Они сидят рядом, смотрят друг на друга, ведут оживленную беседу и никак не предполагают, что ждёт их впереди. Вернее, как не предполагают… он-то прекрасно знает, кто сегодня умрёт. Знает, но слабо, наверно, представляет, как это произойдёт, какие чувства овладеют им. А она… она просто даже думать о смерти не может, сидит и улыбается, иногда потягивая вино. Страшно. Вокруг стоит радостный смех и громко играет музыка. Лишь только пламя свечи перед ними дрожит как-то особенно нервно, будто бы чувствует — что-то не так.
Русе Болтон сидит рядом с Кейтилин Старк за большим столом, улыбается, равнодушно смотрит перед собой, делает вид, что ничего не знает. И, по правде говоря, рад бы не знать. Он думает, почти не пьёт вино, собирается с мыслями. А рядом с ним — та, которую он так давно любит. Та, которую Болтон вынужден предать. Иначе — уже нельзя, да и отступать только лишь ради любви кажется ему глупым и бессмысленным. Леди Кейтилин улыбается и смеётся… А ему тошно и холодно от мысли о том, что это ненадолго. Русе всегда ставит выгоду выше любви, симпатий, собственных чувств и отношений. Никакого сожаления о сделанном, никакого стыда. Это, наверное, правильно…
— Вы не пьёте вино? — спрашивает Кейтилин, улыбаясь.
— Никогда. Вино притупляет чувства, — отвечает Русе, постукивая пальцами по столу и отводя взгляд.
— Так именно в этом и есть вся суть! — отвечает кто-то, сидящий рядом, но Болтон не говорит ничего. Слишком двусмысленно звучит всё, сказанное несколькими секундами ранее. Заходит разговор о его молодой жене — Уолде, дочери Фрея, на которой он женился лишь из-за выгоды и богатства.
— Надеюсь, ваша жена сделает вас счастливым. — Кейтилин продолжает улыбаться и говорит с какой-то надеждой в голосе. Сидящий рядом человек поддерживает её, произнося что-то абсолютно несвязное и теряющееся в общем шуме. Все эти слова, все эти разговоры — от них уже противно. Настолько противно, что даже думать не хочется…
— Она сделала меня богатым, — усмехается в ответ Русе, как будто бы этого ему вполне достаточно. В какой-то степени он не врёт: выгода всегда превыше всего, но деньги не приносят настоящего счастья. У Русе Болтона теперь есть богатство, есть земли, средства. Это будет у него всегда, а вот счастье… О нём вообще следует замолчать хотя бы навсегда.
Музыка внезапно утихает, и лорд Фрей снова что-то говорит новоиспечённому королю Севера, Роббу Старку, после чего в зале вновь поднимается смех. Молодоженов с позволения короля провожают в спальню. Всё внимание — на них. А Русе, пользуясь моментом, наблюдает за Кет. Она замечает это, смотрит на него, и он невольно начинает улыбаться. Болтон понимает, что скоро этому придёт конец. Он знает это, знает, что каждый миг здесь как последний: в любой момент кто-нибудь из Фреев подаст сигнал, и начнётся резня. Поздно. Уже поздно об этом думать. Случится то, что должно случиться. Зато он получит неплохие деньги за это, а может быть, даже и земли. Не утешение вовсе — так, лёгкая компенсация.
«Ты не можешь мне запретить этого».
Всё вокруг продолжает таять и растворяться в потоке музыки и голосов. Шум постепенно стихает, пьяные и вдоволь наевшиеся гости засыпают прямо за столом. Никто не подозревает ничего, а те, кто знает — не подают никаких признаков волнения или сожаления. Ещё бы: сегодня они ощутят вкус крови безоружных врагов, убьют кучу людей и будут довольны. Музыканты начинают играть до боли знакомую мелодию. «Рейны из Кастамаре» — гимн Ланнистеров, символ победы, символ сегодняшнего триумфа. Звуки музыки наполняют зал. Снова никто не подаёт виду. Лишь только Кейтилин смотрит несколько испуганно.
Русе понимает: легче было бы убить её прямо сейчас, собственноручно, навсегда, чтобы успокоиться окончательно, не вспоминать и не знать. Невозможно видеть, невозможно чувствовать. Он никогда не скажет об этом вслух, не сумеет признаться — истинные лорды не позволяют себе такого. Тем более, Русе женат, он не должен даже думать об этом.
В свете нервных свечей Кейтилин Старк вновь кажется ему какой-то особенно красивой. Сейчас она не смотрит на него, и это, наверное, к лучшему. Она не замечает его, не знает его мыслей. А он видит её насквозь и понимает, что уже вряд ли что-то возможно исправить.
Время утекает сквозь пальцы, будто бы песок. Осталось ждать совсем недолго. Скоро всё стремительно изменится.
Одна песня сменяется другой, те, кто ещё не упали под столы под действием вина, продолжают шуметь. Здесь никто ничего не видит, никто не ведает, возможно, даже не понимает до конца, что происходит. И Русе Болтон не понимает. Он закрывает глаза и абсолютно неосознанно касается руки Кейтилин и берет её ладонь в свою. Она резко оборачивается и непонимающе смотрит на Русе.
— Лорд Болтон, вы пьяны? — спрашивает леди Старк с недоумением. Она не выдёргивает руки, даже не сопротивляется. Кейтилин просто не понимает, что происходит, взволнованно поглядывая то на Русе, то вокруг. Болтон не отвечает. Он не разжимает руки, молчит, просто вглядывается в лицо леди Старк, будто бы пытаясь что-то запомнить. Кейтилин смотрит, и в её глазах читается вопрос: «Что всё это значит?» Русе ей не ответит. Никогда не ответит. Не сможет сказать ей правды… Он лишь сильнее сжимает её руку в своей, а она — всё подозрительнее смотрит на него. Болтон наконец открывает глаза в тот момент, когда Кейтилин приподнимает рукав и видит кольчугу. Несколько секунд тишины. Этот мир так хорош за секунду до взрыва.
Кейтилин Старк резко выдергивает руку, встаёт из-за стола и бьёт предателя по лицу. От неожиданности Русе на мгновение замирает, а затем — отходит в сторону, наблюдая за тем, как начинается резня. Лязг мечей, крики жертв, свист арбалетных стрел — это новая музыка, в которой утонет зал. Скоро всё закончится. Русе Болтон сдавливает виски пальцами, будто бы пытаясь проснуться. А затем — он открывает глаза и видит, как арбалетная стрела попадает Кейтилин прямо в спину. Он уже не сможет ей помочь. Никогда не сможет. Остаётся лишь молча смотреть с наигранной радостью, как она умирает. Руки начинают невольно дрожать. Болтон держится в стороне от общей драки, наблюдает. Ему, по правде говоря, всё равно на всех в этом зале. Он с легкостью вырезал бы всех. Но невозможно, нереально смотреть на то, как женщина, которую ты любил, лежит на полу с арбалетной стрелой в спине и при этом ещё пытается выжить. Она вряд ли умрет от этой раны, вряд ли её отпустят просто так. И это уже — непоправимая истина.
Когда половина людей убита, зал неожиданно стихает. Робб Старк, раненый в спину стрелой, лежит возле своей мёртвой жены. Болтон про себя иронически усмехается: побеждённый король Севера выглядит теперь невероятно жалко. Скоро он будет убит, и Русе ни разу не пожалеет об этом. Лорд Болтон стоит рядом и просто наблюдает, а Уолдер Фрей тем временем обращается к королю, победно улыбаясь и внутренне торжествуя. Вся эта резня принесла старому Фрею нескрываемое наслаждение. Всё это время он улыбался и потягивал вино из бокала. И сейчас он также продолжает смотреть на всё происходящее с большим удовольствием.
Уолдер Фрей отпускает несколько насмешек в сторону Робба Старка и не сразу замечает, как Кейтилин, прятавшаяся всё это время под одним из столов, вылезает и хватает его жену, грозится перерезать ей глотку. Глаза Кет пылают яростью. От прежнего спокойствия и радости не осталось ни следа. Она ненавидит каждого присутствующего здесь и предавшего её. Лорд Фрей лишь насмехается над ней, когда видит, как она умоляет отпустить Робба.
А Русе всё также продолжает наблюдать, в который раз поражаясь внутренней силе этой женщины, её преданности своей семье. Она бесстрашно смотрит в глаза собственной смерти, обезумев от боли, уже не сознает ничего. Страшно. Русе Болтону впервые за всё это время становится по-настоящему страшно. Его абсолютно не интересует то, насколько мучительно предстоит умереть Роббу, сколько человек ещё будут безжалостно убиты — ради этого всё и начиналось. Но видеть смерть Кейтилин, пусть даже самую безболезненную и быструю… Поздно думать об этом, поздно о чём-то бояться. Неизбежность — это то, что нужно просто принять и запомнить. Не всегда всё заканчивается хорошо. И им хорошего конца уже точно не светит. Другой вариант невозможен Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
Робб Старк из последних сил поднимается на колени и беззащитно смотрит на мать глазами, исполненными отчаяния. Он, готовый упасть в любую секунду без сил, произносит тихое и болезненное «мама» так, будто бы извиняется за чудовищный проступок. Что ж, всё это случилось именно из-за него… И он прекрасно осознает это. А Русе Болтон тем временем подходит к нему и резким, неожиданным ударом убивает. Без лишних слов и церемоний. Ему правда не жаль. Его не тронуло обращение Робба к матери, его взгляд. Убийство короля Севера было долгом Русе Болтона. Долг выполнен — награда в его руках. Цель наконец достигнута…
Когда Робб наконец бессильно падает на пол, Кейтилин Старк уже не может сдерживать боль.
Крик боли, пронзающий воздух, будто бы острый кинжал, которым она перерезает, как и обещала, глотку жене Уолдера Фрея. Сложно сказать, что испытывает леди Старк. Сложно оценить силу боли, пронзившую её в тот момент. Русе не поймёт её в любом случае, не узнает, каково это. Но видеть боль и слёзы Кейтилин невыносимо. Есть ли на свете кара сильнее, нежели быть виноватым? Есть ли что-то более ужасное, чем видеть последние минуты жизни единственной женщины, которую любишь и любил? Скоро всё это станет прошлым, превратится в пепел. Фатальные кадры проносятся в памяти. Спасти её сейчас — значит лишить смысла всё, что было сделано несколькими минутами ранее. И это — ужасно. То, что казалось просто страшным, теперь — нечто убийственное. Чувство отвращения к самому себе наполняет душу странным холодом. Кейтилин не смотрит на него — ей определенно нет никакого дела. А он — вглядывается ей прямо в глаза, понимая: уже ничего нельзя исправить.
Сзади к Кейтилин подходит кто-то из Фреев и тонким кинжалом перерезает ей горло. Струя крови бьет из образовавшейся раны, и Кет почти тут же падает на пол без дыхания и чувств. Кровь хлещет меньше, растекаясь под ней алой, будто бы вино, лужицей. Всё закончилось, не успев начаться, но боль и холод, внезапно прорвавшиеся в душу, не смогут рассеяться просто так. Теперь этот момент навсегда застрянет осколком стали в памяти Русе, и его будет невозможно просто так удалить. Теперь это событие символизирует для Болтона то самое «никогда» и будет, безусловно, самым жестоким в его жизни. Всё закончилось, всё свершилось. Зато теперь он точно знает, что ничего не исправить.
Удаляясь вон, Русе не говорит ничего. Как бы холодно и пусто ни было внутри — никто не узнает. Все вокруг уже опьянены вкусом крови и музыкой криков и мечей.
