Адский кот (ЛП) [Ив Лангле] (fb2) читать онлайн

Ив Лангле Адский Кот (Добро пожаловать в АД — 4)

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ — ЗАПРЕЩЕНЫ!

Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предоставлена исключительно в ознакомительных целях.　Просьба удалить после прочтения. Спасибо!

Переведено для группы WonderlandBooK

Переводчики: leno4ka3486, inventia, Shottik, ole4_ka

Редактор: natali1875, inventia

Обложка: inventia

Пролог

— Что она такое? — спросила говорящая, но Дженни не услышала привычного отвращения, а наоборот искреннее любопытство.

Кто-то пальцем убрал влажные волосы с лица Дженни, открывая взору ее черты. Она молчала, но не, потому что опасалась быть связанной за неподобающие комментарии, а потому что обомлела от увиденной красоты. Ее окружали женщины с самыми прекрасными золотистыми волосами. Как же она завидовала этим шелковистым локонам. У нее были волосы зеленоватого оттенка, и когда высыхали, торчали во все стороны.

— Девушка или рыба?

Привычный вопрос, учитывая, что торс Дженни был цвета слоновой кости, а на ноги переливающаяся чешуя. Да у нее были ноги, а не рыбий хвост к великому позору ее матери. Как часто она об этом слышала.

— У русалки же есть плавники, хвост и жабры? — У Дженни были перепонки между пальцев, и она могла задержать дыхание больше чем на пятнадцать минут. Но она не проводила много времени под водой с другими детьми ее возраста. Черт, по словам акушерки, она при рождении чуть не утонула. Они едва успели понять, в чем проблема.

— Как думаете, она нас понимает? — На нее смотрела обладательница милых голубых глаз, которые обрамляли пушистые светлые ресницы. — Малышка, ты можешь говорить?

Дженни кивнула, но не открывала рта.

— Как тебя зовут? Откуда ты?

Она указала на волны, бьющиеся о скалы и набегающие на песчаный берег.

— Ты переплыла Стикс? Твой корабль разбился о скалы?

Дженни сморщила носик. Стикс? Что это? Ее дом находился под водами Тёмного Моря. Она покачала головой.

Красавицы, с ногами, а не хвостами, были одеты в прозрачные платья из легкого материала в цветочек, собрались в кучу и уставились на Дженни. Отчего она сильнее съёжилась. Если они хотели попытаться быть деликатными, у них не вышло. Она слышала каждое слово, которое они бормотали. Дефектный ген русалки не нес в себе глухоту.

— Как вы думаете, откуда она? Как она здесь оказалась? — прошептала та, что ниже ростом.

— А это важно? Теперь она здесь, и никто за нее не поручится. Если ее корабль потерпел крушение, то тот, с кем она путешествовала или утонул, или его съело одно из чудищ Стикса.

— Что нам делать? — спросила пышка.

— В смысле?

— В смысле, нам ее оставить? Учитывая, что она не утонула, вероятно, она подарок.

— И как ты это поняла? Может она просто хорошо плавает.

— Или кто-то намеренно ее бросил здесь, — вставила самая высокая.

Одна девушка посмотрела на Дженни с подозрением, оценкой и порицанием.

— Может, это ловушка?

Три пары глаз с тем же взглядом уставились на нее. Дженни обхватила колени и уставилась на пальцы своих ног.

Пышка хихикнула.

— Ох, Телксиопи, серьезно? Вечно ты со своими теориями заговора. Ловушка? Правда? Она — дитя, а не бомба.

— Мне это не нравится. Она явно не одна из нас. — Телксиопи даже не потрудилась скрыть недоверие.

— Она ни на что не похожа, — размышляла вслух высокая. — Или, по крайней мере, ни на что, с чем я сталкивалась во время путешествия или читала в книгах.

— Я считаю, что нам нужно кинуть ее в воды Стикса, и пусть чудища разбираются.

Дженни насторожилась. Может она и не знала, откуда пришла, но знала, что купание с чудищами не лучшая идея.

Пышка приобняла Дженни.

— Телксиопи! Что с тобой? Она — ребенок!

Брошенный, нежеланный ребенок, который даже не знал что он или откуда.

«У меня нет дома».

Недоверчивая фыркнула.

— Делай, что хочешь, но потом не говори, что я тебя не предупреждала.

— Мы не выкинем ее, как мусор, — заявила высокая, садясь на корточки перед Дженни, а после продолжила нежным голосом: — Малышка, что хочешь, чтобы мы сделали?

Они ей выбор предоставляли? С чего вдруг у Дженни появилось право голоса?

— Я знаю, что ты нас понимаешь, — пропела тихим голосом низкорослая милашка. — Я вижу это по твоему выражению. Ответь моей сестре Рейдне. Только правду. Скажи, что хочешь, чтобы мы сделали? Ты потерялась? Нам найти твоих родителей?

Дженни неистово замотала головой. Насколько ей известно, именно мать ее бросила, и сомневалась, что не любящие ее родители обрадуются ее возвращению.

— Тебе есть куда пойти? — спросила Рейдне.

Дженни грустно покачала головой.

— Хочешь остаться здесь, с нами?

Правда? Осмотрев лицо каждой девушки и не найдя в них угрозы, даже в той недоверчивой, Дженни задумалась, а могла ли она остаться?

Теплый ветерок так нежно ласкал кожу, особенно на фоне холодных волн и скал. Нос дразнил запах чего-то сладкого, пробуждая желание узнать, что же могло так восхитительно пахнуть. Здесь все по-другому. Так… мило.

Дженни набралась смелости и тихо заговорила:

— Вы искренне говорите? Могу я остаться?

Тут же исчезли все насекомые и чайки, а земля оказалась усыпана извивающимися телами. Крики матроса, который греб к берегу, пока девушки разговаривали, стихли. Было принято решение, что Дженни могла остаться, но только если займется вокалом. И будет говорить, как можно меньше, учитывая, что своим голосом она могла разрушить всю жизнь на острове. К счастью, сирены были невосприимчивы к странным вокальным данным Дженни.

Так сирота, способная убивать голосом и которая, даже не знала, что она такое, стала почетной сиреной и племянницей четырех девушек.

Хотя Дженни так и не удавалось заманить моряков на остров — обычно, они, заслышав ее, начинали грести в обратную сторону — многих она могла оглушить, нескольких свести с ума, а остальные просто умоляли закончить муки. Но, по крайней мере, у нее появился дом.

Глава 1

Доки реки Стикс…

— Ты был плохим котом. — Люцифер покачал головой на адского кота, со страдальческим выражением лица, которое, вероятно, так хорошо знакомо его дочери, Мюриэль. Эта малышка знала, на какие кнопки следует нажать. Фелипе, проблемный любимец, сел на волосатый зад, держа в зубах улов — морскую змею тридцать футов длиной — и понурив голову, свесил усы.

— Не смей строить из себя невинного. Это срабатывает с ведьмой, которая тебя держит, но не со мной, паршивец, — ругал неисправимого кота Люцифер, нацепив свое лучшее — хорошо отрепетированное перед зеркалом, дабы убедиться в эффективности — суровое выражение лица. Хотя эффекта не было. Опять, как и его дочь, кот доводил Владыку Ада. Но в то же время, как он мог злиться на слугу, который, по вине юношеского задора, согрешил?

Да, нарушение правил, и непочтительность присутствовала, значит Фелипе мог бы получить еще один нагоняй от Люцифера. Очередное ограничение.

Перекинувшись в человека и прикрыв свое достоинство, Фелипе с робостью посмотрел на Люцифера.

— Так я могу извиниться?

— Нет, но я ценю твою попытку солгать — Люцифер постукивал ногой по причалу и погрозил Фелипе пальцем. — Что я говорил по поводу игры с монстрами Стикса?

— Не сметь.

— А ты что сделал? Нет, не отвечай, ответ очевиден. И что ты можешь сказать в свое оправдание? — Скрестив руки на груди, Люцифер вперил в него злобный взгляд.

Фелипе пожал плечами.

— Я был голоден.

— Тогда надо было сходить в магазин.

— Но там не свежее. — Красавец адский кот нахмурился, и Люциферу пришлось сдерживать улыбку. Этот оборотень действительно был обаяшкой, и прекрасно об этом знал. Поэтому у него было все прекрасно с женщинами, счастливый ублюдок. В отличие от тех, кто застрял с моногамией. Фу, даже от одного этого слова Люцифера затошнило. И от того, что он делал для отличного секса, а еще от испеченного яблочного пирога Матери природы, но не от того, который был между ее ног. Этот был чистым медом.

Его старый друг, Харон, стоявший рядом, и чьи глаза были скрыты капюшоном, вскинул руки.

— Голоден? Твою ж. В этом месяце ты уже второго убил. Как, черт побери, мне переправлять проклятых через реку, если даже впечатляющих образцов пугающих их, нет?

— Думаю, тебе стоит больше волноваться о репутации сына, чем о моих привычках рыбачить, — вставил Фелипе. — Или ты не рассказал нашему Господину о своей последней неудаче?

И ни одной.

Люцифер сопротивлялся желанию удариться головой обо что-то твердое.　

— Что на этот раз натворил Адексиос? — потребовал Люцифер. — Он опять опрокинул лодку? Потерял весло?

— Не совсем так, — проговорил Харон.

Ухмыляясь, Фелипе рассказал:

— Он позволил ново-прибывшему проклятому управлять лодкой, пока сам спал. В итоге душонка развернула лодку и быстро поплыла к земле.

Переносить новость, считая до десяти, не легче, но так хотя бы Люцифер обуздал свой норов и не разорвал гонца новостей на мелкие кусочки.

— Хочешь сказать, что вместо того, чтобы печься в жаровне ада, несколько новичков умотали обратно?

Учитывая количество прибывающих ежедневно душ, у Люцифера хватало времени лишь на то, чтобы встретить специальных или самых интригующих из них. Однако никто не мог обвинить его в халтуре, даже если он не встречал в аду каждого, потому что у него в подмастерье отличная администрация. Каждая прибывшая душа получает свое, и никто не оказывается безнаказанным или без приветствия.

— Хорошие новости, что они, в общем-то, в аду. — Зловещая ухмылка Фелипе подсказала Люциферу, что остальное сказанное ему не понравится.

— И почему то мне кажется, что дальше последует «но».

— Просто они не в девяти кругах. Когда Адексиос прилег, временный лодочник сбросил его в воду, затем направил лодку с пассажирами к острову Сирен. Так что, проклятые души еще здесь. А вот плохие новости в том, что вернуть их будет нелегко. — Фелипе рассмеялся, а Харон застонал.

— Чёрт подери. Ты же знаешь, как я ненавижу иметь дела с этими женщинами. — Не говоря уже о том, что Матушка природа запретила ему посещать их остров. Видимо не доверяла ему оказаться в окружении девчонок, которые пением могут заставить мужика делать всё, что они пожелают. Словно этим сексуашкам нужно что-то предпринимать, чтобы заставить Люцифера стянуть штаны. Ему всего и требовался-то призывный взгляд… ну, или раньше так было нужно. Пока его женщина не начала настаивать на моногамии.

Ах, где же старые добрые времена, когда голые ведьмы танцевали вокруг костров и приглашали его на оргии.

Сложив руки, скрытые широкими рукавами, на груди, постоянный лодочник реки Стикс вздохнул.

— Я пошлю сына вернуть их.

— Чтобы он еще где-то налажал? — отрезал Люцифер. — Нет, благодарю. Думаю, пора перевести мальчика на менее напряженную и менее приятную должность. Что касается тебя… — Люцифер повернулся к адскому коту, который казался слишком собой довольным, пора уже стереть широкую ухмылку с его лица. — Ты ослушался, и не думай, что выйдешь сухим из воды. У меня для тебя задание. Верни проклятые души.

— Но они на острове Сирен.

— И?

— Те женщины заманивают мужчин, пленяют и делают из них рабов.

— Тогда тебе лучше быть осторожным.

— Но…

Выпрямившись и позволив пламени Ада загореться в глазах — отличный трюк, которому он давным-давно научился — Люцифер сказал:

— Живо! — Скорее крикнул, определенно, так как эхо от слова придало нужный эффект.

Фелипе прикусил свой острый язык и кивнул.

Но внутри Люцифер хохотал. Как обычно, все шло по плану. По его плану. Адский котенок собирался на встречу со своей суженной, которая принесет ему детей. Или он попадет под обаяние сирен и станет племенным жеребцом. В любом случае, с ним все решено. И ряды его демонического легиона будут пополняться. С какой точно целью он не знал, но внутри горело странное чувство, что вскоре ему понадобиться большая армия.

Надув губы, Фелипе перекинулся в кота и отправился готовиться к путешествию.

Харон покачал головой, скрытой капюшоном.

— Он — ходячая проблема.

Возможно, но эту проблему Люцифер мог понять и даже восхититься. Сражения, женщины и зарабатывание репутации. Как же он скучал по прежним временам, когда у него хватало душ для пыток и обязанностей.

— Не больше, чем твой мальчишка. Что ты собираешься с ним делать? Очевидно же, что он не создан для работы паромщиком.

— Ему нужно время.

— Время? — Люцифер фыркнул, отчего из ноздрей повалил дым. — Мальчишка не найдет выхода из комнаты даже с открытой дверью. Должен же он что-то уметь, кроме как заваливать меня бумажной работенкой. Все ведь знают, как дорого мое время, чтобы заниматься этой ерундой.

Он мог бы полировать новейший кубок по гольфу, практиковаться в серфинге, готовясь к предстоящему конкурсу «Царь морей» или занимался бы интересным образом шлифовкой своего достоинства.

— Цифры.

— Чего? — Люцифер тряхнул головой, прочищая ее от неуместных мыслей.

Харон тяжело вздохнул.

— Я говорю, что Адексиос хорошо работает с цифрами. Я знаю, насколько это полезно.

Люцифер почесал подбородок.

— Числа, говоришь? На самом деле, это может пригодиться. Я уже давно подумываю о переписи. — Если проблема действительно нависла, Люциферу необходимо знать на что рассчитывать.

— Перепись? Я думал, что её уже сделало «Адское Бюро Статистики». Я чуть не свихнулся, заполняя их анкету в сто с лишним страниц.

С губ Люцифера слетел смешок.

— Приспешники того отдела слишком наслаждаются своей работой. Проклятые бюрократы. Но я не об этой переписи. Я хочу узнать о тех, кто был рожден в глуши.

— В глуши? Ты не можешь послать моего мальчика туда. Его на следующий же день съедят.

— Да что ты говоришь?! — Если бы мальчишка был сыном кого-то другого, Люцифер не стал бы раздумывать, но Харона он считал другом. — Все-таки парень должен зарабатывать на жизнь. Я подумаю об этом, и сообщу тебе решение.

— Ты ведь не планируешь убить его? Не то, чтобы мне было дело, — поспешно добавил Харон, — но его мать устроит мне Ад страшнее, чем ты.

— Не бойся, старый друг. Смерть — это слишком просто. А вот формирование характера во время приключения, опасности и хаоса — другое дело.

Не говоря уже о том, что Люцифер мог втянуть Адексиоса в свою игру влюбленных пар. Однако для начала ему нужно посадить на поводок адского кота, и он точно знал женщину, способную на это… а еще помочь ему в качестве бонуса.

Глава 2

— Принеси, говорит он, недостающие души, словно я какой-то долбаный адский пёс, а не редкий и могучий адский кот, — ворчал Фелипе, пока запихивал одежду в сумку.

Разве Люцифер не понимал, что возвращение этих проклятых душ беспечная трата его таланта? Фелипе был первоклассным охотником. Он мог выследить все что угодно — и уничтожить. Взгляните только на его впечатляющее досье, монстры, которых он победил, печати, которые он взломал. Любой глухой приспешник мог отправиться на остров сирен и притащить беглецов. Разве Люцифер не понимает, что своим заданием отвлекает Фелипе от более важных дел? Например, избавить катакомбы от гигантской двухголовой крысы, чтобы шахтеры могли спокойно работать, без страха быть съеденными. Или выследить проклятые души, которые не выполняли свои обязанности и думают, что пропустят наказания. А ещё побить рекорд Реми — который успокоился в объятиях ведьмы Изабель — по количеству покорённых женщин?

— Клянусь, если я узнаю, что этот дурацкий поход организован одним дрянным огненным демоном, который встречается с Изабель, то я оторву ему член и скормлю гончим.

Впрочем, Фелипе сомневался, что за заданием Люцифера стоял Реми. Растив его, с тех пор, как он был еще крошечным детенышем, Изабель убьет Реми, если он даже выдернет хоть волосок Фелипе, который так сильно раздражал ее демоническую пару.

— Тупой, дрянной…

— Надеюсь, ты это не про того, кого мы знаем, — промурлыкал Люцифер в непривычно мягком тоне.

От неожиданного появления Повелителя Ада Фелипе задушил в себе девчачий визг.

— Мой Повелитель, я не слышал стука.

— Будто бы я когда-то делал что-то такое обыденное.

— Что-то забыл? — Или хотел отменить что-то? Например, одно глупое задание?

— Иногда я забываю, что мы живем в эру с адфонами и тому подобному. После нашего разговора и моих приказов, мне пришло в голову, я ведь мог позвонить сиренам и потребовать вернуть мои пропавшие души.

Потребовать? Только у Люцифера были стальные яйца, чтобы что-то требовать у тех независимых женщин. Имелась причина, по которой сирены жили на краю темного моря, одинокие и своенравные.

— Они согласились?

Плюхнувшись на гладкий, сделанный из кожи демона, диван — с подушками ручной работы — Люцифер выгнул брови.

— Не совсем. Телксиопи, одна из старейших сирен и главная сучка, сказала, что с удовольствием вернула бы души обратно. Знаешь ли, проклятые души для них бесполезны. Сирены живут с демонами или со смертными из-за того, что у них есть жизнеспособное семя. В любом случае, видимо, моим потерянным душам по несчастью довелось встретиться с Дженни, когда она репетировала песню сирены и хорошо… — Люцифер замолчал.

Слабость присущая каждой кошке подняла свою усатую голову. Любопытство побудило Фелипе спросить:

— Что случилось? — Насколько все плохо? Души уже не относятся к живым и не могли снова умереть, если только не бросятся в пропасть для завершающей переработки. Трудно вечно наказывать проклятых, если они слишком быстро умирали. Никто не был уверен, как это работает, само собой или же Люцифер контролировал процесс, или это было так, как было, но любой человек, у которого отведенное время в мире смертных закончилось, и он стал проклятым, не мог умереть в аду. Чувствовали боль, получали ранения, подвергались пытками и, да, только пропасть обещала вечное забвение.

Гримаса исказила губы Темного Лорда.

— Не важно. Скажем так, они были надлежащим образом наказаны и больше нет необходимости приводить их, то есть тебе не надо собирать их.

— Да! — Фелипе вскинул кулак в воздух, не в силах сдержать радость. Он слишком рано радовался.

Люцифер не закончил.

— Что хорошо, так как ты нужен мне для другой работы. — «Нет!», Фелипе придержал этот комментарий при себе. Это никогда не будет высказано вслух, ибо не провоцировать Владыку Ада.

Спросите парня в часовой башне, который теперь вынужден выкрикивать который час, и столько же раз бить себя плетью. Это наказание он получил за то, что опоздал на встречу с Люцифером.

— Вот твое новое задание, ты должен встретиться и сопроводить к внутреннему кругу моего новобранца.

Почему это звучало обманчиво легко?

— Кого вербуем и откуда я должен его забрать?

— Дженни с Острова Сирен, и ее нужно доставить сюда. Учитывая ее уникальные способности, я решил, что она должна присоединиться к моему впечатляющему легиону и стать одним из моих особых злых приспешников.

— Почему она не может прийти сама?

— Это сложно. Скажу одно, мне нужно, чтобы ты сопровождал её. Я попрошу кого-нибудь их флота Харона взять тебя.

— Если у тебя есть готовая лодка, которая следует туда, то зачем я нужен?

— Во-первых, чтобы убедить девчонку уехать.

— Я думал, что она вступила в легион.

— Ага. Только она об этом пока не знает.

— Ты хоть спросил ее?

— Конечно, нет. Спрашивать не в моей манере, — фыркнул Люцифер. — Хотя, я перекинулся пару словечками об этом с ее опекунами.

— И?

— И стоящая во главе гарпия от смеха даже пополам сложилась. Ты представляешь, Телксиопи даже осмелилась использовать такие слова, как «нет, спасибо»? — Люцифера передернуло. — Уверен, что они обучили девчонку таким же хорошим манерам. Нам придется избавить ее от этой дурной привычки. Я не потерплю вежливости.

Опять же, здравый смысл взял вверх над инстинктами.

— Почему они не хотят, чтобы она перебралась в главный город? Разве это не честь вступить на такой пост? — Целуем в задницу. Никогда не зависай с Люцифером, если только не планировал нагло льстить.

— Кто знает почему. Она женщина.

— А ты не можешь просто приказать ей?

Люцифер скривился.

— Мне больно признавать, но Остров сирен немного вне моей юрисдикции. Я проиграл его в покер на раздевание миллиарды лет назад. До сих пор поговаривают, что те девки жульничали. Но они выиграли, даже если это включает в себя много обнаженных сисек. Они все же должны согласиться на реванш. Так что, учитывая ситуацию, я не могу их заставить отправить ко мне Дженни.

— Так телепортируйся, хватай девчонку и телепортируйся обратно, пока они не заметили.

Из носа Люцифера повалил дым.

— Ты это специально делаешь, указываешь, на мои проблемы с этим проклятым островом? Порталы не работают вокруг острова. Они что-то делают с межпространственным разрывом, чтобы попадать в мир смертных и заманивать моряков.

— Извини, босс. Я не знал об этом. Вот ведь сучки.

— Заноза в моей заднице больше мне нравится, но так как я редко в них нуждаюсь, то это не является проблемой. Но сейчас другое дело. Я хочу Дженни.

— Ты не боишься, что Матушка Природа приревнует? — Когда Королева Зелени закатывала истерики, то об этом знал весь мир. Держу пари, если она застукает большого парня за изменой, то Калифорния канет в пучину моря.

— Я не хочу девчонку для секса.

— Лучше и не надо, — ответил женский голос, казалось бы, из ниоткуда.

Фелипе практически выпрыгнул из кожи и огляделся кругом.

Люцифер, с другой стороны, не оказался удивленным.

— Успокойся, котеночек. Её здесь нет, но у Геи есть уши и глаза повсюду. Можешь ли ты поверить, что она не доверяет мне? — Люцифер сделал оскорблённый вид, а затем ухмыльнулся. — Умная женщина. А еще очень ревнивая. Это все мне в ней нравится. В любом случае, мы отклонились от темы. Я хочу, чтобы ты отправился на остров Сирен и уговорил Дженни вступить в мой чудный легион приспешников.

— Я?

— Да, ты. У тебя талант обращаться с женщинами. Я хочу, чтобы ты использовал свои знаменитый шарм, приторные речи, волшебный член, все что угодно, но только притащи Дженни во внутренний круг. Если бы в настоящий момент я не встречался с женщиной, которая не понимает, как жестока моногамия с крепкими мужиками, я бы сам это сделал. Но моя подружка — безжалостная госпожа. Еще одна вещь, которая делает ее уникальной и ради чего стоит постараться. — Люцифер перешел на шепот. — Только не говори ей.

— Не скажу.

По большей части, потому что разговаривать с Матерью Природой означает раздражать ревнивую сторону Люцифера и увидеть его зажаренным на медленном огне в собственном соку.

— Умный котенок. Так вот, каков план. Едешь туда, делаешь все, чтобы притащить Дженни в замок. О, и да, будь готов к драке.

— Я уверен, что справлюсь с одной упрямой сиреной.

— Она не совсем сирена. По сути, никто не знает, кем она является на самом деле. И схватить ее не будет твоей самой большой проблемой. Уведи ее с острова.

— мне придётся с сиренами сразиться, чтобы забрать ее? — Ведь если это так, то он может столкнуться с несколькими проблемами. Очень мало мужчин, столкнувшись с этими девками уходили — с невредимой волей и телом. Как он слышал, хватало лишь несколько нот, чтобы превратить мужчин в безголовых рабов. Хорошо, что Фелипе без музыкального слуха. Он не поймет хорошая ли музыка, даже если по морде дадут гитарой.

— С сиренами? Сомневаюсь, что дойдет до этого. Если Телксиопи сказала, что не видать мне Дженни, то другие сирены считают, что Дженни пойдет это на пользу, и она смогла бы расширить свои горизонты. Проблема в том, что когда Дженни оказывается рядом с водой, то у нас возникают проблемы с морскими монстрами. Другими словами, они слетают с катушек и не дают ей уйти.

— А не может лодочник стукнуть их веслом?

— Это работает только с Хароном.

Фелипе провел рукой по лицу, чувствуя, как появляются усы, потому что его внутреннего кота все больше и больше беспокоила миссия.

— Она действительно так нужна легиону?

— У нее есть особенные навыки, которые мне нужны.

— Могу я спросить какие именно? — Фелипе сомневался, что дело в развлечении. Матушка Природа довольно ясно обрисовала Люциферу, что с ним будет, если он изменит ей. Когда женщину бесили, она применяла злые навыки в садоводстве.

— Нет, ты не можешь спросить.

— Полагаю, не прокатит, если я скажу, что занят?

Люцифер усмехнулся.

— Зависит, насколько ты привязан к своей шкуре? Я мог бы постелить новый ковер в кабинете.

От вежливой угрозы, звучащей в голосе босса, Фелипе даже не скрывал дрожь, которая прокатила через него. Фелипе поежился и вдобавок поклонился.

— Как пожелаете босс. Я сейчас же отправляюсь.

— Думаю, у тебя все получится. — Самодовольная улыбка появилась на губах Люцифера. — А сейчас, если ты меня извинишь, я опаздываю на ланч с Геей, что значит, я получу нагоняй. — Люцифер потер руки. — Не могу дождаться.

Снова взяло вверх проклятое любопытство.

— Ты собираешься спорить со своей девушкой?

— Конечно, собираюсь. Крупная ссора означает примирительный секс. Самый лучший. В некоторые дни хорошо быть мной. — Со щелчком пальцев, Владыка Ада испарился, оставив за собой лишь небольшое облачко, пахнущее серой.

Закончив, собирать вещи, Фелипе перекинул сумку через плечо.

— Почему-то мне кажется, что я оторвусь на полную.

Плюсы, он мог точно сказать, что его соперник Реми не мог похвастаться постельными победами с сиреной. Возможно, он достойно проведет время в той поездке.

Какие минусы? Он не верил в негатив. Он одержит победу. Фелипе — кот, а значит, всегда приземляется на четыре лапы.

Глава 3

Взгромоздившись на вершину своего утеса на краю острова, Дженни продолжала вычесывать спутанные, все еще зеленые волосы. По крайней мере, она прекратила вздрагивать всякий раз, когда задевала самый запутанный колтун. Галлоны кондиционера и привычка означали, что теперь она может справиться с ежедневной пыткой. Рейдна настаивала, чтобы она каждый день этим занималась, даже если её волосы за секунды спутывались снова, а моряки никогда не интересовались необычным их цветом.

— Выглядят, как заплесневелая солома. — Говорили многие мужчины. И никакая краска или обесцвечивание не могло этого изменить. По крайней мере, волосы были мягкими, хоть и вечно торчали во все стороны.

— Я не чувствую никаких вибраций, — прокричала Рейдна, прерывая ритмичные движения расчески.

Вероятно, потому что Дженни ещё не пела. Эту часть дня она всегда боялась. Все сирены острова, включая Дженни — безвозмездно удочеренную — напевали волнам. Хотя, в случае Дженни, это было не напевом, а скорее карканьем, которое убивало и пытало слух.

Несмотря на все уроки, чтобы не произнесла Дженни, для оппонента было словно скрип. Ногтями по школьной доске и то приятнее звучало. Но это не остановило ее преподавателей, настаивающих, чтобы она пела. Они считали, что в её родословной была сирена — неправильная. Скорее всего, это был один из редко рождаемых у сирен мужчина, которого они отослали в большой мир, ведь на острове Сирен обитали лишь женщины. Ну, женщины, их дети и плененные любовники. В настоящее время лишь сирены и их любовники. Уже несколько десятилетий у сирен не рождались дочери, века в случае Телксиопи и Рейдны. Ну, не из-за отсутствия попыток. У каждой сирены имелся собственный гарем из мужчин-любовников, которые исполняли любую прихоть хозяйки. Ещё они отлично исполняли обязанности прислуги и фермеров, когда уже не могли или не было необходимости в их постельных услугах.

Как же Дженни иногда завидовала дополнительным рукам помощи. У бедняжки не было в прислужниках моряков. Она была одна, а единственного бойфренда ей подарили на двадцать первый день рождения, дабы она позаботилась о девственности. Парень нормально это воспринял, и Дженни даже привязалась к нему, а он к ней, пока идиот не убрал из ушей воск. Он не смогу уплыть, когда она начала петь. Далеко он не ушёл. Стикс предоставлял кров слишком многим голодным существам. У Дженни разбилось сердце, но она пережила потерю парня, правда замену так и не стала искать. На её взгляд секс переоценивали. Дженни предпочитала сексу хорошую книгу, но ей не хватало помощника по уборке и мойке.

— Всё ещё не слышу пения! — прокричала Рейдна.

Несмотря на расчистку пространства перед открытыми концертами Дженни, её учителя всегда всё знали. Видимо, особый талант Дженни вызывал гул в горных породах, пронизывающих остров. А ещё от него носом шла кровь, можно было оглохнуть, сойти с ума и до усрачки молить о пощаде. Забудьте про избитые легенды о сиренах и их прекрасных песнях, которыми они завлекают моряков на гибель или вечное рабство. В отличие от её тёток, которые могли завлечь мужчин и заставить делать всё, что пожелали, когда пела Дженни, все хотели лишь убить себя.

И всё же, приёмные тётки настаивали, чтобы Дженни практиковалась во вредоносном таланте.

— Дженни! — завопила Рейдна.

Она больше не могла тянуть, пора взять ноту. Открыв рот, Дженни запела. И не потребовалось много времени для эффекта. Одинокая птица, кряхтя, упала на землю.

Бьющиеся о берег, волны, отступили в реку. Солнечный свет, лившийся через странное отверстие в мир людей, потускнел.

Несмотря на это, как только начала петь, Дженни расслабилась, улыбнулась и закрыла глаза. Для её собственных ушей, пение было великолепным. Но ни для кого-либо другого.

На половине её седьмой песни начались крики.

— Остановить! — взмолился голос. — Прошу, во имя всего нечестивого, остановите пение!

Дженни замолчала на полу-ноте и услышала тихий ответ мужчины:

— Заткнись, идиот. Не так уж плохо.

Дженни выгнула брови. «Не так уж плохо?» Она никогда не слышала такого прежде. Даже Молпи, самый терпеливый из её учителей, никогда не скрывала дрожи, когда Дженни начинала петь. И иммунитет сирен, позволяющий более-менее избегать эффекта её голоса, не перекрывал скрежет, когда она брала высокие ноты.

Нагнувшись над краем скалы, Дженни посмотрела вниз, где располагался причал острова — единственное безопасное место в заливе, с одной стороны которого проходили воды реки Стикс, а с другой бурлило Тёмное Море. На волнах покачивалась длинная лодка, одна из флотилии Харона, такая же на прошлой неделе была опрокинута с проклятыми душами. Дженни всё ещё сожалела о произошедшем.

Но, по словам тёти Рейдны, успокаивающие её:

— Не твоя вина, что они заблудились. Может, в следующий раз, Люцифер будет лучше отслеживать вновь прибывших. Кроме того, души-зомби, не раскидывающие повсюду части тела, лишь повысят нашу репутацию, не говоря уже о чистоте пляжей.

Рейдна всегда видела положительные аспекты любых неприятностей.

Возвращаясь к лодке, Дженни думала, прибыла ли она сюда, чтобы вернуть души в девять кругов ада? Или забрела случайно? И кто это за высокий, симпатичный парень с черными волосами, которые немного отливали красным и мускулистым телом, такое Дженни видела лишь на страницах календаря «Экзотический мистер Ад»? Дженни таращилась и не могла оторваться. Большинство моряков, высадившихся на острове, были заворожены её тётками, жалкие в своём рвении и безумном стремлении ублажить похоть тех, кто пением призвал к себе. Моряки Дженни, обычно, зовут мамочку, плачут и репрессируют от её пения. Сложно найти привлекательного мужчину, когда все встреченные ею пускают слюни и тупо смотрят в пустое пространство. Однако, этот, казалось, никак не отреагировал на её голос, в отличие от его напарника, который прижимал тряпку к окровавленному носу. Должно быть, парень надел какие-то новомодные защитные наушники.

Кем бы они ни были и чего бы, не хотели, это не её проблема. Дженни крикнула тётке:

— У нас гости!

Матрос, стоявший на нетвердых ногах, вновь покачнулся, застонал и едва не свалился, когда из его носа вновь брызнула кровь. Мужчина с мускулистой фигурой даже не вздрогнул. Наоборот, поднял голову на её скалу, поймал взгляд Дженни и улыбнулся.

Полные губы растянулись в совершенно очаровательной улыбке, показавшей белоснежные зубы.

«Ой, чёрт!»

Теперь у Дженни подкосились ноги.

Она, ошарашенно и задыхаясь, упала на задницу. А по телу пронеслась волна жара.

«Что это за магия?»

Она не знала почему, но стоило легкому смешку пролететь на соленом ветерке мимо неё, как её соски тут же затвердели. Дженни пришлось отползти от края, чтобы не поддаться искушению и не посмотреть вновь через край. Она как раз достигла другого конца скалы, когда появилась Рейдна.

— Господи, Дженни, чего ты по земле ползёшь, как змея? Юбки испачкаешь.

— Он мне улыбнулся, — заявила Дженни, словно это всё объясняло.

Но лишь больше запутало бедную Рейдну.

— Кто?

— Мужчина в лодке. Он мне улыбнулся, и я тут же начала задыхаться, а ноги подкосились.

— Серьезно? — Рейдна улыбнулась. — Хотела бы я на это посмотреть.

К ужасу Дженни, тётка перегнулась через край.

— Будь осторожна, тётя. Он обладает какой-то сильной магией.

Игнорируя её предостережения, Рейдна пялилась вниз.

— И отличной задницей. Э-э-эй, привет, красавчик.

— Моя леди острова, как любезно с вашей стороны приветствовать меня, — донёсся бархатный, мужской голос.

Слава Богу, что Дженни уже сидела на земле, так как от звука его голоса она задрожала. Дженни ждала, что её тётка рухнет на землю под действием его магии соблазнителя, но она стояла ровно, а через секунду и вовсе присвистнула.

— А ещё у него потрясающий пресс. Думаю, мне стоит рассмотреть всё поближе.

Рейдна выпрямилась, поправила грудь, отчего та чуть ли не вываливалась из лифа платья, расправила юбки и расчесала пальцами длинные, светлые волосы.

— Осторожнее, тётя. У него какие-то защитные наушники или что-то такого рода. Моя песня не повлияла на него.

— Дженни, не волнуйся обо мне. Тётушка позаботится о бравом юноше. — Облизнув губы, Рейдна начала спускаться по каменным ступеням, высеченным в утёсе.

В животе всё ещё порхали бабочки, и Дженни подумала вернуться ей в свою пещеру — увешанную самыми декоративными украшениями из обломков кораблей, о чем можно только мечтать — или же наблюдать за тёткой.

«О, да кого я обманываю? Я хочу ещё раз взглянуть на мужчину».

Она подползла к краю обрыва, склонилась над утёсом и встретилась с дерзким взглядом новоприбывшего… Парень находился всего в нескольких дюймах от неё. Дженни взвизгнула.

Глава 4

У девушки, безусловно, были легкие. Фелипе почти поморщился, особенно когда она пронзительно закричала в нескольких сантиметрах от его ушей.

— Думаю, я должен извиниться, что напугал тебя. — Люцифер ненавидел вежливые извинения, но Фелипе за многие годы познал ценность стратегических оправданий, особенно там, где были замешаны женщины.

— Что ты сделал с моей тётей? — потребовала она, ее голос был низким, страстным гулом, совсем не похожим на приятный певчий голос той женщины, которая встретила его в доках, на самом деле от звука голоса девушки его внутренний котенок захотел мурлыкать.

— Ты имеешь в виду блондинку, которая пришла встретить меня и лодочника?

— Да, её. Что ты ей сделал? — спросила она, нахмурившись.

— Ничего. Я просто спросил, не подскажет ли она где на острове найти Дженни и она сказала, что нужно искать здесь.

— Так и сказала? — Девушка от удивления моргнула и отошла от края, затем села на корточки и ее платье собралось вокруг нее. Фелипе использовал ее мгновенное отвлечение и перепрыгнул через край. Шаткий лестничный проем, вырубленный в скале, больше подходил для горного козла или кошачьего облика Филипе, нежели для человека — независимо от того, как ловко блондинка-сирена спрыгнула вниз.

Стоя на ровном месте, он рассматривал крошку перед ним. В отличие от блондинки, которая встретила его, эта девушка была совершенно другой. Например, её волосы были различных оттенков зелени, начиная от глубокого, почти темно-зеленого до бледного, почти белого. Беспорядочными локонами они ниспадали вниз, казалось, словно она только что вылезла из постели — после бурной ночи любви.

«Мяу».

Её кожа бледная, подобна жемчугу в лучах солнца, а губы розовые, как лепестки розы. Что касается глаз, они были темно-синими, цвета бушующего моря и смотрели на Фелипе с любопытством и подозрением.

Он не мог ничего сказать о ее теле, кроме как, она была обладательницей впечатляющей груди, в которую мужчина мог зарыться лицом и с удовольствием сделать что-то неприличное. В целом она казалось милой, и его внутренний кот требовал от Фелипе, чтобы тот подошел ближе, возможно потерся об неё и…

— Что ты носишь для защиты ушей? Не могу рассмотреть.

— Ничего. — Потому что недавно, совершенно случайно, он узнал, что не подвластен пению сирен. То, что не упомянул Люцифер, когда Фелипе всеми силами пытался не браться за миссию, но он подозревал, что Владыка Ада уже тогда был в курсе этого.

— Не носишь? И можешь слушать меня?

Что за странный вопрос.

— Конечно, могу. Иначе разговаривали бы мы сейчас?

— А ты вменяемый?

Фелипе не удержался и ухмыльнулся.

— Предполагаю, это зависит от того, у кого ты спросишь.

— Я имею в виду, у тебя нет желания сброситься с горы? Выцарапать себе глаза? Задушить себя? Воткнуть иголки в уши?..

В то время как ее список вопросов рос, у Фелипе глаза на лоб полезли.

— Съесть свои мозги? — остановил он ее. — Притормози, милая. Если ты спрашиваешь, есть ли у меня суицидальные наклонности, смертоносные желания или необходимость предаться людоедству в настоящее время, то мой ответ — нет.

Казалось сейчас, она смутилась еще больше.

— Ничего из этого? Ты ничего не чувствуешь?

— Ну, если интересуешься о моих чувствах, то я немного голоден. Кулинарные навыки лодочника оставляют желать лучшего. И, возможно, я немного устал. — Солнечный свет призывал его котенка найти теплое местечко и свернутся в клубок, чтобы поспать. Фелипе, правда, не упомянул слегка возбужденное состояние, в котором оказался. Такое, не каждый мужчина мог выдать, разве что пьяным или в компании нимф. И даже тогда, мужчина должен быть осторожным. Сказать, что ты сексуально возбужден нимфам, то же самое, что бросить кусок мяса церберу, который провел целый день в дозоре. Скорее всего, тебя бы съели живьём.

— Невероятно, — пробормотала она.

Если она говорила о нем, то да, ему придется согласиться с этим. Фелипе с удовольствием бы показал ей. Он бы поспорил, что она восхитительно бы смотрелась с разбросанными по подушке волосами и задранной юбкой вокруг этих сливочных, и, безусловно, пухлых бедер.

«Невероятно» не то слово, которым она бы описала его после того, как Фелипе закончил ублажать ее.

«Тише, котенок».

Сменив ход мыслей, Фелипе вернулся назад к своей миссии.

— Как я уже сказал, я ищу кое-кого. Девушку по имени Дженни. Ты её знаешь?

— Да. Можно сказать, даже очень хорошо, — ответила она, криво улыбнувшись.

Его член затвердел и призывал подойти ближе, встать между ее ножек, ближе к коже.

«Тише, парень. Сначала ответы, а потом уже развлечения».

— Она где-то рядом?

— Ближе, чем ты думаешь. — Девушка наклонилась вперед и уставилась на него. — На тебя действительно не действует?

Её голос? Как ни странно, но действует, хотя признаваться в этом он не собирался.

— Нет. Теперь, если ты не возражаешь, хотя мне действительно нравится наш разговор, мне необходимо найти Дженни.

— Зачем?

Он вздохнул.

— Потому что мне нужно поговорить с ней.

— О чём?

Возможно, это заняло гораздо больше времени, чем нужно было, но Фелипе, наконец, спросил:

— Ты ведь Дженни?

— Возможно.

— Не играй со мной. Ты, Дженни или нет?

— Я. Теперь, когда ты знаешь, будь добр ответить, зачем ищешь меня?

«Я хочу тебя, потому что у тебя невероятные губы, захватывающие дух волосы и рот, который должны запечатать губы, именно мои, чтобы прекратить этот нескончаемый поток вопросов».

Вместо этого он ответил:

— Я должен привести тебя во внутренний круг Ада на встречу с Люцифером.

Он ожидал нескольких реакций — непреклонного «нет», может быть, больше вопросов, возможно даже слез, мольбы, чтобы он не забирал ее. То, что он получил, оказалось смехом. Смех, который затрагивал каждое нервное окончание Фелипе, смех, который заставил его внутреннего котенка в экстазе перекатиться на спину и мурлыкать, и вызвал желание встать на колени и целовать ее прекрасные, ухмыляющиеся губы.

«Я околдован!»

Глава 5

Из всех вещей, которые она ожидала услышать от незнакомца, его стремление отвести ее на встречу с Люцифером не значилось в списке.

— Боюсь, тебе придётся объяснить шутку, потому что до меня не дошло, — сказал он, прервав ее смех ворчливой просьбой.

— Прости. Просто ты первый, кто пришел ко мне, что само по себе, ну, великолепно. И затем ты говоришь, что хочешь сопроводить меня к Владыке Ада. — Дженни пожала плечами. — Я даже не уверена, почему это забавно. Просто так оно и есть. То есть, ты уверен, что он сказал Дженни? Есть много Дженни? Что заставляет тебя думать, что я та самая?

— Есть другие Дженни на острове?

— Нет.

— Тогда ты та самая.

Странно, как и он. Но что она могла решить.

— Кто ты?

— Фелипе.

— Это мне ни о чем не говорит.

Вслед за ухмылкой он опасно приподнял бровь.

— Мы обмениваемся жизненными историями? Ладно. Вот моя в двух словах. Я осиротел в детстве, и меня приютила ведьма, которая вырастила, как любимого питомца, пока не повзрослел достаточно, чтобы получить работу, найти собственное жилье и переехать. Люблю напиваться с друзьями, женщин, драки и противостоять адским псам. В свободное время работаю на Люцифера, потому что, как правило, мне нужно что-тосделать, чтобы вернуть его благосклонность. Я не особо следую правилам.

Чем больше он говорил, тем круглее становились ее глаза. Его история звучала прекрасно, за исключением одного неприятного момента.

— Любимый питомец?

Та женщина относилась к нему как к ребенку?

Он хмыкнул.

— Прежде чем ты неправильно подумаешь, думаю, должен упомянуть, что я оборотень. Адский кот, если точнее.

— Кот? Серьезно? Могу я увидеть?

У неё особо не было возможности пообщаться с животными, поскольку большинство из них умирало прежде, чем она успевала сказать: «Разве ты не самый милый?».

— Может быть, позже. Нам действительно нужно поторопиться, если не хотим, чтобы наш лодочник уплыл без нас со следующим отливом.

— Я бы больше беспокоилась, что мои тёти добавят его в свою коллекцию. В последнее время с добычей туго. В Бермудском треугольнике пропадает уже меньше кораблей, чем раньше. Видимо, моряки из мира смертных стараются избегать его.

Тети много говорили в последнее время, что либо межпространественный разрыв переместился, либо появился новый. Это все еще было на стадии обсуждения, поскольку создание нового прорыва в реальности — дело затратное и сложное.

— Тогда нужно поспешить.

— Ты предлагаешь мне сбежать с тобой на основании слов, не поговорив с тетями или не упаковав вещей?

— Ну, да. То есть, я надеялся.

Фелипе обаятельно ей улыбнулся, и она едва не ответила согласием, но нахмурилась.

— Ты сказал, что тебя послал Люцифер. Он же правит Адом, верно?

— Единственный и неповторимый.

— Как интригующе. Согласно моим урокам истории существуют круги и их лидеры. — Но Дженни нашла тему довольно глупой и не обратила много внимания. Почему ее должно волновать место, которое она никогда не посетит, и мужчины, которых она никогда не встретит? — Чего он от меня хочет?

— Он не сказал.

— Ну, это действительно не имеет значения. Хочу я или нет, и даже если решу пойти, то не могу.

— Почему нет?

— Монстры Стикса и Темного Моря, кажется, не готовы отпустить меня с острова. Последняя моя попытка уплыть закончилась утоплением лодки менее чем в лиге (4828 м) отсюда.

По каким-то причинам Дженни была прикована к острову. Другие сирены могли приходить и уходить, когда пожелают, но Дженни? Независимо от намерений и целей Дженни оставалась пленницей.

— Я понимаю твою дилемму. Поэтому Люцифер прислал меня. Можно сказать, что чудовища в реке, и я понимаем друг друга.

— Ты можешь с ними говорить?

— Скорее есть их, но поскольку оба эти действия связаны со ртом, можно сказать и так. — Он широко улыбнулся, продемонстрировав озорные ямочки на щеках. — Итак, что ты скажешь? Идешь со мной?

Живот Дженни вновь забавно заурчал. Приближалось время ужина. Уйти? Уйти из единственного места, где ее принимают самой собой? Пугающе и захватывающе одновременно.

— Мне нужно время на обдумывание и разговор с тётями.

— Но лодка…

— Будет в порядке, как и твой проводник, — сказала Рейдна, прерывая их. Она сидела на гребне скалы, придерживая юбки одной рукой и демонстрируя округлые икры. — В любом случае, он не мой тип. Почему бы тебе не последовать за Дженни в ее пещеру и не остаться там на ночь? Мы сможем собраться утром, чтобы обсудить ваши планы.

Дженни чуть не пискнула от шока. Ее тётя хотела, чтобы Дженни привела этого незнакомца себе в пещеру, и осталась наедине с ним. А если он попытается овладеть ею или что-нибудь подобное?

«Мне так повезло».

— Думаю, одна ночевка не повредит. Показывайте дорогу, дамы.

Взяв за руку Дженни, Рейдна повела их, покачивая бедрами и шурша юбками. Бросив довольно осторожный взгляд через плечо, Дженни заметила, что Фелипе медленно идет, осматривая достопримечательности острова. Вновь посмотрев вперед, она прошипела:

— Что происходит?

— О чем ты, дорогое дитя?

— Не называй меня так. Не твой тип? Если он дышит, то любой мужчина относится к твоему типу, и я думала, что наши пещеры закрыты для мужчин. Разве не для них предназначены хижины?

И да, это было так же безвкусно, как и звучало. Околдованным заключенным давали небольшие домики, которые состояли в основном из огромной постели и санузла. Пока сирены использовали мужчин, их общение не распространялось за пределы спальни.

— Наш новый друг — не покоренный мужчина, а гость. С гостями обращаются иначе.

— Я не знала. У нас никогда не было мужчин-гостей раньше.

Губы Рейдны изогнулись в презрительном жесте.

— Потому что у наших обычных посетителей отсутствуют яйца. Но не у Филипе. У него сильная воля, наряду с большими мышцами. Жаль, что мы не можем с ним поиграть.

— Почему нет?

Дженни впервые видела, чтобы сирены от кого-то отказывались.

— Ты слышала мужчину. Люцифер хочет тебя.

— И только по этой причине к Филипе нельзя приставать?

— Как во всем специальным солдатам Люцифера нельзя, даже мы не настолько глупы, чтобы перечить Темному Повелителю. А секс с одним из его приспешников на миссии определенно приведет к этому.

— Так зачем нужна отговорка с обсуждением? Если вы так его боитесь, тогда почему не отослали меня подальше?

— Потому что, дорогое тетя, нельзя просто сдаваться по первому требованию. Мы тебя ничему не научили? Всегда нужно набить себе цену. Выторгуй самое большее из возможного, прежде чем изящно сдаться.

— А о чем торговаться? Фелипе уже заявил, что не знает, чего от меня хочет Люцифер.

— Однако это должно быть важным, несмотря на разговор с Телксиопи с ним по телефону, он ощутил необходимость отправить одного из наиболее совершенных и красивых приспешников для выполнения задания.

— Хочешь сказать, что вы уже знали о требовании Люцифера?

— Ой, мы забыли об этом упомянуть? Да, мы были в курсе и, конечно, ответили от твоего имени. Телкси сказала ему нет.

— Я в замешательстве. Ты же говоришь, что не стоит ему перечить?

— Да, но я также сказала, что мы не могли просто так согласиться. Это создаст нежелательный прецедент. Нам нужно поддерживать репутацию. И думаю, Телкси надеялась вынудить Темного посетить нас лично. Этот мужчина настоящая машина в спальне, а его выносливость… — Рейдна мечтательно вздохнула. — Но с тех пор как он познакомился с этой паинькой, Геей, больше не волочится за женщинами. Он теперь моногамный. Кто бы мог подумать, что мы доживем до того дня, когда яйца самого известного плейбоя мира привяжут.

Когда дело доходило до возлюбленных, сирены придерживались мнения, что разнообразие — лучший вариант.

— Можем мы вернуться к предыдущей теме, вместо того чтобы обсуждать твою сексуальную жизнь?

— Если ты настаиваешь, хотя я считаю, что мои сексуальные увлечения представляют больший интерес, чем короткий телефонный звонок. Люцифер позвонил. Спросил, может ли он одолжить тебя. Старшая сестра сказала «нет», я сказала «возможно», Люцифер ответил, что пошлет человека. Конец истории.

— Нет, не конец истории. Почему никто не подумал спросить меня?

— Ты хочешь пойти?

Первым побуждением Дженни были сказать «нет». Она знала только остров. Только ее тети не убегают с криками, когда она говорит. Ну, пока не пришел Фелипе. Существовали ли ещё среди девяти кругов Ада те, кто мог её слушать? Сможет ли она расширить свои границы, и посмотреть, что ещё может предложить мир девушке ни русалке, ни сирене?

— Я бы не прочь немного посмотреть мир.

— Тогда все улажено. Ты можешь уехать утром с красивым котом.

По словам ее тети все казалось так просто.

— Но как же монстры Стикса? Ты же знаешь, они не позволят мне уйти.

— Адский кот, кажется, думает, что сможет пройти мимо них.

— А если он ошибается?

Рейдна пожала плечами.

— Тогда его съедят. Право же, Дженни, тебе нужно остановить свои пессимистичные мысли. Знаю, твоя жизнь здесь, не предел мечтаний. Ты всерьёз хочешь сказать, что не желаешь воспользоваться шансом и пойти с этим юношей, чтобы узнать, чего хочет Люцифер? Увидеть, что лежит за пределами скалистых берегов?

Замечание Рейдны настолько близко отображало мысли Дженни, что она бы не удивилась, если бы тётка прочла ее мысли.

«Или просто она понимает меня лучше, чем я считала».

С тех пор как ее бросили, у Дженни были проблемы с доверием. Хотя тети приняли ее с распростёртыми объятиями, она боялась, что однажды они тоже дадут ей наркотик и выбросят, не желая больше бороться с ее недостатками.

«Если моя собственная мать не любила меня, так как я могу ждать этого от кого-то еще?»

— Эй, — прошептала Рейдна ей на ухо. — Не поворачивайся, но я думаю, что красивый кошак заценил твою задницу.

Он что? Несмотря на просьбу, Дженни повернула голову и действительно поймала Фелипе в нескольких ярдах, беззастенчиво пялющимся. По крайне мере, она допустила, что он не ощутил стыда, исходя из широкой улыбки и подмигивания.

Ее лицо запылало, и Дженни быстро отвернулась, но не могла унять участившийся пульс. Почему он так действует на нее? Что это значит? Будет ли хуже?　

«Надеюсь, не потому что я беру его в свою пещеру, а я действительно не хочу опозориться».

Она изо всех сил надеялась на весь песок океана, что не оставила нижнего белья на полу.

Глава 6

Миссия явно приняла интересный поворот. Казалось, хозяйки острова не знали, что адский кот обладает отличным слухом, и что слышит каждое слово их интересного разговора. Разъясняющего и обнадёживающего разговора. Дженни, вроде как, хотела уехать с ним. Просто затаила парочку незначительных сомнений, которые он хотел развеять. В конце концов, ведь убеждать женщин — его специальность. Его удивило странно преемственное предложение, как и Дженни. До него доходили слухи, как тут всё устроено. У острова сирен странная репутация. Заманенные мужчины здесь были в качестве семенников, и пока они тут гостили — в некоторых случаях, всё своё существование — находились вдалеке от сирен, их дочерей и остальных женщин. Назвать то, что происходит здесь матриархатом — ничего не сказать. Сирены, на самом деле, не видят в мужчинах ничего кроме члена и донора спермы… причём спермы густой и насыщенной, а не жидкой. Если бы одна из сирен, если верить легенде, — по которой четыре сестры родились от какого-то морского бога — приглашает его остаться с их протеже, это просто неслыханно.

А значит, ему нужно действовать осторожнее. Его привлекала зелёноволосая красотка, но этот соблазн мог обернуться чем-то очень смертельным. Даже понимание этого не остановило его от разглядывания ягодиц Дженни, которая шла впереди или от того, чтобы одарить её улыбочкой, от которой девчонки скидывали трусики, когда она поймала его за подглядыванием. Румянец, появившийся на её щеках, удивил Фелипе. Сиренам не присущи стеснительность и невинность.

Они шли по тропинке, вдоль которой росли гигантские красочные цветы с экзотическими ароматами и кустарники, а сама она была устлана листвой и ракушками, словно вымощена камнем. Даже привычного для большинства джунглей щебетания птиц здесь не было. Фелипе задумался и прислушался. На самом деле, здесь не было никакого животного гула — ни стрекотания насекомых, не шуршания листьев, когда что-то маленькое спешит прочь, заслышав шаги. Насторожившись, он втянул воздух носом и фыркнул, а его кот, казалось, был смущен отсутствием запаха того, чего можно посчитать добычей. Сквозь необычное пространство между облаков пробился луч чистого солнечного света, как и откуда — тайна. В некоторых легендах говорилось, что пространство — это остаток заклинания, которое наложил могущественный колдун, желая понравиться его возлюбленной сирене. В других, что это дыра в адмосфере, появившаяся из-за хорошей обтекаемости. Как бы там ни было, тёплые лучи были приятны, особенно для того, кто очень-очень редко бывал в мире людей.

Фелипе не сложно было выяснить, куда они шли. В центр острова, где стояла огромная конусовидная гора, старый вулкан, по которой проходило множество извилистых и перекрещивающихся троп, усеянных горными породами и ракушками, и все тропы вели вглубь горы.

«Чёрт подери, они меня в пещеру ведут».

Он надеялся, что это шутка. Когда они дошли до подножия горы, женщины остановились, и Рейдна звонко поцеловала Дженни в обе щеки, после чего прошептала ей, но не слишком тихо:

— Не делай того, чего я бы не стала.

— Довольно короткий список выходит.

— Именно, — ответила Рейдна с хитрой улыбкой, после чего обратилась к Фелипе: — Следи за собой, кот. Ты гость, пока соблюдаешь приличия. Как только отошёл от правил, приспешник на деле или нет, но мы вырвем тебе сердце и съедим на завтрак. Зажаренным и нарезанным на ломтики с бутербродами с икрой.

М-м-м, если бы они не о его органах говорили, аппетитно бы звучало.

Улыбнувшись и послав воздушный поцелуй на прощание, сирена, которая только что угрожала ему, развернулась и пошагала прочь, напевая.

— Она очень странная. — Фелипе не осознавал, что произнёс это вслух, пока Дженни не ответила:

— Да. И что ещё лучше, она говорит то, что думает.

Как не обнадеживающе.

Повернувшись к той, кто приютит его на ночь, Фелипе попытался сменить тему разговора на что-то менее опасное, чем красавица с характером каннибала.

— Куда мы идём?

— Ко мне домой. Наверх. Я выбрала пещеру наверху вулкана, потому что мне нравится вид на океан, особенно во время шторма.

Подвернув юбки на один бок и открыв взору Фелипе аккуратные лодыжки со странным узором из зеленых чешуек, переливающихся на солнце, она проворно побежала наверх.

Фелипе пришлось поторопиться, чтобы не отстать. Она не шутила, говоря про верхушку вулкана. Хорошо, что он поддерживал форму иначе, когда они дошли до места, он бы громко и тяжело дышал. Такое внешнее проявление напряжения он мог демонстрировать лишь голым во время секса. Кроме того, мужчина должен поддерживать имидж огромного, грубого ублюдка, даже если внутри жил котёнок.

Перед огромной дырой в гору, которая, как понял Фелипе, была парадным входом, располагалось своего рода патио. Там стояла лишь пара предметов: два стула, деревянный лежак и кресло-качалка, все повёрнуты в сторону горизонта.

Фелипе остановился, чтобы полюбоваться.

— Ты не шутила на счёт вида. — Великолепный, совсем не то слово. Чёрные волны Тёмного моря гребнями с белыми кучерявыми верхушками накатывали на берег. Чёрное и белое так контрастировало с красным горизонтом Ада

Дженни обратила мечтательный взгляд вдаль

— Мило, правда? Мне нравится сидеть здесь и смотреть на волны, мечтая.

— О чём?

— О том, что такому мужчине как ты интересно не будет, — коротко ответила она, разворачиваясь и направляясь в пещеру.

Фелипе очень не хотел внутрь, так как безумно боялся замкнутых пространств. Может, он мог бы остаться на свежем воздухе и спать в кресле? Он, в принципе, не возражал. Ему приходилось спать и в куда худших местах. Например, в кошачьей переноске Изабель, когда ей приходило в голову попутешествовать. Хотя, с другой стороны, остаться снаружи — это как демонстрация трусости, да и он не хотел, чтобы Дженни передумала. Ввести их всех в заблуждение, чтобы они не увидели его слабых сторон, как любил говаривать Люцифер и, что странно, в большинстве случаев срабатывало.

«Быть мужчиной, а не трусливым котом».

Нахмурившись и ругая повелителя демонов на чём свет стоит, Фелипе пошёл в пещеру. Пройдя несколько метров во чрево тьмы, он остановился, как вкопанный и совершенно ошеломленный озирался по сторонам.

— Должен признать, такого я не ожидал.

Слыша выражение «жить в пещере», многие зачастую представляют неотесанные стены, земляной пол, сталактиты на потолке, а ещё холод и сырость, которые заставляют мечтать о солнце.

В этом случае, верно, было лишь понятие пещера. Да, они вошли в огромную дыру в вулкане и несколько метров прошли по туннелю с неотесанными стенами, в которые была вмонтирована линия из блестящих морских ракушек. Туннель заканчивался огромной, светлой, куполообразной пещерой. И здесь его представление о пещере дало сбой.

Камень может и холодный, если бы не бесчисленные коврики, закрывающие стены: здесь были и большие в восточном стиле, находящиеся между двумя почти одинаковыми голубыми диванами, и овальный с плиточным узором, лежащий под обеденным столом, и кремовый, однотонный, висящий над кроватью с балдахином.

«Интересно, я могу об какой-нибудь утром когти поточить? Думаю, это зависит от того, где и с кем я буду спать».

Над камином висел огромный, плоский телевизор. В высеченном из камня очаге танцевало и потрескивало пламя, а остальное пространство мягким светом освещали бра, развешанные на одинаковом расстоянии по стенам. Задняя стена открытой кухни была увешана приборами из нержавеющей стали, шкафчики из дерева и большой островок, гранитная столешница которого была больше кровати Фелипе.

— Милое местечко, — пробормотал он, хоть это и не то слово. Девчонка жила в роскоши. Неудивительно, что она колебалась уезжать или нет. Чёрт, он бы тоже проявлял сдержанность, если бы ему дали премиум-квартиру, особенно во внутреннем кольце Ада.

— Спасибо, — ответила Дженни, не смотря на него. — Большинство из этого мы притащили с кораблей, прибивших к скалам.

Скорее не прибивших, а разбившихся.　

— Вода вещи не портит? — спросил Фелипе, указывая на телевизор.

— Зависит от того, успеем ли мы добраться до корабля, прежде чем он утонет.

— А что вы делаете с лишними вещами?

— У тёти Телис есть аккаунт на Адвито, там она и распродаёт то, что нам не нужно или обменивает на то, что мы хотим. Мы расположены не на торговых маршрутах, так что для того, чтобы получить необходимое, приходиться попотеть.

— Это всё твоё?

— Да. Здесь не так много места и роскоши, как у моих тёток, но мне нравится уютная атмосфера.

Он чуть не подавился слюной от её понятия «уютно». Уютно в его однокомнатной холостяцкой квартире с шкаф-кроватью, когда она убрана, он мог использовать встроенные секции для хранения вещей и раскладывающийся диванчик. Фелипе мог позволить себе квартиру больше, но ему это было не нужно. Дома он бывал редко, предпочитая слоняться по Аду и попадать в переделки. Или проводить ночи в чужих постелях.

— Голоден? — спросила она, направляясь на кухню. Открыв холодильник, он начала доставать еду и складывать её на островок. В основном овощи, заметил он, сморщив нос.

— Да.

— Как относишься к морепродуктам? — вновь спросила она, наконец, повернувшись к нему.

— Положительно. А сирены их едят? — Или же они считают морских обитателей своей семьёй? Погодите, он их с русалками путал.

В мире людей бытует мнение, что сирены и русалки родственники. Это не так. Сирены, которые больше птицы, чем рыбы, живут на земле и собирают необходимое в океане. Они выглядят и живут, как люди, за исключением того, что медленнее стареют и могут пением заставлять мужчин делать всё, что пожелают, о, а ещё они хладнокровные убийцы. Русалки же наполовину женщины, наполовину рыбы, живут в океане. Они тоже собирали добычу в океане и тоже были хладнокровными убийцами, но не заманивали людей пением. Их методы более грубые.

Случайная встреча Фелипе с русалкой едва не утопила его в Стиксе, после этого он больше не горел желанием с ними встречаться.

— Конечно, они едят рыбу, как и я.

— Ты так говоришь, словно не одна из них.

Она пожала плечами.

— Технически, нет

— Но ты живёшь здесь и зовёшь их тётками.

— Так сложились обстоятельства. — Когда она на этом замолчала, он смотрел на неё, пока она не продолжила. — Как я понимаю, пришёл мой черёд поделиться историей жизни? Она не очень интересная. В юности сюда меня выбросила мать-русалка. Сирены меня пожалели и воспитали, как одну из своих. Они считают, что мой недостаток берёт корни у сирен.

— Какой недостаток?

На его взгляд, у неё такого не было. Наоборот, Дженни обладала экзотической красотой, с которой ему приходилось редко сталкиваться, необузданная чистота, которая безумно привлекала. Это могли подтвердить наполовину возбужденный член и кот, который желал облизать Дженни шершавым языком с ног до головы.

— Ну, если ты не заметил, рыбьего хвоста у меня нет. Что довольно смущало мать, ведь она была прекрасна для своего рода.

— Я думал, что русалки все женщины, а значит отцы…

— Люди или, что редко, демоны. Но по наследству от отцов мы получаем лишь цвет глаз. Русалки рожают следующее поколение. А значит хвосты и водорослеподобные волосы.

— У тебя зелёные волосы, — указал он.

— Но дело не только в волосах. Я не могу дышать под водой.

— Ты отличаешься. Но из-за этого мать не может отказаться от тебя. — Он заметил, что его норов проявляется от того, что кто-то мог отказаться от ребёнка из-за таких мелочей.

— Ох, я уверена, будь лишь в этом дело, она оставила бы меня. Но, когда я говорю или пою, всё живое мрёт, сходит с ума или калечит себя. Мой голос заставляет их.

Кроме хрипотцы и низкого тембра, он не заметил проблему с ее речью. На самом деле, он считал его сексуальным.

— Меня нет.

— Я заметила. Ты знаешь почему?

— Нет.

— Обидно, — на выдохе проговорила она, беря длинный нож и начиная резать овощи.

— Почему?

Она бросила на него многозначительный взгляд.

— Ты не слышал, что я только что сказала? Люди сходят с ума, когда слышат мой голос. А когда я пою, мрут, как мухи.

— На мой взгляд, это великолепная способность. Менее грубое, чем то, что я должен был сделать, чтобы заслужить уважение. Выпускать когти, чтобы вершить правосудие и преподавать урок хороших манер означает кровь на шерсти, а иногда и растрескивание ногтей.

— Но ты же можешь помыться. Не велика потеря. По крайней мере, ты можешь выбрать, кому причинять вред.

— Ты мне сейчас сказала помыться? — Ему не нужно было изображать оскорбление. Она на самом деле ничего не знала о его виде? — Женщина, я кот! Мы рядом с водой лишь охотимся. И даже тогда, предпочитаем заманивать добычу на мелководье, где можем просто поймать и вытащить на сушу.

— Как же ты тогда моешься? — спросила она, мило сморщив носик.

— В облике человека — в душе. Если не попал в неурядицу.

— А если попал?

— Ну, я стараюсь избегать такого. Но когда я испачкал шерсть кровью или ещё чем, часами вылизываюсь. Что, стоит заметить, не так уж и забавно. Представляешь, сколько шерсти я съедаю? — Фелипе передёрнуло. — Не говоря уже о том, что когда я выплёвываю её в раковину, засоряются трубы.

Она начала содрогаться всем телом, а затем рассмеялась в голос.

— Не смешно, — сказал он с притворной обидой.

— Ох, смешно и даже очень, — произнесла она между приступами смеха. — Я бы предпочла шерсть и засоры зажаренным чайкам. Сиренам противно видеть, как вещи идут псу под хвост. Когда я заигрывалась снаружи и громко начинала кричать, итогом служили стаи мёртвых чаек.

— Так вот почему на острове нет птиц?

— Частично. Но даже до моего появления, тут было не так уж живо. Лишь сирены и их пленники. Однажды, я спросила об этом Рейдну, но она не могла это объяснить. Мы можем поддерживать аквариумы, но всё остальное гибнет

— Нет стейка? Или оленины? На крайний случай, мыши?

— Нет, если только мы не спасли кого-то после крушения. Но у нас много морских блюд, — сказала она и открыла дверцу шкафа на островке, изнутри она вытащила большого, пестрого зелено-коричневого омара. — Со сливочным соусом?

Будет ли он?

Некоторое время спустя, набив живот и полностью удовлетворившись — его зеленоволосая Дженни умела готовить! — Фелипе, наконец, задал интересующий его вопрос.

— Можешь сказать, что это не моего ума дела, но всё же я спрошу. Если твоя мать не хотела оставить тебя, почему бы не отправить жить к отцу? — Как только он задал вопрос, хотел забрать слова назад, особенно, когда заметил тень печали в глазах Дженни. — Извини. Это личное.

— Нет. Всё нормально. Я хочу сказать, что, не удивительно, что это так естественно. Ты ведь знаешь, что русалки все женщины, и, как и сирены, используют человеческих мужчин ради размножения.

— Да, слышал. Но как это? Ведь у них… к-хм, нет трубы, подходящей для ёршика.

От веселья в уголках её глаз появились милые складки, а на губах заиграла улыбка, которую Фелипе захотел расцеловать.

— Так лишь в море. Поэтому на дне океана есть пещеры без воды.

Русалки утаскивают тонущих моряков в эти воздушные карманы и держат их там, в качестве осеменителей. Во время отлива, если русалка позволяет исчезнуть хвосту, она на некоторое время становится человеком.

— И спустя девять месяцев рождается ребёнок.

— Если повезёт, русалка беременеет и рожает русалку. Ну, или так предполагается. В моём случае не сработало.

— Ты пошла в отца и стала похожа на человека.

— Вероятно.

— Как так?

— Мама никогда не говорила кто мой отец. Однажды, она уплыла из школы посмотреть океан. А когда вернулась, уже носила ребёнка, и никогда не говорила от кого. Когда я родилась, почти утонула, прежде чем они поняли, что у меня нет жабр. Из-за дефекта, я годами жила в пещерах. Полагаю, жалость для моей матери стала слишком сильным испытанием. В один день, я уснула в пещере, а проснулась на следующее утро на острове сирен.

Брошенный и ненужный ребёнок, как и он сам. Её история во многом схожа с его, кроме того, что мама любила Фелипе, пока что-то большое и злое не убило её. Ему повезло, что котёнком его нашла и забрала себе Изабель. Как Дженни приютили сирены.

— Ты пыталась найти мать и спросить почему? Может у неё веская причина была?

— Нет. Не пыталась и не собираюсь. Предпочитаю жить на острове, где меня принимают и есть солнце, чем в тёмной пещере, где меня принижают.

— Не могу тебя винить. Я сам люблю солнце, даже если это всего лишь яркое свечение неба Ада.

Свернувшись калачиком на диване, Дженни представляла милое зрелище. Её зелёные локоны свободно упали ей на колени. Фелипе не мог вспомнить, когда он проводил такой спокойный вечер, особенно с противоположным полом. Обычно, его разговор с женщинами был краток и состоял и заканчивался этим:　«Ко мне или к тебе?» Или этим:　«Раздевайся». Но ему нравилось узнавать про Дженни или делиться сокровенным с ней.

— На что похож Ад? — спросила она, прерывая его размышления.

— На что похож? — повторил он. — Смотря, какая его часть. Во внутреннем кругу, обычно, всё организовано. Люциферу может и нравится хаос и грехи, но жить среди этого не желает. Во внутреннем кольце живут только самые приближённые и проверенные приспешники. Из всех жилых зон эта наименее изгажена. Улицы всегда убраны от пепла, а стражи Люцифера держат преступников в узде. Но чем дальше, особенно четвёртый и пятый круги, тем меньше в Аду цивилизации. Там уже сложнее навязать цивилизованный образ жизни и благоприятные условия.

Постоянно происходили стычки, когда проклятые и демоны сражались за лидирующие позиции и власть. Здания, независимо от того новые они или отремонтированные, быстро изнашивались. Странный симптом Ада, хотя это означало постоянные заказы у строительных и ремонтных бригад.

— Звучит одновременно и захватывающе и страшно.

— Да. Но даже среди уродства найдётся красота. Однажды я слышал, как Темный Повелитель сказал: как бы мы признавали совершенство, если бы его не выделяли недостатки? В каком-то смысле, Ад именно такой.

— Интересное восприятие.

— Как и подходящее. Твоё любопытство по поводу Ада означает, что ты едешь со мной?

— Да. Нет. — Она пожала плечами. — Ты просишь меня принять жизненно важное решение. Мне нужно подумать.

— Как скажешь. По мне, это больше похоже на приключение.

— Дай-ка угадаю, ты всегда прыгаешь в гущу новых испытаний?

— Постоянно.

— И тебя это устраивает? — поинтересовалась она.

— Ну, я же жив, так? — ответил он, не упоминая потерю несколько из девяти жизней. Любопытство очень опасно.

— Думаешь, я впишусь? — спросила она, накручивая на палец прядь волос.

Впишется ли? В Дженни есть чистота, которой зачастую не хватает Аду. Не сказать, что все его жители — сумасшедшие убийцы, но оказались в чистилище, потому что жили стопроцентно нецивилизованной жизнью. С другой стороны, некоторые стремились жить лучше. Строгие правила попадания в Рай порой доходили до смехотворного. Но Дженни не об этом спросила.

— Считаю, что в кругах Ада найдётся места каждому, даже русалке, которая не умеет плавать.

— Плавать умею, — возразила она. — Только под водой недолго.

— Ты не можешь надолго задерживать дыхание.

— Спорим, дольше тебя?

— Докажи.

Лишь так он успел её предупредить, прежде чем кошачий инстинкт отверг человеческий. Дженни не успела ещё спросить, что Фелипе хотел этим сказать, как он уже оказался на диване рядом с ней, посадил её себе на колени и прижался к её сочным губам своими, крадя дыхание. Вот только он не ожидал, что она перехватит контроль.

Глава 7

Дженни целовалась с мужчинами раньше. В конце концов, ей дали одного парня для экспериментов. Несмотря на чрезмерную разборчивость, она вспомнила его небрежные объятия, ласки и странное ощущение от прижатых друг к другу ртов.

Тот опыт? Ничто по сравнению с объятиями Фелипе. Одно прикосновение, всего одно, и ее тело вспыхнуло от жара. Всего одно скольжение его губ по ее, и сердцевина стала влажной и начала пульсировать. Его язык прошелся по ее губам, и вместо того чтобы отстраниться, у нее перехватило дыхание, губы разомкнулись, и Дженни крепче вцепилась в его плечи. Когда Фелипе плавно вторгся языком в ее рот, скользя по ее языку, раздался стон.

«Это я?»

Действительно она, и именно Дженни извивалась на его коленях, ее естество болело от чего-то. Чего-то, что он понимал и мог ей дать. Определенно мужская рука, а не мальчишеская, мозолистая и уверенная, опустилась на ее бедра, задирая юбки. Холодный воздух ласкал ее обнаженную кожу. Ловкие пальцы касались плоти. Теплый, влажный рот вытворял неприличные вещи с ее губами. Странная, непреодолимая нужда росла в Дженни. Костяшки пальцев задели вершину ее бугорка, дразня. Затем вернулись, но ниже. Кончик пальца слегка скользнул по клитору. Затем снова. У нее перехватило дыхание от легких дразнящих движений Фелипе.

Раздалось глубокое урчание, заставив ее вздрогнуть. Он… мурлыкал?

Дженни в шоке открыла глаза и обнаружила, как он смотрит на нее, его глаза светились ярко-желтым цветом и излучали очевидный голод. Урчание исходило от него, от его кошачьей стороны. И в этот момент ее поразило то, как сильно он отличался от других мужчин, с которыми она встречалась раньше. Незнакомец. Незнакомец, который позволил себе лишнего с ее телом. Приятно, но все же Дженни не могла не удивиться, насколько быстро забыла себя от его прикосновений. Вздохнув, она вскочила с его колен, подол ее юбки упал, прикрыв пульсирующее естество. Но она не могла спрятать припухлость губ, румянец на щеках или учащенный пульс.

— Ты не должен был этого делать.

— Почему нет?

— Потому что. Мы едва знаем друг друга.

— Мы бы познакомились до окончания ночи и довольно тесно, — протянул он, прежде чем лукаво улыбнуться.

— Не знаю, какую магию ты используешь на мне, просто прекрати.

— Никакой магии. Только чистое влечение.

— Ты меня не привлекаешь.

Ложь. Привлекал. Но Телис учила ее никогда не признавать правду, если она не в ее пользу.

— Думаю, я легко докажу обратное, или, если захочешь, покажу снова?

«Да, пожалуйста».

Дженни отступила на шаг, и он низко и хрипловато засмеялся, от чего дрожь побежала по ее позвоночнику. И они были не от страха.

— Прекрати это.

— Прекратить что? — спросил Фелипе, поднимаясь с дивана.

— Чтобы ты не делал.

— Я показываю свое отношение к красивой женщине. Что в этом неправильного?

«Он думает, я красивая? Лжец!»

Его слова вернули ее к холодной реальности.

— Ты так делаешь, потому что думаешь убедить меня пойти с тобой. Ну, можешь перестать. Тебе не нужно притворяться, что заинтересован мной. Если я пойду, то по собственному желанию, а не из-за твоих навыков любовника.

— Думаешь, я прикидывался?

Его тон и поднятые брови говорили о реальном удивлении, но Дженни прекрасно знала о собственных недостатках.

— Ой, пожалуйста. Хочешь сказать, что такого мужчину, как ты, одолеет похоть при виде меня? Знаешь ли, у меня есть зеркало.　

Многие годы Дженни тратила время, сравнивая себя с идеально красивыми тетками. В отличие от их золотистой кожи и различных, но стройных, фигур, она выглядела бледной, странной копией. Всего в ней было слишком, начиная от голоса, заканчивая волосами и чрезмерно широкими бедрами и большой грудью, даже ее бледная кожа отказывалась загореть хоть немного. Ох, а как же тот факт, что ее ноги покрывала блестящая чешуя? Ее единственного парня очаровали тетки, чтобы она с ним была, и все же Фелипе считает, что она поверит во внезапно вспыхнувшую страсть к ней? Смешно. Она не настолько наивна. Если ее мать не увидела ничего, за что можно полюбить, как тогда прекрасный незнакомец смог?

— Думаю, пришло время, идти спать, — заявила она.

— Прекрасная идея.

— Одной, — добавила Дженни прямо.

— Ай, но мой котенок любит обниматься.

Как взрослый мужчина может выглядеть настолько милым с надутыми губами, она не могла сказать. Дженни только знала, что потребовалось много силы воли, чтобы отрицательно покачать головой. После этого она не произнесла ни слова. И так уже наговорила за один день больше, чем когда-либо могла вспомнить, новизна от того, что кто-то мог не только ее слушать, но и притворяться заинтересованным, и, поскольку это ни одна из теток, Дженни ощутила неожиданную радость.

Неужели в Аду она может найти больше людей, способных выносить ее голос? Дженни спрашивала себя, чтобы игнорировать его дразнящую улыбку, адресованную ей, когда она бросила его подушку и одеяло. Могла она начать новую жизнь в кругах? Дженни обдумывала это, когда указывала Фелипе на диван, игнорируя разочарованную гримасу гостя. Есть ли у нее мужество для попытки покинуть остров? Даже если они смогут пройти мимо монстров Стикса, сможет ли она начать сначала?

Возможно.

Но… ей было страшно.

«Я не хочу остаться одна снова».

Она потратила большую часть своего детства фактически одна. Что если, попав в Ад, увидит, что ее избегают снова?

«Тогда я всегда могу вернуться назад».

Тети любят ее, даже сварливая Телксиопи.

А если любовник, которого она жаждала, мужчина, который бы принял ее такой, никогда не попадет на этот берег? Она умрет в одиночестве? Или найдет в себе мужество, и обретёт свое возможное счастье? Да, она может потерпеть неудачу, но также может отыскать большое счастье. В любом случае, Дженни никогда не узнает, если не попытается. И на этой ноте она пошла, спать, хотя не могла проигнорировать тот факт, что сексуальный мужчина спит неподалеку, но все же ей удалось глубоко заснуть. Приятный сон, где она бежала по мшистому лугу на острове, а гигантский котенок ее преследовал. Ему понадобился всего один прыжок, чтобы опрокинуть ее на мягкую поверхность. Усевшись на нее сверху и прижав своим весом, он лизал ее лицо холодными, влажными движениями, пока прохладный воздух…

Дженни внезапно проснулась и поняла, что ее сон не развеялся полностью. Что-то давило на ее грудь, и что-то влажное прикрывало ей рот, не давая закричать.

Широко раскрыв глаза, она всмотрелась в темноту, видя лишь размытые очертания фигуры на ней, это был не Фелипе, и от него жутко воняло. Смертью, разложением, гниющей рыбой и застоялыми водорослями. Каким бы ни был запах, это было неважно. Дженни только знала, что существо не из этой пещеры, она не хотела его прикосновений и точно знала, что не собиралась уходить с ним добровольно. Грубо или нет, она вцепилась зубами в плоть, прикрывающую ее рот, и, когда существо издало мучительный стон, Дженни закричала.

И она кричала не одна.

Глава 8

Фелипе никогда крепко не спал. Он был котом, другими словами хищником, а первое правило любого убийцы с инстинктом самосохранения гласило: «всегда держи один глаз открытым на тот случай, если придет кто-то больше и лучше тебя, и решит тобой поужинать». Или сделать потрясающую шубку, а учитывая редкость его меха, такие попытки предпринимались куда чаще, чем хотелось бы.

Таким образом, когда темные фигуры, воняющие рыбой, которая долго пролежала на свежем воздухе, проскользнули в пещеру, минуя его собственную кровать, и направились туда, где спала Дженни, он мгновенно почувствовал неладное.

«Какого хрена?»

Определенно не ужин. Он предпочитал более свежие суши. Не друг, потому что друзья обычно стучаться, а не крадутся под покровом ночи. И Фелипе сильно сомневался, что они пришли с благими намерениями. Называйте это чутьем, или очевидным. Осторожно двигаясь, как только в пещеру проскочил последний незваный гость, Фелипе соскользну с дивана, встал на колени и выглянул из-за спинки. С его острым зрением, у которого не было никаких проблем даже в этой непроглядной тьме, Фелипе отметил четырех существ, окруживших кровать Дженни. Самое интересно, что, кажется, они совершенно не замечали присутствие Фелипе, что означало, у существ вероятнее всего отсутствовало обоняние. Ни одно существо, имей оно нос, не смогло бы проигнорировать запах кошки, который насквозь пронизывал это место.

Судя по их мокрому виду, он был готов поспорить, что они принадлежали к обитателям водоёма и ничем хорошим это не кончится.

Согнувшись на диване, Фелипе планировал следующий ход. Только идиоты бросались, сломя голову, в драку. Фелипе итак из-за своего скудоумия разбазарил семь из девяти жизней. Поэтому он сосредоточился на изучении их оружия.

У каждого было черное, длинное, зазубренное лезвие, учитывая отсутствие блеска, сделано оно не из стали, но определенно из чего-то твердого. Когда один из них откинул простынь, покрывающую Дженни, Фелипе рассмотрел что у них перепончатые пальцы с изогнутыми и острыми, как крюки, когтями.

Беззащитная Дженни была одета лишь в тонкую длинную ночную рубашку и задрожала от холодного воздуха. Вспышка ярости пронеслась по Фелипе.

«Как они посмели нарушить ее сон? Как они вообще смеют смотреть на нее?», — прорычал его кот.

Маленькие тлеющие уголки гнева воспламенились, когда один из уродов обхватил Дженни за грудь и зажал ей рот рукой. Он трогает её. Не только как мужчине, ему это не понравилось. Его котенок тоже взбесился. Время ночной закуски.

До того, как Фелипе смог атаковать, существо, удерживающее Дженни, с мучительным фырканьем одернуло руку, и Дженни закричала, от вопля которого даже Фелипе передернуло. Боги, девчонка, которая не являлась ни сиреной, ни русалкой, могла заставить ее услышать. Стоявшие вокруг темные фигуры от ее крика хлопали ладонями по маленьким ушкам, качая головами из стороны в сторону.

Вскочив на матрас, Дженни снова закричала, когда врезала ногой одному по морде. Конечно, ее нога больше пострадала, чем существо, или он так решил по тому, как Дженни чертыхалась — очень красочный поток слов, который вогнал бы в краску самого опытного матроса.

— Отвалите от меня, вы, вонючие, пережеванные суши, — кричала она, отбиваясь от их рук. Она бегала по кровати, уклоняясь от их выпадов, и Фелипе подскочил, сменив роль наблюдателя на героя — или ему стоило сказать котенка? — спешившего на помощь.

К счастью, Фелипе всегда спал голым, чего Дженни не заметила, так как ни разу не посмотрела в его сторону, пока ложилась в постель. Он заревел, и его кожа разорвалась, выпуская на поверхность мех. Прорезались клыки. Тело стало почти в три раза больше. Потребовалось лишь мгновение, чтобы перекинуться из человеческой формы в адского кота, и в этот момент все враги, наконец-то, заметили его и отстали от Дженни.

«Отлично. Поиграйте с тем, кто больше вас».

Согнув и оттолкнувшись задними лапами, Фелипе прыгнул с дивана и приземлился перед одним из монстров из глубин.

— М-р-р-м-а-а-а-у! — зарычал он.

— Б-л-у-э-х! — закричало чудовище.

И с их боевым кличем, они понеслись. Четверо против одного. Отличные шансы. Выпустив когти, Фелипе замахнулся большой лапой и оставил глубокие порезы на теле одного. Из раны медленно сочилась черная кровь, но это не замедлило существо.

«Сзади», пронеслась еще одна мысль об атаке, но его хвост, у которого, Фелипе мог поклясться, есть собственный разум, хлестал врага, подобно плети, вонзаясь шипом на кончике и вырывая кусок плоти, и по реву, Фелипе был готов поспорить, что это болезненно.

К удивлению Фелипе, Дженни больше не орала, как типичная девушка, на которую посреди ночи напала куча монстров. Наоборот, как только она нашла выключатель и щелкнула им, заливая всех светом, от которого монстры в течение секунды просто мигали, Дженни начала подбадривать Фелипе.

— Врежь ему по яйцам, — кричала она. — Вырви ему глаза. Оторви руку. Отгрызи ему ногу.

Кровожадные запросы, чтобы он сотворил с ними разные вещи, помогали Фелипе каждый раз, когда Дженни произносила их.　 С каждым словом, существа становились более слабыми, возможно потому что из их ушей шла кровь, а в некоторых случаях из двух отверстий, которые были вместо носа. Особая сила Дженни в работе. Фелипе только что перегрыз горло последнему монстру, когда шум за спиной привлек его внимание. Он повернулся и увидел одну из сирен, стоящую с блестящими вилами, зубья которой были покрыты кровью.

— О, борода Нептуна, что здесь происходит? — воскликнула она.

— Тетя Телис! На меня напали.

— Это я поняла. Но, похоже, наш гость обо всем позаботился.

Так как больше в коте нужды не было, Фелипе потянулся к своей другой форме, изменяя кости и скидывая мех, пока не оказался голым. Совершенно голым.

Позади него, Дженни ахнула, а Телис наоборот усмехнулась:

— Судя по его прибору, я бы сказала, твой кот способен позаботиться о многом, чем просто о нескольких ундинах.

— Тетя! Следи за своими манерами, — сказала, потрясенная Дженни.

— Что? А что я такого сказала? — По веселью в глазах Телис, Фелипе догадался, что та специально так сказала, чтобы подразнить Дженни.

Он решил сохранить более нежные чувства к своей соблазнительнице с зеленымиволосами и очень грязным язычком. Фелипе схватил джинсы, которые лежали на диване, и стал их надевать, даже когда пытался проигнорировать кусочки плоти и крови, которые прилипли к нему во время боя.

— Ты в порядке? — Неуверенное прикосновение, заставило его медленно повернуться, но не достаточно медленно. Дженни одернула руку, словно ошпаренная.

— В полном. А ты? Не пострадала?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет. Я проснулась до того, как они смогли что-то сделать, а затем появился ты и разобрался с ними.

— Мне помогли. Я видел, как ты одному врезала ногой по морде. Как твоя нога?

Она пожала плечами.

— Немного болит. Но со мной все будет в порядке. На мне быстро все заживает.

Телис фыркнула.

— Быстро — это мягко сказано. Теперь, когда мы убедились что со всеми всё нормально, можем пойти и проверить остальных?

— Где остальные тетушки? — спросила Дженни, нахмурив брови.

— Кажется, не только на твою пещеру напали. На остров вторглись несколько групп ундин. С большим сожалением я должна сообщить тебе, огромный котяра, что они убили твоего лодочника и затопили лодку.

— Харон будет в ярости, — пробубнил Фелипе. — Он и так уже заплатил абсурдный страховой взнос за мою поездку сюда.

— Не так, как Телксиопи, когда узнает, что они полностью разрушили порт. Нам потребовались годы отстроить последний, и чтобы он выдерживал шторм. У нее будет припадок, когда она узнает.

Дженни поморщилась.

— Только не мини-ураган. Последний уничтожил сады.

Они продолжали разговаривать, пока шли к вулкану, жар которого, словно бамбуковые факела, освещал путь.

— Так сколько в общей сложности этих морских обитателей вышло на сушу? И чего они хотели? — спросил Фелипе, пока повязывал простынь в виде тоги, больше, чтобы не смущать Дженни, чем из скромности.

— Похоже, было пять групп. Две саботировали набережную. Другие две направились в деревню, пока последняя…

— Пришла за мной, — закончила Дженни. — Но почему?

— Это очевидно, — сказал Фелипе. — Они искали тебя.

— Меня? Зачем?

— Возможно, чтобы не дать тебе уйти, — размышлял вслух Фелипе. — Они, как ни как, уничтожили наше средство ухода.

— Хорошая теория, но думаю лучше задать вопрос, кто за всем этим стоит? — угрюмо заметила Телис, пока шла. — Ундины примитивные и довольно безмозглые существа. Они не нападут без приказа.

— Кто обычно командует ими? — спросил Фелипе.

Дженни и Телис переглянулись, одно они точно знали и им это не понравилось.　

— Русалки, — в унисон ответили они. Если за всем стояли русалки, то это не только касается Дженни, Фелипе мог дать руку на отсечение, что это еще как-то связанно с ее матерью.

«Люцифер, старый черт, в какие интриги ты меня затащил?»

Потому что, он не верит в эти гребаные совпадения. Если русалки проявили интерес к Дженни, в то же время когда и Люцифер, то значит, что-то произойдет.

И его внутренний котенок не успел даже заинтересоваться, как внезапно Фелипе сам захотел всё узнать.

Глава 9

Дженни задрожала, когда прохладный, ночной воздух коснулся ее кожи, и поняла свою ошибку, что не захватила покрывало при уходе из пещеры. Теплая и тяжелая рука обхватила ее и притянула ближе к явно мужскому телу. Полуобнаженному телу Фелипе. Великолепному телу Фелипе, образ которого она поклялась выжечь на сетчатке в то мгновение, которое получила до того, как он надел низко посажённые, обтягивающие бедра джинсы.

Правильная молодая леди, возможно, должна протестовать против такой фамильярности, но тети сирены воспитали в ней лучшее. «После того как мужчина спасает тебя от вероятной смерти и похищения, кажется глупым отстраняться. Особенно если тебе та-а-ак хорошо».

Она прижалась ближе.

— Я видела твоего кота. Он впечатляет. — Красивая полосатая шерсть, длинные клыки и кошачья грация.

— Он довольно самовлюбленный. Так что не скупись на комплименты.

Дженни хихикнула.

— Больно превращаться в адского кота?

— Ну, небольшой дискомфорт стоит результата. Когда я в кошачьей форме, то становлюсь сильней, быстрей, и мои чувства обостряются.

— Так зачем вообще принимать человеческую форму?

— Я предпочитаю приготовленную еду и секс с женщинами, которые могут не только мяукать.

И вновь она не смогла сдержать смех.

— Ты неисправим.

— Рифмуется с неотразим.

И неповторим, но она оставила это при себе.

— Спасибо, что пришел мне на помощь.

— Всегда к твоим услугам, — промурлыкал он ей на ухо, мягкий рокот вызвал дрожь в теле. Рука на ее талии сжала сильнее, и всплеск тепла, не имеющий ничего общего с теплом тела и подобным, разбудил в ней чувственность.

— Ты действительно думаешь, что они пришли за мной?

— Да. Кто-то не хочет, чтобы ты покидала остров.

— И кто-то напрашивается на сильный пинок под зад! — пробормотала Телксиопи. Пройдя мимо них по тропинке, ее колючая тетя убрала руку Фелипе от нее и накрыла Дженни плащом. Заработав мрачный взгляд от адского кота, она схватила Дженни за предплечье и потащила вперед. Фелипе казался более удивленным, чем обиженным на ее поступок, или так Дженни предположила, увидев намек на улыбку. С ее ворчливой тетей рядом и Телис, идущей впереди, они вошли в деревню, где держали пленников.

Здесь ундины наворотили дел. Тела устилали землю. Бедные, зачарованные сиренами моряки без указаний о том, как себя вести, стали ягнятами на бойне. Дженни ахнула и прикрыла рот при виде резни. Бедные потерянные души. В буквальном смысле. Мужчин переместили сюда из мира смертных, значит, они были живы. Хотя больше нет. Они погибли во время нападения, и пока их тела валялись на земле, их души остались, слоняясь без толку, не понимая, что делать.

— Какой же беспорядок, — заявила Телксиопи, уперев руки в бедра.

— Я уже позвонила Харону, — сказала Рейдна. Выходя из хижины, стирая темную запекшуюся кровь с клинка. — Он отправит лодку утром, чтобы забрать души.

Дженни собралась уже заговорить, но Телис накрыла рукой ее губы.

— Ш-ш-ш. Не среди призраков. Нам не нужен еще один отряд проклятых зомби на острове. Спасибо большое. Почему бы тебе не подождать нас в пещере Молпи? Она близко. Захвати с собой своего мужчину.

«Моего мужчину? Вряд ли».

Хотя было бы неплохо.

Кивнув Фелипе, Дженни повела его по тропе, вдоль которой стояли факелы, к дыре Молпи в земле. В то время как Дженни и большинство ее тетушек жили внутри вулкана, Молпи заняла подземную пещеру. Старый лавовый туннель находился в стороне от других и близко к деревне. И пещера хорошо служила своей задаче — присматривать за пленными мужчинами. А ещё была похожа на бордель, ну или так утверждала Телксиопи каждый раз, когда они встречались там на ужин. Дженни не знала, поскольку никогда не заходила в такие места.

— У твоей тети интересный вкус, — заметил Фелипе, когда она, наконец, закончили спуск в огромную пещеру.

— Если под интересным ты подразумеваешь фетиш к красному цвету, золоту и бархату, то да.

Дженни плюхнулась на кушетку с глубоким сиденьем и смешным количеством подушек. Несмотря на всю мебель вокруг Фелипе предпочел сесть рядом с ней.

— Так что там, на счет зомби и призраков? — спросил он, казалось, совершенно не беспокоясь о том факте, что его бедро прижалось к ее. Она заметила это, но мягкое сиденье не позволило бы ей сместиться незаметно, поэтому Дженни страдала — и наслаждалась — его обжигающим теплом.

— Еще одна способность моего голоса.

— По этой причине спасшаяся группа душ оказалась бесполезной для Люцифера?

— Ага, это моя вина. Было туманно, и пришла моя очередь наблюдать и петь, когда они сели на мель. Я не знала, что они там, иначе остановилась бы. Обычно смертные начинают кричать, когда слышат мои песни, но, видимо, проклятые немного отличаются. Они превратились в зомби.

— Разве это не опасно? Я думал, нежить — это поедающие плоть психи?

— Но не эти. То есть, они едят плоть, живую или мертвую, но только по приказу. Мои тети получили разрешение от Люцифера оставить их на некоторое время, чтобы использовать для очистки берега от выброшенных тел. Затем их сожгут.

— У тебя странная сила, Дженни.

— Знаю, — буркнула она мрачно, рассматривая пальцы на ногах, которые выглядывали из-под края плаща. Лак с них облупился. Испорченный, совсем как она.

— Эй, не смотри так. Я не имел в виду ничего плохого. — Мозолистыми пальцами он приподнял ее подбородок, посмотрел в её глаза своими золотистыми. — В отличиях нет ничего плохого. Посмотри на меня. В настоящее время единственный кот оборотень в Аду, и наслаждаюсь своим статусом, а не сокрушаюсь.

— Но тебе с этим легче. В том смысле, что посмотри на себя. Ты великолепный и сильный. Твой кот чертовски удивительный. Тебе есть чем гордиться.

— А я думаю, ты себя недооцениваешь. В тебе я вижу красивую, экзотическую женщину с силой, которой она до сих пор учится пользоваться, и которой просто нужно немного больше уверенности в себе и понимания, что уникальность — это хорошо. Отличие сексуально. И… неотразимо, — прошептав последнее слово, он нашёл её губы и поцеловал, в этот раз нежно, чувственно соблазняя.

Дженни размякла. Что нужно дефективной русалке? Он сказал правильные вещи. Нажал на правильные точки. Заставил ощутить себя живой.

Дженни не могла сказать, залезла ли к нему на колени, или он ее притянул, только знала, что сидела на нем, сжимая его жесткую длину, пока их губы скользили и языки танцевали. Ее руки исследовали его тело, прикасаясь к внушительным мышцам рук, скользнули к плечам, чтобы затем запутаться в шелковистой мягкости его волос. Но не она одна прикасалась. Его руки проводили свою собственную разведку. Одна скользнула вдоль бедра, пока другая обхватила грудь, тяжелую грудь с ноющей вершинкой. Ох, Дженни так хотела ощутить его рот там. Она бы притянула его голову к соску в эротическом требовании, если бы не покашливание и хлопки зрителей.

— Хотите, чтобы мы ушли и вернулись через полчаса? — спросила Молпи, явно забавляясь.

— Ой, умоляю, это похотливая молодая парочка. Им нужно всего пять-десять минут, — издевалась Рейдна.

— Только меня беспокоит тот факт, что наша племянница обнимается с незнакомцем, посланным Люцифером с миссией украсть ее у нас? — грубо добавила Телксиопи.

— Расслабься, — пробормотала Телис, — ты старая, ревнивая карга.

— Карга! Старая! Я покажу тебе, скелетина.

Привыкшая к грызне теток, Дженни удалось не реагировать на них, но это лишила настроя продолжить любовный урок с Фелипе. Она разочарованно вздохнула, отстранилась и отсела от него на диван, чтобы быть притянутой в его объятия. Казалось, он не хотел ее отпускать. Вместо того чтобы взбеситься, Дженни присела рядом и наблюдала за перепалкой тетушек.

— Они часто так делают? — пробормотала ей на ухо Фелипе.

— Почти каждый день. Иногда даже чаще. Так они справляются со стрессом.

— Стрессом от чего?

— От понимания, что мы вымираем, — ответила Рейдна, проигнорировав ее спорящих сестер, и села напротив. — Давным-давно моряков было много, а мы часто рожали. У нас было много дочерей, а остров был полон жизни. Сейчас же… — Она печально покачала головой. — У нас не было детей более века. Поэтому мы с такой радостью удочерили нашу дорогую Дженни. Количество моряков заметно уменьшилось, да и эти не живут так долго, как мы привыкли. Но при этом они не могут стать отцами для сирен. Что-то изменилось.

— Что-то грядет, — зловеще добавила Молпи.

— Ты и твои знамения, — фыркнула Телксиопи, перебросив волосы через плечо и сев на один из стульев. Не обращая внимания на синяк, появившийся на ее щеке, или разбитую губу, она двигалась, словно не принимала участия в кошачьей драке в Телисой, которая сжимала клок волос в руке и опасно посматривала на сестру.

— Смейся, если хочешь, сестра, но знаки становятся все яснее, а приметы — очевиднее. Приближается что-то смертельное. Из-за моря.

— За Темным морем ничего нет, — сказала Телис.

— Откуда ты знаешь? — спросила Рейдна. — Никто никогда не возвращался оттуда, чтобы рассказать.

— Возможно, ваши ощущения приходят со дна моря. — Фелипе вставил свое замечание, и Дженни прикусила губу. Все тети рассмеялись.

— Что? Я не вижу в этом ничего смешного.

— Если бы в волнах что-то было, мы бы знали. Мы знаем все об этих водах.

— Но вы не знали, что русалки планируют нападение.

Его жесткая ремарка завершила веселье.

— Разве у тебя нет клубка пряжи, с которым нужно поиграть?

— Я предпочитаю гоняться за певчими птицами.

Его губы изогнулись в лукавой улыбке.

Телксиопи уставила на него.

— Ты мне не нравишься.

— Значит, ты не почешешь меня за ушком?

Дженни не смогла сдержать смех.

Рейдна фыркнула.

— Я бы не провоцировала ее, кот. Она прекрасно орудует разделочным ножом.

— Мы ушли от темы. — Телис дошла до конца гостиной. — Кот прав в одном. Мы понятия не имели, что русалки подобны на вопиющее предательство. Думаю, надо разобраться. Что случилось с перемирием?

— Перемирием?

Молпи объяснила Фелипе.

— Сиренам и русалкам нужны мужчины, желательно люди, для продолжения рода. Было время, когда мы за них боролись, и в процессе теряли множество перспективных моряков.

Рейдна хмыкнула.

— Осеменителей.

— Во всяком случае, мы пришли к соглашению. Своего рода граница. Корабли, которые плыли или разбивались в определенной области, были нашими, за пределами этого участка — их. И так длилось множество столетий, — сказала Молпи и зловеще добавила, — до сих пор.

— Не могу поверить, что они отправили свое мутирующее потомство в атаку.

Фелипе поднял руку.

— Потомство? Подождите. Я думал, ты сказала, что у русалок рождаются только девочки.

— Если они спарились с людьми. Но иногда русалок больше мужчин, а потребности нужно удовлетворять. В форме рыб есть и другие способы забеременеть. Результатами становятся ундины. Мужчины-воины. В некотором смысле беспилотники без своего сознания. Родились и выросли, только для охраны косяков.

— И теперь их использовали, чтобы разорвать мир, — добавила Рейдна.

— Это означает войну! — заявила Телксиопи.

— Ох, прими таблетку. Мы не собираемся воевать с русалками, но они ответят за свое нападение.

— А может мать Дженни пытается ее вернуть? — спросил Фелипе.

Сирены обменялись взглядами, а Дженни нахмурилась.

— Сомнительно, — осторожно ответила Рейдна.

— Почему сомнительно? Она бросила меня здесь. Может, передумала.

Что до сих пор не имело смысла. Хотя Дженни никогда не видела русалок в этих водах, это не значит, что ее мать не могла не плыть вдоль берега и не звать ее.

— Ну… — протянула Молпи.

— Ой, просто скажи ей. Пришло время всё узнать, — сказала Телис.

— Уверена? — спросила Рейдна.

— Уверена в чем? — Всматриваясь в их лица, Дженни ощущала замешательство.

— Ох, ради Нептуна. Просто скажи. Это не твоя мать здесь тебя оставила, — выплюнула Телксиопи.

— Не понимаю.

— Твоя мать не знает, что ты здесь.

— Значит, она меня не бросала? — Сердце Дженни ёкнуло.

— Тебе лучше рассказать ей все, — пробормотала Молпи, — пока она сама не выяснила.

Телис тяжело вздохнула.

— Успокойся, тебя оставили здесь без ведома матери, спасая жизнь. Кажется, твоя мать планировала тебя убить. Кто-то, не одобряющий ее план, узнал об этом и спас, принеся на наши берега, понимая, что мы примем тебя и защитим.

Дженни моргнула. Медленно. И несколько раз. Пыталась переварить сведения, но мысленно спотыкалась.

— Она хотела моей смерти?

— Очень. Она спланировал несчастный случай, чтобы другие русалки не узнали. Но одно из морских существ, которое она пыталась втянуть в свой замысел, все разболтало, и прежде чем она успела реализовать свой подлый план, тебя спасли.

— И вы знали все это время. — Четыре пары глаз не желали встречаться с ней взглядом, чтобы давать ответ. — Но почему она хотела моей смерти?

— Это не важно. Если мы любим тебя такой и всегда считала своей дочерью, так какое имеет значение намерение одной безумной русалки?

Но Дженни это волновало, хоть и не должно было.

«Моя собственная мать настолько меня ненавидела, что хотела убить».

Неудивительно, что тети скрывали от нее правду. Руки Фелипе сжали ее крепче, и он прошептал:

— Послушай своих теток. И запомни мои слова. Ты особенная.

Настолько особенная, что мать не могла дождаться, чтобы убить ее снова.

— Думаешь, что она стоит за нападением, так? И это она держит меня в плену на этом острове? Она заключила сделку с чудовищами Стикса, чтобы держать меня пленницей?

Четыре пары глаз мгновенно нашли что-то интересное для изучения в комнате.

— Что? Вы в ответе за это?

— Мы сделали это для твоего же блага, — объяснила Молпи. — Поскольку боялись повторов с покушениями, то заключили сделку с монстрами, чтобы удержать тебя на острове и предотвратить приближение русалок и твое обнаружение.

— Вы, правда, думаете, что она придет за мной? — Сердце Дженни болело. Даже в плотном кольце рук Фелипе и с грустью в глазах тетушек, показывающих глубину и заботу, она не могла не думать об этом. Это невероятно.

— Интересно, как она узнала о тебе, — размышляла вслух Рейдна. — Кто-то настучал.

— Кто бы это ни был, он будет иметь дело со мной, — мрачно объявила Телксиопи.

— Да, да, но тем временем мы должна сохранить нашу дорогую Дженни в безопасности.

— Думаю, я могу оказать в этом помощь, — сказал Фелипе, наконец, присоединившись к разговору. — Позвольте мне отвести ее на встречу к Люциферу. Как только она окажется во внутреннем круге под защитой Темного Повелителя, никто не посмеет с ней связаться.

— Если не считать того, что ты не знаешь, чего он от нее хочет.

— Уверяю вас, какой бы ни была причина, он хочет ее живой, — сказал Фелипе.

— И правда. — Телис задумчиво посмотрела. — Ундины не смогут там ее достать. Слишком далеко от моря.

— Подождите секунду. — Дженни махнула рукой, привлекая внимание. — Я не говорила, что хочу пойти. Я не трусиха, чтобы убегать. Если моя мать напала на остров, значит, это моя проблема. Мой бой. Я должна остаться и разобраться.

— Мы тебя ничему не научили? — пожурила ее Молпи. — Альтруизм для героев и желающих умереть. Мы же сирены.

— Не все, — пробормотала Дженни.

— Подавляющее количество, — строго сказала Молпи. — И, кроме того, мы все еще твои опекуны. Если говорим тебе идти, ты уйдешь.

Решив посмотреть в лицо своему прошлому, Дженни встала и грозно произнесла:

— Я взрослая женщина и говорю, нет. Это моя жизнь, значит, мне выбирать, что со мной случится.

Или нет.

Глава 10

Услышав историю жизни Дженни, и, что хуже, увидев и почувствовав её эмоции, вспыхнувшие от новости о матери, сердце Фелипе сжалось. Он ее мог винить её в желании остаться и противостоять русалке, которая намеревалась её убить. И для него стало шоком, когда ворчливая тётка вытащила кинжал из-за пояса и приложила рукоять к затылку Дженни. Бедняжку оборвали на полуслове. Она закатила глаза и осела, благодаря лишь животным рефлексам, Фелипе успел её подхватить.

— Какого хрена? — завопил он, изо всех сил стараясь унять зверя внутри.

Телксиопи пожала плечами.

— Она упряма, а я не в настроении тратить время на споры.

И это объяснение?

— Ты её ударила!

— Да я легонько. Она быстро оправится.

— Но зачем? — Внимание Фелипе было рассредоточено между женщиной, обмякшей у него на руках и сдерживанием кота, рвущегося наружу.

— Ты глухой? Я не в настроении тратить время. Нам нужно увезти её с этого острова.

— Могла бы потратить пару минут на уговоры.

— Знаешь, я предпочитаю тех, кто действует по моим приказам, а не спорит, — прорычала Телксиопи.

— Не видать тебе этого, — отрезал Фелипе. — Тогда, может вам закупить вибраторы, раз хотите послушных членоносцев?!

Рейдна сдавленно хихикнула. Телксиопи зарычала и угрожающе подняла кинжал.

— Думаю, нам всем нужно успокоиться, — произнесла Молпи, пытаясь быть посредником. Под давлением злости и раздражения принципом «Меньше разговоров — больше вреда Дженни», Фелипе не был настроен отступить.

— Я, бляха, успокоюсь тогда, когда эта психичка перестанет вести себя, как сука.

— Телкси, почему бы тебе не извиниться? Бедолага-Фелипе не привык к твоим методам.

— Ты на его сторону встаешь? Ну, хрена с два, — выплюнула Телксиопи. — И я не стану извиняться перед этим животным.

— Тогда, может тебе полезно поработать над защитой на случай, если ундины вернуться? Мы разберемся с нажим пушистым гостем и Дженни.

С презрительным фырканьем, царственная и раздраженная сирена развернулась на пятках и ушла, оставив трёх сестёр и Фелипе.

— Что значит, разберёмся? — спросил он. — Тоже по голове вдарите?

— Конечно, нет. Любой скажет, что у тебя непробиваемый череп, — усмехнулась Рейдна. — Хватит дуться. Хоть методы Телкси жестоки, нельзя отрицать, что они эффективны. Что скажешь на то, что мы отошлём вас до того, как Дженни очнётся, а русалки поймут, что их план провалился?

— И как ты намерена это сделать? Лодка потоплена, а Харону потребуется день или два, чтобы прислать другую.

Рейдна рассмеялась.

— Я тебя умоляю. Ждать одну из его архаичных барж? Глупый котенок. На протяжении веков в наших водах плавают корабли. Думаешь, мы всех их направляли на скалы?

Видимо, нет. Казалось, сиренам нравилось коллекционировать не только сокровища и моряков. Фелипе уставился на две сотни, или около того, белоснежных яхт, покачивающихся на водах одной из пещер. Они все были различных размеров и из всевозможных эпох. Деревянная шхуна с целыми мачтами и свернутыми парусами. Прочно выглядящий буксир. Рыболовное судно с, все ещё, висящей сеткой и торчащим гарпуном.

— Невероятно, — пробормотал Фелипе, не веря глазам своим.

— Да, — согласилась Телис. — Но вопрос в том, сможешь ли ты управлять хоть одной из них?

Мужчина в нём требовал солгать и сказать «да». Но, правдивость — которую Люцифер просто ненавидел — не позволила.

— Нет. Будь это машина или мотоцикл я бы справился. Но, когда дело касается воды, мои навыки сводятся лишь к ловле рыбой, а не управлять наводным транспортом.

— Без проблем. Я поведу. — Молпи задрала юбки, взбираясь по лестнице на корме белоснежной яхты под названием «Певчая волна».

— Держи, это вещи Дженни. — Рейдна протянула ему большой рюкзак. — Я собрала, пока вы смывали слизь ундин.

В душе, который был так необходим.　

— Спасибо. Что вы будете делать, пока я везу Дженни во внутренний круг.

— Задраим люки. Усилим оборону и вызовем подмогу. Этим рыбохвостым сукам не сойдёт нападение. Мы окрасим волны моря в красный. И все вспомнят, почему никогда не связываются с сиренами, если ты только не высокий, прекрасный морячок. Эти пусть связываются на здоровье. — Рейдна подмигнула, а Фелипе покачал головой.

Сирены может и женственны на вид, но, как и все в Аду — кровожадные, мстительные существа.　

«Мой тип девушек».

Кинув рюкзак через плечо, он услышал, как тот приземлился на палубу. Затем, закинув Дженни на плечо, Фелипе забрался по лестницы гигантской яхты. Через мгновение они отплыли, но на палубе покачивания не практически не чувствовалось. Хотя он на ней не задержался, ведь нужно отнести Дженни в безопасное место.

Может сирены и утверждали, что монстры Стикса не тронут Фелипе на пути с острова по их указу, он им не доверял. Лучше спрятать Дженни, чем отбиваться на палубе от создания с длинными щупальцами.

Нижняя палуба оказалась столь же роскошной, как и верхняя. Пол гостиной застелен кремовым ковром от стены до стены и с изогнутым диваном из мягкой кожи. Фелипе решил уложить ее на диване, а не в одной из спален, полагая, что лучше быть ближе к выходу, чем наслаждаться комфортом — и искушением — кровати. Уложив Дженни на диван, Фелипе убрал с её лица зелёные волосы и провёл костяшками пальцев по её щеке. Он едва знал её, но что-то в ней манило. Задевало за живое. Он не понимал, что именно или почему, но, как дикое существо Ада, и мужчина, полагающийся на чутье, он даже не сопротивлялся. Если его кот говорил, спрятать Дженни, он его слушал. А если сердце говорило, что она та единственная…

«Мяу!»

Откуда взялась эта мысль? Единственная?! Да как же! Фелипе не из тех, кто ведёт оседлый образ жизни. Он — мартовский кот, любовник многих, а не однолюб. Просто, он так подумал под давлением событий. Может, ещё немного магии примешалось? Фелипе ни за что не выберет такое. Неважно насколько мила и привлекательна Дженни. Всё же, это не помешало ему запечатлеть поцелуй на её мягких губах и укрыть пледом, который он нашёл в шкафу.

Убедившись, что она скрыта, он поднялся наверх, чтобы быть смотровым. Заодно и получить несколько ответов Он подошёл к Молпи, которая легко управляла штурвалом.

— Удивлена, видеть тебя здесь. Думала, что составишь компанию нашей девочке.

— Предпочитаю быть поближе на случай беды.

— Вероятно, это мудрое решение, но я уверена, что это не единственная причина присоединиться ко мне.

— Моё любопытство столь очевидно?

— Да, как и твой интерес к моей племяннице.

Чисто профессиональный и сексуальный интерес, ничего больше, что бы там ни казалось его коту.

— Она интригует.

— И всё? — спросила Молпи, даже не утруждаясь скрыть нотки веселья в голосе.

— И сексуальна.

— Ну, хоть кто-то заметил.

Будто ни один мужчина не отмечал красоту Дженни. Хотя, с другой стороны, он был этому рад. Он наслаждался невинностью, с которой она отвечала на его заигрывания.

«Румянец и нежность только для меня».

Несмотря на то, что Фелипе не ответил, Молпи продолжила.

— Хотя, держу пари, в столице Ада она будет пользоваться успехом у мужчин. Уверена, ты будешь не единственным с иммунитетом к её особенной магии. Очень скоро, у неё, вероятно, появится много ухажеров и… — Молпи усмехнулась ему. — Любовников.　

«Что? Чёрта с два!»

Он не смог сдержать рыка.

«Моя».

Собственничество шло не только от кота. И Фелипе не мог отринуть её. Сама мысль, что Дженни будет дарить кому-то улыбки, поцелуи, тело…

«Нет! Не отдам».

Ревность к кому-то, кроме матери, ведьмы и еды заставила Фелипе удивиться. С каких пор ему стало интересно, что женщина делает после их расставания? Он не планировал моногамию. Он — мартовский кот! А коты — блудливы.

Коты не хотят порвать в клочья любого, кто посмотрит на русалку, которая и не русалка вовсе. До этого мгновения.

«Ух-хух».

Фелипе это не нравилось. Хорошо, что яхта быстра, потому как, чем скорее он избавится от зеленоволосой красавицы, тем лучше. Главное, чтобы он не успел совершить глупость. Глупость постоянства. Глупость семейного очага.

Глава 11

Дженни проснулась от пульсирующей боли в голове.

«О, нет, не говорите, что я опять напилась вина из водорослей. Что случилось с моей клятвой после прошлого раза никогда не прикасаться к нему?»

Кроме того Дженни решила, что не пила. Последним ее воспоминанием было о том, как она спорила с тетями. Прежде чем успела распутать свои вызывающие головокружение мысли, чему совсем не помогала качающаяся комната, обеспокоенное лицо Фелипе появилось перед ней.

— Что случилось? — спросила она.

— Мы плывем на яхте в Ад.

— Яхта? Но как?

— Телксиопи.

И одно слово сказало обо всем. Пальцами Дженни нащупала шишку на голове и прорычала:

— Тетя Телкси.

Ей следовало сразу понять, кто виноват. Тётя не в первый раз, таким образом, решает проблему. Но впервые Дженни просыпается в лодке, которая плывет черт знает куда. Она узнала качание и тихое урчание двигателя.

«Ох уж эти коварные ведьмы».

Они ее похитили. Или типа того. Возможно, пиратство подошло бы лучше к данной ситуации. Встав на ноги, она заметила, что кто-то выкупал и переодел ее во время вынужденной сиесты. Теперь на ней был тонкий свитер и грубые слаксы, но не оказалось обуви… или нижнего белья.

«Должно быть это тетя Рейдна».

Она всегда считала нижнее белье пустой тратой ткани, только если оно не для соблазнения.

— Ты куда? — спросил Фелипе.

— Поговорить с моей тётей.

— Тебе следует отдохнуть подольше. Она ударила тебя довольно сильно.

— Со мной все будет хорошо, — проворчала она, особенно после того, когда нашла три таблетки обезболивающих в шкафчике и на сухую их проглотила. Боль в голове утихла, оставив о себе только напоминание. Нуждаясь в ответах и немного в проветривании, Дженни пробралась на верхнюю палубу, где свежий, влажный ветерок разметал ее зеленые пряди, пока управляющий лодкой разрезал волны. На палубе качка яхты была более заметной, и Дженни в такт покачиваниям направилась к кабине капитана. Какой сюрприз. Тетя Молпи управляла лодкой и дерзко ей улыбалась.

— Эй, штурман. Хорошо поспала?

— Сны, вызванные ударом по голове, не считаются отдыхом.

— Но они могут быть полезны при общении с упрямыми девушками.

— Не упрямыми, а имеющими свое мнение.

— И оно неправильное.

— Не могу поверить, что ты так поступила, — проворчала Дженни. — Ты же знаешь, я не хотела уходить.

— Да, но в данном случае Телкси права. Тебе нужно уйти. Если русалки и их слуги возьмутся за нас в полную силу, мы не сможем тебя защитить. Тогда где же ты окажешься?

— Поэтому, вместо того чтобы смотреть на то, как я кормлю рыб, ты оставила сестёр в опасности, сняв с обороны острова не только меня, но и себя.

Молпи пожала плечами.

— Это больше походит на их спасение. С твоим уходом шанс на атаку по нашей теории существенно снижается, и они недолго пробудут в меньшинстве. У нас есть союзники, и мы их позвали.

— Тогда почему бы не позволить мне остаться?

Обычное веселое выражение лица Молпи поблекло.

— Потому что твой уход означает нашу победу. Кто-то, или много кто, не хочет, чтобы ты встретилась с Люцифером.

— Значит, нужно сделать наоборот. — Дженни закатила глаза.

— Конечно, — бесцеремонно ответила Молпи. — Ну и вторая причина, мы не могли позволить котенку вернуться с пустыми руками, особенно когда очевидно, что вы оба запали друг на друга.

— Совсем нет.

— Умоляю, мы не слепые и не мертвые. Мы узнаем похоть, когда её видим. Если спросишь меня, ты, наконец, встретила кого-то, кто заставил твой мотор работать.

— Его притягательность не причина для меня пойти с ним.

Или трахнуть его. Ладно, возможно заниматься с ним сексом ей понравится, но все равно. Они говорили о событии, меняющем жизнь. Оставить дом, особенно сейчас, казалось безумным. Опасным. Отважным. И веселым. Дженни вздохнула. Она ненавидела, когда тетушки были правы.

Тетя Молпи, казалось, привязалась к адскому коту.

— Наш новый друг, Фелипе, не просто привлекательный. Он храбрый. Умный. И, если не заметила, он может слушать тебя, не прыгая с обрыва.

Это правда. Спорить дальше было бессмысленно. Как ни крути, готова Дженни или нет, пора выпорхнуть из гнезда в неизвестность. Вопреки своим словам, Дженни не могла отрицать волнения из-за возможности, наконец, покинуть остров. Открытия ждали. Новый берег. Новые люди. Новая жизнь…

— Так мы плывем в Ад?

— Верно. Мы уже час плывем вдоль береговой линии внешнего круга.

— И монстры Стикса ведут себя хорошо?

— Конечно. Они только препятствовали тебе уйти раньше по нашей просьбе.

— Приятно слышать, а то я начала беспокоиться об этом.

Дженни указала на смутную тень, следующую параллельно судну под водой, и лодка накренилась. Рулевую тумбу тряхнуло, и Молпи прижалась к ней, стараясь удерживать прямо. Она все исправила, но как долго они останутся на плаву, будет зависеть от горбов, разрезающих поверхность воды, которые проносились мимо них, не беспокоясь о незадачливом судне.

— Что они делают? — спросила Дженни. Правильный вопрос, учитывая огромную, покрытую ракушками голову, поднявшуюся из воды и смотрящую на них своим огромным без века глазом. Учитывая, что он был размером с Дженни, она решила, что вправе дрожать. Еще один признак того, что они в беде — хмурое выражение лица Молпи.

— Я не знаю, что они задумали. Это не соответствует хорошему поведению, которое я привыкла видеть от них, но могу предположить, учитывая их количество и тот факт, что хищники игнорируют возможную еду и движутся в одном направлении, я бы сказала, они спасаются бегством.

От этого замечания у Дженни округлились глаза.

— Спасаются бегством? Что, черт возьми, заставит гигантского морского зверя уплывать?

— Мне бы тоже хотелось это знать, потому что на сей раз это не я, — заявил Фелипе, заходя в теперь гораздо более тесную кабину, его огромная мужская фигура заполнила пространство. И украл и весь кислород, подарив ей целомудренный — но сентиментальный — поцелуй в губы. — И снова здравствуй, красавица. Приятно видеть, что ты восстановилась после импровизированного сна.

— Эм, привет.

Больше нельзя было произнести ни слова, пока мир не перестанет качаться. И вряд ли это произойдет в ближайшее время, учитывая сыпавшиеся столкновения и удары на яхты с обеих сторон, когда повсюду начала литься вода и обрушилась на рыбу, извивающихся змеев и случайный зубчатый плавник.

— Что, во имя бороды Нептуна, происходит? — пробормотала Молпи под нос, пока старалась удержать яхту на плаву и не дать ей опрокинуться в воды Стикса.

Дженни вытянула шею и высунулась в окно, оранжевые блики рассвета и природное свечение Ада помогли разглядеть.

— Эм, тетя, я что-то путаю или там грозовые облака позади?

— Шторм в это время года?

Молпи указала ей взять штурвал и вышла на палубу, чтобы взглянуть.

Она быстро вернулась с побелевшими щеками и практически снесла Дженни с пути.

— Держитесь, дети. Нам нужно выбираться отсюда.

— Почему? Что случилось?

— Это не естественный шторм.

— В такой погоде ведьмы виноваты? — спросил Фелипе.

— Хотелось бы. С таким мы бы справились. Но ведьмам не под силу вызвать то, что я видела. За нами идет смерч. Нам нужно попытаться обогнать его и добраться до берега, прежде чем он нас настигнет.

— Смерч, на реке? — Дженни нахмурилась. — Я думала, такое бывает только в море.

— Так и есть, это значит он не естественный.

Со злым выражением лица Молпи до упора потянула рычаг скорости, заставив всех пошатнуться, прежде чем поймать равновесие, и Дженни нашла его, прижавшись к твердому телу.

— Ты говорила, что умеешь плавать? — спросил Фелипе, его теплое дыхание коснулось ее уха.

— Конечно. Я просто не могу дышать под водой.

— Хорошо.

— Зачем ты спрашиваешь?

Однако ей не нужно было услышать его ответ, чтобы понять, что они не успеют добраться до берега вовремя. Волны становились все беспокойнее, раскачивая лодку в вызывающей тошноту манере из стороны в сторону. Молпи изо всех сил старалась держаться, но на ее лице застыло напряжение, которое проявлялось в виде сжатых в тонкую линию губ и морщинок вокруг глаз и на лбу, которые редко появлялись.

— Мы не успеем причалить к пляжу до шторма, — пробормотала она. — Возьмите спасательные жилеты и наденьте, дети. Похоже, нам придется окунуться.

Когда они доползли и надели ярко-оранжевые жилеты, что сирены оставили на борту, Дженни не могла не заметить побледневшее лицо Фелипе.

— Ты испуган?

Большинство мужчин, вероятно, солгали бы, или так научили ее тети, но Фелипе опять удивил.

— Я ненавижу воду, — признался он подавленно. — Или, по крайней мере, полностью в нее погружаться. Это не нормально.

— И все же ты принимаешь душ.

— Быстро, и предпочитаю считать это просто дождем, от которого я могу легко укрыться. А плавание означает, погружение тела в воду полностью, и я это ненавижу.

— Не будь тряпкой, — съязвила Молпи.

Губы Фелипе скривились в насмешливой ухмылке.

— Но я тряпка, и эта тряпка не любит быть влажной!

Дженни не могла понять, что ее подвигло сказать следующие слова, но выражение его лица этого стоило.

— Забавно, что ты это сказал, потому что с момента нашей встречи я постоянно влажная. И стоит добавить, что я этим наслаждаюсь.

У нее было только мгновение, чтобы насладиться его отвисшей челюстью, прежде чем шторм их настиг. Лодка накренилась и наклонилась еще немного. Но в этот раз она не выпрямилась. Волна обрушилась на них, утягивая в теплые воды Стикса, где верх и низ, поверхность и дно перемешались. Понимая, что на борьбу с волнами и течением уходит больше ее сил, чем хотелось бы, Дженни расслабилась. Кроме того, на ней был спасательный жилет. Он лучше знал, как выплыть на поверхность. Она плыла под водой, раскинув руки и ноги в виде морской звезды и позволив реке нести ее. Оставалось надеяться, что ее прибьет к берегу. Тяжелый удар по руке заставил ее открыть глаза, и, несмотря на муть, она случайно заметило тело. Поднятые руки. Широко раскрытые паникующие глаза.

«Фелипе!»

Ей удалось сжать его пальцы, заставив посмотреть на себя под водой, и потянула его, пытаясь внушить коту хоть какую-то уверенность. Но из-за тревоги, он израсходовал почти весь воздух. Его глаза округлились, и Дженни увидела, как много усилий он прилагал, чтобы не дышать в смертельной воде. Приблизившись к нему, она прижалась своим к его рту и выдохнула. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы осознать ее поступок. Он вдохнул, и хотя это не ослабило напряжения в его теле, немного успокоило его панику. Сильная волна вытолкнула их, и на мгновение их головы оказались над поверхностью. Дженни глубоко вдохнула и ободряюще улыбнулась Фелипе, когда он сделал то же самое. Их доступ к источнику кислорода длился лишь мгновение, прежде чем очередная волна накрывала, погружая под воду. Но, по крайней мере, в этот раз он не сходил с ума и не расходовал зря кислород. Сплетя пальцы и, не отрывая взглядов, они удерживали дыхание, выдувая маленькие пузырьки, стараясь остаться в живых, пока у них не появится шанс наполнить легкие.

Как долго они дрейфовали, пойманные диким, неестественным штормом, Дженни не могла сказать. Еще несколько раз она давала Фелипе воздух, прижимаясь к его губам в интимном контакте, что не возбуждал — да и как, учитывая обстоятельства? — но все же между ними образовалась связь. Связь жизни над смертью. Доверительная. Странно, что такая опасная ситуация помогла протянуть крепкую нить лучше любых слов.

Когда ее ноги в первый раз коснулись каменистого дна, она задалась вопросом, не выдумала ли его. Казалось, они целую вечность барахтались в невесомом пространстве.

Волна подняла их, и мига не хватило, чтобы ощутить что-то по-настоящему, но когда их вновь опустило, Дженни ударилась о твердую поверхность, и Фелипе тоже это отметил. Он сжал ее пальцы, и заставил себя встать, только чтобы вскоре его сбила с ног очередная волна. Однако, по мере того как вода отступала, ему удалось выстоять на ногах, и даже крепко держать ее. Перепачканные, измученные и сморщенные сильнее, чем изюм, оставленный на солнце, они добрались до берега и рухнули. Тяжело дыша и наслаждаясь соленым воздухом, твердой землей и отсутствием качки, Дженни и Фелипе понадобилось мгновение, чтобы оценить выживание.

Или, по крайней мере, ей. Однако кот пожаловался.

— Тьфу. Это последний раз, когда я отправился в плавание.

По какой-то причине Дженни нашла это крайне забавным. Она начала смеяться, почти истерически, пока он поцелуем не заглушил ее… поцелуем, который украл у нее воздух, а не дал.

Глава 12

Мокрый. Помятый. Измученный. Возможно, с рыбой, а то и двумя, в штанах. Несмотря на неромантическую ситуацию, в данный момент Фелипе не испытывал проблем с поиском чего-то хорошего. Во-первых, он жив. Во-вторых, не использовал ни одной из своих жизней. И в-третьих, он целовался с самой удивительной женщиной, какую только встречал. Без неё, он мог бы утонуть. Он не настолько мачо, чтобы отрицать это.

Когда Фелипе оказался в воде, даже несмотря на спасательный жилет и его дополнительные жизни, он испугался. Из-за паники он слишком быстро израсходовал кислород, и проблема усугубилась, когда он не смог понять, где поверхность. Затем, будто и этого было мало, даже с жилетом, его тянуло вниз. Лёгкие горели, а внутренний кот, словно впал в ступор, Фелипе готов был открыть рот, чтобы вдохнуть, когда Дженни взяла его за руку. Она спасла его, не просто дала кислород, но и успокоила, помогая выстоять против самых сильных и суровых волн. С целеустремленностью и мужеством, Дженни заставила его сосредоточиться на себе, показала, что он может доверить ей свою жизнь. Для того, кто привык к одиночному существованию и никому не доверять, кроме ведьмы, вырастившей его, это был огромный шаг. Не просто огромный, а шаг к изменению жизни. Ошеломляющий и причудливый.

Оказаться на берегу стало эйфорией. Ещё никогда твёрдая почва под ногами не была столь желанной. А смех Дженни? Самый чувственный из всех слышанных им. Он поцеловал её не ради того, чтобы заткнуть или потому что она издевалась над ним.　

«Да ни за что я не стану вновь плавать!»

А потому что хотел продлить единение с ней. Ему нужно было убедиться, что эта связь, которую они установили, барахтаясь в диких водах, осталась нетронутой. И эгоистично хотел раздеть Дженни и трахнуть. Ничто так не возбуждает, как встреча со смертью… ну или хотя бы с возможностью потерять одну из оставшихся жизней.

Он лёг на Дженни, сплетая языки в диком танце. Она с тем же остервенением встретила поцелуй, начав задыхаться, её желание было настолько же безумным. Хотя Фелипе потерял ботинки во время шторма, жилет всё ещё был на нём, не давая, как следует, прижаться к желанному телу.

Он с рыком поднялся на ноги и неуклюже попытался отстегнуть липучку. Дженни, естественно, хихикнула, и он кинул на неё злобный взгляд. Лежащая перед ним на песке, с ореолом мокрых волос и изогнутыми в усмешке губами, она являла собой великолепное зрелище.

— Не смешно.

— Расслабься, котёнок. Мы живы. Если я смогла выжить, попав в шторм, то ты точно справишься с простым жилетом.

«Да, справится».

Онвыпустил когти и срезал все ремни, чтобы стянуть с себя долбаную штуковину. Затем стянул жилет с Дженни, которая продолжала смеяться. Отбросив в сторону жилет, он притянул её себе на колени.

— Где мы? — пробормотал он у её губ.

— Не знаю, где вы были, — ответил незнакомый голос, — но могу сказать, где вы сейчас, и это точно не отель. Хотя, если вы не возражаете против аудитории, и, возможности просмотров вашего секса на АдТьюбе, пожалуйста, продолжайте.

Фелипе обвинил воду, которая залила его уши — и кота, страдающего морской болезнью — что не заметил, подкравшегося к ним, незнакомца. С проклятьем, которое было мягким, учитывая, что с ним Дженни, он встал и повернулся к незваному гостю. Перед ними стояла женщина-воин, почти с него ростом. Загорелое, поджарое, натренированное тело, волосы заплетены в тугую косу, которая свернута на макушке. Женщина окинула его насмешливым взглядом и оперлась на копьё.

— Скажите, когда закончите.

Дженни — хрупкая, крошечная Дженни — встала перед Фелипе, намереваясь его защитить.

— Отойди.

Дикарка поморщилась на голос Дженни, но не закричала.

— Ты из-за морской воды охрипла?

— Нет, я всегда так говорю. А если не получу ответы, начну петь.

Женщина поморщилась, но кровь не начала хлестать из всех отверстий, что Фелипе воспринял как хороший знак, учитывая, что знал о силе Дженни.

— А ещё думала, что у меня грубый голос. Надеюсь, ты не многословна.

— Кто ты? И где мы? — спросила Дженни.

— А не я ли должна задавать вопросы?

Фелипе подался вперёд, прежде чем Дженни начала петь и убила бы женщину до получения ответов.

— Слушай, мы не ищем неприятностей, — произнес он с лукавой улыбкой. Сработало. Незнакомка смягчилась, но Дженни напряглась и кинула на него раздраженный взгляд.

— Меня зовут Валаска. Воительница и охотница племени амазонок, живущих на утёсе.

Здорово. От одного матриархата в другой. Фелипе прокляли на общение с женщинами, считавших мужчин хорошими лишь для одного?

«Иронично, да? До этого путешествия я же концентрировался как раз на этом одном».

Забавно, как столкновение с женщинами, которые жили с тем же убеждением, заставляли Фелипе переоценивать собственное восприятие жизни и роль в будущем.

«Вероятно, пришло время, чтобы я меньше беспокоился о трахе, и больше о насущном… Фу-у-у-у. Вот только не говорите, что я начал взрослеть».

— Как ты нас нашла?

— Искала на пляже мусор. Никогда не знаешь, что или кого найдёшь

— Видела ещё кого-нибудь, выкинутого на берег? — спросила Дженни. — Блондинку, низкорослую и пухлую. Тётя была с нами, когда мы попали в шторм.

Амазонка тряхнула головой.

— Извини. Вы единственные без плавников оказались выкинутыми на берег.

Заметив, что Дженни вздрогнула, Фелипе вновь включил режим защитника.

— У тебя есть какое-нибудь укрытие, которое мы могли бы позаимствовать? Сухая одежды и еда? У меня сейчас нет денег, но если ты пошлешь сообщение Люциферу, он оплатит все расходы, и мы могли продолжить наше путешествие.

— Есть у меня всё, да. Но вот интересно, зачем путешествовать, когда можно воспользоваться порталом?

— А он у тебя есть?

— Конечно, — она фыркнула. — Мы дикарки, а не пещерные женщины. У нас есть портал, ведущий на третий круг.

— Почему на третий? — спросил Фелипе. Большинство выбирали четвертый или пятый круги, где находились магазины и торговые центры.

— Там лучшие демонические скакуны во всех кругах, — заявила она, словно это самое очевидное.

— Можешь нас отвести к порталу?

— После того, как мы переоденемся, — вставила Дженни. — Не собираюсь я встречаться с Люцифером в тряпках, пропитанных вонючей водой.

Фелипе хотел возразить, что учитывая события им нужно как можно скорее добраться до Люцифера, но обратил внимание на милый, хоть и потрепанный, вид Дженни, замечая, что она устала. При встрече с Повелителем Преисподней, лучше быть в здравом уме. Задержка на день или хотя бы на ночь, чтобы дать время Дженни отдохнуть и набраться сил, как он надеялся, не убьёт их.

— В твоей деревне безопасно?

Он принял громкий смех Валаски за утвердительный ответ.

Взяв Дженни под руку, Фелипе последовал за воительницей по крутой тропе обрыва. Дженни молча шла рядом, и он понимал почему.

— Уверен, с твоей тётей всё хорошо.

В её голубых глазах стояло беспокойство.

— Вероятно. Перевернувшаяся лодка не убьёт тётю Молпи. Меня больше беспокоит то, из-за чего лодка перевернулась. На Стиксе не бывает смерчей. Чёрт, судя по моим урокам, смерч редок даже на море. Чтобы создать такой, нужна невероятная сила… — Дженни прикусила губу. — Это не русалки.

— И ты не представляешь, у кого ещё есть такие силы?

Она отрицательно покачала головой.

— Я знаю, что Гея в мире людей может создавать супер-шторм.

— Ты говоришь о Матушке Природе? Мне рассказывали о ней на уроках истории. Она даже навещала моих тёток, когда я была маленькой. И да, она может, но в мире людей, где силы у неё больше. А вот здесь, в Аду, на Стиксе, который, по сути, и не земля? Насколько я понимаю, никто не может так контролировать Стикс.

Дальше, они шли молча. Каждый был потерян в своих мыслях. Дженни гадала, кто же хотел её смерти и где теперь тётка. Ну, или Фелипе так думал. Он же гадал, как объяснить боссу задержку и тот факт, что какая-то неизвестная сила руководила в его владении. Люцифер плохо переносит вызовы. Ох, даже не так. Босс всегда сталкивался с вызовами его правлению… обычно бросая легионы приспешников в самое пекло войны. Как правило, приспешники не радовались этому. Что привело его к мысли о сексапильной даме — его миссии. Да, скорость играла важную роль, но он не мог отказать Дженни в простой просьбе поесть и отдохнуть, особенно, когда это, вероятно, согласуется с его планом соблазнить её. Что привело к ещё одной мысли: могли бы они в деревне где-нибудь уединиться? И кровать не помешала бы. Опять-таки, у него было безумно много приятных встреч в переулках у стен. Но, по какой-то причине, для Дженни он хотел комфорта и уединения.

Так называемая, деревня Амазонок оказалась куда более сложной, чем Фелипе представлял. Что-то напоминающее крепость, окруженная каменной стеной, на вершине которой стояли женщины с луками. Когда они вошли за ними громко лязгнули тяжелые ворота. Фелипе выгнул брови на такую усиленную охрану.

— Ожидаете нападения?

Бросив взгляд через плечо, Валаска усмехнулась.

— Всегда. Лишь для неподготовленных — война неожиданность.

Хм, ну да. Хотя он не сказал этого вслух. Не смел бы, когда десятки взглядов следили за каждым шагом. Но беспокойство вызывали не те взгляды, которые обещали расправу, а те, которые несли в себе оценку. Словно он лакомый кусок мяса. Женщины с таким взглядом осматривали его с ног до головы, задерживаясь дольше, чем ему нравилось, на паху. Он не стал противиться, когда Дженни, поджав губы, взяла его за руку, сплетая пальцы. Искала ли она утешения или просто ревновала, ему было без разницы. Фелипе спрятался бы за её юбками, если бы так был в безопасности от мужчиноедов.

«А я ещё считал нимф опасными. Те хоть мужиков живым оставляли».

А вот амазонки… До него доходили слухи.

— Здесь нет мужчин? — спросила Дженни. Безобидный вопрос, но некоторые амазонки закричали и застонали от боли, и к ногам толпы свалилась жирная чайка.

— Что только что было? — потребовала Валаска.

Огорчившись непреднамеренным проявлением силы, Дженни сгорбилась. Фелипе в поддержке сжал её руку и пояснил:

— У голоса Дженни есть неприятные побочные эффекты.

— На меня он не действует.

— Кто лишён музыкального слуха, лучше переносят, а вот остальные… — Он указал на окружение: у кого-то шла носом кровь, некоторые обхватили голову руками. — Полагаю, вот и ответ на вопрос насколько широко влияние проблемы.

— Думаю, тебе лучше помолчать, пока не поговоришь с нашей старейшиной.

— Что на счёт еды и укрытия?

— Вы всё получите после того, как поговорите с Торой. Таков протокол для гостей. Сначала поговорить с ней.

На разговор не особо похоже, больше на проверку. Валаска привела их в огромную комнату, Фелипе предположил, что это столовая, учитывая огромный U-образный стол, в главе которого стоял огромный трон с высокой спинкой, на котором сидела женщина. Старшая по призванию, а не по виду. Фелипе не знал точно, кто такие амазонки. По слухам, они связаны с валькириями, которых благословили боги викингов и давали особый статус после смерти. Не совсем люди, но и не демоны, судя по запаху. Так кто же? В эту тайну он будет вникать, когда найдётся время. Но не сейчас.

— Старейшина, я нашла этих двух на берегу. Фелипе — приспешник Люцифера, и его спутница — Дженни с острова Сирен.

Она окинула их пронзительным взглядом зелёных глаз.

— Адский кот. Давненько я не встречала кого-то из твоего вида.

Фелипе не смог скрыть удивления в голосе.

— Ты знаешь, кто я?

Старейшина махнула рукой.

— Конечно. Любой с глазами знает. Цвет волос, движения, не говоря уже о глазах, всё говорит об этом. А вот твоя спутница… — Женщина подалась вперёд и более внимательно принялась рассматривать Дженни. — Она иная. Что-то совершенно новое. Что ты, дитя?

Дженни кинула взгляд на Фелипе, и он догадался, что она боялась говорить.

— Не смотри на него, ища одобрения. Я говорю с тобой.

— Дженни боится…

— Молчи, кот. Я говорю не с тобой. — Старейшина махнула на него рукой.

Кот Фелипе хотел запротестовать. Как она смела, затыкать его?! Фелипе было ринулся, высказаться на сей счёт, однако, к его раздражению, обнаружил, что губы не могу шевелиться. Он прищурился на ухмыляющуюся старейшину.

«Магия».

Дженни, видимо, заметила это и выпрямилась.

— Оставь его в покое. Он всего лишь пытался защитить тебя от моего голоса.

К чести старейшины, она даже не поморщилась, а вот стража у трона… Одна бросила копьё и схватилась за нос, из которого хлынула кровь, а вторая рухнула без сознания.

Валаска фыркнула.

— Слабачки.

Старейшина, казалось, опешила.

— Так слухи верны. Ты — сирена со смертоносным голосом.

Дженни тряхнула головой.

— Не смертоносным?

Она вновь тряхнула головой.

— Не сирена?

Дженни кивнула.

— Ты знаешь кто ты?

Когда Дженни заколебалась, старейшина махнула страже, призывая их уйти.

— Теперь мы одни. Можешь свободно говорить.

— Я наполовину русалка, мэм.

— А на другую половину кто?

— Не знаю. Мои тётки-сирены думают, что у меня в крови немного от них, учитывая силу.

— Насколько силён твой дар?

— Достаточно. И распространяется не только на людей.

— Занимательно, — потянула старейшина, откинувшись на троне.

— Не особо.

— Ты не в восторге, что можешь завоевать мир лишь голосом?

— Я бы предпочла общаться с людьми, не подталкивая к самоубийству, — сухо ответила Дженни. — Это сокращает количество друзей.

Тора фыркнула.

— Что если бы я могла тебе помочь?

— Зачем? И как?

— Довольно просто. У меня есть амулет, заколдованный, который сирены используют, выходя на берег, чтобы защитить окружающих от их голоса. Мы часто торгуемся с ними и поняли, что для более слабых амазонок даже затычки не помогают.

— Думаешь, мне поможет?

— По крайней мере, можно попробовать.

— Но зачем тебе отдавать его мне?

— А почему нет? Я что-то в тебе чувствую, дитя. Судьба как-то вплела тебя в предстоящее сражение.

Какое сражение? Фелипе хотел было спросить, но не мог, поэтому просто слушал.

— Что тебе известно о моей судьбе и грядущем? — поинтересовалась Дженни. — Почему я вдруг стала такой важной? Всего несколько дней назад я была никем. Дефективной русалкой и сиреной, мучающих несчастных своим пением. Теперь, вещи пытаются меня убить, шторм потопить, Люцифер проявил интерес, а ты хочешь помочь. Ты уж извини, если я не понимаю, что происходит.

— И мы можем никогда не узнать. Миры движутся загадочными путями. Существуют силы, предназначение которых никто не может понять. Нам лишь изо всех сил нужно постараться выжить.

Тора сняла с шеи золотую цепочку, на которой висела жемчужина, переливающаяся на свету.

— Держи.

— А что, если я не хочу подарка от тебя?

Старейшина рассмеялась и пожала плечами.

— Ну, не бери. Я не стану заставлять. И платы не прошу. Но хочу, чтобы ты кое-что пообещала.

А вот и подвох.

Дженни с подозрением прищурилась.

— Что пообещала?

— Если начнётся сражение, ты призовёшь нас. Мои воительницы устали от мелких драк и жаждут тех дней, когда велись эпические войны. Мы пропустили последний мятеж в аду и не хотим, чтобы нас снова забыли.

Поджав губы и сведя брови, Дженни ответила:

— И всё? Ты просто хочешь, чтобы я призвала вас, когда начнётся сражение?

Тора кивнула, и Валаска, казалось, не смогла сдержаться, тоже начала усердно кивать.

— Ладно. — Обещание едва ли не эхом разнеслось по округе, словно кто-то ударил в набат. Фелипе не смог прогнать мысль, что выбор, сделанный в этой комнате, сужал выбор троп судьбы. А будущее Дженни играло роль.

Когда Тора вновь потянула амулет, подзывая к себе Дженни, заклинание, удерживающее Фелипе, рассеялось, но он мудро молчал. Не нужно раздражать старейшину, не тогда, когда казалось, она желала им добра.

— Валаска покажет вам укрытие, еду и одежду принесут позже. Отдыхайте, а утром, мы отведём вас через наш портал.

Тора отпустила их взмахом руки. Следуя за Валаской, они вышли на большой двор. Однако прежде чем прошли и полпути, Фелипе услышал злобные слова, заставившие задуматься, сколько ещё неприятностей свалятся на них в это простой миссии привести Дженни к Люциферу?

Глава 13

Люцифер барабанил пальцами по столу и внимательно изучал мужчину, одетого в джинсы и свитшот с принтом супергероя. Разве у сегодняшней молодёжи нет приличной одежды?　 По сравнению с Люцифером, на котором надет костюм-тройка с галстуком, парень выглядел, как бродяга. Абсолютно неуважительно, что в некоторых случаях являлось грехом, так ценимым Люцифером, только вот не в его присутствии. Тогда это просто раздражало. По крайней мере, отец Адексиоса, Харон, носил опрятную и зловещую мантию, над чем Люцифер предпочитал не задумываться. Насколько он знал, лишь супруга Харона знала, что под мантией скрыто. Смелая женщина. Но вернёмся к сыну.

— Я разочарован тобой, Адексиос.

Ботаник на вид или нет, парень не отшатнулся от упрёка.

— Мои самые глубочайшие извинения, милорд. Я никогда не хотел оскорбить вас.

Ответ прозвучал совершенно искренне, без капли лжи, Люцифер бы заметил. Однако он вызвал парнишку на личную встречу, а значит, тот должен дрожать, пресмыкаться, потеть и плакать. Где всё это? Как Люцифер должен отчитывать его, если не вселял ужас? Он теряет сноровку? Люцифер принял более серьёзный вид.

— Не хотел оскорбить? Ты потерял кучу душ, потому что решил вздремнуть!

Наконец-то, хоть какая-то реакция. Молодой человек начал нервничать.

— Слышал, что их уже отыскали.

— Но не раньше, чем они превратились в зомби. Зомби! И даже не в тот полуразложившийся вид, которых я могу пытать в мире людей. У меня безмозглые души-зомби. Какого хрена мне теперь с ними делать?

— Сдать их в аренду «Карательной комиссии по расчлененке»? — пожав плечами, предложил Адексиос.

Неплохая идея. Но Люцифер не собирался хвалить бездаря за его предложение пополнить на несколько монет адскую казну.

— Так больше не может продолжаться, — рявкнул Люцифер. — Ты опрокинул… я даже точно не могу сказать, сколько лодок отца. Бессчётное количество задержек на переправе, которые привели к полному хаосу. Ты полное разочарование, если говорить о замене тобой Харона.

Адексиос поправил очки в роговой оправе и, казалось, использовал этот момент, чтобы собраться с мыслями. Надо надеяться, он также включил мозг.

— К-хм, извинения как-то помогут?

— Нет!

Что никто не понимал, как Люцифер ненавидел оправдания, особенно вежливые?

— О. А как насчёт обещания, что я буду стараться лучше?

Люцифер тяжело вздохнул. Мальчишка и впрямь далёк от загадочного и жуткого отца.

— И что же мне с тобой делать, паренёк? Тебе нужна работа, но очевидно же, что ты не перевозчик.

— С твоего позволения, милорд, возможно, найдётся для меня место в ДНиСА.

— В Департаменте Налогов и Сборов Ада слишком длинный список кандидатов на вакансии. Похоже, в мире смертных нечестных бухгалтеров чересчур много. Нет. Мы должны найти тебе новую работу, в которой ты не налажаешь. Твой отец говорил, что ты хорошо разбираешься в цифрах.

— Да, мой Повелитель.

— Отлично. Собирай вещи.

Ах, сладкий вид шока, когда собранность и спокойствие идиота, сменилось выражением полной неожиданности.

— Простите?

— Собираешь сумку или нет, мне на это плевать. Но ты уедешь на какое-то время.

— Куда уеду, милорд?

— Это имеет значение? — Прежде чем парень задаст ещё больше вопросов — разве вот он не смекает, кто тут главный? — Люцифер ответил с широкой улыбкой, созданной для показухи. — Ты отправляешься на девятый круг и дебри.

— Дебри? — тревожно пискнул Адексиос. Вот, другое дело.

— Да, дебри. Чувствую, там неприятности. — «Чувствую каждым сантиметром своего демонического тела».

— И ты хочешь, чтобы я разобрался с ними?

— Нет, конечно. Учитывая неуклюжесть, ты скорее поможешь им нарасти, чем разберёшься. Нет, от тебя мне нужны цифры. Число демонов, доступных для моей армии. Я знаю, скольких могу призвать в кругах ада. А вот за их пределами — нет. И именно туда ты отправляешься. Проедешь по тем удалённым местам и будешь принимать на работу всех годных к службе демонов, отслеживая их количество.

— Мне вербовать демонов? Почему ты решил, что они послушают меня?

— Я дам тебе Тёмную Печать.

— Вот это да, я чувствую себя намного лучше.

О, не сарказм ли это? Наконец-то, намёк на неуважение.

— Ну да. Тёмная печать и задание от меня — огромная честь. Но я знаю, что не все мои миньоны хорошо ведут себя, что мне так нравится в них. Учитывая буйный нрав — и мою щедрость — я помогу. У тебя будет помощник.

— Самый могущественный воин ада?

— Можно и так сказать. Только лучшее для сына Харона, — улыбнулся Люцифер, чем, должно быть, отпугнул Адексиоса, потому что тот побледнел.

На столе зазвонил телефон. Как раз вовремя.

— Беги, парень, пакуй вещи. Твой эскорт заберёт тебя в течение следующих нескольких дней. Ты ведь не хочешь заставлять её ждать.

— Её?

Прежде чем Адексиос успел спросить ещё что-то, Люцифер, взмахнув пальцами, отправил парня в полёт через кабинет и захлопнул дверь за ним. Пусть немного поволнуется. Ему пойдёт на пользу.

Старый с диском телефон, сделанный из чёрной кости, а точнее из бивня кабана, пятнадцатифутового демона, с которым он многократно боролся в рукопашном бою много веков назад, продолжал звонить.

— Наконец-то, киса звонит, чтобы представить отчёт о выполнении задания. Ты явно не торопился.

— Я столкнулся с проблемами.

Люцифер нахмурился. Проклятая река и глупый остров. Его чрезвычайно бесило, что хрустальный шар не мог показывать те края. И как он должен шпионить, когда ограничен магией этого запретного места?

— Какими проблемами? Проблемы с девчонкой? Или с надоедливыми сиренами? — Сексуальные дамочки знали, что нужно сделать для того чтобы мужчина провёл хорошо время. Ох, старые добрые времена, когда он ещё не встречался с ревнивой подружкой, которая угрожала кастрировать, если вдруг тот заблудится.

— Другого рода. На нас напали.

— Напали? Кто?

— Мы считаем, что первая атака была организована русалками. Отряд ундин атаковал нас на острове.

— Да, как эти холодные рыбёшки посмели влезть в мои дела. Уверен, ты накостылял им.

Фелипе в ответ фыркнул.

— У них не было шансов. К тому же их атака, помогла убедить сирен, что нам лучше уйти.

— Нам? Так девушка с тобой?

— Да, когда на нас второй раз напали, мне удалось уговорить Дженни покинуть Остров.

— Секундочку. Ты говоришь, что кто-то посмел напасть на тебя в одном из моих кругов? На моих землях?

— Нет, это случилось, когда мы плыли по Стиксу.

Люцифер пренебрежительно выдохнул.

— П-ф-ф. Морские монстры всегда атакуют. Они для этого созданы.

— Только вот напали на нас не морские монстры. Согласно сирене, управляющей яхтой, смерч, с которым мы столкнулись на Стиксе, был неестественным, и огромной силы. Мы едва спаслись.

— Магический торнадо на Стиксе?

Новость ошеломила Люцифера. Никто не понимал правила магии, действующие в Аду, но в них есть особенный момент. Стикс нейтральная зона. Да, в реке полчища чудищ. Да, переправа по ней могла стать опасной. Но когда дело доходит до магии и контроля вод или окружения, попытки проваливаются. Возникало ощущение, что вокруг Стикса существовал вакуум, высасывающий магию. Факт, что кто-то устроил супер шторм на реке, в который попал приспешник Люцифера, не предвещал ничего хорошего и добавлял уверенности, что что-то надвигается.

«Ура, война».

Ну, или что-то, что разбавит бесконечное наказание душ. Спустя миллиарды лет однообразия, Люциферу это необходимо. Нет ничего лучше, чем возможность столкнуться с опасным, загадочным врагом и направить легионы в кровавую бойню.　

«Чертовски возбуждающе».

— Мне пора, — сказал он коту. — Есть ещё дела.

Например, встреча с бесспорно развратной женщиной.

— Но разве ты не хочешь знать, где мы находимся? И когда прибудем.

— Очевидно, ты в безопасности, иначе бы не звонил. И Дженни, я так понимаю, с тобой?

— Да, но…

— Доставь её ко мне, как можно скорей. Живой, или твоя шкура станет отличным ковром.

Прежде чем Фелипе успел сказать ещё слово, Люцифер бросил трубку.

— Гея!

Он развалился в кресле, расстегнул штаны, достал своего могучего зверя и принялся ждать. Он ждал. И ждал. И ждал…

— Где ты, женщина? — нахмурив лоб, крикнул он. — Я знаю, ты меня слышишь. Ты всегда подслушиваешь.

Проклятая девка всегда совала свой нос в его дела. Она шпионила точно так же, как и он. На этот раз она ответила и явилась в облаке зелёных блёсток, от которых исходил неприятно свежий запах цветов, нанося грубый удар мужественности офиса.

— Вовремя, — проворчал Люцифер, размахивая перед ней своим дружком.

Она бегло посмотрела на «одноглазого змея».

— Серьёзно, Люк? Сколько раз повторять, что это не сексуально?

— Ну, тебе же нравится, когда он в тебе.

— После прелюдии, да. Но это… — она махнула на него. — Вертеть причиндалами? Ты ведь уже тысячи лет всех заверяешь, что лучший любовник, должны же быть более утончённые способы обольщения.

— Я думал, что мы всё это прошли, — протянул он. Неужели весь смысл свиданий и верности не в том, чтобы обойтись без раздражающей прелюдии и сразу перейти к лучшей части?

— То, что мы любовники, не значит, что ты должен перестать пытаться.

— Но на обольщение уходит время. А мне нужен секс сейчас. — Он надулся.

Но Гея не обратила на это внимания.

— Я слышала, что над Адом нависла новая угроза. Это так?

— Тебе не о чем беспокоиться, я знаю, кому нужно волноваться. — Люцифер попробовал обаятельно улыбнуться, что никогда не прокатывало с женщинами, но он продолжал пробовать. Он видел, как Фелипе и Реми так улыбались, и у них всегда прокатывало. Люцифер никак не мог понять, почему у него этого не происходило. Почему-то все женщины, кроме Геи, кричали или сбегали при виде этой улыбки.

Улыбка и сейчас не сработала. Гея так и не посмотрела на его пах. Всё вожделение слилось в трубу.

— Хоть на минуту побудь серьёзным. Нужно обсудить новости Фелипе. У кого есть сила управлять Стиксом? — проговорила она.

Глубоко вдохнув, понимая, что совокупления не будет, пока Люцифер не — фу-у-у-у — поговорит с Геей, он запихнул агрегат в штаны.

— Я не знаю, кто на такое способен. Возможно, морская ведьма, но эта сумасшедшая сука уже тысячи лет спит.

— Может она проснулась?

— Сомневаюсь. Поверь, мы бы узнали, если бы карга проснулась.

«Хотя, — на мгновение задумался Люцифер, — способна ли морская ведьма колдовать во сне? Эй, а, может, ей приснился сексуальный сон о бывшем любовнике, Нептуне».

Забавно, но никак не поможет разговору. Размышляя вслух, Гея вышагивала по кабинету. Её зелёные юбки обвивались вокруг лодыжек… лодыжек, которые намного лучше смотрятся на плечах Люцифера.

— Лилит может знать заклинание и могла собрать такую силу, но она ушла.

«И скатертью ей дорога».

У Люцифера до сих пор болела душа за то, через что эта сука заставила пройти его дочь, Мюриэль. Хотя он об этом никому не говорил. Повелитель Ада не говорит о чувствах, и уж точно никогда не признается в привязанности, даже к особому ребёнку, появившемуся от союза Люцифера и Геи.

— Даже если бы Лилит не ушла, без доступа к проклятым душам, ей не удалось бы собрать такую силу. Никому не удалось бы. Стикс — вакуум магии.

— Тем не менее, кому-то удалось вызвать смерч. Кому-то, кого мы, очевидно, не знаем. И что же мы будем делать?

— Мы?

— Да, мы, — твёрдо сказала Гея. — Сейчас мы команда. И тот, кто угрожает тебе, угрожает мне.

Как отвратительно очаровательно. Люциферу для защиты Гея и не нужна, но…

— Ты в курсе насколько сексуальной становишься, когда ведёшь себя так покровительственно?

— Насколько сексуальной? — спросила Гея, вихрем зелёного, поворачиваясь к нему.

— Настолько, что я почти могу сказать слово на букву «Л».

Она округлила глаза, и Люцифер едва сдержал ухмылку. Гея осмелилась дерзить и утверждать, что он не король обольщения. Ха-ха. Он точно знал, как угодить своей женщине. Поздоровайтесь со знатоком сладких речей.

— Ты такой дразнила. — Но, всё же, на щеках Геи был заметен слабый румянец.

Казалось, его женщине нужно немного больше убеждения.

— Когда я выйду на поле боя, пойдёшь со мной? Ты бы пригодилась.

Не совсем, но они бы классно выглядели рядом. Люцифер на чёрном могучем адском скакуне, а Гея на белой, гнедой кобыле. Ад-тв — телерадиовещанию Ада и дочерним компаниям — очень это понравится. У Люцифера всегда было много просмотров и отличные комментарии.

— Ты хочешь, чтобы я была рядом? Правда? — Она облизала губы, которые идеально бы обхватывали его член.

— Я больше никому не могу доверить прикрывать себе спину. — И это была отвратительная правда. Как бы ни была ненавистна ему честность, в данном случае, она уместна.

Гея села ему на колени и провела пальцем по груди.

— Я всегда хотела сражаться рядом с тобой.

— Знаешь, из нас бы вышел потрясающий дуэт. Только подумай, мои демоны и твоя зелёная армия, сражаются плечом к плечу, чтобы спасти Ад от уничтожения. Что может связать теснее такую пару, как мы? Станешь моей королевой войны? — Он протянул руку и, при помощи своей силы, призвал явиться на ладони украшение. В свете мерцало большое кольцо из белого золота с огненным бриллиантом. Идеально подходящее к тиаре богине.

— Да. О, да! — завизжала Гея. — Я принимаю твоё предложение.

Секундочку. Она же не подумала, что он…

Люцифер потерял ход мыслей, когда соблазнительница опустилась на пол между его ног и взяла дело в руки. Ну, в рот, на самом деле. Вот тогда Люцифер абсолютно потерял способность мыслить.

Глава 14

Фелипе хмуро посмотрел на телефон.

— Что-то не так? — спросила Дженни, выходя из ванны, завёрнутая в одно пушистое полотенце и вытирая зелёные волосы другим.

— Он повесил трубку.

— Кто?

— Люцифер.

— Может, он просто посчитал разговор законченным.

— Но я даже не успел сообщить ему самую важную часть. Он не знает о проблеме с порталами. Или, по крайней мере, с этим порталом.

С этой проблемой они столкнулись только что, после того, как, пыхтя, взобрались на высокий утёс за Валаской, которая даже при этом не вспотела. Сучка. Правильно это или нет, но Дженни ненавидела поджарую и загорелую воительницу. По сравнению с ней, Дженни чувствовала себя уродливой. Не то, чтобы Фелипе сделал хоть что-то, чтобы она чувствовала себя так, напротив, он вообще не смотрел на их сопровождающую. Но Фелипе и не попытался напроситься к ней в душ или же снова поцеловать после того, как их прервали на пляже.

Однако вернёмся к проблеме с порталом. Когда они поднялись на гору, где встретились с Торой, все испытали нечто похожее на лёгкую панику. Казалось, что портал Амазонок сломался. Просто сжался, после чего с оглушительным шумом разорвался и исчез, оставляя женщин-воительниц в полной растерянности и без возможности быстро попасть во внутренний круг Ада. Так что Фелипе нужно было связаться с Люцифером и отчитаться обо всём.

— Почему бы тебе не перезвонить? — посоветовала Дженни, когда открыла шкаф в поисках какой-либо одежды и обнаружила лишь что-то напоминающее тоги, ни одна из которых не прикрывала чешуйчатые ноги, которые сейчас были на виду. Дженни едва в ванне не осталась из-за них, боясь реакции Фелипе, когда тот впервые увидит её уродство.

«Что очень глупо, так как мы несколько раз чуть не занялись сексом. Он уже ласкал мою ногу. Чувствовал чешуйки, и не сказал ни слова».

Тем не менее, чувствовать и видеть — разные вещи. Лучше сейчас узнать, а не в середине акта, что ему неприятно. К чести Фелипе, он ничего не сказал и даже не подал вида, что его это волновало. Да и вообще, показать ему сейчас, когда они одни в комнате, которую им выделили в гостевой зоне деревни Амазонок, это одно, а необходимость выставить их на обозрение всем или всему Аду совсем другое.

— Я уже два раза повторно набирал номер, и автоответчик сказал, что Владыка Ада слишком занят, чтобы ответить, так как придаётся плотским утехам, и дальше начинает играть какая-то забавная музыка.

— Ты шутишь? — спросила Дженни, выбирая между белой и темно-серой тогой.

— Нет. Мой Господин не слишком сдержан, когда дело доходит до сексуальной жизни.

— Очень похоже на моих тётушек, — пробормотала она, продолжая рыться в шкафу, надеясь найти что-нибудь, что прикроет её полностью.

— Я подожду немного и попробую снова. Кстати, насколько крут этот амулет?

Теперь появилось хоть что-то, что могло вызвать у неё улыбку. Дженни не верила во всю эту ерунду, но все-таки повесила амулет на шею, надеясь, что он поможет. Они протестировали его на первой же встречной амазонке. Дженни сказала:

— Привет, как дела? — И служанка осталась стоять, не крича и не истекая кровью. Просто, наверное, подумала, что Дженни сумасшедшая, раз начала смеяться и прыгать прямо в коридоре. — Я могу говорить. Меня могут слушать. Я могу говорить. — Но Фелипе заверил её, что репутация сумасшедшего даже приветствуется в Аду.

— Этот амулет — лучший подарок, который я когда-либо получала. Только интересно, почему тётки никогда не думали о таком. Было бы неплохо, когда я встречалась с парнем, которого мне подогнали тётки, носить этот амулет.

— Какой парень? — прорычал Фелипе, чьи глаза вспыхнули жёлтым, и Дженни не смогла сдержать дрожь по телу.

«Он ревнует?»

Она да. Женщины в этом поселении уделяли слишком много внимания её спутнику. И Дженни это не нравилось. Если они не будут держать руки при себе и не прекратят пожирать Фелипе глазами, амулет недолго провисит на её шее.

Дженни знала, что это глупо. На подсознательном уровне она понимала, что Фелипе ей не принадлежал. Он слишком свободолюбив. И вместе у них будет, в лучшем случае, временное удовольствие. Но все же в этот момент Дженни не могла избавиться от чувства собственности. Он с ней. Что автоматически делало Фелипе её. И так как Дженни никогда не росла с одногодками, и у неё никогда не было настоящих друзей, то не до конца понимала, да и не пыталась понять, концепцию разделения. Видимо, то, что она замечталась перед открытым шкафом не осталась незамеченным.

— У нас проблема с одеждой? Ты решила ходить голой? Или раздумываешь над тем, чтобы остаться в полотенце? Вообще, у меня есть идея лучше, но только ты должна будешь избавиться и от него. Как смотришь на это? — последние слова Фелипе практически промурлыкал.

Дженни бросила взгляд через обнажённое плечо. Фелипе лежал на огромной кровати, закинув руки за голову и улыбаясь.

— Я пытаюсь найти что-нибудь, но все платья слишком короткие.

— Естественно, для лучшего доступа.

— Для лучшего доступа к чему? — Как только она задала этот вопрос, сразу поняла ответ. И заметив, что улыбка Фелипе стала шире, к щекам Дженни прилила кровь, а лоно увлажнилось мёдом возбуждения.

— Хочешь, чтобы я тебе показал?

«Да».

— Нет. Сейчас неподходящее время. И без того, полно дел, так ведь? Нужно выяснить, как мы попадём во внутренний круг, о котором ты так много болтаешь, если портал сломан. По словам Валаски, мы на шестом круге.

Небрежное пожатие плечами показало отношение Фелипе к их дилемме.

— Шестой или девятый, нет особой разницы. Пара Адских скакунов и несколько дней пути, и мы будем в столице без каких-либо инцидентов.

Дженни сморщила носик.

— Стать наездницей? Это ведь надо постараться.

— О, Дженни, — простонал Фелипе. — Я знаю, ты не специально, но твои слова…

— Что с ними не так?

— Ты настолько наивна, что не понимаешь, как их можно интерпретировать?

Ну, да. Большую часть жизни Дженни слышала сексуальные намёки. Сирены не особенно утончены. Однако впервые в жизни Дженни осознала, как её слова могут повлиять на мужчину. Это было так романтично и неожиданно. Она обдумала всё, что только что сказала, и не смогла сдержать лукавую улыбку.

— Думаю, если кто и может обучить девушку «стать наездницей», так это ты. Я же неопытная… Научишь меня?

В его жёлтых глазах мелькнула неслучайная вспышка голода, и у Дженни перехватило дыхание, учитывая ту скорость, с которой Фелипе соскочил с кровати и стал к ней приближаться. Ей даже показалось, что подкрадываться с утончённой грацией и животным магнетизмом, от которых у неё пропали способности двигаться и дышать. Преодолев разделяющее их расстояние, Фелипе остановился настолько близко, что она могла ощущать его тепло. Точнее жар, к которому жаждала прикоснуться.

— Тебе не стоит о таком просить, — сказал Фелипе охрипшим голосом.

— Почему?

— Потому что мужчина может принять это за приглашение.

Дженни посмотрела в его горящие золотистые глаза.

— Что если я это и имею в виду?

— Ты понимаешь, что я не подхожу на роль «долго и счастливо»? Сейчас, пока мы вместе, нам может быть весело, и мы флиртуем, но, в конечном счёте, ты — миссия. Как только я доставлю тебя к Люциферу, мы, возможно, никогда не увидимся снова.

— Если намекаешь, что это одноразовые отношения, то, да, понимаю. Я не настолько глупа, и осознаю, что такая девушка, как я, не может предложить слишком много такому мужчине, как ты.

Дженни ударилась спиной об стену, когда он прижал её своим твёрдым и упругим телом. От неимоверной силы движения Дженни резко выдохнула.

— Не говори так, — прорычал Фелипе.

— Как так?

— Словно ты не идеальная. Я думал, мы уже выяснили, что ты необычная и красивая.

Дженни пожала плечами.

— Ну, если ты так считаешь.

— Да, считаю. — Он ухватил пальцами её подбородок — немного сильнее необходимого, вызывая лёгкую боль — и заставил посмотреть себе в глаза. — Ты. Красива. Желанна. Такому искушению я не могу противостоять.

Хотя Фелипе даже и не пытался. Он жадно впился в её рот, и Дженни только приветствовала это. Когда Фелипе целовал её вот так, она на мгновение могла поверить ему, и забыть о собственных проблемах. Забыть прошлое, мать и своё отражение в зеркале.

Она запустила пальцы в его шелковистые волосы и полностью потерялась в поцелуе. Несмотря на реакцию его близости, Дженни не искала серьёзных отношений и готова была к тому, что он мог предложить, но частичка души никак не могла успокоиться и надеялась, что у них может получиться что-то больше, чем просто интрижка. Что-то особенное, когда он будет обнимать и целовать её, захочет заботиться о ней и не подумает бросить. Глупая мечта, от которой она не могла отказаться.

Удовольствие подняло Дженни на новый уровень, заставляя полностью расслабиться и потерять себя. Полотенце сползло вниз, и Дженни коснулась голой грудью торса Фелипе.

О, какой жар. Ощущение его голой кожи сильнее возбуждало. Её соски затвердели и тёрлись о его грудь, посылая волны удовольствия сквозь Дженни. Ноги подогнулись, и она потихоньку начала оседать, но Фелипе не дал ей упасть. Он притянул её теснее к себе, возбуждая ещё сильнее. Теперь сердцевина её тела изнывала и пульсировала.

Хорошо, что у Дженни за спиной оказалась стена. Фелипе прижал Дженни к ней и втиснул колено между ног. Она ничего не могла сделать, кроме как начать тереться о его бедро, стимулируя клитор и задыхаясь от стонов. Фелипе сделал вдох, на самом деле, вдохнул её выдох, так как их губы были сплетены в поцелуе. Но не отодвинулся и не замедлился, а наоборот, решил продолжить чувственное исследование, проложив дорожку из поцелуев по её щеке к чувствительной мочке уха. Кто же знал, что ухо окажется такой эрогенной зоной? От этой ласки Дженни задрожала, а маленький участок кожи стало покалывать. Возбуждение стало сильнее, и Дженни застонала.

Никаких слов. Никаких пустых обещаний, даже если у неё в голове уже сформировалось несколько довольно фантастичных. Когда их тела сплетались так интимно, сердца бились в унисон, а от блаженства, несомненно, отделял всего момент, кому нужны пустые разговоры? Ведь прикосновением можно более выразительно… и с удовольствием передать чувства.

Фелипе скользнул рукой вниз по её телу и впился пальцами в бёдра, лишая Дженни части самообладания. После чего переместил руку на ягодицу Дженни и надавил так, что она быстрее и сильнее начала двигаться на его ноге, получая немыслимое удовольствие. Самую интимную часть тела задевали короткие волоски, и Дженни начала задыхаться, желая большего. Она и не поняла, как начала поглаживать его твёрдые широкие плечи, а когда давление на клитор возросло, впилась в них ногтями.

Это всё он. Напряжение внутри Дженни сворачивалось в спираль от желания… нет, потребности в чём-то особенном. Неужели он почувствовал это? Не потому ли Фелипе заменил ногу рукой? Коварной, чудесной рукой и проворными пальцами, которыми начал играть с комком нервов. Дженни растаяла от его прикосновений. Он двигался всё быстрее и быстрее, творя эротическую магию с её клитором, пока она царапала его плечи, задыхалась и издавала восторженные крики. Когда Фелипе резко остановился, Дженни всхлипнула в знак протеста.

— Нет, не останавливайся.

— Мы ещё не закончили. Ни в коем случае, — промурлыкал он.

Дженни облегчённо вздохнула, когда Фелипе проник в её тело пальцем. Наконец, хоть что-то, что она могла почувствовать и сжать мышцами. Фелипе начал двигать палец туда и обратно, подготавливая её и растягивая. И на этом всё. Он только дразнил. Ей нужно больше. Что-то толще, длиннее…

Характерный звук рвущейся ткани привлёк внимание Дженни, заставив открыть глаза. В когда она опустила взгляд, увидела член Фелипе. Толстый и длинный, он гордо указывал на неё. Большая головка с каплей предсемени. Дженни не сдержалась и потянулась к его стволу, чтобы растереть каплю по всей длине. Когда Фелипе удовлетворённо застонал, тело Дженни затрепетало. Она сжала его ствол, и Фелипе начал толкаться ей в кулак, заставляя гадать, каково это, ощущать его в себе? Наверно, Фелипе подумал о том же. В одно мгновение он поднял её и прижал к стене, не давая им обоим упасть… ну, Дженни точно. Она не была уверена, что смогла бы ещё стоять. Фелипе дразнил толстой и бархатистой головкой вход в тело Дженни. И пока Дженни наслаждалась чувственным трением, поняла, что хочет большего и вправе требовать это.

— Дай его мне.

Фелипе усмехнулся.

— Такая нетерпеливая.

Дженни прикусила мочку его уха и проговорила:

— Я больше переживаю, что нас вновь прервут. — Стоило им дойти до самого интересного, как пару раз им мешали.

— Точно.

И после этих слов Фелипе толкнулся в Дженни, которая довольно вскрикнула.

Он немного отстранился, затем снова глубоко проник в её лоно и замер. Это было потрясающе. Его член растянул её до предела и ощущался так правильно. Но из-за того, что Дженни была прижата к Фелипе, не могла покачивать бёдрами, поэтому жаждала немного больше действий с его стороны.

— И чего же ты ждёшь?

— Разве кое-кто не хотел получить урок верховой езды? — «Чего-чего?» — Обними меня ногами за талию.

С удовольствием, если так он проникнет ещё глубже. Дженни едва успела скрестить лодыжки за спиной Фелипе, как он очутился у кровати, на край которой сел, и усадил Дженни сверху, не выходя даже на дюйм. Впившись пальцами в её ягодицы, он приподнял Дженни и насадил на себя.

«Ох, мой Бог».

Затем ещё раз. Фелипе продолжал двигать её вверх и вниз. И с каждым разом он проникал всё глубже и задевал чувствительную точку. От чего Дженни каждый раз стонала. От этой ласки стенки лона Дженни сжимались вокруг его члена… очень толстого члена.

Исчезли все сомнения и неприятный опыт с бывшим. Вот это секс. Вот это удовольствие. Вот это… о, мой бо…

Дженни так и не смогла закончить мысль. Потому что Фелипе начал вбиваться в неё все быстрее и быстрее. От удовольствия у неё перехватило дыхание, и исчезли все мысли. Внутри Дженни сворачивалась спираль наслаждения, пока не раскрутилась и волны оргазма каскадами не накрыли тело. Достигнув, наконец, пика наслаждения, Дженни запрокинула голову и закричала от чистейшего удовлетворения.

Как же великолепно.

Фелипе продолжал двигаться и достиг своего пика, за которым последовал её второй более слабый, но не менее волшебный, оргазм.

Дженни упала в объятия Фелипе, и даже отдалённые возгласы, полные боли — упс, она, наверное, не надела амулет после душа — не могли разрушить дымку удовольствия от того, чем они только что занимались.

И к ещё большему удовольствию, Дженни поняла, что секс в позе доги-стайл и когда закидываешь ноги парню на плечи, не менее хорош. К счастью для обитателей ближайших комнат, она решилана время таких сеансов удовольствия, надевать амулет. Иначе — учитывая восторженные возгласы Дженни — наутро дом не досчитался бы нескольких постояльцев.

Глава 15

На следующее утро состояние портала не изменилось. Он всё ещё не работал, и никто из амазонок, даже старейшина, не могли понять почему. Но у Фелипе были свои подозрения. Когда им срочно понадобился портал, как своевременно и неудобно ближайший внезапно перестал работать. Только идиоты верят в совпадения.

Тёмный Повелитель так и не отвечал на звонки, а голосовое сообщение не удостоилось ответного вызова. Казалось, Фелипе придётся сопроводить Дженни по суше, и к счастью для него — скорее, к ужасу — ему не придётся это делать в одиночку.

Никакие аргументы не смогли удержать Валаску от путешествия. Поставленная задача отправиться в столицу, чтобы рассказать о проблеме с порталом из первых рук и потребовать — словно независимые воительницы могли опуститься до просьб — решить вопрос, означает, что Фелипе придётся сдерживаться в словах и действиях с Дженни.

Будто он знал, что скажет. Они провели вместе восхитительную ночь. Более чем восхитительную. Между ними была сексуальная связь, но Фелипе… на самом деле, его кот был уверен, что в этом есть нечто большее. Чёртов зверь пытался её пометить! Фелипе зашёл так далеко, что во время секса выпустил клыки. Слава всему нечестивому, Дженни не заметила. Но, тем не менее, отсутствие контроля, как минимум, странно.

Что случилось с любовью к одинокой жизни? Он думал, что его внутреннему зверю нравился их образ. Разврат и приключения. Это была мечта многих, и он был в восторге, правда ведь? Неважно, что ему было противно возвращаться в одинокую квартиру. Не будем упоминать о том, что он просил еду у Изабель чаще, чем для кота его возраста было прилично. И он убил бы любого, кто заметил бы его улыбку при взгляде на отцов, которые играют со своими детьми, подкидывают их в воздух и ловят, сами, как дети, хихикая. И завидовал тем, кто давал уроки — например, как писать и не забрызгать штаны — своим детям.

Жить его жизнью: когда тебе не о ком переживать, никто тебя не пилит из-за разбросанных носков и наслаждаться телами женщин — вот истинная мечта. А что насчёт моментов, когда он чувствовал себя одиноким и… неудовлетворённым? Ну, алкоголь мог заглушить всё.

И почему он вообще волновался о том, что скажет Дженни? Она едва удостоила его взгляда с момента, как они вышли из комнаты. Её игнор должен был успокоить, но больше раздражал.

Обычно, у него получалось не подпускать женщин. Именно поэтому он предпочитал встречаться на их территории. Они не могли выследить Фелипе, когда он сбегал. Так, разве ему не стоило радоваться тому, что Дженни не липнет к нему, как чёртова медуза?

Что она не смотрит со слезами на глазах или не надувает восхитительную нижнюю губу?

Всего день назад, отсутствие реакции он бы возложил на страх причинить вред голосом. Однако её вынужденный пузырь молчания остался в прошлом. С подаренным шаманом — или шаманкой? — амулетом Дженни расцвела и болтала с амазонками, задавала вопросы, смеялась и улыбалась так широко, как Фелипе ещё не видел.

Он догадался, что бремя вины от самоубийств людей, когда она говорит, сильно гнетёт, и радовался, что Дженни нашла временное облегчение от проклятья. Но он хотел стать причиной её радости, и сердито наблюдал, как она сплетничала со всеми, кроме него.

Несмотря на её боязнь ездить верхом, Дженни хорошо держалась в седле. Ему нравилось думать, что вчерашняя практика позы наездницы — черт, как великолепно Дженни выглядела с распущенными волосами, наполовину прикрытыми глазами, дико его объезжая — имела к этому какое-то отношение, а мягкий нрав адской кобылицы, которую ей дали, сыграл незначительную роль. Старушка c трудом передвигала ноги, огонь её юности догорел до углей.

А вот ему дали совсем другую лошадь. Проклятый жеребец становился на дыбы и гарцевал, сопротивляясь на каждом шагу. Выходки его коня забавляли Валаску, которая не трудилась скрывать хихиканье каждый раз, когда чёртов конь вздымал голову и, с дымом, идущим из ноздрей, поднимался в попытке его скинуть. Будто у него получится. Фелипе угрюмо держался, намотав на руки поводья и крепко сжав коленями бока зверя. Он побеждал, но ни на минуту не ослаблял бдительность.

К черту, день был на удивление приятным. Падающая зола в этой части кольца падала слабее: лёгкой пылью, разносимой мягким ветерком. По дороге — скорее протоптанной тропинке твёрдой грязи — им не встречались препятствия и бандиты, и они отлично проводили время, настолько хорошо, что решили не останавливаться в городе и поехали дальше, больше потому что Валаска его торопила, а не, потому что надо было поднажать.

— Мягкотелому котику нужна кроватка для сна?

Гордость не позволила ему закричать: «Да!». Поэтому они разбили лагерь по дороге, разложили позаимствованные спальники и развели огонь, чтобы комфортно обустроиться, ведь, Ад или нет, когда опускается ночь — хоть температура и не понижается — просыпаются и скитаются нечистые. Огонь часто оказывался сдерживающим фактором, но, что более важно, если правильно его разжигать, давал свет, который отблёскивал в глазах наблюдающего.

Первая ночь прошла без происшествий… и без секса. Фелипе её пережил. С каких пор ему нужна была добавка? Ведь, не считая приёмную маму, как часто он мог сказать, что провёл в компании женщины больше нескольких часов? Дженни первая, кого он по-настоящему узнал… и ему даже понравилось.

Каждому выделили смену, Дженни дежурила первая, в самое безопасное время. Амазонка отдала ему вторую, которую, в основном, он провёл, проверяя свою зелёноволосую соблазнительницу, пока та спала — её рука лежала под щекой, очаровательное зрелище, которое Фелипе хотел разрушить. Третья смена Валаски. Пока вдалеке все шуршало, выло, рычало и вообще явно давало о себе знать, никто не подходил близко. Позор. Получить свежее мясо на завтрак было бы неплохо.

Когда наступило утро, они обошлись сухими пайками и продолжили путь, Дженни болтала с Валаской, а он плёлся в конце, размышляя. Обижаясь. Расстраиваясь.

И не трудился это скрывать.

Когда они остановились у реки, чтобы освежиться самим и напоить коней, Валаска завела с ним разговор, пока Дженни следила за животными, которые жадно пили из реки.

— Почему котёнок выглядит так, словно потерял любимую игрушку?

— Не понимаю, о чём ты.

— Конечно. Только слепой идиот или, в данном случае, сама наивность по имени Дженни не заметит того факта, что ты расстроен из-за чего-то. И могу поспорить, что знаю из-за чего.

Как будто он признается, что сохнет по женщине.

— Я не расстроен, просто недоумеваю, что после доставленных на острове проблем, кажется, враги Дженни сдались.

Отведя взгляд, чтобы осмотреть дорогу позади, Валаска ответила:

— Возможно, они поняли, что её останавливать бесполезно.

— Сомнительно.

Шторм, который они пережили, не был значительным. Зачем начинать такую грандиозную атаку, если не хочешь ничего серьёзного? Чутье Фелипе подсказывало, что в поездке тоже произойдут трудности. Он перевёл взгляд на Дженни, которая гладила гриву своей кобылы. Фелипе ни за что не спустит с неё глаз.

— Думаю, что её враги выжидают время. Нам нужно быть начеку и высматривать возможные ловушки.

— Откуда?

Валаска указала на равнину вокруг. В этой части круга мало укрытий, сухая земля и редкое жилье способствовало хорошей видимости на километры вокруг.

— Я не говорю, что они нападут в следующую минуту, а о том, что существует такая вероятность, и нам не стоит утрачивать бдительность.

— Я всегда начеку. Ты говоришь очевидное, чтобы игнорировать мой вопрос. Почему ты хандришь? Ясно видно, что ты желаешь Дженни. Так почему ничего не сделаешь?

Ясно всем, кроме Дженни.

— Ну, во-первых, мне не нравятся зрители.

Валаска фыркнула.

— Словно мне интересно подглядывать.

— Тем не менее, думаю, Дженни предпочтёт уединение.

— Отговорка. Ты игрок. Игроки всегда находят способы заняться сексом, обстоятельства не важны.

Верно.

— Я не хочу, чтобы она неправильно всё поняла. Как ты заметила, Дженни немного неопытна, когда дело доходит до мужчин. У нас был секс один раз, и я волнуюсь, что повторные акты вызовут неправильные мысли.

— Так ты воздерживаешься, чтобы не задеть её чувства? — Фелипе кивнул. — Похвально, но глупо.

— Глупо не хотеть её обмануть?

— Ты уже заполучил девушку. Занимаешься ты с ней сексом или нет, это ничего не изменит, ты только наказываешь обоих. На самом деле, можно сделать ещё хуже. Когда вы расстанетесь, в её памяти останется только одна ночь, которую она возведёт на пьедестал. В то время как несколько ночей позволят ей насытиться тобой, заметить недостатки и, когда придёт время, возможно, она ощутит облегчение, что есть простой способ всё закончить.

— Подожди секундочку, ты говоришь, что ей нужно часто заниматься со мной сексом, чтобы понять, какой я придурок, и устать от моих приёмов?

— Да. Так происходило со всеми моими любовниками. При первом сексе есть элемент новизны. При втором — не даёт покоя зуд и хочется вернуть ощущения первого раза. При третьем и четвёртом — ты делаешь что-то уже на автомате. При пятом — тебя не волнует, что он хочет, просто желаешь быстрой разрядки.

— А при шестом?

— Он мёртв.

— Мёртв? — Фелипе фыркнул. — Дай угадаю. Лишённый возможности быть брошенным, парень сам убивает себя, лишь бы не жить без тебя? Кто-то немного тщеславен?

— Нет, они умирают, потому что я даю им невыполнимое задание, чтобы вновь забраться ко мне в трусики и доказать их любовь, задание они проваливают.

— Звучит чертовски равнодушно.

— Не моя вина, что они слабы. Если они сильны, чтобы стать моей парой, то должны быть в силах выполнить это задание.

— И в чём оно заключается?

Прежде чем он узнал, раздался пронзительный крик Дженни. Фелипе взглянул на реку, только чтобы понять, что за время разговора с амазонкой, Дженни ушла вниз по течению, скрывшись из поля зрения.

Черт возьми.

Они оба побежали, Валаска вытащила свой меч, пока он снимал одежду. Когда раздался второй крик о помощи, его кот вырвался наружу и зарычал. Лошадь тихо заржала, паникующий крик оборвался и сменился зловещей тишиной. Из-за редких кустов, растущих вдоль тихой речки, невозможно было полностью увидеть развернувшуюся драму.

«Я такой глупец».　

Когда Дженни заявила, что могла сама напоить лошадей, он проверил только берег реки. Фелипе понюхал воздух. Изучил землю на наличие следов. Не нашёл никаких опасностей. Никаких. Или, по крайней мере, на поверхности. Он не принял во внимание, что мелкая река, где вода доходила до талии, могла скрывать врага. В свою защиту стоило сказать, что так далеко от океана, не ожидал атаки с воды.

Ошибка новичка. Смертельный просчёт. Проблема, которую необходимо исправить. Это была последняя мысль, прежде чем он прыгнул, намереваясь решить главную задачу… которая заключалась не в восьми ундинах, окруживших Дженни и двух ещё живых лошадей.

Нет. Главную опасность представлял электрический угорь, который шкварчал и светился, пока кружил у трупа бедной кобылы Дженни.

«Он готов ударить».

И это произошло.

Фелипе приземлился на угря, и электрический разряд прошёл по телу до самых лап, заставляя мех встать дыбом.

«Мя-долбанное-у!»

Больно это или нет, он погрузил когти в толстый слой слизи и крохотные чешуйки, покрывающие тело змея. Существу это не понравилось, и оно зашипело, после чего повернуло к нему голову с поднятым плавником на манер короны и одним безвеким глазом. Рот открылся шире, обнажая острые зубы. С этим Фелипе мог справиться. Но проблему вызвал второй угорь, которого он не заметил, пока тот не обвился вокруг него.

Чёрт. Он ненавидел, когда на него накидывался ужин.

«Так я лишусь ещё одной жизни».

Глава 16

С той ночи, которую они с Фелипе провели вместе в деревне амазонок, Дженни ощущала себя другой. Она не могла точно сказать, почему или как.

Частично это связано с амулетом, который ей дали амазонки, чтобы свести на нет последствия ее голоса, что означало, впервые в жизни она могла говорить свободно и без страха. Или ее новое отношение могло быть результатом ночи с Фелипе, ночи открытий и чувственного восторга, что открыло ей глаза на совершенно новый мир.

«Теперь я понимаю, почему мои тети так сильно наслаждались их моряками».

Но не только эти два события повлияли на ее вновь обретенную уверенность. Она ушла из дома, столкнулась с опасностью и выжила. Не просто выжила, а помогла Фелипе, когда он тонул. Дженни сделала это. И сделала первый шаг, чтобы заманить его в постель. Она взяла ответственность за свою сексуальную жизнь и открыла для себя удовольствие. Дженни научилась ездить верхом и теперь путешествовала по Аду.

«Наконец, я делаю свое дело и по-настоящему живу».

Но она хотела большего. Она знала, что Фелипе и Валаска оберегают ее, словно няньки.

На каком-то примитивном уровне Дженни понимала, они не хотели показаться снисходительными, но это так, поэтому она решила доказать, что может сама справиться.

Она настояла на своем дежурстве прошлой ночью. Да, они дали ей первую смену, и да, она заснула во время охраны, но это было началом. Затем Дженни настояла на том, чтобы самой поухаживать за собственной лошадью. Помогла с огнем. И теперь, поила коней. Что должно было стать простой задачей. Отвести лошадей к воде. Проявить немного самостоятельности… после того, как Фелипе обыскал весь берег на наличие хищников и объявил, что местность свободна от монстров, после чего оставил ее одну. Маленькая победа. Разве можно было знать, что нечто появится из реки и испортит все планы?

Сначала, увидев сквозь толщу воды, как моргнул глаз, она не обратила на это внимания. Водные пути кишат жизнью, это непреложный факт. Хотя в них не должно быть ни двух отрядов воинов-ундин, которые выпрыгнули на берег и стали размахивать коралловыми мечами, ни гигантского электрического угря так далеко от океана.

Будучи певицей, а не бойцом, она сделала то, чему научилась во время своего первого урока самообороны с Телис. Закричала. Затем стала ждать, когда ундины падут замертво или начнут выцарапывать себе глаза.

Только когда морские воины направились к ней, не боясь электротока и не истекая кровью, Дженни вспомнила про глупый амулет, который превратил ее оружие из эффективного в бесполезное. Прежде чем она успела вытащить его из лифа платья, первый воин напал, а угорь приблизился к кобыле, и Дженни не была слишком напугана или глупа, чтобы не позвать на помощь. Ответом на ее второй крик стал рев, когда Фелипе появился весь покрытый мехом, с когтями и клыками, хотя для ее бедной лошади оказалось слишком поздно, и та пала жертвой морского змея.

Валаска, выкрикивая боевой клич, с мечом и кинжалом в руках появилась через мгновение. И вскоре ундины начали падать замертво от смертоносно вращающихся клинков. Амазонка управляла оружием, как продолжением ее рук и от движений захватывало дух, но Дженни не могла позволить себе насладиться зрелищем, пока Фелипе был в опасности. Идиот, не думая о том, что электричество может навредить, а, в больших дозах, убить, взялся за угря. Пока ундины окружали амазонку, а жеребец, поддавшись хаосу, топал и брыкался, Дженни удалось, наконец-то, разорвать тонкий шнурок амулета.

Она положила талисман в карман и встала между телами в теплые речные воды, ощутив преимущество короткой туники, поскольку юбка не доставала до поверхности.

Бедный Фелипе, его красный в чёрную полоску мех был и спутанно-мокрый и торчащий дыбом от электрических зарядов второго угря, который обвил его тело. Хотя все конечности оказались в ловушке, Фелипе не сдавался. Клыками, длиннее её предплечья, он изо всех сил старался разорвать угря, но Дженни видела, что он слабел, сочетание давления, недостатка кислорода и ударов током делали свое дело.

— Приготовьтесь, — это было единственным предупреждением, прежде чем она открыла рот и начала петь. Дженни могла только надеяться, что спасет подругу и своего любовника — на одну ночь — а не убьет их случайно.

Яркие и красочные ноты вырвались на свободу, но тут же свернулись и потемнели на открытом воздухе. Она практически могла видеть смертельные вибрации своей песни, напевая слова мелодии, которую услышала у Молпи. Понадобилось время, чтобы эффект получился полным, и несмотря на отсутствие ушей у угрей, способность не подвела. Смертельные звуковые волны ударили по змеям. Их головы вытянулись на изгибающихся шеях. Глаза остекленели, и угри стали раскачиваться. Они издали низкий шипящий звук и упали, ослабив хватку. Фелипе оскалился и вырвался на свободу, пока Дженни продолжала петь. Угри, мертвые или оглушенные, ее это не волновало, плюхнулись в воду, их подхватило течение, засосало в глубины и унесло.

Отряхивая воду, Фелипе ворчал и рычал, пока шел к берегу, а за ним следовал запах опаленного меха. Убедившись в его безопасности, она повернулась, чтобы помочь Валаске. Но в этом не было необходимости. Никто из атакующих ундин не устоял перед смертоносным клинком амазонки и голосом Дженни, хотя некоторые продолжали подёргиваться, но недолго, пока к ним не подошла Валаска с кинжалом и не перерезала глотки. Дженни не возражала против такой дикости. Когда дело касалось выживания, ее тетя Телксиопи всегда говорила: «Никогда не оставляй врага в живых, потому что из-за неуместного чувства жалости будет отстойно погибнуть от его клинка позже».

Более насущной проблемой была кровь, текущая из носа и ушей амазонки. Дженни прервала свою песню на середине ноты, и внезапная тишина почти оглушала после адреналинового выброса мелодии.

— Ты в порядке? — спросила она первую и единственную подругу

— Буду в порядке. Ты такая маленькая, а голос силён. Хорошо, что Тора дала мне талисман и вплела заклинания в уздечки коней. В противном случае, я и наши скакуны уже присоединились бы к скользким друзьям.

— Прости.

Валаска вздрогнула.

— Не стоит. У тебя есть прекрасное оружие, хотя, теперь, когда мы позаботились об угрозе, не могла бы ты вернуть амулет?

— Конечно.

Почувствовав себя глупо, Дженни нащупала шнурок, надела амулет и опустила камень между грудями.

Кивнув в сторону Фелипе, который все еще исследовал берег в кошачьей форме, Валаска спросила:

— Почему кот не пострадал?

Тот подошел и ткнул Дженни в плечо, отчего она чуть не упала. Она протянула руку, чтобы почесать его между ушей, радуясь, что Фелипе не сильно пострадал.

— Тетя Молпи думает, что он лишен музыкального слуха.

— Как и я. По крайней мере, так утверждают мои друзья, когда я пытаюсь петь.

Дженни рассмеялась.

— Не такого рода музыкального слуха. По какой-то причине, из-за его способностей перевертыша или чего-то еще, магия моя и сирен не действует на него. Он не слышит указаний или уродства в музыке. Он слышит тоже, что и я.

— Что именно? Я признаю, на песню это не похоже. — Валаску передернуло. — Больше напоминало ужасное давление в голове, и каждая нота пинала и пинала мозг.

Дженни скривилась.

— Ты не первая, кто так говорит, и все же, когда я пою, слышу…

— Красоту, — закончил Фелипе, уже успев обернуться мужчиной, пока они разговаривали.

Он действительно был глух, когда дело касалось музыки. Дженни чуть не фыркнула. Несмотря на свои слова, она не настолько глупа, чтобы подумать или поверить, будто в ее смертельной музыке есть что-то прекрасное. Но кого волновала странная точка зрения Фелипе, когда он стоял рядом, и взглядом знатока осматривал поле битвы. Мужчина обладал поистине сексуальным телом. Телом, к которому она хотела прикоснуться.

Если бы только он не дал ясно понять, что их удовольствие только на одну ночь. Фелипе казался непреклонным в том, что повторения не будет. Ужасно, потому что Дженни по-настоящему наслаждалась новым эротическим миром, который хотела бы немного дольше изучить. Это даст ей ориентир, к которому она будет стремиться в будущем, когда начнет новую жизнь.

«Возможно, если дать ему четко понять, что я не стану цепляться или ожидать большего, Фелипе преподаст еще один урок».

Отличная идея, если она наберётся храбрости её высказать. Но, учитывая, что Фелипе отвёл их лошадей подальше от угрозы, а Валаски поблизости не было, она оставит это на другое время.

Перегруппировавшись, они продумывали следующие шаги.

— Теперь, у нас осталось лишь две лошади, — начала Валаска. — Логичнее всего отдать их тебе, пока я вернусь в деревню за другой.

— Не глупи, — перебил её Фелипе. — На это уйдёт много времени, а тебе нужно сообщить о проблеме с порталом. Особенно, если проблема масштабная. У меня есть идея лучше. Мой конь сильный и большой, а Дженни сама по себе маленькая. Мы поскачем вдвоём. Но никаких больше лагерей на ночлег или напиться. Думаю, мы достаточно видели доказательств, что опасность всё ещё следует за Дженни и, учитывая этот последний отчаянный акт, нам не бояться открыто об этом заявлять.

Валаска кратко кивнула　

— Согласна. Отныне, останавливаемся только в городах и деревнях. Даже если они подкупят охрану, сложно там будет напасть на приспешников Тёмного Повелителя.

— Да насчёт первой части, а ко второй дополнение: я никому не позволю забрать Дженни. Она — моё дело, и я доставлю её в столицу.

В его голосе звенела честность. Как жаль, что не эти слова Дженни жаждала услышать. Ей бы по душе было бы: «Я никому не позволю забрать её, потому что она — моя».

Хотя, если задуматься, именно поэтому Фелипе боялся чего-то большего, чем связь на одну ночь. Дженни решила промолчать, на случай, если когда-нибудь наберётся мужества поднять вопрос о том, чтобы вновь заняться с ним сексом. Если Фелипе хоть на мгновение задумается, что она что-то к нему чувствует, никогда больше к ней не прикоснётся.

«А мне так нравится, когда он прикасается ко мне».

Даже так безобидно, как сейчас. Да его конь большой, но седло — нет, а значит, ей пришлось практически сидеть на Фелипе, свесив ноги ему на бёдра и держась за переднюю луку, пока он прижимался грудью к её спине. Фелипе вообще её не держал. Не пытался даже обнять или зашептать нежности на ухо, но Дженни скрывала ехидную улыбку. Несмотря на весь свой отстранённый вид, Фелипе не мог скрывать своё возбуждение, упирающееся ей в попку.

«Вероятно, убедить его будет намного проще».

Глава 17

Около полудня они прибыли в город, если его вообще можно так назвать, глядя на эти ветхие здания и четырехзвездочную гостиницу из грубо отёсанного камня в стиле вестернов. Фелипе был готов расцеловать хозяина, когда тот сказал, что у них остались всего две комнаты. Более благородный мужчина сказал бы женщинам взять большой номер из двух. Но он не из таких. Он отвечал за Дженни. Отличное оправдание. Даже его кот согласился.

«Моя».

Фелипе подумал, что, возможно, ему придется вступить в спор, чтобы Дженни осталась у него. Он даже речь приготовил: «Будет безопаснее, если ты останешься со мной, так я смогу защитить тебя». И: «Я могу устоять перед твоим голосом, если тебе вдруг нужно будет снять амулет». Или, его самое любимое: «Мне говорили, что я великолепный домашний питомец».

В конце концов, он сказал:

— Мы должны взять одну комнату.

— Да, — быстро согласилась она.

Сперва еда. В животе у Фелипе заурчало, особенно когда он учуял запах чего-то жареного на вертеле, и чем эта гигантская жарена туша когда-то была, Фелипе мало волновало. Мясо, оно и в Аду мясо, и неважно кем или чем оно было.

Сидя за столом в углу, спиной к стене, Дженни с одной стороны, Валаска с другой, Фелипе лениво наблюдал за посетителями, пока потягивал какой-то ужасный пенистый грог. Алкоголь активно укреплял позиции на всех девяти кругах, но чем дальше от центра, тем ужаснее на вкус. Толпа была такой, какой он и ожидал — демоны, несколько проклятых душ, пышногрудые официантки и парочка укутанных в плащи личностей, пытающихся смешаться с толпой, но при этом выделяющихся на общем фоне как опухший и болезненный член после проведенной с нимфами ночи. Не составляло большого труда распознать приезжих. Они всегда подскакивали или вздрагивали от любого шума, и часто держали руки на поясе и рукоятях мечей, именно мечей, потому что огнестрельное оружие не подходило из-за витающего пепла и странного заклинания Аида, пистолеты просто заклинивало. Многие идиоты считали себя исключением и пускали в ход оружие, что, в свою очередь, означало процветающую торговлю повязками на глаза и протезами.

Фелипе не ощущал никакой опасности от присутствующих, даже от людоеда с шипами, который сидел на полу и жевал ляжку, размером почти с Дженни. Опять же, не упускаем тот момент, что это может быть запланировано.

То, что казалось для него нормальным, было новой территорией для Дженни. Она наклонилась и прошептала ему.

— Ты уверен, что мы здесь в безопасности?

И снова, джентльмен ответил бы: «да». Однако Фелипе сказал:

— Скорее всего, нет, так что держись поближе.

Не совсем правда. Она была в безопасности рядом с ним. Нужно ли им тереться бёдрами, в качестве дополнительной меры безопасности? Скорее всего, нет, но Фелипе решил не заострять на этом внимания.

Их официантка подошла с подносом, уставленным едой. Она позаботилась о том, чтобы как можно ниже наклониться, когда расставляла тарелки. Её огромные груди практически вывалились из V-образного выреза блузки. Фелипе проигнорировал явное приглашение. Несмотря на данную себе ранее клятву, что у него не будет второго раунда с зеленоволосой искусительницей, Фелипе пересмотрел этот план. «Извините, но у меня есть более приятные занятия на вечер». Хотя он и не проявлял никакого интереса к девушке, Дженни её заметила. И даже с амулетом на шее, она могла нанести удар своим голосом.

— Ты должна сделать выговор своей швее за то, что она такой плохо сшила облегающий верх.

— Что-что? — Темноволосая официантка нахмурилась на упрек Дженни.

Фелипе еле-еле сдерживал улыбку. Не парясь, Валаска фыркнула.

— Моя подруга пытается сказать, что ты ведешь себя, как шлюха перед ее мужчиной, и она от этого не в восторге.

Фелипе хотел ответить, но Дженни оказалась быстрее.

— Он не мой мужчина.

Забудьте тот факт, что именно это он и хотел сказать, но, услышав это от Дженни, Фелипе расстроился. Официантка, явно не самого светлого ума, наверное, потому что за все эти годы слишком много выпила мозги разжижающего грога, подумала, что должна обидеться.

— Я не шлюха, а страстная девушка, которой трудно устоять перед мужчиной, посчитавшей меня привлекательной. И если он не ее мужчина, то почему ей не насрать на то, во что я одета? Держу пари, что парню рядом с тобой нравится то, что он видит. Не так ли, сахарок?

Затем девка бросилась к Фелипе на колени и, прежде чем он успел сказать: «Не втягивай меня во все это», ткнула его носом себе промеж грудей. Фу. Словно он горел желанием понюхать вспотевшую и немытую плоть, настолько грубой женщины. Женщина или нет, у Фелипе не возникло проблемы спихнуть официантку с коленей.

Он точно узнал его, но не мог объяснить, почему вдруг в воздухе появился запах соленого моря. Враги выследили их? Низкий гул вибрировал вокруг и становился все выше. Влажный ветерок, пахнущий бурными, вспенивающимися волнами наполнял воздух. Фелипе повернулся и наткнулся на стоящую Дженни, в синих глазах которой бушевала буря, волосы падали каскадом живых, извивающихся прядей, а губы открыты для ноты, которая, вероятно, убила бы всех в баре, не будь амулета.

Фелипе узнал эту эмоцию. Ревность. В прошлом, он избегал женщин, которые осмеливались показывать её в отношении к нему — и хотя он гнушался всего этого «будь мне верен» — в исполнении Дженни, ревность была чертовски сексуальной. Не просто сексуальной, а страстной и возбуждающей, вызывая каменную эрекцию.

Услышав, как один из посетителей закричал: «Девчонки дерутся! Тащите масло!», Фелипе понял, что Дженни использует силы на публике, и ни чем хорошим убийство сотрудника, в нашем случае официантки — проклятой души хорошим не кончиться. Это будет или серьезное увечье или зомбирование. Люди, как правило, запоминают такое и потом чешут об этом языками. И враги и без того наступают им на пятки. Фелипе должен это остановить.

«Остановлю. Через секунду».

Сразу после того, как Дженни воспарила над скамейкой, на которой они сидели, Валаска вскочила и схватила её, преследующую — ну, скорее левитирующую по воздуху — уже не такую нахальную официантку.

— Простите, — пролепетала бабенка. — Я буду держаться от него подальше.

Дженни не ответила, просто подняла руки и произнесла еще одну ноту, достаточно высокую, чтобы заставить всех вздрогнуть. И снова, спасибо грёбаному амулету. Определенно, если бы не он, у всех бы из ушей кровь хлынула, и это говорил тот, у кого не было музыкального слуха.

Завизжав, официантка убежала, только тогда Дженни опустила руки и ногами коснулась пола. С растрепанными волосами и пылающими синими глазами, она медленно покрутилась в притихшем баре, а затем мило улыбнулась.

— Кто-нибудь еще хочет облапать моих спутников?

После этого остальные женщины старательно игнорировали Фелипе, он даже не смог сделать еще один заказ. Валаска, пока ела, все время смеялась, а Дженни ела с молчаливым спокойствием. Что касается Фелипе, то он был голоден, только еда трактирщика тут не причем. Он хотел раскрасневшуюся, сладкую красавицу, сидящую справа от него.

Без происшествий они добрались до комнат и пожелали Валаске спокойной ночи, когда она вошла в комнату напротив. Как только дверь за ними захлопнулась, Фелипе рассмеялся.

— Облапать? Знаешь, флирт не относится к преступлению?

— Я бы не назвала то, что она делала флиртом, — нахально, ответила Дженни, кидая плащ на кресло в углу.

— Что ты знаешь о флирте?

Расхаживая по комнате, Фелипе не мог сказать, что так беспокоило Дженни, которая остановилась и бросила на него робкий взгляд через оголенное, так как тога была без рукавов, плечо.

— Я знаю, что не обязательно вести себя так откровенно.

— Так ты считаешь, что лучше мужчинам и женщинам тянуть резину? Плясать вокруг да около того, что им обоим нужно, а не напрямую заявлять об этом?

— Иногда.

— А что если у них мало времени? — спросил он, расстегнув ремень, который вместе с одолженным у амазонки кинжалом, упал с глухим стуком на пол.

— Тогда, возможно, прямолинейный подход будет уместнее, но все же флирт и обольщение — две разные вещи.

— Правда? И как бы ты стала обольщать?

Дженни медленно, чувственно улыбнулась, а затем облизала губы, откинула волосы и пальчиком медленно проследила линию между грудями вниз по тоге, обводя одно полушарие. Фелипе сглотнул и затрепетал. Как же он изголодался.

— Возможно, ты прав, — тихо сказала она.

— Насчет чего?

— Зачем флиртовать, когда я могу говорить прямо?

Фелипе смотрел, как Дженни медленно и с невероятным изяществом отстёгивает единственный ремешок, удерживающий тогу. Быстрый щелчок и вот тога уже лежит у ног, а Дженни остается в одних лишь трусиках. Влажных трусиках. Он уловил запах ее желания… и жаждал попробовать его на вкус.

— Я хочу тебя, Фелипе.

От простых слов — слов, которые он слышал десятки раз раньше — слетевших с губ Дженни, Фелипе испытал странные ощущения. Они согревали и возбуждали его. Стирали все причины держаться подальше, которыми он себя кормил. Фелипе точно не мог сказать, как пересек комнату, но сейчас уже стоял прямо перед Дженни. Но когда хотел поцеловать ее, она прижала палец к его губам.　

— Не в этот раз. Поцелуи — для влюбленных, а как ты уже сказал, мы не влюбленная парочка, а просто два создания, нуждающиеся в прикосновениях.

«Да, в безмерном количестве прикосновений. К голой плоти прикосновений».

Прочитав его мысли, она опустилась на колени и стащила с него штаны. По её настоянию, он вышел из них и снял рубашку, оставаясь абсолютно голым. Глядя на него она вздохнула.

— У тебя действительно великолепное тело. Правда, думаю, ты в курсе.

Ещё бы, но из-за того, что это признала и Дженни, у Фелипе раздулась не только грудь от гордости, но и член от восторга. Она взяла его в руки, буквально, обхватила пальцами изнывающий стержень и сжала. Фелипе не мог отвести взгляд, когда Дженни подалась вперед и поцеловала головку члена. Легкий поцелуй заставил его задрожать. Но когда Дженни провела языком от головки до основания и обратно, Фелипе застонал. Она исследовала его длину влажным, изворотливым языком, заставляя ноги подгибаться.

Пытаясь восстановить контроль, Фелипе выдохнул. Дженни слегка прикусила головку члена. Фелипе втянул сквозь стиснутые зубы воздух и зарылся пальцами в шелковистые локоны Дженни. Хорошо, что он нашёл, за что ухватиться, потому что Дженни в этот момент обхватила губами головку его члена, а затем вобрала глубоко в рот. Его член пульсировал от влажных сосущих ощущений. Фелипе замурлыкал, когда Дженни зубами задела нежную кожу. Скользя по его стволу, она втягивала щеки, доставляя удовольствие горячим и влажным ртом. Чертовски потрясающие ощущения. Добавьте к этому ее стоны наслаждения, и Фелипе понял, что слишком быстро подходит к краю. Он изо всех сил сдерживался.

Как бы приятно это ни было, он не собирался кончать ей в рот. С сожалением, он вынул член изо рта Дженни и почти закатил глаза от ее разочарованного вида. Он помог ей встать с пола и, несмотря на утверждение, что только любовники могут целоваться, впился в ее губы страстным поцелуем. Он хотел вновь отведать её вкуса, поэтому и поцеловал, жадно, а Дженни отвечала ему. Когда она разомкнула губы, Фелипе скользнул в жар её рта языком и закружил с ее в диком, влажном танце.

Зажатый между телами, член Фелипе пульсировал у живота Дженни, умоляя обратить на него внимание. Сначала Дженни взяла в свои руки ситуацию, теперь очередь Фелипе. Повернув Дженни, он дал ей пройти пару шагов, затем надавил рукой на спину и нагнул над кроватью.

— Ухватись за что-нибудь, — грубо приказал он.

Она сжала матрас, ее попка аппетитно взывала к себе, хотя была скрыта крошечным клочком ткани, именуемым амазонками трусиками. Для Фелипе они оказались помехой, но ненадолго. Один рывок — все, что нужно, чтобы сорвать их и обнажить розовую, влажную и манящую сердцевину. Он просто сгорал от желания провести по ней языком.

Дженни извивалась под ласками его языка. Фелипе мурлыкал, не в силах скрывать удовольствие от ее очевидного наслаждения. Низкий гул вибрировал у чувствительной плоти и, закричав, Дженни содрогнулась.

— Фелипе, — выдохнула она, и он практически кончил. Сирена или нет, но когда Дженни говорила, это влияло на него. Он с огромным удовольствием лизал ее до тех пор, пока она не кончила на его губы. Десны Фелипе ныли, когда он боролся с кошачьим желанием укусить ее. Пометить. Заклеймить… Он не должен потерять контроль или думать только о себе в этот момент. Они были двумя плотскими созданиями, испытывающими похоть, а не возлюбленными. И неважно, что ощущения говорили совершенно об обратном.

«Скажи это своему коту».

Устояв перед искушением, Фелипе скользнул пальцами между ее блестящими складками. Смочив пальцы соками, Фелипе кружил, тер и щипал набухший клитор, пока Дженни не запрокинула голову с немым криком. Она была на грани оргазма. Как раз вовремя. Одним резким толчком он вошел в Дженни по самые яйца. И впился пальцами в ее идеально округлую попку, когда ее лоно плотно обхватило член. Горячая, влажная и тугая, она сжимала его, пока он входил и выходил из нее.

Её стоны, как и дыхание, становились рваными, подстраиваясь под ритм Фелипе: он входил в нее, она толкалась назад, загоняя член глубоко, он выходил, она качалась вперёд.

— Жестче, — хныкала она.

Он послушался.

— Быстрее, — добавила Дженни.

Он повиновался.

— Фелипе, — закричала она, когда ее накрыл оргазм, который Фелипе с наслаждением разделил. Как он мог не кончить, когда ее стенки крепко сжимались вокруг него, а волны блаженства проносились по телу? Он взревел, и выстрелил горячей струей внутри нее. Фелипе царапал ее кожу, поскольку все его тело напряглось, но она, похоже, не возражала против боли, определенно нет, конечно, если второй оргазм, накрывший ее, не был каким-то другим показателем. Тяжело дыша, Дженни рухнула на кровать. Он не мог удержаться и лег на нее сверху, не желая потерять эту близость. Пока еще нет.

Она хихикнула и он нахмурился.

— Что смешного?

— Полагаю, я мало чем отличаюсь от официантки внизу. Я просто сама хотела облапать тебя наедине.

Он мог указать на бесчисленное количество различий между ними, например, распутница получила бы золотую монету и трофей за минет, а Дженни… милой Дженни, которая тяжело дышала, пришлось разделить с ним постель. А что касается объятий? Так, во всем виноват комковатый матрас.

Глава 18

На следующее утро Дженни сделала все возможное, чтобы вновь отстраниться от Фелипе. И ничего не вышло. Во-первых, при каждом взгляде в его сторону, она не могла сдержать жар, который растекался по телу. Оно отлично помнило его прикосновения, ласки и поцелуи. Ох, и как хотелось большего. Словно зная о производимом эффекте, Фелипе бросал дерзкие ухмылки или украдкой щипал ее за попку. Но ему все вернулось сполна, когда они сели на адского скакуна, и Дженни стала тереться об его пах, оставляя в состоянии постоянного возбуждения. Фелипе зарычал ей на ухо:

— Если бы не было зрителей…

Дженни пробормотала в ответ:

— Скромник. Мои тети говорят, что зрители служат дополнительной прелюдией.

Дерзкие слова, которым она не придавала значения, и считала, что он не станет действовать. Фелипе и не стал, но не из-за стыдливости.

— Если бы не вероятность новой атаки, я бы доказал ошибочность твоего мнения.

Отвлекало это или нет, но они не могли устоять перед дразнящими прикосновениями. Только избегали разговоров о будущем и произошедшем между ними, но позволяли проявляться влечению и похоти.

Продвигаясь глубже в Ад, они оставляли зов моря далеко позади, и провели множество ночей в съёмных кроватях. Это превратилось в своеобразную игру: они въезжали в гостиницы, отводили лошадей в конюшню, быстро ели, а потом сбегали в свою комнату к радости Валаски. Но Дженни не имела ничего против поспешности, если она способствовала получению такого наслаждения.

Целыми днями они путешествовали по пыльным дорогам, встречая других путников, которые уступали им дорогу, особенно когда Фелипе бродил и разведывал в облике кота.

Она никогда не устанет смотреть на грациозного зверя, пока тот бродил по пустыне, скрываясь из виду и появляясь, а впечатляющий блеск его длинных зубов отпугивал хищников, как двуногих, так и четвероногих. Полосатый кот был прирожденным охотником, который с удовольствием приносил ей мясные подарки, которые потом использовались в гостиницах, в качестве подпитки для поддержания ночной активности Дженни и ее любовника.

Что касается засад и нападений, кто бы ни охотился за Дженни, казалось, сдался или не мог их найти. Но даже так, они проявляли особую осторожность, приближаясь к воде, а Дженни держалась подальше, пока Фелипе не убеждался в отсутствии опасности.

Однако, как и всё хорошее, их путешествие подошло к концу. Или почти. Они, наконец, въехали в крупный город, который мог похвастаться порталом настолько большим, что имел доступ ко всем кругам. Казалось, пострадал только портал в деревне амазонок, или так они предположили, входя на шумный рынок четвертого круга и обнаружив местный портал сохранным и прекрасно работающим.

Тут Валаска решила расстаться с ними.

— По словам торговцев, портал на территории деревни вновь заработал на следующий день после нашего отбытия. Просто очередной каприз магии в Аду.

— Так, ты собираешься домой? — спросила Дженни печально, видя, как та уходит.

— Да, как только пополню запасы. Глупо не воспользоваться поездкой.

— Я буду скучать по тебе.

Определенно будет. Валаска предоставила Дженни интересный женский взгляд на новый мир, который она для себя открыла, а воинственный настрой показал, что сила может быть разной, где-то физической, а где-то, как у Дженни, сверхъестественной.

— Я могу остаться с вами еще на день, если считаешь, что нужна помощь.

Как будто Фелипе признался бы в этом. Дженни достаточно изучила адского кота за время путешествия. Она знала о его гордыне, и что он предпочитал одиночество, даже на миссиях. Именно поэтому она берегла сердце. Несмотря на причудливую фантазию, в которой этот великолепный мужчина пробудит в себе чувства к Дженни, она не настолько глупа, чтобы поверить, будто Фелипе ради нее изменит образ жизни.

Однако внушать себе, не привязываться и действительно не позволять этому случится разные вещи. Дженни боялась, что уже провалилась.

«Но, по крайней мере, когда он уйдет, у меня будет новое приключение, которое ожидает под руководством Люцифера».

А если Дженни не понравится, она всегда может вернуться к теткам. Но только в крайнем случае.

Дженни обнаружила, что наслаждалась приключениями, не зная, что ждет впереди и адреналином во время битвы, даже сражаясь с обычными существами в дикой природе. Она с нетерпением ожидала встреч с новыми местами и людьми. Дженни даже привыкла к плотоядным взглядам и неприличными замечаниям… особенно ей нравилось рычание Фелипе.

Последний раз обнявшись, Валаска с лошадью растворились среди людей, которые направлялись на рынок. Фелипе потянул поводья и направил жеребца в другом направлении. На окраине города их ждала круглая арка из крошащегося камня, а внутри портала была разноцветная воронка.

Фелипе помог Дженни спешиться, и она встала в очередь. По мере продвижения очереди Дженни с трепетом наблюдала за теми, кто проходил через портал.

— Больно путешествовать через портал?

— Нет. Но и не совсем приятно.

— Что ты хочешь сказать?

— Никто не знает, как работают порталы. Ну, Люцифер, возможно, в курсе, но никогда никому не говорил. Я могу сказать, что войти в портал похоже на погружение тела в самуюхолодную среду, которую только можно представить.

— Словно купание в ледяной воде?

— Хуже. Потому что это не жидкость, а само бытие. Пространство. Будто ты становишься куском льда, который разлетается на тысячу осколков, а затем вновь соединяется на другой стороне.

— Звучит ужасно. Это опасно?

— Обычно, нет.

После таких не особо вдохновляющих слов, Дженни бросила тревожный взгляд на Фелипе, который усмехнулся.

— Не волнуйся. Мало кто терялся, это ведь плохо для бизнеса.

Прежде чем Дженни смогла ответить, подошла их очередь, и Фелипе оказался прав. Перемещение было ужасным, но… как-то странно знакомым. Словно она уже путешествовала через портал раньше, хотя не помнит об этом. В этой темной пустоте, соединяющей кольца, она ощутила, как ее тело распалось, но сознание осталось. Ее окутал цепенящий холод, но проведя первые годы жизни в черных водах Темного моря, это не беспокоило.

Она слышит шёпот вдалеке? От этого — даже в бестелесном состоянии — она поёжилась.

«Дже-е-енни».

Бесплотный голос эхом раздавался вокруг, ища, отскакивая от плавающих частиц ее существа. Она хотела позвать Фелипе, ощутить его руку, но в этом пространстве между мирами, где отсутствовала жизнь, реальность, вещество, она осталась одна.

Не совсем одна.

«Дженни. Дженни. Дженни».

Голос повторял ее имя, и в этот момент Дженни обрадовалась, что у нее отсутствовал голос, иначе могла бы издать звук и привлечь к себе внимание. Но даже несмотря на немоту, что-то ее заметило. Она почувствовала его приближение, словно стремительный ветер, иступлено развеивая частицы Дженни, по мере приближения. Ледяная решимость и опасность почти коснулись ее и…

Она увидела красные отсветы и жар Ада, пепел, кружащийся возле лица, заставляющий моргнуть. Дженни едва хватило времени, чтобы перевести дух, когда Фелипе схватил ее и обнял, чуть не сломав рёбра.

— Что за чертовщина это была? — потребовал он.

— О чем ты? — удивилась она, все еще слегка ошеломленная.

— Какое-то время мы думали, что ты потерялась. Я вышел из портала без тебя.

— О чем ты говоришь? — спросила Дженни, ее разум медленно восстанавливался после странного путешествия, холодный ком страха таял в животе.

— Я имею в виду, что портал не вернул тебе после моего прохода. По крайней мере, не сразу. Тебя не было более трех часов.

— Трех часов? Но казалось, прошли минуты… — Дженни замолкла. Так она не вообразила странную встречу в темном пространстве. — Думаю, что ты не слышал голоса во время прохождения?

Он нахмурился от ее вопроса.

— Через что? Через портал? Нет. А что?

— Ничего, но думаю, с этого момента начну придерживаться более длительных путешествий по суше.

— Вероятно, так лучше, учитывая, что в этот раз пронесло.

А может она лишь на время убежала? Дженни подумала о том, что то существо, тянувшееся к ней в портале, и искало её в Аду. Вопрос в том, могла ли она убежать от него?

Глава 19

Фелипе вряд ли когда-то забудет те страх и тревогу, которые испытал, когда Дженни не вышла за ним из портала. Из-за беспокойства, он едва не сошёл со своего мохнатого ума, даже выпустил на волю кота и попытался вернуться в портал за ней. Однако проход его не пустил. Фелипе прыгнул и, словно жук ударяется об лобовое стекло, врезался в портал мордой, а затем сполз по нему на землю.

Не очень благородно.

Во время трехчасового ожидания никто не мог войти в закрученные глубины воронки, хотя Фелипе продолжал пробовать, дойдя до того, что схватил проходящего мимо беса и бросил в портал. Ударившись и свалившись на землю, парень, рог которого выгнулся под неестественным углом, встал и угрюмо посмотрел на Фелипе.

Три часа, которые он провёл в ожидании знака или ответа, были самыми долгими в его жизни и самыми нервными. Сначала он вышагивал в облике кота, а затем как человек, проклиная вслух каждого приходящего мага. Один за другим они заявляли, что не в силах что-то сделать. Даже самая древняя и мудрая Нефертити не смогла ответить, жива Дженни или нет. Сгорбившись, но посмотрев на него самыми живыми глазами, Нефертити — по слухам живущая с гаремом самых прекрасных мужчин — сказала:

— Не бойся, котенок, думаю, твоя подруга жива. У нашего Господина есть планы на нее и тебя. — Он не успел уточнить, что это за странное заявление, когда Дженни с посиневшими губами и покрытая коркой льда появилась из межпространственного портала. Он подхватил её и прижал к себе. Напряжение начало ослабевать, когда он проверил её, и она оказалась невредимой. Тем не менее, то, что он так разволновался, стало не первым звоночком, а ударом в набат. И облегчение было не от того, что он не провалил миссию, а от того, как был рад видеть Дженни, рад, что с ней всё хорошо. Под гнётом волны защитника он едва её не отметил и не связал с собой, чтобы протянуть между ними нить, по которой мог бы выследить в будущем. Сумасшедшая, импульсивная идея, которая — и Фелипе был в этом уверен — испарится, как только пройдёт шок от ей почти исчезновения. Да, Дженни ему небезразлична — она ценный напарник и друг, и он будет скучать по ней.

«Я не хочу, чтобы она уходила».

Откуда взялась эта мысль?

«Удержи Дженни».

Его кот вставил свои пять копеек, заставляя Фелипе сказать Дженни, когда отвёл от вновь работающего портала и нетерпеливых людей:

— Если ты готова отправиться в течение часа, то к ночи будем в замке Люцифера. — Где он сможет отделаться от Дженни до того, как сделает что-то глупое и постоянное. Не нужно быть гением, чтобы понять — план, как можно чаще спать с ней провалился. Мало того, что его голод всё увеличивался, он сильнее боялся расставания. И ему совсем не нравилось, что это значило.

— Хочешь сказать, что портал не перенёс нас на первый круг?

Он мотнул головой. Ни один портал не ведёт прямо во внутренний круг. Паранойя Люцифера не давала этого. Когда кто-то попросил его сделать портал, он ответил:

— А может вам ещё ключ от моего дома вручить?

Но никто никогда не жаловался. Жалобы, которые Люцифер называл скулежом, заканчивались тем, что нытик опускался в кадку, где из него вытаптывали, как в прежние времена из вина, все соки и разливали в бутылки. Великолепный напиток для вампиров.

— Портал перенёс нас к самой границе второго круга, но отсюда и до замка нам придётся идти пешком. И что лучше всего, здесь всё патрулируется, так что вероятность атаки минимальна.

— Уже так близко? Я бы хотела помыться и переодеться, — сморщив носик, протянула Дженни и посмотрела на грязную одежду. Та была вся в пыли после путешествия, смята проходом через портал и в пятнах от встречи с адурицами. Не опасные и весьма вкусные существа, однако, их метод защиты весьма неприятен. Когда пугались, они несли яйца. Маленькие тикающие бомбы, которые взрывались при соприкосновении с противником и из них вытекал слизистый желток, воняющий серой.

Дженни без одежды и под струями душа? От этого зрелища не только кот замурлыкал. Но нет, Фелипе нужно отдалиться от Дженни.

— Думаю, мы можем где-нибудь остановиться на ночь, а утром я бы доставил тебя боссу. — Ещё одна ночь не станет погибелью.

— Этот план мне по душе. Было бы неплохо помыться и выспаться перед встречей с главным. — Она улыбнулась ему, и он очень хорошо знал эту улыбку.

Очевидно, что Дженни не сон подразумевала. Вот только Фелипе не был уверен, что смог бы рядом с ней сдержаться. Теперь, когда путешествие практически подошло к концу, его кот начал расхаживать в голове, протестовать и требовать, чтобы они что-то предприняли.

«Я не желаю отдавать себя одной единственной женщине».

Его заявление у кота отклика не нашло. Зверь практически усмехнулся, как бы говоря:

«Я бы хотел посмотреть на твои попытки меня остановить».

Осмелится ли он провести ещё ночь в объятиях Дженни? Не потеряет ли контроль всего на секунду и сделает то, что изменит его будущее? От вероятности такого у него свело желудок. Фелипе боялся проверить.

Дженни нахмурилась, когда в гостинице Фелипе попросил двухместный номер. По дороге к которому, она спросила:

— И с чего вдруг нам двухместный номер понадобился? Или это ты пыль в глаза пустил?

— Слушай, Дженни, ты милая и…

— И вот сейчас прозвучит суровое «но», — пробормотала она.

— Я с самого начала говорил, что не создан для отношений.

— А я этого и не просила, — отрезала она, когда они подошли к двери. — Я прекрасно понимаю, что не из тех, с кем остепеняются. Я просто подумала, что мы ещё ночку могли бы порезвиться.

Её слова ударили наотмашь. Фелипе пришлось прикусить язык, чтобы не начать спор, и не сказать, что дело не в ней, а в нём. Она слишком прекрасна, чтобы быть с ним. Но Реми — ходок, каких свет не видывал — смог же начать всё с чистого листа. А Фелипе может? А что, если нет? Он бы не хотел делать Дженни больно, скорее убьёт себя. Невероятная дилемма. Лучше всё же избежать этого.

— Да, ну, я вроде как планировал посидеть немного в баре. Послушать сплетни, что случилось за время моего отсутствия.

— Ибо я всего лишь миссия, и твоя работа сделана. — То, как натянуто она произнесла это, подкосило эго до уровня домашней кошки. Ему это не понравилось. Фелипе больно было видеть расстроенный взгляд Дженни, и он чувствовал себя полнейшим идиотом, когда ушёл. Но это ведь к лучшему, да? Фелипе не был готов остепениться, независимо от того, как сильно ему нравилась Дженни и как он себя с ней чувствовал. Спокойная жизнь не для него, даже если он устал прыгать из койки в койку, из города в город, никогда не зная, где окажется в итоге, и чем будет перекусывать.

Если однажды он пропадёт, хоть кому-то будет до этого дело?

«Изабель будет».

Но сколько пройдёт времени, прежде чем она начнёт бить тревогу? Фелипе свободный духом, беззаботно уходил от неё на недели.

А какая альтернатива? Сделать парой зеленоволосую соблазнительницу и вписаться в какую-то безумную схему, которую запланировал Люцифер? Быть рядом, защищать от ундин и других опасностей? Заниматься с ней любовью, пока не заделает детёныша, которого тоже надо будет защищать?

Бэ-э-э! И тошнило его не из-за комка шерсти.

К счастью, он знал, как утихомирить саднившее горло. Эль. Много эля.

Глава 20

После тесного контакта со смертью, или что это там было в портале, Дженни очень хотела прикосновений и ласк. Другими словами, ей нужно было почувствовать объятия Фелипе, прикосновение его голой кожи к её, чтобы он согрел её и прогнал тот обжигающий холод, который так и продолжал вторгаться внутрь. Что-то страшное и опасное хотело Дженни. Непонятно только зачем. Может, Люцифер знает. Скорее всего, из-за этого он и хотел, чтобы Дженни была с ним.

Жаль, что она не могла заставить одного человека чувствовать то же самое.

Что сбивало с толку. Казалось, она небезразлична Фелипе. Но понимала, что в сердечных делах она профан. Личного опыта у неё не было, и всё же, она не слепа. Дженни так часто ловила на себе его задумчивый или страстный взгляд, видела его страх и облегчение, когда вышла из портала. Он мог спорить на всё, что хотел, но в тот момент, она знала, что не из-за боязни провала миссии он так испугался. Она ему нравилась. Может, он её и не любил — «не так, как боюсь, я его полюбила» — но испытывал нечто большее, чем похоть.

Она не сомневалась, что может его соблазнить. Много усилий не потребуется, но для этого, как минимум, необходимо присутствие Фелипе. Но он решил сбежать. Правда ли выпить и узнать новости или просто скрыться?

Стук в дверь вырвал Дженни из раздумий. Фелипе передумал? Решил предаться последней ночи страсти?

«Он бы не стучал».

Так кто же там? И кому известно, что они здесь?

Она, стараясь, не издавать шума, подкралась к двери и прижала ухо к дереву.

— Мы знаем, что ты там, Дженни с Острова Сирен, — послышался женский голос. — Тёмный повелитель прислал нас проводить тебя к нему.

Очевидно, Фелипе передумал оставаться на ночь. Она многого попросила? Отдохнуть и помыться? Фелипе позвонил из бара? Странно.

— Откуда мне знать, что вы говорите правду?

— У нас печать Тёмного повелителя.

Печать? Что это вообще такое. Не снимая цепочки, Дженни приоткрыла дверь и выглянула в щель.

— Дай посмотреть.

Ей передали золотой диск, весь поцарапанный и покоцанный от возраста, но невооружённым взглядом можно было разобрать изображение рогатого мужчины с дьявольской улыбкой. Выглядит подлинной. Но опять-таки, Дженни никогда прежде не видела печати, так что не ей судить о подлинности. Она вновь кинула взгляд в щель двери, чтобы лучше рассмотреть говорившую женщину. Одетая в чёрные доспехи, солдат стояла с тремя другими. У каждой в поясных ножнах лежал меч, кончик которого указывал на полированные сапоги, торс скрывал металлический нагрудник, а лицо — подшлемник.

Всё казалось таким правильным, но Дженни не могла унять ноющее чувство беспокойства.

— Где Фелипе?

— Внизу в баре с остальной частью моей эскадрильи.

— Я хочу его увидеть.

— Зачем? Раз мы здесь, он освобожден от миссии.

— Мне нужно его поблагодарить. Он не раз спасал мне жизнь во время путешествия. Как-то неправильно уйти, не попрощавшись.

— Хорошо, только быстро.

Так как Дженни не разделась, времени на сборы много не ушло. Быстро накинув плащ на плечи, она была готова. Или нет.

Её внутренняя упрямица хотела вновь начать с Фелипе спор. Не могла Дженни поверить, что после всего, он хоть немного не привязался к ней. Что тогда значили все его жесты? Вся эта нежность? Забота и защита? Конечно, они что-то значат.

«Я поверила его словами, что я особенная. Доверилась. Неужели это всё было ложью?»

Непрошеные, старые сомнения и неуверенность подняли свои головы, грозя потопить Дженни в море депрессии. Но если она чему и научилась во время путешествия, так тому, что, несмотря на всю грязнокровость и физическое несовершенство, ей не должно быть стыдно.

«Я — Дженни и чего-то, но стою».

По крайней мере, для Тёмного повелителя, раз он послал — как она надеялась — столько воинов, чтобы сопроводить к себе в цитадель.

Может и не Фелипе, но кто-то её хотел. Вздёрнув подбородок и стиснув зубы, она распахнула дверь, поразив воинов, которые выстроились перед ней полукругом.

— Пошли.

Вперёд направилась Дженни и та, с кем она разговаривала, спускаясь по шатким ступеням в бар.

Не сложно было найти Фелипе, хотя бар был набит битком. Лишь у него на коленях сидела роскошная женщина, чьи белокурые волосы ниспадали на голые плечи. Внутри началась борьба ярости с болью. А от ревности Дженни сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

— Вот он, кот. Немного времени ушло на поиск новой игрушки. Ещё хочешь попрощаться? — дразня, спросила лидер. — На мой взгляд, он немного… занят.

— Да пошёл он. — Яростные слова слетели с языка Дженни. Подумать только, у неё так болело по нему сердце. Собираясь развернуться и уйти, Дженни замерла, когда Фелипе скинул на пол визжащую женщину. Специально скинул. Фелипе встал в полный рост, и в каждой черте читалась ярость. Спустя мгновение, Дженни поняла почему. Блондинка, которая вовсе и не была блондинкой, потеряла парик, тот упал на пол, открывая взору плотно прижатые к голове тёмно-зелёные дреды — локоны русалки, которая думала поприставать к Фелипе. И она была не одна. Многие, кто был в капюшонах, скинули их, показывая водорослеподобные волосы. Дженни подняла руку к амулету, который сводит на нет её способность, но прежде чем его стянула, посмотрела на стражей, которых Люцифер прислал за ними.

— На нас напали русалки. Нужно помочь Фелипе.

— Если только уложить в могилу. Или, учитывая, что здесь нет океана, утопить в крови, — ответила лидер. К ужасу Дженни, она сняла подшлемник, открывая истинную личность.

«Меня обманули».

Дёргая за шнур, на котором висел амулет, Дженни старалась начать смертельную песню, но не успела и пискнуть, как её ударили — «Опять?!» — по затылку, и мир потемнел.

Глава 21

Фелипе показалось уместно утопить печать в эле. Вот только не хватит алкоголя, чтобы утопить мысль, что через несколько часов они расстанутся.

«Что, как я ей сказал, к лучшему».

Он не был готов к моногамии. Или был? От него не скрылось, что после встречи с Дженни, он больше не видел и не думал о других женщинах. Сирены, несмотря на всю красоту, не привлекали его. Предложения секса от амазонок Фелипе проигнорировал или прямо отказался. Чёрт, даже пышногрудая блондинка с полными губами и округлыми бедрами, пробиравшаяся к нему, пробудила лишь раздражение. Она не понимала, что его манили зелёноволосые красотки с озорными улыбками и хриплым голосом?

«Разве никто не понимал, что Дженни единственная такая?»

Конечно, не понимал, потому что даже он отказался это принять. А вот его кот выл в голове и повторял:

«Идиот! Иди и поставь ей метку!»

А так ли важны все его сомнения? Если такой бабник, как Реми смог осесть с одной женщиной, почему не мог Фелипе? Если сам дьявол мог ограничиться сексом с одной, неужели он не в состоянии? По крайней мере, он мог попробовать, а не трусить, как цыплёнок. Тем более ему не шёл жёлтый цвет.

Он начал перечислить причины. Что он мог предложить Дженни? Небольшую квартирку? Опасную работу, на которой он путешествует по аду с миссиями Тёмного Повелителя? Жалкие отмазки, потому что Дженни это не фига не волновало. Он видел, как она загорелась идеей путешествия. После изгнания на остров, она наслаждалась походом по кругам Ада и исследованием новых впечатлений. Что касается жилья, то он всегда мог приобрести квартиру лучше. Они оба могли.

«Чёрт, мы могли бы снимать квартиру и платить за неё пополам».

Он представил, каково это каждое утро просыпаться с Дженни, смотреть в её великолепные голубые глаза, целовать, ласкать…

Его мечту грубо оборвали, плюхнувшись на колени и овеяв тяжелым удушливым запахом духов.

— Приветик, незнакомец, — пропела женщина. — Что привело тебя сюда?

— Прости, дорогуша, тебе придётся направить своё очарование на кого-то другого. Я занят. — Поглядите-ка. Он сказал это, и Ад не замёрз. Наоборот, Преисподняя теперь казалась ему ярче, а депрессия отступила. Чего он сидел тут, как идиот, когда наверху его ждёт желанная женщина?

— Мы в Аду. Тут все ждут и поощряют обман, — сказала она и облизнула губы, после чего обняла Фелипе за шею, отчего её грудь оказалась на уровне глаз. Но Фелипе было всё равно.

Перед ним была не Дженни, и если на то пошло, он мог легко представить, что ревнивая Дженни сделает, если поймает его с этой потаскушкой на коленях. Хорошо, что он сказал ей сидеть в номере. В номере, где он скоро к ней присоединится.

— Какое именно из моих слов не понятно? — отрезал он и повёл носом. Тяжёлый аромат духов нервировал, но было что-то ещё. Он чувствовал слабый оттенок чего-то… Запах океана?

В порыве ледяной ясности он увидел, что именно сидело у него на коленях. Не просто белокурая потаскушка, а женщина с очень бледной, отдающей зеленью кожей.

— Чёртова русалка, — проскрежетал он и скинул её на пол. Белый парик свалился в процессе, открыв её настоящие волосы из морских водорослей. И где одна русалка…

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — многие из тех, кто сидел в капюшонах были врагами. То, что они явили свою внешность и достали оружие, говорило само за себя.

Однако его внимание привлекло движение позади угроз. От этого он замер, разозлился и взбесился.

Дженни стояла у подножия лестницы, прижимая руку к шее, а её окружали стражи в броне. Вот только это не Тёмного повелителя стражники, потому что никто из них не стал бы снимать маску и показывать русалочьи морды, в то время как другой стражник прикладом меча ужарил Дженни по затылку.

Твою ж.

«Хреново. Пусть с этим разберётся кот».

С громким рыком, его внутренний зверь вырвался наружу, разрывая одежду. Оскалившись, он бросился на тех, кто тащил Дженни к выходу, а в его глазах читалось желание убивать. Но на пути встали люди, добыча, считавшая, что вправе встать между ним и его парой. Огрызнувшись, он врезался в них, и полилась кровь. Однако на пол гостиницы текла кровь не только его врагов. Женщины-русалки обнажили мечи и напали.

Он изо всех сил старался избегать и сам наносить удары, но каждый шаг стоил ему силы и ран. Фелипе призвал все свои навыки бойца и охотника, чтобы остаться в живых, чтобы добраться до Дженни, чтобы спасти ее, чтобы…

Он моргнул и посмотрел на потолок, украшенный фресками. Образы резвящихся лесных нимф были весьма интересны… и тревожны. Тревожны, потому что он не помнил, чтобы эти фрески были раньше.

«Как я здесь оказался? И где это здесь?»

Последнее, что он помнил…

— Чёрт! — Когда в голове всплыли воспоминания о драке и его внезапном помутнении рассудка, он вскочил с мягкой кровати и понял, что голый, а ещё не было ран. Ощупав себя, он отметил новые шрамы — уже затянувшиеся — а затем провел психологическую проверку и выругался, поняв, что потерял жизнь, а их и так немного оставалось. Долбаные русалки.

— Вижу, ты, наконец, очнулся.

Женский голос донёсся из-за тонких занавесок, скрывающих кровать. Раздвинув их, он вышел на каменный пол и столкнулся с подружкой босса, Матушкой Природой.

— Боже, теперь я понимаю, почему ты так популярен среди женского пола, — Гея осмотрела его с улыбкой на лице. Не хорошо, потому что из-за её интереса Люцифер бы сильно нахмурился, и скорее всего, Фелипе пришлось бы за это несколько веков расплачиваться.

Тёмный Повелитель особенно наслаждался грехом ревности.

— Мэм, мне прикрыться нечем.

— Как смотришь на штаны вместо этого? — щёлкнув пальцами, предложила она.

Фелипе едва не завизжал, когда ткань прикрыла его достоинство.

— Благодарю, госпожа. — Он спешно поклонился.

— Не надо так формально. Зови меня Геей.

«Ага, как же». Ему ещё пригодятся и руки и ноги.

— Где я и что произошло? Я помню, как дрался в баре с русалками.

— Да, и весьма великолепно, учитывая количество противников. Увы, этого было мало. К моменту, когда появилась стража, ты потерял жизнь, а Дженни уже не было.

— Не было? — Страх скрутил живот.

— Её похитили те хладнокровные рыбёшки и утащили в Стикс, где мы потеряли их след.

— Мы?

— Да. Мы с твоим Господином отслеживаем весь процесс. Или, по крайней мере, отслеживали. Прошлым вечером Люцифер был очень занят, иначе стычка закончилась бы иначе. Что касается того, где ты, учитывая тяжесть ранений, мне пришлось забрать тебя в свой замок, чтобы вылечить.

— Сколько я здесь пробыл?

— Здесь время идёт иначе. Тут ты пробыл достаточно, но вернёшься вовремя.

— Вовремя для чего?

— Спасти её, конечно. Ты вернуть её думаешь?

Без колебаний.

— Ну, да. Если я этого не сделаю, Люцифер вздернет меня и вырвет внутренности.

— И ты лишь, поэтому хочешь её найти?

Фелипе едва не солгал. Однако пойманный в сети взгляда зелёных глаз Матушки Природы, сказал правду:

— Нет. Даже если бы мне приказали забыть Дженни, я бы всё равно пошёл её спасать.

По-видимому, ответ оказался верным, так как Гея ярко улыбнулась. Если бы он уже не оказался ослеплён одной определённой дамочкой, влюбился бы в Гею.

— Вижу, мой господин оказался прав в своей партии. Кто знал, что у него такая сноровка.

Эти слова для Фелипе были бессмысленны, но Гея не стала объяснять. А просто хлопнула в ладоши.

— Что же, если мы хотим организовать эффективное спасение, нужно торопиться. Русалки со своим трофеем опережают нас на несколько часов.

— Я думал время идёт иначе.

— Да, медленнее. Когда я верну тебя, пройдёт всего пара часов.

— Значит, фора у них небольшая, но проблема в том, как их поймать? По словам твоих шпионов, они в Стиксе, под водой. Я хочу спасти Дженни, но как?

Безвыходность положения ударила его, словно меткий имп в игре на приставке. Если русалки уведут её в Тёмное Море, как он её найдёт и спасёт?

— Что за кислая мина?

— Задача невыполнима.

— Разве? Неужели ты не веришь в своего повелителя и его способности? Люцифер даст необходимые инструменты, чтобы помочь тебе.

— Если сначала не укокошит за провал, — проговорил Фелипе. Но если ему придётся столкнуться с гневом босса, чтобы спасти любимую — а он мог поклясться своими усами, что любил Дженни — тогда он пойдёт в замок. У него ещё осталась пара жизней.

Глава 22

Встав в эффектную позу, Люцифер критично посмотрел на последний наряд в зеркало. Он все не мог решить, в чём лучше пойти.

Яркий пиратский костюм с белой рубашкой с широкими рукавами, бриджами, фальшивой костяной ногой и повязкой на глаз? Или костюм колониального командира с тяжелым из парчи жакетом, большой треуголкой и белыми кудрями? Или же поддержать военно-морской стиль: в адмиральской экипировке с полным набором медалей — наград, которые он вручал сам себе на протяжении веков за доблесть и отвагу? Или ему стоит одеться, как заправский спецназовец во всё чёрное, между прочим, этот цвет его стройнит, а ещё тогда он смог бы надеть в комплекте чёрный плащ и вольфрамовые ботфорты.

Выбор. Решения. Половину победы обеспечивает вселить ужас во врагов видом. А затем раздавить силой. И после победы просто необходимо хорошо выглядеть для репортеров, которые обязательно окружат его.

Его адфон зазвонил мелодией «The Cat Came Back», эту песню играла крутая джазовая группа в клубе с сомнительной репутацией на седьмом кругу. Самое время Фелипе отчитаться. Люцифер все гадал, когда же это паршивый кот позвонит. Путешествие по суше из-за неисправного портала в деревне Амазонок — проблему, которую он тайно учинил, чтобы дать парочке больше времени провести вместе — задержало прибытие его нового приспешника. Вот только ему было трудно отслеживать их между городами, в которых они останавливались. Его шпионская сеть, очевидно, нуждалась в капитальном ремонте. Он знал, что они добрались до второго круга, хотя ему едва позволили узнать об этом. Пусть его приспешники думают, что могут действовать так, как им угодно, но рано или поздно он поймает их за плохое поведение.

— Неужели это мой шелудивый кот соизволил отчитаться. На каком из девяти кругов ада ты сейчас?

— Прямо у твоего чёртового замка, где твой гребаный охранник отказывает впустить меня.

— Ну, так и должно быть. В конце концов, за что я им плачу. Никто не может войти без моего разрешения. Сейчас мы в осадном положении.

Предосторожность превыше всего, учитывая, что его провидцы так и продолжали скулить. «Аду, который мы знаем, придет конец и бла-бла-бла». Они вопили о смерти и разрушении. На что Люцифер отвечал, что пришло время ему повеселится.　

— Проблемы в столице, босс?

— Пока нет, но мои рога гудят, а значит, что-то грядет. Демон никогда не может заранее подготовиться. Я распоряжусь, чтобы охранники пропустили тебя с девчонкой.

Фелипе прочистил горло.

— Эм. Да, кстати, об этом. У нас возникла небольшая проблема.

— Что значит небольшая проблема?

— Дженни больше не со мной.

— Что значит «больше не с тобой»? Мои шпионы сказали, что вы добрались до второго круга и забронировали номер в таверне.

— А твои шпионы не рассказали, что случилось потом?

Возможно, и рассказали, Люцифер еще не читал отчеты. Он провел напряженный вечер, гоняясь за Матушкой Природой по своему саду, а затем растлевал ее. Она оставила его вскоре после этого, ссылаясь на неотложные дела, и он провел остаток ночи, досматривая последние эпизоды «Игры престолов». Теперь среди этого кровавого шоу появился актёр, которым он мог восхититься.

— У меня нет времени присматривать за каждым глупым приспешником. Я занятой человек. Так что продолжай, кот. Расскажи, как именно ты облажался.

— Русалки застали меня врасплох. Они замаскировались, и, несмотря на то, что я изо всех сил отбивался, русалок оказалось много. Они забрали Дженни.

— Ты потерял объект своей миссии. — Голос Люцифера упал до низкого, зловещего рыка.

— Её забрали потому, что твои чертовы проклятые души и ленивые демоны, наблюдавшие за всем, и пальцем не пошевели. Не говоря уже о том, как именно русалки пробрались мимо твоих охранников?

— Ты оправдываешься? Пытаешься переложить вину? Не берешь на себя ответственность? Грехи конечно замечательные, но не думай, что успокоишь меня тем, что откажешься взять на себя ответственность.

— Как насчет того, чтобы искупить вину, я пообещаю вернуть ее.

— Ты знаешь, где она?

— Не совсем, но могу предположить.

И Люцифер тоже мог. Он посмотрел на морской костюм и понял, что разум уже заглянул в будущее.

— Встретимся в доках.

Он повесил трубку и щелчком разослал несколько указаний. Его люди прыгали, выполняя указания, а он переодевался, пока не осталось лишь одно.

— Гея! — позвал он ее. В этот раз она не заставила себя ждать и появилась в розовом облаке.

— Ты орал, мой похотливый самец?

— Как ты смотришь на то, чтобы отправиться на рыболовный круиз? — спросил он.

Пришло время этому демону стать королем Темного моря и показать кое-каким рыбешкам, что случается с теми, кто нападает на его территорию и берет то, что принадлежит ему.

Глава 23

Нервы натянулись, как струна, а кот скалился и рычал, пока Фелипе шёл по древнему каменному доку, выступающему из первого круга в Стикс.

Немного времени прошло с момента, как он тут сам выслушивал от босса. Но вернулся уже другим человеком. Теперь, вместо того, чтобы искать оправдания и избежать махинаций Люцифера, он хотел стать частью их. Ему нужна была помощь Владыки Ада, чтобы спасти одного человека, который стал для него важнее, чем собственная жизнь, которого он полюбил.

Бэ-э-э. Чертовы комки шерсти.

Подавившись признанием или нет, пришло время принять правду. Фелипе любил Дженни, и если это значило пересмотреть взгляды и практиковать моногамию, возвращаться домой в одно и то же место и спать с одной женщиной каждую ночь, он пошёл бы на это, потому что, наконец-то, нашел что-то стоящее ошейнику и поводку. Женщина, которая приняла его на всех уровнях и которая, черт подери, заставляла мурлыкать.

Несмотря на то, что опоздание — грех, Фелипе не пришлось долго ждать. Его Милорд вышел из временного портала в доках, одетый с головы до ног в черное боевое снаряжение, которые могло быть впечатляющим, если бы не надетый поверх желтый дождевик.

На выгнутую бровь Фелипе, Люцифер сказал:

— Для этого требуется уверенный демон. Я подумал, что резиновые уточки прибавят игривости.

Игривости или безумия? Не та дискуссия, в которой бы он хотел поучаствовать, учитывая, что ему нравилась голова на плечах.

— Как мы доберемся до Дженни, босс? На военной подлодке? Или как спецназы-аквалангисты? Или же раздвинешь воды, и придушим сучек? Создашь портал в их убежище и уничтожишь своей армией?

— Мы поплывем на лодке. Гребаные порталы не работают над водой.

— На лодке?

Фелипе хотел было уже спросить, на какой, так как у причала ничего не стояло на якоре, как вдруг из туманов Стикса появилась знакомое очертание. Харон вел к причалу свою баржу. Умный кот держал бы язык за зубами. Очевидно, часть разума он потерял вместе с прошлой жизнью.

— Ты же это не серьезно? Мы никогда не поймаем их на этом расхлябанном корыте.

— Расхлябанное корыто? — Харон выпрямился в полный рост, что было чертовски впечатляюще. — Смею заметить, это чрезвычайно надежное судно. Я переправлял на нем миллионы душ. Отбивался от чудовищ. Участвовал в боях.

— Брал на борт каждой твари по паре, — саркастически добавил Фелипе. — Мы поняли. Эта баржа реликвия.

— Заткнись, — приказал Люцифер, ступая на палубу. — Если хочешь спасти свою женщину и шкуру, предлагаю затащить свою пушистую задницу на борт. — Люцифер встал на носу баржи и сложил руки за спиной.

Доверившись своему боссу, Фелипе поднялся на баржу, сопротивляясь желанию толкнуть Харона, от которого несло самодовольством и весельем.

Используя свой длинный шест, чтобы развернуться, Харон оттолкнулся, и послышалось, как вода бьется о док. Никаких фанфар. Никаких выступлений. Никакого телевидения. Как странно. Люцифер обычно собирает большую публику.

Серый туман почти сразу окружил их, делая невозможным что-то увидеть. Фелипе совсем это не нравилось, влага, липнущая к коже, особенно бесила кота, напоминая о последнем разе, когда они, ступив на лодку, оказались в воде.

Он не даст страху заставить спрыгнуть в воду и плыть обратно к берегу. Он нужен Дженни. К счастью, им не пришлось далеко плыть.

— Мы на месте, — пробормотал Харон и указал шестом в сторону большой фигуры, которая внезапно появилась вдоль правого борта. Из тумана донёсся ответ в виде низкого гула рога. Словно по сигналу, густой туман рассеялся, и Фелипе посмотрел на гигантского металлического монстра, дрейфующего в водах Стикса. Вот это другое дело!

Огромный военный корабль, оснащенный пулеметной башней, пушками старого образца, несколькими гарпунами и прочим оружием, был окрашен в черный цвет, за исключением выступа, где из окровавленных глаз вырывалось пламя. Его название? «СушиМейкер».

— Ну что киса, достаточно большой для тебя? — спросил Люцифер, перебросив через плечо желтый дождевик, пока они шли.

— О да, — беспечно ответил он. Фелипе вскарабкался по трапу за боссом, который, несмотря на свой возраст, оказался более проворным, чем ожидалось.

Качаясь на палубе, Фелипе посмотрел на фигуру, которая уже ждала там.

— Как… — Фелипе замолчал, уставившись на пустые волны, бьющиеся о корабль. Добро пожаловать в Ад, где происходят странные вещи. И меняется стиль в одежде. За считанные секунды Фелипе понял, что Харон в адмиральской, конечно же, чёрной фуражке, стоял на палубе перед ним. Это должно было выглядеть странно, учитывая, что на Хароне все еще была его мантия с капюшоном, на которой теперь появились адмиральские погоны, но выглядело весьма обыденно. Плывучей походкой (неужели у парня нет ног) Харон привел Фелипе и Люцифера на верхнюю палубу на капитанский мостик. Демоны стояли у руля, глухой стук и гул, заставлял судно грохотать. Военно-морской флот Ада вот-вот отправится в путь, чтобы надрать задницы русалкам.

— Держись крепче, котенок, — посоветовал Люцифер, — потому что этот прокаченный корабль собрался в серьезное плавание.

Фелипе рассмеялся бы, но потерял равновесие, когда корабль дернулся. Фелипе кое-как встал на ноги и за что-то крепко схватился, поскольку «СушиМейкер» не просто шёл по волнам, он их разрезал на мелкие кубики и двигался на невероятной скорости.

Когда Фелипе смог вдохнуть, крикнул:

— Что за двигатель на этом корабле?

— Двигатель? Ты же знаешь, на это дерьмо нельзя положиться в аду. Эта штуковина двигается по старинке — на веслах, — похвастался Люцифер, после чего нажал кнопку, и экран сонара отразил сцену под палубой. В изумлении Фелипе уставился на сотни гребцов, среди которых было немало викингов. И Фелипе чертовски обрадовался увиденному. Звук, который он принял за гудения двигателя? Гребцы скандировали, пока барабанщик держал ритм.

— Встречает море смельчаков,

Навстречу ему мы плывём.

Найдем рыбешек у брегов,

И в крови их весело гульнём.

Каждый раз, после пропетых стихов, они ликовали. Армия берсеркеров на пути к славе.

Фелипе начал чувствовать себя немного оптимистичнее, тем более он сомневался, что русалки могут развивать такую скорость. Возможно, они успеют вовремя, но когда это вовремя — никто не знал.

Глава 24

Русалки пришли подготовленными, что с одной стороны хорошо для Дженни, которая нужна была живой. Когда она очнулась в мутной воде, обнаружила, что к ее подбородку прикреплен мундштук, подающий кислород. С другой стороны, раз ее не убили, значит им что-то нужно, да и затащили ее под воду не особо нежно, значит, она им нужна живой до тех пор, пока не доберутся до места назначения, а затем…

А что именно «затем» она как раз и не знала. Почему она вдруг понадобилась русалкам? Люциферу? Не стоит забывать и ту ужасную сущность в портале.

«А единственный мужчина, которого я хочу, меня не хочет!»

Учитывая выбор между депрессивным вынужденным расставанием с Фелипе и вероятной предстоящей смертью, она не выбрала ни того, ни другого. Тётки-сирены учили ее не хандрить и не оплакивать судьбу. Сильные женщины сами вершили свою судьбу. Просто потому, что она не могла песней заставить членоносца снять штаны, это не значит, что у нее не было других навыков.

Но как пропеть путь к свободе, когда на ней не только амулет, но и руки связаны, а во рту эта штуковина?

Она должна найти другой способ. Учитывая, что ее похитители мало обращали на нее внимания и лишь время от времени усиливали хватку на волосах, таща за собой, Дженни сосредоточилась на связанных водорослями запястьях. Через несколько часов ей почти удалось распутать последний узел, но её заметили. Или так она предположила, когда очнулась от очередной пульсирующей головной боли со вновь связанными руками. Ох!

Положительным моментом являлось то, что она больше не была в воде, а рот был свободен. Облизнув губы, она огляделась, и, несмотря на тусклое освещение, все же узнала место. Её плечи поникли. Добро пожаловать домой. Вроде. Ну, да, в своей пещере. В клетке размером десять на десять шагов с заплесневелым тюфяком и сломанными игрушками, покрытыми слоем лишайника.

Казалось, что у места, которое она называла домом на протяжении первых нескольких лет жизни, не было новых жильцов, и тут явно никто не убирался, так как рисунки, нацарапанные на стенах, не стёрли.

Как же Дженни любила, когда тайком ей приносили мелки, подарки от анонимного дарителя. С их помощью она украсила комнату яркими рисунками, которые видела в книжках. Нарисованное детской рукой солнышко и деревья. Человечки и цветы. Печальная попытка ребенка, наказанного за свое рождение, привнести цвет в жизнь.

Жизнь, от которой она не была готова отказаться, независимо от тяжести ситуации.

Кое-как подвинувшись к стене, Дженни отыскала зазубренный каменный край. И принялась пилить путы, не обращая внимания на боль, так как она время от времени в спешке сдирала кожу. У нее будут куда более серьезные проблемы, если она не сбежит.

Когда удалось разрезать последний водоросль, Дженни не теряя времени, сорвала амулет с шеи и сунула его в карман тоги. Пусть теперь русалки приходят. Она встретит их с песней.

Присев у стены, она вперилась в воду, не позволяя себе отвлечься мыслями

«Мне нужно самой спасаться».

Усатый кот не придет ей на помощь. И поющие светловолосые сирены не заставят похитителей сдаться. Но ничего страшного, да, она одна, но еще не побеждена.

Без окон, Дженни не могла отсчитать ход времени, но догадывалась, что прошло несколько часов, прежде чем мамочка, наконец, осмелилась высунуть, покрытую водорослями, голову. Волнуя воду, мать вынырнула на поверхность, не сводя глаз с Дженни и не улыбаясь.

Дженни встретила холодный взгляд матери с хмурым выражением.

— Здравствуй, мама. — И запела: — Если вдруг ты споткнёшься, Под сучку не прогнёшься. Залейся соловьём, А мы гвоздь в твой гроб забьём.

Она должна была знать, что у женщины, которая родила ее и ненавидела, будет иммунитет к голосу. Тем не менее, стоило попробовать.

Вынырнув наполовину и оставив хвост в воде, она буравила Дженни черными взглядом.　

— Ты такая же неправильная. Нужно было утопить тебя при рождении.

Мать, как и прежде, её ненавидела.

— Почему же не утопила? Ты всегда презирала меня.

— Да. Потому что ты мерзость. Ты не должна была появиться на свет, особенно из моего чрева, — прошипела она.

— Угадай, кто не получит награду в номинации «Мать года»? — пробормотала Дженни.

Ненависть исказила черты матери, которая прошипела:　

— Возможно, я породила тебя, но я не твоя мать. Ты не мое дитя, мерзость. Просто то, от чего пришлось мне страдать.

— Так что же не отдала? Уверена, ты могла бы навязать меня в семью какого-нибудь рыбака. Вместо этого ты держала меня здесь. В заключении.

— Из-за пророчества у меня не было выбора.

Ладно, не этого она хотела услышать.

— О чем это ты?

Бесцветные губы изогнулись в ухмылку.

— Ты же не думала, что я позволила тебе жить, потому что сама этого пожелала? Я хотела твоей смерти. Но ты была нужна. Хотя не ты, а твой голос.

— Для чего?

— Чтобы пробудить и освободить несправедливо заключенного в тюрьму.

— О чем ты говоришь?

— Тебе знать необязательно. Просто пой, когда я тебе скажу.

Секундочку. Русалки хотели, чтобы она пела? Из-за пророчества? Это не предвещало ничего хорошего.

— Я ничего для тебя делать не буду.

— Сделаешь.

Её мать, которая отказалась принять ее даже сейчас, махнула, и из воды появились четыре русалки и четыре ундины. Дженни набрала воздуха в легкие и спела несколько нот, безрезультатно.

Её мать рассмеялась.

— О, прошу тебя. Возможно, мы недооценили твой голос в первых попытках, но теперь подготовились. Эти достойные добровольцы не падут жертвой твоей силы.

Действительно, не пали. Дженни ужаснулась, увидев шрамы там, где когда-то были уши. Сумасшедшие фанатики оглохли, чтобы избежать ее силы.

Страх сильнее сдавил грудь Дженни, особенно когда они схватили ее и сунули в рот регулятор кислорода, а затем потащили в холодные воды Тёмного моря. Они недолго плыли, и привели её в амфитеатр — большое открытое пространство — окружённый коралловым рифом, который был так давно создан для проведения ритуалов. Попытка уплыть не вариант, ей не пробраться мимо десятка русалок, которые плавали вокруг священного места. И ей не хватит воздуха, который был лишь в этом пузыре на дне моря. Но опять же, как только Дженни увидела, с кем делит пространство, то сразу поняла, что никуда не сможет уйти.

Хорошие новости, тетя Молпи осталась жива, после того, как их лодка перевернулась. Плохие новости? Она была у русалок.

И когда встал выбор:

— Пой или сирена умрет, — Дженни не колебалась, открыла рот и запела.

Глава 25

Свежий и солёный ветерок так приятен.Сколько уже прошло с момента, когда Люцифер в последний раз плыл по Тёмному морю? Ему и в правду надо больше времени уделять себе. Упорная работа и грех, потому что он пренебрегал остальным, и благо, так как тогда он показывает свою преданность делу. Блин, Великий Владыка Ада не мог дать слабину и отдохнуть.

Кот приспешник бродил по палубе, он был так обеспокоен и влюблён, что Люцифер до тошноты обрадовался. С одной стороны — и на руке с этого бока у него шесть пальцев, что очень удобно во время игрищ с его девушкой — его план влюбить кота в Дженни сработал. Триумфальный танец в честь величайшей свахи ада. А с другой стороны — и на той руке четыре пальца с когтями смертоноснее, чем у Фелипе — из-за этой любви бесславные мужчины становятся домашними котами.

«Слава всему порочному, я не пал жертвой этой уродливой эмоции».

Да, ему нравилась Гея, но он ведь не становился кем-то другим. Ладно, он больше не маялся ерундой и не тискал сиськи, а ещё перестыл рыгать за обеденным столом и не ложился спать весь в крови врагов, но он делал это ради секса. А не из-за привязанности. И любой, кто скажет иначе, отлично украсит его офис в роли абажура.

— Милорд Люцифер! По правому борту гигантский моллюск. — На мгновение он представил волосатого моллюска между сливочных бедер. Ну, вплоть до семидесятых, когда вошло в моду бриться, такой «моллюск» был нормой.

Но погодите-ка, кричал вперёд смотрящий, а значит, моллюск был настоящим. По правому борту? Это вообще где? Вероятно, там, где белая ребристая раковина качалась на волнах. Странно, обычно эти хреновины сидят на дне океана.

— Демоны на гарпуны, гоблины к пушкам. По моему приказу превратите этого моллюска переростка в розовую слизь. — Ему никогда не нравился рыбный суп, а вот креветки обожал.

Одетый в жёлтый дождевик, защищающий от брызг и делающий заметным для тех, кому отдавал приказы, Люцифер подошёл ближе, положив ладонь на рукоять меча — кованого, а не для нарезания плоти. Когда раковина раскрыла свою пасть, Люцифер поднял руку, подготавливая орудия к удару в момент, когда появится… Что? Гигантская жемчужина? Громадный краб? Та цыпочка Венера, которая получила бы под зад от Геи. Матушка Природа не любила, когда рядом оказывались бывшие Люцифера.

То, что появилось из моллюска, люцифер совсем не ожидал и вытаращился от удивления.

— Ну, меня побери, Мюриэль! И что ты тут делаешь? Я думал ты на каникулах с гаремом и дочерью.

Выйдя из раковины — одна, что было редкостью для его с Геей дочерью, Мюриэль пожала плечами и, взяв его за руку, спрыгнула на палубу.

— Ну, ты знаешь, как это бывает. Отдых превратился в сущий кошмар. Новый любовник. Новая угроза аду. Всё как всегда. Так что, я здесь, чтобы спасти день и твою волосатую задницу.

— Между прочим, на прошлой неделе я восковую эпиляцию делал.

Не только Мюриэль застонала на это откровение.

— Много лишней информации. В любом случае… Погоди-ка, на твоём дождевике утята с рогами?

Расправив плечи, Люцифер улыбнулся, показывая утёнка.

— Да. Нравится?

— Только ты мог такое надеть, — ответила она. — А на носу корабля Гея? Что она там делает с раскинутыми руками?

— Не спрашивай. Кто-то пересмотрел «Титаник». Забыли о Гее и её одержимости фильмом. Ты что тут делаешь?

— У нас проблема. Кажется, очень большая и опасная сущность, которая была заперта эоны лет назад, захотела вернуться.

«Очередное появление безликого существа? Чудненько, только если это не очередная женщина».

Люцифер — заядлый шовинист. Он много хочет, прося, чтобы ему бросил вызов жадный до власти мужчина?

— Ну, хреново. Кто бы там ни был, следовало поискать другое измерение. Я не позволю врываться в моё.

— Ты может, и не хочешь, но не знаю, будет ли у тебя выбор. По-видимому, есть ключ к двери между нашим миром и той плоскостью существования, где живёт та сущность. Хорошая новость, что мы можем уничтожить ключ. Нам понадобилось…

— Нам? Кому это нам?

Мюриэль раздражённо выдохнула.

— Пополнение в семье. Ты с ним позже познакомишься. В общем, нам понадобилось время, чтобы узнать всё. Очевидно, есть деваха, которая может спеть заклинание и открыть какую-то мега-дверь, чтобы впустить ту сущность в ад.

— Кто она? Мы вырвем ей голосовые связки, прежде чем она успеет Акнуть.

— По всем признакам, а точнее, судя по рыбьим кишкам, разбросанным по пляжу психо-экстрасенса, она где-то здесь. Может, ты её видел или слышал о ней. Зовут Дженни и у неё убийственный голос.

«Драматическая музыка».

Следовало догадаться, что приключение выдастся интересным. Появление Мюриэль и без того привлекло внимание, а когда прозвучало знакомое имя, кое-кто навострил уши.

— Мы идём спасать Дженни, — заявил Фелипе.

Мюриэль тряхнула головой.

— Забудь о спасении. Её нужно уничтожить прежде, чем русалки откроют с её помощью дверь.

Стиснув кулаки, Фелипе прорычал:

— Уничтожить? Чёрта с два!

Даже Люцифер нахмурился.

— В этом я согласен с котом. Должен быть иной способ. У меня есть своё пророчество, в котором говорится, что она поможет в грядущей битве.

«А ещё подарить ребёнка-убийцу для моей армии».

— Мы можем избежать этой битвы, если убьём её.

«И испортить всё веселье? Женщины! Вечно они пытаются остановить войны и не дать мужчинам порезвиться».

— Я этого не позволю. — Фелипе, в чертах которого читалось насилие, встал перед Мюриэль.

Ох-ох. Плохая идея. Только дураки бросали вызов его дочери. Хорошо, что он в дождевике. Кровь плохо отстирывается.

Мюриэль окинула Фелипе жестоким взглядом, который становился всё устрашающе со временем, потому как ей приходилось отбиваться от бедствий Вселенной.

— Извини, но кто ты вообще такой?

— Лучше спросить, кем ты себя возомнила?

Люцифер забыл их представить? Отлично, он растерял все свои манеры.

Его дочь возмущенно вздрогнула.

— Знаешь что?! Так, надо позвонить рекламщикам и наехать. Меня не знают! Как дочь Люцифера, я требую большего уважения.

Его дочь выглядела бы устрашающе, не будь одета в крохотное бикини и шлепанцы, а волосы растрёпаны, как у серферши. Сейчас она больше походила на модель перед съёмкой, а не на воина.

— Мне плевать, кто твой папочка, принцесса, Дженни ты не убьёшь

— А кто меня остановит? — с ухмылкой спросила она.

— Я.

Прежде чем кто-то успел понять, о чём он, Фелипе перекинулся в адского кота, разметая ошмётки одежды, и встал на палубу, опёршись передними лапами на перила. Огромный кот, готовый пожертвовать ещё одной жизнью. Или нет. Казалось, он мешкал, вероятно, понимая, что кидаться не на что.

Склонив голову, Фелипе будто прислушивался к голосу той, кто известна, как назойливая подруга Люцифера, прежде чем кинулся в центр водоворота, образовавшегося у корабля.

Водоворот? О-о-о, это не предвещало ничего хорошего, как и то, что Люцифер видел, выходящим из пенистых вод. Его дочь, не сильно обеспокоенная происходящей океанической катастрофой, а сосредоточенная на оскорблении личности, завизжала:

— Когда доберусь до этого кота, освежую и шкуру стану использовать, как коврик.

— Не могла бы ты перенаправить этот убийственный импульс на что-то более насущное? — поинтересовался Люцифер.

В её глазах засверкали искры, как от адского пламени — вся в отца — когда она повернулась к нему и прошипела:

— Что может быть насущнее, чем заставить твоих приспешников уважать меня?

В другое время Люцифер поддержал бы её желание уничтожить того, кто выказал неуважение, даже кинжал бы вложил в руку. Но вперёд смотрящий прокричал чертовски вескую причину, почему все должны были сосредоточиться на насущном.

— Кракен!

Глава 26

Этого не было в плане, но когда Фелипе услышал, как та девчонка — которая, видимо, как-то связана с боссом — сказала, что нужно убить Дженни, Фелипе слетел с пушистых катушек. Лишь этим он мог объяснить то, что кинулся в центр образовывающегося водоворота.

Почему? Он не знал. Фелипе вёл инстинкт… и шёпот Геи: «Иди. Она там, внизу. И только ты ей поможешь».

Откуда это знала Матушка Природа, которая стояла на носу с раскинутыми руками и смеялась от солёного ветра, Фелипе понятия не имел. Да и не вникал, так как оказался пойманным в эпическую воронку. Он всё кружил и кружил, намокал, но никак не погружался вниз, лишь заработал головокружение. Фелипе пробрался в центр воронки и позволил течению увести себя вниз. Он не сопротивлялся водовороту, сохранял силы, потому что они понадобятся там, куда его заведёт воронка… на дно океана, где на безводной поляне раскинулся песчаный амфитеатр.

Стоя одна в центре, Дженни пела. Был или не был у него слух, разобрать магию в песне Фелипе мог.

Нравится это Мюриэль, хорошо или плохо это для Ада, но оно уже началось. А Фелипе сделал выбор. Вообще-то, выбирать не нужно было, он всегда встанет на сторону Дженни.

Несмотря на рёв воды, отдалённые звуки выстрелов и даже крики, Фелипе не мог не услышать, как Дженни ткала заклинание. Сильное, ужасное заклинание. И всё же, самая захватывающая песнь в его жизни. Даже он мог оценить красоту каждой сильной ноты. Фелипе практически видел, как мимо проплывают красочные завихрения эзотерической силы, которая подняла водоворот к серому небу и клубящимся облакам.

Когда он опустился на песчаное дно, замусоренное дёргающимися морскими обитателями, начал задыхаться, пытаясь вернуть способность мыслить. Но, словно кобра, Фелипе казался под действием песни и её исполнительницы.

В центре водоворота стояла Дженни. Её волосы, словно живые, танцевали в вихре. Тога превратилась в лохмотья, едва прикрывающие манящее тело. А в глазах плескались дикие синие волны, пока с языка лилась страшная, красивая мелодия, становясь всё громче и объёмнее. Заклинание достигло пика.

Он встал на все четыре лапы. Часть его понимала, что нужно остановить пение Дженни, но, не убив, а лишь заткнув.

Когда он направился к ней, из водной глади потянулись руки. Но не схватили. Фелипе развернулся и увидел орду русалок, их водорослеподобные волосы окутывали их, пока сами русалки качались взад-вперёд, маня к себе в воду чёрными глазами.

Да, сейчас. Он огрызнулся на них, приглашая встретиться с ним на твёрдой земле, но никто не смел, пересечь водный порог. Увернувшись от всех их рук и поняв, что они угрозы не представляют, Фелипе повернулся к Дженни. И натолкнулся на препятствие впереди. Как оказалось, не все русалки боялись стычки. Одна стояла перед ним, волосы струились по спине, а губы раскрыты в немом рычании.

Не думайте, что русалки все из себя мультяшные. Они — водяные помеси из легенд о монстрах, а эта русалка намерена убить Фелипе. И это было видно не только по кинжалу, которым она указывала на него, но и по её словам:

— Умри, кошачье отродье!

Он увернулся от первого выпада и полоснул когтями по ноге, оставляя русалке глубокие раны. Но это её не замедлило. С яростным криком, она вновь напала, но открылась для его зубастого нападения. Фелипе впился клыками в её шею, разрывая артерию. Русалка упала на песок, корчась и дёргаясь, а из раны сочилась желчь.

— Ты не успеешь остановить выродка. Наконец-то, мой позор станет моим триумфом. Моё тело и душа будут очищены от зла, сотворённого с ними.

«Не успеет? Чёрт».

Фелипе плюнул на умирающую русалку и сосредоточился на Дженни, стремясь остановить песню.

Но он не успел. Никто бы не успел.

Заключительная нота вышла самой яркой, отчего у Фелипе шерсть дыбом встала. Вверх улетела самая громкая и высокая песнь заклинания, пылинкой, столь яркой на тёмном небе, света. Она врезалась в облака и вспыхнула, оставив после себя дыру… Нет, создала портал, который расширялся и расширялся…

Кто-нибудь это остановит? Дженни, задыхаясь, упала на колени. Фелипе не знал, как закрыть портал, но кто-то на корабле должен знать.

Наверху водоворота Фелипе видел судно Люцифера. Оно напоминала игрушку, кидаемую и вращаемую не только водами моря, но и щупальцами. Огромными щупальцами. Твою же мать, на них кракен напал? Даже на расстоянии он видел, как в существо стреляли с лодки. Крохотные тела прыгали с лодки и втыкали факела в щупальца. Старые добрые берсеркеры викингов.

Все занимались кракеном, и никто не обращал внимания на портал в небе. А из него появлялось что-то большое, плохое и сильное. Фелипе затаил дыхание. Вероятно, все в Аду затаили. Казалось, в это мгновение время замедлилось, потому что он так ясно всё видел. И уродливый портал в небе, и грозовые тучи, и ослепляющую вспышку света.

Он моргнул всего на мгновение, а когда открыл глаза, портала не было. Просто исчез.

И в поле зрения не было ни одного монстра. Хотя осталось чувство, что мир изменился, но Фелипе не мог понять как. У него дыбом стояла шерсть, словно наэлектризованная. Когда его погладили, он резко развернулся и щёлкнул зубами.

Дженни отдёрнула руку. Фелипе тут же успокоился и перекинулся, после чего прижал к себе Дженни.

— Слава всем душам в Аду, ты цела, — проговорил он.

— Ты пришёл за мной, — прошептала она у его обнажённой груди.

— Всегда приду.

— Но ты же воду ненавидишь. И сказал, что больше не станешь плавать.

— Ну, любовь заставляет мужчин совершать идиотские поступки.

Она замерла.

— Что ты сказал?

«Ляпнул лишнего».

— Так, я слышал, что твоя песня может вызвать апокалипсис.

Она, видимо, улыбнулась — так как Фелипе ощутил подёргивание её губ — на то, как он сменил тему.

— У меня не было выбора. У них моя тётя. И мне оставалось либо петь, либо русалки убили бы её. Но я лучше умру, чем увижу, как одной из тёток делают больно.

— Знаешь, Люцифер ненавидит альтруизм.

— Думаешь, он расстроится?

— Не-а. К счастью для тебя, он обожает хорошие войны. И мне кажется, он очень сильно хотел новой.

— С чего ты взял?

— Просто чувствую.

Она запрокинула голову и посмотрела на него с беспокойством.

— Что только что произошло? Где великий злодей? Я пропустила его появление?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Может, злом оказалась девушка, и она резко передумала? — Дженни наступила ему на ногу, и он улыбнулся, шипя от боли. — Или портал закрылся прежде, чем зло прошло. Не имею представления. Я лишь знаю, что мы оба живы. И я, например, абсолютно этому рад.

— И что дальше?

Вертящиеся волны замедляли ход, а песчаное пространство начало сужаться, затягиваясь, словно петля, вот только она не вздёргивала, а топила. Что то, что это плохо, как считал Фелипе.

— Думаю, ты летать не умеешь? — спросил он.

Она покачала головой.

— А акваланга тут не припрятано?

— Нет, и мы не сможем всплыть прежде, чем закончиться воздух.

— Я боялся, что ты так скажешь. Тогда, думаю, лучше начать молиться.

— Кому?

— Надеюсь, мне, — прогремел чей-то голос.

Что за на хрен? Почему в последнее время к нему все подкрадываются? Фелипе обернулся и посмотрел на прибывшего, огромного, накаченного серфера с короной на голове и с трезубцем в руках.

— Ты кто такой? — огрызнулся Фелипе, совсем не довольный крошечной набедренной повязкой загорелого придурка.

— Я известен, как Нептун, а для Дженни — папа.

Глава 27

В этот момент, Дженни чувствовала себя так же, как и Люк, когда Вейдер заявил, что он его отец. Вот только одна существенная между ними разница. Дженни не кричала «Нет!». Напротив, казалось, она онемела, хотя несколько раз открывала и закрывала рот, как рыба на суше, чтобы заговорить. Она, наверное, должна была что-то сказать, но в это мгновение море решило врезаться в них. Дженни едва успела схватить Фелипе за руку, когда холодная вода… когда тёплый воздух окружил их?

Что во имя Нептуна — папочки? — происходит?

Они с Фелипе оказались в воздушном пузыре, а море кружило вокруг.

— К-хм, предположу, что это не ты, — проговорил он.

Дженни тряхнула головой. Они оба смотрели сквозь пузырь на, проплывающего мимо и показывающего им большие пальцы, Нептуна. Вместо ног у него был мощный рыбий хвост, которым он помогал себе всплыть, и, несмотря на отсутствие верёвки или чего-то ещё, прикрепленного к пузырю, он тащил их за собой. Пузырь поднялся над волнами и поплыл по воздуху, пока с глухим «чпок» не лопнул. Дженни упала бы задницей на палубу, если бы её не поймал Фелипе, который всегда приземлялся на ноги.

— Ладно, вот это вообще неожиданно, — сказал Фелипе.

Нереальное преуменьшение, учитывая события прошедшей недели.

— Где мы? — спросила Дженни, осматривая огромную палубу, частично запачканную смазкой, и поющих Викингов со швабрами. Когда кто-то закричал и упал с мачты, вероятно, потому, что обеими руками зажимал уши, Дженни поморщилась и нащупала амулет, который спрятала в кармане. Чудесным образом, амулет не пострадал в этой заварушке. Она надела его на шею, чтобы не убить своих союзников.

Изыскано выглядящий мужчина, который мог произвести куда больше впечатления без желтого дождевика с изображениями рогатых маленьких утят, подошел с распростертыми объятиями и яркой улыбкой, что действительно настораживало. Дженни ближе прижалась к Фелипе.

— Добро пожаловать на борт «СушиМейкер». Я так рад, что вы оба живы.

— Кто это? — шёпотом спросила Дженни.

Не потребовалось вспышек пламени в глазах или сцены с наигранной обидой, чтобы Дженни догадалась.

— Убей меня сейчас же! Похоже, не только дочери нужно надрать задницы или начать пытки рекламщиков! Я единственный и неповторимый, могущественный Тёмный властелин, Владыка подземного мира, каратель грехов, я…

— О, может, хватит, — пробормотала милая женщина, одетая в дымчато-зеленое платье.

— Это Люцифер, а я Матушка Природа, но ты можешь звать меня Геей.

Знакомая брюнетка, одетая в бикини подняла руку.

— А я…

— Дочь Люцифера. Очень рада с тобой познакомиться! — восторженно сказала Дженни.

— Секундочку. Ты знаешь Мюриэль, но не узнала меня?

Дым повалил из ноздрей дьявола.

— Ну, да. Мы с тетушками уже несколько лет следим за ее подвигами. Она знаменитость на острове.

И подтверждая свою непочтительность, разрекламированную в СМИ, Мюриэль высунула язык Люциферу и сказала:

— Что, съел? Наконец-то, кто-то, кто распознает величие.

— Кто-нибудь хочет рассказать нам о том, что произошло? Я все пропустил из-за вспышки света, которая закрыла дыру. Мы остановили то, что было на другой стороне? — спросил Фелипе.

Судя по тому, как все переглянулись и пожали плечами, они и сами мало что знали. По крайней мере, те, кто стоял на палубе. Нептун, у которого теперь вместо хвоста были ноги, подошел к ним.

— Судя по тому, как мы все отражали атаку, я бы сказал, что попытка провалилась.

Люцифер прочистил горло.

— Да, как сказал мой старый соленый друг, ничего не произошло. С другой стороны, я могу дел наворотить, если хоть немного не поем. Кто-нибудь хочет суши?

Учитывая многочисленные стоны, то не очень.

— Что-то всплывает по правому борту, — прокричал демон с мачты.

«Что еще?»

Фелипе крепче обхватил Дженни, когда они присоединились к другим, наклоняясь через перила, чтобы посмотреть что там. Из воды всплыла блестящая белая подлодка.

— Чья она, чёрт подери? — спросил Люцифер.

Дженни знала, и не могла перестать улыбаться, когда закричала:

— Не стреляйте.

Хорошо, что она не забыла надеть амулет, иначе могла случайно убить большую часть флота Люцифера. Как бы то ни было, многие все же поморщились, но, по крайней мере, никаких шальных выстрелов, и со смотровой мачты не падали тела.

— Ты знаете, кому принадлежит эта подводная лодка? — спросил Владыка Ада, нахмурившись.

Ответа не последовало, так как люк распахнулся и из его глубин появилась…

— Тетушка Молпи, ты жива!

Еще больше стонов послышалось на такое счастливое восклицание Дженни, но только один демон упал.

— Конечно, жива, — проворчала Телксиопи, которая вышла сразу вслед за Молпи. — Как будто мы позволили бы этим морским шлюшкам удерживать ее в плену. Никто не может обидеть мою сестру и остаться в живых.

Когда Дженни наклонилась через перила, чтобы помахать своим тетям, радуясь, что они в безопасности, просто не смогла сдержать смех на ворчание Люцифера:

— Нечестно. У них есть подлодка? А почему у меня нет подлодки? Как я могу требовать и внушать уважение, когда у вас, женщин, игрушки круче, чем у меня? Это несправедливо.

Нептун положил руку ему на плечи.

— Я согласен с тобой, чувак. Но у меня есть кое-что, чего нет у них. Скотч из смертного мира после кораблекрушения у берегов Англии. Не хочешь пропустить стаканчик другой, пока мы решаем с тобой деловые вопросы?

— А разве нам не стоит поговорить о том, что пыталось пройти через портал и что делать, чтобы не допустить повторения? — спросила Мюриэль, следуя за ними. — Я хочу вернуться к своему отпуску и хотелось бы по-настоящему насладиться им и не прерываться на ваше спасение.

— Спасение? Ха. Единственное, что нужно спасти так, это меня от махинаций твоей матушки, которая вздумала затащить меня к алтарю. Я имею в виду, кто-нибудь о таком слышал, чтобы Дьявол женился? От порядочности, — его передёрнуло, — не должен пострадать ни один мужчина.

Гея усмехнулась, когда услышала громкую тираду Люцифера об ужасах брака. Мюриэль сказала Люциферу вытащить голову из задницы и сосредоточиться на более важных вопросах, викинги открыли бочки с элем, а гоблины повалили на палубу, и Дженни прижалась к Фелипе. Единственная твердая, реальная вещь в мире, сошедшем с ума. Сумасшедший, испорченный мир, который в то же время был замечательным из-за мужчины, который стоял рядом. Мужчины, который пришел за ней. Мужчины, который рисковал жизнью из-за любви, а не из-за заклинания.

— Что только что произошло? — пробубнила она.

— Добро пожаловать в еще один Адский день.

— Ты хочешь сказать, что такое происходит все время?

— По какому-то точному сценарию? Нет. Но, хаос, сражения, приключения и Люцифер, сходящий с ума по Гее? Да. Узнать, что Нептун твой отец? Признаю, для меня оказалось сюрпризом.

Без шуток. Она всё ещё пыталась уложить в голове эту пикантную новость. Отец? Как долго она жила без него? И сколько раз вызывала у матери гнев расспросами о нём? А теперь у неё были и личность, и имя, но она не знала, что с ними делать.

— Думаешь, он ждёт, что я начну называть его отцом и вернусь в океан? — спросила она, бросая на Фелипе обеспокоенный взгляд.

— Ты не станешь делать того, чего не хочешь, — пообещал он с торжественным видом. — Если только ты не хочешь быть со мной. Но в этом случае, я постараюсь тебя переубедить.

Она изогнула губы.

— И что же ты сделаешь?

— Начну с того, что обзову себя идиотом, решив, тебя отпустить. Оказалось, я больше не хочу быть блудливым котом. Хочу стать твоей киской.

Она рассмеялась.

Он скривился.

— Ладно, прозвучало двусмысленно, но когда считал, что больше тебя не увижу, кое-что понял. Мне не нравилось, что я могу больше тебя не обнять. Во время нашего путешествия я влюбился в тебя. — Он посмотрел на небо.

— На что ты смотришь?

— Только не смейся, но я часто говорил, что в день, когда я признаюсь в любви женщине, меня поразит молния.

Дженни положила руку на его сердце.

— Ты все еще жив, и я жива и люблю тебя.

— Правда?

Она кивнула.

— Тебе не стоит бросать таскаться ради меня. По другим бабам — брось, — смеясь, поправила она себя. — Но я бы не прочь попутешествовать с тобой и посмотреть, что может предложить нам Ад.

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты идеальна?

— Только один мужчина. Единственный, кто имеет значения для меня. Ты.

— Наконец-то, она услышала.

— Не жди, что это войдет в привычку, — подразнила она, притягивая его для поцелуя. Их губы соприкоснулись, и вот она, молния которую он ждал. Встряхнув, она ударила по нему возбуждением и желанием.

Судя по возгласам Викингов, им нужно унять страсть наедине. К счастью, Люцифер, который повернулся на сватовстве, выделил им каюту. Весьма заметную каюту, над входом которой висела неоновая вывеска: «Любовное Гнёздышко Дженни и Фелипе». Но им было всё равно. Как только они оказались в каюте, тут же рухнули на кровать. Фелипе пригвоздил Дженни к матрасу, жадно впиваясь в её губы поцелуем. Их дыхание смешалось, языки сплелись, а тела пели от ласки и прикосновений.

Сколько времени они обнимались и целовались, Дженни не знала, но в какой-то момент, больше не могла игнорировать потребности тела. Как будто почувствовав растущее возбуждение, Фелипе скользнул губами к горлу Дженни, облизывая, прикусывая, дразня ласками, нежными прикусываниями.

Она перестала дышать.

— Я заставлю тебя петь, — прорычал он, смещая вес на один бок, чтобы сорвать остатки тоги.

— Обещаешь? — распутный ответ.

Он хихикнул у её губ и приподнялся, потираясь торсом о её грудь. Её соски — две налитые бусинки, умоляющие о внимании. И Фелипе удовлетворил Дженни, втянув сначала один сосок, затем второй, после чего каждый облизал. Закончив с грудью, отчего Дженни вся извивалась на простынях, он спустился ниже, щекоча небольшой щетиной кожу живота, над которым задержался. Неожиданно, Фелипе перевернул Дженни и поцеловал её ягодицы. Затем подсунул под неё руки и задрал задницу, прижимая грудь к постели. От осознания, насколько она сейчас открыта, её лоно увлажнилось сильнее.

— Ты так сладко пахнешь, — прогрохотал он и прижался языком к её сердцевине. — Раздвинь ножки, — потребовал он, и Дженни с радостью подчинилась. Ещё более открыта, она не могла не застонать, когда его горячее дыхание опалило сердцевину. Но это было только начало. Влажным языком он провёл по складкам, дразня и сильнее возбуждая. Когда он, наконец, скользнул языком в её тело, Дженни закричала.　

— Да!　

Она хотела ещё, но не обязательно говорить этого вслух. Фелипе знал. Он делал всё, чтоб ей угодить. Вновь и вновь он входил и выходил из неё и облизывал клитор, пока Дженни сминала простыни, а её тело пылало желанием. Он втянул в рот комочек нервов, и Дженни содрогнулась. Но Фелипе удержал её на месте, там, где хотел, чтобы она была, чтобы он мог её ласкать. Она ничего не могла сделать.

Мини оргазм прокатился по телу, принося слабое облегчение, которое не сняло жгучей потребности в том, что мог дать только Фелипе.

— Прошу, Фелипе, — она открыто умоляла.

— Уже? Ты не хочешь кончить мне на язык? — дразнил он, щекоча дыханием влажную плоть, после скользнул пальцами во влажные ножны.

— Предпочитаю кончать, когда ты внутри, — честный ответ.

Она не упустила, как Фелипе задрожал, и посмотрела через плечо, встречаясь с его пылающим взглядом.

— Фелипе, займись со мной любовью, — проговорила она хрипло.

— Я собираюсь не просто заняться любовью, — просипел он. — Я отмечу тебя, чтобы все в Аду и за его пределами знали, что ты моя.

От слов она не могла вновь пережить мини оргазм. Но всё же его слова вызвали его. И она поняла по самодовольной улыбке Фелипе, что он почувствовал его. Вытащив пальцы из её тела, он поднёс их к губам и облизал.

Дженни в нетерпении подалась назад и прижалась сердцевиной к гордо стоящему стволу. Фелипе понял намёк и толкнулся в неё, но проник лишь головкой. Видимо, он настроился действовать медленно. Но она была так близка к третьей разрядке. Ей нужно почувствовать его внутри.

— Если ты меня не трахнешь, — проскрежетала она, — я закончу без тебя.

— Ни фига подобного. — Он вошёл в неё на всю длину.

«Во имя всех морских ракушек, как же хорошо». Она не смогла сдержать стон наслаждения. Он идеально наполнял её, а она сжимала его стержень внутренними мышцами, принося обоим экстаз. Фелипе стиснул пальцами бёдра Дженни, а она в ответ сильнее сжала его член. Но как бы она не удерживала его внутри, Фелипе начал выходить из неё и толкаться обратно, и каждый шлепок тел вызывал стоны. Он начал двигаться быстрее, и Дженни задыхалась, цеплялась за простыни и стонала, её грудь раскачивалась в такт толчкам. Внутри нарастало давление, пока не взорвалось, омыв волнами удовлетворения.

Дженни зарылась в матрас, чтобы приглушить крик, но в этот момент, Фелипе дёрнул её наверх, прижал спиной к своей груди и впился клыками в шею, отмечая. Амулет или нет, но от крика Дженни разбились окна. И разорвались барабанные перепонки нескольких демонов поблизости.

Но, потерявшись в удовольствии, обнявшись и любя, ей всё равно. Адский Кот назвал Дженни своей парой, и она больше не скрывала, кем была.

«Потому что я, наконец, нашла того, кто любит меня настоящую».

Эпилог

Пришвартовав «СушиМейкер» в доке, Люцифер старался не сильно ворчать насчёт повреждений. Нептун сказал, что за всё заплатит. Конечно, заплатит, учитывая, что основные повреждения лодки случились из-за его дочери и её любовничка.

Но сломанное судно, потеря слуха у приспешников и причитания того стоили. Он связал в пару адского кота и дочь Нептуна. Дочь, которая вскоре узнает, что её мать совсем не та, кого она считала таковой. Дьявол, у девчонки отличный голос, и, по словам провидицы, он ещё пригодится Люциферу. Это была первая причина, почему он послал Фелипе за Дженни. Конечно, он ей этого не сказал. Когда она спросила, зачем понадобилась ему, он ответил, что хочет обучить тех долбаных неразлучников, которых Гея уговорила его поставить в спальне, петь. Милые и весёленькие птицы вызывали тошноту, а Люцифер надеялся, что Дженни уничтожит этих тварей своими силами.

И Дженни поверила ему.

«Поэтому я — Король Лжи!»

Когда Люцифер выходил на причал — а его плащ, на который он сменил дождевик, развевался на ветру — его ждали съемочные группы. В лицо сразу начали тыкать микрофоны, везде сверкали фотовспышки, а Люцифер широко и пугающе улыбнулся, к радости хищных репортеров.

— Тёмный Повелитель, что вы можете рассказать о схватке?

— Вы вызвали хаос и устроили бойню?

Он принял величественную позу, выгнул бровь и произнёс саркастическим тоном, на который должен был наложить авторские права, прежде чем Голливуд его упрёт:

— Мы, естественно, победили.

Типа того. Но Люцифер не стал уточнять, а взял под руку Гею и направился к замку. Гея улыбалась и махала толпе, она наслаждалась вниманием прессы с тем же рвением, что и отрицала это. А ещё Гея не дала ему упасть, когда один из репортёров — и он очень пожалеет об этом — прокричал вопрос:

— Ходят слухи, что Матушка Природы покупала свадебное платье. Значит ли это, что вы назначили день свадьбы?

Прежде чем он смог спросить у Геи, что это значило, она махнула рукой и перенесла их в спальню, Лишь у неё был доступ к этому на первом кругу. Затем она отвлекла Люцифера скромным стриптизом, прежде чем отправиться в душ. Но Люцифер не пошёл за ней. Слишком много мыслей в голове.

Да, ему удалось пристроить ещё одного приспешника, в надежде заполучить сильнейших детей, и да, он предотвратил войну, хотя даже и не выиграл подводную лодку в покере у сирен. Он знал, что они жульничали. И если бы он не пытал себя обязательствами, мог бы показать, как ему нравится их нарушения правил.

И, тем не менее, не проигрыш его беспокоил. Бывало ли у вас такое ощущение, что что-то упускаешь? Подсказку, которая бы всё прояснила? Вот у него сейчас такое ощущение, но он не мог понять, что же упустил.

— Дам попробовать мою булочку за твои мысли, — пробормотала Гея, завёрнутая в полотенце и проходящая мимо.

— Когда ты успела испечь? — спросил он, втягивая носом воздух, чтобы понять, с чем булочки.

— И ты всё считаешь себя Королём порока, — проговорила она себе под нос. — Я о другой булочке говорила.

— Ох-ох. — Люцифер хитро улыбнулся.

— Должно быть, ты о чём-то серьёзном думал, раз сразу не начал пошлить. Предположу, это как-то связано с разговором, который был у вас с Нептуном за бутылкой.

— Бутылкой шикарного скотча. У парня доступ к нереальным напиткам.

— Ты не ответил на мой вопрос. Что прошло через портал?

— Ничего.

— Ты серьёзно намерен мне врать?

— Я — дьявол. С чего вдруг мне правду говорить?

Она уставилась на него.

— Ладно, что-то прошло в нашу реальность. И я не знаю, что именно и куда направилось. Насколько могу судить, оно прошмыгнуло за секунду до того, как закрылся портал. И не могу сказать то ли это неизвестное существо, которого мы опасались.

— И ты не знаешь где его искать?

Он пожал плечами.

— Откуда мне блин знать? Оно как эквивалент призрака и крошечного пятнышка, и могло поселиться в крабе.

Гея обняла Люцифера сзади, тонко намекнув на поддержку. Хотя он никогда не признается, насколько ему нужна эта поддержка. Люцифер сам создавал правила для мужчин, где чётко прописано, все у кого есть член, должны стоять на своих двоих. Но, когда в затруднительном положении, а тебя обнимает соблазнительная женщина, тоже хорошо. И хотя это никак не относится к тому, что его беспокоит, было приятно.

— Ты переживаешь.

— Я? Не-а. Я процветаю от неизвестности. Живу ради опасности. Оживаю только во время битвы.

— А ещё переживаешь за тех, кто под твоей опекой. Волнуешься, что они окажутся втянутыми в борьбу за власть с тем, кто бы там не решил узурпировать твою власть.

— Долбаный выскочки. Я создал Ад. Сделал его таким, каким видят сегодня. А они все считают, что могут просто так прийти и отобрать его.

— Чёрта с два.

— Именно! Я очень надеюсь, что у этого придурка хватит наглости явить себя!

— Или дурочки.

— Неважно. Все эти предзнаменования, игры в прятки. Почему никто не хочет, как в старые добрые времена, турнира один на один?

Гея встала перед ним и выгнула бровь.

— Сражение двух сильнейших существ? Ты не хуже меня знаешь, последствия такого боя волной окатят не только Ад, но и остальные миры.

— Землю уже давно хорошо не трясло. Кстати, разве у нас нет планов на ужин? — Он потянулся к ней рукой.

Она оттолкнула его руку.

— Моя булочка ещё не пропеклась.

«На исправление этого уйдёт пара поцелуев».

— Но я голоден, а ты сказала, я могу попробовать.

— И попробуешь, после разговора. Кроме того, чем дольше ты ждёшь, тем больше разыгрывается аппетит. — Гея провела пальцем по его груди, заставляя кипеть от страсти. — Что мы будем делать с этой новой угрозой?

— Мы?

— Да, мы. Мы — пара, несокрушимая сила. Если сражаешь ты, сражаюсь и я.

В моменты, когда её глаза сверкали боевым настроем, он готов был произнести слово на букву «Л». Но дал себе мысленную пощёчину.

— Пора собирать легион.

— И сколько приспешников в него войдут? Ты всех пересчитал после стычки с Лилит?

— Не знаю. — И это его бесило. — Постоянная армия всё так же малочисленна. Тем не менее, я знаю, что в дебрях есть демоны, которых я могу призвать. Как только я их найду. И в этом мне поможет сын Харона.

— Адексиос? Этот глупец?

— Глупец, любящий считать. Я отправлю этого мальца в дебри, чтобы он подсчитал всех здоровых приспешников, которых сможет найти.

— Он там не выживет.

— Вот почему я пошлю с ним самую вредную суку из мне знакомых.

Гея ударила его по руке.

— Ты так свою девушку называешь?

— Да не тебя. Я говорил о суке амазонке. Пора позвонить Торе, их главной, и потребовать вернуть долг. Если кто и сможет удержать задницу ботаника-Адексиоса от неприятностей, то это воинственная амазонка.

— Ох, ты думаешь о том же, о чём и я?

— Ты голая, закинула ноги мне на плечи, а я тебя облизываю?

— Люцифер! Ты хочешь, чтобы одна из тех амазонок охомутала бедного мальчишку?

— Да, — он улыбнулся. — А теперь признай это.

— Признать что?

— Что думала о том, как будешь сжимать меня ногами, пока я удовлетворяю тебя языком.

— Нет, — возразила она, но не смогла скрыть соски, которые соблазнительно торчали сквозь тонкую ткань платья.

Люцифер фыркнул.

— Думаю, твоя булочка готова.

— Только если поймаешь её. С хихиканьем, Гея побежала, а Люцифер — порочный дьявол — погнался следом.

Но сначала обернулся и посмотрел тебе в глаза. Да, именно тебе. А потом произнёс:

— Я вернусь.

Конец?.. Или нет?

Оглавление

Ив Лангле Адский Кот (Добро пожаловать в АД — 4)

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Эпилог