Хотя профессор Томас Меррино тихо оплакивал тот факт, что его десятилетний сын не выказывал никаких признаков гениальности, он все же мог быть благодарен судьбе. Ребенок не уродился каким-нибудь там уродом, да и дураком его назвать было нельзя. Объективно говоря, Тимоти был вполне нормальным мальчишкой. Но это-то и было источником постоянного недоумения профессора Меррино. В качестве руководителя группы, занимавшейся проектированием и конструированием искусственного интеллекта, он был профессионально просто шокирован самой мыслью, что такой совершенным механизм, как мозг, человек столь мало умеет использовать.
Все дело в том, считал он, что этому надо учиться с первых же дней жизни. Его жене Мери, считающей тригонометрию сложной операцией на желудке, стоило большого труда убедить мужа, что младенчество и детство не только желательны, но и просто необходимы. Профессор Меррино же надеялся обучить юного Тимоти игре в шахматы в три года, а дифференциальному счислению в четыре с половиной.
Иначе, доказывал он, какой тогда смысл в науке, если ее нельзя применить в жизни? И если можно запрограммировать электронный мозг, то почему нельзя проделать то же самое с маленьким ребенком? Ответ им был найден быстро. Он был трагически прост. В вопросе обучения у машины не было выбора; у ребенка он был!
К своему десятилетию Тимоти не только умудрился разрушить веру своего отца во все известные ему виды обучения и заставить его искать утешения во все более совершенных электронных машинах, но он также сумел и проигнорировать математику как науку во всех ее проявлениях.
Поэтому, когда после трех целиком посвященных науке лет, находящийся в зените славы профессор Меррино создал наконец супермозг, названный им Пищащим Томом, плоды победы показались ему слегка горьковатыми.
Он создал мозг, способный видеть, слышать, разговаривать и даже чувствовать. Он создал мозг, возможности которого заставляли любой другой аппарат выглядеть просто дырявой кастрюлей. Он запрограммировал Пищащего Тома отвечать на вопросы, которые и задать-то никто не смог бы. И все же он не мог объяснить своему собственному сыну, что половина от половины будет четверть.
Поэтому, сидя однажды днем перед хромированной физиономией Пищащего Тома и глядя в телеэкраны его глаз и громкоговорители рта, профессор Меррино не чувствовал никакой приподнятости — одно лишь разочарование. Жаль, что можно приготовить чертежи и подкорректировать их по ходу дела — чертежи практически всего. Всего, кроме человеческого ребенка.
В последнее время у него появилась привычка разговаривать с самим собой; к счастью, лишь когда он находился в одиночестве. И хотя все его сожаления были обычным брюзжанием, ему вскоре напомнили, что он не совсем один в комнате.
— Извиняюсь, сэр, — загрохотал Пищащий Том. — Не будете ли вы так добры рассказать все поподробнее.
Профессор Меррино виновато вспыхнул, но затем вспомнил, что Пищащий Том всего лишь машина.
— Извините, сэр, — жалобно повторил Пищащий Том. — Но поскольку здесь никого больше не было, а вы запрограммировали меня отвечать на все вопросы, то я заключил…
— А ну, отключись сейчас же, — прервал его ученый, — Спать!
Глаза Пищащего Тома укоряюще вспыхнули:
— Есть, сэр.
— Нет, подожди минутку, — крикнул Меррино. — Ты разумен?
— Нет, сэр. Просто умен.
— Верно. А теперь скажи, кто тебя сделал, кому ты принадлежишь и сколько ты стоишь?
— Спроектировали меня вы, сэр, а ваша группа построила. Принадлежу я Империал Электрик, которой мое строительство обошлось в три миллиона двести сорок пять тысяч триста шестьдесят семь долларов и тридцать три цента.
— Правильно, — согласился профессор Меррино. — А в шахматы ты можешь меня обыграть?
— Да, сэр.
— А количество атомов во Вселенной подсчитать можешь?
— Да, сэр, — приблизительно.
— Тогда, — произнес Меррино с горькой иронией, — ты несомненно смажешь решить относительно простенькую задачу. Почему ребенок сосет палец? — Он благодушно откинулся в кресле, ожидая услышать, как Пищащий Том признает свое поражение.
— Ребенок сосет палец, — неожиданно произнес супермозг, — по следующим причинам: а) потому что его очень рано отняли от груди, б) потому что у него режутся зубы, в) потому что он ощущает неустроенность или же г) потому что он голоден. Если он сосет палец, то рекомендуется…
— Будь я проклят! — воскликнул профессор Меррино. — Кто тебя напичкал всем этим?
Казалось, Пищащий Том наслаждается моментом своего триумфа.
— Вы, сэр, — промурлыкал он. — Во время первой серии тестов вы поместили у меня в памяти тысячу книг. Одной из них была «Ребенок и уход за ним» доктора медицины Бенджамина Спока.
— Тогда, может быть, ты мне подскажешь, — с яростью в голосе произнес профессор, — почему в моем сыне Тимоти сочетаются физиологические признаки человека с мыслительной