10 СУМАСБРОДНЫХ ГРЕШКОВ
Грешок 1. Сопливый соблазнитель
(1956 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Родители снимают крошечную комнатенку с хозяйской мебелью (кровать, столик и табурет) у четы Прокопенко на Прилуцком шляху. Благо есть небольшая русская печь, где со мной, по очереди, спят то отец, то мать. Чаще последняя, ибо печь для отцовского роста – коротка, и он не может, отдыхая, выпрямить ноги.
В это время нашей семье выделяют 6 соток земли для возведения жилья на еще не существующей во плоти построек улице Чкалова. На каждом участке разворачивается неспешное строительство: денег-то на него у подавляющего большинства – кот наплакал, да и с «комплектующими» - еще та проблема. Труднее всех приходится тем, у кого нет родственников, могущих оказать помощь хотя бы трудом. К ним принадлежим и мы. Поэтому родители начинают возводить глинобитную времянку.
Стройматериал для нее покупать не приходится. Во дворе на некой небольшой площади снимаю верхний шар грунта и, пожалуйста, ты – владелец персонального мини-карьера «пластичной осадочной горной породы»: копай – не хочу (лишь бы не до водоносного слоя). Так все и делали.
И вот однажды я гулял на участке семьи Заик с их дочерью, младше мня на год. В какой-то момент мы забрались в их «карьер» - ввиду начала «разработки» он был еще не очень глубок. Где я не нашел ничего лучше, как предложить Гале поиграть в папы-мамы. В разгар игры нас и засекла родительница «соучастницы». В процессе раздачи подзатыльников я сбежал.
Увы, вслед за мной во двор Прокопенко явилась мать Гали, чтобы поставить в известность о произошедшем мою. После ее ухода начался воспитательный процесс не только словами, но и хворостиной. Вскоре вернулся с работы отец. И «прививание добропорядочности» началось с новой силой.
Главный вопрос, всплывший на поверхность: кто мне, 6-летнему шкету, поведал о такой игре? Покрасневшая от ударов задница вопила: быстрее рассказывай! И я, сдавшись, сдал источник информации. Признавшись, что тайну игр взрослых в папу-маму мне раскрыла Тамара – дочь Лабуров, живших через пару хат, старшая от меня примерно вдвое.
Мать, схватив за руку, тут же повела меня к соседям на очную ставку. Я молил бога, чтобы там хоть кого-то не оказалось дома. Увы, не с моим счастьем…
В ходе очной ставки Тамаре, лежащей на печи, приказали слезть оттуда. И нас начали воспитывать уже на пару. Правда, сечения розгой увидеть не пришлось, так как хозяин к моменту нашего ухода не успел вернуться с подворья, куда отправился за подручным инструментом экзекуции.
На этом мои испытания не закончились. Ибо по возвращению родители продолжили «допрос с пристрастием». Я ревел, сидя на полу, куда приземлился сознательно после первого же удара хворостиной: так образом объект «обстрела» оказывался вне зоны досягаемости, а стегать по плечам, спине или голым ногам мать не отваживалась. Казалось, «процедура» выдыхается. Как вдруг…
Как вдруг в дверь неожиданно постучали, и в комнату ввалился отец Гали со словами:
- Ну, где ваш жених?!!
- Вон, на полу сидит, - ответила мать.
И карусель закрутилась по новой, ибо родителям нужно было показать «оскорбленному», что на ситуацию ни отреагировали со всей строгостью...
Грешок 2. Обидный юмор
(1966 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
После возрождения в стране КВН мы, девятиклассники средней школы №2, загорелись идеей сразиться. Инициативу поддержали пионервожатая, завуч и директор. Началась кипучая подготовка к игре.
Первая задача – как назвать команду? Над этим вопросом долго ломали головы в хате записной активистки Раисы Батрак. Ничего путного не вытанцовывалось. И тут мой взгляд упал на необычный по тем временам подарок брата-моряка хозяйки обители – механического пингвина. Вы уже, наверное, догадались: короткокрылая нелетающая птица стала эмблемой команды 9 «Б».
А теперь – непосредственно к игре. Школьное фойе буквально забито. Более того, оно не вместило всех желающих из других учебных заведений. На переднем ряду – педагогическое начальство, включая работников районного отдела народного образования.
И вот долгожданное состязание в веселости и находчивости, рассчитанное на два часа, начинается!
Время идет, публика хохочет и рукоплещет, а счет сохраняется ноздря в ноздрю. Последние выступления – то же самое!
Жюри советуется, как быть – присуждать ничью как-то неинтересно. Участники интеллектуального сражения – как на иголках. Наконец звучит вердикт:
- Вынести на суд зрителей по дополнительному номеру!
Уточню: подобный вариант предусматривался изначально, так что особого напряга предложение жюри не вызвало. Обе откровенно подуставшие команды отбарабанили, как по нотам!
И, о, силы небесные! Снова счет – ровный! И задание выдать на-гора еще по номеру.
В этом месте я, как капитан, вынужден сделать говорку. Да, и их 9 «А», и наш 9 «Б» готовили по два дополнительных номера, о чем прекрасно были осведомлены и судьи. Но по ходу игры случилось непредвиденное, о чем, кроме нас в зале не знал никто. Одна из сценок соперников оказалась разительно похожей на нашу (к игре команды готовились в глубочайшей тайне!), и мы от нее по ходу отказались, заменив – да-да! – резервной.
Между тем, на импровизированную сцену выходит Вера Маяцкая и начинает исполнять песню. Мы же лихорадочно соображаем: как быть?! Не предоставим номера – однозначно поиграем. И не просто проиграем, а с невиданным позором! На глазах, по сути, всего города. А вокал представительницы 9 «А» приближается к финальной строчке – песню мы все отлично знаем, она, что называется, у всех на слуху – хит сезона. Крах?!!
Неожиданно меня осеняет. Подхожу к Вале Рудь (девушка заканчивает музыкальную школу и неплохо поет – особенно звучащую песню):
- Выйдешь и споешь!
- Одну и ту же? Да публика меня освистит.
- Не трусь! Я иду объявлять номер…
Выхожу и нагло «шучу» в зал:
- Наша команда с удовольствием прослушала пение Веры. И пришла к выводу: эта песня исполняется не так. А как, вы через минуту-другую услышите!
Что началось твориться в фойе – не пересказать. Однако это я только слышал, глаз же не отрывал от Валентины – лишь бы не подвела в столь напряженный момент. К счастью, мой «номер» удался. Одноклассница спела, получив при этом на одну десятую балла больше и принеся команде «Пингвин» безоговорочную победу.
Два связанных с игрой нюанса.
Первый. Разведка донесла, что болельщики 9 «А» организовывают засаду, чтобы в отместку устроить мне темную. Вовремя полученная информация позволили мне с товарищем Николаем Шкарбаном, уйдя якобы в уборную, перелезть там через высокий забор и очутится на закрытой ля посторонних территории электростанции. Откуда мы, форсировав еще один забор, выбрались в парк и спокойно ушли домой: ждали меня у центрального выхода из школы.
Второй, не дающий покоя многие годы. Та же разведка донесла: лишь только прозвучала моя фраза «Эта песня исполняется не так», Вера Маяцкая залилась слезами.
Грешок 3. Противостояние с телефоном
(1967 год; г. Киев, УССР)
Позади 10 классов средней школы, на руках – аттестат о полученном образовании. Сданы абитуриентские документы в Киевский госуниверситет. Пришла пора ехать сдавать вступительные экзамены.
Параллельно со мной пытается стать студентом и закадычный друг Николай Божко – только нацелился на Киевский мединститут. Его родные как более продвинутые (все – с высшим или средним специальным образованием) посуетились и нашли нам комнату в частном секторе у благообразных дедушки с бабушкой недалеко от центра столицы. И мы начали штурм вершин науки.
В редких промежутках между подготовкой к очередному экзамену и его сдачей мал-мал расслаблялись – пили пиво и накрывали стол на двоих в снимаемой комнате (регулярно же харчевались на «Фабрике-кухне», куда было рукой подать). Да, еще ходили звонить в Пирятин матери или тетке Николая, на работе которых имелись телефоны, – докладывать о результатах.
А в тот день друг решил позвонить и по городскому – своему однокласснику, поступающему в политех. Увы, кинул трижды по две копейки, автомат их с аппетитом проглотил, но с абонентом так и не соединил.
После пива в голове у меня бродил хмелек, «замутивший» зло на столь наглый прибор. И когда Николай в расстроенных чувствах покинул кабину, в нее шагнул я. И схватив трубку, начал ее изо всех сил дергать, пытаясь оторвать. Осуществить задуманное не удалось, провод был одет в солидного диаметра металлическую спираль-оплетку. Зато неожиданно и монетоприемника посыпались 2-копеечные кружочки. И чем дольше я дергал, тем больше их сыпалось. Забрав их, мы, поминутно оглядываясь, не мчится ли уже на наше задержание милиция, рванули прочь.
Пересчитав за ближайшим углом неожиданную «прибыль», увидели, что ее хватит на приобретение пары бутылок «Жигулевского». Что и сделали, зайдя в гастроном на улице Жадановского.
Грешок 4. Близость в троллейбусе
(1968 год; г. Киев, УССР)
Направляюсь домой после сдачи последнего вступительного экзамена. Сажусь на ВДНХ на автобус №14, идущий на Ленинградскую площадь. Ехать очень долго, считай через весь Киев. Зато там я "десяткой" доберусь до Красного Хутора и дальше - на попутку. Дешево и быстро. Что еще абитуриенту нужно?
В автобусе - страшная давка. На одной из остановок меня прижимает к девушке, симпатичной во всех отношениях. На ней - сарафанчик тончайшей ткани. Мои брюки - тоже не из толстого шевиота. Она стоит ко мне спиной. Меня прижимает к ней все больше: немного народ, немного сам стараюсь. Не чувствовать упирающуюся в задницу плоть дама не может. Однако никаких телодвижений не делает. Видимо, нравится…
Автобус-гармошку, между тем, сильно качает. Еще сильнее "качает" мое тело. И все активнее. Моментами кажется, что девушка непроизвольно мне помогает. Так и едем: кажется, мой "конек-горбунок" уже находится у нее между половинок круглой попки. А, может, так и есть - в голове-то - сплошной смог от возбуждения.
Вдруг я как будто очнулся. Чего-то было не так. И вдруг понимаю: в автобусе исчез гам. Оборачиваюсь - и буквально немею! На весь двойной салон - несколько человек (остальные вышли). И все с интересом наблюдают, как нам все еще "тесно" и как нас «укачивает».
Я, естественно, тут же отпрянул, жалея, что секс-маршрут закончился. Но решил выйти вслед за пассажиркой. Загадав: если на обернется, пойду следом до упора. Если нет, - вернусь.
Увы, дама не оглянулась…
Грешок 5. Долг без отдачи
(1970 год; в/ч 32154, п. Жеребково, Ананьевский р-н, Одесская обл., УССР)
Заканчивался первый год службы в армии. Одолжил десять рублей у Валентины (за нею ухаживал донетчанин сержант Владимир Мартаков) - работницы почты воинской части 32154, в которой служил. А через неделю меня, в наказание за критическое письмо в Москву, буквально за три часа собрали и отправили дослуживать на Урал. Естественно, не было ни возможности, ни наличности долг вернуть. Однако дал себе слово, что из нового места принудительной дислокации деньги обязательно вышлю. И свято в это верил.
Но… до сегодняшнего дня так и должен ту злополучную десятку. Причем не скажу, что вернуть долг не было возможности: я получал гонорары в армии, пока меня за "недостойное поведение" не отлучили от газеты. Став студентом, имел стипендию, помогали родители. А потом фамилия кредиторши забылась…
Не знаю, не могу объяснить своего поступка.
Грешок 6. Сфальсифицированный репортаж
(1972 год; г. Киев, УССР)
На лето декан, преподаватель дисциплины «Проблемы журналистского мастерства» Д. М. Прилюк, дал всему курсу задание что-нибудь написать.
И вот начало нового учебного года. Работы сданы. И на занятии разобраны по косточкам.
К превеликому ужасу, моя названа в числе лучших. Дмитрий Михайлович даже расчувствовался:
- Больше всего радует то, что некоторые, проявив почти профессиональное мастерство, изыскали возможность встретиться с интересными людьми…
Особенно же напугала следующая фраза:
– Не исключено, лучшие работы лично рекомендую ряду столичных изданий для публикации.
Что тут, скажете, страшного? Радоваться надо: твое мастерство признано самим деканом.
Как бы не так!
Дело в том, что я, конечно же, поленился ехать куда-нибудь за материалом. Тем более, не для газеты, а для университетской мусорной корзины.
Идея и рыбку съесть, и на хорошую оценку «сесть» появилась, когда мы с женой побывали в с. Словечно Овручского района, где я не мог не обратить внимания на местную достопримечательность – «Музей партизанской славы».
Вот сел и написал, будто там я встретил нескольких посетителей, с которыми разговорился. Они, естественно, оказались партизанами, приехавшими из разных уголков страны встретиться в местах бурной военной молодости. Вместе с ними мы якобы проехались вдоль фронтовой дороги, я выслушал рассказы очевидцев: здесь давали бой; там имярек сбежал от конвоиров и т. д., и т. п. Фамилии в своем опусе, конечно же, указал вымышленные.
Теперь представьте себе, если лже-документальный репортаж опубликуют. Трудно даже представить, какой скандал разразится! А в том, что меня выпрут из университета, можно не было сомневаться.
Несколько недель я жил, будто под током высокого напряжения. К счастью, ничьих из отмеченных деканом работ не опубликовали.
Скорее всего, он о своем обещании, закутившись, забыл. На мое счастье…
Грешок 7. Махинации в очереди
(1979 год; г. Красноводск, ТССР)
За колбасой в магазине - небольшая очередь. И, как нередко бывает, одна из покупательниц на справедливое замечание другой разразилась едва ли не площадной бранью. Остановить хамку никак не могла, несмотря на героические усилия, вся очередь! Грубости сыпались одна за другой. И вот, расплатившись за купленное, ретивая гражданка бросила в лицо «сопернице» последний «веский» аргумент:
- Я хорошо знаю, какими махинациями ты занимаешься!
От неожиданности молодая женщина опешила и едва не расплакалась.
После недолгих колебаний, возмущенный до глубины души, догоняю любительницу скандалов у выхода из магазина. Мельком предъявляю удостоверение (члена общества книголюбов), коротко и внушительно рекомендуюсь:
- ОБХСС! Мне нужно с вами побеседовать.
И у нас состоялся приблизительно такой разговор:
– Я только что слышал ваши слова о махинациях, которыми занимается гражданка из очереди. Мне бы хотелось узнать ваши фамилию и адрес для более обстоятельной последующей беседы. Вы окажете большую услугу органам правосудия, если поможете вывести на чистую воду нечистого на руку человека.
– Но я ничего о ней не знаю! Я вообще ее вижу первый раз в жизни. А обозвала просто так, в запальчивости.
– Э, дорогая, не принимайте меня за младенца и не крутите. Лучше скажите, что вам известно. Просто так подобными словами не бросаются – за клевету ведь можно попасть на скамью подсудимых.
Дальше изрядно перепуганная скандалистка начала клясться своими родными и близкими, что она и в мыслях худого не держала. А так, мол, сорвалось с языка. И горячо убеждала, что подобной бестактности в жизни больше не допустит.
Как будто записав «на всякий случай» ее адрес, вернулся назад в магазин.
Пусть простят меня товарищи из ОБХСС за самозванство. Органов я ничем не скомпрометировал, а вот хамку проучил, мне кажется, изрядно.
Грешок 8. «Тень» на соседский плетень
(1983 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Брат жены ближе к лету, предварительно закончив курсы вождения, купил авто – четвертую модель «Жигулей». И на радостях позвонив в Ашхабад, вызвался встретить нас по прибытию в отпуск в аэропорту «Борисполь» и отвезти в Пирятин.
И вот мы с женой уже катим трассой Киев – Харьков. За разговорами 100-километровый путь пролетел быстро. Правда, при въезде в Пирятинский район пошел дождь, и скорость пришлось сбавить.
Вот и «куток», где я родился и вырос и где живет мать. С ленты шоссе на Прилуки сворачиваем на ул. Загороднюю. Две сотни метров, поворот налево, еще пара сотен метров и – здравствуй, дом родной!
Увы, уже на родной, однако не асфальтированной, улице Чкалова левое колесо «Жигулей» с бровки скользит в колею, подбрасывает и левая фара врезается в плетень, окружающий усадьбу Григория Шкарбана. Поскольку едем со скоростью черепахи, в нем ломается несколько прутьев, а метра полтора огорожи немного валится внутрь.
Я комментирую:
- Нигде никого не видно, нужно будет подойти к хозяину, повиниться и, если нужно, - оказать помощь: то ли трудом, то ли деньгами.
Петр, между тем, чертыхаясь, выворачивает руль, и мы через минуту – у подворья матери.
Увы, радостной в этот день долгожданная встреча не получилась. Ибо брат супруги не отходил от новенького авто (первая поездка за город), левое крыло которого «украшала» приличная царапина. Которую, по его словам, ни в коем случае не следовало демонстрировать родной половине.
Так что весь день, не садясь за стол, мы с ним потратили на поиски автосервиса и «исправления» ситуации. А вечером, нагрузив багажник фруктов из материнского сада и наскоро перекусив, Петр укатил в Киев.
Что касается меня, то я соседу, хотя за время отпуска видел его не раз и даже здоровался, так ничего и не сказал.
Грешок 9. «Компромиссное» спиртное
(1987 год; г. Ашхабад, ТССР)
Очередные пьяные посиделки. Как часто происходило, у Ларисы Скачковой: дама не замужем, компанейская. Да и живет в центре города - остальным сравнительно просто съезжаться-разъезжаться.
Как это обычно случается, спиртного на все тосты не хватило. И дело в данном случае не в пресловутой «лишней» бутылке, которую не взяли, а в том, что времена стояли суровые – разгар горбачевско-лигачевской борьбы с алкоголизмом. Достать заветную злодейку с наклейкой стоило немалых трудов. А вечером – вообще втридорога и только у перекупщиков. Но они, за редким исключением, торговали паленкой.
Как быть? Дебаты стояли жаркие, однако к цели не приближали. И тогда хозяйка сказала: мол, у нее в баре есть резерв главнокомандующего – пузырь коньяка. Жертвовать она его не собирается. Однако одолжить может. С тем, что завтра-послезавтра вернем. Мужики, как один, дружно закивали головами. Лариса принесла горючее, сопроводив водружение на стол следующей фразой:
- Под твою ответственность, Николай! Только тебе в этой компании я доверяю. Аналогичные случаи бывали не раз, и всегда эти обалдуи оставляли меня в дурах.
Распили «резерв» быстро. И разошлись.
На второй день я, человек исполнительный, обзвонил тех, кто был в доле. Все, как один, разговор перевели на шутку типа:
- Да ты что?! Лариса просто пошутила. Какая бутылка? Забудь!
Надо сказать, что коньяк приобрести можно было только в ресторанах - правда, Лариса пользовалась связями отца в прошлом – министра торговли ТССР. И стоимость его по сравнению с зарплатами зашкаливала. Простейшая водка и та стоила примерно $10 при средних зарплатах $150.
Короче, в дураках, похоже, оказывался я. Что было, согласитесь, обидно. И тогда, разозлившись на всех и вся, в том числе и на себя самого, я нашел «компромиссное» решение. Самостоятельно изготовив «долг» из коньячного спирта (его нам постоянно возил Овез Халлыев из Геок-Тепе) и крепко заваренного чая.
Кстати, «изделие» стояло у Ларисы довольно долго, а потом его в аналогичной ситуации наша же компания и выпила. Поскольку «догонялись», то разницы не заметил даже я – производитель.
Грешок 10. Рубаха-парень
(1969-1976 годы; населенные пункты, где я учился, работал или служил)
Родители, вытягивая последние жилы на кирпичном заводе, не жалели на меня добытых каторжным трудом денег. Я же их тратил, как сын миллионеров: угощал кого ни попадя, одалживал без возврата.
И только позже понял, как важно было, чтобы отец с матерью, не дав мне лишнюю десятку, купили себе курицу или колбасы и вкусно поели.
