КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Стихотворения [Алексей Тимофеевич Прасолов] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Рубиновый перстень
В черном зеве печном
Красногривые кони.
Над огнем —
Обожженные стужей ладони.
Въелся в синюю мякоть
Рубиновый перстень —
То ли краденый он,
То ль подарок невестин.
Угловатый орел
Над нагрудным карманом
Держит свастику в лапах,
Как участь Германии.
А на выгоне
Матерью простоволосой
Над повешенной девушкой
Вьюга голосит.
Эта виселица
С безответною жертвой
В слове «Гитлер»
Казалась мне буквою первой.
А на грейдере
Мелом беленные «тигры»
Давят лапами
Снежные русские вихри.
Новогоднюю ночь
Полосуют ракеты.
К небу с фляжками
Пьяные руки воздеты.
В жаркой школе —
Банкет.
Господа офицеры
В желтый череп скелета
В учительской целят.
В холодящих глазницах,
В злорадном оскале,
Может, будущий день свой
Они увидали?..
Их веселье
Штандарт осеняет с флагштока.
Сорок третий идет
Дальним гулом с востока.
У печи,
На поленья уставясь незряче,
Трезвый немец
Сурово украдкою плачет.
И чтоб русский мальчишка
Тех слез не заметил,
За дровами опять
Выгоняет на ветер.
Непонятно мальчишке:
Что все это значит?
Немец сыт и силен —
Отчего же он плачет?..
А неделю спустя
В переполненном доме
Спали впокат бойцы
На веселой соломе.
От сапог и колес
Гром и скрип по округе.
Из-под снега чернели
Немецкие руки.
Из страны непокорной,
С изломистых улиц
К овдовевшей Германии
Страшно тянулись.
И горел на одной
Возле школы,
На въезде,
Сгустком крови бесславной
Рубиновый перстень.

«Та ночь была в свечении неверном…»

Та ночь была в свечении неверном,
Сирены рваный голос завывал,
И мрак прижался к нам, как дух пещерный,
Седьмой тревогой загнанный в подвал.
Извечный спутник дикости и крови,
Людским раздорам потерявший счет,
При каждом взрыве вскидывал он брови
И разевал мохнатый черный рот.
Над нами смерть ступала тяжко, тупо.
Стальная, современная, она,
Клейменная известной маркой Круппа,
Была живым по-древнему страшна.
А мрак пещерный на дрожащих лапах
Совсем не страшен. Девочка, всмотрись:
Он — пустота, он — лишь бездомный запах
Кирпичной пыли, нечисти и крыс.
Так ты вошла сквозь кутерьму ночную,
Еще не зная о своей судьбе,
Чтобы впервые смутно я почуял
Зачатье сил, заложенных в тебе.
Смерть уходила, в небе затихая,
И напряжение в душах улеглось,
И ощутил я чистоту дыханья
И всю стихию спутанных волос.
Тебя я вывел по ступенькам стылым
Из темноты подвального угла,
И руки, что беда соединила,
Застенчивая сила развела.
Среди развалин шла ты,
Как в пустыне,
Так близко тайну светлую храня.
С тех пор я много прожил,
Но поныне
В тебе все та же тайна для меня.
И как в ту ночь,
Сквозь прожитые годы
Прошли на грани счастья и беды,
Волнуя целомудренностью гордой,
Твои неизгладимые следы.

«Весна — от колеи шершавой…»

Весна — от колеи шершавой
До льдинки утренней — моя.
Упрямо в мир выходят травы
Из темного небытия.
И страшно молод и доверчив,
Как сердце маленькое, — лист,
И стынет он по-человечьи,
Побегом вынесенный ввысь.
И в нас какое-то подобье:
Мы прорастаем только раз,
Чтоб мир застать в его недобрый
Иль