империей Марса.
Оська же доносил до своих Глас Неба.
Глас этот был недобр — но лишь поначалу, до той поры, пока не стало ясно, что в руки к чекистам попал единственный наследник имперской короны. Наследный принц возглавлял одну из волн Второго Нашествия, которое пришлось на самый разгар Мировой войны и охватившей полмира революции, а потому повсеместно потерпело бесславное поражение. Старому императору приходилось туго в окружении врагов в своей затерянной в песках, среди пересохших каналов, столице. Он возжелал получить своего родича обратно.
После долгих переговоров к Марсу стартовала «Стрела».
И, разумеется, Оська был в ее экипаже.
И вот теперь он сосредоточенно оглядывал горизонт в поисках мифической столицы империи, которая была древнее Древнего Египта — и правитель которой надеялся, что его государство просуществует еще достаточно долго, чтобы угроза с Земли превратилась в прах вместе с населяющими ее человечками.
С императором надо было держать ухо востро, и Оська понимал это как никто другой. Фуркис уже пригрозил ему расстрелом без суда — но Оська знал, что политкомиссар блефует. Кто тогда будет разговаривать со здешними империалистами?
Но на всякий случай вызвался первым в разведку, получив разрешение у самого Лося.
Кто их, комиссаров, знает? Лучше убраться, пока тот весь в заботах по присмотру за монтажом временного поселка.
Но вот теперь придется возвращаться и нести неутешительную весть. Оська поежился — на сей раз не от холода.
Мешок под ним шевельнулся.
Оська, в обход инструкций, ослабил ремень, и из открывшейся горловины выглянул большой, белесоватый глаз с вертикальным зрачком.
— Ну что, бедолага, хоть воздухом своим подыши, что ли, — сказал Оська глазу.
Глаз сменился кожистым хоботком, с уханьем всасывающим воздух.
Потом марсианин протяжно затрубил. Звук унесся в небо над красной пустыней и отразился эхом от скал.
— Не грусти, Аы, — сказал Оська. — Завтра опять с тобой пойдем вашу столицу искать.
В этот миг часть пустыни в полуверсте от треножника воронкой свернулась куда-то вниз, открывая темное нутро полого уходящего в недра планеты туннеля.
С минуту Оська смотрел в бездонную дыру, и перед его внутренним взором блекли и рассыпались пылью сверкающие дворцы придуманной им столицы марсианской империи.
— Эт ж надо, — почесал он затылок сквозь прорезиненную ткань комбинезона. — И правда: с чего мы решили, что тут будут дворцы?
Далекий вой — эллу… эллу… — долетел от входа в чужой город. Оська почувствовал исходящие от мешка под собой волны радостного возбуждения, умиротворения и тепла.
— Дуй-ка домой, твое высочество, — сказал он наконец и расстегнул все ремни.
А потом, прежде чем повернуть треножник к лагерю, долго смотрел, как грациозно несется на тонких щупальцах ко входу в родной город наследник древнейшей в мире империи.
Пустыня содрогнулась от далекого удара. Над Олимпом в небо поднялся на столбе огня, устремившись к далекой земле, корабль марсианской дипмиссии.
«Эх, теперь бы еще с Фуркисом все обошлось, — подумал Оська. — Ну да Мстислав Сергеевич не даст, чай, пропасть!» Потом он направил треножник на запад и погнал его по своим же следам в песке — туда, где ждали его у «Стрелы» друзья.
