Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Ворота лязгнули. Лукас дернулся, и я успокаивающе сжала его плечо. Наш сопровождающий хмыкнул, но промолчал, слава небесам, я не чувствовала в себе сил ссориться. Две недели изнурительного путешествия наконец закончились, и всё, о чем я мечтала, — душ и чистая постель. Задержка на КПП убила всякое беспокойство, оставив тупую усталость.
Нас провожали любопытствующими взглядами. Я уже забыла, каково это: быть новым человеком в поселке, где все друг друга знают. Лукас держался рядом, смущенный вниманием прохожих. В больших городах некогда изучать случайных попутчиков, но здесь, на частной территории с населением меньше двух сотен, любой гость из внешнего мира становится событием. Особенно если это скандальный гость.
Мать открыла дверь с задержкой. В моем детстве она поступала так с нежданными или неприятными визитерами. Я претендовала на оба статуса.
— Здравствуй, мама. — Я опустила плечо, позволив рюкзаку соскользнуть на дощатое крыльцо с глухим звуком. Она не шевельнула и мускулом. — Позволишь войти?
Рассчитанная заминка перед движением: что-то осталось неизменным. Подтолкнула Лукаса вперед, наклонилась за вещами, но в глазах потемнело. Спиной ощущая нарастающий восторг соседей — наркоманка? беременная? — я постаралась скорее убраться внутрь.
В доме было прохладно и тихо, из гостиной доносился приглушенный рокот телевизора. Лукас мялся в прихожей, не зная, куда себя деть и что позволено делать. Стащила кроссовки, наступая на задники, и повела мальчика наверх, опустив этап знакомства и упреков. Незапертой оказалась одна спальня: небольшое угловое помещение, хотя в это время мать никогда не брала посетителей, а некоторые комнаты соединяла дверь — вариант для консервативной пары или родителей с детьми. Я могла бы начать разговор с этого, с причины для немилости, но предпочла оставить Лукаса и нырнуть в санузел. Горячая вода и порция шампуня смыли неприятности дня.
Спустя сорок минут мы уже спали, предварительно подтащив к двери комод. Не думала, что придется прибегнуть к проверенному средству в отчем доме, однако maman дала понять: надо играть по правилам.
* * *
Лукас заворочался с рассветом. Он сучил ногами и беззвучно всхлипывал, так что я гладила его по спине, пока он не открыл глаза. Было около пяти утра: слишком рано для общего подъема. Накинула куртку спортивного костюма и поманила мальчика за собой.
Холодная плитка, скрадывающая шаги, заменила старые дубовые полы с их шероховатостью и тонким скрипом. Это было в духе матери: избавиться от несовершенства, каким бы ни было оно памятным. Лукас подергал за кофту, вопросительно поднимая брови, но я покачала головой, прижав палец к губам. Мы поднялись на верхний этаж. Дверь на чердак ожидаемо оказалась заперта, но меня это никогда не останавливало, ни в двенадцать, ни сейчас.
Толкнуть створку окна, уцепиться за откос и подтянуться. По широкому карнизу до балкона с пыльными решетками. Лукас наблюдал за мной округлившимися глазами и опасливо глянул вниз, когда я махнула рукой. Тихий вздох отразил его сомнения.
Город просыпался. Почти как в любимом мультике детства, разве что никто не пел. Над трубами взвился дымок: здесь многие пользовались печами вместо газового или электрического отопления. Мама располагающе улыбалась, выслушивая рассуждения соседей о традициях и пользе вырубки сухостоя, а мужу и дочери с нескрываемым презрением говорила об отсталости «этих дикарей».
Да, так она и говорила. Эти дикари.
— Нам здесь не рады? — тихо спросил Лукас.
Я не хотела лгать. В задумчивости пропустила волосы сквозь пальцы, наслаждаясь легкостью чистых прядей.
— Никто не радуется чужакам. Если мы поведем себя правильно, сможем остаться.
— Что для этого нужно?
Я вздохнула. Если бы только у меня был ответ.
* * *
Когда мы спустились, девочка-подросток с темной кожей сервировала стол. Лукас робко поздоровался, но maman сочла ниже своего достоинства разговаривать с приплодом непутевой дочери, а девчушка только глянула с любопытством, на миг оторвавшись от дела. Мальчик смутился и оглянулся на меня в поисках подсказки. Указала ему на стул, чем заслужила неодобрительно поджатые губы матери.
— Итак, — уронила она, когда мы остались втроем. — Ты вернулась.
— Спасибо за приют, — ответила спокойно и вежливо. — Как твои дела?
Она сделала глоток, медленно и изящно, как полагается женщине ее возраста и статуса (и образа мыслей), после чего задала свой вопрос:
— Кто это?
На меня напало злое веселье. Я удивленно посмотрела на Лукаса, будто его присутствие стало сюрпризом.
— Мой сын, — «разумеется, кто же еще» звучало фоном. — Лукас.
— Ты привела с собой бастарда, — холодно заметила матушка.
Я откинулась на спинку стула.
— Мы с отцом Лукаса сочетались браком, — уведомила любезно. — Теперь я ношу фамилию Адамиди.
