КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

10 беззастенчивых надувательств [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

10 БЕЗЗАСТЕНЧИВЫХ НАДУВАТЕЛЬСТВ


Надувательство 1. Дневник обожателя

(1966 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Мы с одноклассницей Раисой Батрак признались друг другу в любви. Среди взаимных вопросов - и такой:

- А ты давно меня любишь?

Она:

_ Уже второй год. Не знаю, как ты не замечал!

И добавляет:

– Все свои чувства я поверяю дневнику! Если хочешь, дам почитать.

Почему бы и нет? Чрезвычайно интересно.

Между тем, Раиса интересуется: а как же мои чувства, когда вспыхнули они?

Мне не хочется ударить в грязь лицом, и я отвечаю, что тоже – такое вот совпадение! – люблю ее около двух лет.

– И тоже веду дневник, – вру напропалую. – И там все это записано.

– А ты дашь мне его почитать? – шепчет девушка.

– Какой разговор! – отвечаю уверенно.

– А когда? – не унимается она. – Сегодня можно?

– Сегодня, к сожалению, не получится, – сокрушенно трясу головой. – Позавчера ночевал у бабушки, там дневник и оставил. Но завтра прямо с утра заберу и принесу.

– Хорошо! – соглашается девушка. – А мой я тебе вынесу прямо сейчас.

Вы думаете, придя домой, я сразу же, хотя и было безумно интересно, бросился читать ее записи? Ошибаетесь!

Первым делом я начал …рыскать по дому в поисках хоть какой-нибудь чистой общей тетради. А, найдя и отказавшись от ужина, сел сочинять дневник.

И до утра таки сочинил. Задним, естественно, числом, но события вспоминал реальные. Только интерпретировал многие по-другому, разбавлял «чувствами». Дневнику одноклассница поверила.


Надувательство 2. Сигареты «Дзузые»

(1969 год; с. Жеребково, Ананьевский р-н, Одесская обл., УССР)

Первые часы на воинской службе: гражданскую одежду – вон (желаешь, можешь отправить посылкой домой), все – в баню и облачение в солдатскую форму. Все мы друг другу кажемся странными, да, наверное, так оно и есть. Сбиваемся в кучки, не знаем, куда деть руки, неуклюже пытаемся шутить. И ждем, что будет дальше.

Вдруг появляется трое бойцов в ладно сидящих на них гимнастерках:

- Ну, что, салажня, служить готовы?!

Мы не знаем, что ответить и поэтому нечленораздельно мычим.

- Да не пугайтесь! Полтора года поутюжите пузом землю, а там стариками станете, как вот мы, – заживете кум королю и сват министру.

Мы снова играем в корову.

- Какие вы зашуганные! Ну, да ладно, сигаретки ни у кого не найдется?

Дружно лезем в карманы. Старики подошли к каждому поочередно, взяв не по одной, как мы привыкли на гражданке, а по 2-3 сигареты из каждой пачки. Засунув часть в нагрудные карманы, а часть – за отвороты пилоток.

И снова - к нам:

- А поесть ничего ни у кого не осталось? Колбаски там, буженины, сальца…

У многих осталось. И снедь щедро разворачивают перед стариками:

- Угощайтесь, не жалко!

Те не церемонятся:

- Вас поведут в столовую – кормить. А все то, что из дома, прикажут выбросить, чтобы никто не отравился и за него не отвечать. Так что мы вас здорово выручим – заберем эти припасы, не откладывая дела в долгий ящик.

«Заряженные» куревом и едой, старослужащие отправляются восвояси.

А нас, новобранцев, в самом деле, ведут в столовую. Где никто ни слова о домашней еде не произносит. Да разве ее жаль? Свои же – из одной боевой части: вместе Родину будем защищать.

После трапезы нам дают время покурить. То и дело подходят солдаты и стреляют сигаретку-другую. Минут через двадцать ни у кого из новобранцев табака не остается.

Из столовой нам ведут в казармы, кого в какую определили. А дальше – уже повзводно – в солдатский магазин: покупать необходимое вроде ваксы, иголок с нитками, белого материала на подворотнички и сапожных щеток. Берем, само собой, и сигареты с папиросами.

Увы, по возвращении у казармы нас окружают бойцы других призывов. Вопросы «Откуда призван?» перемежаются с уже привычным «Дай закурить». Пачки хватает максимум на полчаса.

Такое не может нравиться, поэтому, посовещавшись, на второй-третий день начинаем отвечать «У самого нет» или «Только что закончились». Увы, номер проходит не всегда. Начали подходить по двое-трое и, в случае отказа, проверять карманы. Если сигареты находились – а в большинстве случаев так оно и случалось! – начинались разборки типа «Салаги борзеют». А это чревато, как минимум, придирками сержантов – тоже старослужащих.

«Поумневшие» изыскивали новые способы сохранить курево: в основном, прятали, нося с собой всего несколько сигарет. Однако сия уловка была неудобна.

Я же пошел своим путем. Узнав, что никто не курит кубинский «Партагас» и советские «Ментоловые» перешел на них. Правда, первыми баловался недолго – сигарный табак продирал буквально до кишок. А вот «Ментоловые» смолил полгода, пока не поднялся на одну ступеньку в солдатской иерархии (в часть прибыл очередной призыва салаг).

И эти шесть месяцев на просьбу дать закурить я всегда вытягивал пачку и, за редчайшим исключением, сигарету не брали. Очень уж специфическим был табак.

Мне он тоже жутко не нравился, однако, как говорится, принцип.


Надувательство 3. Беспардонные прятки

(1978 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Лето. Чудная пора. Пирятин. Мы с супругой - на заслуженном отдыхе.

Полуденное время. Вдвоем с благоверной балдеем в доме, мать находится в коридоре.

Слышу - стукнула калитка. Выглядываю в окно. Во двор входит Петр Левандовский – товарищ моего детства, бывший сосед (его родители переехали жить в Сумскую область). Не виделись мы лет пять.

И что же я? Обрадовался?

Как бы не так!

Быстро говорю супруге:

- Выскочи в коридор и предупреди мать: меня нет дома.

А сам на всякий случай прячусь в спальне.

И ушел друг детства, приехавший из другого города, так меня и не повидав.

Почему я поступил столь странным образом, объяснить не могу до сих пор. Разве потому, что Петр, будучи старше, случалось, над нами, младшими, изгалялся.

Но все равно это не оправдание: чего в детстве не случается…


Надувательство 4. Сало для мусульман

(1979 год; г. Красноводск, ТССР)

Будучи людьми компанейскими, мы очень скоро завели в Средней Азии кучу друзей, среди которых – немало туркменов. В числе последних – корреспондент областной газеты «Захмет байдагы» Халназар и фотокор республиканской молодежки Язмамед. Контактировали с ними очень часто. Пригласили и домой.

Получилось так, что первым гостил Халназар. Погудели, можете не сомневаться, на славу.

Через некоторое время настал черед Язмамадеда. Жена накрыла стол, вытянула из холодильника запотевшие бутылки. И мне жутко захотелось закусить стопарик сальцем с лучком-чесночком.

Но среди мусульман мы – не первый месяц. Знаем: им о свинине не то что нельзя заикаться, ножа, которым перед этим резал колбасу, нельзя предлагать. И все же я отваживаюсь:

- Яша (так мы парня окрестили на славянский штыб), - говорю гостю. – Ничего, если я с краю стола положу для себя немного сальца?

- Как хочешь! Я то тут при чем?

- Ну, ты же знаешь мусульманское отношение к чушкам…

- Да ладно, - махнул он рукой.

И пиршество покатилось своей - вскоре уже не совсем ровной дорогой. Где-то после третьей чарки Яша вдруг обращается ко мне:

- Слушай, отрежь и мне сала!

Не подав вида, отрезаю. И мы на него налегаем так, что супруге вскоре приходится доставать резервный шмат из холодильника.

Ближе к 24.00 провожаем гостя. Уже на пороге он говорит:

- Я вас очень прошу: не проговоритесь Халназару, что я ел сало. Во-первых, он старше по возрасту, а, во-вторых, мы еще и дальние родственники. Могу заиметь крупные неприятности среди наших.

Переглянувшись, мы с женой …расхохотались.

Яша недоуменно уставился на нас. И тут мы объясняем ему причину смеха:

- Только ты никому не говори того, что услышишь.

- Можете не сомневаться!

- Дело в том, что пару недель назад у нас гостил Халназар. И точно так же, наевшись сала, в конце просил …не проговориться тебе и остальным.


Надувательство 5. Западенское золото

(1980 год; г. Ашхабад, ТССР)

От матери пришло полное отчаяния письмо. Она сообщала, что среди дня, когда она стояла у калитки дома, к ней подошло несколько незнакомых женщин. Сказали, что они из Западной Украины, что там было страшное наводнение. И теперь они добираются на Донбасс к родственникам. Однако в пути кончились деньги и, чтобы не останавливаться в чужих краях, вынуждены продать золотые изделия. Пару колец предложили купить и матери. Та отказалась. Распрощалась и пошла во двор. Но, тут, по ее словам, голову неожиданно заволокло туманом. Слабо помнит, как вошла в дом, вытащила заначку (это было 400 руб. на черный день) и приобрела у несчастных два кольца и золотую заготовку на зубы.

Вечером похвалилась удачной сделкой мужу (моему отцу). Тот к приобретению отнесся несколько скептически. Может, это, а, может, что-то другое, заставило усомниться в чистоте сделки и ее самую. На следующий день, взяв приобретение, отправилась в поликлинику к зубному врачу. Пересказав вчерашнюю историю, попросила успокоить душу: золото она купила или нет? Тот сунул изделия – одно за другим – в раствор кислоты. Кольца и потенциальные зубы… мгновенно почернели. Матери все сразу стало ясно.

– А как же клейма? – переспросила робко. – Они ведь там стоят.

– И чертовски здорово присобачены! – прокомментировал стоматолог. – Научились, гады!

Ни живая, ни мертвая, мать вернулась домой. И написала нам письмо. В котором были такие строки: «Если вы мне не сумеете быстро выслать четыреста рублей, я что-то с собой сделаю».

Благо, письмо мы получили еще до окончания рабочего дня, успели снять со сберкнижки требуемую сумму и отправили на Украину телеграфным переводом. Уже на следующий день огни были в Пирятине.

Как рассказывала впоследствии мать, она «золото» надежно запрятала, полученные деньги положила в загашник, а отцу сказала, что приобретенное продала соседке. Раз он особого удовлетворения от ее покупки не испытал.

По зрелому размышлению, мы с женой пришли к выводу, что без гипноза здесь не обошлось.


Надувательство 6. Тюбетейка паюсной икры

(1986 год; г. Ташкент, УзССР)

Мой одногруппник по ВПШ ашхабадец Нуры Караев получил очередное «вспомоществование» от родственников и по этому случаю пригласил нас с женой в ресторан. Злачными местами мы избалованы не были, поэтому данный визит стал в определенной мере событием.

Засиделись более чем допоздна. Стол буквально ломился (земляк не поскупился) от яств, одно блюдо сменяло другое, спиртное лилось Сырдарьей, гремела музыка, в воздухе вились непередаваемые ароматы восточных благовоний. Не знаю, как собутыльники, но я уже, что называется, балдел - сидел, как обкуренный – смешались в кучу пони, люди и залпы тысячи орудий.

В какой-то момент очередь танцевать с моей супругой подошла Нуры. Они и отправились выписывать кренделя. А я, как та Ярославна Игоря, ожидал возвращения «балерунов» из «похода». И тут у столика нарисовывается официант:

- Что-нибудь еще?

Невзирая на то, что хозяином положения был однокурсник (ему ведь предстояло расплачиваться!), я вдруг брякнул:

- Черной икорки еще, пожалуйста!

Служитель ножей и вилок – рад стараться: «блюдо» - из самых дорогих! Короче, не успели плясуны вернуться, как центр нашего столика украшала емкость размером с тюбетейку, наполненная не рожденными осетрами.

Два момента.

Во-первых, я икру не потребляю.

Во-вторых, остальная публика была столь навеселе, что на ландшафтные изменения пищевого ареала не обратила никакого внимания. Иными словами, на то, что я в их отсутствие вильнул плавником, сошло мне с рук. Оба партнера по застолью по ходу гулянки не раз закусывали паюсным деликатесом, считая, что это - запасы начала застолья.

На счет Нуры тоже не обратил ни малейшего внимания. И пьян был – еле добрался до такси, и деньги – не его, а халявные.


Надувательство 7. Шалость с главой республики

(1987 год; г. Ашхабад, ТССР)

Первый секретарь обкома с утра всех предупредил: в комитет к обеду явится первый секретарь ЦК КПТ С. Ниязов – будет инспектировать кадры. К означенному часу все собрались в зале заседаний.

Естественно, в президиуме – высокий гость с сонмом своих помощников и наш шеф. Мы – инспектируемые – в зале. Замечаю: некоторые из ребят потеют. Переживают. А вдруг на какой-то вопрос не ответят и их выпрут с работы?

Мне же бояться в этом плане нечего – пришел в обком по распределению из ВПШ, работа не нравится.

Каждому Ниязов задавал вопросы по его отделу. Дошла очередь и до меня.

– Сколько в области сельских клубов? – звучит голос хозяина республики.

А откуда мне знать? Если я, во-первых, работаю меньше полугода. А во-вторых, все это время только и делаю, что, не разгибая головы, строчу никому не нужные бумаги. Это же полный идиотизм, что у меня, заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации, нет времени для того, чтобы почитать газеты или посмотреть телепередачи! Так что вы, создав такие условия работы, от меня хотите?! И еще. Ниязову данные готовят десятки помощников, сам он к встрече принес кучу бумаг, а я должен все держать в башке. Несправедливо получается!

Так что вы, создав такие условия работы, от меня хотите?!

О вслух эту тираду я, конечно, не произношу. А вместо ее нагло говорю:

– Двести сорок три!

И уверенным тоном добавляю:

– Из них шесть – заняты посторонними организациями. Что требует немедленного вмешательства партийных органов.

Экзаменатор утвердительно кивает головой: безусловно, требует. Звучит следующий вопрос. За ним – еще один. На все я с такой же железной уверенностью отвечаю, хотя понимаю, чем рискую. Если моя беспардонная ложь хотя бы по одному вопросу вплывет, мне хана. За обман не просто товарища по партии, но первого секретаря ЦК, тут же погонят не только из обкома, но и из членов КПСС. Что для журналиста равносильно запрету на профессию.

К счастью, все обходится благополучно. Я, как впоследствии, сообщила «идеологический» секретарь обкома, аттестован с очень высокой оценкой.


Надувательство 8. Квартира за полцены

(1995 год; г. Макеевка, Донецкая обл., Украина)

Решились на улучшение жилищных условий, благо главный редактор «Вечерней Макеевки» Людмила Ольховская, в которой я продолжаю работать, учитывая, что приобретенная ею для меня квартира оказалась, по сути, непригодной для жилья, компенсировала ее стоимость деньгами. Добавили своих и начали подыскивать подходящий вариант, естественно, первым делом, дав объявления. О различных вариантах – хуже и лучше – говорить не буду. Но вот об одном рассказать нужно.

В один из дней в редакции раздается телефонный звонок (домашнего у нас не было) и к телефону приглашают «Николая», то бишь, меня. И предлагают трехкомнатную квартиру. Отвечаю:

– В объявлении указана «двушка» потому, что большую мы просто не потянем.

Следует интригующее предложение:

– А если мы продадим на полторы-две тысячи долларов дешевле сложившейся средней цены?

Пообещал подумать. Мне пообещали перезвонить.

Минут через пятнадцать ко мне подходит жена (она тоже работала в редакции) и говорит:

– Мне только что звонили и предлагали 3-комнатную квартиру… по цене двухкомнатной.

Судя по всему, продавцы не подозревали (номера телефонов-то – разные), что «продают» близким людям.

– Ну и что ты ответила?

– Попросила, чтобы через полчаса перезвонили.

Ситуация, кончено, подозрительная. Но мало ли людей оказываются в положении, когда время дороже денег. Приходим к выводу, что нужно посмотреть. А там видно будет.

Продавцами оказались двое молодых парней, которые, как они тут же объясняли, помогают продать квартиру матери с сыном, которые очутились в долгах. Чтобы расплатиться сними, они и расстаются с недвижимостью, а сами уезжают куда-то в деревню. Что ж, такой вариант возможен. Едем смотреть жилье.

Уже перед подъездом ребята заговорщицки нас просят:

– Только вопрос о цене с ними не обсуждайте. У нас тут, как вы понимаете, есть свой «интерес», а вам какая разница, сколько мы возьмем за посредничество. Во всяком случае, предложенная нами сумма их вполне устраивает.

На том и порешили. Посмотрели квартиру. Она была ничего. Договорились с посредниками встретиться или созвониться на завтра. Разъехались. И через несколько остановок (маскировка!), нарушив данное слово, вернулись с супругой назад. Когда вошли в квартиру, первый вопрос, который задали, естественно, был:

– Сколько ребята вам обещают за нее дать?

Хозяева долго мялись: их тоже попросили держать вопрос в тайне, но, в конце концов, сдались:

– Семь с половиною тысяч долларов США!

Нам с женой все стало ясно.

– А за сколько предложили вам? – сподобилась, наконец, на вопрос женщина.

И чуть не грохнулась в обморок, услышав правдивый ответ:

– За пять!

– А разве так может быть? Они что, свои станут докладывать? Так нелогично это…

В ходе дальнейших разговоров, что честная и простая до ужаса семья, решив переехать на новое место жительства, вывесила на столбе объявление о продаже квартиры. Первыми пришли эти двое парней и сказали, что они берутся в кратчайший срок и на условиях хозяев реализовать их недвижимость. Для этого и нужно только-то дать им генеральную доверенность. Что люди неискушенные и сделали.

А жулики тут же решили спихнуть квартиру за любые деньги и положить деньги в карман. Истинным хозяевам, убежден, не досталось бы и копейки. Да они и не знали бы, что их «двушка» уже продана. Просто в один прекрасный день к ним на порог явились бы новые владельцы и… попросили очистить помещение. Что-либо доказать даже в суде не удалось бы – генеральная доверенность выдана в здравом уме и твердой памяти. А то, что они не знали, что тем самым подписывают себе едва не смертный приговор, в расчет не принимается: незнание закона, как известно…

– Что же нам делать? – был последний вопрос матери с сыном.

– Немедленно аннулировать лицензию!

Через несколько дней хозяева квартиры пришли к нам с предложением купить ее у них. За $7,5 тыс. Мы, естественно, отказались: во-первых, она столько не стоила, а, во-вторых, если посредники увидят нас там, они поймут из-за кого сорвалась их махинация. И наверняка попробуют отомстить. А оно нам надо?


Надувательство 9. «Левая» валюта

(1998 год; г. Киев, Украина)

Планирование в газете – вещь во многом неблагодарная. Вот и в этот раз буквально в последний момент из-за бесконечных «объективных обстоятельств» пришлось переверстываться. После чего на полосе образовалась дырка где-то на 2500-3000 строк. Караул! Чем ее срочно забить, если в редакционном портфеле – мыши наперегонки бегают?! Ведь за нарушение графика сдачи номера в печать издательство с превеликим удовольствием выставит нам штраф.

Нужно в сумасшедшем темпе что-нибудь написать. Кому? Конечно же, мне. Кому еще?!!

Прошу полчаса меня не беспокоить и падаю за стол – идея уже зародилась. Через 30 минут, как и обещал, сдаю заметку наборщице (да-да, компьютеров у сотрудников «КП» в Украине» не было!). Номер выходит вовремя.

Через день разворачиваю утром свежий номер «Фактов». На первой полосе – сенсация. Оказывается, по слухам, в Киев из-за границы ввезена огромная партия фальшивых долларов и ими вовсю торгуют в обменниках. Я громко хохочу!

Отчего?

Да оттого, что двумя сутками раньше, забивая дыру на полосе, я эту самую сенсацию …выдумал. Начав ее с того, что в редакцию будто бы позвонил неизвестный и, отказавшись представиться или встретиться, слил столь «убийственную» информацию. Единственно, чем отличалась публикация коллег, так это комментарий специалиста. Увы, у меня на подобную профессиональную «роскошь» времени не оставалось.


Надувательство 10. Подлянка от соседа

(2004 год; г. Пирятин, Полтавская обл., Украина)

Доживая у нас в Киеве, умерла моя мать. Похоронить ее решили в Пирятине.

Заказали катафалк и мать отвезли на малой родину, где и похоронили. Отбыли «положенные» поминки и решили, не затягивая, как это обычно делается, на год; установить памятник и ограду. Благо, в райцентре имеется служба, скорбные услуги оказывающая.

Через пару недель нам позвонили, сообщив, что заказ выполнен. Уже на следующий день мы были в Пирятине.

Поскольку в таких делах разбирались, само собой, не шибко, проконсультировались с людьми знающими. В частности нам объяснили: поскольку мы ставим памятник, что называется, «по горячим следам», когда земля еще не утрамбована дождями, нужны металлические подпоры – в виде труб или тавровых балок. На них и будет опираться памятник, так что, даже если грунт осядет, ничего экстремального не произойдет: просто придется его подсыпать.

У нас в резерве было три шестиметровых трубы из нержавейки, привезенных с Крайнего Севера. Зарывать их в землю было глупо. Поэтому я договорился с двоюродным братом Николаем Бондаренко: он забирает вышеупомянутый дефицит, а нам взамен дает две двухметровые обрезки.

В назначенный день и время мы прибыли на кладбище. Вскоре появилась и обещанная грузовая «Газель». Из кузова спрыгнули два мужика, и в одном из них я с долей удивления узнал своего погодка (на год младше) и соседа (вырос через четыре дома от дома моих родителей) Юрия Коноваленко. «Надо же, - подумал, - парень здесь, оказывается, работает. Так что максимальное качество – гарантировано».

Тепло поздоровались, поговорили. Жена, не мешкая, предложила, как и запланировали, помянуть умершую. Разлили водку, закусили. И мужики принялись за работу.

Постояв немного возле могилы, я спросил:

- Мы вам не нужны?

- Нет, а зачем? – ответил Юрий вопросом на вопрос.

- Тогда не будем стоять над душой! Через сколько примерно придти с магарычом?!

- Часа через два-три.

- Договорились.

И мы с женой ушли в родительский дом. Чтобы вновь появиться на кладбище.

Памятник стоял нормально, земля была идеально разровнена. Обмывая заказ, сосед несколько раз интересовался:

- Ну, что – нравится, как сделали?!

Я искренне ребят хвалил. На том и расстались.

А ранней весной нам позвонили из Пирятина: в ходе таяния снега памятник слег набок и существует угроза его полного падения.

- Лучше бы мы мужикам до начала работы не наливали, - сказал я супруге. – Видимо, промазали с попаданием основания памятника на одну труб. Следует разрыть землю и ее подвинуть на нужное место.

Но не нам же, гуманитариям, этим заниматься! Наняли людей из той же службы – Юрий из нее уже ушел. И что же на поверку оказалось? Никаких труб на могиле! Сволочи в лице соседа и его напарника, когда мы ушли готовить им магарыч, их просто утащили и спрятали. Чтобы, видимо, чтобы сдать на металлолом и выпить...