КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Комедия Чернильницы [Елена Петровна Чудинова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Елена Петровна Чудинова Комедия Чернильницы

АННОТАЦИЯ

Однажды на день рождения мне подарили старинную чернильницу. По форме судя, не скучного XIX, а вычурного XVIII столетия. В нем вещица эта была дешевой: стекляшка в бронзе. По прихоти случая стеклянная часть уцелела, а металлический лепесток ручки пострадал. Нет, не вельможа, питомец Фортуны, макал в нее перо, а житель чердака, бедняк-литератор.

Сколько глубокомысленных трактатов извлек из нее этот старатель с небрежно напудренной косой, сколько торжественных од и мелодических элегий!

Но кое-что так и осталось на донышке.

Всегда огорчал меня парадокс. Русские люди XVIII века жили так весело — а писали так серьезно! Не возьму в толк, отчего. Даже комедии, и те с идеей.

Вот мне и захотелось выскрести с донышка комедию просто смешную, раз уж поленился мой предшественник это сделать. Счел, небось, безделкой.

И я писала скрипучим пером, а чернильница подсказывала мне, как шелестят натянутые на обручи шелка, как звучат любовные признания на языке еще понятном, но уже не нашем… Иногда я брала с полки академический том — и целыми фразами вставляла в уста выдуманных героев строчки из переписки живых людей того времени. Теперь мне и самой их не разыскать! Слились с текстом, затерялись.

Я попала-таки в XVIII век. Приглашаю тебя, любезный читатель!


АННОТАЦИЯ ДЛЯ РЕЖИССЕРА

Комедия положений из русского ХVIII столетия в 4 актах и 46 картинах.

Автор заинтересован в сотрудничестве с театром, желающим поставить что-нибудь в пластике менуэта.

Персонажи: два «благородных отца» — тучный рослый сангвиник и маленький холерик, пребывающие в многолетней ссоре. Разумеется, примиряются в финале. Две девицы — кокетка и синий чулок. Два молодых человека самого благородного образа действий. Эти четверо образуют любовные пары, которые перераспределяются к финалу. Второстепенные персонажи — субретка и еще один молодой человек, балагур, коль скоро не главный герой. Комический англичанин, объясняется на неизъяснимом наречии. Еще несколько человек массовки.

Объем: 1,6 а.л.


ПОСВЯЩЕНИЕ

любезной графинюшке Наталии Романовне Альбрехт, из подаренной Вами чернильницы извлеченная


ЗАМЕЧАНИЯ ДЛЯ ГОСПОД АКТЕРОВ

Автор не питает иллюзий в отношении того обстоятельства, что сценическая постановка сей безделки потребует титанического труда. Утешить тут может только одно: результат должен явить нечто действительно доселе не виданное.

На два аспекта хотелось бы обратить сугубое внимание: на пластику и речь.

Пластика. Само собой, что все движения подчинены ритму менуэта. Каждая перемена позы значительна, все жесты гротескны. Изящество роскошного века достигается ощущением, что по сцене движутся вообще не живые люди, а раскрашенные фарфоровые статуэтки. Комедия должна быть сыграна в фарфоре.

Речь. При первых прочтениях будет вне всякого сомнения казаться, что большинство фраз неудобны, что на них просто недостает, в конце концов, дыхания. К риторическим оборотам века того необходимо в буквальном смысле придышаться. Уловив же их навороченную ритмику, начинаешь находить настоящее удовольствие в достижении патетического эффекта. Модуляции должны быть предельно богатыми, артикуляция — четкой до ненатуральности. Так трудно передать голосом все нарочно начертанные в тексте «щастье» вместо «счастье», «вить» вместо «ведь», «сериозно» вместо «серьезно»! Но без этого пропадет аромат эпохи.

Если исполнитель роли Джонстона обладает безупречным оксфордским произношением, ему следует о том забыть начисто. При появлениях Джонстона комедия переходит в буффонаду, английского языка там как бы и вообще нет, его следует исполнять просто как бусурманскую тарабарщину.

Не случайно написаны по-русски и французские фразы. Здесь, правда, уже не буффонада, но просто намек, что французское должно быть «с нижегородским». Безупречный французский выговор также убьет весь комизм.


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

княжна Авдотья Гавриловна, 23-х лет

князь Гаврила Львович, ее отец

Алексей Петрович, кавалергард, 20-ти лет

графиня Наталия Эрастовна, 14-ти лет

граф Александр, ее брат, офицер, 27-ми лет

граф Эраст Федорович, их отец

Вильгельм — светский молодой человек

Даша — субретка

Арчибальд Джонстон — англичанин, член Научного Королевского общества

Также слуги и гости.


АКТ I

Картина 1.

Сцена представляет собою будуар Авдотьи Гавриловны. Сидя перед трюмо, она совершает свой туалет при помощи Даши.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Духи эти нехороши, Даша, надобно переменить. Так ты говоришь, Алина не знала, что молодой граф тайно венчался с Антонидою?

ДАША

И сказывают, женитьба сия привела ее в изрядную досаду, кою выдает то, что она ходит более недели подурневшей с лица.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вот уж меня молва никогда не заставит повторять злоречия в адрес моей кузины! Она нисколь не досадует на такой неинтересный предмет. Цвет же у ней подурнел из-за того, что в аглицких лавках другую неделю нет хороших румян. (Смеются.) А вот уж кто пребывает в досаде, так это мой дядюшка Платон Петрович! Давеча на бале на нем не было лица. Однако причина мне неведома.

ДАША

Так Вы, княжна, не знаете о вчерашнем его несчастии? он сожалеет о покраже своего сафьянового портфеля, по рассеянности оставленного им в карете у подъезда к Академии Наук.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Мон Дью! Бедный дядюшка! Но что же там было драгоценного, что он так опечален?

ДАША

Дядюшки Вашего собственныя научные записки и прожекты, каковые он и вез в Академию.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Мон Дью! Бедныя воры!

Смеются обеи.

Картина 2.

При их смехе раскрывается тайная дверка, из коей появляется Алексей, кутающийся в черный плащ.

АЛЕКСЕЙ

Щаслив застать Вас в столь добром расположении духа, княжна Авдотья Гавриловна! Хотелось бы и мне находиться в подобном. (Сбрасывает плащ на руки Даше).

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(Даше) Мне нездоровится, я легла почивать — да смотри, не выходи из голубой комнаты ни на мгновение, чтобы не вышло пассажа.

Та уходит.

Картина 3.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Что же, позволено мне будет узнать, сударь, препятствует Вашему довольству? Не Вы ли один вот уже полгода владеете ключом от сей дверцы, о чем известно в обеих столицах?

АЛЕКСЕЙ

Я имел честь не единожды замечать Вам, мой ангел, что дверца сия представляется мне узкой. Или несносному Вашему вольтерьянству претит самая мысль о браке?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Есть препятствие моему браку с Вами, Алексей.

АЛЕКСЕЙ

В чем же оно, ангел мой Авдотья Гавриловна?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Семьи наши связывает старинная дружба.

АЛЕКСЕЙ

Я полагал доселе, что сие является скорее благоприятным обстоятельством, нежели помехою.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Мон Дью, Вы несносны, сударь! Я согласилась бы на брак с Вами, если бы фамилии наши разъединяла кровавая вражда, если бы папа принуждал меня идти за другого, если бы надобно было бежать из родительского дома под покровом ночного мрака, если бы за нами мчалась погоня, если бы мы, опередя преследователей лишь на срок, необходимый для свершения обряда, венчались в убогом сельском храме!.. О, тогда я щаслива бы была пойти за Вас, мой друг! Но я умерла бы со скуки, принимая Вас, как жениха. Оставайтесь лучше моим амантом, Алексей, и будем щасливы сегодняшним днем.

АЛЕКСЕЙ

Ваши слова укрепили меня в моих опасениях.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Опасения? Извольте объясниться, в чем?

АЛЕКСЕЙ

В Вашем постоянстве, сударыня. Мне и ранее представлялись чрезмерными восторги Ваши журнальным стихотворцем, пишущим под псевдонимом Оливэр. Ныне я нашел сему подтверждение. Изволите взглянуть!

Бросает на столик книжку журнала.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(читает) «Амур и Псишея».

Нашед с Псишеей радости любовны,

Амур в чертог слетал с полнощной тьмой,

Тем от прелестной зрак скрывая свой.

И стал ту терзать сомненья злобны.

Ласкаяся узнать, кого в ночи сретает,

Светильник масляной Псишея возжигает,

Крадется к спящему, черты прекрасны зрит,

И восхищенна оными стоит.

Внезапну у нея светильник накренился накренился,

И, каплей обожжен, Амур, стеня, сокрылся.

Псишея, бедная, вернуть его смогла,

Когда за ним вселенну обошла.

* * *
Любовь! Светильник Разума туши,

Брегясь невзгод, презлобных для души.

Алегория мила, но нисколь не объясняет Ваших дерзостей.

АЛЕКСЕЙ

Не Вас ли, сударыня, называют душою светского общества, столичною Психеей? К чему, позвольте спросить, призывает Вас сей пиит?!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Я чувствую себя безвинно оскорбленною Вами. Мне неизвестен стихотворец, скрывающийся под именем Оливэр.

АЛЕКСЕЙ

Я не верю Вам.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Что же надобно Вам, чтобы удостовериться?

АЛЕКСЕЙ

Немедленный брак со мною, тайный или явный, как Вам заблагорассудится.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(топнув ножкою) Вы смеете навязывать мне свою волю?! Любовь Ваша докучлива, как трактат о благонравии! Покиньте меня незамедлительно!

АЛЕКСЕЙ

Я переверну вверх дном обе столицы, но шпага моя настигнет дерзкого, который осмеливается встать между нами! Прощайте, сударыня!

Убегает.

Картина 4.

Авдотья Гавриловна в досаде швыряет на по перчатку с трюмо. Затем смотрится в зеркало и успокаивается, примеряясь, где наклеить мушку.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вот жестокое ослепление ревнивца! Я ли не отвергла ради него стольких воздыхателей? Одно это должно было убедить безумца. Однако же меня начинают тревожить его слова при прощании… Надобно оберечь его от ложного шага. Положительно мне должно предостеречь невинного, на которого пало его глупое подозрение. Зная же суть недоразумения, тот разрешит его с Алексеем в своих интересах, не доведя до дуэли. Убедившись же, что подозревал меня напрасно, Алексей поймет вину свою передо мною…Решено! (На этой фразе она решительным жестом прилепляет на щеку мушку, которую всячески примеривала на протяжение всего монолога). Но однако же, как я могу предостеречь сама не зная — кого? Новая трудность — прежде надобно вызнать, кто укрывается под псевдонимом. Начинаю подозревать, что это будет не так-то просто сделать — если некто желает остаться неизвестным, то, вероятно, имеет на то причины. Мне вить надобно не только вызнать инкогнито, но и опередить Алексея, которому я хочу дать урок за его несносную ревность. Все же я попробую.

Картина 5.

ДАША

(вбегая) Сударыня, Ваш батюшка!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Проси.

Картина 6.

Входит князь Гаврила Львович, в турецком халате и с табакеркою в руке.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Ах, мон пэр, Вы не в клобе?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Изволишь видеть, нет. Тебе огорчительно, матушка?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Напротив того, мон пэр. Замечаю, что Вы встали нынче с левой ноги, коль с первых же слов ищете поводу выразить недовольство своею дочерью? Хотя я только о том и думаю, чтобы угождать Вам, руководствуясь примером добродетелей бедной маменьки!

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Э, матушка, куда: ты, я чаю, покойницу уж давно в добродетелях переплюнула. Однако в сторону, я за делом. Мне, изволишь видеть, выходит новый титл.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вас жалует Государыня?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Нет, тут в ином совсем роде. За содействие аглицкому двору я зачислен в почетныя члены Королевского Научного Общества. Представителя с патентом жду с часу на час. Тебе его представлю, прими ласково — сие в моем интересе.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Как звать Вашего англичанина?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Арчибальдом Джонсоном, матушка.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Арчибальдом? А что, мон пэр, нет ли среди Ваших знакомцев англичанина по имени Оливэр?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

С чего такой тебе дался?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Я спорила давеча с кузиной Алиною, которая говорила, что де ни один иноземец в совершенстве не осилит трудного складу нашей речи. Между тем в журнале «Приятныя пустяки» уже который месяц являются вирши некоего англичанина по имени Оливэр, и при том — изрядные.

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

(смеяся) И, мой ангел, щастье твое, что между девицами не принято держать денежные пари, нето проиграться бы тебе вчистую! Сей пиит не англичанин.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Так Вы наверное знаете кто это, мон пэр?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Не дале, как на прошлой неделе, старый заговорщик и интересан граф Эраст Федорыч, который и сам не безгрешен по части марания бумаги, болтал в Сенате, что под сим псевдонимом скрывается его сын граф Александр. Вот уж и впрямь яблоко от яблони недалеко падает: молодчик так же глядит интриганом. Да и граф Эраст, сдается мне, еще не остепенился: неспроста он сдружился с Паниным…

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Что-то Вы не жалуете графа Эраста Федорыча, мон пэр.

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Тому есть причины, мон анж. В младыя годы мы были весьма дружны, однако ж много воды утекло с тех пор, и когда ты была еще грудным дитятею, мы сделалися смертельными врагами… (Задумчиво нюхает табак). Так я представлю тебе англичанина.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Хорошо, мон пэр. (Приседает).

Князь Гаврила выходит.

Картина 7.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вот как, затея моя осложнилась и облегчилась разом! Мне известно теперь, кого надобно остерегать, но надобно исхитриться не скомпрометировать себя услугою врагу! Что же, тем интереснее.


АКТ II

Сцена представляет собой вифлиофику богатого дома.

Картина 1.

Граф Эраст Федорович сидит в креслах, держа в руке лупу, рассматривает лежащую на коленях тетрадь. Графиня Наталия, в клетчатом платьи, с косою, ненапудренная, пишет что-то, стоя у конторки.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Гиштория Геродотова… За сим — «Опыты» Монтеня… Геродот, впрочем, есть у меня и в лучшем изданьи, однако ж надобно внести в реестр по-порядку. А что, Наташа, граф Александр был нынче дома?

НАТАЛИЯ

Нет, мон пэр. Буало, Монтень…

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Ты бы пошла к себе, Нолли: в твои ли годы часами рыться в толстенных волюмах? Девице довлеют и иные приятства. Скоро уж тебе ездить в свет.

НАТАЛИЯ

Мне вовсе того не хочется, мон пэр.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Чего ж тебе хочется? Дочка этого старого негодяя князя Гаврилы Львовича который год слывет во всех салонах самой образованнейшей и одареннейшей девицею. Думается, она не острее тебя.

НАТАЛИЯ

Пусть ее блестит, мон пэр. Я же с радостью провела бы жизнь в деревне, довольствуясь чтением, беседами с Вами, охотою с графом Александром и версификацией.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

К слову о версификации: вышла книжка журнала с твоими стихами. Их обсуждают. Я не преминул похвалиться в Сенате, что довожусь родителем сему пииту. Слог и вправду отменный.

НАТАЛИЯ

Я рада, мон пэр.

Картина 2.

Входит граф Александр Эрастович. Вид его являет некоторую озабоченность.

АЛЕКСАНДР

Чему Вы ради, сударыня?

НАТАЛИЯ

Папенька хвалил мои вирши.

АЛЕКСАНДР

Похвалю и я: отменно, Наташа! Однако ж, мон пэр, у меня есть до Вас разговор.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Так говори, коли есть.

АЛЕКСАНДР

Но…

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Стыдитесь, граф Александр! Сестра Ваша не ребенок — ей четырнадцать лет. Женщины моложе ея принимали участье в переворотах и военных кампаниях. Пора уж и нашей Нолли привыкать к жизненным бурям и переменчивости Фортуны. Итак, сударь?

АЛЕКСАНДР

Меня встревожило принесенное сегодня письмо.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Письмо? От кого же?

АЛЕКСАНДР

Отправитель неизвестен. Содержание же… Впрочем, извольте. (Достает письмо, разворачивает, начинает читать). «Любезный граф! Особа, из своих интересов принимающая участие в Вашем благополучии, просит Вас быть в среду на машкераде, а до того умоляет уклоняться от общества незнакомых кавалергардов.» Не правда ли, настораживающая эпистола?

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Г-м… Тут тонкий намек. Именно кавалергарды являются преданной Императрице частью армии, в то время, как гвардия готова поддержать Панина… Что же, отсюда следует, что этот неизвестный корреспондент намерен переговорить с тобою в машкераде. Место весьма подходящее для того, кто не желает себя раскрыть. И однако ж сему неизвестному слишком многое известно… В частности — твоя роль в заговоре. Что ты об этом думаешь?

АЛЕКСАНДР

Думаю, граф, что Вам не следует оказаться скомпрометированным.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Объяснитесь, сударь.

АЛЕКСАНДР

В случае моего провала Ваше влияние сможет прийти мне на помощь. Я же не буду в состоянии помочь Вам. Мон пэр, Вам надобно уйти в тень.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Узнаю в тебе свою школу, граф! Политик по сути своей — шахматы, и, думая о следующем ходе, надлежит глядеть не на свои чувства, а на то, каковую фигуру двинул противник…В тебе сие зрение есть, хотя в целом ваше поколение и не знает, что такое настоящая политическая интрига! (размечтавшись) Помню, как возводили мы на престол Государыню Елизавету Петровну… Ах, дети мои, сердце в груди моей до сих пор трепещет как у юноши, когда я вспоминаю гул поднявшейся Армии и знамена, развеваемые ветром над головою Государыни, попирающей ногами плеча шествующих ко дворцу воинов!.. Мон Дью, что за времена!

НАТАЛИЯ

Ах, мон пэр! Это восхитительно!

АЛЕКСАНДР

(смеяся) Однако ж, граф, когда старый Ваш знакомец князь Гаврила принял участие в вознесении Екатерины, это Вам отнюдь не понравилось!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(надувшись) Невместно равнять законную русскую царицу с немкою. К тому ж повторение утомляет, а Россия сверх того утомлена и женскими царствованиями. Нет, ныне надобно другое! Екатерина должна быть конституционно ограничена в правах своих до совершеннолетия наследника… А вот о старом лисе Гавриле ты помянул кстати: от него я готов ждать подвоху.

НАТАЛИЯ

(глядя в окно) Кто-то с визитом…(Всматривается). Чей же это выезд? (Вскрикивает).

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Чему ты, Нолли?

НАТАЛИЯ

Неизвестный молодой человек… В мундире кавалергарда!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Вот так оказия!

АЛЕКСАНДР

Кто б сей незнакомец ни оказался, а, сдается мне, мон пэр, он легок на помине!

Смеются оба.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Не станем, граф, без особой нужды пренебрегать советами неизвестных доброжелателей. Вить ты, подобно другим молодым людям твоего положения, не так уж честенько бываешь дома?

АЛЕКСАНДР

Тогда, граф, перед нами встает неприятная дилемма: Вы согласились со мною в том, что должны держаться в стороне от этого дела, следовательно и Вам не стоит принимать сего кавалергарда, но при том было бы весьма досадно не вызнать его намерений.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Признаться я не вижу полностью удовлетворительного разрешения сей дилеммы.

НАТАЛИЯ

Мон пэр, но что было бы, если б этот кавалергард прибыл с визитом в Ваше отсутствие? Вить обязательность потребовала бы от меня принять его? Не сподручней бы мне вызнать его намеренья под личиною простодушия?

АЛЕКСАНДР

Ай да Нолли! Правы были Вы, давеча, граф, что уж она не дитя.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Придумано не худо, Наташа, разрешаю. Приказывай просить, мы же с граф Александром займемся покуда делами.


АКТ III

Сцена представляет собою гостиную в том же доме.

Картина 1.

Алексей, один.

АЛЕКСЕЙ

(расхаживая в беспокойстве по гостиной) Другой уж день меня преследуют неудачи! Я не смог найти ни единого следа вставшего на моем пути негодяя, а тут еще, как в надсмешку, приходится зряшно терять время! Князь Гаврила Львович, как раз перед ссорою моей с Авдотьею, просил меня одолжить его, завезя в сей дом какую-то бумагу! Необязательно было б отказать! Ах, в каком я нетерпении, малейшее ожидание представляется мне непереносимым! Что же так долго никого нет? Уж прошло не менее минуты, как обо мне доложили. Вот, кажется кто-то идет! Попроворней отдам бумагу и откланяюсь.

Картина 2.

Входит графиня Наталия.

НАТАЛИЯ

(входя) Фамилия Ваша, сударь, знакома в этом дому всем и служит изрядной рекомендацией, однако ж Вы, ежели я не ошибаюсь, в нем впервые?

АЛЕКСЕЙ

(раскланиваясь) Военная служба, графиня, оставляет не довольно времени на вращение в свете, поэтому особливо благодарен я случаю, доставившему мне приятство посетить Ваш дом. Князь Гаврила Львович сделал мне честь поручением вручить сию эпистолу. (Протягивает бумагу).

НАТАЛИЯ

(в сторону) О, как же прав оказался папенька в предположении, что тут не без его участия! (Алексею) Вы, сударь, хороши с князем Гаврилой Львовичем?

АЛЕКСЕЙ

(с ирониею) Семьи наши связывает старинная дружба.

НАТАЛИЯ

Обязательно со стороны князя не забывать наше семейство. Не прибавлял ли он чего на словах?

АЛЕКСЕЙ

Нет, графиня. (в сторону) Хотя, по совести сказать, князь смотрел странно, вручая сию эпистолу мне, и при том прибавил, что бумага эта подразумевает и мои интересы. Ах, как будто у меня есть сейчас иные интересы, чем стремление сразиться с соперником! (Наталии) Вы намерены быть в машкераде, графиня?

НАТАЛИЯ

Я не великая охотница до развлечений, однако ж всегда готова в них иметь участие, дабы не оборотить никому вкус мой упреком.

АЛЕКСЕЙ

(в сторону) Вот стечение мыслей! Таково же и мое отношение к светским забавам. (Наталии) Признаюсь, графиня, мне милее придворного блеску буколическия наслаждения, мешаемыя с трудом. Ласкаюсь надеждою, избыв военною службой долг дворянина перед Отечеством, уединиться в своей деревне для жизни мирной, но деятельной. Вкусы мои непритязательны, и потому редко находят себе сочувствие.

НАТАЛИЯ

(себе) Сколь огорчительно сознавать, что молодой человек со столь приятною наружностью и благоразумной речью примыкает к вражескому стану! Но хорошо было бы перетянуть его на нашу сторону! Какая щасливая мысль вспала мне в голову! (Алексею) Однако же машкерады я люблю более балов, а этот затевается преизрядным, судя по придворной хронике. (Берет со столика журнал и показывает Алексею). Вы уже изволили прочесть ее?

АЛЕКСЕЙ

Этот нумер «Приятных пустяков»?! Признаюсь, графиня, я не успел прочесть в нем хроники, столь увлекли меня вирши пропечатанного в оной книжке пиита.

НАТАЛИЯ

А как Вы находите сего пиита, сударь?

АЛЕКСЕЙ

Я нахожу его изумительным искусником выражать свои мысли.

НАТАЛИЯ

Но Вам не знаком тот, кто скрывается под псевдонимом?

АЛЕКСЕЙ

Графиня, ежели сие известно Вам, то умоляю Вас не скрывать этого от меня.

НАТАЛИЯ

Я, пожалуй, открою Вам сие на машкераде. А покуда могу дать ключ к разгадке: граф Эраст Федорыч доводится родителем сему пииту.

АЛЕКСЕЙ

Мон Дью! (Вскочив и всплеснув руками, задевает стоящий позади канделябр, который, пошатнувшись, сталкивает вазу с тумбы, и она с грохотом падает).

НАТАЛИЯ

Ах!! Что с Вами?!

АЛЕКСЕЙ

(в сторону) Нету сомнений, ея брат граф Александр — тот, кого я искал!

Картина 3.

На раздавшийся шум вбегает граф Александр.

АЛЕКСАНДР

Что случилось?

НАТАЛИЯ

Вы изволили прибыть только что, любезной братец?

АЛЕКСЕЙ

Граф Александр, я имею неотложный разговор до Вас.

АЛЕКСАНДР

Я догадываюсь о его предмете.

АЛЕКСЕЙ

(в сторону) Как мгновенно подтверждаются мои подозрения!

АЛЕКСАНДР

Признаюсь, сударь, я желал уклониться от этого разговору, но, коль скоро случай изобличил мое присутствие, рад объясниться начистоту. Любезная сестрица, я прошу у Вас прощения в том, что отнимаю приятного собеседника. (Алексею) К Вашим услугам.

Наталия выходит.

Картина 4.

АЛЕКСЕЙ

Дабы между нами возникло окончательное понимание, считаю своим долгом оговориться сразу, что речь пойдет о некоей особе женского полу, имя коей я почитаю излишним называть.

АЛЕКСАНДР

(в сторону) Намек более чем прозрачен, он подразумевает Государыню. (Алексею) Деликатно выраженная Вами мысль не оставляет и малейшей неясности, сударь.

АЛЕКСЕЙ

Так Вы признаетесь в своих притязаниях относительно этой особы?

АЛЕКСАНДР

Глупо было бы отпираться: задавая сей вопрос, Вы не можете не иметь на руках доказательств, кои открыли Вам тайну.

АЛЕКСЕЙ

Вы предоставили мне их собственной неосторожностью.

АЛЕКСАНДР

(с удивление) Именно я, сударь?

АЛЕКСЕЙ

Более двух суток я распутывал клубок, нить которого наконец привела меня к Вам.

АЛЕКСАНДР

Объяснимся до конца.

АЛЕКСЕЙ

Как человек чести, граф, Вы не удивитесь тому, что я предлагаю Вам отложить окончательное выяснение сего вопроса до встречи в ином месте.

АЛЕКСАНДР

К Вашим услугам. Когда и где Вам будет угодно продолжить нашу беседу?

АЛЕКСЕЙ

Я найду Вас на машкераде. Со мною будет один из моих друзей, Вы меня понимаете, не так ли? Полагаю, что и вы будете не один.

АЛЕКСАНДР

Вы почитаете это необходимым?

АЛЕКСЕЙ

Мне представляется, что так будет лучше.

АЛЕКСАНДР

Что ж, извольте.

АЛЕКСЕЙ

Не смею боле отнимать Вашего времени. Прощайте!

АЛЕКСАНДР

До встречи, сударь!

АЛЕКСЕЙ

(себе, выбегая) Наконец Фортуна оказалась ко мне благосклонна! Соперник мой обнаружен и поединок предрешен! Не знал однако, что есть еще невежи, что держатся обыкновения драться без секундантов… Впрочем, пустое. Не дале как завтра я либо утолю гнев моего сердца, пронзив похитителя моего блаженства, либо найду успокоение моим страстям в отверзтой могиле! Решено! Но что за мысль, смущающая мое торжество?.. Граф Александр доводится братом этой изрядной девице… Такой искренной… С таким возвышенным строем мыслей! Насколько лучше было бы, если б Авдотья смотрела на мишуру света с иаким равнодушием… Причинить горе этому ангельскому созданью?! О, злоба человеческого жребия!

Убегает.

Картина 5.

Граф Александр, в задумчивости стоит у небольшого столика. Входят граф Эраст Федорович и Наталия.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(глянув в окно) Отъехал, голубчик… Ну, граф, рассказывай.

АЛЕКСАНДР

Положение сериозно, мон пэр, но сверх того и загадочно. Однако, кто там еще?

Картина 6.

Входит Вильгельм.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(напевая) Сегодня пир, сегодня пить, ногой свободной об пол бить…

АЛЕКСАНДР

Вильгельм!

ВИЛЬГЕЛЬМ

Мое почтение, граф Эраст Федорыч! Целую ручки, графиня, с важнейшим до Вас делом о ерунде. Простите, граф, что попросту, без докладу.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Мало драл я тебя, сударь мой, в детстве, что разводишь китайские церемонии, будто не как свой всегда принят. В другое время сказал бы тебе, ветрогону, спасибо, что отвлекаешь Нолли от моих стариковских трудов на пустяки, сейчас же не до того — слушай-ко граф Александра!

ВИЛЬГЕЛЬМ

Весь внимание. Что приключилось, Александр?

АЛЕКСАНДР

Заговор на грани провала.

ВИЛЬГЕЛЬМ

Вот так оказия!

АЛЕКСАНДР

Судите сами, мон пэр. Этот молодой человек с первых же слов недвусмысленно намекнул, что наши посягновения на Императрицу не составляют для некиих лиц секрета.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Вот как — лиц… Так он не от себя говорил, Александр?

АЛЕКСАНДР

(уверенно) Он — только представитель оных, не имеющий широких полномочий. Ежели мы пойдем на разговор, он дал понять, что на ближайшем машкераде встретит меня не один. Однако и я должен в этом случае представительствовать не в одиночку.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(потирая руки) Вот как — в интригу впутывается еще одна группировка, славно! Коль скоро мы еще не в каземате, надо полагать, что ими движут не столько верноподданныя чувства, сколько сугубыя цели. Попробуем выяснить, какие. Жалость, что самому нельзя мне вступить в переговоры!

ВИЛЬГЕЛЬМ

Коли так — пусть Александр пойдет за гвардию, а я — за кавалерию. Оно и полное посольство. (Мрачнеет). Однако досадно, как раз по дороге я встретил короткого своего приятеля, который попросил меня быть на том же машкераде его секундантом в дуэли из амурных мотивов. Я уж согласился, необязательно б теперь отказывать.

АЛЕКСАНДР

Только-то? Попроси своего приятеля побыстрее проколоть этого негодяя из любезности к тебе.

ВИЛЬГЕЛЬМ

Пожалуй.

НАТАЛИЯ

Но, мон пэр, не забыли ль мы, увлекшись, о том, что есть и третья партия, каковая чинит, по-видимому, препятства нашим незнакомцам…

ВИЛЬГЕЛЬМ

Как так?

АЛЕКСАНДР

(протягивая письмо) Прочти.

Вильгельм читает, бормоча себе под нос, письмо.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(воздевая перст) Думаю, тут соперничество лож. Одна не хочет, чтобы другая забрала силу, стакнувшись с нами. Но я склонен, по крайности сейчас, скорее скорее провести непрошенных помошников за нос, чем сериозно допустить до интриги. Не нравится мне, что тут причем этот негодяй княсь Гаврила. Апропо о Гавриле. Ты говорила, Нолли, что молодчик привозил письмо?

НАТАЛИЯ

(всплеснув руками) Надобно ж нам было запамятовать его в быстроте событий! (Протягивает бумагу). Вот оно, мон пэр!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(Задумчиво рассматривает почерк на конверте). Давненько Гаврила не писал до меня лично… С чего это вдруг разговелся? (Вскрывает письмо. Присутствующие проявляют признаки живого внимания). «Милостивый государь и разлюбезной мой недруг граф Эраст! Не изволь осерчать, что беспокою просьбицей: двадцать тому годов назад договор промежду нами заключенный по сю пору не расторгнут. Что до тебя, не знаю, а мне стеснительно: у меня дочь невеста. Не изволишь ли со своей стороны готовность изъявить взаимныя наши притязания на родство оставить? С моей — превеликое на то удовольствие и согласие. За сим остаюсь…» (Бросает бумагу). Боле — ничего. Смех мне, право — всериоз ли он думает, что я поверю, будто он вспомянул обо мне единственно ради старого договору?

АЛЕКСАНДР

Но что за договор, мон пэр? Он пишет темно.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Семилетним дитятею был ты обручен с княжною Авдотьей Гавриловной, о ту пору бывшей трех годов от роду.

Все видимо изумлены, особенно — граф Александр.

АЛЕКСАНДР

Я, мон пэр?! Я — обручен с дочерью князя Гаврилы?! Подлинно, я что-то сейчас припоминаю… Но как могло случиться, что я помолвлен с дочерью старинного Вашего врага?

НАТАЛИЯ

Как могло такое случиться, мон пэр?

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Не станем приоткрывать завесы над злобными тайнами прошлого. Были времна, когда слыли мы с князем Гаврилою дружны и неразлучны, как Орест и Пилад. Мон Дью! Золотыя дни молодости! Впрочем, не до меморий, воротимся к нашим баранам.

АЛЕКСАНДР

Итак, из письма князя нисколь не прояснилось его участие в интриге.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Более того, оно делается темнее. Пожалуй, недурно будет и мне, сокрывшися маскою, проследить за ходом дел в машкераде.

НАТАЛИЯ

Вы, мон пэр? Вы же питете неизъяснимое отвращение к машкерадам.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Пустое, Нолли. Дело важнее.

ВИЛЬГЕЛЬМ

Выходит изрядно.

АЛЕКСАНДР

Однако ж надобно мне поехать и предуведомить наших друзей о случившемся.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Езжайте, граф!

ВИЛЬГЕЛЬМ

Я сейчас за тобой — только с позволения графини покажу ей музыку к ея эклоге.

НАТАЛИЯ

С удовольствием прослушаю. Пройдемте ко мне.

Расходятся. Александр — в одну сторону, Наталия и Вильгельм — в противуположную, откудова вскоре слышится отдаленная игра на клавесинах.

Картина 7.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(в задумчивости прохаживаяся с письмом в руке) Сколь сдавил мою грудь гнет воспоминаний! О, золотые времена, незабвенныя дни молодости, пора надежд и очарований… Сколь часто приходили в те дни до меня послания, надписанные сей рукой, рукой человека, кого почитал я неразлучным другом, любезным сердцу братом! О, человеческое вероломство! Нолли помянула давеча, что я питаю «неизъяснимое» отвращение к машкерадам! Еще бы мне не питать оного, если именно благодаря машкераду, ком так любила покойная матушка Государыня, довелося мне раскрыть для себя, что дружественное отношение ко мне князя Гаврилы суть ни что иное, как маска лицемера! Злая ирония судеб! Будто недавния, помнятся мнесейчас дни подготовки к машкераду в старом зданьи Зимнего дворца. Гаврила, пятый уж год как женатый, однако ж не успел еще остепениться, и, в отличие от меня, так же предпочитал галантную интригу политической, как и в холостые свои годы. И вот, как раз за два дни до машкераду, он с видом таинственным и хитрым пустился со мною в разговоры о новой своей интриге. Он поведал, что домогается благосклонности некоей красавицы, чье имя он покуда предпочитает утаить, о, лицемер! но рассчитывает преуспеть. В машкераде же, по его словам, все должно было решиться, так как красавица уже открыла ему секрет машкерадного своего костюма… Должен то был быть костюм Цветочницы… Удостоила-де она его приказом принести на машкерад ранжерейных фиалок, дабы дополнить костюм. Дело было в генваре. Я пожелал ему виктории, и он, смеяся! о, негодяй! удалился в самом веселом расположении духа. Я же поехал домой — разговор наш произошел на обеде в ложе. Приехавши домой я, по легкомысленной веселости молодых лет спеша позабавить жену последними придворными сплетнями, тотчас направился в ея покои. И что же узрел я, войдя в будуар незабвенной моей Катерины?! Разложенный на столе, только что доставленный костюм Цветочницы, на котором две горничные тут же перекалывали булавками какие-то ленты! Как уязвленный гроом, остановился я на месте. Негодяй, коего считал я сердечным другом, коему взаимно поверял печали и радости свои, дочь чью прочил за своего сына, осмеливался самым гнусным образом посягнуть на мою честь и на мо жену! Каким гнусным издевательством предстали мне его недавние недомолвки! В тот же день я продал две деревни по сту душ в каждой, объехал всех садовников столицы и скупил все цветы в городе. Объехал я и друзей, имевших свои оранжереи, забрав все цветы из них под видом приятельского одолжения. Ни единого цветочка, не токмо фиалки, но любого, пригодного к костюму, не смог он найти на другой день! Жена моя не смогла обновить свой наряд, и отказалась от машкераду. Я дал труд себе косвенно довести до его сведения, что сия каверза была делом моих рук. На другой день после машкераду он прислал секундантов… В течении трех лет мы дрались четырежды — и на пистолетах, и на шпагах… Остепенившись же, все продолжаем брать противуположные стороны в политик.

Ах, Мон Дью, подлинно нет худших врагов, чем бывшие лучшие друзья!


АКТ IV (ЧАСТЬ 1)

Сцена представляет собою убранную для машкерада бальную залу. Среди убранства — очень маленькая пустая эстрада, увитая гирляндами с позолотою.

Картина 1.

Авдотья Гавриловна, в костюме Поселянки, проходит по пустой еще зале с мистером Джонстоном.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Как ученому путешественнику, Вам безусловно будет интересно узнать, что развлекательные сборища в русских столицах как правило преследуют при дворе нашей просвещенной Государыни не токмо увеселительную, но и познавательную цель.

ДЖОНСТОН

Вандерфул! Вот э найс кастом! (С важностию надувает щеки).

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(поправляя на волосах веночек из драгоценностей) Глядя, к примеру, на мой наряд, Вы имеете возможность получить наглядное представление о внешнем виде российских поселян, этих простодушных детей благосклонной Натуры.

ДЖОНСТОН

(с большим достоинством) Вандерфул!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Боле того, из эклоги, которую я буду на нонешнем праздненстве петь в дуэте, (себе) Вильгельм, этот ветреник, так и продолжает интриговать меня личность сочинителя! (Джонстону) Вы ознакомитесь также и с их нравами, большим знатоком коих является и сама наша просвещенная Государыня.

ДЖОНСТОН

Оу, ес! Мистер Волтейр… ин хис летерс…

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

А вот и другой исполнитель! Сюда, сюда, любезной Вильгельм! Я представлю Вас господину Джонстону.

Картина 2.

Вильгельм, в костюме Поселянина, подходит.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(раскланиваясь) Щаслив сделать знакомство, сударь.

ДЖОНСТОН

Ис хи э риел рашшин мушик?

Вильгельм смотрит на него в некотором удивлении.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(обрадовавшись) Сей молодой человек пасет обыкновенно… мутонов…овечек моего отца.

Мистер Джонстон достает записную книжку и делает запись.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(к Вильгельму) А кто строил нападки на костюмы, что они-де не довольно близки к оригинальным?

ВИЛЬГЕЛЬМ

Впредь зарекуся прекрасну полу противуречить хоть бы и в том, что не осьмой на десять нонче век.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вот слова благоразумные. (Джонстону) Оставлю Вас покуда наблюдать убранство залы. (Отходит под руку с Вильгельмом).

Картина 3.

В зале появляются двое-трое гостей в машкерадных костюмах.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Однако ж, Вильгельм, Вы являете собою пример двоедушия.

ВИЛЬГЕЛЬМ

В этом случае обо мне следует пожалеть. В свете нынче модно быть вовсе бездушным. Ужели я оказываюсь немодным вдвойне?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Утешьтесь тем, что не имеете сердца.

ВИЛЬГЕЛЬМ

Это утешение слабое. Нынче модно владеть не менее, как десятком сердец. Вы утешили б меня лучше, подарив свое.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Раньше возвратите владелицам те, что похитили прежде. Не шутя, сударь, я желаю с Вами браниться.

ВИЛЬГЕЛЬМ

Чем заслужил я подобную немилость?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Дружбою с граф Александром, которого я ненавижу как сына злодея моего семейства.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(смеяся) В Ваших руках жестокая возможность мщения! Уж кому более, чем супругу, способна женщина оборотить радость существования кромешною пыткой?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Супругу, сударь? Что хотели Вы этим сказать?

ВИЛЬГЕЛЬМ

(смеяся) Но вить помолвка ваша доселе еще не разорвана!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Наша помолвка?!

ВИЛЬГЕЛЬМ

(смешавшись) Я полагал, княжна, Вам известно, что в младенческом возрасте Вы были помолвлены с графом Александром Эрастычем.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

С сыном графа Эраста?! Опомнитесь, сударь, свет не видал вражды более лютой, чем та, что ведется меж нашими отцами.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(пожав плечами) Истоки таковой не так уж и редко берутся в крепкой дружбе. (в сторону) Сколь же я, однако, был неосторожен, выдав невольно свою осведомленность в делах графа Эраста! Подлинно, враг человека у него во рту!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(задумчиво) И впрямь, мон пэр упоминал о том, что в младости был дружен с Эрастом Федорычем…(решительно) Тем боле оснований у меня избегать общества негодяя! По крайности окажите мне таковую услугу, сударь: я плохо помню граф Александра даже в лицо. А Вы, верно, знаете, какую маску он предпочел. Я не имею желания оказаться с ним в соседстве даже и случайно.

Картина 4.

Среди гостей появляется граф Александр.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(указывая) Видите персону в домине смарагдового цвету? Это — он.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Я у Вас в долгу. Скоро начало: отправлюсь разучивать эклогу.

Картина 5.

Авдотья Гавриловна отходит. Вильгельм, на заднем плане сцены, подходит к Джонстону и заводит с ним любезный разговор, во время коего тот почти непрерывно делает записи в свою книжку. Авдотья Гавриловна подходит меж тем к графу Александру, находу закрывая лицо маленькой полумаскою.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Маска, я знаю Вас, в то время как Вы не знаете меня и моих целей.

АЛЕКСАНДР

Позволю себе возразить Вам, сударыня. Вы — особа, предостерегавшая меня от встречь с незнакомыми кавалергардами. (Оба по ходу разговора заходят в беседку из цветочных гирлянд и усаживаются на канапэ). А цель Ваша, следовательно, предотвратить ту встречу, каковую я предполагаю иметь в нонешнем машкераде.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(в ужасе) Так она состоится?!

АЛЕКСАНДР

(твердо) Стечение обстоятельство ныне делают ея неизбежною.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Ах!! (Падает в обморок).

АЛЕКСАНДР

(подхватывая ее в объятия) Мон Дью! Она в обмороке! Сударыня, я бесконечно нещаслив, являясь невольной причиною Вашей испуги! Умоляю Вас, очнитесь! (Маска, которую Авдотья Гавриловна во время разговора подносила к лицу, падает с ее рукою. Граф Александр вглядывается в ея лицо). Вот пленительное лицо, выдающее решительный характер и острый ум! Она приходит в себя.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вы огорчаетесь явиться причиной моей испуги, насколько ж огорчительней мне сознавать, что в скором времени я могу стать причиною Вашей гибели!

АЛЕКСАНДР

Вам угодно изъясняться темно, сударыня. Ежели Вы соблаговолите дать разъяснения, то навек ощасливите меня своею обязательностью. Но в любом случае почитаю необходимостью сказать, что не есть самое изрядное нещастие погибнуть по вольной или невольной вине пободной Вам персоны.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(себе) Вот благороднейший политес! Неистовый же огонь этого взора изобличает человека, со страстью предающегося фараону жизни… Свою же жизнь он поставит на карту с наслаждением игрока — это явно моей энергической натуре с первого взгляду! А вить мы предназначены друг другу с невинного младенчества… Кроме того — семейства наши разъединяет ныне кровавая вражда… (вслух) Сейчас я проясню Ваше недоумение, сударь. (Увидя подбегающую к ним маску, замечает, что забыла надеть упавшую свою. Граф Александр все еще удерживает ее в объятиях. Подбежавший срывает маску. Это Алексей).

Картина 6.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Мон Дью! Поздно!!

Закрывает лицо руками.

АЛЕКСЕЙ

Поздно, сударыня? Напротив того, мне представляется, что я подоспел как раз вовремя! Граф Александр, я узнаю Вас и в маске. Щаслив, что можно долее не откладывать наш решительый разговор.

АЛЕКСАНДР

(выпуская Авдотью Гавриловну из объятий) Во всяком случае примите мои искроенние изъявления преданности за Ваше ко мне участие. (Алексею) Друзья мои находятся в этой зале, сударь.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(с жестом крайнего отчаяния) Мон Дью! Нещастное стечение обстоятельств представляется мне непоправимым!

Картина 7.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(подходя) Здравствуй, Александр! О, и ты здесь, Алексей! Забавно, что оба вы имеете во мне незамедлительную нужду! Мне же прежде имеется крайняя надобность до княжны Авдоьи Гавриловны. Бог мой! Не мигрень ли приключилась с Вами, рассейская Психея, что Вы бледны?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Пустое. В чем же надобность Ваша, любезной Вильгельм?

ВИЛЬГЕЛЬМ

(жестом указывая на эстраду) За меня Вам скажет об этом музыка!

Звучит музыка. Зрители обступают эстраду. Аплодисманы. Продолжая указывать плавно узогнутой рукою на эстраду, Видьгельм предлагает другую руку Авдотье Гавриловне, помогая выйти из беседки.

ВИЛЬГЕЛЬМ

Не забыли ль Вы обещания очаровать все собрание разом, подобно сиренам, без жалости губивших в давни времена мореплавателей?

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(выходя) Комплиман Ваш двусмыслен, но остер. Я помню свои обещания. (в сторону) Вот он, гнет ссвета, тягостный жребий, почитаемый иными за безбедну жизнь средь розанов и кринов! Являть с собою виддовольства и веселия, тщась меж тем не выдать слезным током тяжкий стон сердца! О, сколь нещасливой можно быть в блеске красоты, младости и славы! (Вильгельму) Однако ж общество проявляет признаки нетерпения.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(Александру и Алексею) Служение музам — прежде всего, господа! Я — к вашим услугам по освобождению от онаго.

Картина 8.

АЛЕКСАНДР

(во след Вильгельму) Можно ли быть столь легкомысленну до сериозных дел? Впрочем, сударь, не станем предаваться излишним досадам. Все равно еще недостает одного участника к нашей беседе.

АЛЕКСЕЙ

(в сторону) Да, его секунданта еще нет.

АЛЕКСАНДР

(в сторону) Однако его сообщник заставляет себя ждать. (Алексею) Что ж, сударь, предадимся покуда наслаждению пением.

АЛЕКСЕЙ

(с ирониею) О, да, пением…Губительным пением сирены!

Картина 9.

Музыка и движение вокруг эстрады.

Алексей стоит у беседки, полагая себя в уединении. Поза его выражает глубокое уныние. К нему незаметно подходит Наталия в костюме Цветочницы.

АЛЕКСЕЙ

Итак, поддавшись мимолетному порыву гнева, я окончательно запечатлел на страницах моей жизни начертания злобного фатума. Какая тщета! Поединок с соперником, представлявшийся мне желанным столь недавно, ныне страшит меня. Не в том единственно моя кручина, что зрак обольстительнейшей из женщин, доныне сиявший в моем сердце, померк, подобно тому, как меркнет ярчайшая из звезд, когда в черное сияние эфира выплывает прельстительная луна… О, нет! Мысль много ужаснее терзает мой смятенный разум. Я страшусь причинить малейший вред тому, кого только что столь безрассудно вызвал на поединок…Я попросту не могу поднять на него руки, смертоносно продолженной сталью! Ея брат! Ужели нет выхода, каковой не был бы унизителен для чести моего имени? (Наталия подходит ближе, стоит за его спиною, слушая с живейшим вниманием). Решение найдено! Я должен погибнуть от его руки. Это не опечалит ту, которая видела меня лишь единожды. Сколь горько покидать пир жизни молодым! Сколь сладостно отдать жизнь ради той, чье имя с последним вхдохом слетит с моих уст! Итак — смерть!

НАТАЛИЯ

Вы говорите о смерти среди веселия.

АЛЕКСЕЙ

Маска, я знаю Вас.

НАТАЛИЯ

Так долой же ея! (снимает маску) Я слышала Ваши слова. Невольное участие, которое вызвали во мне Ваше доброе имя и не вызывающее сомнений благородство, побуждает меня сказать Вам; сударь, доверьтесь мне, как если бы я была Вашей сестрою. Что заставляет Вас, молодого человека, обласканного обществом и натурой, искать смерти?

АЛЕКСЕЙ

Роковая необходимость, графиня.

НАТАЛИЯ

Ужели та особа, о коей Вы говорили сейчас с такой любовью, столь жестокосердна?

АЛЕКСЕЙ

Жестокосердна?! О, тысячу раз нет, графиня! Эта особа является ангелом, а этот ангел является Вами!

НАТАЛИЯ

(себе) Какая сладостная боль стеснила мою грудь! (Алексею) Но вполне ли Вы уверились в неблагосклоннсти к Вам упомянутой особы?

АЛЕКСЕЙ

Графиня! В жизни моей никто и никогда не смог бы обвинить меня в трусости — худшем из пороков для дворянина. Пятнадцатилетним недорослем я принимал участие в усмирении мятежников противу трона. Я дрался на двух дуэлях. Ныне же я не имею в сердце мужества открыть Вам страшную правду. Умоляю Вас о пощаде. Дайте мне мгновение на то, чтобы я мог собраться с духом.

НАТАЛИЯ

Теперь и мне не до смеху среди всеобщего веселия! Между тем оно в разгаре. (Опечаленным жестом указаывает на эстраду, на которую поднимаются Авдотья и Вильгельм в своих костюмах Поселян).

Во время исполнения последними эклоги Алексей и Наталия стоят в тревожной задумчивости.

Картина 10.

ПОСЕЛЯНКА

Селены робкие лучи

Лобзают трепетные долы.

ПОСЕЛЯНИН

Восторг пленительной ночи

Облегчит сердцу гнет тяжелый.

ПОСЕЛЯНКА

Лобзают трепетные долы

Зефиров игры молодых.

ПОСЕЛЯНИН

Облегчат сердцу гнет тяжелый

Венок из мирт и стройный стих.

ПОСЕЛЯНКА

Зефиров игры молодых

Бегут скользящими тенями.

ПОСЕЛЯНИН

Венок из мирт и стройный стих

Царят над спящими лугами.

ПОСЕЛЯНКА

Бегут скользящими тенями

В небесной тверди облака.

ПОСЕЛЯНИН

Царят над спящими лугами

Двояко нега и тоска.

ПОСЕЛЯНКА

В небесной тверди облака

Несут душе успокоенье.

ПОСЕЛЯНИН

Двояко нега и тоска

Певцу внушают вдохновенье.

ПОСЕЛЯНКА

Несут душе успокоенье

Ток водных струй и блеск росы.

ПОСЕЛЯНИН

Певцу внущают вдохновенье

Натуры спящия красы.

ПОСЕЛЯНКА

Ток водных струй и блеск росы —

Нет сердцу лучшего привета.

ПОСЕЛЯНИН

Натуры спящия красы

Сумей познать вдали от света.

ПОСЕЛЯНКА

Нет сердцу лучшего привета,

Чем обаяние ночи.

ПОСЕЛЯНИН

Сумей познать вдали от света

Селены робкие лучи!

Шумные аплодисманы и возгласы. Слышны среди общего гула крики «Сочинителя!», «Кто сочинитель?!»

Картина 11.

НАТАЛИЯ

Вы бледны как алавастр! Отвечайте же — Ваше молчание причиняет мне страдание!

АЛЕКСЕЙ

Большия страдания причинил бы Вам мой ответ. Я понял сейчас, что не имею права открыть Вам правду. Я могу только умолять об одном — коли Вы чувствуете в груди хоть искру склонности ко мне — убейте ея незамедлительно, заклинаю Вас!

НАТАЛИЯ

Вы просите не отвечать Вам взаимностью, меж тем, как сами любите столь пылко? Постойте… Вы говорили о боязни причинить вред брату той особы…Эта особа — я… Мон Дью! Вы деретесь с моим братом, граф Александром!

АЛЕКСЕЙ

Дью Ву гард, графиня!

НАТАЛИЯ

Вы не отрицаете! Это правда! Из чего вы деретесь, отвечайте!

Картина 12.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(подбегая) Насилу нашел Вас, графиня, умаялся искамши! Сегодня пир, сегодня пить, ногой свободной об пол бить… Замечаю я, все прелестныя дамы нонче платят дань меланхолии… Вид у Вас печален, графиня.

НАТАЛИЯ

Нисколь. В зале чуть душно. Вы искали меня?

ВИЛЬГЕЛЬМ

Чему ж тут дивиться! Послушайте только! Время снимать маски! Идемте немедля со мною, самая таинственная из девиц обеих столиц! Идемте, идемте! (Увлекает ея к эстраде).

НАТАЛИЯ

(в сторону) Двуликому Янусу уподобить можно иной раз всякую особу, выезжающую в свет! Одно лицо льет в смятении слезы, другое же улыбается! (Алексею) Прошу Вас, сударь, обождать меня, дабы мы могли кончить спор наш о поэзии латинян.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(Алексею) Да и ты что-то мрачен, как на собственных похоронах. Впрочем, понимаю — тебе не терпится. Пять минут, и я к твоим услугам! Ох и дел же у меня в нонешнем машкераде!

Картина 13.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(взбежав на эстраду) Подошла пора раскрыть некую тайну, хранителем коей я являюсь уже четыре с половиною месяца! Кто помянет мне другую тайну, которая была бы сохраненной дольше при нашем просвещенном дворе?

Возгласы: «Атансьон, господа!», «Слушайте же!», «Тише!».

ВИЛЬГЕЛЬМ

Между тем все эти четыре с половиною месяца некий пиит, являющейся и сочинителем сей эклоги, интригует своей персоною публику в журнале «Приятныя пустяки» под псевдонимом Оливэр.

МАСКА ПОЛИШИНЕЛЯ Ваша тайна стоит прочих, Вильгельм! Граф Эраст Федорыч проговаривался уже, что под псевдонимом укрывается сын его, граф Александр.

АЛЕКСАНДР

(в сторону) Парбле! Только этого не доставало.

ГОСТЬ БЕЗ МАСКИ Да, да, я тоже слышал сие! Это — граф Александр!

ВИЛЬГЕЛЬМ

(с веселостию) Вы поручитесь доподлинно в таковых словах графа Эраста, любезной барон?

ГОСТЬ БЕЗ МАСКИ Не дословно, но граф Эраст называл себя родителем пиита, других же сыновей, кроме граф Александра, у него нет!

ВИЛЬГЕЛЬМ

Однако ж есть дочь! (Возводит на эстраду Наталию. Буря изумления, аплодисманы). Честь имею представить читающей публике стихотворца Оливэра!

АЛЕКСЕЙ

Ах!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Ах! (Овладевая собою, к Наталии) Так не Вашему брату, но Вам, графиня, столь обязан свет удовольствием эстетическим?

НАТАЛИЯ

Да, сколь ни грустно, что при дворе просвещенном сочинительство женское являет собою редкость.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Тем очаровательнее исключения, графиня. (себе) Так есть еще надежда предотвратить недоразумение. Когда б ни давешний конфуз…

МАСКА МАВРА Однако из чего взят псевдоним?

МАСКА АЛЕУТА Отчего Оливэр?

НАТАЛИЯ

Ларчик раскрывается просто. Среди семейства с младенческих лет называют меня Нолли, от имени мого Наталия. Имя же Нолли в коротком общении производится и от аглицкого мужского имени Оливэр.

Аплодисманы и возгласы.

НАТАЛИЯ

(в сторону) Как вырваться мне из рукоплещущей толпы! Из чего хотят они драться?

Картина 14.

Толпа сталкивает в это время Алексея и Александра. Алексей, первым заметивший графа, кидается к нему.

АЛЕКСЕЙ

Честь имею обеспокоить Вас наиспешным образом, граф!

АЛЕКСАНДР

К Вашим услугам.

АЛЕКСЕЙ

Так это не Вы, граф… Я разумею, Вы не… (решительно) Это касательно до моего с Вами поединка.

АЛЕКСАНДР

(с видом полного изумления) Поединка, сударь? Вашего со мною? Разве я уславливался драться с Вами?

АЛЕКСЕЙ

(недоуменно) В первую встречу нашу у Вас в дому.

АЛЕКСАНДР

Парбле! Какую ложу вы представляете, сударь, что переговоры в ней принято мешать с дуэлем?

АЛЕКСЕЙ

Ложу, граф? Отродясь не доводилось мне состоять в масонстве, философия коего представляется мне суемудрием.

АЛЕКСАНДР

Так от кого ж Вы пришли ко мне?

АЛЕКСЕЙ

Сугубо от себя самого.

АЛЕКСАНДР

И ни от кого боле?!

АЛЕКСЕЙ

Разумеется…

АЛЕКСАНДР

Вы говорите темно. Если Вам охота драться, объяснитесь, что имеете Вы противу моей персоны?

АЛЕКСЕЙ

К щастию моему я начинаю полагать, что являюсь жертвою рокового заблуждения. Ответьте по чести, граф. Имеете ль Вы какие либо притязания на Авдотью Гавриловну, дочь старого князя Гаврилы Львовича?

АЛЕКСАНДР

(с невольным смехом, в сторону) Наконец все ясно как день! Никакой противуположной партии нет и в помине! Молодчик сей, по всему судя, претендент на руку княжны Авдотьи, зная о содержании эпистолы княсь Гаврилы вообразил, что я не вполне откажусь от детского сговору между родителями нашими! Письмо же князя Гаврилы ничего не таило в себе, помимо прямого смыслу! Право, на мудреца довольно простоты! (Алексею) Разуверьтесь, сударь, я далек от посягновений на княжну Авдотью Гавриловну. Скажу вам боле: сердце мое отдано другой особе. (в сторону) Ласкаюсь, мне удасться ноне выяснить ея имя; многия внимали пению.

АЛЕКСЕЙ

Так нам не из чего драться, граф?!

АЛЕКСАНДР

Ежели претензии Ваши ко мне имеют касательство только до княжны Авдотьи Гавриловны — не из чего.

АЛЕКСЕЙ

Сколь я щаслив этим обстоятельством, любезной граф Александр!

Убегает.


АКТ IV (ЧАСТЬ 2)

Картина 15.

АЛЕКСАНДР

(пожимая плечами) Хотя и сам я держуся принсипа гуманистического, подобная горячность представилась бы сомнительною, когда бы не шла в противуречие с прежней решительностью. Но в сторону! Надобно поскорее разуверить в положении дел граф Эраст Федорыча…(Смеется). Итак, противной партии нет!..Но однако ж… Чего добивалась тогда от меня поразившая мое воображенье особа? Прежде всего — кто она? Это должно быть известно Вильгельму. Вот и он — легонек на помине и, кажись, пробирается ко мне… Парбле! Чертов англичанин!

Картина 16.

Мистер Джонстон удерживает за локоть Вильгельма. Между тем Алексей и Наталия ищут в толпе друг друга.

ДЖОНСТОН

Э момент, май диар мушик! Ай лайк ту ноу самсинг эбаут ер лайф ин зи виледж. Хев ю эни хен ин ер суп эври дэй?

ВИЛЬГЕЛЬМ

(отделываяся) Ес, оф корс, бат ай префер э суп оф тортойс.

Мистер Джонстон записывает.

Картина 17.

АЛЕКСАНДР

Наконец ты! Вообрази себе оказию! Хоть и не лестно мне выставлять себя за дурака, однако ж я свалял его первым… Кого ты ищешь?

ВИЛЬГЕЛЬМ

(вертя головой) Приятеля моего, ну, того кавалергарда, и кавалергардов же ныне! с коим ты разговаривал недавно… Это ему обещал я допрежь наших переговоров сослужить секундантом.

АЛЕКСАНДР

(хохоча) Ты — ему?!

ВИЛЬГЕЛЬМ

Что ж тут дико?

АЛЕКСАНДР

В том и гиштория, что сей кавалер един в двух персонах… Впрочем, как и ты… Драться он замыслил со мною, я же полагал беседовать с ним — и все при твоем посредстве!

ВИЛЬГЕЛЬМ

Вот так кунштюк! Как же сие проистекло?

АЛЕКСАНДР

(смеяся) Я разумел под «особою» Императрицу, он — некую даму…

ВИЛЬГЕЛЬМ

(хохоча) Так заговору другой ложи быть не имеет?!

АЛЕКСАНДР

(хохоча) Как и поединка!..

ВИЛЬГЕЛЬМ

Побегу покамест с новостью к графу! Вон он — в маске Астролога.

АЛЕКСАНДР

Дельно. Кстати (продолжая смеяться вместе с Вильгельмом), ты должен знать, кто дама, певшая давеча эклогу.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(убегая) Стыдно, граф, не знать в лицо нареченной своей невесты! Пела княжна Авдотья Гавриловна! (Удаляется со смехом).

Картина 18.

Граф Александр мгновенно перестает смеяться. Стоит в неподвижности, глядя вслед Вильгельму. Вид его делается все более мрачен.

АЛЕКСАНДР

Вот переменчивость Фортуны! Так это от нея, обольстительнейшего ангела, нареченной невесты моей, только что отказался я, как последний трус? Я утверждал, что не помышляю посягать на нея! (Смеется зловеще). Где мой соперник?! Немедля найти его! Я готов доказывать свои посягновения перед всеми кавалергардами Ея Величества, до которого, впрочем, мне нет сейчас ни малейшего дела!

Убегает.

Картина 19.

Движение толпы выносит на авансцену графа Эраста Федоровича и Вильгельма.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(об руку с почтенного вида маскою) А вчерась на перевозе к Академии слыхал я, что рассуждают о кометах. Будто уж одна есть; другая тот год будет.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(раскланиваясь) Ежели и планеты небесные стремление к тверди земной выказывают, позволительно и мне внимание графа отвлечь на оную от сфер высших.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(собеседнику) Извинения прошу покорнейше, что неотложную надобность имею отойти от нашего предмету. (Отходит с Вильгельмом) Что до нашей интриги?

ВИЛЬГЕЛЬМ

Полное отсутствие таковой.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Что за околесица? Говори толком, шутки свои, государь мой, изволь для девиц приберечь.

ВИЛЬГЕЛЬМ

Кабы над нами теперь девицы не шутили.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Да скажешь ли ты дело, ветрогон! Впрочем, отойдем подале от праздных ушей. Кстати, не видал я еще мою Нолли: поди знаешь, где она.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(указывая) Вы подно прибыть изволили, граф. Не то б повидали ее как все в этой зале. Вон графиня, в наряде Цветочницы.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(с отвращением и досадою) Могла б допрежь и вызнать мое одобрение.

Картина 20.

На встречу им попадается князь Гаврила Львович, выступающий об руку с Джонстоном.

ВИЛЬГЕЛЬМ

Костюм цветочницын к лицу графине.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Да мне не по нраву.

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

(услышавши, в гневе) Когда ж укор совести злодею по нраву бывал?!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Гаврила?!

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Да, Эраст, Гаврила, и хоть давненько не видывал тебя близко — ненавистничества к тебе отнюдь не избывший.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Стар я ныне вдругорядь с тобой драться, да вить от беспримерной наглости твоей и скелет гремящий из могилы вылезет да за шпагу ухватится. Друг вероломной, тебе ли меня обвинять в совестливой укоризне?!

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Мне ли, вопрошаешь ты, похититель моего блаженства? Кому же, как не мне? Не ты ли, укрываяся показным участием, низклю интригою лишил меня благосклонности графини Розалии?

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(в крайнем изумлении) Мон Дью! Я не верю ушам своим! Что ты сказал сейчас, Гаврила?!

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

То, что не хуже моего известно тебе. Или дерзнешь ты утверждать, что не ты, позавидовав, что первая красавица варшавская графиня Розалия, о тот сезон весь двор в уме повредившая, благосклонность ко мне обратившая настолько, что за последним доказательством преданности дело стояло, происками гнусными явить мне оное не дал, без фиалок столицу оставя?!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(в смятении) Что?!.. Когда?!

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Когда соревнуяся с покойной женой твоей сговорились оне нарядиться Цветочницами!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Гаврила! Так не посягал ты на честь мою и не имел домогательств к незабвенной моей Катерине?!

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Мон Дью! Я ли посягал на честь драгоценнаго моего друга?! Опомнись, Эраст! Скажи мне немедля; так не преследовал ты тайной цели перебить у меня благосклонность ослепительной Розалии?!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(хватаяся за сердце) Наряд цветочницын ввел меня в заблуждение! О, Гаврила, соратник невозвратных дней блаженной молодости! (Раскрывает ему объятия).

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

О, веселыя пиры в дружеском круге! (Заключает Эраста Федоровича в объятия).

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

О, резвости младых шалунов!

Смеются щасливо.

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

(смеяся) А я-то давеча к тебе писал, дабы сговор между чадами нашими порушить! Ну нет, любезной друг! Ежели сын твой хоть вполовину достоинствами тебя повторяет — лучшего жениха для дочери я не мыслю!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Со своей же стороны за щастье почту повесе моему твою дочь в жены определить… Никаких разрывов, тут уж берник, друг драгоценной, не отворотишься! Ах, Гаврила, помнишь, как метывали мы фараон, вверяяся капризу Фортуны?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

А как умели живать не по средствам! Куда… Нонешний молодой человек за благородство почитает расходовать разве вдвое больше доходу, редко втрое…

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

В наши-то времена и вчетверо было не на удивление… О темпора, о морес, вещает божественной Цицерон!

Отходят об руку.

Картина 21.

На авансцене оказывается Авдотья Гавриловна, к которой пробирается граф Александр.

АЛЕКСАНДР

Я искал Вас, княжна.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Однако не обрадовались, нашед. Не оттого ли, граф, что, судя по обращению Вашему, ноне знаете, кто я?

АЛЕКСАНДР

Да, инкогнито Ваше мною раскрыто.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Будем откровенны до конца, как враги достойные. Вас удивило, я чаю, что я желала остеречь Вас, тем самым оказывая дружескую услугу сыну врага отца моего?

АЛЕКСАНДР

И перед толпою свидетелей в делах чести повторю то, что ныне говорю перед Вами одной, княжна. Поступок подобный почитаю я изобличением натуры благороднейшей.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Сколь я рада, что действия мои не поняты Вами ложно.

АЛЕКСАНДР

Только раскрыв Ваше инкогнито, я постиг их смысл. Щасливый претендент на руку Вашу…

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Сердце мое не позволяло допустить до напрасного поединка. Зная, что Алексей ошибкою полагает Вам присущими чувства ко мне…

АЛЕКСАНДР

(энергически) Княжна! В том нету ошибки.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Что хотели Вы сказать этим, сударь?

АЛЕКСАНДР

Выслушайте меня; сердце мое жаждет излиться перед Вами. (Прижимает руку к сердцу). Многожды увлекался я обольстительными женщинами, но ни одна из викторий не заставляла его трепетать в груди. В смешной мне ныне гордости я почитал себя неуязвимым для стрел Амура и потешался над глубоким чувством, полагая себя сотворенным не для него, но токмо для деятельности политической и военной… Слепой безумец! Впервые люблю я пламенно и пылко, впервые безнадежно мечтаю о цепях Гименеевых, взирая на Вас, княжна…

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(с восторгом) На меня, дочь смертного врага родителя Вашего?

АЛЕКСАНДР

Самому себе стал бы я врагом ради Вас!

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(решительно) Вот рука моя. (Протягивает руку Александру).

АЛЕКСАНДР

(заключая ее в объятия) Смею ли я поверить неизъяснимому блаженству?!

Целуются.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Друг мой, соединение сердец наших чревато бедами, с коими надлежит бороться!

АЛЕКСАНДР

План, в голове моей сейчас возникший, ласкаюсь, будет тобою одобрен. Однако бесчестным почитаю скрыть, пленительный мой ангел, что осуществление онаго предрекает нам невзгоды бедности, как как родитель мой в гневе может лишить меня наследства, в чем вижу я законное его право.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Парадизом покажется мне с тобою убогая хижина, под кровом коей любовь детей восторжетсвует над ненавистью родительскою!

АЛЕКСАНДР

Одно лишь небольшое дело препятствует осуществить мой план немедля. Ласкаюсь уладить его в час, в связи с чем вынужден покинуть Вас, мон анж, дабы поскорее воротиться к твоим ногам.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Что же за дело это, сударь, побуждающее Вас на столь долгий срок покинуть возлюбленную?

АЛЕКСАНДР

Честь.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Где честь, там кровь, граф.

АЛЕКСАНДР

От особы характеру Вашего не утаю того, что в ином случае почел бы нужным скрыть от прекрасну полу. Княжна, я деруся нонче, но пусть Вас не занимает этот пустяк.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Вы не раскаетесь в своей откровенности, граф. Лишь недостойная высокой любви избранница способна узреть соперницу в шпаге.

АЛЕКСАНДР

Вот небесное предопределение! Воистину оно с колыбели внушило мне сладостный закон любить тебя! Через час я у Ваших ног!

Убегает.

Картина 22.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(одна) Его одного алкала моя душа. Но ноне — что смущает ея упоение? Ужели я проще сердцем, чем полагала досель? Меня тревожит этот поединок — к чему таить малодушную правду? С кем он? С Алексеем он не может теперь драться, так как недоразумение прояснилось, Алексей знает теперь, что стихи писала молодая графиня, граф же Александр не имеет до меня никаких домогательств… (в ужасе) Мон Дью! Не ему ли я только что отдала свою руку?! Они дерутся с Алексеем! Ужели я допущу, чтобы разгоряченная страстью кровь окропила алтарь Гименея? Бежать, препятствовать им, не знаю — как, но препятствовать!

Движется незаметно, выслеживая в толпе Александра.

Картина 23.

На авансцене появляются навстречц друг другу Алексей и Наталия.

НАТАЛИЯ

(решительно) Признайтесь, сударь — Вы деретесь с братом моим графом Александром?

АЛЕКСЕЙ

Нет, графиня! Боле мне не из чего драться с графом, и это обстоятельство сделало бы меня щасливейшим из смертных, ежели бы я не продолжал оставаться нещаснейшим из них.

НАТАЛИЯ

Что хотели Вы сказать этим? (себе) Я не в силах скрыть душевного смятения!

АЛЕКСЕЙ

Велико ли различие — рука брата или рука сестры отверзнет предо мною двери Аида?

НАТАЛИЯ

Разум мой мутится, пощадите его! Я знаю, Вы предпочли бы умереть от руки моего брата, нежели принести мне родственное огорчение! Однако в руке брата моего — смертоносная сталь, в моей же…

АЛЕКСЕЙ

Нить моей жизни.

НАТАЛИЯ

(в смятении) Что хотели Вы этим сказать?!

АЛЕКСЕЙ

Же ву зем. Я люблю Вас, графиня, и прошу руки Вашей — иначе удел мой предрешен — скорая смерть, причиненная тоскою.

НАТАЛИЯ

С первого взгляду я знала свою судьбу! (подавая руку) В этом месте нити судеб наших переплетаются воедино.

Алексей целует, упав на колена, руку Наталии.

Картина 24.

Появляется Александр.

НАТАЛИЯ

(вскрикнув) Александр!

АЛЕКСАНДР

(в рассеянии) Нолли! Не видала ль ты давешнего кавалергарда… (заметя Алексея) Ах, вот Вы, сударь! Я искал Вас.

АЛЕКСЕЙ

(поднимаясь) Вы явились как нельзя более кстати, граф.

АЛЕКСАНДР

Рад, что Вы еще почитаете меня за человека порядочного. Однако умоляю Вас, сударь — поспешим! Я располагаю ничтожно малым временем. Пойдемте же, пойдемте скорее!

АЛЕКСЕЙ

Как Вам угодно, но куда?

АЛЕКСАНДР

Куда?! Разумеется — драться!

НАТАЛИЯ

Ах!

АЛЕКСЕЙ

Мон Дью! Граф, из чего Вы хотели драться со мной?

АЛЕКСАНДР

Время уходит! Сударь, долго объяснять, отчего я невольно ввел Вас в заблуждение. Думаю, Вы удовольствуетесь за объяснение решительным моим заверением в том, что я являюсь претендентом на руку княжны Авдотьи Гавриловны. Эрго — нам невозможно не драться.

Картина 25.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(подходя) Мон Дью! Удар судьбы неизбежен.

АЛЕКСЕЙ

Хвала богам, возможно, граф!

АЛЕКСАНДР

Объяснитесь!

АЛЕКСЕЙ

Я не являюсь боле претендентом на руку княжны Авдотьи Гавриловны.

АЛЕКСАНДР

(в изумлении) Но… Я не понимаю… С каких пор Вы им не являетесь?!

АЛЕКСЕЙ

С тех пор, как состою претендентом на руку графини Наталии Эрастовны, Вашей сестры.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

(целуя Алексея) Друг мой! Никогда прежде не служил ты причиною столь полного моего блаженства!

АЛЕКСЕЙ

(кланяясь) Льщусь послужить к Вашей отраде.

АЛЕКСАНДР

Так это верно, Нолли? Сколь неожиданно сие слышать.

НАТАЛИЯ

Сколь велико мое блаженство, Александр!

АЛЕКСАНДР

Щастье твое делает меня щасливым. (Алексею) Редкое сокровище обретаете Вы, сударь, в благосклонности сестры моей. (Наталии) Однако ступайте к отцу. (мрачнея) Хотя бы ты яви собою образец должного почитания родителей.

НАТАЛИЯ

Удовольствие говорить с нежнейшим родителем есть моя должность. Пойдешь ли ты с нами, дабы составить мне поддержку искусною дипломатией?

АЛЕКСАНДР

(переглянувшись с Авдотьей Гавриловной) Любезная сестра моя! Обстоятельства чрезвычайной для меня важности вынуждают меня ответить на твою просьбу отказом.

НАТАЛИЯ

Сколь это огорчительно мне, Александр!

АЛЕКСАНДР

Ступай к граф Эрасту Федорычу, Нолли! Чистая душа не должна чувствовать огорчений.

АЛЕКСЕЙ

До скорой встречи, граф!

АЛЕКСАНДР

Ласкаюсь, что до скорой.

Алексей с Наталией уходят.

Картина 26.

АЛЕКСАНДР

Благородное дитя! Радостно думать, что отцовский на меня гнев ей обернется пользою.

АВДОТЬЯ ГАВРИЛОВНА

Так воротимся в Вашему плану, граф…

Уходят.

Картина 27.

Появляются об руку Эраст Федорович и Гаврила Львович, первый все еще в маске Астролога.

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

И у меня ежедневно новые досады… Однако ж дам за Дунею помимо подмосковной…

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Острый ум свой, ты, я чаю, также положил ей приданым.

Смеются.

Картина 28.

Подходят Наталия и Алексей.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

А вот и моя меньшая, поди подросла с тех пор, как ты ея крестил, любезный мой Гаврила… Изволишь, Нолли, поприветствовать сердечно старинного друга моего, воспринимавшего тебя дитятею… Это…

Картина 29.

Подбегает маска Нептуна.

МАСКА НЕПТУНА (Гавриле Львовичу) Не время веселиться, княсь Гаврила! Дочь твоя Авдотья…

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

Мон Дью! Что с нею, здорова ли она?!

МАСКА НЕПТУНА Дочь твоя сбежала с сыном злейшего врага твоего, графом Александром Эрастычем! Только что видели их, садящимися в карету!

Эраст Федорович и Гаврила Львович хохочут. С Эраста Федоровича слетает маска.

МАСКА НЕПТУНА (в изумлении) Граф Эраст?!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

(хохоча) Он самый — собственной персоною.

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

(хохоча) Вот уж нещастье так нещастье!

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Послать что ли догнать их да воротить тем, что не из чего бегать?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

(с испугой) Боже избави, любезной друг! Эдак она вовсе у меня замуж не выйдет! Пусть их бегут… Эх, волюмы французкие…

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Итак, Гаврила, я щаслив тем, что щастие сына моего составлено.

НАТАЛИЯ

(подходя поближе с Алексеем) Мон пэр, от Вас одного зависит стать щасливым вдвойне противу нынешнего.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Хватит с меня нонче загадок, Нолли! Говори ясно.

НАТАЛИЯ

Вот избранник моего сердца.

АЛЕКСЕЙ

В ком обретете Вы почтительнейшего сына, ибо нет человека, боле меня способного понять неисчислимые совершенства дочери Вашей.

Картина 30.

Подходят Вильгельм с Джонстоном.

ВИЛЬГЕЛЬМ

(Джонстону) Браки в России обыкновенно соглашаются между знатными семействами в машкерадах.

Джонстон записывает.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Ничему уже боле не удивлюсь я сегодня. Давно ль Вы, сударь, изволите знать о совершенствах моей дочери?

АЛЕКСЕЙ

Три дни, граф.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Ответ изрядный. (к Гавриле Львовичу) Что скажешь, княсь? Али благословить их?

ГАВРИЛА ЛЬВОВИЧ

По мне так благослови. Мы самое в годы молодости не разумней женились, однако ж в любви, как и в дружбе, щасливы были. Недоразумения же, из горячности нрава проистекающие, сердце благородное сразу или по истечении лет исправить способно.

ЭРАСТ ФЕДОРОВИЧ

Так тому и быть. (Соединяя руки Наталии и Алексея). Живите щасливо, но не зряшно. Надобно уметь и душу утвердить, и не стыдиться быть честным человеком и добродетель любящим.

ЗАНАВЕС

*Пьеса не публиковалась


Оглавление

  • Елена Петровна Чудинова Комедия Чернильницы