КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Моими очами [Вениамин Михайлович Блаженный] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Вениамин Блаженный Моими очами Стихи последних лет

* * *

Уже я так стар, что меня узнают на кладби́ще
Какие-то ветхие птицы времён Иоанна,
Уже я не просто прохожий, а нищий – тот нищий,
Что имя своё забывает в бреду постоянно.
И вправду: Иван я, Степан я, Демьян ли, Абрам ли –
Не так уж и трудно забыть своё прошлое имя,
Когда я себя потерял за лесами-горами,
Забыл, где я нищенствовал – в Костроме или в Риме.
Забыл, где я жил – то ли жил я на облаке, то ли
В дремучем лесу ночевал я в забытой берлоге,
И сладко дышалось разбуженным запахом воли,
Когда разминал я в ходьбе занемевшие ноги.
…Так стар я, так стар, что меня узнают на дороге
Какие-то тени, мелькая зловеще-пугливо,
Не бесы они, и, однако, они и не боги –
Они существа из какого-то древнего мифа…
Но смотрит бродяжка-воробышек молодо-зорко,
И малые птицы на светлые нимбы похожи,
И тайным огнём поутру загорается зорька,
А значит, и я не старик, а беспечный прохожий.

* * *

Я буду двести лет брести тебе навстречу,
И сто и двести лет всё так же прямиком,
И если я в пути однажды Бога встречу,
Скажу, что недосуг болтать со стариком…
Мне не о чем, Господь, с тобой в пути судачить,
Ступай-ка от меня, мой старческий дружок,
Ведь где-то ждёт меня отчаявшийся мальчик,
Над буйной головой трепещет голубок…
Ведь где-то ждёт меня моя былая доля…
О, мальчик, – все кругом считают барыши,
А нас с тобой давно развеял ветер в поле,
Вот так мы и живём с тобою – две души…
«Душа», я говорю, а это слово – ветер,
И ветер и душа блуждают наугад,
И ничего душе не надобно на свете, –
Шагать бы и шагать, куда глаза глядят…

* * *

Это меня, самое хрупкое в мире существо,
Хотите вы заточить в клетку, прикрепить инвентарный номер…
А вы разве знаете, чем меня кормить, чем меня поить,
Может быть, я ем только звёзды и пью материнские слёзы,
К тому же вы меня не дотащите до вашей клетки,
Я растаю в ваших руках, как лёгкое облако,
Как трупик бабочки-однодневки.

* * *

А он одной ногой стоял в гробу,
Стоял в гробу ногою старика,
И потому не проклинал судьбу,
А созерцал какого-то жука.
Какой-то жук в обличье мудреца
Не обращал вниманья на живых,
Но сторонился полумертвеца,
Словно боясь разрядов грозовых…
Какой-то жук – а может быть, не жук:
Сновал-сновал бессмысленно он сам
И незаметно перешёл межу,
Где смертных приобщают к небесам.
Где тот же жук, но только неживой
В сиянии загадочной красы
Рогатою кивает головой
И гладит тонкой лапкою усы.

* * *

Был горбун и суров и потешен,
И на грузном могильном горбу:
«Многогрешен, Господь, многогрешен», –
Написал, заклиная судьбу.
Эта надпись написана мелом,
Сочинили её старику,
Когда милым был занят он делом,
Милым делом на грешном веку.
Был горбун совратителем девок,
Низвергал их с любовных высот
И умело подстреливал белок,
То бишь целок подстреливал влёт.
Но и девки его не прощали,
И в мятежные сны горбуна
Озорные частушки кричали
И швыряли охапки говна.

* * *

А это Пушкин кровью истекает,
А это Лермонтова грудь прострелена, –
Так вот, земля, любовь твоя какая,
А ведь тебе любить их было велено.
Так вот, земля, каков ответ твой Богу,
Каков итог твоей разбойной смелости,
А Бог ведь спал, забыв свою тревогу,
А Бог ведь думал, что поэты в целости.