Из «Свистка» [Николай Александрович Добролюбов] (fb2) читать постранично, страница - 3

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]

поэтизированье неразумных явлений мира. Поэзия его должна составить новую эпоху в нашей литературе: нельзя без особенного чувства читать стихотворения, в которых поэт при виде весны размышляет об английском судопроизводстве или, отморозивши себе нос, с отрадою предается историческим воспоминаниям о двенадцатом годе. До сих пор только г. Розенгейм приближался несколько к такой высоте, да еще разве гг. Майков и Бенедиктов в некоторых стихотворениях давали слабые намеки на подобную гражданскую поэзию^{14}. – Прочитавши поэму г. Лилиеншвагера, читатели согласятся с нами, что к нему более чем к кому-нибудь можно приложить слова г. Дружинина (в «Библиотеке для чтения» 1859 года, № 1) о г. Майкове: «он сумел проложить себе дорогу и в мире высоких помыслов доискаться того лиризма, которым натура его не была богата».)

Четыре времени года^{15}

1 Весна

Боже! Солнце засияло,

Воды быстро потекли,

Время теплое настало,

И цветочки расцвели!

Жизнью, светом всюду веет,

Мысль о смерти далека,

И в душе идея зреет,

Поэтично высока!

Так законов изученье

Свет и жар нам в сердце льет

И свободное теченье

Нашей мысли придает.

Так в разумном вертограде

Правых английских судов^{16}

Расцветает, пользы ради,

Много нравственных цветов!..

Всем явлениям природы

Придавая смысл живой,

К солнцу правды и свободы

Возношусь я так весной!

2 Лето^{17}

Иду по ниве я, смотрю на спелый колос,

Смотрю на дальний лес и слышу звонкий голос

Веселых поселян, занявшихся жнитвом

И живописно так склоненных над серпом…

Иду и думаю: так нравственности зерна,

Так мысли семена пусть вырастут проворно

На ниве нравственной России молодой

И просвещения дадут нам плод благой.

Пускай увидим мы, пока еще мы вживе,

На невещественной, духовной нашей ниве

Духовный хлеб любви, и правды, и добра,

И радостно тогда воскликнем все: «ура!»…

Наш демон (Будущее стихотворение)

В те дни, когда нам было ново

Значенье правды и добра

И обличительное слово

Лилось из каждого пера;

Когда Россия с умиленьем

Внимала звукам Щедрина^{18}

И рассуждала с увлеченьем.

Полезна палка иль вредна;^{19}

Когда возгласы раздавались,

Чтоб за людей считать жидов^{20},

И мужики освобождались^{21},

И вред был сознан откупов;^{22}

Когда Громека с силой адской

Все о полиции писал;^{23}

Когда в газетах Вышнеградский

Нас бескорыстьем восхищал;^{24}

Когда мы гласностью карали

Злодеев, скрыв их имена^{25},

И гордо миру возвещали,

Что мы восстали ото сна;^{26}

Когда для Руси в школе Сэя

Открылся счастья идеал^{27}

И лишь издатель «Атенея»

Искусства светоч возжигал;^{28}

В те дни, исполнен скептицизма,

Злой дух какой-то нам предстал

И новым именем трюизма

Святыню нашу запятнал.

Не знал он ничего святого:

Громекой не был увлечен,

Не оценил комедий Львова,^{29}

Не верил Кокореву он^{30}.

Не верил он экономистам,

Проценты ростом называл

И мефистофелевским свистом

Статьи Вернадского встречал^{31}.

Не верил он, что нужен гений,

Чтобы разумный дать ответ,

Среди серьезных наших прений —

Нужна ли грамотность иль нет…^{32}

Он хохотал, как мы решали,

Чтоб мужика не барии сек^{33}.

И как гуманно утверждали,

Что жид есть тоже человек.

Сонм благородных протестантов

Он умиленно не почтил

И даже братьев Милеантов

Своей насмешкой оскорбил^{34}.

Не оценил он Розенгейма,

Растопчину он осмеял^{35},

На все возвышенное клейма

Какой-то пошлости он клал.

Весь наш прогресс, всю нашу гласность.

Гром обличительных статей,

И публицистов наших страстность,

И даже самый «Атеней» —

Все жертвой грубого глумленья

Соделал желчный этот бес,

Бес отрицанья, бес сомненья^{36},

Бес, отвергающий прогресс.

Конрад Лилиеншвагер

Из «Свистка» [Николай Александрович Добролюбов] (fb2) читать постранично, страница - 3

Четыре времени года{15}

1 Весна

2 Лето{17}

Наш демон (Будущее стихотворение)

Четыре времени года^{15}

2 Лето^{17}