КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Погоня за призраком [Лев Семенович Дворецкий] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Лев Дворецкий Погоня за призраком

Пролог

Лейтенант Тимофей Ливанов приехал в эту африканскую страну для выполнения важного задания Управления по борьбе с экономическими преступлениями. Он недавно перешел в это ведомство из налоговой полиции. Пригласил его туда полковник Сергеев. Да, тот самый Владимир Максимович Сергеев, который сосватал его в налоговую сразу после службы в армии. Дело в том, что Сергеева назначили заместителем начальника этого управления. Он решил прихватить с собой Тимофея Ливанова, которого считал одним из самых перспективных сотрудников, и поручить ему «горящее» дело. На вопрос коллег, почему именно ему, молодому лейтенанту, загадочно отвечал: «Ливанову будет сподручней всего». Истинную причину такого доверия полковник Сергеев не назвал.

Во время службы в армии в чине прапорщика Тимофей Ливанов отличился в схватке с боевиками, совершившими налет на приграничный батальон. В группе пленных бандитов оказался и некий Махмуд, парень, как выяснилось, попавший к ним случайно. Он рассказал Тимофею, что его отец, Мигель, богатый предприниматель, имел в свое время деловые связи с русскими военными, занимавшими тогда в армии высокие посты. Мигель с компаньонами закупил у них крупную партию вооружения. При этом большая часть денег от сделки по обоюдному согласию осела в банках оффшорной зоны. А чтобы не возникло никаких подозрений, военные решили вкладами этими воспользоваться только спустя двадцать лет. И вот час пробил. Однако Мигель решил сыграть злую шутку с одним из партнеров и сообщил ему только код его личного счета, умолчав о ключевом слове, без которого пароль был недействителен. Махмуд узнал это от своего отца, в том числе и имя вкладчика. Им оказался отец Тимофея — Корольков Игорь Васильевич, генерал в отставке. Так случалось, что Тима целых двадцать лет не знал его и познакомился с ним, будучи в краткосрочном отпуске. Теперь он оказался перед выбором: отпустить Махмуда, при условии, что тот сообщит ему ключевое слово, или же сдать его вместе с другими пленными командованию? Уступив мольбам парня, Тимофей помог ему бежать, но однажды, возвращаясь со своей группой спецназа в батальон, подвергшийся нападению, обнаружил неподалеку раненого Махмуда; его подстрелили из вертолета, когда он попытался скрыться в горах. И опять Ливанов помог парню: под видом солдата, своего подчиненного, вывез его в расположение военного гарнизона, а затем и в Москву. После демобилизации Тимофей поступил на работу в Управление налоговой полиции, а тем временем отец Махмуда разыскал сына и за любые деньги просил спокойно, без осложнений отпустить его на родину. Помочь согласился полковник Сергеев, но с одним условием: Мигель должен сообщить сведения о русских вкладчиках в его банках. Согласие было получено, и вскоре Махмуд благополучно уехал, поклявшись Тимофею в вечной дружбе и готовности выполнить любую его просьбу.

Вот такова была предыстория его загранкомандировки в эту страну. Махмуд встретил его тепло, закатил настоящий пир в своем загородном доме, а уже на следующий день у Тимофея состоялись серьезные переговоры с Мигелем, отцом Махмуда. Тот не отказывался от своих обещаний, попросил только несколько дней, да хотя бы какую-нибудь ориентировку. Например, фамилии людей, которых в России подозревают в перекачке денег за рубеж. Тогда ему легче будет определить, кто из них имеет здесь счета.

Тимофей передал по факсу просьбу Мигеля лично полковнику Сергееву. А в ожидании ответа прогулялся с Махмудом по городу, осматривая достопримечательности. В отеле, где он остановился, его ожидал лаконичный приказ: срочно вернуться в Москву.

Глава 1. 48 часов на…

Полковник Владимир Максимович Сергеев задержался всего на несколько минут, и это спасло ему жизнь. Он уже выходил из офиса к своей машине, когда из окна его окликнула секретарша Леночка.

— Вас срочно к телефону!

Пришлось возвращаться. Водителю он приказал ехать в аэропорт встречать Ливанова. Он бы и сам его встретил, если бы не неожиданный звонок. Сергеев знал, что так просто генерал звонить не станет. Так и есть: выяснилось, что из тюрьмы бежали двое опасных рецидивистов. Ограблен банк, произошли убийства. Владимир Максимович предвидел, что ему придется подключаться к этому делу, вот и вызвал из важной загранкомандировки лейтенанта Ливанова, ведущего сотрудника управления.

Едва он поднял трубку и доложил, что полковник Сергеев слушает, как вдруг мощный взрыв, прозвучавший на улице, заглушил произнесенные на том конце провода слова. Сергеев бросился к окну: на краю обочины полыхала его машина. Он тотчас вызвал пожарников, «скорую», затем выскочил из кабинета на улицу и помчался к машине в надежде помочь водителю, но безуспешно. Парень был мертв.

По заключению специалистов, прибывших к месту происшествия, взрывное устройство было установлено под днищем и сработало сразу после включения двигателя.

Сергеев вернулся в свой кабинет, позвонил по телефону, попросил соединить его с генералом. И когда тот взял трубку, доложил о случившемся.

— Это звенья одной цепи — и побег заключенных, и ограбление банка, и покушение на тебя, — сказал начальник управления. — Главное здесь, как мне кажется, банк. Берись за него мертвой хваткой, как ты умеешь. Я уже договорился с кем надо, мешать никто не будет, у тебя полная свобода действий. Но через двое суток у меня на столе должен лежать рапорт о финансовом положении этой конторы. Попробуй узнать, не замешаны ли в этом деле работники банка. Если надо, подключай свою спецгруппу.

Распоряжение генерала было как нельзя кстати: оно развязывало руки. Сергеев уже принял решение, что операцию эту доверит Ливанову. Сейчас он с нетерпением ожидал прибытия офицера. В телефонном разговоре с ним он обещал его встретить: Ливанов вез секретные документы. Конечно, украсть или отобрать их у мастера восточных единоборств международного класса вряд ли бы кто решился, и все же для полной гарантии подстраховать его не мешало. Но машину взорвали, свободных людей из спецгруппы у него не было — все находились на учебном полигоне. Оставалось надеяться, что Ливанов не станет задерживаться в аэропорту, ожидая его, а возьмет такси и приедет.

Тимофей так и поступил. Не увидев в зале аэровокзала никого из знакомых лиц, сел в «маршрутку», следующую почти до офиса, и вскоре был на месте.

Сергеев поздравил его с благополучным прибытием и проделанной за короткий срок работой. Тимофей внес ясность:

— Мне пришлось прерваться на самом интересном. Я нащупал буквально «золотое дно», куда некоторые наши чиновники и предприниматели прятали левые доходы и сбережения. Это миллионы долларов. Документы, которые мне удалось привезти, очень важные, но они лишь немного приоткрывают завесу тайных операций по перекачке валюты из России за рубеж. Получается, что сработал я там впустую. Нельзя упускать ниточку…

— Погоди, — перебил его Сергеев. — Я вызвал тебя не оттого, что соскучился. Есть приказ подключиться к расследованию ограбления одного из ведущих в стране банков. В участии подозревают двух рецидивистов, бежавших из колонии, их клички Пан и Чалый, они объявлены в розыск. То, что действовали двое, подтверждают и охранники, которых бандиты нейтрализовали при помощи газовых баллончиков.

— Но при чем тут наше ведомство? — удивился Тимофей. — Это дело милиции…

— По логике так и получается, — согласился Сергеев, — но дело в том, что управляющий банком заявляет о пропаже денег, ценностей и документов на колоссальную сумму, предъявив в страховую компанию требование о покрытии убытка. Трудно представить, чтобы двое отморозков все это могли забрать и унести за короткий промежуток времени. Причем в условиях, когда сработала сигнализация.

— Вы подозреваете, что управляющий, воспользовавшись ситуацией, решил погреть руки? — догадался Ливанов.

— И обрубить все концы, — добавил Сергеев.

— Так, может, он сам и «заказал» это ограбление? — предположил Тимофей.

— Не исключено, — кивнул полковник. — К сожалению, у нас нет никаких фактов и доказательств, а на одних догадках далеко не уедешь. Тебе и поручается найти неопровержимые аргументы, которые могли бы прижать этого деятеля. Вот здесь как раз и требуются очевидцы, в смысле участники ограбления. Они могли бы рассказать много любопытного. Но они исчезли, растаяли, как утренний туман. Кому-то это было на руку. И последнее. — Сергеев подсел поближе к Тимофею. — Дело этого банка тесно связано с темой, которой ты занимался у Мигеля. С одной лишь разницей. Там у тебя было какое-то время, а здесь всего сорок восемь часов.

— Всего сорок восемь? — переспросил Тимофей. — Что можно сделать за такой короткий срок?

— Придется успеть, — сказал Сергеев, — это приказ генерала. В помощь он обещал сегодня же прислать опытного специалиста по финансам, аса, по его словам. И потом, не впервые тебе работать в чрезвычайных условиях.

В кабинет, постучав, вошла секретарша.

— К вам рвется какая-то девушка, — сообщила она. — Говорит, что вы в курсе…

Сергеев потер виски:

— Не помню, чтобы ко мне кто-то должен был прийти. Передай, что я занят, поговори с ней, выясни, что ей надо.

Лена кивнула, но выйти не успела. Оттеснив ее, в кабинет стремительно вошла стройная девушка: современный деловой костюм, короткая прическа. Чуть раскосые глаза на красивом смуглом лице выдавали восточное происхождение. Сделав пару шагов, она остановилась на середине комнаты и по-военному доложила:

— Евгения Маслова, прибыла в ваше распоряжение по приказу генерала Севастьянова. Разрешите присутствовать?

— Да-да, конечно, — немного растерялся Сергеев. Он ожидал солидного, опытного специалиста, как обещал генерал. Мужчину, естественно. А тут девчонка, на вид лет двадцати пяти. — Присаживайтесь, — пригласил он. — Мы как раз с лейтенантом Ливановым обсуждали операцию, в которой нам предстоит участвовать. В двух словах я повторю для вас.

— Не надо, — мягко отказалась она. — Я в курсе и знаю, чем мне придется заниматься. Если вы не против, я немного расскажу о себе, чтобы потом не было ко мне вопросов.

Сергеев улыбнулся:

— Это правильно, слушаем вас.

— Мама русская, профессор физики. Отец — корейский дипломат. — Она смерила взглядом полковника, потом лейтенанта и, убедившись, что ее слова не произвели на них никакого впечатления, продолжила: — Я окончила школу в шестнадцать лет с золотой медалью, институт — в восемнадцать с отличием, перескочив со второго курса сразу на пятый. Затем поступила на третий курс в академию, на финансово-экономический факультет. После окончания год работала в МВД, выполняя различные задания руководства… И вот теперь я здесь, готова к работе. Перед направлением к вам генерал рассказал мне в общих чертах, в чем суть предстоящего дела.

— Прекрасный послужной список, ничего не скажешь, — похвалил Сергеев. — Надеюсь, что в нашем ведомстве ваши знания и опыт найдут применение.

— Я тоже на это рассчитываю, — скромно отозвалась девушка.

— Итак, — продолжал полковник, — у нас сложный клубок, распутать который мы обязаны за сорок восемь часов. Коротко: ограблен банк. Управляющий заявляет, что бандиты унесли ценностей на сто миллионов рублей. По имеющимся у нас данным, он лжет. Нам требуется доказать, насколько его показания расходятся с реальностью и что в действительности могли похитить грабители. Сделать это будет нелегко. Громилы, по словам управляющего, захватили вместе с деньгами и документы, которые могли бы пролить свет на положение дел. Да и сами они успели унести ноги и замести следы из-за нерасторопности милиции. — Сергеев взглянул на девушку. — Вы прибыли вовремя. Вместе с лейтенантом Ливановым будете решать эту задачу. В вашем распоряжении спецгруппа, можете в нужный момент задействовать ее. Пользуйтесь машиной. Обращайтесь ко мне в любое время дня и ночи за советом, поддержкой, помощью. — Сергеев поднялся со своего места. — Сейчас я оставляю вас вдвоем. Еще раз детально обсудите проблему, наметьте план действий, конкретно: кто что будет делать, порядок связи друг с другом. Не забывайте, у нас всего двое суток. Время пошло.

Сергеев ушел. Тимофей встал, подошел к девушке:

— Ну что ж, давайте знакомиться, — протянул руку. — Тимофей.

Она довольно крепко пожала ее.

— Женя, — и улыбнулась. Ямочки на щеках делали ее еще привлекательней.

— Начнем? — предложил Тимофей, усаживаясь напротив.

— Я думаю, прежде всего надо поговорить с управляющим и другими сотрудниками банка, — сказала Женя.

— Возьмете это на себя?

Она кивнула.

— А я поработаю с охранниками, дежурившими в ту ночь. И давай сразу перейдем на «ты».

Женя снова кивнула:

— Нет возражений.

— Тогда двинулись. — Тимофей встал и направился к выходу. Женя шла рядом.

На служебной «Волге» они подъехали к банку. В вестибюле им пришлось подождать, пока охранник докладывал кому-то по телефону о прибытии сотрудников спецслужбы.

— Встречаемся здесь через два часа, — скомандовал Тимофей. — Обсудим, что делать дальше.

— Успеем? — вопросительно взглянула на него девушка.

— Надо успеть, времени в обрез.

Их встретил сам управляющий банком.

— Геннадий Зубков, — представился он и стал извиняться: — Охранник только что сменился, и его забыли предупредить о вашем визите. Прошу. — Зубков сделал приглашающий жест и пошел вперед. Тимофей и Женя последовали за ним.

В кабинете секретарша поставила на стол поднос с чашечками кофе и сладостями.

— У нас проверка следует за проверкой, — сообщил Зубков, взяв в руки чашку и жестом предлагая гостям последовать его примеру. — Наверное, и вы пожаловали с тем же.

— Угадали, — подтвердил Тимофей. — Кофе мы будем пить потом, а пока мне нужно побеседовать с охранниками, дежурившими в ту ночь. Евгения Маслова поговорит с вами.

— Да-да, пожалуйста, — заторопился Зубков, оставив чашку с кофе. — Вам повезло, как раз сегодня на посту та самая смена. Работники милиции уже разговаривали с ними, но они мало что видели. Грабители проникли в банк и очистили его.

— А сигнализация? — спросила Женя.

— Они сумели ее отключить.

— Выходит, были осведомлены? — предположил Ливанов.

— Получается именно так, — согласился Зубков.

— Но мы слышали, что сигнализация все же сработала? — Женя быстро взглянула на управляющего, добавив: — Как это можно объяснить?

Тот развел руками:

— Трудно сказать.

Тимофей понял, что Женя уже начала работать, и вышел. Пора и ему было заняться своим делом.

Два часа пролетели незаметно. Тимофей успел поговорить со всеми тремя охранниками. Среди них оказалась девушка, назвавшаяся Антониной. Ничего нового они не сообщили, но интуиция подсказывала: охранники что-то скрывают. Особенно вызывала подозрение Антонина. На вопрос, знала ли она кого-нибудь из налетчиков, девушка испуганно вздрогнула и быстро затараторила:

— Нет-нет, с чего вы взяли, откуда мне знать этого подонка? Я бы сама задушила его своими руками.

— Кого вы имеете в виду? — поймал ее на слове Тимофей.

Она растерялась, как-то затравленно взглянула на него, но быстро взяла себя в руки:

— Это я так, безотносительно к кому-то.

Тимофей сделал для себя пометку: выяснить, кто такая Антонина и как она попала в охранную службу банка.

У Жени сведений оказалось больше. Когда они встретились в вестибюле, девушка сообщила важную новость: Зубков пользовался услугами некоей юридической фирмы.

— Он сам признался? — удивился Ливанов.

Женя покачала головой:

— Отчасти он, отчасти его секретарь, Тамара Николаевна. Я уже раньше работала с банками и знаю, что многие из них пользуются услугами различных фирм, в том числе и юридических. Нередко через них осуществляются незаконные финансовые операции. Поэтому я взяла Зубкова на пушку и сказала, что располагаю сведениями о связях его банка с одной фирмой. Попросила подробнее рассказать об этом. К моему удивлению, сообщение не стало для него неожиданным. Он спокойно ответил, что никогда не делал из этого секрета. Действительно, они взаимодействовали с юридической фирмой, благодаря которой банк долгие годы работал стабильно, не допуская финансовых нарушений. На вопрос, какие средства были потрачены на консультации, советы и правовую помощь в проведении банковских операций, Зубков не смог внятно ответить, сославшись на необходимость поднять соответствующие документы. Секретарь, Тамара Николаевна, оказалась более словоохотливой и призналась, что на счет этой фирмы перечислялись большие суммы денег. Она узнала об этом из разговора Зубкова со своим приятелем — Гавриилом Калгановым. Тамара Николаевна будто бы случайно оказалась за дверью кабинета и услышала, о чем они говорили. Так вот, речь у них шла о перечислении на счет этой фирмы трехсот тысяч долларов. Впечатляет? — Женя взглянула на Тимофея.

— Да, приличная сумма, — согласился он. — К тому же, если, по словам Зубкова, они давно сотрудничают, то это, наверное, не единственный взнос.

— А что у тебя? — поинтересовалась Женя.

— Видишь ли, еще не пойму, — задумчиво сказал Тимофей, — но мне кажется, что девушка из охраны, Антонина, которая дежурила в ту ночь, кое-что знает, но не говорит. Хочу выяснить ее связи, знакомства, каким образом она попала на эту работу, и действовать соответственно.

— Значит, мы определились, — заключила Женя. — Я раскручиваю фирму-партнера Зубкова, ты, как я поняла, Антонину.


С момента возвращения у него не было ни минуты, чтобы позвонить Ирине и хотя бы сказать, что приехал и обязательно зайдет к ней. Только сейчас, отбросив все дела, он решил дать о себе знать. Она, наверное, и не ждет его. Знает, что командировка заканчивается не скоро. Телефон не отвечал. Тимофей позвонил домой. Трубку взяла Марина.

— О, Тимочка, дорогой мой, мы страшно соскучились, — обрадовалась она. — Где ты, когда мы тебя увидим?

— Постараюсь прийти сегодня, — пообещал он, добавив: — Но, наверное, поздно.

Марина успела рассказать ему, что все в порядке, отец здоров, работает, она замучилась на дежурствах в больнице. Сообщила также, что Ирина уже несколько дней как куда-то пропала, не звонит, телефон ее не отвечает. Анатолий Борисович, ее отец, как всегда, в командировке, и узнать что-либо о ней нет никакой возможности.

Поговорив с сестрой, Тимофей вернулся в банк. Зашел в отдел кадров, попросил сведения о сотрудниках и принялся внимательно читать личные дела каждого. Ничего примечательного; как говорится, придраться не к чему. Вот и Антонина Назарова. Принята на работу недавно, а уже назначена старшей смены. За какие, интересно, заслуги? И потом, что ей делать в службе охраны с высшим юридическим образованием? На эти вопросы начальник отдела лишь пожал плечами, сославшись на распоряжения шефа. Хорошо бы, конечно, со всеми сотрудниками в отдельности побеседовать, но банк, ему сказали, с сегодняшнего дня закрыт и все, кто в нем работал, сейчас в долгосрочном отпуске. И сам начальник отдела собирался уже уходить. Оставалась лишь группа охранников, и та в сокращенном составе. Антонины Назаровой там не было.

Тимофей застал ее на выходе из банка. Глаза заплаканные.

— Скотина, и меня уволил, — в сердцах ответила девушка, когда он поинтересовался, почему она уходит, когда дежурит ее смена. — Он еще пожалеет об этом! — Антонина едва сдержала слезы обиды и быстро зашагала по улице. Тимофей догнал ее, взял под руку.

— Вам надо успокоиться. Давайте зайдем в кафе, выпьем чего-нибудь, и вы, не торопясь, все мне расскажете.

Тоня не возражала. Они зашли в кафетерий. Тимофей заказал кофе, пирожные.

— Будем здоровы, — он шутливо поднял свою чашечку.

Тоня выпила свою разом.

— Значит так, — начала она, — мне мало что известно, но если хотите узнать подробности о Зубкове, побеседуйте с его бывшим замом, Сениным Львом Георгиевичем. Он хоть и слегка тронутый, по-моему, но к Зубкову относился с почтением. Какая кошка пробежала между ними, понятия не имею. Но мне кажется, он многое о нем знает. Да и с моим дядей поговорить стоит. На меня только не ссылайтесь.

Разговорчивость Антонины порадовала Тимофея. Он слушал ее, не перебивая, стараясь не показывать заинтересованность.

— А кто ваш дядя и какое отношение он имеет к Зубкову? — спросил как можно равнодушнее.

— Майор милиции. Назаров его фамилия.

— Он что, занимается расследованием ограбления?

— Да нет же, — улыбнулась она, — просто знакомые они.

— Так он мне все и расскажет! — усмехнулся Тимофей.

— А это как к человеку подойти. Пообещайте ему чего-нибудь.

— Что, например?

— Ну, награду денежную, скажем, или повышение по службе. Он это любит.

— Понятно. А где сейчас Сенин находится? Его арестовали?

— Я слышала, он в больнице еще. Если врачи признают его нормальным, то ему светит срок.

— Ну, мне пора, — Тимофей поднялся. — Вам еще что-нибудь заказать?

— Нет, спасибо, — отказалась Тоня, — я еще немного посижу, допью свой кофе, а потом пойду домой.

Тимофей расплатился и вышел на улицу. Ему не хотелось опаздывать на встречу с Женей — надо было обсудить с ней дальнейшие планы. Он успел вовремя, однако ее еще не было. Дежурный по управлению сообщил Ливанову, что его вызывает полковник Сергеев.

В кабинете кроме полковника сидела Женя. Тимофей хотел было доложить, как идет работа, но Сергеев остановил его, пригласил сесть, отпустив Женю «продолжать работу в том же духе». И только когда она ушла, внимательно выслушал Тимофея. Сказал, что беседовать ни с Сениным, ни с майором милиции Назаровым ему нет необходимости, так как он должен вылететь туда, где уже работал. По имеющимся сведениям, в ряде банков той страны находятся крупные счета некоторых российских деятелей. О незаконных манипуляциях Зубкова с валютой рассказала ему Евгения Маслова. Но у нее одни лишь подозрения. Доказать же достоверность сведений можно только с помощью Мигеля и Махмуда. А что касается информации Антонины, то ее еще надо проверить. Следователи МВД, расследующие ограбление, пришли к выводу, что именно она впустила преступников в помещение банка.

Сергеев поднял трубку, набрал номер, поручил кому-то заказать для Ливанова авиабилет и оформить визу. Посмотрел на часы, покачал головой:

— Времени в обрез, но ничего, успеем. Записывай, — и стал называть фамилии: — Геннадий Зубков, Гавриил Калганов… всего десять человек. Это те, у кого банковские вклады якобы превышают сто миллионов долларов. А вот еще десяток бывших высокопоставленных гражданских и военных чиновников, имеющих в оффшорных зонах более скромные счета. — Среди названных оказался и генерал-полковник в отставке Корольков. Сергеев, разумеется, не обратил на это внимания. Разве мог он помнить эпизодическую историю с кипрским вкладом бывшего военачальника Игоря Королькова? Но Тимофей, услышав фамилию отца, замер от неожиданности. Его бросило в жар. Чтобы не выдать своего смущения, он склонился над бумагами. Но полковнику было не до него. Продиктовав Тимофею список, он продолжал: — А Женя старается, целится, как говорят, не в бровь, а в глаз. За короткий срок вышла на Зубкова и еще некоторых лиц, на которых у нас уже есть материал. Как ей удалось, непонятно.

— Может, стоило спросить? — подал мысль Ливанов.

— Спрашивал, она ушла от ответа. Даже обиделась, кажется.

Тимофей уже пожалел, что отвлек Сергеева своим вопросом и невольно увел его от главной темы. Но полковник сам закруглил разговор о Масловой, задумчиво добавив:

— Торопливость — не всегда достижение. Тебе все понятно, вопросы есть?

— Только один. Сколько у меня времени для решения задачи?

— Ты прилетишь туда утром. Мигель и Махмуд будут уже в курсе. Я им позвоню. Они тебя встретят, и вы сразу приступите к работе. К концу следующего дня ты должен быть здесь. Все. Машина ждет тебя внизу.

По дороге Тимофей размышлял о превратностях судьбы. Один, казалось бы, случай, а потянул за собой столько событий. Они познакомились с Махмудом в бою, когда были по разные стороны баррикад. Потом жизнь свела их, они подружились. Махмуд стал верным помощником Ливанова, бывал с ним в острых переделках. И теперь они продолжали дружить, хоть и живет Махмуд в своей далекой стране. Махмуд помогал Тимофею в первую его командировку, привлек к этому делу и своего отца. Мигель, крупный предприниматель и банкир, был умным и осторожным человеком, который обстоятельно обдумывает каждый шаг. Жаль, что Сергеев вызвал его в Москву, прервав работу. И вот теперь он снова отправляется туда, в далекую африканскую страну.

В самолете Тимофей обратил внимание на двух парней. Они вели себя спокойно: так же, как и другие пассажиры, дремали, ели, пили, читали газеты, иногда общались со стюардессой. Более того, не в пример некоторым, крепких напитков в рот не брали. Одному на вид было немногим за тридцать, другому — до тридцати. Крутые плечи, мускулистые шеи выдавали в них спортсменов или, во всяком случае, натренированных ребят. Одного взгляда Тимофею оказалось достаточно, чтобы интуитивно почувствовать к себе интерес.

Самолет по расписанию делал одну посадку, и в течение часа пассажиры отдыхали в зале аэропорта. Когда лайнер приземлился и всех пригласили к выходу, Тимофей притворился спящим. Стюардессе, которая подошла его будить, он предъявил удостоверение сотрудника спецслужбы:

— Мне нужна ваша помощь.

— Вы заболели? — встревожилась бортпроводница.

— Нет-нет, со мной все в порядке. Дело в другом. Когда пассажиры возвратятся в самолет, мне надо минут на десять-пятнадцать где-то спрятаться.

— Зачем? — удивилась девушка и тут же одернула себя: — Конечно, я понимаю, сделаем. Только мне нужно доложить о вашей просьбе командиру экипажа. Если он позволит, я открою вам багажный отсек, и вы там посидите, сколько нужно.

— Отлично. — Тимофей поднялся. — О моей просьбе никто не должен знать, кроме командира, естественно.

В зале ожидания было многолюдно и шумно. Тимофей подошел к бару, у которого сидели заинтересовавшие его парни. Заказал пива. Краем глаза заметил, как парни нарочито отвернулись и стали оживленно о чем-то беседовать. К бару подошла девушка, которую Тимофей видел в самолете.

— Мы, кажется, с одного рейса, — он решился заговорить с ней.

Она кивнула и спросила в свою очередь:

— А вы куда летите?

Он ответил.

Девушка разорвала обертку на плитке шоколада, отломила кусочек, положила в рот, протянула ему шоколад.

— Угощайтесь.

— Спасибо, но я не ем сладкого, — соврал он.

— Напрасно, — покачала она головой. — Шоколад очень полезен мужчинам.

Тимофей рассмеялся:

— Я был уверен, что женщинам.

Она почему-то покраснела и быстро переменила тему:

— А вы бывали в том городе, куда мы летим? — Я слышала, он красив?

Тимофей кивнул.

Он не мог не заметить, что те двое прислушиваются к их разговору. Зачем? Простое любопытство или лишнее подтверждение, что за ним следят? Проверка покажет.

Объявили посадку, и пассажиры потянулись к выходу. Девушка заторопилась, вскинула руку:

— До встречи в самолете!

Тимофей неторопливо допил пиво, дождался, пока все уйдут, и в одиночестве последовал в «рукав», ведущий в салон лайнера. У входа маячила стюардесса, рядом с ней — высокий мужчина в форменной одежде пилота.

— Командир экипажа Виктор Гаврилов, — представила его бортпроводница.

Тимофей протянул руку, назвал себя.

— Татьяна говорила мне о вашей просьбе. Я не против. Только поймите правильно, я хотел бы взглянуть на ваше удостоверение. — Убедившись, что все в порядке, командир кивнул:

— Прошу, сразу направо и вниз по лестнице.

В багажном отсеке было прохладно и сумрачно. Тимофей присел на скамейку. Самолет набирал высоту, и ему пришлось ухватиться за железный косяк, чтобы не упасть. Сидеть одному среди чемоданов и сумок, в духоте и полумраке, было неприятно. С трудом выдержав пятнадцать минут, Тимофей постучал в дверь. Тишина. «Заснул он там, что ли?» — подумал он об охраннике и двинул кулаком посильнее. Никакой реакции. «Может, и охранник из этих», — мелькнула мысль, но он тут же отогнал ее — так недолго и весь экипаж заподозрить. Он прошел весь отсек, ощупывая стены: должна же быть здесь какая-то связь со стюардами, с командиром лайнера, наконец. Ладонь наткнулась на небольшой рубильник, рядом три кнопки. Он не успел решить, какую нажать, как дверь открылась и в пролете выросла мужская фигура. «Ну вот», — обрадовался Тимофей, а он уже рисовал себе страсти-мордасти. И тут же замер от изумления. В отсек, пригнув голову, чтобы не задеть косяк, протиснулся один из тех двоих.

— Решил спрятаться? — крикнул тот, перекрывая гул двигателей. Поднял левую руку и поманил Тимофея пальцем: — Поди сюда, разговор есть. — Правая рука парня оставалась в кармане.

«Что у него там, пистолет? — прикинул Тимофей. — Вряд ли он будет здесь стрелять. Скорее всего, нож. Если так, то и метнуть может». Однако «качок» стоял на месте, не предпринимая никаких действий.

— Ладно, не хочешь, тогда я подойду, — двинулся он к Тимофею.

Не доходя примерно двух шагов, парень выхватил из кармана пистолет, но Тимофей был готов к любым неожиданностям. Мелькнула мысль: «Хочет стрелять в упор, чтобы не промазать». Он молниеносно провел прием, выбив ногой пистолет из руки противника. В следующее мгновенье поймал в «клещи» его запястье и резко повернул в сторону. Парень вскрикнул и присел от боли. Тимофей крутанулся на месте и с силой припечатал его ногой в голову. После такого удара вряд ли поднимется. Подошел к двери. Закрыта. Сплюнул с досады: «Сама захлопнулась или эта скотина специально так сделал?» Снова приблизился к рубильнику и трем кнопкам, но не успел дотронуться, спиной почувствовав опасность. Он резко отшатнулся, успев как раз вовремя: «качок» неожиданно вскочил и прыгнул на Тимофея сзади. Промахнулся, врезавшись в какой-то ящик, но в следующую секунду стоял уже лицом к Тимофею, занеся кулак для удара. Ругнув себя за беспечность, Тимофей сделал нырок. Кулак просвистел над его голой, зато сильнейшим хуком снизу в челюсть противника Тимофей отбросил его к борту. «Качок» медленно сполз на пол. Убедившись, что он не шевелится, Тимофей схватился за рубильник, дернул его вниз и вдруг увидел, как в хвосте открылся багажный люк. Нокаутированный «качок» исчез, провалился в воздушную пропасть. Тимофей быстро вернул рубильник в прежнее положение и люк закрылся. «Ну что ж, — подумал он, — все решилось само собой. Парень сам выбрал свою судьбу, знал, на что шел. А может, и не знал. Теперь это не имеет значения». Тимофей на мгновенье задумался, затем решительно нажал первую кнопку. Дверь открылась.

Пора разбираться со вторым парнем. Тимофей рассчитывал выяснить, кто их послал и что все это значит. Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Охранника не было. Поднялся в салон. Многие пассажиры уже спали. Стюардесса, увидев его, приветливо улыбнулась:

— Ну как, у вас все в порядке? Не хотите ли подкрепиться? У нас на горячее курица, отбивная, рыба. Могу предложить…

Вы никому не говорили обо мне? — прервал ее Тимофей.

— Не-е-т, — удивилась она. — А что? — Потом вспомнила: — Только одному пассажиру сказала. Он назвался вашим сослуживцем, искал вас. Пассажир объяснил мне, что во время нашей стоянки в промежуточном аэропорту он звонил в Москву и получил для вас срочное сообщение. Я и послала его в багажный отсек. — Стюардесса взглянула встревоженно: — Я сделала ошибку?

— Ничего, — махнул он рукой, поняв, что девушка ни при чем. — А кроме сослуживца, меня никто не спрашивал?

Она покачала головой.

Тимофей издалека бросил взгляд на места, где сидели парни. Кресла были пусты. Стюардесса хотела уже уйти, но Тимофей придержал ее за локоть.

— Вы не знаете, где сидит третий наш сослуживец? Его что-то нет на месте.

— А разве еще третий был? — удивилась она. — Сколько же ваших сотрудников летит в самолете?

— Много, — подмигнул Тимофей.

Он увидел парня в хвостовой части лайнера: тот то ли курил, то ли чего-то выжидал. Заметив Тимофея, тот остолбенел.

— Удивлен моим появлением? Думал, что твой приятель пришил меня? Ошибаешься.

В «курилке» кроме них никого не было. Негромкие фразы Тимофея произвели на парня впечатление. Глаза у него округлились, он принялся нервно тушить в пепельнице недокуренную сигарету. Чувствовалось, что он изо всех сил старается взять себя в руки:

— Ты путаешь меня с кем-то, я лечу один и никого здесь не знаю.

— Твой приятель говорил иное, — усмехнулся Тимофей. — Вам поручили меня замочить. А вот кто поручил, сказать не успел. Надеюсь, это сделаешь ты. В противном случае…

Договорить он не успел. В отсеке появилась женщина, потом мужчина.

— Пойдем присядем. — Тимофей прошел в салон и устроился рядом с парнем в кресле напарника. — Может, договоримся?

Тот вопросительно взглянул на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Тебя возьмет полиция, как только ты высунешься из самолета, и передаст нашим ребятам.

— На каком основании? У меня все документы в порядке и виза туристическая.

— Не смеши, я уже дал насчет вашей пары информацию командиру корабля, а он сообщил по рации, куда надо. Свои липовые документы можешь спустить в унитаз, на них все равно смотреть никто не будет. Но я могу устроить, чтобы ты благополучно возвратился домой.

— Чего ты хочешь взамен?

— Ответь на вопрос, который я тебе задал: кто вас послал?

— Не поверишь, но я и вправду не знаю их имен.

— Обойдемся без этого. Рассказывай подробно, кто вас нанял, для какой цели, кому я помешал?

— Задание я получил от Николая. Должен был следить за тобой и найти удобный момент, чтобы убрать. От второго я сразу отказался, поэтому он один двинулся за тобой в багажный отсек. По его словам, ты перешел дорогу очень крутым ребятам, а они такого терпеть не захотели.

— Николай был связан с ними?

— Наверное.

— Он больше ничего о них тебе не говорил?

— Нет.

— Откуда ты его знаешь и почему он тебя взял в напарники?

— Мы с ним занимались в секции восточных единоборств. Однажды он попросил меня поучаствовать в разборке с ребятами, задолжавшими ему. Предложил за это хорошие деньги. Я согласился. Разборка вылилась в крепкую драку. Мы удрали, а те попали в больницу. Потом еще разок я поучаствовал в похожей операции и снова неплохо заработал. Ну, а когда он предложил слетать с ним, как он сказал, в страну сказок и обратно, я понял, что за этим что-то серьезное стоит. Ему пришлось рассказать. Я отказался. Николай стал уговаривать, объяснил, что люди, которые поручили ему это дело, очень серьезные, у них длинные руки, они не простят, если мы не выполним их задания. Я не поверил ему. Тогда он потащил меня в ресторан, в самый дорогой. Мы сидели у окна за столиком и наблюдали, как гуляют эти ребята. Один из них увидел Николая, подошел к нам и пригласил в их компанию. Отказываться было неудобно. Мы крепко выпили. Не знаю, как я выбрался оттуда, очутился дома.

— Кого-нибудь запомнил?

— Нет, мне казалось, что все они на одно лицо. Правда, одна девушка понравилась. Она сидела за столом, рядом с тамадой. У нее были чуть раскосые глаза, короткая прическа. Что-то восточное в ней было. Очень красивая.

«Похожа на Женю», — мелькнула мысль, но Тимофей тут же отбросил ее: придет же такое в голову! Мало ли на свете девчонок с раскосыми глазами.

— Что еще можешь рассказать?

— Все, пожалуй, — парень развел руками.

— Так сколько же тебе отвалили за эту работу?

— Обещано было нам с Николаем по десять кусков.

— Как я понял, Николай должен был сделать главное, а деньги поровну?

Парень кивнул.

— Вроде несправедливо, — заметил Тимофей.

— Так они решили. — Парень взглянул на Тимофея. — Ты пришил его?

— А ты как думаешь? Он напал на меня первым. Звать-то тебя как?

— Ким. А что со мной будет?

— Это уж от тебя зависит.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Как только прилетим в «сказочный город», сразу бери билет и возвращайся в Москву. А я позабочусь, чтобы тебя не трогали. Ну а дома постарайся не вляпываться больше в подобные истории. Кстати, покажи-ка мне свой паспорт.

— Зачем? Ты мне не веришь? — Парень все же достал паспорт из внутреннего кармана куртки и протянул ему.

— Хочу запомнить домашний адрес: вдруг понадобишься как свидетель, — сказал Тимофей, открывая обложку.

Его беспокоила схожесть нарисованного Кимом портрета девушки с Женей. Когда вернется, обязательно проверит эту версию. Возможно, он не придал бы значения словам парня, если бы не исподволь точившая его время от времени пока еще не осознанная тревога. А может, он просто ревнует? Ведь пока он топтался на месте, разбирался с охраной, с Антониной, Женя схватила быка за рога. Выпотрошила секретаря Зубкова, его самого прижала к стене, затем отправилась по единственно верному следу — на фирму, с которой банк сотрудничал. Там многое узнала. А ведь всего-то без году неделя в управлении, не в пример ему. Обидно.

— Простите, молодой человек, — прервала его размышления стюардесса, — вас хочет видеть командир экипажа. Не могли бы вы пройти в кабину?

Командир сидел за штурвалом и читал какую-то бумагу. Обернувшись к нему, протянул листок:

— Это вам, радиограмма.

Тимофей быстро пробежал глазами листок: «За тобой следят, будь осторожен, постарайся не светить своих африканских друзей и в аэропорту с ними не встречаться. Сергеев» — и сунул радиограмму в карман. Вот так номер! Они же кинутся обниматься, а он бегом от них. Что подумают?

Командир словно угадал его мысли:

— Не волнуйтесь, я проведу вас через служебный ход, и вас никто не заметит.

Радиограмма встревожила Тимофея. Кого имел в виду Сергеев: этих двоих или кого-то еще? Неизвестность хуже всего. Опасность может возникнуть неожиданно, и со стороны, откуда меньше всего ее ожидаешь. Хорошо хоть, что Сергеев предостерег его. Надо быть начеку. Тимофей полез в карман, чтобы еще раз прочитать сообщение начальника, но ничего там не обнаружил. Он быстро обшарил все карманы, но радиограммы не было. Похоже, он обронил ее где-то. Надо будет поискать после посадки.

Но поискать не удалось. Как только самолет приземлился, подрулил к зданию вокзала и остановился, пассажиры стали собираться у выхода. Раздвигая их локтями, он быстро пробрался к первому отсеку. В такой толчее не до бумажки.

Командир экипажа выполнил свое обещание. Они первыми ступили на трап и затем через служебный ход вышли на привокзальную площадь. Тимофей поблагодарил его за помощь и направился к ближайшему такси. Он помнил домашний адрес своего друга — Махмуда. Ничего, что придется подождать его. Это лучше, чем тащить за собой хвост, если таковой действительно был.

Ворота в роскошный особняк Мигеля, где жил и Махмуд, были закрыты. Он отошел в сторонку, в тень старого дерева, и прилег там на пушистую траву, спрятавшись от зноя. Ждать пришлось недолго. Послышался гул мотора, и скоро к воротам подкатил лимузин. Первым Тимофея увидел Махмуд. Радостно раскинув руки, он подбежал к приятелю. Мигель стоял у машины, посмеиваясь.

— Я предчувствовал, что ты прилетел, но каким-то образом мы разминулись, — сказал он, пожимая Тимофею руку. Потом хитро посмотрел на него: — А твоя приятельница ничего, у тебя хороший вкус.

— О ком ты? Не понял.

— Отец, не приставай к нему, — вмешался Махмуд. — Видишь, устал человек. — Он подошел к воротам, нажал на дистанционный пульт, и створки разъехались в стороны. Они вошли в дом.

— Значит, так, — на правах старшего стал распоряжаться Мигель, — вначале в бассейн, затем за стол и только потом дела. Не возражаешь?

— Нет, если это займет немного времени.

— Тогда вперед. Махмуд, покажи пример.

Полчаса плаванья в прохладной воде освежили Тимофея, придали бодрости и силы. Пока они плескались, в доме уже был накрыт стол. Тимофей наслаждался экзотической кухней и только за кофе сообщил причину своего столь неожиданного приезда.

— Так говоришь, у тебя с собой список самых криминальных людей России? — повторил его слова Мигель.

— Далеко не всех, — поправил его Тимофей.

— Лиха беда начало, правильно я сказал? — Мигель улыбнулся.

— Правильно, — кивнул Тимофей, достал из внутреннего кармана куртки список и протянул Мигелю: — Вот, посмотри и проверь, пожалуйста, по компьютеру, есть ли у тебя эти люди, соответствуют ли указанные там суммы их личным банковским счетам.

— Это все, что тебе надо? — спросил Махмуд.

Тимофей покачал головой:

— Только за этим не стоило лететь в такую даль. Мне надо узнать, откуда получены эти деньги, кто их перечислял, в какое время, есть ли движения по вкладам и какими суммами?

Махмуд взглянул на отца:

— Можно, я подключусь к этому делу?

— Дай мне немного подумать. Я хочу помочь Тимофею, но так, чтобы не пострадало мое дело. Важно не допустить утечки информации. Стоит кому-то пронюхать о том, что я делюсь секретными сведениями, притом с русскими, мне, как предпринимателю, конец.

— Я понимаю, — Тимофей кивнул. — Давай продумаем схему действий, чтобы обеспечить полную конфиденциальность. Мы только втроем знаем, что надо делать. Больше никого привлекать не будем. Если мне удастся получить необходимую информацию, то наша прокуратура возбудит уголовные дела и официально пришлет сюда представления для замораживания вкладов. Никому и в голову не придет винить в этом тебя, Мигель.

— А какая вам выгода? Предположим, ваше ведомство получит на этих людей необходимые сведения и против них будут возбуждены уголовные дела. Но деньги-то эти вы все равно потеряли? — Мигель с любопытством посмотрел на Тимофея.

— Я еще не представляю всей цепочки, — откровенно признался он. — Моя роль — поймать преступников. Думаю, что и их миллионы вернем.

— Отец, хватит пытать гостя, — вмешался Махмуд, — он и так сидит как на иголках, а ты достаешь его своими вопросами! Давай займемся делом.

— Ты прав, — поднялся Мигель, — поехали ко мне на работу. Там пройдемся в компьютере по нашим вкладчикам, найдем то, что нас интересует.

Кабинет Мигеля находился на двадцать пятом этаже высотного здания, в самом центре города. Скоростной лифт за несколько десятков секунд доставил их на нужный этаж.

— Никого ко мне не пускать, — бросил он чернокожей секретарше, почтительно приветствовавшей его в приемной.

Тимофей зажмурился от яркого солнечного света, падавшего с улицы. Мигель нажал на какую-то кнопку и тотчас на окна опустились противосолнечные жалюзи, включился кондиционер, нагнетая прохладу. Мигельподошел к компьютеру, сел в кресло. Жестом подозвал Тимофея с Махмудом.

— К сведениям, которые мы сейчас получим, никто не имеет доступа, кроме меня. Я один знаю код. Сейчас открою страницу с перечнем всех клиентов. Их много. Поэтому ты, Тима, будешь искать своих. Махмуд тебе поможет, а я должен вас оставить. У меня важные переговоры. Работайте спокойно, сюда никто не войдет. Вечером встретимся дома. Я подумаю, есть ли у вас шанс вернуть хотя бы часть денег.

Мигель ушел, а они погрузились в поиск.

Когда на экране мелькнула знакомая фамилия, Тимофей чуть не вскрикнул от радости. Русские держатели счетов стояли отдельной группой, и список оказался гораздо длиннее, чем был у Тимофея. Рядом с каждой фамилией была обозначена сумма вклада. В глазах зарябило от цифр со многими нулями.

— Ого! — не выдержал Махмуд. — Да тут сокровища Аладдина!

Начало было положено. Теперь следовало идти дальше.

Махмуд застучал по клавишам. Компьютер стал выдавать новые и новые сведения. Тимофей не верил своим глазам: он видел не только цифры, но и движение вкладов, порядок и время их перечисления на счета, откуда они поступили, кто владелец.

Махмуд схватился за голову:

— Хорошо, что отец ушел, а то бы он быстро все это прекратил. Он вряд ли предвидел, что компьютер выдаст подобное.

— Пока он не пришел, перебрось-ка все на дискетку, — поторопил его Тимофей.

Он был доволен: на такие результаты он не рассчитывал. Теперь можно было спокойно возвращаться домой. Тонкая пластинка, лежащая у него в кармане, содержала сведения, которым цены нет.

В дверь постучали.

— К телефону просят подойти Тимофея Ливанова, речь английская. Он здесь? — быстро пролепетала на своем языке чернокожая секретарша.

Махмуд переспросил:

— Ты не ошибаешься?

Она улыбнулась:

— Как я могу ошибаться, если впервые услышала это имя?

Тимофей поднял трубку.

— Привет, дружище! — Первые же слова, произнесенные по-русски, напомнили ему радиограмму Сергеева. По спине пробежал неприятный холодок: неужели напали на его след? Но каким образом? — Твой друг Мигель в наших руках. Он нам все рассказал — о тебе, о твоем задании и о твоих действиях. Правда, говорит, что кода не знает от компьютерной программы. Вроде как только тебе одному он известен. Потому, мол, и должен был уйти из своего кабинета, чтобы не мешать. Так это или нет, ты все сам нам расскажешь. Если договоримся, вернем твоего дружка живым и даже невредимым. В противном случае — не обессудь. Придется с ним распрощаться. Но и тебе от нас никуда не уйти. Достанем. Так как насчет сотрудничества?

— Что вам надо?

— Встретиться, прежде всего, и получить сведения относительно твоего задания. Нам тоже интересно знать, чем ты здесь занимаешься. Лучше, если это произойдет добровольно. Останешься в выигрыше. Мигеля отпустим, ты при желании сможешь заработать. Спускайся вниз и жди у подъезда. Мы подъедем на темно-синем «Форде». Подойдешь к машине, сядешь в салон. Отъедем немного и поговорим. Надеюсь, хватит ума не выкидывать шуточек вроде звонков в полицию?

— Хватит.

Махмуд насторожился, предчувствуя неладное:

— Что случилось? — спросил он с тревогой, когда Тимофей положил трубку.

— Мои земляки интересуются, чем я тут занимаюсь.

У Махмуда вытянулось лицо:

— Как они узнали, что ты здесь?

Тимофей пожал плечами:

— Понятия не имею. Ясно одно: они меня выследили. Отца твоего взяли. Грозятся расправиться с ним, если я не раскрою им свои карты.

— Ну а ты?

— Иду на встречу.

— Это глупо. Надо было потянуть время, чтобы хорошо все продумать.

— Нельзя рисковать. Я не знаю, что это за люди, кто за ними стоит. Трудно предвидеть их действия, если я не пойду на контакт.

— Ладно, когда назначено свидание?

— Сейчас.

— Где?

— Здесь, у подъезда.

— Успеем.

Тимофей насторожился:

— Что ты собираешься делать? Учти, они предупредили…

Махмуд не стал слушать, только махнул рукой:

— Я знаю. — Он подошел к телефону, набрал номер. Спокойно, рассудительно, твердо отдал кому-то четкие распоряжения и положил трубку. Потом пристально посмотрел на Тимофея: — Значит, так. В моей стране из нас двоих главный я, а посему ты обязан меня слушаться. Какие-то люди похитили моего отца. Это моя забота. Что бы я ни предпринял для его спасения, ответственность лежит только на мне. Ты занимайся только своим заданием. С кем и как произойдет ваша встреча?

— Они подъедут на машине и заберут меня.

— Значит, ты садишься в машину, и они увозят тебя неизвестно куда?

— Обещали отъехать и поговорить.

Не думаешь же ты выложить им правду?

— Буду трепаться во что горазд.

— Считаешь их идиотами?

— Нет, конечно, но попробую поторговаться. Будто бы хочу подороже продать свою информацию. Мне надо узнать, где они держат Мигеля. И еще: как они вышли на мой след. Ясно, это русские ребята. Вряд ли здесь их много — двое, трое, ну четверо от силы. Справлюсь. Ты же постарайся не упускать меня из виду, проследи за машиной. — Он еще раз взглянул на часы: — Ну, мне пора. Все будет хорошо.

Тимофей вышел из здания. К нему тотчас подошел высокий пожилой мужчина из местных, поздоровался на ломаном русском, спросил, он ли Тимофей Ливанов, и пригласил следовать за собой. За углом их поджидал «Форд» с тонированными стеклами. Провожатый первым приблизился к машине. Из окошка высунулась рука с купюрой. Мужчина молча взял деньги, положил в карман, повернулся и чуть вразвалочку пошел своей дорогой.

— Чего стоишь, залезай, — донеслось из «Форда».

В салоне было трое: двое мужчин на переднем сиденье и женщина — на заднем. Тимофей сел рядом с ней, бросил мельком взгляд на лица. Сомнений не было: он их где-то видел. Скорее всего, в самолете. Кто они? Связаны ли с теми двумя — Николаем и Кимом — или действуют параллельно?

За рулем сидел парень лет двадцати пяти. Рядом с ним мужчина постарше, под пятьдесят выглядит. Женщина молодая, на вид около тридцати, симпатичная.

— Значит, как договорились, — без предисловий начал тот, что постарше. Тимофей назвал его про себя «Главным». Но голос не похож на телефонный. У того высокий тембр, у этого низкий, басовитый. — Ты отвечаешь на наши вопросы — мы отпускаем твоего приятеля и вручаем тебе на расходы, скажем так, пять тысяч баксов.

Тимофей улыбнулся. Надо бы попытаться задурить им мозги.

— Давайте уточним наши позиции. Я знаю, что вам надо. Меня же интересует одно: бабки. Вы здорово влипли, ребята. Мигель мне до фени, и в моем деле он ноль без палочки. Поступайте с ним так, как вам заблагорассудится. Попробуйте шантажировать его родственников, сына. Только не завидую вам. Полстраны с ними связаны. И если хоть волосок упадет с его головы, легко представить, что с вами будет. Поэтому речь у нас может идти только о сумме в «зеленых» за мою информацию. Ваше предложение — пять штук — несерьезно.

Монолог Тимофея настолько их удивил, что его даже ни разу не прервали. Главный, наконец, опомнился:

— Ты что, условия нам ставишь?

— Он, кажется, не представляет, куда и к кому попал, — добавила женщина.

— Кстати, это неплохо бы узнать, — Тимофей взглянул на нее и усмехнулся.

— Заткнись и слушай, — повысил голос Главный. — Мы не собираемся с тобой торговаться. Ты выложишь нам все, что мы требуем, и еще благодарить долго будешь, если отпустим.

Тимофей молча показал ему кукиш. Главный рассвирепел, выхватил пистолет, наставил на Тимофея.

— Не надо, Ваня, — вмешалась женщина, — отвезем его к Мелику, тот выбьет из него спесь.

— Она права, — поддержал парень-водитель.

— Хорошо, двигай. — Он обернулся к Тимофею: — Скажи ей спасибо, а то бы пришил тебя, и делу конец.

У Тимофея руки чесались врезать промеж глаз этому типу, но он сдержался:

— Делу-то конец, а толку что? Как перед боссом своим отчитываться станешь?

Водитель притормозил, повернул голову к Главному и предложил:

— Разреши, я оттаскаю этого козла?

— Поезжай, еще полиции нам тут не хватает, — снова вмешалась женщина.

— Вика дело говорит, — кивнул Иван. — Приедем, там вытрясешь из него душу.

Парень нажал на газ. Машина рванула вперед.

Женщина будто случайно прижалась к Тимофею, потом отстранилась, кокетливо улыбнулась:

— Тебя ведь Тимофеем зовут?

Он кивнул:

— Угадала.

— Да нет, я о тебе все знала еще в Москве.

— Познакомиться хотела?

— Меня Вика зовут, — вместо ответа представилась она.

— Очень приятно, — ответил Тимофей и стал смотреть в окно. — Вы решили показать мне город?

— Кончай паясничать, — бросил через плечо Иван.

— У тебя всегда такое игривое настроение или комедию ломаешь? — Это подала голос Вика.

— Всегда, — подтвердил Тимофей.

— Это хорошо, — похвалила она и неожиданно спросила: — Я тебе нравлюсь?

— Ничего, симпатичная.

— Хочешь, проведу с тобой ночь?

— Соглашайся, она огонь-девка, — обернулся к нему Иван.

— Заманчивое предложение, — взглянул на Вику Тимофей. — И за что же мне такой подарок?

— За твое хорошее поведение, — она погладила его по щеке. — Нам нельзя возвращаться с пустыми руками, слишком много поставлено на карту. Мы знаем, ты приехал сюда, чтобы получить кое-какие сведения о финансовом положении некоторых наших людей. Данные эти скорее всего будут записаны на дискету. Так вот, передашь ее нам. Это все, что от тебя требуется.

— Не захочешь по-доброму, придется по-плохому, — с угрозой добавил Иван, на этот раз даже не обернувшись.

Они выехали из престижного района, где были богатые особняки, коттеджи, виллы, а также официальные учреждения, и оказались в кварталах победнее. Остановились у двухэтажного старого здания, где их вмиг окружили шестеро парней из местных.

— Приехали, — объявил Иван. — Подождем Мелика, а то с этими ребятами шутки плохи. Могут принять за чужих. Ни английского, ни русского не понимают. Работают в основном без оружия, кулаками. Страшные люди. Попадешься к ним в лапы, вмиг переломают все кости. Кстати, так и будет, если будешь упрямиться.

Из здания вышел чернокожий мужчина. Несмотря на жару, он был в черном костюме, с ярким галстуком на белой рубашке. Он что-то сказал парням, и те тотчас же отошли в сторону.

— А вот и Мелик, — объявил Иван. — Теперь можно выходить.

— Надеюсь, ты будешь вести себя благоразумно, а ночью я твоя, — успела шепнуть Тимофею Вика, выбираясь вслед за ним из салона.

Как только он ступил на землю, двое парней встали по бокам. Один из них, ткнув рукой в плечо, показал на единственный подъезд. Тимофей зашагал туда, парни не отставали. Он увидел, что трое сопровождавших его русских, включая Вику, идут следом. По замызганной лестнице поднялись на второй этаж. Один из парней открыл дверь и первым вошел в комнату, второй подтолкнул туда Тимофея.

Два небольших окошка с грязными стеклами с трудом пропускали уличный свет в эту огромную комнату. Она походила скорее на спортивный зал, чем на жилое помещение. Из обстановки — деревянные скамейки, стоящие у стен, единственное засаленное кресло и столик, в углу железные гири. Мелик уселся в кресло, Иван с водителем устроились на скамейке. Вика отстала по дороге. Тимофей хотел было сесть на свободное место там же, на скамейке, но сопровождающие его двое чернокожих недовольно зацокали, закачали головами.

— Подойди поближе к Мелику, — услышал он негромкий голос Ивана. — Он хочет тебя кое о чем спросить.

— Что ты делаешь в моей стране? — заговорил тот на русском с тяжелым акцентом.

Тимофей пожал плечами:

— Отдыхаю.

Мелик моргнул парням, стоявшим рядом. Один из них сделал подсечку, и Тимофей очутился на полу. Нога второго уже зависла для удара, однако цели не достигла. Тимофей опередил его на доли секунды. Опираясь на локти, он двумя ногами врезал ему по коленкам, и тот как подкошенный рухнул на пол. В следующее мгновенье Тимофей сделал стойку на плечах, захватил в «ножницы» шею кинувшегося было к нему автора подсечки и отпустил уже бездыханного. Каким-то образом Мелик успел подать знак остальным из охраны, оставшейся на улице, а может, и за дверью. Охранники ворвались в комнату с ломиками, подхваченными по дороге, быстро окружили Тимофея. Мелик что-то скомандовал им. Тимофей принял уже боевую стойку, но в тот же миг дверь с треском распахнулась, и в нее ворвалась группа вооруженных автоматами парней, одетых в камуфляжную форму. Первым был Махмуд.

— Ты в порядке? — успел шепнуть ему Махмуд. — Мы все держали под контролем.

Тимофей благодарно хлопнул его по плечу и тут же кинулся к похитителям, пытавшимся под шумок улизнуть.

— Куда же вы, братцы, мы же не договорили! — Схватив их за шиворот, Тимофей усадил их на место.

— Ладно, твоя взяла, — поднял на него глаза Иван. — Недооценили тебя. Считай, мы в расчете, отпусти нас.

— Ну нет, — возразил Тимофей. — Теперь у меня к вам несколько вопросов, и я тоже рассчитываю на искренность и полное доверие с вашей стороны.

Между тем группа Махмуда надела наручники на Мелика и его людей и куда-то повела их. Махмуд подошел к Тимофею:

— Я буду за дверью, свистни, если понадоблюсь.

— Погоди, надо узнать, где Мигель.

— Мелик уже сознался, как только один из моих ребят оторвал ему ухо.

При этих словах лицо Ивана перекосилось от страха, а у водителя испуганно забегали глаза. Махмуд, не обращая на них внимания, продолжал:

— Если эти подонки будут тебя за нос водить, дай мне знать. Для начала яйца у них отрежем.

— Не беспокойся, думаю, обойдемся без крайностей. Они все мне расскажут. Верно я говорю? — взглянул на них Тимофей.

— Без вопросов, — закивал головой Иван.

— Ну вот и прекрасно. Кстати, где ваша приятельница?

— Она осталась на улице, в машине, — подал голос водитель.

Тимофей обернулся к Махмуду.

— Приведи ее сюда, пожалуйста. Решит еще, что мы бросили ее, обидится.

Махмуд привел девушку, крепко держа за локоть. Она недовольно выдернула руку, оттолкнула его и, не удостоив внимания Тимофея, устремила озлобленный взгляд на Ивана:

— Что здесь происходит, почему этот тип выволок меня из машины и притащил сюда?

Иван отвел глаза в сторону. Махмуд бесцеремонно подтолкнул ее к нему:

— Садись рядом и помалкивай, не люблю, когда шумят.

Иван послушно подвинулся, хотя места и без того хватало.

— Вот так-то лучше, — одобрительно кивнул Тимофей. Сделал знак Махмуду, и тот вышел за дверь. Потом обвел взглядом всю тройку: — А теперь, когда все в сборе, повторю, что меня интересует. Первое: кто вас послал?

В ответ молчание.

Тимофей напомнил:

— Я даю вам шанс уцелеть и вернуться домой.

— Это серьезные люди, — подал голос Иван. — Один из них…

— Заткнись, — прикрикнула на него Вика. — Он же блефует, а ты и нюни распустил!

Тимофей покачал головой:

— Я думал, ты будешь посговорчивей своего приятеля, а оказывается — наоборот. Ну что ж, сама виновата. — Он позвал Махмуда. Тот был начеку.

— Сколько у тебя здесь ребят? — спросил Тимофей.

— Восемь и еще четверо на подходе.

— Ты говорил, что вашим парням очень нравятся белокожие девочки. Бери ее, — кивнул на Вику, — пусть порезвятся как следует, она мне больше не нужна. Потом подкинете ее к солдатам в казарму.

Махмуд шагнул к девушке.

— Поднимайся!

— Нет-нет, вы с ума сошли, я в полицию обращусь! — в ужасе закричала она.

— Хоть к самому президенту, — засмеялся Махмуд. Он вытащил из кармана платок: — Если не замолчишь, вставлю кляп в рот, поняла?

Она умоляюще взглянула на Тимофея:

— Пусть он уйдет, я все скажу…

— Ладно, Махмуд, ты пока иди, — Тимофей прикоснулся к плечу приятеля, — только недалеко, может, еще понадобишься.

— Этих тоже удали, — сказала она Тимофею, кивнув на «коллег».

— Зачем, вы же втроем работаете?

— Точнее, они — на меня, и мало что знают.

— Хорошо, пусть уходят. — Он опять обратился к Махмуду: — Забери с собой этих орлов.

Когда они остались вдвоем, Вика повторила:

— Я все скажу, но моя информация дорого стоит.

— Как это понять?

— Очень просто. Я даю тебе информацию, а ты платишь мне за нее.

Тимофей усмехнулся:

— Давай, колись, а там посмотрим, насколько потянет твое сообщение.

Вика стала рассказывать.

Она работала в российском банке «Национальный» на скромной должности старшего оператора. На нее положил глаз новый заведующий отделом Михаил Кузенков, средних лет, небольшого роста, толстозадый, ничего, кроме смеха, у нее не вызывавший. Но отказать ему девушка не могла. Они стали встречаться. Потом он познакомил ее со своим боссом Вадимом Архиповым, которого раньше видела лишь издалека. Вика переходила из рук в руки. Платили ей хорошо и даже стали доверять различные деликатные поручения: кого-то соблазнить, что-то узнать. Однажды Вадим взял ее с собой в загранкомандировку, где она сумела затащить в постель его зарубежного партнера и выкрасть у него какие-то важные документы. И наконец вот эта поездка. Архипов обещал положить на ее счет пятьдесят тысяч баксов, если она выполнит задание. Заключалось оно в том, чтобы добыть сведения о банковских вкладах российских граждан. Зачем они ему понадобились, он не говорил. Объяснил только, каким образом можно эти сведения получить. Показал фотографию молодого человека. Сказал, что это Тимофей Ливанов, сотрудник какого-то специального ведомства. У него есть выходы на местных предпринимателей. Они должны помочь ему собрать сведения о российских банковских вкладах. Все эти данные, вероятно, будут записаны на дискету: это гораздо удобнее, чем везти распечатку. Любым способом завладеть этой дискетой — такова задача. Архипов познакомил Вику с Иваном и Артуром. Они должны были помогать ей, прикрывать, делать все, что она им прикажет. Потом она узнала, что оба они — бывшие уголовники, мастера, как сами хвалились, на все руки.

— А кто еще, кроме вас, следил за мной в самолете? — поинтересовался Тимофей.

— Только мы трое, — уверенно ответила Вика.

— Как же вы нашли меня?

Вика помолчала, но все же решилась:

— Артур вытащил у тебя из кармана бумажку, которая оказалась радиограммой. Вначале я не придала значения этому сообщению, но, когда ты исчез из виду, поняла, насколько оно важно. В аэровокзале уже все разошлись, и только эти двое озирались по сторонам, искали кого-то. Ну, я и поняла, кого они дожидались. Подошла к ним, назвалась твоей знакомой. Они в свою очередь представились: Мигель и Махмуд. Я сказала им, что ты, наверное, уже уехал и вы случайно разминулись. Попросила у них телефон и разрешение позвонить. Мигель тут же назвал свой домашний и служебный номера. Потом они поблагодарили меня и ушли. Мы вышли за ними на привокзальную площадь, сели в такси. Так и доехали до места. Дальше ты все знаешь.

— Нет, не все. Зачем вы Мигеля взяли, вам же был нужен я.

Вика усмехнулась:

— Это был самый верный способ заполучить тебя. А Мигеля мы рано или поздно все равно отпустили бы.

— Кто такой Мелик и какую роль он играл в вашем деле? — задал Тимофей следующий вопрос.

— Местный бандит. Иван познакомился с ним в бывшем Университете дружбы народов. Они на наркотиках погорели. Иван загремел на нары, а Мелик улетел к себе на родину, так и не доучившись. Но координаты свои он Ване оставил. Мы разыскали здесь Мелика, предложили поработать на нас, обещали хорошо заплатить. Он сразу согласился, привлек своих людей. — Вика выразительно посмотрела на Тимофея: — Ты доволен? Я ничего не утаила. Надеюсь, могу рассчитывать на компенсацию?

— Какую еще компенсацию? — нарочито изумился Тимофей.

— Ну, хоть передо мной не изображай наивность. Я-то знаю, какие бабки тебе обломятся после такой операции. Теперь вся эта компашка горе-миллионеров под колпаком. Да они будут готовы отдать тебе половину своего капитала, лишь бы остаться чистенькими.

— Ах, вот оно что, а я-то ломал голову, зачем твоим хозяевам нужны сведения о держателях вкладов! Действительно, тут золотая жила. Начнут их шантажировать, они не только половину, все отдадут, лишь бы не угодить за решетку. Значит, ты решила, что и я преследую те же цели? Ошибаешься.

Вика была разочарована и не знала, верить ему или нет:

— За что же бьешься тогда, рискуешь? — спросила она.

— Работа такая.

— А они кто тебе? — кивнула она в сторону двери, за которой скрылся Махмуд.

— Ну все, — закруглил разговор Тимофей. — Отпускаю тебя и твоих «коллег». Первым же рейсом вы улетите обратно в Москву.

Вика печально покачала головой:

— Я не могу возвратиться с пустыми руками, меня просто сотрут в порошок. Могут спасти сведения хотя бы о парочке вкладчиков.

Тимофей покачал головой.

— Это ваши проблемы.

— Придумай что-нибудь!

— Если хочешь, послушай совет: все, что ты мне здесь рассказала, повтори ребятам, которые встретят в аэропорту вашу тройку. И постарайся подробно и убедительно ответить на их вопросы. Уверяю, после этого твой шеф и пальцем тебя не тронет.

— Неблагодарный ты тип, — поджала губы Вика.

В комнату вбежал Махмуд:

— Эти подонки ускользнули! Я отлучился ненадолго, чтобы отвезти домой отца, а они каким-то образом освободились от наручников, обезоружили двух моих парней и дали деру.

— А куда делся Мелик со своей братвой? — спросил Тимофей.

— Я отпустил их, взяв слово не вмешиваться больше в наши дела. Он долго извинялся, клялся, что не знал, для какой цели его наняли, обещал держаться от нас в стороне. Но этих двух надо обязательно найти. Они должны ответить!

— Погоди, не горячись, — остановил его Тимофей. — Бежать им некуда, только в аэропорт. Самолет в Москву будет лишь утром. На другом они не полетят. А в Шереметьево их встретят. Обещаю, они получат, что заслужили. Я об этом позабочусь.

Махмуд покачал головой.

— Нет, они останутся здесь. Я отомщу лично этим подонкам за их фокусы.

— Понимаю тебя, — Тимофей положил руку ему на плечо. — Мы вместе найдем эту парочку.

— За дураков их принимаете, — подала голос Вика. — Они давно уже прячутся у Мелика. Еще в самолете Иван разоткровенничался после бутылки виски и признался, что у него на Мелика большие виды. С его помощью он рассчитывает оживить прежний канал доставки наркотиков в Россию. Меня уговаривал войти в их компанию. Так что этих ребят надо искать у Мелика.

— А чего это она вдруг так подобрела, что выдает своих подельников? — скосил на нее глаз Махмуд, обращаясь к Тимофею.

— Понравился ты ей, — улыбнулся тот, — а говорит она дело, стоит прислушаться.

— Тогда поехали, я знаю, где он обитает!

Тимофей обернулся к Вике:

— Придется тебе составить нам компанию.

Вика тяжело вздохнула:

— Не оставаться же здесь.

Махмуд сел за руль, Тимофей — рядом, Вика — сзади.

Скромный одноэтажный домик, у которого они остановились, ничем не привлекал внимания. Такой же, как многие в этом районе города, почти прилипшие друг к другу.

— Здесь он живет, — сказал Махмуд, вылезая из машины. — Ты останься с ней пока. Я позову, когда понадобишься.

Махмуд вошел в небольшой дворик и исчез из виду.

Прошло полчаса. Тимофей забеспокоился. Пора бы ему появиться или подать какой-то знак. Что-то случилось. Надо бы проверить, только вот Вика как камень на шее. Хотя куда она денется? Наверное, даже рада, что он опекает ее.

— Посиди здесь, — сказал, — я скоро вернусь.

Тимофей вышел из машины и направился к дому.

Вначале обошел его вокруг, внимательно осматривая со всех сторон. Ничего примечательного. Его внимание привлекло приоткрытое окно. Тимофей приблизился к нему, прислушался: ни звука. А ведь в доме кто-то должен быть! Тимофей открыл окно настежь, заглянул в комнату: никого. Осторожно, чтобы не шуметь, влез туда. Показалось, он слышит неясный гул голосов, идущий откуда-то снизу. Лег на живот, приложил ухо к полу. Точно, разговаривают внизу. Значит, здесь есть подвал и там надо искать Махмуда. Он чуть приоткрыл дверь в следующую комнату. Ни единой души. Никакой мебели. Одно окно, выходящее во дворик, да дверь. Тимофей осторожно выглянул в окно. Две мужские фигуры, низко пригнувшись, выскользнули из дворика и прямиком рванули к машину, где сидела Вика. Сомнений не было: это Иван и Артур. Махмуда не видно. Выбив ногой оконную раму, Тимофей выскочил во дворик и кинулся следом. Неожиданно, словно из-под земли, перед ним возникли двое чернокожих, приняв боевую стойку. Один из них попытался достать его ногой, Тимофей чуть отстранился. Носок атакующего прошел по касательной и попал в «капкан». Это был отработанный прием: Тимофей уловил мгновенье и поймал ногу противника, прижав ступней к своему бедру, затем, ухватившись за пятку и носок, резко повернул. Второй нападавший на секунду растерялся, увидев, как его напарник корчится от боли. Воспользовавшись заминкой, Тимофей точным хуком послал парня в нокаут.

Он бросился наперерез машине, уже тронувшейся с места, как вдруг что-то ударило его в спину. Все поплыло перед глазами, и он упал. Он успел подумать, что теперь не сможет выполнить задание за сорок восемь часов, и отключился.

Глава 2. Побег из зоны

В первый раз Чалый, он же Антон Чалыгин, загремел на нары по совершенно нелепому случаю. Возил на КАМазе из Ростова в Москву различные грузы, в основном вино и коньяки местного производства. Снял однажды по дороге девочку, она пригласила его к себе. А после предоставленного ему полного «сервиса» предъявила такой счет, что у него в глазах потемнело. Возмущенный, он уехал, вообще ничего не заплатив. Но далеко уйти не успел: его арестовали за изнасилование. Потом был скорый суд и тюрьма. Правда, сидеть пришлось недолго. Выяснилось, что девица та вместе с мужем-милиционером давно уже занималась вымогательством и он, Антон Чалыгин, не первая их жертва. Но и за тот короткий срок успел Антон окунуться в уголовный мир, познакомиться с его авторитетами. Особенно понабрался знаний у Пана, камерного главаря, получившего максимальный срок за ограбление банка и убийства. Он и закрепил за Антоном имя — Чалый, так и оставшееся ему на всю жизнь. Пан на прощанье дал тогда адрес знакомого авторитета — Комара, который, по его словам, должен был помочь на первых порах.

Комар помог: привлек его в свою банду, вынудил пойти на убийство, чем еще крепче привязал его к криминальному миру. Антону пришлось «сотрудничать» с ним и дальше. Теперь ему было приказано добраться до валютного вклада генерала Королькова. Тут-то и схлестнулись дорожки Чалого и Тимофея Ливанова, сына генерала. Он со своими ребятами и накрыл всю банду Комара. Антону-Чалому удалось бежать.

С тех пор Антон находился в «свободном плавании». Он знал из рассказов Пана об известном среди уголовников «медвежатнике». Познакомился с ним. Тот по причине преклонного возраста давно уже не занимался своим ремеслом. Многие годы, проведенные на нарах, дали о себе знать. Звали его просто Старик. Антон уговорил Старика поделиться своим «искусством» — с условием, что он обеспечит ему достойную жизнь. Тот согласился. Антон оказался способным учеником, буквально на лету схватывал секреты, которые открывал ему вор-рецидивист.

Практиковался Антон в основном на квартирных кражах. Выслеживал объект, обычно зажиточных хозяев, имеющих дорогую иномарку. Выбирал ночное время. Легко открывал замки любой сложности. А потом, угрожая пистолетом, заставлял напуганных жильцов отдавать деньги и ценности. По городу поползли слухи о маньяке, который очищает квартиры, вскрывая самые замысловатые замки.

Антон аккуратно приносил деньги Старику, и тот был доволен и жизнью, и тем, что дело его живет.

Но однажды Антон попался. Выбрал, как ему казалось, очень удачный вариант. Молодая, интересная особа подъезжала к дому на новеньком «Форде» и с полной сумкой поднималась к себе, предварительно забрав из почтового ящика корреспонденцию. Ему не стоило особого труда проследить за ней, узнать номер квартиры по почтовому ящику.

Дождавшись ночи, Чалый проник в квартиру. Свет с улицы тускло освещал комнату. Женщина крепко спала, одеяло сползло с ее плеча, обнажив небольшую девичью грудь. Чалый задрожал от желания. Он рывком стащил с нее одеяло, и тут какая-то сумасшедшая сила отшвырнула его от кровати. Он отлетел к стене, ударился затылком и на какое-то время потерял сознание. Когда пришел в себя, руки его были связаны за спиной, а сам он сидел на полу, прислонившись к стене. Женщина, уже в домашнем халате, молча стояла над ним и, нахмурив брови, смотрела на него. Антон попытался было подняться, но получил ногой под ребро и затих. Она предупредила, что, если он шевельнется, она переломает ему все кости. Чалый шевелиться не стал. Прибывший наряд милиции во главе с капитаном забрал его. Уже в машине капитан, усмехнувшись, сказал, что он нарвался на чемпионку по восточному боевому искусству и ему еще повезло: своих противников она редко оставляет целыми и невредимыми.

Ну, а дальше шло все как по накатанному: суд и новый срок.

Антон попал туда же, где сидел раньше. Пан ничуть не удивился, увидев старого знакомого. Отвел в сторонку:

— Слышал о твоих подвигах. На чем погорел?

— На хате одной.

— Сколько отвалили?

— Четыре.

— Всего-то? А мне еще почти десяток тянуть. Думаю, когти надо рвать. Пойдешь со мной?

Антон отрицательно качнул головой:

— Зачем? Отсижу срок, может, под амнистию попаду, или скосят годик-другой. А так поймают, накинут на полную катушку или, того хуже, пулю от охраны получу.

— Ну смотри, тебе жить, — многозначительно произнес Пан и пристально взглянул на него: — Ничего не хочешь мне сказать?

— О чем ты? — У Антона засосало под ложечкой от тона, которым был задан вопрос. Он вспомнил сцену, когда впервые попал в камеру. Пан, разговаривая вот так, с глазу на глаз, с одним из своих, спокойно всадил в него нож за какие-то грехи.

Пан криво ухмыльнулся, словно догадавшись, о чем он думает:

— Не бойсь, я не качаю права, просто хочу знать не понаслышке, как получилось, что Комара с его людьми положили, а ты один остался жив.

Пришлось Антону рассказывать все с самого начала. От первого знакомства с Комаром и до последнего момента, когда тот был убит во время схватки со спецназовцами.

— Я ничего не мог сделать, чтобы его спасти, сам еле ноги унес. Досталось мне от одного из них, — оправдывался Антон, добавляя: — Он каратист с черным поясом, к тому же армию прошел и, как потом я узнал, стал служить в этом спецотряде.

Пан прищурился:

— Вижу, сильно напугал он тебя. Имя-то его тебе известно?

— Конечно. Тимофей Ливанов, он сын генерала в отставке Королькова.

— Откуда это знаешь и почему фамилии у них разные?

Антон запнулся, лихорадочно обдумывая, рассказывать всю историю или утаить кое-что. Однако под пристальным взглядом Пана понял, что от подробностей ему не уйти. Махнул рукой:

— Ладно, слушай. Узнал о нем от своей знакомой, Лизы. Давно это произошло. Ей было восемнадцать, когда она спуталась с генералом. От него и родила пацана. Об отце ничего ему не говорила, так как сама не ведала, что с ним потом сталось. А он спокойненько поживал себе в Москве, держал хорошие бабки в зарубежном банке за одну аферу с оружием и не подозревал, что у него есть взрослый сын. Тот в это время находился в армии и скоро должен был вернуться. Так случилось, что мой старший братишка, бывший полковник, служил вместе с Корольковым в Группе войск и вместе с ним провернул ту самую операцию с оружием. Оказался с ним в доле. Я тогда не знал, что Корольков и есть бывший любовник Лизы. Велел ей соблазнить его, чтобы узнать код банковского вклада. Она вначале ерепенилась, но через некоторое время согласилась. Мне надо было показать ей генерала. Я привел ее к Николаю, брату своему, знакомому Королькова. У него должны были собраться приятели, поиграть в картишки. И когда она увидела Королькова, сразу узнала его. Призналась мне, что он и есть отец ее сына, Тимофея. Баба-дура, не только отказалась заняться генералом, но и пригрозила, что все расскажет Королькову, если я не оставлю его в покое. Мне пришлось просить Комара, чтобы он помог ей убраться подальше из Москвы. Но Комар решил иначе. Он послал ребят в гостиницу пришить ее. А там вышла ошибка. В ту ночь в номере Лизы спала не она, а ее подруга. Та и пострадала, а Лиза, узнав, что ей грозит опасность, вначале спряталась, а потом смоталась из города. Но Комар следил за ней. В поезде, в котором она ехала, пристроились по соседству с ней трое его людей. Не знали они, что вместе с ней возвращается к месту службы Тимофей Ливанов. Неизвестно, что там произошло, но утром проходчики нашли на путях изувеченные тела тех троих парней, а Тимофей вместе с Лизой благополучно прибыл в военный гарнизон. Его, правда, заподозрили в убийстве и даже, кажется, завели дело. Но для него все кончилось благополучно, он вновь оказался в Москве, и наши дорожки снова схлестнулись. Ну, а дальше ты все знаешь.

— Добре, — кивнул Пан, удовлетворенный рассказом. — С Тимофеем твоим мы еще посчитаемся, а пока для тебя есть одна непыльная работенка. — И показал ему зажатую в кулаке заточку.

Антон непроизвольно отпрянул.

Пан усмехнулся:

— Чего дергаешься, вижу, прогулка на волю впрок тебе не пошла. Возьми и спрячь у себя эту штуку.

— Зачем?

— Бери, потом договорим. — Пан быстро передал ему острый металлический стержень.

Антон втиснул его в подкладку штанины.

— Правильно, — одобрил Пан и отошел.

Ночью Антон проснулся, почувствовав, что кто-то дергает его за ногу. Увидел Пана. Тот делал ему знак подойти. Антон нехотя поднялся, накинул на себя куртку, шагнул к нему.

Пан, приблизившись лицом к его уху, зашептал:

— В соседней камере сидит бывший мент. Он меня повязал. А скоро сам на чем-то погорел и попал сюда. Завтра я устрою с ним небольшую заваруху. Ты под шумок сунешь ему под ребро.

— На мокрое не пойду, — качнул головой Антон. — Поручи кому-нибудь, а я его прикрою.

Пан нахмурился:

— Считай, что я не слышал.

— Не смогу, понимаешь? — повторил очень тихо Антон.

— Я тебе, Чалый, доверяю, а это ценить надо. — Пан для убедительности слегка ткнул его кулаком в живот, потом похлопал по плечу: — Иди, досыпай, завтра сделаешь то, что сказал.

Антон остаток ночи провел, ворочаясь с боку на бок. Вот влип! Исполнить приказ Пана — это шанс получить новый срок, отказаться — самого замочат. Что делать? Так и проворочался до подъема, ничего не придумав.

Их подняли на рассвете. Вручили лопаты, кирки, посадили в грузовик и повезли, как оказалось, расчищать какие-то завалы.

Работали без перерыва почти до полудня, пока не привезли еду. Пана нигде не было видно, и Антон облегченно вздохнул, решив, что он остался в зоне, отлынивая, как обычно, от работы. Но напрасно он радовался: Пан возник перед ним словно из-под земли, ухмыльнулся:

— Не забыл? Сейчас начнем. — И уже с угрозой добавил: — Смотри не промахнись.

Пан быстро направился к тройке мужиков, сидящих на каменной глыбе и дымящих сигаретами. Заговорил с одним из них. Тот вскочил и набросился на Пана. Завязалась драка. Находившиеся поблизости зеки кинулись их разнимать. Побежал и Антон, на ходу доставая заточку. Он уже не колебался, знал, чем может кончиться для него отказ исполнить замысел Пана. Подскочил сзади к его противнику, будто бы с намерением утихомирить, а сам всадил ему под левую лопатку штырь и тут же бросил его под ноги, затоптав. Мужик обмяк, повалился на землю. Все разбежались. К убитому уже спешили двое охранников, видевших драку издалека и вряд ли хорошо разглядевших ее участников.

В убийстве бывшего милиционера заподозрили было Пана. Тот не отказывался:

— Да, — твердил он, — дрался, но тот первым напал на меня, и мы схватились, как говорится, лицом к лицу. А раз так, то удар в спину был нанесен кем-то другим.

Пока шло расследование, Пан начал обрабатывать Антона насчет побега.

— Не нравится мне весь этот шум, — говорил он Антону. — Как бы тебя не зацепили…

— Никто же не знает, как докажут? — испугался Антон.

— Если я видел, то и другие могли заметить, — ухмыльнулся Пан.

— Но ты же не продашь?

— Я нет, а другие? Ежели найдется хотя бы один, он на все пойдет, чтобы скостить себе срок, и тебе хана.

— Что же делать? — запаниковал Чалый.

Пан пожал плечами:

— Надо подумать. Я не рассчитывал, что из-за этого мудака поднимутся такие волны.

И уже на следующий день он объявил Антону:

— Выход один есть.

— Какой? — обрадовался тот.

— Бежать.

Антон сник:

— Пристрелят при первой попытке, я же говорил.

— Это смотря как все устроить…

— У тебя есть план? — с надеждой посмотрел на него Антон.

— Ты, Чалый, скажи определенно: да или нет, чтобы я точно знал, будет у меня напарник или мне самому действовать? — ушел тот от ответа.

— Но я должен быть в курсе, — почти уже решился Антон. — Понимаю ведь, что мне грозит, коли узнают, кто мента порешил.

— Могу дать точную справку, — ухмыльнулся Пан. — Получишь «вышку» или в лучшем случае пятнадцать в строгом режиме. Выбирай.

Антон схватил его за рукав куртки:

— Кончай меня пугать, лучше говори, что надо делать!

Пан освободился от его рук:

— Давно бы так. Только учти, мы теперь с тобой повязаны. Будешь выполнять все, что скажу.

— Конечно, без вопросов, — понуро кивнул Антон. — Я теперь многое умею.

— Потому и беру тебя с собой.

Дверь камеры открылась, появился сержант-надзиратель.

— Панов, ко мне! — прокричал он.

— Ну вот видишь, — подмигнул Пан Антону и не спеша направился к сержанту.

Антон проводил его удивленным взглядом: что он должен увидеть? Когда за ними закрылась дверь, у него мелькнула обнадеживающая мысль: может, у Пана тут есть союзники из числа охраны, иначе не затевал бы столь рискованное дело. Пан скоро вернулся, причем в самом паршивом расположении духа. Он громко матерился, послал Антона куда подальше, когда тот полез к нему с вопросами, наконец, улегся на койку и затих.

Ночью Пан сам разбудил его. Самое удобное время для разговоров: никто не мешает, да и нет рядом любопытных ушей.

— Начальство сменилось, — объявил он.

— Нам-то что до этого? — удивился Антон.

— Плохо, — коротко бросил Пан, но не стал ничего объяснять. Сказал только, что ему шьют «мокруху» и требуют, чтобы он выдал сообщников. Потом задумчиво произнес: — Сами, суки, загоняют меня в угол. — И уже тише, прямо в ухо зашептал: — Завтра с утра откажешься от жратвы, схватишься за живот, будешь кататься по полу и орать во всю глотку. Тебя заберут в медсанчасть. Будешь жаловаться на боль в животе. Пусть тебя колют, дают таблетки — терпи, тяни время. Я постараюсь тоже прикинуться и подтянуться к тебе. Главное сейчас — выбраться из камеры, а там что-нибудь придумаем.

Антон без воодушевления воспринял идею Пана:

— Слишком просто все у тебя получается. Это так каждый начнет дурака валять, чтобы у медиков пофилонить. Они ушлые, рано или поздно все равно поймут.

Пан свысока посмотрел на Антона:

— В простоте весь фокус. Если надзиратель даже на девяносто процентов уверен, что ты косишь под больного, а на десять засомневается, то успех уже обеспечен. Рисковать он не будет и вызовет врача. А тот и подавно не станет на глазок определять, правда ли это. Тем более что здесь работают медики молодые, опыта у них мало. Значит, от тебя требуется одно: орать и жаловаться на боль.

Пан его убедил, и он решил, не откладывая, утром разыграть приступ.

На следующий день чуть было не сорвался весь намеченный план. Утром неожиданно объявили осмотр помещений новым руководством. Пана назначили старшим по уборке, и он, очень довольный заданием, ушел на свой объект «руководить». Остальных повели в столовую, где и появился полковник в сопровождении двух замов. Антон вначале колебался, стоит ли рисковать при высоком начальстве. Потом подумал, что это, пожалуй, шанс на успех. Заохав во весь голос, застонал, схватился за живот, как учил Пан, упал на пол, глаза закатил. Услышал, как полковник громко приказал:

— Немедленно врача! — И на чей-то робкий совет, мол, не стоит на это обращать внимания, тут явное притворство, спросил советчика: — Вы в этом уверены?

Скоро появились санитары, уложили стонущего Антона на носилки и понесли. Он облегченно вздохнул про себя: «Кажется, получилось».

Но Антон радовался напрасно. Знай он, как дальше развернутся события, наверное, соскочил бы с носилок и бросился обратно в камеру.

В медсанчасти к нему сразу же подошел высокий, уже в годах, мужчина в белом халате. Антон ругнул про себя Пана за то, что тот обманул его насчет молодых и неопытных медиков и приготовился уже каяться во всех грехах, однако врач стал осторожно прощупывать ему живот, все время спрашивая: «А здесь больно?» и пристально глядя ему в глаза. Антон охал, стараясь не встречаться взглядом с доктором. Наконец врач что-то тихо сказал медсестре, та кивнула головой, вышла. В палату снова вошли санитары. Один взял его за плечи, другой за ноги, и куда-то понесли. «Ну все, — решил Антон, — сейчас выкинут за дверь, а там жди карцера, а то еще и срок добавят за симулянтство». Но его внесли в какое-то помещение, положили на жесткое ложе. Он и опомниться не успел, как приставили к лицу маску…

Очнулся он в палате, на животе повязка.

— Как чувствуешь себя после операции? — склонилась над ним медсестра.

— Какой операции? — испуганно произнес он, едва шевеля сухими губами.

Она улыбнулась:

— Аппендикс у тебя вырезали. Успели вовремя, а то бы плохо тебе пришлось. Полежишь здесь деньков пять и будешь как новенький. Она хотела добавить еще что-то, но ее срочно вызвали к только что доставленному зеку с острым отравлением. У Антона мысли путались. Откуда взялся этот аппендицит, вранье все это. Так могли и почку вырезать или еще чего. Ничего себе цена за побег. Да удастся ли он еще, большой вопрос. Пока он размышлял о случившемся, в палату внесли еще одного больного.

Это был Пан. Глаза закрыты, нос заострился, лицо белое. Покойник, и только. Медсестра поставила ему капельницу.

— Что это с ним? — тихо спросил Антон.

Она осуждающе покачала головой:

— Дурак, уксус выпил, все нутро себе сжег.

— Он в сознании?

Медсестра пощупала пульс, приподняла веко.

— Похоже, да. Отдыхайте, — и вышла.

И тут Пан вдруг преобразился, повернул к нему голову, подмигнул.

— Понял теперь, как их дурить? — спросил вполне ясным голосом.

— Но уксус…

— Ерунда, — перебил его Пан. — Всего одна ложка, разбавленного, для запаха, вреда не принесет. Для них же, — он кивнул на дверь, — бутылку из-под эссенции держал в руке, когда валялся «без памяти». Да еще вид себе соответствующий придал, вот-вот концы отдам. Это я умею делать отменно. Хочешь, научу?

— Я и без твоего учения чувствую себя погано, — с трудом произнес Антон. — Мне ведь аппендикс вырезали.

— Да ну? — Пан удивился. — Почему же позволил?

— А меня не спрашивали.

— Но ничего, эта штука рано или поздно всегда дает о себе знать. Зато теперь ты можешь быть спокоен, — Пан улыбнулся. — Полежим здесь пару-тройку деньков.

— А потом?

— Дадим деру.

— Но как?

— Заткнись, сюда идут. — Пан закатил глаза и застыл.

Антон тоже закрыл глаза, будто спит. В палату вошел врач, за ним — медсестра. Вначале подошли к Пану. Пощупав пульс, врач повернулся к медсестре:

— Вы все сделали, что я сказал?

— Да, — кивнула она, — но температура не падает.

— Как кровь?

Медсестра протянула ему листок.

Он прочитал, покачал головой:

— Плохо. Подождем до завтра. Если положение не улучшится, придется отправлять в больницу. А пока введите ему… — врач сказал ей что-то по-латыни.

Медсестра достала из коробки иглу, ампулу, втянула в шприц жидкость, бесцеремонно повернула Пана на бок и вкатила ему укол. Пан даже не дрогнул.

— А как с этим? — спросила она, показав на Антона.

Врач подошел к нему, откинул одеяло, осмотрел живот, пощупал пульс. Постоял, подумал, потом сказал:

— Пусть отдыхает. Через пару часов сделаете ему обезболивающий укол. Я потом посмотрю его.

Больше их никто до утра не беспокоил. Пан спал крепко, Антон почти всю ночь бодрствовал. Болела рана. Хотелось пить, но некого было попросить дать воды. Утром ему поменяли повязку, дали напиться, заставили проглотить несколько таблеток, сделали укол. А потом, совершенно неожиданно для Антона, опять появились санитары с носилками, положили на них Пана и унесли.

Некоторую ясность внесла медсестра, когда проводила с ним очередную процедуру.

— Он был очень плох, и врач принял решение отправить его в городскую больницу, — сказала она, хотя Антон ни о чем ее не спрашивал. А потом добавила, что с недавних пор им разрешили в тяжелых случаях передавать заболевших в стационары, имеющие квалифицированных врачей и соответствующие условия, — при надлежащей их охране, разумеется.

— Может, и меня туда отправите? — предложил Антон. — Я серьезно.

— А раз серьезно, то в следующий раз приходи к нам с более серьезным диагнозом.

— Учту совет, — буркнул он и с трудом повернулся к стене, укрывшись с головой одеялом. Он чувствовал себя в тупике. О побеге теперь и помышлять нечего. Пана увезли, и он, если и вправду сумел обвести врачей вокруг пальца, удерет из больницы. А его, Антона, по возвращении в камеру ждет обвинение в убийстве и новый срок. Может, сразу покончить со всем этим, резануть себе вены? Нерадостные думы прервали слова медсестры, склонившейся над ним:

— Ну-ну, не расстраивайся, не все так плохо, о тебе кто-то заботится. Вот записку передали, — и она сунула ему свернутый листок бумаги.

Антон высунул нос из-под одеяла. Сестры уже не было. Похоже, она его разыграла: кто ему может писать? Он развернул бумагу.

«Не удивляйся ничему, все остается в силе. Этой ночью, ровно в два часа, выйдешь из палаты. Охранники будут спать. Пройдешь по коридору до конца и спустишься по лестнице в самый низ. Там увидишь дверь. Это вход в гараж. Найдешь синюю «Волгу», номер 312. Крышка багажника будет приоткрыта. Залезешь туда, захлопнешь крышку. Лежи там спокойно и жди дальнейших событий. Это твой единственный шанс. Не упусти его». И все, никакой подписи.

Он чувствовал, что глаза его слипаются, и провалился в сон.

Сквозь дрему он услышал, будто кто-то позвал его по имени, и моментально проснулся. Сунул руку под подушку, где лежали часы. Без пяти минут два. Антона прошиб холодный пот: мог бы опоздать. Но как он пойдет, почти раздетый, с повязкой на животе? Едва успев подумать об этом, увидел на кровати одежду: брюки, рубашка, куртка, кроссовки. Быстро оделся и ровно в два часа осторожно выглянул в коридор. Никого, кроме трех охранников. Один из них спал за столом, двое храпели на составленных стульях. Мягко ступая, Антон прокрался мимо них в конец коридора, по лестнице спустился вниз и скоро оказался в гараже. Вот и «Волга», о которой писал Пан в записке. Антон влез в багажник: тесновато, побаливает живот, но ничего, терпеть можно, тем более что кто-то позаботился положить на дно мягкое одеяло. Захлопнул крышку, подумав, что долго тут не просидишь, воздуха не хватит.

Опасения его оказались напрасны. Минут через пятнадцать заработал двигатель, и «Волга» плавно тронулась с места. Сердце колотилось от предчувствия, что сейчас машину остановят, откроют багажник, вытащат его оттуда, оттаскают, как делается в таких случаях с беглецами, и водворят в камеру. Но время, когда, по его расчету, их могли остановить, прошло. Антон даже задремал от равномерного шума двигателя и покачивания рессор.

— Ну, слава богу, приехали, — услышал он знакомый женский голос. — Пойдем ко мне долечиваться, ты же сам хотел в больницу. Давай руку.

Крышка багажника открылась. Над ним стояла знакомая медсестра. Он узнал ее по голосу. Она помогла ему вылезти из убежища, захлопнула крышку, закрыла на дверцах все замки. Антон осмотрелся: большой зеленый двор, вокруг одни «пятиэтажки».

— Как звать-то тебя? А то не знаю, кого и благодарить за спасение. — Он решил перейти на «ты».

— Вера, — ответила она и кивнула ему: топай за мной.

— А муж не погонит? — спросил он на всякий случай.

Она обернулась:

— Не задавай глупых вопросов, иди, раз приглашают.

Ее небольшая двухкомнатная квартира располагалась на самом верхнем этаже. Хозяйку встретила радостным мяуканьем серо-голубая кошка.

— Это Нюся, — представила ее девушка. Нюся с удивлением взглянула на гостя огромными желтыми глазами, потерлась с мурлыканьем о его ногу и, подняв хвост, с достоинством направилась на кухню, оглядываясь, как бы зовя его за собой. Вера рассмеялась:

— Проголодалась, есть хочет. Она оказывает тебе доверие и просит, чтобы ты покормил ее.

— Ты это серьезно? — не поверил Антон. Он терпеть не мог кошек, они платили ему тем же.

— Вполне. Она обожает есть с рук. Вот смотри. — Вера достала из холодильника кусок вареного мяса, нарезала кусочками, присела и стала кормить свою любимицу. Та аккуратно брала зубками мясо, глотала, не жуя, урча от удовольствия. Закончив ритуал, Нюся потерлась пушистой головкой о локоть своей хозяйки и очень довольная удалилась в комнату, прыгнула на диван и свернулась клубком.

— Много ли нужно ей для полного счастья, — улыбнулась Вера и удивленно посмотрела на Антона: — А ты чего стоишь? Располагайся, чувствуй себя как дома. И давай договоримся: ни о чем меня не расспрашивай, все равно не скажу. Единственное, что ты должен твердо усвоить: я все это сделала не потому, что пожалела тебя или ты мне приглянулся. У меня в этом деле свои интересы. Поэтому сразу предупреждаю: никаких любовных интрижек и секса не будет. Я обязана ухаживать за тобой, кормить, чтобы ты как можно быстрее стал на ноги. А потом тебя заберут.

— Куда? — встрепенулся Антон.

Она пожала плечами:

— Не знаю, но, думаю, не в колонию. Если уж те люди позаботились о тебе, то, наверное, тебя ожидает не худшая участь. Как только уедешь отсюда, должен сразу забыть меня. Мое имя, мой адрес, в общем, все. Это главное условие. Иначе поставишь под смертельную опасность не только меня, но и себя. Понял?

Антон кивнул:

— Чего же тут непонятного, хотя напрашивается много вопросов.

— Это все, что тебе нужно знать. А сейчас иди полежи с Нюсей на диване, я сделаю тебе перевязку, а потом приготовлю поесть.

Вот так Антон и остался у Веры. Днем она была на работе, а вечером бралась за его лечение. Рассказывала, какой шум поднялся после его исчезновения из медсанчасти. Допрашивали ее, врача, охранников. Никто толком ничего не мог рассказать. Все ведь случилось ночью. Будто испарился человек. Вера грустно покачала головой.

— Слышала, что твой сосед по палате, которого в больницу отправили, по дороге скончался. Начальство понаехало, обещают крутые меры принять, строго наказать виновных.

Сообщение о смерти Пана повергло Антона в смятение. Он все еще был уверен, что это Пан устроил ему побег. Больше некому. Что же теперь будет с ним?

Вера была очень внимательна к Антону, однако близко к себе не подпускала. Антон как-то попытался ее обнять, но она резко оттолкнула его.

— Я же предупреждала, — раздраженно сказала Вера.

— Прости, — повинился он, — я просто так, из благодарности.

Вера помолчала. Антону показалось, что она сожалеет о своей резкости, и он осмелел:

— Но почему? Ты же молодая, здоровая, красивая женщина, разве нельзя тебя приласкать?

— Сделаешь еще хотя бы одну подобную попытку — вылетишь вон из моего дома, — сверкнула она глазами.

— Хорошо, хорошо, — поднял он вверх ладони, — сдаюсь и обещаю не подходить к тебе ближе чем на два метра.

— Вот так-то лучше. Завтра, кажется, за тобой приедут, веди себя смирно, уже немного осталось терпеть.

Антон буркнул как бы себе под нос, но так, чтобы она слышала:

— Ничего себе — «терпеть», да я готов такие тяготы нести всю оставшуюся жизнь.

Вера оценила его благодарность, мягко провела ладонью по щеке:

— Ладно, не обижайся, я взвинчена всей этой ситуацией, нервы на пределе.

— Из-за меня?

Вместо ответа она сказала:

— Иди спать. Я тоже с ног валюсь.

— А кто за мной приедет? — все же спросил он, не рассчитывая на ответ.

— Завтра увидишь, — сказала она и направилась в свою комнату.

Время было позднее, и Антон без слов отправился в свой угол, на раскладушку. Сон не шел. Он думал о Вере, его влекло к ней. Антон с удивлением отмечал в себе перемену. Если раньше он не мог справиться с озлобленностью, частыми вспышками гнева, то теперь стал спокойнее, терпимее, мягче, что ли. Он связывал это с влиянием Веры, ее вниманием к нему, заботой и теплотой. Даже одно присутствие этой женщины поднимало настроение, давало ощущение радости и надежды. А когда она подходила поближе, чтобы сделать перевязку или укол, он с трудом удерживался от желания обнять ее, поцеловать. Случись такое раньше, Антон наверняка не церемонился бы с ней. Но сейчас не мог. И предложи Вера остаться у нее, он без колебаний бы согласился.

Антон встал с постели и решительно направился в комнату, где спала Вера. Тихо подошел к кровати, сбросил все, что на нем было, присел на край. Не разбудил. Откинул одеяло и скользнул под него, чуть прикоснувшись к ее жаркому телу. Он был готов получить хорошую взбучку, но она лишь сонно произнесла:

— Это ты, зачем? Я же просила… — И вдруг обвила руками его шею, потянулась к нему губами, прижалась всем телом.

Антон нежно поцеловал ее губы, шею, грудь, ласкал ее стройные ноги. Он находил все новые и новые чувственные места, и она горячо отдавалась ему.

Вера первая откинулась на подушку:

— Хоть ты и волшебник, Антон, но я больше не могу, остынь.

Он послушно улегся рядом.

— Сама не знаю, как это получилось, не хотела я близости с тобой, — словно оправдываясь, сказала Вера.

— Но почему? Я тебе неприятен?

— Напротив. Ты мне понравился сразу, когда тебя к нам привезли.

— Тогда в чем же дело?

Вера замолчала.

Антон поцеловал ее:

— Чувствую, тебя что-то тяготит, скажи мне, легче станет. Дальше меня никуда не уйдет, в этом можешь быть уверена.

— Ну что ж, слушай. Был у меня мужик. Пожил со мной, жениться обещал. А когда узнал, что я жду от него ребенка, его и след простыл. Переживала я сильно. Потом родила Дашу. Весь смысл жизни видела в ней. И работать пошла в колонию медсестрой, потому что там больше платят…

— А где девочка сейчас? — перебил Антон.

Вера всхлипнула:

— Ее забрали у меня.

— Как это забрали? Кто?

— Пришла домой, Даши нет. Под дверью записка, мол, когда я соглашусь выполнить их условия, получу дочь целой и невредимой. Дали время подумать и обещали той же ночью позвонить. Еще они предупредили, чтобы я не вздумала кому-либо говорить о случившемся.

— Ничего не понимаю. Какие условия, от кого и сколько лет твоей дочке?

— Дарья уже во второй класс пошла. Школа рядом, и домой она сама ходит. А дело в том, что ко мне однажды приходили двое парней и предложили кучу денег, если я помогу бежать из колонии, как они сказали, двум хорошим ребятам. Я не стала дальше их слушать и просто выгнала из дому, пригрозив сообщить в милицию. Ну а когда забрали ребенка, я сразу поняла, чья эта работа. И была уже на все согласна. Так и сказала им по телефону. Они передали инструкции, как мне действовать. Я все выполнила, что касается тебя. — Вера тут же смущенно уточнила: — Не в постели, конечно.

— Я понимаю, — успокоил ее Антон, — со мной все ясно, а что же произошло с Паном? — И тут же поправил себя: — С Пановым, я имею в виду? Его ты тоже должна была вывезти?

— Не знаю. Вначале речь шла о двух, потом они позвонили и сказали, что помочь надо только одному, которому сделали операцию. Знали, мою машину не проверяют. Охранники заглянут иногда в салон, скорее, для порядка, и все. У меня такое чувство, что без врача тут дело не обошлось.

— Я тоже так думаю, слишком гладко все вышло, — согласился Антон.

Вера поднялась и стала одеваться.

— Ты куда? Рано ведь еще. К тому же сегодня воскресенье.

— Разоткровенничалась я с тобой.

— Ну и что, разве это плохо? Ты мне не чужая.

— Я о тебе ничего не знаю, — бросила на него быстрый взгляд Вера, — кто ты, за что посадили, почему к тебе такое внимание. Не каждому устроят побег. Вон даже дочь похитили, чтобы заставить меня участвовать во всем этом.

— Я и сам не могу понять, кому я понадобился. Может, это ошибка и хотели увезти кого-то другого?

Вера покачала головой:

— В таких делах не ошибаются. Знаешь, какие деньги мне за вас предлагали?

Антон продолжал:

— А сел я второй раз. В первый меня просто подставили. Потом разобрались и досрочно освободили. Но я успел кое-чему научиться у ребят по камере, а выйдя на волю, продолжал обучение. Начал по квартирам шарить и скоро попался. Встретил старого знакомого — Панова, решили вместе с ним бежать. Притворился, будто страшные боли в животе. Отправили меня к вам лечиться. Врач определил аппендицит и прооперировал.

Вера вдруг расхохоталась.

— Что с тобой? — испугался Антон.

— Так ты притворялся? — сквозь смех спросила она.

— Ну да.

— И у тебя ничего не болело?

— Нет.

Она наконец успокоилась:

— То-то врач удивился, когда вскрыл полость и у тебя оказалось все в порядке.

— Значит, он ничего не удалил?

— Этого сказать не могу, не видела. Может, и удалил аппендикс, чтобы больше тебе не мешал.

— Да, влип я в историю, — задумчиво произнес Антон. — Но я благодарен судьбе, что встретил тебя.

— А ты женат? — неожиданно спросила она.

— С чего ты взяла?

— Ты не ответил.

— Нет, и не был.

— А впрочем, какая разница. Скоро уедешь и забудешь меня. — Она не стала ждать, что он скажет, а вышла из комнаты, грустно улыбнувшись. У кухни обернулась: — Приготовлю что-нибудь поесть. Не ровен час, приедут за тобой, а ты позавтракать не успеешь.

Антон быстро оделся. Пошел за ней:

— Дай помогу.

— Нарежь хлеб, — голос у нее сорвался.

Он обнял ее:

— Ты очень дорога мне, и, что бы ни случилось, я вернусь. Обещаю. Поверь, со мной такого еще не было.

Вера хотела что-то сказать, но звонок в дверь прервал ее на полуслове.

— Это за тобой, — вздрогнула она.

— Я сам открою, — сказал Антон, — надо проверить, кто пришел, может, и не по мою душу.

Посмотрев в глазок, он увидел двоих в форме — майора и лейтенанта. Вернулся к Вере, взволнованно сказал:

— Там военные из колонии, наверное, меня ищут.

— Не паникуй, — она спокойно посмотрела на него, — лезь на антресоль и сиди тихо. Я с ними разберусь.

Антон подставил стул и через минуту был уже под потолком. Вера поднялась, закрыла дверцы антресоли на замок, спрятав ключик в карман.

Звонок повторился.

— Сейчас, подождите, только оденусь, — прокричала она. Быстро убрала раскладушку, на которой спал Антон, а свою постель разбросала, будто только что поднялась с нее. Растрепала волосы, накинула на себя домашний халат и открыла дверь.

— Что случилось? — спросила Вера, позевывая. — И в выходной поспать не даете.

— Извините, служба, — басовито произнес майор. — Разрешите войти, мы все объясним.

— Пожалуйста. — Вера посторонилась, пропуская их в квартиру.

Они молча прошли в одну комнату, потом в другую. Майор сел к столу, а капитан заглянул еще на кухню, в ванную, в туалет.

— Может, объясните, что происходит? Вера изобразила искреннее возмущение бесцеремонным вторжением. — Я разрешила вам войти не для того, чтобы вы устраивали здесь обыск. В чем, наконец, дело?

Майор кивнул лейтенанту:

— Ладно, присаживайся, его здесь нет и быть не могло. — Потом, повернувшись к Вере, продолжал, как бы оправдываясь: — Я говорил полковнику, а он свое: «Делай, что приказано, не испарился же он, ему кто-то из медслужбы помог».

— И кого вы хотели найти у меня? — сердито спросила девушка.

— Вы разве не знаете? Бежал Антон Чалыгин!

— Тот, что был с аппендиксом? — Вера сделала вид, что с трудом вспомнила его. — Ну а я какое имею к этому отношение? Вы решили, что он у меня спрятался? Чушь какая-то.

— Но вы же ухаживали за ним после операции, — заметил молчавший до сих пор лейтенант.

— Разве только за ним? — Вера подняла глаза на офицера. — Загляните в другие палаты, там полно ваших подопечных. А нас, медсестер, только трое. Вот и прикиньте, в состоянии ли я уследить за каждым?

— Но ему кто-то помог, — вставил майор.

— Я в этом уверена, — поддержала Вера. — Ему мог помочь любой, в то числе вы или вы, — кивнула она в сторону майора и лейтенанта и, не обращая внимания на их вытянувшиеся физиономии, продолжала: — Может, провести обыск на ваших квартирах?

Лейтенант промолчал, уловив иронию в ее словах, а майор возмущенно воскликнул:

— Да как ты можешь такое говорить!

— Ну почему же, — спокойно возразила Вера, — если вы подозреваете меня, то с таким же успехом я могу подозревать, к примеру, вас, да и других.

Майор поднялся:

— Да, похоже, напрасно мы вас побеспокоили, просим прощения.

Вера закрыла за ними дверь и вздохнула: кажется, пронесло. Поднялась к антресоли, открыла дверцы:

— Они ушли.

Он потянулся:

— Знаешь, а здесь неплохо, тепло, уютно, вылезать не хочется.

— Ну и оставайся.

Антон спрыгнул, обнял ее:

— Рассказывай, что им было надо.

— Тебя искали.

— Я это чувствовал, — посерьезнел он. — Могут установить слежку за тобой. Будь осторожна.

— Наверное, ты прав, я как-то об этом не подумала. Тогда и забирать тебя отсюда небезопасно.

— А ты не можешь предупредить тех, кто должен за мной приехать?

— У нас односторонняя связь. Если позвонят, то скажу непременно, хотя уже сил нет ждать, когда они привезут дочь. Я так надеялась увидеть ее уже сегодня!

— Хочешь, я сам с ними поговорю? — предложил Антон. — Заставлю их отдать девочку.

— Нет-нет, — испугалась Вера. — Я дала слово, что никому не скажу о похищении. И потом, ты не знаешь, кто эти люди и как для тебя обернется этот разговор.

Она вдруг прислушалась:

— Послушай, по-моему, у двери кто-то есть.

Вера подошла, посмотрела в глазок. Никого. Странно. Открыла дверь. На полу лежала записка: «За домом слежка, телефон прослушивается, выход больного откладывается, когда будем готовы, сообщим. Девочка в порядке».

Она показала записку Антону, и тот быстро пробежал глазами:

— Вот гады, дочку могли бы отдать. Ты же выполнила все, что обещала, даже сделала больше. Не только помогла мне бежать, но и вылечила, спрятала у себя, рискуя попасться.

У Веры повлажнели глаза:

— Я так беспокоюсь за Дашу, голова кругом идет.

— Уверен, скоро все образуется, — успокоил он. — Я кому-то очень нужен. Они не будут долго ждать. Если нашли способ вытащить меня из колонии, то отсюда уж заберут непременно, не сегодня, так завтра. Значит, и девочку приведут.

— И ты даже не подозреваешь, кто в тебе так заинтересован?

— Представь, нет. Правда, Пан меня уговаривал бежать с ним, говорил, что сможет помочь, но с условием, если на воле я буду выполнять все его требования. Но теперь, когда его не стало, я не знаю, кому мог понадобиться…

Но Антон ошибался. Пан был жив.

После того как врач определил у него поражение печени в результате отравления, «скорая» увезла его в тяжелом состоянии в городскую больницу. Сопровождали Пана два санитара и один вольнонаемный из группы охраны. Однако в пути больной скоропостижно скончался. Но это был не Пан, а вольнонаемный охранник. Санитары по дороге налили ему «сто граммов», а в водку добавили сильный яд. Тело с документами и диагнозом Пана сдали в морг. Поскольку сюда нередко привозили из колонии умерших зеков, то и этого, сделав необходимые записи, отправили в похоронный отсек.

Между тем Пана, крепко спавшего после дозы снотворного, санитары привели в чувство, заставили подняться и одеться. Машина «скорой» остановилась у какой-то заправочной станции. Здесь их ждала «девятка». Водитель, долговязый парень с приплюснутым боксерским носом, принял у санитаров полусонного Пана и усадил его в машине рядом с собой.

— Поехали, что ли? — спросил для порядка.

— А куда? — Пан наконец-то пришел в себя и решил полюбопытствовать. Последнее, что он помнил, это лицо склонившегося к нему врача и его слова, что он сделал все, что мог, и дальше им займутся другие. Потом почувствовал укол в руку и провалился в сон. Очнулся только в машине.

— Мое дело — отвезти тебя по данному мне адресу, и все, — честно признался водитель.

— Тогда вези, — разрешил Пан.

После недолгой быстрой езды они остановились на дороге, недалеко от въезда в небольшой двор.

— Прибыли, вылезай, — поторопил долговязый. Он вышел из машины и повел Пана вначале во двор, а потом в подъезд трехэтажного старого дома.

Квартира на первом этаже состояла из двух комнат, весьма скромно обставленных.

— Борисом меня зовут, а тебя? — казенно бросил долговязый, как только они вошли в комнату.

— Зачем тебе мое имя? — холодно спросил Пан. — Привез — и отваливай.

— Как хочешь, — пожал тот плечами, — но я на время приставлен к тебе, так что придется нам как-то общаться.

— Та-ак, это что-то новенькое, — протянул Пан. — Может, еще чего-нибудь скажешь? Ну, например, кого мне ждать и сколько времени.

— Не в курсе, — покачал головой долговязый. Потом показал на кушетку: — Отдыхай пока, а я приготовлю поесть. — Он ушел на кухню, а Пан устроился на кушетке, не понимая, зачем его решили здесь подержать и кто, собственно, заинтересовался им и занялся его судьбой.

Бежать из колонии надоумил его совершенно незнакомый посетитель. Он пришел на свидание под видом родственника. Чем очень удивил Пана: никого из близких у него не было. Назвался Максимом и объяснил, что есть люди, которые хотят помочь ему бежать из колонии, чтобы потом он выполнил для них одну важную работу.

— Замочить кого-то? — сразу спросил Пан.

— Это и без тебя сделали бы. — Пробежавшая по лицу Максима тень недовольства показала, что вопрос ему не понравился. Он выразительно взглянул на Пана и закончил: — Постарайся взять с собой еще кого-нибудь из верных тебе ребят, умеющих вскрывать замки и сейфы.

— Ну, теперь понятно, — усмехнулся Пан. — Есть у меня на примете такой. Ну, уговорю его, а дальше что? Как нам слинять отсюда? Ты же, наверное, знаешь, какой здесь кордон, да и за каждым глаз, уверен, не один.

— Ваша задача — попасть в медчасть. Сумеете? — выжидательно посмотрел на него Максим.

— Проще простого, раньше у меня получалось. Могу научить и напарника. Но из медлазарета тоже не убежишь. Там на каждого по двое-трое охранников.

— А это уже не твоя забота. — Максим собрался уходить и на прощанье добавил: — Через пару деньков начинайте действовать.

Пан в точности выполнил все, что велел Максим, поверил ему, вернее, его обещанию помочь бежать. Он считал его посредником, за которым стоят другие люди, умеющие достигать нужной цели. В данном случае понадобился Пан, и он готов был послужить им, чего бы это ему ни стоило. Тем более что цена его согласия — свобода и, он был уверен, хорошие деньги. Да, ему помогли, и теперь он здесь, в этой пустой, необжитой квартире. По сравнению с тесной вонючей камерой и жестким тюремным режимом это настоящий рай, и он готов ждать здесь своих хозяев сколько угодно, пусть даже под присмотром этого долговязого Бориса. Пан вдруг вспомнил про Чалого и забеспокоился: где он сейчас? Без него как без рук. Хотя волноваться нечего. Они вытащили его, должны и о Чалом позаботиться.

Неожиданно раздался стук в дверь. Борис выскочил из кухни, приложил к губам палец, чтобы Пан помалкивал, и тихо приблизился к выходу. Стук повторился, сильнее прежнего. Борис простуженным голосом спросил, кого там принесло.

— Из милиции, откройте, — ответили за дверью.

— Я болею, у меня высокая температура, приходите завтра, — прохрипел Борис.

Пан зашипел на него:

— Какого хрена ты с ним переговариваешься? Что теперь будем делать? У меня нет ведь никаких документов!

Борис развел руками:

— Не пустим — хуже будет. — Он открыл дверь.

Старший лейтенант, не спрашивая разрешения, вплотную подступил к Борису:

— «Девятка» ваша?

Тот кивнул.

— Посмотри, куда поставил! Ни пройти ни проехать.

Борис выглянул в окно. Действительно, второпях он оставил машину посреди узкой дороги, почти заблокировав проезд. Думал после въехать во двор и найти укромное место для стоянки, но забыл.

— Минут пятнадцать сигналил, — возмущался офицер. — Хорошо, какой-то прохожий сказал, что видел, как двое из «девятки» вошли в этот дом. Начал с первого этажа и сразу попал куда надо. — Он бросил взгляд в комнату, где сидел Пан, потом снова посмотрел на Бориса: — Кто хозяин квартиры?

— Не знаю, мы сняли ее через фирму, — нашелся он.

— Покажи-ка паспорт, — кивнул он Борису. — И ты тоже.

— Понимаете, по дороге нас грабанули, украли все деньги и документы, — стал заикаться Борис. — Мы собирались заявить в милицию, да вот вы сами пришли.

Слова звучали настолько неубедительно, что не могли не вызвать подозрений.

— Значит, у вас нет никаких документов, — удовлетворенно заключил старший лейтенант.

— Нет, — подавленно подтвердил Борис.

— А на машину? — спросил тот на всякий случай.

— Вожу по доверенности. — Борис полез в карман и вытащил вчетверо сложенный листок бумаги.

Милиционер прочитал. Внимательно посмотрел на печать и подписи.

— Это копия, — уверенно сказал он. — А где оригинал?

— Утерян.

— Вам двоим придется проехать со мной. Собирайтесь! — приказал офицер.

— Но мы не можем, к нам должны приехать родственники.

Пан подал голос:

— Это правда, командир, нам никак нельзя сейчас уходить. Худого мы ничего не сделали. А с машиной извини, ошибка вышла, исправим. За понимание отблагодарим, как полагается.

— Ну-ка, поторапливайся! — вместо ответа лейтенант схватил Бориса за руку.

Тот вырвался и неожиданно ударил его в живот. Офицер охнул, согнулся. Борис добавил снизу кулаком в челюсть, уложив его на пол. Пан кинулся к нему, сдернул с брюк ремень. Накинул на шею, затянул.

— Не надо, зачем?! — испугался Борис.

Но было уже поздно. Милиционер конвульсивно дернулся и обмяк.

— Затем, что деваться нам некуда, — спокойно произнес Пан. — Ты думаешь, что, придя в себя после твоих ударов, он оставил бы нас в покое?

— Пока он был в нокауте, мы могли бы отсюда рвануть в другое место. — Борис стоял перед ним бледный, явно не ожидавший такого финала.

— А у тебя оно есть?

— Конечно.

— Чего же ты сразу не сказал?

— Не успел. Очень быстро ты его задавил.

— Туда ему и дорога, — сказал Пан, ничуть не сожалея о содеянном. — Он поднял бы тревогу и нас все равно бы взяли.

— Но теперь мы по уши в дерьме! На нас висит убийство милиционера, и если…

— Никаких «если», — перебил его Пан. — Сделаем все чисто. Прежде всего заведи машину во двор. Какого черта ты сразу этого не сделал? Затем наденешь его форму, — кивнул на убитого, — и отгонишь милицейский «Москвич» в какой-нибудь другой двор. Дальше план таков. Ночью мы положим тело в багажник, отвезем в ближайший лесок и закопаем. Ты все понял? — Пан уже по привычке взял инициативу в свои руки и говорил тоном, не терпящим возражений.

Борис находился в каком-то трансе и как болванчик согласно кивал головой.

Пан нагнулся к убитому, раздел его, передал одежду Борису. Тот кое-как напялил ее на себя. Пан одернул на нем китель, поправил погоны, хлопнул его по плечу:

— Сойдет. Действуй! — и подтолкнул его к выходу.

На воздухе Борис пришел в себя, осознав, во что он влип. Бывший боксер-профессионал, рано ушедший с ринга из-за травмы, он долго скитался в поисках приличной работы. Помог тренер. Он познакомил его с неким Юрием Владимировичем — предпринимателем. Тот пригласил его в ресторан. Юрию Владимировичу нужен был верный человек, умеющий, как он сказал, постоять за себя и за других и держать язык за зубами, а иногда выполнять деликатные поручения. Борис не стал допытываться, что скрывается за словом «деликатные», так как услышал цифру — две тысячи баксов, которые Юрий Владимирович пообещал ему платить ежемесячно. Согласие было дано. Уже на следующий день он получил задание, связанное с доставкой в безопасное место одного парня, которого подвезут к нему на машине «скорой помощи». Адрес он знал, побывал заранее на этой квартире. И надо было все сделать скрытно, без промедления, обеспечить ему безопасность. Борис должен был подержать там парня, пока за ним приедут. Все шло хорошо, пока не появился старший лейтенант. И вот на тебе — такой страшный финал. Он так и рассчитывал — нокаутировать милиционера, а затем вместе со своим подопечным переехать к себе домой. Риск, конечно, но это было бы лучше того, что случилось. Он и опомниться не успел, как тот буквально прыгнул на милиционера и задушил его. Что ж, теперь иного выхода нет, как действовать по его указке.

Борис огляделся вокруг. Редкие прохожие не обращали на него внимания. Он не спеша сел в «девятку», въехал во двор, поставил машину в сторонке под деревом, потом направился к милицейскому «Москвичу». Нашел в кармане кителя ключи, завел двигатель, двинулся вдоль дороги. Надо быстрее припарковаться. Не дай бог, встретится дорожный патруль или наряд милиции. Погореть можно запросто. Въехал на территорию нового микрорайона, находящегося неподалеку, остановился у только что отстроенного высотного дома. Вокруг не было ни души. Борис не теряя времени припарковался, затем обошел здание, нашел дверь, ведущую в подвальную часть дома, спустился туда, снял форму, надетую поверх своей одежды, свернул ее и взял под мышку. Затем вышел на дорогу и зашагал обратно.

Пан уже начал беспокоиться: не бросил ли его этот долговязый боксер. Хрен его знает, что у него на уме. Испугался и слинял. Куда тогда деваться? Никого и ничего он здесь не знает, да еще этот лежит тут… Дернуло же его накинуть ему на шею удавку! Хотел ведь, как лучше. Кто знал, что у Бориса в запасе есть еще одно убежище? Пан выглянул в окно и облегченно вздохнул: кажется, идет.

Борис был взвинчен. Вошел, не глядя на Пана, прошелся по комнате, сел на кушетку, нервно заелозил пальцами по подушке.

— Давай договоримся: как бы дальше события ни развивались, я не имею отношения к этому убийству.

— Не имеешь? — сверкнул Пан глазами. — А кто его первым ударил? Я только завершил начатое тобой. И хватит об этом! — Он в раздражении хлопнул кулаком по столу. — По темноте снесем его в багажник и дальше — как условились.

— Ладно, — вяло согласился Борис, — пошли на кухню, я там приготовил пожрать.

— Выпить бы, расслабиться, — размечтался Пан.

Борис молча прошел на кухню, достал из холодильника поллитровку. Пан взял бутылку из его рук:

— Разобьешь еще. — Ловким движением пальцев он отвернул пробку и разлил водку по стаканам: — Ну, будем. — Приподнял свой «бокал» и двумя глотками осушил содержимое.

— Закусывай, — придвинул к нему Борис тарелку с хлебом и колбасой. Он выпил половину того, что было налито, сделал себе бутерброд, стал с аппетитом есть.

Пан вылил себе остатки из бутылки и неожиданно признался:

— По документам я Виктор, но с детства почему-то приклеилось имя — Харитон. Пацаны за драчливость так и хвали — Харя. Но в зоне, после того как мы в камере с людьми поговорили, было решено, что лучше будет — Пан, как бы сокращенно из фамилии Панов. Так что давай за знакомство.

Вторая поллитровка, оказавшаяся в холодильнике, пошла хоть не столь быстро, как первая, но зато оживила разговор, приподняла настроение. Для полного счастья не хватало женщин.

— Может, прокатимся, подцепим кого-нибудь? — предложил Борис.

— Ты прямо как мысли читаешь. Только вначале избавимся от него. — Пан кивнул в сторону убитого.

Борис поднялся, чуть качнувшись:

— Я готов, пошли.

— А рулить сможешь? — подозрительно взглянул на него Пан.

— Обижаешь, — Борис шагнул к лежащему, подхватил за плечи и поднял. — Бери за ноги, чего стоишь, — поторопил он Пана.

— Погоди, — не тронулся тот с места, — вначале пригони свою тачку к подъезду и открой багажник, чтобы не топтаться потом с грузом у машины. Да и проверь, нет ли посторонних.

Борис не стал спорить. Выскочил во двор и быстро вернулся:

— Карета подана.

— Там кто-нибудь есть?

— Ни души.

— Тогда потащили.

Они положили тело в багажник. Борис с пол-оборота завел двигатель.

— Тут неподалеку есть лесопарк, я проезжал его, когда отгонял «Москвич», — сказал он. — Самое подходящее место для нашего дела.

Пан молча кивнул.

В этом необжитом пока районе в лесопарк и днем мало кто заходил, а в темное время и подавно. Они въехали в густую зеленую зону, проехали с километр и остановились.

— А лопата-то у тебя есть? — вспомнил Пан.

— Малая саперная, в комплект инструментов входит.

— Подойдет. Будем по очереди копать, ты первый, — распределил обязанности Пан.

Борис послушно открыл крышку багажника, нашел лопату и углубился в чащу. Пан пошел за ним.

Возились они долго. Грунт оказался тяжелым, каменистым. Кое-как выкопали яму с метр глубиной.

— Хватит, — решил Пан, — пошли, притащим его. Плохо, что подъехать сюда нельзя.

Борису не хотелось разговаривать. Хмель прошел, и процедура эта была ему совсем не по душе.

Первым к машине подошел Пан. Он хорошо помнил, что, уходя за Борисом, крышку багажника оставил открытой. Сейчас же она была наглухо захлопнута.

«Что за черт, — мелькнуло в голове, — ветра нет, не могла же она сама по себе закрыться?» — Пан осмотрелся вокруг, прислушался. Тихо. Наверное, все же он ошибся.

— Доставай ключ, крышка захлопнулась, надо открыть, — сказал он Борису, когда тот подошел.

Борис вытащил ключ, вставил в замок. Крышка без всякого усилия поднялась.

— Берись, поднимем одновременно, — сказал он и первым нагнулся к багажнику. Пошарил там руками, будто иголку потерял. И, еще не соображая, что случилось, удивленно произнес: — Здесь ничего нет.

Пан оттолкнул его и бросился к багажнику. Под ложечкой противно заныло.

— Правда, нет. Быстро мотаем отсюда! Кто-то забрал его, пока нас не было.

Борису не надо было повторять. Он мигом сел в машину. Включил зажигание, скорость. Пан был уже рядом. «Девятка» вылетела из лесопарка и помчалась по дороге. На заднем сиденье лежала свернутая кое-как милицейская форма, которую они предполагали «похоронить» вместе с ее владельцем.

— Возвращаться обратно нам нельзя, — решительно заключил Пан. — Ты говорил, что у тебя есть резервный вариант? Надо воспользоваться им, иначе погорим.

Борис колебался:

— Это моя квартира, я не хочу рисковать. И потом, те, кто меня послал, знают один лишь адрес — дом, куда я тебя привел.

Пан словно не слышал его:

— Ты живешь один?

— Да, то есть с женой.

— Далеко отсюда?

— Порядочно.

— Сколько комнат?

— Три. Это квартира жены. Родители оставили ей, уехали жить в Германию. Хотели взять с собой, но она отказалась и вышла за меня замуж.

— Интересная история. Жена твоя — немка?

— Наполовину, по отцу.

— Дура, что не уехала. Будет мыкаться с тобой.

— Это почему же?

— Вот, к примеру, возьмут менты наш след — и все, тебе хана. Мне помог спрятаться. А я из заключения бежал. Но это не самое страшное, — продолжал запугивать Пан. — Страшнее то, что ты соучастник убийства, и не простого человека, а милиционера. За это по головке не погладят.

Борис удрученно покачал головой:

— Зря я связался с тобой.

— Не со мной, так с другим бы вляпался, служба у тебя такая. Но лучше уж со мной. Тогда не пропадешь, у меня опыт. Так едем к тебе? — Пан пытливо взглянул на него.

— Делать нечего, придется. Только уговор. Жене ни о себе, ни о нашем деле ни слова.

— Само собой. — Пан вдруг ткнул его в бок: — Смотри, гаишники, разворачивайся обратно.

— Поздно, да и не уедем от них далеко.

У дороги стояли двое инспекторов. Один из них поднял жезл, приказывая остановиться. Борис не растерялся: быстро обернулся, схватил милицейскую форму, развернул, бросил на спинку сиденья Пану. Машину прижал к тротуару. Тот, что с жезлом, подошел к машине, второй стал в нескольких шагах, взял на изготовку автомат на всякий случай. Офицер вежливо представился, попросил предъявить документы, нагнулся. Взгляд его упал на куртку с погонами старшего лейтенанта. Он улыбнулся, махнул рукой:

— Поезжайте. — Напарнику бросил: — Свои, — и поспешил на дорогу, где вдалеке показались фары какой-то машины.

— Кажется, пронесло, — облегченно вздохнул Борис, трогаясь с места.

— А может, и нет, — задумчиво произнес Пан.

— Накаркаешь еще. — Борис нажал на газ, не понимая, к чему клонит его подопечный.

— Неизвестно, куда испарился наш «пассажир». А вдруг менты уже спохватились и ищут его? Милицейская форма у нас в кабине вызовет у гаишников подозрение, когда до них дойдет сообщение о пропавшем.

— Зачем накатываешь волну? — возмутился Борис. — Связался я с тобой на свою голову!

— Говорю то, что есть. А ты как страус: голова в песке, а задница наружу.

Борис промолчал: не хотелось пререкаться, к тому же они уже приехали.

Он жил в престижном районе города, в многоэтажном доме. Машину поставил на стоянку. Из сторожевой будки позвонил домой. Сообщил жене, что приехал из командировки, и не один: с ним его коллега, поживет у них пару дней.

— Зовут ее Шура, Александра, и смотри не проговорись, — напомнил он Пану.

Тот недовольно поморщился:

— Сколько можно предупреждать, ведьма она у тебя, что ли, боишься ее?

Шура встретила их приветливо, поцеловала мужа, протянула руку Пану, представилась, рассмеялась звонко, когда он назвал свое имя — Харитон. Потом извинилась, объяснила, что оно напоминает ей почему-то глубокого старичка из какой-то сказки. И убежала, сказал, что у нее на кухне что-то горит.

Пан сразу положил на нее глаз. Отметил про себя: на вид лет двадцати пяти, среднего роста, белолицая, на щеках ямочки, платье короткое, выше колен. Он не мог отвести восхищенного взгляда от ее красивых ног.

Скоро Шура пригласила их к столу. Там уже дымились пельмени, стояла белесая от инея бутылка «Столичной». Жена стрельнула глазами на Пана:

— Давайте вашу тарелку. А ты что сидишь, разливай, у меня есть тост, — подмигнула она Борису.

Пан принял из ее рук тарелку, полную пельменей, потом подставил Борису бокал. Тот налил почти до краев — так же, как себе. Шуре — чуть-чуть. Она приняла это как должное, а Борис шутливо пояснил:

— Ей нельзя, начнет петь, а слуху никакого.

Шура никак не среагировала на шутку мужа. Конечно, никакого тоста у нее не было. Просто она попыталась как-то сгладить охватившее ее смущение под откровенным, раздевающим взглядом гостя. Она подняла свой бокал:

— Давайте за знакомство.

Пан и Борис выпили залпом, Шура лишь пригубила водку. Она не любила спиртное, зато Борис «баловался», хотя ему действительно было нельзя. Бои на ринге не прошли даром, и даже небольшая доза была ему противопоказана. Поэтому Шура забеспокоилась, когда Пан многозначительно кивнул ему на недопитую бутылку.

— Не пей больше, — попросила она мужа.

— Это почему же? — Он еле поднял отяжелевшую голову.

Пан добавил:

— Не мужик он, что ли? — А сам разлил остатки водки, причем Борису — больше. — За тебя, Шура, — перешел он на «ты». Встал, осушил бокал одним глотком.

Борис тоже попытался было подняться, но пошатнулся и сел. Допил водку, кое-как встал и свалился на пол. Шура кинулась к нему, но Пан отстранил ее:

— Я сам, это мужское дело. — Он дотащил его до дивана, уложил.

Шура все же подошла к мужу, сняла с него обувь, укрыла. Нечаянно коснулась плечом Пана, вздрогнула, выпрямилась. Он обхватил Шуру за талию, прижал к себе. Она попыталась вырваться. Он впился в ее губы, не давая вскрикнуть. На секунду отстранил женщину от себя, схватил за ворот платья и рванул, обнажив грудь, стройные ноги, повалил на пол.

— Не надо, не здесь, — уперлась она руками ему в плечи, воспользовавшись моментом, когда он сбрасывал с себя одежду.

Но Пан не услышал. Он жадно набросился на женщину. Шура сопротивлялась, царапалась. Пан озверел. Ударил ее кулаком в живот, сомкнул ладони на ее шее.

— Задавлю, — прохрипел он. Отпустил лишь, почувствовав, как она раскрылась. Он старался доставить ей боль, ему нравилось, когда она стонала и вскрикивала, покорно выполняла все его прихоти.

— Хватит, остановись, — взмолилась она, — пойдем хотя бы в другую комнату, я покажу, что тоже кое-что умею.

Пан уступил, заинтригованный ее обещанием:

— Ладно, давай, я за тобой.

Шура с трудом поднялась, с опаской поглядела на спящего мужа, подхватила свою одежду и убежала. Пан, довольный, хохотнул, сунул под мышку брюки, рубашку и пошел следом. Дверь захлопнулась перед самым его носом. Он подергал за ручку:

— Открой, хуже будет.

— Уходи, я милицию сейчас вызову.

— Вызывай, я заявлю, что ты сама напоила мужа и меня соблазнила. Если не откроешь, разбужу Бориса и скажу ему то же самое.

Голос Шуры прозвучал тихо, но твердо:

— Убирайся, подонок, зверь, откуда ты только взялся!

— Не хочешь по-хорошему, сломаю эту перегородку, все равно доберусь до тебя.

— Остынь, неужели мало тебе было!

Пан нагнулся к замочной скважине, чтобы она лучше слышала:

— У меня давно никого не было, ты первая, будешь ерепениться, правда выломаю, мне ничего не стоит.

Шура впустила его и заперла за ним дверь. На ней была только легкаяпрозрачная «ночнушка». Он поднял ее на руки и понес к кровати.

— Не надо так грубо, поласковей со мной, — попросила она.

— Обойдешься, — усмехнулся Пан, — пусть муж тебя ласкает.

Стук в дверь прервал его намерение.

— Это Борис, — в ужасе прошептала Шура.

— Плевать, — буркнул он, наваливаясь на нее.

Стук повторился:

— Шура, открой, это я.

Она молчала и вдруг судорожно обхватила руками его за шею, прижалась к нему.

Пан рассмеялся:

— Вот видишь, а ломалась.

— Иди к черту, — тихо произнесла она, отталкивая его от себя.

Он отпустил ее. Она быстро накинула халат, открыла балконную дверь: — Выходи, перелезай на соседний балкон, он пристроен почти вплотную, спрячься за шкафчик. Хозяева уехали в отпуск, отсидишься там, пока не позову. Скажу, что в магазин тебя послала, а потом и его куда-нибудь выпровожу.

— А ты ничего, соображаешь, — похвалил ее Пан. Он уже настроился было на конфликт с Борисом и решил свалить все на нее: мол, Шура сама затащила его в постель. Но она нашла другой выход.

Шура проследила, пока Пан благополучно исчезнет на балконе, и пошла открывать дверь, в которую вовсю колотил Борис.

— Ты что, спятил? Как выпьешь, так дурить начинаешь. Мне что, из дома уходить?

— Почему заперлась, не открывала? — бросил он негодующий взгляд на разобранную постель. — Где Харитон?

— Чего разорался? Я на балкон вышла подышать и не слышала стука. А закрылась на всякий случай, боялась, посторонний человек в доме, а ты спишь как убитый. Харитон твой уложил тебя на диван и решил сходить в ближайший киоск за сигаретами, обещал скоро вернуться. — Все это Шура объяснила совершенно спокойно, убедительно и тем сняла с себя всякие подозрения.

Борис принялся просить прощения за свое поведение, обещая никогда больше в рот не брать спиртного. Он встревожился из-за отсутствия Харитона, озабоченно заходил по комнате:

— Понимаешь, я отвечаю за него, ему нельзя никуда выходить, — объяснил жене.

— А ты выйди, поищи его, — посоветовала она. — Поздно уже, район незнакомый, дома все одинаковы, затеряется еще.

— Да-да, я мигом, — кивнул он. — Если разойдемся и он придет без меня, не отпускай его, пусть сидит и больше не рыпается, а то врежу ему, чтоб не трепал нервы, так и передай.

Пан хоть и сидел на соседнем балконе, но разговор слышал. Похваливал про себя Шуру. Ссора с Борисом была ему ни к чему. Куда он денется, если тот не поверит в его версию о виновности жены, вскипит и выгонит его из дому. Да и напороться на его тяжелую руку не хотелось. А так вроде все обошлось. Борис ушел его искать, и теперь он может еще побаловаться с этой красоткой. Она теперь будет покладистей. С такими радужными мыслями Пан ожидал, когда Шура позовет его обратно.

Но она не торопилась. Даже балконную дверь закрыла на задвижку, если он будет рваться к ней. Впустит, как только Борис позвонит. Риск, конечно, был, могла не успеть. Но иного выхода Шура не видела. Пошла на обман, чтобы избежать позора и скандала, сохранить семью. Снова оказаться наедине с этим скотом было выше ее сил.

Шура приняла душ, поправила косметику, чтобы скрыть испуг, надела платье, которое всегда нравилось Борису, вышла из ванной и чуть не закричала от страха. Перед ней стоял ухмыляющийся Харитон.

— Как ты вошел?! — Она спросила первое, что пришло на ум. Разве могла она знать, что ему потребовалась всего одна минута, чтобы просунуть в щель двери найденный на балконе клочок бумаги и откинуть задвижку.

Он не ответил, лишь пожал плечами и шагнул к ней, пытаясь облапить. Она отскочила, кинулась на кухню, схватила попавшийся в руки нож, вытянула его перед собой и с угрозой предупредила:

— Не подходи, убью!

Пан засмеялся:

— Неужели сумеешь? — но все же остановился.

— Еще как сумею, ты, гад, всю душу мне испоганил! — Нож в ее руке задрожал.

Пан снял с полки сковороду и замахнулся на нее. Шура непроизвольно отшатнулась, споткнулась о табурет и выронила оружие. Поднять не успела: Пан был быстрее. Подхватил нож, приставил к ее груди:

— Ну, сама разденешься или мне помочь?

— Уймись, наконец, сейчас Борис возвратится, у него свой ключ, — прошептала она побелевшими губами.

И, словно подтверждая ее слова, в прихожей хлопнула дверь и раздался голос Бориса:

— Шура, ты где? Харитон не приходил?

Пан первым вышел из кухни, строго бросив Шуре:

— Все, забыли, не то — хуже тебе и твоему муженьку будет.

Она не могла сдержать слез, повернулась спиной к мужу, чтобы их не заметил. Включила телевизор. Конечно, можно было уйти в другую комнату, но это вызвало бы у него подозрение.

Борис, не обращая на жену внимания, увидев Пана, обрадовался:

— Черт, где тебя носило, я все ближайшие улицы исколесил.

— А я далеко не уходил, стрельнул у прохожего сигарету и вернулся, — объяснил Пан, настороженно скосив глаз на Шуру. Она, казалось, была увлечена происходящим на экране телевизора. И тут он услышал голос диктора, рассказывающего о происшествиях: «…дежурный наряд милиции обнаружил на дороге полураздетого мужчину. Он был еще жив, сказал только, что двое незнакомых парней хотели его убить. Ни имени своего, ни других подробностей сообщить не успел. Он потерял сознание и по дороге в больницу скончался». Диктор просил звонить тех, кто мог быть свидетелем этого случая.

Борис тоже прислушался:

— Думаешь, о нем речь? — взглянул он на Пана.

Тот кивнул.

У Шуры в момент высохли глаза. Она обернулась к мужу. От страшного подозрения сжалось сердце:

— Ты что-то знаешь об этом происшествии?

Борис раздраженно бросил:

— Ступай-ка в свою комнату, потом поговорим.

Шура торопливо ушла, решив, что Борис догадался о происшедшем и обещанный разговор будет именно об этом. Но у него и в мыслях не было подозревать в чем-то жену. Как только она удалилась, Борис рассказал Пану:

— Нас-то, оказывается, давно ищут. Подхожу к своему подъезду, а меня кто-то из иномарки окликает. Смотрю, знакомый мужик, тот, что давал мне задание насчет тебя. Он и сказал, что побывал на прежнем нашем месте и не нашел нас. Хорошо, у него был мой домашний адрес, вот и приехал. Только хотел подняться в квартиру, да вот увидел меня. В общем, утром я должен отвезти тебя в аэропорт. Ты там встретишься со своим приятелем, и вы улетите в Москву. Этот мужик знает тебя, он будет ждать вас обоих и расскажет, что делать дальше.

— С каким приятелем я должен встретиться, он не говорил? — спросил Пан.

— Кажется, он назвал имя — Чалый. Утром за ним кто-то поедет и привезет в аэропорт.

«Интересно, как Чалому удалось оттуда смотаться? Где он сейчас? — подумал Пан. — Похоже, нам светит какое-то серьезное дельце»…

Антон в это время спокойно спал у Веры, не ведая, что наутро им придется расстаться.

Их разбудил резкий звонок в дверь. Быстро поднявшись, они оделись. Через глазок Антон увидел двух незнакомых мужиков средних лет в джинсах и спортивных куртках. Между ними — девочка. Он распахнул дверь. Удивленные глазенки широко раскрылись, уставились на него, потом вдруг девочка неожиданно вскрикнула:

— Папуля! — и кинулась к Антону на шею.

— Вот так номер, — переглянулись парни. — Ты что, ее отец?

Вера от изумления не могла вымолвить ни слова…

Глава 3. Сговор

— Мы свадьбу сыграем не в ресторане, а у меня на даче, — неожиданно объявил Гавриил своей невесте.

Алла капризно повела плечиками:

— Но ты же обещал, Гаврик, в самом лучшем, где готовят изысканные блюда и будет всю ночь специально для нас петь, играть и танцевать цыганский ансамбль. К тому же я успела рассказать об этом друзьям.

Они сидели вечером на веранде кафе подмосковного дома отдыха, пили шампанское и мило беседовали. Гавриил Калганов, генерал-майор в отставке, он же начальник одного из управлений Центробанка, пригласил свою возлюбленную — Аллочку — на уикэнд. Они чудесно провели на сказочной природе субботу и воскресенье. А в конце дня Калганов привел девушку в это уютное кафе, располагающее, как он сказал, к чувственности и задушевному разговору. Она шутливо погрозила ему пальцем, напомнив, что о его любви она уже все знает. Он обещал сообщить ей нечто новое, что ее сильно обрадует.

Алла Виденеева работала секретарем у Калганова. А познакомил их его близкий приятель и деловой партнер Геннадий Зубков. Он тоже был не последним человеком в финансовом бизнесе, возглавлял один из крупных банков в Москве. Геннадий представил Аллу как выпускницу МГУ и дочь видного государственного чиновника, которому очень обязан. Названная фамилия чиновника ни о чем Калганову не говорила, но он был поражен красотой девушки.

Конечно, Геннадий преувеличил насчет чиновника. Все было гораздо прозаичнее. Он познакомился с Аллой в одной компании. Она только что приехала погостить к родственнице с далекого Урала. После веселого застолья он предложил ей прокатиться с ним на машине по Москве, посмотреть столицу. Алла не возражала. Геннадий сел за руль своего джипа, Аллу посадил рядом и повез прямиком к себе домой. Жена с дочерью уехали отдыхать к подруге в Испанию, и он мог спокойно расслабиться. Алла жила у него почти неделю. Она выбрала удобный момент и спросила, что он думает делать дальше.

— Ничего, — спокойно сказал он. — Я займусь своими делами, а ты отправишься к своей московской родственнице или поедешь домой.

Она с улыбочкой покачала головой:

— Нет, так дело не пойдет. Я не из тех, кого можно поматросить и бросить.

— Не беспокойся, дам тебе много денег, надолго хватит, — пообещал Геннадий.

— Я о будущем думаю, — невозмутимо продолжала она.

— Это правильно, — похвалил он, — ты девушка взрослая и серьезная.

— О будущем с тобой, — уточнила Алла.

— То есть? — поднял он на нее удивленные глаза.

— Ты разве не хочешь иметь молодую, красивую и умную жену?

Геннадий понял, что она не шутит, и забеспокоился:

— Но ты же знаешь, я женат и при всем желании иметь вторую супругу не могу.

— Так разведись.

— Нет-нет, выбрось это из головы. — Геннадий испугался, он не знал, что можно ожидать от этой юной красавицы. Ему не нужен был скандал. Просочись он в печать, испортит всю личную жизнь, привлечет к нему внимание, а это уже чревато серьезными последствиями. Геннадий взял девушку за руки, усадил в кресло, сам сел напротив, заговорил проникновенно: — Понимаешь, я люблю свою жену, у меня есть дочь, а с тобой, ну как это сказать, не обижайся только, небольшое и чудесное романтическое приключение.

— Ничего себе, приключение, — насмешливо посмотрела на него девушка. — Пять дней во всю терзал меня. А если я залетела и у меня будет ребенок, что тогда?

— Сколько ты хочешь? — прямо спросил он.

— Не сколько, а — чего.

— Так чего ты хочешь?

— Обеспечь мое будущее.

Геннадий тревожно задумался, поняв, что разговор принимает весьма серьезный оборот. И вдруг его осенило:

— Знаешь, я устрою тебя на работу к своему приятелю. Он занимает высокий пост. Денег у него куры не клюют. Обожает красивых девочек. Он, правда, тоже женат, но у них, насколько мне известно, давно жизнь не ладится. Уверен, ты быстро его очаруешь…

— А если нет?

— Я буду опекать тебя, не беспокойся.

— Сколько ему лет?

— Это имеет для тебя значение?

— Да нет, — пожала она плечами, — просто интересно, с кем придется спать.

— За полтинник уже перевалило.

— Ну это нормально.

Геннадий рассмеялся:

— А с тобой приятно иметь дело, на лету схватываешь главное.

Разговор этот происходил утром, в понедельник. Геннадий собирался на работу. Алла предложила:

— Зачем же нам терять зря время? Забрось меня по дороге к своему приятелю, а я уж сама решу, подходит он мне или нет.

Вот так и очутилась она у Калганова. На отдельном небольшом столике в кабинете в момент появились чашечки с кофе, блюдо с пирожными, коробка с шоколадным ассорти. Геннадий заторопился, сказав, что его ждут дела, а вот Аллочка, наверное, не откажется от угощения. Загадочно взглянул на приятеля:

— Можно тебя на минутку?

— Конечно. — Гавриил не спеша поднялся, подошел к нему, взял под локоть, и они отошли в сторонку:

— Ее отец попросил меня устроить Аллочку на работу к верному человеку. — Геннадий подмигнул ему: — Это еще не тронутый цветок. Я знаю, у тебя она будет как у Христа за пазухой, потому и привел ее к тебе. Далеко от себя не отпускай, в момент уведут.

Калганов с чувством пожал ему руку:

— Будет у меня в офисе работать, — сказал твердо, — не обижу.

За столиком, прихлебывая кофе, Калганов покровительственно спросил Аллу:

— Хочешь у меня трудиться? — На «ты» получилось как бы само собой.

— Не смела даже мечтать, — потупила она глазки.

— Расскажи о себе.

— Геннадий Юрьевич все, пожалуй, сказал. Училась в школе, потом в МГУ.

— Какой факультет закончила?

— Экономический.

— То, что надо. Парень у тебя есть?

Она покачала головой:

— Некогда было на свиданья бегать, больше в библиотеке пропадала. Потому и нет у меня никого.

— Прекрасно, — похвалил Калганов и не мог не задать еще один вопрос: — А где твой отец служит?

Алла на секунду растерялась, но быстро нашлась, показав рукой вверх:

— Где-то там. Больше ничего о нем не знаю. Мы с мамой жили отдельно. Они развелись, когда мне было всего пять лет. Виделась с отцом редко. Занят он сильно.

— Но хоть любит он тебя? — не унимался Гавриил, пристально разглядывая ее, будто оценивая.

— Души не чает.

— Я его понимаю, — кивнул он. Встал из-за стола, вызвал секретаря.

В кабинет вошел смуглый молодой человек.

— Познакомься, это Алла Виденеева, — представил он ему девушку. — Она будет моим личным секретарем, а ты останешься референтом. Помоги ей войти в курс дела, научи всему, что сам знаешь.

Так Алла стала работать у начальника одного из управлений Центробанка. Первые месяцы она училась, постигая секретарскую науку. Калганов был сух с ней и официален. Она чувствовала, что это у него показное и он просто старается соблюдать приличия. Рано или поздно не выдержит, проявит свои чувства.

Алла не ошибалась. Однажды Калганов задержался на работе до позднего вечера. Она не уходила, хотя все сотрудники управления уже покинули помещение. Зашла в кабинет, чтобы попрощаться.

— Иди ко мне, — позвал он ее.

Алла подошла. Он обнял ее, посадил себе на колени, стал целовать. Она не сопротивлялась, прижалась к нему, ласково зашептала:

— Вы тоже мне нравитесь, такой мужественный, умный. За вами как за каменной стеной.

Слова девушки Калганов воспринял как призыв действовать смелее. Он начал медленно расстегивать «молнию» на платье, но Алла вскочила и одним движением поправила платье:

— Прошу вас, только не сейчас. Я не могу в такой обстановке. У нас все впереди, зачем спешить. Надо, чтобы все было красиво и запомнилось нам надолго.

— Да-да, прости, ты права, — заговорил он извиняющимся тоном. — Я устрою все, как полагается. Кстати, где ты живешь?

— У меня с мамой двухкомнатная квартира, и, сами понимаете, свидания у нас там не получится.

— Нет-нет, ты меня не так поняла, — он стал оправдываться, — я просто хочу знать все о своей Аллочке.

— А у вас нельзя? — осторожно задала она вопрос и тут же будто бы спохватилась: — Ох, кажется, я совсем голову потеряла.

— Да я женат, к сожалению, — признался он.

Алла прижала ладони к своим щекам:

— Что же я натворила: влюбилась в женатого!

Калганов подошел к ней, обнял:

— Но мы уже на грани развода, так что скоро я буду свободен. Пойдешь за меня?

Алла не ожидала такой атаки. Она рассчитывала на долгие, нудные отношения, и такой быстрый финал приятно ее удивил. Конечно никаких чувств к своему шефу она не испытывала. Ей надо было устроить свою жизнь, и она готова была выскочить замуж за кого угодно, хоть за черта, лишь бы он был богат…

Сделав ей предложение и получив, естественно, согласие, Калганов пообещал устроить шикарную свадьбу в лучшем ресторане Москвы. А пока пригласил Аллу на субботу и воскресенье в один из престижных домов отдыха, чтобы быть подальше от посторонних глаз и ближе узнать друг друга. Алла не могла отказаться, хотя не пылала желанием остаться с ним наедине.

И вот это кафе и новость, испортившая ей настроение.

— Мы отпразднуем событие у меня на даче, — повторил Калганов, будто не заметив ее разочарования. — Уверен, тебе понравится. Будут только самые близкие друзья. Не хочу шума, излишнего размаха. Не то время, чтобы шиковать.

— Ты чего-то опасаешься? — уловила она в его словах тревожные нотки.

— Да нет же, просто появилась возможность осуществить одно важное дело, и мне ни к чему «дразнить гусей», хотя бы этой роскошной свадьбой в ресторане.

— Ну раз так, то пусть будет на даче, — уступила Алла и неожиданно предложила: — Давай поедем туда сейчас, мне не терпится посмотреть, что она собой представляет.

Калганов покачал головой:

— Сегодня нельзя, там полно рабочих, они заканчивают отделку, готовят объект «под ключ». На днях у меня там состоится деловая встреча с партнерами. Поедешь вместе со мной, тогда и посмотришь.

Встреча состоялась в один из будних дней недели. Калганову позвонил прораб и доложил, что работа полностью закончена, он может принимать коттедж. Гавриил Андреевич тут же набрал номер Геннадия Зубкова и пригласил вечерком приехать к нему на дачу, добавив:

— Ты знаешь для чего.

Вопросов не было. Он быстро свернул дела, вызвал Аллу, распорядился:

— Передай референту, что мы уезжаем на совещание, будем только завтра.

— Я еду с тобой? — уточнила она.

— Конечно, я уже выхожу, жду тебя в машине, поторапливайся.

Алла научилась без промедления выполнять поручения шефа. Референт Володя, работавший до нее секретарем у Калганова, говорил ей, что Гавриил Андреевич — бывший военный, генерал-майор, и поэтому каждое его указание — все равно что команда, которую надо выполнять беспрекословно, точно в срок. Кто не принимал такие правила игры, вскоре вынужден был искать другую работу. Алле это не грозило в силу установившихся у них «особых» отношений, тем не менее она предпочла не играть с огнем и была на работе паинькой.

Ему и ждать ее не пришлось. Передав референту распоряжения шефа, она вышла из управления и через минуту уже сидела вместе с ним в его «Мерседесе». Дорога на дачу заняла не более сорока минут. Алла, конечно, предполагала, что такой человек, как Калганов, занимающий видный пост, не будет мелочиться при обустройстве своего приусадебного хозяйства. Но то, что представилось ее глазам, поражало воображение. Она увидела великолепный двухэтажный особняк с открытыми верандами. Белоснежная облицовка придавала дому какой-то сказочный вид. Нельзя было не восхититься удобством расположения комнат, подсобных помещений, вкусом их отделки. Современная мебель, живые цветы, на стенах картины — все это создавало комфорт, радовало глаз. А вокруг дома раскинулся огромный участок с ухоженным газоном. Здесь и бассейн, и беседка, обвитая плющом, и несколько деревьев с пышными кронами. «Интересно, сколько денег он сюда вбухал?» — подумала девушка.

— Ну как, впечатляет? — поинтересовался Калганов.

— Нет слов. И это все твое? — Алла сделала широкий жест рукой.

Калганов, очень довольный вопросом, рассмеялся:

— Естественно.

— А как же на это посмотрит твоя жена?

— Никак. Она не имеет к даче отношения и даже не знает о ее существовании. У нее есть свое неплохое хозяйство недалеко от Москвы, и там она с удовольствием проводит летние дни. — Калганов уже успел переодеться, был в шортах и майке. — Не хочешь ли искупаться в бассейне, там вода с подогревом?

— С удовольствием, — улыбнулась она.

— Я рад, что тебе здесь нравится, — кивнул Гавриил и показал рукой на входную дверь: — Зайди в первую комнату направо, там в шкафу найдешь для себя все что нужно.

Алла так и сделала. Ей понравился голубой купальник, оказавшийся впору. Мелькнула было мысль: «Откуда это у него?» — но она быстро ее отбросила. Какая разница? А когда вышла из коттеджа, поймала на себе восхищенный взгляд Калганова и, будто бы не заметив этого, направилась к бассейну. Прыгнула в воду, поплыла, наслаждаясь чудодейственной прохладой.

Она не видела, как в ворота въехал джип. Это был Геннадий Зубков. С ним приехали еще двое мужчин и две девушки. Алла услышала громкий женский смех, вначале удивленно высунулась из воды, а потом и вовсе вылезла из бассейна. Гавриила с Геннадием не было видно, они удалились в дом. Приехавшие, увидев ее, враз примолкли. Алла прошла мимо них, бросив:

— Привет! — и направилась в коттедж, чувствуя на себе любопытные взгляды.

— Ни-че-го! — услышала она вслед восторженный негромкий мужской голос. Улыбнулась про себя снисходительно. В той же комнате переоделась. Когда она вышла, Калганов и Зубков были уже у бассейна. Гавриил пошел ей навстречу:

— Знакомьтесь, это Алла, мой секретарь и близкий друг, — представил он ее.

Аллу кольнуло, что он не сказал: «невеста», но она и виду не подала, изобразила на лице радость, протянула руку вначале мужчинам, потом женщинам. Те назвали себя. Она не запомнила, да и не старалась.

Геннадий тем временем подошел к джипу, вытащил из багажника большую сумку и прокричал:

— Здесь все — и выпить, и закусить. Женщины, принимайтесь за работу, покажите, на что вы способны. А мужчинам надо заняться делом. Кто «за»? — и сам поднял руку.

Алла взяла на себя инициативу:

— Девушки — за мной, тащите сумку на кухню.

Калганов кивнул мужчинам и первым направился в беседку. Расселись вокруг стола.

— Ну как, начнем? — Гавриил Андреевич обвел внимательным взглядом собравшихся. Он и не ждал от них ответа. Проблема назрела. Пора было ее обсудить и распределить роли. За тем они и приехали. — Давай-ка ты, Максим, — кивнул он одному из гостей, — расскажи, подготовил ли ты исполнителей?

— Все идет по плану, я свой участок работы держу под контролем.

— Ребята надежные?

— На сто процентов.

— Ручаешься за них?

— А как же иначе?

— Смотри, головой отвечаешь.

Максим сострил:

— Карманом — больше.

Калганов не обратил на это внимания и продолжал:

— Главное, чтобы они были готовы к работе в любую минуту и все сделали грамотно и без шума. А детали мы еще уточним.

— Теперь ты, Роман, — обратился он ко второму из приехавших с Геннадием Зубковым. — Поставь на ноги всех своих людей. Мы должны знать о любом интересе к нам со стороны правоохранительных органов. Меня больше всего беспокоит Управление по борьбе с экономическими преступлениями, очень активное сейчас. Им даны широкие функции и полномочия. Постарайся внедрить туда хотя бы одного верного человечка, еще лучше — двух, для полной гарантии. Там всем правит полковник Сергеев, профессионал опытнейший, и подбирает в свою команду ребят, себе подобных. Но хуже всего не это. С ним, как я слышал, бесполезно пытаться договориться, если встанет такая необходимость.

— Он что, марсианин? — усмехнулся Максим.

— Это смотря сколько предложить, — добавил Геннадий.

— Вы напрасно забавляетесь, — Калганов поджал губы, что свидетельствовало о досаде, — это весьма серьезное ведомство, и недооценивать реальную опасность нельзя. Поэтому, Роман, держи их на контроле. Чувствую, неприятностей с ними не оберешься. На случай, если не удастся внедриться к Сергееву, продумай другие варианты, чтобы его нейтрализовать. Ты знаешь, я принял живое участие в твоей судьбе, вытащил тебя из провинции, помог получить в МИДе высокую должность и вправе на тебя рассчитывать. — Он бросил взгляд на Максима и добавил: — Так же, как и на него.

— У нас все готово! — позвала Алла мужчин. — Мы проголодались и с нетерпением ждем вас.

— Вы идите, — сказал Калганов Максиму и Роману, — развлеките пока дам, а мы подойдем через несколько минут.

Когда они ушли, он сразу же спросил Геннадия:

— Ты все хорошо продумал?

— До мелочей. Как только получу из Центробанка деньги, можно будет начинать.

— Сколько тебе надо времени для подготовки?

— Пару недель.

— Ты что, издеваешься? — всплеснул руками Калганов. — Я из кожи лезу вон, чтобы не отобрали у тебя лицензию, а ты все тянешь кота за хвост! Через пять дней твой вопрос будет стоять на повестке у Главного. У тебя в запасе всего четыре дня. Не успеешь — похоронишь все наше дело.

— Я могу хоть завтра дать добро, но мы потеряем почти полмиллиона баксов. Тебе не жалко?

Калганов задумался:

— Ты подбирай все «хвосты», а я постараюсь что-нибудь сделать, — сказал он.

— Но я должен знать твой вариант, хотя бы примерно. — Зубков взглянул на него. Он не сомневался, что Гавриил нашел какой-то выход. Они уже давно сотрудничали, и начальник управления Центробанка не раз его выручал.

— Постараюсь добиться, чтобы завтра же эту сумму твой банк получил из нашего ведомства, а твои должники переведут ее нам, пусть через две, даже три недели. Эту операцию проведем вполне официально. Ты подготовь соответствующее обоснование на имя Главного. Подчеркни, например, что фирма, куда вы должны эти деньги перечислить, наложит крупные штрафы за несвоевременные выплаты.

— Хороший ход, — похвалил Зубков. — Но выгорит ли? Подумаешь, штрафы. Могут запросто отфутболить мое ходатайство. Мол, это ваши трудности. И потом, не возникнет ли в вашем хозяйстве желания поинтересоваться самой фирмой, поставившей такие жесткие финансовые рамки?

— Все проблемы возьму на себя, — пообещал Калганов. — Гарантии успеха, конечно, нет, но попытаться стоит, ради этой кругленькой суммы. Я постараюсь подключить одного знакомого «лоббиста» из президентской команды. Надеюсь, ему удастся повлиять на Главного. И если получится, то ты уж постарайся уложиться в срок.

— Не беспокойся, управлюсь, за мной дело не станет, — твердо пообещал Геннадий.

— Договорились. — Калганов протянул руку Зубкову. Тот пожал ее и удивленно спросил:

— Ты что, уже уезжаешь?

Гавриил кивнул:

— Время не терпит, поеду прямо к этому парню. Придется пообещать ему третью часть из того, что выдаст тебе Центробанк.

— Ого! — воскликнул Геннадий. — А не жирно?

— Этот кадр нам всегда будет нужен. В случае чего, он прикроет нас.

— Ну смотри, тебе виднее, — согласился он и обернулся в сторону раздававшихся из коттеджа веселых голосов, смеха и музыки.

— Пусть гуляют, — покровительственно улыбнулся Калганов. — Я хотел тебя попросить присоединиться к ним, поддержать веселье. Надо, чтобы Максим с Романом почувствовали к себе доверие. Скажи там за столом в их адрес пару теплых слов, как ты умеешь. После оставь их с девушками и уезжай. Да, Аллу не забудь захватить, подбрось ее до дому. Она знает, куда ехать. Я ведь снял для нас квартиру, пока новую не купим.

— Когда свадьба? — поинтересовался Геннадий. Он уже слышал о намерении Калганова развестись с женой и сойтись с Аллой.

Гавриил пожал плечами:

— Мария отказывается, грозится прийти ко мне на работу и устроить грандиозный скандал. Она может. Хочу попытаться уговорить ее. Нужно дать ей время, чтобы она свыклась с мыслью о разводе.

— Предложи ей хорошие отступные, — посоветовал Геннадий, — пообещай обеспечить ее будущее.

Калганов усмехнулся:

— Зачем ей какие-то крохи, она хочет получить все.

— Да брось ты, откуда ей знать, что у тебя есть?

— Догадывается. Столько лет вместе, она же не дура.

— Боишься?

— Не в этом дело. Черт знает, что придет в голову обиженной женщине. Большой фантазии тут не нужно. Стоит ей указать на меня пальчиком, как вмиг налетят газетчики, радостно начнут потирать ладони следователи прокуратуры.

— Пожалуй, ты прав. Действовать в таком деликатном деле надо осторожно. Хочешь, дам совет…

— Вот то-то и оно, — не дослушал его Гавриил. — Понял теперь, какие испытания меня ожидают? Я иногда задумываюсь и просто выхода не вижу.

Геннадий все же докончил свою мысль:

— Переведи Аллу от себя подальше, на другую работу, и постарайся забыть ее.

— Это свыше моих сил. Я люблю ее, — признался Калганов.

— Тогда избавься от Марии.

— Что ты имеешь в виду? — изумленно уставился на него Гавриил.

— То, что сказал, — Геннадий не отвел глаз. — Болтаться между небом и землей — себе дороже, да и дело наше пострадает.

— Ну ладно, я поехал, — закрыл тему Калганов. Он вышел из беседки и направился к машине.

Из коттеджа показалась Алла, молча проводила Гавриила удивленным взглядом.

— Что это с ним? — спросила Геннадия.

— Как видишь, уехал.

— А я?

— Тебя оставил на мое попечение.

— Ты серьезно?

— Вполне. Пойдем к столу, я проголодался.

Алла, встревоженная неожиданным отъездом патрона, в недоумении пожала плечами:

— Я что-то сделала не так??

— Ты тут ни при чем, — уже на ходу бросил ей Геннадий. — Дело у него важное.

В комнате, где был накрыт стол, к его удивлению, никого не было. Алла усмехнулась:

— Они выпили, закусили и разошлись по комнатам.

Геннадий приблизился к ней, прижал к себе:

— Так, может, и нам последовать их примеру?

— А если Калганов вернется?

Он не ответил, стал жадно целовать ее губы, шею, плечи, нашептывая:

— Я так соскучился по тебе, ждал, когда этот хмырь уедет куда-нибудь.

— Думаешь, он не догадывается о нас? — так же прошептала Алла, томно принимая его ласки.

— Плевать, — усмехнулся Геннадий, подхватывая ее на руки. Он вышел из гостиной, ногой открыл дверь в первую подвернувшуюся комнату. — О черт, — ругнулся он, увидев обнаженную парочку. Те от неожиданности ойкнули и испуганно уставились на них. Геннадий встретился взглядом с Максимом и вылетел из комнаты. На Аллу накатил смех, но Геннадию было не до этого. Максим — человек Гавриила. Он привез его, так же как и Романа, сюда, на дачу, по просьбе Калганова. Если Максим расскажет об этой сцене своему боссу, тот не простит, затаит обиду, рано или поздно отомстит ему. Возможности у него есть. Он опустил Аллу на пол. Заражаясь ее весельем, улыбнулся: — Хорошо бы нам уединиться.

Она взял его за руку и повела к лестнице, ведущей на второй этаж:

— Я уже успела здесь все осмотреть, пойдем наверх, там нам никто не помешает.

Действительно, наверху был роскошный холл, как на первом этаже. Алла смело вошла в одну из комнат, по-видимому, спальню, сбросила с широкой кровати покрывало, обвила руками шею Геннадия:

— Мне всегда с тобой было хорошо, — томно прошептала она.

Он медленно раздевал ее. Она расстегивала пуговицы на его рубашке. Осторожный стук в дверь прервал их.

— Кто это? — глаза Аллы испуганно распахнулись. Она схватила платье и забилась в дальний угол комнаты.

Геннадий накинул на себя пиджак, открыл дверь. На пороге стоял Максим:

— Там Гавриил Андреевич приехал, вам лучше спуститься к нему, — выдохнул он на одном дыхании и исчез.

Геннадию некогда было думать, с чего это вдруг Калганов вернулся и почему Максим решил его предупредить. Сейчас главное — чтобы Гавриил ничего не заподозрил.

— Я его займу, а ты приляг, вроде отдыхаешь, — бросил Геннадий Алле. Быстро спустился вниз, вошел в гостиную, где был накрыт стол. Взял тарелку, положил что-то из закусок, налил в стакан водку, сделал глоток, и тут вошел Калганов.

— Один мучаешься? Где остальные?

— Разошлись кто куда, — ответил Геннадий с полным ртом. — А ты забыл чего?

— Тебя забыл.

— Как это понять?

— С полдороги решил, что нам лучше вместе съездить. Разговор будет убедительнее, он ведь касается главным образом твоего банка и твоих денег. Я же выступаю в данном случае как посредник. Поэтому твое участие очень даже уместно. Ты как, в порядке? — кивнул Гавриил на пустую бутылку.

— В полном, — поднялся Геннадий, — это так, разминка.

— Тогда поехали, — двинулся Калганов к выходу. На секунду остановился: — Что-то Аллы не видно, не знаешь, куда она делась?

Геннадий пожал плечами:

— Здесь никого не было, когда я сюда вошел, решил, что ребята уединились, а Аллу ты все же взял с собой.

В дверях показался Максим, вопросительно глядя на шефа: мол, не нужно ли чего. Калганов спросил его об Алле.

— Кажется, она поднялась туда, — Максим показал рукой на второй этаж.

— А ну проверь, — приказал босс.

Максим метнулся по лестнице вверх и через минуту вновь стоял перед Калгановым.

— Она спит, — сообщил он тихим голосом, будто боясь ее разбудить.

— Ну и ладно. — Гавриил вытащил из кармана ключи от машины и вручил Максиму: — Передай ей, когда проснется, пусть едет домой и захватит с собой в город всех, кто остался. Скажи, что я скоро буду, пусть ждет меня и никуда не отлучается.

Геннадий ощутил ревность:

— А если ГАИ ее остановит? — спросил первое, что пришло в голову.

— С чего бы это, она отлично водит, — пожал плечами Калганов. — К тому же я дал ей доверенность.

— А может, лучше взять ее с собой? — предложил Зубков невпопад.

— Ты что-то больно внимателен стал к ней, с чего бы это? — подозрительно посмотрел на Геннадия Калганов.

— О тебе пекусь, оставляешь ее одну с молодыми, здоровыми парнями. Не боишься? — нашелся Геннадий. Он забыл, что рядом стоит Максим, который может запросто его выдать.

Калганов покачал головой:

— Зачем ты так. На этих ребят я могу положиться и спокойно доверить им и себя, и свою будущую жену.

Геннадий поднял руки вверх:

— Все-все, сейчас пойду просить у них прощения.

— Ладно, впредь придержи язык, они обид не прощают. — Калганов, не оборачиваясь, пошел к джипу. Геннадий зашагал рядом.


Константин Савельич Сарычев передал команду на проходную, чтобы без проволочек пропустили к нему Калганова и Зубкова. Гавриил Андреевич позвонил ему по сотовому из машины, сказав, что дело важное, интересное и не терпит отлагательств. Скоро они сидели за столом, пили черный кофе, рассуждали о том о сем. Наконец, приступили к главному. Конечно, Калганов не мог раскрыть все карты. Незачем важному чиновнику, хоть и приятелю, знать подробности о его с Зубковым делах, да и не было гарантии, что кабинет не прослушивается. Разговор касался вполне невинной и довольно обычной темы. Надо помочь банку устоять на ногах. Для этого требуется немного — добиться, чтобы Центробанк выложил своему младшему партнеру полмиллиона долларов, помог рассчитаться за долги. Затем через две-три недели эта сумма будет ему возвращена.

Геннадий черкнул на листке бумаги цифру — сто семьдесят тысяч долларов — и протянул Сарычеву со словами:

— Операция эта будет выгодна обеим сторонам и особенно — государству.

Константин Савельич внимательно вчитался в написанное, поняв сразу, какой куш ему светит. Затем сжег бумагу над пепельницей.

— Надо выручать, дело, на мой взгляд, стоит того. — Взглянул на Калганова: — Я съезжу в твое ведомство завтра же и поговорю с вашим Главным. Думаю, он не будет возражать. Ну а если что, подключим и тяжелую артиллерию.

Потом, когда вышли от Сарычева, Геннадий не выдержал и спросил Калганова, кого он имел в виду, говоря о «тяжелой артиллерии». Тот усмехнулся:

— Ты же сам знаешь, у каждого чиновника, даже такого ранга, как Костя, есть начальник, обладающий еще большей властью, чем он.

— Думаю, цену себе набивает. Посмотришь, вполне достаточной будет твоя протекция.

Калганов покачал головой:

— Свою кухню я знаю лучше. Иногда кажущаяся «мелочевка» идет с таким скрипом, что без смазки не обойдешься. Не исключено, что и твой вопрос может застрять. Поэтому я заранее предусмотрел возможность поддержки свыше.

— Жирный кусок мы ему пообещали, — с опозданием пожалел Геннадий. — А если его помощь не потребуется, не наживем ли в нем врага?

— С какой стати? — удивился Калганов.

— Но ведь он ничего не получит.

— Ну почему же, отблагодарим его за готовность поддержать, в порядке аванса, скажем, за будущие услуги.

— И во что нам эта благодарность обойдется? — не унимался Геннадий. — Я привык считать свои кровные.

— Прижимистый ты мужик, — не зло упрекнул его Калганов. — Ворочаешь миллионами, а отстегнуть какую-то сотню-другую нужному человеку рука не поднимается. И как только ты держишься у руля в своем банке столько времени, диву даюсь. — Он похлопал Геннадия по плечу: — В общем, как договорились, я работаю над твоей проблемой у себя, а ты заканчиваешь все в своем хозяйстве, чтобы и комар носа не подточил.

— Не беспокойся, все будет чисто, — пообещал Зубков.

Тема была закрыта, и Калганов попросил партнера подбросить его до дома. Гавриил Андреевич торопился. Алла уже, наверное, ждет его. Она не любила подолгу оставаться одна, и ему не хотелось выслушивать ее упреки.

Зубкову не хотелось возвращаться в пустую квартиру. Он думал об Алле, жалел, что сорвалось свидание с ней, ругал себя за то, что поддался уговорам Гавриила поехать с ним к Сарычеву. Тот вполне мог сам справиться. Большого ума и смелости не требуется, чтобы пообещать знатный куш за совершенно несложное дело. Да и роль его, Геннадия, была непонятной. Посидел в кабинете Сарычева, послушал треп, нацарапал на бумаге цифру взятки, и все. Похоже, Калганов просто не хотел брать на себя ответственность. Надо было отказаться от визита, и точка. Пришлось бы Гавриилу самому выполнять эту миссию. Никуда бы ни делся. Тем более это его идея. Он опять вспомнил Аллочку. Ее горячее обнаженное тело волновало его, как когда-то, в дни первых их свиданий. Она была уже в его руках — и на тебе, эта неожиданная и никчемная поездка.

Резкий сигнал догнавшей его машины прервал грустные размышления. Он взял вправо, но водитель продолжал сигналить. Геннадий посмотрел в зеркальце. Узнал «Мерседес» Калганова. За рулем сидел Максим. И тут он вспомнил, как с Аллой на руках влетел в комнату, где тот занимался любовью с одной из приехавших на дачу девушек.

«Мерседес» не обгонял его, хотя Геннадий дал дорогу. Он понял, что Максим сигналит, чтобы он остановился. Прижал джип к тротуару. Максим встал позади. Геннадий вылез из машины, подошел к нему.

— Разговор есть, не возражаешь? — Максим обошел джип, открыл дверцу, сел рядом. — Я уж хотел наведаться к тебе на квартиру, — продолжал он как ни в чем не бывало, — да увидел, как ты привез Калганова. Мы ведь только подъехали с Аллой. Я высадил ее. Она не успела скрыться в подъезде, и тут ты, словно по заказу. Сел я за руль «мерса» — и за тобой.

— Зачем я тебе вдруг понадобился? — удивленно повернулся к нему Геннадий.

— Не догадываешься? — улыбнулся Максим.

Геннадий отрицательно качнул головой, хотя подозревал, что появление подручного Калганова связано с Аллой, вернее, с тем досадным случаем на даче. Интуиция не обманула.

— Так что будем делать? — сказал Максим.

— Не пойму, о чем ты? — Геннадий постарался изобразить на лице недоумение.

— О том самом. — Максим выразительно усмехнулся. — Будто не понимаешь, о чем речь.

— Ты давай не темни, — с раздражением произнес Геннадий, — говори прямо, что надо, и отчаливай, у меня масса дел, не могу с тобой трепаться.

— Да я насчет Аллочки. У тебя с ней все на мази? Не боишься, что Калганов узнает?

— Чего ты несешь? У нас чисто дружеские отношения. Мы просто дурачились, она устала и попросила отнести ее в спальню, ну, пошутила. Ты неверно истолковал ту сцену.

— И потрахаться там с ней она тоже попросила? — рассмеялся Максим. — Кончай заливать, за кого ты меня принимаешь? Калганов вряд ли поверит твоей брехне.

— И откуда он об этом узнает, от тебя, что ли?

— Вот это вопрос по существу. — Максим выпрямился на сиденье. Глядя в окно, добавил: — Я должен поставить его в известность. На то и приставлен к ней, чтобы докладывать шефу о каждом ее шаге. И скажу по секрету, ох как не любит он, когда рога ему наставляют. На все пойдет, чтобы стереть соперника в порошок. Это он умеет делать здорово. Был уже претендент. Рассказать?

— Не надо, — отмахнулся Геннадий. — Хочешь договориться со мной?

— А стоит? Шеф за эту информацию отвалит мне, как минимум, цифру с тремя нулями. Баксов, естественно.

— Я дам — с четырьмя.

— Для начала сойдет, — согласился Максим.

— Ты хочешь сказать, что и дальше будешь меня шантажировать?

— Ну зачем так грубо, мы же интеллигентные люди.

Теперь уже Геннадий не выдержал и рассмеялся:

— Интеллигентные, говоришь, а хватка у тебя бандитская.

Максим сделал вид, что обиделся:

— Не буду спорить, кому из нас это «звание» больше подходит, но хочешь верь, хочешь нет, я поступаю так из дружеского к тебе расположения. Если помнишь, я предупредил тебя тогда о неожиданном приезде Калганова. Ты успел одеться и предстать перед ним, развеяв все подозрения относительно его невесты. А ведь могло быть по-другому. И как бы ты выглядел? Я надеялся, что ты сам проявишь инициативу и предложишь мне определенную компенсацию за моральный ущерб.

— Какой еще моральный ущерб? — изумленно уставился на него Геннадий.

— Мое молчание. Я ведь поклялся Калганову, что буду в точности выполнять все его поручения и никогда не обману. Нарушение клятвы и есть моральный ущерб.

— Вот ты как повернул?

— Это будет по справедливости.

— Значит, цифра с четырьмя нулями тебя не устраивает?

— Вполне устраивает, — возразил Максим, — но только как первоначальная. После того как вы провернете вашу сделку, ты мне отстегнешь еще, ровно четверть суммы, которую получит Калганов.

— Ты точно спятил. Слышал звон, да не знаешь, где он.

— Да нет, не звон, а ваш разговор в беседке. Не весь, конечно, а ту часть, где речь шла о полумиллионе баксов, которые вы разделите, как я понимаю, поровну. Не знаю, о чем вы дальше там говорили, но с меня хватило и этой информации. Я больше не мог прятаться в кустах, надо было присоединиться к застолью. Как видишь, сведения у меня вполне достоверны.

— Ну ты жук! — с оттенком невольного восхищения произнес Геннадий. — А не боишься, что капну на тебя Калганову?

— Не пойдешь на это, — уверенно сказал Максим, — не враг же себе.

— Считаешь, не поверит?

— Нет. Я открою ему глаза на твои отношения с Аллой. Этого будет вполне достаточно, чтобы он понял, что ты стараешься просто оговорить меня.

— Ну ладно, будь по-твоему, — уступил Геннадий. — Продумал ты все до деталей, деваться некуда, сделаю, как ты настаиваешь. Сейчас получишь десять тысяч, остальные после завершения операции. И ни слова своему шефу.

— Могила. — Максим для убедительности поднес ладонь к губам.

— Сделаем таким образом, — продолжал Геннадий. — Ты отведешь «Мерседес» на стоянку Калганова. Я поеду за тобой и подожду тебя неподалеку. Потом на моем джипе двинемся ко мне домой и там рассчитаемся.

— Хорошая идея, — похвалил Максим. — Не кчему нам светиться, а ты ничего мужик, сговорчивый.

— Зачем нам портить отношения, — поддержал Геннадий, — нам ведь вместе работать.

Максим пересел в «Мерседес», Геннадий ехал за ним. Он подождал, пока тот припарковал машину на стоянке, и вернулся к нему. Теперь — домой.

— Давай по маленькой в честь нашей сделки, — предложил он, когда они вошли в пустую квартиру и Максим без приглашения уселся на диван, вытянув ноги.

— Ты, что, один живешь? — поинтересовался он, с интересом оглядывая итальянский столовый гарнитур в просторной гостиной.

— Жена с дочкой отдыхают в Испании, — сообщил Геннадий, открывая бар и наполняя два больших бокала, один — виски, другой яблочным соком, похожим по цвету на виски.

— Ничего себе — по маленькой, — усмехнулся Максим, принимая полный бокал. — Так за что, за удачную сделку?

— Да, за удачу, — сказал Геннадий и стал пить медленно, с чувством, как бы смакуя напиток.

Максим подождал, когда он закончит, одобрительно хмыкнул и показал класс: двумя глотками осушил свой бокал.

— Повторим? — предложил Зубков.

— Обязательно, — поддержал тот, — но сначала я хотел бы получить обещанный аванс.

— Конечно, — кивнул Геннадий и направился в другую комнату. Там достал из скрытого в стене сейфа заряженный пистолет с глушителем. Вернулся в гостиную. Вскинул пистолет и, почти не целясь, два раза подряд выстрелил в гостя. Потом подошел к убитому. Для уверенности приложил ладонь к шее. Так и есть, наповал. Теперь задача: избавиться от тела. И вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной голос:

— Что здесь происходит?

Геннадий резко обернулся, непроизвольно направив пистолет на вошедшего.

— Ты что, убери пушку! — Калганов отшатнулся, загородившись руками, будто можно было спастись от пули.

— Как ты сюда попал? — нервно бросил Геннадий, спиной загораживая убитого.

— Дверь была незаперта, — объяснил Гавриил.

Калганов молча прошел в гостиную, сел в кресло и уставился на лежащего без движения Максима. Потом перевел взгляд на хозяина квартиры:

— За что ты его убил?

— Он все о нас знал, — сказал первое, что пришло в голову, но это было и самое правдоподобное объяснение.

— Что именно? — Калганов не спускал с него глаз.

— Максим подслушал наш разговор в беседке, когда мы обсуждали проблему. Он сам в этом признался. Повторил почти точь-в-точь все, о чем мы говорили. За молчание потребовал для начала десять тысяч баксов, а затем четвертую часть от всего. Я не мог такого стерпеть.

Взгляд Калганова смягчился:

— Надо было меня предупредить, мне было легче заткнуть ему рот. Куда теперь с трупом денешься? Представляешь, какие могут быть последствия?

Геннадий постепенно приходил в себя:

— Не сгущай краски. Ночью отнесу его в джип и где-нибудь по дороге в безлюдном месте сброшу.

— Плохая идея.

— Почему?

— ГАИ остановит, как оправдываться будешь?

— Пожалуй, ты прав, — сразу согласился Геннадий. — А что, днем лучше?

Калганов покачал головой:

— Днем тоже можешь нарваться на милицию. А не проще вынести его в середине ночи во двор и оставить там? Документы достань и сожги. Пусть устанавливают личность и считают, что это результат криминальной разборки.

— Да, пожалуй, — кивнул головой Геннадий, — меньше риска.

— Теперь — почему я здесь, — продолжал Калганов. — Только вошел я в дом, как позвонил секретарь Главного и сообщил, что совещание состоится уже завтра. По поводу инспекционной проверки твоего банка. И я — основной докладчик. Приехал, чтобы вместе пошевелить мозгами, как выйти из этой ситуации.

— Пусть проверяют, впервые, что ли? — Геннадий подошел к бару, взялся за бутылку виски. — Тебе налить?

— Не откажусь, — кивнул Калганов.

Они выпили.

— Ты не понял, — вернулся к предмету разговора Гавриил, — инспекторы будут у тебя работать день и ночь, все опечатают. Получается, что наш план летит к чертям.

— Да, ты прав, дело серьезное, извини. Я все еще не в себе. — Он бросил взгляд на тело. — Может, Сарычев поможет отсрочить проверку? Он ведь тоже заинтересованное лицо.

— Это уже новое задание для него, а значит, потребуются дополнительные затраты, — сказал Калганов. — Ты же будешь с ним рассчитываться, тебе и решать.

— Ну, добавим ему к той сумме, — Геннадий подумал, — еще пятьдесят, мне кажется, вполне достаточно.

— Трудно сказать, покажет разговор с ним. В случае чего, придется еще накинуть. — Калганов посмотрел на него: — Не будешь возражать?

— А куда деваться? Главное сейчас — не допустить проверки банка. Ради этого стоит идти на издержки.

Калганов поднялся:

— Не будем терять время. Сейчас позвоню ему, договорюсь о встрече.

Геннадий сам принес телефонную трубку. Калганов набрал номер. Услышав голос, сразу заговорил:

— Костя, это я, Гавриил, у меня срочное дело, хочу забежать к тебе на минуту. Как смотришь? — Радостно закивал головой: — Да-да, отлично, спешу. — Повернулся к Геннадию: — Он ждет меня. В моем распоряжении всего сорок минут, до него ехать тридцать, надо успеть. Результат сообщу.

Калганов скрылся за дверью. Теперь первейшей заботой было избавиться от тела. Время, правда, не позднее, но на дворе темно и никого нет. В этом он убедился, глянув через окно. Он нашел в антресоли старый брезент, который жена обычно использовала на даче, завернул в него тело, тюк взвалил на плечи. Спустился с грузом на лифте. Вышел из подъезда — благо гараж рядом. Открыл ключом замок, раздвинул железную дверь. Потом поместил тюк в багажник машины. Все, теперь можно обождать и ночью перенести тело из гаража куда-нибудь подальше.

Геннадий вернулся в квартиру, принял душ и прилег не раздеваясь на диван. Поставил стрелки будильника на три часа утра.

Ему казалось, что он не спал вовсе, когда его поднял резкий звонок. Звонили в дверь. Тревожно забилось сердце: кого это несет в такой час.

— Кто?

— Милиция.

«Ну все, меня засекли», — решил он и открыл дверь. Вошли двое, майор и лейтенант.

— Ваш гараж под номером одиннадцать? — спросил майор.

— Да, мой, — ответил настороженно.

— Гараж вскрыли и «раздели» машину. Видимо, хотели угнать, но не смогли или их спугнул охранник.

— Он нам поздно сообщил, — добавил лейтенант. — Парень был пьян и увидел злоумышленников, когда они уже уходили. Он назвал вас как владельца гаража и джипа. Мы только что приехали и осмотрели место происшествия. В багажнике был обнаружен труп. У него прострелена грудь, никаких документов не оказалось.

— Что вы можете сказать по этому поводу? — снова вступил в разговор майор.

— Абсолютно ничего. — Геннадий недоуменно развел руками.

— Вам придется пройти с нами, посмотреть, что произошло, и взглянуть на убитого. Возможно, опознаете этого человека.

Они втроем спустились во двор. Дверь гаража была открыта. Геннадий первым вошел внутрь. Тело уже вытащили из багажника и положили на пол. Брезент валялся рядом.

— Ну что, вы его знали? — спросил майор.

— Нет, никогда не видел.

— Каким же образом он оказался в вашей машине?

— Этот вопрос не ко мне.

— Вы считаете, что влезли в гараж с целью спрятать там убитого?

— Не сомневаюсь, здесь брать особенно нечего. Вот только приемник. Для вида взяли. Он мало чего стоит. А угнать машину могли запросто, если бы захотели. Я даже сигнализацию не включил.

— Похоже, вы правы, — поддержал лейтенант.

— Где вы работаете? — неожиданно спросил майор.

— В банке.

— Кем?

«Нечего им голову морочить, все равно узнают», — подумал Геннадий и сказал:

— Управляющим.

Майор помолчал, потом глубокомысленно произнес:

— Надеюсь, вы понимаете, что дело очень серьезное. При всем уважении к вам мы не можем исключить, что это происшествие каким-то образом связано с вами.

— То есть как? — попробовал возмутиться Геннадий.

— Поверьте моему опыту и моей интуиции.

— Но вы даже не начинали расследования… — У Геннадия дрогнул голос.

— О, это вовсе не обязательно. Вполне достаточно записать в рапорте наши предположения, чтобы завели дело.

— И вы, конечно, можете сделать так, чтобы мое имя не фигурировало в вашем рапорте? — дополнил он мысль майора, догадавшись, к чему тот клонит. — Сколько, по-вашему, будет это стоить? — в лоб спросил Геннадий.

— Да, чувствуется хватка, — похвалил майор и назвал сумму. Довольно чувствительную.

— Договорились, — согласился Геннадий. — Я вам компенсацию, вы мне акт о закрытии дела, подписанный вами и вашим начальником.

— Это без вопросов, — по-деловому кивнул майор. — Завтра вечерком мы вдвоем подчалим к вам и все завершим.

Уже потом, когда рассвело и Геннадий успел выпить три чашки черного кофе, он засомневался в правильности занятой им позиции. Ведь, по сути дела, он косвенно признался в том, что имеет отношение к убитому. Иначе зачем ему было идти на сделку с майором и лейтенантом? Хорошо, если главная их цель — заполучить деньги, а вдруг — нет, и они просто решили прижать его к стене? Может, надо было продолжать твердить, что тело подсунули в его машину с намерением подставить его, требовать, чтобы быстрее нашли злоумышленников? Но теперь поздно сожалеть. Остается набраться терпения и подождать, чем это кончится. Геннадий решил пока не говорить Калганову о вмешательстве милиции. Он знал, что у того есть связи в МВД, свои люди, и один из них — Роман. Однако использовать этот канал, по словам Гавриила, можно только единожды, когда другие возможности будут исчерпаны.

Калганов позвонил сам. Сказал, что их общий знакомый решил вопрос — он устроил ему загранкомандировку. В связи с этим совещание у Главного отменяется, так как он, Калганов, основной докладчик. Вернется через три дня.

— А как же те полмиллиона для банка, о которых мы с тобой говорили? — напомнил Геннадий.

— Но я же сказал, вопрос решен, — повторил он и добавил: — Как приеду, сразу же начнем операцию.

Геннадий прекрасно понял, о чем речь. Три дня отсутствия. За это время Геннадию предстоит многое сделать, чтобы полностью подготовить свой банк к задуманной акции. Взглянул на часы: пора собираться на работу. День будет напряженный.

На выходе почти столкнулся с милиционерами. Они направлялись к нему.

— Придется вам немного задержаться, — остановил его майор. — У нас все готово, подпишите, и разойдемся.

Геннадий пригласил их зайти в комнату. Он прочитал бумагу, которую вручил ему лейтенант. Это был протокол о происшествии. Документ был составлен таким образом, что он, Геннадий Юрьевич Зубков, являлся лицом пострадавшим. Об убитом — ни слова. Он расписался в двух экземплярах. Свой отнес в кабинет, спрятал в ящике стола. Достал из сейфа пачку купюр и возвратился к посетителям.

Получив деньги, майор, не спеша, пересчитал, часть протянул лейтенанту, остальные аккуратно сложил и опустил в карман.

— У меня к тебе просьба, — перешел он на «ты», обращаясь к Геннадию, — возьми к себе на работу племянницу, она недавно закончила юрфак. Девка на все руки, не пожалеешь.

Геннадий поморщился:

— Мы же квиты, да и вакансий свободных у меня нет. А юристы вообще мне не нужны.

— Ты не понял, — постучал майор костяшками пальцев по столу, — это ведь тоже входит в наш договор.

— Ну вы даете, ребята, — сдерживая себя, произнес Геннадий, — при чем здесь моя работа? Речь у нас шла о происшествии, в котором, как правильно отмечено в протоколе, я пострадавшая сторона. Вас я решил поддержать, чтобы заинтересовать в быстрейшем расследовании этого дела, поймать и наказать преступников. Вы же, очевидно, поняли меня так, что я хочу повести вас по ложному следу и спрятать концы в воду. Так ведь? — он посмотрел в лицо одному, потом другому. Встретился с насмешливым взглядом майора. Лейтенант повернул голову, равнодушно разглядывая висевшие на стене картины.

— Вот все вы так: идут вам навстречу, стараются помочь, а вы ерепенитесь, — укоризненно сказал майор, — когда же прижмут, готовы все отдать, но уже поздно. Похоже, что и с вами так получится.

— Бросьте меня пугать, — попытался взять инициативу в свои руки Геннадий. — Вы прекрасно знаете, что тело убитого подложили в багажник машины те, кто проник в мой гараж, и я прошу правильно расставлять акценты.

Майор покачал головой:

— Ошибаешься, мы этого как раз и не знаем, более того, склоняемся к тому, что это твоих рук дело. Но пока у нас только подозрения. Чтобы получить доказательства, нужно тщательное расследование, и от нас зависит, будет оно или нет.

— Скорее от него, — кивнул в сторону Геннадия лейтенант.

— Он прав, от тебя, — поддержал майор.

— Мне не хочется спорить, — сдался Геннадий, поняв, что так легко от них не отделаешься, и, как бы оправдываясь, добавил: — у меня просто нет времени для ваших следственных экспериментов. — Махнул рукой: — Ладно, присылайте свою племянницу. — Он черканул на листке бумаги адрес и время визита, протянул майору: — Как звать-то ее?

— Тоня, Антонина Назарова.

Разговор с милиционерами оставил у него неприятный осадок. Было такое чувство, что теперь за ним будут следить, вот-вот схватят и заставят во всем признаться. Захватив кейс, он вышел на улицу.

Джип, как всегда, завелся с пол-оборота. Геннадий выехал из гаража, стараясь не думать о неприятностях. Впереди у него был трудный день.

Не успел он войти в свой кабинет, как к нему ввалился его зам — Сенин Лев Георгиевич. Уселся напротив, закурил, загадочно взглянул на него и тихо спросил:

— Ты что, ничего не знаешь?

С Львом Сениным он был на дружеской ноге, позволял ему вот так, запросто, входить в свой кабинет в любое время по делу и без, просто поболтать о том о сем, критикнуть себя, даже ругнуть, если того заслуживал. Секрет в том, что Сенин был асом в своем деле, проработал в финансовой системе около тридцати лет, и, по существу основные официальные дела банка лежали на его плечах. Некоторые операции Геннадий выполнял лично сам, никого близко к ним не допускал. Сенин никогда не совал туда свой нос, и это тоже позволяло ему переступать иногда грань официальных отношений с шефом.

— Что ты имеешь в виду? — ответил Геннадий вопросом на вопрос, а у самого тревожно засосало под ложечкой.

— Агентура донесла о готовящейся у нас инспекции, — торжественно, негромко объявил Лев Георгиевич. Под «агентурой» он имел в виду свою жену, работавшую долгие годы в Центробанке. — Все хозяйство наше гудит от этой новости, а ты и ухом не ведешь.

— По-твоему, я должен был встать на голову, чтобы люди поняли, как я расстроен? — улыбнулся Геннадий.

— Во всяком случае, прийти сегодня пораньше, хотя бы вовремя, собрать коллектив и поддержать морально, — посоветовал Сенин.

— Вот ты это и сделай.

— Люди не поймут, — покачал он головой.

— Почему же? Ты мой заместитель. А раз так, то в мое отсутствие должен выполнять обязанности руководителя.

— Но ты же здесь?

— Сейчас уже убегаю. — Геннадий для убедительности взялся за свой кейс.

— Скажи хоть, действительно ли ожидается комиссия?

Геннадий развел руками:

— Впервые от тебя слышу.

— Тогда зачем устраивать собрание?

— Вот я и говорю, зачем?

— Да ну тебя. — Лев Георгиевич поднялся. Вдруг хлопнул себя по лбу: — Совсем забыл. Вкладчики наши что-то забеспокоились, валом валят, закрывая счета. Нехороший признак. Что будем делать?

Геннадий посерьезнел:

— Не выдавать. — И добавил: — Под любым предлогом.

— Этого делать нельзя, начнется паника. — Сенин снова сел и обеспокоенно посмотрел на Геннадия: — Что, так плохо?

— Ну не так чтобы очень, но паузу выдержать стоит, пока не накопим резервы.

— Ты не темни, я не мальчик, — обиделся Сенин, — говори толком, что происходит. Я не враг тебе, ты знаешь, не подведу, можешь мне довериться.

— Спасибо, Лев, — грустно поблагодарил Геннадий, — я никогда в тебе не сомневался, и, поверь, если на горизонте появятся тучки, то ты первым об этом узнаешь. Нашу банковскую систему сейчас лихорадит по всей стране, и мы не исключение. Табу на счета вкладчиков налагать мы не имеем права. Будем выплачивать понемногу. В то же время надо как можно громче трубить, что наш банк крепко стоит на ногах и будущее у нас светлое. Позаботься о хорошей рекламе, деньги на нее мы найдем, сколько надо. Я обеспечил надежный тыл, а это уже немало.

— Ты имеешь в виду Центробанк, Калганова?

Геннадий уловил в его глазах смешинки:

— Откуда тебе известно про Калганова?

— От жены, конечно, она же у него работает. От нее не ускользнуло, как печется он о твоих интересах.

Геннадий улыбнулся:

— Это чисто женская фантазия.

— Если не Центробанк, то тогда — кто?

— Сам не угадаешь, а я не скажу, секрет. И хватит меня мучить вопросами. Давай займемся делом. Проверь всю документацию, чтобы не к чему было придраться. Вдруг действительно нагрянет проверка. — Он достал бумаги, разложил перед собой и углубился в чтение. Сенин молча вышел из кабинета.

Конечно же, Геннадий имел в виду Константина Сарычева, сославшись на «секрет». Он поверил в его всесилие после того, как тот сумел найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. По существу, он добился отмены важного совещания в Центральном банке, организовав срочный выезд Калганова в загранкомандировку. Не всякий высокий чиновник пошел бы на это, и не каждому удалось бы повлиять на руководство главного финансового ведомства. А вот Сарычев решился, и у него получилось. Мысль об этом придала Геннадию уверенность. При такой протекции можно было не сомневаться, что и деньги из Центробанка он получит.

В кабинет заглянула секретарь, Тамара Николаевна.

— К вам просится некая Антонина Назарова, говорит, вы ее ждете. Она на проходной.

— Да-да, пусть ей выпишут пропуск, — сказал Геннадий, досадливо поморщившись: принесла нелегкая.

Племянница майора милиции ему не понравилась. Внешне, конечно. Крупные черты лица, выпученные бесцветные глаза, невысокого роста, на вид лет двадцати пяти. Правда, фигурка ничего. В нос ударил аромат французских духов. Похоже, целый флакон на себя вылила.

— Я Антонина, можно — Тоня, — улыбаясь во весь рот, представилась она, протянув руку и напомнила: — Мой дядя просил вас за меня, и вы обещали мне работу.

Геннадий слегка пожал ее ладонь, показал на стул:

— Присаживайтесь. Вы, кажется, юрфак заканчивали?

Она кивнула.

— А практика у вас есть?

— Не пришлось.

— Что же вы будете у нас делать? — он вопросительно посмотрел на нее.

Она пожала плечами:

— Мой дядя сказал, вы сами определите.

— Но чем-нибудь вы занимались?

— Конечно, я стрелять умею, хорошо дерусь, первый разряд по самбо, — гордо заявила она. — Дядя научил.

— Хорошо, хоть это вы умеете, спасибо вашему дяде, — пробурчал себе под нос Геннадий.

— Вы что-то сказали? — не расслышала Тоня.

— Да, я спросил: кроме дяди, у вас еще кто-нибудь из близких есть?

— Все есть, и отец, и мать, — даже обиделась она на такой вопрос.

— Ну ладно, поскольку у вас неплохо со стрельбой и борьбой, пойдете в службу охраны, — завершил он разговор. — Не возражаете?

— Но мне дядя обещал…

— Все, — перебил ее Геннадий, — здесь я командую. Если не устраивает, то, извините, больше ничего не могу предложить.

Антонина и не думала уходить, смотрела на него своими бесцветными глазами, ожидая, что он еще скажет.

— А сколько платить будете? — поинтересовалась она.

Геннадий вызвал секретаря и распорядился:

— Отведите девушку в отдел кадров, пусть оформят ее в службу охраны с окладом… — он подумал, потом назвал сумму.

— Не густо, но для начала ничего, — не очень-то довольным голосом произнесла она. Поднялась со стула, попрощалась с Геннадием кивком головы.

«Пусть подежурит там ночь-другую, быстро надоест — сама уйдет», — подумал он.

Зазвонил телефон. Геннадий поднял трубку.

— Это из Центробанка, заместитель главного, — услышал он. — Мы решили помочь вам и удовлетворить вашу просьбу относительно пятисот тысяч. Сегодня же переведем. — Не дожидаясь благодарностей, дал отбой.

Геннадий довольно потер ладони: все идет как надо. Мысленно выразил признательность Сарычеву. Был уверен, что это его рук дело. И Калганова похвалил. По сути, это он привел в действие такие мощные рычаги. А как же иначе, они партнеры, и оба одинаково заинтересованы в успехе дела. Подходит время для важной операции, и с возвращением Гавриила из командировки начнется ее осуществление.

Снова зазвонил телефон. Аллу он узнал с первого слова.

— Привет! — послышался ее звонкий голос и тут же последовал вопрос: — Встретимся?

Геннадий обрадовался: Калганов в командировке, почему бы и нет.

— Еще спрашиваешь! Хочешь, поужинаем в ресторане?

— Не стоит, могут увидеть. Нам это ни к чему. Лучше приезжай ко мне после работы.

— Прекрасная идея, — одобрил он, — часиков к семи, подходит?

— Вполне.

В кабинет вошел Сенин.

— А, это опять ты? — Геннадий встретил его недовольным взглядом. — Что еще стряслось?

— Ты в курсе, что Центробанк выделяет нам пятьсот тысяч? — сообщил он, подходя к его огромному столу.

— Да, я в курсе, — подчеркнуто произнес Геннадий. — Прости у меня сейчас дел по горло.

— У меня тоже, — сказал Лев Георгиевич, демонстративно усаживаясь на прежнее место. — Мне нужно твое разрешение на использование хотя бы части этих денег на выплату вкладчикам.

— Как ты узнал? — удивился Геннадий. — У тебя, что, прямая связь с Главным? Ах, да, жена… — вспомнил он и строго взглянул на собеседника. — Давай, Лев, договоримся сразу: ты ничего об этих деньгах не слышал, а потому и разговора быть не может, как их использовать. Да и не поступили они еще к нам. Поэтому нечего делить шкуру неубитого медведя.

— Но деньги обязательно придут, — заупрямился Сенин.

— Ну хорошо, не будем из-за этого ссориться. — Геннадий встал со своего кресла, подошел к нему, сел рядом. — Понимаешь, мы должны всю эту сумму перечислить одной фирме, которой задолжали за определенные услуги. И Центробанк решил нас выручить. Но у меня давно уже была мысль, что, если получим эти деньги, я выделю тебе пятьдесят тысяч за отличную работу. Тебе скоро на пенсию, и они очень пригодятся.

Лев Георгиевич грустно покачал головой:

— Спасибо, конечно, но ты напрасно меня опасаешься. Как ты решил, так и поступай, тебе видней. Однако уходить на покой я еще не собираюсь, хоть и годы подпирают. Если не выгонишь раньше времени.

Геннадий положил руку ему на плечо:

— Ты не так меня понял. Я доверяю тебе, как и прежде, просто о будущем твоем подумал, вот и все. А сейчас иди и спокойно работай.

Как только он покинул кабинет, Геннадий вызвал секретаря:

— Тамара Николаевна, подготовьте приказ об увольнении Сенина Льва Георгиевича в связи с уходом на пенсию. — И как бы оправдываясь, пояснил: — Сверху давят, сил уже нет отстаивать его.

Она с пониманием кивнула и закрыла за собой дверь.

Сенин беспокоил Геннадия. Он в последнее время стал совать свой нос куда не следует. И виной всему, по его мнению, была жена Льва Георгиевича. Она не только давала своему мужу «деликатную» информацию, которая не должна была вообще выходить из стен Центробанка, но и толкала его на активные действия по отношению к нему, управляющему. Иначе Сенин не зачастил бы к нему в кабинет якобы с вопросами и предложениями, а на самом деле узнать, что Зубков намерен делать с этими деньгами. А это уже становилось опасным. И потом, его попытки отстаивать интересы вкладчиков Геннадию как нож в горло. Когда увидит вместе с приказом об увольнении в своих руках пятьдесят тысяч баксов, обида уйдет на задний план.

В дверях показалась Тамара Николаевна:

— Приказ готов, куда его?

— Передайте в отдел кадров.

— К вам просится дама, — таким же равнодушным голосом продолжала она, — назвалась Аллой Виденеевой, говорит, что вы предупреждены о ее визите. Выписать ей пропуск? — Секретарь терпеливо ждала, когда ее шеф соизволит ответить.

Геннадий в первую минуту растерялся от этого сообщения. Они ведь договорились о свидании у нее дома сегодня вечером. Почему же она пришла к нему на работу? Определенно что-то случилось. Увидев, что Тамара Николаевна не уходит, он спохватился:

— Да-да, проводите ее ко мне.

Алла стремительно вошла в кабинет. Геннадий пошел навстречу, раскинув руки для объятий. Но она лишь подставила щеку для поцелуя, проскользнула мимо, села на стул, привычно закинула ногу за ногу. Знала, как выгодно выставлять напоказ красивые колени. Геннадий, не в силах отвести от них глаз, подошел к телефону, набрал номер и распорядился:

— Тамара Николаевна, у меня ответственные переговоры, ко мне никого не пускать.

Алла, не дожидаясь расспросов, опередила Геннадия:

— Неожиданно явился Гавриил, в дымину пьяный. Еле приполз. Ругался страшно. Стал говорить, что ты его главный враг и, как только пройдет хмель, он убьет тебя. Я попробовала выжать из него что-нибудь. Он бормотал про какую-то созданную тобой липовую фирму, где ты прокручивал его деньги и клал их себе в карман, убил его лучшего сотрудника, а главное, наставлял ему рога. Я уложила его в кровать и помчалась к тебе. Подумала, что эта тема не для телефонного разговора. Не знаю, где здесь правда, а где пьяная болтовня, ты должен сам разобраться. Для меня ясно одно: он знает про нас, страшно на тебя зол, вот я и решила тебя предупредить.

— Спасибо, милая. — Геннадий подошел к ней.

— Не надо, погоди, — задержала она его руки, уже расстегивающие пуговки на блузке, — я не за тем пришла. — Алла отстранила от себя Геннадия: — Ты можешь спокойно выслушать меня?

— Конечно, дорогая, но если ты опять о своем Гаврике, то плевать я хотел на эти угрозы. Пусть думает обо мне, что хочет, меня не волнует. Интересно, чего вдруг Калганов вернулся, он же должен быть в Германии?

Вопрос был чисто риторический: откуда ей знать. Его очень удивило, когда Алла спокойно ответила:

— Я в курсе.

— Не шутишь?

— Вполне серьезно. Он перед отъездом разговаривал по телефону с неким Константином Савельичем. Я ушла в другую комнату, чтобы не мешать, но слышала все хорошо. Гаврик вначале повторял, что этого не может быть, потом стал ссылаться на скорый отъезд в командировку и наконец согласился с кем-то встретиться и лично во всем убедиться. Он предупредил, что уедет, как договаривались, на три дня, чем бы эта встреча ни обернулась. Командировка ведь сорвала очень важное совещание в Центробанке.

— Выходит, что свидание с этим человеком и повлияло на его отъезд, — задумчиво произнес Геннадий. — Интересно, кто бы это мог быть?

— Если хочешь, попытаюсь узнать, — предложила Алла.

На столе звякнул телефон.

— Черт, — ругнулся Геннадий, — я же предупреждал… — он потянулся к трубке, раздраженно бросил: — Тамара Николаевна, вам недостаточно моего распоряжения? Кто рвется в кабинет? Сенин? Узнал о приказе? Не можете удержать? Ладно, я сейчас выйду в приемную. — Он обернулся к Алле: — Подожди здесь, я усмирю одного обиженного, и мы с тобой продолжим.

Дверь распахнулась, на пороге показался Лев Георгиевич Сенин. Лицо его было перекошено, глаза горели ненавистью. Он был явно не в себе. В руках держал пистолет.

— Ты что, Лев, успокойся, расскажи, что случилось? Мы с тобой можем решить любую проблему.

— Сука ты подзаборная, — процедил Сенин сквозь зубы, — сковырнул все же меня! — Он глянул на Аллу, в страхе сжавшуюся на стуле, подмигнул: — Забавляешься тут со шлюшкой, набиваешь свои карманы и нет тебе ни до кого дела. — Он прицелился в Геннадия и выстрелил. Затем приложил ствол к виску, но нажать на спусковой крючок не успел. Новая сотрудница охраны — Тоня Назарова, срочно вызванная Тамарой Николаевной, — с ходу прыгнула на него, выбила из рук пистолет, повалила на пол и надела на его запястья неизвестно откуда взявшиеся у нее наручники.

Глава 4. Ограбление

— Да, это моя дочь, — сказал Антон, поглаживая золотистые косички девочки. Она обняла его за шею, положила головку на плечо и замерла.

— Нам никто этого не говорил, — с удивлением произнес один из парней. Они продолжали стоять на лестничной площадке, не делая попыток зайти в квартиру.

— Но это ничего не меняет, — добавил второй, — все равно придется тебе поехать с нами.

— Нет-нет, — заплакала девочка, — папа, не уезжай!

— Ну что ты, родная, — подошла к ней Вера, — иди ко мне. Папа скоро вернется.

— Обязательно вернусь, очень скоро, — улыбнулся Антон, передавая ребенка матери. Подмигнул Вере: — Обещаю. — Незаметно взял со столика фотографию Веры с девочкой, шагнул за порог, прикрыв за собой дверь, чтобы они не увидели, как повлажнели его глаза.

— Куда едем? — спросил Антон, когда они втроем сели в темно-синюю «Волгу», стоявшую на противоположной стороне улицы. Один из сопровождающих сел за руль, другой устроился рядом с Антоном на заднем сиденье.

— Пока в аэропорт, а дальше узнаешь, — ответил водитель, включая передачу.

— Там у тебя состоится встреча с твоим приятелем, он должен быть в курсе, — дополнил информацию парень, сидевший рядом с ним.

— Имя его не знаешь? — повернулся к нему Антон.

Парень пожал плечами и стал смотреть в окно.

Больше они не проронили ни слова. Антон отметил, что ни в словах, ни в действиях сопровождавших его парней не было никакой враждебности, да и сочувствия, не говоря уже о дружелюбии, не проявлялось. Просто равнодушие. Люди, выполняли привычную для них работу. Сказано было им отвести по такому-то адресу ребенка, забрать оттуда Антона, доставить его в целости и сохранности в аэропорт — и все. Получили бы они другое задание, например, оттаскать клиента или даже «замочить», — Антон не сомневался, так же добросовестно выполнили бы. Сам проходил эту школу и узнавал себе подобных с первого взгляда.

Пана он разглядел еще издали, как только они вошли в зал аэровокзала. Он стоял недалеко от справочного бюро и разговаривал с каким-то рослым, с крутыми плечами мужиком. Тот был одет по-спортивному — джинсовые брюки, свободная навыпуск майка, на голове легкая бейсболка. В отличие от него, на Пане был довольно приличный серый костюм, сидевший на нем немного мешковато. Он то и дело поправлял галстук, ослабляя узел, плотно прилегавший к шее. Видно было, что чувствовал он себя в нем не в своей тарелке.

Пан обрадовался Антону, заулыбался, но, взглянув на собеседника, моментально сник. Они обменялись коротким рукопожатием.

— Будем и мы знакомы, — негромко произнес тот, что стоял рядом. — Роман, — назвал он себя. — Тебя, я знаю, Чалым кличут.

Антон кивнул, пожимая его крепкую ладонь.

— Верно. — На этом разговор был окончен.

Роман подошел к двум парням, доставившим Антона в аэропорт, сказал им что-то, и те сразу же ушли.

— Мы летим в Москву, — объявил Роман Антону. Пан, видимо, уже об этом знал, так как никак не отреагировал на сообщение, разглядывая информационное табло.

— Да вот уже объявили наш рейс! — громко воскликнул он, показывая на информацию.

— Ты можешь держать себя в руках и не орать на весь зал? — рыкнул на него Роман.

— А зачем в Москву, что делать там будем? — отвлек на себя Антон рассерженного Романа.

— Еще один любознательный на мою голову, — недовольно пробурчал тот. — Наберись терпения, узнаешь все в свое время. А теперь нам пора, пошли, — и он зашагал к стойке, над которой появилась надпись: «Москва».

Прилетели они поздно ночью. Роман взял такси. Водитель лихо промчал их через весь центр в спальный район, остановились у одного из многочисленных домов-близнецов. Роман расплатился с водителем и коротко бросил своим подопечным:

— Приехали, выходите.

Они поднялись на лифте. Роман достал ключ, открыл дверь квартиры. Пан и Антон вошли за ним.

Две комнаты, балкон, кухня, удобства — обычная стандартная квартира. В одной из комнат стояли застеленные кровать, диван и раскладушка.

— Это для нас, — сказал Роман, — советую долго не топтаться и ложиться спать, вставать придется рано. Я займу кровать, а вы сами разбирайтесь, кому что.

— Пожрать бы чего-нибудь, — почти жалобно произнес Пан, — давно уже живот к спине прилип.

— Ступай на кухню, в холодильнике должно что-то быть.

— А выпить там ничего не найдется? — поинтересовался Пан.

Роман показал ему кулак.

Антон молча разделся и улегся на раскладушке.

— А у тебя как с аппетитом, не желаешь присоединиться к своему приятелю? — Роман приблизился к нему: — Пришибленный ты какой-то. Случилось что?

— Нет, все в порядке, просто спать охота. — Антон повернулся на другой бок.

— Мне ребята сказали, что девочка та, что гостила у нас, твоя дочь. Это правда?

— Правда.

— Но я смотрел твое дело, нигде не нашел, что ты был женат и у тебя есть ребенок.

— Для этого не обязательно жениться.

Роман кашлянул и оставил его в покое. Заглянул на кухню. Там вовсю «веселился» Пан. В одной руке он держал большой кусок колбасы, в другой — ломоть черного хлеба, поочередно откусывая и громко чавкая.

— Подсаживайся, — пригласил он. — Я думал, тут уже для нас стол накрыт, девочки обслуживают, оказалось, одна тоска: пустая колбаска с чернухой. Меня и в зоне так кормили.

— Еще чего захотел. Ты же еще пальцем не пошевелил, чтобы стол накрытый и девочек заслужить.

— А у серьезных людей авансик полагается, — произнес Пан с набитым ртом. — Может, все же скажешь, для чего нас сюда приволокли.

— Ладно, кончай трепаться, иди отдыхай, — закруглил разговор Роман. Он перебросил через плечо полотенце и удалился в ванную.

Пан поместил остатки еды обратно в холодильник, потянулся, зевнул, опустил голову на стол и захрапел.

Роман проснулся первым. За окном уже светало. Посмотрел на часы. Скоро шесть. Пора вставать. Через час у него будет встреча с представителем шефа недалеко от этого дома, у автозаправки. Тот подъедет к семи и даст указания, как дальше действовать. Так было договорено перед отъездом его туда, где отсиживались после побега из зоны Пан и Чалый. Роман привез их в Москву, в эту квартиру, снятую заранее, и теперь он должен получить для них инструкции. С самого начала заниматься «ребятами» было поручено Максиму. Но с ним, по словам Гавриила Андреевича Калганова, его главного босса, произошел несчастный случай, и работать с беглецами придется ему, Роману.

Когда он подошел к автозаправке, джип со знакомыми ему номерами был уже там. Роман сел в салон, и машина тронулась с места. Отъехав немного, они остановились в тихом, безлюдном месте. Минут сорок Роман слушал от «представителя», как и что должны будут делать его подопечные. Три дня им на подготовку и всего час на проведение операции. Речь в основном шла о деталях, так как план в общих чертах ему был известен. Зато Пану и Чалому пришлось объяснять все очень долго, досконально, со всеми подробностями, да и на вопросы отвечать. Весь день почти на это ушел. Но задачу, похоже, усвоили. А главное, никаких колебаний и возражений. Конечно, деваться им некуда. Не возвращаться же обратно в зону. У них появилась возможность изменить свою жизнь, если точно выполнят все, что им наказано. Каждому по пятьдесят тысяч баксов, загранпаспорт, и вперед. Там свои люди помогут им найти крышу и работу. Так убеждал их Роман. Правда, вначале Антон все же попробовал засомневаться, мол, у него семья, которую он обязан кормить, к тому же он решил завязать. Но, когда Роман нарисовал перспективы, согласился. С Паном же вообще никаких проблем не было. Тот готов был хоть сию минуту приступить к делу. Ему и было поручено сделать первый шаг. Задача его заключалась в том, чтобы познакомиться с девушкой из службы охраны банка по имени Тоня, осторожно разговорить ее. Важно узнать, как действует сигнализация в ночное время, сколько человек охраняет банк ночью, есть ли прямая связь с милицией.

— Вдруг я ей не приглянусь и она даже познакомиться не захочет? — предположил Пан.

— А ты постарайся. — Роман недовольно поморщился. — Что, учить тебя, как это делать? — Роман посмотрел на часы. — У них вечером пересменка. Тоня сегодня отдежурила. Мы сейчас подъедем к банку. Когда она выйдет, я покажу тебе ее. Подкатишься к ней под каким-нибудь предлогом, скажешь, к примеру, что такой красивой девушки еще не встречал, пригласи в ресторан пообедать, я дам денег. О себе можешь трепаться по-любому, насколько фантазии хватит, хоть ты космонавт, бизнесмен или ученый из засекреченной лаборатории. Тебе три дня на ее раскрутку.

— Да зачем она нужна? — не выдержал Антон. — Ты ведь все нам рассказал, в том числе о сигнализации, об охране.

— Не твое дело, — оборвал его Роман. — Будете делать все так, как я скажу.

Они вышли во двор. Почти новенькая «восьмерка» стояла у подъезда. Роман кивнул в сторону машины.

— Это наша, садитесь. Пан впереди со мной, а ты, — бросил Антону, — сзади.

Через минуту машина выехала на улицу и помчалась в сторону города.

Успели они в самый раз. Банк заканчивал свою работу. Завершалась и передача смены в службе охраны. Роман посмотрел на часы:

— Скоро она должна выйти, не глазей по сторонам. — Ткнул Пана в бок: — Вон, смотри, появилась.

Из подъезда вышла невысокая стройная девушка в легком длинном пальто и быстро зашагала в противоположную от них сторону.

— Догоняй, — скомандовал Роман.

— У тебя нет с собой кошелька? — уже приоткрыв дверцу, спросил Пан.

— Есть, зачем тебе?

— Давай, потом скажу.

Роман пожал плечами, вытащил из кармана портмоне, раскрыл, глянул сколько там денег, махнул рукой.

— А, ладно, бери, — протянул ему.

Пан быстро вышел из машины и припустился за девушкой.

— Простите, вы ничего не потеряли? — запыхавшись, проговорил он, догнав ее.

Тоня остановилась, обернулась, взглянула на портмоне в его руке, качнула головой:

— Нет, это не мой.

— Но что же мне с ним делать? — растерянно произнес Пан.

— Пользуйтесь, — благосклонно разрешила она и пошла дальше.

— Погодите, — вновь остановил он ее, — давайте поделимся содержимым, а то мне как-то не по себе.

— О, вы такой честный человек, — улыбнулась она, — другой давно бы положил его себе в карман и смылся.

— Я придумал! — радостно воскликнул Пан. — Предлагаю зайти в ресторан и прокутить эти дармовые деньги.

Тоня рассмеялась:

— А разве вы знаете, сколько там? Может, он пустой.

— Уверяю вас, хватит на бутылку вина и хороший ужин.

— Уговорили, я ведь после дежурства, страшно голодна. Пошли. — Она бесцеремонно взяла его под руку. — Давайте хоть познакомимся. Меня зовут Антонина, можно Тоня, а вас?

Пан смешался. Он уже забыл свое настоящее имя. Привык к кличке.

— Виктор, — нашелся он.

— А почему вы решили, что это я потеряла кошелек? — спросила она.

— Сам не знаю. Так показалось. Будем считать, что бог нам послал.

Впереди высветила вывеска с надписью «Азербайджанская кухня».

— Зайдем? — предложил Пан.

— Не возражаю, — улыбнулась Тоня.

У входа их встретил усатый официант, сопроводил в полупустой зал, показал на столик у окна, вытащил из кармана блокнот, оценивающе посмотрел на них и спросил:

— Что будем есть, пить?

— Дайте меню, мы сами выберем, — потребовала Тоня.

— Сделаем так, — Пан взял инициативу в свои руки и, обратившись к официанту, деловито предложил: — Накрой стол на двоих по своему вкусу. Но чтобы обязательно были водочка, вино, а на горячее шашлык.

Тот ничего записывать не стал, очень довольный, кивнул и отправился выполнять заказ. Пан поймал на себе одобрительный взгляд Тони, подмигнул:

— Чего зря терять время на разговоры, пусть тащит все, что у них есть, мы сами разберемся.

— Да… — протянула Тоня. — С кошельком вам явно повезло.

— Давай на «ты», — предложил Пан, — у меня такое чувство, что наша встреча не случайна.

— В смысле, будет иметь продолжение? — в ее вопросе послышалась надежда.

— А почему бы и нет, — поддержал Пан. — Я не женат, ты тоже, мне кажется, свободна, раз решилась пойти со мной.

— Выходит, я тебе понравилась, — заключила она, опередив подготовленный им комплимент.

— Очень. Как увидел тебя, понял: это судьба.

Глаза у Тони радостно заблестели:

— Ты мне тоже сразу приглянулся.

Официант принес поднос, уставленный закусками, тут же перекочевавшими на стол. У Тони с Паном даже глаза разбежались: осетрина, салаты, сыр-брынза, зелень, соленья. Графин с водкой, бутылка красного вина.

Пан потер ладони, взялся за графин, посмотрел на Тоню:

— Ты не против?

— Под такую закуску сам бог велел, — одобрительно улыбнулась она.

Они с аппетитом принялись за еду и напитки. Тоня поинтересовалась, чем он занимается. Пан сказал, что работает на секретной фирме. Больше она не донимала его вопросами и болтала без умолку о себе. Из ее слов Пан не улавливал ничего интересного, что хотелось бы узнать. Вдруг насторожился, услышав, что дядя ее, который в ней души не чает, работает в милиции. «Нужно быть с ней поосторожнее», — подумал он, но скоро об этом забыл. Другая мысль завладела им: куда бы повести ее после ресторана.

— Так ты с родителями живешь? — осторожно спросил он.

— У дяди. С родителями поссорилась и перешла временно к нему. У него квартира большая, да и не опекает он меня по мелочам, как отец с матерью. — Глаза ее были так же ясны, речь чиста, будто и не пила вовсе, чем очень удивила Пана.

— А если парня привести к себе захочешь?

— Это исключено. Свидание могу себе позволить только на нейтральной территории.

— Значит, у парня? — подсказал Пан.

— Пригласить меня к себе хочешь? — догадалась она.

— В точку попала, только не могу.

— Почему?

— Понимаешь, свистнули у меня в метро паспорт, надо срочно восстановить, а то с работы выкинут.

— Хочешь, я с дядей поговорю, он все может? — предложила Тоня.

Пан этого даже не ожидал и с радостью ухватился за предложение:

— Буду тебе очень благодарен. Передай ему, что любые расходы, в том числе и за срочность, я оплачу в двойном размере.

Тоня достала из сумочки листок бумаги и ручку, передала ему:

— Напиши все свои данные, которые должны быть в паспорте.

Пан записал. Тоня спрятала листок, подняла голову:

— Так почему все же нельзя нам к тебе наведаться? — вернулась она к прерванному разговору.

— Понимаешь, мать болеет, к тому же брат и сестра приехали. Хоть сам беги из дому, — объяснил Пан.

— Да, не позавидуешь, — посочувствовала она.

Подошел официант:

— Не хотите ли на десерт кофе, пахлаву?

— Обязательно, — сказал Пан. — Только кофе пусть приготовят по моему рецепту, пойдем, я расскажу. — Он извинился перед Тоней, встал и пошел с официантом в сторонукухни. Не доходя, остановился, положил руку на ему плечо, тихо спросил: — Тебя как звать?

— Кямаль.

— Послушай, Кямаль, устрой мне здесь на часок уединенное местечко.

— С ней? — тот скосил глаз в сторону Тони.

— Конечно.

— Нет проблем. Только обойдется тебе…

Пан перебил его:

— За этим дело не станет, включи все в общий счет, не обижу.

— Ты хочешь прямо сейчас или еще посидите? — по-деловому спросил официант.

— Сразу, как управимся с десертом. Да, захвати и ликерчику к кофе.

— Сделаем.

Пан вернулся к столику:

— Скоро принесут черный кофе и сладкое.

Тоня посмотрела на часики:

— Ох, засиделись мы, пора закругляться.

— Куда торопишься, мне так приятно с тобой побыть, мы и не поговорили толком. — Пан испугался, что она уйдет. Он и мысли не допускал, что все может сорваться. Спиртное возбудило его до предела. Будь они не в ресторане, а где-нибудь в укромном месте, он бы давно с ней разобрался, но здесь такой фокус исключен. Да и строгое предупреждение Романа помнил: обходиться с ней деликатно. Он должен войти в доверие к девушке, как можно больше разузнать о банке, особенно о характере сигнализации и охраны в ночное время. Пока она ничего не сказала об этом. Пан рассчитывал, что вино развяжет ей язык, но Тоня держалась великолепно. Оставалась надежда, что ликер подействует и он сможет с ней уединиться. Там он покажет девушке, на что способен, легче будет заставить ее «расколоться». А сейчас надо заинтересовать ее чем-то, а то действительно надумает сбежать.

Тоня рассмеялась:

— Я же все о себе рассказала, а ты — почти ничего, хитрый больно.

— Что ты хочешь обо мне узнать?

Она пожала плечами:

— Что-нибудь интересное.

Кямаль принес кофе, пахлаву, бутылку ликера.

— О, это я люблю, — оживилась Тоня.

Пан разлил ликер по рюмкам и сказал:

— Тогда за любовь!

Они выпили. Пан чувствовал, что она ждет от него откровений, а ему нечего было о себе говорить. Родителей не знал, воспитывался в детдоме. Учился хорошо. Отлично закончил школу, без экзаменов в институт поступил. Потом уличная драка из-за девушки. Ударил соперника по голове подвернувшейся под руку палкой и убил его. Попал на нары. В тюрьме получил «зековское» образование. Вышел на волю, стал воровать, в авторитеты вышел. Не поделил с конкурентом «зону ответственности», пырнул его ножом. Поймали, и снова срок. Теперь вот в бегах. Не рассказывать же ей о своей бедовой жизни.

— Понимаешь, Тонечка, нельзя мне о себе, подписку давал, — стал он выкручиваться, — лучше мы еще разочек по ликерчику ударим.

Она не возражала. Выпили. Кажется, на нее подействовало. Оркестр заиграл лезгинку, и Тоня захотела потанцевать. Они вышли на середину небольшого зала. Тоня раскинула руки, как это делают в восточных танцах, приглашая партнера, заскользила по паркету. Пан двинулся следом, и тут заметил Кямаля, подававшего ему знаки в сторону узкого коридорчика. Пан обнял девушку, покрутился под музыку, потом повел ее туда, куда показал официант. Услышал вдогонку:

— Вторая дверь направо.

— Чего он сказал? — пьяно расхохоталась Тоня.

Пан в ответ крепче ухватил ее за талию и уверенно открыл дверь. Защелкнул за собой замок. Небольшая комната, столик, два стула, неширокая тахта.

— Зачем ты меня сюда привел? — игриво спросила она.

Пан молча сбросил с себя одежду. Тоня смерила его оценивающим взглядом:

— А-а-а, понимаю, ты хочешь, чтобы я тоже разделась, — и стала снимать с себя платье.

Пан не ожидал от нее такой сговорчивости, но ему это понравилось. Он видел перед собой обнаженную и покорную молодую женщину, встретился с ее ожидающим взглядом. Его затрясло от нетерпения. Он шагнул к ней, привлек к себе, повалил на топчан. Только вошел во вкус, как она сбросила его на пол.

— Больше не хочу, отстань, — капризно произнесла Тоня и потянулась за платьем.

— Зато я хочу, — зло вымолвил Пан.

И снова очутился на полу. Вскочил, готовый кинуться на нее. Получил чувствительный удар в живот.

— Я же сказала, неужели не слышал, — выговорила она довольно четко.

Пан изумленно замер, остервенело глядя на нее. Казалось, еще секунда, и он бросится на нее с кулаками. Тоня почувствовала это и предупредила:

— Не вздумай брать меня силой, ничего не получится.

— Это почему же? — усмехнулся он, остывая.

— Можешь калекой отсюда выйти.

— Брось меня пугать, не хочешь, не надо, — пошел он на попятную. — Я ведь хотел по доброму согласию. Ты хоть не в обиде на меня? — Пану никак нельзя было рубить концы.

— Нет, — качнула она головой, — сама виновата.

— Ты мне очень нравишься, я еще не встречал такой красивой девушки, — повторил он тускло избитый комплимент. — Выходи за меня. — Последняя фраза вырвалась у него неожиданно для самого себя. Но слово не воробей, не поймаешь.

Тоня бросила на него быстрый взгляд. Она уже стояла у двери:

— Ты это серьезно?

Отступать было поздно, и он кивнул:

— Серьезней некуда.

— Я подумаю. Пошли отсюда, кругом шашлыком пахнет, надоело. — Тоня вышла первой. Пан отстал немного, сунул в руку появившемуся Кямалю две сотни баксов, уловил его довольную улыбку и поспешил за ней.

На улице Тоня протянула ему руку:

— Пока. Уже поздно, мне надо домой, отдохнуть после смены. Ты меня здорово озадачил.

— Пойдем, я провожу тебя, — предложил Пан.

— Не надо. Лучше приходи завтра ко мне на работу. У меня дневная смена, томлюсь от безделья. Мы с тобой обо всем поговорим.

Пан смотрел ей вслед, пока она не скрылась с глаз.

— Ну как? — спросил его Роман, когда он переступил порог квартиры.

— Порядок, — подмигнул Пан.

— А подробней нельзя?

— Можно. Познакомился, посидели в ресторане, договорились о встрече завтра. — О том, что произошло в уединенной комнате, он умолчал.

— Не густо. Что-нибудь узнал у нее насчет банка?

— Пока ничего.

— Такими темпами мы далеко не уедем, — недовольно покачал головой Роман. — Где вы завтра встречаетесь?

— У нее на работе.

— То есть в банке?

Пан кивнул.

— Что же ты сразу не сказал! Это уже неплохо. Выходит, есть доверие.

— Конечно, особенно после хорошего ужина в ресторане.

— Пойдешь к девушке вместе с Чалым. У него будет пропуск. Он покрутится в банке, пока ты с ней будешь лясы точить. Одно дело на пальцах объяснять, другое посмотреть на обстановочку своими глазами. Ночью будете работать, должны хорошо ориентироваться. А ты постарайся выяснить у нее график ночных дежурств. Это может вам помочь попасть внутрь помещения.

— Так она мне и откроет, — с иронией усмехнулся Пан. — Девка непредсказуема, то лапки кверху, то когти показывает.

— Если пригласила зайти днем, то и ночью может.

— От тебя зависит. Не скупись на обещания и подарки. Я тебе еще денег дам. Зайди в магазин, купи какую-нибудь золотую безделушку. Цветы не надо. Обратишь на себя внимание окружающих. Это ни к чему.

— Не думаешь же ты, что в ночное время там остается один охранник? — Пан в недоумении посмотрел на него.

— Вот это и узнаешь у нее во время свидания, не на гулянку идешь, не забывай, — отрезал Роман.

На следующий день они, как и в прошлый раз, втроем подъехали на машине к банку. По дороге заехали в ювелирный магазин. Пан купил девушке недорогое, но довольно приличное на вид колье. Роман высадил вначале Пана, а через пару минут, когда тот скрылся в помещении, и Чалого. Сам же развернул машину и стал в сторонке.

Пан подошел к контролеру, одетому в камуфляжную форму, и попросил вызвать Тоню из службы охраны.

Скоро она появилась в форменной одежде, улыбнулась ему, потом кивнула охраннику:

— Пропусти, он ко мне.

Тоня привела его в служебную комнату. Сюда редко кто заходил. Обычно здесь решались недоразумения между вкладчиками и банком. Получатели крупных сумм могли в служебной комнате спокойно пересчитать полученные деньги. Стол, стулья, небольшой диван, книжный шкаф с какими-то справочниками — вот и вся нехитрая обстановка.

— Знаешь, я много думала о тебе, о твоем предложении, — сразу начала она, присаживаясь к столу.

— Ну и что? — Пан ожидающе уставился на нее.

— Ты мне подходишь. Но давай немного повременим, больше узнаем друг о друге.

— Правильное решение, — обрадовался Пан. Он боялся, что она сразу согласится и, чего доброго, начнет форсировать события. Тогда пришлось бы ему как-то выкручиваться, а это уже грозило испортить отношения. Такого допускать было нельзя. Но Тоня сама нашла лучший выход. Он вытащил из кармана коробочку с колье и протянул ей.

— Это тебе.

Она открыла, ахнула от восторга. Вскочила со стула, обняла его, поцеловала. Пан крепко обхватил ее. Ладони скользнули вниз по спине.

— Ты что, — вырвалась она с улыбкой, — сюда же войти могут. Вижу, что не терпится тебе. Через день я буду в ночном дежурстве. Приходи, найду для тебя время.

— В какой час лучше? — еще не веря в удачу, спросил он.

— Поближе к двум, сможешь?

— На крыльях прилечу.

— Договорились, — она шутливо повернула его к дверям. — А теперь топай, мне работать надо, долго оставаться с тобой наедине опасно. Кстати, твой паспорт будет готов завтра. Дядя просил, чтобы ты утром позвонил ему домой, и вы решите, как встретиться.

— Спасибо, — обрадовался Пан, прикоснулся губами к ее щеке и вышел в зал.

Он поискал глазами Чалого. Тот разговаривал о чем-то с сотрудником банка. Прошел мимо него к выходу. Чалый не задержался.

На улице их ожидал в машине Роман. Они подсели к нему.

— Ну как, получилось? — вопрос был обращен к Пану.

— Она дежурит ночью послезавтра, — выдал он главную новость, — это ведь тебя больше всего интересует.

— Не меня, а нас, — поправил Роман, — поехали, дома договорим. Чалого он ни о чем не спрашивал. Похоже, просто не хотел оставлять его одного в квартире, потому и поручил ему экскурсионную прогулку по банковскому залу.

Дома Роман повторил, чтобы они никуда не отлучались. Если попадутся, даже случайно, ничего и никто их уже не спасет от нового срока. Зато после того, как они удачно сработают в банке, им помогут уехать за рубеж. Там, имея хорошие деньги, не пропадут. Он показал Пану и Антону подготовленные для них загранпаспорта.

— Получите, как только закончите дело, — пообещал он.

— А бабки когда? — встрепенулся Пан.

— Вам переведут их в загранбанк. Иначе никак нельзя, вмиг попутают.

— Куда конкретно переведут? — допытывался Пан.

— Узнаешь после, когда сделаешь все как надо.

— Не доверяешь значит.

— Не в этом дело, — сказал Роман. — Плохой признак загадывать наперед.

— А ты не сможешь сделать паспорт для жены и дочери? — вставил Антон. — Я готов отдать за это часть причитающихся мне денег.

— Это неплохая мысль, меньше вызовете подозрений. Поговорю с кем надо, — пообещал он.

Антон достал из кармана фото Веры и девочки.

— Возьми, мастер сумеет сделать фотографии для документов, — сказал он, протягивая фотографии.

— Пожалуй, это выход, — согласился Роман, разглядывая фото.

Антон воспрянул духом. Вера крепко запала ему в сердце. А дочка ее, Дашенька? Отцом назвала. При воспоминании о них на душе стало тепло. Он сам удивился, как быстро эти два существа вошли в его жизнь, стали смыслом его жизни. Он уже не может без них. Конечно, налет на банк — риск большой. Попадется — считай, все кончено. Зато коли повезет, жизнь заново начнет, с женой, с дочкой. Завяжет намертво, навсегда. Работать будет. Руки умелые везде нужны. Уверен, Вера поедет с ним хоть на край света. Любит ведь, сама говорила…

— Заснул, что ли, — отвлек его от мыслей Пан. — Я вот что хотел тебе сказать, пока мы вдвоем. — Роман оставил их, уехав куда-то по делам. — Чего это мы под его музыку пляшем? Ты веришь его обещаниям насчет райской жизни? Я — нет.

— У тебя есть основания?

— Интуиция. Мы разденем банк, а они сливки снимут. В лучшем случае бросят нам по пятьдесят кусков, как оговорено.

— А в худшем?

— Ты сам догадался: уберут так, что и следов не останется.

— Что предлагаешь?

— У меня есть один адресок. Мужик верный. Мы с ним в зоне познакомились. Он вышел в прошлом году, обещал обеспечить мне надежную крышу, если появлюсь у него. Живет он в ближайшем Подмосковье. Возьмем банк и мотнем к нему. С такими бабками: мы сами обеспечим себе счастливое будущее. Согласен?

— Я на это не пойду, — отказался Антон.

— Но почему? — удивился Пан. — Ты мне не веришь?

— Мне кажется, ты недооцениваешь наших «благодетелей». Они же не идиоты, чтобы вытащить нас из зоны для дела, а потом дать слинять со всем добром. Если уж они подготовили операцию и нам доверили провести ее, то уж будь уверен, предусмотрели и твой вариант.

— Ну как хочешь, — досадливо поморщился Пан, — пожалеешь, да поздно потом будет. И смотри не проболтайся.

Роман недолго отсутствовал, а вернувшись, тотчас повел разговор о предстоящей операции. Напутствий Пану и Антону хватило у него на целый вечер. Антон дивился про себя: откуда ему так детально известны и проходы, и где что лежит, и доступы к ценностям. Наверняка он должен иметь хорошую информацию о банке.

— Брать только валюту, — говорил Роман, — малые сейфы открыть Чалому ничего не стоит, а к главному запомните код. — Он написал порядок цифр на бумаге, заставил заучить и повторить несколько раз. Потом рассказал, как поступить с охраной. Там будет двое парней и Тоня. По одному на этаж. На первом дежурит девушка. Если она откроет Пану, как обещала, то другой вариант проникновения в помещение отпадает. Не исключено, что она раздумает или по какой-то причине не будет дежурить в эту ночь. Тогда лезть им внутрь придется через вентиляционную трубу, что связано с трудностями. Вначале придется добраться до крыши, затем протискиваться в узкий проход и опускаться по нему в зал. В этом случае и сорваться с крыши недолго, и застрять в трубе легко, да и заметить их с улицы могут. Роман не скрывал этого, подчеркивая предпочтительность первого варианта. Строго предупредил, чтобы все было тихо и, главное, без крови. Они берут с собой газовые баллончики, которые вырубают противника с пяти шагов, мгновенно и самое малое на час, а то и более. Этого вполне достаточно, чтобы очистить сейфы и спокойно уйти через черный ход. Его железная дверь открывается лишь изнутри. Роман с машиной будет ожидать их во дворе, куда они выйдут. На всякий случай у главного входа, на противоположной стороне банка, останется дежурить «Волга» с его человеком, который совсем не понимает шуток и стреляет без промаха.

Когда Роман закончил инструктаж, Антон бросил многозначительный взгляд на Пана. Мол, как же ты теперь попытаешься смотаться? Тот никак не прореагировал, равнодушно глядя куда-то в угол.

Наступила ночь, когда они должны были идти на дело. Пан позвонил Тоне. Они договаривались, что он предупредит ее о своем визите. Тоня обрадовалась звонку, не скрывала, что ждала его и готова встретить. Двое ее коллег дежурят на этажах, им не помешают. Ребята даже не догадаются об этом свидании.

Роман подвез Пана с Антоном поближе к банку и затем отъехал в условленное место. Пан поспешил вперед, оставив Антона с чемоданчиком, где были необходимые инструменты и сумки. Тоня открыла дверь, услышав тихий стук. Обняла Пана, потом взяла за руку, потянула за собой:

— Пойдем в служебную комнату.

Они вошли. Тоня закрыла дверь на ключ.

— А как ты связываешься с коллегами, что на этаже? — спросил он между прочим.

— Зачем тебе, ревнуешь? — улыбнулась она, вскидывая руки ему за шею и подставляя губы для поцелуя.

— Любопытный я, скажи, не отстану.

— Ты и целоваться не хочешь из-за этого? — рассмеялась она. — Ладно, набираешь ноль три. Это третий этаж, а ноль два — второй. Просто. Когда скучно становится, разговариваем. А сюда спускаться им не дозволено. Это не их объект. Так что для ревности нет оснований. — Она снова потянулась к нему.

— Погоди, я сейчас. — Пан достал баллончик и брызнул ей в лицо.

Тоня в испуге отшатнулась, но было уже поздно. Газ подействовал моментально. Пан успел подхватить девушку, потерявшую сознание, усадил ее за стол. Вышел из комнаты. Открыл дверь главного входа, впустил Антона. Затем взялся за телефон. Набрал номер третьего этажа. Не ожидая вопроса, женским голосом (это он умел делать здорово) произнес:

— Говорит Тоня, спустись на минутку ко мне в служебную, есть дело, — и положил трубку.

Они зашли в комнату, потушили свет. Охранник не заставил себя ждать: появился через несколько минут. Струя газа — и вот уж и он пристроен рядом с Тоней. То же самое они проделали с охранником со второго этажа. Забрали телефонный аппарат и ушли, закрыв на ключ дверь служебной комнаты. Теперь они могли приступать к выполнению плана.

В зале для посетителей у сотрудников шесть сейфов. Антон справился с ними без труда. Первые три очистил сам, остальные — Пан. Наличность оказалась не особенно богатой, быстро рассовали ее по сумкам. После этого перешли в другой, сравнительно небольшой зал, где находился главный сейф. Здесь ожидался хороший «урожай». Увы, когда Антон открыл тяжелую стальную дверь, глазам их представились пустые полки.

— Что это? — недоуменно проговорил Антон.

— Кажется, нас элементарно накололи, — сжал кулаки Пан.

— И подставили, — добавил Антон.

— Надо сматываться. — Пан похлопал по сумке, висевшей у него через плечо: — Я им не фраер, чтобы отдавать эти бабки. Ты со мной? У меня есть хата, ляжем на дно, пока все не утихнет.

— Куда? Ходы перекрыты.

Пан показал рукой вверх:

— А мы по второму варианту, через вентиляцию.

Антон покачал головой:

— Думаю, они и это предусмотрели. С их деньгами далеко не убежишь. Давай уж через черный ход, как договорились.

— Ну, смотри не пожалей потом. — Пан побежал в большой зал, откуда можно было выбраться по вентиляционной трубе на крышу.

— Что говорить о тебе? — бросил Антон ему в след.

Пан только рукой махнул:

— Что хочешь.

Антон постоял еще немного. Рукой провел по полкам для верности. Вдруг на самой верхней пальцами нащупал невидимый маленький выступ. Нажал. Раздвинулась задняя стенка. И тотчас в помещении завыла сирена.

— О черт, — оторопел он. — В глубине сейфа сверкнули драгоценности. Недолго думая, он запустил туда руку, схватил полную горсть камней и опустил в карман куртки. Понимая, что надо быстрее сматываться, он все же нажал на тот же выступ. Задняя стенка задвинулась, но сирена продолжала выть. Антон захлопнул сейф и бросился к выходу. Без особых усилий отодвинул засов железной двери, открыл ее и выскочил во двор. Роман помахал ему из машины.

— Почему один, где Пан? — настороженно встретил его.

— Ушел своей дорогой, — ответил Антон. Он бросил на сиденье сумку с деньгами и сел в кабину.

— Как это ушел, куда? — не поверил Роман.

— Поехали, сигнализация сработала, — быстро сказал Антон, оставив без внимания его вопрос.

— Этого еще не хватало! — Роман испугался. — Сейчас же милиция нагрянет! — Он включил зажигание, передачу. Машина буквально вылетела из двора и помчалась по улице. — Такого не должно было случиться! — в сердцах стукнул он кулаком по баранке. — Сигнализацию вырубили заранее.

— Значит, плохо вырубили, — зло буркнул Антон.

Роман посмотрел на него:

— Так вы не успели ничего взять?

Антон кивнул на сумку, лежащую на заднем сиденье:

— Только то, что было в служебных сейфах. К главному сейфу даже не подошли. — Сказал так чисто интуитивно. Потом уже оценил, что поступил правильно. Пусть думают, что сейф не вскрывали. Чем позже обнаружат пропажу части драгоценностей, тем больше для него шансов успеть скрыться.

Роман бросил взгляд на сумку:

— И это все?

— Пан унес свою часть.

— Вот гад! Ничего, далеко не уйдет.

В лицо им ударил свет фар, мимо промчалась машина.

— А вот и милиция, — заметил Роман, — мы вовремя смотались.

Подъехав к дому, Роман скомандовал:

— Забирай сумку. Пойдем посмотрим, как вы там сработали.

Они поднялись в квартиру. Роман заглянул в сумку, но считать деньги не стал. Отодвинул ее в сторону и потребовал, чтобы Антон рассказал, как все проходило, с самого начала. Слушал внимательно, не задавая ни одного вопроса, пока он говорил. Только уточнил:

— Значит, все обошлось без крови?

— Конечно, никого не тронули. Из баллончика всех вырубили.

— Ладно, посмотрим, как дальше будут развиваться события, но тебе придется пару деньков посидеть тут. — Он достал из сумки две пачки долларовых купюр, туго перетянутых бумажной лентой. На каждой из них была обозначена цифра: двадцать пять. — Как по заказу, пятьдесят кусков. — Протянул Антону: — Бери, это тебе. Завтра принесу обещанные паспорта, возможно и авиабилеты. А теперь отдыхай. Нос на улицу не высовывай. В холодильнике есть что пожевать. Пока.

Антон закрыл за Романом дверь на замок. Достал из кармана драгоценности, разложил на столе. Глаза разбежались: да тут целое состояние! Мысли не давали покоя. Знал ли Роман и те, кто послал их на это дело, что банк пустой? Снятые с малых сейфов деньги — сущий пустяк по сравнению с тем, что должно было лежать в главном сейфе. А это золото и бриллианты? Как они попали в тот тайник? Кто их там спрятал?

Его размышления прервал звонок. Антон и не подумал открывать: у Романа свой ключ, но на всякий случай убрал в карман драгоценности. Стараясь мягко ступать, подошел к двери, заглянул в глазок: Пан! Он решил впустить напарника: еще поймают его, прижмут, всех выдаст.

Пан быстро вошел и, предупреждая вопросы, торопливо заговорил:

— Мне только переночевать, а рано утром я смотаюсь. Дружок мой, что приглашал меня к себе, уже по тому адресу не живет. Пришлось возвращаться сюда, больше некуда.

— Ну а дальше куда подашься? Поймают ведь без документов, обратно в зону отправят.

— Не пропаду, если одно дельце выгорит, — загадочно улыбнулся Пан.

— Не доверяешь? — упрекнул Антон.

— Ладно, скажу. Утром решится, будет или нет у меня гражданский паспорт.

Антон недоверчиво посмотрел на него:

— Откуда у тебя такие связи? Я бы на твоем месте не рисковал.

— Предлагаешь отдать Роману все деньги и остаться ни с чем?

— Пятьдесят кусков на полу не валяются, плюс загранпаспорт. Тебе мало?

— А у меня триста тысяч, разница есть?

Антон покачал головой:

— Тебя враз застукают, особенно после налета на банк.

— Не успеют, получу паспорт и смотаюсь.

— Далеко?

— Можно на восток или на запад, а то и подальше, например во Львов, затем в Польшу. Со мной один поляк сидел, говорил, там полно русских. Неплохо устроились. Все «зеленые» решают. — Пан раскатисто рассмеялся, потом мечтательно произнес: — Эх, пожрать бы сейчас…

— Пошли на кухню, — пригласил Антон, — кажется, Роман что-то оставил.

Они выпили, закусили, Антон предложил Пану кровать, а сам устроился на диване, свернув куртку и положив ее под подушку. Не мог же он оставить ее в комнате с драгоценностями в кармане.

Ночью проснулся, будто кто-то толкнул его в плечо. Первое, что почувствовал, — куртки под подушкой нет. Вскочил с дивана, кинулся в комнату, где спал Пан, включил свет. Тот, сгорбившись над столом, рассматривал камни. Вздрогнул, выпрямился, обернулся к нему:

— Откуда это у тебя? — Произнес тихо, с угрожающими нотками, словно Антон взял их у него.

— Не твое дело, положи на место, — шагнул он к столу.

Пан смахнул рукавом драгоценности в подставленную газету, быстро свернул ее в кулек и бросил на постель. Затем поднялся, загородив кровать спиной. В его руках сверкнул нож.

Антон трясся от негодования, готов был броситься на него, задушить. Так бы и сделал, если б не нож. Пан, не раздумывая, всадит его и уйдет с добычей. Антон взглянул под ноги. Дорожка! Он мигом присел и дернул ее что есть силы. Пан, стоявший на другом краю дорожки, не удержался, взмахнул руками и грохнулся на пол. Нож отлетел в сторону. Антон прыгнул на Пана, коленками уперся ему в грудь и принялся нещадно бить кулаком по лбу, пока глаза у того не закатились. Поднялся, ударил еще ногой по ребрам, как бы поставив точку. Оделся. Забрал с постели кулек, положил во внутренний карман куртки. Посмотрел на часы. Скоро рассвет. Какой уже сон после такой встряски. Но что с Паном делать? Антон не сомневался: как только он придет в себя, ему не поздоровится. Надо что-то предпринять. Негоже, если Роман застанет его здесь. Заглянул в сумку Пана. Изъял оттуда две тугие пачки долларов, каждую по двадцать пять тысяч. Кое-как втиснул в свободный карман своей куртки. Это в наказание за «подлянку», которую Пан ему устроил. Затем подхватил его за ноги, волоком перетащил из комнаты в коридор, к входной двери. Сумку с деньгами сунул ему под мышку. Набрал на кухне кружку холодной воды и выплеснул Пану в лицо. Тот очнулся, открыл глаза. Увидев склонившегося над ним Антона, ругнулся, попытался встать, но Антон придавил его ногой в грудь. Произнес тихо, с угрозой:

— Сейчас слиняешь отсюда, и не дай тебе бог еще раз встретиться на моей дорожке, убью. — Он открыл дверь, дождался, пока Пан, пошатываясь, выйдет из квартиры. Посмотрел в глазок. На лестничной площадке никого не было.

Пан, прижимая к себе сумку и ощупывая ее содержимое, уже спускался по лестнице. Пропажи он не заметил. Жалел, что не замочил Чалого и не прихватил его богатство. Так и не узнал, откуда оно у него. Сейф в банке был пуст, это он сам видел. Выходит, достал где-то после того, как ушел из банка. Ну что ж, придется смириться. Главное сейчас — достать паспорт и делать «ноги».

На улице светало. Звонить менту Назарову было вроде рановато. С другой стороны, можно опоздать. Как только он узнает о случившемся в банке, о паспорте можно будет забыть. Тоня расскажет ему все. Пан решил позвонить: будь, что будет.

Он набрал домашний номер Тони, вернее, ее дяди — Владимира Назарова. Голос был сонный, недовольный:

— Кто это в такую рань?

Пан назвал себя, извинился, сказал, что вынужден был позвонить. Получил, мол, телеграмму о смерти тетки, которая его воспитала, и теперь надо ему срочно лететь в Челябинск, где она живет. Однако без паспорта билет не продают.

— Деньги с собой? — зевнул в трубку Назаров.

— Давно приготовил.

— Ладно, заходи. — Назвал улицу, дом, квартиру.

Назаров ждал его. Впустил лишь за порог, приложил палец к губам:

— Потише ты, мои еще спят. — Паспорт держал в руках. Похвалился: — За один день сделали. — Не отдавал, пока не получил деньги, пересчитал их, потом кивнул: — Все правильно, как договаривались. — Неожиданно спросил: — Тоньку не видел?

— Вчера с ней разговаривал.

— На дежурстве, что ли? — удивился майор.

— Накануне, перед заступлением, — уточнил Пан.

— Смотри не балуй с ней, — предупредил Назаров, — она мне как дочь.

— Я знаю, Тоня говорила, у нас все по-серьезному, — успокоил его Пан.

Наконец, у него был свой паспорт. Теперь, не теряя времени, надо сматываться. И чем дальше, тем для него безопаснее. Самый предпочтительный из всех намечаемых ранее маршрутов, как ему казалось, это Москва — Львов. Он знал, что на Украину можно податься без всякой визы, по гражданскому паспорту. А оттуда нетрудно будет добраться до Польши. Там познакомится с русскими ребятами, они помогут устроиться, не получится — уедет в другую страну. Благо деньги у него есть, не пропадет.

На улице остановил такси.

— На Киевский, — бросил водителю, и, показав ему двадцатидолларовую бумажку, добавил: — С ветерком.


Роман сразу понял, что в квартире побывал Пан. По запаху «Примы». Из них троих тот один курил, как считал Роман, эту гадость. Да и нож увидел, валявшийся на полу, и два стакана на столе. А главное, разобранные постели на кровати и раскладушке.

— У нас, кажется, гость ночевал? — взглянул в упор на Антона.

— Приходил, — виновато опустил голову Антон. — А что я мог сделать? Подумал, поймают — хуже всем будет. Потом пожалел, что впустил в квартиру. Застукал я его, хотел меня очистить. Вышла драка. Он перышко пустил в ход. Я опередил. Врезал ему, он и вырубился. Я привел его в чувство, потом вытолкал за порог.

— Меня надо было подождать, а не устраивать в квартире разборку, — разозлился Роман. — А если бы на шум соседи милицию вызвали, представляешь последствия?

— Но ведь все обошлось?

— Не люблю самодеятельности. — Роман недовольно прошелся по комнате: — Куда он двинул, не знаешь?

— В разговоре намекнул, будто бы наметил себе маршрут Москва — Львов, оттуда, возможно, махнет в Польшу. Хвалился, что с такими бабками, как у него, все двери для него будут открыты.

— Без документов во Львов? — не поверил Роман.

— Он говорил, что достанет паспорт.

— Врет, — уверенно сказал Роман.

— Какой ему смысл? Он намекал на свои связи и на то, что сегодня утром все решится.

— На связи, говоришь, намекал… — задумался Роман. — А не родственник ли Антонины обещал ему помочь? Ну конечно, тот майор милиции, больше некому. Ох и сукин же сын этот Пан! Теперь далеко не уйдет. Мне уж холку намыли за то, что случилось. Я обещал вернуть и Пана, и деньги.

— А как же я? — напомнил о себе Антон. — Что со мной будет?

— С тобой все ясно. — Роман достал из кармана два паспорта: — Вот, возьми. Имя тебе оставили прежнее — Антон, фамилию дали другую — Ножкин.

— А где же фото взяли? — поинтересовался Антон, разглядывая себя на паспорте.

— Изъяли из твоего личного дела, когда ты еще в колонии был. А снимки жены и дочери сделали по фотографии, которую ты мне дал.

— Здорово! — не мог скрыть восхищения Антон и полез в карман за деньгами. — Сколько за эти дела я должен отстегнуть?

— Оставь, — задержал его руку Роман, — мой шеф остался тобой доволен, я тоже, поэтому мы, как говорят, квиты. Постарайся теперь так же чисто убраться отсюда. Дам тебе один адресок, недалеко от Барселоны, — он набросал несколько строк на листке бумаге и протянул Антону, — вот возьми. Там живет наш человек. Покажешь ему эту записку. Он поможет на первых порах с жильем и с работой. Дальше все будет зависеть от тебя. И учти, я тебя не знаю, никогда раньше не видел, никаких с тобой дел не имел. Кто помог тебе и Пану бежать из зоны, ты понятия не имеешь.

Антон согласно кивнул:

— Само собой, мог и не предупреждать.

— Это не помешает. Тебя и Пана ищут, фотографии ваши разосланы на посты ГАИ и в отделения милиции. Появляться тебе на улице опасно. Я послал своего человека к твоей жене. Он должен самолетом доставить ее и дочь прямо в аэропорт. Они будут тебя ждать в зале аэровокзала у информационного стенда. — Роман посмотрел на часы: — Они, наверное, уже там. Он протянул руку: — Ну, счастливо доехать до места. Я заказал такси. Машина стоит у подъезда. Поезжай. Надеюсь, скоро увидимся.

Антон пожал руку, поблагодарил его и быстро направился к выходу, не веря еще, что все уже позади.

Ему не терпелось вырваться из цепких рук Романа, из этой неприглядной квартиры, где он чувствовал себя как в клетке. Он был уверен, что теперь все у него получится. С необходимыми документами, с деньгами, да еще и с адресом можно быть спокойным. Радовала встреча с Верой. Антон уже не представлял жизни без нее и мысленно поклялся, что сделает все для ее счастья. А что касается Романа, то уж постарается быть подальше от этого типа… Больше рисковать Антон не будет. Хватит с него и банка. И хотя Роман поступил с ним справедливо: как и обещал, дал ему пятьдесят тысяч баксов, паспорта на него и на Веру оформил, в Испанию направил, даже верного человека послал за ней — доверия к нему не было. Он не сомневался, что Роман связан с авторитетами, а сам работает в каком-то силовом ведомстве, чуть ли не в МВД.

Антон считал, что Роман, дав ему адресок в Испанию, планирует и впредь использовать его. Нет, он на это не пойдет. Единственное, в чем он был твердо уверен, так это в том, что судьба улыбнулась ему, не в пример Пану. Похоже, участь того была решена, и ему не позавидуешь. Длинные руки у Романа, достанет.

Антон подъехал на такси к аэровокзалу. Расплатился с водителем и вошел в зал.

Глава 5. Конкуренты

Управляющий банком «Национальный» Вадим Архипов сидел в своем кабинете, схватившись за голову. Ему только что позвонил Михаил Кузенков и огорошил неприятной новостью. Оказывается, Зубков не дремал и послал вслед за Тимофеем Ливановым двух отморозков с заданием его убить. Сообщению Кузенкова можно было верить. И хотя работал он в банке заведующим отделом, пользовался у Архипова особым расположением и доверием. Их связывали и деловые, и чисто дружеские отношения. Узнав по своим каналам о «вылазке» Зубкова, Кузенков тотчас дал знать Архипову. Рушился весь их план, так хорошо продуманный и подготовленный. Теперь поездка Вики с ее помощниками теряла всякий смысл. А какие надежды возлагались на эту операцию! В случае ее успешного проведения они могли рассчитывать — по самым скромным подсчетам — на пять миллионов долларов. И без особых трудностей. А главное, он заткнул бы за пояс этого обнаглевшего выскочку, готового в любой момент втоптать его, Архипова, в грязь. Правда, он уже подложил Зубкову жирную свинью, анонимно подкинув в Управление по борьбе с экономическими преступлениями имена некоторых владельцев заграничных банковских счетов. И Зубков среди них. Как он пронюхал про это, загадка. Более того, узнал о командировке лейтенанта Ливанова в ту страну, где они держат свои вклады, и послал за ним киллеров. Похоже, информатор у него свой в этом управлении. Архипов не удивлялся, просто констатировал факт. У него ведь тоже есть там свой человек, иначе как бы узнал он об этой неприятной новости.

— Ошибки быть не может? — спросил на всякий случай Кузенкова, хотя знал заранее ответ. Михаил ни разу не подводил.

— Факт проверен, — сказал Кузенков, — надо принимать меры.

— Ну не по телефону же, — раздраженно произнес Архипов. Спокойный тон Михаила вывел его из себя. — Заходи ко мне, обсудим.

Вадим положил трубку, потер виски. Голова разболелась. Зубков его кругом обскакал. Классно провел фокус с ограблением, теперь получит страховку — раз, кредит от Центробанка — два, полностью восстановит финансовую дееспособность и функции банка, дышавшего на ладан, а самое завидное — положит в свой объемистый кармашек несколько миллионов американских бумажек. Вот как надо дела делать.

В кабинет вошел Кузенков, будто с похорон:

— Не пойму только, почему Вика до сих пор не позвонила, — озабоченно произнес он.

— Да, пора бы, — разделил его опасения Вадим. — Они должны быть уже там, в аэропорту. Если она до тебя дозвонится, передай, пусть тотчас возвращается со своей командой, а то еще угодят под горячую руку тех громил, что Ливанова пасли.

Михаил хмыкнул:

— Наши ребята тоже не лыком шиты. Еще неизвестно — кто кого.

— Не хватало еще нам устраивать разборки в чужой стране. Представляешь, что будет, если их зацапает местная полиция.

— Ну что ты сразу теорию переводишь в живую реальность. Я просто так предположил, в порядке рассуждения. Вика достаточно осторожна, у нее достаточно ума и самообладания, чтобы не обострять ситуацию. И потом, откуда им знать друг о друге? У каждого своя задача. У киллеров — одна, у наших ребят — другая. Я даже могу предположить, что, не найдя Ливанова или узнав о его судьбе, она сразу же прилетит обратно.

— Такое может случиться, — согласился Архипов, — но я позвал тебя не для того, чтобы прикидывать, как поведет себя Вика. Под угрозой вся наша операция. Надо подумать, что делать дальше. Я не намерен упускать из рук золотую рыбку. Убрав с дороги Ливанова, Зубков поспешит снять свой вклад или, скорее всего, перевести его в банк другой страны. Более того, может за определенные услуги посоветовать сделать то же самое своим партнерам. Тогда мы останемся, как в той сказке, у разбитого корыта, в смысле с несбыточными надеждами получить хорошие деньги.

— Здесь не может быть двух мнений, — согласно кивнул Кузенков. — Уверен, что полковник Сергеев не будет сидеть сложа руки. Не вышло с лейтенантом Ливановым, пошлют другого, да еще с охраной.

— Вот-вот, надо, чтобы Вика была у меня под рукой. Подключим ее к этому, другому. Может, даже без сопровождающих, чтобы не мешали ей работать с клиентом.

— Опасно одну посылать, — возразил Михаил, — Зубков действует жестко. Убрали Ливанова, а еще раньше на самого Сергеева покушение организовали, хоть и неудавшееся.

— Считаешь, что это дело рук Зубкова?

— А ты сомневаешься?

— Признаться, да. Зачем ему идти на «мокрое», когда, имея деньги, можно другими способами нейтрализовать полковника?

— Зубков смертельно напуган деятельностью Сергеева и его команды, чувствует, как над ним сгущаются тучи, и готов на все, чтобы уцелеть.

— Возможно, ты прав, — согласился Архипов, — но и нам не мешает быть осторожными и не навлечь на себя внимание этого управления. Что же касается Зубкова, то, ты это знаешь, он нам много крови попортил, буквально из-под носа уводил партнеров и клиентов, привлекал их заманчивыми обещаниями и более выгодными сделками. Теперь настала наша очередь свести с ним счеты.

— Да, хорошо бы не упустить такую возможность, — кивнул Кузенков. Он достал из кармана записную книжку и что-то черкнул там. — Телефончик один вспомнил, записал, чтобы не забыть, — пояснил он, — попробую связаться с одной особой. Случайно узнал о ней от приятеля бывшего однокашника. Дружили в студенческие годы. Встретил недавно, разговорились. Он в каком-то «черном» бизнесе крутится, имеет широкие связи. Когда я спросил приятеля, нет ли у него контактов с кем-то из ребят ведомства Сергеева, он дал мне телефонный номер, предупредив, что ответит женщина и она, кажется, имеет отношение к интересующей меня конторе. Надо будет только сказать, что звонок от него, и быть готовым оплатить ее услуги.

— Это интересно, — оживился Вадим. — Ты же знаешь, тот наш «зубковский» канал непрочный, да и малооперативный. К тому же перепроверки требует. Было бы здорово получать параллельно информацию.

— Я бы не расстроился, если бы узнал, что информация насчет Ливанова ошибочна, — заметил Михаил.

— Вот и проверь возможности этой дамочки, — посоветовал Архипов, — спроси, возьмется ли она выяснить, когда появится на работе лейтенант Ливанов. У тебя, мол, к нему важное дело. Не скупись на вознаграждение. — Ему нравилась хватка Кузенкова. Это он каким-то образом познакомился с секретаршей Сергеева — Леной, заинтересовал ее вначале дорогими подарками, а потом регулярными денежными поддержками. От нее они узнавали о сотрудниках управления, чем они занимаются. Благодаря ей им стало известно о покушении на полковника Сергеева, о загранкомандировке лейтенанта Ливанова с заданием получить сведения о российских держателях вкладов. Наконец, о печальной судьбе этого офицера. Но этой последней информации верить не хотелось. Архипов придвинул к Кузенкову телефон: — Чего откладывать, звони прямо сейчас. — Тот стал набирать номер. Вадим взял трубку параллельного аппарата.

Послышался звонкий женский голос. Михаил вкрадчиво заговорил. Представился, сказал, что звонит по рекомендации их общего знакомого, Юры Каширского, и хочет с ней встретиться для обсуждения важного дела.

— А вы уверены, что попали по адресу? — прозвучало в ответ.

Кузенков растерялся, но быстро взял себя в руки:

— Простите, а как вас зовут?

Она назвалась.

— Тогда ошибки нет, — успокоился он, поняв, что его проверяли.

— Ладно, приезжайте ко мне, — пригласила она, — запишите адрес.

Михаил схватил записную книжку и, прижав трубку плечом, начеркал несколько фраз.

Архипов удовлетворенно кивнул Кузенкову:

— Я все слышал, начало неплохое, двигай к ней, оттуда сразу ко мне, продолжим разговор.

Кузенков ездил недолго. Вернулся довольный. Прямо с порога вскинул вверх руки, выражая восторг:

— Представляешь, оказывается, Юра предупредил ее о моем звонке, и она приняла меня как дорогого гостя. — Михаил подошел к столу, уселся в кресло напротив Архипова и продолжал: — Разговор был предельно доверительный, за бутылкой хорошего вина и легкой закуской. Я ей без вступления сразу объяснил, что нам надо. Она внимательно меня выслушала. Вопросы не задавала, чего я очень опасался. Не хотелось говорить о банке, о нашей работе. Единственное, что спросила, знаю ли я, сколько она берет за свои услуги. Я сказал, что это не имеет значения. Тогда девушка назвала свою цену.

— Сколько? — не вытерпел Вадим.

— Держись крепче за стул, — Кузенков сделал паузу.

— Говори.

— Пять тысяч баксов за каждую информацию.

— Она спятила.

— Дослушай до конца. Девица предупредила, что это для начала, потом цена будет подниматься, в зависимости от ценности сведений, которые она готова нам поставлять.

— Похоже, крепкий орешек, — задумчиво произнес Архипов. Посмотрел на Михаила: — А чем ты так доволен?

— Мне кажется, мы ухватили важную птицу, имеющую доступ не только в интересующую нас организацию, а повыше, где заседают генеральские чины.

— С чего ты взял?

— Когда мы уже закончили разговор, ей позвонили и куда-то вызвали. Мы вышли из дома вместе. Ее ожидал роскошный лимузин. Когда она садилась в машину, я увидел в салоне генерала.

Архипов усмехнулся:

— Может, это его любовница?

— Не похоже. Генералы свои связи не афишируют.

— Сколько ей лет и как ее имя?

— На вид примерно двадцать пять, зовут Ксения.

— Симпатичная?

Кузенков выразительно поцеловал кончики своих пальцев.

Архипов покачал головой:

— Точно, любовница.

— Хотя бы и так. Какое нам до этого дело? Пусть поставляет нам нужную информацию, мы уж сами оценим ее стоимость.

— Ладно, отказываться от нее не будем. Это никогда не поздно. Время покажет, правильно ли мы поступили.

Их разговор прервал звонок. Архипов поднял трубку.

— Кто, Вика?! — Вадим прокашлялся от волнения. — Где ты пропала, как у тебя дела? — Замолчал, слушая.

— Спроси, что с Ливановым? — подсказал Кузенков.

Архипов отмахнулся, чтобы не мешал:

— Так, так, прекрасно, девочка, — похвалил он, — встретим обязательно. И не забудь о своей внешности, как договаривались. — Он встал, зашагал по кабинету. Остановился перед Кузенковым, потирая ладони: — Вика все сделала. У нее дискета со всеми материалами. Завтра она будет здесь. Я позвоню майору Гомельскому, ты его знаешь, он заместитель начальника отделения милиции. Даст тебе пару человек, и ты встретишь Вику. Как она будет выглядеть, сказать тебе не могу. Я посоветовал ей на всякий случай изменить внешность. Поэтому ничему не удивляйся. Она сама подойдет к тебе. Теперь эти жлобы у нас в руках. Будем доить их, пока не надоест. Они еще пожалеют, чтоперешли нам дорогу.

— Зачем мне помощники? — спросил Кузенков. — Боишься, что Вика убежит?

— Никуда она не денется, не может не понимать, что без нас дискета для нее — пустой звук.

— Тогда зачем эта пышная встреча? Достаточно послать за ней машину с водителем.

Архипов покачал головой:

— Хочу подстраховаться, мало ли что может произойти.

Разговор был окончен, и Кузенков собирался уже уйти, но в последний момент все же спросил:

— Сколько ты обещал ей за выполнение задания?

— Примерно двадцать процентов от полученного сбора валюты у тех, кто записан на дискете.

— Это же целое состояние! Хватит с нее пары кусков за эту работу да еще кое-каких побрякушек.

Вадим улыбнулся:

— Пока дискета у нее в руках, можно обещать ей золотые горы, а дальше видно будет. Сейчас у меня одна забота — прижать Зубкова, потом и других конкурентов. А с Викой мы как-нибудь разберемся.

Кузенков вышел из кабинета, через минуту возвратился. На лице недоумение и испуг:

— У нас на первом этаже налоговая инспекция хозяйничает. К тебе офицер поднимается.

Архипов вскочил, заорал, как будто Кузенков в этом был виноват:

— Почему допустили, не доложили мне! Уволю, к черту, всю службу охраны!

На пороге появился майор в камуфляжной форме. Он спокойно отстранил рукой стоявшего у дверей Кузенкова и прошел в кабинет. Остановился у стола, положил перед Архиповым бумагу и произнес негромко:

— Это ордер на проведение проверки. Вопросы есть?

— Но почему, в чем причина, к нам не было никаких претензий? — удивился Архипов.

— Мы числимся в ряду наиболее крепких банков, — поддержал его Кузенков, все еще стоявший у дверей.

— Вот мы и проверим, соответствует ли это действительности, — сказал офицер.

— Хорошо, пожалуйста, раз у вас такой приказ. — Архипов встал и направился к выходу, говоря на ходу: — Я распоряжусь, чтобы вам не чинили никаких препятствий и предоставили все, что вы потребуете.

— Сделайте одолжение, — кивнул майор, идя за ним.

У дверей Архипов пропустил майора вперед, успев шепнуть Кузенкову:

— Позвони своей Ксении, пусть покажет, на что способна.

Михаил понимающе кивнул.

Когда майор с управляющим удалились, Кузенков кинулся к телефону. Набрал номер, совершенно не рассчитывая, что девушка будет дома и уж тем более поможет. Но Ксения взяла трубку.

— А, это вы, — узнала она его голос, — случайно застали меня. Что стряслось?

Кузенков в нескольких словах описал ситуацию и попросил помочь.

— Вы хотите, чтобы налоговая инспекция прекратила в банке свою работу? — уточнила Ксения.

— Именно это, — подтвердил он.

— Но при чем тут я? У нас с вами шла речь только об информации.

— Сможете вы или нет? — прямо задал вопрос Кузенков. Он почувствовал, что она раздумывает, а может, колеблется, и добавил: — Сумма увеличится вдвое.

— Втрое, — сказала она, — и я попытаюсь.

— Договорились. И пожалуйста, как можно быстрее. — Закончив разговор, Кузенков стал перебирать в памяти, кого еще можно подключить к этому делу. Помешал звонок. Поднял трубку, он услышал знакомый голос:

— Ну как вам нравится налет моих молодцов? Еще не то будет. — В трубке послышались длинные гудки.

«Черт поганый, это же Зубков! — узнал он. — Значит, его работа. Ну погоди, скотина, даром тебе это не пройдет». Кузенков как ошпаренный выскочил из кабинета и помчался искать Архипова. Нашел его в операционном зале, где тот давал указания сотрудникам предоставить инспекторам все материалы, какие им будут нужны. Но налоговикам, кажется, помощь управляющего и не требовалась. Они вежливо попросили посетителей освободить помещение, затем опечатали все рабочие сейфы и бесцеремонно принялись копаться в документах, вытаскивая их из ящиков столов. Майор, оставив Архипова, подошел к одному из операторов и стал его о чем-то расспрашивать. Кузенков дернул за рукав Вадима, чтобы привлечь его внимание, и шепнул о звонке Зубкова.

— Ах вот оно что, — сжал кулаки Архипов. Обнаглел, гад, вконец, не боится даже сообщить о том, что сделал! Я первым его раздену, причем догола, когда получу дискету. Еще пощады у меня запросит, сукин сын. — Он повернулся к Кузенкову: — С Ксенией разговаривал?

— Да, поймал ее за хвост, обещала подключиться, — Кузенков сделал паузу. — За пятнадцать кусков, если у нее дело выгорит. Я согласился.

— Правильно, куда деваться, эта проверка может нам обойтись гораздо дороже. Пойдем ко мне, решим насчет Зубкова, нам здесь делать нечего. Хорошо хоть они снизу начали ворочать. Время есть предупредить главбуха и заведующих отделами, чтобы языки не распускали и кое-что припрятали.

— Погодите, — остановил Архипова майор, — вы мне будете нужны, у меня к вам есть вопросы. Где мы можем обстоятельно поговорить?

— Мой кабинет вас устроит? — предложил Архипов.

— Вполне, — кивнул офицер.

В это время к майору приблизился капитан и что-то стал говорить. Тот выслушал, что-то сказал в ответ. Капитан приложил руку к козырьку, достал свисток. Резкий звук прорезал помещение. Вся группа вмиг собралась около него. Офицер что-то скомандовал, и группа бегом бросилась к выходу.

Майор подошел к Архипову:

— Я получил новый приказ. Возможно, мы еще встретимся. Прощайте. — Повернулся и быстро вышел.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Архипов Кузенкова.

— Конечно, готовь пятнадцать кусков, — улыбнулся тот.

— Думаешь, ее работа?

— Не сомневаюсь. Чувствуешь, какой бесценный кадр я нашел?

— Да, особенно когда ты называешь цену.

Они зашагали по лестнице в приподнятом настроении.

— Будто камень с души, — признался Вадим.

— Пронесло, — облегченно вздохнул Кузенков, потом озабоченно посмотрел на Архипова: — Только надолго ли? Пока Зубков в седле, он покоя нам не даст. Может, более действенное средство, чем ты предлагаешь, к нему найти? — Они вошли в кабинет. Архипов занял место за своим столом, Кузенков — напротив него.

— На что ты намекаешь?

— Поговорю с Ксенией, может, она возьмется убрать его.

— Выброси из головы эту чушь! Не хватало еще марать о него руки. Мы и так его достанем. Подготовь анонимный донос на Зубкова. Ты же знаешь его партнеров. Мы с ними раньше сотрудничали, пока этот козел не прибрал их к своим рукам. Думаю, через них он сплавляет валюту за рубеж. Дай наводку на них. Намекни на фиктивное ограбление банка Зубкова и личное его участие в организации этой авантюры. Подскажи, где он мог бы припрятать банковские резервы, наличность и документацию. Это могут быть банки «Континенталь» и «Восход», управляющие которых приходятся дальними родственниками его жене. Материал передашь Ксении. Попроси подкинуть его полковнику Сергееву. Уверен, ей это будет под силу.

— Неплохо задумано, — похвалил Кузенков.

— Тогда приступай немедля. И не забудь, завтра встречаешь Вику. Я сейчас же договорюсь с Гомельским насчет группы поддержки.

Когда за ним закрылась дверь, Архипов стал звонить в милицию знакомому майору. Тот частенько наведывался к нему за очередным кушем. Зато всегда, когда Архипов просил, посылал к нему своих ребят выполнять охранные функции, а иногда и наводить порядок, разбираясь с недовольными вкладчиками.

Майор Гомельский был на месте, и Архипов быстро с ним договорился. Было решено, что двое парней из его отделения, одетых в гражданское, поедут вместе с Кузенковым в аэропорт встречать сотрудницу банка, у которой с собой важные документы. На этой же милицейской машине привезут ее прямо в банк.

Рабочий день заканчивался. Архипов вызвал свою машину, вышел из кабинета. Торопиться ему было некуда. С женой недавно развелся, ребенка она взяла с собой и уехала к родителям в Питер. Иногда после работы он заглядывал в ресторан поужинать или наведывался в гости к Кузенкову или к кому-то еще из немногих оставшихся у него друзей, точнее, просто приятелей. А чаще покупал что-либо в магазине и сам готовил ужин на скорую руку. Потом включал телевизор и так коротал вечер. На сегодня у него не было никаких планов, и он решил поехать прямо домой. Но вначале надо было убедиться, что все в порядке, посетители обслужены и к нему как управляющему ни у кого нет никаких вопросов.

Он спустился в зал. Одни операторы обслуживали последних посетителей, другие уже закрывали свои сейфы и ящики столов. Высокий, широкоплечий охранник стал в дверях, всем своим видом показывая, что банк работу закончил и он никого сюда не впустит. Архипов походил по залу, дожидаясь, пока все уйдут, чтобы дать охране последние указания. Тогда со спокойной душой и он может покинуть помещение.

Вдруг у подъезда, взвизгнув тормозами, остановилось такси. Из него выскочила молодая дама и ринулась к дверям банка. В руках она держала большой кейс. Ткнувшись в грудь ставшего на пути охранника, она умоляющим голосом произнесла:

— Прошу вас, пропустите, пожалуйста.

— Банк закрыт, — сказал тот, как припечатал.

Она взглянула на часы:

— Но еще ведь целых десять минут до закрытия! Я успею, если вы меня не задержите.

— Нельзя, — коротко бросил он и закрыл перед ней дверь.

Она застучала вначале кулачком, потом добавила ногой, обутой в дорогой сапожок.

Охранник приоткрыл дверь:

— Не хулиганьте, девушка, а то в милицию вас придется отправить!

— Вызовите директора! — потребовала она.

— Что здесь происходит? — услышав перебранку, подошел Архипов.

— Вызовите директора, — повторила она. — Я только с ним буду разговаривать.

— Он перед вами, — улыбнулся Архипов, увидев красивую девушку. — Чем могу служить? — И кивнул охраннику: — Пропусти.

Тот посторонился, и она быстро вошла в вестибюль.

— Очень приятно, — протянула ему руку, — я Людмила Васильева.

— Архипов, — представился он.

— Мне надо срочно положить на счет большую сумму денег, — объявила она, — очень прошу, помогите.

Архипов развел руками:

— При всем желании, не могу. Сотрудники уже ушли, а я, сами понимаете, подобными операциями не занимаюсь. Приходите завтра утром, и вас обслужат вне очереди.

— Мне надо сегодня, — стояла она на своем, — войдите в мое положение, очень надо.

— Сколько же у вас денег? — усмехнулся он. — И почему такая срочность?

— Два миллиона, — девушка вскинула на него глаза. — Долларов.

— Ого! — вырвалось у него. — Откуда такая наличность? — Он тут же спохватился: — Простите, это не мое дело, но почему такая срочность?

— Нет-нет, не извиняйтесь, все правильно, у любого человека может возникнуть подобный вопрос. Мне рекомендовали ваш банк.

Архипов перебил ее:

— Знаете что, пройдемте ко мне в кабинет, и там вы мне все расскажете. Я посмотрю, что можно будет для вас сделать. — Он взял ее под руку и повел к лестнице, не забыв предупредить охранника, чтобы закрыл двери и никого не впускал.

В кабинете Архипов пригласил ее сесть, а сам вышел в приемную, взял в шкафу две чашки, налил из термоса кофе.

— О, спасибо большое, — поблагодарила девушка. — Я как раз подумала, как хорошо было бы выпить сейчас для успокоения чашечку кофе. Вы прямо-таки угадали мое желание.

— Должность обязывает угождать нашим клиентам. — И совсем уже по-дружески продолжил: — Ну, так что у вас стряслось?

Людмила достала из кармана платочек, приложила к глазам:

— Вы не представляете, чего я натерпелась. Мой муж игрок, задолжал кому-то огромную сумму. Постоянные звонки с угрозами превратили нашу жизнь в настоящий кошмар. Однажды он признался, что проиграл меня в карты и теперь я должна буду жить у чужих людей, выполнять их прихоти, пока он не соберет деньги, иначе его убьют. Муж заставил меня одеться и вышел за машиной, предварительно закрыв дверь на замок, чтобы я не убежала. Я просто не знала, что предпринять, и тут увидела под диваном кейс. Его раньше не было. Видно, только что принес. Открыла — и ахнула. Он был заполнен долларами. Пачки аккуратно сложены, перетянуты лентой, над каждой написана сумма. Возмущению моему не было предела. Меня не интересовало, откуда он их взял. Я готова была его убить за предательство, за то, что этот сукин сын ни во что меня не ставит и расплачивается не деньгами, а мною, своей женой. Схватила «дипломат», вышла на балкон, перелезла на соседний. Знала, что жильцы этой квартиры куда-то уехали. Спокойно прошла через комнаты и спустилась на лифте, оказавшись в другом подъезде нашего дома. Теперь ничего не стоило незаметно выйти на улицу. Я остановила такси и приехала в ваш банк. Мне о нем говорила подруга.

— Потрясающая история, — не мог скрыть удивления Архипов. — Ну а что касается нашего банка, то ваш выбор верен. Мы крепко стоим на ногах. Единственная проблема: как мне с вами поступить, куда я дену такую большую сумму, притом в валюте. — Он задумался. Его взгляд задержался на полненьких коленках молодой женщины. Они высоко открылись, когда она, будто невзначай, закинула ногу на ногу. — Мне очень хочется вам помочь, — проникновенно произнес он.

— За чем же дело? — мило улыбнулась она и многообещающе посмотрела на Вадима.

— Сделаем так, — решился он, — я опечатаю ваш кейс, даже в него не заглядывая, и положу его в свой сейф, где хранятся мои документы. Утром вы явитесь в банк, заберете свое добро и откроете здесь свой счет. Я распоряжусь, чтобы сделали это без промедления. Подходит вам такой вариант?

— Еще бы!

— И вы не боитесь оставлять у меня такие деньги?

— Нет. К тому же я надеюсь, что вы дадите мне какую-нибудь бумагу, наподобие расписки.

— Конечно, но только о том, что вы доверили мне свой опечатанный «дипломат».

— Подходит.

— Ну, а если муж вас найдет, что вы ему скажете насчет этих двух миллионов?

— Не найдет. Как только открою банковский счет, уеду.

— Есть куда?

— Вот этого не скажу, секрет. Никто не должен знать. Мне бы только сегодняшнюю ночь где-нибудь провести.

— У вас и подруги нет?

— Есть, но муж кинется искать меня как раз у нее.

— Тогда гостиница?

— Ну что вы. У него кругом все схвачено, быстро обнаружит. — Людмила умоляюще взглянула на него: — А нельзя мне здесь, в кабинете переночевать, вон на том диванчике? Как раз под охраной.

Архипов покачал головой:

— Это исключено. В банке, кроме охраны, никого не должно быть. Если не возражаете, мы сейчас поедем ко мне, у меня три комнаты. Одна — в вашем распоряжении.

— А как жена?

— Я не женат.

— Тогда лучшего не придумаешь. — Она игриво стрельнула в него глазками: — А приставать не будете?

— От вас будет зависеть, — подыграл он ей. — Давайте свой клад.

Людмила улыбнулась и передала ему кейс. Архипов достал из ящика стола свою печатку, аккуратно прилепил кусочки пластилина на оба замка и опечатал. Затем открыл сейф, положил туда «дипломат», закрыл. Ключи опустил в карман.

— Вот и все. Теперь можете быть спокойны. Поехали.

На лифте можно было спуститься прямо в подземный гараж, где стоял его «БМВ». Архипов так и сделал, пригласив с собой Людмилу.

Дома у него хоть шаром покати: недосуг было заниматься хозяйством, поэтому по дороге он остановился у супермаркета, попросив свою новую знакомую помочь ему сделать покупки для ужина. Они взяли тележку, и скоро Люда заполнила ее доверху.

Дома Вадим сразу же принялся за приготовление ужина. Люда стала ему помогать. Но прежде она бегло осмотрела квартиру, выразила восхищение большими светлыми комнатами, шикарной мебелью. Быстро освоилась, взялась накрыть стол. Сама достала бокалы из шкафа, наполнила. Себе — вино, ему — виски. Вадиму не терпелось затащить ее в постель, но Людмила не торопилась. Она хорошо закусывала, неплохо пила, много смеялась и не переставала болтать о забавных историях своего детства, об учебе в школе, затем в институте.

— Может, перейдем к главному блюду? — улыбнулся он и придвинулся к ней. Положил ладонь на ее колено, погладил. Другой рукой обнял за шею, привлек к себе, стал целовать в губы, шею, грудь.

— Погоди, — остановила она его, — я люблю под душем, — потерпи немного, я позову тебя. — Она встала и пошла в ванную.

— Под душем — это интересно, — недовольно пробурчал он себе под нос, — но прерывать процесс на самом важном нечестно. — Неожиданно Вадим почувствовал, что ему страшно хочется спать, прямо глаза слипались. — «Совсем некстати, не надо было виски пить, — подумал он. — Ничего, вздремну с полчасика, а потом займусь девочкой». Вадим не помнил, как добрался до кровати и свалился.

Проснулся он уже под утро, долго не мог понять, где он. Темно. Он лежит одетый в постели, укрыт одеялом. Вспомнил: Людмила пошла под душ, а он заснул. Включил свет. В квартире никого не было, на столе лежала записка:

«Ждала-ждала тебя, а ты спишь. Безуспешно пыталась разбудить. Сама немного вздремнула, потом решила пораньше уехать, чтобы никто не видел. Улечу первым же самолетом. Приеду через несколько дней, когда муж искать меня устанет. Тогда и открою счет. Пусть кейс пока у тебя полежит. До встречи. Люда».

— Как полежит? — чуть не закричал он. — На черта это мне нужно, мы же договорились утром все сделать?!

Сон как рукой сняло. Напрасно он с ней связался! Вадим пошел на кухню, сварил кофе, выпил одну чашку, вторую. Никак не мог понять: как случилось, что он в самый ответственный момент отключился. Что подумала о нем Людмила? Такого с ним еще не бывало.

Стало светать. Вадим взялся за газеты, накопившиеся за несколько дней. Развернул первую попавшуюся на глаза. Но настроения читать не было. Он отбросил газету в сторону. Исподволь подкралось какое-то чувство опасности. Он не мог понять причину беспокойства. Вроде все идет нормально. В банке дела устойчивы. От контролеров удалось избавиться. Конкуренты под контролем, самый опасный из них скоро будет уничтожен. Вика доставит дискету, и с ним будет покончено навсегда.

До начала рабочего дня оставалось еще немало времени, и он решил немного вздремнуть.

Его разбудил телефонный звонок. Совершенно сонный, Вадим поднял трубку. Глаза остановились на часах. «Проспал, — мелькнула досадная мысль, — надо было будильник поставить». А голос Кузенкова тревожно вещал:

— Куда ты делся, тут такое творится! Твой кабинет открыли, ищут чего-то, жми быстрее, а то я тут зашился.

Архипов вскочил как ошпаренный. «Я же чувствовал опасность, — стучало в голове. — Но кто эти люди, что привело их ко мне?»

Через полчаса он был уже на работе. В оперативном зале все было спокойно. Как всегда, с утра полно посетителей. «Может, разыграл меня Кузенков», — с надеждой подумал Архипов. Поднялся на свой этаж. И здесь тихо. «Надо вызвать Михаила и всыпать ему по первое число за его идиотские шутки», — решил он, входя в приемную. Секретарша при виде его привстала, беспомощно развела руками и кивнула в сторону кабинета:

— Я не могла их остановить.

Архипов открыл дверь. Глазам представилась необычайная картина: четверо парней, одетых в полевую форму, хозяйничают в его кабинете. На столе разбросаны какие-то бумаги; папки с документами, аккуратно лежавшие в шкафу, валяются на полу. Двое возятся у сейфа, пытаясь открыть его.

— Что вы делаете, кто вам дал право?! — вскричал Архипов и шагнул в кабинет. Увидел того самого майора, что приходил в первый раз. Он сидел за столом, читая какой-то документ, но быстро поднялся навстречу управляющему:

— Вот ордер, прочтите, — протянул ему форменный листок.

Архипов пробежал его глазами. Да, действительно, это разрешение произвести в банке обыск.

— Но что вы ищете? Может, я подскажу, и вам не придется здесь копаться, — раздраженно произнес Вадим.

— Для начала откройте сейф, — приказным тоном потребовал майор.

— У меня там «дипломат» одного клиента, оставленный на эту ночь, — предупредил Архипов. — Я даже не знаю, что в нем.

— Открывайте, — повторил офицер.

Вадим вставил ключ, повернул:

— Пожалуйста.

Майор подошел, вытащил кейс, положил на стол. Удивительно, но больше его ничего не интересовало.

— Чья это печать? — ткнул он пальцем в замки.

— Я опечатал, — сделал шаг к столу Архипов. — У клиента не должно быть сомнений в сохранности того, что мне доверили.

— У вас здесь что, камера хранения? — повернул майор голову к управляющему. — Кто хозяин этой штуки?

— Дело в том, — стал объяснять Архипов, — что вчера, когда банк был уже закрыт, явилась женщина с этим кейсом и стала умолять меня разрешить ей открыть в банке счет на два миллиона долларов. Я, естественно, отказался это сделать, посоветовав прийти завтра утром. Она согласилась, но попросила меня спрятать у себя кейс с деньгами, так как боялась, как бы ее не ограбили. Я пожалел женщину и положил «дипломат» в сейф. Вот он перед вами.

— Вы хотите сказать, что здесь два миллиона долларов и незнакомая женщина так просто вручила их вам? — недоверчиво посмотрел на него майор.

Архипов кивнул.

— А ну, откройте, — повелел офицер.

— Будете отвечать, если там даже цента не хватит, — предупредил Вадим.

— Ничего, ответим, нам не привыкать, — усмехнулся майор и позвал: — Омельченко, ну-ка сверни крышку у этой балды.

Солдат в камуфляже подошел к столу, примерился, обхватил мощными пальцами, словно клещами, один замок и вырвал его с корнем. То же самое проделал со вторым. Майор поднял крышку. Архипов замер от неожиданности. Перед ним лежали три пистолета, каждый аккуратно завернут в целлофановый пакет, и три мешочка с белым порошком. Ущипнул себя: может, он еще спит и все это ему снится? Но нет, он явственно слышал голос майора:

— С оружием ясно, что в пакетах?

Майор взял один из них, разорвал уголок, понюхал, затем сунул в порошок палец и попробовал на язык. Сплюнул и, очень довольный, сообщил:

— Наркотик. Поздравляю, господин Архипов. Вы были правы, здесь товара примерно на два миллиона баксов, а если считать по рыночной цене, думаю, даже больше. Не подскажете, для кого приготовлен сей дорогой подарочек? Или снова будете рассказывать о некой дамочке, доверившей вам свое состояние?

Вадим молчал, не зная, что сказать. Все равно майор не поверит ни единому его слову. Факты налицо. Он и сам не поверил бы, будь на месте этого офицера. Выходит, Людмила элементарно подставила его. Но зачем? Только сейчас он начал понимать, насколько все было неправдоподобно. Она явилась в последнюю минуту перед закрытием банка, отдала просто так, за какую-то пустую расписку, якобы два миллиона долларов, поехала с незнакомым, по сути дела, мужчиной к нему домой и отдалась бы ему, если бы… Стоп, вспомнил он подробности. Она осмотрела квартиру, помогала приготовить ужин, потом накрыла на стол, достала из шкафа бокалы, налила виски. Он выпил. Теперь понятно: подсыпала что-то. Ночью она удрала. Ясно, выполняла чье-то задание, и сделала это мастерски, облапошив его как ребенка. А этот налет милиции во главе с тем же офицером, что и в первый раз? Похоже, знали заранее, что здесь их ожидает…

Голос майора прервал его размышления. Он кому-то докладывал по мобильному телефону об обнаруженных вещах. Затем взялся за кейс, опустил крышку.

— Ну вот и все, — заключил он. — Теперь я вынужден вас арестовать. Наручники надевать не буду, чтобы не будоражить окружающих. Мы спокойно пройдем с вами на улицу, сядем в машину и поедем в наше ведомство. Там вы все нам расскажете.

В кабинет вошел Кузенков. Увидев, как под конвоем уводят Архипова, он остолбенел.

Вадим на ходу бросил ему:

— Меня подставили, узнай — кто.

Когда все ушли и в кабинете никого не осталось, Кузенков позвонил Ксении.

— Что-то рановато вы сегодня, — узнала она его голос и, не слушая, продолжала: — Вы, наверное, насчет Архипова. Мне уже известно, что у вас произошло. Получается игра в одни ворота.

— Надо выручать Вадима, — коротко вставил Кузенков, хотя напрашивался вопрос: кто автор гола?

— Я сейчас выезжаю по делам, — сказала она, — мы можем встретиться и закончить беседу.

— Где?

— В кондитерской на старом Арбате.

— Буду через час.

— Договорились.

Кузенков знал, что разговор с ней получится при условии, если у него с собой будут наличные. Хотя бы часть суммы, которую она назовет, если возьмется за дело. Поэтому он захватил из собственного резерва пять тысяч, сел в свой джип и спустя час уже заходил в кондитерскую. Ксения сидела за столиком. Перед ней стояла чашка кофе. Кивком головы поздоровалась с ним, пригласила за столик. Кузенков вначале заказал себе кофе, потом подсел к ней.

— Вы хотели узнать, кто устроил Архипову проверку? — встретила она его вопросом.

— Это для нас очень важно, — подтвердил он.

— Даю бесплатную справку: работа Зубкова. — Ксения рассмеялась: — Неужели трудно было догадаться?

— Спасибо.

— Не стоит благодарности. А вот как вытащить теперь из этого дерьма вашего Вадима — проблема, и не простая. Прежде всего потребуются хорошие смазочные средства.

— Сколько?

Она пожала плечами:

— К сожалению, тут прейскуранта нет и придется действовать по принципу: чем больше, тем вероятнее успех. Думаю, для начала кусков тридцать хватит.

— Я захватил с собой только пять, — развел руками Кузенков.

Она укоризненно покачала головой:

— Вы же не ребенок, сами понимаете, что это несерьезно. Ну ладно, — Ксения отодвинула от себя пустую чашку, — постараюсь вам помочь. Счет получите по возвращении Архипова домой.

— Вы говорите очень уверенно, а минутой раньше предупреждали, что проблема непростая, — напомнил Кузенков.

— Непростая не значит невыполнимая, — недовольно сдвинула она к переносице тонкие брови. — Если я берусь ее решить, значит, верю в успех. Иначе и говорить на эту тему не стоило бы. Давайте, что у вас есть. — Она пододвинула к нему свою сумочку, и он быстро положил в нее конверт с деньгами.

Ксения поднялась и тихо проговорила:

— Мне пора, а вы еще немного задержитесь, чтобы на нас не обратили внимания. — Она мило улыбнулась и добавила: — Кстати, вы не забыли, что вам надо в аэропорт? Смотрите не опоздайте, — повернулась и вышла.

Кузенков чуть не поперхнулся кофе: откуда она знает, что он должен встретить Вику? Вот бестия.

Он допил кофе, заказал еще чашечку. Рассчитался и вышел на улицу. Посмотрел на часы. До прилета Вики оставалось не так уж много времени. Накануне вечером ему позвонил майор Гомельский из милиции и внес некоторые коррективы в план, о котором говорил Вадим. Он сказал, что его ребята приедут в аэропорт самостоятельно. Они сами найдут его и, когда он встретит пассажирку, будут их сопровождать до самого банка. Ему с ней лучше ехать на своей машине, так как светиться без надобности лишний раз им ни к чему. На том и порешили.

Кузенков решил сразу ехать в аэропорт. Поставив машину на стоянку, он вошел в большой зал аэровокзала, покрутился у табло. Пока никакой информации о ее рейсе нет. В голову так и лезли беспокойные мысли после свидания с Ксенией. Мучил вопрос: откуда она узнала о прилете Вики? Он зашел в бар, выпил виски.

— Вы Михаил Кузенков? — услышал он позади себя. Обернулся. Перед ним стоял высокий молодой человек.

— Да, это я, — обрадовался он, не сомневаясь, что это человек Гомельского.

— Пройдемте со мной, — вежливо пригласил тот.

— Куда? Самолет вот-вот совершит посадку.

— Не волнуйтесь, все будет в порядке, — успокоил его молодой человек.

— Но мы так не договаривались, — пробовал возразить Кузенков.

— Наверное, в плане произошли изменения, идемте. — Он взял его довольно твердо под локоть и повел из бара. На выходе из аэровокзала их встретил еще один парень. Он молча присоединился к ним. Они дошли до темно-синей «Волги». Рядом с водителем посадили Кузенкова, сзади сели сами. Машина тотчас тронулась с места, быстро набирая скорость.


Самолет, на котором летела Вика, уже благополучно совершил посадку. Вместе с другими пассажирами она вышла в зал. Поскольку весь ее багаж состоял из одной ручной сумки, она без задержки прошла через зеленый коридор и очутилась в зале для встречающих. В телефонном разговоре с Архиповым тот обещал, что ее встретят. Однако никого из знакомых не было. К ней прилепился парень-таксист:

— Давай подвезу, два пассажира у меня уже есть, а с такой красивой женщины ничего не возьму.

«Может, действительно поехать? — подумала она. — Если бы встречали, давно торчали бы здесь».

— Ладно, согласна, — улыбнулась ему Вика, польщенная комплиментом.

Темно-синяя «Волга» стояла у самого подъезда. Вика села на заднее сиденье. Парень-таксист занял свое место.

— А где же ваши пассажиры? — поинтересовалась она.

— Да вон они подходят, — показал он на двух ребят, неторопливо приближающихся к машине. Высокие, косая сажень в плечах, кулаки что гири пудовые.

«Спортсмены, видно», — отметила Вика про себя.

— Интересно, откуда они прилетели, в руках даже сумок нет?

— А чемоданы их уже у меня в багажнике лежат, — объяснил тот.

— Так вы меня дожидались? — пошутила она.

— Ну да, — серьезно сказал водитель.

Двое молодцов открыли разом дверцы. Один сел рядом с водителем, другой — с Викой, слегка потеснив ее.

— Вам, наверное, сумка мешает, — заботливо произнес ее сосед. — Зачем держать ее на коленях, давайте сюда.

— Ничего, не беспокойтесь, мне так удобно, — отозвалась Вика.

— Давайте-давайте, — взялся он кулачищем за ручку и потянул к себе.

— Ну ладно, спасибо, — уступила она, отдавая ему сумку.

Дальше произошло невероятное. Парень бесцеремонно открыл замок и стал рыться внутри.

— Что вы делаете?! — вскрикнула она, попытавшись помешать ему.

— Сидите смирно и тихо. — Он перехватил ее ладонь и сжал.

Вика ахнула от боли, дуя на вмиг онемевшие пальцы.

— Вот так-то лучше.

Второй пассажир молчал, прямо глядя на дорогу. Таксист тоже никак не реагировал, сосредоточенно ведя машину.

— Кто вы? — Вика испуганно оглядела всех троих, поняв, что это одна компания. — У меня с собой мало денег, но я отдам все, что осталось, только выпустите меня, пожалуйста.

— Где дискета? — спросил сидевший рядом, закрывая сумку.

— Какая дискета, вы с ума сошли? — осевшим от испуга голосом произнесла Вика.

— Хочу сразу внести ясность, — очень спокойно и пугающе негромко произнес парень. — Мы из милиции, о вас все знаем. Дискета у вас. В сумке ее нет, значит, где-то в карманах или в каком-либо другом месте. Не заставляйте нас искать. Для вас лучше добровольно отдать ее самой. Это зачтется.

— У меня ее нет, я успела передать ее.

— Ерунда, мы следили за вами от самого самолета, никто вас не встречал, — повернул к ней голову тот, что сидел рядом с водителем. Потом вздохнул: — Ну что ж, вы не оставляете нам другого выхода, придется вас тщательно обыскать.

— Хорошо, я отдам. Остановите машину и отвернитесь. Она у меня в укромном месте. — Водитель снизил скорость, притер «Волгу» к обочине. Сосед рядом отвернулся в сторону, сидящие впереди сосредоточенно уставились перед собой. Вика, воспользовавшись моментом, открыла дверцу и выбежала на дорогу. Прямо на нее мчалась иномарка. Она чудом увернулась. Водитель все же резко затормозил, высунулся и покрыл ее матом. Она подбежала к нему, открыла дверцу и заскочила в салон.

— Вперед, быстрее, там бандиты!

Водитель в зеркало увидел, как из «Волги» выскочили трое парней, что-то крича и на ходу выхватывая пистолеты. Он в панике нажал на газ, и «Мерседес» рванул с места. Один из преследовавших достал из кармана мобильный телефон, сообщил кому-то номера «Мерседеса», добавив:

— Водителя не трогать, женщину ищет Интерпол, надо задержать. — Потом повернулся к своим, развел руками: — Ну и стерва, троих обвела вокруг пальца. Поехали, далеко она не уйдет.

У очередного поста ГАИ они остановились. Инспектор отрицательно качнул головой:

— Наводку получили, когда иномарка уже проскочила. — Затем успокоил: — Подождите, я прозвоню по трассе, возможно, их уже поймали.

Он возвратился через несколько минут.

— Дело в том, ребята, что машину задержали, но женщины там не было. Водитель рассказал, что она вышла из машины по дороге, даже не поблагодарив его.

Парни в «Волге» растерянно переглянулись.

— Ладно, поехали домой. Задним числом мы всегда умнее, чего уж теперь волосы на себе рвать, доложим, как все вышло. Стыдно, конечно. Операция-то была простая.

Действительно, проще некуда. В аэропорт послали группу из шести человек. Одна тройка должна была заняться Кузенковым, другая — Викторией Бабичевой. Причем Кузенкова надо было просто на время изолировать. Исполнители не усложняли себе задачу: посадили Кузенкова в свою машину, сказали, что им приказано обеспечить его безопасность, и молча прокатались с ним примерно с час. Потом вернулись в аэропорт, оставили там растерянного клиента и уехали. Задание было выполнено.

У другой тройки получился явный прокол с Викторией Бабичевой. Она сумела ускользнуть буквально у них из рук и раньше Кузенкова добраться до банка. Не застав на месте Архипова, она решила, что он поехал ее встречать и они разминулись. Прикинула и другой вариант: возможно, он заметил слежку, не стал рисковать и вернулся. Тогда скоро будет здесь, у себя. Чтобы не строить лишних предположений, Вика решила обо всем расспросить Кузенкова. Знала, что он дружен с Архиповым и в курсе всех его дел. Мог и ей посоветовать, что делать дальше, после того как она побывала в такой критической ситуации. Однако Кузенкова найти она не могла.

Вику до сих пор колотило от страха. Больше за дискету, чем за себя. Из-за нее поехала за тридевять земель, рисковала жизнью, сумела достать эту ценнейшую вещь, стоившую, по словам Архипова, бешеных денег, и чуть было не лишилась ее. Теперь она получит свои двадцать процентов, а это, по ее скромным подсчетам, примерно с полмиллиона баксов. «Пока же надо ее получше спрятать, — решила она, вытаскивая плоскую коробочку из колготок. — Мало ли что. Если это были парни из милиции, то могут и сюда явиться. Но откуда они узнали о дискете, о том, что она у меня и я прилетаю именно этим рейсом? Возможно, это были люди Зубкова. Но о ней-то откуда узнали?» Так и не найдя ответа на свои вопросы, Вика задумалась, куда деть дискету. В приемной управляющего у нее был небольшой сейф, туда она и положила дискету, а ключи отдала в военизированную охрану. Там они будут в полной сохранности. У охранника же оставила записку для управляющего о том, что приехала и ушла домой отдыхать, пусть позвонит ей.

На выходе из банка Вика столкнулась с Кузенковым.

— Слава богу, ты уже на месте, — обрадованно обнял ее Михаил, не стесняясь окружающих.

Она легонько отстранилась:

— Где вас черт носит? Почему не встретили? — она не могла скрыть раздражения. — Знали же оба, что я везу!

Кузенков взял ее под руку, повел в свой кабинет, оправдываясь на ходу:

— Понимаешь, в городе сплошные пробки на дорогах, вот и опоздал к твоему самолету.

— Где Вадим, он в порядке?

Кузенков вместо ответа спросил:

— Дискета у тебя?

Вика промолчала.

Они вошли в кабинет. Он усадил ее в кресло, достал из холодильника виски, налил ей и себе:

— Давай по глотку за удачу, нам не помешает снять напряжение.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила Вика, после того как они выпили.

— Вадима утром взяли.

Вика широко раскрыла глаза:

— Как взяли? Кто? Куда?

— Я сам ничего не понимаю. Утром захожу к нему в кабинет, его еще нет, а там хозяйничают омоновцы. Я к телефону. Вадим был еще дома, непонятно, почему так задержался. Вызвал его. А когда он приехал, офицер заставил его открыть сейф. В нем оказался чужой кейс, а в нем пистолеты и наркотики. Вадима тут же арестовали.

— Ерунда какая-то, — насторожилась Вика. — Откуда у него все это и зачем ему было держать у себя в сейфе всю эту дрянь?

— Вот и я говорю, ерунда, подставка элементарная. Но я кое-что сделал для его освобождения, надеюсь, он скоро будет здесь. — Кузенков подозрительно посмотрел на нее: — Ты ничего не говоришь о самом главном: дискета у тебя?

— Конечно, — улыбнулась Вика.

— Дай хоть посмотреть на нее.

Она покачала головой:

— Не получится, я ее спрятала.

— Даже мне не покажешь?

— Нет. Не потому, что не доверяю, просто далеко лежит. Доставать целая история. Слушай, мне надо съездить домой. Я страшно устала, хочу есть. Вот вернется Вадим, и мы сразу ее посмотрим. Лучше скажи, что здесь происходит: Архипова арестовали, ты опоздал в аэропорт, у меня чуть дискету не отобрали, еле вырвалась.

— Значит, и до тебя добрались, — в задумчивости произнес Кузенков. — Не догадываешься, чья это работа?

— Зубкова?

— Конечно, его…


Геннадий Зубков с только что вернувшимся из командировки Гавриилом Калгановым обедали в ресторане. Поднимая очередной бокал, Зубков предложил тост:

— Чтобы подохли все наши враги, — добавив со смешком: — Одного я уже устранил.

Калганов с удовольствием присоединился, но попросил рассказать, как проходил сам процесс устранения. Зубков загадочно подмигнул и посмотрел в сторону зала: там появилась изящная шатенка с голубыми глазами.

— Алла? — удивился Калганов. — Как она сюда попала?

— Я ее пригласил, — признался Зубков. — Думал, тебе это будет приятно.

Алла подошла к столу, улыбаясь, кивнула Геннадию, чмокнула в щеку Гавриила:

— Я сейчас все расскажу.

Зубков подозвал официанта:

— Еще один прибор для дамы и быстренько, как ты можешь, повторить все то же самое.

— Сделаем, — радостно пообещал тот и умчался.

— Ты, Гаврик, уехал, оставив меня скучать в одиночестве, — упрекнула Калганова Алла. — Спасибо Геннадию, спас меня, как настоящий друг. Он предложил мне сыграть главную роль в увлекательном спектакле.

— Должен тебе сказать, в ней погибает настоящая актриса, — добавил Зубков.

Алла рассмеялась:

— Гена преувеличивает. Просто мне понравилась эта игра, и я увлеклась так, что мне поверили.

Калганов переводил взгляд с Аллы на Зубкова:

— Объясните же кто-нибудь толком, — не выдержал он, — что за спектакль, какая игра, при чем здесь Алла?

— Погоди, девочка, — остановил Зубков Аллу, пытавшуюся продолжать. — Давай-ка я лучше расскажу, а потом уж ты добавишь, если упущу что. Спектакль начался так. Алла под видом жены, сбежавшей от жестокого мужа с большими деньгами, явилась к Архипову в банк, когда тот уже закрывался. Стала просить открыть в банке счет. Архипов, естественно, не мог этого сделать, но пожалел «пострадавшую», а скорее, положил на нее глаз. Он предложил спрятать кейс с деньгами на ночь в своем кабинетном сейфе, чтобы утром она могла забрать его и оформить банковский вклад. Узнав, что она страшно боится мужа и опасается, как бы он ее не нашел, Архипов пригласил ее к себе домой в надежде на легкий роман. Алла согласилась. Во время ужина подсыпала ему в бокал снотворное, он отрубился. Девочка оставила ему записку со словами разочарования, мол, как же так, я была полна надежд, а ты уснул. В общем, утром в банк к Архипову нагрянула милиция. Открыли сейф, вскрыли «дипломат» и… — Зубков взглянул на Калганова: — Что, ты думаешь, там было?

— Неужели деньги?

Зубков покачал головой.

— А что же?

— Ни за что не догадаешься.

— Не томи. — Калганов в нетерпении ткнул его кулаком в плечо.

— Два пистолета и пара мешочков наркотиков.

— Шутишь? — не поверил Калганов.

— Это правда, — подтвердила Алла. — Я знала, что там было, и, если честно, тряслась от страха, пока добиралась от Геннадия до банка. Могли остановить машину, вдруг кому-то из милиционеров взбрело бы в голову посмотреть, что в кейсе. Потом страшно боялась, что Архипов захочет заглянуть туда. Слава богу, пронесло.

— Дальше, дальше — что? — поторопил в нетерпении Калганов.

— Архипова арестовали, и сейчас он благополучно сидит в милиции и его колют на предмет связей с криминалом.

— Ну ты ас! — не выдержал Гавриил.

— Не я, а мы, — скромно поправил Зубков.

В кармане пискнул «сотовый». Он вытащил телефон, приложил к уху, нахмурился.

— Не может быть, проверь, возможно, ошибочная информация. — Скрипнул зубами, сдерживаясь, чтобы не матюгнуться. Бросил трубку в карман.

— Что случилось? — полюбопытствовал Калганов.

— Передали, что Архипов выпущен. Распоряжение сверху.

— Так-так, — постучал пальцами по столу Гавриил. — Советую тебе, не лезь в это г…. У него, чувствую, там крепкие связи. Неизвестно еще, чем для тебя это все может кончиться. Сейчас трудно доказать, что история с кейсом — твоих рук дело, а подозревать никому не вредно. Пусть себе Архипов и иже с ним ломают голову над этим кроссвордом.

— Да, ты, наверное, прав, — согласился Зубков. — Но надо бы наказать его за подлянку.

— А что он тебе сделал?

— Подкинул инспектору из ФСБ сигналишко, будто бы у меня в оффшоре крупная сумма лежит.

— Ну и что? Тот клюнул?

— Не клюнул, а клюнула.

— Баба, что ли?

— Ну да. Туда для проверки срочно отправили сотрудника из Управления по борьбе с экономическими преступлениями.

— Это уже серьезно, — покачал головой Калганов.

— Я нейтрализовал его.

— Это другое дело. Но коли ты засветился, не мешало бы тебе перевести свой вклад в другое, более безопасное место.

Зубков хитро посмотрел на Калганова:

— А кто тебе сказал, что там лежат мои деньги?

Гавриил рассмеялся:

— Зачем тогда ты забеспокоился и убрал человека, отправившегося проверять сигнал Архипова?

— С тобой надо держать ухо востро, — шутливо погрозил ему кулаком Зубков. Он поднял бокал: — Чем ловить меня на слове, давай лучше выпьем за успех нашего дела.

Калганов с усмешкой заметил:

— Хороший тост, короткий, а главное, оригинальный.

Они чокнулись. Зубков посмотрел на Гавриила:

— Не сможешь выяснить, почему выпустили Архипова?

— Ты же знаешь, я все могу, — сказал тот многозначительно.

Зубков понял и поспешил добавить:

— Как только получу из Центробанка кредит, который ты организовал, тотчас перечислю комиссионные на твой счет. Дай мне свои координаты. Я лично займусь этим.

Калганов достал записную книжку, черкнул там несколько слов, вырвал листок и протянул Зубкову:

— Вот мои банковские реквизиты. Как договаривались, двести пятьдесят. Буду ждать. Созвонимся. — Он посмотрел на часы: — Мне уже пора. — Подозвал официанта и попросил счет.

Зубков мягко остановил его:

— Не беспокойся, я рассчитаюсь.

— Ладно, — не стал возражать Калганов и повернулся к Алле: — Пойдем?

Она вопросительно посмотрела на Геннадия.

— Да-да, вы идите, — кивнул он, — я еще посижу, покурю, надо еще пару звонков сделать.

Гавриил подал ей руку, и они пошли к выходу.

Калганову очень хотелось увидеть на своем счету обещанные Зубковым комиссионные. Они должны были уже лежать там. Так договаривались. Онвыбивает в Центробанке кредит банку Зубкова, пострадавшему от ограбления, — пятьсот тысяч долларов. Полученные деньги оформляют соответствующими финансовыми документами для определенных расчетов. На деле же Зубков одну половину берет себе, другую отправляет на счет Калганову. Гавриил знает, что деньги Центробанк Зубкову уже перевел, но почему-то тот не торопится с ними расстаться. Более того, утверждает, что их у него еще нет. В связи с этим Калганов и пригласил приятеля пообедать в ресторане. Надо было выяснить, в чем причина задержки, но не успел: неожиданно появилась Алла. Потом по телефону Зубкову сообщили об освобождении Архипова. Геннадий не то в шутку, не то всерьез поставил условие: Гавриил получит свои двести пятьдесят тысяч «зеленых», как только выяснит, почему освободили Архипова. Калганов не стал спорить, тем более в присутствии Аллы. Ему ничего не стоит узнать это. Даст поручение секретарю, и тот в два счета получит ответы на заданные вопросы.

Однако все оказалось не так просто. Секретарь-референт доложил, что по полученным из МВД сведениям с управляющим банком Вадимом Архиповым ничего не произошло. В его банке обысков не производилось, сам управляющий находится у себя в кабинете и спокойно работает, от него никаких жалоб не поступало. Калганов понял, что случай, о котором ему рассказал Зубков, не что иное, как самодеятельность самого Геннадия. Его конкурента, по всей видимости, взяли в какую-то частную сыскную контору с намерением попугать и выпустить. Зубков же вообразил, что освобождение Архипова произошло не без участия высокого начальства. Пусть так и думает, решил Калганов и взялся за телефон.

— Как я и предполагал, — начал он, услышав голос Геннадия, — наш знакомый имеет прочную защиту, и тебе лучше оставить его в покое. Такие фокусы с подставкой больше не пройдут. Если уж руки на него сильно чешутся, используй другие рычаги, финансовые, например. Не мне тебя учить, как сбивать с ног конкурентов.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Зубков.

— Ну, перемани у него выгодного партнера, например.

— Сделано уже.

— Дай от чужого лица какую-нибудь антирекламу, чтобы клиенты шарахались от его банка.

— Над этим стоит подумать, — одобрил Зубков.

— Или вот еще, воспользуйся его же приемчиком. Сооруди на имя президента бумажку, мол, взыграли патриотические чувства, не могу смотреть спокойно, как в результате финансовых махинаций господина Архипова уплывают за рубеж кровные народные деньги. Позвони нашему общему знакомому из президентской команды — Косте Сарычеву. Пусть перехватит твою записку и даст ей ход. Не ручаюсь за уголовное дело, но нервишки Архипову потреплют. В общем, сам поломай голову, тут, мне кажется, немало ходов, способных испортить ему жизнь.

— Спасибо, — поблагодарил Зубков.

Калганов звучно усмехнулся в трубку:

— И это все?

— Ах да, чуть не забыл, — спохватился Зубков. — Сумму, о которой мы говорили, банк получил, и я уже все сделал, можешь проверить.

— Хвалю за оперативность, — тепло отозвался Калганов, — звони, если понадоблюсь.

— Обязательно.

Геннадию очень не хотелось отдавать деньги, но пришлось. Калганов был нужный ему человек. Многое Гавриил для него делал и сделает еще, он в этом не сомневался. Его банк до сих пор не лишился лицензии, хотя многие другие, оказавшиеся в таком же, как он, положении, были объявлены банкротами. Банк после ограбления экстренно получил страховку, а также кредит от Центробанка. Но пока об этом Зубков говорить не будет. Наоборот, при каждом удобном случае станет подчеркивать трудное положение банка, чтобы клиенты не надоедали с выдачей им вкладов. Прислушался он и к советам Гавриила. Например, обратиться к президенту с информацией о неблаговидных делах господина Архипова. Это могло бы нанести ему чувствительный удар.

Не откладывая в долгий ящик, он вызвал секретаршу и стал диктовать ей письмо на имя президента, уже представляя своего врага разоренным и всеми забытым. Отпечатанный на машинке листок внимательно прочитал, удовлетворенно хмыкнул и подписал.

Между тем Архипов, несмотря на недоразумение, чувствовал себя превосходно. Именно так — недоразумением — квалифицировали в милиции обыск в банке и найденный у него кейс с оружием и наркотиками. Перед Архиповым извинились за насильственный привод, признали, что компромат ему подложили, пообещали найти преступника и должным образом наказать. Да и не милиция это была вовсе, он сразу это понял, когда очутился в каком-то полутемном подвале, где его оставили подумать над своим положением. Потом в подвал явились трое в камуфляжной форме, а тот самый майор, который производил обыск и привез его в этот подвал, стал объясняться, угодливо заглядывая в глаза.

Вернувшись в банк, Архипов вызвал секретаршу и попросил найти Кузенкова. Пока его искали, он позвонил майору Гомельскому, чтобы узнать, как прошла встреча его подопечной, и был страшно удивлен и обеспокоен, когда узнал, что Кузенкова в аэропорту не нашли и, естественно, встретить пассажирку не смогли. Ему не терпелось узнать, прилетела ли Вика, встретил ли ее Кузенков, где дискета, которую она должна была привезти с собой.

Кузенков влетел в кабинет и с порога шумно приветствовал шефа. Он был отчаянно рад, что все окончилось благополучно. Его терзали самые мрачные мысли. Он прекрасно понимал, что арест Архипова может привести банк к краху, ибо у него не только основной пакет акций, но и все рычаги управления. Более того, стоило ему развязать язык, как по принципу цепной реакции пострадает и он, Кузенков. У них ведь общие дела, секреты, замыслы. Но слава богу, Архипов жив, здоров, полон энергии и оптимизма. Не ожидая, когда тот начнет его расспрашивать, Кузенков сам заговорил о главном. Вику встретить не удалось, они каким-то образом разминулись. Подробности о том, как его обманным путем заманили в машину и целый час где-то возили, он опустил. Вика доставила дискету, но ему не показала, решила дождаться шефа. Теперь, когда все на месте, можно будет ее просмотреть и оценить. Но Вики сейчас нет, она отправилась домой отдохнуть, а дискета у нее. Выдав все это на одном дыхании, Кузенков замолчал, ожидая, что скажет Архипов.

Тот был доволен сообщением и попросил его послать машину за Викой.

В кабинет заглянула секретарша:

— Вам пришел факс с пометкой: «Лично Архипову».

— Откуда?

Она пожала плечами:

— Не знаю, обратного адреса нет.

Он взял в руки сообщение. Кончив читать, стукнул кулаком по столу:

— Скотина, подонок, хочет войны, так получит ее!

Ему передали по факсу копию письма Зубкова, адресованного президенту.

Вадим сделал на листке календаря пометку: напомнить Кузенкову отблагодарить информатора. Похвалил про себя Михаила за то, что сумел заинтересовать секретаршу Зубкова, имевшую на своего шефа зуб. Щедро отстегивая ей за каждое сообщение, он убедил ее в выгодности сотрудничества с ним.

Пока он раздумывал, как нанести Зубкову ответный удар, вернулся Михаил с Викой. Архипов расцеловался с девушкой. Чтобы не забыть, вырвал листок календаря со своими заметками и передал Кузенкову вместе с факсом. Тот прочитал, пошевелил губами, не находя слов от возмущения, взглянул на Вадима:

— Все сделаю, не беспокойся, а сейчас послушаем Вику.

— Да-да, садись, рассказывай все с самого начала, — Архипов придвинул ей кресло. — Мы тут здорово переволновались, когда от тебя не было вестей, боялись, не случилось ли беды. Что там происходило, куда делись твои помощники?

— Не думаю, что детали будут для вас интересны. — Вика вздохнула. — Просто не хочется вспоминать неприятное. Главное, получилось. Правда, не такой ценой, как хотелось. Ливанов не шел на контакт, поэтому я убрала его и реквизировала у него дискету.

— Да, приятного мало, — проговорил Архипов, — но меня беспокоит другое.

— Хочешь, угадаю? — бросила она на него игривый взгляд.

— Ну-ну, попробуй.

— Ну, почему, например, я до сих пор не показала дискету.

Вадим рассмеялся:

— И это тоже, конечно, однако я имел в виду другое. Мне кажется подозрительным, что так гладко прошло твое возвращение. По логике вещей, тебя должны были перехватить уже у трапа самолета. Я не думаю, чтобы в управлении не знали, что произошло с их сотрудником Тимофеем Ливановым и кто в этом замешан. Уверен, что у них все было под контролем и заранее предусмотрена система связи, в том числе и на экстремальный случай. Подобная пассивность мне непонятна.

— Ошибаешься, Вадим, — Вика загадочно улыбнулась. — Я не хотела говорить, чтобы тебя не расстраивать, но меня взяли, правда, не у трапа самолета, а в аэровокзале. В «Волге» сидели трое дюжих ребят. По дороге они потребовали у меня дискету. Я объяснила, что эта вещь спрятана у меня в деликатном месте, и попросила их на минуту отвернуться, чтобы достать ее. На удивление, они попались на удочку. Остановили машину, отвернулись. Этого мне хватило, чтобы открыть дверцу и выпрыгнуть из кабины, прямо на дорогу. Рисковала здорово. На мое счастье, тормознул «Мерседес». Пока водитель материл меня, я заскочила в его машину, закричала, что сзади бандиты. Водитель испугался и рванул с места. Я понимала, что нас могут быстро догнать или задержать у первого же поста ГАИ, поэтому примерно через пару-тройку километров попросила меня высадить, чему водитель был несказанно рад. А дальше я на перекладных добралась до банка. Поскольку тебя, Вадим, не было, я отправилась домой отдыхать.

Кузенков чертыхнулся:

— Только сейчас я понял их дьявольскую игру!

Архипов с тревогой посмотрел на него:

— О чем ты?

— Я говорил тебе, что мы с Викой разминулись, и поэтому я не мог ее встретить.

— Говорил, ну и что?

— Так вот, меня тоже взяли в аэропорту. В то время как ее самолет совершал посадку, крепкие ребята подошли ко мне и предложили пройти с ними. Посадили в «Волгу» и катали целый час. Потом вернули в аэропорт, ничего не объяснив. Теперь ясно: их цель состояла в том, чтобы не дать мне встретить Вику.

— Плохо все это, очень плохо, — покачал головой Архипов. — Я же предупреждал тебя. Вика, измени внешность, когда будешь возвращаться. Ты же и парик с собой, кажется, взяла, и очки темные.

— Не было на это ни времени, ни места, — девушка виновато опустила голову. — Ты прав, легкомысленно отнеслась к этому.

— Да ладно, — махнул рукой Вадим, — что теперь впустую каяться, давай твою дискету, посмотрим, что на ней.

Вика сходила за ключом, открыла сейф. Дискета лежала там в полной сохранности. Архипов включил компьютер и вставил дискету. На мониторе экран оставался серым. Дискета была пуста.

Архипов и Кузенков вопросительно уставились на Вику. Она расширенными от ужаса глазами смотрела на пустой экран. И вдруг беспомощно опустилась в кресло и принялась истерично хохотать…

Глава 6. Испытания

Тимофей открыл глаза. Он не мог понять, где находится. Мягкая постель. Кондиционеры нагнетают прохладный воздух. Комната большая, светлая, из окон льются солнечные лучи. Глаза остановились на циферблате часов в виде мартышки. Пронзила мысль: «Время! Опоздал! Самолет уже улетел. Теперь не успею доложить о выполнении задания!» Подумал: «Как я сюда попал?» Постепенно Тимофей вспомнил, что с ним случилось.

Он вышел из машины и отправился искать Махмуда. Обошел дом, залез внутрь и увидел через окно, как к машине бегут Иван с Артуром. Он выбежал во двор и помчался за ними, но догнать не успел. Почувствовал сильный удар в спину, упал, сознание померкло. Будто в тумане увидел лицо Вики, склонившейся над ним. «Дискета!» — чуть не вскрикнул Тимофей. — Рядом на стуле лежала его одежда. Он ощупал карманы: так и есть, вытащила! Надо немедленно сообщить Сергееву, чтобы перехватили ее в Шереметьево. Телефон он обнаружил на столике у окна, поднял трубку, набрал нужный номер. Сергеева на месте не оказалось. Передал сообщение дежурному. Тот обещал доложить полковнику, как только он появится в управлении.

Голова немного кружилась, однако боли он не чувствовал. Тимофей подошел к зеркалу, осмотрел себя, повернулся спиной. Пониже лопатки обнаружил красное пятно. Выходит, нет ни раны, ни травмы. Что же с ним произошло? И вообще, куда он попал? Где, наконец, Махмуд? Кто доставил его сюда? Ни на один из вопросов он ответить не мог. Тимофей оделся, вышел в следующую комнату. Точно такая же, похожая на спальню. На кровати кто-то лежал. Мягко ступая, он подошел поближе: да это же Махмуд! Укрывшись с головой одеялом, он крепко спал. Тимофей растолкал друга.

— Проснись же ты, черт!

Махмуд протер глаза и, повернувшись на спину, недовольно пробурчал:

— А, это ты? Выглядишь как огурчик…

Тимофей потряс его за плечи:

— Да приди же в себя, наконец, объясни, что случилось, где мы находимся?

Махмуд приподнялся, потянулся, зевнул:

— Может, вначале кофейку попьем, перекусим? — Он поднялся, натянул брюки, накинул на себя рубашку.

— Ответь сначала на вопросы, потом все остальное.

Махмуд улыбнулся.

— Так и быть, раз уж тебе не терпится. Мы находимся в моем доме. Отец подарил в прошлом году ко дню моего рождения. С этим ясно?

Тимофей кивнул:

— Рассказывай дальше.

— Дело было так. Пули, которыми стреляли наши ребята, не убивают. Они лишь на время выводят из строя противника. Эти штуки американского производства, они обычно применяются полицейскими для разгона беснующейся толпы. Ну и при других операциях, наподобие нашей.

— Я слышал об этом. Ты не можешь поближе к теме? — поторопил его Тима.

Махмуд кивнул:

— Это чтоб понятней тебе было. Так вот, когда мы подъехали к Мелику и я, оставив тебя и Вику в машине, вошел в дом, меня встретил охранник. Я хотел было его снять, но он пригласил меня идти за ним, сказав, что босс меня ждет. Мы спустились в подвальное помещение, оказавшееся довольно приличным жильем. Современная мебель, несколько комнат. В одной из них находился Мелик. Он сидел в кресле, курил сигару, держа в руке большой бокал с каким-то напитком. Рядом с ним примостились на стульях эти двое, которых мы искали. Когда я вошел, Мелик сделал им знак, и они быстро удалились. Он предложил мне сесть и похвалился, что видел, как мы подъехали. Предложил поговорить как цивилизованные люди.

Я ничего не имел против, но сразу взял быка за рога. Сказал ему, что он передо мной в большом долгу за фокус с моим отцом и я еще не решил, какой счет предъявить ему. Мелик, конечно, долго извинялся, убеждал, что Мигель просто был у него в гостях, а остальное произошло по недоразумению. Тогда я поставил ему условие: он отдает мне этих двух проходимцев, и мы будем квиты. Мелик хорошо знает мои связи и возможности, но тем не менее решил поторговаться. Он предложил мне неплохие деньги, однако эти двое, его партнеры, как он сказал, должны остаться при нем. Они получат соответствующие документы на жительство и поработают у него. Я стоял на своем. Мелику ничего не оставалось, как согласиться. Он сказал, что выйдет на несколько минут, чтобы рассказать им о нашем решении. Я не возражал. И тут откуда ни возьмись появилась Вика. Испуганная. Стала жаловаться, мол, Тимофей куда-то отлучился, оставил ее одну, а кругом бандиты. Попросила дать ей на время какое-нибудь оружие, чтобы в случае чего постоять за себя. Я посмеялся, но дал ей свой пистолет. Она ушла. Мелик скоро вернулся, мы говорили еще минут пять. Он просил не причинять вреда этим его партнерам и позволить им уехать на родину. Я отвечал, что ничего обещать не могу, пока же забираю с собой Ивана с Артуром. В общем, они удрали, и мне пришлось возвращаться, как у вас говорят, не солоно хлебавши. Во дворе я увидел тебя. Ты лежал, раскинув руки. Двое охранников в тех же позах валялись неподалеку. Я мысленно восстановил картину: Вика не упустила шанса избавиться от тебя, выстрелила тебе в спину, обыскала твои карманы, нашла то, что было нужно, и была такова.

— Ты верно представил всю картину, — подтвердил Тимофей. — Значит, пуля, посланная Викой в меня из твоего пистолета, была та самая, о которой ты говорил?

Махмуд кивнул.

— Но ты так спокойно обо всем рассказываешь, что мне даже не по себе стало, — укоризненно заметил Тимофей. — Эта баба ловко нас провела, получила то, что хотела, и благополучно смылась. Ты даже преследовать ее не стал.

— Мне было не до нее. Я должен был прежде всего о тебе позаботиться. На все это ушло время. Потом, когда тебя привезли сюда и ты после осмотра врача уснул, я понял, что искать ее нет смысла.

— Как это нет смысла? — возмутился Тимофей. — Ее наверняка можно было взять в аэропорту.

— Зачем? Пусть себе улетает.

Тимофей изумленно уставился на приятеля:

— Кажется, не мне, а тебе врач был нужен?

— Понимаешь, она вытащила у тебя пустую дискету. А настоящая — вот она. — Махмуд достал из кармана дискету и передал Тимофею. Я подменил их еще в офисе отца.

— Зачем?

— На всякий случай, вдруг потеряешь.

Первым начал хохотать Тимофей, за ним — Махмуд.

— Представляю физиономии ее хозяев, когда они увидят «пустышку», — проговорил сквозь смех Тимофей.

В комнату без стука вошел Мигель. Вид у него был озабоченный:

— Вы тут веселитесь, а у меня голова кругом идет, — упрекнул он ребят. Потом поглядел на Тимофея: — Рад, что ты в порядке. Когда отправляешься домой?

— И это все, что вас беспокоит? — улыбнулся Тимофей.

— Он должен был сегодня утром улететь, но, как видишь, опоздал на самолет, — ответил за него Махмуд.

— Это точно? — переспросил Мигель.

— Да, придется звонить Сергееву, объясняться, — подтвердил Тимофей.

— Это хорошо, что опоздал, — неожиданно обрадовался Мигель, — я уже не надеялся тебя здесь застать.

— Отец, объясни, что происходит, — опять вмешался Махмуд. — Парень попал в переплет, срывается его задание, а ты этим вроде доволен.

Мигель ничего объяснять не стал, повернулся и направился к выходу, бросив через плечо:

— Подождите, я сейчас вернусь, только возьму кое-что в машине.

Махмуд успокаивающе похлопал друга по плечу:

— С ним такое бывает, не удивляйся, он любит потянуть с интересной новостью.

Мигель возвратился с прозрачной папкой, внутри которой просматривалось несколько листков бумаги. Положив папку на стол, он сказал Тимофею.

— Здесь опись контейнеров с продовольствием. Это гуманитарная помощь для беженцев. Я уже договорился кое с кем из знакомых москвичей, они встретят самолет в аэропорту Быково и помогут отправить груз по назначению. Вылет отсюда ровно через два часа. Экипаж российский. Ребята работают у нас по контракту. У тебя остается время перекусить, позвонить Сергееву и еще поболтать с моим сыном.

— У меня есть шанс попасть на этот самолет? — Тимофей недоверчиво посмотрел на него.

— Не только попасть, но и стать экспедитором важного груза, — уточнил Мигель. — У нас уже был случай, когда одна наша частная компания направила в Москву кофе, а в пакетах с кофейными зернами оказались наркотики. Скандал был ужасный. В тебе я уверен и знаю, что все содержимое контейнеров будет доставлено в пункт назначения в целости. Весь груз я сам оплатил, поэтому и забочусь о его сохранности.

Тимофей задумался. Предложение было необычным, принимать на себя такую ответственность без разрешения начальства было рискованно.

— А что я должен буду делать, какова моя роль? — поинтересовался он.

— Да, собственно, ничего. Когда прилетишь в Быково, отдашь вот эти бумаги человеку, который к тебе подойдет и назовет себя. Звать его Валентин Сабуров. Высокий блондин, лет пятидесяти на вид. Вот его фото. — Мигель показал фотографию, но не отдал. Спрятал обратно в карман и продолжал: — Экипаж пять человек. Они все знают. Маршрут им хорошо знаком. Летали не раз в Москву, да и в другие российские города. Познакомишься с ними в полете. Других пассажиров в самолете не будет. Груз уже там. А теперь садись рядом, я начерчу тебе на бумаге схему расположения лайнеров на нашем аэродроме. Так ты быстрее найдешь машину.

— Я понял, — сказал Тимофей, вставая, — но, прежде чем дать согласие, мне надо позвонить Сергееву. Без его разрешения не могу.

— Конечно, звони. — Мигель кивнул сыну: — Принеси-ка сюда трубку.

Тот мигом обернулся. Тимофей набрал номер, но полковника все еще не было в управлении. Дежурный ничего не знал.

— Решайся, Тимофей, — поторопил его Мигель. — Благородное дело берешь на себя, и потом, тебе же обязательно сегодня надо быть в Москве. Я предлагаю выход.

— Ладно, договорились, — решил он. — Давайте свои бумаги. Долг платежом красен. Вы мне здорово помогли, за мной ответный ход. К тому же мне действительно необходимо сегодня предстать перед начальством и отчитаться за проделанную работу.

Махмуд с Тимофеем спустились вниз. Стол был уже накрыт. Махмуд неожиданно спросил:

— Скажи честно, тебе обломится что-нибудь за операцию с дискетой?

— В таких случаях у нас говорят: от жилетки рукава. — Тимофей взглянул на друга: — А чего это вдруг пришло тебе в голову? Ты что, забыл, где я работаю?

Махмуд усмехнулся:

— Ладно-ладно, я понимаю, больше никаких вопросов. Не спеши, тебе еще рано. Посиди немного. Давай обсудим одну проблему.

Тимофей с интересом посмотрел на него:

— Поискать клад предлагаешь?

— Это у нас еще впереди, — совершенно серьезно пообещал Махмуд, — а пока неплохо бы тебе заняться бизнесом. По совместительству.

— Ты и сам понимаешь, что говоришь чепуху, — отмахнулся Тимофей.

— Напрасно ты так считаешь. В нашей стране, например, это в порядке вещей. У меня немало знакомых ребят служат в полиции и имеют какое-то дело. Неофициально, естественно. Зато доход у них постоянный и твердый.

— Ты хочешь сказать, что власти смотрят сквозь пальцы на то, как полицейский, используя свое положение, выбивает себе бабки? У нас называют это рэкетом.

— Не понял ты меня. Никто никого и ничего не использует. Иначе полицию и армию пришлось бы распустить. Люди участвуют в бизнесе своим капиталом. Вкладывают деньги в какое-нибудь перспективное предприятие, покупают акции, выполняют какие-то поручения в свободное от службы время. Разве мало способов заработать деньги?

— У нас другое отношение к службе, иные законы, — возразил Тимофей. — Нельзя нам заниматься делами, не связанными с выполнением своих служебных обязанностей.

— Я будто с глухим разговариваю, — усмехнулся Махмуд. — Речь не о том, чтобы ты открыл магазин на Тверской под названием «Ливанов». Вижу, ты действительно считаешь меня олухом, не понимающим разницы жизни людей у нас и у вас. Не забывай, я регулярно читаю русские газеты, ловлю почти все ваши телеканалы и неплохо разбираюсь в том, что у вас происходит. И мое деловое предложение построено не на песке. Конечно же, потребуется начальный капитал. Для того чтобы вместе со мной приобрести акции строящегося у нас издательского дома. Я войду в совет директоров и, возможно, со временем стану его президентом. Это прекрасный, долговременный и очень перспективный бизнес. Первый взнос — пятьдесят тысяч долларов. Второй, через год, столько же. Но второй ты уже сделаешь за счет поступления прибыли.

— А где же взять первый?

— Подсказать?

— Давай.

— У твоего отца, генерала в отставке Игоря Королькова, такая сумма лежит в одном из банков на Кипре. Ты же это знаешь. И сейчас, когда идет подчистка банковских счетов российских вкладчиков, по которым ты здесь работаешь, самое время найти применение этим деньгам.

Тимофей задумался. Он вспомнил, как встревожился, увидев в списке владельцев крупных валютных счетов в зарубежных банках и фамилию отца. Благо, Сергеев не обратил на это внимания. Но может обратить, ведь отец уже тоже засветился. Махмуд выгодное дело предлагает. Надо будет поговорить с отцом. Деньги его лежат мертвым грузом, воспользоваться ими он вряд ли сможет, во всяком случае в ближайшее время, а неприятности из-за них вполне реальны. А тут они могут крутиться с большой пользой и, чем черт не шутит, еще сливки снимать позволят.

— Вопрос интересный, с повестки дня снимать его не будем, — сказал он. — Приеду в Москву, обсудим с отцом. Постараюсь его убедить. Думаю, он не будет возражать. Созвонимся с тобой, обговорим, как дальше действовать.

На том и порешили. Махмуд провожать приятеля не стал, вызвал по телефону такси, они попрощались.

Тимофей благополучно добрался до аэропорта, но на аэродром его не пустили. Пришлось присоединиться к пассажирам, направлявшимся на автобусе к рейсовому лайнеру. На конечной остановке он вышел вместе со всеми, а там незамеченным оторвался от группы. Помня схему, показанную ему Мигелем, он быстро нашел «свой» самолет.

У трапа стоял коренастый, средних лет мужчина в форменной одежде. Сердито глянул на Тимофея:

— Опаздываете, молодой человек, уже десять минут, как нам дозволено выруливать на взлетную полосу, а мы из-за вас торчим на месте. — Он протянул ему руку: — Я командир экипажа Олег Михайлович Самойлов.

— Тимофей Ливанов. — Оправдываться он не стал. Он прибыл на пять минут раньше указанного Мигелем времени. Возможно, произошла какая-то неувязка.

Олег Михайлович между тем скомандовал:

— Поднимайтесь на борт, надо трогаться. Могут закрыть коридор, — и направился к носу воздушного корабля, где виднелась лесенка, ведущая к кабине пилотов.

Тимофею не нужно было повторять. Он легко перескочил через несколько ступенек и очутился в салоне грузового лайнера. Командир указал ему на сиденье:

— Устраивайтесь поудобнее, мы летим прямым рейсом, без посадки. Если захотите кофе или перекусить, в переднем отсеке найдете все, что нужно. Нас беспокоить только в крайнем случае. Постучите в кабину четыре раза, кто-нибудь из экипажа выйдет к вам.

— А для чего такая страховка? Разве здесь есть еще кто-нибудь, кроме экипажа? — недоуменно спросил Тимофей.

— Таковы правила, — серьезно ответил командир, добавив: — Пристегнитесь, сейчас взлетаем, — и вернулся в кабину, закрыв за собой дверь.

Взревев двигателями, самолет стал набирать высоту и взмыл, плавно оторвавшись от земли.

Откинувшись на спинку сиденья, Тимофей задремал. Внезапно он почувствовал у виска холодную сталь и услышал над самым ухом слова:

— Ну все, тебе конец.

Он хотел вскочить, но ствол пистолета сильнее уперся в висок.

— Еще раз дернешься, получишь пулю, — предупредил тот же голос.

— Хорошо-хорошо, — Тимофей чуть приподнял руки, показывая готовность подчиниться. — Что вам надо, кто вы такой?

— Скоро узнаешь, — пообещал тот, — а сейчас медленно поднимайся, шагай к кабине, постучи и вызови кого-нибудь из экипажа. Главное, чтобы открыли дверь.

— Зачем? — наивно поинтересовался Тимофей.

— Не твое собачье дело. — Это уже произнес кто-то другой.

«Значит, их по меньшей мере двое, — отметил Тимофей. — Кто они? Как попали в самолет? Зачем им нужна пилотская кабина? Неужели они задумали изменить курс, захватить машину?» — Он не спеша встал, мельком бросил взгляд на того, кто держал у его виска пистолет, затем на другого, стоявшего в двух метрах от него: «Ба, да это же старые знакомые, Иван с Артуром!»

— Так это вы?! — изумленно выдохнул Тимофей. — Вот уж кого не мыслил встретить!

— Заткнись и выполняй, что тебе велено, — процедил сквозь зубы Иван, переведя ствол от виска к затылку.

Тимофею ничего не стоило обезвредить его. Он в совершенстве владел многими приемами борьбы. Но главную опасность сейчас представлял Артур. Он стоял почти рядом, держа на взводе небольшой автомат. Проведенный даже мгновенно прием против Ивана мог вызвать немедленную реакцию у Артура. Автоматная очередь, даже если и не попадет в Тимофея, может разгерметизировать самолет. Рисковать нельзя. Значит, остается одно: выполнить их требования и действовать по обстановке.

Тимофей двинулся к кабине, Иван шел за ним почти вплотную, приставив пистолет к спине. Тимофей постучал два раза: ответа не было. Он и не ожидал, что ему откроют. Договаривались на четыре неторопливых стука. Зато дал понять экипажу: надо быть готовым к неожиданностям. Иван больно ткнул ему под лопатку:

— В чем дело, почему не открывают дверь?

Тимофей пожал плечами:

— Сам удивляюсь.

— Кончай кривляться, я не шучу. — Пистолет снова ткнулся ему в висок. — В твоем распоряжении всего две минуты. Успеешь подать им условный знак — останешься жить, нет — тебе конец.

Предупреждение было серьезным, надо было что-то предпринимать. И он решился: постучал еще раз, теперь уже трижды. Никакой реакции. Он возмутился для видимости:

— Вот гады, закрылись там, не хотят открывать, и все! — Он обернулся к Ивану: — Пальни по замку из пистолета, а еще лучше из автомата.

Иван поддался на уловку. Вначале он подозрительно взглянул на Тимофея, но, убедившись, что тот вроде бы искренне обозлен, повернулся к Артуру:

— Дай-ка твою пушку, сейчас разнесу дверь вдребезги.

— Я и сам могу, — шагнул тот к кабине.

— Сам будешь дома бабу трахать, — огрызнулся Иван, — давай сюда. — Он опустил пистолет в карман куртки, затем сдернул с шеи Артура автомат. Зло взглянул на Тимофея: — Чего торчишь там, а ну отойди в сторону!

Тимофей попятился, оказавшись рядом с Иваном, и, когда тот щелкнул затвором, приподнимая ствол, чтобы дать очередь, Тимофей с силой, какой разбивал кирпичи, нанес ему удар кулаком в висок. Это был единственный способ мгновенно обезвредить противника. Тот замертво повалился на пол. Тимофей схватил автомат, направил его на Артура. Тот побледнел, вскинул руки вверх, залепетал:

— Не надо, не стреляй, я не хотел, меня Иван заставил…

— А ну, на скамейку, живо! — приказал Тимофей.

Артур сел, вытянул ноги.

— Снимай ремень со штанов! — Тимофей подошел к нему ближе.

Артур подчинился. Тимофей вывернул ему руки за спину и связал кисти ремнем.

— Вот так, а теперь поговорим. — Он положил автомат на ближайший ящик, сел напротив Артура: — Рассказывай, как вы попали в самолет?

— С чего начать-то?

— Давай с того, как вы удрали из дома Мелика.

Артур удивился:

— Удрали? Мелик сам сказал, чтобы мы исчезли побыстрее и ждали его на углу улицы, которую назвал Ивану. Иначе, мол, нам и ему не избежать неприятностей. Вот и пришлось нам сматываться оттуда. Мы его ждали недолго. Он приехал на своей машине, забрал нас и повез на какую-то фабрику. Там ввел в курс дела. Мы должны тайком попасть на самолет, который везет гуманитарный груз в Россию. В пути заставляем экипаж изменить маршрут и посадить самолет в Грозном. Нас встретят, снабдят деньгами, новыми документами и помогут уехать в любую страну, какую захотим. Мелик знал, в каких контейнерах повезут продовольствие, и подготовил три таких же. В один из них посадил нас с Иваном, в два других упаковал оружие и боеприпасы.

— Ты хочешь сказать, что здесь в двух контейнерах находится оружие? — переспросил Тимофей.

— Конечно, только они ничем не отличаются от других, — подтвердил Артур, — придется вскрывать все, чтобы найти этот груз.

— Ну, а если бы экипаж отказался выполнять ваши требования, что тогда?

— Не знаю. Мелик что-то говорил Ивану на этот случай, но я не слышал.

— Но ты-то сам что думаешь? Ведь если бы вам не удалось развернуть самолет, то вам с Иваном каюк. Самолет уже ждут в аэропорту. Как только он приземлится, его сразу окружит милиция. Какой выход?

— Мы не сомневались, что с командиром удастся договориться. Мелик гарантировал, что всех ожидает щедрое вознаграждение, и нам оставалось сообщить им об этом. Мало кто устоит перед соблазном обеспечить свою жизнь.

Тимофей не стал больше ни о чем его спрашивать, понимая, что это бесполезно. Оставив Артура, он направился к пилотской кабине. Постучал, как условились, четыре раза. Дверь открылась, к нему вышел один из членов экипажа:

— Я — бортинженер Виктор Логинов. Что случилось? — спросил спокойно, без тени тревоги. Но тут взгляд его упал на Ивана, лежащего на полу, затем — на Артура. Лицо пилота приняло удивленное выражение. — Кто эти люди? Как оказались в самолете?

Тимофей усмехнулся:

— Тоже сопровождающие, в контейнере прятались, в общем, бандиты. Долго рассказывать. Если можно, пригласите ко мне командира на пару слов.

Бортинженер покачал головой:

— Нельзя. Олег Михайлович сейчас за штурвалом. Подходим к зоне турбулентности, советую вам сесть и пристегнуть ремень. А этого, — он показал на Ивана, — уберите с дороги и тоже привяжите как-нибудь. Не хватало еще, чтобы труп по салону летал. — Дверь за ним захлопнулась.

Тимофей подтащил тело к одному из контейнеров и крепко привязал его к железной стойке обрывком веревки, валявшейся на полу. После этого сел на прежнее место, пристегнувшись ремнем. Он надеялся, что Логинов сообщит командиру о случившемся и тот все же выйдет к нему, но не дождался. Самолет стало бросать в стороны, затем вверх, вниз. Лайнер затрясло как в лихорадке, заскрипели цепи, которыми были укреплены контейнеры и ящики.

— Падаем! — заорал Артур. — Развяжи руки, паскуда!

Тимофей показал ему кулак и крепче ухватился за поручни сиденья. Он почувствовал, как наклонился нос корабля и самолет, ревя двигателями, понесся к земле. «Может, действительно конец, — похолодел он от страха, но тут же взял себя в руки, — нет, просто командир выводит машину из опасной зоны». И, словно отвечая его мыслям, послышался спокойный голос по рации:

— Все в порядке, садимся…

Самолет приземлился, казалось, в безлюдном месте. Вдали виднелись какие-то строения, но вокруг не было ни души. Из кабины показался командир, присел рядом с Тимофеем, похлопал его по коленке, улыбнулся:

— Вот так и летаем. Случаются нестандартные ситуации. Весьма кстати городок этот подвернулся. Подождем немного, кто-то должен подъехать для объяснений. — И только после этого, не обращая внимания ни на Артура, ни на бездыханное тело, спросил: — Что здесь произошло?

Тимофей пересказал ему версию Артура.

— Вон сидит этот орел, — кивнул в его сторону. — Проверить, насколько он искренен, трудно. Хотите поговорить с ним?

Олег Михайлович поднялся:

— Нет никакого желания. Ты отлично справился с ними. — Он посмотрел в иллюминатор: — А вот и приехали по нашу душу. Ты посиди тут, а я выйду, поговорю с ними.

Тимофей проследил за его взглядом: к самолету подъезжал открытый джип с тремя пассажирами. Командир спустился по трапу, подождал, пока машина остановится. Джип встал в двух метрах от Олега Михайловича, из него вышли все трое, сидевшие в машине. Самойлов первым шагнул к ним, поприветствовал, приложив ладонь к форменной фуражке. Тимофей видел, как один из приехавших, оживленно жестикулируя, заговорил с ним. Командир отрицательно покачивал головой. Неожиданно его собеседник сделал жест рукой, приглашая в джип, двое других недвусмысленно стали по бокам. Командир, поколебавшись несколько секунд, занял место на заднем сиденье. Машина отъехала.

Члены экипажа выскочили наружу, но было поздно. Джипа и след простыл. Тимофей хотел было тоже выйти, но сдержался: никакого смысла. Увидев Виктора Логинова, подошел к нему:

— Сообщили по рации о происшествии?

Тот усмехнулся:

— Одна из причин экстренной посадки — повреждение рации. Не понимаю, почему увезли командира…

— Я наблюдал за ними. От него чего-то требовали, но он отказался. По-моему, причина в этом.

Бортинженер кивнул:

— Похоже. Пойду к себе, радист уже возится с аппаратурой, попробуем наладить связь. — Он бросил взгляд на Артура, сидевшего с опущенной головой, потом на Тимофея: — Он в порядке?

Тимофею показалась необычной поза парня. Он быстро развязал ему руки, взял за подбородок, приподнял голову. Глаза были закрыты. Не дышит? Пощупал запястье. Пульс еле чувствовался. Что это с ним? Может, притворяется?

— У вас случайно нет нашатыря? — спросил он Логинова.

— Только виски.

— Подойдет.

Бортинженер тут же достал из внутреннего кармана небольшую плоскую флягу и передал Тимофею:

— Там еще осталось, хватит на пару хороших глотков.

Тимофей сунул флягу под нос Артура. Никакой реакции. Влил несколько капель в рот. Артур даже не пошевелился. Может, сердце прихватило? Тогда нужен врач, а где его взять? Два трупа — это уже слишком.

Тимофей прошел в кабину, встретился взглядом с бортинженером:

— Ну как, помогло?

Тимофей покачал головой:

— Нет, к сожалению. Кажется, без врача не обойтись.

Радист, копающийся в аппаратуре, поднял на него глаза:

— Мы его сюда не приглашали, подохнет — туда ему и дорога.

— Больно быстр ты в решениях. Надо еще разобраться, что к чему. Может, парень не виноват? Его заставили, так тоже бывает, — неожиданно отреагировал второй пилот, сидевший на месте командира.

— Верно, надо разобраться. Поэтому мне надо живым доставить его в Москву. Он много знает, — согласился Тимофей.

— Пойду посмотрю, что с ним, мне приходилось уже оказывать помощь пассажирам, — поднялся второй пилот.

Радист ухмыльнулся:

— Ступай, Кузьмич, помоги больному. Смотри, как бы он тебе не свернул шею.

Тимофей хотел было идти за ним, но тот жестом остановил его.

— Подожди здесь, я попробую с ним разобраться, может, он притворяется. — Кузьмич достал из шкафчика коробку с медикаментами и ушел.

Тимофей наблюдал, как четвертый член экипажа сидит за картой с линейкой и карандашом в руках и что-то вымеряет на ней.

— Где мы находимся? — спросил он.

Штурман ткнул карандашом в точку на карте:

— Вот здесь. Это небольшой остров. Он всегда оставался в стороне от нашего маршрута. Пришлось свернуть к нему из-за этого ЧП. Интересно, что задумали те, кто увез командира?

Кузьмич возвратился встревоженный:

— Оклемался злоумышленник, — сказал он громко, чтобы все слышали. — Признался, между прочим, что у нас в самолете два контейнера с оружием.

— Что-о-о? — в один голос изумленно воскликнули члены экипажа.

Кузьмич продолжал:

— По его словам выходит, что Олег Михайлович знал.

— Да, документы на груз были у него, — подтвердил бортинженер.

— Вот это фокус! — Радист оставил свою работу, взглянул на второго пилота: — Что же будем делать, куда девать нам это оружие? Если таможня его обнаружит, нам не поздоровится.

— Наверное, Олега забрали из-за этого, — предположил штурман.

— Вижу один выход, — подал голос Кузьмич. — Пока не поздно, надо взлетать. — Он обернулся к Тимофею: Ты извини, но у нас личный, «экипажный» разговор.

Тимофей кивнул и вышел в салон. Артур сидел на своем месте.

— Молодец, хорошо прикидываешься, — похвалил Тимофей. — Где учился?

Артур криво улыбнулся:

— Было где.

— Ну и чего ради представление?

— Руки затекли. Хотел также посмотреть, что будешь со мной делать. Я ведь нужен тебе, и просто так умереть ты бы мне не позволил.

— Правильно рассуждаешь. А для чего сказал пилоту об оружии?

— Сам не знаю, вырвалось как-то.

Тимофей подозрительно прищурился.

— Смотри не темни. Дорого тебе обойдется, если задумал гадость. Пощады не будет. Привязывать тебя пока не буду. Веди себя смирно, не давай повода применять силу. Ты все понял?

Артур поднял вверх руки, как бы выражая готовность повиноваться.

— Будем считать, что договорились, — кивнул Тимофей и вернулся на свое место. Не успел сесть, как увидел в иллюминатор тот же джип, он быстро приближался к самолету. Вглядевшись, Тимофей узнал среди пассажиров командира, облегченно вздохнул. Разговор, затеянный Кузьмичом, и его предложение немедленно взлетать вызвали у него беспокойство.

Олег Михайлович первым вышел из машины, остальные пассажиры не тронулись с места. Он поднялся прямо в кабину, а через несколько минут появился в салоне.

— Они решили, что мы везем контрабанду, хотели сразу же устроить проверку, — объяснил он Тимофею. — Я отказался. Потом у них в конторе разобрались и решили ограничиться просмотром документов на груз. Я им все покажу, и мы полетим дальше.

— Надо поговорить, — тихо сказал Тимофей.

— Время терпит? — обернулся Самойлов, сделав шаг к выходу.

— Да, не срочно.

Командир отсутствовал недолго, вернулся озабоченный, зло бросил:

— Черти окаянные, просмотрели мельком бумаги, теперь хотят взглянуть на содержимое контейнеров. На выбор, конечно. Боятся, хотят, чтобы все было по закону.

— А если попадется как раз тот, что с оружием?

Самойлов только руками развел:

— Остается только надеяться на русский «авось». Может, пронесет.

— Но все-таки, — не отставал Тимофей. — Нельзя без запасного варианта. Я тоже отвечаю за груз, и мне не безразлично, что с ним будет. К тому же самолет обязательно сегодня должен быть в Москве. С этим многое связано. Вы командир, и вам принимать решение.

— Да-да, конечно, — согласился Олег Михайлович, — пойду посоветуюсь с экипажем. Кстати, где ваш арестованный?

Тимофей только сейчас заметил отсутствие Артура. Казалось, тот мирно заснул, развалившись на скамейке, но сейчас там было пусто. Куда он мог деться? Может, в туалете? Тимофей заглянул туда: никого. Из кабины пилотов послышался громкий, раздраженный голос командира:

— А ну, вон отсюда! Почему здесь посторонний?

Из кабины выскочил Артур, живо подмигнул Тимофею:

— Хотел посмотреть на приборы, а оказывается — нельзя…

Тимофей схватил парня за шиворот:

— Не изображай из себя придурка! Я предупреждал тебя, чтобы не рыпался. — Он толкнул его на сиденье, завернул руки за спину.

— Ну все-все, прости, ошибочка вышла, клянусь, больше не буду, — взмолился Артур.

— Не трогай его, он не виноват, это я парня пригласил, чтобы не скучал, — раздался голос Кузьмича. Второй пилот стоял позади Тимофея, укоризненно качая головой. — Чего ты сразу кулаки в ход пускаешь? Артур рассказал мне, что хотел подзаработать, вот и пошел на это дело.

— А вы и поверили, — упрекнул его Тимофей.

— И насчет оружия тоже врет?

— Это разные вещи.

— Ну а как насчет вознаграждения, коли доставим груз адресату?

Тимофей усмехнулся:

— Рассчитано на простачков. Так вам чеченцы и отвалят миллионы! Хорошо, если живыми выпустят.

Кузьмич снова покачал головой:

— Похоже, ты далек от реальности. Самолеты регулярно совершают рейсы в Чечню. Доставляют не только оружие, боеприпасы, продовольствие, но и людей везут, для пополнения банд боевиков. Чеченцам невыгодно срывать эти поставки, потому и платят за них щедро, не торгуясь.

— Вы тоже принимали участие в этих рейсах? — прямо спросил Тимофей.

— Нет, нам не приходилось. Я знаю о таких полетах от верных людей. Но если бы предложили, крепко подумал бы, прежде чем отказаться. — Кузьмич бросил взгляд на тихо сидевшего Артура, сказал категорично: — Не трогай его, понял? — Затемпрошел к контейнерам, пересчитал их и вдруг захлопнул дверь, прижав ее запором.

В следующую минуту заработали двигатели, развивая обороты. Самолет тронулся с места. Тимофей увидел как из джипа выскочили трое и побежали за самолетом, размахивая руками и что-то крича. Скорость нарастала, и вот уже лайнер оторвался от земли. Начался набор высоты.

Тимофей забеспокоился. Командир ни слова не сказал ему о решении взлетать, оставив без внимания требования администрации местного аэропорта. Они же вправе вызвать военных и посадить самолет, нарушивший правила. Самойлов не может этого не понимать. Тут что-то не то. Он встал и направился к кабине, постучал четыре раза, потом еще и еще. Никакого ответа. Приложил ухо к двери. Если не считать равномерного гула двигателей, никаких других звуков он не услышал. Тимофей вернулся на место, встретившись с насмешливым взглядом Артура. «Он определенно что-то знает, — мелькнула мысль. — Стоит попытать легионера». Выглянув в иллюминатор, он обратил внимание на приближающуюся точку. Холодок пробежал по спине: «Истребитель! Неужели командир не видит?!»

Самолет резко пошел на снижение, нырнул в облака. В салоне сразу стало темно. Мимо Тимофея к пилотской кабине метнулась фигура. Артур! Он хотел было схватить парня, но самолет сделал вираж, наклонившись на крыло, и Тимофея прижало к сиденью. Лайнер взял курс, в салоне зажегся свет, однако Артура нигде не было. «Куда он делся? — недоумевал Тимофей. — Неужели его впустили в кабину? Странно это». Он встал, подошел к двери кабины и снова постучал. Никто не откликнулся. Это начинало его тревожить. Необходимо было во что бы то ни стало поговорить с командиром, но для этого надо, чтобы он вышел в салон. Как это сделать? Тимофей задумался. В пассажирском лайнере наверняка есть связь экипажа с салоном, иначе командир не может общаться с обслуживающим персоналом. Должна быть такая связь и в этом, транспортном самолете. Тимофей перешел в хвостовую часть, внимательно осмотрелся. Увидел на стенной обшивке миниатюрное переговорное устройство, нажал на красную кнопку. Послышался громкий, со смешком, голос:

— Добрался-таки, что тебе?!

Тимофею показалось, что вопрос задал второй пилот.

— Мне надо поговорить с Олегом Михайловичем, — сказал он, — пусть выйдет на минуту.

— Самойлов занят, поговори со мной, — ответил тот же голос.

— Это вы, Степан Кузьмич?

— Угадал. Говори, что надо, и не мешай.

— Артур у вас?

— Хотя бы и так. Тебе-то какое дело? Поручено тебе охранять ящики с продовольствием, вот и охраняй, а парня оставь в покое.

Поняв, что спорить с ним бесполезно, Тимофей попросил передать командиру, чтобы тот вышел к нему, когда освободится. Есть важный разговор.

— Он не сможет, чувствует себя неважно, наверное, заболел, — сообщил второй пилот. — Я за него, поэтому давай рассказывай мне.

Это уже было что-то новенькое.

— Хорошо, когда вы выйдете? — Тимофей решил выждать.

— Через часок примерно.

— Договорились. — Надо попробовать проскочить в кабину, как только тот выйдет, и узнать, что с Самойловым.

Прошел час. Кабина по-прежнему была закрыта. Кузьмич так и не появился. Тимофей не заметил, как заснул.

Проснулся он от толчка в плечо. Над ним стоял Артур.

— Пристегнись, идем на посадку, — объявил он.

Тимофей глянул в иллюминатор. Увиденное его насторожило: разрушенные строения никак не вязались с привычной картиной московского аэропорта.

— Где мы находимся? — поднял он глаза на Артура, но тот уже направился к своему месту.

И тут обожгла мысль: «Да это же Чечня! Они сговорились с Артуром!» Тимофей вскочил. Артур не успел опомниться, как шея его оказалась зажатой в железные тиски локтевого замка. Он захрипел, и Тимофей чуть ослабил зажим:

— Даю тебе шанс, всего один, ты понял?

— Да, — выдохнул тот еле слышно.

— Сейчас вместе подойдем к кабине. Постучишь в дверь. Ты знаешь как, чтобы открыли. Знаешь?

— Знаю…

— Тогда пошли.

Тимофей, не ослабляя зажима, подтолкнул его к носовой части самолета. Артур забарабанил в дверь, щелкнул замок. В образовавшейся щели показалась физиономия бортинженера Виктора Логинова. Увидев Тимофея, он попытался захлопнуть дверь, но не успел: Тимофей успел зажать дверь ногой и с силой толкнул в спину своего «пленника». Влетев в кабину, прямо на Логинова, тот повалился вместе с ним на Кузьмича.

— Мать вашу!.. — заорал второй пилот. Его лицо перекосилось от злости: — Из-за вас отвлекся! Теперь надо вновь запрашивать разрешение и все начинать по новой! — Он зыркнул на радиста: — Николай, ну-ка, выпроводи отсюда гостей!

— Где командир? — громко спросил Тимофей, не обращая на него внимания.

Николай поднялся со своего места. Он оказался довольно высокий, длинные руки несуразно смотрелись на худосочном теле. В противоположность Кузьмичу в нем не чувствовалось агрессивности. Настроен он был миролюбиво. Тимофею даже показалось, что он чуть улыбается, указывая на выход. Отрицательно качнув головой, Тимофей повторил:

— Где командир?

— Олег Михайлович заболел, — отозвался бортинженер. — Он находится в служебной кабине. За командира второй пилот. Он ведет машину на посадку. Еще что интересует?

Тимофей отстранил рукой радиста, стоявшего у самого выхода, и шагнул к бортинженеру:

— Куда мы садимся?

— На аэродром, естественно.

— Это Грозный?

— Да, пополним баки горючим и продолжим путь.

Логинов попятился, взглянув на сжатые кулаки Тимофея:

— Не советую тут бузить, здесь тебе не боксерский ринг. Плохо может кончиться.

Тимофей повернулся к Николаю, ткнул его в тощий бок:

— А ну, показывай, где у вас служебная кабина. Хочу на командира поглядеть.

Тот пожал плечами:

— Она закрыта, ключ у второго пилота.

— Возьми у него.

— Сейчас нельзя. Он за штурвалом.

— Не морочь мне голову, — разозлился Тимофей. — Подойди к нему, возьми ключ.

— Не могу. Запрещено отвлекать пилота во время посадки. — Тон Николая был категоричен, и Тимофей понял, что уговаривать его бесполезно.

— Хорошо, где кабина? — тихо произнес он.

Тот показал глазами на выход:

— В хвостовой части салона, напротив туалетов увидишь дверь. Олег Михайлович там.

Тимофей подозрительно посмотрел на него:

— Ты не темнишь? Не помню я, чтобы мимо меня ходили.

— А ты спал.

— Ладно, посмотрим. Может, проводишь меня к нему?

— Нельзя сейчас отлучаться, я должен быть у рации. Ты не в лесу, сам найдешь. — Николай повернулся, собираясь сесть за аппаратуру.

Тимофей ухватил его за плечо:

— Погоди минуту, еще вопрос. Значит, наладил все же связь?

— Да, удалось, — нехотя отозвался радист.

— В Москву сообщил о посадке в Грозном?

— Зачем? — уже с вызовом ответил Николай. — Мы не обязаны отчитываться о своих действиях. У нас есть контракт, и мы по нему работаем.

— Бандитам оружие доставляете.

— Брось читать мораль. Наслышан, — махнул рукой Николай и вернулся на свое место.

Не было ни времени, ни охоты с ним пререкаться. Сейчас было важно выяснить, где Олег Михайлович и какова его роль в этой преступной операции. На самом деле заболел и не в курсе событий? Или добровольно передал свои функции второму пилоту, чтобы не нести ответственности за рейд в Чечню? Придется самому искать выход из создавшегося положения. Сесть за штурвал он не может, значит, нужно заставить Кузьмича лететь в Москву и нейтрализовать остальных членов экипажа.

И все же Тимофей рассчитывал на Самойлова. Хотелось думать, что того силой и угрозами заставили подчиниться и заперли в служебной кабине. В этом случае еще не все потеряно. Самолет пока не приземлился, идет на значительной высоте. Можно будет успеть изменить курс. Главное — освободить командира.

Он без труда нашел дверь, на которую показал радист, постучал, прислушался. Тихо. Приложил ухо к обшивке. Ни малейшего звука. Надо попробовать открыть. Достал из кармана миниатюрный перочинный ножичек, выдвинул одно из лезвий, сунул в замочную скважину, покрутил. Дверь открылась. Тусклая дежурная лампочка еле освещала крохотное помещение.

Самойлов лежал на полу без признаков жизни. Тимофей нагнулся к нему, приложил ладонь к шее. Жив. Что они с ним сделали? Ощупал голову, грудь. Вроде травм нет. Может, спиртным накачали? Непохоже. Запах бы чувствовался. Тимофей помассировал ему сердце, похлопал по щекам. Олег Михайлович застонал, стал бормотать что-то. Тимофей вытащил пилота в салон, усадил на скамейку, сел рядом, чуть сжал его ладонь и негромко произнес:

— Олег Михайлович, члены вашего экипажа предали вас, захватили самолет, повернули в сторону Чечни, и сейчас мы летим над Грозным. Скоро сядем в аэропорту. Они хотят весь груз, включая оружие и продовольствие, предназначенное беженцам, передать бандитам. Прошу вас, очнитесь. Это я, Тимофей Ливанов. — Он надеялся, что его слова дойдут до сознания командира.

Повторил их несколько раз. Результата никакого. Он поднялся, чтобы принести воды и брызнуть командиру в лицо, как вдруг услышал:

— Где я, что со мной?

Олег Михайлович смотрел на него вполне осмысленно, в глазах застыл вопрос.

Тимофей коротко рассказал о случившемся и спросил, не сможет ли он сесть за штурвал, поднять самолет и повести его на Москву. Самойлов потер виски, жалуясь на сильную боль и головокружение. Сказал с горечью:

— Выходит, скурвились мои птенчики. Всадили мне какую-то гадость. Похоже, наркотик, чтобы не противился их замыслу. Помоги мне подняться. — Он бросил взгляд в окно: — Черт, не успеем! Земля уже под брюхом. Мне бы только до штурвала добраться. — Он оперся на Тимофея: — Помоги дойти до кабины.

— Но дверь-то закрыта, — напомнил Тимофей.

— Я знаю, — кивнул Олег Михайлович. — При любых обстоятельствах врываться туда сейчас опасно. Вот посадят, и экипаж обязательно откроет двери, чтобы выйти из кабины. Тогда и надо действовать. Я, к сожалению, тебе плохой помощник. Дай бог, чтобы сил хватило справиться с управлением.

Шасси довольно сильно ударилось о бетонку, и лайнер, поскрипывая всем корпусом, стрелой заскользил по полосе, гася скорость.

— Ну и гад! — ругнулся Самойлов. — Ему бы по земле ползать, а не летать над ней! Нормально самолет посадить не может.

Тимофей оставил Олега Михайловича на скамейке, а сам занял позицию у двери.

Первым вышел бортинженер. Церемониться и выяснять, кто из них больше виноват, было недосуг. Боксерским «крюком справа» Тимофей уложил его на пол без звука, перешагнул через него и очутился рядом с Кузьмичом. Тот еще сидел в командирском кресле, потягиваясь после напряженных посадочных минут. Тимофей врезал кулаком ему по макушке: не так чтобы очень сильно, но вполне достаточно, чтобы «вырубить». Почти одновременно он нанес боковой удар ногой приемом «выстрел» Николаю. Тот уже двигался на Тимофея с увесистым железным ключом, в предназначении которого в данный момент можно было не сомневаться. Высокий рост радиста оказал ему плохую услугу: удар пришелся ниже пояса. Николай заорал дурным голосом, согнулся пополам, попятился и сел прямо на Артура, примостившегося в углу пилотской кабины. Тот, кое-как высвободившись от навалившейся на него тяжести, попытался встать, однако Тимофею это было ни к чему и он кованым ботинком лягнул его в бок по ребрам, уложив рядом с радистом. Затем обернулся к штурману. Тот, не обращая внимания на происходящее, будто его это совершенно не касалось, продолжал корпеть над картой, что-то там вымеряя и вычерчивая. «На робота похож», — мелькнула мысль. Тимофей даже ткнул его в плечо, дабы убедиться, что это живой человек. Штурман оторвал взгляд от карты, взглянул исподлобья и произнес с раздражением:

— Не мешайте, молодой человек! Мне надо наметить возвратный маршрут.

— Ладно, трудись, — оставил его Тимофей, — только возвратный маршрут должен быть в Москву.

— Естественно, — ответил тот, немало удивив Тимофея.

Обернувшись, Тимофей увидел Олега Михайловича, который, пошатываясь, направлялся в кабину, подставил ему плечо, помог добраться до места. Глянул в окно: к самолету уже спешила группа вооруженных людей.

— Надо торопиться, пока чеченцы не спохватились и не открыли огонь, — сказал он Олегу Михайловичу.

— Это я без тебя знаю, — ответил Самойлов, берясь за штурвал.

Взревели не остывшие еще двигатели. Самолет дернулся и медленно как бы поплыл, набирая скорость, затем понесся по бетонной полосе, оторвался от земли, поднимая нос. Грозный с его боевиками остался позади. Тимофей видел, с каким трудом управляет Самойлов тяжелой машиной, перехватил тревожный взгляд штурмана.

— Я в норме, — успокоил его Самойлов. — Следи, чтобы не отклонились от маршрута, поправляй сразу.

Тот кивнул.

— Не беспокойся, командир, не подведу. Однако не мешало бы уже с московским диспетчером связаться.

— Вот ты и свяжись. — Самойлов кивнул на скорчившегося на полу радиста и добавил: — Николай, вижу, не в форме.

Штурман сел за рацию, надев наушники.

Олег Михайлович поманил пальцем Тимофея, а когда тот нагнулся, тихо, с придыханием произнес:

— Скрывать не буду, чувствую себя скверно. Возможно, тебе придется сесть на мое место. Штурман, к сожалению, только маршруты прокладывать горазд, так что особенно рассчитывать на него не следует. Думаю, в этой заварухе он занял нейтральную позицию и мешать не будет. Что до второго пилота и бортинженера, то сам видишь, в каком они состоянии. Ты крепко их приложил. Да я бы и сам им штурвал не доверил после случившегося.

— Да что вы, я не справлюсь, — оторопел Тимофей. — Мы разобьемся.

— Не бойся, я буду рядом, — успокоил Самойлов. — Я долго работал инструктором в военном авиаучилище. Так вот, всякий раз, когда курсант впервые садился за штурвал, я руководил его действиями. Ему оставалось только спокойно выполнять мои указания, от взлета и до посадки. И ты сможешь. Но это на крайний случай. Пока мы идем в автоматическом режиме, и я справляюсь. Проблема может возникнуть лишь на посадке, и то если мне станет хуже. Так что не паникуй.

Первым подал признаки жизни бортинженер. Очнувшись на полу в салоне, он поднялся и зло заколотил в закрытую дверь кабины.

— Открыть? — спросил Тимофей командира.

Тот отрицательно качнул головой:

— Зачем? Пусть сидит там, он здесь мне не нужен. Обойдусь.

Стук повторился, и тут вскочил на ноги Артур, бросившись к выходу.

— А ну, назад! — рявкнул Тимофей.

Артур опасливо покосился на него, прикрывшись двумя ладонями.

— Терпения нет, пусти…

— Мне тоже надо, — подал голос уже очухавшийся Николай.

— Ладно, выпусти их, — разрешил Олег Михайлович, — а то убирать за ними. Пусть строем идут, и Кузьмич с ними. Обратно никого не впускай.

Штурман то и дело вносил в маршрут корректировки. Олег Михайлович отключал автопилот, брал управление на себя, выравнивал маршрут и снова переходил на автоматический режим полета. Тимофей внимательно наблюдал за его манипуляциями, старался запомнить. Он заметил, как Самойлов опустил голову на грудь, прикрыл глаза.

— Все, Тимофей, идем на посадку, — объявил штурман, оторвавшись от карты. — Придется тебе заменить Олега Михайловича.

Самойлов вздрогнул, пришел в себя, мельком оглядел прибор. Щелкнул тумблерами и взялся за штурвал. Повернул голову к Тимофею:

— Садись на мое место, я рядом, будем вместе сажать машину.

Тимофей, стараясь унять дрожь в коленках, сел в пилотское кресло. Взялся за штурвал.

— Так, хорошо, — кивнул Самойлов. Он уже устроился сбоку, почти вплотную с ним. — Теперь немного отожми от себя «баранку», и мы начнем снижение.

Тимофей выполнил его указание, но Олег Михайлович повторил:

— Сказано было, отжать от себя!

— Я это и сделал, смотрите сами, — Тимофей плавно нажал на штурвал.

Самолет не реагировал.

— Что случилось? — штурман испуганно-вопросительно смотрел на командира.

— Ну-ка, попробуй еще, — тихо произнес тот. — Вначале отожми штурвал, потом потяни на себя.

Тимофей исполнил все в точности, самолет не реагировал.

— Как же это я не учел: Логинова работа! — неожиданно матюгнулся командир. — Ему ничего не стоит влезть в корпус и заблокировать элероны. Теперь только он сможет привести их в рабочее состояние. Придется тебе, Тимофей, поговорить с ним. Спроси, чего он добивается. Времени у нас нет, придется пойти ему на уступки.

В салоне оставались двое — Артур и Николай. Виктора Логинова с ними не было. Радист смотрел в иллюминатор, делая вид, что не замечает Тимофея. Артур же, наоборот, вскочил и заговорщическим тоном сообщил:

— Бортинженер ушел вниз, пообещав что-то вам устроить.

— Знаю, — отмахнулся Тимофей. — Он уже устроил, подлюга. — Повернулся к радисту: — Ну ты, кончай пялиться на облака. Твой дружок дурную игру затеял, повредил управление, теперь сесть не можем. Горючее на пределе. Можем не долететь.

— Ну а я тут при чем? — На его лице не дрогнул ни единый мускул.

Тимофей удивился:

— Ты что, в другом самолете летишь?

Радист кивнул в сторону хвостовой части, показывая, что бортинженер где-то там:

— Он же не камикадзе, знает, что делает.

Тимофей выразительно покрутил пальцем у виска:

— Все вы тут чокнутые, идиоты, и какой только дурак мог доверить вам самолет!

В хвостовом отсеке появился Логинов. Увидев Тимофея, попятился. В руках у него оказался небольшой ломик.

— Не подходи, прибью, — предупредил он.

— Ладно, стою. Может, потолкуем?

— Не о чем разговаривать. Пусть выйдет Степан Кузьмич.

Тимофей развел руками:

— Ему не повезло: ноги отказали. Немного я перестарался.

— Тогда я задам несколько вопросов командиру, он, кажется, уже в форме?

— Самойлов мне поручил с тобой разобраться. — Тимофей шагнул к Логинову, тот угрожающе занес ломик. — Зачем ты заблокировал элероны? Не понимаешь, чем это может кончиться? Горючее на пределе.

— Передай командиру: у меня единственное условие — это посадка в Грозном. Сдадим груз, заправимся и, как говорится, дальше на все четыре стороны.

— Командир готов развернуться и сесть в Грозном. — Тимофей быстро принял решение. — Только ты останешься там и не будешь мешать возвращению в Москву.

Бортинженер рассмеялся:

— А что, он думал, я буду сопровождать его до российской столицы? У меня свои планы. Ладно, сейчас все отладим. Но еще одно условие: дверь кабины должна быть открыта. Если я замечу, что со мной хитрят, я мгновенно заблокирую действия пилота. Передай Самойлову, чтобы через десять минут ложился на обратный курс, элероны будут в порядке. — Он дождался, когда Тимофей скроется в кабине, открыл люк и нырнул внутрь.

Тимофей бросился к люку. Он надеялся, что бортинженер появится, как только наладит функции рулей. И тогда ему крышка.

Расчет оказался верным: из люка показалась голова Логинова.

— Долго еще ты будешь возиться? — Тимофею нужно было убедиться, что все в порядке. — Командир зол как черт, элероны все еще не действуют.

— Этого не может быть! — В голосе Логинова послышалось недоумение. — Я полностью восстановил их работу, сейчас еще раз проверю.

— Не надо, — Тимофей резко ухватил его за плечи. — Вылезай, я пошутил.

Логинов хотел было нырнуть вниз, но было уже поздно. Тимофей выдернул его из люка и, не давая опомниться, апперкотом заставил согнуться. В следующую секунду нанес удар ногой снизу в голову. Падая, тот ударился затылком об открытую крышку люка, дернулся пару раз и затих. С ним было покончено.

Все произошло в одну минуту. Николай с Артуром застыли, поняв, какой недюжинной силой и ловкостью обладает этот с виду ничем не примечательный парень. Тимофей подошел к Николаю и спокойно посоветовал тому сесть за рацию. Совет был воспринят как приказ:

— Будет сделано.

Артуру Тимофей наказал сидеть на месте и не рыпаться. Этого предупреждения хватило вполне.

В кабину Тимофей вернулся вместе с Николаем. Тот сразу присел к аппаратуре, начав там копаться.

— Ну как? — вопросительно взглянул на него штурман.

— Порядок.

— Слава богу, — вытер он со лба выступивший пот. — Время для снижения теряем, придется делать круг. Я должен корректировать полет, а ты подмени командира. — Протянул Тимофею флакон: — Это нашатырь. Дай ему нюхнуть, может, придет в себя.

Олег Михайлович сидел за штурвалом, откинувшись на спинку кресла, веки были прикрыты. Казалось, он дремал. Тимофей поднес ему флакон, он дернул головой, открыл глаза, посмотрел на штурмана. Тот поднял ладонь и опустил ее:

— Пора садиться, командир, начинай снижение.

Самойлов убрал обороты, отжал штурвал. Самолет послушно чуть опустил нос.

— Ну что ж, дружище, придется все же тебе сажать машину, — повернулся он к Тимофею, — у меня руки дрожат, голова кружится.

Тимофей сел на командирское место.

— Не мандражируй, — похлопал его по плечу Олег Михайлович. — Я слежу за приборами, выполняй в точности мои указания. Сейчас чуть отожми от себя «баранку», стоп, хорошо, так и держи.

— Мы отклонились от курса, — подал голос штурман, — надо брать правее.

— Понял, — ответил Самойлов. — Штурвал чуть от себя и вправо. Так, хорошо, теперь выправляй корпус. Беру тебя в свой экипаж, — слабо улыбнулся он Тимофею.

У него от напряжения затекли руки, но с каждой минутой прибавлялась уверенность в себе. Он чувствовал, что Олег Михайлович уже на пределе: все чаще нюхал нашатырь, стараясь держаться и руководить полетом. «Все будет хорошо», — внушал себе Тимофей, стараясь не пропустить ни единого слова Самойлова. Ему казалось, что прошла уже целая вечность, а земли еще не видно. Наконец, услышал голос штурмана:

— Сейчас пробьем облака и начнется самое главное — посадка.

Николай радостно воскликнул:

— Есть! На связи диспетчер.

Олег Михайлович надел наушники, передал номер борта и свои координаты. Сказал Тимофею:

— Скоро сядем. Теперь уже легче: диспетчер приведет нас на посадочную полосу, я буду дублировать его команды. — Самойлов нажал на рычаг, выпустив шасси.

Прошло еще несколько минут, прежде чем показался аэродром Быково. Самойлов, напряженно глядя перед собой, еле слышно выдавливал слова:

— Еще, еще немного, держи ровно, теперь чуть от себя, прижимай к земле. — Самолет коснулся бетонки и через несколько минут замер. Тимофей не мог оторвать ладони от штурвала, казалось, они прилипли к нему. Откинулся на спинку сиденья. Не верилось, что все кончилось и он сумел благополучно посадить самолет. Его переполняла радость. Взглянул на Олега Михайловича: тот обмяк, стал сползать со своего кресла. Тимофей успел подхватить его.

— Ну ты орел, если пошлют в разведку, возьму с собой, — хлопнул его по плечу штурман.

Тимофей промолчал. Ему было не до поздравлений.

Они перетащили бесчувственного Самойлова в салон, уложили на длинную скамейку.

— Что это с ним? — полюбопытствовал Артур.

— А то ты не знаешь, — сверкнул глазами Николай, покинувший свое место. — Твой дружок Кузьмич вкатил ему лошадиную дозу наркоты.

Артур хмыкнул:

— Ерунда, я уж пяток лет принимаю, и видишь, как огурчик.

— Нашел, с кем себя сравнивать, — горько усмехнулся Николай. — Дурак я, что поддался на ваши обещания! Лучше бы остался там, в прежнем экипаже, что работает на Мигеля. Он всегда хорошо платил…

— Поздно каяться, — оборвал его Тимофей, — лучше сообщи по рации, чтобы врача прислали на посадочную полосу, плохо ему.

— Да ты не беспокойся, он скоро оклемается, тут нужно просто время, — с видом знатока произнес Артур.

Тимофей ожидал, что штурман подключится к разговору. Пора бы ему объяснить свое поведение. Он ведь тоже был там, когда командира выводили из «игры». Но штурман не вмешался, промолчал. Засуетился только, когда Тимофей отослал Николая к рации.

— Свяжусь с диспетчером, — сказал он. — Надо узнать, куда поставить самолет, я сам отведу его туда.

— Так вы же вроде не садились за штурвал, — напомнил Тимофей.

— Я только на земле могу рулить, — жалко улыбнулся он.

Скоро самолет медленно двинулся в указанное место.

Олег Михайлович пришел в себя, попросил воды. Сделав пару глотков, Самойлов с трудом поднялся, сел.

— Отойди подальше, — бросил он Артуру. — Мне надо поговорить с помощником. — Когда они с Тимофеем остались вдвоем, скупо похвалил: — Молодец, справился. — Потом передохнул и продолжил: — Мигель говорил мне, кто ты и в качестве кого летишь с грузом. Поэтому ты должен знать всю правду.

— А разве это непонятно? — не удержался Тимофей.

— Не торопись, — остановил его Олег Михайлович, — у нас еще есть время. Пока подойдут получатели груза, я успею тебе все рассказать. Это был обычный рейс, который мы обязаны были выполнить, согласно контракту с Мигелем. Каждому из членов экипажа полагалось по три тысячи, а мне, как командиру, на пятьсот больше. Долларов, естественно. Тебе предстояло проследить, чтобы груз в полной сохранности был передан известному тебе лицу, которое должно встретить нас в аэропорту Быково. Так, насколько мне известно, тебя проинструктировал Мигель.

— Да, такой разговор у нас с ним был, и я согласился. Мне во что бы то ни стало нужно сегодня быть в Москве.

— Речь не о тебе, — продолжал Самойлов, решив, что Тимофей себя в чем-то винит. — Я до сих пор не понимаю, как эти двое отморозков попали в самолет. Мигель клялся, что лично проверил количество контейнеров и их содержимое, убеждал, что у него есть полная договоренность с российскими властями. Это гуманитарная помощь беженцам, и таможенному контролю не подлежит. Весь груз должен быть сдан, как говорится, с рук на руки, без всяких формальных проволочек, и мы сразу же возвращаемся обратно. Там нас ожидает новая работа. Таков был план действий. Все нарушилось с появлением в самолете этих двух бандитов. Одного ты сумел вырубить, и правильно сделал. Но второго, Артура, пожалел, оставил в живых. А он ухитрился соблазнить большими деньгами команду. Подозреваю, что второй пилот и бортинженер были каким-то образом подготовлены, но проявили себя лишь с появлением Артура. Правда, штурман занял нейтральную позицию и вроде бы не участвовал в заговоре. Но своим бездействием фактически помогал этим предателям. Я категорически отказался следовать в Чечню и сказал, что не позволю никому изменить курс, даже если мне предложат золотые горы. После этих слов почувствовал острую боль в спине: кто-то всадил мне шприц. Очнулся уже в служебной кабине, когда ты привел меня в чувство. — Олег Михайлович откинулся на спинку сиденья. Видимо, рассказ дался ему нелегко.

— Что же вы намерены делать дальше? После того как освободитесь от груза? — спросил Тимофей. — Из членов экипажа остались только двое, не считая вас, — штурман и радист. Они предали своего командира. Второй пилот и бортинженер, самые активные, напали на меня, и я вынужден был их обезвредить.

— Я не могу нарушить контракт, — сказал Олег Михайлович, — к тому же Мигель должен оплатить мне все издержки. И еще мне надо выяснить, по чьей злой воле самолет чуть было не захватили бандиты.

— Вы хотите сказать, что отправитесь обратно в таком состоянии? — не поверил Тимофей, добавив: — Вместе с теми, кто вас предал?

— У меня нет иного выхода. Я ввязался в этот контракт не от безделья. Мне в Москве предлагали неплохую работу, но по сравнению с тем, что платит Мигель, я получал бы здесь сущие гроши. А семья моя до сих пор живет в коммуналке, причем на средства, которые я им высылаю.

— Но вы просто не долетите! Помощника не будет, кто сможет заменить вас при необходимости?

Самойлов скупо улыбнулся:

— Я чувствую себя довольно прилично.

Тимофей стал убеждать Самойлова остаться, сдать контейнеры с оружием сотрудникам милиции, рассказать о чрезвычайном происшествии на борту самолета, не называя при этом его имени. Он, конечно, и сам мог рассказать обо всем, что случилось во время полета, но тогда он должен был объясняться, почему не задержал участников этой акции, позволил экипажу улететь обратно. Начнут допытываться до подробностей, связанных с его пребыванием в самолете. А этого раскрывать он не имеет права. Рассуждения его прервал Олег Михайлович:

— Я, собственно, затеял с тобой этот разговор, чтобы попросить тебя держать все случившееся в тайне. Мы сейчас сдадим гуманитарный груз, за исключением двух контейнеров с оружием, чтобы избежать скандала и расследования. Не хочется подставлять под удар и Мигеля: на него ведь падет подозрение о поставках чеченцам вооружения. Вместо благодарности за помощь беженцам он получит кучу неприятностей, которые рикошетом ударят и по мне. Мигель постарается избавиться от услуг пилота, позволившего погрузить на самолет эти контейнеры.

— Но при чем тут вы? — возразил Тимофей. — Откуда вам-то знать о контрабандном грузе?

— Это никого не интересует. Я, как командир, несу полную ответственность за все, что находится на корабле и что в нем происходит. Я поверил документам, а обязан был проверить весь груз. Вот почему я должен возвратиться и решить проблемы вместе с Мигелем. Надо найти того, кто подсунул мне этот товар. Вполне вероятно, что злоумышленник не впервой осуществляет подобное и снабжает чеченцев оружием. Надо положить этому конец. Теперь о находящихся в самолете телах двух членов экипажа и одного бандита. Ты должен знать, на всякий случай, что они погибли в результате несчастного случая во время сильнейшей вибрации, когда «транспортник» попал в зону турбулентности. Так я изложу версию их гибели. Там поверят. Здесь нет. Это тоже веский аргумент в пользу моего возвращения в страну, где я работаю.

— Вы забыли о штурмане и радисте, об Артуре, наконец, — напомнил Тимофей. — Стоит их немного прижать, и они выдадут вас с потрохами.

— Самойлов усмехнулся:

— О чем ты говоришь? У каждого из них рыльце в пушку. Они будут счастливы, если их имена вообще не будут упоминаться. К тому же я постараюсь трудоустроить их там, если они не выкинут какой-нибудь номер. — Олег Михайлович достал из кармана платок, отер выступивший на лбу пот. — В общем, вопрос решенный. Я ложусь на обратный курс. Оружие сброшу в океан.

— Ну что ж, значит, так тому и быть. Счастливо вам, — протянул Тимофей руку. Пойду познакомлюсь с получателем груза.

У трапа он увидел три грузовые машины и одну легковую иномарку. Рядом стоял мужчина. Он дружелюбно помахал ему рукой, давая понять, что именно он встречает самолет. Тимофей кивнул ему и жестом пригласил подойти, чтобы показать груз. Мужчина быстро приблизился, представился. Тимофей назвал себя, вручил ему документы. Тот, не читая, взял, похлопал его по плечу:

— Спасибо. — Потом негромко произнес: — Меня просили передать вам, что Ирина ждет вас в джипе на привокзальной площади. Ей стало плохо, и она не смогла вас встретить…

Глава 7. Невинная жертва

Ирина очень удачно сыграла эпизод из «Вишневого сада», и комиссия поставила ей отличную оценку. Это была ее дипломная работа. После защиты выпускников пригласили на прощальный вечер с танцами и фуршетом. Девушка пожалела, что рядом не было Тимофея. Ей так хотелось, чтобы он участвовал в этих торжествах, был свидетелем, как она считала, ее триумфа, но Тимофей накануне уехал в командировку на целые две недели. На вечере она устала отбиваться от ухажеров, но была счастлива. Настроение испортила Наташа Калинина, ее однокурсница.

— Давай по шампанскому, в честь окончания, — предложила она, — и за удачу.

— Давай, — рассмеялась Ира, подставив свой бокал.

Отпили понемногу. Шампанское оказалось теплое и невкусное.

— Вижу, паришь в облаках. А напрасно, — вдруг сказала Наташа. — Куда пойдешь после института? Я уже прошвырнулась по театрам, там все схвачено. Старички на первых ролях. Молодых близко к подмосткам не допускают. Проскальзывают детки со знатной родословной, да по хорошему блату. Ну и еще, как это принято, если девочка с приятной мордашкой и длинными ножками, то через постель. И то в случае везения. Вот такие у нас перспективы, — грустно закончила Наташа, оставила недопитый бокал на столе и отошла.

— Ну зачем представлять все в черном цвете, — успокаивающе произнесла ей вслед Ира, скорее для себя, так как Наташа вряд ли ее услышала. Однако слова однокурсницы подействовали на нее удручающе. Оставаться на вечере расхотелось, и она медленно, чтобы не привлекать внимания, пошла к выходу из зала.

— Ирина, куда же ты? — окликнул ее знакомый голос.

Она обернулась. К ней спешил Андрей Белов, студент ее курса и ее неизменный партнер. Он еще с первого курса ухаживал за ней, но понял в конце концов, что ему ничего не светит, и их отношения плавно перешли в чисто товарищеские.

— Я устала и хочу домой, — потерла она виски кончиками пальцев.

— Погоди. Ты помнишь преподавателя, который вел у нас некоторое время спецкурс?

— Помню. Кажется, его звали Тимур Таирович.

— Точно, память у тебя отменная, — похвалил Андрей. — Может, и фамилию назовешь?

— Нет, вылетело из головы, нерусская какая-то.

— Кажлаев! — подсказал Андрей таким тоном, как будто выиграл в лотерею.

— Ну и при чем тут твой Кажлаев? — недоуменно взглянула она на него.

— Он здесь, на вечере, — торжественно объявил Андрей.

Ира рассмеялась:

— Разве он один? Почти все наши преподаватели здесь, в том числе и бывшие.

— Но не все сумели организовать свой театр и набрать актеров. Тимур пришел сюда не веселиться, а с единственной целью: присмотреться к молодым дарованиям, а возможно, и кое-кого пригласить в свою труппу. Ты его заинтересовала. Пойдем, я представлю тебя ему.

— Неудобно как-то, — растерялась Ира. — Может, в другой раз?

— Да ты что? — удивился Андрей. — Лови удачу, а то ускользнет, и всю жизнь будешь об этом случае жалеть.

— Ладно, убедил, — улыбнулась она. — Веди меня к нему, посмотрим, что он предлагает.

Тимур Кажлаев сидел за столиком в окружении студентов-выпускников, оживленно с ними беседуя. Он то и дело брался за ручку и делал записи в своей тетради. На вид ему было чуть за сорок. Крупные черты лица, черная трехдневная щетина и глухой грубоватый голос никак не вязались с представлениями девушки о театральной элите. Лишь зачесанные назад длинные волосы придавали Кажлаеву некую артистичность. Андрей бесцеремонно растолкал собратьев по ремеслу, приблизился к Кажлаеву и шепнул что-то на ухо. Тот удовлетворенно хмыкнул и попросил у ребят извинения: ему нужно ненадолго оставить их. Затем встал, кивнул Ире:

— Пойдемте за мной, — и направился через весь зал к лестнице, ведущей к аудиториям. Ира, немного замешкав, последовала за ним.

Они оказались в холле.

— Давайте знакомиться, — церемонно склонил он голову, представившись: — Тимур Таирович.

— А я с вами знакома, — протянула она ему руку. — Вы в нашей группе вели спецкурс. Меня зовут Ира.

— Да-да, помню, — улыбнулся он, слегка пожав ее ладонь, — тогда вы мне сразу понравились. А первое чувство никогда не бывает обманчивым. В этом я убедился, когда смотрел вашу дипломную работу.

— Так вы тоже были в комиссии?

— Конечно, и оценил вашу работу как отличную.

Ира поблагодарила его и замолчала в ожидании, когда он перейдет к главному.

Кажлаев недовольно поморщился, увидев, как по лестнице поднимаются несколько студентов:

— Знаете что, давайте поговорим в другом месте. Разговор будет обстоятельный, и я хотел бы, чтобы нам не мешали.

— Я не против. А где? — Ира вопросительно взглянула на него.

— Ну, скажем, в ресторане, за столиком. Заодно составите мне компанию. Не люблю один ужинать.

— Разве у вас нет семьи? — вырвалось у нее, но она тут же спохватилась: — Ох, простите за нелепый вопрос.

— Нет-нет, все в порядке, — успокоил он ее. — Нормальный вопрос. Не женат. Но я не один, все время с людьми, с друзьями. И самое главное — театр. О семье некогда и думать.

В Кажлаеве было нечто располагающее к нему. Ира улыбнулась.

— Хорошо, я не возражаю, — сказала она, — давайте поужинаем вместе, там и поговорим.

— Ну вот и прекрасно, — дрогнули уголки его губ. — Я не сомневался, что вы согласитесь. Часа через два, устроит?

— Вполне.

— Тогда буду ждать вас у входа в ресторан. — Он назвал адрес и заспешил: — Простите, мне надо возвращаться к студентам, я обещал.

Ира больше не стала задерживаться и покинула зал, где все еще продолжалось веселье.

Дома никого не было. Она знала, что отец завел себе молоденькую пассию и часто остается у нее. Позвонила Марине, сестре Тимофея, чтобы сообщить об успешной защите, а заодно справиться, нет ли от него известий. Марина обрадовалась звонку, поздравила ее с дипломом, сказала, что Тима пока не давал о себе знать и, наверное, вряд ли даст. Он там сильно занят, и ему не до телефонных разговоров. Придется дней на десять набраться терпения и как следует соскучиться. Тем горячее и желаннее будет встреча.

Ира и без нее все это знала, просто немного нервничала в связи с предстоящим ужином. Она мысленно приказывала себе: «Не смей строить никаких иллюзий». И все же ловила себя на том, что перебирает возможные предложения: а вдруг Кажлаев пригласит ее на интересную роль? Ей не хотелось, чтобы Тима узнал об этом свидании с другим мужчиной. Может не так понять. Разговор с Мариной ее успокоил: он никак не может приехать раньше времени. У него жесткая служба, хоть и не военная. Сказано, командировка на две недели, значит, так тому и быть, день в день. А об этом ужине в ресторане она ему не расскажет. Кажлаев — и подавно. Они ведь незнакомы. Пусть это останется ее маленьким секретом. Она идет на эту встречу с благим намерением, с надеждой получить роль. Вон какую безрадостную перспективу нарисовала Наташа! Не для того она училась почти шесть лет, чтобы болтаться без дела, выйти замуж и проводить время у кухонной плиты. Тима еще гордиться будет, когда она станет известной актрисой. Ирина окончательно успокоилась и стала прикидывать, какое ей платье надеть. Надо предстать перед Кажлаевым в самом лучшем виде. Он сам на занятиях говорил, что внешность актрисы — это половина ее успеха. У него не должно быть ни капельки сомнений в своем выборе.

Ира оделась, покрутилась у зеркала. Осталась собой довольна. Вышла на улицу, взяла такси и ровно в семь была у ресторана. Не в ее правилах опаздывать.

Кажлаев стоял у входа. Увидев девушку, помахал ей рукой. На Ирине было короткое платье, подчеркивающее ее изящную фигуру, стройные ноги. По дороге, в парикмахерской, ей сделали модную прическу, и Ирина с удовольствием оглядела себя: длинноволосая блондинка с голубыми глазами, женственная и привлекательная. Однако Кажлаев ничего, казалось, не заметил и только спросил:

— Проголодались?

— Не очень, — растерялась она от такого комплимента. — Я дома перекусила.

— Напрасно, — недовольно сдвинул он брови, добавив наставительно: — в ресторан ходят и поесть, и поговорить.

— Учту, — робко отозвалась Ирина.

— Ладно, не обижайтесь, я пошутил. — Уголки его губ вновь дрогнули. — Идемте, я уже все заказал, вам понравится. — Он поддержал ее за локоть и повел в зал. Ира замечала, что сидящие за столами мужчины бросают на нее восхищенные взгляды.

Два официанта в момент накрыли им столик, открыли коньяк, разлили по бокалам.

— Ну, за знакомство и за наше театральное будущее, — произнес Тимур Таирович, выпил и удивленно посмотрел на Иру: — За первый тост надо пить до дна, а то удачи не будет. Советую.

Она подняла отставленный было в сторону бокал, сделала глоток, второй, третий. Коньяк был ароматный, крепкий, сразу ударил в голову. Ира с утра ничего не ела. На выпускном вечере было не до еды — только глоток шампанского с Наташей. «Напрасно хватанула такую порцию, — с опозданием одернула она себя. — Так и отключиться недолго. Представляю, что он подумает обо мне, если меня развезет». Налегла на закуски, уплетая за обе щеки все подряд.

— Вы просто родились актрисой. Природа одарила вас красотой, вы умеете прекрасно держаться и даже пить. Это очень похвально. И я хочу пригласить вас в свою труппу. Уверен, вы будете иметь успех. Вот за это мой второй тост. Если вы хотите, чтобы ваше желание исполнилось, ничего не оставляйте в бокале.

Ира послушно выпила до конца. Перед глазами все поплыло.

— Давайте перейдем к вину, — предложил он, — а то, я вижу, коньяк на вас сильно действует.

— Давайте, — кивнула она, совершенно не вникая в смысл сказанного.

Кажлаев сам распечатал бутылку, налил ей до краев красного вина.

— А теперь мы выпьем за дружбу и перейдем на «ты», согласна?

— Да, на «ты» и за дружбу, — еле выговорила она, с трудом сделала глоток, отставила бокал.

— Нет, так нельзя, — укоризненно покачал он головой. — Мы же решили, за такой тост надо выпить.

Ира умоляюще посмотрела на него:

— Я больше не могу… Кажется, я перебрала. Отвезите меня, пожалуйста, домой.

— Ну, что ж, — улыбнулся Кажлаев. — Моя машина стоит у подъезда. — Он подозвал официанта, расплатился. Встал, подошел к Ире, помог ей подняться.

Ира пошатнулась и, с трудом выговаривая каждое слово, произнесла:

— Придется вам свою машину подать прямо сюда, к столу.

— Лучше я донесу тебя к ней, — сказал он и, обхватив девушку, легко поднял на руки.

— Нет-нет, это шутка, — попробовала она отстраниться, поняв, что перешла какую-то грань и он воспринял ее легкомысленную игру вполне серьезно.

Но Кажлаев крепко держал ее. Ничего не соображая, она обняла его за шею, опустила голову на плечо. Его темно-синий «Опель» действительно был припаркован в двух шагах. Бережно поставив девушку на ноги, Кажлаев открыл переднюю дверцу, усадил ее в салон, быстро обошел машину, сел за руль. Ира назвала свой адрес. Чувствовала она себя отвратительно: подташнивало, голова кружилась, она плохо представляла, что происходит. Слова Кажлаева доносились до нее, будто это в лесу, она с трудом вникала в их смысл и, чтобы не выдать своего состояния, поддакивала ему. А он говорил, что ей непременно надо выпить сейчас хорошего, горячего чая, мол, сразу станет лучше. Заваривать такой чай может только настоящий мастер, каким и является ее покорный слуга. Поэтому они заедут к нему домой, где ей и представится случай попробовать этот чудодейственный напиток. Кажлаев еще о чем-то рассказывал, но она уже не слышала. Глаза слипались.

Подъехав к дому, он поставил машину на стоянку, затем поднял Ирину на руки. Она воспринимала действительность в полусне, все расплывалось, как в тумане. Войдя в квартиру, Кажлаев уложил девушку на диван, подошел к телефону, набрал номер. Сказал всего два слова:

— Она у меня, — и положил трубку.

Тимур Кажлаев знал, что делал. Вскипятив воду, круто заварил чай, налил вбольшую чашку до половины и долил виски. Подошел к дивану, поцеловал девушку в открытую шею. Она подняла веки, попробовала оттолкнуть его, стала подниматься. Он отстранился, помог ей сесть.

— Ну, что ты испугалась? — легонько провел ладонью по ее волосам. — Я пытался тебя разбудить, даже похлопал по щеке, — ничего не помогало. Тогда решил поцеловать в шейку. Ты сразу проснулась. Теперь знаю, как тебя разбудить.

— Где я, почему не у себя дома? — Ира обвела глазами комнату.

У Тимура дрогнули уголки губ:

— Ты же сама меня попросила привезти сюда и напоить чаем. Разве не помнишь?

Ира покачала головой, потерла виски, пожаловалась:

— Страшно ломит, никогда так отвратительно себя не чувствовала.

— Чай будет очень кстати, я уже приготовил. — Кажлаев подошел к столу, забрал чашку с крепким коктейлем и дал ей в руки. — Старайся пить небольшими глотками, будет больший эффект, — посоветовал он.

Чай был не горячий. Она сделала глоток, вкус ей не понравился, и она решила выпить залпом, как лекарство. Наверное, чай поможет, и она уйдет отсюда. Она хотела встать, но ноги не слушались.

«Что со мной?» — похолодело внутри. Словно в тумане, она увидела в комнате Кажлаева и с ним еще каких-то мужчин. Они о чем-то громко и живо говорили, потом подошли к ней. Ира почувствовала, что ее раздевают, и принялась отбиваться.

— Не дергайся, девочка, — услышала она смех, — мы давно ждали своего часа.

И еще голос:

— Роль заработать надо.

Тело пронзила острая боль. Из груди вырвался крик, но тут же оборвался: к губам ее припал один из гостей. Девушка чуть не задохнулась от ударившего в нос перегара табака и водки, чужое, волосатое тело вдавило ее в диван, навалившись всей тяжестью. Потом грубые руки рывком повернули ее на живот, тело снова пронзила невыносимая боль.

Хмель разом улетучился. Ей казалось, что ее пытают. Она стонала, кричала от боли и омерзения, плакала, умоляла отпустить ее. Но это еще больше разжигало насильника, он держал ее крепко, вынуждая делать все, что порождала его фантазия.

— Ну хватит, — остановил его наконец знакомый голос. — А теперь посмотри, как надо заниматься с такой девочкой. А то набросился, словно хищник на жертву.

Кажлаев поднял Иру, как пушинку, отнес в ванную, поставил под душ, шепнув:

— Освежись, легче станет, — и пустил воду.

— Принесите мне одежду, — попросила она, прикрывшись руками.

— Успеешь, — улыбнулся он. — Теперь торопиться некуда. Вон халатик, — он показал на стул, — накинь на себя, когда искупаешься. Я зайду позже.

Она стояла под душем, опустив руки, не в силах даже пошевельнуться. Слезы заливали лицо, перемешиваясь с водой. Не укладывалось в голове, как она, взрослый человек, попалась на эту отвратительную уловку. Ее заманили в ловушку, чтобы устроить групповуху. Значит, теперь на очереди сам Кажлаев и еще тот, третий.

— Ты готова? — спросил, заглянув в ванную, хозяин квартиры.

— Уйдите, я надену халат и выйду к вам.

— Я помогу тебе, — хохотнул он, шагнул к ней, сбрасывая с себя одежду.

— Уйди, скотина, — она уперлась ему в плечи руками.

Он накинул на нее халат, подхватил выше колен, поднял, понес в комнату. Сел на стул, так что она оказалась на нем, принялся целовать ее шею, грудь, возбуждая девушку, вызывая желание. Она впилась ногтями ему в плечи, пытаясь вырваться, но силы были неравны.

— Отлично сработано, — услышала она над головой. Подняла глаза. Рядом стоял ухмылявшийся Кирилл, ее давний знакомый и отвергнутый ухажер. Он не раз домогался ее близости, но безрезультатно, а однажды, нарвавшись на Тимофея, был крепко бит и едва не угодил за решетку. Тогда он поклялся отомстить им обоим.

— Ну как, ты довольна? — широко улыбнулся он. — Теперь моя очередь, я же обещал, помнишь?

Кажлаев, не вставая, приподнял Иру, поставил на ноги и подтолкнул к Кириллу.

Ирина, потеряв равновесие, качнулась. Кирилл подхватил ее.

— Я больше не могу, оставь меня… — тихо попросила она.

— Не можешь, потому что это я? — потемнел он глазами. — Ничего, тогда тобой снова займется Отари. Он давно мечтал затащить тебя в постель, и вот сегодня, наконец, мечта его сбылась. Сознайся, понравилось с ним? Говорят, девушки от него без ума.

— Нет-нет, ради бога, не надо! — закричала Ира.

— Успокойся, я просто предлагаю тебе выбор — я или он?

— Ты, — обреченно выдохнула она. — Только пусть все уйдут…

Кирилл подмигнул мужчинам, и те вышли из комнаты.

— Давай отложим на пару дней, пока я приду в себя… — Ирина судорожно цеплялась за последнюю соломинку. — Обещаю, все будет, как надо, по-человечески.

Кирилл рассмеялся:

— А как же твой Тимофей на это посмотрит?

— Он в командировке…

— Пусть так, я не хочу откладывать. Иди ко мне. — Он притянул ее к себе. Ира отшатнулась. Лицо Кирилла исказила злоба. — Так ты еще шарахаешься от меня! — Он толкнул ее на диван и стал быстро раздеваться.

Ирина не давалась, царапалась как кошка, кусалась. Он двинул ее кулаком в живот. Она ахнула, обмякла. Кириллу не особенно и хотелось брать ее после Тимура Кажлаева, но он знал: за ними наблюдают — и не мог ударить в грязь лицом.

— Ну-ка, заведи меня, — потребовал он, подступая к девушке.

Ирина резко покачала головой.

Он ударил ее по щекам:

— Сделаешь?

— Нет, — залилась она слезами.

Кирилл бросился на нее, стал целовать, потом так же, как Отари, повернул спиной к себе, надеясь, что эта поза его возбудит. Бесполезно. Он с ужасом чувствовал, что ничего не получается, и все же старался изобразить напористость, горячность, неудержимость. Он тискал девушку, больно щипал ее тело, заставляя громко стонать и вскрикивать. Измучив вконец, оставил ее, матерно обругав, бросил на диван халат:

— Возьми, накинь на себя. — Подхватил свою одежду и направился в ванную.

У нее не было сил даже ответить. Ей казалось, что ее топтали, а потом вывозили в грязи. Внутри все горело. Грудь распирало от мерзости, горечи и обиды: за что, за какие грехи устроена ей эта пытка, этот позор? Как ей смотреть теперь в глаза Тимофею? Она готова была убить, разорвать на куски этих нелюдей. Будь у нее в руках пистолет, расстреляла бы гадов без сожаления. Ира поднялась, села на диван, надела халат.

В комнату вошел Кажлаев. Улыбнулся, жадно пожирая ее глазами:

— Не обижайся, все актрисы проходят через это.

— Через изнасилование? — Ира в упор взглянула на него.

Кажлаев рассмеялся:

— Ну зачем же сгущать краски. Все делалось по обоюдному согласию, никто тебя не принуждал. Ты сама пошла со мной в ресторан, не возражала, когда я пригласил тебя домой. Ну, чего скрывать, удовольствие получила выше крыши. Сознайся, мечтала ведь побывать в постели с такими орлами. Но и ты нам понравилась. Вон Отари не прочь был пойти с тобой по второму кругу. Я с трудом выпроводил его.

— Еще издеваетесь? — голос дрожал от негодования.

— Ладно, успокойся, давай лучше перейдем к делу.

— Никаких дел у меня с вами не будет! Не нужен мне ни ваш театр, ни роли в нем. Мне противно даже видеть вас.

Кажлаев усмехнулся:

— Но я не о том, хотя, как говорят, баба с воза…

— Вы думаете, что вам так просто сойдет это с рук?

— Понимаю, хочешь отомстить. Оставь эмоции и напрасную трату времени. Только себе хуже сделаешь. Хочешь проверить? Кирилл! — позвал он. — У тебя готово?

Тот появился в комнате, держа в руках фотоаппарат. У Иры дрогнуло сердце: неужели до такой подлости дошли?

Кажлаев поманил ее пальцем. Она с трудом встала, приблизилась к столу: фотографии! Вся оргия была заснята «Полароидом». Все и со всеми. Выглядит так, будто она и не сопротивляется.

Ира медленно обвела взглядом Кажлаева и Кирилла:

— Вы решили доконать меня. Зачем?

— Ну, не надо так трагично, — подмигнул ей Кажлаев. — Это просто вынужденная мера.

— Я не буду на вас жаловаться, обещаю, — сказала она твердо, — постараюсь забыть весь этот кошмар. Но и вы будьте мужчинами, отдайте снимки.

— Ты нас не поняла, — проникновенно произнес Кирилл. — Тут никто не опасается, что ты поднимешь скандал. Насколько мне известно, у тебя с головой все в порядке. Дело совершенно в другом.

— В чем же? — затравленно посмотрела на него девушка.

— Ты должна добиться от своего Тимофея, чтобы он прикрыл дело Геннадия Зубкова, — четко сказал Кирилл. — Иначе весь этот сюжет, — кивнул он на фотографии, — окажется у твоего возлюбленного под носом.

— Ты не сделаешь этого…

— Еще как сделаю, — уверенно пообещал он.

— Ладно, — сдалась она, — постараюсь… Но я ничего не понимаю. Кто такой Зубков, что это за дело, которое Тимофей должен прикрыть?

Кирилл задумался. С одной стороны, ей действительно не мешает иметь представление о Зубкове и его проблемах, чтобы увереннее действовать, а с другой, правильно ли она воспользуется полученными сведениями? Речь идет о больших деньгах, без разрешения Зубкова приоткрывать завесу он не может. Он сам узнал об этом совершенно случайно, да и далеко не все.

Кирилл проиграл в карты довольно крупную сумму своему давнему приятелю еще со школьной скамьи — Генке Зубкову. Отдать не мог. Тот долго не напоминал, а недавно позвонил ему и спросил, нет ли у него каких-либо связей с «силовиками».

— Надо подумать, — неопределенно, но явно обещающе ответил он и поинтересовался: — А что у тебя стряслось?

— Да так, ничего особенного, — ответил тот и пригласил Кирилла к себе домой на «рюмочку», мол, давно не виделись, а потрепаться с другом хочется.

Кирилл явился к нему в надежде скосить, а может, и погасить долг, взявшись найти знакомства в МВД. Это он делать умел. Они выпили, закусили. Геннадий рассказал, что его банк ограбили, а милиция, вместо того чтобы искать преступников, начала копать под него. Тревогу вызывает известная контора, которая сейчас занимается выявлением каналов утечки капитала за рубеж. Естественно, задрожали те, кто держит в загранбанках свои накопления. Их денежные вклады оказались под угрозой.

— И ты в том числе? — испытующе посмотрел на него Кирилл.

— Не буду скрывать, есть там у меня немного, — признался Геннадий. — Но и этого могу лишиться.

— Может, напрасная суета и кто-то специально воду мутит? — предположил Кирилл.

— Как же, напрасная, — усмехнулся Зубков. — Этим делом занимается один молодой специалист. Прямо землю роет. Некто Ливанов.

— Кто-кто? — переспросил Кирилл.

— Лейтенант Ливанов, а что, ты с ним знаком? — оживился Геннадий.

— Да знал я одного типа с такой фамилией, только не похоже, чтобы он был из этой конторы. А какова его роль?

Геннадий, поколебавшись немного, чуть взмахнул рукой:

— А, ладно, тебе скажу. По моим сведениям, он должен выявить российских владельцев банковских счетов. Он отбыл с этой целью в загранкомандировку. Я послал за ним двух крутых парней. Так вот, в самолете он их каким-то образом вычислил. Одного замочил в багажном отсеке, а второго прижучил так, что тот до сих пор заикается. Этот второй по возвращении мне все о нем и поведал.

Кирилл задумчиво произнес:

— Похоже, это мой старый знакомый. Его случайно не Тимофеем зовут?

— Точно, Тимофеем. У меня и фотография его есть, — подтвердил Геннадий, открывая ящик стола и доставая оттуда фото.

— Правда, он, — воскликнул Кирилл, разглядывая снимок. — Но откуда у тебя опасения, что Ливанов найдет твой счет?

— Интуиция.

— А не обманывает она тебя?

Зубков пытливо посмотрел на него:

— К чему эти вопросы? Скажи сразу: берешься за дело или нет?

— Я попытаюсь его нейтрализовать, а если повезет, то и заставить поиграть на нашем поле, — загадочно улыбнулся Кирилл. — Есть на этот счет одна интересная идейка.

— Не поделишься?

— Пожалуйста. У Тимофея имеется очаровательная пассия, влюбленная в него по уши. Будущая актриса. По моим расчетам, она должна заканчивать театральный институт. У меня с ней старые счеты. Но кошечка неприступная. Я прибегну к помощи моего приятеля, театрального режиссера, который обязан мне многим. Я помог ему в Москве с квартирой и с помещением для театра.

— Каким образом тебе удалось? — удивился Геннадий.

— Ты должен помнить, отец мой в Генеральной прокуратуре работал, ну, я и использую иногда его прежние связи. Бывает, срабатывает.

— Не знаю, что выйдет из твоей затеи, — с сомнением покачал головой Геннадий, — но, ежели вдруг получится, ты внакладе не останешься. О твоем долге забудем, к тому же у тебя в кармане появится приличная сумма.

— Это вдохновляет, — обрадовался Кирилл, поднимаясь. — Терять время не будем, с этой минуты приступаю к операции. — Он подошел к телефону, набрал номер Тимура Кажлаева, договорился о встрече. Потом позвонил Отари. Этот грузинский «коллега», с которым Кирилл многие дела по бизнесу обтяпывал, узнав, о ком идет речь, загорелся сразу. Он прекрасно знал Ирину, давно мечтал поближе познакомиться, но все не получалось. То она ускользала от него, то на пути оказывался Тимофей. А тут такой случай! Короче, Отари с готовностью согласился поучаствовать.

Впервые Кирилл встретился с Ириной в Сочи, куда он отправился погулять с друзьями, в числе которых был и Отари. Кирилл пришел на рынок за покупками для очередного застолья и вдруг увидел очаровательную блондинку. Она выбирала фрукты. Втрескался в нее без памяти, познакомился, проводил до дому, где жила ее бабушка. Кирилл пригласил девушку в ресторан. Там и увидели их эти грузинские друзья. Отари прямо потребовал, чтобы он «одолжил» на время свою красотку. Отказать им не мог, лишаться ее — тоже. Лучшим выходом посчитал немедленно уехать в Москву. Уговорил ехать и Иру. В Москве их встречи продолжались. Однажды он пригласил ее домой, но ничего у него не получилось. После ужина Кирилл отключился, элементарно заснул, проснулся уже утром. Ирины не было. Пропали и документы, которыми он шантажировал генерала в отставке Игоря Королькова. Отец Кирилла, военный прокурор, в свое время служил вместе с Корольковым и узнал, что генерал продал списанное оружие в одну из африканских стран, заработав на этом большие деньги. Покупатель по договоренности с Корольковым открыл ему счет в одном из банков оффшорной зоны. Однако прокурор в то время доказать ничего не мог, Корольков же сумел добиться его перевода в другой гарнизон. Прошло много лет, отец Кирилла ушел в отставку, стал работать в Генеральной прокуратуре, но от мысли разоблачить Королькова не отказался. Сердечный приступ помешал ему осуществить задуманное, но перед смертью он успел рассказать сыну эту историю, оставив целую «подрывную» папку с документами. И вот она пропала, когда Кирилл был почти уверен, что деньги Королькова перейдут к нему. Он не сомневался, что папку взяла Ира: больше некому. Накануне он смотрел документы, собираясь снять копии. Для чего они ей понадобились? Постепенно все прояснилось. Ирина, как выяснилось, охотилась за папкой и специально поехала в Сочи за Кириллом, чтобы познакомиться. Об этом ее просила закадычная подруга Марина, дочь генерала Королькова, как оказалось, родная сестра Тимофея Ливанова. Да, Игорь Корольков был отцом Тимофея. Правда, встретились они лишь через двадцать лет, так уж получилось. Мать никогда не рассказывала Тимофею о случайной встрече с молодым тогда генералом, занимающим высокий пост. Она приехала к своему отцу — прапорщику, устроилась работать официанткой в военторговской столовой, там ее и увидел Игорь Корольков. Роман продолжался недолго. Узнав, что она забеременела, он постарался отправить ее обратно, на родину, в Подмосковье. Здесь Тимофей родился и вырос, оттуда был призван в армию. И только когда пришел срок увольняться, мать написала ему письмо и рассказала об отце. Обо всем этом Кирилл узнал уже позже. Таким образом, деньги Королькова от Кирилла уплыли, и в этом была виновата Ирина. Она подыграла тогда Марине, дочери генерала, что ж, теперь сыграет на его, Кирилловой, стороне. Как говорят, долг платежом красен…


Последнюю фразу Кирилл произнес вслух.

— Но я тебе ничего не должна, — вспыхнула Ира.

— Должна, дорогуша, должна, — назидательно изрек Кирилл. — Из-за тебя я понес огромные убытки. Но я все забуду, если ты выполнишь задание.

— А это? — она кивнула на фотоснимки.

— Мы же договорились, — подал голос Кажлаев. — Слово мужчины. Собственными руками уничтожу при тебе.

— Что я должна сделать? — Ира подняла глаза на Кирилла, не обращая внимания на Тимура.

— Сложного ничего нет, — сказал он. — Употреби все свое умение и добейся, чтобы Тимофей убрал из списка вкладчиков фамилию Зубкова. Он везет этот список из своей командировки. — Встретившись с ее недоуменным взглядом, объяснил: — Геннадий Зубков — банкир и мой близкий друг. В последнее время на него ополчилась свора высоких чиновников и «силовиков». У него, как и у многих других бизнесменов, лежит некоторая сумма в зарубежном банке. Если об этом станет известно во властных кругах, Зубкову не поздоровится. Тимофей не должен о нем докладывать своему начальству. Вот и весь наказ.

— Как же я это сделаю? — чуть не плача спросила Ирина. — Тима очень скрытен, когда речь идет о его службе. Он и разговаривать со мной не станет.

Кирилл злорадно усмехнулся:

— А ты подумай как следует. Опыта тебе не занимать. Вспомни, как меня обольстила и облапошила. Учти, времени у тебя мало. Он может прямо с самолета направиться на службу, и тогда уже поздно будет что-либо предпринимать. Твоя задача перехватить его по дороге, а еще лучше — в аэропорту. Завтра утром я позвоню тебе и сообщу точно, когда и в какой аэропорт он прилетает. А сейчас иди оденься, я отвезу тебя домой.

Голова у Ирины шла кругом. Ей хотелось лишь одного: вырваться отсюда, бежать без оглядки, забыть все, что с ней произошло. Но эти фотографии! Кое-как оделась и, еле передвигая ноги, поплелась за Кириллом. На улице Кирилл усадил ее в свой «Мерседес». Довез до ее дома. На прощанье напомнил:

— Я утром позвоню, никуда не уходи, жди моего звонка.

Ира ничего не ответила. Вышла из машины и, стараясь держаться ровно, направилась к своему подъезду.

Отец так и не пришел. В квартире было пусто, холодно, неуютно. Она упала на кровать, зарыдала. Так и уснула в одежде.

Разбудил ее телефон. В полной уверенности, что это Кирилл, девушка подняла трубку.

— Вы Ирина? — спросил незнакомый женский голос.

— Да, это я, — ответила она удивленно, бросив взгляд на часы. Стрелка показывала шесть утра.

— У меня к вам важный разговор, не могли бы вы уделить мне немного времени? — продолжал голос.

— А в чем, собственно, дело?

— Я не хотела бы говорить по телефону. Если не возражаете, зайду к вам через несколько минут.

— Ваш разговор касается меня?

— И Тимофея. Иначе я не стала бы вас беспокоить в такую рань.

— А кто вы?

— Я обязательно представлюсь при встрече.

— Ладно, заходите, — сдалась Ира. — Вы знаете мой адрес?

— Конечно, я уже почти рядом.

Ирина едва успела привести себя в порядок, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла молодая, интересная женщина.

— Меня зовут Вика, — представилась она, с улыбкой ступив в прихожую и протягивая ей руку. — Будем знакомы.

— Будем, — ответила Ира без всякого воодушевления, — проходите в комнату.

Вика вошла, села к столу, осмотрелась.

— Я хотела бы узнать причину вашего визита, — заговорила Ирина.

— Да, простите. Я пришла к вам, чтобы предупредить об опасности, которая угрожает вам и Тимофею.

— Слушаю вас внимательно.

— Он прилетает сегодня в первой половине дня. У него с собой дискета, за которой охотится один человек. Фамилия его Зубков, Геннадий Зубков. Он пойдет на любую подлость, не остановится ни перед чем, чтобы завладеть ею. Люди, которых я в данном случае представляю, готовы вам помочь и защитить вас от преследований.

— А чем я обязана такому вниманию и заботе обо мне? Я впервые вас вижу. И не имела никаких отношений с людьми, пославшими вас. Вероятно, я должна буду в ответ что-то для вас сделать, так ведь?

— А вы догадливы, — улыбнулась Вика.

Ира была настроена не столь благодушно. Наоборот, она чувствовала, что вокруг нее сжимается какое-то сатанинское кольцо, из которого не видно выхода.

— Не надо играть со мной, — нахмурилась она, — выкладывайте свои карты. Я хочу знать, кого конкретно вы представляете, кто такой Геннадий Зубков и что это за злополучная дискета у Тимы. И еще, где вы познакомились с Тимофеем, как вышли на меня?

Вика развела руками:

— Я понимаю справедливость ваших вопросов, но, к сожалению, ответить не могу. Вернее, не имею права. — Она порылась в своей сумочке и вытащила видеокассету.

У Иры дрогнуло сердце:

— Что это?

Вика подошла к видеомагнитофону, вставила кассету, включила:

— Вот, смотрите на работу Зубкова. Его ребята следили за вами и зафиксировали некоторые моменты.

Ира ахнула. На одном кадре она чуть ли не целуется за столом с Кажлаевым, а на другом — он несет ее на руках, а она обнимает его за шею. На третьем Тимур, улыбаясь, усаживает ее в иномарку.

— Откуда это у вас? Это неправда!

— Я могу вас понять, — доверительно кивнула ей Вика, — но что вы скажете своему Тимофею, когда он посмотрит фильм? Лучше спросите, как от кассеты избавиться.

— Как?

— Кассета и оригинал будут тотчас уничтожены, как только дискета окажется в наших руках. Приоткрою секрет: там записан компрометирующий материал на Геннадия Зубкова. Этот человек — враг номер один для тех, кого я представляю. Используя этот компромат, мой шеф уничтожит своего соперника. Не физически, разумеется. Просто Зубков лишится возможности делать хорошим людям, вроде вас, гадости.

— А если дискета останется у Тимофея, разве Зубков не пострадает? — задала резонный вопрос Ирина.

— Возможно, пострадает. Может, даже пойдет под суд. Но вы же сами знаете, как вольготно живется у нас преступникам вроде него. Откупится и вновь будет на коне. А мы его попросту разорим. Заставим быть тише воды и ниже травы.

— Все это хорошо, — сказала Ирина, — но забрать у Тимофея дискету я не смогу. Я просто не увижу его. Он прилетит и сразу же отправится на службу. А там сдаст начальству весь материал.

— А если вы его встретите?

— Это ничего не изменит. Я знаю его. У него на первом плане служба, все остальное — потом. И кстати, как вы представляете процесс изъятия? Я должна буду просить его отдать мне дискету или поступить проще: залезть любимому человеку в карман, причем так, чтобы он не заметил? Даже теоретически это трудно представить.

— В вашем изображении и вправду трудно, — согласилась Вика, — но я вижу другой способ, практичный и безотказный.

— Любопытно узнать.

— Так вот, вы встречаете Тимофея, обнимаете, целуете его… Вдвоем возвращаетесь в город. По дороге вы говорите ему, что почувствовали себя плохо. Это бывает с девушками.

Вика подняла руку, как бы предупреждая готовый вырваться у Иры протест:

— Не перебивайте, знаю по собственному опыту. Да и не обязательно объяснять причину. Далее вы просите его подвезти вас до дома. Он вряд ли откажет. К тому же это займет совсем немного времени. И вот вы приехали… Он, естественно, оставляет свою сумку и куртку в прихожей. А если забудет второпях это сделать, вы деликатно напомните: мол, негоже тащить в комнату эти вещи. — Вика опять улыбнулась. — Рассказывать дальше, что делать?

— У вас готовый сценарий? — сверкнула глазами Ира.

— Думаю, почти готовый.

— Тогда продолжайте.

— Вы без всяких предисловий раздеваетесь, объясняя, что страшно соскучились. Начинаете расстегивать ему рубашку и прочее. Это возбуждает мужчину…

— Хватит, — хлопнула кулаком по столу Ира, — мне надоело слушать всю эту чушь. Могу досказать ваш сюжет: пока мы занимаемся любовью, вы очищаете карманы и сумку Тимофея, забираете то, что вам нужно, и исчезаете. Оставляете меня выпутываться самой из этой идиотской ситуации.

— Правильно, молодец, — похвалила Вика. — Именно так и задумано. Вы все угадали, за исключением одной детали.

— Какой же?

— Как мне войти, чтобы забрать у Тимофея дискету?

— Наверное, я должна буду оставить открытой дверь, так?

Вика покачала головой:

— Нет, ключ вы дадите мне сейчас. И не беспокойтесь, никто никогда не узнает о вашем поступке. К тому же дискета лично ему не нужна. Она ничего не даст Тимофею ни в материальном, ни в моральном плане.

— Выходит, она ему ни к чему, а вам необходима, — усмехнулась Ирина. — Не вижу логики.

— Я только что объяснила вам разницу. — В словах Вики зазвучал металл. Похоже, она начинала терять терпение.

Ирина это почувствовала.

— Давайте закончим наш разговор, — предложила она. — Скоро мне будут звонить, после этого я сразу же уйду. Поэтому извините.

— Значит, отказываетесь?

— Неужели вы надеялись, что я пойду на такую подлость?

— Флиртовать с другим мужиком, пока жених в командировке, — это невинная шалость, а вот выполнить небольшую просьбу — подлость. — Вика порывисто встала. — Что ж, тогда не обессудьте. Эту кассету господин Ливанов завтра же получит по почте. Жаль, я считала вас умнее и надеялась, что мы найдем общий язык. — Она повернулась и направилась к выходу.

— Подождите! — остановила ее Ира. — Вы не оставляете мне выхода. Я попытаюсь.

— Это другой разговор, — удовлетворенно кивнула Вика, вернулась в комнату и критически оглядела хозяйку квартиры. — Не нравится мне что-то ваш вид. Меня это не касается, но мальчику вашему может не понравиться. А это уже во вред делу. Советую освежиться под душем, навести макияж и одеться по-человечески. Времени у нас остается мало. Я сама отвезу вас в Быково, там оставлю и приеду обратно. Буду ждать вашего возвращения во дворе. Дайте мне ключ.

— Только в обмен на кассету.

— Пожалуйста. — Вика вытащила ее из сумки, отдала. Получив ключи, рассмеялась: — Детские игры. Вы разве не знаете, что с оригинала можно отснять хоть сотню таких.

— Знаю. Но буду уверена, что сегодня Тима ее не увидит. — Ира распотрошила кассету и выбросила в мусоропровод.

Вика с сочувствием посмотрела на нее:

— Вы можете мне верить. Как только дискета будет у меня, я отдам вам оригинал.

— Надеюсь. — Ирина кивнула и пошла в ванную.

— Вы не против, если я приготовлю кофе? — крикнула вслед Вика.

— Пожалуйста, это будет кстати.

Вика про себя порадовалась: все идет пока неплохо, девочка сломалась и, чем черт не шутит, дискету удастся заполучить. Злорадно подумала: теперь настает ее час. Она вспомнила, какой ужас охватил ее, когда на мониторе вместо документов высветился голый экран. Ее обвели вокруг пальца, подсунув пустую дискету. Когда и как это произошло, она до сих пор не может понять. Одно было ясно: это работа Тимофея Ливанова. Архипов ее успокоил, сказал, что еще не все потеряно и надо действовать, пока не поздно. Он переговорил с кем-то по телефону и уже через час располагал нужными ему сведениями о лейтенанте Ливанове. Архипов знал, что предпринять. Он сразу же организовал слежку за Ириной, невестой Тимофея, и не напрасно. Верный ему человек застукал ее с одним хахалем в ресторане и заснял на видеокамеру. Ну, а остальное поручил Вике. И она, кажется, справилась. Теперь главное, чтобы Ирина все сделала так, как было намечено.

Вика похозяйничала на кухне, сварила кофе, соорудила бутерброды. И, когда Ирина вышла из ванной, завтрак был уже готов. Настроение у нее было хуже некуда. Ира понимала, что предает Тимофея, но не знала, как выпутаться. Она надеялась, что он ничего не узнает и все обойдется. А вот если увидит этот фильм, ей придется долго и нудно объясняться. И, будь она на его месте, не поверила бы ни единому слову. Она не хотела думать о тех злополучных фотографиях и реакции Тимофея, если они к нему попадут. Возможно, предложенный Викой вариант позволит ей решить и задачу, поставленную перед ней Кириллом. Она постарается уговорить Тиму оставить в покое Зубкова, хотя бы на некоторое время. Придумала уже и версию: мол, Зубков субсидирует работу над фильмом, который готовятся снять по сценарию ее отца. Причина вполне правдоподобная. Тима не сможет отказать ей, и она убьет сразу двух зайцев: избавится от опасности, грозящей и от Кирилла, и от этой женщины.

— Ты почему ничего не ешь? — заметила Вика, быстро управившись с бутербродом и кофе.

Ира, сделав глоток, уставилась куда-то в угол, погруженная в свои мысли.

— Не хочется, — отодвинула она тарелку и встала.

— Э-э, нет, так дело не пойдет, — решительно сказала Вика. — С подобным настроением лучше сидеть дома. Посмотри на себя в зеркало, — окончательно перешла она на «ты». — На лице такая тоска, плакать хочется. А у тебя вся жизнь впереди, да еще с таким парнем, как Тимофей. За это стоит побороться. И не накручивай себя. Все будет в лучшем виде, поверь мне. Представь, что надо сыграть мини-спектакль. Ты же будущая актриса, я знаю. Тебе и карты в руки.

Телефонный звонок избавил Иру от необходимости отвечать ей. Наверное, это отец. Он всегда звонил, когда не ночевал дома. Но это был Кирилл.

— Твой прибывает сегодня в двенадцать дня, — объявил он, даже не поздоровавшись, и затем тоном, не терпящим возражений, добавил: — Поезжай в Быково, встретишь его.

— А дальше что?

— Сама знаешь, — недовольно бросил он и дал отбой.

— Кто это с утра пораньше? — как можно равнодушнее поинтересовалась Вика. Этот звонок очень ее заинтересовал.

— Да так, один знакомый, — ушла она от ответа.

Вика посмотрела на часы:

— Пора. Одевайся, наводи красоту, и поедем. Не стоит рисковать. Самолет не рейсовый, может раньше прилететь.

Ирина надела попавший ей на глаза джинсовый костюм, припудрила носик, чуть мазнула помадой губы, и была готова. Вика завистливо покачала головой:

— Хороша! Ни убавить, ни прибавить! Небось, мужики в ногах валяются.

— Валяются, — огрызнулась Ира. — Поехали, что ли. — Ей уже до чертиков надоели дурацкие ремарки этой молодой и разбитной женщины. Не чаяла, когда избавится от нее.

Они сели в джип, припаркованный во дворе. Водитель, молодой парень, спал, откинувшись на спинку сиденья. Вика открыла заднюю дверцу для Ирины, сама села рядом с водителем.

— Давай, Митя, с ветерком, — коротко бросила Вика.

Тот включил зажигание. Управлял он машиной лихо, выжимая за сотню километров. На выезде инспектор ГАИ попытался их остановить, да куда там. Промчались мимо него, будто не замечая. Вика не вмешивалась. Обернулась к Ире и, будто оправдывая водителя, кивнула в его сторону:

— Он правильно сделал, нам главное не опоздать, а с ГАИ потом разберемся.

Ира промолчала.

— Не нравишься ты мне, — заметила Вика. — Какая-то хмурая, потерянная. Ну-ка, давай настраивайся на радостную встречу.

— А с чего веселиться? Удар наношу любимому человеку, неожиданный, подлый, коварный удар…

— Не нагнетай, — оборвала ее Вика. — Это сейчас тебе все в черном свете видится. Сделаешь дело, все плохое позади останется.

В аэропорту Вика оставила Иру в машине.

— Пойду, узнаю о самолете, — сказала ей, — а ты побудь здесь, с Митей, я скоро вернусь.

Прежде всего Вика нашла дежурного диспетчера. Дежурный был в курсе всех вопросов и отвечал охотно. Оказывается, он хорошо знал Архипова, тот ему звонил и просил оказать содействие женщине, обратившейся к нему от его имени. Она узнала, что самолет прибывает минут через сорок, его уже встречает некий Валентин Сабуров, доверенное лицо организации, принимающей груз гуманитарной помощи. С ним соответствующий транспорт. У них есть разрешение на въезд непосредственно к самолету.

— Нельзя ли вместе с ними отправить одну девушку? — спросила Вика.

— Это нежелательно, — качнул головой диспетчер.

— Но она невеста сопровождающего груз, — настаивала Вика, — приехала специально встретить его.

— Ну, это другое дело. — Он вытащил из ящика стола, за которым сидел, бланк пропуска, подписал и отдал ей. — Пусть встречает.

Вика вернулась к джипу и застыла от удивления. В салоне Ирины не было.

— Куда она делась? — спросила водителя.

Митя махнул рукой в сторону «Мерседеса», стоящего неподалеку. Вика увидела в салоне Ирину и молодого мужчину, они оживленно разговаривали. Не долго думая, Вика подошла к машине, бесцеремонно открыла дверцу.

— Ты что же, дорогая, подводишь меня, обещала ждать, а сама исчезаешь в самый ответственный момент.

Кирилл изумленно уставился на Вику.

— Ты кто?

— Заткнись и не вмешивайся, а то сейчас позову ребят, они отделают тебя так, что мамочка родная не узнает. — Вика повернулась, махнула для убедительности кому-то рукой.

— Ладно, ладно, успокойся, я просто так спросил, — успокоил ее Кирилл, включая двигатель. Трус по натуре, он решил убраться подобру-поздорову. Вдруг на самом деле с ней какие-то крутые парни? Связываться с ними — себе дороже будет. Ирине успел шепнуть: — Значит, как договорились. Отдадим тебе снимки тотчас, как по своим каналам получим сведения об отсутствии фамилии Зубкова в списке Тимофея.

— Что ему от тебя было надо? — спросила Вика, провожая взглядом отъехавший «Мерседес». Внимательно посмотрела на Иру: — Да на тебе лица нет, дрожишь как в лихорадке. Можешь объяснить причину?

Девушка отрицательно покачала головой:

— Это личное.

— Не хочешь говорить, не надо. Возьми себя в руки, а то провалишь всю операцию.

— Ой! — неожиданно вскрикнула Ира и начала оседать на землю.

Вика еле успела ее подхватить, помахала рукой водителю. Когда тот подбежал, вдвоем донесли девушку до джипа, уложили на заднее сиденье.

— Ну, как ты? — Вика положила ладонь Ирине на лоб. — Горячий. С чего это ты?

Ира помолчала, чуть слышно постанывая и жалуясь на боль в области живота. Она и сама не могла понять, что с ней происходит…

— Мне кажется, тебе не стоит в таком виде появляться перед Тимофеем, — задумчиво произнесла Вика. — Мы немного подкорректируем наш план. — Подчеркивая «мы» и «наш», она как бы привязывала Иру к своей авантюре. — Груз, который сопровождает Тимофей, встречает некий Валентин Сабуров, — продолжала она. — Я попрошу его сообщить о тебе Тимофею. Не сомневаюсь, он немедленно примчится сюда. Так будет даже лучше. А ты, — бросила взгляд на Митю, — не задавай ему никаких вопросов. Если он спросит, скажешь, приказано отвезти девушку туда, куда она пожелает, то есть к ней домой. — Вика перевела взгляд на Иру: — Ну, а дальше ты знаешь, что делать.

Ире было так плохо, что она с трудом произнесла:

— Поступай, как считаешь нужным.

Вика поспешила в зал, откуда был выход на аэродром, показала пропуск. Сабурова узнала сразу по описанию диспетчера. Он стоял неподалеку от грузовых машин и разговаривал с тремя парнями, одетыми в комбинезоны. «Водители, наверное», — подумала Вика и решительно подошла к ним.

— Простите, не вы будете Валентин Сабуров?

— Да, это я, — подтвердил он, — а вы, наверное, представитель таможни? Мне говорили, что кто-то из этого ведомства примет участие в получении груза.

— Нет-нет, — улыбнулась Вика, — я работаю здесь, в диспетчерской. Меня просили передать вам, чтобы вы сообщили Тимофею Ливанову — он сопровождает груз, — что его ждет невеста в джипе на привокзальной площади. Она приехала его встречать, но девушке вдруг стало нехорошо, и ей пришлось остаться в машине.

— Конечно, я обязательно передам, — пообещал он.

Вика поблагодарила, попрощалась и ушла. Вернулась в зал, выбрала место для наблюдения. Увидела, как грузовые машины, а за ними иномарка тронулись с места, взяв курс к приземлившемуся самолету. Остановились в нескольких десятках метров от него. Из легковушки вышел Сабуров. Ждать пришлось недолго: показалась высокая мужская фигура. «А вот и он, Тимофей Ливанов», — радостно подумала она. Он очень спешил, вернее, бежал. С ним была лишь небольшая сумка через плечо, которую он слегка придерживал рукой. Тимофей промчался через весь зал, выскочил на привокзальную площадь. Вика даже упустила парня. Когда она вышла вслед за ним на улицу, его и след простыл. Только вдалеке мелькнул бампер знакомого джипа. Как на зло, ни одной свободной машины поблизости! Даже калымщики куда-то подевались. Заметив такси, Вика мигом очутилась рядом с водителем.

— Прошу, быстрее, вон за тем джипом.

Водитель посмотрел туда, куда она показывала, покачал головой:

— Не могу, у меня обед.

— Двойная оплата, — предложила она.

— Я с утра ничего не ел.

— А я — со вчерашнего дня. До сих пор жива, как видишь. Давай, жми, тройная оплата.

— Ну, что с вами поделаешь, — недовольно проворчал он, будто деньги его не интересовали.

Они быстро нагнали джип.

— Не надо близко приближаться, — попросила Вика, — держись так, чтобы он был в поле зрения.

Как она и ожидала, Тимофей повез Ирину к ней домой. Наверное, по ее настоянию, а то бы и в больницу сгоряча мог доставить. Пока все шло так, как было задумано. Джип въехал в переулок. Водитель такси по ее просьбе остановился на приличном от него расстоянии. Вика расплатилась, дальше пошла пешком. Притаившись у большого дерева, стала наблюдать. Тимофей вышел из машины, нагнулся к сиденью, поднял Ирину на руки и бережно понес в дом. Они скрылись в подъезде. Вика подождала еще пару минут и метнулась к джипу. Митя, увидев ее, расплылся в улыбке:

— Я привез их, а дальше не знаю, что делать, вы не говорили.

— Все правильно, — успокоила его Вика, — рассказывай, как все было.

Мите, видимо, не терпелось поделиться впечатлениями, и он торопливо, боясь, что его не дослушают, заговорил:

— Парень этот прибежал, вскочил в машину, стал целовать девушку, расспрашивать, что с ней, почему ей пришло в голову встречать его. Она отвечала, что ей стало немного лучше, наверное, переутомилась, и попросила отвезти ее домой. Он настаивал, чтобы она показалась врачу, но девушка была непреклонна, и он уступил. По дороге они продолжали целоваться, она признавалась, что очень любит его, не могла дождаться его приезда и решила сделать ему сюрприз — встретить прямо в аэропорту. Тем более что кто-то позвонил из его ведомства и сообщил время прилета. Она, мол, договорилась с соседом по дому — водителем джипа, то есть якобы со мной, и я отвез ее в Быково. Там неожиданно у нее закружилась голова, она подошла к дежурному диспетчеру и просила передать Тимофею Ливанову, прилетевшему с гуманитарным грузом, что Ирина ждет его в джипе на привокзальной площади. Потом они затихли и так, обнявшись, доехали до дома…

— Ладно, — прервала Вика рассказ Мити, — дальше я все знаю. Сейчас ты отъедешь от дома за угол, подождешь меня там. Надеюсь, я буду недолго.

Проследив за джипом, она вошла в подъезд, поднялась на этаж, приложила ухо к двери. Вроде тихо. Похоже, ребята время даром не теряют. По ее расчетам, так и должно было быть. Она открыла дверь, осторожно вошла в прихожую. Из дальней комнаты-спальни до нее донесся говор, приглушенный смех. Вика осмотрелась. На глаза сразу попалась сумка и куртка Тимофея. Обыскала их тщательно. И чертыхнулась: проклятие, куда он ее дел! Хоть иди и спрашивай у него. Неужели все ее труды, хлопоты, риск — псу под хвост? Осторожно заглянула в гостиную. Рубашка и брюки Тимофея висели на спинке стула. Вика опустилась на колени и поползла, стараясь скрыться за столом, стоящим посреди комнаты. Ощупала карманы брюк: ничего. Стащила их на пол, ощупала карманы. Ничего. Взялась за рубашку. Сердце радостно забилось: оба верхних кармана были застегнуты. В одном — пачка денег, в другом — дискета. Сунув ее за пазуху, чтобы не потерять, бесшумно отползла в прихожую, вскочила на ноги и через секунду была уже за дверью, так и оставив ключ в замке. Стремглав сбежала с лестницы во двор, на улицу. Быстро подошла к джипу.

— Вот и я, Митенька, жми теперь в наш банк. — Глаза Вики светились радостным блеском. Она представила физиономию Тимофея Ливанова, когда он после бурных ласк с Ириной обнаружит пропажу, и мстительно усмехнулась: «Это тебе за ту подлянку, которую мне устроил, подсунув пустую дискету».

Тимофей даже не удивился, обнаружив одежду на полу: некогда было аккуратничать. Он и так сильно задержался с Иринкой, но не мог же оставить ее здесь в таком состоянии. Ну, а потом как-то все само собой получилось. Они потеряли счет времени. Ира просто не отпускала его от себя, никогда еще не была так горяча и желанна. Тимофею очень не хотелось уходить, но он все же заставил себя встать, одеться. Взглянул на часы. Он еще успевал доложить о выполнении задания. Обнаружив, что из кармана пропала дискета, решил, что выронил впопыхах. Не найдя ее на полу, махнул рукой: а, ладно, найдется потом. Ира все еще лежала в постели.

Он подошел к ней, поцеловал:

— Не скучай, я постараюсь не задерживаться на службе. В случае чего, позвоню.

— Погоди, — остановила его Ира, — мне надо кое-что тебе сказать.

— Некогда, дорогая, вечером поговорим. И кстати, я потерял у тебя дискету, не могу найти. Поищи, пожалуйста, мне некогда, я убегаю. Отдашь, когда приду. — Тимофей улыбнулся, решительно повернулся, вышел из комнаты и тут же вернулся:

— А ты знаешь, мы забыли запереть входную дверь, ключ до сих пор торчит в замке. Закрой за мной.

Подмигнул и исчез.

Ира схватилась за голову. О боже, как она могла пойти на такое! Эта дрянь все же сумела забрать дискету. Тимофей же в полной уверенности, что потерял ее в комнате. Странно, что он отправился на службу, не особенно тревожась о пропаже, хоть и повторял несколько раз, что спешит доложить о выполнении задания. Что же он предъявит в доказательство своих слов? Звонок в дверь прервал ее беспокойные мысли. Видимо, Тимофей спохватился и вернулся за дискетой, решила она, накинула на плечи халат и обреченно пошла открывать.

На пороге стоял Кирилл. Он шагнул в прихожую, отстранив ее рукой, захлопнул дверь. Не раздеваясь, прошел в комнату, уселся в кресло, закурил. Жестом указал ей на стул. Не спеша достал из кармана длинной куртки фотографии, положил себе на колени. Поднял глаза на Иру и, наконец, вымолвил:

— Рассказывай.

— О чем?

— Не строй из себя дурочку. Ты прекрасно знаешь, что я хочу услышать. Тимофей был у тебя достаточно долго, чтобы ты успела его уговорить.

— Ты следишь за мной?

— Опять этот дурацкий вопрос? — усмехнулся Кирилл. — Могла бы и догадаться. Если уж быть точным, то не я, а мои люди.

— Тогда они должны были передать тебе, что Тима зашел ко мне буквально на несколько минут. Мне стало плохо, и он позаботился обо мне.

— Выходит, я напрасно принес тебе эти фотографии, — сказал Кирилл, сгребая снимки обратно в карман. — Как видишь, пошел тебе навстречу, наперекор советам друзей. Они настаивали, чтобы ты сама явилась к нам за ними, естественно, с сообщением об интересующем нас деле. Они были правы: женщинамнельзя верить, с ними надо обходиться жестко и безжалостно. Ты провалила задание, мы понесли большие убытки. Теперь крепко поплатишься за это.

— Отдай снимки, — протянула она руку, — я сделаю все, что скажешь. И с этим Зубковым не все еще потеряно. Тимофей придет вечером, я постараюсь убедить его не трогать вашего протеже.

— За идиота меня принимаешь? — нахмурил брови Кирилл. — Теперь уже поздно. Тимофей твой уже выложил начальству всю информацию о Зубкове и других кандидатах на нары. Иначе бы не спешил так на службу.

— Не выложил! Он потерял дискету, в которой были записаны все данные на этих людей. — Ирина сама не поняла, как проговорилась. Но было поздно.

— Шутишь?

— Нисколько.

— Хочешь сказать, что у тебя есть еще время поработать с ним?

— Уговорить его исключить фамилию Зубкова, — поправила она.

— Хорошо, даю тебе время до завтрашнего дня, — снизошел Кирилл и пригрозил: — Смотри, если опять лапшу вешаешь, то здорово рискуешь. Расплата будет не только этими картинками, — он похлопал по карману. — Есть еще кое-что посущественнее. — Он помолчал секунду. — Так, говоришь, дискету потерял?

— Да, так он сказал.

— А где?

Она пожала плечами:

— Откуда я знаю?

— Ну и как он реагировал, обнаружив пропажу?

— Спокойно. Просил поискать и, если найду, вернуть ему вечером, когда он придет.

— Так и ушел с пустыми руками? — не поверил Кирилл.

— Он очень торопился.

— Ты хочешь сказать, что дискета где-то здесь, у тебя дома?

Ира неопределенно пожала плечами.

— Давай-ка тогда поищем, — предложил Кирилл. — Глядишь, повезет, и все проблемы сразу решатся.

— Бесполезно, Тима уже все осмотрел. — Ира даже не поднялась со стула.

Тогда он сам прошелся по комнатам, заглядывая под диван, кровать, кресла.

— Ничего нет, — разочарованно протянул Кирилл. — Твой раззява обронил, похоже, дискету на улице или в машине. Идиот, он даже не представлял, какая ценность у него в руках. — Кирилл разглагольствовал, стоя у нее за спиной. — Слушай, а ты, часом, не придумала все это? Не похоже, чтобы он так просто расстался с важнейшими документами и спокойно уехал на службу.

— Спросишь у него при встрече. А верить мне или нет — твое личное дело. — Ира даже не повернулась к нему.

— Значит, договорились. — Кирилл обошел ее, встал напротив. — Времени у тебя в обрез, всего до завтра, скажем, до полудня. Не сделаешь, пеняй на себя. Пойдут штрафные санкции, а это страшно неприятно. Знаю по собственному опыту.

— Слушай, ты уже второй раз меня пугаешь. Давай, говори все начистоту.

— Ладно, скажу, чтобы не мучалась. Да не бойся, мочить тебя мы не собираемся. Дело гораздо проще. Размножим фотографии до сотни штук и подбросим твоим вчерашним преподавателям и студентам. Представляешь, какой будет фурор! Пустим на продажу. Порнуха знаешь как идет на рынке. Надо же нам как-то компенсировать убытки. Тимофею первому вручим.

Ира побледнела:

— Вы не сделаете этого! Я в милицию пойду, объясню все, как было.

Кирилл покатился от смеху:

— Представляю физиономию ментов, когда увидят эти снимки! Да у тебя отбоя не будет от желающих провести с тобой такую же ночку.

— Убирайся к чертям собачьим! — Ирина вскочила со стула и, как обозленная кошка, набросилась на обидчика.

Кирилл не успел прикрыть лицо, как ее острые ногти в кровь расцарапали ему лоб и щеки. Оторвав ее от себя, он отшвырнул девушку. Она упала на спину, халат распахнулся, обнажив красивые, стройные ноги. Кирилл почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он вспомнил, что всякий раз, когда они были на грани близости, она ускользала от него, а вот в квартире Кажлаева наоборот: она была совершенно беспомощна, и он мог делать с ней все, что хотел, но у него не получилось. Сейчас он готов был компенсировать свои прошлые неудачи и показать ей, на что способен.

Ира кусалась, царапалась, не давалась. Он был взбешен, ударил ее несколько раз по щекам, потом уперся коленкой в живот. Ира вскрикнула от боли, обмякла. Он был почти у цели, как вдруг резкий звонок, будто ударив его по ушам, поднял на ноги.

— Кто это?! — испуганно вскрикнул он.

— Тимофей, пришел с тобой рассчитаться, — еле выговорила девушка.

— Только попробуй открыть: все фотографии выложу на стол, — предупредил он, вытащив их из кармана.

После нескольких звонков в дверь сильно застучали, похоже, ногой.

— Открывай, я знаю, что ты дома, — послышался женский голос.

«Это же Вика», — узнала Ира. Что ей еще от нее надо, всех соседей переполошит. Поднялась, застегнула халат и пошла открывать.

— Я буду в ванной, не пускай ее туда, — предупредил Кирилл и юркнул за дверь, успев сунуть снимки за пазуху.

Вика влетела в квартиру, прижала Иру к стене, зашипела в лицо:

— Сознавайся, ты с ним заодно? Я, как дура, второй раз на одни и те же грабли наступаю!

— Отпусти, — взмолилась она, — я ничего не понимаю. Какие грабли, с кем заодно?

Вика отстранилась от Иры, не спуская с нее взбешенных глаз, словно пыталась понять ход ее мыслей.

— Дискета оказалась не та, что мне нужна. Твой Ливанов опять облапошил меня, как девчонку, подсунув макулатуру. Ты должна была это знать!

— Мы и не поговорили с ним толком, он спешил на службу, — принялась оправдываться девушка, как будто и вправду была виновата.

— Врешь ты или нет, уже не имеет никакого значения, — сказала Вика, — главное, я пролетаю мимо денег. Шеф дал мне пинком под зад, заявив, что мне не место в его команде. У меня только один шанс оправдаться: любыми способами достать дискету, пусть даже использованную. Об этом никто знать не будет. Ты должна мне помочь. Не хочу снова тебе угрожать, но мне ничего другого не остается, как предъявить Тимофею вещественные доказательства. Ты знаешь, о чем речь.

— Но чем я могу помочь? — чуть не плача, спросила Ира.

Вика тронула ее за плечо:

— Пойдем в комнату, я объясню свою мысль.

— Что я должна буду сделать?

— Ничего особенного, просто сыграть вместе со мной одну сценку. — Вика села за стол, Ирина — рядом. — Когда обещал прийти Тимофей?

— Вечером.

— Время не назвал?

— Нет.

— Хорошо, я подойду к семи, думаю, раньше твой служака не появится. А как только войдет сюда, застанет такую картину. — Она встала, подняла Иру, повернула спиной к себе. Вытащила из кармана финку. Щелкнула. Она приставила лезвие острием к шее Ирины. — Вот такой сюрприз мы ему подготовим. Я поставлю условие: если через час он не принесет дискету, с тобой будет покончено. Мне терять нечего. А он потеряет тебя. — Вика отпустила Иру и продолжала: — Тимофей ничем не рискует. Он выполнил задание. Я уверена, что они уже распечатали данные, и дискета теперь не представляет для них никакой ценности. А я постараюсь убедить моих хозяев, мол, это то, что надо. Так уж случилось, что ты стала жертвой в этих играх, мне жалко тебя, но иного выхода у меня нет. Ты должна исполнить свою роль, подыграть мне и уговорить Тимофея, ведь на карту поставлена твоя жизнь. Ну как, согласна?

Ирина, обливаясь слезами, обреченно кивнула.

— Теперь я уйду ненадолго, — сказала Вика. — Надеюсь, сегодня мы покончим с этой дурацкой историей, и ты сможешь, наконец, облегченно вздохнуть.

Как только Вика ушла, из ванной показался Кирилл:

— Ты одна?

Ира не ответила. «Видит же, а еще спрашивает, идиот, — подумала в раздражении. — Наверняка же все слышал». Она не ошиблась. Кирилл, хитро улыбаясь, приблизился к ней:

— Ты мне так и не сказала в аэропорту, кто эта баба. Теперь все я понял. Она тоже охотится за Тимофеем, вернее, за дискетой. Но зачем? Что там записано? На кого она работает? Рассказывай. — И уже с угрозой добавил: — Или мне придется вытягивать из тебя информацию?

— Меня от тебя тошнит, ты мне отвратителен, — отстранилась от него Ирина.

— Это не ответ, — ухмыльнулся Кирилл, сделав к ней шаг.

— Мне ничего неизвестно, — Ира в отчаянии ударила ладонью по коленкам. — Она неожиданно появилась у меня в доме и стала шантажировать, требуя, чтобы я помогла ей достать дискету, которую Тима привез из командировки. Знаю только, что ее зовут Вика, и это все.

Кирилл подмигнул ей:

— Я в ванной отчетливо слышал, что ты собираешься подыграть ей, чтобы заставить Тимофея выполнить ее требование. Ты же дуришь своего возлюбленного! В чем твой интерес?

— Я же говорила, что она шантажировала меня.

— Чем?

— Тем же, что и ты.

— Застала тебя еще с кем-то?

Ира промолчала.

— А ты девушка шустрая! — рассмеялся он, довольный своей сообразительностью, и уже серьезно добавил: — Мне надо знать, кто ее послал.

— Вот придет, ты и спроси у нее, — посоветовала Ира.

— Нет уж, постарайся сделать так, чтобы она сама рассказала, а я послушаю из ванной.

— Она не такая дура. Я и пытаться не буду. — Ира демонстративно отвернулась от него. — К тому же у тебя есть шанс увидеться с Тимой. Вика должна появиться незадолго до его прихода. Ты этого добиваешься?

Кирилл задумался. Встреча с Тимофеем не входила в его планы. Он уже был знаком с силой его кулаков и не рвался вновь испытать судьбу. Он пришел сюда за другим. Неожиданное появление незнакомой женщины зародило в нем сомнения: он заподозрил, что Ирина ведет двойную игру, а его интересы пересекаются с интересами этой самой Вики. Поэтому он и решил разузнать, кто она, кем послана, а заодно выяснить и содержание дискеты, за которой та охотится. Похоже, Ирина ничего не знает. Остается Вика. Но как ее расколоть? Опасность встретиться с Тимофеем действительно велика. Рискнуть или сделать ноги, пока не поздно? Он колебался недолго.

— Ничего, я остаюсь, — сказал он решительно. — В твоих интересах вытянуть из Вики нужные сведения. Обещаю: как только узнаю, что меня интересует, тихо смоюсь. Иначе действительно встречи с Тимофеем не избежать. И тут уж придется отдать ему фотографии.

Ира сжала кулаки:

— Что же ты со мной делаешь, мерзавец!

Звонок в дверь снова прервал его, заставил убраться в ванную.

Ира открыла. Вика по-хозяйски прошла прямо в комнату, села к столу, посмотрела на Иру:

— Я убедила своего шефа оставить меня на работе, пообещав сегодня же принести ему нужную дискету.

— А кто он, ваш шеф? — бросила как бы невзначай Ирина. — Мне кажется, что вы боитесь его.

— Нет, не его боюсь. Мне страшно потерять благосклонность и доверие этого человека, а также все то благополучие, которое он мне дает.

— Но кто он, — повторила Ира, — и зачем ему та злополучная дискета? Вы так рискуете. — Вопрос был задан для Кирилла, который сидел в ванной и слушал их диалог. Может, услышав ответ, он, как обещал, незаметно уйдет?

Увы, этого не случилось.

— Тебе незачем это знать, — строго посмотрела на нее Вика, давая понять, что тема запретная. — Лучше позвони своему парню, узнай, когда его ждать.

— Не надо никуда звонить. — Неожиданно в комнате появился Кирилл, в руках он держал полотенце. Стремительно шагнув к Вике за спину, накинул полотенце на шею, стянул: — Говори, кто тебя послал и что за документы в той дискете?

— Отпусти ее, подонок! — вцепилась в него Ира.

Кирилл двинул ее ногой. Она отлетела, ударилась головой о стену и медленно сползла на пол.

Вика захрипела. Ее рука медленно опустилась в карман. Кирилл ослабил зажим полотенца:

— Говори, сучка, задушу!

Вика взмахнула рукой вверх и назад, в кулаке был зажат нож с выпущенным лезвием, и вонзила острие ему в грудь.

— Что тут происходит?! — раздался громкий голос. На пороге стоял Тимофей, изумленно взирая на открывшуюся ему картину и покручивая на пальце ключ, которым открыл дверь.

Глава 8. Точно и в срок

Заметив Ирину, лежащую на полу без движения, он кинулся к ней. Поднял на руки, перенес на кровать, в спальню.

Ирина очнулась, приложила ладонь к ушибленному затылку, чуть слышно проговорила:

— Там, в комнате, эти… — и заплакала.

— Успокойся, — Тимофей прикоснулся губами к ее лбу. — Я знаю, сейчас разберусь. — Метнулся в комнату и не поверил своим глазам: комната была пуста. Сжал кулаки: сбежали все-таки! Но он ясно помнил, что у Кирилла торчал в груди нож, а полузадушенная Вика хрипела, пытаясь высвободиться. Он смутно догадывался о причине визита этих господ: объект их интереса, по всей видимости, он, Тимофей Ливанов. Решили воздействовать на него через Ирочку. Он вспомнил, что у него из кармана пропала дискета, та самая, куда Махмуд записал свои предложения насчет участия Тимофея в совместном бизнесе, указав в шутку, какие баснословные прибыли ожидают друзей в ближайшее время. Пропажа эта не слишком его беспокоила, к тому же он был уверен, что в спешке обронил дискету где-то в квартире Иры. Появление же Вики многое объясняло. Похоже, пропажа — ее рук дело. Но вот что делал здесь Кирилл, непонятно. Ира, конечно же, все ему объяснит. Лучше бы расспросить, правда, самих непрошеных посетителей, но он не ожидал, что они смогут улизнуть. Броситься за ними вдогонку? Но Ира… Разве мог он оставить ее в таком состоянии?

Тимофей вернулся к девушке. Бледная, губы вспухшие, на лице, шее, плечах синяки. Глаза закрыты. У кого же рука поднялась на нее?! Ничего, он еще с этим разберется. Сумеет расплатиться сполна. Тимофей кинулся к телефону, вызвал «скорую».

Врач, женщина средних лет, взялась за запястье девушки, посчитала пульс, приоткрыла веки, провела ладонью по шее, плечам, потом бросила взгляд на Тимофея:

— Не могли бы вы на минуту оставить нас?

— Да-да, конечно, — заторопился он. Вышел в другую комнату.

Скоро врач позвала его.

— Кто ее так отделал?

— Я только приехал из командировки и застал девушку в таком состоянии.

— Кем вы ей приходитесь?

Тимофей на мгновенье растерялся, потом твердо произнес:

— Муж, — и тут же поправился: — ну в общем, мы должны вот-вот пожениться.

— Понятно. Я должна забрать ее в больницу.

— Что с ней? — он испугался.

Врач помедлила с ответом, сказала нерешительно:

— Мне кажется, у нее сотрясение от травмы головы. Но не это главное. Думаю, она перенесла сильную нервную встряску. Ее избили. Более определенный диагноз будет поставлен в больнице после тщательного обследования.

Тимофей на руках, как ребенка, донес ее до машины. В машине она держала его за руку и как будто спала. Когда они уже подъезжали, прошептала:

— Это Кирилл, его работа. Вика тоже дрянь порядочная…

Иру сразу увезли на обследование, а его уговорили отправиться домой отдохнуть: до утра он все равно ничего не узнает.

Только сейчас он почувствовал, как сильно устал. Последние двое суток почти глаз не сомкнул. События были насыщены до предела. Но главное, задание он выполнил точно и в срок. Правда, полковник Сергеев был на выезде и некому было доложить об этом. Ждать его в управлении не имело смысла, поэтому Тимофей изложил все коротко в рапорте и оставил его на столе у полковника. Дискету спрятал в сейф, до возвращения Сергеева. Только ему он может показать секретные материалы.

В управлении Тимофей встретил Женю Маслову. Оказывается, она уже знала, что он прилетел, и ждала его, чтобы поделиться с ним некоторыми соображениями. Ей удалось обнаружить фирму, через которую Геннадий Зубков сплавлял деньги за рубеж, а также найти документы, свидетельствующие о банкротстве банка, который он возглавлял. Выходило, что ограбление банка было чистой воды фикцией, так как к тому времени там уже нечего было брать. Значит, это элементарная попытка замести следы. Однако ее сведения почему-то не вызвали у начальства интереса. Более того, вызванный в прокуратуру на допрос Зубков заявил, что все это чистой воды липа. Он стал убеждать, что дело против него состряпано в угоду его конкурентам и с единственной целью — окончательно устранить его банк. И, что поразительно, его доводам поверили. Более того, он получил страховку якобы за похищенную бандитами сумму и хороший кредит из Центробанка. Тимофей слушал ее, не веря своим ушам. На вопрос, как реагировал на все это полковник Сергеев, она сказала, что он был в недоумении и просил дождаться лейтенанта Ливанова с документами. Женя настаивала, чтобы Тимофей немедленно поставил дискету в компьютер. Ей не терпелось посмотреть, насколько этот материал подтверждает ее версию. Но Тимофей отказался. Они расстались, недовольные друг другом. Тимофей поспешил к Ирине, надеясь на радостную встречу, и вот что застал.

Конечно, об отдыхе не могло быть и речи. Надо во что бы то ни стало отыскать Кирилла и вытрясти из него душу. По словам Иры, это он все затеял, а Вика добавила. Каким образом и где сошлись их дорожки? Как попали они в квартиру Ирины, из-за чего схватились насмерть? Она получила от него удавку, а он от нее — нож в грудь. И все же у них хватило сил, чтобы благополучно смыться при его появлении. Что это, элементарная инсценировка? Но ради чего?

Все это требовало объяснений и прибавляло Тимофею решимости немедленно найти этих ублюдков. Он помнил, как Вика рассказывала ему о своем боссе — хозяине банка, неком Архипове. Это была уже ниточка, за которую можно уцепиться. Нужно найти Архипова. Время позднее, едва ли он на работе. Значит, дома.

Тимофей прямо из больницы позвонил своему приятелю, бывшему сослуживцу, а теперь сержанту спецотряда, который возглавлял Тимофей. С Валерой они не раз ходили на важные задания, и тот всегда оказывался рядом в самую трудную минуту. Отменно владел всеми видами стрелкового оружия, имел черный пояс по карате. Ко всему прочему, он был прекрасным водителем. Недавно приобрел по сходной цене «БМВ», правда, подержанный, и обещал Тимофею возить его, куда и когда он захочет.

Валера оказался дома. Тимофей попросил его узнать по справочнику номер телефона и адрес нужного банка, позвонить туда и попытаться получить номер домашнего телефона Вадима Архипова. После этого заехать за ним в больницу.

Валерий подъехал уже через тридцать минут, сообщил, что координаты банка узнал, дозвонился до управляющего, вернее, до его кабинета. Ответила женщина. Давать какие-то справки о Вадиме Архипове категорически отказалась.

— Отлично, — похвалил Тима. — Поехали туда, на месте все выясним.

— В банк? — уточнил Валера.

— Куда же еще? — По дороге Тимофей коротко рассказал, что произошло в квартире невесты. Девушка попала в больницу, и он теперь ищет тех, кто имеет к случившемуся прямое отношение. По имеющимся у него сведениям, женщина, участвовавшая в злодеянии, связана с главой этого банка.

— Но его же сейчас там нет, — напомнил Валера.

— Неважно, попытаемся без него кое-что узнать. — Тимофей достал свой сотовый, набрал номер, который назвал ему Валерий. Услышал: — Алло, говорите.

Ему показалось, что это голос Вики. Рисковать он не стал. Скомкал носовой платок, засунул за щеку:

— Простите, — прошамкал, — могу я поговорить с Вадимом Архиповым?

— В такое-то время? Он давно ушел.

— Тогда с кем-нибудь из близких ему людей, — продолжал Тимофей.

— А в чем, собственно, дело? Может я смогу помочь? — Теперь в голосе зазвучало любопытство.

— А кто вы ему будете? — в свою очередь поинтересовался Тимофей.

— Я доверенное лицо, можете говорить.

— Хоть имя свое скажите.

— Меня зовут Вика. — И, чтобы вызвать к себе доверие заинтересовавшего ее незнакомца, добавила: — Как видите, допоздна здесь работаю, выполняю личное поручение господина Архипова.

— Убедили. — Теперь Тимофею оставалось как-то выманить ее из помещения банка или лучше самому попасть туда, хотя последнее сложнее. Наверняка там охрана, а светиться Тимофею незачем. — Мне надо передать вашему шефу одну небольшую вещичку. Как нам это сделать?

— А что это, от кого? — сразу же последовал вопрос.

— Вадим знает, — назвал он управляющего по имени.

— Хорошо, я выйду и вы мне передадите. Ваша посылка будет вручена Вадиму Петровичу утром, как только он появится на работе.

— Вы что, там ночуете? — пошутил Тимофей.

— А вот это не ваше дело, — ответила она сухо.

Они подъехали к банку, встали на противоположной стороне улицы.

— Иди, встречай ее, — попросил он Валеру. — Скажешь, что человек со свертком ждет ее в машине. Приведешь сюда. Дальше я сам буду с ней разговаривать.

Тимофей видел, как Валера подошел к подъезду и там появилась Вика. Он сказал ей несколько слов, затем согнул локоть, приглашая следовать с ним. Она покачала головой. Видно было, что Вика не намерена идти к машине. Валера стал что-то ей объяснять, но бесполезно, она не двинулась со своего места. Тогда он решительно обхватил Вику за талию одной рукой и силой увлек на противоположную сторону. Тимофей в один момент перемахнул на заднее сиденье, предупредительно открыл дверцу. Валера с ходу, как бы по инерции, почти втолкнул девушку в машину.

Все произошло так неожиданно и быстро, что Вика не успела даже испугаться. Более того, оказавшись в салоне, она, сразу не разглядев Тимофея, накинулась на них:

— Что это еще за штучки! А ну давайте вашу посылку!

Тимофей поднес к ее носу кулак:

— Вот она.

Только сейчас Вика все поняла. Отшатнулась в страхе, закрыла лицо руками, ожидая удара.

— Таких стерв, как ты, не бьют, — сдерживая себя, произнес с расстановкой Тимофей. — Их сразу убивают, чтобы не поганили землю.

— Нет-нет, не надо, — прижалась она в самый угол сиденья. — Я не хотела ничего плохого Ирине, наоборот, я спасла ее от этого сукиного сына — Кирилла!

— А меня ты тоже спасала, когда стреляла в спину? — придвинулся к ней Тимофей.

— Это не я, у меня даже оружия в руках не было!

— И не ты забрала у меня дискету?

— Это сделали Иван с Артуром.

— Как бы не так! Махмуд мне все рассказал. Рассказывай, как вышла на Ирину. Что тебе от нее нужно, кто сказал тебе о моем приезде?

Валерий, сидевший спереди, обернулся и добавил:

— Только начистоту, если, конечно, жизнь тебе дорога.

Вика посмотрела на одного, потом на другого:

— Ну, хорошо. Мне терять уже нечего. Архипов не заплатил мне ни гроша, разозлился страшно за промахи. Хотел вообще выгнать, как заявил, за провал операции. Потом пожалел, поручил вести писанину, и только в ночное время, чтобы не мелькала днем перед глазами. А на Иру навел меня он сам. У него везде связи, к тому же есть информатор. Это молодая женщина, довольно симпатичная. Заместитель Вадима, Михаил Кузенков, однажды послал меня к ней в гостиничный номер с поручением. Я должна была передать пакет, думаю, с деньгами, и получить взамен какие-то документы для шефа. Она встретила меня холодно, была недовольна, что явилась я, а не Кузенков, бросила мне с раздражением, что эти банкиры идиоты, ставят ее под удар. — Вика замолкла, взглянула на Тимофея: — Не знаю, говорить дальше или нет, еще меня обвинишь.

— Продолжай, — кивнул Тимофей.

— Но тогда я должна вернуться в банк за сумкой, там кассета.

— Обойдемся без нее, — подал голос Валерий, почувствовав угрозу для друга. — Лучше говори, что ты делала в доме Ирины, когда Тимофей застал тебя там.

— Что за кассета? — насторожился Тимофей.

— Там заснята Ирина в ресторане с каким-то мужиком.

— Вот как, интересно…

— И так ясно, что там элементарный монтаж, — снова вмешался Валера.

Вика покачала головой:

— В том-то и фокус, что человек, посланный Архиповым, сделал реальные снимки. Поэтому Ира и поддалась на шантаж, что там все правда. Испугалась, наверное.

— Значит, показав ей кассету, ты потребовала от нее дискету?

— Да, так и было.

— Неужели ты веришь ей? — запальчиво бросил Валера. — Чего Ирине бояться? Определенно подставили ее. А насчет ее согласия участвовать в этом паршивом спектакле — полный бред.

— Ладно, разберемся, — Тимофей поднял руку, чтобы Валера помолчал. — Ну, а что скажешь насчет Кирилла? Как он оказался вместе с тобой у Ирины, что ему от нее надо?

— Сама не пойму. — Вика приложила ладони к шее. — Чуть было не задушил меня, подонок. Я пришла к Ире, чтобы поговорить о тебе. Я подумала, что ты уже распечатал дискету и теперь она не представляет для тебя никакой ценности. Ты мог бы продать ее мне: Архипов готов уплатить любую сумму. А знать, что она была уже в работе, ему не обязательно. Кстати, и сейчас это еще не поздно сделать.

— Давай-ка не отклоняйся от темы, — оборвал ее Тимофей. — У тебя было время убедиться, что я не продаюсь. Рассказывай дальше.

— Кирилл неожиданно вышел из ванной. Я и опомниться не успела, как он накинул мне на шею удавку. Ира кинулась меня спасать. Он отбросил ее, она упала и, вероятно, сильно ударилась. Я воспользовалась этим моментом и ткнула его ножом. Он каким-то чудом остался невредим. Увидев, что ты бросился к Ирине, Кирилл рванул с места и был таков. Когда я выбежала следом за ним, его уже в помине не было. — Вика замолчала, с опаской поглядывая на Тимофея.

— Больше ничего не хочешь добавить? — спросил он.

— Все вроде выложила, теперь чиста перед тобой.

Тимофей усмехнулся, открыл дверцу:

— Беседа окончена, живи, хотя счет к тебе у меня остался. Посмотрим, что Ира мне о тебе поведает.

Вика обернулась:

— Могу еще пригодиться тебе, звони, если понадоблюсь. Расскажу много интересного об Архипове и его делах, — и пошла, не торопясь, через улицу.

— А куда звонить-то? — высунулся из окошка Валерий.

Вика остановилась, повернула голову, назвала номер и зашагала дальше. Записав номер на листке, он протянул его Тимофею:

— Возьми на всякий случай, мало ли что.

Тимофей, думая о своем, машинально сунул бумажку в карман.

— Я должен сегодня же найти Кирилла, поможешь?

Валерий укоризненно покачал головой:

— Зачем спрашиваешь, я в твоем распоряжении.

— Давай сначала ко мне домой. — Он вспомнил, что Кирилл шантажировал отца обличительными документами. Ира по просьбе Марины, своей близкой подруги и его родной сестры, сумела похитить у Кирилла папку с документами. Марина была в курсе, она должна знать его адрес.

Отец с Мариной радостно встретили Тимофея. Но, услышав имя Кирилла, Марина насторожилась, потом забросала брата вопросами: зачем ему понадобился этот тип, куда запропастилась Ира, почему он пришел без нее. Тимофею не хотелось говорить на эту тему. Самому пока многое неясно. А тут еще отец стал прислушиваться к их разговору. Пришлось закруглиться. Он собрался уходить.

— Так ты же хотел узнать адрес Кирилла, — напомнила Марина. — Подожди, у меня где-то записано. — Она скрылась в своей комнате. Вышла через несколько минут с листком бумаги: — Вот возьми, здесь его улица, дом и даже квартира. Может, мне с вами, чтобы миром дело решилось?

— Миром не получится, — вставил Валерий и смело взглянул на Марину: — Мне очень понравился ваш пирог. Я позвоню вам, узнаю рецепт, не возражаете?

— Конечно, звоните, — обрадовалась Марина.

Когда вышли на улицу, Тимофей буркнул:

— С каких это пор тебя стали рецепты пирогов интересовать? Решил в повара переквалифицироваться?

— Между прочим, старик, должен тебе признаться, сестра у тебя просто класс. Она встречается с кем-нибудь? — ответил вопросом на вопрос Валерий.

— Понятия не имею.

— Узнать сможешь?

— Сам спросишь, ты же обещал позвонить, насчет рецепта.

— Поймал все же на слове, — усмехнулся Валерий.

Они въехали во двор дома, где проживал Кирилл. Тимофей пошел в дом сам, оставив друга в машине:

— Разговор один на один душевнее, получится, — объяснил ему. — Если через двадцать минут не вернусь, подходи.

Он позвонил в дверь, стараясь держаться в стороне от глазка, чтобы себя не обнаружить. Ни звука. Нажал на кнопку звонка еще и еще раз. Безрезультатно. Рискнул: вытащил из кармана перочинный нож, вставил в замок лезвие, повернул. Раздался щелчок, и дверь открылась. Тимофей вошел в прихожую, пошарил рукой по стене, нашел выключатель. Вспыхнул свет. Он двигался мягко, не спеша. Одна комната, вторая, третья, кухня, ванная. Теперь ясно: в квартире Кирилла нет. Придется подождать его в машине. А если он вообще сегодня не придет? Внимание Тимофея привлекла кипа фотографий на столе. Он подошел поближе. Посредине каждой зияла дыра, как будто бы снимки проткнули чем-то острым. Он догадался: фотографии лежали у Кирилла во внутреннем кармане и спасли от удара ножом. Тимофей взял одну, потом другую. Его захлестнула волна ярости. Он отшвырнул снимки, не помня себя, выбежал из квартиры, спустился вниз, вскочил в машину:

— Жми отсюда!

Тот ни о чем спрашивать не стал. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, в каком состоянии его друг. Некоторое время они ехали молча, потом Валерий спросил:

— Ты в порядке? Может, скажешь, что случилось?

— Ничего, жми вперед.

— Куда едем?

— У тебя дома найдется, что выпить?

— Естественно, и даже — закусить. Ты же знаешь, я сам хозяйничаю. Холодильник полон всякой всячины, но на обед не рассчитывай. Вот когда женюсь…

— Ты можешь помолчать? — резко оборвал его Тимофей.

— Да что с тобой! — в сердцах хлопнул по баранке Валерий. — Объясни же, легче станет. Или ты считаешь, что водяра лучше поможет?

— Заткнись!

— В Ирине дело?

— Не знаю такую.

— Это что-то новое.

— Не вмешивайся, — со злостью одернул его Тимофей. — Со шлюхой я сам разберусь.

— Не пори горячку, чтобы не жалеть потом.

Тимофей слегка поостыл.

— Понимаешь, тошно мне. Не лезь сейчас, после все узнаешь. Надо расслабиться.

— Без проблем, — кивнул Валерий. — Сейчас приедем, отдохнешь у меня немного, потом вместе подумаем, что предпринять.

Тимофей не раз бывал у Валерия дома. Родители его работали по контракту где-то за границей, и он жил один в огромной четырехкомнатной квартире. Валерий всегда встречал его радостно, хлебосольно. Тимофей пил редко, только по большим торжествам и в малых дозах, потому друг, кроме чая и сладкого, ничего не выставлял на стол. Но сейчас Тимофей сам попросил что-нибудь покрепче. Валерий выставил нераспечатанную «Посольскую» и отправился на кухню готовить нехитрую закуску. Когда вернулся, Тимофей спал прямо в кресле. Перед ним стоял пустой бокал, а водка в бутылке уменьшилась наполовину. Валерий присвистнул, подложил другу под голову подушку, накрыл пледом и вышел в другую комнату. Там взял телефон, набрал номер и стал что-то тихо говорить, боясь разбудить друга. Вернувшись в гостиную, он прилег на диван и заснул.

Проснулись они одновременно от звонка. В окна пробивался утренний свет. Валерий поспешил к двери. На пороге стояла Марина.

— Заходи, — пригласил он, заговорщицки подмигнув девушке. — Он у меня, только что глаза протер. Не проговорись, что я тебе звонил.

— Не беспокойся, — кивнула она. Вид у Марины был озабоченный. В прихожей она успела шепнуть Валерию: — Хорошо, что позвонил мне. Все оказалось довольно серьезно: Ира попала как раз в ту больницу, где я работаю, так что я все узнала. Ну, а дальше продолжу для вас обоих. — Марина уже входила в гостиную. — А у тебя ничего, не тесно. Много народу здесь живет?

— Очень. Я один.

— А где же Тима?

— Только что был здесь. Наверное, умывается.

Тимофей вышел из ванной, вытирая полотенцем лицо. Увидев сестру, вытаращил глаза:

— Это ты? Как ты попала сюда?

— Проездом. Садись и слушай. — Марина по-хозяйски придвинула к себе стул, взглядом приказала ребятам сесть. — Вот что, Тимофей. Не кажется ли тебе, что ты перегибаешь палку?

— К чему ты клонишь? — удивился он.

— Не притворяйся, прекрасно знаешь, о чем речь. Я только что из больницы.

— Меня это не интересует.

— Ира в тяжелом трансе. У нее нервный срыв. Ты хоть представляешь, что с ней произошло?

— Еще как представляю! Видела бы ты эти фотографии…

— Ах, вот в чем дело! Бедняжка этого больше всего боялась. Ей было стыдно и больно за всю ту мерзость, которую с ней сотворили эти подонки. Ира мне все рассказала. Она ни в чем не виновата, все это из-за тебя. Ее хитростью заманили в дом одного режиссера, ее бывшего преподавателя по институту. Там оказались известный тебе Кирилл и некий Отари, с которым Ира, да и ты ранее не раз встречались. Они по очереди истязали ее, фотографируя каждую сцену. А потом предъявили ей эти «вещественные доказательства» и стали шантажировать. Требования их сводились к тому, чтобы затравить тебя, Тима, убрать из обличительного списка имя Геннадия Зубкова и больше никогда не трогать его. Взамен обещали эти фотографии уничтожить. Что же касается Вики, то их дорожки случайно пересеклись. Та явилась к Ирине в тот момент, когда там находился Кирилл…

— С Викой мне все ясно, — остановил сестру Тимофей, — она раскололась. Мы с Валерой нашли ее и прижали. Эта женщина — элементарная «шестерка», выполняла заказ своего босса. Речь не о ней, а о фотографиях. Видела бы ты это… Не похоже, чтобы ее принуждали!

— Опять ты за свое! — оборвала брата Марина. — Как она могла справиться с тремя здоровенными боровами, соображаешь?

— А тебе известно, что Ира была в ресторане с каким-то мужиком?

Марина укоризненно покачала головой:

— Ни о чем это не говорит. Жаль, что тебя так легко сбить с толку. Ира мне все рассказала. С ресторана все и началось, вернее, с выпускного вечера. Этот самый преподаватель, Кажлаев его фамилия, организовал свой театр и набирал в труппу молодых актеров. Так Ирине сказали на вечере. Ей очень хотелось получить роль. А тут он сам пригласил ее в ресторан, якобы с единственной целью — поговорить об ее артистической карьере. Представляешь, какая это удача для выпускницы! Ей и в голову не могло прийти, что тут какой-то подвох. В общем, ему удалось каким-то образом напоить ее, увезти из ресторана и привезти к себе домой. Там ее уже ждали Кирилл и Отари. Они заранее сговорились и устроили ей настоящую пытку. Вот как все это было.

— Откуда ты узнала, что Ирина попала в больницу? — Этот вопрос давно крутился у него на языке.

Марина сделала вид, что удивилась:

— Ты забыл, что я уже врач и работаю в больнице?

— Ира к тебе попала?

— Можно и так сказать. Во всяком случае, мне не чинили препятствий, когда я приехала и пришла к ней в палату. Мы проговорили с ней более часа. Более того, я договорилась, чтобы ее положили в отдельную палату. Ира очень хочет тебя видеть и в то же время боится. Ей бы в милицию заявить, чтобы арестовали этих насильников, но она и слышать об этом не хочет.

— И правильно делает, — вмешался Валерий. Он давно уже расхаживал по комнате, не пропуская ни одного слова. — С этим зверьем мы сами разберемся, верно я говорю?

— Да, милицию впутывать не стоит, — задумчиво произнес Тимофей. — Тут такие задействованы силы, что милиция им нипочем. Один Зубков чего стоит. Обворовал свой банк, и снова в зените. Подозреваю, что никакие доказательства его валютных махинаций тут не помогут.

— А ты не слишком сгущаешь краски? — Валерий встревоженно посмотрел на него.

Тимофею надо было выговориться:

— Нисколько. Мне дали сорок восемь часов на выполнение задания. Я точно уложился в срок. И что ты думаешь? Сергеев куда-то уехал. Мне некому было докладывать, некому передать дискету. А ведь это бомба замедленного действия для олигархов типа Зубкова. Более того, моя напарница в этом деле, Женя Маслова, тоже не дремала, сумела достать важные документы. Но от Масловой отмахиваются, как от назойливой мухи. Какой из этого следует вывод? Что начальство куплено, а мы создаем только видимость деятельности во имя закона, справедливости и порядка. Вот почему я против милиции. Я должен сам все решить с этой мразью, с каждым в отдельности, и прежде всего с заказчиком. С Геннадием Зубковым.

— А как же Ира? — напомнила Марина. — Может, съездишь к ней, успокоишь.

— Не время, — отвернулся от сестры Тимофей, чтобы избежать ее укоряющего взгляда. — Закончу с ними, тогда и Ириной займусь. А пока нам пора на службу, я пошел одеваться. — Он направился в прихожую.

Тимофей подождал сестру с другом на улице. Он чувствовал, что они симпатизируют друг другу, и это было ему по душе. Он прекрасно знал Валерия, высоко ценил его честность, порядочность, надежность. И давно хотел познакомить его с сестрой, но все было как-то недосуг. И вот теперь… Не было бы счастья, как говорят… Чем черт не шутит, вдруг эта та самая судьба.

— О чем задумался, детина, — хлопнул его по плечу Валерий, оторвав от раздумий.

— Да вот удивляюсь, чего это ты так завозился, на службу опаздываем.

— Это я виновата, — вставила Марина, — заговорила вас обоих.

— Может, подвезти тебя? — предложил ей Валерий, открывая дверцу своего «БМВ».

— Спасибо, у меня своя, — кивнула она в сторону стоящей неподалеку «восьмерки». — Я после дежурства, заеду в магазин за покупками и потом поеду к Ирине. — Обняла Тиму, шепнула: — Не расстраивайся так, все наладится.

Они подождали, пока Марина отъедет, потом сели в машину.

— К Сергееву на ковер? — спросил Валерий.

— На чашку кофе, — уточнил Тимофей.

Полковник завел за правило угощать ребят кофе из огромного термоса, когда они приходили к нему с доброй вестью. В других же случаях оставался строг и неприступен. А Тимофей успешно выполнил задание. Правда, душу терзало недоумение, граничащее с тревогой. Он рассчитывал, что его должны были ждать с нетерпением, недаром ограничили командировку двумя сутками. Дело не терпело отлагательства. Что же изменилось за это время? Может, поступила свыше неожиданная «вводная», перекрывшая по своей важности «дело Зубкова». Тимофей надеялся все это выяснить.

Полковник Сергеев встретил его с упреком:

— Мне звонил Мигель, спрашивал, благополучно ли ты прибыл и в порядке ли гуманитарный груз, который он послал для беженцев. Я ничего не мог ответить, так как от тебя не было никаких известий.

— Груз получил Валентин Сабуров, тот, кого назвал мне Мигель перед отправкой самолета, — отрапортовал Тимофей. — Командир экипажа Самойлов Олег Михайлович должен был лететь обратно, у него там контракт.

Сергеев перебил:

— Так вот, Сабуров пожаловался, что ты оставил ему документы и удрал, не дождавшись окончания выгрузки. Два больших контейнера ему не отдали. Закрыли жалюзи, и самолет взлетел. Объясни, что произошло? Как ты оказался в этом «транспортнике»?

Пришлось рассказать все подробно, с момента, когда Мигель уговорил его лететь в качестве сопровождающего. Он согласился, так как на рейсовый самолет опоздал, а время поджимало. Знай он, что дело не к спеху, спокойно вылетел бы на следующий день.

Сергеев понял, в чей огород камушек, и не стал больше пытать его, только недовольно нахмурил брови:

— Ладно, с этим после разберемся. А ты не пережимай палку, не так все просто, как тебе кажется. Докладывай, что удалось достать.

Тимофей сбегал в свой кабинет, принес дискету, положил на стол полковнику.

— Вот, здесь все, что надо.

Сергеев подошел к компьютеру, вставил дискету, стал внимательно изучать запись. Присвистнул от удивления, увидев фамилии, суммы и адреса, откуда деньги перечислялись на зарубежные счета. Повернулся к Тимофею, радостно сверкнув глазами:

— Я не сомневался, что у них на счетах солидные суммы, но чтобы такими ковшами грести валюту — непостижимо! — Пожал ему руку: — А ты молодец, спасибо за службу. Представлю тебя к награде и к внеочередному званию. Я внимательно изучу этот материал, и мы подумаем, с какой стороны к нему лучше подступиться, чтобы начать действовать. У меня есть еще кое-что, подготовленное Женей Масловой. Но ее документы требуют конкретной фактуры, а ее там, к сожалению, нет. Пока ей ничего не говори об этом. Из управления не уходи, будь на виду, можешь потребоваться. Используй это время для отработки со своей командой приемов ближнего боя. В нашем дворе сейчас свободно, занимай его, я распоряжусь, чтобы тебя никто не дергал. — И когда Тимофей был уже в дверях, остановил его вопросом: — Так почему ты все-таки бросил груз и смылся?

«Надо же, — мелькнула досадная мысль, — я посчитал, что он не придал значения этому, а, оказывается, все помнит. Сказать или нет об Ирине? Пожалуй, не стоит». Он обернулся к полковнику:

— Истекало время моего возвращения, и я боялся опоздать, — объяснил он.

— Только ли эта причина?

Он выдержал испытывающий взгляд Сергеева и подтвердил:

— Конечно.

— Ладно, действуй.

В последние дни у него почти не было времени для тренировок с ребятами. Правда, они занимались на учебном полигоне под руководством опытных инструкторов по специальной программе, но отработку приемов восточных единоборств Тимофей никому не доверял. Только иногда — Валерию. Он был уверен, что человек, владеющий карате, у-шу, айкидо и другими видами боевого искусства, опасен, если его изначально не обучили, как правильно и в каких ситуациях использовать это свое оружие.

Команда Тимофея, или, как Сергеев назвал ее, группа «А», состояла всего из двенадцати человек. Все отслужили срочную. Самому старшему — двадцать три года, младшему — двадцать. У каждого за плечами десятки встреч в единоборстве с маститыми противниками и ежедневные тренировки. Тимофей редко пропускал занятия, а когда проводил их, то непременно в системе «зеркального отражения». Это означало, что он от начала до конца сам выполнял каждый прием, а члены команды в точности повторяли все его действия.

В самый разгар занятий к нему подбежал дежурный офицер и передал приказание — явиться к начальнику.

Сергеев на этот раз встретил Тимофея приветливо.

— Присаживайся, — пригласил он, — хочу обсудить с тобой одну вещичку. Я еще раз просмотрел все материалы — и твои, и Масловой. Она нашла фирму, посредством которой Зубков осуществлял свои манипуляции с валютой. Но цифры столь незначительны, что не может быть и речи о привлечении его к ответственности. Он вполне сможет доказать законность проводимых его банком операций. Если же брать во внимание твои аргументы, которые, кстати сказать, неоспоримы, то тут все сходится. Сумма денег, перекачанных Зубковым в оффшорные зоны, соответствует объему валюты, с которой работал его банк. Так что в момент ограбления банк Зубкова был пуст, как наперсток. Я уже звонил генералу и в двух словах сообщил ему об итогах твоей поездки. Высказал и свои соображения на этот счет. Ты знаешь, что пару дней назад я по его распоряжению отправился в командировку. Это был пустой вояж, который мог совершить любой сотрудник управления. Я пытался доказать это, но безуспешно. Поэтому ты и не застал меня, когда приехал. Подозреваю, что сделано это было специально, с какой-то пока непонятной для меня целью. На этот раз генерал выслушал меня внимательно и просил передать ему электронной почтой содержание дискеты. Жду его резюме. Мы и так упустили много времени, Зубков же не терял зря ни одного часа. Он снова в фаворе. Его банк действует с полным размахом. У меня есть сведения, что Зубков продолжает свои махинации. Я подготовилкомиссию в составе семи человек, она должна будет заблокировать все счета, проверить прохождение каждого рубля. Ты подстрахуешь эту акцию со своей командой.

Секретарша передала Сергееву факс, он прочитал его. Брови сошлись на переносице.

— Похоже, мои догадки подтверждаются, — постучал он пальцем по столу. — Генерал запрещает проводить проверку Зубкова до особого распоряжения. Позвоню ему. — Он взялся за телефон, набрал номер. Никто не отвечал, и Сергеев в сердцах бросил трубку: — Черт-те что творится, открыто ставят палки в колеса!

— Кто? — не выдержал Тимофей.

— Во всяком случае, не генерал. Я знаю его, он не возьмет на себя такую ответственность. Да и не стал бы он тогда подгонять твою командировку под сорок восемь часов.

— А это его инициатива?

— Чья же еще? Я просил его дать тебе побольше времени, но он был неумолим. Потом неожиданно, словно шар, из которого выпустили воздух, сник, будто забыл об этой проблеме. И вот на тебе — запрет на действия против Зубкова — человека, замешанного в преступлениях.

— А как же насчет комиссии и моей группы? — напомнил Тимофей. — Выходит, отбой?

Сергеев сердито посмотрел на него.

— Ты не слышал, что я говорил?

— Слышал, не хочется верить.

Сергеев вдруг рассмеялся:

— А ведь ты навел меня на интересную мысль. Допустим, ты действительно ничего не слышал об этой резолюции, насчет Зубкова, и действуешь по моему заданию. Сегодня утром ты вручил мне дискету, я ее просмотрел и приказал тебе вместе с нашими людьми отправиться в банк и приступить к реализации плана. Как смотришь?

— Мне нравится.

— Тогда на этом и остановимся. А перед генералом я как-нибудь отчитаюсь. Звонил ему, никто не ответил, пусть пеняет на себя. — Сергеев вызвал секретаршу, распорядился собрать в кабинете всех семерых членов комиссии. Через несколько минут они уже стояли перед полковником, внимательно слушая его указания. Закончив, Сергеев обернулся к Тимофею: — Каждый из них знает, что делать. Главное, чтобы Зубков не вмешивался. Постарайся сразу его нейтрализовать. Всю свою группу не бери, достаточно будет пятерых, а то перепугаете там сотрудников. Все. Действуй. Берите наш микроавтобус, и вперед. Ты старший.

Тимофей спустился в спортзал. Группа продолжала заниматься под руководством Валерия. Он подозвал его и коротко объяснил суть дела. Скоро микроавтобус с полным экипажем уже выезжал из ворот управления.


Геннадий Зубков никак не ожидал гостей. Он был в прекрасном расположении духа. Недавно разговаривал по телефону с Гавриилом Калгановым и тот заверил его, что тревожиться нет оснований. Известный ему Костя Сарычев позаботился и заблокировал действия самого Сергеева, а тот, в свою очередь, своего подчиненного, лейтенанта Ливанова. Одно только имя Сарычева привнесло в сердце Зубкова успокоение. Он мысленно похвалил Гавриила за высокие связи, уже не раз выручавшие его. Да и сам Калганов не последняя фигура в чиновничьей элите. Все же начальник управления Центробанка. Однако в таком тонком деле нужна, конечно, более значимая протекция, и Сарычев оказался весьма кстати. Тут, естественно, потребуются инъекции в гораздо больших дозах. Но разве можно думать о деньгах, когда вопрос стоит, быть или не быть? Конечно, и сам Геннадий не терял время зря и со своей стороны предпринял дополнительные меры. Под рукой оказался его бывший однокашник Кирилл, так кстати задолжавший ему изрядную сумму. Тоже со связями. Узнав, что Кирилл знаком с пассией Ливанова, он поставил перед ним задачу использовать ее на полную катушку. Тот лихо взялся за дело, обработал девчонку как полагается. Так что со стороны этого управления, вцепившегося было в него, теперь опасности можно не ожидать.

Зубков вызвал своего нового заместителя Адама Конева, посадил рядом и надиктовал, какие суммы и куда перечислить. У Калганова и Сарычева были свои счета в зарубежных банках. Зубков не в первый раз через фирму-партнера пополнял их бюджет, дорожка была накатана. «Ограбление» банка и прокатившаяся полоса проверок лишь на некоторое время прервали перекачку валюты за рубеж, теперь все возобновилось. Адам Конев, недавно закончивший финансово-экономический институт, получил эту престижную должность по просьбе Сарычева. Парень был всего-навсего близким родственником его жены. Отказать Зубков не мог. Сарычеву нетрудно было узнать, что бывший заместитель директора банка уволен по болезни и кресло это свободно. Пришлось принять на работу новоиспеченного финансиста. Но Зубков не жалел об этом. Парень старался, был исполнителен, а главное, ни во что не вмешивался. Геннадий не сомневался, что и это поручение он выполнит в точности и обязательно доложит, как все прошло.

Нарушил душевную идиллию Геннадия все тот же Адам. Он вбежал в кабинет и, запыхавшись, выпалил:

— Охрану положили на пол, все документы перехватили, работу сотрудников остановили, я не успел ничего сделать!..

— Кто?! — зарычал на него Зубков, стуча кулаком по столу, будто стоящий перед ним парень с расширенными от страха глазами во все этом виноват. Оставив его в кабинете, он выбежал в коридор, но спуститься в зал не успел. По лестнице поднимался лейтенант Ливанов. Зубков кинулся к нему:

— По какому праву вы закрываете банк?! Я буду жаловаться! Вы еще пожалеете за свое самоуправство!

— Протяни-ка руки, — не обращая внимания на его вопли, спокойно попросил Тимофей.

— Зачем? — не понял тот, протягивая руки и решив, что офицер хочет убедиться в отсутствии у него оружия.

Тимофей ловко защелкнул на запястьях наручники.

Лицо Зубкова перекосило от бешенства:

— Это вам так даром не пройдет!

— Вы арестованы за совершенные преступления, — сдерживая себя, официально сообщил Тимофей. А у самого так и чесались кулаки, чтобы врезать в его наглую рожу. Подозвал одного из своих людей и приказал: — Отведите арестованного в машину, пусть там побудет, я скоро освобожусь и подойду.

Зубков запротестовал:

— Я не двинусь с места, пока не позвоню своему адвокату и не сообщу о том, что происходит в Центробанке.

— Ведите его, — кивнул Тимофей подчиненному и уже вслед Зубкову добавил: — Звонить никуда не надо, мы сами обо всем позаботимся, не беспокойтесь. Он заметил, что уже в дверях Зубков обернулся и что-то сказал вертевшемуся около него парню. Тот сразу же куда-то исчез. «Звонить побежал, — подумал Тимофей. — Надо поторапливаться».

Комиссия оперативно приступила к работе. Все счета были заблокированы, документы изъяты, сейфы опечатаны. Банк перестал функционировать. Тимофей вызвал заместителя директора, назвал себя и спросил:

— Ну как, успели подать «СОС»?

Адам смущенно произнес:

— Вы ошибаетесь.

— Вижу, что — нет, — улыбнулся Тимофей. — Но лично вам не о чем беспокоиться. Я просто хотел попросить вас распорядиться насчет сотрудников. Пока все свободны. Охрана ваша в полном порядке, приведите ее в готовность, постарайтесь, чтобы все осталось в целости и сохранности, проверьте сигнализацию, предупредите милицию о необходимости держать банк под контролем. Это понятно?

Адам закивал головой:

— Да, конечно, я сейчас же все сделаю. — Он собрался уже идти.

— И последнее, — остановил его Тимофей. — Комиссия подготовила акты по результатам работы, прочтите и подпишите.

— Давайте, где бумаги? — Адам достал из кармана ручку.

Тимофей хмыкнул:

— Пойдемте, я проведу вас в комнату, где работает комиссия.

Они спустились в зал. Как вдруг с шумом распахнулась дверь, сорванная с петель, и в банк вбежали с десяток вооруженных людей в камуфляжной форме. На лицах черные маски, в руках автоматы.

— Всем на пол, мать вашу, стреляем без предупреждения!

В операторском зале кроме Тимофея и его команды был только Адам, который сел на пол еще до команды. Тимофей отрывисто и негромко бросил своим:

— Делай, как я, лицом ко мне. — Он упал на живот, самортизировал на локтях, подбородком уперся в пол. В таком положении он прекрасно видел происходящее. К каждому из них быстро подскочили люди в масках, над Тимофеем склонились трое. Автоматы с угрозой занесены для удара. В одно мгновенье Тимофей оттолкнулся от пола на кулаках, присел на одной ноге, вытянул другую, крутанулся волчком и подсек сразу троих. Они грохнулись на пол. Не успели опомниться, как были разоружены.

Недаром Тимофей обучал свою команду умению зеркально выполнять показанные им приемы. Ребята и сейчас действовали так же, как на тренировках. Почти одновременно с Тимофеем они повторили его прием, уложив на пол и отобрав автоматы у тех, кто им угрожал.

Тимофей приказал нападавшим снять маски. Никого из них он не знал.

— Кто старший? — спросил он.

Один из лежащих откликнулся.

— Назовите себя.

— Не имею права, — услышал в ответ.

— Зачем вас послали сюда?

— Нам приказали арестовать людей, захвативших банк, и обеспечить безопасность директора Геннадия Зубкова.

Тимофей подозвал Валерия:

— Сбегай на улицу, проверь, как там подопечный. Он сидит в машине с одним из наших.

Валерий вернулся через несколько минут, растерянно развел руками:

— Никого там нет. И машину нашу увели.

Тимофей наставил пистолет к виску старшего:

— Десять секунд на размышление: что это за группа, кто вас послал?

— Мы группа омоновцев, отправил нас на это задание подполковник Назаров, начальник милиции. Ему кто-то позвонил «сверху», и он тотчас распорядился.

— Ты кто по званию? — Тимофей подал ему руку, помогая подняться.

— Старший лейтенант.

— Передай своему Назарову, что плохо учит людей. С такой подготовкой вам только на базаре с торговцами воевать. И еще скажи ему, что он опоздал. Банк опечатан сотрудниками Управления по борьбе с экономическими преступлениями. Если не хочет неприятностей на свою голову, пусть немедленно доставит Зубкова в наше управление к полковнику Сергееву, а заодно и угнанную машину. А теперь побыстрее сматывайтесь отсюда! Контора закрыта, все ушли домой.

Старший лейтенант подал команду «Подъем», омоновцы вскочили на ноги. Тимофей отдал им оружие. Несмотря на выполненное задание, он чувствовал досаду. Он допустил серьезный промах, прозевал Зубкова, да еще позволил служебный автобус увезти. Теперь этот тип нажмет на все педали, постарается поднять на ноги прессу, телевидение, выставить себя пострадавшей стороной, а их злодеями. Интересно, где он сейчас может быть?

Подошел Конев.

— Я все сделал, как вы сказали: сотрудников отпустил, охрану проинструктировал, все проверил. Я вам больше не нужен?

Тимофей пытливо посмотрел на него:

— Это ты звонил в милицию подполковнику Назарову?

На этот раз Адам решил ничего не скрывать. Все равно этот крутой парень узнает, а портить с ним отношение не входило в его планы. Он понял, что его босс оказался под колпаком, и надо показать, что у него с ним разные пути.

— Да, он попросил меня позвонить Назарову и сказать всего два слова: «У нас гости». Я не знал, что это означает. Мне приходилось звонить Назарову. Они приятели, у них давние отношения.

— С этим ясно, — Тимофей бросил на него оценивающий взгляд. — Хочешь помочь нам?

— Что я должен делать?

— Найти Зубкова.

— Но он же был в вашей машине, под охраной? — в глазах Адама мелькнуло недоумение.

— Вот именно, был. Сейчас нет ни его, ни машины. Удрал. Где он может находиться, по-твоему?

Адам призадумался.

— Скорее всего, у Аллочки своей скрывается. Там надежнее всего.

— Адресок знаешь?

— Еще бы. Однажды Зубков попросил меня отвезти ей кейс, а потом проследить, куда она с ним поедет.

— Куда же она поехала? — поинтересовался Тимофей.

— К банку Вадима Архипова. Это конкурент Зубкова. Они не терпят друг друга, буквально на ножах.

— Ну и что дальше было?

— Ничего, она вошла в банк, хотя он закончил уже работу. Я вернулся, сообщил об этом Зубкову. Шеф остался очень доволен.

— За что же тебе такое доверие?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Лучше его об этом спросить.

Тимофей подозвал Валерия:

— Забирай всю группу, вызывай машину и отправляйтесь в управление. Доложишь Сергееву все, как было. Скажешь, что я ищу Зубкова. — Повернулся к Адаму: — Ну а мы с тобой двинемся на поиски. Транспорта, случайно, у тебя нет?

— Случайно есть, — улыбнулся он. — Машина в гараже. Если вы готовы, то можно идти.

Ехали молча. События в банке на время отвлекли Тимофея от острой душевной боли. Перед глазами все время всплывали сцены, увиденные на фотографиях: Ира в главной роли и физиономии этих скотов — Кирилла, Отари и третьего, кажется, по фамилии Кажлаев. Тогда, увидев эти снимки, он задохнулся от возмущения, от жгучего чувства, что его предали. Потом пришла ненависть, желание отомстить. Разум отторгал девушку, которую он боготворил. Она предала его, спуталась с проходимцами, показала свою истинную натуру. Эмоции опережали здравый смысл. Он отвергал саму мысль расследовать случившееся, выяснить, как это произошло, расставить точки над «i». Не удосужился даже узнать у врача причину ее болезни, ее состояние. Оставил в больнице девушку и больше там не показывался. Не мог заставить себя. А потом в душе все перевернулось. После рассказа Марины Тимофей проклинал себя за тупость, дикость, бессердечность, он готов был мчаться к ней, умолять простить его. Но он сделает это только тогда, когда воздаст должное этим ублюдкам. Первый из них — Зубков. К нему счет особый. И не только за финансовые преступления. Он «заказал» его, Тимофея. Когда не вышло, за Ирину взялся. Зубков получит сполна, что заслужил. Не уйдет от ответа. Что же касается Кирилла, Отари и Кажлаева, то с ними разговор будет особый. Эти пожалеют, что вообще на свет родились.

— Вот мы и приехали, — оторвал его от тяжелых мыслей Адам, останавливая машину у нового жилого дома. — Квартира Аллы на седьмом этаже. Мне с вами пойти?

— Сделай одолжение, она ведь тебя знает, а меня может и на порог не пустить.

Они вышли из машины, направились к подъезду, поднялись на этаж. Адам позвонил. Его долго рассматривали в глазок, потом дверь открылась.

— Зачем ты явился? — Геннадий Зубков был до того изумлен появлением своего зама, что голос у него сорвался.

Адам не успел ничего ответить. Тимофей, отстранив его, стремительно шагнул в квартиру, оказавшись нос к носу с Зубковым.

Тот оцепенел, сделал шаг назад:

— Это вы? — только и смог выдавить из себя, затем рванул в комнату и заперся там.

«Значит, он один в квартире, — подумал Тимофей. — Женщина давно бы подала голос».

— Пожалуй, я пойду, — нерешительно произнес Адам, топтавшийся у порога в прихожей.

— Подожди меня в машине, — коротко бросил Тимофей. — Появится Алла, задержи ее под каким-нибудь предлогом. — Он захлопнул за ним дверь и застучал в комнату, вначале кулаком, затем пару раз пнул ногой. Осмотрелся, нашел телефонный провод и обрезал его.

Вдруг из комнаты раздались хлопки. Тимофей метнулся к стене. Мимо просвистели пули.

«Стреляет, гад, с глушителем», — догадался он. Застонал, создавая иллюзию, будто его ранило.

— Ну что, сволочь, допрыгался? — послышалось из комнаты со смешком. — Попробуй теперь возьми меня! Ну, что молчишь, подай голос.

Тимофей не отвечал.

Дверь слегка приоткрылась. Показалась рука с пистолетом. Тимофей ударил ногой по двери. Пистолет выпал. Зубков вскрикнул и присел от боли. Тимофей шагнул в комнату, поднял его за воротник рубашки, швырнул на диван:

— Поговорим?

— Разве я против? — процедил Зубков, потирая ушибленную руку.

Он уже сидел на диване, Тимофей стоял в шаге от него.

— Мне надо от тебя совсем немного. Сейчас ты расскажешь о своих подвигах, начиная от махинаций в банке, перекачки за рубеж валюты и кончая организацией заказных убийств, шантажа и насилия.

— Это все обо мне? — криво усмехнулся Зубков.

— Я пришел сюда не для того, чтобы тебя уговаривать. — Тимофей оседлал стул, потом продолжил: — У меня достаточно доказательств, но я хочу услышать все от тебя. Мне надо знать имена тех, кто тебя прикрывал, кому и в каких размерах ты выплачивал деньги. Расскажешь — и уходишь отсюда живым и невредимым. В противном случае поимеешь большие проблемы со здоровьем. Полгода я тебе гарантирую, потом кранты. Ни деньги, ни женщины тебе уже не понадобятся.

— Ерунда какая-то, — возмутился Зубков. — Я повторяю, вы меня с кем-то путаете!

— Ну что ж, я думал, мы договоримся. Сейчас я заткну тебе рот, чтобы соседи не услышали. А потом переломаю руки и ноги, выбью зубы, займусь внутренностями. Хватит одного удара по селезенке и печени, чтобы ты потерял всякий интерес к жизни. А потом прикреплю наручниками к батарее и вызову известного тебе Калганова. Пусть он поинтересуется, как ты оказался в квартире, которую он снял для возлюбленной.

— Ты не сделаешь этого! — В глазах Зубкова мелькнул страх. — Девушка вот-вот должна прийти, она вызовет милицию.

— Насчет нее не беспокойся. С ней уже резвятся мои парни. Подумай лучше о себе.

— Хорошо, я расскажу… — Зубков опустил голову. — Только уговор: ты отпускаешь меня.

— Посмотрим.

Зубков во всем признался, назвал даже Калганова, Сарычева и еще нескольких чиновников, которым регулярно переводил крупные суммы за определенные услуги. Закончив, спросил:

— Вы удовлетворены?

— Ну что ж, я, как и обещал, выпущу тебя отсюда в полном здравии.

Зубков встал и шагнул к выходу.

— Погоди, куда же ты? — остановил его Тимофей. — Я хотел сказать: только со мной.

Лицо Зубкова передернулось от ярости. Он схватил попавшийся под руки стул и обрушил его на Тимофея. Тот едва успел отскочить. Стул грохнулся о пол и разлетелся на части. Зубков замешкался, и Тимофей воспользовался его секундной растерянностью, перескочил через обломки стула и нанес ему апперкот по корпусу и в челюсть. Зубков отлетел в сторону, грохнулся на пол. Пришлось приводить его в чувство. Тимофей плеснул ему в лицо водой, Зубков фыркнул, поморщился, поводил глазами. Еле выговорил:

— Ты еще пожалеешь о том, что сделал.

Тимофей пропустил его слова мимо ушей, ткнул ногой в бок:

— Поднимайся и не вздумай еще так шутить. Хуже будет.

Тимофей подтолкнул Зубкова к выходу:

— Давай топай, привыкай к своему новому статусу. А отпираться от признаний не советую.

Тимофею надо было срочно сдать Зубкова полковнику Сергееву и этим завершить операцию. Сергеев предупреждал, что в создавшейся ситуации вокруг дела Зубкова и других олигархов надо все решать быстро, чтобы не дать опомниться их покровителям. Главное — успеть передать в Генеральную прокуратуру доказательства их вины, добиться, чтобы завели дело, и не позволить никому удрать за границу. Но теперь, кажется, все в порядке, Зубков пойман, и Тимофей сможет доложить о выполнении задания.

Ехали молча. Зубков, сидевший сзади, тронул Тимофея за плечо:

— Не хочешь поговорить?

— О чем? — удивленно обернулся к нему Тимофей.

— Есть тема.

— Давай, я слушаю.

— Нет, разговор тет-а-тет, без свидетелей, — Зубков скосил глаза на Адама. — Пусть он остановит машину и выйдет.

Тимофей заинтересовался.

— Ладно, посмотрим, что у тебя на уме. — И приказал Адаму: — Тормозни-ка в удобном месте, тебе немного прогуляться не мешает.

Тот прижал машину к тротуару, заглушил двигатель и вышел подышать.

— У меня такое предложение, — сразу начал Зубков. — Я сдаю тебе Кирилла, Отари и Тимура Кажлаева плюс — открываю счет в любом банке по твоему выбору на сто кусков, в баксах, естественно. Взамен ты сейчас меня отпускаешь и в течение суток не поднимаешь тревогу.

Тимофей покачал головой:

— Не могу, я должен доставить тебя в управление.

— Тогда предлагаю другой вариант на тех же условиях. Ты приводишь меня к Сергееву, но я должен быть чистеньким. Как ты это сделаешь, твоя забота. И еще: если в твоем сердце горит ко мне жажда мести, то напрасно. Я не виноват в том, что сделали с твоей девчонкой эти скоты. Я лишь просил найти близкого тебе человека, способного на любых условиях уговорить тебя забыть обо мне. И в мыслях не было причинить девушке вред. Это уже их инициатива.

— Ну, а киллеров ты послал тоже меня уговаривать? — насмешливо посмотрел на него Тимофей.

— Не поверишь, но убивать тебя не входило в мои намерения. Зачем навешивать на себя «мокруху»? Парням было приказано следить за тобой, желательно познакомиться, войти в доверие, узнать, что удалось найти против меня. А они действовали топорно, решили просто убрать тебя и не морочить себе голову. Это, признаюсь, моя ошибка.

— А как ты узнал о моей командировке и угадал самолет, на котором я лечу?

— Какой-то доброжелатель сообщил по телефону. Походило на правду, и я решил принять меры.

Тимофей укоризненно покачал головой:

— Скрываешь информатора! Бог с тобой. Теперь это не имеет значения, дело прошлое. — Он высунулся из окна, подозвал Адама: — Садись, поехали.

— А как же мои предложения? — встрепенулся Зубков.

— Не подходят. В деньгах я пока не нуждаюсь, а что касается твоих знакомых, я их сам найду.

— Я думал, ты умнее, — сквозь зубы процедил Зубков.

В управлении Тимофей оставил Зубкова под присмотром сержанта, а сам вошел в кабинет полковника.

Сергеев, как всегда, не выразил никаких эмоций. Тимофей доложил ему, как проходила операция. При упоминании Зубкова Сергеев поморщился, как от зубной боли:

— Будто с ума там посходили, — показал он рукой вверх. — Все о Зубкове твоем. Требуют разъяснений, почему разорили его банк, за что страдает честный человек. Я отвечаю, что мы тут ни при чем и там работает какое-то другое ведомство. То же самое говорю и корреспондентам. Они уже достали меня, еще немного и придется во всем признаться. Ты тоже пока помалкивай. Тащи сюда его, пора с ним познакомиться.

Тимофей вышел в коридор. Зубков сидел на скамейке в ожидании своей участи.

— Значит, виноватым себя не считаешь? — спросил он как бы невзначай.

— Только отчасти.

Тимофей хмыкнул:

— Похвально. Не хочешь загладить это «отчасти»?

Зубков насторожился:

— На что намек?

— Как найти эту тройку? Я и без тебя их разыщу, но времени жалко.

— A-а, ладно, — махнул рукой Зубков. — Может, и мне окажешь когда-нибудь услугу. Кирилл с Отари сейчас в Сочи. У Отари там свое дело, квартира, хозяйство. Запомни его домашний адрес. Кирилл говорил, что у него остановится, пока рана не заживет и не уляжется здесь ситуация. Он чудом уцелел, когда получил удар ножом. Чистая случайность. Что касается Кажлаева, то он продолжает спокойно работать в своем театре. Если хочешь по душам с ним побеседовать, то лучше дома. У него отдельный особняк, там никто не помешает. — Зубков назвал улицу и номер дома. — Доволен?

— Спасибо за информацию, — поблагодарил Тимофей, — а теперь пойдем. Начальник тебя ждет.

Когда они вошли, Сергеев разговаривал по телефону, нервно постукивая пальцами по столу. Положив трубку на аппарат, он пытливо посмотрел на Зубкова:

— Жаль, поговорить с вами не придется, это сделают другие. — Перевел взгляд на Тимофея: — Отведите его к дежурному, скоро за ним приедут из другого ведомства.

Тимофей передал Зубкова дежурному офицеру и вернулся в кабинет.

— Что происходит, товарищ полковник?

Сергеев кисло улыбнулся:

— Позвонил генерал, велел все дела на Зубкова и его самого передать людям, которые должны сейчас подъехать. На вопрос, почему, ответил коротко: «Это приказ».

— Выходит, вся моя работа прошла впустую?

— Ну почему же, генерал велел передать тебе благодарность, а также предоставить отпуск на три дня. Кроме того, он обещал положительно решить вопрос о досрочном присвоении тебе очередного воинского звания. — Сергеев грустно закончил: — Вот такие дела. Кстати, наш микроавтобус возвращен с извинениями самим подполковником Назаровым. А ты говоришь, работа прошла впустую. Ну все, отдыхай. — И когда Тимофей был уже у дверей, добавил: — Особенно не расслабляйся, в любую минуту можешь понадобиться. Передай Валере, где тебя искать в случае необходимости.

«Награждение» отпуском, хоть и трехдневным, немного сгладило впечатление от тяжелого разговора с Сергеевым. Тимофей прикинул: самолетом в Сочи и обратно можно управиться за один день. Это по времени. Но есть ли удобные рейсы, вот в чем вопрос. Попросил дежурного выяснить это по служебному каналу и забронировать место на ближайший рейс. Оказалось, есть одно место сегодня и обратный билет на завтра.


В Сочи он прилетел под вечер. Чтобы не терять времени, взял такси, назвал водителю адрес Отари. Ехать пришлось недолго. Он немного прошелся, охлаждая эмоции. «Хорошо бы здесь и Кирилла застукать, — мелькнула мысль, — это упростило бы дело». Но, увы, в квартире никого не оказалось.

— Вы Отари ищите? — послышался с улицы женский голос.

Пожилая женщина стояла у калитки, вопросительно глядя на Тимофея.

— Да, мы договорились о встрече.

— Вон стоит его машина, — показала она рукой на новенький «Форд», — значит, Отари где-то поблизости. Сейчас подойдет.

— А вы кто ему будете? — спросил он на всякий случай. Свидетели, тем более родственники, были очень не кстати. Не хотелось обращать на себя внимания.

Она пожала плечами:

— Никто. Просто живу поблизости, проходила мимо и решила вам помочь.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Соседка удалилась. Тимофей подошел к «Форду», осмотрелся. Вокруг ни души. Достал неизменный перочинный ножичек, поковырялся в замке, открыл. Влез в салон, на заднее сиденье, и стал ждать. С улицы его не видно, зато обзор через окно прекрасный. Сразу заметит, когда появится Отари.

Ждать пришлось недолго. Отари шел быстро, видно, спешил. Однако направлялся он не домой, а прямиком к своей машине. Это не входило в планы Тимофея. Он намеревался рассчитаться с подонком в его квартире, чтобы никто не видел и не слышал. Здесь же, в этом небольшом палисаднике, их могут увидеть. Заметила ведь его пожилая женщина. Выход нашелся в последнюю минуту. Почти одновременно с Отари, когда тот открыл переднюю дверцу, чтобы сесть за руль. Дыхнуло спиртным. «Напился, скот, и за руль садится», — ругнулся про себя Тимофей. Он сполз на пол и притаился между передним и задним сиденьями.

Машина выехала из центральной части города и с зажженными фарами с бешеной скоростью помчалась по широкой автотрассе. Тимофей медленно поднялся и, прислонившись вплотную к спинке кресла водителя, тихо произнес в самое его ухо:

— Куда так спешишь? Недолго и в низину сорваться.

Отари испуганно дал по тормозам, «Форд» по инерции пронесло еще несколько метров.

— Я же не велел тебе тормозить, — продолжал укоризненно Тимофей. — Поезжай, только не так быстро. На ходу и поговорим.

Отари повернул к нему голову, узнал, сверкнул глазами:

— Чего тебе надо?

— Двигай, повторять больше не буду. — Для убедительности Тимофей врезал ему слегка кулаком в правую скулу.

Подействовало. Машина тронулась, набирая скорость.

— Объясни, пожалуйста, почему не послушался моего совета в прошлую нашу встречу?

— Не знаю, о чем ты, — повертел Отари головой, то ли от боли, то ли от непонимания.

— Я предупредил тогда, чтобы ты никогда больше не становился на моем пути, — напомнил Тимофей.

— Слушай, зачем сейчас, в машине, права качаешь? — поднял руку Отари. — Я еду на свадьбу к друзьям, потом поговорим как мужчины. Приглашаю тебя с собой, выпьем, покушаем, музыку хорошую послушаем, красивую девочку себе выберешь. Я виноват перед тобой, что хочешь для тебя сделаю. Назови любую сумму, завтра же получишь.

— Ты закончил?

— Зачем, дорогой, таким тоном говоришь? — повторил Отари. Похоже, что он протрезвел.

— Где Кирилл?

— Этот подлюга во всем виноват, он обманул меня, не сказал, кто там будет. Я не знал, что это Ира, в темноте все происходило, — скороговоркой выпалил он.

— Меня это не интересует. Где Кирилл?

— Ты все узнаешь, только поклянись, что простишь меня, а? — Он слегка обернулся.

— Смотри на дорогу, пока не вылетели за ограждение, — ткнул его Тимофей в затылок. — И не гони. Рассказывай.

— Ты напрасно сюда приехал, — сказал Отари.

— Это почему же?

— Кирилл вернулся в Москву, чтобы Ирину замочить.

— Врешь! — не выдержал Тимофей и заехал ему по уху. «Форд» вильнул из стороны в сторону. Отари промолчал, только потер ухо и крепче взялся за руль.

— Я правду сказал, твое дело — верить или нет.

— За что же он решил убрать ее? — взял себя в руки Тимофей.

— Кирилл боится, что ее уговорят подать на нас в суд. Я пытался его убедить, что никто ничего не сможет доказать, мол, все было на добровольных началах, но у него, кажется, крыша поехала. — Отари усмехнулся.

Тимофей взорвался:

— А ты, скотина, значит, ничего не боишься? Все было на добровольных началах? А ну, останови машину!

— Зачем?

— Поговорим как мужчины, ты же сам хотел.

Отари продолжал нажимать на газ. Тимофей заметил, как его правая рука метнулась к «бардачку». Секунда — и в кулаке уже зажат пистолет. Выстрелить Отари не успел. Удар кулаком в висок был быстрее. Тимофей подхватил упущенный руль, выровнял машину. Быстро открыл дверцу со своей стороны, повернул баранку и соскочил на малом ходу. «Форд» пересек дорогу, проломил ограждение и полетел вниз, кувыркаясь на каменных глыбах, словно игрушечный автомобиль.

— В следующей жизни не будешь пить в дорогу, — произнес он сквозь зубы, сплюнул и пошел вперед по автотрассе.

Впереди засверкали огоньки, послышались звуки музыки, смех. Он подошел ближе. Это был огромный загородный ресторан под открытым небом. Видимо, сюда и спешил Отари. Публика рассаживалась за столами, сновали официанты. Подъехали на такси опоздавшие гости. Тимофей не растерялся, подскочил к машине:

— В город?

— Куда скажешь, — с готовностью улыбнулся водитель.

— Тогда лучше в аэропорт. — Он уже сидел рядом и поторапливал его: — Девушка прилетает, боюсь не успею.

— В такое время? — удивился водитель.

— Ну да, у нее спецрейс.

— Тогда понятно, — кивнул тот, — прокачу с ветерком.

После того как с Отари было покончено, надо было любым способом как можно быстрее вернуться в Москву. Тимофей интуитивно чувствовал, что тот не врал насчет Иры, ей грозит большая опасность. Кирилл пойдет на все, чтобы избавиться от свидетеля, вернее, пострадавшей. Теперь главное — не опоздать. Он надеялся, что Кирилл потеряет время на поиски Иры. Вряд ли он знает, что она в больнице. А Тимофей успеет. Только бы был пораньше какой-нибудь самолет на Москву!

В Москву он прилетел поздно ночью. На «маршрутке» доехал почти до больницы. Дежурная медсестра замахала на него руками:

— Вы, молодой человек, в своем уме приходить сюда в такое время? Все больные спят, и ваша не исключение.

— Я прямо с самолета, мне надо обязательно взглянуть на нее, хотя бы издалека, убедиться, что с ней все в порядке. — Решительность, с которой были произнесены слова, не оставляла сомнений, что он отсюда так просто не уйдет.

— Хорошо, идемте со мной, — сжалилась медсестра. — Только издалека, входить не разрешено.

Они подошли к палате.

— Вот, смотрите, она спокойно спит. — Медсестра приоткрыла дверь и вскрикнула: — О боже, этого не может быть!

Койка Ирины была пуста, постель перевернута…

Глава 9. По следу

Тимофей, не помня себя, встряхнул за плечи медсестру.

— Где Ирина? — спросил он угрожающим тоном.

— Я сама не могу понять, — вымолвила медсестра, заикаясь. — Больные даже в туалет не могут пройти мимо нас незамеченными.

Тимофей отпустил ее.

— Подумайте, куда она могла деться?

Медсестра немного отдышалась, убедившись, что ей ничего пока не грозит, произнесла неуверенно:

— Уйти могла только через окно.

— Как звать вас? — спросил Тимофей, давая ей возможность успокоиться.

— Нина.

Он подошел к окну, посмотрел на улицу, покачал головой:

— Так вот, Нина, со второго этажа даже натренированный человек не спрыгнет. Да и зачем так рисковать?

— Вы, конечно, правы, но другого способа я не вижу. — Она на минуту призадумалась: — Хотя постойте. Когда я принимала смену, Лиля, медсестра, говорила, что приходил новый доктор, очень симпатичный, отпустил ее на целый час, сказав, что сам осмотрит всех больных. А когда она вернулась, его уже не было. Тогда я не придала значения этому сообщению. Может, этот визит симпатичного доктора связан с исчезновением вашей больной?

Тимофей почти не сомневался, что здесь побывал Кирилл. Спросил на всякий случай:

— А врача дежурного у вас нет?

Медсестра сокрушенно развела руками:

— Понимаете, так случилось, что врач, которая должна была заступить в мою смену, неожиданно заболела. Подменить ее некому. Мы с ней договорились: если произойдет что-либо непредвиденное, я позвоню к ней домой и она, несмотря на высокую температуру, приедет. — Нина взялась за телефон.

— Подождите, — остановил ее Тимофей. — Лучше наберите номер медсестры, которую вы сменили, разбудите ее, пусть она опишет внешность доктора. — Ему нужно было убедиться, что это был действительно Кирилл.

Нина дозвонилась сразу. Трубку взял Тимофей, представился сотрудником милиции и постарался вразумительно объяснить, что случилось в ее дежурство.

— Как выглядел этот врач? — спросил он.

Лиля была страшно напугана, но постаралась подробно описать его.

Теперь Тимофей был уверен на все сто процентов: это Кирилл. Быстро прикинул: если бы тот проник сюда с целью убить ее, то проще было бы сделать это в палате. Зачем ему тащить ее через весь коридор? Но каков сукин сын, в доктора вырядился! Главное сейчас — не паниковать, а спокойно обдумать свои действия. Прежде всего следует проверить все места, где он может быть. Надо начать с квартиры. Приняв решение, Тимофей уже знал, что будет делать.

На улице совсем рассвело, поток машин увеличился. Тимофей остановил проезжавшую «пятерку».

Они проскочили мимо переулка, где жила Ирина. Кольнуло в сердце: здесь они впервые встретились. Вспомнил, как трое молодых бездельников охотились за ней, у самого дома пытались затащить ее в свою машину. По счастью, Тимофей оказался неподалеку. Он только приехал в Москву из армии в краткосрочный отпуск, направлялся к своему другу — Валере — и увидел всю эту картину. Поспешил на помощь. Эти трое парней-кавказцев, среди которых был тот самый Отари, вынуждены были оставить девушку и броситься на него. Парни были вооружены, и ему ничего не оставалось, как использовать самые эффективные приемы карате. Один Отари каким-то чудом остался тогда невредим. Вот так он и познакомился с Ирой. Тимофей тронул водителя за плечо:

— Вы не смогли бы развернуться обратно?

— Нет проблем, — кивнул тот, ни о чем не спрашивая. — Надо так надо.

Вот тот самый переулок, дом, где живет Ирина.

— Завернем сюда, — попросил Тимофей.

Дверь ему открыла женщина средних лет. Голубые глаза на гладком лице смотрели на него выжидательно.

— Вам кого? — спросила очень знакомым голосом.

«Это же ее мать», — догадался Тимофей и улыбнулся.

— Здравствуйте, могу я видеть Ирину?

Женщина посторонилась и пригласила его в квартиру. Навстречу уже шла Ира, в легком халате, в тапочках на босу ногу. Лицо бледное, глаза блестят нездоровым блеском. Тимофей бросился к ней. Девушка отшатнулась:

— Зачем ты явился? Я тебя не просила приходить, забудь меня!

Он в первое мгновенье остолбенел, потом решил, что она больна и просто не узнала его. Сделал к ней еще шаг:

— Это же я, Тимофей.

— Не подходи, не надо. — Ира заслонила лицо ладонями, разрыдалась, повторяя сквозь слезы: — Как ты мог, как ты мог?

— Что здесь происходит, — вмешалась мать. — Почему ты плачешь?

Ира опустила руки, быстро смахнула слезы рукавом халата.

— Оставь нас, пожалуйста, нам надо поговорить, — сказала матери.

— Как хочешь, — обиженно произнесла женщина и удалилась.

Ира опустилась на диван, показала ему на стул. Тимофей сел рядом с ней, она отодвинулась, холодно сказала:

— Незачем притворяться, мне все известно. Видеть тебя не могу!

«Черт, может, я сплю и кошмар этот мне только снится?» — подумал он. Посмотрел ей в глаза:

— Если честно, то я ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста, чем я заслужил такую встречу?

Ира поднялась, вышла в свою комнату и тотчас вернулась. В руках она держала несколько фотографий. Бросила ему на колени:

— Вот, полюбуйся!

Тимофей решил, что это те же снимки, которые он видел в квартире Кирилла. Сложил их вместе, протянул ей обратно:

— Не надо, Ирочка, себя мучить.

— Дарю тебе на память! — она отвернулась.

— Да зачем они мне! Принеси спички, сожжем и забудем о них.

Ира удивленно ахнула:

— Забудем? Как все у тебя просто! А мне как быть, если это на всю жизнь остается в памяти, в сердце.

— Я понимаю тебя. — Тимофей осторожно тронул ее за плечо.

— Не прикасайся ко мне! — Ира отстранилась.

— Я виноват, конечно. Прости? — Он машинально перебирал пальцами фотоснимки и вдруг увидел себя. На одной фотографии он обнимает Женю, на другой она целует его, на третьей он рядом с Зубковым, оба улыбаются и мило беседуют.

— Ах вот в чем дело, — наконец он все понял. — А я-то решил, что речь идет совсем о других снимках! Наверное, отцу показывала?

— Конечно, — кивнула она и запальчиво сказала: — начнешь сейчас доказывать, что все это неправда? Напрасные усилия. Не поверю ни единому твоему слову! Я тебя ждала в больнице, ты был мне очень нужен. Но тщетно. Пришел Кирилл и забрал меня оттуда. Я не хотела уходить, тогда он рассказал мне все о тебе. Ты завел себе любовницу и решил отделаться от меня. Использовал с этой целью Кирилла, надоумил его за хороший куш организовать групповуху, обязательно с фотографиями. А для отвода глаз Кирилл должен был потом шантажировать меня, якобы с единственной целью — добиться прекращения дела на банкира Зубкова. Он показал мне снимки. Я чуть сознание не потеряла от потрясения. Не помню, как мы вышли из больницы. Кирилл молча достал сотовый, позвонил куда-то, договорился о встрече. Мне заявил, что специально познакомился с этой девушкой, чтобы доказать неверность Тимофея. Она готова, мол, поговорить со мной в надежде, что я все пойму и оставлю его в покое. Кирилл подъехал к какому-то супермаркету, там к нам подсела эта девушка. Она мне все довольно подробно рассказала о тебе, о ваших встречах и дальнейших планах совместной жизни.

Тимофей был обескуражен услышанным.

— Как она выглядела? — только и мог он вымолвить.

Ира насмешливо посмотрела на него:

— Взгляни на фотографии, там ее и узнаешь.

— Как ты могла принять за чистую монету всю эту дьявольскую затею?! — заорал он, разорвав снимки на мелкие клочья. Оставил лишь один, незаметно сунул в карман. — Разве не видишь, что все это стандартные приемы! Сначала снимают тебя, а потом меня. И кому ты поверила — Кириллу, этому проходимцу, по которому давно уже тюрьма плачет! Ты что, забыла, сколько гадостей он тебе сделал? Могу напомнить…

— Не надо, — перебила она его, прижав ладони к вискам, — я все прекрасно помню. У меня голова идет кругом. Я не знаю, чему верить, а чему — нет. Перед глазами все та же женщина с ее рассказом.

Он придвинулся к девушке, хотел ее обнять, успокоить, но она вскочила с дивана, пересела на стул. Обида захлестнула сердце. Он подавленно произнес:

— Ладно, как хочешь. Я сейчас уйду, но на прощанье все же объясню: ее зовут Женя Маслова, она работает со мной в управлении. Мы с ней встречаемся, разговариваем, но только на деловые темы. За мной, видимо, следили. Я сейчас не могу вспомнить, но, наверное, это был какой-то дружеский поцелуй, без всякой задней мысли. Мы ведь по службе партнеры, решаем с ней одну и ту же задачу. В голове не укладывается, что это она с тобой разговаривала. Я выясню, как такое могло случиться. И последнее. Я не мог навестить тебя из-за срочной работы. А когда этой ночью прилетел, то прямо с самолета примчался в больницу. Выяснил, что тебя там нет. Нашел дома. И вот, получил от ворот поворот.

Тимофей поднялся. Он все надеялся, что Ира остановит его, не даст уйти. Но она молчала.

На улицу вышел с тяжелым сердцем. «Вот и все, — думал он, — закончилась наша любовь, не выдержала испытаний. Кто же помог: Кирилл? Вряд ли. Тут более изощренный ум нужен. Скорее, это Зубкова работа. Он тогда овечкой прикинулся, на Кирилла все свалил. Но, похоже, Зубков весь, сценарий и расписал. А Кирилл исполнитель, так же как Отари с Кажлаевым. Зубков, видно, позвонил Кириллу в Сочи, приказал ему срочно вернуться в Москву и продолжить спектакль. А для шантажа использовал тот же прием — фотографии, которые заранее подготовил. Стоп, но причем здесь Женя? Как она оказалась участницей авантюры? Или это не она? Тогда кто же? Подставили другую, похожую на нее? Именно на это намекнул он Ирине. А сам-то поверил? Слишком уж хитро, запутанно получается. Все это предположения, прикидки, а нужны доказательства. Хорошо бы Кирилла прижать к стене, еще лучше — Зубкова.

Он был уверен, что того уже выпустили. Сергеев недвусмысленно намекнул ему, что банкира забрали, чтобы закрыть на него дело. Но их еще надо найти, а время не терпит. До них еще дойдет очередь. Начать надо с Жени, может, она прояснит ситуацию. Тимофей отлично понимал, что кому-то он сильно мешает и вся эта провокация устроена с единственной целью — сломать его, убрать с дороги.

Он направился в управление, где рассчитывал встретить Женю. У него оставалось еще почти два дня отпуска, нужно использовать это время, чтобы выйти на тех, кто строит против него козни.

У входа он столкнулся с Валерой. Тот вытаращил на него глаза:

— Весь вечер вчера звонил тебе домой. Куда ты исчез? Никому ничего не сказал. Твой отец и Марина беспокоятся.

— Потом расскажу, — ушел он от ответа. — Мне срочно нужна Женя, ты ее не видел?

— Она на первом этаже, в кафе сидит, а что случилось?

— Я же сказал: потом. — Тимофей хлопнул его по плечу и скрылся в подъезде.

Женя уже допивала кофе, когда Тимофей подсел к ней:

— Привет, можно к тебе?

Она кивнула:

— Конечно. Слышала, отпуск заработал, а мне даже спасибо не сказали.

— Я говорю: спасибо. Мы же вместе работали над этим делом.

Женя улыбнулась:

— Это не то. Хотелось бы из уст начальства услышать.

— У тебя все впереди, может, еще орден заработаешь, — успокоил он девушку. Потом вытащил из кармана фотографию и протянул ей.

Она взяла, посмотрела и рассмеялась:

— Здорово, кто постарался?

— Вот и я хочу это узнать.

Женя посерьезнела:

— Шантажом попахивает, да?

— Хуже. У меня большие проблемы в связи с этим.

Женя внимательно посмотрела на него:

— Ты что, меняподозреваешь?

Тимофей пожал плечами.

— Просто хочу узнать, может, кому из близких или знакомых ты говорила обо мне, о нашей совместной работе.

— С какой стати? — вспыхнула она, но тут же взяла себя в руки: — Я понимаю тебя, твое состояние, но предположить, что я как-то замешана в этом — чистый бред. Ты же знаешь, я не новичок здесь, в режимной сфере кручусь уже много лет. И рот у меня всегда на замке.

Тимофей забрал у нее фотографию:

— Значит, у тебя никаких предположений, догадок насчет этого изобретения?

— Абсолютно никаких. — Женя хлопнула ладонью по столу: — И давай больше не тяни кота за хвост. Я сказала все, как есть, остальное домысливай сам, если хочешь.

Тимофей поднялся. В кафе заглянул Валерий, поманил его пальцем.

— Еще минута — и меня бы уже здесь не было, — сказал Тимофей. — Что случилось?

— Тебя Сергеев хочет видеть. Велел найти и привести к нему.

— Не знаешь причину?

— От него разве добьешься?

— Отпустил на три дня, а на второй уже вызывает, — недовольно пробурчал Тимофей. — Пошли, что ли.

Валерий первым вошел в кабинет, доложил, что приказание выполнено, старший лейтенант Ливанов прибыл. Сергеев отпустил его, а Тимофея пригласил подойти поближе, предложил сесть:

— Наверное, догадываешься, зачем позвал тебя?

— Не представляю, — честно признался он.

— Неужели сомневался в том, что Зубкова отпустят?

— Ах, вы об этом. Нет, не сомневался.

— И правильно делал. Кто-то сверху опекает его. Надо выяснить.

— Каким образом? — Тимофей вопросительно взглянул на полковника.

— Когда ты находился в командировке, я поручил это Жене Масловой. Она вроде бы разузнала и дала нам ориентировку на одного человека из правительства. Но его я хорошо знаю. Это не та фигура, которая могла субсидировать Зубкова и тем более — опекать его. Она или ошиблась, или… — он запнулся. — Мне надо будет потом разобраться. Тебе придется заняться этой проблемой. Ты знаешь, я поддержу любые твои действия, — и добавил: — В разумных рамках, естественно. Валера будет с тобой на связи. Если потребуется, звони прямо мне. У тебя полная самостоятельность.

— Когда начинать?

— Вчера, — не задумываясь, ответил Сергеев и протянул руку: — Все, действуй.

Валера ждал его в коридоре. Тиме показалось, что в конце холла мелькнула фигура Жени.

— Ты один здесь?

— То есть? — не понял Валера.

— Женю не видел?

— Только тогда, в кафе.

— Ну ладно, пойдем, есть разговор.

— Давай у меня в машине поговорим.

— Ты читаешь мои мысли, — усмехнулся Тимофей. — Я как раз хотел попросить тебя подвезти меня в одно место. — Уже в кабинете Сергеева у него возникла идея. Он вспомнил, как во время первого визита в банк Зубкова у него состоялась беседа с Антониной Назаровой, девушкой из банковской охраны. Она рассказала, как стала невольной участницей острого конфликта Зубкова со своим заместителем. У того в руках оказался пистолет, и, если бы не она, Тоня, тот бы выстрелил в своего шефа. Антонина смело бросилась на выручку начальнику, обезоружив зама, за что получила повышение по службе. Тимофей даже вспомнил его имя — Сенин Лев Георгиевич. Ему поставили диагноз: шизофрения и отправили в психиатрическую больницу. Туда Тимофей и решил прежде всего съездить. Он мало верил в заболевание Сенина. Сотрудники банка, с которыми он разговаривал, отзывались о нем как о знающем дело специалисте, добром и отзывчивом человеке, без каких-либо психических отклонений. Встретиться с ним тогда не удалось: Тимофей получил срочное задание, и ему пришлось уехать. Да и те, кто рассказывал о Сенине, говорили, что с ним произошел нервный срыв и врачи никого к нему не допускают. Но сейчас, когда прошло уже некоторое время, Тимофей надеялся, что свидание с Львом Георгиевичем состоится и ему удастся получить у него нужные сведения.

Предъявленное здоровенному санитару в белом халате удостоверение произвело на того впечатление, и он сам вызвался провести Тимофея к главному врачу. Тот внимательно выслушал сотрудника спецслужбы, покачал головой:

— Не могу, запрещено. Сенин все еще болен. Мы не вправе рисковать его здоровьем. Приходите через недельку, посмотрим.

Тимофей попытался его убедить:

— Понимаете, идет расследование важного государственного дела, да и нужен он мне всего на несколько минут.

Врач только развел руками:

— Нельзя, поймите меня правильно.

Тимофей использовал последний аргумент:

— Ну что ж, мне придется нанести вам еще один визит, но только с авторитетной медицинской комиссией. Пусть она решит, может ли Сенин контролировать свои поступки и действия и вообще, в каком он состоянии. До встречи завтра. — Он сделал вид, что собирается уйти. Главврач его задержал:

— Так вы говорите, всего на несколько минут он вам нужен?

— Думаю, минут на десять или пятнадцать.

— Сразу бы сказали. — Главврач нажал невидимую кнопку.

В кабинете появился мужик в белом халате, с аршинными плечами. От него за версту несло водкой, но на ногах он держался неплохо.

— Приведи-ка сюда этого драчуна Левушку, с ним товарищ желает побеседовать, — главврач показал на Тимофея.

— Царапается он сильно, хоть маску надевай, — пожаловался верзила и отправился выполнять распоряжение.

— Да, у нас работа не сахар, — поддержал санитара главврач, — многие больные, в том числе Сенин, агрессивны, с ними надо быть очень осторожными. Поэтому я должен присутствовать при вашем разговоре, чтобы предотвратить возможные неадекватные действия со стороны больного.

Тимофей деликатно, но твердо возразил:

— Не беспокойтесь, я смогу за себя постоять. Разговаривать с ним буду без свидетелей, один на один.

— Ну, как хотите, — пожал плечами главврач. — Тогда я не отвечаю за последствия.

В кабинет вошел Лев Георгиевич Сенин. Теперь это был сгорбленный, подавленный, совершенно седой человек. Тимофей встал ему навстречу, усадил на стул, представился. Тот неожиданно задрал рукава халата и вытянул руки. Они были в кровоподтеках:

— Видите, что здесь происходит? Лупят без разбора куда попало ни за что, просто так, для профилактики. Помогите мне выбраться отсюда, пока я цел. Еще немного, и у меня действительно крыша поедет.

— Я сделаю для вас все, что от меня зависит, — пообещал Тимофей, — но и вы помогите мне. Вначале расскажите, как вы сюда попали. — Он знал его историю от посторонних людей, а теперь была возможность услышать ее из первых уст.

— Вам не позволят долго со мной разговаривать, даже жену близко ко мне не допускают, — предупредил Сенин, — поэтому я очень коротко. Зубков самым подлым образом обманул меня, взял и уволил без всяких на то причин. А ведь я все эти годы нес на своих плечах основную тяжесть банковской работы. До сих пор не понимаю, что на меня нашло. Я схватил свой старый пистолет с холостыми патронами и хотел его припугнуть. Девица из службы охраны налетела на меня, скрутила. Потом решение медкомиссии — и в психиатрическую больницу. Зубков все устроил. У него кругом схвачено. Он был здорово напуган и таким образом убрал меня. Я ведь был взбешен и сдуру пригрозил разоблачить его.

— А вы действительно в курсе всех его дел? — спросил Тимофей.

— Знаю только, что он манипулировал огромными суммами денег, они приходили в банк, а потом удивительным образом исчезали. Как он это делал, можно только догадываться. Зубков никого, в том числе и меня, близко не допускал к этой части финансовых оборотов. Так что в смысле фактов я пас. Могу только назвать вам фирму, с которой он вел свои дела. Запомните?

— Конечно, — кивнул Тимофей.

Сенин дал почти полную справку об этой фирме. Он сказал, что Зубков пользовался не только ее юридическими услугами, но и чисто коммерческими. Через нее Зубков частенько осуществлял свои финансовые махинации.

— У вас есть доказательства? — Тимофей пристально посмотрел на Льва Георгиевича. — Вспомните хотя бы один факт, это очень важно.

Сенин задумался, потом хитро подмигнул ему:

— Хорошо, я дам вам два документа. Это «платежки», свидетельства о перечислении денег на счет этой фирмы — одна на двести тысяч долларов, другая на сто пятьдесят.

— За что же были уплачены такие суммы? — удивился Тимофей.

— Документально все было оформлено правильно, — объяснил Сенин. — Перечислялись различные услуги: юридические консультации, выпуск всевозможных справочников, арбитражные дела, адвокатура и защита интересов банка в судах и прочее. Прейскуранта тут нет, цены договорные и формально вполне могут соответствовать всем этим вещам. Но фокус в том, что на деле никаких подобных услуг банк не получал. Их придумал сам Зубков. Хранил эти «отчетные документы» и «платежки» в кабинете, в своем сейфе. Никто о них не знал. Кроме меня.

— Как же удалось это вам?

Губы Сенина тронула улыбка:

— Единственный раз в жизни поступился своими принципами: никогда не брать чужого. А дело было так. Задержался я однажды в банке до позднего вечера, разбираясь с обиженными клиентами. Зубков запретил возвращать им деньги, возложив на меня задачу улаживать конфликты. Я решил разрешить наконец этот острый вопрос с шефом и перед уходом домой зашел к нему в кабинет, надеясь, что он еще у себя. В приемной никого уже не было. Кабинет его был открыт. Я вошел. Зубкова на месте не оказалось. Собрался было уже уходить, и тут заметил, что дверца сейфа чуть приоткрыта. Видимо, Геннадий куда-то спешил и впопыхах оставил ее открытой. Я заглянул туда. И дело не в любопытстве. Я давно догадывался о его неблаговидных делишках, но вида не подавал. Понимал, что стоит мне только намекнуть на это, как тотчас вылечу с работы. Он чувствовал опасность в моем лице и потому при первой же возможности постарался от меня избавиться. Если бы знал, что у меня есть какие-либо доказательства, то я психушкой бы не отделался. Он попросту ликвидировал бы меня. Так вот, одного взгляда мне было достаточно, чтобы убедиться, какие это ценные документы. Я рисковал страшно, но пересилил свой страх. Закрылся на ключ, вытащил из сейфа бумаги и сделал копии на ксероксе, находящемся здесь же в углу кабинета. Потом все сложил обратно в сейф и ушел.

— Где же сейчас эти документы?

— Дома, конечно. Спрятаны в надежном месте. — И совершенно неожиданно добавил: — Я могу их вам передать.

— Ваше время истекло. — В кабинете появился главврач. — Я должен забрать больного на процедуры.

— Врет он, — возмущенно воскликнул Сенин. — Никаких процедур у меня нет. Видно, он позвонил кому-то, и ему велели прекратить встречу.

— Вот видите, — с укором взглянул врач на Тимофея. — У него больная фантазия, ему надо отдохнуть. — Он обратился к Сенину: — Пойдемте со мной, а то придется вызывать санитаров.

Тимофей поднялся, загородил Льва Георгиевича:

— Мы не закончили разговор. Оставьте нас, пожалуйста.

Главврач побагровел:

— Как вы смеете распоряжаться здесь! Командуйте в своем ведомстве, а в своей больнице я хозяин! Вот вызову сейчас людей, и они выкинут вас отсюда ко всем чертям.

Тимофей холодно улыбнулся:

— Вы, наверное, забыли, что перед вами сотрудник спецслужбы. Мои ребята, кстати, находятся у больницы, и им потребуется не больше минуты, чтобы оказаться рядом со мной и арестовать любого, кто попытается помешать работать.

Предупреждение охладило пыл главврача.

— Я понимаю вас, но и вы войдите в мое положение…

— Мы теряем время, — прервал его Тимофей, доставая из кармана сотовый телефон. — Так мне вызывать сюда людей?

— Не надо, — приподнял он руку, — продолжайте, я возьму на себя ответственность. — И быстро вышел из кабинета.

— Давно бы так. — Тимофей встретился с затравленным взглядом Льва Георгиевича, подбадривающе ему кивнул: — Я слушаю вас.

— Из всего, что я забрал в сейфе, особый интерес представляют две «платежки», о которых я вам говорил. По своим каналам я узнал, что первая, на двести пятьдесят тысяч долларов, предназначалась Гавриилу Калганову, начальнику одного из управлений Центробанка, а другая, на сто пятьдесят тысяч, — Константину Сарычеву, чиновнику из президентской команды.

— И на это у вас есть доказательства?

— Увы, — развел руками Сенин, — только устные свидетельства. Но эти люди, поделившиеся со мной информацией, вряд ли будут подтверждать ее официально. Но зато есть любопытная фактура. Калганов купил роскошный особняк в ближайшем Подмосковье, а Сарычев — дом на берегу Средиземного моря. Это можно проверить.

— Откуда же в банке берутся такие шальные деньги? — не мог не спросить Тимофей.

— Источников много, — уверенно сказал Лев Георгиевич. — Зубков ими пользовался умело, для своего кармана, естественно. Следов не оставлял. Вон как ловко очистил закрома своего банка, комар носа не подточит. А куда дел все это богатство? Там, за рубежом, в недвижимость превратил, счета открыл в оффшорной зоне. Что же касается вышеназванных «платежек», то, думаю, он использовал полученный из Центробанка кредит. А выбил его для Зубкова тот же Калганов.

— Откуда вам это известно?

— Законный вопрос, — кивнул Сенин. — Дело в том, что моя жена до последнего времени работала в управлении Калганова и была в курсе всех «вливаний», получаемых Зубковым.

— Что же их связывало? С чего это такая забота Калганова?

— Формально деньги шли на благие цели: на укрепление финансовой системы и, в частности, банка Зубкова. Вроде бы придраться не к чему. На самом же деле деньги разбазаривались, оседали в карманах управляющего, его «шестерок», а также использовались в виде взяток нужным людям. Ну, а почему особое внимание Калганова к Зубкову, так все очень просто. Они партнеры по криминалу. Жену мою тоже уволили вскоре, вслед за мной, — добавил он с горечью.

— Вы называли еще Константина Сарычева, — напомнил Тимофей.

— Мне доподлинно известно, что этому типу Зубков регулярно отстегивал довольно крупные суммы, — уверенно сказал Сенин. — Точно не знаю, за какие заслуги, но одно то, что управляющий банком до сих пор на своем посту, свидетельствует о многом. К сожалению, Зубков допускал меня к делам, связанным только с официальными финансовыми операциями. Поэтому я могу с полной определенностью назвать лишь эти две фамилии, о которых знаю, — Калганов и Сарычев. Первый работает в Центробанке, второй там, — Сенин показал пальцем вверх.

— Это немало, спасибо вам, — поблагодарил его Тимофей. — Давайте подумаем, как мне получить документы, которые вы обещали мне отдать.

Сенин развел руками:

— Сами понимаете, пока я здесь, сделать это будет невозможно.

— Я вытащу вас отсюда, — немного подумав, сказал Тимофей. — Как зовут главврача больницы?

— Павел Ерофеевич Незванный.

— Какой-нибудь здешний номер телефона знаете?

— Слышал только номер приемного отделения. Сейчас вспомню. — Он немного подумал и назвал номер.

— Отлично, — кивнул Тимофей, — попробуем разыграть главного. — Тимофей достал свой сотовый, набрал номер. Когда ему ответили, представился начальником Управления по борьбе с экономическими преступлениями генералом Севостьяновым. Попросил позвать к телефону главврача господина Незванного, так как его телефон не отвечает. По счастливому совпадению, главврач находился неподалеку и сразу взял трубку. Тимофей, изменив голос, поздоровался, обратившись к нему по имени и отчеству. Отрекомендовался так же — генералом Севостьяновым — и просил оказать содействие сотруднику управления старшему лейтенанту Ливанову, работающему в больнице. Главврач услужливо постарался заверить «генерала», что создал сотруднику самые благоприятные условия и готов выполнить любую его просьбу. «Генерал» поблагодарил Павла Ерофеевича и поручил передать старшему лейтенанту, чтобы он немедленно доставил Сенина Льва Георгиевича, попавшего в больницу по недоразумению, в управление.

— Но у меня есть распоряжение держать Сенина, даже не пускать к нему посетителей, — робко возразил Павел Ерофеевич.

— Ерунда, — отрезал Тимофей-Севостьянов. — Я же довел до вашего сведения, что попал он к вам по ошибке. Кстати, чье это распоряжение?

Незванный замешкался, никого не назвал, лишь произнес нерешительно:

— Но тогда мне нужна официальная бумага…

— Будет вам и бумага, а сейчас выполняйте! — отрезал Тимофей и дал отбой.

Это был риск. Главврач мог позвонить в свое министерство, если приказ относительно Сенина шел оттуда, и посоветоваться, как ему поступить. Шума тогда не избежать. Но все обошлось. Главврач вошел в кабинет и передал распоряжение «генерала Севостьянова», добавив:

— Мы подготовим выписку из истории болезни Льва Георгиевича, пришлите кого-нибудь за ней.

— Спасибо, — поблагодарил Тимофей, — но это лишнее. Он абсолютно здоров, и никакого лечения ему не требуется. Не мне вам говорить об этом. Те, кто поместил его сюда, понесут наказание.

— Надеюсь, вы не меня имеете в виду? — тревожно поднял на него глаза главврач.

Тимофей выдержал взгляд, насколько это было нужно, чтобы придать словам больший вес, и со значением произнес:

— Не о вас, речь о других. И пока Лев Георгиевич переодевается, я надеюсь, вы все же ответите на мой вопрос: кто «помог» попасть сюда Сенину?

— Это врачебная тайна.

Тимофей рассмеялся:

— Вы, оказывается, еще и шутник. — Потом посерьезнел: — Мне не хотелось бы расследовать эту неприятную историю. Я слышал о вас как об опытном профессионале, специалисте своего дела. Больница под вашим руководством на хорошем счету. Зачем же портить свою биографию?

— Понимаете, меня строго предупредили…

Это был уже обнадеживающий признак, и Тимофей дожал врача:

— Лучше будет, если мы здесь, у вас, все закончим, и вам не придется давать показания нашим сотрудникам. Уверяю вас, все, что вы мне скажете, останется между нами.

— И вы на меня не будете ссылаться при выборе доказательств?

— Даю слово.

Павел Ерофеевич махнул рукой:

— А, ладно, была не была, все равно придется отвечать. Льва Сенина доставили в больницу в сильно возбужденном состоянии. Здесь ему дали успокоительные средства, и он мог уже на следующий день отправляться домой. Однако позвонили из нашего министерства и сообщили, что Лев Сенин очень опасный экземпляр и что некоторые высокие чины весьма заинтересованы в его продолжительном лечении. Мне были обещаны весьма привлекательные ссуды для больницы. Пришлось согласиться.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил Тимофей и доверительно посмотрел на Незванного: — Поскольку у нас с вами уговор — никому ни слова о том, что здесь произошло, я бы не советовал вспоминать мой визит и звонок генерала Севостьянова. А если кто поинтересуется состоянием Льва Георгиевича, вы, я уверен, сможете дать квалифицированный ответ.

Валерий терпеливо ждал его внизу, читая газету. Увидев Льва Георгиевича, он поприветствовал его, как старого знакомого, будто знал его раньше, а Тимофею сказал:

— Я готов был уже отправиться в эту обитель выручать тебя.

Тимофей дружески похлопал его по плечу:

— Спасибо за заботу, но ты еще больше выручишь меня, если по дороге подбросишь Льва Георгиевича до его дома. Поехали.

Сенин жил почти рядом, всего за каких-то три квартала, так что через несколько минут они были уже на месте. Лев Георгиевич пригласил ребят зайти к нему, но Тимофей отказался, сославшись на дефицит времени.

— Лучше мы в машине вас подождем, — сказал он, — так будет правильнее.

Лев Георгиевич обернулся быстро. Он принес копии платежных документов, а также сообщил номер служебного телефона Гавриила Калганова, о чем просил Тимофей.

Как только Сенин скрылся в подъезде, Тимофей облегченно вздохнул:

— Кажется, начало положено, теперь проще будет идти по следу.

Валерий вопросительно уставился на него:

— Ты можешь не говорить загадками?

— Теперь могу, — кивнул Тимофей. — Лев Георгиевич Сенин, которого мы подвезли, бывший заместитель Зубкова. Тот упрятал его в психушку, потому что он слишком много знал. Понадеялись на главврача. Его не то купили, не то пригрозили, но держал он Сенина крепко. Я пошел на хитрость и немного приврал. В общем, врач отпустил Льва Георгиевича. Сенин назвал мне имена людей, которые опекали и покрывали Зубкова. Если удастся доказать их причастность к делам этого банка, от наказания им не уйти.

Валерий покачал головой:

— Ох, Тимка, в неравную борьбу ты вступил. Сломают тебе хребет. Вон Зубкова, казалось, уже приперли к стене, а выскользнул, живет себе припеваючи. Их надо мочить на месте, где застал, только тогда будет результат.

— Патронов не хватит, — хмыкнул Тимофей, — а если серьезно, то мы не киллеры. Оружие надо пускать в ход, когда тебе грозит опасность. Ты сам это прекрасно понимаешь. Да и превращать бандитов в жертвы — себе дороже. Нет, так нам поступать нельзя. Подход к ним нужен осторожный, с фактами и доказательствами, чтобы никуда они не могли деться, кроме как на нары. И надолго.

— Но Зубкова ты вроде со всех сторон обложил, а он все равно ушел, — снова повторил Валерий. — Попадись он мне, я бы его живым не выпустил.

— Опять ты за свое, — поморщился Тимофей. — Зубков выскользнул по одной причине: мы ошиблись, надо было вначале браться за тех, что стоят выше них. Рыба, как известно, с головы тухнет. — Он пытливо взглянул на друга: — Чего ты мне возражаешь, спор вдруг затеял? Времени на это нет.

Валерий картинно воздел руки:

— Все-все, понял.

Тимофей вытащил из кармана сотовый, набрал служебный номер Калганова. Он был на месте. Тимофей представился, сказал коротко:

— Мне надо с вами поговорить.

У того дрогнул голос:

— Заходите, буду ждать.

Они подъехали к Центробанку. Пропуск уже был заказан. Тимофей поднялся в управление, возглавляемое Гавриилом Калгановым. Он ожидал, что войдет в просторный кабинет, обставленный богатой мебелью, с дорогими коврами и шторами, как это было у Геннадия Зубкова. На удивление, ничего похожего у Калганова он не встретил. Обыкновенная большая комната, со столами, составленными буквой «Т», и простыми стульями, блестящий паркет, никаких ковров. Хозяин кабинета вышел ему навстречу, протянул руку, пригласил сесть. Тотчас вошла девушка, накрыла столик, поставив кофе и «пузырек».

— Это всего лишь легкий ликер, — пояснил Калганов, поймав вопросительный взгляд Тимофея, и озабоченно спросил: — Так чем могу служить?

Тимофей, не торопясь, отпил немного кофе, поднял на него глаза:

— Вы не догадываетесь?

Тот развел руками:

— Простите, нет.

— Тогда вот вам загадка. — Тимофей сделал еще глоток и продолжал: — Некий банкир, пользуясь бесконтрольностью и покровительством свыше, совершал крупные финансовые аферы, подстроил мнимое ограбление банка, успешно перекачивая валюту за рубеж. Благодаря его действиям, банк обанкротился, деньги вкладчиков исчезли. — Тимофей посмотрел на Калганова: — Как бы вы поступили с ним, будь на то ваша воля? Вот вам три варианта: отдали бы в руки правосудия, не обратили бы внимания, помогли бы банку подняться с помощью соответствующих финансовых вливаний.

Тимофей не мог не заметить, как нервничает его собеседник. Взгляд стал настороженным, пальцы слегка подрагивали. Видно было, что он старается справиться с волнением, но у него не получается.

— Мне трудно ответить на ваш вопрос, я не специалист, — с трудом выдавил он.

— Не прибедняйтесь, вы же без колебаний точно в такой же ситуации добились ссуд и кредитов для банка Геннадия Зубкова. Это неопровержимый факт. И я пришел, чтобы задать вам один единственный вопрос — почему вы это сделали?

Калганов молчал.

— На вас нажали?

Калганов отрицательно качнул головой.

— Значит, по собственной инициативе?

Тот кивнул.

— Что заставило вас пойти на это?

— Мы многим банкам помогаем встать на ноги, — вяло произнес он.

— Да? Назовите хоть один.

— Я не готов ответить. Сделайте официальный запрос, и я подготовлю справку для вашего ведомства.

Тимофей насмешливо посмотрел на него:

— Вы сами не верите в то, что говорите. Придется вам помочь. Вас с Зубковым связывает партнерство, поэтому вы его поддерживаете и покрываете. На это есть документы и свидетельские показания. Доказано и то, что он делился с вами по принципу: «это мне, а это снова мне». Зубков дурит вас вовсю, а вы не замечаете или вид делаете.

У Калганова заиграли желваки.

— Не может такого быть, — вырвалось у него. — Вы хотите натравить меня на Зубкова.

Тимофей пожал плечами:

— Я не собираюсь вас учить. Но не видеть, что творится у себя под носом, — это непрофессионально.

— Да-да, вы, наверное, правы, он зарвался, пора его призвать к порядку, я обещаю, мы это сделаем.

— Кто это «мы»?

— Я имею в виду Центробанк.

— И что вы собираетесь делать?

— Прежде всего прекратим поддерживать, пусть сам выкручивается, как может. Кроме того, мы… — Калганов осекся под пристальным взглядом Тимофея.

— Зубков преступник, — отрезал он, — а вы его партнер. И хотя делился он с вами далеко не поровну, это отнюдь не уменьшает вашу вину. Я мог бы прямо сейчас вас арестовать. Но вы, не скрою, мне симпатичны, и мне не хотелось бы портить вашу карьеру. Предлагаю вам вариант. Вы пишете на имя начальника Управления по борьбе с экономическими преступлениями заявление, где все чистосердечно рассказываете о делах Зубкова. Я же обещаю вам полную конфиденциальность. — Тимофей отлично понимал, что никто не давал ему такие полномочия, но поиграть с подобными типами, как этот, с пользой для себя не грех. Был бы результат.

— Я знал о его жадности и даже коварстве, — признался Калганов.

— Да? — удивился Тимофей. — Чего же вы тогда взяли его в партнеры?

— Мне было невыгодно рвать с ним отношения. Я пользовался его услугами. Среди коллег это случается.

— Деньгами? — уточнил Тимофей.

— Ну зачем вы так сразу, — укоризненно покачал головой Калганов.

— А разве нет? — Тимофей вытащил из кармана «платежку», показал ему и громко прочитал: — Двести пятьдесят тысяч. Не рублей. Долларов. Вы их уже получили?

Калганов побледнел. Он не ожидал этого. Замешкался.

— Поймите, — стал торопливо объяснять, — эта сумма была предназначена на благотворительные цели…

— Ну, например, на особняк в Подмосковье, — перебил его Тимофей и, не давая ему опомниться, продолжал: — Так что еще вас привлекало, кроме денег, к сотрудничеству с Зубковым?

— Деньги — это не главное, — промямлил Калганов.

— Может, объясните?

— Пожалуйста, — немного оживился он, надеясь своим откровением завоевать симпатию офицера спецслужбы. — Коротко говоря, это стратегический интерес. Зубков — фактический хозяин в своем банке. Он может проделывать сложные финансовые операции, причем быстро и четко. Теперь представьте, что у Зубкова есть партнер, от которого во многом зависит благополучие его банка. Может ли он отказать ему в просьбе провести через этот банк какую-то очень нужную для него финансовую операцию? Вряд ли. Вот в чем привлекательность нашей с ним дружбы.

— Понятно. Не забудьте и об этом написать в своем заявлении.

— Э, нет, — покачал головой Калганов, — пусть это останется между нами. Свои методы я не собираюсь ни с кем обсуждать. Тем более что высказался я чисто в теоретическом плане и, если вы заметили, без фактов и доказательств. Я напишу только о Зубкове и его делах, о которых мне известно. Пора с ним кончать. Он прокололся со всех сторон. А себя вмешивать в его темные махинации мне нет никакого резона.

— Ладно, пишите о Зубкове, — кивнул Тимофей и вроде бы собрался уходить. Спросил как бы между прочим, с показным равнодушием: — Кто такой Сарычев и что связывает с ним вас и Зубкова?

Калганов на миг растерялся, не ожидая подобного вопроса.

— А почему вы меня об этом спрашиваете? — нерешительно поднял он глаза на Тимофея.

— По нашим сведениям, вы с ним в неплохих отношениях. Нам уже многое о нем известно, и хотелось узнать вашу точку зрения.

Калганову понравился такой поворот:

— Не знаю, о каком Сарычеве идет речь. Если о Константине Савельиче, то я действительно давно знаком с ним. Он работает в президентской команде. Не думаю, чтобы с Геннадием Зубковым его что-то связывало. Хотя… — Калганов запнулся, — все может быть.

— Вы натолкнули меня на интересную мысль, — подмигнул ему Тимофей, вновь усаживаясь напротив Калганова. — Раз вы старые приятели, то вам ничего не стоит пригласить его, скажем, на свой день рождения.

— Ну, в принципе — да, — улыбнулся он, еще не улавливая смысла сказанного.

— Тогда звоните и приглашайте.

— Вы шутите?

— Нисколько.

Калганов возмутился:

— У меня день рождения, с вашего позволения, через четыре месяца.

— В данном случае это не имеет значения, — сказал Тимофей. — Мне надо задать ему несколько вопросов, а это можно сделать лишь в непринужденной обстановке. Желательно у вас дома. Вы же решили помочь нам, так не отказывайтесь. Все это вам зачтется. Звоните и приглашайте к себе на ужин часиков на девять вечера.

— Но Костя может не согласиться…

— А вы попробуйте.

Калганов взялся за телефон. Набрал номер. Послушал, положил трубку:

— Никто не отвечает.

Тимофей достал свою записную книжку, где были записаны координаты Сарычева, и сам позвонил. Ответил ему мужской голос. Он передал трубку Калганову. Тот взял ее, оправдываясь, мол, он, видно, только что пришел.

Чувствовалось, что Сарычев обрадовался звонку. Морщины на лице Калганова разгладились, на губах заиграла улыбка, разговор пошел сразу живой и непринужденный. Приглашение Сарычев принял. Как сказал потом Калганов, он обещал прийти, только не раньше десяти, если не задержат непредвиденные обстоятельства.

Теперь Тимофей мог покинуть кабинет. Взяв у Калганова домашний адрес и обещание подготовить к его приходу свое «признание», он распрощался с ним до вечера.

Тимофей понимал, что сильно рискует. Не исключено, что его визит к ответственному сотруднику Центробанка будет не очень успешным. Калганов может в любой момент отказаться от признаний и вообще от своих слов, да и предупредить того же Сарычева. Правда, у Тимофея остается козырь: весь диалог он записал на диктофон. Но это слабое утешение. Подобные доказательства не всегда принимают во внимание. Во всяком случае, Тимофей придет на «день рождения» к Калганову. Очень хочется познакомиться с Сарычевым. Он представлялся ему крепким орешком. Подступиться к нему обычным способом, например официальным вызовом на беседу в управление, вряд ли возможно. Тут нужны были бы веские причины. У Тимофея таковых нет. Только финансовые документы, подтверждающие факт перевода денег на счет известной фирмы. А признания Калганова — пока только слова. Нужно доказать, что он получал от Зубкова деньги. Тимофей рассчитывал на неожиданность. Предъявление Сарычеву банковских документов должно, как полагал Тимофей, развязать ему язык.

Времени до вечера было еще много, и Тимофей решил не оставлять «на потом» поиски Кирилла с Кажлаевым. Для себя он определил Кирилла как «шестерку» Зубкова, хотя понимал, что это слишком просто. Самонадеянный, хитрый, коварный и бессердечный тип, готовый ради денег на любую подлость, Кирилл сумел настроить Ирину против него, убедил, будто он, Тимофей, замешан в том, что с ней случилось. И она поверила. Обида на Иру не проходила, но еще сильнее кипела ненависть к Кириллу. «Где он отсиживается, кто ему помогает?» — задавал он себе вопросы.

— Какие проблемы? — прервал его размышления Валерий. Он терпеливо ждал друга все то время, пока тот находился в Центробанке.

Тимофей ничего не скрывал. Сказал, что сейчас у него, как гвоздь в пятке, боль — рассчитаться с Кириллом и Кажлаевым.

В квартиру Кирилла Тимофей поднялся один. На площадке никого не было. Позвонил. Тишина. Открыть замок отмычкой ничего не стоило. Он вошел. Квартира была пуста. Однако чуть теплый чайник на кухне свидетельствовал, что хозяин недавно был здесь. «Значит, все же ночует дома, — отметил Тимофей. — Придется наведаться к нему в неурочное время». Он вернулся к машине.

— Кирилла нет, — сообщил другу, — навещу еще позже. А сейчас пожалуем к Кажлаеву.

— Думаешь, он тебя ждет?

— Ты знаешь, где Ирин институт? — вместо ответа спросил Тимофей.

Валерий кивнул.

— Тогда жми туда. Ира говорила, что он там преподавал. Узнаем, где сейчас его резиденция.

В институте Тимофею повезло. Он сразу же наткнулся на вывешенный в вестибюле список студентов-выпускников, приглашенных на конкурс в театр Кажлаева. Внизу списка был адрес театра. Как раз то, что было надо. Теперь он найдет этого сукина сына, прячущегося под личиной преподавателя и режиссера.

Поиски театра не заняли много времени. Само помещение расположилось в одном из городских районов и занимало здание бывшего кинотеатра. Тимофей поднялся в кабинет директора.

— Мне нужен господин Кажлаев, — обратился он к мужчине средних лет с гладко зачесанными назад длинными волосами. Зрительная память подсказала, что это именно тот, кого он ищет: Тимофей видел его мельком на тех злополучных фотографиях.

— Да, это я, — с безучастным видом посмотрел на него хозяин кабинета, — чем могу служить?

— У меня к вам дело, абсолютно деликатного свойства, — нерешительно произнес Тимофей, усаживаясь поближе к нему. — Не знаю только, с чего начать.

В глазах собеседника мелькнул интерес.

— Слушаю вас.

— Понимаете, моя сестра — выпускница института — тоже подала документы на ваш конкурс. Но я знаю, что на каждое место претендует очень много ребят. Гарантии, что она пройдет, нет никакой.

В кабинет без конца заглядывали посетители и отрывали их от разговора.

— Что же вы от меня хотите? — скучающе постучал Кажлаев по глади стола.

— Девушка очень красивая и талантливая, она на все готова, чтобы попасть в ваш театр. Да и я сумею вас отблагодарить. Мой бизнес позволяет мне позаботиться о своей сестре.

Кажлаев встал из-за стола, подошел к двери и закрыл ее на ключ. Он уже благосклонно улыбался:

— Я же не каменный, все понимаю, постараюсь помочь. Как ее фамилия?

— Кетлинская Вера.

— Очень красиво звучит, — отметил Кажлаев. Задумался: — Как же нам поступить? Знаете что, пусть она зайдет ко мне домой сегодня вечерком, — он полистал свой календарь, — ну, скажем, после семи. Раньше, к сожалению, не смогу. Не поздно будет? Мы бы обговорили все условия, позволяющие пройти конкурсный отбор.

Тимофей радостно протянул ему руку:

— Обязательно, она взрослая девочка, талантливая, вы не пожалеете о своем решении. Скажите только ваш адрес. Я знал, что мы договоримся.

— Умные люди всегда найдут общий язык, — поддержал его Кажлаев.

Валерий встретил Тимофея хмуро:

— Вижу по твоей довольной физиономии, что Кажлаев мужик гостеприимный, а у меня уже голодная икота начинается.

Тимофей рассмеялся:

— Он был очень щедр, но лишь на обещания. Другого от него мне и не надо было. Зато сейчас мы с тобой завалимся куда-нибудь. Мы это заслужили. Я тоже здорово проголодался.

Рассчитавшись с официантом, они двинулись на улицу. Тимофей посмотрел на часы, взялся за руль:

— Едем к Кажлаеву. Ему, пожалуй, уже невтерпеж в ожидании гостьи. Представляю его выражение, когда вместо девушки увидит меня.

Тимофей умел выжимать скорость. Прибыли они как раз к семи.

— Возьми меня с собой, — попросил Валерий.

Тимофей положил руку ему на плечо:

— Пойми, я должен с ним сам разобраться. А у тебя еще будет сегодня возможность поработать. Обещаю.

Кажлаев долго не открывал дверь на его звонок, пытаясь рассмотреть в глазок посетителя. Никого не увидел, так как Тимофей терпеливо стоял в сторонке. Наконец он решился, приоткрыл, высунув голову. Тимофей рванул дверь на себя, да так, что Кажлаев, державший крепко дверную ручку, вылетел на площадку. Перепуганный до смерти, он столкнулся с Тимофеем, ошалело смотрел на него, ничего не понимая. Наконец до него дошло, кто перед ним, и он растерянно выдавил из себя:

— Что за шутки, я ждал вашу сестру, а явились вы. Зачем? Где она?

— Давайте зайдем в квартиру, я все объясню.

— Да-да, конечно, прошу, — засуетился он.

Он вошел первым, Тимофей — за ним. Негромко произнес ему в спину:

— Я думал, Кирилла застану у вас.

До того не сразу дошло, и он механически ответил:

— Киря только что ушел, мы с ним немного выпили, — потом опомнился, испуганно обернулся: — Постойте, а вы откуда его знаете? — Натолкнулся на тяжелый взгляд Тимофея и только тогда догадался, с чем связан его визит. Но виду не подал. — Присаживайтесь. Я чувствовал, что кто-то из близких Ирины выйдет на меня. Мне давно надо было разыскать вас и все объяснить.

Тимофей продолжал стоять, с трудом сдерживая себя, чтобы не врезать от души по этой наглой физиономии.

— Мы взрослые люди, давайте спокойно и взвешенно все обсудим, — продолжал вещать Кажлаев.

— С тобой, рыло поганое, у меня нет никакой охоты разговаривать, — шагнул к нему Тимофей.

Кажлаев отступил к столу, на котором стояли бутылка «Наполеона» с оставшимся на дне коньяком и два бокала. «Неплохо поддали они с Кириллом», — отметил про себя Тимофей.

— Позвольте же объясниться, мы же цивилизованные люди, — заговорил Кажлаев елейным голосом. — Все произошло помимо моей воли. Это Кирилл со своим приятелем привели сюда девушку. Я ее не трогал. Они вдвоем… — Он вдруг быстро нагнулся к ящику комода. В его руках сверкнул нож. Кажлаев в момент изменился, оскалил зубы, лицо исказилось злобой. Он прыгнул на Тимофея, целясь ножом в грудь.

Не делал бы он этого, возможно, все бы обошлось. Но разве мог Кажлаев знать, что такое реакция каратиста, не говоря уже о каскаде его оборонительных и атакующих приемов, не оставляющих противнику никаких шансов? Тимофей среагировал совершенно автоматически. Разум еще не подал сигнал тревоги, но тело уже выполнило все необходимые элементы приема. Тимофей качнулся в сторону. Кажлаев промахнулся. Молниеносным движением Тимофей нанес ему мощный удар в бок, сбив дыхание, затем подсечкой бросил его на пол. Пока Кажлаев приходил в себя, обошел вокруг него пару раз, остановился над ним:

— Так, выходит, ты тут ни при чем? Это, оказывается, Кирилл все устроил? Кстати, куда он от тебя отправился, не знаешь?

— Я пытался объяснить, ты не хотел слушать, — морщась от боли, выговорил Кажлаев.

— Ну почему же не хотел. Ты неожиданно набросился на меня, я должен был защищаться.

— Так вот, поторопись, если дорога тебе Ирина. Он вбил себе в голову, что она рано или поздно заложит его, сообщит в милицию. Ему будет спокойнее после того, как он от нее избавится. Может, успеешь еще перехватить.

— Сюжет детективный разыгрываешь? — Тимофей усмехнулся. — Я все знаю о Кирилле, и о ней, и о тебе. На снимках видел. Или не ты там запечатлен? Поднимайся и тащи сюда фотографии. Быстро, — поддал ему ногой под ребро.

Кажлаев встал с пола, шатаясь подошел к комоду, выдвинул ящик, достал оттуда снимки.

— Возьми, — кинул ему. Не долетев, фотографии упали на кресло.

Тимофей краем глаза уловил вскинутый на него пистолет и кубарем перекатился в сторону. Вслед прогремел выстрел. Пуля, посланная Кажлаевым, взвизгнула над головой. «Метко бьет, сволочь», — отметил Тимофей. Схватил нож, выроненный Кажлаевым после удара, и, прежде чем тот успел прицелиться для второго выстрела, метнул его в противника. Нож вонзился в шею. Кажлаев, схватившись за рукоятку, замертво повалился на пол.

Тимофей уничтожил следы, забрал фотографии и ушел. Уже в машине позвонил в милицию, сообщил, что в квартире по такому-то адресу, кажется, стреляли. На вопрос: «кто говорит» ответил: «сосед» и дал отбой.

— Что там было? Действительно стрельба? — полюбопытствовал Валерий. — Здесь я ничего не слышал.

— Понятное дело, не хватало еще, чтобы народ сбежался. — Тимофей вытащил из кармана снимки, открыл дверцу машины и поджег их. Ветер мгновенно развеял пепел.

Валерий молча следил за манипуляциями друга, ни о чем не спрашивая.

В переулке, где жила Ира, на удивление, не было ни одной машины. «Значит, Кирилла здесь нет, — подумал Тимофей, — а то бы его тачка уже торчала у ее подъезда. Но все же посмотреть стоит». Попросил Валерия:

— Сбегай, дружище, к ней, скажи, мол, зашел проведать. Меня ты давно не видел и сделал это, конечно, по своей инициативе. О нашей размолвке ты ничего не знаешь, слышишь о ней впервые, если она начнет на эту тему говорить.

Тимофей сдал машину назад, притер ее вплотную к тротуару, так, чтобы в поле зрения был весь подъезд. Он видел, как друг скрылся в нем, и стал ждать. Теперь можно было поразмыслить над тем, что произошло. Убивать Кажлаева у него и в мыслях не было. Хотел только поспрашивать его, забрать фотографии и как следует намять ему бока. Именно бока. Чтобы никаких синяков и ссадин на лице не было. Но этот паразит сам виноват, дважды напал с оружием. Ничего не оставалось, как в порядке самообороны прикончить его. Из головы не выходили слова Кажлаева насчет Кирилла. Не хотелось верить в худшее. Если бы тот действительно задумал избавиться от Ирины, успокаивал себя Тимофей, то попытался бы сделать это давно. Зачем ему ждать, когда она пойдет на него жаловаться? И все же тревожное чувство не покидало.

Его внимание привлек буквально вылетевший из подъезда мужчина. «Кирилл!» — молнией сверкнула мысль. Сомнений не было: это он. Что-то там случилось. Главное — не дать ему уйти. Тимофей кинулся наперерез. Тот увидел его, повернув обратно, бросился к высокому забору, надеясь перемахнуть через него во двор другого дома. Несколькими прыжками Тимофей настиг противника и ударом ноги в спину свалил его наземь. Потом поднял за шиворот, поставил на ноги и двинул кулаком в челюсть. Хук получился отменный. Кирилл отлетел на пару метров и остался лежать на асфальте. Тимофей волоком дотащил его до машины, затолкал в салон. Убедился, что он в порядке, в смысле, в глубоком нокауте. После такой штуки противник не скоро оклемается. Бросился к дому Иры. Его беспокоило долгое отсутствие друга.

Дверь не была на замке. Он приоткрыл ее и вошел в квартиру. Темнота. В нос ударил сильный запах газа. Достав носовой платок, прижал его к лицу, кинулся на кухню. Газ со свистом вырывался из открытых вентилей. Тимофей быстро перекрыл их, шагнул в одну комнату, потом в другую… Везде распахнул окна, балконные двери. Стало легче дышать. Позвал Валерия, Иру. Никакого ответа. Нащупал на стене выключатель. Ирину он увидел сразу. Она лежала навзничь на кровати. Тимофей осторожно перевернул ее на спину. Вокруг горла чуть заметная полоса: след от удавки. Приложил ладонь к шее, ощутил еле заметное биение.Облегченно вздохнул: «жива, слава богу». Со стороны прихожей послышался стон. Кинулся туда: Валерий! Парень был весь в крови. Открыв глаза, одними губами произнес:

— Что случилось, где я?

— Ничего-ничего, все в порядке. — Тимофей взял попавшее под руку полотенце, перевязал ему голову, затем метнулся к телефону, вызвал «скорую». Обежал все комнаты: может, и мать где-то лежит и ей надо помочь? Но женщины нигде не было. Он вернулся к Ирине, взялся за кисть руки. Пульса не было. Нужно попробовать искусственное дыхание, потом отчаянный массаж сердца, как его учили. Вздохнул с облегчением: щеки ее порозовели, веки дрогнули.

Оставив Иру, он опять поспешил к Валерию. Тот уже пытался подняться.

— Лежи, не двигайся! — приказал он ему. — Сейчас приедет врач. Чем-то крепко погладил тебя Кирилл по черепку. Ага, а вот и орудие. — Тимофей поднял закатившуюся в угол скалку со следами крови. — Этой штучкой запросто убить можно, ежели точно по макушке попасть.

В дверь позвонили. На пороге стояла женщина-врач, рядом с ней санитар.

— У вас пострадавшие? — спросила, заходя в квартиру.

— Да, двое. — Тимофей показал на Валерия.

— Понятно, — кивнула врач. — А где же второй?

— Девушка в комнате. Пойдемте, я покажу.

Женщина отдала санитару медицинскую сумку.

— Посмотри его, — и направилась вслед за Тимофеем.

Одного взгляда на Ирину ей было достаточно, чтобы безошибочно определить, что ее душили.

— Чья это работа? — колюче бросила Тимофею, явно подозревая его.

— Преступник пойман и находится на улице, в машине.

— А вы кто будете, кем приходитесь пострадавшим? — продолжала она расспрашивать, внимательно осматривая Ирину. Не дождавшись ответа, попросила: — Возьмите, пожалуйста, у Игоря мою сумку.

Тимофей без вопросов выполнил просьбу. Санитар уже успел перевязать Валерия, усадил его на стул, и они тихо о чем-то переговаривались.

— Кто вызвал «скорую»? — спросила врач, делая укол.

— Я вызвал. — Тимофея стали утомлять ее вопросы.

— А помощь первую ей тоже вы оказали? Она, насколько я понимаю, была в критическом состоянии?

Тимофей кивнул и беспокойно взглянул на врача:

— Теперь ей лучше?

— Намного, скоро бегать будет. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Какой?

— Кем вы ей приходитесь?

— Это очень важно?

— Должна же я написать отчет о вызове.

— Он мой жених, — тихо произнесла Ирина.

Для Тимофея ее слова прозвучали как награда. Он стоял, боясь пошевелиться. Ему казалось, что он ослышался.

— Ну, тогда другое дело. Оставляю вас со спокойной душой. — Врач строго посмотрела на Тимофея: — Что ж так плохо бережешь свою красавицу? — И пошла чинно к выходу. В прихожей задержалась и громко принялась выговаривать Валерию: — А ты, раз не умеешь голову прятать от удара, надевай шлем. Лучше железный!

Тимофей сидел на краю кровати, держа Иру за руки и бережно поглаживая их.

— Не уходи, — попросила Ира, поняв, что он собирается оставить ее.

— Не могу. Но я скоро вернусь. В машине сидит Кирилл, боюсь, что он опять улизнет, ищи потом его. А ему давно пора за решетку.

Ира приподнялась на подушке, обняла его за шею:

— Вдруг он вернется сюда? Я боюсь оставаться одна.

— Ты не будешь одна, — успокоил ее Тимофей. — Я сейчас позвоню Марине, она быстро приедет.

Тимофей подошел к телефону, набрал домашний номер. Марина взяла трубку, с двух слов поняла, в чем дело.

— Уже еду, — сказала, — подожди меня там.

Тимофей подошел к кровати:

— Подружка твоя появится минут через пятнадцать, останется с тобой до утра, потом и я появлюсь, не скучай. — Он поцеловал ее.

— Ну иди, — отпустила она его, — только поскорей возвращайся.

Тимофей задержался, уговаривая Валерия отлежаться до его прихода. Но тот рвался за ним следом. Даже сообщение о том, что сейчас приедет Марина, не произвело на него должного впечатления. Пришлось уступить. Тимофей взял с друга слово, что он будет тихо сидеть в машине, не мешая ему. Валерий обещал.

На улице они сразу же бросились к «БМВ», чтобы посмотреть, в каком состоянии Кирилл. К дому подъехала «восьмерка».

— Это Марина, — сказал он Валерию, помахав ей рукой.

Девушка остановила «Ладу» неподалеку, вышла из машины, кивнула ребятам. Тимофей сразу даже и не сообразил, что произошло. Прямо у них на глазах из «БМВ» выскочил Кирилл и пулей бросился к Марине, прижав к ее шее нож.

— Всем не двигаться! — заорал истерично. — Она не пострадает, если дадите мне уехать!

Тимофей знаком остановил рванувшегося было к ним Валерия и постарался как можно спокойнее ответить:

— Если хоть волосок упадет с ее головы, запомни: ты будешь умолять меня о смерти. В твоих интересах отпустить ее. Обещаю: не тронем тебя. Отведем в милицию, и все. Там будешь давать объяснения.

Кирилл проигнорировал обращение Тимофея. Он влез в «восьмерку», таща за собой Марину, толкнул ее за руль. Машина тронулась с места, набирая скорость.

— Я поведу, ты садись рядом, — распорядился Тимофей, усаживаясь в «БМВ».

Они без труда догнали угонщика и влились в автомобильный поток, держа «восьмерку» в поле зрения. Тимофей приказал другу позвонить по сотовому дежурному по управлению и попросить его связаться с ГАИ, дать координаты «восьмерки». Теперь оставалось главное — не потерять их из виду. Приближаться они не могли: неизвестно, что взбредет в голову психически неуравновешенному преступнику, если он заметит преследователей. Рисковать было нельзя. Одна надежда — на автоинспекторов. Получив наводку, они должны найти способ остановить машину и обезвредить преступника. Опыт у них есть. Так считал Тимофей, держа «БМВ» на приличном расстоянии. Но вот на одном из поворотов «восьмерка» исчезла, будто испарилась. И что самое странное — дорога впереди была почти пуста. Валерий ругнулся вслух, Тимофей — про себя.

— Наверняка в какой-то двор свернули, — предположил Валерий.

— Пожалуй, ты прав. Надо возвращаться и еще раз проехать тот участок. — Тимофей развернулся, поехал в обратном направлении, въехал в первый же попавшийся двор, остановился.

— Вот они! — крикнул Валерий и выскочил из машины.

Тимофей бросился за ним. Он тоже увидел знакомую темно-синюю машину, стоявшую в самом углу двора, бампером уткнувшись в каменный забор. Обогнав Валеру, он подбежал к «восьмерке», распахнул дверь. На сиденье полулежала Марина, зажимая двумя руками бок. Сквозь пальцы сочилась кровь. Она была в сознании.

— Ничего, я в порядке, — успокоила она брата. — Кирилл торопился, да я ухитрилась ударить его по руке, державшей нож, но все же задел. Он пересел в «Жигули», кажется, пятой модели, бежевого цвета. Номер не запомнила. Водитель, думаю, житель этого дома, только что вышел из подъезда. Он его захватил и, как меня, заставил ехать.

— Валерий довезет тебя до больницы, здесь недалеко, — сказал Тимофей. — Ты в порядке? — повернулся он к другу, застывшему за его спиной.

— Я все понял, мы уже едем.

— Тогда давай быстро! Подгони сюда «БМВ», поедешь с ней на своей машине. «Восьмерку» могут задержать. Я сейчас дам отбой, но пока сигнал дойдет до постов, пройдет время. А тут каждая минута дорога.

— Не сгущай краски, — послышался слабый голос Марины. Она пыталась бодриться: зачем тревожить ребят.

— Отвезешь сестру в больницу, потом вернешься к Ирине, надо побыть с ней. Я постараюсь побыстрее закончить дела и вернусь к вам.

— Не беспокойся, сделаю все, как надо, — заверил его Валерий. Он подал машину, открыл дверцу. Тимофей бережно взял сестру на руки, усадил рядом с Валерием. Они уехали.

Он позвонил дежурному по управлению, сообщил, что произошло, и просил передать это в ГАИ. Пусть теперь ищут бежевую «пятерку». Тимофей не видел смысла бросаться в погоню за Кириллом. Он понимал, что тот уже далеко. Ориентировка, переданная в ГАИ, давала надежду, что его перехватят. Пора было собираться в «гости» к Калганову, где предстоит встреча с Сарычевым. Он сел в «восьмерку» и дал газ.

К назначенному времени он успевал, но кто мог предположить, что попадет в «пробку»? Простоял минут пятнадцать, во всю чертыхаясь, потом решил пойти на обход. Впереди увидел иномарку и «пятерку», врезавшихся друг в друга почти в лоб. Уже проехав, он вдруг сообразил: это, кажется, та самая машина, которую назвала Марина. Остановил «восьмерку» и поспешил к месту происшествия.

Водители иномарки и «Жигулей» погибли. Пассажир «пятерки» отделался царапинами. Это Тимофей услышал от прохожих. Он увидел на месте происшествия толпу любопытных, инспекторов ГАИ. Кирилла он узнал сразу. Тот сидел на носилках, и врач «скорой» перевязывал ему руку. Тимофей обошел его сзади, приблизился к инспектору-капитану, показал удостоверение. Тот козырнул и стал рассказывать, что произошло. По словам офицера, водитель «Жигулей», непонятно почему, неожиданно выехал на встречную полосу и врезался в «Тойоту». Дальнейшие его объяснения Тимофею пришлось прервать за недостатком времени. Он сообщил инспектору, что пассажир, которого перевязывает врач, опасный преступник. Его необходимо арестовать.

— Понятно, — кивнул капитан, — сейчас сделаем. — Он вызвал по рации наряд милиции.

Прибывшие через несколько минут трое оперативников защелкнули на запястьях ошарашенного Кирилла наручники, посадили в спецмашину и увезли. Тимофей перезвонил в управление, сообщил, что преступник, наконец, арестован. Раненная им женщина находится в больнице. Возможно, он замешан и в убийствах. Надо поставить в известность оперативников, которые будут его допрашивать. Дежурный по управлению обещал передать информацию куда следует. Теперь уж Кирилл засядет крепко и получит на всю катушку. Главное обвинение ему должны будут предъявить не за угон автомобиля и ранение женщин, а за убийство. В квартире Кажлаева остались только его следы.

Тимофей торопился. Предстоял непростой разговор с Сарычевым. Он отдавал себе отчет в том, что затеянная им игра может с треском провалиться — и тогда придется искать другие подходы. Не исключено, что Сарычев среагирует не так, как Калганов, на предъявленные ему улики, скажет, что все это подделка, встанет в позу, прикрываясь высоким служебным титулом. «Чего это я заранее рисую провал, — одернул себя Тимофей, — свидетельства документальные, от них никуда не деться, пусть попробует отпереться. Скажу, что передам материалы в прессу и на телевидение, — как миленький заговорит».

Он подъехал к дому Калганова, вышел из машины, посмотрел на пятый этаж. Окна были ярко освещены. Подумал вдруг: «Долго же я шел по следу, но, кажется, загнал все же в угол этих призраков».

Вошел в широкий подъезд. Консьержка даже не взглянула на него. Он поднялся на площадку, где была единственная квартира — Калганова.

Успел заметить, как от противоположной от лифта стены шагнул к нему человек в маске, вскинул руку с пистолетом. Укрыться негде, бежать некуда, да он и не успеет. Единственный шанс — броситься ему под ноги и выбить из рук пистолет.

— Даже не думай, — услышал он предупреждение.

Это был голос еще одного киллера, появившегося на лестничной клетке. За его спиной показался третий, тоже в маске, с автоматом навскидку.

Неожиданно открылась дверь, из комнаты высунулась лысая голова:

— Ну, что застрял, заходи…

Глава 10. Неприкасаемые

— Сидеть! — резко бросил Тимофей Калганову, попытавшемуся встать из-за стола, чтобы вызвать охрану.

Тот не посмел ослушаться, вновь опустил свой жирный зад на стул.

Зубков, познавший уже силу кулаков Тимофея, непроизвольно дернулся, но тут же взял себя в руки под насмешливым взглядом Сарычева. Константин Савельич не спеша поднялся и шагнул к Тимофею:

— Может, ты и мне не дашь выйти? — посмотрел он на него.

— Да, это и вас касается. Возвращайтесь, пожалуйста, на свое место, — вежливо посоветовал Тимофей. Потом прикрыл плотно дверь в гостиную и, видя, что Сарычев сделал еще шаг к нему, сжал кулаки: — Я не шучу.

— Ты что здесь раскомандовался? Угрожать мне вздумал? — Сарычев вытащил из кармана мобильный. — Да я тебя сейчас уделаю, гаденыш…

Тимофей волчком крутанулся на месте, вскинул ногу в сторону Сарычева и снайперски выбил телефон из его рук. Трубка отлетела, ударилась о стену, разлетелась в куски. Тот ошалело взглянул на пустые ладони, поднял глаза на Тимофея и севшим голосом неуверенно произнес:

— Что это ты себе позволяешь?

Тимофей показал на стул:

— Сядьте!

На этот раз Сарычев не стал испытывать судьбу. Он вернулся за стол, устало вскинул глаза на Тимофея, заговорил тоном заботливого учителя:

— Ты не понимаешь, за кем гоняешься. Никакие обличительные документы тебе не помогут. Реальность наша такова, что появилась категория людей, занимающих в обществе определенное положение. Они создают для себя соответствующий климат, позволяющий им свободно заниматься бизнесом или другим полезным делом.

— Не забывая свой интерес, — с усмешкой вставил Тимофей.

— А что в этом плохого? — вскинул брови Сарычев. — Им приходится крепко вертеться, чтобы удержаться на плаву. Иной раз предпринимать, как модно сейчас говорить, неадекватные шаги. У этих людей широкие связи, если хочешь, круговая порука по вертикали и горизонтали. Именно поэтому им удается выжить. Попытки поймать их за руку, обвинить в чем-то обречены на неудачу. — Он кивнул в сторону Зубкова: — Вот тебе живой пример. Ничего сделать ему ты не сможешь. Документы, которые были представлены в прокуратуру, оказались неубедительными. Свидетелей не было. После беседы со следователем его отпустили. Да, я оказывал им с Калгановым определенные услуги. За это они мне платили. Считай это вознаграждением, взяткой или коррупцией. От названия суть дела не меняется. Так многие поступают.

— Значит, вы тоже относитесь к этой элите? — поймал его на слове Тимофей.

— Ну, если тебе так понравилось такое определение, считай, что да. Поэтому у меня нет никакой охоты слушать тебя об имеющихся обличительных материалах.

— Боитесь?

Сарычев выдавил из себя улыбку:

— Ничего я не боюсь. Ты просто надоел всем нам.

— И вы решили меня убрать.

— Ты догадливый парень…

— Получается, что и мокрым делом не брезгуете? Конечно, не сами лично. «Шестерки» для этого существуют, вроде тех, кто встретил меня на площадке. — Тимофей показал на Зубкова: — Он может продолжить список этих подонков, назвать, например, Кирилла, Кажлаева, Отари, а также тех, кого он послал в воздушный рейс, чтобы ликвидировать меня в самолете. Ради денег они выполнят за вас любую грязную работу. Вы же останетесь чистеньким, неприкасаемым.

— Война не обходится без жертв, — философски заметил Зубков. — Возьмем случай с моим заместителем, Сениным Львом Георгиевичем. Превосходный человек, отменный специалист. И все же мне пришлось от него избавиться.

— Пришили? — Тимофей сделал вид, что ничего не знает о Сенине.

— Ну, зачем так грубо? — поморщился Зубков. — Элементарно позвонил, кому надо, и его надолго упрятали в психушку. Деньги, брат, деньги все решают, ну и знакомства.

— С этим надо смириться, — поддержал Калганов. — Приходится порой обходить законы, мешающие прогрессу.

— С вами трудно спорить, — усмехнулся Тимофей, — тем более что мне в моей работе тоже приходится применять, как вы изволили выразиться, неадекватные методы.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Сарычев, усмотрев в последней фразе опасный для себя намек.

— Могу уточнить. Иду по следу преступника, ловлю и уничтожаю. — Тимофей для убедительности обхватил ладонями свою шею: — Вот так, хряк — и готово.

— Убиваешь свою жертву? — укоризненно покачал головой Сарычев. — Выходит, идешь вразрез с принятыми у вас инструкциями и правилами?

Тимофей не согласился:

— Ай-яй-яй, как же вы так, вам закон побоку, а нам, значит, только по строгим правилам. Мы ловим бандита, сдаем в органы, а там после беседы со следователем его отпускают. И мы снова гоняемся за ним. И так без конца, по кругу. Нет, так не пойдет. Да будет вам известно, что, согласно правилам, у нас развязаны руки при выполнении операции. Нам разрешено, например, входить в любое помещение без всякого ордера, если знаем, что преступник прячется там. К слову, вы не сможете обвинить меня в том, что я явился сюда к вам без приглашения. Я докажу, что здесь находятся три человека, подозреваемые в коррупции и крупных валютных махинациях.

— Ну ты, поосторожнее с определениями! — прикрикнул Сарычев.

— Да что это он здесь разошелся! — осмелели Калганов с Зубковым.

Тимофей не обратил внимания на эти реплики и продолжал:

— Я также имею право использовать имеющиеся в моем распоряжении средства, вплоть до применения оружия, если создается угроза со стороны противника.

— Тебе никто не угрожает, — быстро вставил Сарычев.

— А те трое с автоматами, что на лестничной клетке? — снова напомнил Тимофей. — Ты их на чай пригласил? — Ему надоело деликатничать, и он тоже перешел на «ты».

— Это моя охрана, и к тебе не имеет никакого отношения, — объявил Константин Савельич.

— Интересная картина, — усмехнулся Тимофей. — Значит, мне можно беспрепятственно уйти?

— Тебя никто не тронет, — пообещал Сарычев.

— И никого не волнует, что я принес? — он мельком оглядел присутствующих.

— Оставь это, мы посмотрим, — лениво сказал Константин Савельич, добавив: — Если материалы стоящие, отблагодарим тебя как следует.

Тимофей похлопал себя по карману:

— Здесь вещи бесценные, более того, взрывные. Потом локти будете себе кусать, но поздно будет.

— Сколько ты хочешь? — прямо спросил Сарычев.

— Речь не о деньгах.

— Тогда что? — встрепенулся Зубков. — Мы многое для тебя можем сделать.

— Например, повысить в звании, в должности, — важно добавил Сарычев.

— Квартиру получишь в престижном месте, — не остался в долгу Калганов.

— Нет, — покачал головой Тимофей. — Мне нужны ваши письменные признания.

— Что-о?! — Их возмущению не было предела.

— Я помогу вам, — спокойно отреагировал Тимофей. — Все, что вы здесь наговорили, каждый пусть изложит на бумаге. Я постараюсь представить это как явку с повинной. А это, вы знаете, учитывается в ходе следствия.

— С меня же сняли все обвинения, — возмущенно произнес Зубков.

— И меня вы обещали оставить в покое. За мою помощь, — напомнил Калганов.

— Какую еще помощь? — Сарычев повернулся к Калганову. — Объясни, пожалуйста, я тебя не понимаю.

Тот стал оправдываться, пытаясь объяснить, что никакого вреда он никому не принес. Константин Савельич слушать партнера не стал, демонстративно отвернулся от него к Тимофею и, как бы приглашая его в сочувствующие, тяжело вздохнул:

— Вот с какими людьми приходится иметь дело! — Сделал небольшую паузу и добавил: — Что же касается меня, то для тебя же будет лучше, если обо мне вообще забудешь. Это как оголенный провод высокого напряжения: трогать нельзя. А если кто — вопреки здравому смыслу — осмелится, непременно сгорит.

— Образное сравнение, — похвалил его Тимофей, — но ты забыл, что специалисты в данном случае орудуют в перчатках.

— Ну, смотри, я предупредил, — с угрозой произнес Сарычев.

От внимания Тимофея не ускользнуло, как он при этом подмигнул Калганову. Тот сделал вид, что не заметил, но было ясно, что подан знак, понятный им обоим. Вероятно, они что-то против него замыслили. Подозрение его подтвердилось. Калганов вдруг поднялся со своего места, посмотрел на Тимофея:

— Мне приспичило. Надо выйти в туалет.

— Идемте, я провожу вас, — предложил Тимофей.

— Нет-нет, зачем же, я сам, — запротестовал Калганов и быстро прошел вперед.

Тимофей двинулся было следом, но Сарычев с Зубковым разом поднялись и вышли из-за стола. На миг он выпустил из поля зрения Калганова. Тот метнулся к входной двери, успел приоткрыть ее. Тимофей в два прыжка очутился за его спиной и врезал ему ногой по толстому заду. Да так, что он фасадом припечатал дверь. Она с треском захлопнулась, придавив ладонь попытавшемуся войти охраннику. Оглушенный Калганов сполз на пол. Тимофей отволок его в угол. Пора было завершать визит. На диктофон эти «друзья» наговорили немало. Это неплохая фактура к уже имеющимся у него документам. Для прокуратуры будет вполне достаточно. Но уйти отсюда не дадут торчащие на площадке вооруженные парни. Придется с ними разбираться. Лучше по одному.

Тимофей повернул ключ в замке, потянул слегка ручку на себя. Дверь чуть приоткрылась. В нее тотчас же протиснулся парень с площадки.

— Что там у вас происходит? — спросил он, дымя сигаретой.

— Ничего особенного, — ответил Тимофей, — все в порядке, разговариваем. Сарычев хочет видеть тебя, заходи. — Сделал шаг назад, освободив проход.

Тот ступил в прихожую. Тимофей пяткой захлопнул дверь и, не давая ему опомниться, приемом «крюк справа» нанес кулаком удар в лицо. В одно мгновенье нос парня превратился в слепок печати, сигарета оказалась в глотке. Он взвыл на всю квартиру. Вторым ударом в живот Тимофей сбил у него дыхание, затем несильным толчком послал его в тот же угол, где лежал Калганов. Забрал у поверженного бандита автомат, разрядил и забросил на антресоль. В дверь застучали. Нетрудно было предположить, что вопль донесся до лестничной площадки и там забеспокоились. В прихожей появились Сарычев и Зубков. Они молча окинули взглядом поле битвы и так же, не говоря ни слова, скрылись в гостиной. Видимо, картина произвела на них впечатление. Ни тот, ни другой не предложили Тимофею покинуть квартиру. Странно. Надо быстрее отсюда уходить. Не хватало ему завязнуть в устроенной здесь провокации.

Пока же Тимофей приоткрыл дверь и пригласил следующего охранника. Парень оказался предусмотрительным и держал автомат наизготовку. Палец застыл на спусковом крючке. Конечно, он не впустил бы его в прихожую, если бы не заметил, что оружие стоит на предохранителе. Поэтому первым долгом Тимофей резко приподнял вверх ствол автомата и одновременно коленкой врезал между ног его владельцу. Здоровяк согнулся от страшной боли, но орать не стал. Только, скрипнув зубами, выдал длинный заряд мата. Тимофей предложил ему заткнуться, тот продолжал. Тимофей сделал ногой подсечку. Парень свалился на пол, получив вдобавок удар ногой в бок. Это оказалось убедительнее слов: он затих. Тимофей забрал у него автомат, разрядил и забросил следом за первым. Приоткрыл дверь. На площадке никого. «Сбежал третий или где-то притаился?» — подумал он и после некоторого колебания все же вышел из квартиры. Дверь за собой не закрыл, оставив путь к отступлению. Мало ли что, вдруг придется укрыться там от выстрелов. Вызвал лифт. Кабина поднялась, как вдруг за спиной раздался грозный окрик:

— А ну стой! Пошевелишься, получишь пулю в затылок.

— Стою, чего ты хочешь? — спокойно сказал Тимофей. — Напрасно меня задерживаешь. Сарычев послал меня за одним важным документом. Не веришь, спроси у него. — Сейчас важно было выиграть время, хотя бы на пару секунд, чтобы иметь возможность действовать.

— Ладно, повернись, только медленно, — разрешил боевик, добавив: — Выверни карманы.

Тимофей выполнил его требование. Повернулся, показал карманы. В глаза бросилась открытая дверца, прикрывающая пожарный кран. «Так вот где он прятался, — догадался Тимофей. — Хитер, стервец, такого на мякине не проведешь, надо с ним быть поосторожнее». Взглянул на него пристально:

— Ты задерживаешь меня. Константину Савельичу это не понравится.

Упоминание Сарычева, кажется, произвело на боевика впечатление. Было видно, что охранник раздумывает, поверить ему или нет.

— Ладно, стой на месте, я выясню, в чем дело, — наконец решил он и направился к приоткрытой двери.

Тимофей едва удержался, чтобы не кинуться на него. И правильно сделал. У порога тот рывком обернулся. Одобрительно кивнул: Тимофей ни на шаг не двинулся, и это ему понравилось. Охранник, уверенный, что из квартиры опасность ему не угрожает, перебросил автомат за плечо, подошел к двери и толкнул ее от себя. Нельзя было допустить, чтобы он вошел туда. Увидев своих в лежачем положении, парень может пустить в ход оружие. Каждая секунда была дорога. Тимофей прыгнул к нему. Тот успел обернуться и резко выбросить навстречу руку, сжатую в кулак. Напороться на такой блок — считай, все. «Профессионал», — мелькнула мысль. Тимофей на какое-то мгновенье опередил его: сделал нырок, избежав удара, одновременно нанес хук в подбородок. Лязгнула челюсть. Противник застыл, покачиваясь и мотая головой, пытаясь прийти в себя. Автомат сполз с его плеча на пол. Тимофей обработал кулаками корпус и завершающим ударом в живот отправил его в нокаут.

Пора было сматываться, пока Сарычев или тот же Зубков не вызвали подкрепление.

У подъезда он увидел троих в милицейской форме, на дороге, у тротуара, — два «Мерседеса» с мигалками. Около них — люди в камуфляже, с автоматами наизготовку.

— Вы старший лейтенант Ливанов? — спросил один из милиционеров.

— Да, это я.

— Предъявите документ.

Тимофей полез в карман за удостоверением.

— Вам придется проехать с нами, так приказано.

— Кем приказано, на каком основании? — Тимофей понимал, что вопрос задан явно не по адресу. Очевидно, Сарычев все-таки позвонил кому-то, и сверху спустили распоряжение взять Ливанова.

Капитан, как он и предвидел, на вопрос не ответил, сказал лишь:

— Садитесь в машину.

Пришлось подчиниться.

Оказавшись один на заднем сиденье «Мерседеса» — капитан сел рядом с водителем, — Тимофей быстро переложил миниатюрный диктофон из кармана в носок затолкав его в ботинок. Неизвестно еще, что его ожидает, вдруг обыскивать вздумают.

В отделении, куда его привезли, с ним, не в пример капитану, не церемонились. Дежурный майор со свирепым выражением лица гаркнул на Тимофея, когда он попытался объясниться, скомандовал встать лицом к стене. Вызвал двоих помощников и приказал обыскать задержанного. Те ощупали всю одежду. Ничего не нашли.

— Все в порядке, — доложили майору.

Тот усмехнулся:

— А в обувь заглядывали?

— Никак нет, — ответили дружно.

— Так проверьте.

«Черт, нюх как у собаки, — ругнулся про себя Тимофей и вдруг подумал: — А может, он знал? — тут же отогнал неожиданную мысль: — Откуда? Скорее, опыт ему подсказал».

— Что это за штука? — исподлобья посмотрел на него майор, вертя в руках миниатюрную коробочку.

— Отдайте, это подарок, он мне очень дорог.

— А может, взрывное устройство?

Тимофей не выдержал и рассмеялся:

— В нем и двадцать граммов тротила не уместится.

— А если кое-что посильнее положить, как считаешь, эффект будет? — Он поднял на Тимофея тяжелый взгляд. — Отдам эту штуковину нашим ребятам, пусть проверят.

Тимофей понял, что майор говорит вполне серьезно и надо срочно принимать какие-то меры.

— Это диктофон, — объяснил он, — там записаны важные вещи, не завидую вам, если испортите запись.

Лицо майора исказилось:

— Ты еще угрожаешь мне, говнюк, да я тебя в порошок сотру! За сотрудника спецслужбы себя выдаешь, а сам убиваешь, насилуешь и, похоже, взрывным делом решил по совместительству заняться! — Он орал, брызгая слюной, не давая Тимофею возможности что-либо сказать в свое оправдание.

Тимофей видел, что дежурный офицер пошел вразнос, сам себя разжигая. Чего доброго, кулаки пустит в ход. Но то, что он сделал, было совершенно непостижимо. Майор бросил на пол диктофон и занес ногу, чтобы раздавить его. На его глазах в сию секунду могли быть уничтожены сведения и показания, добытые с таким трудом и опасностью. Этого Тимофей допустить не мог. Он мгновенно оценил обстановку: капитан уехал на милицейском «Мерседесе» сразу же, как сдал его дежурному. В помещении остались майор и два рядовых милиционера. Майор разбушевался, похоже, «накачанный» по телефону. Два его помощника-милиционера тихо сидели в «дежурке», молча курили, не обращая внимания на разнос, устроенный их начальником. Тимофей ударил майора носком ботинка по коленной чашечке и этим спас свои записи. Пока тот прыгал на одной ноге, изрыгая ругательства и пытаясь вытащить из кобуры пистолет, Тимофей схватил диктофон и выбежал на улицу. Нырнул в какой-то двор, почти не освещенный. Позади раздались свистки. Он перемахнул через какое-то ограждение и очутился у дороги. Увидел зеленый огонек такси. Свистки приближались. Еще несколько секунд, и он уже сидел в машине, поторапливая водителя.

Ирина не спала, ждала его. Зато Валерий, разлегшись на диване, храпел на всю квартиру. Она сама открыла дверь и очутилась в объятиях Тимофея.

— Я так соскучилась по тебе, волновалась, — шепнула она. — Мне кажется, мы не виделись целую вечность.

Она была легка как пушинка. Выпавшие на ее долю испытания надломили ее. Ира сильно похудела. Но синие глаза, горящие любовью, делали ее прекрасной. Он бережно отнес девушку в спальню, уложил в постель.

Тимофей ласкал девушку, нежно целовал ее, старался отдалить минуты высшей страсти. Но долго сдерживать себя уже не мог. Она поняла это и сама позвала его. Он боялся, что причинит ей боль, однако Ира не останавливала его. Наоборот, поощряла его напористость, поддавалась ему, вызывала в нем новые и новые желания. До рассвета они занимались любовью. Наконец, оба, обессиленные, уснули в объятиях друг друга. И если бы не Валерий, разбудивший их, получил бы Тимофей нагоняй за опоздание на службу.


Полковник Сергеев ждал его с нетерпением. Его телефоны разрывались с самого утра. Возмущенные звонки шли отовсюду: от начальства, от высокопоставленных чиновников и даже от знакомых. Жаловались на самоуправство старшего лейтенанта Ливанова, требовали наказать его, привлечь к ответственности. Сергеев обещал разобраться и принять меры. Он прекрасно знал Тимофея, доверял ему и не мог поверить, что тот перешел грань дозволенного. Полковник никаких вопросов ему не задавал и, как только он вошел в кабинет, поздоровался, кивнул, показав глазами на стул, и потребовал:

— Ну, рассказывай.

Тимофей положил на стол диктофон, с довольным видом улыбнулся:

— Он за меня расскажет.

Сергеев включил запись, с большим вниманием прослушал весь разговор.

— Смело и откровенно, — заметил он. — Кто участвует?

— Известный нам Геннадий Зубков, затем начальник одного из управлений Центробанка Гавриил Калганов и, наконец, ответственный сотрудник из президентской команды Константин Сарычев. Он самый говорливый оказался.

Сергеев рассмеялся:

— Теперь понятно, откуда ветер подул. Звонки замучили, требуют наказать тебя за самоуправство. Как же удалось тебе так распетушить этих деятелей?

Тимофей ответить не успел. В кабинет, постучавшись, вошла Женя:

— Разрешите? У меня важное сообщение.

Видно было, что Сергееву не особенно приятно это бесцеремонное вторжение, но он лишь слегка нахмурился и пригласил ее сесть. Женя поблагодарила, мило улыбнулась Тимофею и сообщила:

— Геннадий Зубков баллотируется в депутаты Госдумы по списку ЛДПР. Никаких претензий к нему со стороны Избиркома нет. Более того, как мне стало известно, он за собой потянул парочку приятелей с криминальным прошлым. Фамилии, к сожалению, узнать пока не удалось.

— Информация точная? — спросил Сергеев.

— Обижаете, — Женя картинно состроила недовольную гримаску.

И тут Тимофея осенило. Только она одна знала о миниатюрном диктофоне. А дело было так. Они зашли вдвоем выпить кофе и заодно обговорить ход выполнения задания. Женя случайно пролила на себя несколько капель, Тимофей достал из кармана носовой платок и дал ей. Вместе с платком выронил диктофон. Женя тут же подхватила его:

— Никогда не видела такой чудесной вещицы, — воскликнула она восторженно, упрекнув его: — Разве можно так небрежно с ним обращаться? Он же мог разбиться.

Ему невольно пришлось оправдываться:

— Я редко ношу его в кармане.

— Тогда где же? — любопытство светилось в ее глазах.

Он смутился:

— Где-где, в ботинке, например.

— Вот это правильно, — одобрила она, возвращая диктофон.

Тимофей забыл об этой сценке, а сейчас она невольно встала перед глазами в связи с инцидентом в милиции.

— У тебя все? — посмотрел на нее полковник.

Женя встала, поняв намек:

— Да, разрешите идти?

Сергеев поблагодарил ее за сообщение, даже руку протянул, что делал довольно редко. Она ушла. Разговор с Тимофеем возобновился. Полковник сказал, что немедленно передаст полученную запись и все документы на этих лиц в прокуратуру, а копию — вверх по инстанции.

— Надо торопиться, — задумчиво произнес он, — времени до выборов в Думу остается почти ничего. И если новость, принесенная Женей, верна, можем не успеть. До них и так трудно дотянуться, а когда они станут депутатами, то их и вовсе не достать. Он вызвал офицера-порученца, передал ему все материалы с наказом снять копии и доставить их по назначению. Потом снова заговорил с Тимофеем:

— Нам необходимо подстраховаться на случай, если этим типам удастся выйти сухими из воды.

Тимофей понял, что теперь следует ожидать нового задания, и приготовился слушать начальника, ибо повторять сказанное тот не любил. Сергеев продолжал:

— Все еще остается неразгаданным до конца ограбление банка Зубкова. Мы уже пришли к выводу, что это была инсценировка. Там нечего было брать, сейфы были очищены до прихода грабителей. Но наши догадки остаются без доказательств. Нам нужны непосредственные участники ограбления банка. По имеющимся у меня сведениям, их было двое. Этих ребят надо во что бы то ни стало найти и любыми способами расколоть. Только тогда мы можем быть уверенными, что делу дадут ход. По нашим сведениям, это те, кто не так давно бежал из зоны. Их имена тебе известны. Один — Чалыгин, по кличке Чалый, другой — Панов, или Пан. — Полковник, все это время внимательно смотревший на Тимофея, опустил глаза, задумчиво постучал пальцами по столу, потом снова взглянул на него: — Я понимаю всю сложность задачи. И все же тебе придется взяться за нее. Пройди снова по всей цепочке своего расследования, возможно, что-то упущено, не отработано до конца. И помни: Калганов и Сарычев несомненно завязаны на банке Зубкова. Чалый или Пан, если развяжут языки, помогут нам это доказать. Все, действуй. Можешь взять в напарники Валеру, Женю, кого угодно из управления, лишь бы был результат.

Выйдя от Сергеева, он снова столкнулся с Женей.

— Летишь как очумелый, так и шею свернуть встречному недолго, — буркнула девушка.

Тимофей в долгу не остался:

— Чего ты здесь торчишь, мало тебе места? — И тут же подумал: «И вправду, какого рожна пасется она у кабинета, не подслушивала ли разговор?» — Память услужливо подсказала другие факты, так или иначе усиливающие его подозрения к Жене. Вспомнил разговор в самолете с Кимом, одним из тех, кто послан был его убить. Тогда он заставил того признаться, кто заказал эту акцию и с какой целью, и в ходе рассказа тот сказал и о девушке, похожей на кореянку. Сейчас Ким мог ему пригодиться.

Он позвонил, ему ответила какая-то женщина. Сказала, что муж на работе и возвратится домой только вечером. Но если он очень нужен, то его можно застать в спорткомплексе, там он тренирует юных спортсменов.

Через несколько минут Тимофей уже ехал с Валерием в Лужники, где работал Ким. Найти его не составило труда. Встретившийся у главного входа парень в спортивном костюме вызвался провести их прямо в зал тяжелой атлетики. Ким, увидев гостей, объявил перерыв и пошел им навстречу.

— Я вас сразу узнал, — улыбнулся он Тимофею, протягивая руку ему, а потом и Валерию. — Чувствовал, что рано или поздно понадоблюсь. — Принес два стула, пригласил сесть. Сам остался стоять.

— Вижу, у тебя все нормально, — сказал Тимофей.

— Да, спасибо вам. По глупости своей влез я тогда в ту историю. Вот работаю. Недавно женился. Чем могу вам служить?

— В самолете ты рассказал мне случай в ресторане, — напомнил Тимофей. — Там тебе понравилась девушка восточного типа.

— Да, было такое.

— И ты смог бы ту девушку узнать, если я покажу ее тебе?

— У меня хорошая зрительная память.

— Тогда поехали с нами. Это займет не много времени.

Они вернулись к машине уже втроем. Валерий сел за руль. Тимофей с Кимом разместились на заднем сиденье. По дороге Тимофей прикинул, как им поступить, чтобы Ким как следует рассмотрел Женю. Ошибки здесь быть не должно, слишком серьезные могут быть последствия. Решили припарковать машину недалеко от управления. Они с Кимом остаются в салоне, Валерий идет за Женей. Под каким-либо предлогом выводит ее на улицу и прохаживается с ней у здания, предлагая, например, составить ему компанию на ужин. Этого вполне достаточно, чтобы Ким рассмотрел девушку и определил, она была в ресторане или нет.

Валерий отлично справился с поручением. Женя приняла приглашение, ожидая, видимо, получить от него интересную информацию. Прогуливаясь, они вдруг остановились. Женя отрицательно покачала головой, потом, оставив парня, решительно направилась в здание. Валерий подождал, пока она скрылась, затем подошел к машине, сел за руль.

— Ну как, успели? — поинтересовался он.

— Это она, — уверенно сказал Ким.

— Подождите меня здесь, — сказал Тимофей. — Мне надо кое-что предпринять. Кажется, я нашел зацепку. — Он вышел из машины и направился к зданию управления.

У него был свой небольшой кабинет, появлялся он в нем редко, обычно когда работал с документами или с ведома Сергеева надо было провести конфиденциальную беседу с человеком, представляющим интерес для их ведомства. Стараясь не встретиться с Женей, он прошел к себе, позвонил в банк Архипова. Трубку взяла секретарь. Тимофей попросил ее пригласить к телефону Вику, назвавшись, недолго думая, ее братом. Секретарь ответила, что она ушла обедать, но он может оставить свой номер, чтобы Вика по возвращении позвонила ему.

Ждать пришлось недолго. Ее удивленный голос Тимофея рассмешил. Она узнала его и задала вполне естественный вопрос: чем заслужила его внимание. Он ответил, что разговор не телефонный и будет очень ей обязан, если она сейчас приедет к нему. Вика согласилась.

— Посылаю за тобой машину, — сказал Тимофей. — За рулем знакомый тебе парень. Выходи минут через пятнадцать, он заберет тебя. — Потом позвонил Ирине. Ее бодрый голос его порадовал. — Как чувствуешь себя, родная?

— Прекрасно, хоть сейчас готова бежать к тебе на свидание.

— Вот это я и хочу тебе предложить.

— Не шутишь?

— Более чем серьезно. Мне нужна твоя помощь. Я хочу тебе показать нашу сотрудницу, с которой меня сфотографировали. Ты должна будешь подтвердить, или, наоборот, опровергнуть — та ли это девушка, что убеждала тебя в любовной связи со мной. Согласна?

— Уже одеваюсь.

— Спасибо, Ирочка, за тобой заедет Валера.

Тимофей вернулся к машине, передал поручение другу.

Валерий с полуслова понял, о чем речь, высадил Кима, кивнул:

— Я мигом, туда и обратно.

Тимофей пригласил Кима с собой. До возвращения Валерия он решил ничего не предпринимать, и они зашли в кафетерий, расположенный на первом этаже управления. И двух слов не успели сказать, как появилась Женя. Тимофей недовольно поморщился: совершенно некстати. Она бесцеремонно подсела к ним за столик:

— Не помешаю? — взглянула на Кима. — Мы с вами не встречались? Показалось, будто где-то вас видела.

— Нет-нет, — растерялся он, — вы ошибаетесь.

— Женя, не смущай парня, — выручил его Тимофей. — Хочешь познакомиться с ним, так прямо и скажи.

Она тут же переменила тему, уставилась на Тимофея:

— Признайся, что происходит? Почему избегаешь меня? Может, я обидела тебя чем-то?

Он пожал плечами:

— Тебе показалось. Просто у меня прибавилось работы и совсем нет времени даже с тобой поболтать.

Женя удивленно вскинула брови:

— Ты считаешь обсуждение деловых проблем болтовней? Мы же с тобой партнеры, у нас не было друг от друга никаких секретов. Почему же теперь ты замкнулся в себе? Давай начистоту.

— Хорошо, я согласен, но с одним условием.

— Заранее принимаю, говори.

— Ты тоже все мне расскажешь, ничего не скрывая.

На какое-то мгновенье на лице Жени проскользнула тень тревоги, но она тут же взяла себя в руки и улыбнулась:

— Обещаю.

— Вот и прекрасно. Только здесь не место для серьезного разговора. Пойдем в мой кабинет, там и поговорим.

— Прямо сейчас?

— А чего тянуть? Вот допьем кофеек и будем готовы. Я приглашу тебя, не исчезай.

— Что, и он примет участие? — изумленно вскинула она брови.

— А почему же нет. Он мой гость, и ему интересно будет послушать.

Женя недоуменно пожала плечами:

— Хорошо, не возражаю, как хочешь, но я все же ничего не понимаю. — Она встала из-за стола и удалилась, даже не дотронувшись до чашки, принесенной официанткой.

— Это точно она, — подтвердил Ким.

— И я не сомневаюсь. — Тимофей, не торопясь, глотнул из чашки. — Думаю, ты понял, что она работает у нас. Некоторые ее поступки вызывают недоумение, если не говорить о большем. Я пригласил еще свидетелей, чтобы они подтвердили ее участие в весьма неприглядных событиях. Посмотрим, как она все объяснит, например, свое участие в той компании, в ресторане.

— А если ваша сотрудница сошлется на то, что выполняла задание начальства, — предположил Ким, — или, еще проще, обвинит меня во лжи?

— Это она может, — не исключил Тимофей, — но первое легко проверить, а обвинить всех во лжи — не получится.

У входа в кафетерий появились Валерий и Вика. Тимофей помахал им рукой. Тимофей пригласил Вику за стол, заказал для нее кофе, подмигнул другу. Тот знал, что делать дальше: поехал за Ирой.

— Ты обещала мне свою помощь, помнишь? — он посмотрел на Вику.

— Конечно, помню. — Официантка принесла кофе, Вика поднесла чашку к губам, потом отставила: — Не томи, говори, что надо делать.

Он загадочно улыбнулся:

— Не торопись, все узнаешь. Вот, познакомься, это Ким. Вы сегодня выступаете в роли свидетелей.

Вика протянула Киму руку, назвала себя. Он — тоже.

Скоро они уже поднимались по лестнице в кабинет. Тимофей открыл дверь, пригласил гостей сесть. Он увидел в окно, как подъехала «БМВ». Из машины вышел Валерий, открыл дверцу. Извинившись перед Кимом и Викой, он поспешил им навстречу.

Ира, увидев Тимофея, заулыбалась, он же старался оставаться серьезным, лишь глаза радостно светились. Валерий чуть поотстал, Тимофей обернулся к нему:

— Найди Женю, она скорее всего в спортзале. Захвати ее и приходите ко мне.

Ире он объяснил, что в кабинете находятся известная ей Вика, а также незнакомый парень по имени Ким. Они тоже помогут уличить Женю во лжи и в двойной игре.

— Ты решил устроить ейочную ставку? — догадалась Ирина.

— Что-то вроде этого.

— Неприятная процедура, — поежилась Ира. — Предвижу, как она будет выворачиваться. Но для чего она все это делала?

— Вот это мы и должны узнать. — Тимофей открыл дверь и пропустил вперед Ирину.

Вика распахнула глаза от неожиданности. Она никак не ожидала увидеть девушку, которой принесла столько огорчений. Ирина, наоборот, спокойно отреагировала на ее присутствие. Она просто кивнула ей, и та заняла место, предложенное Тимофеем.

Валерий не заставил себя долго ждать. Вежливо постучав, он приоткрыл дверь, спросил разрешения войти и, получив его, шагнул в кабинет. Стоявшая за его спиной Женя была озадачена подобной процедурой. Обычно они заходили друг к другу без церемоний, только при визите к начальнику соблюдался определенный этикет. Более того, разглядев сидящих в кабинете людей, она растерялась. И хотя Вику и Ирину она видела всего один раз, но моментально вспомнила, когда и где. Взглянула на Кима, напрягла память. Ее бросило в жар. Ну конечно, этот парень был в ресторане в тот злополучный вечер. Не могла она отказать Роману, своему любовнику, подобравшему ее, шестнадцатилетнюю девчонку, с панели. Он не только спал с ней, но и заставлял учиться, а также работать на него, щедро оплачивая ее труд. В том ресторане Роман гулял со своими друзьями в честь присвоения ему полковничьего звания. Ему захотелось показать друзьям «свою девчонку», вот и взял ее с собой. Обычно он этого никогда не делал. Объяснял, что нельзя ему, ответственному сотруднику МВД, появляться с ней в общественных местах. Незачем им светиться вместе. А тут вдруг решился. И вот результат: свидетель.

Женя с порога поманила к себе Тимофея и отошла в коридор. Он вышел к ней:

— Не удивляйся, мы же договорились побеседовать откровенно.

— Зачем ты их позвал? — она избегала смотреть ему в глаза. — Я бы и так все тебе рассказала.

— Не верю.

— Пусть они уйдут, — кивнула она в сторону кабинета.

— И ты во всем признаешься?

— Чего уж теперь скрывать. — Лицо ее было бледным, губы слегка подрагивали. — Только уговор — в присутствии Сергеева не скажу ни слова.

— Согласен.

— Ты можешь обещать, что все останется между нами? Меня официально отзовут из управления, и ты обо мне больше никогда не услышишь.

— Это смотря что ты мне расскажешь, — ушел он от прямого ответа.

— Я всегда считала тебя порядочным парнем, неспособным сделать гадость ближнему, — продолжала она. — Лично тебе я не причинила никакого вреда, наоборот, помогала раскопать трудное дело с Зубковым.

Тимофей усмехнулся:

— Говоришь, не причинила? А как же история с Ирой? Ты же привела ее в состояние шока.

— Не преувеличивай. Это была просто шутка. Я не думала, что так все по-серьезному обернется. И потом, меня принудили это сделать.

— Кто?!

— Пусть они уйдут, — повторила она, — и я отвечу на все твои вопросы.

— Хорошо, — согласился он, — я отправлю их, но учти, если почувствую в твоих словах треп, то мы все снова встретимся, но уже в другом кабинете.

— Ты будешь доволен, — попыталась она улыбнуться.

— Вы о чем это в коридоре секретничаете? — Перед ними стоял полковник Сергеев и буравил их глазами. — Я решил выйти перекусить и на вас наткнулся, — продолжал он. — А ведь вы мне нужны. Пойдемте со мной, есть разговор. — Он повернулся и зашагал к себе. Женя догнала его. Тимофею ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Но Валерию он успел передать, что все отменяется.

— Как! — возмущенно воскликнул тот. — Выходит, я напрасно мотался туда-сюда.

— Все претензии к Сергееву, — Тимофей махнул рукой в сторону удаляющегося начальника. — И прошу тебя, отвези Кима и Вику туда, откуда привез. Ира пусть меня подождет.

Сергеев вошел в свой кабинет, пригласил Тимофея и Женю сесть и начал сразу, без вступлений:

— Мне звонил генерал. Он посетовал, что дела на Зубкова и его партнеров застыли на мертвой точке. Он считает недостаточными те материалы, которые получил от нас. Того, что эти деятели наговорили на себя, мало. В суде они могут отказаться от своих слов под предлогом, что их заставили. Необходимо ускорить работу по поиску живых свидетелей их махинаций. Все, с кем вы разговаривали в ходе расследования и кто давал против них показания, должны будут подтвердить это письменно, лучше если они это сделают здесь, у меня в кабинете. Мы запишем их свидетельства на магнитофон. — Сергеев поднял глаза на Тимофея. — Есть ли успехи с поиском исчезнувших Чалого и Панова? Это сейчас главная задача.

Тимофей с сожалением развел руками:

— Пока ничего.

— Поторопись. Эти ребята нам очень нужны. Они могут помочь раскрутить сложный клубок преступлений, начиная от Зубкова и дальше. — Полковник перевел взгляд на Женю: — Думаю, и тебе стоит подключиться. У вас неплохо вдвоем получалось. Обмозгуйте проблему, пока я ненадолго отлучусь, надо съездить домой. Когда вернусь, обменяемся соображениями, — он вышел, оставив их в кабинете.

— Вот так номер, — не выдержал Тимофей. — Я оказался в дурацком положении. Молчать дальше с моей стороны по меньшей мере глупо. Сергеев доверяет нам, поручает важные вещи, даже секретного характера. Так дальше продолжаться не может.

— Погоди, — прервала его Женя, — сдать меня всегда успеешь. Подумай, прежде чем сделать этот шаг. Я о многом обещала тебе рассказать. Например, мои сведения позволят тебе быстро найти Чалого с Паном.

— Так сразу и найти, — не поверил Тимофей.

— Во всяком случае, узнаешь, где они сейчас находятся и чем занимаются, — уточнила она.

— Чего же ты молчала, когда Сергеев упоминал их как особо весомых свидетелей?

— Зачем мне светиться и вызывать ненужные вопросы?

— На все у тебя есть объяснение, — покачал головой Тимофей. — Ладно, выкладывай.

Женя достала небольшую записную книжку, полистала:

— Значит так, запоминай: Антон Чалыгин, он же Ножкин. Женат, есть ребенок, девочка. Живет с семьей в Испании, недалеко от Валенсии. Купил дом, подрабатывает водителем в туристической фирме. Виктор Панов, у него еще есть другое имя — Харитон, скрылся в Варшаве. Там каким-то образом его приняли на работу в одну из довольно процветающих фирм. Скоро он стал ее фактическим хозяином и даже получил в Польше вид на жительство.

— И как же им это удалось? — удивился Тимофей. — Чтобы так устроиться за границей, нужны немалые деньги. Где же они их взяли, если мы знаем, что банк Зубкова во время ограбления был пуст?

— Значит, не настолько, чтобы не захватить несколько сот тысяч долларов. К тому же, как мне стало известно, кто-то из них двоих обнаружил в банке сейф с драгоценностями и кое-что успел утащить, причем при сработавшей сигнализации. Найти этих людей будет несложно. Другое дело, захотят ли они с тобой разговаривать.

— Тут уж не твоя забота. — Тимофей записал все, что нужно. — Мне задавать тебе вопросы дальше или сама расскажешь, как ты попала к нам в управление? Кто устроил тебя, с какой целью, а заодно — откуда тебе стало известно о Чалом и Пане.

— Не надо меня пытать, сама выложу, что могу, — решительно сказала Женя. — Надоела мне эта двойная игра, да и роль рабочей лошадки, которую используют и в хвост, и в гриву.

— На кого ты работаешь? — спросил Тимофей.

— Мы же договорились, — укоризненно взглянула на него Женя.

— Ладно, продолжай, — не стал он настаивать.

Женя покачала головой:

— Давай сразу снимем этот вопрос. Назвать этого человека я не могу, как бы ты ни просил. Знай только, что он работает в МВД, занимает довольно высокий пост, имеет крепкие связи в кругах олигархов, близко знаком с Геннадием Зубковым. Он устроил меня в Высшую школу милиции. После окончания я выполнила несколько его деликатных поручений, кстати, не имеющих никакого отношения к вашему управлению и, естественно, к тебе лично. Поэтому о них нет смысла говорить. О Чалом и Пане узнала от него же. Они бежали из колонии, думаю, не без его помощи. Не сомневаюсь, что он знал об организации налета на банк Зубкова. Тот, разумеется, был инициатором этой акции. Зубков сам очистил свой банк, а потом заплатил всем, кто помогал провести операцию и замести следы. Должна заметить, что Чалыгину и Панову повезло. Вначале речь шла о том, чтобы их просто ликвидировать. Но мой шеф воспротивился. Сказал, что избавиться от них будет проще и безопаснее, если позволить им уйти за кордон. На том и остановились. Снабдили их паспортами, а Чалыгина даже деньгами, поскольку решили, что все утащил Панов. Мой патрон мне доверял, был искренен со мной, особенно когда хорошо выпьет. Адрес Чалого в Испании он знал, так как сам его туда направил. А вот о Панове ему сообщил кто-то из доверенных лиц, проживающих в Варшаве. Кстати, есть сведения, что Пан ликвидировал владельца фирмы по имени Стас и, сойдясь с его женой, стал заправлять всеми делами, удвоив за короткий срок доходы фирмы. Это может быть неплохой зацепкой для тебя в разговоре с ним. — Женя передохнула и продолжала: — Теперь, когда тебе это известно, перейду к главному. Я получила задание поработать в Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. Как меня внедрили, тебе, надеюсь, известно. Ну а если коротко, то по рекомендации генерала — непосредственного начальника Сергеева. Меня снабдили информацией, представляющей интерес для вашего управления. Этим объясняются мои успехи по выявлению секретных сведений. Они не могли принести какой-либо серьезный вред тому же Зубкову, зато помогли мне здесь за короткий срок завоевать доверие и определенный авторитет. Все, что происходит в управлении, я должна передавать своему шефу. Для этих целей был открыт специальный счет в банке. Им я могу беспрепятственно пользоваться, в разумных пределах, разумеется, и при строгой отчетности. Мне же лично остается только надеяться на вознаграждение шефа по результатам работы. Чтобы это время не пропало даром, в смысле пополнения личного бюджета, я установила связи с самим Зубковым, а также с его конкурентом — банкиром Вадимом Архиповым. Пользуясь своим положением, я передавала им важную для них информацию, довольно щедро оплачиваемую. Не скрою, мой шеф имел виды на тебя. Он рассчитывал, что мне удастся затащить тебя в постель, ты потеряешь голову и он сможет потом крутить тобой, как захочет. Не получилось. Да я и не особенно старалась. Мой благодетель этим очень недоволен.

В кабинет вошел Сергеев, но Женя, кажется, все уже рассказала. Полковник сел за свой стол, закурил, мельком оглядел обоих:

— Ну как, все обсудили? Ко мне есть вопросы?

Женя потянулась за пачкой сигарет, лежащей на столе:

— Разрешите?

Сергеев был слегка озадачен бесцеремонностью девушки, такого она себе еще не позволяла, но не показал этого.

— Пожалуйста, — придвинул к ней пачку.

Она закурила с задумчивым видом, будто бы решая, сообщить или нет что-то важное.

Тимофей не ожидал от нее такого фокуса, тем более что никогда не видел ее с сигаретой во рту. «Неужто признаться решила, — мелькнула мысль. — Ведь это для нее самоубийство». Сергеев не сможет замолчать случившееся. Выход, который она придумала, устраивал его. Ее официально отзывают из управления, а он выполняет задание, полученное от Сергеева. Разыскивает Чалого и Пана и проводит с ними необходимую работу. А Женя еще может пригодиться. Иметь своего человека в окружении высокого начальства — это важная находка. После того как Женя выдала ему такие ценные сведения, он вполне мог бы на нее рассчитывать. Тимофей решил опередить девушку.

— Оказывается, у Масловой есть достаточно точные данные, чтобы отправиться в командировку, — выдал он на одном дыхании.

— Вот как? — улыбнулся Сергеев. — Что же ты до сих пор молчала?

— Не успела, — нашлась Женя, — вы же ушли перекусить. — Она благодарно посмотрела на Тимофея: — Старший лейтенант Ливанов прав, надо нам срочно отправляться в Испанию, а затем в Польшу. Там можно кое-что откопать.

— Доложим все обстоятельно по возвращении, — поддержал ее Тимофей.

— Хорошая новость, — кивнул полковник. Взялся за телефон, набрал номер и распорядился: — С сегодняшнего дня старшего лейтенанта Ливанова и Евгению Маслову считать в загранкомандировке.

В коридоре Женя дернула его за рукав:

— Ты что, действительно, решил меня взять с собой?

Он отмахнулся:

— Поговорим об этом после того, как ты объяснишься с Ириной. Она сидит в моем кабинете.

Ирина не скучала. Валерий, молодчина, отвез Вику и Кима, по дороге заглянул в кафе, притащил Ире пирожные, организовал чай. Он развлекал ее разными забавными историями, случавшимися с ним и Тимофеем в армии. Рассказал и о том, что случилось с Мариной. Ира встревожилась, стала просить, чтобы он немедленно отвез ее к подруге. Валерий успокоил ее, сказал, что Тимофей уже звонил в больницу. Состояние доктора Корольковой удовлетворительное, ей оказали помощь и отправили домой. Валерий пообещал обязательно навестить Марину, как только Тимофей возвратится от Сергеева.

Ирина не удивилась, увидев перед собой Женю. Тимофей предупреждал, что они встретятся. Она немного растерялась, когда та села рядом с ней и стала извиняться, оправдываться. Мол, она не виновата, ее заставляли, слезно умоляла простить ее. Ирина приняла ее объяснения и сказала, что не держит на нее ни зла, ни обиды, лишь бы та оставила их с Тимой в покое. Женя благодарно пожала девушке руку, встала, тихо произнесла:

— Ты меня больше не увидишь и обо мне не услышишь, обещаю. — Она вышла в коридор, к Тимофею, деликатно ожидающему, когда девушки закончат выяснять отношения.

— Я все для себя решила, — объявила Женя. — В командировку поедешь один, без меня, я ухожу из управления. Запомни мой телефон на всякий случай. — Она повторила номер два раза. — Между прочим, Сергееву я и не думала ничего говорить, напрасно ты встревожился. У тебя не было оснований считать меня дурой. А раскололась перед тобой по двум причинам: прижал ты меня крепко и потом, нравишься ты мне. Прощай. — Повернулась и пошла.

— Погоди, что же я Сергееву скажу? — уже вдогонку бросил ей Тимофей.

Она обернулась:

— Скажи, что в театральный институт поступаю.

Вначале Тимофей решил было доложить полковнику о том, что Маслова плохо себя чувствует и поэтому ехать в командировку не может. Потом передумал. Пусть все идет по-прежнему, и нечего обострять ситуацию. Справится сам, без нее. А когда вернется из командировки, объяснит начальнику, что Женя в последнюю минуту отказалась от поездки. Сообщить ему об этом он просто не успел.

— Ты долго будешь торчать в коридоре? — из-за двери выглянул Валерий. — Ирку удерживать больше не могу, хочет к Марине бежать. Слава богу, с ней все в порядке.

— Да-да, — заторопился Тимофей. — Мы все сейчас поедем, я сделаю лишь один звонок.

— Ты уезжаешь? — встревожилась Ира.

Тимофей вошел в кабинет, чмокнул девушку в щечку:

— Ненадолго. — Он поднял трубку телефона, набрал номер. Переговорил с кем надо насчет виз и билетов на самолет.

— Когда? — задала она следующий вопрос.

Тимофей сел рядом с ней, взял в руки ее теплые ладони:

— Ну, что ты забеспокоилась, всего на пару-тройку дней. Не заметишь, как пролетят. Самолет завтра в девять утра.


Самолет прибыл в Варшаву рано утром. Тимофей взял такси, назвал адрес. Водитель немного знал по-русски, и это облегчало его задачу: найти место работы Пана. Они подъехали к дому, где находилась фирма. У входа его встретила миловидная женщина. На вопрос, где он может найти главного администратора, она закивала головой в знак того, что поняла его, поинтересовалась:

— Вы русский? — и, получив утвердительный ответ, показала лестницу, ведущую на второй этаж.

— Он там? — уточнил Тимофей.

— Это так, — кивнула она.

В приемной сидели два парня и переговаривались на чисто русском языке.

— Привет, ребята, — поздоровался он, — вы тоже к Главному?

— К нему, — подтвердили они, — но если ты насчет леса, то заходи, он давно ждет, нервничать начинает.

— Да, именно насчет леса, — подтвердил Тимофей, открывая дверь в кабинет.

Его встретил удивленный, чуть встревоженный взгляд мужчины средних лет. Он сидел за столом и курил, перед ним лежала газета «Известия».

— Вы ко мне? — спросил настороженно. Видно, почувствовал в незнакомце угрозу.

Тимофей без приглашения сел напротив, посмотрел на него в упор:

— Не будем, Пан, морочить друг другу голову. Я из российской службы безопасности, знаю о тебе все: не только прошлое, но и настоящее. Ты бежал из зоны, ограбил банк, слинял в Польшу. Неизвестно пока, какой след по дороге оставил. Но и это скоро узнаем. Успокоиться бы тебе, отсидеться где-нибудь тихо. Так нет же. Взял и замочил Стаса, охмурил его жену, завладел их фирмой.

— Выследили, значит. — Он нервно погасил сигарету.

— Так ты же и не прятался, — усмехнулся Тимофей. — Я лишь предположил, а ты взял и признался.

— У, гад! — поднялся Пан, опуская руку в карман и выхватив оттуда нож.

Тимофей вскочил, ногой выбил под ним стул. Пан очутился на полу. Тимофей прыгнул на него, опрокинул на живот, коленкой уперся в спину.

— Пусти, падло, больно, — вскрикнул Пан.

— Отпущу, если будешь вести себя смирно.

— Обещаю.

— И учти, в приемной сидят двое моих ребят, — предупредил Тимофей. — Начнешь фокусничать или звать кого-либо, приглашу их, переломают тебе ноги и руки. — Он отпустил его. Пан поднялся, отшвырнул сломанный стул, придвинул к себе другой, сел.

— Чего ты хочешь, взять меня? Руки коротки. У меня здесь вид на жительство, хоть завтра могу получить гражданство. Да и в Москве кое-что важное для меня намечается. Если сбудется, — он трижды постучал ладонью по столу, — никто меня не достанет.

Тимофей подивился наглости этого отморозка. Пан уже взял себя в руки и вызывающе смотрел на него. Тимофей напомнил:

— Ты, видно, забыл, какой шлейф преступлений за тобой тянется. Надеешься, что закрыли на Пана уголовное дело? Ошибаешься.

— Пана давно нет, — отпарировал он. — Во всех документах значится, что он умер во время побега из зоны. Мне это хорошо известно. Да и разговариваешь ты с другим человеком. Разреши представиться: Гуляев Виктор Ерофеевич. И обратное никто не докажет. Учти, я здесь как за каменной стеной. Увижу, что в Москве ничего не получается, останусь здесь, буду заниматься бизнесом. Это тоже неплохой вариант.

— А если польские власти докопаются, кто убил Стаса, хозяина фирмы?

— Ерунда, это навет. Стаса замочили его же дружки, имевшие на него большой зуб. Это и полиция подтвердила. А у меня было стопроцентное алиби. Я ездил с Басей, тогдашней женой Стаса, за товаром.

Тимофей почувствовал, что разговор заходит в тупик, и зашел с другой стороны.

— Я приехал не для того, чтобы запугивать тебя или предъявлять ордер на арест. Это компетенция другого ведомства. Мне надо получить от тебя некоторые свидетельства. Удовлетворят они меня — я оставлю тебя в покое. Нет — твое пребывание в Польше сократится до одних суток. Можешь мне верить. — Он старался говорить как можно убедительнее.

Пан вскинулся:

— Какие свидетельства? Я ничего не помню. В дороге упал, ударился головой, и вышибло память. Это и врачи признают.

— Выходит, отказываешься, даже не зная, о чем тебя спрошу? Ну что ж, тебе решать. Я хотел сделать как лучше. — Он поднялся, вроде бы собираясь уходить.

— Для кого — лучше? — усмехнулся Пан.

— Для тебя, конечно.

— С чего это вдруг такая забота?

— Я свою работу выполняю, — Тимофей шагнул к выходу.

— Не торопись, садись, поговорим, — вернул его Пан.

— Только без уверток, — предупредил Тимофей. — Не для того я тащился сюда, чтобы слушать твою брехню.

— Спрашивай. Если смогу, отвечу, — пообещал он.

— Меня интересует история с ограблением банка.

Пан со злостью сплюнул:

— Ха, ограбление! Нас подставили. Банк был пуст, как баржа после выгрузки. Мы с партнером взяли какую-то мелочь. Видно, специально оставили, чтобы на такси могли уехать.

— Так уж и мелочь, — усомнился Тимофей. — По моим сведениям, вы увели несколько сот тысяч баксов, да клад с драгоценностями.

— Шутишь? Да если бы мне все это досталось, я бы не пахал здесь, а сразу махнул на Канары и жил бы там беззаботно с красивыми телками.

— Допустим, что все так и было. Кто же обманул вас?

Пан потер лоб, как бы собираясь мыслями:

— Думаю, в этом деле многие погрели руки, и прежде всего сам управляющий банком. Он все это и организовал, не сомневаюсь. А свалили на нас, двух «шестерок». Меня хотели замочить, преследовали почти до самой границы. Потом оставили, решили, видно, что вдалеке я им не опасен.

— Твой партнер — Чалый? — неожиданно спросил Тимофей.

— Так ты и это знаешь? — с уважением взглянул на него Пан. — Он, паскуда, и забрал стекляшки, не хотел делиться со мной.

— И ты его?.. — Тимофей приложил ребро ладони к своему горлу, будто ничего не знал о партнере.

— Да нет же, повздорили, и я ушел.

Тимофей понял, что Пан недоговаривает, но не стал докапываться до истины. Это было для него не так важно. Главное, что он рассказал о «пустом» банке. А если еще прибавит свои показания Чалый, то Зубкову не отвертеться.

— Ладно, живи пока. Мне пора. — Тимофей поднялся.

Пан подобострастно протянул ему руку:

— А вдруг встретимся в Москве? Смотри, времена меняются, чем черт не шутит. Доверят мне высокий государственный пост, сам прибежишь ко мне.

— Очень сомневаюсь. — Тимофей сделал вид, что не заметил протянутой руки.

Теперь у него была одна забота — как можно быстрее попасть в Испанию и найти Чалого. Интересно, вспомнит ли он его? В последний раз Тимофей видел этого человека при взятии банды Комара. Ему тогда удалось бежать, но вскоре был пойман и получил срок. По имеющимся у Тимофея сведениям, Чалый проживал в курортном городке под названием Хабия на берегу Средиземного моря.

Самолет, на котором летел Тимофей, приземлился на испанской земле ночью. От аэропорта до Хабии добирался на машине почти полтора часа. Рассветало. Городок просыпался, открывались кафе. Он зашел в одно из них. Официант приветливо улыбнулся ему.

Тимофей заказал блинчики с мясом и чашку кофе. С аппетитом позавтракал. Когда расплачивался, попытался узнать у официанта, где находится туристическое агентство. Тот понял, вышел с ним на улицу и показал на дом, находящийся в самом конце квартала. Это было почти рядом.

Турагентство пока еще не открылось. Тимофей прогулялся вдоль берега, любуясь ранними солнечными лучами, ласкающими ровную гладь моря. Вдалеке застыли рыбацкие лодчонки, кажущиеся совсем крошечными. Пляж постепенно заполнялся отдыхающими. Тимофей вернулся к агентству. На этот раз оно было открыто.

В уютной комнате сидела молодая женщина, что-то сосредоточенно записывая в тетрадь. Она вопросительно подняла на него глаза.

— Здесь кто-нибудь говорит по-русски? — спросил Тимофей.

Она приветливо улыбнулась:

— Я москвичка, зовут меня Таня, у меня муж испанец, это наша с ним туристическая фирма. Вы прибыли к нам с группой или индивидуально?

Тимофей назвал себя, сказал, что приехал один. Он хочет встретиться со старым приятелем по имени Антон Ножкин, который, как ему стало известно, работает в этой туристической компании.

— О, да, — обрадовалась Таня, — у вас точные сведения. Антон возит наших туристов, но сегодня у него выходной. Думаю, вы еще застанете его дома. Однако поторопитесь. Не исключено, что он может с семьей уехать с утра на море.

— И большая у него семья?

— Да нет же. Очаровательная жена и прелестная малышка. Мы всегда любуемся ими, когда видим их вместе.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил Тимофей. — Не подскажете, как найти это семейство?

— Хотите, я подвезу вас? — предложила она. — На машине займет минут пять, не больше.

— Буду вам очень признателен.

— Мне как раз нужно в ту сторону, — объяснила Таня. — К слову, Хосе, мой муж, встречает группу из Москвы в аэропорту. До его возвращения я успею обернуться туда и обратно.

«Джип-чароки», свободно вмещающий шесть человек, мчался по широченной, абсолютно гладкой дороге со скоростью сто сорок километров в час. При этом Таня все время разговаривала, держа руль одной рукой, без всякого напряжения.

— Вот мы и приехали, — объявила она, подруливая к шикарному двухэтажному коттеджу, окруженному легким сетчатым забором, за которым раскинулся зеленый сад. Въезжать в открытые ворота не стала. Посигналила. На веранду вышел крепкого вида мужчина в шортах и майке. На загорелом лице — рыжеватая бородка. Он помахал Тане рукой, приглашая войти. Она повернулась к Тимофею:

— На ваше счастье, они дома, идите, желаю радостной встречи, а мне пора возвращаться.

Тимофей попрощался с девушкой. Он дождался, пока джип скрылся за поворотом, и решительно вошел в ворота. Мужчина молча наблюдал за его приближением. Лицо его ничего не выражало, кроме чуть заметного любопытства.

За спиной Антона показалась стройная молодая женщина. Она была одета так же, как он, в шорты и майку. Видимо, собрались на пляж.

— Простите, вы к кому? — спросила она.

Тимофей остановился в двух шагах от веранды, улыбнулся:

— Мне нужен Антон. Просто так, поговорить.

— А вы откуда? — в ее голосе послышались тревожные нотки.

— Я из Москвы.

— Но зачем…

— Погоди, — остановил ее Антон, — оставь нас, я позову тебя.

Она тотчас, ни слова не говоря, удалилась.

Антон посмотрел на Тимофея.

— Я узнал тебя. Ты сын генерала Королькова, мы уже встречались с тобой…

— Не надо воспоминаний, — прервал его Тимофей, — я приехал к тебе по другому поводу.

— Никаких признаний не будет, — предупредил Антон, строя догадки о его визите.

— Не торопись. Может, пригласишь в дом? Что это мы на ходу разговариваем.

— В комнатах душновато, присаживайся здесь, — предложил он, показывая на плетеный стул у такого же стола.

Тимофей поднялся на веранду. Антон занял узкий сетчатый диванчик.

— Не тяни, выкладывай, зачем пожаловал.

— Здорово устроился, — похвалил Тимофей.

— Завидуешь?

— Есть немного.

— Учти, все это, — он обвел рукой вокруг, — настоящее.

— Ты имеешь в виду особняк?

Антон поморщился, как от зубной боли:

— Еще чего. Речь о жене и дочери. Без них мне хана. Вера спасла меня, вдохнула новую жизнь. За их благополучие и счастье буду драться не на живот, а на смерть.

— Понятно, — кивнул Тимофей. — А не боишься, что бывшие дружки твои найдут тебя и потребуют свою долю из того, что ты унес из банка?

— Я там ничего не брал, — беспокойно заерзал Антон. — Банк был до нас очищен. Нам достались какие-то крохи, да и те ухватил Пан, с которым мы работали.

— А особняк на какие деньги построил?

Антон растерялся, но быстро взял себя в руки:

— Роман дал деньжат в качестве вознаграждения. Все же мы рисковали, и потом, у Веры были сбережения. Да и не строили мы коттедж, а взяли уже готовый, в кредит.

Тимофей с сомнением покачал головой:

— И каков первый взнос?

Антон развел руками:

— Понятия не имею, всем хозяйством Вера занимается. Но говорить с ней на эту тему не разрешу. Нервничает она очень. Да и какое тебе дело, сколько мы потратили на этот дом, какие деньги расходуем на хозяйство, на жизнь.

— Мне действительно дела нет, и не для того я сюда приехал, чтобы проверять ваш семейный бюджет, — успокоил его Тимофей.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— А затем, чтобы ты был готов ответить на мои вопросы. Есть люди, которые очень интересуются, откуда у тебя такие деньги.

— Кто же это?

Тимофей сразу уловил имя — Роман, названное Антоном, когда он говорил о вознаграждении. Этот человек мог быть одним из организаторов побега из колонии и налета на банк двух рецидивистов. Тимофей наудачу ввернул его в разговор:

— Роман, например.

— Не может быть. — Антон не сумел скрыть испуга. — Откуда ему знать, что я захватил с собой?

— Пан тоже места себе не находит, — продолжал Тимофей.

— А этот хищник чего зубами щелкает? — сжал кулаки Антон. — Он ведь и мою долю забрал. Жаль, что я его не добил тогда.

Тимофей не стал уточнять место и время их разборки, ему надо было получить подробное описание содержимого банковских сейфов.

— Я сумею сделать так, чтобы и Роман, и Пан о тебе забыли, — пообещал он, — но ты должен мне рассказать во всех подробностях о подготовке к ограблению банка. Каким образом вы проникли туда, кто вам помогал и, наконец, что там нашли?

— Но если Роман с Паном меня не достанут, то этого рассказа тебе вполне хватит, чтобы упечь меня за решетку, — вполне резонно заметил Антон и спросил: — Ты ведь в органах еще служишь?

Не ответив на последний вопрос, Тимофей укоризненно покачал головой:

— Для этого мне не надо было ехать так далеко. У нас хватило бы материала для Интерпола.

— Чего же не сделали этого? — усмехнулся Антон.

— Вы исполнители, рабочие лошадки, а нам прежде всего нужны заказчики. Зубков, например.

— И вы оставите меня и мою семью в покое?

— Я постараюсь, хотя не все от меня зависит.

— Ладно, но предупреждаю: если меня возьмут, я откажусь от своих слов.

— Договорились.

Антон начал издалека, с того дня, когда Пан уговорил его бежать из зоны и научил прикинуться больным. Детали побега опустил. Сказал лишь, что после операции аппендицита отлеживался у Веры. Она, мол, ничего о нем не знала, просто сама судьба распорядилась соединить их. В его рассказе все чаще упоминался Роман, который не только подробно инструктировал их с Паном насчет взятия банка, но и помог ему бежать в Испанию, снабдив паспортом, адресами и деньгами. Антон еще раз подчеркнул, что главное хранилище банка, на которое ориентировал их Роман, оказалось пустым. Поживились наличными, обнаруженными в рабочих сейфах сотрудников. Но это были крохи по сравнению с тем, что ожидалось. Да и то большую часть унес Пан. Операция провалилась. Однако на Романа это не произвело сильного впечатления. Для вида он огорчился, но, как показалось Антону, этот парень был готов к такому повороту.

— Считаешь, он был в связке с Зубковым? — спросил Тимофей.

— Несомненно. Уверен, что Зубков через Романа координировал все наши действия.

— Каков он из себя?

Антон задумался, потом пожал плечами:

— Обычный, ничего такого, что его выделяет. Высокий, широкий в плечах, короткая прическа, тонкие губы, крупный, чуть с горбинкой, нос.

— Как считаешь, служит он где-либо или на вольных хлебах у Зубкова?

На этот раз Антон ответил сразу:

— Мне кажется, что Роман военный, занимает довольно высокий пост. Однажды мы ехали с ним на его машине и нас остановил инспектор ГАИ. Роман показал ему удостоверение. Тот козырнул и разрешил продолжать путь.

Тимофей изредка делал пометки в своем блокноте. Для вида. Полностью разговор записывался на диктофон, лежащий у него в кармане.

— Ну, спасибо, — поднялся он. — Поможешь опознать Романа, если понадобится?

— Посмотрим, — неопределенно проговорил Антон.


Москва встретила его проливным дождем со снегом. После теплой, солнечной Испании это казалось просто невероятным и вызывало мрачные мысли. Грело душу лишь то, что удалось быстро справиться с заданием. И хотя день клонился уже к исходу, Тимофей был уверен, что еще застанет Сергеева в управлении.

Полковник разговаривал по телефону, когда он вошел в кабинет. Приветственно помахал ему рукой, приглашая подойти, показал на стул. Тимофей сел, молча вытащил из кармана диктофон, положил на стол. Сергеев, закончив разговор, опустил трубку на аппарат, посмотрел на него:

— Ты хочешь сказать, что записал их показания?

Тимофей кивнул.

— Да, можете прослушать. — И включил диктофон.

Запись оказалась на редкость четкая и ясная.

— Здорово! — похвалил Сергеев. — Теперь, надеюсь, наша охота на неуловимых будет окончена. Собраны достаточно убедительные факты и свидетельства. Капкан захлопнется, им никуда не вырваться.

— У меня остались еще целые сутки отпуска, — напомнил Тимофей. — Разрешите идти?

Сергеев протянул ему руку:

— Да-да, конечно, поздравляю тебя с успешной работой. Передавай привет отцу и своей Ирине, жду тебя завтра.

— Как завтра, у меня же в запасе двадцать четыре часа!

Полковник развел руками:

— Ничего не поделаешь, только что мне позвонил генерал, есть срочное дело…

Эпилог

Тимофей возвратился с Ириной из отпуска как раз ко дню своего рождения. По этому случаю собрались за праздничным столом отец, мать, сестра и Валерий. Как и принято, были подарки, поздравительные тосты, вкусные блюда. На десерт подали большой торт с горящими свечами, которые одним разом задул виновник торжества. За чаем завязался живой разговор на самые разные темы. Игорь Васильевич неожиданно спросил Тимофея:

— Ну, что ты решил ответить Махмуду насчет совместного бизнеса?

Тимофей рассмеялся:

— Чего это ты вдруг вспомнил?

Дело в том, что по приезде из той африканской страны Тимофей рассказал отцу о приглашении Махмуда поработать с ним над интересным и перспективным проектом. Отец посоветовал тогда все хорошо взвесить, прежде чем дать ответ.

— Я не думал еще над этим, — честно признался Тимофей.

— А напрасно, вещь, на мой взгляд, стоящая, — заметил Игорь Васильевич.

— Но как же мне совместить с этим службу в управлении?

— Очень просто. Я помогу. Сделаешь меня доверенным лицом, и мы будем работать вместе. Сил у меня еще достаточно, времени — тем более. А с преподаванием в академии пора кончать. Надоело жевать одно и то же.

— Это, мне кажется, неплохая идея, — согласился Тимофей. — Я позвоню Махмуду и, если он не против, ты в ближайшее время полетишь туда и обсудишь с ним все детали. Только будь готов закрыть свой зарубежный счет и вложить в это предприятие все деньги. Они, по словам Махмуда, вернутся во сто крат. По-моему, стоит рискнуть. Тем более что доля самого Махмуда гораздо больше.

— Ты мне ничего о деньгах не говорил, — заметил Игорь Васильевич.

Тем временем Лиза, мать Тимофея, ушла на кухню мыть посуду, Ира стала помогать ей. Марина с Валерием уединились в сторонке и о чем-то мило беседовали.

Тимофей придвинулся поближе к отцу:

— Это мое упущение, надо было сказать. Все откладывал. Хорошо, ты сам поднял вопрос. Так или иначе, ты должен решать со своим вкладом. Сергеев знает о нем, твое имя было включено в список людей, имеющих крупные счета за границей. Мне удалось убрать тебя из списка, но гарантии, что это навсегда, у меня нет.

— Я уже решил, — улыбнулся Игорь Васильевич, — при встрече с Махмудом мы все обсудим.

— Тебя к телефону, — позвала Тимофея Марина. — Это полковник Сергеев.

— Ну что ж, с приездом, и поздравляю с днем рождения, — сразу начал Сергеев. — Хочу порадовать тебя: посланная в Испанию по факсу фотография ответственного сотрудника МВД опознана твоим протеже. Чалыгин, то бишь Ножкин, узнал его. Это Роман. Начато расследование. Приказом министра он отстранен от должности и арестован. Наше ходатайство о прекращении дела на Чалыгина удовлетворено за отсутствием доказательств и помощь следствию. Так что пусть спокойно живет. Пока. Теперь у нас там будет свой кадр. Это неплохо. И еще. Пока ты отдыхал на море со своей Ириной, у нас в управлении кое-что произошло. Женю Маслову неожиданно отозвали и, по моим сведениям, уволили из органов. Состоялся, наконец, суд над Кириллом. За убийство Кажлаева ему вкатили «десятку» в строгом режиме.

Тимофей облегченно вздохнул: восторжествовала все же справедливость.

Сергеев сделал небольшую паузу, хмыкнул:

— Но особенно не радуйся. Включи телевизор, сейчас будут повторять трансляцию из Государственной Думы. Утром я уже видел заставку и чуть не упал со стула от изумления. — Последовали длинные гудки.

— Тебя вызывают? — с тревогой подняла глаза Ира.

— Нет-нет, все в порядке. Включи, пожалуйста, телевизор.

Она взяла со столика пульт, нажала кнопку. На экране появился зал заседаний. Депутаты занимали места. Стоп. Тимофей не поверил глазам. Сарычев, Калганов, Зубков… Пан! Самодовольно улыбаются, переговариваются друг с другом. Камера схватывает уже другие лица, переносится дальше, к трибунам.

От возмущения Тимофей потерял дар речи.

Этого не может быть! Может, он спит, или действительно эти люди — призраки, неприкасаемые, которых не догнать и не ухватить?

— Брось, Тимка, переживать, — привел его в чувство Валерий, ткнув кулаком в бок. — Пойдем лучше подышим воздухом. Девчонки уже готовы.

— Да пусть они все там провалятся! — в сердцах бросил Тимофей, выключил телевизор и улыбнулся: — Пошли гулять, ребята, будем веселиться. У меня ведь сегодня день рождения.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1. 48 часов на…
  • Глава 2. Побег из зоны
  • Глава 3. Сговор
  • Глава 4. Ограбление
  • Глава 5. Конкуренты
  • Глава 6. Испытания
  • Глава 7. Невинная жертва
  • Глава 8. Точно и в срок
  • Глава 9. По следу
  • Глава 10. Неприкасаемые
  • Эпилог