КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Не каждый день мир выстраивается в стихотворение [Уоллес Стивенс] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

А тело обнаженное бежит
Навстречу солнцу и находит в нем
И нежность, и утеху, и печаль;
А вслед спешат другие — принести
Свои фантазии на пир затей
И звуки с музыкою тел смешать
В неистовом стремлении к иным
Причудливым и новым чудесам.
Да будет так. Но тот простор и свет,
В которых сердцу ласка и обман,
Струятся с самых страшных и пустых
Небес. Дух видит это и скорбит.

Обычные женщины

Они собрались — кто их звал? —
Из чадных лет на яркий свет,
На звон гитар
Они пришли в дворцовый зал.
От беспросветной прозы дней,
От маяты на луч звезды
Они пришли,
Сбежав от скуки и нужды.
А здесь — мерцает бархат лож
И струны дзинь, и тинь-тинь-тинь,
И лунный луч
Сквозь шторы цедится, тягуч.
И платьев их прохладный шелк
Едва шуршал и не мешал
Устам шептать
Свой невозможный мадригал,
Когда с балкона, очи вздев,
Они в зенит на алфавит
Зверей и птиц
Смотрели сквозь узор дерев.
И разбирали по складам,
Что суждено, что быть должно,
Тирли-ли-о! —
Сквозь ночи яркое стекло.
А худощавый музыкант,
Кудряв и юн, играл, игрун,
Как заводной,
И не щадил ни душ, ни струн.
В прическах башенных сверкал
То пышный бант, то бриллиант,
Как жар костра,
И волновались веера.
И пылкий шепот уши жег,
И тусклый взгляд просил наград
У смуглых рук,
И плыли пятна свеч вокруг.
Они собрались — кто их звал? —
Из чадных лет на яркий свет,
На звон гитар
Они пришли в дворцовый зал.

Афоризмы

Передать ощущение свежести и яркости жизни — достойная задача для поэта. Дидактическая цель оправдывает себя в уме учителя, философская цель — в уме философа. Дело не в том, что одна цель оправдана так же, как другая, а в том, что цель бывает чистой или нечистой. Ставить перед собой чистую цель — задача чистой поэзии.


Шелковые одеяния поэзии извлечены из червей.


Когда теряется вера в Бога, поэзия занимает ее место — искупительницы жизни.


Поэзия — форма меланхолии. Или скорее меланхолия — одна из «autres choses solatieuses»[3].


Жизнь не может быть основана на принципе, потому что она по своей природе основана на инстинкте. Но и принцип всегда в наличии; жизнь — это непрестанная борьба между принципом и инстинктом.


Важна вера, а не Бог.


В жизни нет ничего, кроме того, что вы думаете о ней.


В жизни нет ничего прекрасного, кроме самой жизни.


Сентиментальность — это промашка чувства.


Окончательная вера — это вера в выдумку, про которую ты знаешь, что она выдумка, потому что ничего иного в мире нет. Самая великолепная истина та, про которую знаешь, что она выдумана, и сознательно в нее веришь.


Разум разрушает, поэт должен строить.


Жить в мире, но вне обыкновенных представлений о мире.


То, что описывает поэт, суть символы его самого или его разных «я».


Стихотворение должно быть чем-то большим, чем умственная концепция. Оно должно быть откровением природы. Концепции искусственны, ощущения сущностны. (У меня нет убеждений, у меня есть только нервы.)


Не каждый день мир выстраивается в стихотворение.


Поэт глядит на мир почти так же, как он глядит на женщину.


Может быть, более ценно приводить в ярость философов, чем шагать с ними в ногу.


Я не думаю, что нужно настаивать на нормальности поэта, да, к слову сказать, кого-либо иного.


Поэзия — это преодоление бедности и изменчивости мира, зла и смерти. Это усовершенствование мира, удовлетворение, обретенное в непоправимой убогости жизни.


Meine Seele muss Prachtung haben[4].


Бог есть символ чего-то, что может принимать и другие формы, например, форму высокой поэзии.


Если разум — зал, в котором мысль — некий говорящий голос, это должен быть чужой голос.


Каждому оригинальному художнику нужно иметь мужество оставаться дилетантом.


Романтизм в поэзии все равно что декоративное в