В первый День Изгнания их отправили во Внешнюю Тьму, дабы истребляли они там врагов человечества, пока не искупят свои прегрешения до конца. Забытый наделил их безграничной свободой действий по отношению к предателям, чужакам и отступникам, чтобы терзать тех там, где они сильны. Так началась их долгая охота. Они охотятся до сих пор.
— Глава 17 Параграф 98, «Мифос Ангелика Мортис», прибл. M36
+ + + Файл журнала Омикрон, требуется ввести код доступа красного уровня + + +‘Говорит капитан тюремного корабля «Имперская истина» Вильгельм ван Хойт, сообщение в процессе перелета к основному исправительному учреждению Зартака через Феллорейн.
+ + + Доступ разрешен. Добро пожаловать, дознаватель Нзогву + + +
+ + + Файл передан. Заголовок ”Контрольный журнал станции Горгас ” + + +
+ + + Датировано 4550875.M41 + + +
+ + + Начало расшифровки вокса + + +
Мы в статусе зеленого кода. В настоящее время все системы исправны. Небесная навигация проходит исключительно хорошо с того момента, как мы пересекли линию между Старшолом и ядром системы. Мой навигатор сообщает, что мы можем достичь Зартака на неделю раньше прогнозируемой даты прибытия в систему. Мы готовимся совершить варп-прыжок в ближайший час. Я намерен в полной мере воспользоваться затишьем течений, пока есть такая возможность. Зартак — не то место, где мне хотелось бы застрять надолго.
Вверяю свой корабль и экипаж указующему свету Бога-Императора. Капитан Вильгельм ван Хойт, конец передачи.
+ + + Конец расшифровки вокса + + +
+ + + Начато удаление файла + + +
+ + + Выход + + +
+ + + Мысль дня: Он есть наш свет во тьме, наш меч в ночи + + +
Глава I
Об окончании дневной работы возвестил вой. Болезненно-резкий звук исходил из сирен в виде пастей горгулий, которые тянулись по всем узким стенам, туннелям, подземным линиям и точкам сбора внутри огромных выработок Зартака. Мика Дорен Скелл бросил свою полукирку в ящик для инструмента. Его тщедушные конечности подрагивали от изнеможения. Разжавшиеся пальцы болели. Волдыри опять лопнули, проступили небольшие пятна сочащейся крови, которая меняла цвет толстого слоя пыли, покрывавшей его руки.
— Шевелись, заключенный! — рявкнул арбитр, надзиравший за сбором оборудования. Одетый в броню законник шевельнул стволом тяжелого боевого дробовика, приказывая возвращаться в строй. Скелл склонил голову и двинулся за Недзи и остальными, уронив руки в магнитных наручниках. Оковы с зарядом взрывчатки натирали запястья, непрестанно напоминая болью о пяти месяцах в заключении. Пяти месяцах с тех пор, как его сдал подлый босс банды Роакс. Пять месяцев с того момента, как он прибыл в подземный ад Зартака.
— Аргрим здесь, — шепнул Долар, пристроившись в строй позади Скелла. Присутствие здоровяка-сокамерника за спиной ободряло. Без него Скелл уже умер бы самое меньшее дважды — не в карьерах и раскопочных рядах, так по пути обратно в тюремные камеры Скважины №1.
Он вернул долг сокамернику сторицей.
В виски Скелла впилась внезапная боль, словно в низком скальном туннеле вдруг изменилось давление. Никто из прочих заключенных ничем не выказывал дискомфорта. Окровавленные руки Скелла сжались в кулаки.
— Аргрим что-то затевает, — прошептал он Долару.
— Уверен?
— Ага. Я чувствую.
Долар ничего не ответил, но Скелл ощутил, что он подошел чуть ближе. Впереди строй начинал разделяться, кричащие надсмотрщики выдергивали из колонны оборванные группы заключенных и сгоняли их по проходам, которые вели обратно в тюремные блоки и подвесные клетки. Давление в голове у Скелла становилось все сильнее. Аргрим и его дружки нападут скоро, как только толпа покрытых грязью рабочих с тусклыми глазами разделится и разойдется. Они уже пробовали раньше, и Скелл знал, что они попробуют снова. Они его ненавидели. Не потому, что он был родом из улья-зумпфа на Феллорейне, не потому, что входил в прежнюю банду Роакса. Даже не потому, что он отказался склониться перед репутацией и властью Аргрима.
Они ненавидели Скелла потому, что он был ведьмаком.
— На этом итоги заседания окончены, — произнес главный смотритель Шольц. — Есть вопросы? Младший смотритель Ранник?
Эти слова выдернули Ранник из трясины скуки, которая сковывала ее мысли на протяжении последних двух часов. В оперативном пункте было тихо, пикт-экран позади кафедры смотрителя мерцал, осветительные полосы оставались приглушенными. Сервитор-расшифровщик в углу лязгнул и замер, его автоматическое перо перестало делать заметки. Другие младшие смотрители глядели на нее.
— Вопросов нет, сэр, — сказала Ранник. — Подробный и исчерпывающий разбор, как всегда.
—
