КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Клотильда, дочь Анриетты (СИ) [Donna Valery] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Книга 1. Спасти Её Величество ==========


Итак, умирая Анриетта «завещала» своей дочери выйти замуж за Джеффри де Джонса, их дальнего родственника и своего бывшего любовника (о чём, впрочем, никто, кроме самой Анриетты и Джеффри, не знал), синеглазого красавца, эмигранта из Англии. Однако дочь и не собиралась выполнять просьбу матери, во-первых, потому, что красота Джеффри её совершенно не трогала, а во-вторых, потому, что имела все основания считать мастера де Джонса мошенником. Однако для того, чтобы понять мотивы поведения мадемуазель де Лиерак, нужно сначала кинуть взгляд на её детство и юность.

Глава 1

Вся жизнь Клотильды (да, изо всех своих трёх имён единственная дочь Анриетты предпочитала последнее, потому как Марий и Генриетт вокруг неё было слишком много) начиная с ранней юности и заканчивая днём смерти её матери делилась на две части – «ещё» и «уже». На то время, когда она считала себя ещё молодой, и полагала, что у неё ещё все впереди - то бишь «ещё», и «уже» - все следующие годы после того, как она осознала, что её молодость уже в прошлом, что ничего из того, чего она ожидала и на что надеялась в юности, уже никогда не произойдёт.

В детстве и отрочестве Клотильде вместе с матерью часто доводилось бывать при королевском дворе, хотя на важные взрослые мероприятия её, понятное дело, не брали. Поэтому она с нетерпением ожидала, когда же она наконец станет достаточно взрослой, когда же её станут приглашать на балы и вечерние приемы… Своеобразным индикатором являлась для девочки её тётя, точнее, самая младшая из её тёть, принцесса Генриетта Мария, с которой они родились в один день. Мадмуазель де Лиерак полагала, что если что-то будет разрешено принцессе, то то же самое в ближайшее время должны разрешить и ей. И надо сказать, что до шестнадцатого года жизни девочек это правило обычно работало. Однако в 1625-м году Генриетта Мария вышла замуж за английского короля, а бедная Клотильда не дождалась даже своего официального представления ко двору. Ещё более обидным для девочки был тот факт, что её мать пригласили поехать в Англию в свите юной королевы, а про неё саму забыли. Однако это было ещё время «ещё», какая девочка в пятнадцать лет считает, что уже все позади, даже если жизнь её сильно разочаровала? Вот и Клотильда считала, что неё ещё всё впереди, что рано или поздно вернётся из Англии её мама, и вот тогда её представят ко двору, и будут в её жизни балы и поклонники…

Через год мать вернулась, однако очень больной и при очень неприятных обстоятельствах. Всю французскую свиту английской королевы, включая мадам де Лиерак, выслали из Англии, выслали практически как правонарушителей, не дав им особого времени на сборы и улаживание своих дел. Немудрено, что гордая (хоть и не законная) дочь Генриха Четвёртого так сильно страдала от такой несправедливости. Но Клотильда, приехавшая вместе с отцом забрать больную мать из Кале, по-прежнему питала надежды, надежды на то, что мать рано или поздно поправится, что вернётся ко двору – при французском дворе всем пострадавшим очень сильно сочувствовали и были рады их видеть, и вот тогда… (и Клотильда снова принималась мечтать).

Глава 2

Хоть и не сразу, но в конечном итоге Анриетта де Лиерак более-менее поправилась, однако возникли новые обстоятельства и препятствия. Во-первых, так долго проболевшую мадам де Лиерак больше не приглашали в Лувр, да и она сама туда совсем не стремилась. А во-вторых, мать Клотильды привезла жить вместе с ними бабушку Сандринеллу, свою мать. Более того, у бабушки от старости несколько помутился разум, поэтому за ней был нужен постоянный и тщательный уход, и все мысли матери были только этим и заняты. Однако Клотильда не вешала носа. Не смея ожидать смерти бабушки, девушка тешила себя надеждой на то, что мама рано или поздно свыкнется с ситуацией, и снова начнёт выезжать в свет и принимать гостей. Но до самой смерти Сандринеллы ситуация в доме оставалась неизменной.

Бабушка умерла, когда Клотильде было двадцать. После её смерти Анриетта снова заболела, и никаких надежд на её скорейшее выздоровление не предвиделось. Но и двадцать лет – это тоже ещё вполне себе молодой возраст, это тоже ещё вся жизнь впереди. Утратив надежды на выздоровление матери, Клотильда стала возлагать их на отца. В конце концов, почему отец не может вывозить свою дочь в свет, почему она не может появиться при дворе в его обществе? Однако мессир Фабиан не горел желанием появляться при дворе один, без жены, и каждый раз, заслышав просьбы дочери, уговаривал её подождать, подождать до тех пор, пока самочувствие матери не улучшится.

Мадемуазель де Лиерак было двадцать два года, когда неожиданно умер её отец. Наверное, вот это и было тем самым временем, когда «ещё» неожиданно стало переходить в «уже». Правда, сама Клотильда этого тогда ещё не понимала. Она ещё верила, она ещё надеялась, что всё ещё впереди. В конце концов, пусть её мать и больна, у неё ещё есть братья. Конечно, из-за разницы в десять с лишним лет большой близости между братьями и сестрой не было, они оба уже давно были женаты и имели кучу детей, да к тому же не симпатизировали новой власти в лице кардинала Ришелье, поэтому никакой речи о представлении Клотильды ко двору с помощью братьев и речи быть не могло. Но тем не менее, они периодически навещали их с матерью, иногда с ними приезжали их друзья и знакомые, несколько даже раз и Клотильда съездила навестить их – в общем, теоретические шансы встретить человека, который мог бы стать её мужем, у Клотильды по-прежнему оставались.

Глава 3

Но когда мадемуазель де Лиерак исполнилось двадцать шесть, случилось событие, после которого у неё не осталось никаких сомнений, что её жизнь уже перевалила на фазу «уже». Этим событием стала та злополучная дуэль её братьев с гвардейцами кардинала, которая сделала старшего из них преступником в бегах, а младшего – покойником. И хотя в конечном итоге вышло так, что именно благодаря этому событию Клотильда с матерью снова стали жить в Париже (мы же помним, что имение, в котором они жили до этого, Анриетте пришлось отдать старшей из невесток, у которой как у жены государственного преступника всё остальное было конфисковано), мадемуазель де Лиерак отдавала себе отчёт в том, что хоть в теории кругозор её потенциальных знакомств наконец-то расширился, на практике её шансы получить брачное предложения практически равны нулю. Сестра государственного преступника, бесприданница, с больной матерью на руках и уже не первой молодости – залежалый товар на рынке невест, на которые «покупатели» и не смотрят.

Именно в тот момент Клотильда поняла, каким будет её кредо на все оставшиеся, как она думала, годы её жизни, её незамужней жизни. Да, пусть она скорее всего останется старой девой, но она будет вести себя с достоинством, она не будет гоняться за каждым подходящим в женихи мужчиной, как её кузина Клод де Сен-Рене, такая же старая дева, только ещё на пару лет старше Клотильды.

Клод была самой младшей из кузин Клотильды, и было время, когда мадемуазель де Лиерак считала младшую мадемуазель де Сен-Рене чуть ли не самой красивой женщиной на свете. Да, Клод не унаследовала от своей матери семейного синего цвета глаз, но она не унаследовала и длинного материнского носа.

Больше десяти лет назад, ещё до того рокового отъезда матери в Англию, Клотильде довелось наблюдать, как Клод позировала для портрета (тётя Огюстина хотела, чтобы лицо каждого из её детей было навсегда увековечено). Правильные черты и классические линии лица кузины казались Клотильде воплощением красоты. Но стоило Клод сойти с помоста и перестать держать на лице величественное выражение, как вся её красота тут же испарялась. А уж в обществе мужчин лицо кузины всегда принимала такое заискивающие, просящие выражение, что она напоминала Клотильде потерявшуюся собачку, которая ходит по улице и отчаянно цепляется к каждому прохожему, в надежде что он окажется её хозяином. Со стороны Клод, пытающаяся привлечь внимание каждого подходящего мужчины, появляющегося на её горизонте, выглядела настолько жалкой, что раз и навсегда её такая манера вести себя стала для Клотильды отрицательным примером.

Глава 4

За следующие девять лет, прошедшие с момента переезда в Париж до смерти матери, в жизни Клотильды мало что поменялось. Зато кузина Клод, в возрасте уже сильно за тридцать наконец-таки вышла замуж, за немолодого вдовца-подагрика, обладающего из-за всех своих болезней не особенно добрым нравом. (По мнению Клотильды, которое, впрочем, та предпочитала держать при себе, это был далеко не самый лучший вариант мужа, которого могла бы найти себе кузина. Клод явно была достойна большего! И если не сейчас, то хотя бы в юности она могла бы сделать прекрасную партию, если бы не вела себя так уничиженно.) Особой любви к мужу, как казалось Клотильде, Клод не испытывала, потому как, став вдовой меньше чем через год брака, не особо сильно оплакивала мужа.

Что касается самой Клотильды, то хоть внешне её жизнь и текла без перемен, но на самом деле много читая, а в особенности наблюдая за людьми Клотильда, по своему мнению, узнала о людях невероятно много занятного и полезного. Многие парочки использовали нелюбопытную и не задающую лишних вопросов старую деву как ширму, ибо её присутствие в гостиной давало им прекрасную возможность уединиться, не нарушая правил приличия. Многие не стеснялись её до такой степени, что открыто обсуждали при ней свои дела. О, эти случайно подслушанные разговоры много чего поведали Клотильде о людях - о том, что многим из них совсем не стоит доверять, тем более красивым, а в особенности – красивым мужчинам. Поэтому, когда на её горизонте появился синеглазый англичанин, мадемуазель де Лиерак уже изначально была настроена по отношению к нему скептически.

Глава 5

Но это было ещё не всё, ибо у Клотильды имелись веские, как она думала, основания считать мастера де Джонса если не мошенником, то по меньшей мере не до конца честным человеком. Его слова о том, что её собственная мать во время пребывания у него в замке нашла информацию, свидетельствовавшую об их возможном родстве, а потом, дескать, самые важные, недостающие документы, гораздо позже обнаружил он сам, вызвали у мадемуазель де Лиерак огромные подозрения. Потому как все эти имена и фамилии предков, которые он назвал – Жан де Малави, Дениз де Ришар, Жюли де Лонг-Эпе – она, Клотильда, уже слышала раньше. Слышала их от собственной матери, которая, когда ещё жива была бабушка, каждый вечер приходила к ней в комнату и что-то рассказывала ей. Иногда Анриетта слишком громко говорила, иногда дверь была не до конца прикрыта, поэтому проходя мимо двери комнаты бабушки девушка несколько раз слышала отрывки из того, что говорила мать. Если в отношении фамилий Малави и Ришар ещё можно было допустить, что Анриетта упомянула их потому, что они уже были в семейной родословной или же содержались в тех письмах, что она обнаружила, то этого никак нельзя было сказать о Лонг-Эпе. Клотильда очень хорошо помнила, как услышала эту фамилию вместе с женским именем Жюли Александрин и улыбнулась – так смешно звучало словосочетание «мадам длинный меч». Как бы там ни было, вывод из всего этого напрашивался один – на самом деле мать Клотильды знала обо всех документах ещё вернувшись из Англии, но почему-то не стала никому об этом сообщать. И лишь появление английского родственника заставило её открыть тайну.

Единственное этому объяснение, которое приходило в голову Клотильде состояло в том, что открывать тайну её матери запретил сам де Джонс. А сейчас, приехав во Францию, почему-то разрешил. (Случившееся же дальше навело мадемуазель де Лиерак на мысль, что мать дорого заплатила за возможность открыть эту тайну.) В общем, к предсмертной просьбе своей матери Клотильда отнеслась весьма скептически и на самом деле даже не думала её выполнять. Хотя бы потому, что попросить дочь выйти замуж за Джеффри де Джонса мать успела, а вот дочь ей ответить что-либо – нет.

Глава 6

События, произошедшие после похорон мадам де Лиерак, ещё больше увеличили подозрения её дочери касательно их нового английского родственника. Ибо во время оглашения завещания открылась, что бОльшую часть своего имущества мать оставила именно ему. Клотильда была шокирована это услышать; хоть её саму завещание и не оставило без крова над головой и средств к существованию, но то, как мать обделила своих невесток и внуков неприятно покоробило дочь. «Вот, получается, чем выкупила мама у де Джонса позволение на разглашение найденного родства и правды о том, от кого из дочерей Сандрин произошла наша ветвь семьи», подумалось Клотильде. Правда, последовавший тут же за оглашением завещания немедленный отказ де Джонса от причитающейся ему части наследства несколько поднял его в глазах Клотильды, но ненадолго. Вечером того же дня она обнаружила, что из шкатулки её матери исчезли абсолютно все драгоценности.

И когда Клотильда задала Джеффри де Джонсу прямой вопрос о том, знает ли он, куда делись украшения её покойной матери, которые, кстати, не были упомянуты в завещании, она получила от него прямой ответ, что, дескать, эти украшения мадам де Лиерак ещё до своей смерти подарила ему, о чем у нотариуса имеется соответствующая запись. Более того, мастер де Джонс вовсе не собирался от такого дара отказываться, напротив, он не стал скрывать от Клотильды, что собирается в самом скорейшем времени эти драгоценности продать, потому как на самом деле он приехал в Францию исключительно ради того, чтобы раздобыть денег, с которыми ему нужно срочно вернуться на родину.

Клотильда не могла сказать, что удивило её больше – такая наглая откровенность со стороны новоприобретённого родственника, или же последовавшее за ней откровение на тему того, для чего ему нужны деньги. В Англии, дескать, его возвращения ждут королева и горстка верных людей, которые ещё остались при ней. А деньги нужны ему для того, чтобы подготовить всё необходимое для тайного отъезда Её Величества во Францию. И завтра же он собирается отправиться на родину.

Глава 7

Эти его слова вызвали в душе Клотильды воспоминания, которые она считала навсегда погребенными под грузом печальных событий, произошедших в её жизни за последние двадцать лет. Она вспомнила свою юную тётю, свою ровесницу, которую последний раз она видела молоденькой девушкой, выходящей из церкви в день её свадьбы по доверенности. Генриетта Мария! В беде! Далеко от отчизны, в негостеприимной Англии!

Но тут же в душе Клотильды снова возникли сомнения касательно Джеффри, которому она имела основания не доверять. А что если он солгал ей, а что если он упомянул Англию только чтобы она от него отвязалась? Что если прикарманив денежки, полученные от продажи драгоценностей, он на самом деле поедет совершенно в другую сторону? Или даже, например, вернётся в Англию, но вовсе не чтобы прийти на помощь королеве? И не успела Клотильда до конца додумать свою следующую мысль, как у неё вырвалась фраза: «В Англию, на помощь королеве Генриетте? Ну что ж, в этом случае я поеду с Вами!»

Несмотря на её опасения, Джеффри не выказал никаких возражений против её компании, только предупредил её, что если она хочет уехать вместе с ним, то ей придётся поторопиться – завтра на рассвете он покидает Париж и не сможет ждать её ни малейшей минуты. Клотильда умела не тратить времени на ненужные сборы, она лишь оставила письмо для тёти Огюстины (которая вместе с Клод сейчас пребывала в Сен-Рене), вкратце объяснив той, что произошло и куда она направилась, чтобы тётя не стала поднимать лишней паники.

И через несколько дней, пересеча верхом половину Франции, и пережив небольшую бурю в Ла-Манше, Клотильда и Джеффри высадились на английском побережье.

Глава 8

Несмотря на все тяготы пути никогда ещё Клотильде не дышалось так легко, никогда ещё она не чувствовала себя такой свободной. Уже после нескольких километров скачки верхом по просторам Франции она поняла, что её даже не особо волнует, что на самом деле ждёт её в конце путешествия и приедут ли они на берег севера-запада Франции, откуда можно отправиться морем в Англию; высадятся ли они на британском берегу, какие могут их ждать там опасности и как примет её королева. Самым важным для неё было, что впервые в своей жизни она была самой себе хозяйкой, никто не относился к ней как к предмету мебели, никто не решал за неё, что ей пристоит делать, а что нет. По меньшей мере в глубине души она чувствовала себя именно так, хотя постоянно уверяла сама себя в том, что отправилась вместе с Джеффри лишь для того, чтобы он не смог сбежать с деньгами от продажи драгоценностей, на тот случай если он мошенник, и помочь ему спасти королеву, если окажется что он таки не соврал.

Вопреки опасениям Клотильды, в маленьком лесном домике, куда мастер де Джонс её привёз, её встретила действительно сама королева Генриетта Мария, её тётя. Встретила так радостно и сердечно, как будто бы именно её она ожидала увидеть в качестве гонца, приехавшего из Франции. Нет-нет, Генриетта Мария вовсе не забыла свою племянницу, которую в последний раз видела больше чем полжизни назад.

Не менее сердечный прием получил и Джеффри, как и от королевы, так и от её людей. Они, как оказалось, особенно опасались за него, потому что после его отъезда среди «круглоголовых» пошли слухи о человеке с необыкновенными синими глазами на службе у королевы, что могло сделать возвращение Джеффри весьма проблематичным. Заодно де Джонсу посоветовали поскорее вернуться во Францию или, по меньшей мере, на время покинуть королеву и не принимать участия в подготовке её бегства – ибо его синие глаза могли навлечь на беглецов излишние подозрения. Джеффри же категорически отказался покидать Её Величество, утверждая, что лишняя пара рук всегда пригодится, а он сделает всё, чтобы не попасться врагам на глаза, и покинет Генриетту Марию только когда это действительно станет необходимым.

После чего основная часть свиты покинула домик, поехав с деньгами, полученными от Джеффри, реализовывать приготовления к побегу, а Джеффри, Клотильда, и королева с дочерью и парой слуг остались на месте. (Да, Генриетта Мария была не одна, с ней была её самая младшая дочь, принцесса Генриетта, который было всего несколько месяцев от роду. Собственно, присутствие девочки и было той самой причиной, по которой королева не могла просто переодеться в мужское платье и в таком виде покинуть Англию. Чтобы тайно вывести такого маленького ребёнка требовались дополнительные предосторожности.)

Глава 9

И потянулись дни ожидания, постепенно переходящие в недели. Из разговоров с Её Величеством Клотильда узнала, как её тётя, оказывается, уважает и высоко ценит мастера де Джонса - он ведь уже больше десяти лет служит ей верой и правдой. От самого же Джеффри мадемуазель де Лиерак наслушалась рассказов об их родовом замке, что стоит на берегу океана, а также о его сестре Шарлотте, которая в этом замке осталась. (Кроме Шарлотты, у Джеффри было ещё двое младших братьев, однако можно было сказать, что их «не было», потому что при нынешних разногласиях в стране они предпочитали взять сторону парламента.) Отправив королеву во Францию Джеффри собирался вернуться в родовой замок, чтобы забрать оттуда сестру и тоже переправить её на континент. Клотильда, уже вошедшая во вкус приключений, услышав об этом, заявила Джеффри, что после того, как они спасут королеву, она сама присоединится к нему и поедет в замок де Джонс спасать Шарлотту вместе с ним – сестра Джеффри ведь точно такая же родственница Клотильде, как и он сам.

Срок, в который люди королевы обещали вернуться, давно прошел, а от них не было ничего слышно. Более того, постепенно подходили к концу запасы продовольствия, а в один прекрасный день выяснилось, что у обитателей лесного домика закончились мелкие наличные деньги. Нет, деньги в принципе у них были, но это были золотые монеты, каких жители соседних деревень в жизни в глаза никогда не видели, и которые могли бы вызвать у них ненужные подозрения. Конечно, все взрослые обитатели домика могли бы ещё пару месяцев продержаться на сухих галетах и той лесной дичи, которую периодически постреливали в лесе слуги, но вот маленькой принцессе категорически требовалось молоко. В конечном итоге слуги королевы вынуждены были ходить по окрестным деревням из тех, в которых они ещё не бывали, и выпрашивать еду, либо выменивать её на какие-то мелочи. Пару раз в такую экспедицию пришлось отправиться и Клотильде, потому как слуги опасались, что они уже слишком сильно примелькались местным. (Понятное дело, Джеффри и Её Величество не могли ни под каким предлогом покидать домика.) Клотильда поначалу несколько боялась, потому как она говорила по-английски с небольшим, но акцентом. Но Джеффри научил её сказать, что она родом из Корнуолла – именно там находился замок де Джонсов – и в конечном итоге и её вылазки прошли успешном.

Наконец люди королевы вернулись, привезя вести о том, что подходящий для отплытия во Францию корабль наконец найден. Однако, как рассказали они, появились другие причины, препятствующие отъезду. Оказывается, пару недель назад среди круглоголовых пошли слухи, что королева якобы пыталась бежать через Шотландию, и это притупило их бдительность на юге Англии и тем самым повышало шансы на успешный исход побега. Однако пару дней назад пришли новости о том, что информация о Шотландии было неправдой, поэтому сейчас круглоголовые снова резко повысили свою бдительность. И мнения людей королевы по поводу того, что же стоит делать дальше, резко разошлись: кто-то советовал попытаться отплыть на корабле, потому как он зафрахтован не навечно, и долго ждать не будет. Другие же считали, что не стоит рисковать и нужно подождать, пока круглоголовые несколько успокоятся. Глядя на все это, Её бедные Величество отчаянно переживала, не зная, как же ей стоит поступить.

Глава 10

Клотильду тоже очень тронуло бедственное положение тёти, и пару дней мадемуазель де Лиерак тоже ломала голову над тем, какой же может быть выход из этой ситуации, пока её вдруг не осенило. Если круглоголовые успокоятся только зная, где сейчас находится королева, значит нужно им это «показать». А что если бы им в руки попалась женщина, которую они бы приняли за Её Величество? И она, Клотильда, готова стать такой женщиной. Потому как они с тётей до некоторой степени похожи – они ровесницы, обе темноволосые и кареглазые, а круглоголовые, судя по рассказам «кавалеров», Генриетту Марию никогда в глаза не видели и лишь примерно представляют, как она выглядит.

Эта идея была поначалу встречена с определённой долей скептицизма, но когда Джеффри предложил, что «лже-королеву» должен сопровождать именно он, потому что его, дескать, синие глаза круглоголовым уже давно известны, идея в конечном итоге получила всеобщую поддержку.

И на следующий день Клотильда вместе с Джеффри и парой слуг отправились в близлежащий городишко. На людях Клотильда выдавала себя… за саму себя, французскую даму, приехавшую в Англию навестить родственников. Однако она говорила по-английски намеренно усиливая свой акцент (среди круглоголовых ходили также слухи о том, что королева-француженка за все годы жизни в Англии так и не выучила язык), а Джеффри пару раз сделал вид, что чуть было не назвал французскую даму «ваше величество», но в последний момент успел себя поймать и заменить обращение на «мадам». В конечном итоге круглоголовые попались в расставленную им ловушку, и арестовали Клотильду. Правда, вопреки её ожиданиям, ни Джеффри, ни кого-либо из слуг вместе с нею под стражу не заточили. Этот факт Клотильду несколько расстроил и даже обеспокоил, но в общем и целом она была рада, потому что дело было сделано. Хоть она и продолжала утверждать, что она всего лишь обычная французская путешественница, но круглоголовые ей отчаянно не верили, и можно было надеется, что через несколько дней слухи о том, что королева Англии наконец поймана, разойдутся по всей стране, и настоящая королева сможет отплыть на родину.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Комментарий к Книга 1. Спасти Её Величество

Да, я знаю, что королева Генриетта не забрала с собой во Францию свою младшую дочь во время своего отъезда в 1643-м году. И что маленькая принцесса прожила на родине ещё два года прежде чем воссоединиться с матерью. Однако для красоты и связности моего сюжета я рискнула допустить эту историческую неточность.


========== Книга 2. Синие глаза ==========


Глава 1

Клотильде было вовсе не страшно сидеть в тюрьме, наоборот, поначалу подобное приключение приятно щекотало ей нервы. Будет о чем, думала она, рассказать на старости лет детям, ну хорошо, откуда у старой девы дети, хотя бы племянникам. За свою жизнь она особо не боялась – круглоголовые, как её уверили, ни за что бы не причинили Её Величеству вреда, потому как королева была для них слишком ценной заложницей. А если же так выйдет, что её освободит кто-нибудь из кавалеров, то и они ничего не смогут ей сделать и предъявить – мадемуазель де Лиерак ведь сама никогда не пыталась выдать себя за королеву Англии, даже наоборот – всегда утверждала, что она обычная французская дама. Клотильду беспокоило только одно – чтобы слухи о поимке королевы разошлись с нужной скоростью: не слишком медленно – чтобы корабль дождался настоящую королеву, но и не слишком быстро – чтобы какие-нибудь «ретивые головы» не освободили её раньше времени.

Однако в один прекрасный день случилось нечто, что напугало Клотильду до смерти и заставило пожалеть о предпринятых ею действиях. В тот день круглоголовые как обычно вывели её на балкон мэрии городка, чтобы показать всем желающим прохожим. Но вдруг из толпы раздался женский крик: «Да никакая она не королева, она мошенница! Это обычная нищенка-побирушка, на прошлой неделе она у меня молоко выпрашивала!»

Клотильда, заслышав такое, обомлела, ибо посмотрев в сторону кричащей она узнала эту женщину. Да, это была та самая фермерша, у которой она недавно выпрашивала молоко, и которая тогда смотрела на неё с очень большим подозрением. А фермерша тем временем продолжала:

«Она мошенница, она воровка! Пока я ей молоко наливала, она у меня украла все мои сбережения! Поройтесь у неё в карманах, и вы найдёте там мои несчастные гроши! Да и платье она тоже украла, посмотрите, оно явно с чужого плеча!»

Тут Клотильда похолодела от ужаса. Во-первых потому, что платье на ней было действительно чужим – ради большей достоверности королева специально отдала мадемуазель де Лиерак один из своих нарядов. А во-вторых, что было куда серьёзнее, потому что в кошельке, висящем у неё на поясе, были только мелкие серебряные монетки. Ибо после того, как из-за отсутствия мелких денег они вынуждены были побираться, Клотильда специально попросила у людей королевы дать ей немного местной мелочи, чтобы больше никогда не оказаться в подобной ситуации. Конечно, когда она со спутниками въехала в город, у неё было при себе и золото, но это золото, как было положено даме, путешествующей со слугами, имел при себе лично Джеффри. Поэтому если сейчас круглоголовые начнут её обыскивать, то то, что они найдут, скорее подтвердит обвинения фермерши.

Глава 2

Клотильду не стали обыскивать, потому что фермерше, которую, как оказалось, в городе многие знали, поверили на слово. Более того, до некоторой степени Клотильда и сама себе навредила – когда она стала бурно оправдываться от обвинений в воровстве, она говорила со своим обычным акцентом, забыв, как сильно усиливала его до этого. Это ещё больше убедило местных, что перед ними их соотечественница. И они решили, что за свои преступления, за воровство и особенно за то, что она выдавала себя за королеву, Клотильда заслуживает смерти. (О том, что это они приняли её за Генриетту Марию, а сама мадемуазель де Лиерак никогда себя королевой не называла, они уже забыли.) И нашу героиню решено было повесить. Правда, казнь пришлось отложить на время, необходимое для возведения виселицы.

В ночь перед ожидаемой казнью Клотильда старалась изо всех сил быть спокойной. Если уж ей не суждено изменить своей участи, то всё, что ей остается, это умереть с достоинством, до последнего момента играя свою роль. Однако казни не было суждено состояться. Глубокой ночью, перед рассветом, Клотильду вдруг отвлёк от её молитв какой-то шум в коридоре. Шаги, глухой удар, падение тела, скрежет ключа в замке – и в её камеру вошёл не кто иной, как сам Джеффри де Джонс. Никогда ещё Клотильда не была так рада его видеть, она практически бросилась ему на шею с объятиями.

«Джеффри? Вы здесь? Но какими судьбами? И что стало с Её Величеством?»

«Я здесь именно по просьбе королевы! Её Величество, взойдя на корабль, категорически отказалась отправляться во Францию без Вас, как бы мы её не уверяли в том, что Ваше нахождение в тюрьме является залогом её успешного отплытия. И нам ничего не оставалось, как приехать и попытаться забрать Вас отсюда. Правда, это оказалось гораздо легче, чем мы предполагали. Вместо той толпы охранников, которых, как я помню, поставили возле ваших дверей в роли почётного караула, здесь оказался всего один стражник, и тот не совсем трезвый.» (Местные, поняв, что Клотильда не является королевой, решили, что усиленная охрана в этом случае перестала быть необходимой.)

«Джеффри», ответила ему Клотильда, «Вы не представляете, что здесь случилось! Вы не представляете, насколько Вы вовремя!»

И она начала рассказывать ему историю своего разоблачения, заканчивать которую, однако, пришлось уже по дороге в порт – беглецы не стали терять ни минуты.

Глава 3

Как же рада была мадемуазель де Лиерак наконец оказаться на борту корабля, плывущего на родину. (Она даже забыла о том, что когда-то собиралась вместе с Джеффри ехать спасать его сестру Шарлотту, поэтому, благополучно сдав Клотильду на руки людям королевы, мастер де Джонс отправился к себе в замок один.) А уж как она была рада сойти на французский берег! И тем более вернуться в Париж. Правда, домой Клотильда попала не сразу – первые несколько дней она помогала королеве Генриетте Марии и её дочери устроиться в доме, который заранее снял для них Джеффри.

Когда же мадемуазель де Лиерак наконец оказалась дома, её там ждали занятные новости. Оказывается, тётя Огюстина так распереживалась, получив письмо своей племянницы, что приехала в Париж и по нескольку раз за каждый день присылала справиться не вернулась ли Клотильда. Последнюю такая забота очень тронула, но когда она пришла наконец навестить тётю то оказалось, что мадам де Сен-Рене волновал вовсе не отъезд племянницы. На самом деле тётю Огюстину оскорбил тот факт, что у Сен-Рене нашелся новый родственник и этот родственник уехал из Парижа даже не повидавшись с ней!

Узнав, что тётю волновало только знакомство с Джеффри де Джонсом, но нисколько не её собственная судьба Клотильда, возмутилась до глубины своей души. (Во время случайно подслушанных разговоров матери с бабушкой Клотильда поняла, что её мать не жалует свою золовку, но всё же полагала, что Анриетта напрасно приуменьшала душевные качества мадам Огюстины. Сейчас же она убедилась, что мать была совершенно права, называя тётю «этой противной немкой».) Однако она не подала вида, и покидая дом Сен-Рене пообещала тёте, что даст ей знать о появлении Джеффри, как только это будет возможно.

Глава 4

Джеффри, однако, не заставил долго себя ждать. Уже через пару недель они с Шарлоттой переступили порог дома Клотильды. Причиной их столь быстрого возвращения оказался тот факт, что Шарлотта не стала дожидаться брата в замке, а рискнула поехать через всю страну ему навстречу, поэтому он забрал её из Лондона. Сестра Джеффри оказалось тоже старой девой, только она была ещё на несколько лет старше своего брата, и возможно именно благодаря этим двум обстоятельствам Клотильда сразу почувствовала к ней симпатию. Сама Шарлотта тоже была очень дружески настроена по отношению к мадемуазель де Лиерак, потому как была наслышана об высоких душевных качествах Клотильды от своего брата. Однако представив Шарлотту Клотильде Джеффри заторопился покинуть дом мадемуазель де Лиерак. Её Величество, оказывается, дала мастеру де Джонсу очередное поручение – собирать деньги на продолжение военной компании короля Карла, и он не хотел с этим мешкать.

Когда Клотильда услышала о деньгах у неё в голове появилась гениальная, как ей тогда показалось, идея. А ведь тётушка Огюстина очень богата, и учитывая её интерес к новонайденным английским родственникам, можно было бы рассчитывать на то, что она раскошелится на помощь если не английской королеве, то хотя бы де Джонсам лично. И Клотильда поведала Джеффри и Шарлотте о своей тётушке и о том, как та жаждет с ними познакомиться. Что если брат сестрой для начала поживут некоторое время у мадам де Сен-Рене? (В том, что тётушка будет только рада подобным гостям, Клотильда нисколько не сомневалась.) А чтобы Джеффри понял её намёк правильно, она ещё аккуратно шепнула ему пару слов на тему что тётя, дескать, очень щедрая и очень обижается, когда от её подарков отказываются.

Джеффри, как показалось Клотильде, вполне понял её намёки и был не прочь провести некоторое время в доме у мадам де Сен-Рене, но застенчивая Шарлотта наотрез отказалась это делать. Одно дело Клотильда, которую она хоть и ни разу не видела до этого, но которую так хорошо знала по рассказам брата, а совсем другое – незнакомая тётушка о существовании которой она до этого момента вообще не подозревала. Поэтому на следующий день Джеффри отправился в дом Сен-Рене один.

Глава 5

Итак, Шарлотта осталась вместе с Клотильдой. Изначальная взаимная симпатия только способствовала тому, что две старые девы очень быстро подружились. Шарлотта была с Клотильдой очень откровенной, и почти сразу же посетовала мадемуазель де Лиерак как же она жалеет о том, что не застала в живых мадам Анриетту, мать Клотильды. Последняя была несколько удивлена услышать, что Шарлотта была знакома с её матерью, но следующее признание мисс де Джонс стало для Клотильды полным откровением, ибо Шарлотта вспоминала мадам де Лиерак как невероятно добрую, сердечную, заботливую женщину. Её, дескать, приезд к ним в замок был для них всех просто подарком судьбы.

После смерти отца и мачехи она, Шарлотта, чувствовала себя просто потерянной, потому как Джеффри уехал в Лондон с целью попытаться сделать придворную карьеру и достать этим денег на восстановление давно запущенного замка. Приехавшая же жить вместе с ней тётя оказалась совсем глухой, а братья-близнецы были ещё совсем малы, чтобы составить девушке какую-либо приятную компанию. Но когда появилась мадам де Лиерак всё изменилось к лучшему, причём в разы! Она просто-таки стала центром всей их семьи, она умела и поиграть с младшими братьями, и разговорить старую тётю, и всячески старалась помочь ей самой – и включить её в беседу, и дать ей советы по поводу гардероба и причёсок. Как сейчас она, Шарлотта, жалеет, что тогда была такой робкой и так мало в конечном итоге провела времени в обществе новой родственницы – ибо ещё тогда Шарлотта не сомневалась, что мадам де Лиерак им на самом деле действительно родня, и верила что они с Джеффри вот-вот найдут документы это подтверждающие, и что эта прекрасная женщина вошла в их жизнь раз и навсегда, и даже если ей придётся вернуться в Лондон или вообще во Францию, то все равно их ещё ждут немало приятных моментов впереди.

К сожалению, тогда себе никто и не представить не мог, насколько короткими будут их совместные дни, что в один ужасный день явится королевский посланец с приказанием от короля для мадам де Лиерак немедленно покинуть страну и больше никогда в Англию не возвращаться.

Глава 6

Поначалу Клотильде было несколько странно слышать такие слова Шарлотты об Анриетте – мадемуазель де Лиерак всегда считала свою мать строгой и суровой женщиной, не способной на какие-либо веселье, забавы, смех. Но постепенно Клотильда начала осознавать, как мало в сущности она знала свою собственную мать. В ранней ведь молодости Анриетта наверняка была весёлой и раскованной – иначе чем было объяснить тот факт, что её, Клотильды, собственный отец влюбился в дочь Генриха Четвёртого до такой степени, что сделал ей предложение всего через пару недель знакомства? (Об этом Клотильде рассказала Клод, которая знала эту историю, конечно же, от своей матери.) Наверное, думалось Клотильде, это жизнь при дворе сделала Анриетту такой суровой и строгой. Ведь при малейшей погрешности, при малейшем нарушении этикета внебрачной королевской дочери могли поставить на вид то, что она унаследовала от своего царственного отца не только внешность, но и нехорошие наклонности. А в Англии, в компании людей, которые видели в ней в первую очередь возможную родственницу, и только потом уже внебрачную дочь короля, мадам де Лиерак наконец смогла расслабиться.

И Клотильда впервые в жизни почувствовала по отношению к покойной матери не только дочерний долг, но и определённую симпатию. Узнав от Шарлотты все обстоятельства последних суток мадам де Лиерак в замке де Джонсов, как они с Джеффри наконец нашли недостающие документы, как отложили оглашение этой новости на утро, и как ещё той же ночью королевский посланец, разбудив своим появлением весь замок, можно сказать, что вытащил мадам де Лиерак из её собственной постели и, не дав ни с кем попрощаться, заставил уехать вместе с ним в Лондон, Клотильда аж расплакалась от жалости по отношению к матери. Теперь ей стало понятно, почему та на самом деле не стала никому ничего рассказывать о найденных родственниках – чтобы не ранить собственную гордость, чтобы никому не стало известно о пережитом её в замке де Джонсов унижении. «Бедная мама», думала Клотильда, «неужели она считала, что мы её за это осудим? В том, что случилось, ведь не было никакой её вины.»

Мадемуазель де Лиерак даже начала корить себя за то, что ей ни разу в голову не пришло, что страдания её матери были скорее моральными, чем физическими. Пока была живать Анриетта она, глупая, все таскала в дом различных лекарей, надеясь, что они смогут поставить мать на ноги, тогда как на самом деле той просто требовался задушевный разговор. Бабушке ведь она обо всём случившемся сумела рассказать, и если бы дочь сумела бы проявить нужную чуткость по отношению к матери, наверняка та бы и ей открыла душу. И кто знает, может быть, и здоровье Анриетты после этого пошло бы на поправку, и с английскими родственниками они смогли бы пересечься гораздо раньше.

Глава 7

Однако это были ещё далеко не все открытия, которые ждали Клотильду. Было ещё кое-что, касающееся, правда, не столько Анриетты, сколько Джеффри, о чем в один прекрасный день поведала мадемуазель де Лиерак прямодушная мисс де Джонс в ответ на вопрос первой о том, не осталось ли у де Джонсов в Англии ещё каких-либо родственников, кроме перешедших на сторону круглоголовых младших братьев. Оказывается, когда Анриетта жила у них в замке, Джеффри умудрился в неё влюбиться! Правда, сестре он об этом рассказал лишь некоторое время спустя неожиданного отъезда гостьи, когда Шарлотта забеспокоилась фактом того, что Джеффри неожиданно впал в депрессию. И судя по всему, продолжала Шарлотта, Джеффри всю свою жизнь продолжал и продолжает любить мать Клотильды, продолжает даже после её смерти. Они с братом больше никогда не поднимали эту тему, но факт того, что Джеффри до сих пор не женат (поэтому никаких больше родственников у них и нет), что после отъезда мадам де Лиерак он поехал в Лондон и там стал придворным нет, не короля, именно королевы, урождённой французской принцессы и сестры своей возлюбленной, а также факт того, что он, до этого абсолютно равнодушный к вопросам религии, принял католичество – всё это было для Шарлотты свидетельством его неразделенной любви к покойной мадам де Лиерак. (Понятное дело, Шарлотта в своей наивности и предположить себе не могла, что эта любовь на самом деле было разделённой, и что, более того, что её брат и Анриетта были любовниками. Нет, романтически настроенная старая дева считала чувства своего брата исключительно платоническими, и разговоры с нею оставили точно такие же впечатление о случившемся и у дочери Анриетты.)

Подобная информация ещё больше расположила Клотильду по отношению к Джеффри. Она уже давно перестала считать мастера де Джонса мошенником; после всего пережитого вместе в Англии, после многочисленных положительных отзывов о нём королевы, Клотильда его резко зауважала. Рассказ же Шарлотты пробудил в ней симпатию и сочувствие по отношению к мужчине. Надо же, как же ему не повезло влюбиться в замужнюю даму, которая к тому же была много его старше; в женщину, с которой у него не было и не могло быть никакого будущего! И как же трогательно все эти годы он хранил ей верность!

И для того, чтобы вся эта смесь положительных чувств Клотильды по отношению Джеффри из уважения, признательности и сочувствия переросла бы в любовь не хватало лишь одной маленькой искры – ревности. Но и эта искра не замедлила появиться.

Глава 8

В один прекрасный день от слуг на кухне Клотильда узнала странную новость – дескать, Сен-Рене набирают слуг для предстоящего большого мероприятия, у них якобы намечается помолвка. Такая новость поначалу показалась мадемуазель де Лиерак невероятной – все, кроме Клод, её кузены и кузины уже давно состояли в браке, а Клод, насколько знала Клотильда, после смерти своего мужа совершенно не горела желанием снова выходить замуж. Да и кто бы мог к ней посвататься? В последнее время (да и вообще по жизни) Клод не была осаждаема поклонниками. Неужели это мог быть «он»? Сердце Клотильды отказывалось в это верить. У Шарлотты что-либо спрашивать было бесполезно, ибо Джеффри, как поняла Клотильда, был не особо откровенен с сестрой в вопросах своейличной жизни. Поэтому наилучшим способом для мадемуазель де Лиерак узнать истинное положение вещей было просто заглянуть в гости к тёте и кузине.

Джеффри она там, однако, не застала, потому что вечером предыдущего дня по его душу приехал посланец от королевы, в связи с чем мастеру де Джонсу пришлось на несколько, как он сказал, дней покинуть дом Сен-Рене. Не было дома и тёти Огюстины, которая по словам Клод - единственной присутствующей из домочадцев - пошла пройтись по лавкам торговцев тканями и должна была вот-вот вернуться. С самой Клод можно было не церемониться, поэтому Клотильда прямо спросила кузину насколько правдивы эти слухи о её помолвке с Джеффри. Услышав такие слова, Клод зарделась и опустив глаза, начала со смущением и лепетать:

«Он ещё ничего мне не сказал… Но мама считает, что вот-вот… Мама просто в этом уверена… Ну и, конечно же, мы не будем откладывать все в долгий ящик… Я ведь уже так не молода, и чтобы успеть… чтобы получилось, чтобы у нас… В общем, нам нужно со всем этим не затягивать… Мама так надеется, что мы наконец осуществим её заветная мечту…»

Клотильда поначалу не очень поняла, на что намекает кузина, но после небольших расспросов мадемуазель де Лиерак открылась, наконец, вся правда о том, чем был так интересен Джеффри её тёте. Оказывается, тётя Огюстина, которая никому из своих детей и внуков не «передала» своего синего цвета глаз, с появлением мастера де Джонса снова воспряла надеждой. Уж с его то синими глазами потомство его и её дочери просто обязано унаследовать знаменитый фамильный цвет!

Глава 9

Такие причины для заключения брака Клотильду просто возмутили! Джеффри, милый, добрый, благородный Джеффри! Мужественный рыцарь королевы и верный возлюбленный её матери! А тётя видит в нём не человека, а просто-напросто племенного производителя, хочет скрестить их с Клод как животных! Мадемуазель де Лиерак почувствовала, как в ней поднимается справедливое негодование. Может быть, она бы и сумела его в себе подавить, может быть, все сложилось бы по-другому, если бы в этот момент не появилась сама мадам Огюстина. Она вплыла в комнату с такой лукавой, как показалось Клотильде, улыбкой на губах, что мадемуазель де Лиерак потеряла над собой контроль.

«Дорогая тётушка, боюсь, что я принесла Вам новости, которые Вас не обрадуют. До меня дошли слухи о предстоящей помолвке мастер де Джонса с Клод, так вот, я пришла Вас предупредить о том, чтобы Вы не питали излишних надежд. Потому как эта помолвка, а тем более свадьба, не могут никогда состояться, потому что моя матушка на своем смертном одре взяла с меня обещание, что за мастера де Джонса выйду замуж я!»

И с этими словами Клотильда покинула комнату, краем глаза заметив, как вытянулись от удивления лица тётушки и кузины. Если бы Анриетта присутствовала при этой сцене, она была бы довольна! Довольна тем, как её дочь наконец поставила на место «эту противную немку».

Однако эйфория от того, как она ловко уделала тётушку, прошла у Клотильды ещё по дороге домой. Господи, зачем она вообще все это сказала, да ещё и при всех! В какое положение она поставила этим Джеффри? Она же совершенно не знала его собственных мотивов, вдруг он действительно воспылал чувствами по отношению к её кузине? А может быть, им руководили меркантильные резоны и для того, чтобы помочь Её Величеству, он готов был согласиться на этот брак по расчёту? Эх, не видать английской королеве в таком случае денег Сен-Рене, и вина в этом будет исключительно её, Клотильды де Лиерак.

Клотильда понимала, что чтобы исправить ситуацию ей необходимо как можно скорее объясниться с Джеффри, однако, поскольку его отлучка должна была быть кратковременной, то он не оставил адреса, по которому ему можно было бы написать, и ей ничего не оставалось, кроме как дожидаться его возвращения, а пока постараться продумать, что же она ему скажет.

Глава 10

Когда на следующее утро колокольчик своим звоном оповестил о приходе гостей, Клотильда было подумала, что это несколько раньше заявленного времени вернулся Джеффри, однако в гостиной её ждал не гость, а гостья. И гостьей этой была её кузина Клод. Лицо кузины было заплаканным, и она с порога бросилась чуть ли не на колени перед Клотильдой, умоляя ту не выходить замуж за мастера де Джонса, а отдать его ей, Клод! Клотильда была искренне удивлена такой просьбой кузины, вчера днём та, хоть и была смущена, но вовсе не казалась влюблённой в своего будущего жениха. Неужели на самом деле Клод действительно испытывает серьёзные чувства по отношению к Джеффри?

Однако резоны Клод желать стать женой мастера де Джонса оказались совершенно иными. Оказывается, тётя Огюстина, узнав, что Джеффри не свободен, решила всё же не оставлять своей идеи выдать свою младшую дочь снова замуж. Из найденных в Англии документов ведь выяснилось, что помимо де Джонсов на этой земле живёт ещё одна ветвь потомков прекрасной Сандрин де Сен-Рене – семейство Малави. Конечно, сейчас это захудалый дворянский род, представители которого уже давно не покидают своих владений в коньякских провинциях, но ведь среди них тоже может найтись кто-нибудь с синими глазами, кто-нибудь, кто мог бы жениться на Клод! И если ей, Клод, таки предстоит ещё раз выйти замуж, то пусть лучше это будет Джеффри, милый добрый Джеффри, которого она более-менее знает. Это будет гораздо лучше, чем заполучить в мужья какого-нибудь неотесанного мужлана из этих коньякских провинций!

«Но дорогая кузина», изумилась Клотильда, «зачем тебе вообще выходить замуж, если ты этого не хочешь?»

«Но как же…» робко возразила Клод, «этого же хочет мама… Как же я могу ей в этом отказать…?»

«А почему ты, собственно должна соглашаться?» продолжила Клотильда. «Ты же не молоденькая девушка, ты взрослая женщина, вдова, тебя уже никто не может выдать замуж против твоей воли!»

«Скажи это моей маме», продолжала плакать Клод, «она всю жизнь считала, что я должна быть ей послушной, что я должна исполнять её волю… Я так надеялась, что хотя бы после свадьбы я наконец стану свободной от её притязаний, но после смерти моего бедного мужа всё вернулось на круги своя…»

«Как бы там ни было, моя дорогая, чего бы там ни хотела твоя мать, сейчас она не имеет никакого права распоряжаться твоей жизнью», с уверенностью заявила кузине Клотильда. Удивительно, хоть она была моложе Клод и, будучи старой девой, имела социальный статус ниже, чем вдова, но в этой ситуации мадемуазель де Лиерак ощущала себя старше и опытнее кузины. Вообще, за последние несколько месяцев жизни Клотильда неожиданно почувствовала себя выросшей и повзрослевшей. Наверное, до смерти своей матери она бы точно также, как и Клод, боялась бы не подчиниться родственникам, но после того, как она практически заглянула смерти в глаза, после того как её чуть не убили в Англии, притязания тёти на свободу совсем не казалось ей неразрешимой проблемой.

«Я удивляюсь, почему вообще ты продолжаешь жить вместе с матерью, если тебе так это не нравится?» спросила она Клод. «У тебя же есть дом, доставшийся тебе от своего мужа, почему бы тебе не переселиться туда, поставив таким образом мать перед фактом того, что ты теперь уже взрослая самостоятельная женщина?»

Но у Клод и на это был ответ: «А мама скажет, что женщине не пристало жить одной, и что если мне так хочется жить именно в том доме, то тогда она переселится ко мне…»

«В таком случае», нашлась Клотильда, «вместе с тобой могу, например, поселиться я. Или же, скажем, Шарлотта. Она ведь тебе точно такая же родственница, как и мне. Уверяю тебя, мы с ней сделаем все чтобы тебе помочь!»

И хотя Клод поначалу сомневалась в том, насколько это будет прилично, если она поселится вместе с сестрой своего несостоявшегося жениха, в конечном итоге Клотильда с Шарлоттой, которая не имела ничего против того, чтобы помочь именно Клод, уговорили последнюю в необходимости и возможности переезда.

Глава 11

Следующие несколько дней прошли в переездных хлопотах, ибо дом покойного мужа Клод стоял закрытый и законсервированный, и прежде чем туда можно было въехать, нужно было обо многом позаботиться, поэтому, когда в одно прекрасное утро слуги уведомили Клотильду о возвращении мастера де Джонса для последней это стало абсолютной неожиданностью. За хлопотами в помощи кузине она совсем забыла о том, что собиралась специально подготовиться к разговору с Джеффри.

Её мужества хватило только на то, чтобы при встрече сразу прямо посмотреть ему в глаза и твёрдо вымолвить первую фразу: «Джеффри, это я виновата в срыве вашей помолвки с кузиной Клод…» А дальше мадемаузель де Лиерак, опустив глаза и теребя в руках платочек, сбивчиво продолжала свои объяснения на тему того, зачем тётушке на самом деле был нужен брак Джеффри с одной из её дочерей, и почему она, Клотильда, объявила всем о невозможности этой помолвки.

«В любом случае, Джеффри», закончила она, не поднимая глаз и не замечая, каким нежным взглядом смотрит на неё мастер де Джонс, «если Вы хотите, то можете считать себя свободным. Можете свалить всё на меня, можете жениться хоть на Клод, хоть на ком-либо другом, потому что на самом деле хоть моя мама и наказала мне выйти замуж за Вас, но я не успела ничего ей ответить и таким образом мы с Вами ничем не связаны.»

«Что вы, дорогая моя», ответил ей на это Джеффри с тёплой улыбкой на лице, «на самом деле мы всё-таки связаны, потому что, в отличие от Вас, я успел пообещать Вашей покойной матушке, что я сделаю Вас своей женой.»

Теоретически, здесь можно было бы продолжить последовавшую сцену, описать, с какой надеждой подняла Клотильда глаза на Джеффри, какую любовь увидела в его глазах, каким был их первый поцелуй… Но всё это не имеет отношения к дальнейшему развитию (а точнее уже к окончанию) сюжета, поэтому я сразу перейду к хэппи-энду.

Эпилог

Бракосочетание двоих влюблённых, однако, произошло не так скоро, как бы им того хотелось. Сначала его пришлось отложить из-за дел жениха – Джеффри ведь так и не выполнил поручения королевы по нахождению денег для короля, и поэтому вынужден был совершить длительную поездку по Европе. А потом семья невесты погрузилась в траур из-за смерти тёти, мадам де Сен-Рене. Тётя Огюстина, хоть и вынуждена была смириться с отказом дочери снова выходить замуж, решила-таки разыскать родственников из Малави. А вдруг у них бы нашёлся кто-нибудь синеглазый, за которого можно было бы выдать замуж (или женить) кого-нибудь из её собственных внуков? И несмотря предостережения лекарей о том, что ей, прежде чем отправляться в такой далёкий путь, стоит сначала поправить здоровье, пошатнувшееся из-за последних ударов судьбы, мадам де Сен-Рене всё-таки пустилась в дорогу. Но предостережения, увы, оказались не беспочвенными, и через пару всего дней пути с тётей Огюстиной случился удар, от которого она и скончалась.

Бедная Клод, узнав о смерти матери, была безутешной, виня в случившемся исключительно себя. Клотильде пришлось долго утешать кузину, уверяя её в том, что в произошедшем нет никакой её вины. Она ведь не связывала мать, не отправляла её в путешествие насильно! Её мать была взрослым человеком, и если она решила пренебречь предостережением докторов, то ответственность за это лежала исключительно на ней самой.

Постепенно, но Клод успокоилась и вняла утешениям Клотильды. И на свадьбе последней она, наконец освободившаяся от гнёта властной матери, если не блистала красотой, то сияла счастьем не меньше, чем сама новобрачная. А у новобрачной, кстати, тоже был ещё один лишний повод для радости, потому как к алтарю её вёл не кто-нибудь, а её собственный старший брат Луи, с которого, наконец, власть нового короля сняла все обвинения и разрешила и вернуться во Францию.

КОНЕЦ