КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Вопар (СИ) [Евгения Чепенко] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Чепенко Евгения

Вопар


  Спасибо большое!

  Моим читателям за комментарии и пожелания, за критику и помощь.

  Денису, моему первому и самому терпеливому корректору. Сколько любовных романов ты прочел по моей вине? Караул. Спасибо за то, что в четыре утра просыпался, точно и коротко отвечал на глупые вопросы и не ворчал на непутевую жену.

  Моим родителям за неизменную поддержку всего, что вытворяет их дочь.


  1


  Холодный пронизывающий ветер гнул макушки полуголых деревьев, сбивая остатки рыжей листвы. Мелкая морось хаотично кружилась в воздухе, оседая и собираясь каплями на земле, растительности и многочисленных людях, суетящихся между одетых изумрудным мхом стволов. Середина октября в Питере ничуть не радовала солнечным разнообразием.

  Макс оторвался от созерцания низкого свинцового неба и взглянул в стеклянные мутновато-желтые глаза мужчины, распростертого на мягкой яркой зелени северной травы, вздохнул. А ведь день так хорошо начинался - пришел положительный ответ из Рязани на его ориентировки, дело с мошенничеством можно уже на той неделе кидать в суд, если Катерина добро даст. Нет. Вопар[1] нужно было напомнить о себе. И где? Снова тут, у него под носом, и вновь Юнтоловский. Макс вдруг ощутил себя как в тот злополучный октябрьский день пять лет назад, когда впервые стоял точно так же и осматривал ее первый труп. Равнодушие и усталость накрыли с головой. Не иначе злой рок, невезение и все то, во что так упорно верит его мама. Еще Степанов как на зло не спешил на помощь, у судмедэксперта жена, дети и любовница. Что задержало вездесущего на этот раз, стоило только гадать.

  Следователь стер с лица капли дождя и воровато оглянулся. Сотрудники сновали туда-сюда, не интересуясь его персоной, стараясь как можно меньше смотреть в сторону мужчины, распростертого на земле. Максим присел, вытащил из кармана джинс хирургические перчатки, распаковал, натянул одну на правую руку и осторожно проверил челюсть. Мышцы хорошие, роговица глаз - пять шесть часов. Понятно, что не тридцатник точно лежит. Прошелся по шее, осторожно ощупывая, попытался согнуть пальцы рук. На всякий случай нажал на предплечья и живот, но тут он, конечно, мало что мог сквозь слои одежды. Где черти Степанова носят? Сволочь бабская!

  - Сам ты сволочь, Ковалев, - недовольно прошелестел Олег, неслышно приблизившись со спины. Максим прикрыл глаза, унимая злость.

  - И не надо бы тебе злиться, Анна Афанасьевна давно в отпуск бессрочный отправить намерена.

  - Олег, я тебя...

  - Ну, и что тут у нас? - не стал слушать друг.

  - Все тоже.

  Степанов склонился над трупом.

  - У-у, снова наша девочка. Какая красавица, а? Макс, не поверишь, я искренне восхищен.

  - Ты восхищен каждой юбкой.

  - Эта юбок не носит.

  - Вы мне с Ильей пятый год только вот такой бред и выдаете, причем разнообразием заявлений не блещете, все одно. Скажи что новое.

  Олег перестал осматривать землю под телом, повернулся к другу и развел руки в перчатках в стороны.

  - Прости, малыш, она - гениальна, помимо прочего сильна. Я говорил, сотвори нереальное, найди кого-то ее уровня. Что там, кстати, с крутой профи мадам из генеральной?

  - Да, ничего. Сбежала вчера к Афанасьевне проситься в бессрочный. Полное несоответствие себе приписала.

  Олег рассмеялся.

  - Так и думал. Не поверишь, когда ей тринадцатый случай описывал, почувствовал, что она не хочет больше, испугалась. Бедна-а-ая, - злорадно протянул мужчина, в глубине души радуясь, что сегодня не придется торчать в обществе неприятной грубоватой солдафонки.

  - Я - бедный. Вы, всемогущие, меня в саду доставали со своим превосходством, потом в школе, в академии, а теперь выясняется, нихрена не можете, когда действительно надо.

  Степанов поднялся, наиграно жалостливо глядя на следователя сверху вниз.

  - Детская травма, да? Как тебя в академию допустили?

  - Я тебя умоляю, - Макс улыбнулся.

  Старый их диалог повторялся всегда одинаково. В академию его допустили после медкомиссии, а Олега он подкалывать несоответствием сложившемуся стереотипу образа одаренного начал только с появлением первых трупов по делу Вопар. За душой этой дамочки числилась двадцать семь тел, двадцать восьмое на подходе, как только Степанов официально предоставит результаты исследования. И за пять лет ничего, ни одной мало-мальски ясной детали, кроме общих фактов. Она красива, не носит юбки, и убивает души ради, точно планируя и наслаждаясь своим превосходством над остальными особыми. Поиск по последнему факту ничего не дал, она нигде не числилась как одаренный ребенок. Мужчин на внешность всегда выбирала разных, едино только одно - жертвы хорошо одеты.

  Илья в свое время предположил, что она обязательно вернется на места, где обнаружили первые трупы, просто ради собственного удовольствия, почувствовать как милиция суетится, ищет следы, но он ошибся. Одаренные вообще с того момента часто ошибались на ее счет. Она всегда обходила их, знала наперед их догадки и предположения. Именно Олег в баре после третьего случая дал ей имя Вопар. И она действительно ею была. Если бы не Вопар Макса могло ожидать повышение, эта женщина портила ему раскрываемость, репутацию, да и саму жизнь.

  На плечо легла ладонь друга.

  - Может все-таки отпуск возьмешь? Недели на две. Илья поговорит с Афанасьевной, чтоб не на месяц. Этому уже все равно, по плану теперь рутина, обойдемся и без тебя.

  - Олег, она должна ошибиться, хоть раз, хоть по мелочи, но должна. Иначе не бывает. Все ошибаются.

  - Макс, отдохни. Последние дни без снега в этом году. Порыбачь, женщинами поинтересуйся. Только обычными, не мертвыми и без судимостей. Если забыл, напоминаю - это такие милые создания, которые могут под тобой стонать, извиваться, ласкать, а утром готовить тебе завтрак. Вспоминаешь?

  Ковалев рассмеялся.

  - Сволочь ты, Олежек, - Максим передразнил интонации Марины. Услышав знакомые нотки и ласковое обращение, используемое только его женой, патологоанатом подобрался и вмиг посерьезнел.

  - Звонила?

  - Нет. Но дергаешься ты хорошо.

  - Кто из нас двоих еще сволочь. Нельзя так честных людей пугать.

  Рядом раздался собачий лай. На поляне показался кинолог, отрицательно покачал головой на вопросительные взгляды мужчин и вновь скрылся между деревьев. В очередной раз убедились, что пользоваться собакой бесполезно, Вопар умудрялась влиять на животных. На людей - не так, хотя тоже не радовало. Максу понадобилось больше двух лет, чтобы сложить два плюс два, осмыслить для себя общие границы ее возможностей и осознать, что эта женщина могла влиять на психику, а не просто отдаленно ощущать чужие эмоции, как другие особые. Илья согласился с его теорией относительно собак, проверил, доказал, но вот с людьми... Тут Ковалев был одинок. Афанасьевна сомневалась, но подтверждать до сих пор не спешила. Мужчина нервно сдернул перчатку с руки и вручил ее Олегу. Чертова скотина, а не Вопар. И в самом деле что ли отгул взять?

  - Вот именно, - Степанов состроил улыбку едва ли не во все тридцать два зуба.

  - Лучше б ты ее мысли так угадывал.

  - Прости, брат. Сам знаешь как это работает.

  - Да, знаю, толку от вас мало, шума - много.

  - Ха-ха, - Олег поморщился. - Все, не мешай работать. Иди-ка ты лучше посиди. Там в моей кофе стоит, специально тебе попросил заехать купить, заранее знал.

  Максим развернулся и по грязи отправился к новенькой служебной десятке с широкой синей полосой аббревиатуры главного следственного управления, оглядел зевак на пешеходном тротуаре за лентой, перемахнул через невысокую чугунную ограду и приветливо кивнул водителю.

  - Утро, Палыч.

  - Утро, Максимка. Тебе тут кофе.

  - От тридцать пятого дома забрал?

  - От нее, от Ульяночки, - пожилой мужчина улыбнулся. - Рубашку по пути застегивал.

  - Хорошо, что не штаны.

  - Наврал, небось, с три короба?

  - Точно.

  Водитель откинулся на сиденье и устало прикрыл глаза. Ковалев, взял с приборной доски пластиковый стаканчик и с удовольствием глотнул бодрящий напиток. Палыч, как и он, принадлежал к категории обычных, не воспринимающих чужие эмоции людей, но в силу возраста и ума научившегося точно отличать вранье от правды, а особые, в основном те, что помоложе, лгали часто и много. Олег не исключение. Купить товарищу кофе сподвигло вовсе не врожденное чутье, а банальное чувство вины за постоянные опоздания и задержки.

  - Знаешь, Палыч, иногда мне кажется, что он вовсе не врет, а искренне верит в то, о чем говорит. Попросту отличает не все свои эмоции от чужих.

  - Да-а, - мужчина не открывая глаз пожал плечами. - Все может быть. У них может, - он помолчал. - Уж больно их холют, лелеют с детства, да требуют. Так и с катушек съехать недолго. Это мы простые смертные, с нас какой спрос? А они? Вот сам посуди. Растет такой ребенок, родителям тяжело как с ним. Контролю учат не везде еще. Малыш, он же знает как и что мама с папой чувствуют, это хорошо, когда радуются, а когда злятся, ты себе представь? А потом в школе... Да и не школа, одно название. Раньше учились с понедельника по пятницу, и ужас был для нас, если уроков шесть, а теперь и по восемь в норме у обычных, а у них - десять и по субботам.

  Прозрачные печальные глаза пожилого мужчины с укором взглянули на Макса. Следователь задумчиво кивнул.

  - Я разве спорю.

  - Знаю, что не споришь. Потому и высказываюсь. Ты среди всей нашей челяди сразу выделялся, приметный был.

  - Скажешь...

  - Скажу. Поймаешь ты свою Вупару, помяни мое слово, поймаешь.

  - Твоими бы устами, - улыбнулся Макс.

  - Помнишь, как говорят? Что стар, что мал. Так что считай, что моими устами...

  Следователь от души рассмеялся.

  - Спасибо, я запомню.

  - Ковалев!

  Максим повернулся к открытой пассажирской двери, взгляд уперся в знакомое ярко-алое пальто, услышал тихий смешок водителя и нехотя вылез под косые струи ледяного дождя, сменившего морось. Кажется, даже небесный водоканал решил сегодня поработать против него.

  - Привет, Кать.

  - Снова она?

  Мужчина кивнул, глядя сверху вниз в темные кошачьи глаза. Катерина сощурилась и стряхнула с лица прилипшую мокрую прядь черных волос.

  - Приехала сапожки портить? - насмешливо произнес Ковалев, опершись спиной о холодный металл.

  - Да, об тебя. Ты работаешь?

  - В поте лица.

  - Заметно.

  В очередной раз в груди поднялась волна усталости и опустошения. И это по настоящему пугало, раньше насмешки над прокурором поднимали настроение.

  - Что молчишь?

  - Вспоминаю номер Афанасьевны.

  Впервые за последние несколько лет в холодном взгляде Катерины мелькнули испуг и беспокойство.


  Макс достал из кармана орех, присел, вытянул ладонь подальше от себя, белка дернулась, и, резво перебирая когтистыми лапками, понеслась вниз по стволу. Замерла у самых корней, еще раз, видимо на всякий случай, присмотрелась к человеку, к угощению на его руке. Сделав свои выводы, зверек подергал пушистым хвостиком и, вытянувшись в струнку, уцепившись гибкими пальчиками за ладонь, сватил орех, тут же затолкав его за щеку, и понесся прочь, словно следом гналась стая бесов. Рядом засмеялся малыш. Макс увидел, не услышал. Весь окружающий мир заглушала музыка в ушах. Не раздумывая, мужчина достал остатки беличьего угощения и протянул мальчишке. Тот хлопнул большими удивленными глазами, улыбнулся, и принял подарок. Молоденькая мама пошевелила губами. Максу не требовалось вынимать наушники, чтобы узнать, что именно она произнесла, благодарность и без того была написана на миловидном курносом личике. Он приветливо кивнул и неспешно отправился дальше, поддевая носками ярко-желтый ковер кленовых листьев. Осенью эта аллея была его любимой именно за свое великолепное украшение.

  Прошло всего три дня, а кажется, не меньше месяца. Безделье выбивало из колеи. Будильник не звонил, однако толку? Мужчина давно просыпался без него, за минуту до сигнала. Днем в пустой квартире совершенно нечем было зяняться. Он не привык сидеть на месте, нужно было двигаться, куда-то стремиться. Постоянная цель.

  Всегда и во всем должна быть цель, глобальная и всежизненная - непременно, но маленькая и промежуточная требовалась точно так же. Сходить в парк, погулять, приготовить ужин... Макс начал ставить задачи совсем по мелочи, а это удручало. Он уже несколько раз звонил Олегу, Косте и Илье, пытался выяснить произошедшее в его отсутствие. Бесполезно. Как сговорились. Хотя, почему же "как"? Наверняка, так и есть, сговорились.

  Ковалев свернул налево и, преодолев мост, отправился к поросшему кустарником берегу внутреннего озера. Десять минут и вот он на месте, возле раскидистых кустов папоротника, среди которых пряталась узкая тропинка к воде. Когда-то, еще на третьем курсе, это место указала ему художница. Макс улыбнулся, вспоминая как позировал Настасье тут.

  Спустился по траве за деревья и резко остановился. Ровно на его излюбленном месте сидела сгорбленная фигурка в бесформенном сером пальто. Макс без труда распознал в обнаруженном чуде девушку, с его приближением она испуганно дернулась и обернулась. У Ковалева отчего-то возникла ассоциация с недавно накормленной белкой.

  Незнакомка поспешно соскочила с поваленного ствола и практически бегом покинула мужчину, оставив в одиночестве и полном недоумении. Максим не стал осмыслять странное поведение девушки, своих проблем хватает, вместо этого пожал плечами, снял рюкзак, дошел до дерева, сел и, достав бутерброд любовно приготовленный мамой несколькими часами ранее, принялся жевать, любуясь прозрачной водой и многочисленными утками.

  Он почти доел, когда его легко постучали по плечу. Мужчина на автомате соскочил с бревна, развернулся, одновременно захватывая кисть неизвестного. На него в панике уставились зеленые глаза с короткими русыми ресницами. Черные зрачки расширились, почти полностью поглотив радужку, затем сузились. В его ладони была тонкая женская рука, под пальцами бился пульс. Макс вынул наушники и отпустил ту, что несколько минут назад сравнил с белкой.

  - Простите, - сипло проговорила незнакомка. Ковалев окинул ее оценивающим взглядом. От двадцати двух до двадцати шести, русая, метр шестьдесят пять - метр семьдесят, не выделяется, не красится, спортом не увлекается. С мужчинами знакомиться сама вряд ли станет, на нищенку не похожа. Единственный приемлемый вариант - от него нужна помощь.

  - Да?

  - Простите, - вновь повторила она, откашлялась. - А вы не могли бы мне помочь?

  Кто бы сомневался.

  - Слушаю.

  Девушка обеспокоенно покусала губы, зрачки вновь на доли секунды расширились. Макс нахмурился. Слишком нервничает и боится. Какого рода помощь ей требуется? Мошенничество? Случаев разводов он изучил массу. Или что другое?

  - Только не поймите неправильно, - она тихо выдохнула, на лице появилась решимость. Ковалев удержался от улыбки. Уж больно решимость ее эта выглядела детской и беспомощной. - А можно я рядом с вами тихо посижу?

  Мужчина впервые за последние несколько лет понял, что растерялся.

  - Зачем?

  - Вы спокойный очень.

  Что за..?

  Зеленые глаза заблестели, наполняясь слезами.

  Она еще и реветь собралась? Макс начал прислушиваться к окружающей обстановке. Точно развод.

  - Нет, нет, что вы! - девушка засуетилась, отступая. - Нет. Простите. Я пойду.

  Ковалев чертыхнулся, расслабился.

  - Особая что ли? С этого бы и начала. Садись, - он опустился на место. - У тебя удачный день сегодня - я добрый, так что заказывай, не стесняйся.

  Серое русое чудо тенью опустилось рядом с ним на траву.

  - Вы спокойный были, - неуверенно и снова сипло проговорила она.

  Мужчина усилием воли вернулся в исходное состояние, годами выработанная привычка и практика эмоционального контроля - лучший союзник любого штатного сотрудника. Девушка сразу же заметно расслабилась, успокоилась, перестала дергаться, прикрыла глаза, словно погружаясь в транс, хуже - наслаждаясь им. Макс с любопытством наблюдал за ней. Он не раз внушал безотчетное беспокойство, нервозность или напротив абсолютную пассивность на допросе, и знал реакции одаренных на зубок, но чтоб вот так откровенно таять. Он ее так до оргазма случайно не доведет? Олег ржать будет долго. Надо оторвать.

  - Максим.

  - Маргарита, - уверенно произнесла девушка. Теперь голос звучал приятно, сексуально.

  - Красивый цветок. Кто вас так, если не секрет?

  - Бывший парень.

  Ковалев кивнул. Без сомнений. Еще одна странная черта особых.

  - Обычный, да?

  Девушка открыла глаза и с интересом на него взглянула. Она точно знала, что Макс уверен в положительном ответе.

  Следователь улыбнулся, пряча любые свои эмоции кроме спокойствия. Беда смешанных пар. Не особый частенько начинал путать идиллию между ним и восприимчивым к его эмоциям партнером с навязыванием этих самых эмоций и желаний. Доходило до преследования. У них в этом квартале убитых жен и мужей на почве болезненной привязанности было по два и того, и другого. И это только по городу.

  - Преследует?

  Маргарита кивнула.

  - В полицию ходила?

  Она отрицательно покачала головой.

  - Он хороший, просто любит, а я уже нет.

  Они все хорошие, просто любили, а теперь в колониях.

  - Что это? - она подозрительно взглянула на Максима. - Вы кто?

  - Да. И вот с этого разговор тоже надо было начинать.

  - Вы не опасный, я бы поняла.

  - Как? - Ковалев меланхолично откинулся на ствол березы за спиной. - Не морочь мне голову, цветок. Я вас, особых, прекрасно знаю. Знаю, на что и как вы способны. С моим контролем ты не сможешь понять.

  Девушка продолжила уверенно на него смотреть, взгляд зеленых глаз был совершенно искренним. Макс испытал безотчетное беспокойство, в мозгу мелькнула мысль и, вильнув хвостом, скрылась, оставив хозяина в легком недоумении. С этой девушкой все не так. Диалог больше походил на их разговоры с Олегом, но беда в том, что друг читал частично мысли по самым сильным его эмоциональным всплескам лишь потому, что знал почти шесть лет. А она? Она только его увидела, и не сказать, что он был с ней сильно открыт.

  Кто такая? Догадка, что Вопар решила сменить правила игры и познакомиться с ним, пришла первой. Под общее описание подходит абсолютно. Она испуганно, затравленно на него взглянула.

  - Я пойду, - поразительно точно уловила мгновенный скачок его настроения до того, как он вернулся к самоконтролю. Макс на автомате, не задумываясь, включил панику. Маргарита придушенно пискнула и сорвалась с места. Он без особого труда нагнал ее, повалив на землю.

  - Прокатимся, - панику сменил на равнодушие, вытащил из кармана телефон и набрал Костю.


  Илья вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь. Ковалев устало взглянул на товарища.

  - Да, брат. Вот ты дал. Митрич там слюной плюется в трубку. Вернется, и в отпуск ты бессрочный потащишься, а если девчонка еще в суд подаст, так и вовсе по пятьдесят восьмой ручкой помашешь.

  - Илюх, не нуди, лучше уведи Афанасьевну, дай мне с девушкой поговорить! Адвоката Костик отвлек, и не пускайте к ней...

  Психолог понял, оборвал Макса.

  - Последнее само собой. Он уже под статью пишется. Даже мне его на расстоянии метра любить охота, - Илью перекосило. - Вы, обычные, иногда такие уроды.

  - Взаимно, - невозмутимо проговорил Ковалев. - Так что, поможешь? В долгу не останусь.

  Мужчина прищурился, прислушиваясь к намерениям Макса. Последний расслабился, открылся, нужна честность, иначе не согласится.

  - Ладно. Сиди тут и... Ну, сам знаешь, выдай мне абсолютное спокойствие.

  - Запросто, - Максим опустился на место и выполнил просьбу.

  Илья выдохнул, нахмурился, собравшись с мыслями, и вернулся в кабинет. Несколько минут спустя оттуда вальяжно вперевалочку вышла "мама" Анна, как любовно величали пожилую женщину сослуживцы, в сопровождении довольного своими шпионскими талантами молодого психолога. Ковалев подождал пока пара скроется за углом и прошмыгнул к потерпевшей.

  Маргарита устало взглянула на следователя. Девушка прищурилась, разглядывая невозмутимое лицо мужчины. Признаться, тут, несмотря на произошедшее кошмарное недоразумение, она впервые за последние полтора года ощутила себя хорошо, спокойно. Люди, бродящие по этим коридорам, были злы, сосредоточены, спокойны и крайне усталы. Все окружение впитало эти эмоции - стены, ковры, шторы, столы и стулья. Именно такой обстановки ей давно не хватало, в такой иллюзии она нуждалась все сильнее и сильнее с каждым прожитым днем. Так что в какой-то мере она была немного рада своей "поимке".

  Мужчина подошел и расположился на стуле напротив нее, так что их теперь разделял казенный деревянный стол. Маргарита расслабилась, подавила желание прикрыть глаза и блаженно застонать. Вот это он сейчас делал нарочно, девушка прекрасно понимала зачем и восхищалась, честно восхищалась его способностью контролировать самого себя. Никто не давал ей такого абсолютного по своей силе успокоения, какое она испытала рядом с ним. Это и заставляло блаженствовать, и отстраненно пугало. В последнее время среди одаренных появилась масса отшельников, людей принявших простое и эффективное решение сбежать из социума. Она понимала всех этих несчастных, сама была такой, лишь оставаясь наедине с самой собой, Маргарита могла ощутить в полной мере, что чувствует она, она, а не кто-то другой, посторонний. Вот только бежать ей было нельзя, может быть лет через пять она и сможет, а пока нет.

  - Маргарит, простите меня.

  Она окинула мужчину равнодушным взглядом. Говорит искренне, хотя кто его знает, он и вправду натренирован отлично.

  - Вам Анна Афанасьевна не объяснила причину моего поступка?

  Девушка утвердительно кивнула. Макс улыбнулся.

  - Так простите?

  Она завороженно уставилась в синие светящиеся теплом глаза. Маргарита осознала, что радость наверняка отобразилась на ее лице, но отчего-то было наплевать. Давно не ощущала такого восторга. Ковалев просто флиртовал с ней, как с обычной девушкой, пытался, в отличие от других, понравиться не оказывая влияние извне.

  Кирилл, она чувствовала его слабое присутствие тут в здании, тоже повел себя по началу иначе, чем другие, он говорил с ней серьезно, внимательно слушал, но флиртовать, улыбаться никогда. А этот... Маргарита понимала, что Ковалев - профессионал и должно быть точно понял, что ей требуется, играет нужную ему роль, но это было так мило. Девушка улыбнулась в ответ.

  - Вы делайте, делайте то, что я хочу. Мне приятно.

  Максим улыбнулся. Все выходило сложнее и одновременно интереснее. Умная девочка. Вот на деле, если бы не стопроцентные алиби на десять случаев из двадцати восьми, он был бы готов поклясться, что Маргаритка и есть их Вопар.

  - Хочу понравиться, а то меня уволят, - он взглянул на нее исподлобья, точно зная как действуют на женский пол его глаза. Женщины крайне романтичны и сентиментальны, любые и в любом возрасте.

  Девушка не выдержала, рассмеялась.

  - Не уволят, вы правильно поступили, думаю. Ну и потом, я ж в итоге в выгоде осталась.

  - Это как? - прищурился Ковалев.

  Ее лицо вдруг осунулось.

  - Пять минут покоя перед боем, - тихо произнесла она и спустя мгновение уже чуть тверже добавила. - Тихо тут у вас, уверенно, особенно вот за этим столом. Ваш, верно?

  Макс кивнул, Маргарита действительно сидела на его кресле. И она была чувствительна к окружающим на порядок сильнее других особых, сложно не заметить. Пора вносить предложение, так сказать прояснить цель визита, с ней лучше прямо и по существу, не уходя в сторону.

  - Маргарита, простите за наглость, но вы моя единственная надежда.

  Девушка встрепенулась, и напряженно уставилась на него.

  - Нет.

  - Но вы не выслу...

  - Анна Афанасьевна уже просила принять посильное участие, только она была чуть потактичнее и обошлась без флирта, - язвительно закончила Маргарита, вжавшись в стул.

  Терпение, брат, терпение, - напомнил себе мужчина. Противоположный пол еще в школе частенько говорил ему "нет"... в первый раз, но во второй ответ всегда был положителен, а в случае чего, мог сделать и третью попытку. Кто или что помешает, в конце концов? У него на эту девочку впереди полторы недели отпуска.

  - Как скажете, - легко отступился Ковалев, взял со стола ручку, вырвал из блокнота лист, написал свой телефон и адрес, протянул девушке. - Вот, возьмите пожалуйста, это на случай, если возникнут проблемы, - поспешно добавил он в ответ на ее разъяренный взгляд. - Должен же я попросить как-то прощения. Звоните в любое время - помогу. Вы ведь отказались подавать в суд - я у вас в долгу, - с этими словами Макс поднялся и поспешно покинул кабинет.

  Хочет Маргарита того или нет, но она станет хозяйкой этого бала. Другого шанса у него не будет, жизнь не прощает ошибок и не предоставляет второй попытки. Ковалев заскочил к Костику и еще раз подробно ознакомился со сведениями о пойманной им одаренной.


  2


  Питерская бархатная темнота окутывала город, а точнее одну из его окраин. Под балконами перемигивались сигнализации многочисленных автомобилей, свет из окон многоэтажек радовал цветовым разнообразием - от приглушенного красного до яркого фиолетового.

  Женщина открыла ставню своей лоджии до конца и помещение в мгновение затопили многообразные уличные звуки: шуршащие по трассе шины, писк открытой одним из жильцов-полуночников подъездной двери, скрип подъемного крана с соседней стройки, пашущего в ночную смену и своим гулом шибко напоминающего огромного динозавра заблудившегося во времени, вой сирены скорой, собачий лай. Словом, даже глубокой ночью этот город отказывался засыпать. В памяти всплыли видения иных ночей, иных городов. Сколько их было за последние несколько лет - не счесть. И все такие разные, непохожие, несопоставимые друг с другом. Вдохнула бодрящий прохладный воздух и запила его вином. Терпкое, немного мягкое, отчего-то представилось, что наверное такой должна быть кровь. Она поежилась. Нет. Крови никогда у нее не было и не будет. Это неприятно и неэстетично, истиная женщина знает себе цену и не опускается до дешевых трюков. Истиная женщина точно понимает, чего именно она желает и каким образом собирается добиться.

  Он наверняка теперь думает о ней, восхищается ею. Она была уверена, что несмотря на всю ненависть, он восхищен, ведь эта игра длится уже пять лет, а он так до сих пор и не подобрался к разгадке ни на шаг. Потрясающий мужчина. Она блаженно потянулась, привстав на носочки, в очередной раз ощущая себя желанной, неуловимой, прекрасной. Краем глаза уловила движение на балконе соседнего крыла. Кто-то из жильцов вышел покурить в подъезд. Она обернулась. Молодой мужчина внимательно рассматривал ее. Даже на расстоянии ощутила обращенный к ней сексуалный интерес. Миленький и одет неплохо.

  Женщина довольно улыбнулась. Все одинаковые и такие наивные. Ну вот, кажется, она хочет этого маленького соседа, очень хочет. Может им заняться?

  Вновь перевела взгляд на огни под лоджией. Любопытно, а что будет, если она разожмет пальцы, и бокал полетит вниз, на тротуар? Подумано - сделано. Как интересно...


  Он зашел в коридор, захлопнув за собой дверь.

  - Максимка! Где был, подлец? - раздался с кухни знакомый голос.

  - Привет, мам.

  - Не уходи от темы! - женщина появилась в проеме двери и щелкнула выключателем, осветив прихожую. - Ну?

  Макс на мгновение зажмурился, подождал пока глаза привыкнут к яркому свету.

  - На работе.

  - Что ты там делал? Матери не мог позвонить, предупредить?

  Он пожал плечами, снял куртку, повесил в шкаф и протиснулся мимо женщины, направляясь прямиком на многообещающие запахи.

  - Что на ужин?

  - Не уходи от темы.

  - От какой? - приподнял крышку кастрюли на плите, заглядывая внутрь.

  - От простой. Что ты делал на работе? У тебя отпуск.

  - Заехал... так.

  - Как "так"?

  - Просто так.

  Ирина заставила себя не злиться. Нет, сердиться нельзя. Максимка никогда не любил особо посвящать ее в подробности своей профессии.

  - Позвонил бы, я ведь волнуюсь, - она спохватилась и ударила его полотенцем. - Руки мыть марш!

  - Есть, - отсалютовал сын и убежал в ванную. Женщина решила отложить пока любые вопросы. Если он не сказал сразу, значит давить не стоит, иначе совсем замкнется, зато если чуточку подождать, все срастется как надо. Максим все и всегда сделает по своему. Так было с детства.

  Будучи трехлетним мальчишкой он мог удариться и молча терпеть боль. Ирина поражалась этой его черте, хотя порой и откровенно опасалась за него. Как-то пришла в садик после работы, мальчишке еще и пяти не было, а он там у медсестры, губа разбита и только нервно стирает слезы, злясь, что остановить их не в состоянии. Затем школа, академия, и каждый раз они с отцом знали только то, что он хотел чтоб они знали. Благо Витька проявлял поразительную проницательность, разбираясь в замкнутых, недоступных окружающим эмоциях сына...

  - О чем задумалась? - Максим пощекотал бока матери, пробегая мимо, и залез таки рукой в кастрюлю с подливой.

  - Свин! Где моя невестка? Где мои законные внуки?

  - Мам, нелогично, - произнес он с набитым ртом. - Во-первых, переход нелогичный от темы к теме, во-вторых, невестка тоже должна быть законная.

  - Неважно, - Ирина полотенцем отогнала сына от плиты, достала тарелку из шкафа. - Сядь за стол! Хоть подпольная, вопрос в том, где она?

  Макс пожал плечами.

  - Ходит где-то.

  - Мне Катерина с твоей работы нравится.

  - Бедный папа.

  - Сыночка, твои шутки никогда не были смешными.

  - Блин.

  Ирина недовольно улыбнулась, заранее осознавая, что ничего не добьется - Максим уступать не настроен, однако все же решила быть настойчивой.

  - Так что с Катенькой?

  - Не знаю. А что с ней?

  Ковалев усмехнулся, глядя как мать нервно полила подливой пюре и бухнула перед ним тарелку. Довел, а и ладно. Каждый раз одно и то же. В следующем году двадцать девять стукнет, и она окончательно устроится при нем дровосеком. Катенька ей понравилась, а его спросили?


  Маргарита мысленно в последний раз попрощалась с разбитым бокалом, достала из шкафа новый, налила вина и отправилась с ним в ванную, унять дрожь, стресс, да и просто избавиться от накопившейся усталости. Слишком много для одного дня, слишком сложно. Нанятый ею для настроения человек приходил всего неделю назад, поэтому эмоции еще были свежи в квартире и было удовлетворительно, не хорошо, не так блаженно как с этим странным мужчиной, но она умела довольствоваться и малым. Контора, в которую девушка обращалась, была солидной, ветеран рынка так называемых узко-специальных услуг и условия договора пока еще не были нарушены ни разу. Отзывы по большей части у них были положительными, она тщательно проверяла перед консультацией.

  И все же, Максим... Макс, так называли его Илья и Анна Афанасьевна, какой же он спокойный, она ощущала себя, наверное, наркоманкой, подсевшей после первой же дозы. Впрочем не первой, Маргарита ведь часто ходила на его место у озера, просто раньше сталкиваться лицом к лицу не доводилось, но след его спокойствия всегда подчистую вытягивала из окружающей ту полянку зелени.

  Она осторожно поставила бокал на край ванны, разделась и погрузилась в горячую воду. Как же замечательно быть человеком, просто человеком без способностей, без выдающихся умений и прочих необычностей. Хорошо просто быть, ни за кого не отвечать, никому не быть нужной, быть никем не любимой. Маргарита испугалась последней своей мысли. Нет. Все же любимой быть стоит, это хорошо, просто любимой надо быть тем, кто сможет понять и оставить самою твою сущность нетронутой. Может быть, так, а может - и нет, а может - и вовсе так не бывает. Ну, или ей просто вино ударило в голову.

  Девушка приподняла из воды ногу и с искренним любопытством осмотрела ее, словно увидела впервые. Вроде красивая... наверное. Маргарита никогда не переставала сомневаться в себе, особенно в своей внешности. Сейчас парней в ней не притягивало ничего, чересчур забитой и затравленой она была, но вот раньше же что-то привлекало, что-то заставляло их делать попытку за попыткой познакомиться, повлиять, получить. Будучи радиоприемником чужих эмоций, она абсолютно точно знала, что никогда и ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов. Девушка могла оказаться права по собственному мнению, но по мнению другого человека - ошибаться, и понять, определить насколько ее точка зрения действительно является объективной и справедливой выходило делом весьма и весьма трудным, даже невозможным. Она просто начинала путаться, теряться в собственных размышлениях и порой, кажется, сходить с ума.

  Что правда, а что ложь? Такие простые для определения вопросы с точки зрения человеческой личности, его эгоизма, они сбивали ее с толку, вгоняли в депрессию и при чуть более долгом воздействии погружали в панику. Маргарита сознательно ловила себя на мысли, что начинает тонуть в каком-то странном непонимании и усилием ставила заслонку, запрещала себе размышлять на эту тему, спасаясь от сумерек собственного "я", грозящих поглотить ее разум. До чертиков хотелось стать эгоисткой, как другие, пусть даже как другие особые, лишь бы не быть собой, лишь бы не знать, что в голове может происходить вот такое.

  Спокойствие быстро улетучивалось, сходило на нет. Последнее время ее состояние заметно ухудшилось, и того спокойствия и размеренности, что приносил Николай из "Медиума", категорически не хватало, явно требовался кто-то сильнее, и пусть за это запросят более высокую плату, наплевать, деньги она найдет. Не потеряться в лабиринтах собственной психики важнее, сохранить равновесие и покой.

  Из размышлений Маргариту выдернул звонок в дверь. Сердце ухнуло в живот и затрепыхалось там, голова немного закружилась, страх сковал тело. Кто доброжелательный или хотя бы нейтрально настроенный мог заявиться к ней в первом часу ночи? Никто. Не было такого человека в ее жизни. С трудом заставляя двигаться одеревеневшие конечности, девушка вылезла из воды и как можно тише прокралась к входной двери. Глазок ей не потребовался. Там, за стальной преградой стоял он, ее бывший жених.

  Она ощущала, что он зол, но сдерживает себя, пытается быть спокойным, а еще он пришел говорить. Девушка, неимоверными усилиями преодолевая панику, прислушалась к Кириллу. Да, именно говорить. Боже! О чем им говорить? И, главное, как, если он не способен сдержаться. Он сорвется сразу же как услышит ее голос.

  Звонок по прежнему резал по нервам.

  Маргарита с ужасом осознала, что надежда спрятаться, притвориться, что квартира пуста, так же хлипка, как ее самоконтроль. Он уверен - она стоит за дверью и не хочет открывать. Девушка приняла к действию единственное всплывшее в голове решение своей проблемы - она кинулась к пальто, вынула из необъятного кармана номер телефона следователя, добежала до гостиной и трясущимися руками набрала цифры, несколько раз сбившись. Наконец пошли длинные гудки и на том конце сонный знакомый голос холодно и немного нецензурно поинтересовался кто звонит.

  - Простите, - прошептала в трубку Маргарита. - Максим, Вы уверили, что я могу позвонить, если мне понадобится помощь. Сегодня, помните? - она замялась, вспомнив в котором часу звонит. - Вернее уже вчера.

  - Да. Вы где? - мгновенно проснулся ее собеседник.

  - Дома. У себя в квартире, - поправилась девушка.

  - Что случилось? - его голос на несколько секунд отдалился, в трубке тихо зашуршало.

  - Там за дверью Кирилл, и он не намерен уходить, а еще у него такой настрой...

  Она попыталась подобрать необходимые слова, кои бы в полной мере отобразили, что она почувствовала сама.

  - Я понял. Дверь не открывать ни под каким предлогом. Ясно?

  - Да, я... Вы что! - Маргарита начала возмущаться. Она кажется не совсем еще свихнулась.

  - Я не первый год работаю, знаю, что говорю и о чем прошу. Второе - не бойтесь. Все не настолько плохо и страшно, как может показаться. На телефоне денег много?

  - Не знаю, - честно созналась девушка.

  - Понятно, тогда я сейчас кладу трубку, - медленно четко произнес Максим, - а затем перезваниваю. Вы отвечаете и, пока я еду, рассказываете мне все, что происходит и что чувствуете в Кирилле и в себе. Хорошо?

  - Да.

  Сказано - сделано. После минутного перерыва она вновь услышала голос Максима и, стараясь как можно тише и быстрее одеться, принялась отвечать на простые короткие вопросы. Было удивительно осознавать, что кто-то спешит ей помочь. Мало того, то, как он с ней общался в данный момент, успокаивало, а она ведь лишь слышала его, не ощущала, слишком далеко физически для ее умений. Затем связь прервалась, и вот тогда Маргарита почувствовала его рядом, он был в ярости.

  Слабые невнятные голоса касались ее слуха, приглушенные стальной дверью. Да и до происходящего между двумя мужчинами ей не было особого дела. Ее в буквальном смысле снесло теми эмоциями, что он испытывал, пока бежал по лестнице. Маргарита была уверена, что он бежал. Силу человека можно определить по двум эмоциям - сдержанности и злости, а если быть более точной по тому как человек сдерживает свою крайнюю злость. Такой вывод девушка сделала еще будучи совсем юной, становясь свидетелем многочисленных человеческих страстей, когда родители раз за разом вывозили ее за пределы частной школы.

  Та ярость, что пробивалась сквозь железный самоконтроль Ковалева практически ослепила ее, сделав нечувствительной к окружающему миру. Она все видела и слышала, но вот воспринять это не могла. Очнуться вышло только после сильных ударов в дверь. До девушки, наконец, дошло, что помимо Кирилла и вызванного ею спасителя там на площадке как минимум еще двое, и они спокойны, уверенны, профессиональны, усталы и недовольны. Знакомый набор, так полюбившийся всего за несколько часов, ставших результатом нелепой ошибки Ковалева. Маргарита подлетела и распахнула железного монстра, установленного пять месяцев назад на заказ, когда Кирилл был особенно яр и съедаем желанием любить.

  На нее взглянули внимательные синие глаза, спокойствие безграничное, всепоглощающее заструилось по венам вместе с кровью, по спине и рукам пробежали мурашки удовольствия. Она расслабилась, зубы разжались. Маргарита с удивлением поняла, что все это время с силой стискивала челюсти. Ноги стали ватными, постепенно тяжелея.

  - Так лучше?

  Она смотрела на него как на миссию, внезапно посетившего ее скромную обитель. Максу не понравился этот взгляд. У девчонки явно не все до... не все в порядке. Он ей спокойствие дал, а не просветление и вечную жизнь. Непорядок.

  - Марго! - заорал с нижнего пролета лестничной площадки будущий пациент психиатрии - уголовный кодекс един для всех, если конечно его адвокат хорошо не поработает. Тут и телефонный разговор записан с девушкой и престарелая консъержка снизу, встретившая его счастливым приветствием, что она вызывала больше "милиции". Беда в том, что любой факт, даже самый неопровержимый, можно толковать двояко.

  Все еще находясь под его контролем, девушка не обратила никакого внимания на полусумасшедший вопль, лишь рефлекторно вздрогнула. Макс, еще раз прикинув все "за" и "против", внимательно осмотрел Маргариту и принял окончательное решение.

  - Вам не стоит тут оставаться, одевайтесь и соберите сумку.

  - Зачем? - она очнулась от ступора и теперь смотрела испуганно.

  - У меня переночуете, Вам покоя бы и побольше. Если не хотите ко мне, я знаю хорошую платную клинику реабилитации особых. Говорю, потому что не раз уже с подобным сталкивался. Вы пока не сможете спать одна в пустой квартире после инцидента.

  - Смогу, - девушка скрестиа руки на груди в защитном жесте.

  Макс отключил вообще всякие эмоции, закрылся от нее.

  На Маргариту обрушилась паника, ей сделалось неуютно, неспокойно, страшно, хотелось заметаться, убежать, спрятаться, накрыться с головой, а еще заплакать. На глаза навернулись предательские слезы, как вдруг все прошло.

class="book">  - Так нечестно, - всхлипнула девушка, глядя на мужчину. - Вы меня поймали, в угол загнали. На клинику у меня денег нет, и Вы в курсе. А еще Вы знали, что он придет, да?

  Максим отрицательно покачал головой. Откровенно говоря, он был практически уверен, только ей об этом знать не нужно. Почти уверен - не считается. Не гадалка же он утверждать то, чего точно не знал.

  - Лжете, - она постаралась бегом захлопнуть дверь перед его носом, однако реакция следователя была превосходной, он поставил ногу, не позволяя девчонке закрыться в квартире.

  - Вам показания все равно сейчас давать и заявление ехать писать.

  - Вы совсем ничего не понимаете?

  - Я пока только предлагаю помощь, а вообще, с удовольствием провел бы свой отпуск несколько иначе.

  Она уловила сексуальные настроения. От этого в груди стало тяжело и чуточку больно. Маргарита разозлилась. Конечно. Он мог бы не тратить ночь на какую-то кривую страшилку, а мог бы заниматься чем-нибудь более приятным с холеной блондинкой, волосы которой знают что такое руки парикмахера как минимум каждую неделю, а не раз в полгода. Почему на ум пришла именно блондинка она и сама толком не поняла.

  - Если боитесь, что я за вот это все потребую помощь в моем деле, то глубоко заблуждаетесь.

  Максим удовлетворенно отметил интерес на бледном худом личике. Девушка хмуро на него взглянула снизу вверх.

  - Почему заблуждаюсь? У Вас нашлась мне замена?

  - Нет. Просто помощь я получу взамен на другую свою услугу.

  - Какую?

  - Поговорю с директором школы.

  Вишневская недоверчиво уставилась на него. Откуда он... Хотя, это же работа такая. Глупый вопрос. Она на мгновение впала в ступор, затем мысленно обругала себя за медлительность. Жизнь не прощает ошибок и не выдает вторых шансов, если за Димку придется залезть в петлю, она залезет.

  - Сто процентный положительный результат от разговора с директором, иначе я не помогаю.

  Макс кивнул.

  - И если дальше понадобится помощь с этим вопросом...

  Следователь снова кивнул.

  - Справедливо.

  Она прислушалась к своим ощущениям, сосредоточившись и проникая в его сознание так глубоко как могла, используя в качестве источника сил уверенность и покой, кои он столь благородно отдавал ей. Нечестно, но Максим, кажется, тоже играет не по правилам. Тщетно. Как в пустоту окунулась, будто и нет там ничего кроме того, что он ей позволяет знать. Маргарита нахмурилась, недовольно сжала губы.

  Мужчина внимательно наблюдал за ней, признаться, самому было любопытно, что девчонка может. Не смогла. Очевидно, до уровня Вопар не дотягивает, печально, но хоть что-то. Он вздохнул, улыбнулся и уступил настырной, открыв свои намерения. Маргарита от неожиданности растерялась и до боли стала напоминать ребенка, впервые в жизни допущенного на взрослые карусели.

  - Так удобнее?

  Она кивнула и просияла, осознав, что он не врет. Ее брат был его основным козырем, и козырь сработал, точно как просчитывалось.

  Собрать сумку вышло за полчаса. Еще добрую половину ночи они убили в дежурной и лишь после, под утро, попали к Ковалеву в квартиру.

  - Какая хорошая мама, - прошептала Маргарита, стоя в прихожей и старательно глотая слезы. Макс мысленно обозвал себя кретином, все просчитал, а вот силу эмоций осиротевшего ребенка на чужую любящую мать, предугадать забыл.

  - Да, она приходит часто. Я ж холостяк.

  Девушка удивленно взглянула на него. Шутка ему явно не удалась.

  - Последнее - это я так юморю.

  - А-а, - протянула она задумчиво и, наклонившись, начала разуваться. - Смешно.

  Сказала шепотом, чуть слышно, однако слух мужчины уловил колкость. У кого-то оказывается есть зубы, а не только дикая выносливость и постоянное непреодолиммое желание сбегать. Хорошо. Пригодится. Главное, от слез отвлек.

  - Есть хочешь?

  - В пять утра?

  Макс мельком взглянул на наручные часы.

  - В пять пятнадцать.

  - Хочу.

  Улыбнулся, снял куртку и исчез на кухне, оставив ее чемодан у порога.

  - Потом в комнату унесу.

  Девушка пожала плечами и принялась с осторожностью уличной кошки ощущать новое место, где предстояло провести пусть и короткое, но все же время. В отличие от обычных, ей время отмеряло покой и панику в неравных долях, всегда неумолимо завышая цену. Минуту паники заглушали полностью лишь часы абсолютного покоя, а то и дни. Маргарита вздохнула, погружаясь в сущность квартиры. На обстановку было наплевать, зрительное и слуховое восприятие отступили на задний план перед эмоциональным. Она приложила ладонь к стене и легко начала вести, продвигаясь мимо ванной к кухне, где звенел посудой невозмутимый хозяин. Белые мягкие цветы рисунка прогибались под пальцами, если Маргарита на доли секунды начинала нарочно давить на них чуть сильнее. Тепло, уютно, спокойно, любяще, зло, сексуально, лениво... Эмоции Максима заполняли бетон, бумагу и даже частицы клея. Его чувства смешивались с чувствами его матери, но совершенно точно забивали их, а еще тут бывает мужчина, добрый, замечательный, ласковый и немного проницательный. Девушка остановилась рядом с холодильником.

  - Твоя мама тут раза два в неделю бывает, иногда больше, да?

  - Верно.

  - А кто этот мужчина с ней?

  - Отец.

  - Тут нет женщин. Почему?

  Он не ответил, только поставил на стол тарелку с бутербродом.

  - Садись, чай скипит, налью.

  Маргарита пожурила себя за неуместный вопрос. В конце-концов какое ей дело, он вполне может встречаться с любовницами где-то еще, а не таскать в квартиру. А ей чем меньше теней, тем лучше.

  - А это друзья твои, да? Олег Степанов, Илья Миронов. Они запоминаются. И еще Константин Игоревич.

  Макс, понаблюдал как она настороженно берет с тарелки бутерброд и, морщась, снимает с него мясо.

  - Хорошая память. Вегетарианка что ли?

  - Теперь, да.

  Ковалев отвернулся, положил пакетик чая в бокал, залил кипятком. Трагичная формулировка ответа, а значит девочка расскажет сама, без лишних вопросов с его стороны.

  - Ясно, - поставил перед ней горячий дешевый напиток и опустился на стул напротив.

  - Последнее время, ловлю отголоски боли, есть невозможно. Это не объяснить, это почувствовать надо. Вот тут током глушили, - она кивнула в сторону злополучного ломтика на тарелке, в голосе ее зазвучали слезы. - Не верите, да? Никто не верит. Хотите, я Степанову покажу?

  Ковалев вздохнул и начал потихоньку внушать покой. Это вот надо себя из-за куска бекона до истерики довести? Свинья и свинья, бог с ней, он лично когда корову видит о шашлыке думает, и никаких угрызений совести. А что окружающие в ее чувствительность к боли животного не верят, так какая разница? Главное, она сама знает, что чувствует и что видит. Впрочем, не ему судить. Как он бы себя ощущал на ее месте? Вполне вероятно так же.

  - Я верю. А показать обязательно покажите. Олегу интересно будет, а еще Анне Афанасьевне.

  Маргарита кивнула.


  3


  Макс устроил подушку за спиной удобнее, искусственно сохраняя умиротворенность. Психика девчонки как горки - вверх, вниз, затем снова вверх и так далее. Черт ногу сломит. Двадцать минут соображал как ей постелить. Пришлось диван двигать по гостиной, чтоб стоял в квартире равноудаленно от всех соседей. Прежде, чем глаза закрыть, закопалась в подушки и одеяла с головой. Еще б гнездо себе свила, чудачка.

  Мясо есть не может, и как ее на места преступлений-то вести? На подходе свихнется. Ковалев вздохнул, удерживая контроль над эмоциями. Придется следить за ней, надо будет Олега взять, чтоб эхолокатором поработал, он уж точно сумеет уловить, когда включаться в дело ему, Максу, и не навредить. Только для начала придется заехать в школу и побеседовать с Журавлевым.

  Со стороны дивана доносилось тихое сопение. Мужчина отвлекся от размышлений, неслышно поднялся, подошел и склонился над девушкой.

  - Что ж ты там видишь?

  Маргарита не ответила и не пошевелилась, продолжая с блаженным выражением на лице почивать на трех его новых пуховых подушках. Максу пришла шальная мысль схулиганить и навязать ей какой-нибудь сон, однако вовремя одернул себя. Не мальчишка так развлекаться. Вернулся на место. Выспится Маргаритка, а там и он поспит где-нибудь в перерыве днем или в пути, ему-то плевать на окружающих.


  - Что, урод, вылетишь скоро! - Антон пнул Димку плечом.

  Парень не ответил, лишь зубами скрипнул, контролируя свой гнев.

  - Ну?

  Дима точно чувствовал зависть и ненависть одноклассника, и оттого молчать было в разы сложнее. Он прекрасно знал за что его пинают. Даже тут, среди других, он сделался чужим, не таким как все. Что бы ни говорили когда-то родители, школа эта паршивей некуда. Жаль, сестре не расскажешь, нельзя Ритке знать, ей и без того погано.

  - Хой! - окликнул приятный женский голос, заставив обоих парней обернуться будто по команде. Надька улыбаясь шла по коридору. - Тоха, гуляй.

  Антон ответил волной неприязни.

  - Не изображай, я сильнее, - Надя хищно оскалилась. Так умела только она. Димка завороженно наблюдал за девушкой. Она успокоилась, взяла его под руку и потянула за собой обратно туда, откуда пришла. - Димыч, а сделай так еще, как наркотик, честное слово!

  Парень снова разозлился, хотя, наверное, должен был давно привыкнуть к ее стандартным фразам и просьбам.

  - Обойдешься.

  - Да, малыш, я без тебя не смогу однозначно. И вот так тоже еще раз.

  Хой убрал руки в карманы, отстранившись от нее и теперь шел рядом на расстоянии вытянутой руки.

  - Куда?

  - Во двор. Я соскучилась.

  - Понятно. Не по пути, - он решительно свернул в левое крыло, вместо того, чтоб спуститься по лестнице.

  - Ди-им, - жалобно протянула подруга. Парень опустил голову и пошел чуть быстрее. Соскучилась она. Если бы она по нему соскучилась, с ума бы сходил от восторга. Да, только вот беда, соскучилась она по тому кайфу, который ловила от его любви к ней. Другие не в счет, другие могли успокаиваться благодаря школьным профи и поддаваться элементарному эмоциональному контролю, а вот он, Димка, не мог. Из-за него и разгоралось большинство стычек, ссор, грозящих отчислением. Он воспринимал чужие чувства, но не поддавался им. Странно, да? Даже сам парень за время со смерти родителей так и не осознал механизм работы своей психики. Он не был обычным, но и просто одаренным уже не был тоже. Нечто третье, еще б знать что...

  Надька забежала вперед, преграждая ему путь. Дима издалека поймал ее намерения и отпрыгнул назад, не позволив поцеловать себя.

  - М-м, Дим, ну, хочешь, пойдем ко мне? Будешь моим первым.

  Девушка склонила голову на бок, больше походя в данный момент на любопытную овчарку, нежели на человека. Полжизни за палочку в руках хозяина.

  - Дура.

  На этот раз она зашла дальше обычного и уже мало напоминала тот романтичный образ, который он нарисовал себе год назад, когда новенькая, смущаясь, впервые ступила в класс.

  Надя мгновенно уловила изменения в его эмоциях.

  - Стой. Серьезно? Дим, я не знаю, может, просто я тебя люблю!

  - Нет, Надь, любят иначе.

  Его окатило злобой, однако, пройдя через его сознание, чужой эмоциональный всплеск тут же бесследно растворился, словно и не было его.

  - Да, пошел ты!

  - С удовольствием, нестабильная.

  - Урод!

  Парень молча обогнул подругу, еще раз свернул налево, направляясь в их со Стасом комнату, и только, оказавшись внутри, позволил себе немного расслабиться. Сосед учился на год старше, готовился к выпуску, так что денно и нощно пропадал в библиотеке, оставляя более младшего коллегу полноправным хозяином комнаты на долгие часы. Дима достал из кармана телефон, проверил время, до вечерней службы больше часа, смело набрал знакомый номер.

  - Слушаю, - бархатный баритон отца Алексея всегда вводил его в состояние странного вседоверия, еще с самой первой встречи. Хотя может, дело в искренности и спокойствии этого мужчины. - Дим, за тобой приехать?

  Парень молчал, душу съедали сомнения.

  - Значит, сейчас подъеду.

  Хой отключил соединение, что либо отвечать уже не имело никакого смысла, отец Алексей принял решение, а ежели так, то отступать иерей не станет.

  Мужчина вздохнул, откинув полу рясы, убрал телефон в карман. Снова мальчишке плохо. Тяжелый крест достался сироте. Ничего, с божьей помощью все сладится, нужно просто потерпеть.

  - Витька! О чем думаешь? Что за Дима? - Николай настороженно следил за старым боевым товарищем.

  - Бежать мне надо.

  - Бежать будешь, бородой не тряси, прохожих распугаешь.

  Отец Алексей, взмахнув широким черным рукавом, снисходительно похлопал друга по плечу.

  - Все сделаю, как просишь, грешная душа. Железо когда привезешь? Вчера обещал.

  - Тыловик-снабженец, Витек, - это диагноз до конца жизни. Да?

  - Не уходи от ответа.

  - А где проповедь? Ты что... Правда что серьезное?

  Иерей грустно улыбнулся.

  - Правда.

  Николай нахмурился, забыв шутливый тон, и растерянно развел руки.

  - Накладки с бухгалтерией вышли, вот и задерживаемся. Все будет твоей ребятне, не бойся. До завтрашнего вечера доставим в лучшем виде, - мужчина докурил, затушил окурок в пепельнице, прикрыл окно и, дойдя до стола, вынул из ящика ключи от машины с документами. - Куда тебе? Давай подброшу, все равно Дашке подарок покупать.

  - Лучше я сам.

  - Ясно, - Николай не стал вдаваться в подробности, Витька и до сана-то больно разговорчив не был, а теперь и вовсе об избранном поприще не распространялся, разве что Олеся его все знала по прежнему, как и десятилетие назад. - Хоть скажи, как попадья твоя поживает.

  Виктор глубоко вздохнул, почувствовав знакомую слабую злость. Ревность - грех, и избавиться от нее, как оказалось, сложнее всего.

  - Так ты в гости с Дарьей приходи, она ее накормить все мечтает как в детстве.

  - Да-а, ее блины - это что-то! - Николай вдруг сообразил, что в очередной раз позволяет себе лишнего. Нет, не на словах, со слоами все хорошо, контролировать их легко, зато интонации сложнее. Наедине с самим собой урвать хоть одну маленькую фантазию допустимо, но вот так забыться и позволить услышать в голосе очевидное...

  Всепонимающие карие глаза друга, окруженные сеткой тонких морщинок, внимательно по-доброму следили за ним. Мужчине захотелось провалиться сквозь землю. Каждый раз одно и то же. Каждый раз он где-нибудь прокалывается по мелочи. Нет, нет, да и всплывет старая любовь. Вроде и времени прошло немало, и друга жена, и его никогда не была, а все одно, порой по ночам как мальчишке снится мягкая улыбка, поцелуй, которого никогда не было и не будет, а еще счастье, коего тоже никогда не будет. Николай с ужасом осознал, что мечтает о Витькиной жене в его присутствии.

  - Идем? - не нужно быть особым, чтоб понять, где бродили короткое мгновение мысли друга. Иерей широким шагом прошел к выходу, убивая в душе недостойные эмоциями.

  - Вить...

  - Да?

  Николай набрал побольше воздуха, давно пора поговорить на эту тему, хоть объяснить, что он ничего паршивого не имеет в виду, просто справиться с собой все как-то не выходит.

  - Вить, слушай... - осекся. - Дашка опять на свидание с каким-то упырем собралась, - на одном дыхании выпалил мужчина, мысленно обозвав себя трусом.

  Они миновали коридор и спустились к лифтам.

  - Это ты ко мне сейчас как к другу обращаешься или как к...

  - Как к другу.

  - Тогда поверь, но проследи.

  - Тактику подтвердил.

  - Обращайся, - улыбнулся Виктор и ступил в пустую кабину железного поборника человеческой лени.


  Двор гимназии кипел, гудел и скулил полицейскими маячками. Отец Алексей почти бегом приблизился к проходной.

  - Добрый вечер! - охранник искренне улыбнулся священнослужителю.

  - Добрый. Что там?

  - Не имею полномочий отвечать, - расстроенно развел руками мужчина. - Вы с руководством пообщайтесь лучше.

  Иерей кивнул и прошел внутрь, миновал двор, внимательно прислушиваясь к обрывкам разговоров учащихся и работников учреждения. Директор школы обнаружился в вестибюле.

  - Доброго дня, вам, Лев Константинович.

  - Что? - пожилой, низкий мужчина в очках с квадратной оправой испуганно обернулся, отвлекшись от беседы с полицейским. - А, это вы, отец Александр... Алексей. Забирайте Димку, только его мне сегодня еще не хватало.

  - Что произошло-то? Может, помощь какая нужна?

  - Отец Алексей! - с лестницы к ним слетела худощавая особа неопределенного возраста. - Это ужас что! Нужно что-то делать. Настюша чуть не погибла, не верю, что она сама, они как-то умудрились ее заставить!

  Виктор кивнул, ожидая продолжения.

  - Любовь Ивановна, - сердито одернул женщину директор. - Мне казалось, Вы были заняты.

  - Да, да, извините, - библиотекарь виновато опустила голову, развернулась и все так же бегом скрылась в глубине коридора первого этажа.

  - Настя Алешина?

  - Вы знали пострадавшую? - заинтересовался полицейский.

  Отец Алексей кивнул, сделавшись вдруг величественным и одухотворенным. С разными людьми лучше всего беседовать, находя индивидуальный подход. С некоторыми госслужащими более всего действенен именно образ высокого священнослужителя. Бог знает причины.

  - Откуда?

  - Порой факультатив о вероисповедании вел я и помню всех учеников.

  - Что вы можете сказать о девочке? Как себя проявляла? С кем общалась?..

  Виктор вздохнул и принялся размеренно отвечать на вопросы, взвешивая каждую фразу, внимательно продумывая каждое слово. Говорить много в общем он не мог, да и не знал достаточно. Хорошая девчушка, тихая, умная, любопытная, вопросов много задавала, хороших вопросов, достойных.

  - А теперь Вы мне ответьте, что случилось, - полицейский от неожиданности растерялся и уставился на иерея настороженными глазами. Отец Алексей улыбнулся мужчине, - о чем просить мне, о чем молиться?

  - А... Ну, да...

  Неверующий и незадумывающийся о вере. Виктор сразу определял таких овец. Не противятся, но и не знают, и от незнания уважают, а еще стесняются. Уж, чего, казалось бы? Да, вот как есть.

  - Алешина в тяжелом состоянии. Эмоциональная передозировка у нее. Психика не выдержала, сознание потеряла, в себя пока не приходила.

  Мужчина кивнул, этого вполне достаточно, остальное выяснит чуть позже, время без того поджимало.

  - Лев Константинович, я забираю Диму или он нужен?

  - Нет. Его обо всем спросили, кажется. Он в комнате, - директор махнул рукой наверх, - поднимайтесь.


  Димка стоял возле левой части иконостаса, наблюдая за вереницей людей, выстроившихся к иконе Богородицы Елеуса. Вечерня приближалась к концу. Парень не отрываясь следил за многочисленными лицами, прошедшими перед ним. Он знал чувства каждого. Чьи-то были обыденными, неинтересными, незначительными, просить им было не о чем, многих просто обуревала гордость, что присутствуют тут и ведут себя так. Для чего спрашивается? Парень сбрасывал чужие эмоции и ощущал свои - удивление, а главное, непонимание. Кто-то же из пришедших был объят горем, отчаянием, искал действительной помощи, поддержки и утешения.

  Утешения.

  Умиления.

  Повернул голову и внимательно вгляделся в лики Богородицы и младенца, прижавшихся друг к другу щеками. Когда-то и он так обнимал маму... На глаза навернулись слезы, он усилием загнал их поглубже. Не место, не время, да и возраст уже не тот.

  Подумалось о блинах тети Олеси, на душе сразу стало веселее. Правда Анька опять весь кайф обламывать начнет, ну и бес с ней, все ее насмешки по боку. Пусть думает, что хочет, коза такая. Как только в семье иерея уродилась? Парень спохватился и мысленно, на всякий случай попросил прощения за недостойные ругательства. Вообще ругательства были вполне приличные, справедливые и совсем даже не матом, но отец Алексей просил не мыслить подобным образом в храме Божьем, а отца Алесея Димка уважал и просьбы его старался исполнять, не явно, конечно, чтоб не решил будто власть над ним какую имеет, но про себя.


  Маргариту разбудил яркий солнечный луч, осветивший и подушку, и лицо.

  - Ну, блин. Ну, откуда солнце в Питере в октябре? Тебя не должно быть. Кыш! - капризно проворчала она, не желая покидать гостеприимные объятия Морфея. Когда последний раз они были настолько тихими, добрыми и ласковыми?

  - Не выспалась что ли? - девушка вздрогнула от мягкого напряженного голоса, опасливо высунулась из-за одеяла.

  - Я о Вас забыла. Простите.

  - Да, ничего, - Макс внимательно наблюдал за ней из кресла, в руках его дымилась чашка кофе. - Ты когда последний раз спала нормально?

  Маргарита стушевалась. Кажется, на "ты" переход она не допускала...

  - Ничего, что я на "ты"? Несколько неудобно контролировать и мысли, и эмоции одновременно, учитывая бессонную ночь.

  Девушка обозвала себя последней идиоткой, дурой и еще несколькими нелестными эпитетами. Как можно было не сообразить, благодаря кому она чувствует себя настолько замечательно и легко?

  - Простите.

  - Ты всегда гнездишься?

  - Что?

  - Ничего, - Макс не соврал, говоря о самоконтроле. Его сжирало раздражение и злость. Да, она ему нужна, да, он сам привез ее, но разумные доводы несколько отступают, когда ты не спишь больше полтора суток. - Неважно. Давай в ванную, позавтракаешь и займемся делами. И так времени потеряли уйму.

  Возмущаться девушка не стала, нехотя выбралась из постели и отправилась в указанном направлении, однако обиду все же затаила. Она не просила себя сюда приводить и не спать тоже не просила. Всегда обходилась своими силами, так с какой радости абсолютно чужой человек взялся решать за нее что да как, еще и недовольство высказывает?

  Спустя полтора часа Ковалев заглушил двигатель у знакомых чугунных резных ворот с крохотной проходной, покосился на девчонку. По хорошему, ее бы с собой совсем не брать. И дело не в том, что Максу было что скрывать, нет. Дело в ее миловидном личике. Неудивительно, что старый гад намеревался избавится от ее проблемного брата, не считаясь с ней, как опекуном. Девчонка, конечно, умная и сильная, но вот с выражением лица - совершеннейшая беда. Да, и со всей внешностью в целом. Юный божий одуванчик, один эпитет. Она ж по виду больше похожа на ученицу этой школы, эдакую забитую отличницу.

  - Маргаритка, сделай лицо кирпичом. Умеешь?

  Вишневская растерянно на него взглянула, став еще юнее и беззащитнее.

  - Сложновато будет, - констатировал Макс, мысленно строя диалог с Журавлевым с учетом сложившихся обстоятельств. - Останься.

  - Нет.

  Ковалев вздохнул, потер глаза, в них будто песка насыпали, и выбрался из машины. Пока он шел до кабинета директора, минуя проходную, школьный двор и многочисленные коридоры, девушка не отставала ни на шаг. В здании царила тишина и только из-за дверей классных комнат доносились тихие голоса. Учебный день в разгаре, занятия шли полным ходом.

  Секретарь в приемной смерила гостей внимательным взглядом и расплылась в сногсшибательной улыбке.

  - Максим Николаевич! Вот уж не думала, что наше маленькое происшествие по вашей части!

  - Како...

  Ковалев в мгновение с силой стиснул ладонь начавшей было говорить Маргариты. Откуда столько наивности? Она ойкнула, однако намек поняла, чем несказанно порадовала следователя.

  - А куда деваться, Елена Витальевна? Мы люди подневольные, - он прошел к столу и опустился на стул напротив секретарши, явно удовлетворенной столь неожиданным появлением незваного гостя. - Что начальство прикажет, то и расследуем.

  - Да? - Лена перевела взгляд на спутницу мужчины. Эту бледненькую забитую она хорошо запомнила. Вишневская Маргарита - опекун их проблемного. Директор вечно нервничал, когда она появлялась. Грудь изнутри кольнула ревность. Почему она с Максом? Может у приемной столкнулись? - Вы к директору?

  Девушка кивнула.

  - Тогда подождите в коридоре, я вас вызову.

  - Елена Витальевна, как вы моей спутницей распоряжаетесь, однако. Профессиональный секретарь, не иначе, - Макс ненавидел вот эти женские неприятные высказывания. Ленка обычная, как он сам, с проблемами одаренных знакома лишь в качестве стороннего наблюдателя, причем, помятуя о прошлом опыте общения с ней, не слишком чуткого наблюдателя. Красива, вполне умна, в свое время он немало выяснил и прекрасно знал фанатичную склонность секретарши Журавлева к мужскому полу и к себе в частности. Чего ради, спрашивается, нападать на девчонку, которая тебе ничего не сделала? Вся вина Маргаритки в том, что его спутница.

  - Так она с вами? Вот уж не думала, - в голосе Елены сквозили язвительность и раздражение.

  Ковалев понял, что теряет контроль над миловидной пешкой, причем по собственной инициативе. Какая ему, собственно, разница кто, как и на кого нападает?

  - Никогда не знаешь заранее, какие знакомства принесет служебный день. Лев Константинович у себя?

  Секретарь успокоилась и вновь расплылась в соблазнительной улыбке.

  - Секунду, - нарочито грациозно поднялась из-за стола и, коротко постучав в дверь с золотой вычурной табличкой, скрылась в кабинете начальства.

  Маргарита внимательно наблюдала за развернувшейся перед ней почти театральной постановкой. Это было и неприятно, и увлекательно одновременно. Девушка ощущала эмоции обоих, причем сосредоточиться предпочла на чувствах Максима, он был более стабилен в плане психологического самоконтроля. Но и секретарь ее заинтересовала. Красивая, уверенная в себе, почему она взялась ревновать к ней? Из них двоих сексуальное влечение мужчина испытывал не к Маргарите. Хотя Елена обычная, может не знает просто. Да, даже если и так, Вишневская была убеждена, что выглядит не слишком привлекательно. В чем же тогда беда?

  Девушка исподлобья взглянула на профиль Максима, сообразив, что до того, погруженная в собственные страхи, мысли и чужие эмоции, так и не удосужилась сосредоточиться на его внешности. Зачем ей вдруг понадобилось сейчас, Маргарита и себе толком объяснить не могла, просто чувствовала себя как-то странно. Может, все дело в неприкрытом влечении секретаря к нему?

  - И как? - не поворачивая головы, нарушил молчание Ковалев. От неожиданности она вздрогнула.

  - Что?

  - Красивый?

  Девушка разозлилась, стиснула зубы. Что в пустой комнате могло стать первопричиной ее эмоций она вновь не разобралась. Вероятно, его с трудом скрываемое раздражение, а вероятно, и ее собственные чувства всплыли на поверхность, вырвавшись из-под груза чужих.

  - Нет. И я не просила тебя не спать ночью, - огрызнулась Маргарита, в подражание следователю перейдя на "ты".

  - Согласен. Оно того не стоило.

  Ответить ей не дали, дверь распахнулась и в помещение вплыла Елена.

  - Лев Константинович ждет вас.

  Ковалев поднялся.

  - Потрясающая женщина.

  Маргарита уловила искреннее удовольствие, восторг и что-то еще. Разбираться в гамме полученных от секретарши эмоций не было никакого желания. Макс довольно грубо втолкнул ее в кабинет директора, зашел следом и прикрыл дверь.

  - Максим Николаевич, Маргарита, - приветственно поднялся из-за объемного письменного стола мужчина в очках. - Что привело вас ко мне? Чем могу помочь?

  Вишневскую вдруг обуяла злость и к этому никчемному человечку, что пытался в данный момент скрыть от нее снисхождение, раздражение и неприязнь. Для других одаренных он был сносным профессиналом в плане сокрытия, да, вот беда. Она-то не была как все особые и прекрасно знала, что именно он ощущает, каждый раз, во время каждого своего визита в школу. Точно знала, что он испытывает к ее брату. Чего именно желает. Избавляться, господин директор, изволите от неугодных? Черта с два!..


  Максим исключительно довольный собой под руку вывел девчонку к машине, усадил на пассажирское сиденье и расположился на водительском месте.

  - Ты нарочно, да?

  Он пожал плечами, включил зажигание.

  - Нарочно, - утвердительно пробормотала Маргарита, глядя в упор перед собой.

  - Хорошая девочка.

  Похвала прозвучала сухо, и если честно, больше походила на одобрение циркового дрессировщика, однако Вишневская почувствовала себя странно великолепно, практически исключительной и одновременно смущенной. Никогда еще она не показывала себя с подобной стороны, признаться, и не подозревала, что может так воздействовать на людей. Директор, поначалу взявший по отношению к ней снисходительный тон, к концу их визита лишь оторопело оправдывался под ее напором. Вышло так, что Ковалеву не понадобилось много говорить, он всего-навсего стоял рядом и служил ей якорем эмоциональной стабильности. Хотя, в ее случае термин не совсем верный. Скорее, он служил эмоциональной заслонкой, защитной стеной от внешнего воздействия, позволяя ее собственным чувствам развиваться и эволюционировать в ее сознании. Она отдаленно воспринимала попытки Журавлева оказать на нее давление, однако, сосредоточившись на психике Макса, сумела избежать негативного и нежелательного воздействия. Маргарита не имела ни малейшего понятия как ее новому знакомому удается вытворять такое, да это, в целом, было и неважно. Важно то, что хваленому Льву Константиновичу все же удалось припомнить, благодаря спонсорской помощи какой фамилии развивалась его школа последние десять лет, и принять важное решение не только не отчислять Димку, но и приложить все усилия, дабы свести конфликтые ситуации среди учеников к минимуму.

  - Спасибо, - искренне поблагодарила она Максима за помощь.


  Женщина ходила из угла в угол. Каблуки отбивали равномерный ритм. Как он мог? Как? Да, в его жизни были другие женщины, но то всего лишь эпизоды, не более. Она была уверена, что его влечет к ней и только к ней, и вдруг появилась эта замухрышка... Что в ней привлекательного, кроме имени? Ничего! Чем такая как она могла соблазнить ее любимого мужчину?

  Надо успокоиться и размышлять здраво. Горячка не приведет ни к чему хорошему. Месть - блюдо холодное. Она вернулась в кресло и уставилась невидящим взглядом в монитор. Прежде всего ее герой - мужчина, и как следствие склонен к изменам. Что ж, сама виновата. Кажется, ему наскучила их игра, и он желает сменить правила.

  - Давай сменим их, малыш.

  Хорошее расположение духа вернулось. Она - женщина, и уже одним этим все сказано. Помимо прочего, она влюбленная женщина, а какая влюбленная женщина не идет на маленькие уступки ради достижения своих целей?


  4


  Олег распахнул дверцу и практически на ходу прыгнул на заднее сиденье.

  - Рви когти, Макс!

  - Да иди ты, - Ковалев нарочито медленно вывернул на проезжую часть.

  - Надо было кричать "поползли", - еле слышно пробормотала Маргарита, уставившись в окно. Степанов улыбнулся, стукнул по плечу друга, поймал его смеющийся взгляд в зеркале заднего вида и вопросительно поднял брови. Максим в свою очередь чуть заметно отрицательно покачал головой. Олег, получивший немую просьбу никак не комментировать слова их спутницы, откинулся обратно на спинку.

  Надо же. У кого-то есть зубы и сносный юмор, а уж в сравнении с "искрометными" шуточками Ковалева, так и вовсе признанная актриса. Мужчина принялся внимательно вглядываться в девушку.

  - Маргарита. Простите, к вам как лучше обращаться - Марго или Рита?

  - Рита, - незамедлительно кивнула она.

  - Итак, Рита. Весьма приятно возобновить знакомство.

  - Олег, а можно попросить Вас не думать обо мне как о вероятной любовнице, - без обиняков заявила девушка.

  Степанов растерялся. Да, его влекло, и может где-то там и мелькнула мысль о неплохом вечере в ее компании, но исключительно в качестве одноразовой секундной фантазии, ни о чем большем речи и быть не могло. Вопрос в другом, как она умудрилась уловить это? В конце концов, он не рядовой одаренный с улицы, проходил спецкурс в академии и умел контролировать себя, скрывать подобные мелочи.

  Попытался любопытства ради впитать ее эмоции. Вышло с трудом. Ковалев прикрывал ее и делал это со свойственным ему педантизмом, а она цеплялась за него, определив своим якорем.

  - Макс, будь другом, пусти. Иначе, как я с ней сейчас работать буду?

  - Степанов, давай чуть позже.

  - Когда позже? Когда я не смогу понять, где кончается моя психика и начинается ее?

  - Нет. На место приедем и разберемся.

  - Ковалев, в тебе мужик говорит, а не сыскарь.

  - Я предпочитаю вариант о здравом рассудке.

  - Максим, не надо. Правда, пусть. Я не знаю, как он отреагирует на меня, - вмешалась Маргарита. - Моя голова - не самое приятное и светлое место.

  Олег снисходительно улыбнулся.

  Как он отреагирует? Девочка, хоть знает с кем связалась? Он профи своего дела. Четырнадцать доказанных убийств на психологическом освидетельствовании с применением вещей убитых, и только два из всех случаев непредумышленные. Все остальное потребовало его личного проникновения в эмоциональную сферу подозреваемых, поиск следов восприятия совершенного убийства или восприятия трупа. Что в ее голове он может не выдержать? Нашла курсанта!

  Ковалев с любопытством наблюдал за выражением лица Олега. Улыбнулся. Задела Маргаритка друга за живое. Еще ни одна девушка не позволила себе усомниться в способности Степанова справиться с чем-либо.

  - Слово дамы закон, - Макс отстранился от окружающих, ушел в себя, сосредоточившись на дороге.

  Олег открылся и на него разом хлынул поток чужих эмоций. В первое мгновение он ослеп, захваченный водоворотом боли, печали, страсти, страха, отчаяния. Вынырнул на поверхность, чуть помедлил, давая себ время очухаться, и начал двигаться вглубь, убирая с пути тщательно изученные одно за другим чувства. Однако разобраться было делом далеко не ординарным. Кажется, если бы ему довелось каждый день жить в таком эмоциональном хаосе, он с большой вероятностью мог бы свихнуться. Ощутил дуновение понимания со стороны девушки. Она осторожно попыталась указать в каком направлении ее сознания двигаться не стоит. Олег благоразумно предпочел не строить из себя великого сыщика и внял предупреждению. Закончив, со свистом втянул воздух в легкие сквозь стиснутые зубы и, откинувшись на спинку, уставился в потолок.

  - Ну и ну.

  - Что? - Макс напряженно смотрел на друга в зеркало. - Это все, что ты можешь сказать?

  - Это все приличное, что я могу сказать.

  - Понятно. Работать сможешь?

  - Смогу, только недолго. Я такого еще не встречал. Удивительно, что Афанасьевна в нее не заглянула.

  - Я разрешение не подписала, - сухо подсказала Вишневская.

  - Вот и славно. Нечего нас лишать старого профессорского плеча мамы Ани.

  - Все так плохо? - Максим скрыл растерянность, сделав интонации безжизненными, одновременно возвращая Маргарите покой.

  - Да, нет. Обдумаю и объясню позже, а пока поработаем с нашей Вопар, - за беззаботностью Ковалев различил намек на необходимую приватность дальнейшего разговора. Вопрос в том, различила ли намек их спутница? Следователь покосился на курносый профиль. Бледная, губы плотно сжаты, спина прямая. Макс понял, уловила и обо всем догадалась. Плохо.

  Остаток пути по пробкам в Приморский район преодолели в полном молчании, каждый погруженный в свои мысли.

  Ковалева в очередной раз занимали размышления о разнице в социальном положении и восприятии особых и обычных вообще в целом, ну, и в частности. Мужчина не раз задумывался каково быть одаренным? Да, и хотелось ли ему стать таковым? Макс точно знал ответ - нет. Цена не стоит качества. Взглянуть хотя бы на друга.

  Кажется, у Олега все в норме: жизнь налажена, работа любима, но... Всегда есть это "но". Стоит приглядеться и вот. Марина - замечательная женщина, умная, красивая, безгранично влюбленная. Она не замечала перемен в эмоциях мужа и не знала его других женщин. А они были, пусть немного, и все же. Лет пять назад, когда Макс только поступил в штат, Катерина непрекрыто выражала восхищение Степановым, и он не устоял, или не хотел устоять. За все годы о разводе речь так и не зашла. Кажется, ситуация не из ряда вон, все в общем-то в пределах нормы. В конце концов, сколько браков за историю человечества имели подобную суть? Не счесть. Скорее, сложно найти счастливых влюбленных. Только сюда эта видимая привычность не относится, ведь Олег - особый, а Марина - нет.

  Бывая редким гостем на семейных ужинах или праздниках, Ковалев видел безотчетное желание Степанова угодить жене, не разочаровать ее, не причинить боль. В своих рвениях друг доходил до крайности, впадая в то состояние зависимости, так часто свойственное смешанным парам. Нет. Марине до бывшего возлюбленного Маргариты далеко, но ведь Олег - профи, периодически сталкивающийся на работе с примерами подобной болезненной привязанности, и тем не менее...

  Макс задавал мучающий его вопрос вслух и каждый раз упирался в глухую стену. Степанов молчал, хмурился, нервничал, начинал курить. В любом случае, большого покоя и умиротворенности в жизни Олега не было, несмотря на внешнюю видимость относительного благополучия.

  Или взять хотя бы ту же Маргаритку. Ковалев покосился на сидящую рядом девушку. Она уникальна по своей сути даже для одаренных, только счастья ей это не принесло. В голове хаос, сильная, а зашугана до чертиков. Вся цель существования - младший брат, с коим точно так же все непросто.

  Вопар? Единственная превосходящая всех и сумасшедшая.

  Что касается других. Отшельники, манипуляторы, шантажисты. Молодые гибнут от наркоты, которую сами же и изобрели. Сегодня ему хватило одного взгляда на стол Ленки, чтоб понять, что именно произошло в школе. Стандартный бланк отчета перед официальными представителями пострадавшего ребенка, в народе именуемый "черной почтой". Ребята уже сегодня с этим закончат. Все банально и до одурения погано.

  По ящику большие и вроде как ученые умы называют их иными, новой ветвью эволюции, кричат, что за одаренными будущее, спорят наперебой и до хрипоты. Мнение же Ковалева сложилось однозначное: если за особыми будущее, то будущее это не слишком радужное и перспективное, ибо угробят они сами себя, а немногие выжившие разбегутся скитами по лесам.

  Маргарита откинула голову на сиденье, прикрыла веки и погрузилась в транс. Иначе состояние, в которое умудрялся ее вгонять Максим, она назвать не могла. Это было так приятно, так странно и непривычно. Вторые сутки он - ее якорь, ее стена, ее оберег, и все же непривычно. Что в нем? Как он это делает? Если девушка и задавалась еще полчаса назад подобными вопросами, то теперь перестала. Сейчас она плыла по течению его мыслей, точнее эмоциональных низких волн уверенности, любопытства, всепонимания. Узнать, о чем именно он размышляет, Маргарите не удавалось, но получать блаженное удовольствие от внутренней гармонии этого человека никто не мешал. Напротив, он допускал ее, позволял плавать в своей психике, так словно, и не была она тяжелым одаренным, словно и не караулил он ее сон всю ночь.

  В памяти вдруг воскресли слова Олега "в тебе мужик говорит, а не сыскарь". Маргарита зарделась, немного смутилась невесть откуда взявшемуся учащенному сердцебиению и еще теплу, разлившемуся по телу. И то, как он воспринял секретаршу, как отреагировал на ее внешность. А если Маргарита накрасится и перестанет шугаться собственной тени? Девушка растерялась от такой постановки вопроса. Осторожно обратилась к Олегу, однако тот был занят иными мыслями и к ней не лез.

  Она со страхом и незримой частицей удовольствия осознала, что хочет Максима. Не он ее, а она сама, без чьего бы то ни было влияния. Странно? Нет. Удивительно. Такое было до смерти родителей, и было это будто в прошлой жизни. Жизнь вообще разделилась на светлое "до" и мрачное "после" рокового события...

  - Приехали, - Ковалев припарковался, заглушил двигатель, обернулся к Маргарите. - Ну, что, Цветок, как общее самочувствие?

  Девушка взглянула в синие глаза. За насмешкой ощущалось еле заметное дуновение беспокойства. Она вдруг точно для себя определила, чтостоит ей дать отрицательный ответ, и он не настоит на своем, будет искать иной путь и иную помощь. Маргарита и испугалась, и обрадовалась одновременно. Значит, ему не безразлично ее душевное состояние, ну, по крайней мере, не совсем безразлично, одна беда - она может прямо сейчас потерять причину общения с ним.

  - Нет. Я в долгу теперь, - лишь произнеся фразу, Вишневская поняла, что ответила на мысли, а не на слова... Снова. Она внутренне сжалась, ожидая его реакции. Люди не любят, когда малознакомый человек копается в их голове. Недавняя просьба к Олегу не размышлять о ней как о вероятной любовнице не в счет. Там она хотела отпугнуть, слишком были пакостные и липкие фантазии у мужчины, пусть и невинные по его мнению. Все зависит от точки зрения и восприятия.

  Макс улыбнулся.

  - Пошли, должница.

  Маргарита облегченно выдохнула и осторожно вышла из машины на улицу. Оглядела низкое пасмурное небо в грязно-фиолетовых разводах. На лицо упали первые крупные капли. Она слизала холодную воду с губ и, опустив голову, накинула капюшон.

  - Сюда, - Макс шел впереди, подавив мгновенную вспышку интереса к увиденной живописной картине - кончик языка скользящий по нижней полной губе. Не то что-то. Олег прав, надо поинтересоваться кем-то живым и без судимостей. Катерине что ли позвонить?

  Маргарита уловила скачок в его настроении и с жалостью поняла, что направленный на нее секундный интерес - не более, чем иллюзия, спровоцированная ее собственными эмоциями. Размышлял он совершенно точно о другой. Вот беда же. Девушка смутилась, мгновенно запуталась, почувствовала приближение черной дыры своего сознания, столь часто являющей ей свой лик в минуты душевного смятения и паники, и приняла стандартное для себя решение - не разбираться. Если оставить как есть, к мешанине мыслей добавится еще одна капля. Что такое капля в океане? Если же начать вдумываться, она зайдет в дебри собственной психики и не вернется, темнота поглотит ее.

  - Так. Все. Стоп. Ковалев, отдавай мне барышню. Теперь только наблюдатель, - Степанов взял под руку немного побледневшую Маргариту.

  - Я не твоего слова жду, - напряженно констатировал следователь.

  Девушка, среагировав на покровительственные нотки в голосе Максима, вынырнула из размышлений и сосредоточилась на окружающей ее действительности. Шум крови в ушах отступил на задний план, пропустив звуки извне: завывание ветра, гнущего полуголые ветки, шуршание шин по намокшему асфальту, лай собак и шорох дождя по лиственному ковру. По телу пробежала волна дрожи. В очередной раз пребывая в глубине себя самой, не обратила внимания, что мерзнет. Маргарита спрятала онемевшие руки в карманы бесформенного пальто.

  Взору ее открывалась пешеходная дорожка, шедшая край деревьев и не просто край деревьев, а, кажется, лесной зоны. Здесь она раньше не бывала никогда.

  Миловидная девушка в спортивном костюме пробежала мимо, бросив на троицу заинтересованный взгляд. Внимание мужчин как по команде переключилось на удаляющуюся подтянутую фигуру. Маргарита рассердилась.

  - Мне работать или как?

  - Ух, ты! - Олег ехидно сощурился. - Закрывайся, Макс. Барышня готова.


  Он улыбался ей так искренне, так нежно. Удивительно, на какую нежность способны мужчины, когда они влюблены, когда уверены, что их понимают и принимают такими, какие они есть. Рита вздохнула. Милый, удивительный, но... О боже, как она ненавидела это "но". Такой он лишь в самом начале их взаимоотношений, когда горит страсть, когда есть интерес, когда он не знает о ней ничего кроме того, что она позволяет знать о себе. Всегда не больше месяца. Рита вывела это правило. Конечно, для всех ее мужчин было по разному, каждый определял свое время, но в целом любовь пылает не больше месяца, затем уже не та, она становится неприятной, мужчина начинает видеть прохожих девушек. Нет, еще не оглядываться и не проявлять к ним интерес, но уже отмечать краем сознания их присутствие. Это не то. Совсем не то!

  Рита привстала на носочки и поцеловала его. Он пребывал в эйфории. В темноте его глаза сложно было видеть, но девушка точно знала, что зрачки расширены, он не управляет собой, пребывает в абсолютной ее власти, власти женщины. Она подобно скучающей сытой кошке наигралась и теперь спешит избавиться от надоевшей мышки. Рита любила сравнивать себя с хищницей. А вообще, почему именно сравнивать? Она и есть хищница, на деле, а не на словах, как иные особи ее пола. Она ярче, умнее, она превосходит всех и каждого во всем. Это не ложная уверенность, это банальная констатация факта.

  - Иди, наслаждайся, - шепнула она ему на ухо. И он пошел вглубь деревьев, бессмысленно улыбаясь и не обращая внимания ни на что вокруг себя. Несколько минут она стояла ожидая, а затем заставила его стонать от блаженства, устроив стопроцентное психологическое удовольствие. Может стоит назвать это оргазмом? Рита не знала. Она знала лишь, что вынудила его сознание сгореть от передозировки, но зато от какой. Так умела только она. Ни одно сердце еще не выдержало ее игры.


  - Эй! Цветочек, не пугай меня так!

  Маргарита с тяжелой головой выплыла из странного, на удивление приятного сновидения. На нее смотрели синие обеспокоенные глаза. Она моргнула раз, другой, ловя осознание собственной жизни.

  - Максим, - хрипло шепнула Вишневская, скорее называя его имя себе, нежели зовя его.

  - Что?

  - Она потрясающая, - сходу поделилась единственной яркой мыслью Маргарита. - Я тоже так хочу... Как она.

  - А я говорил, охренительная баба, - откуда-то сбоку страдальчески простонал Олег.

  Ковалев помог подняться с мокрого асфальта бледной как полотно одаренной и проводил в машину, поудобнее устроив на переднем сиденье. Признаться, подобного он не ожидал, она даже вглубь заходить не стала, уперлась на границе, застопорилась и провалилась вместе с Олегом. Будто зомби два, и лишь по идиотски улыбались оба. Что за черт? Невезение. Он-то место убийства намеревался показать, а ее заклинило еще на подходе. Придется искать иные пути.

  Степанов с грехом пополам доковылял до машины сам, упал на заднее сиденье.

  - Спасибо, друг, за помощь.

  Макс не обратил внимание на сарказм, захлопнул обе пассажирские двери и, обогнув, автомобиль, расположился за рулем.

  - Ну?

  - Хочу покой, - безапелляционно потребовала Маргарита каким-то немного не своим голосом. Уверенным, сексуальным, с плавным выговором, тянущим гласные. Ковалев подчинился, загнав нетерпение и разочарование поглубже. Раз надо подождать, он подождет. - И есть хочу, - уже более привычным тоном добавила она.

  Макс вздохнул, взглянул в зеркало на бледного Степанова, развалившегося на заднем сиденье.

  - Давай, давай... Подальше отсюда, - все так же страдальчески протянул Олег.

  - Одаренные, мать вашу, - прошептал недовольно следователь.


  Степанов кинул окурок вниз и, перегнувшись через перила, задумчиво проследил за полетом светящейся красной точки.

  - Ну, так как. Думаешь, мне ее больше привлекать не стоит?

  - Я этого не говорил, - вздохнул друг. - Я только попросил не расслабляться с ней и следить.

  Максим нахмурился.

  - Она интересная. Сходу ощутить столько и так четко принять Вопар в себя. Жаль, ты не знаешь и увидеть не можешь. Она по сути на несколько минут перестала быть собой и столько личностных качеств мне дала. Не больше месяца, Макс. Понимаешь? Она играет, для нее это игра. Она помешана на любви и сексе. И она не ходит вслед за жертвами, убивает издалека, - Олег нервно провел рукой по волосам. - Ты понимаешь?

  - Больше, чем ты думаешь, - серьезно проговорил Ковалев.

  Степанов разозлился.

  - Ну, давай. Скажи мне, что был прав. Скажи, что за два года устал доказывать тупоголовым одаренным очевидное. Что мы, уроды, только твою теорию о животных приняли...

  Максим пожал плечами, обернулся к освещенному окну своей кухни. Показалось, что за ними наблюдают. Так и есть. Качнулась штора, скрыв русую голову.

  - Давай о деле. Самобичеванием позанимаетесь потом, все вместе с Мироновым и мамой Аней. Я не возражаю.

  - Да, иди ты! Она до чертиков уверена в себе и своем превосходстве. Она способна управлять. Это страшно.

  - Завтра очухаешься? Повезем Цветок к двадцать седьмому?

  - Посмотрим, я соберу группу и завтра позвоню? Это чистая аналитика, мне помощь нужна. Столько мелочей.

  - Поступай, как считаешь нужным.

  - Я поехал?

  - Давай.

  Макс пожал протянутую ладонь. Степанов заколебался.

  - По поводу Риты твоей...

  - Она не моя.

  - Ну, в общем, ты подумай, что рассказал про ее психику. Кто знает, чего у нее там? Может, ты в первый раз не ошибся, и она и есть наша великолепная и неповторимая, просто не помнит ничерта. Сам слышал ее первое признание после транса. Слишком четко одно к другому примыкает.

  Ковалев кивнул. Олег еще немного постоял, тяжело вздохнул и покинул балкон, оставив товарища в одиночестве ежиться под пронизывающим ветром и созерцать влажную Питерскую ночь.


  5


  Маргарита отошла от окна и оперлась спиной о стену, стараясь сквозь нее уловить обрывки ярких эмоциональных всплесков Олега. Рассчитывать поймать что-то от хозяина квартиры не приходилось, непробиваемый, впрочем, как всегда.

  Ирина бросала осторожные взгляды в сторону девочки, пришедшей с сыном. Вроде и в комнате, и на вопросы отвечает, а все же словно витает где, не в этом мире. Вообще, ничего такая, маленькая, миловидная, не накрашенная, рассеянная правда. Максимка снова ничего не объяснил, только покормить попросил. Ирина без обиняков выполнила просьбу сына, она кексов к чаю напекла как раз, да и девчушка прямо оголодавшая была - волчонком на ужин накинулась. Паршивец! С работы одну из своих пострадавших притащил... Точно. Наверное, убийство какое видела.

  - Ты чего ж все стоишь там, как сирота? Иди, садись. Чайник закипел.

  И без того худое лицо осунулось, черты заострились, женщине на миг почудилось, что постарела девочка лет на десять сходу. Ирина спохватилась, сообразив, что вероятно попала, что называется, не в бровь, а в глаз. С языка была готова сорваться просьба о прощении, когда Маргарита ее опередила.

  - Ничего. Они давно погибли. Вы не пугайтесь, это я так...

  С этими словами девушка оторвалась от стены и, дойдя до стола, опустилась на табурет.

  - Батюшки, милая, да, ты ж особенная.

  - А Максим не говорил?

  Женщина не удержалась от доброй усмешки.

  - Чтоб мой сын мне хоть раз что-то рассказал? Да, ни за что в жизни. Он у нас с пяти лет в партизана играет. Все никак не наиграется, - проворчала Ирина.

  Маргарита рассмеялась.

  - Смех смехом, а что мой сын, где он - это гуляй, мама! - женщина возмущенно всплеснула руками. - Хулиган.

  Девушка продолжила улыбаться. Боже, какое же это потрясающее ощущение вот так любить ребенка! Так нежно, ласково и одновременно сердито. Сердце рвали на части гордость, безграничное обожание и беспокойство. Рита ощущала безотчетное желание защитить Максима, накормить его и женить. Зачем женить толком не поняла, но зачем-то это было нужно. Пятый десяток разменяла уже, кто о нем будет заботиться? Лось упрямый. Все ее варианты отверг. Может, хоть эта субтильная девчушка пригодится. Что особая - не беда...

  - Мама! - сердитый окрик ее взрослого ребенка напугал, заставив выронить полотенце.

  Маргариту с силой встряхнули, ухватив за плечи. Она заморгала и бессмысленно уставилась в синие глаза, медленно возвращаясь в реальность.

  - Мам, накормить и вогнать в транс - разные вещи, - сдержанно недовольно шепнул Макс, опускаясь на колени перед девушкой.

  - Етить твою мать! - рассердилась Ирина. - Я накормила. Откуда ж мне было знать, что она вот такая! Ты мне хоть что сказал о ней?

  - Нет. Прости. Не ругайся.

  - Не ругайся. Не будешь тут ругаться, - женщина отвернулась к засвистевшему чайнику. - Вот чай налью и поехала домой от греха подальше. Такси матери вызови, отец спит уже.

  - Мам...

  - Не мамкай. Есть накладывать не стану, сам справишься. Руки-то не отвалятся, - женщина разлила кипяток в чашки, сняла фартук и, бросив его на стул, удалилась, наиграно гордо вскинув голову.

  - Извини, - Маргарита вернулась к состоянию покоя, вернее Максим ее вернул. - Я не нарочно, это впервые в жизни вот так. То есть второй раз в жизни, - поспешно исправилась она.

  - Раньше не было? Только сегодня?

  - Ну, да.

  - Ясно. Сиди. Сейчас вернусь, - Ковалев поднялся и вышел с кухни.

  Девушка устало опустила голову и принялась изучать собственные ладони. Мысли, до того хаотично роящиеся в голове, теперь текли плавно, размеренно и может даже чуть заторможено. Маргарита ласково смущенно улыбнулась. А может не одна она здесь одаренная, и в этом все дело? Иначе как объяснить психологическую особенность этого мужчины контролировать все в себе и вокруг.

  Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Она отгородилась от эмоций Ирины Витальевны, сосредоточившись на ее сыне. Максим, он и никто другой. Сейчас ей как никогда требовался отдых, природное любопытство отступило под натиском усталости и страха вновь оказаться пустым приемником чужого сознания. На сегодня с нее хватит приключений.

  Маргарита сложила ладони вместе и зажала их между коленей, глубоко вздохнула, вспомнив о произошедшем у Юнтоловского. Чувства убийцы отозвались приятным карамельным потоком в душе. Девушка в панике загнала эти ощущения поглубже, не желая окунаться в них вновь. Это неправильно сознавать превосходство над другими, неправильно убивать, неправильно... Рита начала терять контроль над собой. Все, что делала и думала та женщина - неправильно! Так нельзя.

  Надо успокоиться. Она задышала глубоко размеренно, досчитала до десяти. Все в порядке, и все позади. Судя по реакции Олега, помощь была оказана неоценимая в определенной степени, а значит благодаря ей кто-то не погибнет, наверное, плюс ко всему Димка закончит обучение в школе. Маргарита поморщилась, вспомнив светлый лик бессменного директора Журавлева, чтоб ему пусто было. И как до Макса ей не удавалось выходить из себя и ругаться? Вишневская нахмурилась. В общем, до Макса она и в состояние транса ни разу не впадала, а до смерти родителей не мучилась всепоглощающим давлением чужих эмоций, урожденная среднестатистичной одаренной. Та же история с братишкой. Одно с другим мгновенно сложилось в голове, вычислив верный, а главное очевидный результат - ее способности особой растут и расширяются. Вот только происходит это не медленно и планомерно, а скачками, спровоцированными сильным стрессом. По крайней мере, в первый раз точно.

  - О чем думы, Цветок?

  Маргарита подпрыгнула от неожиданности, испуганно взглянула на улыбающегося хозяина квартиры. Шум крови в ушах вновь ушел, вернув мысли в реальность.

  Макс окончательно определился с выводами относительно ее поведения. Что-то вроде аутизма, если поточнее, то определенные его черты. Девчонка словно проваливается в себя, ничего не видит и не слышит вокруг, никак не реагирует, и не потому что не хочет, а потому что не может. Ему трижды сейчас пришлось окликнуть ее, чтоб получить некий результат.

  - Напугал?

  - Я не слышала, как ты зашел.

  - О чем задумалась?

  - Не знаю. Обо всем.

  - Понятно, - Ковалев прищурился, всматриваясь в усталое осунувшееся лицо. С такими синяками под глазами поспать бы неплохо. Мужчина разочарованно вздохнул, приняв решение. - Чай допивай и ложись отдыхать. Завтра на свежую голову расскажешь мне свои мысли "обо всем".

  - А ты?

  - Что?

  - Опять спать не будешь?

  Макс расслышал нотки тревоги, подавил желание улыбнуться.

  - Посмотрим.


  Дима лежал на кровати, созерцая потолок и размышляя о превратностях и поворотах жизни. Как Ритка умудрилась так выйти из себя, что напугала Журавлева? И что за мужик с ней был? С кем еще связалась? Хой вытянул из сознания директора все эмоции на счет пары, посетившей днем школу. Звонить сестре и спрашивать в лоб не имело смысла. Если общение добровольно, она не расскажет, если нет - ей не дадут рассказать. Тут необходимо действовать иначе, аккуратнее.

  Парень резко поднялся с кровати, дошел до окна, сердито отдернул штору.

  - Хой, уймись. Чего тебя не устраивает? - Стас внимательно рассматривал его. - Не вылетаешь и отлично.

  Димка предпочел промолчать, бросив короткий угрюмый взгляд на соседа. Тот пожал плечами, одел наушники, откинулся на подушку и закрыл глаза, расслабившись.

  Парень вернулся к виду за окном. Темный школьный двор, спортивная площадка, высокая громада бетонного забора. Это только с фасадной части здания он кованый, а тут... Тут поверху пущена колючая проволока. Добро пожаловать в Кресты. Студенты часто кто в шутку, кто всерьез повторяли заученную с первого класса фразу.

  С Риткой надо встретиться лично и разузнать, пропустить через себя ее психику. Скрыть у нее ничего не выйдет, никогда не выходило. Со смерти родителей сестра от встречи ко встрече становилась все более и более беззащитной перед чужим воздействием. Она, как фильтр, пропускала через себя всех и каждого, забирая частично тяжелый осадок очередной посторонней личности и шла дальше. Только как идти, если ото дня ко дню чужая грязь тянет к земле все сильнее и сильнее. Позвать Ритку так просто - не годится. По хорошему, в квартиру съездить нежданным гостем, только выбраться за забор надо. Есть способ нелегальный, но лучше припасти на крайний случай, тем более есть вполне законный. Перед мысленным взором появилось улыбающееся лицо иерея. Отец Алексей просьбе не откажет, Дима был уверен.


  За незашторенным окном переливался многочисленными огнями вечно неспящий Питер. Макс потер уставшие глаза. Время только два, до утра еще пасти и пасти красавицу. Осторожно сменил позу, разминая затекшие мышцы. Матрас на полу у стены, когда в соседней комнате стоит кровать, такая широкая, мягкая, - верх идиотизма. Однако мужчина точно знал, стоит ему оставить Маргаритку, и ее мысли закружатся в бешеном вихре, сметая покой, а она ему днем нужна уравновешенная настолько, насколько это возможно в ее случае.

  Мужчина поднялся и в очередной раз дошел до дивана, склонился над одаренной, задумчиво изучая миловидное личико. Вот так девчонке алкоголь в магазине без паспорта не продадут. Выражение детское, невинное, словно нет в ее жизни боли и драм. Откровенно говоря, ее чокнутого ухажера несложно понять. Хрупкая, красивая, умная. Макс осторожно убрал край одеяла, открыв шею и плечи, провел пальцами по длинным русым волосам, в беспорядке окружившим голову. Гладкие, холодные. Из глубин памяти поднялись детские ощущения. Когда-то мальчишкой ему нравилось проводить так же по рисунку сделанной матерью шелковой вышивки. Тонкие, переливающиеся на свету нитки, уложенные одна к одной умелой женской рукой, вызывали восхищение. Сейчас было нечто схожее.

  Ковалев укрыл девушку обратно и вернулся на матрас.

  Несколько часов прошло, и он так и сумел не уснуть, давая отдых той, кому он был более необходим.

  - Максим, - тихо прошептала гостья с дивана.

  - Да?

  Она не ответила.

  - Цветок?

  Вновь молчание. Что-то не так. В два шага преодолел разделяющее их расстояние. Из горы подушек на него взглянули ласковые зеленые глаза. Девушка положила ладонь ему на затылок и потянула на себя, вынуждая склониться ниже. Поцелуй вышел нежным, сексуальным, болезненно восхитительным. Макс как-то не ожидал оказаться объектом ее внимания. Или ожидал? Попытался отстраниться, однако хрупкая с виду она оказалась довольно сильной, удерживая мужчину теперь двумя руками, не позволяя уйти. Ковалев со злостью осознал, что получает удовольствие от происходящего, более того не откажется от продолжения. С трудом прервал поцелуй.

  - Ты что делаешь?

  - Я хочу тебя, - мягко протянула она. Макс замер, глядя на приоткрытые губы. Она не произносила этой фразы вслух, она шепнула ее в его голове. - Иди ко мне, - по венам пробежала горячая волна. Ее знакомый, сейчас без тени стеснения или неуверенности, голос завораживал. - Максим, - он затаил дыхание, вслушиваясь в звучание своего имени. Девушка довольно улыбнулась, прищурила зеленые глаза. - Не пытайся спрятаться, я знаю твои эмоции.

  Ковалев рывком освободился из ее хватки... и уставился в потолок над своей головой. Вскочил с матраса, все еще пребывая во власти сновидения. Маргарита сидела на диване, обхватив обнаженные колени руками, и с любопытством его рассматривала. Макс не помнил, когда в последний раз краснел, да и краснел ли вообще, признаться, это было чертовски неприятно.

  - Молчи, - угрюмо проворчал следователь и поднял руку в предупреждающем жесте. Она равнодушно пожала плечами, однако стоило ему исчезнуть на кухне, из зала раздался приглушенный женский смех.


  Виктор помог пожилой женщине снять пальто и расположиться на диване за маленьким столиком.

  - Меню, - молодая официантка окинула любопытным взглядом колоритную пару. Высокий, подтянутый, миловидный священник с проседью в иссиня-черных волосах и сухая, превосходно одетая пожилая дама с цепким немного неприятным взглядом.

  Мужчина приветливо улыбнулся девушке.

  - Доченька, принесешь яблоко?

  - Что? - официантка слегка растерялась.

  - Из меню вашего ничего не надо. Яблоко простое принеси, пожалуйста.

  - Вам разрезать? - нашлась, наконец, девушка.

  Иерей кивнул, проводил взглядом растерянную работницу заведения и опустился на стул напротив Ангелины Яковлевны.

  - Яблоко?

  - Суходеяние. Филиппов пост, и среда к тому же, - улыбнулся Виктор.

  - Бог ты мой, - пробормотала женщина.

  - Не переживайте, соблюдать стоит по велению сердца.

  - Да, да, - Ангелина принялась внимательно изучать меню, выражение лица с озадаченного мгновенно изменилось на сосредоточенно-внимательное. Иерея порой посещали крамольные размышления о столь яром участии в судьбе обделенных этой во всем ином черствой женщины. Мужчина гнал их подальше, не позволяя себе усомниться в ее благих намерениях, да и было бы с чего усомниться? Николай прав в одном точно: бывших военных, как и бывших разведчиков, не существует. Он был бы паршивым снабженцем, если б заведомо не выяснял, на что идет и с кем имеет дело.

  - Что там с группами? - отвлекла его от раздумий Ангелина. - Получается волонтеров для сопровождения найти?

  - Уже нашлись. Получилось три группы, - Виктор нахмурился, вспоминая списки по тридцать человек в каждом.

  - Ничего, - собеседница улыбнулась, суровые черты разгладились, придав лицу мягкость и женственность. - Всех отправим. Надо же хоть раз в жизни взглянуть на страну сказок и мультфильмов. До Рождества управимся. Хоть для чего-то пригодится империя моего сына. Деньги в могилу не заберешь, он вон не забрал.

  Отец Алексей задумчиво взглянул на Ангелину. В те редкие моменты, когда она поминала погибшего сына, голос становился глухим, пустым, невыразительным.

  - Ваше яблоко, - официантка поставила перед мужчиной тарелку с нарезанным фруктом.

  - Благодарю, - улыбнулся Виктор, подняв взгляд на девушку, чем, кажется, только смутил ее.

  - Готовы сделать заказ? - обратилась она к Ангелине.

  - Да, - пожилая женщна вновь обратила взор на страницы меню. - Фруктовый чай, пожалуйста...

  Звонок телефона отвлек отца Алексея от заказа спутницы, он привстал, вынул из кармана брюк телефон, нажал соединение.

  - Да?

  - Здравствуйте.

  - Привет, Дим. Случилось что?

  - Нет. То есть да. Мне... Я за сестру волнуюсь, - парень спешно исправился. Все заготовленные заранее слова вылетели из головы, стоило услышать суровое "да". - Хотел, чтоб Вы с ней познакомились.

  - Теперь хочешь про нее рассказать?

  Дима покраснел. В словах иерея не было ни капли сарказма или недовольства, напротив, исключительная доброжелательность и готовность помочь, однако как раз от этого становилось хуже. Парень никогда не распространялся на тему своей семьи. Табу касалось всех, без исключений.

  - Не думай об этом, Дим. Ты не обязан никому и ничего рассказывать. Это твоя семья, а значит только тебе решать, что говорить о ней, что - нет.

  - Знаю, - снова ляпнул совсем не то, что стоило бы, но ведь не честно же признаваться, что разреветься готов. У него не может быть слабостей, не ребенок, чтоб слабым быть.

  - Так что мне сделать для твоей сестры?

  Хой вздохнул.

  - Познакомиться, а остальное расскажу. Там, просто, не нравится мне ее парень.

  - Заберу тебя сегодня, после службы поговорим.

  - Хорошо.

  - Храни тебя...

  Дима быстро отключился, он не любил эту фразу... И точно знал почему. Никого он не хранит, если б хранил, отец с матерью были б живы. Нет, он не винил в смерти родных никого. От бесплотного духа не зависит вселенная, время не остановится, а реки не потекут резко вспять. Жизнь плывет своим чередом, а люди - они просто люди, те же животные, рождаются и умирают, случайно или сами. Хой допускал тот факт, что выводы могут оказаться неверными, причем неверными в корне, но это его личные выводы, и отступать от них он не намеревался.

  Талию со спины обвили знакомые изящные кисти.

  - Чего спрятался? - Надя ласково коснулась губами его уха.

  Дима резко выдохнул, сердце ускорило ритм. В груди что-то оборвалось, горечь разочарования окончательно затопила разум, не пропуская столь явное желание девушки. Она хотела его, а что толку? Убрал ее руки со своей талии, отстранился, бегом поднялся на крыльцо и исчез в дверях.

  Надя недовольно скрипнула зубами. Какого черта? Не уродина ведь. Да, чего там! Всегда была красивой, сексуальной, и ведь Хой же был влюблен. Ведь был же, и еще как. Никто другой не дарил ей такого удовольствия, как он. Девушка обожала его эмоции, такие нежно-сладкие, тягучие, немного горькие, сильные, вот только не сейчас. Надя впервые за последние несколько лет ощутила желание зареветь от обиды. Димка разлюбил, даже хуже, она все явственнее ловила в нем усталость, раздражение и разочарование.

  - Чего, Надюх, тяжко вассалов терять? Слюни больше не пускает?

  - Да, пошел ты, - огрызнулась девушка на подошедшего Антона. - Сам-то кто? Так и будешь за мной ползать кругом? - предпочтя не дожидаться ответа, она направилась в корпус вслед за Димой.


  Маргарита выдохнула и рассмеялась, лелея в душе странную смесь радости, стеснения, любопытства и возбуждения. Под утро во сне она поняла, что ощущает себя мужчиной, сильным, рассудительным, спокойным. Ей снились какие-то бумаги, рутина, нудные длинные списки. Она вновь и вновь видела один и тот же практически бессмысленный текст на мониторе своего рабочего компьютера, а еще лица многие и такие разные, она не знала их черт, просто помнила все, словно они были частью ее прошлого.

  Все было настолько незнакомо и ново, что сориентироваться в принадлежности сна не составило труда. Резко вынырнув в реальность и уставившись в потолок, Маргарита осознала еще один немаловажный факт - мужчина, коим она пребывала только что, не боялся.

  - Максим, - прошептала девушка. Вот и прояснилось, откуда его спокойствие. Он не испытывает постоянного страха, и теперь в сравнении осознала насколько трусливы в массе своей люди по мелочам или действительно серьезным поводам - неважно. Важно, что она обнаружила это, а еще то, насколько труслива сама.

  Из тех раздумий ее выдернула неожиданная волна беспокойства, коснувшаяся сознания, со стороны хозяина квартиры, искренняя, ласковая с нотками заботы и превосходства. Маргарита села, обняла согнутые колени и, чуть поразмыслив, потянулась навстречу, отвечая порывом на порыв. Ощутить желание Макса, направленное на нее, было странно и восхитительно, однако еще более странно было ощущать насколько это желание возрастало, отдаваясь сладкой истомой в груди девушки. Она закрыла глаза, окунаясь в свои и его ощущения. Ковалев целовал ее - Рита была абсолютно уверена, почти физически чувствовала прикосновения его губ, нежные, мягкие, такие страстные. Она терялась в них и тонула. В какой-то момент он, кажется, попытался отстраниться, Маргарита не позволила, удерживая.

  Она хотела его. Хотела, чтоб он пришел к ней.

  Максим, - почти бессознательный немой зов истосковавшейся по ласке души. И вот тогда она вновь ощутила его желание более сильное, более яркое. Все происходящее было абсолютно непередаваемо и восхитительно. Пусть не пытается спрятаться, она знает его эмоции. Девушка увлеклась, позабыв обо всем на свете, сводя с ума, заманивая, соблазняя не телом, а разумом. Его второй и теперь успешный рывок стал совершенной неожиданностью, ведь Макс не хотел прерываться, и она как никто знала об этом. Маргарита открыла глаза.

  Мужчина вскочил и обескураженно уставился на нее.

  "Молчи".

  Она вновь смущенно рассмеялась. Обдумывать причины и суть произошедшего не хотелось, просто приятно и нежно, остальное неважно. Дальнейшее Маргариту так же не интересовало - главное лишь то, что происходит сейчас.

  - Тебя долго ждать? - послышался с кухни угрюмый голос хозяина квартиры. Вишневская вздохнула. Видимо признаваться самому себе, что было хорошо, он не собирается. Ладно, об этом она подумает позже. Нехотя сползла с дивана и отправилась в ванную умываться.


  6


  Макс в очередной раз взглянул в зеркало заднего вида. Девушка наотрез отказалась садиться рядом, на миловидном лице то и дело мелькали многочисленные эмоции, начиная с обиды и заканчивая непониманием. Следователь в очередной раз открыл рот, намереваясь сделать попытку объясниться, и в очередной раз остановился, так и не произнеся ни слова. А что говорить? Ковалев не был идиотом. Осознанно ли, или же нет, но она участвовала в его сне, удерживала в моменты, когда он делал попытки прервать видение. Вина очевидна, но какого черта он сам потянулся к ней? Между страхом за подопечную девчонку и желанием ее - настоящая пропасть. Он умудрился подсознательно сделать шикарный по своим масштабам прыжок. Или же...

  Ковалев еще раз внимательно взглянул на Маргариту. Или же, что, учитывая последние события, вполне вероятно, она приближается по своим возможностям к Вопар. Если так, верно могла умышленно склонить его к желаемому.

  - Я того, о чем ты гениально догадался сейчас, не делала. Ясно? Всего лишь ответила на настойчивые притязания с твоей стороны, - девушка сердито поджала губы.

  Звонок телефона отвлек Макса, не дав ему выяснить подробности.

  - Олег, если это не убийство или не сдавшаяся Вопар, придушу, - беззлобно пробормотал он в трубку.

  - Нет, радость моя, - в голосе друга скользило ехидство, - она не сдалась. Напротив.

  - Что?

  - У нас труп, и желательно тебе поторопиться. Это надо увидеть, прежде, чем я увезу парня в морг.

  - Где?

  - Не поверишь - двадцать семь. Нашли вдвоем с мамой Аней. Хреновый у тебя отпуск, скажу, наметился. Наша красавица сменила правила.

  - Мы скоро.

  Маргарита нахмурилась.

  - Что Олег сказал?

  - Ты не много ли себе позволять начала? - Макс поморщился собственной грубости. С чего бы срываться на нее? Ну, отошла девчонка от стресса, прекратила жаться и походить на побитую собаку - ведь хорошо. Теперь развлекается. Не шик, что развлекается на нем, но с другой стороны опять же вполне логично. На кого еще ей обращать внимание? Не на Степанова однозначно, не настолько она глупа. Стоит пресечь в себе излишнюю эмоциональность.

  - Извините, Максим Николаевич, - сухо отчеканила Маргарита.

  - Ладно, Цветок, не злись. Мир?

  - Жвачка, - угрюмо пробормотала девушка. Получила грубость и мир? Что такого она спросила? Кажется, вопрос был вполне правомерный. Хоть бы извинился.

  - Удельный парк на Пионерской. Двадцать девятый по счету.

  Вишневская прерывисто вздохнула, вот значит, что именно он испытывает, когда узнает о новом убийстве, - горечь, сожаление и вина. Девушка задумалась. Как-то паршиво все это. Представила, что вполне вероятно сейчас снова увидит труп, затошнило, она с силой стиснула челюсти, стараясь справиться с собственными неуместными эмоциями, паника затопила сознание.

  Ковалев сходу заметил перемены в ее настроении, глубоко вдохнул и постарался не просто принять умиротворение и спокойствие внутри себя, как делал привычно раньше, сейчас он постарался направить их на девушку. Сработало, минуту спустя она расслабилась и откинулась на спинку сиденья, губы ее порозовели.

  Ну, и что тут скажешь? Допускать до опознания тел погибших родителей восемнадцатилетнего ребенка, за неимением иных близких родственников, паршиво. Психологическая травма на лицо, даже по истечении длительного срока. Социальные слои выносят разный уровень развития - за плечами одних к восемнадцати годам грабежи и убийства, за плечами других к тому же возрасту - мультфильмы, игры и ни одного поцелуя. Макс моргнул один раз, затем второй, отгоняя неуместные сейчас размышления. Время философии наступит чуть позже.

  Остаток пути спутники проехали в полном молчании.

  На Испытателей Ковалев свернул к заправке, припарковал машину у газели с логотипом БСМЭ[2].

  - Посидишь или рискнем? Прежде чем подписать бумаги внимательно прочла?

  - Я помню, - Маргарита решительно распахнула дверь. - Со смерти родителей, внимательно читаю все, что мне пихают на подпись. Ученая горьким опытом.

  Ковалев не стал комментировать слова спутницы, закрыл машину и направился в сторону деревьев. Вишневская спешно семенила следом, стараясь подстроиться под его широкий шаг.

  Узкая тропинка больше походила на мелкое черное чавкающее болото. Неудивительно, что торопясь, девушка поскользнулась и с тихим вскриком приземлилась на пятую точку. Описать, что конкретно она испытала в данный момент, было бы довольно проблематично даже ей самой, настолько широка была гамма эмоций. Макс вернулся и без труда поставил неуклюжую спутницу на ноги. Дальше он шел, крепко держа Маргариту за руку.

  - Я умею ходить, - с досадой прошептала она.

  - Там доски узкие вместо мостиков на стоках. Не хватало тебя из жижи вытаскивать.

  Словно в доказательство тропинка вывела к парковой дорожке, пересекающей им путь, край нее с обеих сторон тянулись широкие канавы, с перекинутыми через них досками. Между деревьев, подчиняясь некоей особой логике, петляла ярко-желтая лента.

  - Этот паук от кутюр, - ляпнула невпопад Рита.

  Ковалев нахмурился.

  - Неверная формулировка. Подробно разберу твою фразу после, если захочешь, - он приподнял ленту, пролез, подержал ее, ожидая девушку.

  - А! Я ее почуял, не тебя, Максик, а ее. С ума сойти, - навстречу к ним выскочил Степанов. - Доброе утро, барышня.

  - Доброе утро, Олег.

  Судмедэксперт нахмурившись оглядел Маргариту.

  - Макс, ты за что ее так? Не слушалась?

  Ковалев молча прошел мимо друга, направляясь прямиком туда, где в январе был найден сорокалетний мужчина. На ходу вручил ладонь одаренной Степанову.

  - Подержи.

  - Запросто, - заулыбался тот.

  - Поверь улыбке патологоанатома, - невнятно проговорила Маргарита. - Я чего собака, чтоб меня держать?

  Олег пожал плечами, состроив удивленное лицо.

  - Вождь велел держать красивый женщина, я держать.

  Девушка поморщилась, но тень улыбки все же скользнула по ее лицу. Степанов немного расслабился. Давненько его не отшивала красивая девушка, тем более вот так прямо. Мастер спорта на грани потери квалификации.

  - А еще я не лошадь призовая, чтоб меня выигрывать, - возмущенно среагировала Вишневская уже на мысли мужчины.

  - Неверно сформулировала фразу, - с любопытством констатировал Олег. - Ладно, теперь по существу дела. Ты в десяти метрах от свежего трупа и все еще при ясном сознании. Это как-то странно. Где мои положенные видения, гражданочка? Где транс, в конце концов?


  Макс взглянул на молодого парня, распростертого на земле в свете рыжих солнечных лучей. В извращенном смысле весьма живописная картина. Питерское светило - довольно капризно в вопросах явления своего ясного лика жителям северной столицы. Зато появляясь, оно придает здешней, богатой на краски природе все немыслимые оттенки. Вот и теперь нечто сродни романтической мелодрамме о вампире, которые так любит крестница. Кажется, парнишка сейчас встанет и отправится на поиски еды и симпатичной старшеклассницы для любови вечной и прекрасной как сама смерть. Жаль лишь, что смерть на вид никогда не бывает прекрасной.

  - Бог мой, Макс! - рядом неожиданно возникла широкая фигура мамы Ани. - Не мысли, а безобразие какое-то, - кажется, и в самом деле поразил Афанасьевну. Не привыкла она работать на выезде. Хороший кабинет с многочисленной, любовно взращенной зеленью и чашечка горячего ароматного кофе - ареал обитания опытного психолога, а тут...

  Тут холодно, мокро, грязно и труп.

  - Ты прав, гаденыш.

  - Я всегда прав.

  - Да, Олег мне уже уши прополоскал. Согласна. Только отдел тоже пойми, очевидное - не всегда есть вероятное. Вспомни хотя бы последнее дело с шантажом того блоггера. По крайней мере теперь мы точно знаем, что Вопар убивает одна.

  Максим пожал плечами. Невероятное, но логичное - очевидное... Впрочем, мама Аня - тетка опытная, умная, дальновидная.

  - По парню тебе Степанов расскажет, - перешла к делу одаренная, - а вот на это взгляни.

  - Что там? - Ковалев нахмурился, забирая из рук женщины сложенный вдвое лист бумаги, упакованный в полиэтилен.


  Такой молоденький, милый, но куда деваться? Ей нужен курьер, а этот малыш пришелся весьма кстати. Да, и смотрел на нее с балкона так, что кровь вскипала. Хорошенький щенок, а она - женщина, подвластная своим страстям, - что еще добавить?

  Она взглянула через плечо любовника на почти оконченное письмо, задумалась и продиктовала последнюю фразу. Парень сложил лист, убрал в карман, получил свой последний поцелуй, улыбаясь свернул с дорожки и затерялся среди деревьев и темноты...

  Завершив очередной роман, женщина отправилась дальше. Прогулка в сумерках в окружении великолепной северной природы. Что может быть более захватывающим и восхитительным? Разве только нечто постоянное, длительное и прекрасное, столь же прекрасное как небо или река, ветер или лес. Нечто простое и сложное одновременно.

  Да, именно она, истинная, неподдельная любовь, и таковая у женщины была. Ради этой любви она совершенно безрассудно сейчас бросилась в омут с головой, изменив себе. Сколько лет прошло, а любит этого мужчину лишь сильнее, совершенно нелепо, на расстоянии.

   - Так помыслы мои полны тобой, что вымер для меня весь круг земной[3], - прошептала она, наблюдая как изо рта вырываются чуть заметные облачка пара. На город наконец-то опустились заморозки. Любопытно, он ждет зиму? Или совсем не расстраивается из-за отсутствия снега? Замечательный, единственный, потрясающе красивый, а еще сильный и уверенный в себе. Профессионал своего дела. Будь она обычной одаренной, он бы поймал ее, она точно в этом уверена. Ныне пришла пора стать чуточку ближе, слишком долго пребывала она в тени.

  От этих мыслей сердце забилось быстрее, дыхание стало глубже. Женщина тихо рассмеялась. Это надо же! Нервничает прямо как девчонка перед первым свиданием. Она в очередной раз мысленно проглядела строки своего послания. Вызов - вот, что важно. Дай любимому вызов, он - охотник, пусть выследит свою дичь, а когда выследит, поддайся. Настоящая женщина умеет вовремя сдаться.

  Мимо пробежал мужчина с овчаркой на поводке. Пес оглянулся и неприязненно оскалился, затем зарычал, хозяин резко дернул поводок, вынуждая животное замолчать. Несколько минут спустя, Рита вновь осталась в одиночестве, передернула плечами и вернулась к приятным размышлениям.


  Маргариту встряхнули за плечи, принудительно возвращая в реальность.

  - А? - девушка заморгала, ноги подкосились, и она упала бы, если б чужие руки вовремя не подхватили. Ее осторожно обняли и повели куда-то. Рита честно старалась сфокусироваться, однако признаться, выходило с трудом. Все, что ей было дано осознать, - так это Максима рядом и ровную темно-красную дорожку перед собой.

  - Я где? - во рту пересохло, ей пришлось откашляться прежде, чем произнести вопрос.

  - В двухстах метрах оттого места, где я тебя оставил.

  - А что... - она обернулась, насколько позволяли руки Ковалева. - Где Олег?

  - Олега ты поцеловала и отправила в лес, судя по всему умирать.

  - Бог мой!

  - Да, все нормально. Живой здоровый, хуже того - ему понравилось.

  Маргарита нахмурилась. Показалось или в самом деле ощутила волну недовольства?

  - У убитого в кармане письмо должно быть, - проговорила она, наклоняя голову и проходя под желтой лентой, которую Ковалев приподнял для них.

  - Да? Опиши. Как выглядит, о чем?

  Они остановились.

  - Ну, - промямлила девушка, стараясь сосредоточиться на чужих-своих воспоминаниях, - писал под диктовку. Положил в левый карман, хотя писал правой рукой, причем тут же на колене, дырок наделал... Не признание в любви, а ерунда какая-то, - недовольно закончила она.

  - В любви? - холодно поинтересовался Максим.

  - Я... - Вишневская осеклась. - То есть она по настоящему любит одного мужчину и ревнует сильно, - девушка задумалась на мгновение. - Последнее время ревновать начала. Решила, что...

  - Что пора бы выйти из тени, - из-за деревьев показался Степанов.

  - О, Олег, с Вами все хорошо? Я Вам ничего не сделала? - ринулась навстречу мужчине Маргарита.

  - Нет, - улыбнулся судмедэксперт. - Но мне нравится Ваше волнение и все остальное, надо признать, тоже понравилось...

  - Ближе к делу, - прервал друга Макс.

  - Ближе к делу, говоришь? Можно тебя на пару слов?

  Ковалев убедился, что девушка сносно стоит на ногах и отправился вслед за Степановым.

  - Хватит в заросли уводить. Давай уже свои пару слов, она не услышит, не то состояние.

  Олег остановился, обернулся и, облокотившись на внушительный березовый ствол, сурово оглядел товарища.

  - Ты прочел. Вопар ревнует, и девчонка подтвердила мои слова. Догадываешься, к кому наша красавица ревнует? Подставлять гражданскую под удар - это послужной список не украсит, - на скулах Степанова заходили желваки, выдавая с трудом сдерживаемую злость.

  - "Поймай меня, малыш. Я давно твоя"? С чего ты взял вообще, что это мне?

  - Пять лет, Макс! Ты ищешь, а она скрывается. Кому бы еще ей признания адресовывать?

  - Тебе, к примеру. Пять лет ты бок о бок со мной. Еще Илья, Костя, Петька. Да, кому угодно в нашей группе...

  - Не исключено, конечно, но ты все же более вероятный вариант. Рассуди логично. Чье лицо первый год в газетах мелькало? Явно, не мое. Плюс у меня никого не появлялось в последние дни, у тебя же Рита рядом постоянно, и девушка она красивая, иначе говоря, ревновать у Вопар есть весомая причина.

  - Это не повод.

  - Мама Аня думает иначе. Да, и ты головой начни соображать, Ковалев. Последние пару суток моментами сам на себя не похож.

  Макс окинул друга тяжелым взглядом.

  - Вот. Снова. Рядом с ней ты сбиваешься. Мыслишь не тем местом.

  Следователь убрал руку в карман куртки. В жизни бывают моменты, когда чертовски сожалеешь, что бросил курить.

  - Знаешь, ты тоже не идеал.

  - Я в курсе, только это мое привычное состояние, и я научился в нем работать, оставаясь, когда необходимо профессионалом.

  - Я понял твою мысль, - нахмурился Макс, решив сменить тему. - Ты получил подтверждение, что Вишневская не при чем.

  - Это верно. Онако, опять же, точнее смогу определиться только после того, как увезу тело. Девушка мне нравится, но это не повод слепо верить интуиции, как бы не перепутать с гормонами.

  - Иди уже! - махнул рукой Ковалев. Олег пожал плечами и пошел в сторону маячившей среди деревьев Анны Афанасьевны.

  - Максим, - тихо прошептал рядом женский голос. Он повернулся, на него с выражением нерешительности и беспокойства смотрели зеленые глаза.

  - Я - не убийца, - продолжила девушка осипшим голосом. - Я ненормальная, это правда, но не убийца. И меня тошнило, после того как я из транса выходила оба раза, тошнило от одной только мысли, что это труп... там... Ну, ты понял. А еще мутит от другого тоже, - она протяжно вздохнула и принялась заламывать руки.

  - От чего? - Ковалев ясно видел, что девчонке необходимо сказать это самое нечто для нее важное, правда по ситуации бессмысленное, но да ладно.

  - Ну, я как-бы...

  - Цветок, давай шустрей.

  Маргарита поджала губы, ухватила его за ворот куртки и с силой потянула вниз, вынуждая склониться, затем скороговоркой прошептала ему на ухо признание и отпустила.

  - Что? - мужчину начал разбирать смех. - Серьезно?

  Она кивнула, хмуро глядя под ноги. Макс постарался сдержаться, однако улыбаться не перестал. Пожалуй, бог выслал ему девочку. Или все же девушку? (Это если судить по утреннему инциденту.)

  - Ковалев! - окрик мамы Ани заставил Маргариту вздрогнуть. Женщина быстро приближалась к ним. - Поехали. Степанов справится один. Твой Миронов звонил. У двадцать восьмого родственники нашлись. И да, я Петьку с больничного вызвала.

  - Ты же сама его туда отправила, - возмутился Макс. - Лишила меня толкового сотрудника, а теперь выдернула?

  - Я - хозяйка своего слова. Дала - забрала. Кто координирует психоэмоциональную составляющую дела и группы? Я. Вот и не перечь. Поехали.

  - Начальник, - невнятно констатировала Рита скорее себе, нежели окружающим, покосившись на Анну Афанасьевну.

  - Вообще-то наоборот, - беззлобно поправил ее Ковалев, следуя за пожилой вроде как подчиненной.


  7


  Анна, удобно устроившись на диване, вполуха слушала диалог Максима и пары молодоженов. Высокая брюнетка, сестра убитого, прерывала невнятные ответы молчанием, точнее определенной степенью ухода от реальности, да так, что разобраться в ее речи мог только разве что муж, ну, и еще Макс, конечно. О, ее любимый мальчишка во всей этой чехарде сотрудников и сотрудниц. Обычный, сосредоточенный, спокойный, душевное равновесие его не имело границ, он всегда оставался бесценен для допросов, и только он в беседе со свидетелями был лучше доброй половины одаренных управления.

  Женщина ощущала страх, боль, неверие, растерянность в душе свидетельницы, Ковалев же умудрялся вытягивать из всего этого хаоса нужные ему сведения, аккуратно подключая к помощи новоиспеченного мужа. Хотя чисто по человечески это кошмарно вот так вернуться из свадебного тура и узнать о гибели единственного брата.

  - Тёмка был на свадьбе один... - невнятно пробормотала брюнетка. - Я его с Никой познакомила, думала они друг другу понравились...

  - И никаких новых знакомых женщин у него не было, когда мы уезжали, - закончил за нее муж. Ковалев кивнул, переводя разговор в новое русло - Ника.

  Анна привычно ловила признаки лжи или невнимательности, тщетно. Супруги рассказывали только правду. Неожиданно откуда-то из-за спины пришла волна счастливых положительных эмоций. Максова одаренная, до того сосредоточенно шарившая по стенам и мебели, походя более на умалишенную нежели на добровольного помощника следствия, вихрем метнулась к кушетке с хозяевами квартиры, встав на колени перед опешившей женщиной, обхватила руками ее талию и прижалась ухом к животу.

  - А вам нельзя переживать и нервничать, - ласково промурлыкала Маргарита. - У вас там дети, целых два...


  Ковалев вывернул со стоянки, бросая сердитые взгляды то на продолжающую изредка похихикивать Афанасьевну, то на перепуганную его злостью Маргариту. Это надо же было так резко и так успешно вывести из строя сразу двоих свидетелей еще до того, как у него иссякли вопросы.

  - Я больше не буду, - на всякий случай жалобно проговорила Рита, вызвав новый приступ смеха пожилой женщины.

  - А больше и не надо! - сквозь зубы процедил Макс. Поймал любопытный удивленный взгляд мамы Ани в зеркале заднего вида, предпочел не выражать никаких эмоций на невысказанный пожилой одаренной вопрос, глубоко вдохнул, возвращая в мысли покой. От его душевного равновесия на данный момент зависит еще один человек помимо него самого. И неважно, что от человека этого проблем не меньше, чем толку, главное, остановить Вопар.

  Максим пропустил голубой "MINI Cooper S", умудрившийся выскочить прямо перед бампером его старушки. День определенно наметился неудачный. Ковалев вздохнул и перевел мысли в рабочее русло. Итак, ссадить Афанасьевну к Илюхе с Палычем, пусть совместно бывших сослуживцев убитого опрашивают, а они с цветком съездят к Веронике Андреевне.


  Она смотрела вслед недоразумению отечественного автопрома и впервые за последние годы хотела стать слабой и заплакать. Только разве имеет право? Нет. Эта девица на пассажирском сиденье имеет, и он конечно же убьет каждого, кто сунется к его безмозглой курице, а женщина, что готова за ним в ад... Как же она? Как нередко случается смотрит вслед и грустит о том, что недоступно... Пока.

  Одинокая слеза скатилась по щеке. Она шмыгнула носом, стерла влагу с лица и, не глядя, сделала радио погромче. Теперь уже не промахивалась, хотя раньше случалось, спидометр в этой машине был создан в лучших традициях научной фантастики[4]. Впрочем, ее боль временная, все пройдет, обязательно. Женщина была сейчас уверна в этом как никогда. Больше никакого ожидания не потерпит, хватит, заждалась. Хочешь что-то сделать - сделай сама, никогда не стоит слепо полагаться на мужчину.

  Позади засигналили. Она очнулась от раздумий и, вздохнув, повернула направо. Справиться с желанием следить за ним дольше все труднее день ото дня. Что ж ныне пора приступать к профессиональной деятельности. Долг зовет.


  Макс вытащил ключ и взглянул на сидящую рядом девушку. Маргарита с преувеличенным вниманием рассматривала через лобовое стекло темную громаду его родной многоэтажки и, кажется, была всерьез увлечена этим зрелищем, однако от глаз мужчины не ускользнули чуть подрагивающие пальцы на коленях. Странная. В ней будто уживаются два противоположных характера - то наглая самоуверенная, то зажатая запуганная. Вот прямо сию секунду иная пофлиртовала бы, а она сидит с прямой как палка спиной и молчит.

  - Эх, ты... Цветок полевой.

  Рита наблюдала как Максим покинул машину. Это к чему? Она точно почувствовала его разочарование и еще... что-то, знать бы только что. Не такого поведения от нее хотел. Чего ж именно тогда? Или ей показалось? Может, снова начала под давлением собственных мыслей уходить в темноту сознания.

  Пассажирская дверь распахнулась, и девушка неуверенно уставилась на протянутую ладонь, подняла взгляд на ее обладателя, синие глаза выжидающе смотрели на нее. Маргарита протяжно прерывисто вздохнула, отчего-то боясь пошевелиться, словно загипнотизированная. Странно, один короткий миг, и она вдруг увидела Максима как-то иначе. Красивый, умный, спокойный, надежный - да, очевидно, а еще очевидно, что ранее она относилась к этому как к простой констатации факта, теперь же девушке до боли захотелось выяснить, как он стал таким, проследить и понять это превращение, увидеть его юность. Любопытно, сколько женщин у него было? И какие они? Ему нравятся блондинки? Сколько раз он влюблялся? Наверное, ни разу. По крайней мере это, как минимум, логично, вряд ли одинокая представительница ее пола пройдет мимо такого и не оглянется - было бы весьма глупо.

  По телу разлилось тепло, заставив сердце работать быстрее, а дыхание сбиться. Невероятно сексуальный, притягательный он возвышался над ней, сводя с ума одним своим видом. Маргарита каждой клеточкой тела ощущала безграничное желание, мысленно тянулась к нему. Максим улыбнулся, склонился и коснулся поцелуем ее губ, удивительно нежным и ласковым одновременно. Девушка в очередной раз прерывисто вздохнула, растерявшись от такого поворота и совершенно не ведая как себя вести дальше.

  Нет, такого определенно не ждала, абсолютно, совершенно не ждала. Он ведь, кажется, не считает ее шибко привлекательной или интересной, она - способ достигнуть поставленную цель, не более, чем одно из средств поймать убийцу. Маргарита осознала, что Максим возможно просто дает ей то, чего она так возжелала в конкретную минуту. С силой уперлась ему в плечи, стараясь отодвинуться, - элементарную гордость пока еще не потеряла, чтоб позволять кому бы то ни было управлять собой и обращаться подобным возмутительным образом. Мужчина отстранился и теперь удивленно смотрел на нее сверху вниз. Вишневская самостоятельно выбралась на улицу и молча направилась к парадной, стараясь идти спокойно, а не бежать, как хотелось.

  Ковалев внимательно наблюдал за ней, и лишь когда скрылась за дверьми, дал волю эмоциям. Идиот. Какого хрена заставил думать будто выполняет не свое желание? Струсил. Олег прав, рядом с ней голова не работает абсолютно. Мог и не скрывать реальных причин своих действий, ведь хочет ее, даже сейчас, когда она не рядом, контролировать себя выходит с трудом. Был бы снег, нырнул бы, полежать в холодном, вернуть трезвость мыслей не помешает.

  Маргарита - красивое имя, и оно ей подходит как нельзя лучше. Ковалев улыбнулся, доставляло удовольствие называть ее так, ну, или Цветком. Определенно мягкий, нежный цветок, обманчиво незатейливый на вид. Назвать ее Ритой или Марго язык не поворачивался. Ей не шли эти сокращения, слишком грубые простые, не созвучные с внешностью и повадками.

  Неприятное ощущение чужого взгляда заставило Макса отвлечься от раздумий о девушке и оглянуться в поисках вероятной слежки. Двор был пуст, как и прежде. Никого рядом. В памяти как по команде всплыл текст письма от Вопар. Как только удастся установить личность убитого мальчишки, появится возможность провести графологическую экспертизу, пока же авторство официально не подтверждено. К сожалению одаренные часто ошибаются относительно психологического отпечатка, если речь заходит о бумагах, одежде, почерке или иных мелочах. Вполне логично такое экспертное заключение может быть признано максимум предварительным и к рассмотрению не принимается. В любом случае, он снова в пролете, Маргаритка ясно дала понять, чьей рукой написан текст, а значит ничего конкретного от Вопар у него нет. Дождь смыл все следы, еще отпечатки копыт на дорожке и земле, близость конно-спортивной школы сказывается... Олег звонил, предупредил, что одежду забрали ребята из лаборатории, вот только вряд ли они что найдут. Эта женщина пять лет кряду не допускала ошибок. С чего вдруг должна сейчас?

  Единственный возможный вариант - мужчина с собакой. Петька с Мироновым получили подробное описание внешности обоих и теперь дежурят в парке. Только выловить заводчика с овчаркой - полбеды, а вот заставить его вспомнить, да еще описать женщину, случайно встреченную в сумерках... Не шанс на поимку, а недоразумение.

  Макс отвлекся от невеселых мыслей, взял пакет с заднего сиденья, закрыл машину и отправился вслед за гостьей. Не дай бог что случится в подъезде за эти пару минут. С лестницы скатится, в лифте застрянет на ночь глядя, с охраной подерется, все, что угодно, за ней не станет.

  Против подозрений девушка, скрестив ноги, целая и невредимая сидела возле двери его квартиры.

  - Голодная? - задал первый пришедший на ум вопрос Максим, поворачивая ключ в замке. В ответ его наградили недоуменным насмешливым взглядом.

  - Понятно, - пожал он плечами, пройдя в прихожую и включив в свет. - Не задавай идиотских вопросов, лучше о погоде поговори. Верно?

  Ковалев был более чем уверен, что шутка в очередной раз вышла несмешной, с сим фактом он смирился еще в старшей школе, важнее было другое - по лицу девушки все же скользнула улыбка и это обнадеживало.

  Несколько часов спустя Маргарита лежала на диване, окруженная подушками и пуховым одеялом, рассматривала полосы бледно-голубого света, пробивающегося сквозь шторы, и обдумывала все произошедшее. Где-то рядом в тишине слышалось мерное дыхание хозяина квартиры. Как бы странно это ни воспринималось, но за эти два дня он дал ей столько покоя и уверенности, сколько потребовалось, чтобы прийти в себя и почти стать прежней. Теперь ночь с отголосками эмоций и сновидений, доносящихся от соседей, выдержать могла вполне равнодушно, в чем убедила Ковалева. Он не мог не спать вечно, а ее и без того порядком мучили угрызения совести.

  Девушка вздохнула, безотчетно накручивая на палец прядь волос. Дурацкая привычка не оставляла ее с детства и всегда возвращалась, делая безуспешными любые попытки от нее избавиться.

  В памяти то и дело всплывал недавний поцелуй, так сладко и так нежно ее еще не целовали, хотя быть может, дело в ней самой. Маргарита представила, что могло бы произойти, не оттолкни она мужчину. Определенно нечто восхитительное. Тело заныло. Как же давно она не ощущала ласк, как давно не испытывала такого желания. Девушка прикрыла глаза и потянулась, разминая затекшие мышцы, непроизвольно выгнулась, поддаваясь накатившей горячей волне, а потом...

  Потом он ответил ей во сне, снова... На этот раз не медлила ни секунды, встала, подкралась к матрасу у стены и опустилась рядом на колени. Вот так, значит? В машине указал ей одно, а сейчас, без контроля, тянется и хочет? Уже нечто противоположное. Две натуры, ужившиеся в этом теле, - один замкнутый уравновешенный, другой страстный открытый. Любопытно.

  Маргарита расслабилась и позволила инстинктам руководить течением своих мыслей, объединяя и переплетая свое сознание с затуманенным желанием разумом Максима. Никогда раньше не делала такого, но все ведь однажды бывает впервые, правда? Особенно, если оно того стоит.

  Его разбудил собственный протяжный стон. Ковалев разлепил веки и уперся взглядом в едва различимую в темноте соблазнительную улыбку. Маргарита не шевелилась несколько мгновений, продолжая внимательно изучать его, затем склонилась к уху и чуть слышно прошептала:

  - Пожалуй, расценю это как ответ "да" на свой вопрос.

  - Какой вопрос? - его шепот вышел несколько сиплым.

  - Понравилось тебе или нет, - с этими словами девушка поднялась и вернулась на свой диван. - Спокойной ночи и сладких снов.

  Макс потер ладонью лицо, стараясь оперативно прийти в себя. Сладких снов? Против воли усмехнулся. Белка чертова. Поймал на свою голову в парке. Тело ломило от неудовлетворенного желания, в голове же царил абсолютный хаос от полученного наслаждения. Никогда раньше не допускал ничего подобного. И не зря. Позволить женщине вмешаться в свои мысли, узнать их? Нет, и еще раз - нет. Ковалев резко сел. А ведь Цветок наверняка только что узнала нечто ненужное ей.

  - Ага, - промурлыкала девушка откуда-то из-под подушки. - Фантазии затейливые, мне понравились.

  Маргарита так толком и не расслышала, что конкретно сказал Максим, но в целом по общему эмоциональному климату в комнате догадалась, что неведение в конкретном случае - блаженно. Вишневская разумно предпочла промолчать и изобразить спящую. Исчерпывать лимит его терпения абсолютно не хотелось. Мало ли, посреди ночи, голышом за дверь выставит - в жизни всякое случается.

  Чуть позже Максим вновь пришел к ней во владениях Морфея, сам, девушке оставалось лишь ответить на его настойчивый призыв, и она ответила, не просыпаясь, вновь погрузилась в его сознание, увлекая и лаская, заставляя изнемогать от наслаждения.


  Хой внимательно прислушивался к монотонному голосу преподавателя. Астрономия интересный предмет, даже тогда, когда теорию излагают невыразительно и без пауз. До сознания с соседнего ряда донеслось знакомое нежное прикосновение. Надежда в очередной раз оправдывала поговорку о своем имени. Дима отмахнулся волной раздражения. Нашла мальчика для игр. Анька у отца Алексея пусть и зараза неприятная, гадина, но хоть честная гадина - что в уме, то на языке. В первое знакомство его словно обухом по голове огрело, ко второму случаю общения с девушкой свыкся, к третьему выяснил, что против ожиданий абсолютная открытость нисколько не ограничивает круг Анюткиного общения, скорее наоборот. Хой злорадно усмехнулся. Она ненавидит, когда он склоняет ее имя подобным образом. Бешенство и злость так и льются через край, стоит ему нежно позвать "Анютик". Пожалуй, это приятно, доставляет странное удовлетворение дразнить ее, выводить из себя, она взрывается тут же и горит ярким пламенем, норовя достать Димку и покалечить. Отец Алексей на все это безобразие вполне правдоподобно хмурится, на деле же относится к дочери с лаской и обожанием, Хой точно знал, что ощущает иерей. Знал он и чаяния Виктора относительно себя.

  Голос преподавателя, завершающего лекцию, ворвался в размышления парня, отвлекая и возвращая в реальность. На этот раз с соседнего ряда до него донеслись весьма сильные эмоции, аномально сильные. Он обернулся и сердито взглянул на свою личную маньячку, та бессмысленно смотрела куда-то в пространство. Дима нашел глазами остальных соучастниц. Совсем рехнулась, идиотка. Каждый ученик в школе знает, что на него эта наркота не действует. И ладно Надька - дура, но остальные-то куда полезли? Хой сосредоточился и мысленно за несколько мгновений выдал оплеухи всем девчонкам по очереди, начиная с самой слабой. Карточный домик рухнул, заставив Надежду выругаться вслух.

  - Вы что-то сказали? - холодно поинтересовался преподаватель.

  - Нет, извините, - покраснела девушка. - Это больше не повторится.

  - Надеюсь...

  Телефонный звонок от отца Алексея застал парня уже в коридоре. Иерей приглашал его с сестрой прогуляться втроем, а лучше вчетвером до кафе по их выбору. Закончив разговор, Димка с радостью набрал номер Риты.

  - Привет.

  - Привет, Дим, случилось что?

  - Чего это сразу случилось? Нет, - обиженно произнес Хой. - Хочешь сказать, я тебе просто так не звоню?

  - Нет, конечно. Не дуйся.

  - Мне не десять, чтоб на тебя дуться или на кого другого. Короче, пока не поругались помнишь, я тебе как-то про Виктора рассказывал? Он - иерей.

  - Да.

  - Хотел вас познакомить. Он пригласил в кафе сходить.

  - Сегодня?

  - Да. Ты там не одна что ли? Приходите вместе, - Димка зажмурился и двинул себя по лбу ладонью. Переход вышел хреновым, но и ладно, сделанного не исправишь. Хоть бы согласилась!

  - Хорошо. Называй место и время.

  Маргарита внимательно выслушала брата, отключила соединение и задумчиво осмотрела телефон. Неладное с ребенком творится, наверняка, произошло нечто, не слишком страшное, но то, что его определенно беспокоит. Вишневская решила идти во что бы то ни стало, даже если ей ее следователь поперек дороги ляжет.

  - Не ляжет, - уверенно заключил разум.

  Девушка улыбнулась. Что правда, то правда. Он после прошедшей ночи вряд ли в чем своему Цветку противиться сможет. Маргарита вспомнила все ласковые обращения, что он шептал сквозь сон и блаженно потянулась. Давно не ощущала себя такой сильной, гибкой, уверенной, удовлетворенной... Правда пока удовлетворенной лишь отчасти, временно. Сколько же в нем эмоций, сколько силы и страсти. Там, за гранитной непробиваемой стеной внешнего спокойствия и уравновешенности, скрыт огонь, огонь живой, опаляющий и согревающий, завораживающий и опасный, она танцевала в его пламени ночь до изнеможения. Удивительно, что сейчас ощущает себя свежей и отдохнувшей.

  А какие в его голове фантазии, какие восхитительные желания. Девушка зажмурилась, сжала пальцами одеяло, сдерживая стон. Она соблазнит его и воплотит их все, одну за другой медленно, растягивая удовольствие надолго. Будет сопротивляться? Маргарита улыбнулась. Так даже лучше, пусть сопротивляется, ей нравится подобный расклад.

  Макс остановился на пороге комнаты, глядя на свой Цветок. О чем она думает? Черт, и так понятно о чем. Ну, и как себя вести? Что с ней делать?

  - А что ты хочешь со мной делать? - зеленые глаза пристально напряженно изучали его. Ковалев замер, не отрываясь от соблазнительного зрелища. Похожая на хитрого котенка, она разве что не мурлыкала. Нет, не котенок, маленькая белая кошечка, она даже сидела на диване сейчас по кошачьи, выгибая спину. Сексуальная, сильная, ласковая, она измотала его за ночь, а он вновь и вновь притягивал ее к себе, не желая отпускать. Все, что она делала было неповторимо и неописуемо. Он хотел бесконечно погружаться в абсолютное удовольствие. Все, что читал до этого о виртуальном сексе с одаренными не шло ни в какое сравнение.

  До Макса неожиданно дошло, что именно ему напоминало пережитое, и растерялся, не зная как себя повести: подойти к ней и как минимум поцеловать, как максимум заняться любовью, или же перейти на деловой тон в общении.

  - Первая мысль приоритетней.

  - Цветок, в моей голове никому и никогда не позволялось копаться, - предупреждающе начал мужчина.

  Маргарита повела плечом.

  - Ты звал, я пришла, - она соблазнительно улыбнулась. - Вот и все.

  С доводом не поспоришь, факт слишком очевидный. Макс начал сердиться.

  - Ты могла не приходить.

  - Ты был настойчив.

  - А ты уступчива.

  - Как тебе можно не уступить? - зеленые глаза удивленно расширились.

  Мужчина открыл рот и закрыл, не зная как именно расценивать вопрос. Желание спорить испарилось мгновенно.

  - В смысле? - после некоторой заминки осторожно поинтересовался он.

  - Ну, ты умный, невероятно сексуальный, сильный, красивый, нежный, страстный, нахальный, но последнее думаю, издержки профессии, а еще молчаливый и...

  - Все! - чересчур резко перебил Маргариту Ковалев, едва не бегом направившись на кухню. - Пошли завтракать.

  Девушка ласково улыбнулась ему в спину, спрыгнула с дивана. Так на деле оказалось просто и приятно. Кто бы знал, что грозный следователь жутко стеснителен? Никто, даже его мама не в курсе, еще вчера Рита и сама не была. Такой скрытный и такой лапочка! Подивилась последней своей эмоции, никогда раньше не ощущала подобного ни к одному мужчине. Кажется, не просто отошла от своего прежнего состояния, а полностью вернулась в норму, как было до аварии.

  - Был ничей, станет мой, - одними губами проговорила Маргарита и счастливая от своего незатейливого решения побежала на кухню воплощать сказанное.


  8


  Макс задумчиво окунул клубнику в теплый шоколад и отправил ее в рот. Встреча порядком утомила. Ему понадобилась пара минут, чтоб определить истинную причину происходящего. Димке рассказали (или же сам узнал) про посещение сестрой директора школы, парень шуганулся ее нового потенциального ухажера, за коего принял Макса, и втянул в дела семейные в качестве эксперта и миротворца мужичка в рясе. Ковалев стиснул зубы. По-хорошему, брату стоило бы пошевелиться чуть раньше, когда она за его учебу разве что не в петлю лезла, да когда за ней ненормальный жених бегал. Ковалев не сомневался, что у парня уйма своих проблем за коими не видно происходящего вне школы, согласен, из-за колючей проволоки не особо выглянешь, однако проблемы в подростковом возрасте были и у Макса, общеобразовательная - зверинец по сравнению с теплицами особых. Маргарита - единственная родная душа Димки во всем мире, девушка, способности которой после смерти родителей усилились как и Димины, но по сути своей явились для несчастной проклятьем в отличие от случая брата. И ему хватило эгоизма не думать о ней...

  Мужчина вздохнул, стараясь не потерять контроль над своими эмоциями и заставляя мысли течь плавно. Все его раздумья - только его и никому высказаны быть не должны. Цветок не примет объективной критики брата, слишком опекает. Преимущество в одном - оценив ситуацию со стороны, можно аккурат постараться внушить ей сменить линию поведения и дать парню возможность самому решать свои проблемы. Вишневский достаточно взрослый, чтобы начать думать самостоятельно, хватило же ума на авантюру с иереем.

  Теперь в рот отправился банан в шоколаде. Вкусная штука, Макс решил почаще заходить в сие чудное место. Зеленые глаза Маргариты на несколько секунд задержались на его лице, затем девушка чуть заметно улыбнулась и вновь продолжила диалог с братом. Ковалев позволил себе отвлечься и полюбоваться на точеный профиль. Что у него в голове на счет Цветка он и сам толком не понимал, сумятица сплошная. И не влюблен вроде, и нравится - уж больно беззащитная. О прошедшей ночи все утро старался не думать, воспоминания рождали ощущение горячей патоки в мышцах, плюс слова ее странные о нем, даже интонации запомнил. Как-то не доводилось никогда встречаться с женщинами, что рассказывали бы напрямик подобное, в основном это по умолчанию входило в его обязательства.

  Правильно сказанные слова - залог удачной частичной манипуляции, проще изъясняясь, залог хороших взаимоотношений. С этой ночи манипулировать взялись им. С одной стороны Макса это восхищало, как-то выбивало из привычного восприятия действительности, с другой настораживало - что помимо она увидела в его душе? Ведь в день знакомства выглядела и вела себя иначе.

  Все же он оказался прав, подозревая, что девчонке нужен лишь покой и уверенность. Она их получила, и результат не заставил ждать слишком долго. Вопрос отныне в том, что помимо покоя и уверенности он хочет ей дать?

  Из размышлений Макса выдернул пристальный взгляд священника, вернее ощущение этого взгляда. Отец Алексей не изучал предполагаемого мужчину Маргаритки, нет, он скорее наблюдал. Странный взгляд, не цепкий и не оценивающий, совершенно открытый, словно иерей мыслями витает где-то, а телом здесь и ежесекундно ждет нападения. Абсолютно не похоже на выпускника семинарии, факт чего, впрочем, Ковалев отметил при знакомстве. У отца Алексия размашистый, быстрый, четкий шаг - для обычных гражданских редкость. И если первый признак скорее следствие ношения рясы, когда при каждом шаге приходится отбрасывать длинные полы ногами, дабы не запутаться в них, то второе и третье приобретается только характерными тренировками.

  Максим отвел глаза первым, надоело, в груди начало медленно скапливаться и расти раздражение. Проверять вздумал мелочь паршивая, бывшего военного натравил... Там Вопар изменять привычкам взялась и черт знает, что в ее больную голову еще пришло, а он тут в клоунаде участвует. Илья с Петькой сменились, теперь Костик с Юлькой дежурят, под описание подходящих мужчин пока не нашлось, вполне вероятно тот единично пса выгуливал, к примеру, вместо жены, а овчарки... Восточно-европейские овчарки все одинаковы, особенно отступающие от норм породы.

  Макс прищурился, разглядывая неяркий тонкий язычок пламени под чашкой с шоколадом. Если верить данному Цветком описанию, а оно было вполне четким, насколько это реально с учетом сумерек и призмы чужих глаз, круп у пса не опущен, груз не вешали[5], а значит не участник выставок, да и к выводу породы вряд ли пригоден, иначе говоря такие собаки - не редкость. Информацию о них у заводчиков не найти. Территория Удельного парка немаленькая, вылавливать всех владельцев овчарок? Нужно разрешение. Когда-нибудь он утонет в бумагах, ну, или его в них утопят.

  Кстати, весьма любопытное совпадение - дочь вчерашней опрошенной учится с Димкой в одном классе. Одаренная, одинокая, хладнокровная, хорошо Маргаритку в машине заставил ждать, иначе работы не вышло бы, везение все еще его любит. Удрученной смертью знакомого мужчины Вероника Андреевна, по ее словам "просто Ника", выглядела только первые несколько минут, затем как-то забылась. Сосредоточенность во взгляде лучше всяких слов подсказала Ковалеву, чем занята дама во время их недолгого диалога, - старается ненавязчиво проникнуть в его эмоциональную сферу. Он улыбнулся. Не оставь он спутницу в машине, вышла бы борьба между двумя женщинами и вряд ли бы она, борьба, окончилась в пользу "просто Ники".

  Наивная женщина, Вероника Андреевна, выглядела несколько удивленной тем фактом, что не преуспела в своих стараниях. Макс позволил себе смерить хозяйку квартиры насмешливым взглядом. Что она, самоуверенная тепличная трава, знает о нем? Уроки прошлого не забываются, совершить подобный трюк пока смогла только Маргарита и то лишь оттого, что сам впустил. Макс годами с юности тренировал себя, искал способы в литературе, придумывал сам, с одной лишь целью - не позволить одаренным знать его чувства. Знания дают контроль, а этого он позволить не мог никому, по крайней мере раньше так казалось.

  В голове вдруг всплыл единственный вопрос, затмивший все предыдущие размышления. Почему же Маргаритке позволил? Ковалев вновь перевел взгляд на ее лицо. Она мягко в чем-то убеждала брата, не обращая никакого внимания на окружающую действительность. Максим вздохнул и закинул в рот еще один кусочек клубники.

  Виктор про себя улыбнулся. Во взаимоотношениях этих двоих все на удивление просто. Знакомство наверняка началось как деловое, ныне же переросло в нечто иное. Девушка точно знает чего хочет, и Дима напрасно волнуется, причем совершенно напрасно, его сестра - сильная, умная и независимая, Господь направляет ее. Виктор сделал глоток воды. Мужчина, что с ней рядом, Максим, - любопытная личность. Обычный - это точно, к тому же мент или как правильно ныне "полицейский". Расслабленный, скучающий, молчаливый - видимость. Место себе выбрал, чтоб зал как на ладони был, пребывание тут считает пустой тратой времени, при этом напряженно о чем-то размышляет, помимо прочего отец Алексей точно знал, что под его рясой разглядели военную выправку и улыбнулся такому повороту. Вольское училище из крови не вытравишь, как впрочем и цепкие замашки следственных органов из этого малого.

  Но вот что и в самом деле интересно, так это отношение Максима к Маргарите. Приехал сюда, был в школе у директора из-за Димы... Верно девушка нужна ему, а судя по тому, как вполоборота к ней повернут, - еще и небезразлична. Взгляды Ковалева, обращенные на нее, не слишком официальны или дружески, скорее интимны. Определенно о любви речи пока нет, но это только пока. На лицо своеобразный синдром рыцаря. Виктор прищурился. Если ему не изменяет память девочка должна быть затравленной и испуганной, но таковой она явно не выглядит, а значит либо Дима ошибся в своих наблюдениях, либо рыцарь спасает ее, что вероятнее. И чем дальше приходит в себя прекрасная дева, тем сильнее привязывается к ней спаситель. Хорошая пара выйдет, добрая, сильная.

  Маргарита вздохнула, стараясь в очередной раз убедить Димку, что он не прав относительно Макса. Нет, конечно, братишка ничего не говорил прямо, но все его эмоции проходили через ее голову, а она в ответ окатывала его своими. Вслух же обсуждали учебу, последние новости, доходы от родительской недвижимости. Девушка буквально осязала неприязнь парня к Ковалеву и старалась изо всех сил исправить ситуацию, однако убедить не выходило, что откровенно начинало раздражать. К тому же в Максе ощутила легкую злость в адрес брата, да и иерея тоже. Неудивительно, у него серийный убийца на свободе, а тут проверка дурацкая. Вишневская осторожно покосилась на своего следователя, сосредоточенно и как-то немного обиженно уплетающего фрукты и шоколад. Раздражен и раздражен до чертиков. Захотелось двинуть Димке в лоб, ну, или подзатыльник отвесить, чтоб впредь неповадно было.

  - Так, ладно! - не выдержала она, поднимаясь. - Нам пора. Вы простите нас, отец Алексей, спешим, - с нее достаточно. Она - не игрушка! Сама в состоянии решить как и для чего живет, к чему стремится, о чем мечтает.

  Брат точно не ожидал подобного поворота.

  - В смысле? Куда пора?

  - Она работу ищет, - подал со скучающим видом голос Макс. Вишневская тихо порадовалась его сообразительности, а заодно и исключительности. Дима не сможет понять соврал или сказал правду ее спутник. Девушка точно знала, что за все эти годы только ей удалось побывать в его сознании на правах безграничной свободы действий. Маргарита подавила довольную улыбку, подобные вещи окрыляют, даже против воли.

  - Спасибо, - тихо прошептала она Максиму, покинув теплое помещение кафетерия.

  - За вранье? - по прежнему раздраженно проговорил в ответ Ковалев, идя вперед словно таран и вынуждая встречных прохожих расступаться.

  - И за вранье тоже, - Маргарита решила не выходить из себя, никак не реагировать на выпад в свой адрес. Даже не так, не в ее адрес, а выпад вообще в принципе в адрес всего происходящего. Когда-то мама учила ее нехитрым правилам общения с мальчиками, утверждая при этом, что даже взрослые мужчины в глубине души остаются детьми. Будь терпелива, подкупи мальчишку настоящего или уже скрытого за маской многих прожитых лет, и любовь сладится. - Он поступает как разумеет, учиться ему не у кого, - Маргарита знала, Макс поймет о ком речь, также знала она, что этот ее удар выйдет может не болезненным, но отрезвляющим точно.

  Ковалев стиснул зубы, глубоко вдохнул, выдохнул, успокаиваясь. В точку. Ведь знала как и куда бить, обернулся на девчонку. Белая кожа, зеленые злые глаза, русые волосы и бледные губы, сжатые в линию. На ум пришел образ маленького белого шипящего котенка с выгнутой спиной, того самого, что когда-то с перепугу влепился в нос его внушительного пса. Атос никогда не отличался трусостью или малодушием, но то мелкое недоразумение единственное заставило визжать грозного тренированного бойца на всю парадную. Макс улыбнулся, вспоминая залепленный пластырями собачий нос и несчастный взгляд в угол, где новоиспеченная Мурка уже вполне по хозяйски лакала молоко.

  Девушка нахмурилась, мужчина поспешно закрыл свои эмоции. И без того много знает.

  Вишневская продолжала хмуриться и причина была вовсе не в Максиме, причина крылась в неприятном липком ощущении чужого внимания. Кто-то пристально наблюдал за ними. Она осторожно оглянулась. Сколько же народу! Туристы, туристы и еще раз туристы... Ощущение тут же ускользнуло, словно неизвестный был в курсе ее необычных талантов.

  - Макс, - позвала она, догнала и пристроилась рядом, стараясь не отстать снова. - А можно узнать что с Кириллом? Мне разве не нужно там куда-то идти и разговаривать, доказывать факт преследования?

  Следователь отрицательно покачал головой.

  - Нет, случай бытовой. Тебе бы позвонили или мне. Он вероятнее всего в больницу попадет, думаю адвокат постарается. Заедем в отдел, все узнаю.

  Маргарита удовлетворенно кивнула.

  Она остановилась возле витрины затерявшегося среди Питерских дворов магазинчика с индийскими товарами. Милый шарфик, да и сумочка - прелесть, а какие чудесные серьги. Веления женского сердца - закон. Побаловать себя всегда стоит, тем более когда так грустно. Не раздумывая, Рита потянула дверь, и в нос ударил дурманящий терпкий запах. Восхитительно...

  Сколько она провела в чудесном уголке чужой культуры не заметила. Результатом стали тяжелые цыганские серьги, кожаный ремень и пестрая сумка. Невозможно довольная она выскользнула на улицу и отправилась к перекрестку.

  Девушка вынырнула из чужой шкуры и зашипела от резкой боли в плече, на котором в данный момент лежала рука Максима. Он вытянул ее на обочину, поставил перед собой и внимательно оглядел на предмет повреждений.

  - Там зеленый горел, - промямлила Маргарита, первой мыслью которой было оправдаться. Зачем? Она и сама толком не поняла, нечто на уровне инстинкта.

  - Зеленый горел, когда дорогу переходила не ты. В чьей шкуре побывала? Скажи, что в нужной мне.

  - Скажу, что в нужной тебе.

  Ковалев нахмурился. Не до игр сейчас, неужели не понимает? Напугала его одним своим этим пустым взглядом, а теперь еще и на дорогу шагнула в трансе. Эдак совсем одну не оставишь, придется собаку дарить.

  - Нет. Правда. Вопар купила кое что...

  - Описать сможешь?

  - Смогу, - уверенно кивнула девушка. Хоть где пользу принесет.

  - Отлично. С продавщицей я уже познакомился.


  Олег наблюдал как друг мечется по кабинету из угла в угол. Да, восхитительная женщина, была бы не больной, он бы полмира к ее ногам положил. Вновь на шаг впереди, как впрочем и всегда, однако Максова серенькая помощница быстро совершенствуется - почуять старый след на улице нужно суметь, а значит есть вполне реальный шанс поимки прекрасной злодейки. Нет. Ну, что за женщина невероятная, невозможная...

  - О, боже! Олег, Вы не могли бы хотеть Вопар чуть потише?

  Мужчина резко вынырнул из раздумий. Маргарита недовольно смотрела в его сторону.

  - А ты попробуй не лезть в чужие эмоции, - рассердился он.

  - А Вам не помешает научиться контролировать свои эмоции.

  - Не может быть, мы оказывается скалиться умеем. Верится с трудом...

  - Олег, - предупреждающе проговорил Максим.

  - Да, конечно, - сквозь зубы процедил Степанов. - Извини, и ты, Цветок, прости, - уже спокойнее продолжил он, и сходу сменил тему разговора. - Кроме этих вещей, - Олег кивнул на карандашные изображения купленных Вопар безделушек, лежащих перед ним на столе, - ничего описать не сможешь? Ну, может она мерила что или в зеркало смотрелась.

  Маргарита отрицательно покачала головой.

  - Нет. А с продавщицей ничего не поможет?

  - Что? - меланхолично протянул патологоанатом, уже позабыв о ссоре.

  - Ну, там гипноз, - промямлила девушка и тут же поправилась,увидев улыбку на лице своего следователя. - Все, поняла, молчу.

  Глупо - именно это чувство передал ей Ковалев в ответ на ее предположение.

  - Правильно. Хороший женщина должен молчать.

  Девушка рассмеялась. Олег поморщился и смерил ее недоуменным взглядом.

  - Макс, впервые вижу, чтоб над твоей шуткой кто-то смеялся, тем более искренне, а она искренне. Это надо зафиксировать для истории, - Степанов готов был поклясться, что Маргаритка мысленно отвесила ему подзатыльник, будто ребенку, приготовился возмутиться. И возмутился бы, если б не влетевшая вихрем в комнату Афанасьевна.

  - Я закончила. Пусто. Эта дурында товар не через кассу провела, просто наличку на столе увидела и все. Что и как было не помнит, книжку читала. Рассказывать о странностях, понятное дело, не стала.

  - Какую книжку? - равнодушно поинтересовался Степанов.

  - Про любовь.

  - Это важно.

  - Олежек, будешь юморить - Марине позвоню, - передразнила знаменитый на весь отдел тон его жены мама Аня, на что патологоанатом закатил глаза.

  - Нервные все какие, - Степанов поднялся из-за стола Макса. - Поеду к своим, они-то уж точно и выслушают, и поймут.

  - Посмертно, - кинул другу вдогонку Ковалев.

  - Зато молчат! - откликнулся судмедэксперт из коридора.

  - Девочка, вспомни еще что-нибудь. Любая мелочь, может глупость, только озвучь.

  Маргарита вздохнула. Мама Афанасьевна туда же. Она и так вспомнила все, что могла, даже тень свою на асфальте описала, точнее не свою, а той женщины. Неожиданно в голову пришла мысль.

  - А может мне в квартирах мужчин побывать, ну, тех которых убили?

  Пожилая одаренная ласково улыбнулась, и девушка вновь осознала, что ляпнула глупость. Выходило уже дважды за несколько минут. Досада начала забивать все иные эмоции, захотелось спрятать лицо в ладони, а лучше сразу провалиться. Сквозь землю - нет, а вот на первый этаж вполне приемлемо. Маргарита неосознанно потянулась к единственному человеку, который давал ей покой и уверенность с первой минуты знакомства.

  На этот раз Ковалев почувствовал ее беспомощность в себе, словно это не она сейчас жаждала поддержки, а он. Чудаковатое ощущение, непривычное. Поразительно было и то, что в этом ее порыве Макс сам себя видел как некую непробиваемую стену, за которой всегда находишься в безопасности и за которой легко скрыться от всего мира. Впрочем, удивляться было некогда.

  - Было бы отлично, если б не одно "но", Цветок. Вопар никогда не бывает в квартирах жертв, не садится к ним в машины, короче, не оставляет следов. Слишком осторожная.

  Маргарита разозлилась, теперь кажется и ей хотелось отловить эту скотину.

  - Ладно, останьтесь тут, я пойду насчет Кирилла выясню.


  - Привет, неудачник! - девчонка с размаху двинула его по спине ладонью, заставив поморщиться.

  - Анна, - сердито одернул дочь иерей.

  - Да, ничего, я привык. С ней будто с парнями общаться, - невозмутимо произнес Димка. - Замашки те же, без преувеличения.

  Девушка метнула в его сторону уничтожающий взгляд. Вот какого черта он вообще появился в ее и без того непростой жизни? Кажется, будто в насмешку, весь из себя спокойный и одинокий, отец его уважает, а за что? За то, что сирота? Как же она, его родная дочь? Как быть с той болью, что каждый день терпит она, как быть с тем, что она чувствует себя сиротой при живых родителях. Мама еще куда не шло, любит и понимает, помогает как может, но почему он, отец, не замечает ее, словно пустое место родная дочь, только поправляет, одергивает и учит. Хоть раз он сказал "люблю"? Нет. Хоть раз обнял?

  Аня выдохнула, стараясь немного успокоиться. День ото дня живет с этими эмоциями, спрятавшись за стеной внутри себя самой. Ни один хваленый одаренный не был способен протянуть свои ручки-щупальца к ее душе, Димка в том числе. Стену она возвела давно и с годами лишь укрепляла. Аня сама толком не понимала отчего ей так важно получить подтверждение любви отца, отчего его холодность заставляет ее каждый раз сжиматься, теряться и злиться затем. Чем старше становилась, тем несговорчивей она была, слово "правила" нарочно старалась исключить из повседневного обихода, хотя бы отчасти, но особенно хреново стало тогда, когда отец принялся обучаться религиозным премудростям. Вера и гуманизм - влекли отца к чужим, но уж точно не к семье. Аня ненавидела его за это. Ненавидела она и Димку, но сильнее и как-то иначе.

  Скрипнула зубами и для наглядности продемонстрировала парню средний палец.

  - Я без того слышу твою ненависть, жесты и слова излишни, Анютик.

  - Пошел на х...

  - Анна!

  Девушка осеклась и опустила голову. Ну, да, это тоже. Ненавидела себя за малодушие каждый раз, но каждый раз слыша разочарование в голосе Виктора, замолкала. Всегда жаждала перейти эту черту, но так ни разу до конца и не отважилась. Трусиха.

  Дима уловил боль и разочарование, мимолетно, но все же... Удивленно взглянул на скрывшуюся за завесой черных волос девчонку, идущую рядом. Что это означало и как ей удалось так быстро избавиться от столь сильных эмоций? Вишневский искренне недоумевал, как он мог пропустить такое, оттого сделал то, что всегда считал верхом идиотизма и морального уродства, - проник в голову Анютика. Насколько же возросло его изумление, когда задуманное не удалось ни с первой попытки, ни со второй, ни с последующих. В этой неодаренной девчонке словно стена непробиваемая, за коей она прячет все то, что окружающим знать не положено. Ни на одном занятии не предупреждали, что обычные способны скрывать свои эмоции столь успешно, лазейка в их сознании всегда была, пусть даже самая небольшая. Димка решил порыскать по учебникам и конспектам еще раз, видимо, паршиво выучился, надо бы улучшить знания.

  - Ладно, пап, я пошла, было приятно вас повидать двоих. Не скучайте, - и пока отец не вышел из себя девушка поспешно свернула на перекрестке направо и растворилась в толпе.

  Виктор устало смотрел дочери вслед.

  - Дим, скажи, ты знаешь ее эмоции?

  - Нет. Только те, что на поверхности, - парень умолчал о своей попытке проникнуть в голову Анны, опасаясь осуждения в свой адрес. Иерей не поддерживал нарочное проникновение в человеческую душу без ведома хозяина. Димка и сам считал подобное поведение неподобающим.

  Вообще, этика взаимодействия обычных и одаренных, начавшая зарождаться относительно недавно, - без того сложная штука, и само собой неустойчивость, незрелость ее укрепляется многочисленными открытыми спорами и лекциями светлых умов, публикациями в желтой прессе и прочими веяниями великой информационной свободы, что лишь подбивает людей принимать более агрессивную позицию в защите своей точки зрения на данный вопрос. Чего только стоит движение Морелля, журналиста, сумевшего в восьмидесятые собрать сотню единомышленников, в основном националистов, из Росии в том числе, доказывающих неполноценность особых, представляющих их как людей психически нездоровых, неспособных к мирному сосуществованию с обычными, к социализации. Сам Хенрик Морелль погиб в начале девяностых от банальной передозировки, однако наследие его живет и процветает поныне.

  Дима вздохнул, проводив взглядом парня в кожаной куртке и высоких берцах с алыми шнурками - яркий представитель борьбы за чистоту человеческого рода. Хорошо одно, морелльцы - обычные и поймать на улице случайного особого им не по зубам, по крайней мере не всем. Хотя только недавно улегся скандал с их требованиями обязать одаренных носить красные ленты на одежде.

  - Уроды, - не заметил как произнес вслух.

  - Ты о ком? - отец Алексей проследил за взглядом парня. - А-а, понятно.

  - Они ведь и девушек калечат.

  - Знаю. Они вас боятся, Дим. Человеку страшно осознавать, что кто-то может проникнуть в его личное.

  - Это не утешает.

  - Я не утешаю, лишь объясняю.

  - Ну, да. На что мне ответ не нужен вы знаете, а на что нужен - нет.

  Виктор рассмеялся. Парень нахмурился, затем не выдержал и улыбнулся в ответ.

  - Давно хотел спросить, - Дима лихо перепрыгнул через лужу, уступив сухой тротуар женщине с коляской, - а почему вы бороду отращиваете? Вам же можно бриться.

  Иерей слегка задумался.

  - Больше чем уверен, что после ты и сам поймешь.

  - С чего вы так решили?

  - Ты умный, начитанный, внимательный. Один замечательный человек когда-то сказал: физика в пике своем...

  - Восходит к математике, математика - к философии, философия - к религии. [6] Знаю, при чем тут это?

  - Станешь постарше - поймешь.

  - Это из-за того что я точные науки люблю?

  Виктор постарался скрыть улыбку. Может, стоило попытаться объяснить? Мужчина поспешно отмел неуместную мысль. Парень обязан сам пройти свой путь и понять, всему свое время. Мысли перескочили на дочь, что так и не приняла выбор отца.


  9


  Маргарите откровенно надоело сидеть в кабинете и ждать когда же Максим вернется. С тех пор как его увела деловитая госпожа прокурор, излучающая уверенность в своей абсолютной сексуальной привлекательности, девушке устойчиво хотелось что-нибудь поломать, разбить, на худой конец подпалить, ну, так... на всякий случай. Вскочила и принялась мерить шагами комнату. Прокурор - яркая брюнетка с полными губами, одетая в дорогой изящный деловой костюм. Вишневская на мгновение замерла и оглядела себя. Джинсы, серая футболка от Галыгина с изображением круговорота жизни кролика, "Ther is always another carrot for me!" - категорично гласила надпись, поясняя нехитрые иллюстрации, толстовка поверх, на стуле в углу валялось безразмерное пальто и большая кепка восьмиклинка, под которую так легко было спрятать длинные волосы. Все эти вещи не особо красили девушку, а последние две и вовсе делали похожей на ярую революционерку.

  Маргарита сердито сощурилась. Как бы то ни было, сдаваться просто так не намерена, помнится дома в шкафу уйма старых шмоток и обуви, еще из той, прошлой жизни, когда была среднестатистической одаренной девушкой из богатой семьи, когда она умела быть яркой, незабываемой, когда ее боялись сверстницы и обожали парни. И черта с два сейчас позволит какой-то там брюнетке обскакать себя.

  - Этот сыщик предпочтет блондинку[7], - тихо промурлыкала Вишневская, сходу ощутив прилив уверенности и силы. Самовнушение частенько помогает преодолеть трудности, что и произошло.

  От мыслей отвлек звонок стационарного телефона. Не задумываясь, девушка подняла трубку.

  - Максим Николаевич? - проговорил из динамика приятный хрипловатый мужской голос.

  - Нет. Представьтесь.

  - Костя. Рит, ты что ли?

  - Ой, Костик! Я, да, собственной персоной.

  - Привет. Рит, слушай передай товарищу Анискину, что мы тут варианты собак нашли, пусть подъедет с тобой к Удельному, встречу вас на заправке. Дозвониться ему никак не можем. Он там рядом?

  - Нет, он у прокурора. Погоди, ты сказал "варианты"?

  В трубке кто-то громко устрашающе завыл, а затем дружно залаяли несколько голосов.

  - Девять вариантов, если быть точнее, ну и еще один адресок не пришедших на сход. У них тут типа игрище, я не очень понял... Короче, подъезжайте и разбирайтесь с этими волчарами рыжими сами, лично я их с детства не люблю.

  Маргарита рассмеялась.

  - Хорошо.

  Как можно не любить собак спрашивать не стала, в жизни разное случается, у Костика могло точно, он чудной, а еще неприметный какой-то, серый, хотя это к делу не относится. Девушка опустила трубку, достала ручку с листком из верхнего ящика стола, начеркала несколько фраз, положила так, чтоб не заметить записку было невозможно, быстро оделась и решительным шагом покинула кабинет. В деле с животными Максим ей не больно-то нужен, сейчас уже достаточно сильна, чтоб спокойно действовать самостоятельно, не поддаваясь на беспорядочные эмоции случайных встречных. Маргарита была абсолютно уверена в трезвости своих расчетов относительно себя самой. В конце концов, кто может знать ее лучше? Как такое стало возможно за столь короткое время девушке думать не хотелось, да и не имело это большого значения. Важно было только то, что она наконец-то перестала постоянно скатываться к границе с темной пропастью сумасшествия в собственной психике, которую так разумно предпочел обогнуть стороной Олег, а еще наконец-то сможет доказать Ковалеву, что не настолько беспомощна, как он считает.

  Добравшись до Пионерской с удовольствием выскочила из душного теплого метро на земную поверхность. Общественное место без постоянного присутствия якоря спокойствия - сложное испытание, намного сложнее, чем Маргарита рассчитывала, но она не носила бы фамилию Вишневская, если б не справилась с поставленной задачей, заставляя себя снова и снова закрываться от чужих эмоций. Родители могли бы гордиться ею. Девушка часто заморгала, прогоняя непрошенные слезы, подняла взгляд к небу. Солнечные лучи давно исчезли, позволив многочисленным городским огням освещать низкие свинцовые тучи. Путь до заправки преодолела почти бегом - благо, недалеко.

  - Привет, - сходу поздоровалась она с ушастым помощником следователя, задумчиво размеренно пинающим колесо своей шестерки. Костя оглянулся и, кажется, растерялся, сообразив, что Вишневская одна.

  - Привет, а Ковалев где?

  - Пока в отделе, позже обязательно подъедет, - Маргарита ни капли не кривила душой. Максим не устоит появиться и поорать на нее за самодеятельность - это в лучшем случае. В худшем - орать не станет, посмотрит грозно и из квартиры своей выселит.

  - А-а, - протянул собеседник, включил фонарик и, освещая себе путь, сделал несколько шагов в сторону деревьев. - Ну, пошли. Ты уверена, что точно передала мои слова Анискину?

  - Абсолютно точно. Практически слово в слово.

  Костя ощутил, что Рита не врет, однако и не договаривала она что-то. Впрочем, его интересы эти два факта вполне удовлетворяли, поэтому внешне он не проявил никакого сомнения в ее словах.

  - Хорошо.

  На этот раз девушка была знакома с ландшафтом и, как следствие, внимательна, а потому успешно преодолела препятствия в виде узкой доски, перекинутой через канаву, и тропинки, больше напоминающей грязевое болото. Выбравшись на дорожку, они свернули налево в сторону озера.

  - Кость, а почему Анискин?

  - Не знаю, - парень пожал плечами. - Я пришел, так уже было, ребята говорят, вроде, за добродушие.

  Вишневская улыбнулась. Что есть, то есть. Неожиданно в настроении ее проводника что-то поменялось, Маргарита не успела толком сориентироваться, как прозвучал вопрос.

  - Рит, а ты что завтра вечером делаешь?

  - Я... - она растерялась, соображая как быть с неожиданно свалившимся на голову поклонником. - Не знаю.

  - В кафе со мной пойдешь?

  Она уловила определенно здоровый интерес к своей персоне. Судя по эмоциям, отрицательный ответ Костя примет спокойно, что было неожиданно. Вишневскую такой расклад озадачил только сильнее. Получается, не все парни боятся отказа.

  - Так что? - продолжил настаивать ее спутник, игнорируя возникшую тишину. Маргарита испугалась, абсолютно искренне испугалась. Голова закружилась, перед глазами на доли секунды потемнело. Ей с трудом удалось подавить неуместный приступ паники.

  - Это свидание?

  - Не хочешь свидание?

  Она старательно анализировала эмоциональное состояние собеседника, его реакцию на нее. Вот тебе и самостоятельная. Агрессивный интерес со стороны чужих, незнакомых мужчин оказалось преодолеть гораздо проще, чем живой здоровый интерес милого и со всех сторон положительного парня.

  - Да.

  - Значит, дружеская встреча, - продолжал настаивать Костя.

  Маргарита снова подавила приступ паники, на этот раз более сильный. В памяти сам собой отчетливо всплыл номер телефона Максима.

  - Черт, прости, не думал, что на тебя так повлияет. Я подумал просто, что могу не хуже Анискина якорем работать, а ты - красивая, умная девушка, к тому же очень мне нравишься. Не обижаешься?

  Ответ она передала ему молча, только лишь волной эмоций. Нет, не обижается. Да, и как можно? Ведь это она - чокнутая истеричка, не может по человечески отказать в свидании.

  Откуда-то из темноты донеслись пронзительное многоголосное повизгивание и лай.

  - Мы пришли.

  Мог бы и не говорить. Небольшую площадку с пятью лавочками освещали ручные фонари, закрепленные на нескольких деревьях. Собаки метались меж двух мужчин, перекидывающих друг другу пластмассовую тарелку. Маргарита насчитала восемь животных.

  - Ну? - скептично и немного нервно протянул Костик. - Как работать будешь?

  - Придумаем, - пожала плечами девушка.


  Катя медленно и уверенно притесняла его к подоконнику.

  - Ну, и? Что ты там с этой малолеткой творишь? С чего вдруг она на меня смотрела, как на будущую жертву убийства?

  - Малолетку? - Максима утомил их уже довольно долгий диалог. Само собой, наличие неких новостей из морга по делу она выдумала, использовала как предлог, чтоб выманить из кабинета.

  - Не больно взрослая, согласись. Да и жаль ее, выглядит как смерть, бледная, запуганная. Влюбилась она, Максик.

  - Катерин, смени тон, - осторожно отстранил ее следователь. - Тебе почудилось.

  - Ты сам-то в своих словах уверен? - не нужно быть одаренным, чтоб догадаться, что женщина ревнует, Ковалев даже на мгновение поразился. Кто бы мог подумать? Их взаимные подтрунивания всегда носили скорее дружеский характер, никакого намека на личные взаимоотношения ни она, ни он не допускали, по крайней мере, Максу всегда так казалось. Выходило, ошибся.

  - Уверен. К чему все это? - Ковалев искренне надеялся, что женщина уловит сквозящую в его голосе угрозу. Просить не выходить за рамки напрямую означало подставить себя и рабочие взаимоотношения под удар. Помимо прочего, он не переносил женскую привычку рассказывать о недостатках предполагаемой соперницы - некрасиво, глупо, да и просто неприятно. Умного человека подобные поступки уж точно никак не красят, а Катерина всегда представлялась ему умной, теперь выяснилось, суждение проверки на достоверность не прошло.

  - Хорошо. Тебе видней, конечно.

  Скептицизма хоть отбавляй. Откуда только? Сколько женщин встречал и большая часть в той или иной степени подчиняются инстинкту приукрасить себя и очернить соперницу.

  - Я свободен?

  - Свободен, - хищница отступила на шаг, по прежнему сверля его недовольным напряженным взглядом.

  Макс кивнул, но прежде, чем успел уйти, Катерина в два шага преодолела разделяющее их расстояние и поцеловала. Поцелуй вышел долгим, страстным, превосходным по всем статьям кроме одной - взаимное влечение. Единственное ощущение, которое испытал Максим после поцелуя - пустота.

  - Это так, для размышлений, - гордо заявила его собеседница и отвернулась к небогатому на краски виду за окном. На этой ноте и закончился их довольно странный диалог, а несколько минут спустя Ковалев как ошпаренный мчался по коридорам отделения к выходу, по пути костеря сдохшую батарейку своего сотового и Костика, додумавшегося общаться с Маргариткой, а не с ним напрямую. Ехать на машине в Удельный дополнило дневную картину неудач, о пробках в конце рабочего дня совершенно не подумал. В голову как-то не приходили иные мысли, кроме опасности, грозящей глупой одаренной девушке, что толком-то неспособна защищаться от внешних воздействий, не то, что в одиночку вести опознание. Если сейчас мама Аня не дозвонится ни до кого из ребят в парке, а Костик самостоятельно не сообразит записать работу Маргаритки на пленку, к чертям полетит все, что она обнаружит, если, конечно, обнаружит, - к делу такие свидетельства не подошьешь. Система взаимодействия с одаренными нова и недостаточно проработана, лазеек остается хоть отбавляй, когда-нибудь он дослужится до творческой деятельности и сможет вносить предложения о поправках в существующее законодательство, а пока... Пока ему остается линчевать Костика за нерасторопность.

  Макс осторожно покосился по сторонам и молча отчаянно пожелал, чтоб девушка обнаружила хоть что-нибудь, пусть и незаконно, но хоть что-то.


  Маргариту немного смущала видеокамера. Зачем все должно быть записано она так и не поняла. Что можно увидеть на пленке со стороны? Ровным счетом ничего, ведь все, что будет происходить, - все в ее голове. Вишневская поняла одно - без присутствия уполномоченного должностного лица все ее действия и показания по следствию обязаны быть задокументированы и это не обсуждается. Что ж. Не обсуждается, так не обсуждается.

  Она постаралась отвлечься от окружающих и сосредоточиться на собаках и их хозяевах. Тем более сейчас насущной была другая проблема: почему ей необходимо разбираться со всеми найденными животными, если нужна только та овчарка, которую во вторник вечером выгуливал мужчина. Неужто весь десяток годится под условия? Больше смахивает на некое подобие проверки дееспособности. Что-то похожее проходят особые, нанимаясь в конторы по стабилизации психоэмоциональной атмосферы в частной сфере. Любопытно, это инициатива Максима или нет? Может, Катерина на самом деле выманила Макса из кабинета по его же просьбе, талантливо сыграв утвержденную за ней роль. Вишневская тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Это больше смахивает на паранойю, все же неверно она рассчитала свои силы, решившись на путешествие по городской подземке. Неприятное состояние общей подавленности начинало всплывать из глубин психики.

  - Может, она того... Ну, не совсем нормальная, - прошептал позади женский голос. Маргарита поморщилась. Дежурившая в паре с Костей Юля ей не нравилась. То, что окружало в воздухе темную кудрявую голову этой особы, назвать разумом склонным к анализу было возможно с огромной натяжкой. Как эта девушка попала на подобную работу, бог знает. Не подходила Юля под общее описание знакомых Вишневской служителей Фемиды. Сама богиня слепа, но псы-то ее должны быть точно зрячи.

  Недовольно покачав головой, Маргарита вернулась к изначальной задаче, присела перед своими не умеющими болтать свидетелями и сосредоточилась. Вспомнить собаку оказалось совершенно не сложно. Спасибо Вопар. Она настолько хорошо ощущает эмоции окружающих людей, не поддаваясь при этом их влиянию, настолько ярко переживает все события и настолько хорошо все запоминает, что Маргарите остается только прислушаться к ее памяти и сравнить с реальностью. Жаль лишь, что эта часть памяти убийцы рождалась темным питерским вечером, но ничего.

  Неожиданно Вишневская отвлеклась на неприкрытую злость, раздражение и даже ярость, приближающиеся из-за деревьев. Да, скрывать своих порывов на этот раз Максим явно не станет. Кажется обозлила она его, и обозлила сильнее, чем полагала изначально. Она поднялась и обернулась.

  Так и есть. Мгновение спустя в полосу света ступил ее следователь, и его вид не сулил сладкого мороженого никому, а особенно ей. Маргарита не нашла ничего лучше, чем невинно улыбнуться и приветственно помахать рукой. Макс прищурился, моментально восстановил душевное равновесие. Деловой сосредоточенный профессиональный - таким должен быть настоящий блюститель порядка.

  - Прошу прощения за опоздание. Продолжайте. Вишневская, не отвлекайтесь, - Маргарита бегом вернулась к прерванному занятию, уж слишком холодным и командным был этот тон. Ой, достанется ей в машине по ушам-то!

  Она долго ползала вокруг животных, гладила, трепала за холку, пару раз ей вылизали руки и щеку - тщетно. Ни один из девяти псов не подходил под ее воспоминание. Наконец, утомившись, девушка поднялась и виновато развела руки в стороны, чем привела Костика в огорчение, а его напарницу в недовольство и презрение. Последние два пункта немного рассердили Маргариту, она ведь, кажется, не проявила к этой красавице негативных эмоций.

  В случае с овчарками оставался еще один шанс - Ларс и Валерий. Так называли собаководы пару, что сегодня не появилась на сходке. Выяснить адрес Валерия труда не составило, благо, компания попалась дружная, кто-то к кому-то ходил в гости, общались, отмечали праздники, так что буквально час спустя Маргарита опознала в Ларсе - рыжего зверя из памяти Вопар...

  Девушка опустилась на переднее сиденье, закрыла дверь, съежилась и зажмурилась. Машина качнулась. Резкий хлопок и повисшая тишина дали понять, что он рядом и на тормозах ничего не спустит. Вишневская зачем-то втянула голову в плечи, укутавшись в пальто сильней. Сколько они так просидели она не знала, но почему-то ничего не происходило. Маргарита осторожно приоткрыла глаза и взглянула на мужчину. Он сидел вполоборота, опираясь на руль, и внимательно ее изучал.

  - Ну, и что это было? - она вздрогнула от сухого холодного тона.

  Ей действительно нужно ответить или вопрос был риторическим?

  - Тебе сколько лет?

  - Двадцать два, - хотелось, чтоб голос прозвучал уверенно, однако не вышло.

  - Молодец, знаешь, - продолжил с нажимом Макс. - А теперь подумай и расскажи мне, двадцатидвухлетняя, как поступил бы взрослый умный человек после звонка Кости? Ключевое слово - "взрослый", если ты не догадалась.

  Маргарита недовольно стиснула губы.

  - И не надо свои губки поджимать, а если бы что случилось? Если бы ты не выдержала поездки в метро? Или если бы Афанасьевна не дозвонилась до этих двух? Что тогда?

  Ковалев готов был закрыть ее где-нибудь или наручниками к себе пристегнуть. Что за идиотка?

  Мимо проехала Костина шестерка. Помощник бросил на начальника хмурый недовольный взгляд и ласковый, внимательный на девушку. Беспокоится за Цветок? Ну, надо же! Еще один умник. Не смог догадаться, что она его обманула, а еще одаренным числится, неуч. Кот из дому - мыши в пляс. Стоило отвлечься и вот, пожалуйста, получи подарок. Самостоятельная.

  - Он не виноват, это все я, - промямлила Маргаритка.

  Макс насторожился. И с какой радости такое взаимное беспокойство?

  - Кто виноват определюсь без тебя.

  - Но он правда не при чем.

  А вот теперь к общей картине предыдущих и без того с трудом сдерживаемых эмоций примешалась еще одна, и надо отметить, довольно неприятная. Костя вдруг стал казаться не талантливым молодым сыскарем, а неприятным смазливым гаденышем.

  - Что у вас с ним? - без обиняков поинтересовался Макс, заводя двигатель и трогаясь с места.

  - Ничего, - как-то слишком поспешно пробормотала девушка, принялась грызть ноготь и чересчур внимательно вглядываться в городской пейзаж за окном.

  Ее ответ окончательно испортил мужчине настроение.

  - Ты забыла спросить о ком речь?

  - Да, - она замялась, продумывая оправдание, - ты говорил про Костю, я и подумала...

  - И врать ты ничерта не умеешь.

  - Умею! - Вишневской стало совсем обидно. Чего он так взъелся?

  - Если бы умела, соврала бы правдоподобно. Мне плевать, с кем ты собралась... встречаться, - нужное слово почему-то не сразу пришло на язык, - но давай-ка после того, как выполнишь свою часть сделки - я тебе охранником не нанимался в нерабочее время сторожить не намерен. Я ясно выразился?

  Она кивнула.

  - И фокусы свои ночные оставь возлюбленному.

  Маргарита различила откровенную издевку. Отчаянно захотелось ударить чем-нибудь тяжелым по его голове, а потом она неожиданно поняла причину недовольства Максима, и всю злость смыла волна горячей, сладкой нежности. Так просто и так приятно. Обижаться и расстраиваться сразу расхотелось. Девушка выпрямилась и улыбнулась.

  - Хорошо, - на этот раз голос не дрогнул, прозвучало именно так, как задумывалось, - твердо уверенно, немного ласково. Маргарита наблюдала как тонкие пальцы ее спутника с силой стиснули руль, выдавая злость и недовольство ее спокойствием. Она отвернулась к окну, зажмурилась и закусила нижнюю губу, сдерживая порыв возликовать. Когда тебя ревнует понравившийся мужчина - это безумно приятно!

  Яркие огни ночного города сменяли друг друга за окном. Ее спутник уверенно вел автомобиль, на ее взгляд чуть резче, чем обычно, что в общем лишь сильнее отзывалось сладким теплом в груди. Несмотря на возраст, подобные эмоции были Маргарите внове. Ревность по отношению к себе она ощущала и раньше, но всегда иначе, всегда ласковым поглаживанием по холке ее гордости, сейчас же... Сейчас восторгом плавился ее разум, с удовольствием и невероятным спокойствием просчитывая и подсказывая все возможные варианты развития дальнейших событий. А еще это ее желание позвонить Максиму при первых признаках паники. К кому первому кидается женщина, когда ей нужна помощь? К тому, кто не только дорог, но и способен защитить. Этот мужчина и в самом деле для нее особенный.

  Девушка со вздохом оторвалась от созерцания ночного города и взглянула на спутника.

  - Костя меня на свидание позвал, я отказалась, а у госпожи прокурора ничего нового для тебя не было, за исключением желания, так сказать, прервать дружбу.

  Ковалев с силой сжал челюсть.

  - И по твоему желание взаимно? - наконец после долгого молчания холодно поинтересовался Максим.

  Маргарита пожала плечами.

  - Не знаю. Ты единственный, в чью голову без разрешения забраться невозможно.

  - Хорошо.

  Снова воцарилась тишина. Девушка огорчилась, однако сдаваться пока намерения не имела.

  - Костик - не мой возлюбленный.

  - Повезло... Костику, - с издевкой закончил мужчина. Вишневская разозлилась. Это уже переходило всякие границы.

  - Останови машину!

  - Что?

  - Останови машину! Сама до дома доберусь, и заметь, своего дома, а утром завезешь обратно мои вещи... Я тебе не подчиненная и спать благополучно способна в своей кровати, в своей квартире. Нужны видения - заезжай или присылай машину! Я терпеть твое хамство не намерена. Тебя никто не просил ни сторожить меня, ни помогать мне...

  Договорить Маргарита не успела, словно во сне раздался оглушительный удар, хруст, мир сошел с ума и потух перед глазами, сменив реальность на темноту.


  10


  Время вдруг стало дискретным.

  Кое-как удалось разлепить веки. Вспышки фар, крики и шум сходу ослепили и оглушили ее. Мгновение темноты и перед глазами возникло знакомое сосредоточенное лицо. Девушка с ужасом поняла, что у Максима на лбу рана. Он был взволнованный, весь грязный, неопрятный и поцарапанный, но это не напугало, а вот ужасная темная борозда, уходящая под волосы, - более чем. Он что-то говорил ей, только отвечать не было сил. Все, что она могла, просто не отводить взгляд от знакомых до боли глаз. Шум вокруг все усиливался, и снова темнота...

  Перед взором замелькали чужие лица и еще руки...

  Ее везли, наверное, в скорой. Максим был рядом. Кто другой стал бы держать ее за руку?..

  Светло, длинный коридор, под спиной нечто холодное, глухо стучат колеса каталки по полу, холодно и паника - его нет рядом! Куда он делся?..

  Маргарита с трудом открыла глаза, уставилась в режуще белый потолок. Только мгновение спустя дошло, что это из-за лампы. Еще несколько секунд спустя вернулись воспоминания.

  - Максим, - непослушными губами промямлила девушка.

  - Цветок, прости идиота, - откуда-то справа послышался знакомый голос, чуть искаженный усталостью. Маргарита повернула голову. Рядом на кровати восседал Ковалев. Все лицо и руки поцарапаны, на лбу повязка, а в синих глазах, к которым Вишневская успела так привыкнуть, вина и раскаяние.

  - Выглядишь паршиво.

  - Не спорю.

  - Я сейчас такая же страшная? Или еще хуже?

  - Ты самая красивая.

  Маргарита улыбнулась, по крайней мере она надеялась, что ее губы послушно изобразили улыбку.

  - Ты, видимо, очень сильно головой приложился. Это ж я! Невзрачный табун твоих неприятностей, а еще невезения.

  - Нет, - философски протянул Ковалев, - ты - мое самое большое везение, и ты очень красивая.

  В палату вошла медсестра в сопровождении Анны Афанасьевны, что позволило девушке скрыть слишком явное удовольствие от слов Максима.

  - Ну, что, пара циркачей. Твоих родителей я домой отправила, маму твою успокоила, - обратилась пожилая одаренная к следователю. - Скажи спасибо свидетелей дочерта в это время. Машина, как ты и предположил, в угоне. Ребята ищут. Ты абсолютно точно уверен, что столкновение не случайное?

  - Мам Ань, какое к черту случайное?

  - Ладно, ладно. Спокойно. Девочка, ты как? - адресовала она вопрос уже к Вишневской. Та пожала плечами в ответ, с неподдельным ужасом наблюдая как медсестра готовит шприц. - У-у, понятно. Отсыпайтесь, горе - герои. Вам тут теперь трое суток как минимум торчать. Спокойной ночи. Ребята за дверью дежурят, - с этими словами мама Аня покинула палату.

  Максим с любопытством взирал на свою спутницу.

  - Ты уколов боишься?

  - А ты чего со мной в одной палате делаешь? Тебя разве по половому признаку не отдельно положить должны?

  - По отдельности охранять неудобно. Так ты серьезно уколов боишься?

  - Повернитесь, - медсестра не удержалась от улыбки. С тех пор как привезли эту пару, ей хотелось, чтоб девушка скорее очнулась. В конце концов, увидеть наконец над кем так трясется этот привлекательный мужчина. Как привезли, так по сто раз расспрашивает кто к ней подходит, зачем, что делает. Странно. Она пристально оценивающе оглядела пациентку. И вроде бы ничего из ряда вон, самая обыкновенная девчонка. Разве только в истории болезни указано, что одаренная. Может, этим и привлекла парня. Вот так на протяжении всей жизни - одаренным всегда все самое лучшее.

  - Пусть он сначала отвернется, - недовольно пробубнила Маргарита.

  Медсестра вздохнула и с обворожительной улыбкой взглянула на мужчину.

  - Трусиха, - прошептал Ковалев, выполняя просьбу Цветка, стараясь при этом не уронить капельницу. На кой черт поставили? Он и так себя прекрасно чувствовал.

  Исполнив прямые обязанности, сестра удалилась, поправив при этом вырез рабочего халатика, чтоб повыгоднее подчеркивал грудь. Там за дверью один из полицейских весьма симпатичен, неокольцован, а главное, не прочь пообщаться. Неплохая ночная смена выдалась.

  Маргарита развернулась и сердито уставилась в потолок.

  - Злишься? - сходу оценил ее состояние Ковалев.

  - Нет.

  - Злишься. Прости.

  - За трусиху или за ревность? - отчего-то хотелось побольнее зацепить, заставить раскаяться.

  - За то, что втянул тебя в это дело и не уберег.

  После таких слов стало немного совестно, тем более в интонации ни капли былого недовольства или ревности, только вина. Маргарита вздохнула и сменила тему разговора на более насущную, о которой размышляла в присутствии Афанасьевны.

  - Что произошло? Ничего толком не помню.

  - На перекрестке нас выбили, хорошо на обочине людей не оказалось, причем больше чем уверен, что стремились именно убить.

  - С чего ты взял?

  - С того, что как правило виновные водители стремятся скрыться с места аварии, но никак не врезаться повторно.

  Вишневская пораженно выдохнула. Ничего себе поворот, но они ведь живые. Или целью было покалечить? Только если бы целью было покалечить, второй раз врезаться, наверное, не стали. Видимо, Максим прав.

  - И?

  - Табельное оружие частенько отбивает охоту вредить, поэтому и носим.

  Девушка совершенно неожиданно для себя залилась смехом. Макс тоже выглядел несколько удивленным.

  - Все же Олег прав, это надо записывать. Ты первая, кто угорает над моими шутками, причем искренне.

  - А как же мама?

  - Пыталась, но у нее врать плохо получается.

  Маргарита вновь рассмеялась, затем погрустнела.

  - Я не боюсь уколов, я боюсь больниц вообще, из-за родителей. Я рада, что ты не дал сообщить Димке про аварию. Спасибо.

  - Понятно, пропустил, значит, мысли свои, голова работает паршиво. Не зря мне иглу в вену воткнули, - Ковалев снова недовольно оглядел капельницу, стараясь скрыть раздражение. Раздражение на самого себя, что допустил все происходящее, и отчего-то за то, что не встретил Цветок раньше. Сколько бы бед не свалилось на хрупкие плечи, окажись рядом некто сильный. Вполне вероятно, брат с сестрой не лишились бы семейного состояния, немалого, кстати.

  - Это не мои.

  - Что? - не понял Максим.

  - В смысле, калечить собирались не мои. Я дело родителей прохлопала давно и надежно. Причина либо в тебе, либо во мне, но тогда уже конкретно из-за Вопар.

  Ковалев ласково улыбнулся. Спокойно так рассуждает и даже выражение лица наигранно деловитое, а губы бледные. Появилось желание обнять ее и не отпускать, пока не расслабится и не отдохнет по настоящему. За размышлениями как-то не сразу сообразил, что девушка все еще ждет его ответ.

  - Логично. Одна беда - меня много кто не любит. К тому же, если верить ребятам, Вопар не в их числе. Больше ты не участвуешь в расследовании.

  - Будто это поможет, - Маргарита скептично фыркнула, вслушиваясь во все еще плохо скрываемые эмоции Максима. - Вот видишь, ты и сам знаешь. И ты не веришь, что записка от Вопар была адресована именно тебе. А еще я ночевала в твоей квартире последние ночи, в любом случае решат, что я... То есть мы с тобой... - Девушка смущенно откашлялась, не сумев верно подобрать слова. - А если это Вопар - еще лучше, значит моя помощь в ее поимке ценна, иначе с чего бы так суетиться? Или же дамочка ревнует, что тоже неплохо - повод выехать из колеи, просчитаться, допустить ошибку. Я уже подумала, пусть машину отыщут, только не трогают ничего внутри, а я расскажу, что думал тот водитель, когда нас сбивал, ну или что другое... Чего-нибудь обязательно да увижу.

  - Ты смотри, как раскомандовалась, - Максим рассмеялся и увернулся от запущенного в него колпачка от шприца, так неразумно забытого медсестрой. - Промазала.

  - В следующий раз не промажу.

  - Спи, Афина, у тебя сотрясение.

  - Сам такой, - произнесла довольная Маргарита, устроилась поудобнее и со спокойной душой закрыла глаза, а некоторое время спустя ее измотанным разумом завладели сновидения.

  Максим наблюдал за спящим Цветком. Исцарапанная, бледная... Он не знал как относиться к собственным чувствам. Вздохнул. Хорошо это или плохо, из песни слов не выкинешь: она ему нравится, даже слишком. Тихая и шумная, смешливая и грустная, сильная и беззащитная - живое противоречие самой себе, а еще умная. По крайней мере, поняла, что он ревнует намного раньше, чем он сам этот факт осознал.

  В памяти всплыли недавние события. Вот он ведет машину и злится, но больше расстраивается, хочется, чтоб она поняла, насколько неприятно видеть ее, защищающую другого мужчину, чтоб осознала какой привкус горечи оставляет подозрение, что ее мысли занимает не он. Максим в тот момент понял, что дальше машину вести нельзя, необходимо прежде успокоиться, водители опасны не только в состоянии алкогольного опьянения - кому знать, как не ему. В мгновение снизил скорость, намереваясь свернуть к домам, и вот тогда в них влетел внедорожник. Не прими он секундой ранее верного решения, Маргаритка вполне вероятно была бы мертва, а так девочка обширную гематому на груди получила от ремня, да массу мелких царапин. В остальном невредима, если врачам верить.

  Перед внутренним взором встали глаза водителя внедорожника, когда Макс, выбравшись из покареженной "лады" выстрелил в капот приближающегося уже во второй раз автомобиля, а затем вверх, в воздух (кто докажет какой выстрел был произведен ранее?). Каким образом Ковалеву удалось разглядеть этого парня в темноте, он и сам толком не знал, да и какая разница, главное пулю промеж глаз получать редко кто желает. Вот и на этот раз выбор незадачливого убийцы был очевиден.

  Пережитые бесконечные часы, пока они ждали неотложку, пока их везли сюда, отозвались тянущей болью в груди и очевидным страхом не уберечь Маргаритку. Странно выходит, не ругайся она на него в машине, сейчас было бы все паршиво.

  Дверь палаты открылась и внутрь просунулось улыбчивое лицо Кости. Настроение у Максима сходу упало ниже некуда. Он вопросительно оглядел помощника. Тот пожал плечами и, пройдя в палату, выудил из-за спины здоровый букет хризантем.

  - Привет, шеф. Ты как? - Ковалев решил, что Горшенин окончательно начал выводить его из себя.

  - Это мне? - кивнул Макс на цветы

  - Нет! - радостно помотал головой парень и пристроил букет на тумбочке, у изголовья Маргариты. - Ладно, я пошел. Утром скажешь, что заходил?

  - Само собой, - нарочито равнодушно произнесКовалев.

  - Спасибо, - Костя почувствовал подвох, такое поди пропусти, тем более Анискин и не скрывает. Но попытаться все же стоит, а если Рита согласится на нечто большее, чем хорошее знакомство или дружба, Максу Николаевичу и вовсе потесниться придется.

  Максим проводил сердитым взглядом Костю. До чертиков захотелось выяснить, что Маргарита испытывает к этому одаренному, что думает о нем. Сознания вдруг коснулась ласковая волна, мягкая, обволакивающая, нежная. Решение пришло мгновенно, мужчина закрыл глаза и позволил ей все, что только пожелает. Он готов был поклясться, что в своих мыслях услышал ее смех, поморщился, но не улыбнуться в ответ не смог. А Костик, оказывается, - олух, хризантемы она не любит. Максим вновь как и ночью воочию ощутил ее прикосновения и невыносимое по силе желание быть с ней физически, сейчас.

  - Да, какого черта? - фраза вырвалась сама собой. Не долго думая, он, поднялся, выдернул иглу капельницы и, преодолев расстояние до ее кровати, опустился рядом.

  Маргарита совершенно растерялась. Она ждала сопротивления, недовольства, злости - чего угодно, но только не столь явной решимости. Сон как рукой сняло, когда губы Максима коснулись ее. Она растерянно уставилась на своего героя. Так близко смотреть было неудобно, поэтому глаза пришлось снова закрыть, а следом и расслабиться, позволяя ему целовать себя. В жизни Маргариты было достаточно мужской ласки, но никогда от нее не закипала кровь, никогда она не желала сиюсекундно ощутить мужчину в себе, никогда не была готова застонать словно от оргазма только от самого осознания, что он может оказаться в ней и двигаться... Двигаться...

  Маргарита выдохнула ему в рот, Максим никогда не думал, что женщина может получать такое удовольствие только от предвкушения, он никогда не представлял, что может чувствовать ее желание как свое, знать чего она хочет, о чем думает. И да, он жаждет того же, чем быстрее, тем лучше. Перед глазами потемнело и запрыгали золотистые точки или это не у него? В какой момент их желание слилось воедино?

  Девушка извернулась, выдернула иглу из руки и принялась лихорадочно раздевать Максима. Надо остановиться. Он знал это. Не место и не время. Она измотана... Он ведь способен остановиться. Усилием воли Ковалев оторвался от нежных губ и поймал тонкие пальчики, проворно расправляющиеся с его одеждой. Посадил ее и обнял, не позволяя вырваться. Маргарита глубоко прерывисто дышала, он же сходил с ума от всей той гаммы эмоций, в которую она продолжала его окунать. Страсть, желание, злость, обида, решительность... Боже, дай ей сейчас волю, и она даже его мнения не спросит, попросту говоря, изнасилует. Последняя мысль насмешила.

  - Да, ну тебя! - недовольно прошептала все еще не успокоившаяся девушка.

  - Согласен.

  Она в бессилии скрипнула зубами, попыталась вырваться еще раз, однако после того как не вышло, обмякла, прекратив сопротивление.

  Максим открыл большую часть своих помыслов, отчетливо понимая, что его поведение может быть истолковано двояко и уж лучше, чтоб она все уяснила верно.

  - Я и так поняла, не глупая.

  Ковалев улыбнулся. Цветочек не знает насколько очаровательна в своей наивности.

  Маргарита удобно расположилась в его сознании, даже как-то слишком удобно, словно гостеприимный хозяин от всей души желал угодить ей. Было легко и приятно. Стоило Вишневской заинтересоваться какой-нибудь эмоцией, и ей тут же помогали разобраться, направляя и указывая путь.

  - Ты что делаешь? - не выдержала она.

  - Сижу, - как ни в чем не бывало протянул Максим. - Девушку вот обнимаю, спать хочу.

  Маргарита рассмеялась. Нет, тут, конечно, стоило бы рассердиться, но желания, как известно, - одно, реальность - другое. Она взглянула в его глаза, удивительно синие сейчас.

  - Давно ты так умеешь? В силе по моему совсем не уступаешь одаренным. Я вот там, - Маргарита кивнула на его голову, - одна побывала и то только потому, что ты сам пропустил.

  - Что в твоей голове, Цветок, то и на языке, верно?

  На мгновение девушка задумалась, оставаясь все такой же серьезной.

  - Нет. По большей части молчу. Это последние дни не в меру болтливая. Так расскажешь?

  - Расскажу, но завтра. Ложись спи.

  Она помедлила и нехотя выбралась из его объятий. Максиму даже вслушиваться в ее эмоции в своей голове не нужно было, достаточно просто взглянуть на выражение лица, чтоб понять, что ей совершенно не хочется покидать его. Ковалев проследил как она забралась под одеяло и, осторожно подвинув, уместился рядом, за что был награжден удивленным взглядом из-под белых ресниц.

  - Возражаешь? - уточнил на всякий случай он.

  - Нет.


  Дима едва ли не свалился с кровати. Сон или не сон, но видение ужасало. Парень оглядел спящего соседа и нащупал на столе мобильный. Два часа ночи.

  Ерунда какая-то, если бы не четкое ощущение тревоги сначала вечером за сестру, а теперь за дочь отца Алексея. Парень вспомнил разговор с Максимом по телефону. Вроде по его словам все хорошо у них, и Виктор подтвердил, что мужик, Ковалев этот, отличный, сестренку любит, а кому-кому иерею верить можно. Сейчас же во сне была не просто возрастающая тревога, Хоя обуревали паника и страх - они прожигали душу, заставляя метаться по кровати. Перед глазами до сих пор стояло перепуганное лицо Анюты. Димка потер глаза. Нужно проснуться до конца и размышлять трезво. Мог же ошибиться или нет? Может, Виктору позвонить?

  - Да, какого черта? - Дима подскочил и растолкал соседа. Как сразу-то в голову не пришло?! Точно такое же ощущение, именно точно такое же он испытал в момент аварии, когда погибли родители.

  - Хой, ты на время смотрел? Чего надо?

  - Помоги охранника отвлечь и камеры обойти.

  - А спинку не почесать тебе?

  - Только после свадьбы, - Хой уже ощутил согласие Стаса помочь в ночной вылазке и спешно натягивал в темноте джинсы.

  - Тогда сделай мне предложение, а если умный, то еще и выгодное.

  - Ты мне задолжал! За четыре самоволки. Достаточно выгодно?

  Сосед недовольно поморщился и вылез из-под одеяла.

  - Воспитал на свою голову.

  Дима улыбнулся, однако комментировать никак не стал.

  В школьных коридорах было невероятно тихо. Журавлев стабильно экономил на электричестве, так что основным источником света по ночам были не лампы, оставляемые включенными одна через пять охраной, а уличные фонари.

  Дима отсчитывал по минутам что и как должно происходить. Вот Стас не скрываясь преодолел коридор, спустился вниз по парадной лестнице, постучал в комнату охраны и потребовал вызвать специалиста по социальной адаптации, среди студентов насмешливо величаемого "психом" или "покойником". Одаренный психолог, занимающийся проблемами душевного равновесия особых, - одна из самых высокооплачиваемых профессий в их среде, она же - одна из самых сложных, отнимающей массу энергии и сил. По слухам доход Журавлева был в два раза ниже дохода школьного "психа".

  Телефон завибрировал в ладони, давая сигнал к старту. Димка сорвался с места, бегом выскочил из комнаты, преодолел коридоры, спустился вниз, в отличие от Стаса воспользовавшись служебной лестницей, и через столовую выбежал на улицу, заперев за собой выход на ключ. То же самое с пропускным пунктом. Дядя Коля имел привычку крепко спать по ночам на посту, за что был любим всей школой. Его никогда не будили ни нечаянно звякнувшие ключи, отпирающие замок, ни случайно хлопающие двери. Каждый пятый студент имел при себе связку с дубликатами и прочную веру в сон дяди Коли. И на этот раз мужчина не подвел Диму, слегка подхрапывая на раскладушке. Проще некуда, несмотря на колючую проволоку поверх высокого бетонного забора, охрану, камеры и строгий пропускной режим.

  На улице Хой, уже не пытаясь быть осторожным, понесся к тому месту, которое отчетливо видел во сне, благо пейзаж вполне узнаваем. Если бы эта чертова гадина не ненавидела его так яро, если бы соизволила доверить ему страшную тайну в виде номера своего мобильного, ему бы не пришлось сейчас рисковать своим и без того шатким положением в школе. Хуже будет если он на всех парах прискачет, а с ней все отлично, насмешек на него обрушит не счесть. Впрочем, нет, хуже будет, если он окажется прав и не успеет вовремя, уж лучше насмешки. Дима ускорил бег, направляясь к пятачку, где частенько дежурили таксисты.

  За чуть менее получаса ему удалось таки добраться до пересечения Блохина и Кронверского. Так и есть. Тройка ребят, окружив одинокую тонкую фигурку в знакомой одежде, над чем-то искренне угорали. Дима на расстоянии различил в свете уличных фонарей ярко-алые шнурки, а еще, помимо, он уловил намерения сих господ. Каждый из них был стопроцентно уверен, что пойманная девушка - одаренная.

  Чувства Анютика сейчас для Хоя так же не были загадкой. Она отчаянно старалась справиться с паникой и ненавидела недавних спутников, сбежавших сразу после появлении угрозы. Придумать как избавиться от неприятной компании у девушки не выходило.

  Времени на размышления у Димы больше не оставалось, морелльцы сузили кольцо вокруг Ани, парень заставил водителя остановиться, выскочил из машины и бросился на помощь.

  Девушка толком не поняла откуда взялся отцовский любимчик, все происходило словно не с ней. Она видела как подлетел Дима, как ударил ближайшего к ней морелльца, видела как остальные двое кинулись в ответ, повалив парня на землю и начав избивать, видела как из такси выскочил и кинулся к ним мужчина, запрыгнул на спину одному из алых шнурков и несколько долгих секунд с силой удерживал у шеи нечто, без труда помещающееся в ладони [8], пока алый не упал. Девушка видела как скрылись оставшиеся двое, а таксист осматривает спасшего ее Димку, но даже тогда она так и не смогла сойти с места или заставить себя пошевелиться. Затем была скорая, встреча с родителями и знакомство со странным следователем, которому сдержанно приветливо улыбнулся ее отец.


  11


  Ему снился странный и приятный сон, противоестественно приятный сон. Дима был в школе, в комнате, Стас мирно дрых на своей кровати, когда дверь тихо открылась и вошла Аня, подкралась, разбудила, потом они вместе бежали по коридору, бесконечно долго спускались по лестнице, пока не оказались в церкви перед алтарем, их венчал отец Алексей, а потом Аня наклонилась и поцеловала Диму. Происходящее было на удивление верным, правильным. Хой ужаснулся, в мгновение выплыл из сна, проматерившись.

  - А папка знает, какие ты слова пользуешь?

  - Ему все равно, он мертвый, - на автомате ответил Димка, все еще не открывая глаз, и только потом сообразил, чей голос слышит.

  - Я про своего.

  - Дура. Кончай по ночам шляться.

  - А нехрен следить за мной! - Анютик начала заводиться, Хой поморщился, глаз открывать по-прежнему не хотелось. Уже сутки минули, могла бы и не приходить. Чего надо-то?

  - Не просветили? Я не следил.

  - Ну, да. Ты почуял, что я в беде, героически слинял из школы, чтоб спасти бедную меня и прочее, и прочее. Слышала сказку от отца. Мне теперь впечатлиться и быть вечно благодарной?

  Парень засмеялся и все-таки приподнял веки.

  - Можешь не стараться. Сарказм и ложь не уместны там, где вся поднаготная на виду. С одаренным говоришь, забыла?

  Дима ощутил ее смущение ярче всех своих эмоций вместе взятых, а еще она злилась, боялась и ненавидела. Такой буйной какофонии парень никак не ожидал встретить в ее душе. Вот что все это время скрывала бетонная стена самоконтроля. В этом смысле Анютик на удивление талантлива. Сколько сил надо иметь, чтобы ужиться с гневом и научиться прятать его даже от особых.

  - Нет, не забыла. Тебя Виктор просил следить?

  - Тупая догадка. Я сказал как было. Не веришь - пошла к черту. Веришь - хорошо и иди к черту. Дай поспать.

  Аня вслух продемонстрировала не менее богатые знания неверного русского.

  - Да, даже если так? Если увидел или почуял, - не знаю как там твоя антенна работает, - что с того? Чего папке не позвонил или в полицию? Чего сам поперся?

  - Не поверишь! Сам жалею! Идиот - не иначе.

  Аня психанула и постаралась закрыть эмоции, на последнее потребовались титанические усилия. От напряжения девушка скрипнула зубами. Урод. Откуда только взялся на ее голову?

  - Так чего пришла? Заняться больше нечем? - не унимался Хой.

  - Дим, привет, - ласково проговорил женский голос позади. Аня обернулась и с удивлением поняла, что совершенно не замечала не только посторонних мужчин в палате, но и вошедшей незнакомой девушки. В отличие от нее гостья явно была рада пообщаться с пострадавшим, более того на миловидном лице читалось странное благоговение.

  - Привет, - не слишком вежливо поздоровался Дима в ответ. Аня вновь взглянула на парня, никакой внешней приветливости и все же... Все же в душе выросло странное неприятное чувство, словно ее обманули. Посетительница между тем, не обращая внимания ни на кого вокруг, прошла и опустилась на стул рядом с кроватью Димы.

  - Ты как?

  - За последние два часа ничего не изменилось, Надь. Нечего возле меня кругами ходить. Я ведь просил не возвращаться.

  - А если я так хочу?

  - Постарайся перехотеть.

  Дальше парочка замолчала, однако невооруженным глазом было заметно, что диалог продолжается на уровне эмоций. Аня никогда еще не ощущала себя настолько глупо, она незаметно покинула палату, тихо прикрыв за собой дверь.

  В голове роились сотни мыслей. Кто такая Надя? Что у них с отцовским сиротой за отношения? Весь вид этой девицы кричал о том, что она влюблена. К тому же одаренная и сильная... Анна стиснула зубы со злости. И диалог такой личный, ясное дело - не просто друзья они.

  - Привет. Они действительно не просто друзья, всего лишь одноклассники.

  Девушка подняла взгляд на неслышно подошедшую Маргариту.

  - Не люблю, когда так делают.

  - Ну, удержаться сложно, когда обычные столь яро извещают о своих чувствах. Твоя злость разливается волнами по коридору, думаю, этажом вверх и вниз тоже. Довольно проблематично игнорировать, не обижайся.

  Аня вздохнула и с преувеличенным вниманием принялась изучать мыски своих сапог.

  - Да, ладно. Я знаю. Как самочувствие?

  - Хорошо, спасибо.

  - Я не просила меня спасать, не просила бежать ко мне, вообще, не думала даже...

  - Знаю, - улыбнулась Вишневская, глядя на дочку иерея. Милая девочка, добрая, ласковая, только очень одинокая. На удивление одинокая. Вот и воплощение поговорки о сапожнике без сапог. Виктор - отличный человек, умный, а с дочерью такая беда в отношениях. Бунтарка малолетняя, теперь виноватой себя чувствует за произошедшее, а, судя по душевным переживаниям, еще и ревнует к Надежде.

  Димка тоже хорош! Напугал сестру до чертиков. Два перелома, трещина на большеберцовой кости, сотрясение, синяки, опухший весь. Если бы не Максим, она бы, пребывая в шоке, оглушила всех в больнице, лишив на какое-то время возможности трезво соображать. Это странное событие осталось только между ней и ее следователем... Маргарита поспешно отогнала непонятные и страшные воспоминания. Как говаривала героиня знаменитого фильма "подумаю об этом завтра" [9].

  Сейчас стоит, наверное, удержаться и промолчать, но Вишневская предпочитала доверять интуиции - она ее редко подводила, а интуиция подсказывала, что пора бы девчонке понять, что за поступки надо отвечать, да и думать не только о себе, но и об окружающих.

  - Он не предупредил никого, потому что сам толком не знал правдивы ли увиденные события, или же нет. За тебя испугался, просто потому что боится за всех, кто его окружает, и стремится помочь. Димка всегда старается скрыть факт своей склонности к опеке, но со смерти родителей, он убежден, что несет ответственность за то, что предвидит. Когда-то он видел как погибали мама с папой, вот только в тот момент помочь ничем не мог.

  С каждым словом Аня все ниже опускала голову, пока вконец не скрыла лицо за пеленой волос. Маргарита ощущала все чувства девушки как свои, даже попытки взять эмоции под контроль, спрятаться за непроглядной стеной, почти такой же, как та, коей успешно пользуется Ковалев. Вишневская отметила для себя этот удивительный факт и продолжила незаметно путешествовать по волнам души пятнадцатилетнего человечка.

  Как же она ненавидела его, ненавидела раньше и ненавидела сейчас, только сейчас сильнее. Ну, почему он полез за нее в драку? Для чего? Сложно было пригрозить, полицию вызвать? В общем, сделать нечто разумное. Зачем самому бросаться помогать, зная заранее с кем столкнешься?

  На глаза навернулись слезы. Рита часто-часто заморгала, прогоняя предательскую влагу. Сквозь пелену злости прорывалось непрошенное отчаянье. Если бы Димка не пришел, что бы сделали морелльцы? Прекрасно известно, что они творят с одаренными девушками. Только вот ирония, она ведь обычная, самая обыкновенная, а Дима - нет, и он спас ее, отчаянную трусиху. Рита принялась вновь и вновь обзывать себя идиоткой, стараясь заглушить последнюю мысль о трусости. Лучше быть дурой, ненормальной, невменяемой, чем добровольно признать существование страха в душе.

  Теперь ей было безгранично стыдно перед Димкой за то, что появилась в его палате лишь сутки спустя, но так и не смогла сказать элементарное "спасибо", хотя старательно тренировалась у зеркала. Теперь стоит рядом с его сестрой, перед которой виновата не меньше, а может даже больше. Девушка после сотрясения, когда брата привезли, крутилась возле него бледная словно полотно, и сейчас она, Рита, грубит ей и никак не может выдавить из себя извинение.

  Маргарита выплыла из тумана чужой психики, моргнула раз, другой, сгоняя наваждение и приходя в себя. Прошла новый транс и вот, пожалуйста, - чувствует себя вполне сносно, даже очень неплохо. Никак не дезориентирована, сил много не отняло - замечательно, просто превосходно! Вишневская улыбнулась уголком губ, впервые за последние годы поймав себя на нескрываемом проявлении самодовольства, силы растут, она не просто вновь управляет собой, она развивает свои способности. Все то, что неделю назад медленно разрушало ее изнутри и заставляя сходить с ума, сейчас работало ей во благо. Богатое воображение тут же подсказало сравнение с изогнутым острым мечом, который ранее по глупости держала в руках за лезвие, и продолжала бы в том же духе, кабы не явился тот, кто помог перехватить оружие за рукоять.

  - Извините, - пробормотала Аня и почти бегом удалилась по коридору, оставив Маргариту наедине со своими мыслями. Впрочем, Вишневской уже было не до страхов и ревности девочки к ее брату. В том направлении, где исчезла Аня, всего в десятке шагов Максим, улыбаясь и буквально излучая безграничное обаяние, беседовал с незнакомой холеной женщиной. На вид неизвестной было лет тридцать, может старше, Вишневской ни с того ни с сего до одурения захотелось, чтоб все сорок. Ухоженная брюнетка в деловом костюме, и брюнетка из кожи вон лезла, очаровывая Ковалева. Недавняя фантазия о мече утратила абстрактность. Отчетливо представился махайра[10], при виде коего незнакомка с визгом сбежит из больницы, стоит только угрожающе замахнуться.


  Говор свидетельницы немного раздражал слух. Каждое слово она произносила с придыханием, наверное, так должно быть сексуальнее или привлекательнее. Что-то около того. Хотя может дело в привычке. Помнится, была у него одноклассница, говорила точно так же, копируя собственную мать.

  Ковалев внимательно слушал женщину, отмечая мелкие детали повседневной жизни ее и Нади. Где-нибудь полученная информация да сыграет роль. В данный момент Вероника Андреевна со смехом рассказывала, как долго привыкала к своей новой машине, и как много казусных моментов таят будни практикующих психологов и специалистов по социальной адаптации, по-видимому, ратуя перевести отношения со следователем в разряд нерабочих.

  Заметив приближающуюся Маргаритку, Макс внутренне напрягся. На лице девушки играла недвусмысленная решимость поставить многоуважаемую Веронику Андреевну на место, а если покороче, попросту отшить. С одной стороны - блеск сердитых зеленых глаз заводил, подняв внутри волну животного удовольствия, и, будь он не при исполнении, с наслаждением проследил бы за действиями Цветка. С другой стороны - реальность, а значит, надо загнать эмоции поглубже и не допустить назревающий конфликт. Максим обратил внимание на украдкой брошенный на него удовлетворенный взгляд и чертыхнулся про себя. Заметила. Кажется, умудрилась открыть индивидуальный круглосуточный доступ в его эмоции.

  - Добрый день, - протянула женщине руку Вишневская. - Маргарита.

  - Вероника. Здравствуйте, - на лице собеседницы читалось недоумение.

  Девушка ослепительно улыбнулась и встала бок о бок с Максом, ее жеста вполне хватило на то, чтоб смутить Веронику, выбить из колеи. Поспешно закончив диалог, женщина удалилась, сославшись на важный телефонный звонок. Маргарита даже немного растерялась от столь легко выигранного боя.

  Ковалев устало потер лицо ладонью. Со стороны их палаты послышались смешки. Дежурные ребята не упускали ни единой возможности проследить за отношениями охраняемой пары, пообсуждать. Хуже баб сплетники, честное слово!

  - Вам заняться больше нечем? - не поворачивая головы, сердито откликнулся Ковалев.

  - Так точно, шеф!

  - Я права, - Маргарита поджала губы и удалилась в их совместную палату, хлопнув дверью. На этот раз смешков не последовало, что в общем разозлило только сильнее. Вслух припомнив запас неверного русского, Макс отправился в палату следом за обиженной девушкой.

  Она стояла опершись о подоконник и пристально вглядывалась в больничный двор, словно там и в самом деле было нечто примечательное, достойное внимания. Под домашней футболкой и штанами с изображением несметного количества маленьких розовых пантер проступали изящные формы. Максим терялся между двумя противоположными желаниями: посмеяться над ней и поругаться.

  - Это была Вероника, та самая, с которой познакомился наш убитый, - решил не усложнять отношения, а просто и четко разъяснить произошедшее.

  - Хорошо, - Маргарита откликнулась сходу, - и что Вероника забыла возле нашей палаты?

  - Дочь Надежду подвозила Диму навестить, - Ковалев позволил себе улыбнуться, оперся плечом о стену и скрестил на груди руки.

  - Да? Максим Николаевич, Вы похоже позабыли с кем говорите.

  Мужчина скрипнул зубами, но тем не менее сдержался.

  - Отчего же. Помню. С маленькой капризной избалованной девчонкой. К тому же весьма эгоистичной. Сложно понять, что я делал?

  Маргарита сжалась. Он на расстоянии ощутил - удар достиг цели.

  - Нет. Я уяснила. Больше не потревожу.

  Макс кивнул, вот только душевного удовлетворения последние слова девушки не принесли, скорее наоборот. Он чувствовал себя безбожным уродом, виноватым к тому же по всем статьям. Постоял еще немного, в надежде ожидая, что неприятное ощущение вот-вот исчезнет. Напрасно. Чувство вины лишь усилилось, и неподвижность фигуры у окна добавляла масла в огонь. Наконец, выругавшись про себя, Ковалев оттолкнулся от стены и подошел к Маргаритке вплотную, склонился, аккуратно обнял.

  - Цветок, прости.

  Она немного расслабилась. Максим по опыту знал, сейчас в ход пойдут слезы или еще большая обида, или все вместе, в любом случае, придется извиниться не раз, поэтому сразу настроился на осторожный диалог. С женщинами в таком состоянии лучше четко знать, что говоришь, не то выкинет в кювет на полной скорости. Однако следующая фраза, сказанная тихим голосом, его удивила, причем очень.

  - Дура. Знаю. Прости, пожалуйста.

  Максим улыбнулся, не зная как реагировать. Теперь кроме бесконечной глупой нежности в душе не жило ничего.

  - Одаренная моя, ты совсем не почуяла моих эмоций к барышне?

  Вишневская насторожилась, поняла, что и в самом деле ощущала себя идиоткой.

  - Нет.

  - А стоило.

  - Некогда было. Я слишком злилась.

  - Слишком ревновала.

  - Нет!

  - Да, - Ковалев снова улыбнулся и прижал недовольную девушку крепче. - Эх, ты...

  В голову пришло занятное сравнение. Знакомы с ней пару дней, а чувство такое, будто женаты пару лет и самое станное - никакого дискомфорта, вроде так и надо. Озвучивать мысль не стал. Самому-то странно...


  Женщина тихо звякнула ключами, открыв дверь. Что за день такой? Кажется, все удивительно чудесно начиналось. Она наконец-то подобралась близко! Да, именно так, приходилось быть осторожной и очень, но факт оставался фактом - она приблизилась, познакомилась лично! И вдруг сегодня объявилась эта убогая. Что ж он в ней нашел-то? Слабая, глупая девчонка. Как и полагала, ничего примечательного, мордашка разве только вблизи симпатичная, но по другому и не должно быть, в конце концов на то он и мужик, чтоб западать на внешность. Это женщине, настоящей женщине, неважно каков ее избранник на лицо, ценятся иные качества.

  Она зашла в квартиру, включила свет в прихожей, закрыла дверь и сходу распаковала безымянный бежевый конверт, что нашла в почтовом ящике. Как обычно ни адреса, ни имени, но предназначался он именно ей, как и все предыдущие. Она точно знала его содержимое.

  - Мой ангел-хранитель, снова меня балуешь.

  Женщина вынула тонкую флешку и улыбнулась в сладком предвкушении. Двадцать минут спустя, сидя за столом и потягивая вино из бокала, она рассматривала снимки своего героя. Фотограф - профи, настоящий охотник. Подобраться так близко и остаться незамеченным. Великолепная работа! Она наверное бы влюбилась, если бы уже не была влюблена. А еще могла бы влюбиться в своего ангела, регулярно, каждый месяц подкидывающего одинаковые конверты в почтовые ящики по всей стране. Где бы она ни пряталась информация находила адресата. Ангел - великолепна, жаль лишь, что женщина, а еще пожалуй жаль, что выяснить о ней ничего не представлялось возможным... Пока.


  Макс, приподнявшись на локте, внимательно изучал спящего рядом теплого маленького котенка. Разве можно быть такой... Он не сумел подобрать в мыслях нужного эпитета. Вместо слов как-то эмоции все больше выходили, бесконтрольные эмоции. Еще один день минул. Сколько прошло со минуты их знакомства? Неделя? С каждым прожитым мгновением эта девушка поглощала его душу все сильнее. Было так, словно он сросся с ней.

  Максима вдруг осенило. По сути так оно и есть. Она стала совсем другой. Где тот запуганный, осунувшийся ребенок? Нет его уже, он пропадает, уступая бразды женщине уверенной и сильной. Ковалев вспомнил всплеск ее эмоций когда привезли Димку. Санитары застыли, врач с перекошенным от боли лицом ухватился за голову, медсестра, добрейшая пухленькая хохотушка, заплакала. Как ему хватило ума догадаться, что виной всему Маргаритка, он и сам не понял. Просто угадал может. Обнял за талию и заставил ее успокоиться. Но что еще более удивительно, много усилий к такому казалось бы невыполнимому шагу приложить не понадобилось. Она будто ждала, что он вмешается, неосознанно ждала и мгновенно подчинилась.

  Они были как две половины одного целого, как бы глупо это не звучало. Цветок черпала в нем свои силы, и несмотря на это он не чувствовал себя ослабленным, все стало выходить естественно, само собой, причем даже во сне. Чем больше времени вместе, тем проще становилось.

  Маргарита приоткрыла во сне губы. Память услужливо и совершенно без спроса подкинула воспоминание этих же самых губ и язычка, слизнувшего с них каплю дождя, а затем и волос, что он тайком гладил, вспоминая о шелковой вышивке матери. Кончиками пальцев коснулся небольшой пряди на плече. Все такие же холодные и гладкие, накрутил на палец, поднеся совсем близко к глазам. В неярком свете уличных фонарей волосы казались темными и отдавали зеленью. Зеленые глаза, зеленые волосы, цветочное имя, удивительные способности. Наиграется и однажды ускользнет от него, исчезнет из жизни так же, как и появилась, в никуда, словно фея из маминых сказок. Не он нашел фею, она сама к нему пришла. Наверное, так и есть. Осенним днем у него попросило помощи ослабшее дитя засыпающей природы.

  Ковалев выпустил шелковую прядь и закрыл глаза. Он, кажется, совсем не хочет чтоб она исчезала. Точнее совсем не хочет, без "кажется". Вот и, пожалуйста, сколько лет избегал в квартиру приводить женщин, эту же сам, в буквальном смысле, поймал, привел, еще и отпускать теперь нет желания. Замечательно. Попал дальше некуда.

  Девушка, не открывая глаз, вздохнула, пошевелилась и мягко прошептала:

  - Не уйду никуда, не хочу. Спи.

  Максим не успел толком оценить произнесла ли она эти слова во сне или же успела проснуться, когда Маргаритка вдруг обняла его, прижавшись щекой к груди, и сознание затопили совершенно незнакомые, чужие видения и чувства. На несколько долгих минут Макс стал ею, пройдя путь от запуганной, запутавшейся в своей же голове девушки до искренне влюбленной женщины, влюбленной потому, что она хотела его сама, без влияния извне. Ковалеву пришло диковатое сравнение с животными. Все оценивалось так, словно Цветок выбрала себе пару на всю оставшуюся жизнь.

  Девушка тихо рассмеялась ему в грудь.

  - Ага, похоже, - и после некоторого молчания добавила. - Сам виноват.

  Ковалев улыбнулся в ответ.

  - Спи.

  - А ты?

  - Еще подумаю.

  Она удовлетворенно промурчала и затихла, расслабившись.

  Максим нехотя переключился на мысли о звонке Миронова. Илья уведомил, что личность последнего установили. С утра мама Аня вместе с Костиком, временно поступившим в распоряжение пожилой женщины, отправятся опрашивать родителей жертвы. Ковалев против воли вздохнул с облегчением. С одной стороны - не присутствовать для дела погано, он предпочитал лично задавать вопросы и слышать ответы, с другой стороны - не видеть отчаяния боли и страха на лицах родных погибших - счастье, устал порядком.

  Вспомнилось давнишнее удивление матери: отчего он избрал именно такую профессию. Макс и сам толком, наверное, ответить бы на этот вопрос не смог. Да, было желание, было стремление, даже страсть некая, само собой юношеский романтизм - куда без него? - но четко аргументированного ответа он бы не дал. От матери тогда просто отмалчивался. Виктор же как обычно проявил максимум понимания и незаурядную проницательность, не задавая сыну вопросов. С первой минуты знакомства с будущим отчимом Макс чувствовал в нем "родного". Будучи мальчишкой, он понятия не имел как должно быть, но став старше понял, что в его семье все шло верно, много лучше, чем у друзей с их биологическими отцами. Помнится мать боялась, будто он профессию избрал, дабы Николая найти... Ковалев улыбнулся. Наивная. На кой ему сдался этот мужик? Выдал отчество, и бог с ним, пускай катится по свету.

  Устало вздохнул. Сосредоточиться на деле как-то совершенно не получалось, мысли так и улетали в сторону, вынимая воспоминания личной жизни, анализируя, упорядочивая. Меланхоличное настроение не располагало ко сну, но и рабочего лада не давало. Кажется, наступило именно оно - время пофилософствовать и позаниматься самокопанием. Максим тихо рассмеялся. Определенно, старость не в радость. А что будет, когда ему тридцатник стукнет?


  Анна настроилась чуть сильнее на отца. Мать мальчишки практически колотило, убитая горем женщина не реагировала ни на какие внешние воздействия, так что в конце концов, Анне пришлось оставить Костю с ней в гостиной в качестве источника покоя, а отца увести на кухню. Очередной плюс в пользу ее Максимки. Одаренные не справляются так хорошо, как ей бы этого хотелось, даже она сама, имея за плечами обширный опыт, без Макса как без рук.

  Карташов-старший устало опустился на стул и, на ощупь найдя на подоконнике пачку сигарет с зажигалкой, закурил. Короткие широкие пальцы мужчины нервно подрагивали.

  - Я Вам Юлин телефон дал. Вы с ней поговорите еще. От дочери толку, думаю, будет больше. Она Ваньку, - имя сына у него вышло произнести с трудом, - последние годы ближе как-то знала. И, честно говоря, Юля, она как-то собраннее, не знаю, хладнокровнее что ли. То есть, - мужчина начал говорить сбивчиво, то повышая, то понижая интонацию, - она очень мягкая и эмоциональная, но когда надо держится...

  Анна села на табурет напротив.

  - Может, вспомните еще что-то. Любая мелочь. Может, даже глупость по-вашему мнению.

  Мужчина нахмурился и отрицательно покачал головой, затем немного задумался.

  - Вы знаете, а я бросил курить. Давно. Сегодня ночью начал, - рассеянный взгляд покрасневших глаз скользнул по кухне. - Он такой независимый все, никакой помощи... Знаете, матери запрещал готовить ему на неделю, мол, сам он все. Упрется рогом, и поди сдвинь с места. Ни мытьем, ни катанием не возьмешь. Все и всегда если не сам, то наперекор, - Карташов оглядел свою левую кисть с тлеющей сигаретой. - В семье, мы все трое - левшы, Ванька умудрился уродиться правшой...

  Пожилая одаренная постаралась внести равновесие в разорванное эмоциональное окружение комнаты. Так определенно продолжаться не может. Пора пинком гнать Ковалева из больницы, отдыхает он там с сотрясением в такое-то время.


  Рассвет в этой части земного шара отличается от всех иных много сильнее. Солнце здесь ближе к зиме редко являет свой лик и без того неизбалованному его вниманием жителю. Просто в какой-то момент небесное светило вдруг, будто случайно, находясь за горизонтом, вспоминает про свои северные владения и посылает кончики лучей, дабы спустя рукава исполнить долг. Вот и теперь Ангелина разглядывала светлеющий бледный горизонт, грея руки о тонкий фарфор. Нос щекотал еле уловимый ягодный аромат, исходящий от чашки с чаем.

  У ее девочки появился новый конверт с фотографиями этого глупого мужика. Чего ради внучка влюбилась слепо в столь недостойного? Ангелина тихо вздохнула, представляя ее счастливое лицо. Липкий ком боли в груди запульсировал, суставы начало ломить, к глазам подступили слезы. Женщина обессилено откинулась на спинку кресла. Рассказать девочке о том, кто она такая, кем были ее отец и дед, Ангелина не сможет никогда, слишком велики вина и вероятная боль от правды. Правда сломает внучку так же, как когда-то эта правда сломала внука. Неведение блаженно. Пусть живет и наслаждается жизнью, она заслужила, а грех за убитых Ангелина возьмет на себя.


  12


  - Нервничаешь? - Максим пристально разглядывал Маргариту, сидящую рядом с ним. Прямая, как палка, спина и плотно сжатые губы выдавали ее нервозность. Обычно бледное лицо после больницы и вовсе осунулось, черты стали острее. Девушка повернулась и взглянула на него, в зеленых глазах скользнул страх и мгновение спустя легкой ласковой волной достиг его сознания. Странное ощущение. Все равно как попробовать еду на вкус ее языком, что, впрочем, она уже второй день подряд из экспериментального любопытства, а может и простого хулиганства, давала ему сделать. Ковалев ободряюще улыбнулся Цветку, не глядя, нащупал ее тонкие теплые пальцы и осторожно сжал.

  Маргарита растаяла, так глупо, казалось бы, млеть от столь простого проявления привязанности или нежности, когда кто-то берет тебя за руку, но любые разумные доводы отступают на задний план, если речь заходит об эмоциях.

  Водитель, коего Максим представил довольно коротко и своеобразно "Палыч", изредка бросал на них добрые взгляды в зеркало заднего вида, чему-то загадочно улыбался и продолжал крутить "баранку", увозя пару в неизвестном направлении за город, туда, где и было-таки найдено авто, благодаря коему они оказались в больнице. Маргарите предстояло исполнить собственную угрозу, иначе говоря, обследовать содержимое, постараться упасть в транс и выяснить подробности угона и аварии. Ведь, кажется, такие фокусы могла проделывать лишь она одна пока. Для этого даже виновницу шрама на идеальном лице Макса господа госслужащие не тронули. Вот только это "не тронули" временно - как ни крути, она, Вишневская, по сути, - шарлатанка. Когда-то одаренных, что практиковали чтение судеб и применение прочей сопутствующей мистики, иначе не величали. У любых следственных органов все еще имелся предел терпения, и лучше было бы границы этого предела не нарушать. Оттого девушка сейчас безумно нервничала. Она понятия не имела, как работает ее дар, так же не смогла бы предугадать, насколько продуктивной окажется их вылазка.

  Маргарита покосилась на своего следователя. Он, его коллеги работают дотошно и внимательно, методично описывая каждую мелочь на местах преступлений, фиксируют положение любого предмета. В больнице сны напролет она пролистывала толстые тома уголовных дел. Эти ее видения не были снами Максима, скорее это была его приевшаяся рутина - то совершенно личное, что можно узнать лишь став частью жизни человека. Девушке на ум пришли далекие почти позабытые воспоминания о бабушке, когда та была еще жива. Помнится, Маргарита тогда спала с ней рядом и ночи напролет видела, как собирает на лесных полянах землянику, а затем обрабатывает мелкую ягоду одну за другой и закатывает варенье. Личная рутина пожилой женщины непроизвольно проскальзывала в восприимчивое сознание внучки. Чему же удивляться теперь, когда она стала сильнее.

  Девушка озадаченно нахмурилась, наконец, сообразив, что больше не жалеет о своем неожиданном даре даже несмотря на смерть родителей. Ни радости, ни благодарности госпоже Судьбе не было и в помине, да и вряд ли когда-нибудь бы появилось, но Маргарита вдруг поняла, что осознает себя цельной личностью. Больше не хотелось стать иной, обычной, больше не хотелось жалеть себя, черные цвета потускнели, убедив девушку, что жизнь нужно принимать такой, какой она сложилась, а сложилась она вполне удачно.

  Максим по-прежнему держал ее за руку. Она слегка пошевелила кистью, намереваясь забрать ладонь. И вовсе нет, она не перестала млеть от этого прикосновения, просто вдруг показалось, что быть настолько слабой нельзя, словно на жалость давит, где-то там у нее тоже водилась гордость. Каково же было ее удивление, когда Ковалев не позволил совершить спутнице маленький независимый маневр, сжав маленькую ладонь своего Цветка чуть сильнее, чем это требовалось, чтобы просто удержать. Маргарита скрыла удивление, а еще с огромным трудом удержалась от соблазна узнать его эмоции сию же секунду - не имела она на это права, никакого не имела.

  Вишневская осторожно покосилась на профиль Макса. Она и раньше считала его привлекательным, но вот сейчас при взгляде на уже такое знакомое лицо сердце погнало кровь по венам сильнее. Он был не просто красивым, он был удивительно красивым. Как только раньше такое очевидное не замечала? Маргарита вдруг в мгновение поняла и секретаря школьной приемной, и Катерину, и жеманную Веронику Андреевну. Не хотеть его совершенно невозможно.

  Максим всем существом ощущал ее взгляд, направленный на себя, только на этот раз она смотрела иначе, не так как раньше. Сейчас она, сама того не замечая, окутывала его не только желанием, но и восхищением, лаской, страстью, нежностью. Ковалев боялся пошевелиться и спугнуть ненароком чудесное наваждение. Честно, еще ни одна девушка или женщина не заставляла его переживать такое. Он и без того как-то умудрился утонуть в ней, а ей все мало, тянет его глубже и глубже.

  Неожиданно Цветок приподнялась и тихо шепнула ему на ухо:

  - Ты потрясающе красивый.

  Макс тихо выдохнул. Это он должен говорить ей нечто подобное. Разве нет?

  - Приехали, - ехидно пропел Палыч, нарушая их уединение. Ковалев хмуро оглядел водителя, но тот лишь улыбнулся на грозный вид следователя. - Наше дело, Максимка, - сторона. Вон патрульная стоит, - пожилой мужчина кивнул в сторону грунтовой дороги, исчезающей в лесополосе. - Тут недалеко, пара метров всего. Дойдете, а то я только свой танк вымыл.

  - Ты и вправду Анискин какой-то, - улыбнулась Маргарита, шагая следом за Ковалевым.

  - Идиотское прозвище, - недовольно проговорил он. - Палыч меня не раз выручал, мама Аня тоже, да и просто старость уважать желательно, остальным же ничего и никогда не сходило, но кличка эта поганая так и не отлипает.

  Девушка рассмеялась почти детской обиде, прозвучавшей в голосе мужчины.

  Меж деревьев и вправду показался белый патрульный автомобиль, а за ним темная махина иномарки с простреленным капотом. Неподалеку от машин стояли двое дежурных и лица их не выражали особого желания сотрудничать. Маргарита интуитивно спряталась за спину своего следователя: участвовать в общении с двумя недовольными мужчинами совершенно не хотелось. Ковалев отнесся к ее действиям с улыбкой, вытащил из кармана документы, раскрыв перед лицами господ, пожал протянутые ладони и повел девушку к пассажирской двери Volkswagen Tiguan. Маргарита тихо выдохнула, словно перед схваткой, и решительно потянулась к ручке, однако Макс остановил ее на полпути.

  Она удивленно взглянула на спутника, тот все с той же ласковой улыбкой протянул ейперчатки. Вишневская стушевалась, о таких вещах как-то не подумала совершенно, занятая собственными переживаниями.

  - Юлька в первый день запуталась в документах и оставила уйму отпечатков. Ты по сравнению со многими - чудо, - доверительно шепнул Макс. Маргарита расслабилась, одела предложенное и открыла дверь.

  Ковалев сходу заметил перемены в ее состоянии. Стоило ей уловить яркий след чужого сознания, и она тут же погружалась в этот след. Неуловимо менялось все: голос, речь, походка, жесты. Вот и теперь он стоял позади своего Цветка, а она была мужчиной, причем мужчиной с ярко выраженным сколиозом - правое плечо было значительно выше левого. Маргарита склонилась, намереваясь забраться в салон, Максим обхватил ее со спины, мягко фиксируя таким образом не только руки, но и ее саму. Олег с утра на пару с мамой Аней подсказали, совместно просчитав, что из транса ее это с большой вероятностью не выведет, зато позволит Ковалеву контролировать сам процесс и обойтись без травм.

  Где-то там, у себя в голове, она переживала произошедшие события, наверняка, даже видела саму себя на пассажирском сиденье его убитой машины. Макс напряженно следил за выражением ее лица и глаз. Сколько они так простояли, он не имел ни малейшего понятия - отвлечься и позволить себе посмотреть на время не мог. Наконец, Маргаритка развернулась в его объятиях, внимательно оглядела лес за его головой и, не глядя, потянулась захлопнуть дверь иномарки. Ковалев осторожно отпустил девушку, позволяя беспрепятственно проделать последний маневр.

  Цветок еще раз внимательно изучила окрестности и отправилась в сторону дороги. Макс предупреждающе поднял руку, тем самым заранее указывая двоим свидетелям происходящего помолчать, и отправился следом. Вишневская пружинистой походкой с широким шагом выбралась на трассу и повернула в сторону города.

  Пешком?

  Макс вздохнул. Пешком, так пешком.

  Она шла, не сбавляя темп, следователь не отставал, только велел Палычу плестись позади и позвонил Горшенину, чтоб наготове был. Мало ли...

  Они шли больше часа, порой сворачивая с дороги, пока не достигли первых построек. Маргарита не сбавляла шаг, уверенно ориентируясь в пространстве, двигалась вперед, повторяя путь того, на чьем месте ощущала себя сейчас, и чем больше она пребывала в состоянии транса, тем больше начинал нервничать Макс. Да, ему нужны были ответы, но не ценой ее русой маленькой головы.

  Вскоре они вдвоем спустились в метро. Ковалев осторожно придержал девушку, благо в карманах ее пальто обнаружились жетоны, видимо, приобрела еще в прошлый раз, а вот провести ее через турникет оказалось делом непростым, пришлось попутно отгораживаться от местных дежурных - демонстрировать документы.

  Боялся Макс и ее реакции на столь людное место, однако тут его страхи оказались совершенно беспочвенны. Как это ни странно, личность горе-гонщика поглотила ее настолько, что она просто не воспринимала эмоции окружающих.

  Добравшись до Обухово, пара, привлекая внимание прохожих, выскользнула навстречу осеннему Питеру. Миновав ларьки и длинную громаду бетонного забора, Маргарита свернула направо и, дойдя до просвета между домами, нырнула во дворы. Старые пятиэтажки окружали изрядно потрепанные временем детские площадки. Проходя мимо одной из них, Вишневская сняла пальто, шапку, стянула перчатки, в коих пребывала все это время, и швырнула все в ближайший мусорный бак. Макс бегом вытащил несчастную одежду, набрал номер Горшенина, поспешно назвал адрес и суть вопроса. Справедливо предположил, что искать помощнику следует мужские вещи.

  Сам же осторожно одел Маргаритку обратно, что тоже надо отметить было задачей нетривиальной. Сопротивления Цветок не оказывала, но и помогать ему намерений не имела, мысли ее были далеко в прошлом.

  Пять минут спустя путь их закончился возле двери коммунальной квартиры в одной из обветшалых построек. Вот тут Максим не позволил своей одаренной действовать дальше, развернул к себе лицом и поцеловал. Мама Аня говорила о мягком пробуждении, словно ото сна. Ковалев довольно улыбнулся про себя, продолжая ласкать губы девушки. Чем не мягкое пробуждение? Она растерянно захлопала глазами, выпрямилась, затем расслабилась и обняла его в ответ.

  Маргарита выплыла из неприятных тяжелых воспоминаний, отступивших подобно сну под натиском восхитительной реальности, и не ошиблась. Максим целовал ее нежно, так словно она была невероятной ценностью хрупкой и ранимой. Он не столько вызывал в ней ответ, сколько заставлял пробудиться. Осознав последний факт, Вишневская прерывисто вздохнула ему в губы.

  - Я в сознании, можешь больше не стараться, - почти не отрываясь прошептала она. Максим с улыбкой отстранился. Он был более чем уверен, что такая его реакция вызовет искреннюю обиду, и это веселило. Пусть пообижается, сейчас угоном заняться не помешает. Ковалев склонился к уху девушки.

  - Маргаритка, покажи интересный фильм.

  У девушки против воли вырвался тихий смешок. Несмотря на навалившуюся от пережитого усталость, она сосредоточилась и исполнила просьбу своего следователя. Ковалев с тихим вздохом погрузился в чужие воспоминания.

  Макс был более чем уверен, что ни один одаренный мент не сумеет поймать его след. Все чисто. Несмотря на то, что мужик пострадал не так сильно, как планировалось, составить точный портрет вряд ли сможет. Макс похож еще на сотню таких же, как он, парней. Поди, угадай, кто из них сидел за рулем Tiguan, к тому же при ночном уличном освещении. Черта с два!

   Погано, что к заказчику за второй половиной суммы не сунешься. Вот если бы девица сдохла, а так... Макс никогда не был откровенным кретином. Когда тебя нанимают пришить бабу мента, соглашаешься только по причине полного отчаяния, а, не выполнив заказ, забираешь сколько заплатили, манатки и исчезаешь. Он и исчез. Кто его тут искать станет?

  Ковалев глубоко вдохнул, выныривая на поверхность собственного сознания. Опасения оправдались - парень при себе имел не только огнестрельное, еще и лезвием[11] обзавелся. Кретин.

  Рабочая группа прибыла оперативно. Мама Аня снова постаралась. Максим сдал Цветок на попечение Петьки и велел им отсиживаться в танке Палыча, на всякий случай пообещал Петру голову отвинтить, если что с девчонкой случится.

  Миронов, недовольно морщась от тяжести бронежилета, присел у двери, сощурился, коснулся пальцами порога, затем поднялся и безошибочно нажал звонок. Несколько минут спустя из-за двери раздался женский голос.

  - Да?

  - Я прошу прощения, - сходу немного грубовато начал Илья. - Это не Вашего кота там сейчас на улице сбили? Соседка сказала, что Ваш. Он живой еще.

  Испуганное восклицание и щелкнувший замок как нельзя лучше рассказали, насколько точны действия одаренного психолога. Макс дернул на себя испуганную женщину и зажал ей рот ладонью, показывая документы. Она оторопело кивнула и уставилась на двух других сотрудников. Выяснить у хозяйки невредимого кота, в какой комнате недавно появился молодой мужчина со сколиозом, не составило труда - яркую примету ему подарила Маргаритка, причем сама того не подозревая.

  Ковалев шел первым. Третья дверь налево по коридору.

  Миронов привычно прижался к стене со стороны петель, завел за себя хозяйку кота, вытянул руку и дважды постучал. Чуть меньше минуты спустя с той стороны прозвучал недовольный мужской голос.

  - Чего?

  - Позови Аринку. Пусть вещи свои с сушилки снимет. Сколько можно?

  Макс краем сознания поаплодировал актерским талантам женщины.

  - Появится, передам.

  - Еще я ее не ждала! Забирай сам или повыкидываю нахрен! - разошлась кошатница.

  Угроза и неподдельный тон случайной помощницы возымели действие, щелкнул замок. Миронов вмиг оттолкнул женщину подальше и дернул на себя дверь. Макс повалил парня на пол...


  Маргарита сидела на заднем сиденье и непрерывно постукивала ногой по полу. Челюсти сжимались сами собой, а желудок ныл. Никогда в жизни она еще так не психовала. Сейчас было наплевать и на собственную обиду, и на его заносчивость, лишь бы не случилось с ним ничего, лишь бы живой остался. Она никогда как-то в полной мере не воспринимала Максима как человека, который в самом деле рискует жизнью. То есть да, умом понимала, но сама лично ощущения такого не испытывала, даже после аварии чувствовала совершенно иное. И вот теперь до девушки вдруг дошло, что он вполне реально, сознательно идет туда, где с ним может случиться что-то нехорошее или страшное. Маргарита с новой силой застучала носком по полу, поймала на себе понимающий взгляд водителя. На Петра она старалась не смотреть. Макс ему зачем-то идиотскую угрозу выдал, чем симпатии уж точно не прибавил.

  Вишневская в бессилии откинулась на спинку и прикрыла глаза. Он ведь в здании вот, напротив, не так уж и далеко, быть может выйдет уловить его присутствие, тень его спокойного рассудительного и трезвого ума. Девушка в отчаянии заломила пальцы и сосредоточилась, взывая не столько к своим силам, сколько к странно высокому и неизвестному. Она и сама толком не поняла, что это было: то ли мольба, то ли попытка сотворить невозможное. Как бы то ни было, у нее получилось.

  Для начала грудь затопила волна острой легкости, покоя и почему-то всепрощения. Настолько сильной Маргарита себя не ощущала еще никогда. Воспользовавшись удивительным мгновением, она мысленно отчаянно выкрикнула ставшее за последние дни родным имя, и этот крик оглушил ее саму, ну а после... После она увидела его, вот только не совсем своими глазами.

  Марина обожала Алика. Перс, которого четыре года назад подарила дочка, прижился и практически заменил ей ребенка. Она, в общем, и любила его словно ребенка. Маленький домашний пушистый поганец, она обожала его. Только сучка Ариша приперла очередного мужика, он ее Алика на улицу выкинул. Марина в очередной раз постаралась удержаться от нелестных эпитетов, кои от тихой ненависти и бессильной злобы непроизвольно рождались в мыслях. Второй день она искала малыша и по подвалам лазила, где только не была, только без толку.

  Маргарита ощущала гнев женщины и животный страх перед этими четырьмя полицейскими, а перед уродом Аришиным больше всего. Марина все никак не могла представить, как повторит условленные фразы. Боже, она даже последовательность слов никак восстановить не могла. Вишневская надавила изнутри на психику женщины, заставила успокоиться и, мягко вызвав нужные воспоминания, возмущенно уверенно произнесла:

  - Позови Аринку. Пусть вещи свои с сушилки снимет. Сколько можно? - голос был выше ее собственного, странно говорить устами другого человека.

  - Появится, передам.

  - Еще я ее не ждала! Забирай сам или повыкидываю нахрен! - Маргарита отчетливо чувствовала, что парень за дверью не желает окончательно идти на конфликт, не хочет привлекать к себе внимание. Он откроет. Вишневская была уверена, и не ошиблась, он открыл. Дальше Марина убежала, но то, что сумела увидеть Рита ее глазами, заставило вздохнуть с облегчением.

  Девушка вернулась в свое тело и обессилено растеклась по сиденью. Пальцы рук и ног отказывались шевелиться, она будто работала несколько суток на износ. Кажется, даже притока крови к конечностям не было, кожу покалывало. С трудом разлепила веки и огляделась вокруг. Ни водитель, ни ее охранник, каждый занятый своими раздумьями, не обратили внимания на странное поведение временной подопечной.


  13


  Маргарита наблюдала, как Петр помог сотруднику полиции усадить задержанного в машину и направился обратно в подъезд. Девушка тихо вздохнула, слабость от содеянного все еще не покинула тело, даже пальцы сгибать выходило с трудом, они казались ватными и немного припухли.

  Макс еще на выходе ощутил, что с ней не все в порядке, причем он понятия не имел каким образом ощутил это, просто знал, без объяснений. Петьку отправил помогать Илье, сам же дошел до машины Палыча, остановился рядом с задней дверью и, склонившись, рассмотрел осунувшееся бледное, но до чертиков удовлетворенное личико. Зеленые глаза настороженно рассматривали его, сознания коснулось мягкое, слабое, практически незаметное прикосновение. Ковалев сердито сощурился и не пропустил Цветок в свои мысли. В голову закрались подозрения, подтверждать кои совершенно не хотелось, вот только шанс ошибиться явно не велик. Барышня "я все сделаю сама, я взрослая" помогла ему, осталось лишь выяснить как. Макс подавил вспышку злости - назвать ее безмозглой дурой и в мыслях-то неправильно, хотя желание появилось и довольно сильное.

  Он открыл дверь. Девушка молча, с трудом преодолевая усталость, подвинулась. Максим забрался в машину рядом с ней и поймал в зеркале заднего вида взгляд водителя. За что всегда любил Палыча, так это за его проницательность. Порой пожилой мужчина понимал без слов поболее хваленых одаренных.

  - Пойду покурю что ли, - флегматично изрек водитель и выбрался наружу.

  Ковалев подождал, пока за мужчиной захлопнется дверь, и смерил сердитым взглядом девушку.

  - Ну, и для чего ты это сделала?

  Зеленые глаза растерянно и немного испуганно изучали его. Максим удержал контроль над эмоциями. Русые короткие ресницы и полные губы никак не вязались с образом в чем-либо провинившейся особы, скорее уж ассоциировались с образом Ангела неизвестно как попавшего под раздачу за содеянное добро.

  - Чтоб тебя. Маргарита, я не шучу. Посмотри на себя! На привидение похожа.

  - Я не специально, я за тебя испугалась, оно само так вышло, - невнятно пролепетала девушка

  - А поподробнее? Как так произошло?

  - Я испугалась, что с тобой что-то там случиться может, а потом стало легко и спокойно, и я вдруг очутилась в голове этой Марины. Она очень боялась и не смогла бы сама все это сказать, честно!

  Макс стиснул челюсти, продолжая удерживать стену вокруг своих эмоций. Вот что, значит, сотворила... Он-то еще подивился спокойствию кошатницы в самый ответственный момент. Хорошо, что так. Откровенно говоря, Ковалев переживал больше, что его одаренная залезла в голову к угонщику, переживание не оправдалось, что немного радовало.

  Совершенно не осторожно притянул девушку к себе и обнял.

  - Вот больше так, пожалуйста, без моего ведома не делай, - в зеленых глазах мелькнуло возмущение. - Что о моих словах думает взрослая двадцатидвухлетняя женщина? - теперь к скрытому возмущению добавились плотно сжатые губы. Максим состроил свой самый скептичный и одновременно ласковый взгляд. Раньше его приходилось опробовать только на матери, действовало безотказно. С Маргариткой осечки точно так же не вышло. Она нехотя кивнула.

  Девушка протяжно вздохнула и расслабилась в теплых объятиях. Сидеть так было приятно, даже очень, но более всего приятно было от осознания, что он не просто так злится. Его волнует ее состояние, переживает, что может навредить себе. Она попробовала вновь проникнуть под его защиту, снова не пустил. Вишневская немного расстроилась. Разве так честно? Она-то от него ничего не скрывает.

  Хлопнула дверь машины, впустив внутрь холодный воздух с улицы.

  - Что, граждане, в путь? - несмотря на вопросительную интонацию Палыч не дожидаясь ответа, выжал сцепление и тронулся с места.

  Маргарита просунула руки под куртку Максима, прижимаясь сильнее, и попробовала вновь пробраться в его мысли, не вышло.

  - Ну-у... - недовольный возглас вышел сам собой.

  Ковалев улыбнулся.

  - Чего ты там забыла, настойчивая?

  - Мне там нравится.

  Нахалка.

  Максим пропустил девушку, предварительно поглубже спрятав мысли о своем небольшом обмане относительно ее последнего поступка.

  - Я - не нахалка. Мне правда там нравится. Так спокойно и хорошо...

  Определенно нахалка. Услышал недовольный шепот в ее мыслях, снова улыбнулся. Как-то странно это, но и вправду приятно на удивление.

  Девушка сквозь ресницы наблюдала, как медленно остается позади старая пятиэтажка, как мимо проплывают припаркованные разномастные машины, следом маленький магазинчик - не знала, что вот такие еще сохранились, - школьный высокий забор... И, наверное, все бы ничего, если бы Маргарита вдруг отчетливо не уловила слабый отчего-то очень знакомый след. Боль и страх, а еще совершенный отказ сдаваться. Человек возможно позавидовал бы такому желанию выжить любой ценой. Вишневская подпрыгнула.

  - Стойте, - не заботясь, как выглядит со стороны, она постаралась переползти через опешившего Максима. Вышло не с первой попытки, но все же. Водитель, напуганный странным поведением пассажирки, мягко остановил машину.

  Ковалев хрюкнул от острой коленки надавившей туда, куда давить бы не следовало, и, прищурившись от боли, выполз на улицу вслед за Цветком. Девушка сломя голову неслась вдоль школьного забора. Макс выругался и побежал следом. Поймал он свою одаренную в тот момент, когда она вознамерилась самостоятельно спуститься в открытый люк возле ближайших мусорных контейнеров.

  - Твою мать, Маргарита!..

  Спустя двадцать минут они вдвоем под удивленные взгляды рабочей группы вернули грязного худого, а главное живого, хоть и со сломанной лапой, "перса" Алика плачущей хозяйке.


  Вишневская поерзала, сильнее вжимаясь в рабочее кресло Максима, - тепло, уютно, спокойно, хорошо - и продолжила тихо наблюдать, как двое мужчин мечутся по маленькому кабинету из угла в угол. Создавалось впечатление, будто она в клетку к двум волкам угодила: две пары светящихся сталью глаз, нервная мягкая поступь, сдерживаемая злость и энергия, скользящая в каждом слове. Волки поймали дичь и были уверены в своих силах прищемить, разговорить, до тех пор, пока не появился, словно из-под земли, дорогой адвокат, а появился пресловутый защитник в отделении быстро. Полезных вестей от ребят из квартиры не было. Шмоток из помойки тоже не нашли, да и когда это хорошие вещи пропадали на улице зазря.

  - Он будет молчать, не просто молчать - отрицать станет.

  - Не трави, - оскалился Макс, - я думаю.

  - А чего думать? К черту все.

  Маргарита тихо вздохнула. Даже она, не имея ни малейшего понятия о тонкостях полицейской работы, понимала, что психоэмоциональный след в угнанной машине хоть по заключению команды экспертов и принадлежит задержанному, стопроцентным доказательством считаться не может - всего-навсего косвенное подтверждение. Вишневская точно так же могла бы подтвердить личность угонщика, но в мире обычных отпечатки пальцев играли несправедливо большую роль, нежели не менее неповторимый отпечаток психики. Беда в том, что узор человеческой кожи обычные могут увидеть на мониторе, а вот узреть чужие эмоции им не дано, а значит и оспорить независимость и верность экспертизы можно всегда.

  - Оснований для задержания нет. Макс! - девушка отчетливо ощутила странную волну бессильной злости, пришедшую от Олега, но поразила ее не сама волна - тут ничего удивительного при сложившейся ситуации. Удивило другое: Степанов искал поддержки у друга, причем почти такой же, какую поначалу она находила у Ковалева сама.

  - Все равно допросим, - Маргарита отметила начавшее заполнять комнату спокойствие. Похоже, ее следователь даже не замечал, что именно делает. Он на автомате дал одаренному товарищу необходимое, просто легко, не задумываясь, успокоил.

  - Результата не будет, - уже спокойнее констатировал Олег.

  Вишневская прикусила губу и, наконец, решила озвучить мысль, что закралась к ней в голову несколько минут назад и с каждым новым услышанным словом лишь укрепляла свои позиции. В конце концов, смогла раз - можно попробовать и второй, терять-то все равно нечего. А с учетом деталей ее замысла ни один адвокат не прикопается.

  - Он заговорит. Вы только мне соседний кабинет освободите, чтоб пустой был, и вопросы правильные задавайте, - на нее взглянули две пары сердитых глаз. Признаться, Вишневская как-то слегка стушевалась и к концу своей и без того короткой речи, понизила интонацию с деления "почти уверена" до "совсем не уверена", что совершенно не придало солидности ее предложению в глазах двух волков. Маргарита рассердилась на саму себя и на господ сыщиков. Ну, да, не профессионал, да, девчонка по их меркам, только это не повод совсем отшивать, тем более за неимением альтернативы. Девушка поджала губы и поймала из воздуха то самое, уже теперь знакомое, состояние всепрощения и легкости.

  Максим не сразу осознал, к чему ведет обида и решимость в зеленых глазах. Лишь секунду спустя, когда Олег вдруг дурным голосом по-волчьи завыл, задрав голову вверх, до Ковалева дошел смысл совершенной ошибки. Раздумывая над своими проблемами, он на автомате не принял в расчет возросшую силу своего Цветка и ее детское желание доказывать всему миру, что она "все на свете сделает сама". Сама-то она ясное дело сделает, но тормозить порой явно не умеет. Ковалев припомнил случай в больнице, когда она от пережитого шока едва не угробила врача с медсестрой, сосредоточился и заставил ее успокоиться, а главное ощутить глупость совершенного поступка. Девушка покраснела и стушевалась.

  - Будет тебе кабинет, только в следующий раз словами говори. Я и без того поверю и приму объективное решение.

  Она кивнула, окончательно потерявшись в кресле.

  Степанов откашлялся и сел на ближайший стул. Говорить он хотел, но все то, что приходило в конкретный момент на ум, озвучивать не стоило.

  - Если она еще раз так сделает... - некоторое время спустя достаточно тихо, твердо, со скрытой угрозой начал Олег.

  - Я понял, - не дал закончить другу Максим, краем глаза зацепив растерянное лицо девушки. - Пойдем, кабинет освобождать.

  Маргарита без обиняков выскочила из-за стола и понеслась следом за Ковалевым. Оставаться хоть доли секунды наедине с Олегом не хотелось. Она с сожалением в очередной раз признала себя трусихой: сотворить сотворила, а от неизбежных последствий за чужую надежную спину прячется.

  После того, как Макс договорился с "соседями", и за последними закрылась дверь, он повернулся к девушке.

  - Цветок, между "могу" и "сделаю" существует огромная пропасть. Ветхий и хрупкий мост над этой пропастью есть для каждого, но чем больше твое "могу", тем обманчиво прочнее кажется этот мост, - Маргарита испуганно смотрела на Ковалева. Она всем существом ощущала его напряжение. Не злость, он не злился, он опасался и опасался за нее. Ее поведение в отношении Олега пришлось Максиму совершенно не по душе. Все это время он, оказывается, относился к ее проступкам снисходительно-ласково, больше с отеческой заботой, а не недовольно или зло, как ей казалось. Зато теперь в сравнении с неприятным настоящим к ней пришло понимание прошлого. Вишневской отчаянно захотелось ухнуть себя по голове чем-нибудь тяжелым за проявленный идиотизм и личную глупость. - Я могу убить человека и знаю, как сделать это, оставшись безнаказанным. Желание возникает, Цветок, поверь, и возникает часто...

  Маргарита чувствовала себя все хуже и хуже, создавалось впечатление, что он не столько давит на нее словами, сколько действует морально изнутри, в самой ее психике. Голова закружилась, стало немного подташнивать. Может быть, не стоило давать ему такой воли действий и подпускать к себе настолько близко. Она прерывисто вздохнула.

  Максим не сразу уловил перемены в ней, как-то не сообразил, что девчонке таки удалось напрочь выбить его из душевного равновесия, и похоже это плачевно обернулось для нее же. Ковалев с трудом заставил себя успокоиться, потянул ее за руку, обнял, прижав к себе, и вернул свой Цветок в нормальное состояние. Несколько мгновений спустя она невнятно пробормотала что-то в его джемпер.

  - Что? - не понял Макс.

  Вишневская приподняла голову, взглянув ему в глаза.

  - Философ, но уж точно не Анискин.

  - Говорил, кличка паршивая, - улыбнулся Максим, потакая детскому диалогу. - Давай рассказывай конкретнее, что делать собралась.

  - А ты как обычно расскажешь, что мне из этого делать, а что нет, - раздраженно констатировала девушка.

  На этот раз Ковалев рассмеялся.


  Дима недовольно вглядывался в лицо Нади. Вот уж и впрямь: чем меньше девушку мы любим, тем больше нравимся мы ей. Кто знал, что ее расстройство от потери верного и преданного поклонника перерастет во вполне реальную влюбленность. Женский эгоизм, воистину, странная вещь.

  Надя сидела рядом на стуле, и по палате разливалось диковатое ощущение преданной нежности. Это что вообще такое? Хорошо соседей не было, сестра постаралась, оплатив отдельную палату, никто коситься не станет, а, учитывая маниакальное стремление одноклассницы получить его расположение любой ценой, коситься бы однозначно стали. Да, он лучше еще раз пять с морелльцами пообщается, чем продолжит получать вот такое вот внимание от Нади.

  Она расстроено вздохнула, почувствовав направленную на нее враждебность. Хой прищурился и окатил ее волной презрения. Девушка расстроилась, но сдаваться по-прежнему не собиралась. Дима уловил едва заметный след надежды на еду.

  Еду?

  Проник чуть глубже, двигаясь по следу нужной эмоции в ее голове. Это надо же. Надьку некто близкий убедил, будто ухаживая, проявляя недюжинные кулинарные таланты, она вернет потерянное внимание. Вот для чего весь этот пластик в пакетах. Спору нет, запахи манящие, но глупость ведь чистой воды. Лично его больничный обиход устраивает на все сто, да он лучше Анькиных пирогов отведает, хотя девчонка их наверняка принесет ему сырыми и ядом крысиным для пущего эффекта заправит.

  Отчего вспомнил про дочь иерея сам толком не понял, но мысль про пироги в ее исполнении насмешила, чего не скажешь о Наде. Последняя вдруг напряглась и с силой стиснула зубы, давя в себе непрошенные эмоции, довольно яркие эмоции. Дима с удивлением осознал, что его ревнуют, а мгновение спустя ощутил в коридоре приближение самого виновника ревности.

  Что понадобилось Анне вновь он не знал, она была как обычно непроницаема, но идея получить свой долг за спасенную девичью честь, а быть может и жизнь, обратно родилась мгновенно. Осталось воплотить в реальность замысел, да так, чтоб сама должница ему ничего не попортила. Строить планы было некогда, и Димка решил действовать по наитию, как карты лягут, так и сыграет. Шанс победить мал, но имелся, главное застать даму врасплох.

  В дверь тихо постучали.

  - Заходи, - мягко окрикнул он. Девушка осторожно вошла в палату, привычного воинственного настроя в ее серых глазах не светилось, чему Хой только порадовался.

  - Ань, прости меня, пожалуйста, - искренне произнес он для начала, приложив к словам волну ярких эмоций почти мучительной нежности и ласковую улыбку. Действие и то, и другое возымело почти сходу, причем следить за реакцией Нади Диме отчего-то было совершенно неинтересно, его больше на данный момент занимали чувства дочери Виктора.

  Аня во все глаза смотрела на парня. Поверить в услышанное было задачей нетривиальной, причем она всем существом ощущала, что Димка не лжет, еще и с кровати подняться вздумал. Девушка испуганно кинулась к больному.

  - А ну, лежать! - в глазах парня мелькнуло на мгновение нечто агрессивное и тут же пропало, сменившись новой ласковой улыбкой, хуже - улыбка неумолимо стала сексуальной. Он так умеет? Сердце ухнуло в груди и принялось учащенно биться, если бы не это Аня, наверняка, не стояла бы, раскрыв от удивления рот, и не пропустила бы приближение к себе уже знакомой влюбленной в Вишневского девицы.

  Надя бесцеремонно оттолкнула удачливую соперницу со своего пути и исчезла в коридоре, хлопнув деревянной дверью палаты. Скрывать ревность и злость не имело смысла, он знал.

  Первый шок прошел, растерянность сменилась подозрительностью, Аня прищурилась.

  - Это что было?

  - Долги с тебя собираю, - Димка перестал улыбаться и, поморщившись, сел в кровати. - Не обижайся, она меня реально достала.

  Конечно, хотелось нагрубить, а еще чуток подраться, но паршивое чувство вины, не дающее ей спокойно спать с треклятой пятничной ночи, не позволило совершить ни первого, ни второго. Вместо этого Аня стянула рюкзак с плеча, прошла до кресла у противоположной от кровати стены и опустилась в него.

  - На этом все? Мне можно больше не загоняться?

  Хой отрицательно покачал головой.

  - Нет. Это временно, а вот избавишь меня от Надежды совсем, и мы - квиты.

  - Оставь надежду всяк сюда входящий, - после недолгой паузы со смешком протянула Аня.

  На этот раз глаза Вишневского оценивающе скользнули по ее лицу. Девушка, сама не зная почему, задержала дыхание. Что-то не то было с этим взглядом, нечто неуловимо новое, он и раньше изучал ее внешность, но точно не вот так. Нужно было срочно что-нибудь сказать или спросить, наверное, даже не обязательно умное.

  - Избавить - это в каком смысле?

  - Не в криминальном. Посидишь тут, сыграешь объект взаимной любви, - Дима улыбнулся искрящейся злости, начавшей рассыпаться по воздуху со стороны казенного кресла. - Не надо планировать мое убийство. Я сам все, что надо с эмоциями сделаю, а ты рядом молча подежурь.

  Аня выразительно покрутила пальцем у виска.

  - С дуба рухнул? Я ж обычная. Эта твоя краля с ходу просечет, чего у меня там в душе, а я тебя в душе, поверь, не жалую.

  - Вот, а то я не догадываюсь, чего ты там в душе. Надька не узнает, просто не сумеет. Может ты и обычная, но уж чересчур непробиваемая обычная. Твои эмоции, если ты желаешь, закрыты наглухо.

  - Серьезно?

  Девушка выглядела немного удивленной и невероятно довольной одновременно. Дима склонил голову набок, насмешливо рассматривая ее.

  - Как никогда.

  - А ты тоже не знаешь?

  - Тоже.

  - Врешь.

  - С чего?

  - А пытался?

  Парень утвердительно кивнул. Занятный выходил разговор и странно приятный.

  - Вот урод! - возмутилась юная собеседница.

  - Анютик вернулась! - наиграно восхищенно воскликнул парень.

  - Чтоб тебя...

  - Меня и так уже из-за тебя.

  - Кто ж тебя лезть просил?

  На этот раз Димка ощутил плавно нарастающую злость. Кайф словить собралась с морелльцами? Со всеми сразу, или предпочла бы, чтоб они ее по одному? С трудом удержался от того, чтоб озвучить мысли. Вместо этого тихо предупредительно попросил:

  - Ань, не начинай.

  Девушка отвела взгляд и принялась с преувеличенным интересом рассматривать пожелтевшие от времени жалюзи на окне.

  - Извини.

  Хой в очередной раз попытался проникнуть за стену в ее психике, уж больно велик появился соблазн узнать, что же такое творится с ней сейчас, что она сама на себя не похожа. Тщетно.

  - Я помогу, - продолжила Аня. - И спасибо за то, что сделал для меня. Когда теперь появиться и убить надежду?

  Чего стоило остаться спокойной, когда в душе разрушительным смерчем носится вихрь различных по своей природе эмоций, одному богу известно. Девушка напряженно следила за обитателем палаты, коего так опрометчиво явилась навестить под давлением собственной совести. Все шло совсем не так, как должно было идти, и уж точно совсем не так, как было раньше. Почему он перестал быть заносчивым уродом? Почему сейчас под его взглядом она чувствовала себя так непривычно, так... Девушкой.

  Аня словно во сне следила, как Дима поднялся с кровати, преодолел разделяющее их расстояние, опустился на пол возле кресла и положил ладони на ее колени. Сквозь ткань джинсов проникло тепло, она замерла, завороженная странным и невероятно приятным ощущением.

  Дверь палаты открылась, явив за собой пресловутую Надежду. Представшая красочная картина по-видимому весьма впечатляла, поскольку дверь тут же с грохотом захлопнулась. Аня вздрогнула, но глаз отвести от Вишневского так и не смогла. Она трезво осознавала, что все проделанное парнем - игра на публику, он точно знал, что Надя возвращается, вот только его серьезный внимательный взгляд почему-то никак не вязался с актерским трудом. Девушка тяжело прерывисто вздохнула, рассматривая начавшую заживать нижнюю губу. Из шва на брови вынули нитки. Опухоль с переносицы до конца еще не ушла. Сбитые костяшки пальцев порозовели. Она непроизвольно поплотнее обняла рюкзак и впервые за все время находясь рядом с Вишневским ощутила смущение.

  - На сегодня все? - прервала Аня затянувшуюся немую сцену.

  - Да, - Дима поднялся и со смешанными эмоциями в душе проследил, как девушка практически бегом покинула его палату. Как-то раньше не обращал внимания, что она такая мягкая и... несчастная что ли. Не приходилось вглядываться, а стоило.


  Маргарита, закрыв глаза, удобно расположилась на стуле. Знакомая легкость и всепрощение при поддержке Максима извне дарили невероятную силу. По-сути вопросы в соседнем кабинете задавал Олег, единственный аккредитованный адвокатом особенный на этот разговор. Ковалев прикладывал максимум усилий, отгораживая от внешней действительности самого правозащитника, неожиданно для Маргариты оказавшегося одаренным. Их с Максимом недавняя беседа была ненапрасной, поскольку такой вероятности ей в голову как-то не приходило, зато ее следователь идею принял и проектно усложнил, учитывая все известные ему детали.

  И вот теперь она упорно заставляла пойманного парня не следовать инструкциям адвоката, и при этом старалась не попасться сама, не оставить следа в хрупкой психике задержанного, иначе, прознай даже постфактум о подобной полицейской хитрости, любой юрист запросто получит официальное признание показаний задержанного недействительными, а сами действия следственных органов противозаконными. Задача выходила нетривиальная, но Рита и сама, кажется, была созданием нетривиальным, да и Максим тоже, а вместе они и вовсе, наверное, могли бы горы свернуть. Проверить не помешает. К тому же Вишневской хотелось реабилитироваться в глазах следователя, доказать, что она - не безответственная дура, неспособная понять что делать можно, а чего нельзя. Как там у Маяковского? "Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха..." Не повторится больше, чтоб ее отчитывали за очевидные вещи.

  К тому моменту, когда она нанесла последний штрих, заставив парня подписать протокол, стало ясно, что по большому счету задачу поиска заказчика исполнить будет проблематично. Ни имени, ни примет, лишь телефонный разговор и конверт с деньгами на детской площадке.

  "Маргарита, поймай адвоката в коридоре сейчас и загляни что в его голове. Одной тебе можно и не бойся, я рядом".

  Шепот Макса в ее голове приятно щекотал нервы. Скажи кто ей пару дней назад, что такое возможно, она бы посмеялась над тем чудиком и фантазером.

  "Я не боюсь".

  "Боишься. Сильно устала? Справишься?"

  "Справлюсь".

  "Уверена?"

  "Да".

  Девушка вернулась в свое тело, и былой уверенности как-то резко поубавилось. Оказалось, что даже веки приподнимались с трудом, кожу покалывало, а мышцы рук и ног отказывали в содействии своей хозяйке. Сердито стиснув зубы, Маргарита поднялась со стула и направилась к двери. Темнота опустилась на нее мягким легким облаком.

  Сознание вернулось спустя несколько минут. Девушка испуганно распахнула веки и резко села в обширной мягкой кровати.

  - Тише, ложись обратно.

  Комната, в которой она очнулась, была весьма обширной спальней, а голос принадлежал Максиму.

  - Как самочувствие? Что-нибудь болит? Тошнит?

  Вишневская внимательно прислушалась к себе.

  - Нет. Хорошо все вроде. Я в обморок упала. Мы где? Я только пару минут... - неуверенно закончила она, толком не зная как объяснить такое поразительное преображение казенного кабинета в со вкусом убранную комнату.

  Макс в одних джинсах лежал рядом на кровати.

  - Упала - это верно, только не в обморок, а в сон. Сейчас, - он взглянул на наручные часы, - уже раннее утро среды. Так что с парой минут ты преуменьшила. Ложись обратно.

  Маргарита упала на кровать и уставилась на яркую лампу на потолке.

  - Это чтоб не уснуть - раз, и чтоб, если с тобой что случиться, не проморгать - два. Врач уверил, что вроде все отлично, ты даже сквозь сон ему нечто матом изложила, но я себе как-то больше доверяю.

  Девушка повернулась на бок, пристально рассматривая профиль Ковалева.

  - Я не помогла, прости.

  Он медленно сменил позу так, что они оказались лежащими лицом к лицу. Синие глаза ласково изучали ее.

  - Ты и так проделала невозможное.

  Вишневской вдруг стало страшно от посетившей голову шальной мысли.

  - Максим, надеюсь, все реально, и мне не снится.

  - Дом вполне реальный, - он улыбнулся, - родители его десять лет строили. Тебя дежурный скорой велел подальше от человеческих эмоций увезти, а тут ближайшие соседи через участок, достаточно далеко я думаю.

  - Все равно, ты не знаешь, какой хаос моя психика. До встречи с тобой я изо дня в день боялась сойти с ума. Кто знает, может, так и случилось, и все это - плод моей больной фантазии.

  Мужчина протянул в ответ невнятное "м". Маргарита вздохнула. Не хочет успокаивать и ладно. Решила сменить тему, затолкав очередной страх поглубже.

  - Я спала? Почему же мне тогда показалось, что потеряла сознание, и я не помню, чтоб с врачом говорила.

  - Моя вина. Я тебя перегрузил. Поспи еще, со всем остальным разберемся потом, - к словам Максим приложил изрядную долю давления. Она практически сходу подчинилась, прикрыв глаза. Несколько минут спустя слуха коснулось мерное еле различимое дыхание.

  Ковалев осторожно поднялся, выключил свет и вернулся к девушке. Чувство вины за произошедшее так и не желало отпускать. Думай он не только о себе, с ней бы ничего не случилось. Когда она днем вдруг пропала из его головы, он испугался, понесся в соседний кабинет. Оказывается, видеть ее на полу без сознания было страшнее всего, свидетелем чего он становился раньше.

  В деталях запомнил последующее. Спасибо Олег был рядом, сразу определил, что Цветок в сознании. Степанов с врачом "скорой" вдвоем привели девушку в чувство, получили красноречивую просьбу отстать и новый обморок. Термин "психофизиологическая гиперсомния"[12] применительно к одаренным Макс слышал и раньше, было у него дело о двух дошколятах, решивших опробовать запрещенное развлечение старших одаренных, но вот вживую наблюдать приступ не приходилось. На душе вновь заскребли кошки, чувство вины по-прежнему не сдавало позиций.

  Утром нужно будет ее отвезти на МРТ. Вообще, томографию Максим организовал бы и днем, но тут он власти не имел. Пациентка совершеннолетняя, угрозы жизни нет - руки у него связаны. Врач, молодая угрюмая женщина, снисходительно улыбнулась его попыткам докопаться до всех вероятных мало-мальски опасных последствий и посоветовала снизить стресс до минимума, а лучше вовсе убрать. Мысль о загородном доме родителей пришла сама собой, с помощью Олега и мамы Ани перенес Маргаритку в машину Степанова и велел другу рулить на работу к отцу. Виктор отдал ключи сыну привычно без лишних вопросов, за что Ковалев был ему искренне благодарен, матери бы на такой подвиг не хватило.

  У изголовья задребезжал телефон. Макс соскочил с кровати, схватил аппарат и выбежал из спальни.

  - Да?

  - Максимка, - голос мамы Ани звучал странно серьезно и устало.

  - Что?

  - Я пришла к выводу.

  - Какому? Ты о чем? Мам Ань, тебе отдыхать надо. Времени сколько?

  - Чтоб обо мне так сын заботился, - недовольно проворчала в динамик пожилая женщина. - Я обдумала твое поведение днем, и то, что ты в паре с этой девочкой делал, переосмыслила твои пять лет работы. В общем, Максимка - ты одаренный, только не как мы все, а в другую сторону.

  Ковалев устало потер лицо.

  - Хорошо, - мягко начал он, - одаренный и ладно. Ложись отдохни, а с утра на свежую голову обсудим.

  - Ах, ты, поганец! - возмущенно прошипела Афанасьевна в трубку. - Как обычно, да? Твое мнение - единственно верное, а у старой Аньки маразм взыграл? Так и быть. Обсудим, с утра, причем лично! А ты пока, гаденыш, на досуге подумай, с чего вдруг иные обычные не способны на то, на что способен ты.

  Дожидаться ответа женщина не стала. Максим уныло послушал тишину в трубке и, оторвавшись от перил, заглянул к Маргарите. Девушка мирно спала в той же позе, в которой он ее оставил. Тревожить и без того хрупкий сон цветочной феи своими переживаниями совершенно не хотелось. По большому счету он и сам нуждался в отдыхе и нуждался как никогда.

  Ковалев, тихо ступая по деревянной лестнице, спустился на первый этаж. Безошибочно нашел в родительской коллекции старый альбом Crossroadz и через несколько минут гостиную, освещенную мягким оранжевым светом торшера, заполнили первыеплавные гитарные аккорды и хриплый голос губной гармони. В отцовских запасах обнаружилась бутылка White Horse, с ней Максим и расположился на диване поудобнее, вознамерившись философски созерцать потолок, наслаждаясь ярко выраженным торфяным привкусом скотча.

  За приятным занятием время тянулось незаметно. Ковалев, в общем и целом, не думал ни о чем, пребывая в блаженном состоянии релаксации. Хотя нет, о ком-то конкретном он все же размышлял - о той, что спала в комнате наверху. Впервые за все время показалось, что он слишком много на себя взял. Не господь-бог, чтоб вот так распоряжаться чужой жизнью, подводить под черту. Тем более она, в общем-то, толком и не повзрослела. Физически, юридически может быть, но вот морально - девчонка. Максим улыбнулся, вспомнив ее смущенный шепот в парке. По венам разлилось тепло, лаская и обжигая мышцы в теле.

  "Меня тошнит просто от мысли, что парень, ну, или мужчина, в которого я не влюблена очень-очень, меня где-то там касается, а тем более сексом со мной занимается".

  Зато когда речь заходит о нем, о Максиме, Цветок совершенно не против, более того, совершенно "за". Черт дернул влюбить ее в себя еще до того, как сам разобрался, чего хочет. С одной стороны - странная, скорее маниакальная привязанность, желание защитить, помочь, отгородить, плюс непреодолимое по своей силе физическое влечение, с другой стороны - если это любовь, то извращенная какая-то любовь. У нормальных людей подобной нет.

  Максим прищелкнул языком, рассматривая на свет бутылку, вспомнились слова мамы Ани. Может, и вправду не нормальный он? Отчасти логичная догадка на самом деле, если задуматься-то.

  - Годы тренировок, остальное - мутотень, - зачем-то вслух уверенно произнес Ковалев. Точно так он утром Афанасьевне изложит: четко, коротко и по существу. Она проспится и наверняка с ним согласится. Какой из него одаренный, да еще и в "обратную сторону". Придумала же термин...

  Прозрачные шторы полоснул белый режущий свет фар. Максим мгновенно подобрался, поднялся с дивана, вышел в коридор и проследил в окно за знакомой служебной десяткой, остановившейся возле ворот. Босыми ногами влез в ботинки и отправился открывать калитку, выяснять какую весть принесла судьба.

  Судьба, против его ожиданий, принесла не весть, а Катерину, причем дама была за рулем лично. Максим пригласил сослуживицу в дом, проводив ее через столовую на кухню.

  Темные глаза восхищенно напряженно следили за ним. Он и раньше ловил на себе не один такой женский взгляд. Приятное ощущение, рождает определенный стимул и дальше сохранять форму, дабы вызывать подобное восхищение у противоположного пола. Ковалев оперся бедром о столешницу и с любопытством медленно внимательно осмотрел стройную идеальную фигуру незваной гостьи. Мысли лениво плыли в голове, сменяя друг друга. Катерина вызывающе улыбнулась и приблизилась к нему вплотную. Максим отстраненно подумал об отсутствии приветствия, да и вообще отсутствии какой-никакой кривой попытки объяснить поздний визит. Нет, понятно, она явилась с одной целью: получить его, но до этого объяснение излагала, а тут вдруг - тишина.

  Пока он раздумывал, женщина села на столешницу рядом и, ухватив Максима за предплечья, потянула на себя, заставив расположиться аккурат меж ее раздвинутых бедер. "Красиво", - единственная мысль, посетившая голову Ковалева, совершенно не совпадала с тем, что хотела получить Катя. Последовавший за ее действиями поцелуй ничем не отличался от предыдущего. Сопротивляться не было желания, вместо этого было желание увидеть, в какой момент она, наконец, обратит внимание на ответное равнодушие и остановится.

  Не вышло. Женщина совершенно определенно была настроена на победу. Тонкие изящные пальцы блуждали по его телу, расстегнув пуговицу и молнию на джинсах и забравшись за пояс. Стройные ноги обвивали его бедра. В памяти, словно в сравнение, всплыли прикосновения Маргариты, нервные окончания мгновенно среагировали, подарив своему хозяину ощущение тысячи иголочек, покалывающих кожу изнутри. Катерина уловила смену его настроения, списав, по-видимому, на свой счет.

  Максим снял с себя ее ноги, отошел к противоположной стене и застегнул джинсы.

  - Я о Маргарите вспомнил, - в любом случае субординация и дружеские отношения уже пострадали, хуже не будет.

  Катя спрыгнула на пол, одернув платье из тонкой шерсти, и холодно кивнула.

  - Понятно. Молчание - золото, Ковалев. До завтра.

  - До завтра, - он пожал плечами и проводил гостью до машины. Предлагать остаться не стал. Дальнейшее неформальное общение совершенно не импонировало.

  Только когда треклятый дом исчез за поворотом, Катя позволила слезам скатиться по щекам. Зачем она вообще сорвалась к нему? Ведь знала же, что Макс больше не интересуется ей, знала, что девчонка эта одаренная с ним сейчас, и все равно на что-то надеялась. Попытка - не пытка. Как же. Пустой звук народная мудрость. Пытка и пытка невообразимая.


  14


  Максим зашел в дом и обнаружил сидящую на предпоследней ступени лестницы Маргариту. Девушка обнимала колени и с преувеличенным вниманием рассматривала свои босые ступни. Он вздохнул, дошел до нее, взлохматил на макушке русые шелковые волосы и отправился обратно на диван допивать виски - ни на что другое сил просто не оставалось.

  Несколько мгновений спустя Цветок опустилась на пол рядом, у изголовья. Зеленые глаза мягко с укоризной рассматривали его. Макс неопределенно повел плечом, глядя в потолок. Еще одна капля в море, он и без того немало вреда ей причинил. Маргарита протяжно вздохнула, забралась к нему под бок и обняла.

  Ковалев отставил бутылку в сторону, ощущая приятное удовлетворение от ее поведения, устроил русую голову на свое плечо и прижал девушку крепче.

  Рита лежала и пыталась понять, какая из болезненных эмоций тянет чашу весов сильнее. Сквозь сон она слышала, как уезжала та женщина, и обычный человеческий слух тут был совершенно не при чем. Не шуршание шин по гравию заставило ее проснуться, а отчаянье и гнев, захлестнувшие несчастную. След этой психики Маргарита не спутала бы с иным. Катерина. Она приезжала к нему со смутной и неясной надеждой. Надежда не оправдалась, он был равнодушен, к тому же пьян.

  В душе девушки теплился огонь от осознания холодности Максима к столь откровенным притязаниям, но... Но с другой стороны на весах возлежала обида. Ведь не остановил он ночную гостью сходу, не отказал, только наблюдал, и вот сейчас вместо извинения холодное пожимание плеч. Кажется, и не он вовсе недавно жаждал, чтоб она осталась с ним рядом, тянул к себе, звал в снах, целовал. Обиду плавно сменяла злость. Маргарите до безумия захотелось высказать свои эмоции, причинить в ответ ту же боль, что испытывала сейчас сама.

  - Не хотел, чтоб исчезала, - безразлично уныло прошептала Вишневская. - Я дура наивная, я поверила. Зачем было врать? Я ведь и без того согласилась тебе во всем помогать за Димку, - она подняла взгляд на лицо Максима.

  Ковалев по-прежнему молчал, изучая потолок, только на скулах ходили желваки. Несколько мгновений Рита пребывала в странной прострации, осмысливая его реакцию, затем отвела глаза, стараясь не разреветься. Почему не отрицает? Она надеялась, будет отрицать. Нет? Выходило, только что сама того не желая, из-за обиды раскрыла правду? Он и в самом деле все это время играл на публику, привязывал ее к себе просто из желания добиться собственных целей. Девушка в отчаянии, невзирая на слабость, сосредоточилась и постаралась проникнуть под его защитную стену.

  Пусто, ничего кроме внешней корки льда она не ощутила.

  В душе вдруг остались бесконечная боль и страх, мгновенно поглощая каждый сантиметр тела.

  - Ты был прав, когда в парке тогда сказал, что я не смогу догадаться опасный ты или нет. Я не могу.

  Маргарита осознала, что слезы сдержать все же не сможет, она спешно поднялась, вывернувшись из предательски желанных и теплых объятий, и бегом отправилась наверх в спальню - идти ей больше было некуда. Хотелось просто остаться одной, забиться в угол и расплакаться, а спальня была единственным местом, которое она знала в этом доме, больше никуда не заглядывала. Осторожно прикрыла за собой дверь.

  "Гнездишься?" Так он спросил тогда утром, она же сделала вид, будто не поняла. Хотя он был прав, ей действительно для спокойствия всегда требовалось спрятаться, скрыться, как в детстве, построить свой собственный шалаш или домик. Маргарита ухватила с кровати плед и подушку, забралась с ногами в дальнее от входа кресло, укуталась с головой, сжавшись в комок, и разревелась, позволяя соленой едкой воде освобождать ее от дикой боли и отчаянья.

  Впрочем, ненадолго.

  Он пришел почти сразу, перетянул ее прямо в одеяле на пол, усадив перед собой, и обнял. От такого простого и бесцеремонного обращения слезы полились сильнее. Жалко стало? Действительно, если ему Катя не нужна, с какой радости должна была понравиться она, такая неяркая невзрачная? На что надеялась и чему верила? Самообман - самая страшная в мире вещь.

  - Цветок, иди ко мне, - мягко произнес Максим.

  - А? - более внятного звука извлечь из горла просто не вышло.

  Вместо слов в ответ пришла теплая мягкая волна ласки, нежности и безграничной вины. Увлеченная неожиданными чувствами с его стороны, девушка позабыла о слезах и ринулась туда, где всего несколько минут назад натолкнулась на холодную стену. На этот раз препятствий не было, только дикий ураган эмоций.

  Макс почти физически ощущал, как маленькая хрупкая девушка испуганно и слишком осторожно крадется в его голове среди всего того хаоса, который он не мог никак унять. Справиться с собой совершенно не получалось, и уж никак положение не спасали воспоминания о зеленых глазах с затаенной в их глубине болью и обидой, вопросы, которые она задала просто для того, чтобы больнее задеть его, и вот теперь рвущие душу на части слезы. Господи, благослови женщину! Только женщина способна убить тебя, оставив при этом в живых.

  Он позволит ей все, что она только пожелает. Маргарита с удивлением и страхом отреагировала на его странную решимость. Все, что она пожелает? И еще вот это его странное упоение, словно на милость победителя, точнее победительницы, сдался и наслаждается своим поражением, а она-то думала, у нее не все дома. Максим рассмеялся вслух, заставив девушку вздрогнуть и осознать, что все еще торчит под одеялом. Она выбралась наружу и неуверенно взглянула на темный силуэт его лица.

  Он не врал, не обманывал, он на самом деле хочет быть с ней и тянется, и странно обожает. А еще внешняя холодность - не показатель внутренней. В его голове творилось невообразимое, невозможное и всегда сокрытое от глаз, даже от ее глаз. Он никогда не будет открытой книгой ни для одного, пусть и самого сильного особого, всегда будет оставаться то, что он спрячет.

  - Ты одаренный, - откуда взялась в ней эта уверенность Маргарита не знала, но в словах своих была убеждена абсолютно. - Таких как ты не бывает.

  Ковалев молчал, глядя на темный силуэт девушки. Отрицать или подтверждать ее слова не хотелось.

  - Не веришь, да? Кто тебе до меня это сказал? - все еще хрипловато от недавних слез произнесла она.

  Он молча подсказал ответ. Ни убеждать его в чем-либо больше, ни спрашивать Маргарита не стала. Достаточно и так. Вместо этого она избавилась от одеяла, обняла его за талию, прижавшись покрепче, зажмурилась и принялась осторожно мягко, а главное ненавязчиво наводить порядок в душе того, кто, по мнению окружающих, был олицетворением уравновешенности и порядка. Странная вышла смена ролей.

  Максим оперся о кресло спиной, прикрыл глаза и просто наслаждался ее присутствием, поведением... ею самой. Расслабиться по настоящему, позволить кому-то распоряжаться своими эмоциями - никогда не думал, что это настолько упоительно. Зеленоволосая, зеленоглазая фея деловито крутилась в его сознании, что-то мурлыча то ли вслух, то ли в его мыслях - Макс уже не разбирал - волны блаженства накатывали одна за другой, лаская, потакая, предвосхищая. На ум приходили странные эпитеты для описания того, что он ощущал. Он плавно растворялся в ней или же в окружающей действительности, хотя, наверное, все же больше в ней. Она была потрясающей, невозможной, такой сексуальной, серьезной и сосредоточенной, а еще он отдал себя ей, позволяя руководить и вести, позволяя ей все, что она пожелает. Словно когда он давал ей удерживать себя во сне и целовать, только сейчас было сильнее, ярче, иначе. Дыхание сбилось, его окружал запах Маргаритки, ее вкус, ее желания и страхи, ее ранимость и сила. Он заблудился в ней и жаждал, чтоб все именно так и оставалось. Пусть будет его и с ним, пусть вот так изредка мурлычет и блуждает в нем, пусть заставляет его таять от одной только мысли о ней, ее ласке и прикосновениях. Он хочет ее всю именно так, не меньше.

  Сквозь пелену упоительного помутнения расслышал тихий, хриплый стон. Она стонала его имя, и вот тогда он, наконец, осознал происходящее. Открыл глаза. Взору предстала потрясающая картина. Гибкая фигура на его коленях извивалась и что-то невнятно нашептывала, пребывая в странном экстазе. Максим довольно улыбнулся оправдавшейся догадке. Кажется, некая девочка только что испытала на себе то, что безнаказанно делала все это время с ним. Месть - неповторимое блюдо, даже если ты его отведал совершенно случайно.

  Значит, это делается вот так? Определенно ему понравилось, остальное - дело тренировок, благо, объект для опытов имеется.

  - Только попробуй, я отомщу, - сипло простонала Маргарита, начиная приходить в себя.

  - Да? Тогда я, пожалуй, потренируюсь прямо сейчас, раз уж начал...

  Максим улыбнулся, прикрыл глаза и с новой волной упоения выполнил обещанное, ощущая, как в его руках все больше и больше изнемогает его Цветок.


  - А-а-а, - Маргарита никогда не думала, что утро может быть настолько тяжелым. Голова гудела, во рту пересохло, тело ломило. Создавалось ощущение, будто она всю ночь опрокидывала коктейль за коктейлем и теперь вот законно мучилась диким похмельем.

  - Сегодня повторим? - бодрый воодушевленный новыми открытиями голос Макса над ухом не предвещал ничего хорошего.

  - Не-е-ет, - все так же обессилено и хрипло выдавила девушка. - Совесть имей.

  - А кто тройку часов назад просил еще и еще.

  - Садист.

  - Мазохистка, - он рассмеялся. - Ладно, шучу. Позавтракай или просто хотя бы молока попей и спи дальше. Там Афанасьевна сейчас явится, я внизу, зови, хорошо?

  Маргарита улыбнулась и, наконец, решила приоткрыть веки. Синие глаза ласково, пристально изучали ее лицо, а еще он все это время не переставал кончиками пальцев гладить ее скулы, волосы, шею и плечи. Она вздохнула и потянулась к подносу возле кровати.

  Максим молча ждал, пока Цветок допьет, затем склонился и сделал то, что хотел сделать на протяжении всей ночи, - поцеловал. Девушка протяжно выдохнула ему в губы, легко сдаваясь и отдаваясь во власть непередаваемых по силе эмоций - теперь он ощущал все, что происходило в ее голове. Несколько часов назад она на этой самой кровати изнемогала от его мыслей и фантазий, извивалась, стонала, умоляла не останавливаться. Последнее нравилось Максиму больше всего. Знай он ранее, о тех ощущениях, которые дает власть одаренных друг над другом, пожалуй, не отказывался бы быть таковым. Он заставлял ее сходить с ума от желания и наслаждения снова и снова, сам же пристально наблюдал, удерживаясь от соблазна перейти от эмоций к реальным действиям.

  Нет. Теперь ему хотелось иного. Макс понятия не имел, в какой момент пришло странное решение, но с Маргариткой он желал гармонично соединить и то и другое. Невесть откуда взявшееся тщеславие толкало его заставить зеленоглазую одаренную ощутить себя слабой обычной. Не меньше. Почувствовать, что она забыла о своих способностях, потерялась в собственных ощущениях, не способна проникнуть к нему в мысли, а способна только таять в его руках, словно она ничем не отличается от других женщин.

  Оторвался от теплых манящих губ и взглянул в дорогое лицо. Внимание привлекла тонкая морщинка, пролегшая между русых бровей.

  - Ты о чем-то подумал, вот... Что это?

  Максим довольно улыбнулся и указательным пальцем провел по мягкой коже, разглаживая доказательство ее недоумения.

  - Любопытной Варваре на базаре ее маленький симпатичный курносый носик чуть-чуть укусят, чтоб не повадно было, - с этими словами и искренним смехом Ковалев поднялся и покинул комнату.

  - Максим!

  Возмущенный требовательный голос за спиной поднял волну ликования в душе. Чудесное, однако, утро и не менее чудесная девушка в его постели. В прекрасном расположении духа он сбежал по лестнице и отправился на кухню допивать кофе в ожидании мамы Ани.


  Аня лежала в своей кровати и пристально рассматривала потолок. Четверг, утро, время девятый, а желания вставать, завтракать, идти куда-то совершенно не было. Не было даже желания просто шевелиться. Все, чего хотелось, - созерцать облака, которые она же сама нарисовала вокруг лампы. Девушка задумчиво повернула голову, сменив угол зрения. Если вот так присмотреться, то, кажется, она неплохой художник, а может быть, и нет - всегда не хватало самоуверенности определиться с четкой позицией относительно своих талантов. Вроде бы да, а вроде бы и нет, кто разберет? Аня вздохнула и подумала о матери, которая сейчас помогала отцу. Мама вообще с маниакальной настойчивостью поддерживала все решения мужа что бы ни произошло и какими бы лишениями это не грозило семье. Бабушка утверждает, что вот так и выглядит настоящая любовь.

  Девушка передернула плечами. Если такова настоящая любовь, то она совершенно не желает любить по-настоящему. Ломать себя ради другого человека - не ее удел, тем более отец все равно не ценит усилий матери. Неужто настолько слеп, что не замечает уставших глаз жены? Она ведь всегда измотана, всегда чем-то или кем-то озабочена, а еще эта его одежда. Сколько мороки он хоть понимает? Нет. Он поглощен другими, точнее всеми вокруг, кроме собственной семьи.

  Аня протяжно вздохнула. В голове тревожно звенел маленький назойливый колокольчик: так думать об отце нельзя, но как же чертовски хотелось, чтоб он хоть раз увидел их, своих родных, не через призму взгляда человека церкви, а через призму своей личности, своих собственных чувств. Понял, осознал, кто, прежде всего, нуждается в нем и его помощи.

  Телефон прервал плавное течение безрадостных мыслей. На экране светился незнакомый номер.

  - Да?

  - Не разбудил? - голос Димы звучал мягко низко.

  - Нет, - от неожиданности Аня охрипла, пришлось откашляться. - Нет.

  - Приедешь после школы?

  Девушку поразило все: и осторожная ласка, скользящая в его тоне, и подбор слов. Назвать его нетактичным, учитывая общение в прошлом, сейчас язык бы не повернулся.

  - Я прогуляла.

  - А-а. Отвлекаю?

  Аня собралась привычно ответить что-нибудь едкое, но не смогла. Вот так просто не смогла и все, он ведь не нарывается. Напротив, не спросил, почему прогуляла. Другой бы на его месте самозабвенно выпытывал, и не потому, что человек - ее близкий друг, у нее их просто нет, а потому что человеку банально любопытно, а назавтра он (возможно, она) сел бы в кафе в компании знакомых и рассказал душещипательную историю о несчастной или коварной девочке-прогульщице...

  - Ань? - все так же мягко напомнил о себе ее ненавистный спаситель.

  Девушка поняла, что, окунувшись в размышления, не ответила на вопрос.

  - Да! То есть, нет.

  Дима рассмеялся.

  - Так да или нет?

  - Будешь ржать, пожалеешь, - мгновенно ощетинилась она. - Чего хотел?

  Парень закрыл трубку рукой, зажмурился и медленно выдохнул. Совершенно очевидно: девчонку родители никогда не утруждались ни воспитывать, ни как-либо наказывать.

  - Попросить приехать после школы, - четко, сдержанно ласково повторил Хой, памятуя о неизбежном скором визите своей воздыхательницы.

  - Это я поняла, - зло откликнулись из динамика. - Спросила: зачем?

  - Анют, мы с тобой о чем вчера договорились?

  Не съязвить не вышло, но какого ж черта так остро реагировать на простой безобидный смех?

  В трубке раздалось сердитое сопение, затем она лаконично изрекла "два часа", и на этом их общение временно пресеклось. Что подразумевалось под таинственной фразой, Димка так и не понял. То ли приедет в два часа, то ли приедет через два часа. Впрочем, его устраивал любой вариант, главное не отказалась.

  В два часа, внушительно топая, Аня вошла в его палату.

  - Ну? - без предисловий невежливо выдала гостья.

  - Сядь и помолчи, - в тон ей ответил Хой. После долгих раздумий, последовавших за телефонным диалогом, он пришел к выводу, что ее грубость скорее веселит, нежели злит. Забавная она девчонка. Бывают такие миниатюрные ручные пушистые собачки, немецкие шпицы - сторожевой инстинкт развит, а размеры подкачали. Вот и его Аня такая же. Маленькая, но злая! Подавил приступ смеха: порычать же вздумает, чего доброго.

  Девушка сердито огляделась.

  - Куда тебе сесть и помолчать? На кровать что ли?

  Димка улыбнулся. Сегодня намеревался разобраться с обеими своими головными болями раз и навсегда. Кто сказал, что он не может использовать знаменитую поговорку "клин клином" по своему усмотрению? Для действенного результата удалил все стулья из палаты к соседям, сам же занял единственное кресло, в коем его и застала сейчас гостья.

  - Нет.

  Аня резко выдохнула, глаза ее удивленно расширились. Если он решил сделать то, что он решил, она ему мозги-то на место вправит!

  Хой без труда разобрался в плохо скрываемых эмоциях, блуждающих по комнате, набрал в грудь воздуха, собираясь выдать заранее заготовленные доводы, но судьба распорядилась иначе. Надя приближалась, причем приближалась, ведомая следом сердитой Ани, и сама суть следа заставляла ее уверовать в себя. "Влюбленные" поругались - странный вывод, но иного его одноклассница отчего-то не сделала.

  Промедление грозило срывом, Дима колебался мгновение, затем приподнялся, ухватил злую девчонку, уперто мнящую его своим врагом, обеими руками за талию и с силой рванул на себя, заставив обоих упасть в многострадальное кресло.

  От возмущения и неожиданности Аня замерла, мысли спутались в голове, мешая хозяйке найти выход из сложившейся ситуации. А ситуация сложилась и еще какая! Ее не просто удерживали на коленях, но еще обнимали и зачем-то целовали. То есть девушка сходу осознала, что так неверно и вроде вырваться положено, только было одно но. При всем своем бунтарском характере, особой, пусть даже минимальной, развращенностью поведения Аня никогда не страдала. В том смысле, что вызывающими были одежда, поведение, на всякий случай мысли, но кидаться во все тяжкие и портить себе психику, жизнь и здоровье, она никогда не намеревалась. Позлить отца - одно, загнуться самой, чтоб позлить отца, - другое. Дурой она не была. Видимо это "никогда не намеревалась" и сыграло сейчас партию - глубоко загнанное любопытство, получив один на миллион шанс, приподняло голову, заставляя девушку жадно впитывать происходящее. Интересно, приятно, еще Аня кожей ощущала присутствие в комнате третьего лица и твердо осознавала себя участницей спектакля, а это значило, что она просто оказывает услугу своему врагу, не более.

  Дверь палаты с грохотом захлопнулась. Дима с удовольствием краем сознания отметил решительный порыв со стороны Нади. Один заяц готов, остался второй. Вернее злой зайчик и зайчик, кажется, целуется впервые в жизни. Хой, не отрываясь от теплых губ, мягко проник в эмоции девушки. Так и есть, скрыть пытается, но от новизны ощущений барьер страдает, приобретая прозрачность. Причем очаровательный заяц бессовестно пользуется сложившимся моментом и самим Димой. Парень вздохнул, судьба у него такая что ли, быть вечно кем-то используемым?

  В голову пришла шальная мысль. Если происходящее делает ее столь открытой, почему бы и нет? Дима прижал девушку чуть сильнее, углубив поцелуй. Она и не подумала сопротивляться, лишь окончательно утратила контроль, окатив парня волной любопытства и удовольствия, но это в первое мгновение. Дальше его в буквальном смысле подхватил поразительный по своей силе водоворот многочисленных невероятно сильных эмоций. Никогда раньше Димка не тонул, просто не мог тонуть, его сознание не впитывало в себя чужих чувств, сейчас же все было настолько ярко, что "непромокаемый" барьер не сработал. Хой захлебнулся, ослеп и растерялся.

  Дикая боль, обида, страх скручивали изнутри, сжимая сердце тисками каждый раз при взгляде на черные юбки в пол, платки, храмы. На глаза наворачивались слезы. Она не носила распятие, всегда хотела его выкинуть, отца уверила, что поступила именно так, вот только малодушие не позволило исполнить угрозу. Тонкое серебряное украшение лежало в нижнем ящике комода, надежно скрытое от чужого внимания, но к мусору так и не отправилось.

  Всегда такой невозмутимый, правильный, мудрый! Что он знает о мудрости и правильности? Верно помогать своей семье прежде всего и только потом чужим...

  Аня уперлась одной ладонью в грудь парня, другую положила ему на лоб и что было сил оттолкнула от себя. Ни сбросить, ни хотя бы просто ослабить мертвую хватку его рук не вышло, но зато поцелуй прервался, а с ним, кажется, и видение. Тот факт, что ему удалось проникнуть в ее эмоции, она распознала сходу. Как? Девушка толком не разобралась, да это ее в данный момент и занимало менее всего. Какая разница как, если важно только, что сделал.

  - Ты! - все поднявшееся из груди возмущение вылилось в единственном слове, произнесенном с откровенной ненавистью.

  Димка тряхнул головой, стараясь прийти в себя, выплыть из темного марева чужой всепоглощающей боли. Своя собственная отступила на второй план, оттесненная яркими эмоциями этой маленькой девочки. Откуда в ней столько всего? Откуда так ослепляюще? Разве возможно жить с настолько сильными, противоречивыми чувствами и не свихнуться от них, обладая к тому же невероятной способностью скрывать все это огненное, испепеляющее многообразие за непроницаемой стеной контроля? Видимо можно. Каким-то образом она сумела.

  Аня зачарованно смотрела в почерневшие глаза Вишневского. В них сквозило удивление, восхищение, а еще отчего-то нежность. Весь ее гнев улетучился мгновенно, и теперь, затаив дыхание, она пыталась придумать, как поступить дальше. Решение пришло в голову само собой.

  - Ну, и каково?

  - После сегодняшнего я тебя не трону больше, - мягко произнес Дима. - Ты меня не услышишь, и не увидишь.

  - Замечательно! - девушка постаралась не поморщиться от странного нахлынувшего разочарования. Разве не этого она добивалась? Резве не желала избавиться от общества ненавистного папиного Димки? Желала. Так в чем же дело?

  Он улыбнулся в ответ на ее слова и разжал объятия. Аня поднялась, сходу ощутив неприятную прохладу на коже там, где только что соприкасалась с его телом сквозь слои одежды. Такой теплый. И почему обратила на подобную ерунду внимание? Все его спектакль с поцелуем. Она вскинула рюкзак на плечо и поспешила убраться из палаты подальше.


   15


  - Цветочек мой ядовитый, ты уверена, что в норме? Я вот знаю совсем другое, - Макс и сам понимал, что для радости причин никаких, но поделать с собой ничего не мог. Настроение солнечное, всепоглощающе счастливое било через край, заставляя ласково подшучивать над уже порядком рассерженной спутницей.

  - Знает он, - невнятно пробубнила девушка, безошибочно находя путь в путанице старых гаражей, прислонивших свои жестяные и кирпичные бока плотно друг к другу, образуя таким нехитрым образом настоящий лабиринт. - Показала на свою голову.

  "Не на, а просто свою. Без предлога", - даже так, в мыслях, Максим звучал нежно и дарил обжигающее, немного пугающее ощущение принадлежности.

  - Кыш!

  - Врешь. Тебе нравится, - Ковалев не понимал, откуда вдруг взялся азарт показывать ей, что чувствует каждый минимальный поворот ее эмоций. Наверняка, оттуда же откуда и превосходное настроение с самого утра.

  - А тебе нравится знать, что можешь знать. Вот закроюсь...

  Ковалев рассмеялся, догнал девушку, обнял.

  "Не сердись".

  Маргарита поджала губы и окинула угрюмым взглядом следователя. Об ошибочности своего поступка поняла только когда почувствовала как на лице против воли ожила улыбка. Да и как иначе? Кажется, Ковалев после их восхитительной и немного странной совместной ночи преобразился. Сейчас он совершенно не походил на того сосредоточенного внимательного отстраненного мужчину, которого она привыкла видеть. Вместо него Маргарита вдруг отчетливо представила большого лохматого, потрясающе красивого синеглазого маламута, готового играть и носиться без цели. Чудаковатое сравнение, но иного голову не посетило. Девушка практически кожей ощущала, что при малейшем намеке на необходимость или опасность прежний Максим вернется на место, только ей подобного поворота совершенно не хотелось. Он настоящий именно такой, остальное - оболочка, панцирь.

  Боже, кто-нибудь вообще до нее, Риты, знал, что он умеет столько говорить без перерыва? Ответ очевиден - нет, Вишневской даже не нужно было заглядывать в его голову, чтобы узнать.

  - Ну, как? Уже заблудились?

  - Не дождешься, - Маргарита сощурилась, преодолела последний поворот на пути к заветной цели и оказалась прямо перед проржавевшей в нескольких местах дверью дедушкиного гаража. - Давай ключи.

  Макс протянул девушке увесистую связку и с сомнением осмотрел неутешительную картину отчаянной борьбы металла с влагой и временем. Что стало с содержимым сей консервной банки страшно было представить.

  "Зато вся твоя, только заведи", - немедленно откликнулась на его эмоции Маргарита. Ковалев понаблюдал за движениями Цветка, склонившейся над непослушным замком, улыбнулся.

  - Это ты про машину сейчас?

  - Ну, конечно, про маши... - она осеклась и снова рассердилась. - Вот возьму и не буду с тобой разговаривать!

  - Долго?

  Девушка пробормотала нечто невразумительное. Максим не расслышал, решил, что оно и к лучшему, ничего положительного или информативного все равно не сказала, подошел ближе и забрал у нее ключи. Иначе они еще тут долго торчать будут в ожидании пока "независимая" и "самостоятельная" независимо и самостоятельно справится с замком. После значительных усилий со стороны Ковалева гараж, наконец, продемонстрировал свои недра.

  - Вот! - гордо изрекла Маргаритка.

  Макс сощурился. Прямо перед ними стояло серо-голубое нечто, в далеких восьмидесятых гордо величаемое Volkswagen Golf.

  Вишневская мгновенно уловила его эмоции.

  - Папа, когда дарил, сказал, что первая машина и должна быть такой.

  - Правильно сказал, - Максим подавил желание шутить и относительно "машины", и относительно чувства юмора Вишневского-старшего, обнял девушку, достал из кармана телефон. - Давай-ка мы с тобой сейчас лучше отловим адвоката, а автомобилю твою замечательную пока спихнем знатоку и ценителю. Тем более, что ценитель мне должен многократно и по разным поводам.

  - Это кто? - не поняла Рита.

  Макс ответил ей молча. Она улыбнулась. Все-таки странные они с Олегом друзья...


  Ноябрь вступил в свои права. Женщина поежилась под пронизывающим ледяным ветром, закуталась плотнее в тонкое кашемировое пальто и, хлопнув дверью Купера, включила сигнализацию. Тонкие высокие каблуки равномерно застучали по асфальту.

  Подходя к парадной, она на автомате подняла взгляд на свою лоджию, затем на балкон напротив. Мысли мгновенно прыгнули к милому, беззащитному мальчику, который по воле судьбы сыграл роль ее курьера. Несмотря на столь короткий срок общения, она даже влюбиться в него немножко успела. Красивый молодой и так ее хотел. Жаль, не было времени поискать замену, могла бы поиграть с ним подольше, замечательно провести время. Что ж... Судьба видимо у него такая.

  Женщина потянулась к ручке двери и внимательно, с интересом оглядела свою тонкую ухоженную кисть с голубыми линиями проступающих под кожей вен, длинные пальцы с аккуратными короткими полукруглыми ноготками. Довольная результатами осмотра, она исчезла в подъезде.


  Низкие облака, причудливо перемешивая оттенки серого и фиолетового, застилали небо и терялись за горизонтом. Резной парадный фасад Эрмитажа темной тенью нависал над редкими прохожими. Позолота, что летом сверкала в ярких лучах солнца, радуя глаз заезжего туриста, ныне отливала болотной зеленью, придавая зданию зловещий вид.

   Ангелина уже давно полюбила музей именно таким, угрюмым и неприветливым. Осенью он словно становился ей ближе, роднее, мог понять каково существовать на свете, когда на душе нет ничего кроме боли и пустоты. Женщина чуть сощурилась, вглядываясь в мраморное небо над головой... Когда каждый вздох, жест, поступок - напоминание неверно избранного пути. Когда каждый прожитый день не просто приближает к прямой дороге в Ад, а сам по себе уже является Адом.

  Она не спеша пересекла Дворцовую площадь, свернула направо, преодолела ступени. Мокрая серая, вымощенная булыжником дорога под ногами дарила ощущение стабильности, пусть и временно, только короткий путь до набережной Невы. Ангелина медленно шагала, растягивая такое необходимое ей чувство. Там, у воды, ожидал подарок от ее незримого демона, человека, чьего лица она не видела никогда, но кому могла всецело доверять, не страшась быть проданной. Услуги Фабиана стоили дорого, но и ценились высоко. Не клиенты находили его, он сам находил их. Когда-то давно так случилось с Ангелиной. Низкий мужской голос в телефонной трубке просто предложил помощь именно тогда, когда она больше всего была необходима. С тех пор Фабиан ни разу не подвел.

  Было в этом человеке неудобно лишь одно - он всегда и все решал сам. В его воле было исполнить или отказаться от дела. Отказы клиенты получали редко, по крайней мере, Ангелина всего раз слышала о таком прецеденте и никак не предполагала, что ее на первый взгляд простая просьба избавить внучку от существования на свете Вишневской будет отклонена. Впервые за последние годы пришлось справляться самой, благо, одного из людей Фабиана знала лично. Конечно, стоило ожидать, что вероятность провала высока, но Ангелина все же надеялась на удачу. Надежда не оправдалась, теперь придется искать иные пути достижения цели.

  Ангелина пересекла проезжую часть и вновь свернула направо. За тяжелыми размышлениями незаметно добрела до эрмитажного моста и спустилась к воде. Искомый конверт с фотографиями повседневной жизни внучки нашелся на привычном месте под камнем. Вот только содержимое оказалось совершенно неожиданным. Руки задрожали. Со снимков на нее смотрели остекленевшие глаза мертвеца. Мертвеца, который - женщина знала по опыту - никогда не будет найден. Ее демон не прощает ошибок, не оставляет следов и отныне больше не работает на нее.


  - Ну, и что мне с ним тут делать? - шепнула Маргарита. - Людей-то ты отсеял, и чувствую я себя обалденно... Слушай, а как ты это? - девушка наконец сообразила, что восприняла очередную странность в их с Максом взаимоотношениях как нечто само собой разумеющееся, хотя уж точно должна была обратить внимание: стоять посреди улицы рядом с кафетерием и при этом не знать ощущений окружающих - это впервые в ее практике.

  - Так же как и с утра, когда в город добирались. Не отвлекайся и тему не меняй. Что делать? Подсядь, заговори, а там по ситуации.

  - А как подсесть? Чего сказать?

  Ковалев нахмурился и пристально изучающе оглядел Маргаритку. Не знай он ее чувств сейчас, засомневался бы в искренности услышанных вопросов.

  - А что ты Косте сказала, что он меня двигать собрался?

  Девушка смутилась и немного обиделась.

  - Ничего я ему не говорила. И он не собирался тебя двигать. Не откуда было двигать.

  Максим одернул себя, как-то не к месту Горшенина вспомнил. По большому счету, и сам не понял, с чего вдруг в голову пришло.

  - И что, сейчас мне можно пофлиртовать? - Рита понимала, что злится не стоит, но он сам виноват. Теперь, когда в голове жили лишь собственные эмоции и мысли, безумно, с болезненным наслаждением захотелось подразнить "всезнающего" и "мудрого", чтоб всезнающе и мудро поревновал, а то разошелся. И сделать, как он желает, сделай, и ревность при этом его терпи. Это как называется? Девушка наморщила нос и воинственно выпятила подбородок. - Я не накрашенная и одета так себе. Как я по-твоему еще к нему безнаказанно подсяду?

  Ковалев внимательно следил за каждым скачком ее настроения. Не накрашенная и одета так себе? Вот и хорошо, что так себе, не хватало еще ее от какого-нибудь жаждущего закрывать. Кто ее знает? К тому же, понравься ей при этом парень или мужчина хоть немного, она ведь зеркально отразит его эмоции. Картину подобную Макс видел и не раз на примере других одаренных, не зря Цветок полночи с ума сходила от его желаний. Ковалев представил ее накрашенной, с распущенными волосами, в нижнем белье, чулках и на каблуках. Зародившаяся картинка мгновенно укоренилась в сознании, не давая себя отогнать, а жаркая волна, прокатившаяся по всему телу, сходу выдала спутнице его далеко не самые пристойные мысли.

  Зеленые глаза с русыми ресницами изумленно уставились на него. Максим улыбнулся и пожал плечами, одним этим жестом давая понять, что ничего с собой поделать не может. Девушка поспешно отвела взгляд на витрину кафетерия, где за столиком восседал невысокий рыхлый мужчина средних лет - адвокат, до которого она во вторник так и не добралась. Нет, о нем подумать стоит, все верно, но в данный момент сердце в груди отбивало бешеный ритм и мешало сосредоточиться. Только что в голове родилась, а поскольку сознание было совершенно свободно от чужого случайного влияния, то и прижилась восхитительная догадка - Максим хотел ее сейчас, хотел ее раньше, не из-за внешности или желания окунуться в секс с особой, он хотел ее просто, без причины, а прежде еще и против собственной воли.

  Почти две недели назад она думала о других женщинах в его жизни, красивых женщинах, много красивее ее, обязательно блондинках, да вот напряженные, почерневшие глаза ее следователя подсказывали сейчас, насколько Маргарита была неправа. Яркая внешность не играет никакой роли, по крайней мере, в ее случае. Постичь суть сего факта ей вряд ли удастся, но принять его, она только что приняла. Когда в голове живет только собственная личность, и не приходиться ежесекундно окунаться в чужие чувства, мыслить и понимать оказалось так просто, практически элементарно. С нее словно десятитонный груз скинули. Маргарита вдруг отчетливо осознала, что постоянно, не прерываясь на отдых или сон, отсеивала посторонние эмоции - ведь невозможно позволить себе раствориться в толпе случайных встречных точно так же, как невозможно не дышать или заставить сердце не биться. Но сколько же сил у нее уходило на такой жизненно необходимый процесс! Как просто должно быть обычным: легко взять и просто подумать о том о сем, послушать себя и только себя, представить что-то приятное, пофантазировать и не страшиться, что некто снедаемый яростью или быть может убитый горем пройдет мимо и разрушит хрупкий внутренний мир одаренного. Каждый раз собирать себя по кускам снова и снова, из месяца в месяц платить немалые деньги за простое восстановление душевного равновесия, за крохотную возможность не потерять разум...

  Теплые пальцы коснулись ее щеки, осторожно убрали с лица выбившуюся прядь волос под шапку.

  - Фея моя лесная, не думай об этом. Закрывать тебя мне так же легко, как и себя. Просто доверься, - мягкий успокаивающий голос проник в сознание, разливаясь по венам блаженным успокоением.

  - Жульничаешь, - сипло, растягивая гласные, произнесла девушка. - И переборщил, я сейчас лужей на асфальте растаю.

  Ковалев улыбнулся и чуть сбавил давление. Маргаритка права, явно не рассчитал, слишком уж сильно жаждал защитить ее от нее же самой. Девушка глубоко вздохнула, спрятала руки в карманы пальто и решительно шагнула вперед.

  - Ну, что... Пошла попробую, глядишь, выгорит что.

  - Я рядом.

  - Знаю.

  Вишневская дошла до прозрачной стеклянной двери и распахнула ее. В нос ударила восхитительная смесь запахов, основными источниками которых без труда угадывались кофе и ваниль. Ее личный хранитель остался на улице, привлекая к своей и без того крайне приметной персоне внимание прохожих девушек и молодых женщин.

  Все мысли сходу вылетели из головы, стоило ей увидеть адвоката. Что говорить? Чего делать? Девушка рассердилась на себя. Размазня бесполезная, а не помощница. Что Максиму толку от нее? В чувства привел, с Димкой помог, Кирилла убрал, перепады ее настроения терпит, постоянно нянчится с ней, будто с малолеткой какой. И что взамен? А ничего толкового. Так, по мелочи получает что-то.Конечно, чуть больше, чем раньше у него было, но она, Маргарита, не слабее Вопар. По крайней мере, не может быть слабее, ведь заставила же Олега по-волчьи выть, ловит следы этой женщины, руководила психикой задержанного. Уже не мало. Теперь же, когда Максим закрывает ее от посторонних эмоций, она и вовсе должна быть равной Вопар. Так в чем дело? Долго еще собралась пребывать в состоянии потерянной, убитой жизнью девочки?

  Маргарита сердито тряхнула головой, выпрямилась и плавной, мягкой походкой приблизилась к столику адвоката.

  - Добрый день.

  Мужчина поднял голову и удивленно оглядел миловидную русую девушку.

  - Чем могу помочь?

  - Очень многим. Позволите, я присоединюсь к вам? - Маргарита улыбнулась, не дожидаясь ответа, опустилась на свободный стул и поймала из окружающего воздуха состояние всепрощения и всепонимания. Максим сказал, что нужно твердо оценивать крепость моста между "могу" и "сделаю". Сейчас мост был надежным.

  Адвокат говорил мягко, монотонно, говорил, как просила Вишневская, четко в динамик телефона. Никогда не думала, что диктофон когда-нибудь пригодится. Ан, нет. Пригодился.

  К концу короткой беседы, силы девушки были на исходе. Казалось, она носила на спине грузы весь день. Мышцы в теле болели, пальцы на руках подрагивали.

  - Благодарю вас, - она вымученно улыбнулась, поднимаясь. - И всего хорошего.

  Мужчина осоловело рассматривал удаляющуюся от его столика блондинку и старался осмыслить произошедшее, а главное вспомнить, о чем они только что говорили. К тому моменту как память вернулась, а мозг выплыл из странного замутненного состояния, след незваной гостьи простыл. Выругавшись, мужчина вскочил и, схватив увесистый портфель, выбежал из кафетерия.


  Свинцовые капли ледяного питерского дождя стучали по плечам, скатываясь по кожаной куртке. Олег взъерошил промокшие волосы и со вздохом оглядел очередной подарок судьбы, а точнее своего друга. Мало машину с утра подсунул, так еще теперь и очередной труп.

  - Степанов, я понятия не имел, что тут подарок.

  - Да, уж подарочек. Где фокусу мысли угадывать научился? У своей одаренной?

  - Нет, у тебя на лице все написано.

  - Ну да, ну да... Так что? Маргаритка где?

  - В кабинете отсиживается. Ей эта запись дорого далась. Что думаешь?

  - Что думаю? Пару дней ему. Задушен. Проволокой или чем схожим. Больше, чем уверен, это и есть таинственный наниматель нашего проболтавшегося адвоката. Уж больно эмоциональный след к тайнику тянется сильный. Привел бы красавицу пошаманить что ли. Глядишь, больше моего расскажет, а может еще и зверюшку какую спасет.

  Ковалев сердито сощурился на друга. И без того стал темой для шуток в отделе, ему этот кошак в который раз уже аукается, еще и Степанов подкалывать взялся.

  - Ладно, я любя. Ты ж мне почти как Маринка.

  - Вот спасибо.

  - На здоровье. Как насчет протокола, любезный? Где Горшенин, мать его?

  - Благодарствую за напоминание, я-то прям запамятовал, - Макс устало взглянул на убитого. Лет тридцать, телосложение спортивное, одет хорошо. При себе ни документов, ни телефона, ни денег. - Костя в поиске.

  - Костя в вечном поиске. Сейчас опять двух баб найдет[13], проблем не оберешься. Надо было Юльку посылать. Она, конечно, не Катерина, но мужиков тоже цеплять должна уметь.

  - Нет, нормально все. Костя только звонил, говорит, нашел, как заказывали, - Максим с сожалением осмотрел свои новенькие ботинки, изрядно выпачканные в серой жиже. - Там в четвертом офис фирмы какой-то, - он кивнул на пятиэтажное старое здание, возвышающееся справа. Олег проследил в указанном направлении.

  - А окна у них случаем не на эту сторону?

  - На эту в том числе, случаем. Но никто ничего не видел.

  - Как обычно.

  - А ты ждал чего другого?

  Вместо ответа Степанов выпрямился, переступил с ноги на ногу и повел плечами, разминая затекшие мышцы. Под ногами врача хрустнула кирпичная крошка. Олег придирчиво осмотрел свои резиновые сапоги, перевел взгляд на окрестности. Ничего не скажешь, место что надо. Остатки обшарпанных, покрытых несколькими слоями краски, стен, жестяной забор, строительный мусор, оставшийся от снесенного здания, ровным ковром устлавший землю - подходящее место для смерти, а иногда и для жизни... Не спроста же сюда полез Макс, учитывая тот факт, что тайник, указанный адвокатом, с той стороны ограды, аккурат возле тропинки. Бомжей Ковалев искал. Олег прищурился, стараясь рассмотреть окна полукруглого старого здания, укрытого фасадной зеленой сеткой, расположенного в пятидесяти метрах от трупа.

  - Там кто живет?

  Максим сходу понял друга.

  - Нет, что удивительно, поскольку сторож тут - лицо номинальное, как, впрочем, и собаки.

  - И техника, заметь, стоит, причем техника новая...

  - Стоит. Может, не новая, но состояние отличное. Кран. Два погрузчика. Даже если только подогнали, все равно бред выходит. Так что ли бросили?

  - Не в стране победившего капитализма, Ковалев. Дай, угадаю... Сей темный момент ты на соседнюю автомойку отправил Юльку прояснять.

  - Угадал.

  - Здорово. Ну, что? Где лихо-то наше носит? У меня дел еще уйма.

  - Вы про меня? - Горшенин вынырнул из-за угла, сопровождаемый двумя невысокими мужчинами.

  - Про тебя. Про кого еще?


  Слабость покинула Маргариту довольно быстро, а вот злость на саму себя нет, плавно перерастая в сосредоточенность и странно успокаивающую собранность. Макс уехал, оставив ее наедине с тишиной казенного кабинета, чему Вишневская была отчасти рада. За эти две недели она стала слишком зависима от него. Спору нет, из полусонного инертного состояния он ее вывел. Беда в другом: он сумел ввести ее в совершенно иное, состояние подвешенной неопределенности, точнее абсолютной смуты. То есть с ней происходили необратимые глубокие изменения, остановить которые девушка была уже не в силах и отчетливо понимала это, точно так же как знала непосредственного виновника этих изменений.

  До появления в ее судьбе Ковалева самыми критическими событиями в жизни могли стать агрессивные притязания Кирилла. С Максимом же она с головой окунулась не в одну психику, впустила посторонних в свою, увидела и узнала то, о чем знать не хотелось бы, и все это на фоне постоянных стрессов. Удивительно, откуда вообще в ней взялось столько сил оставаться на плаву и не свихнуться?

  Маргарита вздохнула, отряхиваясь от эмоциональных волн, пронизывающих здание и ее в том числе насквозь. Люди всегда остаются людьми. Любят, сердятся, завидуют... Девушка улыбнулась, сообразив, что размышляет уж как-то чересчур философски. С чего вдруг? Впрочем, не имело значения. Важно было то, что отряхиваться теперь было не настолько ужасно или угнетающе, как раньше. Максим, само собой, в этом плане был незаменим, но вот сейчас чужие чувства вызывали небольшой дискомфорт, не более, и это было удивительно.

  Девушка поднялась из-за стола, дошла до окна и, опершись о стену, принялась рассматривать серую плотную пелену дождя. Проживая на восьмом этаже, она часто наблюдала, как мелкие невесомые капли не просто падали с неба, а словно образовывались прямо из воздуха, накрывая землю холодным влажным покрывалом, насыщая многочисленные цвета осеннего города. Маргарита отодвинула щеколду и распахнула окно, впустив в помещение порыв ледяного ветра. Так было приятнее дышать, да и размышлять тоже.

  Кто-то внизу, убаюканный монотонной бумажной работой, безумно хотел спать, Вишневская зевнула, избавляясь от навязчивого чужого желания, и вновь обратилась мыслями внутрь себя.

  То, что она сделала сегодня, должно было помочь Ковалеву, вопрос в том, имеет ли это хоть какое-то отношение к делу Вопар. Издалека она чувствовала настроение всей группы, а Кости в частности отчего-то сильнее всего. Парень надеялся, что след ведет к их одаренной убийце. Основания у Горшенина были: она, Маргарита, - оконечная цель убийцы, и письмо Вопар с ревностью подтверждало догадку как нельзя лучше. Иначе кто другой мог бы пожелать ей смерти?

  Был, конечно, Кирилл, но на него совсем не похоже. Разве стал бы он безлико нанимать кого-то для убийства? Вовсе нет. Скорее уж бывший суженый явился бы во всей красе с извращенными идеями обладания или же жестокой мести объекту воздыхания. Вишневская поморщилась, вновь отогнав чужой сон. Поспал бы этот некто там что ли внизу, пока один... Нет. Однозначно Кирилл не станет нанимать кого-то, тем более подстраивать несчастный случай, слишком он в ней растворен, чтобы не предпочесть личный контакт любой другой возможности. Если же говорить о наследии семейном, то к деятельности отца никакого отношения она давно не имела. Ни она, ни Димка. Наверное, даже так и к лучшему, мало ли дураков на свете? В итоге вопрос о принадлежности нанятого убийцы оставался официально открытым... Но лишь до первого подтверждения пойманного следа Вопар - в это верил почти весь состав опергруппы.

  На столе зазвонил мобильный. Маргарита отошла от окна и взяла трубку.

  - Да?

  - Привет. Ты как?

  - Хорошо все, - девушка улыбнулась заботе, скользящей в голосе Максима.

  - Голова не кружится? В сон не тянет?

  - Нет. А в сон тянет, только не меня, а местного снизу.

  - Ясно. Я приеду, отдохнешь от них. Справляешься пока сама?

  - Да, - ответ прозвучал безмятежно, но она и в самом деле справлялась без особого напряжения.

  - Ладно, мне пора.

  - Пока.

  - Никуда не выходи. Скоро буду.

  - Есть, командир!

  - Я серьезно.

  Маргарита пробормотала невнятное "угу" и на последок с улыбкой выслушала еще одно уверение в своей неразумности. Шуток во время работы он явно не воспринимал, хотя может это просто шутка у нее выдалась неудачная, в прошлый-то раз сбежала в его отсутствие. Вишневская поморщилась собственной неразумности и поспешно отогнала неприятное воспоминание. Сейчас делать ничего похожего не намеревалась - ученая горьким опытом.

  Телефонная трубка в руке ожила новым звонком. На экране значился незнакомый номер.

  - Да? - чуть настороженно произнесла Маргарита. Странное неприятное липкое ощущение страха зарождающимся туманом окутало сознание. Предчувствие не обмануло.

  - Здравствуй, любовь моя.

  Дыхание перехватило, она отскочила от стола и как можно дальше от окна, прижалась к стене, отключила соединение. Говорить с Кириллом ни в коем случае не собиралась. Руки начала бить мелкая дрожь, голова закружилась. Непослушными пальцами в списке принятых звонков нашла телефон Максима, но набрать не успела. На экране высветился вызов все того же недавнего номера. Словно парализованная Вишневская слушала трель мобильного в своей ладони. В голове яркой вспышкой мелькнула сердитая странная и отчаянная мысль: Вопар бы на ее месте вела себя иначе. Эта женщина не позволяла мужчинам запугивать или управлять собой, она не звала на помощь, просто мягко, изящно избавлялась от неугодного.

  Не успев толком осмыслить здравость своего поступка, Маргарита решительно выдохнула и поднесла телефон к уху.

  - Чего ты хочешь?

  - Тоже, что и раньше. Тебя, - голос его был спокойным, удивительно спокойным, каким-то неправильно умиротворенным.

  - Не взаимно, и ты об этом знаешь. Зачем звонишь и откуда?

  - Да, я видел, как ты с ментом этим... Ты прости меня за следующее, но сил нет никаких. Кажется, я сошел с ума, правда? Ты тоже так думаешь, - Вишневская нахмурилась, в очередной раз отогнав чужой сон, а теперь еще к тому же и собственную панику. - Молчишь. Значит, согласна. Ну, неважно. С сумасшедших спрос маленький. Я подумал, может, если я скажу, что с твоим братом ничего плохого не случится, ты ко мне сама придешь? И забудем обо всем. Мне тут объяснили, что моей любви хватало на обоих, и я вроде как обманывался. Но ты же была не против, а я согласен и на меньшее. В общем, что скажешь?

  Маргарите понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное. Монолог Кирилла звучал и абсурдно, и пугающе одновременно. Еще ни разу в жизни она не слышала угрозы, сказанной столь ласково, спокойно и со столь безумной логикой. Вот так запросто он звонит, признает, что сумасшедший, и требует свое. Достойные мысли вмиг разбежались, оставив хозяйку созерцать серые стены напротив.

  - Любима-ая? - нетерпеливо протянул Кирилл.

  - Где ты? - нашлась девушка. Голова по-прежнему не желала работать и выстроить хоть некое подобие приемлемой линии поведения.

  - Тут. Рядом. Жду. Выйдешь ко мне?

  - Кирилл.

  - Да?

  - Что если бы я не стала с тобой говорить сейчас?

  - Через Димку бы передал...

  Девушка стиснула зубы. Передал бы? Передал?.. Туман в мыслях, наконец, прояснился. Злость волной смыла растерянность, страх, ступор. Словно щелкнуло нечто незримое. Никто не посмеет распоряжаться ей или тем более угрожать. Никто. С нее достаточно.

  - Где ты?..


  16


  - Максим Николаич! Ну, может, достаточно уже?

  Ковалев недовольно покосился на Горшенина, вприпрыжку скачущего за ним следом. Сначала у Палыча приставал в машине, теперь в управлении. До самого кабинета провожать собрался?

  - Я все осознал, честное слово! Сколько мне еще в грязи копаться? Вы же должны понять. Красивая свободная девушка. С кем не бывает?

  - Кость, заняться нечем?

  Макс со скрытым удовольствием краем глаза отметил, как парень беззвучно проматерился, но отстать, все же отстал. Прямолинейным решил побыть, стратег недоделанный, просчитал он Анискина видите ли. Все-таки права мама Аня, психолог и одаренный из Горшенина паршивее, нежели сыскарь. Ничего, еще пару раз по помойкам полазит, орел молодой, ума прибавится, и можно снова будет запускать на работу поинтереснее, все равно от Юльки толку никакого, Петька совсем зеленый, а Миронов уж больно заносчивый, чтоб с людьми без дополнительного сопровождения общаться.

  Осторожное, ласковое, немного виноватое прикосновение достигло сознания. Ковалев пулей сорвался с места, костеря себя на чем свет стоит. Нельзя было оставлять ее одну! Нельзя. Ведь, чувствовал же и все равно оставил. Путь до кабинета он преодолел за минуту, на лестничных пролетах прыгая через две ступени сразу.

  Дверь перед его носом распахнулась еще до того, как успел схватиться за ручку. В знакомых зеленых глазах плескались растерянность и безграничное доверие.

  - Он угрожал Диме. Что с ним делать не знала, поэтому оставила тебе.

  Ковалев взглянул поверх русой головы своей подопечной. Возле окна на стуле, пристегнутый к батарее, сидел ее бывший жених и крутил в руках фантик от жвачки "Love Is", с преувеличенным вниманием тщательно изучая и вкладыш, и саму этикетку.

  - С ним все хорошо, - сразу оценила беспокойство Ковалева девушка. - Я ему ничего не сделала, немножко в состояние транса ввела, чтоб тихо посидел, а так отдам почем купила. Только он чуть-чуть с ума сошел, но это не я, это так и было. Честно!

  Максим вновь вернулся к зеленым глазам в обрамлении светлых ресниц. И смех, и грех. В душе поднялась волна злости. Когда ж разума наберется?

  - Я ведь просил не выходить.

  - А я и не выходила, - девушка нахмурилась. - Дальше крыльца ни шагу. Он всего в ста метрах от здания был. Это раньше я справиться сама не могла, пряталась, теперь сильнее стала и намного, - для пущей достоверности Маргарита махнула рукой. - И не надо злиться. Я - не дура совсем. Я Анну Афанасьевну с собой взяла, чтоб страховала.

  Максим растерянно провел ладонью по волосам. От кого-кого, а от мамы Ани подобной глупости не ждал точно.

  - И где сейчас Анна Афанасьевна?

  - У себя. Сказала, что в компании со мной ты остынешь скорее, чем с нами двумя. И в отличие от тебя она считает, что я все верно сделала. С нами дежурный был, а еще мы Миронову позвонили.

  - Ах, ну если Миронову, то это несомненно все меняет! Ты издеваешься?

  Маргарита поджала губы, внешность ее мгновенно преобразилась, приобретя излишнюю воинственность.

  "Какой сарказм!"

  У Макса появилось желание встряхнуть девчонку как следует, чтоб раз и навсегда разум приобрела.

  "Полагаешь, не за что отчитывать?"

  "Не за что! Иногда похоже, что тебе выгодна моя зависимость".

  "Мне выгодна твоя безопасность!"

  Ковалев со скрытым сердитым удовлетворением наблюдал как Цветок открывает и закрывает рот, не зная как оставить последнее слово за собой, не лишив при этом спор смысла. В конце концов, не найдя стоящих доводов, она окатила его сердитой эмоциональной волной:

  "Да?"

  "Попалась".

  Следователь довольно улыбался, за что девушке хотелось его побить сильнее прежнего.

  "Обойдешься".

  - Без тебя никогда.

  - Экая любопытная вещь вы, ребятушки.

  Макс обернулся и хмуро уставился на неслышно вошедшую в кабинет маму Аню.

  - Вот не надо меня взглядом сверлить. Вы хоть сами-то понимаете, что скандал устроили на весь этаж, а вслух ни звука не издали? И после этого ты не одаренный, Макс? Упаси меня бог.

  Женщина с улыбкой наблюдала за двоими влюбленными. Прелюбопытнейшая пара сложилась надо отметить. Но в общем-то она и отмечала. Уже неделю записи вела, фиксировала скачки эмоциональные, общую обстановку, детали происходящих событий. Если нюх ее не подвел, а он ее не подвел - тут уж очевидно стало окончательно - момент для науки из ряда вон складывается. Ее исследовательская работа обойдет не один круг обсуждения и вполне вероятно признания. Анна впервые за последние годы по настоящему оживилась, ощутив себя гончей, напавшей на след лисицы. Она уже и забыла каково это - быть в строю наравне с юнцами, ощущать азарт погони.

  - Все, цыц, голубки. Илюша сейчас оформит нашего юродивого по всем правилам. Больше не отвертится. Закроют его в четырех стенах надолго. Да он уже самостоятельно и не сообразит как отвертеться. Допрыгался, кузнечик, - Анна отметила погрустневший немного виноватый вид Риты и Ковалева, мгновенно уловившего приступ самобичевания девушки и тут же взявшего ее за руку. - Вы лучше вот что, друзья мои. А ну-ка, Максимка, угадай где жил Карташов-младший? Ни за что не угадаешь. В соседнем крыле дома нашей Вероники Андреевны. Милое совпадение. Как считаешь?

  - Милое, - спокойно подтвердил Макс.

  Маргарита ощутила как в душе ее следователя мгновенно воцарилась тихая сосредоточенность. Все иные эмоции отступили на второй план, загнанные привычным усилием воли. Все, что имело сейчас для него значение, - работа.

  - Вызывай как свидетеля.

  - Уже, дорогой. Завтра с утречка как штык будет. Уж больно ты ей приглянулся. Опросим втроем, в душу заглянем виртуозно, р-раз, - мама Аня хлопнула в ладоши, - такими темпами и поймаем заразу.

  Вишневская с удивлением ощутила как по мерной глади океана спокойствия и уравновешенности Максима прокатилась единственная небольшая волна недовольства.

  - С каких пор меня перестали ставить в известность о таких мелочах, как вызов свидетеля по делу? - слово "мелочах" Ковалев произнес нарочито мягко.

  - С тех пор как ты в отпуск первой категории ушел, а группа перешла под мое начало, - мама Аня уперла кулак в бок и грозно свела брови у переносицы. - Или ты вместо благодарности решил начальника перед пожилой дамой построить? Скажи спасибо и больше не обижай меня. Я женщина слабая.

  Вишневская со смешанным желанием смеяться и жалеть Максима понаблюдала как крупная фигура Анны Афанасьевны исчезла в дверном проеме.

  - Слабая. Как же, - недовольно произнес Ковалев и, сжав тонкие пальцы Маргариты, потянул ее за собой из кабинета.

  - Мы куда? - удивилась девушка.

  - К Олегу. У него новый клиент образовался. Есть кое какие вещи личные. Взглянешь, а я подстрахую.

  Риту окатило волной мужского нетерпения и гнева. Он откровенно устал, устал от смертей, от постоянного напряжения, от собственного бессилия, а главное устал от опасности нависшей над ней, Маргаритой.


  Аня брела по мосту, ежась от пронизывающего ледяного ветра. Первый в жизни настоящий поцелуй был уже вчера, а казалось всего несколько мгновений назад. Губы до сих пор обжигало теплом от одного только воспоминания, а в душе поднималась волна неясной тревоги и отчаянного одиночества. Девушка со вздохом устало пообещала разве что не преисподнюю виновнику своих эмоциональных терзаний. Но и месть не помогла бы - Аня была в этом совершенно уверена. Она была слишком измотана чувствами к отцу и новые, родившееся к его воспитаннику, вконец доконали.

  Она остановилась и выглянула за перила на темные, почти черные волны Невы. С открытой палубы экскурсионного корабля ей приветливо махала пестрая компания туристов. Аня улыбнулась и помахала в ответ. Пожилая пара, расположившаяся в паре метров от девушки, проделала тоже самое. Чудная традиция, но замечательная. Аня обожала вот так улыбаться чужим людям и отвечать небольшой взаимностью на взаимность.

  На ум вновь пришел Димка. На его поцелуй она тоже ответила и что самое странное совсем не жалела о содеянном, более того ей доставляли удовольствие воспоминания. Чего наверняка не скажешь о парне. Больше он не потревожит, а обещания он держит, это Аня знала от отца. Виктор бывало упоминал об удивительной способности подопечного держать данное слово. Отчего-то девушку совсем не радовало это знание. Она скрестила руки на перилах и со вздохом отчаяния опустила на них голову.

  Хой очнулся от дремы и, разлепив веки, уставился в белый больничный потолок. Аня расстраивалась, ей плохо - он готов был поклясться, что ее что-то тревожит. Димка дернулся, не зная как отнестись к подобному видению, хотя это скорее было не видение, а эмоциональное ощущение. Так будто бы он сам был сейчас Аней и мучился от одиночества, от боли, от усталости. Памятуя о своем обещании, Хой взвесил пришедшее в голову решение и, поскольку на противоположной чаше весов оказался тот факт, что он уже предсказывал беду, заминка длилась не более нескольких секунд, затем он взялся за телефон.

  Аня нехотя потянулась к наушникам и ответила на вызов.

  - Ты чего хандришь? - без обиняков заявил знакомый голос.

  - Чего? - девушка слегка опешила от подобного вопроса.

  Дима сообразил, что если продолжит в привычном тоне, она сходу ощетинится и сбежит, и вот тогда точно сна у него не будет, раз уже нет.

  - Тебя обидел кто? Все нормально?

  - А тебе какое дело? - начала злиться Аня. Хой сообразил, что все же вывел ее из себя. Нужно было сходу подумать, как именно выстраивать диалог и, что немаловажно, приветствие. Помогать отпало всякое желание, раз она там огрызается, значит жива - здорова, не бедствует.

  - Да никакого.

  Аня со странным ощущением дикого разочарования послушала тишину и вынула наушники.

  Он опять угадал, что ей плохо, и позвонил к тому же, а она нагрубила, обидела. Девушка с отчаяньем вгляделась в слякоть под ногами, затем решительно отбросив все страхи и сомнения набрала короткое послание.

  "Не обижайся. Я случайно".

  Ждать ответ пришлось недолго, но несколько минут показались Ане настоящей вечностью, за которую она успела обругать себя на чем свет стоит и торжественно пообещать себе самой больше никогда и ни за что не писать Вишневскому.

  "Я не обиделся".

  Полученное сообщение и вовсе убедило ее в правильности себе обещанного, однако всего на доли секунды, поскольку следом пришло еще одно смс.

  "Чем занимаешься?"

  Аня растерялась и написала первое, что пришло в голову, - чистую правду: "на Васильевский иду"...


  - Ух ты! Кораблик, - Рита в два шага пересекла маленький кабинет и оглядела модель парусника. - Большой какой и красивый. Я почему-то думала, что тут мрачно и страшно.

  Макс поймал скептичный взгляд Олега и пожал плечами. Он примерно представлял, что происходит в голове девушки, но описать бы это вряд ли внятно сумел, так что просто предпочел промолчать.

  Судебный медик Степанов, как и любой другой одаренный его профессии в силу особенностей психики представлял собой одновременно и большую редкость, и большую ценность. Выслуга лет такого сотрудника исчисляется чуть иначе. Олег не только в плане заработка находился на привилегированной ступени, но и в плане права на личный кабинет. Хотя завидовать ему вряд ли можно было - любые привилегии меркнут перед обязанностью залезть в сознание подследственного. Олег превратил выданную ему крошечную казенную комнату в рай земной по своему вкусу и образу. Книги, рабочий стол, изящная кушетка, несколько коллекционных моделей автомобилей, а линкор, что так привлек внимание Маргаритки, был жемчужиной интерьера. Макс понаблюдал как Вишневская кружит вокруг миниатюрного судна, рассматривая многочисленные мелкие детали. В данный момент она более всего походила на любопытного ребенка.

  Ковалев удержался от улыбки. С того момента, как он научился сплетать самым причудливым образом свое и ее сознания, как сумел заставлять ее отключаться от окружающих и ощущать только то, что рождается в ее собственной душе, она начала вести себя словно любопытная до всего вокруг девочка. Складывалось впечатление, будто Вишневская стремится наверстать все, что упустила за прошедшие годы жизни. Она даже мороженое умудрилась в машине есть так, как будто вкуснее ничего просто быть не может.

  Олег громко уронил пакеты с вещами убитого на стол, привлекая внимание обоих своих посетителей.

  - Мухтар!

  - Я и обидеться могу, - беззлобно пробормотала Маргарита, оторвавшись от созерцания корабля. Даже в миниатюре он выглядел внушительно и создавал ощущение настоящей угрозы.

  "Он немного мстит за вой".

  "Я знаю".

  Она ласково улыбнулась Максу и подошла к столу.

  Вишневская не спешила прикасаться к пакетам, на личном опыте она твердо осознала, что видение, если оно придет, то неподготовленную голову совершенно ослепляет, а Рита больше не желала терять контроль над собой абсолютно. Силы ее возрастали, возможности тоже, а значит и опасности не стояли на месте.

  Она осторожно прикоснулась рукой к полиэтиленовой пленке, но ничего особенного не произошло, разве только Максим напрягся сильнее. Маргарита не удержалась от улыбки, затем осторожно приоткрыла пакет и провела кончиком указательного пальца по грязной, некогда желтой ткани.

  Ковалев вовремя поймал чужое видение в ее голове, видение ослепляло своей паникой, всепоглощающим животным ужасом, бесконечная боль пронзила даже его, заставив согнуться пополам. Макс сориентировался не сразу, несколько мгновений он мешкал и лишь затем сумел заставить себя оторвать Маргариту от вещей убитого.

  Она обессилено опустилась на пол. Рядом протяжно застонал Олег. Ковалев костерил себя на чем свет стоит. Только полный идиот мог не сообразить, что на вещах убитого не останется ничего кроме мгновения смерти. Он постарался привести к покою обоих, заполняя кабинет нужными эмоциями. Вышло отменно, даже слегка перестарался. Покачиваясь, словно пьяный, Степанов вполз в рабочее кресло.

  - Вот это фокус.

  Макс приподнял Маргариту и расположил ее на небольшой кушетке. Девушка нехотя махнула рукой в сторону Олега.

  - Намек понял, и все же я под впечатлением. Мы в... Мы проигрываем, господа, и чуть не потопили Наутилус.

  "Движимое в движимом[14]. Наутилус в норме. И ничего мы не проигрываем".

  "Ты как?"

  Ковалев уловил недовольство Цветка. Она рассеянно пыталась на чем-то сосредоточиться.

  "Ты что делаешь?"

  - У меня ощущение, что я лишний.

  Максим не обратил внимания на бормотание друга. Что-то происходило с его девушкой, и это единственное что заботило следователя на данный момент.

  "Сейчас".

  Маргарита сосредоточенно на чем-то фокусировалась, затем словно вживую Макс увидел перед глазами картину обшарпанного питерского дворика и маленькой комнаты в коммуналке.

  "Там он жил".

  Следом Ковалев увидел лицо миловидной пожилой женщины с седыми белыми волосами.

  "Из-за нее его убили".

  - Ребята? Я здесь!

  - Интересно. Что-то еще? - пробормотал Максим.

  Маргарита едва заметно отрицательно покачала головой.

  - А это все точно? Уверена?

  Она кивнула.

  - Маме Ане с утра тоже самое показать сможешь?

  "Я и сейчас могу".

  - Нет, сейчас мы вызываем такси и отдыхать. Олег, тебя довезти?

  - Завтра и мне покажете, о чем вы там договорились, - Степанов растерянно оглядывал незадачливую пару. Они больше походили на двух ненормальных и диалог вели соответственно диагнозу. Что-то там эта барышня увидела помимо мгновения смерти, а вот что именно она, само собой, показала только своему хранителю. Ничего, завтра он, Олег, очухается и все выяснит, а сегодня будет отдых и любовь.

  - Не вопрос. Так тебя довезти?

  - Нет. Я сам, - улыбнулся друг и подмигнул. - Женщины они как фрукты. Каждая хороша в свой день.

  "Гадость какая".

  Макс улыбнулся Олегу и пожал плечами, мысленно отвечая на восклицание Риты.

  "Не суди и не судим будешь, Цветок. Мало ли как бывает в жизни".


  В тишине ночной больницы Дима различил едва заметный стук. Парень не сразу сообразил что к чему. Лишь когда тихое постукивание усилилось, он понял, что стучат в окно его палаты. Морщась от боли, Хой поднялся.

  Так и было. С той стороны на водосточной трубе висела ночная гостья. Парень поспешно распахнул фрамугу и втащил Аню внутрь.

  - Ты что тут делаешь?

  - Ты сам сказал, приходи, если захочешь. Я и захотела.

  Дима ошарашено уставился на невинное миловидное личико. Она полностью закрылась от его способности проникнуть внутрь ее головы.

  - Ночью. И в окно, - уже спокойно утвердительно проговорил Хой.

  - Ага, - Аня подняла рюкзак с пола и, стряхнув капли уличной мороси с челки и плеч, направилась к единственному имеющемуся в палате креслу.

  - Интересно. Виктор в курсе где ты?

  Девушка неопределенно пожала плечами, но на имени своего отца, как и предположил Вишневский, контроль не удержала. Он ухватил часть ее ощущений.

  - Ясно, - парень пожал плечами и направился к своей кровати. - Чаю хочешь?

  - Хочу. И мог бы просто спросить, а не вынюхивать без моего разрешения. Это вообще не очень приятно, когда кто-то знает, что ты чувствуешь и о чем примерно думаешь.

  Дима напрягся, но, учитывая что в голосе Ани не проскальзывало ни капли агрессии, сдержался.

  - Прости. Так что случилось?

  - Семейное представление. К нам друг отцовский заявился - дядя Коля с Дашкой.

  - Дашку не любишь? - предположил первое, что пришло в голову Хой.

  - Нет, зачем? Дашка забавная. Мы в детстве дружили. Дело не в ней. Дело в остальных. Дядя Коля маму любит, и сидят все трое мило беседуют, - Аня со вздохом подумала, что еще до обеда считала этого человека врагом, а ночью вот уже добровольно влезла к нему в палату и душу раскрывает. Неправильно это как-то.

  - Вот там, кстати, второй этаж. Поранишься или упадешь. Лучше через дверь проходи.

  - У тебя возле двери амбал дежурит и не спит, я проверяла. Это не полиция, это охрана какая-то настоящая.

  - Вот ты чудачка. "Настоящая". Рита небось наняла, она знает чем и кем людей напугать.

  - Может и Рита. Она тебя любит...

  Дверь палаты открылась, впустив полосу яркого искусственного света из коридора:

  - Дим, она надолго?

  Девушка вздрогнула. Единственное, что она планировала, так это как обойти охрану, дальше как-то ее мысли и не распространялись. Ей и в голову не пришло, что за дверью хорошо слышно происходящее внутри комнаты. Сам Вишневский само собой не удивился ни капли.

  - На ночь.

  - Давайте только без дури, иначе выставлю взашей. С утра пусть как все нормальные люди выходит, - дверь снова закрылась, предоставив комнату ночному уличному освещению.

  - Так что там с этим дядей? Как-то ты странно сказала, - Дима порадовался удачно разрешенному вопросу с охраной и не менее удачно сформулированной фразе. Без излишнего с Аней самоконтроля он бы честно спросил чего она за глупость сочинила, а так вышло вполне дипломатично.

  Девушка пожала плечами.

  - Не странно сказала, а выглядит странно. На самом деле очень не по себе, когда Даша с отцом к нам приходят последнее время. Папка знает про эмоции друга своего, мама делает вид, что ничего не понимает. Даша в основном с парнем своим втихую переписывается, с ней особо и не пообщаешься. Неловко, противно и я себя лишней всегда чувствую.

  Хой со вздохом дошел до тумбочки с чашками.

  - Чаю хочешь?

  - Хочу, - без обиняков согласилась девушка.

  - Ты вообще ела?

  - Нет, но у меня пицца есть, - улыбнулась она. - Я запасливая.


   17


  Катерина стучала каблуками по асфальту, мысленно проклиная привычку отвергнутых женщин искать утешения в объятиях другого. Это как порочный круг, который невозможно разорвать, но и который не хочется разрывать. Кажется, что если ты нужна кому-то, то жизнь не проходит мимо, а ты не теряешь свою привлекательность, свою сексуальность. Ты по прежнему в строю, по прежнему уверенна в себе и плевать, что это всего-навсего видимость, без этой видимости все материальные и карьерные успехи летят к чертям, сбитые с ног зрелищем счастливых мамочек с колясками, мужьями и мороженым на перевес. Они носят сорок восьмой размер, вытирают детские сопли, готовят, сидят дома и их любят.

  Ледяной ночной ветер ударил в лицо и взметнул блестящие немного влажные черные пряди. Женщина поежилась от мороси, проникшей за воротник алого пальто.

  Олег никогда не уйдет от своей Марины. Катерина поморщилась от болезненных, изъедающих душу мыслей. Да, ему нравился секс, да она ухоженная, у нее потрясающая фигура, чего не скажешь о его женушке, но ничего кроме временных отношений Степанова не интересовало. Вот и Макс туда же.- страшилку завел себе. Видать права была бабушка: если на роду написано, хоть кол на голове теши, не поможет. Так и судьба ей вечно в любовницах ходить.

  Катя вынула ключи из сумочки, до ее машины оставалось не больше пары метров. Неожиданно рядом с тротуаром притормозил новенький Cooper S. Пассажирское стекло автомобиля приоткрылось, явив ночной улице миловидную женщину, восседавшую за рулем.

  - Катерина? Это вы?

  - Да, - от неожиданности Катя немного напряглась, незнакомку она очевидно видела впервые, хотя лицо казалось неуловимо знакомым. Где-то она уже встречала эти черты. Кажется, собеседница проходила по одному из последних дел, но вот по какому именно - сложный вопрос.

  - У вас все хорошо? Вы так идете... Не знаю, такая печальная. Может смогу чем-то помочь?

  Катерина не успела обдумать зарождающиеся сомнения. Нечто или некто поселилось в ее сознании и завладело им, оглушив до беспамятства.


  - Я знаю, ты нарочно сбагрил машину Олегу, чтоб можно было пить всякое такое!

  Маргарита возмущенно взмахнула рукой и едва не пролила большую часть оставшейся у нее текилы.

  - Спокойно, - Ковалев осторожно забрал из ее ладони многострадальный бокал.

  Рита сосредоточенно наблюдала за действиями следователя.

  - Пить такой напиток важный из винных бокалов - преступление.

  - Не пить его вообще - вот это преступление. Есть еще чашки чайные с блюдцами. Хочешь?

  Вишневская поморщилась.

  - А что преступление, что нет - буду судить я. Полицейский тут - я, - для достоверности Макс кивнул и доел апельсин.

  - Полицейский говоришь... - Маргарита сползла с кресла на пол, поближе к камину и к Ковалеву. - А наручники все те же?

  Макс поперхнулся и закашлялся. В зеленых глазах сквозило хулиганство, а видения в ее голове откровенно показывали чего и как она хочет.

  "Поспать тебе надо".

  - Не хочу я спать, - возмутилась Рита. - Споил, теперь давай соблазняй, чтоб все как положено было. Я согласная.

  - Молодец, - Ковалев всучил девушке ее бокал, - я пошел апельсин нарежу, - с этими словами он скрылся на кухне. Из гостиной до него донеслась волна желания и тихий женский смех.

  "Шутница".

  "А, может, я не шучу?"

  "А если я и правда куплюсь на провокацию?" - решил немного съязвить Макс.

  "Покупайся".

  Мысленный диалог прервал телефонный звонок.

  - Привет, Костя, - нарочито сладко протянула девушка. Ковалев уловил ноты детской шалости в ее настроении, но разозлиться, тем не менее, все же разозлился. Бросив нож на стол и ополоснув руки, он широким шагом направился обратно в гостиную. Маргарита сверкала на него хитрыми глазами с дивана и слушала собеседника в трубке.

  "А довольная-то какая".

  Вишневская расплылась в счастливой улыбке и согласно закивала.

  - И даже не скрывает... Понятно, - скорее самому себе, нежели ей, пробормотал Максим и забрал у нее из рук телефон.

  - Начинай, Кость, заново и с самого начала.

  - А я молчал.

  - Да? - следователь поразился тактическим соображениям помощника. - Ученый горьким опытом.

  - В общем, я тут поуточнял данные как вы и просили, - смущенно перешел сходу к делу Горшенин, - и вот что выяснил. Селиванова Вероника Андреевна до девятого класса училась вместе с Бортниковым.

  - С нашим Бортниковым? Двадцать пятым?

  - Так точно, шеф. Я позвонил матери убитого. Труп нашли в июне, а в феврале проходила встреча выпускников.

  Ковалев встрепенулся. Горшенин явно не закончил. Гончая нашла след и ее возбуждение легко ощущалось на расстоянии по одним только интонациям голоса.

  - Дальше.

  - Дальше интереснее. Селиванова - ведущий штатный психолог "Медиума". Контора крупная, солидная. Туда, кстати, и Вишневская часто обращалась.

  - Я в курсе. Давай ближе к делу.

  - Ближе к делу: "Медиум" работает не только с физическими лицами, но и с юридическими организациями. Имеются и филиалы. Угадай в каких городах?

  - И сколько совпадений?

  - Да все тома, кроме семи. Ты представь! - Костя в буквальном смысле готов был осипнуть от восторга. Макс нахмурился.

  - Не спеши. "Медиум" - это еще не Селиванова. Пока сильно не распространяйся. Копай дальше, только поспать не забудь.

  - Так точно, - снова по-армейски рапортовал Горшенин, в трубке зазвучали короткие гудки.

  Максим откинулся на спинку дивана и задумчиво уставился на рыжее пламя в камине. Туман в голове от выпитого мгновенно рассеялся, мозг принялся обрабатывать полученные сведения.

  Вероника Андреевна с самого начала вызывала достаточно неприятные эмоции, но Ковалеву с трудом верилось, что эта особа и есть та самая неуловимая убийца. Он редко ошибался в людях. Крайне редко. Исключение составила Вишневская, но на то была весомая причина: Цветок и в самом деле на момент знакомства по силе и по состоянию рассудка тянула на портрет Вопар. А Вероника... Разве мог он допустить промах и с ней? От неприятных размышлений следователь порывисто нервно подался вперед, уперся локтями в колени и принялся сосредоточенно изучать пальцы ног.

  "Медиум" - банальнее названия для сборной солянки особых не придумаешь. И Селиванова высокооплачиваемый специалист.

  Макс встрепенулся от неожиданной догадки. Он спешно взял телефон и набрал номер Юли. Заспанный голос выдал сотрудницу с головой. Ковалеву было не до вежливости.

  - Ты выяснила вопрос с техникой на стройке? - без предисловия рявкнул он.

  - Да, то есть нет, в смысле почти... - пробормотала девушка.

  - И?

  - Земля в собственности крупной строительной компании "СпецСтройЛен". Побеседовала с представителем по поводу объекта и техники. У них контракт с "Медиумом" на охрану объектов. Они недавно открыли новое направление деятельности - никаких сторожей и сигнализаций, но при этом полная безопасность частной собственности. Как мне объяснили: приезжает их сотрудник, что-то там шаманит и - бах! - все кто подходят к ценной технике впадают в страх, панику или апатию, ну или все вместе. Я просто не до конца еще сделала все, хотела выяснить...

  - Ясно, - прервал подчиненную Ковалев. - С утра кровь из носа достань письменный запрос на предоставление документации по договорус "Медиумом" на объект. В следующий раз, будь добра, выяснила - докладывай сразу, - закончил он сердито.

  - Хорошо, - промямлила Юля.

  Сборище особых настроенщиков значит. Любопытная контора...

  Макс набрал новый номер, на этот раз ему нужна мама Аня, в обход нее уже никак не пойти.

  - Мам Ань, не спишь?

  - Не сплю, гаденыш. Чего надо?

  - Нам срочно нужны кишки.

  - Чьи?

  - "Медиум", только пока по тихому.

  - Эк, ты, дружок, интересный. А поконкретнее и желательно с причиной такого интереса.

  Следователь улыбнулся и кратко изложил суть вопроса.


  Маргарита с трудом разлепила отекшие веки и тут же зажмурилась от слепящего дневного света, бьющего в глаза отовсюду. Во рту ощущалась обезвоженная пустыня, а в голове легкий, едва заметный шорох пустого спортивного зала. Никакие мысли не отяжеляли уставший девичий разум, разве что одна, оформленная в простой навязчивый глагол: "пить". Вишневская повернулась на бок и еще раз постаралась свершить героический поступок - взглянуть на мир. На этот раз белый свет оказался чуть приветливее. Девушка села, взяла стакан с прикроватной тумбочки и осушила его, затем отлепила желтый стикер от изголовья кровати и вслух прочла:

  - На допрос ты не поедешь, спи. Если Вероника - Вопар, то только помешаешь. Пы. Сы. Вчера ты со мной согласилась, торжественно пообещала быть хорошей девочкой и не создавать мне проблем.

  Маргарита откинулась на мягкий матрас.

  - Вот блин!..


  Макс сощурился от яркого света нещадно режущего глаза.

  - Зло, - пробормотал Ковалев, опустил жалюзи и отключил одну лампу в кабинете.

  - У кого-то похмелье, - рассмеялся Олег, глядя на больного друга. - Вот это ты вчера погулял? С подопечной резвился?

  Максим отмахнулся от Степанова. Резвиться может и резвился, но не так как подумал Олег. Они с Цветком почти до четырех пили, дрались подушками, потом он хорошо помнит, что учил ее основным приемам физической самозащиты, но вот правда в чем заключались эти основные приемы - сказать уже было сложнее.

  - Сюда зря пришел. Свидетельница там, у Афанасьевны. Мы решили, у нее поуютнее - разговорить так будет проще. Минут пятнадцать уже беседуют, ты опоздал.

  - Угу, - недовольно пробормотал Максим. - Дай кофе. Я знаю, у тебя есть.

  - "Угу" - это емко. Нету у меня, иди как есть.

  Ковалев протяжно вздохнул и, щурясь от света, отправился в обитель мамы Ани.

  Вероника Андреевна восседала рядом со столом Анны Афанасьевны в позе императрицы, женщина даже не обернулась на вошедшего Максима. Однако следователь отчетливо уловил во всей внешности Селивановой некоторую напряженность, она краем глаза следила и ждала его появления, а царственная поза была ничем иным, как отлично отрепетированным и продуманным стратегическим ходом. Впрочем умным стратегический ход сей Ковалев назвал с большим натягом, Веронике бы впору подумать о причинах столь явного интереса к своей персоне со стороны следственных органов, нежели о попытках очаровать понравившегося мужика.

  Селиванова наконец бросила на него мимолетный взгляд и едва заметно кивнула. Максим улыбнулся, произнес дружеское мягкое "привет" и вновь задумался. Голову посетило неожиданное предположение: что если, сидящая перед ним вовсе не так глупа как кажется? Что если, женщина играет некую роль, водит за нос всех и каждого вокруг, как водила все эти годы. С Вопар не убудет заявиться прямо в отделение и сыграть напрямую в ею же и заведенную игру. Убийства участились, и ей очевидно надоело прятаться в тени, она окончательно ощутила себя всемогущей и непобедимой. И записка еще эта... Селиванова слишком очевидно проявляет к нему симпатию. Даже немного агрессивную симпатию, можно отметить.

  - А вот и он. Макс - ты бессовестный человек. Нельзя заставлять дам ждать, - мягко с укоризной произнесла мама Аня. Ковалев снова улыбнулся, на этот раз хитрой пожилой особе, всегда по необходимости умеющей включать уставшую от жизни пенсионерку.

  - Что есть - то есть, - Макс бросил долгий внимательный взгляд на Веронику. - Но я ведь уже прощен.

  Селиванова смутилась. Ковалев точно знал как работает его обаяние и когда его стоит применить. Сейчас стоило.

  - Давай к делу сразу, не томи пожилую тетеньку, утомляемость у меня высокая. Я вот по своей части все вопросы задала.

  Следователь присел на край стола и несколько секунд просто молча изучал его поверхность. Затем перевел взгляд на Селиванову и тихо спросил:

  - Вероника Андреевна, вам о чем-то говорит название "СпецСтройЛен"?

  Женщина растерянно уставилась на Максима.

  - Нет. Слышала где-то краем, а так... Сложно сказать.

  - Вы давно работаете в "Медиуме"?

  - Официально контракт первый заключила пять лет назад. А до того трехмесячный испытательный срок. Вы меня не из-за трупов вызвали? Что-то с этим "СпецСтроем"? - лицо Селивановой неожиданно осветилось догадкой. - Это случайно не из-за новой программы по охране промышленных и частных объектов? Что-то там все-таки незаконно, а мы с девочками спорили.

  Ковалев тихо порадовался многочисленным ответам, данным за него. И диалог неформальный вышел и ни чьи права при этом нарушены не были.

  - Давно запустили?

  - Планировалась давно. Стартовала только с неделю назад, рекламу пустили за месяц. Первый клиент - строительная компания, но вот про упомянутую вами, честно, слышу впервые.

  - Не откажете в сопровождении?

  - Не откажу, - улыбнулась довольная поворотом дел Селиванова. Макс в очередной раз поймал себя на ощущении, что говорит с пусть и одаренной, но крайне недалекой женщиной и Вопар она ну никак оказаться не могла. Что-то в ней было не так, а если точнее чего-то в ней не хватало до их всемогущей. Чего Ковалев и сам бы не описал сейчас, просто полагался на чутье.


  Рита брела по Невскому, сосредоточенно блокируя, отдаляясь от эмоций окружающих. Даже в дообеденный будний час эта улица кишела людьми. Людьми разных национальностей и разных языков. Вишневская улыбнулась последней своей мысли. Ей не нужны были знания чужих слов, чтобы знать мысли и чувства их обладателей.

  - "... сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого..."[15], - пробормотала Маргарита, чем привлекла к себе внимание прохожего дедушки. Стало немного жутковато от осознания собственной неправильности, исключенности из общего. Девушка постаралась отвести взгляд от живых созданий и отвлечься на предметы. Знакомые дома совсем не изменились за то время, что она, погруженная в водоворот собственной жизни, не обращала на них внимания и следила за историей их перемен. Теплые солнечные лучи приветливо освещали замысловатые в своей красоте и изяществе фасады. Даже спустя столетия они восхищали и поражали глаз прохожего или заезжего.

  Маргарита остановилась возле витрины одного из многочисленных магазинов одежды. Из-за идеально прозрачного стекла на нее смотрели безликие анарексично худые манекены. Приняв гротескные неестественные позы они со всей возможной для холодного пластика грацией рекламировали зазевавшемуся прохожему одежду, бренд, да и видимо стиль как таковой. Вишневская, подчиняясь некоему давно забытому любопытству, дошла до двери и дернула массивную ручку. Звякнул колокольчик, пропуская посетителя внутрь маленького храма моды.

  - Добрый день, - заученно вежливо улыбнулась консультант. От ее улыбки у Риты по спине пробежали мурашки. Особа сия слабо верила в платежеспособность вновь вошедшей, а посему испытывала к ней крайнюю неприязнь.

  - Эмоции чуть попроще можно? - сходу ощетинилась Вишневская. Больше давать в обиду она себя была не намерена, по крайней мере не тогда, когда покинула уютный дом Максима в желании протестировать себя и свой разум.

  - Да, конечно, - мягко пробормотала девушка и тут же скрылась, предоставив одаренную напарнице. Маргарита поморщилась от шлейфа страха и гнева, оставленного беглянкой.

  - Вам чем-то помочь? - вступила в игру новая консультант.

  - Пока нет, спасибо.

  Вишневская прошла к ближайшим пестрым вещам и стала по одной перебирать вешалки, наслаждаясь вдруг воскресшим чувством осознания цели покупки, понимания цвета, принятия собственного вкуса в одежде, в аксессуарах. Даже в поведении всегда проявляется этот вкус. Мама любила повторять: либо ты носишь одежду, либо одежда носит тебя. Рита хорошо помнила выражение ее лица в те моменты: уверенное, сосредоточенное, деловитое. Вкус в одежде - это настроение, взгляды, жизненные позиции, индикатор образования. Одежда лучше всяких слов способна рассказать замужем ли женщина и счастлива ли она в браке. Девушка улыбнулась последним воспоминаниям. Раньше толком никогда не задумывалась над значением материных наставлений, а стоило. Ведь и правда стиль, поведение, одежда так много могут сказать о вкусе, о мышлении женщины, о ее образовании...

  С языка Маргариты соскользнуло короткое неприличное слово. Она мгновенно забыла о своих планах самотестирования, о храме моды и даже об окружающих людях. Все, что ее сейчас интересовало - Максим. Она спешно выскочила на улицу, вытащила телефон и набрала его номер.

  - Ты в порядке? - сходу огорошил ее Ковалев.

  - Я? - растерялась Маргарита. - А! Да. Я - да. Дело в маме.

  - Ты где? - напряженно продолжил следователь.

  - На улице. Но дело не в этом. Мама много знала про одежду.

  - На какой улице?

  - Ты меня слушаешь?!

  - Слушаю и задаю важные наводящие вопросы. На какой улице?

  - На Невском.

  - Почему не дома?

  Рите захотелось зарычать в трубку.

  - Вопар образованная, она всегда хорошо одета. Хорошо это значит с большой буквы. У нее волосы всегда блестят. Костюмы брючные она носит часто, но думаю что Олег все же немного ошибся и юбки она тоже любит, просто всегда это юбка-карандаш, длина чуть ниже колен. Ну, знаешь, вроде как по завету Шанель: покажите мне хоть одни красивые колени, открывать их возмутительно. Понял?

  - Про Шанель?

  - Тфу, - Маргарита уловила нотку веселья в голосе Максима. - Юморист. У Селивановой волосы немного обожженные на кончиках, оттого тусклые, и с силуэтом она не слишком дружит - Вопар будет идеальна вообще в принципе. Я была ею, это не самообман - это реальное ее приятие собственной внешности, объективное. Каблуки ищите от Dior. Ее туфельки - как твоя полугодовая зарплата. Она независима в денежном плане - это точно.

  - Цветок, ты как ко всему этому пришла? - мягко спросил после секундной паузы Ковалев.

  - Я не чокнутая, честно. Я и в первый раз все это почувствовала в ее шкуре, просто сообразить не смогла, осознать что ли. А сейчас вспомнила маму, ее наставления и как снежный ком скатился - лавина вышла. Я просто проанализировать знания никак не могла, мне моя дурацкая исключительность мешала!

  - Ясно. Сейчас позвоню Горшенину, он тебя заберет в отдел. Пойдешь прямиком к Афанасьевне и все ей расскажешь, поняла?

  - Поняла, - Рита даже кивнула, не сразу сообразив, что Ковалев ее все равно не видит.

  Фабиан, щурясь от редкого в это время года солнца, наблюдал за миловидной русой девушкой. Небольшого роста, хрупкого телосложения, так сразу по виду и не скажешь какого врага нажила себе Вишневская. Мужчина докурил и выбросил окурок в ближайшую урну. Дочери рядом не было, но не соблюсти маленькие правила по охране окружающей среды, установленные ею, он просто не смог бы. Вегетарианка, участник экологического движения, отличница - у Фабиана не было ни одного шанса не гордиться ею. Он может и не самый правильный на свете папа, но дочь явно ни на грамм в него не пошла - ни в него, ни в мать. Вообще непонятно откуда такое наследие взялось - вся благоразумность и честность, поколениями игнорируемые в семье, вдруг сконцентрировались в одном единственном отпрыске.

  Маргарита наконец закончила разговор со вторым собеседником и, убрав телефон в карман бесформенного пальто, медленно направилась вниз по улице. Фабиан не спеша последовал за ней. Как правило объектную слежку он давно уже не брал на себя, но сейчас было множество причин нарушить собственное правило. Не то чтобы он испытывал неприязнь особую к заказчице - вовсе нет, благодаря ей он нашел в своем маленьком коллективе слабое звено и исключил его. Дело было не в мести - дело было в имидже. Его клиенты далеко не глупые и не безвредные люди. Стоит дать понять, что есть хоть единый намек на слабость "Иглы", и дело схлопнется.

  Вишневская и ее брат его не нанимали, но их безопасность была весьма и весьма необходима, и, конечно же, на его взгляд была необходима небольшая незаметная помощь в расследовании по личности Вопар. Фабиан увернулся от столкновения с небольшой группой японцев, ошарашено озирающихся объективами своих фотоаппаратов по сторонам. Исходя из складывающейся на данный момент ситуации, Маргарита сильно сдвинула дело с мертвой точки, однако если в ближайшие сутки ее мент не шагнет вперед, придется немного помочь - подкинуть материал для работы и размышлений.

  Рита обеспокоено обернулась, поймав за хвост странное ощущение чужого взгляда, но никто не привлек ее внимание своими эмоциями и не показался подозрительным. Девушка вздохнула и вернулась к размышлениям о Вопар. Что-то в этой женщине ее смущало. Вишневская с точностью не смогла бы ответить на этот вопрос, она и сама не понимала что именно. Да и само по себе ощущение выглядело глупым. Что может быть странного в маньячке? Абсолютно все...

  И все же нечто не давало покоя, не укладывалось в общую картину личности. Словно у этой особы в глубине головы в самом темном месте прятался потаенный шкафчик с тихой, незаметной и неприятной тайной, а может и не тайной, может со второй стороной личности. Маргарита вновь подумала о внешности. Что если этот тайник прячет серую мышку днем и выпускает львицу лишь ночью?

  Рита прислушалась к себе, вызывая в памяти мысли Вопар.

  Нет.

  Определенно нет, она из тех женщин, что даже после недельного похода в лесу с группой выживания выглядят сногсшибательно. Принизить себя и свое тело - на такое Вопар не способна, для нее это кощунство. Даже все убитые мужчины - не более чем часть имиджа. Использует, затем избавляется и гордится тем, какую исключительную смерть она им дает. Маргарита поежилась. Нашла чем гордиться... Перебила роту и на Макса зарится.


  Ковалев в буквальном смысле завалился в кабинет Олега, упал на стул и, откинувшись на спинку, сложил ноги на его рабочем столе.

  - Вот ты сволочь, - Степанов поднялся из кресла и, нагнувшись над столешницей, спихнул ноги Макса. - Дома так у мамы делай.

  - Она меня убьет, причем жестоко.

  - А тут тебя убью я. Я судмедэксперт. Трупы вскрываю. Кого больше боишься?

  - Мамулю.

  Олег протянул нечто недовольное и невнятное.

  Макс нахмурился, захваченной вдруг родившейся гениальной мыслью.

  - Слушай, а ты где кораблик взял?

  - Тебе зачем? Никогда не надо было и вдруг интерес. С чего?

  - Цветку понравился уж больно. Подарю ей такой же.

  - Ковалев, ты понимаешь, что тебя захомутали?

  - Конечно, понимаю, - следователь вальяжно потянулся и заложил руки за голову, устремив мечтательный невидящий взор вдаль. - Я тебе совсем дурак что ли? Не знаю, как оно выглядит со стороны? Если б ты только знал как оно ощущается изнутри... Непередаваемо.

  Олег улыбнулся и пожал плечами.

  - Ты за линкором пришел или ощущениями поделиться?

  Ковалев откинул голову на спинку стула.

  - Ни то, ни другое. А расскажи мне новенькую сказку про трупы.

  - Позвонить слабо?

  - Слишком сложно. Хотелось лично воспринять информацию. После беседы в "Медиуме" мозг отключился напрочь.

  Друг до того восседающий в позе умудренного жизнью скептика резко изменился в лице.

  - В каком смысле?

  - В прямом. Там одни бабы. И все, чтоб их, одаренные. Я думал Селиванова чокнутая, но эти! Они все там того, - Макс покрутил пальцем у виска.

  - В смысле?

  - Генеральный - вроде здоровая, приятная тетка, но посреди разговора вдруг ни с того ни с сего начала подергивать головой. Дергает и не замечает. Зам туда же.

  - Головой дергала?

  - Нет, улыбалась.

  - И в чем беда? Лично мне женщины часто улыбаются. Говорил же, займись кем-то живым и без судимостей.

  Ковалев отмахнулся.

  - Соблазнительно может и улыбались, но не отрешенно и немного бессмысленно.

  - Ладно, допустим, они там все с приветом. По делу совсем ничего?

  - Немного. Есть плохие и хорошие новости. Селиванова только последние месяцы входит в список элитной группы сотрудников "Медиума". Сия группа как раз и составляет больший процент дохода организации. Работают в основном только с важными клиентами, сохраняют инкогнито наемщика, получают немалые отчисления. Именно они в первую очередь занимаются филиалами, поднимая имидж "Медиума".

  - Это ж отлично. Достал список?

  - А вот и плохая новость. Просто так мне его не дадут, нужно постановление. И я не могу найти Катю.

  - Вот поэтому ты пришел ко мне, - догадался Олег. - Только промашку дал, гений. Еще друг называется... Не веришь в мою честность и искренность. Я давно с ней вне коридоров не встречаюсь. Сотовый что? Домашний?

  - Оба молчат. На работе не появлялась. Консьержка в ее доме уверяет, что она и не приходила.

  Олег нахмурился. В Катины привычки входили фокусы с отключенным телефоном во время ссор или обид и желанием побыть одной, но внутренний голос подсказывал, что на этот раз дело вовсе не в личном женском упрямстве прокурора.

  - А машина?

  - Машину ищут. Запрос я получу, мама Аня делает, но в кабинете не могу сидеть. Горшенин еще сейчас Маргариту привезет, я ж ее с ума сведу с такими то настроениями.

  Степанов на мгновение задумался, затем скрестил руки на затылке.

  - Сдается мне, ты все-таки слегка ослеп.

  - В смысле?

  - В прямом, - Олег поднялся из кресла. - Поехали, довезу. Недооцениваешь ты Вишневскую. Она сильная, и очень даже. Доверься ей и посмотри что будет.

  - Издеваешься?

  - Вовсе нет. Я все еще пока одаренный. Забыл?

  - Ну как же. Ты разве дашь?

  Олег похлопал друга по плечу.

  - Поднимайся и не глупи. Она справится, вот увидишь. Я бывал в ее голове, и в своих словах уверен.

  - Я тоже там бывал и совсем неуверен.

  - А ты проверь.

  Макс отрицательно покачал головой. Степанов со вздохом послал проклятия в адрес неискоренимого упрямства Ковалева.

  - Давай поднимайся, умник. Если что произойдет вдруг, Горшенину ее безопасность доверить собрался?

  Довод подействовал. Следователь молча подскочил и пулей вылетел за дверь. Степанов не спеша снял с вешалки куртку и, захватив со стола ключи и телефон, покинул кабинет.


  Маргарита насупившись сидела напротив Анны Афанасьевны и созерцала нелепое на вид зеленое длинное растение в горшке.

  - Орхидея, - уточнила мама Аня. - Хочешь тебе такую же подарю?

  - У Орхидеи цветочки красивые, а тут три листа здоровых зеленых и палка вверх торчит.

  - На этой палке и растут цветочки, - психолог со вздохом перевела взгляд обратно на Вишневскую. - Вспомни еще что-нибудь. Хоть какую мелочь. Это центр, только здесь можно найти коммуналку с похожим двором, но этого мало, нужно больше.

  - Больше ничего не знаю.

  Анна готова была взвыть от Риты. Впервые за все время общения эта девушка уничтожала своей избалованностью, капризностью. Недовольство, застывшее на ее светлом личике, изводило женщину и нервировало.

  - Приехал, гад, - неожиданно злорадно протянула Маргарита и, соскочив со стула, унеслась в коридор. Анна не сходу осознала произошедшее и лишь мгновение спустя, сердито хмурясь, выбралась из-за стола и отправилась к художнику. Дальше Ковалева девчонка все равно не убежит, а у нее свои дела. Вот, значит, откуда невыносимое состояние капризности Вишневской - Макс постарался. Стоило догадаться сходу, кто источник недовольства и враждебности в русой голове.

  Преодолев несколько метров казенного коридора, Анна свернула направо и без стука вошла в пустующий кабинет.

  - Привет. Как продвигается? - поинтересовалась она у невысокого юноши. Будучи студентом "репинки" и одаренным парень отлично помогал следственным органам с портретами разыскиваемых лиц.

  - Да почти все уже. Мне как фотку выложили, иначе не скажешь.

  - Покажи.

  Будущий дипломированный художник выполнил просьбу. С белого листа смотрела пожилая ухоженная женщина. Анна впервые пожалела о принятом решении разделить образы и отправить Вишневскую к портретисту прежде, чем взглянуть самой.

  - Вы ее знаете, - констатировал парень. - Кто такая?

  - Заканчивай портрет. Я позже за ним пришлю, - с этими словами женщина выскочила из кабинета.


  - Она спит, не надо за ней приезжать, - отец Алексей слушал спокойный голос Димы и поражался тому негодованию, что царило в его душе. Его изводила злость на дочь, что позволила себе так обойтись с родными... С ним, с матерью. - С ней все хорошо, а приедете - сбежит.

  Дима говорил совершенно уверенно, спокойно. Удивительно, как его подозрительная и колючая дочь сумела так привязаться и начать доверять постороннему. Впрочем, иерей одернул себя, совершенно неудивительно. Этот мальчик ей жизнь спас, сломя голову понесся к ней на помощь, пострадал за нее - все вполне логично. Виктор со вздохом обнял жену.

  - Пусть остается, если не мешает.

  - Она не мешает.

  - Хорошо, - отец Алексей не заметил, как впервые закончил телефонный диалог, не благословив собеседника.

  Зато заметил Дима.

  Вишневский отложил телефон и откинулся в кресле, задумчиво созерцая картину раскинувшейся на больничной кровати одинокой девичьей фигурки. Хоя не покидала странная мысль: отчего-то Виктор не заикнулся по поводу целостности и неприкосновенности своей дочери. Неужели он и впрямь настолько доверяет ему, Димке, что позволил себе не пригрозить лишением всего самого бесценного за любые неприличные мысли на ее счет, не говоря уже о действиях?

  Аня пошевелилась и прежний спокойный сон сменился ужасом, смертельным страхом загнанной жертвы. Дима протянул ладонь и погладил девушку по голове. Ее сознание мгновенно отреагировало на это простое прикосновение, теперь она не боялась. И хотя кошмар все еще владел ее сновидением, было в нем нечто, что не давало ужасу поглотить девушку полностью, а оставляло понимание нереальности, иллюзорности происходящего.

  Вишневский закрыл глаза и постарался увидеть, чем занимается Рита. Если он чувствовал беду на расстоянии, то наверняка мог бы и почувствовать иные эмоции нужного человека. Стоило предположить, что для такого фокуса требовалась всего лишь тренировка, но даже если и не так, то хотя бы попытка засчитывалась за балл и не грозила концом человеческой расы. Последней мысли Дима улыбнулся. С каких пор он начал мыслить вселенными...


  - Ангелина Яковлевна, - Ковалев ладонью отодвинул голову Цветка, заградившей ему обзор монитора. - Да у нее послужной список на троих святых хватит.

  - Жизнь надо прожить так, чтоб о тебе знал google и не знал youtube, - философски протянул за спинами товарищей Олег.

  - Youtube о ней тоже знает, - не оборачиваясь, поправила его Маргарита.

  - Чтоб обо мне он так знал, - возмутился Степанов. - Ей нимба не хватает.

  - И крылышек, - добавила Вишневская.

  - Мам Ань, чистой воды везение, что ты ее вспомнила, мы бы без лишнего шума не нашли, - Олег сощурившись рассматривал групповой снимок известного в питерских кругах мецената с воспитанниками одного из детских домов.

  - Да уж. Везение, - пробормотала Анна. - Мир чертовски тесен.

  - Побеседуем с госпожой меценатом? - Степанов покосился на наручные часы.

  - Здравствуйте, подскажите, как вы связаны с трупом неизвестного? - язвительно прошептал Маргарита.

  - Не умничай, - парировал Олег. - Не с тобой говорил.

  - Кто бы сомнева...

  - Знакомая личность, - Макс прервал Вишневскую на полуслове. - Цветок, узнаешь?

  Рита задержала дыхание. На очередной фотографии рядом с Ангелиной стоял отец Алексей - наставник ее младшего брата.

  - Полагаю, имеет смысл возобновить знакомство.

  - Кто это? - Степанов оглянулся на Анну Афанасьевну, но та лишь пожала плечами.

  - Поступим следующим образом. Я звоню Юльке и она нам выясняет любой намек на связь Грицко Ангелины с "СпецСтройЛен". Маргарита звонит Диме и назначает срочное свидание с отцом Алексеем.

  - К Юле Горшенина подключи - надежнее будет, - без намека на какое-либо удивление внесла лепту в командование мама Аня. - Я тогда займусь поиском двора, есть пара идей. А ты, Олег, звони Миронову насчет Кати, я ему это поручила.

  "И кто из вас двоих начальник?" - съехидничала Рита, отходя с телефоном к окну.

  Максим не ответил, только на мгновение улыбнулся, затем снова вернулся к насущным проблемам.


  18


  Она стояла напротив сидящей на стуле красивой женщины и, склонив голову набок, размышляла о глупости бытия. В эмоциях заложницы не было и намека на любовь к нему. Внешность, одиночество и обида от отказа ради другой - вот все что ей удалось найти в душе Катерины.

  Вопар.

  Этим прозвищем он ее называет.

  - Вопар, - в тишине квартиры раздался ее мягкий низкий голос. Странный псевдоним, но замечательно исключительный, а из его уст и вовсе сексуальный. Скоро, очень скоро он сам лично назовет ее так, а после и по имени.

  Она с презрением еще раз окинула взглядом с ног до головы бывшую соперницу. Мало быть красивой. Чтобы получить желаемое, нужно быть еще и умной, а, главное, осмотрительной, всегда точно знать, чего хочешь, и добиваться, добиваться.


  "Ты уверена, что готова?"

  "Ты каждый раз спрашиваешь одно и то же. Сказала готова - значит готова".

  - У меня странное ощущение, - Миронов поднял воротник и снова спешно убрал руки в карманы короткой кожаной куртки, прячась от пронизывающего влажного ветра.

  - От них или от места? - пробормотал Олег, обогнув служебный автомобиль. - Они где-то уже с сутки так делают. Выглядит странно, но суть еще диковиннее. Где машина?

  Миронов нахмурился и кивнул в направлении серебристой honda jazz со знакомыми номерами.

  - Вскрыта?

  - Нет. Нетронута. На сигнализации.

  - Камер нет?

  - Нет.

  - А что по следу?

  - Ничего. Но есть одна странность.

  - Какая?

  - У меня знакомое чувство - равнодушия и пустоты.

  Миронов уловил от Олега волну злости.

  - А во рту привкус металла?

  - Именно.

  "Они так ее чувствуют?" - удивилась Маргарита.

  "У тебя иначе?"

  "Иначе. Я пошла".

  Рита огляделась. Холодная, серая, узкая улочка с грядой жестяного строительного забора по одну сторону и рядом припаркованных автомобилей по другую. Под ногами хлюпала темная жижа, подпитываемая непрекращающимся с ночи мелким дождем.

  Она вздохнула поглубже, вбирая в себя окружающие звуки, виды и саму атмосферу, сосредоточилась и, поймав из воздуха всепоглощающую легкость, понимание и прощение, словно провалилась в глубокое небытье...

  Рита с любопытством осматривала соперницу. Хотя какая она соперница? Так... Видимость и недоразумение. Разве способна настоящая женщина, будучи столь красивой внешне быть столь глупа и слепа внутренне. Невероятное количество неуверенности в себе помешало этой особе добиться ее идеального мужчины, заставить его любить. Глупо быть столь глупой. Маргарита улыбнулась родившейся в голове формулировке.

  Приятно быть умной, уверенной в себе, неуловимой - это весьма бодрит.

  - Я вас знаю? - неудачливая соперница занервничала. Достаточно ей быть в сознании, пора и честь знать.

  Рита улыбнулась.

  - Знаете, - это было последнее, что услышала Катерина, дальше она уплыла в прибежище равнодушия и пустоты. Никаких эмоций, никаких мыслей, только рефлексы и покой.

  Вишневская посадила женщину в свою машину и, сев за руль, через несколько секунд вывернула на оживленный перекресток. Отстояв на красном, она собралась повернуть налево, когда вдруг образ некормленого больного кота затмил все насущные проблемы. Рите нужно было только добраться до родного двора, а эти чертовы пробки были повсюду, за каждым поворотом. Биркин наверняка соскучился за целый день без хозяина, да и упаси бог чтоб не стянул повязку и не расчесал шов.

  Рита нервно постучала пальцами по рулю. Через полчаса она все же добралась до родного дома и, выскочив из машины, понеслась в подъезд. У дверей квартиры ее встряхнули.

  Она часто-часто заморгала и бессмысленно уставилась на Максима, затем немного придя в себя, кивнула на дверь, к которой так долго стремилась.

  - Там Биркин и он хотел кушать, а еще шов мог расчесать.

  - Биркин - мужчина? - как ни в чем не бывало принялся задавать наводящие вопросы Ковалев, придерживая Цветок за локоть. Она отрицательно помотала головой.

  - Кот.

  - А Вопар? Катя?

  - Катя? - растерялась Рита.

  Ковалев вздохнул. Он вызвал в помощь маму Аню. Одаренных в группе, включая Миронова и Олега, Цветок вывела из строя сходу. Ко всему прочему Олега и вовсе использовала как суррогат Катерины. Там, на исходной точке, она стала Вопар - Макс был в этом абсолютно уверен. Он видел осанку, походку, выражение лица. Это была именно та женщина, которую описала ему Маргарита, какую он на короткое время увидел сам возле маленького индийского магазинчика. Уверенная, мягкая, хищная, красивая, дорогая.

  Она просто и без труда подчинила волю Катерины и от этого, признаться, волосы на затылке вставали дыбом. Но лично Макса обескуражила еще одна деталь - то как Маргаритка изменила Степанова, заставив его стать Катей - характерные движения и жесты невозможно было не распознать. Она посадила его на заднее сиденье служебной машины и сама забралась за руль.

  Ковалев оглянулся на лестничный пролет. Двое дежурных, сопровождавших их по его приказу всю дорогу, молча ждали дальнейшего развития событий.

  В какой-то момент Маргарита изменилась, перестав быть Вопар и став очевидно мужчиной, нервно спешащим куда-то. Максим в то мгновение собрался разбудить ее, но передумал, приняв решение проследить до конца куда приведет ее транс и теперь не жалел о содеянном. Пусть она упустила Вопар, но двор из своего видения все же обнаружила. Не равноправная замена, ну хоть что-то.

  Он помог Маргарите спуститься по лестнице, вывел ее на улицу и посадил на заднее сиденье рядом с бледным Олегом.

  - Посидите, я сейчас.

  Захлопнул дверцу и бегом вернулся к квартире, нажал звонок. Как и следовало ожидать, никто не ответил. В пятницу в пятом часу вечера хозяин вряд ли вернется домой с работы, а если учитывать тот факт, что он может оказаться тем самым, что лежит у Степанова в холодильнике, так и вовсе картина не радужная. Из ближайших соседей дома оказалась только бабушка из коммунальной квартиры этажом ниже.

  - В двадцать седьмой-то? - шипяще протянула женщина. - Кто ж не знает. Знаем мы его. Хороший мальчик. С котиком у него такая беда случилась, а у вас в милиции куда смотрят неясно. Переназвались, а толку все никакого!..

  - Бабуль, это он? - прервал начавший было рождаться поток ненужной информации Ковалев, сунув под нос пожилой особе фото трупа на телефоне. Женщина сощурилась и, одев на нос очки, почти вплотную приблизила картинку к глазам. Когда же печальная участь человека с фотографии дошла до ее сознания, шарахнулась назад.

  - Ой, ты... Не он. Но этого знаю. Видели мы его частенько. Тихий такой, жил один. Фамилию не скажу - это ты у Васильевой из сорок пятой спроси, у нее в ЖКХ свояченица работает. Жил он во втором подъезде, десятая квартира, сам скупил комнаты у всех соседей. И откуда только денег набрал... Ремонт закончил. Там метраж ого-го - пять комнат. А звать его Борей - Голубева слыхала как на улице окликнули один раз, статую ему привезли. Честное слово, статую. Белую. А чего ж, убили? Или сам убился?

  Ковалев проглотил смешок. Любопытство - не порок, а средство от скуки.

  - Чайку? А то небось устали. Работа-то тяжелая, - сменила меж тем мгновенно тактику бабуля.

  - Спасибо за ценную информацию. Вы очень помогли в опознании жертвы.

  Живые глаза за толстыми линзами разочарованно смотрели на Макса.

  - Так телефон оставьте. Я может еще что припомню важное.

  - Само собой.

  Максим со вздохом предвкушения частых, бесполезных звонков вынул из кармана блокнот и, быстро начеркав цифры и имя, вырвал лист и передал женщине.

  - Всего доброго.

  - До свидания, - пробормотала бабуля и захлопнула дверь.

  - Спорим, она фамилию Бори будет знать раньше нас, примерно минуты через две, - прокомментировал один из дежурных.

  Ковалев напряженно улыбнулся и побежал вниз к машине. Олег должен был уже отойти. Здесь он вполне справится и один без него, тем более с помощью летящей на всех парах Анной, а вот им с Цветком нужно вернуться туда, где она потеряла след Вопар, а если не сработает, то в исходную точку, откуда исчезла прокурор. Официально предчувствий одаренных не достаточно для заведения дела о пропаже или похищении. У Кати каждая минута на счету. Она с огромной вероятностью могла быть уже мертва.

  Одного взгляда на заднее сиденье автомобиля было достаточно, чтобы осознать тщетность своих планов. Макс провел рукой по лицу, отвернулся, а затем с разворота с силой ударил по крыше машины, не в силах справиться с охватившей сознание злостью. Маргарита спала, и сон ее был ему знаком, он уже видел ее в таком состоянии. Гиперсомния. Очередной прогнозируемый приступ, о котором врач предупреждала его, и о котором он позорно забыл в гонке за Вопар.

  Олег, покачиваясь, выбрался на улицу и подошел к Ковалеву.

  - Что там?


  Макс на мгновение отвлекся от работы и взглянул на спящую на диване у стены девушку. Моментами она казалась пугающе сильной, способной руководить человеческим разумом, ломать его. Казалась единственной, кто могла остановить или хотя бы обнаружить Вопар, но сейчас все увиденное воспринималось как иллюзия. Маргаритка была слабее, да она очевидно могла, собрав и приложив максимум сил, на короткий миг сравниться или превзойти Вопар, но то лишь на короткий миг. И к своему стыду Ковалев был рад этому, он был по-настоящему искренне рад, что Цветок не может противостоять Вопар.

  Тряхнув головой и обругав себя за бессмысленные рассуждения, он вновь вернулся к личным делам сотрудников "Медиума". Поразительно, что они умудрились получить их так быстро и в таком виде. Максимум на что приходилось рассчитывать, так это список имен, но когда курьер лично доставил ему в руки внушительный пакет, Макс был несколько обескуражен, да и мама Аня тоже.

  Он отложил пятое личное дело одаренной из состава группы по работе с vip-клиентами. С фотографии шестого на Макса взглянула очередная женщина. Радаева Любовь Ивановна. Двадцать пять лет...

  Телефон на столе противно запищал.

  Ковалев схватил трубку, стараясь не упускать деталей личной биографии очередной одаренной.

  - Да?

  - Макс, я только от твоего священника, - тяжело дыша, невнятно проговорила в трубку Анна Афанасьевна. Не привыкла она работать вот так, на выезде. Ни возраст, ни физические данные не позволяли ей полноценно справляться с ролью гончей.

  - И?

  - Отец Алексей, в миру Виктор, давно работает с Грицко. И ты был прав - он военный, с чем нам повезло. Прежде, чем начать принимать спонсорскую помощь, он проверил биографию и подноготную добросердечного мецената. Ангелина не с потолка получила свое состояние, но получила так, что не дай бог никому, оттого видно и тратит на дела благородные. Муж заработал свое в девяностые. Это отдельная история, об этом потом. В общем, двадцать лет назад в семье произошла трагедия: сын с женой разбились. У Ангелины с мужем на руках остался внук. По словам бывшей домработницы, как сказал Виктор, сильнее оберегать и окружать излишней заботой и любовью кого-то, чем это делалось в семье с чудом уцелевшим мальчиком, трудно. Семь лет назад мальчишка просто пропал. Ни выкупа, ни тела. Через два года Грицко-старший погиб. Дело замяли для журналистов, но как факт там было самоубийство. Застрелился в кабинете днем, пока жены в стране не было. В общем худшей семейной трагедии еще поискать. По Кате ничего не слышно?

  - Ничего, - подытожил Макс.

  - Ладно, отвлекись. Юлька с Горшениным ничего не нашли?

  - Ничего. Грицко не связана со "СпецСтройЛен", - Ковалев потер лоб. - Мам Ань, если б не это убийство и не этот убогий двор, она бы не потеряла след и привела бы нас к Кате.

  - Ты не о том думаешь. Во-первых, не факт еще, что она бы нас привела. Вопар не глупа, а судя по записке, она прекрасно осведомлена о возможностях Маргариты, и не думаю, что она не учитывала их и не учитывает. Во-вторых, меня сейчас Миронов подберет, и мы с ним еще раз взглянем на место похищения. Авось что-то, да пропустили. Что там с личными делами? Есть подходящие под описание Риты?

  - Да они все подходят! У каждой послужной список впечатляет. За каким бесом "Медиум" ведет учет крупного движимого и недвижимого имущества сотрудников? У этих мартышек высокооплачиваемых покупки диковатые, - Макс опустил глаза на фотографию Радаевой. - Все - как на подбор.

  Маргарита слегка пошевелилась и невнятно что-то пробормотала.

  - Мам Ань, я позже перезвоню.

  - Хорошо. Я, как появлюсь, тоже взгляну, мало ли...

  Максим закончил телефонный разговор, выбравшись из-за стола, дошел до дивана и опустился на пол рядом с изголовьем. Ценный предмет мебели он бесчестно своровал у Афанасьевны, о чем она уже успела узнать и простить. Женщина посмеялась над ним, сообщив, что ради "подопечной" он пойдет на все. Они и в самом деле ее так называли: "подопечная Макса". Ковалев улыбнулся и кончиками пальцев убрал с лица Маргариты упавшие пряди волос. Вообще было странно ощущать ее рядом и внутри себя. За короткий срок он допустил ее в свои мысли, в свою душу, в свои мечты...

  Или она сама туда забралась со своими исключительными возможностями вызывать желание. В памяти мгновенно возникли картины совместной ночи, когда он изводил одаренную, заставляя ее чувствовать себя беспомощной рядом с ним. Он тогда в мыслях описывал, что мог бы делать с ней и как, показывал в подробностях, от которых самому становилось невыносимо.

  Маргарита еле слышно застонала. Макс воочию ощутил ее желание и прежде, чем сумел осознать необходимость остановиться, поцеловал ее. Ее ответные эмоции были обжигающими, они почти ослепляли и дарили болезненную жажду продолжать, не останавливаться. Он и не остановился, не смог бы и не хотел.

  Рита чувствовала себя восхитительно. Из отчужденного успокаивающего небытия она вдруг выплыла в блаженное изнуряющее наслаждение. Каждому физическому действию предшествовала его мысль. Он показывал, что хочет сделать, заставляя ее с тягучей болезненной истомой наблюдать его видения, а затем в следующее мгновение с наслаждением получать их воплощение. И с каждой секундой картины его желаний становились более четкими, более откровенными.

  Максим честно старался сдержаться, быть менее настойчивым, не спешить. Он не хотел спешить, но она не позволяла прятать от нее свои видения, поглощая их одно за другим и отвечая согласием на каждое. Она сама спешила, хотела больше, жаждала всего, что он мог дать. А потом совершила опрометчивый поступок, прошептала в его голове два простых слова, заставивших наплевать на всякий самоконтроль: "Глубже. Сильнее"...

  Уставшая и довольная, она тихо лежала в его объятиях. Ковалев с блаженной улыбкой ощущал ее в своей душе, чувствовал как она одним своим существованием уничтожает напряжение и страх, сковавшие его за прошедший день. Однако, совесть, давшая отдых всего на несколько минут, не преминула потревожить хозяина. Образ Катерины снова выплыл на поверхность. Рита вздохнула и начала нехотя подниматься. Максим встал следом и бегом оделся, краем глаза наблюдая за плавными, неторопливыми действиями девушки. Он ощутил приступ ревности с ее стороны и мгновенно последовавшее за ним раскаяние. Она нескрывала неприязни к Кате, но и зла ей тоже не желала. Цветок не менее, чем он стремилась положить конец действиям Вопар. Чтобы убедиться в этом, достаточно было увидеть, как она выматывалась, идя по следу, насколько глубоко старалась погрузиться в мысли преступника, насколько перевоплощалась, находясь в чужой шкуре.

  Стороннему непривычному человеку было бы поразительно наблюдать, как меняются ее движения, выражение лица, сами мысли и желания. Жаль лишь, что сознание ее не способно было запомнить детали характера и окружения той, чей след ловила Маргаритка, а гипноз, который в случае с обычными мог бы оказать посильную помощь, в случае с особыми становился неэффективен, более того крайне вреден.

  "О чем задумался?"

  "Не видишь?"

  Макс слегка удивился вопросу.

  "Ну", - протянула Вишневская в его мыслях. - "Влезать не хочу. Неправильно это".

  Он улыбнулся и, сев на край своего стола, вновь взялся за папку с личным делом Радаевой.

  "Думаю, что ты еще могла запомнить про Вопар сегодня. Ты же мне ее вкусы в одежде описала. И в образовании".

  Маргарита озадаченно опустилась рядом с ним и отрешенным взглядом уставилась на фотографию сотрудницы "Медиума".

  "Честно говоря, не знаю. А Олег что-нибудь запомнил?"

  "Нет. Олегом ты попросту воспользовалась, сделав его сначала Катей, а затем погрузив в апатичный транс. Он был абсолютно безволен и подчинен тебе".

  "То есть Вопар".

  Макс кивнул и перелистнул страницу личного дела.

  - Придумала! - на этот раз вслух воскликнула девушка, отвлекая следователя от чтения. - А ты спроси меня, что я делала. Я не хромала? Может юбку поправляла? А на цыпочки приподнималась? Можно определить высоту каблуков.

  Ковалев улыбнулся, вновь возвращаясь к личности Радаевой. Иногда он совершенно забывал, что несмотря на события ушедшей недели - это была всего лишь неделя и хотя Цветок сильно повзрослела за эти дни, она по-прежнему оставалась большим ребенком.

  - Длину каблука?

  - Ну, просто, как пример, - затухающе пробормотала Маргарита, сообразив по слабому, едва заметному эмоциональному фону, хорошо упрятанному от ее чувствительной головы, что в очередной раз сморозила глупость. - Мало ли, - уже шепотом закончила девушка.

  Максим вздохнул. Все-таки уловила его чувства.

  - Давай посмотрим... К примеру... У Вопар ведущая левая рука. Ты все делала ей. Забавно что-то искала долго на приборной панели, и тебя это явно немного нервировало.

  "Да?"

  Рита потерла ладонью лоб. Похоже, он и в самом деле был прав: ее идеи только по воле случая могут быть полезны по-настоящему, в иные же реалии они просто наивны. Что именно она могла искать на панели? И вот тут словно вспышкой пришло воспоминание.

  Радио. Она включала радио. Очень странное, как в космическом корабле.

  С испуга Вишневская вцепилась ногтями в плечо Максима и показала ему свои-чужие воспоминания.

  Максим нахмурился, а затем девушка поняла, что он с большой вероятностью знает кто такая Вопар. Вот так одна единственная выдуманная ею глупость привела к тому, что ее следователь сделался суровым, внимательным, крайне сосредоточенным. Он вдруг стал воплощать собой действие как таковое. Словно в вязком нереальном тумане Рита наблюдала как кабинет заполняет его суровый чеканный голос, говорящий что-то в трубку раз, другой, третий... Анна Афанасьевна первой была поставлена в известность, как руководитель группы. Он же, Максим, по-прежнему числился отпускным.

  - Цветочек, - командный голос вдруг обратился к ней. - Слева на столе от тебя лежат три папки. Просмотри есть там во владении MINI One, MINI Cooper или MINI Cooper S. Бегом!

  Маргарита мгновенно подчинилась, схватила верхнее личное дело и усердно принялась листать. Однако ни в первом, ни во втором, ни в третьем случае искомого автомобиля не нашлось. Не каждую обеспеченную женщину тянет на классику английского автомобилестроения. Разве только Веронику Андреевну. Вишневская с небольшим разочарованием подумала о своей недавней эскападе относительно одежды и прически Вопар. На душе воцарилось разочарование. Столько самоощущения как великолепной безупречного вкуса женщины и вдруг банальная одаренная психолог, не умеющая толком подобрать мастера для ухода за волосами.

  - Не расстраивайся. Меня точно так же как и тебя гложут сомнения, - Но проверить нужно. Оставайся здесь. Я к дому Селивановой вместе с дежуркой. Афанасьевна с Мироновым и Горшенин уже на полпути.

  Рита испуганно подумала о письме Вопар к Максиму и о том как настойчиво, практически навязчиво Вероника приставала к Ковалеву все это время.

  "Со мной все будет хорошо. Меня туда не допустят, я отпускной не по своей воле. Защите не позволят потом прилепиться к моей вероятной невменяемости".

  С этими словами, он поцеловал ее в лоб и выскочил из кабинета, оставив одну. Вишневская сердито швырнула бумаги на стол и отошла к окну. Там где-то высоко за облаками на небосводе погибали последние косые лучи солнца, предвосхищая наступление темноты. Маргарита протяжно вздохнула, но возражать ему на этот раз и идти наперекор не посмела. Он годами до нее жил и занимался любимым делом. Какое право она имела лезть к нему со своими глупыми переживаниями сейчас. Девушка подумала обо всех тех женщинах, что ежедневно, имея детей, ждут таких мужей с работы, не зная какой бедой их возможно наградит новый день. Она прижалась лбом к стеклу, позволяя осеннему холоду с той стороны окна остудить разгоряченную кожу.

  Может быть, Селиванова и не Вопар вовсе. Мало ли женщин катается в Питере на дорогой игрушке? Вишневская оторвалась от стекла и подошла обратно к столу своего следователя. Папку с личным делом Вероники Ковалев прихватил с собой. Маргарита осторожно сложила в стопку оставшиеся, и вот тут девушку посетило еще одно странное воспоминание. Она поспешно просмотрела каждую, пока не открыла ту, где видела знакомое лицо. Сидя рядом с Максимом, она размышляла о своем и совершенно отключилась от происходящего, но вот эту красивую женщину она точно знала и не раз видела. Не опознала сходу только, пожалуй, по одной простой причине: то как скромный библиотекарь выглядит в школе и на фотографии - небо и земля. Если бы не братишка со своими многочисленными вызовами в школу к директору и учителям, она бы и не запомнила тихую Радаеву, тем более по фамилии. Димка в конце прошлого года вместо того чтобы сдать учебники, сжег их на школьном дворе. Тогда-то она и познакомилась с милой, безвольной Любовью Ивановной.

  И Максим не просмотрел ее дело полностью. Рита помнила как он отбросил бумаги, не долистав до конца, а ей велел проверить только оставшиеся папки.

  - MINI Cooper S, - едва слышно прочла девушка. С фотографии на нее смотрела ухоженная, великолепная женщина с хищными чертами лица. Высокие скулы и угольно черные глаза делали ее запоминающейся и неповторимой. У Вишневской перехватило дыхание. Если Вопар и была одной из одаренных "Медиума", то это была именно она, Радаева. Работая школьным библиотекарем, она вполне успешно могла бы прятаться за толстыми линзами очков и коричневыми бесформенными юбками. Ни один одаренный юный ум не обнаружил бы в ней нечто глубинное и темное с ее силой и умением руководить.

  Маргарита взялась за телефон, но тут же помедлила. Она многое не знала, нужно было внимательнее просмотреть документы, прежде чем ставить на уши родных ей людей. В личном деле действительно, в качестве участия в благотворительной программе значилась подработка в частной школе Журавлева. Вишневская вернулась к началу и, прочитав адрес женщины, нашла его на настенной карте города, там где ребята отмечали места преступлений и адреса жертв. Никакой определенной связи девушка не увидела и все же, все же, она знала Вопар как никто из окружающих.

  Рита поспешно подняла трубку и набрала номер Максима. После короткого сухого диалога, она устало опустилась на диван, стараясь переосмыслить и проанализировать то, что только что совершила. Однако некто незримый не позволил ей этого сделать. На столе затрещал рабочий телефон. Нервы Вишневской и без того пребывали на взводе, а потому не реагировать на противный писк старого еще дискового аппарата она просто не могла. Проще было ответить собеседнику о том, что Максима нет и продолжить томиться в ожидании весточки от кого-нибудь из группы.

  Вишневская поднялась с дивана и, подойдя к столу, схватила трубку:

  - Да?

  - Маргарита? - бархатный мужской голос на том конце ввел Риту в некоторый ступор. Она ожидала услышать кого-то кто разыскивает ее следователя, но никак не незнакомца, зовущего ее по имени.

  - Да, - осторожно протянула девушка.

  - Вы умная девочка и замечательно справляетесь с ролью защитницы, но в данный момент являетесь дичью. Хотите спасти себя и своих друзей, сделайте, что порошу. Хорошо?

  - Как в плохом кино, - не удержалась от сарказма Вишневская и тут же пожалела о своей неосторожности. Мало ли кто этот мужчина.

  - Действительно. Но боюсь, что у нас с вами нет иного выхода. У меня своя личная выгода, у вас своя - наши интересы, увы, пересекаются. И никуда от этого не деться. Да и надо мне от вас немногое. У вас в скайпе новое сообщение. Там ссылка, откройте.

  Рита взяла со стола смартфон. В скайпе действительно было новое сообщение от Димы. Пальцы онемели, во рту пересохло. Кто бы ни был этот человек, он намеревался ей угрожать и угрожал он братом. Кажется, в ее жизни был уже один такой человек. Вот только этот новый не был похож на ее бывшего жениха. Слишком уравновешенный, слишком спокойный.

  Так и оказалось, неизвестный, воспользовавшись аккаунтом Димы, показал ей поистине ужасающую вещь - на белом фоне окна браузера темнело прямоугольное изображение. В первое мгновение Маргарита не осознала смысл показанного, но затем, когда на картинке зашевелились две фигуры, у Вишневской онемели пальцы. Дима осторожно укутал спящую Аню, поднялся с кровати и подошел к окну. Свет в палате горел, так что Рита могла различить хмурое озабоченное выражение на лице брата.

  - По вашему лицу вижу, что мое послание впечатлило.

  Вишневская вздрогнула, она уже успела позабыть про существование этого спокойного голоса возле ее уха. Девушка принялась оглядываться в поисках камеры в кабинете Максима, иначе как бы неизвестный еще мог узнать о ее реакции на просмотр ссылки.

  - Нет. Камер нет. Я вижу вас и без них.

  Рита взяла со стола свой телефон и набрала номер брата. Как только прошли первые гудки, Дима на экране сорвался с места, подбежал к креслу и достал из куртки телефон.

  - Не пугайте его. Он будет в норме. Мне нужно одолжение, не более.

  - Да? - проговорил Вишневский. Маргарита прервала звонок и поспешно набрала СМС: "я случайно". Сказать что-либо брату и не вызвать при этом подозрений с его стороны, да и со стороны неизвестного она бы не сумела.

  - Хорошо. Положите трубку. Я перезвоню на смартфон. Никаких посланий в бутылках. Тише воды, ниже травы, и все сложится удачно, не только для вас и Димы, но и для других важных для вас людей. Спуститесь на первый этаж в левое крыло, первая дверь справа - кабинет пустой, он будет открыт и ждите.

  Рита положила трубку, успела свернуть скайп, как тут же раздался обещанный звонок.

  - Идите, - скомандовал неизвестный.

  Девушка взяла свои вещи и тихо покинула кабинет, стараясь лихорадочно сообразить как ей выбраться из сложившейся ситуации, безвыходность которой была совершенно очевидна.


  Олег отключил телефон и отправил его в бардачок с глаз подальше. Он мог выдержать Марину в любое время, но не сегодня. Он чертовски устал от работы, от маниакальной любви собственной жены, ее стремления сделать брак идеальным. Все, чего он хотел сегодня, забраться к Ульяне под одеяло и забыться до утра, просто спать с ней рядом, обнимая и забывая, что есть реальность, которая залезет к нему в голову утром и разобьет хрупкий лед иллюзий и желаний. Он взглянул на темнеющий, затянутый тучами осенний небосвод и, мысленно пожелав солнцу удачи в сражении с демоном зимы, открыл своим ключом дверь и собрался заскочить в подъезд, когда позади прозвучал тихий, мягкий и потрясающе сексуальный голос:

  - Прошу прощения. Мне кажется, вы ищите меня как серийного убийцу.

  Олег развернулся на сто восемьдесят. Усталости и сна словно и не было. Табельное оружие осталось в сейфе, так что единственное, что он мог противопоставить противнику была сила таланта одаренного.

  Невысокая брюнетка в кожаном красном плаще стояла неподалеку и внимательно спокойно рассматривала Степанова.

  - Видимо, стоило прийти к вам раньше, как только появились первые подозрения. Но до последнего не верилось, что подобное возможно. Ну, и поверить, если честно в то, что тебя кто-то считает убийцей, дико и страшно, до паники страшно, - женщина обняла себя за локти и немного поежилась. Резкие порывы ветра раскидывали черные пряди, приводя в беспорядок прическу. Незнакомка осторожно убрала их за уши и смущенно и теперь уже немного испуганно взглянула на Олега. - Полагаю, глупо прозвучит и ужасно избито, и все же... я тут совершенно не при чем. Только боюсь, мне никто не поверит.

  Степанов прислушался к своим ощущениям. Если это была Вопар, а дело шло к тому, то шансов у него не было против нее никаких. Лучше притвориться слушателем и по возможности вызывать ребят.

  - Расскажите подробнее, - кивнул Олег, став внешне более расслабленным, и захлопнул дверь подъезда, возводя между Вопар и Ульяной пусть условную, но преграду.


  Макс ходил кругами вокруг дежурной машины, рядом нервно стучала ладонью по бедру Анна Афанасьевна.

  - Мам Ань, подпиши! - шипел он, готовый порвать упрямую пожилую женщину. Мимо тенью прошмыгнули двое ОМОНовцев из взвода по работе с одаренными. Ребята только что прибыли на место и уже были готовы произвести захват. Ковалев никогда сильнее не ненавидел маму Аню.

  - Ну же! Афанасьевна! Они ее не знают! Никто не знает ее лучше меня! Подпиши, и я смогу пойти туда и не стать причиной смягчения приговора!

  - Нет, - женщина скрестила руки на груди и уставилась на желтые прямоугольники окон в черной глыбе загородного дома, принадлежащего Радаевой Любови Ивановне. - Есть обученные люди. Они прекрасно справятся и без тебя. А тебе официально приказываю: забирай Маргариту, езжайте с ней домой. Проспитесь, и утром ты явишься на работу. Выспавшийся, спокойный, один, а я, увидев это, подмахну, не глядя, бумажку. Согласен? Эта краса от нас никуда не денется.

  - А Катя?

  - Я допросы вела, когда ты пешком под стол ходил. Так яснее? - теперь уже мама Аня начала злиться.

  Макс смял злополучный лист бумаги. Чудовищным усилием воли ему удалось сдержать рвущиеся наружу эмоции, развернуться и молча удалиться к дежурной. И все же, несмотря на самоконтроль, дверью он хлопнул чуть громче обычного.

  - Не пускают? - улыбнулся с водительского сиденья Палыч.

  - Ты дежурный сегодня в парке? - угрюмо процедил Ковалев, не сводя пристального взгляда с лобвого стекла перед собой. В салоне горел свет, так что разглядеть что либо на улице в любом случае было невозможно, но Максу казалось, что в кромешной тьме он различает силуэт ее дома, прямо там, за деревьями.

  - Поменялся, у товарища дочка родилась. Не дежурить же мужику в самом деле.

  - Нет, - подтвердил Максим, размышляя о глупости совершенной Афанасьевной. Нет никого, кто бы лучше знал детали дела, саму Вопар, насколько она опасна.

  - Ты не ерши. Раз не пускают, значит так лучше. Никуда она от тебя не денется. Ребята вон, смотрел, и Степанова не вызывали.

  Максим хмуро оглядел водителя, и только спустя мгновение в голове следователя созрела догадка.

  - Палыч, ты знаешь что-нибудь о записке?

  Мужчина озадаченно нахмурился. Ковалев, неопределенно махнул рукой, давая понять о незначительности упомянутой вещицы, и погрузился в размышления. Мама Аня не просто упрямилась или переживала за них с Олегом. Все было намного прозаичнее, и если бы он не был настолько полон рвения поймать скотину, то догадался бы сразу. Адресат злополучного послания не был установлен до сих пор, вот почему не вызвали Степанова. А не пустить их обоих стоило хотя бы потому что один из них являлся целью Вопар, ее навязчивой идеей. Получи она свое - события могут начать разворачиваться непредсказуемо. Но если сейчас среди штурмующих она не найдет того, кто ей нужен, то вполне вероятно на время продолжит играть образ Радаевой, штатного сотрудника "Медиума". В том, что любой психологический внешний барьер эта женщина с легкостью преодолеет и узнает о приближении и перемещении ОМОНа по территории дома, Макс не сомневался.

  - Стоим? Или едем куда? - спокойно поинтересовался водитель.

  - Давай обратно. Там подождем. Сам Степанова найду.

  Палыч кивнул и завел железного коня.

  Ковалев невидящим взором наблюдал, как проносятся за окнами ночные пейзажи. Каждая секунда в дороге казалась непроходимой вечностью. Он то и дело смотрел на циферблат наручных часов, злясь на тянущиеся мгновения неизвестности относительно происходящего за городом. Хотелось поскорее добраться до этой женщины, заставить ее сознаться, посадить в клетку до конца жизни. Какой бы исключительной она не была, но выбраться на свободу ей уже не удастся. Для таких как она не держали наручники - свободу особых ограничивал сильнейший нейролептик. Не гуманно - зато эффективно. Иных мер обезопасить общество от действий подобных граждан просто не существовало, ибо никакие замки не остановят того, кто способен управлять разумом тюремщика.

  Макс взлетел по ступеням на второй этаж, прокручивая в голове возможные варианты дальнейших действий. Важно было точно рассчитать стоит ли дергать Степанова или все же повременить. Ковалев вновь прокрутил в голове текст записки от Вопар, выучить который наизусть не составило труда. Ему до сих пор не верилось, что адресована она была именно ему. Странное, неподдающееся описанию ощущение держало сомнение на плаву, не давая ему потонуть под давлением уверенности окружающих.

  Следователь толкнул дверь, намереваясь получить ласковый взгляд Цветка и все-таки вызвать от любовницы Олега. В том, что друг отдыхает в объятиях Ульяны, Макс не сомневался - слишком хорошо изучил Степанова за эти годы. Однако, замер на пороге так и не войдя внутрь. На кушетке, где недавно отдыхала его Маргаритка, восседала темноволосая красивая женщина, в которой вполне узнавалась та, в чей дом ему совсем недавно не позволили войти.

  - Макс!

  Ковалев напряженно взглянул на подступившего к нему сбоку Олега.

  - Зайди, нужно поговорить.

  Следователь пристально оглядел друга. Даже если тот и находился под влиянием Вопар, то заметить он этого не сумел. Впрочем, он не видел ни разу как именно выглядят мужчины под ее влиянием, вполне вероятно так, что комар носа не подточит. Макс возвел вокруг своего сознания стену, наподобие той, что научился строить с Цветком - даст бог Радаева не проникнет под барьер, затем осторожно обвел взглядом кабинет. Ни смартфона, ни вещей Маргаритки не нашлось, а значит, вероятность, что покинула кабинет она самостоятельно, возрастала.

  Ковалев расслабил правую руку и незаметно сквозь карман джинсов нажал на телефон, последний номер в списке вызовов как на удачу остался Афанасьевным, а она женщина догадливая, послушает - перейдет к мгновенным действиям. Следователь прошел внутрь помещения и отступил от Олега на два шага вбок, тем самым улучшив точку обзора.

  - Макс, не надо. Лучше выслушай ее. Она дело говорит.

  Следователь перевел взгляд на Радаеву, боковым зрением продолжая следить за действиями друга - благо Олег понимал всю опасность и неоднозначность сложившейся ситуации, а потому старался не делать резких движений.

  - Год назад, я написала докладную на одного из учеников, устроившего костер в школьном дворе из библиотечных книг. Знаете, я работаю в заведении не по необходимости, достаток у меня и без того высокий, а скорее по стремлению, из порыва помочь этим детям. Вы сотрудники правоохранительных органов и лучше любого знаете, какое ужасающее число детей гибнет от неумения пользоваться своим даром, от того наркотика, что поглощает их разум. Я сама добилась успеха, стабильности и надеюсь помочь другим. Так вот, учащийся этот, на кого я столь низко донесла, - один из основных школьных дилеров. Именно он расписывает группы, устанавливает время и длительность сеансов. Нужно быть достаточно талантливым и сильным, чтобы уметь вводить детей в транс. Зовут мальчика Димой Вишневским, - Любовь Ивановна подалась вперед, в глазах ее застыло напряжение и неподдельная искренность.

  - Продолжайте, - Ковалев сделал еще один небольшой шаг в сторону, ближе к своему столу.

  - Макс, я заглянул в статистику по школам наркоконтроля. С тех пор как Вишневский в больницу загремел ни одного вызова, от школьного медкабинета затишье.

   Женщина прерывисто вздохнула.

  - Тогда весь педагогический состав надеялся, что его все же исключат, но, увы, появилась сестра и Журавлев удивительным образом встал на ее сторону, а я получила предупреждение от Вишневской о последующих переменах в моей жизни. В жизни не забуду этот ее взгляд. В них обоих есть нечто жуткое, но при этом совершенно не всплывающее на поверхность. От осознания такого страшно становится.

  Следователь наконец достиг своего стола и теперь мог наблюдать за обоими собеседниками. К чему клонила Радаева, не составляло труда понять. Вопар - Цветок.

  - Я слушаю.

  - Больше я ее не видела, но несколько месяцев спустя начала получать вырезки из газетных и журнальных статей. Первая была огромной подборкой, наверное, вырезанной давно, там были на фотографиях вы и все эти рассказы о трупах. А потом стали приходить по одной. Некто просто в конвертах бросал их в ящик.

  - Вы обратились в полицию?

  - Я обратилась, но тот мужчина, он вдруг рассмеялся и сказал, что я глупа, и обязана помалкивать. Я сбежала оттуда. Понимаете? Как одаренная, я часто действую с человеческой психикой, но занять чью-то голову, суметь управлять волей другого... Тогда я впервые в жизни увидела нечто подобное. Она на самом деле безумна и сильна. Больше попыток я не делала. Вместо этого начала издалека изучать историю этих убийств, кто ими занимается, искать к кому могу обратиться. Вот вы, Максим, мне сейчас не верните. Она приблизилась к вам, убедила, заставила жить ею и думать то, что ей нужно, чтоб вы думали, именно поэтому я обратилась к Олегу. Нам повезло, что ее с вами не оказалось. Не представляете, на что эта женщина способна.

  Максим собрался задать новый наводящий вопрос, когда Олег вдруг начал оседать, теряя сознание, а в открытую дверь зашел человек в черной маске. Мгновение и в плече Радаевой появился шприц с алым наконечником, точно такой, какими пользуются группы захвата, если речь заходит о поимке особых, - укладывает из пневматики на расстоянии, словно животных. Следом за "маской" медленно вошла Рита, приблизилась к сотруднице "медиума" и едва слышно прошептала: спи. Макс не запомнил, как отключился, но очнулся он всего мгновением позже, в той же комнате, все так же стоя напротив двух женщин, с той лишь разницей, что Радаева теперь лежала на кушетке в позе эмбриона, а мужчина в маске бесследно исчез.

  Маргарита растерянно уставилась на своего следователя. Кабинет, куда ее попросили спуститься оказался пуст не более двадцати минут. Затем человек, с которым она говорила по телефону, вошел и представился как Фабиан. Черная маска не позволила Вишневской увидеть его черт, шепот - услышать голос, а потрясающий по силе эмоциональный барьер почувствовать, проникнуть в его голову. Рита, по сути, оказалась бессильна со своим даром против этого мужчины, однако он и не производил впечатление угрозы. Скорее чем-то напомнил девушке Максима, такой спокойный, сосредоточенный, расчетливый, однако он был старше Ковалева - в этом Рита была уверена.

  "Держитесь, Маргарита, ближе ко мне", - попросил он. - "Она появится приблизительно через десять минут, мой барьер не пробьет".

  Странная фраза напугала Вишневскую и заставила подчиниться. Дело было даже не в Диме, ради которого девушка шла на выполнение инструкций изначально. Дело было в самой личности говорящего.

  "Кто она?"

  "С вашим появлением правила изменились. Она не в состоянии стала контролировать события, поэтому ей нужны вы оба. Его попытается склонить на свою сторону, а вас убить, причем убить лицом к лицу, заставив прежде окружающих открыть личность Вопар в вас. Выполняйте все инструкции четко, и никто не пострадает"

  Рита улыбнулась Максиму и потеряла сознание.

  Фабиан снял маску в коридоре и убрал в карман, пневматическое ружье оставил тут же на полу. Внутренние камеры будут отключены еще долгое время, дежурный внизу проведет в больнице не одни сутки, после того эмоционального давления, что оказала на него Радаева, пробираясь к своей цели, Ковалева займет Маргарита, удар, который она нанесла Вопар, отнимет у нее все силы и заставит потерять сознание - так что опасных свидетелей у Фабиана на сегодня не будет. Из заднего кармана брюк он вытащил ярко-красную кепку с символикой СССР и, прихрамывая на правую ногу, вышел на улицу. Преодолев два квартала пешком, мужчина вынул из кармана полиэтиленовый пакет майку, убрал туда кепку, повязку с ноги, намотанную до того поверх брюк, снял куртку, вывернул ее наизнанку, одел снова и продолжил путь, на этот раз не хромая. Люди на улице не запоминают черт человека, если в его внешности есть яркие и глупые маркеры.

  Начиная с этого момента, у правоохранителей будет масса рутинной работы. Все, что скрывалось под личностью Вопар, начнет всплывать на поверхность, так или иначе. Фабиан готов был это обеспечить. Клиенты должны точно знать, каковы последствия попыток шагнуть через его голову. Мужчина слегка улыбнулся, а затем и беззвучно рассмеялся. Степанову будет не по себе, когда всплывет правда о Радаевой. Впервые стало немного печально от невозможности поделиться шуткой с кем-то родным, уж больно забавной выходила ситуация.

  Фабиан с грустью подумал о Борисе. Взять его в группу было ошибкой изначально. Слишком молодой, неуравновешенный, амбициозный, нетерпеливый. Мальчишка годился скорее для охоты за гуляющей от мужа бабой, нежели в профессионалы слежки. Фабиан увидел в нем перспективу, но, увы, обманулся в ожиданиях, и как результат получил предательство. Не стоит подбирать на улице щенка, лучше купить хорошего дрессированного пса, по крайней мере псы никогда его не кидали. Благодаря Вишневской труп опознают и к Вопар привяжут, тут уже вмешиваться не стоило. Ангелина расскажет долгую историю взаимоотношений с неизвестным по кличке Фабиан и несомненно опознает в Борисе связного, но на этом все ведущие к нему, Фабиану, дорожки закончатся.

  Мужчина миновал канал и скрылся в одной из темнеющих арок. Здесь, во дворе дома, пристегнутый к резному заграждению палисадника, его ожидал двухколесный стальной верный конь.


   Эпилог


  - Ну, собственно вот, - Олег протянул ключи и вложил в руку Максима. - Ваш лимузин, сэр. Как новенький.

  - Это вряд ли, - пробормотала Рита, задумчиво разглядывая рисунок на толстовке Степанова. - А что это?

  - Понятия не имею, - отмахнулся он. - Что-то очень крутое. Я не понял, но если так издалека, то похоже на страуса.

  - Что-то есть...

  "Он не выглядит несчастным".

  Максим пожал плечами на такое заявление Цветка.

  "Разве это плохо?"

  "Смеешься? Он из дома ушел. Жена вещи спалила. Любовница бросила. По-твоему, это нормально, что он веселый бродит?"

  "Ненормально жить на два дома, не любя обеих женщин, но быть всегда виноватым перед одной и утешаться кое-как у другой".

  Олег недовольно нахмурился, прервав неслышимый спор.

  - Договоримся, вдвоем трещите мозг в мозг сколько влезет, но при наличие иных людей в комнате будьте добры общаться по человечески!

  - Ха! Попался, - обрадовался Ковалев. - Теперь-то ты поймешь, каково это жить обыденным среднестатистическим человеком. Вы ж, всемогущие, меня в саду доставали со своим превосходством, потом в школе, в академии, на работе...

  - Детская травма, да? Как тебя до учебы допустили?

  - Я тебя умоляю, - Макс улыбнулся. - Проходи в дом. Пить будешь?

  - Смотря, что пить, - Олег поднялся по ступеням вслед за хозяевами. - Вы теперь насовсем сюда переехали?

  Ковалев покосился на мгновенно стушевавшуюся Маргаритку. С той памятной ночи, когда она вошла в кабинет и отключила сначала Степанова, а затем принудительно погрузила в сон Вопар, минул месяц. Как-то так само собой сложилось, что расстаться у них не выходило никак. Складывалось впечатление будто нечто в их головах притягивалось друг к другу по воле природы. Афанасьевна ходила за ними кругами с намерением написать научный и по ее словам "великий" труд и называла Вишневскую одаренным плюсом, а Максима одаренным минусом. Определенный забавный смысл в этой номенклатуре прослеживался и, откровенно говоря, Максиму чем-то импонировал, но вот Цветок всегда смущалась и страшилась "навязаться" ему таким странным способом. Так что до сих пор при всяком упоминании их, как неразделимой пары, она начинала зажиматься и сторониться общения.

  - Нет, пока не закончат наш дом, - Ковалев потянулся и нарочито взял Маргариту за руку.

  - Позовете на новоселье, - Олег разулся и проскользнул мимо хозяев в гостиную к камину. Был Степанов тут не в первый раз, так что прекрасно помнил чудесную уютную обстановку комнаты с ее мягкой мебелью, шкурами на полу, многочисленными подушками, пледами и сердцем всего помещения - восхитительным большим камином. - Знаете, как вас называть стали между собой ребята? "Эмэндэмс". Глупо, но звучит забавно.

  "Скажем или подождем еще?"

  "Давно надо", - утвердительно прошептал в голове Вишневской Максим. - "Тянуть некуда. Встреча с адвокатом Радаевой уже в понедельник. Плохой сюрприз получится".

  - Эй, - крикнул из гостиной Олег. - Чего притихли? Где моя выпивка?

  "Сходи за виски. Я сам расскажу".

  Рита кивнула и ушла на кухню.

  Ковалев почесал затылок.

  - Степанов, тут такое дело... - начал следователь, зайдя к другу и глядя как тот просматривает коллекцию музыки. - Ты напрасно народу рассказал, что эта записка от Вопар тебе была.

  - Я не рассказывал. Инфа сама просочилась. Все ж думали, что это ты у нас неотразимый, а оказалось я. Никто даже ставок не делал, так единогласно уверены были, и тут вдруг удивление такое. Честно говоря, я ж в основном и укреплял такое мнение, больше всех ведь был убежден, что угрожает она тебе.

  - Ну да, есть такое, - признаться, если бы не плачевная ситуация в личной жизни друга, Ковалев сейчас бы угорал во всю, подшучивая над Степановым, но, как это часто бывает, не сложилось. - В общем помягче такое все равно не скажешь. Крепись. Радаева, она не Радаева. Она - пропавший внук Ангелины.

  Олег застыл, затем медленно выпрямился и повернулся к Максу лицом.

  - Меценат чистосердечное написала. Видимо адвокат посоветовала. Врачи обследование провели, подтвердили.

  - По крайней мере, связь между ними нашлась, - спокойно проговорил Степанов. - А по поводу этого Фабиана что слышно?

  - Нового ничего.

  - Я у Кати был, - сменил тему диалога Олег.

  - Как она?

  - Поправляется, учится заново общаться. Приходы Маргариты пошли ей на пользу. Хотел спасибо сказать.

  - Это тебе за машину спасибо огромное, - пробормотала вошедшая Вишневская и поставила поднос на столик. - Ты волшебник.

  - Я техник, а вот вы, ребят, волшебники. Она бы не очнулась без вас, что бы вы там с ней не делали.

  - Значит за нас! - поднял стакан Максим.

  - И за Катю, - поддержал Олег.

  - И за любовь, - вступила Вишневская, чем спровоцировала насмешливые взгляды мужчин. - Ну чего? Я же женщина! Мне можно.

  Ковалев со смехом обнял девушку и притянул к себе поближе.

  - Нет, ты только подумай! - вдруг воскликнул Степанов. - Единственная шикарная баба была и та мужик оказалась! Чтоб меня...

  К смеху Макса добавился смех Риты.

  Тогда, месяц назад, очнувшись после болезненного сна, она спросила у своего следователя, почему он не усомнился в ней, и получила ответ: "Тебя я поймал, а она пришла сама". Конечно, причина была в ином, Вишневская была уверена, что Макс сходу нашел некие нестыковки в версии Радаевой, а может просто странности в поведении Олега, но тем не менее эта фраза навсегда врезалась в память Риты и дала точку отсчета странных и поистине мистических взаимоотношений двоих противоположно одаренных.


  Продолжение следует...


  ________________________________


  1 Ву́бар (чуваш. вупăр, в верховом диалекте также вопăр, лопăр, лăпăр, вăпăр) - злой дух в чувашской мифологии.


  2 БСМЭ - бюро судебно-медицинских экспертиз.


  3 У. Шекспир. 112 сонет (перевод А.М. Финкеля).


  4 В моделях MINI One/Cooper, в том числе спортивная серия S, радио расположено на спидометре, справа от руля.


  5 Корпус собак породы восточно-европейская овчарка должен иметь широкий, округлый, длинный с незначительным наклоном к основанию хвоста круп. Для достижения необходимого наклона животное вынуждают тянуть установленное время груз с четко ограниченной массой.


  6 Альберт Швейцер


  7 Маргарита подразумевает Эрни Мелоуна - частного сыщика, героя музыкального фильма по одноименной книге Аниты Лус "Джентельмены предпочитают блондинок".


  8 У таксиста в руке контактный электрошокер. Реально в России максимально допустимая мощность составляет 3 Вт (не требуется разрешение), однако автор решила немного повысить сей предел.


  9 "I'll think about it tomorrow" - знаменитая фраза Скарлетт О'Хара. "Gone With The Wind"


  10 Махайра - кривой серповидный меч с лезвием на внутренней стороне клинка.


  11 Максим подразумевает нож.


  12 Под гиперсомнией понимают патологическую сонливость. Психофизиологическая гиперсомния развивается как реакция на острый или хронический стресс.


  13 Для составления протокола осмотра трупа необходимы два понятых.


  14 "Mobilis in mobili" - девиз "Наутилуса" в произведении Жюль Верна.


  15 Библия. Ветхий Завет. "Бытие" (11:7)