Даже не последняя (СИ) [JustReadBaby] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. ==========

В XIX веке дворянские дети начинали говорить на французском раньше, чем на родном. Повзрослев, зачастую владели русским языком хуже, чем, например, речью Мольера или Вольтера. Аристократы по-французски не только говорили, но и думали. Удивительно, не так ли? Итог очевиден: к началу Золотого века русской литературы в домашней библиотеке дворянина в среднем более семидесяти процентов книг современных авторов принадлежали перу французов, тогда как лишь оставшаяся треть приходилась на остальных, вместе взятых: англичан, немцев, итальянцев.

Казалось бы, какова несправедливость подобной дискриминации других языков! Но сегодня это звучит до боли смешно. А знаете, почему? Ответ прост: всё в прошлом. Хотелось бы верить и надеяться на то, что нынешняя молодёжь России будет хоть изредка интересоваться и читать книги родных поэтов и писателей, не говоря о зарубежных произведениях, ведь у поколения капризных «мажориков», помимо элементарной библиотеки, отсутствует совесть и чувство собственного достоинства.

Исходя из дедуктивного умозаключения, скажу причину, по которой я так философствую в свой единственный выходной. Опять же, всё очевидно, словно ясный, мать его, воскресный день. День, когда Анна Лорес, вместо того, чтобы лежать на диване перед телевизором с большой пачкой чипсов, вновь чистит исписанные стены старого подъезда многоэтажного жилого здания. Невольно возникает ощущение, что подростки в школьных тетрадях не стараются так, как здесь. Куда катится этот мир? И почему я не могу, уподобляясь остальным жителям, равнодушно проходить мимо великолепного «творчества»?

Наверное, слишком чистоплотна и честолюбива. Ну или же просто дура.

Закончив с ненавистным занятием, уставшая, я поплелась на родной четвёртый этаж. При этом не забыла предварительно одарить гордым взглядом результат своего многочасового труда.

***

Вечер. О милый, любимый мною с раннего детства, вечер. Единственное время суток, приносящее смутные и тем не менее тёплые воспоминания о маме и её колыбельных песенках. Вот уже год мне снятся красивые черты лица; обрамлённые едва заметными морщинками глаза, шоколадно-карие; розоватого цвета губы и светло-каштановые густые волосы, вечно заплетённые в тугой конский хвост.

Она была прекрасна не по канонам современной моды. Улыбчива, скромна и умна. Прошёл один год с тех пор, как звонкий смех Нины, так её звали, не раздаётся по всему дому; триста шестьдесят пять дней, которые виновник спокойно катается на испачканной кровью машине и не вспоминает тот вечер, когда в пьяном состоянии сбил неповинного человека.

Да, я припоминаю лишь эти серые глаза, источающие холодом. Не смогла гордо посмотреть в лицо убийце, которого оправдали. Однако заполнить пустоту в области груди так никто и не смог. Какая ирония, правда? А ещё более подлым стало то, что на похоронах не было отца. Он никогда не любил, но был любим, и оттого грязно на душе.

Я посмотрела на часы. Полночь. Теперь можно было бы смело выйти и выть на луну, но как-нибудь в другой раз, поэтому с такими невесёлыми мыслями, поплелась в ванную, где умылась и почистила зубы. После чего, с чувством выполненного долга я отправилась в спальню, но от этого сон, к сожалению, не настигнул. Долго ворочалась, не могла постигнуть сладкую негу.

И странная струна

Играет без смычков,

Мой ум — в долинах сна,

Средь волн без берегов.

========== Глава 2. ==========

16. 04. 18 г.

14:32.

Что может быть лучше прогулки по улицам Екатеринбурга, города с большой историей и плотностью населения свыше миллиона? Свежий, пропитанный весной, воздух; еле согревающее солнце, чьи лучи нагло пробиваются сквозь изумрудную крону деревьев. Было бы неплохо устроить обзор Венецианской Биеннале прямо здесь. От такой красоты дух захватывает. Благо, человеческий фактор не испортил всю природу и теперь даже лицезрение нескольких кустов в парке приносит незабываемое удовольствие.

Из мыслей меня вывело урчание ненасытного желудка, просящего в данный момент, как минимум, один бутерброд с чашкой горячего чая. Собственно говоря, почему бы и нет? Мне вспомнилось Кафе с эпичным названием «Greatness In Words». Небольшое здание, оформленное в стиле аристократической Англии XVIII века. Если уж и перекусить, то только в достойном заведении. К тому же, помимо всего, оно ещё и не очень дорогое. Улыбнувшись своим мыслям, я медленно, но верно, потопала в сторону знакомого района.

***

Вы знаете, как лучше всего скоротать время, пока ждёте заказ в Кафе? Вот и я не знаю, поэтому решила сходить в дамскую комнату и привести себя в человеческий вид, ведь гостей не так уж и мало. А мне не хотелось бы распугать всех посетителей своим видом. Я встала и направилась в соседний зал, оставив записную книжку на столе, тем самым предупреждая, что «здесь занято». Зайдя в помещение с, довольно-таки, приятным запахом хвои, не характерным

для общественного места, я подошла к зеркалу, тонкой полосой тянущемуся вдоль бордовой стены.

Выгляжу не так плохо, как думала, но расчесаться всё-таки стоит. Внешность у меня не очень примечательная. Более того, скажу, никогда не считала себя красавицей: шатенка с длинными волосами, светло-карими глазами, аккуратным ровным носом и маленькими, но пухлыми губами, доставшимися мне от мамы. Поправив кое-как копну волос, я слегка подкрасила глаза, сложила всё в сумку и вышла обратно. Непринуждённой походкой почти дошла до столика, как моему взору предстала «прекрасная» по содержанию картина: какой-то странный молодой человек в тёмных очках лет двадцати пяти сидит на излюбленном Мною месте, читает Мою книжку и доедает кусочек заказанного Мною торта, запивая всю эту прелесть Моим кофе. Вас ничего не смущает? Вот именно, слишком много «моего»! Вмиг с лица слетела маска спокойствия. Произошло перевоплощение из флегматика в холерика. Нахмурившись, устрашающей походкой практически подбежала к наглецу.

— Не изволите объяснить, какого чёрта Вы делаете за моим столиком? — грубовато, признаю. Но главное, не кричать, а то привлеку всеобщее внимание.

— Добрый день, — равнодушие так и режет мой слух. Ни один мускул не дёрнулся на лице у гада, да ещё эти очки, мешающие сосредоточиться. — Да, я могу объяснить, но не считаю нужным отчитываться перед незнакомой грубиянкой-собственницей со звонким голосом.

Молчание. Не поняла, это я грубиянка? Он назвал меня грубиянкой-собственницей?! Да я его порву сейчас! Что этот тип возомнил о себе? Кровь прилила к глазам и вескам. Я сжала кулаки в надежде превращения в знаменитого персонажа Marvel — Халка, но увы.

— Я должна фамильярничать с незнакомцем, нагло занявшим моё место? — прищурив глаза, с сарказмом спросила. — Так Вы, помимо всего, чужую вещь не постеснялись тронуть! Я немедленно пожалуюсь администратору!

— Подождите, — не успела ступить и шагу. Победно улыбнувшись в мыслях, обернулась. — Вы не могли бы прихватить с собой и это?

Он протянул мне измазанную шоколадом тарелку и полуполную чашку с напитком. Наверное, в этот момент на моём лице промелькнуло что-то очень смешное, ибо не знаю, как объяснить его нахальную усмешку.

— Пошёл к чёрту! — Это была последняя капля. Выпарив, я схватила чашку и выплеснула содержимое на «собеседника». К сожалению, кофе заметно похолодел, иначе месть была бы полноценна. Но как говорится, данное блюдо подают холодным.

Ни удивления, ни боли, ни злости. Да что же это такое? Одарив брюнета последним злобным взглядом, я направилась к выходу, напоследок сказав только что выбежавшему растерянному администратору:

— Вы потеряли своего постоянного клиента, поздравляю.

Комментарий к Глава 2.

??+отзыв= Глава 3.

========== Глава 3. ==========

17. 04. 18 г.

20:04.

Славный вторник был объявлен выходным по неизвестным причинам, отчего весь день я провела в квартире, занимаясь… Ничем? Именно, бездельничая: ни уборки, ни чтения, ничего другого. Знаете, что? Мне понравилось, теперь-то понятно, почему большинство людей предпочитает ничего не делать. Возможно, я даже как-нибудь повторю. Только время от времени в голову прокрадывались мысли о недавном инциденте в «Greatness In Words». Я рассказала о случившемся Лике, подруге и по совместительству однокласснице, на что девушка сразу же разузнала, кем является тот хам и, выяснив все тонкости дела, оповестила меня. «Чёрт бы его побрал, Анна! Как ты могла? Это ведь Александр Левин! При желании он порвёт тебя, не дёрнув пальцем. Ты понимаешь?!» — от подобных ужасов даже мне стало не по себе, но найдя в себе мужество, я убедила блондинку в том, что «захотел бы — меня уже не было». Очевидно, умение успокаивать — не мой порок.

***

Проходил час за часом, день за днём. Месяцы шли неустанно, теряясь и путаясь под ногами. Полгода прошли незаметно, оставив множество ярких воспоминаний: экзамены сданы удачно, поступление в медицинский университет обеспечено, грустное прошлое осталось там, где должно, и вроде всё неплохо. Как говорится, грех жаловаться на такую жизнь.

Эти двадцать четыре часа я могла бы провести, любуясь редкой природой шумного города, как и всегда. Однако поступило заманчивое предложение в виде неофициального приглашения на последний праздник в честь нас, удачно окончивших школу «умников». Отказ был бы похож на манкирование, поэтому согласилась этим вечером расслабиться и пойти на последний вечер, где соберутся выпускники без родителей и учителей. Недолго думая, решила разобраться с одёжкой. Естественно, на подобном мероприятии излишен аристократический имидж; я выбрала бежевую юбку-карандаш средней длины и бирюзовую блузку с небольшим вырезом в области декольте. В качестве аксессуаров взяла тонкий серебряный браслет, подаренный мне когда-то мамой, и чёрные серьги-шарики; лёгкий, практический повседневный, макияж. Вуаля, готова, как никогда раньше.

Схватив по дороге ключи и небольшую кожаную сумку, я выбежала из дома.

***

Телефон при себе? Есть. Сумочка с деньгами? Есть. Шоколадный торт? Есть.

Нормальное лицо? Ес…

Впрочем, это не самое важное.

Оглядевшись, лишний раз удивилась столь богатому оформлению. Завидный ландшафт: великолепно, словно на картине Михаила Сатарова, подобранная композиция кустарников и фруктовых деревьев; хаотично разбросанные листья, придающие свежесть всему, с чем они соприкасаются. Одним словом — изумительно. Но не слишком ли щедро для вечеринки среди «своих»? Опять лишние мысли.

Выдохнула. Нажала на звонок.

Оу, Бетховен «Реквием по мечте»? Величественный рингтончик, ничего не скажешь. Хозяева не заставили себя ждать.

— Здраст… О как, Анна, ты всё же пришла, милая! — Хм, не припомню, чтобы у Лики был лишний, скрытый от чужих глаз, особняк. Она изрядно пьяна. Что-то мне подсказывает, это не культурное чаепитие. — Ммм, тортик!

Не успела я сказать и слова, как подруга, выхватив подарок, схватила меня за руку и, буквально, потащила за собой.

Огромное помещение. Зал с тёмно-сиреневыми однотонными обоями, собранная из дуба Сонома крепкая узорчатая мебель; хрустальные бра, встречающие тусклым светом и другие декоративные атрибуты современной моды. Проходя мимо, я щурилась и задерживала дыхание, ибо едкий запах сигарного дыма выжигал всё вокруг. Здесь слишком много людей. Чужих. Незнакомых. Не знай я, что это дом одной из обеспеченных деньгами девушек, подумала бы, таким образом попала в элитный бордель.

— Ух, отличное место. — Она всё это время вела меня к барной стойке? Серьёзно?

— Мне казалось, мы в компании других выпускников будем сидеть за круглым столом и обсуждать старые времена, рассматривая фотографии, — сделав паузу, усмехнулась и продолжила. — Ну ещё пить зелёный чай с тортиком. Что именно пошло не так?

Лика округлила глаза и, словно старый ленивец, медленно, но со смыслом, начала смеяться.

— Ань, ну и сказала… Ладненько, здесь всё бесплатно, ты расслабься с бокалом какого-нибудь вкусного вина, а я пойду… Там… Меня ждут.

Отлично. Меня бросает единственная подруга наедине с самой собой. Прошло от силы минут десять, после чего до меня дошло, что сидеть и печалиться — не выход. По наставлению пьяной напарницы, заказала один бокал Мерло. Красное, сухое, полусладкое. С учётом того, что я «крепкий орешек», понесло меня сразу же после первой порции вкусненького. Сначала поморщилась, но выпила всё. Старательная девочка, как никак. Второй. Третий. Хм, а здесь не так уж и плохо. Наверное, я даже задержусь… На часик… Или два. Хотя нет, пойду домой, поем селёдки. С мороженым. И чаем. А лучше посплю. Чёрт, не мысли, а сценарий к глупому американскому фильму ужасов.

Шатаясь, я встала и на тяжёлых титановых ногах прошла сквозь толпу пьяных, как и я, девушек и парней, словно танк. Будучи на веселе, пьяными глазами и не заметила, как сбила нескольких официантов, ну или кто они там. На улице глубоко вдохнула. Свежий морозный воздух, которого мне так не хватало. Вдох-выдох, вдох-выдох. Только хотела я сделать шаг, как удар чем-то тяжёлым по голове притормозил меня. Тьма окутала и холод пробрался сквозь кожу.

Больно…

========== Глава 4. ==========

Пульсирующая дикая боль в голове.

Тяжесть раскалённым чугуном разлилась по всему телу.

Окоченевшие от холода пальцы.

Я лежу на чём-то очень мягком, но колючем, впивающимся в кожу. Знакомо, словно в собственной кровати. Удобно и одновременно неприятно. Во рту страшная сухость, хочется пить. Добивает ужасный запах, пропитанный какой-то гнилью. Может, меня по ошибке отвезли в морг, спутав с нежитью? Думаю, это единственная причина, по которой нужно прийти в себя.

Еле разлипив глаза, я осмотрелась и пришла в приличный шок. Кто-то вырубил меня, чтобы притащить обратно в огромный дом? Странно. Вокруг никого нет, тихо, словно на острове Потерянных. Комната полупуста. Наверное, не успели обустроить: лишь небольшой светлого тона трельяж и высокий торшер, обвешанный паутиной. На глаза мне сразу же попалась бутылка воды рядом с кроватью и я незамедлительно встала. Поборов головокружение, наподобие дождевого червя, поползла в сторону «спасительного центра». Проливая крупные капли на пол, выпила всё до дна, при этом не забыла подавиться от нехватки воздуха. Поставила пустую бутылку на место и медленно поплелась из комнаты в поисках выхода, прихватив сумку.

Не прошло и двух минут, как я достигла поставленной цели, куда ускоренным шагом и направилась.

***

Оставшийся вечер я посвятила себе, а вернее сказать — себявосстановлению: приняла душ, перекусила, успела даже уложить непослушные волосы и без зазрения совести улеглась на диване. В предвкушении грядущего сна переоделась, примерив короткую чёрную сорочку. С мыслями о том, что «не стоит тянуть кота за хвост» я пошла в спальню и, настроив будильник, расправила кровать. «Так-с, вроде бы все запланированные дела сделаны…» — мыслено похвалив себя, я собралась лечь. Однако не успела, так как дверной звонок решил предупредить меня о чьём-то приходе. Я посмотрела на циферблат часов, 22:41. Поздний гость? Мне это не нравится. Немного помедлила, но пойти и посмотреть всё же пришлось, ибо звук не прекращался. Настойчивый поздний гость. Забыв про все правила приличия, я отправилась в том, что и одеждой назвать сложно.

Посмотрела в глазок. Никого не видно. Что за дешевый фильм ужасов? Если сейчас открою и там окажется клоун с перерезанным горлом, то я даже не удивлюсь.

— Кто там? — Голос заметно дрожит.

В ответ умопомрачительное молчание.

— Кто за дверью?

Снова тишина, прерывающаяся только шумной мелодией звонка. Ну всё, надоело. В этот момент мной был допущен, наверное, самый глупый поступок. Открыв все препятствующие замки, я распахнула тяжелую входную дверь.

— Привет, беглянка.

На пороге стояли пятеро высоких перекачанных мужчин, напоминающих бывших заключённых. Не задерживаясь, они зашли в чужой дом, схватив меня, на что я начала брыкаться. Всё получилось настолько рефлекторно, что одного из лысых мужланов я ударила ногой по груди. К сожалению, сразу же последовала ответная реакция в виде жёсткой пощёчины, от чего в глазах появились искры, многочисленные и яркие. Видимо, так посетители объяснили, что не с джентльменами мы имеем дело. Конечно же, пытаться освободить конечности я перестала, обмякнув в незнакомых грубых руках, перекинувших меня через плечо, как мешок картошки.

— Придурок, Хозяин сказал, чтоб не единой царапины не было. — Услышала взволнованный голос другого.

— Ничего, кожа молодая. Несколько дней — и всё пройдёт.

В тонкой пижаме они выволокли меня на улицу, по спине пробежал привычный холодок. Я почувствовала, как тот, что нёс меня, открыл свободной рукой дверь машины и закинул моё тело на заднее сиденье, не сильно церемонясь.

— Поехали.

Комментарий к Глава 4.

Хотела бы попросить читателей, если сие имеются, будьте, пожалуйста, поактивнее, ибо мотивация что-либо писать дальше пропадает, друзья.

========== Глава 5. ==========

Неописуемая тошнота.

Мгновенный шок.

Сердце, готовое в любой момент вырваться из груди.

Как ещё можно описать духовное состояние человека, который за три часа увидел то, чего не мог перенести при просмотре десятиминутного короткометражного фильма о насилии?

***

Красные опухшие глаза, напоминающие о слабохарактерности их «владелицы». Целый час сижу в каком-то отвратительном помещении, напоминающем патологоанатомическое отделение. Однако здесь я не одна и от этого факта стынет кровь в жилах. Пустой грязный подвал, облупленный плесенью и окружённый мёртвым воздухом, где сидят три девушки, напуганные и неряшливые. Описать их внешность мне просто не под силу, ведь при каждом удивлённом взгляде они начинают кричать и истерично закрывать лицо от того, кто находится напротив. Мёртвый мальчик, лет двенадцати; ребёнок, который не живёт. Он лежит на спине. Наружный слой кожи на руках и ногах впитал столько воды, что отслоился, подобно перчаткам. Поскольку кровь скопилась в сосудах головного мозга, разложение началось именно с головы. Вокруг носа и рта заметны яички мух, что предположительно разовьются во взрослых червей в течение несколько дней. Это говорит лишь об одном: его утопили и бросили здесь. Всё это время я не отвожу от него взгляда — не получается. Мне больно, очень… Совсем малыш, не повидавший ярких красок, столь редких.

— Проходите, Босс. Это всё, что мы нашли. — писклявый противный голос оповестил находящихся внутри о приходе «Хозяина». — Родителей нет, родственников тоже. Никто не возьмётся искать. Думаю, разумным было бы отправить их в Стокгольм. Такой товар будет востребован именно там, особенно, в квартале Крунуберг или на Турильдсплан…

— Не утруждай себя. Думать буду я, а ты умолкни.

В миг меня поразил удар, словно мощный электрический разряд молнии потрепал по волосам. До боли знакомый голос, манера речи, флегматичность, грубость и высокомерие. Я широко распахнула глаза и посмотрела в сторону двух мужчин. Я не могу ошибаться, только не сейчас!

— Это Вы… — Вскочив, закричала. — Я помню Вас!

Взглянул на меня, зло и с отвращением.

Эти глаза, хмурое лицо. Прекрасное, возможно, красивое, но жестокое. В день нашей первой встречи, не отличавшейся милостью, я не смогла разглядеть тебя из-за глупого аксессуара, но сейчас ты напоминаешь мне…

— Всех отправить в Квиккйокк, — он взглянул на меня. — А эту в тринадцатый сектор.

Последний раз кинув на меня пренебрежительный взгляд, он удалился из «комнаты страха». Не желая ощущать грубость подчинённых, моё тело медленно последовало за лысым гадом, а девушкам мысленно пожелала удачи. Удачи, которой так сильно не хватает.

***

Меня привели в тёмную, менее противную, но более устрашающую комнату, окутанную холодом. Такая же пустая, невольно слух улавливает крики невинных людей, умерших в данном месте. Я промёрзла до костяшек и уже почти ничего не чувствую: ни физически, ни морально. Владелец сей роскоши не заставил себя ждать. Громкие шаги я услышала ещё за десять метров до того, как он со скрипом распахнул старую дверь.

— Объясните, что происходит? — хриплым голосом спросила я, словно не заинтересованная в ответе.

— Ты оказалась здесь по ошибке, — начал брюнет и тут же добавил — И, к сожалению, навсегда.

В этот момент в ушах дико зазвенело. О чём он говорит? Ничего не понимаю. Вернее, не хочу понимать!

— Что? Я не останусь ни за что! — Повысила голос. — Обещаю, я ничего не расскажу о недоразумении, отпустите меня!

— Не ставь условия в чужом доме, если хоть немного дорожишь своей никчёмной жизнью. Понятно? — Видно, как заиграли жилки. — Твоё обещание — пустой звук. Не разбрасывайся подобным дерьмом, будь добра.

Глаза вновь наполнились неконтролируемой жидкостью. Анна — не вещь, с ней нельзя поступать так, как заблагорассудится. Призвав внутреннее спокойствие, помолилась известным человечеству богам и выдала следующее:

— Я убью себя.

На секунду мне показалось, что он прыснет от смеха. Вовремя сдержался. Похвально.

— Тогда я организую пышную церемонию прощания, — усмехнулся. — Если, конечно же, кто-нибудь проявит желание прийти.

Добив меня мерзостью своей натуры, он ушёл. Тем самым оставил меня на растерзание фантомам Смерти и демонам Боли.

Комментарий к Глава 5.

Наберём «+ 12». И продолжение 🙂

========== Глава 6. ==========

Что человек делал бы без размышлений о смысле жизни?

Наверное, запутался в своих собственных сомнениях; искал критерии истины, проявления высшего разума, подсказки древних мудрецов и современных кумиров; бегал по укромным уголкам своего разума и фантазировал. Однако сначала данное действо превращается в паранойю, а затем — систематическую аддикцию. Что же мы имеем? Гнилую насквозь душу? Убитую личность? Это всё так странно и бессмысленно, особенно, в отвратительной жизненной ситуации. Вы становитесь липофреником: умираете внутри, но визуально живёте снаружи. Никакого субъективизма, а лишь грязное ощущение пустоты, стремительно растекающейся по телу, отравляющей каждый кусочек естества. Вы не можете собрать в одно целое мысли, не можете ничего. Это и есть конец. Когда нет смысла больше продолжать движение, всё существование — незначительная формальность. То, что раньше приобретало смысл, становится всего лишь муляжом. В последний момент приходит понимание того, что человек является мелкой структурно-функциональной единицей, очередным «ничем» в периферии.

***

Возможна ли временная альтернатива, при которой я окажусь в родном доме, знакомой комнате? Словно пленница в застенках полиции третьего рейха, сижу и постепенно пропадаю. Около пяти часов ко мне никто не наведывался, отчего был потерян ход времени. Я жутко устала. Человеческая физиология даёт о себе знать: безумно хочется спать и есть. Только не здесь, не сейчас. Волосы спутаны, руки и ноги дрожат, ибо в помещении царит безумный холод. Пижама превратилась в кусок ткани, прикрывающий лишь самое сокровенное. Даже не понимаю, как умудрилась порвать её. Но это и не важно.

Результат неизменен.

Внезапно открылась до неприличия шумная дверь и вошёл мой знакомый. Величие этой персоны даёт возможность спутать Александра с предводителем немецкой армии во время Великой Отечественной войны. Непоколебимая мимика, спокойный равнодушный формат, горделивая осанка и эти глаза. Уже ненавижу.

— Вставай. Я отведу тебя в другую комнату. — Снова приказной тон. Он забывается. Я не рабыня. Пусть попросит.

Брюнет уверенным шагом направился в сторону выхода, но не услышав характерное шарканье позади, остановился и обернулся. Я сидела неподвижно, позой показывая безразличие к его словам.

— У тебя проблемы со слухом? — Более грозно добавил. — Или с головой?

Страшновато, но всё ещё не убедительно. Просто вежливо попроси меня. Я сразу же пойду. Подождав пять секунд, он медленно начал приближаться и от этого мурашки стадом пробежали по спине.

— Я не желаю иметь дело с бестолковой упрямой оборванкой, — яд стабильно сочился из уст. — Поэтому не доводи меня, если не хочешь провести в таких условиях всю жизнь и сдохнуть от нехватки сил. Как твой отец.

Последнее предложение было сказано с интонацией, выделяющей его из всего остального, что слишком оскорбительно для меня. Да, я не очень хорошо знаю папу, не всегда интересовавшегося моей жизнью, но он был уважаемым человеком; персоной важной и интеллигентной! Никто, чёрт возьми, никто не имеет права так отзываться! Не ожидая от себя, встала на крепкие ноги и, замахнувшись, влипила этому подонку заслуженную пощёчину.

— Вы ставите себя слишком высоко по отношению к другим людям, хоть и понимаете, что не стоите и жжённой спички! Очередное ничтожество, восхваляющее деньги и…

Не успела я договорить пламенную речь. Искрящаяся боль прошлась по лицу. Казалось, что он дал не ответную пощёчину, а приложился всем кулаком. Подойдя ближе, схватил меня за волосы и ударил ещё раз, сначала рукой, а потом и ногой, куда попало: рёбра, спина, руки, ноги… Затем поднял за остатки ночной одежды и толкнул в стену, лишая шанса быть в здравии.

Тело в исходном вертикальном положении, из носа струится кровь. Предательски показались слёзы, наполнив уставшие глаза. Мысли и чувства утонули в бездонной яме. Горит, всё горит от непрекращающейся боли. В груди пустота и непонимание подобной агрессии. Просто хочу вернуться в квартиру.

— Ты так похожа на него. Слабая и жалкая. Благодаря этому алкоголику ты и сегодня скорбишь по матери, идиотка. Сними радужные очки. Я хотел вернуть тебя к прежней жизни, где ты примерная девочка и милая леди, — он сел на корточки и приподнял моё лицо, взяв за подбородок. — Но передумал. Теперь я уничтожу тебя, Анна. Физически, потом морально. Сломаю.

Последнее, что я услышала перед тем, как потерять сознание, было «Ты пожалеешь.»

***

А Вы когда-нибудь задумывались о смысле жизни?

Я, например, нет.

========== Глава 7. ==========

***

Чуть более одного месяца, подобно одинокой не получающей достаточного количества света и тепла глориозе, увядаю в чужих недружелюбных стенах. Покалеченная, я не знала, как быть, но выжила. Время от времени за мной ухаживала одна пожилая дама, работающая в поместье, но больше надежд возлагала на саму себя. Огромный особняк, который не удалось разглядеть в объятиях ночи, когда меня только привезли, встретил так же хладно, как и его владелец. Не прошло и дня, чтобы я не вспомнила прежнюю жизнь, по которой безумно скучаю. Если раньше она казалась скучной и несправедливой, то теперь этот факт подкреплён уверенностью. Определённо, в этом доме неуютно. Слишком темно, слишком много пустоты, всё слишком. При этом меня никуда не пускают. Помимо отведённой гостевой разрешается посещать, к сожалению, лишь ванную и кухню. Пыталась однажды выйти во двор, но «Хозяин сказал не выпускать Вас, извините». Множество необжитых помещений, нетронутых вещей. Словно здесь жили в прошлом веке. Почему-то думается, что особняк находится далеко от города. Золотая клетка, не источающая ни уютом, ни уважением, ни гостеприимством. Единственное место, куда изредка получается сбежать, хоть каплю располагающее — библиотека, где множество стеллажей с книгами, уютный камин и огромный кожаный диван. Такое изобилие литературы предстаёт, хоть плачь, хоть смейся. Всё остальное мне чуждо. Сколько времени можно провести невинному зверьку в лапах хищника?

«Я уничтожу тебя, Анна. Сломаю». В голове крутятся слова Александра. «Благодаря этому алкоголику ты и сегодня скорбишь по матери». Что он имел ввиду? Хочу узнать все подробности, но мне не представляется возможным спросить. Я не видела его после произошедшего, вернее, не хочу видеть. Любопытство зажигает потухший огонёк страха и угнетает. Никто из служебного персонала ничего не знает. «Хозяин не рассказывает нам о своих делах» — вот так. Решившись вновь пойти в обитель книг, я переоделась в лёгкое домашнее платье бирюзового цвета и вышла из комнаты.

***

Проходя мимо кухни, заметила суетящихся женщин-поваров, что-то друг другу объясняющих. Приятный запах испечённого хлеба наполнил почти всё вокруг. Удивительно, как пожилые люди согласились работать у монстра? Вдруг их заставили? Хотя это перебор, даже для Левина. Несколько хрустальных люстр с исторической гравировкой еле освещали пустой коридор, выстланный странным пятнистым паркетом. Викторианский стиль меня всегда восхищал, но сейчас это выглядит жутко. Будто я в замке с драконом, что от правды не так уж и далеко.

Наконец дошла до нужной двери, более аккуратной и менее тяжелой. Изначально меня грызло злое предчувствие, отгоняемое стереотипами. Зря. Чуть приоткрыла и хотела шагнуть вперёд, но увидев того «хищника», о котором размышляла, читающего какой-то потрёпанный журнал, застыла на пороге. Велико было моё любопытство относительно ответов, но желание не видеть Александра — ещё больше. Развернувшись, я вышла обратно в коридор, не успев показательно захлопнуть желанную дверь.

— Ты зашла, чтобы уйти? — Явно не увлечённый чтением, спросил он так, что было слышно снаружи.

— Я зашла, — неуверенность выдавала состояние души. — Чтобы побыть одной.

— Ты везде одна, — констатировал обидный факт. — А тут появился шанс найти хорошую компанию.

— В обществе человека, обещавшего меня сломать? — Прыснула, словно гадюка, ядом.

Не услышав ответа, я медленно поплелась к полке с книгой, которую припрятала неделю назад. Как никак сам ведь предложил остаться.«Божественная Комедия». Данте великолепен, единственный в своём роде гений. У меня никогда не было идолов, но отрицать то, что этот поэт — итальянский Ломоносов, просто глупо. Вернувшись назад, села на край дивана и принялась за любимое дело. Минута. Вторая. Не могу сосредоточиться. В чём проблема? Приходится по десять раз перечитывать одну и ту же строчку. Видимо, сегодня нужно найти новое хобби. Посмотрела на рядом сидящего. Не отрывается от журнала. Красивые черты лица, с эти спорить аналогично не стоит. По-мужски слепленная внешность, не идеальная и тем привлекающая. Чёрные волосы средней длины, ровный нос и манящие губы. Он напоминает Йена Сомерхолдера. Какова обложка. Жаль, содержание не соответствует.

— Ты решила сжечь меня красноречивым взглядом? — Брюнет посмотрел на меня своими серыми глазами. До безумия необычными, прекрасными. Боже, что за демон сидит в них? Так притягивающе. О чём я думаю? Сумасшедшая.

Не желая выглядеть бесхребетной дурой, я встала и поплелась прочь. Хотя очень хотелось задать интересующие вопросы.

— Твой отец заключил сделку с моей автомобильной компанией. — Начал он, поразив правильностью выводов. — Для продвижения требовалась немалая сумма денег. Он совершил огромную ошибку, одолжив их у крупного американского банка. Частного банка. Не смог осуществить условия договора, погряз в долгах, спился. В тот вечер в ужасном состоянии он сел за руль машины, купленной в моём салоне. Поехал. И тогда же он…

— Не смейте. — Я не верю. Сущая неправда. Мама так любила его, он должен был ценить! — Вы ошибаетесь.

— Я был на суде, девочка. Он даже не смог признать собственную вину. Свалил всё на неисправность мотора. Якобы дело в некачественном производстве. — Напрягся он, нахмурившись. — Думай, что хочешь, но Артур был слаб. Настолько, что даже отсидеть заслуженный срок не сумел. Самоубийство.

То есть всё дело в грязном бизнесе? Неумение быть бесчеловечным уродом — плохо? Это нынче называют слабостью?! Зажмурившись, я стиснула зубы и тихо произнесла:

— Лучше бы тогда под колёсами грёбанной машины оказались Вы. — Резко обернувшись, я с ненавистью прошептала. — Ненавижу. Подонок.

Комментарий к Глава 7.

Не поскупитесь на отзывы ??

========== Глава 8. ==========

Не дожидаясь колкой фразы в ответ, я выбежала из библиотеки, ставшей за месяц настолько родной, но потерявшей всю свою ценность в один миг. Бежала, не оборачиваясь. Кажется, даже сбила с ног какую-то молодую женщину, нёсшую в руках поглаженное постельное бельё. Мной было совершено множество ошибок, однако больше всего я жалею, что в тот злополучный день решила перекусить в знакомом Кафе. Возможно, судьба сложилась бы иначе: не пришлось терпеть человека, который до коликов мне противен.

Зайдя в комнату, я захлопнула дверь, закрыв на ключ, вечно свисающий в замке. Переборов остаточную боль в спине, скатилась по стене, но предаться слабости и снова зарыдать не смогла. В коридоре слышно тяжёлое постукивание каблуков, приближающееся к двери, которая была так эпично закрыта. Подёргивание металлической ручки. Безуспешно.

— Анна, открой. — настойчивый голос безкомплексного Александра привёл меня в реальный мир.

Вскочив на ноги, я встала напротив закрытой двери и истерично закричала:

— Что Вам нужно от меня?! Зачем Вы держите здесь?! Что я сделала?! Зачем?! За что?! — Вопросы неконтролируемо ссыпались, хоть и знала, что ответа не дождусь.

— Если… — Глубокий вдох. — Ты откроешь мне, то мы сможем поговорить и я всё объясню. — Как можно мягче попытался договориться он, но не сдержался и добавил в своей манере. — В ином же случае, отойди подальше, потому что я, как минимум, вынесу эту хренову дверь.

— Не хочу Вас видеть и слышать!

Я едва подскочила от удара по дереву. Было понятно, что приложены не все силы, но тем не менее выглядело эффектно.

— Этим вечером жду тебя. И Боже, коль он существует, упаси, если ты не появишься.

Напоследок пнул мою «спасительницу» и ушёл. Неужто теперь выдохнуть спокойно можно. Будь моя воля, однозначно, не пошла бы, но у меня нет желания повторно испытать его агрессию, а я уверенна, он снова её продемонстрирует, как и обещал. На четвереньках дойдя до кровати, завалилась на неё и остававшееся время провела в мягкой койке.

***

Плетясь по узкому коридору, освещаемому лишь старыми бра, я переживала сильное чувство взволнованности. Скрипящий паркет оповещал всех живущих в доме о моём существовании. Ладони потели, в груди странное ощущение дискомфорта. Словно иду на экзекуцию. Хотя кто знает. Что нового он может мне поведать?

Вот и нужный «офис». Стою перед неизвестностью, краснея и бледнея. Как нашкодившая школьница перед кабинетом директора. Помяв подол платья, я сжала кулачок и постучала. Тишина. Знак разрешения? Его там нет? Неуверенными действиями можно только усугубить ситуацию, поэтому дверь была сразу же распахнута.

И вправду пусто. А в этих «покоях» не так уж и плохо. Будучи не самой глупой в сфере дизайнерской деятельности, я сразу раскусила оформление комнаты. Ампир. Стиль позднего классицизма. Первая треть XIX века, если не ошибаюсь. Массивные лапидарные, подчёркнуто монументальные, формы; богатый экзотический декор; опора на художественное наследие императорского Рима, использование военно-имперской символики. Пахнет идеологией Наполеона Бонапарта. Вдали рабочий стол, как видимо, из слоновой кости, на котором стоит лишь узорчатый однотонно-серый абажур. В углу — не совсем вписывающаяся высокая амфора. Крепкая, но непримечательная на вид, двуспальная кровать, подле которой стоит не менее интересный шифоньер с форменным зеркалом. Кажись, над интерьером собственной комнаты Левин потрудился чуть больше, чем над всем особняком.

Что ж, его нет. Я могу идти? Потеряв шанс перерыть всё и найти что-нибудь компрометирующее? А ещё лучше — холодное орудие убийства, чтобы не церемониться. Нет, так дело не пойдёт. Тихо прикрыв за собой дверь, я подошла к столу и стала открывать все существующие и несуществующие ящики. Ничего особенного. Только сделки, договора и подобные им бумажки, не представляющие ничего противозаконного. Ещё раз осмотрелась и приметила какую-то небольшую фотографию в старой рамке, стоящей на прикроватной тумбе. Перетянутая чёрная лента в нижнем углу? Заинтриговал. Подойдя, я взяла объект интереса и пригляделась.

— Господи помилуй…

Как такое возможно? На фотографии девушка. Не обычная, а, как две капли воды, похожая на меня: тот же нос, те же глаза, губы, скулы, овал лица и лишь одна отличительная черта — рыжие волосы. Кто это? И почему она мой близнец? Что за бред? Я отказываюсь сниматься в этой чёрной скандинавской сказке. Быть не может…

— Лишний раз убеждаюсь в том, что манеры — характерная черта не всех тихонь. — Раздался, как гром среди ясного неба, голос владельца этой фотографии, тумбочки и впринципе всей комнаты. Ох, нет. — Ну ничего, я доведу эту особенность в твоей голове до автоматизма.

Александр защёлкнул замок на двери.

========== Глава 9. ==========

— Александр. — Широко распахнув глаза, я рьяно попыталась оправдаться. — Простите. Дело в том…

Он медленно приближался, а в плохо освещаемой комнате серые глаза казались ещё более устрашающими. Сама же попятилась назад в предвкушении страшного наказания. Ничего лучше в тот момент мне в голову не пришло, кроме как показать вещицу, сжатую в руке. Постаравшись сделать голос строже, я спросила:

— Кто это?

В миг же игривый взгляд наполнился умопомрачительным гневом. Губа брюнета незаметно дёрнулась, на руках показались вены, побеспокоенные сжатыми до безумия кулаками.

— Положи на место. — Сквозь зубы процедил он. — Немедленно.

— Не подумайте, я всего лишь хотела узнать…

Вмиг Левин оказался настолько близко, что в нос ударил сладковатый запах мужского парфюма вперемешку с горьким оттеноком сигарет. Вколов ладонями в стену по обеим сторонам от моего лица, мужчина закричал:

— Тебе не обязательно знать всё!

Схватил меня за руку и сжал так, что кости затрещали. Пальцы рефлекторно разжались и фотография упала на пол. Послышался звук треснувшего стекла. Нахмурившись, он потащил меня прочь из комнаты.

— Сейчас я научу тебя тактичности!

***

Ночь. Hennessey Venom GT, рёв которого слышен всюду, несётся, что есть мочи, в неизвестном направлении. Всё происходит быстро, и невозможно описать эмоции, сменяющие друг друга: паника, удивление, истерика. За окном машины со скоростью света пролетают виды ночного города, сливаясь в один тёмный фон. Понятно лишь одно — мы едем за пределы Екатеринбурга. Не имею представления, сколько времени прошло, но наконец «железный гепард» начал останавливаться и водитель незамедлительно вытащил меня, подобно уличному коту с заплёванного асфальта, то бишь за шкирку. Кругом один только лес. Широколиственный. Непроницаемый. Убейте хоть дюжину людей — никто и не заметит. Во мне же ещё бьет ключом стремление хоть немного, но пожить. Не хочу умирать. О Всемогущий, помоги.

Притянув меня за волосы, он внезапно оттолкнул в сторону какого-то старого кривого дерева, отчего я ударилась и так нездоровой во всех смыслах головой. Невольно издала писк, похожий на мольбу о пощаде.

— Сейчас ты сделаешь приятно моему верному приятелю.

Стоя на коленях, я умоляюще посмотрела на него снизу вверх, не понимая, что происходит, но наблюдая за тем, как постепенно он достаёт небольшой точенный нож с тонкой рукоятью. В глазах всё поплыло от избытка слёз.

— Подойди ближе.

— П-прошу Вас. — Голос дрожал, как и тело, подобно осиновому листу. — Не д-делайте этого…

Мучитель вцепился в моё плечо, приставив холодный металл к горлу, и прошептал:

— Перережу, — лицом к лицу, близко; жар от спокойного дыхания обдавал мне в губы. — И даже не моргну. Я сказал, а ты выполняешь. Тебе понятно?

Брюнет надавил на кожу, отчего потекла алая капля. Нет, что он творит?! Слёзы хаотично текут по лицу, попадая в нос и уши, улавливающие лишь странный оглушительный свист. В коленки грубо втыкаются упавшие ветки. Я замотала головой под воздействием давления, соглашаясь.

— Вот и умничка. — Психопат встал, выпрямился и поднёс еле запачканный нож к моим губам. — Начинай.

Я приоткрыла и, не дёргаясь, взяла в рот лезвие, сразу почувствовав солоноватый вкус. Господи, как же унизительно. Медленно двигала головой, стараясь не покалечиться. Мучитель, кинув «Такими темпами мы ничего не добьёмся», ускорил темп, буквально вбивая чёртов нож. С каждой секундой раны чувствовались отчетливее. Благо, лезвие короткое, но не настолько, чтобы не сделать больно. Больно и обидно. Как долго «делала приятно»? Минуту? Десять? Час? Наконец, вынув нож, Александр сказал:

— Не нужно лезть туда, куда не просят, и строить из себя героя, которым на самом деле не являешься. — Вернулось прежнее наигранное равнодушие. — Я могу убить тебя на этом месте. И никто, милая, слышишь? Никто не станет тебя искать: ни люди, которых ты считаешь друзьями, ни дальние родственники.

Я вытирала эту гадкую смесь крови и слёз, которая текла по подбородку, теряясь в сырой от недавнего дождя земле. Впервые за много лет в голове пусто, словно дрессировка дикого зверька прошла успешно. Не очень безболезненно, ноуспешно.

— Какой урок ты извлекла, Анна?

Боль в полости рта велика. Боюсь сболтнуть чего-нибудь лишнего и лишиться языка, но безустанно отвечаю:

— Я больше не буду… — Слова, с усилием произносимые, не убеждали даже меня. — Интересоваться чужими делами. И приносить Вам неудобства.

В горле стоит большой непробиваемый ком. Я задыхаюсь. Не могу так жить, но и не жить тоже не могу. Незнакомец доставил столько боли, сколько не доставляли злейшие враги. Он должен ответить. За всё.

Необъяснимая штука — душа. Никто не знает, где находится, но все знают как, сука, болит.

Комментарий к Глава 9.

Кажись, в «Мини» я не уложусь, как и предполагала. Жду Вашего мнения и оценок. Всем спасибо.

========== Глава 10. ==========

***

Что сильнее, душевная боль или физическая?

Это не имеет значения. Главное лишь то, что первое вылечить намного сложнее. Однажды испытав душевные муки, страшно столкнуться с ними снова, пережить всё по новой. Память может хранить болезненные переживания, через которые пришлось пройти. Мозг запоминает информацию и поэтому, когда снова происходит травмирующее событие, он срабатывает как врач-анестезиолог. Иной раз это может выглядеть примерно так: «Ситуация тяжелая, а я ничего такого не чувствую, веду себя, как всегда. Наверное, я умею отвлекаться, переключаться на другие дела» или «Я с головой ушла в работу, посещаю спортзал, часто встречаюсь с друзьями и меньше думаю о плохом, некогда горевать». Однако в этом-то и может крыться ловушка. Мозг спасает нас от терзаний в первые моменты, когда с трудом верится; в одночасье окружающая картина меняется и это действо нужно пережить; первое время мы испытываем шок, а затем бессознательно топим воспоминания, зарываем, прячем в дальний ящик, потому что чувствовать и проживать вновь — невыносимо. Получается, мы вроде как эту боль не понимаем. Только жизнь, настроение, общее состояние — всё будет казаться безрадостным.

Это чувство станет первым сигналом того, что боль никуда не делась. Она там, куда Вы её запрятали, и будет храниться вечно. Рано или поздно результат даст о себе знать: всплывёт на поверхность, как труп; пустит корни, словно ядовитый плющ или станет стучаться в стенки закрытого ящика.

Страшно, не так ли?

У каждого из нас есть фобии и абсолютно каждый старается их в определённой мере скрыть, ибо, как говорят, стыдно показывать слабости. Чего боитесь Вы? Темноты? Пауков? Людей с лишним весом? Может, смерти? Никому не интересны способы борьбы со страхами, Вы просто стараетесь избегать их источника. Вот и Анна Лорес до сегодняшнего дня старалась.

Дентофобия — не самая приятная штука. Казалось бы, глупо бояться «дядей в белых халатиках», но нет же, не глупо. Особенно, когда сидишь в кресле перед врачом-дантистом, показывая искалеченный рот. При этом стесняясь порезов на губах, щеках и подбородке. Ладони потеют, ноги дрожат, на спине проходит марафон мурашек.

— Ну всё, дорогая, расслабься. — Отодвинулась женщина с красивыми зелёными глазами и крайне нежным голосом. — Ближайшие два часа никакой еды и воды. В течение недели будешь, как новенькая.

Ничего не ответив, я встала и поправила помятую за полчаса кофту. Новенькой уже никогда не буду, хоть выстилайте всю фарфором и золотом. Ничто и никто не заштопает раны, нанесённые моему сердцу и душе. Это увековечение.

— Не нужно злить Хозяина. Ты же понимаешь, что он непростой человек. — Тяжело вздохнув, она печально улыбнулась. Надо мной специально все издеваются?

— Конечно, — разозлилась я. — То, что он — изверг, я поняла давно.

Опустив взгляд, Райна замолчала, подобно виновнику моей Джокерской улыбки. Но чуть помедлив, тихо произнесла:

Около двух лет назад здесь жила одна девушка, очень похожая на тебя. Алиса. Возлюбленная Александра. — Предалась мыслям женщина, а меня постигло удивление от того, что кто-то осмелился назвать придурка по имени. — О Боги, она была прекрасна: добрая, понимающая и вечно улыбалась. Её волосы обдавали золотом, а глаза — цветом благородной корицы. Неповторима, но уязвима. И эта уязвимость стала причиной гибели. Я не стану рассказывать, что происходило в то время с владельцем поместья, но поверь: нет ни одной причины усомниться в этом человеке, ведь стерпеть то, что он достойно пережил, не всякий смог бы.

Райна нахмурилась. Потерев переносицу, она громко выдохнула. Я понимаю. Моя жизнь тоже была не очень легка, но проблемы не стали толчком к психическим заболеваниям. Нет оправдания таким поступкам.

— Думаю, он держит тебя не просто так.

Конечно. Это очевидно. Не просто так, а чтобы мучить и издеваться, тем самым самоутверждаясь или просто вымещая гнев.

— Не утруждайте себя. — Оторопев, удивилась сама себе. Теперь ещё цитировать этого больного буду. Докатилась, молодец.

***

Библиотека. Наверное, я так люблю её ещё и потому, что никто из персонала не посещает это место. Возможность провести вечер в тихом океане вымышленной идеальной жизни. Так и хочется придумать новые строчки стихотворения, подобное произведению Александра Блока. «Ночь. Дом. Камин. Библиотека.». Неплохо-неплохо. Так уютно в одиночестве, всегда бы в нём находилась. На секунду я отвлеклась от книги и посмотрела на языки пламени, безобразно кривляющиеся напротив. Красиво. Наверное, они похожи на волосы той Алисы. Алисы в Зазеркалье. Хм, так необычно и мило. Получается, что он не отпускает меня лишь из-за внешней идентичности? Видит во мне свою давнюю любовь? Если он с ней так же обращался, то велика вероятность того, что это и стало причиной смерти. Заигрался и убил. С кем не бывает. Пф.

— Добрый вечер.

Наверное, со временем голос брюнета станет мне противен окончательно и в финальном моменте я эпично застрелюсь. Научите меня тоже бесшумно заходить. Как в библиотеку, так и в жизнь чужих людей. И разрушать на своём пути всё, что попадается на бессовестные.

— Спокойной ночи. — Положив книгу на журнальный стеклянный стол, стоящий рядом с креслом, собралась незамедлительно покинуть это вмиг похолодевшее помещение.

Вот только мечтам моим не удалось сбыться. Грубоватые, но, на удивление, тёплые руки остановили меня.

— Ты обижена? — Спросил вечерний гость, но увидев мой убийственный взгляд, добавил. — Нет, не обижена. Зла.

Мистер Очевидность в действии. Вдохнув как можно глубже, я мягко улыбнулась, превозмогая боль на коже лица. Сделала это. О да. Герой.

— Простите. Я устала и хочу спать. — На последнем слове голос заметно дрогнул. На войне это называют предательством.

Дёрнув рукой, наконец освободила «оккупированный» локоть и повернулась в сторону выхода, но не успела ничего осуществить. Мужчина, схватив меня за бедро, с силой притянул. Я упала на излюбленный диван.

========== Глава 11. ==========

В моей крови огонь Ты разжигаешь

И взглядом пылким тянешь в этот омут.

Мои пристрастия и слабости Ты знаешь,

Я голос Твой и взгляд Твой буду помнить.

— Что Вы творите? — Задыхаясь от недоумения, злобно спросила я. — Отпустите!

Возмутительно! Что с ним не так? Находясь сверху, он смотрел неотрывно. С азартом? Глаза сияли непонятным образом, а губы были столь близки, что сложно не поддаться искушению. Однако этот случай — исключение, ибо невозможно испытывать даже чувство похоти по отношению к ненавистному лицу, причинившему столько страданий.

— Анна. — сжимая кисти моих рук, мужчина горячо выдохнул, обдавая запахом неизвестного коньяка. Выпил, значит. Это всё объясняет. — Ты хочешь меня?

Он покрывал мою шею до безумия нежными поцелуями, шепча что-то невнятное. Ненавижу, но не могу доказать: в области ниже живота образовался тугой узел, отправляющий по телу импульсы при каждом прикосновении, дыхание участилось, сердце упрямо колотит изнутри, пытаясь сломать грудную клетку. Одной рукой брюнет держал две мои, а другую запустил в волосы, вдыхая их морской запах. В глазах то темнеет, то проясняется. Словно сладкий туман заволок всю библиотеку. В голове нет ни осуждения, ни отвращения. Ничего не понимаю и понимать не хочу. Проведя пальцами до молнии на юбке, он медленно её расстегнул. Тут же вернулась небольшая часть здравого смысла, не имеющая привилегий.

— Не т-трогайте! — Перешла внезапно на крик, заикаясь от стыда, вызванного желанием.

В секунду Александр властно прильнул к моим губам. Властно и одновременно со страхом. Разжигая во мне доныне неиспытанные чувства, провёл влажную дорожку от ключицы ниже. Не понимаю, почему такая реакция? Видимо, похвальная невинность в возрасте восемнадцати лет сказалась. Великий, как же странно!

— Н-нет, не надо… — Задыхаясь, я воспрепятствовала его попытке раздвинуть мне ноги.

Недовольно мужчина надавил на колено, всё же осуществив свой план, после чего вновь ощутимо прошёлся к юбке и… По всему помещению раздался до неприличия громкий стон.

— Твоё тело говорит об обратном, — запустя руку под ткань, он прошептал. — Милая.

Честь, совесть и достоинство отныне не будут иметь никакого смысла. Промокла. Дура. Он снял с меня, практически, всё, однако сам остался в одежде, которая не смогла скрыть его желание, упиравшееся мне в живот. Действо происходило столь быстро, что сама и не заметила, как принадлежавшие мне вещи оказались на холодном полу, отчего сразу же прикрылась. Щёки покрылись пунцовым цветом, а глаза закрыты в надежде не сгореть от собственной глупости. Левин злобно разогнул мои локти.

— Не смей прикрываться. — Слегка нахмурившись, он утвердил. — Ты великолепна.

Горячее тело, чувствовавшееся сквозь ткань одежды, прижималось к моему, губы терзали друг друга. Мужчина был обходителен, но не учтив; нежен, но груб. Невозможно, я хочу его полностью! С этими мыслями потянулась к пуговицам чёрной рубашки, на что возбуждённый владелец поместья перехватил инициативу, запретив делать то, что вздумается.

— Нельзя. — Хрипло пригрозил.

Я хотела возразить, но он неожиданно резко вошёл, разрывая на куски хранившееся столько лет. На глазах выступили еле видимые прозрачные крупицы. А-ах… Боль пронзила нижнюю часть живота и наслаждение ушло на задний план. Изо всех сил выгнулась, как кошка, показывая дискомфорт.

— Потерпи. — Он старался держать голос ровно, но не получалось. Слышала, как ему было хорошо со мной.

Прошло не более пяти минут — неприятное ощущение начало отступать. Вернулось то чувство дикого, животного. Я не заметила, как начала поддаваться навстречу, двигая покрасневшими бёдрами. Забылась. Отдалась.

— Обними… — Полустоном приказал мужчина. — Обними меня.

Не веря в свои действия, выполнила, взирая лишь на собственное «хотение». Толчки непрерывно следовали друг за другом. Я неистово царапала его спину, прижимала к себе. Казалось, что противоположности станут единым целым, и хотелось ближе. Вдох-выдох, вдох-выдох. Вмиг мы оба достигли пика удовольствия. Я, прибывая в шоке, укусила его, а сам брюнет замер в объятьях неги, и спустя три секунды рухнул на диван подле меня. Усталость сразу сказалась и он уснул. Впрочем, как и я. Это была самая отвратительная, но приятная ночь в моей жизни.

Сейчас, и через год, и через вечность.

Такие чувства — бурный океан.

Себя не упрекаю за беспечность,

Ведь целой жизни стоит Наш роман!

Комментарий к Глава 11.

Задержала чуток, извините уж. Надеюсь, не растеряла читателей.

========== Глава 12. ==========

Полдень. С чего начинается Ваше пробуждение после долгой сладкой ночи, проведённой с любимым человеком? Очевидно, на утро навеиваются приятные воспоминания, разжигающие в душе теплоту и родной уют; немного болезненные, но желанные ощущения, свидетельствующие о том, что вчера Он постарался, а в голове крутятся слова, произнесённые в порыве страсти. Неимоверно красивая картина. Но что должна испытывать я, переспавшая с тем, кого презираю всеми клетками своего тела? Меня мучают двоякие чувства. Противостояние между «Я тебя сломаю» и «Ты великолепна». Как ни крути, первое сильнее. Помню эти прикосновения и едва слышный шёпот, пробивающийся среди сонм других звуков. Ты был пьян. Значит ли, что использовал и бросил? Безусловно. Я исполнила свою роль, как послушная собачка.

Еле разлепив глаза, недовольно осмотрелась. Как я оказалась в своей комнате, да ещё и одна? Чистое постельное бельё — единственное, что прикрывало наготу. Надеюсь, это дело рук Александра. Хотя бы потому, что он уже видел всё сокровенное. Собралась быстро подняться, но остаточный дискомфорт сразу дал о себе знать. Медленно перевернувшись на бок, оторвалась от мягкого матраца. На ватных ногах подошла к небольшой тумбе в углу, на которой лежали мои вещи и свёрток бумаги. Развернув, я прочитала текст, написанный аккуратным почерком с завитушкой над буквой «т»:

Здравствуй. Не стану что-либо твердить в своё оправдание, ибо всего лишь сделал то, от чего придерживался слишком долгое время. Помнится, нам вместе было хорошо. Нравится тебе это или нет, но придётся смириться.

— Александр.

Взволнованная и злая, я решила не выходить сегодня из комнаты и тщательно обдумать дальнейшие действия. Не рискуя подойти к зеркалу, отправилась в душ, после чего заранее надела пижаму. В непонимании происходящего весь день ходила по комнате, размышляя над тем, что делать. Один отдел головного мозга советовал сбежать или добровольно уйти из жизни, другой — стать игрушкой богача, а остальные вовсе не работали. Впрочем, как и всегда, вечная фрустрация. Надоело.

***

— Простите, можно к Вам? — за дверью послышался мягкий почти детский голос.

Быстро встав из неподобающего положения, я поправила складки на одеяле. Не буду больше заниматься йогой. Только на полу. Иначе опозорюсь.

— Да, — поправив «гнездо» на голове, повернулась лицом к источнику беспокойства. — Заходите.

На пороге показалась молодая русоволосая служанка. Скромно улыбнувшись, она вошла, держа в руках какую-то жёлтую тряпочную сумку. Изумрудные глаза девушки искрились оптимизмом. Невероятно. Что такое чудо забыло в берлоге кровожадного медведя?

— Я принесла… — Помедлив, коротко добавила. — Ваши вещи.

Я взяла протянутую сумку и раскрыла. Косметика, старые вещи и несколько плюшевых игрушек, купленных в далёком детстве?

— Их привезли из Вашей квартиры. — Немного помявшись, зеленоглазая продолжила. — Хозяин передал, что был бы рад видеть Вас сегодня вечером.

Я теперь останусь здесь навсегда. Плохо или хорошо? Удивительный факт, но нет ни сожаления, ни печали. Думала о произошедшем и пришла к выводу: мои чувства можно приписать к Стокгольмскому синдрому. Я просто больна. Как в песне «Ненавижу, но люблю».

— Я, наверное, пойду. — Устав стоять в неловкой тишине, девушка ушла.

В течение получаса раскладывала всё, что принесли, параллельно думая о том, как себя вести в подобной ситуации. Могу ли с уверенностью утверждать, что люблю? Нет. Появилась обыкновенная привязанность? Нет. Вырисовывается какая-то амфиболичность. Не долго думая, я расчесалась и выбежала из помещения в надежде застать хозяина дома в своих шикарных покоях и намекнуть, что меня можно отпустить домой.

Приближаясь к знакомой двери, вспоминала мерзкое происшествие, из-за которого чуть не остались шрамы на щеках и подбородке. Стоит ли идти? Подумает, что я решила наступить на одни и те же грабли. Впринципе, он сам попросил меня прийти, так что нож в рот вдалбливать, наверное, не станет. Постучалась.

— Соседний кабинет, Анна. — послышалось из смежной комнаты. Допустим. Как он догадался, что это я? В конце концов, в огромном замке ни один десяток человек.

Шумно и резко распахнув дверь, я ворвалась, словно пират в банк. Гордым взглядом встретила сидящего за длинноватым столом Левина. Это место напоминает Палату министров. Только стол и большая хрустальная люстра. Со стороны мужчины последовало нечто очень хитрое. Игривый взгляд и затуманенные глаза. Две верхние пуговицы рубашки провокационно расстёгнуты. Он тут точно с документами разбирался?

— Добрый вечер, Александр. — Я постаралась повторить равнодушный тон, не оставляя ни намёка на прошлую ночь.

Сразу заметила заинтересованность моим поведением. Удивлён, как видно.

— Как твоё самочувствие, Анна? — Удар выше пояса, что сказать. Вмиг непоколебимость пропала, а щёки забагровели.

Ну давай же, Лорес, возьми себя в руки! Тряпка! Глубоко вдохнув, задрала нос и вернулась в прежнее состояние спокойствия.

— Не волнуйтесь. — Ядовито отметила. — Нет ни одной причины, по которой моё здоровье может пошатнуться. Особенно, сейчас, когда я полна сил.

— Понятное дело. — Хитро изогнул бровь. — Рад, что за одну ночь ты набралась столько энергии.

Лучшая защита — нападение. Его девиз, так полагаю. Выпрямившись, тяжёлыми шагами я дошла до края стола, на противоположной стороне которой он и сидел.

— Я хочу домой. — Отлично, просто мастер намёков. Хотела ведь потактичнее.

— Да? — Поднял брови. — Я даже не заметил.

— Зрение — важная составляющая совести. Вы знали? — Начала раздражаться моя сущность.

— Назови хоть одну весомую причину, по которой мне выгодно вернуть тебя домой.

Выгодно?! Это мне должно быть выгодно! Ну ладно, будем играть по поставленным правилам.

— Я отпущу тебя. — Неожиданно выдал тот. — Если сделаешь для меня кое-что.

— То есть?

— Всё очень просто. Минет.

— Что? — Явное проявление кэррилизма. Либо наглость в этом человеке растёт не по годам, а по минутам, либо я очень похожа на тупого единорога. — Вы можете предположить, куда примерно я Вас отправлю?

— Хм. — Задумчиво погладив щетину, брюнет ответил. — Туда, где ты сама сейчас находишься?

Не успела ничего ответить, как раздался грубый старческий голос и в дверь кто-то постучал. Взгляд Александра вмиг помрачнел.

— Проклятье. — Выругался он. — Прячься.

Механически заползла под огромный дубовый стол, пододвинувшись ближе к середине, чтобы не задеть никого. Дверь открылась и я увидела лакированные до педантичного блеска туфли.

— Приветсвую, мой дорогой. — Пожилой бизнесмен подошёл к Левину и, поздоровавшись, сел напротив. — Что там с договорами?

Диалог был крайне скучен и непонятен. По-крайней мере, для меня. Первые пять минут казалось, что скоро усну. Всякие диаграммы, интервалы, перевозки. Однако от безделья в голову ударила воистину безумная идея. Так как терять особого нечего, а нельзя не испытать удачу, я решилась на отвратительную сделку с дьяволом. Он лишил меня всего, поэтому нет смысла чего-то избегать. Не задерживаясь, тихо, словно мышь, проползла к ногам брюнета. Находясь в нескольких сантиметрах, обдумала ещё раз, но плана не поменяла.

— В случае неудачи график будет… — Поставленный голос заметно дрогнул, а тело напряглось, отчего на громком выдохе договорил. — Сломан.

Бесшумно расстегнув молнию на брюках, я нежно дотронулась до естества. Вытащив уже затвердевшее достоинство, прошлась языком от основания до головки. Не думаю, что делаю всё правильно, но плевать. Сверху слышны постукивания по столу. Нервничает. Бедняжка.

— Друг мой, у тебя всё хорошо? — Поинтересовался тот.

— Да… — Дыхание немного сбилось. — Ммм… Можно сказать, что всё прекрасно.

Я выбью из тебя неадекватность. Ну в данный момент, подходит слово «высосу», но не суть. Работая, как говорится, не покладая рук и языка, измывалась минут двадцать, пока нежданный гость не покинул кабинет. Двери захлопнулись, после чего Левин резко вскочил, вытаскивая меня. Схватив обеими руками, посадил на стол, почти срывая с меня одежду.

— Маленькая извращенка. — Он страстно целовал, а я отвечала взаимностью.

Скрестив ноги на его бёдрах, прижалась и громко прошептала, не придавая сказанному значения:

— Ненавижу!

========== Глава 13. ==========

Неделю спустя.

Любовь исторически ассоциируется с жертвенностью и взаимностью. В современном мире, несмотря на кажущийся прагматизм, эти качества не менее востребованы. Конечно, для влюбленных праздником является любой день, когда они вместе. Однако лишний раз вспомнить о возвышенном чувстве и сказать друг другу долгожданные слова, наверное, не может быть излишним. Ощущение любви очень индивидуально, но тем не менее, как и любому явлению, богатому чувству присущи некоторые характерные черты. Так что же такое любовь? Думаю, это, прежде всего, готовность жить не только для себя, но и для любимого человека; состояние, когда счастье переполняет. Чувства нежности, доброты, которые невозможно выразить словами, а только взглядом, прикосновениями, действующими подобно электрическому разряду между противоположно заряженными частицами. Вот так же носители таких зарядов — мужчина и женщина — ощущают свою электризованность. Он и она, словно обнаженный нерв, реагируют на малейшие проявления внимания или невнимания, ожидая от потенциального объекта любви чего-то такого, о чём сами порой не догадываются. У таких людей появляется востребованность постоянно видеть и ощущать, делить радости и печали.

Но возможно ли такое между людьми, совсем недавно ненавидевшими друг друга? От любви до ненависти либо один шаг, либо ничего. Моё психическое здоровье смело можно назвать девиантным. Семь дней назад я задавалась вопросом, как сбежать, а сегодня стыжусь симпатии к нему. Не просто симпатии, а зависимости. Ужиная вместе, читая один журнал, разговаривая, мы сблизились. Начали ощущать то, чего не доставало всё это время. Поменяли свои заряды, чтобы быть вместе. Сама того не понимая, достигла трансцендентной цели и отдалась вся. Жалею ли об этом? Определённо, нет.

Помятая после очередного бурного времяпровождения, я вышла из пропитанного жаром кабинета, оставив брюнета одного.

— Ты решила уйти по-английски? — Послышался пылкий тон за приоткрытой дверью.

— Александр, — хитро сощурилась я, стараясь не показывать улыбку. — Вы неоднократно получали то, чего хотели. Теперь я могу вернуться домой?

Взъерошив иссиня-чёрные волосы, он подошёл вплотную. Обеими руками обхватив моё лицо, поцеловал в лоб.

— Но как же? Я буду сильно скучать. — Серые глаза, источавшие раньше льдом, облачили меня чем-то очень горячим и приятным.

— Тогда я останусь. — Поднявшись на носочки, поцеловала в мягкие губы и совсем неслышно произнесла. — Кажется, я к Вам неравнодушна.

На секунду на лице мужчины показалось изумление, которое вмиг исчезло. Чуть наклонившись, он сказал:

— Прошепчи мне это. — На выдохе добавил. — На ухо.

Укусив за мочку, запустила пальцы в густые волосы и прошептала. «Я тебя люблю».Так, чтобы слышал лишь он. Не пошло, не грязно, не требующе. Говоря следом за глупым сердцем, а затем умоляюще посмотрела в надежде услышать похожие слова.

— Кхм, извините, Хозяин. — Знакомый голос взрослого ребёнка. — Вас там ждут.

Обернувшись, увидела ту самую служанку, радовавшуюся непонятно чему. Неужели она видела? Однако мне плевать, пусть хоть все узнают узнает. Мир не посмеет поставить под сомнение океан светлых чувств, которые я испытываю. Заправив выпавший локон мне за ухо, Левин ушёл.

— Кто-то пришёл? — Спросила у девушки, не особо интересуясь ответом.

— Да, — Помялась она. — Вроде какие-то знакомые Хозяина.

Прикусив губу, я кивнула и удалилась прочь. Видимо, снова проведу день в библиотеке в предвкушении встречи с тем, о ком постоянно думаю.

***

Положив книгу шведского дуэта под псевдонимом Эрик Аксл Сунд «Слабость Виктории Бергман», я потянулась. Как же хорошо. Хоть всю жизнь не выходи отсюда. Перечитала все произведения в жанре «детектив», чем очень даже горжусь. Ну что ж. Посмотрев на настенные часы, решила пойти в комнату и привести себя в порядок, ведь этой ночью я планирую провести рядом с Александром.

Почти в припрыжку дошла до пункта назначения. Зайдя внутрь, я подошла к зеркалу. За долгие две недели синяки под глазами от недосыпания прошли, на лице полноценно проявились многочисленные веснушки, которых давно не было. Довольная, я только потянулась за ободком, как в зеркале позади меня показался неизвестный, чьего лица не успела разглядеть.

— Прошу прощения за беспокойство!

Подняв в воздухе кулак, он нанёс удар, отчего в затылке словно хрустнуло. Схватившись за голову, я с грохотом упала на пол, медленно теряя сознание. О нет, только не снова.

«Я ненавижу», — вот слова,

Что с милых уст её на днях

Сорвались в гневе. Но едва

Она приметила мой страх, —

Как придержала язычок,

Который мне до этих пор

Шептал то ласку, то упрёк,

А не жестокий приговор.

«Я ненавижу», — присмирев,

Уста промолвили, а взгляд

Уже сменил на милость гнев,

И ночь с небес умчалась в ад.

«Я ненавижу», — но тотчас

Она добавила: «Не вас!»

========== Глава 14. ==========

Разлука — это зло мирское,

Мы не желаем знать её.

И так дурна она собою,

И всё равно берёт своё.

Человек — существо уникальное и могущественное.

Своими мыслями и чувствами он генерирует и ретранслирует получаемую энергию, с лёгкостью переходит от доброты к гневу, от мыслей о праведном к мыслям низменным, своими желаниями и эмоциями, вольно или невольно, воздействует на структуру миров и формирует личную жизнь, испытывает множество сотен чувств и эмоций, которые постоянно сменяют друг друга.

Помню, однажды я разработала порученный проект по теме «Мировая система социологии». От высшего общества до состояния одного человека. Огромный план, создаваемый целый год, где рассмотрела лишь две, так называемые, иерархические ветви эмоций: слабую и сильную. Суть в том, что к первой ничего определённого причислить нельзя, так как всё зависит от ситуации. Значит, испытываемое людьми в какой-то степени является однозначно сильным. Только сейчас до меня дошло, как сильно я ошиблась. Весь цикл идёт от ненависти и любви, чьей оборотной стороной является страх. И в зависимости от того, насколько он силён, существо постепенно теряет рассудок. Когда «дьявол» внутри возрастает до агонии ужаса, мы получаем новую картину реакции: сердце бьётся совершенно беспорядочно, затем останавливается, и наступает обморок, лицо покрыто мертвенной бледностью, дыхание затруднено, крылья ноздрей широко раздвинуты, губы конвульсивно двигаются, как у задыхающегося, впалые щёки дрожат, в горле происходят глотание и вдыхание; выпученные, почти не покрытые веками глаза устремлены на объект страха или безостановочно вращаются из стороны в сторону. Да, всего лишь симптомы.

Страх, который испытываю я, находясь в неизвестности, описать невозможно. Он велик, в особенности, по причине осознания того, что за счастливую минуту приходится платить днями печали в обшарпанных местах. Если подвал Левина казался мрачным из-за тела мёртвого мальчика и испуганных девушек, то это пустое полуразрушенное здание просто пугает. Заброшенный дом, который таковым назвать сложно. Гнилые и трухлявые доски, мрачные стены, обои которых давно слезли, всепоглощающий запах сырости, разложения и угнетения; позади старой постройки красуется уродливый сад, катастрофически испорченный войной флоры и гнили. Поваленный забор и абсолютно голые сухие деревья, отбрасывающие кривые тени на неухоженную остервенелую всякой злобой траву.

Представили? Отлично. Я живу здесь второй день. Не знаю, кто меня сюда привёз, что будет дальше и есть ли возможность сбежать. Лишь надеюсь на Александра. Жду и верю. Он не бросит. Не могут быть слова сплошной ложью. С такими мыслями сижу сорок восьмой час, забившись в угол. Наверное, напоминая психически больную, что от правды опять же не очень далеко.

— Поднимайся. — Эхом по дряхлой комнате раздался низкий отвратительный баритон.

Исподтишка посмотрев на источник звука в маске, я зарылась носом в колени. Пошло всё. Просто хочу спать.

— Вставай, сказал! — Заорал преступник, хватая за локти и насильно поднимая. — Сучка!

Тяжёлая пощёчина, но устоять на ногах удалось. Приложив к щеке руку, прикусила губу, чтобы не заплакать. Попытка хорошая, но не совсем удачная. Взяв меня за шкирку, двухметровый гоблин потащил за пределы дома. Вышел во двор и, обойдя детали разобранной машины, толкнул в помещение с почти выбитой дверью, где меня незамедлительно привязали к железному ржавому стулу. Спустя некоторое время, привыкнув к свисающей сверху лампе, присмотрелась к сидящей напротив непонятной фигуре, согнутой и в шляпе. Любопытно, что за зверь предстанет. Словно почитав мысли, некто встал и начал подходить, цокая каблуками лакированных туфель. Знакомых туфель. В руках держал коричневый кейс, который сию минуту оказался на полу.

— Однако. — Начал похититель. — И вправду похожа. Будто близнец.

Ох, твою жизнь! На свету показалось сморщенное лицо, обладатель которого был узнан по голосу. Морщинки вокруг карих тусклых глаз, седые редкие волосы и крупный нос. Именно он пришёл вечером в поместье и интересовался документами. Тогда старик был более дружелюбен и менее преступен.

— Не волнуйся. — Прочистил горло, кашлянув. — Если Александр хоть немного добросовестен, то ты останешься жива.

— Что происходит? — Дрожащим голосом спросила я.

— Честный обмен. Тебя на весь бизнес на одном листе, — усмехнувшись, добавил. — Подписанном владельцем.

Получается, что от договора зависит жизнь? Её обесценили. Дальше некуда. С одной стороны, появилась возможность проверить на достоверность слова брюнета о чувствах, а с другой — возможность потерять всё. Упрекнув меня в недоверии к любимому, гад засмеялся, но быстро умолк. Сидел и смотрел, буравя взглядом и повторяя, что у бизнесмена осталось менее пяти минут. Нельзя человеку отнимать жизнь у другого, если не он её даровал. Нельзя. Секунды шумно тикали в мыслях, а сердце сжималось в неверии происходящего. Не оставит, не оставит, не оставит. Вдруг зазвонил телефон. Нажав на кнопку принятия, седовласый поставил на громкую связь.

— Какого хрена, ублюдок? — Злобно прошипел Александр, забыв о приветствии.

— Не груби, милый. — Цокнул тот. — У меня твоя подруга отдыхает. Думаю, может, продлить ей отпуск. На вечность.

Повисло непонимающее молчание, жутко давящее на уши, после чего раздался смех Левина.

— Ты решил запугать меня девчонкой? — Чуть ли не задыхаясь от радости, спросил он.

Внутри рухнул мир, а душу будто облили расплавленным чугуном. Почему он смеётся? Очередной план? Или капля правды, которая затерялась в океане лжи? Вновь не понимаю.

— Не старайся. — Раздражённо отметил глава группировки. — Она дорога тебе. Правда, солнышко?

Поднеся к моим губам старенький смартфон, приказал ответить. Не впадая в истерику, я тихо измученно прошептала хрипловатым голосом:

— Помоги, прошу…

— Итак, мы договорились? — Смаковал каждое слово бессовестный.

— Делай с ней, что заблагорассудится. — Равнодушно заявил мужчина. — Мне плевать.

Сбросил трубку. Зачитал смертный приговор и сбросил. Не успела предаться горести от услыханного, как на улице послышались выстрелы и крики. Все находящиеся в помещении выбежали, доставая ножи и пистолеты. Через громкоговоритель просили выйти, не усугубляя ситуацию. Неужто банда не смогла остаться незамеченной? Несколько громил держали бессмысленную дверь, не пропуская группу спасателей. В панике я попыталась развязать узел на руке. Чёртов портной, кто так туго завязывает?!

— Не спеши, милая. Я обещал отроку оставить тебя в живых. Обещание сдержу, но наполовину!

Подняв с пола кейс, пожилой псих открыл его и достал оттуда шприц с введённой в двадцать миллилитров прозрачной жидкостью. В нос сразу ударил запах этилового спирта, а в голову — ужасная догадка. Господи! Нет! Начала неистово дёргаться и отчаянно орать. Слёзы текли неконтролируемым ручьём. Подбежав вплотную, урод воткнул иглу куда-то в запястье. Введя содержимое, отошёл. Оборону прорвали, но было поздно. Изо рта потекла белая жижа, на глазах образовалась корка чёрного льда, в ступнях закололо, вены на шее будто перестали доставлять кровь, а тело в общем начало дёргаться, пока я окончательно не перестала дышать.

Анна, никогда не обманывай маму. Я же тебя люблю, дорогая. Желаю только самого лучшего. Ты веришь мне?

========== Глава 15. ==========

— Посмотри, какая прекрасная погода. Ты видишь, любимая?

***

Город N.

На свете миллион подобных городишек. И в каждом так же темно, одиноко, каждый от всего отрешён, в каждом свои ужасы и тайны. Пронзительные, заунывные звуки скрипки — вот их музыка. Без света, но со множеством теней. Какая необъятная, непомерная тоска. Жизнь, похожая на существование, по ночам оборачивается леденящим ужасом: разуму, семье, детям. Счастью со всех сторон грозит чудище, имя которому Смерть.

Наверное, сюда из цивилизованного мегаполиса осмелится переехать либо смельчак, либо глупец. В моём случае, второе, но с оттенком безысходности.

На безлюдной улице, в обделённом ухоженностью дворе сидела девушка, едва покачиваясь из стороны в сторону. С тонкими дугообразными бровями, ровным чуть вздёрнутым носиком, густыми длинными волосами цвета горького шоколада, заплетёнными в толстую косу, и априори алыми пухлыми губами. Незаконно красивая, но чем-то отличавшаяся от других. Бесстрастно смотрела вдаль, словно прожигая в материи дыру. Большие блекло-карие глаза не выражали совершенно ничего. Короткое розоватое платье изредка подрагивало от порывов ветра, обнажая белоснежные ноги. Опасно находиться столь прекрасному созданию в зловещем месте. Однако леди не беспокоится, ведь что бы не произошло, она больше не почувствует боли. Не увидит. Вечная тьма пеленой накрыла её мир, не оставляя ни шанса на спасение.

Сколько прошло с того дня? Час? Неделя? Месяц? Год? Не заметила. Брошенная и почти никому не нужная, я осталась одна в городе маньяков-убийц и падших женщин, куда добровольно переехала, надеясь на спасительный ковчег в лице старухи-Смерти. Как продолжать жить в мире, краски которого уже не подвластны взору? Зачем? Долгое время меня удерживали в больнице, устраняя последствия немалой дозы метанола, после чего отпустили. Единственным человеком, захотевшим остаться рядом, стала давняя подруга, практически сестра, — Лика. Левин ошибался. Не все друзья оказались предателями. Единственным «мусором», как однажды сам выразился, был лишь он. Моя первая любовь. Моё проклятье, в момент поглотившее с головой. Как же наивна и доверчива была, за что и поплатилась. Вернувшись в квартиру после длительного лечения, узнала о записке, лежавшей на кровати не менее двух дней, которую Лика нервным подрагивающим голосом и зачитала.

«Мне жаль, что так сложилось, но произошедшее изменить нельзя. Ты сильна, Анна, но глупа. Надо было сбежать, а ты влюбилась в человека, который просто не умеет отвечать взаимностью. Закрыла глаза на тёмные дела, странности и слабости. Думала, что единственная. Но ты даже не последняя.»

Не было истерик, слёз и попыток самоубийства. Я просто умерла внутри, оставляя прежнюю наружность. Не имею понятия, что ждёт впереди. Остаётся лишь ждать и верить в справедливость, с которой ещё не выпадала честь столкнуться.

— Анночка. — Тихий шёпот подруги, оповещающий о её приходе, послышался совсем вблизи. — Я купила продуктов. Идём, дорогая. Скоро похолодает.

Дотронувшись до пальцев рук, она поволокла за собой в чернь. Проходя узкий коридор частного дома, я опиралась о странную на ощупь стену, не взирая на придерживание девушки. Не доверяю никому. Затем мы сели за стол и перед носом поставили тарелку с чем-то очень приятно пахнущим. С чем-то, к чему так и не притронулась.

— Я больше не могу… — Низким голосом выдала сопровождающая. — Ты многое пережила, но я не потеряю лучшую подругу. Не хочу видеть, как ты себя изводишь.

— Ты не хочешь, а я не могу видеть.

Не стала продолжать похоронную речь, так как уловила знакомый звук. Солёные капли громко падали на поверхность стола. Бессовестное я чудовище. Она заслуживает уважения и любви. Как смею лишать человека награды? Мне нужно хотя бы показать подобие живой души, а не строить потерпевшую, кем и являюсь. Не буду её изводить. Мои враги не получат возможности радоваться душевной гибели Лорес. Нет.

— Я готова. — Наугад протянув руку влево, дотронулась до нежной ладони.

— К чему? — Не скрывая плачь, она спросила, заикаясь.

— К новой жизни.

По-детски спросив «Правда?», на что получила положительный кивок головой и наигранную улыбку, Лика, отбросив стул, подбежала и крепко обняла. Сквозь слёзы обещала, что я буду счастлива, что не оставит на растерзание. Сидя на коленях, девушка молилась о лучших временах. Долгие часы сидела и слушала то, чему пока что не дано сбыться. Пока что.

Новая жизнь без света?

Думаю, справлюсь.

***

Нет, Александр, не вижу.