Орнамент [Дана Мари Белл] (fb2) читать онлайн

ОРНАМЕНТ ДАНА МАРИ БЕЛЛ Серия «Долина Пум» — 4,5

Орнамент (Макс&Эмма)

— Рождественская елка, рождественская елка, почему не знаю я эти гадкие слова. А тра-та-та, а тра-та-та и никто не знает эти гадкие слова. — За спиной послышалось хихиканье Бекки. Эмма перестала развешивать пышную вечнозеленую гирлянду вдоль камина и ответила: — Ой, да ладно! А ты знаешь слова этой песни?

— Нет. Поэтому я и не пою.

Не в силах скрыть счастливую улыбку, Эмма покачала головой. Макс намекнул на особенный сюрприз, который он хотел бы разделить вместе с ней, и теперь она сгорала от нетерпения узнать, что же он ей приготовил.

— Когда мы снова будем вместе?

— Эмма! — Бекки покачала головой. — До сочельника осталось два дня.

— И что с того?

— Разве ты не говорила, что Макс намекал на нечто особенное в этот день?

— Говорила.

— Тогда почему ты такая взвинченная?

— Ау! Макс и сюрпризы! — Закончив цеплять гирлянду, она слегка ее поправила и, отступив на шаг, удовлетворенно кивнула. — Когда в последний раз он хотел меня удивить, оказалось, что я соединила с ним свою жизнь и созерцаю жилище котенка. — Эмма склонила голову набок, рассмотрела гирлянду и поправила ее в последний раз. — И потому как у соединенной со своей парой пумы сюрпризов типа: «У вон той цыпочки есть от меня внебрачный ребенок», быть не может, я не думаю, что приготовленный Максом сюрприз будет плохим. Правильно я говорю?

Бекки молчала.

Эмму внезапно охватило волнение. Она повернулась и пристально посмотрела на Бекки.

— Правильно?

Бекки пожала плечами и опустила голову.

— Бекс! — Теперь Эмма по-настоящему забеспокоилась. Бекки выглядела пристыженной и чертовски виноватой. — Он не мог не сказать мне об этом.

«Или мог?»

— О, нет! Нет, конечно, нет! — Бекки нервно рассмеялась. — Об этом и речи быть не может! — выпалила она и стремглав умчалась в заднюю комнату. — Нужно больше мишуры!

Эмма моргнула. Страх осел в ее желудке как глыба свинца.

«О, нет!»

Что за сюрприз готовит ей Макс?

Макс опустил взгляд на маленькую черную коробочку и улыбнулся.

— Это должно сработать.

— Ох, ненавижу готовиться к праздникам. — Саймон встал, вытянулся в полный рост и встряхнулся всем телом.

— Как только закончим, оно будет того стоить. — Адриан раздал всем присутствующим кофе, и ребята начали потягивать дымящийся напиток маленькими глотками. — Более того, как только мы подключим все это к питанию, вид будет зашибись.

— Думаешь, девочкам понравится? — Саймон сел на ступеньку, обхватив руками горячую кружку. Снаружи было довольно холодно.

— Пусть только попробуют повыступать. — Макс взял штепсельную вилку. — Готовы?

— Готовы.

— Да будет свет!

Макс воткнул вилку в розетку.

Весь дом вспыхнул яркими красками, словно бордель. Весело замерцали красные, зеленые, синие и белые огни. Олени из ротанга^[1] засветились изнутри огоньками, а их головы начали двигаться вверх-вниз с механической точностью. А внутри шара в виде снежной сферы… вращался Санта, выдувая кусочки бумаги, имитирующие снег. У Макса даже был маленький светящийся Иисус, надежно расположившийся в пластиковых яслях.

— Это смотрится как… хм.

— Как если бы олененок Рудолф облевал весь твой дом.

Макс сверкнул взглядом в сторону Адриана.

Адриан глупостью не страдал, поэтому вскинул руки вверх и отступил.

— Слава Богу, я выбрал белые фонарики. — Саймон нырнул с головой в ворот пальто, уворачиваясь от летящего снежка.

— Заткнись. — Нахмурившись, Макс осмотрел свой двор. — Наверное, я немного переборщил.

— И в какой же части дома этого немного между «переборщил» и «специальными голубыми огоньками „К-марта^[2]“? По-моему, мы добились того результата, какого хотели.

— Мудак, — прорычал Макс, повернувшись к Саймону.

— Эмма может приревновать. — Посмотрев на Макса, Саймон взмахнул ресницами, за что в него полетел еще один снежок.

— У нас нет времени что-либо менять. На нас висят еще два дома.

Ворча что-то под нос, Макс нервно направился к своему „дюранго“. Он пытался представить себе реакцию Кураны, когда она увидит то нечто, в которое он превратил их дом. Эмма не из тех, кто стесняется выражать свое мнение. Макс сел в машину и последовал за своими друзьями к жилищу Саймона.

Ему оставалось только надеяться на то, что она все же поймет, что именно он хотел этим сказать. Может быть, он снимет часть украшений.

„И этот шестифутовый снежный шар. Если я его уберу, то все будет смотреться не так уж плохо“.

Теперь нужно украсить дом Саймона. Макс похлопал по сумке с цветными огоньками, лежащей на пассажирском сиденье.

„Белые огоньки, черт побери!“

— Что за черт?! — Эмма вышла из своего „крузера“ и уставилась на дом, в котором она жила вместе с Максом. Достав мобильный, она набрала Бекки.

— Бекс?

— Да?

— Мой дом украсил, обкурившийся травкой Санта!

— Что?! Стой на месте, я сейчас буду.

Эмма повесила трубку и посмотрела на свой дом, ослепительно мерцавший в ночном сумраке. Она представляла себе красивое, искусно украшенное по старинке жилище в белых огоньках и выглядывающую из-за штор рождественскую елку. Возможно, даже задрапированный гирляндами камин со свисающими чулками, золотистого цвета для нее, и серебристого для Макса.

Но, что она уж точно себе не представляла, так это младенца Иисуса и жуткий снежный шар, наполовину взорванный снегом.

Позади нее хлопнула автомобильная дверца.

— О. Мой. Бог. Кому это пришло в голову скупить весь „К-март“?

Подруги обменялись взглядами.

— Макс.

— О, Боже! Саймон и Адриан были с ним весь день. — Бекки помчалась к своей машине. — Я позвоню!

Эмма помахала ей рукой, и тут зазвонил телефон.

— Алло?

— Эмма?

— Привет, Шерри

— Ты не знаешь, где могут быть наши мужчины?

— Нет. Что-то случилось?

— Хочу убить Адриана.

Эмма прикусила губу.

— Они и твой дом украсили?

— Откуда ты знаешь?

— Удачное предположение. — Эмма не знала смеяться ей или плакать.

— Чтобы просто взглянуть на лужайку перед домом, мне нужны мои самые темные солнцезащитные очки.

— На моей стоит ночник в виде младенца Иисуса. А на подъездной дороге мог бы благополучно приземлился космический шаттл, до того ослепительно сверкает весь дом.

— О Боже!

Мобильный Эммы подал сигнал.

— Не клади трубку, у меня звонок на другой линии.

— Я убью его!

— Бекс? Они и у тебя были?

— Да.

— У Шерри тоже.

— К „Фрэнку“?

— Уже еду. — Нажав на отбой, она переключилась на Шерри и пригласила в кафе, пообещав заехать за ней.

— Жду.

Эмма села в машину.

— Буду через несколько минут. — Повесив трубку, она стала отъезжать от дома, задаваясь при этом вопросом: „Интересно, а в снежный шар поместиться труп Лайон-О?“

— О чем, черт возьми, они думали?! — Бекки откусила гамбургер со свирепым выражением на лице. „Интересно, — задалась вопросом Эмма, — уж ни задница ли Саймона на месте бургера?“

— В том-то и дело. Они вообще не думали. — Из них троих Шерри казалась самой невозмутимой и спокойно потягивала двойной шоколадно-молочный коктейль. Шерри официально признана слепой. И тот факт, что она сочла художественное оформление дома своей пары чем-то вроде бельма на глазу, говорило о многом.

— Ну и что же мы будем с этим делать?

— Без понятия.

— Даже не представляю.

Эмма впилась в бургер, усиленно обдумывая этот вопрос.

— Можно просто спустить большую часть декораций вниз.

— Ага, но подумай только… — Шерри наклонилась с угрюмым выражением на лице, — сколько им потребовалось времени, чтобы поднять и разместить все эти штуки?

Эмма и Бекки с ужасом переглянулись.

— Ты права. Мы должны заставить их сделать это самим.

— Нет, только не это! Думаете, они бы ввязались во все это, стали бы они поднимать эти декорации, украшать все три дома в один день, если бы не думали порадовать нас? Скорее всего, они сейчас полностью вымотаны.

Бекки повалилась обратно на диван.

— Дьявол! Она права.

Эмма с трудом подавила в себе желание забиться головой об стол.

— Черт возьми!

— Угу.

— Нам остается только смириться.

— А на следующий год мы сами позаботимся об украшениях.

— Аминь! — И три женщины чокнулись.

— Фрэнк!

— Привет Эмма, чем могу быть полезен?

— Мне… нет, нам нужны три заказа на вынос.

Тут же на стол упало три сумки.

Эмма посмотрела на потное усмехающееся лицо Фрэнка.

— Я ждал, что вы это попросите.

Ее не было дома. В гараже не стояло ее машины, на кухне не лежало сумочки. В спальне не чувствовался ее запах.

— Блин! Наверное, я слишком далеко зашел.

Она же не отковыряет ему яйца грейпфрутовой ложкой.

„Или отковыряет?“

Тут он уловил звук открывающихся ворот гаража. Макс глубоко вздохнул и налил бокал вина для своей пары. Посмотрев на красиво украшенную елку, он снова приуныл. Оставалось надеяться только на то, что вид елки смягчит ее настроение. Если это не сработает, тогда ему предстояло стать мертвым котенком.

Эмма вошла на кухню, держа в руке белый пакет. Из него вырывался запах свежего гамбургера и картошки фри, от чего живот Макса сразу же заурчал.

— Привет, милая.

— Макс.

„Хм, не слишком хорошее начало“.

Этот настороженный тон может означать только одно: „неприятности“.

— Вина? — Он протянул ей бокал, неотрывно следя за тем, как она приближается и берет предложенный напиток. — У меня неприятности?

Пригубив вино, Эмма передала пакет.

— Не буду тебя обманывать. Я задумывалась над этим. — Она прошла к столу и села, отодвинув стул и для Макса.

— Но, нет, у тебя нет неприятностей. — Эмма устало улыбнулась. — Я догадываюсь, скольких нервов вам стоило то, что вы сделали для меня. Для нас. — Она положила свою руку поверх его ладони, и у Макса кольнуло сердце. — Однако в следующем году мы будем заниматься украшением домов вместе, иначе вам не избежать последствий.

Он рассмеялся, увидев ее прищурено-проницательный взгляд, с предвкушением заглядывая в пакет.

— Как скажешь, дорогая.

Улыбнувшись, она стала потягивать вино, пока он ел. Они обсудили прошедшие дни, ее беспокойные, его менее сумасшедшие. Когда пришло время отдыха, Макс повел Эмму в зал.

— О, мой Бог!

На лице Макса заиграла удовлетворенная улыбка; Эмма приблизилась к елке, а он встал у камина. Находясь на кухне, невозможно было рассмотреть, как украшена остальная часть дома. Оформление было выполнено в бело-золотых тонах; белые огоньки мерцали, сочетаясь со слабым потрескиванием дров в камине. Два традиционных чулка белого и золотого цвета и с вышитыми на них именами висели на положенном месте.

— О, Лайон-О! Это прекрасно! — Она повернулась к нему, и в ее красивых карих глазах появился подозрительный блеск. — Если ты так украсил дом, к чему было все это? — Она махнула рукой в сторону центрального окна.

— Сюрприз?

Явно сбитая с толку, Эмма склонила голову набок. Однако теперь ею завладело присущее кошке любопытство. Сев на пол перед камином Макс похлопал по ковру, приглашая ее присоединиться.

— Ты что-то замышляешь.

— С чего ты так решила?

— Потому что я знаю тебя, Лайон-О. У тебя вид самодовольного самца, говорящий: „Ты не знаешь то, что знаю я“.

Его заполнила радость от осознания того, что его половинка находится рядом с ним. И даже, если они вместе всего пару месяцев, это не имело бы никакого значения: Эмма знала его так, как никто на этом свете. Сохраняя самое невинное выражение лица, Макс пожал плечами и пригубил вино.

— Макс.

Он обхватил ее за плечи, радуясь тому, как она, не раздумывая, сразу же прильнула к нему. Не имело значения, насколько плохое у нее настроение, она никогда не отталкивала любимого.

— Хм?

— Это как-то связано с твоим рождественским сюрпризом?

Он чмокнул ее вздернутый носик.

— Зачем же нам дожидаться Рождества? — Он кивнул в сторону елки, и у Эммы расширились глаза. — Там есть кое-что особенное для нас обоих. Посмотрим, сможешь ли ты найти подарок. — Он лишь снисходительно улыбнулся, когда она, чуть не затоптав его, бросилась к елке, которую теперь обыскивала сантиметр за сантиметром.

— А-га! — Она аккуратно сняла с ветки стеклянную игрушку золотистого цвета. На ней была выгравирована надпись: „Макс и Эмма, 2009 год“.

— Хм?

— Присмотрись.

Она повертела игрушку в руке, проводя пальцами по петлям.

— Макс?

— Открой ее.

Эмма дрожащей рукой нажала на защелку. Внутри, на бархатной подкладке, лежало кольцо с крупным бриллиантом.

— Выходи за меня.

Она подняла голову. Ее изумленные глаза были полны слез.

— Ты уже просил меня об этом, помнишь?

Макс замотал головой.

— Не так как сейчас. — Он сел на корточки, упершись в пятки. Вытащил кольцо из игрушки и поднял его вверх. — Там не было огня, вина и мерцающих огней.

— О, Макс!

По щеке Эммы скользнула одна кристальная слезинка.

Протянув руку, Макс нежно ее смахнул.

— Краткое объяснение в „дюранго“ — это не то, что я хотел бы предложить своей паре, прося ее выйти за меня замуж. — Он обвел рукой все, что сделал за прошедший день. — Будут секунды, когда я буду действовать тебе на нервы. А временами непостижимо тебя злить. Будут минуты, когда я буду перегибать палку, и тебе захочется меня прикончить.

— А еще есть моменты, когда ты словно прикасаешься к моей душе.

Он кивнул.

— Я люблю тебя, Эмма. — Он надел ей кольцо на палец. — Скажи да.

— О, Лайон-О! Ты такой сексуальный сегодня вечером.

Она бросилась в его объятия, и он запрокинул голову и рассмеялся.

— Это же не да!

— Ты хочешь, чтобы я сказала да? — Ее глаза горели золотом из-под опущенных ресниц.

Его ярко-голубые глаза стали золотистыми. Он облизнул губы, уголки которых изогнулись в улыбке.

— Скажи да, Эмма.

— Заставь меня, — промурлыкала она, потеревшись грудью о его грудь. В свете камина бриллиант отбрасывал блики.

— С удовольствием.

Макс прочертил языком дорожку по всей линии ее шеи до мочки уха, и у Эммы перехватило дыхание. Она стиснула зубы, решив играть в эту игру до конца, даже если она задохнется. Прежде, чем он вырвет из нее „да“, она намерена получить удовольствие.

„Заниматься любовью с этой женщиной становилось все лучше и лучше с каждым разом. Они не торопились, стягивая друг с друга одежду“.

В то время как его Курана играючи ласкала его, пламя от камина отражалось на ее груди. Макс нежно пощипывал ее грудь, вырвав у Эммы еле слышное хихиканье и мягкий шепот:

— О, мой мальчик.

Макс ласкал ореолу вокруг соска, пробовал на вкус, дразнил, не прикасаясь к самой чувствительной точке, оставляя ее напоследок. Боже, он обожал ее грудь. Он мог бы провести вечность, зарывшись между ними лицом.

— Ты собака или кошка?

Уткнувшись носом в ложбинку между грудями, он поднял заблестевшие глаза.

— Ты сопишь.

Он резко вскину голову.

— Я не соплю!

— Еще как сопишь!

— Нет, — вздохнул он. — Я наслаждаюсь дарами своей пары.

— Пускаешь слюни, ты хотел сказать.

— Не пускаю я слюни!

Эмма пожала плечами, и ее восхитительная грудь всколыхнулась.

— Ну, если ты так говоришь… Лайон-О. — Она деликатно зевнула. — Дай мне знать, когда закончишь любоваться моими ценными качествами. — Ее глаза закрылись, но уголки губ изогнула улыбка.

„О, нет, ничего у тебя не выйдет“.

Он принялся ее щекотать, наслаждаясь визгом и движениями тела. В темных глазах Эммы искрился смех и любовь, это зрелище, от которого он никогда не сможет устать.

— Все еще хочешь спать?

И прежде чем она смогла ответить, он резко лизнул набухший сосок.

— О-о…

Он всосал его в рот, играя с ним языком.

— Не торопись.

— Нет. Я уже проснулась.

У нее участилось дыхание.

— Рад слышать. — Макс занялся другим соском, проделывая с ним все тоже, что и с первым. А затем она сделала ту самую вещь, от которой он всегда сходил с ума. Она вытянула руки над головой, запрокинула голову назад и наклонила ее набок, обнажая горло. Открытая покорность в этом жесте пробуждала в нем зверя.

Макс наблюдал, как она выгнула спину, преподнося свою грудь его рту. Воспользовавшись предложенным, он стал ее вкушать, одновременно проникая пальцами во влажную теплую киску. Эмма приподняла бедра, принимая приглашение, в то время как он трахал ее тремя пальцами. Эмма стонала, кусала губы, приближаясь к оргазму.

Макс остановился, вынул пальцы из средоточия ее женственности и выпустил изо рта грудь.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Она прищурила свои золотистые глаза.

— Трахни меня.

Он рассмеялся, восхищаясь ее требовательным тоном.

— Это не совсем то, что я хотел услышать, Курана. — Он провел пальцами по клитору, и она застонала. — Ну?

— Трахни себя?

— Скоро. — Он приставил член к ее входу. Взяв его в руку, он провел головкой по расселине, зашипев от дрожи, пробежавшей по спине.

— Ну?!

— Трахни нас звучит уж как-то противоестественно. Или это или ménage a trois-ish^[3].

Зарычав, он скользнул головкой члена в ее киску.

— Нет, не ménage a trois-ish.

— Хорошо.

Макс стал делать короткие толчки, не входя полностью.

Эмма захныкала.

— Пожалуйста!

— Пожалуйста, что?

Эмма зарычала и схватила его за уши.

— Пожалуйста, трахни меня, пока я не убежала за грейпфрутовой ложечкой!

Макс откинул голову назад и рассмеялся, одновременно врезаясь в нее с такой силой, что его яички громко шлепнулись о ее попку.

— Боже, как я люблю тебя!

— Сейчас, Лайон-О, — прорычала она и выгнула бедра.

— Все для тебя, моя Курана.

Больше не в настроении продолжать игру, он начал трахать ее быстро и жестко. Теперь он больше был настроен на то, чтобы кончить. Но сначала он услышит заветные слова. Протянув руку к клитору, он стал ласкать его и одновременно двигаться в ней, вознося ее за край наивысшего наслаждения.

— Да! О, Боже, да!

Ощущение того, как вокруг его плоти сжимаются стенки ее лона, доводили его до безумия. Макс вонзил зубы в метку на ее шее, унося ее тем самым еще дальше по спирали оргазма. Он излился внутри нее, чувствуя, как ее внутренние спазмы вытягивают из него все до последней капли, заставляя видеть россыпи звезд за закрытыми веками.

Тяжело дыша, обессиленный, он рухнул прямо на нее, наслаждаясь ощущением ее все еще дрожащего тела. Эмма была его чудом, которое он отчаялся найти.

Она провела пальцами по его влажным от пота волосам.

— Мой ответ „да“.

Макс улыбнулся и замурлыкал, уткнувшись ей в шею.

— Кстати, тебе не кажется, что напичкать младенца Иисуса лампочками, а потом подключить его в розетку, несколько кощунственно?

— Эмма!

Она захихикала.

О, да! Жизнь прекрасна!

Орнамент Саймон & Бекки

— Срань Господня. Я и не думал, что оно так будет выглядеть. — Саймон уставился на свой дом, впиваясь взглядом в огромное количество гирлянд, развешанных Максом вдоль крыши. — И с каких пор я стал евреем?

— Что? — Макс втащил коробки с оставшимися гирляндами на пассажирское сидение "дюранго". Саймон не сомневался, это украшения для дома Адриана.

— А на верхушке случаем не звезда Давида?

Адриан кивнул.

— Да. Разве Бекки не еврейка?

— Мм, нет.

Адриан пожал плечами.

— О! Жаль.

— Не понимаю, почему ты жалуешься. — Макс пихнул коробку вглубь автомобиля Адриана и с удовольствием потянулся. — Ты же видел, что мы сделали с моим домом.

— Да, но это был твой дом. И, по крайней мере, там мы разобрались с религией. — Он уставился на украшающих лужайку светодиодных животных. Бекки убьет его за одного только жирафа. — Может, уберем жирафа.

— Зачем?

Саймон повернулся и уставился на Адриана. Разве друг не знает характера его девушки?

— Бекки прострелит мне башку базукой, вот зачем.

Адриан похлопал товарища по спине, без сомнения пытаясь его успокоить.

— У Бекки нет базуки.

Саймон уставился на Адриана.

— Ты ее совсем не знаешь, что ли? Ради такого случая она пойдет и найдет.

— Бабах!

Саймон впивался взглядом в Макса. Тот засунул большие пальцы под мышки и затряс локтями.

— И не обзывай меня цыпленком.

— Ага, а кто боится свою крохотную девушку?

Саймон рассмеялся.

— Ты.

Макс остановился со встревоженным взглядом.

— Верно. — Он встряхнулся. — Но теперь уже слишком поздно.

— Ну, я не знаю как вы двое, а я домой. — Адриан потер руки. — Не могу дождаться увидеть лицо Шерри, когда она получит колесо обозрения с пингвинами.

— Будем надеяться, нас под ним не похоронят. — Саймон пошел к своей машине, игнорируя шарканье за спиной. — Ну же, слабаки, поехали.

"Поскольку мы не можем дождаться отдать девочкам настоящие подарки".

Бекки ответила на телефон прежде, чем звонок бы сорвался. В этот момент она как раз свернула на улицу к дому, в котором жила вместе с Саймоном.

— Бекс?

"Эмма! Наверное, нашла свой подарок".

Ей потребовалась каждая крупица силы воли, чтобы не рассмеяться.

— Да?

— Мой дом украсил, обкурившийся травкой Санта!

Бекки сдержала смех.

— Что?! Стой на месте, я сейчас буду.

Она развернула машину и поехала к дому Макса и Эммы, представляя, что там найдет. Саймон рассказал ей немного о плане и просветил, как нужно реагировать.

Смотреть, как он создает специальное украшение для рождественской елки Макса, было редким удовольствием. Саймон не часто позволял Бекки находиться в мастерской, но в тот день сделал исключение. Его большие ладони создавали сферу, темные глаза не отрывались от процесса работы. Зрелище, как он гравирует стекло и добавляет причудливые завитушки вокруг имен пары, невероятно возбуждало. И она отблагодарит его наилучшим способом. От одной мысли, как они займутся любовью этой ночью, ее бросало в дрожь.

Бекки выехала на дорожку, как предполагалось, величественного дома Эммы и едва сдержала смех при виде светящегося младенца Иисуса и яркого снежного шара.

— О. Мой. Бог. Кому это пришло в голову скупить весь "К-март"?

Подруги обменялись взглядом.

— Макс.

"Это моя реплика!"

— О, Боже! Саймон и Адриан были с ним весь день. — Бекки помчалась назад к автомобилю. — Я позвоню!

Конечно, она не собиралась звонить. Она решила, что Эмма будет слишком занята, имея задницу одной кошки или наоборот.

Бекки свернула на свою улицу еще раз, впиваясь взглядом в слепящие огни, которые кто-то развесил по всему дому.

"С таким же успехом он мог повесить на крышу светящуюся надпись "Парк Санты". Тьфу!".

Тем не менее, чем ближе она подъезжала к дому, тем ниже падало сердце. Обвешанный огоньками дом подозрительно напоминал…

"Нет. О, нет. Он же не посмел…"

Он посмел. Светодиодные анимированные животные были рассеяны по всей лужайке.

"По-видимому, круг жизни подключился к нашей штепсельной розетке. И какого хрена делает на моей крыше звезда Давида?"

Церковь Бекки особо не посещала, но не сомневалась, что Саймон знает, к какой религии она себя причисляет. В конце концов, теперь она решила, кто именно будет отпевать Саймона на похоронах.

Бекки схватила сотовый и набрала Эмму.

— Я убью его!

— Бекс? Они и у тебя были?

— Да.

— У Шерри тоже.

"Что?"

Если ребята сотворили такое же с домом Шерри и Адриана, то шутка зашла слишком далеко.

Бекки проверила часы.

"Черт. Нужно поесть".

Саймон неустанно следил, чтобы из-за гипогликемии Бекки ела в назначенное время, но, черт возьми, если она будет ждать его возвращения с домашней выпечкой. Не после этой… пародии на передней лужайке. Она не собиралась помиловать его, хотя он настроил своего рода аудиосистему, которая теперь играла "Oy To The World" на полную громкость.

— К "Фрэнку"?

— Уже еду.

Эмма повесила трубку.

Бекки впивалась взглядом в светящегося шестифутового жирафа.

— О, Гарфилд. Мой мертвый котеночек.

Она проигнорировала слабый голос в голове, спрашивающий, сколько украшений создал Саймон. Он провел, по крайней мере, несколько дней в мастерской без нее. Мог он?..

Она не собиралась на это надеяться. Не сейчас, по крайней мере. Они слишком мало встречаются, чтобы Саймон сделал ее одной из них.

Ведь так?

Бекки вывела свой "Фольксваген Жук" на подъездную дорожку, вздрагивая при виде электрического зверинца во дворе. Обед тяжело, но постепенно успокоил ее, но одного "Here Comes Santa Claus" в исполнении "Бурундуков^[4]", хватило, чтобы снова вывести ее из себя. Она старалась изо всех сил игнорировать песню, пока открывала дверь гаража и ставила "жук" рядом с огромным грузовиком Саймона.

"Хорошо. Он дома. Теперь я могу убить его".

Дрожащей рукой она выключила зажигание.

"Сколько?"

Она вошла в дом и направилась прямо в зал. А затем остановилась как вкопанная, ошеломленная.

Бекки уставилась на красно-зеленую рождественскую елку, и ее челюсть медленно отвисла. Дерево украшали изящные стеклянные украшения ручной работы, его работы. Саймон создал все эти драгоценности для нее. Точно покрытые снегом белые огни освещали яркие красные и зеленые шары, украшенные узорной золотой филигранью. Бледные кристаллические капли, светло-красные и бледно-зеленые шары искрились в мерцающих огнях. Все дерево доказывало утонченность вкуса Саймона. Освещая комнату ровным светом, верхушку дерева венчала звезда из желтого стекла.

Работа Саймона, как всегда была просто великолепна. У Бекки заболело сердце от мысли, сколько труда, должно быть, ушло на каждое украшение, даже если предположить, что дизайн не уникальный.

Сам Саймон со счастливой улыбкой сидел на диване.

— Добро пожаловать домой, любимая.

— Саймон.

— Что?

Она уставилась на него.

— Вы лужайку украшали в бухом состоянии?

— Нет.

— Тогда ты не мог бы, пожалуйста, объяснить, что там произошло?

"Поскольку "что там произошло" должно было произойти только с домом Эммы".

Бекки знала, что от Макса можно ожидать подобные сюрпризы, но с каких это пор Саймон считает, что святящийся слон трех с половиной футов — это прекрасная идея? Не говоря уже о пылающем четырехфутовом жирафе в колпаке Санты, на которого Бекки просто не могла взглянуть.

Саймон встал и окинул взглядом двор, где мерцающие пингвины танцевали вокруг светящихся подарков под бойкую мелодию "Chimpunk Christmas".

— А что не так?

— Саймон!

Он сделал большие невинные глаза.

— Тебе не нравится? А я так старался.

Бекки сжала челюсть.

— Я влюблена в твою работу.

Саймон усмехнулся и пересек комнату, ведя любимую за собой.

— Лгунишка.

Она сдунула вьющиеся волосы с глаз.

— Ну, дерево великолепно.

Она обвивала руками его шею, подставляя губы для поцелуя.

Он принял приглашение и нежно ее поцеловал.

— А вот лужайка была плохим сюрпризом. Хочешь хороший?

Она вздохнула и театрально положила руку на грудь.

— Я беременна.

Он побледнел, и его лицо осветилось трепетом и надеждой.

— Правда?

Она сглотнула.

"Ой, а я и не думала, что он уже хочет детей".

— Нет.

Он понурил плечи.

— Ты пытаешься убить меня?

— Сюрприз!

Он закатил глаза.

— Ты хочешь свой подарок или нет?

Брови Бекки взметнулись вверх.

— А он есть?

Саймон поддался вперед.

— Лучше, чем шоколад.

— Есть только одна вещь лучше, чем шоколад, и я не уверена, что ты ее получишь, пока не очистишь двор.

"Лгунишка".

Один взгляд на дерево обещал Саймону все, что он хотел, несмотря на испорченную лужайку.

Самйон погладил попу Бекки и притянул к себе. Темные глаза искрились золотыми бликами.

— Ты уверена?

Она посмотрела на него, и ее сердце подпрыгнуло.

— Что ты задумал, Гарфилд?

"Поскольку, если он сделал то, что я думаю, он сделал…"

Он отпустил Бекки и скрестил руки на груди.

— Я оставил кое-что для тебя на дереве. Круглое и блестящее, имеет форму шара. Думаешь, сможешь найти?

— Ха-ха.

Он уставился на нее, одна темная бровь изогнулась в вызове.

— Ты серьезно?

Саймон кивнул.

Бекки повернулась и уставилась на дерево.

— Ты сделал нам украшение.

— Умная девочка. Думаешь, сможешь найти его?

Она закатала рукава свитера и нырнула под дерево, игнорируя смех Саймона.

Она быстро нашла золотое украшение на дереве. На стенке красовалась гравированная надпись "Саймон и Бекки, 2009 год". По небольшим золотым застежкам и замку Бекки догадалась, что украшение можно открыть. Она упала на колени, баюкая подарок как драгоценный дар. А разве может быть не драгоценен материальный знак любви, сделанной собственными руками.

— О, Саймон.

Она улыбнулась ему, любуясь нежным взглядом в его темных глазах.

— Открой его.

Она открыла защелку дрожащими руками. Внутри, на зеленом бархате, лежало бриллиантовое кольцо из белого золота. Это было красивое, старинное на вид произведение искусства с рядом бриллиантов и листьями плюща, выгравированными на кромке.

— О!

Бекки оглянулась и увидела, что Саймон встал на колени рядом с нею.

— Лучше, чем шоколад?

— Да! Да-да-да! — Она кинулась в его руки и крепко обняла.

— Я же еще не спросил! — произнес Саймон через смех.

Бекки отстранилась.

— Когда это тебя останавливало?

Его улыбка согрела ее сердце. Он наклонился и поцеловал ту самую метку на ее шеи. Метку, которую он оставил, не спрашивая разрешение.

— Нет.

— Тогда ладно. — Бекки закрыла глаза, готовясь ощутить его зубы. — Иногда хорошо спрашивать.

Она вздохнула и задрожала, когда его зубы коснулись ее кожи. Саймон нежно уложил любимую на пол.

"Знаешь что? Это может подождать".

А затем его зубы проникли в ее кожу, и она больше не могла думать.

Она задрожала под ним, когда его зубы проникли в ее кожу. Из горла Бекки вырвался низкий стонущий звук. Расстегивая ширинку на джинсах, Саймон благодарил бога, что его вспыльчивая миниатюрная девушка не кастрировала его прямо на месте. Черт, она даже принесла ему ужин. Он унюхал запах гамбургеров и жаркого, остывающего на кухонном столе.

Но он унюхал и кое-что еще, и прямо сейчас этот аромат вызывал намного больший аппетит. Именно этот вкус он так страстно желал.

Он отстранился от шеи Бекки, наслаждаясь недовольным мяуканьем в ответ. Обувь и носки первыми полетели с ног. Поймав застежку-молнию, он повел ее вниз и быстро снял джинсы. Бекки села, стащила свитер через голову и бросила его через комнату. Лифчик почти моментально полетел вслед, а Саймон пока возился с трусиками.

"Ммм. Вот он. Мой любимый запах в мире".

Саймон усмехнулся, опуская рот к киске, делая долгий круг по влажному органу. Бекки упала на пол, выгибая бедра. Саймон остановился, только чтобы снять рубашку, зная, насколько сильно милая любить ощущать его обнаженную кожу на своем теле. И разве он жалуется? Он тоже это любил.

Саймон обосновался между ее бедер и приготовился насладиться раскинувшимся перед ним пиршеством. Она пощипывала свои соски, твердеющие от его прикосновений, он трахал Бекки своим языком.

— Хватит, — сказала она, надавив на его плечи.

— Почему? Я еще не закончил.

Она подарила ему сексуальную, голодную улыбку.

— Я тоже хочу насладиться.

Саймон изумленно поднял бровь.

— Я думал не о шестьдесят восьмой^[5].

Бекки рассмеялась.

— Я не хочу быть у тебя в должниках.

Она облизала губы, и Саймон ничего не смог с собой поделать. Он застонал, смотря, как розовый язык снова пробегает по губам.

— Поднимай свой прибор и дай насладиться им.

Он задрожал.

— Хорошо.

Бекки рассмеялась, когда Саймон снял свои джинсы в рекордное время, но он не собирался жаловаться. Отказаться от минета этого талантливого ротика? Черт возьми, нет!

Саймон перекатил их обоих, пока Бекки не оказалась перед его лицом. Посмотрел на ее киску и застонал, когда ее горячий рот опустился на его член.

"Время ужинать".

"О, черт".

Бекки приложила все усилия, чтобы сконцентрироваться на горячем "железном стержне", двигая его во рту вверх и вниз, но рот Саймона продолжал ее отвлекать. Его язык танцевал вокруг ее клитора, и ей приходилось двигаться вместе с ним. Она чувствовала, как оргазм танцует по краю ее чувств. Ей просто нужно еще немножко…

Саймон толкнулся в ее рте, напоминая, в чем состоит ее работа. Пытаясь не рассмеяться, Бекки спустилась по его фаллосу, пробуя мускусный вкус языком. Она мурлыкала, не разжимая губ, показывая Саймону, насколько сильно это занятие, и была вознаграждена отрывистым стоном.

Бекки разжала губы и лизнула головку члена, дегустируя солоноватую смазку. В ответ Саймон просунул три пальца в киску, играя с клитором языком.

Бекки закричала, оргазм накрыл ее настолько быстро, у нее не было времени подготовиться.

Саймон заворчал и выбрался из-под Бекки. Он схватил ее бедра и потянул, пронзая твердым как камень членом.

— Бл*дь.

— Саймон.

Она дала задний ход, сжимая мышцы так сильно, как только могла. Добавленное стеснение сделало свое дело. Через несколько толчков Саймон кончил. Его гортанный вопль был музыкой для ушей Бекки.

С мягким вздохом он вышел из нее, и они рухнули на пол. Теплое дыхание Саймона согревало спину Бекки.

— Боже, я люблю тебя.

Бекки злобно улыбнулась.

— Саймон?

— Хм? — Голос прозвучал затрахано сонным.

— У тебя телефон звонит.

Он усмехнулся в ее шею в тот самый момент, как зазвонил телефон.

Орнамент Адриан & Шерри

— Рождественская елка, рождественская елка, почему не знаю я эти гадкие слова. А тра-та-та, а тра-та-та и никто не знает эти гадкие слова. — Шерри прикусила губу, чтобы удержаться от смеха, пока Эмма громко напевала неправильные слова к "Рождественской песне".

— Ой, да ладно! А ты знаешь слова этой песни?

— Нет. Поэтому я и не пою.

Шерри услышала, как Бекки зарылась в коробке с украшениями, и поэтому ответ прозвучал приглушенно.

— Когда мы снова будем вместе?

Энтузиазм Эммы начинал добираться и до нее.

Это будет первое настоящее Рождество Шерри за много лет, и она собиралась насладиться каждой минутой праздника вместе со своим новым парнем Адрианом.

— Эмма! — Голос Бекки переполнял смех. — До сочельника осталось два дня.

— И что с того?

— Разве ты не говорила, что Макс намекал на нечто особенное в этот день?

— Говорила.

— Тогда почему ты такая взвинченная?

— Ау! Макс и сюрпризы! Когда в последний раз он хотел меня удивить, оказалось, что я соединила с ним свою жизнь и созерцаю жилище котенка. — Шерри задохнулась от смеха. Разговор Эммы и Бекки стал одним из ярчайших моментов дня. — И потому как у соединенной со своей парой пумы сюрпризов типа: "У вон той цыпочки есть от меня внебрачный ребенок", быть не может, я не думаю, что приготовленный Максом сюрприз будет плохим. Правильно я говорю?

Бекки молчала.

— Правильно? — Эмма казалась взволнованной, но Шерри не знала почему. Одно слово любимой, и Макс пройдет босиком по битому стеклу.

— Бекс! Он не мог не сказать мне об этом.

— О, нет! Нет, конечно, нет! — Бекки нервно рассмеялась. — Об этом и речи быть не может! — выпалила она и стремглав умчалась в заднюю комнату. — Нужно больше мишуры!

"Хм. Что это с ней?"

Шерри пожала плечами и продолжила развешивать гирлянды.

— Oh Tannenbaum, oh Tannenbaum, Wie grün sind deine Blätter! Du grünst nicht nur zur Sommerzeit, Nein auch im Winter, wenn es schneit. Oh Tannenbaum, oh Tannenbaum, Wie grün sind deine Blätter^[6]! — тихонько запела она под нос.

Из-за шторы раздался дружный звонкий смех.

— Хвастунишка!

Шерри отбросила голову назад и рассмеялась.

"Боже, как хорошо, наконец, иметь дом".

Уголки губ Адриана задергались, словно в конвульсии, когда он взглянул на свой дом.

— Думаешь, она это увидит?

Макс и Саймон уставились на него, словно он растерял остатки гребаного ума. Возможно, так оно и было.

Возможно, радостное колесо обозрения с пингвинами и мегаваттным прожектором под ним чуточку и перебор, но Адриан хотел удостовериться, что его фактически слепая возлюбленная сможет увидеть все, что он для нее сделал.

Огромные цветные огни горели на крыше ярким пламенем. На веранде стояла рождественская елка; мигающие огни и вращающаяся тумба создавали уникальное зрелище. Танцующие куклы в милых рождественских костюмах захватили всю лужайку, а аниматронный Санта смеялся, взирая сверху вниз на все это великолепие. Его зычное, громогласное "Хо-хо-хо!" распугивало птиц с деревьев.

Это было прекрасно.

Адриан не мог отвести глаз. Шерри уж точно не пройдет мимо.

Шерри сошла с автобуса, уверено держа поводок Джерри. До парадной двери дома Адриана было недалеко, но береженного бог бережет, особенно при пересечении улицы. Она осторожно сошла с бордюра, и Джерри спокойно повел хозяйку вперед, пока ее ноги снова не оказались на тротуаре.

Пока они шли, Шерри показалось, что она услышала сверхвосторженный смех Санты.

Пожав плечами, она безмятежно продолжила путь, даже не представляя, что все эти звуки идут от ее дома.

К тому времени, как она дошла до парадной двери, от ее спокойствия и след простыл. Она медленно сняла темные очки, но сразу же, вернула их на место, как только слепящая полоса света ударила по ее чувствительным глазам. Шерри обошла лужайку: пятифутового движущегося Санту, колесо обозрения семь футов высотой, танцующих кукол и вращающуюся рождественскую елку.

— Что за хр*нь?!

Шерри вытащила сотовый телефон и набрала Эмму. Она знала, что Адриан сегодня провел день с Максом и Саймоном. Ей стало интересно, какие ужасы совершили с лужайками подруг.

— Серьезно? Снежная сфера?

— Да. Тебе не кажется, что подобные штуки еще ставят перед универмагом? — мрачно спросила Эмма, везя Шерри, домой из небольшой закусочной Фрэнка.

Пакетик с ужином для Адриана стоял у ног Шерри, но она еще не знала, даст она ему поесть или нет. Хоть она и убедила Эмму и Бекки простить парней, сама она не знала последовать ли собственному совету.

— Хорошо, ты победила. — Эмма выехала на подъездную дорожку, и ее голос заполнился удивлением и ужасом: — Елы-палы. Ничего себе иллюминация.

Шерри тяжело вздохнула.

— Я знаю. — Она открыла автомобильную дверцу. — Я хотела сказать "осторожней за рулем, на улице темно", но теперь эта фраза как-то излишне.

— Нет, я вполне уверена, что из всех этих огоньков выйдет хорошая навигация для космических пришельцев.

Эмма подождала, пока Шерри возьмет ужин для Джерри и Адриана, помахала подруге на прощание, выехала обратно на улицу и отправилась к собственному дому.

Надеясь, что она готова простить любимому содеянное с лужайкой, Шерри повернулась к парадной двери. Она знала его. У него доброе сердце.

Но к этому времени его глазные яблоки должно было уже выжечь из глазниц.

"Хо-хо-хо!"

Шерри сделала глубокий вдох, открыла парадную дверь и вошла в дом.

— Шерри?

— Хм?

— Ты сердишься на меня?

"Сержусь?"

Как она могла сердиться? Адриан развел огонь в камине, принес свежие фрукты и вино, постелил одеяло. Он даже отнес ее туфли и укрыл другим одеялом прежде, чем, наконец, съел свой ужин, позаботившись о ней вперед себя. В углу гостиной горела рождественская елка, тонкие звездочки света ярко мерцали на зеленых ветвях.

Значит, так он старается не закончить свою жизнь в конуре? Что ж, он проделал чертовски отличную работу!

— Ммм.

Адриан прижался к ее спине и обвил ее своими большими и сильными руками. Бокал вина свисал между его пальцев, когда он прикусил ушко любимой.

— Хорошо, — примолвил ее большой и страшный Маршалл чуть ли не с облегчением.

Шерри улыбнулась.

— Ты хочешь рассказать, что произошло на самом деле?

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Она повернулась и смерила взглядом его лицо.

Адриан улыбнулся.

— Разве я не могу сделать милый поступок для любимой?

— Адриан. Передняя лужайка совсем не милая.

— Нашим детям понравится.

— Я не беременна.

— Пока что.

Она облизала губы, сердце бешено заколотилось.

— Для мужчины, который не желал иметь пару, ты внезапно нетерпелив в вопросе детей.

Он поцеловал ее плечо, и шоколадные глаза начали окрашиваться золотом.

— Ты убедила меня в ошибочности моих взглядов.

— Вот как мы запели.

Лицо Адриана стало серьезным, и он убрал голову с плеча Шерри.

— Кто, я?

— А кто же еще?

Адриан улыбнулся.

— На елке висит для тебя подарок. Он единственный там по-настоящему золотой. Принесешь его мне, пожалуйста?

Глаза Шерри метнулись к установленному в гостиной дереву. Любимый украсил елку в бордовые и серебристые цвета. Найти там что-то золотое проще пареной репы.

— Ладно, но мне так уютно и тепло. Подарок должен того стоить.

Его голос вел ее по пути к елке.

— Думаю, он тебя не разочарует.

Учитывая все обстоятельства, Шерри думала, что Адриан не будет прятать подарок слишком хитро. К ее радости, он так не сделал и бросил вызов ее исследовательским способностям, спрятав игрушки сзади, у самой вершины. Шерри сняла золотое украшение и принесла ему. Она нащупала петельки от одной стороны и, должно быть, замок на другой. Искусная филигранная работа из золота, приятная на ощупь.

Шерри вернулась к одеялам, обратно в объятия Адриана.

— Ладно, я все-таки спрошу. В чем дело, док^[7]?

— Вот отшлепаю тебя за это.

Шерри начала ерзать.

— О, крошка.

Смеясь, Адриан вытащил украшение из рук Шерри и развернул его так, чтобы она смогла прочитать гравировку.

— Видишь?

Она приподняла руку Адриана и смогла различить слова: "Адриан и Шеридан, 2009 год".

— Мне открыть?

— Я думаю, это моя работа. — Он открыл замок и показал ей кольцо. Его украшал бриллиант в огранке "принцесса"^[8], обрамленный с обеих сторон грушевидными рубинами.

— Выходи за меня замуж, принцесса.

"Идеален. Боже, он, черт возьми, просто идеален".

— Да. — Шерри разрыдалась, когда Адриан надел кольцо на ее безыменный палец. — Но тебе все равно придется убрать с лужайки хотя бы половину украшений.

Особенно семифутовое колесо обозрения с пингвинами и, боже, осветительный прожектор под ним. А то вдруг украшения не заметят. Шерри не сомневалась, на их лужайке без труда может приземлитьсякосмический шаттл.

Она забыла обо всем, как только ее любимый склонился над нею и отнес на кушетку. Его золотые глаза горели невероятным жаром. Шерри выгнула шею, подставляя кожу под губы Адриана, чтобы он отметил ее как свою и оставил в своем доме навсегда.

Адриан склонился над своей снежной принцессой, желая трахать ее, пока они оба не потеряют сознание. Так сильно ему хотелось секса. Но сегодня вечером Шерри заслужила больше. Вместо этого он собирался заниматься с ней любовью, сколько оба смогут выдержать.

Адриан снял ее свитер, мягкий кашемир ласкал руки точно мех. Взору предстала аппетитная грудь, прикрытая теперь лишь кружевным лифчиком. Адриан улыбнулся и обхватил мягкие половинки обеими рукам. Большие пальцы нежно заиграли с сосками. Шерри судорожно вздохнула, закрыла глаза, но прежде Адриан увидел вспышку красного цвета в ее глазах. Блин, как же он любит, когда у нее меняются глаза, и бледно-синие радужки окрашиваются в ярко-красный. Шерри выгнула спину, позволяя Адриану расстегнуть лифчик, тем самым дав ему приглашение, которое он с удовольствием принял. Лифчик с легкостью полетел на пол. Взору Адриана предстала совершенно белоснежная грудь, и от желания вкусить предложенную сладость его рот заполнился слюной. Адриан опустил губы и всосал бледный сморщенный сосок в рот, язык воздал должное красоте любимой.

— О, Адриан.

Ее резкий вздох переполняло желание, но Адриан еще не закончил играть с ее грудью. Сегодняшний вечер полностью принадлежит Шерри. Он сделает его незабываемым, для них обоих.

Адриан собирался убить ее лаской. Он кусал и всасывал грудь Шерри как изысканный шоколад, наслаждаясь каждым укусом, пока она не была готова кричать. Тогда он переместился на другую грудь и повторил процесс.

Когда Шерри попыталась потянуться к его штанам, он остановил ее одним взглядом.

— Нет. Еще. — Адриан гладил ее грудь, рассматривая ее взглядом собственника. — Я еще не закончил.

— А я закончила. — Шерри извивалась под ним, толкая свои бедра к нему, соблазняя приступить к главному акту, черт побери. Если ее трусики увлажнятся еще сильнее, то джинсы промокнут насквозь!

Адриан прочертил языком дорожку между ее грудей, посылая сладостную дрожь вниз по позвоночнику. Он начал медленно спускаться, облизывая и покусывая живот партнерши. Легкая щетина кольнула бок, и Шерри рассмеялась от щекотки.

Контур тела Адриана размылся в ее глазах, но остальные даруемые любимым чувства стали неиссякаемым рогом изобилия ощущений и ароматов, от которых она сходила с ума. Жаркий мускус щекотал ее нос, его возбуждение не ограничивалось вставшим членом в слаксах. Шерри погладила плечи Адриана и расстегнула пуговицы на рубашке, скользя рукой по гладкой коже, кусая губу в ожидании, когда же он расстегнет застежку на ее черных джинсах.

— Я так тебя люблю, — прошептал он, скользя к ее ногам.

Он целомудренно поцеловать верх трусиков и снял их.

Теперь она была абсолютно гола, а он полностью одет. Шерри дрожала в ожидании, зная точно, каким будет ощущение, когда вся эта ткань прикоснется к ее чувствительной коже.

Он наклонился над ее киской, слегка задевая клитор кончиком языка. Она зарыла пальцы в его волосах, убеждая спуститься. Он подчинился, облизывая киску долгими, плавными движениями, опуская кончик внутрь, когда Шерри начала ерзать под ним.

— Пожалуйста, Адриан.

Он поцеловал ее живот и приподнялся. Шерри услышала, как расстегивается застежка-молния, отчаянно желая ощутить твердый бархатный член в своих руках. Он освободился, прыгая в ее ладони, и его аромат заполнил ее чувства.

Она вкусила его. Наклонившись, она взяла головку в рот и сглотнула предэякуляционную жидкость, восхищаясь его ароматом.

Она взяла его по самое горло, и мурлыкание Адриана стало самой сладостной музыкой для ее ушей.

Адриан ничего не мог поделать. Он собрал эти белые, почти по-детски мягкие волосы в кулак и начал двигать своими бедрами, трахая ее в рот длинными, медленными ударами. Он не знал, как Шерри все провернула, но он не собирался покидать врата рая, даруемые ее ртом. Он смотрел, как его пенис скользит между ее губ, счастье отражается на лице любимой и капитулировал.

Его оргазм вырвался слишком быстро, спина задрожала, когда он попытался сдержать удовольствие. Он отстранился, и вздох разочарования Шерри чуть не заставил его вернуть свой член обратно ей в рот.

Но у него были другие планы. Он встал, надеясь, что она увидела дикую усмешку на его лице.

— Наклонись над ручкой дивана, принцесса.

Она усмехнулась и быстро подчинилась.

— Мы будем играть?

Он зарычал, толкая себя в нее.

— Да. Время игр.

— О, боже-светы, — выдохнула она, дернувшись назад. — Я хочу кончить.

— Принцесса, ваше желание — закон.

Он начал трахать ее быстро и слишком близко теперь, чтобы взять медленно. Теплый зажим мышц киски массировал его, что он едва мог выдержать это удовольствие. Он обхватил ее бедра и взял клитор, нарушая ритм. Мышцы киски сократились вокруг пениса.

— Адриан, так близко. — Глаза Шерри закрылись, лицо стало маской счастья. Он точно знал, что нужно делать, чтобы подарить ей райское удовольствие.

Не останавливаясь, он укусил ее, снова отмечая как свою, даруя ей оргазм, от которого перехватило дыхание. Зарычав, он присоединился к ней; черный прилив оргазма накрыл его, и он кончил в ее белом теле.

Тяжело дыша, он убрал зубы с ее кожи, оставив за собой метку. Шерри вздохнула и уютно расположилась на диване. В бледно-красных глазах читался нежный и мечтательный взгляд. Адриан лег за ее спиной, удостоверился, что любимой удобно в его объятиях, и погрузился в сон. Адриан насытил свой голод. На какое-то время, так или иначе.

Красная шапочка Рик & Белл

— Белл?

Рик Лоуэлл, Альфа стаи волков Поконос, хлопнул дверью квартиры, которую он делил со своей Луной, Белл Кэмпбелл.

— Белл! — закричал Рик, направляясь прямо в спальню.

У него нет времени маяться дурью. Вечеринка начнется через час, а он еще не одет.

Тишина. Он проверил ванную, но Белл там не оказалось. Разбросанные по столешницы кусочки шерсти и косметика служили единственным доказательством того, что любимая все же здесь была.

— Блин, где она оставила мой костюм?

Белл должно быть сейчас внизу, заканчивает последние приготовления к приему гостей. Праздник для людей пройдет в главном зале отеля. Те из Волков Рика, кто работает сегодня вечером, обязательно выкроет время, чтобы посетить вечеринку перевертышей, но вечеринка людей важнее для бизнеса. По мнению Рика, вечер давал толчок к открытию сезона Осень-Зима, и именно это мероприятие он с нетерпением ждал каждый год.

Гулянка перевертышей пройдет в частной зоне, зарезервированной для Стаи, достаточно далеко от людей, чтобы оборотни могли позволить своим животным сущностям весело и мирно провести время.

Рик вернулся в спальню и только тогда заметил груду одежды на кровати.

— Слава Богу. — Белл оставила для него аккуратно сложенный костюм. Даже не спросила, какой наряд он хочет надеть,… постойте. Рик гневным взглядом впился в пеструю красную рубашку.

— Она выбрала для меня наряд дровосека? — Он поднял рубашку и увидел аккуратно свернутые красные слаксы под ней. Брови удивленно поползли вверх. — Дровосека-гомосека? — Грудь сотряс подавленный рык. Под штанами лежал красный плащ. — Пылающего дровосека-гомосека?

Рик сорвал телефон с пояса и набрал номер.

— Белл! — зарычал Рик, но его тут же перебили.

— Надень костюм. Отмазки не принимаются.

Белл повесила трубку, но Рик напоследок услышал смех в ее голосе.

"О, Белл. У тебя огромные проблемы".

Он сорвал с себя футболку и надел фланелевую рубашку.

"Как только ты окажешься в моих лапках, детка, ты пожалеешь об этом".

Он повернулся сесть и споткнулся о предмет, который Белл оставила на полу в непосредственной близости от кровати. Рик прикусил губу, разрываясь между смехом и раздражением. Сможет ли он спуститься на вечеринку в подобном наряде? И что Белл сделает, если он ослушается?

Он знал на личном опыте насколько остры коготки у его прекрасного котенка.

"Слишком хлопотно".

Он думал о своей маленькой Луне-Пуме, которая принесла ему столько поводов для радости и гнева.

"Но, черт возьми, оно того стоит".

Белл бежала через ресторан насколько позволяла больная нога.

Все должно быть прекрасно к тому моменту, как ее Волк спустится в зал. Бог знает, что случится при его появлении. Белл мучило чувство, что ее Мужчина-Волк захочет утвердить свою мужественность, если он вообще посмеет появиться в таком наряде.

Честно говоря, он удивит ее, если решится. Идея парных костюмов пришла к ней в голову, когда она возвращалась после приема у врача в Галле. По радио крутили одну песенку, и Белл тут же поняла, что хочет сделать. Она надеялась, что Рик оценит юмор.

Белл осмотрела вестибюль и кивнула. Все выглядело просто чудесно. Странно, как быстро это место стало ее домом. Рик и его Волки старались принять ее изо всех сил. Ну, почти все. Одной бешеной суке и ее отряду пришлось покинуть Стаю, благодаря изобретательности одного котенка и щедрому использованию воздушных рожков.

Белл остановилась, заметив вспышку красного цвета, но это оказался не Рик. Если он действительно наденет заготовленный костюм, то у Белл есть очень интересные планы на конец вечера относительно ее большого и страшного Волка. Но прямо сейчас она должна преодолеть кризис, связанный с креветочным коктейлем. Она мчалась в ресторан, стремясь разобраться с последними проблемами на вечеринке и насладиться своим вечером.

— Ох*еть. — Рик уставился на себя в зеркале. — Я не выйду в этом прикиде.

Он станет посмешищем сообщества оборотней. Чем, черт возьми, Белл думала, выбрав для него этот костюм? Он мужчина, а не…

В дверь позвонили. Приблизительно две секунду Рик думал, не проигнорировать ли ему звонок, но он знал, кто стоит с другой стороны. Быть Альфой Волков означало слышать мысли каждого из своих людей, и он ясно слышал, о чем сейчас думает Бен. Бен использует запасной ключ, который Рик отдал ему сто лет назад, особенно, если по каким-то причинам решит, что Рик вздумал пропустить собственную вечеринку.

Хлопнула дверь.

"Да. Я ее убью".

— Босс? Что происхо… дит?

Рик впился взглядом в вошедшего, и голос Маршалла сорвался на последнем слове. Друг так сильно рассмеялся, что его дьявольский хвост закачался как безумная палочка.

— Не. Говори. Ничего.

— Рик? Все хорошо? От тебя исходят странные эмоции. — Рик закрыл глаза и зажал крылья носа, поскольку в комнату вошла его Омега, одетая в костюм ведьмы.

— О! О, мой… Я думала, Белл пошутила, упомянув, что она может сделать.

По звукам сдерживаемого смеха парочки было ясно, что вечер предстоит очень долгий.

— Придется клеить объявление о поиске новой Луны.

— З-зачем? — выдохнул Бен, наконец, взяв недостойный мужчины смех под контроль.

— Потому что я собираюсь убить ее.

— Только вы, босс, не переборщите. Все-таки… в этой ситуации есть некая доля иронии.

Рик заворчал.

— Серьезно. Кроме того, вы еще не видели ее наряд.

Рик прекратил ворчать.

— Такой же?

Бен кивнул.

— Лучше.

Рик мельком увидел себя в зеркале.

— Я не уверен, что гребаное бикини будет достаточной компенсацией.

Черт, он не был уверен, что полная обнаженка будет достаточной компенсацией. А вот унижения и мольбы о прощении могут восполнить его страдания. Он представил Белл на коленях, зеленые глаза горят раскаянием, и чуть не рассмеялся.

"Да. Именно так оно и будет".

Челла была слишком занята смехом, чтобы ответить, поэтому это сделал Бен.

— Дружище, ну же. Это Хэллоуин. Не обращай внимания на костюм. — Бен хитро улыбнулся. — Бери пример с Белл.

Рик уставился на своего Маршалла.

— Что?

— Позволь нам просто ответить, что, без всяких сомнений, лифчик она не надела.

Рик развернулся точно ветер, и его длинный красный плащ ударил Бена по носу. Ледяные голубые глаза Альфы окрасились в коричневый цвет, поскольку его Волк сообщил ему, как он не рад. Никто, кроме него, не должен видеть, как его маленький котенок пляшет во фривольном костюмчике.

— Пошли, — скомандовал Рик и зашагал мимо хихикающей Челлы.

— П-постой!

Он заворчал и развернулся, и ему в руки пихнули какой-то предмет.

— Не забудь ре-реквизит, — рассмеялась Челла и пошла прочь, озорно раскачивая колпаком ведьмы при ходьбе.

Рик закатил глаза, сжал зубы и покинул квартиру.

Белл нетерпеливо постучала по пушистой ножке. Слава Богу, она нашла дешевые туфли для уничтожения. Они оказались удобными, правильного цвета, да приклеенный горячим клеем искусственный мех не так уж сильно действовал на нервы. Каблук был достаточно низкий, чтобы не причинять боль бедру, но все же ему хватало высоты выгодно подчеркнуть ноги. Она выпустила когти для вечеринки перевертышей, но окрасила их блестящим черным лаком для людей.

Белл сомневалась, что кто-либо из присутствующих поймет, что когти — настоящие.

К ней подошел мужчина и смерил взглядом с головы до пят.

Белл улыбнулась.

"Будь милой".

— Добро пожаловать в отель "Красный волк". Вы наш гость или просто пришли на вечеринку?

Мужчина усмехнулся.

— Я просто на вечеринку, но я мог бы стать гостем, если ты захочешь.

Белл воспротивилась желанию закатить глаза и указала когтем в сторону.

— Вечерника проходит в вестибюле. — Она демонстрировала полное радушие, а ее улыбка говорила "я-тупая-блондинка-игнорируй-меня". — Наслаждайтесь пребыванием в нашем отеле.

Гость кивнул и ушел, но Белл услышала, как он пробормотал себе под нос: "Если у них весь персонал такой, то я должен приезжать сюда намного чаще".

Фальшивая улыбка не спадала с ее лица, пока гость не скрылся из виду.

— Придурок.

— Белл.

Белл вздрогнула. Рик уже здесь, и голос у него какой-то недобрый.

- *прст.

Она бросилась бежать прямо на вечеринку оборотней, зная, что любимый совсем рядом.

Рик смущенно покачал головой.

"Куда, черт возьми, она поперла?"

Взгляд уловил лишь два взмаха куцего хвоста, который Белл привязала к своему заду. Хотя картина того, как этот хвост со свистом проносится над вышеуказанным задом, дало Рику несколько идей на будущее. Он усмехнулся. Наказание за оставленный костюм может принести намного больше веселья, чем он ожидает.

Рик последовал за соблазнительным вилянием ее тела на вечеринку оборотней и скорчил гримасу. Беседа прервалась, как только он вошел в комнату.

— Хороший костюмчик, Лоуэлл!

Рик наскочил на Альфу Койотов. Какой черт заставил его наткнуться сразу же на этого парня?

С левой стороны мелькнул крохотный красно-коричневый волчий хвост. Белл. Рик усмехнулся и направился к своей неумной возлюбленной, игнорируя смешки за спиной. Белл встряхнула Стаю, как не одна Луна до этого.

— Дружище.

Перед ним остановился Дэйв в робе волшебника. Ткань плотно обтягивала грудь Беты. После Рика, Дэйв был, вероятно, самым крупным парнем в Стае. Окинув взглядом костюм Рика, друг выглядел одновременно шокированным и заинтригованным.

— Ты проспорил?

Глаза Рика сузились.

— Серьезно. Она обещала тебе самый крутой минет в мире? Я не ошибся?

Рик упер руки в боки и попытался смутить своего Бету.

— Подними бедра чуть повыше, и тебя можно записывать в мою команду.

Вот так. У него нет проблем с сексуальной ориентацией Дэйва. Черт побери, он за эти годы даже избил пару человек из-за этого, но всему есть предел. Рик развернулся и ударил по голове Дэйва своей корзинкой.

— Ой.

Рик проигнорировал жалобный стон.

В корзине что-то загрохотало. Рик свел брови и открыл крышку, задаваясь вопросом, а что Белл положила внутрь. Глаза расширились от лежащих вперемешку баночек, скляночек и секс-игрушек.

— А что там? Оно адски тяжелое.

Дэйв попытался даже заглянуть внутрь и чуть не потерял нос, когда Рик резко захлопнул крышку.

— Не твоего ума дело.

Рик обернулся и увидел Белл. Она улыбнулась ему так маняще, что у него в секунду встал член.

— Прости. Я еще должен отнести бабушке корзинку с гостинцами, — усмехнулся Альфа.

— Что?

Рик проигнорировал возглас друга и направился к своей Луне. У него возникла блестящая идея, что он сделает с Белл с помощью некоторых из "гостинцев", которые она для него приготовила.

Наряд перестал его беспокоить.

— О, черт, — сглотнула Белл, увидев, как ее милый решительно направляется прямо к ней. Предполагалось, что Рик не откроет корзинки до окончания вечера, но очевидно он не получил ее сообщение.

— Привет, госпожа Волк, — сказал он, остановившись меньше чем в дюйме от нее.

У Белл перехватило дыхание. Боже, как же она любит, когда он пускает в ход все свое обаяние Альфы. Хотя, конечно, она никогда не позволит ему об этом узнать.

— Привет, Красная Шапочка.

Она наклонилась и провела накрашенными ногтями по его груди прямо к члену, который, как она знала, уже встал. Фактически орган натянул ярко-красную ткань штанов. Должно быть, Рику понравилось содержимое корзинки.

— Ты принес мне гостинцы? — Белл посмотрела на него сквозь ресницы и облизала губы. Он не должен узнать, как сильно бьется ее сердце от одной только мысли о том, что она хочет сделать с ним сегодня ночью.

Рик обхватил талию Белл своей большой ладонью и притянул к себе. Рука примостилась на основании хвоста, дразняще его поглаживая.

— Не знаю. Я должен отнести их бабушке. — Рука спустилась и обхватила ягодицу через тонкий спандекс. Интересно понял ли он, что Белл не надела трусиков. — Знаешь, мне нужна очень серьезная причина не отдать их ей.

Белл усмехнулась. Она знала, что он больше не сердится из-за костюма. Рик принял правила игры, в которую ей хотелось поиграть. Она провела ногтями по его спине, игнорируя стон.

— О, бабушка. Мы же не хотим ее разочаровывать. — Белл потрепала его подбородок. — Значит, после вечеринки ты направишься прямо к бабушке?

Ледяные голубые глаза Рика опустились в V-образный вырез кошачьего костюма из спандекса. Глубокого v-образного выреза, доходящего до самого пупка.

"Спасибо Богу за двухсторонний скотч, иначе мне бы пришлось сегодня краснеть сильнее одного Волка".

— Не знаю. Как думаешь, как долго она будет ждать гостинцев?

Белл почти рассмеялась, но сумела сдержаться. Она любила, когда Рик решал поиграть с ней.

— По-моему, она ждала весь день.

— Гм. Весь день? — Он выгнул бедра, касаясь Белл своим членом.

— Угу. — Белл сделала шаг назад и, к ее удивлению, Рик позволил ей отступить. — Так, когда ты отнесешь корзину бабушке?

Он усмехнулся с лицом диким и полным страсти.

— Я думал, что мог бы заставить ее подождать еще какое-то время. В ближайшее время гостинцев ей не видать.

"Черт".

Белл стала настолько влажной, что испугалась, а не окрасит ли она лайкру.

— Я бы не стала заставлять ее ждать слишком долго. — Она улыбнулась Рику и сделала глупую мордашку, довольная, что он разволновался. — Ты же не хочешь, чтобы она потеряла терпение. Ведь так?

— Белл.

Она услышала предостережение в его голосе, но решила его проигнорировать.

Она погладила руку Рика.

— Приятно повеселиться, Красная Шапочка, — подмигнула она, зная, что он видит озорные огоньки в ее глазах. — Я уж точно повеселюсь.

Размахивая фальшивым хвостом, она отправилась к бару, готовясь к долгому вечеру ожидания.

"Я уж точно повеселюсь".

Злая маленькая киска.

Если она махнет хвостиком перед Альфой Койтов еще раз, то Рик ее отшлепает.

Он моргнул и снова нырнул в корзинку. Закрыл крышку и кивнул.

"Вот именно. Отшлепаю".

— Держи.

Он повернулся и увидел Дэйва, протягивающего ему коктейль. Он принял угощение, глотнул кислый напиток и поморщился.

— Если ты не успокоишься, то начнешь буйствовать.

Он взял у Дэйва еще один мохито.

— Думаю, мы могли бы украсить вестибюль прекрасным ковриком из койота.

Дэйв усмехнулся.

— Да, но ты ведь не хочешь, чтобы гости жаловались на блохи?

Они обменялись взглядами и рассмеялись. И хоть отношения между Нью-Йоркскими Койотами и Волками Поконос стали менее напряженными, некоторые вещи никогда не меняются.

— Забери свою любимую и насладись содержимым той корзинки.

Рик закатил глаза на злую усмешку Дэйва.

— Что-то мне подсказывает, что тебя впереди ждет интересная ночь.

— С моей Луной каждая ночь интересна.

И Рик не хотел других ночей.

— Хорошо тебе. — Усмешка Дэйва изменилась, закисла.

Рик знал, как сильно страдает его Бета. Пока Бен или Дэйв не поговорят с ним или их проблема не затронет всю Стаю, Рик не сможет помочь ребятам.

Однако Дэйв не будет страдать, если узнает, что Рик всегда готов быть рядом. Он положил руку на плечо Беты, надеясь, что Дэйв поймет.

Друг состроил гримасу.

— Не обращай на меня внимания. Лучше заберу Луну, пока она не развязала войну.

Рик усмехнулся.

— Мы бы надрали им задницы.

Дэйв просто покачал головой.

— Они Койоты. Конечно, мы бы надрали им задницы.

Рик фыркнул и прошел мимо своего лучшего друга. Пришло время потребовать свою пару.

С этим возникла только одна проблема. Где она, черт ее подери? Повисшая на Альфе Койотов миниатюрная брюнетка, определенно, не была женщиной Рика.

Он открыл свои чувства, инстинктивно зная, что она не станет покидать здание. Она не достигла успеха в безмолвной связи между Альфой Волков и его Стаей, но он мог читать ее мысли всякий раз, когда и где он захочет. К сожалению, Белл Стаю не слышала.

В голове заиграла одна песня.

"Кто это там по тропинке бредет? Красная Шапочка в гости идет!"

Как бы Рик не старался избавиться от мотива, песенка не прекращалась.

"Эй, да это Красная шапочка".

И тут понял, что происходит.

"Ты такая красотка".

Белл уже сыграла с ним этот фокус однажды. Рик рассмеялся, и мелодия Сэма Шема "Little Red Riding Hood" заполнила его сознание.

"Ты все, что может желать страшный серый волк. Аууууууу!"

Пришло время отнести гостинцы. Придумав оправдание, он покинул вечеринку в адской надежде, что госпожа Волк ждет его в постельке.

Белл устроилась на подушках, отбросила наушники от iPod в сторону и стала ждать. По задиристому смеху в голове она узнала, что Рик уже в пути, так что музыка ей больше не нужна.

Связь между ними все еще поражала ее. Какая любовь и смех пели в их узах! Белл знала, что такой близкий вид связи с парой есть только у Волков, и это вызывало трепет. Хотя она была Пумой, она все же могла разделить свои мысли с Риком.

Дверь распахнулась, и Рик ворвался в спальню, сжимая ручку корзины в огромной ладони. Он увидел свернувшуюся на кровати Белл, и его глаза окрасились в коричневое.

— Здравствуй, Бабушка.

Белл взяла свой хвостик и погладила кончик, проводя искусственный мех через когти. Она знала, что Рик видит. Она сняла костюм волка, оставив лишь пояс с хвостом и ушки, демонстрируя любимому всю свою обнаженную красоту. К новому "наряду" добавился лишь кружевной воротник с небольшой миниатюрной булавкой на горле, своеобразная дань волчьему костюму бабушки.

— Здравствуй, Красная Шапочка. Это корзина для меня?

Белл позволила глазам истечь золотом, улыбаясь в ответ на грохот в груди Рика, который грозил перерасти в рычание.

— С кем еще я могу разделить гостинцы?

— В яблочко, — пробормотала Белл.

Рик усмехнулся и снял плащ.

— Боже, Бабушка, почему у тебя такие большие… глаза?

Белл прикусила губу, стараясь удержаться от смеха. Смотрел Рик уж точно не на лицо.

— Чтобы лучше разглядывать представления в кабаре.

Рик рассмеялся и расстегнул фланелевую рубашку. Снял и уронил ее поверх плаща.

— А какие у тебя длинные ноги.

Его глаза спустились со шрама на ее бедре к длинным ногам. Белл знала, что Рик рассматривает шрам, как знак чести. Ни один другой вид не возбуждал его еще больше.

Белл слегка задрыгала ногами.

— Это чтобы покрепче обнять тебя

— О, хорошо. Я люблю обниматься, — властно улыбнулся Рик.

Он вынул ленточку из своей косы и тряхнул головой. Великолепные рыжие волосы рассыпались по плечам и спине. Кончики прядей едва касались верха ягодиц. Белл задрожала, зная, что скоро эти волосы окутают и ее.

Рик погладил вставший в штанах член.

— А почему у тебя такие большие зубы?

— Чтобы лучше покусать тебя, если ты не поторопишься, — зарычала Белл, обнажая клыки. Она ждала этого весь гребаный день.

Рик откинул голову назад и рассмеялся.

— А почему у тебя такой большой рот?

Вот оно. Она готова. Белл сползла на край кровати и расстегнула его штаны, таща член в свои руки.

— А это чтоб поскорее съесть тебя.

И она сделала это.

— О, *бать.

Рик погрузил руки в волосы Белл. Он любил ощущать ее рот вокруг своего дружка. Сплошной мокрый рай. Рик дернул бедрами, зная, сколько Белл может взять прежде, чем начнет задыхаться. Он не собирался причинять боль своему маленькому котенку больше, чем она того хочет.

— Вот именно, любимая. *бать, это так хорошо.

Белл застонала, и вибрация прошлась прямо по всему члену. Пуме и Волку не так уж легко спариться, но, черт возьми, если их попытки нельзя назвать приятными.

Рик толкнул себя в рот Белл еще несколько раз и неохотно отстранился. Еще немного, и он преждевременно кончит.

— Достаточно.

Белл облизала губки и надулась.

— Но я тебе еще не съела.

Рик дернул ее за волосы и завладел ртом, сбрасывая ботинки во время поцелуя. Он хотел быть к ней кожа к коже, а не кожей к штанам мужчины-проститутки.

Белл стянула штаны с его попы, и тут Рик дернулся от острой боли.

— Ой, когти!

Белл села на кровать с поддельной невиновностью на лице.

— Кто кого должен есть?

Рик заворчал.

— Ты схватила меня за задницу.

Белл пожала плечами и слизнула кровь с кончика когтя.

— Двигайся быстрее.

Рик положил ладони на талию. Согнул руки…, и штаны треснули от силы рывка.

— Счастлива?

— Пока нет. — Белл поманила его пальцем. — Иди сюда, Красная шапочка.

Рик сделал шаг вперед, остатки штанов волочились за ним по полу, и нежно уложил Белл на кровать. Он склонился над нею на обеих руках, внимательно следя за шаловливыми ручками.

— Что я говорил о хватании за мой зад?

— Это случайно получилось! — Белл заморгала глазками, губки невинно задрожали. — Это был…. массаж.

Губы Рика дернулись.

— Массаж, значит.

Белл кивнула, но все ее лицо говорило, что она вот-вот взорвется от хохота.

— Угу.

Рик фыркнул и перевернул Белл на живот, игнорируя визг. Он взял ее запястья в свои руки и распластал по кровати. Хвостик из искусственного меха защекотал его достоинство.

— Давайте посмотрим, чем еще мы сможем занять эти маленькие коготки, госпожа Волк.

— Проклятие. — Она завертела попой по его телу и резко вздохнула. — Опять ты взял вверх.

Он опустил голову на ее шею. Плечи судорожно затряслись. До появления Белл он никогда в жизни так не смеялся.

— Ты сведешь меня с ума. Ты знаешь это?

Она посмотрела на него через водопад своих волос.

— Ты же собака. Это вы поднимаете хвост и лижите свои яйца. Ненавижу тебе это говорить, но ты уже сошел с ума.

— Я не облизываю свои яйца.

По крайней мере, на виду.

Она подарила ему один из исключительных кошачьих взглядов.

— Я должна предупредить, я могу пасть и до шантажа.

Рик нахмурил брови.

— Цифровой фотоаппарат. Gmail^[9]. Делай расчеты самостоятельно.

— Белл!

Он чувствовал, как пылают его щеки.

"Она не может. Или?.."

— Ха! Ты действительно облизывал свои яйца! Я так и знала.

Белл самодовольно улыбнулась и снова заворочалась.

Рик знал только одну вещь, которая могла стереть эту ухмылку с ее лица. Он обнажил клыки и укусил Белл, еще раз отмечая как свою.

Белл завопила, так как неожиданный оргазм промчался через нее, лишая всех ощущений, кроме легкого толчка вставшего члена. Рик проник в нее, как только затихла последняя рябь. Язык приник к ране на шее.

— Так что ты там говорила?

— А?

"Говорила? Беседа? Он хочет сейчас поговорить?"

Рик рассмеялся самодовольным мужским смехом. Белл зыркнула на него и сжала мышцы киски, вырывая у Рика стон.

"Спасибо, доктор Кегель^[10]".

— Ну?

— Ты права. Разговоры тут ни к чему. — Он начал загонять себя в нее; влажные тела забились друг о друга громко и эротично. — Так туго, детка.

Рик провел клыками по своей метке, и Белл застонала. Она хотела, чтобы он снова ее укусил. Она нуждалась в этом, но ни один из демонов ада не заставит ее просить.

— И это все?

Она затаила дыхание, отчаявшись отползти, но крупное тело Рика не давало ей двинуться.

Рик выгнул спину, входя еще глубже.

— Черт возьми, нет. — Его бедра прижались к ней, подводя к грани. Зубы вгрызлись в шею, заостренные клыки напоминали, насколько хорош укус у Рика.

— Теперь? — Его голос звучал напряженно, почти срывался.

Белл знала, что он просит и зачем.

— Да.

Он придвинул предплечьем к ее рту. Они укусили одновременно, каждый отметил своего партнера. Общий оргазм был подобен оглушительной вспышке; оба завыли от удовольствия.

Рика отпустило спустя целую вечность, и он потной кучкой упал поверх Белл.

Белл лениво открыла глаз.

— Эй, Красная Шапочка?

— Хм?

Рик выглядел пресыщенным и сонным.

— Мне еще никогда не доставляли гостинцы.

Рик открыл один глаз и уставился на нее.

— О?

— Гм.

Рик встал с кровати, взял корзину, вытащил лопаточку и хлопнул по ладони со злобным блеском в глазах.

— Кстати, о моем костюме…

Глаза Белл расширились от ужаса.

— О, блин!

Она с хихиканьем спрыгнула с кровати и выбежала из спальни. Рик бросился ей вдогонку.

Он преследовал ее смех по всей квартире. Позже Белл клялась, что Рик поймал ее лишь потому, что она страсть как хотела быть пойманной.

Рождество Койота Рик&Белл

Всем, кто спрашивал меня о Стае Поконос. Эта история для вас.

— Расскажи мне сказку.

Рик сбросил нижнее белье и восхитительно обнаженный забрался в кровать к Белл. Для обоих это был длинный день. Пронесшая по Поконосу метель оказалось одной из худших в истории, и большая часть бедра адски болела. Белл едва добралась до кровати и рухнула на массивное ложе. Вскоре пришел Рик и нежно ее раздел, прежде чем принести обезболивающее. Теперь Белл голая лежала под одеялом, болезненная пульсация расходилась по всему ее телу, и Рик пытался не трясти матрац, чтобы не усилить боль.

— Сказку?

Она одарила его самым умоляющим взглядом. Белл хотела отвлечься от боли, а Рик — лучший мужчина способный на это. Он постоянно ее удивлял.

— Что ж, Рождество почти на дворе. Как насчет праздничной истории?

Белл нетерпеливо кивнула. Ей не хотелось ждать. Милый собирается рассказать ей о Гринче? Или поведать Рождественскую историю?

Но Рик ее снова удивил:

Был канун Рождества,

И тише Рога не было существа.

Белл захихикала. Роджер был ее официантом в ресторане Лоуэлла. Щенку едва исполнилось восемнадцать, и парень не ведал что творил. Белл знала, что со временем он поумнеет. Хотя лучше ему обрести мозги, или она превратит его в игрушку для койота.

— О Боже, когда ты это придумал.

— Ш-ш-ш. Позволь рассказать историю, ладно? — Белл кивнула и попыталась устроиться поудобнее, но боль пронзила бедро, и она яростно зашипела. Когда же, наконец, подействует обезболивающее!

Рик подождал, когда Белл перестанет кривиться от боли и подхватил рифму.

Носочки, над камином развесив, Клер ждет,

что Луна в гости к ней зайдет.

Белл закатила глаза. Клер, волчица из регистратуры, чрезмерно привязалась к Белл. Вообще-то, она так привязалась к ней, что Белл пришлось одной зимней ночью использовать воздушный рожок, чтобы отвлечь эту женщину от своей задницы. В прямом смысле. Будь прокляты собаки с их влажными носами.

"Видите ли она просто обнюхивала мою задницу".

Дэйв с Беном в кроватке дремал,

А Джерард Батлер^[11] в их головенке плясал.

Ей надо перестать хихикать. Это только раззадоривает Рика.

Луна и Альфа от дерьма устали,

В это Рождество в спячку они впали.

Подмигнув, Рик дал Белл понять о какой именно "спячке" он думает.

— Как медведи? Мы впадаем в зимнюю спячку? — Белл подразнила своего страшного серого волка, водя пальцами по его груди. Это самое большое движение, на которое она сейчас способна, и Рик знал об этом.

Любимый взял ее пальцы и поцеловал кончики.

— Тсс! Кто рассказчик: ты или я?

Она по-королевски махнула ему свободной рукой, игнорируя боль в бедре насколько это было в ее силах. Обезболивающее скоро подействует. Пожалуйста, Господи, пусть она проспит весь остаток бури.

— Продолжай, пожалуйста.

Она знала, что Рика ей не обмануть; беспокойство на его лице скрылось не достаточно быстро. Он осторожно свернулся калачиком вокруг нее, сохраняя в тепле.

Перед домом на лужайке возникла трескотня,

Я с кровати выбрался узнать, что там за фигня.

Увидал в окошке — озарили светом сад.

Об диван споткнулся и плюхнулся на… — (он усмехнулся ей в ответ) — зад.

Проклятье. Она снова хихикнула, как идиотка. Возможно, лекарства начали действовать. Иногда они делали ее чокнутой.

Альфа белым задом (кажись ушел в запой).

Туда-сюда вилял перед большой толпой.

Тут от удивления я протер глаза,

Выехала тачка — койотов и пивка.

Белл скрестила руки на груди. Смех и отвращение в ее голосе соответствовало страдальческой ухмылке на его лице.

— И что там между тобой и койотами?

Рик посмотрел на нее пустыми глазами.

— Они койоты.

— Ну, ты же сделал их героями рассказа.

Рик усмехнулся.

Их водитель, Альфа, докучливый нахал.

"Дик, а как дела?", — в окно мне помахал.

Рик пристально посмотрел на нее, и Белл поняла. Вот черт! Она должна остановить проклятое хихиканье. Как-то Нейтан Консиглион Альфа койотов, подслушал ее обращение "Дик". Он по-прежнему адресовал электронку на имя Дика Лоуэлла, и это сводила Рика с ума.

Быстрее пули он ругался.

Свистел, кричал и обзывался.

Вот недоумки! Придурки! Жирные полудурки!

На крыльцо сбирайтесь! Не толкайтесь!

Взбирайтесь! Все подымайтесь!

Как бурей подхваченная сухая листва

В гору врезается, дальше летя,

"Девушка Сант-Паули" в руках своих держа,

Но нет, эти придурки все ж грохнулись с крыльца.

Еще больше смеха и раздражения. Альфа койотов любил пиво "Девушка Сант-Паули", тогда как Рик предпочитал "Темное медовое".

В то мгновенье я услышал звук на крыше, за трубой,

Глыбы снега полетели, и раздалось чье-то: "Ой!"

Я с лестницы спустился, за угол завернул.

А Нейтан в дом валился и с силой дверцу пнул.

С головы до пят на одежде мех.

Правда, снег да сажа вызывали смех.

Он мешок с подарками за спиной держал.

Ну что за идиот, меня он поражал.

— Ты груб.

О, лекарство уже действовало. Белл счастливо поплыла на волнах сна. Она зевнула, показав крохотные клыки.

— Прекрасно. — Рик поцеловал ее в лоб. — Почти конец, моя Луна.

— М-м-м, — она поцеловала его подбородок, единственную часть тела, которую могла достать, не двигаясь.

Снег выпал, словно на выпускном у Керри.

Нейтан выглядел, словно снежная фея!

— Дружок, ты серьезно грубишь. И еще кошек называют злыми.

Рик злобно оскалился и продолжил:

"Катитесь все к чертям!" — Нейтан закричал.

И встряхнул ладони, чтобы снег упал.

Койоты прибежали, увидев его вдруг.

Он Киту прокричал: "Двигай задом, друг!"

Едва он был красив в костюме в Рождество,

И как желе качается брюшко под смех его.

— Видишь, единственное, что ты не меняешь, так это оскорбленье Нейта. — Белл опять зевнула, скоро она уснет. Ее веки уже опускались.

— Продолжишь называть его Нейт, и я сделаю большее, чем простые оскорбления, — угрожающе прорычал Рик. Этот звук пугал всех, кроме Белл. — Жирный и пухлый…

— Рик. Нейтан Консиглион совсем не жирный или пухлый. — Этот мужчина подобен гребаному Адонису, и Рик это знал.

Рик вздохнул:

— Хорошо. Он выглядел как придурковатый гигантский снежный эльф.

И хоть в костюме Санты все ж был он, как свинья,

Когда его увидел, смеялся долго я.

Хоть головой вертел, я лишь моргнул ему,

Койоты разбрелись по дому моему.

Он, молча, улыбнулся, на кухню побежал,

Вот полный идиот — печенье все сожрал.

В пустое блюдо бросил какой-то он рулет.

Кивок, улыбка — миг — и в доме его нет.

У Белл закрылись глаза. Слишком много усилий держать их открытыми.

В машину Нейтан прыгнул, ему я просвистел.

Под стаи громкий визг ракетой улетел.

Но прежде чем убраться он в ночь нам прокричал:

Всем Счастливого Рождества, а Белл… — (Она ощутила легкий поцелуй в лоб) — Спокойный ночи!

Рик выскользнул с кровати, как только убедился, что Белл не холодно. Как можно тише натянул джинсы и футболку. Ему совсем не хотелось разбудить бедную Белл. С самого начала метели Луна страдала от ужасной боли, но гордость не позволяла ей пожаловаться. Только сказав, что вечеринка подходит к концу, Рик убедил ее отправиться спать. Схватив мобильный, Рик вернулся на продолжающуюся рождественскую вечеринку.

Ком снега, скатанный группой Койотов, врезался ему в голову. Волки стояли вокруг и катались по полу от смеха. Рик вытер снег с подбородка.

— И Луна еще удивляется, почему я ненавижу Койотов.

Заливаясь смехом, Нейт показал ему средний палец.

— Пошел ты и твое печенье. Кто теперь богом-проклятая снежная фея, засранец?

— Ты все слышал? — Рика это не удивило. Вечеринка проходила в его части Дома, частной зоне — только для его Волков и Нью-Йоркских Койотов. Это последняя печать на заключенном договоре.

— Кроме того, это ты без ума от рулетиков, кретин.

— И тебя с Рождеством, кретин. — Рик сгреб остатки снега и бросил его в Нейта.

Проклятье. Говоря о рождественском чуде. Что еще могло заставит Рика подружиться с Койотом?

Белл улыбнулась в подушку, услышав дружных смех Койотов и Волков.

— И всем спокойной ночи.

Примечания

1

Ротанг— материал, представляющий собою очищенные и высушенные стебли каламуса, илиротанговой пальмы.

(обратно)

2

"К-март" — сеть розничных магазинов в США.

(обратно)

3

(фр.) Шведская семья

(обратно)

4

Имеется в виду анимированные бурундуки из мультика "Элвин и бурундуки".

(обратно)

5

Похожа на позу 69 (поза валета), одну из наиболее известных поз для орального секса, дающую партнёрам возможность проводить взаимную оральную стимуляцию. Только при позе 68 сначала один партнер ублажает второго, поэтому речь и идет о долге.

(обратно)

6

(нем). Примерный перевод "Рождественской песни":

О, Ёлочка, о, ёлочка,

Как твои листочки зелены.

Ты зеленеешь не только летнею порой,

Нет, даже зимою, когда вокруг снежок лежит.

О, Ёлочка, о, ёлочка,

Как твои листочки зелены!

(обратно)

7

Шерри намекает на фразу из комедии "В чём дело, док?". Главный герой фильма Ховард Баннистер, ужасно рассеянный музыковед, попадает под каблучок молодой авантюристки, которая представляется всем окружающим его женой. С фразы "В чём дело, док?" начинается знакомство героев. Также эта фраза звучит в конце фильма, когда Ховард целует девушку и признается ей в любви.

(обратно)

8

"Принцесса" самая популярная форма огранки после круглого бриллианта. "Принцесса" традиционно квадратной формы и с острыми углами. Хотя "принцессы" часто бывают не строгими квадратами, в зависимости от соотношения длины к ширине камень может быть как квадратом, так и прямоугольником.

(обратно)

9

Gmail — бесплатный почтовый сервис Google

(обратно)

10

Арнольд Генри Кегель — гинеколог, разработавших систему упражнений по сжатию мышц тазового дна с целью полового расслабления.

(обратно)

11

Джерард Батлер— шотландский киноактёр, наиболее известный по работам в фильмах "Призрак Оперы", "300 спартанцев", "Голая правда", "Законопослушный гражданин" и "Рок-н-рольщик".

(обратно)

Оглавление

ОРНАМЕНТ ДАНА МАРИ БЕЛЛ Серия «Долина Пум» — 4,5

Орнамент (Макс&Эмма)

Орнамент Саймон & Бекки

Орнамент Адриан & Шерри

Красная шапочка Рик & Белл

Рождество Койота Рик&Белл

*** Примечания ***