В тесной рубке транспортного корабля «Перфоманс», стремительно несущегося к изумрудно-зелёному шару Хлои, экипаж корабля в лице его единственного члена — капитана Митчелла неодобрительно взирал на самого странного пассажира из всех, кого ему довелось доставлять к этой экзотической планете. Месьё Лакруа застыл возле иллюминатора со стаканом джин-тоника у лица и уже битых полчаса пялился через него на Хлою, неумолимо увеличивающуюся в размерах. Капитану довелось повидать немало глаз, изучающих Хлою перед посадкой. Были пресыщенные глаза богачей, восторженные глаза энтузиастов, расчётливые глаза учёных, но подобного, абсолютно отрешённого взгляда креативного директора по пиару, ранее Митчеллу видеть не доводилось. Именно такую специальность указал пассажир в посадочном логе, чем сразу вызвал недоумение капитана, ибо, в его понимании, поступивший в трюм «Перфоманса» груз в виде трёх тонн мясного концентрата и двух клеток больше ассоциировался с охотником за редкими животными, чем с рекламным управленцем.
Между тем, в голове у Мартина Лакруа алкоголь баюкал креативную идею, которая норовила выплеснуться из неё банальной поделкой. Свет Хлои придавал жидкости в стакане оттенок лайма. Мартин осторожно отдалил стакан, и планета собралась в сочное зелёное пятно, повисшее в толще джина-тоника. «Хло-я, Хло-я, — мысленно повторил Мартин, покачивая стакан — Хло-я, колы-бель геро-я». Слоган для вступительной части ролика наконец-то сложился в законченную звучность. Он победно улыбнулся, празднуя свой успех, сделал хороший глоток. Как правильно он поступил, выбравшись на Хлою! Только благодаря личным переживаниям можно самобытно раскрыть тему в рекламе. Когда используешь суррогаты впечатлений из масс медиа, то создаешь всего лишь компиляцию суррогатов, но никак не новое качество.
Капитан воспользовался оживлением пассажира и деликатно, но требовательно спросил:
— Месьё Лакруа, если вы закончили с медитацией, может, мы обсудим наши дальнейшие действия? Мне нужно определяться с местом посадки, а я ознакомлен с целью экспедиции только в самых общих чертах.
— Извините, капитан, — Мартин тряхнул головой, возвращая себя из творческих просторов воображения в теснины рубки, — я заработался. По моему, всё проще простого — мне нужен живой тигран, я же вам объяснял.
— Какой именно тигран вам нужен?
— А что, тиграны разные бывают?
— Поближе познакомившись с вами, я почему-то подозреваю, что вы ничего о Хлое не знаете, поэтому расскажу, как мне видится моё будущее на земном примере. Лошадок ведь в школе изучали? Так вот, Мартин, представьте, вы мне говорите, что летите на Землю за лошадью. Я сажаю «Перфоманс» в Европе, но оказывается, что вам нужен не першерон, а мустанг, — тяжёлая бульдожья челюсть Митчелла ритмично задвигалась, веско всаживая в Мартина слова с размеренностью орудия крупного калибра.
— По смыслу понятно, что першерон и мустанг — лошади, но в чём между ними разница, я не знаю, — сокрушенно сообщил Мартин. — ЗэЗэ в школе у меня не было, гуманитарный профиль.
— М-да, я и забыл, «Зоологию Земли» за ненадобностью из учебников инопланетников давно выбросили, а я всё по старинке, живое Землей меряю. У меня в школе была сплошная физика в обнимку с математикой, — маленькие глазки капитана потеплели, а челюсть обрела задумчивую плавность движений. — Привык к точности и ясности.
— Ах да, могу показать, что мне нужно, — Мартин отставил стакан и тронул браслет коммуникатора на запястье.
Информационный проектор в середине пульта ожил, мгновенно формируя над собой трехмерное изображение вставшего на задние лапы саблезубого тиграна — настоящего царя зверей планеты Хлоя. Серая чешуя скрывала мускулатуру огромной кошки, но под её выпуклостями угадывалась тугая концентрация плоти, готовая двигать тело в бешенных физических нагрузках. Крупная голова сидела на стройном теле с длинными лапами удивительно ладно, даже отягощённая парой торчащих клыков, изгибом шеи она была изящно подана вперёд, смертельным капканом встречая того, кто осмелился бы встать у тиграна на дороге.
— Лучше один раз показать, чем два часа описывать словами — Митчелл удовлетворённо хмыкнул. — Это тигран бычабой, самый мощный из тигранов. Взяли из прошлогодней передачи «Зубастая галактика»?
— В точку, — Мартин восхищённо развёл руками, отдавая должное проницательности капитана — буду делать ролик для рекламы зубной пасты. Колгейт выбрала тиграна маскотом своей новой торговой марки. — Как вам название «Тиградент»?
— Лучше, чем «Тигранал». Клыки у тигранов, конечно знатные, хотя они их и не чистят. Без них кожу быча прокусить просто невозможно. А обычный тигран не подойдёт?
— Обычный? Такой, с чёрно-белым мехом? Мне показывали снимки, я их забраковал. Тигран в чешуе — мужественный защитник. У потребителя он должен ассоциироваться с агрессивной защитой.
— Да все они пушистые на самом деле. Ваш — тоже. Чешуя у бычабоя — не родная. Тиграны налепливают на себя чешую свисоеда, она способна выдержать удар рогов быча. Вот в чешуе как раз всё и дело. Мне бычабои известны не понаслышке, телевизионщиков из «Зубастой галактики» на Хлою возил тоже я.
— «Зубастую галактику» я не смотрю, — чистосердечно признался Мартин, — бычабой является утверждённым техзаданием. В чём проблема поймать тиграна в шкуре свисоеда? Хотя, свисоеда лучше поймать отдельно, чтобы чешую можно было приклеить перед самой сьёмкой.
— Проблема в том, что, так или иначе, надо идти к гнездовьям свисов. Тиграны живут по всей Хлое и обожают экипироваться под местные условия. Выработанный веками инстинкт. Когда охотятся на бушей, кабанов местных — вываливаются в навозе, когда жрут яйца птерокаров, маскируют себя кучами хвороста, чтобы подползти к гнезду. Тиграны бычабои держатся гнездовий свисов, на границе длюны и крумы — хлойских леса и степи, соответственно. Там проживают свисоеды, с которых тиграны приспособились сдирать чешую. Чешуя в схватках с бычами часто слетает, им постоянно приходится её обновлять.
— Судя по тому, что чешую свисоеда используют как охотничьи доспехи, свисы довольно неприятные создания?
— Мягко сказано — неприятные. По сути — они, а не тиграны — настоящие хозяева Хлои. Представьте себе, Мартин, пчелу, которая питается мясом, а не мёдом. Про пчёл слышали?
— Пчёл я знаю. Интересовался в детстве. Любимая сказка была про Винни-Пуха.
— Хорошо. Так вот, на подлёте свисы плюются в жертву едким соком пищевода, смешанным с ядом. Парализованная жертва превращается в мясное желе, свисы набивают им свои утробы и тащат в гнездовье. Ничто живое не может противостоять свисам, только хитрецы свисоеды отрастили себе чешую и преспокойно жуют свисов прямо в гнездовьях.
— Так в чём проблема, Митчелл, ведь гадость свисов, надеюсь, скафандр не разъедает?
— Скафандр не разъедает. Но у свисов есть ещё одна неудобная для нашей техники особенность, они используют радиоволны для навигации, локации, общения. Вокруг гнездовий забиты все диапазоны. Так что о дистанционном управлении дронами и роботами можете забыть, придётся своими ногами топтать круму, а свисы могут вблизи гнездовья выкинуть любой фортель. Один раз они залепили строительной дрянью вездеход, машина оказалась погребена под тоннами клейкой почвы, которая потом схватилась не хуже пенобетона. Людям в скафандрах удаётся потихоньку проползти к гнездовьям, но уже давно никто не пробовал там шуметь.
— Тогда, может, нам стоит попытаться поймать тиграна вдали от гнездовий, когда они охотятся?
— Бычабои живут в длюне, ловить их там бесполезно, это кошмарные джунгли со стометровыми деревьями, кишащие животными. Для охоты на быча тиграны собираются в большую стаю, делают моментальный налёт на самой кромке крумы и мгновенно возвращаются обратно. У меня флаер, а не десантный бот, с воздуха не получится выстрелить из станнера. Для разведывательного дрона станнер тяжёл. Засада самый надёжный способ.
— А, эти ваши, бычи? Как они спасаются от свисов? Ведь им спрятаться в степи негде!
— Толстая шкура, Мартин, толстая шкура. Запасы едкой жидкости у свисов не бесконечны. Рою удаётся лишь слегка попортить шкуру, быч успевает сбежать пока прилетят новые ядоплюи. Есть ещё вонючка пых, степная крыса, жутко воняет, свисы его облетают десятой стороной. Вот, пожалуй, и все редкие исключения. Так что только бычи, пыхи и насекомые вольготно резвятся по травам крумы.
— У меня уже голова идёт кругом от количества персонажей вашей пьесы, капитан. Не зря мне вас рекомендовали, как лучшего специалиста по Хлое.
— Да нет же, я не учёный. Нахватался по верхам, сюда ведь кроме телевизионщиков и зоологи любят летать.
— Нам ведь не энциклопедию про животных составлять? Вы идеально подходите для поимки тиграна.
— Не понимаю я вас, рекламщиков. К чему волочить с Хлои живого тиграна, если можно обойтись компьютерной графикой?
— Ха, капитан. Я же не учу вас охоте на тигранов. В медийной стратегии очень важна прелюдия события и привязка к уже сложившимся стереотипам, — пожал плечами Мартин и продолжил хорошо поставленным голосом закадрового комментатора. — Компания Колгейт выбрала лучшие зубы «Зубастой галактики» для представления нового чуда гигиены полости рта. Колгейт совершила путешествие к одной из самых экзотических планет исследованного космоса и теперь у нас в студии уникальный хищник в легендарной броне рычит: «Тигрррадент. Покажи всем свои зубы!».
— Сильно. Рычащий тигран запомнится надолго. Чешуя свисоеда броне космопехоты не уступит, правда. По поводу экзотики вы тоже хорошо ввернули. Экзотика Хлои началась прямо с её открытия. Галактическая разведка примчалась сюда на радиосигналы развитой цивилизации, а наткнулась на гнездовья свисов, безмозглых насекомых. Думали, может, тиграны окажутся разумными. Заря разума, первобытное общество смекалистых охотников бла бла бла. Но разума у саблезубых оказалось не больше, чем у раков-отшельников, которые напяливают на себя раковины. А да, снова забыл, что «Зоологии Земли» у вас не было.
— Вот как? Ничего этого я не знал, просто как-то интуитивно сложилось, пафос, экзальтация, — Мартин задумчиво сделал глоток джина-тоника и опять поднёс стакан к лицу, любуясь Хлоей. — Нет, разумные тиграны мне не нужны. Показать крупным планом клыки вполне достаточно для рекламы зубной пасты. Рассуждать о том, что в голове у тигранов лучше на ток-шоу. Кстати, неплохая тема «Где заканчиваются инстинкты, и начинается разум?»
— Тогда не будем мудрить, — поспешно подвёл итог беседе Митчелл, видя, что речь пассажира становится сбивчивой. — Я подниму из архива координаты предыдущих посадок, чтобы мы зря не болтались на орбите.
******
По нежно-зелёному небу розовый тигран с кривой задней лапой гнался за белым бычом, у которого только макушка с рогами имела розовый оттенок. Быч двигался довольно быстро, несмотря на грузное тело, но розовый хищник неумолимо настигал его. Представить облака в виде животных пришло в голову Мартину после учебного фильма о фауне планеты. Фильм настоял просмотреть капитан. Теперь Мартин знал, что розовый цвет некоторых облаков вызван отнюдь не особенностями поглощения ими света Мии, звезды, вокруг которой вращается Хлоя, а наличием в них мельчайших красных водорослей. Гигантские гейзеры за тысячи километров от равнин крумы выбрасывали розовую растительность подземных озёр на огромную высоту. Эта научная информация портила колорит картинки за защитной пластиной, но джин-тоник, заботливо заправленный в резервуар скафандра вместо питьевой воды, мягко приглушал рациональную чушь, которой Мартин набрался из фильма.
Лежал он с капитаном возле гнездовья свисов уже очень долго. Вначале было интересно. Гнездовье напомнило Мартину гигантский замок из песка работы Гауди, на который зачем-то направили высоковольтные лучи электропередач. Сравнение с энергоблоком усиливали некоторые башни цитадели свисов, очень похожие формой и размерами на оплывшие колонны накопителей астероидного поселения. Над ними, едва видимые невооружённым глазом, роились облачка крылатых обитателей высоток. Капитан грубо разрушил инопланетную образность, когда сказал, что тёмные прямые полосы, тянущиеся от гнездовья к лесу на горизонте, формируют тысячи летящих свисов, образуя в воздухе живые транспортные артерии, снуя по ним туда-обратно. После лекции Митчелла о клейковине, которой свисы скрепляют почву, арматурных стержнях сложного профиля, пронизывающих стены башен, Мартин потерял всякий интерес к сооружению. Его немного развлёк серый бочкообразный свисоед, размером с лошадь, на толстеньких ножках-веретёнцах, смешно запускающий свой длинный хобот в многочисленные отверстия гнездовья, при этом он потешно махал небольшим хвостиком, напоминая сзади ослика Иа, который вместо Винни Пуха вздумал залезть в кроличью нору и застрял там. Но, в конце-концов и он надоел, потому что прилёг возле стены гнездовья, видимо, переваривая добытых свисов.
Местность вокруг не представляла никакого интереса, это Мартин понял, ещё подлетая к гнездовью на флаере — поросшая невысокой травой равнина тянулась без конца и края, резко обрываясь на кромке леса, лишь изредка на ней встречались гладкие валуны, которые, по словам Митчелла, ледник давным-давно притащил с севера. По ней скользили бычи — огромные слизни, выедающие траву до самой почвы. С высоты полёта флаера они походили на шустрые рогатые машины, прокладывающие дороги из пенобетона по огромному газону. После того как Мартин сообщил Митчеллу о своих мыслях капитан посоветовал ему добавлять больше льда в джин-тоник, а в идеале, заменить коктейль крепким чаем с лимоном.
Устав наблюдать за гнездовьем, к которому по прикидкам капитана должен был прийти молодой тигран за чешуёй несчастного свисоеда, Мартин перевернулся на спину и наслаждался видами хлойного неба. В вопросах суровой материальной реальности на капитана можно было положиться. Он даже в открытой степи поднял на шлеме пирамидку кругового обзора и лёгкое жужжание сервопривода, говорило о том, что он беспрестанно изучает окрестности. Можно было беззаботно глазеть в небо. Облако-тигран наконец-то настигло облако-быча и вцепилось розовой мордой в белизну жертвы.
— Митчелл, а может, на Хлое водоросли обладают разумом? Вы не думали об этом? Мириады примитивных растений образуют разумные облака-существа, управляют ими, как мы своими телами? Ведут войны, сражаются и погибают? Ведь по-другому, как могут облака двигаться с разными скоростями? — спросил он, разглядывая облачную драму.
— Думал, вы заснули, а вы опять дуете спиртное — недовольно проворчал наушник голосом капитана. — Хотя, у вас типичный случай синдрома Братьев. У трезвых людей на Хлое тоже часто случается. Мне о нём один психоаналитик-турист поведал. Из-за истории с радиоизлучением свисов, планете приклеился ярлык разумной жизни. Каждый, кто прилетает на Хлою, первым делом пытается найти инопланетный разум. Происходит подсознательное ментальное программирование. Скажу сразу, бесполезное занятие, учёные здесь всё перекопали, влезли в каждую щель. Хлоя — прочитанная наукой книга. Свисы — общественные насекомые. Препарированы и изучены. За облачными водорослями зонды месяцами таскались. Длюну пропахали вдоль и поперек, и каждая зверушка в ней созналась, что она неразумна. Вы что, никогда на облака не смотрели? Они не то что с разной скоростью, но и в разных направлениях в зависимости от высоты летают. На Хлое очень слоистая атмосфера, облака вам кажутся на одной высоте.
Мартин на планетах с атмосферами бывал в своей жизни раз пять не больше, и каждый раз в суете мегаполисов. Чем глубже в омут страстей человечества, тем дальше небеса. Про это ему совсем не хотелось говорить. Они с капитаном хоть и одной расы, но разнопланетяне.
— А как работает связь между скафандрами? Вы ведь говорили, что возле гнездовья сильные радиопомехи? — спросил Мартин, в ребяческой попытке поймать кладезь мудрости на противоречии.
— Инфракрасный диапазон, сносно работает на небольших расстояниях, — коротко ответил капитан.
Мартин замолчал, у человеческой цивилизации на Хлое есть ответ на любой вопрос, нечего даже и пытаться смутить её высокотехнологический лик в лице разностороннего капитана Митчелла.
В это время что-то стукнуло в пластину и перед глазами Мартина возникло жёлтое пятно. Затем, известный по фильму свис, приземлился рядом и пробежал по кругу вокруг своего плевка. Действительно, похож на огромную пчелу, только тёмно серого цвета и вся голова фасетчатая, изогнутые жвала скользят по пластине в попытке соскрести толику плоти. Остановился, видимо разочарованный неудачной попыткой, перелетел подальше от растекающегося желтка отравы, сделал вокруг него круг в другом направлении.
— Капитан, здесь свис ползает у меня по шлему, пробует его на вкус, — Мартин обратился к капитану, в первый раз несказанно радуясь его знаниям Хлои.
— Чёрт, репеллент выдыхается, сейчас освежу — вздохнул Митчелл и деловито приказал. — Это разведчик. Если не уничтожить, могут быть неприятности. В интерфейсе третья иконка слева.
Мартин поспешно уставился на кончик своего носа. Система управления скафандра, отработав движение его зрачков, развернула перед ним окно компьютерного интерфейса. После пристального взгляда на рекомендованную иконку пластину сотрясла мелкая вибрация, и свис с жижей своей адской смеси, превратились в сухую пыль. Раздался чуть слышный пшик — слой пыли слетел, снова открывая Мартину зелень небес Хлои. Мартин окинул взглядом грань пластины и окно исчезло. Лучше не экспериментировать с системой. Курс по управлению планетарной модификацией скафандра он пропустил мимо ушей, размышляя об инстинкте выживания, который одинаков как для тигранов, натягивающих на себя чешую, так и для людей, запаковывающихся в оболочки скафандров. Неужели разум ничего не добавляет к инстинкту, а только усложняет степень его реализации?
— Внимание, Мартин, вижу нашего клиента. Ай да тигран, ай да чёртов маскировщик, — в голосе капитана чувствовались нотки уважения.
Мартин перевернулся на живот и осмотрелся. Никаких изменений в декорациях, на фоне которых должен был появиться герой Хлои, заметно не было. Свисы в тёмных рукавах своих транспортных коридоров перебрасывали мясные запасы из леса или длюны, как его называл капитан. Свисоед застыл в том же месте возле стены гнездовья, видимо дремал, если, конечно, животные Хлои имеют потребность во сне. Валуны грелись под лучами Мии. Ничего, отдалённо напоминающее кровожадного хищника не наблюдалось.
— Второй валун от свисоеда, продолговатый и белесоватый, движется, — сообщил капитан, видя, как Мартин недоуменно шевелит шлемом.
— Камень, как камень, я ничего не замечаю, — после минутной паузы пожаловался Мартин, перепробовав все возможности смотровой пластины.
Несмотря на увеличение, валун не выказывал ничего необычного, был, как и его собратья, гладкой округлой формы и имел паутину трещин. Тепловизор выдавал одинаковую для всех валунов температуру нагрева. Как включить другие опции сканирования, он не знал. Надо было курс по скафандрам слушать, а не философствовать об инстинктах, Мартин дёрнул ногой от злости.
— Смотрите на траву, — капитан сжалился над терзаниями Мартина.
Мартин вгляделся в траву и увидел, что справа от валуна трава примята, чуть поодаль жёсткие стебли поднимались, пряча след глыбы, но вблизи они явно были примяты. Тьфу, всё так просто, а он насиловал технику в пароксизме глупости!
— Глазам своим не верю, как он смог так незаметно подобраться? — воскликнул Мартин.
— Видел я подобное. Там, где птерокары гнездились на голых скалах, тигран брал пузырь пучелета, обмазывал пометом, смешанным с собственной мочой, она у него клейкая. Получалось подобие здоровенного пустотелого яйца. Тигран прогрызал низ, делал маленькие отверстия для глаз, залазил внутрь. Глупые птерокары, и клювами не вели в сторону тиграна, когда он под прикрытием муляжа пробирался к гнёздам, наползал на них и поедал яйца рядом с их хозяевами. Тут то же самое, только умник использовал почву, она после бычей мягкая как пух. Даже не забыл добавить в маскировку испражнений пыха, чтобы свисы не беспокоили. Заметил его случайно, когда свис-разведчик шарахнулся от валуна как от огня. На траву я потом обратил внимание. Тихо подползёт к свисоеду, придавит и также тихо утащит в длюну.
Мартин припомнил раздутые туши пучелетов из фильма. Они выныривали как аэростаты древности из громад розовых облаков, отягощенные любимой пищей — водорослями. Капитан был прав, по другим валунам деловито сновали вездесущие свисы, а этот лоснился чистой поверхностью. Хотя до конца всё ещё не верилось, что хищник с таким гордым силуэтом тела способен на подобные низкие уловки. Капитану виднее, на то он и капитан, ещё ни разу не ошибся, зануда, не может без лекций, даже когда цель уже в прицеле. Мартин нетерпеливо повёл стволом станнера, направляя его на свисоеда:
— Давайте, как договаривались, я беру свисоеда, а вы — тиграна.
— Только без суеты, Мартин. Вы забыли синхронизировать спуск с моим станнером.
Мысленно чертыхнувшись, Мартин двинул рычажок синхронизатора на прикладе. Воистину, капитан был совершенством терпеливости, об этом рычажке он напоминал Мартину всю дорогу от ангара «Перфоманса» до гнездовья, пока он любовался обжорством бычей.
Невидимые силовые шнуры схватили свисоеда, осоловевший от обильной еды, он не особенно брыкался. Зато осколки псевдо валуна, скрывающие тиграна, разлетелись как от сильного взрыва изнутри. Разъярённый зверь издал ужасающий рёв и отчаянно забился, стремясь разорвать мягко сжимающуюся сеть. Его спина изогнулась а титаническом усилии, тигран замер на мгновение, вложив всю силу в отчаянную попытку. Затем чёрно-белые полосы меха слились в мельтешащий клубок. Тигран вертелся волчком, выискивая выход из западни.
Вторую часть инструкций капитана Мартин проделал безукоризненно, как только прошла индикация фиксации целей, он включил режим парковки станнеров и туши зверей поплыли к стоявшему вдали флаеру. Капитан в это время ставил сложный защитный экран.
Транспортные построения свисов в воздухе распались и серое облако насекомых, подпитываемое потоками хлынувших из гнездовья особей, двинулось на непрошенных гостей. Купол поля, видимый из-за тел отлетающих свисов, охватил их со всех сторон. Капитан заспешили вслед за пленниками, чтобы удержать их внутри защиты. Идеальность геометрии купола местами сильно нарушалась, более плотные массы свисов вдавливались серыми вогнутостями, через время отлетали, только затем, чтобы взять разгон и попытаться прорваться в новом месте. «Лапы тиграна мнут пузырь пучелёта, ай-ёй, пора тебе, алкаш, домой. Ведь просто массой задавят, если экран не выдержит. Сдохнут тоннами, но попытаются задавить, как вездеход о котором говорил Митчелл» — подумал Мартин, подхватил ртом питьевой мундштук и, делая на ходу мелкие глотки джин-тоника, засеменил мелкими шажками на подгибающихся ногах. Широкая спина капитана тянула к себе в коварном мире Хлои как магнит.
******
После кошмара скафандра, Мартин уже третий день блаженствовал в шортах и футболке. Последний километр к флаеру дался очень тяжело, батарея генератора начала разряжаться, свисы сдавили купол до критического предела. Шевелящаяся стена бесновалась жвалами свисов в полуметре от Мартина, когда его мочевой пузырь не выдержал. Капитан тогда дёрнул его к себе, отстегнул от ранца Мартина разъёмы, подключил к генератору. Генератор взбодрился, и они дотянули холм свисов до входного люка, но при этом система жизнеобеспечения скафандра отключилась, выдав в лицо Мартину калейдоскоп иконок напоследок. Атмосфера Хлои полностью соответствовала земной, чип биоконтроля организма легко бы расправился с хлойскими бактериями и вирусами, но Мартин физически не смог раскупорить скафандр на Хлое, не был уверен, что фильтры задержат яд свисов.
Прилипнув к броне флаера, силовое поле укрепилось, уменьшив свою поверхность, что позволило им беспрепятственно завести груз внутрь. Мартин выполз из своего скафандра на пол технического отсека задыхаясь, мокрым от пота и мочи. Капитан, плюхнувшийся рядом, был не в лучшем состоянии, оказывается, он первым истощил ресурс своего скафандра, но тоже не стал нарушать герметизацию. Мартин был горд, что хоть в чём то он походил на Митчелла. Там, же на полу, капитан предложил перейти на «ты» и называть его Митчем. Они даже выпили на брудершафт джин-тоник, из скафандра Марта. Так теперь его называл Митч.
Сейчас сидеть в рубке и водить стиломастером по пластику, набрасывая задник для ролика было несказанным удовольствием. Конвертеры «Перфоманса» уносили транспортник прочь от Хлои к мегаполисам человечества и любимой работе.
— Март, бросай всё, — вали в трюм! — рёв капитана из коммуникатора заставил Мартина содрогнуться. Господи, неужели полоса приключений не закончилась? Ступни ног в носках примерзли к тёплому полу, как будто его внезапно остудил космический холод. Если хладнокровный капитан потерял голову, проблема должна быть размером со вспышку Сверхновой, да нет, размером с Галактику. Чем капитану в борьбе с Галактикой поможет жалкий Март, уписавшийся при первой же опасности? Может аптечку взять? Или оружие? Мартин сунул стиломастер в карман, заметался по рубке, затравленно ища стойку со станнерами. Ребристая рукоять не победила рой вопросов в голове, но немного успокоила. Всё таки станнер легко скрутил даже тиграна. Мартин покрепче ухватил оружие и обречённо поплёлся в грузовой отсек.
Когда дверь отъехала в сторону. У Мартина ёкнуло сердце, он выставил вперёд станнер, готовый выпалить в первого встречного.
— Эй, иди сюда, Март. Полюбуйся на дерьмо, в которое мы вляпались! — в крике капитана из глубины отсека была только злость, без всякого намека на панику. Опасливо оглядываясь по сторонам, Мартин шагнул в отсек. У входа в клетке лежал унылый свисоед. После пленения, он особо и не двигался, побродил немного, потом забился в угол узилища, хоботом закрыл голову. Похоже, что в такой позе, он оставался всё это время. Только по мерно вздымающим и опадающим бокам было видно, что он дышит.
В отличие от тесной рубки, отсек был просторным, это пугало. Мартин миновал громаду флаера, несколько штабелей с контейнерами, и увидел капитана возле клетки с тиграном. Его мощная фигура, даже в шортах и футболке внушала уверенность, Мартин опустил станнер и подошёл к нему почти без страха.
— Всё комете под хвост, неделю работы в сопло, график полёта в сортир, подтереться, — зло гаркнул он в лицо Мартину и показал на клетку.
Ноги Мартина снова примёрзли к полу. Тигран, вернее, то, что от него осталось — шкура, валялась грудой на полу, задранная клыками голова пустыми глазницами таращилась в потолок, лапы разбросаны в разные стороны, как рукава небрежно брошенного комбинезона.
— К-как, к-как такое, м-мможет быть? — пролепетал, заикаясь Мартин.
— Не зна-ю, — отчеканил капитан.
— Пполучается этто не тигран, а кто-то бббыл внутри?
— Был, не был, неважно, разберемся, не пальцем деланные — Митчелл пнул ногой через решётку останки тиграна, — важно то, что при любом раскладе мы в дерьме, тиграна нет и топлива вернуться к Хлое нет, — а капитан Митчелл с детства любит свои планы и имел во все отверстия всякого, кто их ломает.
«Ого, харизма, оказывается не самая хорошая штука. Что-то или кто-то, выползший из тиграна, возможно бродит по кораблю, а капитан в трусах пинает комок шерсти из-за того что нарушены его планы», — подумал Мартин и миролюбиво предложил, — Митч, может, оденем скафандры и закроемся в рубке? Подумаем, что можно сделать?
— Стоп, я всё понял! Какой, же я осёл! Странно, что он меня сразу не прикончил, — капитан крутнулся на месте, быстро глянул по сторонам. — До рубки нам не добраться, слушай и запоминай, сейчас бежим к флаеру, если меня завалят, беги один, не останавливайся. У входа, слева от двери аварийная кнопка. Вбегаешь, и лупи по ней.
— Как завалят? — оторопело спросил Мартин.
— Всё понял? Не облажайся. Да выкинь ты эту дуру, только мешать будет, — Митчелл выхватил у Мартина станнер и бросил в сторону. — Побежали!
Митчелл рванулся с места, как крейсер на форсаже. Ничего не понимая, Мартин бросился за ним. Контейнеры они проскочили одним рывком. Капитан бежал не оглядываясь, яростно работая руками, под футболкой спина вздулась мускулами. Трах! Ткань футболки прыгнула Мартину в лицо, он ткнулся носом в спину капитана.
— Чёрт, поздно, — сквозь зубы прорычал капитан, — а ну давай сюда. Он схватил Мартина за плечи, потащил к стене отсека, там была дверь с круглым иллюминатором. Быстро приложив ладонь к контактной панели, он открыл дверь и толкнул в проём Мартина. Мартин влетел внутрь, потеряв равновесие, упал на четвереньки, стукнулся о что-то твёрдое.
— Что? Что? Случилось? — закричал он в панике, разворачиваясь к двери.
— Свисы, целая туча свисов, — ответил капитан. Он тоже заскочил вслед за Мартином, захлопнув дверь и приникнув к иллюминатору.
— Откуда? Флаер ведь полностью герметичен, мы входили с Хлои под прикрытием поля, — Мартин сел, потирая лоб, осмотрелся. Они находились в крохотной комнатёнке, большую часть которой занимал какой-то механизм на гусеницах с кузовом и механическим манипулятором. Мартин порадовался, что гусеницы были из пластика, ударился он об одну из них.
— Откуда-откуда. Из свисоеда, конечно. Хотя, какой к чёрту он свисоед, — Митчелл стукнул кулаком по стеклу иллюминатора, отошёл от двери, посмотрел через плечо Мартина на машину. — Ничего, ещё посмотрим кто кого, хобототам вульгарис. Дай пройти, Март.
Мартин посторонился, подошёл к двери. За иллюминатором носились свисы. От мельтешения серых точек ели видно было контейнеры, а флаер полностью терялся из виду.
— Так они, получается сьели свисоеда так же как и тиграна, сидели у него внутри? — спросил поражённый Мартин.
— Жи-вут они в нём, жи-вут, — капитан открыл лючок на борту механизма и сосредоточенно начал копаться в его электронной начинке. — Симбиоты они. Свисоед не ест свисов, наоборот, они его кормят — хитро придумано, — доставка пищи прямо в желудок. Мы прихватили свисоеда с роем свисов внутри. Они пересидели там обработку биологической защиты, а потом вылетели на охоту.
— Как же так получилось, что учёные ошиблись?
— Ну, кинулись, наверно изучать свисов. У них, вон гнездовья-башни, радиолокация, общественное устройство. На свисоедов мало обращали внимания. Наверняка подобрали мёртвого, препарировали, нашли дохлых свисов в желудке. Какой вывод напрашивается? Животина ест свисов. Назвали свисоедом и не сильно изучали. Видел, что у гнездовий творится? Там особо лабораторию со сканерами не развернешь, чтобы наблюдать вживую.
— Что же теперь делать?
— Заткнись Март для начала, — внутри механизма что-то щёлкнуло, капитан досадливо поморщился. — Не отвлекай. Сейчас настрою дистанционное управление этой колымагой. Здесь есть пластиковые мешки. Залезем в них, и эта крошка отвезёт нас на флаер. Оттуда я проветрю космосом хоботного умника и его крылатых дружков.
Теперь совсем другими глазами Мартин посмотрел в иллюминатор. Там, за окном мельтешили не безмозглые насекомые, а биологические слуги, которые искали корм для своего хозяина. Но тогда, может, свисоед не животное, а разумное существо? Ведь он получает всё — еду, защиту, не прикладывая никаких усилий. Конечно, может это приспособившийся паразит. Но, а если он всё приспособил под себя? По просторам Хлои ползают бычи, едят траву, удобряют почву, наверно, уничтожают семена деревьев. Бычей охраняют свисы. Они же кормят и охраняют свисоедов. Идеальная среда обитания цивилизации. Можно философствовать и предаваться интеллектуальным забавам, например, играть в мысленные игры, используя радиосвязь свисов. Полная самодостаточность и не нужна никакая экспансия к другим планетам. Если это так, с цивилизацией свисоедов человечество никогда не установит контакт, слишком разные интересы и отношение к окружающей среде. «Вот ведь я наплёл, — подумал Мартин, — у меня точно синдром Братьев, правильно говорил кап..»
Шлёп. Жёлтый плевок в стекло. Рядом приземлился свис, побежал по кругу. Потоптался на месте посадки, перелетел подальше, опять побежал по кругу вокруг застывшего пятна. Всё это Мартин уже видел на пластине скафандра, когда лежал возле гнездовья. Может в этих кругах есть какой-то смысл? Слишком много «может», Мартин.
Мартин достал из кармана стиломастер и начал изнутри рисовать на стекле иллюминатора, повторяя маршрут свиса. Старательно закрасил жёлтое пятно. Кружком обозначил место, куда приземлился свис. Провёл через него окружность. Кружком обрисовал свиса на стекле и нарисовал вторую окружность. Свис, сидел неподвижно, словно дожидаясь, когда Мартин закончит. Потом опять перелетел, теперь заметно дальше, пробежал по кругу в третий раз, на этот раз, после обводки у Мартина получился эллипс. Свис сделал маленький кружок, вокруг точки, в которой застыл стиломастер Мартина. Мартин отметил его путь. Дальше он покрывал большими и малыми окружностями стекло вслед за движениями свиса как одержимый.
— Март, ты чего, рехнулся? Что ты калякаешь? Нам пора убираться, а ты всё бьёшься в своём креативном маразме, — капитан резко развернул его к себе, встряхнул. — На тебя иллюминаторы плохо влияют, когда ты в них пялишься.
— Капитан Митчелл, скажите, что это? — чужим для себя голосом спросил Мартин.
— Что, что, звёздная система Мии, конечно. Да, да будет очень красиво, если ты нарисуешь здоровенный плакат, чтобы тигран рычал на его фоне. Только тиграна съели и нас съедят, если ты и дальше будешь мозгой рефлексить. Слушай и запоминай.
Капитан повернулся к машине, начал устраивать большие мешки в кузове, что-то быстро говорил, гневно кивая головой. Мартин его не слушал, синдром Братьев, братьев по разуму, полностью овладел им. Он приложил руку к контактной пластине, открывая дверь.
