Мелочь пузатая [Наташа Аллунан] (fb2) читать онлайн

СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ Файл № 420 МЕЛОЧЬ ПУЗАТАЯ

Муниципальная больница Мартинсбург, штат Вирджиния Около 11 часов утра

«А еще говорят, что бег трусцой помогает сбросить вес», — устало думала сестра Мэгги Джонсон, догоняя каталку с роженицей, которую бойко катили по коридору доктор Пуг и сестра Хэзер. За пятнадцать лет работы в приемном Мэгги набрала несколько совершенно лишних фунтов, несмотря на то, что намотала по этим коридорам, наверное, сотни миль — причем, как правило, именно трусцой. Вот и Хэзер тоже ничуть не похудела, хотя работа в родовом отделении ничуть не легче.

Хэзер — маленькая, круглолицая — ласково склонилась над будущей мамашей.

— Дышите, дышите, милочка! Все хорошо, ничего не бойтесь!

— Да уж, вам легко говорить, — огрызнулась будущая мамаша, усердно надувая щеки.

Была эта пациентка, по меркам сестры Джонсон, молоденькая, наверняка первые роды. Ее только что привезли по скорой, папаши в окрестностях не наблюдалось — нормальная история в наше время. Мэгги наконец догнала каталку.

— Мэм, мне нужно ваше полное имя и номер страховки!

— Аманда Нелиген, два-два-пять-шесть-ноль-пять-два, — протарахтела роженица и снова принялась пыхтеть. Ясное дело, в такие минуты им всем не до формальностей.

— Мэм, мне связаться с кем-нибудь из ваших родственников? Может быть, с отцом ребенка?

Аманда зажмурилась, пережидая особенно сильный спазм, кое-как перевела дыхание и вскрикнула:

— Да не знаю я, где его носит!

Ну точно, обычная история. Девочка не слишком-то красавица, как ни посмотри. Подвернулся какой-нибудь заезжий кавалер, парой дешевых комплиментов притупил бдительность, сделал свое дело, а наутро его и след простыл…

Пятнадцать лет в приемном научили Мэгги Джонсон не обращать внимания на интонации пациентов, которых везут на каталке. Они еще и не так визжат.

— Мэм, если вы назовете мне имя отца ребенка, я могу попробовать его разыскать, — продолжала она, стараясь, чтобы голос звучал успокаивающе.

— Он не здешний, — отмахнулась Аманда.

Ну как в воду глядела! Бедная девочка.

— Он из другого штата? — уточнила Мэгги, держа наготове планшет и ручку.

— Он с Татуина! — прошипела роженица.

— Что, простите? — не расслышала медсестра.

— Я грю, с другой планеты! — взвизгнула Аманда.

Мэгги поймала взгляд Хэзер. Понятно, родовая горячка. Хотя с виду сразу и не скажешь. Бывает, а главное — быстро проходит. Мэгги постояла немного, восстанавливая дыхание (опять, что ли, диету попробовать? Нет, не поможет…), посмотрела, как Хэзер ловко заталкивает каталку в палату, одновременно придерживая обе двери (интересно, как ей это удается? Третьей ногой и пятой рукой, что ли?), и устало побрела на пост. А бывает, девочки от одиночества с ума сходят…

Бедняжка.

Роды проходили без осложнений. Аманда Нелиген, хоть и не была благополучной матроной, к беременности относилась серьезно — и у врача наблюдалась, и на курсы будущих матерей ходила.

Ну, просто мечта акушера — здоровая мамаша с широким тазом, ребенок идет головкой вперед, как полагается, и довольно резво идет, никаких сюрпризов не предвидится. Ребенок, правда, крупный, но это ничего. А что всякую ерунду в коридоре говорила — так это у них с перепугу и не такое бывает. Доктор Пуг был совершено спокоен.

— Так, так, хорошо, еще немного поднатужьтесь!

Сестра Хэзер аккуратно промокнула обильный пот на лице роженицы. Аманда послушно поднатужилась, заорала как… ну, словом, как роженица.

— Вот замечательно, — привычно причитал Пуг, — уже плечики показались, ну прямо на сверхсветовой скорости идет ваш малыш!

На упоминание о сверхсветовой мамаша отозвалась новым воплем.

Через пару часов истошных криков, схваток и увещеваний акушера наконец-то свершилось — младенец вылез на свет полностью. Крупненький, плотненький, крикливый малыш — крошечные ручки-ножки, красное личико, сморщенный носик, извивающийся…

Что?!

Сестра повернулась к доктору с парой пинцетов, чтобы перевязать пуповину, и тоже увидела.

Пинцеты с тихим звяком упали на пол.

— Что? — немедленно забеспокоилась опомнившаяся Аманда, приподнимаясь на подушках. — Что там?

Доктор Пуг взял себя в руки.

— Ничего, — поспешно заверил он ее, — Все в порядке, у вас абсолютно здоровая девочка. Ах ты шалунья, ути-пути-путеньки…

Новоиспеченная мамаша счастливо заулыбалась, устало откидываясь на подушках.

Продолжая бормотать всякую ласковую чепуху, акушер перевязал пуповину, осторожно — издали — продемонстрировал младенца матери и унес девочку за ширму.

Только там он, наконец, решился взглянуть на это вблизи.

В глубине души он надеялся, что ему померещилось. И сестре Хэзер померещилось тоже.

Зря надеялся. Хвостик был на месте. Изящный такой, дюйма четыре длиной. Извивающийся.

— О Господи! — шепотом взмолился Пуг. — Только не это! Опять!

Западная Вирджиния окружное шоссе в окрестностях Мартинсбурга 12.35 по местному времени несколько дней спустя

— Ну и что ты об этом думаешь, Скалли?

Скалли с отвращением разглядывала аляповатую обложку бульварного еженедельника. На обложке красовался неумело выполненный коллаж — голый ребенок с хвостом и головой мартышки. Разлапистые красные буквы гласили: «Женщина из Западной Виржинии родила монстра от пришельца из космоса?» Рядом, буковками помельче, создатели журнала предлагали читателям насладиться подробностями извращенных наклонностей Майкла Джексона и прочей подобной белибердой.

— Молдер… — тоскливо протянула она.

— Нет, я готов признать, что портрет немного гротескный, — усмехнулся тот, включив указатель поворота, — но меня интересует твое непредвзятое мнение. Как ученого.

— Как ученого… — вздохнула Скалли. Ну что ж, сам напросился, — Как известно всякому более или менее успевающему школьнику, Молдер, человеческий эмбрион в ходе внутриутробного развития, — нарочито скучным лекторским тоном начала она, — проходит ряд стадий, повторяя наше развитие в ходе эволюции. В частности, на определенном этапе у зародыша формируется хвост, который затем сходит до размеров нормального человеческого копчика. Иногда, в исключительных случаях, происходит нарушение развития плода, и младенец рождается на свет с рудиментарным хвостом. Редко, не спорю, но бывает. Ничего необъяснимого и, тем более, загадочного в этом нет.

— Скалли, это все замечательно, но тебе не кажется, что пять случаев за последние три месяца в одном отдельно взятом городке с населением чуть больше пятнадцати тысяч — это несколько больше, чем статистическая аномалия? — спросил Молдер.

— Кажется, — легко согласилась она. — А еще мне кажется, что это дело не для «Секретных материалов», а для департамента здравоохранения.

— Я им уже звонил, — с готовностью откликнулся Молдер, — они тоже занимаются этим делом — по своей линии.

Скалли не покидало ощущение, что весь этот разговор — не более чем привычный, освященный годами совместной работы ритуал. Сколько раз Молдер вот так же подхватывался сам и тащил ее куда-то в глушь, в пампасы, основываясь только на заметке в бульварной прессе или письме какого-нибудь ненормального плюс собственной интуиции. И она ехала с ним, по дороге озвучивая из своих уст голос здравого смысла: что все это — либо «утка», либо плод чьего-то разыгравшегося воображения, либо просто недоразумение. И каждый раз Молдер выслушивал ее доводы уже в машине, на подъезде к месту расследования, дежурно улыбался, смотрел на дорогу и подшучивал, не теряя непоколебимой уверенности, что за поворотом их ждут очередные зеленые человечки. И что самое интересное и загадочное, в девяноста процентах случаев он оказывался прав. То есть человечки зеленые, конечно, дорогу не перебегали, но зато обнаруживалась некая заслуживающая внимания аномалия. Вот такие вот странные у нее, Дэйны Скалли, трудовые будни.

Ладно, пусть будет так. «Упремся — разберемся», как любил говорить один из ее знакомых агентов.

— Знаешь, Молдер, — не удержалась Скалли, — у меня почему-то такое ощущение, что мы здесь оказались вовсе не из-за статистических аномалий.

— Да? — очень естественно удивился тот. — А почему же?

— Да из-за того, что ты где-нибудь на улице случайно заметил этот заголовок. Особенно слова «пришелец из космоса».

Муниципальная больница Мартинсбург штат Вирджиния 16.40 того же дня

Аманда Нёлиген, мать самого разрекламированного из пяти хвостатых младенцев — та самая, которая заявила, что радость материнства ей подарил пришелец, — оказалась простушкой с небрежно крашенными в цвет спелого зерна волосами до плеч, одутловатым личиком и круглыми коровьими глазами. Она смирно сидела в больничной кровати и теребила поясок бледно-голубой в розовый цветочек пижамы. На лбу, дополняя образ, пламенели два вулканических прыща.

— Знаете, — щебетала она, — мне врачи сказали, что все в порядке и не так уж это и страшно. Девочка здоровая, это главное. А хвост… подумаешь, хвост, через пару месяцев чик — и нету.

— Да, это отрадно слышать, — дежурно кивнула Скалли, — Скажите, у вас не было никаких осложнений во время беременности?

Барышня покачала головой.

— Не-а…

— А к искусственному оплодотворению вы не пытались прибегнуть?

— Вот еще! Да я вообще не собиралась заводить ребенка! — фыркнула Аманда. — Это случайно вышло…

Молдер, сидевший на стуле для посетителей у кровати юной мамочки, чуть подался вперед.

— Аманда, при поступлении в больницу вы заявили, что отец ребенка с другой планеты…

Аманда скромно потупилась.

— Ну да…

— Как это случилось? — не отставал Молдер.

— Ну, как обычно, — пожала плечами Аманда.

— Вас похищали? — попробовал разговорить ее Молдер.

— Что?! — юная мать уставилась на него, еще больше округлив и без того круглые глазенки, — А, тарелки эти все, — она брезгливо поморщилась, — Нет, что вы. Конечно, нет. Он случайно проходил мимо моего дома, зашел спросить стакан воды, мы разговорились, он остался ночевать, и… ну, как-то так вышло…

Молдер украдкой покосился на Скалли. Та стояла рядом, храня профессиональное спокойствие опытного психиатра. Хотя, на его взгляд, дамочка отнюдь не походила на помешанную. Но говорила она так, словно мимо ее дома каждый день ходят пришельцы из иных миров и периодически спрашивают стакан воды и как пройти в библиотеку.

— То есть вы хотите сказать, — осторожно начал он, — что к вам на огонек случайно зашел инопланетянин?

— Я не говорила, что он инопланетянин, — возмущенно запротестовала Аманда. — Я сказала, что он с другой планеты.

Агенты переглянулись. Дежурная улыбка Скалли осталась непроницаемой. А Молдер чувствовал, что его способность хранить невозмутимый вид вот-вот его подведет. Аманда смотрела на них обоих как на полных идиотов, которые не могут отличить инопланетянина от гостя с другой планеты.

— Простите, — заговорила Скалли, очевидно, прочитав на физиономии Молдера всю его беспомощность в разговорах с тихо помешанными, — Вы не могли бы немного уточнить? Как это — с другой планеты, но не инопланетянин?

Аманда заколебалась, но все же подобралась и брякнула:

— Да очень даже просто. Вы и сами наверняка его знаете — это Люк Скайуокер, рыцарь-джедай. — Она смущенно покраснела, явно застеснявшись того, что ей пришлось хвастаться вниманием такого великого человека.

Молдер почувствовал, что еще немного — и он заржет самым неприличным образом.

— Надо же, — как ни в чем не бывало поддакнула Скалли. — Сам Люк Скайуокер со своим лазерным мечом…

— Нет, меча он с собой не взял, — Аманда была явно рада поговорить на столь волнующую ее тему. — Но зато он мне немного спел, — и она жутко фальшиво затянула «Имперский марш» из «Звездных войн».

Молдер прикрыл рот ладонью и сделал вид, что закашлялся. Потом понял, что на малой дистанции подобная маскировка долго не спасет, изобразил извиняющийся взгляд и ретировался кашлять у двери.

— Аманда, скажите, сколько раз вы смотрели «Звездные войны»? — спокойно поинтересовалась Скалли, прерывая вокальные упражнения.

— Триста шестьдесят восемь! — мгновенно выпалила Аманда. — Ко Дню Благодарения, наверное, до четырехсот дойду, — с гордостью добавила она.

Молдер прикинул — да, примерно раз в десять дней. Неплохо. Он кивнул на прощанье фанатке джедаев и выскользнул за дверь.

Скалли шагнула было следом, но Аманда вдруг окликнула ее.

— Постойте! — она замялась, застенчиво теребя поясок. — Даже не знаю… я тут подумала, вот эти, ну, которые еще четыре ребенка с хвостами… — Аманда окончательно смутилась и залилась краской. — Вы не знаете, не могло так быть, что их отец — тоже Люк? А?

Скалли не нашла, что ответить.

Когда они вышли в коридор, Скалли адресовала напарнику насмешливо-вопросительный взгляд.

— Не знала, что у джедаев были хвосты.

— Это что, Скалли, — вздохнул Молдер. — А представляешь, если бы к Аманде Нелиген заявился Дарт Вейдер? Насвистывая через маску «Имперский марш»?

Скалли не сдержалась и прыснула в кулак.

Они разошлись. По коридору в разные стороны. Скалли отправилась разбираться в результатах генетического анализа пятерых хвостатых малышей, а Молдер решил посмотреть на отпрыска Люка Скайуокера своими глазами.

Посмотрел — благо, любоваться на новорожденных в кроватках через стеклянную стену палаты никому не возбраняется. Рядом толкались, силясь взглянуть на своих чад, счастливые родители обоего пола. Молдер вдоволь насмотрелся на трогательно торчащий из специально прорезанной дырки в подгузнике вертлявый хвостик и пошел искать Скалли.

Мужчину, который оперативно занял освобожденное им место у стеклянной стены, он не заметил. Точнее, просто не обратил на него внимания. И умиленной улыбки, с которой этот человек уставился на ту же самую девочку, которую минуту назад обозревал Молдер, спецагент, конечно, уже не видел. А зря.

Он заблудился. В приемном ему сказали, что лаборатория на третьем этаже, предпоследняя дверь направо. Молдер послушно выполнил эту нехитрую инструкцию, но за означенной дверью оказался туалет. Несущийся куда-то на всех парах юный стажер объяснил, что направо надо было сворачивать от северной лестничной клетки, на которой сейчас ремонт, поэтому лучше подняться сначала на четвертый, потом спуститься, потом…

Короче говоря, Скалли сама каким-то образом отыскала напарника в бесконечной путанице больничных коридоров. Очень вовремя — зеленая краска на стенах уже потихоньку начала вгонять Молдера в соответствующего цвета тоску. Почему в больницах всегда красят стены в этот омерзительный цвет? Впрочем, нет, не всегда. В психушках все белое.

— Ну как, нашла что-нибудь, Скалли? — спросил Молдер.

— Нашла. Еще как, — Скалли уверенно повела его по зеленым лабиринтам.

— Что, неужели Люка Скайуокера собственной персоной и с лазерным мечом наперевес? — поразился он.

— Да нет, Молдер, все гораздо прозаичнее. Странно, что никто сразу не догадался.

Она решительно толкнула одну из совершенно одинаковых больничных дверей.

Молдер послушно шагнул следом.

Для начала Скалли представила его своей коллеге из департамента здравоохранения — Молдер вежливо кивнул и сразу же забыл ее имя. Коллега держалась официально, но под вежливой маской чувствовалось раздражение.

Скалли деловито развесила карты хромосом, которые только что забрала из лаборатории. Как пояснила дама из департамента, это были уже повторные анализы.

— Смотри, Молдер, — принялась излагать и показывать. Скалли. — Вот здесь, здесь… здесь, здесь и здесь. У всех пяти детей наблюдается один и тот же дефект в восьмой хромосоме.

— Все так просто, что даже не верится, — фыркнула дама из здравоохранения.

— Это то, о чем я думаю? — на всякий случай, осторожно спросил Молдер у Скалли.

— Все пятеро родившихся с хвостами детей имеют общего отца, — подтвердила Скалли. — Это, собственно, и напрашивалось — чаще всего подобные дефекты передаются по наследству. Четверо из матерей прибегали к искусственному оплодотворению.

— Возможно, у одного и того же врача? — выдвинул другую напрашивающуюся гипотезу Молдер. Про Скайуокера он решил при разгневанной даме не упоминать.

— Точно. Некто доктор Альтон Пуг, — кивнула Скалли, — Поехали.

Кивнув на прощанье даме из департамента, Молдер подумал, что лицензия доктора Луга висит на волоске.

Приемная доктора Пуга Минут сорок спустя

Ехать оказалось недалеко. Молдер аккуратно поставил машину на стоянке у клиники, и они со Скалли уже подошли к подножию широкой лестницы, ведущей к подъезду (хорошо живут частные клиники, ничего не скажешь), когда рядом взвизгнули тормоза — кто-то очень резко припарковался. Хлопнула дверца, потом другая, и их нагнала энергичная молодая пара.

Впрочем, энергичная — не то слово. Оба супруга просто пылали праведным гневом.

— Говорить буду я!

— Нет, я! Ты вечно все смягчаешь!

— Я смягчаю?! Ну хорошо же. Тогда сама скажи этой скотине, что я подам в суд! Сегодня же!!! Он у меня так просто не отвертится!!! И еще скажи…

— А, вы тоже? — дама приветливо кивнула Молдеру со Скалли, шагая через две ступеньки. — Мой вам совет — подавайте в суд! Нельзя допустить, чтобы эта тварь осталась безнаказанной!

Так что доктора Дуга им долго искать не пришлось — он топтался в холле, осаждаемый одновременно тремя разгневанными супружескими парами. Четвертая пара немного опередила агентов и присоединилась к мероприятию.

Доктор Пуг — маленький лысоватый человечек с жалкой полоской усов — втягивал голову в плечи при каждом новом акустическом ударе, который на него обрушивали клиенты-пациенты, и слабо отбрыкивался. Было ясно, что долго он не продержится.

— Агенты ФБР Молдер и Скалли, — Молдер достал удостоверение, стараясь выглядеть как можно более официально. — Что тут происходит?

Пары наперебой принялись объяснять, что происходит форменное безобразие, и требовать немедленно арестовать подлеца доктора.

— Отвечай, что ты сделал с моей спермой, подлец! — возопил один из новоиспеченных отцов.

Остальные трое его дружно поддержали.

— Да ничего я… Поверьте, я… У нас… — жалко залепетал доктор.

— Простите, — прервала эту нелепую дискуссию Скалли, — а почему вообще возникла необходимость в искусственном оплодотворении?

Доктор Пуг немного приободрился.

— Видите ли, — начал он, обращаясь исключительно к Скалли, — это связано с особенностями спермы. У некоторых мужчин она недостаточно или чересчур подвижна, что затрудняет естественное оплодотворение. Внутриматочное оплодотворение помогает решить эту проблему, но, к сожалению, по статистике вероятность успеха не превышает сорока процентов. Поэтому, должен сказать, я весьма удивлен, что во всех четырех случаях мы получили положительный результат. Мне кажется, — он покосился на присутствующих пациенток, — это может объясняться более… э-э… житейскими, я бы сказал, причинами…

Последовал немедленный взрыв негодования — разумеется, все четыре мамаши поняли намек и набросились на доктора пуще прежнего.

Молдер оставил разбираться Скалли, а сам под шумок незаметно улизнул в ближайший боковой коридор — хотелось осмотреться. Он и сам толком не знал, что ищет, но привык доверять своей интуиции.

— Что вы себе позволяете! — разнесся по коридорам возглас оскорбленной невинности. — Да у меня с восемьдесят девятого года не было мужчины! Кроме тебя, дорогой, прости, я не то хотела сказать. Я не потерплю ваших гнусных намеков, доктор Пуг!

Хор женских голосов присоединился к этому воплю протеста, Молдер невольно ускорил шаги, спеша оказаться подальше от эпицентра взрыва.

В небольшой частной клинике было почти пусто. По крайней мере, на этом этаже. В дальнем конце коридора куда-то прошаркала женская фигура в пижаме и халате, пропорхнула молоденькая медсестра с какими-то бумажками — и все.

Молдер бесцельно брел мимо одинаковых больничных дверей. Одна из них оказалась открыта, там явно кто-то был. Молдер подошел ближе и остановился в дверях.

Ничего особенного. Пустая палата, раковина в углу. Там что-то, видимо, сломалось, потому что иначе с чего бы полноватому субъекту в серой спецовке под ней ковыряться, покряхтывая?

— Добрый день! — решил привлечь его внимание Молдер.

Сантехник вылез из-под раковины, тупо покосился снизу вверх на возвышающегося над ним агента, брякнул: «Здрасьте!», взял другой гаечный ключ и полез обратно, оставив Молдера любоваться его, сантехника, дряблой филейной частью.

Зрелище было не особо эстетичное — еще и потому, что грязноватые серые штаны у труженика водопроводно-канализационного фронта сползли, обнажив…

Треугольный шрам в том самом месте, где у нормальных людей начинается копчик, а у пятерых новорожденных младенцев, родившихся в последние три месяца в Мартинсбурге, — хвост.

Некоторое время Молдер молча созерцал это украшение. Было обидно — все действительно оказалось слишком просто, скучно и тривиально. Правда, оставался еще Люк Скайуокер, но и ему найдется простое и банальное объяснение. А сейчас придется вытаскивать этого в высшей степени неприятного и невежливого субъекта из-под раковины, выбивать из него признание, потом выслушивать комментарии Скалли по поводу хваленой интуиции Призрака Молдера…

Он в последний раз тяжело вздохнул и приступил к делу.

— И снова здравствуйте, я — агент ФБР Фокс Молдер, хотелось бы попросить вас ответить на несколько вопросов.

— Чего? — слесарь оторвался от работы, принял вертикальное положение, отряхнул штаны на коленях и тупо уставился на удостоверение Молдера, — А, ФБР! Ясно… — и вдруг с удивительным для его комплекции проворством рванул мимо Молдера к дверям.

«Ну вот, теперь еще и бегать за ним», — уныло подумал Молдер и бросился в погоню.

Доктор Пуг пошел по третьему кругу излагать свои оправдания — дескать, с матерью пятого хвостатого он не имел вообще ничего общего, кроме того, что принял роды, а значит и к хвостам детей своих клиентов он отношения не имеет. Разгоряченные родители не желали ничего слышать, а желали рвать и метать. Скалли недоумевала, куда подевался Молдер. Она уже хотела плюнуть на все и пойти сама его искать, когда блудный напарник наконец объявился. Причем весьма эффектно.

Собственно, из-за какого угла тяжелым галопом выскочили эти двое, никто в пылу дискуссии не заметил, но в нескольких метрах от группы спорщиков Молдер догнал-таки своего преследуемого, повалил его на гладкий линолеум холла, заломил руку за спину и оседлал. Поскольку силу инерции пока никто не отменял, преследуемый заскользил пузом по полу, и Молдер так верхом на нем и въехал в центр всеобщего внимания.

Молдер кое-как изобразил дамам обаятельную улыбку киногероя-победителя-всего-нехорошего, не вставая, чуть сдвинулся на… ну, скажем, на круп отловленного субъекта и чуть приспустил ему штаны.

— Скалли, посмотри!

Скалли и остальные присутствующие посмотрели, увидели треугольный шрам на крестце. Отловленный субъект отклеил физиономию от пола и поднял невинный взгляд на собравшихся. Кто-то из дам сдавленно застонал.

— Это и есть…

— Боже…

— О нет…

Разочарование дам Скалли легко могла понять — красавчиком распространителя генетической аномалии назвать было трудно. То есть практически никак невозможно. Категорически. Одутловатая физиономия, нос картошкой, бесформенные губы-оладьи, круглые невыразительные глазки. И весь он какой-то одутловатый и бесформенный.

Нет, ничего общего со Скайуокером. Совсем.

Полицейский участок Вечером того же дня

Скалли нашла Молдера у кофейного автомата.

— Вот ты где! Только что прислали результаты анализов на отцовство, — она помахала тоненькой картонной папкой.

— И что? — спросил Молдер.

— Что и требовалось доказать — пять из пяти. Мистер Ванбландт является отцом всех пятерых детей с хвостами.

— Угу, — Молдер задумчиво принюхался к жиже в пластиковом стаканчике. — А все пятеро матерей решительно недоумевают по этому поводу. Как же это может быть?

— Об этом лучше спросить мистера Ванбландта, — пожала плечами Скалли.

— Что ж, пойдем, навестим нашего любвеобильного джедая. Если только он еще не нашел способ сбежать из местных застенков.

— Не нашел, Молдер, — Скалли зашагала по коридору. — Я уже попросила отвести его в комнату для допросов.

— Что вы на это скажете, мистер Ванбландт? — Скалли предъявила задержанному результаты анализов.

Ванбландт безо всякого интереса взглянул на бумаги, поднял глаза на агентов.

— Во-первых, — гнусаво начал он, — можете звать меня просто Эдди. А во-вторых, тут неправильно написали мою фамилию — буква «д» пропущена. Она не произносится. Такая вот странная у меня фамилия, — Эдди тускло улыбнулся, — То ли датская, то ли голландская — я и сам точно не знаю.

— Как вы объясните, мистер Ванбландт, что вы стали отцом этих пятерых детей? — ледяным тоном спросила Скалли. Подобные нелепые попытки тянуть резину не вызывали у нее ничего, кроме раздражения.

— Мэм, в вас нет ни капли романтики… — протянул Эдди. — Ну каким образом я мог стать отцом? Обычным…

Скалли сразу вспомнилась Аманда Нелиген.

— Эдди, — Молдер говорил спокойно, даже мягко, похоже, решил взять на себя роль «доброго» следователя, раз уж Скалли с ходу выбрала амплуа «злого», — никто из этих женщин не припоминает, чтобы вы делали им детей обычным способом.

Эдди изобразил горькую усмешку.

— Ну, знаете… так они и признают, особенно при мужьях. И вообще, — он вдруг оживился и обиженно посмотрел на Молдера, — вы что думаете, что если я родился с хвостом, то на меня уже ни одна женщина и не посмотрит? А может, я очень обаятельный? Может, собеседник хороший? Может, умею найти дорожку к сердцу женщины? — он еще немного обиженно посопел и вдруг закончил назидательным тоном: — Никогда не судите о людях по внешности, агент Молдер.

Скалли не стала притворяться, что эта тирада произвела на не впечатление: Конечно, в других обстоятельствах все звучало бы вполне логично — четверо замужних дам завели интрижки на стороне и не хотят в этом признаваться, особенно после того, что из этого вышло. А познакомиться с Ванбландтом они могли в клинике. Или, допустим, в клинике он их заприметил, а потом нашел способ подкатиться. Правда, оставалась еще Аманда Нелиген, но и тут вполне можно было бы найти какое-то объяснение.

Если бы не одно «но»: Эдди Ванбландт никак не годился на роль сердцееда, героя-любовника и соблазнителя-рекордсмена. Эдди был не просто невзрачный, а откровенно страшненький. Хотя так обычно говорят о женщинах. Да и не во внешности дело — не было в нем ни капли обаяния, как ни крути. И интеллекта выдающегося тоже не наблюдалось. Совершенно заурядный, непривлекательный тип. Неудачник по жизни. И вот теперь он каким-то образом сумел оплодотворить пятерых женщин за три месяца… Бр-р…

— Вы утверждаете, что у вас был секс с этими женщинами? — голосом, не предвещающим, ничего хорошего, спросила Скалли.

Эдди смущенно потупился и принялся водить пальцем по столу. Агенты терпеливо ждали. Наконец он поднял глаза и забулькал:

— Послушайте, я ничего не утверждаю. Но вот представьте себе, только представьте, я ничего не заявляю: молодая семья хочет иметь ребенка, женщина хочет иметь ребенка, а ее муж не может подарить ей это счастье. Ну, предположим — только предположим, — я им помог. Ребенок родился, все счастливы, ну чего я плохого сделал-то? За что вы меня в участке держите?

Скалли надоело участвовать в этой тупой комедии. Она зло поджала губы и кивком позвала напарника на выход.

— И что ты теперь об этом скажешь? — спросила она, когда они вышли из комнаты для допросов.

— Скалли, — Молдер рассеянно почесал бровь, — должен признаться, у меня пока нет версий, а у тебя?

— А у меня есть, — сказала она. — Молдер, от лица всех женщин этого мира я могу тебе с полной ответственностью заявить, что об интимных отношениях по обоюдному согласию тут не может быть и речи.

— И что же тогда? — с интересом спросил Молдер.

— Думаю, имели место изнасилования в бессознательном состоянии или, что более вероятно, в измененном состоянии сознания. Существуют препараты, сильнодействующие транквилизаторы, которые в больших дозах вызывают подобный эффект, причем у жертвы не остается никаких воспоминаний. Ванбландт работал в клинике, следовательно, теоретически, он мог раздобыть препарат, выследить пациенток доктора Пуга и подсунуть его им, например, подмешав в выпивку. В сочетании с алкоголем подобные вещества как раз и дают наиболее стойкий эффект потери памяти. Это объясняет и сладкие грезы Аманды Нелиген. Кажется, она говорила, что Люк Скайуокер спросил у нее стакан воды?

— Скалли, но остальные женщины как-то не похожи на тех, кто в одиночестве ходит по барам, — резонно возразил Молдер. — Как сантехник мог втереться к ним в доверие настолько, чтобы подмешать транквилизатор, притом что они не были знакомы?

— Это уже другой вопрос, — не сдавалась Скалли, — В любом случае, мне кажется, у нас достаточно оснований, чтобы задержать Ванбландта хотя бы до тех пор, пока мы не проверим эту версию.

Полицейский участок 00.45 того же дня

— Вы. неправильно написали мою фамилию, — задержанный Ванбландт вытянул шею, чтобы заглянуть на экран монитора. — Предпоследняя — «д». Она не произносится. Ван-блан-д-т, понимаете?

— Хорошо, мистер Ван-блан-дэ-тэ, — устало кивнул помощник шерифа Купер, переходя на еле-дующее поле электронной формы. — Адрес фактического проживания?

Молчание было ему ответом.

Помощник шерифа оторвал взгляд от монитора. Задержанный, конечно, никуда не делся. Опять тянул резину, зануда, — молчал и таращился на Купера, словно на слона в зоопарке. Господи, а ведь смена-то кончилась три часа назад, уж больно денек был горячий, да еще все по отпускам расползлись, зачем их только шериф отпускает, корячься тут один за всех. Глаза слипаются. Только и осталось, что этого вот, до которого днем ни у кого руки не дошли, оформить, — и домой. Спать.

— Задержанный, я вас убедительно прошу перестать на меня пялиться и назвать адрес, — ровным голосом сказал помощник шерифа.

Купер всегда гордился своим самообладанием. Вот Джек из убойного на его месте уже давно бы разорался. Купер полагал это ниже своего достоинства — тратить нервные клетки на каждого зануду.

Зануда послушно назвал адрес, Купер двумя пальцами впечатал его куда надо, перешел на следующее поле.

— Год рождения?

Опять молчание. Нет, чего он добивается, интересно знать?

— Послушайте, чем быстрее мы закончим…

Купер оторвался от монитора, поднял взгляд на задержанного и обомлел.

На месте Ванбландта сидел другой человек. Совсем другой, смутно знакомый, но ничем не похожий на Ванбландта. Хотя и все в той же поношенной форменной курточке с надписью «Эдди» на левом нагрудном кармане. Сидел и равнодушно смотрел на Купера.

Некоторое время помощник шерифа довольно глупо таращился на этого незнакомца, пытаясь понять, во-первых, не мерещится ли ему, а во-вторых, почему этот парень кажется таким знакомым. А потом Купер вспомнил, где он видел это лицо — каждый день. В зеркале.

Наверное, тот, второй Купер, понял, что помощник шерифа узнал его — потому что с размаху обрушил на лоб полицейского настольную лампу. Лампа погасла, и вообще почему-то вдруг стало очень темно. Остались только круги перед глазами. Разноцветные.

И раздался глас свыше:

— «Д» не произносится.

Ну вот, все-таки влип. Эх, говорил папаня — сиди тихо, мелочь пузатая, все равно ничего, кроме человека-обезьяны, из тебя не получится. Хотя может, еще и обойдется. Какие они все-таки все… даже просто морду поприличнее скорчить не могут, так, чтобы на ней не было написано крупными буквами все, что они о тебе думают.

А думают они все одинаково. Ну, почти одинаково. По крайней мере, насчет кто такой Эдди Ванбландт. Мелочь пузатая, дескать, и ничего больше. Вот взять хотя бы этого агента Молдера — вроде, неглупый же мужик. И физия ему при рождении досталась симпатичная. И работа у него прикольная, и платят ему за нее неплохо. А уж с напарницей как повезло! Нет, ну, стерва она, конечно, та еще, но шевелится в ней под этой своеобычной стервозностью типичная такая для ихней сестры тоска, и если зайти с нужной стороны…

И чего, спрашивается, ждет этот агент Молдер? Я б на его месте…

А, с другой стороны, почему бы и нет?

Тот же полицейский участок 9.25 утра

Мирный, тихий, можно даже сказать, патриархальный полицейский участок в маленьком благополучном городке, участок, куда изредка приводят нарушителей дорожного движения да чересчур бурно спрыснувших радость горожан, сегодня напоминал растревоженный улей.

Молдеру позвонили рано утром, когда кто-то из служащих, придя на работу, обнаружил на полу распростертого помощника шерифа. Помощник шерифа на момент его обнаружения мирно спал, однако огромная шишка на голове наводила на мысль, что он не случайно выбрал для ночного отдыха столь нетрадиционное ложе, как пол поблизости от собственного рабочего стола. После того как защитника порядка удалось привести в чувство, выяснилась еще одна плохая новость: задержанный Ванбландт решил не задерживаться в гостеприимных стенах участка.

Когда агенты приехали, помощнику шерифа кто-то уже оказал первую помощь — голова его была перевязана. Однако объектом наиболее пристального внимания собравшихся был не пострадавший страж порядка, а шериф собственной персоной — маленький, полненький, седеющий человечек. Всплескивая пухлыми ручками, он клялся и божился, что лично видел, как его помощник отправился домой. Вежливо с ним, шерифом, попрощавшись.

Кроме того, в участке была совершена кража — пропал комплект формы помощника шерифа Купера. И во всем этом безобразии был однозначно повинен сантехник гинекологической клиники Эдди Ванбландт.

Скалли попыталась опросить пострадавшего помощника шерифа, но от того толку было мало — он все причитал, как у него раскалывается голова, да еще поведал ей, что «этот парень» ударил его по голове.

— «Этот парень», вы сказали? То есть Ванбландт? — попыталась уточнить Скалли.

— Нет, — помощник шерифа Купер покачал головой и тут же болезненно сморщился, пережидая приступ боли, — это был я. Я сам. Я ударил меня по голове и смылся. Господи, как больно-то!

Придерживая голову рукой, чтобы не раскололась окончательно, он пошаркал к выходу. За спиной Скалли кашлянул Молдер — явно жаждал поделиться соображениями.

— Скалли, — заговорщицким тоном начал он, когда она подошла ближе, — вот теперь у меня появилась теория.

Н-да, судя по его физиономии, эта теория ему почему-то очень нравилась. Скалли даже могла запросто угадать, что это за теория, и не удержалась от того, чтобы высказать догадку:

— Ну да, конечно. Наш мистер Ванбландт обернулся помощником шерифа Купером, ударил того по голове и не спеша пошел по своим делам, так? — ехидно предположила она.

— Ну, Скалли, тебе бы гадалкой работать в китайском квартале — судьбу по руке читать, в хрустальный шар, там, смотреть и прочее в том же духе. А чем тебе не нравится мое предположение? — живо спросил Молдер. — Это же все объясняет, правда?

— Молдер, чтобы объяснить детали побега Ванбландта из-под стражи, совершенно ни к чему изобретать фантастические версии, — привела она традиционный в их спорах аргумент.

— А как же слова помощника шерифа? — спросил Молдер.

— После такого удара по голове? — скептически усмехнулась Скалли. — Да он до сих пор еще в себя не пришел. Вполне естественно, что у него мысли путаются. К вечеру, это пройдет.

— А сам шериф? Его-то по голове никто не бил, — не унимался Молдер.

— Ванбландт и Купер примерно одного роста и телосложения, в три часа ночи немудрено и перепутать, — пожала плечами Скалли.

— Это все очень хорошо, но тогда тебе придется изобретать отдельные объяснения тому, как четыре женщины умудрились принять Ванбландта за собственных мужей, а пятая — за Люка Скайуокера, — возразил Молдер. — А моя версия объясняет все эти факты. Скалли, уж мы-то с тобой знаем, что такое вполне возможно.

— Хочешь сказать, что Эдди Ванбландт — пришелец из космоса? — притворно-участливым тоном, словно у ударенного по голове, осведомилась Скалли.

— Нет, не хочу, — улыбнулся Молдер. — Он даже не из далекой-далекой галактики. Давай-ка попробуем навестить жилище нашего шалуна, вдруг там окажется что-нибудь интересное.

Мартинсбург, штат Вирджиния 18-я авеню 173 Час спустя

Денек выдался пасмурный, а когда они подъехали к дому, который беглый Эдди Ванбландт указал в качестве места своего постоянного и фактического проживания, с неба посыпалась мерзкая морось. К счастью, у Скалли в багаже оказался зонт — почему-то мужской, совершенно необъятных размеров, так что они легко поместились под ним вдвоем. Молдеру оставалось только аккуратно нести это приспособление над головой напарницы и в очередной раз молча поражаться женской предусмотрительности.

— Скажи, Скалли, — спросил он, пока они шли по давно не метеной дорожке к давно не крашенной покосившейся резиденции Ванбландтов, — если бы тебе представилась возможность стать кем-то другим, кем бы ты стала?

— Молдер, выглядеть как другой человек и быть им — разные вещи, — рассудительно возразила Скалли.

— А может, не такие уж и разные? — сказал Молдер. — Ведь если ты выглядишь как некий человек, тогда и все окружающие относятся к тебе как к этому человеку. А это уже не так мало. Ну так что?

— Что? — Скалли притворилась, что не поняла.

— От вопроса не увиливай, — напомнил он. — Кем бы ты стала?

— Даже не знаю, — отмахнулась Скалли. — Самой собой, наверное.

— Фу, как с тобой скучно, — с упреком протянул Молдер.

Они уже поднимались на крыльцо. Крыльцо было завалено хламом вроде запасных камер к велосипеду, каких-то ведер и прочего в том же духе. Доски настила жалобно скрипели, навес в трех местах протекал. Далеко слева, за высоким забором, человек в наушниках обрабатывал свой газон и подозрительно косился на соседских посетителей.

— Ну ладно, так и быть, — Скалли нажала кнопку звонка. Рядом с кнопкой была привинчена аккуратная табличка с фамилией владельцев — разумеется, правильно написанной, — Я бы стала Элеонорой Рузвельт.

— А мертвые не считаются! — воспротивился Молдер.

— Это еще почему? — удивилась она.

Похоже было, что они никого не застали — никто не шел открывать, да и весь дом выглядел каким-то уж слишком запущенным, заброшенным, запустелым. Только сосед за забором все чаще бросал на агентов недобрые взгляды. Молдер принялся заглядывать в ближайшие окна, но они были такие грязные, что ничего толком разглядеть не удалось.

— Потому что… — начал он в ответ на вопрос Скалли, но тут дверь, наконец, распахнулась.

— И какого черта вас тут носит? — не слишком доброжелательно поинтересовался старик в махровом ярко-красном халате чуть ли не до пят.

Очень внушительный был халат. И старик выглядел еще очень даже крепким. Осанистый такой, жилистый, весьма недовольный пожилой гражданин.

— Мистер Ванбландт? — спросила Скалли, предъявляя значок. — Мы из ФБР. Хотелось бы задать вам несколько вопросов по поводу вашего сына.

— Эдди? — услышав про ФБР, хозяин стал на порядок доброжелательнее, — Что еще натворил этот шалопай? Да вы заходите, заходите, сырость ведь какая на улице, все кости ломит… — он изобразил приглашающий жест старческой рукой и пошаркал в дом.

Объяснения Молдер, как обычно, оставил на долю Скалли. У нее это всегда лучше получалось.

— Пять женщин, надо же, — разохался старик, — Никогда бы не подумал, что мой Эдди такой ловелас…

— Кроме того, — продолжала вводить Ванбландта-старшего в курс дела Скалли, — он напал на помощника шерифа и сбежал из-под стражи.

— Ну, это совсем никуда не годится, — возмутился папаша правонарушителя, — мало я его порол. Этот помощник шерифа — как он? Сильно ему досталось?

— К счастью, с ним ничего серьезного, — успокоила его Скалли. — Мистер Ванбландт, вы не представляете, куда мог направиться ваш сын после побега?

— Понятия не имею, — тот покачал головой. — Извините, и рад бы помочь, да не могу…

Молдер тем временем исследовал гостиную. Хлама здесь было чуть поменьше, чем на крыльце, даже пыль не более месяца назад протирали. Должно быть, именно это помещение поддерживалось в относительном порядке на случай прихода гостей. Стена напротив окна была увешана фотографиями, заботливо вставленными в простенькие рамочки. Среди фото затесалась и старая афиша, зазывающая взглянуть на Эдди — человека-обезьяну.

— Это вы, да? — Молдер прервал бормотание Ванбландта, кивая на афишу.

Тот оживился.

— Похоже нарисовано, правда? — он скорчил шутовскую гримасу, — А хотите, покажу? — старик с энтузиазмом принялся развязывать халат.

— Не надо! — поспешно остановила его Скалли. — Спасибо, нет необходимости, — добавила она уже спокойнее.

— Ну, как хотите, — разочарованно протянул Ванбландт-старший. — Эдди, он еще когда совсем мелкий был, уговорил меня, чтобы ему хвост отрезали, — он с кряхтением опустился на корточки у этажерки и принялся шарить в груде старых журналов. — Где же он? Был же?

Молдер и Скалли переглянулись — неужели отец Эдди отрезанный хвост любимого отпрыска на память сохранил?

— А, вот оно! Смотрите! — Ванбландт-старший предъявил агентам старый номер иллюстрированного журнала.

На обложке Эдди-младший, еще младшего школьного возраста, кисло улыбался фотографу, лежа на операционном столе. Человек в белом халате придерживал, демонстрируя перед камерой, его хвост — сантиметров сорок в длину.

— Он всеприставал и приставал ко мне, пока я ему не позволил от хвоста избавиться. Ох, зря позволил. Кто его знает, как бы оно тогда повернулось? — продолжал причитать старик. — Ведь говорил же я ему, дескать, сынок, хвост — это самое ценное, что у тебя есть. Ты ведь, говорю, прямо скажем, не Эйнштейн и не красавец писаный, без хвоста ты — никто и звать никак, так, мелочь пузатая, и ничего больше. На тебя и не посмотрит-то никто. И вот как оно все вышло…

— Мистер Ванбландт, — прервал эти излияния Молдер, — скажите, у вашего сына были еще какие-то необычные… особенности, кроме того, что он родился с хвостом?

Ванбландт-старший раздулся от возмущения.

— Да вы понимаете, что говорите, мистер Молдер? — фыркнул он. — Мальчик родился уродом, вам этого мало? У нас в семье все…

— Секундочку, — снова бесцеремонно перебил его Молдер, — откуда вы узнали, как меня зовут?

Старик смешался.

— Она сказала! — он невежливо ткнул пальцем в Скалли.

— Нет, — неуверенно протянула Скалли, — я не…

— Держи его! — завопил Молдер, который стоял к Ванбландту дальше, чем Скалли, но было поздно — старик рванул к выходу с резвостью, которой могли бы позавидовать большинство юношей.

Агенты бросились в погоню. Однако все, что удалось догнать Молдеру, — это брошенный за заросший газон необъятный алый халат. Он машинально подобрал трофей и огляделся. Восемнадцатая авеню (какое гордое название для улочки на два десятка коттеджей!) жила своей жизнью. Мимо прошла пара подростков с сенбернаром на поводке, сосед слева продолжал косить газон, сосед справа выкатил за ворота мусорный бак. Любой из этих людей мог быть Эдди Ванбландтом.

Подоспела Скалли.

— Ушел? — запыхавшись, спросила она.

— Ушел, — подтвердил очевидное Молдер и в качестве доказательства вручил ей халат. — Прыткий старикашка оказался, однако.

— Что? — переспросила еще не отдышавшаяся Скалли.

— Я говорю, что это был Эдди-младший, а не старший, — пояснил Молдер. — Пошли, посмотрим дом, что ли.

В доме они, как обычно, разделились: Скалли вызвалась осмотреть первый этаж, а Молдер отправился наверх. Довольно быстро он пришел к выводу, что этим этажом уже давно не пользовались — пол был покрыт толстым слоем нетронутой пыли. Молдер зачем-то подергал дверцу стенного шкафа. Дверца с трудом поддалась, и на него с грохотом обрушилась гора опять-таки хлама. Причем, похоже, лежала она еще с тех времен, когда Эдди-младший только пытался выбить из отца разрешение на ампутацию хвоста.

Снизу напарника встревоженно окликнула Скалли. Он крикнул ей, что все в порядке, но на лестнице уже слышались ее торопливые шаги.

Молдер прошел дальше, оглядел комнату. Лампочка, конечно, давно перегорела. Он машинально поднял глаза на потолок и обнаружил кое-что интересное — рядом с голой лампочкой болталась веревка, которая крепилась к кольцу в потолке. Молдер потянул за веревочку, доски прогнулись, на лицо ему посыпалась какая-то белая труха. Он отскочил, отряхиваясь.

— Что там? — спросила подоспевшая Скалли.

— Негашеная известь, — пояснил Молдер. — В потолке, похоже, люк. Хоть и не Скайуокер. Отойди-ка…

Они отошли подальше из-под люка, Молдер еще раз решительно дернул за веревку, и на пол в туче негашеной извести обрушилось…

Тело. Даже, наверное, человеческое. Просто оно очень долго пролежало в этой самой извести — скорченное в три погибели, колени прижаты к подбородку, ступни — к хвосту.

— Не такой уж и прыткий оказался старикашка Эдди, — прокомментировал Молдер. — Как думаешь, Скалли, смерть наступила в результате падения с высоты?

Хелен ласково перевернула малышку на животик и стала застегивать подгузник. На прошлой неделе хвостик ампутировали, и ранка на попке, аккуратно заклеенная пластырем, уже почти не беспокоила малышку Сьюзи. Так, теперь распашоночку наденем…

Хлопнула входная дверь. Хелен испуганно обернулась.

— Фрэд? Дорогой, ты что сегодня так рано? — удивленно спросила она, обнаружив в прихожей собственного мужа — запыхавшегося, потного и почему-то испуганно выглядывающего в окно.

Вдобавок ее благоверный, кажется, потерял дар речи — вместо ответа он только пошевелил губами и бросился в ванную. Странно. И что еще более странно — он почему-то был не в костюме, а в каких-то ужасных тренировочных штанах и засаленной футболке болотного цвета.

Малышка в кроватке загугукала.

— Тише-тише, — принялась тетешкать ее Хелен, — все хорошо, маленькая, все хорошо, это просто папа пришел, — она взяла дочку на руки и принялась баюкать, — пошли, посмотрим, где там наш папа, ага?

Дверь в ванную оказалась заперта.

— Фрэд? — встревоженно окликнула мужа Хелен. — Дорогой, ты там?

Вместо ответа раздалось неаппетитное бульканье. Может, съел на работе что-то не то? И сбежал из больницы в чьих-то тренировочных? Да нет, что за ерунда в голову лезет! Только не Фрэд. Ничего, сейчас все разъяснится. Наверняка все очень просто и банально.

— Фрэд, дорогой? А почему ты не в костюме, в котором ушел утром? Что-нибудь случилось?

— Э-э… карамелька моя, я тебе потом все объясню, хорошо? — как-то неуверенно промямлил из-за двери голос Фрэда, — Я сейчас…

— Хорошо, мармеладик, мы тебя в гостиной подождем, — ответила Хелен.

Не то чтобы ей все это нравилось, но что делать? В конце концов, не будет же муж всю жизнь сидеть в ванной? Рано или поздно ему придется оттуда вылезти, и уж тогда-то она выбьет из него все подробности.

Хлопнула входная дверь.

— Карамелька! — раздался в прихожей радостный голос Фрэда. — Я дома!

— Фрэд? — изумленно охнула Хелен. Пришлось опуститься на диван — комната почему-то стала очень зыбкой. Она машинально продолжала укачивать ребенка, хотя окончательно перестала что-нибудь понимать. Ну не могла же она обознаться! И…

— Дорогая, что с тобой? — в гостиную вошел муж. В том самом костюме, в котором она утром проводила его на работу. — На тебе лица нет! Что такое?

Теперь настал черед Хелен беспомощно шлепать губами и тыкать пальцем в сторону ванной.

— Ты только что был здесь, — наконец выдавила она. — И пошел в ванную.

Лицо у Фрэда, разумеется, вытянулось. Но он быстро взял себя в руки, расправил плечи, поджал губы, поправил галстук и вообще принял самый решительный вид. На какой только был способен. В этом был весь ее Фрэд — настоящий мужчина. В определенных пределах, конечно.

— В ванную? — уточнил он.

Хелен испуганно кивнула.

— А ну-ка, пойдем посмотрим.

Супруги почему-то на цыпочках вышли в прихожую. Хелен так и держала малышку на руках — просто с перепугу не могла заставить себя отпустить ее. В ванной горел свет, а в щель под дверью было видно, что там кто-то ходит.

— В нашей ванной кто-то есть! — шепотом сообщил Фрэд это великое и немаловажное открытие.

Хелен опять кивнула. Ее немного трясло. Фрэд подобрался, набрал полную грудь воздуха и робко окликнул:

— Эй! Там есть кто-нибудь? А?

Дверь ванной распахнулась. На пороге стоял человек в домашних тапочках, вытянутых на коленках тренировочных и зеленой футболке. И человек этот был знакомым.

— Все чисто, — успокаивающе развел руками агент Молдер.

Морг полицейского управления Мартинсбурга 14.45 того же дня

Молдер еще раз навестил пострадавший от Эдди Ванбландта полицейский участок, позаботился о том, чтобы дом Ванбландтов взяли под наблюдение. Хотя вряд ли Эдди рискнет еще раз туда вернуться. Даже под личиной. Он мог быть где угодно и кем угодно. Где его искать и каким образом — было совершенно непонятно.

Молдер перекусил в небольшом и почти безлюдном кафе неподалеку, прошелся по окрестностям. В конце концов, ему надоело. Скалли все еще пропадала в лаборатории — делала вскрытие Ванбландта-старшего. Молдер решил, что если даже она еще и не закончила, возможно, какие-то результаты уже обозначились. Ему не терпелось получить подтверждение своей версии, и он рискнул отвлечь напарницу от работы.

Когда он вошел, Скалли отложила инструменты.

— Привет, новости есть? — спросила она.

— Да нет, — Молдер подошел ближе к столу, на котором лежало скорченное тело покойного отца Эдди. — А у тебя? Отчего скончался наш человек-обезьяна?

— Пока трудно сказать, — Скалли сняла защитные очки. — Негашеная известь, с одной стороны, серьезно обожгла ткани, с другой стороны, сохранила их. Так что относительно причин смерти придется еще разбираться.

— А что-нибудь выяснить уже удалось?

Молдер рассматривал хвост Ванбландта-старшего. Хвост был могучий. Ну, зацепиться им и повиснуть на дереве человеку-обезьяне вряд ли бы удалось, а вот портфель в этой пятой конечности носить он вполне бы мог. Особенно если она у него еще и гнулась во все стороны, как у того младенца в больнице. Молдер попробовал пошевелить хвост…

Зря. Могучий хвост мистера Ванбландта, конечно же, окоченел много лет назад и гнуться не захотел. Он просто отвалился. Молдер воровато оглянулся на доктора Скалли, но та, к счастью, не смотрела в его сторону и потому ничего не заметила. Тогда он попытался как-нибудь приладить кусок трупа на место, одновременно подавая реплики в разговоре, потому что Скалли тем временем, вовсю рассказывала, что ей удалось выяснить.

— …но это вполне может объясняться преклонным возрастом покойного. А вот что действительно интересно… Нет, лучше просто взгляни сюда, Молдер! — она жестом пригласила его к микроскопу, стоящему на лабораторном столе.

Молдеру как раз вроде бы удалось присобачить отвалившийся хвост на то место мистера Ванбландта, где он, хвост, находился до его, Молдера, вмешательства. Он торопливо изобразил на лице живой интерес к достижениям доктора Скалли и подошел к микроскопу.

— И что же это такое? — спросил он, не обнаружив под микроскопом ничего понятного.

— Мышечная ткань, Молдер, — любезно пояснила Скалли.

— А что в ней необычного? — продолжал вытягивать из нее подробности Молдер, украдкой покосившись на хвостовую часть исследуемого трупа на столе. Часть пока лежала на месте.

— Сама по себе ткань — совершенно нормальное мышечное волокно, — пустилась в объяснения Скалли. — Совершенно никаких отклонений в развитии. Странно то, где я ее обнаружила.

— Где? — уже с неподдельным интересом спросил Молдер.

— Да практически везде, — исчерпывающе объяснила Скалли. — У этого человека была тонкая прослойка мышц под кожным покровом по всему телу. И это уже аномалия мышечной структуры. Проще говоря, у мистера Ванбландта было гораздо больше мышц, чем полагается иметь нормальному представителю вида homo sapiens.

Вот оно! Молдер чувствовал, что вполне научная разгадка феномена мартинсбургского Скайуокера не за горами.

— Скалли, — осторожно начал он, — а у тебя нет никаких предположений относительно того, какую функцию могла выполнять эта мышечная структура?

Она пожала плечами.

— Честно говоря, пока нет. У меня вообще создалось такое впечатление, что эти мышцы атрофировались. Возможно, это такое же рудиментарное образование, как хвост у этой династии или аппендикс у нормальных людей. Шутки онтогенеза.

— А не могли эти шутки передаваться по наследству? — спросил Молдер.

— Скорее всего, так и было, — ответила Скалли. — А к чему ты ведешь, Молдер?

— А к тому, что, возможно, ее функция состоит в том, чтобы менять форму и структуру кожи, — объяснил он, — Это объясняет все непобедимое обаяние Эдди Ванбландта младшего, а также то, как ему удалось прикинуться помощником шерифа и собственным отцом.

— А не проще ли предположить, — не сдавалась Скалли, — что у Ванбландта-старшего просто-напросто есть брат-близнец? А помощник шерифа… Подожди, Молдер, ты куда?!

— Хочу задать еще пару вопросов жертвам обаяния нашего неуловимого Эдди, — уже в дверях объяснил Молдер. — Позвони мне, если что-то еще обнаружится, хорошо?

Муниципальная больница Мартинсбург штат Вирджиния 15.05

Добрая толстушка сестра Мэгги принесла Аманде дочку. Девочка уже неделю оставалась безымянной — Аманда все не могла решить, как ее назвать. Что скажет Люк, если узнает, что она дала дочери имя его сестры Лейи? Вдруг ему не понравится? Хорошо бы с ним посоветоваться. Аманда втайне еще продолжала надеяться, что чутье джедая подскажет Скайуокеру, что у него родилась дочь, и он прилетит навестить их. Девочка была просто красавица — вся в папу. Интересно, а восприимчивость к Силе ей передалась? Вот было бы здорово! Хотя, с другой стороны…

В дверь постучали, и в палату робко засунулся тот симпатичный фэбээровец, который расспрашивал ее вчера про Люка.

— Можно?

— Что вы хотели? — немедленно вскинулась сестра Мэгги.

— Просто у меня есть несколько вопросов к Аманде, если не возражаете.

Сестра Мэгги забрала малышку и величественно удалилась.

— Я вам не помешал? — осведомился агент Молдер, усаживаясь на стул возле кровати Аманды.

— Да нет, все в порядке, — улыбнулась она.

У нее не так часто бывали посетители, да еще такие симпатичные.

— Знаете, — Аманда кокетливо поправила волосы, — я думала, что меня тут держат, потому что у меня очень хорошая страховая компания, а оказалось, что они думают, что я чокнутая. Представляете, боятся доверить мне ребенка.

Агент Молдер участливо улыбнулся.

— Ну, в наше время «Звездные войны» редко показывают по кабельному. Кстати, это вам, — он вручил ей живую розу, — поздравляю с новорожденной.

Она заулыбалась. Все-таки он славный, этот агент Молдер.

— Аманда, — продолжал он, — если позволите, я хотел бы еще кое-что у вас выяснить.

— Да? — с готовностью откликнулась она. О Люке Скайуокере она готова была говорить целую вечность.

Агент достал из внутреннего кармана пиджака фотографию.

— Вы знаете этого человека?

Ох, ну разумеется, она его знала. Просто достаточно давно не вспоминала о нем. На фотографии его физиономия была еще противнее, чем в жизни.

— Конечно, знаю, — Аманде не удалось скрыть разочарования. Она-то думала, речь пойдет о Люке, а он ей тычет фотку этого ходячего недоразумения. — Это же Эдди Ванбландт, мы с ним вместе учились в школе.

— И что вы можете о нем сказать? — спросил агент Молдер.

— Да ничего особенного. Недотепа он, — презрительно фыркнула Аманда.

— Простите?

— Да чего там… неудачник он, понимаете? Неудачник по жизни.

Ей очень хотелось, чтобы фэбээровец сменил тему, но он не отставал.

— А что конкретно дало вам… э-э… основание заключить, что он, как вы выражаетесь, «неудачник»?

— Да все, практически, — попыталась отмазаться она, но агент продолжал выжидательно на нее смотреть. Выглядел он почему-то грустным, словно его разочаровало мнение Аманды об Эдди. — Ну, понимаете… например, у него был, наверное, миллион дурацких привычек. Ногти одно время грыз, чавкал за едой, и вообще, ну, неприятный тип. И никаких целей в жизни, никаких амбиций. Романтики в нем тоже ни на грош. Я слышала, он сейчас, кажется, уборщиком работает, представляете? Наверное, это все из-за семьи. Его отец выступал в цирке. Слава богу, Эдди меня так и не затащил с ним знакомиться.

Покуда она говорила, агент становился все грустнее и грустнее.

— Ну хорошо, а какие-то положительные качества у него были? — печально спросил он.

— Ну, были, наверное, — неуверенно протянула Аманда. — В каждом человеке можно найти что-то положительное… Ну да, иногда с ним прикольно было. Мы ходили на «Звездные войны» по выходным, ему они тоже нравились, потом гуляли в парке. Да, иногда он был вполне ничего. Хотя до Люка ему, конечно, далеко, — она рассмеялась, агент кисло улыбнулся в ответ. — А почему вы вообще меня о нем расспрашиваете? Он что, что-нибудь натворил?

Агент Молдер посуровел лицом.

— Долг службы, мисс. Извините за беспокойство. Еще раз поздравляю с новорожденной. Всего вам доброго.

Он повернулся и пошел к двери.

— Да пребудет с вами Великая Сила! — крикнула ему вслед Аманда, но он не обернулся.

Ну вот, вечно эти мужики сматываются еще до того, как ты поймешь, чего им от тебя было надо.

Муниципальная больница Мартинсбург, штат Вирджиния 15.23

Молдер уточнил у дежурной сестры в холле палату Аманды Нелиген, постучался, зашел, открыл рот, чтобы поздороваться…

— Нет, серьезно, агент Молдер, — с порога набросилась на него юная мамаша, — чего это вас вдруг так заинтересовал Эдди?

— Что? — опешил Молдер.

— Ну, я говорю, к чему нужны были все эти расспросы про Эдди Ванбландта? Мы с ним не виделись уже сто лет…

Не дав Молдеру опомниться, зазвонил его сотовый.

— Агент Молдер? — раздалось в трубке. — Это Фрэд Даймонд. Я хотел бы узнать, когда мы снова сможем пользоваться своей ванной?

— Что, простите? — не понял Молдер. Все, что смог сходу сообразить, это что супруги Даймонд были счастливыми родителями одного из хвостатых младенцев, — Повторите, плохо слышно.

— Я спрашиваю, когда нам можно будет заходить в нашу ванную? — объяснил раздраженный абонент. — Вы сказали, что приедет полиция, снимет отпечатки пальцев. Это было четыре часа назад, с тех пор ничего и никого. Я надеюсь, это хотя бы сегодня произойдет? Честно говоря, уже нет никаких сил терпеть…

— Про костюм, про костюм спроси, — донесся женский голос.

— Да, и еще я хотел бы узнать, зачем вам понадобился мой черный костюм и когда вы его вернете. И вообще, почему именно наша ванная комната стала ловушкой для подозреваемого?

Пока Фрэд Даймонд высказывал свои претензии, Молдер уже успел оценить всю изобретательность Эдди Ванбландта.

— Простите, я вам перезвоню, — он отключил телефон и повернулся к Аманде. — Я только что был здесь? — та кивнула, как болванчик. — И куда я пошел?

Теперь уже Аманда уставилась на него как на ненормального.

В коридоре ему повезло больше. И вопросы он теперь формулировал осторожнее.

— Скажите, здесь только что был человек, в точности похожий на меня, вы не видели, куда он направился?

Толстушка-медсестра, хоть и опешила немного, но все же показала на дальний конец коридора.

— Туда… в мужскую раздевалку. Последняя дверь направо.

Молдер побежал в указанном направлении, стараясь не думать о том, что будет, если добродушная медсестричка вызовет санитаров из психиатрии и они прибудут раньше, чем он схватит Ванбландта.

Мужская раздевалка оказалась огромной, словно спортивный зал, и пустой. Вернее, почти пустой — прочесывая ровные ряды шкафчиков для одежды, Молдер обнаружил чуть полноватого человека лет сорока пяти. Человек неспешно облачался в форму полицейского.

— Добрый день, — осторожно сказал Молдер.

— Здрасьте, — со знакомой интонацией ответил мужчина, натягивая форменные брюки.

Молдер немедленно выхватил пистолет.

— Стоять, Ванбландт! Руки за голову!

Мужчина исполнил приказание. Штаны, естественно, ему пришлось отпустить. Убежать со спущенными штанами ему было бы нелегко, но Молдер на всякий случай решил приковать его наручниками к шкафу.

— Если вы — не Ванбландт, я заранее приношу извинения, — сказал он.

— Что вы… да как вы… да я… — пыхтел мужчина в форме полицейского.

Со стороны душевой послышалось легкомысленное насвистывание, и в поле зрения Молдера объявился человек, как две капли воды похожий на многострадального доктора Луга. Доктор Молдера сперва не заметил, поскольку на ходу завершал сооружение набедренной повязки из простыни. Поэтому приказ поднять руки, естественно, застал его врасплох. Простыня упала.

Молдер решил, что лучше перестраховаться, — приковал обоих к секции шкафчиков для одежды. Осталось только выяснить, кто из них Ванбландт.

— Повернитесь и приспустите штаны.

Задержанные переглянулись и синхронно покачали головами. Их можно было понять — тем более что доктору и спускать-то было особо нечего — у, него и так осталась только одна рука, чтобы прикрываться.

— Ну ладно, — вздохнул Молдер. — Я полагаю, что один из вас — человек, которого я разыскиваю. Раз никто не хочет признаваться, придется нам остаться здесь, пока не будут готовы анализы крови.

Прикованные снова переглянулись.

Молдер достал сотовый и отошел в сторонку, чтобы позвонить Скалли. Напарница обещала приехать через полчаса. Что ж, придется ждать.

Одна из ламп дневного света над головой Молдера мигнула. Явление само по себе ничем не примечательное, только вот обычно мерцание этих вечно ломающихся ламп не сопровождается звуками глухой возни. Молдер поднял голову. Ну, конечно, так и есть — одна из плит навесного потолка была чуть не на месте. Он подошел ближе.

— Экий ты, братец, симпатяга! — раздалось из-за сдвинутой плиты. После чего искомый Эдди Ванбландт в самом прямом смысле свалился ему на голову.

Скалли нашла Молдера довольно быстро — он стоял в коридоре, прижимая к голове пакет со льдом, и вяло извинялся перед доктором Пугом и незнакомым полицейским. Доктор и полицейский активно наскакивали на ударенного по голове напарника Скалли. Похоже, им не нравилось, что незадолго до того он под угрозой пистолета надел на обоих наручники. Скалли поспешила на выручку.

— Ну что, Молдер, ты здесь закончил? — деловито спросила она, подойдя ближе.

— Да, здесь все. Пойдем, Скалли, — поспешно согласился Молдер, кивнул на прощанье двум недовольным свидетелям и зашагал вместе с ней прочь по коридору.

— Что случилось? — спросила Скалли.

— Ванбландт опять ушел у меня из-под носа, — объяснил Молдер. — Ударил по голове и скрылся в неизвестном направлении. Но местные власти уже вышли на тропу войны — особенно после того, как я по ошибке надел на одного из них наручники. Описание его у них есть, так что далеко он не уйдет. Пора возвращаться, Скалли.

— Хочешь сказать, мы бросаем это дело?

Молдер виновато вздохнул.

— Скалли, я должен извиниться. Зря я тебя сюда притащил.

Это было так необычно, что Скалли даже замедлила шаги. С другой стороны, почему бы Молдеру хоть раз в жизни не признать, что он был не прав? Для разнообразия. Хотя бы под воздействием удара по голове.

— То есть ты пришел к выводу, что вся эта история не имеет отношения к «Секретным материалам»? — на всякий случай уточнила она.

— Да, — печально согласился Молдер. — Никаких секретных материалов, одна только мелочь пузатая.

Пока все шло хорошо. Ну, по крайней мере, терпимо. Конечно, агента Молдера рано или поздно найдут. И конечно, он будет весьма недоволен, что ему пришлось некоторое время сидеть в темном чулане больничной котельной. Явится очень злой, начнет разоблачать…

Но если повезет, это будет не сразу. А пока судьба предоставила Эдди Ванбландту шанс немного пожить жизнью этого симпатяги-агента. И раз уж все равно тюрьма светит, почему бы напоследок этот шанс не использовать?

Штаб-квартира ФБР Вашингтон

Ну разумеется, первым делом оказалось, что и в жизни крутого федерального агента есть свои неприятные стороны: по приезде в Вашингтон Скалли первым делом засадила его писать отчет для начальства. Эдди всю жизнь ненавидел писанину. Интересно, любил ли ее агент Молдер? Вряд ли. Однако — делать нечего, пришлось садиться за компьютер и двумя пальцами выстукивать какой-то бред, на ходу припоминая все канцелярские обороты, какие обычно кишмя кишат в официальных бумагах.

Потом пришлось вместе с напарницей идти докладывать начальству. Эдди попытался отвертеться, но со Скалли это не выгорело. Начальство у агента Молдера оказалось о-го-го какое высокое — аж замдиректора ФБР, кто бы мог подумать. Звали его Скиннер. Суровый мужик. На вид. Пару раз так злобно глазами зыркнул, что Эдди чуть не выпал из роли. Пришлось притвориться, что на чих потянуло.

Да уж, сильнее писанины Эдди ненавидел только вот такие вот ситуевины, когда ты словно школяр на экзамене сидишь и ждешь, что строгий дядя по поводу того, что ты состряпал, скажет. Хотя, с другой стороны, с грехом пополам проходило в школе, на троечку, конечно, но проходило, а уж здесь и тем более сойдет. Скалли, вон, совсем не волнуется. Эдди покосился на нее и на всякий случай тоже закинул ногу на ногу и сплел пальцы на колене.

— Кто из вас писал этот отчет? — строго спросил Скиннер.

Ну вот, начинается…

— Я, сэр, — смиренно признался Эдди.

— Вы написали «Федеральное Бюро Расследований» с одним «с», — сообщил Скиннер.

Интересно, а что, не надо было?

— Это опечатка, сэр, — нашелся Эдди.

— В двух местах, — продолжал придираться Скиннер.

Эдди счет за лучшее промолчать.

— Агент Скалли, — Скиннер переключился на напарницу Молдера, — вам удалось установить причину смерти человека, труп которого вы обнаружили в доме Ванбландта?

— Да, сэр, — бойко отрапортовала Скалли. — Смерть Эдварда Ванбландта-старшего наступила в результате естественных причин — он умер от старости.

— Сын прятал тело отца на чердаке, чтобы продолжать получать его пенсию, — поддержал ее Эдди. Если бы он все время только помалкивал и поддакивал, это было бы не похоже на агента Молдера, и Скиннер мог что-то заподозрить. — Таким образом, Ванбландт-младший — не убийца.

— Да, но ему будет предъявлено обвинение в изнасиловании, — встряла Скалли. — У полиции Западной Виржинии есть фотография и описание подозреваемого, думаю, в ближайшее время они его арестуют.

Как же, жди!

— Это все, что у нас есть, сэр, — Эдди решил побыстрее закруглить этот неприятный разговор.

Когда шеф милостиво позволил им отправляться восвояси, выяснилась еще одна неприятность — оказывается, кабинет агента Молдера располагался в подвале ихнего навороченного офиса. Подумать только, такой весь из себя специальный агент, подчиняется напрямую замдиректора, а нормальным кабинетом обзавестись не смог! Эдди уже начал себя потихоньку считать где-то в чем-то агентом Молдером, и ему стало обидно за них обоих. Однако рабочий день подходил к концу, и с вечером приближались более насущные проблемы…

— Скалли, что ты делаешь сегодня вечером?

— Ну, поскольку сегодня пятница… — задумчиво начала она.

«А, так агент Молдер все-таки зря времени не терял!» — воспрянул духом Эдди.

— …я собиралась поработать над своей статьей для «Медицинского обозрения», — к полному его разочарованию закончила Скалли, — Однако, возможно, я изменю свои планы.

— Да? — в сердце Эдди снова трепыхнулась надежда.

— Да, — невозмутимо кивнула Скалли. — Поскольку тело мистера Ванбландта-старшего уже перевезли в Куантико, вероятно, я лучше поработаю в лаборатории. Знаешь, некоторые особенности клеточной структуры той аномальной мышечной ткани…

— А… — Эдди изо всех сил постарался, чтобы это междометие прозвучало не слишком разочарованно. Тем более что он никак не мог подобрать на связке ключ к собственному… то есть к кабинету агента Молдера.

Впрочем, мысли Скалли уже витали в аномальных клеточных структурах, или как их там, и она, похоже, ничего не заметила.

— Так что увидимся в понедельник утром, Молдер, — сказала она, — Пока.

— До понедельника! — улыбнулся ей на прощанье Эдди.

Нет уж. Никаких понедельников. Нынче же ночью.

Нет, не так себе представлял Эдди рабочий офис агента ФБР. Он-то думал, что крутому агенту полагается просторный и светлый кабинет, как в какой-нибудь «невыполнимой миссии». Белые стены, необъятный черный стол с огромным монитором, лучше плоским, кожаное кресло с подголовником, стеллажи с секретной документацией, телефон, который разве что кофе варить не умеет…

Во-первых, половина лампочек не горела. Совсем как у него дома. Во-вторых, кабинетик был совсем крошечный, у доктора Луга — и то больше. В третьих, стол был маленький и старый. На нем даже компьютер не поместился — он стоял на отдельном колченогом столике в дальнем углу. Стеллажи, правда, были. Наверное, с этими самыми «секретными материалами», которыми они тут занимаются. Но сейчас у Эдди не было ни малейшего желания в них копаться. Еще узнаешь, упаси господи, чего лишнего.

А больше всего его потрясли стены — все они были оклеены вырезками из газет, какими-то нечеткими фотографиями, и все это, насколько он понял, было посвящено НЛО. Агент Молдер оказался обычным фанатом летающих тарелок. Хорошо устроился — занимался своими тарелочками за государственный счет.

— Так вот куда идут мои налоги! — возмутился Эдди.

Он подошел ближе к столу, повертел в руках табличку «Фокс Молдер».

— Фокс, надо же! Ну и имечко!

Что же за человеком был этот Фокс, если ему нравилось так жить и работать? Или ему не нравилось? Нет, это логово он явно сам таким сделал. Странный вкус. Эдди решил примерить кабинет на себя, сел в кресло, сложил ноги на стол…

И повалился назад — кресло оказалось сломанным. Нет, ну совсем как у него дома! Только вот если б у него, Эдди, было столько денег, высшее образование и крутая работа, он бы жил совсем по-другому. Так, ладно, может, этот Фокс и в офисе не часто бывает, все время в разъездах. Может, дома у него получше? И когда в этой конторе заканчивается рабочий день?

— И где я, интересно, живу? — Эдди полез в бумажник.

Личные апартаменты агенты Молдера его разочаровали не меньше, чем служебные. Витал там все тот же холостяцкий дух, и чувствовалось все то же презрение к внешним эффектам. Такое впечатление, что Молдер никогда не принимал гостей. Тем более дам. Кстати, где спальня? Нет, серьезно, должна же где-то быть спальня?

— И где я сплю? — бормотал Эдди, исследуя пространство. — Где я, черт возьми, сплю?

Пришлось смириться, что спальней следует считать диван, предусмотрительно поставленный недалеко от рабочего стола. Да, не густо.

Эдди включил прослушивание записей на автоответчике и продолжил изыскания. Бара тоже не было. И стереосистемы. И видеодвойка безнадежно устарела.

— Молдер, привет, это Лэнгли, — раздался квакающий голос в автоответчике. — Тут один парень, мы его в интернете нашли, сумел так оцифровать фотографии, что Дэйли Плаза видна с высоты птичьего полета точно в момент убийства!

Ни за что не догадаешься, откуда был сделан третий выстрел!

— Скажи про сырные палочки! — подсказал кто-то на том конце.

— Да, и еще: мы с Байерсом и Фрохики идем есть сырные палочки в воскресенье, где всегда. Если хочешь, присоединяйся. Сотри запись сразу после прослушивания!

— Ну и дружки у него! — фыркнул Эдди.

— Привет, Фокс, — послышалось воркующее контральто, — мне было так одиноко, и я решила тебе позвонить…

Эдди кинулся искать карандаш и бумагу.

— Меня зовут Шанталь. Ты можешь услышать меня, если наберешь мой номер. В любое время. Всего сорок центов в минуту и скидка на междугородние звонки.

Эдди плюнул и отшвырнул карандаш.

Да, в личной жизни агента Молдера ничего интересного не обнаруживалось. И Аманда еще называла его, Эдди Ванбландта, неудачником!

Эдди подошел к большому пыльному зеркалу. Из зеркала на него смотрел высокий подтянутый мужик в хорошем костюме. Эдди выхватил значок агента.

— ФБР! Стоять! Вы арестованы!

Получилось не очень. Он перевернул значок, заметив, что держит его вверх ногами.

— ФБР! Фэ-Бэ-Эр, говорю!

Да, в этот образ еще вживаться и вживаться.

— Эй, ты! Ты это мне? — продолжал упражняться Эдди. Он оглянулся через плечо. — Ну, поскольку здесь больше никого нет, наверное, ты ко мне обращаешься. А это ты видел?

Выхватить пистолет тоже не получилось — что-то упало и увесисто стукнуло по ноге. Обойма. Наверное, что-то не то задел…

Интересно, у него пистолет на предохранителе? А где у них предохранитель?

Эдди раньше как-то не доводилось держать в руках оружия. Ну ладно. Все равно пострелять вряд ли доведется. А жаль.

Блин, у этого парня такая жизнь… почти как в кино. А он даже спальней не обзавелся.

Так, Скалли говорила, что пойдет в лабораторию, но не до утра же она там будет ковыряться? Время еще есть, можно пока слегка отовариться…

Скалли уютно устроилась на диване, разложив справочники и результаты анализов на журнальном столике, придвинув поближе торшер и убрав лишний свет. Что ж, этот вечер обещал быть не самым худшим в ее жизни. Более того, он обещал принести плоды. Научные. А потом можно будет спокойно заснуть, даже не прибегая ни к снотворному, ни к телевизору, который его иногда с успехом заменяет.

Звонок дверь прозвучал тихонько, почти робко. Наверное, у кого-то из соседей кончилась соль.

Но на площадке обнаружился Молдер. В джинсах и футболке. Он прятал руки за спиной и дурашливо улыбался дверному глазку. Скалли открыла.

— Молдер, что случилось? — обеспокоенно спросила она.

Как ни странно, напарник смутился.

— Да ничего, я так просто, решил зайти, — он по-прежнему прятал руки за спиной. — Я что, не вовремя?

— Да нет, почему, заходи… — пробормотала в изумлении Скалли.

Надо же, Молдер, который просто решил зайти. Не верится. Может, он боится, что ее квартира прослушивается и не хочет говорить вслух? Тогда какой неприятный сюрприз обнаружится на этот раз? И что он прячет за спиной?

Молдер шагнул в прихожую. Прятал он, оказывается, бутылку вина.

— А это зачем? — еще больше поразилась Скалли.

— Ну, как… — Молдер застенчиво ковырнул пальцем этикетку. — Это нам, вообще-то, а что?

Все страньше и страньше.

— Ну… — Скалли машинально отметила, что это междометие сегодня доминирует в их беседе, — проходи, располагайся.

Она пошла на кухню за штопором. Молдер осторожно, чтобы не уронить толстенные тома, разложенные на столике, протиснулся на диван.

— Как твоя работа в лаборатории? — спросил он.

— Отлично, — откликнулась Скалли. — Знаешь, все наши научные сотрудники нашли мистера Ванбландта до невозможности интересным человеком. Он преподносит сюрпризы один за другим. Мы обнаружили еще одну аномалию, связанную со строением лунок корней волос. Молдер, ты не представляешь, мы до сих пор не можем найти этому объяснения, но дальнейшее исследование обещает быть чрезвычайно увлекательным, — Скалли оборвала себя, сообразив, что сама в данный момент чересчур увлеклась. — Нет, Молдер, я серьезно, что произошло? — спросила она, усаживаясь на диван, — Ни с того ни с сего… Ты что, заболел?

— Да нет, все хорошо, — он потянулся было помочь ей разлить вино, но спохватился.

Скалли поняла, что ей даже в голову не пришло оставить сервировочные обязанности на долю кавалера. Хотя какой, скажите на милость, из Молдера кавалер? В лучшем случае, боевой товарищ.

— Знаешь, Скалли, — с запинкой начал он, — мне просто подумалось: вот мы сколько времени с тобой вместе работаем, а ведь толком и не говорили по-настоящему, правда? — и он посмотрел на нее до невозможного серьезным взором, словно ему очень важно было услышать ее ответ.

Вообще-то, вопрос был поставлен несколько странно. На какие еще откровенности напрашивается Молдер? Они ведь и без того слишком многое друг о друге знали — такого, чего, может быть, лучше было и не знать. И приходилось осторожно обходить эти скользкие места, стараться не бередить душевные раны, тактично молчать, когда надо…

Или он не о том?

— Что ты имеешь в виду — не говорили по-настоящему? — настороженно переспросила Скалли.

— Ну, просто… — он чуть пожал плечами, но глаз не отвел, — не болтали по душам.

А… не болтали — это можно. Это не больно.

— Да, тут ты прав, Молдер, — согласилась она. — Это упущение.

— Так что нам мешает его исправить? — он поднял бокал.

Скалли невольно улыбнулась и позволила себе чуть-чуть расслабиться.

Вино подходило к концу. Скалли залезла на диван с ногами и увлеченно рассказывала:

— И вот, представляешь, сидим мы — я в своем муаровом выпускном платье, а Маркус… не помню… а, в таком идиотском зеленом пиджаке — вот, сидим, и… — язык еще не заплетался, но вот слова немного путались. — Короче, я у него по глазам вижу, что он думает: «Сейчас или никогда!», а меня в тот момент волнует только одно — что это там за сирена воет?

Она рассмеялась воспоминанию, Молдер присоединился.

— Полицейская сирена оказалась? — спросил он.

— Не-а, — весело помотала головой Скалли. — Пожарная. Оказывается, моя подруга Сьюзан и ее идиот-приятель спьяну зачем-то разложили огромный костер, и огонь перекинулся на эту, как это называется?..

— Этот Маркус, — отсмеявшись, проговорила она. — Был любовью всей моей жизни. До самого окончания школы. Господи, Молдер, — спохватилась она вдруг, — поверить не могу, что я все это тебе рассказываю!

— Поверить не могу, что мы раньше так никогда не сидели, — возразил он.

Она покачала головой.

— Молдер, мы так давно знакомы, но сегодня ты мне открылся с совершенно неожиданной стороны.

— Это плохо?

— Да нет, это… — черт возьми, она же как девочка мнется, чтобы не сказать, что таким он ей очень даже нравится. — Это по-своему даже интересно.

— Скалли, а тебе никогда не хотелось все переиграть? — спросил Молдер.

— О чем ты? — не поняла она.

— Ну вот, какая ты есть сейчас — насколько ты далеко ушла от той девочки, которую сейчас вспоминала, от выпускницы школы с большими планами и первой любовью?

Вот это он спросил! Никогда бы не ожидала такого от Молдера. А в самом деле, что ему ответишь? Конечно, с тех пор многое нажито. Хорошего и плохого. Ума и вредных привычек. Опыта и проблем. Уверенности в себе и… одиночества. Нет, об этом нельзя…

— Если ты про то, осуществила ли я свои карьерные планы — то да, осуществила, только совершенно не там, где собиралась, — ответила она.

— Нет, Скалли. Я не про то, — Молдер покачал головой.

Он немного печально смотрел на нее, и отводить взгляд почему-то не хотелось. Хотелось замереть, чтобы не разрушить то хрупкое, что сейчас зарождалось между ними. Это тебе не Маркус в зеленом пиджаке.

— Тебе никогда не хотелось, — говорил он, — отмотать время назад, чтобы поймать то, что было упущено? Что-то такое, мимо чего мы прошли, будто не заметили? Не хотели замечать? Что-то, что могло бы быть — и не случилось, только потому, что мы не решились подпустить кого-то к себе? Открыться?

Было уже не важно, что он говорит. Скалли, словно завороженная, не отрываясь смотрела на него, и его лицо становилось все ближе, и внутри что-то сладко замирало, как не было уже очень давно, и его губы уже рядом, и она откинула голову, чуть сползла по спинке дивана и прикрыла глаза…

С грохотом распахнулась выбитая ногой входная дверь. На пороге стоял Молдер.

И рядом с ней сидел Молдер.

Только тот, который вломился, был взлохмачен, взмылен и очень зол. И держал на мушке второго Молдера.

Скалли несколько раз перевела взгляд с одного на другого (тот, что пришел позже, был гораздо больше похож на того Молдера, которого она знала), потом вспомнила версию напарника про способность Ванбландта менять лица, все стало на свои места…

Черт!

Она шарахнулась от лже-Молдера, словно от бородавчатой жабы. Она чуть не…

Эдди Ванбландт тяжело вздохнул и позволил мышцам на лице расслабиться. Ну, вот все и кончилось. А жаль, могло бы неплохо получиться.

Кумберлендская исправительная колония Месяц спустя

— Спасибо, что пришли, — кивнул Молдеру заключенный Ванбландт вместо приветствия.

— Не за что, — машинально бросил Молдер.

Их разделяла прозрачная перегородка из бронестекла. Эдди Ванбландт сидел напротив, развалившись на стуле, и вяло жевал жвачку. На голове у него была ярко-красная кепочка с надписью «Суперзвезда».

— Что это у тебя за кепка? — вяло поинтересовался Молдер.

— Да ну, — уныло отмахнулся Эдди, — Это тюремная психология носить заставляет. У нее, видите ли, такая теория, что это повысит мою самооценку.

— И как, помогает? — сухо спросил Молдер.

— Да нет, конечно, — горестно вздохнул Эдди, — Соседи по камере меня избивают и отбирают ее. И все бы ничего, но эта стерва каждую неделю приносит новую кепку, представляете? И еще они мне дают какой-то мышечный релаксант, так что я теперь лица менять не могу, как раньше. Это вы им посоветовали?

Молдер не ответил.

— А чего это агент Скалли не с вами? — спросил Эдди.

— О чем ты хотел со мной поговорить, Эдди? — Молдер уже жалел, что приехал.

— Да так… он пожал плечами. — Мне просто забавно. Вот я — родился неудачником, но вы-то неудачник по собственной воле, агент Молдер. Почему вы не пользуетесь тем, что дала вам жизнь, а? Вам бы хоть немного расслабиться и просто пожить в свое удовольствие. Вы вообще еще не разучились жизни-то радоваться? Вот я бы на вашем месте…

— Это все, что ты хотел сказать? — перебил Молдер.

Эдди снова пожал плечами.

Молдер повернулся и вышел.

Этот сукин сын был в чем-то прав, вот что самое обидное. На душе было мерзко.

Скалли ждала его за дверью. Молдер расписался в книге посещений, попрощался с охранником, и они пошли к выходу.

— Молдер, — напряженно сказала Скалли, — ты не неудачник. Не слушай его.

— Да, но я и не Эдди Ванбландт, верно? — сухо ответил он.

Говорить не хотелось.

Оглавление

Муниципальная больница Мартинсбург, штат Вирджиния Около 11 часов утра

Западная Вирджиния окружное шоссе в окрестностях Мартинсбурга 12.35 по местному времени несколько дней спустя

Муниципальная больница Мартинсбург штат Вирджиния 16.40 того же дня

Приемная доктора Пуга Минут сорок спустя

Полицейский участок Вечером того же дня

Полицейский участок 00.45 того же дня

Тот же полицейский участок 9.25 утра

Мартинсбург, штат Вирджиния 18-я авеню 173 Час спустя

Морг полицейского управления Мартинсбурга 14.45 того же дня

Муниципальная больница Мартинсбург штат Вирджиния 15.05

Муниципальная больница Мартинсбург, штат Вирджиния 15.23

Штаб-квартира ФБР Вашингтон

Кумберлендская исправительная колония Месяц спустя