(1971 год; п. Косулино-1, Белоярский р-н, Свердловская обл., РСФСР)
В гарнизоне кипит подготовка к соревнованиям лучших лыжников округа. Я с этими «особым образом обработанными дощечками», конечно, знаком. Во-первых, на них прошли юные зимы. Во-вторых, в школе на уроках физкультуры обязательно круги наматывали. В-третьих, однажды даже участвовал в районных гонках. О последних – чуть подробнее, ибо именно их опыт имеет самое непосредственное отношение к рассказываемой истории.
Бросили меня в прорыв единственно потому, что был крепким парнем, ведь лыжами специально никогда не занимался. Ничего не попишешь: начал готовиться. В смысле, искать информацию. Кто-то подсказал: нужно взять с собой на дистанцию запас сахара-рафинада. И по ходу ее прохождения совать его под язык. Дескать, глюкоза придает невиданных сил (о допинге тогда не слышали).
Так и сделал. На пяти километрах съел, наверное, кусочков десять. Увы, первым не прибежал. И даже вытянул на третий разряд. Однако не только во рту, но и во всем организме, разлилась такая горечь – врагу не пожелаешь. Еле отошел, давши обет «официально» на лыжи никогда не становится.
Тем не менее, как разрядник, вызвался бежать военную гонку. Вызвался, имея в голове особый индивидуальный на нее план.
Накануне соревнований команду повезли в Свердловск. Остановились в качестве гостей в одной из тамошних воинских частей. Почти вольные птицы! Какие-никакие последние тренировки, экскурсия по городу. Кайф! Из-за этого я и в спортсмены-удальцы записался.
Наконец день состязания. К стартовой позиции, естественно, прибыли загодя. Начли готовиться - и сами, и инвентарь. Я – едва не впереди финишной ленточки. До команды бежать остается чуть более получаса. И тут неожиданно у меня появляется жуткая резь в животе. О чем тут же докладываю доморощенному тренеру. Он волнуется, однако надеется, что через минуту-другую все пройдет. Я заявляю, что тоже на это рассчитываю: слишком много надежд как спортсмен-разрядник связываю с данным стартом.
Увы, боль не только не проходит, а, наоборот, усиливается. А времени, между тем, в обрез. Офицер с надеждой смотрит на меня. С гримасой отчаяния мимикой сигнализирую: ничего не получится. И с горьким сожалением гляжу на запасного члена нашей сборной, впопыхах седлающего мои лыжи.
Таким нехитрым образом я и рыбку в виде кратковременной вольницы съел, и горечи в организме не поимел.
Уловка 4. Негры-белоручки
(1973 год; с-з «Боскольский», Комсомольский р-н, Кустанайская обл., КазССР)
Стройотряд, с которым я поехал комиссаром, став через неделю командиром (см. «Вояж-1»), был непростой, а, без малейшего преувеличения, особый.
Дело в том, что в течение ряда лет по сложившейся традиции в каждый рабочую «единицу» прикомандировывали либо одного-двух трудновоспитуемых подростков, либо в таком же количестве – иностранцев (из числа студентов). Чтобы, так сказать, и тех, и других закалять в горниле трудовых будней. И вот впервые практику решили изменить, сформировав интернациональный отряд, укомплектованный по принципу фифти-фифти. Вторую половину составляли представители сразу трех континентов: Азии, Африки и Южной Америки. А если точнее, то по одному представителю Ирака (член нелегальной коммунистической партии) и Венесуэлы (сын мелкого буржуа) и все остальные - черный континент (будущие светочи социалистических революций).
По прибытию к месту дислокации выяснилось, что строить что-либо в совхозе не из чего: сначала нужно изготовить достаточное количество кирпича. Процесс очень нелегкий, зато знакомый мне по родному Пирятину. Пару дней формовали сырец (работали по 12 часов, а то и более). Загрузили его в печь обжига. И вот пришла пора выгрузки «паленки».
Само собой, когда, став в цепочку, перебрасывали друг другу кирпичи, из-за разлетающегося во все стороны пепла было трудно дышать. Но что сделаешь? Такова технология: грязное производство оно и есть грязное.
Примерно так рассуждали мы, советские, иракец и венесуэлец. Но негры!
Они уже через двадцать минут потребовали… респираторы, о коих в совхозе и слыхом не слыхивали. Я им это и объяснил. Какое там? Уперлись рогом – и все!
Достал медицинские маски. Раздал всем. Но эти черные белоручки всех нас уже так достали, что мы пустились на хитрость. Специально бросали кирпич так, чтобы облако пыли поднималось погуще. И молча ее глотали.
Как и рассчитывали, африканцы отказались зарабатывать добавку к стипендиям в столь нечеловеческих условиях. И объявили …забастовку.
О ЧП я тут же доложил в районный штаб. Что тут началось! Понаехало стройотрядовское начальство, подключились местные органы. Кончилось тем, на что мы, славяне, и рассчитывали: всех иностранцев из нашего отряда убрали, рассовав их по одному в другие.
Так бесславно,
