Макс. — А ведь мы пойдем потом есть пиццу, да, мам?
— Ой, Макс. Пицца — это вредно! Я говорила тебе это много раз, почему ты меня не слушаешь? Мы вернемся и будем есть овощной салат.
Я занял одно из кресел напротив письменного стола в кабинете Амира. Он раскладывал какие-то бумаги, и, принимая во внимание тот факт, что в его документах царил вселенский бардак, ожидание обещало быть долгим. Я подвинул к себе пепельницу и достал из кармана брюк портсигар, а вместе с ним — и находку Макса, которую так ему и не вернул.
— Что это? — полюбопытствовал Амир, доставая очередную папку.
— Макс нашел. Сказал, что это кольцо судьбы.
— Нам было лет по шесть, когда отец рассказывал нам эту историю, а ты до сих пор ее помнишь?
— Да. Я ее им рассказал. И она имела успех.
— Пора бы тебе ненадолго отвлечься от словаря темного языка и составить сборник сказок. А потом их проиллюстрировать своими же работами. Что скажешь?
Я не ответил, и Амир бросил на меня недоуменный взгляд.
— Посмотри на этот перстень.
Он взял из моих рук кольцо и поднес его к глазам.
— Ну, перстень как перстень. Что я должен увидеть?
— На металле нет гравировки. Ты видишь?
— Вижу. Ни царапинки.
— Но она там была! Несколько слов, буквы, похожие на алфавит темного языка!
Амир вернул мне перстень и посмотрел на меня с нескрываемым сожалением, если не с опасением.
— Ты думаешь, я сошел с ума?! — вспылил я. — Великая Тьма видит — она там была!
— Не знаю, что видит Великая Тьма, а что скрывается от ее взора, брат, но тебе точно не помешало бы отдохнуть от работы Хранителя. Знаю, что странно от меня такое слышать, но я за тебя переживаю. Темный язык мерещится тебе даже там, где его не может быть по определению. Вот. — Он положил передо мной пару листов. — Мне нужно переформулировать это. Я буду рад, если ты мне поможешь.
Примечания
1
Суфий — в исламе: мистик, странствующий философ.
(обратно)
