Медальон [Анастасия Ильинична Эльберг] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Эльберг Анастасия, Томенчук Анна МЕДАЛЬОН

Тир, Ливан

Конец 15 века

— Великий.

Король эльфов несколько секунд сомневался, поступить ли в соответствии с темными обычаями и поприветствовать сначала Дану (потому что она была старше) или же отдать дань обычаям восточным и поприветствовать сначала мужчину. И, наконец, сделал выбор в пользу последнего. Он наклонился к моей руке, прикоснулся губами к перстню — и только после этого почестей удостоилась Дана.

— Спасибо, что приехали так скоро, — сказал он, приглашая нас следовать за ним в шатер. Тут было уютно: слуги даже успели постелить ковры и положить на них подушки для того, чтобы гости могли разместиться поудобнее. — Думаю, вы устали и голодны. Сейчас подадут ужин.

— Мертвый ужин? — уточнила Дана, присаживаясь.

Поймав взгляд короля эльфов, я сделал успокаивающий жест.

— Насколько я знаю, тебя зовут Вур.

— Да, Великий.

— Меня зовут Винсент, а это моя сестра Дана. Расскажи нам о том, что произошло.

Король Вур подождал, пока я тоже устроюсь на подушках, и сел напротив нас — по другую сторону невысокого круглого стола.

— Великая Тьма видит — светлые эльфы испокон веков живут в мире со всеми и никому не причиняют вреда, — начал он издалека, и Дана вздохнула, предвкушая витиеватую восточную сказку. Она была голодна, и истории ей слушать хотелось в последнюю очередь. — Мы ладим даже с вампирами, хотя порой это нелегко, Великий, ты знаешь сам. Наш народ жил в Дамаске не один век, там родился мой дед, там же родился мой отец, там и я получил сначала темную жизнь, а потом — и свою корону. Больше века мы сосуществовали мирно с вампирским кланом, разместившимся рядом с нами, Великий. И вот настал тот страшный день…

Дана поцокала языком и покачала головой, демонстрируя, что тон короля ей не нравится, и следовало бы говорить покороче. Я погладил ее по руке, хотя, по правде сказать, думал в похожем ключе. Светлые эльфы действительно были мирными созданиями… но чересчур многословными.

— Главный вампир клана, древний и мудрый Фриар, понял, что жизнь, дарованная ему Великой Тьмой, заканчивается, и ушел искать. Его место занял старший сын, Раис, недалекое и честолюбивое существо, которое думает, в первую очередь, о себе, а потом уже о клане. И вампиры повадились нападать на нас… мы не созданы для войны, Великий, и все наши попытки защититься потерпели неудачу. Сначала вампиры просто пугали мой народ, потом они начали уводить женщин, потом — убивать… решение далось нам нелегко, но мы оставили город и перебрались в Тир.

— Вы проделали большой путь, — сказал я.

— Да, — кивнул король Вур. — Мы трудились, не покладая рук, начали строить деревню. Я работал наравне со всеми и во всеуслышание заявил, что мой дом будет воздвигнут только тогда, когда у последнего эльфа появится крыша над головой. И, как видишь, я сдержал свое обещание, потому что до сих пор живу в шатре — еще не у всех есть теплый очаг. Мы снова завели скот, начали приспосабливаться к горному воздуху, спускались в леса в поисках съедобных растений, плодов и ягод… и мы думали, что опасность миновала, но вампиры снова нашли нас. Они расположились неподалеку. Около года они никак себя не проявляли, но потом они… — Он запнулся и судорожно выдохнул. — Они увели мою Эотту!

Сказав это, король Вур отвернулся и, подперев рукой подбородок, посмотрел в направлении входа в шатер. Тут было на порядок холоднее, чем в Дамаске, но он, памятуя о тамошних душных ночах, не опускал полог — вероятно, по привычке. Горное небо, высокое и глубокое даже в темное время суток, напоминало дорогой персидский шелк, щедро расшитый драгоценными камнями. То самое восточное небо, которое так не похоже на европейское… хотя порой кажется, что они ничем не отличаются друг от друга.

— Эотта — это твоя подруга? — спросил я у короля Вура, отвлекая его от печальных мыслей.

— Это моя дочь, — ответил он почти неслышно. — Помимо нее, у меня есть два сына. Она — старшая из троих. Один из молодых людей просил ее руки, и я дал свое согласие… мы уже готовили свадьбу…

— Чертовы идиоты, Великая Тьма их разбери, — не выдержала Дана. — И не лень же им было поднять свои костлявые задницы и притащиться сюда ради эльфийки-девственницы, пусть и дочери короля. И — да, что там у нас с ужином?

Ни на вопрос об ужине, ни на нелестные слова в адрес вампиров никто не отреагировал. Король Вур молчал, а я просто не знал, что сказать. Будь на его месте кто-то другой, клану объявили бы войну и перебили всех до седьмого колена еще до того, как об этом прослышал кто-то из карателей. А когда эта «замечательная» новость дошла бы до ушей Великого Судьи, то в округе не осталось бы даже вампирского запаха… с Рафаэлем, впрочем, у нас должен был состояться отдельный разговор.

— Ты уверен, что это сделали вампиры? — наконец, нарушил молчание я. — Это серьезное обвинение.

— Эотта почти никогда не уходила далеко, и всегда находилась в окружении подруг. Она боялась даже гулять в лесу… и всегда возвращалась домой до заката, что бы ни происходило. А теперь ее нет уже неделю…

— Похоже, кое-кто веселится вовсю, — заключила Дана, взяв с блюда небольшую гроздь винограда. — Ну, а почему же ты не отправился к этому Раису и не спросил у него прямо, там ли твоя дочь? Или тебе не позволяет королевская гордость?

Она выдержала взгляд хозяина шатра и нарочито медленно повернула голову в сторону, всем своим видом показывая, что о своих словах не сожалеет.

— Разве я звал бы вас, если бы мог решить эту проблему самостоятельно? — спросил король Вур. Говорил он спокойно, но исключительно из вежливости: будь на месте Даны кто-то другой, дела обстояли бы иначе. — Он отрицает все! Но Великая Тьма видит — он лжет.

Я поднялся, и Дана, чуть помедлив, последовала моему примеру.

— Как далеко живут вампиры?

Король Вур сделал неопределенный жест рукой.

— Это совсем рядом. Ваши лошади быстры… Но почему бы вам не погостить у нас? Ночь подходит к концу, а днем вампиры спят. Вы можете отдохнуть. И завтра после заката вы отправитесь в клан. Тебе, — он обратился к Дане, — приведут… еду, Великая.

— Очень мило с твоей стороны, — ответила та, — но мы торопимся. Если до завтрашнего вечера мы не попадем в Темный Храм, то Великий Судья отправится в свой Каир, и мы не успеем высказать ему все, что о нем думаем.

Король Вур почтительно кивнул.

— Жду вас. И помните: вы здесь — желанные гости.

Мы с Даной покинули эльфийскую деревеньку и, следуя указаниям охранявших ее стражников, начали подъем в гору. Смысла гнать лошадей попусту не было, мы пустили их шагом, но, тем не менее, до обиталища клана добрались быстро. В этой местности деревни походили одна на другую как две капли воды, даже если речь шла о темных существах, так что территория вампиров не так уж чтобы отличалась от территории эльфов — разве что запахом, а еще ночной активностью: здесь в такое время суток жизнь вступала в самую бурную фазу.

На широкой поляне, вокруг которой располагалось несколько крохотных домиков, разместилась компания молодых вампиров. Они сидели у костра и что-то обсуждали, иногда прерывая свой разговор и заливаясь дружным звонким смехом. Один из них держал в руках дионисийский бубен и время от времени ударял в него, чем веселил своих товарищей по клану еще больше. На подоконниках части домиков горели свечи, в остальных же окна освещены не были. По всей видимости, там жили темные эльфы — ночью они почти всегда спали. И их способности спать при таком шуме можно было только позавидовать. Мы с Даной приблизились бесшумно: вероятно, будь вампиры чуть более сосредоточенны, они учуяли бы наш запах, но теперь они были полностью вовлечены в повествование одного из своих приятелей.

— Добрая ночь, — сказал я.

Компания притихла, и все головы повернулись к нам. Минута прошла в напряженном молчании, а потом с земли поднялась рыжеволосая девушка в белом платье из легкой ткани. Она была самой младшей из всех — ее обратили не больше ста лет назад — но остальные вампиры торжественно молчали, а это означало, что решения тут принимала она.

— Великий. Великая. — Девушка поклонилась сначала мне, а потом — Дане, но осталась стоять на месте. — Меня зовут Тиаль. Могу ли я узнать, что привело к нам столь важных гостей?

— Нам нужен Раис, — ответила ей Дана. — Надеюсь, он не имеет привычки ложиться рано, и еще не закопался в свое подземелье?

Девушка пропустила колкость мимо ушей.

— Это мой отец, — улыбнулась она. — Прошу вас, подождите немного. Сейчас я скажу ему, что вы пришли.

С этими словами Тиаль удалилась в направлении домиков, оставив после себя едва уловимый запах сандалового дерева и гвоздики.

— Ну, почему прекратили веселье? — обратилась Дана к вампирам у костра. — Или вас не учили, что нужно развлекать гостей?

Вампиры до сих пор молчали. Я мог поспорить на что угодно: никто из них еще ни разу не видел и одного карателя, а о двух речи не шло. Само это слово — каратель — ассоциировалось у подавляющего большинства темных существ с чем-то очень плохим и предвещало серьезные проблемы.

— Ладно, не хотите развлекать — не надо, — смилостивилась Дана. — Тогда расскажите-ка мне: где тут ближайшая человеческая деревня?

— О, Великая… — печально начала одна из девушек — чуть постарше Тиаль. — Люди ушли из этих мест уже давно… нам приходится спускаться с гор для того, чтобы найти хотя бы кого-нибудь. Да и темные существа не живут здесь. Помимо эльфов, тут есть только вакханки. Они живут в лесу, но ты сама знаешь — они не привередливы…

— Им все равно, кого сводить с ума и где сходить с ума самим, — включился в разговор молодой вампир с бубном.

— Кровь вакханок вас не устраивает? Интересно, и чем они так сильно отличаются от людей?

Ее собеседник пристыженно замолчал. Среди вампиров ходила древняя легенда — кровь вакханок сводит с ума каждого, кто ее попробует. Конечно, окажись они на грани жизни и смерти — пили бы, не задумываясь, но при наличии другой еды к жрицам Диониса не решался притронуться никто. Все знали, что эта легенда — сказка от первого до последнего слова, но подавляющее большинство вампиров свято верили в нее и страшно смущались, когда им приходилось это признавать.

— Действительно, Тиаль. Очень важные гости.

Главный вампир клана оказался высоким — ненамного ниже меня — мужчиной восточной наружности. Ярко-голубые глаза смотрелись на смуглом лице довольно странно, хотя мне давно уже следовало привыкнуть к таким «несоответствиям» во внешности этих существ.

— Меня зовут Раис. — Вампир вежливо склонил голову в знак приветствия, давая понять, что перстней он целовать не будет, так как считает себя выше этого, и мы с Даной решили не заострять на этом внимание. — Добро пожаловать.

Мы с Раисом были почти ровесниками, и держался он так, как и подобает существу его возраста и статуса: подчеркнуто уважительно, но цену себе явно знал. И выглядел кем угодно — но только не вампиром, который способен украсть дочь эльфийского короля. Он не позволил бы себе даже мысли о таком поступке.

— Итак, что же привело вас ко мне? — снова заговорил хозяин клана.

— Неприятные вещи, — ответила ему Дана. — Почему бы тебе сразу не вернуть чертову дочь короля эльфов, и тогда тебя закуют в серебро всего-то на пару десятилетий вместо пары веков?

Вампир побледнел — не от страха, а от ярости. Впрочем, с собой он совладал, выпрямил спину и бросил на Дану тяжелый взгляд, а потом поднес ладонь к уху.

— Прости, Великая, кажется, я не расслышал?

— Ты не расслышал?! — С этими словами Дана схватила его за ткань рубашки на груди, и он невольно наклонился к ней. — У тебя есть сутки на то, чтобы вернуть эту тупоголовую девку! Сутки! Ты меня понял?! Иначе, клянусь кровью своего создателя, я собственноручно вырву тебе клыки!

Раис высвободился уверенным жестом и расправил рубашку.

— Попридержи язык, — проговорил он с угрозой в голосе. — Ты старше меня и выше по статусу, но это еще не означает, что ты можешь говорить со мной таким тоном. И уж тем более не можешь в чем-то меня обвинять.

Кровь бросилась Дане в лицо, и она решительно шагнула к собеседнику.

— Посмотрим, хватит ли у тебя мужества повторить то, что ты сейчас сказал!

После секундного колебания я решил вмешаться и встал между ними.

— Прошу прощения, — обратился я к Раису. — Моя сестра порой ведет себя импульсивно.

— Отойди, Винсент. И будет лучше, если ты сделаешь это по-хорошему!

— Мы были у короля эльфов, — продолжил я, пытаясь игнорировать тот факт, что Дана уже кипит от злости и готова убить и меня, и вампира. — И он сказал нам…

— Неужели ты думаешь, что я настолько глуп? — перебил меня Раис. — Или, может, мне надоело жить, и я решил украсть дочь эльфийского короля? У нас были территориальные споры, и это правда, но никто не опустился бы до такой низости.

— Это могли сделать втайне от тебя?

Вампир поднял голову и сверкнул глазами.

— Хотел бы я посмотреть на этого наглеца, — нарочито медленно, растягивая каждое слово, произнес он. — Казнь под солнцем будет для него не наказанием, а наградой. Ну, а что до короля Вура… думаю, вы рано или поздно встретитесь с ним еще раз. Он кое-что мне должен. Напомните ему об этом, прошу вас.

— Мы вернемся завтра ночью. У тебя будет возможность опросить всех. Если подозрения короля окажутся беспочвенными, то я лично попрошу у тебя прощения за причиненные неудобства.

Раис улыбнулся.

— Поговорим об этом завтра, — сказал он. — А сегодня вы — мои дорогие гости. Отдохните до рассвета. Вы можете разместиться у нас на ночлег. Если вы голодны, мы накормим вас.

— О нет, нет, — начал я, — нам пора…

— Отличная мысль! — перебила Дана. — Эй, мальчик! — повелительным жестом подозвала она молодого вампира с дионисийским бубном. — Да-да, именно ты. Иди сюда. Не бойся, я тебя не съем.

Он приблизился, и Дана погладила его по щеке.

— Я живу на этом свете две с половиной тысячи лет, — вкрадчиво заговорила она. — И я хорошо знаю, где кровь жертвы вкуснее всего. А ты знаешь?

Мальчик покачал головой.

— Ты голоден, — продолжила Дана. — Не отрицай. Я чувствую, что ты голоден. Если ты приведешь еду, то мы сможем перекусить вдвоем. А если тебе повезет, и еда мне понравится, то не только перекусить.

Вампир на секунду замер, а потом торопливо закивал и бросился куда-то в направлении леса. Дана с довольным видом потянулась: теперь она могла не бояться, что останется голодной. Раис проводил ее в выделенный ей (точнее, нам, только я спать не собирался) дом и вернулся ко мне.

— Знаю, что человеческая кровь тебя не интересует, Великий, — сказал он. — Но через несколько минут приведут угощение и тебе. А пока могу предложить скоротать время за игрой в шахматы. Постараюсь быть достойным противником.

Мы успели закончить одну партию (она закончилась патом) и начали следующую, но нас прервала уже знакомая мне Тиаль. Она неслышно подошла к нам, ведя под руку… совсем молоденькую вакханку с пышными темными волосами и бирюзовыми глазами. Гостья слишком красноречиво улыбалась и слишком пустым взглядом изучала все, что ее окружало, так что вопрос «как она пришла сюда по доброй воле» я так и не задал.

— Наш скромный дар, Великий, — сказала Тиаль, легко поклонившись. — Ей всего лишь восемнадцать лет. Она девственница!

Уж не знаю, сколько она бегала по лесу, как долго «отлавливала» эту красавицу и сколько усилий потратила на то, чтобы ее зачаровать… впрочем, откуда ей было знать, что с моей точки зрения вакханке-девственнице не помешало быть чуток постарше? Лет эдак на сто, например?

— Благодарю. — Хотелось верить, что моя улыбка получилась искренней. — Это очень щедрый дар.

Тиаль еще раз поклонилась и направилась к компании своих друзей. Раис так же молчаливо попрощался со мной и тоже ушел, но в известном только ему направлении. А я оказался в очень щекотливом положении. Отвести ее обратно в лес я не мог, потому что таким образом нанес бы хозяину одно из самых страшных оскорблений, которое только можно нанести восточному человеку — не принял бы подарок. И что же мне делать с зачарованной восемнадцатилетней вакханкой? Рассказать ей сказку на ночь или что-нибудь спеть? Вампиры, сидевшие у костра, наблюдали за разворачивающимся спектаклем со слегка обалдевшим видом. И точно такой же вид был у вакханки — музыка в ее голове понемногу затихала, а вместе с ней открывалась подлинная реальность.

— Где я? — недоуменно протянула она нежным высоким голоском. — Как я тут оказалась?

Не получив ответа ни на один из вопросов, вакханка осмотрелась, и взгляд ее остановился на вампирах. Испуганно ахнув, она повернулась ко мне и поняла, что вампиры — это самое меньшее из зол. Она была достаточно взрослой для того, чтобы знать, кто такие каратели. Может, о нашей любви к их крови ей еще не сообщили (обычно такие вещи они узнавали самостоятельно), но о том, что ни одно темное существо не имеет права противиться нашей воле и обязано сделать все, что мы попросим, не говорил разве что ленивый.

Вакханка честно попыталась поразмышлять над сложившейся ситуацией. Должно быть, выводы она сделала неутешительные или же не сделала их вовсе, а поэтому набрала в легкие побольше воздуха и приготовилась завопить. Инстинкт самосохранения у них практически отсутствовал, да и кричали они редко, тем более, от страха, но в противном случае даже у их Великого Бога лопнули бы барабанные перепонки. Вампиры глянули на Тиаль, поняли, что убегать она не собирается и, повинуясь стадному инстинкту, дружно прикрыли уши ладонями.

— Не бойся, тебя никто не обидит. — Я взял вакханку за руки и привлек к себе. — Ты гостья.

— А я точно не ужин?

Вампиры, поняв, что опасности миновала, немного расслабились, но решили не испытывать судьбу и отошли от нас на почтительное расстояние, расположившись под развесистым деревом.

— Конечно, нет. — Я обнял ее за плечи. — Как тебя зовут?

— Нура… а зачем меня сюда привели? И как я здесь очутилась? Я ведь была… с мамой… мы танцевали… завтра праздник полнолуния… и я буду танцевать главный танец!

— Так ты, плюс ко всему прочему, еще и дочь главной жрицы, — со вздохом кивнул я.

Нура потрепала волосы и подняла на меня глаза.

— Да, — ответила она. — Моя мама славит Великого Бога уже почти шестьсот лет. Совсем скоро она уйдет искать, и тогда я займу ее место. Но до этого мне нужно еще немного приблизиться к Великому Богу …

Сказав это, она порозовела и отвела взгляд. На девственность дочери главной жрицы покусился бы разве тот, кто хотел нажить себе проблем. Впрочем, кое-кто их уже нажил, зачаровав ее и уведя неизвестно куда посреди ночи.

— Лучше бы эта красавица привела мне твою маму, — все же высказал я свои мысли вслух.

— Зачем тебе моя мама? — искренне удивилась Нура.

— Сейчас? Разве что для того, чтобы помечтать. Вернуть тебя домой до рассвета я не смогу, потому что главный вампир клана обидится и, так как съесть меня ему не удастся, то он со злости съест тебя.

— Ой…

— … так что, наверное, мне нужно тебя развлечь.

Нура обхватила себя руками и поежилась от холода.

— Я замерзла, и я голодна, — объявила она таким тоном, будто я был ее подданным, а потом продолжила более покладисто: — Ты ведь накормишь меня?

— У меня есть немного вяленого мяса, хлеба и молока. Вряд ли это тебя насытит, но все же лучше, чем ничего.

Мы с Нурой расположились у костра. Карателям еда требовалась редко, и поэтому мы не возили с собой больших запасов пищи. Вакханки же ели много (мясо составляло больше пятидесяти процентов их ежедневного меню), так что мое скромное угощение было проглочено за считаные секунды и переварилось в желудке моей новой знакомой, даже не успев туда опуститься.

— Спасибо, мясо было очень вкусным, но я до сих пор голодна, — печально сообщила мне она.

— Знаю. Я могу попробовать найти дичь, но мое самое серьезное оружие — это кинжал, так что шансов маловато. А как вы решаете проблему еды в обычной жизни?

— Ну… — протянула Нура, запрокидывая голову и глядя на звездное небо. — Мы умеем охотиться. Но иногда тут появляются люди, и они бывают очень милыми, так что охотятся для нас. Однажды нам привели шестерых оленей! Великий Бог был очень доволен, получив сердце замечательного и доброго охотника в качестве жертвоприношения — он даровал маме еще двоих детей! Думаю, и охотник тоже был очень доволен: ведь нечасто непосвященному смертному выпадает такая честь! Олени были очень вкусными, — подытожила она, решив, что мясо животных важнее съеденного на ритуальном пиру человеческого сердца. — А я продала две шкуры и купила бусы. Вот. Правда, мило?

И Нура продемонстрировала мне украшение на своей шее: монисто из золотых и серебряных монет.

— Очень мило, — согласился я. — В общем, все, включая Великого Бога, остались в выигрыше.

— Все, — с готовностью подтвердила моя новая знакомая, а потом напомнила: — Мне холодно. И еще я хочу спать. Я устала.

— Возьми.

Я достал из сумки тонкое одеяло из верблюжьей шерсти, свернутое вчетверо, и Нура тут же закуталась в него, а потом, недолго думая, легла, положив голову мне на колени.

— Мама всегда поет мне колыбельную, — сообщила она.

Расскажи я кому-нибудь, что сижу посреди владений вампирского клана и пою колыбельную малолетней вакханке, то меня поднял бы на смех весь Орден.

— Увы, не знаю ни одной.

— Разве ты не поешь колыбельную своим детям?

— У меня нет детей.

Нура легла на спину и посмотрела на меня широко распахнутыми от удивления глазами.

— Не может быть! — ахнула она. — Но тебе уже… — Мой возраст она точно определить пока что не могла, но чувствовала, что я в разы старше нее. — Тебе уже много лет? Но ведь у тебя есть подруга, да?

— Подруги у меня тоже пока что нет.

Она взяла меня за руку и погладила пальцы.

— Почему? Неужели вокруг тебя нет ни одной женщины, которая тебе нравится?

— Это сложный вопрос.

— О… я понимаю. И как я не подумала об этом раньше? Ведь вы заботитесь обо всех нас! У вас так много дел! У вас остается очень мало времени для того, чтобы думать о любви … — Подождав секунду и поняв, что возражать я не собираюсь, Нура продолжила: — Но я буду молиться Великому Богу, и он пошлет тебе самую красивую женщину в двух мирах! Она будет любить тебя так же сильно, как ты ее.

— Заранее благодарен вам обоим.

Мы замолчали на несколько минут, и я уже было подумал, что Нура засыпает, но она снова нарушила тишину.

— Ты так приятно пахнешь… Знаешь, если бы тот момент, когда мне будет суждено приблизиться к Великому Богу, уже наступил, то я бы остановила свой выбор на тебе.

— Если бы ты знала, как приятно с моей точки зрения пахнешь ты, то не говорила бы таких опасных вещей.

Она приподняла голову и попыталась разглядеть мое лицо в свете догорающего костра.

— А что плохого я сказала? Ты красивый, добрый… и, конечно же, умный, ведь все Великие такие, но я уверена, что ты лучше остальных. Правда… я почти ничего не знаю об этом, ты мне нравишься, и ты можешь меня научить? Это ведь не проблема?

— Проблемы начнутся тогда, когда обо всем узнает твоя мама.

Нура снова устроилась у меня на коленях.

— Мама поймет. Ты сможешь ей объяснить?

— Смогу, конечно, если так… черт. Слушай, хватит уже об этом. Колыбельную я тебе петь не буду, но могу рассказать интересную историю.

— Хорошо, — согласилась Нура. — Я слушаю.

На рассвете я отвел Нуру «домой» и вернул потерянную дочь безутешной матери. Главная жрица осыпала меня благодарностями, которые постепенно перешли в приглашения «остаться и немного погостить — Великие заглядывают к нам не так часто», а потом и в недвусмысленные намеки. Мне пришлось спешно откланяться — оставаться в компании тридцати вакханок во главе с главной жрицей было небезопасно. Конечно, мое сердце они бы не съели, но могли сделать со мной много других, не менее изощренных (пусть и приятных) вещей. Пусть они и приняли обет безбрачия, дергать тигра за усы не стоило.

Когда я вернулся, солнце уже поднялось. Я поинтересовался у суетившихся темных эльфов, где мне искать мою спутницу, и они указали на один из невысоких домиков с аккуратно застеленной соломой крышей. Судя по задернутым занавескам, все внутри еще спали. Будить Дану было не самым изысканным на свете удовольствием, но подставлять под удар безвинных темных эльфов не хотелось, а поэтому я постучал и, не услышав ответа, вошел.

Дана спала на животе, положив одну руку на живот лежавшей рядом с ней светловолосой девушки — наверное, той самой, которую вчера привел в качестве ужина вампир с дионисийским бубном. Услышав скрип открывающейся двери, девушка вздрогнула и резко села. Дана же только недовольно заворчала и повернулась на другой бок.

— Можешь идти, — бросила она девушке через несколько секунд, чувствуя, что та не понимает, что ей делать.

Девушка оделась, не сводя с меня напряженного взгляда, и тихо выскользнула за дверь.

— И ты иди, — обратилась Дана ко мне. — Дай мне поспать, черт побери! Почему я должна вставать посреди ночи?! Судя по солнцу, только десятый час!

— Мы на востоке, Дана. Это позднее утро.

Она села на кровати и бросила на меня уничтожающий взгляд.

— Какой же ты нудный, Винсент, Великая Тьма тебя разбери! Чего пялишься? Не знаю, что с тобой в свое время сделала эта твоя вакханка, но у тебя не осталось ни капли стыда! Или за триста лет, что я была твоей наставницей, ты не видел меня без одежды?!

— Я подожду на улице. И лучше бы тебе спрятать твое украшение, если ты не уверена, что оно быстро заживет. Не думаю, что Магистру это понравится.

Дана взяла со стоявшего чуть поодаль низкого табурета зеркало в круглой раме и, поймав отражение своей шеи, принялась изучать две крошечные ранки — украшение ей подарил молодой вампир.

— Вот придурок, — протянула она разочарованно, а потом бросила зеркало на одеяло и подняла на меня глаза. — Опять уставился? Да что с тобой сегодня?! Ревнуешь?

— К вампиру? — не сразу понял я.

— Ну уж точно не к этой девке, которая вылетела отсюда минуту назад. Хотя, надо признать…

Я церемонно поклонился.

— Не буду задерживать их Высочество — пусть они приведут себя в порядок со всей возможной обстоятельностью.

— А ну подойди!

Поняв, что подходить я не собираюсь, Дана накинула поднятое с пола платье и приблизилась сама.

— Что за черт? — Она потянула носом воздух. — Меня не было четыре часа! Где ты умудрился откопать вакханку?!

— Откопать? — переспросил я обиженно. — Мне ее привели! И ладно бы это была нормальная вакханка, с которой можно… хотя бы что-то делать. Так нет, эта Тиаль зачаровала восемнадцатилетнюю дочь главной жрицы, ко всему прочему, еще и девственницу. Мне сначала пришлось ее кормить, а потом греть и рассказывать ей историю на ночь!

Дана сложила руки на груди и понимающе кивнула.

— И ты кормил восемнадцатилетнюю вакханку-девственницу, а потом ее грел и рассказывал ей историю на ночь? И ты действительно думаешь, что я поверю в этот бред, учитывая то, кто мне его рассказывает?

— Я выгляжу как существо, меньше четырех часов назад выпившее хотя бы каплю крови вакханки? Ты думаешь, что я твердо стоял бы на ногах и говорил бы не заплетающимся языком?!

— То, что ты несешь чушь и при этом нагло смотришь мне в глаза, уже говорит о многом. Наверное, восемнадцатилетняя вакханка-девственница пахнет так приятно, что можно сойти с ума только лишь вдохнув этот прекрасный аромат, да?

— Жду на улице.

— Давай, давай, выметайся. И не подглядывай!

Темный Храм, Ливан

Если бы Великая Тьма не уготовила Рафаэлю судьбу карателя, то, думаю, он стал бы актером — таланта ему было не занимать. Он бросал мимолетный взгляд на Аримана или Магистра, а потом при случае так точно копировал их выражения лиц или позы, что все покатывались со смеху. Часть выражений и поз ему до того нравились, что он добавлял их в свою «коллекцию», и при желании мог продемонстрировать окружающим. В одном из таких амплуа он и поприветствовал нас с Даной в Темной Библиотеке. Мы коротко описали положение дел, и, конечно же, Великому Судье это не понравилось, но он решил держать лицо до последнего.

Дану упрекнули в том, что у нее слишком довольный вид — «ей явно не до серьезной работы». Меня же — как и любой каратель, Рафаэль мог похвастаться отличным обонянием — в том, что я «тоже провел приятную ночь». Наши лица оставались непроницаемыми, он понимал, что больше крыть нечем, и положение выглядело патовым. Выход нашла Дана — то был выход в ее духе. Она наклонилась к сидевшему за столом Рафаэлю почти вплотную и заглянула ему в глаза.

— Слушай внимательно, сучонок, — начала она вкрадчиво. — Если твой создатель не постарался вложить в твою голову капельку мозгов, то открой пошире свои ушки — тетя Дана скажет тебе важные вещи. Я живу на этом свете чуть дольше тебя и знаю, на что способны безобидные светлые эльфы, если у них вдруг сорвет крышу. Пару сотен лет назад я была свидетельницей того, как они перебили целый вампирский клан. Знаешь, почему? Потому что вампиры якобы мешали им спокойно жить и донимали регулярными набегами. А теперь подумай о том, что они могут сделать, если у них кто-то украл чертову дочь чертового короля! Да они вытащат всех этих вампиров на солнце или закопают на такую глубину, о которой они со своими привычками спать в норе даже не слыхивали! Ни я, ни Винсент не справимся с ними в одиночку! Ты понимаешь, к чему я клоню?! Это вампиры и эльфы, которые живут на твоей территории, идиот! И, так как двое старших карателей не знают, что с этим делать, то нам нужен твой совет! Что нам скажет Великий Судья?!

Рафаэль переводил взгляд с Даны на меня и обратно, а потом печально вздохнул и вжал голову в плечи.

— Она права, — сказал я. — Нам действительно нужен твой совет. Дело дрянь.

Моя последняя фраза окончательно вывела Великого Судью из состояния равновесия. Он вскочил и развел руками.

— Дело дрянь?! — переспросил он. — Вы рассуждаете так, будто я обязан знать, что делать! А если я не знаю?! Не могу ведь я знать все!

— Вот чего нам действительно не хватало — так это истерики, — закивала Дана, скрестив руки на груди. — Пожалуй, следует пойти поговорить с господином Магистром, да?

— Дана, хватит. — Я подошел к Рафаэлю и положил ему руку на плечо. — Все в определенный момент испытывают затруднения, и Судьи — не исключение. Дай нам еще пару суток. Мы осмотрим лес вокруг: не думаю, что вампиры — если это они — спрятали бы дочь короля далеко от того места, где расположился клан. Мы возьмем с собой кого-нибудь из карателей и тщательно проверим окрестности. Если ничего не найдем, будем решать проблему иначе.

— Хорошо, папочка Винсент, — язвительно проговорила Дана, подходя к полкам и делая вид, что внимательно изучает книги.

— Хорошо, — с видом приговоренного к развоплощению кивнул Рафаэль. — Только старших карателей в Храме нет… была Веста, но она уехала сутки назад. Но могу предложить парочку младших.

Тир, Ливан

Договорившись с младшими карателями о месте и времени встречи — подножие горы, на перекрестке у самого леса, за пару часов до восхода (в такой час вампиры были наименее бдительными, и мы располагали большим количеством шансов поймать их с поличным) — мы с Даной отправились в обратный путь. Довольно долго мы молчали, и она, наконец, сдалась.

— Иногда тебе следует быть пожестче, Винсент, — уведомила меня она.

— Иногда тебе следует понимать, что угрозы — это не выход, — ответил я в тон ей.

— И что прикажешь делать? Может, нужно было расцеловать его в обе щечки?

— Не нравится мне вся эта история.

Мы спустились с горы и пустили довольных свободой лошадей по равнине рысью.

— Знаешь, что я об этом думаю? — спросила Дана. — Ее вполне мог «украсть» кто-то из многочисленных женишков. Уверена, к ней половина эльфов подбивала клинья. А если предположить, что она — дочь короля, как-никак — девочка с характером, то вполне могла отвергнуть выбор папочки и за милую душу сбежать с любовью своей жизни.

— Это вряд ли. Деревня у них крошечная — все заметили бы пропажу еще одного эльфа, а потом запросто сопоставили бы факты. Умом их Великая Тьма не обделила. Одно могу сказать тебе точно: этот Раис не имеет никакого отношения к дочери короля.

— Предположения!

— Интуиция.

На этом тема была закрыта, и мы с Даной принялись обсуждать не связанные с эльфами и вампирами вещи. Я рассказал ей о том, как прошло мое недавнее путешествие на Крит, она поделилась со мной «тяготами» светской жизни в Париже. Когда мы подъехали к уже знакомому нам перекрестку (направо — гнездо вампиров, налево — деревня эльфов), солнце уже почти спряталось за горизонт, а Рафаэль, будущую подругу которого мы обсуждали на тот момент, остался свободным от накладываемых клятвой предназначения обязательств — проще говоря, счастливым — существом. Потенциальная подруга, по мнению Даны, тоже была счастлива — хотя бы потому, что подходящую кандидатуру мы так и не выбрали.

— Пожалуй, вчера я не наелась, — огласила программу вечера Дана. — А ты поезжай к безутешному папе. Поговорите по душам. И не шалите сверх меры. Встретимся завтра.

В деревню я заявился в самый неподходящий момент — как раз посреди ужина. Впрочем, король Вур и придворные эльфы явно были другого мнения. Меня усадили за стол на почетное место — по правую руку от его величества — и, несмотря на мои вежливые уверения в том, что я не голоден, накормили до отвала. В качестве десерта подали фрукты и охлажденное вино, и, пока все в торжественном молчании заканчивали ужин, одна из девушек играла нам на лире, а вторая пела высоким чистым голосом древнюю балладу.

Слева от короля сидели двое мальчиков. Один, чуть постарше, сероглазый и светлокожий, почти не притрагивался к еде и с мечтательным видом слушал музыку, глядя куда-то вдаль. Второй, помладше, смуглый, беспокойно вертел головой и изучал окружающих.

— Это мои сыновья, — заговорил король Вур, поймав мой взгляд. — Муса и Александр.

— Великий.

Светлокожий мальчик кивнул мне и снова сосредоточился на музыке. А маленький Александр смотрел на меня в упор. У него были живые и вместе с тем внимательные темно-карие глаза — взгляд ребенка, время от времени задающего совсем не детские вопросы. Что-то очень знакомое я уловил в этом взгляде… Младший сын короля эльфов тем временем открыто и дружелюбно улыбнулся мне — так, будто нас связывали долгие годы близкой дружбы. Я улыбнулся в ответ и протянул мальчику очищенный апельсин, лежавший на моей тарелке. Александр коротко поблагодарил меня и разделил фрукт на две половинки.

— А теперь — танцы, — с улыбкой произнесла игравшая на лире девушка и повернулась ко мне. — Почетный гость выбирает пару первым, Великий.

Танцы на полный желудок казались мне сомнительным удовольствием, и я ответил на предложение вежливым отказом, но скоро понял, что остался в меньшинстве: даже король Вур, несмотря на сытный ужин, отплясывал в компании молодых эльфов с явным удовольствием (винные пары сделали свое дело). Меланхоличный Муса до сих пор сидел на своем месте, прикрыв глаза и легко покачиваясь в такт музыке. Александр доел апельсин, а потом занял место отца, сев ближе ко мне. Несколько минут он молчал, а потом привстал и шепнул:

— Я знаю, где Эотта.

Меня будто облили ушатом ледяной воды.

— Она ушла с Гарольдом, — продолжил Александр так же тихо. — Она строго-настрого запретила мне об этом говорить, но тебе я могу сказать. Я не хотел говорить другой Великой, потому что она мне не нравится.

— Кто такой Гарольд? — спросил я, наклонившись к нему. — Это один из твоих братьев? Эльф?

— Нет.

— А кто же тогда? Корибант? Человек?

— Нет.

— Вампир?..

— Александр, сядь на свое место.

При звуке голоса подошедшего короля Вура мальчика как ветром сдуло.

— Прости, отец, — сказал он, смиренно усаживаясь по соседству с братом.

— Не обращай внимания на его вопросы, Великий, — обратился ко мне король. — Он задает их каждые пять минут. У меня трое детей, и его Великая Тьма, похоже, щедро наградила любопытством — спрашивает за троих, если не за десятерых. Порой не знаю, куда от него деваться.

Александр уже думал о своем, не обращая внимания на окружающий мир. Муса положил перед ним гроздь винограда, но тот не удостоил ее и взглядом.

— Ваше величество. — Король Вур услышал в моем тоне доселе незнакомые ему серьезные нотки и напрягся. — Раис, главный вампир клана, сказал нам, что вы ему что-то должны. Это не мое дело, я не считаю нужным вникать в ваши личные конфликты, но, может статься, от этого зависит жизнь вашей дочери.

Он сделал неопределенный жест рукой и взял свой стакан, в котором оставалось еще немного вина.

— Мой отец когда-то оказал его отцу услугу, и они заключили договор, согласно которому каждый из его потомков-королей будет отдавать главному вампиру клана своего младшего ребенка после того, как тому исполнится шестнадцать. Никто из Великих этот договор действительным не признал, потому что он не написан на бумаге и даже не скреплен необратимой клятвой, но Раис уверен в обратном.

— Вы решили, что он может украсть вашу дочь, тем самым напомнив вам об этом?

Вместо ответа король Вур допил остатки вина, и один из слуг тут же снова наполнил стакан до краев.

— Меньше всего мне хочется бросаться голословными обвинениями, ваше величество, — продолжил я, до сих пор обращаясь к нему в официальной форме, — но кто-то из вас мне лжет. Если вы не сказали мне всей правды, прошу вас — самое время все исправить. Что бы ни произошло, мне важно это знать.

Ответом мне была очередная порция безмолвия, на этот раз, сопровожденная легким пожатием плеч. Вот тут-то мне в голову и пришла эта догадка — и вопрос «говорит ли вам что-нибудь имя „Гарольд“, ваше величество» я так и не задал. Жуткая, не побоюсь этого слова, догадка, и, хоть и сумасшедшая, но вполне имеющая право на жизнь. Я медленно обвел взглядом сидевших за столом, посмотрел на нескольких эльфов, которые до сих пор танцевали, а потом мысленно позвал Дану, и получил немедленный ответ — как всегда, очень вежливый:

— Я у тебя за спиной, придурок!

Я извинился перед королем, встал из-за стола и обнаружил Дану на поляне под одним из деревьев. Как и все каратели, появившиеся на свет до меня, она являлась счастливой обладательницей части умений вампиров, и самым полезным из них было, пожалуй, умение за считаные доли секунды преодолевать большие расстояния. Судя по всему, таким способом Дана и добралась. Он был энергозатратным, и я чувствовал, что у нее кружится голова. Она сидела под деревом и глубоко дышала, пытаясь восстановить силы.

— У меня для тебя отвратительные новости, — сказала она. — Обрадуй и скажи, что ты раздобыл хотя бы намек на одну хорошую.

Отвечать я не торопился, и Дана протянула мне крошечный золотой медальон на тонкой цепочке. Такие носили члены вампирских кланов: диски отличались друг от друга узором, а иногда и оттенком, и на каждом значилось имя владельца. На этом было выгравировано знакомое мне имя «Гарольд». А на другой стороне медальона — еще одно. «Эотта».

— Его принесли днем. Отдали одному из темных эльфов, — снова заговорила Дана. — Кто бы мог подумать? Подарочек принес светлый эльф из деревни нашего драгоценного Вура. Знаешь, кто такой Гарольд?

— Не имею понятия.

— Старший из его детей. Наследник.

Я снова оглядел медальон.

— Вампир мог обронить его в лесу.

— Обронить в лесу?! Да в каких чертовых облаках ты летаешь, Винсент?! — Дана, к тому времени уже поднявшаяся на ноги, толкнула меня в плечо. И силы она успела восстановить полностью, потому что на ногах я с трудом удержал равновесие. — Что еще обронили в лесу? Может, пыль, оставшуюся после того, как эльфы убили вампира?! Или кусочки эльфийки, которые остались после пира в клане?! А?! Ты ударился головой и не понимаешь самых явных в двух мирах вещей?! И, если уж вампир обронил его в лесу, то за каким дьяволом кто-то написал тут второе имя — о чудо, какое совпадение! — принадлежащее пропавшей девочке?!

— Смени тон, Дана.

— Какими мы стали нежными! Лучше подумай о том, как спасти задницу своего короля Вура! Потому что безутешный папочка, потерявший драгоценного сыночка, не просто злится — он в ярости! Совсем скоро он приедет — и тогда тут будет весело!

— Ты не понимаешь, Великая, все не так!

Выскочивший из-за моей спины Александр взял у меня из рук медальон и протянул ей — так, будто приглашал взглянуть повнимательнее. Дана бросила на него взгляд, под которым иногда немели и члены совета Тринадцати, но мальчик не повел и бровью.

— Они любят друг друга, — пояснил он себя. — Позволь им быть счастливыми. Разве ты не хочешь быть счастливой?

— Что за черт? — Дана оттолкнула его руку, и медальон упал в траву. — Покрути-ка в воздухе своими эльфийскими ушками и свали отсюда, маленький придурок, а то я сору с этого куста несколько прутьев и устрою тебе самую настоящую порку!

Александр уже бросился было бежать, но я остановил его.

— Подожди. — Я наклонился и подобрал медальон. — Так они убежали вместе?

Мальчик кивнул, не сводя взгляда с Даны.

— Чтоб мне провалиться на этом месте, гаденыш, — произнесла она. — Ты обманываешь нас. Вампир и эльфийка?

— Я должен рассказать об этом твоему отцу, — обратился я к Александру. — Из-за этих недоразумений они действительно поубивают друг друга.

Реакция младшего сына короля Вура была неожиданной: он упал передо мной на колени и сжал мою руку. До этого он казался мне слабым ребенком, но теперь я понял, что это не так: скорее всего, он уже умел ездить верхом и неплохо (для эльфа) владел оружием. И вполне сумел бы себя защитить. Мертвая хватка говорила о последнем красноречивее любых слов.

— Нет, Великий, прошу тебя! — Он прикоснулся к перстню и поднял на меня глаза. — Не говори отцу, он не переживет этого, у него разорвется сердце, когда он узнает! Это самый страшный позор для любого эльфа… умоляю тебя, заклинаю всем, чем можно, Великий! Именем твоего отца, того, кто подарил тебе бессмертие! Он заставил тебя забыть его,но у тебя был отец, Великий! Неужели ты бы заставил его страдать, если бы у тебя был выбор?

— Дурак! — бросила Дана мальчику. — Если от чего-то твой отец и может умереть — так это от клыков очень, очень злого вампира, которого в такой ситуации и я, если честно, побаиваюсь! Так что пусть выбирает сам!

— Мой отец будет сражаться, как мужчина! — отрубил Александр. — И, если ему суждено умереть, он не умрет без боя — будет драться до последней капли крови!

Я взял его за руки и помог подняться.

— Будь по-твоему. Но медальон твоему отцу я все же покажу. И он сам решит, что нужно делать. И сделай одолжение. Не другой Великой, не твоим братьям и сестрам, а мне. Если тебе что-то нужно, но ты не находишь правильных слов, никогда не вставай на колени. Лучше промолчи.

Признаться, я сомневался в том, что Александр окажется прав. «Классический» исход — новый виток эльфийских странствий — казался мне наиболее вероятным. Но король Вур своим решением удивил всех, включая ближайших помощников. Всех — кроме Александра, пожалуй. Он выслушал отца со спокойным лицом: я уже успел убедиться в том, что он не особо щедр на эмоции.

— Все устали от бесконечного бега в никуда, — сказал король Вур. — Мы бежим от самих себя. Я положу этому конец. Я остаюсь здесь. И мой народ — тоже, со мной или без меня. Раис хочет прийти? Пусть приходит. Мы поговорим, глядя друг другу в глаза. Он захочет меня убить? Пусть попробует. Он убьет меня? Мое место займет кто-то другой. — Он оглядел собравшихся вокруг него эльфов и, поразмышляв несколько секунд, указал на одного из них. — Это будешь ты, Амид.

— За вампиром тоже придут другие, — заговорила Дана. — И прямо сюда.

— Пусть приходят. Если они не хотят мира, то мы докажем свое право на существование варварским способом. Это мое последнее слово.

— Ваше величество… — начал я.

Дана положила руку мне на плечо.

— Решение короля не оспаривают, Винсент.

Я почтительно поклонился.

— Это ваш выбор, ваше величество.

Король Вур с минуту стоял, глядя себе под ноги, а потом поднял глаза Александра, который топтался рядом со старшим братом, держа его за руку.

— У меня есть к тебе просьба, Великий. — Я чувствовал, с каким трудом ему давались эти слова. — Мои дети… я знаю, что им уготована другая судьба. Не уверен, что их жизнь будет легкой, но одно могу сказать точно: они должны быть свободными. Они не будут прятаться, убегать и просыпаться по ночам, увидев во сне пришедшего за ними вампира. Уведи их как можно дальше отсюда, Великий. Я знаю, ты сможешь найти им теплый дом. Если я останусь в живых, то я найду их. Если нет… то так тому и быть.

— Нет, отец! Пожалуйста, нет! Я…

Но ответом мальчику был едва заметный кивок — и он остался стоять на месте. Александр снова сжал руку брата, а потом поймал мой взгляд и торопливо отвел глаза.

— Мне нужно отдать несколько распоряжений, — обратился ко мне король Вур. — Сейчас мальчикам дадут лошадей.

Младшие каратели, с которыми я встретился в условленном месте, вежливо представились, но я был сосредоточен на своих мыслях, а поэтому не запомнил ни одного из имен. Дана кратко объяснила им положение дел, после чего увезла мальчиков подальше в лес (мы договорились встретиться на рассвете), и теперь мое миниатюрное «войско» подавленно молчало. Молодой человек и девушка, совсем еще юные, недавно отпущенные наставниками, наверное, и в глаза не видели высших вампиров. И уж точно не предполагали, что им придется столкнуться с одним из них в такой ситуации. Всем своим видом они являли абсолютную решимость помочь мне, но я знал, что увидь они опасность прямо перед собой — тут же пустятся наутек. И я не мог их в этом винить — младших и старших карателей, молодых самоуверенных выскочек и совершенных охотников, способных выследить даже невидимку, разделяла огромная пропасть. Если Великая Тьма уготовила им судьбу вторых, они рано или поздно протянут над ней первый мост. Но это будет потом.

Раис появился на широкой лесной тропе тогда, когда небо окрасилось первыми, легкими и нежными отблесками рассвета. Он действительно был в ярости — Дана ни капли не преувеличила, наверное, даже преуменьшила, когда описывала его состояние. Недолго думая, я спешился и вышел на тропу, преграждая ему путь. Вампир заметил меня издали и придержал коня, а потом остановился вовсе и, помедлив несколько секунд, тоже спустился с коня.

— Чем обязан, Великий? — спросил он.

Только теперь я подумал о том, что отпускать Дану было очень опрометчивым решением: лучше бы мы послали с мальчиками младших карателей, а сами остались тут. Вампиры не могли причинить нам вреда, но разъяренные особи представляли серьезную опасность. Его клыки разве что пощекотали бы меня, оставив несколько царапин, но двигался он в разы быстрее. Это означало, что он мог выхватить из ножен мой же кинжал и, прежде чем Дана прилетит сюда и разорвет его на мелкие клочки, нанести мне как минимум три удара. Конечно, карателя нельзя было убить его оружием, но никто не мог гарантировать, что такое нападение не имело бы серьезных последствий. Помимо всего прочего, храмовое серебро, в отличие от других металлов, причиняло нам адскую боль. В этом я в свое время уже убедился.

— Прежде чем ты совершишь одну из самых страшных ошибок своей жизни, — обратился я к Раису, — позволь мне рассказать тебе кое-что. Это касается твоего сына.

Вампир выслушал меня с легкой улыбкой.

— Мой сын и светлая эльфийка, — кивнул он с видом понимающего существа. — Да ты решил пошутить надо мной, Великий? Ты выбрал плохое время для шуток.

— Это не шутка. — Заметив, что он собирается вернуться в седло, я поднял руку, останавливая его. — Я знаю, что ты мудрое существо, Раис. Ты руководишь целым кланом. Твой рассудок должен быть холоден и трезв, когда ты принимаешь решения. Тем более — такие решения. Не опускайся до мести, особенно теперь, когда ты знаешь, в чем дело.

— Это все, Великий? Я могу продолжать свой путь?

— Я скажу тебе кое-что еще. Это мои личные пожелания. Скоро взойдет солнце — то самое, лучей которого боялись твои предки, и боишься ты. Если дети короля эльфов останутся сиротами, то лучше тебе сгореть в этих лучах. Потому что если этого не произойдет, я лично прослежу за тем, чтобы тебя заковали в серебро. А потом я вытащу тебя на солнце и буду смотреть на то, как ты умираешь. Ты будешь умирать медленно — так медленно, как не умирало еще ни одно существо в двух мирах, смертное или бессмертное. Ты проведешь на солнце сутки, двое суток, а, может, даже дольше — все будет зависеть исключительно от моего желания. И ты будешь умолять о смерти. Но я буду глух к самым жалобным твоим словам. Клянусь кровью своего создателя — все будет так, как я тебе описал. И в разы ужаснее, чем на словах. А теперь иди, Раис. Удачной тебе охоты. И Великая Тьма видит — если за смертью твоей жертвы последует твоя смерть, этот день будет самым счастливым в твоей долгой жизни.

В ожидании Даны и мальчиков мы напоили лошадей из чистого горного ручья, после чего расположились на мягкой траве. Мои спутники привыкли спать по ночам, и — я это чувствовал — устали от долгой дороги. Молодой человек устроился под деревом, прислонившись щекой к шершавой коре, девушка положила голову ему на колени, и они задремали. Я наблюдал эту идиллическую картину несколько минут, понимая, что меня тоже клонит в сон, и, наверное, последовал бы их примеру, но моего слуха достиг невнятный шум, и мгновение спустя на поляне появилась Дана. Она вела своего коня под уздцы, а за ней следовали дети короля эльфов. Пока Муса подводил животных к ручью, мы с Даной обменялись выразительными взглядами, и я понял, что возвращаться мальчикам некуда, а Гарольд, на свою беду полюбивший королевскую дочь, остался не только без покровительства отца, но и без создателя.

— Что теперь? — спросила Дана, глядя на то, как Муса и Александр сидят у ручья и смотрят на воду. — Есть идеи?

— Я спрячу их. Вероятно, за ними будут охотиться.

— Спрячешь? Ну, предположим, что ты даже знаешь, где. А что потом?

— Я заберу их с собой.

Дана, которая уже было прилегла, намереваясь подремать, резко села.

— С собой?! Ты что, решил открыть приют для малолетних эльфов?! Что ты с ними будешь делать?!

— Воспитывать.

— Не верю своим ушам! Все проклятия двух миров на твою голову, недоумок! Ты окончательно сбрендил, вот что я тебе скажу!

Я поднялся.

— Мне нужно увидеть Магистра. И как можно скорее. Я отвезу их к Рафаэлю, а потом…

— Да, да, умник! — Дана тоже встала и отряхнула с ладоней остатки травы. — А что ты будешь делать потом? Таскать их за собой по всему свету, как чертов багаж?! И ты действительно думаешь, что они согласятся?!

— Я согласен, Великий.

Неслышно подошедший Александр осторожно потянул меня за рукав плаща.

— А твой брат? — спросил я.

— Мой брат пойдет со мной. Мы уже решили, что пойдем с тобой. Ведь… — Он осекся, поймав взгляд Даны. — Ведь больше нам некуда идти.

— Ну, посмотрим, как ты взвоешь от его бедуинской жизни уже через месяц, маленький умник, — зловеще протянула Дана тоном пророка, предсказывающего конец света, а потом повернулась ко мне. — И посмотрим, что тебе скажет Магистр, Винсент. Даже Великая Тьма не в силах вернуть тебе разум, но я буду страшно довольна, если тебе достанется с десяток хороших ментальных тумаков.

Каир, Египет

Многие говорили Рафаэлю, что статус Судьи обязывает, и теперь ему нужно жить на широкую ногу. То ли он не до конца ощущал себя обязанным, то ли ему нравился его теперешний небольшой дом в одном из темных каирских переулков, но факт оставался фактом: уезжать отсюда он не собирался. Более того — из прислуги в его доме жила только парочка светлых эльфов да молодой вампир, занимавшийся канцелярскими вопросами.

Вид у Рафаэля был такой потрепанный, будто он только что поднялся с кровати. Словом, самый обычный для него вид. Картину дополняла сковородка с кофейными бобами, которую он держал за деревянную ручку: если бы не светлая кожа и серые глаза, его можно было принять за хозяина какого-нибудь магазина, выглянувшего по зову посетителей, «совсем здешнего» египтянина.

— Вот так сюрприз, — сказал он, посмотрев на меня. — Судя по твоему суровому виду, неприятный сюрприз, да?

— Можно войти?

— Разумеется, проходи.

Он отошел от двери и сделал пригласительный жест.

— Я не один, — уведомил его я.

Рафаэль понимающе заулыбался.

— О, даже так? Вам с Даной выделить разные комнаты — или же вы в одной уместитесь?

— Это не Дана.

— Авирона? Ничего себе, как далеко ты ее увел! Хотя понимаю, чем дальше от Храма, тем…

— Это не женщина, идиот, и дай мне уже войти!

— Ладно, ладно, только не злись! Проходи. В смысле… проходите.

Я пропустил Мусу и Александра, вошел сам и прикрыл дверь. Рафаэль привычным жестом подбросил зерна на сковородке — с едой он управлялся мастерски, позавидовал бы любой — но на этот раз изменил себе, не успел поймать их вовремя, и они разлетелись по полу.

— Боюсь спросить, но… что все это значит? — осторожно спросил он, изучая мальчиков.

— Это дети короля эльфов.

— Ну, от тебя можно ожидать чего угодно. Надеюсь, за ними не последует стадо Незнакомцев на цепи из храмового серебра. За каким чертом тебе понадобились дети короля эльфов?

— Я все расскажу тебе позже. Ну, или они расскажут, если сочтут нужным. Я должен срочно увидеть Магистра. Пусть они пока поживут у тебя. Охраняй их как зеницу ока, не отходи ни на шаг. И ни под каким предолгом не отпускай на улицу. Понял?

Рафаэль задумчиво оглядел опустевшую сковородку, а потом снова посмотрел на меня.

— Когда у тебя такое лицо, — сказал он, — это означает, что ты уже все решил. А если ты уже все решил, это, в свою очередь, означает, что и сама Великая Тьма тебя не разубедит, да?

— Да. Я вернусь — и мы уедем. А пока что выполни мою просьбу. Я полагаюсь на тебя.

— Ладно, — пожал он плечами и обратился к детям: — Хотите помочь мне поджарить еще одну порцию кофейных бобов? Если уж я застрял тут с вами, нужно чем-нибудь заняться.

Темный Храм, Ливан

— Мертвый король эльфов и мертвый вампир, Винсент. Высший вампир. Я правильно тебя понял?

— Совершенно правильно, господин Магистр. Но это исключительно моя вина, и Рафаэль с этим никак не связан. Я все объясню.

Авиэль жестом заставил меня замолчать, пару раз кивнул, а потом сложил руки перед собой и упер взгляд в стол. Он не предложил мне присесть, а я, в свою очередь, решил не вести себя чересчур нагло: сам факт того, что я перешел все границы хорошего тона, настаивая на аудиенции, говорил о многом.

— Что именно ты хочешь мне объяснить, Винсент? Может, описать процесс сгорания вампира под солнцем?

— Господин Магистр…

— Мне не нужны твои объяснения. Ты и без меня знаешь, что в мире очень мало высших вампиров, верно? Если бы ты вмешался, все было бы иначе. — Он убрал со лба прядь волос и откинулся на спинку кресла. — Что еще ты хочешь мне сказать? Надеюсь, это более приятные новости.

Самый неудачный контекст для серьезного разговора, какой только можно вообразить.

— У короля эльфов остались дети, господин Магистр. Двое мальчиков. Король попросил меня увести их. И…

— И?.. — поторопил меня он, сцепив пальцы в замок.

— И, с вашего разрешения, я хотел бы взять их с собой, господин Магистр.

Авиэль медленно выпрямился в кресле.

— Взять с собой. Двоих мальчиков-эльфов. Ты хоть понимаешь, о чем просишь, Винсент? Им не место рядом с карателем. Их нужно отправить в эльфийскую деревню.

— Боюсь, это сопряжено с опасностью, господин Магистр. Вампиры могут выследить их. Вероятно, они захотят отомстить. Не думаю, что они оставят без внимания смерть вожака. А они, как вы сами знаете, не любят разбираться в деталях.

Сказав это, я прикусил язык, вспомнив, с кем говорю, но Магистр только поднял бровь.

— Не любят, — повторил он — то ли спрашивая, то ли утверждая. — И ты действительно думаешь, что я отвечу тебе «да», Винсент?

— Я надеюсь на это, господин Магистр. Мальчикам нужен теплый дом, но он должен быть еще и безопасным — а это в разы важнее. Кроме того, я привязался к ним…

— К эльфам? — уточнил он. — Если уж мы с тобой об этом заговорили, Винсент, то почему бы тебе не привязаться к одной из твоих сестер по Ордену?

— Прошу вас, господин Магистр, не будем…

— Именно так, Винсент, и ты дослушаешь меня до конца. Тебе полторы тысячи лет, но ты до сих пор не обзавелся подругой, а это — священный долг каждого карателя. Кто займет твое место в том случае, если ты получишь свободу? Или в том случае, если ты наденешь мою мантию?

Я развел руками, пытаясь понять, как Авиэль умудрился повернуть разговор в такое русло и поднять одну из своих любимых тем.

— Право, господин Магистр… но мы ведь говорили…

— … об эльфах, — закончил он. — Ты пришел для того, чтобы в очередной раз снять с Рафаэля тяжелую ношу ответственности — которую, к слову сказать, ему уже давно пора научиться нести самостоятельно, а тебе следует прекратить его выгораживать — а потом объявил, что хочешь заменить детям короля эльфов отца! И что же я должен тебе ответить, Винсент? Как ты думаешь?

— Вам виднее, господин Магистр.

Что бы он ни думал — время вопросов прошло, и я это понимал. По крайней мере, моих вопросов.

— Я расскажу тебе короткую историю, Винсент. Маленькие каратели, открывая глаза после обращения, редко говорят что-то вразумительное. Твой брат не был исключением. А вот ты вместо обычных «ой» или «ай» сказал «почему?». Именно с вопросительной интонацией. Я сказал твоему отцу, что это очень плохой знак. И вот уже полторы тысячи лет ломаю голову — поверил он мне или нет?

— Очень трогательная история, господин Магистр. Так что вы решили насчет детей короля эльфов? Почему… черт. — Я осекся, заметив его взгляд. — Какое бы решение вы ни приняли, я подчинюсь.

— Забирай их с собой. Но учти: ты несешь за них полную ответственность. — Он поднял руку в прощальном жесте, показывая, что аудиенция окончена. — И не забудь — с тебя подробный отчет.