Американец приходит вторым (СИ) [jasmin12] (fb2) читать онлайн

========== Мечта моя ==========

Главное — неожиданность.

Алина стоит в белом пальто, красуется перед всеми.

Он мягко и неслышно, по желтым осенним листьям, раскрасившим скучный асфальт, подходит сзади. Надежно хватает, быстро разворачивает и стремительно целует, не давая опомниться.

Это — не Алина…

Незнакомая девушка строго смотрит на него завораживающими синими глазами.

— Спасибо, конечно, но не надо было.

Она просто разворачивается и быстро уходит.

— Подожди! Да остановись ты!

Ему снова удается поймать её за руку. Ходит она быстро, но и он кроссы не зря бегал, а руки крепко держат.

— Подожди… Я же о тебе всю жизнь мечтал.

Она улыбнулась и покачала головой. Еще раз внимательно посмотрела.

— Красивый ты. Но у меня времени нет!

Она знает, что его приятель снял их поцелуй на мобильник.

Стремительно ушла, сапожки на каблучках красиво мерят изящные шаги.

А он смотрит вслед.

Опомнившись, набросился на друга.

— Ты же видел, что она — не Алина! Почему не сказал?!

— Ну крайнего нашел… Я б не смог такой кадр упустить.

— Покажи.

Её волосы взметнулись легким облаком… Полюбовался.

— Молодец. Мне скинь. Эд, завтра, как договорились.

========== Сейф с деньгами ==========

Свидания не получилось. Супер-девочка, еще минуту назад, со знанием дела, говорящая о моде, рекламе и собственных успехах, превратилась в испуганную школьницу. А на часах еще не пробило полночь. Просто стемнело.

Она смотрела на Сережку и вдруг спросила:

— Когда ты идешь домой?

— Я хотел остаться, поработать с синтезатором. Провожу тебя до дома и вернусь.

— Нет… Я… можно мне здесь переночевать?

— В Центре? Франческа, скажи сразу, что случилось?

В общем, Сергей изначально работал с её мамой, в Доме моды, писал музыку к показам. Ольга Сергеевна — модельер. А её дочку знал еще с песочницы. Ну он то был уже взрослым мальчиком, в школу ходил. Это она играла в песочек, сыпала его на головы зазевавшихся и орала при попытках наказать, уже тогда демонстрируя отменный голос. Раньше они виделись чаще, а сейчас Сергей пишет модные песни, на радость девчушкам, базируясь в молодежном музыкальном центре. Он — высокий, стройный, голубоглазый блондин.

— Понимаешь, — сказала она, опустив колдовские синие глаза. — Не могу я идти домой. Лучше с Ксенькой договорюсь. Она преподнесет всё родителям в лучшем виде. Мне страшно! Всё из-за этого Сейфа!

Сережка еле сдержал улыбку.

— Какого сейфа? С деньгами что ли?

— Сейфа, а не сейфа. Или Саифа, я не помню точно. С деньгами, да еще говорящего по-арабски.

— Франческа, кофе? — предложил он, откровенно любуясь её красивым грустным личиком. — Ты успокоишься и всё мне расскажешь попонятнее.

— Нет, спасибо. Кофе мне хватит. Ты знаешь, я в школе не успеваю. Ночами учу, и всё равно не успеваю. Да и не только за это не любят, ну ты знаешь, всё, как обычно. Буду думать и прикидывать про другую школу. Ну вот что… Помнишь, я говорила про презентацию у Ла Роша? Духи « Красная роза».

— Да, конечно.

— Так вот, мсье пригласил какого-то араба, Хака. Тому пообещали мальчика Айса. Но тот оказался не дураком, а однозначно умным. И пришлось мне быть одной. Хаку нравятся мальчики, и на меня он не запал. Но его сын, Сайф этот, всю меня залапал глазами. Хоть тряпочкой меня протирай. Извини.

— Понял, Мальвина. Верю, что так и было.

— Ты еще не все знаешь. Этот холеный, откормленный Сайф стал меня уговаривать показать ему магазины. Мне нельзя было отказываться, он -еще и партнер по контракту. Жак, который работает у Ла Роша, поехал с нами.

Этот Сайф и без меня прекрасно всё знал, сразу направил водителя по дорогим лавкам.

Зашли. Он стал выспрашивать через переводчика, что мне хочется получить в подарок. Мне ничего не хотелось от него. Неприятное чувство — ощущать себя голой под чьим-то противным взглядом. Еще б немного, и он бы пол-магазина скупил, забавляясь моей нерешительностью. Остановился на этом. Думала убьет, если посмею не взять.

Франческа взглядом показала на пакет в углу.

— Не знаю, что мне теперь с этим делать. Хорошо, продавщицы были довольны, Сайф им по денежке в кармашек сунул. Как только он отвлекся, я с Жаком пошла к выходу.

Араб разозлился. Улыбался и злился. Сказал, что я ему очень понравилась. И он рассчитывает.

Я ответила, что он тоже мне «понравился», но я опаздываю на встречу.

Меня никто не ждал. Быстро ушла в городской парк, чтобы просто быть на людях. Пакет оставался у Жака. Но тот такооой обязательный… Отправил мне через посыльного прямо в школу. А меня снова вызвали к директору, на профилактику. С последним предупреждением.

Сайф сказал, что водитель встретит меня и отвезет к нему, Сайфу, в отель и проводит в номер. Я здесь хочу остаться. Понимаешь? У меня уже голова квадратная от всех этих историй.

— Я провожу тебя до дома.

— Пожалуйста, не настаивай…

Когда Мальвина смотрела так своими синими глазами, никто б не смог отказать ей.

— Хорошо, ладно. Что тебе предложить? Кабинет начальника? Нет? Почему?

— А если он заявится ночью?

— Герман? Да это вряд ли. Мои апартаменты тебя тоже не устроят. А как на счет гримерки Айса? Там есть удобный диванчик. Соглашайся. А я буду не слишком далеко. Обещаю, шума не услышишь. Так как?

Франческа задумалась

— Айс здесь ночью не бывает, не переживай, — успокоил Сергей. — А если и придёт, он-мальчик не злой.

— Мне это подходит, — улыбнулась она.

— Я тоже так подумал.

— Только бы утром в школу не проспать…

— Школьница наша… Идём, покажу обстановку.

— Айс точно не придёт? — спросила Франческа уже на пороге гримерки, скорее в шутку.

Сергей улыбнулся, отдавая ей ключ.

— Уж лучше бы он пришёл. А то я начинаю подозревать, что он скрывается.

— Ладно, пусть тогда приходит. Хоть посмотрю на это чудо недоступное. Уж как я на него злилась сегодня!

========== Новый ученик ==========

Он пришёл не первого сентября, и не к первому уроку. Десятого, в середине дня. Но она уже решила, что возьмёт его под своё классное руководство.

Он красивый и уверенный.

Ей уже далеко за сорок. Она временно одинока. Любит власть и порядок. Её желание — сделать школу самой престижной в городе.

Она — директор.

Анна Григорьевна смотрит и изучает. Но не может сходу определить его в привычную категорию.

— Твой отец немного рассказал о тебе, Лауринас.

Частная школа в Америке. Актёрское мастерство, вокал, европейские языки. И небольшие успехи в обычных предметах.

— Всё верно. Не всегда было время учиться. Но я бы хотел, чтобы сейчас мои одноклассники ничего не знали о моих прошлых победах или поражениях. Ни к чему это.

Он одет намеренно неброско. Джинсы, такая же курточка, футболка, кроссовки. Стильно, чистенько, но как все. Ни одной зацепки про характер.

Анна Григорьевна довольно улыбается. Она любит сложные задачки.

— Чем бы мог помочь школе, при случае, в каких мероприятиях участвовать? Наши ученики любят быть фаворитами и у всех на слуху.

Его волосы в художественном беспорядке. Наверное, долго перед зеркалом прихорашивается. Ухоженный. Особенно, руки.

— Даже не знаю, — беззаботно улыбается он. — Наверное, в любых мероприятиях. В школе не предложат ничего заведомо неприличного.

— Серьезно занимаешься музыкой. Много поклонниц.

— Есть такое. Но без грима никто не узнает во мне звезду. Я разделяю славу и свою настоящую жизнь. Надеюсь, так будет всегда. Срочный звонок. Можно, я отвечу?

— Хорошо, жду через десять минут. И пойдём в класс.

Он быстро уходит из её кабинета.

Алина ждала его на первом этаже, недалеко от входа, под бдительным взором охранника.

— Лаури, (ударение на «А»), быстрее! Времени у нас мало, я не успеваю.

Где ты вчера гулял, я не дождалась, что за тайны?

— Алин, привет.

Она немного успокоилась. И поцеловала его у виска.

— Привет. Я и сегодня бы тебя не нашла, если б не Эд. По делу я, нужно костюм примерить.

— Что, прямо здесь и сейчас? — Лауринас широко улыбнулся.

— Разве комплексуешь?

— Давай, в другой раз?

— Лаури, мне это потом не носить. Когда золото нашьётся, даже я не смогу переделать. Не ломайся, я быстро. Фигуру твою уже знаю.

Пользуясь вместо сантиметровой ленты руками, Алина обхватила его за талию. Кроме охранника с блудливыми глазенками появился еще один зритель.

— Этот мальчик так на нас смотрит, словно мы любовью прилюдно занялись…

Лауринас обернулся.

Наверное, так у каждого бывает. Какой-то мимолетный намек судьбы. Но ты его почувствовал…

— О чём задумался?

Алина не выдержала и снова требовательно повернула его к себе.

У танцующего легкого мальчика не было раньше таких скорбных глаз…

— Умничка моя, что случилось?

Он не отвечал. Алина машинально прикинула пальцами длину рукава.

— Хорошо, я побежала. Герман строго велел позвонить ему.

При волшебном упоминании имени своего начальника, Лауринас вновь вернулся в обычное состояние:

— Алин, вот что… спасибо тебе за неожиданный подарок. Одень свое белое пальто еще разок. Что б уж наверняка.

— Не поняла…

Он легко коснулся дружеским поцелуем её губ.

— Я потом расскажу…

========== Урод и красавица ==========

С ним этого не будет. Никогда этого не будет…

Ни одна девушка не поцелует его так свободно, легко и радостно.

И самой девушки тоже не будет никогда.

Потому что он — урод.

Да, урод!

И все вокруг знают, что он — урод.

Он снова не мог заставить себя пойти в школу.

Только на английский. Английский он любит. Последняя пара.

Не хотелось ни видеть, ни слышать этих одноклассников. Но чудик-художник, играющий на скрипочке, помнил все тона и интонации. И все, до штриха, подробности школьной травли.

Как это объяснить, когда становишься объектом гонений без пощады и надеяться особо не на кого?

Кто был, тот поймёт.

Наверное, если откинуть привычную злобу, как маску с лица, и подумать хорошенько, то, наверное, это и был тот самый яркий луч в его тёмном царстве.

Анна Григорьевна привела новенького.

Уверенный шаг, гордый разворот плеч.

Он даже нарочно и пытливо стал искать недостатки.

Их почему-то не было. Даже имя красивое, звенящее серебряным колокольчиком. Такое имя только принцу из сказки.

И совсем уж странное обстоятельство. У ясноглазого новенького не было во взгляде даже намёка на презрение или самолюбование.

Вообще-то, в тот странный день в их классе был урожай на новеньких. Поэтому кто-то сейчас прямо по -свински заорал: второй!

Первый пришёл пораньше. Он потом узнал. Ушёл из торгового и почему-то выбрал их №75 школу вместо своей, чтобы вернуться.

Анне Григорьевне всё это доставляло удовольствие-представить классу красивого мальчика, который будет учиться с ними. Словно она самолично нашла этот огранённый, как надо, бриллиантик.

…и до нас учился в Америке! — закончила она свою презентацию.

Но в ответ его недоуменный взгляд: зачем?

— С кем же тебя посадить…

В классе было несколько свободных мест. Все старались попасть в параллельный 10 «А», там дети спокойней.

— Можно, я выберу сам? — спросил Лауринас.

— Можно. Выбирай.

И тогда их взгляды снова встретились. Уверенным шагом он подошёл и сел рядом. Под нарастающий ропот класса. Предпоследняя парта второго ряда.

Спустя несколько минут прозвенел звонок.

Галя не понимала, почему она бесилась. Она-Королева класса, ей-то что… Красавчик не мог выбрать сесть рядом с ней. Место было занято вечной фавориткой Натали.

Марат, пришедший утром, тоже был хорош собой. Но липкий какой-то, с непонятной червоточинкой и она как-то пропустила его мимо своего внимания. Сейчас же её просто раздирало от злости.

Она кинулась к его парте как только прозвенел звонок.

— Ошибку ты сделал!

Она почти зависла над новеньким.

— Зачем выбрал его парту?! Савушка — урод, Савелий — придурок, никчёмный идиот. Хочешь, чтобы затравили с ним на пару?!

На его губах блуждала улыбка, а в глубине глаз словно поочередно загорались таинственные огоньки. Как будто разглядывал красивую бабочку. Выслушал, не перебивая, а потом спросил:

— Проблемы? Говоришь ты слишком много.

Галя схватила с парты учебник Савушки, у новенького никаких книг еще не было, и с чувством грохнула об стол.

Он посмотрел на неё, как на болезную, и вышел из класса.

А предательница Натали, тем временем, быстро подсуетилась и раздобыла для красавчика полный комплект учебников и даже пожертвовала собственным пакетом.

Аж зарделась от его простой благодарности.

Привычка угождать сильным оказалась неистребимой.

Галя еще не знала, что Натали сунула между страницами английского записку со своим номером мобильного.

После уроков красавчика Лауринаса забрала машина. А вечером он так и позвонил Натали, потому что не удосужился сам узнать расписание на завтра.

Тогда Галя и поняла о происках подруженьки и приперла её к стенке, но в результате заполучила его номер.

На следующий день он не пришел в школу. Только через день.

Всё такой же лёгкий, радостный и красивый.

Савушка, вернувшись из школы, прямиком пошёл в свою комнату.

Что-то неуловимо радостное и непривычное кружилось в голове.

Попробовать нарисовать его по памяти.

Да! Чтобы глаза особенно похоже получились. Только для себя. Никому не показывать.

Она надела узкие высокие сапожки, натянула коротенькую юбочку, застегнула тесную жилетку. Всё из красной лаковой кожи.

Нужно выйти на подиум в конце презентации. Будут фотографировать. Она — Красная Роза.

В сердце легкий холодок. Как будто ей снова четыре года и идёт по льду в своих первых коньках.

Осенний поцелуй в парке. Что он ей сказал? Мечтал о ней…

Какая из неё девушка мечты? Она как та Кармен, вечно страсти кипят вокруг. И нет этому конца.

Франческа уверенно выходит на подиум под вспышки фотокамер.

При любой возможности, ровно к двум, Лауринас спешил в осенний парк. Долго ходил, вглядываясь в чужие лица.

Её не было.

Мечта потерялась в большом городе.

========== Шоу-мальчик ==========

— Где ночевала? — переспросил Марат и аж похолодел. — И он там был?!

— Да не ори ты… Меня-то там точно не было. Ксенька спросила у неё: и как он тебе?

— Что она сказала?

— Не слышал, шептаться стали.

Марат оборвал вызов. Это ведь была его идея. Хотел знать всё о ней, чем живет, какие наряды носит теперь. Она его стала избегать.

Генка Черенков живёт в том же подъезде. Он стал глазами и ушами. Не забесплатно, но говорил всё, что мог узнать.

Франческа ночевала в гримерке известного плейбоя.

Она с трудом утихомирила смеющуюся подружку. Ксения рассматривала фотографии, слушала её и таки едко комментировала.

— Ксень! Ну где смеяться-то? Я тогда даже дышать перестала. Ночью пришла какая-то женщина. Его искала. Я уже почти уснула. Не знаю как, но она приняла меня за него…

Франческа выставила Сережку за дверь.

Обещанный удобный диванчик и даже тёплый плед. Милая комнатка в серо-голубых бархатных тонах, сияющая позолота светильников. Зеркало. В нём отражается портрет девушки, написанный маслом. Еще никогда не приходилось видеть таких производственных помещений. Как будто попала в сто лет назад, времена поэтичных туманов и врожденного аристократизма.

У мальчика есть вкус, если всё делалось по его выбору.

Закрыв дверь на ключ и положив его на столик у зеркала, рядом с забытой пачкой сигарет, Франческа приготовилась спать. Свернувшись калачиком, но вытянув одну ногу, она мирно дремала, пока вдруг…

Кто-то осторожно задвигал ключом в личинке замка.

Айс? Куда? Зачем? Вот положение дурацкое…

Франческа просто не успела бы ничего предпринять и оставила всё, как есть. Только накинула край пледа почти до самой макушки.

Спит человек, и не трогайте её! Не важно, что посторонняя.

Она слышала, как кто-то осторожно вошёл, не зажигая свет.

Лёгкий цокот каблучков. Странно…

— Лорис…зайчик мой, — голос явно женский.

Франческа почувствовала прикосновение руки к своей голове.

— Значит, эта наркоманка обманула, тебя там не было. Привела какого-то местного оболтуса, пока Георгия нет, и за тебя выдает. Вот обманщица, ничего, она у меня еще попляшет… Всё-всё, ухожу, сокровище моё, не буду мешать, у тебя трудный день был. Отдыхай, сладкий.

Что-то с чем-то… Сегодня не только она хотела увидеть Айса. Мальчик нарасхват.

6 сентября.

Лауринас шёл по набережной. Ветер, не слишком тёплый, вовсю трепал его белую рубашку.

— Иди…иди вперед, не останавливайся…мы успеваем.

Эрик командовал, щелкая фотоаппаратом.– Хорошо, перерыв.

Герман подошел сзади. Накинул куртку.

— Смотри, не простудись!

Герман– «аленделон», со скучающим лицом и пытливым сканирующим взглядом. Он Лауринасу начальник, менеджер, продюсер и прочий руководитель, телохранитель и всё сразу. По настроению, « старший братец».

В холле Герман протянул ему чашку кофе.

— Я не люблю кофе, — Лауринас невольно передернул плечами.

— И с каких пор? — Герман удивленно приподнял бровь.

Кроме роскошных костюмов, ему в удовольствие изучать подопечных шоу-мальчиков.

— Проблем у тебя НЕТ. Запомни это хорошо. Ты — Айс, а значит, Лёд. Вот и держи себя в руках. Никакой расслабухи, депрессий и свиданок с девочками. Я могу купить тебе любой аттестат, какой только захочешь. Что за настроения? Чего тебе не хватает? Ты меня хорошо понял?

— Да, понял.

— Ладно иди. Будь на связи.

Айс ушел смывать грим, чтобы стать Лауринасом.

Герман смотрел ему вслед.

Недавно пришлось сменить солиста. Сашка ушёл, бросив всё! Надоело ему, видите ли.

Но случилось к лучшему! Герман вовремя нашел на обычной дискотеке новое сокровище, по наводке приятеля. Даже если парни не сразу приняли новенького.

Он более покладистый что ли. Понимает с первого раза. Опять таки воспитание крепко держит в рамках, не распускается и с удовольствием работает. В том числе, в студии. Еще ни разу не приходилось писать что-то заново по много раз.

Герман постепенно приучал публику знать мальчиков в лицо. Поэтому заранее выбирал не только по голосу, но и по хорошеньким мордашкам.

Деньгами и связями подмял под себя хиревший от безлюдья Дом Культуры местного завода, такой же развалины. И сейчас это–просто Центр.

Городские власти много, часто и охотно помогают. Герман, как никто, успешно работает с детьми и молодёжью. Мероприятия, кружки… Да вот даже так… Поставит в пару к строгой тётеньке-хореографу одного из своих шоу-мальчиков.Яркого, красивого, хорошо двигающегося. А если пятерых? Вот-вот. Девчонки сразу, подобрав задницы, начинают шевелиться в темпе. Очередь на занятия!

Эмма Георгиевна вполне рада помощникам. Без рекламы, она и этих мальчишек самолично гоняет до седьмого пота. Не жалуется на неё только один Айс-Лауринас. У него энергии, как у той алкалиновой батарейки. Никогда не огрызается.

За что Герман его любит, ставит в пример остальным и мысленно каждый раз благодарит его родителей за успешное воспитание.

Для охвата публики у него и девчачья группа уже собрана в состав, но там пока плохо с дисциплиной. К тому же, он думает расширяться. Не работа, а одни удовольствия…

Франческа запустила учебник английского в стенку! Это уже слишком. Она учила все лето.

Что она будет делать на английском в новом классе со своим школьным французским?! Нужно передумать, пока не поздно.

Зачем только она выбрала ту небольшую школу, под ароматными липами… Ей уже названивают и торопят. Да и здесь хвосты тянут.

Бросить всё! Ла Рошу она нравится. Подписать новый контракт и уехать работать во Францию.

Нет, нельзя. Нужно доучиться. Всегда будет время пойти по рукам.

========== Кто я и где я? ==========

Вечер и ветер. Снова ветер.

Лауринас затянул молнию на куртке до конца ворота.

Шелестят шины, рядом тормозит машина.

— Лорис!

Лаури оглянулся. Радушно распахнутая дверца.

Георгий Николаевич всегда тяготел к далеким временам аристократизма, иногда даже сам не понимая, откуда в нём это. Вроде из обычной крестьянской семьи.

И вот однажды встретил на одной из светских вечеринок свою воплощенную идею. Лауринас был словно его сын, о котором всегда мечтал, но тот потерялся во времени.

Красивый, холеный мальчик. Cдержанный и немногословный.

Но тот, к сожалению, не сразу принял его игру. А Георгий Николаевич продолжал надеяться, даже пытался покупать подарками, просто нежно любил. Смотрел в его чистые глаза и на время забывал о всей грязи, что была в жизни, о плохом и ненужном. Уж если не отцом, то будет покровителем этому Маленькому Принцу.

— Как можно,— рокотал отец города внушительным баритоном,— на улицах полно шпаны, всё руки до них не доходят. Родители, наверное, тоже волнуются?

— Нет. Я сказал, что буду очень поздно, они знают.

— Давай, садись. Гена довезет. О проблемах своих расскажешь.

Лауринас не стал ломаться. Устало откинулся на сиденье.

— Но у меня нет проблем.

— Герман так сказал? Он может. Учителя в школе не придираются?

— Нет. Я пока не успел до школы дойти.

— Снова себя не бережешь. Лорис, не сочти за труд. Девушка у меня одна живет. Может, ты помнишь Анжелику?

— Нет. А кто она?

— Конечно, не мог ты помнить. Она часто смотрела на твои репетиции. Нравилось ей.

Его серые глаза напоминают о туманном рассвете.

Летнее утро. Ласковые лучи. Негромкая музыка.

На нём только белые шорты. Чёрную майку снял и отбросил на траву, в сторону от ровной бетонированной площадки.

Дача почти необитаема. Ему никто не мешает.

Еще раз повторить.

Он прикладывает полотенце к лицу и груди.

Солнце скользит по плечам. Магнитофон роняет музыкальные фразы, они катятся к высокой траве.

Минута отдыха.

Лаури поднимает глаза.

На балконе, с лепными перилами, незнакомая девушка. У неё длинные светлые волосы. На плечи наброшена кремовая мужская рубашка. Голые ноги беззастенчиво красивы.

Она улыбается, глаза загадочно рассеянны. Почему он остановился?

Чудесно танцующий мальчик, загорелый, похожий на изящную бронзовую статуэтку восточного божества. Босые ноги, обнаженная грудь, светлые волосы достают до плеч. Слишком громко? Нет, нет! Как может мешать музыка? Она хочет громче, еще громче!

Анжелика. Он вспомнил.

— Она сейчас гостит у меня. Дурочка, пристрастилась снова к наркотиком. И лечили, и к психиатру водили. Только хуже ей стало. Про тебя всё время спрашивает. Если не в тягость, навести её. Поедешь?

— Хорошо.

— С родителями я сам договорюсь. Гена, поехали к нам.

Лауринас ждал в холле, отказавшись от ужина, и Георгий Николаевич не стал его донимать.

В окно билась бабочка. Начался дождь.

Анжелика пришла с улицы. Её легкий трикотажный костюмчик уже забрызгали капли.

Молча обняла его с порога, прижалась лицом.

— Спасибо.

Потом они сидели вдвоём, есть она не пошла, аппетита не было.

— Знаешь, я ведь детдомовская. Никого у меня нет. Родители давно на кладбище в глухой деревне. А я в баре клиентов ждала. Папа Жорик оттуда меня и забрал. Теперь удочерить хочет. А я не хочу нечего, всё черное внутри, грязное стало. Сжигает меня оттуда, как кислотой. Только одна ниточка осталась, держит за жизнь, порваться хочет. Надоело ей меня держать.

— А ты держись, — Лауринас обнял её.— Держись, как сможешь. Учиться пойдешь, потом замуж выйдешь. Дети будут, девочка и мальчик. Красивые, как ты.

Анжелика пыталась улыбнуться сквозь слезы и гладила его по спине.

Он открыл глаза и не понял, где находится.

Анжелика, заметив это, сразу прыгнула к нему на кровать.

— Хорошо, что ты проснулся. Глупая я, надо было в скорую позвонить. А я думала, что так, ты просто очень устал.

— Анжелика, моя одежда?–напомнил он.

— Извини, немного порвала рубашку и молнию на джинсах сломала… ну когда раздевала.Нет, если ты думаешь, то твоё целомудрие не пострадало, вот!

— Ах, люблю тебя..Отдавай то, что есть. Не могу я в трусах перед тобой ходить.

—Тебе было жарко, всё воды просил. А больше я не поняла. Георгий Николаевич с другом Николаем срочно улетели в Питер, но он уже возвращается.Я ему позвонила. Ты спал почти сутки.

Она отдала одежду, которую уже слегка зашила и продолжила:

—Телефон разрывался от звонков, я всем ответила и отключила. Извини, я потом очень испугалась, что ты умираешь. Прости.

Потянувшись к телефону, Лауринас нажал на вызов, одновременно пытаясь одеться.

— Мама, прости, не мог раньше. Со мной всё хорошо. Скоро вернусь.

После душа его уже ждал накрытый стол. Анжелика налила кофе.

—Лаури, ты пил? —осторожно спросила она.—Ты же совсем не пьешь…

— Нет, не пил. После концерта не остался на фуршет, мы с Ником ушли. Я ничего не пил.

Нет, не помню.

Он покачал головой, пытаясь избавиться от смутных образов.

— Герман нашел какую-то девчонку, чтобы спала со мной. А он ей взамен поможет с записью альбома… Дорого меня оценил. Бред какой-то. Я даже не помню, кто мне это сказал.

Анжелика удивленно смотрела на него.

========== Под контролем ==========

—Да что ты творишь?! — заорал Герман, теряя обычный контроль.

Наташка вздрогнула. Но сознаться было необходимо.

—Это твой способ познакомиться? Ты же его убить могла…

Он резко развернулся.

— Наркоман мне не нужен! Устроишься работать в его школу. Мне всё равно, как ты это сделаешь. Хоть уборщицей. И в этот раз без ошибок, поняла?

Закончил Герман несколько мягче:

— Я тоже не могу бесконечно гайки закручивать. Он сорвётся.

— Я хорошая подруга его мамы, — соврала Лора в директорском кабинете. — И настоятельно прошу, чтобы Вы приняли личное участие. Никаких девочек рядом! У мальчика и так сплошные нагрузки. Надеюсь, мы хорошо друг друга поняли?

Пойдет снимать стресс в салон красоты. Георгий и прогнал её, застав целующимися с этим красивым мальчиком, но Лора не жалела. Она сама подначила тем, что тот будто и не умеет целоваться вовсе…

Завтра он придёт в эту школу.

С ведром в руках, Наташка зашла в мужскую раздевалку.

Он один. Снова опоздал на урок.

Снял футболку. Она позволила себе полюбоваться на ладную фигурку, всего чуть-чуть.

— Я полы здесь помою.

Айс оборачивается

— Без проблем. Я уже ухожу.

Он быстро надевает другую футболку, потемнее.

Наташка, оставив своё ведро, проходит мимо и в нужный момент покачивается. Падает, опираясь руками об стену, с обеих сторон от Айса.

Он удивился, но сердце бьется ровно.

« Что-то я расслабилась…» Она встает прямо. Он уходит.

Савушка, не без оснований, думал, что в его жизни наступила светлая полоса.

Но засада не заставила себя ждать.

Плановое мероприятие с кодовым смыслом «поиска талантов».

Анна Григорьевна собрала их всех в актовом зале перед своим уроком.

Савелий сначала размышлял, заставит ли она его, как в прошлом году, играть на скрипке для давящихся от хохота школьников, которые в классике не понимали ровным счётом ничего?

Но быстро решился и настоял отделаться малой кровью. Стренькает на пианино что-то нейтральное.

Лауринас-американец его неожиданно поддержал.

Самому ему еще не дали послушания. Савушка сразу отметил такое явное педагогическое упущение со стороны Анны Григорьевны. Что ж… Наверное, директору тоже нравилась беззаботная улыбка на лице Лауринаса.

Соседа и так спрашивали по всем предметам, и не по разу. Получал свои пятерки, четверки. Троек не было.

Гнёт над Савушкой был ослаблен в эти дни, его не задирали. Одноклассники занялись изучением новеньких. И Савушка тоже наблюдал. Портрет дополнялся новыми, более уверенными штрихами.

Нет, Лауринас точно не набивался к кому-то в друзья. К нему и так льнули без всякого стеснения. Прямо внаглую.

Что интересно, он никого не отталкивал от себя. Вот прямо так. Никого! Ни беленьких, ни черненьких. Это было неожиданно. Видно, природное дружелюбие. Только Марат Воронец как-то намеренно старался не пересекаться с Лауринасом. В чём причина, Савушка не мог догадаться. Но она точно была…

И еще, красотка Галя Шатрова ходила теперь мрачней самой черной тучи, без конца срываясь над своих подпевал, доходило даже до рук.

Сейчас им предлагалось обойти «в талантах» параллельный 10 «А», тогда в награду Анна Григорьевна пообещала им зал на время собственного вечера. После этого обсуждение изрядно оживилось. Все сами стали предлагать номера. И директор их погнала от сцены по местам, слишком расшумелись.

И тогда Савушка услышал буквально следующее:

— Зачем директриса так часто вызывает его к себе в кабинет?

Галя спрашивала словно саму себя, а не подружку Натали. Зеленые глаза сверкали не меньше, чем иссиня-черные волосы.

— И сегодня тоже, — охотно поддакнула фаворитка.– Галь, я обязательно узнаю…

— Глаз она на него положила, вот что!

— Ой, правда…

Галя медленно встала с места и пошла вперед. Лауринас на первом ряду, с краю.

Она слышала даже конец разговора, говорил Савушке-придурку:

— Хочешь, пойдем вместе после уроков. Можно порепетировать, там аккустика хорошая.

Галя подошла со спины, с чувством опустила руки на плечи Лауринаса и стала гладить, будто разминая. Словно он-пластилин в её руках…

Савушка видел: он нахмурился. Словно тень мелькнула на лице. Но быстро стал прежним.

Галя наклонилась и поцеловала красавчика в макушку.

Все видели? А это и было напоминание для всех. Он– мой!

Лауринас быстро шел к выходу из зала. Директор велела зайти к ней. Снова.

— Айс, — негромко окликнула Наташка.

Она тоже сидела в глубине зала, наконец скинув надоедливую униформу-фартучек.

Он остановился.

— Я ведь твоя поклонница. В музыкальном учусь.

— Желаю успехов.

Просто улыбается. И быстро уходит.

— Я бы не хотела, — предупредила Анна Григорьевна, под конец речи.

— Да я бы тоже не хотел, — признался Лауринас.

Мальчики должны решать свои дела с девочками вне стен школы. Здесь только учиться. Он согласен, возразить нечего.

— Хорошо. Иди в класс.

========== Арабеск ==========

Герману пришлось забирать двоих. Но он промолчал.

Лауринас сразу же в машине попросил:

— Герман, ничего не говори мне сегодня. Пожалуйста. И так весь день под неусыпным контролем. Голова болит. Будь добр, включи музыку…

Он устало закрыл глаза.

Савушка и предположить не мог, что у Германа на подобный случай целая фонотека классики.

Ну то есть он и раньше знал, что парень из Америки — совсем не тот, за кого себя выдает. Мало в нём от легкомысленного мажора оказалось. А предположений целый рой…

Вот хотя бы так. Идёт по школьному коридору своей особенной танцующей походкой. Потом словно что-то вспомнит и шагает дальше ровно. Утром к нему прицепилась какая-то пигалица-первоклассница. Радостно идёт со взрослым парнем за руку и что-то восторженно рассказывает, с чувством размахивая другой рукой. Её ножки-ниточки так и семенят строго в первой позиции. Словно только что от балетного станка.

Франческа устало вздохнула.

Вот уж не думала, что придётся снова встать к станку.

У Ла Роша новая идея. Забыла уже, когда была собой.

После двухчасовых упражнений, она делает вид, что застыла во времени в грациозном арабеске.

У неё свидание через двадцать минут. А нужно еще успеть в душ. Стрептоцид не взяла. Пальцы, конечно, растёрла. Нужно хоть пластырем заклеить. Как она на каблуки встанет… На такси можно успеть, только вызвать сразу.

Недовольный Арман подошел и задрал ей ногу еще выше. Франческа невольно ахнула. Хореограф у неё зверь. Продолжает держать, как ему надо.

Ксенька бы сказала, что Красивый Зверь. Его только рисовать.

Зеленые глаза, черные волосы по спине, тренированные ноги в трико. На девочек ему все равно.

Сжалился. Поклон мсье учителю. Задержал. Поцеловал в щёчку. Что-то новенькое.

Предварительно уже сделаны снимки. Романтичные, она с Арманом. Нежная ученица в умелых руках.

Лошадка рабочая. До душа еле дожила в этом мокром гимнастическом купальнике.

Высоко подколола влажные волосы. Накинула на них платок. Накрасилась уже в машине.

Красные сапоги, как те испанские. Пыточные.

Савушка, с интересом, принялся считать, сколько красоток поцелует Лауринаса, пока они идут по Центру. Пятая, сказав «привет», после непременного поцелуя, спросила: с другом познакомишь?

А Германа то с ними уже не было… Однако, как заиграло новыми красками древнее « с кем поведешься»

Лауринасу подзарядка классикой прилично помогла. Он снова был, как бойкая пружинка. Целовался, обнимался, успевал комментировать для Савушки. Шли они быстро.

В небольшом, но хорошо оборудованном зале четверо парней и девушка. Савушка сразу заметил учебники у них в руках. У кого химия, у кого английский.

Лауринас представил их друг другу.

Эд яркий, с быстрыми движениями, волосы черные, как вороново крыло. Никита, светлый и теплый, как мягкая сияющая акварель. Александр и Андрей, Рэй и Сэнди, оба улыбчивые и чем-то похожи, как родные братья. О, а прекрасная Снежана как нежная пастель, настоящий чистый первый снег. Понятно, почему Лауринас зовет её Снежинка.

Вся компания разговаривали и что-то быстро писали в тетрадях.

Музыкальный отрывок, проигранный на электрогитаре. Учебник в руки. Непонятный диалог на профессиональном сленге. Несколько строчек в тетрадь. Савушка думал, как у них только голова не закружится, делать всё разом. Снежинка одна не училась, она с серьезным видом делала какие-то пометки в блокноте.

Герман заглядывал не раз. Все учатся, головы прилежно опустили? Уходит.

В какой-то перерыв Савушка, с любопытством, подошел к синтезатору.

Правой рукой негромко наиграл утреннюю импровизацию. Нормально.

Лауринас неслышно подошел и встал рядом. Савушка повторил.

Левой рукой Лауринас в басовом ключе смело обозначил акценты. Савушке понравилось. Впервые кто-то хорошо понимает его музыку.

Они еще какое-то время играли вместе.

— Принц, твоя очередь, ты не забыл?

Эд отбирает у Лауринаса учебник химии. Тот как будто смутился, но поднялся на сцену.

Пошла фонограмма.

Так вот откуда королевская осанка, понял Савушка. Он-солист. Привык быть в центре внимания.

Пел Лауринас хорошо. По крайней мере, ни разу не сфальшивил. Но потом сбился из-за текста.

“Да соберись ты!”— Савушка почему-то разнервничался.

Лауринас как-будто услышал.

— Простите, парни, устал немного.

— Всё никак не может ту девчонку из головы выбросить, — пожаловал Эд Нику.

— Она особенная? — удивился Никита.

— Для него— особенная, а, по мне, так просто красивая. Да ты же ничего не знаешь еще, потом скажу.

Стерпится-слюбится, стерпится-слюбится. Как-то не слишком всё хорошо. Насколько его хватит на этот раз? Не струсить, не сломаться, всё вытерпеть.

Он снова тот маленький и беспомощный чужестранец.

Душная индийская ночь. Губы спеклись от жары и болезни. Местная нянька что-то скоро шепчет на загадочном маратхи. На стене танцевальные маски, с яркими жуткими ликами.

Снова не попал в ноты!

Лауринас отталкивает стойку микрофона.

Всё, это— финиш!

Женечка Сташук понял, что он вовремя зашел в зал. Всегда приятно посмотреть на неудачи всеобщего любимчика.

Ник встретил его неожиданно грубо и толкнул к выходу:

— Свали отсюда. Твоё время еще не пришло.

Не очень-то и надо… Женечка только присвистнул. У него свидание с умопомрачительной девочкой. Только она думает, что он— это Айс. По телефону внешность не срисуешь. Только бы не сразу догадалась.

Был на показе. А потом выхватил её визитку у какого-то зазевавшегося поклонника. Сам же и позвонил. От имени красавчика звезды.

— Так Айс здесь? — переспросила Франческа.

— Не знаю, — честно признался Сергей. — Может быть, репетирует. Я его еще не видел.

— Странно как-то. У меня встреча с ним. Но я отправила Любку вместо себя.

— Любку? Из 9 «Б»?!

Сергей поднял глаза к потолку, лишь бы сохранить серьезный вид. И продолжил:

— С каких пор Любка– 90-60-90?

— У меня 88 и 58. Ради моего расположения, она сделает всё.

— Да я бы тоже не отказался…

Франческа неожиданно смутилась от его взгляда.

Она подошла к углу, где лежали афиши.

И развернула один из плакатов.

Красивый мальчишка отрешенно-скучающе смотрел из-за цветного глянца прямо в её синие, широко распахнутые глаза.

— Это— он?

— Да, это— Айс.

Золотистые локоны упали на бумагу.

Она поцеловала ненастоящего мальчика в его холодные недрогнувшие губы. Сережка только молча позавидовал.

— Можно я переоденусь у тебя? — спросила Франческа.

Она была буквально затянута в красную кожу. Арман проводил со своей курткой до такси, а дальше сама.

— В общественном месте Красной Розой побыла, — она вытряхнула из пакета джинсы, свитер, кроссовки. — Но ходить в этом не слишком удобно. Уже дрожу от холода и взглядов.

Сергей деликатно вышел.

— Да что за… — в коридоре её кто-то схватил за руки. И она больно оступилась, задев разболевшиеся ноги.— Ромеш, никуда я с тобой не пойду!

Он злой, как большинство полукровок, заводится с пол-оборота. Только его не хватало здесь встретить и именно сегодня! С его братом, индийцем Саймоном, у Франчески совсем другая хореография.

— Даже близко ко мне не подходи!

Как потом рассказала Любка, к сожалению, Франческа разминулась с Айсом в коридоре на какие-то пять минут!

Услышав, что солист начал прикашливать, Герман отобрал у него даже не начатую пачку сигарет и замотал шарфом по глаза, пригрозив поездкой в больницу.

Дальше Любка удивила её еще больше.

Назначил ей свидание, конечно, не Айс. И Любка это поняла! Самозванца даже не захотелось потискать в объятьях!

Франческа поразилась такому своеобразному толкованию, но Любка, искренне удивляясь ее неосведомленности, рассказала, что девчонки города соревнуются в праве согреть неприступного Айса.

— Да ты хоть видела его? — притормозила Франческа бесконечные восторги.

— Теперь видела! — с гордостью похвалилась довольная Любка.

Впрочем, ревнивая девочка, уже успев сбегать в аптеку за стрептоцидом для неё, наотрез отказалась скинуть диск такого популярного мальчика. Это уже что-то с чем-то!

Вечером Франческа, наконец-то (!!!), была дома. Отключила телефон и лечила измученные ноги.

День на относительный отдых. Послезавтра в новую школу.

Хорошо, мама согласилась сшить костюм и ничего не спрашивала. Раньше дочка такие вещички ни за что бы не надела.

Мамочка, прости, я знаю, что ты не любишь дешевую ткань. Я бы и сама дошила, но я…я…

Хоть немного приготовившись к школе, Франческа заснула, только встретившись с подушкой. Очень рано для своего обычного ночного режима.

========== И вот сама идет… ==========

«И вот сама идет…» Волшебница-зима не спешила. Небо почти черное, света никакого.Мутная, тревожная мгла. Даже фонари уже выключили. Первое декабря наступило…

— Савелий, не витай в облаках. Ты опоздаешь!

Они завтракают.

— Я думала, ты изменился.

— Я изменился, мама. Я стал хорошо учиться.

Мама у него главный конструктор в серьезном учреждении. И романтичный склад ума — это точно не про неё. Тем более, что отец их давно бросил. Савелий назван в честь своего прадеда, известнейшего врача. Отцу это тоже не понравилось.

— Так что твой новый друг?

— Мама, он неподражаем. Во всех вариантах. Когда —нибудь познакомлю. Только вот когда… В задачке обычно, скорый поезд выходит из пункта А, ну и так далее. Только его поезд едет зигзагами, влево-вправо, назад-вперед, а пунктов очень много. Очень жаль, он даже не успевает быть собой.

У Лауринаса очень строгий отец. Подбросил до школы и прямо накричал на сына. Музыка его не нравится, звонки-сообщения от поклонниц не нравятся. Тот только опустил глаза и не возражал. Музыка-это точно для него, Савушка понял сразу. И даже не это. Он, как проводник.Неведомых космических энергий непонятного мира к обычным людям. Как знать, может, единственный шанс тем фанаткам на нечто прекрасное. Только вот зачем упростили? Лауринас — это не взбалмошный и капризный Айс, как его рисуют на афишах. Маска-маска… Я тебя не знаю. Что-то важное спрятали за мишурой гламура. Очень жаль и очень тяжело.

Савелий снова не хотел идти в школу. Как предчувствие какого-то неминуемого спектакля.

Была химия, первый урок пары.

Новую ученицу привел и представил физкультурник Ярослав Лебедев. Наверное, знатному донжуану и балагуру пришлось долго принимать тот серьезный вид, с которым войти в 10 «Б». Он и сам новенький, только после института. Ученицы его обожают не только за харизму…

На ней очень скромный серый костюмчик, хотя Анна Григорьевна пошла на уступки по форме для их класса, они — не показательные ашки.

Русые волосы косичкой, большие очки, ненакрашенная, смотрит в пол, туфли-тапочки поставила ухватиком…

— Ну и чучело, — прокомментировала Натали громко вслух.

Анна Григоревна пригрозила пальцем.

Новенькая только на пару секунд подняла глаза.

А вот и принцесса пришла. Савушка довольно замер в ожидании сказки.

Не глядя, она прошла на первое свободное место. Последняя парта второго ряда.

Галя дернулась, Марат привстал, Лауринас упрямо сжал кулаки. Остальные расслабились и вполне были готовы учить химию.

Савушка ликовал. Послушная актриса без проблем исполнила его режиссерский план. И села точненько за своим принцем.

Замужем, замужем. Ах, как ярко всё стало.

Она чуть-чуть наклонилась к Лауринасу:

— Пожалуйста, дай мне свой учебник на время.

Он передал, не оборачиваясь.

Франческа маркером нарисовала сердечко на стикере. И положила в книгу, как закладку.

Со звонком, она быстро ушла из класса, положив учебник на парту Лауринаса.

Марик бросился следом за новенькой.

Галя смотрела на Лауринаса. Все эти маневры ей и раньше не понравились, но одержимость в его глазах совсем напугала.

Подошла и удержала смело его за руку. Лауринас смерил её взглядом, спокойно, но жёстко сказал:

— Не играй со мной.

Её пальцы расжались сами. К горлу подступил комок, впору разреветься. Как маленькой девочке.

Франческа летела по коридору так, словно хотела скрыться от всех. Марат с быстрого шага перешел на бег. К его счастью, она скоро заблудилась в лабиринте школы и оказалась тупике.

Минутное промедление не давало Лауринасу шансов. Но он их нашёл.

Она кричала.

— Почему ты не защитил меня? Мог же, мог! Почему дал своим фанаткам отметелить меня?! Я инвалидом могла стать… я из спорта ушла!

Отойди! Никогда не прикасайся ко мне! Не смей!

Шарахнулась от растерянного Марика, как от чудовища.

Лауринас тихо взял за руку трясущуюся от гнева девочку, и отвел подальше, к окну.

— Хорошая моя, что ж ты так долго шла? Я ждал тебя каждый день, очень ждал.

Он гладит её вздрагивающие в безмолвном плаче плечи, берет сжатые до боли кулачки, поднимает и согревает своим дыханием. Целует побелевшие пальчики.

Марат, не выдержав, бежит прочь.

— Оставайся со мной.

Франческа сама не поняла, как послушно прижалась к нему, укрывшись от всех. Девочка мечты ненароком вернулась к тебе. Ты этого хотел?

— Что за девочка, Ярослав Сергеич?

— К чему вопросы, Инга Львовна?

У него улыбка до ушей. Ямочки на щеках. Фирменный спортивный костюм безупречен.

— Ярик! Да ты что?

Она первой не выдержала. Учились в одном институте, только он на пару лет раньше. Она ведет физкультуру у девочек, если сама не уходит на сессию, в том же классе, что и у мальчиков Ярослав.

Иногда он остается за двоих, чему девочки, конечно, только рады. Ярик завсегда снисходит к женским слабостям, а она гоняет.

Но, похоже, сейчас снова в своем репертуаре плейбоя решил поиздеваться над неуклюжей каракатицей, новенькая на то прям набивалась.

— Инга, будет весело!

Ярослав довольно смеется.— Еще два дня дождусь с трудом.

========== Не выбирай меня! ==========

В класс вернулись уже со звонком. Франческе нужно было в библиотеку за учебниками. Сейчас её книги в руках Лауринаса.

— Не опаздываем, — поторопила Анна Григорьевна.

Галя сменила себе место еще на перемене. Теперь она тоже сидела на последней парте второго ряда. Ну, а вы как думали. Преданная Натали была в глубоком стрессе. Нечего ей пока ничего объяснять.

Лауринас даже не удивился новому соседству Гали. Он, вообще, не смотрел на неё.

Положил книги на край парты. Франческа тоже ничего ей не сказала.

— Кого ты здесь обмануть хочешь? Духи от Диора и серенькие тряпочки. Не смеши…

Она еще промолчала про поставленную походку « от бедра», которую отметила изначально.

— Можно потише? — попросил Лауринас, слегка обернувшись.

— Шатрова! — Анна Григорьевна застучала указкой по столу.- Я вас рассажу! После уроков возвращаетесь все на классный час. Когда у вас дело до химии дойдет?

Химия уже была. Катализатор добавлен.

Савушка думал, что от злых взглядов Шатровой у него скоро будут дырки сквозные в затылке. А его сосед был безмятежно спокоен. В руках стикер с нарисованным сердечком.

Франческа пришла как раз вовремя. Буквально накануне «состязания по талантам». В качестве общественной нагрузки, Анна Григорьевна предложила ей исполнить танец «цыганочка». Стандартный пункт, но на него так никто и не подписался, а список уже нужно закрыть.

Савушка никогда б не понял, зачем Анна Григорьевна это сделала, кроме обычной формальности.

Его вражина, Гусев, тут же начал противно гоготать и потряхивать плечами, как танцовщица беллиданса. Дурной пример заразителен.

Но Франческа согласилась. Анна Григорьевна только спросила, кто будет аккомпанировать и успеют ли отрепетировать? Франческа сказала, что есть знакомый парень, и с репетициями она успеет.

Уж лучше бы она этого не делала, Савушка потом понял это еще яснее.

Но Анна Григорьевна была довольна и не ругала всех по полной программе, быстро опустила домой.

Ксения встречала у школы.

Она так хохотала от вида подружки, стянула с неё очки и быстро нацепила себе на нос, что Франческа сунула ей весь пакет с книгами. На них уже оглядываются. А очкам пусть порадуется, все равно без диоптрий.

Она обернулась.

Лауринас стоял на крыльце школы.

Всё равно озадачен её холодным видом. Попрощался воздушным поцелуем.

Ксения ответила так же, её не исправить.

Франческа решила, что не подойдет к нему при других. Закончить бы школу без тупых классных разборок. Есть надежда, что он поймет.

Куда как проще: быть как все. И только для себя.

Дома она вытряхнула всю свою одежду из шкафа. На глазах злые непрошенные слезы.

Мама дома.

— Франческа, что ты делаешь?

— Я уйду из этого класса! И из школы тоже уйду.

— Конечно, уйдешь. Что случилось?

— Марик…тоже…учится…в этом классе! Мама, почему всё это снова со мной?!

Ольга Сергеевна на забыла.

Сережка принес тогда Франческу на руках. Лицо в крови, куртка в грязи, колготки разорваны на огромные дыры. Малолетки постарались. Жестокие, злобные, ревнивые малолетки. Но дочь ей ничего так и не рассказала. Лечили её долго.

— Мама…

— Что, родная?

— Наверное, я останусь там. Пусть никто не думает, что я сдалась. А знаешь… вы перед показом разговаривали с Германом Александровичем о Лауринасе. Он тоже учится в этом классе.

— А вот это– хорошая новость.

Но она снова, с грустной мордашкой, смотрит на свою одежду.

— Мама, мне нечего одеть.

— По магазинам?

— Нет, не хочу. Ничего не хочу.Мама, я очень устала.

— Дочка, зачем ты это делаешь? Не пойму тебя. Изменишь внешность-люди станут завидовать другому, что у тебя есть. Знаю, дети сейчас жестокие. Но это — не твоя вина. Ты же сейчас как будто стыдишься подарков, которые тебе подарили.

Тогда её спортивная девочка сломалась по-настоящему. Ольга Сергеевна сама, скрепя сердце, вывела её на подиум, чтобы снова появился интерес к себе.

— Отвести тебя к психологу? Опять нет. Ксении звони, сходите куда-нибудь.

А с Лауринасом подружись. Он — хороший мальчик. Прошёл один раз по подиуму, и несколько моих девочек ушли за ним насовсем. Герман у них хитрец. Никогда своего не упустит. И ничего не сделает просто так.

— Ну нет у меня к нему подхода! — начала злиться Наташка. — Не понимаю я его.

— Плохо работаешь, — спокойно ответил Герман.

Айс пришел сам. И как будто уже всё знал.

— Если не хочешь ей помогать, я сделаю это сам. Только не вашим способом, — сказал он с порога.

Однако… Герман понял, что этот взгляд ему уже не нравится. Что за дела? Бунт на его корабле. Нужно самому ехать в эту школу и разбираться. Тем более, Анна Григорьевна давно его приглашает поговорить о делах.

— Вот только не надо на меня так смотреть! — прикрикнул Герман на Айса, больше для порядка. — Всех вас на мою голову. В студию пойдем. И ты тоже.

Бросил взгляд на Наташку и взял мобильник:

— Сергей, зайди ко мне. Да, срочно.

— Только попробуйте мне запороть запись, всех разгоню! Понятно?!

— Понятно, — ответил Айс за двоих.

Прогнать песню для дуэта. У Наташки голос сильный, мелкие косяки можно потом подтереть. А Айс хорошо поёт с листа. За что Герман всегда уважает классическую школу.

За работой быстрее сойдутся. Надо было сразу так и сделать. Солиста ему нельзя терять.

========== На поддержке ==========

Герман пригляделся.

Никогда бы не признал в этой девочке фотомодель.

Самому уже всё смешно здесь. Пришёл в школу, разодетый от Армани.

— Почему не здороваешься?

Подняла синие глаза.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Вот так уже лучше.

Голос у Германа поставленный, с правильными интонациями, сам занимался музыкой. Но дежурного обольстителя нужно выключить. Здесь что-то не так.

— Посидишь со мной? Поговорим.

Герман указал на диванчик в холле первого этажа. И недовольно махнул рукой любопытному школьному охраннику.

— С урока сбежала?

–Нет. Меня отпустили.

Она неловко сидит на самом краешке.

— Мне там плохо. Я людей боюсь

–Да я и сам боюсь, — признался Герман. –Люди эгоистичны и капризны. Ничто не ново. Не красишься, лицо бережёшь?

Она молча кивнула.

Герман думал.

Со школой нужно что-то делать. Вон как их тут всех ломают. Чисто манекены делаются. У него уж строго, но не до такой же степени!

И тут у Германа мелькнула догадка, вспомнил вчерашний разговор с Сергеем. Да и Эдик раскололся и кратко описал внешность незнакомки, околдовавшей их солиста.

— Слушай, это из-за тебя что ли наш принц Айс стал на себя не похож?

— Из-за меня?

— Да мне самому что ли со всех вас меланхолию сгонять?! Чтобы завтра была в форме. Как всегда. Соберись, наконец.

Упрямо смотрит. Но соглашается.

— Послезавтра.

Ох, уж этот Айс, с его интересом к разным диковинкам. Вот придумал! Они его на пару с ума сведут.

Ах, простые девушки, без лишних извилин в голове, слишком пресны для его изысканного вкуса. Как мне теперь управлять вами, два упёртых барана…

Любку не хотели пускать дальше первого этажа. Она сама окликнула Франческу, только Герман ушёл.

— Вот вредная ты, –заявила она, размазывая слёзы.– Я даже в школу сегодня не пошла. Почему не сказала, что Айс с тобой учится?! Познакомь меня с ним! Иначе обижусь на тебя сильно-сильно и на всю жизнь.

Вот она второй день в школе. Сегодня как-то совместилось в голове, что парень из парка, её красивый одноклассник– это шоу-мальчик Айс.

А девочки, как Любка, уже всё знают, как-то проследили, сделали выводы. И теперь на неё возложено обязательство по знакомству.

— Хорошо, я скажу ему.

Да что она ему скажет?! Айс, найди время для своей фанатки?

— Да тебе трудно что ли? Приведи его к себе домой, чтобы все увидели.

Любка жила в её дворе.

Мне легко. Мне всё достается легко.

— Ладно, я попробую. Всё, ухожу.

Хотя бы на физкультуру сходить ради приличия.

Звонок с незнакомого номера. Это мог быть кто-то из агентства.

— Слушай, кукла, даже не подходи к нему!

— Вы ошиблись номером.

Это уже слишком!

Любка дала её номер кому-то? И симку сейчас поменять нельзя, слишком много контактов по работе.

Хотя голос женский, не девчачий.

Франческа посмотрела список дел. Вечером у неё хореография вместе с другими девочками. Арман срочно улетел домой. Будет кто-то другой вместо него. Нужно заглянуть к Ла Рошу, забрать снимки для портфолио. Сбежать после классического экзерсиса, когда все выйдут на середину?

Девчонки в школьной раздевалке, той, что рядом с спортзалом, зашептались, заметив её дорогой коллекционный лифчик.

Франческа натянула футболку. Утром собиралась в спешке, слегка проспала.

Так и есть. Кеды положила, а балетки оставила. Придется возвращаться домой. Маму не хочется беспокоить. У неё переговоры с иностранцами.

— Анна Григорьевна, что за строгости такие, да и к чему? —

Герман прошелся по директорскому кабинету, остановился у окна.-

Дети, как арестанты

Директор искренне любовалась на этого красивого ухоженного мужчину.

— Конечно, предварительно обещать я могу. Только время сейчас такое, что планы могут поменяться даже без моего собственного желания. Так говорите, сейчас физкультура? Если не в труд, проводите меня? Одним глазом посмотрю на своего парня, а там уже дела ждут. Что поделать, на всё время нужно.

Герман улыбнулся. Он уже давно включил дежурного обольстителя.

Анна Григорьевна заказала его мальчиков на школьный вечер, поближе к новому году. Герман не знал еще, насколько он может это решить. Все планы давно расписаны. Но он занимается и благотворительностью. Хорошая репутация того стоит. В принципе, решаемо, если гайки закрутить. Только упрямому солисту пока ничего не говорить. Неизвестно, как отреагирует. Ну не любит он сиять в собственной славе.

Да и вчера, как с катушек сорвался.

С Наташкей спелись на отлично. Всё тихо-мирно, под конец даже за талию её приобнял.

Но тут всё Маэстро испортил, странный гений. Хорошо с записью закончили.

Наверное, успел уже достать мальчишку так, что его уже от одного вида трясет.

Надо пресекать.

Пусть держит свои влажные фантазии при себе. И гениям, знаете ли, не всё позволено. Главное, к другим парням ровен, а в этого, как клещ, вцепился. Вампир энергетический. Готов даже бесплатно работать.

Вчера Герману пришлось разнимать.

Айс, обычно сдержанный, чуть не вдарил композитору промеж глаз.

Да что за напасть то!

Погнать бы его в тренажёрку, но Айс на ночь глядя уехал на какую-то другую тренировку аж в пригород.

Может, хоть там утихомирили.

Но Герман строго предупредил: если испортят мордашку, он сам их там всех порвёт.

Что там с дочкой Ольги Сергеевны…

Не факт, что будет играть по его правилам, ох, далеко не факт. И никаких средств воздействия на неё. Как говорится, ни в чём порочащем не замечена.

Он быстро набрал номер эскорт-агентства. Найти бы парня поумнее…

— Да не для меня это! — Герман выругался в сердцах.– У вас там, вообще, кто умный остался на сегодня? Молчи! Приеду, сам выберу.

Пусть пообщается с девочкой. Стоит того или нет.

Герман заглянул в спортивный зал.

Айс бойко скачет у натянутой сетки, мяч друг другу кидают. Хорошо.

Франческа стоит в уголке. Малиновые штанишки и очки сняла. Уже лучше.

Можно уходить.

— Девочки, внимание! Прыжки через козла, с разбегом. Мальчики, продолжаем разминку. Далее, скрутка пресса на время. Приготовили маты, — прокричала Инга Львовна.

Ярослав повел своих в другой конец зала.

Девчонки, по привычке, так и кушали его глазами. Инге пришлось подгонять каждую.

— Первая пошла!

Из дома звонят. Она махнула Ярику рукой, замени на минутку. Школьницам это только за счастье. Сразу смешки начались.

Когда Инга вернулась, была очередь Петровской.

Странная девочка. Все, как будто приготовились, что она сейчас свалится вместе с козлом на маты. Даже Ярик увлекся процессом, улыбка до ушей. На другого учителя ноль эмоций, все заняты.

Ярослав Сергеич кивает школьнице головой, мол, беги уже…

Инга тоже решила посмотреть. Приостановила мальчишек после разминки. Всё равно любопытничают на тишину.

— Беги, дура! — взвизгнула Натали.

Но девочка побежала не к «козлу», а к самому Ярику. И буквально взмыла вверх, в отчаянном прыжке.

Тот ловко подхватил её за талию и поднял на вытянутых руках. На поддержку высоким хватом.

Миг счастья.

Свет прожектора, аплодисменты. Её счастливые белые коньки.

Ярик даже покружил немного, ведь «правила соревнований запрещают поднимать партнершу и нести ее длительное время без вращения».

Довольный, он осторожно опустил ее на пол.

Лауринас отвернулся. Инга это заметила. Её новый любимчик как-то внезапно стал грустным.

Подошла, взяла его за плечо и скомандовала уже всем.-

— Внимание! Скрутка пресса, у кого хватит сил, меняем локоть-плечо. Ноги друг другу держим.

Снова поменялись с Яриком. Пошла к девочкам.

— Голикова! Пятьдесят приседаний ради большого ума. Приступить!

Натали недовольно скривилась. Но Шатрова не поддержала её, как обычно. Что-то задумалась. Инга Львовна перехватила её взгляд. Смотрит на Лауринаса.

— Шатрова, берёшь остальных и идёте на скрутку пресса. Внимание!

— Хватит! — Ярик прикрикнул на Лауринаса. Конечно, он покрепче других ребят. Пятый десяток, шестой…

Футболка задралась, обнажив накачанный пресс. Шатрова уже залюбовалась, как очарованная.

— Остановись, я сказал! — Ярик понизил голос.– Загнать себя решил, особенно, после вчерашнего? Как рука?

— Нормально. Работает.

Быстро встал.

–Отдохни, — приказал Ярослав Сергеевич.–

Шатрова… Галя, взгляд скромнее сделай. Гусев, сколько у тебя? Двадцать мало. Пятьдесят приседаний для профилактики.

Девочки сменили мальчиков и пошли на скрутку пресса. Тридцать раз подняться от пола на пятерку.

— Помогаем, помогаем друг другу, — торопила Инга.

Франческе пары не было. Одноклассницы, как сговорились. Ярика что-ли приревновали?

Лауринас мысленно поблагодарил девчонок и сам опустился перед Франческой на колени. Она уже готова к упражнению. Нежно провел ладонями по щиколоткам и надежно придержал её ступни у пола.

Раз, два, тридцать один… тридцать два.

— Хватит, всё! — махнул рукой подошедший Ярослав. Знаком показал Инге заменить его у мальчишек.

Все уже давно закончили. А эти двое всё в гляделки играют. Сговорились что ли…

— Быстро ко мне в кабинет. Оба!

Ярослав Сергеич сел за стол. Явление было прелюбопытное.

— А ну, поближе друг к другу, рядом встали, — показал он жестом. — Чтобы я хорошо видел.

Подвинулись.

Ярик встал и подошел к Лауринасу.

— Катались мы вместе. Парой были в фигурном катании. Да, она– моя муза, моя звезда. Люблю её. Ни с кем не смог потом быть в паре, а одиночник из меня не очень. Но теперь я встречаюсь с другой девушкой. А про остальное сама расскажет, если захочет. Подумайте пять минут, потом выпущу.

Ярик вышел из кабинета в спортзале и встал у двери, чтобы никто не зашел.

Их тренировал один сенсей.

Вчера учитель так полоснул взглядом по Лауринасу, что тот аж пошатнулся.

За что-то наказывал… За что? За то, что упрямо не называет сенсея «отцом» и других парней «братьями»? Или не подписался под заявлением?

«…прошу считать меня собственностью школы. Прошу учителя и наставников распоряжаться мною по собственному усмотрению. В случае моего ухода или исключения я обязуюсь уплатить сумму, указанную мне моим наставником или учителем».

Но Ярик тоже этого еще не подписывал…

Выпустил. Франческа с заалевшими щеками.

— Идите, — согласился Ярослав.– По школе до звонка не шляться. Чтобы вас никто не видел.

После урока Инга прямо-таки потребовала объяснений. Ох, уж это женское любопытство.

— Ярик, что это было?

— Для неё сделал. Инга, лично прошу, не задирай эту девочку. И пусть никто её не достает на моих уроках. Иначе совсем закроется от людей… Она же примой была!

Нелепый несчастный случай, профессиональные нагрузки категорически запрещены. Знаешь, как тяжело потерять разом то, о чём ты всегда мечтал? Особенно, из-за предательства человека, в которого имел неосторожность влюбиться…

Ярослав тогда пришёл в больницу. Это было бесполезно. Франческа сутки провела лицом к стене, ни на кого не реагируя. И её отправили в другое место.

Приличная палата, но в отделении имелись реально душевнобольные люди.

Выписали её через три дня за нарушение режима.

С серым лицом и забинтованным коленом. Всё это время она упрямо ничего не ела.

Быстро менялась каждой своей тарелкой с кем-то вечно голодным.

========== Непослушные ==========

Дверь мужской раздевалки открыта настежь.

Анна Григорьевна заглянула.

Целуются, как взрослые.

— Родителей в школу. Завтра же!

Еле оторвались друг от друга.

— Моих нет в городе, — с довольной улыбкой, признался Лауринас.

— Мой папа тоже в командировке, — ответила Франческа.

Что тоже правда. У отца своя фирма по междугородным и международным перевозкам. Может, им даже придется скоро переехать в другой город. Если отец не решит оставить филиал на управлении партнера.

Она уже не хочет уезжать из города.

Вот как их держать нестрого? А если б до звонка не пять минут, да она вовремя не пришла?

Анна Григорьевна забрала классный журнал. Некоторая учетность в её школе дублировалась по старинке, как привыкла.

Посмотрим. Что за дети пошли… У обоих пятёрки за урок физкультуры. И на том спасибо. Ярослав Сергеич никогда не поставит оценку только за красивые глазки.

Вечером Анна Григорьевна собрала всех в актовый зал на репетицию. Выступление на носу!

Франческа благоразумно показалась и быстро скрылась за дверью. В джинсах, кроссовках, с развевающимися волосами, она бежала по коридору, пока никто не видит, а потом по лестнице, прыгая через ступеньки.

Лауринас спокойно листал журнал « Rolling Stone». Герман дал ему неожиданный выходной от всего. Поможет другим, если попросят.

Франческа села в такси.

« Позвони мне, если будет нужна моя помощь»,— сказал ей Лауринас перед уходом. Он сам вбил свой номер в память её телефона. Под именем ICE, так короче.

«Парни из группы „Ангелов“ призваны быть хранителями», — мелькнул в голове странный слоган.

Ни о чём не думая, Франческа вошла в танц-класс.

А там дородная дама, в одеянии слишком похожем на шопеновскую пачку для балерины, стиснула в объятьях хрупкого танцовщика.

— Лола! Я работаю, — пытается тот призвать к благоразумию.

Франческа опешила. Вот так Лебедь Черная. И сама, не по обычаю, первая пришла. Даже не опоздала. Лёгкий поклон мсье учителю.

— К станку… к станку, — махнул тот рукой, не глядя.

Во время экзерсиса была возможность рассмотреть его.

Каштановые волосы до плеч. Карие загадочные глаза, уголки приподняты к вискам. Восточный тип. Но требует называть себя мсье Тео`.

Хлоп по голове, хлоп по затылку. По плечу, по пальцам, по спине, по ногам. Хлоп, хлоп, хлоп!

Франческа уже думала, что в руках у учителя мухобойка, а она сам облеплена, без просвета, многими сотнями мух.

Я— неудачница. Неуклюжая. Я всё только порчу.

Она снова опустила голову. Хлоп по затылку!

Она вспомнила поцелуй Лауринаса. Его внимательные глаза.

Я тоже смогу, помоги мне.

Расправляет плечи. Очередной хлоп не успевает коснуться её.

Всё уходят. Можно и ей.

— А Вы куда собрались, мадемуазель? Без моих то наставлений… Здесь уже особый разговор.

Франческа упрямо закусила губы.

Сейчас скажет у меня плохая выворотность.

Из формы вышла. Но ведь не хуже, чем у других…

Да с кем ты себя сравниваешь, они чуть не с улицы пришли, без всякой хореографической подготовки. Но у них не болит колено. Перестань себя жалеть, раз уж проиграла. Уйди вовремя.

Тео` неожиданно обнял её за талию.

— Потанцуешь со мной? Танго.

— А по ушам?

Любимое подружкино вспомнилось само собой.

— Понял. В другой раз.

В любой раз будешь танцевать со своей Лолой!

Франческа бросает пуанты, балетки, купальник в сумку. Надевает куртку и быстро уходит. Ла Рош сам привёз её фотографии в танц-зал. Выглядело так, что большой босс сделал поощрение любимице. Явно незаслуженное, потому что работает она плохо, и танцовщица из неё некудышная.

— Что ты за мной ходишь! — Франческа резко останавливается. Высокий парень следует за ней уже давно, почти шаг в шаг.

— Слежу за тобой.

Алан выходит из тени. Белый шарф, летящее пальто, руки в карманах. Он и здесь, как на подиуме.

Франческа убрала волосы с лица, наброшенные внезапным ветром.

— За мной следишь, да еще и деньги за это получаешь. Мне лестно.

Она снова продолжила путь. Но потом остановилась.

— Не надо меня провожать. Вот мой дом. Сам это знаешь. Отчитайся уже клиенту.

Дышу ровно. С мальчиками не встречаюсь. Всё в порядке. Контракт не нарушила. Что еще? Ярику привет передам. Встретимся с тобой в «Каролине». В Доме моды, не на улице ночью.

Они, все трое, ушли из спорта. Очень жаль.

Рядом с Франческой притормаживает парень на мотоцикле. Она садится сзади и оба скрываются в ночи.

Алан перевел дыхание. Что-то тяжело стало на душе.

На следующий день первой парой была история.

Учительница вызвала Лауринаса отвечать к доске. Весь класс сразу расслабился: этого парня можно полюбить только за то, что спрашивают его часто, отвечать он может долго и так, чтобы учитель даже заслушался.

Он встал и вдруг покачнулся, схватившись за предплечье.

Потом выпрямился.

— Можно, я выйду?

Он шел в распахнутой куртке, как будто и не зима. По дороге поймал такси. Сразу отдал деньги.

— Куда едем?

— Потом скажу.

Остановил водителя у какого-то маленького православного храма. И, шатаясь, вышел из машины.

Потом, повисая на перилах и подволакивая ноги, с трудом преодолел несколько ступенек.

Его словно втянуло внутрь, на мгновение поддержало чьим-то нежным объятием.

Лауринас молча стоял у большой иконы святителя Крымского и Симферопольского.

Жар церковных свечей сокрушал жёсткий комковатый ледяной панцирь вокруг сердца. Стало легче дышать.

Пол ходил под ним ходуном, как палуба попавшего в шторм корабля.

Курс — на Небо. Храм — корабль. Пастырь — кормчий.

— Святителю отче Луко, моли Бога о нас! — произносит кто-то молитву.

И теперь она множится в сознании, как в калейдоскопе. На разные голоса. На сотни голосов.

— Ну и напился, — правильная дама брезгливо поджимает губы, — ни стыда, ни совести!

Лауринас виновато оборачивается и пытается сказать, что он не пил и не посмел бы войти пьяным в церковь. Но передумав, спотыкаясь, идёт к выходу.

Он идет, широко расставив напряженные руки. Лауринас упирается и хочет удержать на безопасном расстоянии невидимые для других стены, которые двигались и норовили раздавить его, как в тисках.

Сенсей обещал ему смерть за непослушание.

С паперти Лауринас чуть не скатился. Еле дошёл до близкой лавки. Лёг на неё спиной. Одна рука — на высокой спинке, другая упала на снег. Редкие люди шли мимо.

Завибрировал телефон.

Лауринас понял, что это— она. Девушка, о которой он мечтал.

— Где ты? — её голос срывается от волнения.

— Всё… хорошо. Не переживай.

Он старается выговорить каждое слово, это было трудно.

Отбой вызова. Говорить не может. Сил мало.

Нужно позвонить еще одному человеку.

Рука плохо слушается.

— Герман…забери меня. Я ходить не могу.

Отбой вызова.

Выключил телефон.

Смотрит далеко в небо. Снежинки падают на лицо. Он закрывает глаза.

Ты один. Маленькая точка. Никому не нужен. Глаза закрыты, и ничего нет.

Нет мыслей и слов, и тебя тоже нет.

И никогда не было.

========== На излом ==========

Герман чуть с ума не сошёл, пока добрался до нужного адреса, объезжая пробки незнакомыми дворами.

Шоу-мальчик сидел, сжавшись на лавке, опустив низко непокрытую голову. Руки, с тонкими запястьями, висели, касаясь мёрзлой земли.

— Я очень замерз. Отвези меня на кладбище.

— Что, сдурел? — Герман, как следует, затряс его. Но вид у Айса был отсутствующий.

Приподняв, он довёл его до машины. На ходу позвонил Ольге, врачу.

До «Центра» Айс уже шёл своими ногами.

— Давление низкое,— сказала потом Ольга.— Герман, иди варить кофе.

Когда остались вдвоём, она спросила:

— Лауринас, ничего не хочешь мне рассказать?

Он не ответил, и Ольга сама подняла другой рукав его свитера, посмотреть вены.

Вернулся Герман. Вручил шоу-мальчику большую чашку. И спросил:

— Ну что, на кладбище поедем?

Айс удивленно поднимает глаза:

— Можно. А зачем?

— А ведь собирался. Под замок тебя надо для сохранности, вот что.

Вечером корпоратив для работников крупной торговой сети. Нужно немедленно всё отменять.

— Не надо ничего отменять, концерт я отработаю весь.

Сокол мой ясный, да ты уже и мысли стал читать?

— Нельзя! Я не разрешаю, — вмешалась Ольга.

— Я смогу! Ничего не отменяй! — Айс быстро встаёт. — Без фонограммы. Буду петь сам.

Герман взглядом делает ей знак, чтобы просто не спорила с парнем. Он сейчас « на слабо» еще и не то пообещает вгорячах.

Герман всё еще решает. Он, вообще, решает здесь всё.

— Останешься здесь до вечера. Хотя бы поспишь нормально. Со школой я сам договорюсь. Что заказать из еды?

— Что-нибудь простое, как всегда.

— Герман, привези продукты. Список напишу. Сама буду готовить, — вздыхает Ольга. Её здесь снова никто не слушает, хоть сто раз на дню их предупреждай.

Даже если есть служебный буфет и деньги парню не нужны. Повара просто вобьют, как обычно, в компьютер и под конец месяца отнесут Герману на подпись. Айс всё еще вполне способен набрать себе на обед жареного да жирного. Все они одинаковые.

Даже если Герман крепко держит всё и вся в своих руках.

После долгих раздумий, она и сама решила перейти к нему окончательно. Только немного еще подучится.

Частые командировки, но зарплата значительно выше, чем продолжать сидеть на потоке в муниципальной поликлинике.

Муж поймет. Тем более, что служебный роман здесь ей не грозит. Парни воспитанные, а Герман продолжает общаться со своей бывшей женой Светланой. Ему лишь бы блистать и очаровывать. Дальнейшее Герману не интересно. Победы такого рода, видно, не коллекционирует…

— Остаешься? — снова испытующе спрашивает у своего-шоу мальчика.

— Остаюсь.

Айс уходит в свою гримерку. Телефон Герман забрал у него на ревизию и для профилактики.

Ольга Сергеевна пришла в школу с утра.

И да, обещала директору поговорить с дочерью. Но не о том, как «держать себя в рамках», как-то предлагалось. Она бы сама, своими руками, поломала бы те рамки, которые её ребенок нагородила себе дополнительно. С детства на режиме, много дополнительных занятий, спортивные нагрузки. А теперь она уже сама привычно накладывает себе на плечи всё больше и больше.

Поэтому Ольга Сергеевна была благодарна за ту причину, по которой состоялся вызов в школу. Франческа повела себя, как обычная девчонка. Наконец-то! Роман вчера так просто смеялся, узнав про поцелуи в школе. Брат Франчески ночевал у них. Забрал её с собой после хореографии и они снова репетировали до пол-ночи где-то далеко от дома.

Франческа выбежала в коридор после первой пары с чужим рюкзаком в руках. Заметив её, стоящую у окна, наскоро поцеловала и, торопясь, набрала вызов на чей-то быстрый номер. Даже пальцы у неё дрожали.

Разговор был короткий. И дочка явно не успокоилась.

— Меня не слишком ругали?

— Нет. Всё в порядке. Если хочешь, заберу тебя сегодня с занятий.

— Не надо. Я всё равно ничего не могу сделать.

Дочка подняла глаза. Она напряженно о чем-то думала и теперь.

— Чей это рюкзак? — спросила Ольга Сергеевна.

— Лауринаса. Не хочу, чтобы кто-то чужой прикасался к его вещам.

— Ты уже рассуждаешь, как его жена.

— Да, так. Я сама хочу быть с ним. А то, что мы поженимся, это он мне сразу сказал. Я верю ему, так и будет. Когда-нибудь там, наверху, всё сложится правильно и как надо. Тогда мы будем вместе. А ждать я умею.

Дочь говорила очень уверенно, без тени сомнений. Но слишком необычные для себя и очень взрослые вещи.

— Дочка, ты не заболела?

— Нет, мама, нет. Я теперь выздоравливаю. Как будто только начала жить.

— А где сам Лауринас?

— Не знаю. С ним что-то случилось. Страшно уже.

— Ему звонила?

— Да, ему.

Франческа быстро обнимает её. И уходит на урок в другой класс.

С помощью мальчиков-поваров Ольга всё приготовила и попросила накрывать.

А сама пошла посмотреть Лауринаса.

Спит спокойно.

Она легонько взяла его за руку, проверила пульс.

Бедный мальчишечка. Что такое с ним приключилось, не понятно. И Герман еще не говорит, откуда он его такого привез…

— Лауринас, просыпайся!

— Да, встаю, — ответил он с закрытыми глазами.

— Пойдём обедать.

Герман уже успел в школу сгоняться. Сказал там, что Лауринас до конца дня не вернется, а, может, и завтра тоже. Забрал его рюкзак у какой-то девочки.

В телефоне у парня ничего подозрительного не нашел и вернул ему. Вот же, так бережет и не углядел.

Только пообедали, Лауринас, без слов, взялся за учебники. Хотела остановить, но Герман снова запретил: пусть учится.

Никита прибежал в «Центр» после полудня. Что за дела! Такого еще не было, чтоб солист с утра не на связи. Он буквально влетел в гримерку Айса, вполне уверенный, что от него что-то скрывают.

Только увидев его лично, успокоился.

Лауринас рассказал только другу, что было утром. Он снова начал прикашливать.

Не вернусь к нему, пусть что хочет делает, -закончил так рассказ.

Никита старался не подавать виду, но вся история ему очень не понравилась.

Да, правильно. Найдешь себе другого тренера. Тело подкачаешь, а душу пусть не трогают.

Ник обнимает его:

— Не бережешь себя, брат. Когда будешь осторожным? То куклу тебе под дверь с иголками подкинут, то фанатки лицо обдерут. Правильно Герман говорит, под замок тебя нужно.

— Вам скучно без меня будет.

— Так это да. Родители приедут, всё им расскажу.

— Ник, не надо. Отец меня сразу в Америку отправит доучиваться. Одного и насовсем. Как я без вас там буду жить? Я уже здесь привык.

И потом, у отца сейчас проблемы в клинике. А тут я еще со своими.

— Так что? Спасать чужие жизни, конечно, благородно, а собственный сын обойдется.

— Ты не понял. А я сегодня в церковь ходил. Там такхорошо! Сходим потом вместе?

Так бы если…я бы уже сегодня умер.

Ник взял его за руку.

— Больше так не говори и даже не думай.

Мама умерла всего пару лет назад. Он бы не выдержал, если б Лауринас не был все те дни рядом.

И сейчас… Нет, об этом и думать страшно. Он же добрый, чисто ангел, кто ему мог смерти желать?

Герман прислушался. Парни уже смеются в голос. Лауринас рассказывал Нику, за что родителей в школу вызвали.

Ольга продолжает убеждать его отвезти парня в больницу, сетевики названивают и тоже волнуются. Да еще и родители его уехали. Отвечать за все снова ему, Герману!

Пока Айс ушел выбрать себе одежку к концерту, Герман подозвал к себе Ника, перехватив его взгляд. Просто сам напросился на разговор.

И это оказалось важно.

Герман был в ярости. Как он мог допустить такую ошибку?! Позвать братков, пусть от этой конторы «Черная пантера» камня на камне не оставят. А дополнительно еще и полицию с мэром привлечь к разборке. Только без лишней огласки в его сторону. Скандал-реклама, но обойдется без этого.

Хорошо, Никита всё рассказал.

Корпоратив отработали на одном дыхании. Герман внимательно наблюдал из зала.

Айс даже дал себя потискать молоденьким продавщицам.

Пока Валера, по знаку, не снял всех с солиста тренированными движениями.

Чем бы дитя не тешилось…

Как вспомнил его утреннее леденящее « отвези меня на кладбище», сразу мороз по коже.

Герман пригубил коньяк.

Сегодня волне нормальный красивый шоу-мальчик чуть не замерз до смерти на какой-то старой лавке в центре города и среди людей. И, может быть, сейчас те же самые, кто отвернулся, протягивают ему новогодние открытки и фирменные блокнотики для автографа… Люди, вы что?!

Герман делает большой глоток.

Забрать парня и уехать куда-нибудь в Сочи или где там тепло. Достало всё.

— Я люблю вас. — Да!

— Я люблю вас? — Даа!

Обычная перекличка со зрителем, сегодня была как насмешка над его принцем сцены.

Герман снова делает глоток. И подает знак Наташке.

Та подходит к краю сцены. Айс подхватывает её наверх, к себе. «Девочка из зала»

Несколько шагов обнявшись, куплет вместе. Наташка быстро целует Айса под ревнивый визг поклонниц. И совсем не по плану её шаловливые ручки чуть не раздевают солиста.

Он призывно распахивает рубашку и крутит бедрами почти на самом краю сцены…

— Ах, злодей, — усмехается Герман.— Маэстро на тебя нет.

Всем всыплю за самодеятельность.

Лёгок на помине. Композитор тоже укрепляется коньячком.

Айса уже схватили за ноги, того и гляди стянут в зал. Парни прикрывают его и сами склоняются подписать открытки.

Всё.

Герман пошел разгонять. Заводить зал умеют. А успокаивать ему.

У солиста сияющие глаза и не менее лучезарная улыбка.

Герман останавливает его за плечо.

— Как ты, живой?

— Хорошо. Концерт сделали!

Лауринас прислал Франческе звуковое сообщение с пожеланием спокойной ночи

Она слышала звуки какого-то концерта и « я люблю вас, люблю вас», усиленное аппаратурой. Потом сообщение прервалось.

========== Король умер… ==========

Анна Григорьевна снова всё испортила!

Лауринас вернулся в школу на следующий день такой же светлый и улыбчивый. Даже позволил Шатровой поцеловать себя.

Савушка подумал, что, наверное, из образа еще не вышел. И одет тоже интересно: бело-серый верх с классическими рубашкой-пиджаком-жилеткой-галстуком и бежевые джинсы, ботинки тона на два темнее.

Галочка, с видом собственницы, придержала парня рядом с собой.

Телефон Лауринаса, как обычно, на режиме без звука уже лежал на парте и постоянно вспыхивал экраном от вызовов и сообщений. Снова вернулся к Галочке, у той все дела срочные и в первую очередь.

Савушка оглянулся на Франческу. Абсолютно спокойна. Что-то пишет в тетради.

Она сегодня пришла рано.

Лауринас прислал ей новое звуковое утром. Так она поняла, что тот поднимается раньше её. Даже если был поздно на собственном концерте. Любка, зная её ночную жизнь, позвонила почти в полночь, чтобы сообщить о том, что она с помощью сестры пробралась на корпоратив и заполучила автограф. И, торопясь, пообещала скинуть фотки и видео, но сестра пока забрала свой дорогущий айфон вместе с собой в офис.

Франческа присела на кровать и послушала еще раз.

Как будто его красивый голос всегда был с ней по жизни, но она не смогла различить среди других.

И он принял её игру, их «встречи» будут только по телефону, при других ничего, кроме «привет» и « пока». А еще не стал скрывать, что отныне ужасный и неисправимый собственник.

Она слегка накрасилась, подколола волосы. Немного духов. Достала любимую блузку под цвет глаз.

Анна Григорьевна пришла посередине английского. Все уже изрядно веселились. Гусев отвечал, напряжённо собирая слова, все, которые знал. Перемежая смачным немецким, наверное, киношки обсмотрелся. Пол-класса конкретно лежали на партах.

— Так, внимание, успокоились.

Петровская, идешь на первую парту, третий ряд. Лауринас, садишься к Гале Шатровой. Гусев, да ты, не отворачивайся. Пересаживаешься к Покидаеву, сразу после своей двойки.

Савушка вскочил:

— Анна Григорьевна, не надо никого пересаживать!

— Покидаев, не нужно умничать без необходимости.

Но Савушка даже забыл, что придется делить парту с надоедливым Гусевым.

Директор сейчас портила всю картину, уже сложившуюся и вполне гармоничную…

Франческа первой собрала вещи. Гусев невольно загляделся, когда она проходила мимо, к его собственной парте.

На переменке быстро спустилась на первый этаж, к спортивному залу. Ярослав вышел из своего кабинета.

— Привет, красотка.

— Ярик, я порепетирую немного здесь? Буквально пять минут, ужасно волнуюсь.

— Мне уходить?

— Нет, что ты.

Франческа уже хотела идти в смежный зал, где есть станок и зеркало, как в танц-классе. Но почему-то обернулась.

Ярослав торопился переложить какую-то одежду в спортивную сумку, но замок заело и вещь в его руках сама развернулась от одного неловкого движения. Франческа машинально подхватила в воздухе.

— Ярик, а почему у тебя черное…каратэги? Я правильно сказала?

Ксенька называла свою одежду для каратэ именно так… Но у неё костюм был белый.

Ярослав не отвечал. Франческа посмотрела еще раз. Иероглифы на чёрном фоне.

— Тайна?

— Это не моё.

— Чьё?

–Твоего одноклассника.

— Отдашь ему?

— Нет. Он давно хотел бросить, руки нужно беречь. Наверное, бросил.

Ты хотела репетировать?

— Зайду после пары. Ярик, у тебя есть еще уроки?

— Да. Приходи. Жду с нетерпением.

Франческа невольно поискала глазами Лауринаса.

Это мог быть и он. Ярик почему-то наводит тень на плетень. « Давно хотел бросить»… Если бы она сейчас, по собственному желанию, нарушила контракт, ей бы постарались устроить конец света. Благо, что сейчас она под личным покровительством Ла Роша и поставила подпись только после советов юриста.

«…бросить, руки нужно беречь». Кому-то он сейчас нужен явно больше: Герману или своему тренеру.

Нужен или должен? Определенно, какая-то связь с тем, что случилось вчера.

Лауринас сейчас о чем-то оживленно разговаривает с Галей. Повернулись к друг другу за партой и никого не видят.

— Не волнуйся. Это они про танцы, — сказал Марик, перехватив её долгий взгляд.

На этот раз Марат не соврал. Она сама видела, что уже на следующей перемене Лауринас с Галей пробовали несколько раз эффектную поддержку танца, которую он ей показал.

Удивительно, звезда сцены, по крайней мере, при ней еще ни разу не продемонстрировал эту грань своего таланта в родной школе. Тоже шифруется? Как и она.

Любка прислала сообщение.

Фото Айса в распахнутой рубашке. И послание с немыслимой орфографией и множеством восклицательных. Видно, насколько ошеломила Любку новость их фанатского круга: звездный принц покидает королевство.

Утром Герман готовился к совещанию. Проще говоря, решал, как эффективнее дать всем разгон для высокого старта. И позвонили некстати с охраны. Какой-то парень срочно хочет его видеть.

Герману уже и саму стало интересно посмотреть на такого наглеца.

Конечно, он работал с талантливой молодежью, но предпочитал это делать в приятное для себя время. А не вместо дел.

Да и с какой стати его лично?

Вчера братки отчитались, что главарь секты сбежал. Полиция невольно помогла. А так бы его просто убрали без следов. Парни сами на себя досадовали, ходили только громили для разрядки всю эту азиатскую мишуру. Может, кто по этому решенному делу?

Перед Германом предстал юный холёный красавчик-блондинчик. И прям с порога поведал несусветную тайну, что желает петь.

Ничего нового на свете. Еще один вообразил себя звездой.

И Герман уж готов был предложить своё коронно-испытанное « пятьдесят отжиманий от пола», но его заинтересовало другое. Совсем уж странное.

Такое чувство, что перед ним был рекламный клон Айса.

Волосы примерно так же уложены, один рост, похожие движения, словечки Айса…

Глаза только совсем пустые.

И Герман спросил, а что, собственно довело до таких резких потуг к эстрадному пению?

И этот, развалившийся перед ним в кресле, нахал начал с высмеивания Айса.

Тот слишком правильный и рафинированный, это не модно…

То есть осмелился критиковать его, Германа, идеи. И к чему б это?

Решил послушать дальше.

И сам не понял, зачем с очередного поворота в мыслях стал прикидывать, как этот выскочка будет смотреться на сцене.

Когда Айс в один непрекрасный момент всё бросит, как Сашка… Предпосылки уже имелись.

В общем, послал парня к Сергею. Пусть посмотрит, на что годен этот Вадим с музыкального ракурса.

Сам Айс прибежал уже после обеда, раньше других парней. И как сказали, сразу ушёл репетировать.

Герман решил лично проверить.

И тут нагрянули журналисты, хорошо хоть без камеры. По идее, хотели обсудить будущую съемку для телевидения. Поймали его в зале для репетиций.

А потом Герман уже сто раз пожалел, что сразу не выставил эту парочку. Дело было совсем в другом.

Внешнее спокойствие он сохранил успешно, когда девушка с телеканала приватно так поинтересовалась, а правда ли это, что молодой успешный парень решил закончить карьеру самоубийством?

Герман хотел прямо сказать: что за дичь ты тут несешь передо мной?

Но парень продемонстрировал с экрана планшета любительскую съемку.

Какой-то ублюдок снял на телефон, как хорошенький шоу-мальчик умирал. И послал это художество отчаянных рук журналистам, вместо того, чтобы помочь парню.

Главное, запечатлел лицо крупным планом.

Айс стоял у микрофона и не знал, что ему делать.

— Даже смешно, — отпарировал Герман.— Сотни людей видели его вчера вечером на концерте. Был весел и счастлив. Я надеюсь, и такую запись имеете. Видел ваших ребят, разрешил. Как договаривались.

— Айс, иди сюда!

Журналистка повторила свой вопрос.

— Нет, это — неправда, — ответил Айс, со своей «фирменной» улыбкой.

— В группе теперь будет другой солист? Уже отбор идёт.

— Я не в курсе.

Айс удивленно смотрит на Германа.

Но тот уже руками гнал журналистов на выход, не желая ничего комментировать.

— Герман, — Айс всё так же стоял на середине зала.— Я стал не нужен?

— Понимаешь…– издалека приступил тот.

— Я понял. Со мной слишком много проблем.

Айс быстро пошёл к выходу. Больше нечего репетировать. Всё закончилось.

— Если сейчас не остановишься, можешь больше не возвращаться. Предупреждаю последний раз, –пригрозил Герман.

Айс оборачивается только на несколько мгновений. И закрывает за собой дверь.

Герман садится на сиденье для зрителей.

Это что-то!

Пробует набрать номер.

И телефон отключил!

Вот влепить неустойку по полной программе!

Но Герман про себя знал, что точно до такого не опустится.

Видно, мало он его изучил. Хотя даже за маму оставался, когда жили на гастролях в одном номере.

Герман выругался. Никто нормальных слов не понимает!

========== Один ==========

Пришёл Сергей и сообщил новости не утешительные.

Тот парень с улицы совсем никак. Ни голоса, ни слуха для сцены нет. В самом крайнем случае, только под чужую фонограмму. Своё вряд ли вытянет. Да и танцевать категорически противопоказано. Вот как бы так. Смазливая внешность в наличии, в сочетании с нехилым гонором.

Герман вместо ответа рассказал свою новость.

— Ты шутишь? — не поверил Сергей.

Чтобы самый дисциплинированный Айс так просто взял и ушёл?

— У нас запись на телевидении, — напомнил он Герману, сразу как-то сникнув.

— Знаю.

— У нас программа. В другие города зовут.

— Помню.

— Герман, а это тоже всё на помойку?!

Сергей махнул листами нот и текстов.

— Дай, посмотрю… Хорошо будет.

— Да ничего теперь не будет!

— Я его верну.

Герман рассказал про козни журналистов.

— Как бы и этот новенький засланным казачком не оказался.

— Проверим, — согласился Сергей. — Ты его оставляешь?

— В резерве подержу. С ним что-то нечисто.

— Ты, главное, за Айсом когда пойдешь?

— Пусть успокоится. Переработал он.

— Подхватят парня конкуренты, и поминай, как звали… А если журналисты обнародуют, что накопали?

— Подам в суд за клевету. Я им сказал, что мы готовились к съемкам клипа. Разве не правда? Мы всегда готовимся, но не всё сбывается.

Ксения пригляделась. Она вовремя. Навстречу идёт сам Айс, надевая на ходу куртку и набрасывая длинный шарф.

Учится она на визажиста при дорогих курсах международного стандарта. А в «Центр» пришла на практику, как их менеджеры договорились. Ну где б еще совместила очень приятное с весьма полезным?

Ты— Айс? — решила уточнить она, просто для уверенности. Такого стильного мальчика трудно с кем-то спутать.

И он, конечно, узнаёт в ней подругу Франчески. По его глазам поняла.

— Нет, уже не он. Лауринас.

— А я-Ксения, — называет она себя.— Покажи мне, что здесь и как?

— Я не могу.

— Да можешь!..Ладно, пошли вместе погуляем. Разговор есть.

Ксения решительно обнимает его за талию и таким же манером уводит из «Центра».

Напор и натиск. Он ничего не говорит, но вдруг приостанавливается:

— Подожди. Забыл отдать.

И почему-то оставляет охране свой служебный электронный пропуск. Ксения понимает, что он не должен был этого делать, как им говорили при инструктаже.

Потом они уходят.

— Почему сегодня такой грустный?

— Ты тоже не веселая.

— Что случилось?..ясно, говорить не хочешь. Тогда будем разговаривать не о тебе.

И тут, совсем некстати, к Айсу бросилась стайка фанаток. Наверное, и дежурили у входа ради такого случая.

И Айс остановил самого себя, чтобы не ответить на их требования автографа.

— Зазвездился?! Да, Айс? — выкрикнула самая смелая, наскакивая на него.

Айс смотрел как-то поверх её головы, ничего не делая.

— А ну отвали, родная! — Ксения решительно оттолкнула приставалу, — а то по ушам звездану. Для харизмы.

И, схватив Айса за руку, повела прочь.

— Бабу себе новую завел! — выкрикнули им вслед. Ксенька только рассмеялась.

— Слушай! А пойдем в зоопарк! Я если Франческу туда вожу, она сразу начинает всех жалеть: и бегемотиков, и жирафиков и попугайчиков. И сама про себя страдать перестает. Ну давай!

Наконец-то улыбнулся. Теперь хоть картину с тебя пиши. Красиво маслом.

Лауринас вызывает такси по телефону и они едут в зоопарк. Даже если там сейчас маленькая экспозиция.

После зоопарка они гуляли, взявшись за руки, по центральной улице городе, среди старинных зданий и классически-прекрасных фонарей.

Заглядывали, куда хотела Ксенька. В кафе, в книжный, в лавку сувениров.

И Лауринас покупал для неё пирожные, альбомы по искусству, оригинальный китайский веер и причудливый букет с орхидеями в стеклянном футляре. Ему нравилось делать подарки другим.

Только до дома не проводил и не сказал, куда пойдет.

Оплатил для неё такси и попрощался.

Что ж… Ксенька посмотрела на часы. Ещё успеет застать подружку дома до школьного выступления и отдаст ей гостинцы, ну прямо из его рук.

Да и неприступного принца вроде бы уговорила заглянуть на вечер в актовый зал.

Какая уж тут практика, если подруга упрямо собирается стукнуться о те же грабли. Мальчиков она себе выбирает уж очень неординарных.

Как только проводил Ксению, позвонил кто-то незнакомый с неизвестного номера.

— Хорошо сделал, Айс. По-умному. Ушёл и не возвращайся. А то дружка твоего, да-да, правильно, Никиту, убьём тихо и без свидетелей.

Вызов оборвался.

Буквально следом позвонил Никита. Лёгок на помине.

— Айс, где ты? Уже заждались, приходи быстрей.

Герман забрал у него телефон и сказал голосом, не терпящим возражений:

— Ты мне нужен. Ладно, неделю отдыхаешь, а потом возвращаешься на своё место.

Лауринас отключил телефон.

Кто его всерьез решил убрать из группы? Кому он невольно подыграл сегодня? По стилю похоже на ревнивую фанатку. Только голос то мужской. Он знает про Никиту. Он где-то рядом.

Кто это? Друзья Маэстро Казионова? Конкуренты Германа? Но тот никогда не говорит о своих делах больше того, чем необходимо знать другим. Герман долго был заместителем Георгия Николаевича, и тот может знать о его окружении…

Лора изумилась.

Он сам пришёл. Холодно-красивый мальчик, со снежинками в волосах.

— Георгий Николаевич дома? Мне нужно поговорить с ним.

— Нет, по делам уехал… Но я то дома…

Она забралась руками к нему под куртку.

— Не надо, — сразу остановил Лауринас.

— Лора, дорогая, кто там?

Из комнаты вышел Маэстро.

— Даже так…— ухмыльнулся он при виде неожиданного подарка для себя.

Лауринас закрыл глаза. Необходимо сдержаться.

Он чувствовал, что чужая рука противно скользит по его щеке, по губам, по шее…

— Что же ты теперь будешь делать, драгоценный? — вроде бы с сочувствием приговаривает Маэстро. — Замолвить за тебя словечко перед моими друзьями? Мы тебя не обидим, сам понимаешь…

— Я про что-то не знаю? — удивляется Лора

— Это по работе, дорогая. Тебе не надо.

Лауринас резким движением плеча сбрасывает его руку и уходит.

Сплетни расходятся быстро.

Он попросил таксиста остановить у ближайшего отделения милиции.

Написать заявление. Даже если от этого будет мало пользы.

Виктор его не любил авансом.

Подружка как с ума сошла: все разговоры только об этом парне.

Он пожимает руку и говорит дежурное:

— Разберемся.

Так бы и закрыл наручники на холеных запястьях этого мажора… Чего только не придумают про себя для саморекламы.

Виктор убирает его заявление подальше.

Лауринас снова подошёл к той скамейке.

Уже темно. Он сел и долго смотрел на поблескивающий в свете фонарей большой крест на маковке храма.

Всё проходит, пройдёт и это.

Глаза наблюдали за ним.

========== Вне гармонии ==========

Франческа впервые уже за долгое время путешествовала на автобусе.

Что с ней происходит? Платье для выступления забрала, а туфли забыла в общей гримерке в пакете. Беспокоить никого не хотелось, она и так была по делам в центре, и до места всего пару остановок.

Она достала телефон и снова открыла фотографию Айса.

Ей изначально показалось странным, такое фото не фанатки сделали, это кто-то из профессионалов. Ракурс, композиция, хорошее разрешение. Скинула смску Любке. Да, та подтвердила. Это— выпущенная типографией открытка.

— Девушка, ваш знакомый? Сочувствую, он стал жертвой аварии. Поэтому Кирова после перекрестка перекрыли. Машина насмерть сбила.

Франческа только усилием воли подняла себя на ватные ноги.

Человек, сказавший это, быстро вышел в открывшуюся дверь. Воротник куртки высоко поднят, она не увидела лица. Бросилась вслед, застучала в дверь.

— Вот ненормальная!!!

Автобус высадил только через двести метров. Там можно было остановиться по требованию.

Она почти скатилась по скользким ступеням.

Какой-то парень подхватил её, не давая упасть.

Машинально поблагодарила.

Он продолжал держать её за локоть и тоже смотрел на фото Айса, застывшее на экране телефона.

Франческа набирает номер быстрого вызова.

Не в сети.

Набирает еще раз.

Не отвечает.

Потом услышала его голос.

Но не смогла ничего сказать.

Лауринас тоже не мог понять, почему никто не отвечает.

— Это мой — друг, — наконец прокомментировал Эдичка. — Не узнала меня? Это он на связи?

Молча взял её телефон, уводя подальше от дороги.

— Лаури, да ты сегодня в ударе. Зачем девушку обидел? Нет, ей не передам. Сам буду успокаивать.Мы все на тебя обиделись, это— факт. Всё, пока. Увидимся в «Центре».

— Да что такое? — снова обратился Эд к ней. — На тебе лица нет. А я— Эдик.

— Франческа, — представилась она.— Проводи меня немного.

Эд силком усадил её за столик в кафе и сам заказал кофе и миндальные пирожные для неё.

— Не нравится мне эта история, — честно признался он, выслушав до конца.— Герману надо сказать.

О, он — наш босс, из школьника звезду может сделать.

Хочу познакомиться с тобой поближе. Нет, не в том смысле. Просто познакомиться. Дашь мне свой номер?

Он проводил её. И удивился, увидев парней, выходящих после выступления.

Посмотрел снова на неё. Словно что-то хотел сказать, но потом передумал.

(некоторое время назад)

Герман изначально подбирал парней так, чтобы каждый из них мог быть солистом. Хороший голос, умение общаться с залом сочетались с яркой внешностью. Пробовали и под свою минусовку все петь, и по несколько куплетов и дуэтом, по-разному. Но сейчас-то, да, сейчас, не самое лучшее время, чтобы делать перестановки!

На взводе каждый и начнут доказывать друг перед другом, кто из них круче. Гармония рассыпалась разом.

Эд с Ником уже сцепились. Но у этих тема постоянная: не смогли снова поделить Айса. Каждый тянет его на свою сторону. Слово за слово… и началось!

Ну, с Эдом понятно… Кровь горячая, цыган чистопородный. Холёный, капризный, ленивый до безобразия.

Он и на прослушивание пришёл весь в золоте. Сиял, как новогодняя елка. А многочисленная родня этого парня—отдельная песня! Благо, что основной состав живут за океаном, а оттуда не налетаешься.

Так вот, благородные дети свободы каждый месяц собираются женить своего Рамира (таковым было его цыганское имя) на другом богатом семействе и забрать с собой на далёкую родину. Эдичка отчаянно сопротивляется, потому что такой проект его не устраивает вовсе. А там, кто знает, куда он со своим своеволием махнет…

Германа уже замучил кошмар, что он провожает Айса и Эда на один самолет без обратного билета и сиротливо машет на прощанье беленьким платочком.

Никита строг к себе до невозможности, но тоже не уступает.

Герман долго не мог прийти в себя, когда узнал, что парень, его шоу-мальчик, устроился алтарником в городской собор, да еще на клиросе временами поёт. Пришлось лично убедиться в очном порядке.

А там еще сверх-богатый папик-промышленник имеется.

Короче, и этого парня у него уведут.

Айс между Ником и Эдом, как между двух огней. С одного меланхолию сгоняет, второго дисциплинирует.

<tabЕсть еще компьютерный хакер Андрей-Рэй и чудо-полиглот Сашка-Сэнди. Естественно, и там непростые родители.

Вот угораздило его собрать этих парней в одну группу.

Милый ребенок, трещащий на всех языках подряд, тоже не явился до сих пор на репетицию. И где только его носит…

Наконец-то!!!

Прибежал, встал на место и…

Теперь на Германа в упор смотрят уже четыре пары глаз.

— Сначала похоронный марш кому-то играли, а теперь что? — спросил он не слишком ласково.

— Айс где? — ответил за всех Сашка своим вопросом.

— Придёт, — Герман махнул рукой.

Какое тут руководство, если сами творят, что хотят!

И ушел к Сергею.

— Не разговаривал с ним? — с порога спросил композитор, просматривая черновики.

— Так не отвечает … Сергей, а что с тем мальчиком, которого Айс привел?

— Интересный. Попробуем поработать вместе.

— Вот-вот, про это я и хотел поговорить. Нужно что-то новое. Аранжировку посложней что ли… Парню развернуться негде было. Видел же я, он уже начал не понимать. Если совсем уж «два притопа-три прихлопа», ему и зацепиться там не за что.

— Понял. Ты сам виноват. Упростил его больше, чем надо было.

— Ошибся. И со мной бывает. Всё, работай, жду с результатом.

Герман широким шагом шёл по длинному коридору « Центра».

Как-то глупо всё вышло. Нашла коса на камень… Уже скучать начал без этого неугомонного живчика.

Зашел в гардеробную.

Костюмы Айса висят стройным рядом.

Одна вешалка оказалась пустой.

— Алина! — позвал он.— Смотри внимательно, чего не хватает?

Она сразу же бросила подкалывать на манекене. И подошла к своему начальнику.

— Да, помню. С разрезами на рукавах. Из-за него и ругались… Неудобно ему было, рукава заузили, — закончила она с виноватым видом.

— Отставить меланхолию.

Герман задумался.

Что-то слишком много стало нештатных ситуаций.

Поздним вечером, когда « Центр» опустел, они с техником установили две камеры, тщательно замаскировав. Одну в гримерке Айса, другую— рядом в коридоре. Герман даже сам не знал, что ожидал увидеть.

========== Первый концерт ==========

Лауринас, наскоро вытираясь после душа, уже включил компьютер, проверить электронную почту. Внимательно прочитал все наставления родителей. Попутно одевался.

Потом сел к электронному пианино. Чтобы успокоиться после ценных указаний.

Горничную к нему, конечно, приставили. Но, по взаимной договоренности, он снова отпустил девушку на выходной. Сам всё сделает. Поесть заказал из ресторана, от знакомого парня.

Задержался, выбирая одежду на вечер, при этом еще перезванивал на некоторые вызовы.

Хотелось что-то совсем простое. Ему не выступать.

Бросил на кровать джинсы. Никто не поймёт, что они дорогие.

Марат с тоской смотрел на телефон. Ему ж теперь даже и позвонить ей нельзя.

Одно успокаивает: Франческа стала, как Снежная Королева. Ни с кем так близко и не сошлась. Но он помнил её другой: эмоциональной, живой, нежной… Она его не простила…

Галя прошлась перед зеркалом. Платье цвета красного вина сидело изумительно. Туфли тоже хороши. Вполне удобно, несмотря на высокие каблуки. Она позвонила Лауринасу. Репетиции — это всегда хороший предлог. По делу он никогда не отказывает…

Анна Григорьевна тоже прихорашивалась в салоне красоты. Герман Александрович сам изъявил желание посетить школьный вечер, но причину не объяснил, только попросил, чтобы никто не знал о его присутствии.

Ольга Сергеевна то откладывала телефон, то снова брала в руки. Ей пришлось срочно поехать на работу.

Ксения зашла к ним домой. Они о чем-то секретничали, Франческа смеялась, слушая её.

На подруге было хорошо скроенное изумрудное платье, с богатой вышивкой по вырезу декольте. Но дочь свой вечерний наряд оставила дома… Что такое они там с Романом репетируют? То есть Франческа сейчас под защитой брата… Но она даже не перезвонила ей, когда пошла на вечер.

Маэстро Казионов вбил в память телефона номер директора школы, где учится Лауринас.

Всегда можно навестить парня, под предлогом поиска новых талантов. Вполне, даже сегодня.

Савушка прямо выдохнул. Номер свой отыграл, теперь можно наслаждаться вечером. Он выбежал в коридор, а потом — и до улицы. Что-то захотелось покружиться под холодными снежинками. Там и встретил Лауринаса, тот немного опоздал. На ходу всё разговаривает с кем-то по телефону. Верхнюю одежду они сбрасывали в классе, взяв ключ у Анны Григорьевны. Та временами давала новые инструкции дежурному охраннику, попутно встречая своих опоздавших.

По длинному коридору до актового зала шли вместе.

Где-то вдалеке нежный перебор гитарных струн.

То есть это было неожиданно. Уединившихся, Франческу с каким-то парнем, они увидели за поворотом. Она льнула к нему, тихонько подпевала, заглядывая в глаза. У статного красавца были кудри по плечам, широкий цыганский пояс и гитара в смуглых руках.

Её ноги почти до пола покрывала пышная и пёстрая юбка, а верх был строгий черный. В распущенных волосах трепетали живые цветы.

Увидев их, она поздоровалась, с милой улыбкой.

Но Лауринас, дежурно ответив, быстро ушел в зал.

А Савушка немного задержался полюбоваться.

Те снова забыли о других.

Франческа жмурилась от удовольствия, как котенок, слушая игру и переливы голоса этого парня.

«Так вот откуда её необычное имя», — подумал Савушка. —

«Она— цыганка?»

Анна Григорьевна просчиталась, доверив страстный номер скромной девочке-тихоне. Трансформация поразила бы всех.

Франческа первой вошла в зал.

… и снова Танго.

Марат танцевал с Галей.

К её горлу быстро подкатила тошнота. Пришлось просто лечь спиной на стенку.

Что ж, мальчик не зря годами протирал каблуки в танц-классе.

Своё последнее танго она танцевала с ним… А потом свет в глазах померк на целый год.

Приказав себе собраться, Франческа пошла к сцене. Ей выходить за этой парой.

Она даже не обратила внимание, что по рядам пронесся удивленный гул, совпавший с её первыми шагами.

Роман сделал вступление.

Начала она несмело, словно не решаясь попробовать пол на прочность.

Но потом неприятное чувство ушло.

И тело само вспомнило танец.

Савушка удивился, когда игривая «цыганочка» вдруг перешла вместе с музыкой в гордое, яркое фламенко.

Жестче ритм, отточенней движения.

Это была сама роковая Кармен, владеющая чужими страстями и шагающая по тонкой грани.

Стремительный аккорд, руки взлетают вверх, тело, как струна.

А потом красивый поклон.

Она быстро уходит.

Лауринас остался только ради её танца. Потом стремительно вышел через боковую дверь.

Пацаны, классом помладше, собрались в этом смежном зале. Потихоньку дымили, в полумраке светились огоньки сигарет. И напевали под гитару.

Заметив его, приостановились.

Лауринас подошел поближе и попросил гитару.

— Можно?

Подправил настройку и протянул обратно.

— Я думал, ты спеть хочешь? — удивился хозяин.

— Нет.

— Да ладно, все свои.

Ему уже уступили место на широком подоконнике.

Герман пока не нашел для себя в школе ничего интересного. За разговорами с Анной Григорьевной, вне зала, он много пропустил. А тут услышал в темноте знакомый голос.

Да у него здесь свой концерт!

Шоу-мальчик, под гитарный перебор в три аккорда, распевает дворовые пацанские песни.

Ладно, пусть.

Герман еле удержал себя, чтобы не отобрать у собравшихся курево.

И сам не ожидал, что столкнется на выходе из коридора с Маэстро Казионовым.

А этого с какой необходимости сюда принесло…

От греха подальше, Герман сам увел причудливого композитора к выходу из школы.

========== Если ты не со мной ==========

Эдичка тоже заходил вечером. На счет маскировки он даже не напрягался, одел любимые коллекционные вещички, прошел под руку со знакомой девочкой.

В одном из коридоров чуть не столкнулся с Маэстро.

Безобразник этот Казлеонов, задрал уже другу в затылок дышать. И здесь от него покоя нет.

Айса видел мельком, но подходить не стал. Вид у того был совершенно измученный, Эд даже не мог придумать, как ему помочь.

Хотя одна тайна разрешилась.

У них с ледяной принцессой, покорившей Айса, оказалось нечто общее по жизни.

Лауринас проснулся среди ночи от кошмара.

Стоял на пустой сцене, вокруг ни души. Пел и не слышал себя. Как будто микрофон поглощал все звуки…

Умылся холодной водой. Включил синтезатор через наушники. Играл долго, час или два. Всё подряд, что помнил. Лишь бы прогнать мертвую пустоту.

Родители вернулись рано утром.

Да, были диски и ноты для него, какие-то новые одежки. Но нарисовалась еще одна проблема. В общем, в школу пошёл с отцом. Даже если не говорил про вызов к директору. Отец сам решил так. Скорее всего было то самое, что и мелькнуло в разговоре.

Любой обнаруженный косяк, и его ждёт возвращение за океан…

Впрочем, у Анны Григорьевны было своё мнение. Которое она прямо объявила этому красивому, властному мужчине: своего ученика она не отдаст никому! Пусть хоть конец света.

Реально, класс впервые стал впереди показательного параллельного 10 « А», в том числе, и по вчерашнему дню. Конечно, она приписывала это прежде всего своему экспериментальному классному руководству и педагогическому опыту.

Но не отрицала и того, что ученики были выбиты новенькими из привычной колеи и все никак не могли определиться, забыв про склоки. И, конечно, надо поддержать Германа Александровича, это сулило определенные перспективы.

Всё лучшее из данного она высказала прямо в глаза красавцу, с холодными голубыми глазами. Впрочем, оказалось, того просто невозможно смутить.

Уходишь— ещё темно. Приходишь— уже темно. В эти зимние дни ей так не хватало солнца!

Или не солнца… Сообщений от Лауринаса не было ни вечером, ни утром.

Франческа отпросилась с уроков, с первой пары.

Но идти на съемки каталога, тем более, в такую рань, у неё совсем не было настроения. Ходила с закрытыми глазами. Томило предчувствие надвигающейся бури. Отец приехал ночью. Они остаются в городе, управление филиалом он все-таки доверил партнеру.

Уже в «Каролине» увидела Германа.

Её вовсю готовили к съемке, но Франческа попросила о перерыве.

Так и есть. Герман Александрович не пришёл бы без причины. Он сам искал её.

В общем, фанатская информация Любки стала сбываться самым кошмарным образом. События накатывались друг на друга, как снежный ком.

Айс пропустил репетицию, сорвал съемки, на звонки не отвечает. Всё бросил и не горит желанием возвращаться. Франческа поняла, что хочет Герман, но трудно сказать, почему он знает, что такая миссия ей по силам?

— Я постараюсь его уговорить. Действительно, очень жаль.

Ответ Герману понравился.

— Приходи ко мне работать?

— Меня сейчас просто не отпустят. Я ничего сама не решаю.

Мсье Арман уже выразительно показывает на часы.

Лауринас отключил телефон совсем. Химичка сказала, что его ждёт директор в кабинете.

Проходя, он отчетливо видел пустующее место на первой парте третьего ряда.

Синеглазой девочки не было.

— Я не собираюсь тебя кому-то отдавать, — объяснила Анна Григорьевна.

Значит, было.

То, чего он совсем не хотел. Но пока, видно, миновало. Ему дали безупречную характеристику?

Савелий вышел на школьное крыльцо. Отпускали его без проблем: в курении замечен не был.

Нужно подумать в тишине над музыкой. Фразы и полутона толкались в голове, но среди школьного шума выхода им не было. Сегодня он самостоятельно пойдет в «Центр» показать Сергею новые наработки.

Синеглазая принцесса с каким-то высоким парнем приехали на машине, попрощались поцелуями.

Наверное, еще не вошла в образ серой мышки, понял Савушка. Одноклассница была одета, как куколка с глянцевой обложки.

Эти двое постоянно что-то играли. Красивый принц тоже не отставал. Интересно, когда будут настоящими? Может, если вдруг окажутся рядом? Но это упрямо не случалось.

Савушка решил, что пойдет на то, что однажды закроет их на ключ в пустом кабинете, под любым предлогом.

Франческа, заметив его, поздоровалась, с милой улыбкой.

Забавно, раньше он всегда был человеком-невидимкой, для девочек в особенности.

Не говоря уже о популярных девочках.

Что будет дальше с его героями? Конечно, классные кобры, сразу поднимут в ярости свои ядовитые капюшоны при любой попытке войны с её стороны.

Но ведь Кармен ничего и никого не боится, не так ли?

Франческа, увидев открытую дверь в актовый зал, помчалась туда, забыв обо всем на свете.

Там было пианино, и она захотела несмотря ни на что, подобрать мелодию. Любка все-таки прислала звуковым сообщением кусочек песни с того концерта.

Даже если она опоздает на химию, даже если ей поставят двойку. Пальцы жаждали клавиш, чтобы мелодия не забылась.

Лауринас, выходя из кабинета директора, с удивлением, прислушался.

И тоже пошёл в актовый вместо химии.

Франческа, увидев его, быстро встала от инструмента. Словно его и ждала.

— Поднимайся!

Лауринас пошёл на сцену. А теперь стоял у самого края и смотрел вниз.

«Теперь, отныне и навсегда, будешь смотреть только из зала», — в который раз говорил ему чужой голос. От которого он снова отмахивался.

Франческа подошла близко.

— Думаешь, как будешь жить без сцены? Это тяжело.

Очень.

Он обернулся.

— Кто тот парень, который был с тобой вчера?

Вот оно что…

— Мой брат, Роман. И? Неужели ревновал?

— Разве не заметно было?

…Ох, а ты и обижаться умеешь…

Франческа подошла близко и обняла его.

— Просто не надо было даже и начинать. Не надо никакой ревности.

Савушка заглянул в зал по пути.

Наконец-то!

Ребята, а вы встречайтесь почаще. Он знает, где запасной ключ от актового, потому что приходилось репетировать.

На химию парочка вернулись вместе.

— Не опаздываем! — поторопила Варвара Петровна. — Лауринас, оставайся отвечать у доски.

Класс расслабленновздохнул.

Варвара Петровна, с пристрастием, задала свой каверзный вопрос.

Лауринас, повернувшись от доски, как солист перед выходом, вместо ответа запел нечто красивое. Про любовь.

Варвара Петровна опешила. Но она б не решилась прервать, он всё делал со вкусом.

Одноклассники немедленно проснулись.

Савушка видел, что парень весь на эмоциях. Видно, хорошо поговорили…

Он остановил себя сам после первого куплета и мгновенно перешел на химию.

Но класс не мог так быстро прийти в состояние учебы.

Вечером отец Лауринаса, по первому требованию, получил к проверке дневник, с очень интересной записью: « Пел на уроке химии. Благодарю родителей. 5(за всё) (и подпись)».

Франческа поняла, что он помог ей запомнить, исполнив свою же песню, которую она подбирала в актовом зале.

========== Рыжая ==========

Анна Григорьевна расспрашивала в учительской коллегу, как прошло замещение на урок химии. Варвара Петровна рассказала в подробностях.

— Что ж, мальчику тесно у нас в стенах. Он и в той школе звездой был, с нетерпением ждут обратно. Так мы не отдадим! В общем, дорогая Варвара Петровна, лишь бы девочки вместо уроков стриптиз не танцевали. А культура — это хорошо. Химию же ответил. Гусев там ничего не натворил? Это радует. Они у меня, вообще, подтянулись по всем предметам.

Инга Львовна, забирайте всех. Ярослав Сергеевич сегодня немного задержится.

Если кто сбежит с урока — список сразу мне на стол.

Поставьте двух девочек, кто посильней, провести разминку. Будем вовлекать активней детей в учебный процесс. Галю Шатрову, например, и там сами смотрите. А потом и Ярослав придёт. Да, предупреждаю, в классе еще одна новенькая. Поздновато, конечно, но там семейные обстоятельства.

Физкультура началась спокойно.

Инга Львовна, впрочем, чувствовала затишье перед бурей. Этот класс всегда неспокойный.

Подозвала к себе двоих: Галю Шатрову и Франческу. Сначала решила Гале доверить мальчиков, но в последнюю минуту передумала. Франческу — к мальчикам.

Шёпот, смешки. Поехали, начали.

— Ниже, — сделала Франческа замечание Лауринасу, который отвлекся при наклонах.

— Слушаюсь, госпожа учительница. Буду стараться.

— Будешь пререкаться с со мной, поставлю в угол!

Он удивленно замер, а потом приблизившись, спросил:

— Может, мне уже идти в угол?

Витька Гусев, который был рядом и слышал, так и покатился на маты, с хохотом.

Инга Львовна не слышала, но быстро среагировала:

— Пятьдесят приседаний вне очереди! Гусев, что за вольности на уроке?

Девочки, энергичней! Заканчиваем разминку, идем в другой зал, гимнастические упражнения на брусьях.

Мальчики, продолжаем разминку. Смелее, не устанете. Потом волейбол, разделитесь на команды. Кто-нибудь идите за мячом, только не все сразу. Гусев. Я на тебя смотрю.

И когда Лауринас пошёл за мячом, а девчонки — по направлению к смежной комнате, с зеркальной стенкой, дверь в спортзал открылась…

Какая-то рыжая и шустрая, с радостным визгом, разбежавшись, прямо запрыгнула на популярного парня, повиснув на шее и соединив ноги за его спиной… Зачмокала-зацеловала.

— Марси, не могу поверить, когда ты прилетела?!

— Сюрпри-и-и-из!

Франческа отвернулась к стене. Это — не фанатка.

— Я заберу тебя отсюда. Как мой русский? Специально брала дополнительные уроки. Поможешь мне учиться?

Это слышали все, кто хотел. Девчонка даже не старалась говорить тихо. Лауринас среди этого потока бурных объяснений нашел время отправить смс-ку.

« Никакой ревности, не забывай», — прочитала Франческа.

Ах, ему это весело!

Впрочем, Галя Шатрова выглядела так, словно уже приступила готовить яд для всех троих.

Ну, главное — нос задрать повыше. Франческа отправилась на гимнастические упражнения. Даже неловко смотреть, как милашка уже забралась к нему на колени.

— Расстроилась?

Марат подошел к ней совсем уж неожиданно.

— Нет!

— А что я чувствую каждый день…

Мне тебя пожалеть надо?

Франческа сама не могла понять, почему сразу не ушла. И промолчала даже, когда он взял её за руку…

В следующее мгновение Марат впился губами в её рот, буквально бросив на себя.

Лауринас, до того что-то объяснявший рыжей подружке, рванул туда.

Ярослав, две минуты как зашёл, перехватил его на середине:

— Остынь! Бед натворишь!

Франческа вырвалась, но выглядела так, словно забыла, что нужно дышать. Инга Львовна увела её из зала.

— Это— она… Я поняла, — сказала рыжеволосая новенькая, словно самой себе.

— После урока со мной к директору! — крикнул Ярослав Марату.

Лауринас вывернулся от него и тоже ушел, попробуй здесь удержать.

Эх, дети! Что вы творите… Мало ему было объяснений в полиции, что не знал, что под вывеской школы каратэ действует секта. Если не поверят, выгонят с волчьим билетом из школы…

Франческа стояла у фонтанчика в коридоре. Она намочила лицо и руки.

Лауринас тихонько обнял сзади.

— Прости меня. Я был дураком.

Она повернулась:

— Нет. Для меня ты— самый умный.

— Только для тебя?

— Только для меня.

От его прикосновений она блаженно жмурилась, как котенок на солнце.

Когда Марат вышел от директора, Лауринас уже ждал его.

— Наверное, хватит уже. Когда она немного подрастёт, я женюсь на ней. А для тебя Франческа теперь только одноклассница, и никаких отношений, кроме формальных. Что ты смог дать ей, кроме года по больницам? А если не понял, буду объяснять по -другому.

— Да пошли вы оба!

— Ты себя спас, когда понял.

Рыжеволосая красотка Марсела, с не менее яркой фамилией Диас, когда Анна Григорьевна представляла её классу, расточала волнующие взгляды и кокетливые улыбочки направо и налево. Сама сообщила длинное английское название своей необычной школы, нескромно заявила, что всегда была звездой и не собирается снижать планку.

Не дожидаясь никакого разрешения, Марси направилась к выбранному месту.

Если уж рядом с Лауринасом занято, она пока не будет никого двигать, но сядет на ближайшее расстояние в соседнем, первом ряду!

В игриво-оливковом брючном костюмчике, с пододетой вниз водолазкой цвета лосося, она напоминала экзотичную птичку.

Волосы завитыми спиральками спускались ниже середины спины.

Проходя, похлопала Лауринаса по плечу.

Франческа обернулась.

Айс-Лёд оказался между двух огней. Обе красотки так и дышали жаром. А впереди еще крутится Витька Гусев.

Но будь Лауринас ближе к ней, придется совсем забыть про учебу.

Франческа решила после Нового Года просить о переводе в параллельный класс

========== Разрезы на рукавах ==========

— Нет Айса, и не будет! — вымученно ответил охранник какой-то девчонке. Наверное, уже не в первый раз.

Свой пропуск у Савушки теперь был, и он без проблем прошёл через электронную проходную. А оттуда— сразу к Сергею. На ходу размышляя, « Как нет? И почему нет?»

Только что видел его в школе… Как говорится, жив-здоров. Настроение непонятное. Как погода весной.

Сергей просмотрел его записи, довольно кивнул. На вопрос про Айса ответил с неохотой, но подтвердил.

Да, ушёл и никто не говорит, что собирается вернуться. Надолго у него такое охлаждение к музыке или насовсем?

Савушка аж внутренне возмутился, но всё ж сдержанно сказал, что просто придумки какие-то! Тот прекрасно поёт даже на уроке и знает, для кого он это делает.

Впрочем, Сергею такая новость очень понравилась. И он заметил, что Никита поехал к солисту. С очень срочным делом.

У Савушки аж от сердца отлегло, а то уж думал, что всё напрасно. Музыку он писал под конкретного человека. Хотя… телефон Лауринаса больше не лежал на парте уже несколько дней.

Ник ждал его у школы, без всякой надежды.

— Наверное, тебе это совсем не интересно…

Лауринас успел удивиться такому странному предисловию, но ничего не сказал. Никита немного отошел и устало оперся рукой о ствол березы.

— Маленькая девочка сильно болеет. Нужны деньги, вся епархия собирает. Она— дочка священника. Всего полтора года ей. Мы могли бы участвовать в благотворительном концерте. Большой зал, другие — просто дети из музыкальных школ. Герман дал согласие предварительно, но нужно подтвердить для организаторов.

Ты придёшь?

Айс ничего не отвечал.

— Брат, да что с тобой?! Ни с кем не разговариваешь, на звонки не отвечаешь! Ты придёшь?

Никите показалось, что пока тот ответил, эта минута растянулась на вечность.

— Да. Приду. Когда это будет?

— Через неделю.

А его неделя уже заканчивается

Никита обнимает друга и оставляет, прощаясь, папку с нотами и текстами.

Лауринас посмотрел.

Достаточно серьезно. И это — не их обычный репертуар.

Нужно учить уже сегодня.

Зашел домой, наскоро перекусил. Маме сказал, что, похоже, задержится допоздна.

После душа оделся, свитер и джинсы, вызвал такси.

Герман посмотрел на часы. Никита так и не перезвонил. Да что у них там творится!

Пошёл к Сергею, тот был уже один и разговаривал по телефону.

— Давай помедленнее…я что-то плохо понимаю… Хорошо.

И объявил Герману:

— Ухожу на часок-полтора. Пойду с Мальвиной пианино ей покупать. Да, Герман, наш парень хорошо работает, что бы про него не говорили. Уверен, что это — с его подачи. За что я лично ему благодарен.

И рассказал начальнику, чем их шоу-мальчик на химии занимается.

Герман усмехнулся. Хотя бы что-то.

Шел по коридору. Заглянул в гримерку Айса.

Что же с ним делать…

И вдруг, присев на диван, заметил между сиденьем и подлокотником белый угол бумаги.

У аккуратиста Айса не было такого беспорядка. К чему бы это?

Достав носовой платок, Герман аккуратно извлек сложенный лист.

— Он еще жив. И мы все рады,— прочитал он вслух, написанное незнакомым почерком.

Что это?

Прямо серьезный наезд. Его парня кто-то решил еще и шантажировать?!

Герман вылетел в коридор.

— Валер! Быстро за мной!

В своем кабинете он стал смотреть новые камеры.

Есть!

Валера удивился, наблюдая экран:

— Это — Айс?

Очень похожий парень заходит в гримерку, оставляет послание. И не упускает случай покрасоваться, принимая картинные позы перед зеркалом.

Разрезы на рукавах. Ну, конечно!

Герман распахивал все двери подряд. Валера еле успевал за ним.

Есть!

У композитора в кабинете застал давнего знакомца, Вадима, любящего примерить на себя чужую популярность, за просмотром нот. Не зря Сергей жаловался, что черновики стали пропадать. А ведь он уж и забыл про этого новенького.

Без предисловий, Герман схватил его за грудки.

— Что здесь искал? Ты ведь Айсом хотел стать, позавидовал ему? Слава? Девочки? Деньги? Что из этого хотел, говори?! А работать, как он, не пробовал, нет?! Чем ты ему угрожал? На чью жизнь ставил? Нашел же время… Валер, сдай его охране, пусть им полиция занимается. Что надо-подпишу. И это возьми!

Отдал Валере вещдок в прозрачном файле. Мобильник зазвонил.

— Да, слушаю!

С охраны позвонили, что пришёл Айс.

— Быстро пустите! И обратно не выпускайте! Сейчас спущусь. Я вам там « подарок» передаю, встречайте.

Герман тряхнул головой. Пропуск Айса все дни лежал на его столе.

На какое-то время поравнялись.

Впервые видит этого парня, которого выводит охрана.

— Кто это?

Герман стоит близко, но ничего не отвечает.

— Это— он?

Спрашивает Айс самого себя.

Что ж ты мне раньше ничего не сказал… Самостоятельные все стали…

— Пойдем, — Герман уводит солиста, придерживая за плечо. Далее подталкивает в зал для репетиций. Закрывает на ключ. Можно передохнуть.

И совсем уж успокоился, когда услышал знакомый голос, усиленный аппаратурой.

========== Радость и печаль ==========

Сергей ясно понимал, что ему завидуют все продавцы. Один так молча и семенит рядом.

Франческа была ослепительной Снегурочкой. Белая короткая курточка, с меховой опушкой. И белые же узкие джинсы. Высокие сапожки на каблуках. И голубой свитерок под горло.

Глаза так и сияют от вдохновения.

Рядом с цифровым пианино тихо вздохнула: большое.

— У меня и так станок с зеркалом в комнате, совсем некуда поставить. С мамой надо поговорить, — объяснила она Сергею.

Пошли к синтезаторам. Сергей уже заранее определился с моделью: пусть поменьше клавиш и функций, лишь бы звук был красивым.

Франческа ходила в музыкалку, и сам он фактически был первым ее учителем, еще до школы.

А потом всё бросила, в связи с известными событиями. И пианино отдала Ксеньке насовсем и скрипку свою от деда не забирала.

Их вкусы совпали.

— Сама, — предупредил Сергей.

Она осторожно взяла несколько аккордов. И потом повторила свою утреннюю репетицию, на ходу делая собственную аранжировку.

Так и есть.

Она увлеклась сероглазым шоу-мальчиком, поющим эту песню.

Франческа вложила свою карточку в терминал, как пропуск в счастливое будущее. И коробку Сергею нести не доверила. Сама! Прижимала к себе синтезатор, как обретенное сокровище.

Он только дивился.

Герман позвонил.

— Не выпускай его! Я скоро буду.

— Что-то случилось? — спросила Франческа.

— Айс вернулся. Пожелай нам всем успеха. Серьезное дело начинаем. Поехали, отвезу тебя домой, — он назвал водителю её адрес.

Лауринас вернулся поздно, уроки доделывал ночью.

— Сынок, ложись.

— Мама, всё нормально. Еще десять минут.

— Солнце, сыночка, ты уже с закрытыми глазами читаешь. Сама позвоню вашей классной, и ни в какую школу не пойдешь, поедем за город, отдыхать.

— Нельзя. Я еще не все зачёты сдал.

— Всё, спать, и без разговоров.

Марта собрала все его книжки-тетрадки и выключила свет.

Франческа мечтала за завтраком:

— Мама, хочу жить долго. И чтобы у нас с ним были дети.

Ольга Сергеевна замерла.

— Дочка…а вы предохраняетесь?

— Что ты, мама, у нас не было ничего такого… Лауринас сам так решил. Сказал, что подождет меня. Он только на немного старше, но я для него маленькая.

— Правильно. Ты у меня еще маленькая.

— Так дед меня уже года три как замужем видит…

Правда. Только дочка не всё знает. Родственники-цыгане вовсю имеют брачные планы на неё с тех пор, как Франческа стала девушкой.

— Вот только не это.

Ольга Сергеевна даже в мыслях старается гнать от себя этот кошмар. Ленивый цыганенок будет орать на их дочь и бить её, пока та занята с многочисленными младенцами. Благо, хоть муж сейчас на её стороне.

— Запишу тебя к гинекологу, — решила Ольга Сергеевна вслух.

Франческа запротестовала:

— Мама, потом! У меня сейчас так много работы! Всё, мне уже пора.

— Я отвезу тебя до школы, доешь спокойно.

— Не надо. Ярик за мной зайдет, немного погуляем.

Но прямо у лифта её встречал не Ярослав. Антес, её цыганский «жених». При яркой внешности у него тяжелый характер.

Начал с обвинений:

— Парень появился у тебя. А про это забыла?

Показал ножницы. Как с собой и носит. Напоминает ей старый обычай: девушку, потерявшую невинность до свадьбы остригут насильно и для всех она будет падшей женщиной, позором — для родителей.

— А ну, дай мне! — Франческа старается отобрать у него ножницы. — Сама остригусь, только отстаньте от меня!

Антеса она не боится. Тот не посмеет сделать ей ничего плохого. Перед своими же потом отвечать придётся.

— Дай, говорю!

Здоровенному детине нравится её дразнить.

— Сама с дедом объясняться будешь. Он приехал.

Франческа встала, забыв обо всём.

А если с ним сваты…

Она, отстранившись от Антеса, приоткрыла дверь подъезда. Только бы свадебный каравай не увидеть у кого-то в руках…

Нет, дед один.

Можно выходить.

И еще отец вернулся с работы… Припарковывает машину.

В школу ей позволили пойти.

Но вечером нужно быть на свадьбе какого-то молодого родственника. Себя показывать.

Франческа обернулась на Антеса.

Изображать, как повезло Антесу, что у него такая завидная невеста? Но тот непроницаем при старших.

Отвертеться не получится. Платье для неё уже лежит в отцовой машине.

До школы идёт с Яриком, как и договаривались. Опять таки с позволения.

В общем, с какой-то радости, над ней ужесточили контроль.

========== На счастье ==========

Франческа решила, что продолжит уступать по мелочам, лишь бы победить в главном. Станет сколько угодно милой девочкой, чтобы со временем убедить деда и остаться ей с тем, кого сердцем выбрала…

На чужой свадьбе старшие родственники вовсю выглядывают подходящих девочек-невест для своих парней.

А она и так уже привлекала лишнее внимание только светлыми волосами. Пышное платье из голубого шелка и золотые украшения призваны подчеркнуть, что она-приличная девушка из небедной семьи.

Породистая тёлка на смотринах…

— Привет. Очень рад тебя видеть.

Она поднимает глаза и встречается взглядом со смешливым Эдом, другом Лауринаса и таким же шоу-

мальчиком, как подробно Любка объяснила.

Приходится говорить почти тихо и не глядя друг на друга, чтобы посторонние не заметили их общение.

— Привет. Взаимно.

— А я-то думал, что мне здесь скучно будет.

— Тоже себя показываешь?

— На девочек смотрю. Тем более, здесь можно. Я с тёткой. Даже не оборачивайся. Она на тебя уже глаз положила. Теперь от меня не отстанет с расспросами.

Нравится быть среди своих? Почему сразу не сказала, что цыганская дочка?

— Ты тоже не сообщил о себе, что цыганский парень. И я— русская!

— Да в тебе цыганской крови побольше будет.

— Эксперт?

— По девочкам —да. Специалист широкого профиля.

Жених с невестой встречают гостей. И в общем танце стараются развлечь каждого. Франческа видела: совсем молодые. Хорошо если шестнадцать, но, возможно, всего четырнадцать. Невеста, крупная девочка в теле, пригласила к танцу и её. Не хочешь, но нужно соответствовать, пританцовывая в такт веселому « Ручейку». Жених, шутя, подтолкнул красивого Эда.

Франческа ничего этого не хотела. Но видно, молодость и азарт взяли своё.

Они не заметили, как остались вдвоем, в центре зала под звуки скрипок и гитар.

Зрители подпевали и поддерживали хлопками.

Франческа хотела сказать: не издевайся, я же за тобой не успеваю. Но его такими словами только подразнишь. Их танцевальное соревнование продолжалось.

Сам напросился.

Она легко подхватывает подол платья. Ноги отбивают стремительные дроби.

И только, когда двоюродная сестра оттащила её за собой, Франческа заметила сколько глаз разглядывают её. В том числе, отец и дед очень внимательно смотрят.

Что ж она натворила без ума…

А молодые, тем временем удалились.

И все с нетерпением ждут.

Наконец, выносят на подносе сорочку и красные ленты.Теперь можно радоваться и угощаться.

Эд нервничал. Что с ним такое сегодня творится… Неужели влюбился в девушку лучшего друга? Ник бы никогда так не поступил. Нет. Нельзя.

Хоть самому себе по голове стучи. Его тетушка довольно улыбается, поглядывая на него. Посылает к Рамиру младшего братишку и тот закрепляет ему на лацкане джинсовой куртки счастливую красную ленту.

Он переводит взгляд. Такую же ленту какая-то девушка повязывает на запястье Франчески. Но та чуть не плачет.

Счастливое детство закончилось.

— Девочка, кто твои родители? — вдруг спрашивает у неё пожилая цыганка.

Жених выходит с невестой. Он — в строго черном, а она уже сменила наряд на красный. Скоро, по обычаю, ей повяжут платок замужней женщины.

Роман запоздало показался уже в разгар праздника, и Франческа буквально взмолилась перед братом:

— Увези меня отсюда!

События превратились для неё в странную карусель.

Женщины стали спрашивать, одна за другой, кто её родители, приглашали на свадьбы, хвалили за красоту, вертели её за руки в разные стороны, как приглянувшуюся вещь.

Рамир отбивался от тётки:

— Не понравилась она мне! Нисколько не понравилась, ни разу! Откуда я знаю, что показалось? Да, танцует красиво, кто бы спорил… Да, поэтому. Зачем еще бы?

Но тетушке стало странным такое упорное пренебрежение красивой девочкой и, раздосадованная сменой жизненных приоритетов капризного племянника, та быстро стала названивать его родителям. Попался же!

Рамир мрачно озирался по сторонам и тщетно занимался самовнушением. Как назло, и глазом зацепиться не за кого! Распалённое воображение теперь услужливо рисовало ему всех прочих девчонок страшней страшного. Да что за напасть!

« Она тебе, как сестра. На своих сестер же не кидаешься, пёс голодный!»

Франческу увёл какой-то парень. Наверное, родственник. Перехватил их встревоженные взгляды на взрослого мужчину. Оба ждали одобрения. Похоже, отец.

И к чему всё так случилось?! Да он же сам тогда подначил Лауринаса запросто поцеловать Алину в осеннем парке… Ага, весело всё получилось. Особенно, ему сейчас… Дэвла… никак не унимается, сердце огнём горит.

Франческа решилась рассказать всё брату.

Роману не нравится.

— Так я даже не видел его, — говорит наконец. — Покажи хотя бы.

— Видел уже.

Роман нарочно делает вид, что не запомнил. Потому что они не разговаривали. Романа самого недавно женили, но девушка ему всегда нравилась.

Франческа еще раз порадовалась, что на той свадьбе у неё хватило ума весь вечер тихонько просидеть в уголке и не высовываться. Даже если несказанно всех удивила подобным поведением.

А сейчас надежды почти нет…

Хотя Роман, кажется, на её стороне. И дед не проклянет, в любом случае.

Никогда раньше не задумывалась, а реально ли велика власть её деда ? Хотя он, как баро, успешно улаживал все конфликты с не-цыганами. А ведь есть старики, которые будут теперь решать и за неё… Нужно каждый шаг обговаривать с отцом, иначе любое несоответствие правилам с её стороны очень больно ударит по маме, в первую очередь. Не научила дочку ничему!

Нельзя, нельзя, нельзя!

Хорошо, Антес пока благоразумно не посылает сватов к ней. И вряд ли имеет желание намеренно опозорить. Скорее, не суетится. Ведь её и так обещали этому парню еще с рождения.

Сколько времени у неё осталось? Сможет продержаться и как долго?

Даже ни словечком не смогла перекинуться с Лауринасом в школе. Марсела, без ненужных сомнений, оккупировала всё его внимание. Франческа видела, что тот уставший. Наверное, серьезное дело, о котором говорил Сергей, не давалось легко.

Как выбрать момент, чтобы поговорить с ним об общем будущем? Чтобы серьезно предупредить о том, что ждёт. И тогда… А если он сам откажется? Что тогда ей делать… Снова умирать потихоньку.

— О чём задумалась? — перебил Роман. — В крайнем случае, сбежите вместе. Но думаю, что до этого не дойдёт. Только предупреждаю, будь готова засвидетельствовать, что до этого эпизода между вами ничего не было. Люди ведь все равно дознаются. И спокойной жизни потом можете не дождаться.

— И какой у меня вариант? Моя сорочка и красные ленты? Ни за что!

— Ты же у нас самая красивая и умная. Подумай еще раз.

Роман изучает её в зеркало заднего вида. Как будто пытается вычислить явные признаки распутства.

— Брат, да как тебе не стыдно!

Тот только смеется.

— А я тебе ничего не говорил!

…Если бы она вела себя хоть немного вызывающе… Тогда было б легче. Но Рамир сам видел, что Франческа хоть и храбрится не в меру, но все еще застенчива. Вот и родственницы его это оценили, зашептались на разные голоса. Только волю дай!

Так бы и женился, чтоб с размахом гонять вас всех!

Веселье для других продолжалось. Рамир, скрепя сердце, пошёл к белому роялю, забываться в музыке.

Комментарий к На счастье

* до свадьбы цыганскую молодежь называют примерно ” романы чяй”( девушку) и “романо чяво” ( парня)

========== Только о тебе ==========

Марат даже присвистнул. Генка Черенков сообщил очередные и сногсшибательные новости. И тут же скромно добавил, что мог и ошибаться, но… Вовремя было решение, чтобы держаться подальше от этой девчонки, хоть и не сам придумал.

Еще не хватало, прирежут злобные цыгане где-нибудь на темной улочке в отместку за неё.

И Генка тоже получил отставку. Никакие новости о Франческе и сама она больше не интересны.

Пусть теперь американец с ней мается, всё равно ничего ему не обломится от этой ледышки. Зря только время потеряет. Женится он… Да по их цыганским понятиям, она уже через пару лет станет никому не нужным перестарком, хоть к кому бы замуж пристроиться. Его собственные родители никогда б не приняли в семью какую-то цыганку, даже с деньгами. Чистота крови, знаете ли…

Он и тогда ей очень вежливо предложил, наконец-то, переспать.

Сама взбрыкнула, что не было неожиданностью, и он даже не подумал её провожать. Просто ушел. Напросилась. Вот и получила от девочек всё заслуженное. Хорошо, не пьяные мальчики встретились. Ему нисколько не жаль.

Да что про неё вспоминать, когда на горизонте нарисовалась жаркая Марсела…

Лауринас прислал ей два звуковых сообщения. Пожелал спокойной ночи, попросил не грустить. Он снова репетирует. Франческа слышала ритмичную музыку.

Она плакала от его голоса. То ли радуясь, то ли печалясь.

Эд так напробовался втихоря свадебного вина, что пришёл на репетицию почти пьяным. Всё равно чувствовал себя преступником и не мог смотреть в глаза Айса. Слышал, как тот, не таясь, наговорил два сообщения красивым музыкальным голосом.

Для неё. Конечно, для неё.

Снова видел прямо перед глазами… Голубой шёлк взлетает под движениями стройных ножек. И все эти волнующие дроби. Эд, как завороженный, вместо своей темы начал наигрывать « Ручеек».

Даже Герман промолчал. Все знали, что он со свадьбы и свадьбы вообще очень не любит.

А сам всё еще надеялся, что утром вместе с хмелем выветрится и любовное наваждение.

Немного нечаянной радости.

Рано услышала звук смс-ки

« Доброе утро! Просыпайся, хорошая»

К удовольствию отца, Франческа надела в школу длинную юбку, почти до пола. Легко!

Первым уроком должен бы быть английский. Они вовсю шумели, но англичанка не показывалась. И тогда пришла Анна Григорьевна с каким-то длинноволосым типом, в дорогом костюме и с серьгой в ухе. Это был новый учитель английского.

— Владлен Львович Казионов, -объявила директор достаточно громко его имя для запоминания.

Маэстро же, вполне довольный своим новым положением, взглядом поискал ледяного Айса. А найдя, хищно оскалился в показной улыбке.

Его принц под охраной двух драконов, типа девиц.

Ну как тебе моя новая проделка? А терпеть придется…

Прошёлся до конца ряда и обратно.

Можешь изображать спокойствие. Я всё равно найду твоё слабое место и очень скоро.

Маэстро Казионов, продолжая показательно улыбаться, обозревал класс. Девочек. Посмотрим, насколько хорошо выучил его вкус…

Ах, трогательная синеглазка, такая чистая и наивная. Как дитя.

Он, по-хозяйски, положил руку на плечо Франчески.

Вот так вот. Сладкий, я боюсь таких глаз у тебя.

— Уберите свою руку, — отчетливо предложила Франческа.

— Давай, к доске…

Но и там он продолжал противно дышать ей в затылок.

— Отойдите от меня.

— И что ты сделаешь?

Говорили тихо. Но Франческа метко двинула ему шпилькой на ботинок.

Ах, мелкая… Откуда тебе знать, что боль может быть сладкой.

— На место.

Франческа подивилась. Ну и учитель, командует, как собачкой. Но тот уже поднял Лауринаса, задал несколько вопросов.

Наверное, в ответе было что-то другое. Лауринас говорил быстро. Нисколько не задумываясь. Лицо Владлена Львовича покрывалось пятнами. И, похоже, только Марсела понимала дословно.

Маэстро подошел и взял его дневник. С удовольствием нарисовал оценку и вернул.

Галя даже ахнула.

Там красовалась крупная породистая двойка! И это под конец четверти.

— А тональность нужно держать, мой мальчик, — заявил Маэстро, с выражением, подчеркивая свою власть. — Придешь ко мне домой на дополнительные занятия. В любое время. Всё только для тебя.

И тут красотка Марсела безудержно захохотала. Она тоже видела оценку парню, который свободно говорит на английском. И не только.

Франческа нахмурилась. Что-то сильно не так с этим учителем. И она набрала смс-ку для Германа, чтобы перезвонил ей через двадцать минут.

========== Соперница ==========

Со звонком, она быстро вышла в коридор. Совпало с входящим вызовом.

— Герман Александрович, простите, что беспокою. Но у Лауринаса намечаются неприятности. Владлен Львович Казионов — наш новый учитель английского. Кто он?

— Да чтоб его… композитор недоделанный. И здесь парня достал. В каком кабинете вы будете? Сейчас приеду.

Герман быстро отправил сообщение своему парню, чтобы ждал

Накануне концерта крайне нежелательны любые сюрпризы. Только бы телефон снова не выключил.

На второй урок пары вслед за Марселой зашла директор. Наверное, та и сообщила о двойке своего любимого парня. И Анна Григорьевна села за парту рядом с бойкой иностранкой.

Герман успел. Быстро вошел во время урока. Меткий взгляд на Казионова. Успокаивающий жест «дежурного соблазнителя» в сторону Анны Григорьевны. И рукой же позвал Лауринаса выйти. Всё проделал, пребывая в образе роскошной кинозвезды. В общем, девочкам потом хватило на разговоры.

Франческа не знала, какими словами он успокаивал солиста, но вернулся Лауринас еще до звонка и в прекрасном настроении.

Проходя мимо, положил на её парту флэшку.

Франческа достала телефон. Совсем не хотелось обманывать надежды другого человека. Оказывает ей знаки внимания, а если дальше начнёт и привязываться все сильней… Почему только она сразу не сказала об особых правилах в своей семье…

И она послала Лауринасу смс-ку с одним только словом « Приходи».

В школе они могли « встречаться» только в одном месте. Лестничная площадка верхнего этажа малышкового корпуса. Там отдельный вход со стороны улицы для первоклассников.

Она ждала уже, когда он пришел. Лауринас, как всегда, явился стремительным, лёгким и улыбчивым.

Только начать ей было тяжело. Он мог прямо сейчас уйти насовсем. Чтобы ей остаться снова одной против своих кошмаров.

Он молча выслушал о том, что тяготило её все последние дни и раньше. О том, что она не такая, как другие девушки в их классе.

— Я уже знал об этом, — ответил Лауринас. — Ксения рассказала. Не бойся, сделаю всё, как ты скажешь. Свой выбор я уже сделал и, Бог даст, уговорю каждого. Одна ты не останешься. Яв састы тэ бахталы, чаёри (Будь здорова и счастлива, цыганочка)

И, как маленькую, погладил её по волосам.

Марсела тоже нетерпеливо ждала. Она увидела их вдвоём, подходящих к кабинету истории.

— Оставь нас, Слай. Женский разговор.

— Нет, — сразу же отказался Лауринас. — Говори при мне.

— Ладно.

Если Лауринас говорил очень чисто, то у Марселы всё равно оставался лёгкий акцент. И сейчас она была явно на взводе.

— Слай…да, вот он. Все думали, что он— мой парень. Мы встречались, но не спали вместе. Если тебе это интересно. Кто-то другая у него была. И понимала, и знала, а верить не хотела. Приятно чувствовать его своим. Но сражаться с принципами я пока не осилила.

Франческа ощущала себя очень неловко, как на пороге чужой спальни. И она машинально взяла Лауринаса за руку. Как Ксеньку. Та могла вдарить по ушам каждому и без предупреждения.

— Мы могли бы подружиться, не так ли?

Марсела протянула ей руку. Франческа приняла её жест.

Но Лауринасу это не нравилось.

Слишком тяжело. Франческа ясно понимала, что сейчас любой неправильный шаг с её стороны, и эти двое из очень близких друзей станут злейшими врагами. Что уже наметилось.

Она первой взялась за ручку двери кабинета истории.

Анна Григорьевна стояла перед классом.

— Вас и ждем. Быстрее проходите и приостановитесь рядом со мной. Дети, внимание! Марсела предложила мне хорошее начинание. Будем ставить мюзикл, причём на двух языках сразу: русском и английском…

Лауринас посмотрел на Марселу. Для неё это — рабочий момент.

Постановок раньше было несколько за год. Хотя школа могла похвалиться приглашением реальных звезд, но основную работу приходилось делать самим. Это, как экзамены, без участия не получишь свой балл. А для некоторых — и шанс быть замеченными, сделать карьеру. Марселе нравилось становиться Джульеттой. Только Ромео уже устал…

— …кто не может петь, те будут писать тексты. Гусев, тебя это тоже касается. Как оказалось, у вас у всех большие проблемы с английским. Владлен Львович поможет с музыкой. Тех, кто будет петь, прослушает лично каждого Герман Александрович. Я вам его потом представлю. Сцена будет большой. Времени немного, но к следующим каникулам должны успеть. Посильное участие обязательно для всех…

Савушка догадался, Анна Григорьевна не зря поставила главных героев перед всеми. Сомнений не было. Только как она их заставит? Принц-то уже злится по-настоящему…

Директор поворачивается к Лауринасу:

— Что не так?

— Нормально всё.

— Я тоже хочу участвовать, — сказала Франческа.

— Обязательно! — подхватила Анна Григорьевна.

Франческа поняла, кому быть солистами. А она хоть тень отца принца Гамлета сыграет, всё равно. Поцелуи и объятья на сцене ей уже противопоказаны.

Ксения её отругала уже вечером.

— Не торопись с ней дружить. Мы еще не знаем, кто она для него? Я не ревную. Но друзей по жизни много не бывает, по крайней мере, я не собираюсь отбивать у тебя парня.

И даже мне не рассказала, как в парке с ним целовалась, а?

— Ксень, поверишь, я и сама ничего не поняла. Судьба просто. Даже не ждала. Я и о другом тебе не сказала. Марик меня при всех принудил целовать его на физкультуре. При нём! Морально изнасиловал.

— Ненавижу его. И себя ненавижу. Пошла бы тогда с тобой вместо тренировки!

— И были бы обе биты! Не надо, Ксень. Прошло со мной, честно. Себя не вини.

— Добрая ты, привыкла всех прощать… В « Центре» была. Много интересного видела и узнала. Парни очень любят его. Без слащавости. Такое взаимное уважение. Флэшку тебе передали?

— Лауринас отдал.

— Покажешь, что сочтешь нужным? Я ж не видела. Попросил ребят, и Андрей с Эриком всё быстро сделали, смонтировали-записали. Работает он много, но про себя говорит просто. Извини, дословно не передам. Говорит, что исполнитель он, другие напишут, а он только выполняет готовое. Никаких звездных закосов. Да, с девочками целуется, недалеко от сцены, все разные обнимашки — завлекашки. Не без этого, работа у него такая. Там всегда Герман командует, и чтоб все с первого раза понимали. Даже через «не хочу».А давить он умеет. Иначе жизнь лёгкой не покажется.

Знаешь, думаю, правда, тебя любит. Даже взгляд теплеет, если о тебе говоришь.

Франческа решила посмотреть хорошо всё на флэшке, когда осталась одна.

Специально для таких чайников, как она. В стиле « всё, что вы хотели узнать о группе „Ангелы“, но даже боялись спросить это у нас лично».

Много аудио, красивых фотографий (в студии, на выезде, просто на природе), нарезки с концертов, личные послания от ребят. Для неё. Имени никто не называл, чтобы посторонние не догадались при любых обстоятельствах. Но у Франчески уже появилось ощущение, что она заочно знакома со всеми этими красивыми мальчиками.

И были личные сообщения от Лауринаса на камеру. Всё так, как он говорил с ней, если бы их никто не слышал…

========== На коленях ==========

Иногда так бывает, что какая-то случайность надолго выбивает из колеи.

Вчера Герман повелел ему срочно открыть профиль «ВКонтакте». Для любимых фанаток. Хорошо еще, что не приказал сидеть в интернете и отвечать на все сообщения.

Лауринас решил заняться этим с утра. Вчера точно не было времени.

И не смог зарегистрироваться.

«Его», то есть Айса, профиль уже был!

Да в жизни он не говорил такими словами, что сейчас красовались для всех на стене! И подобно же рассказывались истории на тему «где, когда, с кем, каким способом». Подробно, как он «любит» мальчиков, девочек и прочие движимые и недвижимые объекты.

На фоне его фотографий и песен…

И вот тогда накрыло. Не часто такое случалось. Но Лауринас уже не представлял, что будет с собой делать вечером. Никакого концерта он не хотел! Называется, сеял «разумное, доброе, вечное». И вот получил, распишитесь. Несколько сотен друзей, не одна тысяча подписчиков. Все верят…

Ни в школу, ни кого-то видеть тоже не хотел. Не было даже желания разбираться с самозванцем. « Он» сейчас в сети. Выложил жаркую историю про «вчера». Самого его вчера домой привез Герман, велел побольше отдыхать. А перед этим на репетиции накричал, что мало работает.

— Сынок, что с тобой?

Быстро закрыл страницу, чтобы мама не видела такой бесстыдный бред.

Пришлось мгновенно вспоминать все актерские навыки. Сегодня еще одно важное дело. Со вчера забронировал столик в любимом ресторане.

После очередного взлома, Франческа оставила всякую мысль выкладывать собственные фотографии «ВКонтакте». Сейчас её изображения красовались в каком-то левом профиле. И всё б ничего, только устала объяснять знакомым, что страница не её, где кроме студийных фото еще и снимок в цыганском наряде! И как бы не хотелось, чтобы почтенные семейства сделали свои выводы.

Да, её фотографии были на профессиональных сайтах, этим занималось агентство, она сама не отслеживала. И реальный, прям подпольный, профиль в соцсети имелся. С детской фотографией, где ей шесть лет. А в улыбке половины зубов не хватает. Красотка! И имя было другим.

Ксенька могла иногда написать, если уезжала далеко, Сергей какие-то ссылки кинуть по песням. Несколько друзей, знакомые Романа, музыканты. Одна группа по цыганскому языку.

А сегодня светилось сообщение от Айса и запрос на дружбу.

Фотография его. А слова точно чужие.

Странная случайность. Лауринас никогда не видел её детских фотографий. Ксенька здесь тоже с измененным именем, да с полузаброшенным профилем. Сергейбывает редко. Роман ей не пишет, быстрее позвонит… Чья-то глупая шутка, любителя пополнять профиль сотнями друзей.

Марта удивлялась.

Сын пригласил её в ресторан.

Из школы прибежал, ничего не поел. После душа бросился наглаживать свою парадную одежду, пока она его не отогнала.

Даже пришлось закрыть редактор со своей монографией о жизни женщин и домашних ритуалах штата Раджастан.

Если Лауринас берётся за все дела разом, значит, из-за чего-то нервничает.

Но уже в ресторане сын был само спокойствие. Заведение принадлежало другу их семьи, Лауринас часто бывал здесь со своим окружением. И официанты, и весь персонал его прекрасно знали.

Сам сделал заказ, она только одобрила.

Сын становится совсем взрослым. Конечно, для смокинга сейчас немного рановато по времени. Но Марта удивилась бы, если у Лаури нет целого списка мероприятий на вечер.

Он снова ничего не ест.

— Мама, есть одна девушка, на которой я хочу жениться. Но всё не так просто: её родственники-цыгане.

Да, уж не просто… Это был даже не гром с ясного неба, а взрыв бомбы. Они воспитывали сына, чтобы относился ответственно к жизни. Но планов о его женитьбе в шестнадцать не было ни у кого. Неужели чей-то другой ребенок сейчас беременная… Нужно было оставить его в Лос-Анджелесе. Оказалось, что в уютном городке соблазнов еще больше. Арвидас не поймет сына.

Лауринас внимательно наблюдал и, словно, прочитал её мысли.

— Мама, это случится не сегодня, и даже не завтра. Но я хочу, чтобы вы с отцом знали сейчас. Тяжело будет, мне следует уговорить много людей. Хотя бы ты будь на моей стороне.

— Я на твоей стороне. Всегда.

Лауринас встает и, опустившись на одно колено, целует обе её руки.

— А сейчас поешь спокойно. Иначе никуда не отпущу.

На свои концерты их с отцом он больше не приглашает.

Так вот почему строго другие песни… Лауринас понял, когда увидел в полном зале много священников и семинаристов. Дети свою программу уже отыграли вполне хорошо.

Скоро.

Никита побежал просить благословения у своего настоятеля.

Они вышли на сцену, как только поставили аппаратуру.

Эд толкнул в спину:

— Друже, расслабься, ты уже, как тот электрический стул!

Священник перекрестил их всех иерейским благословением.

Айс опускается на колени.

Ему есть о чём просить. Он помнит себя, стоящего на смертной грани перед иконой святителя Луки Крымского.

Но сейчас важнее за других.

За Лену, одну из пациенток отца, у которой был вчера в больнице. Держал её прозрачные от худобы руки.За маленькую Нику. За всех… Тяжкоболящих, недугующих, страждущих…

Айс стоит на коленях, в круге света от прожектора. Песню, которая так и называется «Молитва», он начинает без сопровождения, держа мелодию только своим голосом.

В полумраке, Герман приводит Франческу на крайнее место в первом ряду.

Арвидас вернулся домой раньше обычного.

— Где сын?

— С Германом. Как всегда и допоздна. Что случилось?

— У него двойка по английскому! Это уже выше моего понимания!

Муж продемонстрировал дневник, который она видела раньше.

— Пусть возвращается и говорит только на английском. Пока не выучит.

— Не полетит он. Не из-за каприза. Сын влюбился. И это у него серьезно, в отличие от всего предыдущего.

— Вот и отлично! Можно собирать вещи.

— Марсела Диас уже здесь. Только ради него. Даже если отец будет работать в местном театре. Вчера приходила поговорить со мной, пока Лауринаса не было. Сказала, что хочет снова встречаться с ним.

— Так та девочка — не Марсела?

— Нет. Арвидас, мы слишком давим на него. Если у всех дети с одной секцией едва справляются, то у нас только успевает прыгать из одной одежды в другую.

— Он уже взрослый и спрос с него больше.

— Так почему мы контролируем его, как маленького?

Ян Петровский пришёл на концерт с партнёром по бизнесу. Нельзя сказать, что он был равнодушен к музыке, а тем более, к благотворительности. Но приходилось честно терпеть и не схватиться за телефон, чтобы дать подчинённым разгон или снова всё проконтролировать. Работали у него, в основном, цыгане. Своим нужно помогать. Но парни, при всей их сообразительности и ловкости, часто были почти безграмотными. Поэтому он всегда хотел, чтобы Франческа училась успешно.К чести Ольги, она воспитывала их дочь по цыганским законам и сама переменила многие свои привычки. А тогда родители, с обеих сторон, не хотели их свадьбы. Из-за этого он надолго рассорился с отцом. Тот сжалился только с появлением внучки.

Теперь он не хотел раннего замужества для дочери. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Из-за травмы она ушла из спорта, а развязный мальчишка Марат пропал из её жизни. Но какая связь в этой истории, дочь так и не рассказала никому из семьи. И когда она ходила, как не живая, не было даже и разговоров о сватовстве. Когда донимали, он отговаривался тем, что хочет, чтобы Франческа доучилась в школе. Хватит уже плодить неграмотных. Красавиц много, а умница есть не у каждого.

Всё это проносилось в голове, пока смотрел на серьезных детей, перебирающих пальчиками клавиши или струны.

Дочка тоже вернулась к музыке, даже стала петь. А раньше не допросишься. Словно забыла все свои детские привычки, когда прыгала и пела, как заводная игрушка, без усталости.

В её жизни что-то изменилось.

На сцену вышли парни из группы, в серебристых костюмах.

Пока они примеривались к аппаратуре, был небольшой перерыв.

Ян невольно прислушался, когда солист выкрикнул в сторону… по-цыгански. А микрофон это подхватил для всех.

Того парня вот он видел на свадьбе рядом с дочерью…

— Интересный у них солист, — произнёс Ян вслух.

А Иван быстро поддержал:

— Из Америки парень. Звезда всей школы, старшие классы уже гудят. У моей разговоры только про него. Постой, он же с твоей дочкой в одном классе учится. Неужели не рассказывала? Так на родительские собрания надо было чаще заходить.

Было о чём задуматься.

Нет, каких-то претензий к красивому светловолосому мальчику не появилось. Без особой развязности, музыкальный и поёт о правильных вещах.

Франческу он увидел в гардеробе, когда потянулась за своей шубкой. А ведь не сказала, что куда-то пойдет вечером.

— Дочка!

Испугалась. И в машине, на заднем сиденье, была тихой, почти не дышала.

— Я не буду тебя ругать.

Он догадался.

— Ты встречаешься с тем парнем, с солистом?

Ответила не сразу, но смело:

— Я не встречаюсь. Я люблю его.

— Гаджё он! — сорвался Ян.

— Даду, так и я тоже. Если его не примет большая семья, я тоже не войду в неё. И никогда не надену цыганское платье.

Упрямо смотрит исподлобья. С детства такая, никто её не мог переупрямить. Хоть бей её. Сама есть и пить не будет, но своего добьется.

========== “И кто у нас будет героем ?” ==========

Лауринаса она увидела сразу же, как только вошла в школу. Яркий, нарядный, в окружении девочек. Да, его же Анна Григорьевна ответственным за подготовку к мюзиклу назначила. Режиссёр и актрисы. Может, попросить у него роль со словами типа «Кушать подано!»? С выражением и с исполнением колоратурным сопрано. Не откажет? Или лучше не рисковать? У Галинки и так работы прибавилось: отгонять от него девиц, которых всё прибывало в геометрической прогрессии.

Франческа даже не стала подходить. Только обменялись с ним сочувствующими взглядами.

Даже не успели и успокоиться слегка перед уроком, когда забежал прямо-таки роскошно одетый парень. Светловолосый, с карими веселыми глазами.

«Никита», — поняла Франческа. Это был друг Лауринаса. «Наверное, с Германом. Тот все ходы и выходы знает».

Галя тоже сосредоточилась, наверное, окинув глазами внезапного гостя с ног до головы, успела подсчитать примерную стоимость его одёжек.

— Девчонки! Для вас!

Ник широким жестом высыпал на первую парту, прямо перед учительским столом, целый мешок ярких конфет.

Франческа удивилась, когда он потом обратился к ней и, слегка отведя в сторону, вручил коробку. Там тоже были конфеты. И записки с пожеланиями. Подписанные. Любка-фанатка не простила бы ей такие сокровища…

— Спасибо за поддержку, — Никита расцеловал её в обе щеки.

И только потом пошёл к другу.

Обнял Лауринаса.

— Брат, всё нормально. Больше миллиона собрали, а отец потом еще добавил. Почти всё передали родственникам.

В дверях стоял Казионов.

Он так и заставил Лауринаса, во исправление оценки, написать последовательно несколько эссе типа «Как я провел лето». По всему, педагогического гения ждало увлекательное чтиво.

Никита смерил Владлена Львовича недоуменным взглядом и снова обнял Лауринаса, прощаясь. Проходя мимо, легко погладил руку Франчески.

Когда в класс зашла Анна Григорьевна, «конфетная» парта уже быстренько опустела.

Только у Шатровой остались вопросы. Лауринас уже убежал после звонка за Анной Григорьевной, а Галинка подошла прямо к ней. Мальчик-праздник впечатлил её воображение.

— Кто этот парень?

— Друг Лауринаса.

— И откуда знаешь?

— Почему бы тебе спросить не меня?

И Галина забрала всё своё внимание, сразу начав обзванивать подружек.

Герман вчера снял для них ночной клуб. Но, кроме обычной дозы шампанского, приказал персоналу никому ничего не наливать.

Им и этого хватило, энергия переполняла.

Сочиняли последние записки-пожелания, крутились на вытянутых руках вокруг пилона, пели под караоке.

Лауринас был рад, что ему почти дали спокойно отсидеться. Просто смотреть и ничего не делать. Попросил Эда, по возможности, подменить его в общих забавах.

Домой вернулся к двум ночи. Хорошо, у Германа укрепился талант уговаривать его родителей.

Сначала доставили домой Снежинку-Снежану. Та почти уснула у него на коленях, разморившись после жарких танцев на столе и разговоров в полумраке такси.

Сейчас, в актовом зале, он понимал Анну Григорьевну через слово. Да, умудрялся делать пометки в блокноте. Не понятно, когда он всё это успеет.

Марсела обняла сзади за талию. Моральная поддержка явилась. Может делать всё, что захотелось. И родителей в школу не вызывают. Жарко обещает поддержку и от своего отца. Как раньше. Понятно, он — музыкальный режиссер.

В обманном рывке продвинулся к пианино:

— А не наиграешь нам основную тему? Анна Григорьевна еще не слышала.

Не мудрствуя излишне, Марсела предложила историю из жизни американских школьников. А расписать до ума оставила ему. Строчил в редакторе эссе для Казионова, забегая в другое открытое окно. Всё это ночью. Тексты песен и музыку тоже предварительно спихнул на доброго Савушку. К нему в помощь бросил поэтессу из класса, Люду Горикову. Клятвенно обещал не оставить обоих без своей поддержки. Чуть не отключился сейчас совсем под плавную лирическую мелодию.

— И кто у нас будет героем? — вдруг спросила Анна Григорьевна.

« Только не я, умоляю»

А вслух сослался на авторитетное мнение Германа Александровича, которое тот еще не озвучил.

В итоге, Анна Григорьевна его пожалела за совсем сонный вид, отпустила со своего урока и направила в свободный кабинет. Был шанс закрыть глаза хотя бы минут на сорок.

Марсела упрямо увязалась за ним, у неё всегда собственные планы, даже если их не согласовать с другими.

— Ты не понимаешь? — снова повторил для неё. — Мне это теперь не нужно. Я не собираюсь профессионально заниматься музыкой всю жизнь.

Марсела теснила его ко окну, словно стараясь поймать в глазах тайные мысли.

— Не хочу в сорок лет петь про первую любовь. В моих планах поступить в университет, и это всё. Почти всё. Другое зависит не только от меня.

— Теперь меня послушай…

Но говорить не стала…

Франческа открыла дверь.

Лауринас целовал свою рыжую подружку. Его ладони были на бёдрах Марселы.

Как же она перепутала… Сейчас не история, а литература. Совсем памяти нет.

Он обернулся.

Франческа закрыла дверь.

Она быстро шла по коридору.

— Подожди!

«Я же о тебе всю жизнь мечтал…»

«… никакой ревности…»

Что там еще было?

« Снова плакать будешь…»

Отец вчера сказал.

Лауринас почти бежит за ней. А зачем?

Он отвечал ей. Он ей отвечал!

Сама виновата. Он просто нашёл, что хотел. И снова любовь на старой закваске.

Франческа быстро заходит в женский туалет. И закрывает перед ним дверь. Пусть только уйдет.

Прозвенел звонок.

Он ушел.

А она на уроки не вернулась.

Оделась и вышла из школы.

« Не хочу возвращаться».

Герман смотрел на школьную сцену. Это что-то с чем-то.

— Просто ради развлечения, — объяснил Айс. — Никто не собирается на этом зарабатывать.

— Денег бы я вам точно за это не дал. Как знаешь, но, думаю, не стоит мучить детей или их зрителей. Сам понимаешь. Хорошо, если хочешь — пробуй, не запрещаю. А ну-ка, посмотри на меня… Разругались? И когда только вы все успеваете… Ну так что, готов к выступлению в родной школе? Я директору авансом обещал.

— Без меня.

— В смысле?

— Женечку Сташука можешь поставить. Он мои песни лучше меня знает.

— Под твою фонограмму?

— Да, под мою фонограмму. Мне всё равно.

— Вы меня с ума сведете. Куда сейчас, домой?

— Не знаю.

Лауринас снова ходил по заснеженному парку. Но его там никто не ждал.

Её телефон выключен. Ксения тоже не отвечает.

А адреса он не знает…

Герман недоуменно смотрел за его метаниями со стороны. Ладно, пусть делает, что хочет. А то снова сорвётся.

========== Без тебя ==========

Ла Рошу не понравилось сообщение, оставленное ею на автоответчике…

И он приехал уговаривать прямо в школу.

Франческа сидела с ним в машине и объясняла, объясняла…

А он ответил, что не отпускает. Даже если ей придется балансировать на грани. Может поговорить с её отцом и даст слово аристократа и джентльмена, что лично приглядит за её безопасностью. Но не отпустит. Нарушение контракта обойдётся ей очень дорого!

Расстроенная, она перепутала время, место, уроки, кабинеты, свои мысли. И всё!

Никита возвращался домой. Они с отцом уже давно переехали в коттедж на окраине города.

Франческа шла по обочине трассы, когда он её увидел.

Волосы летят по ветру, а сумка волочится по земле. Почему она здесь… Не случилось бы чего. Он попросил водителя остановиться.

— Франческа!

Подбежал, сам застегнул её шубку, накинул капюшон.

— Куда ты идешь? Ты же замерзла совсем.

Прижал её к себе, закрывая от ветра.

— Давай в машину. Не спорь.

Они повернули к городу.

То модное кафе просто было по дороге.

Завёл Франческу, быстро заказал горячее какао для неё. Хотел бы покрепче, да неизвестно, как отреагирует. На это бы уговорить.

К столику явился сам хозяин.

— Никита Николаевич, давненько к нам не заглядывали.

Вот оно, то неловкое чувство, когда тебе, как богатому принцу, стремятся услужить только ради того, чтобы заработать себе же личные баллы у твоего отца-короля.

Никита вежливо отговорился.

Правды ради, первый раз их с Айсом сюда даже не пустили из-за дресс-кода. Чисто ошиблись, прикидывая стоимость их одежды. Во второй раз выгнали. Как нарушителей покоя. Завели всех с конкурсом караоке и публика залезла на столы. Просто Айс был тогда в настроении после восторженного рассказа о своей заграничной учебе. А больше они сюда вместе и не ходили.

Пока еле раскрутил Франческу на разговор. Из её отрывочных фраз понял, что Айс целовался в школе с какой-то девочкой.

Набрал его быстрым вызовом.

Точно, и он на взводе.

— Не ищи, — коротко сказал Никита. — Со мной она. Конечно, провожу, обещаю. Нет, пока подожди, брат. Я перезвоню.

И снова подвинул чашку с какао по столу.

Она сделала глоток, но просто грела руки. Теперь мог бы её разглядеть повнимательней. Ксения сказала, что её подруга — фотомодель. Действительно, внешность какая-то нереальная. И даже не это. Как будто не знает про себя, что красивая. Нет такого: я — красотка и буду вашей королевой навеки. Да, Айс не смог бы не обратить внимание…

— Я прошу тебя, не делай этого с моим братом. Он тоже переживает. Прости его. Я не знаю, кто эта девушка. Он о ней никогда не говорил. А о тебе сказал много хорошего. На счёт тебя у него серьезные планы. Даже не сомневайся.

— Не хочу ему мешать! Не хочу, совсем не хочу! Я ему не нужна ни разу!

Она, в сердцах, ударила ладонью по столу.

— Тихо, тихо… Он сам сказал, что не нужна? Вот когда скажет, тогда и обсудим. Договорились?

Упрямо смотрит в чашку, лишь бы не отвечать…

Довёл её прямо до дверей квартиры, как она ни сопротивлялась. Конечно, запомнил адрес. Айсу пригодится. Сдал на руки матери, сердечно поздоровавшись. И попрощался, отказавшись зайти. Сослался на дела. (Герман всем дал выходной, только его упрямый друг решил всё же учиться).

Перезвонил Айсу.

— Подожди пока. Даже не знаю. Она из школы собралась уходить. Вот так просто. Без всякого аттестата.

— Вот зачем ты всё это делаешь? — строго спросила Ксения. — Парня хоть пожалей! Будешь продолжать, сама тебе по ушам настучу.

— А что с ним случилось? Вниманием обделён? Галя с Марселой рвут его друг у друга. Она справа, другая слева. Дополнительная — в очередь, готова к броску. Следующая в затылок дышит, успевает.

— А тебе это зачем? Ты не понимаешь, что давно стала ближе, чем они? А так, правильно, не начинай за парнями бегать, даже не думай! Он сам со всеми разберётся, со временем. Только ты не мешай ему.

— Вот теперь и не мешаю!

— Опять поехали… Сколько тебе еще объяснять: дура ты!

— Хорошо, ты — умная.

— Милая моя, правда, заканчивай капризы. Он — тоже не железный. Мне его уже жалко. Да она же сама его подначила. И что? Ошибся, я его понимаю, как парня. У самой — то что с Мариком было, прямо перед его глазами? Не кинулся же тебя обвинять. А, наверное, тоже много чего и показалось, и подумалось. Ясное дело, от мальчиков у тебя внимания хоть отбавляй. Но не делай такие ошибки.

— Ксень, да ты что? Нашла королеву школы…

— Ты настолько привыкла быть перед зеркалом, что уже ничего там не видишь!

Ксения протянула её телефон:

— Позвони ему и мирись!

========== ” В том гробу твоя невеста” ==========

« Сдохни, сука!»

Новый удар летит ей прямо в голову.

« Да ты такая никому не нужна!»

Это уже от Марика.

« Ты себя уничтожила».

От тренера.

« Теряешь себя».

Ла Рош.

«… ничего не видишь».

Ксения.

И он тоже молчит.

Не нужна. Правильно.

Франческа поднялась с кровати, на которой долго пролежала, пытаясь уснуть средь бела дня. Тихонько пошла на кухню.

Достала бутылку с уксусом.

— Дочка… поставь это.

Отец.

Даже не слышала, когда он вернулся.

Подошёл, обнял.

— Маленькая моя. Поедем куда-нибудь отдыхать, за границу. Куда ты хочешь?

Франческа обернулась.

Мама плачет.

Она — горе для своих родителей.

Отпросилась погулять у дома. Но поехала в похоронное агентство. Нужно прикинуть, хватит ли у неё денег.

Пётр только подумал, чтоб хоть день спокойно кончился, когда вошла новая клиентка.

Сразу обратил внимание, какая она яркая и светлая. Только грустная. Очень красивая девушка. Но главное, слишком легко одета. Вряд ли её греет легкая сиреневая курточка. Светло-русые волосы локонами до пояса. Кто же у неё умер, у такой юной?

Глаза растерянные. Никто не ждёт, что придет горе, оно всегда врасплох.

Пётр так и не мог привыкнуть к своей работе. Не из-за пустых страхов. Да хоть спал бы тут, среди этих гробов… Только чужое горе неизменно давило, не научился профессиональному равнодушию.

Спросила нежным голоском про одежду на печальный случай.

И он как-то не решился ответить, что у них… в общем, для покойников только. Агентство хоть и элитное, но как-то не додумались. Тем более, что клиенты приходили порой разодетые, как на лучший свой праздник.

Она заинтересовалась выставочным образцом.

Прикоснулась ладошкой к голубому шёлку. Сняла венчик.

Достала из сумочки карточку.

У Петра все слова застряли в горле, когда она примерила ту фату на себя.

То для юных покойниц, которые так и не стали невестами.

Но красавица уже подошла к гробам.

Сжав волю в кулак, последовал за ней.

— Какой рост?

Даже спросил. Она удивилась.

— Как у меня.

И попросила поставить гроб на пол. А сама сняла белые сапожки.

Пётр всё ж вызвал кнопкой хозяина.

Павел думал, что в обморок грохнется.

В самом дешевом гробу, в голубой фате, с закрытыми глазами лежала прекрасная девушка, сложив руки на груди.

— Франческа! Да что ты творишь!

Преодолевая сопротивление, еле вытащил её оттуда, сбросив смертную фату.

Когда-то хотел эту красавицу себе для рекламы, но так то давно уже было. Она бы не согласилась, а он бы и в кошмаре не решился уложить её в гроб. Сама додумалась.

— А ну, пойдем. Здесь недалеко. Пётр, закрывай лавочку! Выходной у нас, и так впечатлений море.

В храме поставил её перед иконой Казанской.

— Стой здесь и проси прощения. А я еще на твоей свадьбе погуляю. Додумалась!

Сам сзади для контроля. А то сбежит еще.

— Явились-не запылились.

Павел даже ухом не повёл. И здесь бывают недовольные кем-то. А Франческа явно дернулась: без платка!

— Даже не думай! Стой, тебе говорю.

« Эх, пушистик»

Погладил её склонённую голову. « Давно ли нас с Серегой песком из песочницы забрасывала…»

« Вот Серёжке и позвоним. А лучше — довезём до места».

Пели акафист Николаю Чудотворцу.

Франческа упрямо подошла поближе к стоящим на клиросе. Прислушалась.

А потом подхватила поставленным сопрано.

Павел увел её из храма всю в слезах. И повез в «Центр». Сергей, скорее всего, на работе в этот час.

Айс оттолкнул от себя стойку микрофона.

— Всё! Герман, дай мне десять минут.

— Когда ты только соберешься?! Летаешь в облаках. Иди!

Эд поразился. Такого еще не было, чтобы неугомонный Айс сам просил о перерыве. Да еще и ошибался через раз. Ник тоже хмурится.

« Парни, что скрываете?».

Сашка набросил наушники и молча уткнулся в планшет.

Врач Ольга пригрозила ему рукой на выходе, но Айс, неодетый, всё же выбежал на крыльцо «Центра».

Вот чудачка. Как только увидела, куда он её привёз, бегом вернулась в машину, сделав буквально несколько шагов. Павел молча согласился.

Айс увидел, что девушка его мечты поторопилась в машину какого-то высокого мужчины, с модной стрижкой. Они уехали вместе.

…Даже взглядом не встретился. Телефон всё так же молчит и отключен, его сообщения не прочитаны. У популярной девушки другие планы на жизнь.

Сергей вышел покурить. Да и Павел оставил ему непонятное сообщение. Надо бы перезвонить. Почему он не доехал и где теперь?

Айса даже не сразу заметил. Тот стоял, как летом, только прислонившись спиной к ледяной стене.

— А ну, давай, быстро назад! — прикрикнул Сергей. — Герман увидит, всех здесь до смерти поубивает.

Даже не шелохнулся.

Сергей подошёл ближе.

В глазах у несгибаемого мальчишки стояли настоящие слёзы.

И здесь довели. Он чего только не терпит.

— Курить хочешь?

Молча покачал головой.

— Тогда вперед. Простудишься, что мы тогда делать будем?

Сам увел в «Центр». Махнул рукой Ольге, чтоб не подходила и не расспрашивала.

========== Я не сдамся! ==========

После разговора с Павлом, Сергей курил уже вторую.

Для Франчески собственные похороны не больше, чем очередной модный показ. Кошмарный эпизод, уже двух взрослых мужиков трясет после её выходки. Трёх! Себя забыл. Если бы не Павел, она уже и гроб бы себе оплатила, и запаслась туфельками, в которых не пришлось бы ходить самой.

Это всё делает та смешливая малышка, которая была запевалой в дворовых проделках? Упрямо хочет расстаться с жизнь та девушка, чью подпись с нетерпением ждёт аристократ Ла Рош, чтобы увезти прекрасную модель за собой во Францию?! Бред, жестокий бред!

Всегда улыбчивый, вопреки своему сценическому имени, Айс, у ног которого толпами стонут возбуждённые фанатки, сегодня на репетиции закрыл лицо руками, чтобы никто не видел его слёз.

Месяц еще не прошёл, что вы сделали друг с другом?!

— Герман, что дальше планируешь? Парня мы потеряли. Сам не свой, ходит — мается.

— Я чего-то не знаю? Казионов хвалился двойку Айсу влепил по английскому.

— Не то!

Рассказал ему про похоронное агентство.

— Серёга, дай и мне сигарету. Эти двое меня до дурдома проводят, взявшись за руки. Там, наверное, уже у родителей железные канаты вместо нервов. Быть им вместе, друг друга стоят! Верю, глупостей он не наделает, но настроения у парня давно нет.

— И она не придёт. Родители уже куда-то быстро увезли. Ксения позвонила. Как бы еще и замуж мимоходом не выдали. Уже не знаешь, что и думать!

— Нет, эта принцесса тоже своего добьется. Маэстро каблуком припечатала, уже жаловался мне, раненый педагог.

— Отменишь концерт?

— Пусть работает. Еще и в тренажёрку лично отвезу. Больше работает — меньше дури в голове. Ничего не говорил?

— Нет, молчит.

Немного позже Сергей дозвонился до Романа, а тот передал трубку Франческе. У неё с братом всегда были доверительные отношения. Тот еще прекрасный танцор и музыкант.

— Пока живу, у меня останется шанс увидеть его.

Франческа говорила медленно, словно вспоминала слова.

— Павел сказал, что если я убью себя сама, то не увижу никогда. Не встречусь. Потеряю всех, кого люблю, навсегда. Не буду помогать смерти забрать меня. Не могу сделать это с другими! Скажи, как он?

— Плохо. Репетирует. Привет передать?

— Нет. Никогда не хотела мешать ему, ни в жизни, ни в карьере, ни в отношениях. Я не вернусь в город, только собрать все вещи. Наверное, больше не увидимся.

Сергей записал её слова на диктофон. А потом окликнул Айса. Сказать ему или нет? Уставший солист взъерошил волосы и внимательно изучал его, словно уже догадавшись.

А, прослушав, удивленно воскликнул:

— Почему она так говорит? Она от меня убегает? Что еще случилось?

От подробностей Айс ударил кулаком об стену.

— Подожди немного, ничего не делай. Пройдёт это с ней. Завтра — концерт, всё остальное будет после этого. Не раньше.

— Я не сдамся! Пусть этого никто не ждёт, — выкрикивает Айс и быстро уходит.

Больно, очень больно. Нечем дышать.

На концертную сцену Айс выбежал, широко раскинув руки, как самолёт, готовый к взлёту. Под оглушительный визг фанаток. Взял микрофон:

— Я люблю вас!

Герман уже инстинктивно успел прикрыть уши руками и еще раз порадовался, что отобрал у солиста намеченный им накануне чёрный костюм, уговорив на привычный серебристый.

Айс подпрыгивает пружинкой. Сияющая улыбка. Он снова прежний…

========== Моё личное солнце ==========

Как же темно стало по утрам в эти зимние дни. Словно в царстве вечной ночи оказались.

Шоу-мальчик и принц сцены не находил себе места.

Её телефон всё так же отключен, сообщения не прочитаны. Даже если к ним добавились новые.

Лауринас, миновав в холле целую толпу окликающих его школьниц, сразу же пошёл в кабинет директора. Вместе с хлопотной должностью отвечающего за школьную постановку, он получил привилегию заходить сюда в любое время, кроме часов педсовета. Но совещания учителей планировались обычно после занятий, когда ученики отправлялись домой.

Анна Григорьевна удивилась. Этот красивый мальчик, уже негласно ставший за каких-то два месяца явным лидером и кумиром всей школы, ни во что не ставил собственную популярность и заговорил совсем о другом. С самым расстроенным видом, Лауринас просил не отдавать документы Франчески Петровской ей самой.

В общем, родители девочки уже сообщили по телефону, что, по семейным обстоятельствам, дочь не будет посещать школу ближайшие дни. Но ведь речи о её уходе не было? Или здесь что-то скрывают? Лауринас явно не шутил. Да она и сама бы не отпустила способную ученицу! Предварительные и очень неплохие оценки за полугодие этой девочке уже выставлены. Но к вопросу нужно проявить особое внимание. И Анна Григорьевна заверила любимчика в своей личной заинтересованности по данному делу. Потом же, вспомнив разговор с Германом Скачковым, как бы невзначай поинтересовалась у Лауринаса, уж если занимается вокалом профессионально, будет ли петь в родной школе, чтобы проявить свои таланты? Его менеджер, конечно, предупредил об особом пунктике солиста: никогда не хвалиться перед знакомыми, ни за что! Вот и сейчас Лауринас только опустил глаза и промолчал.

Чтобы как-то сгладить неловкую ситуацию и помочь с выбором, отправила его к Варваре Петровне, в параллельный класс: там было много желающих стать звездой вечера.

Лауринас был в красной баскетбольной форме, как большинство мальчишек, но не играл. Сидел на скамейке запасных и правил в планшете тексты школьной постановки. Не особо успешно получалось под одновременный стук нескольких баскетбольных мячей об пол спортзала.

Казионов явился ради него прямо на физкультуру.

Лауринас поднялся, не ожидая ничего хорошего.

— Прекрасно выглядишь, солнце. Последнее эссе написал неплохо, но не старался!

Да нет, вполне себе упирался, чуть не уснув на толстом словаре, после тяжелой репетиции.

— Новая тема — « Моя первая любовь». Сдать не позднее завтра.

— Что?! — Лауринас честно думал, что ослышался.

Казионов в ответ по-хозяйски погладил его по голому плечу, потянул за лямку маечки.

— Нужны консультации? В любое время, напоминаю.

Лауринас вырвался:

— Сам справлюсь!

Ухмыльнувшись, Владлен Львович ушёл из зала.

Марсела подбежала, непростительно для неё опоздав.

— Он снова приставал к тебе? Зачем его терпишь?

— Убить своего композитора? Да ничего он мне не сделает, играет на публику только.

В общем, он с ней не разговаривал еще с пятницы. Но Марсела не приняла всерьёз. Как обычно, Слай подуется и перестанет. Он и раньше девчонкам многое прощал, как особому виду в природе. Снова смело обняла за талию, пока он пытался сосредоточиться на работе в планшете.

Теперь еще и с английским напрягли. Как сделать всё одновременно? Он растянул окно.

— Ты не в команде?

Снова отвлекает Марсела.

— Нет.

— Никогда бы не подумала. Что ты будешь не в команде.

— Когда мне успеть везде?

— Ладно не злись. А у меня есть интересное для тебя.

Вчера была на кастинге в агентстве. В её агентстве.

Только по движению его ресниц, Марсела поняла, что хитрюга Слай теперь внимательно её слушает.

— Там очень много красивых парней, очень много. Это же просто — быть популярным мальчиком в школе, но вот там…

— Там — не просто, — согласился Лауринас. — Охотно верю.

И снова занялся эссе.

Она хочет довести его, чтобы снова психовал. Не выйдет сегодня.

Ярослав Сергеевич позвал его в игру на замену. А Марсела схватила оставленный без присмотра планшет.

Не успела! Пароль включился.

Но вот, мелькнувшие перед глазами слова, « she is my temptation » надолго лишили её покоя.

Вошёл в игру хорошо, успел забросить в корзину после быстрой подачи. Но потом мысли о многочисленных популярных парнях вокруг девушки его мечты, так и сбили с толку!

Свисток!

— Пробежка! Не спи!

Ещё до вбрасывания повернул к скамейке. Рослый Витька Прохоров, потирая ушибленное колено, встал вместо него на своё место.

Галя Шатрова подошла, взяла за руку.

— Подожди. Постой со мной немного.

Прекрасно видела с утра, что телефон Лауринаса не лежит на парте. Значит, отключил. У него снова неприятности. Франческа тоже не пришла. Те его редкие взгляды, в сторону парты этой девочки, для Гали давно не тайна.

— Разругался с Франческой, а Марселка помогла? Что отворачиваешься, скажешь, что я сама придумала? Врать со вкусом ты не научился. Только пойми, она — из цыганской семьи. Я Романа немного знаю, как-то танцевала с ним пару раз. И то чудо! Он кроме сестры, из принципа, ни с одной не встанет в пару. Неужели не знаешь, что у них не принято встречаться, сразу замуж выходят? И только за своих! Понятно, забыть не можешь, но успокойся хотя бы. Не майся так, мне уже жалко тебя. С ума сходишь. Как же всё тупо и глупо выходит по жизни! Да хочешь, я сама к ней пойду и уговорю?

— Нет. Спасибо, я сам.

— Как знаешь. Ради тебя и это бы сделала.

После школы Лауринас не выдержал. Проверил телефон, снова отключил. И пошёл к Франческе домой.

А ведь может и не пустить. Зашёл в элитный дом, следом за каким-то парнем.

Верхний этаж. Просторный холл, с зеркалами и живыми цветами в кадках.

Как только открыла дверь, молча, вытащил её за руку в общий коридор.

— Через два дня в школе вечер. Я хочу, чтобы ты была там. Даже если в последний раз.

Он не жалобно упрашивал, он приказывал. Со всей мужской властью. Франческа это сразу поняла, что отказ не примется.

Лауринас ушёл быстро. Не остановился, не оглянулся. Они перестали смотреть друг на друга.

Франческа медленно, перед глазами, сжала пальцы руки, за которую он её держал.

Пусть хоть что-то останется. Маленький лучик тепла от её личного солнца.

Каждую минуту думаю о тебе. Если не вижу тебя, мой день не начинается. На каждый свой шаг и в каждое движение моего сердца помню о тебе.

Она перечитала снова записку-пожелание, с красивым летящим почерком Лауринаса.

========== Расскажи мне только глазами ==========

Явление в школу красивых шоу-мальчиков вызвало настоящий переполох. Переоделись они еще в своем обычном автобусе, с тонированными стеклами. Немного посовещались еще раз. А потом, короткой пробежкой, отправились в образовательное учреждение, при всём параде.

Знали только старшеклассники, но, оказавшиеся случайными свидетелями, более младшие ученики, вернувшиеся к занятиям в кружках, сочли себя жестоко обманутыми.

Малолетки так и раскрыли рты при виде роскошного черноволосого красавца Эда, не упустившего возможность покрасоваться перед зеркалом в холле первого этажа. Другие парни более скромно сразу ушли в зал, проверить уже установленную техниками аппаратуру.

Женечка Сташук, русоволосый мажор-плейбой, уже долго имел не оригинальную идею «перепеть» самого Айса и выйти из «запаса». И вот свершилось почти. Но Женька изрядно нервничал, на всякий случай, не расставаясь с текстами. Пока Герман не проговорился, что петь он будет под фонограмму, с голосом Айса. Как такое оказалось возможным, Женька не мог себе объяснить. Собственно, как на подобное уговорили неприступного Айса? Остальные шептались всю дорогу без него. Оператор Эрик тоже к ним примкнул. Какие-то особые планы на вечер.

Ник-Никита проводил последнее совещание, говорил еле слышно, чтобы свидетелей не было.

— Парни, работаем очень серьёзно. Всё должно быть на высшем уровне. Как для себя. Айса нужно поддержать. Для него это сугубо важно. Вопросы есть? Тогда всё. Начинаем. С Богом!

Лауринас мучительно ждал, то и дело поглядывая на часы.

Придёт или нет? Ей всё равно, или его слова пока еще что-то значат?

Он оглянулся.

Парни, конечно, не поймут его предательства. Может, им просто в обязанность быть здесь, в актовом зале какой-то школы. Не смотрят на него, даже взглядом ни с кем не встретился. И самому странно слышать свой голос со стороны, смотреть на группу из зала. Ощущение нереальности и кошмара. Внезапно понимает, что ему не нужно вовремя вступить на песне, чтобы не разминуться с нотами. И под рукой нет микрофона…

Женька Сташук блаженствует. Горло драть не надо. Техника сама поёт хрустальным голоском Айса, тянет высокие ноты и играет с мелодией умелыми вокальными приёмами. Можно весело крутиться и подмигивать симпатичным девочкам.

Только дискотека была не слишком активной. Школьники упрямо стояли по периметру зала, с открытыми ртами, разглядывая юных музыкантов, впервые оказавшихся так близко, снимали на телефон и пытались понять их движения.

Лауринас снова посмотрел на часы.

Двадцать минут до конца вечера. Его принцесса уже не придёт. Вот и вся сказка.

В рядах школьников началось какое-то движение. Толкались, расступались, суетились.

Пришла!

Франческа, в огненно-красном, открытом и длинном вечернем платье, с разрезом по бедру, яркой звездой подиума показалась в школьном зале. Длинные волосы причудливыми локонами уложены набок. Она ослепительно прекрасна.

Пора. Эд набрасывает на плечо лямку аккордеона.

Ник останавливает фонограмму и отодвигает от микрофона внезапно «онемевшего», а потому растерянного, Женечку Сташука.

Эрик включает камеру.

Франческа внезапно встречается взглядом с Лауринасом.

Сейчас он в строго чёрном: от смокинга до танцевальных ботинок.

И, при первых звуках музыки, понимает: он — Тангеро!

Вот же почему Ксенька настаивала именно на этом платье, сама бросила ей на руки босоножки на высоких каблуках. Чтобы смотреть ей прямо в его глаза, с одного роста…

Она упрямо не отводит взгляд.

Не может, не хочет. Нельзя! Всё забыть, оставить позади. Боль и прошлое, обман и предательство. Начало только здесь и сейчас.

Во время кабесео, разговора только их глаз о возможности танца, она может взглядом сказать нет, отвернуться, отказать. Другие не заметят, не будут знать: было или нет. Но…

Он ждёт.

В начале двадцатых в Аргентине было сорок или пятьдесят мужчин на одну женщину… Отважные тангерос и не только, все популярные парни мира, цыгане, богачи и акулы бизнеса, я готов на любой ваш вызов! Я не собираюсь сдаваться, даже если останусь один против толпы. Она будет только моей!

Лауринас еле заметным, мимолётным, кивком головы указывает ей на центр зала.

Какое долгое мгновение.

Если девушка мечты откажет, он опозорен! И свидетелями будут все!

Лицо Франчески расцветает улыбкой.

Это значит « Да»!

Она согласна на танец с ним!

Ник не забывает подпевать ребятам, с обязательным придыханием. Не может скрыть радости за братишку. Вчера заседание тайного штаба задержалось в «Центре» допоздна.

Их солист всегда был шедевром танц-пола, но и его пришлось уговаривать. Решающим был голос Ксении, та заверила, что всецело на их стороне и обязательно поможет.

Эрик осторожнопроходит по залу, в поисках хорошего ракурса для камеры.

Эта роскошная милонга так и просится быть запечатлённой для истории…

Никто не слышал, о чём Лауринас говорил Франческе. Но, в итоге, смутившись, она спрятала голову на его плече.

Есть! Эд с Ником ударили по рукам.

Любовь моя, моя жизнь и моя утренняя звезда… Моё вдохновение. Всегда знай, что без тебя нет и меня, нам судьба быть вместе. Отныне и навечно…

*

— Парни, Рождество встречаем вместе!

Лауринас, с довольной улыбкой, благодарит и обнимает каждого из них.

« Да он и не вспомнит», — понимает Эд, задумчиво посмотрев вслед.

Взявшись за руки, их солист Айс ушёл с Франческой куда-то в ночь…

Снежинки тихо кружились в фиолетовых сумерках. Совсем скоро Новый Год.

— Остановись и подожди. Теперь моя очередь. И даже не подглядывай!

Франческа делает несколько шагов назад, а потом быстро идёт вперёд.

Разворачивает, притягивает за плечи и стремительно целует, не давая опомниться.

Лауринас быстро нашёл применение своим рукам. Держал крепко.

— Моя прекрасная девочка-мечта, я ждал этого почти четыре месяца. Повтори!