– Не отвлекай Николая, у него, похоже, начался мыслительный процесс!
На следующий после приезда день заседала редколлегия и мою кандидатуру утвердили. Назавтра осталось получить удостоверение, прочие бумаги и отправиться исполнять новые обязанности. К сожалению, ни малейшей радости я не испытывал…
По дороге в гостиницу (нашел ее самостоятельно в районе метро «Рижская») прикупил бутылку водки, полкило колбасы и батон. В номере – радиаторы еле теплые. И вот сижу в одежде в полном одиночестве и хлебаю водку, закусывая «Одесской». И чем меньше остается в бутылке, тем более твердое у меня решение: послать всё и всех на три конкретные буквы.
В самом деле, если ко мне – еще первому заместителю главного редактора республиканской партийной газеты – такое отношение, то во что оно трансформируется, когда перейду в аппарат «Труда»?! Да о меня проклятые снобы будут вытирать!
К шести утра (за ночь глаз не сомкнул), созрев окончательно, принял решение: заказал такси, сдал номер и нырнул в зимнюю стужу.
Билетов в аэропорту, как водится, не было. Еле достал до Ташауза. А уже оттуда другим самолетом поздним вечером добрался до Ашхабада. Созвониться с женой возможности не было. Лишь приземлившись в столице Туркмении, набрал номер домашнего телефона.
– Ты откуда? – спросила супруга.
– Из Ашхабада, из аэропорта! – сразу сыграл я в открытую.
– Я так и знала, что произошло что-то не то...
– Откуда?
– Обеспокоенная, что ты не звонишь, набрала уже далеко после обеда Толика (Джапакова, еще находящегося в Ашхабаде) и спросила, известно ли ему что-нибудь о тебе. Он сказал, что накануне утвердили на редколлегии, но сегодня он на связь с редакцией не выходил. И пообещал тут же перезвонить туда, навести необходимые справки. Когда через десять минут позвонил мне и растерянным голосом сказал, что ты в «Труде» не появлялся, я все поняла. Ведь накануне ты мне говорил, что новые люди, пришедшие в редакцию, тебе страшно не понравились.
Ровно через десять лет руководитель концерна «Афина Паллада» Олег Хрипунов рассказывал газете «Новая Сибирь»: «Приехал в Москву, позвонил в редакцию из автомата и сказал: "Я хочу у вас работать. Можно к вам зайти?" Заведующий собкоровской сетью Юлиан Лукасик расхохотался: "Первый раз вижу, чтоб человек с улицы вот так запросто позвонил. Но меня умиляет твоя наглость. Если ты попадешь в "Труд" - это будет самый удивительный случай в истории журналистики».
Не без оснований предполагаю: второй удивительный случай – это новоиспеченный собкор, не пришедший за служебным удостоверением.
Предложение 5. Омут неизвестности
(1992 год; г. Новый Уренгой, Ямало-Ненецкий национальный округ, Тюменская обл., РФ)
Страны, в которой я родился и жил, нет. Организации, пригласившей меня на работу, на Крайний Север – тоже. Редакция, мной возглавляемую, закрыто. От многолетних сбережения, как и у остального народа в этот период, - только синий дымок. Квартиру получить не успели. Сидим в малогабаритной гостинке, на которую даже не имеем ордера (она проходит по графе «Общежитие»), и не первый день думаем горькую думу: как выживать дальше? Та еще, скажу вам, дилемма!
И вдруг поздним вечером – стук в дверь. Супруга открывает. На пороге – заведующая отелом пропаганды и агитации горкома КПСС, тоже, как вы понимаете, несколько месяцев назад оставшаяся не у дел. Здороваемся. Приглашаем за стол, где уже красуется бутылка водки и кое-что из нехитрой закуски. Выпиваем, заедаем, беседуем на общие темы.
А я все никак не могу взять в толк: зачем гостья пожаловала? Отношения у меня, как главного редактора, издаваемой городским комитетом, сложились нормальные. Более того, то, что мы вдвоем с женой делали, ей даже нравилось, о чем не раз говорила. Ну, и что?!
К концу посидел гостья наконец сказала, зачем пожаловала. Оказывается, у городе создается местное телевидение (усилиями «Газпрома»), и его шефом назначена имярек. Вот она и приглашает меня на должность главного редактора. С сумасшедшим, кстати, окладом. Прозрачно намекнула: найдется место и жене.
Я, как в таких случаях водится, поблагодарил и пообещал подумать. Дама, судя по выражению лица, была несколько удивлена. Без работы, без жилья, в чужом городе, во время полнейшей разрухи - и вдруг «подумать».
Задачка, в самом деле, была еще из тех. Перспектив мы не имели. Никто нигде нас не ждал: каждый, как мог, спасался сам. Зашибить деньгу при такой зарплате можно было за год-полтора. А там – покупай где-то в нормальном климате квартиру и живы (о том, чтобы остаться на Севере подольше – даже речи не вели). И все же я заманчивое предложение отверг, в чем меня полностью поддержала супруга. Главными аргументами было два: а) буквально все придется делать мне одному, что
