высший бал, хотя наши преподаватели такого не помнят. Что вы можете на это сказать?

Тон Андрей как нельзя лучше помог ей не впадать в панику, а трезво и рационально воспринимать его слова. И думать.

С одной стороны: если ее оценок не оказалось в таблицах с промежуточной аттестацией студентов, а с другой – оценки были завышены, значит, ее подозревают в подделке результатов своих работ. Нет отметки – значит, еще напишет. А с высокими и так понятно.

И да, за подобные шалости исключали из Академии.

Но Мире подделывать оценки не было смысла. Она  честным человеком, и преподаватели Академии, на ее взгляд,  объективно оценивали студентов. Но дело было в другом - Андрей дал ей понять, что важнее отметок является приобретённые знания, умения, навыки. Она научилась у него множеству заклинаний. И ей не требовалось, чтобы эти ее новообразования были каким-то образом оценены и зафиксированы с табелях успеваемости Академии.

Ее, Миру подставили. И судя по довольному выражению лица владычицы приемной, без нее не обошлось. Студентка помнила, что Роза хороший артефактор. И у нее уж точно хватит подлости пойти на подобный поступок. Но девушка тут же урезонила себя – нельзя обвинять бездоказательно.

- Мирослава Юрьевна, - позвал Андрей Вильгельмович. Она ушла в свои мысли на несколько мгновений, а от нее ждали ответа.

Что же.

-  Что я не жульничаю с оценками, - заявила Мира.

- Как тогда можете объяснить состояние табелей?

- Я не знаю. Если есть подозрения в том, что я не справляюсь с учебной нагрузкой и подделываю оценки, я готова пересдать все работы. Прямо сейчас.

Рихтер довольно хмыкнул, словно другого ответа и не ожидал. Но Мире было мало.

- Могу повторить все сказанное с водой правды.

Ректор сверкнула на нее предостерегающим взглядом, преподаватели переполошились. Вода правды - это заклинание, которое ставится на обычную воду. Если человек лжет, опустив в нее, например, руку, та начинает гореть огнем. Ожоги после такой воды очень-очень долго заживают, как после любого воздействия магии. Заклинание запрещено для использования в образовательных учреждениях. Его применяли во время допросов. Мира не сомневалась, что, скорее всего, все еще используют в Министерстве магии.

- Мирабель, не нужно таких жертв, - вступился Лакомб.  – Мы знаем ваши способности.

Преподаватели закивали в поддержку коллеги.

- Это скорее вынужденный разговор. Мы не можем проигнорировать явления подобного рода, - подтвердила мисс Шарлотта.

- Тем не менее я готова сегодня же сдать все промежуточные работы, - не унималась Мира. Хотелось утереть нос тому, кто это все подстил. Особенно если этот кто-то имеет доступ в кабинет ректора и даже прибирает на его столе.

Так и сделали. Рихтер настоял, чтобы все проходило в его присутствии, - «потому что дело касается моей подопечной», - и тут же составил график ее индивидуальной сдачи работ на сегодня.

И Мира все сдала. Точнее пересдала. Только под конец дня готова была лечь на стол от усталости. Но удовлетворение от того, что смогла, давало силы держаться. И еще шоколадки, которые Андрей весь день ей подсовывал с невозмутимым видом. И еще то, что он все время был рядом. Хотя и практически не разговаривал с ней.

- Неплохо, Иванова, - ректор взирал на итоговый лист оценок. Но даже не улыбнулся ей, вышел с бумагой из кабинета. – Роза, подшейте, пожалуйста, к прочим документам, - и протянул ей тот самый лист.

Владычица приёмной в лице почти не изменилась, но наклонилась, принимая бумагу, так низко над столом, что Мира в очередной раз побоялась, что ее богатство вывалится из декольте.

- Мирослава Юрьевна, не задерживаю вас, - всё тем же начальственным тоном сообщил Рихтер, заходя обратно в свой кабинет и склоняясь над бумагами на столе. И даже не смотрит на нее.

Мира с гордо поднятой головой прошествовала мимо стола владычицы приемной и отправила в общежитие. Там задержалась в общей гостиной, рассказала, почему просидела весь день в кабинете ректора (новость очень быстро разнеслась среди студентов), и села за рояль в комнате Андрея. Она на протяжении нескольких последних дней разучивала небольшую пьесу, чтобы порадовать мужа. Получилось, кстати.

Он пришел часа через два, сел рядом с Мирой (даже пальто не снял, значит, поглощен мыслями), облокотился о рояль и слушал с мягкой улыбкой.

- Прекрасно, - похвалил ее после окончания пьесы и обнял крепко-крепко. - По игре на фортепьяно вам тоже зачет, Иванова.

Решила озвучить свою догадку. Ведь не спроста муж задержался на работе. Наверняка, в Лакомбом вдоль и поперек они изучили тот самый, поддельный табель.

- Это Роза? – пискнула Мира.

Пискнула, потому что ее сжали так сильно, что говорила с трудом. Но ей это нравилось. Это же Андрей. Как в его объятьях может не нравиться?

- Почерк тот же, что и в истории с ограничителем магии. Автора не отследить, - как будто невпопад, с большой паузой  ответил он, но девушка поняла.

Они еще в прошлый раз, когда Миру пытался задушить кулон – ограничитель магии, - решили, что это дело рук или Ирэны или Розы. Совершено из-за ревности. Но Ирэна во всем созналась и с конца прошлого учебного года переведена в другую Академию магии. Значит, Роза тоже…

Неужели Миру снова преследуют? Из-за того, что она хочет быть счастливой с любимым человеком? Нет уж! Пусть идут к черту ее злопыхатели!

- Я от тебя не откажусь, - заявила она с вывозом.

- Не сомневаюсь, любимая, - Андрей разжал объятья-тиски, чтобы заглянуть ей в глаза. Провел подушечками пальцев по ее щекам и шее, обвел контур губ, пока она стягивала с него пальто и пиджак.

- Теперь будешь опекать меня больше обычного?

- Буду бдеть больше обычного, - и долгий, тяжелый выдох.

- Ты хотя бы ел? – спохватилась девушка.

Сегодня Рихтер отправлял ее на обед, сам же только чаем питался весь день. Хорошо, что она принесла жаркое с собой из столовой. А еще он переживал за нее. Иначе бы разделся, входы в свою комнату, и не задержался в Академии.

- Напитаюсь тобой, - хищно улыбнулся, запуская теплые нетерпеливые ладони ей под футболку, и приникая к ее губам в жадном поцелуе.

Роза понимала, что ее план провалился. Но заклинания из старой бабушкиной книженции  ее никогда не подводили. Никто не вычислит. Да и дядя за единственную родственницу не сможет не заступиться.

Призадумалась. Неужели эта Иванова такая умная? За день все промежуточные оценки получила. Значит, тут нужно действовать по-другому.

Если не удается выпнуть эту выскочку Иванову из Академии еще каким-то способом, Роза подумает, что можно предпринять, то стоит попробовать растоптать ее репутацию хорошей, умной девушки. Как потом на эту Иванову все будут смотреть, когда сойдет позолота миленькой, хорошенькой студенточки? Нужно только набраться терпения и подгадать подходящий момент. А ждать Роза умела как никто другой.

Глава 16 Шокирующая: Упущенные и приобретенные возможности

Мира шла по Академии и боялась.

Боялась, потому что все вокруг было одновременно знакомым и не знакомым. В обсерватории нет диванов, только парты и ученические стулья. Но стены Академии привычные, фиолетовые с золотыми звездами. Диванчики в холле не бежевые, а черные. Столовая на месте гардеробной и наоборот. И, наконец, стол владычицы приёмной Розы в два раза больше, чем в ее, Миры, мире.

Все верно, она попала в Мир Наоборот. Что именно тут еще наоборотного, кроме изменений в интерьере, даже представить было страшно. Мир в целом безопасный, с магией, и является своего рода вариантом ее мира.

Нет, Андрей ее хорошо подготовил: заставил – да, не попросил, а именно заставил - пообещать, что Мира только разузнает о своем отце, заберет оставленный им пакет, и ни при каких обстоятельствах (!!!) не станет вмешиваться в события и судьбы людей в Мире Наоборот, даже если они ей очень дороги.

- Если другой я болван и все еще не завоевал тебя, так ему и надо, - резюмировал Андрей, стоя вместе с Мирой в обсерватории.

Конечно, она пообещала, но сделала по-своему.

Проводник звезд, как и обещал, доставил девушку в Мир Ноборот, и она сейчас немало боялась того, что может тут увидеть. Боялась, потому что ее привычный мир разворачивался перед ней по-другому.

Отец – напомнила она себе. А как выяснить, куда именно в этом мире он отправился? Маячок или рехнулся, или говорил, что идти нужно во всех направлениях сразу. Подсказка нашла девушку сама. Гостья заглянула в свой шкафчик в Академии. Он, как и у других студентов, открывался только своей хозяйке, поэтому тут Мира не волновалась, и нашла свой телефон. Точнее, другой Миры.

«Ребенок, если ты идешь на обед домой, то проследи, чтобы и папа тоже поел» - говорило сообщение, которое пришло на телефон от отправителя «Мама». Конечно, если ее отец и решил оставить какие-то сведения в этом мире, то, наверняка, передал бы человеку, которому доверял бы как самому себе. А кому можно доверять как самому себе? Себе в другом мире. Где же они живут сейчас?

Пока другая Мира где-то на занятиях, нужно было поскорее разобраться с вопросами, которые привели ее в Мир Наоборот.

Но эти мысли девушки в одночасье ушли на второй план, потому что в холле Академии она застала как минимум странную картину.

- Андрюша, давай пообедаем вместе, - говорила Роза, стоя в дверях ректорского кабинета.

Андрюша? Вместе? Серьезно? Рихтер и Роза вместе?! Жуть…

- Роза, я пока занят, иди без меня, - послышался голос из кабинета. Это точно был Рихтер. Черт!

- Иванова, тебе чего? – владычица приёмной уже закрыла дверь в кабинет главы Академии.

- Можно мне к куратору? – попросила Мира.

Очень хотелось посмотреть хотя бы одним глазком на Андрея. Этого Андрея.

- Откуда я знаю, можно тебе к Орлову-Вышеславцеву или нет? У него не спрашивала?

Так ее куратор в этом мире граф Орлов? С ума сойти!

И тут в голове волшебницы все как-то само собой разложилось по полочкам. Ее родители живы и живут с ней, значит, в детстве Миру магии не лишали, а в Академию она поступила на общих основаниях, без участия Хранителя. А она, как дочь сильного начертателя, стала студенткой профессора по начертанию. И с Рихтером они мало общаются и видятся, потому что ректор не является ее куратором, да и живет она не в общежитии, а городе с родителями.

Но Андрея все равно хотелось увидеть, чтобы проверить, чтобы заглянуть в глаза. Но Роза не была бы собой, если бы не пыталась защитить свое, выстраданное.

- Иванова, шла бы ты отсюда. Милорд занят, ему не до тебя, - и сама стоит со сложенными на груди руками, преграждая дорогу в кабинет ректора, словно забыв о том, что только что собиралась пойти обедать.

И было понятно, что владычица приемной будет стоять здесь, аки Цербер, до тех пор, пока ее не заметет песками времени, то есть пока Мира не уйдет.

Решив, что все равно увидит Рихтера, но только не сейчас, девушка развернулась, чтобы отправиться в квартиру, где они жили с мамой. Но снова остановилась, потому что из библиотеки шли Ирэна и Принц. Да, да, оба еще учатся в Академии.

- Принц, - не веря своим глазам, пролепетала Мира.

С прошлого учебного года, после того, как он стал выпускником, они не общались, потому что послания с Сириуса идут очень долго, и для этого нужно специальное разрешение, коего у девушки и ее друга не было.

- Привет, Мирослава, - улыбнулся юноша.

И Ирэна тоже улыбнулась.

Мире стало по-настоящему страшно за свою психику. Так, если бы Принц больше внимания обращал на Ирэну, она бы не опустились до того, чтобы пытаться убить (да, да, именно убить, а не просто подставить или навредить) Мирославу! И между ними – Принцем и Ирэной - была не любовь, а скорее дружба, это чувствовалось. Принц бы не подпустил к себе ее так близко, у него были матримониальные обязательства на родной планете.

- Славка, думала, что ты на лекции по артефакторике, - дружелюбно сказала Ирэна.

- Меня отпустили раньше, - уверенно соврала Мира.

- Ты сейчас на занятия к Медведю? – уточнил Принц.

Закономерный вопрос. Андрей посоветовал надеть в Мир Наоборот форму для занятия боевой магией, потому что другая Мира могла носить студенческую форму другого кроя (модель формы студенты выбирали сами, только цвета объединяли всех – фиолетовый и белый).

- Нет, то есть да. Не прямо сейчас, но решила раньше переодеться, - снова соврала она.

- Идем тогда с нами обедать! – позвал юноша, тепло так позвал, как было раньше.

 Еще одно неприятное «мы». Точнее не неприятное, а чрезвычайно неожиданное.

- Я хотела домой пойти, - пробормотала она, оба студента кивнули в ответ, не удивившись. Значит, другая Мира часто так делала. Нужно было идти домой, но мучил один вопрос. – А Ледовое побоище этой весной как вам? Понравилось?

Ведь именно там ее поцеловал Рихтер, а потом все у них завертелось-закрутилось, до сих пор своему счастью не верится.

- Мирослава, ты что-то путаешь, - улыбнулся Принц и поправил небольшой перстень на пальце.

Это артефакт, догадалась Мира, от него фонило. Так вот благодаря чему он может находиться среди людей, не становясь как оголённый нерв! Принц был сильным эмпатом. А заколдовала артефакт Ирэна? Если у Миры не было потребности снять блоки, которые появились у нее в детстве и которые мешали течению магии в ней, то и помощи у Принца она не просила, а значит, и озарение по поводу спасительного плетения для него ей не приходило.

Тем временем Принц продолжил.

– Васюта решил поколдовать со знаменами, милорд это обнаружил и отменил игры. Заменили лыжными эстафетами.

Вот так раз!

Тут ее телефон тренькнул.

«И купи молока, иначе кофе будете пить черный, как ночи на экваторе», писала мама.

- Да, с прошлым годом перепутала, - бросила Мира. – Мне пора.

Это не Мир Наоборот, а Мир-сошел-с-ума. Хотя чему она удивляется? Андрей предупреждал, что общим для двух миров будет только полотно, а мазки событий могут и будут накладываться по-другому.

Вернула телефон в сумку другой Миры, проверила, когда та освободится после занятий. Времени до вечера.

До своей старой квартиры добежала за пять минут. Потому что именно бежала, как от стаи собак, а не шла шагом, как подобает девушке ее возраста.

Ключей у нее не было, - в сумке не нашла, наверняка, они были в кармане у другой Миры, - поэтому зашла в подъезд с соседями, а в квартиру позвонила.

- Ключи забыла, пташка? – при виде ее улыбнулся отец и быстро зашел обратно. На кухне что-то пыхтело-шкворчало.

Та же квартира, где они жили с мамой, только ремонт новее, да и в целом веселее выглядит.

И самое невероятное в этом всем был ее отец, который ловко орудовал лопаткой, стоя за кухонной плитой. Он жарил котлеты.

- Еще пара минут, и будет готово, - обернулся он к ней.

Да, у Миры были его глаза, такие ни с кем не спутаешь – серо-голубые с зелеными крапинками. Он выглядел старше, чем она помнила его в детстве или видела на последних фото.

- Папа, - почти прошептала она.

- Что, ребенок? – улыбнулся он.

Но веселость его постепенно стала пропадать, потому что он понимал, кто сидит перед ним.

- Он, другой я, предупреждал, что ты однажды можешь появиться.

- Другой ты оставил пакет тебе?

- Да. И я тебе это отдам. Но не сейчас.

- Почему?

- Сначала ты расскажешь, как твои дела, Мира.

- Почему ты спрашиваешь?

- Потому что твой взгляд старше, чем у моей дочери, другой тебя. - И отец подошел к ней, сел рядом и обнял. – Значит, твоя жизнь была не так радужна, как у нее.

И Мира расплакалась.

- Тихо, тихо, птичка. Мы с мамой любим тебя, - приговаривал он, обнимая ее. Не меня, хотела ответить Мира, он отец ее опередил. – Ты наша дочь, не важно, в каком мире ты находишься сейчас. Расскажи мне все.

И она рассказала, как не так давно рассказывала Маняше. Времени у них было много – до позднего вечера, когда должна была прийти с учебы другая Мира. Судя по ее расписанию, раньше она не освободится.

- А моя птичка, - тепло улыбнулся отец, - только недавно испытала чувство первой настоящей любви.

- Кто он?

- Она пока не говорит. Скрытничает, - подмигнул он. – Если уж ты пришла на обед, то давай мы тебя накормим. А ты умойся.

Она так и сделала, не отказала себе в любопытстве и зашла в комнату другой Миры. Все здесь походило на нее саму: светлая цветовая гамма, письменный стол у окна, мягкий плед на кровати. Подошла к тумбочке в изголовье и стала листать небольшой блокнот.

Интересная находка вышла – весь последний лист был исписан именами: «Андрей Вильгельмович Рихтер» несколько строк, потом только «Андрей Рихтер», потом и вовсе «Андрей» на разный манер и завершало список «Мирослава Рихтер». Хотя последнее было стерто резинкой, прочесть все равно было можно.

Улыбнулась широко-широко, аккуратно положила блокнот на то же место.

И вернулась в кухню к отцу.

Тот держал в руках увесистый бумажный пакет, тот самый, который она искала, и был сосредоточен.

- Когда он тебе его отставил? – спросила Мира, принимая пакет, который был запечатан охранным заклинанием. Если бы он попал не в те руки, то загорелся бы.

- Зимой, тебе было почти семь лет. Он был очень взволнован и предупредил, что за ним придешь или ты, или кто-то из Рихтеров.

- Ты знаком с Рихтерами?

- Да, мы жили рядом в Предгорье, пока мама не решила, что нам стоит переехать в Глазов. И снова наша дружба возобновилась после того, как их сын Андрей возглавил Глазовскую Академию магии. Решение он принял как-то спонтанно, Рихтеры до сих пор не могут понять, что его подтолкнуло.

Мира лишь кивнула. Значит, сон Андрея о фее – это не проявление плетения соединения, а их судьба или проявление его дара предвидения. До чего же хорошая новость!

- А ты не хотел вернуться на Эбуру?

- Хотел, и семью хотел забрать. Но твоя мама недолюбливает мир магии, поэтому мы с Мирой приняли решение, что поживем пока в этом городе. Мила не знает, что Глазов стоит на Источнике магии. Как и все горожане, думает, что наш город далек от всего этого. Другая Мира учится на экономиста, а я работаю на дому проектировщиком и архитектором. Это у нас с ней легенды такие.

Отношения мамы и магии в обоих мирах одинаково.

- А на Источнике проблем с магией нет? Хранитель не являлся?

- Являлся Мире один раз, после того, как она уже поступила в Академию.

Значит, события на Источнике еще произойдут. Вероятно, к тому времени другие Андрей и Мира сблизятся.

- Почему ты спрашиваешь? В твоем мире что-то произошло?

- Мне не разрешили об этом говорить, - предупредила она.

- Я все понял, - кивнул отец, словно знал, что их ждет и когда.

- А Хрусталев Иван? Ты с ним общаешься?

- Иван умер много лет назад, когда учился в МАМ. Они со студентами решили вызвать демона, но тот обрушил павильон, где это происходило. Я не успел его вытащить.

Значит, Хрусталев во всей этой истории играет очень не последнюю роль.

Они проговорили очень долго. Мира поняла, что пора уходить, когда послышались звуки открывающейся двери.

- Ты снова помогаешь нашему ребенку сдать экзамены при помощи магии? – с порога напала на отца мама.

- Мама! – воскликнула девушка и бросилась ее обнимать.

- Что у вас происходит? – не сбавляла темпов мама, но дочь обняла.

- Мила, - успокаивал отец. – Все хорошо. Наша дочь окончательно и бесповоротно влюбилась.

- Тьфу! А я думала, что снова отчисляют.

- Мира, ты молоко купила?

- Нет, забыла.

- Простим нашей дочери рассеянность, - мягко улыбнулся мужчина и отнял обеих женщин.

Они вместе поужинали. Как бы хорошо ни было с родителями, которые в ее мире уже никогда вдвоем не сядут с ней разделить трапезу за одним столом, нужно было возвращаться. Скоро должна была вернуться другая Мира. Отец это тоже почувствовал.

- Ребенок, хочу тебя попросить отнести заказ одному клиенту, сам не успеваю, - и притянул Мире тот самый конверт.

- Да, и молока купи, - скомандовала мама из гостиной.

- Птичка моя, уверен, что все у вас получится, - отец обнял ее на прощанье. – Мы тебя очень любим.

- Я тоже вас очень люблю.

Папа поцеловал ее в лоб, и Мира ушла.

У дома заметила другую Миру, спряталась за деревьями, пока та с пакетом молока в руках заходила в подъезд. Значит, можно спокойно возвращаться и в обсерваторию.

В Академии было тихо, студенты в это время обычно бывали уже в общежитии, а преподаватели расходились по домам. Дверь в кабинет ректора была открыта, но его хозяина на месте не оказалось, хотя свет в комнате еще горел. Ждать его не было времени, поэтому сразу пошла в обсерваторию.

Там при помощи маячка нашла место, где ее отец много лет назад уходил из этого мира, связала метку с выходом из своего мира, осталось только нырнуть и вернуться.

Но не тут-то было.

- Иванова, что вы тут делаете? – в дверях обсерватории стоял Рихтер собственной персоной. Все так же красив и элегантен. Но другой. Отрицательно другой.

У Миры перехватило дыхание - он выглядел уставшим, а потому казался злым, в глазах нет радости от того, что видит ее (а она к этому, оказывается, уже привыкла). И главное, этот Андрей был несчастлив, это тоже читалось во взгляде. Она уже научилась различать его состояние по глазам.

- Вы счастливы, милорд? – спросила она прямо.

Он растерялся.

- Что ты спросила?

- Ты счастлив?

- Почему ты спрашиваешь?

- Потому что твоя фея может оказаться совсем даже не рыжеволосой.

- Откуда ты?... – он снова растерялся, но быстро вернул самообладание, шагнул к ней. – Иванова, что вы тут делаете?

- Милорд, я хотела сказать, что печально любить человека, который не любит тебя.

- Я здесь при чем? Вам к мисс Шарлотте.

- Вы счастливы, милорд?

- Иванова! – он навис над ней.

Лучшего момента и не придумаешь.

Мира взялась за лацканы его пиджака, встала на цыпочки и поцеловала Рихтера. Тот сначала замер, но его руки быстро обхватили ее за талию и прижали к себе.

- Мира, - прошептал он, обжигая горячим дыханием ее щеку.

- Андрей, - и снова поцеловала его, только более страстно, как он любил.

Когда он сильнее прижал ее к себе, Мира залезла рукой ему под пиджак и нежно сжала кожу на боку, как ему нравилось. Это был грязный прием, но он подействовал – Рихтер прижал ее к стене и целовал шею.

- Ты горячая, а губы прохладные. Сводит с ума, - шептал он.

- Не отвлекайся, - она обняла его лицо и заставила смотреть ей в глаза. Вот, такой взгляд она в нем любит, а черты его лица стали мягче.

- Мира, - прошептал он, - я много думаю о тебе.

- Ты счастлив? – еще раз просила девушка, зарываясь пальцами в волосы ректора. Ммм, он в любом мире будет для нее притягательным.

- Кто ты? – очнулся он, как от наваждения. – Ты другая…

- Ты будешь очень счастлив, если выберешь другую, - улыбнулась она. – А сейчас мне пора. Выйди.

Он опешил.

- Иванова, вы забываетесь. Я ваш ректор.

- Я знаю, - она провела ладонью по его лицу. Знала, что он закроет глаза от наслаждения и потянется за ее ладошкой. Так и вышло. Время! – Но мне нужно уйти. Пожалуйста.

Рихтер потянул за цепочку на ее шее. Мира его не остановила, когда он вытянул ее обручальное кольцо. Другой Андрей долго и пристально смотрел ей в глаза, потом кивнул, еще раз с наслаждением поцеловал, словно хотел запомнить этот момент, и вышел.

Мира схватила пакет и нырнула в проход.

- Наконец-то, - проговорил ее Андрей. Он сидел в одном из кресел обсерватории и читал книгу, но при ее появлении тут же вскочил.

Внимательно осмотрел девушку с ног до головы, особенно долго его взгляд задержался на ее губах и шее, где все еще розовели следы поцелуев другого Рихтера.

- Кто это сделал с тобой? – строго просил он.

Отрицать было бессмысленно.

- Ты.

- Мира, - предостерегающе произнес он.

- Другой ты. Я помогала нам с тобой в Мире Наоборот. Там ты встречаешься с Розой и несчастлив. А другая я влюбилась в тебя, но ты не ее куратор, и Ледового побоища не было, а Ирэна дружит с Принцем…. Я помогала нам!

- О чем я тебе говорил перед тем, как ты пошла в этот мир?

- Чтобы я ни во что не вмешивалась, - не любила, когда он вот так отчитывал. Не любила, потому что отчитывал он ее всегда за дело, как и сейчас. – Ты был несчастлив, - буркнула и протянула пакет.

- Иди ко мне, спасительница, - он слабо улыбнулся, обнял ее крепко-крепко. – Только ты принимаешь решения, и тебе за них отвечать. Будет очень печально, если ты пострадаешь из-за своих желаний или слабостей.

И не поругал, но хорошо так дал понять, чтобы в следующий раз думала головой, а не сердцем. Но она не жалела, другой Андрей был ей не менее важен, чем  этот. И другая Мира - тоже.

- Ты моя сила. Не слабость, - буркнула она. Хотелось оставить за собой последнее слово.

- Это радует. Не печалит, - передразнил он.

Андрей вертел в руках пакет, почувствовал, что на нем стоит защита, поэтому открывать не стал.

- А сейчас рассказывай, только по порядку.

Глава 17 Прятающая: Три встречи в один день

Пакет вскрыли на следующий день дома у Следа.

Андрей дезактивировал заклинание-охранку, за чем Мира очень внимательно наблюдала. И не потому, что боялась, что он ошибется, нет. Зрелище выходило завораживающим. Рихтер работал виртуозно, как хороший хирург он вскрыл плетение, как хороший снайпер быстро разорвал нужные магические нити, как специалист операций зеро удалил все плетение.

- Нравится, как я работаю? – улыбнулся он в процессе дезактивации.

- Очень, - ответила Мира, позволяя ввязать себя в его игру. Он сейчас старается отвлечь ее и позволяет расслабиться.

- Согласишься поужинать со мной, скажем, сегодня? – разрывает плетение.

- Почему нет? Давай.

- Ловлю тебя на слове, глазастая, - и уничтожил охранку.

Но это был не тот пакет, который Мира принесла из Мира Наоборот. По строгому распоряжению их родителей, все находки должна была вскрывать сама девушка, потому что плетения на них накладывал ее отец. Андрей сейчас показывал, как это обычно делается, опыта в подобных вещах у нее не было.

- Запомнила? – спросил Рихтер.

Мира уверено кивнула. На самом деле она помнила, как тому же ее учил отец, но согласилась на эту демонстрацию, потому что волновалась. Да и дело было очень важным.

- Обновил скрывающие чары? – это Андрей уже Следу. Тот отвел гостей в подвальную комнату, защищенную магическими плетениями от слежения и подслушивания.

- Начинай! – это снова Мире.

Та вытерла вспотевшие ладошки о джинсы и приступила к дезактивации. Прошло как по маслу. Спасибо Андрею и Илье, которые не подгоняли ее и не лезли под руку, когда она сомневалась в своих действиях. Когда защитное плетение было снято, Мира отерла пот со лба и высыпала содержимое пакета на стол.

Внутри оказались данные (много данных) об опытах и экспериментах – успешных и не очень, - которые проводили в Министерстве магии над магами.

- Какой ужас! – воскликнула Мира, когда поняла, что именно лежит перед ними.

- Не то слово, - мрачно прокомментировал След.

Андрей был молчалив и сосредоточен.

По информации, которая им открылась, в Министерстве хотели из магов создать новую породу людей, с заданными параметрами. И этому подвергся Монах! Ужас!

– Откуда это было у наших родителей? – спросила Мира после того, как первый шок прошел, и они стали сортировать информацию.

Информация – это титульные листы, где обозначалась цель экспериментов. Не было ни фамилий испытателей или испытуемых, ни места проведения эксперимента. Но было их жуткое, подробное описание, с множеством разного рода данных.

- Не знаю, - Андрей ответил запоздало.

- Где мы будем хранить это? – След кивнул на бумаги.

- В Академии, в подвалах, - невозмутимо прокомментировал Рихтер. – Монах возвращается уже на этой неделе. Уж он позаботится, чтобы эти сведения никто не нашел до поры до времени.

Этот день ознаменовался для Миры тремя встречами, одной очень приятной, другой – совсем не приятной, а последней – неожиданной.

Утро начиналось интересно: Андрей долго не отпускал ее, потому что считал, что она в последнее время мало смеется. Ему и самому требовались хорошие эмоции, поэтому Мира отдалась ему на растерзание. Щекотали друг друга, как дети. И не только щекотали.

Потом отправились в Академию. У нее все еще был насыщенный учебный план (с нагрузками она справлялась на удивление хорошо), у него была назначена встреча в городской администрации.

Когда Мира шла из библиотеки с лабораторию профессора Андерсон, ее остановила Роза и велела отправляться к куратору. Ожидая продолжения приятного утреннего общения, Мира с улыбкой вошла в кабинет ректора, но вовремя эту самую улыбку с лица стерла – перед Рихтером сидели Сергей Иванович Новокшенов и Лариса Дмитриевна.

 - Вот и наша звездочка, - обернулся Сергей Иванович, улыбаясь студентке. Его коллега только смерила взглядом девушку, по ее выражению лица было видно, что она звездочку видеть не рада. Мира тоже была не рада гостье, так и хотелось растрепать идеально уложенное рыжее каре и сотворить пару складок на столь же идеальном костюме. А вот Новокшенова была даже рада видеть. Самодостаточный гном, Мира про себя его так называла, в сером костюме-троечке и малиновом галстуке продолжил. – Как ваше самочувствие, Мирослава Юрьевна?

- Хорошо, - ответила студентка и села рядом с куратором, напротив министерских. Подозрительно все это. Неужели почуяли, что они им с Андреем известно что-то об экспериментах?

И в очередной раз поразилась, как Андрею удается сохранять невозмутимость в присутствии гостей из Министерства магии. Конечно, конкретно эти двое могли не иметь отношения к евгеническим опытам над магами, но Мира, когда слышала сочетание слов «Министерство магии», хотела хорошенько отплеваться.

- Наслышаны о ваших успехах, и не только в учебе, - продолжил Новокшенов, обращаясь к Мире. – Это после событий на Источнике ваши способности мага стали значительно лучше?

- Я не знаю, - насупилась студентка.

- Не желаете ли пройти стажировку в Академии при Министерстве? – беззаботно спросил гость.

- Нет, - не раздумывая, ответила девушка, после чего почувствовала, как Андрей словно отмирает.

- Это и есть истинная цель вашего визита? – уточнил ректор.

- Истинная цель визита – проверить состояние Источника, - вмешалась наблюдатель. - По отчетам у вас все слишком хорошо.

- А слишком хорошо – это тоже плохо, Лариса Дмитриевна? – усмехнулся глава Академии.

- Слишком хорошо – это подозрительно, Андрей Вильгельмович, - уточнила гостья. Почему-то сейчас Мире показалось, что в ее речи слишком много шипящих. Видимо, Ларисе Дмитриевне опостылело, что Рихтер не обращает внимания на ее экивоки, поэтому решила уничтожать его с высоты своего начальственного положения.

- Так давайте отпустим Мирославу Юрьевну и отправимся на Источник, - предложил Рихтер, вставая.

- Ну, Андрюша, не кипятись, - вмешался Новокшенов. – Мирослава, а если так? Ты приедешь к нам на какое-то время, а мы тебя по учебным корпусам поводим, с преподавателями познакомим.

- Не нужно, спасибо. Мне нравится учиться здесь, - эти гости очень ее нервировали, поэтому она позволила себе лишнего. – Говорят, один из студентов нашей Академии уже отправлялся к вам на учебу, только вернулся очень покалеченным. Монах, кажется.

- Ты ее историей с Монахом напугал, Андрей? Как не стыдно, - зацокал языком в знак неодобрения Новокшенов. – Все с ним хорошо, дорогая. Только сегодня его видел – цветет и пахнет ваш Монах.

- И все-таки мой ответ - нет, - отчеканила Мира. Ей сейчас хотелось оказаться наедине с Андреем и укутаться его теплыми успокаивающими объятьями.

Лариса Сергеевна, видимо, накопила слишком много яда, который буквально сочился из нее.

- С этого года на глав Академий возлагается персональная ответственность за состояние Источников магии, если те имеются вблизи учреждений. Поэтому ректорам запрещается брать кураторство над студентами, - начальственно заявила она.

- Я знаю, - спокойно ответил Рихтер. – На исполнение Приказа дается два месяца. С сегодняшнего дня в Академии работает Золотая Изольда Дмитриевна.

- На какой должности? – живо перебил ректора Новокшенов. Его коллега сидела так, словно ее оскорбили.

- Библиотекарь, в прошлом году эту ставку совмещал Орлов-Вышеславцев. Изольда Дмитриевна согласилась также стать куратором Мирославы Юрьевны, ее образование и опыт работы это позволяет, - невозмутимо объяснял Андрей, – рассказать своей студентке я об этом еще не успел.

Не не успел, а специально этого не сделал, чтобы она выглядела удивленной, догадалась Мира.

- А я только поздороваюсь, - послышался голос как раз Изольды Дмитриевны.

Судя по всему, она прорывалась в кабинет ректора сквозь владычицу приемной.

– Сереж! Ларис! Как дела? – бесцеремонно распахнув дверь, воскликнула старушка, с которой Мира познакомилась на балу выпускников. Те как по команде соскочили с кресел. Точнее соскочила Лариса Сергеевна, Новокшенов, в силу небольшого роста, с кресла сползал. – А мне Андрюша нужен, там такие неполадки в библиотеке. Жуть!

Зная характер Орлова-Вышеславцева и его тягу к порядку, Мира понимала, что старушка лжет. Пришла на выручку к Андрею?

- Нам еще нужно зайти на Источник, - парировала Лариса Сергеевна.

- А что тогда сидите тут и студентку мою задерживаете? – с напускным удивлением возмутилась Изольда Дмитриевна.

Воспользовавшись общим замешательством Мира встала и пошла к новому куратору, они вышли из кабинета ректора.

- Так, дорогая моя, - уже в библиотеке расставила приоритеты Изольда Дмитриевна, - у меня для тебя одно условие: будешь учиться – будем работать, не будешь учиться – на глаза мне даже не показывайся.

Миру такие условия устраивали, о чем она с улыбкой сообщила новому куратору.

После встречи с Золотой, Мира отправилась к мисс Шарлотте, где до окончания дня прозанималась способностями к телекинезу. Нет, таких способностей у студентки не было, точнее их пока не обнаружили, а для обнаружения нужно было, как говорила профессор Андерсон, «напрягать мысль». То есть направлять всю психическую энергию в купе с магией на объект воздействия. Если эти две составляющие цепко сплетались, то маг владел телекинезом.

По инструкции методистов, такую практику проходили все студенты в течение недели. Если ничего не получалось, то указывалось, что у мага нет способностей к телекинезу. Но Мире, очень хотелось, чтобы они у нее были, поэтому она очень старалась, по мнению мисс Шарлотты, даже изводила себя.

Уставшая от многочасовой мозговой деятельности, студентка спускалась на первый этаж уже опустевшей Академии. Можно было пойти в общежитие, так она и собиралась сделать. Но увидела старого знакомого.

- Монах! – окликнула девушка смотрителя Источника. Он шел из библиотеки со стопкой книг в руках, на лице смесь негодования и довольства. А еще на лице красивый южный загар. И волосы выцвели до золотистого цвета. И никаких капюшонов и плащей в пол.

Монах остановился, быстро сложил книги на ближайший стол и раскинул объятья для Миры. Она, не задумываясь, подбежала к нему и обняла.

- А ты на человека стала походить, - пошутил он.

- Что есть, то есть.

- Ты еще учишься?

- У меня все занятия на сегодня закончились.

- Пойдем ко мне! А? – жалобно проговорил он. - А то я ничего не знаю из того, что в Академии во время моего отсутствия произошло, - подхватил книги, но покосился в сторону библиотеки, где все еще горел свет. Значит, Монах не так давно познакомился с Изольдой Дмитриевной.

Они спустились в подвал. Мира ожила увидеть там что-то вроде кельи отшельника, но очутилась в хорошо обставленном кабинете без окон.

- Удивлена? – улыбнулся Монах.

- Да, - честно призналась она.

Пока смотритель пристраивал книги, девушка написала мужу, где и с кем находится, уютно устроившись в одном из плетеных кресел.

Монах достал гавайский ром в пузатой непрозрачной бутылке и долил его в чай. Все, как и обещал.

- Это твой кабинет, - прокомментировала Мира, мужчина кивнул. – А спишь ты где?

- Там, - он указал на стену с дверью, - находится моя комната, но я тебя туда не приглашаю, потому что приличные девушки не посещают спальни холостяков. Как у вас дела с твоим мужчиной?

- Мы с Андреем поженились. Недавно.

- Добился-таки коршун голубки, - улыбнулся он.

- Он изменился, - вступилась за мужа Мира, вздернув подбородок. – Сам увидишь.

И увидел спустя несколько минут. Она только успела рассказать о новых студентах и преподавателях. Отдельного отступления удостоилась Изольда Дмитриевна, о которой Мира говорила увлеченно. Монах же считал, что она просто вредная старая женщина, которая дорвалась до минимальной власти и сейчас пользуется ею.

- Изольда Дмитриевна была куратором у Рихтера! – выдала волшебница последний из имеющихся аргументов в пользу защиты нового преподавателя.

- Не спорю, он сильный маг. Видимо, у нее только семижильные и доучивались, - буркнул Монах.

Обсуждаемый ректор покашлял, выдавая свое присутствие.

- Я думаю, пусть каждый останется при своем мнении, - дипломатично вмешался Рихтер в спор. И уже с улыбкой обнял друга, - Монах, рад видеть тебя! Можно мне того же, что вы пьете, - и сел рядом с Мирой, поцеловав ее в щеку перед этим.

- Увидел, - подмигнул Монах девушке, протягивая Рихтеру кружку с чаем.

Когда смотритель рассказал о своем отдыхе, а Андрей – о состоянии Источника, перешли к более сложной теме – документам.

Чувствовалось, что Андрей готовился к разговору с Монахом, тщательно подбирая слова, рассказал об их расследовании и последней находке. Смотритель слушал молча, лицо его по мере рассказа все более мрачнело.

- Думаю, что самым надежным местом для хранения бумаг являются подвалы Академии, - закончил Рихтер.

- Да, да, я спрячу их, - перебил его Монах. – Можно мне взглянуть на данные.

- Да, - Андрей ушел и через несколько мгновений вернулся с небольшим чемоданчиком, снял защитные чары и поставил перед Монахом. – Когда будешь готов, тогда смотри. Думаю, что защитное плетение сможешь и снять  и повторить.

Монах рассеяно кивнул, все его внимание было сосредоточено на чемоданчике.

- Поскольку ты теперь не испытываешь сложностей с проживанием на поверхности, я, как глава Академии, обязан обеспечить тебя, как ее работника, жильем. Вот договор на аренду квартиры, и ключи от нее, - Рихтер протянул Монаху папку. – Если не понравится, то подыщем что-нибудь другое. Идем, - это уже Мире.

Она попрощалась, но Монах ей не ответил. Не услышал, он был весь в себе.

- Оставим его, - Андрей потянул девушку за собой.

Они зашли в общежитие, пообщались со студентами, которые, как обычно, вечером собрались в холле. Кто-то ужинал, кто-то выполнял учебные задания, Белый и Васюта играли в шахмачи.

Близняшки Саша и Маша хвостиками ходили за Рихтером, пока тот наливал себе кофе.

Сергей Сергеевич поспросил Миру объяснить кое-что по начертанию.

Белка без умолку трещала, терпеливая Вилка лишь кивала головой на рассказ подруги.

Мирон, Лев и Кир в присутствии ректора перешли на кодированный язык, они вместе с Платоном тайком разрабатывали артефакт, который бы позволял выигрывать в любой игре.

Олианна с видом принцессы прошествовала из комнаты для самоподготовки в свою комнату. Ее поведение все больше напоминало Мире Ирэну. Аж передернуло.

В покои ректора возвращались по одному, а потом Андрей попросил Миру открыть портал в их квартиру. Мол, это практика у нее такая. И она открыла. Сначала смогла держать портал только несколько секунд, а потом получилось почти минуту.

Когда они очутились в квартире, Мира ахнула – та вся была заставлена горшечными цветами. И несколько туй в вазонах стояло на балконе.

- Я посчитал, что мало дарил тебе цветов, - прокомментировал Андрей. – А цветы не в горшках ты не любишь, я знаю. И ветки яблони в вазах – тоже.

- Мне очень нравится. Спасибо! – она прижалась к нему.

- Это тебе спасибо, счастье мое, - Андрей поцеловал ее нежно-нежно. У нее от таких поцелуев обычно ноги подкашивались, ему приходилось ее перехватывать и прижимать к себе.

Эту нежность Мира вспоминала несколько недель спустя, когда вернулась из Р-мира, и ей потребовалось все самообладание и смелость.

- Начинается, - проговорила мисс Шарлотта, заходя в кабинет Лорана в Академии.

Тот лишь кивнул и вернулся к своим записям.

Глава 18 Постапокалиптическая: Правда за ложь

Андрей Рихтер ждал возвращения Миры.

Отпуская ее одну в каждый из миров, он просчитывал, насколько это было возможно, риски и возможность ее невозврата. И этот мир, куда она ушла сейчас, пугал его больше всего, потому что, по описанию, был варварским. Его девочка, которую он сам готовил и натаскивал на разного рода провокации и нападения, должна была справиться. Но она все не появлялась. Критическое время ее возвращения – завтра утром.

Сейчас уже ночь. Но Мира никогда еще не выходила за критическое время, предпочитая вернуться как можно раньше, с запасом.

Поэтому он не спал, а стоял у окна в своем кабинете и смотрел на спящий город. На этот спящий город, на площадь Свободы, они любили смотреть вдвоем из окна из квартиры, обнявшись.

Она ушла вчера в 12.34.

С тех пор он не спал, был слишком уставшим, и организм требовал восстановления сил. Еще организм требовал закурить, но Рихтер сдерживался, потому что Мира морщила носик, когда обнимала его и улавливала запах сигарет. Выходил из положения по-другому: язвил больше обычного, выпускал пар в боевом зале, пил кофе – справлялся, как мог, одним словом.

Пошел в обсерваторию, чтобы перепроверить временные границы пребывания Миры в Р-мире, хотя был уверен в правильности своих вычислений, но почему-то завернул в медблок. Как оказалось, не почему-то, а потому что способности магерика подстроились под его состояние таким образом, что выпятилось на первый план провидение.

Едва оказался среди больничных коек, еще не включил свет, а уже почуял, как хищник, что она здесь. Бесшумно прошел и сел на стул около окна. Почему так поступил? Потому что Мира неспроста пряталась тут.

Конечно, спряталась, иначе бы уже прибежала к нему. Эта догадка неприятно резанула по сердцу. Поэтому отключил чувства и включил мозг. Так, над кроватью, где она лежит, растянут лечебный купол, сама девушка крепко спит, повернувшись на живот.

Больше ничего не увидел, но когда зрение в темноте притупилось, а другие чувства обострились, почувствовал запах заживляющей мази и крови. Если Лакомба здесь нет, значит, пробралась сюда, когда он уже ушел. Лоран ни за что бы не оставил ее здесь одну. И уж точно сообщил бы о Мире главе Академии.

Если лечебная мазь, значит, она получила серьезную травму. В подтверждение этого факта говорило и то, что она не пришла к нему. Или постеснялась, или не хотела беспокоить. Скорее всего, второе. И то и другое неприятно – не доверяет ему, своему мужу и любимому человеку. Или кто он для нее?

Рихтер не сдержался и закурил.

Мира снова шла по знакомым местам и не узнавала их. Помня о своей цели и небольшом количестве времени, отведенном на выполнение миссии в Р-мире, она быстрым шагом вышла из Академии, та каким-то чудом оказалась безлюдной. Только задержалась у окна второго этажа, чтобы было виднее, где лучше проложить маршрут – ей предстояло пересечь площадь Свободы, метка выхода из мира висела на противоположном ее конце, в районе здания, где в ее мире была аптека. Всего метров восемьсот.

Но это было просто лишь на первый взгляд.

Нет, город Глазов остался городом Глазовом с теми же зданиями, улицами и ландшафтами. Но он был не узнаваем. В Р-мире, в этой вариации Глазова сосуществовало такое количество религий и культов, что город казался пестрым одеялом, пошитым деревенской кудесницей.

Было страшно, потому что на тот конец площади Свободы проще было пройти по воздуху, чем по земле, потому что каждый метр центра города был усеян шатрами, времянками, ограждениями, ширмами, куда стеклись последователи разных религий и культов.

Мира задержалась на крыльце Академии, время поджимало, а ясной стратегии у нее не было, потому что протиснуться через эту плотную толпу людей – казалось, что весь город собрался тут, - было невозможно. Люди были везде: на улице, в зданиях, на окнах, на крышах и деревьях.

Собралась и пошла. И тут же ее подхватил вихрь пестро одетых босых людей.

- Мы не верим в обувь, - блаженно заявил один из них, у него длинные спутанные волосы, на которых нанизаны разноцветные бусинки.

– Обувь существует только в твоем сознании, - подхватил его единомышленник, выглядевший практически так же. - Отпусти сознание, и идем к нам, - увещевал он.

- Нет, - твердо ответила Мира и побежала дальше.

Пестрая толпа нелюбителей обуви уже нашла себе новую жертву.

Группа людей, чьи лица и волосы были измазаны глиной, стояли в кругу с опущенными головами, молчали, но издавали звуки, похожие на гудение пчел в улье. Их одежда тоже была коричневой, но грязной, казалось, что они не меняют ее и не моются.

- Слушай землю, - утробным голосом вещал, по всей видимости, их лидер. Он стоял на небольшом камне. – Наполни себя силой земли!

И раздавал по кругу своим единомышленникам куски жирной земли, которую те тут же ели.

Мира поспешно отвернулась от них и едва не влетела в толпу женщин в строгих серых костюмах и шляпах с узкими полями. Они размахивали зонтами и плакатами «Женщина – венец творения!», «Женщины генетически чистый материал!», «Нет женщины – нет мира!», «Только женщина воспроизводит себе подобных».

- Иди к нам, сестра, - негромко позвала из толпы хорошенькая девушка. Ее лицо портил уродливый шрам от виска до подбородка. Девушка несмело держала плакат «Женщина достойна лучшего». По ее неуверенному выражению лица было понятно, что она не понимает, какое именно лучшее хочет получить. Оглянулась по сторонам и произнесла негромко, – тут не бьют… - и ее рука потянулась к шраму на лице.

Мира сочувствовала жертве, по всей видимости, мужского насилия, но шаг не сбавила и пошла дальше. Лучше вернуться в свой мир с большим запасом времени, чем опоздать и остаться здесь.

Толпу людей, мирно молящихся трехлитровой пустой банке, стоя в кружок, она тоже обошла. Эти последователи странного культа то пригибали колени и задевали лбом землю, то, насколько могли, прогибались в спине назад. Поскольку их движения были не согласованы, они ударялись друг о друга затылками и носами, отчего из последних текла кровь. Но люди были настолько поглощены странным занатием, что не обращали внимания на неудобства своего времяпрепровождения. Иногда на их лицах появлялась улыбка, тогда они кричали: «Да! Да! Да!», и начинали кланяться с новой силой.

Когда Мира шла мимо рядов с людьми, которые молились на своих домашних питомцев, ее попытался схватить мужчина, одетый в просторную рубаху и черные штаны на подтяжках. Но она, как учил Андрей, выбралась из захвата и ударила его по рукам и бедру телескопической дубинкой для самообороны, которая складывалась и висела у нее на поясе.

Пистолет, который Рихтер на всякий случай тоже дал с собой, она выбросила: как и говорил муж, он тут не работал, а нож взять не захотела, побоялась, что ранит кого-нибудь. Или сама покалечится.

Пострадавший мужчина застонал, но попыток схватить ее еще раз не предпринимал, а девушка юркнула между людьми в жёлтых одеждах, скрывающих их от головы до пят, и людьми, раздетыми по пояс. Похожим образом она отбилась от еще одного фанатика, тот надел на нее наручники, которые она благополучно сбросила. Практика Андрея пришлась кстати.

До метки, к счастью, оставалось несколько метров, когда Мира почувствовала, что маячок активизировался, и тянул ее не в сторону метки, а рядом, в здание, где в ее мире располагается кафе «Килиманджаро».

Здесь, на этом месте, было что-то вроде салона предсказаний под названием «Эммануэлита и ворон», Мира зашла в него. В предбаннике сидел неопрятный мужчина, одетый как офисный работник в костюм и туфли. Он пытался улечься в небольшую коробку, свернувшись калачиком. Но коробка рвалась, не выдерживая его размеров и веса. Тогда мужчина ругался, брал новую коробку и со словами «Немного достаточно» предпринимал новую попытку лечь в коробку.

- Ищешь что? – от созерцания бессмысленных попыток офисного работника Миру отвлек грубый женский голос.

Это, вне всякого сомнения, была хозяйка салона, та самая Эммануэлита, только без ворона. Почему Мира так решила? Потому что все в этом месте походило на нее саму: обои, люстра, занавески – пёстрое, бархатное, в перьях, стразах и пайетках. У женщины было нарисованное лицо (наверняка, каждый день она рисовала его поверх старого макияжа, не смывая раскрас дня вчерашнего), бархатный халат, боа из перьев и странное сооружение на голове с перьями и стразами.

- Ищешь что? – повторила женщина, потому что Мира настолько увлеклась разглядывание хозяйки, что забылась.

- Мой отец вам ничего для меня не оставлял? Например, деревянную коробку? – спросила она прямо, без подводящих предложений.

- Кто твой отец? – удивилась женщина.

- Иванов Юрий Иванович.

- Не знаю такого, - потеряла хозяйка интерес к гостье.

- А мои глаза вам не кажутся знакомыми? У него такие же, - предприняла еще одну попытку Мира.

- Глаза, глаза, кругом глаза, - напевала женщина, но к посетительнице подошла и даже достала лорнет, чтобы лучше рассмотреть Миру. Вдруг женщина широко открыла глаза, они мгновенно стали злыми и прошипела, - забирай эту дрянь и уходи! Забирай и уходи!

И указала куда-то под прилавок. Мира обошла его и обнаружила среди шкатулок и шкатулочек на любой размер, вкус и фасон небольшую деревянную коробку, ту самую, из своих воспоминаний, от которой тянуло близкой ей энергией, словно она сама накладывала на нее охранное плетение.

Девушка схватила коробку и прижала к груди, чтобы никто не отобрал. Но мера была излишней, Эммануэлита продолжала шипеть на нее, даже махала веером, едва не ударяя им Миру, чтобы та быстрее ушла. И дрянную коробку унесла.

- Спасибо! – все-таки улыбнулась девушка негостеприимной хозяйке, но та разразилась с новой силой проклятиями в адрес посетительницы и пожеланиями поскорее проваливать из ее благородного салона. Что Мира и сделала незамедлительно.

Оставалось малое – скрепить выход из Р-мира с маяком и вернуться в свой мир. Времени оставалось минут двадцать, не больше. В этом мире время текло быстрее.

Но рядом с меткой (ее видела только Мира) встала группа верующих, которые молились солнцу. Они, с нарисованными на лбах кружками с лучиками, поднимали руки к небу и наклонялись из стороны в сторону, повторяя движение светила по небосклону.

- Свет! – выкрикивал их лидер.

- Све-е-ет! – нараспев повторяла толпа.

- Одежда!

- Оде-е-ежда!

- Сила!

- Си-и-ила!

- Жизнь!

- Жи-и-изнь!

- Машина!

- Маши-и-ина!

Больше Мира их бред не слушала, пусть лидер и дальше выкрикивает все, что взбредёт ему в голову. Драгоценное время уходило, а застрять здесь, ой, как не хотелось.

Тогда она решилась на отчаянный поступок – пошла через толпу солнцепоклонников, они выглядели мирными. И ошиблась. Здорово ошиблась! Едва она дошла до середины толпы, как воздух со свистом рассекло что-то длинное и щелкнуло рядом с Мирой. Она оглянулась. Тот самый лидер солнцепоклонников стоял с хлыстом в руках и негодующе смотрел на девушку.

Терять, кроме драгоценных минут, ей было нечего, поэтому девушка побежала сквозь толпу к метке. Одной рукой сжимала неудобную деревянную коробку. Нельзя ее выронить, там титульные листы, где значилась цель экспериментов и их описание.

Ее пытались схватить, но она, не разбирая дороги, била всех подряд телескопической дубиной, а в это время ей по спине прилетало хлыстом. Костюм для занятия боевой магией спасал только сначала. Потом спасал адреналин, который притуплял боль. Но боль была не так страшна, как страшно было остаться в этом мире.

Но она успела.Выбросила дубину, на последних секундах одной рукой связала маячок и портал, прыгнула в него. Выпала в обсерватории родной Академии родного мира с коробкой в руках и отдышалась. Спина нещадно болела. Судя по всему, раны ей нанесли серьезные. Поэтому она пошла не к Рихтеру, а в медблок. В Академии ночь, ее никто не увидит.

Подлечила себя, как смогла, растянула над больничной койкой исцеляющий купол и заснула под действием лечебного сна. Время в этих мирах текло по-разному. Если в Р-мире оно уже истекло, то тут в запасе была еще ночь, а крайнее время ее возвращения по меркам этого мира – утро. Поэтому она пока придет в себя, а уж потом, подлатанная, не такая страшная покажется любимому Андрею. И так она ему столько волнения доставляет.

Проснулась среди ночи и от неожиданности на руках поднялась в кровати, поморщившись от боли. В темной комнате (ночник она специально не стала включать, чтобы не было видно, что в медблоке кто-то есть) сидел мужчина и курил. Существовал только один вариант того, кто это мог быть.

- Ты в курсе, что а Академии запрещено курить? – так, с нападения она начала разговор. Потому что боялась его сейчас.

- Конечно, знаю. Сам приказ издавал, - спокойно ответил Рихтер. Слишком спокойно.

Дыма она не почувствовала, видимо, он каким-то образом направил его прямо в открытую форточку. Но иногда, когда он затягивался, в темноте загорался красный огонек и тух. Так и поняла, кто сидит рядом и что делает.

- Андрей… - решила рассказать, почему находится здесь, а не пришла к нему, но ее перебили.

- Что ты мне пообещала? – сурово спросил он.

Его рука потянулась за новой сигаретой, но замерла над столом, словно раздумывала, делать это или нет.

- Что буду честна с тобой и буду все тебе рассказывать, - промямлила она.

И тут же поругала себя. Не нужно было идти у него на поводу, а продолжать обвинять его в…, да хоть в чем! Лишь бы отвести внимание от себя.

- А ты что делаешь? – холодно задал вопрос и все-таки закурил.

- Там страшно! – выпалила она, поморщилась, но села в кровати лицом к нему, спиной к стене.

- Страшно не знать, где ты и когда появишься. Страшно, когда жена скрывается от тебя у тебя же под носом. Страшные мысли лезут в голову при таком раскладе, дорогая, - Андрей решительно встал и включил светильники. – Мне применить силу или ты сама повернешься?

Тон его был очень серьезным, но она попыталась потянуть время. Для чего его тянуть, если он и так обо всем догадался? Но хотелось отстоять себя, потому что была виновата и не хотела этого признавать.

- Андрей! – предостерегающе выставила руку вперед в останавливающем жесте.

Ему это очень не понравилось.

- Я кто для тебя, Мирослава? – нависал он. Но отвечать на этот вопрос не нужно было, ответ требовался на второй вопрос. - Мне применить силу или ты сама повернешься?

- Сама! – крикнула она, закусила губу и решительно выполнила требование злого Рихтера.

Повисло долгое угнетающее молчание. Потом Андрей выругался и вышел из медблока. Она не знала, что делать и чего от него ждать, поэтому продолжала сидеть в той же позе, разглядывать стену и надеяться, что его тут не было, а сигареты просто забыли на столе. Как и погасить свет в комнате и закрыть форточку. Невнимательные работники в Академии.

- Единственное, что ты верно сделала,  это вызвала исцеляющий сон. Он, в том числе, анестезирует очаг боли, - сказал Рихтер, когда вернулся. Тон его больше походил на лекторский, чем на отчитывающий. Это почему-то успокаивало. – Мазь в твоем случае, когда требуется оказать помощь самой себе, эффективна лишь в тех местах, где она попала на место ранения, то есть на плечах и отчасти на боках.

Он сел позади нее, все еще сидящую лицом к стене, и дотронулся теплой рукой до голой поясницы, где следов от кнута не было. Но она все равно вздрогнула.

- Я помогу тебе, - мягко успокоил он, как будто это он виноват и сейчас просит у нее прощения. Потом снова вернулся лекторский тон. Это его защитная реакция, догадалась она. – Поскольку в открытые раны попали твои волосы и обрывки одежды, придется оторвать одно от другого. Приятного в этом мало, поэтому это будет считаться это твоим наказанием. Чтобы запомнила.

Она и так запомнит. Но ничего не ответила, только сжала руки в кулаки и приготовилась к боли. Та была вполне терпимой, да и Андрей старался делать все быстро.

- Чтобы волосы не мешались, - пояснил он, надевая ей на голову черную шапочку, какие давали студентам для занятий боевой магией на улице.

За ней он и выходил, догадалась Мира.

- Итак, пациент, чтобы обработать раны, необходимо освободить их от посторонних предметов, что уже сделано. Следующий этап – промыть раны. Поскольку мы – маги, то и сделаем это при помощи магии. Создай плетение очищения и направь на спину, я распределю.

Это он так проверяет уровень ее магии, догадалась Мира. Тут скрывать нечего, с ней все в порядке. Сплела нужно заклинание, оно поднялось над девушкой, Андрей распределил его по больной спине, а потом вместе с грязью и кровью отправил в раковину.

- После того, как мы увидим масштаб бедствия, - невесело прокомментировал он и замолк ненадолго, - можем приступить к собственно лечению.

Ушел в кабинет Лакомба, послышались звуки открывающихся шкафов и выдвигающихся ящиков, потом его бормотание, потом ругань. Но он вскоре вернулся и сел на кровать.

- Эту мазь нужно наносить на открытые раны без анестезии, иначе она может не подействовать, - с выдохом сказал он. Потом, видимо, собрался с мыслями и спросил. - Готова?

Мира обняла подушку, если что будет кричать в нее, и кивнула.

Было очень-очень больно. А лечение показалось бесконечно долгим. Под его конец Мира часто рвано дышала, слезы в неимоверном количестве капали из глаз. Она вцепилась уже в изголовье кровати, чтобы не упасть на бок.

- Все хорошо, - мягко сказал Андрей и дотронулся до ее бедер, поцеловал в плечо, шею, затылок. Но привычной сладости от поцелуя она не почувствовала, потому что спина пульсировала болью. – Сейчас мазь подействует и тебе станет легче. Да и я подлечу тебя.

И действительно подлечил. Он глубоко вдохнул, и через его руки пошли теплые потоки энергии, которые прошлись по телу и устремились к спине, частично снимая боль и расслабляя мышцы. Этот процесс назывался донорством магии, они идеально подходили друг другу в отношении «донор-реципиент».

- Вот так, - шептал он, - позволь мне заботиться о тебе.

И она позволила, утопая в приятных ощущениях. Навалилась вперед на подушку и блаженствовала, как от наркотика.

- Не ложись, пока я не приду, - и вышел.

Если бы даже она хотела лечь, то не смогла бы, потому что тело было настолько расслаблено и успокоено после всего произошедшего, что она не могла даже пошевелиться.

Андрей скоро вернулся. Наконец, развернулась к нему лицом. Муж принес бутерброды и сладкий чай. И зефир. Первое съела, от второго отказалась, потому что наказывала себя.

- Ну, чудовище, рассказывай, - предложил он, усаживаясь рядом на стул и откусывая бутерброд.

- Ты не спал, - вместо этого сказала она. Он выглядел очень уставшим, как тогда, когда сидел у ее кровати в обсерватории.

- Конечно, не спал. Как я могу уснуть, если моя жена неизвестно где? – удивился он и зло прибавил. – Да еще и скрывается от меня.

- Ты говоришь со мной, как с ребенком! – обвиняла.

- Потому что ты ведешь себя как ребенок, - парировал он. – Маленький нашкодивший ребенок. И было бы хорошо, если бы старинную вазу разбила или пса налысо подстригла.

- Мне сказать тебе, что я так больше не буду? – язвила она.

- Было бы неплохо. Возможно, я даже тебе поверю.

Они впились взглядом друг в друга, никто не хотел уступать.

- Коробку принесла, - она кивнула на тумбочку рядом с кроватью. На ней, как и на пакете, стояли охранные чары.

- Вижу, дорогая, - притворно мягким тоном сказал он. – Я жду, Мирослава.

Если Мирослава, то его терпение заканчивается.

- Сейчас расскажу, - огрызнулась она. – Только, - собралась с силами, - я виновата, извини, - выпалила в один выдох.

- Извиняю, - мягче сказал он. – Рассказывай.

И она рассказала.

- Вот же ты мое чудовище ненаглядное, - приговаривал Андрей, когда ложился спать рядом с ней, придвинув к ее кровати соседнюю. Он растянул восстанавливающий купол над нами обоими. После этого Мира улеглась ему на грудь, уткнувшись носом в шею. Ее осторожно гладили по лицу и голым рукам.

- Ты мне муж, - запоздало ответила она, вырываясь из исцеляющего сна.

- Хоть с этим разобрались, - он поцеловал ее в висок.

- Я больше так не буду, - пробубнила сонно.

- Верю. Спи, чудовище.

- Чудовище, потому что…

- Чудовище, потому что чудишь, - перебил ее Андрей. – И вот тебе мой секрет на сон грядущий: в жизни не встречал более совершенное создание, чем ты, девочка моя.

А вот сейчас можно было и засыпать. Только она почему-то не сказала, что усталость, которая одолевала ее, не была похожа ни на одну из тех, что она уже испытывала. Сейчас из нее как будто все магические силы выкачали, плетение очищения далось ей с большим трудом. И еще она не говорила, что ни в одном из миров даже не пыталась звать Кксанука, потому что чувствовала, что он не придет.

Глава 19 Поучительная: Одна отгадка на пять загадок

Мира проснулась одна от звуков разговора на повышенных тонах. Причем разговор этот шел шепотом, что придавало ему сходство с шипением змей. Она открыла глаза и попыталась развернуться в сторону шума, только движение отдалось болью, поэтому не смогла сдержать стон.

Разговор тут же стих.

- Мирабель! - Воскликнул один из голосов, послышались торопливые шаги. Значит, рядом профессор Лакомб. – Кто это с тобой сделал?

- Ты действительно считаешь меня извергом, который сможет сотворить подобное с собственной женой? – холодно спросил Андрей.

- Пока мне девушка сама не скажет, я воздержусь от выводов, - парировал профессор.

- Это я сама, - подбирала Мира слова. – По неосторожности.

- Как можно так покалечиться самой? – возмущался лекарь. – Милорд, прошу вас выйти. Мне нужно осмотреть студентку.

- Черта с два, - заявил ректор.

- Андрей, пожалуйста, - она не хотела, чтобы мужчины из-за нее поругались.

Повисло молчание.

- Я в соседней комнате, - негромко сказал муж и вышел, громко захлопнув дверью.

- Итак, Мирабель, - Лакомб присел на край кровати, а она смогла, наконец, развернуться к нему, натягивая на грудь простынь. – Что с тобой произошло?

- Я не могу всего рассказать. Вам достаточно будет знать, что милорд тут совершенно ни при чем, что я виновата сама. Вчера он оказал мне помощь. Серьезные у меня ранения?

- Да, серьезные. Но помощь оказана верно и почти вовремя, поэтому заживление идет быстро и хорошо. Что касается учебы, то сегодняшний день я посоветовал бы тебе провести тут. Будь уверена, никто тебя не потревожит.

- Спасибо, - только и могла ответить девушка.

- Я приготовлю и наложу новую мазь.

И вышел, снова послышался разговор из-за закрытых дверей. Мира была уверена, что Рихтер тут же станет ломиться к ней, но этого не происходило.

Зато вернулся Лакомб, к тому времени она смогла сесть в постели, отметить, что коробки на тумбочке нет, а за окном середина дня. Профессор, как и обещал, принес мазь, пахнущую хвойным лесом, быстро наложил ее и вышел, пожелав скорейшего выздоровления.

Окончательно почувствовать себя покинутой Мира не успела, вошел Андрей, посвежевший и одетый для нового рабочего дня, в руках завтрак, подмышкой несколько книг.

- У тебя сегодня не отдых, а другая форма учебы. Но куратор твой думает, что ее безголовая студентка простыла вчера вечером и сейчас лечится в общежитии, - деловито заявил он, сбрасывая книги на кровать, выставляя завтрак на специальный выдвижной столик.

- Ты поешь со мной? – спросила робко.

У него в Академии всегда много дел, а сейчас разгар учебного дня.

- Конечно, чудовище, - улыбнулся он. – Как я могу упустить ценные минуты, когда можно поучать тебя.

Она сразу сникла.

Посмотрела на книги, который Андрей принес, и фыркнула.

- У меня курс по магии целительства только со следующего семестра, - заявила, отламывая кусочек сырника и щедро обмакивая его в сгущенку.

- Я знаю, - последовал спокойный ответ. – Но что-то мне подсказывает, что тебе уже сейчас не помешает обогатиться этими знаниями.

- А мой куратор в курсе ваших нововведений, Андрей Вильгельмович?

- Окончательное решение в этой Академии принимаю я, Мирослава Юрьевна. Я все еще ваш ректор. Или у вас есть возражения на этот счет, Иванова?

Вообще-то уже не Иванова, а Рихтер, дорогой.

- А если я решу продрыхнуть весь день? – с вызовом спросила она.

Ее уже сейчас клонило в сон из-за действия магического купола.

- Не сможешь, дорогая, - и, как ни в чем не бывало, продолжил завтракать.

Действительно не сможет. От ничегонеделания волком завоет. Поэтому он и принес книги только по магии целительства, а не об артефактах или пространственных перемещениях. Все равно она читать начнет, чтобы занять себя.

 - Ах, да. Чуть не забыл, - с этими словами Андрей достал из оттопыренного кармана фартук – фартук! обычный кухонный фартук, красный в белый крупный горох – и надел на нее. Спина оставалась открытой, а грудь, наоборот, прикрылась. Сейчас она сидела в шапке и фартуке. – Не скучай, чудовище.

Он издевается? Мог бы одну из ее или своих футболок порвать. Издевается! Она насупилась.

- Не буду, - зло бросила ему в спину.

Андрей уловил в ее словах понятные только ему нотки, вернулся.

- А я буду, - и поцеловал так, как умел только он только ее. Мира вцепилась в лацканы его пиджака, стараясь напитаться его запахом, смешанным с сандалом и цитрусом, встала на кровати на колени, чтобы стать ближе к нему, и часто задышала, когда от ее губ он спустился с поцелуями на шею. – Моя девочка…

- Я тоже буду скучать, - нехотя отпустила его, пригладила ему волосы, поправила пиджак. И долго смотрела на закрытую дверь, за которой он скрылся.

Мира рыскала по шкафам в кабинете Монаха в поисках рома. Чай она уже заварила и разлила в четыре кружки, но туда отчаянно не хватало чего-то крепкого. Нет, эти четверо не хотели опьянеть под благовидным предлогом, просто разговор будет долгим и сложным.

Коробка из Р-мира стояла на столе, где уже дожидались девушку Рихтер, След и Монах. Да, последний выразил свое желание участвовать в расследовании и даже уже нашел место в подвалах Академии, где «ни одна душонка из Министерства магии не учует» информацию, которую уже удалось добыть.

Нашла! Щедро сдобрила ромом чай и поставила кружки на стол.

- Вкусно, - сказал Монах, но поперхнулся, потому что он рома в чай добавлял значительно меньше.

- Что случилось? – растерянно пробормотал След.

Он сегодня вел себя странно, рассеянно. Влюбился? Мира давно это подозревала. И дом его тоже изменился, стало уютнее. Но как только Илья понял, что отвлекся, тут же вернулся в «здесь и сейчас», сосредоточился.

Андрей ничего не сказал по поводу чая. Только спросил.

- А ты? – Мира в ответ кивнула. Мол, себе такой же налила.

- Я после, - коротко ответила она и кивнула на коробку. Что следовало понимать: выпью после того, как открою коробку.

Андрей задержал ее ладошку в своей, совсем как вчера, перед тем, как положить ее на рояль, и отпустил. И она стала снимать защитное плетение в полнейшей тишине.

Само заклинание мало чем отличалось от того, что стояло на пакете из Мира Наоборот. Но в Р-мире оно стало каким-то жестким, негибким, сильнее сцепилось с предметом, поэтому ей приходилось прикладывать недюжинные усилия, чтобы снять защиту.

Хорошо, что к этому времени спина зажила, но слабость в теле все-таки оставалась. Очень странная слабость. Поэтому, когда Мира победно открыла коробку, без сил откинулась в кресло, по ее лицу, груди, спине бежал пот, она глубоко дышала.

- Все хорошо, - Андрей накрыл ее ладонь своей, - ты молодец.

Протянул ей тот самый чай, все еще горячий.

Пока она восстанавливала силы, мужчины жадно изучали бумаги. Судя по их разговорам, это действительно была информация о месте проведения опытов над магами и описание экспериментов. Как она и помнила из детских воспоминаний.

- Так они всю страну, - возмущался Монах.

- Что означает этот значок? – спрашивал След, указывая на бумаги.

- Что-то знакомое, - бормотал Андрей.

- Можно мне посмотреть? – негромко попросила Мира.

Она, конечно, была еще только студенткой, но в детстве любила разного рода головоломки, которые ей частенько подкидывал отец. И если абстрагироваться от того, что это документы, связанные с опытами Министерства магии над магами, то можно что-то найти. К тому же она имеет природную склонность к начертанию, а это, прежде всего, символы.

- Ты как? – негромко уточнил Андрей, подходя к ней с листами.

- Почему в этот раз я потратила столько сил? – вместо ответа просила она.

- Плетение как бы заржавело в Р-мире. Такое бывает. Но ты молодец, - он поцеловал ее в висок, усаживаясь рядом на диван. Внимательно осмотрел ее, просканировал физическое состояние, насторожился. – Ты не хочешь прилечь?

- Нет, я в порядке, - Мира взяла листы и позволила привалить себя к плечу мужа. Он делал это крайне осторожно, хотя раны на ее спине зажили за день – сам вчера вечером проверял, забирая ее из медблока, и сегодня утром, когда целовал – даже шрамов не осталось.

Их родители разделили данные евгенических экспериментов. Из Мира Наоборот Мира принесла титульные листы, где значилась цель экспериментов и их описание.

Жуть! Они уже ознакомились с этой информацией, которая повергла всех четверых в шок.

Например, такая цель: выведение супер устойчивой к воздействию внешней среды особи (особи! не человека) путем купирования болевых рецепторов, или получение особи, способной более месяца обходиться без приема пищи благодаря поглощению магической энергии.

В коробке еще лежали листы с описанием самих экспериментов.

Руки задрожали, когда Мира оторвала глаза от бумаг и посмотрела на сосредоточенно глядящего куда-то в сторону книжных полок Монаха. Он почувствовал ее взгляд.

- Все хорошо, - сказал ей одними только губами и задрал рукав футболки, чтобы показать ее плетение, помогающее ему находиться на солнце. Оно было вытатуировано на плече.

Мира заставила себя улыбнуться и вернулась к бумагам. Специально не стала вчитываться в данные, не сегодня, только изучала значки, которые заинтересовали Следа.

Это были незнакомые ей знаки, хотя что-то знакомое в них было.

Вообще, в начертании самыми сильными символами считались самые простые. Чем сложнее символ, тем он более загроможден, тем сложнее учесть влияние всех его составляющих друг на друга и на объект воздействия. К тому же, в сложных конструкциях нужно просчитать влияние символа и его составляющих: по закону Элерха, сумма влияния символов в конечном плетении отличается от влияния составляющих это плетение символов. Таким образом, все простые символы, или первосимволы, а они составляли базу любого плетения, были давно изучены. Множество научных работ написано по поводу взаимовлияния первосимволов друг на друга.

И сейчас Мира смотрела на символы, которые точно были простыми, но не узнавала ни один из них.

- Эти символы из нашего мира? – нахмурилась девушка. Какие-то они одновременно родные и чужие, древние и новые, знакомые и незнакомые.

- Не могу понять, - ответил Андрей. – Я чувствую в них магию, но не могу определить, для каких целей они предназначены.

Волшебница отложила бумаги и задумалась, пытаясь выудить какую-нибудь подсказку в памяти. Вдруг их родители что-то ей уже об этом рассказывали. Но ее отвлек шум.

Сначала насторожился Монах, вскочил и вылетел в двери кабинета, а потом из коридора стали доноситься голоса и звуки спора. Андрей напрягся, но не двинулся с места и придержал Миру, которая попыталась встать. Илья молниеносно собрал бумаги со стола и сунул их в один из шкафов Монаха, достал откуда-то большую карту для игры в «Пять королевств», кинул на нее фигуры, те быстро разбрелись по позициям на игровом поле.

Кто бы ни зашел – они вчетвером играют в настольную магическую игру и пьют чай.

- Добрый вечер, - на пороге кабинета появилась мисс Шарлотта, за ней стоял профессор Лакомб, за их спинами возвышался недовольный Монах.

- Вечер добрый, - добродушно поприветствовал Андрей. – Порталы вышли из строя?

Вопрос был закономерным, сегодня пятница (в Академии была пятидневка), практически перешедшая в субботу. Что могут делать профессора в такое позднее время в Академии?

- Все в порядке, - ответил Лакомб.

- А вы тут чем занимаетесь? – поинтересовалась англичанка, уверенно входя в комнату.

- Играем, общаемся с друзьями за кружкой чая, - так же беззаботно ответил ректор, кивнул на четыре кружки на столах и «Пять королевств».

- А нам с Лораном можно с вами?

- Давайте в другой раз. Игра почти заканчивается. И не думаю, что наши разговоры вам будут интересны.

- От чего же? Думаю, что уже не осталось ни одной семьи, которой бы не коснулись евгенические опыты Министерств магии, - спокойно, с чисто английской непоколебимостью ответила мисс Шарлотта.

Мира дернулась, но муж прижал ее к себе крепче, Монах стоял с открытым ртом, а След, включив профессиональную чуйку, водил глазами по помещению в попытке понять, как и откуда могла просочиться информация.

- Откуда такие выводы, Шарлотта? – сохраняя самообладание, спросил Рихтер.

- Не пытайтесь выявить предателя среди вашей группы единомышленников, - успокоила англичанка, оглядываясь на Илью, - информацию я получила из иных источников и не могу ее проигнорировать. Вы помните, что я преподаватель прорицания?

- А ваш спутник? – Рихтер перевел взгляд на профессора Лакомба.

- Мы с профессором уже доказали вам свою верность летом, - вздернула подбородок женщина. – От своего жениха я не намерена что-либо скрывать.

- Санта-Барбара, - негромко проговорил Андрей. – И какую миссию вы двое видите в нашей группе единомышленников?

- Мы больше вас всех имеем дело с медициной и всего, что касается физического и ментального воздействия на мага, - заявила она. – Кроме того, мы с Лораном, как и вы, хотим, чтобы эксперименты прекратились, а информация об опытах была обнародована. Так дальше не может продолжаться.

- Что именно вам известно?

- Вы продолжаете дело своих родителей, которые располагали кое-какими данными. В свою очередь, эти данные скрыты в других мирах, поэтому один из вас их добывает, иногда получая серьезные травмы, - англичанка, впервые за весь разговор, перевела внимательный взгляд на Миру.

- Монах, найдется у тебя еще две кружки чая? – обратился Андрей к хозяину кабинета, указывая прибывшим на кресла.

Андрей все-таки смог уложить Миру на диван (сначала она жалась к его плечу, а потом усталость взяла свое), он положил ее голову на свои колени, укрыл пиджаком. Он мог отправить ее в общежитие или квартиру, но оба этого не хотели.

К тому же уходить было рано, потому что профессора, которые так неожиданно появились и были посланы самим провидением, значительно помогли в расследовании уже в первый день.

Во-первых, они рассортировали данные экспериментов, соединив титульные листы  с их описанием. След и Монах, как ни старались, не смогли этого сделать в силу отсутствия необходимого образования.

Во-вторых, после того, как бегло изучили бумаги, пояснили, как такие эксперименты могли быть организованы и какую цель в действительности преследовали. Как Андрей и подозревал: устроители экспериментов хотели вычленить ген магии. Для чего им это было нужно?  Чтобы вводить этот ген немагам, которые имели деньги и всласть.

До сих пор ученые всего мира не нашли ответна вопрос: как именно в людях «просыпалась» магия? Например, в семье потомственных немагов внезапно рождался сильный маг, или, наоборот, на каком-то из поколений магов магия «отдыхала». Как это было с матерью Миры. А магические способности давали больше возможностей. Почему бы власть имущим не прикупить себе такие способности? Поэтому и эксперименты проходили масштабно, скорее всего, по всему миру на средства таких вот заинтересованных спонсоров.

Поскольку профессорам показали все, над чем работали вчетвером, то, в-третьих, Лакомб смог найти важные зацепки по делу обрушения вокзала в Предгорье. В частности, он связал материал (металл), из которого был изготовлен вокзал с поведением людей.

- Смотрите, в конструкции вокзала были использованы одновременно алюминий и цинк, а они при воздействии низких магических частот резонируют и влияют на людей, как гипноз. Это заклинание называется «Пение сирен», - пояснял Лоран. – Люди и маги под его влиянием не могут пошевелиться, они замирают, как будто засыпают. Кроме того, при увеличении частоты воздействия заклинание входит в резонанс с металлическими предметами, которые могут сами испускать низкие частоты, и от этого рушиться.

- Откуда могло быть оказано воздействие, - напрягся Андрей. Мира тоже села прямо, оторвавшись от его плеча, слушала внимательно.

- Радиус воздействия может быть до пяти километров, - пояснил профессор. – Могу я изучить эту информацию?

Андрей сосредоточенно кивнул, Мира с силой сжала его руки, показывая, что она рядом.

Профессора уходили под утро. Договорились, что они еще присоединятся к ним, данные за пределы подвалов Академии было решено не выносить. К этому времени Мира уже спала на коленях Андрея. Она мирно посапывала, в то время как они со Следом и Монахом пили ром уже без чая и подводили итоги дня.

Согласно добытой информации, опыты проводили в местах, где находились магические исследовательские Институты, то есть по всей России.

Целью экспериментов являлось не только выведение новых людей с улучшенными качествами, но и подчинение этих магов командам хозяина, а также выведение гена магии. Шарлотта в каждом из экспериментов нашла формулировки, основанные на плетениях, способных подчинить разум. Да и Монах признавался, что не понимал, почему несколько дней после побега из Министерства магии прятался по подвалам, хотя знал, что в Глазовской Академии магии ему точно помогут.

Символы оказались не понятны и не знакомы никому из присутствующих. Даже близко. Рихтер тут же отверг предложение о привлечении к расследованию Орлова-Вышеславцева, не потому, что тот был плохим символистом или ректор ему не доверял. Доверял, но из графа, в силу его характера, могли выпасть в неподходящий момент важные факты, как крупа из дырявого мешка.

- Может быть, родители оставили вам подсказки, - предположил Монах. Андрей был с ним согласен. Если не найдут в других мирах подсказки, то будут искать подходящего – молчаливого – символиста.

И что дадут им эти символы? Тоже было не понятно.

Когда Андрей принес Миру в общежитие, та застонала. Поэтому Рихтер навел на нее лечебный сон. Шарлотта сказала, что девушка сильно истощена, ей требуется восстановление, и нехорошо так посмотрела на него. От чего Рихтер сразу вспомнил лето, когда Шарлотта с профессором Лакомбом практически вдвоем вытаскивали девушку из состояния истощения. От самого Андрея было мало пользы, весь его дар свелся к тому, чтобы проверять состояние Миры и как-то поддерживать себя.

Но Лакомб заверил, что чай, который он принес, поможет ей восстановиться. Еще оставалось два мира. Как она это выдержит? Его девочка…

Осталось посетить Мир девочки и Мир лабиринтов. В первый она пойдет с Андреем, во второй - одна. В первом относительно безопасно, второй вообще мало изучен. Мира от своей цели не отступится. Но что там ее ждет, в последнем из миров? Было страшно за нее, но Рихтер виду не подавал.

И последнее. Из прояснившегося. Родители Рихтера погибли под влиянием заклинания «Пение сирен». Хоть Лоран и сказал, что перепроверит свои догадки, но Андрей уже чувствовал, что это так и есть. Хотя бы одна отгадка на пять загадок.

Глава 20 Острая: Новые планы

- Ты не можешь распоряжаться моим временем! - вопила Мира и топала босыми ногами.

Такое поведение было ей несвойственно. Очень. Но ситуация не предполагала иного решения. Все остальное она уже перепробовала: мирный разговор, разговор на повышенных тонах, даже вазу одну разбила (самую некрасивую. Да и к чему она, вообще, стоит в комнате мужчины?), обиженно надувала губки, демонстративно отвернувшись к стене и наблюдала за ним через плечо. Надеялась, что Андрей согласится, потому что собирался уезжать.

Но ничего не получалось. На все ее аргументы был один ответ: «Нет».

Оставалось последнее. Как не хотелось.

- Ты меня не любишь, - спокойно сказала она, отвернулась от одевающегося мужа и залезла на кровать под одеяло.

- Почему это? – отреагировал он и, судя по звукам, перестал застегивать пиджак.

- Сам знаешь, - буркнула она.

На самом деле ответа у нее не было. Точнее был, но к любви отношения не имел. А уступать не хотелось.

- Нет уж! Ты поясни, дорогая! – и встал рядом с кроватью. Было страшно обернуться к нему сейчас.

И не уходит, хотя торопится. В Министерство магии срочно вызвали.

- Мирослава, - раздалось требовательно совсем рядом с ней. Вот не умела она устраивать истерики. Не надо было и начинать!

- Потому что завтра лучшее время для посещения Мира девочки, - ответила спокойно. И затаилась в ожидании бури.

Но буря не наступила. Даже накрапывать не стало. Последовал только усталый выдох.

- Ты сама все прекрасное знаешь, - ответил Андрей.

Послышались звуки возобновившегося одевания.

- Знаю, - подтвердила. И стало так стыдно-стыдно. Хотелось превратиться в воду и протечь сквозь сначала кровать, а потом и сквозь пол прямо в землю. И уже там спрятаться от его глаз.

Лакомб вчера во время посиделок за кружкой чая с традиционным ромом (откуда его так много у Монаха?) озаботился «бледным состоянием девушки». Конечно, подключилась мисс Шарлотта, и профессора подтвердили, что Миранде-Мирабель стоит пока воздержаться от походов в другие миры, потому что она сильно истощена.

Мира уже не хуже самого Рихтера могла вычислять благоприятное время для посещения миров. Знала, что следующая такая возможность появится только через месяц, ближайшая - завтра. И приехать из Министерства он успевал, поэтому она не одна бы пошла в Мир девочки. Но ответ Андрея не менялся со вчерашнего вечера: через месяц они идут в Мир девочки – да, завтра – нет.

Молчание затягивалось.

- Хорошо, - внезапно согласился Андрей. Да ладно! Мира даже дышать перестала. Он продолжил, - если после того, как я уйду, ты не будешь спать от усталости, завтра же идем в Мир девочки.

Она оглянулась и недоверчиво посмотрела на мужа. Уже полностью одетый в строгий серый костюм, белую рубаху. Непослушные волосы красиво уложены. До чего же красив! Но не об этом сейчас.

- Обещаешь? – не верила она. Утро же, полчаса назад проснулась. Зачем ей спать?

- Обещаю.

- А ты не будешь специально усыплять меня.

- Не буду. Считается, только если ты заснешь сама.

Скинул пиджак, расстегивая рубашку, таинственно смотрел на нее, увидев ее удивленный взгляд.

Андрей Рихтер довольно улыбался и снова надевал пиджак. Нащупал телефон и сфотографировал мирно спящую жену. Она раскинула руки по подушкам, волосы мило растрепаны, губы приоткрыты, простынь едва прикрывает обнаженное тело, еще пахнущее их спором и его победой. Отправил ей фото, предварительно выключив на ее телефоне звук. Не хватало еще, чтобы она проснулась сейчас и с победной улыбкой заявила, что выиграла. По этой же причине не стал целовать ее перед уходом, а обувь надел в холле, не в комнате.

Ее состояние волновало его все больше. Вливание в нее его энергии давало положительный эффект, не вызывая привыкания, но она быстро расходовала эту силу, к тому же ходила как одурманенная. Не годится.

Куда сильная волшебница (а она была сильной, порталы держит практически так же долго, как и он сам) могла девать свои силы? Училась она много и старательно, но этого было мало. Чтобы так уставать, нужно было держать портал несколько часов. Лоран и Шарлотта на этот вопрос тоже не могли ответить. И все трое стали опасаться за состояние девушки, потому что помнили ее сложное восстановление этим летом.

Он садился в автомобиль, хотя сейчас ему хотелось лежать рядом с Мирой, проводить пальцами по ее спине и чувствовать, как откликается на его ласки ее еще сонное нежное горячее тело.

Но в Министерстве магии (будь оно неладно!) в субботу (как будто других дней недостаточно!) назначили срочное (а когда было иначе?!) совещание. Поэтому Андрей гнал по портальной дороге, хотя к его опозданиям относились снисходительно, потому что ГАМ находилась дальше других. Но он не любил пропускать важную для Академии информацию, потому что очень много дорогих ему людей находилось тут. Но как можно было упустить шанс проучить хорошенькую фурию? Ему – никак.

Успел. В Министерстве его встречали такие же хмурые Главы Академий, которые были достаточно изобретательными, творческими людьми, чтобы провести субботний день за другим, более приятным занятием.

«Я этого так не оставлю!» – писала хорошенькая фурия.

«Очень на это надеюсь» - раззадорил ее в ответ. Пусть мстит ему, когда он вернется.

На совещании ректоров говорили о мерах безопасности (это передать Медведю), новых нормативных документах и отчетах (пусть Орлов-Вышеславцев радуется), перечне дисциплин, которые необходимо ввести со следующего семестра (бред, а не дисциплины, отчитаются, как надо, будут проводить свои). И к чему срочность?

Оказалось, что срочность все-таки присутствовала. Совещание внезапно прервал какой-то незнакомый специалист Министерства с ежистым взглядом. Андрей напрягся, не любил таких людей. Еще более напрягся, когда его не представили, но поведение выдавало в нем человека, привыкшего к подчинению других. Такие говорят всегда спокойно, в споры не вступают, потому что знают, что их требования все равно будут выполнены не по-хорошему, так по-плохому.

- В Министерстве магии, - бесцветным, специально выработанным голосом говорил специалист, - готовится серия курсов для студентов-магов. Мы вышлем в Академии вызов на этих обучающихся. Задача ректоров – обеспечить их явку в назначенное время.

- В какое время будут проходить курсы? – уточнил ректор МАМ. На это специалист снисходительно посмотрел на спрашивающего, но ответил.

- Всю информацию мы вам направим.

Обратно в Глазов Рихтер ехал злой, как черт. В голове придумал с десяток планов, как и куда на это время отправить студентов. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Вошел в квартиру (выходные с Мирой они проводили именно там) все еще возбужденный, бросил на пол портфель, туда же полетели шарф и кашемировое пальто. Но вовремя уловил запахи ужина. Остановился и успокоился. Не таким нужно ей показываться.

Тихо зашел. Стол сервирован, а Мира спит на диване в домашнем платьице, раскрытая книга покоится на ее груди. Значит, читала, пока ждала его. И уснула. Снова. Черт!

Сел на пол рядом с диваном и засмотрелся. Не думал, что вид спящей жены может так завораживать. Почувствовала. Ее ресницы дрогнули. Открыла глаза. Когда увидела его, улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить его по щеке. Потянулся к ее ладошке.

- Ты пахнешь улицей. Мне нравится, - хриплым от сна голосом проговорила она. Его ждала хорошенькая фурия, а дождался слабенький уставший котенок.

- Ты пахнешь сном. Мне нравится, - ответил он, убрал книгу и положил голову ей на живот. Прикрыл глаза от наслаждения сладким моментом.

- Ты был прав, - со вздохом признает она. – Я еще слабая.

На самом деле он считает ее очень сильной. Слабые после события на Источнике не выживают. Слабые так отчаянно не ищут родственников черте где. Слабые своих ошибок не признают.

- Мы выясним, что с тобой такое, - говорит он и открывает глаза. Она все читает по его взгляду.

- Что-то серьезное в Министерстве? - она запускает пальцы в его волосы.

- Да, - и снова прикрыл глаза, отдаваясь ее рукам.

- Снова хотят к себе студентов?

- Да. На этот раз все серьезно.

- Что-нибудь придумаем, любимый.

И придумали.

Работать с Изольдой Дмитриевной было интересно, но сложно. Интересно, потому что знала она много и щедро делилась историями. Сложно, потому что редко, почти никогда, не говорила прямо, используя иносказание. И если Рихтер в своем объяснении высказывал тезис и выдавал аргументы в его пользу, то Золотая начинала рассказ с какого-нибудь случая из жизни, который оказывался предисловием к выводу, который Мира должны была сделать сама.

- … а потом, несколько лет спустя, я получила от него письмо о том, что Саша жив и здоров, что помнит мои уроки и что плетение действительно нужно было поверх класть, а не впаивать его в металл, - рассказывала Изольда Дмитриевна, а Мира пыталась в этот момент растворить часть предмета, как Андрей делал это со стеной между их комнатами.

Если конкретно, то студентке предстояло растворить часть стенки глубокой керамической чашки, сделать в ней отверстие, потому что ее куратор «решила на старости лет заняться вязанием, а клубочек так и норовит выпрыгнуть из чашечки». Причем дырочку нужно было сделать в виде цветочка, потому что «на старости лет хочется красоты вокруг».

В дверь кабинета, где проходило занятие, негромко постучали.

- Кого там еще принесло? – пробормотала Золотая.

- Изольда Дмитриевна, - осторожно заглянула Роза, - милорд просит всех студентов и преподавателей спуститься в актовый зал. – И уже совсем несмело прибавила, - сейчас.

- Ну, если просит, отчего не подойти? – пробубнила куратор.

Роза радостно закивала и вышла. Появление Золотой в Академии придало многим ее обитателям толчок, если не для развития, то для изменения. Вот и Роза под влиянием нового преподавателя стала надевать одежду, с более подходящими ее возрасту длиной подола и глубиной декольте. И пахло от нее сейчас более нежно, уже не хотелось задержать дыхание.

- Что Андрюша снова придумал? – возмущалась старушка, проворно спускаясь в подвал, где находился актовый зал.

Для всех объявление ректора оказалось неожиданностью: Васюта и Белый, раскрасневшиеся и вспотевшие, явно были выдернуты из боевого зала, Белка и Вилка сидели в фартуках для занятий Лакомба, сам профессор тоже не успел переодеться.

Что за срочность?

Рихтер выглядел спокойным, но когда увидел Миру, кивнул на сиденья в первом ряду перед собой, она присела именно туда.

- Милорд, все здесь, - отчиталась владычица приемной и тоже скромно опустилась за крайнее сиденье в первом ряду. Просто дивная метаморфоза с ней произошла.

- Спасибо, Роза, - кивнул он помощнице. – По решению Министерства магии мне необходимо провести для вас лекцию на тему «О влиянии магии на межкультурное взаимодействие»…

- Андрюша, что за чушь ты несешь? – возмутилась Изольда Дмитриевна, она с позиции своего возраста и опыта многое себе позволяла.

- … но представители Министерства магии с минуты на минуту подъедут, чтобы сделать объявление, - закончил мысль ректор.

Присутствующие в зале затихли, а Рихтер отправился встречать гостей.

На телефон Миры пришла сообщение от Андрея с одним только словом «Щит», и она накрыла себя, скрывая свечение от других.

В этот раз в компании Новокшенова и Ларисы Сергеевны был незнакомый мужчина, которого не представили и который с видом хозяина положения уселся где-то в тени на отдельно стоящий стул. Откуда хорошо было видно всех присутствующих в зале.

Лариса Сергеевна расположилась рядом с Рихтером, тот был крайне сосредоточен и на улыбки женщины мало реагировал. Она снова пытается его охмурить?

Новокшенов поднялся на сцену, откуда его, человека небольшого роста, было видно лучше, стал рассказывать о продвинутых курсах, организуемых Министерством для магов, куда набирали всех желающих студентов. Курсы предполагали углублённое теоретическое и практическое изучение магии в лабораториях Хрустального города. Студентам раздали брошюры с информацией и бланки заявлений.

- Сереж, а ты чего приехал? – прервала речь Новокшенова Золотая.

- Изольда Дмитриевна, добрый день, - прервался тот. – Студентов вербуем.

- Ну, так они почитают ваши бумажки и решат, а у нас учеба. А ты тут с какой-то ерундой - спокойно заявила она.

- А вы против? – просил мужчина, который сидел отдельно от всех и которого не представили.

- А вы кто? – обернулась она к нему.

- Если есть желающие, то почему бы не помочь студентам развить свои таланты?

- Так мы и развивали таланты, пока вы не приехали, - заявила старушка и поднялась с кресла. – Ребятки, всё! Пошли учиться. – И махнула рукой, чтобы следовали за ней.

- Изольда Дмитриевна, - предостерегающе произнес Новокшенов.

- Что, Сережа? – обернулась она к нему. – Мы здесь неплохо учимся и без посторонних предложений. – Снова обернулась к студентам. – Встали и пошли учиться, охламоны.

И студенты встали, но не знали, что делать дальше, потому что приказ исходил хоть и от очень уважаемого, но преподавателя, а пришли они сюда по приказу ректора, а он сохранял молчание.

- На занятия, - спокойно скомандовал Рихтер, и студенты в три секунды очистили зал. Следом за ними шли преподаватели.

Мира тоже вернулась в кабинет, но ее куратор все не появлялась. Только из-за двери ректорского кабинета доносились крики, поэтому Роза сидела пришибленная, а студенты ходили по коридору на цыпочках.

А вечером, в конце рабочего дня, Рихтер еще раз собрал студентов и преподавателей в актовом зале и сообщил, что все едут в экспедицию на Алтай на две недели, с Министерством магии вопрос решен.

Андрей Рихтер пришел в общежитие злой, сгреб Миру в объятья, осел на пол, усаживая ее к себе на колени и кутая в свое пальто, не двигался какое-то время.

- Что придумали? – спросила она, когда почувствовала, что времени прошло достаточно.

- Летом из-за событий на Источнике мы якобы забыли обработать кабинеты Академии и общежитие от остаточной магии, отсюда возникает опасность появление сущностей. Поэтому мы организовали экспедицию студентов на время обработки. Хороший знакомый Изольды Дмитриевны готов принять нас в одном из своих загородных поселков, который находится рядомс небольшим Источником силы, - пока он рассказывал, Мира успела стянуть с него верхнюю одежду, пиджак и расстегнуть рубаху. И сейчас прижималась к его голой груди, уткнувшись носом в шею.

- Что тебе за это будет?

- Выговор, лишение премии и порицание на совещании ректоров.

- Ты поедешь с нами?

- Присоединюсь позже, если получится.

- Я буду скучать.

- Я тоже.

Глава 21 Громкая: Кукольная погоня

Собирались в экспедицию быстро, уехали на следующий день рано утром, поэтому студенты и преподаватели, привыкшие вершить дела со второй половины дня, практически всю дорогу (ехали портальной дорогой, чтобы быстрее добраться), проспали.

Для Миры это была первая экспедиция. Куратор, а она самая первая залезла в автобус, «чтобы выбрать самое удобное для старой женщины место», особых заданий не давала, велела слушать себя и место. Сама же часто пропадала в лесу.

В целом практика заключалась в работе с Источниками магии небольших размеров, студенты вместе с Лакомбом их обмеряли, фиксировали изменения и частоту выбросов магии, изучали влияние этих выбросов на окружающую среду, опрашивали население по поводу мифов и легенд появления Хранителя Источника.

Кроме того, изучали лесных духов под руководством госпожи Такаяма. Японка поразила всех, взяв в экспедицию не удобную одежду, а несколько красивых брючных шелковых костюмов, напоминавших по крою кимоно.

Учились использовать магию Источника для развития ментальных способностей. Эти занятия у мисс Шарлотты любили все (особенно те, у кого даже зачатков ментальных способностей не было), потому что они, занятия, предполагали глубокое погружение в себя, что походило на сон. Многие студенты именно спали.

Медведь учил ориентироваться и выживать в лесу. Ходили на два дня с ночевкой в горы.

Мамушка занималась готовкой и рассказывала истории у костра.

Не хватало только Рихтера и Орлова-Вышелавцева, но те остались приглядывать за Академией. Розу отправили в недолгий оплачиваемый отпуск.

 Поскольку каждый спал в отдельном небольшом деревянном домике, то Мира испугалась, когда услышала в одну из ночей шум. Но волнения были напрасны.

- Это я, - успокоил Андрей, раздеваясь и бросая одежду на пол.

Свет включать не стала, чтобы не выдать обоих – домики стояли близко друг к другу.

- Когда ты?...

- Только что, - перебил он ее.

- Надолго?

- До конца экспедиции.

- Ты голодный?

- Очень, - ответил с хрипотцой.

Мира потянулась к прикроватной тумбочке, там еще осталась – настоящее сокровище вдали от цивилизации! – плитка шоколада. От этих действий майка, в которой она спала, оголила живот и спину.

- О, да! Так намного лучше, - проговорил он, стягивая с нее эту самую майку.

- Шоколад, - возмутилась она.

- У меня есть нечто более желанное, - и провел руками по ее спине от поясницы до плеч.

- Ты же голодный, - не унималась девушка. Она боролась с двумя желаниями: ответить на его ласки и запихать ему в рот шоколад. – У меня ничего другого нет.

- Дорогая, это голод иного свойства. И у тебя все есть, - он перевернул ее на живот, прижал к кровати и прикусил кожу на пояснице. Она вскрикнула. – Милая, веди себя тише, - предупредил ее и прикусил кожу уже на плече.

Утром она проснулась одна. Довольная, любимая и пропахшая мужем. Цитрус и сандал. И без половины шоколадки. Но с двумя коробками зефира.

Как оказалось, ректор прибыл на место экспедиции потому, что «в Академии слишком спокойно», кроме того, он «должен знать, где и чем занимаются его студенты». С Мирой они виделись мало, потому что ее куратор утроила учебную нагрузку, а глава Академии проводил много времени с другими студентами.

Уловка удалась, никто из студентов не поехал на супер курсы в Министерство магии, потому что Рихтер хорошенько всех обработал во время экспедиции. За этим, на самом деле, и приезжал.

И еще он, как преподаватель астрономии и звездочёт, прочитал несколько лекций по основам своего предмета под открытым небом. Рихтер. И как он это делал! Даже Золотая сидела с открытым ртом. Хорошо поставленная выразительная речь, отличное знание материала, примеры из множества источников. Близняшки в тот день с удесятеренным рвением привлекали внимание ректора, но тот был холоден. И ночью снова пробрался в домик Миры, потому что «ужасно соскучился по своей девочке».

Пока они были на Алтае, Монах и След, которые сначала быстро сработались, а потом сдружились, все работали над бумагами. Раскопали информацию о материалах, из которых были изготовлены стены и крыша вокзала. Версия Лакомба очень походила на действительность. Андрей, когда услышал это, сначала ходил где-то один по подвалам Академии. А потом, когда Мира ушла на его поиски, потому что только его и ждали, долго молча обнимал ее, стоя в темноте подземелья.

Когда душевное равновесие всех членов тайного общества было восстановлено, принялись вырабатывать план дальнейших действий. В Мир девочки можно было попасть через неделю, надеялись, что там будут еще подсказки. Хотя Мира ничего такого не помнила. Там должна быть черная папка с новой порцией описания экспериментов.

Лакомб проверил, как Мира создает маячок, похвалил, но довольно хмыкнул Рихтер, а не она. У нее перед очередным путешествием появилась необъяснимая паника, которая не только не проходила, несмотря на разговоры с мисс Шарлоттой, но и усилилась после того, как к их тайному обществу неожиданно присоединился новый член.

Это случилось в один из вечеров после экспедиции. Сначала Монах резко поднял голову, оторвав взгляд от листов на столе и устремив его в сторону входа в кабинет.

- Что? – бросил Андрей.

- Кто, - ответил Смотритель и ушел.

Послышались голоса.

- Только не она, - пробормотал Рихтер.

Но было уже поздно – Изольда Дмитриевна входила к ним.

- Андрюша, мы оба знаем, почему ты не желаешь видеть меня здесь, - она начала говорить без предисловий. – Но это мое решение. Так как попасть в вашу теплую компанию?

- Как будто что-то может помешать вам это сделать, - без тени иронии проговорил Рихтер.

- Не будь букой, - тепло улыбнулась она. – Можно взглянуть? – Золотая кивнула на бумаги. Но ответа не дождалась, села за стол, на место, где до этого сидел Монах, и принялась изучать бумаги, доставая портсигар. – А можно мне такой же чай? – она кивнула на кружку в руках Следа, - только чая поменьше.

Этим вечер и закончился. Все, чувствуя напряженность обстановки, разошлись, договорились встретиться через пару дней, остались только Рихтер и Изольда Дмитриевна.

В общежитие Андрей вернулся молчаливый и задумчивый, сел за стол в кабинете и долго молчал, не курил. Мира решила его не трогать, только принесла ужин и погрузилась в изучение литературы, которую та же Изольда Дмитриевна и посоветовала. Но часто проходила рядом, то за книгой, то окно открыть-закрыть, то в камине угли помешать. Пусть знает, что она рядом и может… ну, выслушать может, крепко обнять без слов, как сегодня вечером, может целовать долго-долго. Многое, в общем, может.

- Иди ко мне, - наконец, сказал он.

Уладил к себе на колени и снова замолчал.

- Расскажи, - предложила она, стягивая я с него пальто.

Была у Рихтера странная привычка: когда сильно задумчив или погружен в свои переживания, не замечает, что на нем одежда. Мог и на пол так лечь, и в душ зайти.

- Не сегодня, дорогая, - остановил ее руки и крепко обнял.

- Андрей, - простонала она.

Как можно быть таким? Ведь договаривались же все-все друг другу рассказывать. И что там они наговорили друг другу?

- Знаю, знаю, любимая, - он поцеловал ее ладошки. – Просто не сегодня.

- Все так плохо? – все-таки спросила она, не надеясь на полноценный ответ.

Он долго смотрел на нее задумчивым взглядом.

- Я люблю тебя, Мира, - и поцеловал. Печально и горько.

Изольда Дмитриевна в снятой для нее Андрюшей квартире в Старом районе Глазова перебирала, как бы она это назвала, старческий хлам. Большая папка с наработками по изучению магериков. Настоящее сокровище, с которым она ни разу не заявлялась в приличные научные круги ученых-магов. И дело было не в том, что ее исследования опередили время, наоборот, в Министерстве магии они пришлись бы очень кстати. Каждого из выпестованных ею магериков она любила как собственных детей, которых у нее никогда не было.

Почему не было детей? Потому что единственная любовь ее жизни отправилась на тот свет раньше, чем она. Счастливые и поглощенные наукой, они не задумывались о продолжении себя в детях. После безвременной кончины красавца Григория Изольда не могла представить кого-то другого рядом с собой. Тогда же, чтобы скрыть дыру в сердце, она стала язвительной, старалась ужалить первой, чтобы не рубанули по ней, по самому больному – муж, дети.

Тогда она и начала заниматься изучением магериков. Тема на все времена, о каждом можно написать не одну научную работу, как с капусты, слой за слоем снимать материалы для исследования.

Сегодня, когда почуяла, что должна оказаться в подвале Академии (очень кстати задержалась в библиотеке), обомлела от увиденного. Она подозревала, конечно, что в Министерстве магии работают, и сволочи, и люди хорошие. Но это… А когда еще и узнала среди описания экспериментов своих золотых детей. Магерики, конечно, осваивают все направления магии, но каждый из них уникален, как отпечатки пальцев, как узор на зимнем стекле. Нужно только знать, как искать.

И она нашла. Своих.

Ничего никому не сказала. А потом многое наговорила Андрюше. И о видении тоже. Тот сидел смурной - чуял, чуял, как все закончится. А она ничего от него не стала скрывать.

Передаст ему свои наработки на тех, найденных в ужасных безликих описаниях экспериментов Министерства магии.

Андрюша, Андрюша. Бриллиант в ее коллекции. Сейчас входит в полную свою силу, как она и рассчитала давным-давно.

И девочка эта его. Занятная. Очень занятная. Да он бы с другой и не смог.

Вот выпестует она последнего магерика.

И на покой. Хотя Андрюша и не одобрил.

Через несколько дней смогли продолжить собрание тайного общества магов, к тому же Изольда Дмитриевна принесла данные о некоторых из испытуемых, пять магов. Оказалось, что она работала с ними еще в МАМ. По информации Следа, все они были мертвы.

Подходило время посещения Мира девочки. Название говорило само за себя. Тут жила только девочка, огромная, ростом с самый большой глазовский дом в четырнадцать этажей.

Город был ее игровой комнатой. Каждый дом открывался как кукольный домик, когда отодвигается целая стена, демонстрируя нутро здания.

Но это еще не все. Дома отличались по стилю, времени и принадлежности к стране. Например, кинотеатр на площади Свободы стал большим императорским дворцом, где сидели японские император и императрица в окружении прислужников. А здание рядом, где располагалось кафе, стало салуном с ковбоями на первом этаже и гостиницей на втором. Один из домов на улице Кирова стал римским дворцом. Рядом расположились иглу индейцев. Сама же центральная площадь города стала пестрым парком, где также уживались несколько культур и разных эпох.

Только мебель, предметы обихода, утварь, да и сами дома были выполнены грубо, крупно. Потому что были игрушечными, сделанным для огромных ручищ жительницы этого мира.

Таким увидели Мир девочки два гостя из другого мира.

Глазовская Академия магии стала двухэтажным домом в викторианском стиле, а ее временные гости выпали в этот мир в одежде той эпохи. Одному из них повезло больше другого.

- Разорви на мне платье! – нетерпеливо прикрикнула Мира. Как в этом корсете вообще дышать? Но Андрей ее просьбу выполнил не сразу, замешкался.

 - Повторишь эту фразу ровно с той же интонацией, когда мы окажемся в нашей спальне, - послышался треск ткани, а девушка смогла дышать полной грудью, но тут же ей на плечи накинули пиджак.

Ему, судя по всему, одежда досталась удобная и шла ему чрезвычайно. Да, мир отличался тем, что в зависимости от места появления, его гости оказывались одетыми в соответствующие костюмы. К тому же, по данным записей Рихтеров, в этом мире не рекомендовалось пользоваться магией, потому что она могла оживить кукол, а это сильное вмешательство в законы чужого мира.

Девочка, почувствовав вторжение, приближалась, ее редкие сильные шаги отдавались вибрациями по стенам дома. Поэтому Мира сняла с шеи маячок, который тянул их в сторону студенческого городка самого большого в городе вуза. А чтобы преодолеть это расстояние, - примерно километр, - нужно было бежать очень быстро, потому что девочка была уже рядом.

Они выскочили на улицу, оглянулись, привыкая к новому пейзажу и ориентируясь.

- Туда! – показал Андрей в один из просветов улицы, что вела к месту их назначения.

И они побежали. Хорошо, что, во-первых, платья на Мире не было, и делать это она могла легко, не путаясь в юбках, во-вторых, она много тренировалась в боевом зале, тренируя выносливость.

- Живые куколки! – кричала девочка. Ее шаг стал чаще, она тоже бежала. Вот-вот нагонит, их разделяет только здание ресторана «Север», ставшее сейчас зверинцем.

Андрей схватил Миру за руку и потянул за собой, они юркнули в небольшую дворовую постройку.

- Куколки… - девочка остановилась - два мощных толчка, от которых на них посыпался песок с крыши хлипкой пристройки, - озиралась по сторонам. – Куколки! Где вы?

В поисках девочка отошла на два больших шага в сторону. Андрей потянул Миру, они спрятались за соседним домом. Затаились. Девочка чувствовала их, поэтому стала обходить дом. А они проскальзывали с другой стороны, чтобы не попадаться на глаза гигантше.

Маячок показывал, что их цель рядом. Так же, перебежками они добрались до института. Но вот незадача. Метка ее отца светилась на третьем этаже здания.

- Нам нужно войти, - Мира показала на метку.

Но девочка была тут как тут. Когда они бежали по лестнице на второй этаж, она отодвинула стену дома.

- Живые куколки! – радостно воскликнула девочка и потянула к ним руки.

Они кинулись врассыпную. Поэтому огромные руки поймали воздух, а их хозяйка злилась и стала ломать стены. Пока девочка была занята этим делом, Андрей и Мира проскользнули в кабинет, где висела метка. Он скреплял метку с выходом из этого мира. Она прислушивалась к себе, чтобы найти очередное послание от родителей.

- Куколки! – начинала плакать девочка, ломая стены и размазывая слезы по лицу. Здание сильно сотрясалось.

- Мира, - позвал Рихтер.

Нет, ей нужно больше времени, чтобы понять, где лежит послание родителей. Черная папка. Это должна быть черная папка.

- Я не могу пока найти, - негромко сказала она, - это где-то здесь, - указала на стену из полок с папками.

Девочка заметила их и снова тянула руки.

- Я отвлеку, спрячься, - скомандовал он, вставая на самый край пола. Там была бы стена, если бы девочка ее не отодвинула.

- Куколка! – радостно воскликнула девочка и потянулась за Андреем.

Искать, искать.

Так. Сосредоточиться. И чувствовать, родная кровь подскажет.

Бесконечные полки и бесконечными папками, это был кабинет секретаря ректора института. И кукла-секретарь очень походила на Розу – кудрявая, рыжеволосая, эффектная.

Нет, искать. Не понятно, сколько еще Андрей сможет отвлекать девочку.

Прошла вдоль полок. Ничего.

Прошла еще раз. Глаза закрыты. Собраться. И чувствовать. Чувствовать.

Слабый сигнал. Оттуда. Подбежала к краю полки, там, на самом верху, среди однообразных папок фонила такая же черная папка. В прозрачной коробке.

Мира поставила стул и достала коробку с папкой. Она. Чувствовалась родственная энергия.

Сейчас позвать Андрея и покинуть этот мир.

Он лежал на земле рядом с институтом, девочка тянула к нему руку, и уже вот-вот схватит, потому что его придавило качелями.

Черт!

Мира запустила в девочку фаербол. Хотя ей строго-настрого запретили использовать магию в этом мире. Огненный шар отвлек ее и разозлил.

- Больно! – вскрикнула девочка и потянула руки к Мире. Но та уже спрыгнула с третьего этажа, смягчив приземление воздушной подушкой.

Андрей выбрался из-под качелей и, сильно припадаю на ногу, хромал к девушке.

Нужно было снова подняться на третий этаж.

- Если уж мы нарушаем правила… - проговорил он, обнял Миру за талию, создал лассо, зацепился им за торчащие элементы стены и подтащил их на третий этаж. Девочка их перемещения заметила, и снова тянула руки, чтобы схватить.

Не отпуская жену, Рихтер подошел к выходу из этого мира, Мира подхватила коробку с папкой. Они вывалились в портал. Тот схлопнулся.

Мира тут же сползла с Андрея. Когда они оказались в обсерватории своего мира, он застонал от боли.

- Андрей, - позвала его.

- Все в порядке, - успокоил и попытался сесть.

Но их шум пришла профессора. Они помогли Андрею добраться до медблока, а для Миры мисс Шарлотта принесла еще и халат. Ну, да, она же сидела на полу в нижнем белье.

Их обоих осмотрели, Андрею наложили гипс, потому что правая нога была сломана, но заверили, что уже завтра он сможет ходить, а ночь проведет в медблоке под исцеляющим куполом. У Миры не было травм, но она была сильно истощена, буквально засыпала (всего-то на два простых заклинания сил потратила как на пять сверхмощных), сидя на кушетке. Поэтому ее тоже уложили в медблоке.

Коробку с папкой вскрывали следующей ночью в подвале, в присутствии членов тайного общества. Мира плохо помнила происходящее, потому что сразу же после снятия защитного заклинания уснула в объятьях Андрея. Описание новой порции экспериментов она потом прочитает. Последним, что она слышала, был диалог.

- Мне это не нравится.

- Всем нам это не нравится.

- Я не хочу повторения.

- Никто не хочет.

Глава 22 Загадочная: Чем дальше, тем как?

Все складывалось очень и очень скверно. Просто хуже некуда. Еще раз перепроверила вычисления. Ужасно. Мира скомкала листы с числами и графиками и бросила на пол.

Ушла в Академию и отвела душу в боевом зале. Благо, что никого в это время в нем не было, – ночь на улице.

- Иванова, вы почему так легкомысленно относитесь в казенному имуществу? - в дверях зала стоял ректор и укоризненно на нее смотрел.

Несмотря на то, что она уже несколько месяцев была Рихтер, он называл ее по старой фамилии. Говорил, что для студенчества «Иванова» подходит лучше, более хрестоматийная. Другая фамилия для новой жизни.

- Мой куратор согласовала, - она повернулась к груше, которую избивала последние несколько минут, и уже себе под нос, - у нас богатая Академия.

Еще минуты три Рихтер наблюдал, как она занимается, после чего громко, тоном, не терпящим возражения, совершенно по-рихторовски отчеканил: «Быстро ко мне в кабинет!»

И ушел. Она выждала еще несколько минут. Отдышалась.

Андрей сидел на рабочем месте, при появлении студентки кивнул в сторону чайного столика.

Прошло еще минут десять, прежде чем он сел напротив нее.

- Что с тобой происходит, чудовище? – спросил он спокойно, внимательно вглядываясь в ее лицо. Глаза она прятала.

Ответа не было. Поэтому молчала.

- Мирослава, - требовательно произнес он, что означало, что его терпение заканчивается.

- Ничего не происходит! – выпалила она, сама от себя не ожидая такой вспышки гнева. – Что тебе от меня нужно?!

- Понять, что с тобой происходит, - все так же спокойно ответил он.

Как на приеме у психиатра. Поэтому она повела себя как совершеннейшая психичка – вскочила на ноги, натянула куртку для занятия боевой магией.

- Ничего со мной не происходит! – крикнула, хлопнула дверью его кабинета и вылетела из Академии, словно за ней гналась стая волков.

Бродила по ночному городу, пока не поняла, что ноги привели в их квартиру. Только когда зашла внутрь, поняла, как устала. В квартире тихо и темно, значит, Андрей еще не приходил или ночует сегодня в общежитии. Это и хорошо.

Мира приняла душ.

Зазвонил телефон.

- Где ты, чудовище? – спросили на той стороне.

Квартира располагалась так, что ее окна выходили на площадь Свободы, и отсюда была видна Академия.

- Ты знаешь, – ответила она, всматриваясь в ректорские окна Академии, где еще горел свет.

- Я соскучился.

Пауза. Ее выдох.

- Я тоже.

Открылся портал, из него шагнул Андрей, подошел к ней и обнял.

- Готова продолжить разговор?

- Да.

Хотя очень этого не хотелось. Не хотелось, потому что вспылила по пустяковому поводу – благоприятный период для посещения последнего из миров, Мира лабиринтов, приходился аж на январь. А там она может найти своего отца. Ведь в других мирах не было его самого, только его следы.

Андрей усадил Миру перед собой за стол, сложил руки на груди и принялся слушать.

И она заговорила. Сначала это больше было похоже на выкрикивание отдельных фраз. Но постепенно ее отпускало, и речь становилась плавной, мысли последовательными, а интонация хныкающе-печальной.

Он предполагал, что Мира переживала. Но масштаб смог оценить только сейчас.

Во-первых, она отчаялась найти отца, хотя прямо об этом не говорила. Боится, что в последнем мире его тоже нет.

Кроме того, боялась, что не сможет в последнем мире найти подсказки от их родителей. Не помнила, что там должно быть спрятано. А он боялся ее туда отпускать, поэтому радовался, что благоприятный период для ее похода туда настанет только в январе. Мир лабиринтов еще называли Миром иллюзий, потому что в нем человек сталкивался со своими фантазиями и желаниями. Но об этом мире было мало что известно. Черт!

Третье. Тут он был с ней согласен полностью. Их предприятие могло также пойти прахом, как не получилось у их родителей. Они выяснили место, суть экспериментов и имена испытуемых. Но не имен исполнителей. То есть, предъявлять обвинения было некому. Не обвинишь же все Министерство магии вместе взятое.

И последнее. Мира чувствовала упадок сил, понижался уровень магии. Он это тоже видел. И другие. Но куда она эти силы тратила, никто не мог, ни понять, ни просчитать. Она даже провела целый день под наблюдением Лорана и Шарлотты в медблоке, пролежав в специальной капсуле. Ни-че-го.

Дал Мире выплакаться, разбередил ее раны. Ненавидел себя за это.

- Знаешь, ты подсказала мне верный способ вылечить любую хандру, - приговаривал он, поглаживая ее по спине. По тому, как она перестала всхлипывать, понял, что ждет продолжения фразы, - залюбить. Да, дорогая, залюбить так, чтобы перестать думать о постороннем.

И потащил ее в спальню (да, они купили кровать), радуясь, что мебели в их квартире минимум. Поэтому они, больше сейчас похожие на четырехногую, четырехрукую гусеницу, не спотыкаются о столики-этажерки.

- Когда-нибудь я нарисую все эти переходы и выпуклости, - приговаривал он, оглаживая ее тело, тем самым разжигая в ней желание. – А потом напишу оду твоему телу. И не буду скупиться на, разного рода, красочные описания.

- Андрей, - застонала она, и почему-то слезы брызнули из глаз. Таких любимых глаз.

- Да, моя девочка, я рядом, - принялся убирать ее слезы губами. - Я всегда рядом с тобой…

Дальше плохо помнил, что было. Нет, было хорошо. Очень хорошо. С ней по-другому не бывает. Мира успокоилась, расслабилась и спала спокойно. Сутки.

Сутки! Сутки!!!

Пытался будить ее, но его девочка капризничала и выглядела действительно уставшей.

- Это ты меня извел, - с улыбкой, сонным голосом проговорила она, перевернулась на другой бок, подставляя для поцелуя бархатную горячую пунцовую щечку.

- Что мне с тобой делать? – проговорил он негромко, всматриваясь в ее уже спящее лицо.

Но ответа не было.

Мира пробуждалась от тяжелого сна. Проснулись только мозг и уши. Остальное тело не желало двигаться. Совсем.

- Так не бывает, - громко шептал Андрей, - если магия куда-то исчезает, то где-то она должна появляться!

- Законы магии мне так же хорошо знакомы, как и вам, - отвечал ему таким же громким шепотом Лакомб.

Две змеи пытаются перешипеть друг друга. Знакомо. Если бы не узнала их голоса, то решила бы, что у нее сонный паралич, потому что тело ее абсолютно не хотело шевелиться.

- И что? Подобных случаев не было? – это снова Андрей.

- Такого – нет. Обычно магия теряется из-за проклятий…

- Знаю, знаю.

- А у Мирабель магия просто куда-то уходит, как сквозь решето просачивается, - все-таки закончил мысль француз.

- И что мне сейчас делать? – уже спокойно спросил ректор.

- Пусть выспится, если ей так нужен сон. И я советую использовать реверсный стабилизатор, - заключил Лакомб.

Послышались удаляющиеся шаги.

Потом почувствовала, как кровать рядом с ней прогибается, принимая еще одного человека. Ее обняли и прижались к шее, глубоко вдохнули.

- Ты пахнешь сном, - прошептали ей в спину. – Похоже, у нас с тобой войдет в привычку ночевать в Академии.

Ей снился Проводник звезд. Мальчик резво скакал по лужайке, залитой солнцем. Мира хотела позвать его настоящим именем, но поняла, что сейчас перед ней именно Проводник звезд, а не Кксанук.

- Мира! – закричал мальчик и бросился в ее объятья.

Он был таким, каким он увидела его впервые: хорошенький маленький черноволосый мальчик с пухлыми щечками, одетый в белую рубашку и черные шорты. Проводник звезд с озорным смехом повалил ее по траву.

- Как же тут красиво! – восхитился он. И Мира перевела взгляд туда, куда он смотрел.

В черноте неба сверкали звезды. Они сейчас находились в том месте, где когда-то жил Проводник звезд до того, как стал сердцем звезды, когда он еще был Кксануком.

- Не знала, что ты тоже тут бываешь, - проговорила Мира. Ей на коленку села прозрачная розовая бабочка.

- К такому мне ты больше привязана.

Он был прав. Кксанук ее немного пугал, а повзрослевший Проводник звезд со своей краснощекой симпатией не позволял общаться так же беззаботно, как раньше.

- Это ты меня сюда перенес?

Сама бы Мира это место ни за что не нашла, ничего ее сюда не тянуло, как, например, связь с бабушкой на Эбуру.

- Немного я, немного ты сама. Мы встретились там, - он указал на открытый космос, - и я решил поговорить тут.

- О чем? Есть еще послания от Хранителя?

- И это тоже. Помнишь, я говорил тебе, что проведу тебя через миры.

- Да. Несколько месяцев назад. Но ни в одном из них я тебя так и не нашла.

- Я слышал, как ты зовешь меня. Только моя помощь тебе не требовалась.

- А сейчас?

- А сейчас ты становишься слабой. Очень слабой.

- Почему так происходит?

- Ты отдаешь себя другой.

- Кому?

- Той, кому твоя магия нужнее.

- Сама? Добровольно?

- Сама. Добровольно.

- Я не хочу так.

- Но ты это делаешь.

- Ты мне можешь помочь?

- Я уже помогаю. Спасаю тебя сном.

- Как?

- Лучше уж просто спать, чем хотеть спать и не суметь уснуть.

Странный у них разговор выходил.

- Этим ты мне поможешь попасть в последний из миров?

- Нет. Я помог тебе по-другому.

Помог? Очень странный разговор. И завершение его еще более странное.

- А расскажешь о последнем мире?

- Не ходи туда.

- Я не могу не пойти.

- Не можешь.

Потом навалилась темнота, и Мира почувствовала, что снова лежит на кровати, а ее обнимают. Размеренное дыхание Андрея говорило о том, что он спит рядом. Но стоило ей пошевелиться, как он тут же проснулся.

- Мира, - позвал встревожено.

- Андрей, - она развернулась к нему, задев рукой шайбу (реверсный стабилизатор), та с грохотом полетела на пол.

- Мы точно сломаем их патент, - улыбнулась девушка. – Сколько я спала?

- Сутки, - смачно ответили ей.

Не было сил смотреть на его хмурое лицо, поэтому Мира стала целовать Андрея. Но тот, хотя и желал большего, она это чувствовала, отстранил ее от себя.

- Что с тобой происходит, Мирослава? – очень серьезно, даже как-то холодно спросил он.

Она выдохнула и рассказа о встрече с Проводником звезд и их разговоре. Лицо мужа, однако, не смягчилось. Только было видно, что его мозг сейчас одновременно обдумывает миллион мыслей и придумывает не меньшее количество вариантов.

- И что мы будем со мной делать? – закончила она рассказ, несмело улыбаясь.

- Не знаю, Мира, не знаю, - с горечью ответил он.

И это «не знаю, Мира, я не знаю» очень ее насторожило. Он действительно не знал, что делать, был опечален, если не сломлен. А так ли много счастья она принесла ему на самом деле? Так ли достойна всех его попыток спасти ее непонятно от чего, уберечь от сложностей, которые в ее жизни в последний год вырастали в геометрической прогрессии? А если ему было бы лучше с Розой? Или с какой-нибудь другой женщиной, за которой не тянется знатный шлейф неприятностей?

- Я люблю тебя, - прошептала горячими губами.

- Идем домой, - ответил он бесцветным голосом и открыл портал в общежитие.

Монах еще и еще раз прочитывал-просматривал данные экспериментов. Каждый раз старался воспринимать сухие строчки отстраненно, как ученый во время исследования. Иногда получалось. Как сейчас вот.

«Цель эксперимента – выработка устойчивости к низким температурам.

Особь мужского пола, возраст: 31 год, не магерик. Особые навыки – быстрота движения (владеет техникой бега по воде), хорошо проводит энергию огня.

Способ воздействия – экспериментальное плетение под рабочим названием «Шуба богатыря».

Ход эксперимента.

При температуре -34 градуса по Цельсию на особь накладывается экспериментальное плетение. Особь получает первую степень обморожения через 1 час 24 минуты эксперимента, вторую степень обморожения – через 2 часа 1 минуту.

В ходе эксперимента испытуемый приходит в негодность».

Конец описания. И вручную в углу листа пририсован квадратик с тремя точками в центре.

Монах отложил лист бумаги, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Два часа они его убивали. Мужчина в тридцать лет (вся жизнь впереди, только понял, куда и как двигаться) покалечен в ходе эксперимента, который что? Мог бы вывести породу мага, который голый по пояс может неделями штурмовать Северный Полюс?

Особь звали Александр Васильевич Савельев, из Рязани. У него остались мама и сестра. Саша после эксперимента прожил год, но не перенес обычную русскую зиму, в минус десять замерз на улице. Это из сведений Следа.

Хорошо, что опыты над собой Монах помнил плохо. Шарлотта говорит, что это его мозг так защищается, стирает из памяти плохие моменты. Наверняка, Саша Савельев до своей кончины жил с обогревателями под мышкой и вздрагивал от слов «Министерство магии».

Сам бы задавил этих гадин. Но кто они? Министерство магии –огромная махина. Не все в ней занимаются таким. Ведь кто-то же ему, Монаху, помог сбежать.

След говорил, что им очень нужен информатор (и желательно союзник) в Министерстве магии.

Как понять, кто друг, а кто враг?

Глава 23 Перемещающаяся: Недовольство одного артефакта

Андрей Рихтер напряженно работал, когда зазвонил его телефон.

- Мне нужна твоя Мира, - без приветствий заявил След.

Ректор был погружен в отчеты о работе Академии (срок сдачи – сегодня до трех дня), поэтому не сразу понял, о чем его спрашивает друг.

- Для какой цели?

– Хочу свозить ее на могилу одного из испытуемых. Мне кажется, что там есть следы ее отца. Вдруг она что-то почувствует.

- У нее ты прашивал?

- Решил с тебя начать. Вы поругались?

Андрей помолчал. Как ему объяснить? Да и стоит ли? Это только их двоих касается.

- Если она не против, - ответил Рихтер. А она точно не будет против. Илья это тоже понимал.

- Заберу через час, - заверил След и отключился.

А Рихтер больше десяти минут не мог сосредоточиться на работе, он откинулся на спинку кресла и совершенно бездумно смотрел в окно на проезжающие по улице автомобили.

День получался каким-то непродуктивным. Или он не мог собраться с мыслями?

Весь день ни от Ильи, ни от Миры не было ни слуху ни духу. К вечеру стал волноваться. Хотя откуда волнение? Следу он доверял как себе.

А волноваться стоило.

- Приходи, - так же коротко сказал сыщик во время вечернего звонка.

- Где она?

- У меня, у меня, - торопливо добавил След. – И Монаха возьми с собой. – Пауза. – И выпить.

Сбитый с толку, Рихтер достал виски (у хорошего руководителя не только чай у чайного столика хранится – случай и посетитель бывает разный), позвал Монаха и создал портал во двор дома Следа.

- Где она? – в первую очередь спросил Андрей, входя в дом сыщика.

- Да спит, - махнул тот рукой в сторону гостиной, Мира лежала на диване, укрытая пледом. – Все с ней нормально. Просто уснула в машине. Еле добудился. Только отвернулся – уже спит.

Снова спит…

Его жена негромко застонала и стала ворочаться во сне – почувствовала, что Андрей рядом. Он сел на диван, она тут же положила голову ему на колени и снова уснула, укрывшись с головой. Переплел ее пальцы со своими. Просканировал ее состояние – истощение и усталость. Как и вчера. И позавчера. И последние несколько недель. Как ей помочь?

Андрей заметил, что в доме сыщика стало прибрано и уютно, весь хлам каким-то чудом был рассортирован по жилищу. У него появилась женщина – считала Мира, Андрей был склонен с ней согласиться.

- Все это очень мило, - протянул Монах, кивая на супругов. Андрей оторвал его от чего-то важного. Смотритель из-за этого расследования экспериментов стал нервным, все понимали, почему. – Я здесь для чего?

- Присаживайся! Сейчас все объясню, - След достал стаканы для виски и поставил на низкий стол.

И рассказал.

Куратор с легким сердцем отпустила Миру – «ерунда, нагоним, она девочка умненькая». Портальной дорогой они быстро добрались до места назначения, по пути болтали о ерунде. Но стоило Следу завернуть на кладбище, как Мира словно сорвалась. Она побежала туда, где чувствовала присутствие отца.

- Я как понял, что ее нужно на ту могилу свозить? – говорил След. – Только у одного человека, над которыми проводили опыты, я нашел фотографию могилы. Над ней при обработке фото стало видно такое же свечение, какое вы нашли в Калининграде.

Так вот. Мира прибежала к могиле. Без всяких маячков ее нашла и стала сканировать, как радар, все вокруг, пока на обратной стороне памятника не нашла те же символ, что и на листах с описанием экспериментов.

- Так это наши родители приписали? Не министерские? – догадался Андрей.

- Мы с ней тоже так предположили. Тогда Мира предложила посетить все могилы испытуемых, которых мы знаем.

- Разумно, - поддержал Монах. – За несколько дней можно управиться.

- Я тоже так решил. Но не она, - След кивнул на безмятежно спящую девушку. – Мирослава… Я не знаю, как… Говорила, что читала о таком в книгах Андрея… - путался в объяснениях След. – Короче. Она стала создавать порталы к другим могилам.

- Как? – едва не подпрыгнул Андрей и тут же стал поглаживать Миру по спине, чтобы не проснулась. Хотя ее сейчас пушечным выстрелом не поднимешь. Устала. – Там же большие расстояния. Она умеет делать порталы. Но, как и все, на близкие расстояния.

- Я не знаю, - След отхлебнул приличную порцию виски и сейчас морщился. – Она говорила, что знаки ее ведут, что это ее отец знаки оставил, что о чем-то таком ей уже рассказывали.

- Так что за знаки? – вернул рассказ в прежнее русло Монах.

- Эти знаки начертил ее отец на могилах испытуемых. И Мира считает, что все эти знаки связаны. Говорит, что чувствует это. На обратном пути она строила догадки, но у меня голова пухла. Потом она уснула. И вот, - он снова кивнул на спящую девушку.

След пил виски.

Монах тоже.

Андрей сидел мрачный со стаканом в руках.

Его девочка – это просто Terra incognita. Как? Как за нее не переживать? Что она еще может преподнести? И Андрей стал всерьез подумывать о том, чтобы приковать ее к себе наручниками. А что? Все время под присмотром, все время в безопасности. Его девочка, отвоеванная у смерти. Не отдаст. Никому ее не отдаст.

- Андрей, - видимо, уже долго звал его Монах. Когда увидел, что услышан, продолжил, - где еще, кроме ее головы, может быть информация об этих символах?

- В ее голове или в последнем мире, надеюсь. Больше нигде, - совершенно честно ответил Рихтер. И сдерживал гнев, который так и просился наружу. Потому что, если бы не его «горячее юношеское поведение», он мог бы больше знать о планах своих родителей.

- Мира выдержит? – с обеспокоенностью в голосе проговорил Монах.

Ну, да. Все члены тайного общества знали, что она теряет энергию не понятно, куда. И снова все на ней завязано. Как с Источником летом. Нет!

- Я не могу ее потерять, - вдруг признал Рихтер.

- Мы все за нее переживаем, - Монах по-братски смотрел на Миру.

Повисло молчание. Долгое.

Девушка пошевелилась и что-то зашептала с закрытыми глазами. Андрей наклонился, чтобы ее услышать. Услышал. Помрачнел еще больше.

- Ты ее вообще не кормил? Она хотя бы пила? – строго спросил он Илью.

- Она не просила, - невозмутимо ответил След. И сам так и поджал хвост.

Рихтер бросил недобрый взгляд на друга, достал из внутреннего кармана небольшую шоколадку. С недавних пор, когда она стала впадать в непродолжительную спячку, стал раскладывать везде сладости, чтобы она быстрее восполняла потраченную энергию. Носил с собой шоколад. Она его любила, но не так сильно, как зефир.

Мира быстро сжевала шоколадку, прикрывая от удовольствия глаза, выпила чай, который принес для нее Монах. И снова уснула. Большой уставший ребенок.

- С ней так часто? – спросил негромко смотритель, не уверенный, что она так быстро уснула. Но она точно уже спала.

- Все чаще, - Андрей гладил ее волосы.

- А профессора?... – Монах не закончил фразу, но Рихтер его понял.

Так уже сложилось, что профессорами между собой они называли только пару Лакомб-Андерсон, хотя профессорами являлись все преподаватели Академии.

- Эти светлые умы, - не без иронии ответил ректор, - собрали материал не на одну докторскую диссертацию, изучая состояние Миры. Но ответа на вопрос: что с ней происходит, у них нет. Увы.

- Так что мы делаем со знаками? – спросил След у Рихтера.

Как-то само собой сложилось так, что члены тайного общества воспринимали его своим лидером.

- Соотнеси местонахождение могил со знаками, учти как можно больше данных: долгота, широта, положение светил в день похорон и смерти, магический фон местности и прочее, - сосредоточенно заговорил Андрей. - Монах, зови всех завтра вечером к себе в кабинет, обсудим сегодняшние находки. Да, и, может быть, у кого-то из нашей пестрой компании появятся еще догадки. – Он сделал паузу. – И давайте еще посидим.

Еще с утра мелодия из шкатулки не давала Мире покоя. Она раз за разом прокручивала ее в голове в надежде, что та подскажет, как трактовать символы. Ведь ей, Мире, говорили же об этом в детстве. Должны были сказать. Но она не помнила. Точнее все было слишком размыто в ее голове. И еще это как-то связано с ее мамой.

После занятий в Академии прибежала в общежитие. Стала напевать мелодию, пока делала задания, перекусывала. Нет. Не шло.

Села за рояль. Андрей занимался с ней трижды в неделю, говорил, что она значительно продвинулась в музицировании. Девушка обычно разминалась без него, чтобы он не тратил на это время. Сейчас тоже размяла-разогрела пальцы, достала ноты. Но мелодия из шкатулки не шла из головы.

Тогда Мира стала подбирать на рояле эту мелодию. Выходило долго. Но стало получаться. А потом и вовсе все срослось.

Из рояля лилась та самая мелодия, не такая невесомая, как из шкатулки, а полная, звучная, наполненная силой.

Раз за разом Мира повторяла фрагмент. В голове на него отзывались какие-то смутные образы. Какие-то связи. Символы эти. И еще какие-то другие символы, которые она видела, но не могла, ни повторить, ни прочесть.

Пальцы устали, но она не чувствовала этого. Потому что символы вот-вот готовы были сложиться во что-то понятное…

Вдруг ее руки оторвали от рояля и прижали к груди. Андрей обнял ее со спины и полностью обездвижил. Оказывается, она тяжело дышала, словно сотню километром пробежала.

- Так нельзя, - строго сказал он. Рояль гневно держал последние отзвуки. – Извинись.

И она извинилась сначала перед роялем, тот был сложным артефактом со своим характером. Однако он ее простил, отозвавшись высоким звоном, но это не помешало ему эмоционально, со стуком захлопнуть крышку. Потом извинилась перед Андреем.

- Что со мной? – спрашивала она, сидя с ним в обнимку и уткнувшись ему грудь. Он пах цитрусом и сандалом и еще собой. Как же с ним хорошо…

- Мы взвалили на тебя непосильный груз, - спокойно ответил он, поцеловав ее в висок.

И как он с ней живет? Ведь ему же тяжело. Вот и лицо у него осунулось, и студенты говорят, что ректор злой стал. И не лучше ли ему без нее?

- Давай расстанемся? – предложила она.

- Давай, - легко согласился он. – Ты в душ, я посижу с исследованием. Встречаемся в кровати. Хочешь - в твоей, хочешь - в моей.

- Андрей, - выдохнула она. Почему он так терпелив с ней?

- Мирослава, - передразнили ее.

Кажется, его терпения хватит на двоих.

- Я тебя люблю, - прошептала Мира, поднимая на него глаза, готовые сбросить слезинки. В последнее время она часто плакала. А еще злилась. Грубила. Капризничала. И больше других ее перепады настояния доставались мужу. Любимому, терпеливому, понимающему мужу.

- Я тебя тоже люблю, девочка моя, - он взял ее лицо в свои теплые ладони и жадно поцеловал. – Очень-очень. Я тебя так долго искал.

Она потянулась к пуговицам его рубахи и быстро освободила от нее, прижалась к голой груди.

- Мне казалось там, - она кивнула в сторону рояля, - что я почти вспомнила.

- Мы взвалили на тебя непосильный груз. Прости, - повторил он и не дал больше говорить, захватывая ее губы своим ртом. – Обожаю твои прохладные губы, когда ты горячая как пламя.

Кксанук и Хранитель брели по розовой пустыне.

Вышли к золотому океану магии и остановились.

Ничего не имело значения.

Глава 24 Морозная: Праздник после Апокалипсиса

Рихтер, с довольной улыбкой рассматривая проступающие на стенах разводы от воды, неспешно допил вкуснейший чай с травами и медом из большой кружки.

Собрался, стер с лица улыбку и вышел из своего кабинета.

- Кто устроил в Академии потоп? – голос ректора громом разнесся по коридорам ГАМ. Роза вздрогнула.

На его призыв не вышел никто,но студенты и преподаватели как-то сразу засуетились. А вода стала литься по лестнице со второго на первый этаж.

Роза принялась ставить защитный купол над своим столом.

- Еще раз спрашиваю: кто устроил в Академии потоп? – снова прогремел Рихтер. И отравился на второй этаж к возможному очагу наводнения.

Тут Лакомб и Андерсон вместе со студентами сновали из угла в угол тоже в поисках очага, и, судя по их лицам, не находили ничего даже близко похожего.

Изольда Дмитриевна вместе с Александром Всеволодовичем ставили дополнительные защитные плетения на библиотеку, Мамушка делала то же самое в оранжерее.

Мира выскользнула из обсерватории. Когда она увидела Рихтера, то едва заметно кивнула и побежала к остальным студентам. В этой неразберихе ее манипуляции остались незамеченными.

Студенты и преподаватели бегали по воде, на первом этаже она достигала щиколотки. Туфли Розы плыли по ней, как разноцветная флотилия. Сама секретарь сидела на стуле, поджав ноги, в общей суете участия не принимала, ждала, когда ее спасут. И накладывала на косметику и прочие женские надобности плетение непромокаемости.

- Андрей Вильгельмович, вводим режим магической опасности? – голосом оперного певца спросил, практически, пропел Орлов-Вышеславцев.

- Не вижу для этого причин, Александр Всеволодович, - довольно спокойно ответил ректор. И задал вопрос уже всем присутствующим. – Удалось найти источник протечки воды?

- Ищем, - отозвался Лакоб.

Ну, пусть ищут. И Рихтер тоже подключился к поискам. Когда ему надоел этот шум и бедлам, он сплел заклинание поиска, снабдив его собственными дополнениями (причины), и пошел за светящимся огоньком. Конечно, все пошли за ним, потому что ректор считался самым сильным магом в Академии.

Огонек вывел его на крышу здания, на которой безмятежно лежало плетение притягивания воды. Такие заклинания ставят в засушливых местах, чтобы влага, которая попадает в почву, например, с дождем, концентрированно собиралась на полях или стекала в колодцы.

- Как такое возможно? – удивленно спросил Лакомб.

- Потом выясним. Сначала уберем первопричину и последствия, - скомандовал Рихтер и принялся осторожно снимать плетение. Осторожно, потому что оно настолько напиталось водой, что грозило проломить крышу Академии и затопить весь первый этаж.

Когда плетение было убрано и передано Лакомбу для изучения, все принялись устранять последствия потопа. Воду предстояло перенести ближе к реке - для этого создали тягу из ветра, куда помещали капельки воды, - потом просушить здание и оценить масштабы бедствия.

А урон был нанесен серьезный.

- Шесть из десяти учебных аудиторий, кабинеты госпожи Такаяма, мисс Шарлотты нуждаются в ремонте, швейная мастерская, библиотека, обсерватория, медблок не пострадали. Что касается первого этажа, то, кроме библиотеки, тут необходимо сделать ремонт всех комнат. В подвал вода не просочилась, - закончил доклад Орлов-Вышеславцев.

Поскольку помещения Академии были на карантине, а в библиотеку Изольда Дмитриевна никого не пустила, студенты и преподаватели собрались для экстренного совещания в общежитии. Все понимали, что масштаб бедствия небывалый для ГАМ.

- В сложившихся обстоятельствах я принимаю решение назначить каникулы досрочно, с завтрашнего дня, - сосредоточенно проговорил Андрей Вильгельмович. – Зачеты и экзамены переносятся на следующий семестр. Александр Всеволодович, прошу вас подготовить необходимые бумаги в Министерство магии. Преподавателей и студентов, которые чувствуют в себе силы, прошу приступить к устранению последствий наводнения. Потом пригласим специальную бригаду строителей. На этом все.

Студенты расходились со смешанными чувствами: ранние каникулы всех радовали, но Академия стала для многих домом. Было страшно за ее состояние. Поэтому все, как один, спустя несколько минут явились в Академию в удобной одежде, чтобы просушивать стены и выводить остатки воды.

Справились быстро, вечером сидели в холле все вместе – студенты и преподаватели, - рассказывали истории, ели пиццу. Мамушка, обеспокоенная состоянием здания, закрыла на эту вольность глаза.

- Мирослава Юрьевна, прошу зайти ко мне, - попросил хмурый Рихтер, появляясь в холле.

Сохранять выражение лица, - напомнил он себе.

- Иду, милорд, - отозвалась студентка и последовала за ректором в его кабинет, прикрыла дверь, чтобы Роза не подслушала. Она во время потопа сохраняла невозмутимость и старательно спасала не бумаги, а свои вещи.

- Такой пакет? – он кивнул на свой стол. Там лежало объемное запечатанное письмо с  печатью Министерства магии.

Она кивнула.

- Когда пришло? – уточнила Мира.

- Только что. С вечерней почтой, - Андрей нетерпеливо вскрыл конверт, пробежался глазами по листам, порывисто подошел к девушке и обнял ее. – Ты моя умница! Премию вам, Иванова, за способности к предсказанию.

Она жадно вчитывалась в письмо.

«Уважаемый Андрей Вильгельмович!

Доводим до вашего сведения, что Министерством магии в период с 22 декабря проводятся краткосрочные двухдневные курсы для студентов-магов по теме: использование заклинаний защиты на статичных предметах. Просим направить студентов для прохождения курсов».

А там, в Министерстве, не в курсе, что это зачетная неделя? Хотя у них в ГАМ процентов девяносто зачетов уже выставлены, и допуски к экзаменам получены.

- Двое уезжают через три часа, - проговорила Мира с улыбкой, - еще четверо - сегодня ночью. Остальные - завтра утром. Меня же одну нельзя отправить.

- А ты, дорогая моя, тоже уехала ночью к друзьям. Мы же с тобой помимо всего прочего друзья?

- Куда мы едем?

Когда он, как  сейчас, обнимал ее, она буквально таяла в его объятьях. Особенно, когда он прикасался губами к ее аккуратным ушкам. Мужчине пришлось прижать ее к себе сильнее, перехватив обеими руками.

- Мне пора показать тебе родовое гнездо Рихтеров. К тому же ты не знаешь, в каких банках мы с тобой держим свои сбережения. Это нужно исправить, - он спустился к ее шее, проник жадными руками под толстовку, провел по животу и спине.

- Андрей, - застонала его девочка.

- Да, дорогая? – а сам провел руками по ее спине снизу вверх.

- Мне нужно будет еще раз показаться в холле, - задыхалась она, - а я сейчас не похожу на студентку, которую по важному вопросу вызвал ректор.

- Прислушайся, - он остановился, все еще крепко прижимая ее к себе.

Было отчётливо слышно ее частое сбивчивое дыхание, а в холле Академии стоял визг и хохот.

- Что там?

- Наша с тобой проделка с водой не должна лишить моих бандерлогов Новогоднего чуда, - ответил он и снова принялся целовать ее шею.

- Мое чудо уже здесь, - заявила Мира, на ощупь пробираясь ему под рубаху.

- Не хочешь к ним? Туда, где веселье? - и развернул ее к себе, чтобы заглянуть в глаза. Она снова устала, и нет сил? Нет, только…

- Весной этого года я бы рвалась туда, - Мира кивнула в сторону холла. – А сейчас, видимо, старею, - слабо улыбнулась.

Не стареет, а понимает важность миссии, которую они на себя возложили. Поэтому и повзрослела его девочка.

- Я твой муж, куратор и ректор, - начал он, на что получил кивок согласия. – Я приказываю тебе веселиться сегодня как ребенку.

- Подчиняюсь, дорогой муж, куратор и ректор. Только дай мне еще минутку, - и тянется к нему за поцелуем.

Минутой не обошлось – когда он целовал жену, то и сам терял счет времени. Хорошо, что в холле раздался хлопок. Они торопливо отстранились друг от друга. Оба тяжело дышали. Слишком увлеклись. Нет, так нельзя вести себя в Академии. И она того же мнения.

- Андрей Вильгельмович, я запрещаю вам так с собой обращаться в стенах Академии, - едва отдышавшись, с напускной серьезностью заявила хорошенькая фурия, поправила волосы, одернула толстовку.

- Я себе это тоже запрещаю, Мирослава Юрьевна. На сегодня. - Улыбнулся Андрей. – Ты такая хорошенькая сейчас. Так бы и съел тебя.

Но Мира его слова не оценила, умыла лицо холодной водой, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Ну, как можно быть такой хорошенькой!

- А с письмом что будешь делать? – кивнула на конверт из Министерства.

- Напишу вежливый отказ. У нас чрезвычайная ситуация, даже учебный процесс пришлось прервать, - он сел за свой стол, придал себе невозмутимый вид, присущий большим начальникам. – Иди, повеселись хорошенько. А вечером вернёмся к нашему разговору.

- Паяц, - бросила она, вздернула носик и вышла из кабинета.

Рихтер улыбнулся ей вслед. Его девочка распалялась моментально, буквально горела в объятьях, такая живая, горячая. А его тело и особенно руки после объятий с ней еще долго хранили особое тепло. Она об этом даже не догадывается. Как не догадывается и о том, что он ни секунды не жалеет, что так долго, отчаяно ее искал.

Он и сейчас, как Орфей за Эвридикой, готов спуститься хоть в ад за ней. За своей девочкой.

И еще она не догадывается о том, что, когда он увидел маленькую Миру в сообщении от ее отца, у него, Андрея, появилось желание, чтобы такое же маленькое чудо – милый симбиоз его и ее генов - встречала его с работы, просилась на руки и рассказывала, как прошел их с мамой день. Замечтался.

Но сейчас дела. Написал ответ на письмо Министерства, попросил Розу отправить его магической почтой. Секретарь выглядела понурой: с преподавателями она не сблизилась, как Монах или Мамушка, а студенты ее недолюбливали за скверный характер. Особенно хорошо это было заметно во время таких вот праздников. Поэтому Роза счастливо просияла, когда Рихтер объявил, что ее рабочий день закончен и пожелал ей хороших новогодних выходных.

Потом открыл шкаф, Шарлотта еще вчера все принесла. Нашел.

Мира воспользовалась советом ректора и визжала от восторга, как в детстве на утреннике, когда в детский сад приезжал гастролирующий театр, где были фантастические птицы и животные. Сейчас в холле Академии развернулся снежный городок с горкой и крепостями. Это была очень качественная иллюзия, потому что снег был прохладным, а не обжигающе холодным. Мира несколько раз закинула комки снега за шиворот Белке и Сергею Сергеевичу и получила такие же сюрпризы от других. Студенты закидывали друг друга снежками, разделившись на две команды.

В то же время периодически из-под потолка на них пикировали белые медведи, от которых тоже приходилось отбиваться снежками. А если кто-то не успевал, то медведь обдавал холодным дыханием, и человек застывал снежной скульптурой на минуту. Тут же проскакивали зайцы в колпачках и разбрасывали мешочки со сладостями и сушеными ягодами и орехами.

Над столом Розы был растянут купол, который защищал не только от снега, но и от шума, она сосредоточенно работала. А потом и вовсе куда-то исчезла. Преподаватели стояли на лестнице и улыбались, периодически тоже отбивались от случайных снежков.

- Тут так каждый год? – пытаясь перекричать визг и шум, царивший в холле, спрашивала Мира у Васюты, он учился уже третий год.

- Нет! – выкрикнул студент, бросил снежок в Белого и снова спрятался за снежной крепостью. – Милорд каждый год придумывает что-то новенькое! Я не хотел бы отсюда выпускаться только из-за таких вечеров!

- Еще что-то будет?

- Кто же его знает!

Будет! Еще как будет! Лихая тройка белых лошадей вывернула из-за угла коридора - как она проскочила в нешироком коридоре, было только самому ректору ведомо! - сделала несколько кругов в воздухе, осыпая всех хлопьями снега, и остановилась. Из нее выпала огромная елка с огоньками и игрушками, и вылез настоящий дед Мороз. В красной шубе, белых валенках и с белой окладистой бородой до пояса.

- Дед Мороз!– выкрикнула Белка, выпрыгивая из укрытия. В нее тут же полетели снежки, поэтому Кирилл, ее парень, тащил сопротивляющуюся девушку в укрытие. - В этом году русский Новый год!

- А как было в прошлом году? – уточнила Мира.

- Финский Новый год, - скороговоркой, быстрее, чем обычно,  затараторила она. – Мы тогда внезапно, прямо на занятиях заговорили по-фински, а сквозь стены стали летать эльфы и кидать в нас полосатые носки и рукавички.

Дед Мороз не спеша выбирался из саней, встал около елки, к нему стали подтягиваться студенты, ожидающие продолжения праздника.

- Уф, долго добирался к вам через снега, через метели, - Дед Мороз с глазами Рихтера присел на пенек у елки. – Сколько мальчишек и девчонок, - и хитро так смотрит на Миру. – Принес вам подарки.

И дальше в лучших традициях российских утренников студенты рассказывали стихотворения у елки, а Дед Мороз раздавал подарки. Потом водили хоровод, пели «В лесу родилась елочка», пили чай с травами и медом и ели пряники и бублики.

В общежитие Мира вернулась уставшая и довольная. Такого веселого Нового года у нее еще никогда не было.

Андрей вернулся позже нее на пять минут, создал портал из Академии. Все еще одетый в костюм Деда Мороза.

- Заждалась? – спросил он уже своим голосом.

- Конечно, - улыбнулась, снимая с него шапку и бороду, расстегивая его шубу. – Мне очень понравилось.

- Я рад, - он уже забрался под ее толстовку, под которой была только маечка.

- Я рада, что ты рад.

– А сейчас вернемся к нашему разговору. – Прижался губами к шее.

- Андрей, - простонала она, если бы он не придерживал ее, то она бы осела на пол.

- Что, дорогая? – он усадил ее на стол, снял толстовку и нежно прикусывал кожу на спине. Быстро стянул с нее джинсы.

- Так нечестно. Ты все еще одет, - возмутилась она.

- Кошечке хочется справедливости, - протянул он с улыбкой, а глаза темные, фиолетовые, смотрят с любовью и желанием.

- Обожаю, когда ты на меня так смотришь, - призналась она.

- Обожаю на тебя смотреть, девочка моя, - поцеловал ее, подхватил и понес в кровать.

Несмотря на последствия потопа, которые устраняли еще несколько дней спустя после отъезда студентов, тайное общество продолжило собираться в подвалах Академии.

Хотя обсуждать было особенно нечего. В расследовании не было никаких подвижек, хотя каждый из участников тайного общества прилагал большую долю усилий для его продвижения. Все возлагали большие надежды на посещение Мирой Мира лабиринтов. Преподаватели учили ее разным полезным заклинаниям. На Андрея в такие моменты она старалась не смотреть, потому что его глаза выражали смешанную гамму чувств: от любви до страха. Она не хотела быть причиной его переживаний, поэтому старалась не замечать этого, боялась.

За неделю до Нового года Рихтер объявил тайному обществу, что прощается со всеми до следующего года, желает хороших праздников и ждет всех в Академии третьего января.

С Мирой они уже собрали чемоданы и отправились в Германию. Прошли порталом вместе с Лакомбом во Францию, а оттуда на поезде.

- Я хочу, чтобы мы потратили неприлично много наших денег, - заявил Андрей, когда скоростной поезд тронулся в путь. – Мы почему-то пренебрегаем этой нашей с тобой святой обязанностью аристократов.

- Это мы аристократы? – улыбнулась Мира.

- Вместе с моей фамилией ты условно приняла мой титул.

- Какой?– удивилась она. - Ты же просто Рихтер.

В Академии к Александру Всеволодовичу так и обращались «граф Орлов», указывая его титул. К Рихтеру же только «милорд», что являлось почтительным обращением к мужчине из привилегированных классов.

- Я герцог, ты герцогиня, - безразлично ответил он.

Действительно, всего-то высший невенценосный титул знати. Невенценосный, потому что герцоги были родственниками королевской семьи. Мира перед отъездом знакомилась с историей Германии.

- Мне к тебе теперь обращаться «Ваша светлость»? – съязвила она.

- «Милорд» при посторонних, и «мой господин» наедине, - заговорщически прошептал он ей на ухо, обхватив его губами, чем вызвал ее тихий выдох. – Не бери в голову. Еще мои родители практически отказались от титула, пренебрегли своими обязанностями, многие дома и старинные вещи передали музеям. Оставили только дом в Германии, несколько квартир и кое-что по мелочи. А я почти всю жизнь прожил в России, и больше чувствую себя русским, чем немцем. Но иногда даже мы, Рихтеры, должны появляться в родовом гнезде.

Эти слова успокаивали Миру до тех пор, пока они не приехали в родовой замок. Да, да, не большой дом, как она полагала, а небольшой замок. А «оставили по мелочи» - это, наверное, россыпи драгоценностей, обложенные слитками золота.

- Ты жил тут?

- Иногда, в основном зимой во время каникул, - ответил Андрей, давай ей время осмотреть строение.

Стрельчатая архитектура, две круглых башни, стоящих немного отдельно, несколько больших и маленьких башен квадратной формы, крыша красная, стены коричневые. Замок выглядел волшебно, потому что был украшен огоньками и елями.

- Очень красиво, - призналась она.

- Мне тоже нравится, - улыбнулся и обнял ее. – За замком есть сад. А на озере, наверняка, уже катаются на коньках.

Их встретил чопорный управляющий, он предельно вежливо поприветствовал хозяев. Мира тоже поздоровалась с ним на немецком. Управляющий брезгливо на нее глянул и попросил следовать за ним.

- Я сделала что-то не так? – спросила девушка, когда они остались одни в небольшой спальне. Деревянные стены, деревянная мебель, деревянная кровать под тяжелым балдахином, через полукруглые окна врывается дневной свет. Очень уютно и атмосферно.

- Все так, - улыбнулся Андрей. – Гер Альберт недолюбливает меня и все со мной связанное. Не бери в голову. Кстати, когда ты стала изучать немецкий язык?

- Когда согласилась стать твоей женой. А язык – это набор символов.

- Ты не перестаешь меня удивлять.

- В доме много прислуги?

- Альберт и Машенька, кухарка. Замок предлагаю осмотреть позже, у нас с тобой на сегодня много дел.

Но быстро уйти им не удалось – Машенька, большая, в лучших традициях полнотелых русских красавиц, женщина, не позволила им уйти, пока не напоила «хотя бы чайком с пряниками».

Оказалось, что Машеньку еще девушкой привезли родители Андрея, чтобы та приглядывала за их отпрыском. Но няня влюбилась в садовника Фридриха и так и осталась жить в замке.

Потом Андрей повел Миру к своему поверенному, где им предстояло подписать множество документов, согласно которым она становилась совладелицей его состояния и имущества. А всего, что ему принадлежало, было не перечесть.

- Не вздумай сомневаться, - с напускной строгостью предупредил муж. – Ты очень поможешь мне, если разделишь это состояние.

И они действительно потратили неприлично много денег на подарки для друзей и служащих замка. Андрей объяснил, что это очень давняя традиция его семьи.

Вечером, готовясь к праздничному ужину – он опять же по традиции проходил вместе со слугами замка, - Мира с особой тщательностью уложила волосы и выбирала вечерний туалет. Остановилась на синем в пол платье из струящейся ткани.

- Ты обворожительная, моя герцогиня, - Андрей стоял в дверях будуара, элегантный в черном фраке.

- Вы тоже, Ваша светлость, - улыбнулась она, глядя на него через зеркало.

А потом открыла шкатулку (ту самую, зеленую), чтобы надеть украшения. Не то, чтобы у нее их было очень много, и она без них жить не могла, но обручальное кольцо надеть была обязана.

- Думаю, что я очень вовремя со своим подарком, - промурлыкал Андрей, подошел к ней и застегнул на ее шее тонкое колье с голубыми топазами. Но на этом не остановился - поцеловал шею и стал спускаться в декольте.

- Андрей, - прошептала Мира, прикрыв глаза от удовольствия.

- Да, дорогая.

- Мне очень нравится, - шептала она.

- Что именно? – и стал подбирать подол платья, чтобы погладить ее ноги.

Его отвлекло нечто.

- Ты тоже это чувствуешь? – прервался Андрей и отпустил подол платья.

- Да, - уверенно кивнула она.

По ощущениям, магический импульс шел от украшений. Мира высыпала их на столик, перед которым сидела и отодвинула как можно дальше друг от друга, чтобы быстрее определить источник. Фонил кулон, который ей подарил на балу выпускников Принц. Она вопросительно посмотрела на Андрея.

- Возьми его в руки. Не думаю, чтобы Принц желал тебе зла, - ответил на это Андрей.

Мира так и сделала. И кулон словно ожил, из него вытекала струйка тумана, которая сначала стелилась по полу, а потом стала приобретать форму человека. Это был сам Принц, в цвете и объеме, он передвигался по комнате, как будто занимался с поющими клинками, а потом замер.

- Мира… - несмело произнесло туманное изображение Принца.

- Принц! - неверяще воскликнула она.

Юноша поставил клинки на пол и оперся на них.

- Как же долго он копил магию, если смог связать нас только сейчас. Ты очень красивая, Мира. Добрый вечер, милорд.

- Добрый вечер, принц Ларион, - Мира почувствовала, как Андрей собственнически положил руки ей на плечи.

- Я рад за вас, - широко улыбнулся Принц. – Как ваши дела? Тут, на Сириусе, я обо всем, что творится на Земле,  узнаю в самую последнюю очередь.

- Все хорошо, - в ответ улыбнулась Мира, посчитав, что не стоит тратить драгоценное время на рассказ о событиях на Источнике. – Как ты?

- Я женился, - юноша лукаво подмигнул, - и очень счастлив.

- Мы тоже, - девушка перевела быстрый взгляд на мужа, накрыла его ладонь своей. – Этот кулон может часто нас связывать?

- Видимо, раз в полгода. Он долго копит заряд. Но я такую вещь делал впервые, поэтому не ручаюсь, что в первый раз получится долго разговаривать.

- А как ты это сделал? – проявила чисто научный интерес девушка.

- Нанес на него символы. Посмотри.

Когда Мира стала поворачивать кулон, чтобы лучше его рассмотреть, заметила крохотные светящиеся символы. И похолодела от увиденного. Это символы были очень-очень похожи на те, что они обнаружили на листах с описанием экспериментов и на памятниках. Как разные буквы из одного алфавита.

- Ты сам их придумал? – спросил за нее Андрей.

По тому, как дрогнул его голос, было понятно, что он тоже волнуется.

- Нет! Я не такой талантливый! От предков нашей семьи перешло несколько вещей с такими символами. С одного из украшений, которое помогало связываться с дальними родственниками на другом континенте, я перенял эти символы. Поскольку заклинание проверено годами на нашей семье, я решил применить его. У меня и на поющих клинках похожи символы. Они безопасны, - успокоил Принц.

- А ты знаешь, кто их придумал или откуда они? – вернулась к разговору Мира.

- Дед говорил, что они такие же древние, как сама магия. И что эти символы жителям Сириуса передал Хранитель. Только сейчас уже никто не помнит, что они означают и как работают при комбинировании, поэтому ими не пользуются.

Машенька прервала их, позвала Андрея для решения каких-то срочных вопросов по сегодняшнему ужину, а Мира вдоволь наговорились с Принцем. Когда заряд кулона закончился, и образ ее друга окончательно растаял в воздухе, девушка продолжала сидеть у зеркала.

- Все будет хорошо, - Андрей сел рядом с ней и нежно обнял.

Его спасительные объятья. И можно было ничего не отвечать, а только впитывать его тепло и любовь.

Его девочка была сегодня не герцогиней, а настоящей королевой. Как же она изменилась за время их знакомства. Она спускалась с лестницы шагом женщины, готовой пройти с ним рядом всю жизнь и стать его опорой.

Ужин в замке прошел празднично и непринужденно, как и всегда бывало. Только сейчас рядом с ним сидело его сокровище и очень смело говорило по-немецки.

Но мысли Андрея то и дело возвращались к вырезам ее платья. Поэтому после ужина и вручения подарков он с особым наслаждением разворачивал свой подарок – Миру, свою девочку. Он дарил ей нежность и страсть. И гнал от себя страх. Слишком быстро подходило время для посещения ею последнего, самого неизученного из миров.

Поездка на новогодние каникулы в Германию – это только повод показать родовой замок и отдохнуть в Европе. Он еще покажет ей мир.

Главной целью поездки для Андрея была семейная библиотека. Надеялся, что родители и тут что-то могли спрятать. Что-то о Мире лабиринтов. Ничего. Пугающее слово.

Глава 25 Дверная: В плену прошлого

Шарлотта и Лоран не смогли уснуть в сочельник. И дело не во взаимном притяжении, которое к лету нового года готово было вылиться в торжественное бракосочетание, удовлетворяющее запросы обеих семей с вековой историей. Шарлотту донимали непонятные чувства, которые никак не могли перейти в полноценное предчувствие.

Монах раз за разом просматривал данные экспериментов, но ответа на свой вопрос все не находил.

След погрузился в изучение информации одного из сайтов. И он работал бы более сосредоточенно, если бы по его дому периодически не слышались легкие женские шаги.

Изольда Дмитриевна паковала книги, которые хотела отправить своим друзьям. В ее квартире становилось все меньше вещей.

В день посещения Мира лабиринтов каждый из членов тайного общества пытался по-своему отвлечь Мирославу. Монах кормил миниатюрными шоколадками, доставая их, как фокусник, у нее из-за уха. След просто сидел в стороне, чтобы не мешаться. Лакомб наскоро учил плетениям, которые могли ей пригодиться. Мисс Шарлотта показывала дыхательные упражнения, которые помогали успокоиться и помочь току магии по телу. Изольда Дмитриевна, казалось, спала с ментоловой сигаретой в руках, но на самом деле она пыталась увидеть исход путешествия студентки.

Мира была им благодарна. Но все не то, потому что Андрея тут не было. Его вчера вечером срочно вызвали в Министерство магии. Он негодовал и курил, потом скрепя зубами одевался, потом раздевался, потому что не собирался отказывать себе в близости с приунывшей по этому поводу женой. Потом долго обнимал ее и, наконец, бросая себе под нос проклятья, умчался, очень недовольный.

Время, благоприятное для открытия входа в Мир лабиринтов, подходило. Андрей еще не вернулся. А так хотелось еще раз прижаться к нему до ухода.

Взяла себя в руки. Но стоило Монаху вскинуть голову – он делал так всегда, когда чувствовал, что кто-то идет по подвалам Академии – Мира соскочила с дивана и понеслась на поиски мужа. Нашла. Он тоже торопился к жене. Андрей подхватил Миру, прижал к стене, она обвила его руками и ногами. Хорошо, что на ней сейчас удобный костюм для занятий боевое магией.

- Сколько осталось времени? – прошептал он в ее губы.

- Двадцать минут, - выдохнула и поцеловала его.

И через две минуты оба дышали захлебываясь, потому что вынуждены были прервать длительный поцелуй.

- Девочка моя…

- Все будет хорошо!

- Пообещай, что позаботишься о себе.

- Обещаю. Я люблю тебя, Андрей, - и едва не заплакала. На грудь словно камень навалился. Не раскисать!

- Я тоже люблю тебя, милая моя. Твои волосы пахнут садами в Предгорье.

- Ты мне еще покажешь мир, - невпопад ответила она и снова его поцеловала.

Через шесть минут они вернулись. Члены тайного общества предпочли хранить молчание при их появлении, слишком напряженный был момент.

- Монах, я разложила символы рядом с Источником, - прервала Мира молчание. – Поглядывайте.

Она часто ходила к Источнику в надежде, что Хранитель явится и поможет разобраться с символами. Только все было тщетно.

- Я видел, - глухо ответил смотритель.

Мира считала, что зря они так волновались (вот Изольда Дмитриевна вторую пачку сигарет раскуривает), отец не стал бы отправляться в мир, где его грозила смертельная опасность. И ее бы тоже не стал туда отправлять. Страшно было другое – не найти его следов вовсе, не найти его. Где он тогда? Но времени мало, а в следующий раз благоприятный период для открытия прохода в Мир лабиринтов открывался только через год.

- Так. Всем приказываю убрать кислые лица. Мирослава не раз доказывала, что способна совершать невероятные магические открытия, - строго сказал Рихтер, обнимая Миру. - Все готово?

- Да, - хором ответили Лакомб и Шарлотта.

- Отлично, - и уже ей. – Делай маячок.

Девушка отработанными движениями разрезала ладонь, накапала кровь на компас, сплела заклинание. Рихтер не позволил вылечить себя самой («береги магию»), долго держал ее ладошку у груди, хотя рана давно исчезла.

- У тебя есть час, - напомнил Андрей, обнимая Миру.

Та кивнула в ответ.

- Пора, - скомандовал Монах, в руке зажимая часы.

Мира сплела заклинание, открывающее дверь в Мир лабиринтов, быстро поцеловала Андрея, обвела взглядом комнату и шагнула в портал.

Как только портал за Мирой схлопнулся, Андрей плюхнулся на диван, взъерошил волосы, с силой провел ладонями по лицу и негромко простонал: «Девочка моя…»

Мира выпала на пол кабинета Монаха. Только тут было душно, пусто и пыльно. Быстро поднялась на первый этаж Академии, но тут было тоже душно, пусто и пыльно, как будто лет сто или даже больше никто не заходил сюда. Не стала задерживаться в помещении, хотя очень хотелось заглянуть в кабинет ректора.

Вышла в город.

И едва не зашла обратно.

Город пыл пуст. Абсолютно пуст. Он обветшал. И обесцветился повсеместно до серого цвета. Но не это пугало (во время посещения четырех миров девушка видела Глазов разным), а то, что на площади Свободы вместо пространства с автомагистралями, зданиями и небольшими клумбами выросли двери. Тысячи дверей разной формы, размера, фасона. Единственное яркое пятно в этом мире. Куда идти?

Достала маячок, сплела «Нить Ариадны» (этому заклинанию Андрей обучил в первую очередь перед тем, как началась ее подготовка к Миру лабиринтов), привязала ее к двери Академии и стала проворно пробираться среди дверей. Проворно и осторожно, потому что стоило задеть одну из них, как та сразу распахивалась и затягивала в себя.

Часть дверей лежала прямо на земле. Другие были повернуты или стояли таким странным образом, что казалось, что гравитация на них не действует. И обойти по краю этот лес дверей не представлялось возможным. Двери были повсюду, куда смотрел глаз, некоторые стояли на берегу Чепцы, а часть даже были наполовину в воде.

Мира сильно петляла, обходя препятствия и стараясь ничего не задеть. Вероятно, поэтому мир и назывался Миром лабиринтов, потому что несколько раз она попадала в своего рода карман или тупик, где двери стояли кругом по четыре или шесть штук. Тогда приходилось возвращаться обратно и обходить тупик.

Наконец, ведомая в равной степени предчувствием и маячком, она остановилась перед знакомой дверью. Точно такая же вела в ее старую квартиру в многоэтажке по улице Чепецкой. Почему в эту квартиру, а не в домик в Предгорье? Только взялась за ручку, как дверь распахнулась сама собой и стала затягивать. Но девушка успела удлинить заклинание-нить, привязала его к двери. И только после позволила втянуть себя в квартиру.

Так и есть - её старая квартира. Из той, откуда Медведь помог ей принести вещи, когда Рихтер убедил, что магия в качестве платы за дар отнимет прежнюю жизнь Миры, а ее жилище стало стирать следы присутствия в нем своей хозяйки.

- Мила, - раздался голос в глубине квартиры, - ты не знаешь, где мои инструменты?

Это папа – голос его. И маму только он так называл, сокращая ее имя Людмила.

Мира осторожно прошла внутрь. Кроме голоса отца, больше ничего не было слышно: ни голоса мамы, ни голоса другой Миры.

Когда девушка вошла в комнату, откуда доносились звуки, то застыла.

Мама сидела в кресле у окна, смотрела куда-то в окно на серый пейзаж. Такой она становилась все чаще перед смертью, когда утрачивала всякую связь с реальностью.

Отец же, напротив, что-то делал на столе, на котором были разложены бумага, карандаши, карты, книги.

Но больше всего девушку поразило то, что сквозь маму, сквозь ее тело, было видно улицу за окном, голые деревья, как будто мама была голограммой или иллюзией. Но отец был из плоти и крови.

- Папа, - позвала Мира.

Тот обернулся. Постарел, в ее детских воспоминаниях он был молодой. Сейчас походил на отца из Мира наоборот, только в Мире наоборот он был веселый, с морщинками около глаз от постоянной улыбки, а этот, настоящий, с напряженным лицом.

- Кто вы? – удивился он.

- Я Мира, папа, - больше говорить не могла, заплакала. Собраться! Не время!

- Мира? – удивился он. – Как ты?..

- Я выросла, папа. Со времени пожара в Предгорье не видела тебя.

И тут ее обняли.

- Птичка моя, узнаю эти глаза, - говорил отец, а Мира только утирала слезы. – Как же я виноват перед тобой. Сколько же лет я тут  провел…

- Нам нужно уходить, - заявила она и потянула его за руку. Живой и теплый. Не иллюзия. Нашла!

На руке зажужжало. Андрей дал ей часы, которые вибрировали каждые десять минут. Прошла уже половина отведенного на этот мир времени.

- Да, да… - немного растерялся он. – Только Милу растормошу, а то она какая-то вялая.

- Ты все время пытаешься это сделать?

- Да, только она не просыпается.

Мира собрала половину жизненных сил, чтобы произнести следующую фразу.

- Папа, мама умерла.

Отец застыл на месте.

- Нет же. Вот она сидит, - возмутился он.

- Мама умерла несколько лет назад. Она часто сидела так же у окна, пока совсем не угасла.

- Нет, дорогая. Мама жива.

- Её в нашем мире нет. А этот мир создал иллюзию, которая удерживает тебя здесь.

Подошла и провела рукой, которая прошла сквозь тело матери. Могла бы и рассеять иллюзию, Изольда Дмитриевна этому обучила, но папе нужно было осознать.

- Попрощайся с ней и уходим. У нас очень мало времени, - напомнила Мира.

А сама так и готова была сесть на пол и разреветься. Если бы она не познала любви мужчины, то эта сцена не казалось бы ей такой чудовищной. Муж должен отпустить жену и примириться с ее смертью. На мгновение представила себя и Андрея при похожих обстоятельствах, сердце больно сжалось. Нет! Собраться!

Папа сел перед мамой, положил голову ей на колени и замер так. Вот почему он верил, что женщина у окна его жена – для него в этом мире Мила была настоящей, живой, он не видел ее, как Мира, полупрозрачной.

Прошло еще десять минут.

- Папа, - позвала девушка.

- Идем, птичка, - он поднялся.

- Ты приносил в этот мир что-нибудь, чтобы спрятать?

- Я не помню, - растерялся он. – Плохо помню, что было до этого мира.

И не удивительно. Но девушка не чувствовала тут ничего, что было бы связано с ее отцом. Ничего страшного: она приведет его самого, а это лучше любых записей. Взяла его за руку и повела, потянув за «Нить Ариадны». Как только они вышли в дверь, та упала на землю и раскрошилась.

Они осторожно ступали среди дверей, пока не выбрались на относительно пустой участок площади Свободы.

А сейчас выбраться!

- Как ты создавал выход из Миров? Я всегда пользовалась твоими метками.

- Сейчас вспомню.

Отец стал лихорадочно создавать какие-то плетения, бросал их и пытался создать новые.

Наконец плетение в его руках засветилось, стало прорезать пространство.

- Нам нужно в Глазов, в Академию магии, - уточнила Мира.

И поразилась, как легко все выходило. И зря.

Отец кивнул, изменил плетение, и оно стало проявлять сквозь портал кабинет Монаха. Вот Андрей вскочил с кресла и кинулся к порталу.

- Мира! – кричал он.

- Сначала должен идти я, - предупредил отец.

Все верно, сначала в портал должен входить его создатель. Только после того, как он окажется в их мире, можно и ей. Таковы законы маги.

Отец ушел в их мир. Выдох.

- Мира, - звал Андрей и протягивал руку. Она уже схватилась за нее, ощутив родное тепло, как ближайшая к ней дверь в Мире лабиринтов открылась и потащила ее внутрь.

Объятье расцепилось, портал схлопнулся, и Мира полетела спиной в открытую дверь в чужом мире.

- Мира… Мира! – сначала растерянно, а потом со злостью и отчаянием кричал Андрей.

Члены тайного общества переводили взгляды на мужчину, который растерянно смотрел на место, откуда вывалился, потом туда, куда выпал, и потом на Рихтера, который был единственным, кто не молчал.

- Открой портал! – кричал он отцу Миры, грубо поднимая его с пола.

- Я не могу… - бубнил тот.

- Верни ее немедленно! – угрожающе нависал Рихтер.

- Я не могу.

Андрей заревел. Понимал, что никто и ничего сделать не сможет. Сейчас, как полгода назад он чувствовал свою беспомощность, с той лишь разницей, что летом он прижимал к себе Миру, обессиленную, хрупкую, но живую. А сейчас она пропала в неизвестности. А руку все еще жгло от ее прикосновения.

- Андрей, - строго произнесла Изольда Дмитриевна.

Но он уже не мог остановить себя.

- Это и был ваш план? - ректор в упор смотрел на отца Миры, которому и без того было плохо от произошедшего. – Взвалить на маленькую девочку огромную ношу? А вы о ней не подумали?

- А вы кто? – в ответ напал Иванов.

- Андрей Вильгельмович Рихтер, муж Мирославы, - зло выплюнул он.

- Рихтер… - отец Миры принялся разглядывать собеседника, кивнул сам себе, по всей видимости, находя сходство с его родителями. – Я очень сожалею о том, что с ними случилось. И они надеялись на твою помощь, Андрей.

Лучше бы он этого не говорил. Рихтер и так еле сдерживается из-за того, что Мира черте-где, так еще о его родителях напомнили. Успокоиться! – приказал себе.

- Почему оказалось, что только Мира знает обо всем? – вернул разговор в нужное русло Андрей.

- Когда мы поняли, что за нами следят, я рассказал дочери, где и что спрячу, запечатал это в шкатулке. Конечно, я надеялся, что она присоединится ко мне, когда подрастет. Мирослава -  очень способная волшебница, - с гордость заявил он, потом его взгляд помрачнел. – Мы скрывались, но на нас неожиданно напали. Я спрятал своих девочек. А после того, как распределю данные в других мирах, хотел вернуться в Глазов, забрать их и продолжить наше дело. Мира в любом случае не осталась бы одна. С Рихтерами мы обеспечили вашу встречу, то есть наших детей в случае чего-то непредвиденного помогли бы друг другу. С моей птичкой была Мила, которая все знала. К тому же передать все знания моей дочери было нашим запасным вариантом, она была тайным оружием подстраховкой, но не основным планом. Пока бы она росла, эксперименты все равно бы продолжались. Мы же не безумцы! - ощетинился Иванов. – Если бы со мной что-нибудь случилось, все должен был завершить Хрусталев. И за моими женой и дочерью должен был приглядывать тоже он, - оправдывался Юрий Иванов.

- И он приглядел! – простонал Андрей.

При упоминании фамилии этого человека так хорошо подавляемый гнев вернулся, Рихтер взревел еще раз, на этот раз не был уверен, что сможет удержать гнев.

- Андрей! – встала перед ним малюсенькая Изольда Дмитриевна. – Вспомни, почему ты отправился в Черные Ключи.

Только эта женщина сохраняла сейчас невозмутимость и была чрезвычайно собрана. Железная старуха. Остальные члены тайного общества отводили глаза от Рихтера и отца Миры, как будто все они были виноваты в том, что девушка осталась в Мире лабиринтов.

Андрей схватился за голову и вышел из кабинета Монаха. Создал портал в свою комнату в общежитие, разделся и зашел в душ под обжигающе холодные струи воды. Дыхание на мгновение остановилось, а потом ускорилось. В голове набатом било одно слово: «Мира! Мира! Мира!» И некстати (или кстати?) вспомнилось, как вчера нежил ее в объятьях, как она отвечала на его прикосновения, как пахли сегодня ее волосы…

Когда успокоился, вернулся в подвал. Увидел занимательную картину: члены тайного общества наперебой рассказывали о событиях жизни Миры, о своих находках. А Иванов сидел бледный, без лица. Пусть теперь мучается – зло подумал Рихтер и оправился к Проводнику звезд. Если уж искать помощи, то у кого-то с его способностями.

На самом деле у него было несколько вариантов на тот случай, если Мира не сможет вернуться вовремя. Холодный душ хорошо помог прочистить голову. Сейчас нужно выключить эмоции, чтобы рассудок начал выдавать логичные рассуждения. Эмоции он оставит на потом, когда она вернется.

- Проводник звезд, - позвал Андрей. Потом еще раз.

Прождал минут пять, почти отчаялся, когда послышался звонкий голосок.

- Друг Андрей, - мальчик слетел из-под купола обсерватории и важно, как большой, протянул руку для рукопожатия. – Добрый день.

- Добрый, - совсем недобро ответил Андрей, но сделал вид, что руку мальчика пожимает. Притворился, потому что здесь и сейчас это сделать было невозможно - плотность Проводника звезд была ничтожной.

- Что привело тебя? – деловито спросил мальчик, сложив руки на груди.

- Моя подруга Мира пропала, - начал ректор.

- Мира… - перебил Проводник звезд и растерялся.

- Ты знаешь, где она?

Мальчик задумался надолго.

- Ее нет в этом мире, - ответил он сосредоточенно.

- Верно, - кивнул Рихтер. – Где она?

- Я знаю, где она. - И замолчал. – Но тебе туда нельзя.

- А тебе? – уцепился Андрей, сжав ладони от волнения и собственного бессилия. – Ты можешь вернуть ее в этот мир? Ты обещал, что проведешь ее через миры.

- Обещал… Я обещал… - растеряно повторил мальчик.

Проводник звезд отвернулся, подлетел под купол, долго пришептывал что-то, измеряя на карте звездного неба. Рихтер терпеливо ждал, потому что от ответа зависело очень-очень многое.

- Я помогу ей вернуться, - уверенно ответил мальчик, чем вызвал облегченный выдох Андрея, словно гора упала с его плеч. Облегчение жило в нем до тех пор, пока Проводник звезд не продолжил. - Я помогу ей вернуться, если она поверит и сможет.

Глава 26 Откровенная: С щемящим сердцем

Опечаленный, но собранный, Рихтер вернулся в подвал. Юрию Иванову к тому времени рассказали уже большую часть истории жизни Миры и ее матери после его исчезновения. След как раз говорил о поступлении девушки в Академию магии, метаморфозах, которые с ней произошли, о путешествиях в миры и их с Рихтером находках в доме его родителей.

Иванов сидел с опущенной головой, обхватил ее руками и тихо постанывал. Лакомб осматривал его, Шарлотта готовила какую-то настойку.

- Почему вы не остановили ее? – спрашивал отец Миры. Понятно, о ком идет речь.

- Чтобы она самостоятельно полезла в эти миры? – холодно спросил Рихтер, врываясь в разговор. – Если вы забыли, то напомню: она сильный и талантливый маг, смогла открыть портал на другой конец России. Поход в другой мир был делом времени. Впрочем, как на Вегу.

- Она была у Маняши!? – вскинул Иванов голову.

- Да, мы побывали там. Ваша мама сказала, чтобы мы больше на Эбуру не появлялись, планета умирает без магии.

- Какой ужас… А Земля?

- Как видите, еще жива. Но нам кажется, что, благодаряМинистерству магии, магия на ней останется ненадолго.

- А Хранители?

- Летом они спасли планету от Черной воды.

- Это очень-очень плохо. Сколько времени прошло с тех пор?

- Полгода.

- Все очень плохо.

- Почему?

- Потому что мне было видение, что Черная вода появляется в тех местах, где магию начинают использовать во вред или она истощается.

Значит, на планете Хранителя она каким-то образом истощалась, отметил про себя Андрей.

Тем временем Иванов продолжил.

- Символы…

- Что с ними? – зацепился Рихтер. – Что за символы были на описании экспериментов?

- Я не знаю, - растерянно обронил Иванов.

- Как не знаешь? – встрепенулась Изольда Дмитриевна, смолившая сигарету.

- Не знаю, - повторил тот. – Эти символы написала Мила, моя жена.

- Так она не имела магических способностей, - напомнила старушка.

- Да, не имела. Но была потомком первых людей, которые видели Хранителя в районе Глазова. Сначала она раздобыла где-то данные экспериментов, не помнила, где.  А однажды проснулась ночью и сказала, что видела странный сон про белого кота, который показал ей, где и как нужно написать эти символы.

- Для чего? – уточнил Монах.

- Я не знаю. Мы не успели выяснить. На нас начались облавы.

- А облавы начались случайно не после того, как вы в чем-то не сошлись во мнениях с Хрусталевым? – как бы невзначай поинтересовался След.

- Да, но… -  осекся отец Миры, и словно стал убеждать самого себя. – Он не мог!

- А когда вы ушли в Мир лабиринтов? После каких событий? – продолжил сыщик. Чуял, чуял, что разгадка рядом.

- Отправил девочек порталом в Глазов, потом в Калининград тоже порталом, потом стал прятать в мирах сведения, - вспоминал он. - А потом застрял в последнем, - добавил тихо.

- То есть в Предгорье вы больше не появлялись?

- Нет.

- Так я иллюзию за Юру в Предгорье приняла? – удивилась Изольда Дмитриевна.

- Скорее всего, - кивнул Рихтер. – Только для чего это Хрусталеву?

- Думаю, чтобы примерить личину отца Миры. Готовился к тому, чтобы показаться им с мамой тогда, 1 сентября, - заявил След. А ведь он, скорее всего, прав.  Час от часу не легче.

Что имеем на данный момент? Пропавшую в Мире лабиринтов девушку. Проводника звезд, который дал совершенно не обнадеживающий ответ по поводу помощи в ее поисках. Отца Миры, который знает не намного больше членов тайного общества. И расследование, которое по-прежнему находится в тупике, потому что о символах они больше не узнали, а вместо новых сведения из Мира лабиринтов получили растерянного нового члена тайного общества.

- Насколько опасен Мир лабиринтов? – спросил Андрей.

- Я прожил там достаточно долго. Как видите, видимых признаков вреда у меня нет, - ответил Иванов. – Мир черпал из меня энергию, чтобы кормиться. За это показывал мечту. Это относительно безопасно.

- Миранда сильная волшебница, - Шарлотта приобняла Рихтера, - думаю, что она сможет пробыть там год без вреда для себя. Мы с Лораном бегло осмотрели господина Иванова, с ним все в порядке. Если не считать шока.

- Мы вытащим нашего Феникса, - заверил Монах.

Иванов благоразумно молчал, но суть разговора понял верно, поэтому плечи его расслабились.

Сидели в подвале еще долго. Что-то уточняли у Юрия по поводу данных. Рихтер в разговоре не участвовал, но слушал и смотрел одну точку.

- Предлагаю всем отправиться отдыхать, - спустя какое-то время заявила Изольда Дмитриевна, вставая.

Сколько сигарет она уже за сегодня выкурила? Если бы не их приятный ненавязчивый запах, то ее бы уже возненавидели все окружающие.  Это сигареты вообще? Хотя, кто эту старуху разберет!

– Андрюша, твоя светлая головушка нам тоже потребуется, поспи. Что сказал Проводник звезд?

Хотя тайны бы из этого он не стал делать. Но это она откуда узнала?

- Что поможет, - сухо ответил тот, опустив подробности. Не был он так уверен в Проводнике звезд, как Мира.

- Уже что-то. Юра пока будет жить у меня, думаю, что это самое удобное решение. Что касается Мирославы, то она девочка способная и умная, к тому же я сама ее готовила. Если Юра смог прожить в Мире лабиринтов так долго, то она и подавно продержится. Лучше придумайте, как объяснить ее внезапное исчезновение, - озвучила Золотая, раскуривая очередную ментоловую сигарету.

Рихтер кивнул, но это уже было давно заготовлено. Андрей придумал, След подделал документы. Оставалось дать им силу, и Мира уехала по обмену опытом к аборигенам в Сахару, там до сих пор связи толком нет, а от желающих поучиться у песчаных мастеров отбоя нет.

Вскоре в кабинете Монаха остался только сам его хозяин и глава Академии.

- Я хочу попытаться выйти на связь с Хранителем, - заявил смотритель. – По поводу знаков.

- Он захочет общаться с нами? - устало спросил его собеседник. – Это же не касается Источника.

- Попытаться стоит.

- Попытайся. До завтра.

Чем ближе подходил Андрей к общежитию, тем меньше оставалось воздуха в легких, словно кто-то медленно затягивал стальной обруч на ребрах. Вошел в свою комнату и не смог дышать полной грудью, потому что обоняние тут же выхватывало запах Миры, а глаз останавливался только на ее вещах.

- Девочка моя, - простонал Андрей и устало сел на кровать.

Год. Ему нужно выждать год – выжить, выстоять, выстрадать, вытерпеть, - прежде чем наступит благоприятное время для посещения Мира лабиринтов. Приказал себе собраться. И отдохнуть. Иванов за все это время в Мире лабиринтов хорошо сохранился физически и душевно. Значит, каких-либо серьезных изменения с ней не должно произойти.

Обнял подушку, которая пахла ею. Глубоко вдохнул. Обруч на груди ослаб. И заставил себя отдохнуть. Через два дня начинается учеба. К тому же, министерские давно Академию не навещали.

И не ошибся насчет последнего.

На следующей неделе Глазовскую Академию магии буквально одолели проверками. Сначала инспекция текущей документации, потом предпроверка аттестации (сама аттестация должна пройти только через два года), потом бесконечные осмотры Источника магии и шастанье по подвалам.

В Монахе и надежности спрятанных документов Рихтер не сомневался, поэтому снисходительно посматривал на шатания министерских.

От Проводника звезд не было вестей, хотя Андрей бывал в обсерватории каждый день. Более того, мальчик пропал.

И Мира. Умирал от тоски по ней и своего бессилия. Видел, что каждый из членов тайного общества пытается поддержать и помочь, даже Иванов (он действительно был сильным символистом) пытался создать портал в Мир лабиринтов, но все их попытки ни к чему не приводили.

- Нужно двигаться дальше, - заявила на одном из их собраний Изольда Дмитриевна. – Девочку мы вернем. Но у нас есть более важные дела, Андрюша.

И снова оказалась права.

Тогда стали шаг за шагом разрабатывать план обнародования имеющихся данных.

Но и тут вмешалось Министерство магии. Им потребовалась Мирослава. И связано это было с тем, что каким-то образом просочилась информация, что Юрий Иванов жив и здоров. Нашелся, одним словом. И поскольку слухи были только слухами, то министерские решили начать с его дочери. Документы на ее отправку в Африку проверяли и перепроверяли.

Андрей на эти потуги смотрел безразлично – След был хорош, сомневаться в его навыках подделки документов не приходилось. А Юрия Иванова переселили из квартиры Золотой в более надежное место – в подвалы Академии, с Монахом они быстро нашли общий язык.

Да и дело получило хоть какое-то движение. Иванов вспомнил, что символы связаны между собой, как и говорила Мира, и связь эта ощутимо возникает благодаря последнему символу, начертание которого он отчаянно пытался вспомнить, но не мог.

- Это что-то связанное с предками, - пытался сосредоточиться он. И тут же рисовал на бумаге сочетания символов, комбинировал их, отбрасывал, злился и тут же начинал снова. И главное, как Мира, практически не замечал происходящее вокруг, когда был занят этим.

- Откуда у вас способности к начертанию? Моя жена тоже в этом сильна, - спросил однажды Андрей.

- Не знаю. Умею и все. Мало помню детство. Только как падаю в портал, как в кроличью нору, и оказываюсь на Эбуру, где меня и нашла Маняша, - устало ответил он.

И посмотрел на Рихтера глазами, так похожими на глаза Миры. У них даже взгляд одинаковый.

Его любимая девочка…

- Вы не пытались выяснить, кто ваши родители, когда попали на Землю?

- Пытался. Только данных мало. У жителей Эбуру нет фамилий, только имена. Поэтому первую фамилию Измайлов я позаимствовал у таможенника. А потом взял фамилию Милы, она хотя бы ей от предков досталась.

- А почему именно в России решили учиться?

- Потому что знал пару слов на русском. Что-то вроде детской считалки или стихотворения. А уже потом, в МАМ, понял, что мне легко даются иностранные языки, потому что это те же символы.

- Мира считает так же… - обронил Рихтер.

- Судя по тому, что говорят о ней преподаватели Академии, она очень сильная.

- Это правда. И речь не только об ее магических способностях. Если бы не ее настойчивость, мы бы ни данные экспериментов не нашли, ни решились бы их обнародовать. Только мне не понятно, какова роль Хрусталева в вашем тайном обществе.

Иванов отвел глаза.

- Я доверился не тому человеку. Думал, что нашел друга, а оказалось, что Иван завидовал мне все это время.

- Он следил за Мирой, - напомнил Андрей.

- Да, След рассказывал. И о том, как Хрусталев хотел лишить Миру силы, я тоже знаю. И про Милу… - замолчал. – Но я рад, что моя дочь попала сюда, в Глазовскую Академию магии.

Тут замолчал Андрей, потому что проснулось и заныло так сильно подавляемое сердце.

- Мальчики, - обратилась к ним Изольда Дмитриевна с неизменной сигаретой в руках, - все готово.

Шарлотта зябко куталась в огромный платок, подаренный Изольдой. На улице падал снег, пушистый, сказочный, но она не видела волшебства за окном.

- Почему ты не спишь? – спросил Лоран и обнял ее за плечи.

- Не могу понять, что я должна увидеть, - спокойно ответила та и переплела его пальцы со своими.

- Должна? – переспросил он.

Вопрос был уместен, потому что предсказания приходили к магам сами, их нельзя было вынудить проявиться или подтолкнуть.

- Я не верю, что все так закончится. К тому же какое-то видение все время ускользает от меня.

- Мирабель? О расследовании? – начал перебирать Лоран. - Или о нас?

- В том-то и дело, что я ничего не могу ни понять, ни зацепить. Все как-то кружится вихрем.

- Тебе нужно отдохнуть, Шарли.

Но Лоран ошибался. Шарлотта не устала, она боялась. Боялась, что Миранда не вернется.

Изольда Дмитриевна наконец-то разобралась со своими вещами. Как же много нужно одному человеку для целой жизни. Да, еще такой длинной, как у нее.

Закурила.

Кстати, надо будет еще сигарет прикупить, иначе мозг совсем скукожится.

Андрей Рихтер видел чудесный сон.

Мира наклонялась к нему и невесомо целовала в губы. М-м-м ее прохладные губы. И только он тянулся за продолжением, отстранялась и улыбалась, пряча лицо у него на груди, как это делала обычно. И еще вдыхала его запах.

- Где ты, чудовище? – тоже улыбался Андрей.

- Я рядом, - и несильно сжала кожу на его боку, как это делала, когда хотела его раззадорить.

- Мира, я скучаю, - простонал он, внезапно вспомнив события последних дней.

- Я тоже, Андрей. Очень, - и потянулась за еще одним поцелуем. Потом еще за одним.

- Мира, - шептал он, - девочка моя. Как тебя найти?

- Ну, я же рядом, - улыбнулась она и жалась к нему своим распаленным жаром.

И потом растаяла розовым с золотым свечением. А на его груди только горстка розового песка.

- Мира! – вскрикнул Андрей и проснулся.

Один.

В темной комнате. На полу тени от тюремной решетки.

Мира…

Глава 28 Желтопрессная: Остановка с постановкой

Мира свалилась из-под купола обсерватории на пол. Ударилась коленками и ладонями, даже воздушную подушку сплести не успела, но боль тут же прошла.

За окном ночь, в Академии тихо. Скорее к Андрею. На первом этаже Академии задержалась – дверь ректорского кабинета была открытой, оттуда лился свет.

Удача! Ринулась туда, уже представляя, как её сейчас заключат в объятья, а потом долго будут нежить, пока поток ее ласковых слов не иссякнет, перейдя в такие же долгие поцелуи.

Но зрелище девушке открылось невероятное – Изольда Дмитриевна сидела за столом ректора и что-то писала. В том, что Мира находится в своем мире, сомневаться не приходилось. Но что тут делает старушка?

- Добрый вечер, - несмело поздоровалась студентка.

- Мирослава, дорогая, рада тебя видеть, - совершенно не удивилась Золотая.

Она явно чувствовала себя хозяйкой в кабинете. Неужели Андрей оставил Академию и бросился на поиски Миры?

- Сейчас вы ректор?

- Да, временно. Пока Андрюша не вернется, - ответила. И все пишет и пишет.

- Меня долго не было?

- Нет, не долго. Три месяца. Присядь, - и указала на кресло для посетителей.

- А где Андрей?

- Пока в тюрьме, завтра суд, - буднично заявила старушка, закуривая. Эти ее ментоловые сигареты.

Что!? Тюрьма? Суд?

- Изольда Дмитриевна, - Мира чувствовала, что ее голос сначала осип, а потом и вовсе готов сорваться.

- Успокойся, - потом быстро встала, оставляя бумаги на столе и пошла к выходу. – Едем.

- Куда? – не понимала Мира.

- На суд. Куда еще? – и вышла из кабинета.

- А за что его судят? – бежала следом девушка.

- Так он же тебя убил, - невозмутимо бросила Золотая и скрылась за дверями Академии. Мира следом, дошли до гаражей рядом с общежитием.

Изольда Дмитриевна уверенно села на водительское сиденье внедорожника, который обычно водил Андрей. В огромной машине маленькая старушка смотрелась комично, в скрюченных старостью пальчиках зажата дымящаяся сигарета, а пытаются обхватить большой черный руль.

- Изольда Дмитриевна, прошу вас рассказать мне обо всем, что произошло в мое отсутствие, - как можно более спокойно попросила Мира, усаживаясь на пассажирское сидение рядом с водителем.

- Обязательно, дорогая, - пробормотала старушка, отряхнула пепел с сигареты и что-то внимательно выискивала под рулем. – Не знаешь, как эта зверюга заводится?

- А вы не знаете? – возмутилась девушка.

Уж очень уверенно старушка нажимала кнопочки на приборной панели.

- У меня был красный кабриолет. Красивый, как конфетка. Но там не было всего этого, - она указала на внутренности автомобиля.

Андрей учил Миру вождению, даже позволял ездить в нелюдных, безопасных местах, но предупреждал, чтобы она не делала этого сама, без него. И сейчас она бы при всем желании не смогла сосредоточиться на дороге. Очень волновалась из-за обрушившейся на нее новости.

- Андрей! – воскликнула Мира. – Почему он под судом? И куда нужно ехать?

- В Хрустальный город, естественно.

Кто бы сомневался!

- Я могу открыть туда портал, - уверенно заявила девушка.

- Ну, в сам город не сможешь, - урезонила ее Золота. – Давай в пригород, а там добежим.

Добежим? Дряхлая старушка? Добежим?

Андрей!

Девушка уже открывала портал так близко к Хрустальному городу, как позволили охранные чары на нем.

А дальше действительно практически побежали до здания суда. Старушка не только проявила удивительную для ее возраста прыть, но и на ходу рассказала о том, что произошло за месяцы отсутствия Миры. Еще и курила.

После шквала проверок Министерства магии в Академии – они случились почти сразу после исчезновения девушки – стали копать под преподавателей и смотрителя. Но накопать не удалось ничего, кроме огромного опыта преподавания, положительных отзывов коллег, студентов и выпускников, массы научных работ.

Министерские на время затихли. Тайное общество в это время вплотную стало разрабатывать стратегию обнародования информации об экспериментах. Сделать это следовало таким образом, чтобы всем участникам, своего рода, заговора ничего не грозило после. Что требовало тщательного планирования и привлечения еще людей. Таким образом, к недовольству Андрея, тайное общество пополнилось еще четырьмя членами: госпожой Такаяма, графом Орловым-Вышеславцевым, Мамушкой и Медведем.

Мире стало понятно, почему Андрей был не доволен – он искренне ценил и оберегал каждого из своих работников и уж точно не желал втягивать их в подобного рода занятия.

Что касается символов, которые обнаружились на могилах и описаниях экспериментов, то отец Миры сумел их разгадать.

- Этого не может быть! – воскликнула девушка. Нет, дело не в том, что она считала отца слабым магом. Тут другое. – Хранитель показал мне другие символы и символ ключ, чтобы «включить» все заклинание.

- Расскажи-ка старой женщине, что с тобой случилось, - потребовала Изольда Дмитриевна и даже остановилась.

И Мира рассказала и даже по требованию старушка начертила в воздухе второй набор символов и ключ к ним.

- Очень-очень занятно все вкладывается. Вот, значит, как все должно случиться, - бормотала себе под нос куратор. Они двинулись дальше. Все ближе были к центру города, где располагалось здание суда.

- Что должно случиться? – воскликнула Мира. – И почему Андрей под судом?

- Так я же рассказываю. Мы не знали, как привлечь внимание общественности, а особенно журналистов, чтобы как можно громче заявить о нашей находке. Тогда этому горлопану Орлову пришла чудесная мысль: нужно оклеветать кого-нибудь с кристально чистой репутацией. А потом, когда начнутся разбирательства над этим человеком, выложить наши наработки. Андрюша очень подходил на роль жертвы, а ты так удачно пропала, - как-то восторженно закончила старушка.

Она в своем уме?

- То есть, сейчас мне достаточно появиться на суде, чтобы с него сняли обвинения?

Наверняка, тайное общество достаточно хорошо спланировало свой план, чтобы Андрею на самом деле ничего не угрожало.

- Да. Если мы успеем, - кивнула старушка.

Если мы успеем?

- А если мы не успеем? – уточнила девушка и прибавила шаг. К несчастью в Хрустальном городе было утро, поэтому поймать попутку, чтобы быстрее добраться до суда, было невозможно. Такси они уже пытали вызвать. Безрезультатно.

- У Андрюши хороший адвокат, - заверила собеседница. – Кажется, он от него все-таки не отказался. Или отказался? Запамятовала.

Да и сама Мира кое о ком забыла.

- Где мой отец? – просила и пристыдила себя. Только сейчас о нем вспомнила.

- Так все там, на суде.

- Все там? – повторила Мира.

- Конечно. Я за начальника в Академии осталась, - и приосанилась.

Дальше шли в молчании. Иногда Изольда Дмитриевна прерывала его, чтобы уточнить кое-что о символах, которые показал Хранитель. Мира, погруженная в мысли об Андрее, мало обращала внимания на ее болтовню. А зря.

В здании суда оказались под утро. Но Министерство магии, такое Министерство магии, что суд у них шел аж со вчерашнего утра. То есть Андрея судили уже второй день подряд.

И если в город они вошли без проволочек, на сам суд было не так просто попасть. И дело не в том, что заседание закрытое, наоборот, на нем было такое количество интересующихся – в особенности разноязычной прессы – что Мира стала бояться, что она так и не сможет показаться на суде, тем самым завершив его.

- Туда, - показала Изольда Дмитриевна иссушенным пальцем на какой-то аппарат при входе в зал суда.

- Что это? – нахмурилась Мира, с трудом успевая за юркой старушкой, которая сновала среди толпы буквально как рыба в воде.

- Штука, которая позволит нам попасть на суд, - подмигнула Золотая.

Старушка первой приложила ладонь к аппарату, пробормотав при этом: «Мне есть, что сказать в защиту Андрея Рихтера». Из аппарата появился талон, Изольда Дмитриевна взяла его и кивнула Мире, чтобы та повторила.

И вот они обе с талонами в руках сидят, как в банке или больнице, и ждут своей очереди. У них номера девяносто пять и девяносто шесть.

- Пятьдесят четыре! – донесся громкий голос из зала.

Старичок, дремавший на скамейке неподалеку, вмиг встрепенулся, толпа расступилась, пропуская его в зал, и тут же сомкнулась.

- А быстрее никак нельзя? – застонала Мира.

Как ни старалась, она не смогла даже краешком глаза увидеть Андрея, когда дверь в зал суда открылась. Везде были люди, которые или сновали или стояли, но своих позиций не сдавали.

- Нет, - с наслаждением закурила старушка. - В зале суда специальные чары, без разрешения мышь не проскользнет.

- А как они могут работать без перерыва?

- Законодательно разрешенное искривление пространства-времени. Позавтракать не хочешь?

Мира опешила. Позавтракать? Сейчас?

- Нет, - ответила девушка сдержанно.

- А я, пожалуй, наведаюсь в буфет.

И действительно ушла. Пуленепробиваемая старуха.

Девушка же не находила себе места.

Осмотрелась. Здание суда было величественным, нарядным в сине-голубых тонах. Таких в Хрустальном городе было немного, в основном строения серые. И в этом девушка заметила особый символизм: там, где обитает Министерство магии, самыми красивыми были только те строения, которые призваны не дарить радость – театры, музеи, рестораны, концертные залы, а забирать ее – суд, само Министерство магии и учебные корпуса при нем.

Присела на скамейку в коридоре. На глаза попалась оставленная кем-то газета «Все о магии».

«Миллионер Андрей Рихтер убил свою жену» - огромным шрифтом кричал заголовок на передовице. Автор статьи, некая Мара Тута, лучезарно улыбалась с первой полосы, кокетливо накручивая на наманикюренный пальчик белый локон.

«Сегодня мы расскажем нашим читателям о вопиющем поведении молодых миллионеров, таких, как Андрей Вильгельмович Рихтер, который к тому же является светилом науки – Да! Да! – а еще герцогом и меценатом. Он снова стал одним из самых завидных женихов России и Европы.

Обо всем по порядку.

Андрею Рихтеру повезло родиться с сильными магическими способностями в семье непозволительно богатых родителей. От матери ему достались аметистовые шахты, титул герцога Альба и известная в магических кругах фамилия «Рихтер», от отца – страсть к науке и не дюжинный ум.

И радоваться бы юноше, который родился с серебряной ложкой во рту, но нет. Он начинает вести разгульный и местами очень развратный образ жизни. В результате чего Андрей Рихтер едва не погубил – во всех смыслах – юного и подающего большие надежды мага. Родители (хвала деньгам и связям) отправляют сына от греха подальше в Черные Ключи. Вы верно поняли, дорогие читатели, в закрытую магическую школу для преступников.

Казалось, что Андрей Рихтер взялся за ум, к тому же трагическая гибель родителей сыграла не последнюю роль в том, чтобы наш герой стал вести себя вполне пристойно. Он даже принял что-то вроде аскезы – стал ректором Глазовской Академии магии, самого отсталого магического учебного заведения России, и смог сделать из этой богадельни элитную школу для магов.

Но мы-то с вами знаем, что ничего не проходит бесследно, а наклонности Андрея Рихтера, тем более. Когда в его Академии появилась юная дева, новая студентка, ректор буквально сошел с ума. Его личный помощник Роза, очень яркая и интересная женщина, рассказала нам: «Милорда словно подменили после ее появления. Он все время стал проводить с этой никчёмной серой студенткой, работу совсем забросил. Если бы не я, ГАМ бы снова пришла в упадок».

Но страшнее была даже не судьба одной из лучших в нашей стране Академии магии, а то, что, по словам Розы, несчастной и доверчивой женщины, Андрей Рихтер обещал своей помощнице «женитьбу и любовь до гроба».

Мира отложила газету, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Если в статье интервью только с Розой, значит, студенты и преподаватели Академии прессе что-либо комментировать отказались. Рассмотрела фото автора статьи – молодящаяся блондинка с париком кудрявых локонов и малюсенькими глазами. Нужно запомнить ее, чтобы… чтобы улыбнуться ей, когда войдет в зал суда. Кстати, вызвали уже шестидесятого свидетеля.

Вернулась к чтению.

«Но новая студентка, тогда еще Мирослава Юрьевна Иванова, магическая калека, заняла ум Андрея Рихтера. Никто не может точно сказать был ли это Эффект Флоренс Найтингейл (когда лекарь и пациент влюбляются друг в друга) или новая ученица виртуозно изготавливает приворотное зелье, но ректор женился на своей подопечной.

А студентка оказалась не так проста. Ирэна, которая перевелась из Глазовской Академии магии в конце прошлого учебного года по личным причинам, заявляет, что «Мирослава жаждала не новых знаний, а новых поклонников, желательно богатых и влиятельных». Иначе как объяснить тот факт, что из всех юношей в Академии она выбрала не какого-нибудь скромного студента из простой семьи, а красавца Лариона, принца и наследника королевства Ласерин, что находится на одной из планет Сириуса?

Мы не беремся утверждать, что именно связывало этих двоих студентов, потому что, по словам очевидцев, юноша не давал Мирославе никаких обещаний и даже вернулся на свою планету, не попрощавшись с ней. Вероятно, она была недовольна его скорым отъездом, и ей не удалось получить от красивого юноши предложение руки с сердца.

Но наша героиня не сдалась. Она блистала на Балу выпускников, который в прошлом году проходил как раз-таки на Сириусе. Ни откровенное платье, ни завлекающие танцы с наследником Ласерин не помогли Мирославе добиться своей цели, потому что Ларион – юноша порядочный. Он должен был жениться на Эсмеле, принцессе королевства Адамин, поэтому не мог себе позволить интрижки на стороне.

Но Мирослава не стала вешать нос, а повесилась на своего ректора, который не смог отказать этой коварной соблазнительнице и женился на ней. Думается, что именно студентка настояла, чтобы брак был заключен еще во время ее обучения, чтобы без сложностей получить диплом Академии. Как мы знаем из проверенных источников в Министерстве магии, способности у Мирославы ниже, чем посредственные. Кроме того, нам известно, что она неоднократно подделывала свои оценки. Несколько раз в нашу редакцию поступали сведения об этом от достоверного источника в ГАМ. Мы их не публиковали, потому что не могли поверить, что Рихтер, находящийся на хорошем счету у Министерства магии, мог допустить такие вопиющий нарушения.

Наконец-то бедная девушка с невыдающейся внешностью и таким же магическим даром добилась своего! Ее можно было бы поздравить и по-хорошему порадоваться, что сказки иногда случаются в нашей жизни.

Но, как помним, супругом юной девы с огромными амбициями стал Андрей Рихтер, человек, не умеющий контролировать своей гнев. Никто не знает, что случилось между супругами, но три месяца назад Мирослава пропала. Ее ректор и супруг утверждал во всех инстанциях, что студентка отправилась в экспедицию в Сахару. Но ее не могли и не могут найти. Более того, все артефакты говорят, что девушки уже нет с нами в этом мире.

Какое решение по делу Рихтера вынесет судья Селиверстов Юрий Павлович, самый справедливый из всех живущих судей, покажет судебное заседание. Мы же будем информировать вас, дорогие читатели, о ходе процесса.

Ваша Мара Тута».

Конечно, журналистка хороша – от желтой газетенки не оторваться, а написано так, что нельзя не поверить. А лживые факты, что так хорошо вплетает в канву повествования Мары Тута, воспринимаются как совершеннейшая правда. Язык-то яркий, завлекает.

Мира отбросила газету, как змею, откинулась на спинку скамейки и только сейчас заметила, что вокруг снуют, в том числе журналисты, точнее преимущественно журналисты, но до нее нет дела. Хотя ее фото с Бала выпускников, как и фото Рихтера и Принца, были опубликованы вместе со статьей. Неужели Изольда Дмитриевна наложила на нее какое-то плетение?

- Конечно, наложила, - насупилась та, со смаком дожевывая рогалик с джемом. – Или ты хочешь, чтобы эти хищники до сенсации тебя разорвали?

Мира этого не хотела. Но что дальше?

- Какой у нас план?

- Я все придумала, - подмигнула старушка. – Сначала захожу я, потому что я не хочу пропустить все самое интересное, говорю, что Андрюша не мог убить свою жену. Потом заходишь ты и рассказываешь все.

- Что все?

- Все. План таков: пока не зайдет последний свидетель защиты, подсудимого не начнут допрашивать. Тогда Андрей и должен был рассказать о данных экспериментов. А сейчас ты начнешь говорить, а он дополнит. И все. Счастливый конец.

И закурила, смакуя кофе. Это вообще можно соединять? Мира стала понимать, что уже привыкла к запаху сигарет старушки.

- А где все остальные? – спросила девушка и уточнила, - наши.

- Так все уже в зале суда, - отмахнулась Изольда Дмитриевна. – Точно позавтракать не хочешь? В таком ужасном месте вполне приличные блинчики с вареньем.

- Нет, - замотала головой Мира, проговорила очень тихо, - я искупалась в океане магии, наверное, неделю могу не есть и не спать.

- Наверное, - пробормотала старушка, а девушка почувствовала, как их двоих накрывает полог тишины, говорить стали как в аквариуме. – Только тебе все это не пригодится.

- Почему? Хранитель не мог так просто оставить нам свои символы. И для чего ему тогда забирать меня из Мира лабиринтов и возвращать в этот мир?

- Посмотри сама. Сейчас ты расскажешь уже все на суде. А заклинание Хранителя призывает души умерших. Давай не будем их беспокоить, - заволновалась Золотая и одну за другой курила сигареты. – Если потребуется, то сплетешь свое заклинание. Видишь ли, я не уверена, что даже со всей этой магией ты сможешь выдержать заклинание. Оно лишит тебя сил, в том числе жизненных. Насколько я могу судить, именно так оно и действует: чтобы поднять мертвых, нужно отдать часть живых сил. Ты этого хочешь? А если в итоге все закончится не так хорошо, как летом…

Мира молчала, потому что ответить ей было нечего. Золотая права – девушка не хотела, чтобы ее тело снова иссохло, да и Андрей точно с ума сойдет, если с ней что-то случится.

- Значит, мы просто ждем своей очереди? – уточнила студентка.

- Просто ждем своей очереди, - подтвердила собеседница.

Иногда Мира думала: почему маги не придумали такое приспособление, куда можно было бы положить лишнее время, чтобы забрать его, когда не хватает. Сейчас бы она с большой радостью сложила четыре часа ожидания у зала суда, чтобы достать их после того, как окажется наедине с Андреем после всего этого.

Наконец, вышел работник с синей форме и объявил, чтобы входил свидетель с номером девяносто пять.

- Все будет хорошо, дорогая, - подмигнула Изольда Дмитриевна, почему-то обняла Миру и направилась в зал суда.

Девушка не могла больше стоять, она ходила рядом с дверью, что не казалось странным, потому что в коридоре и так все туда-сюда слонялись.

Когда назвали номер Миры, девяносто шестой, она от волнения не сразу поняла, что зовут именно ее.

Выдохнула, собралась с мыслями и пошла в зал суда за мужчиной в синей форме.

Глава 27 Розовая с золотыми всполохами: Самообман

Мира не могла уцепиться хоть за что-нибудь, хотя вокруг нее проносились сначала шкафы и диваны, потом люстры, потом деревья, потом пустота.

А потом она упала на песок.

Без паники.

И думать!

Мир лабиринтов на самом деле не так опасен. Он условно пригоден для проживания. Ее отец же столько лет тут жил. А значит, с точки зрения физического здоровья человека, вообще безвреден, потому что создает благоприятные для обитателя условия.

Опасность в другом – психическая энергия. Судя по всему, Мир лабиринтов питался эмоциями отца, подкидывая для него образ любимой женщины, чтобы тот не хотел уходить. Главное, что сейчас он в безопасности.

Успокоилась. Следующий благоприятный период для открытия портала в Мир лабиринтов наступает только через год. Вот тогда Андрей ее найдет и вернет. В этом Мира не сомневалась.

И опечалилась оттого, что по ее вине мужу снова плохо, что он места сейчас себе не находит.

Нужно понять, куда она попала. Какая-то пустыня. Она бы походила на земную, если бы тут было жарко. Но в этой пустыне было комфортно, не жарко и не сухо, песок розовый. Светила на небе не разглядела, хотя свет однозначно лился оттуда. Какое-то все бархатное вокруг.

Встала. Нужно было найти воду. И ночлег. И как-то сориентироваться. И не раскисать. Не раскисать.

Поскольку во все стороны тянулась все та же пустыня, а теней на песке не было, Мира пошла туда, куда глаза глядят. То есть прямо.

И прошла примерно шагов сто, когда ее буквально подрезали и бортанули где-то справа снизу. Она опустила взгляд и несколько раз моргнула, потому что не поверила своим глазам – Хранитель забежал спереди, обернулся, мол, иди за мной и живенько потрусил вперед.

И Мира пошла следом. Почему Мир лабиринтов решил выдать именно этот образ? Почему не Андрея, за которого сейчас она очень переживала? Или не отца, с которым хотелось наговориться всласть? Или давно умершей матери? Бабушки Маньяши? Принца, в конце концов?

Нет. Это коварный мир!

Мира остановилась. Если появился Хранитель, значит, она сейчас тешит свое тщеславие – во второй раз самое загадочное и неизученное существо мира магии зовет ее за собой. Что это, если не тщеславие? Тем более, что она не сможет отличить Хранителя от проекции, созданной Миром лабиринтов, как не мог понять ее отец, что перед ним сидит не его жена, а пустышка. И Мира сейчас все будет идти, и идти за белым котом, пока ее силы не закончатся. Или пока ее не заберут отсюда.

Села на песок. Но заняться самоанализом ей не дали, потому что в спину толкнулся еще один белый кот. А руку задел еще один. Все они как будто звали ее за собой, и с серьезным выражением мордочек шли за тем, первым Хранителем.

Многовато Хранителей для одной Миры! А их становилась только больше.

Тогда она все-таки встала и пошла за ними. Интересно, куда приведут.

Не хотелось ни пить, ни есть, не чувствовала усталости. Поэтому Мира просто шла за Хранителями, пока они не вышли к розовому с золотыми всполохами океану.

- Это же чистая магия! – воскликнула Мира, падая на колени на берегу океана.

Вот почему нет жажды и прочих неприятных ощущений. Такое количество магии может дать магу даже бессмертие.

Нет! Нет! Нет!

Это только Мир лабиринтов! Он строит иллюзию, в которую верит жертва!

- Нет! – крикнула она громко, вскакивая на ноги.

Хранители все как один, словно отражение одного Хранителя в нескольких зеркалах, обернулись на крик девушки.

- Они просят тебя быть тише, - проговорил рядом голос. Но рядом никого не было.

- Кто ты? – тут же просила Мира.

Неужели шизофрения? А голос только в ее голове?

Вместо ответа стал проявляться Кксанук.

- Я провел тебя через миры, как и обещал, - проговорил ее собеседник.

- Ты тоже не настоящий, - уверенно, даже каким-то обвинительным тоном заявила она.

- Я не могу не быть настоящим. Другого меня нет.

- Нет, - снова возразила девушка. – Сейчас я в Мире лабиринтов, и он показывает мне то, что я хочу увидеть.

- Я провел тебя через миры, - повторил Кксанук.

- И где мы сейчас?

- В Мире Хранителя.

Это даже еще лучше!

Мира снова села на песок. Все-таки Мир Хранителя – это не их с Андреем домик в Предгорье, где она, как ее отец, пыталась бы вывести мужа из забытья. И сердце не щемит от простирающейся картины. Даже интересно. А вот если бы это был сад у их дома…

Так и сидели на песке. Понурая, но собранная до предела Мира, безэмоциональный Кксанук и молчаливые клоны-Хранители.

- Хранитель хочет показать тебе кое-что, - проговорил над ней Кксанук.

Конечно, им же нечего больше делать в своем мире, кроме как Мире все время что-то показывать. Но ничего не ответила. Молчала.

- Ты неуважительно относишься к Хранителю, - заметил Кксанук.

- Что тебе от меня нужно? – выпалила она.

- Хранитель хочет показать тебе кое-что, - повторил ее собеседник.

- Ничего он мне не хочет сказать. Ни один из них. Потому что ни тебя, ни их сейчас тут нет! Потому что я застряла в Мире лабиринтов и жду, когда меня вытащат отсюда.

- Я провел тебя через миры, - в очередной раз Кксанук.

Девушка закипела. Бессмысленный разговор! Это так Мир лабиринтов решил вытаскивать из нее энергию, потому что гнев – это проявление концентрированной силы в ней, в Мире.

Поэтому она закрыла уши и глаза, свернулась в клубочек на песке.

- Хранитель хочет показать кое-что важное для твоего мира, - проговорил Кксанук над ней.

Пусть показывает! Кто ему мешает?

Время шло. Ничего не менялось.

- Все могло быть проще, - сказал Кксанук, схватил Миру за ногу, как щенка, и бросил ее в океан магии.

Что?

Потоки энергии тут же поглотили девушку, забили нос, рот, уши, лишили зрения, сковали движения.

- Не сопротивляйся, - раздалось рядом с ней.

Все, как тогда, летом, на Источнике магии. Мира расслабилась и позволила энергии завладеть собой. Тут же ее вынесло на поверхность. Она даже смогла встать и дойти прямо по поверхности океана до розового берега. Тяжело легла на бок и отдышалась. Тело гудело от почерпнутой энергии, как тогда, на Источнике магии. Эти ощущения ни с чем не спутаешь.

- Хранитель хочет показать кое-что важное для твоего мира, - проговорил Кксанук над ней.

- А если не соглашусь? Снова выкинешь в океан? – съязвила Мира.

- Твой мир погибнет, как мир на Веге. И во многих других местах.

И только она может всех спасти. Знали. Проходили. Выжили.

Но Мира почему-то представила, как министерские с благоговейным трепетом черпают цистернами магию прямо из океана, потом жадно пьют ее, одуревая от чистой силы в своих венах.

- Кксанук, ты не настоящий, - девушка перевернулась на спину, чтобы видеть собеседника. Устало заговорила дальше. – Я сейчас нахожусь в Мире лабиринтов. Ты, Хранители, этот океан только в моей голове. Ничего этого нет.

- Я провел тебя через миры, - в пятый раз повторил Кксанук.

Даже если так. Даже если он забрал ее из Мира лабиринтов и перенес в Мир Хранителей.

Как ей проверить этот факт? Спросила у Кксанука.

- Странный вопрос, - ответил тот.

- Так и мир странный, - фыркнула девушка. - Например, почему так много Хранителей?

- Все зависит от твоего восприятия. Если захочешь увидеть только одного Хранителя, то так и будет.

И Мира захотела. Моргнула, а перед ней сидит только один белый кот. И вот это создание следит за всей магией во всех мирах?

- Это так, - подтвердил Кксанук.

- Как? – задался вопрос сам собой.

- Магия пронизывает все и везде, а Хранитель – это его неотъемлемая составляющая, хранитель.

- Но как он одновременно может быть в нескольких местах?

- Он всегда там находится.

- Одновременно? Один одновременно?

- Для Хранителя, как и для магии, нет времени и пространства.

- Прочему он сам не хочет поговорить со мной?

- Ты слишком примитивная для него, как и любой человек.

- А ты?

- Я тоже. Но я понимаю его, потому что мы дальние предки.

Он ей уже об этом говорил. Давно, летом, когда пытался передать послание Хранителя.

Но Миру все-таки не покидало ощущение, что все это сейчас происходит в ее голове. Шизофреник тоже думает, что его видение существует на самом деле. И папа думал, что перед ним сидит настоящая мама.

Но это и не плохо. Если таким образом ее мозг с его чертогами подсознания хочет донести ей какую-то мысль, это даже лучше. Тем более, что образы, связанные с символами Хранителя уже представали перед ее внутренним взором.

- Что хотел передать мне Хранитель? – наконец, спросила она.

- Символы, - коротко ответил Кксанук.

- Какие символы?

- Те, что пытался передать твоему пращуру. Но тот не понял, потому что не имеет магических способностей.

- Какому пращуру? Одному из тех, что видел его первое появление в районе Глазова?

- Его потомку.

Почему с ним так сложно общаться? Идем дальше.

- Что в этих символах?

- Помощь.

Мира захныкала как трехлетняя девочка и спрятала лицо в ладонях. С Кксануком получалось делать шаг вперед, а дальше следовала часовая остановка – так ей представлялся их разговор.

Идея!

- А, может быть, сам Хранитель передаст мне всю информацию? Как умеет, - предложила Мира.

Летом, на Источнике он положил свои отростки, которые напоминали длинные, утолщенные усы, ей на голову, и в мозгу девушки стали появляться образы и картинки, по которым она поняла, что от нее хотел Хранитель. Главное было открыть разум для его воздействия.

- Ты можешь умереть, - предупредил Кксанук, - а значит, и твой мир может умереть.

Нет, не умрет. Потому что Мир лабиринтов не позволит погибнуть жертве, которая дает ему еду, то есть энергию нужного качества.

- Все будет хорошо, - заверила девушка, - я выдержу.

Кксанук обернулся к Хранителю, тот все время их разговора лежал на песке и смотрел на океан.

- Воля твоя, - как бы открестился Кксанук и отошел в сторону.

Тогда Хранитель взмыл в воздух, подлетел к Мире, остановился на уровне глаз, приложил четыре роговых отростка, что шли от головы, к ее лицу.

И в секунду Мира поняла три вещи.

Первая. Она действительно может умереть. Картинки шли с такой интенсивностью и скоростью, что ее мозг буквально кипел и чесался под черепной коробкой от работы. Хотелось полить на голову ледяной воды.

Вторая. Символы, которые они обнаружили на описании экспериментов, Хранитель много лет назад передавал через ее маму. Но это были не все знаки, для полного комплекта не хватало такого же их количества плюс один. И знаки на бумагах связывались со знаками на могилах и привязывали души людей к самому заклинанию. Но для реализации плетения требовался еще один набор символов, эти значки сейчас мелькали в голове Миры. А потом последний знак-ключ, который как бы запускал все заклинание. Очень древняя магия.

Третье. Это не Мир Лабиринтов, в действительно Мир Хранителя, потому что голова Миры, просто не могла придумать эти символы, а они так и были пронизаны древней магией. Это она чувствовала, как сильный маг-начертатель.

Хранитель отпустил ее. Мира упала на песок и тяжело дышала, перед глазами стояла чернота. Голова болела адски. Кажется, из носа и ушей сочилась кровь. Поэтому она просто лежала и ждала,когда ей станет хоть немного лучше. Когда силы стали мало-помалу возвращаться, в первую очередь она повторила в воздухе (просто водила пальцами) символы, которые показал ей Хранитель. Ни рук, ни того, что они рисовали, Мира не видела. Ослепла.

- Спасибо, что показал символы, - сказала она, обращаясь к Хранителю, потом к Кксануку, - спасибо, что провел меня через миры.

Ни тот, ни другой ей ничего не ответили. Да, и чего она ждала от безмолвного Хранителя? Новой порции образов? Оба, судя по звукам, оставались на своих местах.

Да, она словно видела, что происходит, но не глазами.

Например, чувствовала, как океан магии переливался розовыми с золотом всполохами, и он немного взволновался от того, что сейчас произошло.

Мира боялась напрягать мозг в попытке представить, в какой части времени и пространства она находится сейчас, и каким образом существует тут.

- Черная вода уже атаковала планету Хранителя? – задала она вопрос просто в воздух.

- В рамках твоего времени это еще не произошло, - ответил Кксанук. – Но уже произошло. Все уже произошло, и все еще не произошло.

Значит, Хранитель, это вездесущее создание, может выбрать любую точку в пространстве-времени для жизни.

- Почему он помогает нам на Земле? Мог бы ничего не делать, и мы бы сами себя уничтожили, как жители Эбуру? – снова спросила Мира тихим голосом.

- На Эбуру отказались от помощи, на Земле еще нет. Хранитель бережет магию от непростительного использования.

- Ты поможешь мне вернуться на Землю? Я еще не опоздала?

- Помогу. Но тебе еще раз нужно туда, - почувствовала, как он указывает на океан магии, - Хранитель вернет тебе силы, которые у тебя забирал.

Так вот куда утекали ее силы! Да, закон сохранения магии в действии. Нет для него границ ни во времени, ни в пространстве.

Но нужно, так нужно. И Мира пошла, ориентируясь вибрациями, идущими от океана. На этот раз магия не поглотила ее, а все лишь нежно обняла. Вспомнились руки Андрея.

Потом, когда вся она погрузилась в потоки магии, девушка почувствовала, как исцеляются ее уши и нос, глаза обрели зрение, ушибы, что она получила, пока летела по Миру лабиринтов, зажили. А потом она стала вбирать в себя, как губка, магию. Много магии. Когда она вышла обратно на берег, то чувствовала себя заново рожденной. Фениксом.

Хранителя на песке уже не было.

- Идем, - протянул Кксанук одну из рук, и Мира схватилась за нее.

- Пора рвать когти, - почуяла Роза.

Собрала с рабочего места все самое необходимое: косметику, обувь, журналы. Она хотела чувствовать, что ее ждет слава и признание. А не это вот все. Тем более, что почву для этого подготовила.

В спешке она забыла забрать из глубин ящиков кулон с серым необработанным камнем.

Глава 29 Судебно-разоблачительная: Всё идет не так

Андрей Рихтер чертовки, неимоверно устал. И дело не в том, что его долго держали в заключении, допрашивали, пытаясь сбить его защиту – к этому был готов. Не готов был к потоку людей, которые решили сказать о нем хорошие слова в зале суда. Преподаватели, знакомые его собственные и его родителей, коллеги, соседи, деловые партнёры – все они считали своим долгом замолвить словечко за подсудимым. Все это было бы к месту, если бы суд изначально не задумывался им как фарс, лицедейство, притворство.

Но правила магической судебной системы были таковыми, что сначала заслушивается сторона обвинения (свидетелей и улики виртуозно сфабриковал След), а потом сторона защиты. А поскольку свидетелей защиты пришло уже аж девяносто четыре, всех их полагалось выслушать…

План был прост – на суде, после того, как выступит последний свидетель, полагалось слово подсудимому. Вот тогда Андрей расскажет об экспериментах над людьми в Министерстве магии, о которых узнал от покойных родителей. У обвинения не достаточно улик, чтобы его посадить в тюрьму, поэтому план был верный. К тому же, в таком случае репутация одного только Андрея окажется запятнанной, якобы все нашел он один. У других членов тайного общества нет таких титулов, финансовых возможностей и связей.

Чтобы отвлечься от хвалебных слов в свой адрес, которые озвучивал друг его родителей, Андрей стал воскрешать в памяти образ Мирославы. Это занятие его всегда успокаивало. Уже три долгих месяца он живет без своей любимой, осталось еще девять. Переживет. Перетоскует. Продержится.

Вспомнилось, как Мира пахла во время их последней встречи, перед тем, как уйти в Мир лабиринтов. Обычно это она сходила с ума от его запаха, но тут он прижался к волосам девушки и понял, что они пахнут как летний сад. Точно такие же ароматы стояли в Предгорье, когда он делал ей предложение. И этот запах, мгновенно воскрешающийся в его памяти, а не ее образ, помогал жить без нее все это время. А еще его губы тут же вспоминали ее прохладные губы и горячую кожу. Нежная девочка, огненная фея, чудовище, когда он был недоволен ею.

Свидетель закончил свой спич, судья Селиверстов Юрий Павлович (подгадали так, чтобы дело вел именно он, потому что был действительно неподкупным служителем закона, к тому же справедливым) сделал какие-то пометки в своих записях и дал знак, чтобы приглашали следующего свидетеля.

Скорым шагом в зал заседаний вошла Изольда Дмитриевна Золотая. Несносная старуха! Когда все тайное общество решило ехать в Хрустальный город на суд, она заявила, что ей лучше остаться в Академии. Хотя практически весь план обнародования документов разработала единолично. Да и в последнее время вела себя странно: не разделяла общих переживаний о Мире, застрявшей черт знает где, зачем-то стала дарить свои книги и вещи, давать наставления и беспрестанно курила.

Золотая подошла к месту допроса свидетелей в центре зала суда. Хотя сам зал суда больше напоминал анатомический театр: темное помещение с окнами под самой крышей. Свидетель вставал перед судьей, который сидел на специальном возвышении, справа и слева от него столы для защиты и обвинения. Амфитеатром спускались книзу места для зрителей. Охрана стояла только у входа. Судья Селиверстов был сильным символистом, сам накладывал на зал суда плетения, чтобы никто лишний не проскользнул, к тому же, благодаря его магии сохранялась тишина во время допроса, и все процедурные моменты соблюдались согласно букве закона.

- Назовите себя, - обратился судья к свидетельнице.

- Золотая Изольда Дмитриевна, - ответила та и закурила.

- В зале суда запрещено курить, - строго напомнил Селиверстов.

- Это лечебное, - подмигнула старуха, и ей поверили.

Неужели действительно лечебное? Андрей удивился. Дело в том, что ложь в зале суда, благодаря специальным чарам, распознавалась мгновенно – начинали противно звенеть колокольчики на столе судьи.

- С какой целью вы заявили свое участие в данном судебном процессе?

- Так я Андрюшину жену привезла, ваша честь, - выдала Золотая и махнула на Рихтера рукой с зажатой в ней сигаретой.

Андрей вскочил! Не выдержал. Колокольчики молчали, а значит, чертова старуха говорит правду. Рихтер не слышал, что творилось на трибунах для зрителей, но видел, как журналисты также подскочили от этого заявления и встали в стойку охотничьей собаки, которая почуяла дичь, то есть сенсацию.

- И где она сейчас? – с интересом уточнил судья.

- За дверью ждет, - отмахнулась Изольда Дмитриевна, - она следующий свидетель.

Судья изменился в лице, немного отпил воды из стакана, что стоял рядом с ним, посмотрел на Рихтера, словно тот мог ему что-то подсказать, потом на сторону обвинения, где представители прокуратуры Министерства магии смотрели на самого судью, и снова отпил воды.

Но Селиверстов не был бы собой, если бы в любой ситуации не соблюдал протокол ведения заседания неукоснительно.

- У стороны обвинения есть вопросы к свидетелю? – отрицательный ответ. – У стороны защиты? – Андрей тоже отрицательно покачал головой.

Судья сделал пометки у себя в бумагах.

- Изольда Дмитриевна, у вас есть что-то еще добавить по поводу данного дела?

- Нет, ваша честь.

- Тогда прошу вас, присаживайтесь в зал суда.

- Благодарю, ваша честь, - проворковала старуха, не спеша закурила еще одну сигарету и стала подниматься на места для зрителей. Цыкнула на кого-то, чтобы ей уступили стул и села за спиной Андрея.

Чертова старуха! Для чего надо было устраивать весь этот балаган?

- Прошу, - Селиверстов прочистил горло, - пригласите следующего свидетеля.

Все, абсолютно все, кто находился в зале суда, проследили взглядом за работником суда, который сопровождал свидетелей. Мужчина открыл дверь, попросил войти свидетеля с номером девяносто шесть.

И в зал действительно вошла Мира, его трепетная девочка. Она выглядела точно так же, как перед уходом в Мир лабиринтов, все так же прядь выбивается из хвоста, на правом локте формы для занятия боевой магией небольшое белое пятнышко. Это она упиралась в стену, когда он обнимал ее в подвале Академии перед уходом в последний из миров. И волосы ее, наверняка, все еще пахнут так, как он запомнил. Выглядела она чудесно, вся напитана энергией, так и светился. Или это радость от встречи с ним?

Вероятнее всего, она смогла вернуться сама из Мира лабиринтов, а старуха потащила ее на суд. Но ничего. Скоро все уж точно все закончится очень скоро, и он обнимет свою жену.

По походке и скованности движений стало понятно, что Мирослава чувствует себя неуютно под пристальными взглядами. Но только нашла глазами его, Андрея, едва не рванулась к нему. Служитель попросил ее встать на место для свидетелей, что она и сделала.

- Назовите себя, - озвучил судья традиционную фразу.

- Рихтер Мирослава Юрьевна, - ответила девушка, посмотрела на мужа и улыбнулась.

Хорошо, что в зале суда для непосредственных участников заседания был создан полог тишины, потому что журналисты просто прыгали, скакали, фотографировали. Как в цирке! Но сторона защиты настояла на открытом заседании, чтобы привлечь как можно больше людей.

- Кем вы приходитесь Рихтеру Андрею Вильгельмовичу?

- Супругой… - сказала уверенно и осеклась.

- Ваша честь, - пришел на выручку Селиверстов, а сам так и рассматривает Мирославу. Кулаки Андрея сжались сами собой.

- Супругой, ваша честь, - поправилась она.

- Совершал ли когда-либо подсудимый в отношении вас насилие?

- Нет, ваша честь,  - возмутилась свидетель. И личико нахмурила.

- Принуждал к чему-либо?

- Нет, ваша честь, - произнесла Мира и добавила. - У меня любящий и заботливый супруг.

- Думаю, что заседание можно прекратить ввиду открывшегося факта, доказывающего отсутствие преступления, - с облегчением заключил судья.

- Ваша честь, - обратилась девушка.

- У вас есть что-то еще сказать по данному делу? – уточнил Селиверстов.

- Не по этому делу, а…

Ее перебили.

- Тогда, согласно протоколу, мы сначала должны выслушать всех свидетелей, потом дать слово обвиняемому и только потом вам. Все понятно? – судья не сводил взгляда с Миры, словно пытался в ней что-то разглядеть.

- Да, - как-то неуверенно сказала свидетель защиты и посмотрела на Изольду Дмитриевну, ища поддержки.

Что эта несносная старуха ей наплела?

Девушка растерялась, когда поняла, что не знает, куда ей присесть. Улыбнулась, когда увидела членов тайного общества, сидящих за Рихтером. Остановила свой взгляд на пустующем месте рядом с Андреем. От адвоката он отказался, заявив, что будет защищать себя сам, поэтому располагался за столом один.

Мира уверенно подошла и села рядом с ним, они переплели пальцы. Нахмурилась, когда поняла, что Андрей не может говорить. Она не знала, что во время допроса свидетелей, подсудимым запечатывают рот, чтобы исключить воздействие на свидетелей.

Его девочка провела пальчиками по его губам и заклинание спало. Но он не стал ничего говорить, потому что она не знала и того, что за самовольное колдовство в зале суда, что она сейчас и сделала, предполагалось наказание. Поэтому он только обнимал ее, пахнущую летним садом.

Судья тоже не обратил внимания на это вопиющее нарушение. Видимо, заседание отняло у него немало сил.

Рихтеру хотелось скорее закончить этот балаган. Но Юрий Павлович еще не знал, что слово стороны защиты будет не формальным, а подготовленным развёрнутым обвинительным спичем в адрес Министерства магии, работники которого при появлении Миры засуетились как тараканы.

И пусть журналисты фотографируют их, пусть все знают, что она принадлежит только Андрею. Но Мира быстро вспомнила, где они находятся, хотя жадно смотрела на его губы, крепко сжала его руку и повернулась в сторону судьи.

Тот уже попросил пригласить девяносто шестого свидетеля, но никто не входил. Служитель еще раз озвучил, но никто не появился.

- Ох, запамятовала, - спохватилась Изольда Дмитриевна, поплелась на место для свидетелей, протягивая бумажку с номером девяносто шесть.

- Изольда Дмитриевна? - изогнул судья бровь.

- Да, ваша честь, - кивнула та, но уходить с места свидетеля не собиралась.

- У вас есть что-то сказать суду?

- Конечно, ваша честь и не только суду.

Рихтер в силой сжал стол свободной рукой.

Безумная старуха! Безумная! Обманула-таки всех! Обвела вокруг пальца!

И чего ради…

- Андрей, - шепотом позвала Мира, которая, конечно же, не могла не заметить его состояния.

- Будь рядом, - так же шепотом ответил он.

А чертова любимая старуха смогла-таки претворить свой план в жизнь, как Андрей ни ограждал ее.

Чертова. Любимая. Старуха.

А между тем между судьей и Золотой завязался интереснейший диалог.

- Прошу вас излагать, - усталый Селиверстов сделал приглашающий жест.

Он решил пренебречь формальностями, потому что из заседания суда получился фарс. Просто предоставил слово свидетелю, не спрашивая о наличии вопросов у сторон обвинения и защиты.

- Несколько лет Министерство магии проводит евгенические эксперименты над магами. Большинство из этих людей погибли в результате воздействия, многие – стали калеками на всю жизнь без возможности восстановиться, - совершенно спокойно, без всякого присущего ей ёрничанья и кривляния заговорила Изольда Дмитриевна. Готовилась. – У меня есть доказательства, я готова представить их прямой сейчас.

Повисла гробовая тишина. Мира перестала дышать. Все еще сжимала руку Андрея. Судья, секретарь и прочие судебные работники застыли с открытыми ртами. Даже неугомонные журналисты и зрители заседания сидели неподвижно.

А Золотая уже нашла глазами министерских среди трибун, они сидели ладной кучкой и неотрывно смотрели на нее сычами, и говорила уже только им.

- Королёк – девушка с сильным даром к предсказанию и ментальной магии. Из нее хотели сделать что-то вроде Дельфийского оракула. Умерла от безумия в возрасте двадцати трех лет. Захар Субботин имел уникальные способности к работе с животными, из него хотели сделать повелителя зверей. Но мальчик умер в девятнадцать лет, растерзанный стаей тигров-людоедов. А вот еще. Павлуша, все так его и называли, потому что мальчик едва достиг полутораметрового роста. Имел уникальный дар предсказывать погоду, умер во время сильного шторма в Исландии, где его заставляли утихомирить стихию. Оля Серебренникова могла не чувствовать боли…

Пока Золотая говорила, ни разу колокольчик на столе судьи не зазвонил. Но ее все равно перебили.

- Изольда Дмитриевна, - вмешался судья, - вы говорите об очень страшных вещах.

- У меня есть доказательства, если вы об этом, - парировала свидетель.

Колокольчики молчат. Министерские повскакивали со своих мест. Плетут что-то, чтобы прервать старушку. Но судью Селиверстова тайное общество выбрало специально - исключительно сильные плетения он накладывал, причем большинство из них были лично его изобретением. Так просто не пробьешь. Талантливый начертатель.

- Это разговор для другого судебного разбирательства, - уточнил судья. Было видно, как сложно дается ему решение. И не потому, что хотел угодить министерским, давления власть имущих он не боялся (это тоже учли члены тайного общества). Он хотел закончить разбирательство с Андреем Рихтером и завершить затянувшееся заседание, как того предписывал протокол.

- Я использую право, регламентированное пунктом 6.5 статьи 89 Магического кодекса, - заявила Изольда Дмитриевна.

Все учла любимая старушка!

Когда она привела на одно из собраний тайного общества Орлова-Вышевлавцева, то заявила, что только он сможет «выискать лазейку в мудрёном магическом законодательстве». И он нашел. По этой норме, заявивший в суде по новому делу и представивший доказательства, мог стать истцом по новому делу, которое должны были непременно рассмотреть. Андрей хотел в своем слове воспользоваться той же поправкой и продемонстрировать данные экспериментов.

Но Изольда Дмитриевна поступила иначе – стала плести символы, которые они нашли на описании экспериментов.

- Нет! – прошептала Мира, побледнела, ее руки похолодели. – Это должна была я…

- О чем ты? – Андрей развернул ее к себе. Взгляд у девушки потерянный, не может сфокусироваться на нем от волнения.

- Хранитель показал мне символы, чтобы завершить заклинание… И ключ! А она попросила показать… я не думала, что она… Там же нужно много энергии… - бессвязно бормотала Мира.

В целом стало понятно. Но что делать?

- Ты сможешь снять ограничение на колдовство в зале суда? – спросил жену. Пока шло заседание, он пытался пробить плетения судьи, но потерпел фиаско. А еще магерик.

- Да, они кажутся мне знакомыми, - уже подбирала начальную позицию для рук, чтобы плести.

- Начинай. И освободи пространство для наших друзей, - скомандовал он и показал глазами за свою спину, где сидели члены тайного общества.

Мира быстро взломала заклинания Селиверстова, но что тот встрепенулся, почуял брешь, но ничего не сделал. Андрей почувствовал, что члены тайного общества напряглись и приготовились. Непонятно пока, к чему.

Изольда Дмитриевна все плела и плела символы, пока зал суда не наполнился магией до отказа.

Министерские не дремали, тоже пробили брешь в плетении Селиверстова и стали запускать едкий дым в зал суда, который тут же нейтрализовал Лакомб. Выпрыгнули два духа дома, которых тут же нейтрализовала госпожа Такаяма. Шарлотта сдерживала ментальное воздействие. Иванов, Монах и След плели сеть для захвата пущенных в них разрушающих заклинаний.  Все предусмотрела любимая безумная старуха! Министерские пытались открыть портал под Золотой, но Андрей схлопнул его. Ни дать ни взять, Ледовое побоище из-под парты.

Так и противостояли друг другу, пока Изольда Дмитриевна колдовала на месте свидетеля.

- У нее не хватит сил для ключа, - простонала Мира. – Хранитель для этого дополнительно дал… вернул мне энергию.

- Можешь ей передать?

Девушка кивнула. Она тонкой струйкой направила розовое с золотым свечение к Изольде Дмитриевне, а Андрей создал что-то вроде коридора для такой передачи, чтобы министерские не смогли перехватить или перерубить.

- Она не принимает, - с болью в голосе проговорила девушка.

- Что? – вырвалось у Андрея.

- Она не принимает мою магию, - повторила побледневшими губами. Это означало, что в роли «донор-реципиент» Мира и Золотая не подходили друг другу.

- Иначе что?

- Она должна будет отдать всю себя, - до боли сжала его руку, собираясь с мыслями, прошептала побледневшими губами. - Она умрёт, Андрей.

Чертова! Любимая! Старуха!

Глава 30 Возвышающаяся: Ничего, кроме правды

Потом в нескольких источниках Мирослава прочитала разный взгляд журналистов и просто наблюдателей на то, что произошло в тот день в зале суда.

Научный еженедельник «Мир магии», корреспонденты которого тоже присутствовали в зале суда и уговорили главного редактора в качестве исключения поместить небольшую заметку (науки ради, а не популярности для), писал, что «помещение наполнилось потоками инфернальной энергии, принесшей с собой чистейшие образцы посмертных астральных проекций нескольких человек».

Журналист газеты «Магия сегодня» такими научными знаниями не обладал, поэтому обозначил в статье, что «смелая женщина Изольда Золотая сделала несколько пассов руками, что повлекло за собой появление возрожденных мучеников в их астральных формах».

Блоггеры, которые еще на первом курсе магических Академий были отчислены за неуспеваемость, поэтому давно утратили магическое восприятие и обманом попали в число аккредитованных журналистов в зал суда, строчили в социальные сети то, что видели. А видели они, как «какая-то старушка на месте свидетеля пару раз нарисовала в воздухе какие-то фигурки. Потом появились призраки. Много призраков, как в фильме ужасов».

Краскова Ольга Васильевна числилась в штате нескольких желтых газет. Под псевдонимом Мара Тура вышел ее репортаж в газете «Все о магии». Она писала: «Судный день пришел! И души умерших в результате экспериментов Министерства магии восстали, чтобы явить собравшимся и всему миру свою правду!»

Тринадцатая студентка Глазовской Академии магии Мирослава Рихтер видела это так. Сначала девушка сдерживала натиск министерских, они сидели позади стороны обвинения и очень хотели, чтобы Изольда Дмитриевна не успела завершать заклинание.

А тем временем зал суда стали наполнять души умерших людей, - что печально, это были юноши и девушки, а не старики, - описание экспериментов над ними нашли когда-то их с Андреем родители. Постепенно души обретали плотность, пока не стали походить на людей.

Изольда Дмитриевна все более слабела, она без сил опустилась на стул в секции для свидетелей. Пока она только соединила символы с листов и могил и символы, которые показал Мире Хранитель. Оставался только символ-ключ. Он точно заберет у куратора остатки жизненных сил.

Мира еще раз направила поток энергии в сторону Золотой. Но та обернулась к сидевшим на стороне защиты, обвела всех взглядом, прощаясь, улыбнулась. Остановила взгляд только на девушке и отрицательно покачала головой. Неужели они не подходят друг другу в отношениях «донор-реципиент»? Так и есть, иначе бы аура старушки сама стала забирать энергию Миры.

Какой ужас! Неужели она готова?... Это же самоубийство!

- Она не остановится, - подтвердил страшную догадку Андрей.

Затем Изольда Дмитриевна создала символ-ключ и повернула его. Совсем обмякла. Сложила голову на руки.

Судья Селиверстов взирал на восставших мертвецов и не знал, что делать. Поднятые души походили на самих себя при жизни. Наверное, так они выглядели за несколько минут до смерти. Кто-то бледный, кто-то с ранами на лице и теле, кто-то мокрый… Последней стояла сама Изольда Дмитриевна.

И это было не самое жуткое.

Они заговорили.

В абсолютной тишине каждый рассказал свою историю. Все они начинались примерно одинаково – студент-маг приехал на стажировку\курсы\дополнительные занятия в Министерство магии, где ему\ей предложили остаться для работы с его\ее уникальным даром. По мере того, как юноши и девушки понимали, куда на самом деле они попали и что их ждет, становилось уже поздно. Они называли имена, места, события, а колокольчики правды молчали. Кто-то умер во время экспериментов, кому-то посчастливилось умереть дома.

По мере того, как они рассказывали свои истории, души как будто светлели, исчезали раны и следы экспериментов, на лицах появлялись теплые улыбки.

Мира плакала, как плакали многие в зале. Когда история последнего была окончена, души свернулись до размеров небольших светящихся шаров и воспарили в небо, сделав круг в зале суда и вылетев в открытые окна.

Хотелось верить, что души родителей Андрея и ее мамы тоже успокоились.

Душа Изольды Дмитриевны подошла к своему телу. Дотронулась до него. Тело вспыхнуло и мгновенно превратилось в горстку пепла. Старушка еще раз улыбнулась стороне защиты, приласкала взглядом каждого из сидевших там, задержала взгляд на Андрее, прошептала: «Извини» и растворилась в воздухе светящимися мотыльками. Запахло как после дождя.

На несколько минут повисло молчание. Только были слышны всхлипы женщин. Плетения защиты от шума зрителей давно пали.

- По протоколу… - судья заговорил негромко, явно не мог собраться с мыслями. – По протоколу слово предоставляется стороне защиты. Андрей Вильгельмович.

Рихтер несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Встал и со своего места произнес: «Я хочу, чтобы все это было не напрасно».

Судья кивнул, как будто принял его слова в работу.

- Мирослава Юрьевна, по протоколу мы должны еще выслушать вас и только после этого завершить заседание суда, - напомнил Селиванов.

Мира не знала, что ей делать. Именно сейчас она должна была рассказать об экспериментах. Но все было сделано за нее и без нее.

- Мирослава Юрьевна? Вы готовы? – уточнил судья.

Она кивнула и встала.

- У меня есть послание, - и выставила руки вперед.

После Нового года в Академии Мира попросила Андрея показать, как он создал иллюзию снега и всего прочего. И он показал тут же. Сначала на волосы девушки опустились крупные пушистые снежинки, которые превратились в цветки яблони. Несмотря на то, что она видела плетение только один раз, смогла запомнить, разложить его на составляющие и вычленить нужные ей символы.

Начала с начала.

Показала появление Хранителя в районе Глазова, соглашение с первыми людьми.

Следующий шаг: планета Эбуру в окрестностях Веги, сначала цветущая, полная магии и жизни. И та, какую они видели ее с Андреем в последний раз. Рассказ Маньяши о том, как они сами погубили себя, решив подчинить магию.

И последнее. Хранитель сидит на берегу океана магии. Звучат слова Кксанука о том, что Землю еще можно спасти и что Хранитель не позволит использовать магию для своих целей.

Закончила.

Мира осела на стул, ее обнял Андрей.

Снова повисло долгое молчание. Потом послышались удары деревянного молоточка судьи.

- Заседание считаю закрытым, - еще три удара молоточка. – Прошу всех покинуть зал суда.

Но люди не спешили уходить. Журналисты обсуждали увиденное, министерские суетились.

Андрей создал портал, прошел через него вместе с Мирой, провел остальных со стороны защиты. Так все оказались перед зданием суда, накрытые пологом невидимости. И повторилось все то же, что было до ухода Миры в Мир лабиринтов. За тем лишь исключением, что Андрей прижимал ее к стене здания, и они уже не стеснялись проявить нежность при посторонних.

Их прервало тактичное покашливание Монаха.

- Можно нам всем ее обнять? – уточнил он, выглядывая из-за плеча Рихтера. Он бережно сжимал в руках большую пластиковую банку. Там прах Изольды Дмитриевны – догадалась Мира.

Андрей нехотя разжал объятья и выпустил жену.

- Я первый, - кинулся к ней отец.

Он немного изменился с тех пор, как она видела его в Мире лабиринтов: взгляд более осмысленный, глаза чистые, на лице улыбка. Как будто помолодел.

- Мы рады, что ты снова с нами, - это уже Монах.

- Мы очень переживали, - месье Лакомб и мисс Шарлотта обняли с двух сторон.

Граф Орлов-Вышеславцев без всяких слов зажал ее в руках-тисках, госпожа Такаяма сдержано кивнула головой, След потрепал по голове, Медведь обнял не хуже графа.

- Позвольте и нам присоединиться к поздравлениям, - к ним подошли Сергей Иванович Новокшенов со своей вечной спутницей Ларисой Сергеевной. Не удивительно, что старой ищейке удалось быстро найти их, невзирая на полог невидимости.

- Чем обязаны? – Рихтер спрятал за спиной Мирославу, которую держал за руку, и встал впереди членов тайного общества.

- Хотелось бы поговорить, - с показной легкостью озвучил Новокшенов.

- Тогда прошу официально уведомить о своем желании, - холодно произнес недавний подсудимый.

- Андрюша не начинай, - отмахнулся его собеседник.

- Как бы то ни было, в должности ректора вас восстановят не сегодня же, Андрей Вильгельмович. Если восстановят, - с холодностью змеи проговорила Лариса Дмитриевна, снова слишком много шипящих послышалось в ее выговоре. Она неотрывно смотрела на переплетенные пальцы Андрея и Миры.

- Ларис, - цыкнул на нее Новокшенов, но продолжил с дружеской улыбкой. – Хочу заехать к вам всем на чай примерно завтра вечером.

- Нам пора, все устали, - ответил на это Рихтер.

Министерским ничего не оставалось, кроме как отойти.

- Я могу перенести всех домой, - негромко предложила Мира.

Сквозь брешь в пологе невидимости было видно, как рыскают по улице журналисты. Поскольку ни у кого не было желания задерживаться в Хрустальном городе, члены тайного общества были рады тому, что девушка открыла портал прямо в Глазов, рядом с Академией, перенеся туда не только людей, но и автомобили, на которых они приехали.

И не сговариваясь, члены тайного общества отправились в подвал к Монаху, где их ждала Мамушка.

- Ой, - запричитала она. – Вернулась! – кинулась обнимать Миру. – И ты тоже! – поцеловала Андрея.

Пока все рассаживались, Мамушка сообщила, что студенты в общежитии, а потом вместе с Медведем они принесли ужин. Только к нему никто не притронулся.

- А Золя где? Решила остаться? – выспрашивала Мамушка, имея в виду Изольду Дмитриевну. – А почему все молчат?

И ей рассказали. По очереди. Потому что то и дело у очередного рассказчика ком подступал к горлу, что мешало говорить. Оказалось, что Золотая в стороне от членов тайного общества разработала собственный хитроумный план. По ее задумке, которую она успешно реализовала сегодня, все гонения недовольных министерских будут направлены только на нее саму и не затронут остальных членов тайного общества. И на суд она не поехала тоже не случайно – знала, что Мира вернется в это время.

- Только она не переживала по поводу того, что ты осталась в другом мире, - подтвердил отец девушки.

Все время разговора он сжимал ее руку, словно боялся, что снова исчезнет. Андрей же, предельно сдержанный в чувствах при посторонних (объятья у здания суда были исключением), просто стоял позади Миры, окутывая ее своим теплом.

Выяснилось и то, что перед судом Изольда Дмитриевна раздарила все свое имущество, часть редких и ценных изданий перенесла в библиотеку Академии.

- Это ее выбор – отдать свою жизнь во имя других, - проговорил Андрей. – Когда она только появилась тут, в подвале, мы долго разговаривали наедине. У Изольды Дмитриевны было редкое для магов ее уровня заболевание. Что-то вроде деменции, от которой она безуспешно пыталась вылечиться последние лет сорок. Сигареты помогали не дать мозгу высохнуть окончательно. По ее словам, жить ей оставалось полгода от силы.

Повисла тишина. Отец обнимал Миру и гладил по голове. Как же хорошо дома!

- Что с тобой произошло? – спросил Монах, усаживаясь напротив девушки.

Вот тут Мира и рассказала все, что с ней случилось после того, как ее затянуло в одну из дверей.

- Так у тебя осталась еще сила? – уточнил Лакомб. – Хотелось бы исследовать…

- Да, состояние Миранды необходимо проверить перед началом учебы, - перебила его мисс Шарлотта и даже больно ткнула локтем в бок.

- Граф, когда вы можете подтвердить допуск Мирославы до занятий и назначить ей нового куратора? – уточнил Андрей у Орлова-Вышевлавцева.

- Как только профессора подтвердят, что ее состояние здоровья позволяет заниматься магией. Что касается куратора, то временно назначу себя. А там уверен, что вы сможете вновь занять это место. Запретов за кураторство мужа у жены в магических Академиях нет, я проверял нормативные документы.

- А разве не Изольда Дмитриевна исполняла обязанности ректора во время судебного процесса? – уточнила Мира.

- Нет, по нашему регламенту граф исполняет обязанности ректора, когда я не могу этого сделать, - разъяснил Андрей и вопросительно посмотрел на жену.

- Когда я появилась в Академии, она сидела за столом в кабинете ректора и что-то писала. Сказала, что ее назначили тут за начальника.

Андрей молча ушел наверх и через несколько минут вернулся с несколькими конвертами.

- Тут для каждого, - он раздал послания. – И для всех нас.

«Дорогое мое тайное общество!

У меня было много студентов, талантливых, хороших молодых людей, которые могли бы не только принести пользу и открытия, но воспитать прекрасных детей. Все вы знаете, что случилось с некоторыми из них.

Своих детей у меня, к сожалению, никогда не было, поэтому я любила и люблю каждого из них как собственного ребенка.

Это только мой выбор. Я уже говорила об этом Андрюше, но он слишком любит меня, чтобы помочь в моей авантюре.

Не плачьте обо мне. Одной старушкой больше, одной меньше. Да и к моим годам хочется совершить в жизни что-нибудь великое, чтобы не было жаль тех лет, что прошли бесцветно и иногда бесцельно.

У вас все впереди.

Готовьтесь. Сейчас все будет по-другому.

P.S. Мой прах захороните в Праге, рядом с моим горячо любимым Григорием».

Андрей сжал листок и долго смотрел рассеянным взглядом как бы сквозь него.

Поскольку все было сказано, члены тайного общества стали расходиться. Оказалось, что отец Миры живет рядом с Источником, они с Монахом обустроили еще одну комнату.

 Когда Мира и Андрей оказались, наконец, в своей квартире, они долго стояли в обнимку в прихожей. Слишком много на один день выдалось переживаний, чтобы суметь выразить чувства словами.

Они настолько устали, что сил хватило только на душ, небольшой перекус чёрствыми бутербродами и хорошим вином и сон в обнимку. Хотя сон пришел к обоим только после жарких объяснений во взаимной тоске.

- Что сейчас будет? – спросила Мира уже утром, нежась в объятьях любимого.

- Все как она и сказала. Сейчас все будет по-другому, - и поцеловал ее в висок. - Я очень скучал. Никуда тебя не отпущу.

- Никуда меня не отпускай. Знаешь, когда я была в Мире Хранителя, мне казалось, что там нет времени.

- Думаю, что так это и есть. В его мире больше чем у нас пространственных характеристик. Думаю, что время для него такая же изменяемая величина, как для нас длина или ширина. Не удивлюсь, если он один такой, а может быть одновременно в нескольких местах, поэтому мы думаем, что Хранителей много. Ты приобрела уникальный опыт. Предлагаю изложить его в научном формате. Профессора тебе помогут.

Мира кивнула, соглашаясь.

- И еще меня мучает один вопрос, - Андрей внимательно ее слушал. – Почему Хранитель передал символы моей матери, если она не была магом? Она даже объяснить не могла, кто и что ей передал. Только потом наши родители поняли, что это Хранитель, а не просто белый кот.

- Мы тоже думали об этом. Скорее всего, дело в том, что она потомок первых людей, которые видели его, а значит, у него с ними какая-то связь. Ты же говорила, что Хранителю сложно общаться с людьми, потому что мы с ним очень разные. А переговорщика в лице Проводника звезд у наших родителей не было.

- Почему он тогда не передал их мне раньше, когда мы только занялись этим делом, ведь я же маг?

- Госпожа Такаяма и Шарлотта считают, что Хранитель не просто предвидит события, а знает о них и складывает их так, как нужно ему. Прозвучит странно, но таков его замысел. Может быть, он хотел, чтобы  наши родители сами попытались разобраться. Может быть, его воздействие на твою маму повлияли на другие события. Возможно, мы когда-нибудь найдем ответ.

- И еще. Это он помогал нам или мы ему? Ведь без символов и того заклинания все было бы не так правдоподобно, как вышло.

- Это еще один вопрос без ответа. А ты как думаешь?

- Думаю, что он дал нам шанс на спасение, которым мы смогли воспользоваться.

- Какая у меня умная жена, - Андрей поцеловал ее. И окончательно ее разнежил.

На часах почти полдень.

- Не хочу сегодня учиться, - захныкала она, прячась под одеялом.

- Не учись, - быстро согласился муж. – Но ребятам покажись. Все за тебя очень переживали: я же тебя убил. Хотя никто из них не поверил. К тому же сегодня мы сделаем вечер памяти Изольды Дмитриевны. Думаю, что сегодня никто не будет учиться. Мамушка говорила, что еще вчера студенты праздновали победу. Особенно те, кому удалось противостоять родителям и не позволить забрать себя из Академии. Во время процесса надо мной многих из них хотели перевести.

- Мне будет ее не хватать.

- Мне тоже.

- Письма! – вспомнила Мира.

Вчера вечером они не стали их читать, решив оставить до утра.

«Дорогая Мирослава, я рада, что мне посчастливилось работать с тобой. Но еще больше я рада, что вы с Андрюшей нашли друг друга. Я знаю, вы еще сумеете сделать друг друга счастливыми. И позаботься о нем.

Извини, что обманула тебя. Ты поймешь.

Теперь о важном. Твой учебный план я составила до конца учебного года. Не пугайся. Уж поверь видящей, ты его сумеешь освоить. И сдавай в конце года итоговый экзамен и выпускайся из Академии. Андрюша прав – ты готова к такому испытанию.

Тебе решать – становиться магериком или нет.

Не плачьте обо мне. Это только мое решение. И ничего не бойтесь, я о многом позаботилась. В случае чего смело во всем обвиняйте меня, мне уже будет не до того.

И еще совет от видящей: новые родственники не так плохи, как может показаться».

Мира утерла слезы и передала свое письмо Андрею, тот передал ей свое. Для него Изольда Дмитриевна приберегла только одну фразу: «Ты всё знаешь сам. Будь счастлив».

Каких родственников видящая имела в виду?

Глава 31 Сосредоточенная: Новые обстоятельства

Мира радовалась, что внимание к ней студентов, возросшее после ее появления,  уменьшается. Да, она жена ректора Рихтера. Да, она бывала в других мирах и на Эбуру и может рассказать об этом. Да, она видела Хранителя. Да, она создала сложную иллюзию на суде. Но она осталась собой прежней. Нет, она не собирается переводиться в другую Академию магии.

Постепенно ГАМ стала возвращаться к прежнему ритму жизни, Андрея восстановили в должности ректора. Работу в библиотеке снова сочетал с преподавательской деятельностью Орлов-Вышеславцев, его же и назначили куратором Миры, хотя она выполняла учебный план, составленный Изольдой Дмитриевной и не очень-то нуждалась в кураторстве графа. Кроме того, помогал Рихтер, который индивидуально вел у нее – барабанная дробь – астрономию.

Вообще практика была такова: куратор назначал студенту в соответствии с его способностями перечень предметов, а учебное заведение в лице ректора обязано было обеспечить обучающегося необходимой литературой, инструментарием и преподавателем. Если таковых в учебном заведении не было, студента отправляли на прохождение необходимых курсов в другую Академию магии.

И Рихтер оказался самым требовательным из ее преподавателей. Хотя лекции у него были самыми желанными. Иногда они переносили их в свою квартиру, и тогда занятия превращались в долгие вечерние научные разговоры в обнимку.

В первые дни после ее возвращения Андрей предпочитал, чтобы Мира была у него на виду. А уж, когда они оказывались дома наедине, то становилось печально от того, как он тосковал по ней эти три месяца. А он очень тосковал. Даже во сне обнимал ее так сильно, что ей было сложно перевернуться на другой бок. А когда доходило до поцелуев и прочих интимностей… Мира шутила, что ему противопоказан целибат. Но постепенно ее муж становился собой прежним.

Тем более, что на один фактор раздражения стало меньше.

Роза уволилась. Просто написала заявление об увольнении по собственному желанию, которое ей подписали без положенной двухнедельной отработки. Как оказалось, владычица приемной, порывшись в документах Академии, щедро рассказывала журналистам о ГАМ, когда шел процесс по делу Андрея, много прибавляла от себя. След этот поток информации фильтровал, как мог, законными и не очень способами. Более того, Роза почувствовала в себе призвание к актерству и на волне мимолётной популярности ушла сниматься в кино. При ее не дюжинных способностях к артефакторике, позже убедились в этом еще раз. Вся Академия выдохнула, пожелала ей удачи и процветания на новом поприще, но подальше отсюда.

Когда же Рихтер проводил магическую обработку стола Розы для подготовки его для нового сотрудника,  обнаружил ограничитель магии. Да, да, тот самый, который носила Мира весной прошлого года. С той лишь разницей, что этот делал Лакомб и проверял Рихтер. А его копия едва не задушила Мирославу.

- Это сложно, но возможно, - пояснял месье Лоран. – Хороший артефактор может создать точную копию, клон предмета, скалькировав даже заклинания и их характеристики. Возможно, это и сделала Роза, а на копию наложила удушающее плетение и отдала Мире. Поэтому никто ничего постороннего от ограничителя не почувствовал.

То есть ее вину было не доказать. Рихтер от этой информации принялся крушить стол Розы. Когда Мира узнала, в чем дело, бывшее рабочее место владычицы приемной крушили уже в четыре руки. Сожгли все дотла и, обнявшись, любовались на огонь.

И заказали новый рабочий уголок для секретаря.

Вместо Розы След предложил свою знакомую, Ксению. Она оказалась девушкой старательной, скромной, простой и быстро влилась в работу. Мира и Андрей подозревали, что именно она привела в порядок жилище самого Ильи. И одна только Мира считала, что Ксению и Илью связывает нечто большее, чем просто дружба.

Это не все изменения.

Монах с головой ушел в научную работу, его интересовал рассказ о Мире Хранителя и Кксанук. Хотя имя Проводника звезд Мира не называла, говорила, что это его форма эволюции. Потом он взялся за полноценное, научное описание миров, систематизировав и обобщив рассказы двух путешественников и информации, которую нашли в доме Рихтеров.

Отец Миры много времени проводил у Источника, ресоциализация в таком возрасте дается с большими временными и психическими затратами. Ему помогали разговоры с мисс Шарлоттой, и Мира приглашала его на прогулки по весеннему городу, чтобы он привыкал к новым обстоятельствам жизни. И хорошо, что ничего не осталось от их старой квартиры – не нужно было этих щемящих воспоминаний о маме. Она осталась в его памяти молодой, жизнерадостной и цветущей.

След продолжал искать Хрусталева, но тот словно стал призраком.

Медведь не знал, что делать с вниманием близняшек Саши и Маши Кривоноговых. Мира думала, что придетсяотстаивать Андрея перед ними, готовилась к войне, как это было с Ирэной за Принца или Розой, но девушки просто переключились на другой объект обожания.

Мамушка тяжело перенесла кончину Золи, они сблизились в последнее время. Поэтому именно Мамушка взялась отвезти и захоронить прах Золотой рядом с ее любимым Григорием.

Госпожа Такаяма, которая была верна себе и хранила холодность на протяжении всех событий, заявила, что напишет книгу о тех людях, информацию о которых удалось найти. Это решение удивило всех. Андрей потом объяснил, что ее родители сами были причастны к подобного рода экспериментам в Японии. Таким образом японка хотела смыть позор с семьи. Ей взялся помочь граф Орлов, он вынашивал ту же идею.

Профессора были заняты описанием состояния Миры, изучали артефакты, которые были на ней в Мире Хранителя, ежедневно «фотографировали» ее глаза и ауру, но ограничений на занятия в Академии не нашли – девушка была абсолютно здоровой.

И когда Мира решила, что жизнь нормализовалась, можно решать, чем она хочет заниматься после выпуска из Академии и строить планы на будущее, произошли две встречи, которые заставили ее жизнь виться по-новому. И не только ее жизнь.

Она сидела в кабинете ректора и решала задачи по астрономии. У Андрея, к тому времени снова  главы Академии, было много работы, поэтому занятие пришлось провести в его кабинете, что не было для обоих в новинку. Поскольку Ксению отправили с поручением в Хрустальный город, дверь его кабинета была открытой, чтобы видеть, кто идет.

Журналисты и просто любопытные атаковали ГАМ, но Рихтер быстро расправлялся со всеми, вешая иллюзию обветшалого здания, сам же любил подурачиться и представал перед нежданными посетителями то стариком-привратником, то недалеким охранником. Оба персонажа были очень словоохотливыми, поэтому желтая пресса изобиловала глупыми новостями.

- Добрый вечер, - на пороге кабинета стоял Сергей Иванович Новокшенов, все еще куратор Глазовской школы магии от Министерства магии. Один, без Ларисы Дмитриевны.

- Мирослава… - вместо приветствия обронил Андрей.

Понимая, что разговор их не предназначен для ушей девушки, та спешно стала собирать учебники и тетради.

- Вы оба мне нужны, - отрезал Новокшенов, закрыл дверь и сел за приставной стол напротив студентки. Одет он был сегодня не в традиционный костюм-тройку, а  свитер и брюки.

Впервые Мира видела, чтобы всегда мягкий и обходительный мужчина, был настолько жестким. Рихтер сел рядом с женой и приготовился к разговору.

- Успокойся, Андрей, - посмотрел ему в глаза гость. – Я здесь как лицо частное. После того, что вы сделали, вас надолго оставили в покое. Не до этого сейчас в Министерстве. Всем там сейчас промывают мозги.

- Чем обязаны? – уже мягче поинтересовался ректор.

Вместо ответа Новокшенов достал из портфеля толстый бумажный пакет и положил перед ними.

- Что это?

- То, что я не успел передать вашим родителям, - мрачно, с болью во взгляде проговорил Новокшенов.

Поскольку пакет был лишен магии и разного рода охранных чар, Андрей вскрыл его. Еще данные экспериментов. Они были оформлены точно так же, как и те, что они нашли в других мирах.

- Что это? – взволнованно спросила Мира.

- Мы были хорошо знакомы с твоей матерью, Мирослава. Пока она принимала участие в исследованиях потомков первых людей, которые видели Хранителя, сдружилась с моей сестрой. Людмила часто бывала у нас дома. Не подумай, ничего романтического между нами никогда не было, она была увлечена только твоим отцом. Через много лет после этого, я встретил ее в Министерстве магии. Точнее поймал на краже.

- Что? – возмутилась девушка.

Андрей сжал ее руку и уже не отпускал до конца разговора.

- Не пугайся. Люда хотела похитить кое-какие бумаги. Понимаешь, она не была магом, поэтому я быстро расколол ее. Тогда она рассказала про тайное общество. Сама, не сказав никому, полезла в Министерство магии, чтобы добыть данные экспериментов. Видимо, во время исследования видела что-то и тогда решила, что сможет сделать копии.

- Что вы сделали? – зло спросила Мира.

- Отдал ей то, за чем она пришла, - спокойно ответил Новокшенов.

- Почему?

- Потому, что когда узнал о том, что творит Министерство магии, был взбешен. Но я был один, а у нас никому нельзя доверять. А тут нашлись энтузиасты, которые не только разделяли мои взгляды, но и уже совершали конкретные шаги, чтобы пресечь эксперименты.

- Что было потом?

- Я подправил ей память, чтобы забыла нашу встречу, отдал информацию и отпустил. Приготовил еще один пакет, но передать уже не успел.

- Вы знаете, кто преследовал мою семью? – спросила Мира.

- Нет. Но поверь мне, сейчас этим делом очень плотно занимаются, - Сергей Иванович перевел взгляд на Андрея, - и по поводу обрушения вокзала тоже. Конечно, это связано с Министерством магии, но боюсь, что руки у него настолько длинные, что конкретно ваши семьи могли преследовать специально нанятые ими головорезы. Я лично всех найду, - разозлился Новокшенов, потом смягчился. - Очень много шума вы подняли. Спасибо вам.

- Что вы знаете о Хрусталеве?

- Мутный тип, - скривился Сергей Иванович и не добавил больше ничего.

- Еще сведения будут? – уточнил Андрей.

- Я собираю. Видите ли, никому не могу доверять, все приходится делать самому, а это время. После гибели ваших родителей все приостановил, но после суда… Ох, и молодцы же вы! А Изольда просто герой, ни одна из ниточек к вам не ведет, я проверял.

- Не думайте, что мы будем доверять вам, - предупредил ректор, забирая пакет.

- Я был бы разочарован, если бы вы поступили иначе. Но вы должны знать. Моя сестра несколько лет живет в закрытой клинике в Сочи. Она была очень сильным менталистом, по глазам читала людей. Тогда в Министерстве магии решили усилить ее способности, которые лишили ее рассудка. Роза очень тяжело это пережила, тогда она из доброй девочки превратилась в черствую. Думал, что у вас тут она станет мягче. Не получилось.

- Вам не противно работать в Министерстве магии? – без злобы спросила Мира.

- Противно, дорогая, иногда от самого себя так противно становится. Но когда я понимаю, что хоть как-то могу противостоять этой махине, менять ее изнутри, становится чуть легче. И за сестру не так больно. И не так больно, что со своей работой так и не решился завести семью, чтобы не бояться за будущее жены и детей, если со мной что-то случится. Мне пора. Я вообще-то за вещами племянницы, проезжал мимо, решил заскочить.

- Конечно, - хмыкнул Андрей, порылся в ящиках своего стола,  достал ограничитель магии и протянул гостю. – На память ей от нашей Академии.

- Это тот самый? – побледнел Новокшенов, вспоминая, какая нехорошая история за ним скрывается. Сам приезжал Миру допрашивать. А тут его племянница замешана.

- Тот самый,  - кивнул Рихтер. – С него злопыхатель моей жены сделал копию, которая и… - Мира чувствовала, как сложно ему сохранять спокойствие, поэтому, не стесняясь гостя, прильнула к мужу.

Сама она на Розу зла не держала, потому что человеком было незлопамятным. К тому же тогда, после Ледового побоища, все у них с Андреем и началось, с поцелуя после спасения.

- Думаю, что вы сами в состоянии решить, как и что сказать своей племяннице, - закончил разговор Рихтер.

В полном молчании побагровевший Новокшенов встал, подхватил ограничитель, вышел из кабинета и ушел.

Конечно, задание по астрономии Мира отложила.

- Что мы будем с этим делать? – девушка показала взглядом на пакет.

- Отдадим пока Монаху, потом остальные желающие ознакомятся. И идем домой, на сегодня хватит, - забрал пакет со всеми данными. - Я в подвал.

- Папу поторопи, - бросила Мира в спину уходящему Андрею. Сегодня отец ужинал у них.

Собрала учебники и тетради, сложила в сумку, когда услышала шаги за спиной. Быстро он вернулся.

- Я почти готова, - сказала, не оборачиваясь.

Но как только развернулась, замерла на месте. На пороге кабинета стоял Селиверстов Юрий Павлович, судья.

- Не пугайтесь, - мягко произнес он, внимательно разглядывая Миру, и даже выставил вперед руки в упреждающем жесте.

Она и не испугалась, правая рука уже сплела фаербол. Вреда он не нанесет, отвлечет, а там она порталом и в подвал.

 Так они и стояли друг напротив друга. Без облачения судьи мужчина выглядел старше и добрее. Сейчас, с близкого расстояния, его лицо казалось ей знакомым, хотя она точно видела его только во второй раз в жизни.

Послышались шаги.

- Чем обязаны? – с раздражением спросил Рихтер. Его негатив был легко объясним: он ставил такие сильные плетения на Академию от вторжения посторонних, а незваный гость, видимо, с легкостью их взломал.

- Я хотел бы поговорить с Мирославой, - обернулся Селиверстов. Андрей же быстро вошел в кабинет, встал, закрывая собой Миру. Следом за ректором шел ее отец.

- Что-то на сегодня много желающих с ней поговорить, - пробубнил Рихтер.

Но его язвительное замечание осталось без внимания. Судья переводил взгляд с Миры на Иванова и обратно.

- Чем обязаны? – властно повторил Андрей.

Его вся эта ситуация явно раздражала.

- Я хотел бы поговорить с Мирославой и этим человеком, - указал на Иванова.

- Почему? – с интересом уточнил отец Миры.

- Потому что я думаю, что вы мои прямые потомки, - заявил Селиверстов.

Так, это уже интересно. Рихтер кивнул в сторону чайного столика. Видимо, не чувствовал от гостя опасности и считал его положительный настрой. Мира точно считала.

- Почему вы так решили? – просил Юрий Иванов, когда они сели у чайного столика в ректорском кабинете. Девушка в этот момент заваривала чай и доставала вкусности к нему.

- Я не был бы так уверен, но меня убедила жена. Почти убедила, - сбивчиво говорил судья, глядя на Иванова. – Не многие знают, что много лет назад мы потеряли сына. Он не умер, нет. Он потерялся. На протяжении нескольких лет мы пытались найти его, но все безуспешно. Когда моя супруга читала статью о том заседании суда, где все вы были, решила, что увидела нашего сына.

- Так вы считаете, что я ваш сын? – удивился отец Миры.

- Да. А ваша дочь – моя внучка, - подтвердил Селиверстов.

Он отпил чай, прикрыл от удовольствия глаза. Для девушки такая реакция не была новой: многим нравился чай ее приготовления.

- И основываетесь только на фото? Только на внешнем сходстве? – удивился Андрей.

Да, Иванов и Селиверстов внешне были похожи. Но чтобы были сыном и отцом?

- И не только. Мирослава легко сломала мою защиту, выставленную в зале суда.

- Это тоже может быть совпадением. Мира сильный маг.

- Мы с супругой думали, что вы не поверите. В это сложно поверить, мы и сами сомневаемся. Но у Юрия и Миры глаза как у моей жены. Я таких больше ни у кого не встречал. Возраст Юрия такой же, как у нашего пропавшего сына. Иванов – это фамилия его жены. И только потомок может Селиверстовых разбить мое плетение, потому что моя магия основана на магии рода, - перечислял судья.

Мире, наверное, хотелось бы, чтобы это была правда (нашлись новые родственники), но все не может быть так гладко. Слишком подозрительно.

- Юрий Павлович, вы должны понимать, что это только косвенные доказательства. Всё перечисленное вами может быть просто совпадением, - заметил Рихтер.

- Я согласен с Андреем, - подтвердил Иванов.

- На вашем месте я бы тоже не поверил, - кивнул судья. – Если вы позволите, я приглашу свою супругу. У нас остался от сына только один артефакт, сделанный на его крови.

Все закивали, судья удалился, обещал скоро вернуться.

Рихтер вскочил, принялся рыться в ящиках кабинета.

- Андрей? – удивилась Мира.

- У меня где-то еще оставалась «Вода правды». Я не могу допустить, чтобы к моей семье близко подступились недостойные люди, - пояснил он, поставил перед ними чащу с водой.

Но у Миры отпали всякие сомнения, когда в кабинет ректора вошла супруга Селиверстова. Бывают такие семьи, где внешность детей как будто сделана под копирку с родителей. Вот так отец Миры был сделан под копирку с этой женщины. Она была очень взволнованна и крепко сжимала в руках какой-то сверток.

- Это моя супруга Ольга Константиновна, - представил судья.

- Он очень похож, - сказала женщина супругу.

Кто и на кого похож, было понятно только им двоим.

- Наш сын… - продолжил судья, - у него очень рано стали появляться способности к перемещениям в пространстве. Поэтому мы сделали эту игрушку, чтобы находить его. В ней капля крови нашего сына.

Женщина осторожно разворачивала когда-то пеструю ткань, сейчас сильно выцветшую. В свертке оказалась маленькая деревянная крылатая обезьянка с трубой в руках. Судья активировал артефакт, сплетая над ним заклинание. Обезьянка ожила, повертела головой, порывисто взмыла в воздух, оставляя позади себя серебристый след, зависла над отцом Миры, приложила медную трубу ко рту. И затрубила.

- Это он, - прошептала женщина.

Судья и его жена обнялись, оба плакали.

Очень трогательный момент. Но что делать дальше? Юрию Иванову сильно за сорок, а его находят родители, которых он никогда не знал. Мира понимала, что все это очень сложно. Хорошо, когда тебе пять лет или три года, и внезапно находятся твои родители. Даже ей сейчас иногда было сложно общаться с отцом, потому что она не видела его больше десяти лет, и ее взросление прошло тоже без него. А каково ему сейчас? Он никогда не знал своих родителей, его вырастила другая женщина.

- Я хотела бы пригласить всех к нам на ужин, - сказала Мира.

Четыре пары глаз посмотрели на нее, но возражений ни от кого не поступило. Тогда они вышли в небольшой закуток за Академией, девушка открыла портал в их летний домик в Предгорье. Несмотря на то, что в Глазове был почти зимний март, в Предгорье уже гуляла весна. В саду белели и розовели бутонами деревья, расцвели первоцветы. И уже взошли васильки, их посадили в память о бабушке Маняше с далекой планеты Эбуру.

Еще утром Мира замариновала мясо, овощи тоже были нарезаны, оставалось только запечь это все на гриле. Пока готовился ужин, пили чай и угощались закусками.

Все чувствовали себя неловко. Так бывает, когда ждешь события, оно наступает. А что дальше? Вот и смолкали разговоры, едва успев начаться. Рвано говорили, в общем.

А потом разговор вовсе расстроился.

Нет, сначала узнали, что у отца Миры есть старший брат, погодка, его зовут Иван. Он учился на демонолога, но потом пошел по стопам отцам и стал начертателем, хотя способности к символам у него были средние.

Стали говорить на отвлечённые темы, вот тут ждали неприятности. Точнее очень неприятные новости.

- У нас тоже был дом в Предгорье, - с улыбкой сказала новоиспечённая бабушка Миры.

- Вы там часто бывали? – поддержала девушка разговор.

- Не очень. Он достался нам от дальней родственницы. Там жили друзья нашего старшего сына. Потом дом сгорел, мы там не бывали больше.

Трое из пятерых напряглись, другие были удивлены реакцией первых.

- А кто в нем жил? Мой брат? – уточнил Иванов вмиг севшим голосом.

- Иногда он, но перед пожаром там жили его друзья, молодая семья с маленьким ребенком.

Мира вцепилась в руку Андрея, как делала всегда, когда волновалась. Мало ли совпадений. Но сегодня был очень странный день.

- Иван Селиверстов, говорите, зовут вашего старшего сына? – с наигранной легкостью уточнил Андрей.

- Иван. Но после поступления в МАМ он взял девичью фамилию супруги. Хотел и имя сменить, но передумал, - объяснял судья.

Для мага сменить имя дело рядовое. Поэтому Мира стала себя успокаивать, потому что не бывает таких совпадений. Не бывает.

И почти успокоилась, пока бабушка не продолжила мысль мужа.

- А я в девичестве была Хрусталевой.

Но улыбка быстро сползла с ее лица, потому что отец Миры вскочил и удалился в сад. Мира прижалась к Андрею, а тот принялся гладить ее по спине, успокаивая.

И поскольку Рихтер был самым собранным из них в тот момент, он и рассказал об участии Ивана Хрусталева в судьбе его и ее родителей, и их самих. Ольга Константиновна едва дослушала сухой рассказ Андрея и тут же ушла к отцу Миры. Как же ему было сложно не пуститься в обвинения, думала Мира, ведь все, что касалось ее, зачастую лишало его собранности и спокойствия.

- Это мы во всем виноваты, - сдавленно проговорил судья, - мы так хотели найти одного сына, что в какой-то момент совершили непростительную для любого родителя ошибку – забыли о втором. Он редко связывается с нами, иногда присылает открытки Олюшке.

- Я видела его в Глазове в сентябре, - успокоила Мира.

- Он следил за Мирославой, - тут же хмуро прибавил Андрей. Поэтому получил под столом несильный пинок от жены, мол, не нагнетай.

- Думаю, что Иван полюбил мою маму и хотел заменить собою отца, - умолчала о том, как этот мотив хорошо связывался с тем, что родители искали одного сына, позабыв о другом. - Ради этого даже развалил их общее предприятие. Уверена, что Иван по-своему любил брата и нашу семью. Мы называли дом гнездышком Хрусталевых.

- Да, именно так он звался несколько поколений.

- Мы с отцом рады, что нашлись наши родственники. Дайте нам время привыкнуть к переменам.

Когда гости ушли – дед Миры открыл портал к своему дому, отец Миры – к Академии, - Андрей прямо на улице стал целовать жену, пробираясь руками ей под одежду. Таким отчаянным он не был даже после ее путешествия по мирам.

- Андрей! Что с тобой? – позвала она его, разволновавшись.

- Я не могу и не смогу без тебя, - с жаром говорил он.

- И не надо. Я рядом, - она гладила его лицо, призывая успокоиться.

- Я боюсь представить, если бы он все-таки сумел лишить тебя магических способностей или ты бы, как твоя мама… - шептал Андрей.

Мира обхватила ладошками его лицо, чтобы смотрел только ей в глаза.

- И не нужно. Я рядом. И не представляю, как могу жить без тебя. Никак, наверное.

- Девочка моя, - он припал к ее губам долгим обезоруживающим поцелуем.

- Люблю тебя, - успела выдохнуть она, прежде чем вцепиться в него руками и ногами. Он нес ее в дом.

Вскоре оба довольные лежали на полу перед камином, продолжая дарить ласки друг другу.

- А что дальше? – спросила Мира, сама не понимая, что именно имеет в виду. Так много изменилось в ее жизни. Год назад она бы не поверила, если бы ей рассказали обо всем этом.

- А дальше, дорогая моя, абсолютное счастье, - и поцеловал, как умеет только он, только ее.

А на улице шел тихий, первый в этом году очищающий дождь.

Глава 32 Счастливая: Вместо эпилога

Мира шагала по площади Свободы, ее любимому месту в городе Глазове. На улице шикарный теплый июнь, на ней простое, но изящное платье, они вместе с мисс Шарлоттой разрабатывали модель.

Андрей был прав, Глазовскую Академию магии она окончила экстерном, отучившись всего год с небольшим. Во время тестирования, проводимого внутриакадемической комиссией, у преподавателей замечаний и нареканий по поводу ее способностей не возникло. По понятным причинам сам ректор только наблюдал, но в процесс не вмешивался.

Сейчас осталось выбрать, чем заниматься после Академии. Мира хочет приносить пользу Глазову, поэтому подумывает о разработке нескольких проектов благоустройства общественных пространств, с красивыми и полезными магическими эффектами.

На экзаменационный консилиум магов в Министерстве магии девушка решила ехать одна, хотя желающих ее сопровождать было более чем достаточно. Но все эти люди имели слишком большой вес в глазах окружающих, а ей хотелось все сделать самой.

Но уже в Министерстве магии не обошлось без приятных встреч. Монах сейчас работает там. Занимается разработкой проектов посещения других миров, их описанием, изучением Источников и Хранителей. Из-за него Мира иногда работает на Министерство магии. Нелегально и неформально. Монах отправляет данные о людях, которые  пострадали от опытов, а Мира, если получается, придумывает плетение, как в свое время Монаху, чтобы облегчить последствия воздействия.

После обнародования данных об экспериментах во время суда над Рихтером, общественность – и маги и немаги – взбунтовалась, все требовали, во-первых, пресечь такие эксперименты, во-вторых, наказать виновных. Тогда под влиянием общественников и СМИ в Министерстве магии прошла глобальная чистка, поэтому свежие умы требуются постоянно. Маги-соискатели проходят сложнейший отбор под наблюдением все тех же общественников. Последние вооружены не только водой правды, но и большим количеством других заклинаний, вскрывающих ложь. По этой же причине (нехватка квалифицированных кадров) Рихтера пока попросили остаться на посту ректора ГАМ, он согласился.

Книга госпожи Акиры Такаями переведена на несколько языков. Издала она ее под другим именем – Макото Саито («правильное очищение») в соавторстве с Алешей Правдиным, это граф Орлов. Благодаря полиэтническому составу преподавателей Глазовской Академии магии, книга быстро распространилась по миру. И стала побуждать людей рассказывать о подобных экспериментах в их странах, вылилось все это в мощное общественное движение. Поэтому место захоронения Изольды Дмитриевны пришлось скрыть, как она и просила в завещании. Конечно, никто не отпустил Мамушку одну в Чехию с прахом подруги, на похоронах Золотой были все члены тайного общества, пара ее хороших знакомых, все по ее завещанию. По этому же завещанию было велено «на моих похоронах не стоять с кислыми лицами, а радоваться, что все хорошо закончилось. И хорошо, прежде всего, для эгоистичной меня». Никто и не плакал, стояли с ощущением светлой грусти. И даже пасмурная весенняя погода посветлела, когда прах Изольды соединился с прахом ее горячо любимого Григория.

Новокшенов стал заглядывать с неформальными визитами к Рихтеру чаще. Готовится еще одна книга.

Но самое интересное, что в Глазовской Академии магии после суда мало что поменялось по-настоящему. По-настоящему, потому что смотритель следит за Источником магии, а библиотекарь обслуживает библиотеку, и это отец и дед Миры.

Мира прошмыгнула мимо Ксении, та знаками показала, что ректор в кабинете один. Когда девушка вошла, то Андрей сидел на диване у чайного столика, читал книгу и делал заметки на полях. В последнее время он успокоился и отдавался научной работе с большим наслаждением. Девушка обняла его со спины, но ее тут же подхватили и усадили рядом.

- Я люблю тебя, - почему-то сказала она вместо заготовленного рассказа об экзамене в Министерстве магии.

- Очень рад это слышать. - И так закономерно, что после этих двух фраз они поцеловались, потом еще раз и еще. Пока Андрей, который в такие моменты меньше терял самообладание, мягко не отстранил ее от себя. – Рассказывай, чудовище.

И рассказывать было нечего.

- Сдала, - победно улыбнулась Мира.

- Не сомневался в тебе. Кто ты у нас?

Хотелось ответить что-то вроде: твое пожизненное счастье, но она сказала другое.

- Начертатель, артефактор, - перечисляла она с напускной важностью. – Все!

- Неплохо, дорогая, - протянул он. – Неплохо ты скрыла ото всех свои истинные способности, но я только рад. Одного магерика в семье будет достаточно. Пока.

- Поэтому ты не соглашаешься с тем, что я успешно прошла курс астрономии, - формально, пока она его не закончила, не могла считать себя магериком.

- Но ты же плаваешь в нем, - с напускной важностью ощетинился он.

Ага, как рыба в воде она в нем плавает. А хотя, да, пусть в их семье будет только один супермен среди магов.

- Ты придумал для нас летний отдых?

- Я должен, нет, просто обязан отвезти тебя в свадебное путешествие. Куда пожелаешь, и буду исполнять любой твой каприз. При одном условии. – От этих слов Мира сникла, потому что поняла, куда он ведет. Разговор они откладывали до тех пор, пока она не сдаст выпускные экзамены. - Не нужно делать такое печальное лицо, я же не железный. Сразу чувствую себя извергом. Мы обязаны сделать это с тобой. Обязаны, - короткий поцелуй. - Скажи «да».

- Да, - сдалась Мирослава и прижалась к груди мужа. Ей нужно было успокоиться.

На собственной свадьбе они придумали двенадцать способов, как незаметно улизнуть от всех с этого грандиозного торжества.

Свадьба на триста персон! Уму непостижимо!

Триста человек собрались в большом белом шатре на берегу озера, чтобы пожелать Андрею и Мирославе Рихтер счастливой семейной жизни. А молодые супруги так любят уединение. Друг с другом.

Ольга Константиновна настаивала, чтобы было пятьсот человек, но Мира с Андреем запротестовали, уговаривая на триста, пока потом не поняли подвох и не сообразили, что нужно было соглашаться на сто человек. Но ее бабушка так старалась.

Хотя Мира не сожалела – приехали одногруппники отца по МАМ, и тот словно окунулся в студенческие годы. Ему было сложно смириться с мыслью, что люди его возраста такие старые. А тут все они на один вечер помолодели за общими воспоминаниями.

Пригласили всех преподавателей и студентов ГАМ. Шарлотта и Лоран явились в новом качестве – они супруги. Примирились клеточки и полосочки. Но профессора так и соревнуются в научных успехах.

След приехал на свадьбу с Ксенией. Мира не удивилась, а Андрей проспорил. Чудесная пара. Илья открыл полноценный офис. Принимает клиентов уже не у себя дома.

Но все было бы не так уютно на свадьбе, если бы не бабушка и дедушка. Они вообще делали много для Миры и ее отца, ничего не просили взамен, только общение. Все счастливы, хотя всем четверым пока сложно строить отношения друг с другом. Нужно время.

Юрий Павлович Селиверстов ушел с должности судьи, они с супругой временно переехали в Глазов, чтобы быть ближе к новообретенным сыну и внучке.

Ольга Константиновна преподает в музыкальной школе. Она пианистка. Очень хорошая пианистка. Порой Мирослава поражается, как ее любви хватает на мужа, сыновей, внучку и Андрея. Да, да, она относится к Андрею как к еще одному сыну. Любит и поддерживает. Тот ей благодарен и отвечает взаимностью. Они много разговаривают,   Ольга Константиновна не хуже мисс Шарлотты помогает в лечении душевных ран.

- Благодаря тебе у меня большая семья. Спасибо, - любит приговаривать Андрей жене. А за что спасибо? Без него не было бы в ее жизни ни любви, ни счастья.

Иван Хрусталев так и не нашелся. Мире казалось, что однажды она его видела в толпе горожан на Дне города. Он наблюдал, как они с мужем, отцом, бабушкой и дедушкой сидят в летнем кафе в Горсаду. Возможно, показалось, возможно, нет. Кто разберет? Хотя от человека шли такие сильные эмоции сожаления, боли, тоски и любви, что сомнений не оставалось.

А Андрей по-хорошему сблизился с отцом Миры на почве изучения перемещений на большие расстояния. Они сейчас хорошо ладят.

А Мира? Мира счастлива. Очень. Рада тому, что тем ужасным весенним днем Хранитель кинулся ей под ноги и запустил круговерть счастья в ее жизни.

Оглавление

Глава 1 Индифферентная: Вместо пролога