10 «ФЭ-Э» ЖУРНАЛИСТАМ
«Фэ-э» 1. Солдатская «примочка»
(1976 год; г. Вышгород, Киевская обл., УССР)
Те, кто в 1971 году поступил на дневное отделение факультета журналистики КГУ им. Т.Г. Шевченко, получили долгожданные дипломы. В том числе и я, вытуренный на заочное. Увы, даже так повезло далеко не всем. Не меньше 10 человек было исключено. В их числе – и Ганаполий Зверский, успевши уже загреметь в армию. Единственный плюс для него в этом – служить пришлось под Киевом.
Ганаполий, как и я, во время учебы женился. Правда, несколько позже. Между нашими семьями сложились теплые отношения.
И вот на следующее утро после «обмывона» не без приключений (см. «Разочарование 3») я, моя супруга и жена служивого Лала Лярвошинская отправились на берег Киевского моря, где заранее договорились о дружеском рандеву.
К сожалению, встреча была смазана – причем с первой же минуты. Зверский буквально озверел, что его жена накануне вместо того, чтобы со свеженьким документом о высшем образовании приехать к нему, поперлась в ресторан с однокурсниками. Криком делом не ограничилось – за ними последовали зуботычины. Стать свидетелем семейной разборки – дело и неблагодарное, и крайне неприятное.
А я вспомнил, как все начиналось. 1973 год. Моя жена, пока я был в стройотряде, сумела добиться нам в ректорате двухместной комнаты в общежитии №4 (таковых было всего по две этаж). Кайф, а не жизнь!
В один из дней – дело обычное! - в дверь постучали. Открываем. На пороге – Ганаполий Зверский. Мнется, а вид – загадочный.
- Заходи! Чего встал?!
- Да я не один.
- Ну, так заходи не один!
В проеме появляется моя однокурсница Лала Лярвошинская. Странно: мы с нею особо близкими, в отличие от Ганполика, не были.
Но, как водится, приглашаем обоих к столу. Зверский лезет во внутренний карман пиджака, и вытаскивает небольшую, граммов на триста, плоскую бутылочку коньяка.
- Ты что, охренел?! – комментирую на правах хозяина ситуацию. – Это сколько же вина на эти деньги вышло бы!
- Возьмем еще и вина, - соглашается однокурсник. – А теперь давайте хлебнем коньяка.
Давайте! Кто откажется?
Наливаем, поднимаем стаканы. Ганаполий перехватывает инициативу:
- У меня есть тост!
- Оглашай! – милостиво разрешаю я.
- Давайте выпьем за новую семью!
У нас с женой глаза лезут на лоб. Зверский это видит и продолжает:
- Именно так! Мы только что из ЗАГСа, - и бросает на стол соответствующий документ. – Расписались. Кроме нас, об этом знаете только вы. Даже родители не в курсе. Так что надеемся на ваше молчание…
Посидели мы хорошо – пару раз даже пришлось бегать в гастроном за вином. А когда неожиданные гости ушли, мы еще долго удивлялись: надо же, ведь они даже не встречались. Ведь и в универе, и в общаге – все на виду.
Короче, чудеса!
…А праздник получения высшего образования, само собой, был основательно испорчен. И не только для «помеченной» защитником Отечества супруги.
«Фэ-э» 2. Хитрецы в засаде
(1999 год; г. Киев, Украина)
«Комсомольская правда» в Украине» перешла в руки нового владельца Бориса Ложкина. А родной брат прежнего возглавлял харьковский выпуск газеты. Поступив, как джентльмен, Ложкин выделил ему бесплатно КАМАЗ для переезда к Киев и обеспечил еще кое-какие преференции.
Степан Романюк, контролируя ситуацию, пригласил трех работников «КП» - меня, Валерия Жевачевского и Павла Полюховича помочь в разгрузке фуры. Доставлять скарб предстояло на 14 этаж.
К оговоренному часу мы с Павлом подрулили к нужному дому на Оболони. Встретил наш экс-шеф – он же владелец квартиры, в которую следовало временно забросить пожитки экс-харьковчанина.
- По моим прикидкам, транспорт на подходе! – заявил Степан.
И вправду минут через срок во двор вкатывает КАМаз. Как ему удалось прибыть вперед легковушки с хозяином багажа и тестем? Уж не случилось ли чего?! И, ладно, еще – банальная поломка. А если, страшно подумать, авария с человеческими жертвами?
Этими мыслями мы вполголоса обмениваемся с Павлом, пока Степан разговаривает с шофером грузовика.
- Когда фура уезжала из Харькова, они еще оставались там, - проинформировал нас. – Заявили, что выедут попозже и все равно прибудут в Киев первыми.
- Ладно, - говорю. – Начнем разгружать, а там и они появятся.
- А Валера где? – поинтересовался Степан.
- Обещал, будет вовремя. Наверное, застрял в пробке…
И закипела работа. Поскольку пару для крупных вещей (а их было большинство!) мы могли составить только одну, то ее и составили: я да Павел. Романюк-старший ввиду своих габаритов «специализировался» на различной утвари.
Вот весь скарб уже на земле. Водитель КАМАза жмет нам руки и поспешно отправляется в обратный путь – чтобы ночевать дома. Между тем, ни легковушки, ни Валеры – нет.
Делать нечего: начинаем подымать разгруженное на верхотуру. Я с Павлом – мебель, Степан – мелочевку.
Несколько часов еще той пахоты и во дворе – глазам не верю! - только несколько последних узлов. Поздравляю с победой перемазанного, как черт, Полюховича: новую куртку, как пить дать, придется отдавать в химчистку.
Вдруг раздается знакомый возглас – из-за угла выруливает Валерий.
- Где тебя носило? – на правах близкого товарища грубо вопрошаю я.
- Да сначала на работе задержался, а потом долго маршрутки не было да еще в пробку попал…
- Не п…! – оборвал я. – Так и скажи: приехал вовремя, но прятался за углом в ожидании, пока дураки главную работу сделают.
Неуклюжие попытки оправдаться лишь убедили меня в собственной правоте.
Между тем, нервничать начал уже Степан – харьковчане-то до сих пор не появились. Вполне естественно: самая первая мысль – об аварии.
- Ладно, - махнул рукой Романюк-старший. – Вы подождите немного, а я сбегаю в магазин за выпивкой и закуской. Этим ведь должен быть заняться Дима…
Еще полчаса – и мы все в квартире. Умылись, нарезали снедь, откупорили бутылку. Сразу же после первой начали – уже не зло! – подтрунивать над смекалкой Валерия, который и не напрягся, и на магарыч попал.
Где-то после третьей чарки в квартире раздался звонок. Степан открыл. На пороге – улыбающийся во весь рот Дмитрий и мужчина постарше (мы сразу догадались - тесть).
- Вы где столько были?! – возопил хозяин квартиры. Но быстро умолк, успокоенный, видимо, тем, что никакой аварии не случилось.
Так что вскоре число участников застолья увеличилось еще на двух человек. И уже когда все изрядно подвыпили, Степан вторично адресовал вопрос брату:
- Нет, ты все-таки скажи – почему вы только сейчас появились?
- Честно? – прищурил тот хмельной глаз.
- А то как же еще?!
- Мы бы, конечно, приехали раньше КАМАза, хотя и выехали на час позже. Но дорогой я подумал: а на фиг нам таскать такой груз на 14 этаж? И завернул в придорожное кафе. Там мы и тянули время, потягивая пиво (я - безалкогольное). А когда прикинули, что дело уже сделано, поехали дальше. И, видишь, счастливо попали на самое застолье.
- Не только вы такие умные - тут тоже один сидел в засаде.
«Фэ-э» 3. Зачем репортер диктофону?
(1999 год; г. Киев, Украина)
Редакция газеты «Україна і світ завтра». Я, заместитель главного редактора, вычитываю только что сданную заметку недавнего выпускника Института журналистики Артема Шаронова. Он сидит напротив.
– Артем, – говорю, – ты хотя бы запятые расставлял правильно!
Следует невозмутимый ответ:
– А корректор тогда зачем?
Читаю дальше. Заметка, несмотря на свои крошечные размеры, запутана, мысль в ней теряется. Пытаюсь объяснить это автору. И снова слышу едва не возмущенное:
– А литературный редактор у нас зачем?
– А что же тогда, по-твоему, должен делать журналист?
– Взять интервью и изложить его на бумаге.
– Иными словами, расшифровать диктофонную запись?
– Можно сказать и так!
«Фэ-э» 4. На ушко главному
(2000 год; г. Киев, Украина)
После того, как «Комсомольскую правду» в Украине» перекупили другие инвесторы, группа сотрудников, среди которых и я, покинув издание, влились в «Україна і світ завтра», которая в это время тоже перешла в другие руки. Стал заместителем главного редактора.
К моменту нашего прихода коллектив уже был примерно наполовину сформирован - в основном, за счет тоже целой «бригады», но уже из газеты «Сумерки». Главную ударную силу представлял первый заместитель главного Кекса Пидлабуцкий.
Не знаю, потому ли, что они пришли в набираемый с нуля коллектив первыми, то ли просто сошлись характерами с шефом, но держались они с нами, «выходцами» из «Комсомолки», свысока. В некоторой степени, я бы даже сказал, как с журналистами второго сорта. Главному нравилось, более того, он такие отношения негласно поощрял.
Так вот, как-то за рюмкой обеденного коньяка с Кексой Пидлабуцким (случалось и такое!) я рассказал ему о своей неприятности.
Заключалась она в следующем. В предыдущем номере опубликовал заметку о жительнице Пирятина, которая имея с мужем сына, удочерила девочку и воспитывает ее, как родную. Никаких неточностей возникнуть не могло, так еще мои родители и я дружили с этой семьей. Хотел, как лучше.
И вдруг пару часов назад, реагируя на телефонный звонок, поднимаю трубку и слышу возмущенный голос пирятинчанки. В духе: как ты мог без моего согласия, а если я обращусь в суд? Сказать, что у меня повысилось артериальное давление – значит, ничего не сказать. Короче, настроение – отвратительное. Изложив ситуацию Кексе, попросил его никому ни слова не говорить.
Трапеза – сидели в моем кабинете – закончилась. Сожевальщик вышел в приемную, а я остался, чтобы убрать со стола. И только тут почувствовал, что если немедленно не справлю малую нужду, нанесу непоправимый вред собственному мочевому пузырю.
Открываю дверь. К выходу из приемной в коридор движутся Кекса – из моего кабинета,а главный, (так случайно совпало!) – из своего. И первый, укорив для этого шаг, доверительно берет второго под руку, и я слышу:
- А ты знаешь, Николай… (и дальше то, что я ему десяток минут назад доверил).
Через пару лет, когда я был заместителем главного редактора газеты «Правда Украины» и нам понадобился заведующий отделом экономики, я пригласил на эту должность Пидлабуцкого. И перед тем, как вести на беседу с шеф-редактором Александром Рущаком, прямо в коридоре рассказал о том, что слышал, как он меня «по горячим следам» закладывал, не нуждаюсь ни в каких словах, однако надеюсь, что здесь инцидент не повторится.
Не знаю, сдержался ли он. Во всяком случае, никакие слухи до меня не доходили...
«Фэ-э» 5. Скажут – будем притеснять
(2000 год; г. Киев, Украина)
В упомянутой выше редакции вопросы политики курировал Пашко Кучугура. Талантливый журналист. Интеллигент. Добряк с лицом гладким, как живот беременной тройней на сносях. Гитарист. Душа любой компании.
И даже, если мне не изменяет память, кандидат каких-то наук.
И вот однажды на вопрос, зачем они с другими выходцами из «Сумерков» явно не по делу, а по «наводке» главного редактора прессовали на летучке коллегу, услышал ответ:
- Нам скажут «гнобити» (угнетать, преследовать) - мы будем «гнобити»!
«Фэ-э» 6. Босиком косяком
(2010 год; г. Киев, Украина)
В мемуарах «Босиком по битому стеклу» моя однокурсница и известный российский политик ельцинского призыва Алла Ярошинская вспоминает о своей подруге Анастасии Гордиенко (Кирдоде) как о преследуемой КГБ за связь с ней: «так и не смогла найти работу во всей Украине».
Никто не отрицает, и я в том числе: Ярошинскую преследовали – и не только спецслужбы, но и партийные органы. Не исключаю, «беседовали» и с Анастасией. Но вот относительно «запрета на профессиональную деятельность» - откровенное передергивание.
Знаю это не понаслышке. Ибо Анастасия благополучно работала в чернухинской (Полтавская область) районной газете «Вільна праця», где я был корреспондентом-организатором местного радиовещания. А когда в результате серии конфликтов я уехал вместе с супругой в Среднюю Азию, то спустя пару месяцев выдернул туда и Анастасию. По той простой причине, что в Красноводске и газета – рангом повыше, и зарплата – приличнее.
Став заместителем главного редактора республиканской газеты «Туркменская искра», я сделал все, чтобы землячка, тогда, кажется, еще не Кирдода, стала собственным корреспондентом этого издания по западному региону.
Более того, судьбе было угодно распорядиться так, что после развала СССР уже по ее инициативе я очутился в Донецкой области, где она трудилась заведующей отделом в газете «Вечерняя Макеевка».
Кстати, впоследствии она возглавила старобешевскую районную газету «Новая жизнь».
«Фэ-э» 7. Специальность – любить Украину
(2011 год; г. Киев, Украина)
Журналист, политолог и экономист по дипломам, депутат – по нынешней профессии, демократ по самонаречению Андрей Шевченко, продвигая в массы закон «О доступе к публичной информации», заявил: «Он (закон) может и должен стать оружием для тех, кто на практике готов бросать вызов Системе – в ЖЭКе и в Раде, в мэрии и в налоговой, в университете и в больнице».
Ни себе хрена!
Зачем же вы создали ТАКУЮ систему, уважаемые?!
К тому же, я не хочу воевать, не нужно мне оружие – я желаю нормальной спокойной жизни!
Предвижу возражение Андрея Шевченко и его соратников: «Вы – бесхребетный не патриот! Нужно повоевать, чтобы потом восторжествовала справедливость».
Но я уже боролся за два (!) светлых будущих. За третье – это уже перебор.
И чем же Вы, уважаемые, отличаетесь от коммунистов, если хорошую жизнь обещаете БУДУШИМ поколениям?! Это – легко: ни вас, ни нас тогда уже не будет – так что даже со стороны налоговой проверка исключена.
Не поленился, сунулся в инет, чтобы посмотреть, кто же это так «печется» об украинцах. Оказывается, «колыбельные революционные песни» для электората – с откровенно чужеземным окрасом. Сам депутат окончил школу Аламиды (Калифорния, США), его жена, Анна Гомонай, - лицей им. Августина Курту (город Грей, Франция), отец, Виталий Шевченко – «прошел курс обучения в Европейском институте администрирования в Нидерландах (специализация - "права человека и информация")».
И это там, вдали от днепровских круч, «слуг народа» учили любить Украину?!!
«Фэ-э» 8. Пусть простит меня Разум
(2012 год; г. Киев, Украина)
Альманах «Киевский журналист». Среди прочих - материал ветерана прессы Ирины Разум «Украина, которую мы потеряли». Сразу уточню: речь идет не о государстве, а о журнале с таким названием, которое по нынешней моде, как бы сохраняя интригу, не закавычили.
Автор, в частности, пишет: «Невозмутимо правила наши непутевые опусы корифей украинской стилистики, известный переводчик, литредактор Лариса Андреевна Ященко (мама не менее известного филолога Всеволода Яковлевича Дашкевича, составителя первого российско-украинского словаря). Лариса Андреевна не просто исправляла языковые огрехи. Каждый раз, когда к ней попадал материал, она звала к себе автора, сажала рядом и начинала объяснять, почему надо так, а так - не надо. ... А еще говорила: «Не знаешь, как написать - змей или змея, пиши гадюка».
Беру с полки «Словарь русского языка» С. И. Ожегова. Читаю: «Змей – то же, что змея». Перехожу страницу 116: «Гадюка – ядовитая змея с плоской треугольной головой».
Иными словами, «змей» и «змея» - определения собирательные, а «гадюка», как ни крути, - имя собственное.
Выходит, литредактор Лариса Андреевна Ященко, пусть простит меня Разум, высказывалась, мягко говоря, неточно!
«Фэ-э» 9. На уничтожение
(2012 год, г. Киев Украины)
УНИАН опубликовал интервью прошлогоднего лауреата Шевченковской премии, получить которую он демонстративно отказался, писателя Василия Шкляра журналистке Оксане Климончук под заголовком «Другая нация при таких апокалипсических испытаниях давно бы исчезла с лица земли».
Крайне смутил следующий пассаж интервьюера: «Если украинцы такая сильная нация, почему они не могут победить эту власть?» Сразу возникает пара наивных вопросов.
И первый из них: почему «эту власть» нужно «побеждать»?
Нет, я не голосовал за Виктора Януковича (как, впрочем, не голосовал и за Юлию Тимошенко, и за Виктора Ющенко). И априори в контрах - с любой (!) властью.
Но я отдаю себе отчет в том, что за действующего главу государства проголосовало БОЛЬШИНСТВО из принявших участие в последних выборах. И, как всякий вменяемый гражданин, ОБЯЗАН уважать выбор других, даже если он кардинально не совпадает с моим. Ибо позиция «В ногу шагаю только я» влечет за собой череду нескончаемых потрясений – «Нет у революции конца…»
В какой еще стране ПРОИГРАВШИЕ выборы ОБЪЯВЛЯЮТ ВОЙНУ не на жизнь, а на смерть их ВЫИГРАВШИМ? И если таковые найдутся (в чем сомневаюсь), поинтересуйтесь степенью социально-экономического развития тамошних государств. А вот наши «неформалы от политики» мнят себя великими стратегами.
Второй вопрос: кто уполномочивал журналистку говорить от имени почти 46-миллионного народа? Ответ лежит на поверхности: никто!
Просто у нас ныне таков уровень журналистики. Что, увы, «расчухает» далеко не каждый читатель. Что «объективным» СМИ и требуется…
«Фэ-э» 10. Смазливый интерьер
(2012 год; г. Киев, Украина)
Наткнулся на одном из украинских сайтов на следующее объявление: «Журналу «Дом и интерьер» требуется сотрудник на должность редактора.
ТРЕБОВАНИЯ:
- девушка от 19 до 23 лет.
• Опыт работы редактором в изданиях не менее 1-го года;
• Хорошее знание тематик Интерьера и архитектуры;
• Знание редакционных процессов;
• Хорошее владение русским языком и высокая грамотность;
• Опыт написания тематических материалов.
Рассматриваются анкеты только с фото».
…Итак, я – смазливая девушка (фото прилагается) 19 лет, грамотная и хорошо владеющая русским языком.
Но дальше…
Откуда я в возрасте 19 лет возьмется хорошее «знание редакционных процессов» и «тематики интерьера и архитектуры». А особенно – «опыт работы редактором в изданиях не менее 1-го года»?!! Ведь это значит, что претендентша, еще находясь на школьной скамье, редактировала журнал или газету.
Бред собачий!
Кстати, судя по «грамотности» объявления, «Дом и интерьер» - не лучше.
