чаек над мачтой моею
Когда из странствий вернусь домой,
В мой возлюбленный Дерри.
Разговор Колумбы с Кормаком на Ионе,
после того, как Кормак сбежал от врагов и после скитаний по безбрежному океану достиг холодных краев[2] Кольм Килл:
Привет тебе, Кормак, гость желанный,
Избороздивший бескрайнее море;
Где побывал ты с той давней поры,
Как разошлись дороги наши?
Два года и месяц до сего дня
Скитался ты из гавани в гавань,
С волны на волну взлетал непрестанно
Бороздя океан на суденышке храбром!
Но если уж море тебя отпустило
Найдешь у меня ты и дружбу, и помощь.
Ведь ради Христа и великой правды
Стяжал ты насмешки и происки вражьи.
Кормак:
О, сын благородный правителя Ньяла,
Ты меч не поднимешь на брата по крови.
С востока до запада солнце сияет,
Пред гостем правым дверей не закроют.
Кольм Килл:
Желанен ты здесь, ко мне приплывши
После скитаний по волнам соленым.
Навеки ли ты свой дом покинул,
Достойный потомок отцов благородных?
Кормак:
О, Кольм Килл, королей потомок,
Отчизна! К тебе обратил я спину,
И боле ступить не смогу на твой берег.
Стал для меня он ада страшнее.
Кольм Килл:
О сын благородный отцов великих!
Скитайся ты по волнам океанским
С востока на запад и с юга на север
Воскреснешь на родине в день последний.
Кормак:
О Сын Божий, Христос Всемогущий!
Бог милосердный, кому служу я!
О если бы смерть меня застигла
В Ирландии милой, стране изумрудной!
Кольм Килл:
Поверь и ты мне, друг по несчастью!
Лучше прожить лишь день один краткий
На родине нашей, на Эйрине славном,
Чем вечность всю коротать на чужбине.
Кормак:
Воистину лучше в Ирландии нашей,
Чем в безопасной земле Британской!
Если бы ты отправился в Эйрин,
То я заменил бы тебя на Ионе.
Кольм Килл:
Слова твои исполнять не стану,
Кормак верный, друг непорочный!
Можешь и ты отчизну увидеть,
Родичей старых в милом доме!
Кормак:
Рады мне будут под крышей отчей,
Но не милы мы соседям нашим.
Злые недруги помнят былое,
Скоры на битву, на нас обратятся.
Кольм Килл:
С севера есть у тебя соседи –
Племя мое с мечами червлеными
[3].
Словам моим они верны будут,
Станут тебе надежной защитой.
Кормак:
Племя твое и мое — соседи,
Верными будут отныне друзьями.
Вред в моих землях тебе не окажут,
Будь то хоть раб, хоть властитель гордый.
Кольм Килл:
О смелый Кормак, силой богатый!
Проклят, кто против тебя замыслит.
Зло, что свершил, сполна пожнет он,
Краткую жизнь и ад негасимый.
Будет отсечен от родины милой,
Дома не будет у нечестивого.
Кормак:
О, Кольм Килл, муж ста благодатей,
Божий пророк и певец искусный,
В науках искусен, и пишешь отменно!
Кроткий священник, преданный Богу.
Сын короля червленого рода,
Странник монах, непорочный телом!
Если согласен — в Эйрин вернемся,
Бог же наш силен мечты исполнить.
Кольм Килл:
Церковь твоя прекрасна, о Кормак,
Полная книг и ученья мудрого.
Ста крестов обитель священная.
Нету на ней ни пятна, ни порока.
Зелень просторов владений Аэда,
Дубовая роща Рос–Гренхи славной,
Всенощные службы святых пилигримов!
Сколько служителей мудрых вышло
Из стен твоей церкви, святых проповедников
Бог лишь один их исчислить может.
Раздумья о родине
Господь милостивый! Как был бы счастлив я,
Когда бы по синим волнам
Я прибыв на лодке под парусом легким
К Ирландии берегам.
Мы мыс обойдем и в гавань войдем,
Где берег покоен и тих,
Где лебеди песни стремят в поднебесье
Сливаясь с хоралом святых.
Где чайки лихие, пророки морские,
На радостях гимн запоют,
Что ветер приносит «Багряные росы»
[4]
В отчизну святую свою.
О, Эйре! В изгнаньи Христу в покаянье
Я славную жатву собрал.
Но в здравьи и силе житье на чужбине
За тяжкий недуг почитал.
Увы, Царь Святой, за день роковой,
Когда я ногою ступил
На бранное поле, и братскою кровью
Траву на лугах окропил.
Вовек счастлив тот, кто в отчизне живет,
Печали моей не познав.
И видит холмы зеленой страны
Глаза к горизонту подняв.
Ему ветры шумят, будто струны звенят,
Будто арфа в искусных руках.
И дрозды вторят им сладким пеньем своим
Меж ветвями в зеленых лесах.
Обильна трава, и пасутся стада
До вечера с самой зари.
И голубь воркует, счастливо ликуя
В преддверии летней поры.
Три места мне милы, их в сердце сокрыл я,
В скорбях вспоминал их не раз:
Тир–Луйдах, и Дерри, и Дарроу селенье
Увы, не увижу я вас.
Как был бы счастлив я дом старый увидеть
И верных
