штурмболтера. Их было трое — массивных, тяжело ступающих существ, высеченных из камня, чудовищ, подобных черным изрезанным скалам, крупнее даже дредноута.
Теперь не осталось ни одного. Рунический жрец по имени Клинок Ворона возвышался над дымящимися останками самого большого, его рунический посох гудел злым, плюющимся искрами колдовским огнем. Локьир и Варек взяли на себя третьего, хотя бой дался им нелегко: доспехи Серых Охотников были погнуты и иссечены новыми шрамами. Шкуры монстров-ксеносов оказались твердыми, как обшивка корабля.
— Хель побери, что это за твари? — рявкнул в комм Локьир, и леденящее лезвие его силовой секиры издало злобный гул.
— Порождения этого мира, брат, — невозмутимо ответил Клинок Ворона.
— Просто отыщите мне еще парочку, — прорычал Варек, перезарядив болтер и поведя стволом по пустынному пейзажу.
Свелок зарычал. В нем бурлил адреналин, он растекался по его массивному телу и наполнял тугие мышцы жаждой действия. Волчий дух пробудился, и воин чувствовал, как его сердца охватывает первобытная мощь. Воин с трудом унял жажду убийства. Раздражение, которое вызвало в нем Клинок Ворона, искало выход, а это было опасно.
— Далеко еще? Долго идти? — бросил он, нетерпеливо сжав кулак.
— Еще три километра на юг, — ответил Клинок Ворона, сверившись с ауспиком. — Остался час.
— Тогда идем, — приказал Свелок, жажда битвы вновь захлестнула его. — Нас ждут ксеносы, а я еще не видел их крови.
Клинок Ворона бежал вместе с остальными, чувствуя, как его бронированные ботинки грохочут по неподатливому камню. Гат Риммон, планетоид, на котором они находились меньше часа, походил на адский коктейль из кислотных штормов. Небо было почти черным и озарялось лишь жгучими электрическими разрядами, которые прочерчивали его отблесками серебряного огня. Куда ни кинь взгляд, пейзаж был одинаков — черные, гладкие, твердые скалы, тускло поблескивающие в мерцающем свете. В иззубренных разломах скапливалась кислота, которая шипела и пузырилась, когда ее брызги попадали на доспехи Астартес. Четверо Космических Волков направлялись на юг по угольно-черным ущельям, подточенным тысячелетиями эрозии, столь же безжалостным и ужасным, как ледяные поля Фенриса в середине Долгой Зимы.
Мир был зол. Зол на них, зол на самого себя. Где-то неподалеку Клинок Ворона чувствовал источник его раздражения. Он походил на биение сердца, медленное и глубокое. Этот звук и привел его сюда, он эхом разносился в пустоте, скрытый в психической плоти вселенной. На Гат Риммоне что-то спрятали, нечто, просто кричащее о порче.
И его охраняли.
— Нас атакуют! — взревел Варек, резко останавливаясь и начиная стрелять из болтера в воздух.
Клинок Ворона выхватил посох из магнитного замка. Визор шлема покраснел от сигналов — враги приближались с воздуха. Рунический жрец произнес единственное слово, и посох полыхнул флуоресцентной энергией, заливая светом землю вокруг.
Десятки созданий слетали с высокой скалы над ними, выставив перед собой каменные когти. Враги были высечены из того же камня, что и сама планета, каждая тварь являлась существом, покрытым неорганической, неподатливой броней. Восемь гибких конечностей, снабженных длинными и прочными пластинами для управляемого парения, извивались под угловатыми животами. Метровой длины тела оканчивались широкими челюстями, которые были усеяны зубами, больше похожими на кинжалы. Монстры, словно адамантиевые призраки, беззвучно ринулись на космических десантников.
— Сбейте их! — приказал Свелок, его штурмболтер уже выплевывал прицельные очереди в снижающихся ксеносов. Все снаряды попадали точно в цель, искрясь и взрываясь в вихрях каменной крошки. Убийство в исполнении Волчьего Гвардейца казалось простым. «Какая незадача, — подумал Клинок Ворона, — что у него не было времени ни на что иное».
Болтер Варека присоединился к хору разрушения, но некоторые ксеносы, паря вниз и уклоняясь от огня, все равно сумели прорваться.
Их уже ждал Локьир. Массивный воин, на доспехах которого красовались шкура белого медведя и черепа десятка побежденных врагов, разил атакующих лезвием леденящей секиры.
— За честь Фенриса! — взревел он, очерчивая мономолекулярным лезвием широкие дуги, рассекая блестящие каменные шкуры и разрывая летающих существ на части, едва они приближались к нему.
Наблюдая за бойней, Клинок Ворона сжал посох обеими руками и почувствовал, как внутри вскипает дарованная свыше сила. Ветер все плотнее закручивался вокруг его тела, проносясь над исписанной рунами поверхностью доспехов. Кислотные брызги падали на древние наручи и с шипением испарялись. По серо-стальному керамиту пробегала рябь чистой энергии варпа.
— Во имя Всеотца, — прошептал рунический жрец, ощутив, как в нем зарычал черный волк. Руны на броне вспыхнули колдовским светом, став кроваво-красными, будто сердце умирающей звезды. Клинок Ворона воздел посох над головой, и ветер
