– Да. Но Курт думает, что он тут самый старший… и всех опекает .
Она недовольно посмотрела на брата, который, в свою очередь, сердито засопел.
– А Мириам? – продолжил расспрос я.
– Мириам родилась много позже. – Сказав это, София посмотрела на девочку и улыбнулась ей. – Мы с мамой проделали долгий путь, пока не обосновались тут. Ну, а потом она встретила папу… хозяина трактира. Мы привыкли его так называть. Он заменил нам отца.
– А ваш настоящий отец? Где он?
Наверное, лица у всех нас были напряженные, потому что София вжала голову в плечи и бросила на меня неуверенный взгляд.
– Однажды он ушел из дома… Без причины. С ним никто не ссорился, он ничего плохого не делал. Просто взял и ушел. Оставил даже свои вещи. И не вернулся.
– Ох. – Похоже, это было самым осмысленным, что пришло Весте на ум. – Дети храмового мастера… близнецы!
– Понятия не имею, кто такой храмовый мастер, – перебил ее Курт, – но мне до мастера точно далеко! Я даже тетиву не могу нормально натянуть! Ник подтвердит!
Охотник, до этого хранивший молчание, кивнул.
– Да. Но только эти двое сходятся вместе – работа идет так бойко, будто мне помогает целая толпа оружейников.
– Я нашла вас! – Веста протянула руки Курту. – Великая Тьма была милостива ко мне!
София прижала Мириам к себе – так, будто боялась, что ее кто-то отберет. Я жестом пригласил Ника занять один из стульев за столом.
– Думаю, им нужно многое обсудить. А ты можешь присоединиться к нам. Я на мели , так что придется одолжить у тебя несколько монет и пообещать, что скоро отыграюсь.
XIX
Ник
– Здесь мы должны расстаться.
– Спасибо тебе. Путешествие с тобой – большая честь для меня, Великая.
– Зови меня Веста.
Ник коротко кивнул и снова сосредоточился на изучении пейзажа. Лесистые холмы в холодном лунном свете казались черными, а реку, что пересекала равнину далеко внизу, будто посыпали серебром. Тут не было ни одной дороги, только узкие тропы пастухов и редких путников. Одна из них приведет Ника к воротам замка, силуэт которого вырисовывался на фоне ночного неба – несколько дней пути, если он будет идти, не останавливаясь.
– Веста, – повторил он.
– Знаешь ли ты, зачем туда идешь?
Его спутница стояла рядом и тоже смотрела в ночь. Мужская одежда, плащ для верховой езды на сгибе локтя. Пряди коротко остриженных серебряных волос перебирает легкий ветерок. Смертоносный шакрам на поясе ловит лунный свет и превращает его в едва заметное голубое свечение. На одном плече – дорожная сумка, на другом – лук и колчан со стрелами. Маленькая женщина, которую так опрометчиво принимают за слабую и беззащитную. Бессмертное существо, которое когда-то было готово вступить в заведомо проигранный бой и умереть ради него, человека , спасло его, а теперь снова привело в то самое место, где обнаружило.
– Я хочу увидеть ее.
Веста понимающе кивнула и положила руку на пояс.
– И что же ты ей скажешь?
– Ничего. Просто посмотрю ей в глаза.
Прошло много лет, а он до сих пор помнил ее глаза. Бездонные и чистые, цвета неба. Неба, в котором светит солнце и царит обманчивое спокойствие: секунда – и оно затянется черными тучами. Еще секунда – и от непогоды не останется и следа.
– Я уже объяснила тебе, что она такое. И я рада, что ты решил отказаться от мести.
Ник до сих пор не осмыслил услышанную от Весты историю. Мао – или, как ее звали каратели, Златовласка – была диким и сильным вампиром, но с тех пор утекло много воды. Теперь она – странное существо, которое не боится ничего, даже храмового серебра, практически не нуждается в пище. Абсолютно бессмертное , сказала Веста. Такое существо могло бы разрушить мир за пару часов, но мысли о войне и убийствах Мао оставила в прошлой жизни.
Что бы мы ни получали, что бы ни выбирали, мы платим за это определенную цену. Служитель культа Равновесия отказывается от свободы, получая всевластие; выбирает ответственность за весь Темный мир, хотя мог бы оставаться вампиром, одним из многих; меняет что-то к лучшему, хотя мог бы ничего не менять и существовать в тени. Каратель-врач, спасающий чью-то жизнь с помощью мгновенной концентрации внимания и ментального усилия,