Хрупкие Плечи
Жизнь такой автор,
с которым человеку, при всем желании, не сравниться.
Лида
По старенькой асфальтированной дороге среди полей и лесопосадок ехал, громко громыхая на колдобинах, грузовик с прицепом, груженный разнообразными вещами под самый верх. Торчащие ножки столов, стульев и прочая утварь четко давали понять - кто-то куда-то переезжает. В кабине грузовика сидели трое: седовласый коренастый мужчина-водитель, молодой русоволосый парень спортивного телосложения и его жена - улыбчивая худенькая темноволосая девушка. Несмотря на длительную дорогу, на лицах у всех были улыбки, а шутки и разговоры не стихали всю дорогу.
- О, дичь!- вдруг рассмеялся молодой мужчина, отвлекаясь от обсуждения очередной темы и указывая на зайца-русака, выскочившего на дорогу и несущегося во всю прыть перед машиной.
- Куда?! Я тебя уже присмотрел на ужин! - возмутился со смехом водитель, когда косой, спустя пару минут бешеного бега таки сообразил запрыгнуть в кусты у обочины, мелькнув светлым пушистым хвостом.
- Хищники… Обойдетесь. У зверушки явно другие планы - хмыкнула весело девушка. Тем более, что дома Вас ждет шашлык, - рассмеялась она, глядя на обиженное лицо водителя,- сами же рассказывали.
-Не, ну я бы и этому нашел место в холодильнике - рассмеялся в ответ водитель,– А то только хвостом помахал - и в кусты.
- Михалыч, тогда нужно было догнать, немного притормозить и хватать за уши прямо из кабины,- рассмеялась девушка, - а не пытаться его задавить.
- О, Лида, мы уже почти приехали - улыбнулся в пушистые усы муж девушки, отведя взгляд от кустов, в которых скрылась дичь, рассматривая показавшийся с холмика незамысловатый дорожный указатель и виднеющееся за ним довольно большое село.
- Да, Олег, похоже – обрадовалась девушка, увидев приближающееся место назначения. - Что, Кукла, умаялась? Скоро выпустим вас с Муркой на свежий воздух - произнесла она, уже обращаясь к чинно сидящей у нее «в ногах» небольшой собачонке и скрутившейся клубочком на руках полосатой кошке, любопытно приподнявшей усатую мордочку.
- Ты смотри, словно понимают! Не, ну надо же, какие они у вас дрессированные! Так тихо просидели всю дорогу, что я про них почти забыл! – удивленно хмыкнул водитель, поглядывая на примерных животных, которых сначала категорически не хотел пускать в кабину, мотивируя тем, что «загадят же все, а не дай Бог чего испугаются - так вообще, лови бешеную тварь по всей кабине…»
- Я же говорила, что ручаюсь за них – довольно улыбнулась Лида, вспомнив, скольких трудов стоило ей уговорить Ивана Михайловича, довольно грозного и сурового, на первый взгляд, мужичка разрешить ей везти питомцев в кабине.
-Да, с животными Лида умеет договариваться. Она при желании и дикого кабана, наверное, уговорила б тихо сидеть и прикинуться ковриком – улыбнулся муж девушки.
- Не преувеличивай - рассмеялась Лида, переводя взгляд на открывшееся их глазам довольно большое село - их новое место жительства. Смотрелось оно весьма симпатично и цивилизованно, особенно после маленького, затерянного в лесах Харьковской области, лесничества на десяток дворов. Одна дорога чего стоит - новенький асфальт, это вам не разбитая, раскисающая каждую осень и весну до состояния «не проедешь, не пройдешь» глиняно-песчаная «грунтовка» … По такой только на их мотоцикле, «Туле», и проедешь, ну или на тракторе… Здесь же гладенький асфальт, побеленные бордюры, заправка на въезде в село, цветники, ровненько посаженные вдоль дорог стройные молодые тополя, видневшееся вдалеке колесо обозрения, аккуратные домики, убранные огороды … Их новый дом… Как здесь все будет?
Вообще, 1988 год стал для Лиды годом очередной смены места жительства. Брянск, Ростов, Изюм и, вот теперь, это село в Донецкой области, председатель которого пригласил ее на должность агронома-цветовода. Предоставили жилье – квартиру в доме на два хозяина с собственным двором и огородом. Обещали обеспечить работой мужа… Любимого мужа, который после их выпуска из института как перекати-поле сменял места жительства, таская за собой жену и ребенка. И вроде не военный, а озеленитель, лесник, которому полагается быть вполне оседлым и привязанным к своему объекту озеленения, но нет - места работы у него сменялись минимум раз в год. И муж, подхватив жену и дочку, уговорив молочными реками и кисельными берегами на новом месте, снова устремлялся вдаль… Устремлялись-то в светлую вдаль, но оказывались… То в съёмном мини - домике (шаг в длину, два в ширину) на окраине города, то в каком-нибудь глухом лесничестве. И, что факт, каждое новое место жительства все более невыгодно отличалось от предыдущего. Тенденция немного пугала… А, вообще, похоже, Лиде достался в мужья лесник-кочевник - новый вид, чтоб его…
В этот раз вопреки сложившейся традиции, инициатором переезда выступила она, махнув рукой на свою скромную должность при муже (что поделаешь, при одинаковом образовании предпочтение в должностях отдают мужчине) и надеясь увести мужа из-под удара. Олег работал руководителем, однако был с подчиненными мягок и добродушен, старался просто, по-дружески, договориться со всеми, вместо того, чтобы жестко требовать. В результате собственные подчиненные стали его подставлять, втихомолку разбазаривая лес и прикрываясь его именем. В лицо улыбались, а за спиной хихикали и наживались, отвечая на все вопросы – «лесник сказал»… Обидно… А ответственность-то ему нести…
А еще Лиде все же хотелось остановиться, осесть, и, желательно, не в глухом лесничестве, где до ближайшего транспорта - электрички, пять километров лесом. Это конечно красиво, экологично и вообще замечательно, но не тогда, когда в семье есть маленький ребенок, а садик и ближайшая больница за двадцать километров… Да она чуть не поседела, когда у ребенка реакция манту была положительная! И вообще молодой женщине хотелось иметь свой дом, а не съёмную квартиру в лесу у кикиморы на куличках, свой двор, в который не забредают лесные жители, перепутав его со своими владениями, огород, который по весне, когда пора садить картошку, не превращается в озеро из-за разлива Северского Донца. Лида хотела иметь возможность строить какие-то планы на будущее, иметь возможность обеспечить хоть минимальным бытом дочку. Именно поэтому в этот раз переезд устроила и организовала она. И, нужно отметить, получилось у нее очень даже неплохо. Точно лучше, чем в прошлые разы у мужа.
Они приехали на новое место жительства солнечным сентябрьским вечером на «КАМАЗе» с прицепом. Машину для перевозки вещей ей выделил председатель колхоза, в котором она устроилась на работу. В грузовике с прицепом были аккуратно сложены (хоть на первый взгляд так и не выглядело) и закреплены: мебель, посуда, разная утварь, личные вещи, сосновые дрова. Также, к дровам в прицеп были втиснуты десяток овец, куры. Остальная живность в составе кошки и маленькой собаки приехали в кабине грузовика вместе с хозяевами. Дом, в котором им предстояло поселиться, находился на прямой, не так давно построенной улице, состоящей из новеньких одинаковых строений. Лида его уже видела, когда впервые приезжала осматривать возможное место жительства. Ей понравилось. В доме, а точнее квартире в одноэтажном доме на два хозяина, были большие окна и высокие потолки, печное отопление и водопроводный кран во дворе. Также во дворе были построенные из шлакоблока капитальная летняя кухня и сарай, также - на два хозяина. Ворота отсутствовали, но в наличии был забор со стороны улицы и от соседей, а также металлические столбики для ворот и калитки. Ворота председатель обещал выписать в счет зарплаты. Двор был даже частично заасфальтирован! Буквально через несколько дворов село заканчивалось выходом на бескрайнее поле с виднеющейся вдалеке прозрачной посадкой из посаженных в этом году молодых березок.
Пятилетняя дочка в обнимку с кошкой бродила с восторженными глазами по еще пустым, просторным побеленным помещениям, рассматривая свой будущий дом, пока сама Лида, разгружая вещи, прикидывала, что и где будет расположено. Вот здесь можно соорудить сарай для овечек, там - посадить сад, здесь - разбить клумбу с розами, а там - посадить несколько плодовых кустарников, там вишни будут, а здесь яблоня… И, кстати, нужно будет припахать сестру или отца что-то нарисовать на стене дома у входа. На их предыдущем доме были нарисованы красивые белые аисты – достопримечательность практически всего лесничества… Дом должен быть красивым и оригинальным! Это ж ее дом!
Заскочив в помещение с очередной сумкой вещей, Лида невольно засмотрелась в одно из двух огромных окон кухни – вид из них открывался просто замечательный. Огород, на который выходили окна, упирался в бескрайние зеленые поля, вдалеке разделенные лиственными лесополосами, и уходящие в бездонное небо, где кружили птицы… Такой простор… И она сейчас чувствовала себя как птица, вырвавшаяся в безоблачное, бескрайнее небо… Новый просторный дом, с высокими потолками и большими окнами (ее мечта после крохотных окошек и низких потолков предыдущих квартир, от которых чувствуешь себя не человеком, а каким-то подземным зверьком), новая работа, новое место жительства, новые люди… Ворох планов и светлых надежд. Ветер в крыльях и яркое солнце… Прямо как те степные чайки, летящие вдаль… В спину Лиде словно дыхнуло теплым ветром, подталкивая взлететь. Она удивленно обернулась. Вроде неоткуда… Хм, наверное, форточка открылась от хлопающей двери, из-за постоянного хождения туда-сюда людей, разгружающих вещи. Настроение было замечательное.
- Лида, куда кровать Русланы ставим?- послышался голос мужа. В комнату зашел, держа в руках перевязанную «бечёвкой» деревянную разобранную детскую кроватку, Олег. Этот высокий широкоплечий зеленоглазый парень с открытой искренней улыбкой – ее муж, был не то, чтобы писанным, но все же очень даже красавцем. Его даже не портила не совсем умелая стрижка, которую изобразила Лида. Впрочем, эта прическа его не испортила даже на свадьбу, а ведь тогда у Лиды практики парикмахерского искусства вообще не было. Хотя, обчекрыженная челка, с которой он красуется на свадебных фотографиях, до сих пор является предметом семейных шуток. - В спальню, естественно! - рассмеялась девушка, тряхнув темно каштановой густой шевелюрой, постриженной в стиле сессон.
- Ага, а в которую?- ухмыльнулся он пушистые усы.
- Давай в эту, с южными окнами, махнула рукой Лида. А в северной, нашу поставим. Груба - то одна на две стены, обе должны отапливаться зимой одинаково, но солнце ребенку больше нужно.
- Хорошо…- мужчина беспрекословно понес мебель в указанном направлении. Обустройство быта он всецело доверял жене, так как сам в этих вопросах был до безразличия нетребовательным.
- Лида, иди барана своего лови - уже в огород удрал,- позвала заглянувшая в дом мать Лиды,– крупная женщина в зеленом платье в мелкий белый горошек, с такими же темными, как у Лиды, волосами (впрочем, на этом их сходство и заканчивалось).
Родители Лиды тоже участвовали в переезде, сопровождая грузовик на своем солнечно-желтом «москвиче». Помогали молодежи собраться (отец Лиды просто гений упаковки – все, что он укладывает, упаковывает и размещает всегда доезжает целым и невредимым), погрузить все, и по приезду разгрузить, да и обустроиться немного. А потом собирались еще забрать внучку на пару дней, пока дети нормально наладят быт на новом месте.
- Я только за калитку взялась, а он мимо меня шуг, и уже за забором!- возмущалась Нина Петровна.
- Ой… Не, им еще рано здесь бегать! - перепугалась Лида и убежала ловить озорное животное.
- Ну да, вот спустя пару дней, а лучше весной, после того как мы огород посадим, будет можно, - хмыкнул Олег, выходя за следующими вещами из дома и провожая взглядом свою реактивную жену.
Строптивое животное далеко не убежало, а тормознуло тут-таки, за огородом, пощипывая колхозную люцерну на поле, наслаждаясь устойчивой землей под ногами, а не тарахтящим дном кузова и кося одним глазом на приближающихся людей. Ближе чем на пять-шесть метров он никого не подпускал. Но любимую хозяйку баран, естественно, подпустил, хоть пару раз и отбегал «для приличия». Подманив беглеца пучком травы, и мелочи жизни, что такая же росла у него под копытами, Лида повела его в загородку, сооруженную на скорую руку мужем на основе имеющегося загончика. Загородка смотрелась, честно сказать, не очень (кое-как прибитые разнокалиберные доски на вкопанных прежними жителями кривых столбиках), но это ж временно. Вот устроимся, разложим вещи, выпишем в колхозе немного нормальных досок, брусьев, гвоздей и построим хороший сарай для овечек,- так размышляла Лида, запуская свободолюбивое животное в загончик и занося следом небольшую корзину с травой. Овечки тут же набросились на угощение.
- Измучались, проголодались… Бедные. Еще бы, столько в дороге тряслись, - Лида с улыбкой смотрела на свою живность.
- Не, ну ты на них посмотри! Как от меня и Олега - так шарахаются, как от чумных, а ты им - ну просто мать родная,- возмутилась Нина Петровна, наблюдая, как дочь, поглаживает белые морды животных, доверчиво обнюхивающих ее пальцы.
-Ты им просто чужая, и значит - опасна, а Олег, после того как за «шкирку» выкидывал их из кузова, еще долго доверия не вызовет, - рассмеялась дочка.
Леонид
Молодой темноволосый мужчина среднего роста в темных брюках и светлой рубашке зашел в колхозную теплицу, с нескрываемым любопытством осматриваясь по сторонам. Просторное светлое помещение встретило его мягким влажным воздухом и непривычно насыщенным смешанным запахом цветов. Небольшой столик у входа, втиснутый между отопительным баком и стеллажами, был заложен бумагами, возле него стояло несколько больших ведер со срезанными розами. Цветы были разные, но при этом все очень красивые, яркие - от нежно розовых до темно красных, от белых до оранжевых. Справа, вдоль стеклянной стены, постепенно переходящей в полукруглый потолок, возвышался огромный кактус-опунция с большими желто-красными цветами и коварными колючками. Эта красота на ощупь была мягкой и пушистой, но потом руки еще очень долго чесались и зудели, от легких, практически невидимых глазу, но от этого не менее противных иголочек. Леонид это точно знал, так как как-то пытался отросток оторвать - ругался потом… Долго и нудно, но про себя, так как отламывал отросток домой и, естественно, «за спиной» у бывшей работницы оранжереи.
Мужчина остановился, рассматривая это необычное, но красивое растение – он еще не видел, чтобы кактус так цвел. Он был буквально усыпан десятками пышных, желто-красных цветков. Похоже, не зря все в селе говорят, что с приходом этого молодого специалиста в их оранжерее цветов стало больше и они стали красивей. Раньше, чтобы отыскать здесь хоть одну «завалящуюся» розочку приходилось под недовольное бурчание «оранжерейщицы» бродить чуть ли не час между колючими кустами, то и дело норовящими порвать одежду, ну или на крайний случай хоть поцарапать. А теперь - полные ведра цветов еще на входе. Как она с ними договаривается? Секрет, что ли, какой знает?
Новой «цветоводши», как ее прозвали уже в селе, не было у входа, и он прошел дальше. Вдоль стеллажей, уставленных маленькими и большими горшками с разнообразными растениями, по дорожке из узких бетонных плит, между частью теплицы засаженной каллами, в отсек с розами. Она оказалась в самом конце теплицы – кареглазая, темноволосая, с короткой стрижкой, худенькая как девочка, в темных спортивных штанах, тонкой голубой рубашке и светлой косынке. Девушка ловко орудовала секатором возле колючих высоких кустов. И странное дело, ее «колючие монстры», похоже, совсем не собирались ни колоть, ни царапать.
-Добрый день,- в оранжерее гудел тепловентилятор, гоняя теплый воздух для поддержания равномерной температуры, и пришлось повысить голос, чтоб она его услышала.
-Добрый,- молодая женщина обернулась, обаятельно улыбнулась и, щелкнув еще пару раз секатором, начала с удивительной ловкостью лавировать между кустами роз, держа в руках несколько крупных, ярко-красных распустившихся цветков. Опустив их в еще одно металлическое ведро, стоящее у дорожки, она вопросительно посмотрела на посетителя.
-Мне бы букетик, у одной хорошей знакомой день рождения сегодня,- Леонид немного смущался, не зная как общаться с приезжей. Она была такой… открытой что ли? Глядя на эту обаятельную улыбку, обращенную к нему, по сути, абсолютно незнакомому человеку, ему показалось, что она никогда в жизни не встречала плохих людей. Да и он улыбаться начал непроизвольно, ощущая себя каким-то восторженным школьником.
-Да, конечно. Там есть в ведре на входе, или из этих можно выбрать, я их как раз завтра на продажу готовлю.
-А их как-нибудь упаковать можно?
-Могу и завернуть. Выберете из этих?
-Да, наверное,- он озадаченно рассматривал ведро с розами и неуверенно начал выбирать. Все цветы были такими красивыми, что глаза просто разбегались.
-Давайте я выберу те, что дольше будут стоять, а вы посмотрите?- предложила Лида, поняв, что посетитель растерялся и толком не знает, что именно ему нужно.
-Хорошо,- обрадовался Леонид. Не зря «цветоводша» прославилась не только красивыми цветами, а еще и тем, что ее букеты стояли на удивление долго, и потому к Лиде очень быстро протоптали дорожку все, кому не лень. Она совершенно не делала различия между людьми, исходя из их должности или достатка. Цену на цветы определяла не она, а колхоз, но она не ленилась собрать красивый букет, добавить пару-тройку лишних цветочков, благо, они у нее словно все время цвели, красиво завернуть. Она была красива, улыбчива и легка в общении. Приехав в их село буквально пару месяцев назад, девушка уже завоевала симпатию многих. Молодая семья, состоящая из мужа, жены и пятилетней дочки, поселилась «на поселке». Так местные называли два ряда домов на окраине села, выстроенных не так давно колхозом специально для молодых специалистов. У молодых был странный двухколесный мотоцикл с очень широкими, как у вездехода, колесами, коза, куры и несколько овец. Муж ее работал где-то в городе. Приезжие, веселые, с высшим образованием - с такими всегда было интересно общаться. Впрочем, положа руку на сердце, Леонид не мог бы сказать, что пришел только за цветами… Но это так, лирическое. Дома ведь ждали жена и две дочери.
Лида
Лиде, определенно, нравились осовремененное село, в которое они переехали, ее новый дом и, конечно, работа. Растения, цветы, постоянно заходящие разные люди. Ей хотелось устроить в доверенной ей теплице настоящий райский уголок, в котором в любое время года можно найти цветы. Чтоб посетители приходили в восторг, как от купленных букетов, так и от самого ее места работы. Чтобы у входящих в «ее царство растений» глаза «разбегались» и возникало желание как минимум прийти еще не раз, как максимум - устроить дома аналогичное. Лида, заразив своим энтузиазмом председателя колхоза, убедила выделить деньги на покупку дополнительных разных видов цветов и договорилась в ботаническом саду Донецка (где она когда-то работала, пока муж не сорвался в очередную авантюру с переездом) о их приобретении. Сама выбирала, тщательно осматривая каждый горшок, и теперь, кроме роз и калл, у нее в оранжерее был и аспарагус для букетов (очень красивая штука, похожая на мелкую мягкую елочку) и еще несколько десятков других растений, которые будут цвести зимой как раз, когда каллы еще не начнутся, а розы практически закончатся. Лида пропадала на работе подолгу. Она бы и ночевала в оранжерее, наверное, если бы не муж и дочка. Но они тоже требовали внимания. Впрочем, дочке в оранжерее нравилось играть, пока мама работала, а муж, поняв, что либо он сам готовит ужин, либо забирает жену с работы, предпочитал заезжать вечером за ней на мотоцикле. Жизнь радовала Лиду, несмотря на иногда встречаемые завистливые взгляды и странные оговорки посетителей – что слишком уж их семья в глаза бросается, мол «нельзя быть такими неприлично красивыми и счастливыми». Лиду подобные фразы только удивляли. Писаной красавицей она себя не считала, какой-то очень уж счастливой – тоже. Просто ей нравилась ее жизнь, ее работа, и она старалась, по возможности, радовать окружающих ее людей. Но разве это повод для зависти? Она старалась реагировать на редкие косые взгляды улыбкой, а на язвительные комментарии шуткой. Да и не так уж их было и много – так, пара случайных фраз…
Но в один из дней, возвращаясь из оранжереи, они с мужем увидели большой столб дыма в стороне их дома.
- Там что-то горит! Неужели мое сено?.. - близоруко щуря глаза (спасибо неуемной любви к чтению со школьной скамьи) озабоченно пробормотала Лида, обнимая мужа на мотоцикле и стараясь укрыться от встречного ветра за его плечом.
- Какое сено?- муж удивленно обернулся к ней.
- Мое сено, для овец выписала, «по блату». Зеленое - пырей с разнотравьем… Только сегодня утром привезли, я просила чтоб на огород высыпали… - Лида, закусив губу, расстроенно смотрела на столб огня с дымом, расположение которого становилось все более очевидным, по мере приближения к дому.
Увы, она угадала. В огороде действительно догорало ее сено… Соседи тушили остатки некогда большого стога, а также их собственного сарая, по несчастью оказавшегося рядом… Все было в дыму и копоти… Овцы перепугано бегали в загоне. Странно, что вообще не повыпрыгивали… Светопреставление для всех желающих, жаль, только повод не самый веселый. Удивленно-озадаченно рассматривавшую странное столпотворение у их двора дочку сразу предложила забрать соседка, благо она как раз работала воспитателем в ее садике.
Лида побежала рассматривать размеры бедствия. Шикарное мокрое, но все еще дымящееся пепелище вместо душистого стога, тлеющая стена соседского сарая, догорающие столбики, приготовленные для постройки сенника… И толпа народу… Вот и познакомились со всеми соседями. Не то, чтобы Лида с ними не была еще знакома, но теперь была возможность рассмотреть всех, вплоть до едва ходящей старушенции с крайнего двора. Бабулька ради такого повода даже покинула свою любимую лавочку, на которой сидела, словно приклеенная, в любую погоду.
В принципе, для Лиды с Олегом работы уже не осталось. Только убрать подальше то, что не горело, и отдельно то, что уже погибло в неравной борьбе с огнем. Но и этого занятия хватило надолго…
Уже уходя в дом после того, как все разошлись, Лида обернулась, заметив глазом какое-то движение в неясном свете вечерних сумерек. Вокруг ничего и никого уже не было - только черный след пепелища, напоминающий силуэт женщины со свечой, кравшейся к дому. Лида инстинктивно передернула плечами от странного нехорошего ощущения. Чем дольше она смотрела на это темное пятно, тем более зловещим оно ей казалось… Зябко поежившись, она развернулась и пошла к соседям за дочкой.
Малышка, нагулявшаяся у соседки, весело прыгала по дому, с интересом рассматривая в окно последствия пожара. Хорошо быть ребенком - мама и папа дома, кошка под боком – вот и все, что нужно для счастья. Руслана быстро нашла общий язык с детьми в новом коллективе. Впрочем, она всегда со всеми отлично ладила – не зря ребенок рос в студенческом общежитии, а одаренное студенческое общество, как известно, отлично учит всех, несмотря на возраст и характер, как учиться, так и общаться. Хочешь-не хочешь, а приходится искать способы комфортно сосуществовать со всеми, кого поселили рядом, в такой плотности, что проснуться, не разбудив как минимум пару человек, невозможно. Но это взрослым нужно адаптироваться, привыкать, а ребенок легко и непринужденно вживается в ситуацию и несет по жизни это умение – ладить со всеми, кто оказался волею случая рядом.
Посмотрев на уровень подготовки детей в садике, Лида буквально на вторую неделю, уговорила директора школы перевести ребенка в первый класс. Директор удивился, но пошел навстречу настойчивым материнским просьбам, правда не в силу природной мягкости, а скорей от неожиданности - выяснив, что пятилетняя девочка уже и читает, и пишет, и считает… Хотя это как раз было неудивительно. Знал бы он, сколько студентов в общежитии развлекалось попытками научить маленького улыбчивого ребенка чему-то умному! При таком количестве учителей, странно, что девчушка еще сама книжки не пишет.
Олег устало упал на диван, стаскивая пропитавшуюся дымом футболку.
- Ну и денек… А я думал пораньше приеду, отдохну…
- А сено как жалко… Оно такое хорошее было… Душистое, - грустно вздохнула Лида.
- Кому что… Не расстраивайся, закажешь еще.
- Легко тебе говорить, не ты ж его выписывал… И след от него такой странный…
- След как след,- пожал плечами Олег.
- Он напоминает женщину со свечой… Тихо крадущуюся к нам в дом, как мышь - задумчиво произнесла Лида.
- Ох и буйное же у тебя воображение,- хмыкнул муж. – Знаешь, мыши обычно костер у входа в амбар с зерном не устраивают.
- Ну да. А может это она случайно. – скорчила рожицу Лида.
- Угу, угу. Так и вижу мышку со спичками, отчаянно костерящую инструкцию по их применению – рассмеялся Игорь. - Впрочем, мышь не такая уж страшная угроза. Вон, Мурку выпустим и все - амба коварному грызуну – улыбнулся он хищно,- Что там у нас на ужин?
- Гречка с печенью,- ответила Лида, заглядывая в старенький холодильник. Со всей этой кутерьмой она вообще забыла, что у нее там есть на ужин,- Греем?
- А может, картошки пожарим?- задумчиво протянул муж.
- Если ты начистишь… Руслану ж еще скупать нужно.
- Договорились!- Олег азартно подпрыгнул с дивана и направился к сумке с картошкой под лукавым взглядом Лиды.
Муж приехал в село вместе с ней, несмотря на свою любовь к лесу, таки осознав надвигающиеся проблемы. Тем не менее, он не слишком разделял как восторг Лиды от местных условий, так и ее переживаний за подсобное хозяйство. Точней ему просто все было равно … Стол, стул, кровать – вот и все, что нужно ему для жизни, а остальное – так, мелочи… Он особо не «прикипал» душой ни к дому, ни к животным… Правда хвастаться тем, что у него «шашлык» по двору бегает вполне любил. Олег был «легкий в общении, но немного равнодушный» - так про него сказала одна Лидина подруга – не совсем правда, но что-то в этой фразе было… Хотя нет, он всего лишь относился ко всему проще, тем самым отлично уравновешивая эмоциональность и впечатлительность самой Лиды. Как, например, с этим странным следом от пожара… Это правильно, хорошо и удобно. Кто-то ж должен в браке быть спокойней, критичней и менее подвержен впечатлительности…
Такие мысли крутились в голове у Лиды, пока она нарезала салат из огурцов и помидоров и доставала сковородку для приготовления любимого блюда мужа - жареной картошки. Она не была сильно впечатлительной, да и мистикой особо не увлекалась, но что-то в этой тени ей не понравилось… А может, сказывалось еще и само удивление от того, что кому-то захотелось поджечь ее сено. В сырой осенний день, само по себе сено просто теоретически не могло загореться… Да сейчас при всем желании, чтоб разжечь костер нужно изрядно помучаться! А ведь соседи наперебой рассказывали, что сено неожиданно вспыхнуло… То есть, его кто-то поджег… Но зачем? Кому оно мешало? Может просто детвора баловалась? Но ведь сельские пацанята вполне представляют последствия пожара, и, имея достаточно свободы, предпочитают жечь костры подальше - в балке или поле, от души там веселясь и, при этом, не рискуя получить по шее от взрослых… Надергать сена на свой костер – да, это в их стиле (Лида не раз наблюдала как двое-трое мальчишек с охапками сена или соломы, словно зайцы, удирают от ругающихся хозяев под заливистый лай дворовых собак), но поджечь весь стог… Странно…
Олег
Я не был в восторге от идеи Лиды перебраться в это село, как, впрочем, и от самой идеи переехать из лесничества, но жизненные обстоятельства сложились так, что выбирать не приходилось. Да и остановить ее, если уж она что-то решила, довольно сложно. Приехав в этот большой и на удивление окультуренный (садик, новая школа, парк аттракционов с колесом обозрения, кинотеатр, мельница, маслобойня) населенный пункт, я вынужден был признать, что условия для жизни здесь лучше, чем в лесничестве, из которого мы уехали. Хотя, там был лес… Всегда разный, с массой птиц, диких животных… Природа во всем ее величии была буквально за двором. Да, что там за двором – во дворе. Опенки можно было собирать просто под окном! Да и до электрички в город недалеко… Впрочем, переехали и ладно. Правда, председатель колхоза мне не понравился, как и его предложение поработать здесь агрономом. Пришлось вежливо, но настойчиво отказаться. Тем более, что мне предложили работу в Донецке. Как-никак - областной центр. Ну, подумаешь, подъем каждый день в пять утра – не такая уж и проблема. Лиде же в селе нравилось. Ей всегда нужен был простор, животные. Она постоянно заводила какую-то живность - то козу, то фазанов, то уток, то баранов… Полезная, конечно, штука, но и ухода требует. То сено для парнокопытных коси, то ряску для уток собирай… Оригинальное времяпровождение, а в лесу так еще и интересное, но не все ж время этим зверьем заниматься! А тут еще отец за брошенную аспирантуру «голову прогрыз». Ну надоело мне, и вообще… Нет же… Вбил себе в голову, что я должен учиться, стать как минимум кандидатом наук, а лучше доктором… И объяснить ему, что я практик, а не теоретик – нереально! Он просто не тот человек, который принимает отказ. Не хочет он понимать, что сидеть корпеть над бумагой - это не мое… Мое - это смотреть, что и где посадить, что и как растет, как себя ведут разные растение в заданных природой или мной лично условиях. Смотреть, садить, лечить, обрезать, формировать, а не описывать все это! Я практик! Но когда мои интересы отца волновали… Он и женитьбу мою до сих пор блажью юношеской считает, хотя, дочке- то уже пять лет…
Животные, сено… Отличный костер получился с этого сена, и с соседями сразу познакомился. А то знал только тех, кто спозаранку на работу уезжает, да вечером на лавочке сидит. Жаль, конечно, что Лида расстроилась, ну ничего - еще выпишет. Чтоб Лида и какое-то несчастное сено не нашла для баранов! На крайний случай и соломы им хватит, не сдохнут от голода. Дочистив картошку, пока Лида скупала ребенка и нарезала салат, я воткнул нож в последнюю картошину и торжественно вручил кастрюлю жене.
-Жарим?- обреченно спросила она. «Отвертеться» от моего любимого блюда, сегодня шансов не было.
-Естественно. И обязательно с канцерогенами! – улыбнулся я, зная, что Лида считает мою любовь к поджаренной корочке не самой полезной слабостью. - Руслана, жареную картошку будешь?
-Нет, меня тетя Таня накормила – отозвалась, что-то уже усиленно раскрашивающая в альбоме, дочка.
-Вот же удачливый ребенок. Что-что, а голодной точно никогда не останется,- рассмеялась Лида, напомнив мне, как малышка в общежитии уходила гулять по коридору и возвращалась дважды, а то и трижды пообедав. И Лиде потом приходилось оправдываться перед подружками, что она ребенка голодом не морит, и, вообще, доча только-только поела, а конфеты от нее уже просто пора прятать. Но, кто ж сможет устоять перед огромными зелеными глазенками и непосредственной улыбкой этой непоседы?
Гертруда.
Ноябрьское утро было хмурым и серо-белым от летящего в лицо снега. Зима в этом году началась как-то на удивление рано и, несмотря на последний месяц осени на календаре, на улице были снег, мороз и стылый ветер. Гертруда шла на работу, кутаясь в серое драповое пальто, вязаный шарф и не забыв надеть рукавицы - руки у нее мерзнуть начинали уже при +10, а при морозе так вообще без рукавиц из дому выходить не стоило. В сумке у немолодой учительницы лежали тетради семиклассников с проверенными контрольными работами. Оценки были как всегда - «не очень». Ее предмет - немецкий язык, был не самым любимым у учеников сельской школы, и она за годы работы с этим практически смирилась, но каждый раз, проверяя работы, надеялась на что-то хорошее. Хорошее было, но очень редко. Гертруда приехала работать в это село учителем давно, еще по распределению из института. Колхоз уверенно шел вперед, приглашая молодых специалистов, предоставляя им жилье, работу. Поначалу она думала отработать и уехать в город, но потом вышла замуж, родила сына и дочь, да так и осталась. Не самое плохое место для жизни, хоть иногда ей и вспоминают, что она приезжая. Но это - местный менталитет, есть свои и есть - приезжие, даже если прожил здесь чуть ли не всю жизнь. С этим бороться сложно, проще привыкнуть.
Впереди, сквозь снег, показался силуэт ребенка. Медленно, но упорно, топающая против ветра девочка в валенках, черной шубейке и пушистой белой шапочке, казалась крохотной и беззащитной, потерянной и совсем неуместной на этой бесконечной пустынной дороге.
- Куда идет сама такая маленькая девочка?- Гертруда, догнав малышку, удивленно рассматривала этого самостоятельного ребенка. Конечно, местные родители редко водили детей в школу, даже в младшие классы - село небольшое, все всех знают (если не лично, то заочно, но вплоть до седьмого колена), но этой малышке, судя по росту, место было еще в садике.
- В школу,- серьезно ответило дите, поправив портфель на спине и обтряхивая снег с вязаных рукавичек.
- А тебе не страшно самой идти?
- Нет, только вот холодно и далеко…
- Давай вместе идти, мне тоже холодно, а так будет теплей. Согласна?
- Согласна, – ребенок доверчиво взял ее протянутую руку.- Меня зовут Руслана, а вас как?
- Меня - Гертруда Ивановна. А сколько тебе лет, Руслана?
- Шесть, я уже во втором классе. А вы где работаете?
- В школе. Я учитель иностранного языка.
- Да? А у нас еще нет иностранного, только чтение, математика, природоведение, рисование…- начала перечислять девочка, и тут же полюбопытствовала, - А в каком классе начинают учить иностранный язык? В нем такие смешные буквы…
- В шестом.
- Мне еще далеко…- так сокрушенно вздохнула девочка, словно это самая большая трагедия в ее жизни.
- Ничего. Оглянуться не успеешь, как школу закончишь,- рассмеялась Гертруда. Девочка недоверчиво на нее посмотрела большими глазенками, обрамленными пушистыми ресницами, на которые то и дело норовили прицепиться снежинки, и, судя по всему, не поверила. Неудивительно – для детей время идет не так быстро. Это в пятьдесят понимаешь, что жизнь не просто идет, а мчится галопом, зачастую - мимо тебя, а ты уже ничего не успеваешь, несмотря на все старания. Фраза «когда-нибудь» уже практически приравнивается к «никогда», а мечты не идут дальше покупки холодильника или цветного телевизора, да и то - детям. А в шесть… В шесть еще все-все впереди, а самое большое расстройство – сбитая коленка. Хорошо быть ребенком. Хотя этого ребенка очень уж рано в школу отправили. В шесть лет и во втором классе… Некоторые в семь в первый только идут, так как их родители считают, что «нечего дитю детство портить». Сама Гертруда не считала, что учеба сильно портит жизнь ребенку. Ведь пока ребенок хочет получать новые знания, их стоит ему давать, а не отправлять в школу в семь-восемь, когда уже сформирован круг интересов, в котором знания, как и собственно школа с учителями- это не более, чем досадная помеха. Вот и получаются в итоге ученики, с первых классов дымящие самокрутками за школой и открывающие учебники только под угрозой внепланового нагоняя. У некоторых же и нагоняев дома не бывает, так как родители считают, что «читать, считать умеешь – что там еще штаны протирать, лучше дома по хозяйству помогай». И потом мучаются директор и учителя с такими обалдуями, сидящими по два-три года в одном классе, с трудом усваивая учебный материала даже при его неоднократном повторении. А ведь в район отчитываться нужно, показатели «подтягивать», и каждый двоечник - это как минимум обязательный нагоняй всем - от классного руководителя до директора…
Дойдя до школы и распрощавшись с малышкой на первом этаже, Гертруда, задумчиво посмотрела ей вслед. Девочка была любознательная, общительная и какая-то на редкость светлая. С такими детьми одно удовольствие работать.
Олег
Мы с Русланой шли на утренний автобус. Четыре утра, темно, зябко, несмотря на то, что днем уже почти по-летнему тепло. Погода на весенние каникулы ребенка выдалась замечательной, грех дите оставлять безвылазно дома. Дочка радостно приплясывала рядом (вот же ж неуемная детская энергия!), чередуя вопросы с просьбами рассказать что-нибудь интересное. Пришлось придумывать на ходу. Как-то со сказками у меня не сложилось, но ребенку ж можно многое рассказать как сказку, вот я и решил выдать за сказку теорию эволюции. Дите слушало, затаив дыхание. Впрочем, похоже, некоторые пассажиры автобуса (который мы как-то незаметно дождались на окраине села) тоже. Кто -- понятливо улыбаясь (видимо свое такое же требовательное мелкое сидит дома), кто -- откровенно веселясь. В общем, всю дорогу до автобуса, в автобусе и в следующем автобусе я рассказывал ей немного упрощенную, но зато, так сказать, «в лицах», теорию эволюции от одноклеточных организмов до неандертальцев. На неандертальцах меня оригинально прервала практически упавшая на руки на очередном повороте девушка с длинной светлой косой.
- Простите, ради Бога.- девушка немного переборщила с перепугом, но в целом была очень даже мила и естественна. Не будь я с ребенком, то даже подумал бы, что она рухнула на меня не случайно. Правда падая, она неловко зацепила рукой острый край сидения и поцарапалась. Меленькие красные капли почти сразу проступили на светлой коже.
- Ничего страшного – я, улыбнувшись, уступил ей место и подал чистый носовой платок, всегда имеющийся в куртке.
- Спасибо. Нет, нет, не утруждайтесь,- смущенно подняла она большие серые глаза, прижимая платок к ранке.
- Да мы уже выходим. Руслана, подъем!- мы начали пробираться к выходу, так как наша остановка и правда была через одну, а проползти в набитом людьми автобусе, не придавив при этом ребенка, та еще задачка. Как раз на пару остановок.
-Папа, а как неандертальцы в людей превратились? Или это уже были люди? – дите не позволило себя отвлечь.
-Ну, это конечно были люди, просто еще не такие как сейчас. У них были массивные челюсти, низкий лоб, мускулистое широкое тело…- начал я, ища, куда б поставить ногу между заставленным сумками и ногами полом, и прикидывая, не проще ли пробираться, взяв дочку на руки. - Такие и сейчас есть, - удивленно пожала плечами дочка, гораздо проворней протискиваясь за мной между пассажирами к выходу,- вон, тот дядя, например,- доча, святая простота, серьезно кивнула на сидящего у прохода здоровяка. Чего душой кривить - похож он был изрядно, и, судя по исходившему от него запаху, мылся не намного чаще описанных мной древних людей. Но нельзя же так откровенно людей обижать… Хотя, он вроде не расслышал… Или не понял, к счастью.
- Нет, доча. Неандертальцы были все же другими. – хмыкнул я, стараясь не рассмеяться, рассматривая это практически наглядное пособие, спящее в кресле автобуса, - Как вернемся домой, я тебе покажу одну книгу, где очень хорошо прорисованы изменения, произошедшие с человеком с тех времен…
-Ух ты! – ребенок радостно подпрыгнул, едва не сбив сумку со стоящей рядом женщины,- ой, извините…
В девять утра мы, счастливые от того, что выбрались из переполненного транспортного средства на свежий воздух, уже были на окраине другого села, где жила моя бабушка. Пол Донецкой области наискосок мы пересекли вполне оперативно. Вариант куда «сдать» на пару дней свободного от школы ребенка, пока не освободится кто-то из работающих бабушек, был вполне приемлемым – и прабабушке радость, и дитю разнообразие. Посадив дочку себе на шею, так как идти по узкой тропинке в посадке вдвоем неудобно, да и роса на ветках и траве была хорошим аргументом, я двинулся в путь. Эта дорога длинной в пару километров для меня ассоциировалась с моим босоногим детством… Когда-то я здесь жил с бабушкой несколько лет, пока родители уезжали за границу. Гонял с ребятами в мяч, устраивал силки на птиц, купался в речке неподалеку, строил вигвамы из веток…
-Ай, паутина! - дочка, активно замахала руками и сбросила мне в лицо всю «радость», которая ей неожиданно встретилась. Перепуганный паук весело поскакал по лицу и тут же спланировал, куда-то на землю. Он тоже не очень обрадовался встрече с нами.
-Где ты там ее нашла?
-Не знаю…Висела… Прямо в лицо попала…
-И ты решила ею поделиться?
-Нет… Я испугалась. Они липкая… И, вдруг, там паук?- ребенок растерянно замолк, впрочем, не переставая тереть лицо от остатков этого «страшного» явления.
-И чего ты испугалась? Что тебе сделает эта мелочь?
- Укусит.
- Ты зубы у паука хоть раз видела?
- Нет…Но они ж точно есть. А еще у него такие лапы…
- М-да, лапами оно так сподручно кусать,- я невольно рассмеялся.
- Я их боюсь…
- Доча, большинство пауков, живущих в наших широтах, не могут человека укусить. И вот эти, натягивающие паутину между ветками, из их числа. – начал я, отметив про себя, что нужно ребенку как-то при случае показать в деталях «зубы» паука и наглядно пояснить, почемубольшинство из них в принципе не может прокусить кожу человека, - Это обычные крестовики – безобидная мелочь. Вот если б это был паук-птицеед, который водится в Африке, - это да, от того можно и побегать.
- А кто такой паук-птицеед? Он, что птиц ест?
- Нет, птиц он не ест. Но он довольно большой и плетет такую паутину, что местные жители используют ее как силок для птиц. -
- Ого…- ребенок впечатлено замолк, что, впрочем, не помешало ей снова смахнуть на меня кусок какой-то паутины.
- Так, Руслана, вот тебе веточка. Махай ею впереди, если ты так боишься паутины.- вздохнув, произнес я, сламывая тонкий прутик с подвернувшегося клена ясенелистного.
- Извини. А зачем?
- Потому, что когда ты так отмахиваешься от паутины, я ловлю все это у себя на носу и усах. И я тебе честно скажу, пауки на усах - это не то, что меня радует.
- А что на усах тебя радует?- тут же заинтересовался ребенок.
- Например, сметана.
- Сметана - это вкусно. А у бабушки Марии будет сметана?
- Будет. И сметана, и оладушки… Ты веточкой-то в стороны махай, а то уже третий восьмилапый побежал по усам.
- Что, правда? - дочка заинтересованно наклонилась, рассматривая мои усы и параллельно полностью закрывая обзор на дорогу.
- Правда-правда. И вот если ты перестанешь вертеться и сбрасывать на меня всякую крылато-мохнатую живность, мы дойдем гораздо быстрей. Может быть, даже не врежемся в ближайшее дерево.
- Хорошо,- дочка тут же примерно выровнялась и, вцепившись за шею одной ручонкой, начала активно махать из стороны в сторону веточкой, спасаясь от редких паутинок. Придумала ж такое – бояться паутины…
Бабушка нас встретила не оладушками, а вареной гречкой, что, впрочем, нам, катающимся на голодный желудок с четырех утра, тоже понравилось. Как-то дома в несусветную рань ни желания, ни времени кушать не было, ни у меня, ни у Русланы.
Дочка, после уплетенного за обе щеки завтрака, радостно прыгала по двору, знакомясь с собакой, потихоньку скармливая ей печенье, и поглядывая на пчелиные улики, стоящие в глубине двора.
- Папа, здесь пчелы… А они меня не покусают?
- Нет, если ты их трогать не будешь.
- А посмотреть можно?
- Можно, но не бегай, а то врежешься в пчелу и получишь в ответ нападение крылатой эскадрильи.
- А если не бегать - не врежусь?
- Нет, конечно, пчелы они же умные, откорректируют полет с учетом внеплановой помехи.
- А-а…,-Дочка медленно и осторожно пошла к пчелам, подозрительно оглядываясь по сторонам. Думаю, в сам улей она не полезет, а на расстоянии нескольких метров эти насекомые действительно просто так не нападают. Когда я здесь жил, поблизости летом часто стояла пасека, так что небольшой опыт общения с пчелами у меня был.
Я оставил дочку бабушке и уехал дальше в Донецк. На сегодня у меня были еще планы, и не только по работе. А дочку через пару дней заберет моя мать. Руслана росла спокойным, послушным и общительным ребенком. Ее всегда можно спокойно оставить с многочисленными бабушками, прабабушками, дедушками, дядями и тетями (благо, родни у нас достаточно) да и просто у знакомых. Она не требовала внимания, могла сама часами рисовать, читать, рассматривать что-то, и при этом, что немаловажно, после ее деятельности все оставалось целым, и не требовало склейки, сборки или выплаты компенсации. Вообще, мне повезло как с женой, так и с ребенком. Что бы там отец себе не думал, моя женитьба не была просто юношеской блажью. Даже если была, то очень даже удачной. Далеко не каждая девушка сможет и ребенка родить, и доучиться в институте получив красный диплом, при всем этом «выбив» отдельную комнату в общежитии, как семейным. Способности радоваться жизни и найти выход из любой ситуации у Лиды были просто изумительны и отличались оригинальностью. Вот я, например, никогда не смог бы додуматься и главное тут же организовать себе перевод в группу жены, чтоб потом ходить на лекции по очереди! Сегодня я сижу с ребенком – она пишет лекции, завтра она сидит, а я пишу. И под конец семестра у нас были полные конспекты. Мои друзья только диву давались такой постановке вопроса, а ведь Лида генерировала и воплощала подобные идеи играючи! А как она украшала нашу комнату на новый год! Простые советские гирлянды у нас превращались в мигающие, а обычный «дождик», развешенный на нитках натянутых под потолком, в сверкающий разноцветными огнями водопад. Нарисованные же, под вручную изготовленный трафарет, снежинки по стенам просто преображали интерьер общажной (и надо признать довольно обшарпанной) комнаты. Красота получалась такая, что не только годовалая Руслана зачарованно смотрела на новогоднее чудо, а и все знакомые студенты ходили к нам, как на экскурсию. А проекты озеленений! Я до сих пор помню, как Лида за неделю нарисовала пять разных проектов сокурсникам, да настолько разных, что преподаватели даже не заподозрили, что проекты рисовал один человек, не говоря уже о том, чтоб вычислить этого «умника»! Все-таки жена у меня уникальная, и при этом простая, общительная и веселая. Замечательное сочетание!
§§§
На столе в темной комнате горела тонкая церковная свеча, капризно треща и коптя, то и дело, норовя потухнуть. Возле свечи лежал мужской носовой платок и стояло блюдце с прозрачной водой. На расстоянии вытянутой руки от стола находился комод, на котором, практически теряясь в общем сумраке комнаты, сидел большой черный кот, внимательно, словно на притаившуюся мышь, уставившийся на платок. Глаза животного жутковато поблескивали, отражая пламя свечи. Немного сутулая женщина в возрасте, с едва поблескивающими от пламени свечи темными глазами и иссиня-черными волосами сидела в кресле. Она монотонно читала какие-то длинные заковыристые слова то и дело метая серьезный взгляд на свечу… На середине заговора свеча таки потухла.
-Нет, милочка. Не пройдет номер. Простой заговор не возьмет его. Слишком мало материала, да и сильные силы их семью оберегают… Видишь, как свеча коптит и трещит? Не хватает ей сил…
-Но… Неужели ничего нельзя сделать?- молодая девушка, сидевшая напротив, заискивающе смотрела в лицо безучастной мрачной женщины.
- При большом желании все можно… Но для исполнения этого желания нужно брать очень большой займ у высших сил, а они долги взыскивать умеют как никто другой. Расплачиваться придется не только тебе, но и твоим детям. - Женщина внимательно посмотрела в лицо клиентки. Та словно не слышала ее, она была вся в своем желании, вся в стремлении получить приглянувшегося ей чем-то мужчину. Не часто у нее были такие отчаянные, не стоящие за ценой… Не любила она таких, хоть и бралась за заказы, считая, что львиную долю ответственности несут заказчики. Это, в первую очередь, их заказ, а значит - их вина. А уж за свое посредничество она как-нибудь с потусторонними силами договориться.
- Я согласна! – молодая девушка с горящими глазами подалась вперед.
Женщина с едва заметным удивлением покосилась на клиентку, потом перевела взгляд на кота, не отводившего взгляда от платка и, немного подумав, неспешно написала список на тетрадном листке. Не каждый день услышишь моментальное, без раздумий, согласие рисковать собственными детьми.. И ведь не похоже, что девица влюблена по уши… Скорей расчет… Или сиюминутная блажь… Хотя, если она и собственного ребенка не любит (причем не какого-то абстрактного, из будущего, а вполне реального – у девушки уже есть дочь), какая уж там любовь к мужчине…
- Принесешь мне вот это и вот это, - она подчеркнула несколько пунктов списке. - Потом, если принесешь, я сделаю заговор на крови… Он стоит столько – женщина написала цифру на бумаге,- Если такой приворот правильно сделать, ему будет проще умереть, чем от тебя уйти… Но, этот процесс сложен и не быстр…
- Но это возможно?
- Да. Если цена тебя устраивает.
- Отлично!
Закрывшаяся дверь за клиенткой снова потушила, едва зажженную на столе свечу, погрузив комнату в полумрак. Женщина сидела в темноте, смотря на косые лунные лучи, пронизывающие зашторенные практически наглухо окна… Практически, но лунный свет все равно пробивался, и в этом тусклом свете она видела, как продолжает равномерно, спокойно оплывать уже потухшая свеча, словно и дальше горит… Светлый, едва видимый блик, словно кружил над ней, провожаемый глазами все так же неподвижного кота.
-Да, силен, силен…- задумчиво произнесла женщина,- но и на тебя оковы найдутся… Все дело в цене… Если она не испугается… Впрочем, эта может и не испугается… Толи недальновидна, толи просто глупа…
-Ма-у…- подал голос кот, спрыгнув с комода только после того, как свеча перестала оплывать.
-Что, интересное задание у нас с тобой намечается?- произнесла женщина, поглаживая шелковистую шерсть подошедшего к ней животного. Кот недовольно фыркнул.- Не нравится? – женщина удивленно посмотрела на питомца,- С чего бы это? Не впервой чай… Ну да ладно. Может девчонка и не сподобится… Один список необходимого не так прост.
-Ма-у…- протянул как-то не очень уверенно кот, красиво выгнув спину и уходя из комнаты.
- А может и не передумает… И почему мне порой кажется, что свобода выбора не самый удачный дар для людей…?
Лида
-А ты не боїшся шо твій чоловік гуляє?- Задала вопрос Лиде соседка, завернувшая в гости «за стаканом сахара», а на деле - просто посплетничать. Лида сплетничать не любила, но не выгонять же ее. Вот и сидела полная чернявая женщина в пестром ситцевом платье у нее в кухне, на табуретке, со стаканом сахара в руках и задавая несуразные вопросы.
-Не думаю. Я ему доверяю.
-Тю, ну ти і дурна. Хто ж чоловікам довіряє? Їх тримать треба в залізних рукавицях!
-Зачем? Если в семье нет доверия, то и семьи нет. Так, пара чужих людей живущих в одном доме.
- Яка ти дивна. А якщо загуляє та збіжить?
- Надеюсь, такого не будет. Если человек любит, как он может «загулять и сбежать»?
- Ти наївна як дитина! – фыркнула соседка. – Чоловік – це кабель, і якщо його не тримати на цепку, то він як завіється за першою ж сучкою, то й не знайдеш.
- Нет, я не считаю, что мужчина собака, чтоб на цепи держать. Да и потом - насильно мил не будешь. - пожала плечами Лида. Такое представление о том, как нужно обращаться с мужчинами, она упорно не воспринимала.
- Та до чого тут «міл»? Від чоловіка користь повинна бути! І не лише в ліжку, а і в домі!
- А не слишком у тебя меркантильный подход к мужу, Эла?
- Ні. Це правильний підхід. Любов, то таке… тут є і вже нема, але якщо одружився – має утримувати сім’ю. І жінка має контролювати це кобелине племя!
- Ну и политика жизни у тебя…- задумчиво произнесла Лида, уже не сильно удивляясь тому, что муж Элы нередко о своей жене нелестно, мягко говоря, отзывается. Похоже, они друг друга «любили» одинаково. Непонятно только ради чего люди вместе живут, если так друг к другу относятся? До Лиды уже доходили сплетни о том, что Олег кому-то улыбнулся, кому-то помог сумку нести.. Но Лида не считала это поводом для ревности. Если за каждую улыбку устраивать мужу скандал, то получишь угрюмого мужа, не более. А сплетни… В любом селе любят языками почесать, по поводу и без повода. Да, ее муж многим нравится, что неудивительно, учитывая его внешность, приличное воспитание и легкий характер. Но разве стоит его за это винить? Сама Лида, как и Олег, была общительна и улыбчива, так что ж - ее мужу тоже ревновать ко всем, с кем жена поговорила?
- Гарний чоловік – не твій чоловік, - уверенно произнесла соседка.- Нашо ти собі такого гарного обрала?
-Нужно было искать кривого-горбатого? - рассмеялась Лида.
-А шо, непогано! І чужі швабри вішаться не будуть, і в домі користі більше буде. А ще такі чоловіки кажуть іншим беруть…- произнесла мечтательно соседка.
-Та ну тебя – отмахнулась от ее слов Лида, продолжая хлопотать у плиты. Она не видела повода дергаться по каждому поводу. Да и смысл? Ну вот, что изменится, если каждый раз, когда услышит очередную сплетню, она будет устраивать мужу допрос с пристрастием? Он перестанет мило общаться с женщинами? Нет, как общался, так и будет общаться. Общаться – не значит гулять. Вот, что будет, если ее саму муж будет пилить за каждую улыбку посетителям оранжереи или покупателям цветов? Да и глупо не доверять человеку, если он повода не давал. Недоверие ведь тоже оскорбляет. А то, что любители почесать языком видят в каждой улыбке повод позлословить на тему «гуляет, ой гуляет», так каждый же судит по себе.
Олег
Пыльный грохочущий лаз тащился по дороге между селами уже полтора часа. За это время я успел уже и поспать, и почитать, и познакомиться с попутчиками. Когда каждый день проводишь в дороге по 4-6 часов, начинаешь учиться искать и в ней положительные моменты. В принципе, если не сильный мороз или проливной дождь, дорога - это не так уж и плохо. Да и в мороз – в самом автобусе не плохо… Вот на остановке стоять - это да, то еще удовольствие… Все конечности отморозишь… А в автобусе можно почитать нужную литературу, пообщаться со старыми знакомыми, познакомиться с новыми людьми. Сегодня я, каким-то чудом, умудрился занять «сидячее» место в конце автобуса, и теперь имел роскошь сочувственно смотреть на стоящих и висящих, тут уж кому как повезло, набитых как килька в банку, людей. У меня же была шикарная возможность не только вздремнуть сидя, а не повиснув на одной руке, сжимающей поручень (как это обычно бывало по утрам), но и общаться с попутчиками, не рискуя на них свалиться на очередном повороте. Компания подобралась очень даже неплохая: знакомый учитель музыки с села и незнакомая, но очень миловидная девушка с длинной светлой косой. Кого-то она мне напоминала… А может, просто видел пару раз мельком, но не обратил внимания… Бывает же такое, особенно в большом городе.
- Олег, ты чем усы поливаешь? – полюбопытствовал Альберт, отвлекая меня от созерцания стыдливо опущенных серых глаз девушки. Красота, все-таки, великая сила…
- А тебе зачем?
- Да вот я свои уже и так, и этак стригу, и какой-то гадостью растираю – не растут! – Альберт со страдальческим выражением лица продемонстрировал свои реденькие черные усы. В отличие от моих, густых и пушистых, они и правда, смотрелись жалко, особенно на его, совсем не маленьких размеров физиономии. Словно, кто-то специально повыдергивал волосины, как минимум через одну, оставив лишь длинную тонкую карикатуру на усы.
- А ты их пауками, пауками!
- Поливать или растирать? - расхохотался Альберт,- то-то я смотрю, твои растут шикарно. А если потрогать, небось, еще и шевелиться будут? Где столько пауков берешь?
- Доча, по доброте душевной, снабжает. Попробуй как-нибудь ребенка на шее по лесу поносить. Получишь массу впечатлений.
- Да уж… Наверное, незабываемое зрелище - бегающие по усам пауки,
- Зато, какие усы растут! Мохнатятся!
- Надо проверить, но позже, когда моя дочка подрастет. Что-то мне подсказывает, что трехмесячный ребенок не будет пока в восторге от этой идеи. - веселился Альберт.- Правда, Ира?- он подмигнул светловолосой девушке.
- Как и жена,- Ира мило улыбнулась, подняв на меня блестящие глаза. Красивая… Не будь я женат… Эх, и почему у нас моногамия?
Лида
Декрет не входи в ее планы, совсем не входил… В планах был проект по озеленению села, расширение оранжереи, а тут - беременность. Да и муж не сильно обрадовался, но аборт даже не обсуждался. Хватило тех, что уже были, хоть и не по ее воле и вине. Не дай бог еще раз пережить такое…
Председатель предложил Олегу поработать вместо нее озеленителем, но муж не захотел бросать работу в городе. Впрочем, его можно понять – там он работал больше по своей специальности, да и зарплата была выше. Лида честно до декрета вела теплицу, бегая там даже с животом, как у бегемотика. Параллельно, разработала по заданию председателя проект центрального сквера , составила список растений на закупку и… ушла в декрет…
Роды были неожиданными и тяжелыми. Сначала ее, приехавшую в гости к родителям, полночи возили по Донецку в поисках больницы, которая принимает «резусниц». Ее группа крови (первая отрицательная) была редкой, и это оказалось проблемой. Прибытию неожиданной роженицы в подходящую больницу врачи не обрадовались, ведь был канун праздника - Пасха, а кому хочется работать в праздник? Дежурные в роддоме доктора также не были исключением, у них явно уже был накрыт где-то в «сестринской» стол, а тут внеплановая работа… Но приняли, посмотрели, покривились, поставили капельницу и умчались по своим делам. Действительно, зачем они рожающей женщине? А еще и не «первородке»? Она ж все сама знает, умеет и т.д… Если будет громко кричать – значит можно и прийти – полюбопытствовать, как процесс идет… Лида расстроенно посмотрела на капельницу – медсестра, необъятная тетка с недовольной миной, проткнув иглой вену и подключив ее к бутылочке с каким-то препаратом, только буркнула на слабые расспросы о том, что это и зачем: - «врач назначил»… И, что обидно, не побегаешь же за ней с вопросами, когда состояние вот-вот рожать…
Потом… Потом она помнит только как-то незаметно навалившуюся слабость, постепенно превратившуюся в безликий и безмолвный туман. Было немного странно, но спокойно и уютно. Не хотелось никуда спешить или о чем-то думать… Вот только где-то на задворках сознания не давала покоя мысль, что она что-то забыла. Что-то очень важное… Мягкий туман поплыл, втягивая ее в странную скоростную трубу, и нарастающая скорость захватила ее, вызывая восторг и одновременно некоторую жуть… Но в какой-то момент стремительное движение замедлилось. Было странно - присутствующая вокруг скорость ощущалась, но почему-то перестала действовать лично на нее. Что-то ее держало… Она обернулась. Светлый размытый образ останавливал ее, манил, словно даже немного попрекал за желание сбежать. Куда? Откуда? Она с трудом осознавала себя, но почувствовала, что ее не отпускают…Что там, за этим кем-то, ее ждут, у нее еще есть незавершенные дела… Много важных дел…
Постепенно светлый образ конкретизировался в бледные перепуганные лица людей в белых халатах. Врачи суетились и бегали вокруг нее толпой. Ну, надо же, а их оказывается здесь много! Как выяснилось позже, столь повышенная концентрация врачей на паре квадратных метров объяснялась просто – роженице на праздник никто не рад, но трупу роженицы рады были б еще меньше, потому и откачивали ее от потери крови, вызванной медпрепаратом из капельницы. Дочка родилась аккурат в ночь на Пасху. Пока приводили в чувство Лиду, пока взвешивали дите – уже и утро… Интересно, какой будет судьба у ребенка, родившегося в такой светлый праздник? В Советском союзе, конечно, верующих нет, но праздник Пасха и признавался и праздновался, как значительный… Одна побелка всех деревьев и бордюр, приуроченная к этому событию чего стоила…
Из роддома Лиду выписали не в самом лицеприятном виде… Худющая и бледная, как смерть. У Олега вид был не лучше. Наверное, из-за переживаний. Фотографию этого радостного события пришлось спрятать далеко и надолго - чтоб не пугать людей. Но малышка была здоровенькая, и это радовало, а собственное здоровье имеет безграничный запас, когда рядом ребенок. А уж если два ребенка и любимый муж в придачу – тут уж без вариантов.
Олег
Дом снова напоминал дурдом – пеленки, бутылочки, соски, плач по ночам и вечернее купание малышки. Нельзя сказать, что я сильно хотел этого ребенка, но это маленькое симпатичное создание с глазами-бусинками, было моей дочкой. Очень симпатичной дочкой. Мы назвали ее Вероника. У нее были карие глазки Лиды и, судя по всему, ее же неугомонный характер. Беря ее на руки, я регулярно недосчитывался пары десятков волосинок на груди, которые это дите безжалостно выдергивало, вцепившись в меня мелкими, но очень цепкими пальчиками. Не спасала даже надетая футболка. Вероника быстро росла (а может это просто я редко дома бывал, проводя львиную долю времени на работе и в дороге) и была на удивление упорной и смекалистой в достижении своих целей.
У нас в зале, на серванте, стояли мягкие игрушки, которые любила и покупала при первой же возможности Лида. Игрушки были разнообразные, но с одной общей деталью - все были ну очень похожи на настоящих зверей, а если персонаж был сказочный, то выполненный так – словно вот-вот оживет. Лида выбирала этих пушистиков по принципу «оно на меня посмотрело». Если я слышал эту фразу, то сразу понимал - спорить смысла нет, в любом случае купит или «выцыганит» (если дело происходило не в магазине, а у каких-то знакомых или друзей. Кто ж ей сможет отказать!), тут уж без вариантов. Одно радовало – «смотрели» на нее игрушки не так уж часто, но уж если «смотрели» – жили с нами долго и счастливо. Одна такая «мохнатая мелочь», подаренная мной еще во времена ухаживаний, собака, размером в пол жены, каталась с нами практически в первозданном виде, не смотря на количество смен мест жительства. А пару раз она, устроенная на диване в естественной для животного позе, и удивительно смахивающая на живую, едва не довела особо впечатлительных гостей до предынфарктного состояния.
С рождением второй дочки мы переместили все это «мохнатое царство» повыше, не давая Веронике доступа к нему, так как знали - пыль, которую собирали мягкие игрушки, маленькому ребенку противопоказана. Но малышка явно задалась целью до них добраться (еще бы, такая красота, и не изучена) и потому, стоило ее взять на руки, она сидела смирно, как мышонок, ровно до тех пор, пока в зоне досягаемости ее ручонок случайно не оказывались эти игрушки. Секунда - и она уже держит что-то пушистое, вцепившись мертвой хваткой и внимательно рассматривая «добычу». А, спустя пару мгновений, невнимательный папа получал радостное «бум» мягким зверем по лбу, сопровожденное восторженным лопотанием, а потом и «чертей» от Лиды. Забрать-то сразу «вожделенную добычу» у ребенка, не рискуя при этом оглохнуть, я не мог. А вообще проворность и сообразительность Вероники меня просто изумляла. Руслана маленькая тоже была не сонная муха, но эта ж просто какой-то электровеник повышенной умности!
Вот и сейчас, пока я ремонтировал настольную лампу, разложив на столе в рабочем беспорядке изоленту, плоскогубцы и провода, ребенок, ползая по периметру комнаты в доставшихся в «наследство» от сестры ползунках и кофточке, заинтересовано поглядывал на меня. Зеленая металлическая настольная лампа-долгожитель каталась с нами еще из общежития и регулярно нуждалась в ремонте, так как это чудо советского производства было простым, как табуретка, но, увы, не могло противопоставить детям ничего, кроме собственной металлической конструкции. Провода, при всем желании, стойкостью корпуса не обладали, и от периодических попыток стащить лампу «за хвост» со стола, так и норовили вырваться. Вот и сейчас я перематывал в надцатый раз ее «хвост» изолентой, надеясь, что лампа еще поработает.
Вероника поначалу просто неподалеку ползала (ходить-то еще ребятенка не научилась), но все разложенное на столе так ее соблазняло, что она решила подобраться поближе. Довольно ловко поднявшись по ножке стола, она встала в полный рост и потихоньку потянулась к изоленте. Я показательно переложил ее подальше, как и оказавшиеся неподалеку плоскогубцы. Дите, правильно оценив расстояние до «игрушек», обижено засопело, отвернулась и пошло!
- Лида, Вероника пошла!- крикнул удивленно я, едва не уронив многострадальную лампу, - Лида и Руслана тут же примчались посмотреть, но ребенок, осознав свою оплошность, уже шустро опустился на четвереньки и, проворно перебирая конечностями, уполз.
- Точно пошла?
- Да, обиделась, что я ей не дал изоленту, развернулась и пошла!
- Почаще ее что ли «обижать»? - усмехнулась Лида, а Руслана, перемахнув через импровизированный барьер из куска ДВП, разделяющий залу и кухню, уже пыталась Веронику снова агитировать походить. Малышка не велась на «провокации» и вообще делала вид, что все эти разговоры не о ней. Через загородку тем временем показалось две мордочки любопытных новорожденных козлят, которых Лида притащила в дом, так как в сарае еще холодно. Вероника подняла голову – вот живность ее интересовала. Поднявшись по стенке, она протянула пальчики к серому козленку. Тот их удивленно обнюхал и попытался лизнуть.
- Не, Борька, пальчики Вероники кушать не стоит, иди, я тебе молоко нагрела,- Лида отвлекла зверушку более интересным занятием.
- Можно я, мама? - Руслана тут же перемахнула через барьер обратно.
Восьмилетней дочке нравилось играть с животными. Впрочем, это все дети любят. Вероника тоже заинтересовано наблюдала за ними, неуверенно стоя и держась за стенку. Чего-чего, а общения с живой природой дочкам явно хватит. Живность же даже в доме живет! Хорошо, что моя мать этого не видит. Ее едва ли не удар хватает при виде того, как небрежно относится Лида к так уважаемым ею правилам гигиены. Хотя, как показала моя собственная жизнь, с гигиеной у нас все нормально. Детским организмам есть с чем знакомиться и, по ходу взросления, бороться. Излишняя стерильность она ведь тоже вредна, да и… все познается в сравнении. Был как-то в моей жизни случай, когда меня поселили на учебной практике к хозяйке, которая посуду не мыла, а давала вылизывать собаке! Вот тогда меня самого чуть удар не хватил, несмотря на отличное здоровье и регулярные занятия в спортивной секции. Я потом свои тарелки не только исключительно сам мыл, а и прятал от хозяйки, так, на всякий случай.
Посмотрев на эту идиллию: дети+ живность+ жена, я потянулся за фотоаппаратом. Пленка там была заправлена, и несколько кадров в конце пленки должны были получиться хорошими.
- Дощелкал?- улыбнулась точно в кадр Лида.
- Да, последний как раз был. Вечером, наверно, проявлю и фотографии сделаю. Поможешь?
- Конечно.
- И я! И я! Можно? - тут же «нарисовалась» Руслана.
Дочку тоже очень интересовало, что это такое родители делают в темной маленькой комнатке под необычной красной лампой. Я ей пару раз показывал ванночки с проявителем и процесс создания фотографий ей очень понравилось. Она воспринимала это как какое-то волшебство. Хотя, может в чем-то она и права. Мне тоже нравилось в этой загадочной обстановке смотреть как медленно проявляется изображение сначала на пленке, потом на фотобумаге. Никогда ведь толком не знаешь, что получилось, пока не увидишь воочию.
- И тебя пустим, но при условии, что вначале ты присмотришь за Вероникой. Ее помощь нам пока точно не нужна,- улыбнулся я дочке.
-Да уж, пару фотографий с отпечатками мелких пальчиков у нас уже есть для истории,- рассмеялась Лида.
Проявляя ночью фотографии в закрытой и дополнительно завешенной одеялом кладовке, я расстроенно рассматривал брак на одной из них – в комнате за улыбающейся женой была довольно крупное светлое пятно.
-Эх, такой хороший кадр с браком получился…
-Что там?- Лида заинтересовано заглянула через плечо.
-Да блик какой-то или брак пленки, а может бумаги - я расстроенно достал испорченную фотографию и подвесил на веревку сушиться, подцепив прищепкой за уголок.
- Ух ты, какой интересный блик. Светлая тень… Смотри, словно человек с крыльями у меня за спиной, или даже два… Два лица просматриваются…
- Ну и буйная у тебя фантазия,- я рассмеялся, рассматривая брак. – Скорей всего на самой пленке было какое-то пятно.
- Может… Но какое интересное. Словно привидение какое-то в кадр попало.
- Или твой ангел – хранитель - улыбнулся я.- Или даже два!- Лида всегда была удивительно везучая в дороге, в реализации своих необычных идей, в выборе попутчиков. Я бы и не удивился, выяснив, что у нее действительно есть ангел-хранитель. Правда, сильно сомневаюсь, что неожиданно он решил сфотографироваться с моей женой на память.
- Или дух этого дома - произнесла с улыбкой жена. – знаешь, мне порой кажется, мы этому дому понравились.
- Еще бы, ты всем нравишься. Потому я и сплю неспокойно - все боюсь, что тебя украдут вместе с дочками.
- Так уж и боишься?
- Но были ж прецеденты. – произнес я, вспомнив неединичные случаи, когда на жену заглядывались друзья, знакомые, сослуживцы и просто прохожие… Предлагали увезти, украсть, соблазняли деньгами, дальними краями. Нет, она не давала повода, не одевалась вызывающе (скорей наоборот – практически полное отсутствие косметики, оригинальные, но вполне приличные фасоны одежды), но, несмотря на всю скромность, она притягивала взгляд как магнит. Слишком веселая, добрая, интересная… Слишком живая… А сколько за ней ухажеров в институте бегало, включая и многих моих друзей… Парочка даже на свадьбе сидела, глотая слезы вперемешку с вином… Мне их даже жаль было…
- Были предложения, от которых я, между прочим, отказалась, - рассмеялась Лида.
- Мама, папа, можно я к вам? Свет я выключила,- поскреблась в дверь Руслана, уже зная, что свет из открытой двери может засветить фотографии, и, отвлекая нас от интереснейшего занятия, которое ничего общего с обсуждением прошлого не имело. Ну, разве что самую малость.
-Можно – выдохнул я, отпуская улыбающуюся жену.
Лида
Веронике было девять месяцев, когда Лиде неожиданно попался в руки журнал со статьей про романовских овец. Найдя его в собственной сумке, она так и не смогла вспомнить, каким образом он там оказался, впрочем это было и не важно. Интересная статья настолько ее зажгла, что Лида, прочтя ее, пошла в библиотеку и перерыла всю имеющуюся там информацию. Описанные предполагаемые характеристики интересной породы были настолько невероятными, что Лида загорелась идеей завести таких и… решила съездить в Ярославскую область за парочкой ягнят. Нигде ближе хозяйств, которые содержали бы этих овечек, она не нашла.
Советский союз трещал по швам и в народе циркулировали упорные слухи об отделении Украины и перекрытии границ. Со страной происходило что-то странное, с деньгами еще более странное, а ей так понравилась идея развести у себя овечек с изумительным серебристым мехом и очень легкой шкурой. Шутка ли - дубленка из их шкур весит около 1,5 килограмм! Да такую шубку в свое время самой Екатерине Великой преподносили как дар! Это ж настоящее сокровище! Не то, что обычный тулуп из шкуры белых овец-мериносов – такой у нее уже был. Сама сшила. Отличная вещь, одна беда его имело смысл носить, наверное, только на севере и в лютый мороз – уж очень теплый и тяжелый получился. А хотелось легкого, теплого, красивого…
Олег, поначалу пытавшийся ее отговорить от этой сумбурной идеи, скоро капитулировал и, позвав на помощь с дочками свою двоюродную бабушку (какая оказалась под рукой – та и приехала), отпустил жену на все четыре стороны. Еще бы не отпустил! Хотя, мог бы и сам с ней поехать… Но, это ж Олег, его такой авантюрой не сильно-то соблазнишь… Вот если б на недельку в лес, да с палаткой, тогда – запросто. Ну и ладно. Лида, прихватив относительно приличную сумму денег из их сбережений, с азартом охотника отправилась в приключение. Дорога – это ее!
Автобус, автовокзал, железнодорожный вокзал, поезд до Москвы. В Москве она уже была, когда училась в институте в Брянске, и до «белокаменной» добраться проблемой не было, а вот дальше все было гораздо интересней. Как говорится - карта и справочная в помощь.
Разговорившись случайно в Москве на вокзале с попутчиком, она выяснила, что не одна такая сумасшедшая - ехать за полторы тысячи километров за ягнятами. Мужчина с Винницы, тоже хотел привезти себе таких, и ехал в ту же сторону. Они скооперировались – вместе брали билеты, вместе бегали все узнавали, изучали карту, искали автобус от станции железнодорожного вокзала до нужного им населенного пункта, где находилось племенное хозяйство занимавшееся разведением интересующей их живности. С массой приключений они таки добрались до пункта назначения.
Русская деревня в глубинке не отличалась оригинальностью – темные деревянные дома, где победней, где побогаче, бабушки на лавочках, местные выпивохи у магазинчика. Лида уже видела такие. Единственное, что отличало эту деревню от уже ранее встречавшихся, разыскиваемое ими племенное хозяйство, в котором работали едва ли не все жители деревни. Собственно, оно деревню и кормило. Длинные овчарни, заполненные невероятным количеством черноногих и черноголовых овечек с серой шерстью, выглядели внушительно. А увидев овечку с семерыми (!) ягнятами (черненькими, маленькими, с белыми, словно звездочками пятнышками на лбу), Лида просто пришла в восторг. До последнего ей не верилось, что у одной овцы может быть столько ягнят за один раз, но они действительно были… А ведь окот у них два раза в год! Поездка «к черту на рога» действительно того стоила. Лида, вместе с неожиданным, но очень бойким, попутчиком-напарником, уговаривали директора племенного хозяйства продать им ягнят. Продавать в принципе соглашались только слабых и «лишних», именно из таких «многодетных» семей из 5-8 ягнят у одной овечки. Как и везде в овечьих семьях были более сильные и более слабые дети. И именно слабеньким ягнятам не хватало силы выстоять в войне за пропитание. Молока у одной овцы могло хватить на всех при равном разделе, но где вы выдели детей, равномерно делящихся едой? Те, кому еды не хватало, если их не подкармливать, часто слабели и даже гибли. Председатель хозяйства сначала вообще не хотел никого продавать, но потом вспомнил о нескольких «заморышах» и отвел их в дальний угол овчарни. Там, в отсеке на старой соломе, топталось три маленькие овечки и барашек. Тоненькие ножки, звездочки на лбу – два дня от роду… Слабенькие, но такие замечательные… Лида почувствовала, как внутри нее растет уверенность, в том, что она их выпоит, выходит! Никакие они не лишние, просто специально для нее рожденные! Не зря она в свое время хотела поступать на животноводческий, но остановило то, что очень далеко институт был, где-то почти в Сибири! Чтоб у нее и живность не выжила!? Не может такого быть! Ее спутник взял себе баранчика и овечку, а она двух овечек. Нужно было теперь найти еще им в компанию баранчика, из другой «семьи». Председатель только пождал плечами
- У меня больше никого нет на продажу. Можете походить по деревне, поспрашивать у частников, может, кто согласиться. Здесь у многих эти овцы во дворе бегают.
Лида за эту идею ухватилась. Ходили по домам они по очереди с попутчиком. У нее получалось лучше, винницкий говор, щедро пересыпанный украинскими словами, местные жители понимали хуже, чем ее донецкий. С горем пополам, они нашли одну бабульку, которая согласилась им продать еще пару ягнят.
В итоге - гордая и счастливая Лида стала «мамой» для троих черненьких, маленьких, неуверенно стоящих на ногах созданий – двух девочек и одного мальчика-баранчика. Тонконогие, с черной шелковистой шерстью, они смотрели на нее доверчиво и с любопытством, не меньшим чем она на них. У баранчика белая звездочка на лбу была едва заметная, у одной овечки большая, словно нарисованная неумелой детской рукой, а у третей овечки вообще пол морды было белой, словно кто банку с белой краской опрокинул ей на голову. Уговорив зверушек усесться в две большие, пошитые специально для этого путешествия сумки, Лида побежала искать бутылки, соски, молоко и детскую смесь – ягнят нужно было кормить. Доверчивые мордочки, высунув головы из сумки, облизывали пальцы и уже вопросительно на нее смотрели.
Она потом сама удивлялась, как ее не ссадили с поезда с «мекающими сумками» (впрочем, надо отметить мекали они очень редко, словно понимая, что лучше не привлекать внимание), как разрешили выпустить уставшую живность побегать по тамбуру – на радость детям сразу двух вагонов, как она уговорила водителя автобуса ее пустить в автобус, рассказывая, что «сумки с баранами» – это хит сезона. Привезя домой этих симпатяг, она с умилением смотрела, как дочки радостно прыгают вокруг них. Муж только пожал плечами.
-Думаешь, ты их выходишь? – С сомнением спросил он. Три несчастных ягненка выглядели действительно в момент извлечения из сумок не лучшим образом, после длинной, насыщенной событиями дороги. Мокрые, не совсем чистые (попробуй остаться чистым сидя в сумке без туалета больше чем полторы тысячи километров) со слипшейся по бокам шерсткой. Худенькие, четвероногие создания подозрительно осматривались в незнакомом месте, пробуя на зуб то клеенку на столе, то постилку на полу.
-Конечно! У нас есть коза, еще буду брать молоко в колхозе…
-Ты знаешь, после этого твоего рандеву, поездка в обнимку с козой на мотоцикле мне уже не кажется экстримом.- рассмеялся, махнув рукой Олег, глядя как Лида готовит для ягнят бутылки с молоком.
В дело пустили стеклянные бутылочки, раньше использовавшиеся для приготовления молочной смеси Веронике. Лида залила в них слегка подогретое козье молоко, одела на каждую по резиновой соске с проколотой раскалённой иголкой, дырочкой и «вуаля» – кормушка для малышей готова! Ягнята изрядно оживились, услышав призывное цоканье жены. Три вертящихся коротких черных хвостика, черная волнистая шерстка, хитрые мордочки пытающиеся забрать друг у друга бутылку, прыжки всеми четырьмя копытами, перебежки с места на место. Не так уж они и слабы эти малыши. Одну бутылку с молоком держала Руслана, две Лида, Вероника пыталась ухватить один из черных хвостиков крутящихся как пропеллер вентилятора. Не смотря на все проворство дочки – хвостик был быстрее. Дети с любопытством и восторгом вовлеклась в игру «выкорми ягнят». Кто б сомневался, при таланте то Лиды подавать все как игру. Она вообще умела бросаться в авантюры и при этом заражать всех вокруг как своими идеями, так и восторгом от их выполнения. Ей дай в подчинение роту солдат - она им всем найдет занятие, да еще и подаст все так, что они будут, не просто счастливы, выполнить все порученное, а и свято уверенны, что сами все это хотели сделать!
Тем же вечером в новостях по телевизору Лида с мужем услышали, что вывоз романовских овец из России запрещен законом, так как они определены правительством как национальное достояние страны. Референдум об отсоединении Украины уже прошел, отмеченный в сознании Лиды только массой карикатур и «гуморесок» в газете да все ухудшающимся снабжением магазинов, а вот осознания того, что Москва (сердце Советского союза, огромной страны, в которой она родилась), Ленинград (в который она как-то ездила), Сочи (в которых так хотела побывать) находится теперь в соседней стране, как то все не приходило…
- Как я удачно успела…- озадаченно произнесла Лида, поглаживая крутящегося под ногами ягненка.
- Да уж… В лучших традициях… - кивнул муж, отвлекаясь от справочника с растениями, по которому он пытался определить один из сорняков. Он считал, и не безосновательно, что независимо от того, как его страна называется, растения в ней будут расти так же и те же, да и вообще вся эта политика его не увлекала..
- Жаль…-Лида расстроенно смотрела в экран телевизора. Была такая большая дружная страна…
- Была, да сплыла… Рассыпалась, как карточный домик.
- Жаль…И что ж дальше будет?
- Что-то точно будет. Никогда ж такого не было, чтоб совсем ничего не было – пожал плечами муж.
Гертруда
Гертруда как раз заканчивала собираться домой, когда в учительскую влетела Ира - учитель географии. Проносясь мимо, словно фурия, она, едва не опрокинув длинной светлой косой вазу с цветами стоящую на столе в учительской, побросала вещи в сумку и выскочила.
- Опять, наверное, с директором поругалась - вздохнула Гертруда.
- Похоже… Когда она уже мужика найдет… На нее мамы детей жалуются чуть ли не через день, мол, только к ней почему-то рвутся на собрания ходить папы школьников. А лучше не на собрания, а индивидуально «уточнить как дела у ребенка». - хмыкнула недобро Маргарита, молодая учительница младших классов. Гертруда только грустно вздохнула. Ира, или Щука, как ее называли за глаза не только ученики, но и некоторые учителя, была разведена. Молодая, красивая, она была, так сказать, в активном поиске, при этом, не делая особого различия между холостыми и женатыми. Село еще не окончательно забыло пикантную историю о том, как она крутила роман с каким-то из профессоров института, пока ее дома ждал муж. Собственно, он развелся с Ирой из-за сомнений в своем статусе отца родившейся дочки. И вот теперь, после развода, Ира снова активно строила глазки всем - от директора до любого зашедшего в ее класс мужчины. Естественно, это регулярно приводило к скандалам. Неизвестно впечатлили ли директора изначально, при приеме на работу, наивные серые глаза и длинная коса Ирины, но сейчас, когда жалобы недовольных мам учеников сыпались на его голову как из рога изобилия, он ее точно не слишком жаловал. Но в селе учителей было не так много, потому - терпел. Ира, естественно, делала каждый раз после «выволочки» оскорбленное лицо и сокращала себе рабочий день под предлогом «я обиделась, у меня нервы». Пока этот номер работал, но, похоже, чем дальше, тем хуже. Дети были, естественно, счастливы, когда у них отменялся урок. Но остальным-то учителям посреди учебного дня это стихийное бедствие из тридцати, отнюдь не тихих, проказников, нужно было как-то пережить… Более того - их еще надо было собрать на следующем уроке, а это задание - тот еще ребус с кучей неизвестных и непредсказуемых…
Впрочем, молодая и красивая Ира вряд ли долго будет одна, хоть и с трехлетней малышкой на руках. Уж очень хорошо к ней липли мужики. А там, смотришь, и успокоится…
- Как бы не уволили ее из-за этих жалоб… А то читать географию вообще некому будет… Да и не всегда она виновата.- произнесла Гертруда, смотря вслед умчавшейся женщине.
-Может и не всегда, но причины явно были,- хмыкнула Маргарита. - Я тут буквально на днях видела, как она ворковала с мужем цветоводши… Кошка по весне не меньше, а его дочка, между прочим, вообще не в ее классе учится. Уже и повод приличный не ищет…
-Да ну? Нет, этот точно не ее добыча - городской, с женой нормально живут, не ругаются, двое детей, младшая дочка недавно родилась.- усомнилась Гертруда.
- Вот таких-то проще всего и сцапать, при правильной обработке. Ты заметила, что она последнее время краситься стала чаще? Явный признак, что на кого-то нацелилась…
-Зато детям легче. Она когда накрашенная гораздо добрей, а когда без косметики - журнал так и пестрит двойками.
-Детям и так, и этак плохо. Когда она добрая - то ничего толком не спрашивает, а когда злая – ничего толком не рассказывает…А потом Владимирович учит на уроках истории, кроме своего предмета еще и географии, ведь дети столицу Греции ищут в Африке, а Англию в Австралии…
-Что-то ты ее совсем не жалуешь,- покосилась на Маргариту Гертруда.
-А то! Особенно после того как за косу оттащила от мужа, естественно не жалую,- поджала губы Маргарита.
-Что, правда?
-Угу… Мой потом мне неделю божился, что «ничего такого» не было, это все она. Может и она, «Сучка не схоче- кабель не скоче», но я ж его тоже не первый день знаю… Правда с тех пор он не то, что в школе, в ее окрестностях не показывается.- мрачно ответила Маргарита.
- То-то я смотрю, она старается с тобой в учительской не оставаться,- хохотнула Гертруда…
- Дура она. Даже свинья не гадит там, где спит…- Маргарита презрительно пожала плечами.
Олег
Мы праздновали день рождения Лиды. Тридцать лет. Шашлык, вино, две машины гостей во дворе и ведра цветов. Дом был похож на суматошный муравейник, прикидывающийся цветочным магазином. Дочки восторженно рассматривали огромные букеты роз, поставленные просто в ведра - другой емкости для такого их количества у нас просто не нашлось. Естественно, цветов было множество, ведь и я, и Лида работали в этой отрасли, к тому же все наши друзья считали своим долгом порадовать именинницу оригинальным букетом, да и колхоз поздравил.
Праздник затянулся далеко за полночь, несмотря на то, что Руслана умудрилась шокировать нашу гостью, ее крестную, принесенными из школы… вшами. Выражение лица крестной стоило того, чтоб его запечатлеть. Всегда одетая с иголочки, интеллигентная, аккуратная, брезгливая… И тут моя дочка с детской наивностью, «тетя Лариса, посмотрите, у меня что-то там чешется…» Так что у дочи праздник не удался, ведь ей пришлось пару часов дефилировать с пакетом на голове. Непрошенные гости, разместившиеся в ее волосах, были подданы атаке карбофосом. Что было в наличии - тем и травили. Волосы, вроде, на месте, ребенок живой. В итоге, дите, с достоинством вынесшее неудобства, с помытой головой было отпущено на улицу с гостинцами для ее друзей. Не все ж ей страдать. Да и видеть это несчастное лицо с целлофановым пакетом на голове, сопровождаемое стойким специфическим запахом химиката, было тем еще испытанием.
Малышка на радостях побежала угощать пол-улицы и скоро привела во двор всю свою веселую компанию. Собака, выглянув из будки на все это безобразие во дворе, благоразумно решила не мешать хозяевам устраивать «монголо-татарское нашествие», и гордо отправилась спать. Правильно, в таком дурдоме – главное чтоб не затоптали. Тем более, что собака у нас хоть умная и зубастая, но маленькая. Большую мы оставили в лесничестве, хоть Лида и ее порывалась запихнуть ее в кабину грузовика, чуть не доведя до инфаркта водителя. Как будто кошки и мелкой псины в маленьком закрытом пространстве с тремя людьми ей было мало… Да и знакомый лесник собаку забрал. Правда потом рассказывали, что она согласилась уйти с опустевшего двора лишь спустя две недели, но это мелочи. Ушла ж.
К моему удивлению, среди детей во дворе оказалась и маленькая дочка Иры, светловолосой красотки, которая последнее время часто ездила со мной в одном автобусе в город. Я с ней познакомился с легкой руки Альберта, и мы теперь периодически коротали дорогу, делясь историями о своей студенческой жизни. Недавно я даже пару раз заходил к ней менять козье молоко на яйца, пока наши куры устроили себе линьку. У Иры отличные способности к готовке, странный на вкус чай и милая маленькая светловолосая дочка – вся в маму. Оказывается, еще и ее подруга живет неподалеку от нас, и вообще она часто бывает на нашей улице, а я и не знал. Вот что значит показываться дома только по вечерам…
- Олег, вторую порцию шашлыка жарить будешь? – донесся со двора голос моего друга Виктора, отвлекая от занятного зрелища веселящихся детей. Витя стоял, размахивая шампурами с мясом и всем своим видом показывая, как он голоден и жаждет вкусного шашлыка.
- Буду, конечно! Первую-то уже благополучно размели! - возмутился я. Куда в этого, с виду небольшого, парня помещается столько еды, была та еще загадка, но отставать от него я был пока не намерен. Вообще своя живность и огород - очень даже неплохая штука. Хочешь помидорчиков-огурчиков - пошел на огород, а захотелось мяса - вон баран бегает. Удобно!
- Олег, а почему твоя собака на нас не гавкает?
- Кукла - умная псина, зря голос рвать не будет. Она ж видит - хозяева в курсе, что у них тут чужие шляются,- заступилась за собаку Лида.
- А почему вы не заведете большую собаку?
- Потому, что Лида у нас максималистка. Если хочет большую собаку - так сразу московскую сторожевую. А меня такой оглоед не устраивает, я хочу сторожа, лучший вариант которого, по моему мнению, - овчарка. – ответил я, раскладывая шампуры с мясом на кирпичах импровизированного мангала.
- А еще я б и от пантеры или тигра в роли сторожа не отказалась, но где ж их взять…- мечтательно произнесла Лида, - представляете, заходишь во двор, а тут лежит, распластавшись на пороге, тигр…- Лида сделала царский жест рукой, изображая лениво спящего тигра.
-Да уж, картина маслом…Ему и гавкать не нужно было б,- хмыкнул Витя,- правда, если его не кормить, он может и хозяевами позавтракать.
-Да ну тебя,- отмахнулась Лида. - Вон у меня один тигр живет, и ничего пока все живы.- показала она на меня рукой, намекая на год тигра.
- Тигр, у тебя мясо сейчас подгорит, не разевай варежку!- окликнул меня Витя, отвлекая от созерцания жены. – И, кстати, щенка овчарки я вам могу достать. У знакомых как раз недавно родились - подумав, сказал Витя,- так что, если решите - скажите.
- Хорошо – скажем.- улыбнулась Лида.
Празднество затянулось далеко за полночь - вино, песни под гитару и звездное небо. Звезды над полем выглядят изумительно. В лесу звезды всегда, словно запутавшиеся в ветвях деревьев светлячки, в городе их едва видно за светом фонарей… А здесь – яркие, отчетливые, сверкающие, щедро рассыпанные и подмигивающие со всех сторон… Может не так и плохо, что мы уехали из лесничества и обосновались в этом селе… Звезды немного плясали (сказывалось выпитое домашнее вино) и в какой-то момент словно собрались в женскую фигурку, отдаленно напоминающую Иру. Силуэт с длинной косой, окутанный черной мглой, словно манил, кокетливо повиливая бедрами…
- Олег, о чем задумался? - ко мне прикоснулась Лида, прогнав странное наваждение.
- Да вот падающую звезду жду…
- Рано ждешь. Метеоритный дождь обычно в августе, - рассмеялась тихим смехом жена. И я, удивленно мотнув головой, приобнял прислонившуюся ко мне Лиду. Ее короткие темные волосы пахли дымом и сиренью… Приятное сочетание, родное…
§§§
- Я все выполнила – сероглазая девушка снова сидела перед равнодушной женщиной в затененной комнате. Ее не смутил ни список требуемого, ни список требований. Она действительно все принесла, и все указанное выполнила, хоть это и заняло много времени. А ведь многие, согласившиеся на словах, дома, после детального изучения «необходимого», отказывались. В силу рациональности, совести, иногда брезгливости или лени…Эту ничего не смутило. Упорная.
- Давай…
- Это же точно сработает?- подалась вперед девушка.
- Если не сработает, я верну тебе деньги – небрежно пожала плечами собеседница…- впрочем, до сегодня у меня проколов не было.
- Хорошо. Ой! – с комода спрыгнул черный кот и, фыркнув, вышел из комнаты, провожаемый внимательным взглядом хозяйки. – Он живой? А я думала чучело, - растерянно произнесла посетительница. Подобная ошибка была не удивительна и не единична. Кот отличался завидным спокойствием и очень редко вообще шевелился на комоде во время приема посетителей. Собственно, это была одна из причин, почему хозяйка ему позволяла находиться в комнате. Одна, но далеко не главная…
- Живой… Знаешь, милочка, это будет стоить дороже.- произнесла задумчиво женщина. Клиентка, как ни странно, не возмутилась повышением цены. Она, похоже, уже видела цель достигнутой, и подобные мелочи ее не отвлекали.
- Я согласна.
- У тебя есть последний шанс передумать. – женщина внимательно смотрела на светловолосую девушку. Молодая, красивая, здоровая… Что же тебе нормальный жизненный путь не выбрать, свободного мужика не найти? Ну да, этот городской, красив, высок, спортивен, не пьет, не курит, родители отнюдь не бедные, но он же не один такой… И судьба у этой семьи, которую женщина почему-то решила посмотреть перед визитом клиентки, сейчас яркая, ветвистая, сверкающая на серебристом песке… Такая судьба невольно вызывала уважение, как сильное красивое дерево в цветущем поле… А ведь именно такие деревья чаще всего притягивают молнии. Но, в любом случае, такое сложно сломать, а если и сломаешь, оно долго будет еще бороться за жизнь… Свою и тех, кому оно давало шанс жить…
- Я уже все решила.
- Однажды сломанная чужой рукой судьба все равно выровняется, не оставив без внимания того, кто ее ломал…
- Запугиваете? Мне нет дела до древних предрассудков – девица резко выпрямилась,- или вы сами в них верите, и просто боитесь?- Она явно не задумывалась о цене, которую предстояло заплатить за свой заказ. Не слышала, не хотела слушать доводы разума. Желание заполучить приглянувшегося ей мужчину, а с ним и билет из надоевшего хуже горькой редьки села, в другую, красивую «городскую» жизнь перекрывало все. Противоречий в своих умозаключениях она просто не замечала.
- Это не мой крест, - женщина пожала плечами, не взглянув на положенные на стол деньги. - Я все сделаю, иди.
Клиентка встала, подозрительно покосилась на женщину и неторопливо ушла с гордо поднятой головой. Она верила в силу заговоров гадалки, но не верила в высшие силы. И как то же это в ее голове сочеталось…?
Приготовив все ингредиенты, женщина начала плести заговор… Он шел туго, свеча то и дело норовила потухнуть, пламя металось, пытаясь опалить темные волосы. Кот, неохотно вернувшийся после ухода клиентки, сидел, словно черное изваяние и смотрел на свечу с другой стороны стола, даже не шарахаясь от пламени то и дело угрожавшего укоротить его длинные черные усы. Он вообще мало походил на обычного кота, скорей - на какую-то неясную смазанную тень или мастерски изваянную статую… А уж его тень вообще была странной – длинной, крылатой, угольно черной, перекрывающей предметы так, словно их и не было. Хозяйку этого домашнего питомца такая тень не удивляла, а других свидетелей странных метаморфоз рядом не было.
Когда женщина подняла небольшой стеклянный сосуд, принесенный клиенткой, над свечой и начала аккуратно капать мелкими красными каплями по периметру, пламя затрещало и взвилось, словно это горела не свеча, а вязанка сухого хвороста. Яркий свет на долю секунды озарил небольшую комнату, выхватив из сумрака странного кота, словно закутавшегося в собственную тень, и его хозяйку. Нещадно осветил многочисленные морщинки на лице женщины, придав ей сходство со сказочной бабой ягой и, в мгновение ока, посеребрил несколько прядей в ее, до сегодня черных, как ночь, волосах. А спустя мгновение светлый блик, появившийся в самом начале над огоньком и то и дело пытавшийся его потушить, словно втянулся в темное стекло небольшого сосуда, в котором содержалась принесенная клиенткой жидкость. Пламя обреченно вздохнуло, опало, выровнялось и приобрело какой-то странный кровавый оттенок. Женщина дочитала необходимые слова, потушила свечу и устало застыла в темной комнате. Заказ выполнен…
Кот, спустя некоторое время после того как его тень плавно уменьшилась до размеров, не вызывающих у обычных людей вопросов, стряхнул оцепенение и, потянувшись да мягко пойдя пару шагов по столу, аккуратно тронул лапой темный небольшой сосуд. Женщина устало подняла голову и осторожно забрала у него емкость. Посмотрела внутрь. Внутри казалось серебриться небольшой туман…
- Вот ты и попался, крылатый… Придется им пожить без тебя пока… Не повезло… Да не сердись ты так… Ничего личного, просто бизнес… - Серебристый туман потемнел и осыпался песком на стеклянные стенки, снова явив женщине линию судьбы ранее оберегаемой им семьи. Только теперь цветущее дерево было беспощадно сломано посередине неведомой силой и окружено темными тенями, словно голодными змеями. Все правильно – тьма, человеческая зависть и злость быстро найдут щели для мести за счастье и успех. Как стервятники чуют падаль за много километров, эти чуют отсутствие защиты крылатого… Попинать беззащитного - того, кто раньше был выше, сильней, недосягаем и вдруг очутился в их власти – сбегутся многие. Плохо будет этой женщине… Очень плохо… И скорей всего не только ей… Впрочем, у ее детей есть выбор … Следуя за мыслями женщины, песок перемешался, явив ей странный узор развилки.
- Вот даже как… Не все простое хорошо, не все сложное плохо… Ну, это будет уже их выбор.
- Мау?- подал голос кот, и в его «мяу» было отчетливо слышно ехидные нотки.
- Ну, может не всех… Согласна, тяжело принимать самостоятельные решения в столь юном возрасте. Но их мнение сыграет решающую роль
- Мау?
- Ну ладно, не всех… Малышке придется довольствоваться тем, что досталось.
- Мау!- согласился кот и с чувством выполненного долга вышел из комнаты, оставив свою хозяйку размышлять.
Она досадливо стряхнула сосуд, смыв узор содержащейся в ней жидкостью. Не самое приятное зрелище видеть разрушения, устроенные с твоей помощью. Линию судьбы клиентки она принципиально не смотрела, не хотела знать счет, выставленный Высшими силами. Но это было ее желание, ее плата… А эти… Но, если высшие силы позволили дереву обрушиться, значит, у них были планы на «дрова»? Ничего ведь не бывает случайно. Кот, заглянув в комнату, недовольно фыркнул. Женщина не то, чтобы почувствовала раскаяние (этим она давно не страдала), но как-то с удивлением поймала себя на том, что ищет оправдание. Хм, это что-то новенькое…
§§§
Председатель колхоза как раз разбирал отчетности по собранному урожаю, горячее время - заканчивается уборка, когда в кабинет зашла заведующая клубом. Эта женщина, выросшая буквально по соседству и практически у него на глазах, всегда вызывала двоякие ощущения. С одной стороны она местная, обычная, все как у людей – муж, ребенок, с другой – про нее ходили странные слухи. Да и глядя на эти каре-зеленые ведовские глаза, темные усики над верхней губой (за что ее, за глаза, называли «вусата») и какую-то странную, с двояким смыслом улыбку – верилось в слухи очень легко, даже если не сильно к ним прислушиваешься.
Нет, с работой она справлялась очень даже хорошо - недавно назначенная на должность заведующей молодежного клуба, она старалась изо всех сил. Правда, злые языки поговаривали: исключительно, чтоб «переплюнуть» свою дальнюю родственницу – цветоводшу. У той, дескать, и муж красавец, и живности полон двор, и огород, и все успевает, а у этой муж - пьяница горький, да две курицы во дворе. Вот и рвет жилы, чтоб и ее заметили, оценили – не все ж хвалебным одам одной Лиде селом гулять. Прошлый праздник Ивана-Купала у заведующей организовать получилось на славу - концерт на берегу ставка, угощения, девушки в костюмах с венками … Красиво вышло, душевно… Не зря колхоз выделил денег на это мероприятие – село еще неделю обсуждало праздник и хвалилось по всему району. Даже районная газета - и та статью хвалебную написала. Вот и сегодня, судя по всему, Надя пришла «на поклон» за деньгами для очередного мероприятия.
- Микола Федосійович, я до вас з планом свята урожаю.- радостно известила женщина, присаживаясь на краешек стула у длинного председательского стола.
- Що, знову грошей дать?- делано удивился председатель. Зачем еще к нему может прийти работник культуры? Культура, она денег практически не приносит, ну разве, что дискотека, но и те деньги в район идут. Хотя красивейший диско-зал с зеркальными стенами, мраморным полом, светомузыкой и подсветкой делал в клубе естественно колхоз-миллионер…
-Та ні, що ви – транспортом трошки підсобіть, а остальне - ми самі. В мене такі дівчата, такі номери готуємо, такі пісні… От тільки транспорт потрібен, до району їх відвезти.
- Тіки машину?
- Тіки… Я ж не Ліда, дві машини дерев не прошу,- пожала плечами Надя, напомнив председателю, как цветоводша, составив перед самым декретом проект сквера, принесла и список растений. Чего там только не было – кусты, деревья, цветы. Набралось, конечно, не на две машины, а на одну грузовую, но таких объемов даже он не ожидал. Пока он выделял деньги, пока согласовывал поездку, пока нашли свободную машину (весна была, все машины на счету), она успела родить. В итоге - растения покупали и садили без нее, как попало, других специалистов в селе таких не было, а муж ее покрутил носом и смылся в Донецк. Потом как-то не до парка стало, и председатель про него немного забыл, так и не назначив ответственного. Окончание у этой истории печальное – большая часть посаженного погибла, что посохло, что померзло, что проворные колхозники растащили, глядя, что парком никто не занимается. Проезжая теперь мимо этого страшидла в центре, Федосеевич то и дело расстраивался, кляня про себя и цветоводшу и ее мужа. Не могла свою беременность перенести? Или вообще аборт сделать? Родила бы позже, зато у села был бы красивый парк, память о нем, председателе. А теперь ни цветоводши, ни цветов, ни парка… А сейчас и не до цветов.
-Добре, буде вам машина. На коли конкретно? – отвлекся председатель от неожиданно нахлынувших мыслей и по-барски кивнул Наде.
- Та післязавтра зранку. На 9-ту годину початок.
- Добре, направлю вам автобуса до клубу… Машлера Вітьку візьмеш, він такі поїздки любить, його хлібом не корми дай з дівчатами потеревенити…
Отпустив Надю, председатель задумчиво откинулся на спинку кресла… Нет, так не годится. Человек пользы колхозу не приносит, никто из семьи в колхозе не работает, а дом занимают – непорядок… Он приглашает сейчас молодого зоолога, а в дальнейшем думал специалиста по телевидению позвать и закупить оборудование. Знающие знакомые говорят можно устроить у себя небольшой телецентр и неплохо заработать на этом. А вот селить новых специалистов особо негде, пустого жилья раз два и обчелся. Никто по нынешним временам активно не пытается переезжать… Надо решить проблему…
Вышедшая из кабинета Надя, загадочно улыбаясь, помахала рукой секретарше и спустилась по лестнице конторы. Секретарша улыбнулась в ответ на все тридцать два, но стоило Наде скрыться за углом, как та сплюнула через плечо, едва слышно что-то недовольно бормоча.
Лида
Привезенные из-под Ярославля, романовские овечки сильно отличались от белых овец, которых видели в этом селе до сих пор. Не только внешним видом, но и поведением. Шустрые, умные, ручные. По мере того, как они росли, их шесть серела, а морда и ноги оставались черные. На странных трех овечек часто приходили смотреть любопытные, но гораздо больше стали приходить на следующий год, когда вместо трех овец на балку возле поля выбежала практически целая отара – четыре овцы (одна белая, из мериносов, приехавших с Лидой еще из лесничества) и шестеро ягнят. Шерсть подстриженных взрослых овец приобрела серебристосерый, практически голубой оттенок, в связи с чем вопрос «Зачем вы покрасили овец в голубой цвет?» стал самым популярным у дочки в школе. А когда летом родились еще ягнята, слух о странных овцах распространился далеко за пределы села. Лида могла только радоваться, смотря на серо-голубую отарку, ходящую за ней, как за мамой. Впрочем, она для них таковой и была - выпоила, вырастила, помогла появиться на свет ягнятам… А вот Олега овцы не любили. Не последней причиной было то, что он не относился к животным как к разумным существам, что проявлялось с завидной регулярностью, несмотря на все влияние Лиды. Например, недавно Лида попросила Олега зарезать взрослого молодого козленка, так он его прямо во дворе, на глазах у всего стада и зарезал. Неудивительно, что овцы и козы теперь от него шарахаются, как от чумы. Нет, чтоб в сарай зайти… Он просто не подумал о том, что это стресс для животных, что они все понимают… Глупый.
Впрочем, кроме овечек у Лиды во дворе жило еще много другой живности: козы, гуси, куры, утки, кролики, индоутки и даже две нутрии. Вся эта живность вполне мирно между собой уживалась. Куры тихонько спали на устроенных им деревянных сидалах над овцами, утки в небольшой загородке, индоутки вообще облюбовали себе дальний угол кормушки у овец. Да что там эти, у Лиды и кошки с собаками спали всегда в одной будке, - а ведь говорят «ссорятся как кошка с собакой»… Неправильные в поговорке собаки с кошками. Недавно Лида еще и в Полтавскую область ездила за козленком от зааненской козы - еще одна ценная редкость. Эти козы безрогие (что очень хорошо, когда по двору у тебя бегают дети – меньше шансов, что ребенка травмирует рогатое создание) и дают гораздо больше молока, чем обычные, а молоко - всегда нужная штука в семье. Маленькую козочку, правда, купить не получилось, зато Лиде достался на удивление умный козел! Одно то, как он ехал с ней в дороге чего стоило. В сумке, в автобусе, поезде, ждал, пока выпустят, чтоб в туалет сходить... Спал с ней на второй полке в поезде всю ночь... А уж как удивился проводник такому пассажиру... Лида ведь пронесла козленка в вагон тихонько, в сумке, а то мало ли... еще не пустят... Соседи по купе посмеялись и забыли про тихое животное, пока проводник, грозный дядька под два метра с пушистыми казацкими усами, проходя мимо, не остановился, подозрительно косясь на вторую полку плацкартного вагона, с которой явно издавались какие-то звуки (козленок молчал, но изредка негромко пофыркивал)
-А кто там еще прячется?- просил он громко у пассажиров.
-Никого...
-Зайцы есть?- не поверил тот.
-Нет. Зайцев нет, - вздохнув, ответила Лида,- только козел...
-Какой козел?- опешил проводник и, похоже, решил уже обидеться.
-Обычный, настоящий - Лида с покаянным видом открыла сумку, показав проводнику беленького маленького козленка,- даже с бородой.
-А-а…э-э… Это вы с ним на второй полке в обнимку спать будете?- совсем обалдел мужчина, под тихое хихиканье пассажиров.
-Ну, не по поезду ж его пускать бегать. Да не переживайте вы, он умный, тихий. Никто ж не жалуется. Он почти незаметный..
-Мда... А если, он ночью, гм... "подмочит вам репутацию"?
- Нет... Не должен. Он умный. Не ругайтесь...- Лида просяще посмотрела на проводника, и тот растерявшийся от такой ситуации, под внимательным взглядом белого бородатого животного и шуточки сидящих в купе людей, махнул рукой.
-А, едьте... Но смотрите, чтоб не жаловались на вас.
-Не будут, обещаю!
- С козленком… Ну надо же…- бормотал уходя удивленный проводник.- Всякое было, но вот натуральные козлы на второй полке… Да… Не все в жизни я еще оказывается видел…
Козленок оправдал доверие и вел себя вполне прилично не только в поезде, но и до самого дома. Лида нарадоваться на него не могла - такой маленький и такой умненький, чистоплотный, симпатичный. А уж эта бородка! Ну просто загляденье, а не козленок. Вот вырастет, и будут от него козлята - настоящие зааненские! Может и не чистокровные, но ей-то главное не чистота породы, а количество молока!
А уж как детям новый житель хозяйственного двора понравился! Дочки дружно с ним играли, кормили, хвастались белоснежным красавцем перед соседскими детьми. За Русланой козленок ходил вообще хвостиком.
Да, вся живущая у них умная и милая живность естественно требовала внимания, но и отдача от нее была существенная – свои молоко, яйца, мясо, шерсть, перья, шкуры, да и бурьян с огорода было куда девать. Овечки, козы, куры, утки благополучно поедали все, что было зеленого в огороде, не обходя вниманием и откровенно колючие сорняки. Как изумлялась Руслана, наблюдая как баран, с невозмутимым видом и явным удовольствие, поедал колючий осот или чертополох! А ведь дочка спорила с мамой, доказывая, что «этот противный кактус никто есть не будет!». Проспорила, и пришлось «Фоме неверующей» помогать Лиде в огороде - прорывать доверенные рядочки с луком, от которых она пыталась «отбиться» «железным» аргументом. Наивная. Нет, Лида не ставила себе цели максимально загрузить ребенка работой, но считала необходимым приучать дочку к мысли, что помогать нужно и важно. А так как все дети органически не воспринимают и не принимают слово «надо», Лида всегда старалась заинтересовать, озадачить, ну на крайний случай выиграть в споре. Спор - это вообще отдельная тема – очень интересное занятие учить ребенка рисковать, только в случае уверенности в своей правоте, дважды думать прежде, чем ввязываться в спор, привыкать нести ответственность и уметь проигрывать. А уж если по итогам еще и в огороде польза есть – так это вообще «святое дело»!
Жаль, Олег не настолько разделял оптимизм Лиды, хоть и не спорил. Он последнее время все чаще подолгу пропадал на работе, иногда оставался ночевать у родителей, так как автобусное сообщение с городом становилось все хуже. Вот и приходилось Лиде быть «грозной мамой» для дочек, так как папа был дома редко. А когда приезжал по вечерам еще и на тренировках в школе пропадал. С некоторых пор он решил немного «вспомнить молодость», преподавая местным мальчишкам карате-до. У него ведь черный пояс по этому виду борьбы. Сельские ребята от идеи были в восторге, так как здесь со спортивными секциями туговато, точнее их просто нет, да и Олегу нравилось чувствовать себя «сен-сеем».
В итоге, видела мужа Лида все реже и реже - в основном, по ночам, когда оба валились с ног от усталости, да по выходным, когда любимого папу «атаковали» с двух сторон требующие внимания дочки. Маловато, но Лида не жаловалась, стараясь не пилить напрасно мужа, а, по возможности, чаще радовать…
Леонид
Леонид собрал ноты, и пока школьники, с которыми они репетировал очередной музыкальный номер в рамках работы «кружка», весело переговариваясь, выбегали из здания клуба, а заведующая клубом (и организатор кружка в одном лице) вслед им оглашала время следующих занятий, аккуратно паковал баян. Работать с детьми ему нравилось, и хоть чувство музыки у него было не таким идеальным, как у его напарника Виктора, дети его слушались лучше, правда и любили меньше. Так всегда бывает с более строгими учителями. Дети обожали Виктора, чувствуя его природную доброту и мягкость, но при этом и, как говорят в народе, «садились на голову». Они с ним пели все, что угодно, все, что хочется, нравится, и - пока не охрипнут. Впрочем - не удивительно. Витя - музыкант от Бога, так виртуозно играл по памяти знакомые мелодии, так мастерски подстраивался под любую неизвестную песню, любой голос, так мягко сглаживал музыкой «фальшь» голоса исполнителя, что любой человек при таком аккомпанементе, чувствовал себя прирожденным исполнителем. Леонид так не умел, ему приходилось записывать, кто и что поет, в какой тональности, держать ворох журналов и тетрадей с нотами всегда под рукой. Играл он хорошо, но, четко по нотам, а не «с потолка». Мог, конечно, попытаться подобрать… Но… Получалось не так и не то… Вот и сегодня, заменяя Виктора, Леонид намучался с парочкой девочек, норовящих петь не в своей «тональности». У него записано - «соль минор», так нет же, они все норовили то «выше» то «ниже» петь, и, чувствуя, что «не попадают», недовольно косились на баяниста. Леониду так и хотелось им сказать «Ну, простите, я не Виктор, мгновенно перестраиваться не умею, маскируя ваши «слегка оттоптанные уши». Мне тоже жаль, что напарник, с которым вы чаще репетировали, сегодня не в состоянии с вами работать! Что меня Надежда выдернула в мой законный выходной из дома!». Естественно не сказал. Зачем детям эти подробности? Пусть учатся правильно петь, ориентируясь на свои способности, а не чужие… А Виктор, тот, при всех своих способностях и человеческих качествах, был слишком ненадежен. Из-за неуемной любви к спиртному он дальше «запасного» баяниста в клубе и не продвинулся. Да и как он мог чего-то добиться, если тут какой-то праздник, мероприятие, репетиция, а баянист «уже готов»? Да, если Витек трезв, то он просто клад, но, трезв-то он далеко не всегда… Вечная беда русских - удивительный талант от Бога слишком часто выдается в комплекте с «зеленым змием». Впрочем, Леонид не жаловался, как раз он от этой ситуации даже выигрывал. Хотя смотреть, как гробятся замечательные способности - грустно…
Выйдя из клуба и ожидая пока заведующая клубом замкнет стеклянные двери, Леонид заметил у остановки мужа «цветоводши», о чем-то мило беседующего с Ириной. Светловолосая красотка, лучезарно улыбаясь, что-то рассказывала, Олег подал ей сумку из автобуса, рассмеялся, кивнул и, помахав рукой на прощанье, пошел в сторону «поселка». Леонид, случайно наблюдая эту вполне безобидную сцену, невольно скривился. Нет, ничего предосудительного мужчина не делал - обычный галантный кавалер, в которого превращается любой мужик возле симпатичной девушки, вот только… Наверное, дело было в личности Ирины, вызывавшей у него противоречивые чувства. Вроде бы красивая, образованная, вежливая, но… Что-то было в ее взгляде хищное, как у змеи, готовой к броску… Не зря ж ее дети щукой прозвали… Дети, они бывают так неожиданно мудры… Хотя, если они это видят то и Олег должен - не совсем же он слепой, чтоб, имея под боком такое чудо как Лида, заглядываться на эту гюрзу? Тем более, что про похождения этого светловолосого «образчика морали» и попытки вырваться из села через чью-то постель, все знали…
- Шо, і ти слюні пускаєшь на Ірину?- тут же поддела его Надежда, заметив, куда смотрит ее «штатный баянист».
- Не, она не в моем вкусе – отмахнулся Леонид.- Костлявая слишком.
- От вам чоловікам не вгодиш. То жирна, то костлява, то дуже чорна, то дуже білява- пожала плечами Надежда.- Хоча, ні, білих ви всі любите.
- Ага, но женимся на брюнетках, вроде тебя. – рассмеялся Леонид.
- Ну да, нашо дома таке, хоч і гарне, але гуляще стерво. - хмыкнула иронично Надежда.
- Та да…- Леонид к кои-то веки был согласен с начальством, не слишком жаловавшем Ирину из-за ее демонстративного высокомерия при общении с односельчанами. Понятно, что у Ирины высшее образование, но это ж не повод смотреть свысока на всех остальных… Тем более на Надежду, с ее-то ведьмацкими замашками, она ж как глянет рассержено – на ровном месте ноги переломаешь…
Лида
Теплый августовский день был на редкость приятным и, пока муж был на работе, а старшая дочка в лагере, Лида решила заняться генеральной стиркой. А это дело серьезное, хлопотное и длительное по времени. Сперва натаскай воды в дом от водопроводной колонки во дворе, потом нагрей (благо, отец где-то раздобыл огромный кипятильник, вполне подходящий для того, чтоб греть сразу ведро воды литров на 15), потом залей кипяток в стиральную машинку и, засыпав порошка, добавь белье. После включения старенькая «стиралка» гудела как взлетающий самолет, и пока она работала, в доме было слышно только ее, даже тонкий голосок Вероники не перекрикивал этот гул. Потом предстояла не менее веселая процедура – выкрутить белье (часть вручную, так как далеко не все мог отжать устанавливаемый на машинку отжимщик в виде двух валиков, через которые пропускалась мокрая вещь), слить грязную воду в ведра, вынести все на улицу. Лида ловко таскала ведра, успевая готовить обед и контролировать дочурку, то и дело норовящую тщательно изучить устройство попадавшихся под руку вещиц (вплоть до разбора на составляющие). Молодая женщина была привычна к этой работе. Хуже было раньше, когда и это чудо техники отсутствовало. Стирать все, в том числе и постельное белье, руками – не самое замечательное удовольствие, а уж времени занимает….
Лида развешивала вещи на закрепленной между забором и сараем бельевой веревке, когда лай собаки известил ее о том, что кто-то пришел. Выйдя с внутреннего двора, Лида увидела трех женщин, ловко открывших с улицы деревянную калитку, и с уверенным видом шествующих к порогу. Ее сразу насторожил торжественный вид трех «бой баб», с которым обычно оглашают либо о великой чести, либо о чьей-то смерти… Наград, вроде, давать было пока не за что, но и смертей, слава Богу, не предвиделось…
-Ліда, іди сюди.
-Здравствуйте.- Лида поставила на порог пустой металлический тазик из-под развешенных во дворе постиранных вещей и подошла.
- Ми тобі принесли повідомлення про виселення.
- Какое выселение? – опешила Лида. Нет, она, конечно, знала, что председателю колхоза не слишком понравился ее декрет, но не до такой же степени!
- Так ти ж в декрет пішла, а твою должность сократили. Ти як спеціаліст колгоспу вже не нужна, а хату займаєш.
- И что?
- Виселяйся. Ми зараз опис хати зробимо і даємо два тижні на виселення.
Лида, немного отступив в открытую дверь дома, почувствовала, как ее затопляет отчаянье, ужас, и одновременно холодная решимость. Медленно, словно во сне, она достала из-за умывальника у входа топорик, тыльной стороной которого недавно прибивала гвоздик в коридоре (Олег пока вернется, об этот гвоздь точно кто-то из дочек поранится). Небольшой топорик был многофункциональным, три в одном – молоточек, топорик и гвоздодер, но сейчас она, не осознавая, взяла его именно как топор, и не просто топор – оружие. Медленно, сделав шаг вперед и осторожно прикрыв за спиной двери в дом, она подняла глаза на пришедших.
-Только попробуйте меня выселить… Порублю всех к черту, а потом что хотите со мной делайте, сажайте, судите - мне все равно. Я с двумя детьми на улицу не пойду жить…- Произнесла она каким-то деревянным голосом, упираясь спиной в закрытую дверь, за которой слышался звонкий голосок маленькой Вероники игравшей с куклами. Повисла напряженная тишина. Три тетки недоуменно уставились на хрупкую молодую женщину в светлом ситцевом халатике, стоявшую босиком на бетонном пороге дома с топором в руке. Черный дерматин, которым была оббита входная дверь снаружи, как-то странно контрастировал со светлой, словно светящейся, от прямых лучей солнца фигуркой женщины, создавая впечатление, словно у нее за спиной не дверь, а какая-то черная дыра. Бездонная и жутко неуютная. От такой нестандартной ситуации визитеры даже забыли весь свой, обычно неиссякаемый, запас выражений, которым давно славились в селе.
-Та шо ти таке кажеш..., - начала было одна женщина…
-Не верите – проверьте, – пожала плечами Лида, держа топорик наготове. Но взгляд при этом у нее был такой, что бойкие представители колхоза потоптались на месте, попереглядывались и… гуськом потянулись к выходу. Когда за ними закрылась калитка, Лида зашла в дом, осторожно прикрыла дверь, и тихо сползла по стенке… Вероника бегала по комнате, что-то лопоча, на печке, норовя «сбежать» из-под крышки, варилась овсяная каша – все было таким привычным и обыденным… Нет, это не с ней происходит… Этого просто не может быть… Это - какая-то ошибка…. Лида, вытерев тихо катившиеся по щекам слезы, встала, и с невидящим взглядом пошла в комнату. Нужно рассказать Олегу, нужно подумать, что делать дальше, как разобраться… Что ж это за несуразность такая? Вот так, ни с того, ни с сего, выкидывать на улицу…? Неужели они на это пойдут? Это же неправильно, нечестно! По комнате пронесся легкий ветерок, распахнув громким хлопком едва прикрытую форточку и погасив газ под едва не «сбежавшей» кашей.
-А что б тебя…- Лида обернулась и, подскочив, быстро выключила конфорку. Задыхаться газом от горя и травить дочку в ее планы не входило.
«Беда не приходит одна», так говорят в народе… Поговорка решила себя оправдать - у высших сил явно было плохое настроение, когда они распределяли количество не самых лучших событий в ее жизни… Муж приехал домой только через пару дней, но о предложении освободить помещение Лида ему не успела рассказать. Она об этом просто не вспомнила, так как с его приездом привычный мир окончательно рухнул в один момент…Рухнул от фразы любимого мужа: «Я ухожу….»
«Как?», «Почему?», «Куда?», «Что случилось?»- все эти вопросы остались без ответа. Олег просто молча собрал вещи, не глядя на остолбеневшую от шока Лиду, и положил на стол решение суда. Уходя, мельком взглянув, как Лида невидяще смотрит на официальную бумагу, он бесцветным голосом сказал, что детям будет помогать, и уже сам подал на алименты. Такой пустой, равнодушный голос… Словно это и не он месяц назад с хохотом таскал ее на руках по дому, веселя дочек. Добрые глаза, улыбки, смех и искренние объятия… Это же было буквально недавно… Или давно? Может она что-то пропустила, пока занималась дочкой, нетерпеливо ждала мужа с работы с горячим ужином и домашними новостями? Но что?...
Лида была просто раздавлена…. Она далеко не сразу смогла прочитать, что написано на этой злосчастной бумажке, да и когда прочитала, это не объяснило, как и почему это случилось… Они же с Олегом никогда даже толком не ругались! Она ему всегда верила… Думала, что знает его… Как он мог так запросто перечеркнуть восемь лет совместной жизни? И не просто перечеркнуть, а по-тихому… Не сказав ей ни слова… Не предупредив… Словно вор… Тайком собрать необходимые документы и, за ее спиной, подать в суд, оформить развод… Это ж не одного дня дело… Как он так мог? Да ладно она, а как дочкам это объяснить?... Почему он их бросает? Она не ожидала такой подлости от Олега.
Держа в руках ничем не примечательную бумажку с машинописным текстом и немного смазанной синей печатью, которая легко, одним махом, перечеркнула ее счастливую семейную жизнь, Лида как-то отстраненно осознала, что просто не знает, как жить дальше, как выйти на улицу и отвечать людям на вопрос - «где твой муж?»… Как?!!!
Одна, с двумя детьми на руках, в декретном отпуске, в селе, с хозяйством, под угрозой выселения в связи с ненужностью ее, как специалиста колхозу… Как и где ей жить дальше?!!!
По комнате пронесся холодный сквозняк, распахнулась и глухо хлопнула входная дверь, словно кто-то толи вошел, толи вышел. Лида не обратила на него внимания, не удивилась, хотя на улице был теплый сентябрь, а форточки были закрыты. Вероника удивленно протянула ручку, словно ловя кого-то за подол…
- Тетя, ты куда?...-
Лида не услышала озадаченный вопрос ребенка, она невидяще смотрела в окно, пытаясь осознать, что же такое и почему случилось с ее жизнью…
Наташка
Над городом давно висела луна, а окна домов практически не светились. Была глубокая ночь, когда под подъездом стандартной пятиэтажки - «хрущевки» в Донецке остановилась легковая машина. Выключив фары, машина некоторое время постояла, потом начала равномерно раскачиваться, а спустя еще некоторое время из нее нетвердой походкой вышла и скрылась в подъезде худенькая невысокая девушка.
Тихо скрипнула дверь, жалобно звякнули упавшие ключи, вошедшая в квартиру девушка тихо, но весьма витиевато, матюгнулась и, не включая свет, разделась. Забросив импортные туфли, которые ей мать достала по большому блату, и, повесив кое-как куртку, она попыталась проскользнуть тихой тенью в спальню. Тихо не получилось. Упала куртка, что-то еще загрохотало …
- Наташа ты? – сонно приподнялась мать на кровати.
- Я…
- Ты что пьяная?
- Нет, конечно. Просто вас будить не хотела и вообще спать хочу. - отмахнулась, не оборачиваясь, Наташка. Она проскочила мимо матери, стараясь не дышать, поскольку догадывалась, какое амбре от нее.
-Ты что, курила?
-Ма, спи – стараясь, чтоб ее язык не сильно заплетался, ответила девушка и, быстренько раздевшись, нырнула под одеяло. Мать включать свет и выяснять подробности не стала. Отец, к счастью, не проснулся.
- Фу… Вроде пронесло…- тихо прошептала Наташка, прислушиваясь некоторое время к установившейся тишине в квартире. Хмель в голове немного мешал, но не настолько, чтоб она забыла, что главное - не попасться. Она начала под одеялом потихоньку избавляться от остатков одежды, складывая их под подушку, а то если мать с утра нюхнет – тут же запах сигарет учует. Вообще мать ее изрядно раздражала своими «нормами приличия». Вечно у нее переживания «ой, что ж люди скажут?». Сразу чувствуется, что росла вселе. Кому какое дело в городе, что там люди скажут? Главное - чтоб тебе было хорошо! Но, несмотря на все, мать регулярно покрывала ее перед отцом, опасаясь крутого нрава последнего. У того вообще «бзык» на тепу правильности. Не врет, не пьет, не ворует. И ладно у людей, так он же и там, где все воруют - у государства, – считал ниже своего достоинства что-то брать! Сколько мать его уговаривала, намекала, где можно что-то «потянуть», где «наварить» - чуть не убил! Матери приходилось даже прятать от него свои «левые» заработки, что б он собственноручно не сдал ее в милицию! Кричит: «я советский человек, я не буду спекулянтом и вором! И жена моя не будет!»… – идиот непробиваемый. Времена-то меняются, а он так и застыл в коммунистических лозунгах про светлое будущее. Судя по тому, что происходит вокруг, светлым оно будет только для тех, кто умеет воровать (и желательно вагонами) и крутиться.
А еще отец почему-то свято был уверен, что современная девушка не имеет права курить, пить и весело проводить время с парнями. Дурак! Современная девушка свободна от всяких там устаревших норм! Вон старшую сестру уже своими претензиями и драконовским воспитанием из дому после восьмого класса выжил, и что? Счастлив? Но Наташка была не такая наивная, чтоб открыто с ним спорить. Это - для правильной сестрицы. Пусть она что-то ему доказывает, спорит, старается соответствовать его идеалам. Наташка такой глупостью не болела. Зачем идти напролом, если можно в обход? Она вполне спокойно обходилась наивным выражением лица, хлопаньем ресниц, «оскорбленной в лучших стремлениях невинностью», просьбами и тому подобными уловками. Зачем говорить отцу, что у нее по плану «гудеж на хате» с иностранцами, если можно со стопкой книг «уехать заниматься к подруге»? Зачем просить бабки на сигареты и косметику? Все это вполне могла получить от ухажеров, вьющихся вокруг нее в перспективе уложить в кровать. Собственное тело - вполне приличный способ получить все, что она хочет. А отец пусть и дальше верит в идеальную дочь-отличницу. Мать, правда, иногда догадывалась, что ее дочь не такая уж пай-девочка, но она ж мать. Ее вполне можно было заговорить, разжалобить, отвлечь. Например – навести идеальный порядок в доме (заодно по уважительной причине избежать разговоров пока перегар не выветрится и комнату проветрить), устроить стирку (в первых рядах замочив воняющие куревом или извазюканные по пьяни вещи), приготовить какой-нибудь пирог (используемые специи и пряности отлично маскируют нежелательные запахи и настраивают отца на добродушный лад), связать какую-нибудь красивую салфетку или сшить матери платье (заодно и себе выпросить импортной материи). Да мало ли способов войти в образ идеальной дочери, так, чтоб мать не вспомнила о сомнениях пила ли дочь, курила, поздно вернулась или вообще не ночевала дома? Мать, правда, потом отводит душу на сестрице, тыкая ее носом в какой-то мелкий беспорядок или читая нотации на тему как нужно мужа кормить. Но кто ж виноват, что та не умеет защищаться и вовремя готовиться к визитам родителей?
§§§
- Як це відмовилась виселятись? – удивленно поднял голову председатель, услышав робкое лопотание своего главного инженера, отправленного известить цветоводшу о необходимости освободить дом. Задание он давал пару недель назад, но компания по уборке урожая его изрядно отвлекла. Горячая пора, когда и поспать-то толком некогда.
- Ось так… Сказала зарубаю всіх, а не виїду. Нікуди їй…
- Що за дурня? І ви полякались? Щось новеньке. - председатель недобро прищурился. Не верил он в реальность таких угроз от бабы, пусть даже городской. Городские они ж вообще неженки, привыкшие за спину мужика прятаться. - Готуй документи на виселення, і завтра їдь до неї. Все вона підпише, чи не велике цабе! Звідкись приїхала ж!
- Я не певен… Вона якась дика була… А тут ще й кажуть її чоловік чи подав на розлучення, чи вже розлучився… Жінки в такі моменти дурні стають. Може давайте трохи пізніше, хоч через тиждень, а краще місяць…?
- Розлучення кажеш… Ну-ну. – Председатель нахмурился, вспомнив, как его жена переживала развод своей сестры. Он тогда, помнится, дома вообще старался не показываться, чтоб не нервировать женщин, занятых слезами, перемалыванием косточек «бывшего» и проклёнами. А уж как он чудом увернулся от запущенной в него за не вовремя вставленное в разговор слово тяжеленой вазы… Да, женщина, тем более сразу после развода, - то еще стихийное бедствие. – Добре, даю тобі тиждень, але потім принесеш мені всі документи, і щоб духу її тут не було!
- Як скажете, - главный инженер выскочил из кабинета как ошпаренный. Он не рискнул сказать, что отправил вместо себя свою зама, так как ему по-человечески было жалко Лиду. Он помнил ее в оранжерее – всегда приветливая, улыбчивая, веселая, щедрая. За что председатель с ней так? Как-то неправильно это - выгонять ее на улицу с детьми, не по-людски… Может за неделю председатель одумается, или просто забудет о своем решении? Он очень хотел на это надеяться, ведь тот, по сути, не такой уж плохой мужик… Что на него нашло?
Выйдя из прохлады колхозной конторы в раскалённый солнцем летний день, главный инженер, ослепленный ярким светом, некоторое время постоял привыкая, после чего заметил своего зама - Евгению Семеновну. Дородная бабища в окружении еще тройки не менее «хрупких» женщин, стоя на пороге (и не жарко им, хоть бы в тень зашли) как раз громко и со смаком поносила «всяких понаехавших». Этой дай только повод кого-то охаять, а остальным обсудить…Эх, бабы… Мужчина тряхнул головой и, запрыгнув в свой «бобик», напоминавший изнутри духовку, поехал в цех, где располагалась механизированная бригада – на сегодня были еще дела. Раскаленный воздух радостно врывался в открытые окна машины, не принося облегчения, но хоть обдувая моментально покрывшееся испариной лицо. До вечера было еще далеко, и он стремился поскорей добраться в относительно прохладный ангар. Но ни жара, ни текущие дела не помогали ему выбросить проблему из головы. Он и так, и этак прикидывал, с отчаянием понимая, что недели ему не хватит - ни для исполнения поручения председателя, ни для поиска выхода из ситуации, позволявшего пощадить цветоводшу. Слух о том, что муж от нее ушел, окрученный смазливой учительницей из местных, он слышал буквально вчера. Жена, тоже любительница перемыть косточки всем знакомым и незнакомым людям, как раз обсуждала с соседкой в процессе уборки огорода похождения той самой «училки». Он не больно-то прислушивался, сосредоточив свое основное внимание на выкапывании едва видных по усохшим стеблям кустов картошки, но суть уловил. Соседка по большому секрету (и ничего, что на пол огорода) рассказывала, что дескать «Ірка, не дура, мотнулась до «бабки» та приворожила приїзжого так, що й рипнуться не зможе. Не дарма ж її мати на базарі все шо можна продавала, збираючи гроші дитині на щастя…». Он еще тогда подумал, что ж это за счастье такое, на чужой беде… Но особого значения не придал – мало ли что бабы наболтают вперемешку с обсуждением урожая, погоды и новостей? А потом случайно увидел Лиду. Веселая энергичная женщина, приезжавшая в колхозный магазин на велосипеде в просторном светлом платье, красиво оттеняющим смуглую кожу и провожаемая восхищенными взглядами мужчин, какой она была еще пару недель назад, просто исчезла… Мимо него прошла тихая, неприметная, серая тень. Он ее даже сразу не узнал – никогда не видел таких кардинальных изменений в человеке, за столь короткий строк. Куда ее выселять? Дай Бог, чтоб в петлю не полезла…А такой грех на душу он брать не хотел… И председателю не желал…
Лида
Родители, приехавшие, как обычно, на выходные с фруктами/ягодами с дачи и старшей дочкой из детского лагеря, сразу рассмотрели опухшее от слез лицо Лиды. Что неудивительно – глаза-то уже еле открывались… Руслана, увидев рыдающую маму, попыталась выспросить, что случилось. Но Лида не могла это озвучить, только еще горше рыдала. Девочка, недоуменно похлопав ресницами, ушла во двор, а мать тут же набросилась на Лиду с расспросами.
- Мама, я знаю! Ты ж плачешь потому, что Ванька рог сбил? – вернувшись, задало вопрос наивное дите, увидев во дворе перебинтованную накануне морду барана. Умная прозванная Ванькой, животина, по какой-то странной прихоти умудрилась сбить рог и разбить голову до крови, разъясняя «молодежи» вопросы иерархии в стаде. Пришлось спасать это «горе», уговаривая барана потерпеть и накладывая повязку на разбитую голову. Соседка, с интересом наблюдавшая этот процесс через забор, даже возмутилась. Мол, что это за нежности с бараном - «Ванечка, лапочка»? Она вон и с ребенком своим так не разговаривает. Лида только отмахнулась, не рискуя поворачиваться заплаканным лицом. А что соседка с мужем и детьми общалась исключительно матами - ее личный выбор. Хотя, крики на пол-улицы «Чего вы, х..и – бездельники, по двору бегаете?» ее откровенно изумляли. Как можно так общаться с собственными детьми? Но сейчас Лиде было не до этого… Она просто сквозь слезы горько рассмеялась. Из-за барана… Если б все было так просто…
- Да, из-за барана, - вздохнув, согласно кивнула мать Лиды.- Иди, внучка, на улицу, погуляй с Вероникой.
- Но мама плачет…
- Я мамой займусь, а ты Веронику забери. Там на крыльце ведро с черешнями стоит, наберите и идите гулять.
- Хорошо… - дочка недоуменно покосилась на Лиду и, усадив малышку в коляску, пошла на улицу. Благо гулять с младшей сестренкой она привыкла.
- Долго будем плакать из-за «барана»?
- Мама!
- А как его еще назвать? Скотина… Гад… Говорила тебе - козлина тот еще…Могла б нормального мужа выбрать, так нет же – любовь у нее… Все, давай успокаивайся и пошли работать. У тебя там такой срач в летней кухне – как раз есть повод уборкой заняться, а с ней и мысли придут в порядок…
- Не уверена…
-Так пошли - проверишь! – мать не особо вежливо сдернула Лиду с дивана и потащила за собой.
Может матери и помогал этот метод упорядочивать мысли, но для Лиды он категорически не годился. Выисканный матерью из всех закутков хлам, нагонял на нее еще большую тоску. Но споры и попытки прекратить это безобразие под гордым названием «уборка» ее действительно немного отвлекали. Сложно не отвлечься, когда мать вытаскивает из какого-то дальнего угла грязный стеклянный трехлитровый бутыль из-под подсолнечного масла (наверняка Руслана припрятала, чтоб не мыть) и едва ли на пол-улицы обзывает тебя «засранкой». Весьма специфический метод помочь дочери отвлечься. В какой-то момент у Лиды вообще возникло впечатление, что мать, находя очередной «срач» - очень радуется возможности «тыкнуть дочь носом» в недочеты ее жизни с Олегом. Она и раньше не слишком его любила за то, что «безрукий», за то, что устроиться в жизни толком не может, что деньги зарабатывать не умеет. На аргументы Лиды, что «не в деньгах счастье», она только кривилась и отвечала: «Да, не в деньгах, но, однозначно, в их количестве! Вот у родителей Олега есть все: и квартира трехкомнатная в центре Донецка, обставленная так, что глаза разбегаются (одна люстра бронзовая чего стоит!), и за границу они ездили (столько всего навезли…, только от сервиза, из почти прозрачного фарфора, можно в обморок упасть) и волга у них новая, темно-синяя (такого насыщенного цвета, что ей и патрульные на дорогах честь отдают, так, на всякий случай), и просто денег у них куры не клюют, а Олег для Лиды и дочек не мог ничего у отца выпросить! И не надо вспоминать жалкие остатки вроде старой люстры, или пары кусков «газовой» ткани! При таких достатках родителей мужа, Лида должна была кататься как сыр в масле, а она сидит в каком-то задрыпанном селе в квартире, где даже водопровод на улице, что уже говорить про туалет! А все потому, что Лида глупая - не умет ни нормального мужика выбрать, ни требовать того, что положено! Вон учись у сестры – еще в институте учится, а кавалеры уже такие подарки дарят, что смотреть любо-дорого: импортная косметика, одежда, украшения…» Лида только молча слушала, сжимаясь все больше и больше от несправедливости и «своевременности» упреков. Она не считала, что родители Олега ей чем-то обязаны. Наоборот, их подозрительные взгляды «а не окрутила ли она Олега ради денег» первые годы их совместной жизни ее сильно обижали. Не нужно ей было ничего от них, только Олег… Она его выбирала душой, а не по меркантильным расчетам. По «перспективности» у нее были гораздо более интересные ухажеры, которые, кстати, тоже сильно изумлялись ее «непрактичности»… Но то мелочи… Главное - это ж любовь… Без нее какая ж это будет семья? А Наташа… Если б мать знала, как сестра «расплачивается» за такие подарки, может и промолчала б… Но мать не знает. Или не хочет знать. Она искренне верит, что Наташа, ее золотой ребенок, идеальна. И Лида не спешила ее разочаровывать. Зачем? Кому от этого легче станет? Она пыталась говорить с Наташей, но сестра обычно только легкомысленно отмахивалась. У каждого своя жизнь, и кто такая Лида, чтоб рассказывать, как правильно жить?
Окинув взглядом очередную найденную матерью в недрах сарая пыльную банку, Лида, не дожидаясь закономерной «поддерживающей» тирады, ушла в огород. Хоть на некоторое время отвлечься от дурдома, который творится во всех сферах ее жизни… Хоть вешайся… Не так она себе представляла родительскую поддержку… Хотя… Когда она у нее была, та поддержка? Как-то так изначально сложилось, что Лида была в семье «гадким утенком», а Наташа – любимой дочкой. Она и в техникум после школы уехала учиться, чтоб хоть немного из-под гнета вырваться, доказать родителям, что она способная, умная и не хуже младшей сестры … Но ни красный диплом техникума, ни красный диплом института родителей особо не впечатлили и общую ситуацию не поменяли. Была Наташа – ангел во плоти, медалистка, отличница и гордость семьи и была Лида – худющее дите со сбитыми коленками и воробьем в кармане, с которой и «идти рядом стыдно», как любил выражаться отец. Мать так не выражалась, но, по сути, отношение было едва не хуже… Почему так - Бог его знает…
В хозяйственной части Лидиного двора крутился отец, беззлобно отмахиваясь от домашней живности. Он, увидев «заданное женой направление действий», решил навести порядок с подсобными постройками. Достав всегда находящиеся у него в машине инструменты, и что-то там себе начертив, он принялся разбирать завалы из сосновых горбылей на радость живности во дворе. Куры, не смотря на риск быть прибитыми, прыгали практически под ноги, таская всяких насекомых из-под разбираемых досок. Кошка притаилась на крыше навеса, внимательно следя за действом. Она уже успела поймать какую-то перепуганную мышь и явно готовилась к «продолжению банкета». Даже собаке было интересно, что это там за сборище, из которого то и дело выскакивает то одна, то другая радостная курица с добычей в клюве и пускается наутек по всему периметру двора от менее удачливых подружек…
-Доски есть, гвозди есть, а сарая до сих пор нет! – тихонько бормотал он под нос.- Это ж каким безруким надо быть… Шалопай… Бараны под навесом и зимой, и летом. А потом дочка скотину в дом тащит… И кухни летней толком нет – превратили в сарай. Нужно ж где-то живность держать и инвентарь… Лида, я у тебя, вроде, видел брусы сосновые. Они еще есть?
-Да, - Лида растерянно смотрела на отца.
- Пошли, покажешь и поможешь мне их достать и померять.
-А зачем?
-Зачем-зачем. Будем сарай тебе строить. Да, и лопату принеси. – Отец развернул такую бурную деятельность, что пришла посмотреть даже мать. Впрочем, она-то привыкшая – не зря ж столько лет с ним живет.
За выходные (всего-то два дня!) отец выстроил сарай для овец, курятник и огородил все забором из сетки-рабицы. Строительный процесс он щедро приправлял неоднократными упоминаниями Олега и его вечной безрукости. Олег, и правда, как сколотил в первый месяц их заселения навес во дворе, да к существующей загородке крышу с горем пополам прибил, так на этом все и остановилось. Все как-то руки не доходили сделать что-то более основательное. Не то, чтоб он был совсем «безруким», просто не таким мастером, как отец… Но отец-то вообще уникальный человек - он мог сам дом построить, от фундамента до флюгера на крыше, собрать и разобрать любой механизм, по пути внеся пару улучшений. Да что там говорить, если у отца одних только «корочек» о полученных профессиях штук двадцать. И это лишь задокументированные способности и таланты! А сколько всего он умел просто так… Да, Олег не такой, но ведь у всех свои таланты и способности!
Бурная деятельность во дворе, естественно, привлекла внимание односельчан. Мимо двора Лиды люди начали проходить в три раза чаще (и откуда только взялись такие толпы на краю села!), едва не сворачивая шею, стараясь рассмотреть, что ж это там такое происходит. Лида даже не удержалась от слабой улыбки, наблюдая маячившего за забором все выходные, как прибитое к месту привидение, мужика-соседа с отвисшей челюстью. Вот уж кто получил шок от способностей ее отца, и, похоже, некислый втык от жены! У соседей-то во дворе был только один куцый, еще обгоревший во время пожара, сарайчик. На фоне пахнущих свежей сосной, выросших как по мановению волшебной палочки, теремков во дворе Лиды, смотрелось это обугленное недоразумение весьма грустно.
§§§
Председатель как раз читал очередную хвалебную оду в районной газете, когда секретарь сообщила, что к нему посетитель. После полученного разрешения в дверь робко постучали и приоткрыли.
- Добрий день, Миколо Федосійович.
- Добрий.
- Я тут з якої справи…- посетитель робко мял в руках кепку…
-Та не мнись ти. Що хотів, Олексію? - председатель добродушно посмотрел на смущенного невысокого мужичка шестидесяти лет, зашедшего в кабинет. Главный инженер всегда ему нравился. Надежный человек, ответственный, толковый, с людьми работать умеет. Робкий немного, но в основном у начальства в кабинете. Но то робость - правильная.
- Та в мене мисль по поводу цвєтоводши…
- Так…- председатель вспомнил, что отведенная им неделя на решение вопроса с «цветоводшей» вроде бы уже истекла…
- Я тут подумав… Ми ж плануємо газ в селі проводить, а операторів треба буде чи навчати, чи нових шукати. Так може ми її на курси відправимо? Вона жінка розумна, вивчиться. І нам спеціаліст вже готовий, і її можна з хати не виганять…-
Алексей Иванович всю неделю ломал голову над тем, как выйти из ситуации. Даже жена заметила, что он стал невнимательный до ужаса. Стыдно сказать, чуть кашу для свиней на навоз не отнес, а петуха, уже пойманого на убой, зачем-то в сарай к коровам отнес и выпустил! А жена ж его пол дня ловила – «таке противне було, шо тільки на суп згодиться»! Но все ее упреки проходили вскользь его сознания… Он все думал… Жаль ему было Лиду, и не понимал он столь странной жестокости председателя. Под плохое настроение она ему что ли попала, или с недосыпу? Идею с газовой службой ему подали в отделе кадров, где как раз обсуждали список кандидатов на курсы «газовщиков». Он ухватился за этот вариант, как за спасательный круг. Конечно, для специалиста с высшим образованием идти в операторы газовых котлов, это шаг назад, но… Это единственный вариант, который он нашел. Если она и дальше будет просто сидеть в декрете, председатель ее точно выселит… Если б хоть муж в колхозе работал, а так - никого… Председатель - мужик хозяйственный, просто так, за дурно, разбрасываться квартирами колхозными не будет… А уж если решил выселять…
- Хм… цікаво…- председатель отложил в сторону ручку и откинулся на кресле, обдумывая предложенную идею.
- Це ж всім вигідно… В неї, правда, маленька дитина … Але ж можна запропонувати…
- Можна… Добре, пропонуй. Якщо піде – то нехай живе в хаті поки що. – Председатель махнул рукой, отпуская посетителя. Идея была интересной, если Лида могла работать «цветоводшей», почему б не работать «газовщицей»? И искать лишнего человека не придется, а то ищи человека, жилье предоставляй, с переездом помогай… А в «двухэтажке», построенной специально для вспомогательных работников, вроде учителей, врачей и тому подобных не членов колхоза, квартиры уже заканчились.
Лида
Руслане Лида таки сказала, какого «барана» имела в виду бабушка. Дочка отреагировала странно - просто промолчала, смотря на Лиду широко распахнутыми глазами… Впрочем, Лида на Олега смотрела так же… Тоже не могла поверить… Но нужно было брать себя в руки и как-то жить дальше… Родители-то побыли на выходных и уехали (и слава Богу!), а проблемы остались. И их никто за нее не решит. Лида с ужасом ждала очередного визита «выселяющих», но страхи не оправдались. Спустя месяц ее в конторе колхоза поймала секретарь и «сквозь зубы» передала предложение председателя в связи с ее непонятным нежеланием выселяться прямо на улицу, переучиться на другую специальность – оператора газовой котельной. Село планировали газифицировать. Если они надеялись на ее отказ, как повод для выселения – они ошиблись. Лида согласилась. Оставила ребенка дома с взявшей отпуск бабушкой и поехала учиться. Это был ее единственный шанс на данный момент, и Лида вцепилась в него зубами. А что еще ей оставалось?
Учиться было не сложно, не зря два красных диплома благополучно пылились в тумбочке. Что ей какие-то там курсы газовщика? Мед. комиссию она также прошла играючи, так как всегда обладала отличным здоровьем, даже на олимпиадах по бегу выступала в школе, техникуме, институте… Скучала, конечно, за детьми, но крошка-Вероника была уже не совсем маленькая, да и мать с Русланой неплохо ладили. Лида завертелась, как белка в колесе - учеба и поездки домой каждые выходные. Помогала делать уроки старшей дочке, занималась домашними делами, постепенно привыкала жить, не имея крепкого плеча, на которое можно опереться. Да и некогда ей было страдать – просто физически времени не хватало, она его просто не оставляла себе, загружая учебой, работой, заботами. Лида никогда не была «кисейной барышней», скорей наоборот, но…. Самой точить ножи и косы, косить траву для отары овец, забивать гвозди, чинить электроприборы, носить и скирдовать сено и солому, рубить курей, резать овец… для этого все-таки раньше был Олег. Как она плакала над первым зарезанным баранчиком… Плакала, и училась сдирать шкуру так, чтоб мясо все в шерсти не было (это оказалась задачка не из простых), разбирать внутренности (что себе, что собаке и кошке), рубить кости, обрезать мясо. Туша животного лежала в коридоре, куда они ее еле затащили вдвоем со старшей дочкой (их сил было явно маловато для переноса семидесятикилограммовой туши), так как в сарае холодно и грязно, и смотрелась… жутко. Лида боялась, что дочки будут бояться, плакать, глядя на такое зрелище, но они довольно спокойно смотрели на ее попытки освоить профессию мясника. Сначала несколько настороженно наблюдали (на Руслану приходилось покрикивать, чтоб дождаться помощи, так как дочка была явно не в восторге от доставшейся ей работы), потом просто любопытствовали, а потом привыкли и начали помогать. Да и кто еще ей мог помочь? Есть вещи, которые хрупкая женщина сама сделать просто физически не в состоянии, при всем желании. Спустя некоторое время дети начали воспринимать как данность, что мама режет овец (Руслане приходилось держать животное, пока Лида резала горло), что нужно помогать снимать шкуру, мыть кишки, жарить кровь… Она приучала их к мысли что это – еда. И растет она во дворе, кушая, бегая и бекая, в первую очередь - для пропитания. Дочек Лида приучала, а сама с трудом воспринимала такую действительность. Тяжело быть животным и мамой, и палачом… Девочки привыкли быстрей, просто приняли такое положение вещей. Наверное, детям проще принять некоторые факты, чем взрослым.
От Олега не было никаких вестей, ушел и как в воду канул… Не то, что не помогал, просто исчез - ни звонка, ни сообщения… Словно его и не было на этом свете. Пару раз она позвонила его родителям, пытаясь выяснить, где он и как, но нарвавшись на свекра, который равнодушным тоном сказал, что - «Олег с нами не живет, а ваши личные проблемы вы должны решать сами», – больше не звонила. Руслана, правда, говорила, что папа заезжал один раз в школу, но визит длиной в десять минут – это явно маловато для такого срока. Неужели он совсем не скучает по детям?
Спустя полгода полной тишины и отсутствия какой-либо помощи на детей от мужа, Лида решила съездить в суд и выяснить сроки выплаты алиментов после их назначения. Детей же нужно кормить, одевать, и для этого получаемых ею «детских» денег явно не хватало.
Работники суда долго смеялись, услышав рассказ о муже, который, якобы, сам «подал документы на алименты». Лида же была в очередной раз шокирована ложью бывшего мужа… Как он мог?… Просто уйти, даже не задумываясь, на что они будут жить без него? Это же и его дети… Неужели ему все равно? Но ведь он любил дочек, особенно старшую, которая была практически его копией… Или это все ей только казалось?
§§§
Стеклянная емкость с темной жидкостью, сброшенная метнувшимся из комнаты котом, покатилась по полу и была остановлена рукой очередной посетительницы. Невысокая женщина странного неопределенного возраста (толи моложавая женщина в возрасте, толи рано постаревшая молодуха) пришла последней. Больше посетителей не было. Она рассеянно окинула взглядом помещение и, скользнув взглядом по его хозяйке, перевела взгляд на бутылочку.
- Спасибо что поймали,- Наира протянула руку, собираясь забрать свою вещь…
- Не за что, - посетительница подняла бутылочку к свету и внимательно рассматривала ее содержимое,- Да, красиво… - голос был полон какой-то неуловимой все понимающей скорби…
- Отдайте… Пожалуйста,- гадалке очень не понравился этот взгляд. Посетительница не просто рассматривала жидкость, она словно видела. Видела то, что обычному человеку не полагалось видеть… Но этого просто не могло быть…
- Да, конечно. – женщина с каким-то расстроенным выражением лица протянула ей емкость, и тут же сменила тему разговора,- Я к вам вот по какому вопросу… Мне тут знакомая посоветовала…- разговор продолжился как обычно, и дальнейшее поведение посетительницы не выпадало из стандартный рамок, но хозяйка дома почему-то чувствовала себя неуютно. Клиентка не просила ничего этакого, просто раскинуть карты на знакомого, просто рассказать кое-что… Но что-то было не так… Толи ее, едва присутствующая, заинтересованность в ответе, толи общее равнодушно-обыденное отношение к «гадалке»… И еще ее возраст… Обычно Наира «на раз» определяла возраст посетителей, да и причины, по которым человек к ней пришел. Но с этой клиенткой было что-то странное. Она то казалась неожиданно молодой, когда описывала знакомого, на которого просила погадать, то странно древней – когда услышала, что человек ведет двойную личную жизнь… У хозяйки дома словно двоилось в глазах, когда она исподтишка пыталась рассмотреть посетительницу, словно подводило зрение…
- Придется мне пока самой ими занятся, - сказала, словно про себя, уходя посетительница, скользнув взглядом напоследок по комнате и задержав взгляд на бутылочке из темного стекла стоящей на одной из полок. Наира не имела привычки выносить рабочий материал за пределы комнаты, в которой работала и принимала посетителей, но сегодня она в первый раз засомневалась в правильности этого выработанного и проверенного годами правила.
Когда за ушедшей посетительницей закрылась дверь, Наира долго бродила по ставшей словно просторней комнате, которая была для нее уже давно чем-то вроде рабочего кабинета… Странная посетительница… И этот взгляд… В этой клиентке было все неправильно! Задумавшись, она подошла и зачем-то выглянула за дверь – на улице была промозглая погода. Дождь, ветер, сыро, мерзко… Ранняя весна в этом году явно не планировалась. Март выдался очень холодным с непривычными снежными заметами, апрель перенял ту же эстафету. Тюльпаны едва показали листья, голые ветви деревьев, кое-где покрытые робкими листиками, отнюдь не создавали ощущения весны, да еще и тяжелые, серые дождевые тучи, которыми было окутано небо. Ветер бросил ей холодные капли дождя в лицо, словно норовя загнать Наиру обратно. И тут она поняла – посетительница пришла в легком плаще, без зонтика, но при этом ее одежда и длинные волосы не были тронуты ни сыростью, ни ветром. Может, конечно, приехала на машине, но и машины она не слышала… Вообще, сегодня на улице было необычайно тихо. Даже собаки ленились выглядывать из будок, по такой промозглой погоде, и пропустить гул мотора она б не смогла. Но тогда как?
Странно. В силу своей деятельности она очень не любила такие странности.. Не могла отмахнуться от этих странностей, как обычные люди, не могла себя убедить, что «просто показалось»… Визитер, словно пришла присмотреться, удостовериться в чем-то, оценить ее, и это вселяло тревогу. А еще и кот так поспешно ретировался при ее появлении, или это просто совпадение?
За время работы Наира привыкла к разным клиентам - как к зашуганным женщинам, так и нахальным девочкам-подросткам, к бой-бабам, способным не то, что коня на скаку остановить, а и комбайн с трактором в комплекте, к мужчинам – царям жизни и последним подкаблучникам. Были всякие - и скептики, и легковеры, но эта… Она была не такой.
Достав карты таро, женщина начала раскладывать их на столе «рубашками» вверх. Первая переворачиваемая карта выскользнула из пальцев и слетела под стол, а пока она за ней наклонялась – разлетелись, словно от порыва ветра, по комнате остальные. В этот момент ей стало по-настоящему жутко. Бутылочка, стоящая на краю полки, странно отсвечивала красным. Присмотревшись, женщина подошла к ней и, распахнув глаза, отступила – образ сломанного дерева, проявившийся при ее приближении, окутывался кроваво-красной паутиной, словно какая-то невиданная, но жуткая, хворь решила уничтожить растение на корню, не давая шанса на жизнь ни ему, ни молодым отросткам…
- Это не я… Я такого не хотела… Не делала…- Наира попятилась. Одно дело надломить судьбу человека, семьи, но знать, что та вывернется, другое – уничтожить… Такое - высшие силы не прощают… Но, если это делает не она, то кто? И не это ли приходила выяснить странная посетительница? И кто она?
Лида
- Руслана, посмотри за Вероникой, чтоб она не обрушила всю эту замечательную конструкцию,- Лида устало сметала веником отбитую побелку вдоль стены, то и дело ожидая, что кто-то из дочек зацепит стопку вещей в центре комнаты и придётся еще полночи наводить порядки.
- Да, ладно,- соберет, если что, - отмахнулась Руслана, не отрывая взгляда от экрана телевизора, по которому шли мультики.
- Вместе собирать будете!
- Вероника, иди сюда, - дочка моментально «оценила угрозу» и усадила младшую себе на руки, продолжая смотреть мультик. Младшая также была «вся в телевизоре». Оторвать их от этого занятия могло разве что отключение электричества (а это случалось частенько, особенно во время весенне-осенних ветров), но явно не какие-то там угрозы навести порядки.
Работы по газификации села шли полным ходом. Охватили всех, даже таких «сомнительных» элементов вроде Лиды. Замечательно, конечно, но временный дурдом в доме, дворе, да и по территории всего населенного пункта, доставлял массу «удовольствия»… Все село, на радость детям, было в траншеях, ямах, канавах и горах земли. Вдоль дорог лежали металлические трубы разного диаметра, а вокруг всего этого еще и ездила всяческая техника. Дом Лиды сейчас тоже выглядел не лучше - все стены в дырах, пыли, глине, следах копоти в местах, где сваривали металлические трубы и приваривали к ним батареи. Нехитрая мебель из большинства комнат была вынесена и собрана «плотной кучкой» в самой большой комнате. Шкаф, кровать, стол сдвинуты в центр комнаты, на столе и рядом еще куча вещей сложены в виде не совсем устойчивых башен, так как завтра снова придут рабочие доделывать и проверять систему. Дочки, конечно, в восторге, потому что могут беспрепятственно смотреть телевизор, пока не заснут, сейчас- то он в одной комнате с кроватью. Да и бардак в доме – радость для детей – можно от души и безнаказанно «свинячить», не рискуя получить в задания внеплановую уборку.
Прислонившись к стене, Лида задумчиво рассматривала свой дом - откровенно бедный, хоть и украшенный с фантазией… Минимум мебели: платяной шкаф, кровать, топчан сваренный отцом из металлических уголков, на полу - дорожки из рогожки, шкаф для верхней одежды, а точнее муляж шкафа - изобретение еще Олега, этакий сбитый из симпатичных глянцевых досок фасад шкафа с проемом в центре, закрытым шторкой - позорище то еще… Сбоку подходить не рекомендуется, дабы не получить эстетический шок от вида внутренней конструкции «мебели». Холодильник, телевизор и кухонный стол были приятным исключением. Плачевно выглядящие стены комнат, побеленные и украшенные нарисованными под трафарет дубовыми и кленовыми листиками, картина на стене, нарисованная сестрой акварельными красками: белочки, девочка, олененок… Голь на выдумки хитра…
Как-то Лида видела у знакомых такую красоту как фотообои… Но, об обоях мечтать в принципе смысла не было, так как печь не прогревала зимой довольно большие помещения дома и к весне углы потолков чернели от влаги и черной плесени, которую оттереть можно было только летом, после полной просушки дома. На отсыревших за зиму окнах уже начинали гнить рамы, сделанные, видимо, из непросушенного дерева, а местами на них росли самые настоящие грибы. При всей необычности, на приятное украшение интерьера это плохо смахивало. Понятно, что споры грибов скорей всего остались в дереве, из которого делались рамы, но разве от этого Лиде легче? Сейчас же, когда установят газовое отопление, появился шанс, что будет лучше. Если так - можно будет хоть обои поклеить и привести дом в более человеческий вид. Это ж Олегу ничего не нужно было, как он говорил, «стол, стул, кровать – все остальное излишества»… И грибы на окнах его веселили… Он, помнится, даже шутил, мол, нужно споры вешенок или опёнок занести – чтоб потом сразу на сковородку их собирать… Лиду это больше расстраивало… Но тогда она мирилась, пыталась своими жалобами не обижать мужа. Сейчас же пришло время смотреть правде в глаза - ей нужно, и всегда было нужно, больше уюта и комфорта – да просто человеческих условий жизни. А еще у нее в доме два ребенка, две девочки – и им нужны нормальные условия жизни!
Руслана и Вероника уже мирно посапывали под говорящий телевизор в стоящей по центру комнаты кровати-полуторке, когда Лида закончила наводить хоть какое-то подобие порядка. Кровать-полуторка - это изобретение отечественного производства всегда веселило Лиду. Как можно было придумать даже термин такой кровать-полуторка? На полтора человека? На мать с ребенком? Но тогда ребенок это что - не человек? Так, половинка?
Поправив сползающее с Вероники одеяло, Лида с улыбкой посмотрела на спящих – полный бардак в доме абсолютно не мешает жизни и, тем более, сну детей. А ведь видок со стороны тот еще, хоть фотографируй. Но кто сейчас будет снимать, проявлять, печатать? Фотоаппарат-то Олег не забрал (дарили его, как ни странно, Лиде в свое время) но ценная техника нынче пылится в серванте - не до того… А жаль… Да, жизнь с уходом Олега не закончилась, хоть поначалу было именно такое ощущение. Но ведь если просто жалеть себя и ничего не делать, то можно сразу в гроб ложиться и закапываться, а это не вариант. Лида никогда не спешила сдаваться, хоть иногда у нее и возникало подозрение, что Судьба, чем дальше, тем все больше усложняет ее жизнь просто, чтоб проверить предел ее возможностей. Но в любой ситуации можно найти плюсы. Например, газификация может быть отличным поводом сделать ремонт в доме. Обои, помнится, у родителей какие-то были в закромах, краски можно купить или по блату обменять на складе колхоза, а остальное - решаемо. Что она - обои не поклеит!? Еще как! Если она со всем остальным справилась, то, что ей какие-то обои? Это ж не дом построить. Мысль о доме напомнила ей о том, что отец перед самым их разводом с Олегом оформлял участок для строительства дома в Донецке. На какой это было стадии, Лида толком не знала, а потом ушел Олег, развод, и про него все забыли. Странно так и глупо... Да, денег строить особо не было, но ведь отец столько всего может сам, а они обзавелись бы местом жительства без унижений перед колхозом. Отпала бы необходимость соглашаться на любую работу лишь бы с квартиры не выгнали… Надо у матери спросить, что с тем участком … Хотя, наверное, государство забрало… Оно нынче бедное и голодное, так и норовит всех обобрать… Лида, расстроенно вздохнув, пошла на свою одиноко стоящую в пустой и практически разгромленной «газовщиками» комнате кровать. Пора спать – завтра дурдом продолжится, а даже если закончится, приводить все в порядок нужно будет еще очень долго.
§§§
- Он не спешит жениться! - все та же упорная светловолосая девица снова сидела перед Наирой. Клиентка, которой все мало. От таких, обычно, хороший заработок, но до определенного момента. Очень часто они забываются и хотят слишком много. Эта же молодая женщина ставила рекорды по скорости роста запросов, не задумываясь о цене.
- Но он же ушел из семьи, живет с тобой. – возразила ей Наира.
-Да. Но он вспоминает ее и все чаще поднимает вопрос о том, чтоб забрать хоть одну из дочерей. Это же бред! На кой черт мне это отродье? Лишние расходы? Мне нужно чтоб он забыл о них напрочь!
- Зачем? Ты получила то, что хотела. А дети… Они всегда останутся его детьми…
- Нет! Он должен перестать о них постоянно вспоминать. Мы строим дом в центре Донецка. И я хочу быть его законной владелицей, а не так, на птичьих правах! А он не спешит оформлять наши отношения.
- Но ведь и не отказывается?
- Не отказывается. Но меня так не устраивает. Его нужно подтолкнуть. Сможете?
- Я должна посмотреть, что можно сделать…- Наира вспомнила картину, недавно увиденную в емкости с защитником семьи, разрушенной этой светловолосой стервой, и невольно поежилась. Если это устроила или планирует устроить клиентка, то она в этом точно участвовать не будет.
- Так смотрите! – Девица уперлась требовательным взглядом в колоду карт, лежащую справа от гадалки. Именно с нее когда-то начался их разговор о привороте. Наира молча, аккуратно сняла карты со стола, тщательно перетасовала и протянула посетительнице.
-Вытягивай семь карт
Девица аккуратно, кончиками пальцев, доставала карты, словно боясь измазаться. Странная- карты не несли грязи, тем более ей-то чего бояться, уже и так по уши в… Собственных желаниях… Кот при открытии каждой карты едва слышно фыркал, раздраженно поигрывая хвостом. Судя по его виду, он бы с огромным удовольствием вцепился девушке в лицо. Странно, с ним такое первый раз… Хотя, гадалка и сама б ее с удовольствием взашей прогнала, но что-то ее останавливало. Возможно, любопытство – ей уже искренне было интересно, где же граница желаний этой девицы.
Глядя на получившийся в итоге расклад, вполне ею ожидаемый, женщина подняла тяжелый взгляд на клиентку.
-Ты ведь знаешь, что вы строите дом, ранее предназначенный для его бывшей семьи? Он был их изначально и должен был быть таковым.
- И что?
-То есть знаешь, что его обманом забрали у детей Олега?
- Я к этому руку не прикладывала, это его отец там что-то проворачивал.- пожала плечами клиентка.
- Но жить-то в нем ты собираешься, и хозяйкой быть …
- А что ж добру пропадать? Его бывшая дом точно не достроит. У нее ни денег и времени для этого нет.
- Ты уверенна, что он тебе нужен? Дом с таким фундаментом…
- Конечно! Дом в центре города, рядом элитная школа, магазины, институты. И вообще, что вы мне голову морочите? Сможете сделать то, что я прошу?
- …Нет…- женщина посмотрела на моментально успокоившегося и словно одобрительно улыбнувшегося кота
- Почему? – девица возмущенно подняла на нее глаза. – Я хорошо заплачу!
- Твой долг и так уже велик, и совсем не передо мной… А делить с тобой и эту ношу я не намерена. Мой тебе совет – успокойся. Женится он на тебе, в семью не вернется. Не требуй у судьбы большего – тебе же хуже будет…
-Боитесь?- зло прошипела девица.
-Нет. Не вижу смысла лезть в петлю, руководствуясь твоей жадностью и глупостью.
-Ну и ладно! Без вас управлюсь! – девица, фыркнув, вылетела с комнаты, провожаемая утробным рычанием кота.
-Не сомневаюсь.- Женщина смотрела ей вслед, качая головой. Да, она действительно была не слишком переборчива в заказах, но запросы этой девицы грозили опасными последствиями уже лично ей. За каждое действие высшие силы требуют плату, и если лимит заказчика исчерпается - платить будет исполнитель. А к чему ей чужие долги? Тем более такие. Хватит ей и тех, что есть…
Откинувшись на спинку кресла, Наира рассеянно смотрела на солнечный день за окном. Давно, когда ее обучала бабушка этому мастерству, она искренне удивлялась, почему ее наставница за одни заказы берётся, не смотря на бедность просителей, а от других отказывается напрочь, даже если ей это и грозило бедами. Объяснения о неподъёмной цене и «визите младшего» были странны, особенно когда на кону стояла ее собственная жизнь. Бабушку в один из дней так и увели люди в кожаных пиджаках, после того как отказалась взять в клиенты одного из них. Он обещал ей «золотые горы» за услугу – бабушка отказалась. А вечером разобрала вещи (кое-что отнесла дальним родственникам, кое-что припрятала, показав внучке где) и, собрав сумочку с самым необходимым, села возледверей, шепча тихонько старый заговор.
Они пришли ближе к полуночи. Зашли без стука, под предводительством несостоявшегося «клиента». Он, не глядя на бабушку, приказал ее забрать, дом обыскать… Его спутники не двинулись с места под спокойным взглядом пожилой седой немощной женщины. Он, кусая губы, почему-то тоже не рискнул что-то трогать в доме. Потоптавшись у порога, они-таки увели бабушку – она не сопротивлялась. Внучка спрятавшаяся в доме, все видела. Двумя часами раньше Наира кидалась к бабушке со слезами и одним вопросом «Почему?. Почему нельзя бежать? Почему нельзя на них наложить проклятье, чтоб даже думать о ней боялись? Почему - она же может?!!! Почему она так покорна судьбе? Почему просто ждет, вместо того, чтоб что-то изменить?» Бабушка только гладила внучку по голове и перечисляла, что где лежит, и рассказывала как ей дальше жить. Точнее - куда уходить. Она хотела, чтоб после того как ее заберут внучка ушла – чтоб не было повода ее искать. И лишь в конце устало ответила на постоянно звучащее «почему?».
- Пришла пора платить по счетам… По старым счетам, которые я насобирала по молодости и глупости…
Теперь она ее неожиданно поняла… Внезапно как-то ощутила, что подошла к этой странной и такой непонятной грани… Счета, выставленные высшими силами, были неотвратимы, пусть и отсрочены во времени… Бабушка, же тогда оплатила не только свои, но и «внесла предоплату» за внучку, понимая, что молодость и глупость Наире тоже не миновать. Наивность и вера в безлимитный «кредит» высших сил, в свое могущество и безнаказанность не обошли ее стороной, о чем, видимо, догадывалась в свое время бабушка. Так легко во все это поверить, глядя как от твоих заговоров выздоравливают, чахнут, мрут, сходятся и расходятся люди. Поверить и привыкнуть, что так и должно быть, что сама ты вне этой системы, а над ней… Молодость прошла не вчера, и, до недавнего времени, она считала, что обрела и здравомыслие и мудрость… Что действует исключительно в дозволенных рамках, ничем не рискуя… Но нет, сегодня она ощутила нечто новое, некое новое понимание… Оно пришло к ней вместе с осознанием, что «врага» клиентки больше трогать не стоит, нельзя - чревато для всех. Она ощутила себя внезапно очнувшейся на краю пропасти, в которую не ступила едва ли не по чистой случайности, привыкнув работать «по накатанной».
Сидящий на столе кот облизывал лапы и благодушно-иронично косился на хозяйку.
-А ты как всегда все знал, все видел, но сказать не соизволил – с легким укором обратилась она к нему.
-Ма-у…- кот отвлекся от своего занятия и лукаво уставился на хозяйку большими золотистыми глазами. Она сокрушенно вздохнула и, проведя по шелковистой шерстке рукой, потянулась за стеклянной бутылочкой. Темная жидкость при ее прикосновении словно вскипела, но ничего не показала.
- Сердишься… Сердись… Толку то? Пока срок не выйдет, а он выйдет ой как не скоро, ты не освободишься и счет мне не предъявишь. Но и я больше их не трону, а за других, прости, ответ не несу… -Наира поставила на место емкость и вышла в компании кота из комнаты.
Лида
- Ліда, в тебе ще краска залишилась? – спросила Лиду женщина лет сорока, в заляпанной краской футболке и старых, не менее «авангардных», штанах. Пушистые волнистые волосы были собраны под не менее заляпанной косынкой. В общем, напарница Лиды была в краске вся - от протертых туфлей, до бровей.
- Да, есть немного.
- Дай півлітри. Бо в мене вже закінчилась, а там ще два метри труби по плану.- попросила Катя, с которой они сегодня были на одном участке.
Курсы газовщика благополучно закончились, но должность оператора газовой котельной Лиде так и не дали – там уже набрались нужные и приближенные люди. А она была направлена на «высокоинтеллектуальные» работы по покраске газовых труб по всему селу. С утра им выдавали краску и указывали объём, который каждый должен был покрасить. Красить у Лиды получалось хорошо, качественно и экономно, не оставляя после себя лишних брызг и подтеков. Масляную краску выдавали разную, желтую, красную, зеленую. В конце каждого дня у Лиды обычно оставались остатки, которыми они либо делилась с менее экономными работницами, либо тихонько волокла домой – такое добро в хозяйстве лишним не бывает.
- Подходи, я как раз на обед собиралась ехать, и переживала, что остатки или бросать нужно, так засохнет же, или докрашивать.- Лида спрыгнула с чьего-то деревянного забора и отдала банку с краской напарнице. У Лиды сегодня получалось довольно много остатков. Так, трехлитровый бутылек солнечно желтой краски, уже мирно стоял в ее дамской сумочке, не вызывая подозрений не только у бригадира, но даже у «соратниц по кисточкам». То, что в эту дамскую сумку помещается трехлитровый бутыль, Лида выяснила практически случайно, когда у нее в первый раз было два литра «остатков» в бутле и только эта сумка. Маленькая на вид, китайская, с металлическими ручками обшитыми материей, доставшаяся ей «с барского плеча» младшей сестры, решившей избавиться от подарка надоевшего ухажера. По логике вещей в нее просто не мог влезть трехлитровый бутыль, она ни для чего больше кошелька или косметички производителями не была приспособлена! Но при большом желании и способностях вместить невместимое… В общем, сумочка оказалась правильная. Везя ее на руле велосипеда, Лида не опасалась, что ее даже заподозрят в присвоении колхозного добра, а уж тем более такими объёмами. Главное - не разбить случайно это счастье о раму велосипеда в процессе транспортировки.
-Ой, як гарно, а то Миколайович зараз прийде і почне кричать, шо я знову всю краску на траву та дорогу витратила. І як ти так красиш шо і сама чиста, і на траві жодної краплі немає?
- Да все у меня есть,- отмахнулась Лида.
- Ага. А то я не бачу,- Катя кивнула головой на свою сторону улицы с живописно покрашенной ярко-желтой краской травой, листьями деревьев, частыми подтеками на асфальте и заборах, и на Лидину – где сияли покрашенные трубы, при этом все вокруг было чисто и аккуратно, максимум, пара капель краски осталось на дороге. Да и те найти можно лишь при очень тщательном осмотре.
- Катя, не переживай. Ты ж план выполняешь. Докрашивай, да езжай на обед.
- Та я тут перекушу. Давай і тебе пригощу? Чого ото по жарі через все село ганять?
- Не, мне домой нужно. Там дочка придет со школы… Обед нужно подогреть, овец сходить на пастбище напоить… Спасибо, но я поеду.
- Ну, дивись…- пожала плечами Катя и ушла докрашивать свой план. Лида же, запрыгнув на велосипед, покатила по весело зеленеющим майским улицам домой. Благо, пара километров - это не так далеко.
Руслана уже была дома, но почему-то ходила вокруг закрытых на навесной замок дверей жилья с несчастным видом.
-Что случилось?- спросила Лида, удивившись.
-Ключа нет…
-Что значит, нет?
-Я его утром на бочку ложила, а сейчас его там нет…- дочка беспомощно смотрела на большой круглый замок, напоминающий консервную банку, на входных дверях. Ключ они, обычно, когда уходили из дому (сегодня позже уходила в школу Руслана) прятали во внутреннем дворе, под горшок на металлической бочке с зерном. Куда он мог оттуда деться, было непонятно.
- Так ищи!
- Я уже искала…- глаза дочки начали наливаться слезами.
- Лучше ищи!
Поиски, как повторные, так и совместные результата не дали. Ключ словно сквозь землю провалился. Чертыхнувшись, Лида принесла из сарая пилу по металлу и вручила дочке.
- Пили дужки, а потом мне другой замок купишь!
- Как?- опешила дочка.
- Как-как. Берешь, вот сюда заводишь и пилишь! – Лида была в бешенстве. Обеденный перерыв подходил к концу – овцы и козы не напоены, дочка не накормлена (благо младшая в садике), и все из-за рассеянности Русланы… Куда она этот ключ забросила? Такой замок угробится... Отец его где-то по блату достал… Что ж за засада у нее в последнее время с обедами? Словно кто-то там наверху решил проконтролировать, чтоб жизнь скучной не показалась! На прошлой неделе пришлось ягненка с поломанной ногой в срочном порядке спасать, потом дурную козу из туалета вытаскивать (стояла по шею в дерьме), сегодня - замок. Впрочем, «спасательная операция» была хуже. Зачем эта рогатая зараза полезла в туалет и как умудрилась провалиться в небольшую вообще-то дырку, было решительно непонятно. Лида ее едва вытащила, с трудом подавив желание прибить тут же после спасения… А ведь были еще то выскочившие куры, тут же рванувшие на соседский огород клевать только что посаженную рассаду, то чуть не удавившаяся ведром нутрия, то … да много чего было… Скучать ей явно не разрешают высшие силы…
Когда спустя полчаса перепиленная дужка замка отвалилась и звонко поскакала по бетонному порогу вместе с замком, а Лида и Руслана (с соплями, слезами и ободранными до крови пальцами) зашли в дом, Лиде хватило времени только на то, чтоб соорудить что-то на обед дочке, а себе лишь схватить кусок хлеба да выпить сырое яйцо. Пришлось оставлять дочке список заданий и ехать практически голодной на работу. Борщ придется готовить вечером…
- Веронику с садика не забудь забрать…
-А чем мне дом закрыть?- подняла на нее заплаканные глаза дочка.
- На внутренний замок закрой. Ключ в буфете в ящике валялся. Он, конечно, заедает немного, но тут уж без вариантов. Дужку ты сама отпилила…- Сердиться и ругаться с дочкой времени уже не было, да и смысл? - Поешь, и овец напои. Они ж не виноваты, что ты у нас такая потеряшка!
- Хорошо… Но я не потеряшка…
- Ага, оно само…
- Ну, может, кто приходил…
- Кто, Руслана? Обворовать нас решили? Унести старые постилки и нарисованные обои? Не говори глупостей! – Лида отмахнулась и поехала на работу. Вообще-то, она немного кривила душой. Да, обворовывать их среди бела дня никто не полезет (мало того, что это село, где обычно и пукнуть незаметно нельзя, так еще и дом - в котором брать толком нечего), но вот что касается «кто-то приходил»… Черт его знает… Буквально вчера Надя вон приходила и активно стращала Лиду тем, что «вокруг твоего дома тени носятся» потому и происходит всякая чертовщина. Лида всерьез это не воспринимала, но блин, столько всяких мелочей происходит, что невольно задумываться начинаешь… А впрочем, толку-то? Не к священнику ж идти, особенно этому, который на церковь общественную баню в их селе переделывает! Атеисткой Лида, может, и не была, несмотря на стандартное советское воспитание, но и стремления успокоения или утешения в вере искать не имела.
Гертруда
Гертруда сочувственно смотрела вслед уходящей из школы фигуре одинокой девочки. Серенькая курточка, шапка с бубоном, замызганные сапожки, портфель на спине, в одной руке бидончик с молоком, в другой - трехкилограммовая буханка хлеба из колхозного магазина. Руслана, в отличие от одноклассников, шла одна, без веселой компании, с видом маленького груженого ослика. И так почти каждый день… Бедная… И не икается там Ирине в Донецке?
Ира уволилась и ушла из школы, напоследок громко хлопнув дверью. Она-таки поймала свою «золотую рыбку», и ею действительно оказался муж цветоводши. Кто б мог подумать… Зато в последний день работы в школе Ира отвела душу, разругавшись вдрызг как с директором, так и коллегами. У Гертруды до сих пор стоял в ушах ее звонкий полный гордости голос.
-Я еду в город, к цивилизации, а вы здесь продолжайте гнить в своем задрыпанном селе. Больно нужны мне ваши мужики – пьяное быдло! Липнут сами, а потом женам жалуются на коварную искусительницу.
-Да ты себя в зеркало видела, щука?- не выдержала Маргарита,- Кожа да кости, швабра ты обскубанная!
- Кто б говорил, сама под стать мужу-борову…
Перепалка была длинная, с взаимными цветастыми оскорблениями и припоминанием всех скелетов в шкафу. У Ирины скелетов было намного больше, но и желания досадить бывшей сотруднице с лихвой. Гертруда, не выдержав всего этого потока ругани, просто ушла, тихо прикрыв дверь. Она всегда сочувствовали Ире, но, увидев, как молодая женщина горда тем, что увела чужого мужа, отца двоих детей, сильно засомневалась в правильности своего сочувствия. Да и не уверена Гертруда была, что счастье заполученное таким путем будет во благо… Нельзя так… Ой, нельзя… А глядя на изредка встречаемую на улице замученную Лиду, так вообще… А ведь были еще дети…
Ира, оказывается, долго и тщательно обрабатывала Олега, но на людях вела себя тише воды ниже травы. Бедная овечка не более. И тут этот контраст… Странно и неприятно.
Гертруда уже изучила местный менталитет. Люди в этом селе, как и везде, были разными. Кто-то искренне осуждал Иру, кто-то винил Лиду говоря «значит плохо за мужем следила». Но муж же не теленок… Гертруде было жаль и Лиду, и ее девочек. Дети быстрей всех реагируют на общее настроение. Быстрей и безжалостней. Сегодня она видела, как Руслана отбивалась от двух одноклассниц, пуская в ход когти и зубы. Гертруда затупилась, но разве это поможет изменить ситуацию в целом? Стоит детям найти слабого, как они отводят душу, не заботясь о последствиях. Как их будет защищать Лида, если ее саму некому поддержать? По селу гулял слух о том, что цветоводшу председатель решил выселить. Жалко, если так… В этом году Гертруда стала классной руководительницей у Русланы … Интересная девочка, умная, но едва находящая время на домашние задания и закрытая - как несгораемый сейф. Сейчас она совсем не такая, какой была в начальных классах. Молчаливая, серьезная, зажатая, как готовый к мгновенному прыжку в сторону от опасности, зверек… Словно ей не десять, а тридцать… Нет и тени той радостной открытости, доверчивости, которые так поразили когда-то Гертруду. Девочка словно покрылась льдом, спрятавшим свет жизнерадостности и доверия, ранее исходивший от нее, как от маленького солнышка. Она была словно в коконе, и неизвестно, что теперь выйдет из этого кокона, пинаемого одноклассниками, односельчанами. Слишком много шансов, что в таких условиях она обозлится, возненавидит всех, станет сущим бедствием, как для матери, так и для окружающих. А жаль…
И ведь девочка, как и все село, уже знала, куда ушел ее отец, это не обсуждал, наверное, только старый Кузьма на лавочке, и то потому, что немой. Ирина ж у Русланы вела уроки практически до самого увольнения, то есть еще полгода после того, как увела отца. И не стыдно же ей было в глаза ребенку смотреть? И как ребенок перенесет, воспримет эту ложь и подлость? Может образование у Ирины и было педагогическое, но вот моральные качества у нее были таковы, что от детей ее нужно было держать как можно дальше… Но только нынче это мало учитывают при приеме на работу в школу. А ведь Ирина и дальше, скорее всего, планирует работать в школе, продолжая подавать не самый лучший пример детям…
Лида
- Мама, это не ежики, это слоны какие-то!- Руслана, протирая глаза, снова пришла жаловаться. Не то, чтоб зверьки ей сильно мешали, но нужно же на что-то пожаловаться, особенно с утреца. Пару дней назад они ради шутки выпустили в доме ежика, пойманного на балке, а потом откуда-то в доме появился еще один. Все бы ничего, но, оказалось, эти милые и, вроде бы, тихие зверушки обожали бегать по ночам по дому, громко топоча лапками. Ну кто ж знал, что такие маленькие зверьки могут быть такими громкими. Так и подпрыгиваешь ночью на кровати от дробного звука «т-дд-дд-дд» - зверек побежал из одной комнаты в другую, причем обязательно по голому полу, тщательно минуя дорожки. И, главное, Лиду и ее дочерей ежики вообще не боялись! Они не то, что не прятались, а даже в колючий клубочек ленились сворачиваться, когда их поднимали – только возмущенно фыркали. Лида вполне разделяла любовь своих дочерей к живности (или прививала собственную - тут уж не разберешь). У них в доме регулярно то овцы отогревались с ягнятами (что поделаешь, если в январе в сарае новорожденным детенышам холодновато), то козлята, то синички летали, то воробьи, то ежики бегали. Про ящериц, бабочек, жуков, медведок и прочую мелкую живность можно не вспоминать. Периодически приезжавшая мать Лиды лишь страдальчески закатывала глаза, увидев то птичку, то лягушку в руках у дочки, или гоняя овец с ягнятами в кухне. Впрочем, овечки у Лиды были умные, под ногами сильно не путались, со стола еду почти не таскали, и в человеческую посуду особо не заглядывали (разве что тарелка стоит на краю, а на ней лежит симпатичный кусок хлеба – тут уж без вариантов), даже работающий газовый котел их особо не пугал. Некоторые ягнята зимой почти под него умудрялись залазить - греться. Так что, формально, жаловаться было не на что.
-Разрешаю поймать и выпустить колючих слонов на волю, - прогоняя остатки сна и вставая, ответила Лида.
- Я вчера отпускала,- Руслана рассмеялась, - но, по-моему, им у нас понравилось, и они заходят в гости самостоятельно. Их уже трое! Два больших и один поменьше.
- Может тебе показалось?
- Не, мама, я ж до трех нормально считаю. Да и разные они, эти чудики колючие…
- Ну ладно, зато мышей точно не будет,- вздохнула Лида, вставая. – А то мышка, которую ты случайно в доме выпустила, помнится, так и не поймана…
- Я ж случайно…- протянула Руслана.
- Угу… Мне от этого, конечно, легче…, произнесла Лида, вспомнив как дочка поймала мышонка в летней кухне (после смерти их кота Васьки грызунов там развелось просто невероятное количество) и наотрез отказалась его выносить на улицу, аргументируя, что мышонок такой красивый, мирный, практически ручной (ничего, что она его только поймала) и тихонько посидит у нее в банке. Потом, когда он, естественно, сбежал, гонялась за этим «тихим» по всему дому. Лида даже ругаться уже не стала, просто предложила дочкам внимательней смотреть за своими вещами, так как мышки очень любят делать дырки и гнезда в одежде. Как дочурки наводили потом порядки… Отродясь такой чистоты в их комнате не было. Но мышь так и не поймали… Как, впрочем, и последствий ее присутствия не обнаружили. Сбежало, наверное, умное создание на улицу, подальше от странных двуногих.
- Пошли, завтракать и овец на балку выгонять.- Лида, одевшись, направилась в кухню.
- Пошли… Но винегрет я есть не буду!
- Куда ты денешься. Все равно ничего другого не дам на завтрак. И - он полезный.
- Он невкусный!
- Еще какой вкусный. И, вообще, мы вечером будем готовить халву, мне рецепт интересный дали.
- Халву? А ее что можно и самим сделать?
- Естественно. Хватит уже макуху грызть по вечерам.- Лида в принципе понимала, что от макухи (отходов производства после отжима масла из семечек подсолнечника) вреда не будет, но как же больно смотреть как твои дети грызут эти отходы как конфету. А они грызли – что Руслана, что Вероника… За неимением других вкусностей…
- Она вкусная, а пахнет…
- А халва из семечек, а не из лушпаек, и гораздо вкусней! – рассмеялась Лида.
- И ее можно самим приготовить?
- Конечно. Она ж состоит из сахара, муки и семечек. Будешь семечки крутить на мясорубке?
- Буду.
-А муку жарить?
-А как можно жарить муку?- озадачилась девочка.
- Как-как - насыпаешь в сковородку и жаришь!- улыбнулась Лида, наблюдая искреннее недоумение дочки.
Утро выходного летнего дня пошло по-накатанной. Завтрак (винегрет-таки был принят как еда), отправка Русланы с овцами на балку, прополка огорода, готовка еды, стирка, уборка… Отнести ребенку-пастушонку обед, снова огород. Вероника, которая то помогала, то мешала. Жизнь их маленькой семьи не была такой уж безрадостной, как некоторым казалась со стороны. Дети были накормлены и одеты. Пусть большая часть одежды была связана, сшита или перешита своими руками – она была удобной и, можно сказать, эксклюзивной. Досуг у них проходил в интеллектуальных играх, к которым Лида активно приучала детей, общении, изучении чего-то нового. Она всеми силами старалась, чтоб дети не чувствовали себя одинокими, брошенными, не искали себе вредных привычек и увлечений на стороне. Женщина старалась строить отношения с детьми на доверии и равноправии. Приучая их к мысли, что матери можно рассказать все, обратиться за советом в любой ситуации. Ведь именно это очень пригодится позже, когда они подрастут. Лида очень боялась, чтоб ее дочери не увлеклись с раннего возраста гульками-мальчиками и не загубили жизнь, не увидев ничего кроме пеленок-распашонок да работы по дому. Насколько это у нее выходило - время покажет, но пока старшая так и норовила «заныкать» дневник, если получала плохую оценку, а младшая с завидным упорством прятала лямпачки- мухобойки – орудие воспитания, когда словесные аргументы заканчивались. Но, в целом, девочки у нее хорошие – умные, в меру послушные, в меру любознательные. Лида сама в детстве была тем еще сорванцом и потому старалась не ограничивать их свободу, не контролировать каждый шаг, приучая самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность. Решила Руслана полезть в ставок, пренебрегая предупреждениями о большой вероятности наступить на что-то острое на дне (были уже преценденты) – терпи, будь добра, и обработку пореза перекисью. И нечего рассчитывать на жалость. Точнее, жалость, естественно, была, но попробуй-ка только с ее помощью удержать вопящего 9-ти летнего ребенка в момент обработки глубокого и явно болезненного пореза на ступне! Вот и приходилось сочетать жалость с определенной жесткостью. Но, в целом, дочки знали, что если получат «по шее» от матери, то исключительно «за дело».
По вечерам они дружно смотрели телевизор, с некоторых пор телеканалов стало больше. Даже их председатель организовал себе мини-телецентр, и каждый вечер одна из учителей сельской школы, раскрашенная и приодетая, как примадонна (хоть и немного безвкусная), торжественно зачитывала приветы и поздравления односельчанам, чередуя это с видеоклипами, фильмами и мультиками с жутким гундосым переводом. Ассортимент фильмов был интересней, чем на государственных телеканалах, но до нового коммерческого канала «СКЕТ», который с недавних пор начали с горем-пополам, «снегом» и периодически исчезающим изображением «ловить» соседи, благодаря самодельной высоченной антенне, естественно не дотягивал.
Недавно Руслану удалось увлечь игрой в шашки, и теперь все вечера напролет, под аккомпанемент телевизора, они «резались» в шашки. А если еще родители Лиды приезжали – все, дедушка, как самый большой специалист в этой игре, был занят всерьез и надолго. Руслана оказалась упорной и азартной. Она как-то раз подряд сорок семь партий проиграла, пока пусть раз, но выиграла – измором взяла дедушку! Вероника тоже с любопытством смотрела на эти «баталии» и себе потихоньку училась. Когда Лида была занята, Руслана учила играть Веронику. Жизнь Лиды крутилась вокруг дочерей, работы и приусадебного хозяйства. Иногда правда остроты ощущений добавляла приезжающая в гости сестрица, откалывающая периодически номера, после которых Лида только за голову хваталась, стараясь, чтоб о них не узнала мама. Одни два аборта чего стоили, а ведь была еще и масса мелких «проделок»… И ведь не выгонишь же дуру… Куда ей еще идти за помощью, как не к сестре? В то же время, наблюдалась странная закономерность: когда у сестры все хорошо – та ходит королевой (даже мелкий рост не мешает нос задирать), активно критикует Лиду, высмеивая ее практически монашеский (особенно в сравнении с Наташей) образ жизни и рассказывая, как надо жить. Иногда, правда, в такие периоды, сестренка могла привезти «нищенке» что-то из не подошедших или попорченных ею подарков от ухажеров. Иногда - вещи, юбки или блузки (слегка надорванные, пропаленные местами пеплом от сигарет, или просто пару раз уже одетые), заколки (у которых что-то где-то слегка потерлось), иногда дочкам перепадало что-то вкусное. Лида старалась не замечать манеру подачи подарков, поскольку всегда находила им применение, а ситуация с деньгами у нее была такова, что любая помощь не мешала. Да и слетала с Наташки вся ее высокомерность, стоило жизни припечь. А влипала в скверные ситуации она с завидной регулярностью, после чего вся в слезах сидела у Лиды в коридоре, размазывая тушь по лицу и выкуривая одну за другой импортные сигареты, ища у сестры моральной поддержки и помощи в выпутывании из очередной передряги... И Лида помогала – сестра-то у нее одна.
Олег
Яркий морозный день радовал только выпавшим, первым в этом году, снегом. Но я шел по Донецку, едва ли обращая внимания на погоду и прохожих… Сегодня был день рождения дочки - Русланы… Я отправил ей открытку.… Появиться к бывшей жене и дочкам не было возможности, а может и желания… И уж точно на такой визит не было денег… Тяжелое время… Я жил в недостроенном доме на оформленном отцом участке практически в центре Донецка. Место, конечно, замечательное, но комфортным дом станет после завершения всех строительных работ, а пока условия были спартанскими даже для меня. Приходилось спать на старом матрасе посреди этого безобразия, утром мчаться на работу, а вечерами штукатурить стены, заливать цементом полы, топить котел, укладывать, в процессе обучаясь, плитку, ставить двери. Веселое времяпровождения в свободное от работы время, которое к тому же съедало все имеющиеся финансы, несмотря на львиную долю помощи отца. Времени на поездку к дочкам просто не было… Честно говоря, я и вспомнил-то о ее дне рождении только после вопроса матери. Они - и дочки, и бывшая жена, как-то не вписывались в мой нынешний, насыщенный событиями и делами, распорядок… Им просто здесь не находилось места. Новая семья требовала массы внимания и времени. Оказывается, кардинально что-то менять не так просто… А уж если сам смысл перемен и для тебя самого загадка… Странная штука жизнь, такая странная… Робкая красотка Ира как-то внезапно оказалась моей женой. При более близком рассмотрении она оказалась не такой уж и робкой, а в некоторых отношениях хм… очень даже опытной, упорной и требовательной… Но это все равно с трудом объясняло даже мне самому столь стремительные перемены. Правда, в последнее время времени, на осознание собственной жизни и ее изменений, практически не было… Иногда, когда я особенно уставал и просто выключался, едва доползая до кровати, мне снилась Лида. Жена и дочки… Оставляя ощущение света и тепла, проходящее как утренний туман с пробуждением.
Лида
Лида устроила старшей дочке на день рождения праздник, позвав всех детей с улицы и приготовив массу всего вкусного. Праздник - это именно то, чего в их доме не хватало очень давно - с момента ухода Олега. Праздника, с гостями, подарками, сладким столом и весельем. И Лиде и детям, нужен был повод, чтоб отвлечься, порадоваться и повеселиться от души.
Хаос в доме получился отличный - с разнообразием подарков, весельем, криками, визгами и подвижными играми. Когда в доме собирается больше десятка детей - это не может быть тихо, однозначно будет весело! Ввиду скудности ассортимента имеющихся продуктов, при составлении праздничного меню пришлось проявить фантазию, в результате чего стол был заполнен картошкой, салатиками, консервированными салатами, огурцами-помидорами, холодцом, котлетами. Ко всему этому сварили, напиток из шиповника, приготовили желе из желатина, подкрашенное вареньем и соком, и торт «Наполеон», который со вчерашнего вечера пропитывался кремом, то и дело подвергаясь нападкам кружащих вокруг него дочек. Лиде даже пришлось пожертвовать парочкой коржей, тем самым обеспечив сохранность остальной части кондитерского изделия до прихода гостей. Готовить помогала приехавшая в гости Наташка.. Что-что, но готовить у младшей сестры получалось очень хорошо, особенно если она была в настроении. Гостям все понравилось, лишь один мальчик долго и подозрительно рассматривал залитую в желе ягоду рябины-черноплодки, уточнив, «а не заспиртована ли она?». Он, видите ли, трезвенник! Как смеялась Наташка с этого «серьезного» заявления!
Но, несмотря на окружающее веселье, Руслана явно ждала папу, а от него пришла по почте только открытка… Впрочем, в прошлом году и открытки не было… Лида, вертя в руках этот «подарочек», только тихо ругнулась сквозь зубы… «и пусть отсутствующий папа будет для тебя незначительной неприятностью»… Да, «маленькая» такая неприятность – любимый папа, не соизволивший заявиться даже на день рождения собственного ребенка! Сволочь, мог хоть в этот день к дочке приехать, подарок привезти… Любой подарок! Просто показать, что помнит о ней! Хорошо, что Руслана еще не настолько зациклена на всем этом, тем более, когда в доме такая толпа ребятни. Кто б мог подумать – у Русланы уже даже ухажер появился! В десять- то лет! Что ж дальше будет?
И все равно, праздник, несмотря на отсутствие Олега, удался. Подарков было много, и радости от них явно больше, чем расстройства от отсутствия непутевого папочки. Можно сказать, Лида справилась. Сегодня… Но почему-то поздно вечером, занимаясь мытьем посуды под мирное тиканье часов, она еле сдерживалась, чтоб не разбить пару-тройку тарелок, эх… Пожалела - тарелки вещь полезная, дорогая, а хорошие, так вообще - дефицитная… А еще были грязные кастрюли, чашки… Оставить что ли на завтра? Хотя ладно, пусть ребенок в свой день рождения получит выходной – посуду мыть Руслана терпеть не может, как, впрочем и сама Лида … Не самое приятное занятие…Убрав часть тарелок, Лида с отвращением посмотрела на жирно-грязную воду в эмалированной пятилитровой кастрюле, в которой мыла посуду, – гадость… Водопровод в дом Олег так и не провел, несмотря на все просьбы. А сейчас - кто его будет проводить? Не женская это работа, слишком не женская, а денег на работников со стороны давно не было. Да и откуда, если на самое необходимое их толком не хватает…
Тряпочка-«моечка» (кусочек старых колготок) была отжата и отправлена сушиться на горячую трубу газового котла. Похоже, еще немного и ее нужно будет менять – стирка уже не помогает… Да и пора-таки ремонт сделать… Газ провели, в доме зимой стало настолько тепло и сухо, что и в декабре дочки бегают по комнатам в легких платьицах … Даже углы залы высохли и больше не чернеют, не пугают редких визитеров столь оригинальной ноткой интерьера. Тем не менее, вид у дома все равно, как говорит Наташка, «бомжеватый»… Например, вот эти, покрашенные темно синей масляной краской, стены коридора выглядят мрачно, несмотря на нарисованных под картонный трафарет веселеньких белых оленят по периметру …
-Все, решено - весной начну ремонт! – Лида, расправив плечи, осматривала коридор, прикидывая, что и как будет делать.
- Что опять задумала, Лида? – в комнату зашла сестра, намарафетившаяся перед вечерними «гульками». Темные тени, тушь, стрелки, румяна… На взгляд Лиды, сестра слишком ярко красилась и слишком любила гулять… А уж когда намечала кавалера с очередной «отпадной» машиной… Все, пиши пропало. Дорогие машины - это была страсть сестры, а тут недавно в ее поле зрения какой-то приезжий на иномарке появился… Ради него Наташка уже третью неделю гостюет у Лиды, не обращая внимания на пропущенные занятия в институте и длительные поездки на автобусе из Донецка.
- Да вот, думаю пора делать ремонт!
- Зачем?- округлила глаза сестрица.
- Да надоело все. Глянь на это убожество! Это ж не дом, а сарай какой-то. И вообще нужно что-то менять.
- Правильно. Пусть Олег приедет, а у тебя здесь все замечательно и красиво и без него! Пусть знает наших!- кивнула Наташка, сморщив носик, оглядывая интерьер коридора. Не то, чтоб она его раньше не видела. Видела, просто уже привыкла. Да и не ее это дом, чего ей-то беспокоиться?
- Вот-вот. Будешь помогать? А то я одна, только с Русланой, много не наделаю.
- Да уж из Русланы тот еще помощничек,- фыркнула сестра,- Я до сих пор помню как она, когда мы осенью картошку копали, ходила и нудела – «Есть хочу, устала, домой хочу, уроки хочу делать…»
- Да, последний аргумент мне особенно понравился,- улыбнулась Лида.
- Ага, но соседи явно услышали первый и решили, что ребенка ты голодом моришь - хмыкнула Наташка.
- А, Бог с ними. Главное, что я знаю - перед выходом в огород ребенка точно кормила,- отмахнулась Лида, впрочем, немного кривя душой. Перед соседями ей тогда, и правда, было стыдновато. Дочка-то просто капризничала и норовила любыми путями сбежать с огорода, а со стороны это смотрелось совсем не лучшим образом. Выгнала голодного ребенка работать – изверг мама… – Так поможешь с ремонтом? Лишние рабочие руки не помешают…
- Посмотрим. Может, кого из женихов припашу на твои трудовые задания, а то знаю я твои «скромные» планы... – задумчиво протянула сестра. - Ладно, я побежала, меня вон уже Андрюха ждет под воротами.- отвлеклась Наташка на прозвучавший сигнал машины и, скорчив смешную рожицу, застегнула яркую импортную куртку (купленную мамой где-то по огромному блату), задрав нос, походкой королевы продефилировала на выход, к ожидающему ее у ворот ухажеру на машине.
- Позерка… фыркнула Лида, поправив штору, придавленную входными дверями, и принимаясь за дальнейшую уборку кухни. После того, как в коридоре развалили кладовку и установили газовый котел, кухня как-то плавно переместилась в это помещение ввиду отличного обогрева (раньше, когда дом обогревался печным отоплением, в коридоре зимой был такой «дубарь», что вода в ведрах замерзала за ночь), и еще потому, что одной женщине с двумя дочками места для приема пищи нужно гораздо меньше, чем полноценной семье… Коридор в качестве кухни оказался очень удобен и практичен. Как говорится, «не было бы счастья…»
Наташка
-Руслана, куда ты льешь воду! Я уже вся мокрая! Дай сюда!- Наташка раздраженно забрала шланг с водой у девочки и вручила ей тряпку для размытия побелки со стен. Когда-то эта тряпка была Лидиным халатом,- На, обтирай стены, раз поливать толком не можешь!
- Я могу!
- Что-то не похоже,- Наташка недовольно смахнула с лица капли воды с побелкой и, поудобней взявшись за шланг, направила струю воды на стену. Под напором побелка побежала ручьями, несмотря на явную «халтуру» Русланы. Девчонка возила тряпкой по стене больше для виду, не прилагая толком усилий, и побелка смывалась паршиво. Да, этот ремонтик за пару дней точно не закончится…- подумала Наташка и с обреченным видом, принялась также орудовать тряпкой.
С ухажерами-помощниками как-то не сложилось, и приходилось ишачить лично, что Наташку изрядно раздражало. Это готовить она любила или шить, и то под настроение, а вот ремонтные работы – это явно не ее. Мокро, грязно, два ногтя сломала…Кошмар!
- Наташа, там еще и там, - указала на пропущенные участки Лида, заскочив в разоренный ремонтом зал из кухни. Процесс размытия побелки на стенах был очень специфичен, а уж про потолок и говорить не приходится - все были мокрые и белые. Хорошо, что на улице лето – можно купаться прямо во дворе под шлангом. Но лучше б у сестры была нормальная ванна! А еще эта особенность командовать… Лида всегда успевала отдать распоряжения попавшим под ее начало помощникам, даже если занята была чем-то другим. Вообще-то идея затеять ремонт была озвучена еще зимой, но пока то, пока это, Наташка уже думала пронесет, но нет… Лида-таки вцепилась в эту мысль и взялась за дело, стоило сестре «пригреметь» к ней в гости. Да и умела мотивировать Лида - за свободу в вечерних гульках и решение некоторых щекотливых вопросах можно и помочь… Точнее – фиг слиняешь. А, вообще, у сестры было удобно, мать переживаниями и подозрениями не достает, отец - моралями, никто не контролирует - во сколько ушла, во сколько пришла, сколько выпила, с кем гуляла. Нет, Лиде, конечно, тоже было интересно, но именно интересно. Ей можно было рассказывать то, что на самом деле происходило, не «фильтруя базар» через слово. Вот как матери рассказать про серьезную попойку или купание ночью голышом в ставке с толпой пацанов? Правильно – никак, а Лиде можно, она и посмеется вместе с ней, и оценит презенты от кавалеров… Ну, может, окончания гулянки не оценит, но его и сама Наташка толком не помнит.
- Эксплуататор, а когда у нас обед? – поинтересовалась Наташка.
- Да, и я кушать хочу,- тут же подала голос Руслана.
- Иди, твой утренний винегрет тебя ждет!- лучезарно улыбнулась Лида.
- Опять! Ну, мам!
- Я тебе всего две ложки насыпала к каше! Честно предупредила – не съешь их, ничего другого не дам!
- У-у-у – Руслана с обиженным видом развернулась к двери.
- Куда, смотаться решила? А воду кто будет собирать с пола! - тут же распознала Наташка намерение маленькой лентяйки сбежать.
- Я в туалет! – фыркнул ребенок, выскакивая на улицу.
- Вот, халявщица!- Лида, с нее толку, как с козла молока!
- А что ты ожидала от 10 летнего ребенка? – пожала плечами Лида.- себя вспомни в таком возрасте.
- Ну… нашла с чем сравнивать… Я хоть отличницей была!
- Да как ей быть отличницей при такой ситуации? - отмахнулась Лида. - Может она б и была, начинала-то учиться не хуже тебя, и мозги от родителей достались вполне приличные. Но сейчас же у меня времени катастрофически не хватает, чтоб заниматься с ней нормально. Одно радует, уроки она предпочитает работе, а значит «работать головой» для нее предпочтительней.
- Ну да, с твоими-то альтернативками…- рассмеялась Наташка. – я б тоже лучше в институте на парах пофилонила…
Вечером, крутясь перед зеркалом, Наташка наносила макияж, зная, что ей предстоит встреча с мальчиком на такой тачке… И он ее точно ждет! Еще бы не ждал, после вчерашнего многообещающего вечера! Маленькая, хрупкая, с длинными белыми волосами (специально отпускала и красила с десятого класса, несмотря на возмущение учителей и родителей), симпатичным личиком она могла вскружить голову многим… Чем и занималась в свое удовольствие. И всякие досадные недоразумения ей отнюдь не мешали. Увещевания сестры о том, что порой она слишком легкомысленна, Наташка игнорировала. Она жила как ей нравилось, и пусть порой немного ее заносило, это того стоило. Вокруг столько всего… мальчиков, тачек, бабок…
- Наташ, ты только сильно не увлекайся там, на вечеринке,- попросила Лида.
- Лида, я себя контролирую… Да и вечеринка там небольшая, просто у Вани день рождения и планируется сборище на природе.
- Ну смотри, чтоб не пришлось тебя поутру снова обнаруживать в стоге соломы на краю огорода. Олега нет, а я тебя не дотащу до дома. Больно ты буйная, когда пьяная.
- Лида, то было один раз, вечно ты всякую гадость вспомнишь… У меня такое настроение классное… было - закатила глаза Наташка.
- Гадость не гадость, а юбку ты так и не нашла, а ведь мать за нее сумасшедшие деньги в комиссионке отвалила…
- Юбку я себе уже другую купила, мне Анибал денег подогнал, и вообще, Лида не отвлекай, я чуть тушью в глаз не попала! – Наташа отмахнулась от сестры, внимательно рассматривая в зеркале свой «боевой раскрас». Благо, имеющийся в наличии импортный набор косметики давал возможность фантазии разгуляться. Подаренный одним из «женихов» -иностранцев он стоил «бешеных бабок» и был гордостью Наташи и, одновременно, предметом зависти всех ее сельских, и не только, «подруг». Впрочем, зависть «сельских клуш» Наташке была приятна, а падающие к ее ногам ухажеры подтверждали общее правило – хорошо наложенный яркий макияж плюс личное обаяние творят и не такие чудеса. Вспоминать мелкие недоразумения, связанные с перебором спиртного она не любила. С кем не бывает?
Лида
После окончания работ по покраске газовых труб Лида получила только одно предложение - идти работницей в полевую бригаду. Разнорабочей… Но выбирать не приходилось – либо так, либо на улицу. Естественно, она пошла. Первые пару месяцев работала на прополке – буряк, подсолнух, кукуруза… Ранний подъём, рабочие бригады из разновозрастных женщин, палящее солнце на бескрайних полях, раскаленный до марева воздух. Она нашла и в этом плюсы – можно было загорать в сарафане до умопомрачения, и скоро ее черная спина стала предметом гордости и не менее «черной» зависти соратниц по тяпкам. Местные женщины как-то не додумались надевать сарафаны на прополку, из-за чего их загар был типично колхозный - по рукава платьев. Мужики же облизывались как коты на сметану, глядя вслед худенькой загорелой женщине с осиной талией. У бригады, в которой работала Лида, всегда первой оказывались и пожарная машина с водой для работников, и автобус, развозящий обеды, да и просто трактористы, проезжающие мимо. Лида никогда не боялась работы, а прополка ей была знакома еще со времен студенчества. Хотя тогда были, конечно, и перспективы в жизни получше, и компания интересней. А уж какие шутки откалывали студенты… Вспомнить хоть как ее сокурсники умудрились прополоть пол гектара поля подсолнуха, тщательно выпалывая все подсолнухи и оставляя бурьян, отдаленно похожий на посаженное растение. Как тогда ругался председатель колхоза, которому досталось это сомнительное счастье – студенты-практиканты. Но что с них взять – молодые, веселые, глупые, озорные…
Позже за плечами Лиды были гектары прополки в Ботаническом саду, в лесном хозяйстве, да мало ли где полоть приходилось. Так что работа в полевой бригаде была совсем не смертельна, хоть и естественно расстраивал сам факт того, что ее, специалиста с высшим образованием, используют как чернорабочую. А ведь она могла продолжить работу по озеленению села, работать в теплице, довести до ума когда-то разбитый, а теперь зарастающий бурьянами, сквер… Но нет… Сквер благополучно зарастал амброзией, теплицапотихоньку умирала – цветов из нее жители села уже давно не видели. Лиде откровенно было жаль теплицу и погубленных или, в лучшем случае, растащенных по домам предприимчивыми колхозниками, растений… Неужели все из-за странной обиды председателя на несвоевременный декрет и отказ мужа работать в колхозе? Или просто времена так поменялись, и уже никому не нужны ни цветы, ни парки? Но ведь цветы все так же продают на базарах и в магазинах, и дарить их меньше не стали… Но ее доводы и аргументы никто не слушал и слушать не хотел, приходилось приспосабливаться к тому, что есть, «заражая» собственным примером напарниц по бригаде любовью к загару, советуя как лучше спасаться от солнечных ожогов, рассказывая какое из растений для чего можно использовать. Она всегда легко ладила с людьми. С большинством из них. Увы, редкие исключения из правила порой оказывались самыми существенными.
Очередное утро началось, как обычно, с противного звона будильника и попыток разбудить дочек. Одну - в садик, другую - в школу. Руслана проснулась под включенный мультик, Вероника встать-то встала, но смотрела «одним глазом», так и норовя опять заснуть. Ранний подъем в их семье никто не любил, зато посиденьки до ночи – очень даже.
- Мама, оставайся сегодня дома,- сонно произнесла Вероника, куняя и безучастно позволяя себя одевать в приготовленную с вечера одежду.
- Не могу. Денежки мне за «красивые глаза» никто платить не будет…- ответила Лида, натягивая малышке колготки.
- А зачем нам денежки такой ценой? – произнес ребенок.
- Какой ценой? Ты о чем?
- Тетя во сне сказала, что денежки такой ценой - это слишком дорого.
- Какой ценой?
- Ценой здоровья.
- В смысле? Что именно имела в виду «тетя»? - спросила на автомате Лида. Она привыкла к тому, что периодически ее дочурки любили рассказывать и придумывать мистические сказки. Одна летала во сне над красивыми странами, другая с кем-то разговаривала в пустой комнате. Буйная фантазия это хорошо – творческие из них вырастут люди.
- Не знаю…- пожал плечами ребенок.
- Говорила тебе - меньше смотри телевизор.- Руслана, я побежала. Отведешь Веронику в садик? А то я пока вас растолкала – уже опаздываю.- Лида, одев младшую, схватила сумку и пошла выводить велосипед.
-Хорошо.- кивнула головой старшая дочка, допивая чай с бутербродом.
-Мама, не ходи на работу… Вон и тетя-привидение против… – Вероника как-то затуманено посмотрела ей вслед.
- Малая, просыпайся уже,- тряхнула ее за плечо Руслана.
- А? что?
- Обувайся, в садик идем.
- Не хочу…- окончательно проснулась малышка, и скривилась.
- Предпочитаешь сидеть одна дома под замком?
- Да!
- Я тоже, и лучше без замка, но нас никто не спрашивает. Шагом марш обуваться - распоряжалась Руслана. Ее командный тон, отчетливо слышимый через окно на улицу, вызвал у Лиды улыбку. Но улыбка тут же погасла – проехав пару метров, она неожиданно выяснила, что колесо у велосипеда спустило. Вчера ж вечером все было нормально! Попытавшись его подкачать, она поняла, что камера пробита основательно, она даже не пыталась держать давление. Причина нашлась быстро – сбоку торчал большой ржавый гвоздь. Откуда он там взялся - непонятно, но разбираться уже некогда было. Чертыхаясь, Лида завела велосипед в сарай и пошла пешком. Идти было всего полтора километра, но время-то упущено. Она опоздала совсем не намного, потому что шла очень быстро, почти летела…
Бригадир, увидев ее, как-то криво улыбнулся.
- О, Ліда. Все Валя, тоді ти - на буряки, а на ферму нехай вона йде.
- Куда иду?- спросила Лида.
- Та на фермі сьогодні доярки не вистачає – підеш на підміну – махнул рукой бригадир.
- Е, не могла ти ще на хвилину спізнитись?- шепнула Лиде, Света, ее напарница. - Він вже майже поїхав… А ми сьогодні на поле за ставками – там і холодочок є, і скупатись в обід можна було б…
- Могла. Но я ж наоборот спешила, переживала - пожала плечами Лида.
- Дарма… Краще б до нас на поле потім приїхала. Он Валя, бач, яка рада.
- Да ну… Камеру на велосипеде пробила. Не на чем было бы и на поле ехать. А пешком-долго … По жаре потом план выполнять – не самый лучший вариант.- махнула рукой Лида. Она никогда не норовила отлынивать от работы, даже при всей ее нелюбви к отдельным видам. Как говорят, «глаза боятся, а руки делают»
Краткий инструктаж бригадира на ферме не занял много времени. Никто на такие глупости время тратить не привык. Ей показали мимоходом, что где лежит и как цеплять дойный аппарат, остальное сказали «спросишь у доярок»… Не то, чтоб она никогда коров не видела, видела и даже когда-то держала небольшую коровку степной породы, но вот оборудование для дойки было непривычным, как и ферма в качестве места работы. Да и как-то неожиданно. Бригадир прицепил аппараты на коров, и Лида заметила, что один висит криво. Нагнулась его поправить… Над ней мелькнула темная тень… Последнее, что запомнила Лида - сильный удар в висок и темнота.
§§§
Сначала с комода резко спрыгнул обычно неподвижный кот, немного перепугав посетительницу, а спустя пару минут, сосуд, стоящий на полке слева от Наиры, словно взорвался изнутри, осыпав черноволосую гадалку мокрыми осколками и красными брызгами, а оставшаяся жидкость потекла по полке, столу, скатерти, одежде, как из открытой раны кровь. И на вид ее было гораздо больше, чем могло поместиться в небольшой емкости.
- Что это?- взвизгнула страшненькая девушка-клиентка, которой также досталась пара мелких брызг.
- Это… Это - издержки профессии…- гадалка подняла на нее лицо с каплями крови на носу, щеках, подбородке. Молоденькая девушка долю секунды смотрела на нее, а потом с визгом выскочил в двери. Наира провела ее мрачным взглядом и со стоном встала, протянув руку к остаткам сосуда.
- Так быстро? Странно. - схватившись за поясницу, она снова медленно опустилась на стул. Спину словно кто-то пронзил острым осколком, но эта, не ставшая неожиданностью боль, ее даже не отвлекла. Гадалка, уставившись немигающим взглядом на осколки сосуда, что-то быстро зашептала. Поток хлещущей с верхней полки жидкости медленно иссякал и спустя несколько секунд совсем прекратился. Но комната уже выглядела так, словно в ней кого-то зарезали… По помещению пронесся, набирая силу, холодный ветер, разметав волосы женщины, он с яростью распахнул окно за ее спиной и покинул разоренное помещение. От удара о стену хрустнула рама, зазвенели осколки стекла по карнизу. Это окно не открывалось последние лет десять …
Устало прикрыв глаза, женщина откинулась на спинку стула…
- Вырвался… Надо же… Странно… Но много ли ты ей поможешь, практически без крыльев?... Ну да ладно, хоть не на моей совести все это будет…
Некоторое время спустя, Наира извлекла из ящика комода черную плотную материю со странным рисунком по периметру и, накрыв ею забрызганный стол, не утруждая себя срочной уборкой, достала колоду карт. Медленно и вдумчиво разложила несколько карт на столе. Она не спешила, ей нужны были правильные ответы. Правильные, и что важно, до того, как она начнет убирать то, во что превратилась ее приемная. Как бы место жительство не пришлось менять…
С каждой очередной открытой картой она все больше и больше мрачнела, и под конец, открыв последнюю карту, шумно вдохнула воздух и смахнула расклад со стола
- Дура… Какая ж ты дура… Зачем тебе нужна была ее смерть? И мне проблемы создала, и себе… Такие силы разбудить…
Карты сиротливо валялись на полу, и немного успокоившись, женщина начала их собирать. Таро признают одного хозяина и верно ему служат. Они не виноваты в том, что предоставленный ними ответ так расстроил хозяйку, а зря карты обижать не стоит. Как и оплачивать смерть того, чью судьбу ты уже сломал… Высшие силы не терпят жадности, да и повторных просьб, когда и за предыдущую-то не расплатился…
Лида
Долгое падение казалось вечным и каким-то жутким. Не было страха, не было обиды просто ощущение обреченности. Но в какой-то момент оно прекратилось, и Лида с удивлением почувствовала, что ее подхватили. Тот, кто ее поймал и сам был не силен. Нечто, «на руках» которого она оказалась, больше всего напоминало светлое пятно тумана, норовящее испариться в любой момент… Лида отчетливо ощутила, что висит над пропастью буквально на волоске, и от нее ничего не зависит… Но «туман» оказался упорным. Он не только остановил падение, но начал ее поднимать, постепенно, с надрывом. Противясь темной силе туннеля, увлекающей и манящей ее вниз… А потом сверху появился другой полупрозрачный образ и протянул им руку…
Пришла в себя Лида от говорящей что-то перепуганной доярки, бригадира и еще какой-то женщины… Перед глазами все плыло и кружилось, ее мутило… Бригадир что-то рассказывал о ударе копытом, доярка все твердила как заезженная пластика «Та шо ж це таке… Як же так? Зірка ж звичайно така спокійна!...» Кое-как Лиду привели в чувство и привезли домой, положили на диван в комнате, вручили какой-то компресс из капустных листьев и посоветовали отлежаться. Первая медицинская помощь, как и забота - впечатляли… Но задержаться на этой мысли, как и любой другой, Лиде особо не давала дикая боль в голове и то и дело ускользающее сознание.
Пришедшая из школы Руслана, испуганно-озадаченно рассматривала мать, лежащую на диване, с опухшим и уже наверняка начинавшем принимать нездоровые разводы лицом. Лида толком не могла даже сфокусироваться на лице дочки, но постаралась ее успокоить, как могла. Уверенности в том, что это получилось, не было, впрочем, как и сил это выяснить. В голове словно поселилась стая крыс, которые то попеременно пытались прогрызть череп в разных местах, то просто устраивали игрища. Впереди были выходные, а, значит, вызвать врача нереально... Нужно продержаться до понедельника, а там, если не станет лучше, сходить в местную амбулаторию. Лида надеялась, что больничный на роботе за сегодня ей засчитают, но уверена в этом не была.
К утру понедельника лучше ей не стало и соседка, случайно зашедшая в гости, вызвала скорую помощь. Сил протестовать, когда ее забирали в больницу, у Лиды попросту не было. Ни вопросов врачей, ни дорогу до больницы она не запомнила. Бледные перепуганные, растерянные лица дочек на пороге дома - единственное, что врезалось ей в память.
Больница встретила ее волокитой и идиотскими вопросами. Особенно впечатлила худющая тетка в приемном отделении с практически бесцветными глазами, как у дохлой рыбы, и поджатыми в недовольной гримасе губами. Она планомерно пыталась убедить Лиду признаться в рукоприкладстве мужа. Лида, сначала вообще не понимала о чем речь, а когда вникла в смысл «рекомендаций» только горько рассмеялась.
- Какое рукоприкладство? Какого мужа? Да я мужа уже три года не видела!
- Ну, тогда сожителя…- продолжала «подсказывать» ей мед. работник.
- Вы что? У меня две дочки, одна из которых совсем маленькая. Какой к черту сожитель? Да и кому нужно такое счастье? - такой ответ тетку почему-то расстроил, и она со вселенской скорбью на лице вывела в записях – «травма на производстве, со слов больной».
Спустя несколько дней в больницу явились представители колхоза в лице бойкой женщины с выпаленными перекисью волосами до состояния отличной мочалки - Елены Сергеевны, и еще какого-то едва знакомого мужчины. Странно было видеть практически незнакомых людей в качестве посетителей в палате, но мысли о внезапно проснувшемся сочувствии тут же были развеяны самими посетителями.
-Лида, ми до тебе. Тут треба деякі бумаги підписать…
-Какие бумаги? – Лида недоуменно смотрела на посетителей. Она переживала как там ее дети, кто с ними. Соседям из больницы много не позвонишь, да и что те звонки… А тут вопросы с какими-то дурацкими бумагами.
- Та це формальність… Ось тут підпиши… Що з тобою провели повний інструктаж, що ти знала умови роботи…- Ей протянули несколько листков. Буквы, напечатанные на старой печатной машинке, плясали перед глазами, норовя толи куда-то ускакать, толи просто расплыться, превратившись в неясное марево.
- Не підписуйте,- послышался властный голос с соседней койки.
- Почему? – Лида, уже взяв ручку, почему-то остановилась. Соседей по палате она толком рассмотреть не успела. Постоянная головная боль и переживания за детей было все, что заполняло ее существо. Но этот голос вызывал доверие. Он был уверен в своей правоте. Твердый и, одновременно, какой-то сочувствующий, а еще, словно смутно знакомый... И она почему-то остановилась.
-А ви, жіночко, не лізьте не у свою справу, - тут же возмутилась Сергеевна.
- Це вже мені вирішувати. А ви, користуючись безпомічним станом жінки, намагаєтесь її позбавити права на законну компенсацію. – Лида удивленно повернулась к говорящей. Невысокая женщина с длинными волосами и какой-то абсолютно неприметной внешностью (Лида как ни старалась, так и не смогла сфокусироваться на ее лице, видимо сказывалось плохое самочувствие) презрительно скривившись, смотрела на представителей колхоза.
- Яка ще компенсація? Шо ви таке кажете? – усиленно «захлопала ресницами» Сергеевна – жіночко, приймайте свої лекарства і не заважайте нам…
- Дурити людей?
- Шо ви собі дозволяєте!
- Говорити правду!
- Ліда, не слухай цю скажену, підписуй, та ми побігли. Бо нас ще машина чекає…
- Нет… Не буду я, наверное, пока ничего подписывать. – Лида отложила ручку, чувствуя как опять накатывает головная боль. – Потом, когда выйду из больницы…
-Ліда, не мороч голову!
- Жіночко, ви чого репетуєте у палаті з хворими? Вийдіть будь ласка! – в палату неожиданно зашел главврач, видимо, проходивший мимо, и недовольно воззрился на громкую женщину.
- Та…я… мені тут треба бумаги підписать… Мені і машину колгосп виділив сьогодні, щоб формальності всі виконати… А то вона хворіє, а ми винні будемо, якщо що…- Сергеевна, как-то смутилась, но все равно не хотела уходить без подписи.
- Ви вже винні.- Послышался голос от Лидиной соседки по палате.
- Так, жіночко, пішли, покажете мені, що вам там терміново треба підписати, і я вже вирішу наскільки це важливо,- главврач круто развернулся и вышел из палаты. За ним поплелись и представители колхоза, напоследок зло зыркнув на Лиду.
-Добре, що не підписала. – довольно кивнула головой женщина, решившая почему-то заступиться за Лиду.
- Я так и не поняла, что они хотели…- расстроенно ответила Лида.
- Вони хотіли щоб ти підписала, що травма на виробництві сталася виключно з твоєї вини. А потім не виплачувати тобі ні компенсації, ні допомагати з лікуванням.
- Может я и виновата… Я толком и не помню, что произошло…
- Це навряд. Тоді б у них так очі не бігали. – женщина с чувством выполненного долга вернулась к своей газете, оставив расстроенную и немного озадаченную Лиду наедине со своими мыслями. Представители колхоза так и не вернулись. То ли пощадили Лиду, то ли просто передумали. А соседку по палате, так активно вмешавшуюся в разговор буквально на следующий день выписали. Лида даже имени ее не узнала.
Спустя две недели выписали и Лиду. Синяки еще были видны, но выглядели уже не так пугающе. Общее состояние было тоже не ахти, но, по словам врачей, – это просто остаточное явление. Женщины из «огородней» бригады встретили Лиду большей частью сочувственно, хотя были и такие, кто не постеснялся проводить ее шутками о раздраженной корове, решившей проучить городскую фифу. Было странно и обидно такое слышать, но Лида лишь отшутилась с милой улыбкой. Вот только когда в полдень ее вынесли бесчувственную с поля, было уже не до смеха. Все чаще и чаще она с утра просто не могла встать, так как болела голова. Иногда через силу вставала, но до вечера не выдерживала… Терапевт начала ее обвинять в симуляции и говорить, что у нее не болит голова, а просто кажется… А Лиде становилось все хуже… Когда обмороки на солнце стали страшной регулярностью с последующей госпитализацией, так как ее еле приводили в чувство, пришло понимание всего ужаса ситуации. Она не могла толком работать, а значит, снова очутилась под угрозой выселения на улицу вместе с детьми! О чем ей не забыл напомнить председатель, так же считая, что «цветоводша прикидається». И дома с детьми толком не была, то и дело оказываясь в больнице… А их-то оставлять было не на кого. Олег не показывался, у сестры была своя жизнь, мать Лиды, приехавшая поначалу к детям, не смогла столько времени быть с ними – ее работу также никто не отменял. К родителям Олега и подавно не было смысла звонить. Мать Лиды посоветовала позвать ее знакомую, вышедшею на пенсию бывшую сотрудницу. Та жила одиноко, скучно, и за символическую плату была согласна посидеть с девочками. Лида, скрепя сердце, согласилась. Оставлять дочек самих дома так надолго было уже элементарно страшно.
Полноватая женщина с невероятно оранжевыми волосами и каким-то по-детски обиженным лицом приехала буквально через несколько дней. Она немного удивленно рассматривала двоих не по возрасту серьезных девочек, косящихся на нее с явным недоверием, дом, двор c живностью, слушала, что от нее требуется. По большому счету, от нее требовалось только присутствовать в доме и готовить есть. Все остальное девочки делали сами. Дочки были не в восторге от нового жителя дома, но спорить не стали. Лида, уезжая в больницу, просила их не обижать Татьяну Сергеевну. Она знала своих дочек. Упрямую старшую (если уж она что-то себе решила, было невозможно сдвинуть и на пядь), прямолинейную младшую, которую очень часть приходилось уговаривать не обижать людей. Девочки пообещали, но, как догадывалась Лида, все будет зависеть от поведения присланного им «надсмотрщика».
Спустя полтора месяца Лида смогла констатировать факт, что Татьяна Сергеевна будет приглашена в следующий раз только в крайнем случае.
Нет, она не ругалась с дочками, не обижала их… Просто… Просто не прижилась. Не смогла завоевать доверие и уважение детей. Умудрилась случайно отравить рыбок в аквариуме (трагедия для Русланы покруче исчезновения Олега), разбить любимую вазочку Вероники… Все случайно, по незнанию, но… Нет, дочки не спорили с ней, не ссорились, не баловались, даже не попрекали ее… Они вежливо слушали и … поступали, по-своему. Делали все, как привыкли, а не как требовала Татьяна Сергеевна(точнее – пыталась требовать). Может, если б она с ними это обсуждала, объяснялась, они б и договорились, но она предпочитала жаловаться Лиде. А жалобы «за спиной» у них в семье не приветствовались… Точнее, ни Руслана, ни Вероника, их не уважали. В ответ каждая из них выставила свой список претензий. И список, к удивлению Лиды, был не маленький, и, увы, отнюдь не глупый или необоснованный.
Собираясь уезжать после возвращения немного подлечившейся Лиды, Татьяна Сергеевна с какой-то обидой констатировала:
- Да, Лида. Дочки у тебя самостоятельные…Они вполне справятся без меня…
- Маленькие они еще…
- Нет, совсем не маленькие… А уж благоразумия…
- К Вам, если что, можно будет еще обратиться?- расстроенно спросила Лида, понимая, что дочки будут «против руками и ногами».
- Можешь… Но, знаешь, мне кажется, меня не любит твой дом – огорошила пенсионерка молодую женщину, собирая сумку, аккуратно укладывая кофты и кухонный передничек. Лида думала та назовет причиной дочек, хозяйство, удобства во дворе…
- В смысле?
- Неуютно мне у вас… Сны мне снятся какие-то муторные… И просыпаюсь такая, словно всю ночь уголь грузила, а не отдыхала.
- Может просто приболели? – подавила в себе первый приступ недоумения Лида. Должно же быть логическое объяснение… Не может взрослый серьезный человек аргументировать свои действия снами…
-Нет, я знаю, о чем говорю. Уже как-то сталкивалась с подобным. Твоему дому я не нравлюсь… У него явно есть Душа. И, если девочек она трепетно оберегает, то я для нее чужая и нежеланная…
- Если есть душа, то она должна понимать, что девочкам нужен взрослый в доме - попыталась перевести все в шутку Лида.
- Она, похоже, считает, что они и сами вполне справляются - пожала плечами собеседница. Ну, или лично я ей не нравлюсь. – шутку не подержали…
Проведя женщину до остановки, Лида вернулась к довольным дочкам. Руслана уже дожаривала оладушки, замешанные Лидой. Вероника их втихаря таскала с самым невинным видом, то и дело строя смешные рожицы под грозным взглядом старшей сестры. Они явно были рады отъезду не слишком-то понравившейся им «сиделки».
-Ну и что мы будем делать в следующий раз? – со вздохом спросила Лида, впрочем, едва удерживаясь от улыбки, глядя на двоих невозмутимых проказниц.
- Сами справимся, - пожали синхронно плечами дочки, сразу поняв, о чем речь.
-А если нет?
-А с чего бы вдруг? – удивленно обернулась к ней Руслана, вертя в руках нож, которым наловчилась переворачивать оладьи на сковороде.
Лида только покачала головой… Дочки явно преувеличивали свои способности… Или нет?
С болезнью Лиды львиная доля работы по дому оказалась на Руслане… Ей и раньше доставалось нормально, но в пределах нормы для ребенка (например, помыть посуду, накормить курей), а теперь… Теперь свалилось все, так как регулярно «сваливалась» Лида. Дочка справлялась не особо. У нее имели свойство пропадать куры, их засохшие тушки по углам сарая находила Лида позже, когда более-менее приходила в себя, . Нутрии начали подражать блеянию овец, требуя еды, цыплята вообще бесследно исчезали, несмотря на то, что были в закрытом цыплятнике. Овцы, правда, слава Богу, в «теплые края» не уходили всем стадом. Хотя, что ждать от одиннадцатилетнего ребенка? Но особенно шикарно у Русланы получалась готовка. Однажды приготовленная картошка-пюре на воде из ведра из-под масляной краски, была просто феерична - с явным привкусом растворителя. Лиде даже закралась мысль, что дочка решила ее отравить, чтоб не мучилась… Вообще, Руслана часто выводила из себя Лиду – маленькая копия Олега. Чем дальше, тем больше его напоминая… Его глаза, его жесты, даже манера говорить! Как это бесило… Особенно, когда сам Олег не просто ушел, а еще и, как оказалось, связался учительницей географии из этого же села! А в селе такая информация быстро становится достоянием общественности… Добрые люди донесли, смакуя подробности и делясь информацией о предыдущей личной жизни его избранницы. И, главное, чем она лучше? Коса в пояс? Моложе на пять лет? Неужели это того стоило? Впрочем, красотка, чтоб оправдать себя в глазах односельчан, начала рассказывать, что Лида мужа не кормила, одежду ему не стирала и, вообще, валялась целыми днями на диване с книжкой… Слушая все это, Лида могла только изумляться… И злиться… На Олега - за предательство, на себя - за слепое доверие мужу и нынешнее бессилие, на Руслану - за то, что она его копия… Причем, Олег уже сколько времени не показывался, Руслана с ним давно не общалась, но при этом то и дело воспроизводила в точности до мелочей его позы, жесты, выражения. Смотришь на стоящую у стены сложившую руки на груди упрямую девочку с приподнятой удивленно бровью и словно наяву видишь бывшего мужа. Больно, обидно и бесит до чертиков!
Но злись не злись – ничего не изменишь. Мужа не вернешь, дочь не переделаешь, а жить как-то дальше нужно. Руслана, слава Богу, оказалась не злопамятна, и часто спустя полчаса после яростных споров (а они были и не редко, нервы сдавали от такой жизни быстро), мать и дочь вполне могли уже вместе что-то делать, не вспоминая о сгоряча брошенных словах. Но, несмотря на «привилегии» старшей дочки, Веронике доставалось не меньше, хоть и по другим причинам. Лида, старалась быть справедливой с детьми, возможно из-за своего пожизненного неравноправия с сестрой у собственных родителей. Своим девочкам она такого не желала.
Олег
Я узнал о болезни Лиды практически случайно. Ведь почти все связи общения почему-то оказались оборваны. Как-то так вышло… При том, что новость была плохая и явно требующая каких-то действий, я далеко не сразу нашел в себе силы хотя бы проведать бывшую жену. Что-то, словно, не пускало. Но, в конце концов, нельзя ж вечно бегать от собственной совести. Ире я, естественно, ничего не сказал. Лишнее выяснение отношений мне ни к чему. Она и так болезненно реагировала на все, что касалось напоминаний о Лиде или моих дочках. Хотя, спрашивается, с чего бы это, я же с ней живу… А их даже не проведывал вот уже сколько времени.
Странный вышел визит… Я смотрел на Лиду и пытался вспомнить, почему вообще от нее ушел, развелся? Ирина, при всей ее практически модельной внешности, была совсем не такой… родной? Как же меня угораздило? Почему? Перед глазами вставали воспоминания из вполне хорошей, легкой, несмотря на мелкие бытовые неурядицы, веселой совместной жизни… И, словно укрытые туманом, последние два года… Я не мог толком вспомнить, когда все начало разваливаться? Когда я решил все и всех бросить? Зачем? Как же меня угораздило?
Лида удивленно посмотрела на меня, появившегося в дверях больничной палаты, и поприветствовала в собственном стиле.
- Ну и сколько мамонтов сдохло в лесах нашей родины? – она умела скрывать за юмором и иронией боль и обиду. Маленькая, хрупкая, замученная, но при этом все также остра на язык и с чувством юмора. Только теперь в ее всегда искристом юморе чувствовалось слишком много горечи и сарказма.
- Наверное, с десяток, но они не пропали даром - консервные заводы наконец-то получат заказ. – улыбнулся «дежурно» я.
- Кошмар. Хорошо, что мы не питаемся консервами. – передернула плечами Лида и, устроившись поудобней на кровати, демонстративно достала спицы, нитки и уселась вязать. Это ее хобби всегда было причиной массы моих шуток и черной зависти знакомых женского пола. Вязаные вещи у нее выходили просто изумительные. Помнится, и мне она перед самым разводом начинала вязать безрукавку с мордой тигра… Я так и не знаю, довязала ли… Всегда удивлялся - откуда у нее только столько творческого потенциала?
- Я тут немного гостинцев принес, - я выложил на стол мандарины, кефир, печенье, шоколадку. Я знаю, что шоколад Лида всегда любила. Чувствительный удар по кошельку, при нынешних временах, но не мог же я с пустыми руками приехать к ней в больницу.
- Спасибо, но лучше б детям отвез,- криво усмехнулась бывшая жена. – Рассказывай, в честь чего пожаловал? Неужели совесть проснулась?
- А это кто такая?
- Ну уж явно не эта, белобрысая, с косой.
- А с детьми кто?- я решил сменить скользкую тему.
- Наташка обещала приехать.
- Понятно. Что с тобой все- таки случилось?
- Неудачно с живностью пообщалась - хмуро ответила Лида.
-Ты и не нашла общий язык с живностью? - Я откровенно изумился. Что-что, но с животными Лида всегда не просто ладила, а удивительно ладила. Ее ж даже собаки не кусали, и не просто не кусали, а признавали своей, не смотря на выучку, возраст, степень дикости и размер! Я лично видел, как она играла как с мягкой игрушкой с огромной московской сторожевой, которую первый раз увидела и которую сам хозяин побаивался! - А это точно животное было?
- Ну, может что-то изменилось, и коровы у нас перестали считаться животными,- пожала она равнодушно плечами.
- Корова? Ты решила завести корову?
- Меня решили к ней завести. На ферму. Дояркой.
- С какого перепуга?
- С такого… Могу тебя успокоить, наш развод оказался не самой моей большой трагедией жизни…
- Мда…Я рад, конечно …
- Ну да, ну да…
Я проговорил с ней пару часов. Оказалось, что за то время, пока я устраивал личную жизнь и достраивал дом, жизнь Лиды разваливалась и трещала по швам. В прямом смысле. Рассказ о ситуации с отсутствием лекарств мне особенно не понравился. Лиде действительно было плохо, при всей ее иронии и юморе, это было видно невооруженным глазом. Ее, словно, с того света вытащили! И это моя, никогда неунывающая и светящаяся здоровьем, Лида?!
Уходил я из больницы со смешанными чувствами… Со стойким ощущением огромной потери и осознанием необходимости хоть чем-то помочь… Да, деньгами помочь не мог, но вот у отца, вроде, есть связи в этой сфере. Стоит спросить, авось помогут…
Отец без восторга отнесся к этой идее, Он все еще был зол на Лиду, что она, когда все только началось, не отдала нам младшую дочь на воспитание. Он тогда все так хорошо посчитал - годы, за которые мне нужно платить алименты, затраты на образование… Но не учел, что это - Лида. Я-то сразу догадался, что дочек она не отдаст - костьми ляжет, но не отдаст. Не из вредности, а потому, что это ее дети, и никто не сможет их у нее забрать… Лида могла быть взбалмошной, веселой, отчаянной, но ответственность за свои поступки и тех, кто доверился ей, она никогда не «переложит» на чужие плечи… А уж собственных детей… Я не сильно удивился и когда Руслана не согласилась пойти жить со мной (даже при том, что она была всегда явной «папиной дочкой», и с детства на вопрос «кого больше любишь? » – отвечала «папу»). А ведь я специально спрашивал ее лично, отдельно от Лиды, заехав в школу (не озадачиваясь, как решу этот вопрос потом с Лидой – если б согласилась, решил бы). Но дочка не согласилась… И, несмотря на разочарование, в глубине души я, наверное, ее понимал… И уж точно уважал ее непростой выбор. Отец же считал – сама решила детей тянуть, сама пусть и крутится… Порой, несмотря на то, что он мой отец, а может именно поэтому, он мне казался не человеком, а бесчувственным чурбаном, умеющим только просчитывать и анализировать, но явно не сочувствовать.
Но, в конце концов, мать, ставшая на мою сторону, переубедила отца помочь бывшей невестке. Она сильно переживала за внучек, и больше понимала Лиду, как, наверное, любая мать. Уж не знаю, как мама умудряется уговаривать отца на то, чему он сразу говорит «нет». Годы практики, наверное… Я то его уговорить в принципе ни на что не могу… Он у нас нерушим и основателен как гранитная скала, с собственным рациональным, просчитанным на три, а то и пять шагов вперед, пониманием ситуации. Это и хорошо, и плохо одновременно. То, как он успешен по жизни, говорит о правильности большинства его решений, но то, как с ним тяжело порой общаться… Вроде ж отец, должен быть самым родным человеком, но елки-палки, порой проще договориться с малознакомым человеком, чем с ним! А его любимое «я тебя предупреждал»… И ведь почти всегда на эту фразу возразить нечего! Единственный, кто его умудрялся ставить в тупик на моей памяти, это - Лида. Она слишком эмоционально-нелогична, восторженно добра и практически не просчитываема. Может, именно поэтому он к ней так прохладно и относился – не любил непредсказуемых переменных.
Отец связался с дальним родственником, который согласился достать нужные лекарства. В следующий свой визит я отдал его координаты Лиде. Хоть какая-то помощь…
Лида
Череда больниц и врачей стала практически бесконечной… Просто отлежаться дома она не смогла, - лежание с утюгом на голове (он прохладный и так легче) не сильно-то помогало восстановлению работоспособности, а местный терапевт толкового ничего посоветовать не могла, да и не стремилась. Больницы же, в которые молодая женщина теперь попадала регулярно, когда совсем плохо становилось, едва ли не каждый раз ставили разные диагнозы. И доверия к ним становилось все меньше и меньше… А еще, в редкие моменты, когда у Лиды ничего не болело, она развивала бурную деятельность, стараясь хоть как-то «подогнать» из накопившейся за то время, пока она «лежала пластом», работы. И эта ее деятельность, как ни странно, породила новую волну слухов - «злые языки» начали говорить, «та цветоводша здорова как лошадь и больной прикидывается только чтоб отлынивать от работы в колхозе. Подумаешь - боднула корова». Уточнять, что ее корова не «боднула», а двинула копытом в висок, да так, что она отлетела к противоположной стене и ударилась затылком о стену, Лида каждому не спешила. Да и зачем? Те, кто любит перемывать косточки, обычно судит по себе, и сочувствием не страдают, а те, кто искренне пытается разобраться – спросят прежде, чем делать выводы. Но обидные умозаключения распространялись гораздо оперативней и охотней, чем правда. Так было всегда. Посплетничать, позлословить, посмеяться и покритиковать «приезжую» нравилось очень многим. Такие слухи о «хитрожопой приезжей» дошли и до председателя и он вызвал к себе «на ковер» местного терапевта. И хотя официально председатель колхоза не имел никакого отношения к больнице, по факту мог высказать собственные пожелания, к которым внимательно прислушивались. Терапевт после разговора с ним вообще перестала оформлять Лиде больничные. Развела руками и сказала, что «симулянты - это не к ней», «нічого в тебе не болить, не прикидайся, може тобі шось і кажеться, але то не моїй часті». Лида чуть не плакала, не понимая как ей доказать врачу (!), что ей не «кажется», что она часто элементарно встать с кровати не может! Что всю работу по дому, делают две дочки, лишь приходя к маме за советами! Если врач ей не верит, что тогда говорить о простых людях?!
Но делать же что-то нужно было. Лида понимала, что несмотря на «оригинальные» выводы местного врача, не может здоровый человек днями лежать пластом, не в силах встать, поскольку каждое лишнее движение отдается дикой болью в голове. Не может голова нормального, здорового человека болеть так, что хочется ее отрубить или, как минимум, просто умереть… В такие моменты для Лиды весь мир сужается до одной точки боли, и уже ничего не хочется. Совсем ничего. Ни жить, ни думать, ни искать выход. Жуткое состояние… А еще была седина. В один из дней после того, как она помыла голову и собрала в пушистую жменю выпадающие в пугающем объёме волосы, Лида удивленно заметила, что половина из них седые… Зеркало равнодушно подтвердило то, что так хотелось списать на обман зрения - всегда густые, пушистые каштановые волосы, которые были ее предметом гордости, словно кто-то щедро посыпал мукой. И так хотелось верить, что это просто дочки пошутили – но, увы… Да, волосы у Лиды стали отнюдь не такие густые, как пару лет назад, но седина, и в таком количестве… Спасла положение, как ни странно, сестра. Наташка, конечно, удивилась и позлорадничала от души, в лучших традициях, но при этом оперативно притащила где-то раздобытую краску для волос… Она же Лиду и покрасила, извазюкав напрочь до непригодного состояния одно из полотенец и халат. Седина закрасилась, хоть при внимательном рассмотрении и угадывалась. Глядя в зеркало на себя «новую», Лида с тоской вспоминала, как когда-то ее преподаватель техникума выгнал с занятий за то, что она обрезала длинные толщиной в руку косы… Сейчас бы он сильно удивился, увидев ее тощую с ранней сединой шевелюру, покрашенную в непривычный темно-каштановый оттенок… Цвет, вроде, выбирали под ее натуральный, но он все равно был не таким… Чужим…
Врачи районной больницы, в которую ее в очередной раз доставили на машине скорой помощи, посмотрели, подумали, развели руками и после бесконечных «отсылок» по отделениям, направили ее в областную больницу – «пусть там разбираются». Там ее также осматривали, наблюдали и… снова отправляли из одних отделений в другие… Почувствуй себя футбольным мячом – в соревновании, кто дальше зашлет, лишь бы не разбираться, что это такое прибилось…
Больницы… Безликие стены, равнодушные врачи, шустрые медсестры, масса предположений о диагнозах. Единичные обследования и … лекарства, лекарства, лекарства. Назначения по принципу: «на глаз», «на всякий случай», «а попробуйте еще это»… И помогали из них, естественно, далеко не все… Денег же, как на жизнь, так и на лекарства, катастрофически не хватало. Да и не только денег, многих лекарств в принципе не было на полках аптек! Лида попыталась обратиться к председателю колхоза за помощью, но тот только отмахнулся от нее как от назойливой мухи. Его и так чрезвычайно раздражали постоянные больничные, оформляемые вопреки его указанию. Но так как до районных и областных больниц у него «руки не дотягивались» - он просто кривился как от зубной боли, при встрече с Лидой. Он считал, как и большинство в селе, что если у человека руки-ноги целы - значит он должен работать, а не по больницам шляться. Лида знала, люди не понимают чужую боль, пока сами ее не почувствуют, но ей-то, что делать? Работать, да что там работать - заниматься домом и хозяйством толком не получалось, при всем желании!
Неожиданная помощь пришла от Олега – он дал координаты какого-то дальнего родственника вроде бы способного достать нужные лекарства. Виктор, как его звали, оказался на редкость приятным мужчиной. Он действительно помог достать то, чего не было в свободной продаже. На самом деле, он был не врачом, а инженером и работал в каком-то информационном центре. Но центр оказался важным и был связан со многими больницами. Послушав о ситуации Лиды, он ужаснулся и уверил, что с радостью поможет. И, правда, спустя неделю, он привез два препарата, которых в аптеках было не найти «днем с огнем», и которые действительно улучшали состояние Лиды, хоть на короткий промежуток времени. А может не улучшали, а просто приглушали боль, но и это было уже хорошо.
Очередное утро понедельника в отделении неврологии началось как обычно с обхода врачей. Очередной стационар после ухудшения состояния здоровья не обещал ничего нового. Врачи, порадовавшись, что их горе- пациентка хоть лекарства нашла, оптимистично пообещали подлечить и отпустить до следующего ухудшения.
Сегодня, как и каждый понедельник, заведующий отделения, крупный мужчина с фигурной бородкой и какими-то холодными глазами, в компании пары врачей инспектировали больных. Лида поежилась под этим равнодушным взглядом – мда, эту должность он занял наверняка не за любовь к пациентам. Хорошо, что хоть ее лечащий врач была более человечной. Заведующий, переходя от койки к койке, иногда что-то спрашивал, рассеянно выслушивая ответы, пару раз вносил рекомендации в лист назначений. Врачи быстренько записывали, не комментируя и не возражая. Обход их палаты продлился не более десяти минут, и когда грозная процессия в белых халатах удалилась, в помещении на какое-то время осталась гнетущая тишина. Всем хочется услышать от врача что-то ободряющее, а тут этот, со стеклянными глазами… Но, спустя пару минут, Лида уже стряхнула с себя стандартное разочарование от посещения «великих умов» и включила кипятильник. До завтрака было еще время, да и чай в больничной столовой дают такой… Так и подмывает их иногда спросить на «каких дровах они его настаивают?». За полное отсутствие там листьев чая Лида могла поручиться головой. Впрочем, остальные «блюда» больничной столовой тоже не радовали - сероватая слипшаяся масса, причем без разницы перловая, овсяная или гречневая каша была взята за основу - все они по какой-то неведомой причине выглядели одинаково, как слипшийся комок однородной массы. Это ж надо талант иметь - так изгадить продукты! Специально что ли этому учат поваров в училищах? Спецкурс такой, наверное, есть – что-то, вроде, «как приготовить еду в больнице так, чтоб ее никто не ел»… Одна радость от питания в больничной столовой – можно хлеб взять с собой, и потом, подсушив его на батарее, привезти домой собакам, да и овечки от кусочка сухаря не откажутся. Хоть какая-то польза, от такой полезно-своеобразной диеты. А, ну и ожирение пациентам больницы не грозило, с таким-то аппетитным и при этом двухразовым питанием! Любая, даже самая экстремальная, диета нервно курит в сторонке!
- Лида, можно у Вас кипятильник одолжить? Тоже чайку хочется, а мой, похоже, сломался - обратилась к ней пожилая женщина с койки у окна. Невысокая, худощавая, с темными, едва тронутыми сединой волосами, она выглядела аристократично даже в застиранном халатике и домашних тапочках, несмотря на фон убогой больничной обстановки. Это была одна из самых адекватных соседок по палате. Три остальных были не самой лучшей компанией. Массивная женщина лет сорока страсть как любила всех поучать, начиная от уборщицы и заканчивая врачами, бабулька - божий одуванчик обожала ругаться, чем с завидной регулярностью и занималась, отводя душу со всеми, кто хоть слово поперек скажет. Третья - молоденькая девочка была вполне безобидной, но жуткой молчуньей. И лежала с такой частотой под капельницами, что врачи их уже ставили на самые неожиданные места – в кисти рук, на ноги… Вены у девочки были исколоты так, что смотреть страшно было.
- Да, конечно, Маргарита Ивановна. Тут на две чашки хватит. Давайте я Вам сразу и налью,- ответила Лида, выключая кипятильник и переливая горячую воду из пол литровой банки по чашкам.
- Угощайтесь печеньем к чаю, мне вчера сын принес,- раскрыла пакет с печеньем женщина.
- Спасибо,- Лида благодарно протянула руку за овсяным печеньем. У нее самой было только самое необходимое: чай, немного сахара, кипятильник. Иногда водились и домашние коврижки, которые они с дочками пекли (благо, в прошлом году купили мешок муки в колхозе). Но коврижки закончились еще вчера, а с проведывающими и несущими гостинцы посетителями у Лиды как-то не сложилось - родители далеко, сестре не до нее, бывший муж – хорошо, что алименты с горем-пополам присылал. Хотя алименты громко сказано - так, слезы, еле окупившие затраты на адвоката по их присуждению.
- Что-то заведующий сегодня добрый,даже со всеми поздоровался,- улыбнулась Маргарита Ивановна.
- Да уж… Сколько смотрю на него столько и удивляюсь - как такой человек мог во врачи податься? Ему ж абсолютно все равно, что с людьми происходит. Мы для него так, наглядное пособие, не более… Даже если все перемрем - он и не заметит.
- Нет, не думаю. Федор Иванович действительно довольно специфический человек, но профессионал хороший.
- Да ну?
- Да. Я сама о нем была не лучшего мнения, пока он моего лечащего врача не разнес в пух и прах за неправильные назначения и стал вести меня сам.
- Он - Ваш лечащий врач?- искренне изумилась Лида.
- Да, и я определенно вижу эффект.
- Никогда б не подумала, что он может сам взяться за какого-то пациента.
- Врачи - особый народ. Не все добрые и милые являются хорошими врачами, как и не все тяжелые в общении - плохими. Как по мне, так лучше пусть на меня будут смотреть как на подопытную крысу, но при этом эффективно лечить, чем заглядывать в глаза и искренне сочувствовать, беспомощно наблюдая, как я уверенным шагом двигаюсь к Создателю. Я к нему, конечно, хорошо отношусь, но встретиться не настолько тороплюсь.
- Наверное, Вы правы…- Лида удивленно покачала головой.
- Я думаю, заведующий и Вами заинтересовался.
- Почему Вы так думаете?- Лида чуть не подавилась печеньем от неожиданности.
- Он очень внимательно Вас рассматривал.
- Не, не хотелось бы. Меня и мой лечащий врач устраивает. Да и, вроде, помогает,- Лида неуверенно повела плечами.
- Если его заинтересует Ваш случай у Вас гораздо больше шансов правильно определить болезнь и, соответственно, с ней бороться. Я ж так понимаю, Ваша самая большая проблема именно диагноз?
- Наверно… Их уже столько было…
- Вот-вот, а нужен один, но правильный. А каждый раз выкидывать деньги на новые лекарства, которые не помогают - не самый хороший выход.
- Особенно когда их нет… Но мне, наконец, хорошие обезболивающие прописали…
- Обезболивающие проблему не решают, а только маскируют на время.- покачала головой женщина. - Но ведь у Вас же производственная травма? Вам предприятие должно оплачивать лечение! - неожиданно произнесла удивленно собеседница. Как Лида попала в больницу, она уже знала из предыдущих разговоров.
- Все кому они должны – прощают…- кисло улыбнулась Лида.
- Так нужно требовать. Раз они виноваты в Вашей травме – значит, обязаны помогать. Подайте в суд, в конце концов.
- В суд… В суд - это адвокат нужен… Где мне его искать? Особенно, лежа в больнице. Я уже пыталась обращаться к председателю, писала заявления, просьбы… В ответ только гаденькие ухмылки и ответ «не положено», «не умничай», «собрание решило». Решило «не кормить нахлебников-бездельников», выдавать мизерную зарплату натурпродуктами, не выплачивать деньги за пай, земельный и имущественный, копейки, да и паи не отдавать людям, а оставить в колхозе. Действительно, зачем людям вообще деньги или земля?... Эх… - Лида махнула рукой, - Еще бы собрание не решило. Как председатель сказал на собрании проголосовать, так все и проголосовали. И чихали они на чьё-то еще мнение… Председатель у них царь и бог…
- А, знаешь, давай я у сына спрошу. Может он, что и подскажет тебе, посоветует. Меня ж в свое время тоже председатель колхоза притеснял, поэтому сын в адвокаты и пошел. Я думаю, он что-нибудь придумает…
-Но… Мне ж платить нечем…- растерялась от неожиданного предложения Лида. Она и сама подумывала над тем, что если и дальше будет молчать, то ничего хорошего это не принесет. Но чтобы спорить, нужны аргументы, время, знания, а их-то у нее и не доставало. Все можно купить, но вопрос денег был еще более плачевным…
- А мы пока просто совета попросим. Да и не такой уж он корыстный. У него есть работа, которая его неплохо кормит, а помочь советом хорошему человеку – это святое. За такое он денег точно не возьмет,- улыбнулась женщина.
Через пару дней, подтверждая слова Маргариты Ивановны, Лиду вызвал главврач и вручил направление на комплексное обследование в Днепропетровск.
- Ваш «букет» заболеваний слишком богат и разнообразен, чтоб его лечить, ориентируясь только на симптомы. Здесь провести все необходимые исследования нет возможности, а я не люблю «халтурить». Когда привезете мне все результаты исследований, тогда и будем вас лечить.- произнес он, при этом не особо отвлекаясь на посетительницу, а что-то изучая у себя в документах
- А… Спасибо – Лида была, мягко говоря, «немножко» шокирована. Она-то думала, что заведующий ее даже не замечал на обходах, а он, оказывается, не только заметил, но еще и размышлял над ее болезнью… Ну надо же…
- Пожалуйста. – главврач равнодушно махнул рукой, показывая, что она свободна. Пациентка, озадаченная, вышла . Мда… Вот и верь после этого первому впечатлению…
Лида шла по коридору больницы, даже не зная - радоваться или расстраиваться этому направлению. С одной стороны, это здорово - наконец-то нормально обследоваться. С другой – поездка на обследование обозначала затраты на дорогу, ее отсутствие дома минимум две недели, даже на выходные она не приедет, а дочкам придется снова справляться самостоятельно. Взвесив все «за» и «против», Лида решила все-таки порадоваться первому внятному предложению разобраться, что же с ней происходит.
Днепропетровск встретил ее величием Днепра и старыми запутанными улочками. Город отдаленно напоминал Киев, в котором Лида когда-то проходила практику. Больница, в которую ее отправили, была одной из самых оснащенных, и, побыв там буквально несколько дней, Лида поняла, как ей повезло. Ее направление на обследование дало возможность пройти большую часть обследований бесплатно, а некоторые из них стоили очень и очень недешево. И люди в очереди на эти обследования ждали месяцами!
Некоторые обследования и тесты был сложными, некоторые смешными. Одним из тестов было задание - закрыть глаза и пройти по ровной линии. Лида рассмеялась и пошла, недоумевая странности теста. Каково же было ее изумление, когда она поняла, что неизменно забирает немного вправо! А вот мед. сотрудник, который записывал ее результаты, удивлен не был …
Спустя три недели, результаты обследований были изложены «каллиграфическим» медицинским почерком в карточке и, что не могло не радовать, в печатном виде в отдельном заключении. Увы, как специалисты, так и заключение ее не обрадовали. Нарушений в связи с травмой у нее было действительно много - она не была симулянткой, как ее пыталась убедить сельский терапевт. У нее было зафиксировано смещение костей позвоночника, основания черепа, шейных и спинных позвонков, защемлены нервы и передавлены кровеносные сосуды, вследствие чего нарушена работа головного мозга... Прогнозы последствий от полученной травмы в будущем были еще более непредсказуемыми. Врачи сообщили ей, что она «везунчик», так как при таких травмах смертельный исход был гораздо более вероятен. Сомнительное утешение. Физические нагрузки, как оказалось, ей теперь были строго противопоказаны, ничего тяжелей 5-ти килограмм поднимать нельзя, на солнце долго находиться нельзя (что, в принципе, она уже и сама выяснила опытным путем), наклоняться нельзя и т.д., и т.п. Вылечить полностью от последствий травмы уже невозможно, по крайней мере, не в той стране, в которой она жила, и не при ее доходах. Можно только периодически «подлечивать», немного устраняя на некоторое время симптомы. В общем, больницы из ее жизни, похоже, вообще не уйдут…
По результатам ее направили пройти врачебную комиссию и оформить инвалидность, так как общий процент утраты трудоспособности - 80% процентов! Да если б она руку или ногу потеряла, процент утраты трудоспособности был бы меньше, а оправдываться перед людьми было бы гораздо проще! Но выбирать вид заболевания ей, увы, никто не давал…
Главой ВКК в районной больнице, куда ее отправили проходить медкомиссию, оказался врач, которому Лида когда-то сдавала нормативы при учебе на оператора газовых котлов.
- Я же Вас помню…- он был изрядно озадачен. Вы же буквально год назад были абсолютно здоровы!
- Была. - Лиде захотелось плакать, вспомнив как это было давно для нее.
- Да… Вот это «букет»…- он сочувственно посмотрел на Лиду, изучив ее карточку и заключения…- Как же вас угораздило?
- Травма на ферме…
- А что делал на ферме оператор газовых котлов?
- Работал…
- Что, в Вашем селе и в ферму газ провели?- изумился врач.
- Нет, туда провели только оператора, на подмену доярки.- попыталась пошутить Лида. Не рассказывать же ему всю предысторию. Кому нужны чужие проблемы, тем более в таком количестве?
-Мда, любят в нашей стране микроскопом гвозди забивать, да еще и жаловаться на недолговечность инструмента – покачал сочувственно головой врач …
Комиссию, имея на руках заключение одного из самых продвинутых медицинских центров страны, она прошла быстро. Ей назначили третью, так называемую «рабочую», группу инвалидности с массой противопоказаний и перекомиссией каждый год. Инвалид в тридцать с хвостиком лет… Докатилась… И что теперь?
Наташка
Наташа тщательно красила губы ярко красной помадой перед вечерними гульками, когда к ней подошла старшая сестра.
- Ты не знаешь, куда Руслана запропастилась?
- Ты ж вроде ее за полынью на балку отравляла.
- Точно… Странно, что она так долго…
- А зачем тебе полынь?
- Насушу и шерстяные вещи переложу – моль хорошо отпугивает…
- А …- Наташка, достала тушь и начала красить ресницы… Ее дремучие методы хранить вещи не особо интересовали. Да и вещи ли это? За исключением каких-то интересных вязаных вещей и пары «самошивок» с выдумкой, у Лиды и смотреть было не на что. Толи дело у нее! Одна блузка на ней стоила как три Лидины зарплаты!
- Где ж она так долго… Еще ж утят нужно собрать, картошку перебрать…
- Гуляет, наверное. Вон сколько детей на улице…Выпустила ветер в поле, да еще и без малой… - Прокомментировала сестра, любуясь результатом своих стараний и прикидывая какие тени сегодня ей больше подойдут к новой блузке.
- Ника, не лезь - кышнула она на маленькую племянницу, заглядывающуюся на разложенную на столе косметику. Вероника и правда не ушла с сестрой, как зачастую бывало. Руслана таскала сестру везде с собой естественно не от большой любви, а просто деваться некуда было. Да и стандартно предлагаемый Лидой выбор «гулять с сестрой или вообще не гулять» решался элементарно.
- Хм… Схожу, наверное, посмотрю. Там ту полынь рвать десять минут… Не уходи пока, ладно? - Задумчиво произнесла Лида, выходя из дома.
- Ага… - отрешенно пробормотала Наташка, внимательно всматриваясь в зеркало. Ей чем-то не угодила-таки уже нарисованная стрелка над правым глазом, и она принялась ее стирать. Хорошо, что до выхода «в свет» было еще три часа – макияж дело ответственное, пока нанесешь - умаешься!
Спустя полчаса, Наташку отвлекли от уже практически наложенного макияжа хлопнувшая входная дверь и последовавшие за этим ехидно- ироничные комментарии Лиды, сопровождаемые всхлипами Русланы.
- Ничего страшного, это - полезно.
- Так нельзя….
- Кто сказал такую глупость? Я тебе что сказала? Нарвать сумку полыни! А ты чем занималась?
- Та-ам… ее.. было мало… - сквозь слезы оправдывалась девочка, что-то старательно отплевывая.
- Вот, как раз чтоб съесть! Вместо ужина!
- Она горькая!
- Ничего, это – не смертельно,- произнесла со смехом Лида. Руслана, глянув на тетю заплаканными глазами, шмыгнула в свою комнату с явным желанием спрятаться от всех.
- Куда?! А уток утят кто будет собирать?
- Сейчас…- Руслана торопливо проскочила обратно, мимо Лиды и Наташки, и умчалась во двор. Лида устало бросила на тапчан матерчатую сумку с двумя пучками полыни на дне.
-Чем это ты ее так довела?- поинтересовалась Наташка. Экстремальные методы воспитания сестры она не раз наблюдала, и на данный момент ее разбирало скорей любопытство, чем жалость к племяннице.
-Довела… Да я думала, прибью этого ребенка! Я уже места себе не находила, думала что-то случилось, ребенок куда-то пропал! Два часа нет! Попросила нарвать полыни, десять минут делов, а она два пучка сорвала и пошла гулять с подружкой по балке. Шалашик строили, по камышам лазили… Заставила ее эту полынь есть! Чтоб запомнила…
- И как? Всю съела? – удивилась Наташка, помня, как когда то ей пришлось попробовать настой полыни – горечь несусветная. А уже пучками ее есть…
- Нет, конечно. Пару веточек пожевала и пол дороги отплевывалась. Но запомнит надолго!
- Я думаю…- хихикнула Наташка, - Не траванется?
- Обижаешь! Я всякой гадостью детей не кормлю. Да и съела она ее там… - устало отмахнулась Лида,- Аппетит будет лучше - это да. Настой полыни вообще рекомендуют пить людям, страдающим отсутствием аппетита.
- Ну-ну. - Хмыкнула Наташка, но тут же отвлеклась на насущные дела.- Ладно, где ты утюг опять заныкала? Мне юбку погладить нужно.
- В спальне моей глянь.
- Нет там! Я уже смотрела.
- Тогда в тумбочке…
- Лида, у тебя вещи по дому перемещаются вне всякой логики! – возмутилась Наташка, доставая найденный утюг из-за серванта.
- Бывает. Наверное, Руслана куклам одежду гладить пыталась. Главное, что дальше дома не уходят – улыбнулась Лида. – Куда ты сегодня намылилась?
- Ой, у меня там такой мальчик появился… На таком опеле… Калмык, прикинь! Черноглазый, веселый. Женат, правда, но у него такая толстая и медлительная жена-корова, что о ней и говорить нечего. А имя у него такое интересное. Переводится, вроде, как толи перламутровый, толи жемчужный… Черт, никак запомнить не могу!
- Наташка… Неужели опель того стоит?
- Еще как стоит!
- Надеюсь, хоть детей нет?
- Есть, дочка. Да не переживай ты, они уже разводятся. Не я, так другая – какая разница? А мне он очень даже приглянулся!
- Жемчуг, говорят, носить к слезам… Не думаю я, что оно того стоит. Неправильно это.
- Правильно-неправильно… Толку, что ты нашла неженатого, непьющего, некурящего, зеленоглазого красавца-спортсмена? И где он теперь? Правильно - в хороших руках, я бы даже сказала «ежовых рукавицах», судя по тому, что рассказывают. Смотришь, у Щуки твой Олег и деньги зарабатывать научится, и крутиться по жизни. Ее отмазки вроде «я так не могу» не смутят. Это ты смотрела влюбленными глазками и ничего не просила, а она, говорят, аж бегом все требует. Ну, может, еще стимулирует его как-то по ночам. Это ж ты у нас неопытная, а у нее опыта дай боже. Все село знает. Пацаны столько интересного рассказывали, ты б слышала… Сейчас пересказывать не буду, а то Ника вон уже уши развесила… - Наташка договаривала, уже выходя, и не особо обращала внимания на выражение лица сестры. Чувствительностью к ее переживаниям она не страдала. Зачем? Впереди ее ждал веселый вечер, катание на красивой дорогой машине, забористые коктейли, ликеры и возможность прибрать к рукам интересного парня. А сестра… Должна ж она когда-то поумнеть и перестать быть такой наивно-правильной? Сколько можно жить, руководствуясь пережитками устаревшей морали? Что ей эта правильность принесла? Что толку от ее красного диплома, если она сейчас живет в глухом селе, в колхозном доме без удобств, «на птичьих правах», и работает разнорабочей? А теперь еще по больницам постоянно болтается? Кто ей сочувствует? Хоть один из прежних «хороших знакомых», которым она раздавала цветы и помогала советами, сейчас есть на горизонте? Нет, естественно. А ведь можно было столько денег намутить, продавая цветы из-под полы! И не мотаться за мужем, а устраивать свою карьеру, дорожить своей работой. Вот кто ей виноват, что она уехала из Донецка, потеряла хорошую работу в Ботаническом саду, поддавшись на уговоры Олега и стараясь поддержать его начинания, карьеру и стремление к природе! Где теперь Олег, а где она? Правильная, честная, любящая жена... Дура! Хотя, иногда ее сердобольность очень даже полезна, и этим грех не воспользоваться. Ведь одно дело, когда Лида помогает родной сестре, и совсем другое - всем остальным.
Олег
Я приехал помочь дочкам сажать картошку. Пока Лида лежала очередной раз в больнице, садить огород оказалось просто некому. С дочками вроде были то ее сестра, то мать... Но далеко не все время. Честно говоря, я не сильно вникал кто с ними дома. Как-то не до того было. Собственно, просто Лида последний раз в телефонном разговоре попрекала меня тем, что мог бы хоть огород посадить помочь, раз уж денег с меня как с козла молока. Да, с деньгами было плохо… Как и у многих… Зарплата была небольшой и сгорала быстрей, чем ее успевали выплачивать. Лиде было даже проще – все, что можно, она выращивала на огороде и во дворе. Раньше, по крайней мере. Мне в городе было хуже – все нужно было покупать. Если б не отец, уже б зубы на полку положил. А еще была стройка – достраивать дом, живя в нем - то еще удовольствие. Я бы сказал, ниже среднего, даже при моей невзыскательности.
Лида с больницы старалась приезжать домой на выходные, поэтому я приехал в рабочий день. Встречи с женой были сложными. Нет, мы не кидались друг на друга с упреками и криками… Агрессии в ней никогда не было, и не появилось. Была обида, усталость, непонимание и, естественно, не высказанное, но витавшее в воздухе обвинение в том, что бросил детей. А это, как не крути, тяжело. А еще ведь было мое собственное, странное состояние, когда я находился рядом с ней – тянуло и остаться, и бежать, словно кто гнал в шею… Мерзкое состояние, от которого потом пару дней отходить приходилось - словно меня раздирают на части,. Потому-то я старался лишний раз с ней не встречаться.
Я не видел дочерей почти три года, один визит домой за зимними вещами и все… Да и быстрый «заскок» на чердак за мешком с вещами сложно назвать полноценным визитом.
Они изменились. И неожиданно резко повзрослевшая Руслана, смотрящая на меня как волчонок на охотника, и малышка Вероника. Когда я уходил, Вероника еще толком не разговаривала, а теперь болтала без умолку. Поначалу, выйдя навстречу, задумчиво наклонив голову, она размышляла вслух:
- Папа? Дядя?...
- Хороший вопрос, - хмыкнула скупо Руслана.
- Папа-дядя! – малышка с детской непосредственностью быстро определилась с оригинальной версией… Грустно, а ведь не поспоришь… Подавив огромное желание пожалеть себя, я бодро прошел к сараю в поисках ящиков с посадочной картошкой и лопаты. Двор изменился… Появился аккуратно выстроенный сарай, курятник, забор по периметру – наверное, отец Лиды… Огороженный двор это хорошо, для детей в первую очередь. Обернувшись на подошедшую неслышно, словно тень, Руслану, я вздрогнул. Дочка протягивала мне галоши - мои, старые. Да, я сам попросил какую-то рабочую обувь, но увидеть собственные вещи было… странно. А еще эта молчаливость Русланы… Она всегда была открытым, веселым ребенком, а теперь смотрит на меня, словно я рога и хвост отрастил. И - молчит… Вот уж не знал, что молчание может так быть по нервам. Пришлось з излишне бодрым энтузиазмом расспрашивать про дела в школе, про зверье… Да про что угодно, чтоб хоть как-то растормошить этого словно замороженного ребенка!
Картошку мы высадили под любопытные взгляды соседей (куда ж без них!) и детский щебет Вероники, таскающей по огороду котенка и щенков. Я устал, и работа по перекопке тридцати соток здесь была абсолютно не причем. Это, оказывается, больно, ощущать невысказанное осуждение. С Лидой, которая высказывала все и сразу, и то было легче. Ситуацию спасала только маленькая и непосредственная, как все дети, Вероника. Хотя непосредственность ее тоже была специфическая, резать правду-матку в глаза этот ребенок умудрялся на редкость жестко. Вопросы, вроде «папа, а ты нас другую тетю променял?» или «а ты теперь чужой папа и мы тебе не нужны?», вызывали у меня ступор, а у Русланы - кривую улыбку. Еще бы, наверняка я смотрелся не самым лучшим образом, пытаясь не подобрать правильные слова, а большей частью увильнуть от ответа, прячась за усиленным размахиванием лопатой и репликами вроде – «ой, вон там картошки в лунке не хватает!».
Под конец дня Руслана вроде немного оттаяла, но потом я собрался уходить… И этот немой укор в глазах... Нет, она не останавливала, не просила, не укоряла… Но лучше все это, чем погасший лучик надежды в глазах… Надежды, что все будет как раньше. Увы, как раньше уже точно не будет…
Гертруда
Гертруда проверяла тетради за своим учительским столом, когда услышала голоса двух мальчишек. Стеклянная перегородка со шторами отдельно обустроенного кабинета труда, в котором она сегодня обосновалась со стопкой ученических работ, требующих срочной проверки, скрывала ее от мальчишек, а довольно позднее для школы время (большинство уроков уже закончилось) давало им ложную уверенность, что их точно никто не слышит.
- Та не, я ж тебе говорю, там что-то было!
- Что?
- Не знаю…
- Не, Саня, ты гонишь. Привиделось тебе что-то…
- Не привиделось – голос отъявленного сорванца из седьмого класса звучал так, словно его оскорбили до глубины души. Гертруда невольно прислушалась к разговору, заинтересовавшись, кто ж так обидел «невинного ребенка», как его часто называла, прибегавшая регулярно на разборки с обиженными детьми, мамаша. Саша отличался невероятной способностью доводить до слез девочек и «случайно» оставлять синяки и ссадины у более слабых сверстников, а уж поломанные им пеналы, портфели, ручки и т.д. школьников можно было перечислять бесконечно. Но его мама занимала не последнюю должность в сельском совете и кидалась на защиту «примерного» ребенка с отчаяньем курицы-наседки, у которой пытаются забрать двухдневного цыпленка, и потому мальчишке практически все проказы сходили с рук.
-Так, давай по порядку. – решил уточнить собеседник,- Ты пришел к ней вечером. Она была дома одна?
- С малой.
- Хорошо, с малой… Ты попросил подарить тебе растения для аквариума… Кстати, с каких пор у тебя есть аквариум?
- Пока нет, но можно ж маман попросить купить.
- А она тебе тупо дверь не открыла и общалась через окно?
- Да…
- И кирпич, который ты хотел кинуть в окно от злости, ты не смог поднять?
- Я его поднял… Но когда хотел кинуть, там что-то такое странное появилось… Как светлая тень... И на меня пошло… Я с места двинуться не мог. Думал, там и обделаюсь…
- Вечер, туман. Тебе привиделось!
- Не веришь - сам сходи! Серега не врал - их дом, словно, что-то охраняет, и сделать там что-то во вред хозяевам не получается. Он же хотел там какую-то хрень спереть, так не смог!
- Да ну, бред…
- Ага, ага. Говори, что хочешь, но я туда больше не ногой. Мамка не зря говорила, что их и выселить не смогли, потому в доме чертовщина какая-то поселилась.
- Домового привезли в мешочке? Интересно, и как они с ним договариваются? – со смешком протянул собеседник.
- Хрен его знает… Но как-то точно договариваются. Живут же.
- Так что, больше не пойдешь?
- Не-е. Сдались мне те рыбы, мне и без них неплохо… А уж без всякой непонятной жути и подавно. Вдруг за мной эта гадость увяжется!
- Трусишь?
- Сам сходи, если такой умный.
- Посмотрим, может, и схожу- пожал плечами его рыжий собеседник,- Гертруда его рассмотрела, отодвинув аккуратно шторку.
- Тоже за растениями из аквариума пойдешь?
- Та на кой ляд они мне… Я уроки узнавать пойду.
-Ты? Уроки?- не смеши мои кеды. На такое даже Руслана не купится.
- Купится. Может я решил поучиться, в кои-то веки - хихикнул рыжий, у тебя ж задание на завтра фиг узнаешь.
- Ну-ну… Иди.
Голоса мальчишек стихли за углом, оставив Гертруду задумчиво смотреть в окно, где клубился туманом серый осенний день. Как интересно… А она, когда к Лиде в гости заходила пообщаться на тему успеваемости дочки, ничего такого не почувствовала. Может, врет Сашка? Этот такой, что ему соврать ничего не стоит, но только взрослым, сверстниками такие сказочки не ценятся… Да и Сереге Чигову врать он точно не станет. Этот двоечник, сидящий в седьмом классе уже третий год, непререкаемый «авторитет» для хулиганов. Интересно. Вообще, какие-то мутные слухи именно о том, что в дом цветоводши, где очень часто дети остаются сами, с плохими намерениями лучше не соваться она, вроде, слышала… Неужели и правда что-то там такое есть?
Лида
Председатель колхоза встретил ее хмурым взглядом. Почитав противопоказания к работе, он заявил, что для таких инвалидов у него работы нет. И, вообще, она обязана освободить помещение, предоставленное ей как молодому специалисту. А Лида так надеялась, что этот вопрос не будут подымать…
- Как освободить? И куда я пойду с детьми?
- Це не мої проблеми.
- Но вы так не можете!
- Я все можу.
- Но… Дайте мне тогда дом на выплату.- Лида ухватилась за призрачную надежду выкупить дом. Денег у нее сейчас не было, но если б председатель разрешил - заняла бы, извернулась ужом, но нашла бы!
- Загальні збори вирішили не продавати тобі будинок.
- Хорошо, давайте я его обменяю на земельный пай! - выдвинула свой последний аргумент отчаявшаяся женщина.
- А це шо за дурня? Де той твій земельний пай? Ти його бачила?
- Но документы-то у меня есть. Я ведь получила земельный пай при разделе земли между членами колхоза! И он тоже денег стоит!
- І шо?
- Давайте я его заберу и обменяю на дом, в котором живу, - предложила обескураженно Лида. Земля ей, по большому счету, не нужна была, а вот дом - очень даже. Где-то же нужно жить. В общем, идти было решительно некуда. А с нынешним здоровьем и подавно…
- Та ти його ще спробуй забери! Ти диви, яка розумна! Загальні збори вирішили їх залишити в агрофірмі.
- Но я же имею право им распоряжаться. Вы не можете за меня решать! Пай - это моя собственность.
- Ти мені покажи пальцем де та твоя «собствєнность». Не знаєш? І як ти його міняти збираєшся, та ще й на квартиру? Йди звідси й не мороч мені голову.
- Хорошо, я его найду, оформлю, заберу и покажу Вам пальцем! Тогда Вы мне его обменяете на квартиру?
– От коли оформиш, покажеш – тоді і поговоримо…- председатель насмешливо пожал плечами.
Лида круто развернулась и вышла из приемной. Ее трусило от злости и бессилия. Выселяться ей просто некуда было, а упорная позиция председателя была аргументирована исключительно вредностью и уж никак не необходимостью. Ведь квартиры на «поселке» продавали, и, что факт, за гроши. Правда, зачастую, особо приближенным - таким, как дочь агронома, или главного зоотехника колхоза, но продавали же! Буквально пару месяцев назад, соседнюю квартиру купили по цене, по которой сегодня можно было купить максимум пару сапог… Почему ей не могут дать дом на выплату? Неужели каприз одного человека - это повод ее с детьми выгонять на улицу? И вопрос трудоустройства повис в воздухе…
Хлопнувшая, как выстрел, за спиной двойная дверь заставила вздрогнуть как саму Лиду, вынудив поежиться от проскользнувшего за спиной удивительно холодного сквозняка, так и секретаря председателя.
- Ліда, ти вирішила нам двері зламать?
- Ничего, колхоз богатый, как-нибудь на двери наскребёт!
- І з тебе стягне. З зарплати.- ехидно улыбнулась секретарь.
- Вы мне работу сначала дайте, а потом уже на зарплату покушайтесь!- Лида как можно быстрей выскочила из конторы, стараясь не расплакаться на глазах у этих стервятников. Она не увидела, как в кабинете председателя неожиданно сразу в трех местах засверкала проводка, а хлопнувшие от очередного порыва сквозняка двери в тот же момент заклинило. Как вызванные в срочном порядке высунувшимся из окна председателем (телефон тоже перестал работать) агроном и главный зоотехник вдвоем дружно ломали двойную массивную, сделанную на совесть, дверь в кабинет, пока запертый и матерящийся трехэтажными конструкциями Федосеевич пытался потушить стремительно разгорающийся пожар.
Как после всего, в закопченном, залитом водой и пропитанном дымом помещении, председатель удивленно поднял со стола заявление Лиды «о приеме на работу» с подколотой к нему медицинской справкой – на этом документе не было ни пятнышка сажи или копоти, не смотря на то, что все остальные бумаги, валяющиеся на столе в полном беспорядке, были серо-черного цвета.
-Шо за чортівня?... – пробормотал озадаченно Федосеевич, вертя в руках два листика, которые очень хотелось швырнуть в урну, но рука почему-то упорно отказывалась это делать.
Работу Лиде, как ни странно, предоставили. Со скрипом, недовольным выражением и, естественно, самую подходящую, с учетом ее образования и опыта... Ага - должность уборщицы в конторе. Зато председатель теперь мог с чистой совестью говорить, что у него даже уборщицы с высшим образованием. Вот как он колхоз поднял! Ну да Бог с ним, лучше хоть какая-то работа, чем никакой. Пока Лида работает, ее с детьми не так активно пытаются выселить. Ну и черт с ним, что из дипломированного специалиста в просторной оранжереее она превратилась в уборщицу в маленькой коморке со швабрами. Хоть не поле, с которого ее регулярно выносили без сознания. Как-то же нужно жить и детей растить…
Странные люди существа. Те, кто три года назад заискивающе заглядывали в глаза, выпрашивая букетик получше и покрасивей, теперь проходили мимо Лиды, не удостоив взглядом. Как только председатель колхоза сменил милость на опалу, окружение отреагировало мгновенно, но пока она была разнорабочей в поле и лежала в больницах, это ощущалось не так сильно. Теперь же, в конторе, так сказать, сердце села, где каждый день ходили мимо ее каморки «сливки общества», она ощутила, насколько силен стадный инстинкт. Хозяин сказал «Ату ее!», и они дружно бросились втаптывать ее в грязь… Не все, но очень многие. Но за себя Лида не так переживала как за детей, они-то в чем виноваты? Вероника изначально жила в такой атмосфере, да и в садике пока не особо ощущается общее настроение – дети маловаты, а вот Руслане пришлось тяжелей. Раньше окруженная массой друзей и радостно встречаемая многими односельчанами как дочка нужной всем цветоводши, теперь она оказалась неожиданно воспринимаемой в штыки всеми. Отверженной, словно прокаженной. «Тети Тани» и «тети Вали», которые раньше буквально тянули ее в гости и при каждом удобном случае старались ее чем-то угостить, теперь в лучшем случае делали вид, что впервые видят этого ребенка, в худшем – кривя губы в ироничной улыбке, спрашивали как там поживают мамины цветочки. Дети, слышавшие разговоры взрослых или просто «науськанные» родителями, моментально почувствовали слабину и ополчились на девочку, так и норовя при случае обидеть, полюбопытствовать, когда их уже выселят, посмеяться с того, что она возится с овцами, а не гуляет на улице… Дочка все чаще приходила домой расстроенная. Она не понимала этой резкой, жестокой, жуткой по своей сути перемены. Не видела прямой связи между тем, что делает она и тем, как разительно поменялось к ней отношение окружающих. И Лида с трудом доносила до нее, что в этом вина не ее, а ситуации в целом. Руслана удивлялась, и ее можно было понять. До лицемерия она еще не доросла, взрослых привыкла считать более мудрыми и правильным, а здесь такое несоответствие… Ребенок рос в семье, где уважалась справедливость, был авторитет родителей, знаний. А теперь жизнь с жуткой планомерностью разбивала вдребезги эти шаблоны, по пути норовя и саму девочку втоптать в грязь, сравнять с серой массой. За нее некому заступиться в школе, она растеряла друзей, поскольку ей некогда было играть на улице, ведь работа по хозяйству отбирала львиную долю времени. Лида и рада была б ее отпускать гулять, но сама элементарно не справлялась, а пустить всю живность под нож нельзя было. Без живности - никак, при тех копейках, которые по недоразумению назывались зарплатой и алиментами на двоих детей – семья б просто умерла с голоду. Прошлой зарплаты, выданной Лиде монетами по 50-т копеек, хватило на два килограмма конфет к Новому году. Вот он – весь денежный запас за месяц работы уборщицей, таскания ведер, швабры, и презрительных взглядов на «низший персонал». Но деваться было некуда.
В стране полным ходом шел процесс инфляции, «дерибана» всего подряд, гордо названного приватизацией и распаевкой. Колхоз тоже «распаевали», правда, по факту, это было только на бумаге. На врученном Лиде красивом документа стояли внушительные, как для нее, цифры – стоимость имущественного пая, стоимость земельного пая… Да, за такие деньги она б могла себе дом купить, и не один! По факту же – она получала от колхоза копейки (и те -«натурпродуктами») за использование этих самых паев, и, как сказал председатель, «показать пальцем», где лично ее земля и имущество, не могла.
Спустя пол года с должности уборщицы ее перевели на должность «уборщицы газонов» в связи с выходом на работу прежнего работника. Теперь в обязанности Лиды входила уборка клумб и газонов возле конторы. Правда, у этой работы был плюс - от нее требовалось, чтоб территория хорошо выглядела, и никого не интересовало, когда она это делает. Ну, почти не интересовало. По вечерам, обкашивая газоны, Лида не раз ощущала затылком взгляд задерживающегося в конторе председателя. Он словно наслаждался ее унижением, хотя, спрашивается, что она ему плохого сделала?
А если Лида была в больнице, клумбы поддерживала в нормальном состоянии дочка – (требование председателя – чтоб больница Лиды не сказывалась на работе). Лида выкручивалась, как могла, приезжая с больницы на выходные, давая небольшие задания Руслане в течение недели. Ребенок возмущался, рассказывал, что газоны и полоски очитка вдоль них, которые приходилось долго и нудно прорывать, практически по одной травинке, ей уже «по ночам снятся», но честно выполняла все заданное. Некоторые клумбы с розами иногда, втихаря от руководства, помогала пропалывать уборщица конторы, которая с ней дружила. Хорошие люди везде встречались, несмотря на то, что жизнь постоянно предлагала ей перестать верить в их существование.
Леонид
Лида была заметна издалека – сверкающие на солнце потоки воды преломлялись круговой радугой, делая хрупкий женский силуэт на изумрудном газоне каким-то мистическим. Леонид невольно остановил велосипед и залюбовался этим зрелищем.
Удивительно - такая хрупкая, с двумя детьми, без мужа, провожаемая злобным шушуканьем местных сплетниц, смещенная с должности хорошо оплачиваемого специалиста до уборщицы газонов у конторы, она все равно поражала каким-то внутренним светом. Вот и сейчас, душным летним вечером – она просто поливала клумбы из выделенной для такого случая пожарной машины. Видавшая виды, потрепанная, хоть и недавно покрашенная, «пожарка», старый пожарный шланг с нерегулируемым напором воды… Но, стоило этому попасть в руки к Лиде, и все преобразилось. Хитро прижатый шланг разбрызгивал воду веером искристых брызг, Лидины дочки и еще пара каких-то малышек вовсю веселились под импровизированным дождем, бегая по мокрой травке. Брызги, хохот, радуга, сверкающие листья и цветы политых роз, барвинка, дельфиниума на не так давно пустынных и пыльных клумбах, одурманивающий аромат цветов и свежескошенной стравы. Рай…
Леонид потихоньку подошел к этому островку веселья. Контора находилась немного на отшибе от села. За ней были цеха механизаторов и сад за забором, справа - тракторная бригада, огороженная бетонными плитами, кое-где пострадавшими не то от времени, не то от рук самих трактористов, ленящихся обходить не маленькую территорию и наделавших себе лишних, не предусмотренных проектировщиками, дырок в заборе. Прорехи регулярно то заделывали сеткой, то заваривали железными прутьями, но хватало ненадолго. Ленивый народ становился очень деятельным, особенно чтоб удовлетворить собственную лень. Мужикам по какой-то непонятной причине гораздо проще тайком спилить отнюдь не тонкие металлические прутья, чем пройтись в обход лишние пятьсот метров…
Напротив конторы была просторная, огороженная металлическим забором территория элеватора, на которой также располагалась мельница, маслобойня, склады. Дорога шла мимо конторы, элеватора, территории консервного завода, сада и уходила в поле. На этой окраине села в такое время люди уже встречались редко. Работники конторы разошлись еще в пять, трактористы в семь, и только Лида с дочками вынуждена была сидеть у конторы в начале девятого, после того, как спала жара – днем поливать газоны и клумбы смысла не было – вода моментально испарялась, словно и не долетая до земли. Сейчас же воздух был насыщен свежестью и запахом цветов…
- Добрый вечер, трудоголики,- решил-таки поздороваться Леонид. Не все ж стоять и глазеть.
- Добрый,- улыбнулась Лида, заливая последнюю клумбу.
- А у вас тут душ?
- Да, вода ж нынче такая роскошь, нужно совмещать приятное с полезным - рассмеялась Лида. Леонид знал, почему она так говорит. У нее, «на поселке», последние пару лет воды с начала мая и до конца сентября практически не было. Вода от водонапорной башни просто не доходила до их части села. Что было тому причиной - регулярно ломающиеся насосы или старые трубы - толком никто не знал, но все жители старались полить огороды, запастись водой, а были ж еще потребности фермы, свинарников тракторных бригад… В итоге - напора одновременно на людей и хозяйственные нужды колхоза просто не хватало. И если у самого Леонида, живущего практически в центре села, вода еще шла ночами, а иногда и еле-еле, как элитный самогон, днем, то Лиде такое счастье в принципе не грозило – она жила на самой окраине села. Председатель колхоза даже сжалился, точнее - смирился с данным положением вещей, и чтоб его не трогали, отправлял «на поселок» раз в день пожарную машину с питьевой водой. Своим ходом проехаться с бидонами два километра до водонапорной башни могли далеко не все, а лето у них жаркое. Без воды никак нельзя. Потому-то Лида с дочками и радовались так внеплановому душу, представить как они экономят и запасают воду, при наличии немаленького хозяйства во дворе, он даже не пытался. Наверняка и из ставка таскают для живности и хозяйственных нужд…
- Вот и я сморю, завидую черной завистью, но участвовать не могу, еще ж машину в гараж гнать. А в мокрых штанах оно как-то не сподручно,- поддакнул Иванович, водитель пожарной машины, добродушный местный мужик.
- Да, ладно вам, Иваныч, у вас же дома вода идет и, небось, душ есть. – покачала головой Лида. Иваныч жил практически под самой водонапорной башней, и ему проблемы с водой грозили в случае ее полного отсутствия во всем селе, и то, вряд ли.
- Идет, есть. Но там же не так весело, и таких молодых и симпатичных нет, - лукаво улыбнулся мужчина
- Так раздевайся и вперед, а штаны в руках потом домой понесешь,- хохотнул Леонид.
- Ага, я так и представляю, как потом с этими штанами от жены драпаю,- хохотнул Иваныч,- и как ей я рассказываю, что просто с цветоводшей клумбы поливал.
- Да… Проблемка,- уже вовсю веселился Леонид, благо с фантазией у него было неплохо.- боюсь, не поверит…
- А кто б поверил?
- Да ну вас, - отмахнулась от них Лида. – Все, спасибо Иваныч, следующий полив послезавтра. Руслана, Вероника, сползайте с шелковицы, домой уже пора.- позвала она дочек. Пака мать собиралась, девочки успели умотать к трем большим ветвистым шелковицам, растущим неподалеку, и уже, как проворные обезьянки, висели в трех метрах от земли.
- Щас, мам, еще немного,- с набитым ртом отозвалась старшая дочка, уже где-то с верхушки дерева. Младшая сидела пониже, но занята была не меньше, собирая сочные черные плоды.
- Мне хоть нарвите,- я тоже шелковицу люблю,- крикнула Лида, собирая в сумку складную небольшую косу, которой она ровняла газоны, и завязывая мешки с травой.
- Во что?- искренне изумилась дочка.
- В жменю.
- И как я слазить тогда буду?
- А ты зубами держись, - сыронизировала Лида. Глядя на то, как старшая дочка Лиды проворно скачет по веткам, Леонид, в принципе, даже поверил, что руки ей не так уж и нужны. Не девчонка, а белка какая-то! Но зубами это, наверное, перебор…
- Ну, смотри, если будут мятые – я не виновата, - фыркнула Руслана, похоже решив, что задание вполне логично и выполнимо.
Лида завязала мешки с травой, аккуратно устроила их на велосипеды, повесила косу, сложенную в сумке, на руль.
- Все хотел спросить, Лида, а кто тебе такую хитрую косу сделал?- спросил Леонид, трогая пальцем торчащее сложенное лезвие и рассматривая вблизи это чудо инженерной мысли. Коса «шестерка» была хитро прикручена винтом к древку, и при ослаблении крепления аккуратно складывалась в одну плоскость с ручкой. Сама «ручка» косы также состояла из трех частей и также держалась на креплениях. В итоге довольно опасное и обычно очень неудобное в части транспортировки орудие, спокойно помещалось в небольшую, практически дамскую сумочку!
- Отец, специально по моейпросьбе.
- Какой он у тебя, мастер…
- Что есть, то есть. Чтоб я без этой косы делала! И газоны обкашивать удобно – маленькая, меньше размах, и сил меньше требует. Хотя, вон Руслане, удобней косить большой, говорит "она сама косит, а этой махать нужно". Но ту попробуй повози на велосипеде с мешками, а эту в сумку бросил и вперед.- Лида с любовью прикоснулась к своему «орудию труда». Леонид только диву давался, слыша хвалебную оду косе от женщины! И, что самое странное, звучала она в ее устах на удивление нормально…
- Да уж….И правда, удобно.
- Так, шелковичные обезьяны, слазьте!- повернулась Лида к дочкам
- Идем,- отозвались дочки, спрыгивающие с дерева.
- Держи,- Руслана и правда притащила пригоршню шелковицы.
- И это все?- возмутилась Лида.
- Все. Остальное очень высоко, но если тебе не нравится - я могу и сама съесть,- фыркнула Руслана
- Ладно, верю. Давай сюда,- Лида со смехом отобрала принесенные ягоды и, забросив их в рот, запрыгнула на велосипед.- Твой мешок, моя Вероника и сумки.
- А можно так чтоб и без Вероники и без мешка?
- Можно, если уговоришь их всех идти домой пешком.- усмехнулась Лида, придерживая велосипед пока младшая дочка залазила на багажник.
- Вероника, ты идешь домой пешком!- радостно произнесла Руслана.
- Ага, щаз!- малая показала сестре язык.
- Попробуй начать с мешка,- рассмеялась Лида.
- Вечно ты ставишь нереальные планы….- Руслана, мученически закатив глаза, со смехом взялась за приставленный к парапету конторы велосипед с мешком травы. Леонид догадывался (особенно наблюдая, как Лида тщательно утрамбовывает эти мешки), что этот груз имеет очень даже существенный вес, еще и норовит при неосторожном движении свалиться с багажника, увлекая за собой везущего. Но Руслана была явно привычна к таким «пассажирам», и велосипед, плавно набирая ход, послушно покатился вперед. И только по осторожным движениям обычно носящейся как угорелая девочки можно было понять, что все не так просто, как кажется.
-До свиданья,- помахала Лида рукой Леониду и, тихо шурша скатами, два велосипеда соскользнули с подъездной дороги у конторы, устремляясь по дороге, ведущей в поля. Объехав бессмертную яму на асфальте (сколько не ремонтировали эту колдобину у конторы, спустя полгода она снова тут как тут) женщина поехала домой. На руле два мешка травы, точнее - сумки размером с мешок каждая и сумка с косой, на багажнике – ребенок. Хрупкая фигурка привычно крутящая педали велосипеда со всем этим «счастьем». Леонид грустно-восхищенно покачал головой, глядя им вслед. Как она справляется, да еще такой обаятельно-веселой оптимисткой быть умудряется?
§§§
Затянувшаяся тишина притененной комнаты с двумя людьми была нарушена тихим невеселым смехом.
- Неужели ты ей поверил?
- Она так правдиво рассказывала. Плакала. Я думал там и правда монстр в юбке, и без нее всем будет лучше…-, склонив голову, глухо говорил мужчина лет тридцати. Он не оправдывался, нет. Просто констатировал факты.
- На тебя что, временное помутнение рассудка нашло? Верить клиентке на слово? С таким заказом!
- Не знаю…
- И она естественно не обмолвилась, что была у меня, что у нее уже был отказ от заказа?
- Естественно.
- А ты проверить не потрудился?
- Нет.
- Почему?
- Да что там… Обычный заказ. Что мне каждый раз посредника привлекать для проверки заказчика? Так же никаких «запасов» не хватит.
- При постройке дворца, сэкономил на фундаменте, а теперь пытаешься увернуться от обваливающихся стен. - Наира закатила глаза. -- И что ты теперь от меня хочешь?
- Помоги.
- Чем? Чем я могу помочь теперь? После того как твоими стараниями их ангел-хранитель мне самой чуть голову не снес.
- А они что действительно существуют?
- Нет, это сказки! Как и привороты, и заговор на смерть, который ты «виртуозно» выполнил.- саркастически ответила собеседница, поправляя выбившуюся из-под косынки прядь черных волос с проседью.
- Тетя…
- Что тетя? Не задавай глупых вопросов.
- Они не глупые. Просто я не настолько одарен как ты. – сделал несчастно-покаянное лицо ее визитер. Искренность этого выражения была очень сомнительная, но именно ее уже давно не ожидали в этом доме.
- Да, высшие силы при распределении талантов не поскупились, одаривая тебя… Особенно глупостью и жадностью.- женщина отвела взгляд от мужчины и расстроенно изучала узор на обоях.
- Мне просто не хватает опыта!
- Мозгов тебе не хватает, и желания хоть на пару шагов вперед смотреть, а не на сиюминутную выгоду!
- Тетя, а можно без моралей? У меня заказ не выполнен, клиентка недовольна, еще и чертовщина какая-то по ночам снится.
- Заказ… Господи, ты меня слушал? О чем я тебе битый час толковала!? Заказ - это меньшая из твоих проблем! Неужели ты думаешь я шутила, говоря, что высшие силы решили взыскать оплату с тебя и твоей клиентки?
- И как она будет взыскиваться?- мужчина недоверчиво передернул плечами. Он пришел к тетке именно потому, что не смог выполнить заказ, а она ему начала нести какую-то чушь про высшие силы и неоплаченный долг… Нет, в высшие силы он, конечно, верил, но большей частью темные и покорные его воле. Ведь так интересно осознавать, что твои, в общем-то, невинные с точки зрения уголовного права, действия приводят к травмам или даже смерти человека. Странно, но факт проверенный не единожды. Как оно там работает - черт его знает, но работает же! А вот рассказы о мифических ангелах-хранителях и каких-то там долгах навевали скуку. Он, тщательно выполняя заученные действия, ни разу не наблюдая каких-то визуальных спецэффектов, подтверждающих наличие этих самых высших сил. А то, что все эти заговоры и привороты помогали – так мало ли странностей в мире. Если эти самые ангелы- хранители есть, то почему они ни разу не явились начистить ему морду за своих обиженных подопечных?
- Не знаю… Но точно уверенна – тебе не понравится… Я не могу тебе помочь. Ни тебе, ни ей…
- И это все, что ты можешь сказать? Ты, великая и неповторимая, именем которой пугали детишек окрестных сел? Испугалась какого-то белобрысого гермафродита с крыльями?
- Не мели чушь… Где ты набрался этой пошлятины? – скривилась Наира.
- Из телевизора. Где еще на полном серьезе могут подобное описывать? А как по-твоему, выглядит этот твой «с опаленными крыльями»?
- Ну, уж явно не так… Это сложно объяснить, такому как ты, не умеющему видеть. Эти сущности не имеют четкого образа… Не имеют крыльев в человеческом понимании этого слова. Крылья - это скорей метафора, описывающая их способность помогать подопечным. Чем сильней «крылья», тем больше возможности у ангела помочь человеку. Твоя клиентка заплатила приличную и не совсем осознаваемую ею цену за то, чтоб практически лишить его силы, временно, так сказать, «посадить в клетку». Но устранять ангела и убивать человека нельзя. Это - непререкаемая истина, один из основных законов. Хранитель дается каждому человеку индивидуально, с учетом особенностей и предначертанной судьбы подопечного. Там, наверху, просто так дарами не разбрасываются… Там все просчитано, все предусмотрено. Это только кажется, будто мы что-то решаем. На самом деле, мы лишь выбираем предложенное… Лишить ее защиты мне разрешили, хоть и не без труда, видимо, у Судьбы были планы на такой случай. Но то, что сделал ты… Это как, как лить воду в разбушевавшееся пламя – она уже не тушит, а прибавляет силы огню. У каждого предусмотрен свой жизненный путь и свой перечень испытаний – ты решил прервать путь этой женщины, но это противоречило тому, что должно быть. Потраченные тобой силы изменили направление и просто его выпустили…
- И что? Тогда, получается, я даже лучше сделал!
- Дурак! Ты сделал свой выбор, и с тебя возьмут плату за него, а не за последствия!
- Бред какой-то…
- Ты не хочешь слышать… Я не буду тебе снова озвучивать прописные истины. Иди и сам ищи выход, если успеешь. – Наира устало подняла глаза к потолку.
- Но, тетя!
- Женя, пора начинать отвечать самому за свои ошибки. От этого никому не уйти, несмотря на все ухищрения. Высшие силы - это не торгаш на рынке, с которым можно договориться…
Глядя вслед уходящему племяннику Наира грустно улыбалась. Женя, именующий ее тетей, не был ей ни племянником, ни даже родственником. Просто ребенком-сиротой, которого она когда-то приютила, повинуясь минутному порыву. Мальченка жил на улице и ни в какую не соглашался на приюты, выживая за счет воровства. У нее он оказался, также попытавшись стащить деньги, полученные от клиентов. Так и познакомился с ее помощником – черный кот отлично справился со своей задачей, и к приходу Наиры, маленький воришка сидел забившись в угол, боясь сделать лишнее движение и только сверкая перепуганными глазенками.
Тогда он был хоть и вороватым, но ребенком, по-своему милым и трогательным, сейчас же это был взрослый мужчина, так и не понявший, что самый легкий путь не значит самый эффективный и, уж тем более, не самый дешевый… Несмотря на все старания Наиры, он так и остался мелким воришкой по сути и эгоистом до мозга костей. Нахватавшись общих приемов «тети», он лет с 14-ти начал «зашибать» денежку со сверстников разными «пророчествами и сглазами». Язык подвешен у него был на отлично, заморочить голову мог кому угодно, так ловко составляя «откровения высших сил», что придраться к неправильности редко кто мог. А потом, почувствовав вкус легких денег, он всерьез перешел на такой вид заработка. Надо признать, коммерческая жилка у него развита была отлично, и к 20-годам он уже успел «наворожить» себе на квартиру на окраине города и на недорогую машинку. От Наиры он съехал в 17-ть - после того, как взялся за заказ на смерть. Заказ выполнил, к немалому изумлению Наиры, но отдача пришла к ней, с чем она была отнюдь не согласна. Одно дело обеспечивать материальные потребности, другое - нести долг другого плана.
Женя так и не понял, да и не пытался понять более тонкое определение своих действий, свое влияние. Он, не задумываясь о причинах и следствиях, просто бездумно пользовался довольно щедро отмеренными ему силами. Он не хотел учиться видеть, не хотел учиться слышать, понимать, искать первопричины… Ему достаточно было того, что он умел. И хоть большая часть его умения ограничивались отличной психологией и причинением вреда «заказанным» лицам, он не стремился к большему – имеющихся знаний с лихвой хватало ему для обеспечения себе если не красивой, то явно безбедной жизни. Вот и сегодня племянник был в своем репертуаре - придя со своими проблемами, не задумался спросить, почему тетя, у которой раньше отлично шли дела, вдруг практически перестала принимать клиентов. Почему в черных волосах появилась седина, почему она то и дело кривилась от нудной боли в спине… Его не интересовали чужие проблемы, а ведь всеми этими проблемами она обязана была именно тому заказу и собственному племянничку. Она впервые столкнулась со столь сильной «отдачей» и теперь выжидала, пытаясь понять, что ей делать дальше. И ей сейчас было, чего греха таить, страшновато. Она просто не знала, чего дальше ждать от жизни. Ее верные советчики, карты Таро, перестали с ней разговаривать, а это очень, очень скверный знак.
Лида
Лида таки познакомилась с сыном Маргариты Ивановны, хоть и немного позже, чем ожидала – после обследования в Днепропетровске и установления инвалидности. Она, честно говоря, уже и забыла о нем, но снова случайно встретила бывшую соседку по палате в больнице, и та сама напомнила. Еще и переживала, что подвела.
Сергей оказался мужчиной лет сорока с ироничным взглядом и мягкой улыбкой. Он внимательно выслушал Лиду. Достал блокнот, ручку и быстро написал ей список документов, с которыми он хочет ознакомиться.
- Мне нужно понимать какие у нас есть сильные и слабые стороны и что конкретно прописано в документах, - пояснил он удивленной Лиде.
- Но… Я думала. Вы мне просто что-то посоветуете… И не хотела вас грузить.
- Посоветую, но чтоб это не был бессмысленный совет, или совет, следуя которому Вы еще более усугубите свое положение, я хочу увидеть документы. Кстати, Вы обращались письменно в колхоз с просьбой продать дом? Или выделить Вам ваш земельный пай и имущественный пай, или увеличить оплату за их использование?
- Нет, только на личном приеме просила… Хотя, вопрос размера оплаты рассматривался на общем собрании. Ну как рассматривался, устанавливался под «чутким руководством» председателя колхоза.
- Хм, а, кстати, он у вас еще точно колхоз?
- А… Наверно, нет… Его, вроде, переименовали… В Агрофирму - вспомнила Лида сменившуюся вывеску на здании конторы.
- Ага, то есть реорганизация прошла. Уже хорошо. Так... Вот Вам листик, ручка и записываем текст обращения. Этот документ я могу набросать, ориентируясь на уже имеющуюся информацию. Если писать обращение, то можно обойтись и общими данными. Так точное название, с учетом реорганизации должно быть на табличке в конторе - просто перепишете потом, чтоб я сейчас не гадал… Здесь указываете фамилию, адрес проживания… - Сергей легко и непринужденно, практически играючи, формировал документ за который какой-нибудь другой адвокат наверняка запросил бы немало денег…
После того, как Лида закончила писать небольшое заявление под диктовку, Сергей его перечитал, сделал пару смысловых правок и вернул ей.
- Перепишите в двух экземплярах и сдайте в приемную агрофирмы под роспись. А на следующей неделе я заеду к маме и Ваши документы посмотрю, если привезете.
- Конечно, привезу. Спасибо большое!
- Пока не за что,- он пожал плечами, помахал матери рукой, и вышел из палаты, оставив счастливо-озадаченную Лиду и гордую сыном мать.
Гертруда
Гертруда искренне веселилась, читая принесенное ей подругой письмо. Валентина работала бухгалтером в конторе, и нередко приносила ей свежие сплетни о том, чем живет нынешнее руководство колхоза.
Но сегодня она не просто принесла сплетню, а даже не поленилась и переписала обращение бывшей «цветоводши» к председателю колхоза, которое и было предметом рассказа. Впрочем, оно того действительно стоило. Цветоводша, как и многие по нынешним временам в селе, жила на гроши, еще и часто болела, но, в отличие от остальных, она пыталась что-то изменить. Что было тому причиной - ее отчаянное положение и двое детей «на шее», или врожденное упорство, Гертруда не знала, но, как и многие, с интересом смотрела, что выйдет из попыток Лиды как-то бороться. На все ее обращения увеличить размер оплаты за имущественный и земельный пай, выплатить часть имущественного либо земельного пая деньгами ей, как и всем «умным», ответили, что общее собрание установило размер оплаты за пользование паем, а остальное решили отправить на развитие хозяйства. Просьбы выделить пай в натуре вообще считались «ересью», недостойной внимания. Обычно на этом все благополучно заканчивалось, но не с ней.
Лида долго оббивала пороги конторы и районного руководства, но все безрезультатно. Похоже, терпение у нее, как и надежды на «добрую волю и совесть властьимущих», кончилось и сегодня она принесла письмо-обращение, оставив его под роспись секретаря в приемной председателя. Письмо произвело эффект разорвавшейся бомбы. Уж неизвестно где она нашла адвоката, который ей это составлял, но кроме явно хорошего знания законодательства у него было еще и отличное чувство юмора. Он додумался посчитать количество зерна, которое выдавали людям за использование земельного пая и высчитал, что в день на одного члена семьи цветоводши получилось 105г. хлеба. То есть меньше, чем в блокадном Ленинграде во время войны! И аргументированно пояснил, почему такая норма выдачи не может быть законной, даже если ее и одобрило общее собрание хоть десять раз. А также методично перечислил длинный список нормативных актов, предусматривающих право собственника пая как выделить его в натуре, так и распорядиться по своему усмотрению. При этом читалось это заявление изумительно легко и понятно даже для колхозников, не имеющих не то что высшего юридического, а порой и нормального среднего образования!
- Гертруда, ты не представляешь, как председатель ругался, после ее визита. Когда она вошла в его кабинет с этим письмом, пол конторы сбежалось послушать под дверями. Все ж знают, что он таких просителей громко и витиевато посылает, и все знают, что она довольно упряма. Но они так тихо общались… Ты представляешь, говорят председатель уже не рискует на цветоводшу кричать, после того, как она пригрозила приходить с представителями власти и диктофоном, если он на нее еще раз голос повысит. Но зато после ее выхода он срочно собрал совещание и так кричал… Мы сидели по кабинетам как мыши… У меня, через пол конторы от его кабинета, и то казалось штукатурка сейчас осыплется…
- Неужели она его так разозлила?
- Ой, не знаю… Говорят, она сказала, что в суд подаст, но пай свой заберет, раз добровольно он ничего не хочет отдавать..
- Думаешь, подаст?
- Кто ее знает… Она тихая, добрая, порядочная, но стоит обидеть ее или детей… Я слышала она такой разгон директору школы устроила, когда у ее дочки в раздевалке куртку порвали. Уж не знаю, кто так решил пошутить, но теперь в раздевалке есть девочка-дежурная! Это ж надо было так впечатлить директора!
- Да и судом нашему председателю грозить, это знаешь ли тоже лихо… При нынешних-то временах…
Олег
Я приехал к Лиде за дочками. Соскучился, да и мать моя просила привезти внучек хоть на денек в гости. Она их не видела уже года три… Или больше… Время как-то незаметно начало лететь, не оставляя ярких вех. Жизнь превратилась в серый вязкий кисель, состоящий из поиска денег и приличной работы…
Под давлением матери я решил попросить у Лиды забрать девочек к бабушке на каникулы. Домой к себе не повезу - Ирина дочкам не обрадуется, но хоть по городу пусть погуляют. Они, наверное, уже и забыли, как город выглядит. А Вероника его толком и не видела… Поездку в одеяле из роддома я думаю ребенок при всей его сообразительности запомнить не мог.
Лида вышла мне навстречу, и я удивленно хмыкнул - она покрасила волосы в темный, почти черный цвет и необычно коротко подстриглась. Раньше у нее была интересная прическа как у какой-то французской актрисы, сейчас же это было что-то странное. Интересно, Лида никогда раньше не красилась…
- А что это у нас за китайский мальчик? – как обычно изумление пришлось скрывать за шуткой. Юмор - наше все…
- Да, неудачно подстригли,- смутилась Лида.
- Папа-дядя, приехал!- выскочила Вероника.
- Твоя идея?- я покосился на Лиду. Я, конечно, запомнил это перл с прошлого раза, но что он станет обращением… Как-то не ожидал.
- Не, ее личная придумка…
- Ну-ну…
- Попробуй поспорь,- иронично улыбнулась Лида
- Не буду… Наверное, так и есть…- спорить с этим прозвищем было сложно… Морально. Да и я точно помнил, что идея принадлежала не бывшей жене. Хоть ей явно и нравилась. Грех же не подколоть.
- «Устами ребенка…» - многозначительно процитировала бывшая жена с невинным видом. Что тут скажешь - шутить со смыслом она всегда умела.
Лида, как ни странно, дочек отпустила. Я думал, будет спорить, отказывать, побоится, но нет… Отпустила, закусив губу и посоветовав им хорошо отдохнуть «желательно катаясь на шее у папы, чтоб не отвыкал». Она всегда о детях заботилась больше, чем о себе. И не только о детях… Отогнав непрошеные мысли, я повел настороженно-притихших дочек на автобусную остановку, пока Лида не передумала.
Поездка на забитом под завязку людьми, тарахтящем, пыхтящем копотью автобусе, в течение двух часов - сомнительное удовольствие, но девочки не капризничали. Они вообще были на удивление серьезны. Вероника с любопытством рассматривала сначала мелькавшие за окном села, а потом и показавшийся Донецк. Начинающаяся стройка сразу за Южным автовокзалом, превратила раньше неприметный пятачок с общественным туалетом, в эпицентр пыли и грязи, который приходилось обходить или по дороге, или по протоптанным людьми тропкам прямо по стройке, перепрыгивая траншеи и уворачиваясь от работающей техники. Дальше было чище - подземный переход в виде открытого кольца с импровизированным рынком в центре, торговые ряды у магазина «Ленинград», продуктовый базар вплоть до городского дворца бракосочетания. Не город, а сплошной рынок – все зарабатывают, как могут… Вот только у меня с торговлей никак, а озеленители в эти дурные годы оказались никому толком не нужны. Вот и бегаю в курточке времен студенчества, в туфлях, купленных отцом, в свитере, приобретенном еще Лидой… Зарабатывание денег - это явно не мое… А Ирина уже начинает меня пилить и пинать по этому поводу. Только дом достроили, думал вздохну спокойно – не тут-то было… Лида такой никогда не была, она никогда не зацикливалась на деньгах… На живности, уюте, авантюрах – да, но деньги у нее стояли где-то там, далеко в хвосте списка из идей и просьб в помощи реализовать очередную задумку… Она скорей могла предложить кого-то поймать, куда-то поехать дикарями, что-то где-то в лесу копнуть… И ведь обратно уже не отмотаешь… А сейчас и Ирина грызет, и Лида обижается, что ничего на детей толком не плачу… А у меня-то, кроме нищенской зарплаты, ничего и нет, мне просто нечего платить… Хотел бы, а нет… Не знал, как это сложно, глядя на горящие детские глаза в магазине, улыбаться и отшучиваться… Хорошо хоть дочки вымуштрованы Лидой – ничего не требуют, и даже активно не просят. Руслана только робко заикнулась о беличьей кисточке для акварели на книжном рынке. Я купил и, увидев эти восторженно-счастливые глаза,…расстроился. До чего ж мы докатились, если обычная маленькая, не самая гадкая по качеству, кисточка для ребенка - это праздник? До чего я докатился, если для моего ребенка это - роскошь?
Бабушка встретила внучек вкусным обедом, конфетами и составленной программой развлечений в виде цирка, театра и еще чего-то там… Это была ее программа, согласованная с моим отцом – он-то ее и финансировал. Да и кое-что из одежды он обещал дочкам купить… Смотреть на их гардероб грустно. При всей своей умелости, верхнюю одежду Лида шить не научилась, впрочем, как и обувь… И романовские овечки здесь не сильно помогали – шкуры ж нужно было не только снимать, но еще и обработать до пригодного состояния. А это была отнюдь не простая и явно не женская работа… Вот и бегали мои дочурки или в одежде с чужого плеча, или в чем-то очень сомнительного качества. И тот факт, что в нынешние времена в таком виде бегало больше половины страны, отнюдь не успокаивал.
Мы с дочками вовсю веселились за обедом, то и дело оглашая кухню взрывами хохота. Давно здесь не было так весело… Давно у меня не было желания так шутить и радоваться улыбкам…
- Все шутите, шутите,- возмутилась мать - хоть жевать не забывайте!- Ее изрядно покоробило мое новое прозвище «папа-дядя», но возмущаться она не рискнула. Она вообще тот еще дипломат, благо, практика большая, с моим-то отцом. Не была б дипломатом, не прожила б с ним столько лет.
- Мама, если б мы не смеялись, то уже давно плакали, - отмахнулся я, с радостью осознавая, что с дочками общение понемногу налаживается. Даже Руслана больше не смотрит волком. С детьми все же легче договориться, чем с женами. Что бывшей, что нынешней. И даже своеобразное обращение младшей не мешало. Мать, конечно, расстраивалась, слыша в трамвае восторженно громкие крики Вероники вроде «папа-дядя, смотри какая машина!». Да, пол трамвая обернулось, ну что поделаешь… Да оригинально, но… против правды не поспоришь. Главное, что она обращается, общается, а остальное - мелочи.
Дочки погостили несколько дней у бабушки и уехали домой довольные и с сумкой продуктов - практичная Лида успела, несмотря на сомнения и переживания, составить список необходимых покупок. Естественно, бабушка купила… Любимые, давно не посещавшие ее внучки, первые, умные, веселые… Они-то ни в чем не виноваты… Хотя, надо признать, список продуктов Лида могла б составить и поменьше…
Наташка
-Да не трусь ты!
- Я не трушу. Но что мне у нее спрашивать? Это тебя интересует твой красавец, дети, с учетом твоих четырех абортов, а мне что? Скажи спасибо, что вообще за компанию в такую даль приехала.
-А ты про Олега спроси. Например, вернется ли, или пора другого уже искать - не унималась Наташка, теребя Лиду на пороге неприметного дома на сельской улице. Если б не толпа во дворе и под воротами, то дом и, правда, ничем бы не отличался от остальных. Но толпа была - разношерстная, любопытно косящаяся друг на друга.
-Наташка, у меня денег нет на эти глупости!
-Я заплачу! Пошли!- сестра не слушая больше возражений, потянула ее в прихожую. Как раз подошла их очередь. Самой Наташке было идти действительно почему - то страшно, а вот в компании сестры в самый раз. К Лиде никакая зараза не липла, и использовать ее как оберег от «бабки» было очень удобно. Мали ли, что это за «бабка»… Хоть ее подруга и уверяла, что «говорить всю правду и все знает», но при этом отзывы вроде «ведьма жуткая» как-то не вдохновляли…
-Здравствуйте, - произнесла тихо Лида, аккуратно переступая порог дома вслед за сестрой и с любопытством осматриваясь.
-Добрый день, - произнесла Наташка, немного запоздало вспомнив, что вежливо поздороваться с «жуткой ведьмой» точно не помешает. Она преувеличенно-бодро зашла в затененную виноградом на окне комнату. За столом сидела темноволосая женщина, встретившая ее устало - равнодушным взглядом. Круглый стол, укрытый симпатичной скатертью с каким-то ажурным узором по краям, большое зеркало в темной раме на правой стене, довольно добротная обстановка, какая-то коряво-безвкусная люстра, буйно зеленые цветы на окнах и черный жирный кошак, невозмутимо сидящий на комоде. Кот поднял голову на вошедших и неожиданно спрыгнул под ноги Лиды, как-то, словно виновато, о них потерся. Лида, присев, с удовольствием погладила лоснящегося ухоженного красавца. Наташка закатила глаза - то с волкодавами незнакомыми разговаривает, то с котами братается, - любовь животных к Лиде иногда раздражает. Хотя иногда и бывает очень полезна, как например пару дней назад, когда они таскали черешни в колхозном саду. Те две «милые собачки» Наташку чуть заикой не сделали. Когда в полной тишине на тебя выскакивает две собаки размером каждая с теленка с очень «красивыми» оскалами… Тут первая мысль явно не о черешнях… Наташка думала сейчас просто обосрется, а Лида ничего, - улыбнулась, погладила «милых собачек, попросила их « не выдавать» и, прихватив, хватающую воздух сестру, пошла на выход, не дожидаясь, пока за зверушками не подтянулись охранники. Нет, с охранниками она б скорей всего тоже договорилась, но зачем лишний раз рисковать? Хотя Наташка всегда была готова познакомиться с новыми мальчиками, она в данной ситуации протестовать не стала, особенно с учетом подозрительных взглядов зубастых псин.
Принимающая их гадалка удивленно проводила взглядом кота и подняла взгляд на Лиду. На равнодушном лице мелькнуло удивление.
- Мы к Вам погадать…- начала, бодрясь, Наташка, но осеклась, встретившись с прищуренными глазами кота. Кот мурчал под руками Лиды, но при этом смотрел на нее так, словно собирается глаза выцарапать…
- Я знаю… Проходите, присаживайтесь,- произнесла после небольшой заминки гадалка, не глядя на Наташку.
-Я хочу узнать…
-Сможешь ли родить после абортов, будет ли с тобой жить твой калмык… Знаю. Садись. – женщина как-то брезгливо скривилась и перевела взгляд на притихшую Наташку. Та, округлив глаза, молча присела.
- И ты, хранимая, садись – она перевела взгляд на смутившуюся Лиду. Та присела на второй приставленный стул, и тут же у нее на руках оказался кот.
Наташка удивленно покосилась на сестру и подвинулась ближе к гадалке. Сестра смущенно гладила воспылавшего любовью к посетительнице кота и с интересом приготовилась слушать. Начало явно впечатлило не только Наташку.
Из дома гадалки они обе вышли немного обескураженными. Наташка была немного разочарована прогнозами вперемешку с моралями. Как будто ей моралей от сестры мало, так еще и гадалка заладила – «одумаешься, и все у тебя будет хорошо, продолжишь потакать своим порокам - все пойдет прахом. И не раз.» Она не имеет особых пороков! Она умная, хитрая, практичная, умелая хозяйка и рукодельница! Мелкие слабости не в счет. Впрочем, прогноз, что у нее будет и сын, и спутник жизни, и деньги ее вполне устроил. А морали, то такое, если эта старая карга без них не может - это ее проблемы. Лиде менее веселого наговорили. Лучше б вообще молчала. И Олег точно не вернется, и денег особо не светит, и помощи ждать неоткуда… Хоть иди и топись сразу, и бодрые напутствия «ты со всем справишься» явно слабое утешение. Бабка сказала, что Олега приворожили, да еще и каким-то сильным приворотом… О, какая щука в селе выискалась… И не поленилась же! И дом в Донецке Лидин должен был быть, но ей в нем не жить. Ни ей, ни ее детям… Но – не жалей. А что денег Лиде не светит - это б Наташка и сама сказала. Откуда деньги у такой бессребреницы?
- А кот у нее интересный… У меня уже голова болеть начала, когда мы зашли к этой бабке, а от его странного, но очень приятного мурчания, вроде. полегчало,- задумчиво произнесла Лида, идя по грунтовой дороге к остановке автобуса.
- И это все, что тебе запомнилось? А как насчет Олега, дома, выдры белобрысой?
- Я не знаю… Мне нужно это «переварить».
- А все-таки ты была не права, критикуя моего калмыка – довольно улыбнулась Наташка. И ребенка я рожу, а ты мне все нельзя, нельзя аборты. Все нормально!
-Дай Бог,- Лида пожала плечами, но Наташка не сильно оценила ее осторожность. Она твердо была уверена, что осторожность - глупая штука. Для того, чтоб что-то урвать в этой жизни – нужно рисковать! И переступать через нормы, правила, всякие там предрассудки. Только тогда можно выбиться в люди, а не гробить жизнь в селе как Лида, бессмысленно тратя собственную жизнь в интересах детей. Да отдать их нужно было Олегу и свою жизнь устраивать! Черта с два б у него что-то с этой белобрысой сладилось, если бы на шее было две дочки. Так нет же, «я их не отдам», «они ему не нужны…», «это мои дети»… Сейчас бы уже и личную жизнь устроила и нормального мужика нашла, если бы не держалась за этих спиногрызов. Некоторые поступки сестры для Наташки выглядели сущей глупостью, но переубедить ту было нереально. Ну и черт с ней!
§§§
Надя досадливо отложила огромную книгу с громким названием «Черная магия»… Так долго и тщательно проработанный заговор не получался хоть тресни! Она уже и все ингредиенты собрала, и на нужный лад настроилась, а нет. Не получается. И хоть головой о стену бейся, если нет таланта к серьезной черной магии, то его нет, и успех в мелких неприятностях, устраиваемых знакомым и не очень людям, тут явно не показатель… Может права была та женщина?
Пару недель назад, когда Надя ездила в Донецк, в церковь, достать кусок веревки с колокола для одного интересного заговора, ей встретилась странная женщина. Про таких говорят – «ведьма от рождения». Надя сразу почувствовала, что у незнакомки есть силы, которых у нее нет, и никогда толком не было. А у той были… Чего только тени, стоящие за ее спиной стоили… Их даже Надя, не обладающая особым чутьем, практически увидела. Ох, как же она ей завидовала… Но ее зависть, как и таланты хоть слегка попортить жизнь таким везучим, отскакивали от незнакомки, как горох от стенки…
Ту женщину только повеселили ее попытки и она, мило улыбнувшись, как-то ловко отвела Надю на лавочку неподалеку и начала разговор. Начала издалека (лишь слегка пожурив ее, как неразумное дитя, за «растрату жизни на шалости»), не обращая внимания на буквально захлестнувшую Надю зависть. А может, на нее и ориентируясь. Разговор о большом желании Нади получить силу, о перспективах, и о возможностях. Есть де, некая возможность, если высшие силы обделили, «арендовать чужие крылья». Странное выражение немного смутило Надю. Как название «крылья», так и сам термин. Она как-то больше увлекалась заговорами да мелкими пакостями. Разве не весело видеть, как у человека неожиданно почему-то не получается любимое блюдо, или как спешащий по важному делу или на свидание мужчина, по странной случайности пропускает автобус, или как хозяйка славящаяся своим огородом вдруг обнаруживает, что часть урожая съели вредители, а вторую выкопали «добрые люди»? Да мало ли подобных мелочей, изрядно согревающих душу? Вон взять хоть Лидину сестру. Надя ей три дня не давала уехать из села, то и дело «случайно» встречая по пути и… они с сожителем пропускали автобус, возмущенно глядя ему вслед. Три раза! Надя могла гордиться своим упорством! Естественно, они-таки уехали в город, но на остановку пробирались уже такими огородами, опасаясь ее встретить… А нечего было называть ее «вусата!» Ишь ты, фифа ухоженная нашлась… Все село знает, что она по пьяни перед любым ноги раздвигает, но при этом строит из себя королеву!...
Странное предложение женщины не то, что б не заинтересовало Надю, но немного застало врасплох. Но сейчас, глядя, как буквально рассыпаются все ее попытки сплести приворотное зелье на одного мужчину (муж пьяница достал уже хуже горькой редьки) она всерьез задумалась над предложением «арендовать крылья». Она даже знала одну такую, с «крыльями», - та же Лида. У нее были силы, и немалые, просто пользовалась она ими по-дурному. То помогает кому-то по доброте душевной (хотя ей самой бы помощь не помешала), то дохликов всяких выхаживает (вот какому другому хозяину придет в голову лечить перелом ноги у ягненка? Да под нож его и в суп!), то сестрицу свою с того света буквально вытаскивает (кому она такая дура нужна, раз по пьяни травиться додумалась?), то на какие еще глупости тратит… А вот Надя с таким потенциалом развернулась бы… Стоит наверное связаться с той женщиной, тем более, по ее словам, всего-то требуется найти «носителя силы», провести один несложный ритуал, соблазнить «нехорошим деянием» с использованием этого загадочного потенциала (вроде мести, осознанного проклятия на смерть и т.д.) и все - бери тепленьким! Правда, без посторонней помощи процесс этот, особенно на последней стадии она не осилит, но то уже мелочи, которые можно решить по ходу.
Лида
Лида второй час слушала в пол-уха причитания завернувшей в гости Нади, параллельно наводя порядок в палисаднике. Кое-какие цветы стоило подрезать, кое- где вырвать бурьян. А то стыдно – «цветоводша», а до собственного цветника руки толком не доходят. Да и цветов в нем мало, выросшие вишни и яблоня все затенили, а то, что на солнце - регулярно обгрызают овцы с козами по пути на пастбище. Впрочем, вишни, как и яблоки, родят вкусные и много. И поесть хватает и на зиму закупорить. С уходом Олега Лида научилась многое делать сама, и закатывать банки входило в длинный перечень новых умений. А ведь раньше она к ним и не подступалась… Визитерша, доев врученное ей Лидой яблоко, вновь вернулась к причитаниям.
- Як ты могла с Олегом дітей отпустить? А якщо він їх не привезе? А вдруг, шо погане зробить?
- Надя, не говори глупости…Он их отец…
- І шо? Мало шо в нього на умі! А Ірина? А як вона шось дітям підсипе, чи порчу наведе? Аліменти хоч і невеликі, але ж гроші мимо неї йдуть!
- Не думаю, что он их к себе поведет… Собирался к свекрови.
- А якщо ні… А раптом шось в дорозі станеться?
- Что? Надя, прекрати нести чушь! Пусть едут, хоть город увидят, развеются. А то работа, работа… У детей должен быть отдых! Так хоть какая-то польза от отца, раз алиментов и на тетради не хватает.
- А якщо він їх проти тебе настроє?
- Буду надеяться, не настроит…
- Як ти так можеш…?- Надя недоуменно и как-то немного обиженно поджала губы.
- Как-то могу…,-Лиде уже порядком надоели эти причитания, тем более опасения и у нее были, но в первую очередь она руководствовалась интересами детей, а детям развеяться не повредит, да и купить кое-что из одежды Олег обещал. Сама Лида позволить себе эту роскошь, с некоторых пор, увы, не могла… А они ж девочки… Да и не верила она, что Олег, при всех его минусах, причинит вред детям. Он может и безответственный предатель, но дочкам не навредит. Они ж и его дети.
- А шо ты, землю до будинку возила? – перескочила на другую тему Надя, изрядно понизив громкость. Услышав от болтливой Наташки про заговор на смерть, и украденный, по сути, дом, родственница неожиданно «рассоболезновалась» и предложила «наказать гадов». А буквально через пару дней прискакала с где-то переписанным «верным» заговором на погибель и даже мешочком земли с кладбища! «Ты землю на порог тільки висип, та ось ці слова прочитай. І не буде їм щастя в хаті, та і хати може не буде…» Лида долго отбивалась, но та таки всунула ей в сумку перед отъездом в больницу и землю, и листик с заговором. Спустя еще пару дней Лида даже поддалась искушению и поехала к практически достроенному дому. Там никого не было, и задумчиво достав землю, она раскрыла ладонь, высыпая мелкую щепотку серой пыли… Неожиданно, словно ниоткуда, подлетевший порыв ветра не дал ей прикоснуться к порогу. Пыль буквально смело, развеяв за пределами даже не порога, участка на котором стоял дом. Вторая щепотка – тот же эффект. Посмотрев на улетающую пыль, Лида пожала плечами, и, махнув рукой, выбросила и листик с заговором, и землю в ближайший мусорный бак. Нет - так нет. Не мне судить, не мне наказывать. Но всего этого она, естественно, соседке не сказала. И не только потому, что не могла объяснить произошедшего, но и потому, что вся это затея с наказанием ей совершенно не нравилась. Как она вообще чуть не повелась на такую глупость?
-Нет. Глупо все это…
-Ну і дурна! – Досадливо скривилась Надя. - Так сидить Ірина в твоєму будинку, з твоїм чоловіком, а ти тут ішачиш…
-А мне что, легче будет, если у него дом разрушится и жизнь под откос пойдет?
-Має ж бути на світі справедливість!
-Она либо есть, либо нет. А заговоры, месть, разрушение… Если Ирина его приворожила, пусть это будет на ее совести…- отмахнулась Лида, и, развернувшись, пошла в дом, стараясь одновременно избежать скользкой темы. Она до сих пор себя корила за то, что практически поддалась соблазну «отплатить той же монетой» бывшему мужу и разлучнице. Если она будет бороться теми же методами, то чем она лучше? Нет, она не хотела опускаться до уровня нынешней жены Олега.
-А шо це ти таке готовиш?- Надя, обиженно поджав губы, некоторое время изображала «оскорбленную в лучших намерениях», но, увидев, что Лида не собирается раскаиваться, переключилась на следующую тему, удивленно рассматривая, как Лида уже моет и складывает в пятилитровую кастрюлю зелень. Укроп, петрушка, лук, шпинат и даже люцерна укладывались в симпатичную горку.
- Коржи с зеленью будут,- Лида мелко резала все и ссыпала в дрожжевое тесто, пытающееся уползти из пятилитровой кастрюли.
- Так у тебе ж там зелені більше ніж тіста!- от удивления собеседница даже забыла, о чем говорили ранее.
- И что? Так полезней.
- І твої діти таке їдять?
- Конечно.
- Везе тобі… Мої таке б свиням віднесли. Ой, лишенько, в мене ж там вечеря не приготовлена! Заболтала ти мене. Все я побігла,- родственница неожиданно умчалась, резко вспомнив про свои дела, оставив облегченно вздохнувшую Лиду. Вот уж правду говорят: «со своими тяжелей всего». Эта, очень дальняя, но все же родственница, обладала просто-таки неуемным любопытством и довольно навязчивым способом общения. Поучить уму-разуму Лиду она считала своей «святой обязанностью». То как огород садить, то как живность лечить, то как детей воспитывать… А уж как она любила рассказывать всякие мистические истории, страшилки про энергетически паразитов, которые, якобы, гроздями висят на Лиде, и энергетических вампиров, которые поджидают наивных людей на каждом шагу… Чушь, конечно, редкая, но иногда довольно забавно, да и отвлекает. И все бы ничего, но после ее визитов у Лиды обычно начинала болеть голова, и она начинала подозревать, что Надя сама была одним из энергетических вампиров, про которых так любит рассказывать. Но не прогонять же ее. По сути-то, она одинокая и довольно несчастная. Муж пьет, отец тоже. Одна радость сын-школьник, но и у того свои интересы и сесть поболтать с матерью у него не так часто есть желание. Вот и живет Надя работой да общением. И надо признать к работе с душой подходит, организует кружки, праздники в селе, разные номера готовит. Находит способы отвлекать детей на интересные занятия вроде танцев, песен, всяких поделок. Так что, при всех недостатках, она хороший человек, хоть и немного странный. Но ведь все люди разные…
Дочки вернулись вечерним автобусом, как Олег и обещал. Лида их честно встретила у остановки. Руслана гордо продемонстрировала сумку продуктов, Вероника помахала бутылкой с каким-то газированным напитком и цветным журналом. Лида облегченно вздохнула - все нормально. Нельзя сказать, что она была полностью спокойна, но стенания Нади изрядно-таки попортили нервы.
Поездки котцу, точнее - к дедушке с бабушкой, стали относительно регулярными. Лида старательно составляла список желательных покупок, по большей части продуктов, так как вещи дедушка им покупал, только если сам считал нужным. От списка свекровь, наверняка, каждый раз кривилась, как от съеденного лимона, но почти все покупала. Как-то Олег осторожно поинтересовался, может ли свекровь приехать к внучкам – Лида не возражала. Тем более, что опять оказалась в больнице. Свекровь была неплохой женщиной. Она искренне расстраивалась «что все так получилось», только разводя руками на вопросы Лиды «А они куда смотрели? Могли ж на Олега повлиять?». Судя по всему - не могли, или не посчитали нужным, или эта белобрысая лучше нашла общий язык со свекром, который был довольно сложным человеком. Правду свекровь точно не скажет – слишком уж дипломатична она…
Через некоторое время Лида узнала, что Олег-таки женился официально. Не то, чтоб это уже имело большое значение, но к приятным новостям, естественно, не относилось. Может гадалка и не соврала о том, что Олег не вернется. В любом случае, нужно было жить дальше. Нельзя цепляться за прошлое, особенно если оно не раз и вполне однозначно намекнуло, что к нему нет, и не будет возврата.
Олег
День определенно удался… Сначала, пришедшие ко мне на работу дочки нарвались на директора, который на работе-то обычно бывает раз в пятилетку… Пришлось их срочно сдать «на руки» нашей лаборантке Ларисе, параллельно оправдываясь и отчитываясь о проделанной работе.
Бойкая и веселая Лариса умудрялась находить общий язык со всеми, и мои дочки не оказались исключением. Я б ее конечно к директору с превеликим удовольствием отправил вместо себя, но, увы, на Олега Александровича она мало смахивала. Сдавая детей, я как-то, не учел, что малышек двое и одна из них шустрая пятилетняя Вероника. В итоге, после неожиданной, и оттого не очень неприятной, головомойки от начальника, мне в реактивном порядке пришлось собирать по частям раскрученный малышкой микроскоп, спешно возвращать на место перемешанные образцы культур и собирать разлетевшиеся по всему кабинету от сквозняка невовремя приоткрытого окна, отчеты лаборантов.
Потом, в зоомагазине, куда меня ловко завернула Руслана по пути к бабушке («только посмотреть»), я почти не удивился, заметив как из аквариума вылазит игуана, которой мой шустрый младший ребенок решил «добавить немного воздуха, а то ей жарко». Быстренько, пока это «счастье» не заметил продавец, пришлось запихивать экзотическое животное обратно в аквариум, попутно уворачиваясь от уже его попыток объяснить противному человеку, что аквариум - не самое комфортное место. Не думал, что эта живность такая упорная в желании сбежать на волю! Вот что ей делать на улице при температуре -7?
Но когда буквально через полчаса, уже у моей матери, Вероника умудрилась раскрутить по деталькам фонарик, пока я рассказывал как дела, а мать накрывала на стол, я уже просто потерял дар речи. Нет, я, конечно, люблю своих детей, но сегодня они перевыполнили план по занятным неожиданностям. И с каким облегчением я вздохнул, когда мать решила оставить их на эти выходные у себя. Ведь на сегодня мой запас юмора был исчерпан, а если Вероника что-то подобное изобразит у меня дома, например, разберет какой-нибудь кухонный агрегат с целью изучения его устройства, разборки будут светить уже с женой, а она в таких вопросах… Тяжеловата. Ее и так не слишком радуют их редкие визиты. Вообще отношения моей второй жены и детей в принципе пока не складывались. После того, как я пару раз заикнулся об их визите и получил форменную истерику с криками и слезами – дочки гостили исключительно у бабушки, а ко мне попадали только когда Ирина уезжала. Чушь какая-то получалась - собственных детей к себе домой я мог привезти едва ли не тайком от жены. А если она ненароком узнавала об их визите, то потом еще пару недель ходила обиженная, существенно внося разнообразие в мою и без того специфическую жизнь. А уж последняя выходка Лиды и девочек с котенком, так вообще не позволяет рассчитывать на скорую возможность налаживания общения второй жены и детей. Это ж надо было додуматься приехать, и, не обнаружив меня дома, забрать одного из котят как «моральную компенсацию»! Какая разница, что они выскочили к ним за калитку сами? Что их два и практически одинаковых? Ира уже планировала отдать это черное чудо подруге. А как она в тот день бегала по всему кварталу, ища пропажу… Она ж меня потом чуть с отходами не съела, узнав, что котенок не просто пропал, а у моих детей дома живет (мир же не без добрых людей, особенно в селе. Нашлись те, кто и увидел, и узнал, и донес…)! Естественно, котенка Лида не отдала, а сам я забрать не смог, особенно увидев, с какой нежностью его прижимают к себе девочки. Кошатина явно пришлась ко двору, несмотря на не самую комфортную дорогу в общественном транспорте из Донецка. Они ж этого звереныша просто в сумке и увезли! Но вот что удивительно, у них котенок превратился в пушистую резинку – дочки его чуть ли не в узел завязывают, а он и ухом не ведет. Наш же, лишний раз рукой не махни – тут же цапнет. А ведь были одинаковые не только по виду, но и по нраву. Наверное, это влияние Лиды… Животные с ней всегда общий язык находили… А Ира… Ну да, небось не зря говорят, что кошка похожа на хозяйку… Вот странно, пока я на Ире не женился, была ж ангелом, а теперь - тиран в юбке. Может ее подменили в ЗАГСе? А обратно не примут?... Но шутки шутками, а снова что-то кардинально менять уже не хотелось… Не было на это ни душевных сил, ни желания…Что толку снова куда-то дергаться… Да и куда?
Гертруда
Майские праздники всегда были одними из самых любимых у Гертруды – тепло, как летом, но еще не жарко…В один из таких приятных дней она в компании с несколькими подругами выбралась на природу. Ну как на природу, соседняя балка – это, конечно, не колхозные рыбные ставки с песочком, и уж явно не Лазурное побережье, но тоже пойдет. Покрывало, хлеб, помидорчики, огурчики, вареные яйца с майонезом, шпроты и домашнее вино. Что еще нужно чтоб хорошо посидеть с подругами? Мужья умотали на рыбалку, а это значит, что ждать их стоит нескоро и явно не трезвыми. Чем не повод отдохнуть? И от мужей, в том числе… Подняв глаза от аккуратно «сервированного стола», Гертруда увидела как мимо них, по краю балки, плавно обтекая людей, проходит отара овец и коз. Серые овцы с черными мордами, словно раскрашенными белыми звездочками, неспешно по ходу щипали траву, черные ягнята, смешно подпрыгивая, носились вокруг, серая рогатая коза с парой белых, словно снег, козлят что-то увлеченно выбирала в камышах, то и дело, норовя отбиться от стада. За всем этим парнокопытным разнообразием неспешно шла с сумкой через плечо дочка «цветоводши». Вот странно, Лида уже давно не работает в оранжерее, давно не продает цветы, последнее время она вроде ухаживает за клумбами у конторы… Но прозвище, как ярлычок, приклеилось… Как и ее - «немка». Горазд народ в этом селе давать прозвища… Хотя, возможно, причиной «основательно приклеившегося прозвища» Лиды были еще и огромные розы, нарисованные у «цветоводши» на доме. Красивые, изображенные масляной краской прямо по кирпичной кладке, цветы были далеко видны, особенно зимой. Сначала, помнится, два цветка и бутон были синими, а сейчас желтая, красная и черная,… Особенно грустно смотрится черный полураскрывшийся бутон. Не выдержали синие цветы… Не щадит жизнь мечтателей…
Дочка «цветоводши», пока ее отарка обосновалась возле камышей, присела недалеко от них на траву, и, достав чуть ли не жестом фокусника, из сумки какую-то книжку уткнулась в нее носом. Книжка была вполне приличной толщины, явно не просто брошюрка с картинками, и изрядно потрепана. Одна частично изорванная и потертая обложка чего стоила. Похоже, литературу кто-то или очень увлеченно читал, или ел…
-Руслана, иди к нам.- позвала ее Гертруда. С тех пор, как она вышла на пенсию, их класс вела другая учительница, и Гертруда уже давно не общалась с этой девочкой.
- Здравствуйте,- подошла юная пастушка, явно с сожалением закрыв и забросив свое чтиво обратно в сумку.
- Что, с выходным сегодня не сложилось? Как обычно - пасешь овец?
- Чем не выходной? Я ж не огород перекапываю, - пожала плечами Руслана.
- Ишь ты… Присядь с нами… Расскажи как дела у мамы?
- Нормально.
- Она сейчас дома или в больнице?
- В больнице.
- А с вами дома кто?
- Сами.
- И не страшно?
- Нет…- девочка не была многословной. Скорей, отвечала из вежливости.
- А кушать-то кто у вас готовит?
- Сами. Что там готовить…- она снова пожала плечами.
- Ты ноги-то не поколешь, босиком по балке гонять? – удивилась одна из подруг Гертруды, рассмотрев, что девочка босиком.
- Нет, так удобней, да и обувь на мне «горит» - неожиданно улыбнулась Руслана.
- А по дороге? Там же камни!
- Да сколько там тех камней – беззаботно отмахнулась девочка, а Гертруда вспомнила, как видела пару раз поутру, с какой скоростью этот ребенок выскакивает вслед за вылетающей за двор отаркой. Мгновение - и овцы скрывались за поворотом улицы, а за ними, только мелькнув босыми пятками, Руслана. При том, что далеко не новый асфальт на их улице в изобилии покрыт камнями, а иногда и кусками битых стекол, а за поворотом вообще начинается грунтовка, когда-то присыпанная шлаком да так и утоптанная… И ведь каждое утро так бегает, потом по балке целый день ходит и не ранится! У Гертруды вон дочка сломала каблук и прошла возле двора метров двадцать без обуви - так умудрилась ногу порезать! А у этой, словно каленые ступни, или кто под ее ногами камни и стекла убирает...
-Угощайся. Наверняка ж завтракала рано, а сейчас уже время к обеду – предложила подруга Гертруды, подвигая к девочке шпроты, подавая вилку, наливая компот в эмалированную кружку.
- Спасибо…- девочка, поколебавшись пару минут, робко подцепила вилкой маленькую рыбку из консервы, отломала кусочек хлеба.
- А как ты обедать ходишь?
- Мне мама приносит на балку еду.
- И что, ты до вечера с баранами тут сидишь?
- Ну, сидеть с ними не сильно получается. – улыбнулась Руслана.- Разве что загнать их в непролазные хащи, вроде тех, что у столовой, но потом же репяхи все фиг выберешь из шерсти. Лучше пусть тут бродят.
-У столовой? – Гертруда повернулась, и удивленно рассматривала находящиеся вдоль цепи ставков разделяющих село пополам, на расстоянии около полукилометра, большое двухэтажное здание, одновременно работающее и столовой, и гостиницей для приезжающего руководства.- А где там «хащи» ?
-А там, немного не доходя до столовой, есть небольшое ответвление у ставка, и там, в низине, такие заросли лопухов… Выше меня ростом. Овечки как зашли туда, так полдня и сидели. Я на баране даже поспать успела в обед. – рассмеялась беззаботно девочка под озадаченным взглядом женщин.
- Ой, все я побежала. Спасибо.- Руслана, положив вилку, стремительно сорвалась с места и умчалась догонять свою отару, которая постепенно убрела дальше по балке и начала сворачивать в сторону огородов.
- Как она интересно разговаривает… Задумчиво произнесла одна из подруг Гертруды. - Сразу понятно – не местная.
- Та ладно тебе наших критиковать. – фыркнула вторая.
- Ну не скажи… Сравнение не всегда в нашу пользу. А может просто повезло с детьми цветоводше… Вот смотри, сами сидят дома, сами есть готовят, за хозяйством смотрят… Я вот на день к матери уехала, так мой оболтус, между прочим ее одноклассник, чуть крышу у дома не снес…А эти тихие - как мышки…
- Зато с мужем не повезло… Да и какими им быть при такой нагрузке? Они ж света белого не видят из-за работы. Я как-то видела их на огороде, так у них даже малая, которая ходит в садик, что-то там носит, рвет, помогает… - переговаривались женщины возле Гертруды
-Это да… Гоняет их Лида, наверное, как сидоровых коз…
-Ну не знаю. Здесь, видимо, сказывается не только это… Вон Татьяна своих тоже гоняет дальше некуда, а отвернется - все на улице, и работа вся стоит.
Гертруда смотрела вслед уходящей дальше по балке девочке. Потрепанное платьице, наброшенная, выцвевшая от времени, горчично- зеленая ветровочка (все явно с чужого плеча), босые ноги, на плече тряпочная сумка… Девочка выглядит бедно, но при этом отнюдь не несчастной… Задумчивой, занятой, может немного уставшей, что неудивительно (побегай целый день за овцами на балке), но не несчастной. А ведь она еще и в огороде постоянно работает, и готовить еду наверняка еще нужно, когда мать в больнице, и за сестрой смотреть. Странно, большинство девочек ее возраста такую одежду и во двор к живности, где никто, кроме свиней и кур, не увидит, не оденут, а она спокойно носит, и, что удивительно, выглядит в ней симпатичней некоторых, одетых в последние новинки. Толи потому, что она сама на удивление мало значения уделяет одежде, толи потому, что первой, при взгляде на нее, бросается совсем не одежда.
- Самостоятельные они… Что Руслана, что Вероника. Я недавно видела, как эта мелкая кнопка – Вероника, каталась на велосипеде. Учится, плохо получается, поворачивала, упала, ударилась, поцарапалась. Встала, слезы в глазах стоят, но молчит. Я к ней. Спрашиваю «ударилась?». Отвечает «да», и снова на велосипед… Другая б уже на ее месте домой с таким ревом убежала, что пол улицы б знало о трагедии, а эта встала и дальше поехала… И Руслана такая же… Молча встают и идут дальше… Все в мать. Лида тоже маленькая худенькая, но держится так, словно из стали вылита… Другая б уже или в запой, или по мужикам пошла, а эта нет, даже воевать пытается.
-А ты слышала, как ее выселить пытались?
-Да ты что? Куда ж их? На улицу?
-Не знаю, но говорят она стала на пороге и сказала «только через мой труп!».
-И что?
-Что, что, покрутились, поругались и уехали. Не драться ж с ней, на самом деле. А еще некоторые говорят - просто побоялись. По слухам, что-то нехорошее за спиной Лиды им привиделось. Говорят, Сергеевна чуть заикой после того визита не стала и наотрез отказывается к ней еще раз ехать.
- Та ты шо? Кто б мог подумать… И шо ж ей такое привиделось?
- Да черт их знает, разное говорят. Ты ж знаешь наше село, правды точно не услышишь, а версий… У кого на какую фантазии хватит. Но откуда-то слушок прошел?
- Может, просто оправдание себе искали? В кои-то веки представителей колхоза «послали», и они вернулись к председателю «несолоно хлебавши»- хохотнула одна из подруг Гертруды.
- Кто знает… Иногда кошка, припертая к стенке, становится опасней льва. Оставил бы в покое ее председатель… Мне кажется, эта тихая мышка и ему хребет переломает, если он ее к стенке припрет,- задумчиво произнесла Гертруда, невольно вспоминая давний разговор мальчишек про «чертовщину».
- Да ты не перегибай. Вон сместили ж ее до уборщицы у конторы, и ничего. И, вообще, если председатель решил ее выселить, значит выселит. И никакие героические фразы и «переляки» тут не помогут.
- Ой, не уверенна. Тем более, ей, вроде, инвалидность установили из-за того случая на ферме. Так что теперь ей колхоз еще и должен за испоганенное здоровье.
- Та мало ли, что кому колхоз должен.- отмахнулась собеседница Гертруды,- типа ты не знаешь, как все эти вопросы решаются. То просто ее пока пожалеть решили, а будет сильно умничать, быстро выставят на улицу, и пикнуть не успеет.
Наташка
Наташка просыпалась с трудом после веселой ночки. Племяшки, с одной из девчонок, с которыми они делили летний домик пансионата, уже ушли на пляж. Вот и ладненько. А то разбегались тут спозаранку, крики, вопли… Она даже смутно вспомнила, как, вроде бы, в Руслану, запустила чем-то подвернувшимся под руку, чтоб спать не мешали.
- Привет. Завтракать будешь? – полюбопытствовала не менее помятая Юля, бродящая по домику с заспанными глазами. Худенькая, в белых шортах и ядовито зеленом топике, с длинными русыми волосами, сейчас всколоченными как у кикиморы болотной, вторая соседка смотрелась весьма колоритно.
- Не… Ну и видок у тебя…
- На себя посмотри, - вяло отмахнулась Юля.
- Бл…, бедная моя голова…- произнесла Наташка, привстав и заглянув в висящее на стене рядом с кроватью зеркало.- Да… Ну и зрелище… - макияж, так заботливо уложенный с вечера, местами осыпался, местами стерся, местами размазался. Ночка-то выдалась бурная. На нее из зеркала смотрела не менее колоритная, чем Юля, ведьма с заплывшей физиономией, темными кругами от туши под едва видными глазами, и размазанными остатками теней и блесток, - большая их часть растерялась в бурной ночи да осталась на подушке.
- На тебя Светка так с утра ругалась… - тут же дополнительно «обрадовала» ее Юля.
- Какого х…?
- За то, что ты вчера малых на дискотеке на нее бросила, умотав с парнями и ключами от домика. Что потом в домик не пускала, пока Руслана в окно не начала лезть…- начала злорадно перечислять Юля.
- И понесли ж ее черти… Вадик с такой скоростью одевался, что замок на ширинке сломал,- фыркнула Наташка, вставая с кровати.
- А еще за то, что дрыхнешь до обеда, а малые ж на море хотят…
- Ну, так и шла б с ними… Мало ли, что они хотят…- скривилась Наташка. Вообще-то ей эта путевка в пансионат на Азовское море перепала от Лиды (в кои-то веки ее колхоз расщедрился в счет имущественного пая). Но в приложение к путевке шли племяшки, которых надо было вывезти на, Бог знает, когда последний раз виденное (младшей так вообще не виденное), море. Сама сестра не могла поехать, на солнце ей быть нельзя, бросить своих баранов нельзя, так как их, видите ли, кормить нужно. Вот и отправила Наташку. И вот, после длинного и муторного пути в тарахтящем по жаре по пыльным дорогам колхозном автобусе, в распоряжении Наташки с племянницами оказался небольшой деревянный домик на две комнаты в бедненьком пансионате на побережье мелкого и не самого чистого моря. Соседками по домику оказались две девчонки-студентки с села Лиды. Подобными пансионатами было застроено все побережье – два десятка небольших, обшарпанных домиков с самым минимумом для проживания внутри (три кровати, стол, колченогие стулья и холодильник), небольшие каморки неподалеку, на расстоянии метров десяти, – кухни (со страшными сковородками и парой едва живых кастрюль), из расчета одна на три-четыре домика. Дорожки по пансионату местами выложены бетонными плитами, местами просто протоптаны отдыхающими на песке с чахлой растительностью, территория огорожена сеткой-рабицей (порванной там, где людям удобней ходить «напрямую»), вода – в соседнем пансионате, еда – своя. Выход к морю – через дорогу, мимо соседнего пансионата. Не то, чтоб очень комфортный отдых, но как основа - пойдет, а для остального есть мальчики… И Наташка, не особо мучаясь совестью, отрывалась по полной, благо, курорт - парней при деньгах, машин, дискотек, веселых компаний - вполне достаточно. А уж «цеплять» нужный ей контингент, она умела, как никто другой. С ее-то данными! Куда там студенткам-селючкам! А малые... Они вполне самостоятельные. Никуда не денутся. Да и сердобольная Светка их «под крылышко» взяла. Вот девчонке делать нечего! Нет, чтоб жизни радоваться.. Хотя, с ее фигурой «свинки на выгуле», сильно и не порадуешься… Вот она, видимо потому, с Вероникой и нянькается, а Руслана, та и сама о себе позаботится. Кому нужна эта замарашка? В свои двенадцать не красится, ни мальчиками не интересуется… Даже материться не умеет! Вот Наташка в ее время…
- Она и пошла. А ты на море идешь? – перебила, едва ворочающиеся мысли Наташки, Юля.
- А сколько там времени?
- Пол двенадцатого.
- Не, жарко. Сгорю. Черт с ним. Пойду позже… Светка с малыми, наверное, скоро придет уже на обед.
- Та да. Так что, будем что-то варганить на завтрак, в смысле обед?
- Давай… Я уже почти проснулась и поняла что жрать-таки хочется…- Наташка побрела к холодильнику, накинув халатик на голое тело.
- Может картошку сварим?
- Давай… Черт, куда я трусы дела…
- Может, потеряла?- хмыкнула Юля.
- Бл…ть, Точно! Мы ж купались ночью в море… Я их там, на пляже, и бросила… - Наташка витиевато выругалась.
-А че не в купальнике?
-Да, мы ж когда с Вадиком уезжали, планировали тусить на дискарь. На кой черт мне купальник брать? Зараза, комплект был классный, фирменный…
-Может поискать?- посочувствовала Юля, достав и начиная чистить картошку.
-Ага, думаешь, я помню, где мы купались? Мы ж пол побережья объехали на его тачке…- Наташка достала кастрюлю с ящика стола. Да и после двух стаканов водки мне вчера было не до навигации.
- Че это ты стаканами водку хлестала?
-Та, он меня притащил на какую-то гулянку. А там радушные хозяева «Ой какая девочка, какая маленькая, красивая, прям Дюймовочка, а давай с нами по сто грамм…», ну и налили - стакан. Я с перепугу выпила – ни в одном глазу. Они мне – «ой, а что это такая девушка и не пьет?» И снова стакан – я и его, хлоп. А оно нервы, и снова ни в одном глазу… Мальчики такие «Ничего себе - Наташа…».
- Да уж…- хохотнула Юля.
- Привет! Андрюха просил проверить проснулись ли вы уже? - в дверном проеме, откинув довольно замызганную гардину, чтоб мухи и комарье не летели, появилась коротко стриженая голова знакомого подростка, младшего брата одного из односельчан Юли.
-Привет, Костик. Проснулись, и сразу вспомнили, что он нам вчера рыбу обещал. Где? – подмигнула Наташка. - О, сигарета!- она ловко вытащила у пацаненка из-за уха сигарету и, чиркнув зажигалкой, прикурила.
-Так не честно! Это моя, запасная! Я ее только что у братухи увел!
-Не страдай, я тебе вечерком пачку «malboro» достану,- отмахнулась от его возмущения Наташка.
-А сейчас она где?
- У Вадика забыла.
-Это вчерашний, на мазде? Я видел. Прикольная тачка,- Костик со всех сил старался выглядеть взрослым и умудренным опытом, но вызывал у Наташки только снисходительную улыбку. До брата ему было ой, как далеко, а она и из его брата веревки вила на раз. Зря, что ли он до нее еще не добрался, а только ходит кругами – облизывается.
- На ней. Так, где рыба?
- Да будет вам рыба. Лежит в тазике. Здоровенный пеленгас. Я ж не знал, что вы уже проснулись. А даром таскать ее туда-сюда через пол пансионата мне не улыбается.
-Ути-бозе… Мышцы качай - рассмеялась Наташка, - тебе полезно. Вали и без рыбы не возвращайся.- Подросток хмыкнул и с гордым независимым видом пошел обратно - за рыбой.
На обед у них действительно был жаренный пеленгас с картошкой и салатом, а еще крупный спелый арбуз, принесенный уже самим Андреем. Вообще-то он нес два, причем для своих, но один пришлось «потерять» у Наташки. Зря что ли она ему глазки строила?
Вкус обеда для Наташки не испортила даже недовольная физиономия Светы, пришедшей с моря вместе с вполне довольными племянницами. Ну да - ее племянницы, ну да - утром она погорячилась, запустив в Руслану табуреткой (надо же, а вроде за подушку хваталась). Но все ж живы! Нефиг было по утрам греметь! Руслана с Вероникой, умные девочки, упреками не донимали, умяли за обе щеки картошку с рыбой, закусили арбузом и смотались куда-то гулять. Точнее Руслана, конечно, хотела сама сбежать, но кто ж ей разрешит! Сестру в зубы и свободна - иди на все четыре стороны! Хорошо, что Лида ее приучила к такому положению вещей. Нянчиться с пятилетней малой, хоть и не слишком избалованной, Наташке было откровенно лень.
Леонид
-Лида, как ты могла отпустить с Наташкой детей на море!- возмущался Леонид, разговорившись с Лидой у магазина, в очереди за колхозным «дармовым» молоком. С момента проведения «распаевки» колхоз начал «в счет пая» выдавать колхозниками молоко и хлеб по талонам. Сам Леонид не был колхозником, поскольку работники культуры к ним формально не относились, но талоны на молоко регулярно выменивал у Надежды. Молоко лишним в доме не бывает, а Наде, у которой и отец, и мать - колхозники с огромным стажем, все «начисленное» молоко не нужно.
- А что такое? – спросила со вздохом Лида. Видимо. Леонид не первый ее об этом спрашивал, ну или она подозревала, что за «фрукт» ее сестра.
- Да это ж кошмар! Она ж там …- Леонид махнул рукой, предпочитая не выражаться,- Я всегда думал, у тебя такая милая сестричка. Маленькая, худенькая, умненькая Дюймовочка, но как увидел ее пару раз пьяной, а потом с «бодуна»… Это ж кошмар! Никогда не думал, что первое впечатление может быть настолько обманчивым…
- Что, все так плохо? – с тоской спросила Лида, не зная куда прятать глаза от стыда за Наташку.
- Хуже… Тебе повезло, что дочки у тебя такие самостоятельные. И то, она ж их еще и эксплуатировала! У меня сердце кровью обливалось, когда видел десятилетнюю девчушку, таскающую полные ведра с водой из соседнего пансионата за полкилометра! Нет, чтоб своих «ухажеров» нагрузить, она ребенка заставляла…
- М-да… Ну не ожидала я от нее такого… Кто ж знал…- Лида расстроенно покачала головой.
- А я-то как был изумлен… Какие же вы с ней разные… Как ночь и день… И цвет волос тут не причем.
- Бывает…
- А вы точно сестры?- решил немного разрядить обстановку Леонид, поняв, что окончательно расстроил Лиду своими впечатлениями от отдыха в одном пансионате с ее сестрой.
- Точно.- Лида вымученно улыбнулась.
- А может ее подкинули? Ну не знаю, там подменили в роддоме?
- Тогда уж скорей меня.- рассмеялась Лида.
- О, Ліда, привіт. А я якраз до тебе збиралась – непринужденно вклинилась в разговор одна из односельчанок Лиды.- Можеш мені ночнушку пошить?
- Да я, вроде, не швея…
- Ага, не швея. А плаття тоді тобі і малим хто шие? Та в мене там нічого такого важкого…- начала рассказывать женщина, пока Леонид потихоньку отходил, понимая, что больше толком поговорить не удастся. Против этого танка, именуемого Ларисой, не попрешь. Необъятная тетка, полтора метра в высоту на полтора метра в ширину, не отличалась ни тактом, ни терпением. А уж если с ней начать спорить – проще сразу в гроб лечь и закопаться…
- Но…
- Та я тобі принесу ткань, поший прямий мішок і зроби три дірки – мені буде в самий раз.- не давая Лиде возразить, продолжала Лариса.- Бо та шо є, вже подралась до лахміття. А в тебе ж і машинка швейна є, і вміння. Поший, а я тобі заплачу.
- Хорошо, приноси.- вздохнув, кивнула Лида и пошла за активно зашевелившейся толпой к дверям открывшегося магазина. Подъехала цистерна с фермы.
Леонид наблюдал издалека за Лидой, вежливо улыбающейся односельчанам, небрежно поправляющей светлую косынку на темных волосах, отдающей пятилитровый бидончик и деньги с талонами продавцу, аккуратно пробирающейся, уже с полным бидончиком молока, сквозь толпу обратно к выходу, не вызывая при этом возмущенных воплей… Мда… Это ж уметь нужно проскальзывать сквозь такое количество людей и при этом не заработать как минимум пару отборных ругательств или тумаков. Он так не мог. Ему регулярно кто-то пытался не в лицо так под ребра заехать, не локтем, так бидончиком, еще и обхаять при этом. Бабкам, выбирающимся в магазин не сколько за молоком, сколько за сплетнями и желанием пообщаться да «отвести душу», только ж дай повод… Нет, в принципе, Леонид вполне легко выкручивался из таких переделок, дело-то житейское, но вот так, как Лида, не умел… И не только это… И не только он…
Лида
Сентябрь, ночь, кукурузное поле…Шуршание длинных полусухих кукурузных листьев на ветру создавало один непрекращающийся шепот, а мягкий лунный свет так и настраивал на таинственный лад. Правда, не всех. Лиде, в данный момент, было не до романтики и таинственности – она была занята заготовками на зиму.
- Мама.. Ма…. – тихий голос органично вплелся в шепот листьев, и женщина не сразу сообразила, что это дочка ее зовет. И потому, когда та уже возникла прямо перед ней, непроизвольно отшатнулась.
- Ой, Руслана не пугай меня так.
- А что?
- Выскакиваешь неожиданно и бесшумно как привидение.
- Знаю я как ты привидений боишься,- фыркнула дочка, - напомнив Лиде, как они пару недель назад тащили с тока в огромных сумках, удачно доставшуюся им «на халяву» пшеницу и «срезали дорогу» ночью через кладбище. Дочка тогда всю дорогу настороженно-подозрительно оглядывалась, все ожидая или привидение, или еще какой-то чертовщины, несмотря на уверения Лиды, что «бояться нужно живых, а мертвые, они уже свое отбегали». Оглядывалась, но, слава Богу, с дикими визгами убежать не пыталась. Может и жестковато испытание для ребенка, но не обходить же два километра с тяжелеными сумками из-за каких-то предрассудков! Да и при выборе - тащить сумки в сорок килограмм лишние два километра, или получить небольшую дозу адреналина, Лида решила, что второе однозначно менее вредно. Да и дочка пусть боится реальных угроз, а не мнимых.
- Ну ладно, но мог же быть еще кто-нибудь… Ты ж только недавно уехала с сумками?
- Уже вернулась. Вероника велик с сумками на пол пути забрала.
- Она их сама снимет?
- Так эти вроде последние?
- А, ну да…- Лида б еще немного нарвала, по пара «последних ходок» уже была, и Руслана явно решила ненавязчиво напомнить о «немного» увеличившемся плане заготовок кукурузы на сегодня, отдав с сумками и велосипед младшей сестре. Чтоб уже точно не вернулся! Ей совсем не хотелось понимать, что Лида так торопится и не рассчитывает на завтра, не только потому, что кукурузу могут уже скосить, но и поскольку не уверена, сможет ли завтра встать. Несмотря на профилактические лечения, головная боль все так же накатывала на нее, часто -- без предупреждения, после малейшей нагрузки (а исключить нагрузки не было возможности). Дочь все это знала, понимала, терпела, помогала, но сегодня ей явно уже до чертиков надоело таскать бесконечные сумки с кукурузой. Да и уставала она, несмотря на всю браваду.
- Я ей сказала, чтоб велик просто завела и приставила к забору. А мы придем – разгрузим.
- Понятно… Там, где-то сзади по ряду, полная с качанами сумка стоит. Найди и отнеси к велосипеду, а вторую я сейчас наберу и вынесу.
-Хорошо.- Руслана также неслышно исчезла, как и появилась. В этом шелесте ничего толком не разберешь. Хорошо, все же, что это поле толком не охраняют… Охранники бы имели возможность точно так же подойти впритык незамеченными. А быть пойманной всегда неприятно, и колхозное кукурузное поле - не исключение…
Жизнь заставила Лиду выкручиваться, в том числе - воровать с колхозных полей кукурузу. На зарплату уборщицы-озеленителя много не проживешь, тем более с двумя детьми. Есть, конечно, подсобное хозяйство, которое кормит, но … Его-то, в свою очередь, нужно прокормить! Да и самим на обед та же молодая кукуруза не помешает. В начале сезона, когда початки кукурузы были молодыми и пригодными для готовки, Руслана набивала ими полные сумки, пока пасла овец. Сумки приносила домой, или отдавала приехавшей на велосипеде Лиде. А уж дома в огромной двадцатилитровой кастрюле из «добытых» початков варганился пир на всю семью и на целый день. Можно было больше ничего и не готовить. Сейчас же кукуруза спелая, твердая, все равно представляла собой нужную в хозяйстве вещь – отличный корм для курей, овец и коз..
А еще в этом году, практически под домом, посадили поле подсолнуха, тоже очень нужную и полезную культуру. Днем, после школы, дочка отправлялась на еще один, и далеко не последний, «промысел». На «дело» брались все те же горчично-зеленые, нескромного размера сумки, пошитые Лидой, секатор и среднего размера палка. Лида вспоминала давние дни детства, когда сама она гостила у бабушки и, так сказать, приобщалась к сельской жизни. Тогда еще городская девочка с любопытством смотрела за сельской работой … Оказалось - не зря. Пригодилось в жизни. Получившая «ценные указания» Руслана отлично справлялась с подсолнуховым промыслом. Срезала с пару десятков головок подсолнечника и, собрав их в кучку, укладывала на расстеленное покрывало и выбивала палкой из них семечки. Выбитое - в сумку, а сумку, стараясь никому лишний раз не попадаться на глаза, - домой. Главное, зайти в поле подальше, чтоб стук палки об головки подсолнуха не слышно было у дороги, где имеют вредную привычку ездить всякие работники агрофирмы, вроде агронома или председателя. Они пока не догадываются о таком способе воровства семечки, и охрану полей не организовывали, но и «просвещать» их явно не стоит. Особенно, когда тащишь с поля килограмм двадцать «добычи».
Пока им везло. Вообще Лида старалась организовать все это как азартную игру, и Руслана с Вероникой, с ее подачи, так и воспринимали этот оригинальный «досуг». Руслана, например, поделилась, что в добыче семян подсолнуха ей больше всего нравился процесс срезания голов подсолнечника – говорит, «чувствую себя кровожадным пиратом». Лиду это устраивало – хоть самой «Черной бородой» себя пусть чувствует - лишь бы помогала. Ведь семечки, собранные таким образом, можно сдать на маслобойню и получить отличное свежее подсолнечное масло, да еще и макухи для овец в придачу. Свежесбитое масло, пахнущее до умопомрачение вкусно, они имели привычку в первый день вообще есть как лакомство, с солью и горбушкой свежеиспеченного хлеба. Особенно, если это хлеб «магазинный», привезенный бабушкой или самой Лидой из города. Хотя, местный, выдаваемый по талонам в колхозном магазине, тоже годился. Большая трехкилограммовая буханка, помнится, могла остаться за пол часа практически без горбушки, хотя обычно дети хлеб не сильно то и ели.
Да и жарили они все на этом масле, и закрывали соленья на зиму, и в салаты добавляли, и каганцы из него варганили, когда света нет. Восковые и парафиновые свечи – это с некоторых пор дорогое удовольствие, вот и заменяли они их «народным» аналогом - вымоченной в масле овечьей шерстью. Шерсти хватало, овечки этим добром делились щедро, масло – при своевременной заготовке, тоже было в достаточном количестве. Дешево и сердито, а когда света нет по нескольку часов или суток – вполне приемлемый вариант.
С пшеницей, жаль, такой номер не проходил - хлопотно ее собирать, да и прятаться в пшенице гораздо сложней, чем в подсолнухе – низковата.
Иногда Лида с дочкой рвали орехи из колхозного сада, облачившись в подходящую для этого «дела» одежду. Оставшиеся со времен институтской практики в лесхозах ее и Олега зеленые ветровки отлично годились для такого промысла - и цвет маскировочный, и не маркие. Руслана при опасности скрутилась в клубочек, курткой накрылась и ее уже не видно - зеленая кучка, не более.
Вообще Лида выяснила, что при необходимости бывает очень изобретательна и по части, что где раздобыть, и как это применить. Да и нельзя считать воровством то, что они берут с колхозных полей и сада… Как там говорят, «Все вокруг колхозное, все вокруг – мое»? Не то, чтоб Лида всегда так считала, но когда детям есть нечего, и не на такое пойдешь. Так выживали все жители села (раньше ей не раз крутили пальцем у виска, когда она отказывалась что-то взять. А как ее в свое время обсмеивала сестра, выяснив, что от продажи цветов она ничего себе в карман не ложила… Честная, ну уж какая есть…была…) А вообще – колхоз точно не обеднеет, он очень хорошо экономит на оплате труда и выплатам на «паи». Зарплаты у колхозников - курам на смех. Исключение составляли только председатель и приближенные, но тем зарплата, по сути, и не нужна - все, что есть в колхозе, есть у них дома в неограниченных количествах. А у колхоза-миллионера было и еще есть, несмотря на активное растаскивание, много всего полезного.
-Ма, дай сумку,- в очередной раз выскочившая из шуршащей листвы кукурузы дочка, отвлекла Лиду от почти автоматического процесса.
- Зачем?
- Качаны положу!
- А вторая сумка где?
- Уже возле велосипеда, пошли, там фильм уже начался!- Руслана быстро закидывала кукурузные початки, торопя и пританцовывая на месте от нетерпения. Лида и сама любила этот приключенческий сериал - «Арсен Люпен», но фильмы фильмами, а кукуруза важней. Еще день-два и ее уберут, так что нужно брать, пока есть возможность. Собирать «падалишнюю», ту, что должна, по идее, оставаться после уборки поля, смысла практически не было – толи так хорошо в этом селе ее убирали, толи так мало кукурузы оставалось, но поля после уборки урожая были, на удивление, чистыми.
На сериал, как ни странно, они практически успели. Те пятнадцать минут, что пропустили, им довольно подробно пересказала Вероника. Умение этого ребенка понимать, запоминать и рассказывать сюжеты самых разных сериалов, даже увиденных впервые, Лиду изрядно веселило. А уж свекровь, когда к ней дочки приезжали, от таких ее талантов была просто в восторге. Еще бы, можно было смело заниматься своими делами, а ребенок потом во всех подробностях расскажет все, что происходило в фильме, еще и откомментирует так, что сценаристы, наверное, на стенку б полезли от стыда за предсказуемость своих сюжетных линий.
Активно орудуя спицами, Лида вязала свитер дочке, слушала сериал и одновременно думала о своем. Вопрос с домом и землей никуда не делся. Агрофирма, а точнее председатель упорно не хотел добровольно отдавать ни земельный, ни имущественный пай, и регулярно намекал ей на необходимость вести себя покорно, с учетом угрозы выселения. Назначенная ей инвалидность спасала (вот уж действительно не было бы счастья, да несчастье помогло), но вопрос оставался открытым. Адвокат, так неожиданно удачно оказавшийся у нее в знакомых, посмотрев документы, согласился с тем, что землю на дом вполне можно обменять. Но землю нужно сначала получить. На письменное обращение Лиде ответили отказом, витиевато-глупо мотивируя причины. Сергей, читая ответ, только головой покачал и сказал, что составитель этого документа вообще не в курсе, что есть законы, которые гораздо важней решения общего собрания какого-то колхоза… Ответ рассчитан на то, что человек смирится и дальше не пойдет. Но смириться Лиде, как ни странно не давали… Ну не могла она смириться с участью бомжей для своих детей! Пришлось идти дальше. Сергей подготовил исковое заявление о выделении земельного пая в натуре и подал документы в суд. Первое заседание должно было состояться через пару дней. Адвокат сказал, что оно предварительное, и ей можно на него съездить самой (у него на этот день было назначено рассмотрения дела где-то в Донецке). Лида немного опасалась суда, но Сергей и так много сделал для нее, причем абсолютно бесплатно, так что требовать от него большего было совсем неудобно. Лида, когда привозила ему дополнительные документы, приволокла ему конечно небольшой презент за труды в виде того, что у есть (с подсобного хозяйства), но это ж не деньги… Впрочем, сам Сергей так не думал. Он отшутился, что на жизнь зарплаты ему вполне хватает и смутился «маленькой» сумочке, которую привезла Лида. Сумочки паковать она умела, и робкие попытки отказаться от «оплаты» были пресечены на корню проверенным аргументом «Я это обратно не потащу!». Сергей, приподняв «дамскую сумочку», откровенно удивился – так как явно не мог предположить, что хрупкая на вид женщина может притащить сумейку килограмм на тридцать, несмотря на медицинские показания «больше пяти не поднимать». Лида же предусмотрительно оставила у бабки-вахтерши сделанную отцом «тачку-кравчучку», на которой и везла свою «скромную» ношу. Поняв, что отказаться не удастся, адвокат махнул рукой и искренне обрадовался как мясу, так и подсолнечному маслу, яйцам, молоку и овощам с огорода. Вообще он оказался на удивление искренним и сочувствующим человеком, со специфическим ироничным юмором. А уж как его любили все жители дома, в котором он жил. Лиде, на вопрос «где такая-то квартира?», тут же рассказали, что там живет такой замечательный человек, хороший, добрый, умный… Оказалось, он успел каждой бабке на лавочке что-то полезное посоветовать, и чем-то помочь! Жилец десятиэтажки, которого знают едва ли не все проживающие в доме! И это там, где обычно даже с соседями по лестничной площадке не знакомы!
Лида, с некоторых пор «немного» разочаровавшаяся в людях, была приятно удивлена, встретив такого человека.
Фильм благополучно закончился, Вероника ускакала спать, Руслана ушуршала с книжкой. Лида, сложив спицы, рассматривала получавшееся у нее произведение. Это должен быть свитер с вывязанной красной розой. Маленькие клубочки красной и зеленой шерстяной нити висели на булавках (что б не распускались), придавая изнаночной части изделия странный вид.
-Блин, опять ошиблась…- Лида расстроенно принялась распускать несколько рядов – она случайно не там пропустила пару петель красного цвета, и цветок выглядел неправильно… Словно пытался рассыпаться. - Ничего, перевяжу. Зато красивое должно выйти изделие в итоге… Лида улыбнулась, представив как Руслане понравиться это произведение, она ж так старательно эту красоту рисовала и на квадратики разбивала, стараясь чтоб придуманный ею цветок можно было вывязать на свитере. Грех такую инициативу не поддержать. А так и ребенок доволен и носить в школу есть что.
Лида аккуратно распустила несколько рядов и начала по-новой. Приспособленная ею самой манера вывязывать мелкий узор непосредственно в вязанном произведении многих приводил в восторг, а некоторые даже предлагали продавать. Но свитер - это произведение сложное и творческое, такое на заказ вязать сложно. Разве чтособственному ребенку. А вот детские шапки с разнообразными цветами, или рукавички она, и правда, иногда вязала под заказ. Массовыми они не были, так как времени тоже отнимали много, но хоть что-то. Любой заработок по нынешним временам для нее был благословением. Вот и сейчас на столе лежала маленькая, уже готовая, из нитки «дарничанки» зимняя шапочка, связанная по заказу притопавшего к ней по «наводке ОБС (одна баба сказала)» шахтера – фотографа.
В первый, помнится, момент Лиду немного даже испугала замаячившая над воротами незнакомая мужская физиономия с темным, от въевшейся уже навечно угольной пыли, шрамом на скуле. Но, пообщавшись с высоким худым (так, что его казалось ветром качало) мужчиной, Лида приятно удивилась, как грамотной манере объясняться, не часто встречавшейся среди колхозников, так и своеобразному ироничному юмору визитера. Он заказал шапочку для трехлетней племянницы, «такую красненькую, с цветочками, как у внучки бабы Маши». Лида посмеялась, но за работу принялась. Тем более, деньги на нитки он принес сразу и к тому же предложил сфотографировать ее и дочек с овечками (фотографом он подрабатывал). Фотографии же с некоторых пор были для их семьи тоже роскошью…
Наташка
-Артур, ты где?- крикнула Лида, держа в руках корзину с люцерной, которую набрала и подала вниз Руслана, прыгавшая по полному с горкой тракторному прицепу.
-Тут…- отозвался очередной ухажер Наташки, на свою голову решивший приехать в гости к ее сестре. Он с выражением интеллигентной брезгливости рассматривал стоящий на дороге у края поселка тарахтящий, заляпанный грязью и навозом трактор с прицепом, доверху наполненным зеленой резаной травой. Его, как и Наташку и Руслану, сюда в срочном порядке приволокла Лида, с криками «зеленка приехала, срочно нужна помощь!»
- Держи сапетку! – Лида вручила ему полную зелени корзину.
- А… Может есть какие-нибудь перчаточки?- парень с нечастным видом рассматривал протягиваемое ему «счастье».
- Какие, к черту, перчаточки!? Артур! Трактор сейчас уедет! Мужик на пару минут за обедом домой заскочил! – возмутилась Лида.
- Артур, неси, пока она тебя не прибила, - хихикнула Наташка, забирая сумку с травой которую уже успела набрать оперативная племянница и сбросить на дорогу. Малая прыгала как горная коза, взлетая на лафет трактора в считанные секунды, словно опытная циркачка. Впрочем, неудивительно – лучше оперативно десять минут попрыгать, воруя скошенную и порезанную колхозную люцерну, чем таскать вечно голодным баранам бурьян сапетками с огорода или рыскать с сумками и косой в поисках травы по окраинам села.
-Хорошо,- Молодой человек с несчастным видом взял полную «с горкой» корзину люцерны и покорно понес во двор Лиды. За ним, ухахатываясь над страданиями парня и откровенно злорадствуя, шла Наташка с сумкой, Лида с еще одной сапеткой и сумкой, и, спрыгнувшая в последний момент перед отъездом трактора, Руслана с еще одним мешочком.
- Хорошо-то как, овцам и на вечер и на утро будет,- радовалась Лида, глядя как уезжает тарахтящий «благодетель».
- Хорошо-то хорошо, главное чтоб там наш борщ не выкипел, - не оценила ее радости Наташка. - Что втроем бы не справились это траву принести?
- Та ты ж видела, он стоял всего минут десять! Тут главное скорость!
- Да ладно, тебе всегда все нужно срочно, быстро и в немерянных количествах. -отмахнулась Наташка.
- Артур, ставь там, возле загородки с курами. Руслана сейчас придет, разложит люцерку по кормушкам овцам на вечер, а оставшееся в сенник высыпет. - крикнула Лида, ответив на вопросительный взгляд парня.- Теперь можно уже не спешить.
- Хорошо…- Артур покорно поставил траву у забора из сетки-рабицы и пошел за брошенными в спешке ведрами с песком.
Лида, в своем репертуаре, решила припахать Наташкиного «жениха» по полной. У нее как раз неожиданно «завалялась» во дворе кучка песка на пять тон, и она половину этой кучи поручила Артуру перенести во внутренний двор.
Последние полгода песок потихоньку таскали ведрами Руслана и сама Лида. Наташке тоже периодически перепадало – тяжелый, зараза! А тут неожиданно появилась «не припаханная» мужская сила – грех не использовать. В принципе, Наташка не возражала. Этот интеллигентный ухажер ей уже надоел хуже горькой редьки своими робкими намеками, вежливым обращением, просьбами не курить. А уж если Наташка бралась за рюмку, то из-за его удивленно-несчастных взглядов, спиртное ей вообще поперек горла становилось! Вот и приходилось соответствовать, изображая пай-девочку. На дискотеку ж даже не сходишь толком под его несчастным взглядом! И даже сельские пацаны, пообщавшись с этим вежливо-учтивым дипломатом, увы, не начистили ему физиономию за то, что «наших девочек уводит»! А ведь собирались на полном серьезе! Эх, было б интересно посмотреть, на что он способен, кроме умных разговоров да несчастных вздохов.
Нет, Артур был, естественно, не так уж и плох. И к Лиде она его притащила, (точнее - он сам «напросился»), чтоб сестра высказала свое мнение. Интересно же, единственный кадр, который ее тащит не в койку, а замуж! Но замуж за этого «рохлю» Наташке вообще не хотелось, а вот немного использовать, хоть в качестве рабочей силы, вполне можно. У Лиды ж вечно нескромный объём работ, в какое время года не приедешь! То картошку сади, то огород поли, то щебень носи, то песок, то сено, то солому, то воду, то навоз, то еще какая-нибудь гадость… Нет уж, пусть уж лучше припахивает Артура, а Наташка как-нибудь по обедам да кулинарным шедеврам – и впечатление хорошее произвести можно, и занятие не пыльное. Хотя, несмотря на регулярное возмущение Лиды слишком интеллигентными замашками Артура, она всячески уговаривала Наташку «оценить его по достоинству». Типа «хороший мальчик», интеллигентный, тебя любит, несмотря на все твои «коники»»… Ну, да, неплохой, но он же не просто не плохой, он - никакой! Ни напора, ни харизмы, ни тачки! Ну что с него взять, кроме анализов!? Не… Это явно не ее тип…
- Наташа, а можно тебя спросить?- заглянул в комнату Артур.
- Нет, я занята, - фыркнула Наташка, отмахиваясь ложкой, которой как раз помешивала борщ.
- А… Ну ладно, позже подойду…- кивнул парень и скрылся за дверью.
- За что ты его так?- удивилась Лида, вышедшая в кухню.
- А как сама только что на него у трактора вопела?
- Так то ж я. Я не его любимая девушка. Мне простительно. Да и там не до реверансов было, каждая секунда на счету. И его вопросы о перчатках в тот момент были ну совсем не в тему. А что тебе мешало сейчас с ним поговорить?
- А, нет настроения… Я уже не знаю, как его спровадить. На дискотеке появился такой мальчик, а у меня под боком этот…
- Глупая ты Наташка. Очередной «такой мальчик на такой тачке», оттрахает тебя и завеется, а Артур с тебя б пылинки сдувал, несмотря на твою бурную и отнюдь не безгрешную юность…- расстроенно произнесла Лида.- Посмотри, как он на тебя смотрит.
- Ага, глаза доверчивые как у теленка… Надоел до ужаса! Когда там уже его автобус?
- А он сегодня уезжает?
- Нет, завтра, к сожалению. Надеюсь, мальчик с тачкой не свалит к тому времени…
- И нужен он тебе?.
- Ой, Лида, ничего ты в этой жизни не понимаешь…
- Ну да, куда уж мне. Ладно, пошла я в огород, морковку еще прорвать нужно, заодно посмотрю как там у Русланы дела обстоят с прополкой фасоли. Маякни, как обед будет готов.
- Хорошо.- Лида ушла, оставив Наташку готовить обед и мечтать о мальчике с тачкой. Мечты были соблазнительными, если б не регулярно отвлекающий ее от этого Артур… Блин, когда он уже свалит… Девушка раздраженно повела плечом и, проводив надоевшего ей парня взглядом, досадливо закатила глаза.
Олег
Я приехал к дочкам практически случайно. В кои-то веки получился внеплановый визит и возможность пообщаться. Ребята по работе были в тех краях, грех не завернуть. Часы показывали три часа дня, но навесной замок на доме ясно давал понять, что ни Лиды, ни Русланы дома нет. Правда, вполне могла быть Вероника. Куда может деться ребенок, если садик в селе закрыли? Обойдя по периметру дом, я постучал в окно спальни – удивленное личико дочки расплылось в улыбке.
- Привет, папа-дядя.
- Привет. Дите, и как к тебе в гости попасть?
- Возьми ключ, там, на бочке с зерном, под крышкой и открой,- пожало плечами дите. А вообще, подожди, если поймаешь, я сама через форточку вылезу. А то прыгать – высоковато, хоть и на песок.
-Ты и так умеешь?
-Да, меня Руслана научила,- гордо похвастался ребенок.
-Да уж, полезный навык…- я озадаченно присвистнул. Как-то нелогично получается – ребенка закрывают дома, но при этом он вполне может вылезти и уйти, куда глаза глядят… Но не уходит… Сторожит дом изнутри?
В доме было чисто и тихо. Заглянув в холодильник, я выяснил, что готовой еды нет. Понятно – значит Лида в больнице, готовят дочки сами… Вероника показала, что где лежит, и, пока мы готовили гречку, рассказала, что в садик не ходит, а Руслана скоро придет со школы. Старшая дочка, когда я еще с ними жил, тоже часто оставалась дома под замком – рисовала, читала. Не всегда ж удобно ребенка с собой таскать. Вероника такая же… Правда старшая в ее возрасте, вроде, через форточку не умела вылазить… Или я просто был не в курсе?
Руслана, действительно, скоро пришла, с тяжеленой импровизированной сумкой из собственной кофты, наполненной доверху помидорами, маленькими арбузами и дынями. Она удивилась, увидев меня, изумленно посмотрела на сваренную гречневую кашу, подозрительно – радостно - на привезенные рыбные консервы и шоколадку. Даже непонятно было, чему она больше удивилась - моему приезду или тому, что я есть приготовил… Неужели она не помнит, что я тоже готовить умею? Впрочем, у Лиды все научатся готовить и не только – она всегда умела хорошо мотивировать. В моей семье, например, только я один и могу что-то приготовить. Брат и отец же не проходили «Лидину школу», а мать нас на кухню особо не звала, считая это сугубо женским занятием. Ага, как же... Моя бывшая жена так отнюдь не думала, честно деля всю работу по дому пополам.
Руслана вкратце рассказала, что была вместе с другими школьниками на уборке помидоров в колхозе, а там недалеко росли арбузы. Вот и захватила. Хозяйственный ребенок – тащим домой все, что можно, а там разберемся, нужно оно или нет… Впрочем, арбуз, которым она меня угостила, и правда был вкусный. Но как она все это тащила…? Путь-то неблизкий…Километра три минимум.
Пообщавшись немного с детьми, я оставил нехитрые гостинцы и сообщил, что бабушка в гости собирается. Руслана пожала плечами и, переодевшись, отправилась с Вероникой на огород – у них, оказывается, еще есть план на количество вырванного в огороде бурьяна для овец. Вообще, оценив лежавший на столе, написанный заковыристым почерком Лиды список работ, я только присвистнул. Особенно мне понравились пункты «убить сто мух» и «помыть 30 бутылей (из-под постного масла тоже!)». Это точно в стиле Лиды…
Немного подумав, я взял косу и съездил в ближайшую посадку, накосил травы – устроил дочкам выходной. Судя по их удивленно-радостным улыбкам, этот подарок был самым ценным…
Странное время, странные дети… Мешок травы - ценный подарок, отец дома- странное недоразумение…Что ж за жизнь такая пошла?
А дома меня ждала новая жена и недавно родившаяся очередная дочь… А так хотелось сына… Лида уже не упустила случая подколоть, что сбежал от двух дочек, чтоб получить третью… Да, я хотел сына… Чтоб учить его играть в футбол и заниматься карате, бродить по лесам и вообще… Но, там, наверху, похоже, решили иначе… Тут уж не поспоришь… Две своих дочки, одна Ирины от первого брака и вот теперь четвертая… Чем дальше, тем больше начинаю чувствовать себя запряженной лошадью, с каждым годом у которой все больше и больше поклажи на телеге. И все попытки уменьшить ярмо, приводят только к утяжелению поклажи на телеге… Может, я что-то не так делаю?
§§§
Сентябрь выдался по-летнему теплым и солнечным. Едва прихваченные позолотой листья тихо шуршали у открытого окна небольшого, но очень аккуратного и ухоженного дома, а легкий ветерок шевелил черные с проседью женщины сидящей у стола за картами. Наира задумчиво раскладывала карты одну за другой, что-то едва слышно шепча про себя. Неожиданно на стол запрыгнул большой черный кот и, аккуратно пройдясь по краю, улегся аккурат вдоль расклада.
-Васька, брысь,- махнула на него рукой Наира.
-Ма-у…- задумчиво произнес кот и не подумав сдвинуться.
- Кыш, ты мне карты закрыл.
- Ма-у, - на этот раз кот на нее укоризненно посмотрел, заставив улыбнуться.
- Ну, хорошо - карты ты не закрыл.
- Ма-у, - кошак, закрыв глаза, вытянул лапы, наслаждаясь осенним солнышком.
- Ну ты и хамлюга…- женщина не сердилась, а просто констатировала факты. Этот кот у нее жил долгие годы, и она давно не удивлялась его уму, сообразительности, странностям и поведению. Да и не так прост он был… Порой, глядя на эту хитрющую усатую физиономию, она себя начинала чувствовать даже немного виноватой, что так и не выучила кошачий язык. Неожиданно кот поднял голову и, прижав уши, молнией вскочил и исчез за дверью. В комнату без стука вошел моложавый темноволосый мужчина, с интересом рассматривая интерьер.
- Добрый день,- произнесла Наира, поспешно накидывая на карты ажурную салфетку. Не стоило показывать незнакомцу карты с которыми она только недавно смогла снова договориться.
- Добрый, на удивление - мужчина повернулся к ней, так улыбнувшись, что женщина почувствовала, как у нее на затылке зашевелились волосы. Обычное лицо, обычная улыбка, вот только ужас, внезапно накативший на нее, был совсем необычным и таким знакомым…
- Правильно, глубинные знания нужно иногда перетряхивать, не зря ж тебя бабка учила этому.- произнес вошедший, рассеянно скользя взглядом по комнате.
- Что… вы хотели?
- Я? Ничего, просто зашел проведать старого знакомого, а его-то тут уже и нет… Кто выпустил?
- Кого?
- Его – мужчина, прищурившись, потянулся к полке и достал осколок стеклянной емкости, спрятанный за едва живым комнатным цветком. Выбросить яркое свидетельство своей ошибки и племянника Наира так и не решилась.
- Сам… Вырвался…- женщина едва находила силы говорить…- осколки подобного рода выбрасывать еще бабушка ее не рекомендовала. Говорила - могут пригодиться… Вот и пригодились…
- О как… И ты здесь не причем?
-…- женщина смогла только отрицательно мотнуть головой, чувствуя, как от пронзительного взгляда начинает ускользать сознание. А ведь сознание нельзя терять в присутствии этого гостя, ни в коем случае…
- Правду говоришь… Хоть темных следов в доме много… Так и не образумилась… Да и по старым счетам предъявить есть что… Помощника что ли прихватить?... Мужчина уперся взглядом в мелко дрожащую дверь кладовки.- Все равно ты его потенциал практически использовала…
- Не надо. Он заслужил достойную пенсию - прохрипела Наира, стараясь защитить питомца. Ей почему-то стало жизненно важно его защитить, несмотря на то, что саму трусило от страха.
- Хм… Заслужил ли?- он поманил пальцем и из кладовки вышел деревянной походкой кот, со вздыбившейся шерстью и полными ужаса глазами.
- Оставь, его, пожалуйста…
- О, да ты сам долги отдать пробовал? Вижу, даже лечил кое-кого… Даже сам…Это что-то новенькое…- Наира недоуменно вскинула глаза и внезапно вспомнила двух посетительниц. Одну, с ярким макияжем и выпаленными перекисью волосами, с такой глупой судьбой, погубленной собственным эгоизмом, что и злорадствовать грех, и вторую… К которой так и льнул мурчащий кот. Кот, который всех посетителей лишь окидывал презрительным взглядом… Хранимую… У которой за спиной были едва ощутимые, но явно светлые «крылья», а на плечах висел с десяток «прилипал» - темных сущностей, паразитов, которых не хватало сил оторвать светлому. И вот что странно, женщина шла вперед, жила и боролась, не взирая на нелегкий груз и едва присутствующего хранителя. Ее судьбу, как изломанное растение давили к земле, втаптывали в грязь, а она снова и снова находила силы прорваться к свету. Несмотря на все, «взмахивая крыльями» только с целью помочь, защитить, уберечь, образумить…
- Она…
- Да, правильно думаешь… Каялась, усатая тварь? - посетитель приподнял кошака за шкирку, заглядывая в наполненные ужасом глаза, - Выгонял прилипал? Какая умная зверюга…,- Наира вспомнила, как после визита женщин кот еще две недели ходил доходяжный, потому как одна из «прилипал» перескочила на него. Пришлось даже несколько заказов отменить, так как помощник был не в состоянии работать.
- Оставь его, пожалуйста. Он же не виноват…- Наира со всех сил пыталась встать, но ее словно вдавило в кресло.
- Он не только невиноват, но еще и кое-что правильно сделал…
- Ма-у - послышалось робкое…
- Да что ты говоришь? Интересно, это тебе предки подсказали или сам такой мудрый уродился? – мужчина иронично разглядывал перепуганное вусмерть животное, - Ладно,- он опустил руку, и освобожденный кот моментально шмыгнул на руки к женщине, стараясь спрятаться в складках ее легкого шарфа, - раз здесь нет старых знакомых и долгов, пойдем дальше. Проведаю других наших общих знакомых, у них-то долгов накопилось достаточно… А тебе… - он обернулся к женщине,- Послушай совета, я сегодня неожиданно добрый, переезжай и смени деятельность, если не хочешь дождаться моего напарника в гости – и, подмигнув лукаво женщине, он скрылся за дверью. При этом в мелькнувшем дверном проеме стоял плотный туман, несмотря на солнечный день за окном.
Наира, попытавшаяся по инерции привстать, обессиленно упала в кресло, а кот, приподнявшись на явно ослабевших лапах, начал, тихо мурча, вылизывать ей лицо.
- Что, испугался?- произнесла она, еле поднимая руку и поглаживая питомца,
- Ма-у…
- Я тоже… Думала уже все…
- Ма-у.
- Да, тебя мне тоже было жалко.
- Ма-у,- кот скрутился на руках и благодарно замурчал, при этом словно завибрировав, распространяя мягкое тепло по организму.
- А ты, оказывается, нам выторговал еще один шанс… Не зря я тогда тебя не сгоняла с рук той клиентки, пока ты прилипал сгонял, да здоровье ей поправлял… А знала б кто за ней присматривает, сама ее и в гости позвала и ковровой дорожкой путь выложила…
-Ма-у, - кот многозначительно посмотрел на хозяйку, потом перевел взгляд на окно и дорогу за ним.
-Да, я поняла. Сейчас отдохнем и собираем вещи – советы данные младшим дорогого стоят…
Кот удовлетворенно кивнул, прямо как человек, и, скрутившись у хозяйки на руках, начал тихо мурчать.
- Спасибо,- его хозяйка прикрыла глаза, прислуживаясь к мурчанию, расслабляясь после страшного визита. Она знала, что коты могут лечить, что ее кот умеет это изумительно, но впервые ей самой так нужна была эта загадочная энергия. Раньше он помогал другим, правда, гораздо чаще не помогал… И все же интересно, кто такая эта Хранимая, что за ее судьбой присматривают такие силы? Присматривают, но жизнь легче не делают…
Лида
«Самый справедливый суд в мире» встретил Лиду облупленными стенами, страшными дверями и кабинетом судьи в сизом тумане от дыма сигарет. Судья – крупный мужчина с непроницаемым лицом, поднял на вошедшую женщину тяжелый, ничего не выражающий взгляд, рассеянно слушал, но, поняв, по какому она делу, равнодушно отмахнулся, как от назойливой мухи.
- Я занят. Через неделю придете за решением.
- Что значит за решением!? Я приехала на первое заседание суда... – опешила Лида. Она конечно не так часто сталкивалась с судами, но точно знала, что решение не выносят без заседания, без того, чтоб хоть выслушать стороны. Да и адвокат говорил, что первое заседание суда не заканчивается решением.
- Ты мне тут умничать будешь?- презрительно скривился судья.
- Вы не имеете права так выносить решение. Не выслушав, не разобравшись. - Лида была растеряна. – Так нельзя!
- Я сказал, придёшь через неделю!
- Я буду жаловаться на вас!
- Жалуйся.- равнодушно отмахнулся судья.
Выйдя из прокуренного кабинета представителя «правосудия», Лида поймала себя на том, что ноги ее едва держат… Пришлось опереться на стенку и перевести дыхание. Вот и отсудила землю… Неужели все старания Сергея напрасны? И здесь все настолько куплено? Даже ее скромных познаний хватало, чтобы понять - это явно не нормальный порядок вынесения решений. Но что толку от этого интуитивного понимания?
Тихий голос из приоткрытой двери кабинета с трудом пробился сквозь ее панику, но почему-то заставил прислушаться.
-Ты мне говорил, что это простая колхозница? Что она будет молчать и кивать, несмотря на очень приличное исковое заявление… А она возмущается, она права свои, видите ли, знает! Ну смотри мне… Если она будет жаловаться - этот номер не пройдет… Почему-почему, потому, что исковое составлено очень грамотно и оснований отказывать ей нет… Ну смотри… Если она придет с адвокатом, особенно с тем, который писал исковое… Я тебя предупредил…
Ах так! Значит, я все- таки права! Лида с нарастающим изумлением и яростью слушала разговор судьи… Значит, ты знаешь, что я права, продажная шкура! И боишься! Ей резко стало легче. Значит, это совсем не конец, а только начало! Я буду с вами бороться! Не может быть, чтоб не вас не нашлось управы!
Забросив сумку на плечо, она покинула суд. Автобус в село будет через два часа, есть время заскочить в магазин. Уже отойдя от здания суда, она почему-то обернулась и увидела, как туда направляются такие «родные лица». Две женщины - юрист агрофирмы и помощник главного инженера, заходили в здание с двумя большими и явно тяжелыми сумками…
-Ну, действительно, зачем проводить заседание, если тут такие торбы привозят, за его непроведение. Ну ничего, одной подачкой вы точно не обойдетесь! - передернув плечами, она пошла к центру небольшого городка, в котором находился районный суд.
-Лида! – знакомый голос послышался неожиданно, когда она заходила в автобус. Женщина удивленно обернулась, пока водитель ей отсчитывал сдачу. В автобус запрыгнул Сергей - шахтер-фотограф. Высокую, на две головы выше Лиды, нескладную фигуру не спасала даже осенняя куртка.
- Привет, Серега.- улыбнулась она, проходя и усаживаясь на свободное место. Сергей с того дня, как пришел к ним с заказом на детскую шапочку, регулярно появлялся - то просто мимо проходил, то что-то про растения спросить, то «пленку доклацать»… Он робко набивался в ухажеры, но иногда любил выпить, да и был таким неприкаянным… Общаться с ним было интересно, но всерьез воспринимать его в качестве ухажера Лида не могла. Ну, знакомый, ну иногда появляющийся…
Сергей осторожно присел рядом.
- Я не стесню?
- А что, должен?
- Ну, мало ли…
- Не прибедняйся.
- А можно полюбопытствовать, какими Вы судьбами в районном центре?- спросил он.
- Да, вот с правосудием нашим знакомлюсь. А ты?
- А я со школы. Фотографировал детей. Вот сейчас по пути в еще одно село заеду, отдам фотографии. Хочешь посмотреть?
-Показывай. – улыбнулась Лида.
Сергей достал из сумки папку с напечатанными цветными фотографиями. Школьницы с бантиками, в новогодних костюмах, в нарядных блузках, свитерах, мальчишки в разноцветных брюках, рубашках После отмены обязательности школьной формы дети стали ходить кто в чем, и совместная фотография класса теперь больше напоминала калейдоскоп. Симпатично, но непривычно. А еще, кроме появившейся у той же Лиды «головной боли» над вопросом «что ребенку одеть в школу?», стало гораздо четче видно финансовое состояние родителей.
- Ниче.- оценила Лида, рассматривая по пути фотографии. - Даже дети вполне живые.
- Я старался.
- А у этого мальчика чего такие губы красные, словно накрашенные?- спросила Лида, рассматривая фотографию мальчишки лет десяти, сфотографированного крупным планом.
-Ты не поверишь, но они у него такие и есть!
- Надо же. Кстати, а когда там наши обещанные фотографии будут?
- О, точно – вот возьми. Тут две черно-белые и две цветные. Помнишь, я дощелкивал пленку?- Сергей, достал со дна папки несколько фотографий. На двух черно-белых были запечатлены дочки Лиды, приодетые ради такого случая. Старшая в юбку и блузку, позаимствованные у Наташки, младшая - завернутая Русланой в остатки Лидиной фаты. Этот кусочек сетчатой материи оказался на редкость практичным – и сеточкой от комаров подрабатывал, и гардиной, и деталью одежды на разнообразные утренники для создания образа принцессы, красавицы и т.д. Вот и в тот раз пригодился. Вроде бы просто кусочек материи, но замотанная в него пятилетняя Вероника, корчащая озорные рожицы на руках у Русланы, смотрелась очень даже интересно. На второй (цветной) фотографии Вероника позировала на фоне окультуренной печки (после проведения газа, печка была переквалифицирована в еще один стол, на котором стояли растения и сделанный отцом аквариум с рыбками) в нарядном, солнечно-желтом платьице, купленном Лидой в Киевском секонд-хенде. Платьице продавалось очень дешево, так как было немного порвано в одном месте. Но дошитое и украшенное уже дома завалявшимися в шкафу шелковыми лентами выглядело лучше, чем новое. А лента на голове малышки с красивым, хоть и бумажным, снятым из какого-то подаренного Наташке букета, цветком, дополняла образ маленькой принцессы.
- Красиво. А ты ж нас вроде троих фотографировал еще. В прихожей, под зеркалом - вспомнила Лида.
-Да… Но, тут какой-то брак получился – вздохнул с несчастным видом Сергей.- Ну, или у вас в доме привидение живет. - Он достал еще одну, цветную, запрятанную в самый конец альбома, фотографию. На ней были запечатлены они втроем: Лида, Руслана и Вероника. Не самое их лучшее фото, в домашней одежде (не успели переодеться, так как чем-то заняты были), Вероника в охапке держит щенка, выражение лиц «кто в лес, кто по дрова», но вот за ними… За ними на стене висело большое овальное зеркало без рамы, и в нем, вместо противоположной стены, обоев, ну на крайний случай вспышки от фотоаппарата, отражалось нечто… Нечто словно сотканное из дыма… Странный женский образ… Угадывалось платье, руки, словно упертые в бедра, длинная белая коса, переброшенная через плечо и… два лица. Старое и молодое. Они, словно, проглядывали одно сквозь другое…
-Ничего себе… Как интересно…- Лида с любопытством рассматривала фотографию. – может и не зря моя свекровь жалуется, что спится ей у нас плохо. Может она этой домовушке просто не приглянулась?
- Я, кстати, немало таких рассказов слышал, от «коллег по цеху»,- между тем говорил Сергей,- Про фотографии, на которых появлялись люди, отсутствовавшие в момент сьемки , о странных тенях… Но у самого - первый раз такое вышло. Вот и не знал, стоит ли показывать тебе…
- А почему ж не показывать? Буду теперь знать, что с нами в доме живет еще кто-то, и, судя по тому, что мы себя там чувствуем нормально, этот кто-то к нам неплохо относится. Вот и будет у нас, так сказать, фотография в семейный архив.
- И тебе не жутковато?- удивился мужчина.
- Да что уж тут жутковатого? Оно ведь уже там живет, и явно не первый день,- пожала плечами Лида,- Необычно, это да. Я вот еще малым покажу – тоже, наверняка, оценят - рассмеялась она.
§§§
Толпа народу с пяти часов утра топталась под невзрачным двором частного дома. Кривая улица с остатками асфальта, невзрачные домики, скромных размеров населенный пункт неподалеку от Донецка. Под воротами стояли женщины, мужчины, иногда отчаянно зевающие дети. Почти все стояли молча, только вновь пришедшие спрашивали крайнего. К девяти утра толпа, человек в сорок, робко поглядывала на окна дома, боясь постучать. Для стороннего наблюдателя данное зрелище показалось бы странным, но местные даже в окна не выглядывали. С тех пор, как полгода назад здесь поселилась новая женщина, практикующая в основном лечение и иногда гадание, толпы народу под ее окнами стали привычным явлением. «Бабка», как называли в народе таких людей, обзавелась клиентами очень быстро. О ней очень хорошо отзывались те, кто был на приеме, и те - кого она лечила. И от нее же пожав губы, уходили те, кто просил не лечить. «Бабка» не только не бралась за такие заказы, а и очень живописно сообщала потенциальным клиентам, чем им грозит заказ. Не многие после ее рассказов решались продолжать носиться с мыслью испортить кому-то жизнь, по крайней мере такими, нетрадиционными методами. И вроде бы никто об этом особо не распространялся, но люди откуда –то очень быстро прознали – сюда можно приходить только лечиться, спасаться, спрашивать совета и… все.
Практически к самому забору, заставив толпу шарахнуться в сторону, подлетела, взвизгнув тормозами, большая черная машина и криво припарковалась почти на клумбе. Под пристальными взглядами недовольной толпы, из распахнувшихся дверей выскочила бледная высокая светловолосая женщина со спящим на руках грудничком – толпа бесшумно расступилась, отхлынула. Прихрамывающий мужчина, сопровождавший этих двоих, не глядя ни на кого, постучал в ворота. Спустя несколько минут из окна дома выглянула черноволосая женщина в возрасте. А еще спустя минут десять она же открыла ворота
- Ребенок?
- Да…
- Проходи…- Дверь приоткрылась ровно на столько, чтоб впустить женщину с ребенком и тут же захлопнулась перед носом у мужчины. Перечить никто не решился. Откуда-то все знали, что «бабка» принимает детей без очереди, что стучать лишний раз не стоит, что примет всех, кому действительно надо… Как все это узнали люди, большая часть которых никогда раньше не встречалась и в дальнейшем не встретится, было загадкой, которая, впрочем, никого не интересовала.
- Я ведь тебя предупреждала….- Наира смотрела на бледное, перепуганное лицо Ирины. Значит, младший завернул к ней. Кто б сомневался… Семь лет назад она, не раздумывая, положила на алтарь собственных желаний все, что имела. Сейчас пришел черед платить «первый взнос». Ирина сидела, нервно теребя платок и не поднимая глаз.
- Помогите… Врачи сказали… У нее практически нет шансов…
- Да.
- Но вы же можете помочь?!
- Посмотрим…- Наира внимательно рассматривала разбитое в воду яйцо и сокрушенно качала головой. Кто б мог подумать, что они снова встретятся и при таких обстоятельствах… Высшие силы отличаются изрядным чувством юмора… Просить у охотника вырастить оставшихся без матери волчат, просить у палача позаботиться о детях казненного,… Вот на что это было похоже. Младший явно знал, что советовать…
- У нее действительно практически нет шансов…
- …!
- Но есть возможность…
- Я на все согласна!
- Это я от тебя уже слышала…- Ирина испуганно опустила глаза на спящую на руках малышку.
- Ты должна перестать с ней бороться…
- С кем?
- Ты знаешь. Ты до сих пор продолжаешь его травить… После каждого визита детей, боясь, что он очнется и задастся вопросом, что он делает рядом с тобой. – в голосе женщины не слышалось осуждения, только бесконечная усталость… Эгоизм, замешанный на страхе жуткий коктейль, не впервой ею виденный, но такое равнодушие к последствиям…
- Я не…
- Ты решила лгать мне?- Наира подняла тяжелый взгляд на посетительницу и та моментально умокла, как-то съёжившись под ее взглядом.- Это свекрови можешь врать, мужу, другим… А мне, если хочешь получить хоть какую-то помощь, и не пытайся!
- Он так и тянется к ним… Он во сне разговаривает с ней! Я должна что-то делать! Раз она до сих пор жива…
- Дура! Да ты радоваться должна, что она жива! А если б твой заказ выполнили, куда б делись его дети?
- Я не…
- Да, не заказывала, конечно… Еще раз мне солжешь, и можешь больше не появляться на пороге – жестко оборвала ее Наира. Ирина опустила голову, упершись взглядом в спящего ребенка и примолкла.
- Ты должна смириться с визитами его детей…
- Но…
- Я еще не закончила,- женщина наклонилась к Ирине,- Это их дом, их отец, и если ты хочешь чтоб твоя дочь жила - тебе в первую очередь нужно смириться с тем фактом, что она не единственная его дочь!
- И тогда Вы ей поможете?
- Я постараюсь. Но ее единственный шанс просто выжить это то, что я тебе сказала.
- Но как я…
- Это твои проблемы. Этому ребенку для жизни нужно, чтоб на ее душе не висел твой грех, утяжеляемый каждый раз, как ты пугаешься потерять желаемое!
- Я постараюсь…
- Постарайся. А пока - выйди.
Выставив бледную копию некогда самоуверенной девицы, женщина принялась читать молитву над ребенком, душу, которого практически с рождения едва не отдали за уплату долгов… Она знала, что Ирина уже оббежала все больницы и нескольких ее «коллег по цеху» прежде, чем прийти к ней. Но вся ирония состояла в том, что именно нанесший рану лучше всего знает, как ее лечить… Жизнь ребенка висела буквально на волоске, и не приди Ирина к ней… А ведь девочка ни в чем не виновата…
Голубые глазки проснувшегося ребенка смотрели с интересом на пламя свечи, на ходящего кругами вокруг нее черного кота, на странные тени, которые по мере чтения женщиной заговора понемногу отступали, позволяя ей легче дышать и видеть мир… Ягненок на алтаре…
Спустя минут сорок заплаканной Ирине женщина отдала проснувшегося и неожиданно улыбнувшегося ребенка.
- У тебя неделя на то, чтоб изменить ситуацию. Если сможешь - приходи. Я постараюсь закрепить результат. Если нет - дочке уже будет все равно. Но если она проживет эту неделю – еще нужно будет, как минимум пять сеансов
- Это поможет?
- Я не господь Бог. Ее жизнь сейчас в твоих руках.
- Спасибо…
Глядя вслед удаляющейся молодой женщине Наира только покачала головой. Вымолить право на жизнь это пол дела, а вот дать этой жизни быть счастливой… Ирина многое сможет заставить себя сделать в собственных же интересах, но рассрочка долга - это еще не оплата… Племянник уже получил свое – авария и ампутированные ноги страшная плата, но Ирину высшие силы решили ударить больней и размеренней… Этого ребенка она любила, а что может быть страшней для женщины, чем несчастье с любимым ребенком? Старшей ее дочке, как ни странно, повезло больше – она была не важна Ирине, и потому провиденье ее обошло. Нелюбовь матери стала ее благословением - Судьба причудлива в своих решениях.
Лида
-Мам, они забраковали мой напиток - расстроенно рассказала Руслана, вернувшись со школы после празднования дня рождения.
-Почему? - удивилась Лида.
-Сказала «недостаточно сладкий». Классная попробовала, скорчила рожицу и отставила.
-А что принесли другие дети?- уточнила Лида, помня, что в школе сегодня их класс праздновал все «зимние» дни рождения, и остальные ребята были детьми не самых бедных родителей.
-Ну, как обычно, магазинные напитки, конфеты, торты.
-Ядрено крашенную, газированную, приторно сладкую гадость?
-Ну, вроде того… Но она ж вкусная…
-Глупые они. Напиток из шиповника и вкусный и полезный, не то, что их химия…
-Ты прям как папа. Он тоже, как увидит у Вероники бутылку «спрайта», так и возмущается на бабушку - «зачем ты травишь моих детей?»
-Ну, хоть в чем-то мы с ним солидарны. Он тоже знает о вреде химических красителей и переизбытка сахара. А как печеньки, «осиные гнезда» и пирог?- уточнила Лида. На шоколадные конфеты у нее денег не было, всякую гадость тоже не хотелось покупать, вот и выходила из положения выпеканием пирогов, печенья, коврижек и тому подобным. Благо, сахар, мука, яйца и молоко у нее были в нормальных количествах. А дары природы, которые можно использовать для начинки, либо росли во дворе, - например вишня и яблоня, либо находились в близлежащих посадках – как, например, абрикосы, рябина или шелковица. А уж покататься с малыми по посадкам за всей этой вкуснотищей – милое дело. И травы овцам накосишь, и наешься спелых ягод-фруктов, и лечебных трав соберешь, и отвлечешься от повседневной работы… Да и не научиться из всего этого изобилия готовить что-то вкусное было просто грех. Лида сама даже мороженное делала летом из облепихового варенья – радости было…! А такая штука как «осиные гнезда» (крученные сдобные рулетики с орехами, изюмом и маком) вообще идеальный вариант – и вкусно, и сытно, и полезно. И готовить их у Русланы получается уже отлично. Сама Лида дрожжевое тесто не особо любила, а вот малая «руку набила» и аж бегом их печет, причем не только по праздникам. Впрочем, как и всякие «косички», яблочные пироги, по случайно рассказанному кем-то простому рецепту (простые и быстрые рецепты - любимый фокус Лиды), и тому подобное.
- Остальное ушло со свистом! «Осиные гнезда» Сашка вообще тщательно раскручивал, выясняя, чего в нем там еще наложено - улыбнулась дочка.
- И как?
- Пытался выдать изюм за таракана. Пришлось его разочаровать, сообщив, что в своих домах тараканы не живут. С мышами не уживаются!- фыркнула Руслана.
-И после этого он начал искать в пироге мышей?
-Нет, не додумался… Но вариант! В следующий раз притащу пирог с мясом – скажу – дичь! – крикнула дочка из спальни, где переодевалась. – а еще меня сегодня физик похвалил!
-За что?
-Да, я, оказывается, единственная из всех задачу правильно решила! Прикинь! Все остальные, как обычно, списали у Аньки, а та решила неправильно. Вот он с красной ручкой по рядам и пошел, зачеркивая всем одну и ту же ошибку, озверев уже на втором случае. А мне ж списывать и сверять некогда было, я ж прихожу в класс по звонку. Пацаны по мне уже ориентируются, типа «О, Руслана пошла- ща звонок будет». А вчера, в кои-то веки, у меня время на уроки оставалось – вот я до задачки и добралась.
- Ага, я помню как ты от огорода вчера «отмазалась» страшным количеством уроков- хмыкнула Лида с улыбкой.
- Не, ну уроков и правда много было. - отмахнулась Руслана от иронии Лиды. - Так ты прикинь, директор, бедняга, аж «завис» над моей тетрадкой. Вызвал к доске, устроил «показательное выступление»…
- И как?
- Непривычно. Особенно, если учесть, что там ничего сложного не было. Обычная логика, даже не физика толком. И как наша отличница умудрилась так сглупить…
- Ну, молодец! Глядишь, в этой четверти опять пятерка по физике будет,- улыбнулась Лида, - Помню, как он страдал, когда я к нему второй раз приходила оформлять для тебя свободное посещение. «Що, знову? Вона ж тільки в відмінниці в мене вийшла!» - спародировала она трагический голос директора, который вел физику у ее дочки.
-Ой, да ладно… У меня по итогам года почти всегда среднеарифметическая четверка выходит. И, вообще, на его уроки я обычно и при свободном посещении попадала. Там же интересно, и шутит он оригинально и по теме, не то, что Байка. У того шутки только первый год веселят, а потом не так весело – одинаковые. Вот немке и биологичке, тем да, нечасто везло меня наблюдать. Но у одной - что не урок, то «разбор полетов», не зря ж она классный руководитель самого буйного класса. А у биологички на уроках толком ничего не услышишь из-за вечного гвалта, почитать учебник я и дома могу. И вообще, знаешь, мам, учителя от меня регулярно в шоке. В один голос твердят, «Руслана ми не знаємо, чого від тебе чекати! Відкриваєш контрольну, а там може бути все що завгодно!». Ну, подумаешь - то 2 то 5! «Художник так видит!» - рассказывала Руслана матери, переодеваясь и закидывая сумку с книжками под письменный стол.
- Ага, особенно геометрию или физику… Иди уже, овцам соломы кинь, творческий человек – хмыкнула Лида. Впрочем, все творчество Русланы в школе упиралось в количество работы и наличие Лиды дома. «Свободное посещение» школы - невероятную штуку для села, устроила Лида дочке не от хорошей жизни, а просто понимая, что все 13-ти летний ребенок просто физически не успеет, когда мать в больнице. Так пусть хоть в школе дочку не дергают за каждый пропуск, когда она бегает за хлебом или молоком в колхозный магазин, когда с Вероникой договаривается (чтоб дите без приключений дома посидело, не устроив «дурдом солнышко»), живностью занимается… Тем более, Руслана гораздо больше любила «бездельничать» в школе, чем работать дома.
- Да, ладно… Им гречневой соломы или овсяной кинуть?
- Кидай по сапетке и той, и той. Одной гречневой лучше не кормить, ты ж помнишь, как с барана по весне шерсть слезла?
-Да уж, зрелище первые пару недель было жутковатое. Новая порода - голый баран! - рассмеялась Руслана, накидывая шубу и выходя на заснеженную улицу. Лида, посмотрев дочке вслед, только грустно улыбнулась и отправилась ставить «забракованный» напиток в холодильник. Они его и сами вполне неплохо выпьют.
Да, дочкам приходится учиться быть «толстошкурыми» - не воспринимать непонимание окружающих, поскольку их образ жизни, мировоззрение, интеллектуальныйуровень сильно отличаются от большинства местных. Взять ту же Веронику… Пятилетний ребенок так «наблотыкался» играть в шашки в свободное время, что легко обыграла 12-ти летнего оболтуса Нади. Как тот изумился… Неделю ходил, чтоб отыграться! Хоть раз! Тренировался дома, с друзьями! Надя была с шоке – сын никогда так активно ничем не занимался. Но тут же возмутился – такая кнопка сделала его, играючи! С Русланой он уже и не рисковал играть. Но как возмутился, услышав предложение поиграть с Вероникой – «Да я! Что мне играть с такой мелочью? Да я у пацанов на раз в школе выигрываю…» А тут раз и проигрыш – еще раз – то же… Малая комбинации на три пешки проворачивала, играючи, под дружное хихиканье Русланы и Лиды. Ну да, спустя неделю, пацаненок выиграл у малой одну партию и тут же успокоился. Наверное, просто не рискуя повторить. И о чем после такого говорить? Неудивительно, что приходится придумывать для Русланы развлечение вроде озадачивания одноклассников незнакомыми словами, раз уж так любимые ею логические задачки и интеллектуальные игры или игры на эрудицию, сверстники просто не воспринимают… Их бы обеих в какие кружки отдать, для развития… Но ни кружков в селе толком нет, ни времени на них… Вот и приходится Лиде применять всю фантазию для развития и заинтересованности детей в знаниях, для направления и формирования приоритетов. Лида старалась, очень старалась, но насколько это у нее получилось, покажет только время…
Олег
Так сложилось, что у моей недавно родившейся дочки оказались нелады со здоровьем. Серьезные нелады. Поначалу ничего не предвещало беды, но однажды ночью я проснулся от того, что Ирина металась над задыхающимся ребенком. Вызвали скорую… Больница, реанимация… Вроде, все наладилось, но спустя неделю повторилось снова… Пошли анализы, обследования. Все оказалось очень плохо…
Я метался в поисках врачей и денег и не сразу обратил внимание на поведение Иры. Поначалу она ездила, слушала медиков, но после того, как они едва ли не в один голос озвучили страшный прогноз, вместо того чтоб ехать дальше, в более квалифицированные больницы почему-то схватила дочку… и рванула по бабкам. У нас была назначена встреча с киевским профессором, которого я с трудом поймал, а она … просто не пришла. И не только не пришла, а с дочкой укатила на машине знакомого к очередной «бабке»! Я был в шоке. Но все мое как возмущение, так и недоумение она просто проигнорировала. А на аргумент, что это и моя дочь, и я имею право голоса при ее спасении, так на меня посмотрела… Что я уже и засомневался… Вообще возникло ощущение, что это я во всем виноват, и в болезни малышки в первую очередь…
Я ее не понимал. Ни ее действий, ни ее мотивов… Для меня это было странно. Как можно верить каким-то там шептуньям, если проблема есть и она требует как можно более скорого медицинского решения?! Как можно рисковать жизнью ребенка? Но меня Ира не слушала, точнее, слушала в пол уха, выполняя некоторые рекомендации врачей, при этом катаясь с ребенком по сомнительным личностям и оставляя тем кошмарные суммы денег. Меня, после моих возражения и критики такого «лечения», она даже не брала с собой. Я не знал уже, куда и когда она ездит – она требовала только деньги. Она практически не спала ночами, рыдая в подушку и просыпаясь с дикими криками, вызверялась на всех за каждое неосторожное слово… И мне, находившемуся ближе всех, доставалось больше всех… Домой я старался приезжать теперь пореже и быть там поменьше… Но совсем исчезнуть было некуда, да и нельзя – ребенок требовал лечения и денег на него…
В один из таких, не самых удачных дней, когда я с утра уже успел нарваться на «милое общение с женой» после очередной утренней поездки к какой-то бабке, ко мне неожиданно пришли дочки. Когда я шел открывать калитку, то очень надеялся, что это кто-то из нерадивых строителей, делающих ремонт в квартире брата на втором этаже нашего дома, куда он как-то «невзначай вписался» еще на стадии разработки проекта, и общаться с ними долго не придется. Единственное мое желание в тот момент было просто уйти куда-нибудь, может пройтись вдоль набережной Кальмиуса, выкурить пару сигарет (ну и пусть отец считает, что я не курю – иногда и мне нужно…), успокоиться... Но, открыв калитку, я обнаружил перед собой Веронику и Руслану. Мне захотелось просто взвыть, представив, что сейчас устроит Ира. Почему они приехали без предупреждения, я даже не спросил … Лихорадочное обдумывание планов «разруливания ситуации» было прервано неожиданно возникшей за спиной Ирой.
- Добрый день. Олег, ты почему детей на пороге держишь? Там на кухне есть картошка и котлеты – иди девочек накорми - произнесла она ровным вежливым голосом и снова ушла к малышке в комнату.
Подобрав едва не клацнувшую по земле от удивления челюсть, я повел молчаливых дочек на кухню. В лесу видимо передохли все крупные животные, и не только крупные, и не только в лесу… Ира приглашает моих детей в дом! Хотя, наверное, стоит ждать очередной порции «вливаний» позже… Я с шутками-прибаутками повел девочек в дом, всеми силами изображая радость от встречи. Юмор - наше все… Да и самого на нервной почве на истерический смех уже пробивает порой.
Как ни странно, все оказалось не так уж плохо. Да, девочки не стремились особо общаться с Ириной (кто б сомневался), стараясь просто прошмыгнуть мимо нее, как тени, но и не грубили, чего я больше опасался. Все-таки Лида вряд ли им рассказывала что-то хорошее о моей нынешней жене. Как ни странно, выходные прошли спокойно – дочки вытащили меня на прогулку по городу, а Ира, даже после отъезда дочерей ни слова не сказала. Пока я ломал голову над странными метаморфозами в поведении Иры, она собрала ребенка и уехала к очередной «бабке».
Вернулась она с каким-то странным выражением лица. Спокойным и недовольным одновременно. Держа на руках спящего ребенка, она подняла с пола оброненную кем-то из дочек маленькую заколку и задумчиво вертела ее в руках.
- Олег, а почему ты дочек к нам так редко зовешь? Они же, наверное, скучают…
- Я… Думал ты против, - она, честно говоря, вогнала меня в ступор этим вопросом. Словно не ее истерики и нотации я слышал каждый раз, как вспоминал про дочерей…
- Я? Против? Ты, наверное, меня неправильно понял… Пусть приезжают, когда им удобно - она равнодушно пожала плечами, и, аккуратно отдав мне заколку, скрылась с малышкой за дверями спальни. Вот и пойми этих женщин…
На следующем визите к врачу, на который я Ирину едва не волоком притащил, нам сообщили, что состояние ребенка стабилизировалась и есть все шансы на выздоровление… я был рад, а Ира, вернувшись домой, сгребла в пакет все лекарства прописанные ребенку за последние несколько месяцев и выбросила в мусор.
-Ира!?
-Да?
-Ребенка ж еще нужно лечить?!
-Я оставила то, что помогает. Остальное - мусор.- интонация позволяла понять – возражения в принципе не принимаются.
Лида
Лида под перестук колес поезда разбирала, разложив на столе плацкартного вагона, документы, которые остались после подачи жалоб в администрацию президента, Кабинет министров, Министерство аграрной политики.
Адвокат, оценив перспективы дела, составил ей ориентировочный текст жалобы и дал адреса госструктур, куда стоит с ними подъехать. Ворох бумажек, уже собранных ею по делу о земельных паях, не помещался в одну папку – и, чтоб ничего не забыть, она брала с собой все, в итоге получилась приличных размеров сумка документов.
Война за земельный пай шла со скрипом. Суд, несмотря на всю абсурдность ситуации, в первой инстанции суд принял решение в пользу Агрофирмы. Лида с Сергеем его обжаловали, а параллельно, чтоб наверняка, решили заручиться ответами госорганов, подтверждающих, что претензии Лиды не «блажь», как это выставляет представитель агрофирмы. Так как сроки поджимали, Лиде пришлось поехать самой, а не отправлять заявления и жалобы по почте. А раз уж есть необходимость и возможность выехать в Киев, она решила хоть детям столицу показать. Благо, младшая дочка не крупная, и ее еще можно запросто бесплатно в поезде протащить, немного приврав возраст, в сторону уменьшения, у старшей – льгота как у школьницы, а у самой Лиды льгота как у инвалида. Дочки радостно отправились в путешествие, доверив хозяйство на неделю все той же пенсионерке, которая жаловалась на нелюбовь дома. Впрочем, за небольшую плату, мистика резко отошла на второй план, и женщина, аж бегом, прискакала даже зимой в село. Сообщив, что «ради такого дела с их милым привидением договорится».
Поездка получилась насыщенная. Ночь в поезде до районного центра в Черкасской области, потом путешествие на попутках до села, в котором жила мать Лиды, так как автобусы из-за снегопадов перестали ходить, потом снова поездка до районного центра и путь на электричке до Киева. Пробежка по зимнему городу от одного монументального здания госоргана к другому (заодно и исторический центр Киева посмотрели), прогулки по метро, по заснеженным улочкам города, пока дочки не замерзли и не проголодались. И снова в поезд, к матери. Ехали поздно вечером и пришлось заночевать в пути. Узнав уже на вокзале, что автобусов в село матери сегодня больше нет, Лида прыгнула с детьми в автобус ехавший до ближайшего небольшого городка. И уже в автобусе с отчаяньем понимая, что оказывается с детьми на улице до утра, решилась спросить, может, кто посоветует гостиницу, или что-то подобное. Гостиниц не было, но одна неподалеку сидевшая бабулька посмотрев внимательно на нее и детей задумчиво сказала
- Наче чистеньки… Пішли до мене ночувати.
- Спасибо! – Лида облегченно вздохнула. А дети, похоже, даже не удивились, ей бы их уверенность в том, что мама всегда найдет выход…
Приютившая их женщина оказалась бывшим пекарем, увлекающейся вязанием удивительных скатертей. Лида только диву давалась, рассматривая связанные крючком огромные скатерти: «звездное небо» с изумительной красоты разнообразными звездами на темно синем фоне, «летний луг» со словно живыми цветами мака, ромашки, василька и не менее поразительно выполненными травами, «Солнечный день» золотисто салатную скатерть с бабочками, березовыми листиками, шафранами. Как же богата на таланты их земля… Женщина показывала свои произведения, рассказывая, что вкладывает в них душу, но продавать не хочет, хоть уже и предлагали купить. Дочь ее живет в Канаде, а там подобные вещи ценятся гораздо больше чем в Украине.
-И как там, в Канаде?- с любопытством спросила Лида.
-Хорошо…
-А почему вы тогда не едете?
-Там детям хорошо, а мне… У меня здесь вся жизнь: юность, детство, друзья, одноклассники, воспоминания… Нет, я ездила, порадовалась за них, но меня моя земля крепко держит… Там хорошо, но не так все. Совсем не так как у нас…-женщина задумчиво встала и принесла с комода фотографию своей дочери с семьей. Словно кадр из зарубежного фильма – яхта, море, счастливая семья…
-А можно я ваши скатерти хоть сфотографирую?- спросила Лида, доставая фотоаппарат. Грех же такой красотой не поделится.
-Конечно. Мне нравится, когда мои творения люди видят- неожиданно улыбнулась хозяйка дома. Мне эти скатерти, наверное, уже как дети, отдать и продать рука не подымается, а вот показывать люблю. Вот только живем с мужем одни и гости не часто бывают… Как-то не до гостей…
Лида с Русланой увлеченно фотографировали невероятные скатерти, ахая и охая от восторга, и не жалея кадров на пленке.
На следующее утро, в пять утра, в полусонном состоянии они простились с сердобольной женщиной и уехали на первом же автобусе в село к бабушке. Бабушка была в шоке, увидев стучащих в окошко, в дикую рань, дочку с внучками.
- Боже мій, Ліда! Звідки ви в такий час?
- С Мироновки- огорошила ее Вероника.
- Як… Де ж ви там ночували? На вокзалі?
- Нет, в гостях, - улыбнулась Лида, услышав за спиной хмыканье Русланы, снимающей курточку и в припрыжку бегущей к печке греться.
-Ну да, на вокзале мы ночевали позапрошлую ночь. Мне не понравилось.- недовольно-прямолинейно, в лучших традициях, прокомментировала Вероника.
-Иди, суши ноги, и рукавицы, умничаешь мне тут – кышнула Лида на младшую дочку, которая по пути успела пару раз «чисто случайно загреметь» в снег, правда после того, как пыталась Руслану снежками закидать…
- бідні діти…
- да ладно, мам, зато Киев посмотрели. Когда б они еще до него доехали.
- Согласна. Красивый город. Жаль мало времени было его рассмотреть. Сидение в холле то одного здания, то другого массу времени забрало… Но там так красиво в метро… - начала Руслана.
-И главное тепло – тут же добавила Вероника.
-Вот же ж практичный ребенок. Тебя что нужно было тут оставить?
-Нет…- насупился ребенок и, закончив раскладывать шубку и рукавицы, заполз на лежанку греться.
-Так, я зараз сніданок приготую, а потім ми будемо кабана різати. Будете кишку їсти? – обратилась бабушка к внучкам.
- Фу… А что, просто мяса не будет? – скривилась Вероника.
- Класс! А еще мне хвост обсмаленный дадите?- тут же заинтересовалась Руслана
- А мне - уши - рассмеялась Лида.- будет тебе мясо, Вероника, не переживай. А колбасу ми и сами с Русланой съедим, если ты ее распробовать не успеешь.
- Так бабушка сказала – « кишку»…- недоуменно уставилась на нее малая.
- Правильно, колбаса делается из кишок.- разъяснила Лида.
- Фу…они ж грязные…
- Тю, ты глупая. Мы ж естественно их помоем, начиним мясом или кровью, сварим, пожарим….
- Класс – Руслана уже была вся в предвкушении пира.
- Ну… не знаю… я посмотрю - Вероника была настроена более критично.
- Та нічого, я тобі особисто котлет нажарю.- успокоила ребенка бабушка.
- А нам!?- тут же возмутились Лида и Руслана.
- І вам, і вам… Всім все буде. Только его еще заколоть нужно. Делят тут, понимаешь, спозаранку мясо не убитого «медведя» - откомментировал эту перепалку дедушка, выходя на улицу.
Кабана закололи. Работы было… Хватило всем, в том числе и девочкам. Мясо, сало, кишки, тушёнка, беготня почти до самого вечера… То разбираем, то рубаем, то жарим, то варим, то печем…
А вечером у них были билеты на поезд, и бабушка с дедушкой отвезли Лиду с дочками на своем стареньком москвиче на вокзал в Корсунь, нагрузив сумками «самым необходимым», к которому Лида честно причислила колбасу «кровянку», мясную колбасу, мясо, сало да мало ли, что еще там «завалилось» в сумки. Все нужное и вкусное.
Поскольку поезд останавливался на станции всего на две минуты, а вагон оказался у черта на куличках (там, где даже платформа закончилась) – забег с сумками получился знатный… Дочки, попав в поезд и распихав по полкам багаж, были в состоянии только упасть и вырубиться, а Лида наконец- то добралась до бумаг и попыталась разобраться, все ли она сдала, все ли экземпляры с отметками остались у нее на руках. Адвокат говорил, что это важно… Пока голова не болела, она способна была на многое, а чтоб перенести так некстати накатывающую болезнь она взяла с собой целый «мешок» таблеток. Страшно ведь неожиданно свалиться с головной болью по пути, но и выбор не велик. Некого вместо себя отправлять. В этот раз, слава Богу, обошлось - она успела попасть на прием в несколько ведомств, уговорила дать быстрый ответ на жалобу нескольких чиновников…Теперь бы дождаться этих ответов, и чтоб они помогли…
Дочки уже мирно спали, когда поезд резко остановился – кто-то в поезде сорвал стоп-кран.
- Станция «Кошмар»…Ну и названьице - пробормотала Руслана, проснувшись от резкой остановки и упершись взглядом в табличку с названием.
-«Кошмак» - исправила ее Лида, выглянув в окно.
-Да? А первая версия была прикольней,- дочка мотнула сонной головой и, скрутившись под зимней курточкой, снова уснула. Постельное белье они не брали в целях экономии, а вот матрасы взяли, несмотря на недовольное ворчание проводницы о том, что без постельного нечего и матрасы трогать. Но, присмотревшись к Лиде с дочками, проводница как-то смолкла на полуслове и ушла, сделав вид, будто что-то срочно вспомнила. Может просто пожалела, а может догадалась, что Лида просто вцепится ей в горло, если та начнет вытягивать матрасы из-под ее детей.
Попутчик, вошедший на станции, принес в вагон запах зимы и снежную крошку. Сбросив сумку, он обаятельно улыбнулся Лиде, сверкнув белоснежными зубами на черном лице.
- Добрый вечер.
- Добрый. Как думаете, чай еще проводник даст? А то я так замерз…
- Думаю, даст, - пожала плечами Лида, отрываясь на пару секунд от документа.
- Хорошо… Попутчик ушел, и вернулся спустя некоторое время с двумя чашками кофе.
- Чаю нет. Будете со мной кофе? – выходец из Африки поставил стаканы на стол и достал из сумки шоколадку.
- Хм… Буду. А вы колбасу будете? – Лида потянулась к сумке с едой, отложенной на дорогу.
- Я буду колбасу – послышался с полки голос Русланы.
- Ты ж спишь?- изумилась Лида.
- И я – Вероника не отставала от сестры.-
- Тоже спишь? – рассмеялась Лида
- Ага, но ты не беспокойся, я и во сне с колбасой справлюсь, - хмыкнула дочурка,
- Эта та которая кричала «фу, я это есть не буду» - хмыкнула Руслана, доставая книжку и утыкаясь в нее носом, впрочем, иногда поглядывая на стол внизу. Лида достала колбасу, и купе наполнилось таким ароматным запахом, что уроженец солнечного континента тут же поспешно согласился. Впрочем, как оказалось, за время учебы в Украине украинское сало как и остальную местную кухню он очень даже оценил и полюбил. Спустя пару минут в купе показался еще один пассажир – мужчина лет сорока с аппетитно пахнущей на весь вагон зажаренной курицей.
- О, никто не спит! – обрадовался мужичок,- будет с кем поужинать, а то мать так переживала, как бы я голодным не остался, что еды на неделю дала.
- Присоединяйтесь,- улыбнулась Лида, подвинув на столике колбасу и кофе.
- Малышня, слазьте, помогайте расправиться с курицей!- хлопнул рукой по верхней полке хлебосольный попутчик.
-Да они уже почти спят, - попыталась смущенно «отбиться» Лида.
-Да где там! Я ж вижу, что не спят! А запах от еды такой, что и мертвый проснется. У самого уже слюнки текут! – Шумный попутчик, казалось, занял собой все купе, весело раскладывая вещи, еду на столе и успевая все комментировать. Но, в конце концов, он все же уселся, заказал кофе, взял постельное, вручил не пожелавшим слазить девочкам по куску курицы на хлебе (этакий импровизированный гигантский бутерброд) и с любопытством уставился на Лиду и африканца.
-Ну, что угощайтесь, рассказывайте! – пригласил он широким жестом с искренней улыбкой. Лида с негром, переглянувшись, улыбнулись и дружно потянулись к курице.
Интересная компания подобралась. В молодом темнокожем человеке чувствовалась образованность, внутренняя культура общения. Шумный мужчина оказался бывшим шахтером, уволившимся из-за травмы с шахты. Лида с любопытством слушала про страну с названием Кот-д'Ивуар под уминаемую свиную колбасу и про случаи на шахте под хруст костей зажаренной птицы. Салфеток ни у кого не оказалось и пришлось использовать вместо них туалетную бумагу. Впрочем, это никого особо не смутило. Шахтер был «парнем бывалым», да и иностранец, как оказалось, уже вполне привык к местным вариантам культуры.
Темнокожий попутчик, которого звали Анибал, как-то невзначай пожаловался на отсутствие человека, которому можно было б поручить проверку диплома – Лида предложила свою помощь. С грамотностью у нее всегда все было в полном порядке и даже лучше, не зря ж ее еще в школе не особо любили несколько учителей, которым она по простоте душевной пару раз указала на ошибки… Тот обрадовался, и сразу вытащил из сумки диплом. Лида, не ожидавшая такой оперативности, принялась читать. Впрочем, это не мешало ей услышать жалобный рассказ второго попутчика о том, как он продал машину и все вложил в какой-то кооператив, а когда решил забрать деньги, ему отказались их отдать.
- Так добивайтесь! Письменно обратитесь, пригрозите прокуратурой - подала она голос из-за бумаг.
- Думаете, поможет? - озадаченно переспросил попутчик, которого, как выяснилось, звали Виктором.
- Конечно, поможет! – Лида опустила страницы с дипломом.- Если просто ходить и просить, то ничего и не отдадут. А вот если письменно, да с угрозой жалобы в правоохранительные органы… Это ж Ваши деньги, и их обязаны вернуть.
-Да… Надо попробовать… А Вы не знаете, как такое обращение составить?
-Ну, я не специалист. Но для начала можно в произвольной форме, главное в письменном виде.
-А Вы мне не могли б набросать?
- Ну…Могу попробовать…
- Набросайте! У меня и листик есть…
Отложив диплом, Лида начала составлять обращение, взяв за основу свои заявления в госорганы, и уточняя у Виктора, что и когда он подавал, оформлял…
-Класс! – Мужчина радостно спрятал исписанный довольно корявым почерком, листик.
-Лучше перепишите, чтоб потом точно прочесть, - посоветовала Лида. – А вообще Вам надо к юристу.
-Да, прочитаю! Может и схожу, потом. – отмахнулся мужчина и пристал с расспросами к иностранцу, позволив Лиде вернуться к диплому. Добраться до своих бумаг ей явно не светило в дороге.
С утра к автобусу от железнодорожной платформы Лиду с детьми провожали оба собеседника-полуночника. Один ждал на неделе в гости в общежитие (у нее как раз поездка в суд предстояла) дочитать диплом, другой записывал телефон, чтоб позвонить, если появятся новые вопросы по вкладу. Идущие рядом Руслана с Вероникой помалкивали, старшая - откровенно радуясь, что не ей тащить сумки до автобуса, младшая - критично оглядывая болтающих без умолку мужчин. Лида, покосившись на «набурмосенную», но молчащую Веронику, только порадовалась – судя по тому, что дочурка не высказала свое «фе» (а она не ограничивалась рамками вежливости, если человек ей не нравился), попутчики у нее были нормальные. Точно без злых и коварных планов – всяких корыстных и опасных «проходимцев» малая чуяла за версту.
Олег
-Папа, хватит кактусу руки прикручивать, тебя к телефону зовут,- крикнула с лестницы Вероника.
-Ха! Так вот как это называется!- я со смехом отошел от скульптуры кактуса, которую мы с другом «ваяли» из подручного материала и планировали, если повезет, продать моему руководству на заправке.
-Да, четкие детские определения - это нечто, - хохотнул Коля, продолжая выпиливать «руку» кактуса. Колючки мы, естественно, не делали, но сама форма и поверхность вроде как похожие получались. Еще б в зеленый покрасить, и чтоб потоков ржавчины не было от металлических стержней на креплениях отростков…
-Ладно, сейчас вернусь,- я, оставив друга «шаманить», пошел в дом к телефону. Вероника в пестрой курточке, проскочив мимо, направилась с любопытством изучать наши успехи с кактусом, а Руслана вообще висела на тополе у забора. Не девочка, а обезьяна какая-то… Ей бы мальчиком родиться… Эх… Может тогда все и не так было… А может, если б я в свое время был внимательней и серьезней у меня и был бы мальчик… Но… «Молодость не слушает, старость не спрашивает»… Так, кажется, говорят…
Я нынче работал, смешно сказать, завхозом на заправке. Нет, я, конечно, пытался ее озеленять и все такое, но по сути все равно получался просто странный завхоз, и не более … Ну хоть деньги платили, в отличие от прежней работы, где последняя выплата зарплаты была три месяца назад и в ближайшее время не планировалась. Ирина занималась дочкой, грызя меня за деньги, как дотошный жук-короед, Лида от нее отставала только по той причине, что была дальше. Ну не мое это! Не умею я «крутиться» как сейчас научились многие. Например, тот же брательник успевал и бабки зарабатывать на стройке и «подшаманивать» кучу стройматериалов себе, да еще и подчиненных припахивать на ремонт своей личной квартиры! Не мое это! Не могу, не умею! Не умею врать складно и ладно людям в лицо, а за спиной воровать вагонами! Но кого ж это интересует… И, если претензии Лиды еще можно понять, как-никак двое детей на руках, то претензии Ирины местами меня просто изумляли. Нет, я понимаю жить в Донецке - это требует определенного уровня, но не настолько же!? С какого перепуга она начинает равняться на «новых русских»? Неужели так голову кружат проносящиеся мимо новые «хозяева жизни»? Но у них, кроме шальных денег, есть еще и замечательные шансы нарваться на шальную пулю… Вообще мир вокруг сошел с ума… Вся страна, и мой родной город в частности, как-то резко превратились в набор контрастов. Едва ползающие древние «запорожцы», тарахтящие и ломающиеся через остановку трамваи, троллейбусы, коптящие «икарусы»-душегубки соседствовали со сверкающими дорогими иномарками сомнительного происхождения. Бездомные, грязные, в жалких и страшных обносках люди, именуемые новым термином - «бомжи», как-то незаметно, но очень быстро наводнившие улицы, вполне спокойно сочетаясь с обвешанными золотом бандитами в малиновых пиджаках. Эти новые «хозяева жизни», появлялись на люди исключительно в компании с длинноногими, раскрашенными как индейцы-апачи, девицами и толпой бритоголовых охранников, у которых только слепой не заметит оружие. Милиция и сотрудники ГАИ из стражей порядка превратились в вымогателей и бандитов хуже обычных, так как работали «под прикрытием закона». Профессора, учителя, инженеры переквалифицировались в торгашей и таскали товар на рынки, кто сумками, кто - вагонами. Из магазинов работали либо комиссионки, либо, худо-бедно, продуктовые, все остальное было на рынках. Я с удивлением узнал, что в нашей стране можно достать все, от черной икры до пистолета - вопрос только в цене. Научные заведения поражали взгляд облупившимися стенами и обветшалыми помещениями, словно кто-то специально по ночам обдирал эти здания, стараясь продемонстрировать сошедшему с ума миру, как выглядят эти отрасли. Областная библиотека им. Крупской спасала свои материалы от регулярных потопов из-за протечек крыши силами самих библиотекарей, а ведь это крупнейшая библиотека в Донецке! Наука, литература, искусство, как и моя профессия, - не просто оказались никому не нужны, а превратились в практически такие же отбросы, как наводнившие родной город бомжи. Мои друзья и знакомые, с нынче не популярной профессией, разбежались в поисках заработка кто куда. Кто в коммерцию, кто в бандиты, кто, из самых «крученных», вообще за границу лыжи настроил… Как сказал один друг – «лучше я там пару лет поишачу, устроюсь, а потом человеком буду себя чувствовать, чем здесь всю жизнь прозябать буду». Может он и прав, но я на такой кардинальный ход как-то не настроен. А может просто у меня все не так плохо, есть дом, какая-никакая работа, жена, дети, и родители. И надежный тыл – отец, который умудряется удерживаться на плаву, доставать откуда-то деньги, при всем этом безумии не скатываясь в откровенную уголовщину. Впрочем, не зря же он всегда был отличным шахматистом, просчитывающим на десяток ходов вперед, а если добавить его персональную везучесть… Мне таким не быть… Зато хоть про аспирантуру перестал вспоминать – сейчас она явно уже не актуальна.
Лида
- Мам, там какая-то тень под двором,- задумчиво произнесла Вероника, остановившись на пороге, и перегораживая путь Лиде, несущей в ведрах воду в дом.
- Где?– Лида удивленно повернулась к калитке, но ничего не увидела в свете вспыхнувшей над дверью электрической лампочки. За забором, в темноте, угадывались контуры дерева, соседний дом. Фонаря на ближайшем к их дому столбе на улице уже несколько лет как не было, впрочем, беда с фонарями наблюдалась у всего села.
- Там… Словно вплелась в ветки дерева…
- Вероника, нет там ничего! – Лида, не увидев ничего подозрительного, повернулась к двери. Два десятилитровых ведра воды в руках не слишком способствовали скрупулезному рассмотрению теней, заинтересовавших ребенка. - Не морочь голову! Отойди и открой дверь. Ведра тяжелые, а руки у меня не железные!. - Они зашли в дом, входная дверь, прикрепленная пружиной, громко хлопнула за спиной.
- Ма, иди глянь, у нас мальки у гуппиков родились! – послышался восторженный голос Русланы.
- Правда? Где? Их же нужно выловить, пока их другие рыбы не съели!- Лида, поставив ведра с водой, пошла в дом, где старшая дочка восторженно прыгала вокруг двадцатилитрового аквариума, рассматривая в зарослях водорослей едва видимых прозрачных мальков.
Аквариум Руслане смастерил на день рождения дедушка. Сварил из уголков каркас, вклеил стекла, покрасил металлические детали белой эмалью – на вид красивей покупного получился! Хороший подарок – ребенок до сих пор в восторге, а купить такой Лида при всем желании не могла б. Она и на самых простых рыбок – гуппи, еле «нашкребла». Хорошо хоть это рыбки не прихотливые и сами разводятся. А водоросли у них и из ставка прижились. Хотя, Лида до сих пор помнит свою искреннюю зависть, когда при покупке рыбок увидела двух девчушек, лет по тринадцать, которые в магазине выбрали десятка два рыбок, водоросли, украшения из глины, а потом просто пошли менять доллары, поскольку им на все карманных денег не хватило! Эх, хорошо, когда есть такие карманные деньги… А впрочем, не в деньгах счастье… И без них при достаточной фантазии у Лиды есть и рыбки, и водоросли, и светящийся от радости ребенок.
- А что они их могут съесть?- удивленно спросила Руслана, едва ли не закручиваясь вокруг аквариума в спираль.
-Угу…- Произнесла Лида, пытаясь рассмотреть в водорослях неприметную мелочь,- Куда ты думаешь, делись предыдущие?
- Изверги… Я за банкой! - Руслана моментально унеслась, оставив Лиду вылавливать самодельным сачком, из алюминиевой проволоки и клаптика нейлоновой сеточки (остатки от пошива какой-то блузки Наташки) новорожденных рыбешек. Жалко, если съедят, да и понаблюдать за тем, как растут мальки и превращаются в рыбок, будет дочкам интересно.
Когда-то отец Лиды тоже дома содержал живой уголок - царство живности на собранной своими руками основательной, при этом компактной конструкции из нержавеющей стали. По центру размещался огромный аквариум на 300 литров с яркими красивыми рыбами, над ним располагалась клетка с попугаями, а на нижнем ярусе уголка были оборудованы апартаменты степной черепахи.… Помнится, прямо в крышку аквариума была встроена подсветка двух цветов - белая и желтая, превращавшая подводный мир в красочную сказку… Все приходившие гости были в восторге от той красоты. И Лиде, учившейся тогда в младших классах, это все очень нравилось. Но потом отец с матерью почему-то все распродали, раздарили…. Черепаху Лида в школу отнесла, в классный живой уголок… Жаль… Эх, как же давно это было…
От процесса вылова мальков Лиду отвлек разъярённый лай собаки и странный шум во дворе. Оставив Руслану искать спрятавшуюся в водорослях мелочь, Лида выглянула во двор и в первый момент остолбенела от открывшейся картины. Вернувшуюся с дискотеки раньше времени Наташку пытался завалить прямо на клумбу во дворе у калитки какой-то парень. Нет, Лида, конечно, знала про разгул бандитизма в стране и все такое, но в их селе все было не так плохо. Были драки по-пьяни, мелкие разборки среди молодежи, но насиловать женщин прямо в их собственном дворе как-то до сегодня никто не додумывался. Прямо средневековье какое-то!
-Отпусти! – вопила возмущенно сестра
-Иди ко мне… Почему всем можно, а мне отказываешь?- возмущался заплетающимся языком Витя, двадцатилетний парень, живущий с Лидой на одной улице. Наташка, отбиваясь, упала с ним вместе на клумбу. Сил унять нападающего у нее не хватало, спасала только его плохая координация, нарушенная явно не одним стаканом водки. Лида подскочила вовремя, чтоб начать оттаскивать уже пытавшегося снять штаны «ухажера». Он возмущенно отмахивался…
- Да че вы ко мне все пристали? Она мне обещала!
- Иди на х…, пьянь!- Наташка, извернувшись, выдернула заломаную парнем руку и вцепилась ему в лицо длинными накрашенными ярко-алым лаком ногтями.
- У-у, а когти как у дикой кошки…- возмутился Витя, отдёргивая лицо с застрявшим в надбровии обломком ногтя.
Лида в это время попыталась его оттащить за шиворот от сестры. Выскочившая из дому Руслана нерешительно остановилась.
- Спускай Янку! - крикнула Лида. Дочка кинулась к заливающейся лаем овчарке. Спущенная, с цепи собака ринулась им помогать.
-Отстань, сволочь! – взвизгнула Наташка, полоснув парня еще раз всей пятерней по лицу.
-Да идите вы!- парень, все еще цеплялся за трещавшую по швам шелковую блузку Наташки и неловко отмахивался от наскакивающей на него собаки и женщин с девочкой. Потихоньку их совместные усилия приносили результаты.
- Ай…
- Она мне обещала! …Чем я хуже всех?... У, тварь, зубастая - он неловко развернулся на наскакивающую сзади овчарку и отшатнулся к калитке. Его тут же вытолкнули за калитку и закрыли ее.
- У-у, зверюги бешенные, а не бабы… - послышалось оттуда яростное восклицание, и калитка содрогнулась от сильного удара пытавшегося вернуться парня. На калитку тут же кинулась собака и ее оскаленная, заливающаяся лаем морда, оказалась практически на уровне лица нападающего. Он отшатнулся и, не удержав равновесия, свалился на асфальт… Посидел несколько секунд задумчиво, мотнул головой.
-Иди проспись, придурок!- крикнула ему Наташка, страдальчески глядя на остатки ее любимой красной блузки.
- Отдайте кроссовок…- послышалась из –за калитки…
- Забери! - кроссовок полетел через забор прямо в физиономию несостоявшемуся насильнику.
- Мама, у тебя кровь - заметила Руслана, пока Лида и Наташка смотрели как неудачливый насильник уходит шатающейся походкой по улице, глупо размахивая кроссовкой и матерясь во все горло.
-Блин… Он мне сережку с мясом вырвал…- Лида расстроенно ощупывала истекающее кровью ухо и вторую, оставшуюся на месте, золотую сережку с александритом – подарок бабушки еще на ее шестнадцатилетние.
- А мне блузку порвал, тварь. Ну, ничего, я в его морде три ногтя оставила, говорят они очень плохо заживают!- злорадно произнесла Наташка,- бл…ть, и юбку порвал!
-Руслана неси канагонку, может, найдем ее…- Лида растеряно осматривала плохо освещенный вытоптанный палисадник.
Поиски украшения, увы, не увенчались успехом. Затоптанно-перепаханный потасовкой палисадник и двор, при свете фонарика, от принесенной местным выпивохой канагонки, упорно не желал возвращать сережку.
-Что случилось вообще? Почему он на тебя напал?- спросила Лида сестру, заходя в дом после безрезультатных поисков. Собаку оставили бегать по двору без привязи.
- А я откуда знаю. Иду себе с дискаря, никого не трогаю, а тут эта пьяная рожа под двором… Я ж даже не поняла сначала, кто он и что хочет!
- Ну чего хочет, он вполне дал понять…- хмыкнула Лида, смывая кровь и протирая ухо спиртом.
- Ох..л, придурок.- скорчила рожу Наташка. Я завра пацанам скажу, они душу из него вытрясут…
- Пацаны - не вариант… В милицию нужно обращаться, а то мало ли, что он завтра надумает… Ты-то, в крайнем случае, его домогания пережила б, не впервой, а если б он на Руслану или Веронику кинулся?
- Ну, спасибо, обласкала - фыркнула Наташка. Она знала, что сестра ее в обиду не даст, и, в принципе, права - с Наташиным нескромным опытом, одним больше, одним меньше - разница не так уж и ощутима. Но тогда она сама «давала», а не на нее накидывались! И уж явно не в грязи палисадника!
На следующий день Лида с дочками и Наташкой при свете дня еще раз обшарили весь двор, палисадник и даже улицу – сережки нигде не было. Видимо ее парень унес с собой. А к обеду, когда они вызвали участкового, с ним вместе пришли и родители пьяного дебошира. Поначалу они пытались обвинить саму Наташку, но так как порванное ухо было у Лиды, испорченная одежда у Наташки, синяки у обеих, а поцарапанная морда и покусанная задница у Виктора – номер не прошел. В нападении на «бедного несчастного» мальчика у них все-таки не хватило наглости обвинить женщин. Хотя завуалированные намеки вроде «Лида, тебе ж тут жить, у тебя дочки, подумай прежде, чем заяву писать» от отца парня звучали совсем нехорошо.
Долго ругаясь и оправдывая сидящего между ними с потупленным взором непутевого сына, сошлись на том, что родители Вити оплатят Наташке и Лиде компенсацию за испорченную одежду и нервы, но чтоб на сына заявление не писали. Золотые серьги, в обмен за унесенную и неизвестно где потерянную Лидину сережку, мать Виктора отдала свои. Без александрита конечно и невзрачные, но тут уж не до капризов. Лида чувствовала, как ее мороз по коже пробирает от обозленного взгляда отца Виктора, явно настроенного против компромисса. Было заметно, что сейчас под уговорами жены и в присутствии участкового ему пришлось смириться, но уж позже он обязательно, объяснит «строптивой бабе» «кто здесь кто»…
На протяжении всех «переговоров» Витя сидел как побитый - мучимый похмельем, с трудом вспоминая, что ночью творил. Правда, сказать, что вообще «ничего не было» никто не мог, так как данный «цирк» успели рассмотреть в окна все соседи, несмотря на то, что ни одна зараза не пришла на помощь.
-Та шо вам там помогать, ви ж і самі як дикі кішки,- хохотнул один из соседей, когда позже его упрекнула в этом Лида.- подивись на Вітька, тут вообще непонятно, кому більше дісталось.
Заявление в милицию Наташка с Лидой, на радость участкового, действительно не подали. С одной стороны, вроде, отбились, с другой - ущерб как-никак возместили. К тому же жить на одной улице с семьей, где сына посадили по их заявлению, желания не было. Витя был довольно тихим и спокойным парнем. Отродясь не был замечен ни в чем этаком, и все недоумевали, что на него нашло. И только мать Ирины, услышав в магазине в центре села рассказ о происшествии у «цветоводши», недовольно скривилась и тихо пробормотала – «чертова баба, и здесь выкрутилась...» Ну, ничего… Мы еще посмотрим, кто кого… Из-за тебя, гадины, моя дочка мучается. Терпит твоих зверенышей в своем доме…
Наташка
Наташка, опрокинув очередную стопку ликера из красивой бутылки с нечитаемым названием, блаженно растянулась на кровати. Сидящий рядом с ней обнаженный светловолосый мужчина проводил ее движение взглядом и потянулся за сигаретой, но, глянув на часы, начал одеваться.
-Что, потрахались и пора по домам?- криво улыбнулась Наташка. Ее изрядно раздражало, что этот обеспеченный красавчик женат на какой-то тихой невзрачной бабенке. И ей, такой красивой и модной, приходится, несмотря на все свои прелести и его заверения в ее неотразимости, собираться и сваливать с хаты до возвращения его жены с работы.
-Через час Лена со смены возвращается,- бросил он, ничуть не смущаясь.
-И что? Что тебе может предъявить эта корова?- Наташка недовольно изогнула ярко подведенную бровь, не спеша одеваться. – пусть бы подождала в коридорчике, пока мы тут интересными вещами заняты. Может, что полезное узнала б….
- Причем здесь предъявить? Зачем мне скандалы?- произнес он, не слишком вежливо бросив ей на кровать шмотки, разбросанные ранее ими по всей комнате.
- Развелся б, свободным стал…
- И женился на тебе? Нет уж, я не настолько глуп.
- А чем тебе я не подхожу? Красивая, умная, вкусно готовлю, в постели опытна…
- Слишком опытна. Жена должна быть неопытна.
- И зачем тебе такая?
- Мне нравится самому ее всему учить.
- И как? Научил?
- Научил.
- Так что ж тогда я у тебя в койке делаю?
- Разнообразие, милая, разнообразие – рассмеялся мужчина.- Ну-ну, не дуйся. Мы же все это обсуждали.- потрепал он ее по щеке, одновременно застегивая штаны. И, вообще, женатым быть гораздо удобней – второй раз точно не окрутят слабые на передок симпатичные мордашки вроде тебя.- рассмеялся он.
- Гад…- Наташка скривилась, но больше для порядка. Этот красавчик, несмотря на довольно сволочное отношения к женщинам, ей очень нравился, и она все еще надеялась охмурить его до развода, ну или хоть просто приятно провести время… Он был довольно щедр, в постели хорош, с отпадной машиной, и при деньгах, так что ссориться с ним даже из-за допускаемых им грубых выражений, пока не было желания. Тем более, что с места его любовницы она «невзначай» потеснила бывшую подругу, утерев ей нос на тему «неотразимости».
- Да, я так при встрече тебе и сказал, – обаятельно улыбнулся он, ничуть не смущаясь.- Кстати, я «поговорил» с Витьком. Больше он к тебе и двору твоей сестры на пушечный выстрел не подойдет.
- Надеюсь ты ему отбил почки?
- Нет, зачем? Я не настолько кровожаден. Так, помял немного бока, поговорил о жизни. А, вообще, там странная история. Верил бы в чертовщину, решил бы, что его какой-то бес охомутал.
- Это почему?
- Да я ж Витька не первый год знаю. Нормальный пацан, ну в драках участвовал, но больше за компанию, пьет - так не больше чем все… На баб, конечно, ведется, но уж никак не кидается с кулаками. Вообще, неблагодарное это дело кидаться на бабу с кулаками. И удовольствия не получишь, и уголовщину пришить могут…
-Ну да,удобней как ты - с ликером и конфетами, да на тачке…- улыбнулась Наташка, вспомнив, как он к ней подкатил на дискотеке и барским жестом пригласил в машину. Импортный ликер, дорогие конфеты, музон перекрывающий по громкости дискарь… Естественно, она села и не только в машину, и не только в тот вечер… Да одни завистливые взгляды сельских куриц этого стоили!
- Вот-вот. И все довольны, и менты по углам не щимят.
- Так что там с чертями и Витьком? Перепил и не договорился?
- Та не, говорит не пил практически, так, с пацанами на четверых пузырек раздавили. Но, что на четверых здоровых ребят пол литра? Завернул домой, потом к Сеньку, а потом шел к своей телке, но, проходя мимо вашего двора, словно в омут попал. Говорит, помнит только смутные тени, ни тебя толком, ни твоей сестры, а потом в этот глухой мир теней ворвалась оскаленная морда собаки и какая-то светящаяся баба за ее спиной… Говорит, они его словно вышвырнули из какой-то мути, еле отдышался от испуга. Как домой дошел не помнит, перед глазами все плыло и раздваивалось, а голова, словно чужая была. А теперь беднягу еще и кошмары мучают.
- Да ты что! Надеюсь, в этих кошмарах я ему харю расцарапываю?- злорадно полюбопытствовала Наташка. Рассказ больше смахивал на пьяный бред, и она склонялась к мысли, что «пузырек» все же был выпит Витьком далеко не один.
- Не, ты знаешь, как ни странно - не твои ногтики, хотя гноятся у него эти царапины уже месяц, несмотря на все мази. Даже и не знаю, что за зараза у тебя под ногтями живет,- Хмыкнул мужчина,- Нет, говорит, снится, что он отдает кому-то женскую золотую сережку, и его за эту руку вместе с украшением утягивает жуткая сила в темную грязную воду… Просыпается с криками, пугает предков.
- Слушай, похоже, ты с ним не одну бутылку водки вылакал, чтоб весь это бред услышать- скривилась Наташка.
- Та не, мы понемножку. Не грех же после мордобоя и выпить - рассмеялся мужчина, легонько подталкивая застегивающую блузку Наташку к выходу.- Пошли, красавица, доставлю тебя домой. И накинь куртку – на улице чай уже не лето.
- Накину, - пробормотала Наташка, припрятывая в карман какой-то подвернувшийся ей золотой кулон. Жена ее любовничка не обеднеет, а ей нужна хоть какая-то моральная компенсация за то, что среди ночи ее выгоняют из теплой постели. Хоть и с доставкой к дому, все равно обидно!
§§§
Наира слушала собеседницу, откинувшись на спинку кресла и стараясь подавить странную дрожь в пальцах.
То, что ей предлагали, было соблазнительно до ужаса, но и так же опасно. Семья из трех (!) крылатых. Да, если их всех поймать и обратить их силы себе в пользу, это было б невероятно, но сам процесс… Она слишком хорошо помнила визит младшего, она помнила ту, сломанную ею, хоть и по заказу клиентки, судьбу семьи, помнила заглянувшую к ней однажды одну из «хранимых». Из людей, чья жизнь находится под неустанным надзором высших сил. За таких, если ты неудачно вмешался в их судьбу, высшие силы голову снесут и имени не спросят. Таким избранным дано многое, но и судьбы у них обычно, мягко говоря, непростые. Ее собеседница, молодая женщина с огненно-рыжими волосами и серыми глазами, воодушевленная перспективой, долго не замечала все более и более мрачнеющего лица Наиры, но, при всем желании, игнорировать молчание долго не смогла.
- Ну, Наира! Помоги мне! Это такой шанс!
- Аише… А ты не задумывалась о последствиях?
- Наира. Мы сможем обойти законы расплаты. Уж не тебе ли не знать!
- Я подумаю… Это ведь отнюдь не срочный вопрос.
- Но не думай долго. У меня есть жаждущая силы женщина (правда, местами она не слишком настойчивая, но это поправимо), на которую можно сбросить основное бремя вины за отобранные крылья!
- А она об этом знает?
- Нет, конечно. Но она так жаждет получить дар.- Аише плотоядно улыбнулась – обожаю таких наивно-жаждущих. Она готова родную кровь предать, лишь бы получить эту сладкую иллюзию власти.
- Любая власть - иллюзия…
- Не скажи… Наша с тобой опирается на дар высших сил, и она отнюдь не иллюзорна!
- Еще как…
- Что-то ты, мать, пессимистично настроена.
- Есть немного… Хорошо, Аише, я подумаю.
- Только не очень долго думай. Я задание дала, процесс вкратце описала, и, если она все провернет, нужно будет действовать быстро. Надеюсь, у нее совесть не проснется в самый неудобный момент…- пробормотала уже тише Аише… -Больше всего ненавижу мороку с не к месту проснувшейся совестью…
-Так ты все же не уверена в ней?
- Уверена, но чем черт не шутит.- хитро улыбнулась Аише.
- Да уж, младший шутить любит… Вот только весело от его шуток обычно только ему…
Лида
- А это что за коврик? – Лида изумленно уставилась на лежащую на заснеженном пороге огромную пушистую собаку, которую гладили и угощали чем-то вкусным дочки.
- Она с нами гуляла на улице, а потом все разошлись, а она пошла за нами,- порадовала Лиду Руслана.
- Она ничья, бродячая. -- серьезно сообщила Вероника.
- Ничего ж себе бродяжка – Лида внимательно рассматривала серую зверюгу размером с приличного теленка, улегшуюся на их пороге с таким видом, словно имеет на это право. Умные глаза, довольная морда, огромные лапы. Собака, напоминающая небольшого медведя, была какой-то неопределенной породы, и, судя по порванному уху и паре шрамов на морде, жизнь у нее выдалась бурная.
- Она нас на санках катала!
- И мы решили ее подкормить.
- Пусть у нас остается? Все равно ведь собаки нет…
- Пусть – Лида, склонив голову, смирилась с неизбежным. Действительно, собаки во дворе уже несколько месяцев не было - старая умерла, а трое привезенных и предлагаемых новых как-то не прижились. То машина сбила, то отравили, то просто пропала бесследно… Словно рок какой-то над собаками в ее дворе висит. А зубастый охранник во дворе нужен был, с их-то хлипкими фанерными дверями, которые развалятся от одного удара. А тут еще по ночам кто-то повадился бродить под окнами. Кто и зачем - непонятно, но Руслана уже не раз окурки находила по двору. А ведь в их семье никто не курит. Хотелось бы списать на Наташку и ее ухажеров, но та последний раз была в гостях чуть ли не полгода назад. У сестренки, наконец-то, появился стабильный мужчина, занимавший все ее время … Случись подобное пару месяцев назад – Лида б уже подумала на отца Вити, но тот неожиданно скончался от сердечного приступа во время очередных посиделок с друзьями. И это после того, как ей доброжелатели уже передали, что мужчина планирует всерьез объяснить «цветоводше», что негоже «честных людей позорить» и заявления в милицию писать. Вот и не верь после этого в высшие силы… Как уберечь детей от мстительного и, отнюдь, не добродушного (если он собственную жену и сына колотил время от времени, не стесняясь) мужика Лида не знала. И вынуждена была только молиться, чтоб дальше обычного пьяного трепа, это не пошло. Молитву, видимо, приняли к сведению…
Дочки, услышав согласие мамы «оставить собачку», восторженно захлопали в ладоши и на радостях притащили добровольной охране старую собачью миску, наполнив ее супом, и кусок хлеба..
- И как его зовут?- задумчиво спросила Лида, внимательно рассматривая «приемыша», и невольно улыбнувшись, отметив, как с удовольствием уминающий угощение пес позволяет себя гладить и трогать, не норовя зарычать, как это делает большинство его хвостатых родичей.
- Его не зовут, он сам приходит,- улыбнулась Вероника.
- Не знаю. Давай назовем его Друг или Туман. Глянь, какой он серый и пушистый.- погладив собаку, предложила Руслана.- Красивый и добрый…
- Добрый туман. Ну-ну… Ладно пошли в дом.
- А Туман?
- Пусть здесь сидит. В дом – это уже перебор, а в старую будку это «маленькое» чудо просто не поместится. Да и привязывать его, думаю, не стоит. Можно ему, правда, старое одеяло вынести, чтоб не на холодном цементном пороге лежал…
- Точно, в сарае есть. Ща принесу. – Руслана тут же убежала в сарай, где хранился всякий нужный и не совсем нужный хлам.
- Хотя, с такой шерстью,- Лида пощупала плотную с подпушью шерсть псины,- он и на цементном пороге спать будет отлично. Его природа отлично приспособила к некомфортной жизни.
- Природа природой, но пусть ему будет у нас удобно - улыбнулась Руслана, расстилая импровизированный коврик на пороге. Пес, облизываясь, поднял голову от пустой миски и перевел взгляд на устроенное ему ложе, обнюхал постилку, величественно кивнул и с довольным видом улегся.
-Царский вид!- восхищенно откомментировала Вероника.
-Да, прилично смотрится – улыбнулась Лида, заходя в дом, следом за дочками.
Ночью они проснулись от громкого и очень впечатляющего «Гав»! Выглянув в окно, Лида увидела только мелькнувшую за забором тень и прохаживающегося царственной походкой по двору пса. Мохнатое создание посмотрело вслед кому-то и, подняв говору, гавкнуло еще раз – гулкое эхо прокатилось по морозному воздуху заснеженного двора. Кто бы это ни был, в ближайшее время он наверняка не вернется. В голосе неожиданно появившегося у них охранника звучала ощутимая сила и внушительное грозное предупреждение.
Странная собака ночевала у них на пороге пару недель, иногда лениво «погавкивая» ночами, но больше прикидываясь мохнатым ковриком и флегматично пропуская всех идущих в гости к Лиде. Впрочем, не всех,. Спустя несколько дней Лида выскочила на улицу, услышав мощное «гав» и, почти одновременно, громкий женский вскрик, и застала довольно интересную картину.
К ней в гости шла Надя. И, то ли напуганная собакой, то ли просто не ожидая увидеть такого зверя у Лиды, что-то выронила. По снегу расплылось ярко алое пятно. Надя с широко распахнутыми глазами пятилась от порога, на котором словно нерушимая скала стоял Туман.
- Лид-да, шо за звірюга в тебе завелась?
- Сторож мой. Классная собака, правда?!- Лида не удержалась от небольшого ехидства. Туман за все время ни разу не проявил агрессии к людям, но, видимо, Надя ему, как и большинству собак, почему-то не понравилась. Интересно, что ж они в ней такое чуют, что провожают и встречают всегда дружным и отнюдь не радостным лаем?
- Та ну тебе… Хотя би попередила, що заходить в двір тепер до тебе не можна.
- Почему ж нельзя? Можно. До сегодня все заходили. Да не бойся ты, проходи.- Туман добрый,- махнула рукой Лида и попыталась немного сдвинуть милую зверушку, чтоб приоткрыть дверь шире. Но не тут то было, собака, словно влитая стояла на пороге и сверлила внимательным взглядом Надю.
- Та нє, спасибі, я якось іншим разом зайду…- скривилась, словно съела лимон, Надя, и аккуратненько, задом очень быстро вышла из двора.
- А что ты хоть хотела?- изумилась Лида. Надя обычно если «случайно» заходила, то с целью долго и основательно «позаседать».
- Та… Нічого такого… Потім якось… - Надя развернулась и быстро-быстро пошла вдоль улицы, а Туман, тряхнув головой, повернул к Лиде морду, на которой, она могла поклясться, играла лукавая улыбка.
- Ну-ну, Туман, я смотрю, у тебя свое понятие - кого в наш дом пускать, кого нет.
- И я с ним полностью согласна, - хмыкнула выходившая погулять на улицу Вероника., Стоило Наде скрыться, Туман снова стал вежливо-ласковым и уже никому не мешал выходить из дома. Младшая дочка Лиды Надю тоже недолюбливала. И хоть Лида не совсем соглашалась с ней в части «зачем она к нам приходит, только что-то плохое рассказать да порадоваться нашим проблемам?», но и не могла отрицать, что у Вероники удивительное чутье на людей. Плохих, лживых и корыстных, она определяла моментально, вынося вердикт - «не нравится» или вообще в глаза высказывая свое мнение людям. Чем изрядно приводила тех в замешательство, или, если Лида ее упорно не слушала по каким-то причинам, предпочитая отсиживаться в своей комнате, когда подобные появлялись в доме.
- Так что ж ее теперь вообще на порог не пускать?
- Зачем не пускать? Она и сама вон как прытко ускакала,- улыбнулся «добрый» ребенок, поглаживая пса.- О, еще гости. – Лида, подняв голову, увидела, как к калитке подходит Сергей.
- Привет Серега, заходи.
- Может лучше ты ко мне подойдешь? А то зверь у тебя знатный завелся. Такой одной лапой прибить может.
- Да что ж вы все так на эту милую зверушку ополчились-то? - возмутилась Лида, подходя к воротам, над которыми как мачта возвышался худощавый Сергей. Красное от мороза лицо оттеняло шрам на скуле, а слегка навыкате глаза с опаской косились на Тумана. Смотрелось это довольно смешно.
- Та ну… Я как-то к тебе вечером хотел зайти, подошел постучать в окно, а тут передо мной из-за сугроба появились огромные глазищи в клубах тумана… Жуть такая, а потом еще та-акой - «Гав…». Давно я так не бегал… Второй «гав» уже из конца улицы услышал. Ты х-оть предупреждай…
- Так тебе и надо, нечего по ночам под окнами шастать - хмыкнула Лида,- небось, еще и не трезвый был?
- Ну, было немного… Но это ж не повод… И я фотографии принес…
- Значит повод. Вот, сегодня трезвый, видишь, и собака на тебе вообще не реагирует ,- Туман, словно в подтверждение ее слов, демонстративно ушел с Вероникой в дальнюю часть двора и «ухом не вел» на второго визитера. - Пошли в дом.- Лида открыла калитку, впуская Сергея.
- Точно?- он снова покосился на пса, который, на него не обращал внимания, а ходил по двору хвостиком за Вероникой, которую за собакой было едва видно. Она при желании могла б на нем спокойно верхом кататься.
- Точно-точно,- Заходи уже, горе, горячим чаем угощу, а то все конечности отморозишь. Вон нос уже красный как помидор, небось, по селу с фотографиями не первый час бродишь?
- Не первый- Сергей, покорно кивнув, прошел в дом за Лидой.
§§§
Надя, сидела, рассматривая остатки красной жидкости на дне надбитой бутылки, и чуть не плача от досады. Ну что ж за невезение такое! Землю заговоренную к порогу сыпать Лида не захотела, заговоренное вино, на которое Надя полгода потратила, собирая нужные компоненты и условия, банально разлилось под взглядом этой псины… Вот откуда у Лиды постоянно такие защитники появляются? Она ж их не то, что не зовет, в упор не видит! Вот бы ей такую «собачку» в дом… Она б таких делов наворотила… Да за такого помощника, большинство бабок, ведьм, знахарей и прочих промышляющих предоставлением нестандартных услуг, полжизни бы отдали и пару родственников в придачу, а к этой – само прибилось! Спит на старой тряпке на пороге! Такое сокровище и на тряпке! На цементном пороге! Зимой! Добровольно! Вот почему?! Почему жизнь так несправедлива!? Одним все, но они это не ценят и не осознают, а другим только способности кое-что видеть. Ведь это же самое противное - видеть возможность и … не иметь возможности воспользоваться… Нужно снова ехать к Аише… Она подскажет другой способ. Лиде ее «крылья» вообще не нужны! А вот Наде… очень пригодятся… Нужно же как-то выбираться из этой бесконечной серости, называемой жизнью… Мужа уже сил нет видеть – беспробудно пьяная морда, сын – уже весь в друзьях- компаниях, родители – у тех своя жизнь… А жизнь и молодость-то стремительно уходят, и нужно с этим что-то делать…
Гертруда
Гертруда присутствовала сегодня на общем собрании колхозников просто из любопытства. Она не была членом колхоза – учителя не относились к этой «привилегированной» части населения, но ей, как и многим здесь, было очень интересно посмотреть, чем все это закончится. Все село гудело после того, как цветоводша таки выиграла суд и обязала агрофирму, выделить ей в натуре земельный пай. Рассказывали, что в повестку дня общего собрания этот вопрос вписывали под такое выражение лица председателя, что все находящиеся в кабинете вздохнуть боялись.
Людей собралось много. Еще бы, в кои-то веки собрание что-то решает. Правда, вместе с выделением земельного пая председатель поставил сразу и вопрос о выходе из членов агрофирмы. Но, как оказалось, это была не такая страшная угроза и, кроме Лиды, неожиданно «нарисовалось» еще с десяток желающих! Вот уж действительно неожиданность, особенно для председателя.
Собрание проходило бурно, с криками, спорами, возмущениями. Местная «черноротая» бабенка, ярая приверженка колхоза, и, поговаривают, в прошлом - любовница председателя, долго и тщательно костерила желающих выйти из колхоза «который о всех заботится», призывала на их головы все кары как земные, так и небесные, чем доставила истинное удовольствие председателю. Остальные же просто ждали хоть маленькой паузы в ее монологе, чтоб усадить на место и продолжить разговор по существу. Цветоводша выступила кратко, но очень емко и харизматично. Ее искренне изумление тем, что борьба за гарантированные законом права воспринимается председателем как личное оскорбление, было воспринято залом двояко. Многие неожиданно задумались. А ведь и правда, женщина ничего плохого не хочет, ничего незаконного не просит… Просит просто отдать то, что и так ей, вроде как, принадлежит… Ей бы в депутаты… Умеет убедить народ… Ее старшая дочка сидела на сидении рядом и что-то там записывала. Гертруда перегнулась через кресло и с удивлением увидела, что Руслана не пишет, а тихонько рисует шаржи на членов комиссии собрания! Вот уж кому тут скучно, несмотря на судьбоносные решения для ее семьи. Шаржи, нарисованные карандашом на каком-то отрезке желтоватой, похоже оберточной, бумаги, получались на редкость точными. Председатель, главный инженер, бухгалтер, агроном, жена председателя, показательно-скромно занимающая место секретаря собрания, все были очень узнаваемы. Лида, вернувшись после своей речи со сцены клуба на место, заметила творчество дочки и тихонько рассмеялась. К ней склонилась соседка и… шарж пошел гулять по рядам…
Собрание закончилось поздно. Народ расходился, активно обсуждая как шаржи, успевшие прогуляться чуть ли не по всему залу, так и возможную судьбу вышедших из колхоза и забравших земельный пай людей. Мнения разделились, но большинство склонялось к мысли, что будет неплохо, если им просто не будут мешать. Гертруда, прислушиваясь к расходящимся людям, думала о том, что это только первая ласточка. Если эти первопроходцы, ушедшие первыми и отдельной группой во главе с Лидой, выйдут в прибыль – агрофирме будет очень плохо… С нынешним размером зарплат, работа «члена агрофирмы» очень сильно смахивала на рабский труд. А ведь именно на такую ситуацию привыкли рассчитывать руководители предприятия, несмотря на смену вывески с «колхоз» на «агрофирма», несмотря на изменения, происходящие в стране. Наверняка теперь председатель кусает локти, жалея о том, что не отдал Лиде ее несчастную квартиру. А ведь не считал бы себя всесильным, или просто б проявил сочувствие, и не было б ни суда, ни этого собрания, ни самого прецедента, что с колхозом можно воевать и воевать успешно. А можно и вообще из него выйти, и небо на голову не рухнет… Интересно, сломает эта хрупкая женщина «хребет» бывшему колхозу-миллионеру? Вот смеху-то будет…
Леонид
Леонид смотрел на танцующую в зале Лиду и поражался необычной грациозности ее движений. Ярко-голубое с серебристыми вставками, просторное, но аккуратно приталенное пояском платье, явно пошитое собственноручно, сверкало в отблесках зеркального шара, подвешенного под потолком. Серебристый шарф создавал ощущение полета легкой женской фигуры, а еще эти оптические эффекты, вызванные зеркалами и разноцветными прожекторами. Временами ему казалось, что за спиной у женщины мелькает не шарф, а полупрозрачные крылья. Обе ее дочки, танцующие рядом в кругу празднующих, не намного от нее отставали. Яркая индивидуальность просматривалась в движениях даже у шестилетней малышки! Уж Леонид-то, не один год работающий в творческих кружках с детьми, это хорошо замечал. И ведь странно, Лида, похоже, даже не представляет, как она выделяется из толпы, как все они выделяются из толпы. Хорошо, что он согласился на приглашение Нади, организовавшей этот новогодний праздник и собравшей довольно разношерстную компанию у себя в клубе. До полдвенадцатого в диско-зале была, как обычно, дискотека, и Надя, сидя на входе и кутаясь в теплую старую куртку, занималась продажей билетов молодежи, пока остальные на втором этаже накрывали на стол или просто бродили по клубу, наряжаясь и приводя себя в порядок перед длинной зеркальной стеной холла. А вот после двенадцати в распоряжении собранной заведующей клубом компании оказался весь клуб, в том числе и пустой диско-зал без толп пьяной молодежи. Естественно, с часу ночи дискотека снова будет открыта для всех, молодежь уже стопроцентно под стенами бродит в ожидании, но пока они дружной компанией танцевали и веселились, имея в своем полном распоряжении проветренный диско-зал, простор для танцев и возможность ставить музыку, которая им нравится. .
Выстроенное в свое время колхозом здание клуба было красивым и просторным. С колоннами на входе, большим актовым залом, с оборудованной по всем правилам сценой, большим и вычурно украшенным диско-залом, просторным зеркальным холлом и массой подсобных помещений на первом этаже. А ведь был и второй этаж с библиотекой, каморкой для кинооператора и его аппаратуры (правда, кино в клубе уже лет пять как не крутили) и еще кучей помещений, используемых для многочисленных кружков, курируемых Надей. Жаль, что на поддержание этого здания в порядке выделяли все меньше средств, и оно постепенно приходило в упадок…
Вообще, Надя была странной женщиной. Леонид столько лет ее знал, но так и не мог понять, как к ней относиться. С одной стороны, она старательная, общительная (не более остальных женщин, любящих почесать языками), и, вроде, неплохая. Она часто искренне старалась помочь, честно старалась организовать досуг молодежи, выбивала в районе деньги на клуб, на кружки, на инвентарь, на костюмы… Привлекала людей на массовые мероприятия в честь дня села, разных праздников... Старалась, чтобы о ее родном селе люди слышали хорошее, а лучше - восторженно отзывались… Но, при всем этом, порой в ее взгляде проскальзывало нечто такое… Толи зависть, толи злость… Вот как сейчас, когда она скользила взглядом по Лиде и ее дочкам. Вроде бы и хорошо поступила, вытащив родственницу с детьми на люди, устроив им праздник (вон как девочки радуются), но этот взгляд…
- Леня, пригласи Руслану потанцевать, пусть девочка попрактикуется,- улыбнувшись, попросила Лида, и Леонид, отвлекшись от раздумий, с готовностью направился к застывшей у стены, с первыми звуками медленного танца, девочки. Почему нет? Он, правда, хотел пригласить Лиду, но ее уже «увел» муж Нади. Вот странно, пожизненный пьянчужка Генка, который обычно разговаривал исключительно матом, из литературного языка использовал только предлоги, и вежливостью отродясь не страдающий, стоило ему попасть в компанию Лиды, становился и вежливым, и практически не матерящимся! Нет, Леонид давно замечал, что общение с Лидой на многих сказывается удивительно, да что там на других, он и на себе это ощутил… Но на себе - то такое, а вот когда этот эффект со стороны наблюдаешь… Может потому Надя и бесится и недолюбливает Лиду. Потому, что Генка дома ни черта не делает, кричит Наде, на все претензии: «Ты мне всю жизнь испортила, чертова ведьма», но если его просит Лида, то вполне спокойно может и проводку починить, и электроприборы, и антенны. Электрик-то он замечательный, практически Кулибин, на коленке трансформатор собрать может при желании. Правда, помнится, Лида как-то рассказывала, что последний раз он у нее проводку на доме чинил только после ста грамм, аргументировав, « То я таке накрутив?! Не помню… Точно п’яний був… З тебе 100 грам, бо я туди тверезий не полізу!» И, что факт, после стопки полез в искрящую проводку и все сделал! Лида тогда так изумлялась.
Изобразив вежливый реверанс, Леонид пригласил немного перепуганную вниманием Руслану на танец. И скорей всего ребенок бы отказался, если б не «протанцовывающая» мимо Лида, со словами: «Учись танцевать, практика еще никому не мешала!». Вот умеет же эта женщина так пошутить, что прямолинейная убойность аргументов просто неоспорима!
Девочка согласилась, хоть явно чувствовала себя неловко и скованно, несмотря на угадываемую в ней унаследованную от Лиды пластичность. М-да… И как это девочку еще парни не приметили? Хотя, на дискотеки она не ходит, по вечерам не гуляет… И это при том о, что для нее дискотека бесплатна - Надя вряд ли с нее что-то брала б. Другая на ее месте только на танцах и зависала б, а эта раз пришла - и больше не появляется. Явно не ночная бабочка, как и Лида. Скорей, дневная и редкая… Такую не часто встретишь, а если встретишь - не скоро забудешь. Интересно, когда ее таки рассмотрят местные ребята?
- Лида, пішли покажу шось,- Надя перехватила Лиду, снова не дав Леониду пригласить ее на танец. Он только с тоской посмотрел вслед уходящей легкой походкой женщине… Эх, не женщина, а - мечта…
Олег
- О, Толик, а давай вот здесь завернем. Заскочу к бывшей жене, тут всего-то пяток километров - произнес я, прикидывая, что на сегодня, в принципе, отработал, и по пути можно завернуть к дочкам, уточнить, приедут ли они на каникулы, а то связаться с ними проблематично. Если звонить, то исключительно «в рельсу» - телефона у Лиды нет. В свое время я не организовал подключение, а сейчас это и долго, и явно Лиде не по карману. Вот и бегает звонить в случае острой необходимости по соседям. А просто так «в никуда», без уверенности, что детей ждут, Лида точно дочек не отпустит, и будет права. Мало ли где бабушка будет, где я, а девочкам одним по городу бродить - не самая лучшая идея. Хотя они и вполне справляются. Пару раз уже сами приезжали и ко мне, и к бабушке. Руслане один раз дорогу покажи - запоминает на раз. Да там и идти-то три километра вдоль Кальмиуса… При хорошей погоде - пол часа ходу.
- Уверен, что проедем? Машинка-то, мельче некуда, а дороги проселочные,- засомневался водитель скрепера. Толик, вообще, нормальный парень, а местами и рисковый - порой просто невероятные кульбиты на своей технике выделывает, но тут почему-то решил поосторожничать.
- Проедем. Я по тем дорогам не раз ездил.
- На скрепере?
- На автобусе и мотоцикле. Да нормально там все, Толик, у меня глазомер нормальный. Я ж лесник, навскидку могу сказать, соблюдены ли нормы посадки деревьев по расстоянию!
- Ну-ну, А нормы посадки машин? Ладно, поехали, но если что, сам будет толкать!- хохотнул он. Ну да, чтоб оттолкать эту скромную машину не хватит и роты солдат…
Лида, выглянув из дома под рев «маленького» припарковывающегося скрепера, иронично хмыкнула.
- Скромно ты в гости заехал. Пол улицы перекрыл.
- Ну, уж как получилось. Но я ненадолго.
- Кто б сомневался. - Лида пожала плечами. – О, вон уже и сосед ходит кругами пытаясь понять, что это за чудо техники.
- Коля привет- я помахал рукой бывшему соседу.
- О, Олег, це ти? А я думаю, шо це за страшидло до Ліди приїхало. Де ти такого звіра спіймав?
- Да, так, бегала по карьеру рабочая машинка.
- Ну, ну. Страшно представити, що в тебе зараз за робота…- хмыкнул сосед и пошел дальше, рассматривая по пути «маленькую машинку», а я повернулся к Лиде – Вот видишь, все нормально. Да и вообще мы стоим аккурат перед твоим двором.
- Ну как сказать…- Лида вышла к калитке и посмотрела по сторонам,- Почти - занял практически всю ширину улицы и в длину все шестнадцать метров двора, да еще и «оттяпал» по хвостику у соседей… Практически идеально вписался. Ладно, рассказывай, зачем пожаловал?
- О, папа-дядя! – вышедшая из хозяйственного двора Вероника была, как всегда, сама непосредственность. - А что ты интересного привез?
- Ну, папа-дядя?- Лида иронично изогнула бровь, с самым невинным видом повторяя обращение дочки.
- Шоколадку и рыбную консерву. - Я развел руками, ничего другого я прикупить в соседнем селе не успел ввиду отсутствия как денег, так и выбора. Но точно помнил, что рыба на столе у детей – редкий гость, а шоколад - всегда желанный.
- Ладно, пошли в дом,- махнула Лида.
- Может, хоть собаку закроешь? А то она что-то меня не любит.
- А за что тебя любить? Я б еще и спустила, да толку… Вероника, закрой собаку.- Дочурка, кивнув головой, загнала собаку в будку и закрыла странной дверцей на защелках.
- О, какая интересная конструкция. Твой отец придумал?
- Естественно. А то она слишком рьяно двор защищает, особенно от овец, когда те с пастбища возвращаются,- ответила Лида. - Да и не от тебя же ждать помощи…
- Ну… Да, неверное. Но при мне и овчарки у тебя не было. – не особо логично парировал я.
Лида с ходу взяла меня в оборот, успев по пути от калитки до дверей с десяток раз отвлечься, посоветоваться на тему вредителя на смородине, показать приболевший виноград, спросить про саженцы ирги, которые я ей обещал, достал и никак не могу довезти. Про то, где можно достать барбарис – хочет посадить малым… Да, согласен вкусная и полезная штука.
-Привет, глядя на то, как вы общаетесь, и не скажешь, что вы в разводе. - зашедшая во двор Руслана отвлекла нас, при этом с интересом рассматривала машину, на которой я приехал. Дочке было уже 14-ть, но у нее все так же были замашки сорванца. Одни постоянно сбитые коленки чего стоили. - А что это за махина такая?
- А это у папы денег на алименты нет, но зато такси такое, что все село знает о визите - подколола Лида.
- Это скрепер.- ответил я дочке. Пусть удивит одноклассников эрудицией.
- А-а-а… Скрепер… Интересное название, на скрепку похоже. – тут же провела аналогию дочка,- А почему такой большой?
- Ну, он рассчитан на серьезные земляные работы…
- Это вроде того, который у нас в балке чучелом работает?- спросила Руслана, имея в виду брошенный лет десять назад за селом поломанный драглайн. Что именно в нем сломалось изначально, уже и не поймешь. Сейчас же это просто намертво застывшая ржавая громадина, убрать которую можно, наверное, только разрезав на куски. Сам он уже точно никогда и никуда не поедет. Не скрепер, конечно, но тоже немаленькая машина с гусеницами и смотрящей в небо стрелой. Странно и жалко, что такая техника просто ржавеет и разваливается… Впрочем, в последнее время в нашей стране это - стандартная ситуация…
- Типа, но то драглайн. Он поменьше будет, и поманевренней.
- Угу, и стрела у него работает этой мартышке обзорной площадкой.- хмыкнула Лида.
- Ого. Ты что на стрелу залазила? Зачем?- я удивленно повернулся к невозмутимой дочке.
- Ну, сначала на спор, а потом понравилось,- пожала она плечами. - Оттуда такой вид, все село и поля в округе видны!
- Ни фига себе… Там же стрела метров 80-т! Лида, и ты ей разрешаешь?
- Типа она меня спрашивала - пожала плечами Лида.- я потом узнала, когда она уже пришла вся в восторгах от панорамы.
- Ну, все равно…
- Раз такой умный, приедь и попробуй ей что-то запретить и проконтролировать - «окрысилась» немного жена. Это ты еще про ее прогулки по крышам тока, элеватора и моей теплицы не слышал… С походами по отопительным трубам на высоте трех метров над асфальтным двором и тому подобные увеселения… А уж про деревья, заборы и прочую мелочь я вообще молчу.
- А-а…
- Ага, у нас ребенок - тот еще любитель экстрима.
- Вся в тебя!- хмыкнул я.
- Ну, естественно, зато от тебя убийственная невнимательность, нелюбовь к математике, повадки и физиономия - отмахнулась Лида,- Ладно, не будем ребенка разбирать на составляющие.
- Да, мне и неразобранной пока неплохо - вставила Руслана, закатив глаза и уходя в дом.
- Угу, учту… - Лида легко сменила тему, - Олег, а скажи-ка мне, ты денег Веронике на осенние ботинки найдешь? А то дите донашивает уже такое старье, что даже мои навыки по пришиванию подошвы не сильно помогают. Этот сезон, хорошо, если доносит.
- Пока нет. Сам еле концы с концами свожу.
- А картошку поможешь садить? Например, на след. неделе.
- Не, у меня конец месяца, отчетность…
- Так, прошлый раз неделю назад было начало месяца!
- Ну, правильно до 15 числа начало месяца, с 15 до 31 конец, отчетный период! - отшутился я, вспомнив, что, действительно, пересекался с женой случайно в городе и уже «отбивался» от соблазнительного предложения в очередной раз перекопать огород в тридцать соток.
- Короче, как обычно. Толку - как с козла молока…- вздохнула Лида. – только козла хоть на мясо пустить можно…
- Какая ты кровожадная стала…
- Я не кровожадная, а практичная – отмахнулась Лида.
- Там бабушка внучек на каникулы ждет. Отпустишь?
- Отпущу. Может дедушка расщедрится на что-нибудь…
- Может.
За те пятнадцать минут, что я провел в доме, Руслана успела уже переодеться в замызганную «домашнюю» одежду и, выскочив из спальни, позвала меня к своей гордости – аквариуму.
- Глянь, мне мама двух меченосцев купила и пецилию!- гордо показала она мне красненьких и желтеньких рыбок.
- Ты лучше расскажи, как они ехали.- фыркнула Лида, - Точнее, как ты их пыталась угробить. То Вероника попугая просит, а потом выпускает в небо с криком «гляньте какая у меня птичка!». Вынесла на улицу похвастаться… То Руслана чудит. Представляешь, этот ребенок умудрился их в сумку вылить, и бедная рыбка минут десять без воды была, пока я ее среди вещей искала!
- И что - выжила?- я удивленно посмотрел на невозмутимо плавающих рыбок.
- Как видишь.
- Мда… Ну, на такое только ты способна… Вечно живность и растения возишь в условиях, в которых они, по всем законам жизни, должны «кони двинуть», а у тебя все как огурчики.- улыбнулся я.
- Я на многое способна. Но в тот момент думала, прибью этого ребенка, особенно когда она рыдать начала вместо того, чтоб искать рыбку!
- Ну да, искать сантиметровую рыбку в твоей сумочке (наверняка, размером с мешок, да еще и на тележке), самое элементарное и, главное, внушающее оптимизм занятие! И почему это она расстроилась? - я уже откровенно веселился.
-Это не повод опускать руки! Рыбке от ее слез - ни холодно, ни жарко. Да и мне как-то не улыбалось носить среди вещей тухлый трупик. Эти рыбки явно не с такой целью покупались!
- Да, ты у нас так просто не сдаешься - рассмеялся я, про себя подумав, что Лида не опускает руки в любых ситуациях, и детям прививает подобный подход. Полезный навык на будущее.
- А что с попугаем?
- Что, что, - помахал ручкой, точнее хвостом и улетел с воробьями.
- Так и не поймали?
- Нет, конечно. Так что будет у нас Чика пока все так же в гордом одиночестве - Лида кивнула на зелененького волнистого попугайчика в клетке. - Прям как я.
Пока мы разговаривали, дочки успели распаковать шоколадку, поставить чайник на горящую газовую конфорку (газ у Лиды постоянно тихо горел на печке в «целях экономии спичек»), что-то там убрать, что-то принести. При этом у них был такой деловито-буднично-самостоятельный вид, что, глядя на них, я невольно вспомнил их маленькими. Совсем другими… Руслану, визжащую от восторга и страха, когда я поднимал ее на ладошке под потолок, Веронику, норовящую меня «ощипать»… Вроде ж так недавно это было…. А они уже такие серьезные, самостоятельные. Ни капризов, ни истерик, ни детских наивных вопросов. Серьезность одной и убойная рациональная прямолинейность второй меня уже нередко вводили в ступор.
Провожая меня, Лида в очередной раз с тяжким вздохом констатировала.
- Мда, как обычно, взять с тебя нечего… Может хоть бензина, на роспал, с машины слить?
- Ты, как всегда, бескорыстна до ужаса,- хмыкнул я,- Но, по-моему, скрепер на солярке.
- Пойдет и солярка- пожала плечами Лида. – Хуже, чем бензин, но лучше, чем ничего.
- Ладно, сейчас спрошу.- согласился я, зная, что у Толика может что-то и быть. Он, по-моему, даже иногда приторговывал неизрасходованной «горючкой». Не зря ж я ему в плане вечно километраж немного завышенный подписывал.-Толик, у тебя солярка лишняя есть?
- Лишней нет. Там в баке на дне… Немножко.- тут же отозвался осторожный водила.
- А немножко - это сколько?- уточнил я, помня, что бак скрепера- это не бак мотоцикла, объёмы «слегка отличаются».
- Ну, литров двести-триста…
- Маловато, но на безрыбье пойдет,- тут же ошарашила Лида парня, и ушла искать емкость.
- Э-э, Олег, ты ж в курсе, что я , даже при всем желании, все не солью, нам же еще на базу ехать…- зачесал озадаченно затылок Толик.
- Не, я думаю, триста литров точно сливать не придется,- рассмеялся я, впрочем, не сильно уверенный. Лида, при желании, могла многое, и в ее духе было бы оперативно из какого-нибудь чулана достать цистерночку литров на сто-двести.
-Так, вот у меня канистра какая-то завалялась… По-моему, литров сорок. Наливайте сюда, а я пойду еще что-нибудь поищу.
- Слышь, Лид, а ты вообще, что палить собралась, раз 40 литров соляры тебе мало? Часом не все село?- полюбопытствовал я с интересом.
- Мысль конечно интересная, но пока нет. Хотя – тогда государство меня за свой счет и жильем, и питанием обеспечит, и дети к тебе в город переедут… Не соблазняй хорошими идеями – отмахнулась с улыбкой бывшая жена. Да уж, умеет она найти плюсы в любой перспективе…, - На распал чуть-чуть, а остальное – все пригодится в хозяйстве.
- То есть ты еще даже не знаешь зачем?
- Нет, но точно знаю, что пригодится!- уверенно ответила она.
- Кто бы сомневался.
В итоге Лида залила две канистры на сорок и двадцать литров и с сожалением отцепилась от перепуганного скрепериста, пребывающего в легком шоке от активности моей первой жены и ее заявления «маловато, но пойдет». Впрочем, Лиду это особо не смутило.
- Ладно, побежал я, а то мне еще на работу успеть нужно… - Я попрощался и запрыгнул в кабину водителя. Машина с грозным рокотом завелась и двинулась с места, пытаясь без ущерба для узенькой улочки выбраться за пределы населенного пункта.
- Это твоя первая жена?- спросил Толик, задумчиво выруливая уже на асфальт с грунтовой дороги на окраине села и стараясь при этом не зацепить неприлично близко стоящее к обочине дерево.
- Ага.
- И твои дети?
- Да.
- Обе дочки твои?
- Да.
- Давно в разводе?
- Лет шесть.
- А нынешняя жена - такая белобрысая высокая? Приезжала как-то к тебе на роботу?
- Ну да… Это ты к чему?
- Дурак ты, Олег… Такую женщину потерял. И таких детей…- произнес задумчиво Толик, не глядя на меня и вроде бы полностью поглощенный процессом управления громоздким транспортом.
Я открыл было рот, чтоб возразить , аргументировать… и закрыл. Как-то не сложилось ни с аргументами, ни с желанием что-то доказывать. Да и кому? Толику, видевшему обеих по пятнадцать минут и моментально определившимся с позицией, или себе?
Надя
Надя сидела за столом и внимательно смотрела на лежащие перед ней вещи. Она собрала и выполнила все, что ей сказала Аише… Хоть на это и ушло почти полтора года. Набор необходимого был слишком велик и заморочлив. Да и внешние факторы… То эта гадкая собака у Лиды поселилась и упорно ее в дом к родственнице не пускала, стоило ей с собой захватить хоть что-то из заговоренного списка, то череда глупейших неудач, то небольшой пожар в клубе, где она хранила все свои «особые» вещи… Ну не дома же хранить веревку с колокола или горсть земли со свежей могилы, или остальные, не менее специфические, штуки! А тогда все так глупо сгорело. Пожар-то быстро потушили и даже кабинет почти не пострадал, но вот именно ее вещи… Ну да ладно, собрала все снова, хоть и не без труда. Наконец-то все собрано, все выполнено… Осталось самое главное – найти предлог и заманить Лиду в гости к Аише… Надя почувствовала, что ее почему-то немного трусит. Да и всякие нехорошие мысли посещают, но то так, мелочи. Она все равно твердо была настроена получить желаемое. Это ж такие перспективы, такие варианты…
Завтра она едет вместе с Лидой и ее дочкой на базар в Донецк – уговорила их продать часть урожая с огорода. У Лиды в этом году что морковка, что картошка уродили – грех не подзаработать. Аише обещала быть там и помочь. Все должно быть нормально… Все… Вот только почему ж так странно она себя чувствует? Как перед прыжком в пропасть…
- Ма, ти моїх вудок не бачила? – неожиданно заглянул в комнату сын.
- Ты ж вчора сам їх на кришу кинув сушитись – отмахнулась Надя.
- Шо, знову чаклуєшь? І не набридло тобі всякою дурнею займатись?- закатил глаза сын, увидев разложенные на столе вещи.
- Не твого ума діло. Бери свої вудки і мотай на ставок, поки не згадала тобі шкільний табель- рассердилась Надя
- Все, пішов.- сын моментально исчез за дверью. Школьные оценки были далеко не его сильной стороной… - Плохо конечно, что она все это принесла домой, но… оно ей завтра понадобится. Не бежать же в 4-ре утра, перед автобусом, в клуб! Да она пока заедающий замок на дверях откроет, автобус три раза уедет.
Раннее утро было на удивлениетихим, ни одну веточку не шелохнет ветер, и только птицы заливаются. Алеющая полоска рассвета на востоке. Надя стояла на остановке, ожидая Лиду, и страшно нервничала, что та передумает. Но нет, вот из-за поворота показалась Лида с двумя сумками, а за ней Руслана, везущая на тележке ни много, ни мало - мешок картошки. Замыкала процессию малая Вероника, зябко кутающаяся в кофточку. Ну надо же и малую взяли, этот ходячий детектор лжи… Ну да ладно.
Автобус, базар, толпы народу, бойкая торговля. Надя распродала все свое очень быстро, нашла Аише, приготовила все необходимое…
Рыжеволосая женщина задумчиво остановилась перед двумя девочками, сидящими у мешка картошки.
- Продаете?
- Да.
- Сами?
- Да.
- А где кто-то из взрослых?
- А зачем вам? Картошку я вам и сама взвешу и посчитаю, - удивилась старшая девочка.
- А ей не картошка нужна - произнесла внимательно глядя на женщину младшая.
- Да? А что же мне нужно? - удивленно перевела взгляд на нее Аише.
- Мы…Мама… Вы -- нехорошая, коварная.
- Ух ты, какая смелая девочка. А тебе не говорили, что дерзить старшим опасно?
- Говорили и не раз, - пожал плечами ребенок.
- И почему ж ты не слушаешься?
- А почему Вы не следуете советам, которые дают Вам старшие?
- Это ты почему так решила?
- Мне так кажется…
- Как любопытно…- Аише, прищурившись, посмотрела оценивающе на обоих девочек и, развернувшись, пошла дальше по базару. Да, отличная семейка… Даже без матери… Надя нашла просто идеальный объект… «Крылья» такие, что и им с Наирой хватит, и Наде останется. Аише внутренне скривилась, вспомнив, что так и не получила от Наиры однозначного согласия… Прийти та обещала, но вот прямого обещания помочь… Ну ничего, вот увидит, что ей предлагают и однозначно согласится, ну или локти будет кусать до конца жизни.… Такие данные!
Лиду Аише встретила буквально за поворотом – эти опаленные, но все равно едва ли не слепящие крылья было сложно не заметить. Да… красота…
- Ой, извините, - Лида, не ожидавшая, что рыжеволосая женщина резко остановится налетела на нее,
- Да ничего. - Аише мягко улыбнулась, несмотря на то, что от прикосновения женщины ее словно шарахнуло приличным разрядом тока. У-у-у, да, тут без Наиры явно не справиться… Лишь бы пришла.
Надя пригласила уставших Лиду и ее дочек, после продажи всего привезенного, посидеть в «гостях у знакомой», пока будет автобус. Небольшой домик с уютным маленьким двориком, увитым виноградом, и цветущими клумбами по периметру находился недалеко от базара. Лида, зайдя, тут же принялась рассматривать цветовое разнообразие, а Руслана с Вероникой уселись рассматривать покупки - заработанные деньги частично уже были «оприходованы». Лида, кроме всего прочего, купила дочкам так давно выпрашиваемого второго попугайчика, и теперь они заглядывали в прорези небольшой картонной коробки, перетянутой резинкой с велосипедной камеры, стараясь рассмотреть ярко-фиолетовую птицу.
- Здравствуйте, - на порог вышла Аише и лучезарно улыбнулась вмиг насторожившимся девочкам.
- Здрасьте, Аіше, ми тут у вас трошки посидимо до автобуса, - тут же начала Надя.
- Конечно-конечно. В чем вопрос, Наденька. Хотите кваса вынесу?
- Нет, спасибо – улыбнулась Лида, - у нас вода есть своя.
- Ну ладно… О, у вас птичка…- Аише с интересом посмотрела на коробку в руках девочек и, едва сдерживая торжествующее выражение, предложила.- А у меня как раз клетка есть свободная. Хотите, подарю?
- Да?- заинтересовано спросила Лида
- Нет!- категорично заявила младшая девочка
- Почему? – удивилась Аише
- Мама пошли отсюда. Мне здесь не нравится - решительно произнесла девочка и встала, за ней, немного поколебавшись, встала и вторая. Старшая девочка не так явно чувствовала угрозу, но и собственная защита у нее была посильней всех… Плохо… Как плохо… Где ж Наира? Она обещала скоро быть… Если не удастся их задержать до ее прихода, все будет зря…
- Хм… - ну ладно, пошли - Лида удивленно посмотрела на неожиданно «наежившихся» дочек. Извините…
- Лида! – Надя чуть ли не кинулась ей под ноги.
- А не пошли бы Вы… к своей знакомой, - неожиданно выдала Вероника, и Надя, под этим внимательно взрослым взглядом и каким-то наваливающимся, словно гранитная плита давлением, отступила, стыдливо опусти глаза.
- Вероника! – возмутилась Лида, но дочки уже открыли калитку и дружно вышли из странного двора, и той не оставалось ничего другого, как идти за ними. Лида не заметила как при пересечении ими границы между улицей и двором, упала как подкошенная Аише, согнулась пополам Надя, что-то ярко вспыхнуло в доме и огненные языки начали активно пожирать яркую занавеску на окне… Дочки припустили так, словно за ними гналась стая бешеных собак, и Лида их догнала едва ли на конце улицы.
- Вероника, нельзя же так.
- Как?
- Ты грубишь взрослым.
- Я говорю правду- фыркнул ребенок и спрятался за старшую сестру.
- А ты чего рванула как ужаленная? - обратилась она к Руслане.
- Там было что-то не то… Особенно, когда мы выходили… Словно через паутину прорывались- смущенно пожала плечами Руслана.
- Да, дети, выдаете вы иногда номера… Ой, здравствуйте, - удивленно произнесла Лида, едва не налетев на знакомую гадалку.
- Добрый день, - Наира удивленно остановилась, увидев знакомое лицо. Та, хранимая… Интересно, что она здесь… Глаза Наиры расширились от удивления, за женщиной шли две девочки. И обе с «крыльями». Неужели это о них говорила Аише? Нет… Нельзя…Этих нельзя трогать! Так вот почему помощник так странно себя вел... Не мешал идти, а именно немного задержал, удивляя так не свойственной ему кошачьей игривостью. Сосуд с заговоренным вином выпал из ослабевших рук. Тихий звон битого стекла, неслышное обычным людям шипение, тени метнувшиеся было к хранимой и вспышка света больно ударившая по глазам Наиры...
- Что с Вами? - Лида метнулась к медленно оседающей женщине,- Вам плохо? Руслана, дай воды!
Пришла в себя Наира, когда ее уже грузили в скорую. Мужчина и женщина в белых халатах уже что-то ей там вкололи, поставили капельницу… Наира изумленно уставилась на ярко голубое небо. Именно его она уже не ожидала увидеть…
- Позовите… ее - Наира с трудом повернулась к стоящей неподалеку Лиде с дочками. Врач хотела возразить, но встретившись глазами с гадалкой, только покорно кивнула.
- Лида… Прости меня за все… И спасибо… Возьми, вот…- Наира трясущимися от слабости руками протянула расстроенной женщине небольшую серебряную брошку в виде ящерицы, которая всегда была при ней – одна из немногих вещей, оставшихся в наследство от бабушки. Хорошая вещь…
- Нет, что вы… Вам нельзя волноваться, не нужно…
- Возьми… Пожалуйста…
- Хорошо… - Лида удивленно протянула руку. Небольшая вещица уютно утроилась в ее ладошке словно живая, а Наира устало опустилась на носилки… Теперь и к младшему в гости не страшно…
- Мам, что она хотела?- спросила Руслана.
- Да вот подарила вещицу…- Лида растерянно вертела брошь в руках, смотря вслед удаляющейся скорой.
- Красивая.
- Хорошая вещь- серьезно протянула Вероника- удачу будет приносить.
- Да? Хм, тогда, пожалуй, оставлю. – пожала плечами Лида и приколола брошь к легкой курточке. Пошли быстрей на остановку, а то мы свой автобус пропустим и будем домой перекладными добираться.
- Ну уж нет, мне прошлого раза хватило, - моментально ускорилась Руслана, тарахтя практически пустой тележкой.- когда мы, то в Констахе два часа сидели, то к Доброволью на телеге ехали, прям, как средневековье, Домой вообще б ночью попали, если б не те мужички, решившие нас подвезти!
- Да, классные дядьки попались. Им же даже не по дороге было,- улыбнулась Лида.
- Вероника, ты идешь? - Она обернулась на задумчиво что-то рассматривающую за поворотом дочку.
- Да, иду…
Надя с трудом поднялась, глядя как огонь уже весело пожирает окна дома, и весело дымящуюся крышу. Аише лежала без сознания… Подойдя к ней шатающейся походкой, она приподняла женщину и оттащила на лавочку на улицу… Попросила соседей вызвать пожарную…
- Пожарники здесь не помогут, произнесла тихо Аише, приходя в себя и равнодушно глядя на уже во всю пылающий дом.
- Почему?
- Потому что… Не тот огонь… Не по зубам пожарникам… Разве что только соседние дома защитить, чтоб огонь не перекинулся… Эх, столько сил на этот контур, столько убито времени, и все пошло прахом из-за одного не в меру проницательного ребенка и непунктуальной ведьмы…
- Но почему все пошло не так?- растерянно спросила Надя, устало присаживаясь рядом. У нее до сих пор трусились руки, и общая слабость организма была такая… Словно с того света ее вытащили.- Я ж все выполнила…
- Они оказались сильней, чем я думала, вон контур прорвали, играючи, даже мать не привлекая. Наира б их удержала, а нас оказалось недостаточно…
-Так почему ж она не пришла!
- Не знаю… Но обязательно выясню… пробормотала Аише.
Лида
-Все, мама, мне надоела эта черная роза! Хочу белую! Давай мыслить позитивно!- заявила Лиде как-то летним утром Руслана, вернувшаяся с балки после того, как выгнала и привязала овец. У Русланы появилось чуть больше свободного времени (которое можно было посвятить полезной работе) благодаря новой тактике выпаса живности - несколько овец из стада привязывались, а остальные, молодняк, бегали неподалеку. Далеко ягнята от овец не уходили и смотреть за ними целый день уже не нужно было.
- Рисуй,- улыбнулась Лида.
- Вот, эту одобряешь?- дочка оперативно притащила к ней в кухню большую книгу – «Розы мира» из книжного шкафа. Собственно, из этой книги розы на стене и были срисованы в свое время Наташкой по просьбе Лиды. Страница, на которой эта роза была напечатана, сохранила пару маленьких «ляпсусов» синей и голубой масляной краски и массу едва заметных глазу брызг – следствие того, что книжка лежала неподалеку от процесса украшения кирпичной стены рисунком.
- Хм… А как будешь оттенки делать?
- Добавлю зеленой и…Черная у нас есть?- озадачилась Руслана.
- Нет… Но можно сажи добавить. Она очень неплохо красит - прикинула Лида.
- Круто! Пошли мешать!
- А завтракать ты не планируешь?
- Планирую. Но ты ж его еще не приготовила- улыбнулась на все тридцать два Руслана.
- Хм… Давай так, я тебе нахожу краски, а ты готовишь на завтрак быстрые пельмени?
- Ну… Мне ж еще нарисовать нужно розу мелом… Пока солнце не повернуло на эту стену.
- Не прибедняйся, солнце поворачивает после двух, а сейчас только восемь утра - отмахнулась от ее аргументов Лида.
- Вероника, ты кому помогаешь мне или Руслане? – спросила Лида младшего ребенка, позевывая притопавшего в кухню.
- А это обязательно?
- Да, и помощь нужна мне. Будешь лепить пельмени - грозно заявила Руслана.
- И не подумаю,- фыркнул гордо ребенок, прошествовав з Лидой в летнюю кухню на поиски краски.
- Мама!
- Не переживай. Мы сейчас все найдем и придем помогать - рассмеялась Лида, открывая нараспашку дверь летней кухни для лучшего освещения - свет сегодня опять не включался. Произвольная работа электричества в летней кухне, в подвале, а иногда и в доме, наблюдалась давно. В сарае элементарно от сырости выходила из строя проводка, но чинить было некому. И так Генку, мужа Нади, приходиться звать на каждое ЧП. А этих ЧП уже было… Одни весенне-осенние ветра проводку у дома рвут регулярно, а ведь были еще дожди, замыкания… Да мало ли что может произойти в доме с электричеством, но без мужчины, умеющего с ним разбираться. И, хоть сама Лида при необходимости могла худо-бедно починить какую-нибудь гирлянду или настольную лампу, все остальное жило в их доме по каким-то своим законам. Вот и «отхватывали» и она, и дочки периодически свои легкие удары током, прикоснувшись то к вилке в сарае, то к выключателю, то к норовящей развалиться розетке в доме. Одна радость – сильных ударов током никто из них не получал, так, предупреждающие. Вроде тонкого намека - мол, совсем все плохо - пора чинить. А если так «не понимали», не добирались решить проблему, то свет в доме просто вырубался и включаться отказывался. И тогда уже приходилось звать Генку, который, рассматривая очередной убитый электроприбор или оплавленный участок проводки, только изумлялся «как это у них тут все не сгорело к чертям, а только коротнуло да пробки выбило. Лида шо ти з автоматами робиш? Вони ж в тебе горять частіше ніж лампочки!» - посмеивался он, доставая загодя принесенные с собой запасные.
Спустя два часа после завтрака, Руслана уже висела на высоте пары метров над землей, на притащенной из сарая кривой деревянной лестнице, старательно вырисовывая мелом поверх черного полураспустившегося бутона контуры новой розы. Решительное желание ребенка настроиться на лучшее изрядно повеселило Лиду. Интересно, сможет ли новый взгляд на ситуацию ее изменить? Пусть пробует, чем черт не шутит…
Надя
Надя сначала замедлила шаг, а потом вообще остановилась, рассматривая стену дома Лиды и не веря своим глазам. Нет, там не было ничего страшного или необычного, с учетом того, чей это дом. Необычным в применении к Лиде могло называться только что-то совсем из ряда вон выходящее. Но было новшество. Черную розу, нарисованную сестрой Лиды на месте голубого бутона, перекрывали белые линии. Просто… Вот только, дойдя до калитки, Надя почувствовала, как у нее начинают дрожать колени. Она еле отошла от своей авантюры по присваиванию «крыльев». Еле отошла, но от мысли присвоить немного силы - не отказалась, хоть Аише и предупредила ничего не делать. Но она-то пока ничего и не делала… Ведь зайти в гости к дальней родственнице - не преступление? Зайти, поболтать, немного подзарядиться. Лида-то щедра на хорошие эмоции, всех подзаряжает. Почему бы не воспользоваться?
- О, Надя, здравствуй, ты ко мне?- послышался голос Лиды, как раз забежавшей на порог дома.
- Да… Хотіла спитать, тобі розсада не потрібна? А то мати накупила дві сотні помідорів, то вже не знаю куди їх і садить!
- Помидоры? Класс! Давай. Как раз у меня место для них есть, - обрадовалась Лида, пропуская гостю во двор и принимая у нее из рук ведро с чахлыми саженцами помидоров. Мать Нади и правда привезла их две сотни, забрала у знакомой торговки на базаре остатки за копейки, когда та, уставшая стоять, готова была их просто выбросить, лишь бы обратно домой не везти. Почему бы дармовым и не поделиться? И повод зайти есть, и дело практически благое.
-А шо це ви знову малюєте на стіні? Знову Наташку змусила за фарбу братись?- полюбопытствовала Надя.
- Не, на этот раз малая проявила инициативу – улыбнулась Лида. - Решила черную полосу жизни перекрасить.
- А-а-а, он як… А непогано так виходить…- пробормотала ошарашено Надя, понимая что не оттуда, похоже, она силу берет. Тут такой кладезь оказывается есть под боком. Просто не так ярко блестит…
- Да, вроде бы. Пусть занимается. И ей интересно, и стене обновление.
- Та не тільки стіні, всьому будинку…- кивнула задумчиво Надя, всем существом ощущая, что слегка намеченные линии белого цветка уже значительно влияют на общую атмосферу дома, его энергетику. – Слухай, а відправ її до мене на кружок. Вона ж в тебе така талановита. Нехай людей радує творчістю. В мене і співи є, і танці, і конкурси різні…
- Хм, да я не против. Скажу, чтоб зашла к тебе. Может и правда ей что понравится... Нужно ж ее творческий потенциал куда-то направлять. Когда у тебя там кружки?
- Та нехай завтра к 12.00 заходить. Діти якраз зберуться. Спробує поспівати, подивиться на танець, що дівчата вчать. Ми ж до свята якраз готуємось.
- К какому празднику?
-Так день села ж скоро!
- А-а, понятно. Хорошо, скажу. Как раз в жару, в огороде делать нечего, пусть к тебе прокатится на велосипеде.
- От і добре. Ну, я побігла. А то в мене ще роботи в городі... Генку ж туди не загониш, тільки якщо бутилку десь прикопать. Приходиться самим з матір’ю все робити. - привычно пожаловалась Надя
- Да ладно? - рассмеялась Лида.
- Шо смієшся? Я так восени город їх з Кузьмою змусила перекопати. Серйозно! Прикопала бутилку всередині і вручила лопати – так вони, гади, пів городу перекопали нормально, а тільки найшли схованку так все і покидали! Прийшлось самим з сином закінчувати все. – пожаловалась Надя и ушла, напоследок еще раз обернувшись на стену. Это ж какие запасы энергии у девчонки! Надо ее брать в оборот, не от Лиды, так может от малой что перепадет.
Лида.
Солнце алым диском катилось к горизонту, летний вечер опускался быстро, позволяя вздохнуть полной грудью воздух, а не раскалённое марево, как это было днем. Июнь в этом году выдался очень жарким. Лида, как обычно крутилась, занимаясь домашними делами: дочкам раздать задания по прополке заросших участков огорода (бесконечная история - пока до конца огорода дойдешь - начало уже затянуто бурьяном), овцам травы на вечер наложить (благо, неприхотливые копытные всю подряд траву едят, не пренебрегая даже бурьяном с огорода), еды приготовить, во дворе порядки навести, рассаду в теплице подвязать, огород полить … Работа в селе не имела свойства заканчиваться в принципе…
Идя с ведром воды в огород, она остановилась рассмотреть набросок розы на стене. После горячих споров и нескольких перерисовок, основа цветка выглядела вполне прилично. Линии, нарисованные изначально мелом, уже были подведены белой краской, пара лепестков закрашена общим фоном. В данный момент цветок был хоть и узнаваем, но изрядно авангардистским – этакая черно-белая роза. Черные лепестки, проглядывающие из-под белого контура, производили двоякое впечатление - толи белеет роза, очищаясь, толи чернеет - умирая. А еще закатное солнце, попадая на стену дома, придавало свежей краске алые оттенки, усиливавшие и без того своеобразное впечатление от рисунка. Да, дом у нее был все- таки оригинальным. При всей ограниченности в средствах, она все равно находила способы добавить красоты в окружающую ее жизнь. Цветы на стене, кукла в рост ребенка, на окне. Лида перевела взгляд. В довольно большом окне, выходящем к порогу, она поставила большую куклу с длинными белыми косами, держащую на руках двух пупсиков. Этакий прототип себя – одна и с двумя детьми. Лида купила дочкам эту, «посмотревшую на нее», красавицу практически случайно, а потом еще и усовершенствовала для исполнения давней мечты Русланы о кукле с красивыми длинными, похожими на настоящие, волосами, чтоб можно было косы плести. Данная мечта долго оставалась неисполненной, поскольку цены на подобные игрушки были такие…у-у-у… Импортная Барби, замеченная матерью Лиды и Русланой в магазине Донецка, стоила, страшно сказать, – четыре тысячи! Да на такие деньги можно два месяца жить или даже три! Бабушка потом еще с месяц ахала вспомнив робкое Русланино – «Там кукла… Такая… Я о такой всегда мечтала… У нее длинные волосы и расчесываются…А можно ее купить?» Бабушка с перепугу внучку, едва ли не волоком, быстро-быстро увела от цацки за бешеные бабки. Это ж надо за такие деньги игрушки продавать! Самое интересное, что аналогичные суммы, потраченные Наташкой на шмотки, ее не сильно-то и пугают… Хотя, конечно, цена для куклы дикая… Впрочем, на что сейчас цены не дикие?
Но Лида была б не Лидой если б не нашла выход. Купив обычную большую куклу советского образца, она правдами и неправдами пробралась к работникам игрушечной фабрики, уговорила тетечку-мастера показать методику пришива волос к головам кукол (приклеенные волосы сильно не расчешешь – отлетают на раз), и, выпросив у работников специальные нитки, сразу применила полученные знания.
Вот так на радость дочкам и появилась в доме красивая длинноволосая кукла в длинном, на средневековый манер, нейлоновом белом платье и широкополой шляпе… Вероника даже стала с ней плясать по дому – при том, что ребенок был всего-то на полголовы выше куклы…
Лида задумчиво улыбнулась, вспоминая восторг дочек. Ради такой реакции стоило побегать… И, хоть потом Наташка притащила Руслане таки настоящую Барби из комиссионки (купленную почти за бесценок из-за едва заметного пореза, оставленного предыдущими владельцами на щеке у куклы) и длиннокосая красавица перекочевала от дочек на окно в виде украшения, Лида не жалела ни о потраченных деньгах, ни о потраченном времени. Кукла нашла свое место, олицетворяя душу этого дома, а практика в пришивании волос, как и хитрая изогнутая иголка уже не раз пригождались. Такой иголкой, оказывается, можно прошивать обувь, что она неоднократно проделывала! Очень полезное умение.
- Здрасьте, теть Лида,- отвлек ее от раздумий веселый голос. Во двор заходил с велосипедом шестнадцатилетней парень, Лешка, ухажер Русланы, появившийся несколько месяцев назад. Соседи были в шоке – девочка 14 лет, целыми днями или в школе, или работает по дому, и обзавелась парнем! По дискотекам не ходит, даже по вечерам на улице толком не гуляет! Откуда?! Где она его умудрилась «подцепить»?
- О, рабочие руки. Пошли, поможешь помидоры поливать. Руслана как раз в подвале сидит.- Лида улыбнулась, открывая калитку.
- А зачем в подвале?- опешил мальчик.
- Ну, где есть вода, там и сидит,- пожала плечами Лида, открывая дверь летней кухни, в которой располагался вечно подтапливаемый по весне подвал.- Руслана, встречай помощника.
- Привет, - улыбнулась дочка, выглянув и поставив на ступеньку лестницы очередное ведро темной, с мусором, и специфическим запахом, подземной воды.
- Привет, - парень расплылся в немного смущенной улыбке - Давай сюда, - Лешка ловко перехватил 15-ти литровое ведро с холодной водой и покорно направился за Лидой в сторону растущей на огороде и требующей полива рассады перца, капусты и помидоров, в том числе и принесенных Надей. .
- Ну-ну…- Лида, лукаво улыбнувшись, повела показывать план работ. Помощник сейчас был очень кстати, самой ее ненамного хватало, сваливалась после десятка ведер, а Руслану тоже жалко. При всей своей показной строгости, Лида переживала, что дочка, и правда, вкалывает как маленькая, но старательная лошадка. Но, увы, других помощников не было.
- Теть Лида, а вы Руслану отпустите гулять? – робко поинтересовался Лешка, ставя два ведра и ожидая, пока женщина использует воду из них.
- Ну, сейчас, помидоры польем, овцам травы на завтра накосим и…
- И я буду рисовать розу! – вставила неугомонная Руслана, догоняя их с еще одним ведром воды.
- А, да, еще роза… Но кроме нее нужно помыть посуду и курам крылья подрезать.- улыбнулась Лида, под тяжкий вздох Лешки.- А потом вы свободны…
- Теть Лида…
- Все это можете делать вместе.
- Спасибо…- Лешка покорно вздохнул, и пошел за очередным ведром. Задача Русланы значительно упростилась – всего-то доставать ведра с водой, лучезарно улыбаясь из подвала ухажеру. А вот ему досталась самая трудоемкая работа - перенести все это «счастье» через весь двор на огород. Надо признать помощь от мальчика была весьма ощутимая - отрезок пути, как и объёмы требуемой воды, были внушительными.
Вообще, с точки зрения Лиды, Лешка был вполне сносным мальчиком. Не самый худший вариант, особенно для села, но Лида надеялась, что и не окончательный. Как-то не хотелось, чтобы дочь по глупости и юности «залетела» с первым попавшимся ухажером, да так за всю жизнь больше ничего и не увидела, кроме дома, детей и огорода. Поэтому, когда он зачастил со своими «случайными» визитами, Лида провела с ним пару «профилактически-разведывательных» бесед. Мальчик был в шоке - как от откровенности вопросов, так и от самого Лидиного отношения к ситуации. Он явно не ожидал ни того, что дочь делится с матерью всем, ни подобного подхода матери. Видимо, предыдущие его пассии были совсем не такими. Лида, честно говоря, предполагала, что может спугнуть его подобными беседами, думала, мальчик сбежит «возмущенно-оскорбленный в лучших чувствах». Но нет, как ни странно, не сбежал. Хотя не каждый 16-ти летний парень стерпит от матери понравившейся девушки вопрос в лоб, вроде, «какие планы у него на ее дочь, и что он будет делать, когда ему сильно «захочется»?». Этот - взвился и с воплем «да найду я кого-нибудь в этом случае, не трону вашу Руслану!» исчез на пару дней.
Потом вернулся. Видимо подумал и решил, что и так можно общаться. А, может, Руслана ему нравилась больше, чем он думал.
В любом случае, Лида контролировала ситуацию, откровенно (может иногда и излишне откровенно, но это тоже полезно) объясняя дочке возможные последствия действий. Она прекрасно понимала, что обрисовать красочно перспективы и приучить дочь делиться всем гораздо эффективней, чем читать морали и стоять жандармом над юной парочкой. От любого жандарма вполне реально сбежать и найти возможность уединиться. Примером тому является появление внебрачных детей даже в мусульманских странах, где девушка абсолютно бесправна и, по идее, изолирована от уединенного общения с мужчинами. Что подтверждает -- даже крайне строгие ограничения не всегда помогают. Потому Лида решила полагаться на предоставление свободы выбора и установление доверительных отношений, позволив дочери самостоятельно решать и дав ей понять, что любые ее решения будут приняты матерью .
С другой стороны, - Лида как бы ненароком, подколами и шутками, выспрашивала у парня о его желаниях.. Как много может сказать о намерениях человека его реакция на вроде бы безобидную шутку! …
Спустя какое-то время Лешка вполне привык и к манере Лиды общаться, и к ее привычке «припахивать свободные руки». Как и к тому, что «гулял» он с Русланой, в основном, у нее же дома. Нет, конечно, Лида отпускала их гулять по селу, но, чтобы они ненароком не заскучали, обязательно снабжала мелкими поручениями вроде «накосить травы», «нарвать гороха на колхозном поле», «насобирать орехов» и т.д. и т.п. В общем, Лида им обеспечивала досуг, не допускающий даже возможности подумать о глупостях. А общаться и улыбаться вполне можно и во время работы! А что касается примера легкомысленности и ее последствий… С этим легко и непринужденно справлялась Наташка, пьяные выходки которой трудно было не заметить. Да, Руслана не слыхала о «прелестях» внеплановых беременностей тетки, ее поисках врачей для абортов, не знала о ее попытках травануться, то из-за несчастной любви, то от стыда, когда ее в очередном пьяном угаре пускали по рукам немаленькой компанией. Не знала, что из-за своих ухажеров Наташка бросила учебу в ВУЗе… Но, даже без этой информации, Руслана брезгливо кривилась, выходя в коридор, где курила Наташка, или наблюдая ее, возвращающуюся утром после очередной попойки, с размазанным макияжем и что-то бессвязно но громко требующую, рассказывающую… И именно это выражение брезгливости давало надежду, что дочка такой не будет никогда. Негативный пример он тоже бывает полезным.
Наташка
- Ты идешь за водой или нет!?
- Нет, я уже принесла.
- Эта техническая. А питьевой!? На чем мне готовить борщ?! Этого мало. И вынеси козам помои, сливать отходы уже некуда! – Наташку несло, этот несносный подросток доводил ее до белого каления, как своим молчаливым осуждением (подумаешь, нашлась цаца!) так и упорным отрицанием авторитета Наташки, как старшей. Лида в очередной раз была в больнице, а Наташка, в силу обстоятельств, вынуждена была согласиться посидеть с племянницами. И все бы ничего, но Руслана с некоторых пор огрызалась по поводу и без повода, норовя все нервы вытрепать у Наташки за эту неделю. Тут и без нее жизнь не ладится, еще и с ней воюй.… Сейчас эта дылда стояла в дверях и упорно отказывалась выполнять поручения, в данном случае - принести воды из-под крана с улицы. Ну и что, что ей пятнадцать! Вымахала-то уже выше Наташки и вполне способна таскать воду, да и самой Наташке страх как не хотелось носить пятнадцатилитровые ведра с водой по снегу и ледяному порогу. У Лиды ж нормальных ведер нет, литров на 7-мь! Холодно, мерзко, собака прыгает, так и норовя свалить…Бр-р.
- Иди за водой!
- Не пойду. Твоя очередь!
- Я есть готовлю!
- Оладушки и я а могу пожарить. Давай меняться! Всю тяжелую работу на меня повесила, а ты, между прочим, не инвалид - начал в очередной раз умничать тинэйджер.
- Ах, ты ж зараза! – Наташка с психом схватила ведро воды, только что принесенное Русланой, и с размаху выхлюпнула его на строптивую девчонку. Пятнадцать литров воды, приличная ударная сила. Руслану сбило с ног и она, открыв спиной дверь, вылетела в сугроб за порогом, в мокрой сверху донизу шубе. - Иди за водой я сказала и это ведро набери! – Наташка швырнула на снег пустое ведро и захлопнула дверь, спасаясь от мороза и летящего снега. Племянница ее чем дальше, тем чаще бесила. Возможно, виной тому была ее злость на всех и вся из-за ссоры с Сагиром, ее нынешним кавалером, а может и явное неодобрение, то и дело проскальзывавшее во взгляде девочки. Вот кто она такая, эта шмакодявка, чтобы неодобрительно смотреть на нее!? Нет же кривит носом, видите ли ей дым Наташкиных сигарет не нравится! Может, конечно, Наташку раздражал ухажер Русланы (такая мелочь, а уже парнем обзавелась! И что он в ней нашел, вполне приличный же на морду мальчик!), который, как привязанный, ходил к ней уже почти год! И целомудренно так ходил… Это ж уму непостижимо! Вот чем могут заниматься два подростка, встречаясь почти год? Неужели о звездах разговаривать? А ведь Лида утверждает, что они еще даже не целовались, причем уверенна в этом на все сто. Ей, видите ли, дочка б рассказала! Да, сама Наташка Лиде тоже доверяла такое, о чем никому другому даже под страхом смертной казни не призналась (взять хоть список парней, с которыми она оказалась в постели). Но это ж другое!
Дверь со стуком открылась, Руслана поставила перед Наташкой два ведра воды и, не глядя на тетю, сняв мокрую, успевшую покрыться местами корочкой льда и запорошенную снегом шубу, повесила ее на батарею возле котла. Девочка демонстративно молча прошествовала мимо, сделав вид, что в упор не видит Наташку.
- А еще?
- Я не нанялась мокрой по морозу ходить!
- Сама виновата! – Наташка уже понимала, что погорячилась. Лида явно не оценит столь «веселых» методов воспитания. Сама она могла и не такое отмочить - но то ж она, у нее все « со смыслом», а другим ее детей трогать не позволяется. Порвет на тряпки…
- Ты меня облила! А там, между прочим, мороз!
- И что? Закаляйся! Меньше отгавкиваться будешь!
- Я не отгавкиваюсь!
- Именно это ты и делаешь. И зашей, в конце концов, этот многострадальный рукав на шубе,- закатила глаза Наташка, заметив на развешенной шубе племянницы, торчащие клапти подкладки в месте примыкания рукава к спине.
-Он был зашит, но из-за тебя только что снова разошелся!
- Ну, естественно, я еще и виновата! Ты сейчас договоришься, что ночевать будешь в сарае!
- Не буду!
- Будешь!
- Ты здесь не хозяйка. Хватит командовать!
- Ах, ты ж скотина неблагодарная! Я тебе готовлю, порядки за вами, свинюшками, навожу, а ты мне тут умничаешь!?
- Не много ты там и готовишь, вчера я готовила картошку и котлеты, пока тебя не было. А порядки мы сами наводим. Твои пьяные распоряжения никак не тянут на «наведение порядка»! - огрызалась девчонка.
- Иди, учи уроки, и чтоб я тебя не видела. И завтра никаких песенок в клубе! - окончательно озверела Наташка. В словах Русланы была изрядная доля истины, но признаваться в этом даже себе она не была намерена.
- Да, пожалуйста! – Руслана хлопнув дверью, скрылась в спальне.
-И Лешке твоему я скажу, что ты сегодня с ним любезничать не будешь! Проштрафилась!- мстительно добавила ей в спину Наташка, оставляя последнее слово за собой, так как выгнать малую в мокрой шубе на улицу снова уже явно не могла.
- Ну и ладно! – Руслана со всей дури хлопнула дверью спальни, так что от удара даже входная дверь хлопнула. Холодный воздух пахнул Наташке в лицо, и та, застигнутая врасплох, неловко повернулась и смахнула со стола чашку с горячим чаем.
-Твою ж мать!- чай благополучно залил стол и живописно начал стекать на пол.- Я ж только полы и клеенку помыла…
- Руслана!
- Я учу уроки!
- У…Зараза…- Наташка, матерясь, начала вытирать чай. Она все меньше и меньше понимала Лиду, не сплавившую хоть кого-то из детей Олегу. Эти противные девчонки стали сущим наказанием, и справляться с ними с каждым днем все сложней. Что младшая «кони мочила», что старшая стала неуправляема. И умными ж себя считают! Имеющими право что-то там рассуждать, огрызаться!
Надя
Надя смотрела на двух поющих на сцене воспитанниц, и удивлялась энергетике, гулявшей по залу. Изумлялась и в который раз сама себя хвалила. Как же удачно она привлекла дочь Лиды в свой кружок! И дело было даже не в том, что девочка неплохо пела. Голос у нее был не сильным, вторым, хоть и каким-то, на удивление, душевным. Поначалу конечно «юная певица», как и многие в ее кружке, окрыленные стандартной завлекающей фразой «в тебе ж такий гарний голос!», пыталась тут же открыть в себе «новую звезду» и спеть, не овладев собственным голосом, нравившиеся ей популярные песни. Выбирая далеко не самые простые варианты музыкальных произведений (как на подбор требующие нетривиальных вокальных данных), она усиленно тянула сложные участки первым голосом, опасно балансируя на самой грани фальцета, а то и откровенно срываясь на него и заставляя скрипеть зубами от досады имеющую хороший музыкальный слух Надю. Но, слава Богу, их музыкант, Виктор, смог ее корректно переориентировать на более подходящий, спокойный репертуар. В любом случае, певческие данные Русланы Надя рассматривала исключительно как приятный бонус. Основным было другое.
Придя в музыкальный кружок и поначалу чувствуя себя в нем неуверенно, с опаской присматриваясь к его участникам и ожидая в любой момент стандартной «травли», Руслана неожиданно оказалась в непривычной для нее среде – среди таких же замкнутых, подозрительных и не верящих никому детей, едва ли не из-под палки согнанных к Наде. Поначалу Надя решила, что ничего толкового из ее затеи не выйдет. Руслана только смотрела, слушала и изредка пробовала что-то петь, активно подталкиваемая Надей, желающей хоть как-то растормошить ее, заставить раскрыться, и поделиться имеющейся энергией. Дело шло плохо. Но стоило Наде махнуть рукой, перестать ее трогать, как девочка неожиданно адаптировалась среди таких же зажатых, находящихся постоянно в глухой обороне детей. Поняв, что можно не тратить силу на привычную защиту, создание своеобразного защитного кокона вокруг себя, дочка Лиды неожиданно раскрылась и тут же, подобно включенному электромагниту и находящимся в радиусе его действия мелким металлическим предметам, оперативно собрала вокруг себя всех «изгоев». Ведь большинство из посещавших Надины кружки самодеятельности и были, по сути, изгоями - детьми, которых по той или иной причине сторонились сверстники. Часто это было из-за неблагополучных или «чужих» родителей (село всегда ощутимо отторгало приезжих), достатка, общей непохожести. Заблудшие души, лишенные защиты и точки опоры, непринятые в более интересные варианты времяпровождения, собирала у себя Надежда, оправдывая свою ставку «руководителя худ. самодеятельности» и параллельно немного подпитываясь их невостребованной, неизрасходованной энергией. Приходили они к Надежде, в основном, потому, что податься было больше некуда. Потому, что здесь можно было по уважительной для родителей причине увильнуть от домашней работы (огород, приусадебное хозяйство и прилагаемые к этому круглогодичные работы были неотъемлемым атрибутом всех жителей села), потому что здесь не «травили» как везде. Но стоило закончиться занятиям и дети тут же расходились поодиночке, спеша по своим делам, оставаясь один на один со своей ущербностью, непохожестью, одиночеством, надвигая на самые глаза капюшоны, прячась в свои персональные «скафандры». Невостребованной энергии в этих детях было много, Надя это отлично ощущала, но вот достать ее, заставить этих закрытых личностей раскрыться было очень-очень сложно. Женщине приходилось проявлять чудеса изворотливости даже для видимости продуктивной работы с ними.
Но вот раскрылась в этой компании Руслана, с жизненными установками Лиды «все непохожее - это классно!», с привычкой и примером своей мамы идти против течения и не смешиваться с толпой, с огромным стремлением рассмотреть в каждом человеке что-то хорошее и неожиданно стала центром притяжения и одновременно сильнейшим катализатором для всех. Воспитанники Нади с удивлением обнаружили, что можно смотреть на вещи и ситуацию по-другому. Что если не меняется ситуация вокруг, то можно поменять мировоззрение и сразу изменится все! Ведь это не страшно быть не такими, как все, оригинальность - это хорошо, и вовсе не плохо, как привыкли они думать.
Участники кружка самодеятельности, каждого из которых Руслана по неведомой причине воспринимала как отдельное чудо (наверное просто потому, что они не пытались саму Руслану переделать и «вписать» в толпу), неожиданно и правда начали находить у себя массу талантов. И не просто находить, но и демонстрировать! Рита с Витой сами вызвались, организовали и показали на недавнем празднике восточный танец (еще полгода назад подобная идея Нади была воспринята так невозможная в принципе), Света с Аленой – изготовили в подарок Наде на день рождения настенный коврик и инициировали организовать конкурс поделок. По итогам этого конкурса Надя даже смогла организовать ярмарку – поделки люди отлично раскупили! Денег от продаж хватило и на подарки победителям конкурсов, и на премию инициаторам. И это те девочки, которые вообще не признавались, что могут нитку и иголку держать в руках! Виталик, мелкий, вечно шкодивший шкет, попавший к Наде под угрозой чуть ли не детской колонии, неожиданно увлекся декорированием и начал активно оформлять все мероприятия самодельными плакатами, узорами и орнаментами, которые лихо вырезал из бумаги, картона, фольги. Да все, что под руку попадалось, у него превращалось в красивый и оригинальный элемент интерьера! А обычно равнодушная ко всему Юля, тихая и неприметная, словно серая мышка, девочка, которую и в кружок мама привела, «шоб говорити навчилась по-людськи» неожиданно увлеклась романсами. Один из которых Руслана случайно выкопала в стопке старых журналов и начала напевать, активно подбивая Юлю присоединиться и рассказывая, что это самое то для ее «бархатного голоса». Юля робко попробовала и как получилось! Она теперь так пела эти романсы, что все село сбегалось послушать. И не только село – в район и область уже звали! Руслана, не прилагая никаких усилий и, наверное, даже не осознавая, что делает, прошлась по воспитанницам Нади как отмычка, разбудив в каждой что-то хорошее, красивое, заставив поверить в себя, рассмотреть и показать другим свои таланты. И дети расцвели. Ранее существовавший худо-бедно кружок самодеятельности, теперь стал гордостью лично Нади, всего села и вторым родным домом для воспитанников. Теперь они до занятий собирались стайкой под клубом, ожидая Надю, устраивали «дурдом солнышко» на занятиях, и долго не расходились после них, обсуждая идеи, привлекая Надю, предлагая, требуя, придумывая каждый раз что-то новое.
От всего этого неожиданного разворошенного кладезя талантов, идей и энергии, неожиданно выиграла Надя. У нее появился хороший аргумент просить у руководства района и агрофирмы денег на какие-то очередные мероприятия. Ее воспитанники и раньше неплохо смотрелись на разных праздниках (за неимением альтернативы сельские бабки радо ходили смотреть и на это), но теперь-то просто сверкали! А еще был повод попросить вернуть сокращенную ранее за ненадобностью и отсутствия финансирования дополнительную ставку своему маленькому коллективу. Ведь нынче Надя была в клубе «и швец, и жнец и на трубе игрец» - одновременно заведующей клубом, руководителем кружков танцев, песен, разных поделок (на сколько хватило фантазии и образования), организатором всевозможных мероприятий, швеей и дизайнером костюмов и уборщицей. Имеющиеся в ее подчинении библиотекарь и музыкант, оформленные каждый на полставки, также выполняли кучу дополнительных обязанностей за неимением других работников. Катя - библиотекарь помогала с уборкой и пошивом костюмов, а музыкант вел кружок у мальчиков по поделкам из дерева и помогал с мелким ремонтом в клубе. И это счастье, что собственного мужа она могла привлечь в качестве бесплатного электрика для клуба, так как штатный им не полагался и в ближайшем времени изменений не предвиделось.
Но кроме материальных выгод были и другие – у Нади в распоряжении неожиданно оказался целый фонтан высвобожденной детьми энергии. Однако ей хотелось большего - хотелось черпать силу из колодца самостоятельно, а не украдкой пить из щедро наполненного кем-то ведра. И она попробовала, не удержалась от соблазна (хоть долго и не решалась, напоминая себе, что это ж ребенок), попыталась взятьбольше, чем дочка Лиды давала всем добровольно. Ох, зря. Попыталась… И получила такой откат, что еле устояла. Кто бы мог подумать, что эта щедро-наивная соплюшка умеет так отлично защищаться! А ведь в теории все казалось таким простым.
Руслана часто теперь бывала у Нади, часто с ней домой шла, так как жили недалеко. И вот в один из вечеров, когда все разошлись, и помещение клуба словно заснуло, Надя под предлогом наведения порядка в кабинете, немного задержалась и задержала Руслану «чтоб не шла одна по темноте». Повод был, конечно, сомнительный, но девочка, не заподозрив ничего плохого, осталась. И вот Надежда, развешивая костюмы, незаметно очертила вокруг девочки круг, замкнула контур, зажгла свечу и начала, совершая обряд, обходить кабинет, пояснив, что так очищает помещение от накопившейся за день плохой энергии. Руслана, увлеченно читающая стихи Талькова, обнаруженные у Нади на столе, удивленно подняла голову и с любопытством принялась наблюдать за ритуалом. И все бы ничего, но свеча, которой полагалось коптить и трещать (от накопленного негатива за день и при отсечении связи человека с «крыльями»), вдруг выровнялась и начала гореть так тихо и ясно, как никогда до этого в кабинете Нади не горела. Всегда было что кушать голодному пламени заговоренной свечи, всегда было от чего коптить после рабочего дня, а тут, словно, кто подменил пламя. Чистое, ровное, золотое, аж сама Надя залюбовалась и удивилась, лихорадочно перебирая варианты, что ж это может значить. Так, в состоянии крайнего удивления она практически и завершила круг вокруг своей «жертвы». Но на последнем шаге огонь колыхнулся и погас, вроде кто дунул из под руки, рухнул, как от лавины, контур так тщательно возведенный вокруг девочки, а сама Надя, словно, удар под дых получила. Сильная боль, пронзившая ее от головы до кончиков пальцев и собравшаяся в одну точку под сердцем, аж согнула ее пополам. Упала свеча, подскочила к ней перепуганная Руслана.
- Теть Надя, что с вами? - наивно- перепуганные глаза с трудом сочетались у Надежды со столь агрессивной защитой, но…. Девочка явно не поняла или не осознала, что происходит. Ее сила, которую пыталась отделить от носителя, обуздать и подчинить Надя, просто смела неожиданную преграду, по пути «отвесив» подарочек инициатору такой глупости.
-Все, все. Все нормально, шось в боку закололо. Буває. Зараз полегшає. – Надежда обессиленно села ну стул и тут же почувствовала, как силы стремительно возвращаются. Сочувствующая Руслана щедро делилась энергией, не задумываясь, просто сопереживая и желая, чтоб женщине стало лучше. Просто хотела! Да если б Надя могла так делать! Уж она б развернулась. Но нет …
В тот раз Надя на удивление быстро пришла в норму, но на будущее зареклась – пока не придумает способа управиться с такой силой, довольствоваться тем, что достается без понукания. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Поймать - не факт, что поймаешь, а шею свернуть в погоне - очень даже возможно. Была еще мысль обратиться за помощью к Аише, но та где-то пропала и контактов не оставила.
И вот сейчас, глядя на притихший зал районного дома культуры, Надя не только диву давалась, но и активно подпитывалась буквально витающей в воздухе живительной энергией. Вот странно и голоса не то, чтоб сильные, и песня из самых обычных, тех которые часто слышны из радиоприемников и телевизоров, и аккомпанемент – обычный баян, а вот поди ж ты, как пробирает! Сказывается и одаренность Виктора, умеющего тонко чувствовать и правильно подбирать музыку, и удачное сочетание голосов, и энергетика самих девочек… Даже ее, Надю, песня завораживает, хотя она-то этих песен на репетициях наслушалась, врагу не пожелаешь. Особенно когда примется петь кто-то из не слишком одаренных, так хоть из кабинета беги, пока музыкант не добьется нормального звучания. Хотя были и исключения. Та же Юля, первый раз так спевшая «пробный» романс, что Надежда чуть со стула от удивления не упала, забыв чем вообще занималась. Или как в тот раз, когда Руслана, развлекаясь, начала петь акапельно в пустом помещении, чутко прислушиваясь к гулкому, многократно отражающему голос, эху. Ах, какой вихрь пронесся тогда по большому но довольно запущенному зданию дома культуры! Тихая песня гуляла по самым укромным уголкам, перекатываясь звонкими каплями, смывала налет равнодушия, отстраненности, усталости, подкрадывающейся разрухи… А уж когда к песне подключился Виктор со своим баяном… Сначала тихо, стараясь не нарушить удивительную атмосферу, а потом все громче и громче, поддерживая песню, подталкивая, выравнивая непроизвольные шероховатости… Да от пробужденной и аккумулированной этими двумя самородками энергии, лампочки можно было зажигать!
Надя стояла за кулисами сцены, рассматривала из-за занавеса поющих на сцене и робко приплясывающих в такт песне девочек и думала о том, что высшие силы очень оригинальны в своих решениях. Предоставив дочке Лиды возможность разнообразить свою жизнь и чему-то научиться, руководствуясь при этом исключительно личными интересами, Надежда не получила того, на что рассчитывала. А за попытку взять силой – ощутимо «отхватила» по рукам». Но при этом получила гораздо больше. У нее под боком оказалась весьма своенравная, но щедрая, ходячая батарейка и активатор скрытых талантов ее подопечных в одном флаконе. Очень неожиданная и, как выяснилось, выгодная сделка. А еще, помнится, у Лиды есть вторая дочка, и тоже непростая. Вот пусть немного подрастет и ее можно будет привлекать. Ладно, пусть не получается взять силу за раз одним махом, но можно же брать, так сказать, количеством, не причиняя никому вреда, а совсем наоборот. Оказывается, чем больше вкладываешь души в детей, чем больше помогаешь им верить в себя и находить себя, тем больше получаешь отдачи! И какой! Чистая, бешенная энергетика, не сравнимая с теми крохами, которые раньше приходилось «выжимать» принудительно. А ведь это совсем несложно - отдать немного себя, чтоб получить вдвойне, втройне, а то и больше. Странно, что она раньше этого не замечала
Лида
Лида возвращалась в больницу поздно вечером в воскресенье. На выходные она, как обычно, отпрашивалась домой к дочкам, но в понедельник обязательно нужно быть с самого утра в палате, так как утренний обход в понедельник – это святое. Попробуй не быть на месте - больше домой на выходные под честное слово не отпустят. А ведь домой очень нужно. Дочки у нее, конечно, самостоятельные, но явно недостаточно. Как воевать с той же Наташкой - так на «ура», а вот остальное - по-разному. Да и Наташка не всегда могла находиться с девочками, а работы накапливалось достаточно. Лиде за воскресенье нужно было успеть приготовить на неделю поесть, постирать, убрать, определить план работ, проверить учебу. Да и моральная поддержка и определение ориентиров детям были ой как нужны.
Нынешние выходные прошли для Лиды под свет каганца из-за очередного порыва электросетей где-то за селом, и под флагом разубеждения Русланы в ее стремлении петь песни первым голосом. Вот хочется ей, не смотря на то, что сама чувствует что не совсем выходит! Вот и пришлось Лиде объяснять дочке, что первый голос не главное, намного важнее не фальшивить когда поешь, чувствовать песню, передавать настроение и суть музыкального творения. Для того, чтоб в песне чувствовалась душа, совсем необязательно иметь голос на 4 октавы или орать как недорезанный петух. Для проверки того, насколько дочка может правильно петь, взяли песню Кикабидзе «Я хочу, чтобы песня звучала». Простые строчки, спетые спокойным вторым голосом, на первый взгляд казались элементарными, но являлись изумительным маркером фальши. На этой песне Лида когда-то сама училась правильно попадать в ноты. Когда то… В прошлой жизни, полной беззаботности, надежд и веселья, когда Лида выступала с сольными номерами на концертах в техникуме и институте, срывая громкие аплодисменты, то дело слыша вслед восхищенное «соловушка наша»… Порой женщине и не верилось, что это все вообще было… Но, видимо, таки было. Теперь же она, вспомнив свой опыт, заставляла дочку раз за разом петь несложный текст, безжалостно отмечая «ляпы». Получалось у Русланы далеко не сразу и не все. Как же дочка возмущалась, сердилась, психовала, слыша очередное «нет, не так, вот здесь ниже нужно, а тут немного выше». Как аргумент неправоты Лиды девочка пыталась использовать «А тетя Надя говорит, что я пою очень хорошо!». Приходилось доходчиво объяснять, что у Нади работа такая - учить петь всех, кто к ней пришел, даже тех, у кого по ушам медведь танцевал. Дочка сердилась, дулась, фыркала, как обиженный зверек, но, по итогам, таки начала чувствовать где «гуляет» голос и петь более-менее сносно. Правда у самой Лиды после таких выходных эта песня долго будет вызывать нервную дрожь
Холодный воздух, встретивший на выходе из трамвая, отвлек Лиду от мыслей о доме. Ветер заунывно завывал в кронах дубов небольшого лесочка, через который пролегала небольшая асфальтированная дорожка от остановки трамвая до больницы. Зима в этом году была холодная, и Лида шла быстро, стараясь согреться и поскорей проскочить пустынный, довольно длинный (1,5 км) и не самый лучший участок дороги к лечебному заведению. Это летом здесь все зеленое, красивое, а сейчас - темно, холодно, пустынно и жутковато. И кругом ни души - нет глупых гулять в таком месте, тем более, что недавно здесь ограбили медсестру, поздно вечером возвращавшуюся со смены. Но выбирать, при всем желании, время и место приезда в больницу у Лиды возможности не было – автобус вечером ходил только один и тот с двумя пересадками до города, а дел дома за неделю скапливалось ну очень много. Вот и моталась женщина поздно вечером, надеясь на удачу, и держа в кармане на всякий случай складной нож, подарок одного специфического зека-ухажера. Тот жилистый хитрый мужик оказался в их больнице ради справки, ему нужно было «отмазаться» от уголовщины, кося под не совсем адекватного. Столкнувшись случайно в узком коридоре больницы с Лидой, он прошел с ней до палаты, чинно познакомился со всеми соседками и, лучезарно улыбнувшись, сверкнув фиксой, ушел, оставив всех озадаченными. Лида на него тогда и внимания не обратила, но он почему-то зачастил в гости в их палату. То чайку попить, то о жизни поговорить. Соседки по палате его откровенно побаивались, но Лида никакого страха не ощущала. И пока он «чифирил» у них, рассказывая жутковатые истории и с любопытством поглядывая на Лиду и немного пренебрежительно на остальных, она спокойно вязала, читала, или просто составляла ему компанию, внимая молящим взглядам соседок. Она их страха не понимала. Ну, зек бывший, ну бывает, эка невидаль, но человек-то он такой же, как все. Оказывается, так думали далеко не все… И именно за это он, выписываясь из больницы, ей нож и подарил – «за неожиданно человеческое отношение и отсутствие страха». Сказал, что подобное бесстрашие необходимо хоть чем-то подкрепить. Применять нож «по назначению» она не применяла, но сало с хлебом резать в дороге было очень удобно, да и на вид подарок был красивым, оригинальным, с гравировкой, неожиданно изящный. Лида раньше и не знала, что «на зоне» могут делать такие красивые вещи. А как интересно на это произведение кустарного творчества иногда косились карманники в электричках (уж она-то в них ввиду дешевизны проезда накаталась - то в Киев по своим судебным делам, то в Харьков на дешевый оптовый рынок «Барабашку», то к матери в Черкасскую область.)… Любо-дорого было смотреть на вытягивающиеся лица и неожиданно подобострастные вежливые улыбки удаляющихся подозрительных типов.
- Стой, красотка. - из-за непролазных зарослей посадки вдоль дороги неожиданно показалась долговязая тень .
- Что вам нужно? – Лида отшатнулась инстинктивно, но недостаточно далеко.
- Сама догадайся…- намерения явно были не самые хорошие. Мужчина цепко схватил Лиду за шею и потащил к кустам. Лида, извернувшись и не особо задумываясь, выхватила из кармана складной нож, раскрыла его, привычно нажав на едва заметную кнопку, и наотмашь ударила нападавшего, где-то в плечо, ближе к шее.
- Блин…- хватка тут же ослабла..- Что ж ты не предупредила, что ты из этих, пациентов… Мужчина отшатнулся от нее в кусты, а Лида подхватила оброненную сумку и быстрым шагом, не оборачиваясь, рванула к больнице, уже про себя бормоча, – а ты и не спрашивал….
Действительно, пациенты больницы, в которую она сейчас спешила, были большей частью специфические - «психи», как говорят в народе. Но таких, как раз никто в такое время на улицу не выпускал. Не самое лучшее соседство для Лиды – еще один «подарок» от председателя агрофирмы. Обнаружив, что регресс за угробленное трудовым увечьем здоровье инвалиду должна платить агрофирма из «своего кармана», он по своим каналам попытался отменить Лиде группу инвалидности. Умудрился даже инициировать и провести медицинскую экспертизу (правда, без вызова пациента на эту «экспертизу». А действительно, зачем для такого дела пациент! Вот представитель колхоза на этой комиссии - это обязательно, а пациент и даром не нужен!) и определить, что «нарушений недостаточно для назначенной пациенту группы инвалидности». Лида была в ужасе, когда ее вызвали на внеочередную медико-социальную комиссию в связи с появившимися новыми заключениями. Но тут неожиданно помог старый знакомый Олега. «Выйти» на невропатологов, сформулировавших «гениальное» заключение он не смог, а вот на психиатров… В итоге, несмотря на недовольство председателя агрофирмы, у Лиды была все та же группа инвалидности но… с психиатрическим уклоном «Нарушения здоровья и неврозы на фоне производственной травмы». И лечилась она теперь в санаторно-курортном отделении медико-психологического центра, находящегося на территории областной психбольницы. На этажах выше и ниже ее отделения располагались закрытые отделения, с натуральными психами. Да и лечащиеся в МПЦ могли практически безнаказанно дебоширить – справку о неадекватности достать было плевым делом… Естественно, в селе по репутации Лиды прошлись не раз… И не одним катком - спасибо как Ирине, не преминувшей воспользоваться случаем, так и родной сестре, которая любила шуточки типа «меня нельзя обижать, у меня сестра со справкой – закопает и все с рук сойдет.». Лиду такие шутки обижали, но Наташка на это мало обращала внимания.
Заскочив в холл отделения больницы, Лида с трудом закрыла дверь дрожащими руками и только тут заметила, что ручка сумки в крови.
- Лида! Опять ты ночами бегаешь! Добегаешься ж…
- Может быть, Елизавета Семеновна, может быть.- Сестра хозяйка, дежурившая сегодня, была неплохой женщиной, но временами слишком громкой. Лида вымученно улыбнулась и немного неуверенной походкой пошла в свою палату. Хитросплетение коридоров в этой больнице было неплохим испытанием не только для нервной системы, но и для ориентации в пространстве. Бесконечные лабиринтоподобные переходы сбивали с толку незнающего человека уже на втором повороте. Но сейчас Лида едва замечала, как запутанность коридоров, так и их продолжительность, практически на автомате идя к своей палате… Наутро она, отмыв пятна крови с ножа и с сумки, еще раз прошла к тем кустам. Слава Богу, там никого не было. Если она и ранила нападавшего, то явно не смертельно… Ну и ладно - может, перестанет здесь промышлять и с «психами» связываться. Лида грустно улыбнулась – дожила, радуюсь, что к «психам зачислили»…
Наташка
Наташка продрала глаза, высвободила руку из-под головы Сагира и сонно осмотрела комнату, встав с дивана. Утро выдалось тяжелым – вчера они полночи гуляли на дне рождения его родственников. И, честно говоря, не все из этой гулянки Наташка помнила. Хотя откуда-то появившуюся там Лиду память ей услужливо подсовывала… Блин… Наверное, опять она что-то чудила и Сагир решил с ней справиться «малой кровью» - вызвав сестру, которая и черта уговорит делать благие дела, не то, что пьяную «в зю-зю» младшую сестричку. А, черт с ними, раз она дома у Лиды и под боком Сагир – значит все обошлось, и она по пьяни ни к кому в штаны не залезла… А то она ж может, были случаи…
Наташка накинула халат и вышла через прихожую в кухню, бросив рассеянный взгляд на стоящие на столе в хрустальной вазе розовые розы – позавчера Руслане ухажер притащил. Первые цветы для племяшки. Красивые… Романтика… Полезть через забор в собственный палисадник, порвать штаны, поцарапаться, получить нагоняй от матери, но принести девчонке розы еще и предварительно обломав на них шипы… Глупость полнейшая, но приятная. Давно ради самой Наташки такого не выделывали. У нее все как-то гораздо прозаичней – шмотки, цацки, бабки…
Судя по тишине в доме, малые уже припаханы и, наверняка, с Лидой торчат в огороде или во дворе. Наташка терпеть не могла огород, от него портился холеный и лелеяный маникюр и кожа на руках, но бездельничать в гостях у Лиды отродясь ни у кого не получалось. Статус «гости», у нее был первые минут двадцать, ну час от силы, а потом она всем находила занятия. Даже Сагир, нынешний сожитель Наташки, был периодически припахан! И это при его просто невероятной способности отмазываться от работы. Так что готовка еды, которую Лида традиционно «вешала» на Наташку, была не самым страшным заданием. В принципе, приготовить себе поесть у Лиды могли все, вплоть до мелкой племяшки, но явно не увлекались этим занятием. Нет, под чутким руководством и под настроение, или при хорошем чувстве голода - пожалуйста, но рутинная готовка – это было явно не их.
Поставив чайник, Наташка распахнула дверь на улицу. Август выдался жаркий, а приток пока еще свежего воздуха в дом явно не помешает – тем более что Наташка привычно затянулась с утра сигаретой, а Лида табачный дым терпеть не может.
- Привет,- за ней в комнату спустя некоторое время притопал Сагир, вытащил из Наташкиных пальцев сигарету, затянулся и, вернув ее на место, утопал на улицу в туалет. С благами цивилизации здесь все так же было хреново…
- Привет,- Наташка сквозь очередную струйку дыма посмотрела на него. Среднего роста, худощав, с волнистыми черными волосами, черными глазами, выразительными чертами лица, он не слишком-то напоминал калмыка, каким был его отец, но и не смахивал на мать – местную крикливую бабенку, в свое время рванувшую из села с первым же «сцапанным» военным. Этакий симпатичный «гибрид», как любит говорить Лида.
Наташка-таки отбила у жены этого смазливого мужика, приезжавшего в гости к родственникам в село на отпадном серебристом опеле. Правда, провернулся у нее этот номер не с первого раза, а спустя пару лет после знакомства, но отбила же! Хотя Лида считала, что жена с дочкой от Сагира сами сбежали, и Наташка уже была склонна подозревать, что в этом есть доля истины. Но молча соглашаться с правотой сестры и вслух признавать свои ошибки – разные вещи. Второе - она на дух не переносила. К сожалению, при более детальном рассмотрении «трофей» действительно оказался не так уж и замечателен. Машину (подарок отца) он благополучно разбил и продал (хорошо хоть деньги они совместно прокутили), жилья своего у него не было, работы пока толком тоже. Конечно, имелись у него и положительные качества – в постели хорош, с чувством юмора все в порядке. К тому же, по жизни настолько кручено-разговорчивый, что, как говорится, «без мыла в любую задницу влезет». Сейчас они с Сагиром жили в квартире родителей Наташки в Донецке. К сожалению, жилплощадь приходилось делить с Наташкиным отцом, что усложняло им жизнь. Единственное, что успокаивало, - отец в ближайшее время собирается к матери в Черкасскую область – давно пора освободить дорогу (то есть квартиру) молодым. А то ни гулянку толком не устроишь, ни сексом не займешься.
Лида к Сагиру относилась двояко – с одной стороны, она радовалась, что сестра, вроде, остепенилась, с другой стороны, ее смущало то, что Сагир для Наташки служил своеобразным «гербалайфом» (как она сама выражалась), то есть настолько успешно портил ей нервы, что ее вес таял на глазах. А порой и синяки оставлял «от большой любви»… Лида с ее вечным поиском плюсов однажды сказала, что только такой как Сагир, сможет держать Наташку «в узде». Может и права… Вон, сколько уже интересный ситуаций было, а они все еще вместе.
- О, Наташка, вы уже проснулись!- в комнату заскочила Лида.- там сейчас должны солому привезти, так что - готовься.
- А мы здесь причем?- чуть не уронила та сигарету.
- Ну ты даешь! Как причем? Солому выгрузят на перед двором, перегородят всю улицу – ее убрать нужно максимум за пару часов!
- О, боже.- протянула Наташка. Как-то она уже помогала Лиде носить солому – это полный песец…. Носить ее приходится ряднынами (большими тряпками из плотной ткани), на спине – руки и спина потом «отваливаются», все чешется, сам весь, как черт, в пыли, соломе, полове, поте…б-р-р…- может я лучше обед буду готовить?
- Наташка, не филонь!
- Что у нас плохого?- полюбопытствовал Сагир, заходя в коридор и наблюдая кислую мину Наташки.
- Солома…
- И что с ней?
- Ее привезут, и нужно будет носить.
- Тю, так она ж легкая.
- Вот-вот. Наташка, не изображай конец света. Быстренько все вместе ее переносим. Всего-то делов - лафет соломы! – радостно поддержала его Лида. Спрашивать, будет ли Сагир помогать, она не стала, а Сагир и не удивился – уже знал, «отмазаться» у Лиды от срочной работы было делом нереальным, раз уж ты «под рукой» оказался.
- Ага. Вот поносишь это счастье, и я на тебя посмотрю - злорадно «окрысилась» Наташка на сожителя.
- Да ладно тебе преувеличивать. – отмахнулась Лида и умчалась готовить покрывала, место для соломы и расчищать путь – ходить с огромным мешком соломы по хозяйственному двору то еще занятие – все, что плохо лежит, висит и стоит, будет снесено, осыпано и сорвано, а живность, которой полагается сидеть за заборами, так и норовит сбежать, стоит кому-то зазеваться и не прикрыть калитки, которых по пути аж три штуки.
Солому привезли ближе к обеду, когда с балки (от овец) пришла Руслана. Увидев племяшку, Наташка на радостях чуть не подпрыгнула - «попала мелкая!». Пришли лишние рабочие руки, а это значит, что теперь сама Наташка могла с чистой совестью «отмазаться» от противного занятия готовкой супа, салата, котлет и еще чего угодно, «чтоб накормить по итогам уставших работников». Да она готова была пообещать любой пир, когда увидела как «скромный» лафетик оставил на дороге перед двором золотистый стог в полтора человеческих роста и длиной метров десять. Ага… Совсем немного лёгонькой соломы. Сагир, также слегка изменившийся в лице от этого зрелища, первый час честно пытался носить солому с бодрым видом, но на долго его не хватило. Беспечности в нем изрядно поубавилось, когда он осознал, насколько медленно уменьшается рассыпчатая куча.
Добровольная кухарка злорадно махала приунывшему парню из кухни полотенцем, половником или вилкой (что под рукой оказывалось), но напоминать о наивном заявлении о «легкости» соломы не спешила – по лицу видела: еще раз он на такую авантюру точно не подпишется.
- Блин… Лида, давай перерыв сделаем - взмолился Сагир спустя часа полтора, отряхиваясь и с тоской глядя на оставшуюся треть стога,- у меня солома уже даже в трусах!
- Ты что! Ее нужно срочно убрать! Вдруг кто из руководства агрофирмы проедет. Мне ж ее «втихаря» привезли!
- Ну у тебя и способности! Это как же ты умудрилась уболтать кого-то привезти «втихаря» что-то настолько маленькое? - хохотнул Сагир.
- У меня вариантов немного – овец нужно зимой чем-то кормить. А под шумок, пока многим возят, может и пройти номер.
- И ты думаешь, стог сена в огороде, а не перед двором, меньше видно?- заинтересованно спросил Сагир.
- Там он не мешает проезду и не так в глаза бросается – улыбнулась Лида, взваливая на плечо «стожок» соломы объёмом с несколько среднего размера холодильничков, упакованный в покрывало. Лиду за этой ношей видно было не сразу – где-то там внизу у стога мелькали ножки.
- А… Ну да ма-аленький такой неприметный стог, на который без лестницы и не залезешь-то - хмыкнул Сагир, пристраиваясь в теньке под липой у забора, пока Руслана оперативно нагребала ему солому в покрывало.- греби, малая. Э-э-э… Не уседствуй так! А можно поменьше!? У рядна ж «уши» не сойдутся!- возмутился он, заметив, что горка соломы на покрывале принимает угрожающие размеры.
- А ты присядь на него, когда рядныну «за уши» будешь стягивать, – пожала плечами девчонка.- вам не угодишь. Мама кричит – «мало», ты – «много». А логичней бы было наоборот.
- Маме твоей всего и всегда мало,- фыркнул Сагир, забрасывая на плечо очередную порцию соломы.
- Кто тут меня обсуждает? – послышался голос Лиды.
- Ты ж в огороде только что была!- чуть не подпрыгнул от неожиданности Сагир.
- Я уже вернулась. Пошли мне лестницу подержишь, я на стог залезу, поскирдую. Да, и соломку прихвати!
- О-о-о… У-у-у… Пошли. Блин, я уже весь чешусь! Чувствую себя каким-то блохастым Шариком! - взвыл в очередной раз Сагир, пытаясь устроить на спине покрывало с рассыпавшейся от малейшего движения соломой. Руслана горку набрала от души. Пыль и солома по пути на огород весело сыпались за шиворот, в штаны, припорашивали голову, руки и тут же липли к вспотевшему лицу и телу. Черные волосы Сагира уже давно стали золотисто-серо-седыми от всей этой красоты, как впрочем, и руки, ноги, лицо и одежда. - Лида, ты мне будешь должна по гроб жизни!
- Ты мне, помнится, вчера полный лимит выдал,- рассмеялась Лида, взбираясь на уже довольно высокий стог по лестнице, придерживаемой Сагиром, и напомнив ему, как он примчался к ней среди ночи с просьбой «угомонить» сестричку, разбушевавшуюся на гулянке.
- Давай сюда, рядныну,- протянула она руку со стога.
- Лови! - Сагир с радостью закинул свою ношу Лиде и тут же начал отплевываться от попавшей в рот соломы. - Вчера не считается, я был пьяным!
- Ничего не знаю, ты ж помнишь все, что говорил!
- Нет, не помню! А что вчера вообще было?
- Вилы подай, склеротик! – отмахнулась Лида, высыпая солому и принимаясь укладывать ее вилами по периметру сформированного квадратного стога.
- О, Сагир, ты уже склеротик?- хмыкнула Наташка, услышав их разговор, пока выносила помои курам.
- Да я вообще слепо-глухо-немой инвалид!
- Да ради Бога, с этим всем - к Наташке, а мне главное, чтоб солому носил,- хмыкнула Лида.
- Жуть… У тебя и мертвые будут пахать без выходного пособия,- закатил глаза Сагир, - вот уж наградил тебя бог сестричкой, Наташа!
- Вот потому они ее и обходят стороной!- кивнула Наташка, вспомнив, как недавно, поздно вечером идя с сестрой с автобуса, проходили мимо кладбища, и им уступила дорогу какая-то нечисть. Нет, может это, конечно, просто кто-то по пьяни бродил или шпана баловалась, или просто глюки (очень хотелось верить, но получалось с трудом), но она явственно тогда ощутила, как у нее волосы на затылке зашевелились.
Лунная ночь с бешено бегущими по небу облаками, ветер, то гудящий, то шуршащий в листве деревьев, ни одного фонаря, дырявый асфальт под ногами, того и смотри шею свернешь, если неаккуратно ступишь (ремонт дороги в селе был очень давно и ближайшее время явно не планировался) неясные тени вокруг, и эта - уступившая им дорогу, на самом «колдобистом» участке. Нет, издалека, поначалу, это была на вид просто очень густая и неудачно расположенная тень на дороге, но вот когда она, при их приближении, вежливо убралась, словно змея уползая в кусты, открывая неожиданно вынырнувшей из облаков луне возможность тщательно осветить все колдобины … Наташка, в тот момент думала, у нее глаза уползут на затылок да там и останутся, а ноги, мимо ее воли, так ускорились, что из-под каблуков кроме камней искры вылетали. Лиде же хоть бы хны – провела удивленным взглядом тень, помахала ей ручкой со славами – «какие вежливые нынче тени пошли…» и пошла дальше прямо! Нет, сестра у нее определенно в каких-то странных отношениях с потусторонним миром… То гадалки перед ней чуть ли не с хлебом-солью бегают, то тени с дороги уходят…
- Кто? – отвлек от воспоминаний Наташку Сагир.
- Мертвые.
- Тю, а я думал мужики. С таким то рвением припахивать.- хохотнул Сагир.
- А зачем мне мужик, который сбегает от работы? – пожала плечами Лида.
- Ну… От мужчины и другая польза бывает. – иронично протянула Наташка.
- Нет уж спасибо, мне в первую очередь помощник нужен, а не «другая польза» - отмахнулась Лида.
- М-да, с таким настроем долго ты мужика будешь искать – веселился вовсю Сагир.
- Лучше так, чем не пойми кого в дом пускать, а потом ломать голову как выставить. А не дай Бог оно еще на дочек решит засмотреться…
- А-ха-ха, тогда он точно труп, обходящий тебя стороной. Да у тебя ж на лбу написано, что за детей не моргнув глазом закопаешь на месте, и скажешь, что тут и лежал - уже громко ржал Сагир.
- Ага, и справочку с дурдома всем недовольным предъявишь,- поддержала его уходящая Наташка.
- Да ну вас… Сагир, не филонь. Я уже отсюда вижу, что Руслана обе рядныны насыпала!- отмахнулась от них Лида.
- Вот пусть бы сама и несла, оперативная коза,- пробормотал Сагир, подхватывая пустую тряпку, запущенную в него Лидой, и возвращаясь к работе под злорадно-веселыми взглядами Наташки. То, что ее мужчина, хоть и регулярно подкалывает, но почему-то больше уважает Лиду, чем саму Наташку, все-таки немного раздражало..
Лида
Раннее июньское солнышко золотило листья молоденьких ростков кукурузы, растущей бесконечно длинными рядами вдоль посадки, сонную природу и тарахтящий старенький запорожец, скачущий по ухабистой дороге вдоль поля. Наконец, упершись в естественный тупик, там, где дорога просто исчезала в высокой траве, машинка остановилась и из нее с хохотом и веселыми комментариями выгрузились Лида с дочками. Побитый жизнью транспорт Яны, «соседки по паю», примяв траву, развернулся и поехал обратно, оставив своих пассажиров.
Нагруженная тяпками, сумками с водой, покрывалами и обедом, маленькая женская бригада оптимистично потопала по высокой траве к своему полю. Лида скользнула взглядом по дочкам. Руслана, откровенно любующаяся рассветной природой. Вероника, досадливо сморщившая носик. Да, девочки явно не в восторге от перспективы прополоть три гектара поля, но не возмущаются. Привыкли. Привыкли к самым неожиданным нагрузкам, к этому страшному слову «надо»…
А вокруг, и правда, правила балом ее величество Природа во всей красе. Пол пятого утра, тонущая в утренней росе, мягко переливающейся всеми цветами радуги в лучах едва проснувшегося солнца, степь. Каждый листик, стебелек, цветочек, ветвь, дерево были украшены многочисленными капельками влаги, что создавало удивительно красивый вид равномерно посеребренного пейзажа, словно собранного из сплошных драгоценных камней. Наверное, ни одна сокровищница мира, полная бриллиантов, не выглядит красивей, чем июньская степь на рассвете.
Бескрайний простор, ограничиваемый только туманной дымкой да размытыми силуэтами посадок на горизонте. Первозданная тишина, нарушаемая лишь пением птиц, легкий серебристый туман, осторожно ползущий со стороны находящихся недалеко колхозных ставков… На десять километров вокруг никого, кроме них и привезшей их девушки… Да и Яна, вернувшись к своему паю, оказалась на расстоянии двух километров- еле видно.
- Нет, я, конечно, понимаю, что роса полезна, но не в таком же количестве! – возмутилась Руслана, выскочив из травы на участок поля с небольшими, сантиметров десять в высоту, всходами кукурузы и выкручивая подол юбки. Вся красота быстро отступила у нее на второй план перед не самыми приятными ощущениями – зябко и мокро. Прохладные капли моментально измочили как ноги (обувь все предусмотрительно сняли), так и низ одежды. И уже едва заметный ветерок не казался таким безобидным, а заставлял девочек покрываться мурашками.
- Ничего, кожа будет нежная и шелковистая,- успокоила женщина дочку. – можешь еще и умыться. Говорят, от умывания росой веснушки исчезают.
- Ну, тогда это тебе нужно, у меня их и так нет,- гордо вздернула нос дочка.
- Ага, ага, но красивая кожа на лице никому еще не мешала…
- Так вот ради чего мы здесь в эту несусветную рань! А я-то думала, чтоб бороться с бурьянами, которые покушаются на нашу несчастную кукурузу,- рассмеялась дочка.
- Б-р-р, как вы еще веселиться умудряетесь,- возмутилась Вероника и, забрав у Лиды сумку с покрывалом и обедом, поскакала в край поля устраиваться и досматривать сладкие сны.
- Ты ж только в посадку пока не иди – там же тоже мокро,- крикнула ей вдогонку Лида, понимая, что именно туда дочка и рванула.
- И комары! Они будут рады бесплатному завтраку! - добавила злорадно Руслана,- Вот везучая, мордочка,- проводила она сестру завистливым взглядом. Ей самой сон до ночи никак «не светил».
- Ничего, зато мы сейчас согреемся,- подбодрила дочку Лида.- раздевайся!
- Холодно же!
- Самое время загорать.
- Загорать, а не копытиться от холода!
- У тебя одежда просто в росе, вот и холодит. Раздевайся, до купальника и грейся на солнышке! - рассмеялась Лида.
Руслана покосилась на невозмутимо раздевающуюся до купальника мать и со вздохом сняла мокрое платье, положив его на оставленную младшей сестрой подстилку. Кожа моментально покрылась пупырышками.
- Бр-р-р…
- Тяпку в зубы и греться! Конечно, если стоять - будет холодно! - рассмеялась Лида.
Руслана с тоской посмотрела на километровые рядки, которые ей предстояло полоть, и со вздохом обреченности последовала за Лидой.
- Какой оригинальный способ ускорения - раздеть и предложить согреться прополкой…- пробормотала недовольно дочка, проходя к началу непрополотых рядов и приступая к работе.
- Главное - полезный и эффективный!
- Угу…
Лида не могла полоть в жару, и потому режим работы у них был щадящий - утренняя «смена» с 4 до 11 утра и вечерняя - с 4 до 9 вечера. Точнее, такой режим был у Русланы, у Лиды он изрядно корректировался с учетом головной боли и общего состояния. Когда лежишь пластом, еле находя силы поднять руку, на поле за десять километров не наездишься. Вот и каталась большей частью Руслана на велосипеде (это сегодня просто повезло с машиной и попутчицей), иногда с Наташкой, иногда со своим кавалером, которому также приходилось усердно махать тяпкой на недалеко расположенном родительском пае. Нахождение девушки поблизости являлось для него отличным стимулом рваться на прополку. Правда «поблизости» - это на расстоянии трех километров (поля они ж совсем немаленькие), но это уже мелочи, как показала практика. «Моторний парубок» успевал и полоть, и ходить туда-сюда к Руслане по десять раз, чтоб просто поговорить да позубоскалить.
А вообще утром на безлюдном поле очень хорошо загорать, особенно, когда согреешься под ласковым, едва ощутимым солнышком. Да и лишние глаза не мешают. Можно щеголять в купальнике, не опасаясь пересудов вроде «о, опять ці городські дурью маються». Правда, буквально к шести часам утра солнце начинало припекать, а к девяти вполне можно было и обгореть, если кожа незакаленная. Вечером же, хоть было и не жарко, зверствовали комары, так и норовя обглодать до косточек неожиданно подвернувшийся ужин. Зато с какой скоростью вечером все работали, совершая параллельно-махательные действия! Руслану издалека вообще можно было принять за профессионального монаха Шаолиня - такие замысловатые движения тяпкой она изображала, пытаясь одновременно и полоть и отмахиваться от кровожадных насекомых.
- Мам, мне сегодня еще на консультацию в школу…- отвлек Лиду от мыслей полный надежды голос Русланы, «догоняющей» Лиду по параллельным рядам.
- Так тебе ж на 9-ть,- деланно удивилась Лида.
- Так дойти еще нужно…
- Вот в восемь и пойдешь… А сейчас только семь.- улыбнулась хитро Лида .
Время на поле шло странно. То летело незаметно, то тянулось, словно застывающая смола.
- Мама, тут идти десять километров!
- Нет здесь десяти, тем более ты идешь наискосок…
- Ну, мам…
- Ладно, в полвосьмого.
- Ура! Мам. А завтра у меня экзамен…
- На что это ты намекаешь? – подозрительно покосилась на дочку Лида.
- Я вечером буду учить... – Руслана наивно захлопала ресницами.
- Спать на билетах можно и ночью…- хмыкнула Лида, отлично зная, что дочка очень любит данный вид «обучения», веря, что знания так сами «впитываются» в голову. Эту оригинальную идею она ей сама и подсказала, предупредив, впрочем, что хоть раз, но эти самые билеты нужно прочитать. Остальное доделывала хорошая память и самовнушение, ну и обучение в течение года. Впрочем, совсем зверем Лида не была, и если б видела, что дочка «не тянет» не гоняла б ее на прополку. Правда, вариантов было немного, самой Лиде данный вид работ все так же был строго противопоказан и сказывался на ее здоровье вполне в соответствии с ожиданиями врачей. Но женщина все равно не сдавалась – просто не могла себе позволить повесить все на дочь (сестра помогала от случая к случаю и то при определенных условиях). А Руслана, как ни удивительно, вполне спокойно сдавала выпускные экзамены вперемешку с прополкой, да и полевые работы вызывали у нее такую любовь к учебе, какую ни одно принуждение не обеспечило б. А уж насколько радостно она теперь шла в огород, приговаривая какой он у них «маленький и хорошенький»! Еще бы, тридцать соток после трех гектар, сравнение очень эффектное.
- Мам… Это ж алгебра с геометрией… Я ж в них всегда «плавала»…
- Так там решать нужно, а не учить. Учить уже поздно – «обрадовала» дочку Лида.
- Ма-ам…- ребенок уже совсем расстроился, предполагая, что «отлынить» от вечерней прополки не удастся… Но попытки не оставляла…
- Ну ладно, будет тебе вечером время на подготовку. Но сегодня после консультации возвращайся ко мне… И воды заодно захватишь, а то Вероника нашу, похоже, планирует прикончить втихаря. – Лида покосилась на младшую дочку, уже переместившуюся в тень посадки и выглядывающую из зелени как причудливый грибок… Полоть дочка была еще маловата, но не бросать же ее саму в доме. А так - то воду принесет, то время сообщит, да и поговорить есть с кем. Хотя местами этот ребенок ее изумлял своим рационально- недовольным подходом к решению вопросов. Маленькая бабушка, а не девочка!
- Ура! – Руслана радостно ускакала дальше по рядку с тяпкой. Что-что, а скорость прополки у старшей дочки, несмотря на все жалобы, была отменная. Практика и нормальное здоровье – существенные составляющие. Лида, вздохнув, включила маленькое радио и углубилась в работу. Догнать шустрого ребенка шансов у нее в принципе не было. И хотя она иногда критиковала ее не слишком тщательную работу, однако понимала - львиная доля выполненного объёма полевых работ - это заслуга Русланы.
Землю Лиде, после специфического судебного разбирательства с привлечением прессы, гулянием дела по двум инстанциям и активного возмущения председателя колхоза, все-таки выделили. Для этого, правда, пришлось выйти из членов колхоза, провести «распаевку» всех земель и определить площадь земельного пая каждого члена бывшего колхоза, что чуть не привело к сердечному удару у всего руководства агрофирмы поголовно. Этого ж никто вообще-то не планировал делать, несмотря на изданные законы и уже существующую по Украине практику! «Мало ли, что там, в Киеве, написали, а у нас тут общее собрание решило!» – считал председатель. Но, с вступившим в силу решением суда спорить очень сложно, особенно, если оно на контроле у всех - от областной администрации и прокуратуры до администрации президента. Спасибо адвокату, который успевал одновременно и судебный процесс вести, и писать жалобы от имени Лиды в массу инстанций, говоря, что так шансов на успех гораздо больше. И правда, после того, как дело вернулось из апелляционного суда с резолюцией «пересмотреть», а Лида начала появляться на заседание суда вместе с аргументированными в свою пользу ответами от Администрации президента, Управления земельных ресурсов и Министерства аграрной политики, да в компании с журналистами и тележурналистами – судебное разбирательство пошло гораздо живей и конструктивней. Судья, правда, так косилась на камеры, словно это были неизвестные монстры, готовые слопать ее в любой момент, однако выгнать их из зала не рискнула, да и решение вынесла в рекордные сроки.
Определенное для желающих увидеть свою землю в натуре поле находилось «у черта на рогах», то есть за 10 км от села, на самой дальней границе земель бывшего колхоза. Приехавший из области землемер в компании представителя агрофирмы выехал непосредственно на участок только с третьей попытки – то машины не было, то плана, то нужного специалиста от агрофирмы. Только захватив с собой представителя исполнительной службы и пригрозив прокуратурой, Лида смогла обеспечить все необходимые составляющие для данного «священнодействия». Мученическое выражение лица представителя агрофирмы при этой процедуре изрядно повеселило всех - он ходил и страдал над каждым колышком так, словно отрезают лично у него землю, прям под окнами «батьківської хати» и, как минимум, с залежами нефти! А ведь выделили одни из самых худших земель, наполовину «солонец», подходящий почти впритык к балке. И треть этой «пахотной земли» фактически годна была только под сенокос и не более. При всем желании, ее даже просто распахать не получалось – трактор при попытках «расширить» границыобработанного участка просто застревал, как в болоте!
Несмотря на наличие у Лиды выделенного участка, председатель упорствовал в своем нежелании позволить ей обменять землю на дом. Правда, и выселить ее на улицу пока не спешил. Ведь, оказалось, что это хлопотное и не совсем законное дело. Точнее, совсем незаконное – дом стоял на балансе колхоза в качестве жилого фонда, а не служебного помещения. Под паевание жилой фонд не попадал, в собственность агрофирме не переходил и по закону должен быть передан жильцам на приватизацию. К тому же инвалид агрофирмы с двумя несовершеннолетними детьми не подлежал выселению без предоставления другого помещения. Вот только дарить «кровью и потом построенное жилье» «всяким слишком умным приезжим» председатель совсем не хотел. Но и грубо нарушать закон, выгоняя ее с детьми на улицу, не торопился. Ведь, как показала борьба в суде, неугомонная цветоводша настолько же опасна, насколько и беспомощна.. Мысль об очередном скандале с прессой и прокуратурой (куда ж без них) председателя агрофирмы не радовала. Он выжидал, а Лида просто приспосабливалась к новым условиям и растила детей
Вообще Лиду изрядно удивило, что нашлись желающие вместе с ней забрать земельный пай и выйти из колхоза. И не один желающий! Но еще большим было изумление от того, что за советом теперь шли именно к ней. Например, бывший тракторист колхоза, Саша. Он был полон энтузиазма по организации своего фермерского хозяйства, но с вопросами, что и как делать, или хоть с чего начать, пришел к…. цветоводше. И она, как ни странно для нее самой, находила решения. Более-менее сориентировавшись в ситуации, Саша предложил всем вышедшим из членов агрофирмы засеять поля, организовать механическую прополку, и уборку. Он даже нашел где взять в аренду трактор! Поскольку поменять землю на дом пока не получилось, Лида, за неимением альтернатив, ухватилась за идею обрабатывать самостоятельно свой земельного пай. Да, приходилось очень много работать, но при этом появился шанс получить урожай, который должен не только полностью окупить затраты на обработку земли, но еще и прибыль принести. Одна беда - результаты всей этой фермерской авантюры, сопровождающейся болезненным вниманием всего села (что и как растет на их паях односельчане знали чуть ли не лучше самих собственников земли), будут видны только осенью. сейчас же все было очень зыбко и требовало активных действий на грани возможностей.
Наташка
- Так, кофейный пломбир- это Руслана любит, а белый Вероника будет…О, « каштан» - класс! - Лида азартно сортировала мороженное в холодильной камере.
- Там в глубине еще и эскимо должно быть, и фруктовое в шоколаде - подсказала Наташка. Она с любопытством и приличной долей снисходительности смотрела, как старшая сестра доставала и, тщательно утрамбовывая, запихивала в стеклянный трехлитровый бутыль кривое-косое (списанное из-за нетоварного вида) мороженное. Сама то она уже объелась этим лакомством, а вот для сестры и племяшек мороженное – это редкая радость. Хороший товар она им, естественно, не давала, а браком - почему б и не поделиться. И щедрой тетей можно выглядеть, и - себе не накладно. Лида же была в восторге от возможности притащить детям вкусненького. И, как обычно, парой порций не обошлась. Услышав в первый раз, что можно брать «сколько утащишь», Лида утащила пакет килограмм на пять. Сейчас же специально привезла тару с крышкой и кучу каких-то пакетов для упаковки «халявы». Халява-то халявой, но тащить эту нескромных размеров сумку через весь город, а потом еще тарахтеть в душном переполненном автобусе до села два часа, и все ради того, чтоб племяшки порадовались сладостям … Не-е, это перебор. На такую глупость способна только ее обезбашенная сестричка.
С тех пор, как Наташка, махнув рукой на свою золотую медаль и институт, нашла работу в коммерции, она почувствовала себя человеком. Вот это было ее место – работа с деньгами! Живыми, хрустящими и в приличных количествах! Можно было послать подальше мать с ее слезными мольбами вернуться в институт, утереть нос отцу, считающему, что коммерсанты – это едва ли не преступники. Точнее, именно преступниками он и считал - всех, кто нынче развернулся, зарабатывая деньги на продаже и перепродаже. «Спекулянты», словно выплевывал он, каждый раз проходя мимо стихийных раскладок с самым разным товаром. Отец еще жил старыми, советскими понятиями – где все, что не у государства- незаконно. Закостеневший дурак… Да с его талантами, он бы такие бабки мог зашибать, приторговывая металлом с завода или тем, что он умел из него делать! С Донецкого металлургического завода ( в народе ДМЗ), где он работал, сейчас тащили все, что только можно и все кому не лень! Но нет… Он же до такого не опустится… А зря. Деньги – это все. С ними можно зайти в любой магазин, кабак, открыв двери с ноги, прикупить дорогих сигарет, косметики, шмоток, обуви, золота. Не корячиться с закупоркой, как это делали родители каждое лето, таскаясь на дачу и что-то там поливая, сажая, обрабатывая, собирая, а просто купить все необходимое на рынке. И не только хавчик, но и все остальное. Можно, наконец, упаковаться в импортные шмотки самостоятельно, и не на чьи-то подачки, отрабатывая это собственным телом. Иметь все и не быть никому ничего должной! Да, Наташка любила деньги, и они платили ей тем же. Устроившись у одной « новой русской», развернувшей бизнес по продаже сладостями, Наташка дорвалась до денег, и львиная их часть была отнюдь не зарплатой. Это поначалу она все точно считала, боялась попасться, но потом поумнела, посмотрела на напарниц и понеслось. Обсчитывать покупателей, мутить с выручкой, браком при приеме товара и сдаче остатков на складе у Наташки получалось виртуозно. А еще при этом производить впечатление отличного работника, пребывающего на «ты» с любыми цифрами». Что-что, а с математикой у Наташки всегда было более, чем отлично, и в кои-то веки это стало приносить ощутимый доход.
Она быстро втерлась в доверие к «хозяйке», за несколько месяцев сменив должность продавца на улице на место личного помощника, подкупив деловую тетку как умением считать, так и отличной памятью на цифры. А еще сильно пригодилось Наташке умение «разговорить» практически любого мужика и на глаз определить стоимость «прикидла» будущего партнера. «Нюх на бабки» у Наташки был настолько отличным, что хозяйка частенько приглашала ее с собой на встречи в дорогущих кабаках, просто для того, чтоб оценить вероятного партнера. Одна беда, спиртное в кабаках было отличным и в неограниченных количествах и иногда это приводило к неожиданным последствиям - Наташка поутру могла себя обнаружить как у страдающей после похмелья хозяйки в квартире, так и в постели очередного ее компаньона по бизнесу. Как вот в последний раз. Такой мужик попался… С такой тачкой… При таких бабках… Явно бандит не из последних… Одна беда, своего отношения к обнаружению Наташки у себя в койке поутру даже не посчитал нужным скрыть – скривился досадливо, вручил 100 баксов и поручил своему подручному вернуть девушку где взяли. Естественно, ее вернули не в кабак, а доставили по озвученному Наташкой адресу, но все равно обидно. Да еще и перед Сагиром оправдываться пришлось… Хорошо хоть в таких случаях шефиня прикрывала.
- А хозяйка точно не будет против, что ты мне столько брать разрешаешь? – отвлекла ее от мыслей Лида .
- Так, она ж его поштучно не считает, тем более неликвид. - отмахнулась Наташка. - И ты думаешь оно доедет?- с сомнением тут же уточнила, рассматривая как Лида аккуратно заматывает в несколько пакетов мгновенно запотевший бутыль доверху набитый белыми и кофейными пломбирами в стаканчиках, пломбирами на палочках и фруктовыми вариациями лакомства,- на улице пекло, хоть яичницу на асфальте жарь, а ехать тебе больше трех часов и то, если повезет. Знаю я как автобусы к вам ходят.
- Доедет, или это буду не я!- гордо махнула Лида, - Если я его в тогда в пакете довезла… А я довезла, практически, без потерь! Мелкая лужица, которую с удовольствием вылизали собаки на автостанции - не в счет. А сейчас - стекло плюс три слоя пакетов, плюс сумка – определенная термоизоляция будет. Доедет. Малые будут в восторге! Мы в прошлый раз утоптали после обеда по пять порций (и куда только влезло) и выпали в осадок, как довольные бегемотики. Ты бы видела эти счастливые мордочки!
- Представляю…- улыбнулась Наташка.- обожрались по полной.
- Та где там! - рассмеялась Лида - Спустя часа два уже опять заглядывали в морозилку, выясняя сколько на вечер осталось! Оно тогда конечно подтаяло, местами потекло, но кого это волновало? И вообще, если какая-то часть растает- мы его по формочкам разольем и заново заморозим – как остатки в прошлый раз!
- А, ну тоже вариант. Все, ладно, заканчивай грести, а то тебе дай волю вместе с морозилкой все утащишь. Сматывайся, пока хозяйку черти не принесли.
- Ты ж говорила ничего страшного и это брак? А морозилку я б точно прихватила, если б можно было. Очень полезная в хозяйстве вещь. - покосилась хитро на технику Лида.
- Да хрен ее знает, может и не жалко, но лучше не отсвечивать лишний раз.- пожала плечами Наташка.- Все, пока. Если будешь в городе – можешь еще заскакивать, этого добра у меня – пол склада. Мы с Сагиром уже смотреть на него не можем.
- Отлично! Точно приеду.
- Давай, давай, вали. Мне уже пора на точки за выручкой ехать, а еще марафет навести нужно.- Наташка сделала значительное лицо и достала косметичку – подвести поплывший от жары макияж.
- Спасибо. Пока!
Лида скрылась за дверями помещения, оставив Наташку наедине с зеркалом. Макияж - это святое. Что б она и не накрашенная вышла на люди! Да ее ж засмеют! Да и «марку держать» нужно перед подчиненными. И пусть продавцы на «точках» фактически ей не подчинялись, а просто сдавали выручку за день, она делала все, чтоб ее воспринимали как лицо, облеченное властью, и правой рукой хозяйки. Это очень помогало в ее махинациях с бабками. Да и вообще, она ж не Лида. Ту дешевые шлепки и платья-самошивки из древней материи вполне устраивали, а уж о косметике Лида вообще не вспоминала. Глаза красила последний раз, наверное, еще на свидание с Олегом. И что ей при таком отношении к себе светит?
Лида
- Да, точно 40 см? Показывай, я замеряю!- произнесла Лида, пришедшему в ее палату мужчине, доставая линейку из тумбочки.
- Что? Как замеряешь?
- Ну, ты ж так нахваливал… Bот я и решила убедиться – Лида внимательно смотрела на этого особо настырного кавалера. Мужчина, несмотря на неоднократные отказы от его настойчивого внимания, почему-то решил, что Лида шутит или просто не достаточно рассмотрела «ценного жениха». Сегодня он явился к ней вечером в больничную палату с намерением расхвалить какой он замечательный, особенно в части мужских достоинств… Когда настырный товарищ уже начал ее чуть ли не валить на кровать, указывая в сантиметрах эти самые достоинства, Лида не удержалась и с наивно-невозмутимым лицом взялась за линейку.
С замерами как-то, по абсолютно непонятной причине, не сложилось. Мужчина, покраснев как рак, внезапно растерял львиную часть своей уверенности и рванул из комнаты, что-то там бормоча про низкую температуру в комнате, едва не сбив по пути Лидину соседку Катю. Женщина зашла с круглыми от удивления глазами, застав едва не рыдающую от смеха Лиду.
- Что ты сказала Саше, что он как ошпаренный выскочил? Я думала его и бульдозером не сдвинешь. Он же считает себя неотразимым и уверен, что любая, на которую он обратит свой пламенный взор, просто обязана с радостными воплями прыгнуть к нему в койку. И всю критику воспринимает исключительно как завуалированный комплимент…
- Ему не повезло. Я женщина дотошная и решила убедиться в честности его рассказов. - кое-как успокаиваясь, ответила Лида.
- Как?
- Предложила замерить его «гигантские размеры», которые он мне предлагал оценить на практике.
- Как замерить?
- Линейкой!
Дружный хохот женщин было долго слышно в соседних палатах.
Общительность, хорошие внешние данные и личное обаяние Лиды нередко играло с ней злые шутки, особенно после развода. Не «подкатить» к симпатичной молодой и незамужней не постеснялся только ленивый. И среди них встречались не только безобидные ребята вроде Сергея-фотографа, наматывающего многокилометровые круги по периметру, но обходившегося чаем. Большинство конечно, особенно в селе, «пооблизывались» да успокоились, видя, что она «не ведется». Но были и затаившие обиду на отказ, как например зам. председателя колхоза. И без него проблем хватало, а уж когда он принялся «вставлять палки в колеса», вообще жизнь «наладилась». Пара знакомых женщин, правда, пытались Лиду «образумить» гениальными советами типа «Ну шо ты нос воротишь? Дала б раз, от тебя не убыло, а польза б была существенная. Вон Марину видела? Муж первый пьяница на селе, целыми днями квасит вместе с мужем завкубши на лавочке, а дом и двор Марины при этом - одно загляденье. Все, что хочешь, есть! На «теплое место» пристроил, денег столько, что не только на еду всей семье хватает, а и на развлечения оболтусам сыновьям…» Но Лида так не могла. Не могла и все тут. Может глупо, ну уж какая есть. Ложиться в постель с мужчиной по чисто меркантильным интересам - гадко…
Нет, нельзя сказать, что она планировала податься в монашки, или совсем не хотела найти крепкое мужское плечо, а лучше рабочие руки (они в подсобном хозяйстве гораздо более важны), но… Но еще Лида боялась. За дочерей. Две девочки… А кто знает, что будет в мыслях у очередного ухажера? А старшей то уже 15-ть… И сальные взгляды некоторых мужиков уже не обходят ее стороной, благо хоть сама она этого, ввиду наивности, не замечает.
Но мужское внимание Лиде все равно доставалось, и как-то так сложилось, что большей частью в больницах. Подальше от детей и от глазастых односельчанок. И тогда домой на выходные она привозила детям разные вкусности и другие мелкие подарки, презентованные ей ухажерами. Ведь должна же быть от них польза ее детям! Правда, были и такие, как сегодняшний кадр. Таких - настырно-самодовольных она на дух не переносила и «обламывала» как умела - с юмором и иронией. И умела, как показала практика, очень неплохо.
- Знаешь, Лида,- отсмеявшись, сказала Катя, а ведь интересно – мужики тобой «обломанные», за очень редким исключением, не держат зла. Я думаю, что и этот, постепенно успокоившись и послушав рассказы «других неудачников», также с удовольствием поделится увлекательной историей «как я подкатил к Лиде».
- Не-е, думаю этот не поделится,- со вздохом ответила Лида.
- Ну, мало ли, - пожала плечами Катя, - вот Саша-афганец, помнишь, недавно с подарками притопал и словами «если б ты тогда меня на место не поставила я б…»
- Да, да,- улыбнулась Лида - «Я б не рассмотрел ее, ту самую» - речь шла о еще одной ее знакомой женщине, к которой она тогда очередного настырного кавалера едва не силком подвела, отбиваясь от очередного танца.
- А Гришу-старовера помнишь?- напомнила ей второго «неудачника» Катя. Не менее широкого, чем высокого мужчину, напоминающего внешним видом классического православного батюшку. Гриша, любил порассуждать о религии, ее истоках, исторических фактах и параллелях. Он тоже поначалу решил «приударить» за Лидой. И та, сперва не понявшая, что это за тень-переросток у нее появилась, в какой-то момент устроила ему такой разнос…
- Ага и его коронное - «Я ж даже из депрессии вышел, так возмутился!» - засмеялась Лида. – Ну, бывает. Не могу ж я для всех быть хорошей!
- Так в этом же весь парадокс! Ты в итоге, даже если начала знакомство с откровенной ссоры, со всеми находишь общий язык и не держишь ни на кого зла! У тебя же в хороших знакомых множество кардинально разных людей, которые в другое время, прости за выражение, и «посрать на одном квардатном километре не сядут». Это ж уму не постижимо!
- Ты преувеличиваешь. - отмахнулась Лида.
- Ага… Ты, может, и не замечала, а я обратила внимание, что танцы в отделении разрешают организовывать большей частью под твою ответственность, а эффект таких вечерних мероприятий бывает едва ли не сильней терапии. Мне об этом даже когда-то проговорился заведующий! Ты может не интересовалась, но без тебя подобные мероприятия большей частью «глохнут на корню» или заканчиваются ссорами и едва ли не потасовками между нашими нервными пациентами. Ты думаешь, почему, когда ты появляешься в отделении, ложиться на очередное профилактическое лечение, врачи радостно потирают руки и находят тебе место, без всякого блата, даже если отделение заполнено, что называется, «под завязку»?
- Ага, прям так и представила себе Виктора Леонидовича, радостно потирающего руки при моем появлении!- фыркнула Лида, вспомнив, как недавно с ним ругалась на тему использования калорифера в палате. Отопление больницы было не на самом высоком уровне, и мерзнущих пациентов то и дело ловили и устраивали выговоры за использование «открытых нагревательных приборов».
- Должен же он для виду хоть иногда быть строгим.- улыбнулась Катя - Но я тебе правду говорю! Ты легко и непринужденно умудряешься собирать большую часть отделения вместе, организовывая и координируя с разрешения (точнее благословления) врачей наши дискотеки по выходным. Ты же тащишь музыку, находишь магнитофон (то привозишь, то мужиков припахиваешь), устраиваешь «вечернее освещение», выпрашиваешь «продление» мероприятия… Ты заражаешь всех своим энтузиазмом, активностью, желанием праздника… Ты настолько любишь радость, веселье, музыку, что разносишь эту любовь как особо заразный вирус! А еще ты искренне радуешься за других… Например, заметив, как на бледном уставшем лице нашей Юли расцвела робкая улыбка, когда ее пригласил Сашка- афганец. А ведь он такой статный и широкоплечий мужчина, что любая другая б была не против видеть его у своих ног, даже если он ей и даром не нужен. Так, для имиджа. Ну уж точно не занималась бы устройством его личной жизни с другой! Или когда наводящий на многих страх наш Миша-зек отчаянно выплясывает вокруг неожиданно расцветшей от его внимания и превратившейся из бледной моли почти в роковую красавицу (как макияж и одежда при желании меняет людей!) Наташи, парой месяцев раньше едва не доведенной нервным срывом до суицида.
Да ты у наших врачей по степени влияния на больных на одном уровне с самыми сильными препаратами!
- Ты явно преувеличиваешь. Я же обычно, когда попадаю в отделение, нахожусь в состоянии «упасть и чтоб никто не трогал».
- Ага, первые пару дней, ну недельку, а потом приходишь в себя и все…
- Что, все?
- Все. Ты начинаешь что-то там организовывать, что-то придумывать, чем-то всех озадачивать… Да стоит тебе, как минимум, начать внятно отвечать на вопросы, как в твоей палате сразу появляются случайные прохожие «за чаем, солью, кипятком, кипятильником, печеньками, просто спросить, заблудились»… А по факту - просто поболтать и «подзарядиться» юмором и оптимизмом.
- Ага, мне самой бы не помешала «подзарядка» - грустно улыбнулась Лида – Катя, тебя послушать, так я просто центр вселенной, - отмахнулась она, доставая нитки и спицы. У нее недавно появилась идея связать интересный свитерок дочке с изображением лошади (любимое животное Русланы) из тонкой шерстяной нити, которую она сама спряла на механической прялке из овечьей шерсти. Чего- чего, а запасы шерсти у нее были практически немерянные. Правда, как выяснилось опытным путем, для пряжи больше подходила шерсть овец мериносов, а не романовских. У романовских шерсть, конечно, красивая, серо-серебристая, но более жесткая, и нить из нее выходит не такая мягкая и тонкая как хотелось бы.. Для носков и рукавиц вполне пригодная, но для чего-то более интересного – не подходит.
- Не совсем центр, но гравитация и притяжения вокруг тебя явно повышены,- улыбнулась Катя, подходя к окну,- о, побежал в город, наш очередной обиженный,- кивнула она за окно.
- Саша?
- Ага…
- Хм, интересно за другой линейкой или за калорифером?- хмыкнула Лида,- а то ж холодно, нет возможности проявить все в полном размере…
- Ну, уж не знаю… Готова спорить, что через неделю, максимум две, он будет чаевать у нас в комнате, принеся с собой не только чай, но и, как минимум, пару шоколадок!
Лида, только отвлеченно улыбнулась, пересчитывая петли изделия. Катя не первый раз лежала с ней в этой больнице и была не самой худшей соседкой по палате. Естественно, Катя тоже была со своими «тараканами», но здесь без «тараканов» в принципе не было людей – заведение не то. Главное было просто найти способ, чтоб «тараканы не подрались». Лида знала, что их больница объединяет самых разнообразных неординарных людей. Ведь, как оказалось, простые люди в МПЦ (Медико-психологический центр) очень редко попадают. Здесь можно было встретить и профессоров, и зеков, и директоров больших предприятий, и шахтеров, и афганцев, и главных экономистов крупных предприятий, и бухгалтеров, и приверженцев древних религий. Причем на первый взгляд очень тяжело было сразу сориентироваться кто из них кто… Особенно в первые дни, когда пациент был под действием расслабляющих препаратов и напоминал равнодушного сомнамбулу. Ведь что делают врачи в первую очередь – пытаются расслабить нервную систему человека, и только потом начинают лечить, проводить какую-то терапию… Зато как интересно было общаться с многими из таких людей, когда они более-менее приходили в себя! Лида не считала, что люди организовываются именно вокруг нее. Просто в определенный момент тем, кто пришел в более-менее нормальное состояние хочется общения и понимания, а кто может понять лучше человека в депрессии, если не чудом «отбившийся» от нее?
А с тех пор как Лида стала регулярно лечиться в этой больнице, перезнакомилась со всеми врачами и с приличным числом пациентов – грех было не организовать хоть что-то. Целый день лежать в палате и смотреть в потолок, если есть силы хоть встать – это явно не для нее.
Леонид
Леонид смотрел на Лиду, вышедшую из конторы. Женщина была явно расстроена. Взяв велосипед, она уже собиралась ехать, как он-таки решил выяснить, что послужило причиной испорченного настроения этой ,на удивление оптимистичной, личности.
- День добрый. Лида, чего такая расстроенная?
- Привет… Та… Похоже, опять в суд придется идти. Только вся эта судебная канитель закончилась. Думала, спокойно поживу и вот…
- За что на этот раз?
- Мне с таким трудом выбитый регресс, компенсацию за утраченный вследствие травмы заработок, оказывается, насчитали, исходя из зарплаты разнорабочей. Не агронома-цветовода, кем я являлась и не доярки, на рабочем месте которой я получила травму, а разнорабочей! Из самой минимальной зарплаты, которую вообще можно найти в колхозе! А я-то думала почему так мало получается, ну вообще копейки. Вот поехала проконсультировалась – действительно, это неправильно. Они должны были рассчитать его, исходя из той зарплаты, на которой я получила травму – то есть с зарплаты доярки.
- А они не хотят…- Леонид прекрасно знал жадность руководства агрофирмы, а жадность в комплекте с особой «любовью» председателя к Лиде, это вообще, как говорят, «клиника»… Он ей еще не простил распаевки и выхода толпы народу с землей из агрофирмы… Ведь после того, как Лида и первая десятка смелых вышли и успешно начали обрабатывать свои земельные паи, народ чуть ли не повально начал выходить из членов агрофирмы. Забирая земельный, имущественный пай. Вынуждая местных царьков делиться всем, в том числе и властью.
- Не то слово… Федосеевич меня чуть с потрохами не съел, услышав эту крамольную мысль. Это ж из бюджета агрофирмы «такі гроші» платить… Но они обязаны! Да и не такие большие это для агрофирмы деньги. Опять судиться придется…
- Думаешь получится?
- Должно… Они точно неправы… А мне детей нужно кормить.
- Хочешь снова Федосеевичу рога пообламывать?- хмыкнул Леонид, в душе восхищаясь ею. Она не возгордилась, выиграв суд у колхоза. Не относилась к своим бывшим обидчикам со злостью, а ведь многие из тех, кто с удовольствием ее «травил», теперь набиваются ей в друзья, то и дело прибегая к Лиде за помощью и советом. И она старалась помочь всем, не вспоминая обид, не злорадствуя проблемам. Помогала кому советом, кому составлением какого-то обращения, кому адресом компетентного органа, кому телефоном знакомого адвоката. Помогала абсолютно бескорыстно, даже не задумываясь над тем, что другие на ее месте как минимум денег попросили бы. Но Лида, набив себе кучу «шишек» пока добивалась праведливости, искренне считала необходимым поделиться своими знаниями с другим. И люди к ней тянулись, за моральной поддержкой, за советом, за помощью… Правда были и те, кому она была как кость в горле… Председатель агрофирмы, его заместитель, председатель сельского совета (жалобы на ее бездействие она также писала, обязывая работать, а не только тихо дожидаться пенсии) еще кое-кто из власть имущих. Да мало ли, кому еще эта милая женщина ненароком на «хвост» наступила, стараясь отстоять свои права и помочь другим людям добиться правды.
- Нужны мне его рога! Я прошу только то, на что имею право по закону, и что мне жизненно необходимо, а рога - это к жене…- Лида, тряхнув головой, села на велосипед и уехала, а Леонид стоял, глядя ей вслед и изумляясь тому, сколько сил в этой хрупкой женщине. Она упорно шла в одиночку против системы, против денег, против власти. Почему? Как? И не боится же… И, что самое удивительное – у нее получается!
§§§
- Федосєєвич, не судись ти з цією жінкою – залишишся в дурнях. - говорил старый бухгалтер, сидя у председателя в кабинете после визита Лиды. Старичок, сохранивший светлой свою седую голову после фронта и прожитых лет. Председатель его искренне ценил, но не сильно считался с его мнением.
- Так шо ж мені виплатить їй все, що вона хоче? Вона дуже багато хоче!
- Та не так вже й багато…-
- То просто не з твоєї кишені вона хоче.
- Так і не з вашої…
- Так, Васильович. Я сказав не перераховувать регрес, і не платить те, що в неї там є. Скажеш, грошей нема в хозяйстві. Всім зараз нелегко!
- Добре…- бухгалтер медленно встал и пошел к выходу. Он уже давно понял, что спорить в таких случаях с председателем бессмысленно. Справедливость не отстоишь, а проблем на собственную голову заработаешь выше крыши. Но сейчас он был уверен, что эта миловидная женщина, приходящая выпросить у него на лечение хоть немного денег, которые ей действительно полагались, и насчитаны были по такому минимуму, что смотреть стыдно, не обойдется одними просьбами. Уж слишком председатель ее в угол загоняет, слишком несправедливо поступает… А ведь человек, доведенный до отчаяния, может ринуться в бой. Что еще делать, если терять нечего? Как председатель этого не понимает? Словно баран уперся – «не дам денег, много хочет, мы с ней и так судились. Вон сколько убытков колхозу принесла – страшно сказать – распаевку земель по ее вине провели! Люди, пошли косяком из колхоза, сами хозяйничать надумали! А те, кто не ушел - зарплату требуют! Раньше ведь сидели тихо, как мыши, и заикаться не думали о каких-то там требованиях. Максимум - слезно просили, как и полагается, уповая на милость председателя. Да, если б не цветоводша - никто б и помыслить о таком не собрался!» Председатель бушевал, не задумываясь, что судился, поскольку сам из хаты хотел ее выселить, сам ей предложил «пальцем свою землю показать». Она и сделала все, чтоб показать. Кто ж виноват, что эта идея многим понравилась… Председатель ей это до сих пор простить не мог. Он привык, что «земля - это богатство колхоза», и не колхозникам тянуть свои ручонки к народному хозяйству. Но все меняется… И все перемены с кого-то начинаются… Сейчас в стране идут странные и не совсем понятные старому бухгалтеру процессы, но они идут… И начинаются именно с таких загнанных в угол людей и стойкой убежденности «старой гвардии» в том, что ничего у этих «умников» не получится. Нельзя недооценивать противника, а противника, которому уже один раз проиграл – тем более. Умный дедуля за свою жизнь крепко усвоил одну истину – нет ничего постоянного, а разрушение любой, даже самой грандиозной плотины, начинается с одной маленькой трещинки и легкомысленной мысли – «та шо там її».
- Не закінчиться це добром, ой не закінчиться... – Старичек, качая головой, дошел до своего кабинета и снова углубился в документы и цифры, благо работы было много, несмотря на наличие молодых помощников. Он давно уже был на пенсии, но дома ему не сиделось, да и на работе ценили как специалиста, хоть и не всегда прислушивались. Но то дело хозяйское – ему главное предупредить, а там пусть председатель сам решает. На то он и председатель. Сам он старался поступать по совести, потому и не считал зазорным высказывать мнение.
Лида
- Ліда, підождь. Я до тебе. - остановил едущую домой Лиду женский оклик. Невысокая коренастая темноволосая отдаленно знакомая женщина с обветренным загорелым лицом, на котором жизнь отпечатала, наверное, уже навсегда застывшее недовольство, догнала ее на стареньком велосипеде.
- Здравствуйте.- Лида притормозила и остановилась, упершись ногой в бордюр, чтобы удержать равновесие на своем велосипеде.
- Мені тут сказали, ти можеш підсказать, куди можна написать, шоб інвалідність оформить.
- А что у вас случилось?- Слезла Лида с велосипеда, понимая, что быстро разговор явно не закончится.
- Та чоловіку на тракторній руку відірвало. А ніяких бумаг давати не хочуть.
- О, Господи… На работе оторвало?
- Ну, да, я ж кажу на тракторній. Він же в мене механік. Та ти його бачила, сивий такий, з вусами…
- Может… Честно говоря, не помню. – задумавшись, расстроенно мотнула головой Лида, - Когда это произошло?
- Та вчора! Він там ремонтував, а бригадир не спитав де він, та шось там вони включили… Його в лікарню відвезли, а я з ним. Живий буде, та руку ж назад не причепиш… А вони відхрещуються, кажуть - він сам п’яний був! А він же в мене не такий! От я з ними полаялась і до тебе приїхала, люди кажуть ти знаєш, шо як робить, шоб це їм так не минулося….
- Он сейчас в больнице… - Задумчиво произнесла Лида - Пусть анализ крови на наличие спирта сделают… Обязательно запишите у врачей, что травма на производстве. Напишите заявление на имя председателя, чтоб оформили и выдали акт о несчастном случае на производстве…
- Та ти не спіши, я зараз запишу…- Женщина торопливо достала листик бумаги и быстренько начала писать тут же на сидении велосипеда.
- Может, давайте ко мне домой пойдем? Что вы мучаетесь, пишите посреди дороги на коленке? - предложила Лида, беспомощно оглянувшись. Как-то на скорую руку что-то советовать, было не совсем удобно.
- Та шо мені тебе та дітей турбувать. – отмахнулась женщина, - Я зараз бистренько запишу та побігла. Мені ще на автобус в лікарню вспіть треба…
- Но лучше все-таки поищите хорошего адвоката…- посоветовала Лида, после того как продиктовала все, что знала.
- Та адвокат, то таке. Вони в першу чергу про гроші думають. А мені поки що гроші на чоловіка потрібні,- отмахнулась собеседница,- Спасибі тобі велике. Правду люди кажуть, що ти добра. А я ж раніше вірила, шо ти просто вередлива баба с претензіями,- повинилась внезапно ее собеседница.
- Ничего страшного, - улыбнулась растеряно Лида.
- О, Лида. Ты домой? – остановилась возле них соседка Лиды, тоже на велосипеде.
- Да…
- Поехали вместе. О, а что это у тебя такое красивое?- тут же сунула нос любопытная женщина к Лиде чуть ли не в сумку.
- Цветы…
- Ну, спасибі. Я побігла.- распрощалась с Лидой жена пострадавшего на производстве мужчины.
- А что это от тебя Матвеевна хотела? – полюбопытствовала соседка, глядя удивленно в спину уезжающей женщине.
- Да муж у нее травму получил. Вот и спрашивала, что и как…
- А, да слышала… Как раньше - так хаяла за глаза не стесняясь, а теперь, значит, помощи просит?
- У человека беда…
- А у тебя, что сейчас, что раньше, типа одна радость?
- Да Бог с ней…
- Все не пойму, Лида, добрая ты или глупая… - Пожав плечами, произнесла женщина, но тут же переключилась на другое, - Так, что это у тебя такое красивое в сумке?
- Та, комплектующие… Выпускное платье малой буду «варганить».
- А… Ну да… Она ж у тебя в выпускном классе… Что там? По много в этом году скидываются на выпускной, стол и т.д.?
- 500 грн.
- Та ты шо! Ого! И где ж ты деньги брать будешь?
- Не знаю… Может у Олега совесть проснется…
- Ну, это вряд ли… - соседка недоверчиво скривилась и, помахав Лиде рукой, остановилась у своего двора. Зеленые железные ворота, с местами отржавевшей краской, тихонько скрипнули, когда он открыла калитку. Залилась лаем собака.
- Циц, Пират, чертова душа! – соседка не особо жаловала своего большого серого пса, за злобный нрав и вечный голод. А еще за то, что некоторых чужих тот уважал больше, чем хозяев. Например, Лиду. Как-то она заходила к ним и проходила близко от него - толи забыла, толи задумалась о чем-то своем. Пират, в лучших традициях, вылетел стрелой с оскаленной пастью и сомкнул зубы на рукаве куртки Лиды. Но женщина, вместо того, чтоб испугаться, заругаться, матюгнуться, как сделали б все нормальные люди, просто обернулась и недоуменно уставилась на собаку со словами.
- И как это понимать?
В ответ пес (зверюга, кусающая всех без разбору!) аккуратно разомкнул пасть, виновато опустил голову и потрусил в будку!!! Соседка после этого случая долго ходила в легком недоумении и все приставала к Лиде с вопросами, «чем же та «взяла» ее собаку?». Но Лида только улыбалась, говоря, что просто любит животных, и она ей платят тем же.
Лида, бросив беглый взгляд на двор соседки, поехала дальше, прикидывая в голове более-менее оформленную идею выпускного платья. Вообще, этот год у нее был насыщенный. У Русланы был выпускной класс, у Вероники первый. Лида хваталась за голову, ища деньги детям на одежду, обувь, выпускные ленты и т.д.. От Олега толку все так же было мало, ее зарплата и регресс также были «очень скромны». Веронике в школу шли вязанные вещи-самошивки, одежда оставшаяся от Русланы и, иногда, если повезет, кое-что покупное. Руслане, правда, свекр иногда расщедривается на покупку вещей. Вон к первому сентября выделил деньги, и свекровь купила дочке белую блузку и туфли. Юбку пришлось уже шить из старых запасов материи, которые Лида (слава Богу) скопила в прежние времена. Как хорошо, что она всегда любила шить и покупала материю при каждом возможном случае – теперь есть из чего создавать одежду девочкам. В итоге у дочек вполне приличные наряды получились. По крайней мере, на торжественной линейке дочери выглядели не хуже других, а местами и лучше одноклассников. Повседневная одежда у обеих девочек была все так же сшитая/перешитая Лидой или с чужого плеча, то от Наташки, то от других родственников. Хорошо хоть дочки были не слишком капризны. Но, если в течение учебного года более менее проблемы с одеждой Лида решала, то сейчас, когда приближался выпускной Русланы, Лида не первый день ломала голову над вопросом выпускного платья. Призрачная надежда на помощь мужа или свекра, так и осталась призрачной. И Лида смирилась с мыслью, что выпускное платье придется изобретать самой. В ход пошло купленное случайно в «секонд хенде» Киева темно-синее вечернее платье. Руслане-то оно понравилось (не привыкший к роскоши ребенок не слишком требователен к вещам), но в существующем виде его нельзя использовать – видно, что не новое… Лида и так крутила платье, и этак. В итоге докупила полтора метра белой полупрозрачной материи, искусственные бело-синие лилии (будет окантовка на плечи) и планировала превратить обычное шелковое вечернее платье, фасона этак двадцатилетней давности, в нечто интересное, а может и красивое. Одно она могла гарантировать точно – ни у кого такого не будет, а уж чем-чем, а оригинальностью щеголять Руслана уже привыкла. Вроде бы… Лида очень надеялась, что это так. В селе все «не такое, как у всех» проходило со скрипом и под активное обсуждение - очень уж силен местами был стадный инстинкт. Хотя, последний год ситуация вроде немного наладилась, если можно так сказать. Сверстники уже дочку практически не донимали за ее непохожесть - толи привыкли, толи повзрослели, а может поспособствовал факт наличия у нее кавалера. А ведь еще пару лет назад одноклассники прохода не давали - и книги рвали, и вещи прятали, и обзывались… Лида так переживала за дочку… Она ее, конечно, старалась отвлечь хорошими книгами и общением, и поощрением ее творческих наклонностей, но втайне очень боялась, что дочь сорвется и решит быть как все и пропадать на гульках. Но нет, обошлось – «гульки» дочь не привлекли. Иногда она посещала танцы в Надином клубе, но не более. Нет, Лида ничего не запрещала и отпускала Руслану с подружками, хоть и сидела, как на иголках, пока дожидалась ее с дискотеки. Но дочка, порадовала - сходив на танцы пару раз в восьмом классе, она недоуменно возмутилась «глупостью поведения подруг» и ушла с головой в книги, рисование и пение. Через время сходила еще несколько раз, но без особого энтузиазма. На дискотеку девочка шла исключительно в целях потанцевать, а не как ее сверстники - попить водки за клубом или еще чем в темноте заняться. Остальное ее не интересовало. Она в нем (и слава Богу!) – «не видела смысла»! Наташка долго истерически хохотала услышав эту фразу, но контраргумента найти не смогла.
А потом каким-то чудом появился Лешка… Вот просто в один из дней взял и завернул в гости! Потом еще и еще, несмотря на Русланин имидж странной и нелюдимой дикарки. А потом вообще, на удивление всему селу, начал, не таясь, стойко перенося все подколы сверстников и Лиды, с ней встречаться. И пусть сейчас у них не особо ладится, дочь все свои переживания предпочитает рассказывать матери или излагать на бумаге, а то и вообще отвлекаться учебой, что не может не радовать. А Лешка… Ну если умный, то будет возвращаться и дальше после каждой ссоры (тем более поводы у них до смешного наивные), если нет- то и не нужно. Не сошелся ж на нем, хоть так вовремя и появившемся, клином свет, и уж эту простую истину она сумеет до дочери донести.
Наташка
Наташку и ее отца на остановку автобуса провожала Руслана. Повесив сумки на велосипед, она бодро шагала, несмотря на раннее время. Еще бы, она сегодня и не ложилась, бродяжничая где-то всю ночь со своим кавалером. Интересно, Лида и после этого будет рассказывать, что малая все еще с ним только о звездах разговаривает? Покосившись на вымахавшую выше ее племянницу, Наташка с некоторой завистью вздохнула. Да, у нее с рождением ребенка на гудеж времени не осталось… Но вроде пора, да и стремно было вообще бездетной остаться после стольких-то абортов. Вон организм и так «по привычке» выкинул дите раньше срока. Когда Наташка первый раз увидела это семимесячное тельце - боялась к нему не то, что прикоснуться- даже подойти. Такое все маленькое-маленькое… Они с Сагиром размотали его- посмотрели и быстренько замотали обратно- так дите хоть немного на ребенка было похоже. А то ж казалось тронь его и оно сломается… Но ничего… Сынок вроде подрос, вес, правда, у него все так же недостаточен, но сейчас, для своих шести месяцев он выглядел вполне нормальным ребенком. А еще у Лиды на козьем молоке периодически подкармливают. Кто б подумал, что она будет к сестре ездить за молоком, тряпками на подгузники, пеленками, распашонками, запасами старой материи на все это детское… Эх, а ведь все так хорошо начиналось. Работа в коммерции, хорошие бабки, но то ввязались с Сагиром в одну авантюру, то в другую… То проворовались немного, хозяйка б и не заметила, но нашлись же «добрые люди» - донесли то, что Наташка по пьяни разболтала… Потом пришлось шифроваться несколько месяцев как зайцам, потом, когда их-таки «выщемили привлеченные братки» еле слезно уговорили не убивать. Хорошо, что Наташка уже беременна была – пожалели. А потом, мать, перепуганная до полусмерти после пары визитов «рекета» домой, куда она приехала буквально на пару дней, уговорила отца продать дачу и отдать Наташкины долги… Отец, конечно, возмущался, кричал «сами вляпались – сами пусть и выкручиваются», «если ничего не должны - пусть честно скажут, а не прячутся за родительские спины, как нашкодившие коты…». Ага - щаз…! Да если б они всю правду рассказали – их бы там и закопали… И беременность бы не помогла. Наивный. Это хорошо, что мать не проговорилась ему, что они тупо проворовались, а то б ни в жизнь не согласился денег дать. Но ничего, мать уболтала – пронесло. Но, к моменту рождения ребенка, они с Сагиром сидели в пустой квартире, с «зубами на полке», с трудом нашкребая деньги даже на сигареты, когда уже «уши пухли» и перебиваясь продуктовыми подачками от родителей из села и от Лиды. Хорошо, что у сестры, которая гораздо ближе чем мать с отцом живет, и мясо, и молоко, и яйца, и овощи есть, и жадностью она не страдает. Правда припахивает, зараза, на свои огородне -хозяйственные работы… Сагир вон до сих пор не может без содрогания вспоминать, как они весной ей навоз разносили по огороду. Корытом - неудобным, тяжелым, вонючим, грязным… Бр-р-р, но приходится приезжать – жрать-то хочется… А вот с деньгами все хуже. Работы пока у обоих не было, мелкие доходы от случайных подработок Сагира уходили с такой скоростью, что их Наташка даже заметить не всегда успевала. У Лиды денег не попросишь– чего нет, того нет. Не, ну на смесь малому еще может изредка помочь, выкроить из каких-то запасов, хотя откуда у нее запасы при копеечной зарплате вообще не понятно. Но уже на сигареты фиг даст, еще и морали прочитать успеет. Короче, денег не было вообще… Хорошо, что мать вчера отца прислала, с денежной подмогой из накопленной за полгода пенсии – они там, в своем селе сидят безвылазно, им деньги и не нужны. Вот и приезжают раз в полгода пенсию получить, за квартиру заплатить и любимой дочке денег подкинуть. Естественно, Наташа по телефону матери жаловалась чуть ли не каждую неделю на тяжелую жизнь и нехватку средств на ребенка. Чтоб она, да мать не смогла развести на бабки! Это ж не Лида, та только мясо да сало может попросить, и то, если удачно на разделку свиньи попадет.
На улице было зябко, только-только светало. Ребенок у Наташки на руках спал, отец шел рядом с задумчивым видом. Эх, а были ж времена, когда ее от порога до порога на машине доставляли…
- Спасибо, Русланка. – произнес отец Наташи, когда племянница сгрузила сумки у остановки и уселась на багажник велосипеда, ожидая автобуса. – может, едь домой, досыпай? В такую- то рань ради нас встала…
- Не, ну я ж удостоверюсь, что вы сели. А вдруг автобуса не будет? Как вы это все обратно тащить будете? – отмахнулась Руслана. Впрочем, она была права, автобусы ломались с такой регулярностью и ходили так непредсказуемо, что все могло быть.
- Да и не хочет она спать, еще ж и не ложилась – хмыкнула многозначительно Наташка, стараясь, если не испортить, так хоть немного разбавить восторженное впечатление у отца от внучки. И почему он так с ней замечательно общий язык находит? Отец с его закостеневшими принципами и мировоззрением на всех вечно ругается, Лиду вечно костерит, Наташке уже мозг вынес на тему того, что она не расписана с Сагиром, шалопаями обзывает, отгоняет, когда что-то делает, а этой ни разу чертей не выписал! Русланка то, Русланка это… Прям зло берет… Она ведь не так уж и идеальна. Не отличница, в отличие от Наташки, не монашка - вон сегодня со своим парнем где-то всю ночь лазила… И почему все всё равно так уверены, что она чуть ли не святая!? Почему все ее жалеют, любят? Почему Лида в ней уверенна? Почему отец смотрит на эту пигалицу словно сквозь розовые очки?
- О, вот наш автобус,- Наташка первой заметила старый, пыхтящий пыльный «лаз», выползающий из-за поворота.- сумки подашь?- обратилась она к Руслане.
- Конечно, не тебе ж их с малым тащить,- улыбнулась та, и, прислонив велосипед к остановке, взяла две сумки в руки.
- Эту давай я, она тяжелая,- отобрал у нее одну дедушка.
- Да ладно, они все нормальные. И не такие таскали, - Руслана, не особо напрягаясь, взяла вторую сумку с буряком и морковкой, по весу не намного меньше, и подошла вместе с другими желающими к открывающему двери автобусу. – племяшка была явно в хорошем настроении.
Занеся им сумки, Руслана спрыгнула с подножки автобуса и, запрыгнув на велик, укатила в сторону дома. Наташка проводила прыткую девчонку завистливым взглядом. Счастливая, ей с малым два часа в автобусе не тарахтеть и генеральную уборку потом дома не наводить, и хавчик на двоих мужиков не готовить, и не изображать пай-девочку перед отцом, чтоб точно денег дал… Эх…
Олег
- Папа, угадай, сколько у меня четверок!? – лучезарно улыбнулась мне дочь. Руслана носилась по комнате в сине-белом платье (очередное творческое творение Лиды) с накрашенной физиономией, замысловатой прической на длинных волосах и в белых босоножках на высоких каблуках. Вид был, прямо сказать, непривычен. Как-то я привык видеть своего ребенка без краски на лице и в менее вычурной одежде. Хм, а она у меня очень даже красивая!
- Ну… Три-четыре,- задумчиво произнес я, помня, что аттестат за 9-й класс у нее был с массой четверок и кажется даже с одной тройкой.
- Одна!- торжественно заявила Руслана.
- Ух ты! Как так? А остальное что? – я сделал подозрительное лицо, впрочем, догадываясь, что явно не тройки.
- Пятерки! – девчонка обиженно надула губы, взмахнув длиннющими накладными ногтями. Один тут же зацепился за комод и красиво спланировал на ковер.
- Ай, зараза! И как с ними тетя ходит!? Ма, у меня опять ноготь отлетел!
- Клей на комоде,- послышался невозмутимый голос бывшей жены, вышедшей с иголкой и ниткой и начавшей деловито что-то пришивать прямо на дочке.
- На, держи нитку в зубы,- она дала дочке кусок нитки,- а то еще пришью тебе память,- Лида сделала страшное лицо, и дочка фыркнула, но послушно взяла нитку.
- И как ты так умудрилась оформить аттестат? Опять Лидина методология? - заинтересовался я, вспомнив, как бывшая жена интересно подходила к формированию своего красного диплома в институте. Оригинальная такая и простая, как табуретка, система, требующая пристального внимания большей частью к тем предметам, оценки по которым уходили в диплом.
- Естественно! Все благодаря мне – довольно кивнула головой Лида, уже приклеивая дочке «коготь». Ногтем, это пластиковое чудо длиной сантиметра в три, называть у меня б язык не повернулся.
- Не, ну я тоже участвовала! Экзамены-то я сдавала!- возмутилась Руслана, придерживая новоприклеенный маникюр.
- Ну, с этим никто не спорит. Но правильный подход тоже много значит,- пожала плечами Лида.
- Так, Руслана, ты все? Готова? Все на тебе зашили и приклеили? – Поинтересовался я, наблюдая за тем, как Лида критичным взглядом окидывает дочку, отложив клей и иголку с ниткой.
- Вроде, да,- дочка немного растерянно пожала плечами.
Вообще-то я просто заехал, а подвезти ее к школе, где будет проходить выпускной, меня уже Лида (как всегда, ненавязчиво) припахала. А глядя на эти ногти, каблучищи и платье, я не смог возражать. Идти в такой «экипировке» пешком километр до школы по щедро изобилующей колдобинами дороге - ребенку было бы очень «весело». Наверняка, новые босоножки натерли бы по пути все, что только можно (это ж любимая забава женщин - покупать обувь, которая трет/жмет и причиняет массу неудобств), а ей же в этом, по идее, потом еще целый вечер дефилировать… Хоть Руслана и не шла на неофициальную часть выпускного (деньги на это я у себя из скудного бюджета как-то не выкроил, а Лида просто не смогла обеспечить), это все равно долго.
Ира, конечно, была не в восторге от моего желания заехать на выпускной дочки, но скандал не учинила, что уже было неплохо. Да и не мог я, при всем ее недовольстве, проигнорировать такой день.
- Папа-дядя, можно я с вами?- подбежала Вероника.
- А ты потом куда?- спросила тут же осторожно Лида.
- Потом - к своим, а на праздник – позже приду.- ответил я, вспомнив, что от меня что-то там еще Ира хотела.
- Не, Вероника, мы с тобой и пешком пройдемся,- правильно сориентировалась бывшая жена.
- Ну вот, и на машине не покатаешься с вами по селу,- обиделась младшая и гордо ушла в свою комнату.
Я вышел на улицу, к своей подаренной братом «по наследству» бежевой Таврии. Да, брат у меня был определенно более «крученный», чем я. Он себе уже на новенький Форд «накрутился», вот и, так сказать, поделился со мной своей первой «рабочей лошадкой». Да, Таврия - это еще то ведро с болтами, требующее внимания и денег чуть ли не каждые выходные (то одно сломалось, то другое), но это была все же машина и стоимость деталей у нее была вполне приемлемая. А у меня в кои-то веки появилась возможность ездить по собственному графику, а не как повезет, с учетом весьма капризного поведения общественного транспорта.
- Ну что, поехали, выпускница?
- Поехали – Руслана, робко улыбнувшись, села в машину. Она явно неуютно чувствовала себя в непривычном образе.
Дорога до школы заняла не много времени. Паркуясь возле большого двухэтажного украшенного плакатами здания, я невольно вспомнил как первый раз приехал сюда с дочкой на мотоцикле. Как же давно и одновременно недавно это было… И как сегодня она мало похожа на ту маленькую озорную девчушку вертящуюся как дзыга на баке «Тулы»…
- Ну, я пошла, - Руслана с видом прыгающего с обрыва пловца вышла из машины. Мда… Если у нее и каждый день школы был таким, то неудивительно, что она так радуется ее окончанию. Но, если палки, одна четверка в аттестате – это ж практически серебряная медаль! Однако! Какая у меня умная дочка!
На пороге школы уже стояло две ее одноклассницы. Белые красивые платья, явно не «самошивки», сверкающие украшения, но…на их фоне Руслана в своем платье-переделке выглядела неожиданно ярко и броско – как роза среди полевых сорняков. И чувствовала себя, похоже, так же. Мда…
Девочки оценивающе ее рассматривали. Они обе были также на огромных каблуках, с густым макияжем на молоденьких мордашках. Одни ресницы, большие, черные, словно по килограмму каждая, чего стоят… Вот зачем им косметика в таком возрасте? Они ж не красивей, а старше кажутся, вульгарней… Но нет - мажутся, красятся с азартом мартышек. Хорошо хоть Руслана этим не сильно увлекается – явно сказывается воспитание Лиды. Хотя сегодня и у нее были длинные синие ресницы (вот, интересно, кто из них решил, что это красиво?) и накрашенные губы.
Торжественная часть выпускного проходила в большом зале колхозного клуба. На столь знаменательно событие собралась чуть ли не половина села – много чужих людей пришло просто из любопытства (сельский менталитет - всегда быть в курсе всего что происходит). Все места зала были заняты, как и проходы между рядами и под стенами. Я, приехав с небольшим опозданием в компании увязавшейся Ирины, смог посмотреть на Руслану только издалека, а Лиду с Вероникой даже не нашел в этой массе народу. Да и не сильно-то пойдешь искать их в такой толпе, рискуя наступить кому-то на ноги, собрать пару дюжин плевков в спину и чувствуя лопатками настороженный взгляд Ирины. Пришлось радоваться высокому росту и довольствоваться наблюдением издалека.
От вступительной речи директора школы меня отвлек разговор неподалеку.
-Які всі гарні. В білих платтях, хоч зараз заміж видавай.
-Так ото ж плаття і покупали одразу на все, щоб два рази тратить гроші.
-Ой, а чия то така дівчина, в синенькому з цвєточками на плечах?
-Та тож цветоводши! Бач яка гарна. Кажуть ще і співа гарно.
-Да? А я чула вона наче малює…
-Та ні, вона вірші складає! Я бачила в школі були на стенді.
-Та ні, кажу тобі, вона співа. В Наді на празниках же виступала, і в район кажуть їздила.
-Ти диви яка. Кажуть ще і роботяща.
-Ото комусь пощастить.
-Та до неї ходить хлопець. Цей… фермера син…один з двойняшек…
-А плаття в неї бач синє, мабуть заміж ще не збирається.
-Та то така, шо вчиться далі піде…Розумна ж мабуть, з такою-то матір’ю…
Я прислушивался с изумлением к разговору каких-то местных бабок. Дочка на сцене среди одноклассников, и правда, смотрелась броско. Ярко-синее платье среди белых при всем желании сложно не заметить. Но бабки-то, бабки сельские! Всю подноготную знают! Как еще всю родословную до пятого колена не перечислили?
Выпускники что-то торжественно рассказывали, пели, танцевали вальс… В общем, обычная программа выпускников, а я все не мог привыкнуть к мысли, что моя дочь уже окончила школу. Это ведь она уже совсем взрослая… Как быстро… И сколько я всего пропустил… И пропускаю с Вероникой… Нахлынувшее сожаление и щемящая тоска были почти физически ощутимыми, когда Ирина потащила меня к выходу, возвращая в реальность. Народ начал расходиться – торжественная часть окончилась, а на банкетную меня никто и не звал.
После окончания школы, по идее жены, дочка планировала поступать в университет. Я, естественно, был только «за», но выбранная ею профессия, как и едва ли не самое «скромное» в Донецке учебное заведение меня «немного» смущала. Нет, я, конечно, понимаю, что Лиде с ее начавшейся чередой судов, очень пригодился б в семье юрист, но дочка-то тут причем? Руслана же, похоже, сама толком не знает, что она хочет, как, в принципе, и большинство в ее возрасте. Она приняла решение, руководствуясь идеями мамы, амбициями моего отца и советом Альберта (ее учителя музыки, встреченного случайно в подземном переходе Донецка) в духе «А что ты теряешь!». Нет, Альберт, конечно, интересный малый, и сориентировался неплохо, если учесть, что к нему, на свою голову поздоровавшемуся с бывшей ученицей, бегущей на автобус домой, неожиданно обратилась за советом, незнакомая женщина (моя мать). Но как насчет нервов? Да и руководствоваться в таком деле советом, данным чужим человеком, как-то нелогично. Порой у меня вообще такое ощущение, что Лида и логика вещи несовместимые, но Руслана прислушивается к матери больше, чем ко мне. И, при всем желании, я порой не могу с уверенностью сказать насколько она права или не права. Слишком хорошо знаю манеру бывшей жены, поступая нелогично, выполнять невозможное. А тут еще и отец поддержал амбициозную идею Лиды. Может, учитывая свой опыт поступлений и просто считая, что его внучке точно хватит мозгов на поступление в ВУЗ. Но мозгов-то может и хватило бы, далеко не глупая она девочка (как-никак с одной четверкой школу закончила и это при ее-то нагрузке работой!), но вот уровня подготовки сельской школы, связей, денег, в конце концов… Ведь когда отец поступал в институт все было не так, да и когда я поступал, было гораздо проще… Тогда можно было рассчитывать на знания, а сейчас… Сейчас другие времена, другие реалии.
Надя
- Ось, клади сюди речі, перевдягайся, та приходь. Закриєшь, а ключи мені потім занеси, - Надя положила ключ от своего кабинета на стол и оставив Руслану избавляться от красивого но не совсем практичного выпускного наряда, вернулась к своему посту на входе в дискотеку. Леонид, мог конечно не надолго подменить, но именно ненадолго. Собирать деньги за вход в дискозал было ее святой обязанностью и одним из любимых дел, как, впрочем, и контролировать кто куда и с кем ходит. Как же она это любила – все про всех знать. При необходимости она могла столько интересного родителям этой молодежи рассказать… Но ее редко спрашивали, кто-то свято уверенный в правильности ребенка, но большинство просто чтобы не расстраиваться. Ведь гораздо проще сделать вид, что проблемы нет, чем тратить силы, нервы на предотвращение возможных неприятных последствий. Желание положиться в жизни на «авось», в том числе, и при воспитании детей, было очень распространенным. И как не намекай какой-нибудь мамаше, что пора начать интересоваться жизнью своего чада – большинство упорно делают вид, что не понимают, а то и недовольно кривятся мол, «не лезь не в свое дело». Вот когда дочка уже с пузом приходит, до них доходит, что пора что-то решать, «бо шо ж люди скажут»,. иИли когда пацана менты повяжут – спасать «золотого мальчика» бегут всем семейством, а до того… До того - молодежь могла творить все, что им вздумается, главное, чтоб родителям не мешали.
Сегодня было особенно людно – школьники, как в их селе, так и в соседних, праздновали выпускной. Официальная часть торжественного мероприятия, проводилась в клубе у Нади, а на пьянку выпускники и их родители отправились в кафе через дорогу. Руслана и ее родители не пошли в кафе. Денег на эту часть у Лиды не нашлось, а Олег странно, что на официальную часть пришел. Ирина на нем разве что не висела, чтоб муж не дай бог сильно не отвлекся на бывшую семью.
Надя считала, что Лида могла бы и «пошкрести по сусекам» ради банкета, все таки один раз в жизни у девочки такое событие. Но нет, эта семья жила по каким то своим приоритетам. Вчерашняя школьница осталась абсолютно равнодушна к расставанию с одноклассниками и пьяным застольям и предпочла просто очередную дискотеку у Нади. С тех пор как девочка поссорилась со своим ухажером, она стала чаще появляться на танцах, но все также приходила именно танцевать, собрав вокруг себя и на танцах компанию подруг по кружкам. Она танцевала, а Лешка нарезал круги по периметру, то и дело провожая Надю, Руслану и всю остальную компанию девочек до дома, при этом оба старательно делали вид, что никакого отношения к друг другу не имеют. Что там у них не ладилось женщина не знала, но наблюдать за этими искренними и явно платоническими порывами со стороны было очень забавно и одновременно любопытно. Это как же 18 летнему пацану мозг вправили, что он только смотрит влюбленными глазами, а руки распускать даже не пытается? Ведь Надя знает как он себя может вести с местными девицами – вполне по шаблону сельских парней. А у тех романтические вздохи в программе не присутствовали отродясь. Хотя… Что про него говорить, если и остальная шпана перед Русланой элементарно терялась. За все время пока эта девочка ходила на дискотеку Надя ни разу не видела, и даже не слышала (а в селе слухи это отдельный и едва ли не самый важный источник информации), чтоб к дочке Лиды кто- то неуважительно обратился или неприлично над ней пошутил. Ни разу! Вот как такое возможно?
Надя не переставала изумляться способностям Лиды и ее детей, влиять на людей, а сегодня к этому изумлению добавлялось и легкое сожаление – одной ходячей батарейкой под боком меньше. Присматриваясь к Веронике, Надя с сожалением понимала, что меньшую дочь родственницы в кружки не заманишь никакими коврижками. Не тот характер. Но даже это недовольство сегодня легко терялись на фоне более приятных планов и воспоминаний - личная жизнь Нади стала неожиданно налаживаться. На горизонте появился интересный мужчина, промышляющий снятием заговоров и лечением. И не просто на появился, а начал активно ухаживать за женщиной, даже не мечтавшей уже о подобной романтике и внимании. При этом муж-пьяница абсолютно спокойно уехал к своим родителям, согласившись на развод.
- Мда, я смотрю, выпускники уже добрались до спиртного, - хмыкнул Леонид, глядя на ввалившуюся в зал компанию ну о-очень веселых школьников.
- Та, вже давно. Марина в зале всі поли встигла замести своїм білим платтям, а Вітька он взагалі готов. – хмыкнула Надя.
- Каждый год одно и тоже.
- Батьки собі зайнялись святом, діти собі. А чого ти чекав? Вони вже дорослі.
- Та какое там взрослые…- махнул рукой Леонид. У них же ветер в голове гуляет. О, Руслана уже переоделась, словно и не относится к выпускникам – он удивленно провел глазами, отдавшую ключ Наде и проскочившую в зал, девочку.
-Так вона ж з ними і не гуляє.- потвердила Надежда.
- Денег нет?
- І грошей, і бажання. Руслана сказала і без п’янки за такі гроші обійдеться.
- Кто бы сомневался – рассмеялся Леонид. Он искренне восхищался Лидой которая смогла воспитать настолько здравомыслящих детей. Сама мать выпускницы ушла домой сразу после торжественной части, впрочем, как и Олег с Ириной. Увидев сегодня на мероприятии кардинально изменившую имидж вторую жену Олега, Леонид только диву дался. Ирина коротко подстриглась и перекрасилась в какой-то пепельный с фиолетовым оттенком цвет, еще больше похудела и теперь напоминала толи суповой набор, толи вешалку с мочалкой на голове. Вот как можно было Лиду ее на нее Лиду променять? Чем Олег смотрел при таком обмене непонятно. Сам бы Леонид, за такую женщину, как Лида, два десятка подобных «красавиц» отдал и считал бы что мало. Эх, не ценят люди своего счастья, когда оно есть…
Мужчина, сидя возле Нади и продавая жвачки, сигареты и прочую мелочевку (мелкая нелегальная торговля при дискотеке приносила хороший дополнительный заработок), задумчиво смотрел на бегающую туда- сюда веселую молодёжь, активно выпивающую за клубом «за окончание школы», выясняющую отношения, дурачащуюся, творящую откровенные глупости в честь праздника, и с грустью думал о том, что формулировка «такое событие один раз в жизни бывает» просто смешна. Это ведь не более чем повод выпить и победокурить. По большему счету, все в жизни бывает только один раз. Ничего никогда нельзя повторить, переиграть, отмотать, переписать. Просто далеко не сразу да и не все это понимают. Сама жизнь она одна, и ничего в ней никогда не повторяется… Единственное что можно, - это попробовать начать новую страницу, как это сейчас делает Надя. Начать, учитывая опыт и старые ошибки, но и в этом случае не у всех есть шанс. Юность, как молодое дерево, проще адаптируется к любым условиям, она гибче, мобильней, рискованней, но чем старше становится человек, тем больше костенеет, с большим трудом на что-то решается, сложнее переносит смену привычного, пусть даже и до чертиков надоевшего порядка жизни. Вот тот же Леонид так жил, крутился в поисках денег, воспитывал дочь, регулярно ругался с женой. По большому счету все надоело до чертиков, ничего не вызывало сильных эмоций, радости, искренней улыбки (ну может изредка общение с Лидой, но оно было так редко и то мимоходом), но вот что-то менять он даже не планировал. Не видел возможности выскочить из этой колеи, все силы уходили на то чтоб в ней просто не затоптали… Именно потому его так удивляла неожиданная решительность, желание Нади круто менять что-то в жизни, верить в любовь, романтику, по сути - в сказку. Откуда в ней это взялось?
Олег
Сегодня дочки были у меня в гостях. Вероника с Юлей, старшей дочкой Иры, азартно «резались» в компьютерную игру «супер Марио» на приставке к телевизору. Хорошо, что Ирины дома не было – она терпеть не может их громкие визги, крики, радостные вопли и подпрыгивания вместе с табуреткой (подражание прыжкам человечка на экране). Ира с младшей дочкой отдыхали на море (что там можно делать две недели для меня та еще загадка) и Руслана с Вероникой или без, пользуясь случаем, частенько ко мне заходила. Благо, с Юлей они обе отлично находили общий язык, то и дело веселясь от души.
Руслана, оценив степень занятости Юли и Вероники, ушла из зала и уселась со мной на кухне за столом с чашкой компота, делясь планами на завтра. Утром она собиралась в компании с бабушкой нести документы в университет. Сегодня они выяснили, что приходить нужно пораньше, так как там просто фантастические толпы желающих.
Я, не теряя-таки надежды как-то повлиять на ее решение, принес каталог учебных заведений и решил, пока еще не поздно, попробовать заинтересовать дочь чем-либо иным. Да, каталог старенький, но основной подбор профессий есть. А новинки со странными названиями я обсуждать пока тоже был не готов.
Озеленение, нашу с Лидой профессию, Руслана отмела сразу, поскольку «химия- это не ее, и вообще ее в школе толком не преподавали» (ну да, имитация химических реакций без реактивов, на уровне «представьте, что мы добавили это, а получилось вот это» – очень смешно). Математику отправила «в урну», мотивируя нелюбовью к точным наукам (здесь я даже не спорил, так как сам чистый гуманитарий). Филология ей не угодила «хромающими на обе ноги» познаниями иностранного и невнимательностью к запятым (однозначно, моя наследственность). Дизайнерские профессии – их невостребованностью, хотя к этому у нее явно были склонности. Архитектуру (тоже ведь вариант рисования) «в отставку ушли» демонстративными требованиями к точности. И… мы уперлись в юриспруденцию. Там, видите ли, «и вступительные «относительно простые», и ничего из математики нет, и вообще нужная профессия»! Ребенок аргументированно отмел все остальное, имеющееся в наличии. Я даже как-то засомневался в собственной неправоте. Меня разгромил в пух и прах шестнадцатилетний ребенок! Может из нее и правда выйдет когда-то юрист? Но Донецкий государственный Университет, Экономико-правовой факультет… Шансов же поступить туда без блата просто нет… Чем Лида думает, подбивая ребенка подать туда документы? А если не поступит? Год потеряет, если в какой-то техникум не устроится с горя. Жаль же и нервов дитя в случае неудачи! И куда подевалась при обсуждении этого вопроса извечная здравость рассуждений моего отца?...
Но дочка была настроена оптимистично, или просто храбрилась. По плану ее ждало три вступительных экзамена: право, украинский язык и иностранный! Иностранный, которой в сельской школе преподавали через пень-колоду, и склонности к которому у Русланы в принципе не было. Да и откуда? У Лиды ее не было, у меня тоже не наблюдалось. Помню, любимое выражение моего преподавателя было - «к твоему английскому нужен еще один переводчик на нормальный английский!». Отец, послушал мое возмущение и … оплатил дочке курсы по подготовке абитуриентов. Это, конечно, замечательно, но выучить за месяц то, что другие учат шесть лет… Шансов нет… Впрочем, дочка, похоже, об этом не догадывалась и бодренько носилась каждый день на курсы, несмотря на убийственную жару. Лето в Донецке в этом году вступило в свои права резко, норовя расплавить весь асфальт в городе и поджарить всю имеющуюся зелень. Деревья и цветы во дворе приходилось поливать каждый вечер. Катальпа, посаженная этой весной, так и норовила «склеить ласты», а цветы, находящиеся на солнце, в обед вообще прикидывались трупиками, так и стараясь распластаться по земле половыми тряпочками. Розы и те «горели»! Хоть кактусы начинай садить... Правда, раньше срока поспели красные сливы, на которых теперь в прямом смысле «паслись» дочки и все приходящие гости.
Вот и сейчас, пока я вышел полить сад, Руслана выбралась из дому со мной за компанию и тут же повисла на дереве, выбирая «смотрящие на нее» плоды, не ведясь на уже упавшие. И мелочи жизни, что на земле более спелые, чем на ветвях.
Через некоторое время, спрыгнув с дерева, дочка перебазировалась на иргу, на смородину, потом поискала абрикосы.
-Дите, а ты ужинать вообще планируешь?- решил поинтересоваться я, наблюдая за ее хаотичными перемещениями.
-Не-а. Что-то не хочется.- протянула дочка, забрасывая в рот очередную жменю ирги. Лидина манера - от души наесться ягод-зелени и ничего более существенного не искать. Впрочем, витаминами ребенок будет обеспечен в полном объёме, а в такую жару есть и правда не особо хочется.
«Проинвентаризировав» все плодово-ягодные растения на участке, девочка утопала в дом и, пока я все полил, бодренько разложив тетради, уже делала заданные на дом упражнения, «одним глазом» смотря включенный Юлей фильм. Вероника крутилась тут же, внимательно изучив программу и объявив, что это комедия. Честно говоря, посмотрев фильм минут десять, я в этом начал сильно сомневаться.
- Что это за комедия такая, где за десять минут от начала уже три трупа? - не выдержал я.
- Ну… Видимо мрачная комедия- хмыкнула Вероника.
- Может потом веселей будет - поддакнула Руслана, от тетради.
- Ага, еще больше веселеньких таких трупов. – хмыкнул я. - Руслана, а у тебя вообще как? Получается делать задания, смотря телевизор? - заинтересовался я, совсем не уверенный в том, что подобный метод обучения (один глаз в тетради, другой в фильме) эффективен.
- Вполне… Вроде бы - неуверенно ответила Руслана, озадаченно читая только что написанное в тетради. – Знаешь, я за эти две недели столько всего нового узнала… Оказывается, предложения в немецком языке имеет четкую структуру, и имя существительное стоит только в определенном месте, как и глагол!
- А в школе тебе это что не рассказывали?
- Эм… Ну может когда-то и рассказывали, но либо невнятно, либо я это пропустила. Зато теперь так интересно!.
- Ну-ну…- я отошел, с сожалением косясь на тетрадь. И я, и Лида учили английский, а у ребенка в сельской школе был только немецкий. При всем желании помочь дочке с изучением этого языка мы не могли. А с учетом ее нагрузки работой, странно, как вообще она умудрилась сдать иностранный в школе на пять! Но дите, поражая меня своим оптимизмом, вгрызалось в предоставленные ей знания с остервенением голодающего волка. Иностранный язык в полном объёме она за этот срок, конечно, не выучит, но может для поступления ее рвения хватит? Там вроде просто зачет. Хотя, как по мне, замахнулась она все же высоковато. Сельская школа, подготовка хромает на обе ноги, нынешние положение вещей с поступлением (все поступают за взятки, а на такой факультет так подавно, я специально теперь у многих знакомых спрашивал)… Нет у нее реальных шансов… Ну, разве что случится чудо… Но в чудеса лично я давно уже не верю.
Лида
Лида сидела под корпусом университета как на иголках. Дочка сдавала третий экзамен и Лида «работала моральной поддержкой», но кто б поддержал ее… После того, как Руслана-таки подала документы в приемную комиссию университета, отходила на подготовительные курсы, оплаченные свекром, началось самое страшное – экзамены. Лида ничем не могла ей помочь, кроме как молиться.
Первый экзамен - право, дочка сдала на «3»… Руслана так расстроилась, что хотела сразу и документы забрать, но Лида ее отговорила. И предложила пока не говорить дедушке о трояке. Это было конечно неправильно, нелогично, но… Лиде казалось, что так будет лучше. Руслана послушала ее - не сказала, и умудрилась даже зачетку не показать, мотивируя какими-то приметами. Иногда хорошая фантазия - это очень неплохо.
А потом, когда Руслана сдавала второй экзамен, внезапно случилось чудо - из Киева пришла разнарядка добавить еще десять мест в украинскую группу. В единственную из всех факультетов и специальностей - именно в ту, в которую подала документы дочка. Девочка из приемной комиссии с перепуганными глазами попросила их не забирать документы, так как многие уже забрали и у них получался уже … недобор! Такого не было лет десять точно! Второй экзамен дочь сдала на «4» и теперь ей было главное сдать зачет по – иностранному языку. Лида от нервов сгрызла все ногти и уже принялась за пальцы, а дочка все не выходила. Она должна поступить! Ей так досталось с этим сбежавшим Олегом, с этим хозяйством, селом, невероятным давлением в школе, работой, прополкой… Судьба просто не может ребенка столько обделять! Ей должно повезти!
- Мама,- на порог, минуя охрану здания от издерганных родителей, выскочила Руслана.- я сдала! Ты не поверишь, мне попалось задание, которое вчера подробно рассказывали как пример на консультации! Преподаватель была просто в шоке. Из шестидесяти билетов мне попал именно тот. А, вообще, оказывается, я не так уж и плохо знаю немецкий. Там такие уникумы были, на фоне которых мои состоящие из элементарнейших фраз рассказы о родном городе, поражали своей красочностью и велеречивостью!- Руслана взахлеб рассказывала о прошедшем зачете, а Лида, слушая и счастливо улыбаясь, продолжала мысленно молиться, чтоб спустя три дня увидеть фамилию дочки в числе студентов. Пока не увидит – не поверит. Неужели такие чудеса и правда бывают?
В списках Руслана была. А при оглашении на торжественном собрании поступивших пропускного бала «6» (два экзамена и один зачет) аудитория, в которой была не только будущая группа Русланы, удивленно ахнула. Когда все начали расходиться, Лида подошла к объявлявшему результаты мужчине, представившемуся в самом начале толи деканом, толи заместителем декана факультета на который поступила дочь.
- Вы не пожалеете, что приняли этих студентов!
- Будем надеяться,- произнес с улыбкой мужчина. Кто-то из них явно очень везучий.
- Эта группа будет самой сильной и Вашей гордостью!- с горячим убеждением произнесла Лида, почему-то уверенная в том, что говорит.
- Все может быть…
Лида со счастливым выражением лица побежала догонять дочку, а мужчина посмотрел вслед уходящей вместе с новоиспеченной студенткой женщине и удивленно потер глаза. Над ними стоял странный светлый блик, словно огромными крыльями обнимая обеих. Он моргнул и странное видение исчезло. Привидится же всякое… А ведь женщина вполне может оказаться права. Эта группа, с проходным балом 6, была единственной набранной незапланированно. Ее никто не проплачивал и здесь собрались, похоже, именно желающие учиться или просто отъявленные везунчики. А еще он точно знал, что, несмотря на низкие оценки, выставленные на первом экзамене, ответы многих из них были очень даже интересными…
Наташка
Лида носилась как на крыльях, вся на радостях, что племяшка поступила. И матери уже успела в село позвонить, и Очирке притащить пару игрушек, и Веронику шоколадкой порадовать. Даже Наташке досталась какая-то безделушка, купленная спонтанно просто так на рынке.
- Было б чему радоваться. Ну, поступила, ну и что? Вон я, помнится, тоже поступила в свое время. И что? Чем это мне помогло? - пожала Наташка плечами, с некоторой досадой наблюдая за едва ли не светящейся от счастья Лидой.
-Наташ, не сравнивай. Ты медалистка, с нормальной подготовкой. Если б не твоя дурь, у тебя было б блестящее будущее.
-А типа у этой малявки дури нет? Я тебя умоляю, вот сейчас как дорвется до свободы и мальчиков…
- Не, не думаю.- Лида отмахнулась от фразы сестры как от несуразной глупости.
- Думаешь все еще своего Лешку будет ждать?- поджала обиженно та губы.
- Та не. Она настроена учиться. А с Лешкой они ж расстались до того, как он в армию ушел. Его и провожала другая. Я ей теперь советую, пусть не переживает и не ждет его, хоть он потом одумался и теперь пишет ей романтические письма.
- Еще бы, в армии девок нет - будешь писать хоть кому, - фыркнула иронично Наташка.
- Вот и я ей говорю, что он пишет просто, потому, что больше некому. А чего стоит его любовь - мы уже видели. Рявкнула мама «к ноге» – тут же дорожку почти и забыл.
- Ну если он ту истерично-ревнивую дуру слушает, то ему ж хуже. – хмыкнула Наташка, вспомнив как мать Лешки, наслушавшись каких-то бредней, прибежала к ним на поле и устроила скандал. Орала как полоумная, якобы Наташка соблазняет ее мужа «вишиваючи тут голяка!». Неизвестно, что ей там и кто сказал, но кричала и махала руками она так, что нервы попортила изрядно и Наташке, и Руслане, и Веронику впечатлила. Они уже и с поля ушли, так она за ними вдогонку по дороге неслась с проклёнами. Шутка ли, пришлось посадками домой идти, чтоб от этой дуры отвязаться. И ладно бы было кого соблазнять, но там же того мужа… Да Наташка на этого доходяжного колхозника и спьяну б не повелась! Даже за большие бабки! Ну разве, что за очень большие…
- Ну да, с адекватным восприятием у Вали проблемы. Но тут еще и ее муженек постарался. Он же-таки подгуливает… И цепляется ко всем подряд… Я и то с горем пополам все его намеки в шутки переводила…- вздохнула Лида сочувственно.
- Так это ж не мои проблемы. То, что он с кем то гуляет, и то, что я полола у тебя на пае пару раз в купальнике - это ж вообще никак не связано. Она бы к тебе или вообще к Руслане приревновала! Та ведь тоже в купальнике полола!
- Та, Наташ, там все грустно. Говорят она к девушке второго сына, к которой муж вроде как даже реально цеплялся, и приревновала – тоже учинив скандал с разборками.
- Боже, прям сельская «Санта-Барбара» - закатила глаза Наташка. - Одно радует, как я эту самоуверенную дуру, считающую что все можно доказать криком, макнула в дерьмо в суде, когда рассматривали дело о том, как я ее якобы побила. Я! Ее! Судья тогда посмотрела на эту бесноватую и на меня – маленькую, прилично одетую дюймовочку с наивными глазами и даже не колебалась, решая «кто тут дурак».- Наташа удовлетворенно улыбнулась.
- Да уж… Такая глупость… И крики ее, и суд тот… Кто ей такое посоветовал? Ну да Бог с ней. Просто жаль, что Лешка и Руслана поссорились из-за нее. Собственному сыну хуже сделала. Руслана ж на него хорошо влияла. Пацан и курить бросил, и книжки читать начал, и играть на гитаре специально ради нее учился, и стихи писал… Мальчик стремиться к чему-то начал… Его же мать это сама видела! И все равно…
- Да он и внешне стал симпатичней… Ну, кто ж ему виноват, … Он же даже воды Руслане на поле тогда не принес, зная, что у нас пить нечего уже! Я как вспомню, как мы с малыми потом шли вдоль ставков, выпрашивая воду у всех подряд… В страшном сне не приснится.
- Та да… И если он один раз так «подвинул» Руслану, то и дальше так будет делать… Так что пусть она теперь думает. Учится. Выбирает. У нее сейчас столько перспектив откроется. Может и хорошо, что так получилось. Теперь она не привязана к селу.
- Да, сейчас как уйдет в загул…- мечтательно протянула Наташка. А еще если в общагу поселится…У-у-у…
- Да ну тебя, не суди по себе,- отмахнулась Лида.
- Думаешь, она у тебя такая прям святая?- съехидничала Наташка, уязвленная непробиваемой уверенностью сестры.
- Нет, конечно, но благоразумия не загубить собственную жизнь, думаю хватит.- уверенно ответила Лида. Наташка недовольно скривилась. В принципе, она не желала зла племяннице, но ей было странно, что девчонка в 16-ть лет чаще валяется с книжкой, чем выбирается на гульки, не млеет от красивых мальчиков, практически не красится и «периодически витает в облаках». Вот как девочку подростка могут не интересовать мальчики, дискотеки, красивые вещи и все остальное? Не может быть такого! Или хорошо придуривается мелкая хитрюга, или просто заторможенная! Но ничего, если поселится в общаге, ей быстро сверстницы глаза раскроют!
Олег
Я был рад и откровенно изумлен – Руслана поступила! Произошло действительно чудо, уж не знаю, кто его обеспечил, но факт остается фактом. Ребенок вытащил счастливый билет, и, похоже, пока даже не понимает, как теперь измениться его жизнь. Но я-то понимаю и точно знаю. Студенческая жизнь – самая веселая, перспективная, базовая для формирования дальнейшей жизни, пора.
Мне же реально даже знакомые не верят, что дочка поступила на такой факультет и без денег. А уж сколько мне пришлось выслушать от Ирины… Сначала она предъявила мне претензии, что отец отдал бешенные деньги за поступление Русланы, потому, что «ее матери в селе сказали точно знающие люди», а потом, озвучив мне эту космическую сумму, долго обижалась на мой безудержный хохот. Так и не поверила! Вот как доказывать что-то знакомым, если собственная жена не верит, что мой ребенок поступил сам! И мало того, что не верит, а еще и искренне негодует, что какие-то финансы прошли мимо нее и требует гарантий, что мой отец поможет, когда ее старшая дочь будет поступать. А она-то, хоть и учится в одной из лучших школ Донецка, совсем не такая. Юля - добрая, веселая, общительная девочка, но у нее нет особого желания учиться. Она перебивается с троек на четверки и то только потому, что Ирина учитель в той же школе. Но стоило мне немного отойти от первого вороха вопросов и возмущений жены, как возник второй – «где будет жить дочка пока учится?» Я хотел, чтоб со мной… Это было б логично… Наивный… Неожиданно для себя я узнал, что Ирина может так кричать, что слышат соседи не только по дому, но и на соседних участках…
- Где она здесь будет жить? Этого не будет!!!...
- Она моя дочь! Она имеет право жить со мной!
- Как ты себе это представляешь?!
- Нормально. Твоя ж дочь с нами живет! Чем моя хуже?
Ссора закончилась ничем, и неизвестно, что было б дальше, но все решилось благодаря Лиде. Она, не надеясь на бабушек, дедушек и меня (кто б сомневался), просто определила дочь в общежитие. Может и права – так у Русланы будет и свободы больше (жить у дедушки то еще испытание – лишний раз не чихнешь не по уставу), и возможностей общаться со сверстниками. Опасения, что ребенок уйдет в загул или обзаведётся дурными привычками, Лиду, как и меня, практически не посещали – уж если она всем этим не грешила, живя последние лет пять практически сама, с младшей сестрой дома, то с какого перепугу ей меняться? Возможны, конечно, варианты, но маловероятно. Да и я, и Лида жили в общежитии и знали что это такое – все не так страшно, как думают многие, не прошедшие эту школу жизни. И надо сказать, не самую трудную ее часть, а с учетом уже имеющегося опыта дочки – наверняка жизнь в общежитии будет для нее гораздо легче и радостней, чем дома. Практически курорт.
Место жительство моего ребенка на ближайшие пять лет я приехал посмотреть, когда Руслану уже поселили. Четыре двенадцатиэтажки на берегу городских ставков смотрелись в меру внушительно, в меру обшарпано. Толпы молодежи по периметру, пиво, смех, сигареты, мороженое, мусор под окнами… Общага… Типичная общага. Эх, где моя молодость…
Лида была в своем репертуаре - успела уже поселить в одну комнату с дочкой троих первокурсниц, чтоб дочке не пришлось подстраиваться под уже сложившуюся систему отношений (как это у нее вышло в переполненной общаге, одному Богу известно и то не факт), «отбить» кровать у какой-то переселяющейся старшекурсницы, где-то раздобыть пару бесхозных тумбочек, стол, два стула и теперь вовсю составляла недостающий список вещей первой необходимости. Бывшая жена вполне органично смотрелась в обществе первокурсниц, не смущая их и не раздражая. Со спины так вообще не догадаешься, что это не студентка, а мама студентки.
Заехав еще через неделю, с «тормозком» от бабушки, состоящим как из запасов еды, так и кое-чего бытового (тазик, зеркало, чайник и т.д.), я удивленно рассматривал уже вполне обустроенную комнату и полное отсутствие каких либо книг и тетрадей.
-А где?- я повертел головой в поисках.
-Что?- удивилась Руслана.
-Ну, там тетрадки, книжки… Вы ж вроде теперь серьезные люди - студенты…Учитесь.
-Книжки еще не выдали, а учеба пока состоит из нулевых контролей и общих данных. Нечего пока учить – рассмеялась Руслана. – Гуляем! А даже позже… Папа, хочешь посмотреть список предметов?
- Ну-ну, давай.- я потянулся за протянутым мне блокнотом.
- Это не предметы, а сказка! Ни математики, ни химии, ни физики… Одна история и право!- тараторила дочка,практически светясь от радости.
-Мда…- список предметов и правда был интересный. Для дочки – самое то. Она с детства любила читать и рассказывать – вот, все для нее. История, история, еще какая-то история, право, физкультура, информатика (у-у-у, как она ее потянет, если комп видела пару раз и то издалека…) и что-то зашифрованное в аббревиатуры (а, еще какое-то право и какая-то история – ничего себе разнообразие).
- По сравнению со школой – лафа!
-Ну да, и овцы под окном не бекают,- улыбнулся я.
-Да, под окном только вопят и песни поют. Вчера вон шутники постучали ночью в окно. На девятом этаже! Мы тут в первый момент чуть заиками не стали!
- И как? - я выглянул в открытое окно - оценив высоту и отсутствие каких либо приспособлений для перемещения по стене. У нас в общаге была хоть водосточная труба недалеко, по которой я, помнится, тоже лазил в свое время к девчонкам в окно… Вот же ж дури было …
- Пластиковая бутылка на привязи!
- Оригинально. Студентам всегда фантазии хватало на разные шалости.- улыбнулся я, оценив как эффект от такой шутки (ночью стук в окно на уровне девятого этажа – это вам не хухры-мухры), так и саму идею.
- А вчера мы бомбочку водяную делали – хихикнула дочка.
- Как?
- Пакет с водой бросили из окна. Так прикольно хлопнул. Вон, до сих пор мокрая клякса видна на асфальте.
- Надеюсь ни на кого не попали? Литр воды с девятого этажа - это тоже не кисло, если на голову попадет.- я невольно прикинул ударную силу.
- Па, обижаешь. Мы подгадали, чтоб никого не было .- улыбнулась новоиспеченная студентка
- И что, по шее никто не пришел дать?
- А как тут поймешь, кто пошутил? Четырнадцать этажей таких шутников! Тут регулярно такие «бомбочки» летают.- рассмеялась дочь.
- Мда…
Выйдя из общаги, я грозно помахал рукой сидящей на подоконнике окна дочке. Снизу это смотрелось ну очень опасно. Но на мое серьезное лицо и предупреждающие жесты дочка только беспечно отмахнулась и исчезла в комнате, а двинувшаяся от ветра створка окна ударила мне в глаза солнечным отблеском, заставив моргать пару минут, изгоняя застывшие в глазах блики в форме какого-то крылатого силуэта.
Эх… Хорошее время – студенчество. Беззаботное, веселое… В какой-то момент я с грустью осознал, что жизнь как-то слишком стремительно несется мимо. Вроде еще вчера я сам срывал и отдавал другу одолженный на защиту диплома галстук, забирал Лиду с роддома, держал Руслану на ладошке, а сейчас - она уже студентка…
Лида
- Руслана, нарисуешь мне петуха?- спросила Вероника, подбираясь аккуратно по разложенным в зале досточкам к приехавшей на выходные сестре.
Собранный в этом году неожиданно богатый урожай подсолнечника Лиде нужно было где-то хранить, и не просто хранить, а периодически просушивать. Просто ссыпать в мешки и поставить в летней кухне нельзя было – там сыро и все могло покрыться плесенью, а то и сгнить. Да и мешков на такой объем семечки не напасешься, счет-то шел на тонны. Подходящего большого проветриваемого помещения, естественно, у Лиды не было - ангар в пользование ей никто подарить почему-то не спешил, но когда подобные мелочи ей мешали? Немного фантазии и смекалки и вот – сырые семечки тридцатисантиметровым слоем покрывали пол самой большой из комнат ее дома одновременно хранясь, просушиваясь, перемешиваясь и находясь в отличном доступе. Дверные проемы пришлось перегородить кусками фанеры, старенький ковер убрать, раздвинуть кое-что из мебели, положить на кирпичи доски в проходе по комнате, чтоб собственными ногами не давить урожай при перемещениях по дому. Хорошо, что диван у них старенький, на высоких ножках и сервант с книжным шкафом такие же – семечки лежали и под этой мебелью. Да, не совсем удобно, да, непривычно, но урожай просыхает и потихоньку продается (тут же, далеко не отходя, совочком можно насыпать мешок и вручить желающим прикупить семечку), а дочки то и дело свисают с дивана вниз головой с удовольствием выбирая битые очищенные зернышки. А еще Саша обещал все через месяц забрать и вместе со своими сдать на маслобойню. Подсолнечное масло хранить проще и продается оно дороже.
- А что, самой слабо?- не преминула подколоть Руслана младшую, нехотя отрываясь от семечек и закидывая в рот полную жменю выбранных белых зернышек.
- Ну, Руслана!
- Да нарисуй ты ей уже этого несчастного петуха,- подала голос с тапчана Лида.- О, а мне?- одновременно с лукаво- обиженным выражением протянула она руку, увидев, что дочка набрала очищенных семечек. - нарисуй, а она уже пусть раскрашивает. А то она пыталась – эту неведомую зверушку-мутанта лучше никому не показывать.
- О-о-о… – шутливо закатив глаза Руслана, понятливо вернувшись к выбору лакомства, и одновременно обращаясь к Веронике – Давай показывай свой шедевр.
- Там… - Вероника обиженно кивнула на альбом, уже зная, что последует. Руслана открыла его не занятой рукой и возмущенно фыркнула.
- Мда, это только мои картинки ты горазда каляками- маляками зарисовывать, а как свои…
- Ну, вот... Опять… Мам, я ж тебе говорила – начала обратно отбирать альбом Вероника - Когда это было!?
- Но было же!
- Я была маленькая! Что, ты мне теперь до старости будешь это вспоминать?
- Хм, а было б неплохо. Ладно, давай сюда карандаш, а это маме отнеси. - Руслана забрала-таки альбом и карандаш с теркой у уже норовящей гордо уйти сестры и насыпала ей гость выбранных семечек. - а то и правда Михайловну в гроб вгонишь такими страшными картинками. Чем бедная женщина виновата?
- Ой, да ладно, зато и твою она на раз просечет! И вообще это все мамина идея.
- Не факт. И если что - ты его будешь раскрашивать сама, то есть честно рисовать, а просто помогать делать домашнее задание школьнику, помнится, не запрещено. Это делать его за ребенка - нельзя, а помогать – вполне.
- Так Михайловне и скажу – хмыкнула Вероника,- еще и добавлю – сестра-юрист посоветовала!
- Это была мамина идея,- тут же возмутилась Руслана.
- А пойди, докажи- показала язык Вероника.
- Вот-вот, аргументы-то твои. – поддакнула весело Лида.
- Ладно…- Руслана принялась- таки за рисование, параллельно продолжая болтать, пока Вероника ей то ластик, то другой карандаш подавала.
- Ма, представляешь, я сегодня ехала с Аней в автобусе, ну этой, из 17-го дома. Так она меня «убила наповал»!
- Чем?- Лида удивленно отвлеклась от вязания платья, заказанного ей Вероникой по мотивам идеи из какого-то сериала.
- Оказывается, детям в школе показывают мои поделки из пластилина времен первого класса и картинки, которые я рисовала в школе!
- И что тебя удивляет? У тебя ж и какой-то фонд одаренных детей, помнится, пару картинок «подмутил» - пожала плечами Лида.
- Не, ну ма, поделка из пластилина, какой-то там грибок, которую я делала больше десяти лет назад! Я уже и не помню, что делала такое! А она мне рассказывает, что видела, что моя фамилия там была написана… Что «такая красота»!
- Ну, значит хорошая поделка…
- И что, за десять лет никто лучше не сделал? Странно… И прикольно…- Руслана, посмотрела на то, что набросала на листе,- а ну глянь, ма, можно это людям показывать?- она протянула картинку матери.
- Не-е, клюв меньше сделай, а то это не петух, а тукан какой-то. Да и переход от спины к хвосту у него какой-то странный. Пойди в сарай, посмотри на «натуру». – критично оценила Лида художества своего ребенка.
- И вот так всегда,- Руслана, возмущенно вздохнув, тем не менее, безропотно потопала в сарай, под ироничным взглядом сестры. Лида с невозмутимым видом вернулась к своему изделию.
- Ма, ну нормальный же петух, я б такого точно не нарисовала.- возмутилась уже Вероника.
- Он не настоящий! Тоже Мутант, но не такой откровенный. Она может лучше, пусть идет и смотрит. И вообще, я просто вам честно сразу указываю на все минусы.
- Ага, так честно, что потом то, что продерется через твою разгромную критику, вызывает столько восторгов у нормальных людей…- закатила глаза Вероника.
-Так это ж замечательно!
-Так случаи, когда мы слышим от тебя милостливое «нормально», по пальцам можно пересчитать!
- Зато не будете страдать манией величия и всякую гадость людям показывать с уверенным видом, что это шедевр!- произнесла Лида, считая петли на изделии. – Так, а ну иди сюда, приложу на тебя эту часть платья. И почему оно должно быть коричневым? Лучше б синим или фиолетовым…
- Я хочу коричневое!
- Да, ладно, вяжу ж уже… Но вкус у тебя, явно, не мой…- Лида, приложив платье, посмотрев, посчитав, снова начала активно орудовать спицами, пока Вероника увлеченно что-то там вырезала из очередного журнала.
Вообще, с поступлением Русланы, Лида с Вероникой остались дома одни. И редкие приезды новоиспеченной студентки на выходные, не спасали положение. Без старшей дочки было непривычно тихо. Вероника была более домашней, чем Руслана, любила больше телевизор, чем природу, журналы, чем книги. В школе учителя ей периодически вспоминали старшую сестру, доводя ее до белого каления этими сравнениями. То физрук «страдает», что не такая прыткая, то учитель рисования, то историк… Они были очень разными. Вероника более закрытая, меньше стремящаяся к общению со сверстниками, порой до жути критично-здравомыслящая (прям маленькая старушка), меньше склонна к оптимизму, меньше верящая людям, но при этом по-своему интересна, умна, оригинальна. Более хрупкая, так как унаследовала Лидыну комплекцию, менее активная. В тот же огород ее выгнать было целой песней, а подбить на какую-нибудь авантюрную вылазку – вообще нерешаемой задачей. Она менее азартна, чем Руслана, и не любит экстрим. В общем, младшая дочка - другая. Но при всех отличиях, в стандартную сельскую компанию сверстников ни та, ни эта все равно не вписывались, жалуясь до неприличия одинаково на «ограниченность интересов и кругозора». И ладно, когда это говорит 14-15-летний ребенок, но восьмилетний! В этом была вся Вероника, не по годам критично-рациональная.
Лида смотрела на занятую уроками Веронику и раздумывала о том, найдет ли Руслана в своем университете кого-то, у кого можно спросить толкового совета на тему ее спора с агрофирмой по регрессным выплатам. Судебный процесс, начатый по данному вопросу, болтался между инстанциями уже довольно долго. Сергей, адвокат по земельным делам, к тому моменту, как все это закрутилось, куда-то переехал, и Лида так и не смогла его найти в городе-миллионнике. Пришлось искать других адвокатов. Везло с ними – не особо. То один - составил исковое, все написал и исчез с поля зрения после первого же заседания, то второй – посмотрел документы и презрительно скривился «не зубам пирог вам, милочка», то третий - взял деньги и завеялся… Но Лида не сдавалась. Она знала, что права! Она нашла себе представителя от областного профсоюза, который ее, как инвалида, интересы представляла бесплатно. Девушка так классно все расписывала, так замечательно выступала, а получив на руки ожидаемый отказ суда первой инстанции (ну кто бы сомневался что решит этот «карманный!» суд) так расстроилась и с таки азартом составляла заявление о его обжаловании… Но дело ушло на пересмотр и по пути потерялось. Пока Лида поняла, что дело как-то очень долго идет из одного суда в другой, пока подняла шум, пока с большим трудом и скрипом его нашли, пока таки направили по назначению, назначили к рассмотрению - девушка ушла в декрет. И других специалистов подобного профиля в профсоюзе не оказалось… Ну не звать же кормящую мать на заседание! Вот сейчас Лида надеялась, что Руслана ей поможет или ее преподаватели. Ну должен же найтись помощник на факультете или в общежитии, полном юристов! И «отмазки» дочки «мы это еще не проходили» не рассматривались. Целый факультет юристов – кто-то из них это точно «проходил»! Нужно только найти и спросить!
- Бр-р, ну и дубняк на улице. – сбрасывая «рабочий тулупчик», прокомментировала вернувшаяся Руслана- Кстати, ма, прикинь, мне папа пару недель назад батарею притащил в общагу!- радостно сообщила дочка, снова подбираясь к недорисованной картинке и рассыпая рядом ворох карандашных зарисовок.
- Какую батарею?
- Электрическую! Прикольная такая, греет классно. По виду напоминает обычную батарею, как у нас под окнами, только на колесиках и работает от розетки. Правда, тяжеленая, я ее только катать по комнате и могу. Как он ее сам дотащил на девятый этаж без лифта, даже не представляю.
- А почему без лифта?
- Так он же заезжает спозаранку перед работой, а до семи утра лифты у нас еще не работают.
- Не повезло.
- Мне его аж жалко стало.
- Ничего, от него не убудет, он, помнится, бывший спортсмен. – не поддалась жалости Лида.- Надо же, за ум берется – добавила задумчиво она, разматывая очередной клубочек ниток. Это хорошо, что бывший муж таки озадачился тем, что дочка в общаге мерзнет. И не просто озадачился, а решил проблему, в кои-то ветки! Даже удивительно. На дворе-то установились сильные морозы, а отопление в комнатах общежития было, мягко говоря, не слишком ощутимым (как и во всех госучреждениях), а про продуваемые кухни, коридоры и душ на первом этаже (к которому, чтоб пройти нужно вообще мимо центрального выхода продефилировать в резиновых шлепках и с полотенцем на голове), так вообще вспоминать не стоит. Дочка носилась по общаге, кутаясь в свитера, в теплых носках, теплых колготах и ведрами пила с подружками горячий чай, чтоб согреться. Но ведь запасы молодого организма тоже не вечны! А Лида совсем не хотела, чтобы новоиспеченная студентка болела.
- А, вообще, батарея классная и, что вообще замечательно, не открытая! Ее покрывалом накрыл и все - тумбочка плоская отечественная – подозрений не вызывает, а греет шикарно. У нас же за открытые источники тепла так оперотряд шманает… Забирают все, и выговора потом выписывают.
- Хм, а эту точно не заберут?
- Не, она не опасная… Считается… Оплавленную розетку правда пацаны уже пару раз чинили, но то уже мелочи. И вообще, на ней так классно каша варится!
- Каша?
- Ну да. Я гречку кипятком заливаю, крышкой накрываю и со спокойной совестью к Ленке в гости ухожу, а когда возвращаюсь – каша уже готова. Девчонки прозрели от моей лени.- рассмеялась Руслана.
- Да уж, лишний раз на кухню тебя фиг выпрешь - фыркнула Вероника.
- Но это ж так удобно и в кухню не бегать, и не мерзнуть, и «добрые» пацаны чего-нибудь не подсыпают. Типа как соли в чайник или перца в пельмени…
-Угу, а еще очень даже полезно - больше микроэлементов в каше остается- согласилась Лида.
- И как оно - чай с солью? – рассмеялась Вероника.
- Бе-е...- скорчила рожицу Руслана.- Пришлось выливать, заново кипятить. Чай только перевели. Мы ж не сразу сообразили, что за засада.
– Это у вас еще хорошие студенты, досыпают. – улыбнулась Лида - У нас в общежитии, помнится, пока пельмени варились в кухне без присмотра, могли все «выкипеть» так, что только одна вода и оставалась. Приходилось стоять над кастрюлей все время.
- Не, наши, еду не таскают. Пару раз даже моим соседкам по блоку выключали норовящий убежать суп.
- Ну да, контингент у вас там явно не голодающий,- согласилась Лида, вспомнив металлические двери, которые вставляют при заезде в общагу некоторые студенты, телевизоры, холодильники и даже компьютеры… Именно на факультете, на котором училась дочка, собрались самые обеспеченные студенты. Пара этажей вверх или вниз – и все уже стандартно-обшарпанное, но именно этажи ЭПФ… Лида-то поначалу переживала, чтоб у Русланы в общежитии были нормальные условия, а потом, рассмотрев какой контингент живет на этаже с дочкой, начала переживать, чтоб она себя не чувствовала ущербной из-за не настолько хорошего материального положения… Но, похоже, Руслана нормально адаптировалась, находя общий язык как с обеспеченными студентами, так и с обычными. Быстро «обросла» друзьями-знакомыми и часто рассказывала о том, какие замечательные и интересные люди ей встречаются. Вообще, дочка после того как выбралась из села стала гораздо более общительной и веселой, хоть, возможно, она этого не замечала. Правда, и жизнь ее теперь была больше там, отдельно, в мире где все меньше места было матери, но это того стоило…
Олег
Очередное лето. С тех пор как Руслана поступила учиться, я стал видеть ее чаще- все-таки заскочить с утра в общежитие гораздо проще, чем ехать в село за 70 км. Да и незаметней для Ирины. Она вроде бы и не против, но зачем лишний раз напоминать? А так и вижу дочку чаще, и денег могу хоть немного подкинуть «мимо общей кассы». Руслана успешно проучилась первый курс, вполне «удовлетворив» оценками даже моего отца. Две четверки за две сессии, на фоне остальных пятерок - вполне отличный результат для ребенка с не самой сильной базовой подготовкой. И, что главное, учиться ей явно нравится! Хотя видел я ее факультет и студентов… Там же, среди «велосипедов студентов», такие тарантайки как моя таврия даже рядом стать стесняются. Не студенты, а прям все как на подбор - дети «новых украинцев»! И как дочка с ними общается? Но общается же как-то, и не комплексует… Лидина школа – первым в Руслане, как и в бывшей жене, видят необычного человека, а там – обычно уже поздно одежку рассматривать.
Впрочем, с началом летних каникул дочка укатила домой и невозмутимо занялась обычными сельскими делами – огород, пай и что там еще Лида в разнарядку поставит.
Сегодня я провожал Руслану и Веронику в студенческий пансионат. Лида, отчаявшись получить нормальную работу в селе, рванула куда-то на заработок в Москву и дочки хозяйничали дома сами. Руслана, каким-то чудом получив в университете практически халявную профсоюзную путевку на море, естественно прихватила с собой сестру. На вопрос, как она будет ее там оформлять – сказала – «на месте разберемся». В традициях Лиды, но, впрочем, я поверю, что у нее выйдет. Внимательно послушав «ахи» бабушки на тему «куда ж вы сами, ночью, электричкой ехать неизвестно куда…» Руслана обаятельно улыбнулась и все сделала по-своему. Правда от тормозка бабушкиного не отказалась – и то неплохо. На вокзале они встретились с еще одной сокурсницей и похоже ни разу не смущались ни неизвестностью предстоящей дороги, ни ночью на вокзале. Странные у меня дети, везуче-самостоятельные. Впрочем, какими им еще быть с такими-то родителями…
Возвращаясь домой с вокзала я обдумывал, что делать дальше. Сегодня мне предложили новую перспективную работу, но я как-то сомневался. Впрочем, если я озвучу обещанную зарплату Ирине, то сомневаться мне никто уже не позволит. Не даром же Руслана как-то возмущалась «что у тебя за меркантильная жена, папа, даже на дне рождении при поздравлении о деньгах только и говорит!?». Да, Ирина материальным благополучием очень озабочена, и если Лида, частично смирившись с моим безденежьем, пытается решать проблемы сама (как например, сейчас, отправившись в неизвестность на заработки), то Ирина считает, что ее запросы должен обеспечивать я. И логика у нее железобетонная – семью должен обеспечивать мужчина, и точка. Вот и кручусь… Хотя новая предлагаемая работа, вроде бы, должна быть не только более оплачиваемой, но и более интересной – как- никак строительство нового грандиозного объекта, тренировочной футбольной базы по образцу западных. Естественно, при таких серьезных объектах и деньги обычно немалые. Так что, скорей всего, нужно соглашаться. Но почему при всей логичности доводов у меня ощущение, что я добровольно запрягаюсь в пожизненное ярмо?
Лида
Лида долго металась в поисках работы. Суды судами (дело ушло в верховный суд на пересмотр и когда они там доберутся его рассмотреть одному Богу известно), но пока что-то решится ноги протянуть можно - а детей и кормить и одевать сегодня нужно. Денег же было в обрез, а точнее - катастрофически не хватало, несмотря на все ее старания. Они выживали за счет домашних продуктов (огород и мелкую живность никто не отменял). Старшей, правда, еще помогали смешная по размерам стипендия и ежемесячная помощь свекра (он ей «назначил» собственную стипендию, своеобразную плату за то, что мог гордиться такой внучкой). Пенсии и мизерных регрессных выплат при всей экономии хронически не хватало, и Лида искала возможность устроиться на работу с учетом своей инвалидности. С агрофирмы ее-таки «поперли». Какая- то там плановая проверка с области указала председателю на нарушения законодательства – инвалид с такими ограничениями к физической нагрузке не может работать уборщицей (а именно так она и числилась, не смотря на то, что по факту занималась озеленением конторы) и председатель не нашел ничего лучше как ее просто уволить. По закону оказывается, с перечнем указанных в справках медицинских противопоказаний ей нужно было предоставлять работу, на которой толком работать не нужно, а такие места в агрофирме давно и прочно были заняты «нужными» людьми либо их детьми и «подвигаться» никто не спешил. Тем более - ради Лиды.
Оставшись вообще без работы, Лида крутилась как могла, уже и золото закладывала, и ваучеры продавала, но этого надолго естественно не хватало и просвета в ситуации не намечалось.
В один из дней, найдя по объявлению в газете какой-то новый центр, предлагающий работу, Лида подписала договор на трудоустройство в Москве и рванула, пока лето, «искать счастья» в столицу некогда общего, а теперь соседнего, государства. Естественно, обещанное при подписании договора и то, что ждало ее на месте, не совпадало. Сильно не совпадало. Первые три месяца она не имела возможности не то, что отдохнуть (выходных просто не было), а даже связаться с дочками! У нее забрали паспорт, поселили в ободранное общежитие с малярами и штукатурами из Украины и Молдавии и вместо обещанной работы озеленителя гоняли как разнорабочую. Она похудела до 45 кг от работы и на нервной почве, а в один из дней, когда просто не смогла встать с кровати, поняла, что дошла «до ручки» и пора что-то решать.
Светлый силуэт стоял у окна и осуждающе смотрел на нее. Лида сквозь дремоту смотрела на это полупрозрачное чудо как-то отрешенно, неожиданно вспомнив случайную знакомую из коттеджного поселка поблизости. Помнится, ее ребенок случайно забросил игрушку через забор в бассейн на территории объекта, которым они занимались, а Лида не поленилась достать, заметив несчастное выражение детского личика над оградой и комментарий матери – «я за ней не пойду – выбросил, значит выбросил!».
Почему ей вспомнилась эта смешная, чем-то напоминающая птицу, худенькая женщина, она и сама не знала, но, выбравшись в аптеку (сегодня даже бригадир, посмотрев на нее, согласился, что «труп на руках ему не нужен»), Лида неожиданно ее встретила.
- Ой, Лида. А я как раз про Вас вспоминала! Вы ж, говорили, специализируетесь по озеленению? Может, посмотрите, что у меня с розарием?
- А что с ним?
- Да что-то он чахнет… И выглядит как-то не очень…
- Хорошо. Но он же, вроде бы, на обслуживании фирмы, которая его садила… - Лида рассеянно спрятала таблетки и пошла за Еленой.
- Та их пока вызовешь, пока объяснишь, а они опять не так поймут, не то сделают… Просила ж их розарий в персиково- золотистой цветовой гамме, а они мне и розовых посадили, и сиреневых, рассказывая, что так эффектнее смотрится общая группа и все в рамках оформленного заказа. Креативщики несчастные. - отмахнулась досадливо Елена.
Двухэтажный особнячок с просторной территорией за высоким забором смотрелся внушительно, а «домик для прислуги» рядом с ним был просто дворцом в сравнении с домом Лиды в селе. А вот розам на отведенном им участке действительно было плохо. Впрочем, как и посаженным неподалеку можжевельникам. А альпийская горка была просто чудовищной пародией. Но все это Лида решила так сразу не критиковать. Зачем расстраивать человека?
Посмотрев на цветы, она назвала несколько препаратов, которыми их можно обработать, посоветовала часть растений пересадить…
- Ой, Лида, а ты можешь это сама сделать? Я заплачу… А то искать еще кого-то, и не факт что нормально сделают.
- Да, смогу, если Вы купите, то, что я назвала. Завтра. У меня как раз выходной завтра.- Выходной ей и правда обещали, испугавшись ее состояния.
- Отлично! Тогда завтра я тебя жду – съездим, выберешь все, что нужно! – обрадовалась женщина.
Розы, обработанные и пересаженные Лидой, ожили и начали так буйно цвести, что Елена предложила Лиде заняться и остальными растениями. А потом вообще наняла ее для ухода за участком. Очень уж ей понравилось, как начали заглядываться соседи на красоту, которую наводила Лида. Да и платить ей приходилось гораздо меньше, чем любой московской фирме, а толку было ощутимо больше. Процесс «увольнения» с прежней работы был стремителен – ее там просто никто не оформлял (они все были нелегалами, несмотря на все заверения об «официальном оформлении» от фирмы по трудоустройству), а паспорт она втихаря выцыганила у секретаря всей этой «шарашки» еще раньше.
И вот, поселившись в «доме для прислуги» с центральной канализацией, горячей водой ванной, пластиковыми окнами, паркетом, новой мебелью и, вообще, всеми благами цивилизации, о которых дома она могла только мечтать – Лида стала садовником–озеленителем у довольно взбалмошной женщины средних лет, находящейся на довольствии у какого-то «нового русского». И довольствие это было очень даже солидное. Одна усадьба чего стоила, а уж про остальное Лида предпочитала и не задумываться. Впрочем, как ни странно, Лида с Еленой легко находили общий язык, несмотря на разницу в финансовом положении. Лида радовалась появившейся интересной и при этом хорошо оплачиваемой работе, как-то даже не задумываясь о зависти и не ставя «хозяйку» в ранг небожителей, и «хозяйка» платила ей тем же - общаясь как с равной, без высокомерия. А уж как Лиду обожал ребенок Елены! Так и норовил проверить, «что сегодня интересного делает тетя Лида». С какими крылатыми монстрами воюет, какие растения уговаривает жить, несмотря на откровенно некачественный посадочный материал. Хоть, нужно отдать должное, после нескольких неудачных покупок, Елена предпочитала таскать с собой Лиду, которая и растения удачно выбирала, и могла аргументировано «вынести мозг» продавцам, пытающимся воспользоваться неосведомленностью обеспеченной женщины.
Кто бы мог подумать, что случайное знакомство, начавшееся с подобранной игрушки, так удачно продолжится. Лида порой искренне изумлялась причудливости своей судьбы.
- Лида, поехали со мной на ВДНХ, я хочу что-нибудь вьющееся прикупить на беседку.- позвала ее Елена, выйдя из дома и выгоняя темно-красную иномарку из гаража. В марках машины Лида практически не разбиралась, впрочем, особо и не придавала им значения.
- Да я ж в такой одежде…,- начала было протестовать Лида, как раз поливавшая клумбы. Они обсуждали «что-то вьющееся» буквально сегодня утром, и оперативность «хозяйки» ее несколько удивила.
- Я тебя умоляю, никто не будет смотреть, во что ты одета. Смотрят на то, из какой машины ты вышла!- рассмеялась Елена.
- Ну… хорошо. – Лида, отключив воду, пошла за Еленой. Выбирать растения ей нравилось. Да и ухаживать лучше за тем, чьи шансы выжить и стать украшением двора, ты сам оценил еще при покупке растения, а не пытаясь спасти очередной «дохлик» без корней. Особенно, если хозяйку ушлые продавцы убедили, что растение просто замечательное и расти будет, даже если его просто поставить рядом с землей. А еще ж порой приходилось и приспосабливать к неподходящему климату откровенно южные, или, еще круче, пустынные растение, после капризного хозяйкиного «хочу!».
Каким же было изумление Лиды, бродившей в футболке, шортах и дешевеньких шлепках по какому-то навороченному цветочному магазину, когда один из одетых с иголочки менеджеров попытался вежливо отряхнуть с ее одежды побелку!
Олег
- Папа, нужно что-то решить! – голос Русланы стоял у меня в ушах, а ее непривычно заплаканное лицо перед глазами, когда я выходил из машины и рассматривал своих подчиненных. Черт, это воспоминание, меня уже месяц преследует!
Лида в конце мая уехала на заработки, махнув рукой на надежды дождаться нормальной работы в селе или денег от меня.. В Донецке на нашу профессию также был далеко не аншлаг. Уехала и… пропала. Как там ее искать – непонятно. Пока было лето, дочки и сами неплохо справлялись (благо, хоть овец они вырезали пару лет назад), но начался новый учебный год и Руслана снова уехала в Донецк, а Вероника осталась дома одна… Пару недель Руслана еще надеялась на возвращение Лиды к учебному году, но потом выловила меня у бабушки и, пока я ее подвез до общежития, в прямом смысле слова вынесла мне мозг. Я и не знал, что она так умеет! И это мой тихий, скромный и веселый ребенок! Да у нее настойчивости не меньше, чем у Лиды! А в комплекте с эффектом неожиданности, так вообще убойная сила!
Но, если начистоту, то она, конечно, права. Практически самостоятельное проживание Вероники – это никуда не годится. Я как-то за прошедшие годы уже привык, что Лида и дочки большей частью сами решают свои проблемы, а тут… Ну да, Руслана может приезжать только на выходные, и малая, вроде, справляется сама… Но, елки-палки, ей же всего 9-ть лет… Пришлось что-то решать… Попробуй, не реши… Жизнь вообще удивительная штука, и ей явно нравится раз за разом отправлять меня на одни те же грабли, заставляя что-то решать, брать ответственность на себя…
Причем такая тенденция наблюдается как в семейной жизни, так и в работе… Я-таки сменил работу, и теперь числюсь как «инженер-озеленитель» довольно крупного строящегося объекта с толпой садовников и дворников в подчинении. И ими нужно командовать, потому как договориться с этаким коллективом нереально, начинаешь по-человечески - садятся на шею, свешивают ножки и чихают на работу, а за невыполненный план уже я «выхватываю» по полной от руководства. Вот и сейчас, подходя к своим подчиненным с разнарядкой, я прикидывал, как распределить работы, чтоб и своих нервов меньше потратить, и подчиненные не соблазнялись возможностью схалтурить… Довольно шумная толпа у здания, в котором находился мой, типа, «рабочий кабинет» (где я, правда, бывал хорошо, если пять минут в день) меня не вдохновляла.
- Олег Александрович, добрый день – подошла ко мне мать девушки, которую я в срочном порядке отправил присматривать за Вероникой, естественно, оплатив «беспокойство». Руслана-таки «построила» меня… Кто б мог подумать…
- Добрый. Как дела, Катерина?
- Хорошо. Сегодня лебедей привезли. Замученные… Что они с ними по пути делали? - закатила страдальчески глаза женщина.
- Что-что, везли как картошку и не заморачивались,- грустно улыбнулся я.
- Наверное. Вы бы их видели – грязные, мокрые, замученные, крылья подрезаны криво.... Да у меня дома утки-заморыши больше на лебедей похожи, чем эти несчастья.
- Ну так ты их за полторы тыщи километров и не возила – улыбнулся я. -- Как там твоя Марина? Нормально с моей малой общий язык находит?
- Та с малой нормально…Но…- Женщина неожиданно замялась.
- Что? – насторожился я.
- Да… Там такое… Говорит, дом ее не любит. Чертовщина в нем какая-то живет- произнесла женщина, пряча глаза.
- В смысле? – опешил я. Катя была деловой, здравомыслящей и раньше в склонности к мистике замечена не была.
- Ну вот так… Я уж толком не знаю. Но, говорит, в двух комнатах все нормально, но стоит зайти в залу или спальню твоей бывшей жены, так ее такая жуть пробивает, что хоть сейчас на автобус беги… Словно кто выпихивает, гонит в шею…
- Та бред какой-то.- изумился я уже откровенно.
- Та…Звучит да, как-то странно… Но дочка никогда подобного не встречала. Говорит еще недельку максимум, и все. Ни за какие коврижки больше там не останется - расстроенно пожала плечами Катерина.
- Хм… Может ей денег добавить?- решил уточнить я на всякий случай, все еще надеясь, что у мистики «ноги растут» из чисто финансовых интересов.
- Да что вы! Дело не в этом! Олег Александрович, как вы могли подумать!- откровенно расстроилась Катерина.
- Жаль…- я расстроенно вздохнул.- Неужели все так плохо?
- Бог ее знает. Но жалуется… Так что, Олег Александрович, вы не обижайтесь, пожалуйста…
- Да ладно…- я озадаченно посмотрел вслед побежавшей дальше по делам женщины и призадумался. Черт, придется искать кого-то еще, или надеяться, что Лида объявится, в конце- концов. Она ж знает, что тут дети, хоть и очень самостоятельные, но сами! Да и при везучести Лиды просто так исчезнуть… Не-е, не верю… Зная мою бывшую жену, даже если ее бандиты похитили – то скоро одумаются, раскаются и вернут с доплатой!
Лида
- Привет, ма!- Произнесла Руслана, открывшей двери квартиры Лиде. Дочка, узнав, что мама сегодня приезжает из Москвы, примчалась в гости к Наташке сразу после пар. Поезд пришел вечером, и в село Лида раньше утра все равно не смогла б уехать, вот и получился у них «общий сбор» на квартире у Наташки. Снимая и вешая длинный кожаный плащ (отличное приобретение свекра) и забрасывая связанные Лидой шапку и шарф на полочку для шапок, Руслана улыбалась на все тридцать два, рассматривая маму.
- Ой, какая ты худющая… Вижу, подработка удалась на славу, особенно эффективна оказалась диета…
-Та да, проблема лишнего веса у меня явно отсутствует - улыбнулась Лида. «Квалифицированная работа инженера-озеленителя» в Москве, на проверку оказавшаяся рабским трудом в коттеджном поселке «новых русских» в режиме «от рассвета до упаду», проживание в едва отапливаемом общежитии с толпой таких же легковерных украинцев и молдаван, ищущих заработка, нервы, действительно сильно сказались на ее фигуре. Не смогли исправить ситуацию даже два последующих месяца работы в нормальных человеческих условиях.
- А что это на тебе такое надето?
- Купила в Москве. Ниче?- Лида покрутилась, демонстрируя обновку – тонкую водолазку с золотистой люрексовой нитью и длинную черную юбку.
- Да как-то странновато.- произнесла Руслана, с любопытством рассматривая новый имидж мамы.
- Да?- расстроилась Лида, а я думала тебе отдать…
- Не, мне не нравится. А Вероника тут?
- Конечно. Она с Наташкой приехала. Я и не думала, что вы за мной так соскучились. Наташка сказала, проще было бы от толпы пьяных мужиков отбиться, чем от Вероники в этот раз.- рассмеялась Лида.
- Еще бы, малой так надоели все эти надсмотрщики. А еще, чтоб она и упустила возможность первой добраться до подарков…- рассмеялась Руслана.
- И откуда ей было знать что будут подарки?
- Ой, да ладно, ты всегда что-нибудь привозила нам из поездок, даже когда денег на сам проезд едва хватало – рассмеялась Руслана.
-Ну да, бывало. – улыбнулась, проходя в комнату, женщина.
Лида после того, как устроилась работать у частницы, наконец-то получила возможность связаться с дочками. С горем пополам дозвонившись до соседей в селе, Лида тут же получила описание ситуации с ее детьми (соседка едва поняв, что объявилась Лида, отправила своих дочек звать Руслану и пока те бегали успела пересказать чуть ли не все новости села). И это при том что Руслана и Вероника, примчались как метеоры.
Девочки обрадовались, что с мамой все в порядке и дружно успокоили, что у них все нормально – «мама, папа находит мне «сиделок», а Руслана их контролирует», авторитетно заявила младшая. Лида, только хмыкнула, представив как там дочки умудряются держать трубку телефона вдвоем да при этом не поссориться и услышав, что Руслана кого-то контролирует. Скорей сама Вероника строит всех, кого к ней направляют, считая их еще одной обузой свалившейся ей на плечи по прихоти взрослых.
В итоге Лида, уже собиравшаяся ехать домой, решила остаться на пару месяцев еще немного подзаработать, раз появилась такая реальная возможность. Благодаря отзывам Елены у нее постепенно появились другие клиенты и, наконец-то, приличная зарплата, не по московским меркам конечно, но уже хорошая. Было на что и подарков дочкам купить, и отложить на жизнь. Да еще и Елена подкинула вещей, из тех, что были куплены себе, но не использованы из-за неподходящего размера или разонравившегося фасона. А покупала- то она вещи качественные, дорогие. Такие Лиде были еще явно не по карману.
В начале декабря Лида поехала домой. Елена, ее основной работодатель согласилась, что до апреля работы особой не предвидится, так как все под снегом, и можно отпустить ценного работника. С остальными договориться было еще проще.
По приезду Олег, который ее даже встретить с поезда сподобился, (наверное, чтоб точно удостовериться, что можно снять с шеи кирпич, под названием «активная, а не только на словах, забота о детях») устроил ей головомойку на тему «бросила детей» и т.д.. В кои-то веки он мог ее практически аргументированно в чем-то упрекнуть.… Вот счастье-то…
Дочки, впрочем, подобными глупостями не занимались. А особенно когда Лида вручила им привезенное. Две «маленькие» сумочки (килограмм по 40 каждая), с которыми она приехала, оценил даже Олег.
- Уже шуршишь?- хмыкнула Руслана, увидев Веронику, активно перебирающую цветной ворох разложенный из сумки.
- Ага… Спасаю подарки, от загребущих ручонок,- скорчила рожицу Вероника.
- Да, ладно,- отмахнулась Наташка, не сильно-то я вас и грабила, всего пару шмоток утащила. Но мне ж тоже положено! Я сколько с Вероникой была…
- Целых две недели - съязвила Вероника,- и то вопрос кто с кем был. Ты со мной или я с Очиром.- Наташка, и правда, приезжая к Веронике под благовидным предлогом, тут же на нее спихивала своего маленького сына, который ей и дома надоедал до чертиков. А в доме у Лиды и манеж старый есть, и игрушки, и места больше, и теплей…
-Так, не ссоримся, всем хватит – улыбнулась Лида. Я всех учитывала. И Очира в том числе.
- А меня?- подал голос зашедший с кухни Сагир, усаживающийся на поставленную раскладушку.
- А тебе за что?
- Как за что? За то, что Наташку в село отпускал.
- Да ладно! Ты перекрещивался, когда мы с малым уезжали и наслаждался жизнью,- рассмеялась Наташка.
- Так одно другого не исключает - пожал плечами ее гражданский муж.
- Сагир… Ты так подозрительно сидишь на раскладушке… - произнесла Лида…
- Как?
- Ну, она так опасно провисает под тобой, как бы не порвалась. Она старая, практически ветеранка, а ты какой-то…
- Острожопый, что ли?- хохотнул Сагир. Дружный хохот всех находящихся в квартире, услышали даже соседи.
- Может и не острожопый, но лучше пересядь. Как-то я боюсь за судьбу раскладушки, мне ж на ней еще сегодня спать – отсмеявшись, ответила Лида.
- Да ладно. Если что, к Руслане в общагу поедешь… -отмахнулся Сагир, впрочем, пересев на пол,- Так, что там у тебя интересного еще в сумках есть? Не может же быть, чтоб в таких чувалах и ничего полезного для меня не нашлось!
Подарки нашлись, естественно, всем. Вероника, перебрав все привезенные вещи, моментально выбрала самые дорогие. Вот откуда у ребенка такая чуйка? Руслана, та на фасон, цвет внимание обращает, а эта, малая, как какой-то детектор, по качеству выбирает!
На привезенные деньги Лида смогла в кои-то веки нормально приодеть детей, прикупить в дом ковер, люстру, еще кучу всего полезного. Дочки откровенно радовались ее возвращению, а еще делились своими новостями, успехами, веселили рассказами о том, что приглашенные папой «сиделки» долго не держались – «их дом выгонял». Одну так взашей после того, как она попыталась покопаться в вещах Лиды.
- А как это «взашей»?- рассмеялась удивленно Лида.
- Ну… Это так не расскажешь…Это видеть надо было – многозначительно улыбнулась Вероника.
- Не, ма, правда. Прикольно так было. Я приезжаю домой, захожу в зал, а там такое странное ощущение… Словно дом меня идентифицировал так, настороженно, а потом облегченно вздохнул и пустил…- подтвердила Руслана,- так прикольно.
- Да, какой у нас, однако, барабашка домовитый - рассмеялась Лида.
Впрочем, она и сама действительно нечто странное ощутила, когда зашла домой после долгого отсутствия. Словно дом ей и правда радуется… Такое интересное удивительное, но от этого не менее приятное, ощущение!
§§§
Судья устало рассматривала лежащую перед ней пухлую папку. Приличный пыльный двухтомник судебного дела, уже совершивший длинный путь перед тем, как попасть ей в руки, не вызывал никаких хороших эмоций. Масса документов, справок, выписок, заявлений… Есть даже письмо 18-ти летней дочери истицы о том, что мать работала в Москве, попала в больницу и нет возможности известить ее о дате заседания. В связи с этим письмом пришлось отложить заседание на три месяца, несмотря на возмущение ответчика. Но рискнуть вынести решение без вызова истицы, судья не решилась. Девочка учится на юриста и явно привлекает бесплатных консультантов из преподавателей. По крайней мере, письмо составлено, оформлено и отправлено вполне грамотно для второкурсницы. Не все помощники в этом суде смогут так составить.
Несколько минут назад закрылась дверьза представителями сторон по этому спору, и она осталась одна в кабинете, гордо именуемом в законах «совещательная комната», для вынесения решения. Все аргументы выслушаны, все возможные документы поданы… В принципе, все понятно. Дело тянулось долго, и пора было ставить точку. Истица обратилась с требованием к Агрофирме о перерасчете регрессных выплат и выплате морального ущерба. Ответчик, естественно, протестовал. И не только протестовал, но и активно «продавливал» нужное ему решение. Но… Нужное ответчику решение уже выносилось, и отменено по жалобе истицы в Верховном суде. Дело вернули на новое рассмотрение с рекомендациями, от которых судья отступить не могла. И теперь перед ней стояла дилемма – как вынести решение, которое устроит и истицу, которая в упорстве и аргументированности очень впечатляюща, и ответчика. А ответчик уже и привез, и принес, и пообещал «дополнительную мотивацию». Мотивация, особенно в таком размере, конечно, хорошая штука, но кресла судьи явно не стоит, как и проверок с «головомойками» от вышестоящего руководства. А ведь именно полный спектр этих «удовольствий» уже получила пара ее коллег, не посчитав эту хрупкую женщину из села, с двумя детьми на иждивении, достойной внимания.
Нет… Нужно по-другому… Судья – немолодая полноватая темноволосая женщина в строгом, темно-зеленом шелковом костюме, встала и, приоткрыв окно, вдохнула свежий весенний воздух, наполненный влагой. Только что отгремела гроза, и листья липы, свисающие прямо перед окном, сверкали чистотой и остатками капель… Весна… Эх… А тут эти споры… Работа… Нужно решить так, чтоб не было апелляции… И отправиться в отпуск без «хвостов». У дочки в Одессе дом у моря…
Она, вздохнув, вернулась к столу и подняла трубку телефона. Продолжительная консультация с коллегой из апелляционного суда подтвердила ее мнение, а не самый легкий разговор с директором предприятия- ответчика помог ей принять окончательное решение.
Спустя два часа в помещение снова зашли истица с дочкой и представитель ответчика.
Истица смотрела с подозрением на судью, явно не ожидая ничего хорошего. Впрочем, ее можно понять. Представитель Ответчика, блеклая полноватая женщина в платье в мелкий цветочек (самое то для такого представителя) стояла, гордо выровнявшись и с едва заметной улыбкой. Она была явно уверенна в решении в ее пользу. Непробиваемая баба. Это ж надо быть такой тупоголовой! Ей же элементарные вещи объяснять по пять раз приходится… Обычное ходатайство на две строчки смогла оформить под диктовку с третьей попытки! При всем уважении к ее руководителю, представителя себе мог бы найти и поумней. Хотя, ни один адекватный юрист наверняка с такими документами в суд не пойдет- постыдится… А этой – нормально, хозяин сказал «я прав», и даже тени сомнения не возникает у нее на лице. Порода слуг…
Судья размеренно зачитала вошедшим принятое решение:
- Размер регрессных выплат пересчитать, – здесь без вариантов. Закон прямо предусматривает обязанность рассчитывать регрессные выплаты с зарплаты на той должности, на которой была получена травма. И все «вариации на тему» вышестоящая инстанция уже отменила. Так что, при всем желании, отказать в удовлетворении этой части исковых требований значило подставить свою голову под удар.
- Выплатить разницу в выплатах за три предыдущих года, – здесь тоже выкрутить никак нельзя было. Благо хоть истица индекс инфляции посчитать не подумала, о чем судья и рассказывала директору агрофирмы сорок минут, пытаясь примирить его с самой мыслью расстаться с деньгами.
- Выплатить компенсацию за причиненный моральный ущерб в размере три тысячи гривен. – Этот момент был спорным. Совсем ничего не взыскать судья не могла, так как исковые требования в остальной части удовлетворены. Взыскала часть запрашиваемой суммы. Ответчик естественно будет недоволен, но пусть скажет спасибо, что взыскано не 30 000 грн, как было запрошено. Естественно, практика взыскания компенсации за причиненный моральный ущерб в Украине была пока очень слабая и разношерстная. Но она была. И не взыскать ничего – снова риск получить отмененное апелляцией решение.
Решением остались недовольны обе стороны. Кто б сомневался. Когда за спорящими сторонами закрылась дверь, судья устало откинулась в кресле. Не любила она такие дела, ой, как не любила. Дела, в которых с одной стороны - деньги, с другой - непредсказуемо активная жизненная позиция, основанная на законном праве. Она много лет уже работала на этой должности, много чего видела. Суд общей юрисдикции - это грязь… Здесь собраны все человеческие пороки - от мелких дрязг, до жестоких убийств. Но если уголовное производство это в основном «решалово» и вынесенный приговор обычно определяется прямо пропорционально финансовому состоянию подсудимого, то гражданские дела были более изощрены. Здесь стороны не связаны жесткими рамками, у них масса времени на написание жалоб, апелляций, привлечения прессы и т.д. Дела, подобные сегодняшнему, могут бродить по инстанциям годами, стоя не одному судье выговора, кресла и просто нервов. Их лучше решать так, чтоб расходы на дальнейшее обжалование были приблизительно равны тому, что уже получено.
Следующий месяц будет показателем, получилось ли у нее вынести «соломоново решение».
Подняв трубку телефона, судья вызвала помощника и, вручив ему объёмистую папку с делом, занялась стопкой следующих, требующих внимания. Развод, лишение родительских прав, раздел имущества, взыскание задолженности за свет… До конца рабочего дня еще далеко…
Лида
Спустя неделю Лида пришла с копией полного текста решения суда к дочке в университет. Она хотела его обжаловать, но сначала показать преподавателю Русланы, которая помогала советами.
Дочка встретила ее у порога учебного корпуса и повела длинными коридорами к преподавательской, по пути сама жадно вчитываясь в текст решения.
- Знаешь, мам, а по-моему все очень даже неплохо. Но сейчас послушаем, что скажет Виктория Ивановна.
- Посмотрим. Но моральный ущерб должен быть больше! Сколько они нам нервов попортили и здоровья!
- Ну не знаю… Виктория Ивановна, мы к вам. Здравствуйте,- дочка, махнув бумагами, кинулась на «перехват» выходящего из аудитории преподавателя.
- Здравствуйте. Решение получили?
- Да, вот. – Дочка протянула сшитый документ с печатью суда.
Высокая худощавая женщина в деловом костюме, с короткой стрижкой и неярким макияжем, взяла бумаги и, присев за один из столиков в коридоре, внимательно прочитала решение. Вернув его Лиде, спустя минут пятнадцать, она аккуратно сняла очки.
- Я думаю, Вам стоит согласиться с этим решением.
- Но здесь такой маленький моральный ущерб…
- По сути все взыскано вполне нормально, а моральный ущерб… Его очень неохотно, в принципе, взыскивают. В Вашем случае, даже удивительно, что взыскали. Не уверена, что апелляция Ваши требования поддержит, а с учетом последних тенденций может и урезать определенный судом первой инстанции моральный ущерб.
- Так что? Думаете брать, что присудили?
- Вы попытайтесь. В нашей стране забрать положенное Вам по решению суда - еще та задачка. Впрочем, в Вашем случае - это юридическое лицо, вполне работающее. Так что шансы неплохие…
- Да? Может Вы и правы,- Лида задумчиво слушала. – Спасибо.
Виктория Ивановна, подхватив свой чемоданчик, ушла, а Лида с дочкой направились в общежитие.
- Так что? Будешь обжаловать?- осторожно спросила Руслана.
- Та… Не, не буду. Пусть подавятся! Если и это заплатят, поедем все вместе на море! В Крым! Мы ж там никогда не были.
- Хм, было б интересно… - мечтательно улыбнулась дочка и тут же сменила тему - Ты у меня сегодня остаешься ночевать?
- Да, наверное,- Лида задумчиво покачала головой,- о, заодно к вам в душ схожу! –женщина лукаво улыбнулась дочке. Дома у них так и не было для приема ванны ничего больше детской пластиковой ванночки, ведь построить даже летний душ - это нужны деньги или тот, кто это делать умеет... Но «нормальные рабочие руки» Лиде так и не встретились пока. Женатых она не привечала, а просто любителей халявы не уважала. Вот и приходилось пользоваться случаем скупаться в душе с горячей водой у дочки. Ну и пусть все душевые для тринадцатиэтажного здания общежития, располагались на первом этаже… Подумаешь. пятнадцать-двадцать минут в очереди студенток под дверями душевой - это даже весело и явно стоит того. Да, Олег прав был – для Русланы жизнь в общежитие стала не испытанием на прочность, а практически курортом. Условия для жизни ближе к цивилизованным, чем дома, люди – более интеллектуальные, интересные. Здесь даже самый последний троечник – был «на голову выше» среднестатистического подростка из их села. В комнате у дочки регулярно собирается такая интересная компания «белых ворон», что даже Лида диву давалась – откуда их столько как на подбор взялось в одном здании. Наверное, просто подобное притягивает подобное. А уж фильтровать нежелательных людей дочка отлично научилась в школе – практика-то была зверская.
- Опять девчонок будешь озадачивать - рассмеялась Руслана.
- Да ладно. Что так плохо смотрюсь среди вас в душе?
- Нет, просто необычно. Лицо, знаешь ли, выдает, что ты не совсем студентка.
- Да мало ли, может у меня второе образование!- рассмеялась Лида.
- Ну-ну- фыркнула Руслана. – Интересно, сегодня вахтерша нормальная попадется, или опять у комменды придётся брать разрешение на твою ночевку?
- Да ладно, я если нужно и к директору студгородка схожу- пожала плечами Лида. Он мне еще при твоем поселении говорил, что они только «за», чтоб родители чаще бывали у детей, контролировали их.
- Ага, так ты его и нашла на рабочем месте после обеда в пятницу. Ну его, авось с вахтершей договоримся.- отмахнулась Руслана.
Мать и дочь шли по усаженной кленами улице, вдоль домов, машин, магазинов весело переговариваясь, шутя, и не замечали, как многие прохожие невольно останавливали взгляд на них. Останавливают, часто даже не понимая толком, почему так притягивают взгляд эти двое. Откровенная радость жизни? Доброта? Веселье? Беспечность и непосредственность? Но почему-то, глядя на них, многие начинали верить, что жизнь не так уж и плоха, а точнее - очень даже хороша!
Наташка
Наташка стирала в пластиковом тазике вещи своего ребенка и мысленно материлась. Бедность, проклятая шаромыжность! Как последняя селючка стирает в миске на улице у колонки, ходит в каком-то стареньком халатике, на нормальную косметику денег нет, от маникюра после огородных работ у Лиды, не осталось и воспоминания, Сагир шарится где-то в Донецке. Обещал через пару дней приехать, уже неделю нет. Наташка нутром чуяла он отдыхает от нее с ребенком и не в одиночестве, небось тусит на городских ставках, снимая девиц, но толку от этого чутья… Предъявлять претензии? Так свалит, оставив ее и без этого сомнительного источника доходов, так хоть что-то перепадает. Черт с ним, пусть гуляет, авось не сотрется.
Вот что за несправедливость? Она, такая умная, хозяйственная, мастерица должна прозябать в селе у приехавшей с заработков сестры, радуясь наличию бесплатных свежих овощей с огорода, и другой халявной жратвы, да подачкам внезапно заработавшей денег Лиды. У нее конечно не много осталось после обновления обстановки дома, но все равно! И собирается ж еще ехать на заработки. Ее видите ли ждут и зовут. Вот как так получается?
Обновленный интерьер дома сестры не то, чтоб сильно, но раздражал - у самой Наташки в квартире ремонт был еще молодости их родителей. И пока бабки были они с Сагиром как-то не озадачились, все по кабакам да по дискотекам шлялись. Хоть мягкий уголок купили в кухню, холодильник да кровать, да и то потому, что родители практически всю мебель к себе в село увезли. Но и оно уже изрядно побито жизнью, Сагир ведь не особо сдерживается, когда они ссорятся. Достается периодически всем - и ей, и малому, и мебели с техникой. Уже и холодильник с вмятинами, и стол побит, а магнитофон двухкассетник, который уволокла в общагу Руслана, работал только как радио и прикасаться к нему лишний раз не рекомендовалось. Поднимешь за ручку и все отваливается, от антенны до шнура. Помнится, племяшка просто сгрузила все детальки в пакет с комментарием «радио китайское-саморазборное». Впрочем ей и такое вполне сгодилось. Но смех смехом, а у Лиды сейчас и ковер новый пушистый, и люстра, и диван с креслами. Вот сестра как неожиданно прибарахлилась - старый диван в летнюю кухню выставила! И не имеет значения, что диван старше Лиды и достался ей исключительно потому, что родители себе новый купили, лет двадцать назад.
-Наташ, иди сюда! Твой малой тут такую охоту на соседских цыплят устроил!- послышался голос Лиды.
-Ну и пусть. У них этого добра навалом, - отмахнулась мокрыми детскими штанами младшая сестра.
- Та ты посмотри на этого хищника, мастера маскировки! - вовсю веселилась Лида, вынуждая Наташку хоть ради любопытства оторваться от опротивевшего занятия.
Четырехлетний сын, спрятавшись под высоким кустом ирги, накинул на себя зеленое покрывало, так что снаружи только нос выглядывал, сидел под соседским забором и сторожил то и дело забегающих в палисадник Лиды маленьких соседских цыплят. Стоило одному такому миновать забор, как он с грозными воплями кидался на птенца, но, естественно, не успевал поймать этих маленьких, но очень даже шустрых созданий. Однако ребенок не расстраивался, а снова возвращался в засаду.
- Очир, оставь в покое эту мелочь, там есть нечего, даже тебе не хватит.- фыркнула Наташка и вернулась обратно.
- Наташка, что ж ты его так обламываешь? Ребенок так старается, ловит. – рассмеялась Лида.
- Угу, добытчик. Мне больше интересно каких цыпочек его папаша ловит, что никак за нами приехать не сподобится.
- Ты ж говорила, он обои клеит в спальне. - удивилась Лида.
- Да за неделю можно уже всю квартиру заклеить, ободрать и переклеить заново!
- Ну, это смотря как клеить, если криво-косо, то да. Но Сагир для себя так не будет делать, вот кому-то другому - да, запросто, а себе будет стараться. – успокоила ее Лида.
- Кто тут меня вспоминает? - послышался веселый голос за забором и вслед на ним показалась черная шевелюра Сагира, а дальше и весь он, с перекинутой через плечо дорожной сумкой с надписью «Мальборо», напоминание о временах, когда у них водились деньги на хорошие вещи.
- Да вот, прикидываем всю ты квартиру переклеил или обошелся спальней – улыбнулась Лида.
- Ха! Спальню и пол зала! Я еще обои намутил – хватит и на кухню. Но так надоело всухомятку питаться, да в одиночестве, как дураку, по квартире слоняться! Наташка, собирайся - помогать будешь!
- Ага, все бросила и побежала. А малой будет побелку глотать и в душной квартире сидеть?
- Ну почему сразу в душной? Можно ж с ним и на улицу выйти. А обдирать старые обои не нужно – я с этим уже справился. И клеить там не так много осталось.
- Ладно, не ссорьтесь, пойдёмте обедать - прекратила их препирания с порога Лида. Сагир, Наташка такой борщ сварила…
- Борщ, о-о-о…- Сагир мечтательно закатил глаза и молча, под ироничным взглядом жены, проследовал в дом.
Наташка, досадливо поведя плечом, пошла выкручивать и развешивать на просушку стиранные вещи. По виду Сагира понятно, что он нашел какую-то очередную халтуру, а судя по его рассказам про неожиданно добытые обои - опять ввязался в какую-то сомнительную авантюру. Она до сих пор не отошла от его последнего прикола – когда муж по пьяни притащил женский сапог. Дорогой, красивый, качественный – но один! Вот где он его умыкнул? И думать не знала что, а Сагир на утро сделал «большие глаза» и сказал, что не помнит. Теперь вот обои. Она ж, уезжая, точно знала, что денег у мужа осталось на сигареты и дорогу в село. И на обои там при всем желании не могло хватить, даже самые страшные и дешевые. Но страшные и дешевые Сагир не уважал. Вот в чем они были похожи, так это в любви к понтам, дорогим вещам и, тем более, в собственной квартире. Сагир как обновки у Лиды увидел, так тут же загорелся идеей ремонта, «а то ж у нас хата уже хуже, чем у Лиды!». Бедность сестры была для него планкой, ниже которой просто нельзя падать. Угу… Как бы не так. Похвальная идея, вот только денег у них последние несколько лет как не было, так и нет, и случайно купленные за смешные деньги остатки каких-то неплохих обоев у бывшей одноклассницы ситуацию не спасали. Их хватало только на одну комнату. Но Сагир решил, что нужно с чего-то начинать, отвез Наташку в село, набрал у Лиды муки (ей агрофирма в счет чего-то выдает или продает, не суть важно, с мешка пару килограмм сестре дать не жалко) и поехал варить клейстер и делать ремонт.
Развешивая вещи на веревке, Наташка прислушалась к доносящемуся из-за окна голосу мужа. Тот что-то эмоционально рассказывал Лиде, параллельно вручая сыну одну из его игрушек, оставленных дома. Выкрутился - и денег не потратил, и ребенку что-то типа привез.
- Не, ну ты представляешь! В Веселом Гае, выходит бабка-божий одуванчик, на вид чихнешь – рассыплется по косточкам, идет мимо нас с Васькой и на полном морозе с невозмутимой рожей, подхватывает мою сумку и с ней топает из автобуса. Я округлившимися глазами смотрю, как моя «мальборо» с характерным швом на правом боку (Наташка порез зашивала) бодренько уплывает. Мы чуть дара речи не лишились от такой наглости. Не, ну понятно, я как у водителя кинул сумку на автостанции, так и не притрагивался к ней, можно было решить, что кто-то забыл. Но я мог такого ожидать от кого угодно, но бабка-то, бабка! Присмотрела и тут же в оборот взяла! Васька беззвучно хохочет, улегшись на руль. Я за ней вдогонку. Кричу, - «Эй, бабуля, верни сумку»! А она голову в плечи втянула и только шаг ускорила. Думал, сейчас вообще побежит как молодуха! Но нет, хоть здесь без неожиданностей обошлось. Догнал эту каргу, хватаю за сумку, а она как давай кричать «Это мое! Что вы от меня хотите? Грабят средь бела дня!» Пришлось подтвердить, что, действительно, грабят. Отбирать у бедного меня последние трусы и пару носков- это последнее свинство с ее стороны. А она мне в ответ «Там мои личные вещи!» Пришлось предложить ей перечислить эти личные вещи. Ее список против моего. Как ржал народ, рассматривая мои семейки и смотря как бегают у бабки глазки на вопрос, «чего это она по дому в таком эротичном белье вышивает». В итоге пока все ржали, бабка по-быстрому свалила. Но ты представляешь - пенсионерка-грабительница! Не, мне трусов не так жалко, но сумка-то хорошая! – возмущался Сагир, рассказывая произошедшее с ним в дороге происшествие.
- Наташка, слышала, на Сагира уже бабки покушаются! - засмеялась Лида, увидев Наташку зашедшую в дом.
- Не на меня, а на мои вещи! Представляешь, какой я у тебя ценный - бабки по трусам разбирают! – поддакнул со смехом Сагир.
- Бедняжечка ты мой, кто ж тебе несчастному посочувствует. – фыркнула Наташка, в который раз поймав себя на мысли, что Сагир при общении с Лидой практически не матерится. Вот почему? При общении с ней и с малым - мат через слово, но стоит появиться Лиде, и он изъясняется практически в традициях серебряного века литературы! Понятно, что и сама Наташка не стесняется в выражениях, и это их нормальное общение, но как же режет слух резкое и беспричинное окультуривание речи знакомого человека. И ведь Лида его даже не часто-то просит «фильтровать базар».
-Ты и посочувствуешь! Поехали на рабочем автобусе вечером. Как раз и не жарко, и утром можно будет продолжить обои клеить.
- А почему сегодня? К чему такая спешка? - Удивилась Лида.
- Так я ж ученный, у тебя больше, чем на пару часов, останься, и ты тут же припахаешь что-то делать! – рассмеялся Сагир.
- Да ну ладно, первый день у меня все гости.- изобразила оскорбленную личность Лида, правда, с лукавой улыбкой.
-Ага, ага, а день у нас до заката, а ночью куда-то за кукурузой, семечками, соломой, дровами, еще чем-то срочно нужно будет сходить. Не, я кот ученый, я лучше на автобус. – хохотнул Сагир. - Наташка, собирайся, нам выходить через полтора часа.
-Хорошо.
§§§
-Так, Валя, в мене ця цвєтоводша вже в печінках сидить! Здається, пора рішать питання кардинально…- председатель агрофирмы после телефонного разговора с исполнительной службой был в ярости. Ему, человеку, который сам все вполне может решить, который выкинул кучу денег на то, что б приструнить эту строптивую черноглазку, звонит какой-то сосунок из исполнительной и грозит арестовать счета предприятия и имущество! Из-за какой-то бабы у него может стать работа всей агрофирмы! Ладно, прошляпил, думал она будет и дальше судиться, и потому договаривался с судьями в апелляции, вместо того, чтоб обжаловать решение. Но выплачивать все, что ей присудили!? С какого перепугу?
- Микола, що ти хочеш зробити? – Его жена, а неофициально - второе по влиянию лицо в агрофирме,- удивленно покачала головой. Эта крупная женщина отличалась властностью и тяжелым характером, но с мужем они за много лет брака лет нашли общий баланс. Он руководил, но если кому-то нужны были «подходы» к председателю – шли к ней. Она могла настроить его на нужный вопрос, уговорить, убедить. Не зря ж говорят «муж и жена – одна сатана». Но цветоводша к ней, несмотря на всю необходимость, не пришла. Гордая… Ну да, куда ей унижаться, просить…Даже когда та работала уборщицей, у Валентины не было ощущения превосходства перед ней. Собственно, потому-то ее и перевели с конторы на газоны - должного удовлетворения от унижения строптивой не было, только раздражение.
- Я їй виплачу… Виплачу і знайду того, хто їй ці гроші поперек горлянки заткне!
- Микола…- Валентина неожиданно почувствовала, как в ее светлом кабинете стало словно темнее. Выглянув озадачено в окно, она удивленно констатировала, что на небе ни облачка, а летнее солнышко все так же золотит здания механизированных цехов, тракторного ангара и, собственно, самой конторы, на самой верхушке которой, словно в башенке, находился ее кабинет. Она этот кабинет облюбовала еще в те времена, когда агрофирма была колхозом, а мужа первый раз выбрали в председатели. Тогда она чувствовала себя словно царица, осматривающая полученные владения. Прошел не один десяток лет, а кабинет ей все так же нравился, хотя муж не раз предлагал ей другие - и больше, и с лучшей планировкой. Но сейчас в этом помещении стало неожиданно как-то сумрачно и словно тяжело дышать…
- Вона мене вже дістала…
- Миколо… Може грець з нею,- Валентина почему-то почувствовала безотчетный страх. Что-то было неправильно, что-то не так… Что-то плохое ждало их впереди… И цветоводша сейчас ее волновала меньше всех. Подобное ощущение уже было давно когда-то, когда ее отец попал в аварию… Плохое предчувствие…
- Ні, я це так не залишу! Мене ж все село засміє!
- Миколо, що ти сьогодні планував?- почти выкрикнула Валентина, заметив, что странная тень словно окутывает мужа и, чувствуя, что у нее уже волосы шевелятся на затылке от этого зрелища. Но муж ничего странного не замечал.
- Дві зустрічі ще і додому. Якраз одна людина потрібна приїде, яка і з цією строптивою бабою розбереться.. А що? – он удивленно обернулся на странно нервничающую жену.
- Відміняй все, їдемо додому!
- З якого дива?
- Я сказала! - Валентина редко применяла столь «убийственный аргумент», но сейчас ей было не до дипломатии. Она всем существом чувствовала, что впереди что-то плохое, чего еще можно избежать…
- Та, Валя…
- Зараз! Їдьмо!- Валентина уже кричала и немного растерявшийся муж, который жену в таком состоянии видел всего несколько раз за всю совместную жизнь, сдался.
- Ну додому, так додому…Чого так кричати. Вітя, заводь машину,- махнул он рукой водителю, открыв окно. В кабинете мгновенно посветлело. Валентина, схватив сумку и вцепившись мертвой хваткой в мужа, вылетела пулей из конторы, крикнув на пути уборщице, чтоб закрыла кабинет. Тень вокруг мужа исчезла, и, пока они ехали домой, Валентина все перебирала в уме, что ж такое плохое могло грозить мужу? Конкуренты? Недоброжелатели? С недоброжелателями всегда было все «хорошо», в любом селе найдутся недовольные, обиженные, но обычно дальше злобного шипения в спину дело не шло. Не многие рисковали даже просто прийти высказать претензии председателю лично. Ее Коля был сильным человеком, хорошим руководителем и умел «ставить на место» всех недовольных. Ну, за редким исключением. Помнится, после «баталий» с той же цветоводшей, он был не в самом лучшем расположении духа. Но тут все понятно – ее и сама Валентина не любила. Приезжая, с высшим образованием, строит тут из себя… Права качает… Считает себя чуть ли ровней им, руководителям всего колхоза! Но что ж за нехорошее предчувствие? Что может грозить ее мужу? Может эти - «крыша» из области? Может чем не угодил? Были там вроде какие-то сомнительные дела…
Весь вечер она ходила за мужем хвостиком, боясь увидеть снова эту тень, и только когда он лег спать, немного успокоилась. Все нормально. Или беда ушла, или Валентина ее отвела, увезя мужа домой. Ну и слава Богу…
§§§
- Алло, Дмитро. Добрый вечір.- ночной звонок не застал сорокалетнего мужчину в наколках врасплох. Он в такое время еще не спал. Звонил старый, практически забытый, но надежный знакомый.
- Добрая ночь, Николай Федосеевич.
--В мене для тебе цікава інформація.
- Да Вы что? Чем обязан такой честью?
- Ти не паясничай, а слухай. Завтра одна жінка отримує в мене в касі хорошу суму грошей.
- И что?
- Я пропоную тобі зайти до неї. Нехай поділиться. Багатувато для неї буде.
- Ага, а потом вы меня на пару с участковым в кутузку,- хмыкнул мужчина. Он, в принципе, знал, что такого не будет, раз уж сам Федосеевич ему звонит. Но лучше перестраховаться. Федосеевич мужик серьезный, слов на ветер не бросал, и те несколько раз, когда к нему обращался, все было нормально. Но он уже столько лет примерный председатель колхоза, образец для молодежи и т.д.. и т.п.
- Не кажи дурниць, - Дмитрий, улыбнулся, словно воочию увидев как его собеседник досадливо кривится.- записуй адресу.
- Есть,- Дмитрий задумчиво смотрел на листик с адресом, он даже знает где это…
- Чоловіків там нема, я думаю, проблем не буде. І в мене до тебе окреме прохання.
- Какое?
- Налякай її до сказу!
- Ого, даже так? Чем же она вам так насолила?
- То вже не твій клопіт. Все, що забереш – твоє, шукатимуть тебе геть погано - це я гарантую. ,- собеседник положил трубку, оставив Дмитрия задумчиво смотреть на адрес. Звучит все неплохо, очень неплохо. Но не зря он имел за спиной только две «отсидки» вместо надцати положенных – чуйка была у него хорошая. И сейчас, смотря на этот адрес, он ощутил странное покалывание под лопаткой – верный признак того, что нужно быть готовым к неожиданностям. Интересно каким? Ну да ладно - дело плевое, а уж подготовиться к неожиданностям он сможет.
Лида
Лида стояла в кассе агрофирмы и завороженно смотрела на то, как кассир отсчитывает ей положенную сумму. Агрофирма и правда не спешила все выплачивать. То ли апелляцию ждали от Лиды, то ли думали «не заметить» постановление исполнительной службы. Но когда им позвонили из исполнительной службы, и пообещали наложить арест на счета за невыполнение решение суда, да еще и взыскать штрафные санкции за каждый день просрочки, директор едва не лишился дара речи, а потом проскрипел в трубку «нехай приїжджає завтра».
Кассир, отсчитав, положила приличную стопочку денег на подоконник, и Лида, особо не заморачиваясь, просто сгрузила их в хозяйственную сумку.
-А шось поприлічней не могла найти? Гроші ж…
- Не помнутся и не выпадут, что им еще надо? А чистыми они никогда не были – пожала плечами Лида, и, повесив сумку на велосипед, поехала домой.
Честно говоря, она впервые держала такую сумму в руках. В общей сумме получилось 4500 гривен. Да, возможно, для кого-то это капля в море, но для нее - очень даже приличная сумма. Особенно вот в таком виде.
Приехав домой, Лида задумчиво смотрела, как Вероника рассыпала принесенные деньги на диване. Куча денег - в прямом смысле.
- Ничего себе.. - рассмеялась дочка, рассыпая вокруг себя как опавшую листву полученное Лидой богатство.
-О, давай я тебя сфотографирую!- метнулась за фотоаппаратом Лида. Когда ты еще в деньгах искупаешься?
- Ну, для купания они не слишком подходят. Их же столько людей лапало… Представляю, сколько на них микробов, - скорчила рожицу дочка,- но фотография должна получиться интересная… Жаль, Руслана только в субботу приедет.
- Зато потом… Потом… Мы точно поедем на море… В Крым!
Громкое хлопанье крыльев заставило мать и дочь синхронно поднять головы.
- Голуби, что ли на чердак залетели?- озадаченно произнесла Лида.
-Ага, и аплодируют твоему выигрышу?
- Хотя звук такой, что как минимум дикий гусь, и не один - удивленно пожала плечами Лида, и вместе с дочкой вышла посмотреть с улицы, кто это бушует на чердаке.
На улице было жарко и ни одного сумасшедшего гуся возле чердака не наблюдалось. - Может показалось?
- Обоим?
- Ну мало ли, Соседи что-нибудь выбивали… Там же их вещи лежат…- протянула Вероника.
- Наверно,- Лида, отмахнувшись от странного происшествия, вернулась с дочкой в дом. Куча денег была рассортирована и разложена «по загашникам». Из шкафа был извлечен атлас мира, и мать с дочкой углубились в изучение карты Крыма.
- Надо купить подробную карту именно Крыма,- вздохнула Лида, рассматривая найденный в толстом атласе мелкий полуостров. Атлас мира вещь конечно полезная, но на фоне всего мира, интересующий ее полуостров был столь незначительным, что его изображение, попавшее к тому же на стык страниц, изучать было очень неудобно. Кусок изображения был вшит в переплет, кусок попадал на другой разворот.
- Да… Карта нужна явно получше…- согласилась дочка.- тут же ни черта не рассмотришь!
- А тебе нужно было разворотом на всю стену, с подробным указанием достопримечательностей?
- Было б неплохо… А то как понимать, что там есть интересного?
- Приехать, лично посмотреть и решить, что там есть интересного!
Лида не заметила за всеми радостными хлопотами как наступила ночь. Полная луна любопытно заглядывала в окна дома, словно и ей было интересно до чего ж додумаются эти веселые люди.
За окном неожиданно завыла соседская собака, за ней другая, дальше вой подхватили другие.
-Что за прикол? – удивленно произнесла Вероника, выглядывая в окно.
- Решили вспомнить древние корни. Вон, смотри какая луна,- улыбнулась Лида.- пойду, гляну, - она проворно соскочив с дивана, вышла на улицу. Луна заливала двор серебристым светом, в котором тени казались плотными и словно живыми. Их собака, в будке как-то тихо ворчала, смотря в сторону огорода.
- Что там, Панка? – Лида обошла виновато опускающую глаза и активно виляющую хвостом собаку, рассматривая двор с сараем, старый сенник с остатками сена, соседский высокий забор. Все было тихо, и только странный вой соседских четырёхлапых немного раздражал. С чего бы это они так развылись? Эх, жаль, что Туман, пожив у них немного, ушел, и пришлось завести обычную дворняжку. Но задерживать грозную и умную псину, живущую и выбирающую хозяев по каким-то своим принципам, ни у кого не поднялась рука… Слишком оригинален был пес, и свободолюбив. Нельзя таких сажать на цепь… Новая собачонка работала неплохим «звонком», но серьезной защиты от нее, естественно, не было. Одним видом или скромным «гав» эта небольшая хоть и умная зверушка, недоброжелателей не распугивала.
Зайдя в дом, Лида привычно закрыла дверь на крючок изнутри, не заметив мелькнувшую от сарая мужскую тень.
Дмитрий долго смотрел в окно, на хрупкую женщину с дочкой лет десяти, раздумывая, чем же она так насолила председателю. Неужели тем, что он ей выплатил деньги? Так сумма не такая уж большая, а судя по дому и двору – приличная она только для этой семьи. Так в чем же суть? Бросив их собаке кусок мяса со снотворным, он с легким укором смотрел, как та его с удовольствием уминает… Дурная псина, сразу видно - беспородная дворняжка. Хотя могли бы и приучить не брать у чужих. Любую собаку необходимо учить, и тогда она не то, что мясо из чужих рук не возьмет, а еще его и хозяину отнесет. А эта - умяла кусок и со спокойной совестью улеглась в будке… Пятнадцать минут и она будет уже неспособна что-то заметить, а тем более гавкнуть или цапнуть за штанину. Серьезных травм такая мелочь нанести не может, но занести какую-нибудь заразу, цапнув за ногу, – запросто. Он уже практически подобрался к дому, как неожиданно натолкнулся на тень от высокой деревянной калитки. Обычная тень, которая пролегла между ним и входной дверью в дом, неожиданно вселила в него странный страх. Возможно, он мог бы справиться с этим ощущением, но стоило ему сделать шаг, как где-то сбоку неожиданного громко протяжно, надрывно завыла какая-то собака, ее вой тут же подхватили остальные в округе. Да сговорились они, что ли сегодня выть!? Неожиданно его от сочетания тени и воя такая жуть проняла, что он, ругая себя последними словами за непонятно откуда взявшуюся трусость, отошел обратно за неказистый сарайчик. Дом женщины стоял практически на отшибе, через два двора было поле и это строение. Со спины его никто заметить не мог, ну разве что зайцы. Дворы стояли плотно, везде были заборы, а если кто из соседей случайно и заметит позднего визитера – решит, что одинокая женщина любовника завела, и тот, опасаясь огласки, таится в ночи. Бывает же такое?
В доме хлопнула дверь, во двор вышла женщина, которую его вежливо попросили ограбить и напугать до полусмерти, и Дмитрий почувствовал, как у него непроизвольно начинают стучать зубы. Нет, женщина была вполне миловидной и безобидной. В другое время он бы, наверняка, к ней попытался «подкатить», но не сейчас. В данный момент за спиной этого хрупкого создания…
- Что за «хрень»? - Прошептал он ошарашенно. Сначала решив, что это его просто привыкшие к темноте глаза обманывают, и это «зайчики» от взгляда на вспыхнувшую неожиданно яркую лампочку над порогом. Но нет, женщина прошлась по двору, поговорила с собакой, а «зайчик» не самых скромных размеров, (некислый такой переросток) у нее за спиной был все так же вполне отчетливо виден. За спиной у «плевого дела» возвышался большой, выше на полторы головы чем женщина, светлый, словно сотканный из тумана или немного поблекшего солнечного света, образ, отдаленно напоминающий женщину. И, вроде, светлый и вполне мирный с виду силуэт, но вот от этой странной галлюцинации веяло такой жутью... Дмитрий уже и глаза тер, и матерился тихо, но это странное светящееся существо и не думало исчезать. Вроде ж не курил ничего и не пил пару дней как…
Женщина, походив по двору, пожала плечами и зашла в дом, а «это» осталось на пороге, внимательно смотря на Дмитрия. Он никогда не думал, что будет бояться «солнечного зайчика»!!! Но елки-палки, когда оно появляется в ночи и ведет себя как вполне разумный телохранитель … Видавший много на своем веку мужчина, почувствовал, как у него начинают труситься коленки, когда оно, словно достаточно рассмотрев «подозрительного субъекта», двинулось к нему. Сил не то что бежать, а даже пошевелиться, у Дмитрия, вопреки огромному желанию «делать ноги», внезапно не стало. Он словно прирос к земле и мог только хватать ртом воздух да слышать стук расшалившегося сердца, пока этот «глюк» плавно и не спеша к нему приближался.
- Зачем пришел? – услышал он странный голос, похожий на шелест листвы. Он хотел бы себя убедить, что ему мерещится, но не удавалось. Голос был, вроде, едва слышным, но при этом таким убедительным…
- За деньгами,- в состоянии «глубокого офигения», как назвал бы это сам Дмитрий, врать было невозможно…
- Сам, или кто прислал?
- Дали наводку… - у мужчины было стойкое ощущения, что «это» и так знает ответы, а спрашивает так, для «протокола». Как «следак», собравший полный комплект доказательств, и небрежно, словно делая одолжение, записывающий версию подсудимого. Слова «закрытого» уже не на что не повлияют, но так требует процедура…
- Кто?
- Федосеевич…- странно было видеть, как твои собственные воспоминания, словно тонкая паутинка переливаются кому-то в руки… Странно и страшно до одури… Словно за ними сейчас уйдет и он сам, его сознание, его жизнь…,- отпусти…- взмолился мужчина, уже мысленно прощаясь с жизнью и кляня старого знакомого, на чем свет стоит…
- Отпущу, если передашь заказчику вот это…- светлый образ протянул ему полупрозрачную монету, которая, соприкоснувшись с ладонью Дмитрия, стала неожиданно вполне реальной и очень холодной.
- Да, конечно. - Спорить ни сил, ни желания не было.
К Федосеевичу он пришел, пьяно покачиваясь, уже далеко за полночь. Тот, выйдя на заливистый лай собаки, возмущенной поздним визитером под воротами, удивленно на него воззрился.
- Ти шо тут забув?
- Тебе просили передать…- Дмитрий взял руку председателя и с невероятным облегчением вложил в нее ледяную монету. Он не мог по пути разжать пальцы и выбросить этот кусок обжигающего льда, и пока дошел до дома «заказчика», думал, двинет кони. А жить-то хотелось, плюс обнадеживала мысль, что это всего лишь передача, а не ему «подарок». Что будет с получателем, он не думал, своя шкура она как-то дороже.
- Шо за… - Федосеевич очумело смотрел на свою руку, не отрываясь. Странная монета, попав на руку, обожгла холодом, вызывая странное оцепенение, а потом растворилась прямо в ладони. Словно всосалась в кожу.
- Прощай, Федосеевич,- Дмитрий грустно улыбнулся, не слишком сомневаясь в исходе, но, не имел возможности что-то изменить или как-то помочь. Да и особого желания не было. Ему б самому кто помог… Председатель, как-то досадливо скривившись, развернулся и ушел в дом, ни сказав ему не слова.
- Ну и ладненько. Будем считать, что мы в расчете. - Дмитрий попытался стряхнуть с себя странное отупение/равнодушие и медленно пошел в сторону остановки автобуса. Небо на востоке начало сереть, а значит, скоро будет идти утренний рейс. Машину он не брал на дело, так как в селе незнакомую машину заметят и запомнят моментально, а ему это явно не было нужно. И сейчас он мог себя только поздравить за такую предусмотрительность. За руль он бы сейчас не рискнул сесть. Руки трусились как у последнего пьяницы, и перед глазами все периодически плыло. Пора валить из этого странного села с «беззащитными» женщинами… В гробу я видал такие «плевые дела»… Лучше уж с братками на разборку идти, чем такое… Дмитрий пытался потихоньку приводить мысли в порядок. Дорога от дома, со странным охранником, до двора председателя заняла у него едва ли не полночи, хотя в обычное время это пятнадцать минут ходу. Но передачка попалась знатная… Не дай Бог еще такую ночку и такую передачу…
Он уехал утренним автобусом и только спустя полгода узнал, что председатель в ту ночь умер от сердечного приступа…
Гертруда
Гертруда как раз чистила чеснок, перебирая его и связывая в пучки, чтоб повесить сушить на зиму в сарай, когда во двор зашла Лиля с велосипедом. Лиля была местным почтальоном, разносила новости бумажные и естественно «живые». Причем вторые у нее были, как у любого жителя села, в приоритете. Невысокая, худощавая женщина средних лет, с русыми волосами, серыми веселыми глазами, одетая в джинсы и футболку, она была частым гостем в доме Гертруды. И причиной тому была не только почта. Просто Лиля сама по себе была радушной, милой женщиной, лишенной всяких претензий к «приезжим». С ней было легко и приятно общаться. Ее «серо-пошкарябанный» велосипед, жалобно поскрипывающий при каждом обороте колеса, возил свою хозяйку не один десяток лет, не обращая внимания на такие мелочи как облезлая краска и пришедшие в негодность некоторые детали. Сама Лиля ласково называла его «моя лошадка», так как без него не представляла своей жизни. В любую погоду она каталась на нем по селу, развозя письма, газеты, журналы.
Вот и сейчас она доставала из своей видавшей виды сумки почтальона два письма и журнал по вязанию.
- Гертруда, Вам знову листи.
- Це добре… Спасибі. Шо нового у нас в селі?
- Та багато чого…- задумчиво произнесла Лиля, явно перебирая в голове новости,- Ти чула, шо про кладовище кажуть?
- Шо?
- Та там таке… І розказувать соромно…- но, тем не менее, рассказать она явно хотела. Да и грех это - не рассказать все, что знаешь, хорошим людям.
Все село обсуждало неожиданную смерть председателя агрофирмы. Похороны прошли тихо, но поговаривали, что жена регулярно убирает с могилы человеческие фекалии, а на надгробие, судя по вони, кто-то регулярно мочится. Гертруде было неприятно слышать о столь странном поведение людей. Нет, она знала, что председателя многие не любили (было за что, надо сказать, но это - уже прошлое), а еще больше народу его просто боялось. Но вот это глумление после смерти было гадким. При жизни не смогли ничего противопоставить, так мстить после смерти? Глупо.
Причины сердечногоприступа называли разные, но особо популярной среди односельчан была версия о том, что Федосеевич просто «удавился от жадности, так как цветоводше деньги выплатил».
Так это или не так, уже никто не скажет, а жена его и подавно. Председателем агрофирмы как-то быстро и «чисто случайно» стал зять Федосеевича, а вдова нежданно усопшего все так же сидела в своей башенке и негласно руководила всем. Муж, зять – ее статус не претерпел изменений. К ней все так же шли «на поклон» члены агрофирмы, неся подношения…
Лиля, попивая квас, предложенный Гертрудой, неожиданно сказала:
- А знаєш, він таки подавився нею…
- Кем?- не поняла Гертруда
- Цветоводшою… Вона ж он живе в квартирі, хоч він її виселяв, пенсію та регрес отримує, хоч він казав що їй не положено, дітей ростить таких гарних, дочка в університет поступила, хоч він казав що їм місце в каталажці, раз робить в колгоспі не хочуть, … А Федосєєвич… Федосєєвич – на кладовищі.
Гертруда только пожала плечами.
Олег
Руслана восторженно рассказывала о поездке в Крым, расписывая море, скалы, и природу так впечатлившего ее полуострова. Она буквально светилась от радости, восторга, гордости, впечатлений. Вероника была более критична, но и ей явно понравилось. Руслана, разложив по тематическим стопочкам, показывала ему фотографии, которые они буквально вчера напечатали. Фотографий было много – они и правда умудрились посетить почти все достопримечательности полуострова. И как только за неделю успели? На одной из фотографий была Вероника в куче денег… Лидин выигрыш. Она таки смогла получить положенное ей по закону, да еще и моральный ущерб в придачу… Я и не думал, что в нашей стране это возможно, без денег, связей, договорняков… Одинокая женщина в споре с председателем колхоза – миллионера… У него деньги, связи, знакомые, у нее – желание добиться справедливости и двое детей за спиной. И даже мужчины нет, спешащего подставить сильное плечо. Мое плечо оказалось не самым надежным… Но она и без него справилась. Моя хрупкая Лида выстояла в войне против уверенного в своей силе местного царька… Хотя, уже давно не моя… Я задумчиво смотрел на одну из фотографий, где Лида вместе с дочками стояла на мосту возле железнодорожного вокзала в Севастополе. Худенькая, с короткой светлой стрижкой, в бежевом топике и шортах, изумительно оттеняющих ее, как всегда, шоколадную от загара кожу. Она обнимала обеих дочек, смущенно улыбаясь в объектив. На ее фигуре не сказались годы.. А на стремлении жить и радоваться жизни, не сказались перенесенные трудности. На вид такие хрупкие плечи, а сколько выдержали…
- Лида могла с толком полученные деньги потратить, а она…- досадливо прокомментировал отец, рассматривая переданные и ему фотографии, - вон детям что-то к учебе купить можно было…
- Пап, она получила четыре тысячи и показала детям весь полуостров за неделю. Ты сможешь на эту сумму объехать весь Крым с двумя детьми, да так чтоб они пищали от восторга рассказывая об этом?- Отец, досадливо поджал губы. Он любил отдыхать с комфортом и точно не смог бы повторить подвиг Лиды. Только она могла махнуть на все бытовые потребности рукой и задвинуть собственные интересы ради хороших впечатлений для детей. Она не просчитывала, не планировала – просто действовала интуитивно, стараясь порадовать дочек. В чем-то она права – вещи изнашиваются, продукты съедаются, дома разваливаются, деньги тратятся… И только память остается с человеком всегда… И дольше всего светлые, радостные воспоминания из детства и юности. Они - самое ценное, что есть и остается всю жизнь у человека, и чем старше становишься, тем отчетливей это понимаешь…
Лида встретила дочек у автостанции. Руслана, увидев мать, тут же начала довольно хвастаться обновками от дедушки, Вероника предложила матери напиток, в обнимку с бутылкой которого шла. Провожать дочек до автобуса уже давно не было необходимости, но я с ними шел просто за компанию. Легко с ними, хорошо. Да и не так уж много времени у меня бывало на общение с девочками - то работа, то вторая семья, еще какие-то дела…
- Привет. Что это ты и время нашел сумку понести? – хмыкнула Лида, когда мы подошли ближе.
- Ну, так, нужно ж иногда размяться, - не остался я в долгу.
- Ну-ну. Так, я билеты взяла, можно поставить сумки и взять по мороженому. Кто пойдет?
- Я пойду – улыбнулась Руслана. Кто денег даст? – Лида вопросительно посмотрела на Олега.
- Так и думал, что снова грабить будут,- притворно вздохнул я, доставая бумажник.
- Да, ладно, не разоришься. – отмахнулась Лида.
- Кому какое?
- Мне кофейное – подала голос Руслана.
- Мне белое. – отозвалась Вероника
- А мне кофейное или белое но в шоколаде. – улыбнулась на все тридцать два Лида.
- Хм, ты вроде к детям не относишься?- приподнял я грозно бровь.
- Как это не отношусь? Скажи спасибо, что одним мороженным обхожусь, а не подаю на алименты как нетрудоспособная бывшая жена. – тут же шутливо изобразила обиженную Лида. Я знал, что ей действительно рекомендовали оформить алименты и на себя - законодательные нормы позволяли обязать меня обеспечивать и ее лично, но она не стала этого делать. Невообразимое сочетание корысти и бескорыстности бывшей жены периодически вызывали у меня состояние ступора. То голову прогрызет за какой-то полтинник для дочек, то решает, что в связи с моей невиновностью в ее травме, получить таким путем дополнительный доход будет несправедливо. Ирине б такое понимание…
Я, посмотрев на весело щебечущих дочек, вздохнул и пошел за мороженым сам, так как Руслана отвлеклась на демонстрацию маме серебряного кольца, купленного ей дедушкой. Вообще-то отец на такие глупости редко раскошеливается, но тут, видимо, сказались как успехи Русланы в учебе, так и тот факт, что эта внучка у него стала предметом особой гордости – сама поступила в такой престижный ВУЗ, на такой престижный факультет, к тому же получает повышенную стипендию за хорошие оценки! Веронику отец жаловал меньше, хотя именно ее когда-то предлагал забрать у Лиды, мотивируя тем, что мне будет алименты платить меньше. Но, как известно, логические предпочтения отца никогда ничего общего с любовью не имели.
Купив мороженое, я возвращался и, перебежав дорогу, нашел взглядом Лиду с дочками, стоящих на платформе в ожидании автобуса. Нашел и… остановился как вкопанный. Странная игра света на мгновение выбила меня из колеи - Лида стояла в компании трех сумок и тележки-«кравчучки» (она без нее уже давно никуда не ездила) и о чем-то разговаривала с девочками, но мне показалось, словно рядом с ними стоят еще три странных светлых полупрозрачных силуэта с большими, светящимися крыльями, закрывающими бывшую жену и детей, словно защищая. И такое вокруг них троих было светящееся радужное марево, что мир вокруг становился словно ярче и светлее. Все, что попадало в его радиус действия, преображалось… Вот мимо топала бабка, только что громко костерившая водителя и все еще что-то про себя бормотавшая, грозя кулаком в сторону, но стоило ей зайти в этот свет, как она недоуменно моргнула и, повертев головой, неожиданно улыбнулась и пошла к лотку с газетами. Вот стайка цыганчат, уже явно присмотревших будущую жертву - невзрачного мужичка со спортивной сумкой, кунявшего на лавочке так, что с него сползла кепка, открыв палящему солнцу незащищенную лысину. Они крутились возле него, воровато стреляя глазками. Но, по пути к потенциальной жертве, попав в странное марево, ребята как-то притихли и старший из них, вместо того, чтоб вытащить уже присмотренный кошелек, просто аккуратно вернул мужичку кепку на голову. Проходившая мимо Лиды и дочек ссутуленная девушка со слезами на глазах, вдруг вскинула голову, словно неожиданно найдя в себе силы бороться с любой невзгодой…
Я моргнул, и передо мной снова оказалась просто бывшая жена, обычная маленькая хрупкая женщина в летнем светлом сарафане с разметавшейся золотисто-рыжей гривой пушистых волос (кто б мог подумать, что Лида когда-то будет практически блондинкой), и две обычные девочки что-то активно рассматривающие в сумке у матери. Вот Руслана подняла голову, улыбнулась мне, тут же изобразив плотоядное выражение лица, увидев мороженое. Вероника, сложив руки на груди, откинулась на спинку лавочки, чем-то снова недовольная. Потом повернулась Лида, сверкнув на солнце золотыми волосами и лукаво улыбнулась, увидев, что я купил таки сладостей на всех …
§§§
Наира сидела в машине, смотря на Лиду с дочками и идущего к ним Олега. Теплый ветер шевелил ее волосы немного тронутые сединой. Солнце словно тонуло в черных, едва ли не бездонных глазах, изредка, правда, находя в них золотистые искры. Странные, если присмотреться внимательно, глаза - очень необычные. Но прохожие не присматривались – мало кого интересует цвет глаз незнакомой немолодой женщины. Особенно, если она сама это старается не афишировать. Рыжеволосая, ярко накрашенная женщина, сидящая рядом, за рулем, задумчиво курила сигарету, изредка стряхивая пепел за окно. Она удостоила семью беглым взглядом и сейчас просто рассматривала облака. На руках у Наиры в машине стоял, опираясь на дверцу машины, черный кот, также неотрывно наблюдая за женщиной с дочками, впрочем, не забывая иногда мурчать.
- Что думаешь?- спросила Аише.
- Думаю, что очень вовремя ко мне зашел Младший…
- Не жалеешь?
- О чем?
- Такие крылья тогда могли отхватить… У всех троих…
- Нет… Не могли… А уж эти… Крылья без их носителя не настолько ценны…
- Возможно. Но три пары…
- Нет… Да ты и сама это знаешь… На себе ощутила… Ты посмотри на них. Они меняют мир, оставляя за собой светлые лица, веру в людей, удивление и восторг, веру в добро и, что главное, - желание его творить…
- Но они сами-то не знаю об этом. Не осознают. Не пользуются имеющимися возможностями на полную силу…
- В этом и смысл - их ведет Небо... А это гораздо эффективней всех человеческих промыслов. Даже если предположить, что мы с тобой решились жить только ради других, а ведь это нереально – так как все мы эгоисты и в первую очередь живем своими шкурными интересами.
- И это правильно! Если ты не можешь позаботиться о себе, как ты можешь определить потребности других? - назидательно произнесла Аише.
- Спорно… Но я не об этом. Что бы и как тщательно не просчитала я или ты, мы не сможем все учесть, нам не открыта вся истина. А они ее чувствуют интуитивно, не задумываясь - бросаются на выручку незнакомым, помогают случайным прохожим, отстаивают интересы людей которые вчера были для них источником неприятностей, удивляют, будят, заставляют задуматься, роняют светлые идеи в души самых разных людей в ходе случайного разговора…
- Знаешь… Ты и правда изменилась…
- Я немного поумнела, и, слава Богу, что не сильно поздно.
- С чего бы это?
- Они и меня изменили, даже не догадываясь об этом…
- Ну да, чуть к предкам не отправили. Я помню.
- Именно, благодаря им, я выжила. А что чуть не умерла… То была не их вина, и кому, как не тебе, это знать…
- Спорно… И все же… - Аише перевела таки взгляд на худенькую женщину, что-то весело обсуждающую с дочками. Детская непосредственность и искренняя улыбчивость этой женщины просто сбивали с толку. Как? Вот как можно быть такой откровенно счастливой, имея столько за спиной? Да более сильных людей запросто ломали и меньшие испытания, а эта резвится, как пятилетнее дите! Корчит веселые рожицы бывшему мужу, передразнивает младшую дочку, перебрасывается шуточками с водителем автобуса, который пару минут назад был зол как черт и готов был прибить любого, кто к нему сунется.
- Аише… - Наира понимающе улыбнулась. Признавать свои ошибки ее подруга, как и многие, отчаянно не любила.
- Зачем Высшим силам следить за ними, оберегать и при этом беззастенчиво взваливать столько испытаний на столь хрупкие плечи?- задумчиво произнесла Аише.
- Чтоб они пользовались крыльями. Тот, у кого земля периодически не уходит из-под ног, не научиться летать…
Конец
Киев 2017
редактор текста: Романенко Н.А.
дизайнер обложки: Усова А.И.
