качает толовой.
Венгер. Я еду на заводской дрезине. Ну, пошла!
Входит милиционер. К Венгер. Хватает ее за руку.
Милиционер. Вот где ты! Я в кабинет, а он пустой. Я — контужен. Я за себя не отвечаю!
Спокойная Венгер вспыхнула.
Венгер. Ну тебя к богу, товарищ милый! И людей не стыдишься! Я тебя в КК позову! Я думала: у тебя выходной день — ты хоть с ребенком дома побудешь. Куда ты ее дел?
Милиционер (тоном ниже). Отвел в детский сад. Осточертела мне уже такая жизнь. Либо себе, либо тебе жи ть разобью.
Женщина-мастер. А еще военный! Что она тебе — домашняя посуда, что ли?
Милиционер. Где она сегодня ночевала, а?
Женщина-мастер. У нас в эту ночь штурм был. Прорыв ликвидировали. А ты что подумал?
Венгер. Ну, хватит смешить людей. Пошли. Я тебе все-таки жена, чучело ты милицейское!
Пошли. Вслед — смех.
Женщина-мастер. Вместе на фронтах были. Там познакомились и сошлись. Вместе головы под пули подставляли. И любили друг друга. Ох, и ревнивый же он, как вулкан! Забыл, что у женщин теперь все права. Теперь женщина на гору революции идет, как герой!
Председатель. Прошу героев идти к их вулканам. Невозможно заниматься!
III СЦЕНА
Степь. Ветер. К деду и Хейману подходят трое. Сельские парни. Фуражки, кудри. Говорят мало, не спеша. Громко, потому что в степи. На одном из них — военная форма, это демобилизованный красноармеец. С ними Франц.
Франц. Тут лежит. Нужно нести. Я дам деньги.
Рудой (к деду). Доброго здоровья. Ну и бешеные же у вас псы!
Дед. Здравствуй, козаче. Возле меня не бойся!
Рудой. Откуда они здесь взялись?! Задержал нас и требует, чтобы мы немедля куда-то его несли.
Дед. Чужой крови люди. Им, вишь, степь не понравилась. Наша старая запорожская, казачья степь. Чужой крови.
Рудой (смеется). А класса? Тоже чужого? Бедного класса народ или богатого? Вы, дедушка, в Красной армии прицельно были? То-то и видно, что не были.
Дед. Не приняли меня. О-о, спаси мою душу! К самому Чахнову подходил. Запиши меня, говорю, — не записал. «Вы, говорит, стрелять не умеете». Из этой хлопушки? Да на кой леший она мне, ежели у меня будет сабля на боку? Не приняли, говорю, в армию.
Рудой (смеется). Это вы, дедушка, к чужим было попали. Возможно, это вовсе и не Махно был?
Дед. А кто их разберет! Я их всех за Махнова принимал. Я неграмотный.
Рудой. А хоругвь у них какая была? Красная или иная какая?
Дед. Мне было не до хоругви.
Ветер снова резко дует.
Франц. Мы немецкие специалисты. Мы бежим в Германию. Нас терроризировали. Нами пренебрегали. Не давали работать.
Рудой. Подождите, не так быстро. Вы бежите из допра?
Франц. Мы с завода. Там можно с ума сойти. Я потерял координаты! Я, как дикарь, бегу куда глаза глядя, по голой земле!
Хейман (бредит). Люди, на помощь! Меня положили на рельсы. Сейчас придет поезд. Развяжите. Камрады!
Франц. Он заболел. Я не могу сам справиться с «им. Его нужно вынести из этой степи.
Дед. Вот видишь: степь ему не по душе!
Рудой. А вы к дирекции обращались?
Франц. Директор послал к инженеру, а инженер послал ко всем чертям.
Рудой. Прицельно! А в заводской комитет?
Франц. Заводской комитет ничего не понимает. Пьет чистый спирт.
Дед. О-о спаси мою душу! Какое же еще понимание нужно?
Рудой (сурово). Вы в партийный комитет ходили?
Франц. Я — беспартийный. Я подчиняюсь администрации. Тем, кто платит мне.
Рудой. Партия есть авангард рабочего класса. Если вам не давали работать, вы не — имели права не пойти в партийный комитет.
Франц. Вы не смеете так разговаривать со мной! Я не разрешаю вам! Я — инженер высокой квалификации. Меня знают многие фирмы. Вы на меня орете, будто я что-нибудь украл. Я ничего не воровал! Кто вы такой?
Рудой. Вы меня об этом не спрашивали, когда звали на помощь.
Хлопцы. Пошли! Пускай себе удирают.
Рудой (твердо). Нет, ребятки, я ему еще отвечу. Я — демобилизованный красноармеец. А теперь иду на завод. И полагается мне знать, что это за люди здесь бродят по нашей степи. Согласно уставу полевой службы, я должен знать — чужие или свои это люди.
Франц (почти истерично). Я иностранный подданный! Я — подданный Германской республики! Меня давят ваши пустыни. О, я знаю! Вас послали догнать меня и убить в этой степи.
Хейман. Геноссен. Калориферы. Температура.
Рудой (обеспокоенно). Подождите. Мы идем прицельно на завод. Колхоз нас выделил. Вы нас тащите сюда, и мы выясняем факты. Где же убийство?
Франц (истерично). Молчите! На ваших руках — кровь! Где ваш револьвер? Стреляйте прямо в сердце! Я умру в этой проклятой степи, как мужчина. Я больше ничего не скажу!
Пауза. Ветер усиливается. Ревет.
Дед. Снова степь проклинает. О, спаси мою душу!
Рудой. Мы вот что сделаем. Прицельно мы оставим с вами деда, а сами
