Падение хорошей девочки [Кимберли Лэнг] (fb2) читать онлайн

Кимберли Лэнг Падение хорошей девочки

Глава 1

Вивьен Лабланк с нетерпением ждала, пока Макс закончит свою вступительную речь, по ту сторону занавеса, стараясь ничего не задеть своими крыльями и не делать резких движений, чтобы не потерять нимб.

— Агентств много, но ни одно из них не сравнится с «Бон Аджент». Пять лет назад мы захотели сделать что-нибудь полезное для своего родного города и решили собрать деньги для пострадавших от урагана «Катрина». Мы не ожидали такого ошеломительного успеха. Я хочу поблагодарить вас за неоценимый вклад в поддержку общего дела.

Разразился шквал аплодисментов. Макс продолжил нахваливать достижения агентства. Виви слушала вполуха. Она прекрасно знала о работе «Бон Аджент». Виви попала в команду чуть ли не в момент его создания. Кенди Гейл была одной из ее закадычных подруг, а Макс — практически вторым отцом. Мать Виви трудилась в организации на добровольных началах, поэтому Виви даже не пришлось никого уговаривать. Теперь ей не хватало разве что молитвенника к ангельским крыльям.

И как мне теперь, интересно, сидеть с этими крыльями? Крылья, сделанные из настоящих перьев и усыпанные драгоценными камнями, выглядели великолепно. Они тянулись от самой головы и доходили Виви до икр. Виви нахмурилась, пытаясь застегнуть пряжки на золотых сандалиях: одно неловкое движение — и прощай прекрасный наряд. Откровенно говоря, она была похожа скорее не на святую, а на танцовщицу из Вегаса, внезапно попавшую на вечеринку.

Бал «Святые и Грешники» временами казался абсурдным… Но красивые костюмы и слабое подобие великолепия и пышности обстановки сделали фестиваль веселым, популярным и весьма успешным за очень короткое время.

Вот и в этом году три сотни человек с нетерпением ждали яркого события. Следуя традициям празднования Марди Гра, программу торжества держали в секрете. Насколько было известно Виви, лишь трое имели доступ к этой тайне — Макс, глава «Бон Аджента», Паула, руководитель отдела по связям с общественностью, и миссис Рене, изготовившая костюмы для бала. Даже сама Виви понятия не имела, кто будет ее соперником.

У нее было несколько предположений по этому поводу.

В отличие от традиционных организаций, которые обычно выбирают короля и королеву бала, у «Бон Аджента» не имелось предпочтений по половому признаку. Святой и Грешник могли оказаться одного пола. Соперников выбирали по репутации и по уровню популярности у местных жителей. Виви делала ставку на экстравагантную владелицу ночного клуба Марианну Фостер, которая в последнее время часто мелькала в новостях. Она составит отличную конкуренцию Виви, которая была решительно настроена ее превзойти. Несомненно, Марианна лидировала по числу голосов и принесла бы кучу денег, однако Виви без преувеличения и без лишней скромности могла заявить, что была намного популярнее Марианны и могла бы собрать еще больше средств.

Виви прогнала недобрые мысли. Она научилась контролировать себя, чтобы ненароком не наговорить того, о чем впоследствии можно горько пожалеть. Надо думать о том, чтобы собрать деньги, а не о том, чтобы выиграть.

Но как можно об этом не думать? Последние пару лет обладателем короны становился Грешник, но в этом году победа должна достаться Святому — Виви просто не могла согласиться на проигрыш. Один раз в своей жизни ей приходилось терять корону, и она хорошо помнила, как было горько у нее на душе, когда ее заполучила мисс Индиана. Несмотря на то что Джанель была ей симпатична и из нее вышла замечательная мисс Америка, осознавать, что победа ускользнула у нее из-под носа, было отвратительно.

Виви просто обязана побороться за победу. Нет ничего плохого в желании победить. Никто не любит проигрывать. А в данном случае ее боевой дух послужит благой цели.

Макс стал представлять Вивьен ее свиту херувимчиков, состоявшую из десяти учеников местной школы, выбранных специально, чтобы ее сопровождать.

Наконец пришла ее очередь. Вивьен сделала глубокий вдох, поправила платье и замерла в ожидании.

— …с удовольствием представляю вам Вивьен Лабланк в роли Святой.

Поднялся занавес, замелькали вспышки фотоаппаратов, зал взорвался аплодисментами и восторженными возгласами. Среди всеобщего гула Виви различила характерный свист сестры и взглянула в сторону стола, за которым сидела ее семья.

Выступать в роли Святой было большой честью, и Виви до глубины души тронули бурные аплодисменты: приятно видеть, что так много людей считает, что она достойна этого образа. За свою жизнь она выиграла множество конкурсов и завоевала бесконечное количество наград. Но этот конкурс был чем-то особенным. Красота и популярность здесь не имели большого значения. Все считали, что кроме миловидного личика Виви больше нечем похвастать. В этом она находила существенный недостаток своей карьеры. Виви потратила годы на борьбу с устоявшимся стереотипом, стараясь доказать, что она не только красивая девушка, но и сильная личность. И нимб над головой говорил о том, что она в этом весьма преуспела. Возможно, он выглядел смешно и глупо, но, как ни удивительно, стал для нее важнее любых корон и наград.

Осталось одержать верх над Грешником, кем бы он ни оказался. В тот момент победа над ним представлялась ей необходимым дополнением к полному триумфу.

Изящным жестом Виви сняла нимб и положила его на синюю атласную подушку, на которой скоро должны появиться рожки Грешника. В конце конкурса победителю достанутся оба трофея. Виви заняла место и вместе со своей свитой принялась вежливо хлопать, приветствуя Грешника в окружении дьяволят.

Макс сделал глубокий вдох. Он выглядел таким взволнованным, казалось, что вот-вот лопнет от напряжения.

— Выбор Грешника в этом году оказался очевидным. Мы очень рады, что ему удалось найти время в своем плотном графике, чтобы почтить своим присутствием это важное мероприятие.

По словам Макса Виви сразу поняла, что просчиталась. Черт побери, она была уверена, что Грешником должна стать Марианна. Какое вообще это имеет значение? Она была готова побороться с любым.

— …Коннор Мэнсфилд!

Улыбка застыла на губах девушки, когда толпа взорвалась бурными аплодисментами. Это чья-то злая шутка.

Оказавшись на сцене, Коннор устремил взгляд на лицо Виви и едва не засмеялся над искренним выражением ужаса и ярости. Коннор ее прекрасно понимал, у него была похожая реакция на ее имя, когда девушку приглашали на сцену. Однако он имел небольшое преимущество, потому что в это время стоял за кулисами.

В «Бон Аджент» знали, как обеспечить максимум внимания со стороны местной прессы, что было весьма проблематично сделать в разгар празднований Марди Гра. Вероятно, они поставят настоящий рекорд в истории благотворительности.

Виви глядела на него с такой ненавистью, словно готова была свернуть ему шею. Неудивительно — она всегда на него так смотрела. Некоторые вещи не меняются, независимо от того, как давно ты уехал из родного города.

Но, как известно, шоу должно продолжаться. Тем более все гости ждали, пока они займут свои места, чтобы наконец подали обед. Коннор снял рога, величаво положил их рядом с нимбом Святой, затем подошел к Виви, вежливо кивнул и застыл на мгновение, ожидая от нее ответного приветствия. Они медленно проследовали к главному столу и заняли места. В толпе гостей раздался одобрительный возглас, и фестиваль «Святые и Грешники» был объявлен открытым. В дверях появились официанты, и вскоре внимание гостей переключилось на поедание салатов.

Коннор наклонился к Виви:

— Если не прекратишь скрипеть зубами, рискуешь все погубить, Виви.

Глаза девушки превратились в узкие щелки, однако она перестала стискивать зубы. Потянулась к бокалу, но, увидев, что тот пуст, решила ограничиться стаканом с водой. Коннор заметил, как она внимательно посмотрела на воду, передернула плечами и сделала глоток. Зная Виви, он решил, что она задумала вылить содержимое стакана ему на брюки.

— Я бы могла сказать «добро пожаловать домой», но…

— Но это было бы сказано не от чистого сердца. — Коннор улыбнулся, чтобы досадить ей.

— …но, — продолжала она, — это было бы лишним, учитывая прием, который ты только что получил.

— Завидуешь, что я сорвал бурные аплодисменты?

— Нет, — Виви поерзала на стуле, — я не страдаю тщеславием.

— И это говорит мне сама королева показухи.

Виви сделала быстрый вдох и натянуто улыбнулась:

— Просто некоторые из нас уже вышли из подросткового возраста.

— Продолжаешь строить из себя святошу.

— А ты все такой же…

Вивьен неожиданно замолчала, и Коннор заволновался, не прикусила ли она язык.

Девушка шумно выдохнула:

— Должно быть, ты очень доволен, что тебе наконец-то воздалось по заслугам.

— Боюсь тебя разочаровать, но нимб и ангельские крылышки совершенно не соответствуют твоему характеру.

— Да неужели? — Лицо Вивьен приобрело выражение оскорбленной невинности. — А вот тебе твой образ подходит как нельзя лучше.

Виви могла нанести удар в самое больное место, но черт бы его подрал, если он проигнорирует ее замечания.

— Да-да, святоша и ханжа. Других слов не знаешь, что ли?

— Можешь сама подобрать синонимы.

— Долго думал над образом?

— Ты же сказала, что я прекрасно ему соответствую.

— Не льсти себе, — фыркнула Виви. — Ты выглядишь очень глупо. Это ж надо — черные кожаные штаны, Коннор! У нас что, на дворе конец восьмидесятых?

— Насчет штанов согласен. Типичный глэм-метал восьмидесятых. Но я подумал, что они прекрасно подходят к костюму.

Виви улыбнулась официанту, который наполнил вином ее бокал — первая искренняя улыбка за этот вечер, которая тут же исчезла с ее губ, стоило официанту уйти.

— И о чем только Макс думал? — пробурчала она, уставившись на салат. — Святым и Грешником должны были стать местные знаменитости.

— Фигурально выражаясь, я парень из соседнего двора, Виви. Я такой же местный, как и ты.

— Ты был местным, — поправила она. — Теперь колесишь по странам и на гастролях проводишь больше времени, чем дома.

Коннор заерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, но огромные черные крылья, приделанные к спине, затрудняли процесс. Коннор чувствовал себя гигантской вороной.

— Значит, ты выступаешь против того, чтобы я из-за работы подолгу отсутствовал в родном городе?

Пытаясь убрать волосы с плеча, Виви запуталась в своих крыльях. Она потянула за ремешки и проговорила:

— Я всего лишь за равные условия игры.

Не считая черных как смоль волос, Виви и в самом деле походила на ангела — большие синие глаза, светлая кожа и тонкие черты лица. Хотя огонек в глазах был далеко не ангельским. Из-за нескрываемого раздражения ее жесты становились резкими, и волосы запутывались еще сильнее.

— В чем ты видишь неравенство?

Одним рывком, едва не вырвав с корнем, Виви наконец освободила последнюю зацепившуюся прядку волос. От резкого движения блестящий камешек оторвался от крыльев и упал в ложбинку между грудей. Виви метнула быстрый взгляд на свое декольте, Коннор последовал ее примеру. Он восхитился сливочным цветом ее нежной кожи и снова посмотрел на ее лицо. У девушки был прекрасно очерченный рот с пухлыми соблазнительными губками.

— Уверена, что твои поклонницы из фан-клуба и все знаменитые друзья сделают все, чтобы ты победил. — Слова Вивьен вернули к реальности Коннора, залюбовавшегося ее красотой.

— Так для этого и был организован фестиваль, не так ли? Чтобы собрать как можно больше денег.

— Да, конечно, — процедила она сквозь сжатые зубы, — но, что касается самого конкурса, это дает тебе неоспоримое преимущество. Никто не сможет с тобой конкурировать. Это нечестно.

— Рад слышать, что ты наконец это признала, — ухмыльнулся он.

— Я имела в виду, — проскрипела она в ответ, — что я простая жительница города, а ты чертова рок-звезда. У тебя конечно же больше поклонников, чем у меня. А это нечестно.

— Послушай, Виви, ты же у нас в роли святой, а не мученицы.

Костяшки пальцев девушки побелели, и Коннор удивился, как у нее в руках не треснул бокал.

— Займись-ка лучше ужином.

Губы Коннора слегка тронула улыбка.

— Кстати, у тебя еще есть время признать свое поражение.

Виви сделала глоток и едва не поперхнулась.

— Только после того, как ад покроется льдами.

— Вот как? — бросил он с вызовом.

— Тебе больше нечем заняться? — Виви ткнула вилкой в салат с гораздо большей силой, чем требовалось.

Девушка просто не могла проигнорировать его вызов, это было не в ее правилах. Она всегда билась до конца, чем и заслужила уважение Коннора. Желание идти до победного было одной из немногих присущих им обоим качеств характера. В остальном она доводила его до белого каления. Как, впрочем, и всегда.

Согласился бы он на участие в этом фестивале, если бы заранее знал, что ему придется соревноваться с Виви? А может быть, ему просто стоило отправить чек-другой и умыть руки?

Коннор на мгновение задумался о родном доме. Это была единственная причина, которая его здесь удерживала. Она давала ему возможность сохранить свое лицо и засветиться в газетных заголовках без упоминания скандала с установлением отцовства и случайных связей. Наконец-то у Коннора появилась возможность залечь в тени и перевести дух впервые за долгое время.

Он едва ли осознавал, как сильно устал. Получить все, о чем только можно мечтать в жизни, — хорошо лишь в теории. Коннор и предположить не мог, что будет чувствовать себя как разодетый бродяга. Хотя готов был признать, что вряд ли добился бы многого, если бы был привязан к кому-нибудь или чему-нибудь. В этом состояла суть безграничной свободы. Как бы то ни было, за все надо платить.

Мысли, рождавшиеся в глубинах его сознания, казалось, обретали здесь форму. Новый Орлеан служил отдушиной для его тела и ума. У Коннора наконец-то появилась возможность расслабиться на несколько недель, пересмотреть свой планы и определиться, что делать потом. В самом деле, чего же он хотел?

Недовольный вздох Виви вернул его к реальности.

Виви пережевывала каждый кусочек дюжину раз и тут же засовывала в рот новый. Ей трудно было держать свои мысли под контролем, и полный рот мешал попасться на удочку Коннора или сказать ему что-нибудь такое, о чем, несомненно, придется пожалеть.

Невыносимое ощущение. Виви возглавила достаточно фондов по сбору денег и прекрасно понимала, что Коннор был настоящим подарком небес. Мероприятие ждали успех и богатые денежные вливания. Разум подсказывал ей, что Макс Гейл сделал правильный выбор.

Но надо же было выбрать именно Коннора Мэнсфилда! Будь он неладен. Раз уж ей суждено соперничать с суперзвездой, то почему организаторы не предпочли какую-нибудь другую музыкальную легенду из дюжины исполнителей, называвших Новый Орлеан своим домом? Так нет же, они не поленились преодолеть огромное расстояние, чтобы привезти Коннора. Ну, конечно, если верить прессе, трудно сыскать большего Грешника, чем Коннор.

Расположившись во главе стола, Виви прекрасно могла охватить взглядом весь зал. В список гостей сплошь и рядом входили сливки местного общества, самые богатые и влиятельные люди. Виви каждого знала в лицо. Все присутствующие прекрасно понимали, что Виви и Коннор ненавидели друг друга.

Им не стоило находиться вместе в одном помещении. Коннор был единственным человеком, от одного вида которого кровь закипала в ее жилах. Любой разговор с ним мог закончиться вспышкой гнева.

Виви почувствовала, как у нее начала кружиться голова.

По взглядам, брошенным в их сторону, она поняла, что присутствующие находили весьма забавным то, что ей было некомфортно сидеть рядом с Коннором. Вероятнее всего, гости прямо сейчас делали ставки. Десять лет назад Королева ударила Короля через десять минут после коронации. Гости с нетерпением ждали подобной развязки.

Несомненно, Коннор этого заслуживал, но ей бы пришлось потратить остаток жизни, чтобы восстановить свою репутацию. Несколько месяцев назад во время конкурса «Принцесса реки Миссисипи» вышла заметка, в которой Виви якобы выказала желание поучаствовать в неприличных сценах, что едва не стоило ей титула. После этого Виви узнала о себе много нового, так что, как ни странно, Коннор поспособствовал ее успеху. Тот вечер сделал свое дело. Все это время Коннор старался держаться на почтительном расстоянии, пока обстоятельства не вынудили их встретиться снова.

Когда музыкальная карьера Коннора пошла в гору, он все чаще и чаще стал уезжать из города. За несколько лет он сделался суперзвездой, и их жизненные пути разошлись окончательно. Слава богу!

Виви утешала себя мыслью, что Коннор скоро вернется в Лос-Анджелес, или Нью-Йорк, или где он там теперь обитал и ее жизнь потечет в привычном русле. Сомнительное утешение, но все же…

Сможет ли она его вытерпеть? Или ей все-таки снесет крышу? Они оба повзрослели, стали старше, опытнее и мудрее. Возможно, теперь все будет совсем по-другому. Виви рискнула бросить в его сторону быстрый взгляд.

Вряд ли.

Всем своим видом Коннор выражал безграничное самодовольство и высокомерие.

Госпожа Рене одела его в кожу — на нем были не только черные штаны, над которыми Виви совсем недавно посмеялась, но также черный жилет без рукавов и казаки. Кожаные шипованные браслеты плотно облегали его бицепсы. Трудно поверить, что у вокалиста-клавишника могут быть такие сильные руки.

Брутальный образ Коннора резко контрастировал с ее белоснежным нарядом из атласа и перьев. Если костюм Виви выражал скромность и непорочность, то его наряд просто кричал о страсти: черная кожа обтягивала его тело, оставляя простор для воображения. Госпожа Рене покрыла каждый сантиметр ее тела блестками, в то время как кожу Коннора смазала маслом, что придавало ему потусторонний блеск.

Коннор был высок и темноволос. От него так и веяло опасностью: от длинных волос до бородки-эспаньолки. Виви сглотнула. Любовь к искусству развила в ней способность ценить прекрасное. Но дело было не просто в мужской красоте. Коннор обладал мужеством, силой и страстностью. Трудно было им не восхититься. Коннор поймал ее взгляд, губы растянулись в испепеляющей женские сердца улыбке, в ясных карих глазах заплясали адские огоньки.

Этого было достаточно, чтобы покорить любую женщину — по крайней мере, пока он сидел молча.

— Что-нибудь случилось, Виви?

— Засмотрелась на твою козлиную бороденку. Потерял бритву во время тура?

Коннор провел рукой по эспаньолке:

— Я решил, что она подойдет к образу. Может быть, даже придаст мне некий дьявольский шарм. Как ты думаешь?

— Она такая же дурацкая, как и твои штаны, — солгала Виви и вернулась к ужину. Своим дьявольским страстным видом Коннор был способен похитить не одну девичью душу.

К слову сказать, девушки бы и не стали сопротивляться. Коннор считался известным любимцем женщин.

Кого она обманывает? Все были в восторге от Коннора, ценили его таланты и радовались его успеху. Существовала одна причина, почему Виви не разделяла всеобщего восторга относительно обаяния Коннора.

Виви не была на сто процентов уверена, как и почему все началось, но за все двадцать пять лет знакомства с Коннором она не могла вспомнить ни одной их встречи, когда он не доводил бы ее до того, что в ней просыпалось желание его убить.

Казалось, всем было наплевать, что они просто терпеть друг друга не могли и что Коннор из кожи вон лез, чтобы досадить ей любым возможным способом.

Проиграть конкурс «Святые и Грешники» само по себе неприятное поражение, но проиграть Коннору — значит нанести сокрушительный удар по своей гордости.

Единственное, что удерживало ее на месте, было самолюбие. Лишь оно одно могло спасти ее в ближайшие недели.

Увлеченность ужином избавляла ее от необходимости вести беседы, и у нее оставалось время, чтобы мысленно пролистать свой органайзер и разработать новую стратегию. Виви могла бы вовлечь свой женский клуб. Возможно даже, ей удалось бы выйти на государственный уровень. Черт подери, да ей вообще надо привлечь целый Греческий совет. Нельзя забывать о связях, которыми она обзавелась благодаря конкурсу, включая бывшую мисс Индиана.

Тьфу. Она с нетерпением ждала этого события несколько недель и сгорала от нетерпения, предвкушая, как закончится фестиваль «Святые и Грешники». А теперь… Вся радость и энтузиазм куда-то испарились. У Виви упало сердце, когда она поняла, что, несмотря на все усилия, проиграет конкурс, причем не по своей вине. Ей казалось глупым, что совсем недавно она поздравляла себя с победой. Виви выбрали только для того, чтобы добавить пикантности и вызвать еще больший интерес к Коннору. Она возненавидела Мэнсфилда сильнее прежнего.

Виви мысленно себя отругала. Нет, она не позволит Коннору одержать над ней победу. Она заслужила ее.

Хотя Виви и понимала, что могла проиграть конкурс, но с божьей помощью она постарается этого не допустить. По крайней мере, будет держаться с достоинством и постарается получить удовольствие от работы, которая преследует собой благородные цели.

Достоинство. Хм… Как же ей удастся не потерять его, пройдя через все это?

Недобрая мысль засела у нее в голове, чем больше она прокручивала ее в сознании, тем больше она ей нравилась.

Виви не смогла повлиять на Коннора или на проведение конкурса, но зато в ее силах было контролировать свои действия. Ее выбрали для образа святой. Ей всего-навсего нужно выглядеть милой и добродетельной. На фоне Виви Коннор будет казаться высокомерным франтиком и постепенно сойдет с ума. Маленькая, но сладкая победа.

Виви бесшумно положила вилку на стол и потянулась к бокалу.

— Коннор?

— Что, Виви?

Она подняла бокал, Коннор бросил на нее недоуменный взгляд.

— За достойного конкурента и благое дело. Я с нетерпением жду приключения, потому что настоящие победители — это люди и организации, которым мы помогаем. Я рада, что ты вернулся домой и стал частью великого дела.

Брови шокированного Коннора неестественно поползли вверх, но он вовремя сумел взять себя в руки и схватил бокал.

По выражению лица Коннора Виви поняла, что выходка удалась. В любом случае это было забавно.

Вероятно, самое интересное еще только начинается.

Глава 2

Виви возвращалась домой далеко за полночь, Клубы на Френчмен-стрит были переполнены людьми. Несмотря на январь, ночи стояли теплые, и достаточно было надеть толстовку, чтобы не замерзнуть. Все лавочки были переполнены. В некоторых местах толпы праздной публики высыпали на улицу, и за несколько кварталов до дома Виви пришлось замедлить ход до скорости улитки, чтобы не наткнуться на случайных пешеходов. Детство Виви прошло на усаженных деревьями улицах Района садов, поэтому ей поначалу было нелегко привыкнуть к активному ночному образу жизни Мерайни-Трайэнгл, однако теперь она не могла себе представить жизни в другом месте. Ей всегда было приятно возвращаться домой.

Сосед Сэм торчал на балконе, пил пиво и слушал уличных музыкантов с Вашингтон-сквер. Он помахал ей рукой:

— Поздравляю, Святая Виви!

Вероятно, Лорелея уже успела всем растрепать.

— Спасибо, Сэм. — Ей следовало бы задержаться на несколько минут и поболтать с соседом, но она слишком устала, голова гудела, а от натянутых улыбок ныли скулы.

Единственное, чего ей хотелось, — это смыть с себя блестки и лечь в постель. Завтра ей нужно было встать пораньше, чтобы заняться телефонными переговорами. Она бы не отказалась от бокала вина, но сон гораздо больше пошел бы ей на пользу и помог бы избавиться от головной боли, которую вызвал у нее Коннор.

Дома ее ждала Лорелея. У них было не так много времени пообщаться на балу «Святые и Грешники», поэтому можно было пренебречь прелюдией.

— Кто к нам пожаловал! — заголосила в привычной манере Лорелея. — Святая Ви-ви-ен.

Виви театральным жестом смахнула воображаемую слезу, бросила сумочку и пакеты на пол и со вздохом плюхнулась на диван рядом с Лорелеей.

— Поверить не могу, что ты мне ничего не сказала, Виви.

— Секретная информация. Я сама узнала об этом только после Дня благодарения, поэтому мне пришлось усиленно готовиться, чтобы уложиться до начала фестиваля. Боюсь, у меня не будет ни одной свободной минутки до Марди Гра.

— Мы так гордились тобой. Мама с папой готовы были лопнуть от радости.

— Я заметила. Надеюсь, ты пересмотришь свою ежегодную клятву верности Грешникам. Я рассчитываю на твою поддержку.

— Грешники гораздо прикольнее, — наморщила носик Лорелея.

— Не заставляй меня играть на сестринских чувствах.

— Не отпугивай удачу, — фыркнула Лорелея. — Одного святого достаточно для Лабланков. Не втягивай меня, это твоя работа.

— Ну да. — У сестер и раньше случались подобные разговоры, но в первый раз она почувствовала укол зависти по отношению в свободе сестры. Виви быстро отогнала неприятное чувство. Если начать относиться в жизни так же легко, как Лорелея, то следующие несколько недель можно будет провести не слишком напрягаясь. Она сбросила туфли и откинулась назад. — Хорошо, это временное явление. Пару недель безгрешности тебя не убьют.

— Так неохота… — Лорелея снова сморщила носик. Она так привыкла играть роль плохой девочки, что как нельзя лучше чувствовала себя в этом образе. — А знаешь, никто никогда не считал меня святошей. Вот так вызов. — Лорелея расправила плечи. — Лабланки любят вызовы.

— Аминь.

— Кстати, о вызовах… — начала Лорелея, и Виви прекрасно поняла, о чем она хотела сказать, — ты хорошо сделала, что не оторвала Коннору голову на балу.

Виви почувствовала, как в душе стала нарастать злость.

— Я все прекрасно понимаю — это большой пиар-ход, чтобы собрать как можно больше денег, да? А где вино?

— Я налью. — Лорелея отправилась на кухню и вернулась с двумя бокалами. — Не могу не согласиться, что это блестящий пиар-ход, но тебе следует быть осторожней.

— Обещаю, что это будет вынужденное убийство. Я не стану просить тебя вытащить меня из тюрьмы.

Лорелея посмотрела в глаза Виви:

— Ты хочешь, чтобы я занялась церемонией коронации?

— Нет. Только не это.

— Вот и славненько. Не забывай, что ты должна вести себя безупречно.

— Я как раз сама об этом недавно думала. — Виви подняла бокал.

— Теперь ясно, почему ты себя так хорошо ведешь, — сказала в ответ Лорелея. — За тебя, Виви. Ты растешь как личность.

Поднося бокал к губам, Виви расхохоталась, чем вызвала недоуменный взгляд Лорелеи.

— Вивьен Лабланк, в чем дело?

— Ничего. Вовсе ничего, — проговорила Виви, едва сдерживая улыбку.

Лорелея метнула на нее подозрительный взгляд:

— Ты что-то натворила?

— Я просто вела себя мило и дружелюбно. Почти как святая.

— Ты знаешь, вы оба всегда представляли собой забавное зрелище, но, честно говоря, Виви…

Вивьен предостерегающе вскинула руку:

— Лорелея, не начинай. Почему при разговоре то и дело всплывает имя Коннора?

— Потому что это очень весело. Мне нравится Коннор.

— Знаю. Это ты основала его фан-клуб.

Лорелея залилась румянцем.

— Ну кто-то же должен был…

— За три года до того, как вышла его первая запись?

— Он славный парень. — Лорелея не знала, как сменить тему.

— Ты плохо его знаешь.

— Я знаю его достаточно хорошо. К тому же в последнее время за ним увязалась дурная слава.

Виви радостно причмокнула.

— Дурная слава? Ради всего святого, Лорелея, скандалы вокруг его имени неделями не покидают страницы таблоидов.

— ДНК-тест освободил его от отцовства.

— Это означает лишь то, что он не приходится отцом ребенку и избежал алиментов. А как насчет всего остального?

— Ты всерьез воспринимаешь бред таблоидов? Поверить не могу. Ты сама постоянно мне говорила, чтобы я не судила о людях по слухам, которые ходят вокруг них.

— Никто и не думал судить. Я просто говорю, что ты плохо его знаешь — по крайней мере, теперь, когда он стал взрослым. Ты ничего не знаешь о его личной жизни, кроме школьных сплетен. Кто знает, как там оно на самом деле было?

— Не думаю, что Коннор сильно изменился с тех пор. — Лорелея покачала головой.

— Он живет такой жизнью, которую мы и представить себе не можем.

— Как бы то ни было, я остаюсь при своем мнении. Мне кажется, что он славный парень.

Пришла очередь Виви покачать головой.

— Никогда бы не подумала, что тебя может привлечь в человеке только красивая внешность.

— Закулисные интриги конкурсов красоты дают о себе знать, верно, Виви?

— Ой, да прекрати. Я же не говорю, что Коннор серийный убийца. Я просто его недолюбливаю.

— Тогда объясни мне почему, — с задумчивым видом Лорелея придвинулась к краю дивана и уставилась на нее. — Я требую ответа. Даже не думай увиливать.

Виви вздохнула, с трудом подбирая слова:

— Ты хочешь сказать, что в твоей жизни нет ни одного человека, которого бы ты недолюбливала? Или того, кто обошелся бы с тобой некрасиво?

— Ну конечно же есть. Но дело в том, что я — это не ты. Тебе нравится кто-то. Кому-то нравишься ты. Ты единственный человек, кто в моих глазах дотягивает до образа святой. Я не понимаю твоего неразумного, даже скорее детского отношения к Коннору, основанного на старых обидах. — Голубые глаза Лорелеи превратились в две узкие щелки. — Ты мне что-то недоговариваешь? — спросила она с сестринским участием в голосе. — Неужели Коннор?..

Только сплетен сейчас не хватало.

— Нет. Ничего дурного и криминального.

— Еще в те времена, когда ты была «Принцессой Миссисипи», ходили слухи…

— Они едва не стоили мне короны. Все это полнейшая чушь.

— Клянешься?

— Даю слово.

— Хорошо. Если понадобится, я порву его за тебя.

— Спасибо, дорогая, это вовсе не обязательно. Если бы Коннор заслуживал смерти, я бы уже давно решила эту проблему.

После слов Виви у Лорелеи стало легче на душе.

— Тогда признавайся, что такого он мог натворить? Он дергал тебя за косички в детском саду? Украл твои деньги на обед? Дразнил тебя?

— Ну да. — Виви пожала плечами, Лорелея нахмурилась. — Он всю дорогу до Батон-Ружа пел эту песню, которую сочинил про меня, когда мы ездили на экскурсию в восьмом классе.

— Вот в чем дело. Так это все объясняет, — фыркнула Лорелея. — Коннор написал тебе песню. Неудивительно, что ты его так возненавидела.

— Она называлась «Смущенная Виви».

Лорелея вскинула бровь.

— Обожаю тебя, детка, но с тобой и вправду частенько такое бывает.

— Дело не в этом. Ни одна четырнадцатилетняя девушка не хочет, чтобы ее высмеивал симпатичный паренек того же возраста.

— Ах, ну да. Безответная юношеская любовь…

Надо же такое сказать!

— Прекрати.

Лорелея захихикала.

— Во-первых, ты провалила психологический тест, поэтому, пожалуйста, не пытайся копаться у меня в мозгах. Во-вторых, мы не на телешоу. В-третьих, мне чертовски надело, когда тыкают этим Коннором и говорят, чтобы я его полюбила. Это дико меня раздражает и заставляет ненавидеть его еще сильнее.

— Ну это, бесспорно, его промах.

То ли выпитое вино, то ли поздний час, то ли усталость так повлияли на Виви, что она вздохнула и, наконец, произнесла:

— Мари Лестер.

— При чем здесь Мари Лестер? — Лорелея недоуменно уставилась на Виви.

— Он использовал меня, чтобы подкатить к ней.

— Что?

Лорелея хлопнула рукой по лбу. Так вот почему Виви так не хотелось об этом разговаривать.

— Помнишь, какой милой и тихой девушкой она была? — Лорелея кивнула. — Поэтому родители отправили ее подальше от Нового Орлеана, этого города грехов.

— Ну и?..

— В старших классах друг Коннора Рег предложил Мари погулять. Она отказалась, потому что считала их придурками. Коннор воспринял ее ответ как вызов и повод выпендриться перед Регом.

— Допустим… И что с того?

Виви сделала большой глоток вина.

— Ну так вот, мы с Мари часто пересекались в школе и вместе проводили опыты, к тому же я нравилась ее родителям.

— Ну конечно.

— Коннор стал увиваться вокруг меня и все такое, чтобы быть ближе к Мари.

Лорелея кивнула:

— A-а, понятно. Если бы ты сказала, что он хороший парень, то она могла бы изменить свое мнение на его счет?

— Именно.

— Так вот почему Коннор к нам зачастил!

— Он просто воспользовался мной. И что хуже, Мари ему даже не нравилась. Коннор хотел доказать, что сможет замутить с Мари, тогда как его друг получил от ворот поворот.

— Ничего себе. Нет, ну, в самом деле… — Под гневным взглядом Виви Лорелея умолкла. — Ах, так ты думала, что ему нравишься. М-да… Вот почему ты залепила ему пощечину в день коронации.

Чувство боли, которое она испытала в семнадцать, могло притупиться с течением времени, но удар по самолюбию Вивьен не могла забыть, даже будучи уже двадцативосьмилетней девушкой. Она кивнула.

Лорелея округлила глаза.

— Это было сто лет назад. Юношеское недоразумение.

— Он лгал мне, воспользовался мной, нанес душевную рану и сделал из меня невольного сообщника его подлой затеи обойти своего друга. Вот так юношеское недоразумение, ничего не скажешь. Он был не прав. И что хуже всего, я ему поверила. Даже спустя столько лет я не могу этого забыть.

— Значит, не можешь отпустить ситуацию? — Лорелея покачала головой. — Ничего себе, Виви. Не думала, что все так серьезно.

— И от кого я это слышу? От девушки, которая до сих пор сходит с ума по Стиву Милнеру, который изменил ей.

— Он бросил меня на выпускном, чтобы переспать с другой.

— Замечательно, тогда поговорим о подростковых глупостях, когда ты перестанешь переживать по этому поводу.

Губы Лорелеи сжались. Виви задела ее за живое.

— Даже если бы я перестала об этом думать, за минувшие годы ничто не смогло разубедить меня в том, что Коннор остался таким же надменным эгоистичным ребенком. Во всяком случае, его слава лишь разожгла в нем пороки. А поскольку Коннор до сих пор держит на меня подростковые обиды, о какой зрелости может идти речь?

Настала очередь Лорелеи тереть глаза.

— Думаю, чтобы разобраться в этом, одним бокалом вина не обойтись.

Виви погладила сестру по коленке.

— Взгляни на ситуацию с другой стороны. Вражда только подогреет интерес к соревнованию. Если мы с Коннором зароем топор войны и станем лучшими друзьями, то люди будут разочарованы. А я не могу допустить того, чтобы «Бон Аджент» упустил возможность хорошенько на этом заработать.

Лорелея вздохнула:

— Терпеть не могу, когда ты приводишь такие разумные аргументы в дурацком разговоре. Как тебе удается?

— Это талант. — Виви посмотрела вниз и на подушках дивана увидела блестки. Уверенность и жажда победы тут же вернулись к ней, а личные счеты с Коннором отошли на второй план. — Прикроешь меня с тыла? Мне нужна любая помощь.

Лорелея кивнула:

— Кровь, даже если она течет в жилах сумасшедшего, гуще воды. Я буду вести себя как ангел во время твоего правления. С нетерпением жду королевских наград.

— Прекрасно. — Виви схватила одну из сумок и выудила из нее футболку. — Добро пожаловать в команду Святых.

Лорелея развернула бледно-голубую футболку и хмуро взглянула на изображенные на спине крылья ангела.

— Мне обязательно это надевать?

— Да, при каждом удобном случае. Как раз во вторник тебе представится такая возможность. Мы собираемся организовать мегауборку.

Недовольство на лице Лорелеи сменилось неподдельным ужасом.

— Никогда бы не подумала, что ты заставишь меня заниматься физическим трудом.

— Это полезно для души, несмотря на то что пострадает маникюр.

— Я думала выйти на работу во вторник.

— А я почти с уверенностью могу сказать, что папа даст тебе выходной.

— Тогда ладно. — Лорелея метнула на «крылатую» футболку полный отвращения взгляд. — Совершенно не мой цвет. А какого цвета футболки в команде Коннора?

— Даже не смей шутить по этому поводу. Мне и так хватает сестры, которая с почтением смотрит на темную сторону.

— Так уж и быть, Виви. Как бы странно это ни звучало, но я уступлю. Имей в виду, я не собираюсь слушать твое нытье по Коннору следующие четыре недели.

Как жаль, что никто не подумал об этом перед тем, как столкнуть ее с Коннором.

Большую часть воскресенья Коннор провисел на телефоне, разговаривая со своим менеджером и агентом, но рутина не сильно его угнетала, потому что он с комфортом обосновался на балкончике с видом на Роял-стрит, потягивал кофе с молоком и лакомился пончиками. Квартира на третьем этаже пустовала, поскольку Гейб был в Италии. Коннор мог насладиться одиночеством в самом сердце Французского квартала. Уличные музыканты внизу демонстрировали скорее неиссякаемый энтузиазм, нежели природный талант. Их незамысловатая музыка напоминала цоканье копыт, звон колокольчиков запряженных мулами повозок и выкрики гидов, шедших с группами туристов вниз по улице.

Нежась под лучами зимнего солнца, примостив ноги на кованые железные перила, Коннор предавался безделью, а вернее, прогнав из головы все мысли, испытывал настоящее блаженство. Он не осознавал, в каком напряженном состоянии находился вплоть до этого момента. Даже рекомендации врачей, предписывавших отдых его пальцам и запястьям, казались менее обременительными и докучливыми. Клавиши остались где-то далеко, единственной нагрузкой, которую выполняли его запястья, было неторопливое движение руки, подносившей ко рту чашку кофе. Даже после многочасовых телефонных разговоров его ум оставался ясным. Коннор чувствовал в мышцах приятное расслабление, боль потихоньку отступала — можно было прекрасно обойтись без лекарств.

Неповторимое блаженство. Коннор мог просидеть здесь весь день и не утруждать себя ничем, кроме хорошего крепкого сна.

Мать Коннора была очень недовольна, когда узнала, что ее сын предпочел остановиться в квартире друга, вместо того чтобы поехать домой. Но он не хотел, чтобы его громкий визит в родной дом привлек толпу фотографов и поклонников, которые непременно осадили бы родительское гнездо и растоптали мамины цветы. Коннор решил поступить проще.

Коннор был не единственной знаменитостью, называвшей Новый Орлеан своим домом. Однако участие в фестивале «Святые и Грешники» сразу после громкого скандала с Кэти Аррас и ее обвинений… В общем, будет лучше, чтобы все пересуды утихли.

Очень скоро люди привыкнут к его присутствию и перестанут раздувать сплетни.

Боже, как же он любил этот город!

Именно поэтому он ухватился за возможность побыть Грешником года. Шутки в сторону, это было честью для него. Он чувствовал, как никогда, что, преуспев в жизни и став популярным, сможет привлечь большие деньги в фонд, даже если, по мнению Виви, это были неравные условия.

Кстати, о Виви…

Вид из окон квартиры Гейба таил сюрприз: Коннор мог прекрасно видеть парадную дверь галереи Виви, находящейся выше по Роял-стрит. Если верить словам мамы, которая держала его в курсе всех событий Нового Орлеана — особенно тех, что касались ее друзей и их детей, — дела в галереи Виви шли в гору. Она умудрялась найти равновесие между доступными, легко продаваемыми произведениями искусства и картинами высокого качества.

Виви молодец! Коннор и предположить не мог, что искусство было настоящей страстью Виви. До Коннора доходили слухи о ее успехах. Он был рад узнать, что после выигранного ею конкурса «Мисс Луизиана» она смогла заняться чем-то большим, чем вертеть булавой и светить милым личиком. Виви всегда отличалась интеллектом, наконец-то она нашла применение своим мозгам.

Благодаря маме он знал, что выбор Виви на роль Святой не был ни для кого секретом. Если бы у жителей города появилась возможность ее канонизировать, они непременно бы это сделали. Виви во всем принимала участие; если нужен волонтер и гость какого-нибудь мероприятия, то Виви мчалась туда. Удивительно только то, что ее не назначали на роль Святой гораздо раньше. Теша свое самолюбие, Коннор уж было подумал, что Макс и его команда выжидали окошка в его расписании, чтобы составить прекрасную пару соперников.

Утренние газеты пестрели радостными статьями, в которых находчивые журналисты сравнивали их отношения с событиями минувших дней в шуточной форме, словно в городе остались жители, которые до сих пор не знали, что дети двух старейших и влиятельных местных семей постоянно цапались, как кошка с собакой.

Многие годы он думал, что непременно должен идти вперед и много добиться в жизни, но теперь пришел к той мысли, что, независимо от того, каким знаменитым он стал, и миллионных тиражей, какими разошлись его записи, люди никогда не позволят ему искупить ошибки прошлого. Особенно если это самое прошлое до сих пор служит поводом для шуток и сплетен.

Как бы то ни было, пришло время пожинать плоды материального благополучия, которые принесла ему слава. Обрывочные мысли, крутившиеся в его голове, постепенно обрели отчетливый смысл, будто кусочки пазла встали на свои места, словно сама судьба вмешалась в ход его мыслей. Старый кофейный склад на Джулия-стрит, инвесторы вроде Гейба выстраиваются в очередь с открытыми кошельками…

Если бы все вышло именно так, как он запланировал — а все к тому и вело, — он бы сделал для города больше, чем простой житель. Он бы стал неотъемлемой частью Нового Орлеана, о чем и подумать раньше не мог. Конечно, для Коннора это был необычный опыт, но он чувствовал, что поступал правильно. Ему не нужно было привыкать к новому месту, потому что это был его родной город, который только и ждал его возвращения. Коннору просто необходимо убедиться, что в этот раз никто не встанет у него на пути.

Мама, вероятно, думала, что желание Коннора сделаться музыкантом было сродни юношескому бунту против намерений его родителей запихнуть его в колледж, затем пристроить в фирму отца, женить на местной красотке, например из семьи Лабланк, и помочь обосноваться в особняке не дальше трех кварталов от отчего дома. В будущем, возможно, все так и получится. За исключением неприятных заголовков таблоидов и его долгого пребывания вдали от дома, матери было не на что жаловаться. Тем не менее она не оставляла надежды на то, что в скором времени сын обзаведется женой, большим домом и детишками…

Как ни странно, мысли его вернулись к Виви.

Если бы он всерьез вознамерился поселиться в родном городе, то ему пришлось бы заключить с Виви перемирие. Прийти к некоему соглашению. Им бы в любом случае пришлось бы тут и там пересекаться из-за родителей и общих друзей, в общем, трудно было проигнорировать друг друга.

Слава дает свои преимущества, но у Виви былхороший козырь. Люди ее уважали и прислушивались к ее мнению. Попытайся он представить себя в более выгодном свете, на это бы никто не купился, если бы только Виви сама этого не одобрила. Черт побери, ты даже не сможешь называться достойным человеком, если проживаешь в одном городе с Виви, которая тебя ненавидит. Людям может нравиться Коннор по разным причинам, но все без исключения любят Виви и уважают ее мнение. Чем дольше она будет его ненавидеть, тем сильнее народ озаботится вопросом «почему?». Какова бы ни была причина, жители во всем обвинят Коннора.

Боже, как же его это раздражало!

Пока Виви чудесным образом выказывала учтивость и вежливость во время обеда, Коннор предполагал, что ее любезность закончится в тот момент, когда она узнает, что он рассчитывал вернуть себе то, что она, безусловно, считала сейчас своей прерогативой.

Виви будет в бешенстве. Коннор с нетерпением ждал этого. Нет, подумал он, прокручивая в голове эту мысль в свете недавних умозаключений. Ему не требовалось ее одобрения — хотя оно пришлось бы кстати — нет, ему хватило бы ее снисхождения. Он ничего не добьется, если станет забрасывать ее тухлыми яйцами.

Коннор едва ли осознавал, что неотрывно смотрит на парадную дверь в галерею Виви, пока та вдруг не открылась и на пороге не появилась виновница мучавших его сомнений. Он уже было собирался отвести взгляд в сторону, но вдруг подумал, что Виви вряд ли станет смотреть вверх. Но даже если бы она это сделала, то, скорее всего, его бы попросту не заметила. Виви остановилась, порылась в сумке и достала телефон.

Двое мужчин, стоявших неподалеку у машины, не стесняясь, уставились на нее. Коннор прекрасно их понимал. Черная юбка-карандаш эффектно подчеркивала стройные ноги Виви и тонкую талию, а зачесанные наверх волосы обнажали изящную линию шеи и высокие скулы. Видимо, один из мужчин предложил другому подойти и заговорить с ней. Эта красотка не по твою душу, приятель, подумал Коннор. Выражаясь словами его покойной бабушки, «яркий пример отменной породы и достойного воспитания».

Виви перестала говорить по телефону, надела солнцезащитные очки и, поспешно скрывшись за углом, перешла на Сент-Энн-стрит, направляясь к Джексонс-сквер. Коннор, как и большинство остальных мужчин, провожал ее взглядом, пока она не скрылась из вида.

Завтра ему предстоит вместе с Виви поучаствовать в утреннем шоу на телевидении, подогреть интерес всех местных телевизионных станций и побудить инвесторов раскошелиться. После этого последует завтрак в компании больших шишек и глав организации и фотосессия. Большую часть дня ему придется провести в обществе Виви.

Виви старалась вести себя вежливо и мило прошлым вечером, однако Коннор ни на секунду не сомневался, что она просто-напросто разыгрывает перед ним спектакль. Он слишком хорошо ее знал, чтобы купиться на этот фокус. Коннор даже не станет пытаться угадывать, ради чего она все это затеяла, кроме того, чтобы поддерживать имидж Святой. В любом случае он ей спуску не даст. Ее благочестивое поведение на публике сыграет ему только на руку. Это давало ему негласное одобрение с ее стороны, о чем она даже не догадывалась, если говорить о нечестной игре.

Хоть ему и уготована роль Грешника — вполне заслуженный титул, — но Виви была не единственной, кто знал, как себя вести.

Интересно, кто первый сорвется?

Глава 3

Ведущая с фальшивой улыбкой считала себя очень умной, но Виви заранее знала, что сейчас произойдет. Ее попытаются вывести на эмоции скользкими вопросами. Хотя не стоит жаловаться, это часть игры.

Если эта провокаторша Кэти вздумала меня смутить, то ее ждет большое разочарование.

В голове Виви сложился уничижительный стереотип о конкурсах с участием авторитетных репортеров. Хотя прошло несколько лет с тех пор, как она в последний раз участвовала в конкурсе, память о них еще не стерлась из ее души. Парочка вопросов и комментариев, касавшихся Коннора, и у Виви должен был развязаться язык, а сама она непременно должна была сморозить какую-нибудь глупость. Или выдать что-нибудь провокационное, подходящее для того, чтобы впоследствии вырвать из контекста и представить в совершенно ином свете.

Улыбка становилась все шире и шире. Ну давай же, подумала Виви и позволила себе улыбнуться вслед за репортершей.

— Ну так что, Вивьен, что ты чувствовала, когда услышала имя Коннора в пятницу? Ты была ошарашена?

Виви кивнула, и ведущая просияла, очевидно отметив про себя, что попала в самую точку. Дилетантка.

— Полагаю, как и любой другой, сидящий в зале. При его-то занятости! Я и предположить не могла, что ему удастся найти окно в своем плотном графике, чтобы приехать домой и поучаствовать в «Святых и Грешниках».

— Тогда все в порядке? Я имею в виду вашу дуэль.

— В общем, да. — Виви сделала паузу, чтобы поддразнить ведущую лаконичным ответом, за которым могло скрываться нечто большее. — Сначала я хотела, чтобы мне нашли соперника, которого можно было бы легко победить. Но потом напомнила себе, что это не просто соревнование, здесь нет проигравших. Потому что деньги, собранные за время проведения «Святых и Грешников», пойдут на благотворительность, и каждый, кто имеет к этому непосредственное отношение, уже победитель.

Вот и удалось нейтрализовать провокационный вопрос и вернуться к сути разговора.

— А ты что скажешь, Коннор?

Виви с безмятежным выражением лица повернулась к сопернику. Только не облажайся сейчас.

Несомненно, Коннору в силу его популярности неоднократно приходилось отвечать на подобные вопросы. Виви придумала дюжину хороших ответов и усиленно сконцентрировалась на них, словно пытаясь мысленно передать их Коннору.

— Я был приятно удивлен, когда узнал, что стану участником этого фестиваля. Это большая честь иметь возможность сделать что-то хорошее для такого количества людей. Как уже сказала Виви, мы все победители — хотя я не теряю надежды устроить грандиозное шоу под конец. — Он растянул губы в своей фирменной очаровательной улыбке и посмотрел на репортершу. Коннор избавился от эспаньолки, и на гладко выбритом подбородке стала видна ямочка. Вдобавок он подмигнул, ведущая зарделась и на мгновенье запнулась, прежде чем задать следующий вопрос.

О Господи. Избавь меня от этих жеманниц! Когда Коннор вступил в возраст полового созревания, женщины рядом с ним теряли голову. Неудивительно — обаяние и слава росли по мере того, как становилось красивее его тело… Виви прекрасно понимала неопытную ведущую, хотя это не избавляло ее от чувства стыда за представительниц слабого пола.

Виви не могла не согласиться с тем, что Коннор весьма ловко ушел от неприятного вопроса.

Не сумевшей вытянуть из Коннора ничего интересного ведущей пришлось довольствоваться списком предстоящих событий и людей, задействованных в «Святых и Грешниках». Камера развернулась в сторону метеоролога, приготовившего прогноз погоды, и Виви отцепила микрофон.

Виви с Коннором управились с четырьмя утренними шоу за два часа. Такой плотный график исключал потерю времени на простую болтовню. Коннор, однако, решил сделать паузу, чтобы раздать автографы и попозировать фотографам. Виви прикусила язык и ждала в сторонке с видом, который, как ей казалось, выражал ангельское терпение.

Наконец она решила вмешаться в его бенефис тщеславия.

— Прошу прощения, но боюсь, что если мы сейчас не поторопимся, то опоздаем на следующее интервью.

Соперники вышли из здания, Коннор поравнялся с Виви и произнес:

— Спасибо, что спасла. Иногда бывает так сложно от них отделаться.

— Ты же не собираешься останавливаться на каждом шагу, в противном случае мы никогда от них не избавимся. Я понимаю, что ты терпеть не можешь разрываться, но надо принимать во внимание и расписание других людей.

— Узнаю прежнюю Виви, — театрально вздохнул Коннор. — Понимаю, как трудно порой сдержаться, чтобы не съязвить.

Черт подери, Виви совершенно забыла о своем обещании вести себя вежливо и любезно.

— Поберегу-ка я свои колкости для камер. Прости.

В машине их ждал водитель со свежим кофе, принесенным из соседнего магазина. Виви едва не бросилась ему на шею в знак благодарности — как за кофе, так и за возможность собраться с мыслями. Виви сделала несколько глотков, чтобы смягчить горло.

— Как бы то ни было, я совершенно не приспособлена для того, чтобы быть твоим телохранителем. Найди себе того, кто знает, как освободить тебя из клешней назойливых поклонников.

Коннор метнул на Виви быстрый взгляд:

— Если бы не они, то моя карьера не состоялась бы. Они меня поддерживают. Самое малое, что я могу для них сделать, — это подарить автограф и сфотографироваться на память. Издевайся надо мной сколько хочешь, только не надо смеяться над моими фанатами.

Голос Коннора прозвучал холодно и сердито, чем привлек внимание Виви. Она ни разу не слышала, чтобы он говорил в такой манере.

— Какой ты серьезный!

— Более чем.

Виви почувствовала себя на голову выше.

— Ну, тогда извини за то, что обидела твоих фанаток.

Коннор кивнул, молча принимая ее извинения, достал из кармана телефон и заводил пальцем по экрану. Виви обрадовалась, что Коннор отвлекся, ей было необходимо время подумать: Виви заметила, как позирование перед фотографами и раздача автографов раздували его эго. Она и представить себе не могла, что Коннор с таким энтузиазмом подходит к своей работе. Хотя в этом был некий смысл. Если бы не его фанаты, он бы не преуспел, а значит, должен их ценить.

Виви никогда бы не подумала, что он будет к ним так относиться.

— Кстати, не так просто уйти от неприятного вопроса и увести нить разговора в нужное тебе русло, — произнес Коннор, не отрывая взгляда от телефона.

— Похоже, тебе это удалось, — проговорила Виви.

— Я хорошенько усвоил, что выступать на сцене и давать интервью — две совершенно разные вещи. Стоило мне один раз оступиться, и я поклялся, что постараюсь больше не допустить досадных ошибок. Что скажешь?

Он что, издевается?

— Все началось с того момента, как я выиграла титул принцессы Миссисипи. — Виви замолчала, Коннор никак не отреагировал. — Я метила на мисс Луизиана и мисс Америка. У меня были отличные предпосылки, титул и репутация. Все играло мне на руку.

— Я как-то об этом не подумал. По твоей работе и не скажешь, что она трудна.

— Знаешь ли, то же самое я думаю о твоей работе, — фыркнула Виви.

Коннор взглянул на свою спутницу с таким выражением лица, словно она сказала что-то из ряда вон выходящее.

— Да ты просто никогда не совершала полугодовое мировое турне.

— А ты никогда не был мисс Луизиана.

— Да будет тебе известно, что это тяжелый изнурительный труд, а не только блеск славы и выход на бис.

— То же самое могу сказать и о конкурсе «Мисс Америка». — Виви чарующе улыбнулась.

Коннор широко распахнул глаза в недоумении.

— А я всегда считал, что надо просто прекрасно выглядеть и хорошо двигаться на сцене.

— Знаешь, твоя толстокожесть нисколько меня не удивляет.

— Вот только не надо изображать из себя жертву.

Виви и сама поймала себя на мысли, что вот-вот обидится, и гордо вскинула подбородок.

— Мне не хватит терпения, чтобы развенчивать в твоей голове стереотипы по поводу конкурсов красоты. Если ты думаешь, что я недалекая и ничего собой не представляю, то это твои проблемы. Меня называли и похуже. Только позволь заметить, что это было много лет назад. Дни, когда на моей голове красовалась корона, давно в прошлом, и теперь мне есть чем гордиться.

— Ты говоришь о своей галерее?

— Именно. — Виви и впрямь очень гордилась галереей и с удовольствием похвасталась бы любому, кто готов был ее выслушать, включая Коннора. К тому же это весьма нейтральная тема для разговора. — Сначала мне казалось, что пройдет целая вечность, прежде чем я смогу ее раскрутить, однако сейчас дела идут хорошо. Совсем недавно мы взяли шефство над несколькими молодыми начинающими художниками — предоставили им студию и небольшую стипендию.

— Молодец, Виви!

Виви не поняла, был ли в его словах сарказм. Иначе она не упустила бы случая съязвить в ответ. Она, конечно, допускала, что могла ляпнуть такое, о чем после очень сильно сожалела бы, но любопытство не оставляло ее в покое. С невозмутимым лицом Коннор откинулся на сиденье и закрыл глаза.

— Разбуди меня, когда доберемся.

Я не нанималась ему в будильники. Очевидно, Коннор привык путешествовать в окружении тех, кто готов был ему угождать. Не будь такой чувствительной. Будь на месте Коннора другой человек, такая безобидная просьба ее нисколько бы не смутила. Как бы то ни было… очень невежливо вот так взять и задремать вместо того, чтобы продолжить беседу. Не сказать, что Виви жаждала разговора, но это было делом принципа.

Коннор вытянул свои длинные ноги и скрестил лодыжки, заняв больше свободного места, чем положено на одного пассажира. Как ни удивительно, он, казалось, тут же заснул, медленно и глубоко задышав. Как такое возможно?

Он оставил ее на заднем сиденье практически в одиночестве. Виви теперь не с кем даже было поговорить, она, конечно, могла отодвинуть экран, разделявший ее с водителем и пообщаться с ним, но ей пришлось бы пробираться через разлегшегося Коннора.

Виви достала телефон, чтобы проверить почту. Однако взгляд ее скользнул на большие черные ботинки, расположившиеся рядом с ее аккуратненькими черными туфлями без каблуков. Какие большие ноги, подумала она, под стать большой голове.

Кстати, о голове. Коннор откинулся на подголовник. Отсутствие козлиной бородки в корне меняло восприятие, делая акцент на его волевом, четко очерченном подбородке. Даже с расслабленными во сне чертами лица Коннор производил внушительное впечатление.

Он совсем не походил на простого эстрадного вокалиста-клавишника, скорее создавал образ лихого рок-героя на пике популярности. Женщинам нравился мужчина, сочетавший брутальную внешность и способность исполнять лирические песни проникновенным голосом, от которого по всему телу разбегались мурашки. Коннор воплощал собой ожившего героя любовных песен.

Даже Виви признавала — хотя никому не открылась бы в этом, конечно, — что Коннор великолепен. Широкие плечи, сильные бедра, соблазнительная улыбка, заставлявшая трепетать женские сердца. Женщина должна быть слепой или глухой, чтобы не оценить его внешность, Виви ни к одной из этих категорий себя не причисляла. Нельзя сказать, что она не замечала или отрицала его обаяние, просто, хорошо зная Коннора, старалась не воспринимать его всерьез.

Ух, в машине становилось жарковато. Коннор источал тепло, словно обогреватель. Меньше всего ей хотелось появиться на телевидении потной и раскрасневшейся. Кнопка климат-контроля находилась рядом с Коннором, и чтобы до нее дотянуться, Виви пришлось бы пробираться через его колени. Она решила приоткрыть окно, чтобы впустить в салон свежий воздух.

Окно на ее стороне, казалось, не открывается. Чтобы совершить задуманное, Виви должна была перегнуться на другую сторону. Но длинные ноги Коннора мешали ей сделать и это. Кто вообще сконструировал этот салон? Она, конечно, могла разбудить Коннора, но причина казалась незначительной, ей не хотелось выглядеть глупо.

По крайней мере, внешне. Внутри была совсем другая ситуация.

Виви скользнула на край, приподнялась, положила одну коленку на сиденье, другую перекинула через Коннора. Она уже было дотянулась до ручки, умудрившись не задеть Коннора, как вдруг водитель резко затормозил. Виви отбросило сначала вперед, потом назад, перед тем как машина остановилась.

Девушка потеряла равновесие и неуклюже и жестко рухнула на колени Коннору.

Коннор успел задремать, когда резкий толчок привел его в чувство. Он пробудился за секунду до того, как Виви очутилась у него на коленях.

Инстинктивно он обхватил ее руками и не дал соскользнуть вниз. Первой мыслью, пробежавшей в тот момент в его голове, было то, как приятно обнимать Виви. Рука Коннора оказалась на упругом стройном бедре девушки. Изгибы миниатюрного тела, которыми он восхищался в юности, показались ему еще привлекательнее. Он почувствовал напряжение в теле, от внезапного прикосновения на коже выступила испарина.

Голова Виви лежала на его плече, и легкий цветочный аромат, который всегда окружал ее персону, ударил в нос Коннору, стоило ему вдохнуть. Он уловил ее сердцебиение и понял, что второй рукой касается ее груди — нежный холмик идеально помещался в его ладони. Вдруг его тело пронзил разряд примерно такой же силы, с которой Виви приземлилась к нему на колени.

Коннор тут же отдернул руку и убрал с лица Виви непослушные локоны.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да. — Виви пришла в себя, соскользнула на сиденье рядом с Коннором и принялась пальцами приглаживать растрепанные волосы.

Экран, разделявший салон, приоткрылся, и показалось встревоженное лицо водителя.

— Прошу прощения. Какой-то идиот выехал на красный. С вами все в порядке?

— Кажется, да. — Голос Виви немного дрожал. — Ты как, Коннор?

— Прекрасно, — ответил он. Коннору казалось, что Виви долго просидела на его коленях, он только сейчас стал соображать, что на самом деле прошло всего несколько секунд. Из-за реакции своего тела он почувствовал себя озабоченным подростком, который никогда раньше не прикасался к девушкам.

Слава богу, это была всего лишь Виви.

Коннор заерзал на месте, пытаясь усесться удобнее, пока наконец не взял в себя в руки.

Лицо Виви пылало, он заметил, что руки у нее слегка дрожат.

— Ты уверена, что все в порядке?

— Да, все хорошо. Правда. — Автомобиль дернулся с места, и Виви отодвинулась на сиденье. — Я пыталась дотянуться до окна, когда водитель резко затормозил. Прости, что приземлилась на тебя.

Вероятно, в машине сделалось очень жарко. Коннор, приняв извинения спутницы, приоткрыл окно. Салон тут же наполнился свежим воздухом, развеявшим жар и напряжение. — Так лучше?

— Намного.

Виви сглотнула и подняла глаза на улыбающегося Коннора. Их взгляды встретились, Коннор заметил, какие у Виви большие синие глаза. На щеках девушки все еще полыхал румянец, а дыхание было сбивчивым.

Виви не смогла вынести ни его взгляда, ни улыбки и, порывшись в сумочке, достала оттуда зеркальце и помаду. У нее все еще тряслись руки, и ей пришлось проявить максимум усилий, чтобы совладать с собой.

Коннор был не единственным, кто ощутил на себе последствия внезапного торможения. Казалось, что Виви до сих пор не отошла от шока. Эта мысль прочно засела в его сознании, и воздух опять накалился.

— О, посмотри — мы приехали, — торопливо проговорила Виви, в ее голосе чувствовалось неподдельное облегчение. Она открыла дверцу прежде, чем водитель остановил автомобиль напротив студии. — Пойду освежусь перед тем, как мы выйдем в эфир. — Виви бросилась к студии, словно ее по пятам преследовали гончие.

Коннор ее прекрасно понял.

* * *

Виви не отказалась бы плеснуть себе в лицо стакан холодной воды, но от такого необдуманного действия потек бы макияж, и весь эфир Виви чувствовала бы себя енотом-полоскуном. Вместо этого она решила протереть влажным полотенцем шею, чтобы хоть как-то охладиться.

Только прислушавшись, нет ли кого поблизости, и внимательно оглядевшись, Виви позволила себе шумно вздохнуть и опереться ладонями о подоконник.

Святые угодники.

Я сидела у него на коленях.

Одной рукой он меня…

А другой…

Виви прекрасно помнила, за что ухватились его руки. Она чувствовала себя словно заклейменной от его прикосновений.

Не только его руки разожгли в ее теле огонь. Она же приземлилась прямо на его пах… Как он… Нет, она… О боже, как можно опуститься прямо на это место. Да если бы она специально старалась, у нее бы так точно не получилось.

Обескураженность — самое подходящее слово для описания ее состояния.

Вероятно, если бы за несколько минут до происшествия она не сверлила бы его взглядом, то не чувствовала бы себя сейчас так, словно только что станцевала ему приватный танец.

Ужасное ощущение, но большее негодование в ней вызывало то, что долю секунды она была даже рада, что все именно так произошло.

Коннору тоже пришлось по душе, подсказывал внутренний голос. Этого нельзя было не заметить по выражению его лица.

И надо же ей было так предательски задрожать и смутиться… Тьфу. По взгляду Коннора Виви решила, что он все понял. А с его-то самомнением…

Единственным желанием Виви на тот момент было провалиться сквозь землю. Кое-как совладав с эмоциями, она достала расческу и принялась приводить в порядок волосы, которые несколько минут назад еще сильнее запутала, пытаясь пригладить пальцами. Критически оглядев свое отражение в зеркале, Виви пожала плечами и продолжила колдовать над волосами. Виви надеялась, что румянец исчезнет до того, как она окажется перед объективом телекамеры, но мысль о скорой встрече с Коннором похоронила всякую надежду. Вероятно, ей придется сидеть всю передачу красной, как перезрелый помидор.

Коннор бесспорно был красавчиком, но у нее уже выработался иммунитет. Виви нельзя назвать ограниченной девушкой, которая теряет покой при виде красивого лица и восхитительного тела. Ей нравились мужчины с начинкой.

Кто-то сказал, что этого требует мое подсознание.

— Вивьен? — Из-за двери выглянула голова молоденькой женщины. — Вы готовы? Нам нужно прицепить вам микрофон.

— Иду. — Виви проверила, не осталось ли на зубах губной помады, и последовала за женщиной по коридору. У нее не было выбора.

Коннор стоял примерно в двадцати шагах от двери в студию и подписывал CD-диск. Он протянул его заждавшемуся фанату и улыбнулся в камеру, потому что третий желающий уже давно порывался с ним сфотографироваться. Ассистентка прогнала любопытных, Коннор посмотрел на Виви, на мгновение встретившись с ней взглядом, и отвернулся.

Великолепно! К этому кошмару не хватало еще добавить сексуальное возбуждение. Пока Коннор раздавал автографы и общался с поклонниками, которые чуть ли не слюни на него пускали, Виви было нечем и некем себя занять. Ей не оставалось ничего иного, как стоять, словно дура, и ждать Коннора, который ослеплял всех вокруг своим обаянием.

Все было бы не так страшно, если бы на мгновение Виви не поняла, что готова так же жеманничать и флиртовать с ним, как обступившие его поклонницы, попавшие в сети его очарования.

Художественные галерей Нового Орлеана так же интересны, как и концертные туры, и вечеринки с участием знаменитостей в Лос-Анджелесе. До участия в этом шоу она дюжину раз давала интервью, правда только по поводу благотворительных организаций. Каждый знал ее историю.

Коннор был на высоте, Виви на мгновение вспомнила, как сама когда-то была в центре внимания. Но теперь, на двадцать восьмом году жизни, многого достигнув, она стала всего лишь одной из светских львиц, которая ходит по светским тусовкам в надежде уцепиться за былую славу.

В душу прокралось уныние.

Неужели она в самом деле ничего собой не представляет?

Что-то было не так. Виви ответила на все вопросы, со всеми поздоровалась, улыбнулась в каждую камеру, но Коннора не покидало ощущение, что Виви чем-то обеспокоена.

Когда она обратилась к нему напрямик — что происходило нечасто, — ее голос звучал так тихо, что казалось, он вот-вот опустится до шепота. Виви монотонно отвечала на вопросы. Она не отпустила ни одной колкости в его адрес, хотя у нее было несколько шансов это сделать. Раньше она ни за что не упустила бы возможности его подколоть.

Коннор решительно вознамерился заключить с ней перемирие, хотя даже понятия не имел, к чему это могло привести.

Как-то все было странно. Скорее даже тревожно.

После нескольких часов натянутой беседы водитель стал развозить соперников по домам. Виви играла с телефоном или посматривала в окно, словно видела город впервые.

Коннору с трудом удалось взять себя в руки после того, что случилось утром. Озадаченный резкой переменой отношения к нему, он усомнился, правильно ли истолковал выражение ее лица. Возможно, это вовсе не был шок? А что тогда? Ужас? Отвращение? Обида? Вероятно, оказаться на коленях у Коннора было для Виви сродни падению в помойную яму.

Черт подери! Ему вообще не стоило ее трогать. Коннор почувствовал жар в ладонях при воспоминании о событиях этого утра, больше всего ему захотелось окунуть руки в холодную воду, чтобы хоть как-то успокоиться.

Виви прервала молчание:

— По поводу утра… Я серьезно.

Слова Виви прервали мысли Коннора. Неужели Виви?..

— Мы с тобой соперники, но это не должно мешать нам сосредоточиться на главном.

Ох. Коннор постарался взять себя в руки.

— Согласен.

Виви скользнула пальцем по телефону, на что-то засмотревшись.

— Тебе удалось обойти меня через онлайн-пожертвования, но даже не думай, что я готова сдаться.

— Ясное дело.

— Конечно. Ты, вероятно, привлечешь кучу денег и…

Хватит.

— Мы оба будем стараться, — бросил он, не подумав.

Виви усмехнулась:

— Ты меня обойдешь. Я почти смирилась с этим.

— Я серьезно. Доллар за долларом мы вместе соберем достаточно денег. Я, знаешь ли, тоже могу поспособствовать.

Слова Коннора привлекли внимание Виви, она посмотрела в его сторону:

— Не может быть.

— Беспокоишься о моих финансах?

— Не сомневаюсь, что ты привлечешь много денег. Не важно, откуда поступят средства: со стороны Грешника или Святого.

Коннор откинулся на сиденье и поерзал, принимая удобное положение. Выходит весьма занимательно. Сможет ли ее личная неприязнь к нему пересилить присущий ей дух соперничества? До этого момента деньги никогда не приносили ему столько удовольствия.

— Мои личные пожертвования не прибавят мне очков в нашем противостоянии, но кто сказал, что я не могу внести деньги на твой счет?

— Но зачем тебе это? — Боевой настрой мешал Виви хорошенько обдумать слова Коннора.

— Это уравновесит наши шансы.

Виви подозрительно сощурила глаза.

— А что, если это приведет меня к победе?

— Ну, значит, так тому и быть.

Виви снова усмехнулась, искренне считая, что Коннор пошутил. Кто бы мог подумать?

— Сможет ли твоя гордость вынести этот удар, Коннор?

— Аналогичный вопрос. А твоя?

— Что, принять от тебя деньги? — фыркнула она. — Конечно, это доставит мне большое удовольствие.

— Все когда-нибудь случается впервые.

На щеках девушки заиграл румянец.

— Как я уже сказала, это не имеет к нам никакого отношения.

— Тогда почему победа надо мной принесет тебе такое удовольствие?

— Дело в том, что важная цель этого соревнования не отнимает у меня права радоваться личным победам.

Услышав слова Виви, Коннор недоуменно поднял бровь и заметил, что румянец на ее лице стал очевиднее. Как ни странно, его пульс участился.

— Выиграть у тебя или кого-либо другого для меня равнозначно. Соревнования хороши сами по себе.

— Ну, раз ты так говоришь.

— Именно. Я искренне желаю тебе дожить до того момента, как ты выполнишь свое обещание. Если ты захочешь отказаться от своих слов…

— Я всегда держу слово, Виви. Всегда.

В воздухе повисло странное молчание, Виви отвернулась. Между противниками чувствовалось напряжение, но гордость и соперничество, казалось, их объединили.

Водитель остановил машину, Виви выглянула в окно и нахмурилась. Она взялась за ручку и произнесла:

— Мой автомобиль дома. Не понимаю, зачем он привез меня в галерею.

Коннор схватил Виви за руку, вызвав ее негодование.

— Это я выхожу здесь.

— Что?

— Я остановился у друга.

— Где? — Виви огляделась.

Коннор указал на дом Гейба.

— Это же дом Гейба Морроу.

— Да. Правда, он сейчас в Италии…

— Знаю, но я понятия не имела, что вы были знакомы.

— У нас много общих друзей. Не знал, что ты в их числе.

— Ты в курсе, что моя галерея находится здесь? — Виви указала на здание.

— Теперь знаю. Я бы хотел предложить тебе как-нибудь со мной выпить… — Он решил не договаривать фразу, и, как и ожидал, Виви удивленно округлила глаза. — До завтра, Виви.

Коннор вышел из машины, прохладный ветерок приятно ласкал разгоряченное лицо. Наконец, вдали от Виви он стал приходить в свое обычное состояние, впервые за столько времени.

Сегодня определенно что-то случилось. Виви удалось сделать в его сознании короткое замыкание.

Однако даже такое поэтичное объяснение не избавляло его от осознания того, что нечто необъяснимое возникло между ними еще до того, что произошло этим утром.

Глава 4

Виви не переставала удивляться, как медленно порой продвигалось восстановление некоторых разрушенных участков. Если бы не заросли и выцветшие знаки на зданиях, можно было бы подумать, что ураган прошел всего пару недель, а не несколько лет назад. Как ни удивительно, Виви не часто видела подобную картину, хоть и жила в городе. Наиболее пострадавшие районы находились на почтительном расстоянии от Района садов и Французского квартала. Меньше трети жителей смогли вернуться домой, и значительная часть прилегающей территории выглядела пустынной и безжизненной.

Виви с трудом доволокла тяжелый куль до мусорного контейнера и, поворчав, опустила его внутрь. Плечи и руки пульсировали от напряжения, ноги ныли от боли. Рядом с Виви появилась Лорелея с бутылкой воды. Несмотря на то что денек выдался прохладный, от тяжелой нагрузки на ее шее выступили капельки пота. Лорелея сделала большой глоток и со стоном прислонилась к контейнеру:

— С тебя массаж и маникюр.

— Хорошо. — По удивленному выражению лица Лорелеи Виви решила, что сестре был нужен только повод поворчать. — Я ценю твою помощь. Мы утрем нос этому Коннору.

— Точно, мы его здорово уделаем.

— Согласна, — ответила Виви.

Лорелея фыркнула, и Виви пожалела о сказанном.

— Ты правда так думаешь? Я и не предполагала, что ты заметишь.

— Тебе что, нечем заняться?

— Ну ты и деспот! — Лорелея натянула перчатки. — М-да, не завидую я Коннору. Наверняка ужасно бесит, когда тебя повсюду преследует камера.

Виви посмотрела на делегацию на другой стороне улицы. За Коннором и его командой буквально по пятам шли репортеры с камерами. В словах Лорелеи был смысл, но тем не менее…

— Извини меня, конечно, но я нисколько ему не сочувствую.

— Ну ты и злюка. Тебе повезло, что сотрудники «Бон Аджент» плохо тебя знают, иначе не видать тебе своего нимба, Святая Виви.

— Коннор вчера мне говорил, как много значат для него поклонники. Так что это его нисколько не напрягает.

— Вообще-то одно дело — фанаты, которые им восхищаются и обожают, другое дело — пресса, которой необходимы поводы для сплетен.

— Может, и так. Это как две стороны одной медали. Побочный эффект славы.

Лорелея похлопала сестру по плечу.

— Ты просто к нему цепляешься, словно это доставляет тебе удовольствие. Вспомни об этом, когда в следующий раз тебя охватит недоумение, почему все считают тебя такой ханжой.

Лорелея уже отошла на почтительное расстояние от сестры, чтобы Виви смогла ей ответить. Слова Лорелеи повисли в воздухе как упрек. Очень несправедливый упрек. Она не была ханжой, будь оно не ладно, она всего лишь обладала твердым внутренним ориентиром. Это вовсе не недостаток, скорее наоборот. Большинству людей бы не помешала внутренняя гармония, иначе их может постигнуть такая же участь «любимца» желтых изданий, как и Коннора.

Но… С этим Коннор почти справился, чего нельзя было сказать об атакующих его журналистах, с которыми будет трудно совладать. Виви могла бросить ему спасательный круг.

Виви сделала глубокий вдох и вышла на середину улицы. Уперев руки в бока, надеясь произвести впечатление разгневанной особы, она закричала во всю силу своих легких:

— Эй, Коннор! — Камеры тут же повернулись в ее сторону, но Виви и не думала отступать. — Ты так и собираешься околачиваться здесь, словно вышел погулять, или все же поработаешь?

В воздухе повисла тишина. Виви вскинула бровь, и все присутствующие повернулись к Коннору, ожидая ответной реакции. Коннор поймал ее взгляд, и Виви была готова поклясться, что уголки его губ тронула улыбка, которую он тут же спрятал.

— Дело не в том, что моя команда решила дать тебе фору, — выпалила Виви, и за ее спиной послышались одобрительные возгласы членов ее команды, — просто мы считаем, что как-то неспортивно, когда ты даже не пытаешься что-нибудь делать.

— Мы всего лишь набираем обороты, Виви. Не стоит ликовать раньше времени. — Коннор повернулся к журналистам: — Ребята, вы все прекрасно поработали. Вы, конечно, можете остаться, но тогда мне придется привлечь вас к труду. Нам еще предстоит наверстать упущенное.

В толпе раздалось недовольное ворчание, как со стороны журналистов, так и со стороны членов команды Коннора, Но как бы то ни было, трюк, похоже, удался.

— Спасибо. Я твой должник, — тихо проговорил он.

— Уже во второй раз. Я намереваюсь с тебя взыскать.

— Я всегда плачу по счетам.

— Кто знает? Спешу предупредить, что мои услуги не из дешевых.

— Я так и думал.

— Вряд ли тебе удастся справиться со всем быстро и легко.

— Ну и замечательно. — Коннор, очевидно, нашел веселье там, где радоваться-то особенно нечему. Какого черта? Боже, да ей нужна карта, чтобы сориентироваться в разговоре. — Ладно. Думаю, нам обоим лучше вернуться к работе.

— Ну, давай-давай, — ухмыльнулся он.

Виви сделала шаг назад и, споткнувшись о неровности асфальта, растянулась на дороге. Острая боль пронзила левую ягодицу. На глаза навернулись слезы, она просунула под спину руку и вытащила камень:

— Ой.

Коннор опустился рядом с ней на корточки. Его лицо одновременно выражало обеспокоенность и еле сдерживаемую улыбку.

— Ты в порядке?

— Да. — Какой стыд, хорошо, что хотя бы камер поблизости не было!

— Как видишь, дефилировать лучше по подиуму, иначе, не ровен час, сломаешь себе что-нибудь.

— Тихо ты.

— Ты далеко не первая девушка, которая не может устоять на ногах в моем присутствии. — На губах Коннора снова заиграла ухмылка.

— Не льсти себе.

Коннор хмыкнул и встал.

— Тебе помочь?

— Было бы здорово, — буркнула она.

Коннор протянул руку и помог ей подняться. Виви потерла руку в том месте, где камешки особенно сильно врезались в кожу.

— Хочешь, я разотру больное место?

Виви словно молнией ударило.

— Может, ты его еще и поцелуешь? — резко произнесла она.

Коннор наклонился, голос его понизился до шепота.

— Уже просишь рассчитаться за услугу?

У Виви перехватило дыхание. Она вовсе не это имела в виду. При мысли о Конноре ее бросило в жар… О его губах… Руках…

Она сделала шаг назад, пытаясь избавиться от навязчивого образа и охвативших ее чувств…

— Как пожелаешь. — Тьфу. Виви хотела сказать резко и грубо, а получилось тихо и вяло.

В ответ Коннор снова усмехнулся и отправился на свою сторону улицы. Как глупо! Виви не до конца отошла от событий вчерашнего дня, а тут еще Коннор то и дело пытается ее смутить, словно она глупый подросток. Только оказавшись на почтительном расстоянии от Коннора, она смогла привести мысли в порядок. Господи, неужели она действительно подразумевала под своими словами?.. И он сказал… А потом… О боже мой!

Я была бы такой счастливой. Вот что получилось из попытки просто быть милой с Коннором. Оскорбляя или раздражая ее, он не избегал фраз с двойным смыслом, от которых ее мысли путались и в голове царила полная неразбериха.

Это все объясняет. Он воспользовался ее хорошим расположением к нему и стал флиртовать, словно Виви была одной из его кокетливых фанаток. Вот что выбило ее из колеи. Теперь все постепенно вставало на свои места. Виви расправила плечи и окончательно взяла себя в руки.

Больше никаких издевок над Коннором.

Иначе в следующей раз она сама может попасть в западню.

Коннор думал, что физический труд сможет отвлечь его — по крайней мере, занять его мысли чем-то, кроме воспоминаний о фигуре Виви. Но у него плохо получалось. Парочка глупых шуток, и теперь единственное, о чем он мог думать, была Виви: длинные ноги, стройный изгиб бедер, так туго обтянутых выцветшими джинсами, словно это была ее вторая кожа, забавная поза, при которой она возмущенно упирала руки в бока, лишь привлекая его внимание к груди и четко очерченным бедрам. Не далее как вчера ему посчастливилось коснуться нежных холмиков. Теперь было безумно любопытно узнать, каковы они на ощупь без ткани, отделявший его руки от ее тела.

Да это же полное безумие, так не должно быть, потому что, ради всех святых, это была Виви. Которой он даже не нравился. Что более важно, она не нравилась ему.

Мышцы неприятно заныли, когда Коннор бросил старую шину на кучу мусора. Самая тяжелая и неприятная работа, особенно для тех, кто провел последние шесть месяцев в дороге. По спине Коннора заструился пот. Как же он был рад, что согласился на это в январе, а не в августе.

Боль в запястьях напомнила Коннору, что ему вообще не стоило соглашаться на эту затею.

Коннору некого было винить, кроме самого себя. Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что в разговоре с Виви стоило избегать слов с двойным смыслом. Он бросил быстрый взгляд на улицу. Как раз вовремя. Коннор увидел Виви и заметил, как она побледнела, потом снова залилась румянцем. Значит, разговор и на нее произвел не менее сильное впечатление, чем на него, если, конечно, у нее не было на то других причин.

Виви не замечала его в течение следующих нескольких часов, и Коннор вернул ей должок, стараясь не обращать внимания на то, что происходило в ее лагере, пока не появилась парочка агентов из «Бон Аджента» и не замахала им обоим, подзывая, чтобы сообщить об изменениях в графике. В присутствии агентов Виви была вежливой и веселой. Однако, когда они уехали и Виви с Коннором остались наедине, улыбка сползла с губ Виви, и девушка резко отвернулась.

— Виви…

— Думаю, нам с тобой будет лучше не разговаривать. Никогда, — обернувшись, выпалила она.

— Что?

— Поскольку ты не в состоянии вести цивилизованный взрослый разговор на приличные темы, я предпочитаю не общаться с тобой вовсе.

— Вот как? Это ты ко всем так относишься или только ко мне?

Виви сжала челюсти.

— Я никак понять не могу, зачем ты продолжаешь этот разговор? Знай, что я не одна из твоих фанаток или журналисток, которых ты можешь соблазнить или очаровать. Ты мне совершенно не интересен, поэтому со мной это не прокатит.

Это был настоящий удар по его самолюбию. Надо признаться, Виви нагло соврала, иначе не была бы так сильно подавлена.

— Ты бы сразу поняла, если бы я попытался тебя соблазнить. Скорее по небу пролетят свиньи.

— У тебя была какая-то причина завязывать со мной разговор? Или ты в очередной раз решил мне досадить? — резко спросила Виви.

— Какой же я дурак — всего лишь хотел быть дружелюбным!

— Вот оно что. У тебя какое-то странное представление о дружелюбии.

— А ты, похоже, не совсем хорошо понимаешь значения слов цивилизованный, зрелый и приличный. Можно подумать, я заговорил о твоих трусиках.

— Как бы то ни было, состояние моих трусиков должно волновать тебя меньше всего.

Виви была права. Однако ее едкое замечание не смогло утихомирить буйное воображение Коннора.

— Да ладно тебе, ты ведь не умрешь, если немного отвлечешься. Расслабься немного.

— Ты даешь мне совет? Считаешь себя образцом для подражания? — усмехнулась Виви, презрительно фыркнув.

— С тобой мне все ясно. Да будет тебе известно, что моя жизнь — это нечто большее, чем просто секс, наркотики и рок-н-ролл.

— Прости, что? — Виви призадумалась на минуту. — Нет, тебе нет прощения, — выпалила она.

В первый раз в жизни у Коннора пропал дар речи. Виви воспользовалась моментом, повернулась и скрылась прежде, чем Коннор смог собраться с мыслями и возразить ей.

Виви вела себя резко и холодно. Коннор никак не мог понять, что вызвало такую бурную ее реакцию. Ему показалось, что как раз сегодня они сделали большой успех в сторону взаимных уступок.

Общение перешло в фарс. Коннор не мог отделаться от мыслей о трусиках девушки, готовой убить его одним взглядом. Что бы он ей ни сказал, он так и не смог перестать думать о Виви и ее нижнем белье — а возможно, и о его отсутствии, — что делало его положение просто невыносимым.

Это не просто фарс, это какой-то кошмар. Воплощение безумия.

Сколько еще дней осталось до конца фестиваля?

Глава 5

Три дня спустя Виви почти с уверенностью могла заявить, что готова встретиться с Коннором снова. По крайней мере, она была настроена не воспринимать общение с ним всерьез. Хотя бы постараться.

На вечер была запланирована джазовая теплоходная прогулка, на которой предполагалось собрать приличную сумму денег. Ожидалось прибытие важных спонсоров и меценатов, которые были готовы раскошелиться ради благого дела. Я выдержу. Даже если это меня убьет.

В глубине души она как раз этого-то и боялась.

Несмотря на то что Виви постоянно твердила себе о том, что ненавидит Коннора, она так и не смогла погасить пламя в животе, сжигавшее ее изнутри вот уже целую неделю. Она никак не могла отделаться от мыслей о сексе. К своему сожалению, она честно признавала, что ее интимная жизнь оставляла желать лучшего. Тревожным сигналом служило то, что она постоянно думала о близости с Коннором.

Возможно, непринужденная беседа со спонсорами хоть ненадолго отвлечет ее от мыслей о сопернике. Она была готова болтать без умолку на протяжении всего вечера.

Платья, крылья, туфли, блеск. Виви предстояло набраться терпения, потому что переодеться она могла, только добравшись до судна. Ехать в машине в платье с крыльями не представлялось возможным. Ей придется поймать кого-нибудь из обслуживающего персонала, чтобы переодеться, но пока еще рано об этом беспокоиться. Виви захватила легкую шаль, потому что на реке всегда прохладно, и вынесла вещи в гостиную.

Лорелея сидела на диване и просматривала газету. Она взглянула на вошедшую в комнату Виви.

— Ты готова?

Лорелея и представить не могла, какой это был трудный вопрос.

— Кажется.

— Тут внушительная статья о работе, которую мы проделали во вторник.

— Знаю.

— Кстати, взгляни, тут интересное ваше с Коннором фото.

Об этом Виви тоже было известно. Единственное, что оставалось для нее тайной, — личность того,кто успел их сфотографировать.

— О чем вы спорили?

— Может быть, о форме Земли. — Виви пыталась придать голосу непринужденное звучание. — Или о том, какого цвета небо. Даже припомнить не могу, — солгала она.

— А ты плохая врунья.

Чтобы не встретиться взглядом с сестрой, Виви уткнулась в сумочку в поисках губной помады.

— Он сказал мне, что я слишком зажата и что мне не помешало бы расслабиться, как-то так.

— Ясно. Он не далек от истины. Ты слишком занята. А ты не думала, что город высасывает из тебя все соки? Тебе хочется быть полезной, ты не можешь стоять в стороне, когда кому-нибудь нужна помощь. Ты достигла гораздо большего, чем планировала. Тебя все любят и уважают. Так устрой себе небольшой отдых.

— У меня нет времени на отдых.

— Позволь задать тебе один вопрос. Тебе нравится вся эта ерунда, которой ты занимаешься?

— Это, между прочим, очень важная ерунда, которая к тому же приносит удовлетворение.

— Понятно. Так тебе это нравится?

Виви задумалась на минуту.

— Знаешь, не настолько, насколько бы я хотела. — Виви удивилась своему ответу.

— Ну, так я и думала. Когда в последний раз ты делала что-нибудь для себя просто потому, что тебе этого хотелось? Ходила, например, на вечеринку или на обед, который не преследует какой-то общеполезной цели?

Как ни старалась, Виви не смогла быстро сообразить, что ответить сестре.

— Вот видишь? — печально вздохнула Лорелея. — На носу Марди Гра, все жители города с нетерпением ждут праздника, чтобы хорошенько повеселиться. Все, кроме тебя.

— По мне, так пьяные кутежи не лучшее времяпрепровождение.

— Ты хоть знаешь, каково это? Когда ты в последний раз напивалась или устраивала кутеж?

Никогда. Даже в колледже. Беспокойство о том, что в будущем ей могут аукнуться последствия подобных вечеринок, никогда не отпускало Виви.

— Все, пора. Мне показалось, что подъехала машина, или я ослышалась?

— Хорошенько подумай об этом. Ты не обязана быть святошей. — «Можно подумать, ей больше не о чем беспокоиться».

— Ну и когда мне включить это в расписание?

Лорелея приложила руку к сердцу и напустила на себя огорченный вид. Настанут еще хорошие времена.

— Виви, твой случай оказался тяжелее, чем я думала. При чем здесь расписание? У тебя всего одна жизнь. — Лорелея улыбнулась и сжала ладонь сестры. — Лови момент, детка. Радуйся жизни и прекрати беспокоиться о выступлениях и том, что о тебе подумают другие.

— Хорошо, я поразмыслю над этим.

— Думаю, это только начало. — Лорелея похлопала Виви по плечу. — Желаю сегодня хорошо повеселиться и собрать много денег.

За время пути Виви не на шутку задумалась над словами сестры. Лорелея была права. Даже сама Виви понимала, что преуспела в жизни и ей больше ничего никому не надо доказывать.

Виви впервые захотелось по-настоящему расслабиться. Вероятно, следует начать с маленьких шажков в этом направлении и проверить свои ощущения перед тем, как совсем потерять голову.

Водитель остановил машину и вышел, чтобы открыть ей дверцу. Как ни удивительно, но Виви уже выкинула слова Лорелеи из головы. Она должна вести себя сегодня как обычно и во что бы то ни стало быть на высоте.

Час спустя на борту «Миссисипи Белл» было столько народу, что Виви пришлось постараться, чтобы не задеть никого своими крыльями. Она чувствовала себя неловко и даже вычурно в своем глупом наряде среди девушек, одетых в коктейльные платья.

После тостов и легких закусок заиграла музыка, и гости пошли танцевать. После первого тоста Виви должна была стоять рядом с Коннором, но толпа собравшихся отрезала их друг от друга. Виви сразу же почувствовала себя свободнее. Неожиданно по толпе прокатился ропот. Виви отвлеклась от беседы с мэром и обратила свой взгляд на сцену.

— Что происходит? — шепнула она стоящей перед ней даме.

— Коннор Мэнсфилд будет петь, — ответила та.

Коннор поднялся на сцену под шквал аплодисментов. Он снял крылья, и в свете софитов его черный кожаный наряд стал выглядеть не так смешно. Каждый сантиметр его тела выдавал в нем рок-идола. Коннор сел за фортепиано, и Виви смогла хорошенько разглядеть его плечи. Стоило ему пошевелить рукой, как под смазанной маслом кожей заиграли мышцы. Боже милостивый! Коллективный женский вздох возвестил ей, что она была не единственной, кто это заметил.

— Я вообще-то сегодня не собирался выступать на сцене. Только не говорите моему агенту, хорошо? А то она будет ждать своей доли, — пошутил Коннор, пробежав пальцами по клавишам. — Вы, вероятно, хорошо знаете эту песню. — Он улыбнулся и начал играть.

Зал взорвался аплодисментами. Бесспорно, всем гостям была знакома зазвучавшая композиция. «Виски и мед» считалась одним из главных его хитов, который постоянно крутили по радио.

Коннор наклонился к микрофону, и по залу разлился его волшебный баритон.

Виви заставила себя вежливо улыбнуться и громко захлопала. Ей даже не пришлось притворяться, песня в самом деле тронула ее до глубины души. Виви потребовалось время, чтобы прийти в чувство. Голос Коннора, словно виски, подлитое в огонь, воспламенил ее душу. Так нечестно. Черт бы побрал Лорелею. Угораздило же ее вбить в голову сестры смелые идеи — стать плохой девочкой. Виви постаралась отойти в другую сторону зала, как можно незаметнее, но ее глупые крылья постоянно задевали гостей. К счастью, почти все были увлечены пением Коннора и не обращали внимания на Виви. Тем временем исполнитель затянул припев.

Весь зал дружно поддержал, и Виви почувствовала что-то среднее между завистью и гневом. Коннор был в ударе, ему удалось полностью подчинить себе толпу. Внезапно возникший гнев на Коннора за то, что он превратил вечер в свой бенефис, сменился уколом зависти. Каждый присутствующий в зале, казалось, радовался его выступлению, чувствуя себя приглашенным на приватный концерт с ограниченным количеством зрителей.

Думай о хорошем. Коннор давал людям то, чего они хотели, в ответ они пожертвуют деньги, причем в гораздо большем количестве, чем планировали.

Виви совершенно не расстроилась из-за выступления Коннора и не завидовала его популярности. Он правильно делал, что занимался тем, что у него действительно хорошо получалось.

Но в то же время положение Виви заметно ухудшилось. Если быть точнее, ее душевное состояние. Ее сжигала страсть. Святые угодники, Коннор был последним человеком, к которому она могла испытывать страсть. Но звук его голоса проникал в самые потаенные уголки души. Виви просто не могла думать ни о чем другом.

Она казалась себе жалкой. Ничтожной. Потерявшей рассудок девчонкой.

Виви толчком открыла дверь на палубу и вышла из зала. Прохладный ветерок немного остудил ее пыл, но не избавил от наваждения.

Одна неделя позади. Осталось еще три.

Она этого не выдержит.

Исполнив три песни, Коннор почувствовал жар в ладонях. Ему следовало немного отдохнуть.

Взяв бокал с пивом, Коннор почувствовал, как прохладное стекло приятно охлаждает ладонь. К нему подсел какой-то банкир, стал ему что-то рассказывать. Коннор был занят совершенно другими мыслями и почти не слушал собеседника.

Он вспотел после жаркого выступления и, чувствуя тепло разгоряченных тел вокруг, не мог перевести дух.

— Вы меня извините, я бы хотел выйти на палубу и немного освежиться.

— Конечно. Может быть, поговорим чуть позже о моих планах?

Черт побери! Надо было слушать внимательнее. Только Всевышнему известно, что у этого банкира — даже имени которого он не знал — было на уме. На его счастье, рядом с собеседниками появилась подвыпившая дама, которая, споткнувшись, пролила на рубашку банкира содержимое своего стакана. Коннор, воспользовавшись случаем, проскользнул к боковой двери.

Прохладный ветерок мгновенно взбодрил Коннора и остудил разгоряченное тело. Как хорошо!

Коннор был не единственным, кто решил отделаться от толпы. Несмотря на то что вдоль перил выстроились небольшие группы людей, на палубе было заметно тише, чем в зале. Он направился к корме судна, подальше от окон, чтобы кто-нибудь ненароком его не заприметил и не решил составить ему компанию. Поворачивая за угол, он бросил взгляд через плечо и неожиданно на кого-то натолкнулся. Коннор посмотрел вперед и ощутил во рту перья.

Виви вздрогнула и, не успев полностью развернуться в сторону Коннора, извинилась. Увидев, кто стоит перед ней, она на мгновение потеряла дар речи. Виви неуклюже отступила в сторону. Коннора охватило странное напряженное чувство. Как ни удивительно, на палубе стало не так прохладно, как казалось минуту назад.

— Что, уже навыступался?

— По-твоему, я должен обидеться, что ты не стала меня слушать?

Виви фыркнула:

— Уверена, что никто не заметил моего отсутствия.

— Зачем ты здесь спряталась?

— Внутри очень шумно и душно. Мне нужно было освежиться.

Шаль на плечах мало согревала Виви, поскольку мешали крылья. Коннор не мог не заметить, как она дрожит. Она провела на палубе далеко не пару минут.

— Тебе лучше вернуться. Ты уже посинела от холода.

— Я в полном порядке, — процедила она, гордо вздернув подбородок, но предательски стучавшие зубы испортили весь эффект.

— Ты в самом деле похожа на ангела.

Виви пожала плечами.

— Ты искал меня здесь с какой-то целью? Если нет, тогда отвали. Я уже большая девочка и вернусь, когда сама захочу.

Неожиданно за их спинами открылась дверь, и появился член команды. Он бросил в их сторону странный взгляд и скрылся из виду. Виви кашлянула и улыбнулась:

— Благодарю тебя за заботу, но я в порядке.

Другими словами, Виви хотела сказать, что собралась стоять на палубе, пока не умрет от холода назло ему. По какой-то причине такое непосредственное, лишенное всякого здравого смысла упрямство привело его в бешенство. Коннор успел поймать дверь ногой до того, как она захлопнулась, схватил Виви за руку и втащил внутрь.

— Что за?.. — вспылила Виви.

Дверь с грохотом захлопнулась. В маленькой кладовой было тихо, если не считать гула двигателей и нагревателей.

— По крайней мере, не дует, — улыбнулся он.

— Ты невыносим, Коннор Мэнсфилд. — Виви сделала шаг к двери, но Коннор ее остановил. Глаза девушки, превратившись в узенькие щелки, яростно блеснули. — Еще движение, и я убью тебя на месте.

— Извини, но я не могу позволить тебе выглядеть дурой.

— Какое тебе до этого дело?

Коннор призадумался. Хороший вопрос.

— Если ты угодишь в больницу с воспалением легких, то тебе придется распрощаться с конкурсом.

— Это смешно.

— Согревайся здесь или ступай внутрь. Выбирай.

— Какого дьявола ты обо мне так заботишься?

— Потому что ты ведешь себя как двухлетний ребенок, а не как взрослая женщина.

— Думаю, что еще несколько минут смогу провести на палубе без вреда для здоровья.

Господи, неужели они будут ругаться из-за температуры? Коннор усмехнулся, Виви бросила на него взгляд:

— Что смешного?

— Ты готова спорить, что Земля плоская, только потому, что я считаю ее круглой.

Виви плотно сомкнула губы, начиная осознавать всю нелепость ситуации. Она откашлялась и снова вздернула подбородок.

— Возможно. Я люблю оживленные споры.

— Ты просто хочешь доказать мне, что я не прав.

Виви пожала плечами, и легкая улыбка тронула ее губы.

— Не без того.

— А как насчет того, чтобы сбавить обороты? — спросил он. — Пока не закончатся «Святые и Грешники», нам предстоит то и дело пересекаться, а от бесконечных перепалок у меня начинает болеть голова.

От неожиданности Виви открыла рот.

— После Дня покаяния можешь меня возненавидеть с прежней страстью, — отреагировал Коннор на потрясенное выражение лица Виви.

— Ты же знаешь, что в этом году интерес к мероприятию подогревается только тем, что мы друг друга не перевариваем.

— Я не говорил, что мы должны стать лучшими друзьями. Просто немного терпимости, чтобы мне не приходилось каждый раз ждать от тебя подвоха.

Предложение Коннора показалось Виви забавным по некоторым причинам.

— Согласна, — наконец кивнула она. — А теперь, проявляя терпимость, не мог бы ты отойти в сторону?

Коннор отвесил глубокий поклон и повиновался:

— Ну конечно.

Виви опять едва не задела его своими крыльями. Упершись руками в дверь, она пыталась ее открыть. Дверь не поддавалась. Виви толкнула с новой силой, но с прежним успехом.

Она повернулась к Коннору:

— Не поможешь?

Коннор попытался открыть дверь, но и его усилия оказались тщетны. Он предпринял вторую попытку. Снова неудача. Коннор выругался. Виви пронзила его острым взглядом:

— Ее же не могли запереть.

— Или она заперта, или ее просто заклинило. В любом случае она не открывается.

— Должно быть, кто-то запер дверь снаружи.

— Видимо, ты права.

— Минуту назад она еще была открыта.

— Верно.

Виви резко толкнула дверь, снова задев его крыльями.

— Черт побери! Могу поспорить, что тот парень, который выходил отсюда с коробкой, вернулся и закрыл дверь.

— Похоже.

— Какая досадная ситуация. — Виви подумала минуту. — Ты можешь кого-нибудь позвать, чтобы нас выпустили?

— У меня нет здесь близких друзей.

— Дай-ка подумать. Среди гостей была Каролина Макги. Я хорошо помню номер ее телефона. Она ни за что не поверит, что мы оказались здесь случайно, но, по крайней мере, не будет распускать сплетни. Могу я воспользоваться твоим телефоном?

— А где твой?

— В сумочке в зале. Ты что, издеваешься?

— Просто мой мобильник в пиджаке и тоже в зале.

— Да ты шутишь? — Виви удивленно вскинула брови.

Коннор показал на свои узкие кожаные штаны:

— У меня нет карманов.

Виви смачно выругалась, что в другой ситуации показалось бы ему забавным.

— Так, положение становится щекотливым. — Виви застучала кулаками в дверь. — Эй! На помощь! Есть здесь кто-нибудь?

Прислонившись к стене. Коннор ждал, пока Виви перестанет колотить в дверь. Успокоившись, она принялась растирать ушибленные кулаки.

— Неужели ты думаешь, что тебя кто-нибудь услышит?

— Ну конечно.

— Да все на другой стороне корабля. К тому же громкая музыка и шум мотора…

— Тогда выломай ее. — Виви махнула в сторону двери. — Я заплачу за урон.

— Выломать? Ты умом тронулась?

— Будь мужиком. Навались на нее плечом.

— Так это же металлическая дверь, Виви. Ни одному мужику это не под силу.

— Значит, мы так и будем здесь торчать?

— Рано или поздно нас хватятся. Мы же не просто двое из толпы. Скоро нас начнут искать.

Виви принялась мерить шагами кладовую. Крылья то и дело за все цеплялись, в том числе и за Коннора. Зато она согрелась.

— Это ты во всем виноват, — пробурчала она.

— Вот тебя и расплата за мирное соглашение, — вздохнул он.

— Да, но ты затащил меня сюда. Поэтому ты виноват.

— Замечательно. — Коннор всплеснул руками. — Это, оказывается, моя вина. Прости меня, пожалуйста, Виви. Можешь теперь ругать меня, как тебе только вздумается.

Коннор осмотрелся в поисках чего-нибудь такого, что помогло бы им открыть дверь, но так ничего и не нашел. Не зная, чем еще заняться, он сел на пол, прислонившись к металлической двери.

— Что ты делаешь?

— Устраиваюсь поудобнее. Можешь присесть рядом.

— Спасибо, обойдусь. — Виви скрестила руки на груди и поправила шаль.

— Кстати, пол совсем не грязный. Ты можешь взять скатерть, если боишься испачкать наряд.

Виви бросила в сторону Коннора испепеляющий взгляд. Вдруг его осенило: проблема в крыльях. В них очень трудно присесть.

— Хочешь, я помогу тебе отстегнуть крылья?

— Нет. Я лучше постою.

Он внимательно рассмотрел ее наряд, в особенности ремешки, скреплявшие крылья. Они сделаны по тому же принципу, что и его, а значит, ей придется раздеться до пояса, чтобы их снять. Отказ Виви не оставлял никакого шанса на осуществление этого замысла. Но Коннор просто поверить не мог, что ее скромность зайдет так далеко.

— Дай мне знать, если передумаешь.

— Обязательно.

Виви ходила туда-сюда, Коннор пялился на стены. Время тянулось со скоростью улитки. Без часов и телефона он и представить не мог, как долго они уже здесь торчат. Тишина и напряжение нарастали. Коннор не находил себе места.

— Может, поговорим о дежавю?

Виви подскочила от внезапности прозвучавшего в тишине голоса Коннора.

— Прости, что?

— Вечеринка у Майка Делакруа. Мы играли в «Семь минут на небесах», помнишь? Хотя в нашем случае это скорее походило на «Три минуты позора» после «Четырех минут гробовой тишины», — усмехнулся он.

Взгляд Виви ясно говорил о том, что она совершенно не разделяла его веселья от малоприятного воспоминания.

— Разве можно об этом забыть? Это был один из самых унизительных моментов в моей жизни.

— Конечно, ты же у нас девочка тепличная.

— Заткнись. Зачем ты растрепал Джулии Хеберт, что я на тебя бросилась и что это было ужасно?

— Я этого не делал. — Хоть он и был в то время сопливым подростком, но ничего подобного не совершал. Коннор почувствовал, что его несправедливо обвинили.

— Как я ни старалась, мне никто не поверил, когда я говорила, что ничего не произошло. Энди Акерман порвал со мной на следующий же день. Он решил, что я ему изменила.

— Так вот что между вами произошло! А ты знаешь, что Джулия хотела замутить с Энди? — добавил он.

— Да-да. Они стали встречаться через неделю.

— Сомневаюсь, что сейчас это что-нибудь изменит, но я никогда ничего не говорил этой гадюке Джулии Хеберт.

— Она и сейчас ничуть не лучше.

— Ты до сих пор мне не веришь?

Виви пожала плечами несколько скованнее, чем обычно.

— Как ты успел заметить, сейчас это не имеет никакого значения.

— Тогда зачем об этом вспоминать?

— Вообще-то это ты начал.

— Я просто пытался завязать разговор.

Виви переминалась с ноги на ногу. Стопы начинали гудеть. Несколько минут Коннор молча наблюдал за Виви, но наконец не выдержал и сказал:

— В самом деле, Виви, позволь, я помогу тебе их снять.

Виви колебалась, ее спутник ожидал очередного отказа.

— Хорошо, — вымученно проговорила она.

Коннор не сразу осознал, что она согласилась на его помощь. Он встал с пола, Виви повернулась к нему спиной. Вдоль крыльев тянулся ряд крючков, который опускался на несколько сантиметров ниже талии. Коннор расстегнул три крючка в том месте, где крепились крылья, стараясь действовать аккуратно и не касаться тела. Наконец, ткань на плечах ослабла и немного сползла.

Сложнее всего было расстегнуть крючки под крыльями, но минуту спустя Коннор уже мог любоваться полосой голого тела. Спина Виви оказалась что надо, с плавными правильными формами. Пальцы Коннора находились всего в нескольких сантиметрах от ее тела, и он едва удержался, чтобы не прикоснуться к нежной коже, но вовремя остановился. Плохая идея. Будь джентльменом.

Дыхание Виви выровнялось. Грудная клетка едва заметно приподнималась от каждого вздоха. Коннор почувствовал, как его легким вдруг стало тесно в груди от тяжелого дыхания. А после того как Виви освободила руки от наряда, ему и вовсе стало трудно дышать.

Коннор не мог помочь Виви освободить плечи от ремешка, не дотронувшись до ее тела. Прикосновение к прохладной нежной коже обжигало его пальцы. Одной рукой Виви придерживала ткань на груди, высвобождая другую из ремешка. Казалось, что она задержала дыхание, пока они проделывали такую же операцию на другой стороне.

Коннор расстегнул ремешки на спине, и крылья упали ему прямо в руки. Он отложил их в сторону. На коже Виви проступили красные следы от крючков, Коннор машинально провел пальцами по коже, чтобы успокоить раздражение. Виви шумно вздохнула, почувствовав его прикосновение. Звук ее голоса быстро вернул его к реальности.

Дрожащими, как у подростка, руками Коннор снова застегнул все крючки. Спина Виви покрылась гусиной кожей — от холода или от чего-то еще? С непринужденностью, которая давалась ему нелегко, Коннор вернулся на привычное место и стал устраиваться поудобнее.

Только не это. Коннору пришлось согнуть ногу в колене, чтобы скрыть то, к чему эти идиотские кожаные штаны должны были привлечь внимание.

— Спасибо, — еле слышно произнесла Виви. — Так намного лучше.

Коннор сглотнул.

— Всегда пожалуйста.

Виви взяла пару скатертей с полки, аккуратно разложила их на полу и села лицом к запертой двери. Не самое удобное положение, но в противном случае пришлось бы усаживаться рядом с Коннором. Он был доволен, что Виви села лицом к нему. Девушка плотнее укуталась в шаль. Она не хотела встречаться с ним взглядом и, обратив все свое внимание на бахрому, принялась распрямлять непослушные нитки.

Напряжение и тишина становились просто невыносимыми.

Сколько еще времени пройдет, прежде чем их найдут?

Глава 6

С каждым вдохом Виви казалось, словно легкие изнутри режет стеклом. Она ощущала возбуждение. Это было невыносимо.

Коннор беспокоился, что она замерзнет. Да уж, теперь ей жарче некуда. Балансируя между смущением и страстью, она боялась, что не доживет до того момента, когда их отыщут.

Виви с такой силой переплела пальцы, что побелели костяшки.

Виви обратила внимание, как Коннор положил руки на бедра, а потом сжал в кулаки. Она заметила, что он несколько раз проделал это движение. Виви перевела взгляд на лицо Коннора и увидела, как у него заходили желваки на скулах.

— Что-то не так с твоими руками. — Виви поняла смысл слов только после того, как их произнесла.

— Что именно? — Коннор сверлил девушку взглядом.

— Ты так сильно сжимаешь кулаки, словно тебе больно.

Коннор замолчал, внимательно посмотрел на свои руки и пожал плечами:

— Это тендинит. Вообще-то мне надо было дать рукам отдохнуть, а не колотить по клавишам, как Джерри Ли Льюис.

— Тогда зачем ты играл?

— А как, по-твоему, я мог отказать? — Коннор вскинул брови.

— Понимаю. Ты не хотел, чтобы об этом кто-нибудь знал.

— Бинго. — Он опустил руки на колени. — Я буду тебе премного благодарен, если это останется между нами. — Голос Коннора звучал серьезно, как никогда.

— Ладно, — не задумываясь, проговорила она. — Могу я узнать почему? — Их взгляды встретились.

— Потому.

— Это просто недомогание, а не личная неудача.

— Это моя работа, Виви. Как странно бы это ни звучало, я бы не хотел оказаться в тени.

— Любишь всегда блистать, да? Хочешь всегда быть суперзвездой?

Коннор бросил в ее сторону сердитый взгляд и, вместо ответа, пожал плечами.

Виви тут же пожалела о сказанном. Музыка всегда была для Коннора неотъемлемой частью его жизни, и теперь, когда он пожинает плоды своей славы, ему приходится справляться с проблемой, которая может поставить под угрозу его успех.

— Прости, пожалуйста. Сарказм был неуместен.

— Трудно избавиться от старых привычек.

— Верно. Значит, есть к чему стремиться, я на правильном пути.

Коннор недоверчиво покачал головой:

— Хорошо сказано, только твои слова звучат как-то неубедительно.

— Ты же сам говорил, что нам незачем постоянно цапаться друг с другом, — Виви положила ногу на ногу и напустила на себя самый невинный вид, на который только была способна. — Как думаешь, долго нам еще здесь сидеть?

— Понятия не имею.

Вот незадача.

— Похоже, ты уверен, что кто-нибудь уже заметил твое отсутствие.

— Не только мое. Ты вроде тоже не инкогнито пробралась на корабль, Святая Вивьен.

— Так ты же у нас звезда вечера.

— Завидуешь?

— Нисколько. — Как ни странно, Вивьен сказала искренне. — Ты заслужил всеобщее обожание и все почести, которые к нему прилагаются. А нам, простым смертным, остается в этой ситуации наблюдать за тобой со стороны.

Коннор разразился громким смехом:

— Простые смертные? Я тебя умоляю. Позволь мне кое-что тебе сказать, раз у нас сегодня получился вечер откровений. Меня стошнит, если кто-нибудь в моем присутствии будет воздавать тебе хвалу.

— Хвалу мне? Ну допустим.

— Виви такая отзывчивая, самоотверженная, трудолюбивая, — заголосил он нараспев. — Она так много делает для общества. Не знаю, как бы мы без нее обошлись… Бла, бла, бла. Удивляюсь, как они еще не воздвигли в твою честь статую на Джексон-сквер.

Виви почувствовала, как в груди разлилась приятная теплота.

— Ничего себе. Спасибо.

— Это был не комплимент, — проворчал он.

— Да? А я думала, совсем наоборот. Пусть он останется при мне.

— Дело твое.

— Правда?

Вместо ответа, Коннор пожал плечами.

Равнодушное отношение собеседника потушило радостный огонек в груди и едва не вывело Виви из себя.

— Все из-за того, что ты меня не переносишь. Не надо удивляться, что другие думают иначе.

— Да ты сама никак не можешь привыкнуть к тому, что, в отличие от тебя, народ меня любит. — Коннор скрестил руки на груди.

— Нет, я прекрасно понимаю, почему ты нравишься людям. Ты обаятельный, беззаботный и талантливый. К тому же весьма хорош собой. Но я не так глупа, как они, и знаю тебя гораздо лучше.

— Ох, неужели?

— Именно. Ты обаятелен, потому что это помогает тебе получать от людей все, что тебе нужно; беззаботен, потому что тебе ни до чего нет дела, и безумно талантлив — тут уж не поспоришь. Знаю, что ты много и усердно работал, это тоже тебе в плюс. А еще ты бываешь ограниченным, крайне приземленным и бесконечно эгоистичным. Твое эго не знает границ.

— Тогда вы, мисс Виви, высокомерная ханжа. Ты смотришь свысока на все, что не соответствует твоим идеалам. Я даже не знаю, что хуже — твоя гордыня или мания величия.

С обеих сторон полетели упреки и обидные оскорбления.

— Ты невыносимый и… злобный.

— Злобный? — фыркнул он. — Великолепно, нам снова по десять лет.

— Нет, когда нам было по десять, мы еще дружили. До тех пор пока ты не стал придурком.

— Привет, котелок. Я чайник. Думаю, мы на равных, дорогуша.

Снисходительно прозвучавшее «дорогуша» резануло Виви по сердцу и окончательно вывело ее из себя.

— Всего два слова — Мари Лестер.

— Кто?

— Вот как. Ты даже не помнишь. Жаль. — В голосе Виви звучали пренебрежительные нотки, но ее это уже не заботило. На то были свои причины. — Мари Лестер — девушка из Алабамы, которая приехала сюда на первом курсе.

— Да, и что из этого?

— Ты воспользовался мной, чтобы закрутить с ней, только ради того, чтобы пощекотать свое эго.

— Вот почему ты влепила мне пощечину на выпускном?

— Да. Ты это заслужил.

— И до сих пор из-за этого переживаешь? Это, видимо, ваши личные разборки.

— Мари была моей подругой, она так и не простила меня.

— Она уехала на следующий год.

— Не в этом дело.

— Тогда в чем, Виви?

— Трудно поверить, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Тогда ты тоже пришел ко мне, чтобы зарыть топор войны. Водил меня в кино, провожал домой из школы… — Виви едва не поперхнулась. — Только потом я поняла, что была лишь орудием в твоих руках. Ни тогда, ни сейчас ты не видишь проблемы.

Коннор остановил на Виви тяжелый взгляд и продолжал неотрывно смотреть, пока тишина, казалось, не стала звенящей.

— Ты права. Дурацкий поступок. Мне стоит искренне извиниться. Подростки — особенно мальчишки — из другого теста сделаны. Вероятно, я был придурком. Теперь, когда мои лобные доли полностью сформированы, мне хотелось бы попросить тебя перестать осуждать меня за то, что произошло много лет назад.

Со стороны Коннора это звучало убедительным признанием. Виви уже готовилась принять его извинения и самой попросить прощения, но Коннор снова заговорил:

— А у тебя какое оправдание, Виви?

— На сегодня хватит откровений. — Виви поднялась и принялась колотить в дверь и звать на помощь. Она так самозабвенно предалась этому занятию, что у нее заболели кулаки и запершило в горле. Но на ее зов так никто и не пришел. В отчаянии она прислонилась к двери и запрокинула голову. — Какой-то кошмар!

Коннор заложил руки за голову и растянулся в улыбке.

— Некоторые женщины посчитают за счастье оказаться запертыми со мной в тесном помещении. — Коннор был словно дьявол, толкающий на искушение.

Виви закрыла глаза, чтобы скрыться от его взгляда.

— У них затуманены мозги.

— Вообще-то не я придумал нас здесь запереть.

— О боже, это еще хуже, чем вечеринка у Майка Делакруа. — Виви провела руками по лицу.

— Это была случайность.

— Только мы об этом знаем. Сначала мы оказались вдвоем в чулане посреди вечеринки. По иронии судьбы ситуация повторяется. Никто не поверит, что это всего лишь невинная случайность, в любом случае я окажусь в глупейшем положении.

— Не драматизируй.

— Правда? — Виви впилась ногтями в ладони. — Никто не поверит, что ты меня сюда затащил. Все решат, что я добровольно с тобой здесь осталась. Прямо как в девятом классе. Только на этот раз о моем позоре узнают тысячи. А ты в любом случае выйдешь победителем. Нарочно не придумаешь. По крайней мере, у меня хотя бы нет парня, который бросил бы меня после всего этого. — Виви легонько стукнулась головой о дверь.

— Мы просто скажем всем, что я затащил тебя сюда и хотел соблазнить, но ты не поддалась искушению, — предложил Коннор.

— И все конечно же охотно в это поверят.

— Можешь ударить меня по лицу. Синяки самое убедительное доказательство.

— Не искушай меня.

Коннор встал с пола, вскинул голову и уставился на Виви.

— Давай. Бей. Только не говори мне, что не хочешь. Я буду бросать на тебя похотливые взгляды, и твои сомнения исчезнут.

Здесь должен быть какой-то подвох.

— Зачем ты это делаешь?

— Попробуй взглянуть на ситуацию со стороны. Нет ничего необычного в том, что известный музыкант хочет соблазнить красивую девушку.

— С чего это ты вдруг решил меня соблазнить? После стольких лет?

На губах Коннора заиграла легкая улыбка.

— Может быть, потому, что у меня не так много поклонниц, как тебе, видимо, кажется.

— Ну-ну.

— Поэтому ты упорно продолжаешь верить, что я неразборчив в сексуальных связях?

— Ну так говорят.

На скулах Коннора заиграли желваки. Виви задела его за живое.

— Да, ходят сплетни. Но это не значит, что все правда. К тому же женщины известные лгуньи.

— Да, особенно та из них, которая говорит, что ты отец ее ребенка.

— Я не могу с уверенностью утверждать, что никогда не встречал эту женщину, потому что общаюсь со множеством людей. Но я думаю, что все-таки запомнил бы ее, если бы мне довелось с ней переспать. В особенности учитывая то, как она это преподносит.

— Хочешь сказать, она что-то недоговаривает?

— Я не уверен, что половина из того, что она заявила, вообще возможно. — Коннор говорил искренне.

— Почему бы тогда не сделать тест на отцовство?

— Все не так просто. Знаешь, как трудно доказать, что ты чего-то не делал?

Вероятно, он прав. Людям нравится верить в худшее. К тому же у Коннора нет причин ей лгать.

— Хочешь знать, почему одни знаменитости крутят романы с другими? — спросил Коннор.

— Чтобы составить красивую пару?

— Нет. Это нечто вроде самозащиты через взаимное уничтожение. Когда тебе есть что терять, ты охотнее держишь язык за зубами.

Виви опечалило такое невеселое положение вещей.

— Но это совершенно не значит, что все поверят, будто ты пытался меня соблазнить, — заметила она.

— Но кто осмелится осуждать меня за попытку? Виви Лабланк — всеобщая любимица. Умная, красивая… безгрешная. Сексуальная. Народ усомнится в моей ориентации, если я хотя бы не попытаюсь, верно?

Хотя в голосе Коннора звучали саркастические нотки, но его слова польстили ее самолюбию. Виви старалась не обращать на них внимания.

— Ты говори, да не заговаривайся.

— Думаешь, все, что я сказал, — это ложь? — Коннор понизил голос. — Если мне нужно, я могу быть очень убедительным. Ты станешь объектом ревности половины женщин в городе, но сохранишь всеобщее уважение.

— А вторая половина посчитает меня идиоткой за то, что упустила такой шанс, — с дрожью в голосе проговорила Виви.

— Ну, у каждого в жизни есть моменты, о которых приходиться сожалеть.

Бархатный голос Коннора действовал на нее гипнотически. Под его завораживающим взглядом Виви с легкостью могла забыть, что он разыгрывал перед ней спектакль ради спасения ее чести.

— Виви, ты прекрасна. Твои волосы… Глаза… Кожа… — Коннор сопровождал слова действиями, прикасаясь то к ее волосам, то к рукам. — А этот рот с острым язычком способен свести с ума не одного мужчину.

Коннор провел ловкими пальцами по ее плечу и скользнул вниз по руке. По телу Виви пробежала дрожь, и кровь в венах закипела. Несмотря на умелую игру Коннора, тело Виви воспринимало все всерьез. Воздух казался плотным и тяжелым. Рев моторов остался где-то далеко, заглушенный частым биением сердца. Виви смотрела, как вздымается грудь Коннора от частого дыхания. Под тяжестью его взгляда и нависшей тишины она почувствовала слабость в коленях.

Коннор наклонился вперед. От его горячего дыхания по телу Виви пробегала дрожь. Коннор обвил рукой талию девушки, прижимая ее к себе. Они были так близко, что Виви чувствовала рельеф его тела. Воздух сгущался, наполняя ее легкие запахом Коннора.

— Ты можешь и святого соблазнить, Виви, что уж говорить о таком грешнике, как я. Нелегка борьба с искушением. Да я и не уверен, что хочу бороться. — Коннор замолчал, слова повисли в воздухе.

Виви положила ладонь ему на грудь. От легкого прикосновения сжались мышцы, и она почувствовала биение его сердца.

— Теперь ты готова мне врезать?

Слова Коннора подействовали на Виви, как ведро холодной воды, и остудили ее пыл. Она оттолкнула Коннора.

— Ты должна была меня ударить. Обычный толчок не оставляет следов.

— Просто заткнись, — с трудом выдохнула она. Виви сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и не наговорить лишнего. Неожиданно открылась дверь, и в комнату проник холодный воздух. На пороге стоял тот же юноша, открыв от неожиданности рот. Узникам, казалось, передалось его удивление.

Коннор среагировал быстрее всех.

— Мы уж было подумали, что вы никогда не вернетесь.

— Мне п-просто надо было отнести бокалы… — Он попятился.

Виви внимательно осмотрела палубу за его спиной. Пусто. Ни одного свидетеля. Она откашлялась и улыбнулась изумленному парню:

— Мы с Коннором вошли внутрь, чтобы поговорить в тепле, и не думали, что вы вернетесь и запрете дверь. Мы звали на помощь, но нас никто не услышал.

— Мне очень жаль, мисс Лабланк, мистер Мэнсфилд. — Парень покраснел.

— Не больше, чем нам, — улыбнулся Коннор. — Все целы, никто не пострадал. Мы не скажем начальству, если и ты будешь держать язык за зубами.

Парень уловил намек и кивнул:

— Конечно. Премного благодарен. Не хотелось бы иметь проблем с капитаном.

Коннор взял крылья Виви и придержал дверь, пока она выходила из кладовой. Поднялся ветер и растрепал волосы Виви. В другой ситуации это бы вызвало у нее раздражение, но она даже не стала их поправлять. Виви не хотела смотреть на Коннора.

— Иди внутрь, — сказал он. — Через минуту-две войду я. Если кто-нибудь спросит, скажи, что была со мной. Просто не говори где. Тот парень может проболтаться. Если станешь все отрицать, то будешь выглядеть виноватой. — Виви кивнула, и Коннор вручил ей крылья. — Не волнуйся. Не думаю, что разразится скандал. В противном случае мы вернемся к прежнему плану.

— Ты это серьезно?

— Виви, я никогда ничего не говорю просто так. А теперь ступай.

Проведя в закрытом тесном помещении столько времени, Виви казалось, что шум в зале стал в десять раз громче. Она поставила крылья около двери и, убедившись, что никто даже не посмотрел в ее сторону, направилась в бар за стаканом воды. Пробираясь через толпу, она обменялась парой слов с гостями. Кажется, никто не заметил, что они с Коннором отсутствовали вместе столь продолжительное время. Оказавшись в дамской комнате, Виви вздохнула с облегчением и посмотрела на свое отражение в зеркале. Ничего необычного, а легкий румянец и немного растрепанные волосы можно легко списать на сильный ветер на палубе.

Я никогда ничего не говорю просто так. Виви хорошенько задумалась над словами Коннора. Прокручивая в голове его последнюю фразу, Виви стал чудиться ее смутно зловещий смысл. Нет, это просто воображение разыгралось. Вспоминая минуты, проведенные с Коннором в тесной каморке, Виви чувствовала, как твердели под одеждой ее соски и как в предвкушении сжимались бедра.

Нехорошо. Ох, как нехорошо!

Виви приложила ладонь к животу, чтобы унять не в меру ретивых бабочек. Хотя ей и удалось избежать публичного скандала, катастрофа внутри ее приобретала вселенский масштаб.

Они были заперты в кладовой больше часа. Виви казалось, что время тянулось вечно. Но три сотни гостей и обилие коктейлей на любой вкус способствовали тому, что их с Коннором никто не хватился.

Когда теплоход наконец причалил, Виви с Коннором снова оказались в центре всеобщего внимания. Девушка старалась смотреть только на гостей и лишь изредка поглядывала в сторону Коннора.

Бросив ему напоследок: «Увидимся», Виви последовала за уходящими по трапу гостями.

В другой ситуации Коннор не стал бы придавать этому значения, но Виви буквально поселилась в его мыслях. К тому же после сегодняшнего вечера он мог думать только о том, что Виви очень хороша собой. Коннор еще сильнее запутался в своих ощущениях.

Водитель высадил его перед домом Гейба. По улицам блуждали толпы гуляк, но большинство из них были в плену хмеля или увлечены собственными делами, поэтому не обращали на него внимания.

Вот и хорошо, я сегодня совсем не в настроении.

В каком именно настроении находился Коннор, он и сам не знал. Все его тело изнывало от желания, имя которому Виви. Как это вообще могло произойти?

Все попытки Коннора напомнить себе, что Виви, как она сама заявила, его заклятый враг, привели к неожиданному результату. Девушка открылась ему с совершенно новой стороны. Когда он решительно объявил себе, что Виви ему не нравится и никогда не нравилась, его тело воспротивилось откровенной лжи. Все ее признания в том, что она могла изменить свое отношение к нему, лишь вносили смуту в его и без того блуждавшие мысли.

О том, чтобы уснуть, и речи не шло. Коннор вытер со лба капельки пота и отправился в кухню за пивом. Тишина содрогнулась от громкого звонка домофона. Скорее всего, это был заплутавший турист или проходивший мимо пьяный. Тем не менее Коннор решил ответить.

— Это Виви.

Коннор машинально отпер дверь, не успев сказать ни слова. Он даже не потрудился спросить, зачем она к нему пожаловала. Голос Виви вырвал его из томительных размышлений. Коннор вышел на лестничную площадку. Дверь внизу резко хлопнула, и послышались шаги на ступеньках. Кто-то медленно, но целенаправленно поднимался по лестнице. Виви миновала последний марш, подняла глаза и увидела Коннора. Она, казалось, на мгновение застыла на месте и последние ступеньки преодолевала с черепашьей скоростью, не отрывая взгляда от лица Коннора и не смотря под ноги. Виви сменила атласный белый наряд на джинсы и старую куртку.

Она убрала с лица волосы.

— Спасибо, что впустил. Я уже и не надеялась.

— Час ночи. Я же не мог оставить тебя на улице. — Достойное объяснение. Коннору еще предстояло узнать причину ее визита среди ночи.

Он затаил дыхание.

На верхней ступеньке Виви остановилась. Коннор замер в дверях, прислонившись к дверному косяку. Повисла гнетущая тишина.

— Зачем ты пришла, Виви? — наконец не выдержал он.

Виви не отводила глаз от Коннора. Черт побери. Все вышло сложнее, чем она думала.

— Я… я даже не знаю, — пролепетала Виви. Коннору послышалась, что она тихо выругалась. — Мне, наверное, не стоило приходить. Прости, что побеспокоила.

Она повернулась и стала медленно спускаться по ступенькам.

Пусть идет. Так будет лучше, думал Коннор, но ноги сами понесли его вперед. Он оказался на верху лестницы, Виви стояла на две ступеньки ниже. Расстояние между ними заметно сократилось.

— Виви.

Девушка обернулась, и Коннор протянул к ней руку. Решение осталось за ней. Он не мог ее принудить, даже если она зашла слишком далеко. Поколебавшись, она коснулась его руки.

Рывком он помог ей преодолеть оставшиеся ступеньки и прижал к себе. Коннор видел, что ей неловко, но чувствовал, что их тела созданы друг для друга, и это ощущение сводило его с ума.

Виви вздрогнула от его прикосновения, и в ее глазах он увидел ту же страсть, что сжигала изнутри его самого. У Виви пересохло в горле. Она тяжело сглотнула и, поднявшись на цыпочки, застыла, глядя ему в глаза.

Преодолев нерешительность, Виви коснулась губами его губ.

Коннор не ожидал от нее такой инициативы. Ее губы были теплыми и мягкими.

Остатки разума советовали ему остановиться. Это же была Виви, и он не собирался ее целовать. Он даже думать об этом не должен.

Но Коннор не смог бы остановиться, даже если бы от этого зависела его жизнь. Виви скользнула языком по его губам, пробудив в нем первобытные чувства, после чего он уже был не в состоянии мыслить рационально и охотно ответил на ее поцелуй.

Виви провела пальцами по его волосам. Коннор нежно погладил ее по спине. Страстно прижав Виви к груди, он почувствовал в ее поцелуе желание.

Не отрываясь от губ девушки, Коннор попятился назад в квартиру. Звук громко захлопнувшейся двери возвестил о том, что пути назад нет. Коннор не мог сказать, что именно произошло между ними и почему, но стена непонимания рухнула. Они слились в страстном поцелуе. Непонятно как, но их отношения приобрели новый смысл.

— Виви…

Виви приложила палец к его губам. Повстречавшись с синими глазами девушки, в которых плясали огоньки страстного желания, Коннор потерял ход мыслей.

Виви с трудом сглотнула и, понизив голос до шепота, произнесла:

— Может… просто… помолчим? Мои нервы и так на пределе.

Коннор хотел было что-то сказать, но Виви снова поцеловала его. Все тревоги и волнения, казалось, не имели значения.

Виви никогда не пожалеет о своем решении. Возможно, она не скажет, почему сделала именно такой выбор, но прикосновения губ Коннора к своей щеке и нежность его рук запомнит надолго. У Виви словно выросли крылья. Ее охватило какое-то новое, странное чувство.

Казалось, будто она улетает. В умелых руках Коннора ее тело становилось податливым, словно пластилин. Колени подкашивались. Коннор больше не казался ей просто знакомым, он стал даже больше, чем друг. По крайней мере, сейчас.

Какая нелепость! Но ее это мало заботило. Коннор вышел навстречу Виви уже без рубашки. Прикоснувшись кего горячему телу, она почувствовала приятное томление внизу живота. Виви стало нестерпимо жарко в куртке. Охватившее ее страстное желание требовало от нее большего. Ей не хотелось ограничиваться одними лишь прикосновениями к его телу.

Словно прочитав ее мысли, Коннор расстегнул молнию на куртке и помог ей высвободить руки. Она почувствовала, как заскользила вверх футболка, и Коннор, ненадолго прервав поцелуй, помог ей освободиться от одежды. Холодный воздух на секунду освежил разгоряченное тело девушки. Коннор снова прижал к себе Виви, которая была готова раствориться в его объятиях.

Она провела губами по его шее. Коннор застонал, ощутив, как по телу пробежала дрожь нарастающего возбуждения, подхватил Виви на руки, и через пару секунд она почувствовала спиной прохладные простыни.

Коннор навис над Виви. Он скользил по телу Виви страстным, полным желания взглядом. Виви поняла, что он дает ей последний шанс одуматься и положить конец этому безумству, пока не стало слишком поздно.

Виви обвила ногами его бедра и, положив руки ему на грудь, почувствовала крепкие мускулы.

— Уже слишком поздно, — прошептала она.

— Я только начал. — Коннор улыбнулся уголками губ.

Виви восприняла его слова как обещание, и у нее взволнованно застучало сердце. Коннор неторопливыми нежными прикосновениями исследовал все ее тело, пока она не застонала и не напряглась в его руках, теряя остатки разума.

Коннор то покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела, то осторожно покусывал, то нежно ласкал языком до тех пор, пока она не достигла такой степени возбуждения, что была готова взмолиться, чтобы он утолил ее безудержное желание, но не находила слов.

Коннор дрожал всем телом, тоже балансируя на границе неистовой страсти и здравого смысла. Виви чувствовала в его прикосновениях жгучее желание, опасное и искреннее. Она щедро отвечала на его ласки. Самообладание постепенно ускользало от Коннора. Виви идеально ему подходила: нежная кожа, мягкие изгибы тела, восприимчивого к его прикосновениям. От ее кожи словно исходили электрические импульсы. А рот… Ее губы заставляли его забыть обо всем на свете.

Коннор жаждал ее. Полностью растворившись в сладостных ощущениях, он вошел в нее. Такую горячую… Страстную… Влажную… Вихрь нахлынувших чувств спутал все мысли Коннора, только боль от впившихся в его плечи ногтей Виви не позволила ему потерять связь с реальностью.

Виви выгнулась ему навстречу. Обхватив ногами его бедра, она увлекала Коннора в бешеный безудержный ритм. Прильнув к ее губам, Коннор ускорил темп. Почувствовав приближение оргазма, Виви провела ногтями по его спине и задрожала от наслаждения.

Несколько резких сильных толчков — и Коннор присоединился к ней, переживая чувственный экстаз. Он едва ли осознавал, что в пылу страсти прокричал ее имя.

Глава 7

Виви лежала на животе, не шевелясь, лишь изредка отбрасывая ниспадавшие на лицо волосы. Ее дыхание восстановилось, но со спины продолжали скатываться капельки пота. Коннор не хотел донимать ее вопросами из разряда «а тебе было хорошо!». Да и сама Виви упорно хранила молчание. Наконец, она вздохнула и повернулась к нему лицом. У нее был немного хмурый вид.

— Одолевают тягостные мысли, Виви?

— Нет, я пока не способна на бурную мозговую активность.

Коннор посмеялся бы над ее словами, если бы не испытывал подобных ощущений.

— Вот почему ты молчишь!

— На самом деле это только кажется… — она тихо засмеялась, — разумным.

— Разумным?

— Щекотливая ситуация, не думаю, что у нас получится поговорить об этом и не скатиться на поток взаимных оскорблений, как в прежние времена. А мне совсем не улыбается ругаться с тобой, когда я раздета.

— Действительно, зачем попусту сотрясать воздух?

— Вот видишь. Молчание — золото.

— Я немного обижен, — поддразнил он.

— Почему?

— Значит, секс был, а разговоров по душам нет? Ты меня просто использовала?

— Как бы то ни было, у тебя в этом больше опыта. К тому же ты сам сказал, зачем сотрясать воздух.

— Это вовсе не значит, что я счастлив быть твоей игрушкой для утех на одну ночь. — Коннор старался придать своему голосу несерьезность.

— Только не надо корчить из себя страдальца. — Виви закатила глаза.

— Какая же ты черствая, Виви, — покачал головой Коннор.

— Стараюсь, — улыбнулась она в ответ.

— Вообще-то это был не комплимент.

— От тебя-то? Ну конечно нет. Я и не надеялась.

Непринужденность общения улетучилась, и Коннор снова почувствовал стену отчуждения, только на этот раз пропитанную запахом секса и пота.

— Хочешь стать жестокосердной стервой?

Виви присела на постели и натянула простыню на грудь.

— Ты говори, да не заговаривайся.

— Может, лучше помолчим?

Приятная нега после бурного всплеска эмоций начала уступать место головной боли. Коннор опустил голову на подушку и прикрыл ладонью глаза. От Виви одни только неприятности. Впрочем, как всегда.

— Я пыталась до тебя это донести.

— Да, только не сказала почему.

— К чему слова? Не хочу спорить, поэтому разговоры лишнее.

— Я понял. — Он приподнялся на локтях. — Почему ты до сих пор здесь? Твои чувства ко мне предельно ясны. Так какого черта ты до сих пор делаешь в моей постели?

Виви замолчала на мгновение.

— То же самое могу у тебя спросить.

— Вот скажи мне, какой мужчина откажется от секса? — сказала за Коннора его гордость.

— Ответный вопрос: какой мужчина станет заниматься сексом с женщиной, к которой ничего не чувствует? — парировала она.

— Какая женщина станет предлагать секс мужчине, которого ненавидит?

Прерывистый вздох возвестил ему о том, что он попал в точку. На скулах Виви заходили желваки.

— Знаю, мне не стоило приходить. Лучше бы я постояла подольше под холодным душем, пока не прошло бы наваждение. Или лучше бы напилась и забылась.

— Как кое-кто, находящийся в этой комнате. Знаешь, я пробовал и то и другое, когда ты появилась…

Виви вытащила руку из-под простыни.

— Вероятно, сейчас самое лучшее время, чтобы уйти. — Она придвинулась к краю кровати и потащила за собой простыню. — Просто забудь о случившемся. Единственная просьба — не выноси это на публику.

— Сгораешь от стыда, Виви?

Коннор заметил, как напряглись плечи Виви и на щеках выступил предательский румянец.

— Похвастаться нечем. Надо же было поставить себя в один ряд с тысячей других фанаток. М-да, не самый разумный поступок с моей стороны.

— Ну что ты опять привязалась к фанаткам? У тебя какое-то наваждение.

— Потому что я видела, как действует на людей твое очарование, и думала, что у меня к нему выработался иммунитет. А тут… — Виви спустила ноги с кровати и встала, словно не замечая или просто не заботясь о том, что была абсолютно нагой.

— И что потом?

— Я провела в твоем обществе целую неделю и начала уже было задумываться над тем, что, может быть, ошибалась на твой счет. Вероятно, ты изменился и повзрослел. Жаль, что мне просто так казалось, Зря я пришла.

Виви была права. Им следует забыть о случившемся. Но Коннору не хотелось, чтобы она уходила. Несмотря на то что она привела его в ярость, его тело еще помнило ее прикосновения. Точка поставлена, но страсть не угасла.

— Виви, подожди.

— Что еще?

Виви наступила на горло своей гордости, чтобы прийти к нему, а он даже не оценил ее порыв, не предложил ничего в ответ. Коннор подошел к ней и поцеловал. Глаза Виви расширились от удивления.

— Я хотел это сделать с восьмого класса.

— Ты шутишь.

— Нисколько.

— Тогда почему не сделал этого раньше?

— Потому что я не хотел, чтобы ты отвернула мне голову.

От его слов у Виви глаза полезли на лоб. Коннор понимал, что удивление будет недолгим и скоро она снова начнет спорить. Ему внезапно захотелось, чтобы Виви вернулась в постель.

— Я предлагал тебе сегодня вечером перемирие.

— Давай оставим все подростковые недоразумения в прошлом и будем вести себя как взрослые люди.

— Мудрое решение. — Уголки губ Коннора поползли вверх. — Трудно расставаться со старыми привычками. — А теперешние неурядицы будем воспринимать в шутку. И больше никаких старых обид.

— Я согласна. — От былой враждебности не осталось и следа.

— Рад слышать.

— Даже не знаю, что теперь делать. — Виви посмотрела на одежду, которую держала в руках.

Коннор взял у нее из рук футболку и кинул на пол.

— Я бы хотел, чтобы ты осталась.

Как ни странно, но сказанное Виви: «Правда?» — удачно вписалось в ситуацию.

— Помнишь восьмой класс? — На губах Виви заиграла очаровательная улыбка.

Она подошла ближе к Коннору и положила ладонь ему на грудь.

— Ты еще носил тогда брекеты.

— И ты тоже.

— Хорошо, хоть сейчас нам не надо беспокоиться, что они могут зацепиться друг за друга.

* * *

Часы рядом с кроватью показывали четыре утра. Рядом с Виви тихо посапывал Коннор, обняв ее одной рукой. Виви так и не смогла заснуть. Она чувствовала себя одновременно изнуренной и удовлетворенной. Каждой клеточкой своего тела ощущала приятное расслабление, но мозг упорно отказывался отключаться. Если и впредь так усердно зацикливаться на событиях последней недели и тем более так напряженно думать о случившемся несколько часов назад, то голова просто-напросто взорвется.

Виви освободилась от объятий Коннора. Он перевернулся на другой бок, но не проснулся, Виви вздохнула с облегчением. Ее одежда лежала на полу бесформенной грудой, поэтому она схватила одну из рубашек Коннора, висевших на спинке стула, и накинула ее. От нее исходил аромат лосьона после бритья.

На цыпочках Виви пробралась в гостиную. Она прекрасно знала квартиру. Гейб Морроу купил все картины, которые висели на стенах, у нее в галерее, и Виви неоднократно доводилось здесь бывать, чтобы доставить их к нему и помочь развесить. Хотя Коннор поселился здесь лишь на время, он успел обосноваться, и по всему дому были разбросаны его вещи. Это говорило не о неряшливости, а о том, что ему было здесь комфортно.

Самым главным нововведением в квартире было пианино, которое стояло рядом с балконными дверями. Скорее всего, Коннор хотел иметь пианино в любом месте, где бы ему ни доводилось поселиться. Теперь, когда Виви известно о его недомогании, она решила, что наличие здесь пианино служило для отвода глаз, а может, способом отвлечься.

Виви провела рукой по лакированной поверхности. В доме родителей Коннора тоже стояло пианино, и у половины детей в округе была возможность приходить к ним и стучать по клавишам, пока Коннор вдруг не обнаружил страсть к музыке и не ограничил доступ к инструменту, чтобы его не вывели из строя. Даже Виви доводилось потыкать клавиши, пока ее мама и миссис Мэнсфилд пили кофе в другой комнате. Повзрослев, она могла слушать, как в соседней комнате упражнялся Коннор. Казалось, он хотел научиться всему: от произведений Шопена до Каунта Бейси или Билли Джоэла.

Виви села на табурет и легонько провела пальцами по клавишам, не издав ни единого звука. Она машинально повторила движение, стараясь не думать о последствиях этого вечера, но мысли упорно не хотели оставлять ее в покое.

Как оказалось, идея отпустить все свои подростковые страхи была хороша только в теории. Настоящий позор. Она могла бы его избежать, если бы не появилась на пороге его дома, словно голодная самка, жаждущая его тела.

Ей стало лучше? Определенно. Лорелея, вероятно, знала толк в искусстве получения удовольствий. Напряжение покинуло тело, но не ум. Неужели последовав совету сестры, она должна теперь страдать от душевного смятения? Как можно себя чувствовать одновременно хорошо и плохо? Мозг Виви был не в состоянии ответить на эти вопросы. Но почему это произошло именно сейчас, а не пять или десять лет назад?

Может быть, для всего есть свой срок, и не стоит над этим ломать голову. Сегодня вечером произошло нечто важное. Нет, дело не в том, что она оказалась в постели Коннора. Именно сегодня Виви почувствовала, что перешла некую грань, словно оставила часть себя в прошлом, и вышла на новый уровень.

Однако это новое чувство не должно — не могло — быть связано с Коннором. Он не отличался постоянством.

В компании скольких женщин репортеры заставали Коннора? Все они были красивы, талантливы, знамениты и влиятельны, но ни с одной из них он не поддерживал отношений больше месяца или около того. Раньше ей никогда не приходила в голову мысль закрутить роман. Теперь, к своему удивлению, она спокойно воспринимала их с Коннором интрижку. Пусть Коннору далеко до постоянства, по крайней мере, он помог ей перейти на новый этап жизни.

Виви скорее почувствовала, нежели услышала у себя за спиной Коннора. Мгновение спустя она ощутила прикосновение его рук к своим волосам. Откинувшись назад, она уперлась спиной в его ноги. Он продолжал разглаживать длинными пальцами спутанные прядки. Виви захотелось замурлыкать. Очевидно, она не до конца утолила свои желания.

— Ты играешь, Виви?

Виви покачала головой:

— Ну, если только собачий вальс. И то неважно.

Коннор уселся на табурет позади нее, прислонившись грудью к ее спине и прижавшись голыми ногами к ее бедрам. Виви чувствовала его крепкие, словно сталь, мышцы. Он медленно прошелся по клавишам.

— Я думала, что тебе надо давать пальцам отдохнуть.

— Тсс. — От его горячего дыхания заколыхались волосы на виске.

Коннор заиграл простую, но красивую мелодию. Виви сидела не шелохнувшись.

Теперь, убедившись в таланте Коннора, услышав его игру, Виви уловила исходившие от него чувственные флюиды. От такого тесного контакта по телу Виви пробежала дрожь.

Как близко! Как восхитительно близко!

Виви положила руки на колени. Коннор изменил темп, заиграл другую мелодию и тихо запел. Его губы были очень близко к ней, всего в нескольких сантиметрах от уха.

Какой голос! О боже! Виви казалось, что они коснулись друг друга ушами. Она скользнула рукой между его сильных бедер. Коннор на секунду затаил дыхание.

Коннор резко оборвал игру и коснулся ее рук. Их пальцы переплелись.

— Мне не знакома эта песня.

Коннор положил подбородок на ее плечо и прошептал на ухо:

— Я над ней работаю.

— Очень красивая.

Виви почувствовала, как он пожал плечами:

— Это нечто другое. Посмотрим, что из нее получится.

— Она станет хитом. Как остальные.

— Надеюсь.

— Надеешься? Ты ведь чертов Коннор Мэнсфилд.

— Вкусы публики непостоянны. Вот почему так много исполнителей, прославившихся всего одной песней.

Коннор одной рукой обнял ее за талию, а другой заиграл медленную мелодию. Виви узнала в ней одну из ранних песен Коннора, возглавлявшую хит-парады.

— Никогда не знаешь, когда готовиться к нападкам.

Голос его звучал взволнованно, словно Коннор обнажил свои раны. Как странно. С чего это он вдруг? Или грязные лживые заголовки трогают его много больше, чем он хочет показать?

— Твои поклонники тебя любят.

— Их привлекает идея. Образ, который имеет мало общего со мной настоящим.

— А каков настоящий Коннор? — набравшись смелости, спросила Виви.

Она почувствовала, как он улыбнулся.

— Какой интересный вопрос! Я бы сказал, это тот Коннор, которого ты так не любишь.

Высокомерие, чванство, испепеляющее женщин очарование. Самоуверенность… Днем ранее она не преминула бы выразить свое негативное отношение к этому, но теперь, после того как они заключили перемирие, старалась вспомнить и принять другие черты Коннора. Как добр он был к Лорелее, которая по уши в него влюбилась несколько лет назад. Как серьезно отнесся к конкурсу, восприняв его как соревнование, а не как возможность утереть Виви нос.

Неужели она была к нему так несправедлива? Как могла она позволить подростковым обидам и предвзятому к нему отношению помешать ей разглядеть в нем настоящего мужчину?

Коннор оказался более сильной личностью, чем она думала. Или хотела думать. Выходит, это она была поверхностной и недалекой.

Нет. После того как дверь в кладовую захлопнулась, их отношения стали похожи на американские горки. Как все непросто. Возможно, ее подсознание оказалось хитрее, чем она думала. Решение отправиться к Коннору на ночь глядя было основано на неосознанном влечении к нему. Надо хорошенько задуматься. Но, черт побери, ей совершенно не хотелось думать. Полностью способности размышлять она лишилась, когда Коннор коснулся ее шеи нежным поцелуем. Он на ощупь расстегнул пуговицы на заимствованной у него рубашке и стал ласкать ее живот и груди. Его прикосновения становились настойчивее, большим пальцем он теребил ее сосок. С губ Виви сорвался сладостный стон. Чувствуя спиной, как нарастает его возбуждение, она крепче прижала его руку к своей груди. Другой рукой он скользнул между ее ног и проник пальцем в разгоряченную плоть.

Коннор словно запустил какой-то незримый механизм в теле Виви. Она шире раздвинула ноги, требуя большего. Коннор стал осыпать горячими поцелуями ее шею и плечи.

Со стоном Коннор развернул Виви к себе лицом. Она обхватила ногами его поясницу и опустилась спиной на пианино. Опершись на клавиши, она случайно взяла фальшивый аккорд. Коннор расстегнул оставшиеся пуговицы и распахнул рубашку.

Виви почувствовала, как он сильной рукой провел по ее животу, груди и шее и скользнул в волосы. Из-под полуопущенных век он разглядывал веснушки вокруг ее сосков.

Одним движением он снова усадил Виви к себе на колени. Непослушные волоски на его груди приятно щекотали ее тело. Ненасытные губы Коннора требовательно приникли к ее рту. Крепко схватив Виви за бедра, он перенес ее в спальню, на кровать.

Виви не отдавала себе отчета, что творила. Ее не покидало тревожное чувство. Однако оно не волновало ее настолько, чтобы остановиться. Ей было хорошо. Об остальном она подумает позже.

У Коннора остались смутные воспоминания о том, как Виви поцеловала его, когда штор коснулись первые лучи солнца. Он не понял, что это был прощальный поцелуй. Только проснувшись от звонка будильника, увидел, что сторона кровати, на которой спала Виви, пуста и простыня уже остыла. Коннор толком не мог понять, что означало ее трусливое бегство. После того как их попытка поговорить после секса едва не закончилась ее уходом, Коннор с облегчением заметил, что в это утро ему посчастливится избежать неловкой ситуации.

Почти.

Два часа спустя он сидел между директором местного гуманитарного совета и директором программы внеклассных мероприятий на встрече некоммерческих организаций города. Его мать расположилась напротив него в кресле нынешнего председателя организации, названия которой он не мог вспомнить. Главной целью встречи было обсуждение сбора средств.

Виви сидела от него через пять кресел. Не считая торопливого приветствия, она избегала его взгляда. Возможно, у Коннора слишком разыгралось воображение, но ему казалось, что Виви сторонилась его больше обычного. Либо она так старалась вникнуть в тему разговора, вероятно, чтобы ненароком не выдать событий вчерашнего вечера, либо просто жалела о случившемся. В любом случае это его раздражало.

Краем глаза Коннор неотрывно следил за ней. Он заметил, что она постоянно зевала за обедом. Еще в начале встречи он попытался с ней заговорить, правда, в присутствии еще семерых членов собрания. Виви выглядела явно сконфуженно, словно с радостью избежала бы беседы, будь у нее такая возможность. Коннор едва удержался, чтобы не отвести ее в сторону и не выяснить причину ее странного поведения.

Но доктор Робинс из городской бесплатной клиники его опередил:

— Ну как прошел вчерашний вечер?

Коннору потребовалась доля секунды, чтобы понять, что доктор обращается к нему.

— Просто великолепно. Я давно не совершал речных прогулок, — произнес он и повернулся к Виви: — А тебе понравилось?

Виви едва не выронила из рук коктейль, но быстро взяла себя в руки.

— Да, очень, спасибо. — Виви бросила на него предостерегающий взгляд. — Надо признаться, я была приятно удивлена.

Коннору было трудно сдержать изумление и сохранить невозмутимое выражение лица.

— Рад слышать. Ты так быстро покинула корабль, едва мы только причалили.

— Я очень устала и хотела поскорее вернуться домой.

Коннор решил не отступать.

— Какой интересный вчера был вечер, не правда ли? Столько всего произошло. Что тебе больше всего понравилось, Виви?

На щеках девушки выступил румянец.

— Даже не знаю, что сказать. Ты здорово вчера играл. Я и не думала, что мне так понравится.

Коннор собирался задать следующий вопрос, но женщина, которую он видел впервые, его опередила:

— Вы играли вчера для гостей? Да им несказанно повезло. Здесь есть пианино. Может быть, сыграете для нас?

— Он не может, — выпалила Виви. Все взгляды обратились на нее.

Она не может.

— Виви!

— Коннор, это несправедливо. У тебя большой талант. Ты заставляешь меня выглядеть глупо, когда без дела его демонстрируешь. — Она повернулась к присутствующим. — У Коннора есть неоспоримое преимущество. Не надо ему потакать.

Коннору захотелось расцеловать Виви. Он, конечно, мог попытаться выпутаться сам, но у нее получилось лучше. Когда наконец собрание закончилось, мать увлекла за собой Виви. Больше он ее не видел. К Коннору вернулось раздражение. Неужели он что-то неправильно понял или сделал? Коннору совершенно это не понравилось.

— Мистер Мэнсфилд?

Коннор повернулся и увидел перед собой хорошенькую девушку. Она кокетливо ему улыбалась.

— Вам недавно звонила мисс Уайт. Она оставила свой номер и просила вас ей перезвонить. — Девушка протянула ему листок бумаги и сморщила лоб в замешательстве. — Странно. Мне показалось, она что-то говорила по поводу уроков игры на пианино. Какая-то безумная идея… учитывая, кто вы такой.

Коннор почувствовал жар внизу живота.

— Спасибо. Это очень важное сообщение.

Коннор посадил мать в такси в почти неприличной спешке и зашагал по улице, одновременно набирая номер. После второго гудка Виви ответила на звонок.

— Ты невыносим, Коннор Мэнсфилд.

— Где ты?

— В галерее. Я не могла остаться на ланч. То Мадлен Дженсен едва не упросила тебя сыграть на пианино, то твои бесчисленные попытки меня смутить… Я еле справилась.

— Это тебе за то, что сбежала от меня сегодня утром, — подколол ее Коннор.

— Я хотела уйти от неловкой ситуации.

Надо сказать, Виви сейчас совершенно не страдала от излишнего смущения.

— А заодно и от меня?

— Инстинкт самосохранения.

— Это ж надо было до такого додуматься, Виви.

— Твое самолюбие выдержит и не такое. Так что… — Виви замолчала. В трубке повисла тишина, и Коннор решил, что связь оборвалась. Потом он услышал, как она кашлянула.

— Я думал, ты хотела получить парочку уроков игры на пианино.

Снова повисла долгая пауза. Коннор уже было подумал, что сказал что-то не то. Виви тихо засмеялась:

— Да, пожалуй, не откажусь.

Глава 8

Всю следующую неделю Коннор и Виви работали бок о бок на благо фонда. По его расчетам, он догнал Виви по сбору средств. В начале соревнования Виви его превосходила, потому что на ее стороне были все местные спонсоры, но одно сообщение в Твиттере помогло ему сократить отрыв. Подобный трюк обошелся ему выговором со стороны Виви, однако количество колких замечаний от нее за последние дни поубавилось.

Впрочем, когда дело касалось спорных вопросов, как, например, работа благотворительного фонда, Виви не было равных. Она могла организовать людей как настоящий профессионал своего дела, в ее команде работа кипела вовсю. Коннору же казалось, словно он пытается пасти кошек.

Еще две недели назад Коннор мог остроумно высказаться по этому поводу, но теперь… Он просто не мог не восхищаться талантами Виви. Преодолев неловкость, Виви быстро привыкла к тому, что их с Коннором отношения перешли на другой уровень. Даже блогеры уловили перемену, окрестив позицию Виви как «ослабление военных действий».

Если бы они только знали правду.

Коннор чувствовал себя заметно лучше, чем в последние несколько месяцев. Хотя благодаря Виви ему часто приходилось недосыпать, но зато он ощущал себя здоровым и крепким. Вероятно, немалую роль в этом сыграла Виви. Она поймала взгляд Коннора с противоположной стороны комнаты и, посмотрев на груду коробок и банок, усмехнулась и вскинула брови.

— Как продвигается работа? — поинтересовалась она.

— Полным ходом, — отозвался Коннор.

— Что-то не похоже, — покачала головой Виви.

— Возможно, тебе кажется, что у меня в делах полная неразбериха, но уверяю тебя — все под контролем.

— Приятно слышать. Надеюсь, сегодня ты со всем покончишь.

Коннор и сам на это надеялся. Хотя все в итоге могло закончиться тем, что команда Виви одержит над ним верх. Он повернулся и веселым криком подбодрил своих дьяволят, которые тут же ускорили темп. Затем, перепрыгнув через кучу банок консервированной фасоли, подошел к Виви:

— Как ты со всем справляешься?

— Это же просто дети. Им нужны четкие понятные указания. — Виви вздернула подбородок и смерила его взглядом чопорной учительницы. — А еще, должна заметить, хороший пример перед глазами.

— Я и так пашу как ломовая лошадь.

Виви только плечами повела:

— Когда мы закончим, я пришлю тебе на выручку парочку херувимчиков.

— Премного благодарен.

— Без моей помощи вам тут до ночи возиться придется.

— Нам определенно бы этого не хотелось. — Понизив голос, он добавил: — Я собирался пригласить тебя на ужин сегодня вечером. У меня забронирован столик в «Ля Саль».

По выражению лица Виви было видно, что предложение ее заинтриговало.

— Столик в «Ля Саль» надо бронировать за несколько месяцев.

— У знаменитостей есть привилегии. Забронировать столик — одно из многочисленных преимуществ.

— А это очень публичное место? — Голос Виви звучал взволнованно.

— Стесняешься показаться со мной на людях? — с вызовом бросил он.

— Вовсе нет. Просто я подумала, что мы… ну… наши отношения не стоит выносить на публику.

— Начиталась шпионских романов? — Коннор ценил ее осмотрительность. Отношения с Виви заметно отличались от его прошлых романов тем, что о них никто не догадывался. Может быть, у Виви были на то свои причины. Коннору не терпелось все разузнать.

— Дело не в этом… Просто… — Виви замолчала и нахмурилась.

— Просто что? — настаивал он.

Виви вздохнула и пожала плечами.

— Ужин, говоришь? Во сколько?

— В семь. Я за тобой заеду.

— Нет. Давай у тебя. — Заметив его недоуменной взгляд, Виви добавила: — Мне надо заскочить в галерею, а ты живешь недалеко, — улыбнулась она. — Увидимся в семь.

Виви вернулась к работе, оставив обескураженного Коннора. Он обернулся к своей команде с твердым намерением закончить работу как можно скорее. Он заметил, что его дьяволята стоят без дела и смотрят на него.

— Перерыв никто не объявлял. За дело!

Не успел он толком ничего закончить, как раздался звонок. Одного взгляда на высветившийся номер хватило, чтобы настроение испортилось. Меньше всего ему хотелось вступать в бой. Коннор еще не успел до конца насладиться наступившим в его жизни затишьем.

Зажав телефон между плечом и щекой, Коннор закрыл коробку и перетянул ее лентой.

— В чем дело, Энджи?

— У меня отличная новость. По результатам теста на отцовство встречный иск истца был отклонен, и у нас есть бессрочный судебный запрет.

— А если нормальным языком?

— Кэти Аррас уличили во лжи.

— Вот уж действительно прекрасная новость.

— У меня для тебя есть еще кое-что. Благодаря твоей занятости в благотворительной деятельности и, вероятно, какому-то чуду все грязные сплетни перекочевали на вторую полосу и дальше. Даже не знаю, как это произошло. Настоящая удача.

От грязи никогда не удастся отмыться полностью. Подобные истории навсегда останутся в памяти людей и приобретут статус городских легенд и анекдотов.

По крайней мере, не он первый, не он последний в компании с остальными знаменитостями.

— Ты моя красавица, Энджи.

— За это ты мне платишь огромные деньги. Как там у тебя дела? Держишься?

— Ты так говоришь, будто меня в Сибирь сослали. Я же дома.

Энджи не любила посещать провинциальные городишки.

— Продолжай торчать там и дальше, — фыркнула она. — Зато хоть хорошие статьи выходят.

— А еще я прекрасно провожу время.

— Побойся Бога. Ты смотри там, не переусердствуй с времяпрепровождением. Мне одной Кэти Аррас хватило.

— Не волнуйся. Я становлюсь хорошим мальчиком.

Энджи захихикала:

— Только слишком не увлекайся. Не забывай про свой имидж.

— Да как об этом забудешь? — Коннор даже не пытался скрыть раздражение, но Энджи проигнорировала его слова:

— Я свяжусь с тобой на следующей неделе. У меня есть некоторые задумки на март и апрель. Когда планируешь вернуться в студию?

— Пока не решил. — Энджи не знала о его проблемах с руками, а Коннор пока не видел причин ей об этом рассказывать.

— Держи меня в курсе. Кстати, я приеду ближе к Марди Гра, — добавила Энджи.

— Ну, удачи тебе в поисках свободного номера.

— А я не могу у тебя остановиться? — шутливо спросила она.

Это может испортить отношения с Виви.

— Одним словом сказать — нет. Тремя — черт возьми, нет. Я очень щепетильно отношусь к вторжению в свое личное пространство.

— Кто бы сомневался, — запыхтела Энджи. — Ладно, я сделаю пару звонков. У меня есть и другие знакомые.

— Чем смогу — помогу, — ответил Коннор.

— Ловлю на слове. Поговорим позже.

Коннор сунул телефон в карман. Ему совершенно не хотелось возвращаться в студию и думать о том, что будет в марте или апреле. Последние шесть лет он позволял Энджи беспрепятственно вмешиваться в его график. Он очень ценил все, что она для него и за него делала. Однако он достаточно заработал для них двоих, чтобы начать самому распоряжаться своими делами и управлять своим графиком, временем, имиджем и именем.

Я расту как личность. Вот бы Виви повеселилась, если бы узнала. В конце концов, он мог сам с ней об этом поговорить и выяснить, что она об этом думает.

Верная своему слову Виви и ее команда пришли к нему на помощь. Но вместе с тем, не изменяя своей природе, она дождалась, пока они не признали свое поражение, и получила дополнительные очки. Поймав многозначительный взгляд Виви и ее очаровательную улыбку, Коннор подумал, что очень рад своему возвращению домой.

Виви надела туфли и открыла дверь спальни. У стены, скрестив руки, стояла Лорелея.

— Я целую неделю держала рот на замке и слова не сказала о том, что ты пропадаешь ночами и ничего не объясняешь.

— Я испытала настоящее счастье. — Виви прошла мимо сестры, но Лорелея, не удовлетворившись туманным ответом, последовала за ней в гостиную.

— И куда это ты вырядилась? Твой новый ухажер наконец везет тебя в город, да?

Виви удивленно вскинула брови.

— Новый ухажер?

— Это не единственное прозвище, которое я придумала для твоего тайного поклонника. Я знаю, что ты с кем-то занимаешься сексом, и сгораю от нетерпения.

— Как будто тебя это должно касаться.

— Нет. Просто это здорово. Ты вся светишься. Важно, что у тебя не просто появился секс, главное, он потрясающий.

Виви залилась краской. Пытаясь скрыть румянец, она отвернулась, но Лорелея все поняла и набросилась на нее с новой силой.

— Если он тебя куда-то пригласил сегодня вечером, то ты не сможешь хранить это долго в тайне. — Глаза Лорелеи превратились в узкие щелочки. — О боже, а что, если… Он никогда не был женат?

— Ради бога, Лорелея, на что ты намекаешь?

— Как еще можно объяснить твою скрытность?

Виви глубоко вздохнула:

— Я иду с Коннором.

— Каким еще Коннором?

— Мэнсфилдом.

Лорелея разочарованно усмехнулась:

— Не думала, что у вас на сегодня запланирована встреча Святых и Грешников.

— При чем здесь Святые и Грешники?

— Тогда зачем ты идешь ужинать с Коннором?

Либо Лорелея стала плохо соображать, либо новость была настолько невероятной, что она ей не поверила.

— Потому что он меня пригласил.

Брови Лорелеи поползли вверх.

— Ничего не понимаю. У меня мозг сейчас взорвется. Уж не хочешь ли ты запульнуть в него едой?

— В мои планы сегодня это не входит. К тому же я бы не стала закатывать сцену в «Ля Саль».

— В «Ля Саль»? Ничего себе. Так, значит, все эти ночи… — Услышанное повергло Лорелею в шок. Ее глаза широко распахнулись. — Значит, Коннор и есть твой ухажер. О боже!

— Лорелея…

— Ты занимаешься сексом с Коннором Мэнсфилдом? — Голос Лорелеи сорвался на крик.

— Давай не будем сообщать об этом всей округе.

— О боже, ты спишь с ним. О боже! Как все началось? Когда? Как? Хочу подробностей.

Виви не была расположена делиться такими интимными деталями, и уж конечно, она не могла дать вразумительные ответы на вопросы как и почему. Виви посмотрела на часы и, воспользовавшись случаем, схватила сумочку и выпалила:

— Мне пора бежать.

Лорелея выхватила у нее из рук сумочку.

— Ну уж нет. Раз начала, так давай договаривай. Я хочу знать все.

— Хорошо. — Виви понизила голос до шепота, хотя и находилась у себя дома. — Да, я сплю с Коннором. Мы взрослые люди, и это никого не должно касаться…

Лорелея зашагала к дивану, волоча за собой Виви, и заставила ее сесть.

— Ну, для начала поздравляю. Я имею в виду Коннора. К этому мы еще вернемся. Говоришь, это никого не касается — в какой-то степени, ты права, — но стоит тебе засветиться с Коннором в «Ля Саль», и об этом узнают все.

— В последнее время пресса оставила Коннора в покое.

— Ты не о прессе должна беспокоиться. Сейчас у каждого телефон с камерой. Один щелчок — и к полуночи о тебе заговорит весь Интернет, уверяю тебя. Даже если бы вы не спали, все бы подумали обратное.

— Хорошо, я не могу решать, что людям думать, а что нет.

— Верно, но тебе явно бы не хотелось, чтобы твое имя трепали газетчики. Вдобавок последние сплетни о… гм… предпочтениях Коннора…

— Меня это нисколько не заботит. Большинство думает, что Новый Орлеан — оплот беззакония. Я же не собираюсь идти в политику или бороться за звание «мисс Америка», так что мне все равно, что там подумают.

— Молодец, Виви. — В голосе Лорелеи звучала неподдельная гордость. — Надеюсь, что это того стоит.

— Стоит, — не задумываясь, ответила Виви.

— Должна сказать, Виви, я от тебя такого не ожидала.

— Я тоже.

Лорелея вернула ей сумочку.

— Тогда наслаждайся каждой минутой. Ты это заслужила.

— Спасибо, дорогая. — Пробили старинные часы. Виви опаздывала. — Мне надо идти. Не жди меня, ладно?

— Зная, что ты не хочешь делиться подробностями, не буду. Кстати, как ощущения?

Надевая пальто, Виви пожала плечами:

— Что ты имеешь в виду?

— Как тебе в образе плохой девочки?

Неужели она стала плохой девочкой? Не совсем так. Неосторожная? Может быть. Менее осмотрительная? Определенно. Но она была взрослой девушкой, да и Коннор давно не ребенок. Хоть она и примерила на себя роль плохой девчонки, до отвязной оторвы ей еще далеко.

— Должна признаться, чертовски хорошо.

— Я же говорила.

Виви оделась слишком легко, чтобы идти по улице пешком, а туфли совершенно не располагали к пешей прогулке по булыжной мостовой и неровным тротуарам Французского квартала. До дома Коннора было быстрее дойти, чем доехать, но это не меняло дела. Если она оставит автомобиль в квартале Коннора, то ему не придется отвозить ее домой посреди ночи. Виви соврала Коннору, сказав, что ей сначала надо заехать в галерею. Просто Виви необходимо было разграничить в голове некоторые вещи, а если бы Коннор заехал за ней, это выглядело бы так, словно они встречаются, что вызвало бы в ее мыслях сумятицу.

Однако внутренний голос подсказывал ей, что они в самом деле встречались. Просто не у всех на виду. Сама мысль о том, чтобы крутить с Коннором роман, запускала в ее голове сложный мыслительный процесс, к которому она была совершенно не готова. Нет, убеждала она сама себя, Коннор — временное явление. Отклонение от нормы. Переход от старой Виви к новой.

Именно.

Коннор с первого взгляда поразил ее своим видом. Виви едва устояла на шпильках. Господи. Виви привыкла как к его рокерскому виду плохого парня, так и к повседневной одежде, которую он надевал во время состязаний между Святыми и Грешниками, но в этот раз… Коннор был одет в великолепные черные брюки, белую рубашку и блейзер. Ничего выдающегося, но во всем его облике чувствовалось нечто такое, от чего по всему телу Виви пробежала дрожь. Перед ней стоял не Коннор-суперзвезда, не Коннор-Грешник и даже не Коннор — злейший враг, это был Коннор — настоящий мужчина, обладавший силой, уверенностью и другими качествами, присущими носителям Y-хромосомы.

— Ты великолепна, Виви.

Звук его голоса вывел ее из ступора.

— Ну что, поспешим?

— Зачем? Почему?

— Иначе мы никогда не доберемся до ресторана.

Какое это имеет значение? Кому нужен этот ресторан? Хотя…

Виви сделала шаг вперед.

Раздался звонок домофона.

— Это наше такси. — Коннор открыл перед ней дверь, но Виви застыла как вкопанная. — Ты готова?

— Конечно.

Увидев Коннора, водитель несколько раз похлопал ресницами, не веря своим глазам, а затем на протяжении всей поездки постоянно поглядывал в зеркало заднего вида. Затем водитель попросил сфотографироваться с Коннором, чтобы пополнить свою коллекцию знаменитостей, и Виви выступила в роли фотографа.

У Коннора был совершенно иной, отличный от нее образ жизни.

Такси успело уехать, а Виви так растерялась, что не сразу сообразила, где они оказались.

— Но «Ля Саль» в трех кварталах отсюда.

Виви огляделась. Теперь она точно знала, где они — на Джулия-стрит. Коннор указал на трехэтажный кофейный склад.

— И что я должна увидеть?

— Мое здание. — Коннор потряс связкой ключей. — Я оформил сделку сегодня после обеда, как только покинул благотворительный фонд. — Он повернул ключ в замке. Заскрипев ржавыми петлями, распахнулась дверь.

Виви вошла вслед за Коннором. Он зажег свет. Виви открылось огромное помещение, в котором гулко раздавались их шаги.

— Зачем тебе этот склад?

Коннор растянулся в широкой улыбке:

— Это будущий дом «Конмэн рекордз».

У Коннора был гордый и взволнованный вид, ему казалось, что спутница должна непременно разделить его энтузиазм. Виви передалось его воодушевление.

— Я, конечно, не совсем поняла, что это значит, но все равно поздравляю.

— Это значит, что открываются новые возможности.

— Ничего себе. Хочешь выйти за рамки?

— Что-то в этом роде. В последнее время я все чаще об этом задумываюсь.

— В поисках свободы самовыражения?

— В какой-то мере да. Не могу не признаться, но чем больше времени я провожу с дьяволятами и херувимчиками, тем больше я начинаю думать о развитии детского музыкального образования. Своего рода пропаганда музыки для местных детей. Я еще не решил, как это будет осуществляться, но студия звукозаписи непременно должна быть.

Коннор открылся для Виви с совершенно другой стороны. Она почувствовала гордость от проявленной Коннором душевной широты. Он поспешил подписать чек, но Виви была уверена, что с его стороны это больше чем просто акт благотворительности. Вихрь новых идей вдруг прервала неожиданная мысль.

— Так, значит, ты возвращаешься домой? Навсегда?

Коннор покачал головой:

— Не навсегда, конечно, но собираюсь устроить себе жилье на верхнем этаже, потому что планирую приезжать сюда гораздо чаще.

Ох. Виви даже не знала, что ему ответить. Роман с Коннором ей казался вполне разумным и понятным явлением только потому, что Коннор приехал домой лишь на короткое время. Безрассудной и плохой девчонкой можно быть относительно недолго. Если бы она только знала, что он собирался здесь устроиться…

Об их отношениях скоро станет всем известно…

Проклятье! Как все сложно.

Глава 9

Существовала уйма причин, почему стоит бронировать столик в «Ля Саль». Как и полагается, в этом модном ресторане работал известный шеф-повар. Однако, по опыту Коннора, значение всех этих модных заведений было сильно преувеличено. Хотя в «Ля Саль»… Если Коннор съест еще хоть один кусочек хлебного пудинга, то у него просто лопнет живот, но оставить его на тарелке значило совершить непростительную глупость. Виви уставилась на последний кусочек, ткнула в него вилкой и обреченно произнесла:

— Все, больше не могу. Тебе придется меня выносить отсюда.

— А я надеялся, что ты меня вынесешь.

— Тогда останемся здесь, пока не обретем способность передвигаться. — Виви сделала глоток кофе. — В моем случае это будет через неделю.

— Хорошая идея. Давай останемся.

Хотя от вида прекрасной спутницы в душе Коннора разжигался нешуточный пожар, он получал удовольствие от каждой минуты, проведенной с ней. Коннор хотел ее, но процесс ожидания привносил некую пикантность и волнение. Ему некуда было спешить, он мог с лихвой насладиться их встречей.

После стольких лет, проведенных в дороге, видя бурный образ жизни, Коннор совсем забыл, что значит находиться в компании леди. Хорошо воспитанной, манерной, приятной собеседницы, настоящей леди с юга. Несмотря на то что он хорошо знал Виви, он, к своему удивлению, оказался в плену ее чар.

Только теперь Коннор понял, почему его отец всегда испытывал отвращение к его интрижкам со старлетками и певичками Западного побережья. По сравнению с Виви они просто… Да какое уж там сравнение.

С губ Виви исчезла улыбка, и девушка заметно занервничала, увидев, как к витрине ресторана подошли трое, стали показывать пальцами и размахивать руками. Один из них даже пытался приложить телефон к стеклу и сделать фото. Нескрываемое волнение Виви привлекло внимание Коннора.

— Просто постарайся не обращать на них внимания, Виви.

— Как? Ты даже не можешь спокойно проехать в такси или поесть в ресторане. Как тебе удается не обращать на это внимание?

— Это приходит с опытом. В основном я стараюсь не забывать, что для многих людей сделать фото знаменитости — главное событие дня. А может быть, даже недели или месяца. Они загрузят фотки в Фейсбук или Твиттер, чтобы похвастаться друзьям. И все счастливы.

— За твой счет?

— Как я уже говорил, своей карьерой я обязан миллионам людей, которых я даже никогда не видел. С моей стороны будет крайне несправедливо на них жаловаться.

Виви кивнула и, взяв чашку с кофе, медленно отвернуласьот окна.

— Ну же, Виви. Вспомни, как людям хочется хоть на секунду прикоснуться к славе. Ты же сама участвовала в фотоссесиях.

— Да, но это другое. Знаменита не я, а мой титул. А это большая разница.

— Неправда.

— Прекрасно. Назови мне следующую после меня мисс Луизиана, — с вызовом бросила она.

— Несмотря ни на что, ты Вивьен Лабланк. В Новом Орлеане тебя знают все.

— Так ведь никто не выслеживает меня по ресторанам, чтобы сфотографировать.

— А ты бы этого хотела?

— Так называемая слава хороша лишь в теории, на практике я вижу совсем другое. — Виви посмотрела в окно. Зевак становилось все больше.

— Я не могу отвечать за папарацци, будь то профессионалы или любители. Это как неотъемлемая составляющая этого места. Если тебе неудобно, то…

Виви теребила салфетку.

— Лорелея сказала, что к полуночи наши фото будут в каждом блоге.

— Она права.

— Но я не планировала становиться известной.

— Никуда не денешься.

Виви сглотнула.

— Боюсь, я плохо представляла, что значит быть известной.

Пришло время жестокой правды.

— До сих пор твои приходы и уходы в дом Гейба оставались незамеченными. Как только эти снимки появятся в блогах, кто-нибудь обязательно вспомнит, что видел тебя там. Тебя начнут искать. Если ты сегодня выйдешь со мной отсюда, обратного пути уже не будет. Тебе придется с этим смириться.

— А если нет?

Коннор сделал глубокий вдох.

— Меня никто не будет винить в том, что я попытался за тобой приударить. Мы могли бы сказать, что сегодняшний обед как-то связан со «Святыми и Грешниками». У тебя репутация правильной девочки, народ тебе поверит. Но в любом случае выбор за тобой.

Произнося эти слова, Коннор почувствовал в желудке неприятное волнение. Но Виви обязана знать правду. Кто, как не он, должен эту правду до нее донести. Только сейчас Коннор осознал всю важность момента. В его душу закралось неприятное чувство.

— Мы больше не сможем прятаться.

Виви подавила тяжелый вздох.

— Господи, я думала, что мы просто поужинаем. Я и предположить не могла, что это обернется проблемой.

— Если хочешь — уходи. Сейчас самое время. Попроси метрдотеля вызвать тебе такси, и пусть все увидят, что ты выходишь одна.

— Ясно, — проронила она и замолчала.

Коннор не ожидал, что после ее слов почувствует разочарование. Даже для него это было непросто. Он не должен принимать все так близко к сердцу. Они хорошо провели время, теперь их дороги могут разойтись, оставляя за собой рухнувшие надежды на будущее.

Виви продолжала сидеть на месте.

— Ну что?

Виви взяла сумочку.

— Я готова.

Коннор не сразу понял ее намерения, но решил не задавать вопросов. В это время метрдотель вышел на улицу, прогнал толпу от дверей и поймал такси.

Автомобиль остановился на обочине. Коннор нисколько не волновался. Стоило показаться у дверей, как яркие вспышки, казалось, озарили шикарный темный интерьер «Ля Саль». Виви не сводила глаз с пуговиц на пальто, но потом шагнула вперед и взяла Коннора под руку.

Коннор не ожидал, что простой жест может его так сильно взволновать.

Виви спокойно позволила посадить себя в такси и на виду у гудящей толпы поцеловала Коннора.

— Почему, Виви?

— Потому что у нас одна жизнь. Сейчас я не готова была поставить точку.

Еще неделю назад Виви убедилась в том, что прогнозы Коннора оказались сильно преувеличены. Теперь ей хотелось злиться на него за то, что он значительно преуменьшил масштаб возможных последствий. Виви казалось, что она попала в цирк.

После объявления о ее участии в «Святых и Грешниках» к ней стали проявлять неподдельный интерес, который по большей части не выходил за пределы конкурса. В остальном от чрезмерного внимания страдал Коннор. А теперь…

На электронный адрес ее галереи обрушился шквал предложений с просьбами об интервью, вопросов и писем от поклонников, которые, как она предполагала, были адресованы Коннору. Виви ограничилась тем, что проверяла только голосовую почту несколько раз в день. К счастью, никто не раздобыл адрес ее личной почты или номер телефона, так что она могла спокойно заниматься своими делами. Галерея стала очень оживленным местом, но главным образом за счет не покупателей, а простых зевак. Виви пришлось нанять дополнительный персонал, чтобы следить за порядком. Она просто не могла находиться в галерее в рабочие часы. Все началось после «тихого ужина» с Коннором.

Вскоре адрес ее дома перестал быть тайной, и вокруг него стали постоянно толпиться люди в надежде хоть глазком взглянуть на Коннора или завязать с ней разговор. После того как Виви увидела спрятавшегося в кустах напротив ее спальни фотографа, отец Виви обратился в частное охранное агентство для защиты ее дома.

Сначала Лорелея наслаждалась повышенным вниманием, но, быстро пресытившись таковым, стала больше времени проводить в доме родителей, вокруг которого стоял большой основательный забор, который сдерживал любопытных.

Каждому было интересно знать, что она собой представляет. Когда в газетах печаталась очередная фотография, на которой она была в короне и с лентой, к горлу Виви подступала тошнота. Даже ее безупречная репутация не мешала людям обсуждать у нее за спиной их отношения с Коннором. С каждым днем Виви ненавидела Кэти Аррас все больше и больше.

Независимо от сплетен, их пара стала известной. Вначале для Виви стало настоящим потрясением оказаться в мире Коннора. Она представить себе не могла, насколько это трудно быть популярным. Вместе с ним и она стала объектом повышенного внимания. Виви разными способами предлагали нажиться на неожиданно свалившейся на нее популярности. Добро пожаловать в эпоху Интернета и круглосуточных новостей. Как же легко стать знаменитым, если спишь с известным человеком.

Ее вера в человечество подверглась жестокому испытанию. Какой печальный и немного пугающий поворот судьбы, о котором Виви даже не предполагала!

Виви вступила в самый странный и невероятный период своей жизни — даже безумный конкурс «Мисс Америка» не шел ни в какое сравнение с обрушившейся на нее славой. Популярность подкралась незаметно.

Виви чувствовала, что постепенно сходит с ума.

Она, выключила компьютер и погасила свет в офисе. Виви пришла в галерею час назад, чтобы закончить с документами, но так и не смогла сосредоточиться. Ну хотя бы счета оплачены. Электричество не отключат, и работники получат зарплату. На сегодня хватит заниматься делами.

Официально у «Святых и Грешников» оставалось всего шесть дней до объявления победителя, и сбор средств постепенно подходил к концу вместе с городскими празднованиями. На завтра запланировано последнее общественное мероприятие перед тем, как во вторник победитель займет свое место на троне. Последние пять дней — с пятницы до ночи вторника — считались самыми загруженными, но Виви и Коннор, наоборот, планировали эти дни провести в относительно спокойной обстановке. У каждого имелись свои планы. Виви надеялась перевести в эти выходные дух и успокоиться. Завтра она планировала провести тихий вечер в компании Коннора.

По телу Виви пробежала дрожь. Она быстренько собрала вещи, включила сигнализацию и закрыла дверь в галерею. Виви бросила взгляд наверх и увидела, как кто-то подошел к перилам балкона. Она не смогла разглядеть Коннора, но он, вероятно, ее приметил, поэтому она улыбнулась и вышла на улицу. Когда она добралась до заветной деревянной двери, ее приветствовал звук открывающегося замка.

На лестнице Коннор встретил Виви таким горячим поцелуем, что волна удовольствия пронеслась по ее телу.

— Как раз вовремя.

Виви положила сумку, разулась около двери и последовала за Коннором в кухню. Она взяла протянутый ей бокал вина, поблагодарила и сделала глоток.

— Я разговаривала по телефону с корреспондентом «Лос-Анджелес таймс». Он делает репортаж о восстановлении города после «Катрины».

— Он позвонил тебе?

— Ты удивлен?

Коннор понял, что погорячился.

— Извини, просто я думал, что ты этим не занимаешься.

— Верно. Мой менеджер из кожи вон лез, чтобы мне сделали подобное предложение. Но я и представить не могла, что это приобретет такой масштаб.

Коннор наполнил бокалы и облокотился о стол.

— Тебе даже не пришлось сниматься в порнофильмах.

Виви фыркнула:

— Мне, кстати, обещали за это уйму денег, но я отказалась.

— Ну, ты же у нас святая. — Они сдвинули бокалы.

Виви вздохнула и сделала большой глоток вина.

— Ты не заметил, что на твои грешки зачастую стали закрывать глаза только потому, что с тобой такая святоша, как я.

— Заметил конечно же. Весьма польщен.

Бросив взгляд на потрепанные голубые джинсы Коннора и его поношенный черный с золотым свитер, Виви выпустила блузку из брюк и сняла увесистое ожерелье и браслеты.

— Похоже, что ты весь день прохлаждался на балконе? Должно быть, это здорово.

— Эй, я вообще-то работал, — возмутился Коннор. — Я разговаривал с дизайнером интерьеров по восстановлению склада, утвердил лицензионное соглашение на музыку, подсчитал окончательную сумму за тур с бухгалтером…

— И все это не отходя от уютного балкона?

Коннор растянулся в улыбке:

— У каждой работы, знаешь ли, есть преимущества.

— Хочу быть рок-звездой. Надеюсь, что я еще не слишком стара, чтобы взорвать сцену своим появлением. Поможешь?

Коннор рассмеялся:

— Всегда пожалуйста. Обращайтесь.

— Ну, вот и поговорили.

Как ни странно, Коннор был единственным человеком, перед которым ей не нужно было притворяться и играть чужую роль. Виви совершенно не боялась, что он мог подумать о ней плохо, как когда-то в прошлом. Коннор взял у нее бокал, подхватил ее на руки, усадил на стол и устроился у нее между ног.

— У тебя был долгий день. Ты устала? Проголодалась?

Еще минуту назад она ответила бы утвердительно, но стоило Коннору коснуться губами ее шеи, как всякая потребность в отдыхе и еде уступила место более примитивному желанию.

Она никогда не испытывала ничего подобного ни к одному мужчине. Немного пугающее, но прекрасное чувство.

Глава 10

— Шесть часов утра, — пробурчала Лорелея, протянув Виви кофейник. — Прекрати жужжать! Меня уже тошнит от твоего постоянно хорошего настроения.

Лорелея продолжала ворчать, наполняя чашку ароматным кофе:

— Тебе что, не хочется спать, как нормальным людям?

— Просто сегодня я в отличном настроении.

— Как обычно.

— Что?

— Мне кажется, будто я живу в диснеевском мультфильме. Я все жду, что ты вот-вот запоешь песенку, а лесные звери бросятся убирать дом и мастерить тебе платье для бала.

— Было бы здорово, не правда ли? — Виви подмигнула сестре и, воздержавшись от дальнейших комментариев, пошла в кухню.

Лорелея отправилась вслед за ней.

— Послушай, ты отобрала у меня последнюю радость посмеяться над тобой. Где прежняя Виви-ханжа, которую я знала и любила?

— Бедная Лорелея! Тебе, должно быть, непросто. Ты ворчишь, как старая бабка. Пей-ка лучше свой кофе. Ты мне нравишься больше, когда в твоей крови кофеин. — Виви похлопала сестру по руке. — Мне пора. После работы я сразу пойду к Коннору, так что увидимся завтра.

— О-ла-ла, — пробормотала Лорелея.

— Что-то не так?

— Нет. — Лорелея отхлебнула кофе. — Хотя да. Что-то не так. Ты на себя не похожа.

— Я знаю. Это безумие, но зато весело. Ты же сама хотела, чтобы я развлеклась, не так ли?

— Конечно. Но как далеко зашли ваши отношения с Коннором?

— Что ты имеешь в виду? — Виви завелась с полоборота.

— Ты спишь с Коннором, причем об этом, должна заметить, знают все. Ты проводишь с ним все свое свободное, и не только свободное, время. Со стороны это выглядит так, словно у вас все серьезно.

— Тогда почему у тебя такой заговорщический голос?

— Потому что Коннор не тот человек, с которым стоит завязывать долгие отношения. Я не хочу, чтобы ты потом страдала. — Лорелея поставила чашку на стол и устремила на нее тяжелый взгляд. — Ты влюблена в Коннора?

— Мне кажется, ты забегаешь вперед, — сказала Виви, стараясь придать голосу беспечность. — Наш роман завязался совсем недавно.

— Хорошо, тогда ваши отношения на той же стадии развития?

— Другими словами, ты хочешь спросить у меня, не было ли у нас разговора на тему «как далеко зашли наши отношения»? — Сама мысль об этом казалась ей абсурдной. — Нет, не было.

Лорелея посмотрела на нее, как на сумасшедшую:

— Тебя это нисколько не беспокоит? Может, твой разум захватили инопланетяне?

Виви это совершенно не тревожило. Коннор мало походил на человека, с которым можно вести такого рода беседы.

— Нет, просто еще слишком рано об этом говорить. Всему свое время. Пока же я намерена просто получать от жизни удовольствие. Мне спешить некуда. — Она поймала взгляд Лорелеи. — Я уже взрослая и смогу с этим справиться, чем бы все ни закончилось.

— Виви…

— Все, мне надо идти. Уверяю тебя, все под контролем. Я в порядке.

Слова Виви не убедили сестру. Лорелея несколько раз глубоко вздохнула и оставила эту тему.

Однако Виви было не так-то просто сделать то же самое. Ей не удалось так быстро забыть их разговор.

На улице было совсем тихо, когда Виви заперла за собой дверь и вышла на крыльцо. Она стала спускаться по каменным ступенькам, как вдруг увидела Коннора. Он прислонился к красному спортивному автомобилю, припаркованному у обочины. Должно быть, взял его в аренду. Увидев, как Виви к нему приближается, он открыл пассажирскую дверцу.

— Вот так сюрприз, — сказала Виви.

— Я полон сюрпризов, — ответил Коннор, помогая ей сесть в авто. Заняв свое место, он вручил ей маленький сверток. — Взгляни.

— Что это?

— Мне посчастливилось наткнуться на это сегодня на Французском рынке. Открывай.

Виви развернула сверток, и что-то выскользнуло к ней прямо в ладони. Это был браслет. Виви раскрыла рот от изумления: над дьявольскими рожками возвышался нимб.

— Мне показалось, то, что надо, — подмигнул ей Коннор.

— Изумительно! — Виви чмокнула Коннора в щеку. — Спасибо.

— Не за что. — Коннор завел двигатель.

Виви залюбовалось браслетом. Приглядевшись, она поняла, что это был недорогой подарок не самого лучшего качества, от ношения которого кожа на запястье могла позеленеть. Но это нисколько не уменьшало его очарования. Сердце Виви сжалось в груди. Настало время взглянуть правде в глаза: она влюблена в Коннора. Виви приятно было осознавать свои чувства, но, столкнувшись с реальностью, радость быстро улетучилась. Она влюбилась в человека, который не выказывал ни малейших намеков ни на чувства, ни на перспективу развития их дальнейших отношений.

Внезапное осознание неслыханной глупости своего положения пронзило Виви, словно электрическим током. Как сильно она ни старалась, так и не смогла избавиться от этого ощущения и сосредоточиться на более важных делах.

Последний день конкурса «Святые и Грешники» проходил в общественном центре в одном из беднейших районов города. Команды разрисовывали стены и мыли окна в рамках проекта по восстановлению города. К середине дня Виви совсем забыла, что участвует в соревновании. Впервые за все время ее покинул дух соперничества. Виви стоило неимоверной силы воли организовать команду Святых, чтобы заработать очки. Ей не удалось избежать странных взглядов со стороны обеих команд. Удостоверившись в значительном отрыве своей команды, Виви вернулась к Коннору, чтобы помочь ему покрасить коридор.

— Не хотела тебе говорить, но похоже, что вы снова проигрываете.

— А я все думал, когда же ты об этом вспомнишь, — подмигнул ей Коннор.

— Вот ты, значит, как?

Коннор покачал головой:

— Я и не ставлю удачу под сомнение. Мне нужна твоя помощь, чтобы пройти через все это и не выглядеть полным неудачником в глазах прессы.

Слова Коннора, а может быть, его тон взбесили Виви:

— Это все, что тебе от меня нужно?

— Будь у меня выбор, я бы ни за что здесь не оказался. Мы бы сидели сейчас в квартире Гейба на коврике перед камином и попивали вино. Поверь мне, Виви. То, что я хочу от тебя прямо сейчас, не имеет к разрисовыванию стен никакого отношения. Ну, конечно, учитывая еще два десятка посторонних.

Ну и дела. Уж чего-чего, но этого она совершенно не ожидала услышать от Коннора.

— Все, что я прошу от тебя, — это быть искренним. Если хочешь чего-то — скажи прямо. Не пытайся запудрить мне мозги.

Коннор как-то странно поглядел на Виви:

— Ты о чем?

У Виви тут же пропало желание продолжать эту тему, тем более в таком людном месте.

Виви заставила себя улыбнуться.

— Ты, конечно, можешь затуманить мне голову, но никогда не привлечешь на сторону темных сил своим обаянием. Меня так просто не сломать.

Виви ждала, что Коннор подмигнет, пожмет плечами или просто уйдет. Вместо этого он бросил кисточку в банку с краской, втащил Виви в пустую комнатку и закрыл дверь.

— Надеюсь, в этот раз никто не запрет дверь снаружи. Теперь-то нам уже точно не поверят, что мы оказались здесь с безобидной целью. — Виви пыталась пошутить.

Коннор скрестил руки на груди.

— Я жду объяснений.

— Не понимаю, о чем ты.

— Мы знакомы с тобой не первый год, Виви. Ты мне не просто так все это наговорила. Я хочу знать, что ты имела в виду.

— Ты слишком серьезно воспринял мои слова.

— Меня не проведешь.

Спокойная уверенность Коннора вызвала в душе Виви бурю протеста.

— Послушай, Коннор, я не думаю, что ты меня так хорошо знаешь, как об этом говоришь. Я и сама себя знаю плохо. Моя жизнь перевернулась с ног на голову.

Коннор имел наглость напустить на себя удивленный вид.

— Не поверишь, у меня так же.

— Неужели? Я полагала, что подобное у тебя в порядке вещей.

— Нет. — Коннор покачал головой. — У меня никогда такого не было.

— Сомневаюсь, что мы говорим об одном и том же.

Коннор снова бросил на нее странный взгляд:

— О чем говоришь ты, Виви?

— Я первая спросила.

— Виви…

— Ну ладно. — Хотя она выбрала неудачное время и место для разговора, но деваться было некуда. — До конца «Святых и Грешников» всего ничего. Что будет потом?

— Не знаю, как ты, а я буду отсыпаться.

Попытка Коннора уйти от ответа только подчеркнула неоспоримую важность разговора.

— Хорошо, а через десять дней? Через две недели? Месяц?

Коннор выглядел так, словно проглотил что-то мерзкое. Лучше сейчас узнать правду.

— Ты ждешь, чтобы я сказал о своих намерениях? Я еще об этом не думал.

— У меня такое чувство, словно вся страна наблюдает за мной. Наш с тобой роман — это нечто из ряда вон выходящее. Я хочу знать, чего мне ждать.

— Ты форсируешь события.

Коннор подошел к Виви и взял ее за руки.

— Ты не хочешь подождать, пока все утрясется, чтобы потом вернуться к этому разговору?

— Если бы ты не был Коннором Мэнсфилдом, я бы с тобой согласилась. — Она спокойно высвободилась из его рук. Все оказалось больнее, чем она ожидала. Его слова подкрепили ее подозрения в том, что она не зря начала этот разговор. — Если все кончится плохо, у разбитого корыта останусь я, а не ты. Давай лучше сразу расстанемся.

Коннор не верил своим ушам. Как они дошли до такого? Разговор начинался с невинных шуток…

— О чем ты говоришь, Виви?

— Я говорю, что не могу вкладывать усилия в то, у чего нет будущего. Я не из тех девушек, которых можно взять и бросить, а ты не из тех парней, которые способны на длительные отношения.

С таким же успехом Виви могла залепить ему пощечину. Коннору казалось, что его несправедливо оклеветали.

— Значит, ты помочила ноги в озере и, почувствовав, что вода слишком горячая, решила уйти?

— Нет, я ушла в воду с головой. А сейчас увидела, что воды озера слишком опасны для меня, чтобы там плавать. Я не хочу быть возлюбленной на месяц.

Виви, казалось, так расстроена, что Коннор взял на себя роль рыцаря и принялся ее утешать:

— Когда возвращался домой, я не планировал ни с кем крутить романы. После катастрофы, обрушившейся на меня несколько месяцев назад, моим единственным желанием было, чтобы моя личная жизнь больше никогда не фигурировала в прессе. Я не хотел тебя обидеть. — Коннор просунул палец в петлю на поясе Виви и притянул ее ближе. Пристально посмотрел ей в глаза. — Я не ожидал, что все так получится, даже представить себе этого не мог. Хотя, должен признаться, я не чувствую себя несчастным.

— Я тоже. Было здорово.

— Да, было здорово. Но кто сказал, что все должно закончиться? Я знаю, как тебе тяжело справляться с моей публичной стороной жизни. Просто верь мне, когда я говорю, что все не так страшно. Ты не можешь постоянно беспокоиться о том, что о тебе подумают другие. Так можно и умом тронуться. — Коннор заметил, как Виви нахмурилась. — Не забывай, что теперь у тебя есть менеджер. Следить за сплетнями — это его работа. Это он тебе посоветовал бросить меня?

Виви покачала головой:

— Мне кажется, ты меня не понял.

Ох, нет. Коннор все прекрасно понял. Он просто надеялся избежать разговора. Но не тут-то было. Коннор глубоко вздохнул, пожалев, что затащил Виви в комнатку.

— Когда дело касается женщин, я не привык заглядывать так далеко вперед. Единственное, что могу сказать, — сейчас я не готов закончить наши отношения. А ты? Только честно.

— Честно, говоришь? — Виви сделала вид, будто призадумалась. — Нет.

Коннор с облегчением выдохнул:

— Я, конечно, мало общался с такими девушками, как ты, но одно я знаю наверняка — не хочу с тобой расставаться. — Коннору еще никогда не приходилось вести столь откровенные беседы в таком неподходящем месте, но чувства не позволяли ему отпустить Виви. Он посмотрел в ее бездонные глаза. — Пусть все идет своим чередом. Ты сможешь просто наблюдать за происходящим и не торопить события?

Воцарилось тягостное молчание. Коннор чувствовал себя немного глупо.

Наконец, Виви кивнула:

— Думаю, что да. По крайней мере, я постараюсь.

— Это все, чего я прошу, Виви. — В действительности Коннору этого было мало, но он с облегчением воспринял ее согласие. Он наклонился, чтобы поцеловать Виви, но та неожиданно отпрянула, услышав стук в дверь.

— Нас ищут.

— Не Сомневаюсь. Пойдем. — Коннор взял Виви за руку и открыл дверь.

Виви была не единственной, кто попал в неизведанные воды. Отношения с ней казались Коннору шансом, который нельзя упускать. Кто знает, может это того стоит.

Такого в своей жизни он точно не испытывал.

Мало кто поверит, но Коннор почти целую вечность не бывал дома. У него просто не было времени. Уж точно никому бы в голову не пришло, что Коннор мог стать простым гражданином — не для того он создавал свой имидж.

Ну не мог же Коннор Мэнсфилд провести субботу — самый разгульный день недели — в кругу семьи в доме на Сент-Чарльз-стрит, лакомиться гамбургерами на гриле и наблюдать за парадом с балкона вдали от дороги, да еще и за высоким забором, отделявшим всеобщую вакханалию от милого семейного праздника.

Вернувшись ближе к вечеру, Энджи выглядела заметно хуже, чем утром. Ей было немного за сорок, в темно-русых волосах проглядывали серебристые прядки. Агент, управлявшая всеми делами Коннора, довольно забавно выглядела в джинсах, с расчесанными на пробор волосами и ниткой цветных бус на шее.

— Ну ничего себе! Мне начинает нравиться этот город, — воскликнула она.

— У него есть свое очарование.

— Но оставить Французский квартал, чтобы приехать сюда… — Она многозначительно посмотрела на играющих в саду детей и полные угощений столы. — Ничего не понимаю.

— В детстве я именно так и проводил большинство праздников.

— Ну, прям как Норманн Роквелл, такой же домашний. Ни за что бы не поверила.

Коннор улыбнулся и протянул ей банку пива:

— Устраивайся поудобнее и возьми что-нибудь перекусить. У нас есть еще немного времени до парада.

— Скоро конец конкурса?

— Да. Соберутся Святые, Грешники и весь двор. «Бон Аджент» решили не устраивать собственный парад, поскольку они занимаются только благотворительностью. Хорошо, что есть другое агентство, которое каждый год с большим удовольствием приглашает нас.

Удивление застыло на лице Энджи.

— Нас? Ты тоже в этом участвуешь?

— Конечно. Весьма почетно находиться среди участников фестиваля. Меня пригласили выступить в следующем году.

— И ты согласился?

Почему Энджи смотрит на него как на инопланетянина?

— Ну конечно. Почему бы и нет?

— Как твой агент, я обязана знать о твоих планах раньше всех.

— Все на добровольной основе. Мне не будут платить, так что это не в твоей компетенции.

— Дело не в деньгах. Твой график уже распланирован.

— Я смотрю, ты слишком усердствуешь, — прервал ее Коннор.

Энджи улыбнулась:

— Такое ощущение, словно ты хочешь сделать Новый Орлеан центром жизни.

— У каждого должно быть свое пристанище. Лично я выбрал родной дом.

Энджи вздохнула и покачала головой.

— Это Виви на тебя так повлияла?

— Что?

Энджи поставила пиво, положила руки на колени и наклонилась вперед.

— Мне нравится Виви. Она замечательная девушка и пример для многих, но не для тебя. — Она посмотрела в сторону, где Виви, Лорелея и Дженни Делакруа выкладывали блюда — в том числе и огромный пирог — на уже ломившийся от яств стол. — Я знаю, что тебе все это нравится, но ты можешь разрушить все, во что вложил столько труда.

— Я ничего не собираюсь портить. Просто наслаждаюсь результатами своего труда.

— Хорошо. — Энджи закивала, как китайский болванчик. — Продолжай в том же духе. У каждого есть на это право. С Виви все и так понятно, но потеряешь ты гораздо больше.

У Коннора было совершенно неподходящее для подобных разговоров настроение.

— Энджи, если тебе есть что сказать, говори прямо. Перестань ходить вокруг да около.

— Ладно. Занятно наблюдать за тобой. Взял и неизвестно зачем закрутил роман с местной девушкой.

— Почему неизвестно? — вмешался Коннор. — Я знаю Виви всю свою жизнь.

— Ох, как романтично. — Энджи закатила глаза. — Когда это ты начал верить текстам собственных песен? Погоди минуту. Ты сам мне говорил, как эта девушка ненавидела тебя всю свою жизнь, а потом вдруг изменила отношение к тебе, узнав, что ты стал знаменитым? Как-то меркантильно получается, на мой взгляд.

— Ты так цинична, Энджи.

— Нет, я просто реалистка. Всего три недели назад она была стареющей королевой красоты, владеющей небольшой галереей в Новом Орлеане. На этой неделе она уже на обложке «Пипл». Ты прекрасно знаешь тип женщин, о котором я говорю.

— Да, но ты не знаешь Виви. Это не в ее стиле.

— Правда? Коннор, ее лицо теперь повсюду. Она наняла менеджера, а телеканалы предлагают ей участвовать в реалити-шоу… За рекордно короткое время она из никого стала знаменитостью. И все, что ей для этого надо было сделать, — просто переспать с тобой.

Странное чувство, что-то среднее между гневом и страхом, поселилось в душе Коннора. Кто или что вызвало в нем такие ощущения, осталось загадкой.

— Я тебя уверяю, отношения развивались спонтанно. Никто ничего не продумывал заранее.

— По крайней мере, это должно навести тебя на размышления. Особенно сейчас, когда в твоей голове рождаются идеи, которые могут стоить карьеры.

Коннор не собирался ни над чем размышлять, но Энджи говорила так убедительно, что он невольно призадумался. Коннор тут же постарался прогнать нехорошие мысли.

— Ты пытаешься найти тайный смысл там, где его нет. Смахивает на паранойю.

— Ты мой не первый и далеко не единственный клиент. Я хочу тебе добра, Коннор.

Могло показаться, что Энджи его по-матерински предостерегает, но Коннор прекрасно знал, что материнским инстинктом она не обладает. Их нельзя было назвать друзьями, разве что деловыми партнерами.

— А тебя интересует лишь то, на чем можно заработать?

— Дорогой, все взаимосвязано. Моя зарплата зависит от твоего успеха, но ты ведь сам распоряжаешься деньгами и славой. Прошу тебя, не принимай поспешных решений, о которых можешь пожалеть.

В данный момент единственное, о чем жалел Коннор, было то, что он позволил своему агенту приехать на праздник. Разговор с Энджи испортил ему настроение. Все ее аргументы были из пальца высосаны, поэтому он без промедления выкинул их из головы.

Но Энджи говорила не о ком-то со стороны, она говорила о Виви…

На улице зашумела толпа. Через секунду появилась Виви и положила руку ему на плечо:

— Слышите, это парад. Вы идете?

Коннор рано понял, что в бизнесе до него никому нет дела. Энджи просто хотела сохранить самую удоистую корову в стаде. В ее жизни нет ничего, кроме бизнеса, она не понимают, что другие могут жить иначе, чем она.

Коннор встал и взял Виви за руку. Посмотрев на Энджи, он улыбнулся и произнес:

— Я не верю, что мне придется о чем-то пожалеть.

Глава 11

В понедельник вечером зарядил дождь. Виви заволновалась, но во вторник утром светило солнце. Она посмотрела прогноз погоды и обрадовалась, узнав, что метеорологи обещают теплый солнечный день. Сегодня она была готова снова примерить атлас и ангельские крылышки.

— Ты сегодня рано встала, — пробормотал Коннор, проходя мимо Виви. Он остановился, чтобы поцеловать ее в макушку, и продолжил свой путь в кухню.

— Нас сегодня ждет долгий день.

В воздухе чувствовалось, что должно свершиться что-то важное. Виви еще не доводилось проводить с Коннором всю ночь, обычно она предпочитала вернуться домой еще до рассвета. Вчера днем она собрала сумку с намерением остаться у Коннора до утра. Виви обожала рано просыпаться и чувствовать объятия Коннора, когда солнце наполняет комнату утренним светом.

Коннор вернулся с дымящейся кружкой кофе и стал читать бегущую строку внизу экрана с информацией о погоде. У Коннора был помятый небрежный вид, словно он только что вылез из кровати после бурного секса. В отличие от него Виви успела умыться и расчесать волосы. Несмотря ни на что, Коннор держался уверенно. Виви его уверенность не разделяла.

— Ты в порядке?

Виви даже не пришлось спрашивать, что он имел в виду. Вчера около девяти часов вечера ему позвонил Макс и поздравил с победой. Виви сидела рядом с Коннором и слышала разговор. Она ждала, что Макс позвонит ей через несколько минут, чтобы сообщить новости. Впрочем, Коннор и Виви были заняты более интересными делами, чем обсуждать это.

— Конечно. Я немного разочарована, но уже смирилась с этим. Еще неделю назад. Учитывая все обстоятельства, я думаю, что показала хороший результат и наша команда собрала кучу денег.

— И это говорит Святоша-Виви.

— В последнее время я научилась проигрывать.

— Ты ведь знаешь, что можешь оказаться на вершине вместе со мной.

— Я не буду нарушать традицию. Оставайся на вершине, это твое место.

— А мне нравится, когда ты сверху.

Слова Коннора заставили Виви призадуматься над тем, сколько времени они смогут провести вместе утром перед тем, как отправиться на парад. Больших пробок на дорогах не избежать, но…

Они опоздали на полчаса. Как выяснилось позже, не они одни, поэтому минут двадцать пришлось слонялись без дела. Вернее сказать, это Виви слонялась; Коннор раздавал автографы, позировал фотографам и операторам вместе со своими фанатами, среди которых были и организаторы конкурсов. Виви пожалела, что не захватила с собой книжку.

— Прими мои поздравления, Виви.

Позади Виви стояла Энджи, слишком уж экстравагантно разодетая для такого случая. За большими черными очками не было видно глаз. Виви знала, что Энджи хороший профессионал, но недолюбливала ее как человека. Было в ней что-то отталкивающее. На взгляд Виви, она вела себя бесцеремонно и не отличалась хорошим вкусом.

— Спасибо. Все наконец закончилось, и мы проделали большую работу, но победителя официально еще не объявили. Пока рано принимать поздравления.

— В любом случае ты поработала На славу.

— Благодарю. Я боялась, что Коннор меня уделает, но думаю, что и я не ударила в грязь лицом.

— Я имела в виду не конкурс — но, зная тебя, и это тоже.

Виви не могла разглядеть глаз Энджи за темными очками, но ее насмешливая улыбка сразу привела ее в состояние боевой готовности.

— Тогда я не понимаю, о чем ты.

— Дело не в том, что ты выиграешь или победишь в конкурсе. Тебе и без того есть чем гордиться.

Куда Энджи клонит?

— Ну да, как я уже сказала, у этого конкурса большой успех.

— А ты конечно же пожинаешь его плоды, — желчно подметила Энджи.

— Энджи, если ты хочешь что-то сказать, — Виви теряла терпение, — то скажи прямо. У меня нет желания разгадывать загадки.

— Ты умудрилась даже это маленькое событие обыграть в свою пользу, что уж говорить о Конноре.

— Прости, что?

— А ты умна. Повторю еще раз. Ты прекрасно смогла воспользоваться ситуацией. Вспомни, например, хвалебную статью в «Таймс».

Энджи перешла в открытую атаку. Виви открыла рот от неожиданности.

— Не стану отрицать, что отношения с Коннором открыли для меня новые перспективы, но я с ним не по этой причине.

— О, милая, я тебя не осуждаю. Я прекрасно знаю, как играют в такие игры.

— Это не игра. Если ты волнуешься за Коннора…

— Я за него никогда не беспокоюсь. Он профессионал и сам знает, как это работает. В шоу-бизнесе порой создаются весьма странные пары. Но как бы то ни было, дела есть дела. Услуга за услугу. Это часть деловых отношений.

— Ну, если рассуждать, что у нас с Коннором деловые отношения, то он оказался в минусе, — попыталась отшутиться Виви. Обида и возмущение нарастали в ее душе, как снежный ком. Еще немного, и она ляпнет что-нибудь такое, о чем потом будет жалеть.

— За Коннора я не волнуюсь. «Святые и Грешники» дали ему шанс реабилитироваться после всей этой истории с Кэти Аррас. Я пыталась ему сказать, что скандал рано или поздно утихнет, но он такой нетерпеливый. Уж очень он любит проявлять инициативу. Взял и сам изменил политику пиара.

Виви показалось, словно она проглотила шпагу. И правда, на чистый альтруизм мало похоже. А что она ждала? У Коннора появилась возможность изменить мнение окружающих о себе, и он ею воспользовался.

Все встало на свои места. Не было никакого смысла подвергать слова Энджи сомнению, как бы Виви этого не хотелось.

Энджи пожала плечами и оглядела толпу склонявшихся вокруг людей. Виви знала, что жесты и манеры могут выдать ее душевное состояние, и взяла себя в руки.

— Коннор умный парень. Закрутить с тобой роман было потрясающей идеей.

Это определенно был не комплимент, но Виви собрала волю в кулак и произнесла:

— Мне приятно думать, что у Коннора хороший вкус. — Проклятье! Прозвучало гораздо серьезнее, чем хотелось.

Энджи оглядела Виви с ног до головы:

— Кто бы сомневался. Ему необходимо было найти хорошую девушку, чтобы обелить себя в глазах окружающих. Было бы эффективнее, если бы Коннор прошел целый путь покаяния — больше репортеров, да и люди все проглотят, — но твое согласие оказалось лучше папского прощения. Он блестяще сыграл. Это было похоже на сказку. К тому времени, когда он вернется домой — я имею в виду в Лос-Анджелес, — все будут твердить, что никогда не верили этой лгунье Аррас.

— У Коннора здесь тоже есть планы.

Энджи удивленно вскинула брови, Виви почувствовала снисходительный взгляд под темными очками, если ей, конечно, не показалось.

— У Коннора много идей. Половина из них никогда не воплотится в жизнь. Для этого ему нужна я. Он всегда твердит, что после тура поедет домой, но стоит ему хорошенько выспаться, как тут же об этом забывает. — Энджи покачала головой. — Я знаю Коннора с тех самых пор, когда он выступал третьим номером в дрянных клубах. Какой бы идеей он ни загорелся, быстро теряет к этому интерес. Уверяю тебя. Ему необходимо снова вернуться на студию и отправиться в тур.

Боль в животе Виви стала еще сильнее, подступила тошнота. Виви прекрасно понимала, что побудило организм к такой реакции, но ничего поделать не могла. Если бы перед ней стояла не Энджи, а другая женщина, то Виви восприняла бы ее слова как проявление ревности. Но Энджи говорила с ней бесстрастным тоном. У агента Коннора просто не было причин для клеветы.

Боже, как же глупо получилось! Осознание своего идиотского положения только усиливало боль в животе. У Энджи зазвонил телефон. Она ответила на звонок, даже не удосужившись сказать извини, но Виви была рада паузе в разговоре.

Она так и не смогла избавиться от ощущения подступавшей к горлу тошноты. К тому времени, когда Макс сделал официальное объявление, Виви поняла, что держится из последних сил.

Виви последовала на паром, там ее встретил Коннор. Пышность мероприятия напоминала ей бал. Они поднялись наверх и заняли свои места перед бархатной подушкой, на которой лежали нимб Святого и рога Грешника.

Макс начал свою речь, в которой кратко рассказал о достижениях в различных проектах и количестве собранных на благотворительность денег. Даже несмотря на одолевавшее Виви тревожное беспокойство, она на мгновение почувствовала гордость за проделанную работу. Гости разразились бурными аплодисментами. Виви из всех сил старалась присоединиться к всеобщему ликованию.

— Команда Грешников!

По толпе снова прошел одобрительный гул, и Виви бросила виноватый взгляд на команду херувимчиков. Коннор это заметил и наклонился к Виви:

— Не волнуйся за них, у обеих команд будут отличные места на моем следующем концерте, и все получат пропуск за сцену.

Предусмотрительность и доброта подтопили лед в сердце девушки. Коннор, очевидно, делал это без эгоистических помыслов.

Макс подал сигнал, Виви взяла нимб и вручила его Коннору. Он поднялся на верхний ярус парома и уселся на огромном троне. Виви с херувимчиками разместилась на нижнем ярусе.

Паром медленно тронулся с места. Виви посмотрела наверх и увидела, что Коннор неотрывно смотрит на нее. Встретившись с ней взглядом, он ей подмигнул и помахал рукой. Затем, широко улыбаясь, он откинулся назад и заложил руки за голову. Казалось, он искренне наслаждался моментом.

Что бы ни наговорила ей Энджи, Виви не собиралась обвинять Коннора, основываясь на слухах. Раз уж Энджи ошиблась в одном, с таким же успехом она могла ошибиться и в другом.

Команда барабанщиков стала отбивать ритм. Солнце вышло из-за туч, и дети заметно оживились.

Сегодня праздничный день, даже если Виви пришлось принять поражение.

Со вздохом облегчения Коннор положил свои и Виви крылья рядом с дверью. Как бы хорошо он ни выглядел, двенадцать часов на ногах могли измотать любого. Без мозолей не обошлось…

Словно прочитав его мысли, Виви радостно сбросила туфли и вытащила из сумки спортивные брюки.

— Я же тебе советовала подкладывать что-нибудь под ремешки. Я хорошенько усвоила этот урок.

Коннор внес трехфутовый подарок, который ему поднесли в конце парада.

— Довольно-таки большой, да?

— Вот только хвастаться не надо, — проворчала Виви.

— Бедная неудачница! — Коннор кивнул в ее сторону.

— Вовсе нет, я просто люблю призы.

Коннор бросил в ее сторону недоверчивый взгляд.

— Правда, я очень люблю призы, потому что их получаешь, когда выигрываешь.

— A ты любишь побеждать, — добавил он.

— Я серьезный конкурент, — отметила она.

— И бедная неудачница.

Виви покачала головой:

— Вовсе нет. Но не стану врать и говорить, что не хотела бы получить этот приз. Отцепись, пожалуйста.

Виви повернулась спиной к Коннору и выглянула на улицу. Сегодня вечером во Французском квартале было, как никогда, много народу. Даже через толстое оконное стекло до них долетал радостный гул толпы. На Королевской улице, на которой и баров-то не было, весело толпился народ. Коннор, конечно, мог сделать усилие над измученным телом, выйти на балкон и бросить в толпу несколько бусин, но одна только мысль об этом вызвала в его организме бурю протеста. Через два часа, в полночь, полиция начала разгонять толпу. Так закончился еще один Марди Гра.

Коннор помог Виви справиться с крючками на платье, правда в этот раз под атласом он нащупал не нежную кожу девушки, а хлопковую майку. Вероятно, страдая от боли, которую причиняли ей ремешки, Виви решила подстраховаться.

— Тебе повезло, что под платье ты могла еще что-то надеть. Под мой наряд ничего не подденешь.

Виви вытащила руки из рукавов, и платье скользнуло на пол. Оставшись в одной майке и тоненьких кружевных трусиках, Виви потянулась и застонала от облегчения. Из-за дикой усталости Коннор не смог в полной мере оценить открывшуюся его взору картину полуобнаженной Виви. Он недовольно поморщился, когда обнаружил, как стремительно она облачается в спортивные брюки. Виви плюхнулась на диван и положила голову ему на плечо.

— Я позвоню завтра миссис Рене и дам ей несколько советов на случай, если она захочет на кого-нибудь еще надеть крылья. Только не сейчас. Я просто не в состоянии пошевелиться. Хочу выпить бокал вина и хорошенько отдохнуть.

Коннор снял кожаный жилет и стал расстегивать кожаные браслеты на предплечьях.

— Слава богу. Я уж боялся, что тебя потянет гулять на ночь глядя.

— Только не это. Какой веселый, но бесконечно долгий день, — вздохнула Виви. — Мне кажется, что как минимум несколько дней я не захочу ни с кем общаться.

— И со мной тоже?

— Посмотрим, принеси-ка мне лучше вина. Я не сдвинусь с места вплоть до завтрашнего дня. Можешь называть меня некомпанейской, но хоть убей, у меня нет сил.

Коннор взял бутылку вина и два бокала и поставил их на столик рядом с Виви. Избавившись от кожаных штанов, он сразу же почувствовал себя намного лучше. Коннор бросил их к лежавшему на полу платью Виви и отправился в спальню за джинсами.

Вернувшись, он поймал лукавый взгляд Виви.

— Только не сгоняй меня, пожалуйста, с дивана.

— Знаешь, я, пожалуй, останусь на денек-другой дома и не буду никуда выходить. — Коннор приподнял ноги Виви, сел на диван и опустил их себе на колени. — Если что, то это была твоя идея остаться до конца вечера. Кто бы мог подумать. Обычно Коннор Мэнсфилд зажигает до самого утра, а не валяется на диване.

Виви нахмурилась:

— Так говоришь, словно я держу тебя под домашним арестом.

Коннор наполнил бокал и протянул его Виви.

— Я понял такую интересную вещь: когда мы начали встречаться, все стали думать, что ты меня приструнишь и поможешь вернуться в приличное общество.

Виви заметно напряглась и не донесла бокал до губ.

— Да неужели? И как, у меня получается?

— Что? — Коннор, казалось, не понял, что она сказала.

— Мне удалось тебя приструнить? — Виви убрала ноги с его коленейи уселась на диване. — Вернуть в «приличное» общество? Значит, ты стал хорошим мальчиком. — Виви опустила ноги на пол и поставила бокал на стол. — Ты хочешь сказать, что отношения со мной были частью грандиозного пиар-хода?

Для девушки, которая всего несколько минут назад жаловалась на смертельную усталость, Виви, казалось, была полна энергии.

— Что? Нет.

— Но ты признаешь, что, связавшись со мной, восстановил свою репутацию?

Что все это значит?

— Да, но я предложил тебе заключить мир еще до того, как завязались наши отношения.

— Почему?

— Мы уже это проходили, Виви.

— Нет. Мне кажется, мы что-то упустили. И когда же ты вдруг решил наладить со мной отношения?

Коннор задумался.

— Не знаю. Может быть, в конце первой недели. А что-то не так?

— Это был мой следующий вопрос.

— То есть ты не понимаешь, почему я предложил тебе забыть глупости нашей юности? — К его удивлению, Виви кивнула. — Да потому, что мы взрослые люди.

Виви провела рукой по лицу.

— И зачем ты вернулся домой после стольких лет?

Великолепно. Нашла к чему прицепиться. Коннор слишком устал, чтобы вести такие беседы.

— Мне предложили поучаствовать в конкурсе «Святые и Грешники». Так же как и тебе, Виви. В чем дело?

— Я просто хотела узнать, почему ты согласился стать Грешником? После скандала, связанного с твоим ложным отцовством, провозгласить себя Грешником как минимум неразумно.

— По-моему, прекрасный способ над этим посмеяться. Тем самым я показал, что у меня отличное чувство юмора и…

— И то, что ты не такой подлец?

— Да. В этом вся проблема, Виви?

— Отчасти.

— В чем тогда дело?

— В том, что ты преследовал корыстные цели.

— Ох, извините. Мои мотивы были не столь чисты, как вам бы того хотелось, но это не значит, что они корыстные. «Бон Аджент» хотели собрать деньги и привлечь людей. Миссия выполнена. Шквал аплодисментов. Все оказались в выигрыше, разве не так?

Виви так сильно закусила нижнюю губу, что она онемела. Пора все расставить по своим местам.

— Значит, я… была… частью твоего не совсем коварного плана?

— Ты говоришь глупости, Виви.

— Вовсе нет. Поверить не могу, как я не заметила этого раньше. Святая Вивьен была лишь глазурью на твоем искупительном пироге. К тому же раз уж святая Виви окажется на твоей стороне, то ты будешь выглядеть как несправедливо обвиненный и непонятый грешник. Как я только могла поверить твоим «дела минувших дней» и «давай рассуждать как взрослые люди»? Да еще и оказалась в постели с тобой. Господи, какая же я дура!

— Ты с ума сошла?

— Ты использовал меня.

— Нет.

— История с Мари Лестер снова повторилась. — Виви закатила глаза.

— Что ж такое-то! Ты опять за старое?

— Ничего не изменилось.

— Это только тебе так кажется. Я просто думал положить конец нашей вражде. Я хочу жить в этом городе мирно. Но как такое возможно, когда мы постоянно грыземся с тобой, как кошка с собакой? У меня и так проблем хватает, спасибо.

— А то, что ты спал со мной?

— Мне казалось, что это было взаимное влечение. Никогда бы не подумал, что мне придется доказывать свои намерения постфактум.

Виви сощурила глаза. Коннор узнал этот подозрительный, недоверчивый взгляд. Виви одновременно задела его за живое и сильно разозлила.

— Ты мне не веришь. Здорово! Вот только… — Неужели Виви могла так легко поменять о нем мнение? Покачав головой, он подошел к бару Гейба, чтобы налить чего-нибудь покрепче вина. — Все это время ты обо мне так плохо думала, Виви?

— Нет.

Облегчение, которое Коннор почувствовал после ее ответа, было недолгим.

— Если только вначале, потом закрутились отношения, много чего произошло, и я не стала об этом задумываться. Не думала, что наш роман — продуманный ход в продвижении твоей карьеры. Разве так можно? Вероятно, я бы согласилась тебе подыграть, если бы ты был честен со мной с самого начала. Как ты мог со мной так поступить?

Слова Виви больно резанули его по сердцу.

— До сего момента я думал, что нам хорошо вдвоем.

Виви ничего не ответила.

— Ох, Виви, спустись с небес на землю. Это ты заявилась ко мне среди ночи. Ты единственная, кто постоянно возвращается к старому.

Если бы только взглядом можно было убить, Коннор уже давно валялся бы мертвым на полу в лужи крови.

— Я хоть раз бросал тебе в лицо обвинения в коварных помыслах и выгоде, которую ты получила?

— Что? — потрясенно спросила Виви.

— Не мне одному наши отношения сыграли на руку. Стать подружкой Коннора Мэнсфилда оказалось намного выгоднее, чем быть просто вице-мисс Америка. Когда ты решила, что дни твоей славы давно остались позади…

— Замолчи! Ты прекрасно знал, как мне претило все это внимание, правда… только вначале. Единственное, с чем я соглашусь, — наши отношения мне тоже кое-что дали.

— Так, выходит, это мне пора сокрушаться о своем уязвленном достоинстве. Получается, что это ты меня использовала, а не я тебя.

— Тебе некого винить, кроме самого себя. Я всего лишь надеялась на хорошее к себе отношение во время всего конкурса. А ты стал разглагольствовать о глупостях, присущих подросткам, и просить прощения…

— Прощения? Честно говоря, к тебе применительно слово «ханжа». У тебя просто неизлечимая мания величия. Либо ты обманываешь саму себя, либо ты старательно выставляешь дураком другого. Да ты аферистка!

Виви оказалась одной из немногих женщин, которым гнев был к лицу. Прядки волос, выбившиеся из хвоста, мягкими волнами ниспадали на пылающие щеки. Казалось, воздух в комнате был пропитан гневом. Грудь Виви тяжело вздымалась, но глаза оставались ясными — ни одной фальшивой слезинки.

Виви посмотрела на Коннора. В холодном взгляде сквозило презрение.

— Да пошел ты, Коннор, — раздраженно бросила она.

Плотно сжав губы, Виви вытащила из сумки кроссовки и быстро их натянула. Потом она стала собирать разбросанные по квартире вещи и кидать их в сумку.

— Какое мудрое решение, — проговорил Коннор, обращаясь к метавшейся по комнате Виви.

В ответ она показала ему неприличный жест рукой.

— Ну, прям истинная леди. Если бы люди знали, какая ты на самом деле, они бы дважды подумали, прежде чем прислушиваться к твоему мнению о других людях.

Виви накинула пальто и посмотрела на Коннора:

— По крайней мере, на меня можно положиться. Мне можно доверять. Я искренняя и небездушная. — Виви смерила его ледяным взглядом и покачала головой. — Ты великий музыкант, Коннор, но паршивый человек.

Перекинув сумку через плечо, Виви взяла крылья и хлопнула дверью. Минуту спустя Коннор услышал, как с таким же хлопком закрылась парадная дверь внизу.

Коннор едва ли мог припомнить случай, когда так сильно на кого-нибудь сердился. Ох, на Виви он злился много раз, никто не мог довести его до такой точки кипения. Он плеснул себе превосходного дорогого виски и опустошил стакан одним глотком.

Это уже слишком. Как могла Виви выказывать недоверие и вспоминать былые обиды после того, что с ними произошло? Да еще и так плохо о нем думать? Больно и обидно.

А еще несправедливо.

Уж если кто-то и остался в дураках, так это был он. А он-то думал, что… Что ж, он считал, что между ними нечто большее, чем ему казалось. А в итоге словно соль на рану.

Он сам на себя накликал беду. Стоило заранее сообразить, что отношения с Виви приведут к катастрофе. В конце концов, он был прав. Менее чем за сорок пять минут из влюбленных они превратились во врагов. Он уже начал думать, что она родилась, чтобы стать его злейшим врагом и превратить его жизнь в ад.

Когда она хлопнула дверью…

Проклятье! Виви выбежала на улицу посреди ночи, одна, да еще когда народ отмечал один из крупнейших праздников. Когда везде снуют одни пьяницы и те, кто на них охотится, выходить в город по меньшей мере небезопасно.

Коннор вышел на балкон, поискал ее глазами, но Виви уже и след простыл.

Виви вошла в галерею, заперла дверь, снова включила сигнализацию и с отвращением бросила на пол дурацкие крылья.

Вообще-то сегодня вечером она не планировала возвращаться домой. Не отдавая себе отчет, она сорвалась на крик, наговорила Коннору кучу гадостей и непонятно как добралась до галереи.

Виви смутно помнила детали. Вместо того чтобы включить голову, она позволила гневу и уязвленной гордости испортить ей день.

Как ни прискорбно, но ей было просто необходимо все это сказать. Коннор нисколько не изменился, было глупо с ее стороны надеяться на лучшее. Энджи, каковы бы ни были ее мотивы, говорила с ней откровенно. Потакая своему желанию пропустить слова Энджи мимо ушей, она сделала только хуже.

В холодильнике в офисе у нее лежала бутылка шампанского — рождественский подарок, который она так и не забрала домой. Вспомнив о ней, Виви устремилась в кабинет. Ей вовсе не хотелось ничего праздновать, просто алкоголь поможет заглушить душевную боль. Слова Коннора ранили ее, и осознание того, что он мог быть прав, заставляло ее сердце сжиматься от боли.

Ей было некого винить, кроме самой себя. Она плясала под дудку Коннора. Виви стало нестерпимо стыдно за то, что она так легко поддалась на его чары только потому, что он был очень хорош собой. Виви думала, что, испытывая новые ощущения, она растет как личность. Однако теперь подобные мысли казались ей слабым оправданием.

Виви ненавидела слабость. А еще больше она ненавидела Коннора за то, что он воспользовался ее слабостью.

Пробка с легкостью выскочила из бутылки. Не утруждая себя поисками бокала, Виви стала пить прямо из горла, словно это было не шампанское, а что-нибудь покрепче. Она прижала бутылку к груди и, свернувшись калачиком на кушетке, начала мысленно себя ругать и обвинять. До слуха Виви дошел сигнал телефона о новом сообщении.

Что бы там ни было, мне это неинтересно.

Со вздохом, Виви вынула из сумки телефон, чтобы выключить звук, но на глаза ей попалось имя Коннора. Сообщение было кратким: Хотя бы сообщи, когда будешь дома.

А чего она ожидала? Извинений? Конечно нет. Она не должна была читать это сообщение. Виви тщетно пыталась убедить Коннора в том, что она способна сама за себя постоять на темных улицах родного города. Очевидно, он счел ее слабой. От этой мысли злость и досада завладели разумом Виви с новой силой.

Проигнорировать. Она ничем не обязана Коннору. Однако пальцы машинально заскользили по экрану: Я в безопасности. Виви не стала говорить, что она в галерее, на случай, если Коннор вдруг решит продолжить разговор.

Виви провела беспокойную ночь на кушетке. Когда соборные колокола начали звонить, возвещая о первой службе в День покаяния, Виви уже плелась домой по почти безлюдным улицам.

Как ни удивительно, но Лорелея уже была на ногах. По страдальческому виду, темным кругам под глазами, аспирину в руках и нетвердой походке можно было понять, что сестра стала жертвой тяжелого похмелья.

— Господи, Виви, что с тобой произошло? Ты выглядишь хуже, чем я себя чувствую.

Виви сделала глубокий вдох. Все мысли и суждения, к которым она пришла за время бессонной ночи, готовы были вот-вот сорваться с языка.

Не проронив ни слова, Виви разрыдалась.

Глава 12

Верный своему слову, Коннор несколько дней не выходил из дому. Он твердил себе, что нужно работать. В результате за это время он сделал больше, чем за предыдущие несколько недель. А вероятно, и месяцев. Просто удивительно, как продуктивно у него получалось трудиться, когда его ничего не отвлекало.

Первым делом он уволил Энджи, когда она появилась в среду днем. Ее самодовольная реакция на краткий рассказ об уходе Виви и совершенно равнодушное отношение к принятым им решениям в вопросах карьеры ясно показали, что они больше не могут быть полезны друг другу и их продуктивному сотрудничеству пришел конец.

Окунувшись с головой в работу, Коннор лишь на время смог придержать внутренних демонов. Последние несколько недель Коннор был такой широко обсуждаемой в прессе фигурой, что даже недолгое отсутствие вызвало разного рода толки и предположения. Первые выходы Коннора в общество взорвали интернет-блоги. Первое место занимали вопросы о причинах внезапного отсутствия Виви.

Слова Виви и ее исчезновение не давали ему покоя. Несколько дней спустя он понял, что она была отчасти права. Он уволил Энджи, не позволив ей использовать его как дойную корову, с которой можно тянуть деньги. Это привело его к мысли, что, возможно, обида Виви связана с тем, что он обошелся с ней подобным образом. Вся соль состояла в том, что он, несмотря ни на что, испытывал прежние чувства.

Но как быть с тем, что она так легко решилась его судить и порицать? Они оба не идеальны, нельзя вот так взять и начать обвинять человека. Виви была единственной, кто создавал много шума по поводу их дальнейших отношений, пока Коннор сам не задумался над этим вопросом. Теперь ему казалось, что его обманули.

Будучи предельно честным с самим собой, Коннор ясно осознал, что странное чувство в его груди носило имя Виви. Коннор никуда не мог от него скрыться. Единственной женщиной, с которой он хотел быть рядом и которая могла сделать его счастливым, оказалась той, о ком он ни за что бы не подумал еще несколько недель назад. И эта единственная женщина, чье мнение было для него самым важным, считала его паршивым человеком.

Виви не желала быть с ним, не доверяла ему. Коннор сел за фортепиано и машинально провел пальцами по клавишам. В последние несколько недель он смог по-новому взглянуть на Виви и понял, что она за женщина.

А она считала его недостойным.

Это был удар по его гордости и самолюбию.

Не в состоянии сосредоточиться, он взял кофе и отправился на балкон. Два дня назад он переставил мебель так, что все стулья теперь смотрели в другую сторону. Комната стала выглядеть иначе, но что самое важное, Коннор перестал постоянно пялиться на дверь в галерею Виви.

Несколько раз он видел, как она входила и выходила из галереи. Виви ни разу не посмотрела в его сторону. Все еще находясь в центре общественного внимания, Виви старалась держаться сдержанно и отказывалась давать комментарии о том, где находится Коннор и почему они перестали вместе появляться на публике. Виви решила сделать вид, будто бы Коннора не существует.

Но почему тогда его это так беспокоило?

К этому времени он заработал кучу денег. Это чувство, даже если он никогда по-настоящему не испытывал его прежде, ни разу не требовало от него такой эмоциональной увлеченности кем-либо. Теперь он понял, что произошло. Вот дьявол! Стоит ему пережить это чувство, как, вероятно, он заработает намного больше денег на песнях, которые напишет. Коннор недовольно фыркнул. Вся музыкальная индустрия построена на страданиях вследствие неудачных отношений.

Проклятье! Меньше всего ему хотелось страдать ради искусства и подобной ерунды. Как бы это ни казалось глупо, смешно и постыдно, но он хотел Виви. Ему не хватало этого ощущения легкости и удовлетворенности, которое он испытывал, находясь рядом с ней. Коннор скучал по улыбке Виви, по ее манере закатывать глаза, когда он говорил очередную глупость, и по тому, как она спускала его с небес на землю, если он вдруг начинал мечтать о безумных вещах.

Коннор хотел, чтобы Виви нуждалась в нем так же сильно, как и он в ней. Он хотел, чтобы она любила его.

Потому что он сам был от нее без ума.

Коннор вздохнул и опустил голову. Почему он так долго не мог этого понять?

Возможно, прошло слишком много времени. Виви испытывала к нему ненависть на протяжении двадцати с лишним лет, но нашла в себе силы изменить свое мнение. Она зашла достаточно далеко, признавшись, что хочет большего. После ссоры прошло всего несколько дней. Виви не знает, что он в нее влюблен. Может быть, не все еще потеряно?

Чертовски хороший вопрос.

Как будто он может взять и позвонить ей. Даже если она соизволит взять трубку, такие признания лучше делать при личной встрече. Коннор понятия не имел, где ее искать. Если он отправится в галерею, то его обязательно кто-нибудь заметит, и шанс, что все пройдет удачно, будет ничтожно мал.

Выходит, что самым удачным способом было позвонить Лорелее.

Коннор потратил уйму времени на то, чтобы узнать ее номер. Стоило ей взять трубку, как он сразу же почувствовал уверенность в своих возможностях.

— Это Коннор.

— Я уж поняла, — лаконично ответила она.

Повисла пауза, немного поколебавшая его уверенность. Она всегда была его союзником, но теперь… Коннор больше всего опасался, что Виви могла настроить Лорелею против него.

— Ты знаешь, где Виви?

— Конечно.

Сестринская солидарность оказалась сильнее, чем он думал. Разговор обещал быть страшнее, чем поход к стоматологу, но вместе с тем не шел ни в какое сравнение с приемом, который он ожидал получить от Виви. Так что у него появился шанс потренироваться.

— Ты не могла бы мне сказать, где она?

— Могла бы, — усмехнулась она. — Но с какой стати мне говорить?

— Потому что это очень-очень важно. Мне надо с ней поговорить.

— Можешь не тратить свое время, Коннор. Она не хочет с тобой разговаривать.

— Мне нужно ей кое-что сказать. Пожалуйста, Лорелея.

— Может быть, скажешь мне, а я потом ей передам?

Коннору захотелось удариться головой обо что-нибудь твердое. Наверное, было бы проще сидеть на крыльце и караулить ее, пока она не придет. Он, безусловно, вызовет неподдельный интерес со стороны прохожих, но даже это казалось ему более эффективным, чем этот разговор.

Общественный резонанс мог только усугубить ситуацию. Коннору не хотелось, чтобы об этом писали в блогах.

— Нет, это не совсем удобно.

— Ну, как хочешь. Я не позволю тебе причинить ей боль. Ты и так наломал дров.

— Я хочу все исправить.

— Да неужели? — В голосе Лорелеи прозвучал неподдельный интерес. Это подарило Коннору надежду.

— Да. Для этого я и хочу ее найти. Чтобы извиниться и сказать ей, что я… — Коннор замолчал. Он чуть было не ляпнул то, что собирался сказать Виви. Коннор потер виски, чувствуя себя полным идиотом. — Есть кое-что, о чем ей необходимо знать.

Лорелея призадумалась на мгновение. Коннор надеялся, что склонил ее на свою сторону. Когда Лорелея снова заговорила, Коннор облегченно вздохнул.

— У нее сегодня куча дел…

Неудивительно.

— … но к половине шестого или шести она должна вернуться домой.

— Где она сейчас, Лорелея? — спросил Коннор, окончательно потеряв терпение.

— Это так важно, да? Ну ладно. — Коннору показалось, что она улыбнулась. — Сегодня утром у нее собрание художественного совета, потом ланч. В три она будет у твоей мамы, конечно…

— У моей мамы?

— Какая у тебя дырявая память. Третий четверг месяца. Собрание музыкальной ассоциации.

Ну конечно же.

— Точно. Спасибо, Лорелея.

— Смотри не испорти все, — проговорила она убийственным тоном. — Только попробуй ее обидеть, и я придушу тебя собственными руками. Понял?

— Как нельзя лучше.

Лорелея рассмеялась:

— Удачи.

Лорелея отключилась, и Коннор впервые за несколько дней почувствовал воодушевление. Виви будет намного сложнее уговорить. Лорелея не стала бы ничего рассказывать Коннору, если бы не поверила, что ему есть что сказать ее сестре. Хорошее начало!

У Коннора оставалось пара часов, чтобы собраться с мыслями и хорошенько подготовиться к предстоящему разговору. Он прекрасно знал, что сказать, но… В голове, казалось, возникла пустота.

Коннор вспомнил слова Лорелеи: Смотри не испорти все.

Надо скорее со всем покончить.

Впервые у него появился страх перед выступлением.

Виви искренне хотела вникнуть в то, что говорила миссис Гилроу по поводу ежегодного бала, организованного музыкальной ассоциацией, но как она ни пыталась, так не смогла сосредоточиться на разговоре. А вносить свои предложения она не могла и подавно. По взглядам, которые бросала на нее миссис Гилроу, Виви поняла, что та была крайне удивлена ее немногословностью.

Честно говоря, Виви мало заботило обсуждение главных событий и списки приглашенных. Ее также не волновал бюджет мероприятия и потенциальные спонсоры. Виви даже нисколько не тронуло предложение миссис Мэнсфилд попробовать ее фирменные птифуры по завершении собрания.

Ее вообще ничего не волновало.

Виви честно пыталась отвлечься проверенной временем традицией поедания мороженого перед телевизором, но погрузилась в беспросветное уныние и самобичевание. Она без конца прокручивала в голове слова Коннора, называвшего ее святошей, высокомерной, чопорной и много еще какой. Виви заслужила всю ту боль, от которой так страдала. Ей было некого винить, кроме самой себя. Это она все испортила.

Виви перешла в другую крайность и с головой ушла в работу. Она решила нагрузить себя делами, чтобы у нее не оставалось ни времени, ни возможности придаваться унынию. Но, даже включив в свой ежедневник еще три собрания, Виви не смогла избавиться от пустоты в душе. Работа занимала все время и утомляла ее настолько, что сил оставалось лишь на то, чтобы прийти домой и заснуть.

Виви не чувствовала никакого удовлетворения.

Ей казалось, что она живет не своей жизнью.

У Виви не было желания возвращаться домой, но больше всего ей не хотелось сидеть в кабинете матери Коннора под взглядами двадцати женщин, которые прекрасно знали о ее связи с Коннором и умирали от любопытства. Лишь правила этикета сдерживали их интерес, иначе они просто завалили бы Виви вопросами. Миссис Мэнсфилд сидела под портретом Коннора, сделанным в день его выпускного, и не переставая бросала на Виви долгие загадочные взгляды.

Зачем я сюда только пришла? Надо было пропустить собрание.

Мать Виви, словно прочитав мысли дочери, погладила ее по коленке под столом, чтобы хоть как-то поддержать. Слева от нее сидела Лорелея, которая невероятным образом вдруг заинтересовалась темой «Зимняя страна чудес», что выглядело как минимум странно. Во-первых, как и последние тридцать пять лет, бал должен будет проходить в конце августа, в разгар изнуряющей жары, во-вторых, Лорелея сроду не выказывала ни малейшей заинтересованности по отношению к балу. Она ходила на эти собрания только потому, что этого хотела мама.

Виви мысленно дала себе смачную пощечину и выпрямилась в кресле с намерением внимательно слушать миссис Гилроу и по возможности добавить что-нибудь интересное от себя. Нравилось ей или нет, но это была ее жизнь. Коннор оказался промежуточным звеном, легкой интрижкой, отклонением от нормы. Как и любой другой опыт, он ее чему-то научил, например, тому, что стоит отклониться от привычного образа жизни, как тебя на каждом углу будут подстерегать опасности.

Правда, теперь Виви было крайне трудно войти в свою колею. Если за точку отсчета взять то время, когда она не переносила Коннора, то назад ей уже не вернуться. Их роман стал первым испытанием в ее жизни, полным волнения, трепета и горького разочарования.

Виви надеялась только на время, единственного доктора, который сможет залечить ее душевные раны. Она слышала краем уха, как миссис Мэнсфилд сказала миссис Рейнс, что Коннор поедет обратно в Лос-Анджелес раньше запланированного срока, чтобы уладить какие-то дела. Виви казалось, что она получила пощечину. Однако, сообразив, что он обосновался совсем недалеко от ее галереи, решила, что так будет лучше.

Ну а если это не поможет… Тогда Виви придется всерьез задуматься над тем, чтобы самой уехать в другой город.

Сквозь пелену тяжелых мыслей Виви, однако, услышала волшебные слова «собрание закрыто». Освободившись, дамы вместе проследовали к буфету. Виви наклонилась к матери:

— Я ухожу. Что-то голова сильно разболелась, наверное, аллергия.

Лорелея повернулась к ней и нахмурилась:

— У тебя нет аллергии.

— Ну, из-за чего-то у меня заболела голова.

— Иди домой и полежи, Виви, — вмешалась мать. — Надеюсь, тебе скоро полегчает.

— Добрый день, дамы. Слышал, что мама приготовила замечательные птифуры.

Стоило Коннору появиться, как воцарилась гробовая тишина. Уважаемые матроны Нового Орлеана только и делали, что переводили взгляд с Коннора на Виви и обратно.

— Коннор, дорогой. — Миссис Мэнсфилд вышла навстречу и обняла сына. — Вот это сюрприз!

Как по команде все снова заговорили чуть громче, чем того требовал этикет. Мать Виви расплылась в строгой улыбке и подошла к дочери. Лорелея ухмылялась, как дура. Все, казалось, о ней забыли, кроме Коннора, который смотрел на нее так, словно готов был пригвоздить ее взглядом к полу, умудряясь одновременно приветствовать женщин, которые высыпали к нему навстречу. Лед, который сковал ее при звуке его голоса, казалось, не думал таять. У Виви зачастил пульс и кровь в венах вскипела от адреналина.

Голос Коннора звучал неестественно громко.

— Я помню те времена, когда мама заставляла меня сюда приходить и играть во время таких же собраний. Я подумал, каково это, когда тебя никто не принуждает.

— Замечательно, — с гордостью улыбнулась миссис Мэнсфилд.

Коннор подошел к пианино, и женщины тут же уселись по местам. Только Виви осталась стоять. Уйти сейчас значило привлечь внимание и поставить себя в неловкое положение. Больше всего на свете она молила вселенную исполнить ее горячее желание провалиться сквозь землю. Осознав, что ее надежде не суждено было сбыться, Виви неровной походкой подошла к своему месту и села.

К ней вернулось знакомое желание задушить Коннора. Она почувствовала, как мать взяла ее за руку. Невероятно, но Лорелея сделала то же самое.

Коннор заиграл мелодию.

— Молодец, мам, что сохранила пианино в идеальном состоянии.

Миссис Мэнсфилд была готова лопнуть от переполнявшей ее гордости.

— Так как мы присутствуем на собрании музыкальной ассоциации, то я по идее должен сыграть что-нибудь из Шопена или Листа. Если я ничего не забыл, миссис Гилроу любит Рахманинова. — Коннор сыграл несколько тактов.

На лице миссис Гилроу отобразилось такое же довольное выражение, как и у миссис Мэнсфилд. Виви старалась сосредоточить внимание на картине, висевшей над пианино, и сделала несколько медленных вдохов.

— Простите меня, дамы, я уже давно не играл классику. На самом деле я пришел сюда, чтобы вы могли оценить мою новую песню, над которой я сейчас работаю.

Виви буквально кожей чувствовала радость женщин. Эти дамы были готовы есть из его талантливых рук. Она прекрасно знала это чувство.

— Честно говоря, на написание этой песни меня вдохновила наша любимая Вивьен Лабланк.

Дамы дружно заохали.

— Как вы знаете, в последние недели мы провели много времени вместе.

Ненавижу его. Неужели этой фразой он хотел ее унизить в глазах людей, которых она знала всю жизнь? Если я когда-нибудь отсюда выберусь, то непременно перееду в Висконсин.

— По иронии судьбы, стоило мне вернуться домой, как круг замкнулся. Одну из своих первых песен я написал для Виви. Мы еще учились в школе. Песня пришлась по душе всем одноклассникам, всем, кроме самой Виви.

Нет, я его сначала убью, а потом поеду в Висконсин.

— Надеюсь, эта песня ей понравится больше.

Виви так старательно пыталась не обращать на него внимания, что даже не заметила, как зазвучала мелодия. Однако несколько секунд спустя ее словно молнией ударило. Шестнадцать нот, которые она знала наизусть. Шестнадцать нот, которым он научил ее в первую ночь их близости.

Виви вспомнила, как сидела на табурете перед пианино, как Коннор, обняв ее, играл замечательную мелодию. Воспоминание отозвалось в теле странным ощущением, похожим на боль. Виви почувствовала резь в глазах, в горле словно комок застрял.

Посмотри на меня, скажи, что ты видишь?

Человека, любящего свободу.

Через бархатный голос Коннора, казалось, выплеснулась наружу вся его душевная боль.

Свободный навек и верный тебе

До конца.

Виви чувствовала, как на нее обратились двадцать пар глаз, но упорно продолжала смотреть на картину над пианино.

Буду слушать тебя и стараться понять

До конца.

Музыка становилась все громче, голос Коннора стал тверже.

Возьми мою руку,

И ты никогда не будешь одна.

Как не сдерживала себя Виви, она так и не смогла удержаться, чтобы не посмотреть на Коннора. Он не сводил с нее влюбленных глаз.

Мы будем вместе с тобой

До конца.

Оцепенение, сковавшее Виви, куда-то испарилось, и она пулей бросилась к двери. В глазах все расплывалось от подступавших слез, но Виви каким-то чудом умудрилась не упасть, спускаясь с лестницы, и направилась к воротам.

Коннор поймал ее прежде, чем она успела открыть калитку.

— Виви, ты куда?

— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Поверить не могу, что ты так поступил со мной.

Коннор широко распахнул глаза.

— Что? Я просто хотел так извиниться.

За последние несколько минут Виви пережила много потрясений.

— Обязательно было это делать перед всей музыкальной ассоциацией? — бросила Виви первое, что пришло в голову.

Повисла неловкая пауза.

— Ну, у тебя же дома нет пианино. — Губы Коннора расплылись в легкой улыбке. — К тому же я не думал, что мне удастся затащить тебя к Гейбу. Это оказалось единственным возможным местом.

До Виви, казалось, только что дошел смысл его предыдущих слов.

— Погоди. Ты хотел извиниться? Передо мной?

— Да. Конечно, получилось немного грубовато, но я честно пытался подобрать текст к музыке.

— Извиниться? — У Виви голова шла кругом.

— За то, что был дураком. За то, что не был честен с тобой с самого начала и в ту ночь.

— А что было в ту ночь? — Виви, казалось, не поспевала за ходом его мыслей.

— Я должен был сказать, что люблю тебя.

На мгновение мир поплыл перед глазами Виви. Она не могла поверить, что правильно поняла его слова и не ослышалась.

— Это не имеет значения.

Коннор кивнул:

— Ты права. Но как бы то ни было, это правда. Ума не приложу, почему я не понял этого несколько лет назад. — Он взял Виви за руки. — Конечно, ты никогда не простишь мне мою нерасторопность.

— Но…

— Я сам не понимаю, Виви. Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал. Ты красива и умна и не позволишь никому — в том числе и мне — стоять у тебя на пути. Ты добрый и отзывчивый человек. Благодаря тебе мне хочется стать тем мужчиной, который заслуживает такую женщину.

У Виви перехватило дыхание, сердце как будто зажало в тиски. В свете его слов она поняла, как плохо поступила той ночью.

— Это я должна просить у тебя прощения. Я погорячилась и переступила черту.

— Ну, теперь все встало на свои места.

— Я по-прежнему очень сожалею.

— Я тоже. Трудно избавиться от старых привычек.

— Да. — Виви взглянула на него. — Как бы странно это ни звучало, но я счастлива.

— Вовсе не странно. — Коннор погладил ее по рукам. — Знаешь, я тоже счастлив.

— Что?

Коннор откашлялся.

— Минуту назад я сказал тебе кое-что важное, а ты ничего не ответила. Меня пугает неизвестность.

Сердце Виви замерло в груди.

— Для человека, заработавшего много денег песнями о любви, от одного взгляда которого женщины падают в обморок, ты ведешь себя странно. Если бы я тебя не любила, то мне было бы абсолютно все равно то, что ты говоришь и делаешь.

— Правда? — просиял Коннор.

— Самая что ни на есть, — улыбнулась в ответ Виви.

— Прекрасно, а то я уж было посчитал себя чертовым неудачником. Я чуть тебя не потерял.

Коннор осторожно поцеловал Виви. Впервые за долгое время она почувствовала, что ожила.

Неожиданно раздались аплодисменты. Это вернуло Виви к реальности. С пылающими щеками она посмотрела через плечо Коннора и увидела, что вся музыкальная ассоциация столпилась на крыльце дома Мэнсфилдов.

— Ты всегда собираешь зрителей?

— Бывает. — Они сплели пальцы, и Коннор сжал ее руку. — Знаешь, в этой песне есть еще один куплет. Хочешь послушать?

— Может быть, позже. Если ты не заметил, я собиралась уходить, когда ты меня остановил.

С губ Коннора медленно сползла улыбка.

— О-о? Куда ты идешь?

— Туда, где ты готов со мной быть.

Коннор снова улыбнулся и почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки. Он открыл калитку, пропустил Виви вперед и устремил прощальный взгляд на женщин на крыльце.

У тротуара его ждал припаркованный автомобиль. Открыв дверцу, он подмигнул Виви и подарил ей быстрый поцелуй.

— Смотри не потеряй свой нимб, Святая Виви.

— «Святые и Грешники» уже закончились, — напомнила она. — Ты даже приз получил.

— Забудь про него. Главное, я получил девушку. Это в сто раз круче.

После таких слов сердце Виви растаяло. Коннор помог ей расположиться на переднем сиденье и сел за руль. Он завел мотор и взял Виви за руку.

— Я была права. В этом конкурсе нет проигравших.

— Полностью с тобой согласен.

Мысль, промелькнувшая в ее голове, должно быть, отразилась на лице, потому что Коннор тут же бросил на нее заинтересованный взгляд:

— Что с тобой, Виви?

Я не могу. Не должна. Но он сам об этом спросил…

— Раз уж мы оба с тобой победители, а главная награда для тебя — девушка…

— То что?

— Могу я забрать себе тот приз?

Коннор рассмеялся и чмокнул ее в щеку.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12