КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Семья и школа 1990 №9 [журнал «Семья и школа»] (pdf) читать онлайн

Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
0 4 Л YZ

ЖУРНАЛ

РОДИТЕЛЕЙ

ISSN 0131-7377

С в Ш Р Ш Р

1

академия педаг° гических

нлук ссср

№ 9 • сентябрь • 1990

Ежемесячный журнал
для родителей
Издаётся с мая 1946 года

BHOEFE

Главный редактор
В. Ф. СМИРНОВ
Редакционная коллегия:
М. В. АНТРОПОВА,
Т. М. АФАНАСЬЕВА,
И. В. ДУБРОВИНА,
Ю. И. ЕРМОЛАЕВ,
И, Д . ЗВЕРЕВ,
В. А. КАРАКОВСКИЙ,
Г. А. КОВАЛЕВ,
Р. А. КУРБАТОВА,
В. Л. ЛЕВИ,
О. Н. МАМОНТОВА
(зам. главного
редактора),
Ф. М. МОРОЗОВ,
В. А. ПОЛЯКОВ,
В. А. РЫБАКОВ
(редактор отдела
психологии),
Г. Н. СЕРДЮКОВСКАЯ,
Л. Н. ТИМОФЕЕВА,
B. И ЧЕРЕДНИЧЕНКО,
Б. Т. ШУМИЛИН
Редакторы отделов:
Н. АВТАМОНОВА
(семейного воспитания),
C. ВОЛЬШОНОК
(писем),
Л. ОСИПОВА
(эстетического воспитания),
С. ПАРСАДАНЯН
(семейного быта и досуга),
С. СИВОКОНЬ
(литературы и критики).
Е. СМОЛКО (школ)
Редакторы:
Г. БЕЛИКОВА,
Т. БУКАШКИНА,
Ж. БЫКОВА
Зав. редакцией
Т. ПЕТРОВСКАЯ
Художественный редактор
Л. ШУВАЛОВА
Технический редактор
Л.РОЗАНОВА
Макет и оформление
художника Р. Табачникова
На первой странице обложки
и накидке фото И. Тимошенко
(см. статью *Игра со смертью»)

Адрес редакции:
129278, Москва,
улица Павла Корчагина, 7
Телефоны редакции:
283-86-14, 283-80-09
© «Педагогика»
«Семья и школа», 1990

1

Г. Б ели к о ва . И гр а со см ертью

ПОДРОСТОК И ОБЩЕСТВО

4

Е. Ж б а н о в . «М ы » и «они»

СТОП-СИГНАЛ

8

Я блони и яблоки

ПО ЧТА

12

«С ЕМ ЬИ И Ш К О Л Ы »

РАБОТА УЧИТЕЛЯ

18

Р . С к р ы г а н . Г о с у д а р с т в о в о с ь м о г о «А »

ШКОЛА И ЗДОРОВЬЕ

22

Н . К у и н д ж и . С к о л ь к о д н е й в ш к о л ьн о й н е /

НОВАЯ РУБРИКА:
«ВОСКРЕСНАЯ ШКОЛА»

24

3 . С вет о ва . « Н и ч е г о н ет н у ж н е е в е р ы »

МУЖЧИНА И РЕБЁНОК

26

Б. К о ч у б е й . О тв етствен н ая д о л ж н о сть

СОБЕСЕДНИК

29

С. Д о л е ц к и й . О т е ц — к то он т а к о й ?

МИР СПОСОБНОСТЕЙ

31

Н . Л ей т ес. В о з р а с т н а я о д а р ё н н о с т ь

ИЗ ПРОШЛОГО

34

Р . М е д в е д е в . О с у д ь б е сем ь и С в е р д л о в ы х

КИНО

37

Т. Х л о п л я н к и н а . В о ж и д а н и и У г р ю м - Б у р ч е е в а

МУЗЫКАЛЬНЫЙ КЛУБ

39

ВЗРОСЛЫМ И ДЕТЯМ — 4 6
ОБ ЭТИКЕТЕ

ie ?

У

*

И . С а ф рон ова. С ем ейны е будни и п р а з д н и к и

БРАТЬЯ НАШИ МЕНЬШИЕ

48

И. Р ом анова. Д ай те кош ке слово

РАССКАЗ

51

С. П о ле т а е в. А ту н к а

книги

54

А ЧТО У ВАС?

56

М . Р евн о ва . П отенциал зд о р о вья

РАССКАЗЫ О КУЛИНАРИИ

59

Л . И с а р о в а . Б л ю д а -с к о р о с п е л к и

С Е М Е Й Н Ы Й ДОСУГ

61

ДОМАШНИЙ МУЗЕЙ

64

В . А лексеев. О картине К ам и л л а
сена»

Коро

«В оз

Сдано в набор 06.07.90. Подписано в печать 31.07.90. А 06409. Формат 84X 1081/ ie- Бумага «Котлас».
Печать глубокая.
Уел. печ. л. 7,14. Уел. кр.-отт. 12,6. Уч.-изд. л. 12,46. Тнраж30605Ю экз. Заказ 1408. Цена 30 коп.
Издательство «Педагогика» Академии педагогических наук СССР и Государственного комитета СССР
по печати
107847, Москва, Лефортовский пер., 8.
Ордена Трудового Красного Знамени Чеховский полиграфический комбинат
комитета СССР по печати 142300, г. Чехов Московской области

Государственного

СЕРГЕЙ
ПАРСАДАНЯН
СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ
ПУТЕШЕСТВИЕ
«Правду говорить легко и
приятно»,— замечает в бесе­
де с Пилатом герой ныне
широко известного романа
М. Булгакова «Мастер и Мар­
гарита». Действительно, лег­
ко и приятно, согласиться
с этим мог бы, наверное,
каждый из нас. Но — не
будем лукавить — лучше по­
лучается все-таки, когда го­
воришь правду не о себе, а
о других. Вот совсем недавно
писал я такие же вступления
к публикациям рубрики «Ав­
торский почерк» о творчест­
ве своих коллег-фотожурналистов и подтверждаю: пи­
сать было и легко, и прият­
но. Так почему же вот сейчас,
в этой попытке мини-мемуаров веб наоборот!..
В своем стремительном
движении вперед, «к высотам
коммунизма», мы часто за­
бывали о своих корнях, о
прошлом — вековом и со­
всем недавнем. Веб время
нас грела мысль, что хоть
сейчас и не очень, зато
в будущем мы построим го­
род-сад. У каждого поколе­
ния была своя мечта, по ис­
полнении которой ожидалось
наступление золотого века.
Мечты многие исполнились,
даже самая знаменитая — об
электрификации всей страны,
золотые же века так и не на­
ступили. Бежим и спешим —
к совсем уже размытым це­
лям и больше, видимо, по
инерции — мы и сегодня, од­
нако веб чаще останавливаем­
ся в самых неподходящих
местах, кто для того, чтобы
лучше разглядеть дорогу
впереди, кто для того, чтобы
оценить уже пройденную
дистанцию. Думается, что эти
остановки нужны; лично я,
оборачиваясь к прошлому,
всегда нахожу там для себя
поддержку, черпаю вместе
с воспоминаниями и новые
силы. Пусть прошлое многие
считают «пустыми сантимен­
тами», я за сентиментальные
путешествия, воспоминания
о детстве, об отце и матери,
о школьных годах еще ни­
кого не делали злым и жес­
токим, наоборот, они смяг­
чают душу.
Окончание на стр. 58

что

в школьном
ПОРТФЕЛЕ ?
Не праздничной ф о то гр а ­
ф ией ш кольницы с б антикам и
и б уке то м о ткр ы ли мы ны­
нешний
сен тяб р ьски й
но­

м е р — д о зи м е тр в р уках у
м альчика словно взы вает к
н ам :
«Тр ево га,
тр е в о га !.,»
Д а,
Ч ернобы ль — н еп ре­

хо д ящ ая наша б е д а, боль и
тр ево га. Но разве един ствен ­
ная?
«М ирный ато м », р а зм етан ­
ный из-за туп оголовой на­
ш ей б езо тве тствен н о сти на
м ногие тысячи квадратны х
к и л о м етр о в, оставил — и ни­
куд а не д ен еш ься — оставит
е щ е горестны й сл е д в с у д ь ­
б ах тысяч л ю д ей . Но есть и
иная «радиац ия», которая —
не
побоим ся
сказать! —
опаснее первой, ибо — по­
всем естн о е. Э то наша
аг­
рессивность. Наша н етерпи­
м о сть . Наша готовность по
л ю б о м у поводу «подним ать­
ся на борьбу» — и неготов­

ность слы ш ать, с л у ш а т ь , по­
нимать д р у ги х.
Все это — не м и н у е т д е те й .
Л ю бы е д о м аш н и е р а зго в о р ы ,
лю бая брань, а д р е со в ан н ая
«им» (а «они» нынче — все на
с в е те : власти, н е ф о р м а л ы ,
к о о п е р а то р ы ,
б ю р о кр аты ,
инородцы , и н о с тр а н ц ы ...) —
о ставляю т с л е д в д е тс к о й д у ­
ше — пусть не о см ы сл е н н ы й ,
но эм оционально зн ач и м ы й .
И хуж е то го . Та а г р е с ­
сивность, та го то в н о сть ви­
нить кого у го д н о , к р о м е нас
сам и х, н еи зб еж н о о б р у ш и в а ­
ется на те х, к то с л а б е е , б е з ­
защ итн ее, б е з о тв е тн е е . А д е ­
ти — разве не тако вы ? При-

слушаемся к тому, как мы
разговариваем с ними, даже
с самыми маленькими. Ско­
лько крика, сколько злобы
по пустякам, сколько мелко­
го, пустого раздражения!
И все это потом «распреде­
ляется» между самими деть­
ми: от сильного к слабому,
от бойкого к тихому, от груп­
пы, толпы, стаи — к одномуиному, непохожему, «не та­
кому».
А между тем нет есте­
ственнее условий, чем в
семье, чтобы дать уроки вни­
мания, понимания, заботли­
вости, готовности прощать.
Ведь в доме так или иначе
каждый нуждается в заботе,
всем приходится согласовы­
вать и соразмерять потреб­
ности и самолюбия. Если к
этому есть стремление —
день за днем нарастает нрав­
ственный опыт у младших,
оттаивают душой от житей­
ских забот старшие...
Вот и постараемся: чтоб
деть наши, в нравственном
с^е«ем «портфеле» принесли
в класс не злобу, не нетер­
пимость, не стремление вы­
местить домашние обиды на
ком придется — а наклон­
ность к добру и миру.
В еще большей степени то
же относится и к учи­
телю. Один озорник и драчун
может растравить душу у
двух-трех сверстников: Воз­
можности учителя, увы, ши­
ре — в его силах оскорбить,
««ввести», принизить целый
Л ^сс, а то и — не один.
Почта наша здесь — не ра­
дует: жалобы на учительскую
нетерпимость, агрессивность,
пренебрежение к детям, гру­
бость, увы, растут.
А ведь и меры нет, какая
на нас — взрослых воспита­
телях — лежит ответствен­
ность. Потому что именно
мы — и, пожалуй, только мы
— в силах погасить неосозна­
ваемую, стихийную диффу­
зную детскую агрессивность
— и даже преобразить ее в
энергию добра.
Так заглянем и мы в наш
духовный «портфель» — что
несем в школу? Неизжи­
тый груз бытовых неурядиц?
Склонность на кого-то пе­
реложить вину за тот облик
нашего мира, который и соз­
давался всеми —
миром?
Страх перед нашими питом­
цами, готовый чуть что обер­
нуться злобой? Или же са­
мым главным, самым весо­
мым будет нравственная от­
ветственность и стремление к
добру?

1 Семья и школа №

«Человек не скотина, ко всему привы­
кает» — такая, может быть, грубоватая
фраза (оправдывает ее разве что проис­
хождение: констатировал сей факт сам
Лев Толстой) постоянно приходила мне на
ум при наблюдении за обитателями города
Наровли Гомельской области, что в Бело­
руссии. За жителями, проще говоря,
зоны, заложниками Чернобыля.
Жители Наровли праздновали 9 Мая —
День Победы. Праздничной колонной про­
шлись ветераны, отплясали свое нарядные
школьники; с площади празднество пере­
местилось в парк культуры и отдыха.
Конечно, праздник этот святой — особенно
для Белоруссии, где погиб в войну каждый
четвертый. Беспечность же празднества в
этом городе показалось мне святотатством.
Ведь Наровля — одно из самых опасных
мест республики, а парк, куда перешли
празднующие старики и дети,— одно из
самых опасных мест в городе. Радиация
в парке, в 60 метрах от танцплощадки —
150— 380 микрорентген в час (в Москве,
для сравнения, в среднем 14). Цезия-137—
71 кюри на квадратный километр: строн­
ция-90— 2,3. (Данные приводятся по ма­
териалам
Института
радиобиологии
АН БССР.)
Люди, шедшие в праздничных колоннах,
казалось мне, идут на заклание. И не
кажутся преувеличением такие слова:
«Чернобыльская катастрофа» грозит ги­
белью белорусской нации,— считает один
из лидеров Народного Фронта Белоруссии
«Возрождение» Геннадии Грушевой.—
Политика правительства в отношении
«грязных» районов Белоруссии называет­
ся очень просто: геноцид.
Дозиметром, который раздобыл местный
неформал Василь Сивак, мы измерили
радиацию возле двух смеющихся молодых
мамаш. Точнее: в колясочке одного из
малышей — четырехмесячного Тарасика,
который изо всех силенок беззубо улыбал­
ся и призывно тряс погремушкой. Цифры
быстро доскакали до 270 микрорентген
в час. (А на улицах, там, где постоянно
моют асфальт, счет идет все-таки на десят­
ки, в закрытых помещениях — и того
меньше.) «Ну что ж вы здесь стоите,—
стали мы прогонять беззаботных мам,—
разве не понимаете, что здесь опасно?!» —
«Ну, было б опасно, разве нам бы не
сказали!» — отозвалась одна из них. Но
отошли они все-таки со своими крохами
на полметра...
Что ждет этих крох в будущем?
Давайте смотреть правде в лицо.
Что их ждет, мы знаем: отчасти — на
примере Японии. Хиросима привела к стре­
мительному росту раковых заболеваний,

к появлению врожденных уродств и анома­
лий. Помните, как мы сострадали умираю­
щей от лейкемии японской девочке, что
клеила бумажных белых журавликов? Так
вот, у нас есть все шансы выражать
свое сострадание теперь уже соотечествен­
никам. Хотя сводных данных по республи­
ке, как это у нас принято, то ли нет,
то ли они засекречены, все же кое-какие
цифры раздобыть удалось: в 4— 6 раз
увеличилась заболеваемость щитовидной
железы
(йапример, в Славгородском
районе до 1986 года не было ни одного
случая рака щитовидки, а за четыре
послечернобыльских года (по данным
народного депутата СССР, врача Зои
Николаевны Грачевой, Славгород Моги­
левской области) их стало шесть. Наблю­
дается иррациональный рост переломов —
так, в Гомельской области за это же время
их число увеличилось в два с половиной
раза. (А единственное логическое объяс­
нение, если все-таки попытаться его найти,
будет таким: стронций. Накапливаясь
в костях, он делает их ломкими, хрупкими.
Цезий же разрушает печень.) Распростра­
ненное в Белоруссии понятие — радиацион­
ный СПИД: самые обычные, распростра­
ненные болезни здесь сейчас протекают
долго, сопротивляемость организма боль­
ных, по рассказам многих врачей-практиков, понижена. Привычные лекарства не
помогают, приходится выписывать самые
сильнодействующие средства. Да что там
говорить! Как пожаловались мне на
улицах Наровли мамы ребятишек, баналь­
ная царапина, на которую раньше и внимания-то не обращали, сейчас становится
проблемой: неделями гноится, месяцами не
заживает... «Как по минному полю
идешь,— определила одна из них,— не
знаешь, куда ступать ребенку, чтобы
выжил...»
Но, может быть, все не так уж и
страшно? Ведь японцы, раз уж мы себя
с ними сравниваем, пережившие Хиросиму,
непосредственно подвергшиеся радиацион­
ному воздействию, живут в среднем на 3— 4
года дольше, чем все прочие их сограж­
дане! Однако давайте не будем верить
заявляющим это в центральной прессе
новоявленным — по аналогии с «афган­
скими» — «чернобыльским соловьям». В
том-то и дело, что сравнивать себя с
Японией мы можем весьма условно:
ту часть онкологических и генетических
последствий, которую принесла нашим
восточным соседям внешняя радиация,
нужно дополнить непредсказуемыми, неиз­
вестными еще мировой науке
(мир
будет изучать их на нашем примере)
последствиями
внутренней
радиации.

И

помножить на развал в медицине!
Источник внутренней радиации — это
тет цезий, стронций и плутонии, которые
мы поглощаем с продуктами питания.
Внутренняя радиация, которую мы по­
стоянно носим в себе, тысячекратно опас­
ней внешнего облучения: с «миной с
часовым механизмом, которая взорвется
в наших потомках», сравнил ее физик
с мировым именем Михаил Малько.
Экологически чистые продукты нужны,
понятно, всем, однако они жизненно
необходимы людям, подвергшимся внеш­
нему облучению; только таким образом
можно хоть как-то компенсировать урон,
который наносится нх здоровью.
А нам говорят, что урона, в общем-то,
нет или он небольшой, и этот способ
обходиться с жителями республики когданибудь назовут преступлением против
человечности. Оказывается, все мы, с точки
зрения тех, кто распоряжается нашими
судьбами, после Чернобыля стали
не­
восприимчивее к радиации: на территории
страны с 1986 года действуют так
называемые «временно допустимые уровни
загрязнения продуктов питания». Чем
загрязненные? Об этом из какой-то стран­
ной стыдливости умалчивается, но давайте
расшифруем недоговоренное. Нормы пред­
полагают загрязненность радионуклида­
ми — радиоактивными частицами. Радио­
активность измеряется в распадах ядер
радиоактивных элементов за секунду,
называется эта единица б е к к е р е л ь .
Например, если, скажем, радиоактивность
воды составляет 370 беккерелей на литр —
это значит, что за единицу времени в
воде распалось 370 ядер цезия, стронция,
плутония (из них цезия может быть 200,
стронция 169 н плутония 1 н т. п.).
Есть еще и такие «добавочки», как тритий
и радиоуглерод, но, поскольку приборов
для их измерения нет, они вообще выпали
из-под контроля, и тритий и радиоуглерод
мы поглощаем неизмеренными. Так вот,
временно допустимые уровни (ВДУ) для
Москвы, например, составляют 600 бекке­
релей на килограмм для твердых продуктов
и 1000 беккерелей — для молока (в Японии,
для сравнения, эти цифры соответственно:
100 и 300).
В Белоруссии же ВДУ таковы: молоко
стушенное и масло сливочное — 1110 бек­
керелей на килограмм, свинина— 1850,
говядина — 2960, картофель, овощи, фрук­
ты и ягоды — 740. «Проблема столь дли­
тельного внутреннего облучения такой
большой популяции, какой является пока­
мест белорусский народ,— прокомменти­
ровал эти цифры М. Малько,— не изучена,
но я думаю как специалист, что от народа
через поколение мало что останется».
На зараженных землях Белоруссии
до сих пор ведется интенсивное сельско­
хозяйственное производство. Более того,
год от года оно становится все интенсивнее.
Например, совхоз С.утково, который нахо­
дится на территории Хойникского района —
его земли вплотную примыкают к зоне
отчуждения, отгороженной колючей прово­
локой. Тракторист в респираторе работает
там в трех метрах от «колючки». В 1985 го­
ду план по мясу в совхозе был 350 тонн,
в 1989 — 525 тонн, в полтора же раза
увеличили план и но молоку. «Вы уверены,
что производите «чистую» продукцию?» —
передал свой разговор с директором сов­
2'

хоза Геннадий Грушевой. «Я знаю,
что мы производим «грязную» продук­
цию,— ответил тот,— но два года мы
пытались списать хотя бы пятьсот гектаров
самой загрязненной земли, продукцию с
которой увозят куда-то и там сжигают ли,
захоранивают ли, не знаю, что делают...
Обращались в самые разные органы
Белоруссии, но эти земли не только не
списали, а еще в 1989 году добавили
124 гектара, которые раньше не исполь­
зовались из-за радиоактивности».
— А в целом по Хойннкскому району,—
резюмировал Грушевой,— где шесть хо­
зяйств были все-таки отселены, где 26 про­
центов земли выпало из обращения, план
по сельхозпродукции по сравнению с
1985 годом вырос на 15 процентов. Что
это значит? Это значит, что всё сдавали
сверхрадиоактивное! А что делают дальше?
Дальше мясо, например, к которому
подходят в респираторе, смешивают, что
ли, с чистым — и, пожалуйста, получают
допустимый уровень радиации!
Интенсификация производства заражен­
ной сельхозпродукции типична для Гомель­
ской области: в совхозе Калинина план
по молоку с 3280 тонн в 1986 вырос
до 4550 тонн в 1989 году, в колхозе
«Припять» соответственно — с 960 до 1980.
Оказалось даже — мощностей перерабаты­
вающей промышленности недостаточно, и
сейчас в Калинковичах — прямо на При­
пяти — строят вторую очередь мясокомби­
ната.
Вся эта «грязная» продукция съедается
детьми, будущими матерями, пенсионе­
рами. Но еще и — настоящими матерями,
и будущими отцами, и теми, кому еще
десять лет до пенсии,— всеми, росчерком
пера обреченными на вымирание. А все
они — хотят жить...
А «условно чистые» продукты, как год
назад кто-то на митинге в Чудянах
бросил фразу, облетевшую всю Белорус­
сию,делают всех нас «условно здоровыми»
людьми. А завтра мы будем считаться
«условно живыми» людьми!
В любой другой стране мира лица,
допустившие выпуск подобной «условно
чистой» продукции на прилавок, оказались
бы под судом: превращение граждан
в «условно живых» людей чревато там
уголовным наказанием. У нас же, думается,
стоило хотя бы обнародовать имена тех
«благодетелей»: документ № 7/375 ДСП
от 12 мая 1986 года, адресованный облис­
полкомам, Минскому городскому исполко­
му, министерствам, ведомствам, штабам
ГО БССР, введший человеконенавистни­
ческие «допустимые уровни»,— подписали
председатель Белагропрома Хусаинов, быв­
ший министр здравоохранения республики
Савченко. Корма, которые этим же прика­
зом разрешается скармливать животным,
настолько радиоактивны, что, по мнению
компетентных специалистов, представляют
собой вещество, работать с которым можно
только в лабораторных условиях, в респи­
раторе и в перчатках... Корова, которая
в течение двух дней поест рекомендован­
ные корма, становится радиоактивной
коровой.
По иронии судьбы, ушедший на пенсию
Савченко является в данный момент —
кем бы вы думали? — председателем Фон­

да милосердия Белоруссии. И он сейчас
призывает народ вносить деньги на помощь
жертвам Чернобыля...
Молока, особенно сгущенного, в Бело­
руссии опасаются более других продуктов.
И как изощренно местные власти преодо­
левают этот страх!
Вот какая история произошла непосред­
ственно со мной. «Берите молоко! — ра­
душно предложила мне буфетчица авто­
станции.— Импортное! Люди коробками у
меня брали, для детей!» — подогрела она
мой покупательский интерес. Банка, дей­
ствительно, была необычная: не примель­
кавшаяся блекло-голубая этикетка — кра­
сивый малыш, уплетающий молоко. И на­
писано не по-нашему... «Производство
СССР,— разобрала я английский текст,—
внешнеторговое объединение «Продинюрг», Москва. И попросила у любезной
буфетчицы накладную. «Импортный» про­
дукт оказался даже н не московским.
Изготовлена сгущенка в городе Глубокое
Витебской области, на Глубокском молоч­
ноконсервном комбинате, 24 июня 1989 го­
да, сменой № 2, номер варки 41.
Попытка обмануть простодушных?
К сожалению, нишее наше здраво­
охранение оказалось полностью безопркным и в борьбе с радиацией. Огром&бе,
в том числе и в валюте, суммы,
пожертвованные в Фонд Чернобыля, 'за
исключением даже тон львиной доли,
что пошла Минатомэнерго СССР, за
исключением тех миллионов, которые вы­
бросили просто на ветер — на строитель­
ство в районах, подлежащих отселению
(той же Наровли, Чудян). жилья, школ,
бань, стадионов, санаториев, все равно
не попали в сферу практического здраво­
охранения. По приказу Минздрава СССР,
всем, что связано с действием радиации
на организм человека, занимается НН№з
радиационной медицины, с о зд а н н ы й ^!#
Киеве после катастрофы и имеющий
отделения в Москве и в Минске. Туда
же, естественно, попали и все медика­
менты, все оборудование, все редкие и
дорогостоящие препараты. Районные же
больницы, по наблюдениям Г. Грушевого,
объездившего зону вдоль и поперек, оста­
лись с тем, с чем были: там отсутствуют
медикаменты, оборудование, простейшие
вспомогательные средства, то есть пере­
вязочные материалы, шприцы. Неукомп­
лектован на 50 процентов штат врачей:
если медсестры и санитарки еще остаются
на своих служебных местах, то врачи,
лучше других понимающие, с чем ее,
эту радиацию, едят, выезжали из заражен­
ных местностей одними из первых... В итоге
получилось: районные, городские, област­
ные больницы лишены права диагности­
ровать и лечить поражения лучевого
происхождения, а в научно-исследователь­
ские учреждения (Н ИИ ) массовому боль­
ному не пробиться; туда попадают или
очень больные, или сверхнастойчивые.
«Обыкновенный же, средний человек из
глубинки,— говорит Грушевой,— в массе
получал в районках диагноз, не связанный
с радиацией: анемии, различные расстрой­
ства. Возвращался к себе, безропотно
болел — и умирал!
Впрочем, умирал чаще не там. Смерт­
ность меж тем — странным образом — в
Гомельской области падает. Объясняется
это чудо простейшим образом: безнадеж-

Ф о т о И. Т и м о ш е н к о

пые больные, чей летальный исход близок,
транспортируются в Минск, Киев, М ос­
кву
помаленьку расписываются по дру­
гим регионам и не «висят» уже за областью.
Два равносильных взгляда на действи­
тельность, лве равновесных оценки своего
положения
такое сложилось у меня впе­
чатление
сосуществуют в душе чуть ли
не каждого живущего здесь человека.
Первый
вера в то, чго все не так
плохо: было б плохо, нам бы сказали
(эвакуировали, вывезли, спасли...). Под­
держивается оя
сложным комплексом:
и, несмотря па все происходящее, сохра­
нившейся верою
«наверху думают о
нас», и психологическими особенностями
человеческой натуры, невозможностью для
нормального нравственного чувства осоз­
нать и принять всю безнравственность
создавшегося положения и с этим знанием
жить... А второй — глубинное понимание
истинного положения вещей. Не допускае­
мое, может быть, до сознания, оно прояв­
ляется в неконтролируемых словах, поступ­
ках. Отчаяние — и становящаяся с ка ж ­
дым днем
все
призрачней
надежда
на спасение; ощущение полной безысход­
ности
и слепая, необходимая вера, что
все не так, что ошибаются вдруг заго­
ворившие об опасности ученые, делают
себе имя на народной беде демагоги-

политики, выдвигающие требования ско­
рейшего выселения из зоны... Эта вера
не умирает. А как иначе родителям жить
с ежедневным, ежечасным страхом за ре­
бенка, за каждый его вдох отравленного
воздуха, за каждый проглоченный им
кусок с радионуклидами, за сорванную
им с куста зараженную ягодку; ведь
весь окружающий мир здесь враждебен
человеку...
Психологическая, моральная, физиоло­
гическая нагрузка на живое существо в
зоне превышает все мыслимые пределы.
Расплывчатая, рассчитанная на годы
программа под названием «О ликвидации
последствий чернобыльской аварии» (хотя
о какой «ликвидации» последствий можно
говорить? Речь
скорее
должна идти
о сколько-нибудь посильном уменьшении
их) вряд ли способна решить назревшие
здесь, скрученные в тутой узел проблемы.
Ведь помощь нужна людям не когданибудь, а сейчас, немедленно. «Через два
года нас отселят,— так с горечью проком­
ментировала правительственные обещания
мать-белорусска.— Через два года моему
сыну домовина будет нужна, а не квар­
тира».
Один из самых стойких, терпеливых
в нашей стране народов сейчас обращает­
ся к общественному состраданию.

Нужны чистые продукты для детей
самого малого возраста.
Нужны адреса, по которым можно прие­
хать семейным туда, где их встретят
без испуга м отвращения. Прежние попыт­
ки выезда белорусов за предел
респуб­
лики породили у них стойкое мнение
о неприятии их окружающим миром:
детей на новых местах обитания сажали
за отдельные парты, в детсадах кормили
за отдельными столами, отгораживали
кроватки, дразнили. Почти все, кто выез­
жал, вернулись.
Нужна добрая воля, которая поможет
разомкнуть дьявольский круг, в котором
очутились чернобыльцы. Если мы не смо­
жем сделать этого. Чернобыль прорастет
черной былью в наших душах, ибо
только так отзовутся безропотные, молча­
ливые страдания народа,тихое вымирание
целой нации. И тот бумеранг неизбежно
вернется к каждому из нас.
Кто хочет, кто может помочь? Адрес
такой: 247800, Гомельская область, г. Наровля, ул. Корзуна, 54/35, Спвак Василий
Васильевич — председатель
комитета
«Самоспасение». Еще один адрес: 220082,
Минск, проспект Пушкина, д. 47, кв. 89,
Грушевой Геннадий Владимирович, пред­
седатель комитета «Дети Чернобыля»
Народного Фронта Белоруссии.

3

ПОЛРОСТОК И ОБЩЕСТВО
К

Евгений Ж Б А Н О В

Чуть ли не принято стало: если уж
заводить разговор о неладах с подрост­
ками, то нагнести сразу такое, чтоб
волосы дыбом — не иначе!
Может, просто у страха глаза велики?
Может, коллизии, заметно в нашей стране
обострившиеся на исходе века, всего
лишь эффект гласности? Может, то, что
происходило вчера, но скрывалось за
семью печатями, сегодня стало достоя­
нием нашей информированности?
Но, увы, от правды не уйдешь. Нарастаю­
щая волна преступности среди подростков,
причем в насильственных формах,— факт
уже официальной статистики.
Само собой, рука с ножом впечатлит
в разговорах куда сильнее, нежели просто
кулак, тут и ответные ноты прямее
и резче: «Судить!.. Сажать!» А если
кому-то еще и досталось лично, то наивно
и требовать благоразумных оценок, анали­
тического углубления в причины.
Да и о чем, казалось бы, еще говорить,
коль вечерами на улицу стало опасно
выходить («запирайте етажи, нонче будут
грабежи»), а ухо обжигают новые и новые
сообщения о зверствах, разбойных нападе­
ниях, рэкете. Уже вооруженные формиро­
вания идут «район на район», уже и у всех
на слуху: азербайджанские боевики, казан­
ские ребята, брянские каратисты, люберы,
ленинградские бомбометатели, московские
рокеры... Пускаются в ход не только
нунчаки (металлические палки, соединен­
ные цепью), проламывавшие черепа из-за
ондатровой шапки, и арматурные обрезки,
разбивающие вдребезги защитные пласт­
массовые щиты внутренних войск, но и
автоматическое огнестрельное оружие. И
уже не только стихия: возникают форми­
рования, так сказать, идейно-анархическо­
го толка, к примеру, СЭР (свобода —
это рай), где культ расхристанности
овеян по-своему переиначенными лозун­
гами революции.
Как свидетельствуют криминологи, ны­
нешние преступления несовершеннолетних
все чаще приобретают характер звериной
жестокости и изощренного глумления над
жертвой. Кстати, треть рэкетиров — под­
ростки, да вообще треть всех преступле­
ний в стране совершается молодежью,
которая, как не столь давно любили
повторять с высоких трибун, «у нас
хорошая».
Естественно, первая привычная мысль —
физически изъять всех нехороших («вырод­

ков») из гражданского оборота. Участи­
Горько, знаете... Мы ведь и сейчас
лись привычные нам призывы «не нянь­ ни в чем не хотим измениться — и
каться» — расстреливать или навечно вы­ словно не видим, что уже стоим в разрыве
селять на сибирские «острова» бывшего времен, ощетинившимися двумя мирами —
архипелага ГУЛАГ.
«мы» и «они».
Вот отрывок из письма, не так давно
Но хочется верить, что за первой мыслью
панического отчаяния последует все же и полученного мною от молодого инженераГ.
Воскобойникова
из
вторая, трезвая — вопрошающая: а кто же конструктора
вырастил их такими — неприкаянными, Краснодара:
«...Сейчас, когда я впервые решила
ощетинившимися, озлобленными до помра­
чения ума?
написать в «Известия* свое посланце,
Больно произнести: мы с вами п за окном под пьяные визги и матерщийу
вырастили — сообща, всем миром и каж­ на всю улицу орет и бухает магнитофон
дый из нас. А теперь вот шарахаемся с записями «хард рока», хотя уже два
в испуге, отрекаясь от собственного часа ночи. Заснуть невозможно. Звонил
творчества...
в милицию, но никого что-то из блюсти­
Вспоминаю: как меня как градом камней телей порядка не видно — даже уверен,
засыпали откликами на опубликованную что никто и не придет. Впрочем, до милиции
однажды (немало уже лет назад) в отсюда всего 200 метров, там все слышно
«Семье и школе» рецензию на фильм и без моего оповещения. Но, насколько
«Обвиняются в убийстве». Откровенно я понимаю, обуздать настоящих хулиганов
говоря, п не предполагал, какую чувстви­ не просто — да и боязно. Не потому ли
тельную родительсткую струну задену, работники милиции и ухватились за дву* С-'
когда писал, что за темными силуэтами пятиклассников, чтобы на их пример/ t v
убийц-подроетков, сидевших на скамье показать кипучую деятельность по борьбе
подсудимых, стояли немые тени взрос­ с нарастающей преступностью?
О том же, какие «чудеса» произойдут
лых — тени тех, чья вина еще взыщется.
Меня готовы были растерзать за сегодня за ночь, узнаю, как обычно,
оскорбительное название «Из тихого когда приду на работу: беспроволочный
омута», якобы намекающего на чертей телеграф не прерывается. Где убили,
из советской семьи, растерзать за то, что где изнасиловали — все известно. Но где
я вроде как оправдываю негодяев, размы­ же была милиция?
Стране порядок нужен, а не показуха
вая их социальную опасность, ибо испод­
воль как бы сваливаю их прямую вину и болтовня о порядке, которыми мы
на головы честных и порядочных граж­ объелись. Неужели не видно, что вся
дан: никто же, дескать, их не учил уби­ страна до сих пор погрязает в брежнев­
вать... Но этому и не надо учить: ском болоте приписок, в том числе и по
довольно того, что мы были слишком борьбе с преступностью несовершенно­
высокомерны к ним и никогда не считали летних?
В конце концов, у меня хватает своих
мелких колючих обид, которыми населяли
детские души — во всем, даже в мыслях, профессиональных обязанностей, чтобы
принуждая их быть подобием нашим, не еще додумывать, как они там «рабо­
видели злых усмешек и слез... Разве тают» — в милиции или суде. Я знаю
в семьях не подавали мы пример только одно: каждый, кто закон нарушил,
нетерпимости ко всему, что не похоже должен заранее чувствовать, что ему не
на нас? Разве в школе мы не называли будет места в обществе, не взирая на
слюнтяем и предателем того, кто умеет его возраст. Почему после войны преступ­
ность резко сокращалась? Да потому, что
прощать?
Прощать умеет только великодушие — преступников вырывали с корнем: вино­
Правильно
говорил
наш эгоизм взрослых умерщвлял велико­ ват — отвечай!
душие в детских душах. И не более чем М, Горький: если враг не сдается —
запугивающими «глупых
пингвинов»- его уничтожают. Как бешеную собаку.
Но когда невиновного, размазывают
мещан доносились до нас из прошлого
века предостережения одного очень мудро­ по стеклу вместе с отцом —- уже сталин­
го француза: не злите детей — кто пожела­ щина. Скажу честно: было обидно до
ет бить, будучи ребенком, тот захочет слез, хотя никогда и не ощущал в себе
слезоточивой сентиментальности, но меня
убивать, будучи взрослым...

ПОДРОСТОК И ОБЩЕСТВО

на Комиссии по делам несовершеннолет­
них поставили в оскорбительное положение
какого-то обманщика, даж е не приняв
во внимание, что я — секретарь парт­
организации... Очень прошу разобраться
в этом безобразном случае».
Письмо, как говорится, позвало в до­
рогу, точнее сказать — та, опущенная мной
(чУббы после не повторяться) основная
часть письмам, где по горячим следам
рассказывал о безобразном случае с дву­
мя школьниками, легко понять, отец од­
ного из них.
В журналистском расследовании на мес­
те события, как водится, обрастаешь
неожиданными подробностями, живыми
впечатлениями самой жизни, бывает и
так. что крики SO S оказываются лож ­
ными. На этот же раз мне открылся
как бы новый социально-психологический
луюй
в напластовавшихся
проблемах
трудного подростка — особенно важный
о'понимании ситуации, доведшей некото­
рых моих сограждан до истерических
призывов «публично вешать». Недалек от
этого, увы, и автор письма.
Я не без умысла привел именно
финальную часть его послания, где, отвле­
каясь от личного, разволновавшего его
«до слез», он переходит к общим рассуж ­
дениям — и вдруг обнаруживает типичную
самотность и жестокость.
Если вдуматься, то, наверное, все мы
за долгие годы слегка «объелись» —
кто чем... Возможно, долголетний режим
тотального коллективизма породил во мно­
гих прямо-таки зоологический эгоцентризм.
Ну, в самом деле: справедливо полагая
своего сына и себя невинно пострадавши­
ми, исполненный праведного гнева и не­
примиримости к хамству, формализму,
бездушию, нежеланию местных властей ра­
зобраться в случае, затронувшем его лич­
но, автор письма на любой «чужой»
случай уже не находит в себе никакой
милости, ни сожалений, ни сомнений.
Дави, с корнем! Органы не ошибаются!
Если, конечно, не ради красного слов­
ца, не в запале, то он вроде как и за
человека-то не признает каждого, кого
сочтут (а вдруг ошибка?) преступником;
так что и чужая слеза, на чьей-то
отцовской щеке блеснувшая (вообразите,
подроетка-сына его уводят из зала суда под
конвоем), не более чем «слезоточивая
сентиментальность». Не напоминает ли кое

о чем пз времен сплошных прополок
и выкорчевок?
К слову сказать, эгоцентризм сиюминут­
ного покоя, в его мотыльковом миро­
ощущении (мне сегодня хорошо, значит,
всем хорошо...) как раз и закрывает гла­
за на завтрашний день. А тем, кто обыч­
но видит панацею в массированных «вы­
корчевках преступного элемента», не дает
ума понять: каждый приговор суда, ли­
шающий человека свободы — пусть обо­
снованно, строго по закону! — это уже по­
теря, списание в расход. И какими бы
пышными гирляндами так называемого
трудового перевоспитания ни увешивали
колючую проволоку, все равно означает
она путь в гражданское небытие, из еж о­
вых рукавиц которого никому еще не уда­
валось выйти с неповрежденными душой
и телом, разумом и совестью.
Мы боимся несовершеннолетних преступ­
ников, как боятся стаи одичавших без­
домных собак, когда-то и кем-то брошен­
ных. И никак не хотим осознать: каж ­
дый раз, побеждая преступную волю
физическим подавлением, общество терпит
моральное поражение (не потому ль об­
ширная судебная статистика скрывалась
десятилетиями?). И — расписывается в
шаткости, слабосилии своих моральных
устоев, особенно когда за колючей прово­
локой подростки. Криминологи (я имею в
виду серьезных, а не флюгеров) давно
пришли к выводу: все проблемы «трудно­
го подростка нужно решать «до того», а не
«после», когда угроза колонией уже приве­
дена в исполнение...
Так вот, в моей краснодарской поезд­
ке дамоклов меч судебной кары (уж
извините за избитую метафору) будет ви­
сеть как бы в отдалении, только еще напо­
миная о себе грозным предостерегающим
символом.
Собственно, предостережений у нас хва­
тает: и выездные сессии судов, и судеб­
ные отчеты в газетах, по телевидению,
радио и разного рода «профилактические»
беседы и лекции... Но странно: угрозы,
столь очевидные и понятные нам, взрослым,
остаются как будто невидимыми и непонят­
ными им, подросткам... По неразумению,
возрастному легкомыслию? Но почему тот
же подросток с барометрической чуткостью
улавливает и принимает всерьез малей­
шую угрозу, исходящую от сверстни­
ков — и может поверить любой даже
несуразице?

Не будем себя морочить: все он, разу­
меется, видит и понимает. Только —
по-своему\ И может, вся суть именно в
том, что угроза судом исходит, куда ни
кинь, от взрослых — под разными должно­
стными масками, но с теми же, как дома и
школе, ханжескими вероучениями коллек­
тивизма и единомыслия. Не здесь ли сим­
птом глубокой конфронтации — «мы» и
«они»?
Вспоминая себя в нашей отрядной
юности, мы смотрим на сегодняшнего
подростка, словно бы вчерашними глаза­
ми наших воспитателей, как на сырую
глину, из которой по заданной форме
можно вылепить все, что надо,— не за­
бывай лишь сверять желаемое с действи­
тельным. По собственной глуповатой до­
верчивости ко всему, чего бы нам ни вну­
шали наши учителя п родители, мы уверены
тоже: у подростка что на уме. то и на
лице. Но нет — давно уж душа его, сторож­
кая и скрытная, не хочет выставлять
наружу доверительных индикаторов: види­
мо, слишком грубо и ошибочно мы судили
о ее состоянии...
Как же тогда судить о нем, подростке,
сегодня? Как отнестись к тому, что на уме
у него невидимо может созревать такое,
от чего он и сам содрогнется — но уже
«после»...
Еще не хулиган — но уже ухарь и сквер­
нослов; еще не тунеядец -— но уже недо­
росль. оседлавший родителей и привыкший
требовать, ничего не давая; еще не пьяни­
ца — но уже не промах словить «кайф»,
еще не грабитель — но уже способен вы­
вернуть карманы у первоклашек.
В Краснодаре я попал на заседание
райисполкомовской Комиссии по делам
несовершеннолетних.
За столом, посередке, председательству­
ет женщина.
— Ты за что, Гуткайло, его по голове
ногой? — допрашивает женщина.— И это
каратом у вас называется?
— Не знаю... Каратэ.
— А за что? За что ты его ударил?
— Я не помню...
— А сколько крови с учителей выпил?
Помнишь?
— Это клопы пьют.
— Извиняться не будешь?
— Ну, извинюсь, — Гуткайло хмыкнул.
Рассматривается присланный из мили­
ции материал о хулиганстве Марьяна

5

Гуткайло с нанесением легких телесных
повреждений. Из-за стола с белеющими
бумагами семь человек недвижно, в упор
глядят на рослого юношу. Вот он лениво
подламывает одно колено и, обтянутый
голубыми джинсами, становится как бы в
позу тореро. Кривая улыбка сводит рези­
ново-смуглую щеку, сморщенный лобик
уползает под косую, черным крылышком,
челку — и лицо принимает издевательски
глупое выражение.
Сидевший тут же, сбоку у стены, его
отец, ссутулившийся, с ладонями между
колен, торопливо подтверждает кивками
седоватой головы: «Он извинится... Изви­
нится!..» Но председатель нервно стучит
по столу торном карандашика:
— Да мы тебя в колонию! — голосок
резкий, словно вилкой по стеклу.— Мы
тебя сейчас! Сейчас!
— Да-да!? — смазывая нижней губой
верхнюю, с черным пушком, ухмыляется
Гуткайло.— Да неужели? Трясусь от стра­
ха...
Смотрю на него и мысленно вижу вот
такого же, как он,— рослого, с загорелым
лицом, только русоволосого да постарше
немного годами — Алешку Азарова.
Судебный процесс был на окраине Ор­
ла. Показательный, так сказать, в нази­
дание устрашение «разболтанной моло­
дежи».
Низкий и душный зал заводского клу­
ба, с подмостками и рядами зрительских
скамеек, уже казалось трещал по швам,
не вмещая желающих поглядеть на знако­
мую физиономию хулигана Алехи... суди­
ли его за то, что вечером, одурев от
«бормоты», он ворвался в женское обще­
житие, выломал чью-то дверь, опрокинул
бачок с питьевой водой, пнул коленом в жи­
вот прибежавшего на крики коменданта.
Да и вообще, как видно, здорово всем
«надоел» — даже при том, что слыл не­
заменимым баянистом.
Я тогда намеревался написать статью
о ритуальной стороне судебного процесса,
о том, как психологически воздействует
на присутствующих обстановка суровой
торжественности • И, честно говоря, был
ошарашен тем, что предстало передо
мной в судебном заседании.
Шум, шарканье ногами, какие-то смеш­
ки, чмоканье леденцами, бесконечное хло­
панье входной дверью, хождения тудасюда. Все это как бы щекотало Алеху,
поощряло развязность, с какой он, когда
поднимается со стула, весь словно на шар­
нирах и будто собираясь отбить перед
Судьями лихую чечетку, крутил лохматой
головой и косился на каких-то девиц,
забредших в суд, видимо, по пути на
танцы (одним словом, «из жизни» пришло
без поисков и название статьи — «Фе­
мида без храма»)...
...Процесс продвигался своим чередом,
выходили свидетели, новые и новые, и,
поскольку каждое лыко тут было в строку,
огульно приписывали Азарову какие-то
кражи, дебоши, даже выбитое стекло
(как раз в одном из окон того самого
зала, где происходило заседание, и скво­
зившим пылью все лето). Алеха же не воз­
мущался, не взбрыкивался, не возражал
почти. Можно было подумать, что происхо
дящее в зале к нему вообще никак не от­
носится; и было ниже достоинства реагиро­
вать на всякие «глупости». А цепи домыс­

6

лов наматывались и наматывались на коле­
со обвинений.
Скореевсего, Азарова подвела легко­
мысленная уверенность в том, что его
только решили постращать, как стращали
прежде.
''г
Но вот — гробовая тишина. И как удары
молота:
«...к четырем годам лишения свободы...
меру пресечения изменить, взять под стра­
жу в зале суда...»
Вот возле ничего не соображающего
Алехи вырастает фигура конвоира, а он,
я помню, диковато оборачивается, смотрит
в быстро и равнодушно пустеющий зал,
кого-то ищет глазами. И жалкая, словно
обманутая улыбка на его подрагивающих
губах, на побледневшем лице.
Потому ли, что я видел его впервые,
ничем особенно, кроме фиглярства, не вы­
делявшимся, или потому, что и во всем
фиглярстве его было много напускного,
ребячьего (на миру, мол, и смерть крас­
на) — но не показался мне он «вырод­
ком», как позволил себе выразиться про­
курор. И вот теперь, глядя, как на Алеху
дохнуло холодком колонии, сжалось серд­
це...
Умом, конечно, понимаешь неизбежность
кары, быть может, необходимость ее. Но
сердцем несоглашаешься — чувствуешь
какую-то противоестественность: неужели
все эти семнадцать лет Алехиной жиз­
ни только на то и ушли, чтобы научить
его пьянству, разрушительному буйству,
лютости? И стыд чувствуешь: неужели
сперва было «до фонаря» всем тем, кого
непосредственно азаровские «художества»
не затрагивали, а теперь и вовсе —
наплевать: с глаз долой, так и не из серд­
ца, а просто из памяти вон?
Те бесконечные свидетели, кто прежде
поглядывал из-за штор, отмахивался, от­
малчивался — и кого, словно прорвало те­
перь, на суде? Чего же вы раньше-то?
Неужели расчетливо ждали — как случай
придет, чтобы уж согнуть в бараний
рог?
А, впрочем, чего п ждать — иного?
Разве государственная соковыжималка не
выдавливала из людей все лучшие
побуждения десятилетиями, взамен, для
самозащиты и самоохраны, оставляя лишь
глухоту, несострадательное
себялюбие?
Люди утратили свои извечные обязанности
перед людьми — никто никому и ничем,
всё «до фонаря». Вот так же не чувствовал
никаких моральных обязанностей перед
людьми и Азаров. Навязывая коллективизм
в круговой подотчетности одному лишь го­
сударству, аппаратная власть создавала,
по сути, общество одиноких людей. Оди­
ноким уходил «на ту сторону» и Алешка
Азаров — оплакиваемый лишь матерью и
сестрой...
Пожилой конвоир терпеливо сдвигает
козырек на брови, с минуту недвижно
ждет. Потом берет, как бы смущенно,
Алешку под локоть, уводит и, вижу, качает
со вздохом широким лицом: «Эх, парень,
парень...»
А что с ним сталось. Бог весть...
Всегда вызывает тайный вздох сожале­
ния суд над подростком. И гул сегодняш­
ней толпы, стадный рев страждующнх из­
бавления: «дави его!» — не заставят все
же меня умывать руки: дескать, ничего
не попишешь, сам виноват. И вот спустя

много лет я — вспомнил о нем, об Алеш­
ке Азарове, глядя на Марьяна Гут­
кайло.
«Да-а!? — ухмыляется он.— Да неуже­
ли?!»
Я сравнивал их, как сравнивают жи­
вое лицо с фотографией, п находил
словно бы родственное продолжение одно­
го в другом. Не в румянце, не в манере
вести себя — нет, в той издевательской,
какой-то «фпксатоп» ухмылочке нескрывае­
мого высокомерия к старшим. Еше их свя­
зывала в памяти моей одинаковость
нагловатого непонимания того, что с ни­
ми происходит, перед кем и за что
им должно быть стыдно, совестно. Разница
была лишь в том, что первого обману­
ла надежда на устрашающий спектакль
с очередным прощением: второй же опре­
деленно знал, что его только припуги­
вают: без суда ни в какую колонию
отправить не могут.
Но какое потрясение чувств впредь,
на всю будущую жизнь, вынес АлехаАлексей Азаров из зала суда? Обиду?
Страх? Раскаяние? Откровенно говоря, не
знаю. Это знает только он сам. Хотя,
насколько помню, даже в последний мо­
мент, производя впечатление раздавл(^шого существа, он какого-либо угры зеоя
совести не обнаруживал: ведь даже
взглядом прощения не попросил у человек,
которого ударом сбил с ног в коридоре
общежития. А может, все это только
внешне? Может, только ущербное самолю­
бие, воспитанное бараком взамен понятия
чести, не позволило прилюдно прощение
попросить? Может, втайне ему и самому,
было гадко за своп художества?
А что Гуткайло? Какое чувство из пер­
вой встречи с правосудием вынес он, чтобы
не стать Азаровым?
Его отца, как водится, оштрафова.^щ'ч
Я спросил председателя комиссии:
;4jfK'
— Подействует?
Пожала плечами:
— На сыночка едва ли. До армии, думаю,
не дотянет... А там черт их разберет...
Вот так. Бьем наугад по клавишам,
ни мало не заботясь, какими звуками
отзовутся...
Окончание в следующем номере

СТОП-СИГНАЛ

З а окном сырость, а здесь сухо,' тепло,
вежливый, подтянутый персонал. Но поче­
му-то так хочется на улицу, под мелкий
дождь, вдохнуть слякотный, влажный воз­
дух. Невыносим вид боли на лицах, отра­
зивших боль внутреннюю, душевную.
Болью отзывается даж е такая мелочь, как
дверные ручки (а .они здесь особенные —
замки, как в психиатрических лечебни­
цах). Я уж не говорю о случайно под­
слушанном разговоре у окна...
— Не буду я больше с тобой жить, хва­
тит,— голос женщины срывается на тихий
крик.— Как последняя дура, надеялась,
что все, вылечишься! Ведь сколько тебя
уговаривала, сколько сил стоило тебя уло­
мать. И вот результат — двух дней не про­
держался после лечения. Д а сколько ж е
можно! Ни на час нельзя оставить одно­
го! О, господи!
— Что-то плохо мне,— голос еле слы­
шен. Молодой парень с пустым взгля­
дом не замечает, кажется, никого вокруг,
весь погружен в себя.
— Ещ е бы не плохо, без опохмелки-то,
вон рож а какая! Опух весь от своей вод­
ки,— Женщина уже справилась с собой,
но внутри все болит. Уже совсем тихо:
— Уйду, возьму детей и уйду! Может
быть, хоть их спасу, чтобы не видели ни
тебя, ни водки твоей проклятущей...
Все это происходит в отделении генети­
ки алкоголизма Всесоюзного научного
центра наркологии Минздрава СССР.
Я пришел сюда с письмами, которые при­
слали в редакцию « Семьи и школы» дети из
семей, где отцы — алкоголики. Это даж е не
письма, а вопли боли. Как вынести им
эту раннюю непосильную ношу? Откуда им
ждать помощи7 А что ждет нас всех при
этом, каждому бьющем в глаза разливе
алкоголизма? Очередная кампания борь­
бы с ним, непродуманная и безрамотная,

8

как ее теперь оценивают, кончилась. Что
дальш е? Обращаюсь з а помощью к специа­
листу, руководителю отделения генетики,
доктору медицинских наук Валентине
Дмитриевне Москаленко, к постоянному
ведущему и консультанту нашей рубрики
« Стоп-сигнал».
...Я видел, как консультируют семью
больного алкоголизмом, прошедшего лече­
ние в Центре. Раздельно проводят беседу
с мужем, женой, сыном. Молодая, симпа­
тичная врач Т. Рожнова выступает перед
группой коллег, рассказы вая об этой семье.
Итак, больной Т. Врач демонстрирует его
генеалогическое алкогольное древо. Д а, да,
на схеме — не предки, памятные своим по­
томкам благородными делами. На этом дре­
ве отмечено, кто из родственников был под­
вержен запоям. Это необходимо для выяс­
нения полноты заболевания и для прогно­
зирования здоровья будущих поколений.
Прорисовывается такая картина: отец
больного Т. пил и умер в состоянии
опьянения; мать воспитанием сына не з а ­
нималась, «пила, но в меру» (где эта ме­
р а? особенно для матери); бабка и дед
алкоголиками не были, однако и трезвен­
никами не были. На протяжении несколь­
ких поколений практически все в этом
роду варили самогон, поэтому Т., как вы­
разился один из врачей, « дитя фабрики
самогоноварения». Выстраивается цепочка
из трех поколений: дед — самогоноварильщик, отец нашел смерть в алкоголе, сын
его — больной Т.— уже болен, прошел че­
рез тюрьму (наезд на пешехода) и ЛТП.
Наконец приглашают самого больного.
У него, как обычно, « все нормально».
Работал шофером — попал пьяным в а в а ­
рию, сбил человека (кНу что такого?
бывает», « Пострадавшего не помню, не
вспоминаю»). Теперь работает автослеса­
рем. Разводит дома птиц. Говорит, что не

пьет после лечения в Центре наркологии,
но дома «на всякий случай» держит
бутылку вина. На все вопросы — стерео­
типные ответы: « Нормально», «Ничего»,
«А что такого?», «Хорошо». Создается впе­
чатление, что он сам до конца не пони­
мает, что болен, что ему до сих пор необ­
ходима помощь врачей, близких.

X

В. Д. Москаленко. Алкоголизм у муж-'
чин, как правило, начинается в возрасте
не позже 30 лет. Он не может возник­
нуть у 50-летнсго. Женщина может заб о­
леть алкоголизмом и после 30 лет, и после
50. Хотя последнее редко.
Болезнь определяется даж е не количе­
ством и не частотой употребления алко­
гольных напитков. Она определяется сово­
купностью признаков, которые может р ас­
познать только специалист.
Один раз заболев алкоголизмом, чело­
век остается больным навсегда. В этом
смысле болезнь неизлечима. Можно не пить
три года, а выпив раз, возобновить те­
чение болезни.
Возникает вопрос: выходит, что у алко­
голика и его близких нет никаких ш ан­
сов на нормальную жизнь? Вовсе нет.
Возможна очень длительная трезвость —
и тогда жизнь больного алкоголизмом
ничем не будет отличаться от жизни вполне
здорового человека. Тут только важ но себя
не обманывать, отдавать себе ясный отчет:
что здоровому можно и безвредно, алкого­
лику— ни под каким предлогом. Ни бока­
ла шампанского на Новый год, ни ста­
кана в жару!
У алкоголика система ценностей сдвину­
та и перекручена. Все крутится вокруг
выпивки. Все теряет смысл, если нет выпив­
ки. Поэтому-то лечить таких больных очень
трудно, ведь предстоит перевести их жизнь
в другую систему ценностей. Поменять си-

стему ценностей пьющего на ценности не­
пьющего общества.
—■ Если больной алкоголизмом не вла­
стен над самим собой. Если в бесси­
лии мучаются 'рядом с ним взрослые:
жена, мать, муж, отец — принося на ал­
тарь спиртному как жертву свою единст­
венную жизнь, то каково детям при этом?!
Они-то уж совсем беспомощны. Письма
детей в редакцию просто обжигают. Я про­
цитирую некоторые.
«Мой папа — военный, часто приходит
домой в нетрезвом состоянии. Один раз
мои родители разводились, но их не раз­
вели. Мой отец давал расписку, что боль­
ше меня и маму трогать не будет, но это­
го он не оправдал...
На одном из уроков мне стало плохо.
Меня забрали на скорой помощи в боль­
ницу. Были очень большие побои (из-за
того, что он меня высоко поднимал и бро­
сал на пол), сильно болели суставы рук
(он мне выкручивал руки)...» (Маша В.,
г. Киев).
«...Однажды ночью он нас спящих под­
нял с постели, поставил к стене и прика­
зал смотреть, как он будет вешать маму.
В это время он держал в руке веревку, а
мама стояла напротив нас с гвоздем...
fL 'хотела побежать в милицию, он меня
*е пускал... обещая, что разобьет мне голо­
в у о батарею, если я буду защищать
)шму» (Света Б., Москва).
«Очень жалко маму, ведь она из-за отца
болеет, и сестренку он нервирует. Мне очень
хочется, чтобы он заболел такой болезнью,
чтобы пить выло нельзя. А он как назло
ничем не болеет...» (К. С.).
«...Пьяный он издевался над мамой, да­
же бил ее. Я постоянно живу с мечтой,
что мама разведется с ним. Говорят, что
дети, которые наслушались и увидели своих
. пьяных родителей, «не будут людьми».
Мама не хочет развода, говорит, что не
хочет, чтобы я росла без отца. А по
мне — лучше без него!» (Без подписи).
В какую скорую, скорейшую помощь
обращаться с этими письмами?..
В. Д. Москаленко. Легкого и быстрого
способа помочь детям, вообще семьям в
решении этой проблемы не существует.
Специалисты работают с такими семьями
годами. Но это там, на Западе. К сожа­
лению, у нас нет специальных психоло­
гических консультаций, куда можно обра­
титься детям, женам алкоголиков. Однако
наш Центр уже начал такую работу. В на­
шем отделении ведутся групповые заня­
тия для жен алкоголиков; с детьми мы
работаем индивидуально, а иногда, как вы
видели, объединяем целые семьи.
Самому ребенку из семьи пьющих роди­
телей крайне необходима эмоциональная
поддержка. На бытовом уровне это реша­
ется очень просто. Ребенку необходимо,
чтобы на свете была хоть одна душа, ко­
торой можно было бы все рассказать. Та­
кая душа, которая не только бы выслуша­
ла, но и поддержала: «Ты знаешь, все
твои проблемы, конечно, тяжелые, но вот
у меня было нечто подобное. Я тебя по­
нимаю, тут нужно...» И дело даже не в со­
вете (хотя и в нем тоже), а в эмоцио­
нальном облегчении. Если бы эти дети
смогли высказать свои проблемы учителю,
родственнику, любому человеку, который к
ним хорошо относится, они бы почувство­

вали облегчение. Потому-то они и пишут в
журнал, что письмо, ведение дневника —
это тоже средство облегчения души. У этих
детей с эмоциями творится то же, что и с
водопроводным шлангом, если бы мы за­
крыли его рукой и пытались сдерживать
напор воды. Некоторое время нам бы это,
может быть, и удавалось, но затем вода
все равно бы хлынула с новой,' иногда
разрушительной силой. Чаще всего выход
принимает форму агрессии. Вы думаете, от­
куда у нас столько агрессивных подрост­
ков? Да из неблагополучных семей. При­
чем неблагополучие это очень часто связа­
но с алкоголизмом.
Больные алкоголизмом родители — пло­
хие воспитатели, плохие хотя бы потому,
что отца-алкоголика никогда нет дома. Не
только тогда, когда он работает, но д а­
же и тогда, когда он физически дома,—
эмоционально он не готов для общения:
он ведь не вникает в дела ребенка, не
спрашивает его, как он себя чувствует,
отчего его дочь, например, сегодня весе­
ла или печальна. Такие вещи, как забота
о психологическом самочувствии, настрое­
нии, радости своего дитя,— ему не ин­
тересны. В конце концов ребенок привы­
кает обходиться без такого родителя. Как и
с чем подойти к отцу, если он или пьяный,
недоступный, или трезвый, но эмоциональ­
но отсутствует, или вообще работает толь­
ко на водку?
Если же пьет мать — это гораздо страш­
нее. Очень часто у пьющей матери мужа
нет. Он ее давно оставил. Но у нее почти
всегда есть любовник. Я не знаю, то ли
это происходит от неразборчивости в выбо­
ре друзей, то ли водка требует обяза­
тельного собутыльника, толи потребность в
сексуальной жизни таких людей повыше­
на... Опьянение всячески способствует
расторможению влечений. Следовательно,
у детей матери-алкоголички или нет отца,
или есть «друг» матери, который тоже обя­
зательно пьет. Исследованиями мы устано­
вили, что 70 процентов мужей больных
алкоголизмом женщин также оказались
больными той же болезнью. Среди жен
такой частоты не наблюдается. Так что дети
матерей-алкоголичек страдают особенно,
поскольку у них нет ни одного родителя.
Тут налицо эмоциональная депривация, то
есть лишение любой эмоциональной под­
держки с обеих сторон.
Возьмем ситуацию вполне банальную
для семьи больного алкоголизмом: отец
пришел пьяный, буянит... Могут ли, долж­
ны ли дети повлиять в это время на по­
ведение отца?
В. Д. Москаленко. Ни в коем случае.
Они должны уйти в другую комнату,
спрятаться, молчать. С пьяным вообще не
следует разговаривать. Единственное, что
они могут сделать,— помочь раздеться,
уложить в постель, а если будет рвота —
проследить, чтобы он не захлебнулся. Ни
детям, ни жене не следует подтирать за
ним. Надо все это оставить до утра,
чтобы все это сделал сам — не для нака­
зания, а для того, чтобы представил себе
последствия своего поведения. Если за ним
все время убирать, то алкоголик никогда
в полной мере не осознает того, что проис­
ходило в доме, когда он пришел пьяный.
Состояние опьянения у одних больных
всегда сопровождается агрессией, у дру­

гих — никогда. Пьяного спровоцировать на
драку всегда легче. И тем не менее есть
люди, которые ни при каких обстоятель­
ствах драться не будут: все зависит от
темперамента, от личности. Если отец
(муж) пришел домой пьяный — лучше к
нему не подходить вообще, а вот потом
в трезвом состоянии с ним необходимо
поговорить. Более того, я бы посоветовала
ребенку и матери объединиться при обсуж­
дении поведения отца. При этом тон
разговора должен быть спокойным, очень
серьезным, настойчивым: ты — болен, и с
этой болезнью необходимо что-то делать...
Комната, где проходит консультация,—
проходная. Из нее — дверь в другое по­
мещение, которое перегорожено крепкой
металлической решеткой. Решетка предназ­
начена не для пациентов, она для охраны
дорогостоящего оборудования. Тем не ме­
нее впечатление тягостное. Из разговора с
врачами узнал, что ее хотели покрасить
в белый цвет, а потом передумали: реши­
ли, что решетка должна быть решеткой и
нечего ее приукрашивать. Так как же по­
мочь человеку преодолеть «страх решет­
ки» и прийти в Центр?
В. Д. Москаленко.
Конечно, не все
идут к нам по доброй воле. Многие
считают, что они не больны алкоголиз­
мом. Однако отрицание своей зависимо­
сти от спиртного — одни из признаков ал­
коголизма. Но наступает такой момент, ко­
гда человек оказывается перед выбором.
На работе не желают больше терпеть
его запои, любимая женщина гонит прочь,
дети ненавидят... Кстати, одно из средств,
не всегда работающее, но довольно эф­
фективное,— это когда жена ставит вопрос
ребром: или ты лечишься, или мы разво­
димся. Если женщина не шутит с таким
заявлением — это очень часто приводит к
лечению. Наших пациентов лечиться за ­
ставляет жизнь.
Пьянство и алкоголизм несут на себе
печать порока. Люди так к ним, к алко­
голикам, и относятся: это плохо, это
стыдно, это позорно. Поскольку эта болезнь
несет на себе печать порока (вспомним
по аналогии СП И Д), то каждая семья, где
есть алкоголик, как бы находится в со­
циальной изоляции. С трезвыми семьями,
соседями, прежними друзьями нарушаются
контакты, дети замыкаются, поскольку сты­
дятся пьянства родителей.
Многие жалуются на какой-то особый
алкогольный запах в квартире, где живут
больные алкоголизмом. Г ораздо реже
живущие с ними жалуются на свое здо­
ровье. Женщина, сидящая перед нами,—
жена Т. Выглядит хорошо, вот только
подавленное состояние какое-то и повы­
шенное внимание к шапочке на голове:
как бы не съехала. Впоследствии выяс­
няется, что от нервных переживаний на
голове в общем-го красивой, молодой жен­
щины образовались огромные проплешины.
Все болезни — от нервов. Сколько же ей и
сыну пришлось пережить! Тюрьма — рев­
ность — импотенция — составные
части
мужниной болезни. Что ее ждет в буду­
щем? Катиться дальше вместе с ним вниз
или остановиться? Но как? «Почему же.
почему,— мучает меня вопрос,— она не
разводится, не воспитывает ребенка одна?».
9

В. Д. Москаленко. Это своеобразный
мазохизм жены: она получает неосознан­
ное удовлетворение от того, что ее истя­
зают. А нести крест, страдать — очень
даже сладостно. Как говорил Достоев­
ский: «Пострадать очень даже приятно»,
а уж пострадать за кого-то...
80 процентов лечащихся у нас муж­
чин состоят в браке, некоторые, правда, в
повторном. Эта цифра говорит о многом.
Все женщины в психотерапевтической
группе (а это — жены алкоголиков), кто с
сожалением, кто с удивлением констати­
руют: для ребенка все делаю, а он все
равно больше любит отца. И это верно!
Потому что мать, жена алкоголика, стано­
вится жестокой, требовательной, почти бес­
чувственной. Чувства ее ушли в одну сто­
рону. Она так занята проблемами мужа,
что у нее все сознание сконцентрировано
на часах и на окне, а внутри — на­
пряженность, тревога, ожидание надвигаю­
щегося несчастья. Она эмоционально недо­
ступна для своих детей, она не может
уже заняться ни собой, ни ребенком, не
может выполнять свою материнскую роль:
детям невозможно поговорить с ней о сво­
их проблемах и интересах. Она отвеча­
ет им «да, да, да», механически кивает,
а сама думает: «Уже вечер, а его все
нет. Наверно, опять пьяный придет. Получ­
ку принесет или пропьет, как в прошлый
раз?» Более того, у нее со временем вы­
рабатывается очень жесткий, контролирую­
щий характер. Мать так подавлена алко­
голизмом мужа, что становится тираном
для близких, контролирует до минуты вре­
мя прихода мужа, отбирает всю до ко­
пейки зарплату, на обед дает ему ровно
60 копеек и т. д. Такой же стиль от­
ношений она переносит и на ребенка: это
ты должен, этого — нет, ешь то-то, дружи с
тем-то, не ходи туда-то. Она даже не спро­
сит, а что хочет ребенок, как он дума­
ет... Ни мягкости, ни нежности уже нет
места, и к этому диктаторству ее подве­
ло несчастье. Поэтому симпатии детей ча­
сто на стороне отца. Ведь бывают момен­
ты, когда отец не дерется: он веселень­
кий, шутит, подарки дарит... А что немнож­
ко «тепленький», так это ничего.... К тому
же ребенок чувствует, что отец егб дей­
ствительно любит. Только он пока не пони­
мает, как ущербна, как однобока эта его
любовь. Она скорее похожа на искупле­
ние вины перед ребенком. Отсюда и подар­
ки, которые любят делать своим детям
многие отцы-алкоголики. Зато, когда нуж­
но настоящее участие, там он несостоя­
телен. Такой отец постоянно не держит
слова, данное ребенку; обещал сходить с
сыном на футбол — не сходили, поскольку
пришел пьяный. Следовательно, ему нельзя
доверять. Вот это-то и производит на детей
колоссальное негативное впечатление, они
привыкают не доверять близкому, затем —
никому.
Для детей свой дом (отец и мать оли­
цетворяют его) — это Вселенная. Дом,
семья укрепляют все лучшее в ребенке.
Но здесь же может произойти и круше­
ние детского мира.
Конечно, самое правильное, с медицин­
ской точки зрения, если все дети, написав­
шие эти горькие письма, могли бы о своих
проблемах говорить в своей семье. Это
возможно, но... Матери не знают, что об
этом можно говорить (более того, об этом

говорить необходимо!) и поэтому молчат.
Ребенку необходимо понять, что же проис­
ходит с отцом. Если дочь возмущается:
он плохой, он грубый, он такой-сякой, то
матери следует объяснить: «Ты знаешь,
может быть, это и тад
встречу воздушные потоки. Ветер р а с -'
плел Наткину косичку, ленточка щелкала,
как флажок.
— Дай, я тоже буду делать музыку! —
потребовала она.
— Нельзя,— сказал
Мика.— Сейчас
Атунка остановит поезд. Тпррру!
Поезд замедлил движение. Вагоны стук­
нулись друг о дружку и подкатили к плат­
форме. Под окнами бегали женщины
в платках и предлагали фрукты.
— Что хочешь, яблоки или сливы? —
спросил Мика.
— Сливы,— сказала Натка.
— Атунка, сливы!
Мика привязал к ремешку буденовку,
положил в нее денежку и опустил вниз.
— Тетенька, насыпьте Атунке слив!
Сказал он тихо, но я все же расслышал
и был немало удивлен, когда он, поболтав
буденовкой, как ведерком в колодце, вы­
тянул ее наверх, полную слив.
— Атунка, трогай! — крикнул Мика.
— Атунка, трогай!— подхватила Натка.
Вагоны потерлись друг о друга и по­
слушно покатились по рельсам. Ребята
уселись за столик и стали есть сливы,
складывая косточки возле себя. Когда
со сливами было покончено, Натка поры­
лась в маминой сумке и достала бутылочку
с молоком.
— Ты пей сперва,— сказала она,—
а потом я.

Мика встряхнул бутылку и посмотрел
не нее насквозь.
— Простоквашу я не люблю,— сказал
он.
— Я тоже,1— сказала
Натка.— Пусть
выпьет Атунка.
— Не отвлекай его: Атунка сейчас пере­
водит стрелки. Лучше давай музыку де­
лать.
Мика выставил музыкальный блокнот из
окна, Натка ухватилась за него с другой
стороны, и теперь они вместе извлекали
из него взвизги, дребезг и громы, по­
хожие на джаз. Вдруг послышался
шум идущего навстречу поезда, заслонив­
шего поле и солнце. Пришлось втянуть
музыку в вагон. Натка вздохнула. Лицо
ее опечалилось и вздрогнули губы. Она
заглянула Мике в глаза и спросила:
— Атунка может все-все?
— Конечно!
— А может он Линочку к нам при­
везти?
Мика нахмурил лоб и задумался. От
нетерпения я пробрался в купе и сидел
с краешка, превратившись в слух. Ребята
не обратили на меня внимания. Мика
строго посмотрел на девочку.
— Атунка все может, только Линочку
не привезет.
— Почему?
— Потому, что ей некогда. У нее нет
времени с тобой играть. Она же доктор
и лечит детей. Разве ты не знаешь?
— Н-нет...
— Теперь будешь знать и не задавать
глупых вопросов. Понятно?
— Понятно.
И мне тоже стало понятно: молодец
Мика, он помнил лее, о чем я ему рас­
сказал.
Я поднялся и пошел в конец вагона,
где меня ожидала Наткина мать.
— Все в порядке,— сказал я.-— Атунка
выручил.

\
I 'V ’jiaA»

/



ш

/

'

V/

О

о

Я
/

655?

Л *

J

-■

Рисунки А. Распопова

к/
У

Л
/

л

Т1

7>
6

ч.
у©
»»


ш

о

книги
ся археологией. Его книги об
археологах и археологии —
«Дневная поверхность» (1977)
и
«Лесные
пересуды»
(1981) — выпущены издатель­
ством «Детская литература».
Федоров пишет только о тех
экспедициях, в которых ему
самому посчастливилось при­
нять участие. Все, что описы­
вается, происходило в дейст­
вительности. В его книгах не
найдешь описания каких-либо

Археология всегда была для
меня не «наукой о древно­
стях», как точно переводится
это слово, а «наукой о
прошлом», причем прошлое
включало в себя не только
историю человеческого обще­
ства, но и историю биосферы
в целом...
Речь в ней идет не столько
о предметах, найденных при
раскопках, сколько о законо­
мерностях, на которые указы-

для детей

ЗАГАДКИ АРХЕОЛОГИИ

«Архаиос» в переводе с гре­
ческого означает «древний»,
«логос» — «знание». Из этих
слов состоит термин «архео­
логия».
Археология с легкой руки
журналистов приобрела окра­
ску науки таинственной, чуть
ли не мистической, к ней на­
мертво прирос штамп «тай­
на». Тайна чего угодно — ка­
кого-нибудь города или селе­
ния, могильника или отдель­
ного захоронения, а лучше
всего — клада. Отчасти по­
этому археологические рас­
копки нередко представляют
себе чем-то вроде упорядо­
ченного
кладоискательства.
Штампом стало и сопостав­
ление труда археолога с рабо­
той следователя по уголовным
делам. Словом, информация у
большинства школьников не­
достаточна.
Книги, о которых пойдет
разговор, расширят представ­
ление старшеклассников о
науке археологии и о труде
археологов, познакомят с тре­
бованиями, которые предъяв­
ляет эта профессия к чело­
веку, расскажут о выдающих­
ся археологических откры­
тиях.
Древнейшая русская лето­
пись «Повесть временных лет»
упоминает о славянском пле­
мени тиверцев. Но кто они та­
кие? Где жили, куда исчез­
ли? Да и существовали ли
вообще? Долго — более ста
лет — искали ученые ответ
и в конце концов вопрос о
загадочных тиверцах отнесли
к разряду неразрешимых.
«Открыл» тиверцев археолог
Г. Федоров. И это не единст­
венное его открытие. Студен­
том третьего курса поехал он
впервые в экспедицию и с тех
пор уже много лет занимает54

особых сенсационных проис­
шествий. Здесь рассказывает­
ся о буднях археологических
экспедиций. Для Федорова ро­
мантика археологической ра­
боты в другом — в научном
предвидении, в напряжении
поиска, в ни с чем не сравни­
мой радости первооткрыва­
телей.
Среди тех археологов, чьи
книги вышли в издательстве
«Детская
литература»,—
А. Никитин. Он вел археоло­
гические исследования в Вол­
го-Окском междуречье, на бе­
регах Белого моря, в Новгоро­
де и Пскове, в Крыму и на юге
Украины, в Молдавии и За­
кавказье. Участвовал Никитин
и в раскопках Ольвии — са­
мого знаменитого города-госу­
дарства Причерноморья, спу­
скался с аквалангом на дно мо­
ря в поисках кораблей, зато­
нувших тысячелетия назад,
вглядывался в каждый камень,
в надписи, высеченные на
стелах. Ольвии посвящена зна­
чительная часть книги «Рас­
пахнутая земля» (1973), в це­
лом же книга эта — интерес­
ный рассказ об археологии как
науке, имеющей свои объекты
и методы исследования.
Другая книга Никитина —
«Над квадратом
раскопа»
(1982) — по словам автора,
продолжает первую, но во мно­
гом отличается от нее. «В ней
я пытаюсь показать археоло­
гию с другой стороны, рас­
сматривая ее как один из спо­
собов познания окружающего
нас мира, а вместе с тем по­
казать и тот «космос науки»,
без которого не обходится
никакое научное творчество:
чувства, мысли, ощущения,
внезапные прозрения, что ве­
дут от одного открытия к
другому.

Обзор
книг

вает анализ этих предметов;
не столько о следствиях,
сколько о возможных причи­
нах, истоки которых прихо­
дится искать иногда за пре­
делами биосферы».
«Костры на берегах: Запи­
ски археолога» (1986) — еще
одна книга А. Никитина. Толь­
ко появилась она не в «Дет­
ской литературе», а в «Мо­
лодой гвардии». Книга эта, как
сказано в предисловии, при­
глашает читателя к путеше­
ствию в страну «белых пя­
тен» нашего прошлого, к по­
пытке общими усилиями вос­
становить целостную картину
минувшего и будущего. Со­
стоит книга из трех частей,
трех своеобразных эссе. Две
первые части посвящены ар­
хеологии. «Дороги веков» по­
казывают труд археолога в его
повседневности, а, как вся­
кий труд в науке, он тяжел и
не всегда благодарен. Все,
что было открыто Никитиным
в поле, описано на фоне со­
временной Ярославщины. Ос­
новная тема — неолит, изу­
чением которого долго зани­
мался автор. Есть и другие те­
мы: мерянские могильники,
древние славяне, средневе­
ковье и архитектура Перес лавля. В «Беломорском лаби­
ринте» Никитин сосредоточил
внимание лишь на одной те­
ме — это каменные лабирин­
ты Беломорья. Назначение
этих величественных и удиви­
тельных сооружений до сих
пор не разгадано наукой;
Никитин же берется решить
проблему.
«Еще не так давно никто,
кроме местных жителей, и не
подозревал о существовании в
одной из плодородных долин
южной Турции холма под
названием Чатал-Гуюк. От по­

бережья Средиземного моря
его отделяет свыше 100 кило­
метров, а сама долина не вхо­
дила в туристские маршруты.
Теперь ему посвящены спе­
циальные монографии. Без
упоминания о Чатал-Гуюке не
обходится ни один учебник
или книга по археологии и
древней истории Малой Азии.
Чатал-Гуюк
прославило
древнее поселение, открытое
в 60-х годах нашего века на
его склонах».
Так начинается глава «В по­
следние минуты века» из книги
В. Левина «Свидетели из Ка­
повой пещеры» (М.: Дет. лит.,
1982). Из этой главы ребята
узнают, как в самом бес­
перспективном, казалось бы,
для первобытной археологии
уголке Азии было открыто
одно из древнейших поселе­
ний. Узнают о сложной, раз­
витой жизни поселения, от-»
стоящего от нас на девять ты-,
сячелетий, о высокой культу­
ре его жителей, об их искусст­
ве и ремеслах. Левин расска­
зывает, к примеру, что архео­
логи обнаружили в гробницахсвятилищах Чатал-Гуюка не
только древнейшие в мире
фрески, ' сделанные красной,
белой и черной красками, но
и рельефы из сырой глины,
раскрашенные минеральными
красками, и небольшие ста­
туэтки из камня, алебастра и
глины, изображавшие в основном женщин. Археологи от­
крыли здесь и самый древ­
ний градостроительный чер­
теж в мире, и самую древ­
нюю «фотографию» стихийно­
го явления природы — из­
вержения вулкана.
Мы остановились лишь на
одной главе, а в книге «Сви­
детели из Каповой пещеры»
одиннадцать глав, и в каж­
дой — свой сюжет, свои проб­
лемы. В целом же книга рас­
сказывает об открытиях совет­
ских и зарубежных археоло­
гов, которые позволяют про­
следить взаимосвязи и взаимообогащение
различных
культур народов Европы и
Азии начиная с каменного ве­
ка до средневековья.
В этом небольшом обзоре
шел разговор в основном о
книгах, появившихся в изда­
тельстве «Детская литерату­
ра».
Г. РУМЯНЦЕВА,
главный библиотекарь
Государственной
республиканской
детской библиотеки
РСФСР

А ЧТО У ВАС?

ПОТЕНЦИАЛ

ЗДОРОВЬЯ
В JVs 11 журнала за прошлый год мы
рассказали о доступных каждой семье меDax по профилактике самого распростра­
ненного детского заболевания — ОРЗ.
Как мы и предполагали, не только мо­
сковские педиатры озабочены борьбой с
простудными заболеваниями. Публикуем
сегодня отклик из Ленинграда. Пригла­
шаем педиатров других городов высказы­
ваться на эту тему.
Дорогие наши родители, бабушки, де­
душки, прабабушки и прадедушки! Кто
из вас не встречал с восторгом новое сред­
ство (или метод) оздоровления ребенка и
через неделю-другую не предавал его за­
бвению из-за полной бесполезности. Ка­
жется. и родители, и врачи едины в своем
порыве прекратить поток заболеваний, но
как плохо все это получается!
В медицине прочно обосновался термин
ЧБД — часто болеющие дети — перенес­
шие в течение года четыре и более заболе­
ваний. Но четыре в год — это еще не ката­
строфа по сравнению с теми, кто болеет
ежемесячно!
Мы попробовали записать жалобы роди­
телей и получили вполне однотипную кар­
тину: «Ребенок начал болеть сразу, как
пошел в ясли (сад, реже — школу). Всю
осень, зиму, весну нахожусь на больнич­
ном. А летом ребенка как будто подменя­
ют
не болеет, хотя из реки не вытащить,
бегает босиком в трусиках и маечке. С сере­
дины сентября все повторяется: темпера­
тура, насморк, покашливание — назначе­
ние процедур — новый контакт с инфекци­
ей в поликлинике — новое заболевание. И
так до следующего лета».
Добавим от себя, что врачи поликли­
ники перегружены до предела, лаборато­
рии не справляются с волной ненужных
анализов — ненужных, потому что у часто
болеющих детей в анализах, которые дела­
ют лаборатории поликлиники, отклонений
не наблюдается.
Вот ситуация, в которую из года в год
попадают наши ЧБД. Помочь таким семь­
ям
ведь здесь речь идет не только о
детях — довольно сложная задача, которой
занимаются сейчас и врачи, и педагоги,
и психологи.

Вы знаете, чем отличается опытный врач
от неопытного? Первый позволит Вам д у­
мать вместе с ним! Искать оптимальный
вариант терапии (не обязательно лекарст­
венной), даже спросит Вашего совета, не
боясь показаться профаном. Врач, обыч­
но молодой, уцепившись за одно из прояв­
лений болезни, не слушая знающих собст­
венного ребенка родителей, будет настаи­
вать на своем и, если лечение закончится
выздоровлением, начнет
рекомендовать
этот «метод» направо и налево. Не будем
повторять его ошибок.
С общей картиной заболеваний мы уже
знакомы. Теперь давайте вместе, в лучших
традициях, решать, как уберечься от про­
студ, ну хотя бы пресечь нескончаемые их
волны.
Ясно, что без закаливания нам не обой­
тись, но давайте попробуем подобрать для
себя и своего ребенка наиболее приемле­
мый способ, сохраняя главный принцип
любого закаливания — постоянство и по­
степенность. Самый традиционный и про­
стой метод — это ножные ванны с пониже­
нием температуры воды с 37 до 18 градусов
на 1 градус в течение трех дней. Это займет
около двух месяцев. Но если при каждом
новом заболевании все начинать сначала,
то и жизни не хватит... Поэтому будем
все делать значительно быстрее.
Конечно, лучше всего начинать закали­
вание летом. Игры в воде в ж ару и кутанье в холод — это ещ е н е закаливание:
избавление от простуд летом приносит бла­
готворное влияние солнышка, воздуха, во­
ды, овощей и фруктов.
Поэтому выработаем для себя и ребенка
наиболее подходящую схему, в которую
совсем необязательно включать все пред­
ложенные нами мероприятия.
Выбираем время относительного за­
тишья заболеваний в семье или самый
«хвост» очередной респираторной инфек­
ции. Покупаем килограмм лука, чеснок,
шиповник, аскорбинку,
поливитамины.
И приступаем к -закаливанию.
1. На ночь, после вечернего чая, зава­
риваем два зубчика чеснока на стакан ки­
пятка, добавляем туда пол чайной ложки
соли и дышим над паром одну-две минуты.
Особенно это необходимо в дни подъема за­

болеваний. Чеснок можно заменить луком.
2. Утром и вечером перед сном закапы­
ваем в нос по две-три капли этого раствора
всей семьей, заваривая каждый вечер све­
жий раствор. С сентябри по май эта про­
цедура обязательна.
Если в семье есть больные хрониче­
скими заболеваниями носоглотки (особен­
но хроническим тонзиллитом), необходимо
научиться втягивать в себя этот раствор
носом, поочередно каждой ноздрей для про­
мывания носоглотки (раз в день). Это ре­
комендуется и детям одиннадцати-двенадцатилетнего возраста.
При хронических заболеваниях дыха­
тельных органов у членов семьи, особенно
если они подвергались хирургическому ле­
чению, разрешение на эту процедуру нужно
получить у отоларинголога; закапывание
в нос никому не противопоказано.
3. Всей семьей принимаем аскорбиновую
кислоту: до года 50 мг в сутки, до десяти
лет — 50 мг два раза в день, старше деся­
ти лет — 100 мг два раза в день. (Летом —
перерыв. От приема аскорбиновой кисло­
ты нужно отказаться лишь тем. у кого на
нее аллергическая реакция, а также при
заболеваниях почек и мочекаменной бо­
лезни).
4. У Н Д Е В И Т — после пяти лет по одно­
му драже раз в день в течение месяца, за­
тем месяц — перерыв. На время приема
ундевита от аскорбиновой кислоты можно
не отказываться.
5. На ночь завариваем шиповник в тер­
мосе (30— 40 плодов поместить в марле­
вый мешочек, растолочь, залить 500 мл
кипятка). Пить вместо чая. Также можно
использовать витаминные бальзамы («Здо­
ровье», 1989, № 11).
6. Всей семьей, собрав волю в кулак,
заключаем договор с холодом.
Сначала снимаем с ребенка колготки и
шерстяные носки, оставляем в простых но­
сочках. На три дня. Потом снимаем и
носки и оставляем на всю оставшуюся
жизнь либо в легких домашних тапочках,
либо босиком (это зависит от условий в
квартире). Первой реакцией ребенка любо­
го возраста, пришедшего с улицы, должно
быть немедленное избавление от колготок.
7. Перед сном, после чашки шиповни55

ка,— второй прием аскорбинки, закапыва­
ние в нос или промывание носоглотки рас­
твором чеснока с солью. И — бегом в ван­
ную.
Через три-семь дней (у кого и больше!),
после того как ребенок начал бегать боси­
ком по квартире, вводите постоянные вод­
ные процедуры. Для начала — опустите но­
ги на две-три минуты в теплую воду (37 гра­
дусов). Но завтра вода должна быть на
4 градуса ниже и так далее, каждый день
снижая на 4 градуса. После ванны расти­
раем ноги до приятной теплоты. На шестой
день вода должна быть из-под крана.
Если ребенок очень ослаблен, то все нож­
ные процедуры заканчиваем быстрым по­
гружением ног в теплую воду (38 граду­
сов), то есть делаем контрастное облива­
ние. Через одну-две недели от теплой воды
можно будет отказаться.
Летом, продолжая ножные ванны, можно
приступить к растиранию, а затем и обли­
ванию водой, начав также с температуры
37 градусов и снизив ее до 18. Можно так
же прибегнуть и к контрастным облива­
ниям. Главное — не прекращать начатого.
Занимает это всего пять-семь минут, зато
удовольствий масса, важно только начать!
8. Когда ноги привыкнут к холоду, про
теплую воду надо забыть (кроме гигиени­
ческого душа). Умываться только холодной
56

водой, кораолики в ванной пускать в хо­
лодной воде, да и кукол купать — тоже в
такой же.
На улице — собрав все мужество — раз­
решите чаду лепить снеговика без варежек,
пускать кораблики, играть в снежки, ва­
ляться в снегу, дышать ртом. (Дома обя­
зательно смазать руки кремом.)
9. После того как ноги и руки привыкнут
к холоду, ставить воду для питья в холо­
дильник. Можете начать с небольшой до­
зированной «нагрузки» — по одному глот­
ку три раза в день; можно этой водой
полоскать горло. Постепенно переходите
на питье только из холодильника — воды,
молока, кефира, компотов. Дальше

больше! Заморозьте кубики льда, предва­
рительно положив клюквинку в каждую
ячейку с водой. (Нет ячеек — возьмите
упаковку от конфет «Ассорти».) Сначала
по льдинке три раза в день, потом чаще.
И переходите на мороженое: каждый день
по 100 г. Если уж очень боитесь сальмо­
неллеза, то продолжайте поглощать льдин­
ки с ягодами.
10. Если есть возможность — постройте
на участке баньку русскую, парную, и пос­
ле парилки — на секунду в снег или хо­
лодную воду! Или раз в неделю в парную
баню в городе.
Не опускайте руки, если все же первые

попытки окажутся неудачными — ребенок
заболел. Вторую попытку можно форсиро­
вать, не форсируйте только все с самого
начала! Болезнь слишком долгобрала свое,
поэтому и вам нужно время и осторож­
ность.
Что можно еще добавить? Этот метод —
не панацея, но шанс немного повысить
сопротивляемость организма. Он опробо­
ван не только на многочисленных пациен­
тах, которые очень доволны, но и на мне и
моем сынишке.
Знаете, что еще очень важно? Свобода
действий вашего ребенка, отсутствие дав­
ления на него («Не пей холодную воду»,
«Не промочи ноги» и т. д.). Это не только
унижает его достоинство, но и снижает
защитные силы. А поэтому, заканчивая
день, присядьте рядом с ребенком и тихо
пораспросите его о делах, бедах. И он,
также шепотом, поведает вам о своих забо­
тах. Вы же разберете его день на «хорошее»
и «плохое», пожелаете ему спокойной ночи
и сделаете точечный массаж по методу
Уманской, изложенному в журнале «Семья
и школа» за 1989 год в № 11.
С уважением
врач-педиатр М. РЕВНОВА.

ОТВЕТСТВЕННАЯ
ДОЛЖНОСТЬ
Окончание. Н ачало на сгр. 29

Существуют также убедительные данные
о том, что время, которое отец тратит на
общение с маленьким ребенком, в значи­
тельной мере определяется точкой зрения
матери на положение отца в семье. У жен­
щин, придерживающихсятрадиционных,
патриархальных взглядов на разделение
семейных ролей, мужья мало занимаются
детьми, а занимаясь, предпочитают игру, а
не уход за ребенком. Женщины, чьи взгля­
ды более свободны, уделяют детям чуть
меньше времени — зато их мужья занима­
ются детьми гораздо активнее, причем не
только играют с ними, но не брезгуют и
повседневной заботой.
Интересно, что эти женщины определили
свои позиции в воспитании ребенка и
представление о характере родительских
ролей еще до вступления в брак, то есть
задолго до появления у них собственных
■^тей. Это их постоянная точка зрения,
воспитанная у них, вероятно, в их собствен­
ной семье и в той среде, где они форми­
ровались как женщины. Стоит подчеркнуть,
что исходные позиции женщин влияют на
участие мужчин в воспитании (в несколько
меньшей степени — и на степень участия
самих женщин), тогда как исходные точки
зрения мужчин по тем же вопросам (как
относиться к детям, кто должен ухаживать
' за ними, должна ли мать выходить на
работу вскоре после рождения ребенка
либо целиком посвящать себя семье и т. п.)
никак не влияют на будущую активность
■*Ч|ртцов и матерей. Вновь мы сталкиваемся

Окончание. Н ачало на стр. 42
Я просил ребят вести днев­
ники своих впечатлений и после поездки
мы вели беседы на тему: кому что за­
помнилось. Вот некоторые наблюдения:
«У них на улицах очень чисто», «У них
я обед не едят супа и очень мало употреб­
ляют хлеба», «У них у всех автома­
шины, и все живут в своих домах»,
«У них холодно в комнатах», «В мага­
зинах все есть и все дешево».
Я тоже подвел творческие итоги поезд­
ки. Приятно было сознавать, что ансамбль
получил высокую оценку в стране, где
детское коллективное музицирова­
ние широко развито. Этот успех
укрепил мою убежденность в
правильности выбранного пу­
ти музыкального воспитания
детей, так

с фундаментальной закономерностью: роль
отца, его поведение по отношению к ребен­
ку, его активность и, в конечном счете,
польза (или вред), которую он приносит
семье, зависят не только от него самого,
но и (в не меньшей степени!) от матери.
Влияние матери проявляется, в первую
очередь, в формировании у ребенка поло­
жительного или отрицательного образа
отца. Разумеется, если мать плохо относит­
ся к отцу, это отношение никогда не пере­
дается ребенку полностью, на 100 процен­
тов. В его душе при этом как-то сосуществу­
ют неприязнь, внушаемая матерью, с остат­
ками добрых чувств к отцу, если тот хотьнемного и хоть иногда проявляет свою
любовь к ребенку. Если это мальчик, он
может начать столь же противоречиво
относится к самому себе, вырастет неуве­
ренным, сомневающимся в себе человеком.
Если девочка — эти чувства прячутся в
ней, но позже могут стать основой ее отно­
шения к мужу.
Весьма важно и то, насколько прочными
ощущают дети семейные связи. Это ощу­
щение особенно важно для девочки: если
она чувствует, что отец относится к ней
хорошо, а отношения между отцом и ма­
терью холодные, то к ее любви к отцу
примешивается чувство вины, как будто
она переманивает отца на свою сторону,
мешает матери. Это беспочвенное ощуще­
ние своей вины перед матерью, конечно,
крайне негативно влияет на самочувствие
дочери, и на этой почве могут формировать­
ся невротические реакции.
В особенно трудном положении оказы­
вается отец, если мать придерживается
жесткого, авторитарного стиля воспитания,
что, к сожалению, встречается нередко в
нашей городской семье. Его место в таком
треугольнике отец — мать — ребенок, что
называется, хуже губернаторского. Как ему
быть? Присоединиться к матери, поддержи­

вая ее курс на суровое воспитание, на
физические наказания и жесткий контроль
за ребенком? Это значит объединиться
против ребенка, задавить его авторитетом
силы, воспитать заведомо пассивного, заби
того, неуважающего себя человека. Быть
добрым и мягким, пытаясь компенсировать
таким образом строгость матери? Но и эта
ситуация может неблагоприятно сказаться
на развитии личности ребенка, который
будет воспринимать своего отца как «сла­
бого», не умеющего настоять на своем,
проявить свою волю. Как правило, _ в
семьях, где отцовское воспитание жестче
материнского, вырастают более эмоцио­
нально устойчивые, спокойные, умеющие
правильно организовать свою жизнь дети
(хотя и несколько агрессивные); и наобо­
рот, эмоциональные взрывы, немотивиро­
ванные поступки, истерические реакции
часто характеризуют детей, воспитываю­
щихся суровой матерью и относительно
мягким отцом.
Поэтому избыток материнской автори­
тарности ставит перед отцом почти нераз­
решимые задачи. Он должен демонстриро­
вать ребенку свою силу, всячески избегая
формирования у него образа «слабого
отца», и в то же время не пользоваться
наказаниями, дабы не усугубить у ребенка
чувство его отверженности, которое настой­
чиво формирует мать. В таких случаях
особенно важно, чтобы отец был автори­
тетным,
признанным
профессионалом,
пользующимся уважением за пределами
семьи, и чтобы этот высокий уровень компе­
тентности отца был виден и понятен ребен­
ку. Пусть ребенок, если это возможно,
побывает на работе у отца, среди его друзей
и коллег, пусть увидит, что нелюбовь отца
к наказаниям, мягкость его натуры гово­
рит вовсе не о его слабости, а о душевной
щедрости и умении быть выше семейных
дрязг.

как до сих пор дома находятся противники
такой методики. Мы с ансамблем открыли
для себя новый пласт музыки: «Хоралы»
Баха. Эта полифоническая музыка испол­
няется в Германии повсеместно и профес­
сионалами, и любительскими, и детскими
коллективами. Фрау Хоффманн поделилась со мной и другими запасами партитур полифонической музыки, которую
мы обязательно включим в свою концертную практику.
Что ж, ансамбль в результате поездки
поднялся на новую творческую ступеньку,
попробовал себя в качестве «профессионалов», приобрел некоторый «европейский» концертный опыт.
Хотелось бы закончить этот рассказ
мажорным аккордом, но возникает грустный вопрос: «Кому нужен у нас в Союзе
детский ансамбль скрипачей «Светлячок»
Дворца культуры железнодорожников?»
За последние два года на нужды ансамбля железная дорога не выделила ни
копейки, и все поездки, реклама и прочие траты осуществляются за счет различных подачек и пожертвований, которые

удавалось мне выпросить то
у комсомола, то у Детского
фонда и т. д. Белгородскому
управлению культуры мы тоже не нужны, так как Дворцы культуры находятся в системе профсоюзов и
не могут быть включены в смету расходов по культуре. И так далее. К тому
же с 1-го января этого года Дворец
переведен на новые условия хозяйствования и лишен дотаций на зарплату, эначит, и моя скромная зарплата еще не
гарантирована.
Доколе же это будет продолжаться?
Думается, до тех пор, пока зарплата
чиновников не будет зависеть непосредственно от успеха «Светлячка» или другого
творческого коллектива...
Эдуард ПУДОВОЧНИН,
дирижер ансамбля «Светлячок»
Белгород

JEE3E

ЗВЕ

3S£

57

СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ
ПУТЕШЕСТВИЕ
О к о н ч а н и е . Н ача л о
с т р а н и ц е н а ки д ки

на

первой

Ну вот, после такого «вы­
ступления не по делу» я и
попробую рассказать (но не
взрослым, нм это уже совсем
не нужно, а нашим более мо­
лодым читателям), как стано­
вятся фоторепортерами. Все
началось, когда в году 1959-м
моему школьному товарищу
Генке Константинову родите­
ли купили фотоаппарат «Зоркий-6». Причем мы были
друзья закоренелые, учились
вместе с четвертого класса
(а дело было уже в девятом],
секретов друг от друга не
держали, свои профессии
давно определили:
он —
«дед», судовой механик, я —
геолог; всё шло по графику.
И тут вдруг фотоаппарат!
Потом, правда, выяснилось,
что фотографией когда-то
занимался еще Генкин отец,
значит, в семье их это была
не «злонамеренная инфек­
ция», а просто проснувшаяся
«бацилла», которая дремала
до поры.
Но это обнаружилось по­
том; в первый же момент
я был почти обижен: какая
фотография, мы так не дого­
варивались!
А надо сказать, что фото­
аппарат «Зоркий'-б» по тем
временам был просто игру­
шечка: масса блестящего ме­
талла, нежные линзы и стекла
дальномера и такой весь лад­
ненький. Вдобавок, что вооб­
ще убивало всех наповал, у
него был курковый взвод за­
твора — - первый в стране.
Прельщало, во-первых, само
слово «курковый», что наво­
дило на мысль об оружии,
а во-вторых, легкое пощелки­
вание, с которым курок воз­
вращался под действием пру­
жины в исходное положение.
Оно, пощелкивание, напоми­
нало несколько звук холо­
стого хода спортивного вело­
сипеда; ни у кого из наших,
конечно, таких велосипедов
не было, но видеть прихо­
дилось — под их страшно
фикстулившими
седоками,
которые, хотя и не часто,
но заезжали на нашу тихую
площадь Журавлева.
Так вот, аппарат купили
Генке, а пропал я. Не мог
я выдержать этого заворажи­
вающего действия блестя­
щего металла, хрупких линз,
желтой кожи футляра. Я влю­
бился.
Влюбленности, как извест­
58

но, сопутствует разная сте­
пень сумасшествия — по сте­
пени влюбленности. У меня
была большая степень. Всю
осень девятого класса я ду­
мал только о «Зорком-6»,
но поскольку покупать его
мне никто не собирался
(он стоил бешеных, по-тог­
дашнему, денег — 650 руб­
лей «старыми»), я стал с не­
ким уже даже остервенением
читать всю какую ни на есть
фотографическую литерату­
ру. Чтение это помогало
мне поддерживать мои раны
в незаживающем состоянии.
Среди многих фотокниг мне
попалась одна, которая соб­
ственно и довершила дело
обращения меня в лоно
светописи. Это была «Фото­
графия, её техника и искус­
ство» Л. Дыко и Е. Иофиса,
известных
преподавателей
кинооператорского факуль­
тета ВГИКа. Книга совершен­
но замечательная, не по­
терявшая своей ценности и
сегодня. Не так давно было
её переиздание, горячо реко­
мендую фотолюбителям чи­
тать десять страниц из нее на
ночь и пять по утрам.
В конечном итоге мне надо
только благодарить родите­
лей, медливших с покупкой
фотоаппарата; вынужденная
пауза заставила меня читать
специальную литературу, и я
нечаянно получил знания,
которыми обычно начинаю­
щие любители не обреме­
нены.
«Зоркий-6» мне в конце
концов купили — в то время
как раз начала действовать
система продажи товаров
в кредит; это было так пре­
красно: купить кучу вещей и
почти ничего за них не за­
платить! Пользуясь этой мни­
мой дешевизной, я выторго­
вал у родителей заодно и
фотоэкспонометр, и увеличи­
тель, и все остальные при­
чиндалы, чем сразу оставил
далеко за флагом остальных
фотографов класса.
Ну вот и все, остальное
уже дело техники. Я не буду
рассказывать о первых и по­
следующих снимках, о пер­
вых опытах фотопечати, о
первом признании меня как
фотографа девочками клас­
са (и непризнании в тако­
вом качестве дома — вплоть
до сегодняшнего дня), о по­
пытках получить специальное
образование по фотографии
и о том, как из этого ничего
не вышло, и обо всем другом,
что без ложной скромности
можно назвать книгой жизни,
моей жизни.
Главное для меня как фо­
тожурналиста то, что рано

или поздно, но я напечатал­
ся в «Семье и школе». Это
не было моей специальной
целью, но, раз попробовав
сладкого яда, далеко от при­
манки отойти я уже не мог.
Да и то сказать, сама атмо­
сфера журнала не позволяла
покинуть его. «Семья и шко­
ла» 70-х — это отдельный
мир среди разлива застоя.
Её не очень знали в горних
высях и высших сферах, точ­
нее, не то чтобы не знали —
не придавали большого зна­
чения, что журнал в общемто и спасало, было только
два крупных разноса. Но
почти все ныне известные и
знаменитые печатались в ней,
кроме разве что Солжени­
цына (с ним дело дошло
только до гранок).
Двенадцатый год работая
в штате «Семьи и школы»,
я и сейчас люблю её, как
любил тогда, в семьдесят
пятом, робко принося на
строгий суд свои в общемто любительские работы.
Только теперь к этой влюб­
ленности юноши все больше
и больше примешивается
любовь отцовская — журнал
ведь и моё дитя тоже.
Если же вернуться к раз­
говору о том, как становятся
фоторепортерами, то хочу
сказать, теперь уже родите­
лям:
фотография — пре­
красное творческое увлече­
ние ваших детей. Подчерки­
ваю — творческое!
Дайте
ему развиться, не забывайте,
что оно легко (даже без
техникумов и вузов) транс­
формируется в профессию.
Но даже если мыслей о про­
фессии и нет, занятие фото­
графией благотворно. Судите
сами: досуг ребенка занят
и интересно, и с пользой,
художественный вкус его
развивается,
общественная
польза (стенгазеты, альбомы
и выставки) очевидна, авто­
ритет
у
одноклассников
(и одноклассниц) неуклонно
растет. Что еще надо! Вы
посмотрите, в ГДР каждый
второй житель занимается
фотографией, вроде бы стра­
не это не очень вредит, а!
Только нельзя оставлять ре­
бенка наедине с его увле­
чением. Занятие фотогра­
фией требует денежных ин­
вестиций — значит, надо ему
покупать кроме фотоаппара­
та и все остальные принад­
лежности. А главное — плен­
ку и бумагу, фотография
ценна своим практическим
воплощением, надо постоян­
но снимать и постоянно пе­
чатать фотографии, снимать
и печатать, опять снимать и
опять
печатать.
Снимать

только летом на каникулах,
а печатать снимки зимой —
никуда не годится, лучше
тогда не тратить денег на
аппаратуру, а записать ребен­
ка в секцию фигурного ка­
тания.
Мой дорогой друг из девя­
того класса! Если ты серьез­
но увлекся фотографией, то
тебе придется, как гангстеру
с пистолетом, расставаться
с фотоаппаратом только на
ночь. Я понимаю: школа,
уроки, домашние дела, кино,
танцы... Все так, но аппарат
или, как чаще говорят про­
фессионалы, камера должна
быть под рукой — события
происходят не по планам,
а ты же репортер. Особен­
но сложно снимать на уроке:
учителя нервничают и даже
ругаются. Но если ты по­
даришь учителю его портрет,
сделанный в спокойную для
него минутку, то, думаю,
тебе разрешат снимать на
уроке. Конечно, если сам ^
учишься безупречно. Снимай
и на переменах: и жанр, и
портрет, и репортаж. Обяза­
тельно снимай на школьных
вечерах — там все раскрепо­
щенные, с другими лицами,
не правда ли!
Снимать надо все, что мо­
жет быть интересно не толь­
ко тебе, но и другим. Осо­
бенно ценны для юного лю­
бителя семейные праздники,
снимая на них, он останавли­
вает время. Годы летят
быстро, а люди на фотогра­
фиях не стареют; иных уж
нет, вовремя же нажатый
спуск фотокамеры навечно
запечатлел образ любимой
бабушки.
Эстафета!
Как
знать, дорогой юный друг,
снимая старую бабушку, при­
ехавшую из далекой деревни
на свадьбу твоей старшей
сестры, не готовишь ли ты
почву для того, чтобы твой
собственный внук запечатлел
тебя в цвете и объеме ка­
кой-нибудь сверхумной фо­
токамерой, скажем «Зорким506»!
Снимайте, больше снимай­
те, друзья! Мы в журнале,
например, всю жизнь меч­
таем
получать
отличные
снимки своих читателей и,
естественно, публиковать их.
Но... Снимки присылаются,
что же касается качества —
как творческого, так и тех­
нического,— то с этим хуже.
А мы между тем хотели бы
во многих номерах печатать
исключительно читательские
снимки. У вас есть серьез­
ный шанс! Ждем интересных
писем и фотографий.

Женщина после работы

Лариса Исарова
Каждое третье-четвертое письмо
читателей
в почте отдела семейного досуга
так или иначе связано с вопросами
кулинарии: как готовить,
из чего готовить, что готовить,
просят рецепты блюд праздничных
диетических, «на скорую руку».
Многие, особенно дети,
с удовольствием делятся
своим кулинарным опытом,
и мы это всячески приветствуем.
И главное, что доминирует
во всех письмах:
пишите больше о кулинарии!
Идем навстречу читательским
просьбам
и начинаем печатать целую книгу
кулинарных (и не только
"кулинарных )
премудростях,
которую любезно передала
для первой публикации
именно в «Семье и школе»
известная писательница
Лариса Исарова.
Мы думаем, что «Блюда-скороспелки»
(так назвала свою книгу
Лариса Теодоровна) снимут
многие вопросы у начинающих хозяек,
■*я^)а и, чего греха таить,
*станут настоящим откровением
для иных вполне взрослых
и самостоятельных глав семейств.
Конечно, не исключено,
что одни вопросы у читателей
снимутся, но возникнут другие.
Тогда милости просим, пишите к нам
в журнал и Ларисе Теодоровне.
Мы будем рады разрешить все сомне­
ния,
учесть все замечания, советы,
опыт, рецепты.
Безусловно, ваши письма,
дорогие читатели,
помогут писательнице в работе
над отдельным изданием книги.
Кстати,об этом: «Блюда-скороспелки»
будут печататься в нашем журнале
и в 1990 и в первой половине 1991 года;
по окончании публикации,
в том же 1991 году, книга выйдет
в издательстве московской
писательской организации «ПИК».
Спешите продлить подписку
на «Семью и школу», наш тираж
не ограничен; каждый подписавшийся
на журнал
будет обладателем
своеобразного путеводителя
для молодых хозяек по семейной
жизни.

Рассказы о кулинарных
выдумках и секретах

Для любого человека еда — не роскошь,
а способ существования. Без нее никто не
обходится. Ни бедный, ни богатый, ни
молодой, ни старый, ни интеллигент, ни
рабочий. Но с каждым годом в нашей стра­
не пустеют полки магазинов, исчезают мно­
гие продукты, и сегодняшние дети не знают
тех названий, с которыми еще сталкива­
лись мы, дети послевоенных лет.
Не случайно один мальчик сказал, слу­
шая воспоминания родителей о разных ры­
бах и способах их приготовления:
— Все вы съели, а на нашу долю ничего
не осталось...Сестренка его добавила:
— Нашим детям, наверное, придется
есть из пробирок.
Она была любительница научной фанта­
стики.

Вы бежите домой вечером, заглядывая
во все встречные магазины, волнуясь, что
не смогли выскочить во время обеденного
перерыва и закупить продукты заранее.
Всюду очереди, ничего нет, и невольный
ужас охватывает при мысли, что нечем на­
кормить мужа и детей.
Первый совет: постарайтесь вспомнить
еще на улице, что оставалось дома из про­
дуктов. Может быть — черствый хлеб? Или
скисшее молоко? Или остатки овощей? Или
недоеденный суп?
Второй совет: подумайте, что с чем мож­
но смешать? Ничего не надо бояться. Глав­
ное, чтобы еда вышла сытной и вкусной, хо­
тя, может быть, и совсем непривычной.
Нечаянный салат. Много лет назад на
ледоколе в Арктике я отмечала день рожде­
ния. Хотелось чего-то домашнего. И я ре­
шила приготовить салат-оливье, благо про­
дуктов было больше в нашей провизионке,
чем сейчас в магазинах. И соленые огурцы,
и горошек, и майонез, и даже лук. Но в по­
следний момент выяснилось, что вареная
картошка на камбузе кончилась, и повар
смущенно развел руками. Оставались толь­
ко жареные котлеты, безвкусные, типично
общепитовские. И я решилась на экспери­
мент. Размяла эти скучные котлеты, на­
крошила туда огурцы, лук, горошек, доба­
вила майонез. Но салату не хватало вдох­
новения. Тогда я развела чайную ложку
горчицы с протертой клюквой. Добавила
всего три столовые ложки приправы. И не­
понятное, непривычное, но удивительно
вкусное блюдо вызвало общий энтузиазм.

Нестандартный повар
Стандарт убивает вкусовые ощущения, и
люди сегодня не едят, а производят своего
рода «загрузку трюма».
Однажды в Воронеже, лет двадцать на­
зад, я попала в самую обычную столовую.
Отличалась она от современных отсутст­
вием неприятных запахов, чистотой и тер­
пеливой очередью, в которой никто не злил­
ся. Обед был сытный, недорогой и вполне
съедобный. Поразил меня салат из помидо­
ров. Обычный, с луком. Но какая-то была
в нем изюминка. И на другой день, и на тре-.
гий этот салат продолжал радовать и удив­
лять. Наконец я попросила вызвать пова­
ра, чтобы узнать, в чем тут вкусовая хит­
рость. Вышел старик, такой древний, что
показался хрупким, как одуванчик. Улыб­
нулся, услышав мой вопрос и сказал:
Салат из'помидоров
— Я делаю специальный соус. Смеши­
ваю горчицу, сок любых ягод или лимона и
постное масло. На один резанный кружка­
ми помидор идет половина луковицы коль­
цами и столовая ложка этого соуса. Ника­
кой хитрости.
И добавил:
— Скучно живем, разучились есть. Я в
молодости в ресторане работал... Был спе­
циалистом по соусам и всегда нарушал
рецептуру, хоть чуток. Для истинного вку­
са никакие правила не годятся. Ты их знай,
но всегда делай по-своему, как нос и язык
подскажут...
Ему нравилось, что я достала блокнот, и
он начал неторопливо перечислять.
— Вот смотрите: помидор может быть
наш или болгарский. Острый или пресный,
59

как трава. Спелый или желтый, а некото­
рые совсем зеленые попадают с базы. Раз­
ве можно все одинаково использовать?!
Лицо старого повара поражало стран­
ным сочетанием твердости и младенческой
ясности.
— А сколько соков бывает под рукой!
А еще клюква, сельдерей, яблоко, брусни­
ка, крыжовник... Больше трудно найти, но
это летом всегда появляется. Вот я и поку­
паю в день один-два килограмма для соуса.
— На свои покупаете?
Он смущенно хмыкнул.
— Иначе скучно работать... Но мне пре­
мию часто выписывают, так что я не в оби­
де. Да и пенсия сохраняется. А вот когда
мой салат люди ценят — прямо праздник
на душе...

Неумеха
В юности я не умела готовить. Дома хо­
тели, чтобы я только отлично училась; и
замуж я вышла в двадцать два года совер­
шенной кулинарной невеждой, о которых
говорят: «У нее обе руки левые».
И попала на огромную коммунальную
украинскую кухню, где почти все хозяйки
были кулинарными асами. Пышные, шум­
ные, горячие, они варили, жарили, пекли
целые дни, и я не хотела перед ними выгля­
деть белоручкой. Спасла меня знаменитая
когда-то книга «О вкусной и здоровой пи­
ще». Читается она сегодня с тоской: двух
третей продуктов уже не бывает в продаже,
а часть, кажется, попала в «Красную кни­
гу». Если еще и картинки в ней рассматри­
вать, так обязательно, выйдя на улицу, с
кем-нибудь поругаешься. Невольно, не
осознавая, что именно вызвало горькую
обиду и раздражение на жизнь.
Все способы готовки в этой книге излага­
лись разумно и последовательно, продукты
давались в граммах, правда, ничего не
говорилось о воде. Подразумевалось, что
уж это хозяйка и так знает. Сообразит...
Прочитав рецепт в книге, я гордо шла на
кухню и варила, ни с кем не советуясь, не
понимая, однако, в какую воду класть кар­
тошку — в горячую или холодную, в какую
засыпать манную крупу, а в какую —
макароны. Опыт приходил с испорченными
блюдами. И очень благотворно влийл крот­
кий муж, который все хвалил, ценил и ел
без капризов. Его лукавое терпение подсте­
гивало мое самолюбие и побуждало быст­
рее достичь кулинарных высот.
Наверное, я бы и раньше, в юности, на­
училась готовить, но мой энтузиазм убил на
корню отец. В сорок четвертом году един­
ственный раз мне было поручено сделать
сырники, потому что мама была дежурная
по своему институту. Творог она выменяла
на рынке на мою куклу: отец приехал на од­
ну неделю с фронта, и она старалась его
баловать довоенными блюдами.
Я записала ее рецепт: одно яйцо, капля
соли, две чайные ложки сахара, муки по
вкусу, Я смешала все компоненты. Я их
месила, била, стискивала и давила. А мас­
са все расползалась в руках, как глина.
Наше единоборство продолжалось часа
два, пока я не почувствовала, что из теста
можно лепить даже фигурки. Ш арики не
рассыпались в руках, а стояли самостоя­
тельно на доске, точно скульптуры художника-абстракциониста.
Поджарив эти изделия на хлопковом
60

масле, подарке из Таджикистана, и втайне
гордясь, что я их вылепила в виде снежков,
а не скучными плоскими кружками, я пода­
ла тарелку отцу. Он подозрительно поню­
хал, попробовал всадить вилку, но зубья
погнулись. Тогда он взял сырник в руку и
постучал им о стол.
— Как жаль, что у такой великолепной
хозяйки, как моя жена, такая бездарная
дочь!
Больше я не готовила. Меня нельзя было
заставить никакими методами. Отец не по­
нял, что я так старалась именно для него...
Вывод: любую женщину можно научить
готовить, но — похвалами. Критика уби­
вает и самолюбие, и творчество.

«Отделка щенка
под капитана»

вопросы. Ей хотелось отличиться, что-то
придумать свое. Д аже расспрашивала
матерей своих подруг, когда попадала к
ним домой, и гордилась, принося неизвест­
ные мне рецепты.
За целый месяц я не сварила не одного
супа! Только утром советовала дочери за­
глянуть в холодильник и подумать, что из
чего можно и нужно сделать.
Я не стремилась учить ее классическим
вариантам. Обжаривать овощи. Заправ­
лять мукой. Закладывать продукты после­
довательно. Вкус должен был заговорить
сам за себя, просыпаться постепенно и не­
торопливо. И чем меньше варились овощи,
тем полезнее... Зато добавлять в готовые
супы я советовала и сметану, и молоко, и
сливки, и простоквашу, и постное масло.
Это всегда усиливало или смягчало букет
вкусного ощущения, придавало разнообра­
зие и не вело к пресыщению.
Через месяц началась котлетная эпопея.
Я учила ее делать котлетное тесто из мно­
жества продуктов.

Когда моей дочери было девять лет, я на­
учила ее готовить. Перед этим я побывала в
Дании. Гид там рассказывала, как воспи­
тывалась датская королева. В двенадцать
лет король выселил ее из дворца. Снял ей
комнату у почтенной горожанки. Давал
Котлеты
деньги на карманные расходы. А по суббо­
Мясо, картошка, капуста, морковка,
там приезжал на велосипеде, проверял, нет
ли пыли в комнате, хорошо ли она выстира­ свекла. Все прокручивать на мясорубке.
ла, накрахмалила и погладила свое белье. И добавлять яйца, лук, чеснок, соль, перец.
И вкусен ли штрудель или кюхль, который В мясо класть хлеб, в овощи — муку.
она должна была испечь к чаю, принимая пить в сухарях, в манке, в муке, а пото.у'
жарить в кипящем жире.
подруг.
Мне хотелось научить дочь пониманию,
Д о сих пор не знаю, реальна ли эта исто­
рия или она сочинена Андерсеном, но гид что в еде самое главное — выдумка, изоб­
говорила, что ее брат был личным охранни­ ретательство, фантазия. Приятно удивить
ком короля, его шофером и камердинером и или обрадовать того, кто ест твое изделие,
уж он все должен знать до мельчайших при условии, что человек не боится хва­
лить.
подробностей.
И еще — не стремиться никого кормить
Во всяком случае, вернувшись домой, я
объяснила дочери, что если уж датскую до потери аппетита, до та ко го насыщения,
королеву воспитывали так разумно, то ей, когда возникает после еды желание только
обычной советской девочке, надо не отста­ спать. На мысли сил уже нет, как и на
активную работу.
вать.
А потому я доказывала, что о б щ е пр и ня-*^
И продиктовала ей принципы готовки.
Пять супов, пять вторых и пять третьих тые гарниры не обязательны. Только ово-'"
ши, причем в мини-количествах. К приме­
блюд.
ру, одна натертая морковка на порцию,
которую можно улучшить маслом, смета­
Супы
Отваривается мясо. Любое — говядина, ной или соком, соусом. Или быстрого при­
баранина, свинина. Всегда кладется лук, готовления кислая капуста, или свекла во
лавровый лист, корешки зелени. Варить многих вариациях, но не больше двух сто­
начинать в холодной воде, без соли. И ког­ ловых ложек на порцию.
да мясо почти мягкое, в бульон добавить:
Ведь те котлеты, которые я учила ее
картошку — будет картофельный суп, ка­ делать, несли как бы гарнир в себе, потому
пусту — капустный,
грибы — грибной, что и хлеб, и мука достаточно сытны и
рис — рисовый, вермишель — вермишеле­ калорийны.
Форма котлет тоже превратилась в игру.
вый.
Я пояснила, что гущи должно быть не Дети с детства любят лепить из песка при­
больше трети объема тарелки, что картош­ чудливые фигуры. Но много интереснее это
ку можно всюду добавлять, как и морковку. делать из настоящих продуктов. Трудно
Тогда они еще были без нитратов и напоми­ сказать, почему принято формовать тефте­
нали вкусом те овощи, чье имя носили. ли круглыми, а пожарские котлеты продол­
Целую неделю мы отрабатывали первые говатыми и широкими, а люля-кебабы сов­
блюда. Я показывала, как мерить порцию сем узенькими. Я никогда не задумывалась
глубокой тарелкой, как не надо стремиться над психологической стороной этого дела;
к.водянистости, как полезны личные вариа­ но вот эстетика еды, мне кажется, ныне
ции: добавка помидоров или чеснока, укро­ почти утраченная нами, крайне важна.
па или петрушки. И всегда крышка должна И когда подается тарелка, на которой
оставаться приоткрытой, чтобы ничего не лежит котлета, нарезанный горкой зеленый
лук, стожок натертой морковки рядом со
убегало и не требовалось мыть плиту.
Это была и игра, и серьезное дело. В до­ щепоткой кислой капусты, да если все это
чери пробудилось чувство ответственности. приготовлено твоим ребенком,— удоволь­
Я приходила с работы и усиленно стонала ствие огромное, для него и для родителя.
от усталости. И усиленно радовалась, ког­ А такие эмоции только улучшают настрое­
да меня ждал суп — дело ее рук, ее заботы, ние и пищеварение, снимая усталость.
ее умения.
Продолжение следует
Она начала интересоваться продуктами,
листала кулинарные книжки, задавала

Семейный досуг
«Семья и школа» № 9 — 90

Запевка осени
В Древнем Риме сентябрь
был первоначально седьмым по
счету месяцем года и назывался
соответственно септембером от
латинского септимус. После ка­
лендарной реформы, проведен­
ной Юлием Цезарем в 46 году
до нашей ары, сентябрь стал
девятым месяцем, но имени сво­
его не изменил. Такое же или
созвучное наименование носит
он у многих народов мира:
сентиабр — у абхазов, сэптэмбзри — у грузин, септембрис — у
латышей, септембрие — у молда­
ван н румын, септембер — у Э с ­
тонией, венгров и немцев, септември — у болгар. Септембро — так называют сентябрь на
эсперанто.
Однако в ряде мест первый
месяц осени называют по-сво­
ему: в Литве — руесеис, в Поль­
ше — вжесень, в Чехии — жары
заржи.
В Древней Руси
Сентябрь назывался именами,
'заимствованными из римского
календаря — септемврием, сен­
тябрем (седьмым месяцем). Так,
на страницах Остромнрова еван­
гелия можно прочесть: «Съборъннкъ цьркъвьныи начинается от
мца сентября...»
Но в некоторых других древ­
них рукописях приведены иные
славянские и старорусские на­
звания месяца. Одно из них —
вересень, вресень — от медонос­
ного вереска, невысокого вечно­
зеленого кустарника, распро­
страненного в Полесье,
у По другим сведениям, имя
вересень произошло от украин­
ского слова врасенец (иней),
старинного названия инея, появ­
ляющегося иногда уже в сен­
тябре. Такое имя, связанное с

сезонными явлениями природы,
сохранилось за этим месяцем
до сих пор на Украине, а со­
звучные ему — верасень — в Бе­
лоруссии и вресень — в Сербии,
Хорватии и Болгарии.
Древние славяне дали сентяб­
рю и некоторые другие имена.
Например, руен и руень — от
славянского слова, означающего
дерево, которое дает желтую
краску, а еще за желтый цвет
листвы в пору ее увядания и
опадения. В Сербии и Хорватии
он до сих пор — руень.
Сентябрь — многолик,
но
всегда верен своему сезону.
Однако в начале месяца теп­
ляк (тепло) еще
держится,
ушедшему лету вслед кланяется.
Поэтому называют его внуком
знойного июля, эхом ушедшего
лета, встречей двух сезонов.
Кроме того, сентябрь — перве­
нец и новосел осени, зачин осени,
ее запевка. Хоть и мокропогод­
ная, но сверх прочих плодород­
ная лора.
В сентябре, согласно календа­
рю садовода, пора подумать об
осенних работах на участке.
В начале месяца, если намеча­
ется осенняя посадка, делают
разбивку участка, копают и за­
правляют удобрениями ямы. До
10 сентября заканчивают посад­
ку земляники. В конце сентября
вносят минеральные удобрения,
перекапывают почву. Лучший
срок для этого — начало пожел­
тения листьев.
В древности на Руси сентябрь
тоже был первоначально седь­
мым месяцем года. В 1492 году
(7001 год от сотворения мира)
начало года было установлено
1 сентября. В то время ввиду
истечения седьмой тысячи лет от
сотворения мира и религиозномистического истолкования это­
го срока в мире распространи­
лись суеверные слухи о насту­
пающем в 7000 году конце света.
После того как роковую черту
благополучно миновали и суе­
верные люди успокоились. Мос­

ковский церковный собор сразу
же, в сентябре 1492 года, пе­
ренес начало года с марта на
сентябрь. Но
только
в
1700 год — после указа Пет­
ра I — сентябрь занял свое се­
годняшнее место.
Согласно так называемому
календарю счастливых камней,
осени и сентябрю посвящается
сапфир, схожий по цвету с
осенним небом. Это синий или
темно-синий прозрачный корунд
ювелирного качества, окрашен­
ный примесями железа и тита­
на. Сапфиры Урала серо-синие,
а сапфиры Хибин имеют зелено­
ватый оттенок при густой темно­
синей окраске. По древним по­
верьям, сапфир считался кам­
нем, дающим верность, целомуд­
рие и скромность, сохранял от
гнева и страха, был символом
надежды и созерцания.
Согласно древнему поверью,
камень тех, кто родился в сен­
тябре,— хризолит. В переводе
с греческого его название озна­
чает золотой камень. Он по пра­
ву награжден поэтическим титу­
лом вечерний изумруд.
По календарю счастливых цве­
тов, сентябрю соответствует аст­
ра. В сентябре рекомендуется
дарить георгины, герань, ромаш­
ки, гладиолусы и герберу. Со­
гласно правилам
цветочной
аранжировки икебана, осенний
букет должен быть тонким,
полупрозрачным.
По календарю сбора лекар­
ственных растений, в сентябре
заготавливают корневище аира,
траву багульника, наросты бере­
зового гриба (ч а ги ), цветки
бессмертника, листья брусники и
крапивы, бодягу, кору калины,
споры ликоподия,корни одуван­
чика и белозора.
Сентябрь — время
наблюде­
ний за небом, месяц особой
активности синиц, пора массо­
вого отлета птиц в теплые края.
В лесном календаре известно­
го писателя-натуралиста В. Бианки месячный период до 21 сен­

Антиалкогольная кампания в обществе
это не значит, что алкоголизм родителей перестал
калечить физическое и нравственное здоровье де­
тей, Мы обращаемся к вам, родители, особенно
молодые, читайте статьи под рубрикой «Стоп-сиг­
нал»: они помогут вам уберечь себя и близких от
этого зла.

тября назван месяцем стай,
а после этой даты — месяцем
прощания перелетных птиц с ро­
диной.
В соответствии с современ­
ным календарем рыболова, в
этом месяце лучший клев у оку­
ня и щуки, плотвы и язя.
Согласно гороскопу друидов,
проводящих связь человеческих
характеров с деревьями, первым
двум дням сентября соответ­
ствует сосна, затем до 12-го
числа — ива, до 23-го — липа, а
последним днем месяца — ореш­
ник. Согласно этому гороскопу,
судьба человека, его будущее,
характер и способности зависят
от удаления Солнца от Земли
в день его рождения.
Согласно
астрологической
таблице знаменитого «Брюсова
календаря», на сентябрь прихо­
дятся три несчастных дня — 2, 3
и 23. Однако не будем прини­
мать всерьез это древнее про­
рицание. Лучше обратимся
к
именинному календарю и по­
ищем день своих именин. А име­
нинники в сентябре по дням:
1-го — Андрей и Тимофей, 6-го —
Арений и Петр, 7-го — Григо­
рий, 8-го — Наталия, 9-го —
Пимен и Анфиса, 10-го — Анато­
лий, Вениамин, Игнатий, Илла­
рион, Макарий, Павел, Пимен,
Феодор, Ариадна, Анна, Алек­
сий, Даниил, Иоанн, П -го —
Александр и Арсений, Гавриил
и Ефрем, Иоанн и Павел,
13-го — Геннадий, 14-го — Си­
меон и Марфа, 15-го — Феодот
и Руфина, 16-го — Иоанн и
Петр, 17-го — Иулнан и Феодор,
18-го — Глеб, Давид, Михаил,
Елизавета и Раиса, 19-го —
Макарий,
20-го —
Иоанн,
22-го — Иосиф и Никита, 23-го Андрей и Павел, 24-го — Димит­
рий, Сергий и Ия, 25-го —
Симеон и Феодор, 26-го —
Иулнан и Петр, 27-го — Иоанн,
28-го — Иосиф, Никита и Фео­
дот, 29-го — Виктор, Иосиф и
Людмила, 30-го — Вера, Л ю ­
бовь. Надежда и Софья.

Предполагаем напечатать
продолжение книги
Валерия Чимарова
«Мать и дитя»
о втором годе жизни
ребенка

шахматный
лекторий
Сила
двух
слонов
Если сравнить слона и коня
(единицей измерения является
пешка), то они равноценны и
оцениваются в силу 3-х с поло­
виной пешек. Но в игровой прак­
тике два слона представляют
грозную силу, особенно если
игра носит открытый характер
(есть свободные линии и диаго­
нали). Как известно, недостаток
слона — недоступность для него
полей определенного цвета. При
наличии пары слонов этот недо­
статок менее заметен. Разумеет­
ся, при оценке позиции большую
роль играет положение королей,
других фигур, пешечная струк­
тура. Все же лучшие шансы чаще
имеет сторона, обладающая дву­
мя слонами.
Разберем пример.
Алехин — Эйве, 1938 год.
Позиция белых: Kpgl, Фс5,
ЛЫ, Cf3, Cg3, аЗ, сЗ, d4, еЗ,
f2, h2, h5.
Позиция черных: Kpg8, Ф67,
ЛЬ8, Кс8, Kf6, аб. Ь5, d5,
ев, f7, g7.
Ход белых.
Задача белых — раскрыть
позицию, чтобы «заработали»
слоны.
1. Ив! (теперь конь f6 лиша­
ется опоры, но не лучше l...Jl:h6,
так как после 2. а4 Ка7 3. Фбб
ферзевый фланг черных оказы­
вается разгромленным) 2. Се5
Kpg7 3. а4 Ьа 4. С4! Ке7 (нель­
зя 4...dc из-за 5. C:f6-f) 5. cd
K:d5 6. Kphl Лс8 7. flg l + Kph7
8. ФаЗ Лg8 (от нескольких угроз
защиты не было, 8...ЛсЗ не про­
ходило ввиду 9. Ф18) 9. е4.
Дальнейшее просто: 9...Л :g 1
10. Kp:g 1 ФЬ5 11. ed ФЫ-}12. Kpg2 Ф g6-H3.
Kpfl
ФЫ-f 14. Kpg2 Фg6-Ь 15. Cg3
K:d5 16. C:d5 ed 17. Ф:а4 h5.
18. h4. Черные сдались.

Прекрасный пример на реа­
лизацию двух слонов. Но если
позиция носит закрытый харак­
тер, то слоны теряют свою силу,
так как пешки ограничивают
их подвижность. И нередко в
таких случаях
оказываются
сильнее кони.
Ответ на домашнее задание
(оценка позиции): у белых луч­
ше, так как у черных ослаблена
позиция короля, поля g7 и h6.
У белых есть возможность
сразу начать атаку:
1. ФЬ6! с угрозой Kg5. 1...
16, дальнейшее вынужденное
ослабление позиции. 2. h4, бе­
лые стремятся к вскрытию вер­
тикали h.
2... Л17 3. h5 Лg7 4. hg hg
5. еЗ, подключая к атаке еще
и слона. Через несколько ходов
черные сдались. Вот так пример­
но нужно было рассуждать, раз­
бирая позицию.

Конкурс
шахматных
семей

Задание 17
Позиция белых: КрЬЗ, Ла5, Лс7
Кс4, Ь4, Ь5, еЗ, 12, g2, h2
Позиция черных: Kpd8, Ла8,
ЛЬ8, Kd7, а7, е5, 16, g7, h7.
Ход белых. Выигрыш.

Задание 18

Позиция белых: Кра8, Сеэ, с7.
" Позиция черных: Kpg5, ФЫ, ИЗ.
Ход черных. Найти выигрыш.
Н. ЮНЕЕВД

О тдел литературы «Семьи и школы»
в 1991 году:
юбилейные материалы о творчестве С. Т. Аксакова,
М. А. Булгакова, А. П. Гайдара, И. А . Гончарова, О. Э. Ман­
дельштама, И. Г. Эренбурга; размышления о книге Евгении
Гинзбург «Крутой марш рут»; о дневниках К. И. Чуковского;
повесть Льва Куклина
«Любовь Океаны Лунько»; тради­
ционные странички «Для малышей»; обзоры книжных
новинок.

А в то р с к и й п оч ер к

Семейный досуг
«Семья и школа» № 9 — 90

читатель —
читателю

Протянем руки
друг другу
Два письма из нашего апрель­
ского номера в нашей новой руб­
рике вызвали совершенно неве­
роятное количество откликов.
В. одном из них, как читатели,
вероятно, помнят, 12-летняя
школьница из Томска
Ната­
ша Тихонова написала, что хо­
тела бы переписываться с ребя­
тами, которые любят собак. А мы
^Яр^воей редакционной приписке
-Предложили юным читателям пи­
сать на адрес редакции с тем,
чтобы письма эти переслать по­
том Наташе (дело в том, что
без согласия и разрешения ро­
дителей ребенка мы не можем
печатать в журнале его домаш­
ний адрес).
Так вот, писем для Наташи
пришло и приходит до сих пор —
множество, их уже несколько со­
тен. Разумеется, ясно, что боль­
шая часть откликнувшихся пи­
шет не конкретной Наташе Ти­
хоновой, а родственной,так ска­
з а т ь . душе, товарищу по увле▼Чению. Это великолепно. Велико­
лепно, что так много детей само­
го разного возраста — от семи
до семнадцати — любят домаш­
них животных (в письмах рас­
сказывается не только о соба­
ках, но и о кошках, хомячках,
рыбках, птицах и других любим­
цах), любят природу, рады
помочь другому и советом, и
конкретным делом. Но и немнож­
ко грустно от обилия этих пи­
сем — значит, их авторы
не
нашли в своем окружении сочув­
ствия, не нашли таких же, как
и они, увлеченных, с кем можно
было бы дружить, говорить и о
собаках и обо всем-всем.... Мож­
но только представить, сколько
ребят вообще не решились пи­
сать... И лишь предполагать мы
можем, сколько взрослых наших
читателей тоже хотели бы пере­
писываться с такими же, как они,
одинокими, кого понимают лишь
Джек или Мурка...
Взрослые! Пишите и вы нам,
через «Семейный досуг» мы вас
свяжем друг с другом. И у чита­
теля из Казани могут появиться
друзья сразу и в Сочи, и в Ма­
гадане. Дефицит общения — это
та язва, что разъедает души се­
годня. «Семья и школа» эту язву
лечит!
Вернемся теперь к письмам де­
тей Наташе Тихоновой. Многие
прислали письма в двух конвер­

тах — в одном обращении к
редакции, во внутреннем, запе­
чатанном, само письмо Ната­
ше. Эти ребята поступили лучше
всех, их письма (разумеется, не
распечатывая) мы переправили
в Томск. Отправили туда и еще
некоторые письма, из содержа­
ния которых было ясно, что пе­
реписываться их авторы хотят
только с Наташей. Всего набра­
лось таких писем около сотни,
так что летние каникулы Наташе
мы обеспечили полезным досу­
гом. Больше ей вряд ли осилить
поначалу.
Остальные письма мы распре­
делили еще примерно по двад­
цатиадресам — исходя из тек­
стов писем; некоторые ребята
так прямо и просили, чтобы им
прислали адреса мальчиков и де­
вочек, желающих переписывать­
ся с такими же, как они, люби­
телями животных. Сразу просим
извинения у тех, кого что-то не
устроило в организованной нами
переписке. Объяснимся: место­
имения «мы», «нами» и т. д.—
всего лишь принятая формула
редакционных комментариев, на
самом же деле за местоимением
кроется конкретный сотрудник,
чаще всего один.
Коль уж у нас зашла речь
об обилии писем, приглашаем к
сотрудничеству тех ребят, кто
может регулярно бывать в ре­
дакции, любит то, что совсем
еще недавно называлось «об­
щественной работой», ищет но­
вых друзей, может и хочет актив­
но переписываться:
звоните
(283-86-14), приходите в редак­
цию, мы с вами можем органи­
зовать целый штаб по переписке.
Будем связывать между собой
всех, кому одиноко (и не толь­
ко любителей животных), кто
считает себя не понятым друзья­
ми, семьей, школой (так и хо­
чется написать «не понятыми
любимыми», но боязно: таких пи­
сем ведь может быть очень мно­
го — десятки тысяч)
Это все об откликах на пись­
мо Наташи Тихоновой из Том­
ска. А вот на письмо Андрея Ни­
колаевича
Заровецкого
из
Свердловской области в редак­
цию пришел только один от­
клик — зато самого Андрея Ни­
колаевича. Остальные отклики
(их тоже сотни, а может, и тыся­
чи) пришли непосредственно в
поселок Зюзельский, благо что
адрес А. Н. Заровецкого в жур­
нале был напечатан. Помните,
Андрей Николаевич предложил
выслать всем страждущим (со­
вершенно безвозмездно) семена
лекарственных трав девясила и
синюхи голубой. Напечатали мы
письмо его без всякой особой
цели — человек предложил свою
помощь больным, наша задача
была только донести его слово
до многих. Почему Андрей Нико­
лаевич предложил семена только
этих двух трав — мы не задава­
лись вопросом, да и какое это
имеет значение — главное, что
предложил. Другим и такой вид

помощи (все-таки дело это не
очень быстрое, из полученных от
Андрея Николаевича семян тра­
ву ведь надо еще вырастить) —
большое благо.
Говорим о милосердии мы сей­
час много, а вот реальных про­
явлений его значительно меньше.
И все же подвижники и просто
люди душевные у нас не пере­
велись, их много; только не все
знают, как и кому практически
они могут помочь. К такому под­
вижничеству мы, кстати, и зовем
мальчиков и девочек, которые
могли бы помочь организовать
переписку между подростками из
самых разных уголков страны.
Представьте себе, сколько инвалидов-детей сидят у себя по до­
мам, судьбой обреченные на об­
щение с очень ограниченным
кругом людей, среди которых де­
тей зачастую вообще не бывает;
сколько девочек приходят домой
из школы и обливаются слезами
из-за отсутствия подружки, с ко­
торой можно было бы посекрет­
ничать или просто поболтать...
Вы прикиньте, сколько девчонок
считают себя дурнушками и по
этой причине не произнесли ни
одного слова с мальчишкамисверстниками... А ведь как легко
и свободно они могли бы разго­
варивать в письмах, как они вы­
росли бы в собственных глазах —
у них есть друг или даже друзья!
Не говорим уж о миллионах очкариков-умников, которых лупят
нещадно только из-за того, что
они начитаннее и развитее свер­
стников. Думаете, им не хочет­
ся поговорить с таким же умни­
ком о фресках Тассили, к при­
меру?
Словом, так: пишите нам все,
кому это нужно. Со штабом или
без, но мы постараемся пере­
слать ваши письма единомыш­
ленникам.
И еще раз об А. Н. Заровецком. Его большое письмо с не­
которыми советами народного
целителя-травника мы поста­
раемся напечатать в ближайших
номерах. Кроме того, Андрей
Николаевич пишет, что мы не­
сколько забежали вперед, пообе­
щав, что семена будут высланы
без задержки — их ведь надо
еще вырастить! Так что первые
конверты с семенами Андрей Ни­
колаевич сможет выслать только
осенью, после сбора «урожая».
Кстати, о конвертах. А. Н. Заровецкий — пенсионер, живет в
небольшом уральском поселке,
лишних средств у него, скорее
всего, нет, поэтому, посылая ему
письмо, не забывайте вклады­
вать конверт с маркой для от­
вета. На конверте напишите свой
адрес. Если кто может, то при­
сылайте и просто чистые кон­
верты с марками (да н писчая
бумага не помешает) — чтобы
Андрею Николаевичу можно бы­
ло ответить забывчивым кор­
респондентам. Надо сказать, что
о конвертах и прочем Андрей
Николаевич ничего не говорил,

это мы, как говорится, от себя.
Просто редакционный опыт под­
сказывает нам это обращение к
читателям. И еще: о почерках,
адресах и подписях. В редакции
мы уже привыкли ко всем по­
черкам, хотя, конечно, предпочи­
таем машинопись. Но поставьте
себя на место пожилого чело­
века, который целыми днями
расшифровывает ваши посла­
ния. Так что уж постарайтесь,
пишите Андрею Николаевичу по­
разборчивей. То же самое мож­
но сказать и детям, вступающим
друг с другом в переписку: ак­
куратность письма, его грамот­
ность и разборчивость — свое­
образный портрет автора посла­
ния. Ну а что касается писем
к нам в редакцию, то тут уж
смотрите сами, как вам писать.
Только, пожалуйста, подписы­
вайте полностью свою фамилию,
имя и, если вышли из школь­
ного возраста, то и отчество.
И обязательно полный адрес с
индексом. Много есть таких пи­
сем, на которые со страниц жур­
нала никак нельзя ответить.
Лично же автору мы вполне мог­
ли бы, используя советы спе­
циалистов, ответить на самые,
казалось бы, щекотливые и ин­
тимные вопросы.
Запомните, дорогие коррес­
понденты: мы никогда не напе­
чатаем письма без согласия ав­
тора, никогда не поставим его
истинную фамилию, если содер­
жание письма таково, что может
нанести моральный урон автору,
никогда и никому не сообщаем
адрес автора письма без его со­
гласия и т. д. Поэтому просим
все-таки подписываться пол­
ностью, а в тексте при необ­
ходимости указать:
«Прошу
письмо мое не публиковать», или
«Прошу письмо при публикации
не подписывать», или «Прошу
письмо подписать вымышленной
фамилией, изменив название на­
селенного пункта», или «На до­
машний адрес прошу не отве­
чать, а то родители могут уз­
нать, и мне будет плохо. Лучше
мне написать на главпочтамт до
востребования» и т. д., и т. п.
Видите, вариантов много и луч­
ший из них — доверие. В редак­
ции работают опытные люди.
Ну вот вроде и все. Если
будете писать нам, то заодно
скажите, по душе ли вам такая
форма разговора и вообще эта
идея контактов? Сразу огово­
римся, что и новые модели дет­
ской и подростковой одежды, и
вязание, и самоделки, и кулина­
рия, словом все хорошо знако­
мые вам темы по-прежнему бу­
дут печататься на наших стра­
ницах — так же как и новые не­
запланированные
материалы.
А вот какие это будут мате­
риалы — зависит от вас, от ва­
ших просьб и предложений. Мы
ждем их!

Отдел семейного досуга

63

ДОМАШ НИЙ М УЗЕЙ

КАМИЛЛЬ КОРО
Начнем со стихов:

„ВОЗ СЕНА'
Несколько

раз

он ездил

в

Италию. му миру, чтобы писать его так любовь
как писал Коро...
На натуре Коро писал только этюды;
картина создавалась по памяти, в м а с т е р
ской. «После моих прогулок,— рассказы*
вал он,— я на несколько дней пригла-i
шаю к себе в гости Природу; и вот тут-то
и начинается мое безумие: с кистью в ру­
ках я ищу орешки в лесах моей мастер­
ской, я слышу, как поют птицы, как тре­
версия, что, будучи в Риме, Коро позна­ пещет от ветра листва, вижу, как струят­
комился с Сильвестром Щедриным — еще ся ручейки и реки; даж е солнце всхо­
одним классиком с романтической душой — дит и закатывается- у меня в мастер­
и внимательно присматривался к его жи­ ской». Он работал как одержимый, не з а ­
вописным новациям.)
мечая времени, волховал и безумствовал
С тав художником, то есть неудачником с красками, и вместе с тем ему никогда
в глазах семьи, Коро до седых волос не изменяло в высшей степени трезвое
оставался почтительным и покорным сы­ чувство действительности. Мы встречаем
ном. Ьуществуя на скудную ренту, назна­ его картинах поэтические, даж е фанта-'ченную отцом, он во всем повиновался стические мотивы, но прежде всего — это
ему, сбрил, например, романтическую бо­ картины строгого реалиста, понимающего
роду, чтобы не шокировать домашних. действительность и дорожащ его ею. Ф ан­
Только на уговоры жениться не сдавал­ тастичность (частая) замыслов и точность
ся, шутил, что обвенчан с Музой: «Она — (постоянная) в деталях — это одна из са ­
мое увлечение, моя невидимая подруга, мых пленительных черт манеры Коро.
чья молодость неувядаема, чья верность
Воспроизводящийся здесь «В оз сена» —
вечна».
прекрасный образчик зрелой манеры Коро.
Каждый год Коро путешествовал — Продолжаем читать Алпатова: «Старое
изъездил всю Францию вдоль и поперек. придорожное дерево, залитая водою доро­
Особенно любил глухую провинцию. П ейза­ га, поле, разбросанные избушки, воз се­
жи Коро, а он так и подписывался: на — к этому сводится сюжет картины. Д е­
«Коро, пейзажист», рождались во время рево — хмурое, поле — бесконечно туск­
его продолжительных одиноких прогулок. лое, небо — серое, облачное. Но вот подул
М. В. Алпатов писал: «Прогулка Коро — ветер, мелькнул среди облаков кусочек л а­
это отдых горожанина, это поиски личной зури, выглянул робкий солнечный луч,
свободы в просторе лугов, под сенью лес­ блеснула полоска поля, и этой кроткой
ной чащи... Обычно художник далеко не улыбке пейзажа вторит голубая рубаха
отходит от человеческого жилья. Иногда крестьянина на возу — единственное цвето­
ему попадаются люди: женщины, пасущие вое пятно во всей притушенной симфо­
коров или собирающие хворост, крестья­ нии красок. Миг просветления после дол­
не, возвращающиеся с поля. Это не стаф ­ гих пасмурных дней! Кто чуток к приро­
ф аж классического пейзажа, атрибуты при­ де, пусть радуется этому мгновению —
роды, гении мест, но это и не воздуш­ вот что говорит картина Коро».
ные красочные пятна, как у импрессио­
О жизни Коро можно было бы гово­
нистов». Рисуя людей на лоне своих рить много. Мы ограничимся нескольки­
пейзажей, Коро всегда находил точную ме­ ми словами. Он был простым, добросер­
ру их взаимного сочетания или, лучше ска­ дечным человеком, ко всему внешнему от­
зать, сосуществования в пространстве од­ носился с мягкой иронией мудреца. Когда
ной картины: люди, сроднившиеся с при­ в 1849 году его наградили орденом Почет­
родой, среди природы, говорящей язы­ ного легиона (первый и последний' офи­
ком человеческой души. Нужно было с циальный успех), он предпочел подчерки­
бесконечной добротой относиться к Божье­ вать в этом событии комическую сторону:

Писал как полагается античные развали­
Вот вечер шествует уже с окрестных гор,
Наводит мглу и тень на весь земной простор. ны, копировал старых мастеров. Однако,
обладая живым лирическим темпераментом
Закат еще горит, кик желтизна лимона.
и современной душой, он, стоя за мольбер­
Но блекнет алая полоска небосклона.
Молчат кузнечики. Повсюду тишина;
том, старался не обуздать, а по возмож ­
Лишь жалоба ручья вдали едва слышна.
ности полно раскрыть свое «я». Эпоха
Омытая росой ночная колесница
романтизма с ее эмансипацией личности
Над миром дремлющим в безмолвии катится.
И вот уже кругом так мглисто и серо, мало отразилась в его живописи, зато
Что где-нибудь в углу едва прочтешь: Коро. сформировала его душу. (Кстати, есть
Так поэт Теофиль Готье передал впе­
чатление от пейзажей Камилла Коро —
художника рассветных и закатных сумерек
и тех неуловимых изменчивых состояний
природы, которые и составляют ее суть,
или, поэтически говоря, душу. До Коро
среди европейских пейзажистов не было ни­
кого, кто бы так глубоко проникал в тайное
трепетное естество природы. После же Ко­
ро, похоже, лирический пейзаж, прославив­
ший его, все больше вытеснялся на обо­
чину художественного процесса, заменялся
аналитическим пейзажем (как, скажем, у
Сезанна) или исповедальным (какие писал
Ван Гог). Таким образом, Коро — ху­
дожник единственный в своем роде: он при­
шел как бы из ниоткуда и ушел, не оста­
вив ни школы, ни учеников.
Коро родился в 1796 году в бурж уаз­
ной семье и живописью начал заниматься
поздно. В юности, по воле отца, он целых
восемь лет убил понапрасну, пытаясь стать
торговцем. «Не выдержав дольше,— ска­
зано в его автобиографии,— я стал ху­
дожником. Мишаллон б ы л . моим первым
учителем. Утратив его, я перешел в ма­
стерскую Бертена. А затем остался сов­
сем один, наедине с природой. Вот и все».
Тут следует пояснить, что Коро как ху­
дожник воспитывался в русле француз­
ского академизма, освященного именем
Пуссена прежде всего. И в ранних пей­
заж ах Коро нетрудно найти следы скры­
той полемики, если не борьбы с класси­
цистическим пуссеновским пейзажем, с его
холодноватой нормативностью и предуста­
новленным величием. Коро с самого нача­
ла старался выйти на прямой контакт
с природой, которому не мешали бы ве­
ликие традиции, исторические воспомина­
ния и высокие образцы.

64

дело в том, что Коро-отец долго не мог
поверить в награждение сына-неудачника и
считал, что произошла ошибка и орден
предназначается ему.
Слава Коро росла с годами, но так и не
стала официальной славой. Коро и государ­
ство не интересовались друг другом. Гово­
рят. Наполеон Третий заметил: «Чтобы по­
нять Коро, нужно слишком рано вста­

вать». Сам же он говорил: «Чтобы по­
нять мои картины, нужно набраться тер­
пения и дождаться, пока поднимется ту­
ман». Слава ни в чем не изменила его.
Он остался,! как и был, непритязатель­
ным, великодушным, щедрым. Нищему и
полуослепшему художнику Домье он пода­
рил дом. Несмотря на спрос, продол­
жал очень дешево ценить свои картины.

Многие недоумевали — почему, а он, лука­
во улыбаясь, отвечал: «Если я изменюсь,—
изменится и моя живопись. Лучше уж мы
останемся прежними».
Умер Коро в ]875 году в Париже и был
похоронен на кладбище Пер-Лашез.

В. АЛЕКСЕЕВ

Жил человек в лесу возле Синих гор.
Он много работал, а работы не убаалялось, и ему нельзя было уехать домой в
отпуск.
Наконец, когда наступила зима, он
совсем заскучал, попросил разрешения у
начальников и послал своей жене письмо,
чтобы она приезжала вместе с ребятиш­
ками к нему в гости.
Ребятишек у него было двое — Чук и
Гек.
А жили они с матерью в далёком ог­
ромном городе, лучше которого и нет на
свете.
Днём и ночью сверкали над башнями
этого города красные звёзды.
И, конечно, этот город назывался Мо­
сква.
Как раз в то время, когда почтальон
с письмом поднимался по лестнице, у
Чука с Геком был бой. Короче говоря,
они просто выли и дрались.
Из-за чего началась эта драка, я уже
позабыл. Но помнится мне, что илй Чук
стащил у Гека пустую спичечную короб­
ку, или, наоборот, Гек стянул у Чука же­
стянку из-под ваксы.
Только что оба эт|| брата, стукнув по
разу друг друга кулаками, собирались
стукнуть по второму, как загремел зво­
нок, и они с тревогой переглянулись. Они
подумали, что пришла их мама! А у этой
мамы был странный характер. Она не
ругалась за драку, не кричала, а просто
разводила драчунов по разным комнатам и
целый час, а то и два не позволяла им
играть вместе. А в одном часе — тик да
так — целых шестьдесят минут. А в двух
часах и того больше.
Вот почему оба брата мигом вытерли
слёзы и бросились открывать дверь.
Но, оказывается, эта была не мать, а
почтальон, который принёс письмо.
Тогда они закричали:
— Это письмо от папы! Да, да, от па­
пы! И он, наверное, скоро приедет.
Тут, на радостях, они стали скакать,
прыгать и кувыркаться по пружинному
дивану. Потому что хотя Москва и самый

замечательный город, но когда папа вот
уже целый год как не был дома, то и в
Москве может стать скучно.
И так они развеселились, что не заме­
тили, как вошла их мать.
Она очень удивилась, увидав, что оба
её прекрасных сына, лежа на спинах, орут
и колотят каблуками по стене, да так
здорово, что трясутся картины над дива­
ном и гудит пружина стенных часов.
Но когда мать узнала, отчего такая ра­
дость, то сыновей не заругала.
Она только турнула их с дивана.
Кое-как сбросила она шубку и схватила
письмо, даже не стряхнув с волос снежи­
нок, которые теперь растаяли и сверкали,
как искры, над её тёмными бровями.
Всем известно, что письма бывают
весёлые или печальные, и поэтому, пока
мать читала, Чук и Гек внимательно сле­
дили за её лицом.
Сначала мать нахмурилась, и они на­
хмурились тоже. Но потом она заулыба­
лась, и они решили, что это письмо
весёлое.
— Отец не приедет,— откладывая пись­
мо, сказала м а ть — У него ещё много
работы, и его в Москву не отпускают.
Обманутые Чук и Гек растерянно гля­
нули друг на друга. Письмо оказалось
самым что ни на есть распечальным.
Они разом надулись, засопели и серди­
то посмотрели на мать которая неизве­
стно чему .улыбалась.
— Он не приедет,—
продолжала
мать,— но он зовёт нас всех к себе в
гости.
Чук и Гек спрыгнули с дивана.
— Он чудак человек,—
вздохнула
м а ть — Хорошо сказать — в гости! Буд­
то бы это сел на трамвай и поехал...
— Да, да,— быстро подхватил Чук,—
раз он зовёт, так мы сядем и поедем.
— Ты глупый,— сказала мать.— Туда
ехать тысячу и ещё тысячу километров
поездом. А потом в санях лошадьми че­
рез тайгу. А в тайге наткнёшься на вал­
ка или на медведя. И что это за странная
затея! Вы только подумайте сами!

— Гей-гей! — Чук и Гек не думали и
полсекунды, а в один голос заявили, что
они решили ехать не только тысячу, а да­
же сто тысяч километров. Им ничего не
страшно. Они храбрые. И это они вчера
прогнали камнями заскочившую во двор
чужую собаку.
И так они говорили долго, размахи­
вали руками, притопывали, подпрыгивали,
а мать сидела молча, всё их слушала,
слушала. Наконец рассмеялась, схватила
обоих на руки, завертела и свалила на
диван.
Знайте, она давно уже ждала такого
письма, и это она только нарочно под­
дразнивала Чука и Гека, потому что ве­
сёлый у нее был характер.
Прошла целая неделя, прежде НЙИ^
мать собрала их в дорогу. Чук и Гек врё>.'
мени даром не теряли тоже. Чук смастерил^себе кинжал из кухонного ножика, а Гек ч
разыскал себе гладкую палку, забил в
нее гвоздь и получилась пика, до того
крепкая, что если бы чем-нибудь проко­
лоть шкуру медведя, а потом ткнуть этой
пикой в сердце, то, конечно, медведь сдох
бы сразу.
Наконец вс? дела были закончены.
Уже запаковали багаж. Приделали второй
замок к двери, чтобы не обокрали квар­
тиру воры. Вытряхнули из шкафа остатки
хлеба, муки и крупы, чтобы не раэвелис^^»
мыши. И вот мать уехала на вокзал по-'J
купать билеты на вечерний завтрашний
поезд.
Но тут без неё у Чука с Геком полу­
чилась ссора.
Ах, если бы только знали они, до какой
беды доведёт их эта ссора, то ни за что
бы в этот день они не поссорились.
У запасливого Чука была плоская ме­
таллическая коробочка, в которой он хра­
нил серебряные бумажки от чая, конфет­
ные обёртки (если там был нарисован
танк, самолет или красноармеец), галчи­
ные перья для стрел, конский волос для
китайского фокуса и ещё всякие очень
нужные вещи.
У Гека такой коробочки не было. Да и
вообще Гек был разиня, но зато он умел
петь песни.
И вот как раз в то время, когда Чук
шел доставать из укромного места свою
драгоценную коробочку, а Гек в комнате
пел песни, вошёл почтальон и передал
Чуку телеграмму для матери.
Чук спрятал телеграмму в свою коро­
бочку и пошёл узнать почему это Гек уже
не поёт песни, а кричит:
Р-pal Р-ра! Ура!
Эй! Бей! Турумбей!
Чук с любопытством приоткрыл дверь и
увидел такой «турумбей», что от злости
у него затряслись руки.
Посреди комнаты стоял стул, и на спин­
ке его висела вся истыканная пикой, раз-

АРКАДИЙ ГАЙДАР
лохмаченная газета. И это ничего. Но про­
клятый Гек, вообразив, что перед ним ту­
ша медведя, яростно тыкал пикой в жёл­
тую картонку из-под маминых ботинок.
, А в картонке у Чука хранилась сигналь­
ная жестяная дудка, три цветных значка
от Октябрьских праздников и деньги —
сорок шесть копеек, которые он не истра­
тил, как Гек, на разные глупости, а за­
пасливо приберёг в дальнюю дорогу.
И, увидав продырявленную картонку,
Чук вырвал у Гека пику, переломил ее
о колено и швырнул на пол.
Но, как ястреб, налетел Гек на Чука
и выхватил у него из рук металличе­
скую коробку. Одним махом взлетел на
оконник и выкинул коробку через
рытую форточку.

С

ромко завопил оскорблённый Чук и с
ком: «Телеграмма! Телеграмма!» — в
одном пальто, без калош и шапки, выско­
чил за дверь.
Почуяв неладное, вслед за Чуком по­
нёсся Гек.
Но напрасно искали они металличе­
скую коробочку, в которой лежала еще
никем не прочитанная телеграмма.
То ли она попала в сугроб и теперь
лежала глубоко под-снегом, то ли она упа­
ла на тропку и её утянул какой-то прохожий, но, так или иначе, вместе со всем
ф и б р о м и нераспечатанной телеграммой
Г коробка навеки пропала.
Вернувшись домой, Чук и Гек долго
молчали. Они уж е помирились, так как
знали, что попадёт им от матери обоим.
Но так как Чук был на целый год старше
Гека, то, опасаясь, как бы ему не попало
больше, он придумал:
— Знаешь, Гек: а что, если мы маме про
телеграмму ничего не скажем? Поду­
маешь — телеграмма! Нам и без теле­
граммы весело.
— Врать нельзя,— вздохнул Гек.— М а­
ма за враньё всегда ещё хуж е сердится.
— А мы не будем врать! — радостно
воскликнул Чук.— Если она спросит, где
телеграмма,— мы скажем. Если же не
спросит, то зачем нам вперёд выскаки­
вать? Мы не выскочки.
— Ладно,— согласился Гек.— Если
врать не надо, то так и сделаем. Это ты
хорошо, Чук, придумал.
И только что они на этом порешили,
как вошла мать. Она была довольна, пото­
му что достала хорошие билеты на поезд,
но всё же она сразу заметила, что у её
дорогих сыновей лица печальны, а глаза
заплаканы.
— Отвечайте, граждане,— отряхиваясь
от снега, спросила мать,— из-за чего
без меня бьиа драка?
- — Драки не было,— отказался Чук.
— Не было,— подтвердил Гек.— Мы
только хотели подраться, да сразу раз­
думали.

— Очень я люблю такое раздумье,—
сказала мать.
Она разделась, села на диван и пока­
зала им твёрдые зелёные билеты: один
билет большой, а два маленьких. Вскоре
они поужинали, а потом утих стук, погас
свет, и все уснули.
А про телеграмму мать ничего не знала,
поэтому, конечно, ничего не спросила.
Назавтра они уехали. Но так как
поезд уходил очень поздно, то сквозь
чёрные окна Чук и Гек при отъезде ничего
интересного не увидели.
Ночью Гек проснулся, чтобы напиться.
Лампочка на потолке была потушена, од­
нако все вокруг Гека было озарено го­
лубым светом: и вздрагивающий стакан
на покрытом салфеткой столике, и жёл­
тый апельсин, который казался теперь
зеленоватым, и лицо мамы, которая, по­
качиваясь, спала крепко-крепко. Через
снежное узорное окно вагона Гек увидел
луну, да такую огромную, какой в Мо­
скве и не бывает. И тогда он решил, что
поезд уж е мчится по высоким горам, отку­
да до луны ближе.
Он растолкал маму и попросил напить­
ся. Но пить ему она по одной причине
не дала, а велела отломить и съесть
дольку апельсина.
Гек обиделся, дольку отломил, но спать
ему уж е не захотелось. Он потолкал
Чука — не проснется ли. Чук сердито
фыркнул и не просыпался.
Тогда Гек надел валенки, приоткрыл
дверь и вышел в коридор.
Коридор вагона был узкий и длинный.
Возле наружной стены его были придела­
ны складные скамейки, которые сами с
треском захлопывались, если с них сле­
зешь. Сюда же, в коридор, выходило
еще десять дверей. И все двери были бле­
стящие, красные, с желтыми золочеными
ручками.
Гек посидел на одной скамейке, потом
на другой, на третьей и так добрался поч­
ти до конца вагона. Но тут прошёл про­
водник с фонарём и пристыдил Гека, что
люди спят, а он скамейками хлопает.

Проводник ушёл, а Гек поспешно на­
правился к себе в купе. Он с трудом
приоткрыл дверь. Осторожно, чтобы не
разбудить маму, закрыл и кинулся на
мягкую постель.
А так как толстый Чук развалился во
всю ширь, то Гек бесцеремонно ткнул
его кулаком, чтобы и тот подвинулся.
Но тут случилось нечто страшное: вме­
сто белобрысого, круглоголового Чука на
Гека глянуло сердитое усатое лицо како­
го-то дядьки, который строго спросил:
— Это кто же здесь толкается?
Тогда Гек завопил что было мочи. Пере­
пуганные пассажиры повскакивали со всех
полок, вспыхнул свет, и, увидав, что он
попал не в свое купе, а в чужое, Гек
заорал еще громче.
Но все люди быстро поняли, в чем дело,
и стали смеяться. Усатый дядька надел
брюки, военную гимнастерку и отвел Гека
на место.
Гек проскользнул под свое одеяло и
притих. Вагон покачивало, шумел ветер.
Невиданная огромная луна опять оза­
ряла голубым светом вздрагивающий ста­
кан, оранжевый апельсин на белой сал­
фетке и лицо матери, которая во сне чемуто улыбалась и совсем не знала, какая
беда приключилась с её сыном.
Наконец заснул и Гек.
...И снился Геку странный сон:
Как будто ожил весь вагон.
Как будто слышны голоса
От колеса до колеса.
Бегут вагоны — длинный ряд —
И с паровозом говорят.
Первый:
Вперёд, товарищ! Путь далёк
Перед тобой во мраке лёг.
Второй:
Светите ярче, фонари,
До самой утренней зари!
Третий:
Гори, огонь! Труби, гудок!
Крутись, колёса, на Восток!
Четвёртый:
Тогда закончим разговор,
Когда домчим до Синих гор.

Продолжение следует

I S S N 01Я