Правда, поступая сюда, я рассчитывала играть в квиддич и кататься на единорогах, а тут вот тебе — экономика и прочие земные предметы наряду с магией, понять которую не так-то просто. Но меня это не очень расстроило. Меня вообще сложно расстроить. Здесь не так весело, как я рассчитывала, это правда, — но чудеса нужно творить своими руками (читай — устраивать веселье самому). Так что живется мне отнюдь не скучно.
Вот и сейчас, прежде чем вернуться в общежитие, я решила сделать крюк и совершить набег на казенный огород. Землянички — так мы называли магов, возящихся с землей, — выращивали на огромной площади, отведенной под огород, новые сорта всего, что можно было употреблять в пищу. Удачные результаты экспериментов отправлялись в нашу столовую, а семена и корни новых продуктов питания распространялись по всей стране.
У меня как раз закончились съестные припасы, а закупиться удастся только после завтрашнего экзамена. Можно, как обычно, пойти побираться по соседям, — на то она и общага — но мне очень уж хотелось поглядеть, что нового вырастили землянички.
Огород стоял в отдалении от зданий, спортплощадки и обустроенной для прогулок части парка; даже протоптанные пути в лес и соседние деревни проходили в отдалении. Землянички сделали все, чтобы заниматься своими овощами в тишине и покое.
У входа на территорию огорода меня встретил Апогей, приветственно залаяв. Я шикнула, и он замолчал, бешено молотя двумя хвостами. Апогей — не собака и даже не Апогей. Это экспериментальный образец под названием АПГ-42, внешне напоминающий короткошерстную красноглазую собаку исполинских размеров и с двумя хвостами. Тут, вообще, куда ни плюнь — одни экспериментальные образцы. Вон в парке стоит дерево непонятного семейства и очень гордится своей уникальностью. А у Тиффани на окошке живет подаренная кем-то мухомашка — большая ромашка в цветочном горшке, но палец ей лучше в рот не совать. Мухомашке, конечно. Хотя и Тиффани тоже.
Но я считаю неправильным называть живое существо каким-то номером, так что АПГ-42 превратился в Апогея. Экспериментаторы задумывали сделать из него идеальный образец животного, способного охранять территорию без нареканий. Но я могу сказать, откуда у них руки растут, потому что Апогей ведет себя как самая настоящая дворняжка — приласкай его, и он тебя пропустит в любое время дня и ночи. Конечно, Апогей хорошо знает, что значит «не пускать чужих на территорию», но в «своих» у него числится пол-института. Так что держат его тут просто из жалости. Наэкспериментировали — придется и девать куда-то.
Я переступила через низкий заборчик, очерчивавший территорию огорода, и потрепала это создание, ничуть не переживавшее о своей судьбе. Апогей довольно подставлял уши, чтобы я за ними почесала, и мне почти не приходилось наклоняться.
— Ладно, Апогей, сторожи хорошо. — Я приложила палец к губам, чтобы он больше не лаял, и зверюга понимающе мотнула головой и вернулась в свою конуру.
Я прошлась мимо хорошо знакомых мне теплиц и грядок с холодоустойчивыми сортами либо магическими полями вокруг. Теплолюбивые растения почили на зимнее время, и многие грядки пустовали. Поглядев по сторонам, я убедилась, что меня никто не видит, кроме укоризненно высившегося в отдалении здания общежития.
Я не воришка, я просто… экономлю время. Можно было бы написать заявление декану, причитая, что я бедная и несчастная, перевариваю только лично приготовленную пищу, не могу жить на столовском пайке, прошу выдать мне свежими продуктами. Но пока он одобрит мое заявление, я умру с голоду, поэтому в критические моменты я просто наведываюсь сюда сама.
А в столовую я больше не сунусь после найденного там таракана. Это жизнерадостное шестилапое создание просто шло по стенке по своим тараканьим делам и даже не догадывалось, что именно оно стало причиной дикого визга всех девчонок, находившихся тогда в столовой. Парни просто молча относили подносы с недоеденной пищей. Самые храбрые и самые голодные доели, что взяли, но в столовку больше никто не совался, пока руководство не объявило, что никаких тараканов там больше нет. Но лично я до сих пор брезгую ходить туда. Я насекомых не боюсь, но обнаружить их в своей тарелке никакого желания нет.
На глаза мне попались помижаны — помидоры, скрещенные с баклажанами. Синие на свету, они казались черными в темноте. Вкусная штука. Я протянула руку, и вокруг нее волнами пошел тусклый, еле видимый свет от термоизоляционного поля вокруг грядок. Сорвав парочку помижанов, я засунула их в карманы куртки. Прихватила также картошку и пару яиц. Яйца, выращиваемые на грядке (точнее, то, что выглядит как яйца, и точно такое же на вкус), — это лучшее изобретение земляничек. Вегетарианцы могут спать спокойно, цыплятам ничего не угрожает.
Я оглянулась вокруг в поисках новых овощно-культурных изобретений, прошла дальше по тропе между грядками. Вдруг я запнулась обо что-то большое, но не тяжелое. Коварный
