Развалившись в кресле, полковник Ричард Блейд пристально смотрел на красный телефон, словно гипнотизируя его взглядом. Прошло минуты три, и аппарат слабо тренькнул, тихий звонок чуть всколыхнул пахнущий жасмином теплый июльский воздух, струившийся через распахнутое окно. Блейд лениво протянул руку, поднял трубку и сказал:
– Я готов, сэр.
Дж., которого было нелегко сбить с толка, на несколько секунд опешил, но быстро справился с удивлением и ответил и тон Блейду, не представляясь и задавая лишних вопросов:
– Очень рад за тебя, мой мальчик.
– Добрый вечер, сэр.
Тоскуя от безделья в своем дорсетском уединении, Блейд нетерпеливо ждал этого звонка и заранее решил, что именно так построит разговор с шефом: пусть Дж. в первую очередь услышит то, что любой начальник хочет услышать от своего подчиненного, а уж затем можно вспомнить и о хороших манерах.
Конечно, «сверху» поступали не просьбы, а приказы; тем не менее, Блейд никогда не сомневался в одном – откажись он от задания, и Дж. пойдет ему навстречу, придумает сотню уважительных причин, по которым лучшему из агентов Британии следует предоставить годичный отпуск. Другое дело, что отпуск был ему совершенно не нужен, а его хандра объяснялась тянувшемся второй месяц относительным бездельем. Прошло уже три недели с тех пор, как ему вшили спейсер под левую подмышку, крохотная ранка успела зарубцеваться, а приказ все еще не поступал.
– Добрый вечер, Дик, – Дж. суховато рассмеялся, затем резонно заметил:
– Хорошая шутка! Что там творится у вас в Дорсете? Локальное солнечное затмение? Если мои часы не врут, в Лондоне сейчас едва перевалило за полдень. – Помолчав, он нерешительно произнес: – Что-то случилось? Как ты себя чувствуешь, мой мальчик?
– Я в полном порядке, сэр! – заверил Блейд своего начальника. – Просто время не имеет столь уж существенного значения – по крайней мере, для меня и в данный момент. Время – категория относительная… как и вся наша жизнь.
– М-да… Нечасто мне доводилось слышать такое от людей нашей профессии, – в голосе Дж. звучала тревога. – Кажется, ты никогда не был приверженцем философии пессимистического толка.
– Простите, сэр, но я вообще не философ. И не ипохондрик. Я не страдаю приступами пессимизма, депрессии, фатализма, раздвоением сознания и прочими глупостями. Я даже не могу рассчитывать на элементарное психическое расстройство…
– Превосходно, что ты так уверен в себе.
– Я действительно уверен в себе. Если вы желаете проинспектировать мое физическое состояние, я готов бегом добраться до вашей резиденции, взять вас на закорки и еще быстрее преодолеть дистанцию до берлоги его светлости.
– Вот как? – Дж. помолчал. – Похоже, тебе чего-то не хватает, Дик… а?
– заметил он, чувствуя, как его охватывает беспокойство. Разговор этот был странным – не менее странным, чем поведение Блейда в последние недели. Казалось, он никак не может прийти в себя после странствия в Меотиду – хотя, судя по отчету, там не случилось чего-либо экстраординарного. Ничего такого, с чем Ричард не сталкивался бы раньше, на Земле, в Альбе или Кате. Немного крови, немного интриг, несколько… гммм … непривычная сексуальная практика и забавные традиции, скажем так. Неужели они настолько сильно подействовали на Дика?
Дж. прочистил горло и повторил:
– Тебе чего-то не хватает, Ричард? Раньше я не замечал у себя приступов хандры. Может быть, небольшой отпуск…
– Ни в коем случае, сэр, – Блейд сделал паузу, словно прислушиваясь и присматриваясь к тому, что неясным видением клубилось перед его мысленным взором; Дж. слышал его слегка учащенное дыхание. – Если мне чего и не хватает, так это ощущений, которые я получаю в другом мире… Чувства необычного, сэр… – он снова замолчал, сунул ладонь за ворот просторной рубашки и погладил кончиками пальцев едва заметную выпуклость спейсера. Потом разведчик задумчиво произнес: – И еще одно… Вам случалось принимать горькое лекарство? И вы, конечно, помните, что старались тут же запить его чем-нибудь подходящим, не так ли?
Дж., прижимая трубку ухом к плечу, полез в стол за трубкой и табаком. Разговор принимал столь непривычный поворот, что его продолжение казалось немыслимым без пары-тройки хороших затяжек.
– Что это значит, Дик? – спросил он. – Разве твой последний вояж был неудачным? Мне представляется, совсем наоборот… Ты удрал из этого Содома без единой царапинки и с неплохой добычей. Я полагаю, ты должен остаться довольным.
– Царапины бывают не только на коже, – медленно произнес Блейд, и Дж., выпустив колечко дыма, невольно поморщился. Нет, с Диком определенно творится что-то неладное!
– Значит, ты снова готов в дорогу? – это было скорее утверждение, чем вопрос. Блейд не ответил, и Дж., как положено начальнику, подвел итог беседы: – Что ж, тогда до скорой встречи, Ричард. О сроке я сообщу. – Он осторожно положил трубку и, выпустив из ноздрей
