КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Туман (СИ) [Кицуне-тайчо] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Никогда не знаешь, к каким последствиям приведет твой поступок. Небрежно брошенный с утеса камушек может вызвать настоящий обвал.

Ренджи был здорово не в духе. И даже нельзя сказать, что с утра. Просто в последнее время. Это была затяжная хандра, грозящая перерасти в депрессию. Так что подзатыльник, походя отвешенный им рядовому пятого отряда, был довольно увесистым. Никто не мог представить в тот момент, что этим подзатыльником он запускает необратимый процесс, который уже через несколько часов приведет к катастрофе.

Впрочем, кто может сказать наверняка, какое именно событие служит первопричиной происшедшего? С тем же успехом можно было бы сказать, что виной всему Рукия, некогда притащившая из Руконгая кандидата в капитаны, или же ее брат, затеявший выяснять с ним отношения. Потому что причиной стабильно подавленного настроения лейтенанта Абарая был именно капитан Хаями Наото.

Рядовой пятого отряда Миямура ойкнул и зажмурился, когда на него обрушился удар лейтенанта, но бутылку не выронил. Трое рядовых из шестого подскочили от неожиданности и уставились на Абарая округлившимися глазами.

– Вы чего тут затеяли? – Рявкнул Ренджи. – Ну-ка, живо все на посты!

– Но, лейтенант, – робко вякнул один из парней, – мы же сейчас не на дежурстве.

Абарай вгляделся в его лицо, признал и озлился еще пуще.

– Ага, как же! Тебе через три часа в патруль!

– Так ведь через три… – робко начал рядовой.

– А это что?! – Палец лейтенанта грозно ткнулся в бутылку, которую держал в руках Миямура. – Ты думаешь, если сейчас напьешься, то через три часа будешь как огурчик? А ты, – тут он обернулся к самому Миямуре, – ты вообще не из нашего отряда! Брысь отсюда, нечего тут в рабочее время выпивку таскать!

– Да, лейтенант! – Мяукнул Миямура, снова зажмуриваясь.

– Имейте в виду, я проверю, – пообещал Ренджи и помчался дальше.

Рядовые перевели дыхание. Все четверо были новичками в Готэй, едва из Академии, и серьезных дел им пока не доверяли. Патрулирование, которое предстоит, сущая ерунда, – ну что, скажите, такого страшного может произойти в Сейрейтее! – но если лейтенант обещал проверить, он проверит. И если учует запах…

– Слушай, Миямура, давай вечером соберемся, а? После дежурства.

Миямура скис. С этими ребятами он давно был дружен, в Академии были не разлей вода, но вот, попали в разные отряды. И теперь встречаться можно было только изредка, выкраивая время в плотном графике дежурств и тренировок.

– Я вечером дежурю, – убитым голосом сказал парень.

– Поменяйся с кем-нибудь, – предложили ему. – Ваш лейтенант наверняка разрешит.

– Я попробую, – неуверенно пообещал Миямура.

И уныло отправился в расположение своего отряда. Навстречу катастрофе.

***

Ренджи мчался в штаб третьего отряда. Он долго терпел, скрипя зубами, но вот, прижало всерьез, и позарез требовалось выговориться.

Абарай неожиданно для себя остался один. Он и сам не заметил, как это случилось. Он привык к тому, что их трое: он сам, Рукия и капитан Кучики. Единая команда, одно целое. И Ренджи был уверен, что они трое имеют друг для друга немалое значение. Рукия – друг детства, старый и надежный товарищ, с ней вместе пройдено немало опасностей. И Кучики-старший, присоединенный к ним двоим практически силой, но все равно надежно. Как бы ни старался он держаться наособицу, когда становится по-настоящему скверно, никто из них не разбирает, кто там старше, кто главнее, они просто защищают и выручают друг друга. На том и стояли. До тех пор, пока этот не появился.

На то, что у Рукии вдруг завязались отношения с Хаями, Ренджи поначалу не обратил внимания. Пусть делает, что хочет, он был уверен, что ее отношение к нему, Абараю, не изменится. Оно как будто и не изменилось, но… Отношения Рукии и Хаями так и не стали настоящим романом, пылкой страстью, скорее они остались нежной дружбой, похожей в чем-то на ту, которая была у нее с Ренджи. Рукия и Наото встречались, гуляли, разговаривали, порой тренировались вместе, и Ренджи начал замечать, что пришлый капитан постепенно начинает занимать его, Абарая, место.

Не лучше было и с капитаном Кучики. До сих пор Ренджи казалось, что они, в принципе, подружились. Конечно, тайчо – каменный истукан, и доброго слова от него не дождешься, но ведь поладили, и научились понимать друг друга, и заботились один о другом, и принимали, как должное. Ренджи был уверен, что Кучики так холоден просто потому, что по-другому не умеет, Сайто когда-то убедил его в этом. И вдруг появляется Хаями, и неожиданно выясняется, что Кучики может и по-другому. И взгляд его способен становиться мягче, и слушать он может внимательнее, а порой свидетелям их с Хаями перепалки начинало казаться, что они сейчас подерутся, в точности, как бывало у Абарая с Рукией. Лейтенанта Кучики совершенно перестал замечать, и Ренджи стало очевидно, что капитан и раньше относился к нему, лишь как к подчиненному, что бы он там себе ни навыдумывал.

Не то, чтобы Ренджи всерьез надеялся на помощь, просто не мог больше молчать. Он в гневе метался по кабинету капитана третьего отряда, а сам Сайто раскинулся в этот раз на диване, с благосклонной улыбкой внимая излияниям.

– Нет, а чем он лучше меня? – Громогласно возмущался Абарай. – Такой же руконгаец. Я еще понимаю, если б какие-то там манеры, а то ведь такой же грубиян. И я его нисколько не слабее!

– Ну, – мягко осадил Сайто, – мне Хаями по секрету рассказывал, что они с Кучики как-то раз сошлись в дружеском поединке и свели вничью. Никто не смог победить, не покалечив и не убив противника. А тебя Кучики чуть не каждый день размазывает без вреда для здоровья. Так что не увлекайся.

– Ладно, пусть, – нехотя согласился Ренджи. – Пусть он сильнее, ну и что? Скажете, им просто нужен был кто-то сильный рядом? Чушь! Они и сами кого угодно…

– Конечно, нет, – улыбнулся Сайто. – Сила вообще тут ни при чем. Если следовать этой логике, лучшим другом для Кучики должен был бы стать командир Ямамото.

Абарай, как бы ни был зол, все-таки ухмыльнулся, представив такую компанию.

– Да уж. Нет, я знаю, что Рукия не поэтому. Не уверен насчет капитана, но все равно… Почему тогда? Вы же знаете, почему?

– Не то, чтобы совсем уж так и знаю, но догадываюсь и могу обосновать, – Сайто поерзал, устраиваясь поудобнее, заложил руки за голову и приготовился к объяснениям. – Тебе про кого надо, про Рукию или про Бьякую?

– Про обоих! Ну, про Рукию я и сам могу догадаться…

– Ты для нее старый друг, – мягко улыбнулся Сайто. – Уверен, она даже не замечает, что обижает тебя. Ведь она любит тебя точно так же, как раньше, а то, что вы стали реже видеться, так ведь, насколько я понимаю, у вас никогда и не было расписания.

– Какого еще расписания? – Недовольно буркнул Ренджи. – Свиданий, типа? Конечно, не было. Что я, календарь?

– Ну вот. Наверняка ей кажется, что ничего не изменилось.

– Ну ладно. Я на нее, на самом деле, не очень-то и обижен, – проворчал Абарай, непроизвольно сжимая кулаки. – А вот тайчо… Я думал, он лучше ко мне относится.

– Ох, Ренджи! – Сайто возвел глаза к потолку. – Боюсь, ты на меня очень сильно обидишься, если я тебе объясню, почему к тебе не может быть какого же отношения, как к Хаями.

– Я Кучики не ровня? Ну да, конечно! Но я тоже мог бы стать капитаном, если б захотел!

– Это ничего не изменило бы, – Сайто покачал головой. – Ты ему действительно не ровня, но не только по рангу, но и по характеру. И ты его просто никогда не поймешь.

– А Хаями понимает, что ли? – Вызверился Ренджи. – Я столько лет с ним бок о бок! А этот только что появился! Что он вообще знать может?!

– Ну, насколько я могу судить, – осторожно заметил Сайто, – эти двое вообще очень похожи.

– Да в чем это? У них ничего общего! И этот еще лыбится все время, тайчо это бесит, я же знаю!

– Я успел неплохо изучить Хаями, – начал издалека капитан. – Мы долгое время тренировались вместе, он учил меня магии демонов, а я его – некоторым приемам рукопашного боя. Он рассказывал мне о своем детстве. Конечно, я ничего не знаю о детстве Кучики Бьякуи, но, чисто логически, могу догадываться. И полагаю, выросли они в одинаковых условиях.

– Чего?! – Ренджи уставился на собеседника с тревогой. Впервые в жизни он усомнился в адекватности Сайто. – Какие одинаковые условия? Хаями вырос в Руконгае!

– А ты свой семьдесят восьмой район с первым не сравнивай. Это совсем разные вещи. Просто послушай. Хаями – сын синигами, он с рождения обладал духовной силой. Он выделялся среди остальных ребят. Выделяться можно по-разному, но вот такого рода отличие, как правило, приводит к возникновению чувства собственного превосходства. Самым достойным из друзей для него был собственный отец. Да и не было у него возможности общаться с кем-то еще, ведь он с раннего детства посвящал почти все свое время тренировкам. А кроме того, следует помнить, что отец Хаями старался дать сыну хоть какое-то образование. Он передал сыну все, что вынес и из Мира живых, и из Сейрейтея. На это тоже требуется немало времени. Так что в детстве Наото рос практически в изоляции. И изоляция эта была более чем наполовину добровольной. А теперь попытайся представить, в каких условиях вырос твой капитан.

Ренджи постарался представить. Выходило действительно похоже. Кучики – семейство не простое, наверняка ребенок из такой семьи с рождения ощущал себя особенным. И легко поверить, глядя на капитана, что его с пеленок гоняли на тренировки.

– Так чего же они друг на друга совсем не похожи? – Воскликнул он наконец.

– Только внешне, – пожал плечами Сайто. – Ну, еще сыграл роль тот факт, что Хаями в юности ушел из дома в дальние районы, где получил немало зуботычин, пока научился драться, как следует. Это сбивает спесь. Ну а Кучики вовремя никто не отлупил. Они выросли в одинаковых условиях, а вот повзрослели в разных. Они приобрели разные маски, но прячут под ними очень похожую гордость.

Ренджи, насупившись, шумно засопел. Он не понимал, чем его собственная гордость хуже гордости Хаями.

– Они очень похожи, – продолжал Сайто. – Они, может быть, еще с уверенностью этого не знают, но несомненно чувствуют. Поэтому им легко общаться друг с другом. Ты сам подумай. Они равны по рангу. Они померились силами и тоже оказались равны. У них схожие представления. Им не приходится притворяться друг перед другом. С тобой, например, Кучики чувствует себя обязанным быть сильнее. Он ведь твой капитан! Он ни за что не покажет тебе свою слабость. Потому что ты воспримешь это именно как слабость. А вот Хаями он считает равным себе, и уверен в таком же отношении с его стороны. Ведь не станешь равного себе считать слабым, согласись!

Ренджи фыркнул. Скрестил руки на груди и отвернулся.

– Ну так я тоже его слабым не считаю!

– А ты хочешь его превзойти, – напомнил Сайто. – И тебе очень хочется, чтобы он стал слабым. Разумеется, тебе он никогда этого не покажет.

Абарай снова засопел. Конечно, Сайто триста раз прав. Кучики – его, Ренджи, капитан и соперник. Недостижимый соперник. Какая дружба может быть в таких условиях? Мало ли, что могло померещиться! И все равно было обидно.

– Ты не переживай так сильно, – утешил его Такайя. – Я вот тоже сколько бьюсь в этом направлении, а добился только чашки чая в рабочем кабинете. Меня он тоже не считает ровней. С Хаями в этом смысле попроще.

– И все равно не понимаю, – проворчал Ренджи. – Если этот Хаями – всего лишь высокомерная сволочь, что в нем Рукия нашла?

– Ты не прав, – мягко возразил Сайто. – Не такая уж он и сволочь. Просто с Рукией он ведет себя так, как привык за годы странствий, а с Бьякуей так, как его воспитали в детстве. Он же не прикидывается! Он искренен, и это, несомненно, подкупает. Может, вместо того, чтобы воевать с ним, лучше попробовать поладить? А?

– Терпеть его не могу, – фыркнул Абарай.

Сайто только вздохнул. Он ясно видел, что дело вовсе не в гипотетической неприязни, а просто Ренджи из принципа первый шаг к сближению не сделает. Придется снова его выручать. Поговорить с Хаями, объяснить ситуацию. Намекнуть Рукии, что кое-кто страдает, пока она счастлива. Словом, принимать меры. Сайто, снисходительно прищурившись, поглядел на насупленного лейтенанта и подумал о том, что в жизнь шестого отряда ему приходится вмешиваться чаще всего.

Но поговорить он так ни с кем и не успел.

***

Миямура вдумчиво изучал расписание патрулей. Нужно было найти кого-то, кто заступает на пост примерно в то же время, что и его приятели из шестого. Это было несложно; сложность заключалась в том, что парень был новичком, почти никого не знал в отряде и не представлял, с кем бы можно было поменяться. Вот разве что… Орикаса! Это неплохо. Эта девушка была старше Миямуры, но он успел познакомиться с ней и знал, что у нее в двенадцатом отряде, в лаборатории, есть парень. Вряд ли она откажется поменяться, ведь это такая возможность внезапно нагрянуть к своему любовнику. Девушки это любят.

Орикаса Хироэ и в самом деле с радостью ухватилась за его предложение. Согласовать вопрос с заменой было делом недолгим, и в то самое время, когда Миямура отправился на пост, Хироэ помчалась к Бюро технологического развития.

Томинага Масаи был чертовски занят. Требовала доведения до ума документация по приборам, открывающим гарганту. Само это сооружение, запущенное и работающее, возвышалось посреди зала, и ученый сверял показания приборов. Это занятие не отнимало бы так много времени, если бы не молоденькая лаборантка, помогающая Томинаге. Она вертелась вокруг него, невзначай задевая бедром, их руки то и дело встречались то на приборах, но на бумагах. Масаи ухмылялся, делал вид, что отталкивает девчонку, но ладонь его при этом, как бы случайно, ненадолго задерживалась на ее ягодице. Все это, несомненно, отвлекало.

И вот в тот момент, когда его пальцы в очередной раз скользнули по заднице помощницы, лаборатория содрогнулась от пронзительного вопля:

– Томинага, сволочь, так вот ты чем без меня занимаешься?!

Ученые вздрогнули, обернулись к скандалистке с изумлением. Многие здесь знали ее или просто видели, что она приходит к их коллеге. Глаза Хироэ сверкали от ярости. Лаборантка, испуганно ойкнув, поспешила скрыться по ту сторону лабораторного стола. Томинага замер, отчаянно пытаясь подобрать слова для оправдания. Все-таки, действительно виноват. Орикаса схватила с ближайшего стеллажа какую-то бутыль.

– Э, Хироэ, ты чего разошлась? – Масаи решил делать вид, что ничего не произошло. – Что с тобой? И вообще, почему ты не на дежурстве?

– Вот для чего ты про мое расписание расспрашивал! – Вопила Орикаса. – Я, дура, думала, ты ждешь, когда мы сможем встретиться! А ты тут девок лапаешь!

– Каких девок? Совсем того?

– Я тебе покажу – «того»!

С этими словами Орикаса метнула в парня бутыль. Он проворно пригнулся, и та разлетелась вдребезги, ударившись в стену за его спиной. Остальные ученые опешили.

– Эй, ты, как тебя, – встревоженно начал один из них, – дура, что ли? Ты что делаешь? Сломаешь что-нибудь.

– А ты заткнись! – В говорившего полетел измерительный прибор. – Покрываете этого кобеля!

– Хироэ, прошу, не трогай тут ничего! – Взвыл Томинага. – Это же лаборатория, на воздух же взлетим! Давай в другом месте поговорим!

– Я тебя прямо тут размажу!

Ученые двинулись было обезвредить скандалистку, но в руках у ревнивицы уже оказалась очередная колба, и они побоялись бросаться.

– Хироэ, положи эту штуку, – строго сказал другой ученый.

Колба полетела ему в голову, а сама Орикаса рванулась к изменнику, на ходу хватая со стеллажа еще какой-то прибор.

Все происходило слишком быстро. Будь здесь кто-то из старших офицеров, они, возможно, и успели бы перехватить девчонку, но ученые, непривычные к боевым действиям, растерялись. Только в тот момент, когда увесистый лабораторный инструмент полетел в голову Масаи, кто-то взвыл: «Орикаса, стой!» – а больше никто ничего не смог сделать.

Снаряд угодил в устройство для открытия гарганты, опрокидывая его, пробивая кожух. Посыпались искры… А потом грохнуло так, что заложило уши. Прибор закоротило, но вместо взрыва над ним образовался плотный серый шар, быстро увеличивающийся в размерах.

– Бежим отсюда, быстро! – Рявкнул заведующий лабораторией.

Кто-то успел нажать кнопку тревоги, сигнализирующую об аварии и призывающую всех, кто может, спасаться. Ученые бросились врассыпную, но тут грохнуло вторично.

***

Синигами столпились вдоль границы серого тумана. Туман этот цветом больше напоминал дым от пожара, но не клубился, а стоял плотной стеной, образуя этакий купол, накрывший собой практически всю территорию двенадцатого отряда. На несколько шагов вперед еще можно было различить очертания белых стен, но дальше стояла серая мутная мгла.

По тревоге здесь собрались все капитаны и лейтенанты, включая и первый отряд. Были и другие офицеры, но они предпочитали оставаться подальше, скрываясь за спинами командования. В воздухе витал вопрос, заданный уже всеми в самых разных вариациях: «Что здесь происходит?» Куроцучи допрашивал одного из ученых, единственного, спасшегося из взорвавшейся лаборатории. Лицо парня было все еще зеленого цвета, а глаза сильно навыкате. Он видел, как падали в конвульсиях те, кто не успел убежать; он не был уверен, что сам не коснулся тумана, и теперь с ужасом ожидал, что вот-вот свалится в корчах, давясь собственным языком. И, конечно, в панике он не заметил, что последние из тех, кто стоял сейчас в толпе собравшихся, выбегали уже прямо из-за туманной черты. Но членов двенадцатого отряда среди присутствующих было чрезвычайно мало. Спастись успели только те, кто вовремя среагировал и при этом достаточно быстро бегал.

– Это девка! – Сбивчиво объяснял ученый. – Не из нашего отряда! Парень у нее тут. Был. Она чем-то… Прибор взорвался. Устройство для гарганты. То есть, оно может и работает еще, но его коротнуло. Я не знаю, чем она бросила, но ведь там у нас еще стеллаж с ядами стоял!

– Идиоты, вы зачем пускаете посторонних в лабораторию?

– Да не пускал ее никто! Она сама ворвалась! Мы и сделать ничего не успели. Дура ревнивая, увидела, что парень с лаборанткой крутит. Наверное, нарочно с поста сбежала, чтобы их застукать.

Куроцучи, убедившись, что повинны в происшествии не его исследования, успокоился было, и даже повеселел, но тут же спохватился, что остался без лаборатории, практически без рук, и помрачнел снова. Остальные капитаны, одновременно прислушиваясь к рассказу ученого, разбрелись вдоль линии тумана, очерченной достаточно четко. Даже отсюда было заметно, что линия эта слегка изгибается.

Вернулись посыльные, отправленные оценить размеры катастрофы. Они рассказали, что пятно тумана имеет круглую форму и занимает почти всю территорию двенадцатого отряда, зацепив немного и расположение тринадцатого. По их описанию можно было с уверенностью предположить, что эпицентром странного явления стала именно взорвавшаяся лаборатория. Теперь под куполом Сейрейтея ЭТО лежало, как капля воды, как еще один купол.

– Вот интересно, а что будет, если туда войти? – Задумчиво проговорил Куроцучи, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Это можно выяснить только одним способом, – проворчал Ямамото. – Кто-то должен туда войти.

В ответ нам это предложение все, кто его слышал, разом содрогнулись и отступили подальше от границы тумана. Особенно активно шарахнулись рядовые, и без того стоявшие довольно далеко. Ведь это жутко помыслить! Вот так запросто войти в это неведомое, наверняка отравленное пространство. Что там с тобой станет? То ли тут же упадешь и загнешься в страшных мучениях, то ли рога и когти отрастут. Это вам не с пустыми драться. Всякому свойственно бояться неведомого. Ученый из взорванной лаборатории даже хотел закричать, что этого нельзя, что никто не должен туда входить ни в коем случае, но поперхнулся воздухом от волнения и ничего не сумел сказать.

Тогда капитан Кучики, первым встрепенувшись, решительно зашагал в сторону аномалии. Ямамото его не одернул, а офицеры за спинами капитанов вздохнули с облегчением. Каждый боялся, что именно его запихнут туда ради эксперимента. Только Зараки, все на свете прослушавший, заметил движение капитана шестого отряда и уставился с тревогой и недоумением. Ему было ясно, что Кучики опять решил выпендриться, но что именно он собирался сделать, Кенпачи не понял, и потому не мог перехватить.

Бьякуя успел сделать несколько шагов, когда за ним следом метнулся Наото, схватил за плечо.

– Эй, ты куда это один собрался?

– Двоим незачем, – холодно отозвался Кучики.

– Тогда я пойду, – Хаями попытался отодвинуть его и вырваться вперед, но Бьякуя остановился, бросил через плечо ледяной взгляд.

– Если ты намеревался идти сам, ты должен был среагировать первым.

– Ну и сволочь ты, Кучики, – обреченно вздохнул Хаями.

– Тормозить не надо, – надменно бросил Бьякуя, высвобождая плечо. Наото убрал руку, признавая справедливость его слов. Не успел – значит, не успел.

Ренджи, наблюдавший эту картину, заскрипел зубами от зависти. Попробовал бы он сам назвать Кучики сволочью! Наверняка капитан смерил бы его с ног до головы оценивающим взглядом, с оттенком той брезгливости, с какой юный натуралист изучает неизвестное насекомое, и поинтересовался бы, уже не собрался ли он, Абарай, в отставку, раз начал хамить командованию. А на этого ухмыляющегося наглеца спокойно реагирует. Но тут же обида сменилась тревогой, потому что капитан уже входил в мутную пелену тумана.

Капитан Кучики неторопливым, уверенным шагом углублялся в туман все дальше и дальше. Ренджи, следя за ним, не заметил, как подошла Рукия, просто внезапно ощутил ее руку в своей. Она тоже, не отрываясь, смотрела вслед брату.

– Мы с тобой идиоты, Ренджи, – шепнула она. – Это мы должны были пойти туда.

– Ага, как же! – Прошипел тот в ответ. – Он даже этому… – Абарай кивнул подбородком в сторону Наото, потом вдруг спохватился, что Рукия относится к капитану совсем не так, как он, поправился: – Капитану Хаями не позволил пойти. А нам бы и подавно не разрешил.

Кучики забирался все дальше и дальше. Его хаори уже совершенно слилось с серой пеленой, виднелись только смазанные черные пятна: форма, волосы. Все собравшиеся с замиранием сердца следили за его движением.

– Хватит, Кучики! – Скомандовал, наконец, Ямамото. – Достаточно, возвращайся назад.

К величайшему облегчению присутствующих, капитан развернулся и двинулся назад все тем же неторопливым шагом. Он проявлялся все четче и четче, и когда, наконец, шагнул за туманную черту, все облегченно выдохнули.

– Ничего особенного не почувствовал, – сообщил Бьякуя.

Его немедленно окружили. Все вглядывались в его лицо, словно стараясь заметить признаки пока неявных, но несомненно ужасающих и необратимых изменений. Первой набросилась Унохана.

– Капитан Кучики, я должна вас обследовать, – безапелляционно заявила она.

– Вы же не думаете, что сможете провести такое исследование в одиночку? – Тут же встрял Маюри.

– Уж конечно, капитан Унохана без тебя не справится! – Зло оскалился Хаями, рефлекторно вступавшийся за женщин, даже за тех, которые в защите не нуждались. – Если ты остался без лаборатории и хочешь воспользоваться чужой, то так и скажи!

Куроцучи поглядел на него еще более злобно. Два капитана сильно недолюбливали друг друга: повод поссориться был, а вот повода помириться пока не представилось. Унохана мягко отстранила непрошенного заступника.

– Разумеется, капитан Куроцучи, мы займемся этим делом вместе, – сказала она, глядя при этом на Хаями. – Не стоит ссориться.

Наото смутился под ее взглядом и отступил назад.

– Разберитесь с этим как можно быстрее, – напутствовал ученых Ямамото. – Остальные пока расставьте посты вокруг этой штуки. Ничто не должно оттуда вылезти незамеченным.

***

В маленькой лаборатории Уноханы за Бьякую взялись всерьез. Удивительно, но действовали исследователи на удивление слаженно. Бьякуя почти ожидал, что они поссорятся: Куроцучи привык вести себя по-хозяйски в любой лаборатории, а Унохана вряд ли позволила бы это. Но оба так увлеклись необычной проблемой, что обо всем на свете позабыли, и уж конечно их в последнюю очередь интересовало, кто тут главный.

Присутствие капитана медиков здорово успокаивало подопытного: в глазах Куроцучи читалась такая алчность, что казалось, лишь ее участие удерживает его от того, чтобы немедленно не разобрать образец на составляющие. Однако Унохана столь явно заботилась именно о здоровье пациента, что капитан двенадцатого отряда тоже воздерживался от рискованных мероприятий.

Исследовали жадно, но вместе с тем осторожно. Бьякуе казалось, что ученые боятся прикоснуться к нему. Во всяком случае, поначалу они держались на расстоянии и не снимали резиновых перчаток. Это вызывало в нем раздражение и тревогу. Все же постепенно исследователи расслабились, перевел дух и Кучики. Похоже, все было не так уж страшно.

– Не вижу никаких явных изменений, – потирая подбородок, подвел итог Куроцучи.

Унохана согласилась с его выводами. И все равно, несмотря на это, подопытного на ночь заперли в больничной палате, создав снаружи кидо-барьер. Посмотрим, сказали они, что с ним произойдет за это время. Бьякуя же старательно делал вид, что ему все это безразлично.

***

К вечеру все капитаны собрались вместе, отсутствовал лишь Кучики, помещенный, по выражению Уноханы, в карантин. Делились первыми выводами. Куроцучи доложил о том, что никаких изменений в состоянии подопытного не заметил, а значит, в туман, в принципе, можно входить. Но окончательное решение на этот счет отложили до утра, чтоб уж наверняка. Неведомая дрянь, нечаянное порождение безумных экспериментов, пугала по-настоящему. Ведь никто из тех, кто оказался внутри, так и не вышел наружу!

Пока более остро встала другая проблема: оказалась потеряна связь с патрульными в Мире живых. Вся координация и слежение за пустыми осуществлялась из Бюро, ставшего вдруг недоступным. Ямамото распорядился отправить к патрульным других бойцов: объяснить ситуацию и сообщить, что работать пока придется по старинке, без приказов, ориентируясь лишь на ощущение реяцу. Самых бестолковых и неопытных надлежало заменить кем-нибудь поумнее.

Остатки двенадцатого отряда Ямамото велел наскоро растолкать по баракам других отрядов. Унохана предложила для этой цели часть больничных корпусов, и никто не стал возражать.

Решено было также отправить лейтенантов во главе небольших групп бойцов в ночное патрулирование вокруг зоны тумана, просто на всякий случай, мало ли, вдруг оттуда что-нибудь полезет. Капитанам же надлежало быть готовыми сменить их утром, сразу после того, как станет известно что-нибудь определенное насчет состояния Кучики, и выработан хоть какой-то план действий.

К концу собрания Куроцучи откровенно тосковал. Нему наверняка уже взяла пробы тумана, как он велел, и ученому не терпелось приступить к их исследованию. К утреннему собранию, он надеялся, ему уже будет, что сказать присутствующим.

***

Ночь прошла спокойно, если не считать того, что дежурные вздрагивали от каждого шороха, да еще порой мерещились в пелене тумана какие-то смутные тени, но никто не мог бы поручиться, что ему это не привиделось просто от страха.

Утром Бьякую, напоследок еще раз основательно помучив, выпустили из заточения. Он к тому времени уже окончательно смирился со своей участью и даже перестал думать о том, что будет, если Унохана у него все-таки что-нибудь найдет.

На собрании его разглядывали с нескрываемым любопытством. Несмотря на то, что оба исследователя в один голос утверждали, что его кратковременный контакт с туманом обошелся без последствий, в глубине души все были уверены, что неведомое вещество просто обязано представлять собой отраву замедленного действия. Оно же из лабораторий Куроцучи! Когда там было что-то, кроме ядов?! Бьякуя уже и сам в этом уверился и не понимал, что его дернуло соваться в самое пекло. Впрочем… нет, понимал. Не хотелось выглядеть трусом. Теперь вот приходится расхлебывать.

– Сейчас, когда ясно, что туда можно войти, мы должны предпринять более длительную вылазку, – сказал Ямамото. – Нужно посмотреть, что происходит внутри, есть ли там кто-то, велики ли разрушения, и подобраться как можно ближе к эпицентру. Кучики, возьмешься?

Бьякуя только обреченно кивнул. Никаких возражений не последовало, ни от кого, даже от Зараки, который, поостыв, рассудил, что с отравой связываться – себе дороже. Все прочие полагали, что Кучики все равно человек конченный, если подцепил там какую-нибудь заразу, так что пусть уж он и продолжает дело. Куроцучи, впрочем, утверждал, что ядов в воздухе нет. Ну, то есть, грохнули, конечно, стеллаж с химикатами, но так ведь то ближе к лабораториям, да и выветрилось уже. Туман же представляет собой какую-то другую субстанцию, пока неясно, какую именно (на этом месте он высказал немало нелестных слов об оснащении лаборатории четвертого отряда), но все же ядом эта дымка не является. Это мало кого успокаивало.

– Может быть, никаких сложностей и не возникнет, – стараясь, чтобы его голос звучал обнадеживающе, предположил Ямамото. – Но все же, если почувствуешь что-нибудь необычное, сразу возвращайся. Для нас сейчас самое важное – информация.

Бьякуя снова наклонил голову. На его лице застыло привычное скучающее выражение, словно ничего особенного не происходит, словно он получает самое обыкновенное задание, и никто не смог бы сказать, что он на самом деле думает обо всем этом.

Когда Ямамото распустил собрание, и капитаны отправились сменить своих лейтенантов, Бьякую догнал Хаями. Его лицо было непривычно серьезным.

– Ты как? – С тревогой спросил он.

– Все в порядке, – ровно отозвался Кучики.

– Хочешь, я с тобой пойду?

– Нет. Будет лучше, если я пойду один.

– Так ты… – Хаями нахмурился, пристально поглядел на друга. – Тебе кажется, с тобой все-таки что-то происходит? Что-то не так?

– Нет, мне так не кажется, – поспешил успокоить его Бьякуя. Он ясно видел, что Наото терзается чувством вины, что не успел сходить в разведку сам. Точно так же, как и Кучики было бы неуютно, если бы Хаями его опередил, и с ним от этого стряслось что-то скверное. – Я чувствую себя совершенно обычно. Просто Ямамото не хочет лишнего риска. К тому же, кто-то должен сменить твоего лейтенанта.

– Ты уверен, что дело в этом?

– Знаешь, Наото, – Кучики высокомерно прищурился, глядя на собеседника, – тебе совершенно не идет это выражение лица.

Хаями ухмыльнулся.

– Ну, в общем, ты меня понял, Бьякуя, – подытожил он. – Если с тобой там что-нибудь случится, лучше мне не попадайся, башку оторву.

– Это мы еще посмотрим, – надменно ответил Кучики.

У обоих заметно полегчало на душе. Хаями, убедившись, что Бьякуя в норме, перестал корить себя за нерасторопность. Кучики же обнаружил, что забота о чужом душевном равновесии успешно отвлекает от собственных переживаний. Дальше капитаны двинулись каждый своей дорогой.

***

Когда Ренджи заметил приближающегося к нему Кучики, у него разом образовалась масса вопросов: как он себя чувствует, как прошла ночь, что сказала Унохана, и все такое прочее. Но, увидев, какое у капитана отсутствующее выражение лица, Абарай задал всего один вопрос:

– Вы пришли меня сменить?

– Не совсем так, – медленно проговорил Кучики. – Я иду в разведку. Но ты можешь отдохнуть, за этим участком должны присмотреть лейтенанты Иба и Хинамори.

– В разведку? – Встревожился Ренджи. – Туда, что ли? – Он ткнул пальцем в сторону границы тумана.

– Разумеется.

Абарай повертел головой, но никого из капитанов поблизости не обнаружил.

– Вы один туда собираетесь?

– Да, я иду один, – равнодушно подтвердил Кучики. Он говорил об этом так спокойно, будто ему предстояла самая обычная прогулка, поскучнее даже, чем плановая проверка патрулей. Но Ренджи, едва представив, что его капитан сейчас в одиночку войдет в это жуткое, неведомое пространство, где даже никто не придет на помощь, случись что, перепугался и мигом забыл все свои обиды. Остаться без капитана, без человека, который его учит, позволить умереть тому, кто не раз спасал его жизнь, не знать потом, как смотреть в глаза Рукии… «Где же твой Хаями, интересно, шляется в такой момент?» – зло подумал он.

– Я с вами! – Решительно заявил Ренджи.

– Не стоит, – отказался капитан, но без обычной твердости в тоне. – Напрасный риск.

– Вот именно! – Тут же подхватил Абарай. – Слишком рискованно идти туда одному.

– Я имел в виду не это, – покачал головой Бьякуя, но продолжать объяснение не стал, заколебался. Ему действительно ужасно не хотелось идти одному. Он ловил себя на том, что боится. Нет, не вероятных врагов, которые могут встретиться в тумане. Каков бы ни был враг, он не стоит страха, пока с ним можно сражаться. Кучики опасался другого: что он действительно отравлен, что с ним что-нибудь случится, что он потеряет сознание и не сможет выбраться оттуда. Он отказался от помощи Хаями лишь потому, что видел отчетливое нежелание Ямамото лишний раз рисковать капитанами. Но Ренджи – совсем другое дело.

– Хотите сказать, отравлюсь? – Догадался Абарай. – Но с вами же ничего не случилось. Да у Куроцучи ни один яд так долго не действует!

– А ты, надо полагать, крупный специалист по ядам Куроцучи, – насмешливо заметил Кучики. – Ладно, потом не говори, что тебя не предупреждали о возможных последствиях.

– Ага! – Ренджи развернул плечи и оскалился, готовый к бою.

Бьякуя бросил на него последний оценивающий взгляд и решительно вошел в туман.

***

Здесь, внутри, было сумрачно и тихо. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь серую дымку. Звуки тоже как будто гасли, и, пройдя всего полквартала, Ренджи перестал различать голоса постовых за спиной. Капитан уверенно и бесшумно шагал вперед, и Абарай, напружинившись, так же тихо следовал за ним. Поначалу он оборачивался, но очень скоро мгла сомкнулась за его спиной, он перестал различать контуры строений за пределами туманного пятна, так что оглядываться перестал. Теперь со всех сторон все было одинаковым: туман, один туман и белые стены, внезапно возникающие из него. Уже за десяток шагов ничего было не разобрать.

Они шли прямо по улице, сколько можно было идти, но улица закончилась, и нужно было поворачивать. Кучики остановился. Абарай уставился на него вопросительно.

– Мы можем заблудиться, – сказал капитан. – Стоит заметить это место.

Он вытащил меч и с силой рубанул по углу ближайшего дома. Посыпалась каменная крошка, на стене образовалась глубокая зазубрина. Ренджи одобрительно кивнул: сам бы он об этом даже не подумал.

Повернули налево. Но едва сделали несколько шагов, как в дымке впереди что-то шевельнулось. Синигами замерли.

– Тайчо, там вроде кто-то есть, – прошипел сквозь зубы Абарай.

– Да. Странно.

– Почему странно?

– Откуда здесь взяться кому-то?

– А вдруг это… – Рука Ренджи потянулась к рукояти меча. – Вдруг это те, из двенадцатого отряда?

– Ты говоришь о них так, будто это чудовища.

– А чего они бродят в тумане?!

Тень стала гуще, шевельнулась отчетливее, и Абарай немедленно заткнулся, вглядываясь в полумрак. Кучики тоже заметно напрягся, хоть и не хватался за меч. Что-то двигалось прямо на них, неторопливо, угрожающе. Когда оно подошло еще чуть ближе, стало казаться, что это человеческая фигура. И это было еще более странным: если это один из бойцов двенадцатого отряда, заблудившийся в тумане, почему он не окликает встречных, не радуется, что кто-то появился, но и не пугается неведомых существ, которых не может разглядеть, а просто идет вперед ровным шагом.

Странный незнакомец настолько приковал внимание офицеров шестого отряда, что они не сразу заметили, что за ним следуют еще двое, возникшие из серой пелены немного позже. Те еще были почти неразличимы, но передний уже стал виден, и Ренджи вздрогнул и попятился, разглядев его.

Это определенно был синигами: человеческая фигура, и форма, и занпакто. Но лицо его закрывала белая маска пустого, и на руках и над плечами тоже виднелись какие-то костяные выросты. Глаза в прорезях маски ничего не выражали.

– Что это за хрень?! – Взвыл Ренджи, выхватывая оружие.

– Синигами в маске, – медленно проговорил Кучики. – Вайзард.

Абарай припомнил все, что слышал о вайзардах, и по его спине побежали мурашки. Превращение в пустого увеличивает силу синигами в несколько раз. Даже если эти ребята прежде были просто рядовыми, теперь это совсем иные существа.

Вайзард глухо зарычал, слегка пригибаясь и явно изготовившись к прыжку.

– Эй, ты чего? – Окликнул его Ренджи. – Совсем спятил? Свои же!

– Это бессмысленно, – задумчиво заметил капитан, разглядывая нападавшего. – Он больше не контролирует себя.

– Реви, Забимару! – Рявкнул Абарай. Сражаться с этими тварями, не высвобождая меча, – нет уж, увольте!

Занпакто, как положено, ощетинился острыми зубьями, но Ренджи мгновенно понял: что-то пошло не так. Странное ощущение, подобного которому он никогда не испытывал, поднялось из живота, распространилось до кончиков пальцев, заставляя их дрожать. Он взглянул на свои руки… и животный ужас практически парализовал его сознание.

Кисти рук покрывала густая рыжая шерсть. Она была полупрозрачной, но быстро проявлялась, становилась видна все отчетливее. А Забимару в то же самое время становился все прозрачнее и прозрачнее, контуры его смазались, сливаясь с туманом, сквозь лезвие проглядывали камни мостовой.

Ренджи заорал. Он позабыл про все на свете, про врагов, уже атакующих его, он мог думать только о том, что с ним происходит и орать от невозможности, немыслимости происходящего. Он не видел, откуда обрушился удар, просто вдруг полыхнула вспышка перед глазами, лязгнули зубы, а потом наступила темнота.

…Когда темнота небытия уступила место полумраку тумана, Ренджи различил перед собой капитана. Кучики стряхивал кровь с лезвия занпакто. На мостовой вокруг него валялись три изрубленных тела, а сам Абарай сидел, привалившись к стене, чуть в стороне от места схватки. У его ног валялся запечатанный занпакто, совершенно нормальный, не прозрачный. Вспомнив, что произошло, он мигом взмок от ужаса и немедленно уставился на свои руки. Они тоже выглядели в точности как всегда.

– Кучики-тайчо! – Взвыл Абарай. – Что тут вообще?..

– Не знаю, – задумчиво отозвался капитан, пристально разглядывая лейтенанта. – Но когда у тебя стали отрастать клыки, я подумал, что с этим пора заканчивать.

– Клыки?!!

Ренджи торопливо ощупал языком зубы, но и они были нормальной формы. Он запоздало сообразил, что случилось: капитан его вырубил, чтобы запечатать занпакто, поскольку сам он уже явно был не в состоянии этого сделать. Становилось ясно, что его странные метаморфозы были связаны именно с высвобождением шикая, но это было единственное, что можно было понять из всего происшедшего. Абарай торопливо поднялся, подхватил меч, но, когда попытался спрятать его в ножны, обнаружил, что руки его трясутся крупной дрожью. Он постарался отвлечься.

– Тайчо, а эти? – Он кивнул в сторону трупов.

– Они были не слишком сильны. Должно быть, рядовые. И почти не контролировали себя, бросались, как животные. Было несложно справиться с ними, но должен заметить, что их сила действительно возросла. Возможно даже, она приблизилась к уровню лейтенанта.

У Ренджи уже клацали и зубы, и капитана он едва слышал. Он снова и снова переживал это странное и жуткое ощущение, когда его тело начало изменяться, снова и снова вставало перед глазами зрелище собственных поросших шерстью рук. Он недоверчиво разглядывал ладони, почти ожидая, что с ними опять начнет что-нибудь происходить.

– Что же это такое было? – Пробормотал он.

– С этим пусть разбирается Куроцучи, – сказал Кучики. – Но, глядя на тебя, я рад, что не успел высвободить меч. Не хочу даже думать, что из этого могло получиться.

Воображение Ренджи живо нарисовало перед ним целый ряд картинок – вариаций на тему превращения капитана во что-нибудь с когтями и клыками. Абарай прыснул, но в его веселье была изрядная примесь истерики. Ему было страшно, как никогда в жизни.

– Не вижу ничего смешного, – холодно заметил Бьякуя. – Твой занпакто, по крайней мере, похож на живое существо.

– Занпакто? – Ренджи осекся.

– В тот момент ты больше всего походил на обезьяну.

Абарай вдруг испытал почти непреодолимое желание грохнуться в обморок иперестать думать обо всех этих невероятных вещах.

– На первый раз достаточно, – решил Кучики. – Возвращаемся.

***

Назад они выбрались без затруднений. Ловя на себе встревоженные взгляды постовых, Ренджи ощущал себя нечистым, почти заразным. Постоянно хотелось потереть руки, просто чтобы убедиться, что на них нет шерсти. Под конвоем капитана он проследовал прямиком в четвертый отряд, хотя и ловил себя на желании куда-нибудь смыться.

Версией Кучики Маюри чрезвычайно заинтересовался.

– Говоришь, он превращался в свой занпакто? – Переспросил он, нетерпеливо потирая руки.

– Это было очень похоже, – кивнул Бьякуя.

– Забавно, – протянул Куроцучи, пристально вглядываясь в свою жертву. – Будем изучать.

Кучики рвался с докладом к командиру, и его, наскоро взяв кровь на анализ, сразу отпустили, а Ренджи остался. Его по-прежнему трясло, хотя он и приказывал себе немедленно успокоиться. Ему казалось, что мышцы дрожат сами по себе, независимо от разума, который, в общем, уже пришел в норму. Хотя и непросто было взять себя в руки, учитывая наличие в этом же помещении капитана двенадцатого отряда, вознамерившегося изучать.

Пока Куроцучи колол Абарая иголками, Унохана тщательно обследовала его реяцу, ощупала тело с ног до головы, даже в рот заглянула, словно искала те самые клыки, что привиделись Кучики-тайчо. В конце концов, Куроцучи, явно обескураженный результатами своих изысканий, велел лейтенанту высвободить занпакто. Ренджи позеленел.

– А можно без этого? – С надеждой спросил он.

– Не дрожи ты так, ты же под присмотром, – нетерпеливо буркнул Маюри. – Или ты решил вовсе больше никогда не пользоваться своей силой?

Довод был резонный, и все же Ренджи очень не хотелось вот прямо сейчас… Может, потом, когда все как-нибудь само восстановится. Когда он забудет это жуткое, возникающее в животе ощущение…

– Давай живее! – Куроцучи ткнул его пальцем в бок.

Ренджи сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, ну и попрощаться с жизнью заодно. Никуда не денешься, придется рисковать, ведь невозможно помыслить, в самом деле, чтобы больше никогда не высвободить меча. Мелькнула мысль, что было бы лучше, если б капитан был здесь. Он мог бы снова двинуть в челюсть, если что пойдет не так, ведь от Куроцучи этого не дождешься, ему только интереснее, если Абарай полностью превратится в обезьяну. А потом Ренджи подумал, что и Кучики на него наплевать. Не станет он больше защищать лейтенанта, ведь у него теперь есть этот, куда более надежный напарник в любой передряге. То-то Кучики его бросил здесь, на съедение этому монстру в маске. Обида и отчаяние придали решимости, Ренджи шагнул на середину лаборатории и, зажмурившись, скомандовал:

– Реви, Забимару!

Ёкнуло внутри, сердце застучало прямо в ушах, но все же он не почувствовал того ощущения, что так напугало его в прошлый раз. Ренджи поспешно открыл глаза, хоть и боялся того, что может увидеть. Но все было в полном порядке. Забимару ощетинился в его руке, но не дрожал, не порывался истаять, как утренний туман, а руки не были покрыты мехом. Колени его снова задрожали, на сей раз от облегчения.

– Хм, действительно, ничего, – задумчиво протянул Маюри. – Я-то опасался, что мы просто не можем засечь изменений.

– Должно быть, нечто подобное происходит только внутри тумана, – сказала Унохана. – Но как вообще может происходить такое?

Куроцучи мыслил, сосредоточенно потирая подбородок и сверля пристальным взглядом Абарая. Тот в ответ сверлил таким же взглядом его. Вдруг Маюри с размаху хлопнул себя по лбу.

– Ну точно! – Воскликнул он. – Разумеется! Это же очевидно! Гарганта!

– Что вы имеете в виду? – Вежливо уточнила Унохана, чуть наклонив голову.

– Эти придурки грохнули прибор, открывающий гарганту. Теперь совершенно очевидно, что он по-прежнему работает, но в каком-то странном режиме. Он каким-то образом смешал пространство Хуэко Мундо и Сейрейтея. У нас тут теперь ни то и ни это, а что-то между.

Куроцучи возбужденно прошелся по комнате взад-вперед.

– Да, точно! Ведь если вспомнить, как происходит высвобождение меча арранкара… Определенно наш случай. В этом пространстве синигами начинают превращаться в пустых!

Ренджи икнул.

– В самый момент взрыва все, кто там был, превратились в пустых. Точнее, прошли этот процесс наполовину, то, что мы обозначаем термином «вайзард». Хотя… – Тут Куроцучи снова задумался. – Над теми вайзардами основательно поработал Урахара, то, что мы сейчас имеем, на них не похоже. Эти существа, если верить Кучики, почти животные, больше не осознающие себя синигами. Они все превратились, а потом… Хм. Интенсивность уменьшилась или концентрация… Пока сложно сказать, из чего состоит эта дымка. Во всяком случае, сейчас процесс превращения в пустого либо не происходит, либо сильно замедлен. Но тогда выходит, что высвобождение занпакто вызывает процесс типа «рессурексьон», когда происходит слияние меча и его владельца.

– Высвобождение на манер арранкаров, – понимающе кивнула Унохана. – Так, будто высвобождающий больше не является синигами.

– Это какой-то смешанный процесс, – снова почесал подбородок Маюри. – Занпакто синигами является частью его души, но не запечатывает истинной формы, как у арранкаров. Поэтому высвобождение по этому типу не возвращает первоначальной формы, а создает некую новую.

– Хотелось бы знать, возможен ли обратный процесс, – заметила Унохана.

После этих слов Ренджи попытался потихоньку скрыться в темном углу, пока исследователи не вздумали провести какой-нибудь эксперимент на эту тему.

– Полагаю, что возможен, если субъект не потеряет самообладание, – высказался Куроцучи. – Но это еще требуется проверить.

Он отыскал взглядом Абарая, и тот окончательно убедился, что влип. Ждать помощи было неоткуда, но отсрочку он все же получил.

– На подобный эксперимент нам придется получить разрешение командира, – мягко осадила разошедшегося ученого Унохана. – Да и мнение капитана Кучики тоже неплохо было бы спросить.

– Да, пожалуй, – нехотя согласился с ней Маюри, представив, как заведется Кучики, если его лейтенант вдруг останется бабуином. – Ладно, я к Ямамото. Расскажу о результатах.

Он развернулся и решительно вышел за дверь. Абарай обреченно сполз по стене на пол.

========== 2. ==========

Перед командиром стояли четверо: капитаны Кучики, Унохана и Куроцучи, а также лейтенант Абарай, белый, как стена, от страха перед предстоящим испытанием. Маюри увлеченно рассказывал о своем намерении: заставить Абарая высвободить меч в тумане и произвести замеры реяцу, посмотреть, сможет ли он запечатать занпакто обратно, а также проверить, подействует ли уже опробованный Кучики метод – удар по физиономии, если лейтенант все-таки потеряет контроль после полного превращения.

– Нет, – коротко и решительно заявил Бьякуя.

Ренджи недоуменно моргнул.

– А? – Не понял и Куроцучи.

– Если тебе очень хочется провести этот эксперимент, ставь опыты на своем лейтенанте, – пояснил Кучики.

– Но твой лейтенант все равно уже начал превращаться, – возмутился Маюри. – Его, если что, и не жалко.

Ренджи снова заморгал, на этот раз возмущенно. В каком это смысле «не жалко»?!

– Я знаю, что для тебя никакая жизнь ничего не стоит, – непреклонно ответил Кучики. – Но мой лейтенант мне самому пригодится.

Ямамото хмуро поглядел по очереди на обоих спорщиков и решительно распорядился:

– Хватит ставить эксперименты на офицерах. Я не знаю и не хочу знать, как происходит процесс превращения синигами в пустого. Лучше скажи, есть ли у тебя какие-то идеи, как это все можно прекратить?

– Рассуждая логически, достаточно выключить прибор, продуцирующий это подобие гарганты, – разочарованно пожал плечами Куроцучи. – Да, этого вполне должно хватить.

– Если все так просто, мы можем начинать действовать, – решил командир. – Тогда… – он призадумался. Границы тумана нельзя оставлять без присмотра старших офицеров, раз уж в нем водятся вайзарды, а лейтенантам еще нужно выспаться. Он прикинул. – Часа через три соберемся по этому поводу. И, Кучики, ты бы отпустил своего лейтенанта спать, совсем его загоняешь.

– Он сам себя загоняет, без посторонней помощи, – холодно отозвался Бьякуя. – Иди, Ренджи.

Абарай торопливо поклонился и немедленно смылся, только его и видели.

***

Капитаны были в глубоком шоке от новостей. Еще вчера все предполагали куда более безобидные вещи. Ямамото озвучивал выводы.

Во-первых, в тумане обитают наполовину превращенные в пустых синигами. И некоторые из присутствующих помнят эксперименты Айзена в этой области, а также то, какие способности приобретают подобные мутанты. В зоне поражения остался практически весь двенадцатый отряд, а значит, не только рядовые, но и офицеры более высоких рангов. И если даже те, которые повстречались Кучики, приближались к уровню лейтенанта, значит, есть опасность нарваться и на более сильных врагов. Исходя из этого было решено, что в туман должны входить только капитаны и лейтенанты, и никто более.

Во-вторых, нельзя высвобождать занпакто. А значит, вся надежда на кидо, сюнпо и навыки рукопашного боя и фехтования. Учитывая возможную силу противника, это не слишком здорово. Но Ямамото опасался, что тот, кто превратится таким способом в гибрид синигами и занпакто, тоже потеряет контроль над собой, как те, что в тумане, и станет, таким образом, врагом. Даже лейтенант, превращенный в вайзарда, это Очень Большая Проблема. Поэтому командир в красках расписал происшествие с Абараем и велел капитанам повторить это все для своих подчиненных, чтобы быть уверенными, что ни один из них не решится сдуру использовать шикай.

И последнее. Задача, стоящая перед офицерами, представлялась очень простой. Нужно было всего лишь пробиться к лаборатории, к эпицентру аномалии, и отключить прибор. Если уж это не сработает, говорил Ямамото, будем думать дальше. Пока же следовало осуществить хотя бы это, и командир решил: они просто пойдут туда всей толпой, капитаны с лейтенантами, чтоб уж наверняка. Никакие блуждающие в тумане монстры не смогут причинить вреда такой армии, так что обойдется без лишнего риска. А это самое главное.

***

Вечером у границы тумана собрался сильнейший боевой отряд: двенадцать капитанов и двенадцать лейтенантов (не было лишь медиков). У постовых при виде этой боевой мощи становилось легко на душе: эти пройдут куда угодно.

Ренджи старательно прятался за спиной капитана. Он по взглядам коллег видел, что всем уже все известно, но обсуждать это не желал, потому что слова, которые он мог бы сказать, пока были сплошь непечатными.

– Идем все вместе, никто не отделяется и не отстает, – распорядился напоследок Ямамото. – Геройствовать потом будете, в более благоприятных обстоятельствах.

Особенно геройствовать никто и не собирался. Очень надо – связываться с результатами безумных экспериментов безумного ученого. Хотелось просто побыстрее покончить с этим немыслимым происшествием и забыть.

Офицеры решительно углубились в серую дымку. Все прислушивались к своим ощущениям: а вдруг вот прямо сейчас они начнут превращаться! Ренджи старался не прикасаться к рукояти занпакто – мало ли что! Всем было жутко, но ни один не собирался показывать этого остальным. Синигами продвигались по пустынным улицам все дальше и дальше, как вдруг…

Навалилась со всех сторон волна духовного давления. Оно росло лавинообразно и скоро стало почти непереносимым. Туман потемнел. Во всех переулках, на всех крышах толпились черные смутные силуэты, горели безумной желтизной глаза. Их совокупная реяцу ударила так, что даже капитаны невольно попятились.

– Ха, а они хороши! – По привычке прокомментировал Зараки, но при этом шагнул чуть назад: немыслимое духовное давление пригибало к земле даже его.

– Да их тут больше сотни! – Обеспокоенно буркнул Хицугая.

– Сотни две, – подтвердил Куроцучи. – Любопытно, чего это они?

– Их же столько не было, – неуверенно подал голос Абарай.

– Ага, значит, когда сюда вошли только двое… – Маюри немедленно ухватился за это. – А теперь вошло много… Наверняка их приманивает наша реяцу! Идут, как хищники на запах дичи.

Черные тени придвинулись ближе. Они действительно были похожи на хищных зверей, подкрадывающихся к добыче, осторожно, расчетливо, но алчно. Еще чуть-чуть, и бросятся. Две сотни невменяемых чудовищ, самые слабые из которых практически равны лейтенантам…

– Отступаем, – приказал Ямамото. – Сейчас же.

Подчинились немедленно и все, даже, что удивительно, Зараки. Нет, они не обратились в бегство, просто группа, ощетинившись клинками, стала медленно отходить назад, пока не вышла за пределы тумана. Мутанты так и не бросились, хотя следовали за синигами неотступно. Но, стоило выйти на свет, реяцу преследователей стала стремительно падать. Похоже, они снова разбредались по углам.

Обсуждали здесь же, на улице, лишь немного отдалившись от постовых. Капитаны были изрядно обескуражены, лейтенантов заметно потрясывало. Совокупная мощь противника оказалась совершенно неожиданной. А еще хуже было их звериное чутье.

– Похоже, решить эту проблему наскоком не удастся, – подвел итог Ямамото. – Придется придумывать что-то другое. Сейчас лейтенантам занять посты, капитанам – отдыхать. Завтра с утра – собрание.

***

Пустой по кличке Хики* осторожно крался по пескам Хуэко Мундо. Осторожно, чтобы не попасть на глаза каким-нибудь адьюкасам, которые жрут все, что увидят. Он размышлял о том, не стоит ли наведаться в Мир живых, немного поохотиться, как вдруг…

Он так и не понял, что с ним произошло. Просто в один момент обнаружил, что под его ногами вовсе не вечный песок пустыни, а камни мостовой. Тьма, окружавшая его, стала и вовсе непроглядна. Хики опешил. Он растерянно завертелся на месте… и вмазался боком в каменную стену.

Тихо взвыв от неожиданности, он прыгнул в сторону и врезался в другую стену носом. Только внезапный приступ боли кольнул почему-то в висок. Пустой брякнулся на задницу и схватился за голову лапами.

Вокруг была тишина. Что-то странное ощущалось в воздухе, оно не было звуком, но казалось, что от него гудит в ушах. Хики назвал бы это реяцу, вот только она ни на что не была похожа. Это не реяцу пустых, но и не реяцу синигами. Что же тогда? И какую жуть навевает это ощущение! Пустому ужасно захотелось домой. Ему было совершенно неинтересно, куда он попал и как, плевать на это, лишь бы оказаться в Хуэко Мундо, в привычной тишине пустыни! Он рванулся, создавая гарганту… и обнаружил, что пространство больше не подчиняется ему. Что-то было не так с этим пространством. Или с ним самим?

Поскуливая от ужаса, Хики заставил себя подняться и как следует оглядеться. Точнее, ощупаться. Он погладил пальцами стену, мостовую… Все это ужасно напоминало обстановку Общества душ. Неужели он каким-то образом оказался в нем? Тогда на него в любой момент могут свалиться синигами!

Синигами Хики побаивался и встреч с ними старался избегать. Надо драпать отсюда, пока не поздно! Но почему же, почему не открывается гарганта?! И что это за шорох там, неподалеку?

Что-то быстрое почти беззвучно бросилось к пустому, и тот, взвыв от ужаса, рванулся в противоположную сторону. На мгновение ему показалось, что существо, атакующее его, одето в форму синигами, вот только реяцу у него совсем не такая. Подстегнутый страхом, Хики выдал такую скорость, о которой прежде и мечтать не мог. Пулей пролетел вдоль улицы, потом прямо сквозь здание, потом сквозь еще одно, пока не убедился, что преследователь отстал. И только тогда остановился немного отдышаться.

Ужасно ныл висок. Немного странно, все-таки стены Хики пробивал ударом лап. Если это от того, самого первого удара о стену… Но отчего же так больно? Пустой потер лапой больное место и остолбенел. Пальцы отчетливо ощутили глубокую трещину в маске.

***

После ночного дежурства Ренджи удалось поспать лишь три часа, после того как капитан отбил его у Куроцучи, а теперь приходилось снова заступать в ночную смену. Абарай, впрочем, решил проблему просто: забился в дальний угол, велев патрульным будить его, если что-то случится.

Он свернулся калачиком, сунул руку под щеку, но сон почему-то не шел. Было здорово не по себе от всех событий сегодняшнего дня: и от превращений, и от Куроцучи, и от монстров, обитающих в тумане. И все же… капитан ведь не отдал его на опыты! Почему? Все-таки ценит? Или просто боится, что некому будет делать половину работы?

Ренджи нервно поерзал, перекатился на спину и уставился в ночное небо. Как же хорошо было до появления этого Хаями! И даже если… если все было точно так же. Ведь, как бы все ни было на самом деле, а Ренджи ощущал себя нужным. Теперь его место занято. И это так обидно, что…

А вот хрен тебе, со злостью подумал Абарай. Чертов руконгайский пришелец не сможет вытеснить его. Лейтенант шестого отряда не привык сдаваться без боя. И своего никому уступать не намерен. «Чего бы мне это ни стоило, – решил Ренджи, – а я свое место верну». И снова перевернулся набок.

***

– Думаю, что все это можно сделать очень просто, – уверенно заявила Сой Фонг. – Я войду туда, с помощью сюнпо проскочу к центру и выключу эту чертову машину. Никто из них за мной не угонится.

Ямамото глубокомысленно кивнул, но возразил:

– Не думаю, что туда безопасно идти в одиночку. Конечно, тебя никто не догонит, но неизвестно, как воздействует сама эта субстанция, особенно ближе к эпицентру. Прикрытие не помешает. Возьми с собой лейтенанта.

– Но он за мной тоже не угонится, – скривилась Сой Фонг.

– Неважно, он пойдет следом и будет наготове, если что-то произойдет. Или пусть кто-нибудь из капитанов составит тебе компанию.

Сой Фонг хмуро оглядела собрание. Было заметно, что ей не хочется делиться этой честью с другими отрядами.

– Возьму лейтенанта, – решила она. – Как эта штука выключается? – Обернулась она к Куроцучи.

– Там сбоку, на кожухе, есть крышка, – принялся объяснять Маюри. – Она отмечена таким значком. – Он начертил прямо в воздухе замысловатую загогулину. – Ее надо аккуратно снять и осторожно отсоединить провода, которые под ней. Осторожно, – веско повторил он. – А то взорвется.

Соврал, конечно, но как еще внушить всем этим варварам уважительное отношение к технике! Оборвут провода с мясом, переделывай потом.

– Ладно, ладно, – ворчливо отмахнулась от его угроз Сой Фонг. – Не сломаю я твою машину. Ее и без меня уже сломали.

– Мое дело предупредить, – проворчал Куроцучи в ответ.

Ямамото поспешно оборвал обмен репликами, пока он не перерос в ссору, и объявил собрание законченным. Теперь, как и вчера, капитанам надлежало сменить своих лейтенантов на охранных постах.

И все же это было не дело. Длительное отсутствие командования должно было неизбежно сказаться на жизнедеятельности отрядов. Кто будет отслеживать, когда пора сменить патрульных в Мире живых? Кто станет следить за расписанием остальных патрулей? Вряд ли обойдется без перекосов. Выйдет, что кто-то пашет в две смены, а кто-то болтается без работы. А капитаны и лейтенанты по очереди то дежурят у границ тумана, то отсыпаются. Командир сомневался, что кто-то из них побывал в своем штабе хоть раз с момента катастрофы. Ладно, два дня – это не страшно. Даже у самых бессовестных разгильдяев обычно составлено расписание на пару-тройку дней вперед. Ямамото очень надеялся, что предстоящая вылазка второго отряда принесет ожидаемые результаты.

***

– Я побегу впереди, а ты следуй прямо за мной, – инструктировала Сой Фонг лейтенанта. – Когда отстанешь, ориентируйся по реяцу. Я буду двигаться по прямой, через крыши, и расстояние здесь не такое уж большое, ты не собьешься и не потеряешься. Если со мной все-таки что-то случится, ты успеешь прийти на помощь.

– Понял, капитан, – уныло протянул Омаэда. Идти в эту мутную жуть ужасно не хотелось. Не из-за вайзардов – из-за отравы.

– Раз понял, пошли.

Сой Фонг сорвалась с места, стремительно влетела в пелену тумана, взметнулась на крышу ближайшего дома, который был еще различим сквозь дымку, и помчалась короткими прыжками с конька на конек. Цветная черепица просвечивала сквозь муть, позволяя разглядеть дорогу и прицелиться даже на скорости сюнпо, но видны были только ближайшие крыши, сделать шаги длиннее не удавалось. Лейтенант некоторое время держался сзади, но потом все же отстал.

Капитан уже различала вспышки чужеродной реяцу. Это хищники почуяли ее и вышли на охоту, но они еще далеко и не успеют. Здесь бежать всего ничего, для сюнпо лучшей ученицы богини скорости не расстояние. Она еще немного напряглась, ускоряясь, как вдруг…

Невнятное, тревожное ощущение неожиданно и сильно ударило в солнечное сплетение, заставляя закашляться, сбивая с ног. Сой Фонг рухнула на колени, прижимая ладонь к животу, и с ужасом уставилась помертвевшим взглядом в белесую мглу перед собой. Показалось на мгновение, что кожа на лице затвердела, словно оказалась вдруг скована… маской. Да, маской. Именно.

Женщина вздернула руку к лицу, но пальцы наткнулись на обычную живую плоть, а не на твердый неорганический вырост. Рука задрожала, а следом завибрировало и все тело. Что это сейчас было такое? Неужели? То же, что и с Абараем? Но она же не высвобождала меча!

С резким шелестом возникло что-то за спиной, но Сой Фонг узнала лейтенанта по реяцу еще до того, как оглянулась. На секунду она заколебалась – вдруг Омаэда сейчас же бросится наутек, едва увидев ее лицо! – но сейчас важнее было узнать правду, и как можно скорее. Она обернулась, взглянула на лейтенанта снизу вверх круглыми от ужаса глазами.

– Я в порядке? – Хрипло, отрывисто спросила Сой Фонг.

Омаэда слегка опешил, растерялся, силясь сообразить, вопрос это или утверждение, и уже по выражению его лица капитан немедленно поняла, что она в порядке. Никакой маски нет.

– Что случилось, тайчо? – Опомнился, наконец, Омаэда.

– Уходим отсюда, – бросила Сой Фонг. – Немедленно. Они скоро догонят нас. Бежим назад.

Она поднялась на ноги и обнаружила, что те стали совершенно ватными. Гудело в ушах, а то омерзительное ощущение, ударившее ее в солнечное сплетение, постепенно переродилось в тошноту. Омаэда сообразил, что с капитаном неладно, сгреб ее в охапку и припустил со всех ног в обратном направлении. К свету.

***

Сой Фонг сидела на лабораторной кушетке. Ее все еще трясло, хотя уже прошел тот первобытный ужас, вполне естественный, когда обнаруживаешь в собственном теле что-то чужеродное. Сейчас дрожь казалась остаточной реакцией мышц, физиологическим, а не психологическим явлением. Рядом с кушеткой возвышался Омаэда. Вот кто был напуган по-настоящему: он запоздало понял, что случилось с капитаном, представил, что нечто подобное могло происходить и с ним, и теперь стоял с белым лицом и мокрым от пота лбом. Были тут и оба исследователя, Куроцучи и Унохана, вот уже полчаса возившиеся с новым «образцом». Здесь же находился Ямамото, прослышавший о неудавшейся миссии второго отряда, а кроме того – по непонятным причинам – Сайто, так что можно было не сомневаться, что новости будут известны всем задолго до того, как командир озвучит их на собрании.

Куроцучи сосредоточенно хмурился, разглядывая «подопытного».

– Ну, и что ты можешь сказать об этом? – Спросил его Ямамото.

– Хм, – глубокомысленно выдал Маюри, потирая подбородок, – полагаю, реяцу.

– Выражайся яснее, – буркнул командир.

– Я имею в виду, что первопричиной превращения, по всей видимости, становится именно величина духовного давления. Очевидно, при высвобождении реяцу существует некоторый предел, за которым и начинается превращение в пустого. Что мы видим в данном случае, – Куроцучи, заложив руки за спину, прошелся по комнате. – Капитан и лейтенант находились в зоне поражения одинаковое время. Однако капитан использовал больше реяцу, это становится ясно из того, что лейтенант все же отставал. И капитан начал превращаться, а лейтенант нет. Следовательно, все дело в уровне высвобождаемой реяцу. Надо полагать, что и при использовании шикая действует тот же принцип: разом высвобождается значительное количество энергии, что и приводит к преобразованию. Только схема этого преобразования получается немного другой. Возникает не маска, а сразу рессурексьон. Но это нисколько не меняет сути дела. Тогда по аналогии следует предположить, что в зоне тумана столь же опасно применять и кидо высокого уровня, и вообще любые техники, требующие использования большого количества реяцу.

Маюри обвел взглядом вытянувшиеся лица своих слушателей и добавил:

– Очевидно, что, если вовремя остановиться, процесс прекращает свое развитие. Но вот идет ли он вспять?.. – И возвел задумчивый взгляд к потолку.

– Вот это мы попали, – тихонько, будто про себя, заметил Сайто. – Там монстры с невообразимой силищей, а нам с ними даже сражаться нельзя. Начнешь драться – сам станешь монстром. Хоть бы ограничители какие придумать, что ли? А то…

Куроцучи почему-то разозлился.

– Ага! Вот прямо сейчас наштамповал тебе ограничителей! С таким-то оборудованием!..

– Да нет, это я так, – Сайто поспешно вскинул руки. – Просто мысли вслух. Я говорю, как сражаться-то с ними?

– Придется обойтись самодисциплиной, – ответил ему Ямамото. – Любой уважающий себя офицер должен уметь контролировать свою реяцу, это же азы. Но как же все усложняется в этом случае! Придется избегать сражений.

– Я подумала, командир, – подала голос Сой Фонг, – раз уж все равно необходимо сдерживаться, мы могли бы послать туда не капитанов, а обычных синигами. Например, разведку, они привыкли работать скрытно.

– Тут есть нюанс, – заметил с другого конца комнаты Сайто. – Капитан, если его все же окружат, может хотя бы шарахнуть со всей дури, и тут же эвакуироваться из зоны, да хотя бы прямо вверх, под купол. А если обычного офицера зажмут, он не сможет отбиться.

– При этом я не могу дать гарантии, – задумчиво подхватил Маюри, обращаясь куда-то к шкафу, – что этот капитан не превратится в тот же самый момент, как «шарахнет со всей дури».

– Думаешь, это возможно? – Мрачно осведомился у него Ямамото.

– Такого нельзя исключать, – протянул Куроцучи. – Просто исходя из логики событий.

– Тогда точно влипли, – со вздохом подытожил Сайто.

***

Штаб первого отряда как-то сам собой переместился непосредственно к границе тумана, с той стороны круга, где было ближе всего до лаборатории Уноханы. Здесь же дислоцировались и штабы других отрядов. Командир и его лейтенант постоянно находились у линии аномалии, равно как и все остальные старшие офицеры. Те, кто дежурил, охраняли намеченные районы, остальные же предпочитали подтягиваться именно сюда вместо того, чтобы разбегаться по своим казармам. Здесь можно было полноценно пообщаться с коллегами, обсудить новости, поразмышлять о дальнейших планах, да и просто выпить чаю. Вначале небольшой уютный двор, а после и домик рядом превратился в общий полевой штаб Готэй. Кажется, никто не прилагал для этого специальных усилий, но уже к вечеру второго дня здесь обнаружились и футоны, и сменная форма, и запасы провизии, и множество прочих необходимых мелочей. Скорее всего, об этом позаботилась Унохана, но никто из офицеров не знал этого наверняка, да и не задавался подобным вопросом.

После неудачной вылазки второго отряда, ближе к вечеру, Ямамото вернулся именно сюда, услал Сайто собирать капитанов, разбросанных по периметру зоны тумана, турнул дрыхнущих в дальней комнате лейтенантов и объявил большое и всеобщее собрание.

Расположились во дворике: ни одна из комнат маленького дома не была достаточно вместительной, чтобы в ней могли, не теснясь, собраться двадцать шесть человек. Офицеры, замкнув кружок, столпились как попало, не делясь ни по рангам, ни по отрядам. Куроцучи делал доклад о своих последних открытиях.

– …А кроме того, я могу предполагать, – заканчивал он свою речь, – что чем ближе к эпицентру, тем интенсивнее будет воздействие. Правда, мне так и не удалось понять, что же, собственно, представляет собой сама эта субстанция. С таким оборудованием я не удивлюсь, если мне вообще ничего не удастся выяснить. Это же не лаборатория, а смех один!

– Нет, я его однажды все-таки побью, – тихонько буркнул Хаями на ухо Кучики.

– Не заводись, – еле слышно бросил Бьякуя, не оборачиваясь.

– Достал наезжать на Унохану!

– Унохана не нуждается в твоем заступничестве.

– Знаю! – Хаями вздохнул.

Ямамото грозно зыркнул на шепчущихся и заговорил сам:

– Из всего этого следует, что сражаться нам нельзя. Придется действовать так, как мы никогда прежде не действовали: скрытно. Сой Фонг предлагала задействовать специальный отряд, и я с этим согласен. Сой Фонг, – повернулся командир к капитану второго отряда, – нам потребуется помощь корпуса разведки. Распорядись. Одновременно мы проведем и другую операцию.

Слушатели немедленно подобрались и насторожились.

– Мы не можем собрать большую группу, поскольку мутанты реагируют на нашу реяцу. Но по несколько офицеров от каждого отряда, я думаю, вполне можно взять. Мы разделимся, и каждый отряд войдет в туман из своей точки. Начнем одновременно со всех сторон и станем перемещаться к центру. Двигаться будем максимально скрытно, стараясь не попадаться на глаза этим тварям и не вступать в схватку. Если какая-то из групп будет замечена, немедленно отходите назад. Попытайтесь избежать сражения в тумане, лучше попробуйте выманить их на открытое место. Скорее всего, многие будут замечены. Но тогда они стянут на себя значительную часть противников, отвлекая их от остальных групп. Если же хоть одной группе удастся добраться до лаборатории, это станет нашей победой.

– Яма-джи, у меня есть некоторые возражения, – заявил вдруг Кьораку. – Кое-кому не стоит идти на это задание.

– Ну и кому же?

– Тебе, во-первых! Твоя реяцу даже в спокойном состоянии привлечет монстров со всей округи!

Командир хмыкнул.

– Ты совсем перестал уважать старого учителя, – насмешливо проворчал он. – Полагаешь, если мне нет нужды сдерживать себя, то я и вовсе разучился? А даже если я их и привлеку, это будет только к лучшему – выманю их на белый свет и уничтожу, другим станет проще. А кто же во-вторых?

– Кенпачи. Он не сдержится.

Зараки злобно оскалил клыки.

– Ты меня совсем дебилом считаешь?

– Да, как-то неловко получилось, – с притворным смущением пробормотал Кьораку, почесывая щетину на подбородке. Зараки совершенно озверел от этого.

– Не слышу ответа! – Злобно прорычал он, выдвигаясь вперед.

– Отставить! – Рявкнул Ямамото, грохнув посохом по каменной плите. – Нашли время цапаться! Мы идем все. Сейчас выберите по три-четыре бойца, не больше, которые пойдут вместе с вами. Сой Фонг отдаст распоряжения своим подчиненным. И расходитесь по участкам, закрепленным за вашими отрядами. О моменте начала операции я сообщу адскими бабочками.

***

В ожидании начала операции над расположением отрядов воцарилась непривычная тишина. Слухи о последнем собрании капитанов распространились со скоростью лесного пожара, и теперь все знали, что все их командование может в одночасье превратиться в злобных неуправляемых монстров, просто если совершит хоть небольшую ошибку. Каждый, кто хоть раз сражался, отчетливо понимал это. Можно постоянно напоминать себе, что нельзя высвобождать меч, и не делать этого, ведь использование шикая все же требует осознанных усилий. Но как сдержать силу, когда прямо в тебя нацелен клинок, и ты чувствуешь гигантскую реяцу противника? Капитанов и лейтенантов, с невозмутимыми физиономиями готовящихся к походу, провожали, как в последний путь – молча.

Ренджи выбрал из своего отряда двух опытных бойцов, из тех, которые только что, хорошенько отдохнув, пришли сменять постовых. Теперь они втроем сидели на каких-то ящиках близ границы тумана, и Абарай пытался хоть немного подбодрить офицеров, на лицах которых застыло обреченное выражение смертников. У него получалось плохо, потому что он и сам бледнел при мысли о том, что с ним может там случиться, причем в любой момент, даже меч высвобождать не понадобится. Правильно сказал Куроцучи: Абарай уже начал превращаться. Капитан Кучики в это время стоял прямо перед линией дымки, словно пытаясь что-то в ней разглядеть, и был совершенно поглощен этим занятием.

Но вот наконец вспорхнули над Сейрейтеем адские бабочки. Офицерам Готэй и группе разведки надлежало войти в зону тумана и пробираться к центру. И посмотрим, у кого это лучше получится, неслась вслед так и не высказанная мысль командира, но многие капитаны все же прочитали и ее.

Немедленно сорвалась с места группа замаскированных до самых глаз разведчиков, рассыпалась по мрачным улицам и растворилась в тумане. Осторожно шагнули в дымку бойцы Готэй-13.

Шестой отряд двигался цепочкой. Впереди – капитан. Бьякуя осторожно и неслышно скользил вперед, вслушиваясь в малейшие шорохи. Лейтенант замыкал цепочку, точно так же прислушиваясь к происходящему сзади. Поначалу все было тихо, но вот Кучики внезапно остановился, поднял руку в предостерегающем жесте. Замерли и офицеры. Что-то определенно двигалось там, впереди, пока скрытое мутной завесой. Уже начала различаться его реяцу. Бьякуя жестом показал: отступаем в переулок. Синигами все так же осторожно двинулись назад. Первым скрылся за углом лейтенант, замыкающим – капитан.

Бьякуя осторожно выглянул из-за угла. Точно кто-то движется, слышен шорох шагов, хотя его самого еще не видно. Лучше на улицу не высовываться, а пройти по переулку. Он жестом показал направление. Ренджи кивнул и неслышно побежал вдоль стены, за ним последовали и остальные. Яркая шевелюра лейтенанта была отчетливо видна в тумане, даже когда он значительно вырвался вперед. Неожиданно Абарай вернулся назад, показал скрещенные руки, присовокупив к сигналу самую зверскую рожу. Тупик!

Кучики похолодел. Ввязываться в драку в самом начале пути! Кроме неизбежного риска превращения это наверняка означало приманить к месту сражения множество других хищников. Они мгновенно слетятся на реяцу. Можно будет, конечно, выманить их из зоны тумана и уничтожить, но не продвинуться к цели ни на один шаг – это уж слишком. Бьякуя жестом приказал всем замереть на месте.

Стояли и молчали, прислушиваясь. Бьякуя слышал шумное сопение одного из офицеров. Кого Ренджи понабрал? Это тяжелое дыхание свидетельствует об отсутствии достаточного самоконтроля. Дыхание уверенного бойца должно быть легким, ровным, неслышным. Не с чего еще задыхаться. Кроме страха. Вот что скверно. Парень боится. Шаги врага приближались, и капитан бросил короткий осуждающий взгляд на офицера. Тот перепугался окончательно, глотнул побольше воздуха, затаил дыхание и вытаращил глаза.

Синигами не решались даже шелохнуться, боясь выдать себя шелестом одежды. Невидимый враг дошел до переулка, в котором они скрывались, Бьякуя отчетливо услышал его шаги. Шаги ненадолго замерли, что-то зашуршало. Капитану казалось, что он видит противника: вот он останавливается на углу, заглядывает в белесую муть переулка, стараясь различить в нем добычу. Сердце застучало чаще. Почует или нет?

Мутант немного постоял и двинулся дальше по улице.

Офицеры с облегчением выдохнули. Можно было еще побороться, попытаться прорваться еще ближе. Бьякуя подумал, не стоит ли отправить назад этого нервного бойца… но решил, что не стоит. Даже если не принимать во внимание, что в одиночку он может просто не выбраться на свет, стоило пощадить гордость офицера. Ведь одно только решение пойти сюда требовало немалого мужества. Бьякуя вынужден был признать, что ему и самому здорово не по себе. Так что он просто махнул рукой, приказывая всем следовать за собой, и снова выбрался на улицу.

Далеко они, впрочем, все равно не ушли. Как бы Бьякуя ни вглядывался в туман, он не мог ожидать, что один из хищников будет караулить прямо на крыше. Мутант сидел неподвижно, не издавая ни звука, его реяцу практически не ощущалась. Поэтому приближающихся синигами он заметил первым. Одним молниеносным движением спрыгнул на землю перед офицерами и только потом угрожающе зарычал.

Бьякуя уже нутром почуял, что их миссия провалилась, но попытался еще спасти положение. Побежал вперед, выхватывая занпакто, в две секунды преодолел расстояние, отделявшее его от противника, но тот оказался шустрее. Ему-то что, используй силу, как хочешь, Кучики же боялся сделать лишнее движение. Монстр отскочил назад, легко уходя от удара капитана, и заревел во всю глотку. Можно было не сомневаться, что на этот вой сейчас соберутся все окрестные твари.

Ренджи и остальные офицеры выхватили мечи и бросились на подмогу капитану. Тот, не дожидаясь их, уже рубился вовсю. Пока мутант звал своих, Бьякуя догнал его и наотмашь ударил, рассекая грудь. Это не произвело особого впечатления: хищник не прервал своего рыка, а красная полоса на его теле тут же сменилась белой. Мгновенная регенерация. Ну просто отлично! Такую тварь нужно убивать одним ударом, чтобы нечему было восстанавливаться, но какой же силы должен быть этот удар! Кучики ударил еще пару раз, и тоже безуспешно.

Вайзард, наконец, закончил орать и обернулся к нападавшим, растопырил скрюченные пальцы. Его руки уже не были человеческими, это были кривые, покрытые твердой белой коркой лапы с длинными острыми когтями. Занпакто мутанта оставался в ножнах, видимо, он просто забыл об оружии.

– Бьем одновременно! – Скомандовал Кучики, заметив рядом своих офицеров.

И они ударили. Четыре меча проткнули тварь насквозь. Бьякуя решился все же на эксперимент: вложил в удар чуть больше реяцу, чем до сих пор. Он был уверен, что Ренджи, случись что, его так не оставит, не побоится съездить по физиономии. Ничего страшного не произошло, а монстр издох, и Бьякуя позволил себе облегченно выдохнуть. Стоило так бояться! Ведь в прошлый раз он одолел в одиночку троих таких, даже не думая себя ограничивать. Чертов Куроцучи сильно переборщил с предостережениями.

А между тем дела шли все хуже и хуже. Вой чудовища действительно собрал сюда множество тварей. И первые трое уже бросались с окрестных крыш на головы синигами. Бьякуя взял на себя одного, Ренджи второго, оставив третьего двум другим.

Противник, доставшийся Бьякуе, пожалуй, не был прежде простым рядовым. Он был чертовски силен, и чтобы сражаться с ним на равных, Кучики пришлось бы приложить куда больше реяцу, чем он мог себе позволить. Стиснув покрепче занпакто двумя руками, Бьякуя старательно уворачивался от взмахов крепких лап, выискивая возможность ударить наверняка. Лучше целить в глаз, решил он, это наиболее уязвимое место. Но попасть туда пока не удавалось.

В очередной раз крутнувшись, ускользнув за спину врага, Бьякуя успел разглядеть, что и у остальных дела идут не лучшим образом. Противник Ренджи использовал занпакто, и теперь они рубились практически на равных, рыча друг другу в лицо. Два офицера нерешительно пытались достать монстра, который вертелся между ними, как юла.

– Бейте сильнее, – подсказал капитан. – Мы можем позволить себе больше, чем нам кажется.

И снова обернулся к своему противнику.

Похоже, подчиненные решились последовать его совету. Реяцу Ренджи стала сильнее, теперь можно было предполагать, что он сумеет одолеть своего врага. Лишь бы шикай сдуру не использовал. А то увлечется в пылу боя, забудется…

Бьякуя сражался совершенно автоматически: он дал себе задание бить в желтый глаз, как только тот окажется в пределах досягаемости, и полностью положился на свои рефлексы. Внимание же его было приковано к тому, что происходит с остальными. Он внимательно вслушивался, а когда выпадала возможность, то и оглядывался на своих подчиненных. Хотелось разобраться в споре, вспыхнувшем недавно среди капитанов: стоит ли брать сюда кого-то ниже лейтенанта. Вот послышался за спиной испуганный вопль, и тут же полыхнула довольно сильная реяцу. Кто-то из офицеров оказался вынужден использовать свою силу. Но… не перестарался ли он? Бьякуе показалось, что синигами немного переборщил. Впрочем, почти сразу раздался пронзительный визг твари, тут же оборвавшийся. Управились наконец.

Вот и Ренджи, похоже, разобрался со своим противником, по крайней мере, так можно было судить по торжествующему возгласу. А потом… потом послышался за спиной испуганный взвизг. Похоже, там были проблемы, но Бьякуе некогда было отвлекаться: его враг снова пошел в атаку, и пришлось защищаться. Его клинок отбросил в сторону руку нападавшего. Сзади кто-то зарычал, низко, грозно, безумно, и Бьякуя в тот же миг понял, что произошло. Но в это же самое время когтистая лапа летела к его глазам, и он не мог позволить себе отвлечься ни насекунду. Одна половина его сознания холодела от ужаса перед всей этой мистикой, а вторая в это время оставалась спокойной и собранной, идеально ровной, словно гладь пруда в полном безветрии. Эта половина уверенно увела тело от прямого удара, одновременно успевая фиксировать все, что происходит вокруг. Оскаленные клыки тянутся к горлу. Шаг в сторону. Вопль ужаса за спиной. Глухой удар. Вопль боли. Полшага назад, чтобы увеличить расстояние. Ошеломленно выругался Абарай. Разворачивается оскаленная морда, сверкают безумной желтизной глаза. Глухой рык сзади. Там кто-то разворачивается на пятках. Невнятный вой Абарая. Он не успевает. Короткий колющий удар. Есть!

Бьякуя все же сумел, как планировал, вложить нужное количество реяцу в этот единственный выпад. Екнуло в животе, и Бьякуя даже закусил губу. На грани. Это было близко. Но он, по крайней мере, знает теперь этот предел. Меч пробил голову чудовища насквозь. Тот не успел издать ни звука, умер мгновенно, а Бьякуя мог уже обернуться к следующему своему врагу, устремившемуся к нему сзади.

Кучики заранее знал, что увидит, и потому не удивился. Да, тот самый. Тот парень, которого он думал отослать назад. Страх все же заставил его перешагнуть грань. Он не сдержался. Теперь лицо синигами было закрыто уродливой белой маской. Не уследили. И он, занося меч, уже атаковал своего капитана. Второй офицер лежал в стороне, а Ренджи с круглыми от ужаса глазами еще только поднимался на ноги у дальней стены. Как все быстро произошло. И сколько событий успело уместиться в пару секунд! Бьякуя выставил занпакто навстречу атаке. Мощный удар выбил оружие из его руки.

Ренджи успел вскочить, но больше он ничего не успевал. Их товарищ, тот, кто пришел с ними, внезапно превратился в чудовище и напал на своих. Одни ударом отбросил далеко в сторону стоящего рядом офицера, и тот лежал теперь без движения. В тот момент Абарай, сумевший одолеть своего врага столь рискованным выпадом, что не удержался на ногах, мог только обреченно выругаться. Теперь он стоял и даже сжимал в руках оружие, но было поздно. Звякнула о камни Сенбонзакура, а Ренджи слишком далеко. Сюнпо еще могло бы спасти капитана, но Абарай перед тем, как войти в туман, упорно твердил себе забыть, забыть, забыть о сюнпо, так что теперь, в критический момент, действительно забыл о такой возможности. А бежать… бессмысленно бежать. Бывший синигами уже слегка развернул кисть. Лезвие его занпакто уже обращено к капитану. Сейчас он ударит, снизу вверх, рассечет Кучики пополам. А тот все еще стоит, совершенно открытый, безоружный…

То, что произошло на самом деле, оказалось еще страшнее. Капитан не пытался увернуться, закрыться от удара, он просто ткнул двумя пальцами левой руки в висок нападавшего. Ренджи мгновенно понял, что будет дальше, но не успел ни зажмуриться, ни вскрикнуть, только сделал половину судорожного вздоха.

– Хадо№4.

Тварь швырнуло наземь. А Кучики… Ренджи выждал еще несколько секунд, таращась на него и не веря своим глазам. Он был в порядке. Никаких следов маски.

– Да что вы творите, черт возьми! – Заорал Абарай, ужас которого немедленно превратился в ярость. – Нельзя же кидо!

– Это было низкоуровневое кидо, – бесцветным голосом отозвался капитан. – Оно не требует больших затрат.

Бьякуе сейчас не было никакого дела до грубости лейтенанта. Он задумчиво разглядывал свою руку и останки синигами, лежащего у его ног. Четвертый ранг? Или пятый? Неважно, ведь это действительно было низкоуровневое хадо, да и ударил он едва-едва. Как он мог убить монстра такого уровня этой атакой? Не сходится! Но тут тело, казавшееся мертвым, дернулось.

Вот теперь сходится. Не мертв, а просто оглушен. И сейчас встанет. И сражаться с ним совершенно бессмысленно: или погибнешь, или, что еще хуже, сам станешь таким же.

Раненый офицер зашевелился, попытался подняться на ноги, и Ренджи бросился ему на помощь. Бьякуя же поднял голову, прислушался. Да, сюда идут, и их много.

– Бежим, – скомандовал он. – Быстро.

Синигами поспешно подобрали свое оружие, спрятали его в ножны. Счастье еще, что пострадавший парень был, похоже, не столько ранен, сколько ошеломлен, и бежал самостоятельно. Теперь, когда больше не было нужды скрываться, Кучики повел свою группу прямо по крышам. Шестой отряд стремительно эвакуировался из опасной зоны. И все же Бьякуя считал почти чудом, что их все-таки не догнали.

***

Похожая история, только еще похуже, произошла с одиннадцатым отрядом. Разумеется, Зараки и не думал таиться, подобный метод ведения боя был вне его понимания. Благоразумия хватило лишь на то, чтобы не взять с собой лейтенанта: нечего девчонке по всяким подозрительным отравленным туманам шляться. Компанию капитану составили Мадараме Иккаку и Аясегава Юмичика.

Разумеется, подобная команда далеко уйти не могла. Неуправляемая реяцу Зараки немедленно привлекла небольшую стайку мутантов, пасущуюся поблизости. Кенпачи немедленно оскалился и бросился вперед, не дожидаясь своих офицеров. Всего несколько взмахов меча ему понадобилось, чтобы уничтожить охотников, но…

На счастье Зараки, одиннадцатого отряда, да и всего Готэй-13, Мадараме и Аясегава все-таки достаточно благоразумны, сообразительны и решительны. Когда из груди капитана исторгся бешеный рев (более жуткий, чем обычно), а на лице появился призрак пока еще прозрачной одноглазой маски, они не медлили ни секунды. Юмичика со всей силы врезал Зараки кулаком под дых, а Иккаку в тот же самый миг – рукоятью занпакто в челюсть. Конечно, не свалить бы этим двоим своего капитана, но, надо полагать, превращение в пустого – тоже немалый шок для организма. Кенпачи отключился.

Офицеры немедленно ухватили капитана за руки и за ноги и дали деру, пока он не очнулся.

***

Пятому отряду удалось забраться довольно далеко. Они были осторожны, и им пока везло. Хиракава, Хинамори и еще четверо синигами – наверное, самая большая группа из всех – осторожно скользили вдоль стен, заглядывали за каждый угол, вовремя отступая при малейшем подозрении на опасность. Они рассыпались вдоль улицы, недалеко, чтобы не терять друг друга из виду, и обменивались информацией с помощью жестов.

Казалось, чем дальше, тем гуще становился туман. Хинамори держалась впереди, рядом с капитаном, но на противоположной стороне улицы. Она поминутно оглядывалась на него, чтобы убедиться, что все в порядке, а Хиракава, напряженно вглядываясь во мглу, успевал еще ободряюще кивать ей.

Но вот, в очередной раз обернувшись, Хинамори не увидела своего капитана. В первый момент она подумала, что, наверное, вырвалась слишком далеко вперед, оглянулась на остальных офицеров, но они были на прежних своих позициях. Может, это капитан ушел вперед? Но ведь он только что был здесь!

Хинамори сорвалась с места, перебежала на другую сторону улицы, но так никого и не увидела. Заметив ее маневр, остальные офицеры тоже подтянулись к ней.

– Где капитан? – Встревоженно прошептала Момо.

Синигами переглянулись.

– Мы не видели, – ответил один из них за всех.

Группа сунулась было назад, но в том месте, где Хинамори полминуты назад видела капитана, не было решительно ничего: ни проулка, ни люка, ни даже окна. Ему некуда было отсюда деться. Синигами бросились вперед, хотя и не понимали, что могло заставить капитана оторваться от группы, но скоро поняли, что и там его не найдут.

– Хиракава-тайчо! – Заорала во весь голос Хинамори, наплевав на скрытность.

Туман, казалось, еле слышно шипел, перешептывался, плевался. Наверное, кто-то уже услышал их. Наверное, кто-нибудь уже идет сюда.

– Тайчо!

Голос Хинамори утонул, затерялся в тумане. Ответа не было.

***

Один за другим возвращались отряды. Никому не удалось пробраться достаточно далеко. Большинство рассказывали одно и то же: как ни старались они пройти скрытно, рано или поздно натыкались на блуждающих в тумане монстров, далее следовала неизбежная схватка и столь же неизбежное бегство, поскольку твари на реяцу слетались воистину молниеносно. Только третий отряд не вступил в сражение, решив вовремя отступить, когда монстров впереди стало слишком уж много.

Ямамото сидел на ступеньках временного штаба в глубоких раздумьях. Его отряд действительно очень быстро наткнулся на достаточно большую группу мутантов, и теперь командир размышлял о справедливости слов Кьораку в отношении него. Неужели он действительно привлек их своей реяцу? Или же это просто совпадение?

Остальные капитаны располагались кто где в маленьком дворике. Зараки Кенпачи сидел в самом дальнем углу с самым мрачным видом, ни на кого не глядя и размышляя о том, что за фигня с ним приключилась и как он ухитрился так облажаться. Самого момента своего превращения он так и не вспомнил и в глубине души считал, что это даже и к лучшему.

Сой Фонг сидела на земле, сбоку от лестницы, на которой расположился командир. На ее лице причудливо сменялись выражения: отчаяние и злость вдруг переходили в надежду, граничащую с уверенностью. Группа разведки так до сих пор и не вернулась. Сой Фонг очень хотелось думать, что это потому, что они сумели пробраться дальше всех и продолжают продвигаться к центру зоны тумана. О том, что группа могла погибнуть, думать очень не хотелось.

Бьякуя стоял в стороне от остальных, под навесом, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Он старался не думать, но все равно думал о том, что происходило в тумане. Он был так близко. Он нутром почувствовал эту грань. В пылу боя почти не обратил внимания, но теперь… Повезло, что ударил именно так, а не чуть сильнее. Ведь он не знал в тот момент, сколько силы может позволить себе использовать. Еще бы немного, и он бы здесь не стоял. Бьякуе казалось, что в нем что-то изменилось, сдвинулось. Противно ныло в животе. Он пытался убедить себя, что это всего лишь мнительность, но убедить никак не удавалось. Некстати вспоминались многословные рассуждения Куроцучи на недавнем собрании. Процесс запущен, говорил он, и кто знает, повернет он вспять или станет накапливаться. Кто знает, может ты каждый раз будешь все ближе и ближе к этой грани, так что в конце концов… Бьякуя мотнул головой, пытаясь разогнать мысли. Вот когда удобна эта непроницаемо равнодушная маска. Никто из тех, кто видит сейчас капитана Кучики, не сможет понять, о чем он думает, и конечно никому не придет в голову, что он так крепко вцепился сейчас в рукава своего косоде, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Он уже начал изменяться. Он почти пустой. Как найти в себе мужество снова войти туда? И все же Бьякуя точно знал, что войдет, потому что сказать о том, что он не может, было бы намного, намного сложнее.

Лейтенанты сидели кучкой посреди двора. Здесь же, среди них, затесались и Юмичика с Иккаку, доставившие своего капитана, но были они непривычно мрачны. Абарай сидел, обхватив колени, и неподвижным взглядом таращился куда-то в пространство. Вспоминалась снова и снова белая жуткая харя, внезапно образовавшаяся на месте лица синигами, которого он привел с собой. Он жив и сейчас бродит где-то там. Жуткое чудовище, по силе превосходящее капитана.

Глаза Хинамори были на мокром месте, но она пока сдерживалась. Они так и не нашли Хиракаву и в конце концов были вынуждены отступить. Девушка считала, что поступили они совершенно ужасно, хотя все, начиная с командира, твердили об обратном. Не хватало еще, чтобы вся группа офицеров потерялась в тумане и превратилась в черт знает что! Мацумото сочувственно обнимала Хинамори за плечи. Все слова, которые она смогла придумать в утешение, уже были сказаны, и теперь их вовсе не осталось.

Молчали все собравшиеся довольно давно. Некоторое время назад лейтенанты еще перебрасывались между собой короткими скупыми фразами, но теперь умолкли и они. Сгущались сумерки, и какие-то скромные ребята из четвертого отряда, неслышно проскользнув во двор, зажгли лампы и факелы. Было ясно, что все, кто мог, уже вернулись и сидели здесь.

– Черт возьми! – Вдруг негромко, но так, что услышали все, проворчал командир. – Да куда же девятый отряд запропастился?

Кучики – и капитан, и лейтенант – при этих словах немедленно вскинули головы. В самом деле, ни капитана Хаями, ни лейтенанта Хисаги во дворе не наблюдалось.

Комментарий к 2.

*Хики – от яп. 蟇[蛙] [hikigaeru] жаба

========== 3. ==========

Вот теперь над собранием витал отчетливый призрак паники. Два капитана и лейтенант – там? Что с ними? И как теперь быть? Бьякуя едва не заявил вслух, что они должны немедленно попытаться найти пропавших, но удержался в последний момент, понимая, что его поднимут на смех. Как искать? Ночью в тумане не видно вообще ни зги, руку вытяни – и ту не разглядишь. Погуляй с завязанными глазами по краю пропасти… А если и найдешь, то кого? И обрадуешься ли находке?

Стихийное сборище потеряло последние признаки официальности. Ямамото так и остался сидеть на ступеньках, остальные подтянулись поближе, устроившись кружком, кто стоя, кто сидя на земле. Лейтенанты остались на прежнем месте посреди двора, только развернулись к капитанам, чтобы не пропустить ни единого слова. Ренджи крепко держал за плечи Рукию. Он поймал ее в первый момент, когда она попыталась броситься, сама не понимая, куда и зачем, а теперь продолжал удерживать, чтобы она не вздумала вмешаться в собрание капитанов. Не хватало еще какой-нибудь истерики с выдиранием бороды командира. Мышцы девушки были напряжены, как натянутая тетива, и Ренджи понимал, что вцепился в нее не напрасно.

Поиски даже не обсуждались. Все были уверены, что пропавшие либо погибли, либо превратились, как иначе объяснить их отсутствие. Бродить в этом тумане ночью побоится даже конченый безумец. Бьякуя стоял чуть в стороне, командиру, чтобы увидеть его, пришлось бы повернуть голову. Он с горечью размышлял, почему так несправедлива судьба. Только нашел человека, с которым ему действительно легко, и вот опять… Неужели он не заслуживает даже такой малости?! И как он должен поступить в этой ситуации? Сделать то, что ему сейчас хочется, означает наплевать на свой долг капитана – перед Готэй, перед отрядом, перед Ренджи и Рукией, в конце концов, потому что дело это совершенно безнадежное. «Только ночь, – решился все же Бьякуя. – Только переждать ночь, а потом я попытаюсь. Все равно мы не оставим попыток пробраться к машине. Я придумаю способ зайти с той же стороны, что и Наото, и попробую повторить его маршрут».

– Куроцучи, долго еще эта твоя хреновина работать будет? – Грубовато спросил Ямамото. Капитаны уже заметили, что командир в последнее время начал давать волю выражениям, но осуждать его никто и не думал, поскольку всем тоже хотелось ругаться последними словами.

– Я не знаю, как она сейчас расходует энергию, – задумчиво протянул Маюри. – По самым приблизительным расчетам должна протянуть около месяца.

– Долго, – обреченно буркнул командир.

– Слушай, Куроцучи-тайчо, – вдруг встрепенулся Сайто, – а не может так быть, что твой агрегат прямо сейчас тянет энергию непосредственно из Хуэко Мундо, или там, не знаю, из пространства между мирами?..

– Ты псих? – Презрительно прищурился на него Маюри.

– Ну, я же не знаю, на чем он там у тебя работает, – невозмутимо пожал плечами Сайто.

Куроцучи фыркнул, но почему-то не возразил, а напротив, глубоко задумался. Похоже было, что дикое предположение имело некоторый смысл. Превращение одних духовных частиц в другие – процесс, невероятно сложный для понимания, куда уж там земной химии!

– Я так понимаю, ждать, пока эта штука загнется сама, мы не можем, – подытожил Ямамото. Куроцучи промолчал. – Тогда мы должны продолжать попытки. Надо подумать над тем, какое количество людей в группе будет самым эффективным…

– Безопаснее все же по одному, – заметил Кучики.

Ямамото обернулся к нему, оценивающе прищурился. Для командира не было секретом, что грубоватый руконгаец и глава благородного дома самым странным и неожиданным образом сдружились. Главнокомандующему это явление казалось необъяснимым, но его приходилось принимать во внимание, равно как и характер их обоих. Что сейчас задумал Кучики? Хочет оторваться от всех, отправиться на поиски Хаями? Должен же понимать всю бессмысленность подобного предприятия!

– Объясни, – потребовал командир.

– Если хотя бы один в группе превратится, это может оказаться фатальным для всех, – пояснил Бьякуя. – С ним просто не справиться. Тогда он либо уничтожит всех, либо произойдет что-то вроде цепной реакции превращения в попытке от него защититься.

Капитаны задумались. Всем уже было известно, что произошло в команде шестого отряда.

– Ну да, – буркнул Комамура. – В одиночку. А если тебе встретится там тот же Хиракава или Хаями?

– Если тебе встретится кто-то из них, тебя ничто не спасет, – парировал Бьякуя.

И это тоже было справедливо.

– Хм, Кучики, – раздумчиво проговорил Ямамото. – Ты ведь, помнится, сам спасал своего лейтенанта от превращения. И все равно будешь утверждать, что по одному безопаснее?

– Да, – уверенно ответил Бьякуя. – Теперь, когда мы знаем, что происходит, мы можем перешагнуть предел только случайно. А это значит, в пылу сражения. В такой момент невозможно следить друг за другом, так что прийти на помощь своему напарнику все равно не сумеешь. В тот раз я не успел бы помочь своему офицеру, даже если бы вовремя заметил, что происходит.

Командир подозрительно нахмурился. Хорошо обосновал, красиво, но Ямамото все равно ему не верил. Такой, как Кучики, не может не сорваться на помощь своему другу, что же до приказов, то он и раньше находил способы их обходить. А впрочем, как его остановишь? Велишь взять лейтенанта, так ведь они все равно два сапога пара.

– Что ж, может быть, – нехотя согласился он. – Может быть. И еще насчет эффективной стратегии…

– Только прятаться, – уныло вздохнул Кьораку.

Снова воцарилось молчание, теперь от него веяло тоской. Какими удручающе бессмысленными представлялись все усилия! Любой из капитанов, входящий в туман, не должен быть сильнее офицера среднего ранга. Тогда, может быть, было бы выгоднее посылать на это задание именно офицеров среднего ранга, меньше риска? Но ведь навыки и рефлексы капитанов отточены куда лучше, чем у простого офицера, и если уж даже они едва справляются… Чем лучше сражается синигами, тем выше его реяцу, такова уж закономерность. Безопаснее с точки зрения возможности превращения послать тех, кто вообще не способен достичь нужного для этого уровня реяцу, но ведь они и драться умеют намного хуже, так что их просто убьют. Пошлешь же того, кто посильнее, и в случае ошибки получишь качественного монстра.

– Как продвигается изучение этого вещества? – Хмуро покосился на Куроцучи Ямамото.

– Вот бы живой образец… – мечтательно закатил глаза Маюри.

– Поймать живого мутанта?

Как ни странно, после этих слов капитаны заметно встрепенулись. А что ж! Ведь, если Куроцучи сможет что-нибудь изобрести, не придется больше бессмысленно лезть на рожон, рискуя в любой момент потерять себя и добавить крупных неприятностей своим соратникам.

– Стоит попробовать, – решил Ямамото. – Подумай над тем, как это сделать. А мы, пожалуй, повременим пока с какими бы то ни было действиями. Мутанты нас до сих пор не атаковали, так что у нас, по всей видимости, есть некоторое время, чтобы разобраться.

При этих словах Бьякуя совершенно сник. Если командир не пошлет больше никого в туман в ближайшее время… Что же делать? Нарушить прямой приказ? Нет, так нельзя. Разве что напроситься на эту охоту за мутантом и «нечаянно» потеряться…

– Меня еще кое-что беспокоит, – продолжал командир. – Этот туман… То, что мы им постоянно дышим, насколько это опасно? Ты ведь исследовал образцы, Куроцучи?

– Да нет там никакого тумана, – небрежно отмахнулся Маюри.

Все уставились на него с тревогой. Выяснить, что Куроцучи сошел с ума, было бы несколько несвоевременно.

– Я хочу сказать, что в воздухе нет никакой взвеси, – снисходительно пояснил тот. – Нет вещества, которое можно было бы назвать туманом. То, что воздух непрозрачен… Просто само это пространство изменилось. Духовные частицы колеблются по-другому, поэтому и возникает оптический эффект дымки. Можете дышать и не бояться. Бояться надо другого, – он задумчиво потер подбородок. – Я до сих пор не знаю, как они воздействуют на синигами, эти частицы. То есть, воздействуют ли. С этим оборудованием мне не удается сделать никаких замеров, – в очередной раз посетовал он. – Уже понятно, как они действуют при высвобождении реяцу. Но вот все остальное время… Я не могу дать гарантии, что тот, кто входит туда, не превращается постепенно в пустого, даже если вообще ничего не делает. Может быть, этот процесс идет постоянно, а высвобождение реяцу лишь подстегивает его. Это было бы наиболее логично. И я не знаю, как быть с теми, кто уже был на грани превращения. Но, опять же рассуждая логически, я полагаю, что они в наибольшей опасности. Путь превращения почти пройден, осталось чуть-чуть.

При этих словах лицо Сой Фонг заметно изменилось. Зараки презрительно хмыкнул. Ренджи испуганно дернулся.

– Это лишь твои предположения? – Уточнил Ямамото.

– Разумеется, лишь предположения, – недовольно проворчал Маюри. – А что я сейчас могу делать, кроме предположений? Без оборудования, как без рук!

– Ладно, – командиру уже изрядно наскучило слушать нытье Куроцучи по поводу лаборатории. – В любом случае, лишний риск нам ни к чему. Вплоть до наступления чрезвычайных обстоятельств, – грозно приказал он, – никто из тех, кто начинал превращаться, не должны входить в зону поражения. Сой Фонг, Зараки… Абарай, ты слышал? Тебя это тоже касается.

– Да, командир, – отозвался тот.

У Бьякуи екнуло внутри. Ведь он тоже! Пусть и не было никакой маски, но до сих пор не проходит это сосущее ощущение под ложечкой. Он тоже был близко, хоть и не так, как другие. Но об этом никто не знает.

«Прекрати немедленно! – Сурово одернул себя Бьякуя. – Отставить панику. Ты удержишься. Не позорься! Даже Ренджи удержался. А тебе еще Хаями искать».

И он так ничего и не сказал.

***

Все окончательно перепуталось. Где капитаны, где лейтенанты, где день, где ночь, где чей отряд… Готэй-13 напоминал сейчас полевой лагерь армии, осаждающей замок. Горели многочисленные факелы, и множество людей ходили, стояли, сидели вокруг мрачной неосязаемой стены. Пятно тумана в темноте действительно казалось черной крепостью. Капитаны и лейтенанты по очереди, не разбирая больше, кто когда должен дежурить, прохаживались по расположению армии, не обращая внимания, где чьи подчиненные.

Ямамото призвал капитанов вспомнить о том, что у них есть еще и отряды. Велел выбрать время и проверить, все ли у них в порядке, и наладить хоть сколь-нибудь нормальную работу. Эпопея с туманом грозила затянуться, но нельзя было забывать и о других обязанностях синигами.

В полевом штабе нынче ночью было почти пусто. Многие разошлись, кто инспектировать границы тумана, кто наводить порядок в отряде. В комнатке, облюбованной лейтенантами, сейчас спала только Мацумото, а Ренджи и Рукия сидели в обнимку в другом углу и старались ей не мешать.

Ренджи мог бы торжествовать. Проклятый конкурент самоустранился, можно было забыть о нем. Но, глядя на убитое горем лицо Рукии, торжествовать не получалось.

– Но как же так? – В очередной раз прошептала Рукия. – Ведь мы должны были хотя бы попытаться их найти!

Ренджи все же не выдержал.

– Да ты совсем того? Кого ты собралась искать? Ты что, не видела, что там творится? Я же знаю, как это происходит. Да они все мертвы уже! Если не еще чего похуже.

Рукия вздрогнула. Гримасы судьбы порой столь ехидны, жестоки и прямолинейны… Ведь не зря он был так похож на Кайена. Снова, как в тот раз, он превратился в монстра, снова, как в тот раз, он нападет на нее, и снова, как в тот раз, ей придется убить его.

– Ренджи, – горько выговорила она. – Знаешь, что ты сейчас сделал? Ты отнял у меня последнюю надежду.

– Оно тебе надо? – Буркнул Абарай, не представляя, что должен сказать. – Чего толку зря надеяться?

Даже мертвый, Хаями все равно был сильнее. Его образ по-прежнему стоял между ними. Это он был сейчас нужен Рукии, а слова Ренджи вызывали в ней лишь злость. И капитан ушел сразу после собрания, даже не взглянув на лейтенанта, и теперь шарахался где-то вдоль границ тумана непонятно зачем. Но это ничего. Надо лишь подождать. Пройдет время, и они его забудут. И сам Ренджи забудет о собственной душевной черствости.

Ему все-таки удалось убаюкать Рукию. Правда, пришлось долго сидеть рядом, осторожно поглаживая ее плечо, прежде чем она угомонилась. А капитан так и не вернулся, видимо, собрался всю ночь провести в дозоре. Этот, когда ему плохо, ни в каких утешениях не нуждается. Девчонка, сжавшись в комок, уткнулась носиком в колено Ренджи, и он не решался шевельнуться. Пусть она спит, ей надо. Утром станет немного лучше.

Ренджи мог бы торжествовать… но вместо этого чувствовал себя чуть ли не убийцей. Он так хотел, чтобы Хаями куда-нибудь подевался, так мечтал об этом. И вот, сбылось, но ей теперь очень больно… Ну почему же все так!..

***

Утром во дворе штаба опять было столпотворение. Присутствовали и капитаны, и лейтенанты, и еще какие-то ребята, про которых никто толком ничего не знал. То ли бойцы четвертого отряда, которых Унохана отправила следить здесь за порядком, то ли еще кто. Куроцучи предлагал ловить монстра сетью и искал помощников.

Рукия держалась поближе к брату с того самого момента, как он появился, и Ренджи чувствовал, что проиграл еще один раунд. Бьякуя же, немного осунувшийся после бессонной ночи, внимательно слушал капитана двенадцатого отряда. Абарай некоторое время с недоумением глазел на него… а потом вдруг понял, что задумал тайчо, и похолодел. Ну уж нет! Этому надо как-то помешать! Он и так сутки на ногах, а тут еще участвовать в безумных затеях Куроцучи! Тем более, Ренджи никак не мог допустить, чтобы Кучики все-таки отправился разыскивать этого Хаями, да еще в одиночку. Он принялся лихорадочно соображать, но в голову ничего не приходило.

И тут совещание было прервано самым неожиданным образом. Во двор с улицы зашел… Кто-то из стоявших ближе к выходу, вскрикнул, головы одна за другой обернулись туда, и воцарилась потрясенная тишина. Как ни в чем не бывало, во двор вошел капитан Хаями. А с ним и лейтенант Хисаги.

– Хаями! – Вострубил, как слон, потрясенный и разгневанный командир. – Где тебя носило?!

– Да мы заблудились, – виновато оскалился тот.

Рукия сорвалась с места, но тут же была крепко схвачена за шиворот братом. Тот, стараясь при этом, чтобы никто ничего не заметил, поймал девчонку и быстро притянул к себе. Рукия опомнилась. И в самом деле, договаривались ведь не афишировать. И если она сейчас с воплями набросится на Наото, это будет выглядеть, мягко говоря, странно. Ладно, неважно. Главное сейчас, что он жив. Остальное потом.

Ренджи сжал кулаки и насупился, окончательно потерявшись в собственных эмоциях. С одной стороны, это было разочарование: он все-таки вернулся. С другой – облегчение: Рукия больше не будет выглядеть такой убитой. Вон как эти двое счастливы. Черт, даже у капитана по роже видно, что он рад! Ренджи ощутил жестокий укол сильнейшей зависти. Тоже, что ли, пойти потеряться на денек в тумане?

Так неожиданно объявившихся офицеров окружили. Хаями рассказал, что его группа заплутала в тумане, сбилась с направления и до вечера бессмысленно кружила по улицам. Когда начало темнеть, Хаями не решился идти на прорыв по крышам, боясь привлечь своей реяцу мутантов. Вместо того группа укрылась в одном из домов, где спокойно и даже с комфортом провела ночь. А утром как-то сам собой поблизости обнаружился выход.

На Хаями глядели натурально как на мессию. Охватившее вчера всех черное отчаяние сменялось облегчением и надеждой. Никому до сих пор не приходило в голову, что в тумане можно попросту заблудиться! Что ж, теперь точно известно, что капитан и лейтенант девятого отряда не превратились в жутких монстров, как все вчера боялись. Так может быть, и Хиракава все еще жив? Что, если он тоже просто отстал случайно от своей группы, сбился с пути, и теперь крадется где-то по запутанным улицам, не решаясь выдать себя малейшим движением реяцу, и скоро выберется наружу?

После появления девятого отряда сборище наполовину развалилось. Убежала, куда подальше, чтобы пореветь от души, Хинамори: надежда тоже оказалась немалым шоком. Хаями попытался вырваться из окружения, но немедленно напоролся на обоих Кучики. Одного взгляда Кучики-старшего ему хватило, чтобы понять, что рыпаться не стоит – он схвачен. Хисаги тут же оказался пленен группой коллег, его уволокли в лейтенантскую комнату, кормить и расспрашивать. Оставшиеся во дворе совсем забыли, для чего тут собрались, и принялись было обсуждать новости, так что Маюри стоило большого труда призвать всех к порядку.

Брат и сестра Кучики отконвоировали свое вновь обретенное сокровище в одну из дальних комнат штаба. Ренджи с мрачной решительностью следовал за ними. Он им, в конце концов, не чужой! Пусть привыкают.

Едва Абарай задвинул створку двери, все фамильное самообладание закончилось. Рукия набросилась на Хаями, едва не сбила его с ног, обхватила руками, уткнулась лицом в грудь. Кажется, она еще пыталась что-то сказать, но ничего не получилось. Наото нежно, но крепко обнял ее, осторожно чмокнул в макушку.

– Ну, прости, пожалуйста, – бормотал он. – Я больше не буду так пропадать. Я же просто очень хотел вернуться. Если бы я не вернулся, ты бы еще больше расстроилась, правда?

Бьякуя полюбовался на эту картину секунд десять, понял, что оторвать этих двоих друг от друга сейчас можно только бульдозером, а значит, все разговоры откладываются. Да ему-то, собственно, ничего и не надо было, жив, и ладно. Не говорить же Хаями, что волновался за него! Это и так видно, а слова прозвучат как упрек. Пусть с Рукией общается, им есть, что сказать друг другу. Бьякуя повернулся к двери и наткнулся на суровый, почти осуждающий взгляд лейтенанта.

– Что такое? – Спросил он, немного растерявшись. В самом деле, чего ему еще надо?

– Да так, – буркнул Абарай. – Я тут заметил, что вы с Куроцучи идти собирались.

По правде говоря, про мероприятие Куроцучи он просто так сказал, не подумав. Да тут даже и не думая было ясно, что теперь, когда Хаями вернулся, капитану уже глубоко безразлична эта охота. Но это было неважно, просто Ренджи ужасно хотелось обратить на себя внимание. Как ребенку, для которого все средства хороши.

– Тебе-то что? – Удивился Кучики.

– Я против.

Бьякуя с недоумением воззрился на хмурого, насупленного лейтенанта. Что это с ним опять?

– С чего бы?

– Вы же сутки не спали! И я, как лейтенант, не могу допустить…

– Ты сам-то спал? – Перебил Бьякуя.

– Не, – мотнул головой Абарай.

– И еще смеешь мне что-то говорить?

Впрочем, Ренджи видел, что это он не сердится, а так просто. Может, ему даже приятно, что кого-то это беспокоит. А скорее всего, ему плевать, потому что он действительно устал. И Ренджи тоже устал. И вообще, сколько можно-то?..

Хаями неслышно приблизился к ним, положил им руки на плечи.

– Идите-ка вы оба спать, бледные поганки! На вас обоих лица нет. А мы с Рукией проверим, так и знайте!

Он подмигнул девушке, которая глядела на всех троих с несколько утомленной улыбкой.

– Пользуетесь тем, что я не в состоянии с вами спорить, – укоризненно обернулся к Наото Бьякуя.

– Давай, давай, – рассмеялся тот. – Спать, спать, спать.

И вытолкал обоих, и капитана, и лейтенанта, за дверь.

***

Охота на мутанта прошла не только без участия Бьякуи, но и без происшествий. В помощники Куроцучи вызвался седьмой отряд, и они четверо: Маюри, Нему, Комамура и Иба, – просто вошли недалеко в зону тумана, дождались, пока на их реяцу подтянется одинокий монстр, после чего Маюри выстрелил сетью из специального агрегата, а уж потом оставалось только запутать тварь, как следует, и быстренько вытащить ее на свет. Теперь образец был надежно заперт в клетке, а Маюри с вожделением готовился к началу опытов.

Немного позже произошло еще одно значимое событие: вернулся парень из отряда разведки. Он был один, и люди опытные могли различить по его лицу, что там, откуда он вернулся, страшно. Разведчик рассказал, что их отряд сумел пробраться довольно далеко, но в окрестностях лаборатории стало слишком сложно. Похоже, говорил он, те мутанты, которые послабее, обитают на периферии зоны поражения, в то время как самые сильные собираются в центре. Группе удалось незаметно проскользнуть сквозь почти всех монстров, но вот сама лаборатория ими буквально кишела. И тогда было принято решение отослать одного назад, чтобы рассказать хотя бы об этом. Остальные же намеревались пробраться внутрь. И если до сих пор ничего не изменилось, сказал разведчик, значит им не удалось.

Услышав об этом, командир Ямамото приостановил пока все эти хождения в туман. Наскоком тут ничего не решить, нужно придумывать что-нибудь этакое, а значит, вся надежда на Куроцучи. Время, похоже, терпит. Ни один из мутантов не попытался до сих пор пересечь черту тумана, и вообще, не происходит ничего такого, что требовало бы немедленных действий. Стоило немного поостыть.

Жизнь на баррикадах постепенно налаживалась. Капитаны и лейтенанты время от времени наведывались к границе тумана, но постоянные дежурства старших офицеров здесь отменили. Перестали ожидать нападения оттуда. Посты и патрули сменяли друг друга согласно расписанию. Лишь одно обстоятельство в последние дни несколько омрачало наладившееся было настроение командования: отсутствие капитана Хиракавы.

***

Хиракава лежал на песке, раскинув руки, и смотрел на луну. Он пребывал в таком положении последние несколько часов, потому что делать что-то другое уже не было сил. Стоило хотя бы подумать, что еще предпринять, но и этого уже не хотелось.

В первый момент он вообще ничего не понял. Здесь тоже постоянно царил невнятный сумрак, почти как в тумане. Вот только что он ободряюще мигнул Хинамори, снова повернул голову… и понял, что вглядывается уже совсем в другую мглу. Над тем, откуда под ногами столько песка, и куда делась стена, он размышлял, наверное, с полминуты. А уж когда дошло… Гарганта же, будь она неладна! Чему тут удивляться? Луна в небе насмешливо и злобно щерилась: попался, синигами!

– Черт возьми! – Сказал Хиракава вслух. – И зачем я врал, что провел здесь две тысячи лет?! Я же здесь и дня не протяну.

И уныло подумал потом, что поминать Хуэко Мундо всуе, видимо, не стоило. Тот факт, что он стоит сейчас один посреди мира пустых, казался ожившей цитатой из его собственной давнишней лжи.

Потом он заставил себя собраться. Если возможен такой стихийный переход в одну сторону, наверное, есть вероятность и обратного процесса. Вначале он оставался на месте. Если уж его сюда перебросило, вдруг да затянет обратно! На всякий случай он старательно вспоминал Сейрейтей, хотя и полагал, что это без толку: сюда-то он попал без всяких посторонних мыслей!

Наконец, он понял, что пользы от сидения на месте не будет, и стал бродить кругами. Надо рассуждать логически, говорил он себе. Если уж Куроцучи говорил, что его прибор некоторым образом смешивает пространство Сейрейтея и Хуэко Мундо, значит где-то здесь и должна быть зона смешения. Вероятно, она так же велика, как и зона тумана с той стороны. И может быть он где-то случайным образом наткнется на такое место, где совершается прямо сейчас переход отсюда туда…

Он ходил, постепенно увеличивая круги. Он бродил, пока не выбился из сил. Капитан отлично понимал, сколь велика вероятность того, что его здесь кто-нибудь найдет и сожрет. Поначалу он заставлял себя не спать. Дремал вполглаза, непрестанно прислушиваясь к звукам пустыни. Но когда пошел, по его расчетам, четвертый день, Хиракава понял, что больше так не может. Он не столько заснул, сколько отключился, но, к счастью, его так никто и не сожрал.

Серьезной проблемой становились голод и жажда. Даже обычной человеческой душе в Руконгае необходима вода, без нее она мучается. А уж синигами для поддержания сил не обойтись без пищи. От голода он скоро свалится без сил. А еды здесь никакой нет.

И вот теперь он лежал на песке, раскинув руки, и пытался размышлять над тем, что ему делать дальше.

Пустой по кличке Хики бился над той же задачей примерно то же время. Его маска трескалась, причиняя сильную боль, от каждой попытки. Но он не оставлял надежды, поскольку бродящие в мутном мраке полусинигами-полупустые внушали ему ужас. Он хотел домой. Но это странное пространство отказывалось подчиняться ему.

Но вот очередной жестокий рывок привел, наконец, к желаемым результатам. Кажется. Почти. Почему-то не было обычного движения сквозь пространство, просто вдруг возникла перед глазами знакомая пустыня… и Хики уткнулся во что-то носом.

Хиракава подскочил, когда под его рукой неожиданно что-то возникло, резко перекатился на бок, приподнимаясь на локте. Прямо на него уставились круглые перепуганные глазищи. Здоровенная харя торчала прямо из воздуха, никакого тела видно не было. Белая маска наполовину обломана. Арранкар!

– Эй, ты чего, синигами, что ли? – Взвыла эта рожа.

Хиракава осторожно приподнялся на руках, разглядывая неожиданного… врага? Или просто визитера?

– Эй, синигами, ты ведь в Хуэко Мундо, да? – Продолжала голосить морда.

– Ну, допустим, – отозвался, наконец, капитан.

– Слушай, помоги мне! Я застрял!

Хиракава недоуменно заморгал. Помоги? Пустой просит синигами о помощи? Это что еще за новости?

– Где это ты застрял? – Спросил он. – И почему?

– Не знаю! – Завопил пустой еще громче. – Я почему-то не могу пройти! И маска трескается!

– А почему это тебя беспокоит? – Не понял Хиракава. – Вы же вроде сильнее от этого становитесь.

– Ага, знаешь, как больно!

– Э… нет, не знаю, – вынужден был признать капитан.

– Ну вот! Слушай, не жмоться, вытащи меня, тебе же только руку протянуть! Тут знаешь, как страшно! Тут твари какие-то!

– Ты в Сейрейтее, что ли? – Догадался, наконец, Хиракава.

– Не знаю! Наверное!

– Меняемся?

– А? – Пустой не сразу сообразил, что к чему. Потом дошло. – Ага!

Хики немного поерзал и вытащил наружу лапу. Хиракава крепко взялся за нее, уперся локтем в песок. Некоторое время оба копошились, пристраиваясь, примериваясь, чтобы одним рывком оказаться на месте своего напарника. Никому не хотелось преждевременно выдернуть к себе другого, оставшись, таким образом, на прежнем месте. Но вот они прицелились, обменялись напоследок пристальными взглядами и разом дернули, одновременно толкнувшись ногами.

Короткий, головокружительный полет кубарем сквозь непонятно что, – и вот уже Хиракава обнаружил себя лежащим на твердых камнях. Никакого пустого поблизости не наблюдалось.

***

Дальнейшее он воспринимал урывками. Только лишь инстинкт самосохранения вывел Хиракаву из тумана, измученный разум отказывался служить. Запомнился чей-то вскрик, перед глазами, отвыкшими от света, мельтешили незнакомые смазанные лица. Кажется, он даже ухитрялся вести себя адекватно. Отвечал на вопросы, но не мог потом вспомнить, что говорил. Его зажали в кольцо, не давая возможности хоть как-то сориентироваться на местности. Сознание порывалось дезертировать.

Потом кто-то налетел на него сзади, повис на шее, и Хиракава узнал Кьораку только лишь по яркому кимоно. Шунсуй живо определил его состояние, подхватил под локоть и вытащил из окружения.

Кеничи более-менее пришел в себя только в госпитале, учуяв аромат еды. С трудом удержавшись от утробного рыка, он налетел на пищу и, почти не прожевывая, проглотил предложенную порцию. Только после этого он, наконец, огляделся. На него снисходительно и благосклонно взирали капитаны Кьораку и Унохана.

– Ну как, оклемался немного? – Улыбнулся Шунсуй.

– Угу, – невнятно промычал Хиракава.

– Кажется, ран нет, – проговорила Унохана, внимательно его разглядывая. – Как вы себя чувствуете?

– Есть хочу, – сформулировал Хиракава первую полностью осознанную мысль. – И спать.

– Этого сколько угодно, – усмехнулся Кьораку. Он переставил с соседнего стола еще один поднос, ранее Хиракавой не замеченный. – Надо будет, еще принесут.

– И спать тоже рядом, – добавила Унохана. – Только снимите форму, она вся в песке.

После этого блудный капитан стал совершенно некоммуникабелен. Он ел, сколько мог, а когда больше не мог продолжать, тут же начал клевать носом. Коллегам пришлось почти силой вытаскивать его из-за стола и укладывать в постель. Хиракава, конечно, не сопротивлялся, но и не помогал. Но вот его, наконец, упаковали в одеяло, и Кьораку, без особой надежды потормошив засыпающего Кеничи, все же спросил:

– Так где ты был-то?

Знаешь, что я тебе скажу, Шунсуй, – пробормотал тот сквозь сон. – Врать надо осторожнее.

***

Рядовой Кано отчаянно зевнул во весь рот. Его напарник, парнишка ненамного старше Кано и по возрасту, и по рангу, уже и вовсе дрых, спрятавшись в закутке между складами. Не забыть бы разбудить его, когда появится кто-нибудь из командования.

Дежурство у границы тумана оказалось скучнейшим занятием. Это поначалу было страшно. А теперь, когда даже лейтенанты почти перестали здесь появляться, стало ясно, что опасаться нечего. От скуки Кано считал шаги. Он всегда так делал, чтобы чем-то занять голову.

– Раз, два, три, четыре… – от угла здания и до границы тумана, – …четырнадцать, пятнадцать, ше…

Кано сбился. Как это? Что-то не то. Он снова вернулся к углу, откуда каждый раз начинал отсчет, снова прошелся по прямой, стараясь шагать нешироко. Наверное, сейчас просто шаги сделал больше…

– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Шестнадцатый шаг сделать не удавалось. Шагни Кано еще раз, и оказался бы прямо в серой дымке. Рядовой побледнел.

***

– Ну, ничего себе новости! – Тяжко вздохнул командир.

Он не знал, кого вперед слушать. Капитан Хиракава, уже вполне сытый, выспавшийся, и посему довольный жизнью, рассказывал о своих приключениях. Лейтенант Хинамори, чьи бурные восторги ему с трудом удалось угомонить, сидела поблизости на помосте, вперив в капитана влюбленный взор. Из слов Хиракавы следовали два неутешительных вывода. Первый: кто угодно может в любой момент загреметь в Хуэко Мундо; второй: в тумане могут завестись арранкары. А скорее всего, уже.

И, как будто им этого было мало, влез со своим докладом Укитаке. По утверждению рядового тринадцатого отряда, пятно тумана росло. Этот факт, конечно, нуждался в проверке, – мало ли что могло померещиться часовому, – но настроение испортилось заранее. Если все это так, они не могут позволить себе роскоши просто подождать, пока машина Маюри крякнется сама (а соблазн такой был, не вечная же она!) Придется принимать меры. А вот с мерами пока был полный… непорядок.

***

Это ночью в тумане что-то произошло. Вначале как будто зарокотало неслышимо, а потом сам воздух содрогнулся. Несколько патрульных, прохаживающихся вдоль границы, вздрогнули и замерли в недоумении и страхе. Не сразу они поняли, что это была вспышка духовного давления, ведь подобной реяцу им прежде встречать не приходилось. Это не было похоже ни на синигами, ни на пустого.

А потом пришел звук. Глухой рык, пронзительный визг, грохот обрушения. Что же там такое происходит? Очень похоже на драку. Неужели мутанты передрались между собой?

Внезапно все стихло, и синигами перевели было дух, но, как оказалось, рановато. Снова послышался резкий шум, и прямо из черноты дымки вылетело нечто огромное, многолапое, рычащее. Оно обрушилось прямо на патруль. Свалился и зашипел, погасая, факел. Дико заорал один из бойцов, но тут же поперхнулся воплем. Брызнул фонтан крови из разорванного горла. Кто-то сумел откатиться в сторону, судорожно пытаясь нащупать на боку рукоять меча. Кто-то лежал, оглушенный ударом. В свете луны сверкнула белизной искореженная маска арранкара. Это не могло быть битвой, это должно было стать просто поголовным и жестоким уничтожением.

На счастье парней, поблизости оказалась лейтенант Исэ Нанао. На вопли она среагировала мгновенно. Мощнейшее кидо опрокинуло монстра вверх тормашками и отшвырнуло обратно в туман. Тот взвыл от боли… и обратно вылезать поостерегся, уполз во мрак.

Чуть позже на шум сражения и вспышки реяцу слетелись все старшие офицеры, находившиеся с этой стороны круга, и ближайшие к месту происшествия патрули. Укитаке вместе с Рукией бросились к раненым. Один из них был безнадежно мертв, другой ранен, но не слишком серьезно. Остальные просто напуганы, хоть и изрядно. Только один из них, самый старший, сумел достаточно внятно объяснить, что произошло.

– Ох, а вот об этом мы не подумали, – проговорил Хиракава, изменяясь в лице. – Ведь они тоже жрать хотят!

– Это в смысле? – Ошеломленно переспросил Ренджи. – Это они сейчас наружу полезут?

При этих словах патрульные, позеленев лицом, подались в сторону от черты тумана.

– И не только они, – заметила Нанао. – Там еще и пустые.

– А может, они сожрут друг друга? – С надеждой предположила Рукия.

– А потом нас, – пессимистически заметил Омаэда.

– Все не так страшно, – постарался утешить его Комамура. – Ведь здесь, за границами тумана, мы можем спокойно сражаться.

Тут капитаны и лейтенанты обреченно переглянулись, уже поняв, чем это пахнет. Опять беспрерывным патрулированием, будь оно проклято!

***

Бьякуя опоздал к месту действия, так что в курс дела его пришлось вводить лейтенанту. Услышав о происшествии, Кучики решил немедленно проверить посты своего отряда, выявить слабые места, разогнать всякую мелочь, поставить вместо них более сильных бойцов. Разумеется, взял и Абарая: он-то всех знает и в лицо, и по имени.

– Ситуация ухудшается, – только и прокомментировал Бьякуя сложившееся положение.

– Хм, Кучики-тайчо, – вдруг, задумчиво нахмурившись, заговорил Ренджи. – А вот капитан Куроцучи все жалуется, что ничего не может сделать без своей лаборатории. Почему же тогда он не хочет обратиться за помощью к Урахаре? У него ведь должна быть очень неплохая лаборатория, он же там такое вытворял!

– Насколько я понимаю, – отозвался Бьякуя, – Куроцучи терпеть не может своего бывшего начальника. Разумеется, он никогда не попросит у него помощи. А командир Ямамото прикажет ему обратиться к Урахаре, только когда ситуация станет действительно катастрофической. Сейчас она просто сложная, не более того.

– Ну, ясно, – недовольно буркнул Ренджи. Ему ситуация казалась уже достаточно катастрофической: никто ведь не знает, что делать!

Стоял самый темный час ночи. Наползла тяжелая, мрачная туча, скрыла луну, и только факелы теперь тщились пробить черноту. Какой-то часовой, прислонившись к стене, самым наглым образом спал стоя.

– Да, я себе такого никогда не позволял, – негромко заметил Бьякуя, останавливаясь в нескольких шагах от нарушителя.

– А вы занимались патрулированием? – Не подумав, удивленно спросил Ренджи.

Бьякуя снисходительно на него покосился.

– А ты думал, я сразу родился капитаном?

Ренджи растерянно заморгал. И в самом деле. Кучики ведь нормальный капитан, не то, что некоторые пришельцы, вроде Хаями. Он должен был когда-то служить в отряде, как самый обычный офицер. И в лейтенантах наверняка успел побегать. Абарай вдруг понял, что знал Кучики только капитаном, и никогда даже не задумывался, кем он был до этого.

Интересно, где он служил, в каком отряде? В шестом? Или же его нарочно услали в другой, как теперь Рукию, чтобы он не оказался на положении любимчика, родственника капитана? Они ведь гордые, эти Кучики, они все хотят по-честному. А вот лейтенантом он наверняка в шестом и служил, у своего деда, как и его отец (Ренджи слышал однажды краем уха о таком факте). Кучики Бьякуя был некогда лейтенантом шестого отряда, в точности, как Абарай!

Ошеломленный неожиданным открытием, Ренджи так и встал столбом, изумленно таращась на капитана. Тот только укоризненно покачал головой в ответ на это. И в самом деле, разве так сложно было до этого додуматься раньше? Абарай насупился, недовольный собой. Еще в друзья лезет, а сам даже не понимает, к кому.

Бьякуя тем временем неслышно приблизился к спящему постовому. Физиономия, кажется, незнакомая. Похоже, он не из шестого, а значит, и наказать его толком не получится, разве что сообщить его капитану… Абарай догнал Кучики и вдруг заговорщически подмигнул, с ехидной ухмылкой указывая подбородком на офицера. Бьякуя понял его сигнализацию, вот только несколько покоробила подобная фамильярность. Что ж теперь, если Абарай внезапно выяснил, что Кучики прежде был лейтенантом, так он от этого перестал быть капитаном? А потом вдруг, неожиданно для самого себя, подумал: какого черта? Бьякуя заметил, что в последнее время лейтенант дуется на него непонятно за что, и это немного нервировало. Он предпочитал видеть Ренджи собранным и деловитым, это означало порядок в отряде и гарантированное отсутствие каких бы то ни было неприятных сюрпризов. И если мальчишеская выходка сможет поднять ему настроение…

Бьякуя громко прочистил горло. Постовой встрепенулся, вскинул голову, и когда увидел, кто стоит перед ним…

– Спим на посту? – Равнодушно осведомился Бьякуя, глядя мимо синигами.

Тот буквально сложился, как разрушенный карточный домик, растекся лужицей у ног офицеров, отчаянно взвыл оттуда, снизу:

– Простите, Кучики-тайчо!

Бьякуя не стал его добивать: он и так этот шок надолго запомнит. А с воспитанием пусть возится его командование. Так что он молча прошел мимо, только оглянулся еще разок на лейтенанта. Лейтенант был доволен.

***

Утром Куроцучи с недовольным видом презентовал новое изобретение. Это была коротенькая цепочка с подвеской, напоминающей шершавый серый камушек.

– Это что-то вроде маячка, – объяснил он. – Если кто-то опять потеряется в тумане, мы сможем определить, жив ли он, и найти его.

Капитаны заметно оживились. После того, как мысленно хоронили двоих коллег, полезность подобного приспособления не вызывала сомнений.

– Это вот база, – Маюри потряс в воздухе массивным прибором. – Здесь будут данные обо всех браслетах, здесь же и сканер. Идти на поиски, если что, придется с этой штукой. Давайте сюда по одному. Надев браслеты, больше их не снимайте. Каждый маячок настроится на конкретную реяцу, и в базе я назначу для каждого браслета свой цвет сигнала. Пока браслет на вас, пока ваша реяцу существует и не изменилась, сканер будет показывать ваше местонахождение. Как только сигнал пропал, это значит, что его носитель либо мертв, либо больше не является самим собой. И не спрашивай меня, – тут Куроцучи злобно поглядел на Сайто, – почему я не встроил сюда ограничители!

– Знаю, знаю, – поспешно замахал руками тот. – Оборудование.

Далее последовал длинный и нудный процесс. Куроцучи самолично нацеплял на запястье каждого из капитанов цепочку, подгоняя по руке и фиксируя специальной заклепкой, чтоб уж точно не сняли. Потом браслет приходилось держать над прибором, дожидаясь, пока он считает данные. После этого Маюри еще долго тыкал в кнопки, назначая цвет сигнала и подписывая имена. Закончив с капитанами, Куроцучи сварливо распорядился, чтобы к нему прислали лейтенантов. И в этот момент все, включая главнокомандующего, безропотно ему подчинились.

***

Рукия отсчитала третий дом от начала улицы, от дальнего угла сделала несколько шагов по направлению к границе тумана. Нашла жирную красную черту, нарисованную краской прямо на камнях мостовой. Все так и есть. Она даже присела, чтобы разглядеть ее повнимательнее. Никаких сомнений. Еще вчера она своими руками рисовала эту линию с внешнего края дымки. Теперь красная полоса была внутри тумана. Он сдвигается. Понемногу, но ощутимо. Ренджи должен был нарисовать такую же черту с другой стороны круга. Рукия не сомневалась, что он сообщит то же самое.

***

Этой ночью не спал весь Готэй, хотя, как потом выяснилось, зря. С самого вечера в тумане начался какой-то шум, грохот, рык, от реяцу, казалось, дрожали стены. Немедленно слетелись к границе все старшие офицеры, они напряженно вглядывались во мрак. Туман ходил ходуном. Порой земля содрогалась от жутких по силе ударов. Но видно ничего не было, и оставалось только догадываться, что там происходит.

Ренджи подобрался поближе к капитану.

– Кучики-тайчо! Как думаете, что это там творится?

– Сражение, надо полагать, – равнодушно отозвался тот.

Абарай покосился на него недоверчиво. Издевается?

– Да это я и сам вижу, – ядовито проворчал он. – Только чего же до сих пор они между собой не дрались?

– Должно быть это потому, что дерутся они не между собой, а с пустыми, – капитан не обратил на его язвительность ни малейшего внимания. – Пустые, случайно попавшие сюда через гарганту, обнаружили здесь добычу, а та не желает сдаваться без боя.

Да уж, как ни ехидничай с капитаном, все равно сам дураком останешься. Ренджи бросил это занятие, стал серьезен.

– А если им этих мутантов мало покажется?

– Для этого мы здесь и караулим.

Впрочем, прождали они напрасно. Всю ночь синигами таращились в темноту, ожидая, что в любой момент оттуда полезут твари, но этого так и не случилось. На рассвете шум прекратился сам собой.

***

Утром Бьякуя отправил лейтенанта спать, сам же остался на посту. Ему пришло в голову провести небольшой эксперимент. Собственно, даже два сразу. Хотелось обойтись в этом деле без свидетелей, чтобы не выглядеть идиотом.

Когда закончилась пересменка, угомонились постовые, заняв свои места, Бьякуя осторожно приблизился к границе тумана, помешкал мгновение, глубоко вдохнул… и сделал несколько шагов вперед. Серая муть окружила его со всех сторон. Если оглянуться, отсюда еще отчетливо виден свет снаружи. Но Бьякуя не оглядывался. Он смотрел себе под ноги.

Осторожно, понемногу, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, он начал увеличивать высвобождаемую реяцу. Он хотел точно знать, что он может себе позволить. Предположения Куроцучи – всего лишь предположения. Может быть, все его опасения – полная чушь, и нет никакого постепенного превращения, а есть лишь одномоментное, от высвобождения реяцу, а потом все возвращается на свои места. Он нажимал по чуть-чуть. Вот не более офицера тринадцатого ранга, двенадцатого, десятого…

И вдруг что-то екнуло внутри и сжалось, а пальцы задрожали сами собой. Сосущая пустота снова образовалась под ложечкой, но теперь она стремительно разрасталась. Бьякуя немедленно прекратил давление, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Вот как. Значит, Куроцучи все-таки прав. Плохо. Совсем мало. Он больше не способен сражаться в тумане.

Придется доложить об этом. Он не имеет права так рисковать, ведь это создает серьезную опасность для всех, не только для него одного. Может, стоит сказать об этом командиру с глазу на глаз, чтобы остальные капитаны не подумали, что он струсил. Ведь никакой маски не было. Нет никаких свидетелей, способных подтвердить степень его превращения. Все, что есть у Кучики – это его собственные ощущения. Но командиру лучше о них знать.

Бьякуя оставался на месте: любопытно было довести до конца и второй эксперимент. Он медленно, размеренно вдыхал и выдыхал воздух, успокаивая реяцу, сводя ее к минимуму. С ней уже все ясно, и хватит напрасного риска. Скорей бы уж!

Наконец, дождался. Привлеченный недавней вспышкой духовного давления, к нему приближался один из мутантов. Выглядела эта тварь еще более жутко, чем все, которые встречались Бьякуе до сих пор. Маска увенчалась многочисленными выростами, лапы удлинились и покрылись белой шершавой коркой. Похоже, эти синигами тоже постепенно превращаются все больше и больше. Монстр, почуяв добычу, бросился вперед, и Бьякуя тут же сделал несколько быстрых шагов назад.

Мутант остановился у границы тумана. Они стояли теперь практически нос к носу, и если бы монстр вытянул лапу, наверняка достал бы капитана. Но Бьякуя был снаружи, под солнечным светом, и тварь не решалась сделать даже полшага вперед. Что ж, теперь можно с уверенностью сказать, что мутанты не покидают пределов туманного пятна. Боятся солнца? Не могут существовать в обычной среде? Если б он мог, бросился бы за добычей непременно.

Кучики осторожно вытянул меч из ножен. Тупая тварь даже не поняла маневра, осталась на месте, жадно пожирая взглядом синигами. Коротким и мощным ударом Бьякуя прикончил тварь и вернулся на пост. Вечером, после того как Ренджи придет сменить его, он рассчитывал поговорить с командиром. Но сделать это ему не удалось.

***

Может быть, мутанты-синигами и не могли выходить за пределы тумана, а вот пустым явно было все равно. И похоже, встретившийся Хиракаве пустой был единственным, кто захотел вернуться домой. Остальные оставались охотиться.

Три крупных арранкара, не удовлетворившись качеством добычи в зоне поражения, разом выпрыгнули на свет и набросились на постовых. Конечно, твари, получившиеся в результате этой странной мутации, это далеко не арранкары Айзена, особой опасности они не представляли для тех бойцов, из которых состояли нынешние патрули. И все же Бьякуя предпочел подтянуться на помощь, тем более что атака, кажется, задевала край вверенной ему для патрулирования территории.

Мощное хадо ударило откуда-то спереди, и крупный пустой, кувыркнувшись, оказался погребен под обломками здания. Один готов. Бьякуя приземлился на кучу обломков и огляделся. Того, кто уничтожил арранкара, он так и не разглядел, зато обнаружил, что второй из нападавших, размером не меньше первого, наседает на небольшой патруль. Старших офицеров среди синигами не было, так что Бьякуя незамедлительно вмешался.

Хватило шикая. Позиция, на которой он стоял, оказалась чрезвычайно удобна, поле сражения было как на ладони. Оставалось догнать третьего, ускакавшего уже довольно далеко, но в тот самый миг, как клинок Сенбонзакуры вернул свою первоначальную форму, груда камней под ногами капитана содрогнулась.

Ничего подобного Бьякуя не ожидал, он был уверен, что тот пустой уже мертв. Он спрыгнул с обрушивающихся камней, намереваясь обрести опору чуть дальше, прямо в воздухе, но тут из обломков вывернулось гигантское щупальце и, ударив вслепую, снесло капитана. Бьякуя кувыркнулся, сгруппировался в полете, но на пути внезапно возникла стена.

Ударился неудачно, затылком, так что в глазах на несколько секунд потемнело. Первое, что он понял, когда снова смог видеть, было то, что находится он за чертой тумана. Все вокруг было серым, и это не могло объясняться лишь последствиями удара, поскольку впереди Бьякуя отчетливо видел яркий солнечный свет. А через миг диск солнца закрыло нечто огромное и черное. Арранкар уже летел прямо на капитана, распахивая чудовищную пасть.

Любая попытка спастись сейчас потребовала бы слишком много реяцу. Слишком.

«Не стану защищаться, – успел отчетливо подумать Бьякуя. – Пусть лучше сожрет, чем…»

Он только инстинктивно вскинул руки, закрывая голову, а потом что-то сильно сдавило плечо, и Кучики вздернуло куда-то вверх.

***

На шум боя сбежались все старшие офицеры, которые не были заняты на патрулировании: и спавшие в полевом штабе лейтенанты, и пытавшиеся там же заняться хоть какими-нибудь делами отрядов капитаны. Еще издали поняли, что бегут поздно, – реяцу арранкаров исчезла, – но взглянуть было все равно любопытно.

Ренджи заскочил сначала на территорию своего отряда, глянуть, все ли там в порядке, убедился, что все целы, но капитана не нашел и побежал дальше. Видимо, тайчо вмешался в битву, тут же рядом.

Здесь уже собирались постепенно офицеры. Комамура, размашисто жестикулируя, рассказывал командиру, прибывшему первым, о вторжении. Ренджи услышал, что капитан седьмого отряда принял на себя первый удар, но точно уверен только в том, что уничтожил одного врага. Куда делись еще двое, он сказать не мог. Разве что один из них все-таки погиб от того кидо-удара…

Ренджи скользнул взглядом по собравшимся, с раздражением заметил Хаями рядом с Рукией…

– Эй! – Недоуменно воскликнул он. – А где все-таки Кучики-тайчо?

Ни к кому конкретно он не обращался, но ответ все же получил: невнятное испуганное мычание одного из офицеров, стоящего неподалеку. На этот звук обернулся не только Абарай. Офицер был бледен, глаза навыкате, кажется, он затруднялся сформулировать, что хочет сказать.

– Чего? – Озадаченно переспросил Ренджи, еще не сообразив испугаться.

– Его пустой схватил, я видел, – выговорил, наконец, синигами. – Там.

И ткнул пальцем в туман.

========== 4. ==========

Сперва Бьякуя вообще не понял, что происходит. Единственной его заботой в тот момент было удержать меч: если уж погибать, то с оружием в руках. Но потом боль стала слишком сильна, и захотелось хоть как-то облегчить ее. Тело само перехватило инициативу, не дожидаясь, пока разум разберется в ситуации. Левой свободной рукой Бьякуя уцепился за что-то, подтянулся, и стало немного легче.

Тогда только он обнаружил, что резкая боль в плече происходит от того, что его правая рука у самого основания крепко схвачена огромными зубами, и кроме того, за эту самую руку его куда-то тащат. Правое запястье тоже лежало между двумя зубами, но, по крайней мере, не было зажато. Так, задача правой руки сейчас – держать меч, задача левой – держать на весу все остальное тело.

Кучики болтало из стороны в сторону, подбрасывало вверх и снова швыряло вниз. Пустой огромными скачками несся сквозь туман. Почему не сожрал сразу? Что-то его спугнуло? Впрочем, неважно. Если он и выпустит ненадолго свою добычу, все равно не отбиться. Даже одно-единственное сюнпо сейчас может превратить Кучики в монстра. Но Бьякуя твердо решил, что на таких условиях он спасаться не намерен. Чтобы потом свои же на него охотились – нет уж!

Дикая скачка долго не продлилась. Все же для пустого это была чужая территория, а хозяева ее видели в пришельцах лишь добычу. Сильнейший удар в бок сбил арранкара с траектории, швырнул в стену, тот, рухнув, выпустил свою ношу, и Бьякуя покатился по камням. Не обращая внимания на боль, он постарался откатиться как можно дальше, а потом, заметив поблизости угол дома, за которым можно было спрятаться, сперва проворно, как ящерица, уполз в укрытие, и только тогда осмотрелся.

Похоже, что его даже не заметили. Осторожно выглянув из-за угла, Кучики увидел впечатляющую потасовку между гигантским арранкаром и примерно десятком вайзардов. Судя по уровню духовного давления, пустого должны были сожрать. Бьякуя не стал дожидаться, пока это произойдет, и мутанты почуют еще одну реяцу. Он заставил себя подняться на ноги и бежать. Потом будем разбираться, насколько серьезны раны.

Кровь закапала на землю, и это было скверно: по такому отчетливому следу его запросто найдут. Бьякуя спрятал занпакто в ножны и, скомкав рукав, зажал им рану на плече. Вот так оно лучше. И все равно не мешало бы где-нибудь спрятаться, перевязать это безобразие, да и вообще оглядеться и решить, как выбираться отсюда. Ему вспомнилось, что группа Хаями преспокойно заночевала в одном из домов. Может, стоит последовать их примеру?

Бьякуя остановился и прислушался. Было тихо, да и чужих реяцу как будто не ощущалось. Тогда он отодвинул ближайшую створку и вошел в дом. Обстановка внутри была нетронута, похоже, мутанты сюда не забирались. Жаль, что это не медпункт. И даже не казарма. Так, какое-то рабочее помещение, практически пустое. На всякий случай Бьякуя выглянул во все окна, убедился, что никто не караулит под ними, и только потом уселся на пол, прислонившись к стене. Можно было заняться собой.

Плечо было сильно исполосовано, но кость как будто цела. Кучики оторвал рукав, – все равно он весь изодран, – и соорудил из него повязку, туго затянул зубами узел. Порядок. Больше ран нет, на синяки и ссадины можно не обращать внимания. Теперь пора подумать, как выбираться наружу.

***

Хаями, услышав слова офицера, заметно переменился в лице.

– Куроцучи! – Взревел он. – Прибор! Живо прибор сюда!

– Так нет его, – жалобно откликнулась Хинамори.

Хаями исчез мгновенно. А Ренджи в ту же самую секунду бросился к границе тумана. Он бы, пожалуй, и внутрь влетел, – а вдруг капитан где-то рядом! – но заметил краем глаза то, что заставило его опомниться: параллельно ему в ту же сторону метнулась Рукия. Пришлось изменить направление, чтобы перехватить девчонку у самой черты.

– Нет, погоди, – Ренджи потянул Рукию назад. – Его тут нет. Был бы близко, уже и сам бы выбрался. Подождем Куроцучи с его прибором. А потом я пойду и найду его, обещаю.

– Я тоже пойду, – твердо заявила Рукия.

– Вот еще! Я и сам отлично справлюсь!

– Ну уж нет!

Пока они препирались, примчался Куроцучи со своим изобретением. Он бы, пожалуй, не слишком торопился, если бы не нависал над ним разгневанный Хаями, порывающийся отобрать устройство.

– Да ничего с ним не случилось, я ж сказал! – Огрызался через плечо Маюри.

Ученого окружили. Каждый пытался заглянуть в монитор.

– Вот Кучики, – палец Куроцучи ткнулся в одну из цветных точек на экране. – Раз есть сигнал, значит, с ним все в порядке. Сейчас сделаю поближе, – он принялся нажимать на кнопки, изображение сдвинулось, и вскоре на мониторе осталась только одна точка. – Вот, он даже движется.

Все, словно завороженные, следили взглядами, как мерцающая точка медленно продвигается вдоль изломанных серых линий.

– Черт, – недовольно проворчал Маюри. – Ну, Кучики, вообще-то, мог бы и отбиться.

– А если он ранен? Куроцучи-тайчо, пожалуйста, дайте мне этот прибор! – Ренджи умоляюще взглянул на ученого. – Я пойду и найду капитана.

– Не дури, – Хаями властно отодвинул лейтенанта назад. – Тебе туда нельзя. Пойду я. Покажи, как этой штукой пользоваться, – обернулся он к Маюри.

Нет, такого Ренджи никак не мог допустить. Чтобы этот нашел капитана, чтобы Кучики в очередной раз убедился в бесполезности своего лейтенанта…

– Слушай, ты! – Абарай в ярости позабыл про все на свете. Он схватил Хаями за ворот, развернул к себе лицом. – Это мой капитан, ясно тебе? И это я его найду! А тебя это вообще не касается!

Хаями в долгу не остался. Он тоже схватил лейтенанта за шиворот и встряхнул так, что тот даже малость опомнился.

– Он мой друг, и это тебя не касается, понял? За ним пойду я!

Собравшиеся смотрели на них круглыми от изумления глазами.

– Прекратите, оба! – Рявкнула Рукия так, что ближайшие к ней офицеры подпрыгнули. – Идем все вместе.

– Нет! – Тут же в один голос воскликнули оба спорщика. В этом вопросе они проявили удивительное единодушие.

– Что значит «нет»? – Рассвирепела Рукия. – Там мой брат!

Мужчины немедленно отцепились друг от друга и повернулись к девушке.

– Я тебя туда не пущу! – Зарычал Абарай.

– А ты что, мой капитан, чтобы меня не пускать? – Рычала она в ответ.

Хаями нашел более эффективный способ. Он крепко взял девушку за плечи, внимательно посмотрел в глаза.

– Рукия, – твердым и спокойным голосом начал он, – тебе туда не надо. Мы и сами прекрасно справимся.

– Но… – она попыталась возразить, только это было бесполезно.

– А если с нами что-то случится, ты пойдешь следом и спасешь нас. Правда ведь? Подумай: если ты не останешься, кто тогда придет нам на помощь?

Не столько слова, сколько его голос подействовал на Рукию гипнотическим образом. Она замолчала и только коротко кивнула, недоуменно моргая.

Ямамото мрачно созерцал всю эту сцену. Талант хорошего командира, в числе прочего, заключается в том, чтобы уметь прогнозировать неизбежные события. И, заметив таковые, создать видимость, что происходят эти события по твоему приказу. Себя Ямамото считал хорошим командиром. Ну, запретишь им идти, так ведь они все равно пойдут. И думай потом, как их наказывать. Гнать с должностей, а других где взять? Так что хрен с ними. И вообще, не зря же Куроцучи свое устройство изобретал.

– Ну-ка, тихо все! – рявкнул он. Немедленно наступила тишина. – На поиски Кучики идете вы двое, – Ямамото ткнул посохом в сторону Абарая и Хаями. – Ты не идешь, – кивнул он в сторону Рукии. – Двоих будет достаточно.

Ренджи не слишком устраивала компания ненавистного капитана, но он отлично понимал: начни он сейчас спорить, и дело кончится тем, что командир вспомнит, что Абараю, вообще-то, он сам некогда запретил входить в туман. Поэтому он поспешно заткнулся и принял серьезный вид.

– Куроцучи, покажи им, как работает твой прибор, – распорядился Ямамото.

– Да тут все элементарно, – высокомерно заявил тот. И принялся рассказывать такие вещи, что у Абарая глаза на лоб полезли. Да уж, представление Куроцучи об элементарных вещах было весьма оригинальным. Лейтенант утешал себя лишь тем, что Хаями наверняка ему это устройство не доверит.

– Тут карта, – рассказывал Маюри, тыча в кнопки. – Так что не заблудитесь. Я сейчас уберу все лишние сигналы, оставлю только Кучики, чтобы вы не запутались.

Наконец, прибор перекочевал в руки Хаями. Тот держал громоздкую штуковину с некоторой опаской.

– Не вздумайте сами там потеряться, – грозно напутствовал Ямамото.

– Да все будет в порядке, командир! – Хаями сверкнул легкомысленной улыбкой. – Мы осторожно. Пойдем, Абарай.

Он решительно зашагал в серую дымку, и Ренджи поспешил следом за ним.

***

Бьякуя дождался, пока немного утихнет боль от ушибов во всем теле, а потом решительно вышел из помещения. Нужно было выбираться отсюда. Неважно, в какую сторону идти, если держаться постоянно одного направления, рано или поздно выйдешь на свет. Плохо только, что в одинаковых переулках легко сбиться с курса, а ориентиров нет, даже солнца. Ладно, это все частности, а действовать нужно.

Он осторожно пробрался вдоль улицы, непрерывно вслушиваясь в малейшие шорохи, выглянул за угол. Там, в тумане, как будто мельтешило что-то черное. Мерещится? Нет, лучше не рисковать. Бьякуя осторожно двинулся в обратном направлении. Но и там было не пройти. Он почуял тяжелую реяцу мутантов раньше, чем увидел их, и не стал дожидаться, пока они покажутся, поспешил отступить.

Можно было еще пройти насквозь через любой из домов, выбраться в окно с другой стороны. Пока Бьякуя осторожен, его не заметят. Он неслышно скользнул к ближайшей двери, плавно отодвинул створку, втиснулся внутрь и прикрыл дверь. С опаской пробрался в соседнюю комнату, предусмотрительно выглянул в окно…

Обзор здесь был бы хорош, когда б не скрывала все серая муть. Но даже и сквозь нее было видно, что на площадке перед зданием собралась немалая толпа монстров. Они пока не заметили синигами, но, стоит сделать неосторожное движение, непременно почувствуют его. И тогда Кучики станет легкой добычей, ведь он не посмеет даже защищаться. Бьякуя отпрянул от окна, прижался к стене.

Ситуация была патовая. Возможно, здесь, за стенами, монстры его не заметят, но выбраться отсюда он не сможет: окружен со всех сторон. Это плохо… но, пока он жив, не безнадежно. Мало ли, что может произойти. Нужно выжидать. Идти на прорыв все равно нельзя, а значит, ничего другого ему просто не остается.

***

Ренджи следовал по пятам за капитаном девятого отряда, сверля его затылок ненавидящим взглядом. Он ожидал, что теперь, наедине, тот непременно решит выяснить отношения, как-то отплатить лейтенанту за грубость, но Хаями, похоже, было не до того. Он внимательно вглядывался в экран, пытаясь сориентироваться на местности.

– Так, Абарай, – вдруг сказал он. – Идем сюда, потом сюда, – его палец проследил серые линии на мониторе. – Только тихо. Все сигналы жестами. Ни во что не ввязываемся. Наша задача – найти Кучики.

– Без тебя знаю, – хмуро буркнул Ренджи… и тут же спохватился: как бы там ни было, а он капитан. И хватит бы уже хамить. Но Хаями опять не обратил внимания.

Они осторожно крались по улицам, несколько раз едва не напоровшись на гуляющих в тумане мутантов. Успевали спрятаться, почувствовав реяцу, только это и спасало. Разглядеть врага в дымке было почти нереально. Почти на каждом углу капитан останавливался, сверял путь по карте. Они заметили, что искомая точка в последнее время замерла на месте, и терялись в догадках, отчего это Кучики вдруг остановился. Что с ним случилось? Может, он ранен и упал без сил? Может, кто-то схватил его? Но, пока точка на экране существовала, спасатели могли быть уверены, что он жив.

Они двигались, сколько могли, но…

– Абарай! – Зашипел Хаями. – Кажется, все.

Идти вперед было решительно невозможно: мельтешили в глубине переулка черные тени, а реяцу сгустилась такая, что хоть падай. А хуже всего было то, что они ткнулись в этот квартал уже со всех сторон, и везде было одно и то же. А искомая точка мерцала там, внутри этого безобразия. Вот почему остановился Бьякуя. Он был окружен.

– И что теперь? – Зашипел в ответ Ренджи. – Не назад же идти!

– Назад не надо. Но стоит подумать.

Хаями потянул Абарая за рукав, оттащил за угол.

– Слушай. Есть одна идея.

Наото выглянул в переулок, еще разок окинул взглядом сборище тварей, а потом оценивающе поглядел на лейтенанта.

– Я их отвлеку на себя, – сказал он решительно. – Высвобожу немного реяцу и уведу их отсюда. А когда они уйдут, ты пройдешь туда и выведешь Кучики. Прибор я отдам тебе, пойдете по карте, не заблудитесь. Ты понял, как с этой штукой обращаться?

– Лучше я их отвлеку, – возразил Ренджи из чистого упрямства. Ну не хотелось ему вот так сразу соглашаться с этим типом! Несмотря на то, что он, вроде бы, дело говорил.

– Нет, – Хаями покачал головой. – Тебе нельзя. Ты можешь превратиться. А я еще не влипал подобным образом, поэтому я протяну дольше.

– Ну, хорошо, – вздохнул Абарай.

– Не ломись сразу, – добавил Хаями. – Если они не последуют за мной, я вернусь и попробую еще раз. И вообще, в любом случае вернусь. Оторвусь от хвоста и постараюсь увести еще партию. А ты действуй наверняка. Права на ошибку у тебя нет.

– Хватит мне лекции читать! – Разозлился Ренджи.

– И за что ты меня так не любишь? – Тяжко вздохнул Наото. – Ладно, об этом и потом можно поговорить. Действуем!

Он сунул Абараю прибор и неслышно побежал прочь, очень скоро скрывшись в тумане. Ренджи проводил его сердитым взглядом… но неожиданно для себя ощутил тревогу. Все-таки парень взял на себя самую опасную работу. А ну как сожрут его? Опять Абарай виноватым останется!

Ренджи помотал головой, разгоняя посторонние мысли, и уставился в прибор.

***

Реяцу тварей внезапно изменилась. Сначала стала сильнее, а потом… Бьякуя, боясь поверить своим ощущениям, осторожно выглянул в окно.

Мутанты уходили. Теперь в этом не осталось сомнения. Больше не было мельтешения черных теней в мутной дымке. Прямо под окном неожиданно кто-то прошел, и Бьякуя вжался в стену. А когда рискнул снова высунуться, прошел еще один, чуть дальше, все в том же направлении. Они уходили. Куда? Почему? Что там могло произойти, что их вдруг спугнуло или приманило? Впрочем, какая разница!

Ну вот и случилось то, чего он ждал, почти не надеясь. Улица была пуста, и реяцу тварей ощущалась теперь где-то далеко-далеко. Путь свободен. Бьякуя, не теряя времени, махнул в окно и поспешил в сторону, противоположную той, куда уходили мутанты.

Он не успел далеко уйти. Поскольку двигался он с чрезвычайной осторожностью, догнать его не составляло труда. Бьякуя вдруг услышал свистящий шепот:

– Кучики-тайчо!

Спрятавшийся в узком переулке Абарай делал страшные глаза и манил его рукой.

– Ренджи? – Изумился Бьякуя, торопливо скрываясь в том же переулке и прижимаясь к противоположной стене. – Как ты тут оказался?

– Я за вами, – довольно оскалился лейтенант и продемонстрировал громоздкое уродливое приспособление, в котором Бьякуя не сразу опознал новый прибор Куроцучи.

Ох уж этот Абарай! И почему он всегда лезет, куда его не просят? И что теперь с ним делать?

– Ренджи, – ледяным тоном напомнил Бьякуя, – приказом главнокомандующего тебе запрещено находиться в зоне поражения.

– Да он разрешил! – Легкомысленно отмахнулся Абарай. – Он сам меня сюда отправил.

Ренджи внимательно разглядывал своего капитана. Оторванный рукав, плечо, замотанное пропитавшейся кровью тряпкой, ссадины на лбу и подбородке, испятнанное кровью хаори. Но в целом Ренджи не показалось, чтобы он держался скованно, так что, скорее всего, не слишком пострадал. А вот во взгляде обычно непроницаемых серых глаз так отчетливо читалась досада, что Абарай разозлился.

– Кучики-тайчо! Что я опять не так сделал?

Капитан отвернулся. Он сделал шаг к выходу из переулка, так что оказался к Абараю спиной.

– Ты, конечно, хороший лейтенант, Ренджи, – начал Бьякуя… и заставил себя умолкнуть. Потому что продолжить ему хотелось бы так: «Но какого же черта сюда приперся именно ты? Ты здесь так же беспомощен, как и я, случись что, ты тоже не сможешь сражаться. И что мы теперь будем делать здесь, два слабака, в самом пекле?» Но он не сказал ничего подобного. Сказать такое означало бы показать, что он, Кучики Бьякуя, нуждается в помощи со стороны. Еще, чего доброго, лейтенант подумает, что он боится. И вообще, обижать Ренджи не стоило. Этот отчаянный парень опять бросился выручать своего капитана, несмотря на всю опасность подобного предприятия. Бьякуя всегда ценил смелость, даже когда она граничит с безрассудством.

– Ты понимаешь, что тебе ни в коем случае нельзя сражаться? – Все-таки не удержался Бьякуя.

– Да ладно вам, тайчо! – Обиженно воскликнул Абарай. – Мы сейчас запросто отсюда выйдем. Вон тут карта есть. И вообще… – до него вдруг дошло, что не нравится капитану в сложившейся ситуации. – Вы не думайте, что я просто наобум сюда приперся! Мы вдвоем на самом деле! Просто Хаями их всех отвлек на себя, чтобы мы могли выйти.

Кучики обернулся. Теперь на его лице было совершенно иное выражение. «Это же совсем другое дело! – Говорил его взгляд. – Что ж ты сразу не сказал, дурак ты этакий?» Ренджи снова ревниво нахмурился. Это он радуется, что Хаями пришел его спасать, так, что ли?

Бьякуя тоже с недоумением наблюдал за сменой выражений на физиономии лейтенанта. Конечно, ему было намного спокойнее узнать, что Ренджи все спланировал, а не бросился в пекло, очертя голову, как он это обычно делает. Только почему Абарай опять дуется, будто ему неприятно было в этом признаться? Неужели ему больше нравится, если его считают невменяемым идиотом?

– Ладно, – сказал, наконец, Бьякуя, – раз так, пошли, пока они не вернулись.

– Ага, – и Ренджи сунулся вперед со своим прибором.

Заблудились они почти сразу. Ренджи так и не разобрался со сложным устройством и теперь, когда они дошли до края карты, он не знал, как передвинуть изображение на экране. Он в отчаянии жал на все кнопки подряд и сквозь зубы негромко ругал последними словами капитана двенадцатого отряда. Бьякуя его не одергивал: едва взглянув на прибор, он немедленно мысленно согласился с лейтенантом. Надо же было придумать подобное! Наверняка это он нарочно, чтобы поиздеваться над теми, кому случится его изобретением пользоваться. Куроцучи любит, когда люди чувствуют себя идиотами. Поэтому Бьякуя помалкивал, не упрекал и не подталкивал лейтенанта, вдруг да разберется еще. Этот татуированный громила с подобной штукой в руках и так представлял собой дикое зрелище.

Чуда так и не случилось. Ренджи весь взмок и совершенно рассвирепел, казалось, он готов запустить прибор в ближайшую стену. Он даже оглядываться начал, словно выбирая.

– Кучики-тайчо! – Вдруг оживился он. – А я понял, где мы! Почти у самой лаборатории, не узнаете?

Бьякуя тоже огляделся. И в самом деле. Узнать местность было чрезвычайно трудно, туман скрадывал общий вид, но по некоторым характерным приметам Кучики убедился, что до лабораторий двенадцатого отряда действительно рукой подать. Офицеры медленно повернулись друг к другу.

– Похоже, там пусто, – проговорил Бьякуя. – Или почти…

– Тогда… – Глаза Ренджи заблестели.

– Дай мне эту штуковину, – Бьякуя протянул руку к прибору. – Я все равно не смогу сражаться, рука не слушается. Конечно, если мы попадемся, мы в любом случае пропали, но пусть лучше у тебя руки будут свободны.

Дальше крались еще осторожнее. Бьякуя прижимал к груди прибор правой рукой, но громоздкий агрегат был слишком тяжел для раненой руки, приходилось помогать левой. Это было скверно, и Бьякуя старался пристроить аппарат так, чтобы левую можно было свободно убрать, например, для какого-нибудь простенького кидо, и не уронить при этом тяжеленную махину себе на ногу. Ренджи не обращал внимания на его манипуляции, он напряженно вслушивался в туман.

Тяжеленная дверь отворилась без скрипа, и офицеры ступили в гулкий полумрак лаборатории. То, что никто так и не бросился на них прямо у входа, Бьякуя считал почти невероятным, ведь, судя по рассказам того разведчика, здесь мутанты должны кишмя кишеть. Разве что… если они все ушли, привлеченные реяцу Хаями? Скорее всего. И как раньше не догадались провернуть подобный фокус?

Впрочем, осадил сам себя Кучики, неизвестно еще, что ждет впереди. Может быть, вся их стихийная операция сейчас сорвется. Достаточно случайно, неосмотрительно повернув за угол, наткнуться всего на одного монстра. Говорят, здесь они особенно сильны, а ни у одного из них – ни у Бьякуи, ни у Ренджи, – нет права ударить какследует.

Они буквально текли, как вода, по темным коридорам. Лампы не горели, а туман здесь казался особенно густым, вязким. Казалось, его можно брать горстями, казалось, он сейчас забьет рот и нос, и невозможно станет дышать. Синигами ступали неслышно, перетекали с ноги на ногу, замирали на мгновение, прислушиваясь, и только потом делали новый шаг. Бьякуе порой мерещилось, что он утратил зрение, настолько непроницаемой местами была мгла. От напряжения снова запульсировало в затылке. Там наверняка здоровенная шишка, и Кучики едва сдерживался, чтобы не потереть ее. Нельзя отвлекаться, нужно быть начеку.

Бьякуя не знал, где именно нужно искать это чертово устройство, но почти не сомневался, что идет правильно. Туман становился все более плотным, да еще вдруг стало вздрагивать что-то внутри, под ложечкой, словно обрываясь. Противно ныло в животе, и иногда, когда удавалось различить в темноте лицо лейтенанта, Кучики видел, что он морщится. Значит, чувствует то же самое. И потому Бьякуя был уверен, что источник аномалии где-то совсем рядом.

Ренджи потянул на себя очередную дверь… и оба офицера едва не задохнулись. Нет, не воздухом, а каким-то невыразимо мерзким ощущением, которым буквально пропитана была комната. Невозможно было даже стоять на пороге, но Бьякуя заставил себя сделать шаг вперед. Здесь, по крайней мере, был свет. Мутный, блеклый, он проникал через множество окон. Некогда эта лаборатория была просторным и светлым помещением, теперь же она тонула в густой серой дымке, и лишь потолок давил чуть меньше, чем в мрачных коридорах. В центре этой комнаты лежала опрокинутая набок махина с пробитым корпусом.

***

Несомненно, это было оно: то самое устройство, отключить которое они рвались с самого начала этой дикой истории. Пусть даже Бьякуя никогда его не видел и не слышал описаний, ошибиться было невозможно. Невыносимо гадостное ощущение пропитало эту комнату, а туман над машиной дрожал, как желе. Ренджи сделал шаг вперед и в сторону, пропуская капитана.

Внезапное изменение реяцу они успели заметить, но в любом случае не могли увернуться. Ренджи дернулся вправо, а Бьякуя стремительно развернулся на пятках, и это все. Мутант со скоростью молнии влетел в дверь вслед за офицерами, его ладонь со страшной силой ткнула Кучики в середину груди. Он отлетел назад и, рухнув на спину, доехал по гладкому полу до самой машины.

Ренджи успел издать невнятный возглас и схватиться за рукоять меча, но так и не вытащил его. Мутант двигался так, что был неразличим взглядом, он уже стоял прямо над капитаном, беспомощно распростертым на полу. Одна его лапа была занесена для удара, другая на мгновение оперлась о корпус устройства… Ренджи отчетливо увидел, как сдвинулся под лапой какой-то рычаг.

…Дальнейшее не поддавалось описанию. Ренджи почувствовал, как содрогнулся воздух, как дернулись мышцы, словно пораженные мгновенным электрическим разрядом. Внешнее давление стало непереносимым, Абараю показалось, что он вдруг попал на дно океана, под невероятную толщу воды. Все эти потрясающие ощущения продлились лишь мгновение, но и этого хватило, чтобы полностью дезориентировать лейтенанта. Пока он пытался понять, на каком свете находится, под потолком, прямо над машиной, образовалась гигантская туша пустого. Мутант задрал голову да так и застыл, даже не попытавшись увернуться, когда эта гора когтей, хвостов и щупалец обрушилась на него сверху. Ренджи увидел, как капитан проворно откатился в сторону, и тут же на том месте, где он только что был, оказалась тяжеленная лапища. Это привело Абарая в чувство. Валить отсюда надо, вот что!

Он бросился вперед, пригнувшись, проскочил между лапами пустого, схватил капитана поперек туловища и невероятным прыжком в сторону эвакуировался из опасной зоны. Как оказалось, вовремя: еще две массивные туши вывалились из ниоткуда прямо на машину. Ренджи врезался плечом в стену и разжал руки. Дальше бежать было некуда.

В просторной лаборатории стало тесно. Пустые все вываливались и вываливались, образовываясь прямо из мути тумана. Они вертелись, толкались, недоуменно крутили башками, силясь понять, где вдруг оказались. Машины не стало видно под их телами. Тот, который появился первым, уже грызся вовсю с придавленным мутантом, и его маска постепенно трескалась. Мутант оказался прочным и сдаваться не собирался.

Кучики приподнялся на локтях и закашлялся, судорожно пытаясь вздохнуть. Плохо дело, подумал Ренджи. Такой удар в грудину! Наверняка все ребра переломаны. Нужно срочно бежать отсюда, вот только куда? Абарай присел возле капитана, как будто пытаясь прикрыть его собственной спиной от некой опасности со стороны стены.

И, оказалось, не зря. Прямо над головами офицеров стена вдруг разлетелась на куски, осыпав их обломками камней и штукатурки. Какой-то мутант ворвался в лабораторию прямо сквозь перегородку и поспешил присоединиться к месиву. Завязывалась драка, и Ренджи стало совершенно неинтересно наблюдать за ее развитием. Он схватил капитана в охапку и сиганул в образовавшийся в стене пролом.

Кучики кашлял, задыхался, но бежал, Ренджи только поддерживал его под локоть. Они промчались по коридору, едва не наскочили на двух тварей, бегущих им навстречу, но те не обратили внимания на шарахнувшихся в сторону синигами, они спешили на реяцу пустых. Здание затрещало по швам. Задрожали стены, где-то с грохотом обрушилось перекрытие. Трудно стало дышать из-за поднявшейся пыли. Ренджи уже не обращал внимания, сколько реяцу использует, инстинкт самосохранения гнал его вперед. Видимо, они все же не приблизились к опасному уровню, потому что симптомов превращения, исключительно мерзостных по ощущениям, Ренджи так и не почувствовал. Показался впереди проблеск тусклого света, и тогда Абарай, не раздумывая ни секунды, подхватил Кучики под мышки и выпрыгнул вместе с ним в окно.

Ренджи постарался уберечь капитана от падения: хватит с него на сегодня. Извернулся, подставил плечо, принял удар на себя, – и синигами покатились по земле. Твердые камни под локтями и коленями красноречиво говорили о том, что они все-таки выбрались наружу.

Абарай немедленно соскреб себя с мостовой, – некогда разлеживаться! – поднялся на четвереньки. Кучики распластался на земле, хватая ртом воздух.

– Тайчо! – Ренджи немедленно ринулся к нему. – Вы как?

– Прибор… уронил… – выдавил капитан.

– Да и черт с ним! – Отмахнулся Абарай. Меньше всего его сейчас интересовала судьба этой гадской штуковины. – Вы ранены?

– Кажется, нет, – Кучики попытался приподняться на локте. Когда ему это удалось, Ренджи немного успокоился и, наконец, огляделся.

Они сидели возле здания лаборатории, а то разламывалось на куски. Пустые, переброшенные новым неведомым сбоем, уже не вмещались внутрь, они вываливались наружу сквозь стены и крышу. А с разных сторон – офицеры смутно видели это – к зданию слетались местные мутанты.

– Ох, ничего себе! – В ужасе простонал Ренджи. – Вот это мы попали! Сколько их тут…

– Они нас не замечают, – негромко отозвался капитан, тоже всматривавшийся в эту картину. – Мы для них слишком мелкая добыча, и для тех, и для других.

– Тогда нужно бежать, пока не заметили! – Спохватился Ренджи.

– Да, уходим отсюда, – согласился Кучики.

Туман скрадывал звуки разгорающейся за спиной схватки. Синигами торопились прочь сквозь частично обрушенные здания (видимо, где-то здесь и происходили те ночные бои, так пугавшие постовых снаружи). Ренджи полагал, что капитана придется тащить на себе, однако тот легко скакал по развалинам, похоже, и в самом деле не был ранен. Реяцу арранкаров и вайзардов все увеличивалась, но оставалась где-то за спиной офицеров, и начинало казаться, что выбраться все же удастся. И тут…

Бьякуя остановился, оглянулся назад в недоумении. Ренджи тоже замер, заморгал глазами, прислушиваясь. Это было… Да, похоже было, что вся эта толпа свежемутировавших арранкаров повалила в одну сторону. Непонятно, зачем.

***

Расставшись с Абараем, Хаями отбежал подальше и слегка увеличил духовное давление. Не стал чрезмерно рисковать, нажимая слишком сильно, и без того почувствовал, что мутанты среагировали и подались в его сторону. Он подождал, пока твари не станут видны глазом, а потом бросился наутек. Убедившись, что за ним следуют, Хаями разом уменьшил давление почти до нуля и нырнул в развалины. Ввинтился ужом между двух стоящих домиком плит и пополз вглубь. Удалось пробраться через руины насквозь, вот только занпакто постоянно цеплялся за камни.

Сбросив таким образом значительную часть погони, он вернулся на позицию, близкую к исходной, чтобы повторить маневр. Он не мог знать, как далеко удалось уже пробраться Абараю, нашел ли он Кучики, и вообще, что там происходит, внутри. Он мог только делать то, что взял на себя, и надеяться, что его напарник выполнит свою часть работы как следует.

Хаями снова привлек внимание тварей и снова бросился бежать. В этот раз удирать пришлось дальше, от хвоста никак не удавалось избавиться. Он уже и в руины забивался, и петлял, и прятался в домах, вайзарды находили его повсюду. Когда преследователи совсем уж наседали, он позволял себе короткое сюнпо, только чтобы немного сбить со следа, а дальше снова петлял и кружил. Но вот, после очередного маневра (опять пришлось проползти по-пластунски не одну сотню метров), монстры, наконец, отстали.

Хаями прикинул, что времени прошло довольно много, и Ренджи уже должен был успеть найти своего капитана, и они даже, скорее всего, находятся уже достаточно далеко оттуда. Хватит играть в прятки. Пора выбираться. Но тут… что-то вдруг произошло. Реяцу обрушилась столь огромная, что воздух задрожал даже на таком расстоянии. Хаями не сомневался, что источник этого давления находится довольно далеко, но ощущение было отчетливым и пугающим. И оно… Глаза Наото расширились от ужаса, когда он понял, где этот источник. Где-то там, вблизи того места, где еще могут находиться Кучики и Абарай.

Он не мог позволить им умереть, никак не мог. Хаями, не тратя времени на то, чтобы выбраться из своего укрытия, еще раз ударил реяцу, теперь сильнее, чем прежде. Он не сразу понял, что та реяцу, которую он ощущает, не такая, как раньше. И только когда навалилось, надвинулось немыслимое по силе давление, он сообразил: арранкары! Ведь это реяцу пустых! Он не мог понять, откуда они взялись, но…

Ничего сделать он не успел. Толпа пустых в потрескавшихся масках обрушилась буквально ему на голову. Невообразимая куча враз возникла из тумана, появилась без всякого предупреждения, и спасло Хаями лишь то, что выбраться из руин он так и не потрудился. Затопали где-то над ним тяжеленные лапы, заревели сотни глоток, крошились и трескались камни. Единственное, что мог сделать Наото в этой ситуации, – это забиться в самую глубокую трещину и закрыть голову руками.

Потом он удивлялся, как его не растоптали, – на это было мало надежды. Узкая щель в фундаменте, которую он выбрал своим убежищем, оказалась надежным укрытием. Многотонная, многоногая масса, пробежавшая над головой, не сумела его разрушить. Вот только выбраться наружу оказалось непросто. Ломая ногти, с крайней опаской используя реяцу, Хаями с трудом выцарапался на свет.

И только тогда, прислушавшись к давлению, которое как будто и не намеревалось убывать, он сообразил, что произошло. Множество тварей, привлеченных Хаями, пронеслось мимо него… разумеется, наружу.

***

Когда туман вдруг загудел, словно потревоженный улей, не сразу сообразили, откуда ждать беды. Сгусток немыслимого духовного давления внезапно метнулся в одну сторону… и лейтенант Хисаги первым принял удар. Все, что он успел, это понять, что происходит, обнажить меч и насадить на него, как на вертел, первого из вылетевших на него арранкаров. В следующий миг неудержимая атака смяла и его, и остальных офицеров девятого отряда.

Уже через несколько секунд подтянулся одиннадцатый отряд. Зараки хохотал, как безумный: наконец-то можно просто драться, без всяких предосторожностей, без фокусов, без оглядки. Его офицеры, столь же одержимые, следовали за ним. Но и этих мощная волна отшвырнула далеко назад.

Хинамори, находившаяся в тот момент на дежурстве, попыталась врубиться в эту невероятную кучу с фланга. Скорость атаки и количество нападавших были таковы, что даже капитану небезопасно было вставать у них на пути. А уж если учесть, что каждый из них был теперь посильнее обычного пустого… Хинамори успела провести одну атаку, мощный огненный шар сумел свалить двух стоявших рядом арранкаров, а потом гора тел сомкнулась вокруг нее. И быть бы беде, когда бы на помощь буквально через секунду не подоспел капитан Хиракава. Превратив свой меч в чудовищный обоюдоострый тесак, он нырнул головой вперед в гущу сплетенных лап, успев попутно отсечь их пару десятков, и выхватил израненную девушку. Обратно в битву он лезть не стал, тем более, что заметил краем глаза спешащих к месту действия офицеров седьмого отряда.

Наступление с этого края удалось остановить Комамуре и Ибе. Капитан просто вызвал свой гигантский банкай и принялся топтать живую массу. Лейтенант по мере возможности помогал ему, добивая тех, кому удавалось вывернуться.

Капитаны восьмого и тринадцатого отрядов попытались остановить волну пустых, ударив в лоб, но даже они вынуждены были отступить. И тот, и другой во время начала нападения отдыхали в полевом штабе, так что теперь понятия не имели, где находятся в данный момент их лейтенанты. Оба только надеялись, что девчонкам хватит ума поостеречься. Вот только… в Рукии Укитаке был совсем не уверен. Влезет куда-нибудь в самую гущу, отчаянная голова! Капитаны пятились до тех пор, пока не вспыхнула где-то рядом реяцу командира.

С левого края на пути врага оказался третий отряд. А точнее, лейтенант Кира, стоявший на своем посту. Капитан бросился ему на помощь в тот же миг, как сообразил, что происходит, но принять первый удар не успел. Нужно было обладать невероятным опытом и невозможной скоростью, чтобы вывернуться из тех клещей, в которые попал Кира. Он поразил мечом одного врага, но второй уже был прямо за ним…

– Кира, берегись! – Заорал Сайто и в молниеносном прыжке успел-таки дотянуться до плеча своего лейтенанта. Кира полетел кубарем, и в тот же миг сомкнулись гигантские челюсти и брызнула кровь.

Изуру не сумел понять, откуда она взялась. Просто вдруг возникла над головой арранкара, схватившего капитана, Сой Фонг, коротко ударила дважды и снова исчезла. Пустой не успел даже вскрикнуть, истаял облачком духовных частиц. А Сайто рухнул наземь.

Пользуясь тем, что нападавшие отвлеклись на маленькую злую торпеду, разящую их направо и налево, Кира подхватил капитана и бросился бежать.

Сой Фонг носилась в гуще пустых, щедро раздавая хомонки. Вскоре к ней присоединился Хицугая, примчавшийся на ледяных крыльях своего банкая. Их лейтенанты – Мацумото и Омаэда – были внизу и пытались воздействовать на эту гору, в основном, с помощью кидо. Омаэда вскоре выбыл, сраженный метким серо, а Мацумото предпочла отступить немного подальше.

К тому моменту, когда Хаями выскочил из тумана вслед за толпой нападавших, их атака уже захлебнулась. Пустых стиснули с трех сторон, сжали, отбросили назад, заставляя снова сгрудиться у границ дымки. Прямо по курсу свирепствовал Ямамото, жар от его занпакто ощущался даже на этом краю сражения. Справа крушил все огромными ножищами банкай Комамуры, а слева ледяная стена создала почти непреодолимую преграду. Кажется, в самом центре никого, кроме пустых, не было.

– Разбежались все, быстро! – Рявкнул во весь голос Хаями. – Банкай! Бошу: Какказан! – И почти без паузы: – Нагасу Йоган!*

Его занпакто нырнул в землю и полностью скрылся в ней. А через миг мостовая вспучилась, земля заходила ходуном, послышался низкий угрожающий рокот. Прямо под кучей арранкаров разверзся самый настоящий вулкан. Взметнулся под защитный купол черный пепел, брызнула раскаленная лава.

На другом конце боя не слышали воплей Хаями. Отсюда происходящее виделось в ином свете. Когда обрушился на врага со своим Рюуджинджакка командир Ямамото, когда сдали назад, устрашившись, пустые, Кьораку и Укитаке, коротко перемигнувшись, немедленно бросились вперед – добивать.

Вулканический взрыв был направлен точно вверх. Хаями следил за тем, чтобы потоки лавы не растекались по сторонам, дабы не задеть своих, и горячие камни, вылетающие из жерла, ударялись о купол и снова падали вниз, на головы арранкаров. Этот короткий, точный, но вместе с тем чрезвычайно мощный удар уничтожил нападавших практически мгновенно.

Успокоилась потревоженная земля, утих грозный рокот, запечаталось само собой жерло вулкана. Занпакто вынырнул из недр земли, вернулся в руку капитана. Хаями стоял теперь на краю… нет, это даже нельзя было назвать руинами. Это было круглое пятно первозданного хаоса. Наото огляделся, сам ужасаясь содеянному.

Над раскаленной, дрожащей поверхностью вдруг пронеслось дуновение ледяного ветра, остужая выжженную почву. Это Хицугая, изрядно изодранный в битве, догадался позаботиться о последствиях кошмарной атаки Хаями. А тот в это время с отвисшей челюстью глядел на капитанов Кьораку и Укитаке, которые стояли напротив него. Внутри оплавленного круга.

Как потом выяснилось, эти двое бросились в атаку ровно в то мгновение, когда Хаями устроил на этом же месте свой вулкан. Они не попали в самое пекло, но и убраться с линии атаки не успели. Осталось только защищаться реяцу, и все равно в первый момент оба заработали немало серьезных ожогов. И вот теперь они стояли на месте бывшего взрыва и смотрели на ошеломленного капитана девятого отряда, неуверенным шагом приближающегося к ним.

– Ну ты даешь, Наото! – Крикнул Кьораку, когда тот приблизился на достаточное расстояние. – Кого другого и поджарил бы!

– Вы… – Хаями испуганно таращился на коллег. – Вы в порядке?

– Ерунда! – Отмахнулся Укитаке. – Нас этим не проймешь.

– Нет? – Шунсуй скептически оглядел издырявленную форму друга. – А ты на себя посмотри!

Капитаны переглянулись… и неудержимо расхохотались. Удержаться на ногах у них не получилось, но, даже попадав на землю, они продолжали веселиться.

– Но я же сказал всем разбегаться! – Растерянно проговорил Наото.

– Хаями! – Послышался трубный рев командира. Ямамото стремительно приближался к нему. – Ты что вытворяешь? Совсем спятил?

И на капитана обрушился мощный подзатыльник. Хаями только моргнул, окончательно потерявшись.

– Ладно тебе, Яма-джи, не ругай парня! – Сквозь смех вступился Кьораку. – Сам порой и не такое вытворяешь.

– Осторожнее же надо, – проворчал Ямамото, остывая. – Вам, раздолбаям, волю дай, вы весь Сейрейтей развалите.

Хаями немного расслабился. Видно стало, что командир просто несколько ошеломлен произошедшим, но всерьез не злится на капитана. И, кажется, волноваться больше не о чем: атака отбита, роковая ошибка исправлена, все в порядке. Но следующий вопрос Ямамото вернул его с небес на землю:

– Кучики где?

***

Кучики и Абарай выбрались из тумана без приключений. Видимо, реяцу пустых привлекла всех мутантов, обитавших здесь, а может, их численность сейчас значительно сократилась. К тому времени, как они оказались снаружи, заваруха с арранкарами уже закончилась, разобрались с ранеными, восстановили посты, линия осады приняла свой обычный вид. Патрульные, попадавшиеся им на пути, приветствовали капитана шестого отряда сдержанно, но за спиной Бьякуя слышал облегченный шепоток: «Кучики… вернулся… живой… слава богу!»

Ренджи, не дожидаясь, пока капитан опомнится, незаметно препроводил его к госпиталю. Кучики, впрочем, и не возражал: раненая рука требовала внимания.

В расположении четвертого отряда нынче царило оживление и суматоха. Практически весь старший офицерский состав собрался в госпитале. Прямо у входа Кучики столкнулся с командиром, и это было неплохо: отпала необходимость где-то разыскивать его и докладывать. Ямамото, хмуро оглядев капитана, только пробурчал что-то невнятное, не то в качестве приветствия, не то просто в знак того, что появление его принял к сведению. Не до того было нынче командиру.

Немного дальше офицерам попалась порядком утомленная Унохана. Точнее, это они ей попались: она чрезвычайно обрадовалась и немедленно затащила Кучики в первый попавшийся кабинет. Здесь она усадила капитана на кушетку, осторожно ощупала рану и принялась ее лечить, не снимая повязки.

Ренджи топтался тут же, хотел услышать вердикт медика. Несмотря на то, что Кучики, как всегда, держался так, будто медицинские манипуляции не имеют к нему отношения, лейтенант немного беспокоился. Не может быть, чтобы он так легко отделался. Сначала арранкар его чуть не сожрал, потом вайзард едва не пришиб… Нет, наверняка сейчас что-нибудь обнаружится!

Унохана хлопотала возле пациента. Прекратив лечение, принялась разматывать повязку. Ренджи смог разглядеть его рану: несколько неровных рубцов, сильнейший кровоподтек. Впрочем, ерунда, для такого, как Кучики, царапина. Когда Унохана помогла Кучики освободиться от косоде, Ренджи увидел, что капитан весь в синяках и ссадинах. Хотя и это пустяк, вон, Абарай тоже разбил и локти, и коленки, но не побежит же он с этим к медикам! Лишь бы кости были целы. Унохана тщательно ощупала пациента, промыла рану и наложила новую чистую повязку. Потом сказала:

– Вам нужно немного отдохнуть, капитан Кучики. Полежите здесь, а я пока сделаю вам чаю.

– Хорошо, – не стал спорить тот. – Ренджи, возвращайся на пост. Скоро я тебя сменю.

– Да, тайчо, – отозвался лейтенант, окончательно успокоенный. Кажется, и вправду обошлось.

***

Ждать капитана пришлось долго. Ренджи даже пришло в голову, что Унохана просто напоила его снотворным, чтобы не сбежал. Абарай, впрочем, не возражал: пусть отдохнет после такого-то приключения. Вот только он и сам набегался за день. Стояла глубокая ночь, и Ренджи уже давно сидел на краешке помоста, даже не думая прохаживаться вдоль границы, как было бы положено. Все равно, если где-то что-то случится, он и так сможет сориентироваться.

Скрипнули доски помоста, но Ренджи поленился оборачиваться и даже не потрудился по реяцу определить, кто к нему пожаловал. Поэтому, когда рядом с ним вдруг уселся капитан Хаями, это явилось для лейтенанта полной неожиданностью.

– Как он? – Спросил Хаями, даже не поздоровавшись.

– Нормально, – буркнул Ренджи, отворачиваясь. Ему не надо было пояснять, о ком речь. – В госпитале только застрял, но там ерунда на самом деле.

– Хорошо.

Он умолк. И Абарай тоже молчал, ни о чем не спрашивал, и о своих приключениях рассказать не пытался. Хотя оба не знали, что происходило с другим в тумане, поскольку ни тот, ни другой об этом вообще никому не рассказали. Хаями испытующе косился на лейтенанта.

– Поговорим? – Предложил, наконец, он.

Абарай сердито насупился.

– Не о чем мне с тобой говорить.

– Но я не понимаю, – настойчиво продолжил Хаями. – Я вижу, что ты за что-то зол на меня, но если я не знаю причины, ведь я не смогу никак исправить ситуацию!

– Причина в самом факте твоего существования, – фыркнул Ренджи. – Тебе достаточно? Станешь исправлять?

– Слушай, я не хочу с тобой ссориться. Ты ведь лучший друг Рукии, да и для Бьякуи очень много значишь…

Абарай стиснул зубы. Почему о том, что ему очень хотелось бы услышать, говорит тот, кто приложил все усилия, чтобы это перестало быть правдой? За одно это хотелось пересчитать ему ребра.

– Неужели их мнение ничего для тебя не значит? – Гнул свое капитан. – Разве Рукии понравится, если мы с тобой подеремся? Я не пытаюсь лезть к тебе в душу, но ты хоть просто скажи, что не так?

Ренджи молчал, стискивая кулаки. Когда же он заткнется, наконец?

– Никто из них, ни Бьякуя, ни Рукия, не хотели бы терять ни тебя, ни меня. И если мнение любого из них для нас хоть что-то значит, мы не должны с тобой ссориться.

– Проваливай отсюда! – Не выдержал Абарай. – Убирайся, пока я тебе не врезал!

– Ну, как хочешь, – горько вздохнул Хаями. Он поднялся и неслышно растворился в ночной темноте.

Ренджи не стал оборачиваться ему вслед. Его мысли заполнило осознание удручающего факта: а ведь этот тип прав. Потеря Хаями причинила бы боль Кучики, и ему, и ей. Да Ренджи и сам уже видел это однажды, в тот раз, когда он вдруг не вернулся. А значит, этого гада придется терпеть.

***

Утром Ямамото, окончательно потеряв терпение, явился в маленькую лабораторию четвертого отряда. В самом деле, сколько можно? Неужели Куроцучи до сих пор ничего не добился? Ждать больше нельзя, положение становится критическим. Капитаны Сайто, Кьораку, Укитаке, лейтенанты Омаэда, Хинамори, Хисаги находятся в госпитале. Хицугаю и Зараки, перебинтовав с ног до головы, отпустили домой под честное слово. Еще Сой Фонг и Кучики ранены, хоть и остались в строю. Капитанов почти не осталось, да и лейтенантов убыло, становится некому охранять границы тумана, а этот чертов ученый даже не чешется!

Куроцучи колдовал над пробирками и на вошедшего не оглянулся. Только Унохана вежливо поклонилась издалека. Она стояла у клетки с образцом, который топтался на месте, пыхтя и поскуливая. Командир решительно направился к капитану двенадцатого отряда.

– Ну что? – Грозно вопросил он. – Есть подвижки?

– Не то чтобы их совсем нет, – уклончиво отозвался Маюри. – Есть неплохой план. Раз уж мы не можем сражаться, используем силу технологий. Мои люди сейчас занимаются изготовлением оборудования для операции.

– Ну-ка, рассказывай, – заинтересовался командир.

– Я ищу подходящий яд. Мы соберем своего рода пушки-распылители и ворвемся с ними в лабораторию. Нам не придется сражаться, такое оружие будет действовать на расстоянии. Сделаем защитные маски, чтобы самим не отравиться, и готово. Очень простой план.

– Так чего же ты ждешь?!

– Э, ну, видите ли… – Куроцучи замялся. – Эти мутанты…

– Что – мутанты?

– Какие-то очень уж неуязвимые. Мне пока не удалось найти яда, который действовал бы достаточно быстро. Тут не лаборатория, а богадельня, одни обезболивающие, работать не с чем!

– А вот это уже не мои проблемы! – Разозлился Ямамото. – Ты вечно придумываешь какую-то запрещенную ерунду, а мы потом расхлебывай!

– Передергиваете! – Брюзгливо проворчал Маюри. – Гаргантой я занимался по вашему приказу.

Неизвестно, во что могла бы перерасти эта гневная перепалка, если бы спорщиков не отвлек стук падающего тела. Оба в изумлении обернулись. Унохана задумчиво разглядывала лежащего на полу клетки монстра. Куроцучи от этого зрелища едва не лишился дара речи.

– Это… Э… Он… Он что… мертв?

– Вовсе нет, – покачала головой Рецу. – Это снотворное.

– Что?!

– Я подумала, – невозмутимо улыбалась Унохана, – раз уж яды не действуют, почему бы не попробовать снотворное? В конце концов, нам достаточно обездвижить их на некоторое время, чтобы успеть выключить устройство. А потом, насколько я поняла, мы снова сможем сражаться.

– Это верно, – задумчиво проговорил Ямамото… и оглянулся на Куроцучи: а вдруг нет?

– Ну, теоретически это так, – раздраженно проворчал тот. – Не уверен, что получится на практике… Впрочем, почти наверняка это сработает, – нехотя признал он, понимая, что сейчас не самое подходящее время для войны амбиций. – Только тогда туда опять придется идти старшим офицерам, раз уж эти твари останутся живы. Капитаны смогут отбиться от этой толпы, когда исчезнет туман, но вот остальные – не факт… А так… Должно сработать. Надо только посмотреть, как долго он будет в отключке, хватит ли нам этого времени.

– Вот и смотрите, – постановил командир. – И давайте уже поживее.

– Ладно, ладно, – отмахнулся Куроцучи. – Завтра будем готовы.

***

И утром они действительно были готовы. Вновь посреди двора полевого штаба Куроцучи презентовал новую разработку. Это была громоздкая уродливая маска и еще более громоздкая и уродливая пушка. Ученые двенадцатого отряда успели сделать только семь комплектов, так что теперь предстояло выяснить, кто именно пойдет на это задание.

– Тут все очень просто, – вещал Куроцучи, ворочая в руках тяжеленный агрегат. – Вот спусковой крючок; отсюда вылетает капсула со снотворным. Можно не целиться, зона поражения большая. Препарат действует через несколько секунд, поэтому сразу после выстрела они могут успеть атаковать. Так что осторожнее с этим. И не пуляйте направо и налево, запас зарядов ограничен.

– Твое оружие хорошо в самой лаборатории, где этих тварей множество, – скептически заметил Бьякуя. – Но что мы будем делать, если наткнемся на мутантов по дороге? Ведь их там тоже немало, а ходят они преимущественно поодиночке. Мы израсходуем все заряды и попросту не доберемся до цели.

Куроцучи открыл было рот, чтобы возразить, но подходящих аргументов сразу не нашел. Остальные участники обсуждения только нахмурились озабоченно. Ямамото хотел уже сказать, что нечего тут думать, надо идти и разбираться с проблемами по мере их поступления, но тут вперед неожиданно выступила все та же Унохана.

– Если позволите, – вежливо начала она. – Капитан Кучики, несомненно, прав. Но, пока мы обдумывали предстоящую операцию, у меня возникла одна мысль. Уверена, никто из вас не вспомнил о канализации.

Капитаны вытаращились на нее с недоумением.

– Ведь под всем Сейрейтеем, – продолжала Унохана, – великое множество подземных ходов. Неудивительно, что вы о них не подумали: только мой отряд регулярно имеет с ними дело. Легко можно попасть прямо к лаборатории через водосток.

– Это вы верно заметили, что только ваш отряд шастает по канализации, – проворчал Маюри. – Мы же там заблудимся.

– Я выделю вам проводника, – улыбнулась Унохана.

– Отличная мысль! – Заулыбался в ответ Хаями. Его восторг был настолько искренним, что остальные предпочли промолчать.

– Ну вот и хорошо, – одобрил Ямамото. – Осталось решить, кто пойдет.

– Во-первых, я, – немедленно откликнулся Куроцучи, выбирая из кучи маску. – Машину буду отключать сам. Нужны еще шестеро, у нас всего семь комплектов.

– Я пойду, – тут же воскликнул Хаями. Его терзало чувство вины за тот бардак, который он тут невольно устроил. И в конце концов, именно он вывел из строя двух капитанов!

– Я иду, – сразу следом за ним подал голос Кучики, стараясь не оглядываться на Наото и вообще делая вид, что принял это решение независимо. Для Бьякуи невыносима была мысль, что он может снова оказаться на положении того, кто ожидает возвращения друга, не имея возможности ничего изменить.

Такого Ренджи стерпеть не смог и немедленно выступил вперед.

– Я тоже пойду.

И с ненавистью глянул в сторону Хаями. Теперь уж даже самые невнимательные заметили, что между этими тремя что-то происходит. Но тут влезла и Рукия, заявив, что тоже намерена идти. Трое мужчин немедленно обернулись к ней.

– Нет, Рукия, – твердо сказал Бьякуя. – Ты не пойдешь.

– Почему это я не могу пойти? – Возмутилась она. – Я лейтенант, и…

– Рукия! – Воскликнули все трое хором: Ренджи – гневно, Бьякуя – твердо и властно, Хаями – почти умоляюще.

Девушка проглотила свои возражения и обиженно насупилась. Спорить с этими тремя разом… Да их и поодиночке не вдруг переспоришь. И прежде-то, когда только брат взялся ее защищать, она могла забыть о лейтенантской должности, а теперь, когда их трое, хоть вовсе из Готэй уходи, вообще никуда не пустят.

– Кучики, – спохватился командир, обернувшись к Бьякуе. – А ты же вроде ранен.

– Это было вчера, – невозмутимо отозвался тот.

«А сегодня, конечно, уже здоров, как бык», – скептически подумал Ямамото, но вслух говорить этого не стал. Кто его знает, может, народу и не наберется. Он еще раз оглядел собравшихся. Девчонок туда, пожалуй, посылать не стоит. Эта хреновина, которую изобрел Куроцучи, с виду довольно тяжелая, а реяцу им там использовать будет нельзя. Здесь пригодится грубая физическая сила. Лучше отправить крепких парней, как например…

– Я тоже пойду, – вызвался Комамура.

– У меня нет маски такого размера, – проворчал Куроцучи, окинув взглядом гигантского капитана.

– Тогда я, если позволите, Комамура-тайчо, – подал голос Иба.

– Ну давай хоть ты, – кисло сказал тот.

– Еще Хиракава и Кира, и будет семеро, – постановил командир.

Все вызвавшиеся разобрали маски, принялись примерять их, подтягивая ремни.

– Смотрите, чтобы плотно было, – напутствовал Маюри.

Оружие оказалось тяжеленным, и счастье еще, что оно было снабжено ремнем, и его можно было повесить на плечо. Синигами примеривались к непривычным агрегатам.

– Ну и видок у нас, – хмыкнул Ренджи.

Они с Кирой посмотрели друг на друга и неудержимо расхохотались. Секунду спустя к их веселью присоединились Иба, Хиракава и Хаями. Пятеро синигами в громоздких масках тыкали друг в друга пальцами и ржали, как сумасшедшие.

– Не вижу тут ничего смешного, – раздраженно проворчал Маюри, вертя в руках свою маску.

Только Бьякуя сохранил привычную невозмутимость.

***

Все же, пока шли до места, разоблачились и тащили снаряжение в руках. Молоденький парнишка из четвертого отряда уверенно вел группу по запутанным тоннелям. Маски у него не было: ему не полагалось подниматься наверх. Куроцучи на ходу давал последние напутствия.

– Стреляем на опережение. Сперва обрабатываем помещение снотворным, потом в него входим. Раз уж нам не придется пробиваться от самых границ, зарядов у нас хватит, чтобы пройти сквозь лабораторию. Да не пуляйте все разом, по очереди. Следите, чтобы у каждого оставался хоть один заряд на крайний случай. И, когда я отключу машину, не вздумайте сразу высвобождать мечи. Проверить еще надо.

Его слушали молча, с некоторым раздражением, но слушали, раз уж именно он отвечает за эту операцию. Бьякуя немного нервничал. Бедняга Куроцучи еще не знает, что от его лаборатории остались одни руины. Кучики так ничего никому и не рассказал, главным образом потому, что никто ни о чем и не спрашивал, но он и не пытался, было стыдно: находился так близко и так глупо упустил шанс. Сказать ли Куроцучи, что впереди совсем не то, что он ожидает увидеть? А впрочем, не так уж это важно. Ведь и Бьякуя точно не знает, что там осталось. Удивительно, подумал он, как вся эта толпа не растоптала машину? Ведь прямо на нее свалились. Или… он вдруг похолодел от внезапно возникшей мысли: а если они ее раздавили? Если она уже не работает, а ничего не изменилось? Что тогда? Бьякуя почувствовал, что жуть подступает к горлу от этой мысли, и поспешно выбросил ее из головы. Незачем это пока.

Наконец парнишка из четвертого отряда остановился возле одной из лестниц, ведущих наверх, и робко указал на нее.

– Вот. Это ближайший выход.

– Всем надеть маски, – скомандовал Маюри и первым принялся пристраивать свою. – Затяните ремни как следует. Лучше перестараться. Конечно, это всего лишь снотворное, а наши противники – тупые животные, но все равно они могут догадаться вас сожрать, пока вы валяетесь без сознания.

Он перекинул громоздкую пушку за спину и первым полез вверх. Осторожно приподнял плиту, выглянул наружу. Монстров видно не было. Но вот ближайший к Куроцучи дом выглядел так, словно сквозь него пробежал, не заметив, кто-то большой. Маюри нахмурился, огляделся, но так и не понял, была ли это одна из лабораторий, или же это казармы, но на всякий случай раздраженно выругался. Откинул плиту и выбрался на улицу.

Остальные офицеры последовали за ним. Маюри дождался, пока все выберутся из люка, потом поманил их рукой и двинулся к углу обрушенного здания. Да так и замер.

То место, где прежде были лаборатории двенадцатого отряда, теперь представляло собой руины. Растоптанные в пыль обломки камней, куски черепицы, фрагменты уже не поддающихся определению предметов. Сохранившиеся кое-где остовы стен, словно напоминающие о том, что здесь было раньше, производили еще более удручающее впечатление. Синигами застыли с распахнутыми ртами. Ренджи был в этот момент чрезвычайно рад тому, что на нем маска: наверняка физиономия у него приняла подозрительно виноватое выражение.

– Что за!.. – Первым отмер Хиракава.

– Эти твари! Что они сделали с моей лабораторией! – Взвыл Маюри.

– Ужас, – стараясь придать оттенок сочувствия своему голосу, проговорил Хаями. – Совсем ничего не осталось. Видимо, здесь они и дрались между собой, – то, что мы слышали по ночам.

Бьякуя был чрезвычайно рад тому, что эта мысль оказалась озвученной без его участия. Но он все же решил высказать вслух свои опасения:

– Но если здесь происходили такие сражения, как же машина смогла уцелеть?

– А вот пойдем и посмотрим, – раздраженно буркнул Куроцучи. – Все равно нет других вариантов. В общем, так: я иду искать устройство в этих развалинах, а все остальные прикрывайте меня.

Тех фрагментов зданий, которые сохранились, тоже было вполне достаточно, чтобы спрятаться, да и потерять из виду друг друга тоже было можно. Киру поставили караулить недалеко от люка, из которого они выбрались, держать край левее отправили Хиракаву, а правее – Ибу. Остальные двинулись к центру развалин, туда, где Куроцучи предполагал искать свое сооружение. Добравшись до центра, он остался, а остальные развернулись веером, точно так же, как и офицеры с другой стороны круга, отошли подальше и затаились.

Ренджи и сам не понял, каким образом его соседом оказался Хаями. Он думал, что сюда встанет его капитан, но они неожиданно поменялись местами. Теперь Ренджи не мог видеть Кучики, но фигуру Хаями отчетливо различал в тумане. Обидно, конечно, он предпочел бы сражаться рядом со своим капитаном, ну да ладно: кажется, боя здесь и не предвидится. Как пусто и тихо! Сожрали они друг дружку, что ли?

Стояли, сжимая в руках оружие, внимательно вслушиваясь в туман. Куроцучи с тихими ругательствами кружил по руинам. Ренджи мог бы в точности сказать, где именно находится машина, он чувствовал исходящие от нее тошнотворные флюиды, но помалкивал. У Куроцучи мог возникнуть закономерный вопрос: а откуда ему, Абараю, известны такие подробности. Если он так удивился, увидев развалины на месте лаборатории, значит капитан Кучики тоже никому не сказал, что они здесь уже были. Все равно он рано или поздно найдет это свое устройство, так что пусть ищет.

Тишина продлилась недолго. За спиной Абарая, на той стороне оцепления, что-то тоненько свистнуло, звякнуло, потом зашипело. Он не успел обернуться на звук: заметил впереди смутное движение в дымке. Вспомнив наставления Куроцучи насчет «стрелять на опережение» и «несколько секунд», Ренджи немедленно навел ствол и нажал, согласно инструкции, на спусковой крючок. В хитром агрегате что-то металлически щелкнуло, из ствола с тихим, но пронзительным свистом вылетела небольшая круглая штуковина. Она звякнула по камням, и тут же раздалось то самое шипение, которое он только что слышал за своей спиной. Белый дым, вырвавшийся из капсулы, в первое мгновение был плотнее тумана, он встал клубящимся облаком, но потом растворился, перестав быть различимым. Что-то черное резво рвануло к лейтенанту сквозь это облако, но не добежало, и когда Ренджи, уже испугавшись, что придется сражаться врукопашную, перехватил свою пушку, примериваясь врезать ей в челюсть противнику, тварь свалилась без движения.

– Работает! – Вслух обрадовался Абарай.

Вокруг зазвякало и зашипело. Приползли, твари! Теперь уже надо было смотреть в оба, и Ренджи пристально вглядывался в туман. Вот еще что-то мелькнуло, Ренджи немедленно пальнул в ту сторону. Снова тварь бросилась на него, и снова не добежала. Хорошо, думал Абарай, главное замечать их вовремя, тогда они не успеют. А потом, когда настреляем побольше, наверное, усыпляющие испарения встанут непреодолимой стеной. Лишь бы маска не подвела, а то как-то жутко.

Какая-то тварь успела незаметно подобраться справа, и пришлось, выстрелив, спешно отступать влево. А их много! Еще и не успеешь за всеми. И вдруг совсем рядом раздался металлический щелчок, и Ренджи, с удивлением обернувшись, обнаружил в двух шагах от себя Хаями. Тот, вскинув свое оружие, стрелял в какую-то ему одному видимую цель. И тут же, резко развернувшись градусов на девяносто, снова выстрелил.

Эту тварь они проморгали оба, и она подобралась совсем близко. Снаряд Хаями ударил мутанта в грудь, лопнул, выпуская белое облако, но было слишком поздно. Монстр уже набрал приличную скорость и теперь прыгнул прямо на капитана.

Рефлексы Ренджи опередили рассудок. Он только пару секунд спустя понял, что поступил правильно, но к тому времени все уже было сделано. Абарай огромным прыжком настиг Хаями, свалил его на землю, и оба покатились в сторону. А тварь, промахнувшись в первом броске, второй сделать уже не успела. Пока приземлялась, пока разворачивалась, снотворное ужеподействовало.

Ренджи, придавивший Хаями сверху, приподнялся на одной руке, а второй со злостью врезал тому по ребрам.

– Ты чего дерешься? – Изумился Наото.

– А ты чего подставляешься? – Гневно зарычал Абарай. – Ты им нужен, так что будешь жить! Понял?!

– Понял, понял, – Хаями рассмеялся и спихнул с себя лейтенанта. – Какой ты, оказывается, грозный.

Офицеры поднялись на ноги, поспешно огляделись. Мутанты не будут ждать, пока они тут отношения выяснят. И правда, уже подбиралась небольшая компания, так что пришлось снова стрелять. Хаями и Абарай выпалили залпом.

И тут что-то щелкнуло, хрустнуло, казалось, со всех сторон сразу, шарахнулись прочь, но тут же испуганно замерли черные тени, содрогнулся воздух, вызвав напоследок противное ощущение пустоты в желудке, и туман внезапно исчез, весь разом, как его и не было. Обрушился яркий солнечный свет, заставляя болезненно жмуриться, враз стало просторно, свободно, и перестало неощутимо давить сверху.

Несколько мгновений стояла пронзительная, ясная тишина, но она вдруг прервалась отчаянным визгом. Мутанты заметались, не в силах вынести солнечного света, они пытались забиться куда-нибудь и спрятаться. По всей видимости, о них можно было пока больше не беспокоиться. Ренджи потянулся к маске.

– Стой! – Хаями поймал его руку. – Исчез-то туман, а не снотворное.

– Ой, – изумился сам себе Ренджи.

Синигами уже подтягивались к Куроцучи, с озабоченным видом склонившемуся над чем-то, невидимым в развалинах. Ренджи двинулся туда же, поближе к Кучики, и, когда Хаями подтянулся следом, как бы невзначай занял место между капитанами. Мое это, и нечего тут рядом стоять.

– Как же все-таки уцелела эта машина? – Недоумевал Хаями.

– Упала удачно, – рассеянно отозвался Маюри. – Вон как между плит застряла, они и защитили. Ну, и не потоптались на ней, как следует, надо полагать.

– Это разве удачно? – Хмыкнул Хиракава. – Это, по-моему, как раз неудачно. Так бы ее давно уже растоптали.

– Нда, – Куроцучи задумчиво сощурился на Ренджи. – Туман исчез. Теперь надо проверить, не осталось ли последствий. Абарай, высвободи меч.

Ренджи шарахнулся. А почему это все время надо на нем опыты ставить, возмущенно думал Абарай. И даже если сейчас, кажется, уже вполне безопасно, а вдруг!..

– Есть способ проще, – вступился за лейтенанта Бьякуя.

И высвободил реяцу. Много. Разом. Ему и самому было важно сделать это как можно быстрее, избавиться от невнятно гложущей тревоги последних дней, убедиться, что все происшедшее больше не имеет значения. Вспышка реяцу вызвала жалобный взвизг прячущихся в ближайших развалинах мутантов. И ничего больше. Больше не было противной пустоты под ложечкой, не было дрожи в пальцах, не было подступающего к горлу страха перед чем-то неведомым. Была только сила.

– Тоже мне, проверка, – фыркнул Куроцучи. – Ты же не знаешь, сколько ты можешь высвобождать реяцу в тумане.

– Нисколько не могу, – спокойно отозвался Бьякуя. – Я проверял. Я тоже был близко.

Ренджи едва не поперхнулся от возмущения. И ничего не сказал! Ладно, другим, но Абараю-то мог бы! Сколько лейтенант твердил ему, что должен знать такие вещи! Они тут вдвоем в тумане шарахались, а если бы Ренджи понадеялся в критический момент, что капитан может использовать силу? Но тут он заметил, что Хаями тоже дернулся, совсем как Абарай, и понял, что Кучики и тому ничего не рассказал. И ощутил от этого некоторое злорадство: вот так, он и с тобой точно так же!

– Ну что, – кровожадно усмехнулся Хиракава, стаскивая с плеча тяжеленную пушку. – Получается, мы уже можем их добить.

– Получается, можем, – кивнул Кучики. – И пора бы заняться этим.

Синигами с радостью схватились за мечи.

***

Осторожно, на цыпочках, Ренджи просочился в палату капитана третьего отряда. Сайто был ранен довольно серьезно, и Унохана не допускала к нему посетителей. Впрочем, Ренджи был почти уверен, что она перестраховывается.

Так оно и оказалось. Сайто, хоть и был исключительно бледен, сохранял обычную свою жизнерадостность. Лейтенанта поприветствовал с искренней радостью, махнул рукой, мол, заходи быстрее, и лучезарно улыбался. Абарай, в противоположность ему, был мрачен, как туча.

– Что это с тобой, Ренджи? – Весело изумился Сайто. – У тебя такой вид, что мне хочется срочно уступить тебе свое место.

– Да вот, – Абарай поморщился, потер затылок. – В общем, я его спас…

– Хаями? – Мигом сообразил Сайто. Приподнялся на локте, заинтригованно подался вперед. – Ну-ка, ну-ка…

– Я не то, чтобы нарочно. Я не подумал.

Ренджи еще немного потоптался на месте, а потом уселся прямо на пол. На его лице причудливо сменяли друг друга недоумение, досада, раздражение…

– Если бы я не прыгнул, тот мутант оттяпал бы ему башку. Я нечаянно это сделал. А потом подумал, что это правильно. Рукия… я не хотел бы, чтобы она снова его хоронила.

– Я тут подумал на досуге над твоими словами, Ренджи, – вкрадчиво заговорил Сайто. – Хаями никак не может занять твое место.

Он дождался, пока лейтенант поднимет голову, нахмурится недоуменно, и продолжил:

– Вы с ним совсем не одно и то же, и он нужен не вместо тебя, а помимо тебя. Сам подумай. Если Рукии он нравится немного больше, чем принято считать, это же не значит, что ей не нужен старый друг. А если у них что-нибудь случится, кому она побежит жаловаться на него? А? И если все будет хорошо, с кем она станет этим делиться? Только с тобой, Ренджи, больше не с кем. Она верит в тебя и знает, что ты всегда будешь рядом, что бы ни случилось. Что она должна сделать, чтобы ты это понял?

– Да ничего не надо, – смутился Абарай. – Я и так знаю.

– И насчет капитана тоже не беспокойся. Ну, подумаешь, появился интересный ему собеседник. Что ж теперь? Или ты сам хотел бы поговорить с ним о классической литературе?

Ренджи неуверенно усмехнулся. Представить такое действительно было бы забавно.

– Он тебя ценит, – все так же вкрадчиво, убедительно говорил Сайто. – Он надеется на тебя. Он так привык на тебя опираться, что не считает нужным говорить это вслух. Ему кажется, ты и сам это прекрасно знаешь.

– Ну… – неуверенно протянул Абарай, еще не убежденный, но уже почти готовый сдаться.

– Ты же не думаешь, что Хаями сможет заменить тебя, когда придет время сражаться? – Ехидно спросил Сайто, в точности угадав тайные опасения Ренджи. – Это даже формально невозможно. Хаями – капитан другого отряда, Кучики не имеет возможности взять его в напарники, разве что насчет этого отдельно распорядится командир. С ним рядом всегда будешь ты, ровно столько, сколько станешь оставаться лейтенантом шестого отряда. Кучики уважает формальности, ты же знаешь.

– Да, – растерянно согласился Абарай. – И в самом деле.

– Я поговорю с Хаями, – пообещал Сайто. – Объясню ему, из-за чего ты на него злишься.

– Не надо! – Замахал руками Ренджи. – И правда, ерунда какая-то…

– Я поговорю, – не уступил капитан. – Ты же не хочешь, чтобы он приставал к тебе с расспросами?

– Нет, не хочу…

– Ну и вот. Я ему объясню, и он отстанет. А Рукии и твоему капитану мы ничего не скажем, – Сайто подмигнул. – Они все равно ничего не заметили.

– Ну… ладно, – сдался Ренджи.

– Вот и отлично, – Сайто хитро улыбнулся. – А тебе теперь придется привыкать к тому, что вас в команде четверо.

Ренджи только вздохнул. Похоже, и вправду придется.