Вы, уважаемые читатели, наверняка заметили самое бросающееся в глаза исправление из сделанных мною. Переводчики этой замечательной серии переименовали главную героиню в Викторию, а я «вернул» ей собственное имя: Хонор. Проблема в том, что, в отличие от Веры, Надежды и Любви, нет русского имени Честь note 1. Викторию превратили в Хонор явно под воздействием первой книги («Космическая станция Василиск»). Да, вполне подходящее имя для той, кто способна буквально вырвать победу. Однако, во-первых, ее боевой путь (как вы безусловно узнаете впоследствии) – не есть цепочка блестящих побед. Будет разное, в том числе и плен. Единственное, что ей никогда не изменит – это Честь . И, во-вторых, большая часть книг серии имеет в названии игру слов, которую, к сожалению, невозможно адекватно передать по-русски и в которой обыгрывается значение имени Хонор.
Д.Г.
Пролог
Чтобы остановить революцию, нам нужна короткая победоносная война.
В. К. Плеве, министр внутренних дел России – генералу А. Н. Куропатову, военному министру, 200 г. до эры Расселения (1903 г. от Р.X.) накануне русско-японской войны
Вера в возможность короткой решительной войны является одной из самых древних и опасных человеческих иллюзий.
Роберт Линд, американский социолог, 138 г. до эры Расселения (1965 г. от Р.X.) начало войны во Вьетнаме
Наследный президент Народной Республики Хевен Сидни Гаррис смотрел на длинную процессию, тянувшуюся, насколько хватало глаз, по Народному бульвару. С высоты двухсотого этажа, на котором находился зал заседаний, черные траурные машины казались жуками, безобидно ползущими по городскому каньону. Президент повернулся спиной к окну, но и на обращенных к нему лицах собравшихся в кабинете людей лежал все тот же траурный отсвет.
Он прошел к своему креслу и сел. Поставил локти на стол. Прижав ладони к лицу, потер глаза. Наконец выпрямился.
– Ну, что же. Через час мне нужно быть на кладбище. – Он перевел глаза на Констанцию Палмер-Леви, министра госбезопасности Народной Республики Хевен. – Есть сведения о том, как они проникли к Уолтеру, Конни?
– Ничего, – пожала плечами Палмер-Леви. – охрана Уолтера перестаралась останавливая стрелка… Мы не можем допросить мертвеца, но личность его установили. Это некий Эверетт Канамаши… и то немногое, что у нас есть на него, позволяет предположить, что он был активным членом СГП.
– Замечательно! – Военный министр Элейн Думарест, сидевшая на другом конце стола, казалось, готова была разразиться ругательствами. С Уолтером Франкелем они долгие годы враждовали – по причине неизбежных бюджетных споров между министерствами. Думарест, с ее упорядоченным мышлением, предпочитала ясный и аккуратный мир, в котором могла устанавливать и соблюдать собственные правила, и люди, объединившиеся в Союз за гражданские права, значились в ее списке неаккуратных личностей под первыми номерами.
– Вы думаете, что Уолтера заказало руководство СГП? – спросил Рон Бергрен. Палмер-Леви нахмурилась.
– У нас есть тайные агенты, внедренные в их ряды, – ответила она министру иностранных дел. – Никто из них не сообщал, что руководство замышляет что-то радикальное, но рядовые члены партии открыто возмущались предложениями Уолтера относительно базового жизненного пособия. И они чувствуют себя все увереннее, налицо признаки настоящей разветвленной организации. Следовательно, мы вправе предположить, что их исполнительный комитет мог принять решение о ликвидации втайне от официального руководства – а значит, и от нас.
– Мне это не нравится, Сид, – пробормотал Бергрен, и Гаррис согласно кивнул.
Союз за гражданские права выступал за «активные действия в защиту законных интересов народа» (что реализовалось как повышение жизненного уровня долистов), но обычно ограничивался бунтами, вандализмом, взрывом бомб и нападениями на мелких чиновников – для наглядности. Убийство члена совета министров означало небывалое и опасное обострение конфликта… если, конечно, допустить, что СГП и в самом деле санкционировал это покушение.
– Мы должны разобраться с этими ублюдками раз и навсегда, – проворчала Думарест. – Мы знаем, кто ими руководит. Назовите имена службе безопасности флота – и позвольте морской пехоте позаботиться о них. Этого будет достаточно.
– Неправильный шаг, – возразила Палмер-Леви. – Подобные репрессии всегда делают толпу менее сговорчивой. А разрешив им собираться на митинги, мы, по крайней мере, получим возможность следить за тем, что они замышляют.
– Как в этот раз? – с большой иронией спросила Думарест.
Палмер-Леви покраснела.
– Если – я подчеркиваю, если – руководство СГП спланировало или
