========== Отец ==========
Где же граница сна?..
Закат алел.
Умирающее солнце склонялось к чаще леса, кутаясь в полотно облаков. Небо утратило свои цвета: оно было красным, как вино и кровь. Три дня назад багряные облака заполонили пространство над Хеймом.
Рейнар прижался к стеклу. Чем темнее становилось вокруг, тем меньше мальчик видел фигуру Охотника, несущего свою службу в саду особняка. Свет далекого фонаря играл на острие алебарды, на рисунке щита за спиной мужчины. Охотник проходил по дорожке от черного входа в особняк до веранды, обвитой лозой. Лоза напоминала чьи-то кривые когтистые лапы, впившиеся в крышу белого деревянного здания. Раньше фонарики у входа в веранду зажигали на ночь.
— Закрой шторы, — попросила Марта. — Мне страшно.
Рейнару тоже было страшно. Мальчик, бросив последний взгляд на пламенеющее небо, задернул окно золотистой дымкой, не пропускающей ни ночь, ни ужасный свет луны. Он и сам не мог глядеть на сводящий с ума красный свет, заливавший деревню, рваные облака, напоминавшие чей-то саван, и очертания ветвей, что рвались в дом, в детскую.
Сестра сидела у зеркала и дрожащей рукой пыталась расчесать волосы. Ее няня не вернулась сегодня, выйдя за ограду особняка. Старушка хотела всего лишь достать своей любимице немного шоколада, который Марта так любила.
— Почему папа не спускается к нам? — говорила сестра.
Рейнар знал почему. Второй день отец сидел на балконе своего кабинета, смотря на горизонт. Голубь был отправлен в первый же день Луны. Хейм тщетно ждал помощи: врачебной или военной.
— Почему ты молчишь, Рей?
Он открыл глаза. Кровавая пелена сошла с мира, показывая залитую золотистым светом комнату. Марта сидела, обернувшись к брату. Лицо сестры было бело, скулы выступили, сменив круглое детское личико.
— Всё нормально, — с усилием сказал он, садясь на кровать. — Просто задумался.
— Ты совсем бледный, — Марта подбежала к нему, взяла за руки. — И холодный. Ты ел что-нибудь сегодня?
Рейнар кивнул. Под глазами сестры залегли синие тени.
— Тебе нужно к врачу. Срочно. Посмотри на себя в зеркало, — Марта коснулась его щеки. — Твоя кожа ледяная.
Ему было жарко. Рейнару казалось, что по венам бежит не кровь, а лава, раскаленный металл, сам огонь из глубин ада. Этот жар мучил его, жег горло, веки, сознание.
— Со мной всё хорошо, — произнес он.
— Ты…
— Оставь меня!
Крик повторился эхом по комнате, по особняку, по Хейму.
Марта отшатнулась. В ее зеленых, как летняя трава, глазах, заблестели слезы.
Золото ушло, сменившись багрянцем. Рейнар вновь видел черные стены, холодную твердь зеркала, белизну кожи сестры и ее темные глаза с расширенными зрачками. Бабочки на стенах стали мотыльками с могильными крыльями, рвущимися к остаткам света. Куклы помрачнели, фарфор стал мрамором. Мальчик, покачиваясь, встал. Жажда мучила второй день.
Вода, сок — всё это не утоляло ее. Жар в груди требовал чего-то иного. В горле, казалось, застыл раскаленный песок, мешавший дышать и думать.
Зачем он кричал на Марту?
— Прости, — тихо сказал Рейнар. — Эта Луна… Она…
Лицо Марты исказилось.
— Я знаю, — только и сказала она. — Я стараюсь не смотреть на Луну.
Мальчик наклонился и поцеловал сестру в щёку. Вот уже десять лет он делал так, прежде чем лечь спать — с тех пор, как научился ходить.
— Спокойной ночи, — пожелал он. — Я скоро вернусь.
Второй день Рейнар не мог спать. Стоило ему закрыть глаза, как перед сознанием возникал образ кроваво-красной луны, безжалостно освещавшей его, высушивающей. Мальчик видел руины Хейма, темные леса и реки. Всё королевство было погружено в ночь. Лунная дорожка крови вела к столице — над городом восходило красное солнце. День сменялся ночью — мир оставался в огне.
Коридор особняка тоже был красен. Пришедшее ночное светило заглядывало в окно, сводя с ума. Оно было везде. Багряный свет словно проникал сквозь стены.
Пришествие луны. Когда она только появилась над деревней, начался праздник — невиданное зрелище для ее жителей! Но наступило утро, а луна не уходила. Она осталась, превратив солнце в обжигающий красный шар. Свет слепил глаза, проникал сквозь веки, высушивая до дна.
Капли воды упали на язык, обжигая плоть. Рейнар почувствовал, как жар внутри разгорелся еще сильнее, требуя чего-то другого, чего-то, о чем он боялся даже подумать…
Он боялся чего-то. Чего-то, что ждало его под светом Луны и хотело ворваться в особняк. Вторую ночь он наблюдал за Охотниками — они придавали ему уверенности. Они защитят от всего. Однако что случится, если их сведет с ума такая же жажда?
