В этом месте Наташа не удерживается и шепчет:
– У меня тоже – новое слово! Правда...
Показываю, что слышу, и снова – главреду «ПиК»а:
– Ну, так как? Уважишь отца нового жанра?! – еще раз, хоть и отвратно, виляю творческим хвостом.
– Рад бы в рай, да грехи не пускают. Так что выбирай из двух зол: сам сократишь или...
– Сокращай, чего уж там! А заодно представь, что я – тоже в цейтноте. Правда, «обратно пропорционального» ракурса: нужно искать, чем забить слетевшую полосу.
Кладу трубку и воображаемо чешу репу, ибо прекрасно знаю: в редакционном портфеле, как в том кармане, – блоха на аркане.
– Наташа, слушаю, – выполняю корпусом пол-оборота. – Только не говори, что еще и с компьютерами – завал!
– Нет. Да и заглянула, можно казать, по личному вопросу.
– Излагай.
– Вы по телефону только что говорили о новом слове в литературе. А газету не заинтересует новое слово в живописи?
– Что имеется в виду?
– У меня есть знакомая переводчица. Она рассказала, что уже несколько дней сопровождает художницу, привезшую одну из своих картин в подарок Чернобыльскому музею. Вот и закинула, зная, где я работаю, удочку: не «клюнет» ли мы на такую тему? Да, чуть не забыла! Жанр, в котором работает американка, называется визуальная поэзия. Как утверждает моя знакомая, это новое слово в живописи.
Не уточняю, что сей прием довольно успешно, хотя и крайне редко, использовали еще в XVII-XIX веках. То ведь – история, а тут – встреча тет-а-тет!
-Памятуя, что в редакции из акул пера – никого, обращаюсь к Наташе:
– Звоните знакомой, берите фотоаппарат и – и вперед! Я вами – в роли корреспондента.
Через час с небольшим мы, прибегая к помощи переводчицы, уже беседовали с Лоной Стен.
Интервью, как и предполагалось, вышло в свет в пятницу (спустя два года его перепечатал международный журнал «5 континентов»). Вот оно:
Таинственная леди, или Визуальная поэзия
Даже если вы не тонкий ценитель искусства, наверняка что-нибудь да слышали о художественных стилях – готике или барокко, маньеризме или рококо, ампире энд романтизме. Не говоря уже о не столь отдаленных по времени реализме, модерне и прочем импрессионизме. Однако глубоко уверен: даже специалист, познавательный флюс которого раздуло до размеров Монблана, вряд ли сходу определит, что же собой представляют работы американки Лоны Стен. А именно большущие полотна, нарисованные строчками собственных стихов.
Да, были Полоцкий и Аполлинер. Но то, что рисовали они, по сравнению с американкой, эскизы, не больше.
Объединил два высоких жанра в один, усовершенствовав стиль гохуа, китаец Ци Байши. На деле же он элементарно на каждое полотно наносит рифмованную сопроводиловку.
Куда ближе к нашей героине британец Джейми Пул. Но только «ближе». Неоспоримый факт: он создает картины из поэтичных строчек. Однако ему, ох, как далеко до Стен! Во-первых, стихи художник вырезает из печатных изданий. Во-вторых, не он их автор. И, наконец, в-третьих, полотна его (безусловно, талантливые) – черно-белые. А это, согласитесь, уже совершенно иной коленкор!
Увы, Лону знают в мире хуже, чем многих других, куда как менее оригинальных виртуозов кисти. По одной-единственной причине: она принципиально избегает тусовок и не афиширует собственных передвижений – ни по холстам, ни по миру. Из-за чего друзья окрестили художницу «Таинственной леди».
– Лона, понять, как из обыкновенных букв «ткется» человеческое лицо или небо, выше моего разумения. Особенно, если учесть, что они, в свою очередь, сплетаются в слова, строки и целые строфы. А с чего все начиналось?
– С Всевышнего! Его присутствие в моей жизни ощущала с малых лет, когда, сидя в чулане, вела с ним долгие сокровенные беседы. Господь заменял мне отца, которого я не знала.
А еще с детства я писала стихи. И понемногу рисовала. Однако не получала удовлетворения. Душа стремилась к, тогда казалось, невозможному: создать на холсте песню – чтобы с него звучала музыка. К несчастью, композитором я не была...
Но однажды, после долгих метаний, спросила себя: а что, если заменить ноты красками?
Сказано – сделано. Так возник мой вариант визуальной поэзии, картины, сотканные из тысяч стихотворных слов, положенных на музыку красок не с помощью фортепьяно, а кисти.
Первая работа – молящаяся женщина-сальвадорка. Невероятно, но в тот день я молилась и сама –единственный раз в ванной комнате...
– И чем пишете столь необыкновенные «ноты»?
– Использую специальную ручечку с тончайшим пером.
– А краски?
– Акриловые. Ну и,
