Западная Европа
1395 год
I
Курт
– Здорово, Ник! Как это у тебя получается?
Вместо ответа охотник с улыбкой кивнул темноволосому молодому человеку и в очередной раз натянул тетиву лука, показывая, что та целехонька.
– Невелика наука, Курт. Когда-нибудь ты будешь делать это лучше меня. Эй, хозяин! – Он жестом подозвал владельца трактира, невысокого пожилого мужчину с седой шевелюрой и добрыми голубыми глазами. – Принеси-ка нам по кружке горячего эля. Да нет, сам принеси. Пусть твой сынок отдохнет – сегодня он набегался как тысяча зайцев.
Мужчина отправился на кухню, а молодой человек, названный Куртом, оглядывал починенный лук. Не один месяц он обучался у охотника этой науке, но все валилось у него из рук. Впрочем, то же самое можно было сказать и о тарелках с кружками, которые он ронял на пол во время работы в трактире… Может, прав отец, и он самый настоящий неумеха, толку из него не выйдет?.. При мысли об этом Курту стало тоскливо. Он вернул лук охотнику и заглянул под стол. Маленькая Мириам сидела, увлеченно тряся наполненную мелкими камешками флейту – она заменяла девочке погремушку – и смотрела на ноги ходивших по зале людей. Совсем скоро нужно будет кормить ее. Куда запропастилась София?..
– А вот и эль! – объявил охотник. – Твое здоровье, Курт. Плюнь ты на эти луки. Еще несколько недель работы – и из тебя получится лучший оружейник в городе!
Курт уже набрал в легкие воздуха для того, чтобы возразить, но тут в залу нерешительным шагом вошла фигура в черном плаще. Головы всех сидевших за столами повернулись к двери, а незнакомец опустил на плечи широкий капюшон. Он оказался незнакомкой: молодой женщиной с коротко остриженными серебряными волосами и очень бледной, при свечах казавшейся фарфоровой, кожей. Красавица подошла к хозяину трактира и почтительно склонила голову.
– Мир вам, – сказала она.
– Моя госпожа, – ответил хозяин. – Мне очень жаль, все комнаты заняты. Но я могу предложить вам сытный ужин .
Женщина быстро оглядела собравшихся в зале. Курт поймал ее взгляд. Глаза у незнакомки были серо-зеленые, почти прозрачные и очень спокойные – так, будто она и не оказалась единственной женщиной в компании десяти с лишним мужчин, в большинстве своем не трезвых. А еще холодные . Гостья приветливо улыбнулась Курту, но лед в ее взгляде таять и не думал. Молодой человек невольно поежился.
– Благодарю вас, но я не голодна, и в комнате не нуждаюсь. Не могли бы вы налить мне воды?
Хозяин трактира направился к большой дубовой бочке, над которой висели кружки, но охотник опередил его. Через минуту женщина уже пила воду большими глотками.
– Куда держит путь моя госпожа? – спросил он у незнакомки.
– Я ищу своего… брата . Не приезжал ли в ваш город какой-нибудь гость несколько дней назад? У Жака соломенные волосы и серые глаза, а ростом он вот с этого мальчика.
И она указала на Курта, который к тому времени успел встать и теперь во все глаза изучал женщину.
– Увы, – покачал головой охотник. – Но я могу помочь вам с поисками завтра утром. Мы найдем дом, где вы сможете переночевать.
Женщина отдала ему пустую кружку.
– Мне нужно возвращаться, – с сожалением произнесла она. – Мой путь не близок, да и мать с отцом потеряют меня.
– Куда же вы идете?
– В деревню на горе. Я живу там.
– Неужели вы настолько бесстрашны, что пойдете ночью через темный…
Он не договорил, недоуменно уставившись на плащ незнакомки. И Курт через секунду понял, куда именно он смотрит. К кожаному поясу женщины были прикреплены небольшие ножны, украшенные драгоценными камнями, а рядом с ними висел самый настоящий шакрам! Охотник рассказывал Курту, что это оружие родом из Индии, плоское металлическое кольцо с острыми краями. Обращение с ним, как и с египетским бумерангом, требовало особого искусства, которое достигалось долгими тренировками. В умелых руках шакрам был смертоносен.
– Что это у вас? – поинтересовался охотник, изучая шакрам.
– Я – хрупкая слабая женщина. Мне нужно как-то защищать себя от лесных разбойников.
Курт приблизился к гостье для того, чтобы разглядеть опасное кольцо повнимательнее. Как ни странно, оно было сделано из светлого металла, похожего на серебро – кто же отливает из такого оружие?.. Всю поверхность шакрама покрывали крошечные знаки и буквы. Курт протянул руку для того, чтобы к нему прикоснуться, но незнакомка отреагировала незамедлительно. Ее тонкие пальцы, казавшиеся слабыми и нежными, держали запястье молодого человека так крепко, будто на месте красавицы был мужчина.
– Серебро? – рассмеялся Курт, пытаясь отвлечь внимание.
– Серебро, – подтвердила незнакомка, а потом добавила: – Порой первое впечатление обманчиво , юноша.
Мириам, незаметно покинувшая прежнее место, подползла к ногам женщины. Та присела и погладила девочку по волосам.
– Здравствуй, моя хорошая. Посмотри-ка, что у меня есть!
С этими словами женщина достала из заплечного мешка крохотный сверток и извлекла оттуда несколько долек какого-то сушеного фрукта. Мириам заулыбалась и, приняв угощение, тут же принялась жевать.
– Благодарю вас за воду, – сказала незнакомка охотнику, поднимаясь и запахивая плащ.
– Что насчет вашего брата, моя госпожа? Я обязательно передам ему, что вы его искали, если увижу… но как вас зовут?
Женщина посмотрела на охотника, легко прищурившись, а потом – на Курта. Что-то очень недоброе промелькнуло в ее взгляде.
– Это не так уж важно, – наконец, ответила она. – Просто скажите ему, чтобы поскорее возвращался домой. Мы ждем.
II
Винсент
Веста появилась на поляне как раз в тот момент, когда Дана положила охапку хвороста неподалеку от костра и уселась на землю.
– Как поживают смертные мальчики и девочки в гадком смертном городке, сестра?
– Хорошо, – вздохнула Веста, опускаясь на траву рядом со мной. – И смертные, и маленькая семья фей.
– А храмовые мастера? – спросил я.
Веста удостоила меня долгим печальным взглядом.
– Нет, – покачала она головой после паузы. – Ни следа. Мне все чаще кажется, что я ищу иголку в стоге сена, брат.
Дана подбросила в огонь пару сухих веточек, и они тут же вспыхнули.
– Бедненький папа-мастер потерял своего ребеночка, а старший каратель Веста вызвалась его найти.
– Никто никого не терял, они уходят сами , Дэйна, и ты это знаешь. И меня не просили – я пошла сама .
– Ну, это сути не меняет, – рассудила Дана, отодвигаясь от костра. – И скольких ты уже нашла?
– Десятерых.
– А вернуться согласились…
– … трое.
Дана понимающе закивала и легла, положив под голову свою сумку.
– Старший каратель Веста могла бы охотиться на Незнакомцев, но вместо этого отлавливает блудных деток.
– Хватит, – вмешался я и повернулся к Весте. – Завтра я схожу с тобой. Вдвоем у нас будет больше шансов.
– Отличная мысль, умник. Почему бы тебе просто не подвалить к нашему клыкастому приятелю и не крикнуть в самое ухо: «Эй, привет, я каратель Винсент, я пришел всадить тебе между глаз кинжал из храмового серебра»?
– Я не могу дольше оставаться тут, брат. И Дэйна права: пока вам рано выходить. Я заговорила косяк трактира – это самое людное место в городе – и обезопасила тех, кто там находится. Спросила у тамошних гостей – никто не видел его. Но он скоро придет. Он голоден . Хочет крови, потому что давно не встречал людей.
В ее глазах на мгновение появился холодный огонь ярости, и я отвернулся. В такие минуты она обращалась к своей вампирской сущности, и вполне сошла бы за Незнакомку. Я не раз видел, как она убивает: наносит удар твердой рукой, без капли сожаления и с какой-то звериной злостью. Может, оно и к лучшему, что этому Незнакомцу «посчастливилось» быть нашей с Даной, а не ее жертвой.
– Подождем , – нарушил тишину я. – Отдохни, сестра. Выйдешь на рассвете.
Веста посмотрела сначала на меня, потом – на Дану, которая, заметив ее взгляд, недоуменно подняла брови, и поспешно поднялась.
– О нет, нет, – заговорила она. – Мне нужно выйти прямо сейчас! Я должна успеть в деревню на горе до того, как взойдет солнце. Это очень важно! Кроме того, вас нужно оставить наедине … то есть, позволить вам отдохнуть. Вам предстоит долгая и трудная охота.
При словах «оставить наедине» щеки – и даже шея – Весты залились румянцем. Не глядя на Дану, которая пристально рассматривала ее, она накинула на голову капюшон и со словами «пусть Великая Тьма хранит вас» растворилась во мгле.
– Чертовы храмовые мастера, чтоб им пусто было, – сказала Дана. – И дались же они ей? Что ты сказал Магистру, когда он спросил, где она пропадает?
– Что не знаю, в чем дело.
– Ну ладно, в любом случае, попадет тебе, а не мне – не привыкать .
Поняв, что отвечать я не собираюсь, Дана села и потянулась.
– До рассвета еще долго, – сказала она. – Чем займемся?
– Помолчим , – предложил я.
– А, может, обсудим кое-что очень важное ?
Я достал из вязанки несколько веток и подсел ближе к костру.
– Охоту?
– Ну, например, – согласилась она с обреченным видом.
– Мы выждем еще сутки. Сделаем пару кругов по периметру – может, натолкнемся на него в лесу. Ну, а потом пойдем в город. Если, конечно, до этого какой-нибудь особо умный смертный не решит пойти на лесную прогулку и не станет ему обедом .
– Кстати, про обед. Я голодна.
Я бросил ветки в огонь и стал наблюдать за тем, как язычки пламени поднимаются по сухому дереву.
– У нас осталось немного вяленого мяса.
– Ты не понял. Я голодна .
– Думаю, никто не скажет и слова против, если ты по-быстрому перекусишь кем-нибудь из городских жителей. Только зачаруй его потом, сделай милость. Человеческая паника нам ни к чему.
– Вот как? – В ее голосе звучала обида.
– Вот как , – ответил я в тон ей, устраиваясь поудобнее на траве.
– Я если я пойду туда и встречу Незнакомца? И буду совсем одна ?
– Не завидую бедняге, – сказал я, вложив в свои слова все сочувствие к Незнакомцу, на которое был способен.
Она фыркнула и, поднявшись, села по другую сторону костра.
– А ведь храмовые мастера почти люди, так? – задал я вопрос.
Дана ответила мне красноречивым молчанием.
– И, если они не остаются в Храме и уходят, то стараются найти место, где живут только смертные? Потому что инстинктивно сторонятся темных существ?
– Хотя бы это я вбила в твою голову после сотни тумаков. Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя созрел очереднойгениальный план , сучонок?
– Да, наставница . – Я сложил руки на животе. – Прекрасный план.
– И какой же?
– Я собираюсь поспать .
– Человек в черном снова приходил. Вчера вечером.
Охотник не ответил, даже не поднял головы – он продолжал выстругивать что-то из найденного им в лесной чаще небольшого сучка. София знала, что получится фигурка, но не могла сказать, какая именно. Впрочем, Мириам обрадуется любой игрушке. Малышка любила вещи, которые приносил ей охотник, даже если они не были игрушками – принимала и бусы из сушеных лесных ягод, и сувениры из мха, и цепочки из крупных семечек.
Мириам ползала в нескольких шагах от охотника и Софии – изучала крупные ярко-алые цветы, похожие на анемоны. Когда девочка предпринимала попытки подобраться к берегу быстрой горной реки, сестра хватала ее и возвращала на место. Мириам не расстраивалась: за водой, что пенилась, перепрыгивая через пороги, можно было наблюдать и со стороны.
Охотник снял с сучка еще пару стружек и критически оглядел будущее изделие. Полуденное солнце придавало его темно-русым волосам золотистый оттенок; жесткие и непокорные, они казались шелковистыми, а теперь еще и отрасли почти до плеч. Как-то София не удержалась и погладила его по голове, а потом очень долго жалела об этом, потому что Курт долго говорил с ней о скромности молодых девушек . Вот как должны себя вести братья? Ну и что, что она младше охотника на семь лет? А если он ей действительно нравится ?..
– И что же?
Услышав его голос, София вздрогнула.
– Ничего… Ник. Город мал, и ты сам знаешь, что незнакомцев тут замечают сразу. Особенно странных .
Имя далось девушке с трудом. По правде сказать, его мало кто так называл – почти все предпочитали привычное «охотник». Говорили, что он, обладатель светлой кожи и льдисто-голубых глаз, родом с севера, пришел сюда еще молодым человеком. Точнее, прибежал , а не пришел. От кого он бежал? Тут мнения расходились, но в свое время охотнику пришлось несладко. Его правый висок пересекал широкий шрам, когда-то – глубокая рваная рана, которая долго не заживала. Тонкие белесые ниточки, оставшиеся после многочисленных порезов (или царапин от когтей), тут и там «украшали» шею, плечи и руки Ника. Но больше всего Софию поразил шрам на правой ладони охотника. Впечатление было такое, будто какое-то животное укусило его за руку: следы зубов. А среди них – и две круглые отметины. София лечила местных жителей, в том числе, и охотников, и хорошо знала, как выглядят укусы диких зверей, различала их по расположению зубов и клыков. И могла сказать с полной уверенностью: круглые отметины оставили клыки . Только оставившее их животное ходило на двух лапах. И то бы не медведь.
– Ты говорила с ним?
– С чего бы? – смутилась девушка. – Я просто видела его издали, вот и все.
Охотник кивнул и снова сосредоточился на работе. София бросила на него короткий взгляд. Был ли он вчера вечером в трактире? Кажется, нет… уезжал в деревеньку на горе за свежим хлебом и молоком, Курт помогал ему седлать лошадь. Значит, она может лукавить со спокойной душой.
Человек в черном приходил в город дважды, и вчера – во второй раз. К тому времени горожане уже все уши ей пожужжали о странной красавице в мужском платье, которая наведалась в трактир третьего дня. У женщины были короткие серебряные волосы и страшное оружие, способное перебить добрый отряд солдат. Потом кто-то сказал, что это – охотница на вампиров, другие же утверждали, что она сама вампир, потому что глаза у нее не человеческие, да и пришла она в темное время суток. Словом, горожанами овладело беспокойство, и к незнакомцам они начали относиться с большим подозрением.
Когда человек в черном вошел в трактир, София сидела за одним из столов и прижимала к груди мирно сопевшую Мириам (шум не мешал девочке спать – она давно привыкла к нему). Он был на голову выше Ника, самого высокого мужчины в городе, и несколько гостей, угрожающе поднявшихся навстречу, тут же сели на место и будто бы стали ниже ростом. А когда незнакомец снял с головы капюшон плаща, то шум в зале моментально утих. Человек в черном, красивый смуглокожий мужчина с такими же длинными, как и у охотника, волосами (только Ник стриг их более аккуратно), оглядел присутствующих. Вид у него был самоуверенный.
– Добрый вечер, – поздоровался незнакомец. Женщина с серебряными волосами говорила «так, будто играет лира и звенит колокольчик» (так рассказывали очевидцы). У мужчины же был глубокий бархатный голос с едва уловимыми вкрадчивыми нотками. Такие Софии очень нравились. – Я ищу своего брата. Буду рад, если вы поможете мне. У него светлые волосы, серые глаза, он невысок .
– Экая каланча, – буркнул Курт, всегда стеснявшийся своего низкого роста. – Да такому все кажутся невысокими!
Он хотел сказать что-то еще, но взгляд незнакомца буквально пригвоздил его к месту.
– Тот самый юноша, который любит разглядывать чужое оружие, – снова заговорил гость. – Ты понравился моей сестре.
Курт вытянулся на стуле, смущенный тем, как повернулся разговор, а София недоуменно подняла брови. Какой еще сестре?..
– Само очарование .
Каре-зеленые глаза человека в черном изучали Софию, и она почувствовала, что сердцу стало тесно в груди. Волшебные глаза – еще никогда за свою короткую жизнь она не видела таких. Мир вокруг нее менялся – столы, стулья, гости, даже дома, весь город целиком – казалось, все приобретало новую форму. К реальности Софию вернула Мириам, больно ущипнувшая сестру за щеку. Тут-то девушка, наконец, поняла, на кого смотрит прекрасный принц.
Мириам и вправду была очаровательна: золотые кудри, большие синие глаза, похожие на сверкающие топазы, крошечный курносый носик, нежный румянец на гладких круглых щечках и довольная улыбка. Она улыбалась незнакомцу, тот улыбался ей, а София почувствовала себя так, будто ее окатили ушатом ледяной воды.
– Вы тоже не видели Жака, моя госпожа? Очень жаль .
– Держись от него подальше.
Голос охотника отвлек девушку от приятных мыслей о незнакомце.
– Но я ведь сказала…
– Он опасен , Софи.
Охотник впервые за долгое время назвал ее коротким именем, и София уже хотела было ему на это указать, но не произнесла ни звука. Она услышала прекрасную музыку – еще никогда ухо девушки не слышало ничего красивее. Музыка журчала, как вода в спокойном ручейке, что течет себе в тенистой лесной чаще, переливалась всеми красками радуги и звала . Куда именно, София не знала, но поднялась. Охотник посмотрел на нее.
– Куда ты собралась?
– Сейчас вернусь, – ответила она. – Мне нужно… за музыкой … я ненадолго!
– Музыка? – повторил он, а потом встал и резко потянул ее за руку. – Сядь на место!
– Он прав.
София снова уселась на траву и подняла голову. Перед ней стоял… человек в черном ? Как он умудрился пробраться сюда так тихо, что в лесу не затрещала ни одна ветка, не поднялась в воздух ни одна птица? Загадка. Смуглокожий незнакомец держал на руках Мириам, и девочке, похоже, это нравилось, так как она не пыталась высвободиться.
– Что… – начала София.
Незнакомец протянул ей ребенка.
– Держи ее так крепко, как сможешь. – От девушки не ускользнуло, прежний вкрадчивый тон сменился на почти приказной, и вежливое «моя госпожа» собеседник не использовал. – И не отпускай, как бы сильно она ни царапалась и не кусалась.
София прижала Мириам к себе, продолжая смотреть на чужака. Теперь он выглядел совсем не так, как тогда в таверне. В его лице появилось что-то холодное и опасное, и без того четкие черты, казалось, еще больше заострились – так, будто их высекли из камня. Девушка обняла сестру еще крепче и внутренне сжалась, а охотник, будто прочитав ее мысли, крепко сжал ее плечо.
– Сиди смирно, Софи, – сказал он.
Незнакомец, наблюдавший за ними, одобрительно кивнул охотнику, снял плащ, оставшись в белой рубашке из плотной такни, бросил его на траву и замер, прислушиваясь. Несколько секунд он стоял без движения – этого Софии хватило для того, чтобы понять: она запуталась окончательно – а потом подпрыгнул и буквально перелетел на другой берег реки. Девушка не раз видела выступления странствующих артистов цирка, и прыжки, даже самые удивительные, не поражали ее воображения, но такого она еще никогда не видела. Незнакомец даже не подпрыгнул: он взлетел , не разбегаясь – так, словно земля сама подтолкнула его. На мгновение ей показалось, что он может парить в воздухе, каким-то чудесным образом управляя весом своего тела. София ахнула, открыла рот от удивления – и только сейчас заметила, что на другом берегу реки стоит светловолосый молодой человек в грязно-сером рубище. Увидев незнакомца, он поднял бровь и сделал шаг назад, но не успел.
Дальнейшее произошло за считаные секунды – слишком быстро для того, чтобы попытаться придумать подходящее объяснение.
Светловолосый молодой человек упал, как подкошенный, хотя никто к нему не прикасался. Он попытался подняться, но смуглокожий незнакомец схватил его за горло и прижал к земле, не давая поднять голову. В весе и росте уложенный на лопатки заметно уступал своему сопернику, но на его стороне была скорость, что он и продемонстрировал, ловко вывернувшись и с размаху ударив противника по лицу. Они сцепились и покатились по земле. Молодой человек непостижимо быстрым движением извлек откуда-то из складок одежды тонкий кинжал из светлого металла и ударил незнакомца в правое плечо. София вскрикнула от ужаса. Пальцы ее нового знакомого (если, конечно, его можно было так назвать), разжались, и сверкнувший на солнце клинок – точно такой же кинжал – упал в траву. Светловолосый молодой человек поднял оружие в очередной раз, теперь уже целясь незнакомцу прямо в лицо, но тот умудрился уйти от удара, сделав быстрый кувырок назад (удивительно, каким гибким может быть человеческое тело), мгновенно поднялся на ноги и, несмотря на пропитавшийся кровью рукав рубашки, принял боевую стойку.
– Какая незадача, – заговорил светловолосый молодой человек. Он уже стоял на ногах и улыбался во весь рот. – Похоже, я тебя немного поцарапал . Я не хотел делать тебе больно, но в последний момент ты увернулся – и пришлось ударить не в лоб, а туда, куда Великая Тьма пошлет. Ведь так ты всегда убиваешь своих жертв? Бьешь в лоб? Один удар – и все кончено?
– Придется тебя разочаровать. Я одинаково хорошо владею обеими руками.
– Дело за малым, каратель – поднять с земли то, чем ты собираешься для этого воспользоваться.
Незнакомец даже не сделал шага – просто перенес вес тела на ту ногу, рядом с которой лежал его кинжал – но молодой человек предостерегающе поднял руку с оружием.
– Ты потерял всего-то пару капель своей драгоценной крови, но уже не можешь сделать достаточное ментальное усилие, и тебе приходится сосредотачивать внимание только на одном предмете? Все же у вас очень хрупкий организм, о высшие существа в двух мирах.
Сказав это, молодой человек покачал головой и опустил кинжал. Незнакомец прижал руку к раненому плечу и глубоко вдохнул. Судя по всему, рана была очень болезненной и глубокой: София видела, как быстро его рубашка – теперь уже не только рукав – пропитывается кровью. Она оглянулась на охотника – почему же он сидит и ничего не делает? Но Ник был недвижим, и только наблюдал за происходящим.
– А я тебя знаю, – снова заговорил светловолосый. – Ты – брат Луноликой Весты, так? Пожалуй, мне повезло, что я встретился с тобой, а не с ней, что скажешь? Магией ты владеешь лучше меня, это правда. Но я двигаюсь раз в десять быстрее. Какая ирония: древнее и могущественное существо не может совладать с молоденьким вампиром, которому всего-то три века от роду. Кстати, напомни-ка мне, как тебя зовут?
Незнакомец, не отводя взгляда от собеседника, попытался наклониться к кинжалу, и светловолосый снова поднял руку.
– Ну, ну, каратель. Не нужно делать резких движений. И, может быть, я оставлю тебя в живых.
– Ты голоден. Ты пришел сюда за пищей. Я могу дать ее тебе. Не обещаю, что после того, как ты перекусал целую деревню, где кормились вампиры, а потом напал на двух членов клана, одного из которых загрыз почти до смерти, я буду снисходителен…
Светловолосый от души расхохотался.
– Не верю своим ушам. Я только что ударил тебя кинжалом из храмового серебра, ты истекаешь кровью, но до сих пор думаешь, что олицетворяешь власть и закон ? Завидная самоуверенность, каратель. Так как тебя зовут? Не могу же я, в конце-то концов, обращаться к тебе «Великий». Это чересчур нескромно. – Он прислушался, и его улыбка стала еще шире. – Вот оно что. С тобой пришла сама Вавилонянка? Вторая сестричка почувствовала, что кто-то обидел младшего братца, и пришла оторвать негодяю голову . Сейчас мы проверим, как хорошо вампиры во время Реформы научили ее уму-разуму.
– Дана, нет! Стой!
Но предупреждение прозвучало слишком поздно. Появившаяся между деревьями женщина не успела даже прикоснуться к ножнам на поясе: молодой человек метнул в нее кинжал. И попал в цель: на груди женщины начало расплываться алое пятно. София заморгала, не понимая, как кровь могла вытечь так быстро, а потом удивилась еще больше – куда делся кинжал?.. Она снова посмотрела на светловолосого; он прятал оружие, непонятно как вернувшееся к нему, в ножны. Женщина прижала ладонь к груди, попыталась вдохнуть, закашлялась, покачнулась и упала на траву лицом вниз.
Незнакомец, судя по всему, был поражен не меньше Софии. Он замер на месте, забыв и про своего противника, и про оброненный кинжал, и переводил полный недоумения взгляд с женщины на молодого человека, а потом, будто опомнившись, метнулся к раненой и, сев рядом с ней, осторожно перевернул на спину.
– Винсент… больно… – произнесла она чуть слышно.
– Старайся не дышать глубоко. – Он убрал с ее лица растрепавшиеся пряди темно-каштановых волос. – Все будет хорошо. Только не засыпай.
– Больно… – повторила женщина и добавила, теперь уже обращаясь к светловолосому: – Ублюдок… в последний раз меня ранили много сотен… когда я доберусь до тебя, то вырву тебе клыки и сделаю из них… сделаю…
– Дана, пожалуйста. Ты должна беречь силы, – снова заговорил незнакомец.
– … праздничные сережки ! – выдохнула она и закрыла глаза.
– Праздничные сережки? – переспросил светловолосый с усмешкой. – Не думаю, что…
Он поперхнулся словами, заметив, как незнакомец прикасается испачканным в крови женщины пальцем к своему лбу: знак, который понимали еще в ту пору, когда не существовало ни одного, даже самого простого, человеческого языка.
– Вот оно что? Ты уже хоронишь свою драгоценную сестричку, и поэтому приготовился мстить?
– Великая Тьма видит – мы встретимся очень скоро. И лучше бы тебе увидеть на моем месте Луноликую Весту .
Светловолосый кивнул на прощание и скрылся между деревьями.
Незнакомец поднял женщину на руки, при этом легко пошатнувшись. Вид у него был растерянный. Охотник, заметивший это раньше Софии, быстро перешел реку, перепрыгивая с камня на камень, приблизился к чужакам и протянул руки. В ответ незнакомец замотал головой и прижал женщину к себе еще крепче.
– Нам нужно… – Он оглядел траву и реку неуверенным взглядом – так, будто что-то искал. – Я должен помочь ей… она может умереть.
– И ты тоже . – Охотник положил руку ему на плечо. – Я могу понести ее, это не такая тяжелая ноша. А тебе лучше отправиться в путь налегке – ты не должен тратить силы попусту. Мы поедем в город вместе с вами. Где ваши лошади?
IV
Винсент
Гости в трактире – мы появились в разгар обеда – шарахнулись от нас, как от чумы. Девушка тут же куда-то испарилась, забрав с собой малютку-сестру (та, кажется, даже не успела испугаться – смотрела на меня во все глаза и довольно улыбалась), а я поднялся вслед за несшим Дану охотником вверх по лестнице.
– Это здесь, – сказал он и открыл одну из дверей.
Комната была крошечной: две кровати, стол с парой стульев, в углу – несколько плетеных корзин (наверное, для вещей, которые приносили с собой постояльцы) и небольшое окно, выходившее во двор. Охотник положил Дану на кровать и сделал пару шагов назад, позволяя мне приблизиться. Я сел на покрывало и положил ладонь ей на лоб, хотя уже знал, что не смогу сделать даже слабого ментального усилия. Голова кружилась, перед глазами все плыло, а часть сознания забылась глубоким сном еще у реки – до того, как мы пустились в путь.
– Дана, – позвал я и после секундного колебания наклонился к ней, подставляя шею. – Пей.
– Нет, нет… – Она попыталась поднять руку для того, чтобы меня отстранить. – Тебе нельзя…
– Пей , – повторил я, и она, послушно припав губами к шее, прокусила кожу, а потом сделала пару небольших глотков. – Вот и молодец. А теперь спи.
Дана вздохнула и закрыла глаза. Скорее всего, заснула она почти сразу же – сил у нее почти не осталось, но каким-то чудом в ней до сих пор держалась жизнь. Я вглядывался в ее лицо, пытаясь сконцентрироваться и понять, что делать дальше. Ране придется заживать самостоятельно – наихудший вариант в сложившейся ситуации, но при мне не было ни одного инструмента, а обычные человеческие иглы и нитки ничем бы не помогли.
– Тепло , – сказал я и повернулся к охотнику, который до сих пор стоял рядом. – Мне нужно одеяло. Я должен ее согреть.
Он молча кивнул, вышел и через несколько минут вернулся с двумя одеялами из верблюжьей шерсти в руках.
– Оставь нас наедине, – попросил я.
– Сможешь найти меня внизу, – коротко ответил охотник и испарился.
Я завернул Дану в одеяла, лег рядом и прижал ее к себе. Большой белый кот вошел в приоткрытую дверь, некоторое время недоуменно смотрел на нас, а потом прошествовал к тонкому ковру и, свернувшись на нем калачиком, зажмурил ярко-голубые глаза. Говорили, что животные, как и люди с печатью Лилит, отличают темных существ от светлых, но этого, похоже, наша с Даной природа не особо заботила – вскоре он уже мирно сопел.
На самом деле, обращенные темные существа не спят – они впадают в состояние, похожее на глубокий обморок. Сознание полностью отделяется от физической оболочки, и это позволяет восстановить силы. Пострадавшим или больным существам в моменты пробуждения дают лечебные порошки или настои из трав, и тогда здоровье возвращается к ним за считаные часы. Единственным лекарством, которое я сейчас мог дать Дане, была моя кровь, которой я потерял слишком много: достаточно еще одной капли – и я усну. Но уж лучше дать еще и потом умереть – только не оставлять ее без надежды. В конце-то концов, каждый из нас знал, на что шел, когда приносил клятву верности Ордену. Когда ты с завидной регулярностью охотишься на вампиров, разгуливающих под солнцем и уже давно не пьющих кровь, приходится признать – это не самое безопасное из занятий.
При воспоминании о Незнакомце меня охватило уже испытанное сегодня чувство – бессильная ярость . Впрочем, оно быстро сменилось другим – недоумением. Я раз за разом прокручивал в голове картину нашего поединка и не мог понять, что произошло. Незнакомец оказался быстрее – это вполне объяснимо, в этом молодые каратели вампирам всегда проигрывают. Но как он умудрился меня ударить? Я потерял концентрацию? Нет. Все было под контролем. Такую ошибку может допустить новичок – но только не тот, у кого на счету не один десяток голов.
Он применял магию? Нет. А если так, каким образом он улучил момент и ударил Дану? И, что еще важнее – как кинжалвернулся к нему ? Оружие не было заговорено – это я знал совершенно точно, как и то, что только храмовое серебро, над которым произнесли нужное заклинание, возвращается к руке владельца. Загадка. Незнакомцы научились пользоваться нашим же оружием, которое каким-то странным образом попало к ним в руки?..
Солнце за окном проделывало свой привычный путь – опускалось к горизонту. У меня затекла спина, и я сел, положив под голову Даны свою подушку. Как же долго она будет спать?.. Еще немного – и настанет ночь, под такой защитой Незнакомец вполне может наведаться в деревню и перекусить . А потом уйдет, запутает следы – и мы не найдем его и через десять лет. В лучшем случае. А в худшем – придет сюда.
– Как же так? – вдруг заговорила Дана. Она приоткрыла глаза и смотрела куда-то вдаль, но вряд ли видела что-нибудь – помимо образов в своей голове, пожалуй. – Ведь это Сайлс, мы охотились, спали рядом у костра… Он сошел с ума! Он покусал почти всех… покусал и Весту, и меня… мне пришлось его убить! Как же так, отец? Разве мы не одной крови? Изначально мы все вампиры, какое они имеют право нас убивать ?!
Имя «Сайлс» я слышал впервые, но догадаться о том, кто это, было несложно. Еще одно имя из длинного списка жертв молодых карателей в период Великой Реформы. Я снова обнял Дану.
– Ведь Сайлс больше не придет, правда? – спросила она. – Он пытался укусить Весту за лицо… он чуть было ее не убил!
– Сайлс не придет, он больше не укусит ни тебя, ни Весту, ни остальных. Ты в безопасности.
Дана подняла глаза, и на секунду мне показалось, что взгляд ее прояснился.
– Винсент. – Она внимательно смотрела на меня. – Ведь ты не умрешь?
Я на секунду замешкался, пытаясь понять, действительно ли сознание возвращается к ней.
– Ведь я люблю тебя, – закончила Дана спокойным тоном. – Пообещай мне, что не умрешь.
– Что-что ?.. – переспросил я.
Вместо ответа она свернулась калачиком, положив голову мне на колени.
– Тебе нужно выпить еще немного крови, – обратился я к ней, погладив по волосам, но ответа не последовало.
– По-моему, тебе тоже не помешало бы выпить немного крови.
Охотник стоял в дверях спальни, прислонившись к косяку, и смотрел на нас с Даной. Выждав пару мгновений и поняв, что реагировать я не собираюсь, он подошел к кровати и остановился в шаге от меня.
– Будет лучше, если ты уйдешь, – сказал я. – Твоя кровь мне не поможет.
– Для существа, находящегося на пороге смерти, ты чересчур категоричен , – заметил охотник, поднимая рукав рубашки и открывая запястье. Я впился взглядом в выступавшие на коже темно-алые капли, вспоминая, что когда-то давно, еще в период путешествий с отцом, ненавидел себя за эти ощущения. – Хуже тебе точно не станет.
На вкус кровь охотника была самой обычной, человеческой – с моей точки зрения, водой . Он поправил рукав и сел на один из невысоких деревянных табуретов.
– Тебя это смущает? – Он выдержал паузу и уточнил: – Твоя сущность.
– Это часть меня. Она никуда не уйдет.
– Я слышал, что некоторые каратели отрицают свою принадлежность к вампирам. А ты?
– А я – это просто я.
Охотник понимающе кивнул. Он долго изучал лицо Даны, а потом заговорил снова.
– Меня зовут Николас, но я предпочитаю имя «Ник». Или просто «охотник». А как зовут тебя? Или я должен говорить «Великий»?
– Винсент.
Он снова кивнул, на этот раз, с уважением.
– Вавилонянка Дана и Винсент. Говорят, что и по отдельности с вами сложно совладать, а вместе вы непобедимы?
– Преувеличивают .
– Ну, зато я помню, как твоя сестра пару лет назад навела порядок в здешнем вампирском клане. Готов поспорить на что угодно – они еще не один век будут ходить по струнке . А эта женщина с шакрамом – тоже твоя сестра?
Я уже открыл было рот для того, чтобы ответить – точнее, чтобы вежливо предложить собеседнику заняться своими делами – но не произнес ни слова, так как понял, что у меня больше не кружится голова.
Охотник улыбался. Я поднялся и убедился в том, что могу твердо стоять на ногах, хотя слабость не ушла.
– Не стоит отказываться от угощения, даже если ты уверен, что оно будет бесполезным, так?
У меня что-то с обонянием – вот о чем я подумал в первую очередь. Разумеется, после такой серьезной раны можно потерять не только способность чувствовать эмоциональные запахи – очень хрупкую способность – но и зрение со слухом. Только вот обоняния я не потерял.
– Ты пахнешь как светлое существо, – уведомил я охотника. – И печати у тебя нет.
– И правда, – ответил охотник с серьезным лицом.
– Тем не менее, ты чувствуешь темных существ и для обычного человека неплохо осведомлен.
Охотник кивнул в третий раз.
– Карателей узнать не так сложно и без умения чувствовать темных существ, – сказал он. – Вас узнают по глазам. Такой холодный взгляд бывает только у бессмертных. И, кроме того, зачастую вы довольно вызывающе себя ведете .
– Предположим , – произнес я сухо, сделав вид, что не услышал последнюю фразу. – Но всего остального это не объясняет. Равно как и того, что пара капель твоей крови помогла мне частично восстановить силы. Либо я превратился в вампира, чего быть не может, либо…
– … либо все не так просто, да?
Дана заворочалась во сне, и я в очередной раз укутал ее одеялом.
– Не волнуйся, ты не превратился в вампира, – заговорил охотник. – Но тебе лучше отдохнуть. Я помогу твоей сестре, когда она придет в себя. Конечно, моя кровь не излечит ее полностью, но ты можешь использовать это время для отдыха, и тогда она, проснувшись, получит нужное лекарство.
Я устроился на второй кровати и положил руки под голову.
– Вот, я уже отдыхаю. И скоро усну – но только после того, как ты расскажешь мне, что ты за существо.
– Ты не только категоричен, но и донельзя дотошен , – покачал головой охотник.
– Твоя правда. Я слушаю.
Он сделал глубокий вдох, собираясь с силами. Судя по всему, рассказ предстоял не из веселых.
– Мы жили на севере, в небольшой деревеньке. Я, двое братьев и родители. Мне было тринадцать… должно было исполниться четырнадцать. Из деревни начали пропадать люди. Сначала взрослые, потом – дети. Говорили, что их ловят вампиры и куда-то уводят, но кто верит в такие сказки? А потом они пришли сами. Незнакомцы . Их было трое: двое мужчин и женщина, судя по всему, самая старшая и самая сильная. В деревне к тому времени почти никого не осталось, оставшиеся прятались, как могли, но они нашли всех. Кого-то покусали до смерти, кого-то оставили истекать кровью. А меня забрали с собой. Они жили в полуразвалившемся замке на горе, мне выделили место в подвале. Там я и жил с месяц, если не больше… в какой-то момент день с ночью перепутались, я мало спал, почти ничего не ел и не пил, а они… ну, теперь они могли некоторое время не охотиться – у них была еда . Во всех смыслах этого слова.
– Но ты выжил.
Охотник поджал губы. Похоже, мы подошли к самой неприятной части повествования.
– Эта женщина… – начал он и осекся. – Она давала мнесвою кровь . Чтобы я не умер раньше времени.
– Да не может этого быть!
– Уже много лет я говорю себе то же самое. Но, увы, бесполезно.
– Незнакомка давала тебе свою кровь? Как часто?
– Почти каждый день.
– Целый месяц или больше?! И она тебя не…
Не обратила? Разумеется, нет – передо мной сидел человек. Незнакомка поила кровью человека? Забавы ради ? Конечно, они не так трепетно относятся к своей крови, как мы, но на высших вампиров не похоже. И с каких это пор они заводят себе смертные игрушки?..
– Ну, и что же дальше? – возобновил я диалог.
– Не знаю. Однажды я очнулся – и в глаза мне светило солнце. Понял, что нахожусь на лугу. И моя голова лежит на коленях у женщины… карателя.
– Ты видел ее лицо?
– Нет, только руки – женские, тонкие пальцы. И перстень. А потом она ушла, оставив мне еду и теплую одежду. И вот это.
Охотник достал из-под рубашки медальон – монетку из храмового серебра. Я жестом попросил его приблизиться и осмотрел амулет на предмет опознавательных знаков, хотя особой необходимости в этом не было – когда речь заходила о спасении людей, талисманы почти всегда помечались крохотным перечеркнутым полумесяцем.
– Это была моя сестра Веста, – сказал я, возвращая ему медальон. – Женщина с серебряными волосами, которая недавно к вам приходила. Каждый из нас, заговаривая какой-то предмет из храмового серебра, оставляет на нем свой личный знак. Так мы отслеживаем амулеты. До того, как я появился в Ордене, Веста пользовалась латинской буквой «В», а потом уступила ее мне, себе взяла полумесяц.
Он сжал медальон в кулаке.
– Я видел ее и не поблагодарил… она спасла мне жизнь!
– Не совсем так. Жизнь тебе спасла Незнакомка. Веста помогла. А дальше?
– Ничего. Теперь я живу вот так. Вроде человек… а не совсем .
Охотник снова спрятал подарок Весты под рубашкой, а потом задумчиво потрепал волосы. Рукав рубашки приподнялся, и я, к своему изумлению, заметил, что от недавнего пореза – довольно глубокого – не осталось даже шрама.
– Твое запястье зажило, – произнес я, пытаясь сложить все кусочки мозаики в цельную картину.
– Да. Мои раны заживают очень быстро еще с тех пор. Иначе осталось бы еще больше шрамов.
И он продемонстрировал мне руки, закатав рукава до локтей, а потом показал ладонь со следом от укуса.
– Сколько тебе лет?
– Мне кажется, что я живу на свете целую вечность, но всего лишь шестьдесят .
Несколько долгих секунд я вглядывался в его лицо – молодой мужчина, которому не исполнилось еще и тридцати, здоровый цвет кожи, живой взгляд и легкая сеточка морщин вокруг глаз.
– Это невозможно. Ваш организм постоянно обновляется, рано или поздно он выводит кровь бессмертного существа, даже если человека кормят ею несколько лет. Этот процесс можно остановить только одним способом: обращением .
Вместо ответа охотник пожал плечами. Я откинулся на подушки и прикрыл глаза – долгий разговор меня утомил, и думать не хотелось. В конце-то концов, я всегда могу задать вопрос Авироне. Она точно разберется в этой чертовщине.
– Ты оставил северные земли и пришел сюда. Почему?
– Я ищу оружие .
– Вот как.
– Я чувствую, что она жива. Я помню, как она выглядит. Золотые волосы, голубые глаза, светлая кожа… и еще у нее есть татуировка на плече, там изображен какое-то мифическое животное. Она заплатит за все.
Трое против одного – плохой расклад. Даже если предположить, что Веста поехала одна… она жестока, но не безрассудна. Она бы не кинулась сразу в бой. Выждать, изучить обстановку и слабости противника, вычислить нужный момент. Да и кто сказал, что ее целью было убийство Незнакомки? Вероятно, она просто оказалась рядом и решила помочь человеку – Веста ввязывалась в такие авантюры с завидной регулярностью.
– Великая Тьма видит – ищущий да обрящет.
– Спасибо. Я все рассказал, и теперь ты можешь уснуть со спокойной душой. Как я уже говорил, я позабочусь о твоей сестре, повода для волнений нет.
– Не подставляй ей шею – и тогда повода для волнений у меня точно не будет.
V
София
Каждая минута ожидания тянулась для Софии бесконечно долго, но ей пришлось повременить еще – убедиться в том, что незнакомец уснул. После этого она влетела в комнату и села напротив охотника.
– Что это за история? – зашептала она, широко распахнув глаза. – Неужели это правда? Это невероятно !
Охотник поднял руку в успокаивающем жесте.
– Не волнуйся ты так. И можешь говорить в полный голос – если эти существа засыпают, то спят они очень глубоко.
– Существа , – повторила София. Она посмотрела сначала на женщину, потом – на мужчину. Первую у реки разглядеть не удалось, но теперь девушка видела, что они оба очень красивы – такая красота казалась наваждением. – Они… пара ?
– Нет, – покачал головой охотник. – Брат и сестра по создателю. Их обратило одно существо.
София до сих пор изучала женщину. Она лежала на спине, положив руку под голову. Пряди длинных золотисто-каштановых волос разметались по подушке, тонкие губы чуть разомкнуты. Перед такой ни один мужчина не устоит…
– Но ведь… – Девушка сделала над собой усилие и, оторвавшись от созерцания красавицы, перевела взгляд на собеседника. – Но Ник! Вампиры… это сказки, которыми пугают непослушных детей! Даже священники, которые втайне приказывают воткнуть осиновый кол в сердце какому-нибудь покойнику, в них не верят !
Охотник не поднимал глаз – он смотрел в пол прямо перед собой.
– Им наплевать, веришь ты в них или нет, Софи. Они существуют. Они – и многие другие . Ты сама сегодня встретилась с одним.
София вспомнила светловолосого молодого человека на берегу реки. Вспомнила музыку в голове и то, как он метнул в женщину кинжал, а до этого чуть не убил человека в черном.
– Но вампиры сгорают под солнцем! – неуверенно проговорила она.
– Не эти . Они научились существовать днем и питаются не кровью, а жизненной силой человека. Этот вампир очень долго не ел, и он голоден, а поэтому ему нужна кровь. Потом он снова перейдет на привычную пищу.
– И что же, он может прийти в город?..
– Надеюсь, этого не случится.
София поправила складки платья и бросила очередной взгляд на женщину. Теперь она спала на боку, обняв подушку – совсем как маленький ребенок.
– А эти существа – они тоже вампиры?
– И да, и нет. Это – каратели . Члены организации, которую у них называют Орденом Темной Змеи.
– Орден? Монахи ? – удивилась девушка. На монахов эти двое точно не походили!
– Нет. Они служат древнему культу – он появился еще во времена первобытных племен, если не раньше. Имя их бога – Великое Равновесие . Они – высшие существа среди вампиров и им подобных. Устанавливают правила и законы и карают тех, кто их нарушает. Поэтому их так и называют. По сути, они охотники.
София попыталась представить своих новых знакомых сначала в роли охотников, а потом – в роли служителей древнего культа, мысленно одев их в длинные мантии. Пожалуй, охотники были ближе всего к истине.
– И… сколько же им лет? – осторожно поинтересовалась она.
– Мужчине – чуть больше тысячи. Женщине – больше двух тысяч. Они бессмертны.
– Неплохо сохранились, – подтвердил охотник. – Это особенные существа. Наполовину вампиры, наполовину люди. Если, конечно, их вторую сущность можно назвать человеческой . Их очень тщательно отбирают, долго воспитывают. И в итоге они получаются вот такими. Похожи на людей, живут среди них. Правда, в больших городах и деревнях им приходится тяжело. Сама видишь – к ним никто не остается равнодушным. Это их проклятие. Особенно если учесть, что любовные отношения с кем-то, кто от них отличается, в их среде не очень приветствуются, а в брак можно вступать только с себе подобными.
София вздохнула и посмотрела на мужчину. Он, в отличие от своей сестры, до сих пор спал на спине, и лицо его было очень спокойным, почти умиротворенным. В какой-то момент он легко улыбнулся – наверное, ему приснилось что-то приятное – и девушка испытала уже знакомое ей ощущение: сердцу в груди становится тесно, а к щекам приливает кровь. А ведь она не знает даже его имени… и это существо – ровесник Христа ?..
– Вот видишь, – нарушил тишину охотник, – ты сама понимаешь, о чем я. Им не очень сладко живется среди людей. Представь себе, что ты – кусочек лакомого пирога, идешь по улице и чувствуешь, как тебя пожирают глазами.
София покраснела еще гуще, и уже хотела перевести разговор на другую, менее пикантную тему, но тут что-то мохнатое потерлось о ее ноги. Она наклонилась и взяла на руки кота.
– Сильвер! А я-то думала – куда ты пропал? Так крепко уснул, что даже не пришел пить молоко? Курт перед уходом налил тебе целую плошку!
Кот довольно заурчал, когда девушка потрепала пушистую белоснежную шерсть.
– Это и вправду звучит невероятно, Ник, – снова обратилась она к охотнику. – Может… это сон?
– Сон или не сон – а твоя сестричка уже понимает, что к чему.
София проследила за взглядом охотника и, к своему удивлению, заметила Мириам. Малышка успела не только совершенно незаметно появиться в комнате, но и забраться в кровать к незнакомцу. Она устроилась у него под боком и намеревалась уснуть.
– Мира! – шикнула на нее сестра. – Что ты делаешь? Как ты туда попала?! У тебя есть своя кровать!
Но Мириам не думала сдавать позиции. Она подняла голову, набрала в легкие воздуха и приготовилась завизжать. София замахала руками.
– Ладно, так уж и быть, лежи там, только не кричи! Ты разбудишь всех отдыхающих постояльцев!
Девочка снова заняла свое место под боком у незнакомца. Поворочавшись, она взяла его руку и положила под голову – так, будто это была подушка. Белый кот наблюдал за происходящим из-под полуоткрытых век. Идея подремать всегда приходилась ему по душе.
– Ее к ним тянет так, словно они медом намазаны, – заговорил охотник. – Вот, например…
Он не договорил и сделал Софии знак молчать: в коридоре послышался неясный шум. Через пару мгновений они начали различать быстрые шаги и голоса. Один из них принадлежал женщине, другой – знакомый обоим собеседникам – мужчине, хозяину трактира.
– Моя госпожа, прошу вас, у меня нет свободных комнат! Не хочу показаться невежливым…
– Если ты не хочешь показаться мертвым , то тебе лучше уйти с дороги, – ответила женщина. При звуке этого голоса охотник нахмурился – и от Софии это не ускользнуло.
– Ты ее знаешь, Ник? – спросила она.
Но ответить охотник не успел. Дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина с серебряными волосами, о которой уже слышала София. Вот только нежной и трепетной ее назвал бы разве что слепой, да и от голоса, похожего на перебор лиры, не осталось и следа. Женщина остановилась в дверях и оглядела помещение. Вид у нее был воинственный , если не сказать большего: глаза метали молнии, а губы превратились в тонкую линию. Хозяина трактира, предпринявшего очередную попытку остановить «вторжение», она отстранила уверенным жестом. Охотник поднялся ей навстречу, но гостья не обратила внимания и на него. Она подошла к глубоко спавшим странным существам и становилась.
– Дэйна, Винсент… – Она прижала ладони к груди и буквально за долю секунды преобразилась – разъяренная львица стала прекрасным печальным ангелом. И голос действительно стал напоминать колокольчик. Софии даже показалось, что на глаза женщины навернулись слезы. – Я чувствовала, что нельзя оставлять вас…
Она закрыла лицо руками и села на пол. София, сделав пару глубоких вдохов для храбрости (несмотря на то, что женщина уже успокоилась, подходить к ней было страшновато ), приблизилась.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, – сказала она. – Самое плохое позади! Они теперь… спят .
Незнакомка с серебряными волосами подняла голову. По ее щекам катились слезы.
– Я останусь здесь до тех пор, пока они не проснутся, – отрезала она.
– Но моя госпожа… – снова попытался вставить пару слов хозяин трактира.
– Мне не нужна чертова комната, я могу спать хоть на полу . А могу и вообще не спать.
В подтверждение своих слов женщина села, прислонившись к стене, и скрестила руки на груди.
Через некоторое время София поняла, что она в таком положении может провести не один час – незнакомка не делала ни единого движения, даже почти не моргала, смотрела в какую-то точку перед собой. Охотник не уходил, а девушке не хотелось оставлять его. Особенно после всего, что она сегодня услышала. Вдруг и эта фурия окажется служителем культа-вампиром-еще кем-нибудь?..
– Может быть, ты голодна? – наконец, сдался охотник. – Или хочешь пить?
Женщина не удостоила его ни ответом, ни даже взглядом.
– Ты… помнишь меня? – задал он очередной вопрос. – Когда-то ты спасла мне жизнь. Если бы не твой брат, я бы никогда об этом не узнал. Я хотел тебя поблагодарить.
Его ждала очередная порция молчания. Незнакомка заговорила только через несколько минут – тогда, когда София уже и забыла о вопросах охотника.
– Как тебя зовут?
– Николас… Ник, – встрепенулся охотник.
– Ник. – Женщина подцепила пальцем висевший на ее шее медальон – крошечный сосуд, оплетенный двумя тонкими серебряными змеями. – Где же я видела твое лицо? Ах да… Деревня на севере. Златовласка .
– Златовласка?..
Каратель кивнула, и прядь серебряных волос упала ей на лоб.
– У нас ее так зовут.
– А ее настоящее имя? Ты его знаешь?
В ожидании ответа охотник сжал кулак, и на его лице появилось решительное выражение. Женщина же оставалась бесстрастной: серо-зеленые глаза смотрели на него спокойно и изучающе.
– Златовласка – очень сильное существо. И необычное . Она не хотела причинять тебе боль и поила тебя кровью не для того, чтобы продлить страдания.
– А для чего?!
– Я могу рассказать тебе, но ты все равно не успокоишься, пока не отомстишь, правда?
– Правда, – кивнул охотник.
– Отдохнем. Может статься, вам предстоит пережить несколько очень непростых дней.
– Тебе нужно отдохнуть. Ты не спал уже больше двух суток. Люди должны спать каждый день .
Мне понадобилась пара секунд для того, чтобы узнать этот голос – говорила Веста. Но задаться вопросом «как она тут появилась» я не успел, потому что понял: разбудил меня не разговор, а тихое биение маленького сердца и теплое дыхание на моей шее. Я открыл глаза и увидел малышку с золотыми кудрями, с которой мы «познакомились» у реки. А если говорить точнее, то ее макушку: девочка устроилась на моей груди, вытянувшись во весь свой крохотный рост, и мирно посапывала, уверенная, что никому неудобств не причиняет.
Я осторожно прикоснулся к ее волосам.
– Лучше бы тебе лечь на подушку и укрыться одеялом, детка. Ты можешь замерзнуть. Бессмертное существо – не самая лучшая грелка в мире.
Девочка подняла голову, открыла большие синие глаза и сонно похлопала ресницами. Ее взгляд был мутным, как у человека, которого вырвали из глубокого сна. Некоторое время она изучала меня, а потом улыбнулась. На щеках появились ямочки, глаза заблестели – она была довольна тем, что ее не прогоняют совсем, но перебираться на подушку не собиралась.
– Это правда, – снова нарушил тишину я. – Посмотри-ка, какое замечательное одеяло. Его связали из верблюжьей шерсти, оно мягкое и не кусается. И что-то подсказывает мне, что ты не любишь кусачие одеяла, так?
Я протянул ей руку, и крохотное чудо тут же вцепилось в нее маленькими пальчиками.
– Может быть, ты хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку?
– Нет-нет, никаких сказок .
Охотник – именно он беседовал с Вестой в момент моего пробуждения – подошел к нам и взял ребенка на руки.
– Тебе пора вернуться в свою кровать, – сказал он ей.
Девочка обиженно засопела и потянулась к Весте. Та легко сжала ее ручки.
– Пока что мы никуда не уходим, душа моя. Когда ты проснешься, то сможешь вернуться к нам. Винсент расскажет тебе сказку, а я спою балладу и поиграю на лире. Она прячется там.
И она указала на один из заплечных мешков, которые принесла с собой.
Улыбка вернулась на лицо девочки. Поизучав нас еще с минуту, она положила голову на плечо охотника и вскоре задремала.
– Тебе действительно нужно поспать, – уверил я его. – Веста права. А я, похоже, обязан тебе жизнью?
– Не думаю. Ты бы на моем месте сделал то же самое. А остальное меня не волнует.
– В любом случае, спасибо тебе.
Он кивнул на прощание и удалился, на ходу баюкая уже крепко спавшую девочку.
Веста присела на кровать и вздохнула.
– Слава Великой Тьме, брат. Ты не представляешь, как я волновалась.
– Сестра… Дана! Что с ней?
Она подняла руку в протестующем жесте, но я поднялся и подошел к кровати Даны. Она до сих пор глубоко спала, но опасность уже миновала.
– Я дала ей немного крови, – сказала Веста, – и осмотрела рану. Она еще не зажила, но это дело нескольких дней. Правда, останется шрам.
– Еще один . – Я взял Дану за руку и послушал, мерно ли бьется ее сердце. – А сколько проспал я ?
– Двое суток. Не переживай, я все время была здесь. Он не приходил. К сожалению.
Оставив ее последние слова без внимания, я подошел к окну и вгляделся в темноту.
– Пройдемся?
Веста встала и сделала несколько шагов ко мне.
– Тебе нельзя много ходить, брат. Ты должен восстановить силы. Знаю, ты чувствуешь…
– Пройдемся, – повторил я настойчиво. – Поднимемся на холм.
Когда мы дошли до холма и взобрались на него, полная луна уже поднялась и теперь нависала над долиной. Отсюда можно было разглядеть значительную часть леса и реку. Последняя шумела далеко внизу, невидимая глазу, но я с легкостью представил, как вода стремительно бежит по камням и теряется в необитаемых оврагах.
Веста поставила ногу на один из больших камней и посмотрела на темневший вдалеке лес.
– Такая чудесная эта малышка Мириам, – заговорила она.
– В таком возрасте они все чудесные. А потом вырастают .
– Когда у тебя будут такие же, брат? То есть… – Она сделала неопределенный жест рукой. – Ты понял.
– Вы так быстро добрались, господин Магистр . Неужели у вас закончились важные дела?..
Веста посмотрела на меня, заметила, что я улыбаюсь, и ответила мне тем же.
– Я рада, что вы с Дэйной снова путешествуете вдвоем, – предприняла еще одну попытку начать очень важный разговор она. – Когда Авиэль отправил вас сюда, у него был такой довольный вид…
– У Авиэля? – переспросил я. – С чего бы это? Не думал, что он рассматривает охоту на Незнакомца как оригинальную идею для свидания .
Хотя куда уж оригинальнее.
– Конечно, нет, – ответила Веста обстоятельным тоном – она всегда использовала его в дискуссиях о священном долге каждого карателя . – Но вы получили возможность побыть наедине – и это очень хорошо. Ведь вы оба заняты, когда вам встречаться?
– Встречаться ?..
– Брат. – Веста взяла меня за руку. – Уверена, Дэйна нравится тебе! Ведь в ней все прекрасно: она красива, сильна, на нее можно положиться не только в бою. Тысячу лет мы…
– … живем для себя, а потом должны озаботиться выбором спутника жизни, – закончил я фразу, которую каждый каратель знал наизусть благодаря стараниям Магистра. – Сестра, прошу тебя, хватит . Лучше расскажи мне: кто такой Сайлс?
– Ты слышал его имя от Дэйны?
– Да.
– Каратель-вампир. Он был ее близким другом – пожалуй, самым близким на тот момент существом после меня. Они почти не расставались, иногда даже вместе отдыхали днем. Он был хорошим парнем, с ним все ладили, включая Авирону и Киллиана. Однажды Сайлс сделал Дэйне предложение руки и сердца… она светилась от счастья, показывала мне браслет. А потом до нас докатилась Реформа. Ты сам знаешь – вы с Авироной изучали это, тут разверзлась преисподняя. Многие предпочли бы очутиться внастоящем Аду – только подальше отсюда. Бывшие друзья начали убивать друг друга так, будто их никогда и ничто не связывало. Мы с вампирами оказались по разные стороны баррикад. И как-то Сайлс и несколько его приятелей нашли нас во время стоянки в лесу. Была глухая ночь, мы спали, потушили костер, чтобы не привлекать лишнего внимания. Они убили почти всех, кто был с нами, покусали Дэйну, а потом Сайлс попытался укусить меня за лицо – среди вампиров это считается страшным оскорблением. Мы могли скрыться в лесу, но Дэйна сделала другой выбор – она осталась и убила его. С тех пор в ней что-то сломалось. Она стала другой. Такой, как сейчас .
Я чувствовал, что нужно что-то сказать, но к горлу подкатил комок. Веста глянула на меня.
– Ты ничего об этом не знаешь, да? Неудивительно. Почти все свидетели того случая уже мертвы, да и Дэйна, как ты заметил, не любит откровенничать. А о браслете знаю только я. Сам знаешь, ее вера в приметы порой пугает. Она не хотела рассказывать об этом вплоть до церемонии предназначения. Пригласить только самых близких.
– Она сказала мне кое-что еще.
Веста снова повернулась ко мне – на этот раз, она смотрела заинтересованно. А я только сейчас понял, кому же предназначалась фраза «ведь я люблю тебя». Точно не мне. Наверное .
– Что, брат?
– Да… ничего. Ей было очень плохо, она бредила. Я волновался .
– Вернемся? – предложила она. – Не устал?
– Не устал. Но замерз. Спустимся ниже по склону и разведем костер. Ненавижу холод .
– Метнул кинжал, говоришь.
Веста полулежала у огня и смотрела на то, как я достаю из кисета уже свернутую папиросу.
– И вернул его.
– Впервые о таком слышу.
– Я тоже. Но мне это уже не нравится.
Она проследила взглядом за язычком огня на тоненькой ветке, которую я достал из костра.
– Мне лучше пойти с вами, брат.
– Нет. Он мой .
Я закурил и вернул ветку в огонь. Веста сменила напряженную позу на расслабленную.
– Ты хоть понимаешь, как вам повезло? Если бы не Ник, вы бы оба были уже мертвы!..
– Еще одна загадка. Чертовски загадочная деревенька.
Она взяла длинную палку и принялась ворошить угли в костре.
– Тогда ты был еще молод. Уверена, что прозвище «Златовласка» тебе ничего не говорит.
– Ничего, – кивнул я.
– Ее зовут Мао. Бессмертная . Она на пару веков младше тебя. Одно из первых поколений Незнакомцев, обращенных после Реформы. Дикая и злая, как сам Дьявол. Она сводила всех с ума, наводила страшный бардак, каким-то образом тащила за собой других Незнакомцев. За ее головой охотились почти все старшие каратели. Она не пряталась – ее узнавали по длинным золотым волосам. За это ее и прозвали Златовлаской. Встряхивала ими, как лиса хвостом – и уходила от самых опытных охотников. Как-то раз ушла даже от меня .
– Вот как.
Веста оставила палку в костре и легла, положив руки под голову.
– Думаю, это могло продолжаться вечно, но она пропала. Мао скрывалась больше сотни лет, и века четыре тому назад вернулась в компании двух молодых Незнакомцев, ее созданий. Ее будто подменили: от дикости и ярости не осталось и следа. Больше для нее не существует ни Темного мира, ни бывших приятелей-Незнакомцев. Ее вселенная вмещает троих – ее и сыновей. Они находятся вместе двадцать четыре часа в сутки, спят рядом. Ради них она готова пойти даже на убийство карателя. С век назад кто-то из молодых по чистой случайности проезжал рядом с замком, где они жили, и она припугнула его так, что теперь он туда ни ногой. Ей наплевать на свою жизнь – она без раздумий расстанется с ней, если это спасет кого-то из детей. Она следует любой их прихоти, выполняет любой каприз. Словом, сумасшедшая мамаша .
И Веста красноречиво покрутила пальцем у виска.
– Сумасшедшая мамаша? – переспросил я с сомнением. – Незнакомка?.. Так, значит, все же смертная игрушка?
– Да. Поэтому она и кормила Ника кровью – если бы он умер, дети расстроились бы. Очень избалованные мальчики.
Последнюю фразу она сказала с таким серьезным лицом, что я с трудом удержался от улыбки.
– Боюсь и подумать, что с ней случилось за тот век с лишним.
– Все гадали и не могли понять. А потом кто-то из старших карателей увидел ее мельком во время одного из путешествий. У нее на плече есть татуировка.
– Да, Ник мне говорил. Что там изображено?
– По правде говоря, это не совсем татуировка. Это шрам. И, как ты сам понимаешь, его мог оставить только один металл – храмовое серебро.
Я поморщился. Мысль об испытанных Незнакомкой в момент нанесения такой «татуировки» ощущениях мне не понравилась.
– Клеймо ?..
– Да. Дракон, свернувшийся клубком и держащий лапами свой хвост.
– Символ перерождения.
– Точно. Авирона сказала мне то же самое. А потом предположила, что ее переобратили .
Наверное, мое лицо вытянулось от удивления, потому что Веста удовлетворенно кивнула.
– Я отреагировала точно так же, – сказала она. – Мы искали другие объяснения, но Дэйна нашла доказательство . Как-то раз она отправилась в вампирский клан для того, чтобы обговорить какие-то вопросы. В дороге решила отдохнуть в деревеньке неподалеку от замка Мао. Незнакомка с сыновьями пришла к дому человека с печатью Лилит – их привлек запах . У человека был кинжал из храмового серебра, и он, защищаясь, попытался напасть на Мао. Нанес ей два удара, но оставил только пару царапин.
Я бросил в костер истлевшую папиросу.
– Ты понимаешь, как это звучит, сестра?
– А ты понимаешь, почему ее кровь так подействовала на Ника? Его раны заживают за считаные минуты, он не стареет, не болеет, может долго обходиться без сна. Он смог вылечить карателя, который находился на грани ментального истощения. Если бы этот охотник пил кровь, то я бы предположила, что Мао способна дать темную жизнь без обращения.
А если бы Веста была человеком , то я всерьез испугался бы, что у нее жар .
– И Орден об этом до сих пор не знает?
– А даже если узнает, что произойдет? Этот процесс отнял у нее много времени – больше века. И Великая Тьма знает, какую боль ей пришлось вынести. Недаром она полностью закрылась от внешнего мира – уж точно не потому, что стала неуязвима. Ты сам знаешь, каково это – выложиться полностью, потратить все силы можно за считаные минуты, а восстанавливать их долго и больно. Времена Реформы прошли, Орден не пойдет на такие жертвы – никто не будет ставить опыты и ждать сначала результатов, а потом становления нового порядка. Даже ради поколения карателей, которые не боятся храмового серебра.
– Сильвер! Когда ты уже угомонишься, чертов увалень?! Чего ты пристал ко мне так, будто я принес твои любимые рыбьи головы?!
Последний час Курт отбивался от назойливых попыток кота взобраться к нему на колени. Животное будто сошло с ума: ходило кругами, истошно мяукало и временами останавливалось для того, чтобы подрать когтями ковер, при этом переходя на протяжный, леденящий душу вой. На памяти молодого человека Сильвер никогда себя так не вел: обычно его спокойствию можно было позавидовать. Даже еду он выпрашивал многозначительным взглядом, но не криком.
Радовало только одно: спящую женщину рехнувшийся кот не беспокоил. София, отправившаяся в кровать, наказала брату охранять гостью, предварительно рассказав историю, после которой волосы у Курта встали дыбом, и попросила «срочно разбудить Ника, если она проснется». Сказать по правде, он и сам не знал, чего хочет сильнее: чтобы она спала еще целую вечность или чтобы, наконец, проснулась: так он сможет положить голову на подушку, а потом открыть глаза и понять, что видит плохой сон .
Кот тем временем вышел за дверь и вернулся снова. Курт наблюдал за тем, как Сильвер делает очередной круг по комнате, осматривает и обнюхивает каждый угол, а потом возвращается к его стулу. Переведя дух, животное предприняло еще одно маленькое путешествие, взобралось на подоконник и устроилось там. Вот тут-то Курт и обратил внимание на то, что кот каждый раз обходит кровать женщины стороной.
– Боишься? – спросил он, вперив взгляд в съежившийся на подоконнике мохнатый комок. – То-то же. Сиди там и больше не приставай! Ты разбудишь всех, кто еще не проснулся от твоих криков!
Но кот будто нарочно испустил душераздирающий вопль, а потом спрыгнул на пол и направился к Курту. Думал молодой человек недолго: передвинул свой стул и сел на расстоянии вытянутой руки от гостьи. Дана . Кажется, София называла ее именно так. При виде этого Сильвер принялся выть с новой силой – впечатление было такое, что у него открылось второе дыхание – но Курт и бровью не повел. И правильно сделал: через несколько минут кот охрип, вой поутих, и животное, издав пару похожих на человеческие стоны звуков, успокоилось.
Во сне Дана напоминала маленькую девочку: сложенные под щекой ладони и теплая улыбка. Курт вспомнил рассказанную Софией историю. Ох уж эта ее любовь к страшным сказкам! В детстве она донимала мать, выпрашивая новые подробности, тогда как Курту хватало только прозрачных намеков на ужасных существ. И его уверенность была бы абсолютной, если бы не две вещи. Первая – странное поведение кота, который боялся женщину смертным страхом. Вторая – чересчур складный рассказ обо всем, начиная от приключения Софии и Мириам у ручья и заканчивая историей Ника.
Его сестра была впечатлительной дурочкой, верила всему, что ей говорили, но совершенно не умела лгать и что-то придумывать. И уж тем более не смогла бы из воздуха создать такую детальную историю. Да и ему это не под силу – а он каждый вечер сочинял для Мириам новую сказку. Словом, каким бы невероятным все это ни казалось, София искренне верила и пыталась убедить остальных в следующем. Женщину с серебряными волосами и шакрамом на поясе зовут Веста, и она вовсе не такая беззащитная, какой хочет казаться. То же самое можно сказать и о Дане, ее больше-двух-тысяч-лет ровеснице – той самой, которая сейчас лежит перед ним, и которой крепко досталось от другого вампира. Ну, а человек в черном, которого Курт про себя окрестил каланчой – их брат, его зовут Винсент, и ему тоже досталось от другого вампира, пусть и не так сильно, как Дане. Но перед этим он спас Мириам и успел хорошенько навалять своему противнику. И – София была в этом уверена – в скором времени другому вампиру наваляют еще , подойдя к делу более основательно, и после этого он уже никого беспокоить не будет: его долгая жизнь подойдет к концу.
– Винсент, – нарушила тишину Дана, не открывая глаз. – Мне снился отец! Мы с Вестой пришли к ручью…
Она перевернулась на спину и посмотрела на Курта из-под полуопущенных ресниц.
– А, смертный мальчик. Хорошо, что ты пришел. Я голодна . А где Винсент?
– Винсент? – переспросил Курт. – А… не знаю. Но, думаю, скоро придет. Вы хотите есть? Я могу…
– О, ты так мил. Я в состоянии пить кровь самостоятельно. Тем более что я отлично выспалась, а после сна хочется перекусить .
Курт приготовился отпрянуть, но не успел: Дана уже цепко держала его за подбородок. Он вспомнил, как Веста отреагировала на его попытку посмотреть шакрам: у нее тоже были тонкие нежные пальцы, а хватка – железная.
– Неужели я тебе не нравлюсь?
Молодой человек не ответил, завороженный серыми глазами Даны. Ему казалось, что они меняют свое выражение: становятся то теплыми, то холодными, то зовут, то отталкивают… наконец, гостья отпустила его, и он отошел на несколько шагов.
– Ну что же, тогда пойдем по сложному пути .
Дана села и убрала в сторону одеяло. На ней было короткое платье из легкого полупрозрачного материала, и Курт попробовал отвести взгляд – но не тут-то было.
– Похоже, что все-таки нравлюсь! Спорим на мой перстень, что ты за свою коротенькую жизнь еще ни разу не видел обнаженную девочку?
Курт шагнул к кровати и остановился, а Дана поманила его пальцем.
– Если я тебе нравлюсь, то почему бы тебе не сесть рядом? Я не обижу тебя и не сделаю больно, обещаю. Будет весело .
Взгляд молодого человека остановился на шраме, который пересекал плечо Даны: белесая ниточка выделялась на смуглой коже. Отнюдь не единственная, как он заметил чуть погодя, но шрамы женщину не портили – совсем наоборот: она выглядела дикой и от этого еще более привлекательной.
– Ну, мальчик, – поторопила его Дана. – Ты ведь хочешь разглядеть все как следует ?
– Дана, прекрати, – вдруг раздалось за спиной, и Курта будто ветром сдуло – он отошел к окну и сел на подоконник. И только сейчас понял, как напуган: у трусливого зайца сердце и то билось медленнее.
В дверях появилась обладательница шакрама, а за ней – и каланча собственной персоной. Они принесли с собой запах костра, платяной мешочек и пучок травы с острыми резными листьями.
– Винсент !!! – завопила Дана на такой высокой ноте, что тот, к кому обращались, поморщился, а Курту и вовсе показалось, будто он оглох. – Я голодна!
– Я уже объяснял тебе, почему несколько дней следует воздерживаться от человеческой крови. Ты тратишь много сил на то, чтобы переваривать ее. Ты должна принимать более питательную пищу. И лекарства.
От нравоучительного тона у Курта заныли зубы.
Веста подошла к Дане и села на кровать.
– Не переживай, сестра, – сказала она. – Сейчас я накормлю тебя. А потом, когда ты выздоровеешь, сама приведу тебе человека. Хорошо?
– Я хочу его , – заявила Дана капризно, указывая на Курта.
– Это сын хозяина дома. Питатьсяим будет невежливо . Я приведу тебе кого-нибудь другого.
Дана надулась, сложив руки на груди, а Веста сняла с руки серебряный браслет – тонкую цепочку, на которую были нанизаны монеты – и жестом подозвала Курта.
– Будет лучше, если ты поносишь это, – пояснила она.
Курт протянул руку, и Веста уже закрепила хитрую застежку, как вдруг цепочка выскользнула из ее пальцев, и одна монетка покатилась по полу.
– Надо же, порвался именно сейчас, – печально вздохнула она.
– Я починю, – подбодрил ее Курт.
Он поднял монетку и снова нанизал ее на цепочку, а потом скрепил крошечные крючки, из которых состояло украшение.
– Проще простого, – улыбнулся он, посмотрев на Весту. А потом поймал ее взгляд – и улыбаться ему расхотелось. В глазах ее читалось недоумение, да и в глазах ее брата тоже. – Что такое?
– Как ты это сделал? – наконец, заговорила Веста.
– В каком это смысле? – не понял Курт, оглядывая браслет. – Взял и починил. Что тут сложного? Обычные крючочки…
– Надень его, юноша, – попросил брат Весты – и тон у него был точно такой же нравоучительный, как и в прошлый раз. – А потом покажи мне, где кухня. Я должен кое-что приготовить.
Невысокий Курт проходил в двери кухни, не пригибаясь, а гостю пришлось наклонить голову. Винсент оглядел помещение и положил на стол платяной мешочек. Рядом с ним расположился пучок травы.
– Мне понадобится твоя помощь, – обратился он к Курту. – Здесь ягоды. Пожалуйста, очисть их от чашелистиков.
Молодой человек с готовностью закивал, занял один из стульев у стола и, открыв платяной мешочек, принялся изучать его содержимое. София хорошо разбиралась в растениях, в том числе, и лечебных, а ему это знание передали только частично. Были ли эти ягоды съедобны? Он ответил бы на этот вопрос, если бы понял, что перед ним лежит. Небольшие продолговатой формы плоды странного синего цвета, который временами отливал зеленым. Да и такой травы Курт не встречал.
– Они съедобны. Просто растут не для людей .
Курт помотал головой, запоздало понимая, что вслух ничего не говорил.
– Держись подальше от Даны, – снова заговорил Винсент. – Не приди мы вовремя, она бы перекусила .
– И… что бы со мной случилось?
– Похоже, ты так и не понял, что она хотела сделать, да?
Курт только пожал плечами.
– У вампиров разнообразный рацион, начиная от крови и заканчивая человеческими эмоциями. В него входит и секс. Таким древним существам, как Дана, кровь требуется регулярно, но они не прочь разнообразить трапезу .
Говоря это, Винсент внимательно смотрел на собеседника, и Курту показалось, что он покраснел до кончиков пальцев ног.
– Но тебе бы понравилось. Вампиры, которым больше тысячи лет, не причиняют своим жертвам боли. Точнее, причиняют, но удовольствие ощущается острее, в сравнении с ним меркнет любая, даже самая сильная боль.
Молодой человек вздохнул и сделал вид, что сосредоточен на ягодах. Он отложил небольшую горсть, которую до этого держал в руках, и с удивлением отметил, что плоды поменяли цвет: теперь они были лимонно-желтыми. Курт прикоснулся к ягодам и почувствовал исходящее от них тепло.
– Что это? – испуганно спросил он, отдергивая руку.
– Лекарство , – пояснил Винсент. – У таких ягод много сортов, но найти их сложно – они растут только по соседству с определенными травами. Плоды собирают в предрассветный час, а потом готовят отвары или настаивают на спирту. Пара капель такой настойки поставит на ноги смертельно больного человека меньше чем за сутки.
Курт задумчиво катал ягоды по столу, а потом решительно выдохнул и отправил одну в рот. Она оказалась кисло-сладкой.
– Тогда можно носить с собой ягоды на всякий случай, – сказал он.
– Хорошо бы. Но если их не обработать, они теряют целебную силу уже через несколько часов. Умирают вместе со своими не сорванными с куста товарками. Днем куст цветет, а ночью ягоды появляются снова.
– И… они вылечат Дану?
Брат Весты сосредоточенно перетирал в руках листья принесенной травы, и отвечать не собирался.
– Ведь вылечат? – повторил Курт настойчиво.
– Выбора у них нет. Кое-кто пообещал Дане серьги из своих клыков .
Вспомнив рассказ про вампира, Курт поморщился. Теперь ему не хотелось сидеть в тишине.
– А какие болезни ягоды не могут вылечить? – спросил он.
– Лунную , например.
– Лунную болезнь?..
– Да, именно так. Люди очень долго спят днем. А все потому, что они бодрствуют по ночам, задают мне вопросы и мешают думать .
– Обычно я почти всегда молчу… – попробовал оправдаться он. – Не знаю, почемуразговорился…
Винсент снова поднял на него глаза и одарил очередным взглядом в видимую только ему точку в пространстве.
– Разговорился, – повторил он задумчиво. – А ведь попытаться не мешает. – Он прикрыл глаза, открыл их – и вот уже внимательно смотрел на Курта. От потерянного взгляда не осталось и следа. – Давай закончим с ягодами. Поторопись .
– Я уже говорила тебе, что ты ненормальный?
– Да.
– А о том, что это самый безрассудный план из всех, что когда-либо появлялись в твоей безмозглой голове, я тоже говорила?
– Да.
– Надеюсь, у тебя есть козырь в рукаве , сучонок.
– Ни одного, наставница . А теперь тебе пора идти – солнце уже в зените.
Дана поправила на плече дорожную сумку.
– Серьги , – напомнила она прохладно-безразличным тоном, под которым обычно прятала страх.
Я кивнул и указал в направлении чащи. Дана еще несколько секунд постояла, будто размышляя, стоит ли следовать намеченным маршрутом, а потом скрылась за деревьями. Мне же осталось спрятаться под капюшоном плаща – полуденное солнце в этих местах палило нещадно – и направиться в противоположную сторону, к реке. Именно там мы впервые пересеклись с Незнакомцем, и он был достаточно самонадеян для того, чтобы обустроиться неподалеку. Самонадеян, но не безрассуден. Он не решался подойти к городу, который охраняют трое старших карателей (пусть и двое из них не так давно пострадали от его руки), а голод никуда не делся.
Несколько попыток «поймать» витавший над городом страх потерпели наудачу – Незнакомец был слишком слаб для такой сытной пищи. И с каждым днем слабел еще больше, а поэтому чувствовал, что путешествие в деревеньку на горе закончится плачевно, и далеко уходить нельзя. В итоге он сам загнал себя в ловушку, и время играло нам на руку. Веста, бдительно караулившая единственный вход в город, заметила его во время последнего визита и решила припугнуть. Наверное, этот наглый малый свято верил в то, что ее шакрам по чистой случайности рассек воздух в миллиметре от его головы и не попал в цель. Хозяйка шакрама со свойственным ей великодушием простила его: он был слишком молод и не знал, что она не промахивается никогда .
Конечно, мы могли оставить его умирать, если бы не одно «но»: кинжал . Великая Тьма знает, в чьи руки он может попасть, брошенный тут без присмотра. Нарваться на очередного вампира с еще не обсохшей кровью создателя на губах, который способен серьезно ранить старшего карателя и так хорошо управляется с оружием, не хотелось.
Я шел медленно, иногда останавливаясь и прислушиваясь. Кое-где потрескивали ветки, птицы щебетали и насвистывали на все голоса. Обычная музыка леса, с которой знаком каждый, кому доводилось попутешествовать под зеленым пологом. Никаких следов чужого присутствия. Прятался Незнакомец хорошо и еще не ослабел настолько, чтобы потерять бдительность. Что же, тем лучше. В разы легче найти того, кто в своем уме – поведение таких легко понять и отследить. А вот если бы он окончательно рехнулся , нам с Даной пришлось бы искать иголку в стоге сена.
Очередная птица, притаившаяся где-то неподалеку от меня, пронзительно запищала – звук оборвался на высокой ноте. Я снова остановился и замер. В чаще усеянного мелкими красными ягодами кустарника, образовавшего уютный природный грот, кто-то проходил, и то было крупное животное. Медведь? Вряд ли, ими тут не пахло. Олень? В такие дебри он бы не пошел, даже за лакомым кусочком. И тут я увидел едва заметные следы. Примявшее траву существо шло быстро, ступало легко, и – это было очевидно – передвигалось на двух конечностях.
Еще несколько минут пути – и я уже различал цепочку следов. Она привела меня на небольшую поляну, где под раскидистым деревом мирно дремал Незнакомец. Хотя нет, онспал , и очень глубоко. Для того чтобы разбудить его, мне пришлось тихонько свистнуть. Наш с Даной знакомый вскочил на ноги и выхватил из висевших на поясе ножен кинжал.
– Не нервничай, – успокоил его я. – У меня нет оружия.
Незнакомец с подозрением оглядел меня. В его глазах больше не было знакомой мне уверенности в собственных силах. Самый обыкновенный голодный вампир .
– В чем подвох? – осведомился он.
– Ни в чем, – ответил я, присаживаясь на большой камень. – Напомни, как тебя зовут? Кажется, Жак?
– А какое тебе, собственно, дело?
– Если ты не хочешь называть мне свое имя, то я буду звать тебя Жаком, ладно? Мне не очень нравится это безликое «Незнакомец».
Жак колебался, размышляя о том, спрятать ли кинжал. Наконец, он принял решение держать его наготове.
– Тихое местечко, – снова заговорил я. – И такое романтичное. Птицы, река. Жаль, нет еды .
– Предлагаешь перекусить тобой ? – На его лицо вернулась прежняя самоуверенная улыбка. – Я не против.
– Жаль, но мне придется тебе отказать. Хотя, если бы ты не пролил немного моей крови в тот памятный день, я бы подумал на этот счет.
– Перейдем к сути, каратель. Чего тебе надо?
– Меня зовут Винсент. Ты можешь обращаться ко мне по имени.
– Так чего тебе надо, каратель Винсент?
– Я хочу кое-что тебе предложить. Ты отдашь мне свой кинжал. А я лично приведу тебе человека. Или, если один не насытит тебя, двоих.
Несколько секунд он вглядывался в мое лицо – наверное, пытался понять, шучу ли я или же говорю серьезно – а потом расхохотался.
– И ты на полном серьезе думаешь, что я отдам тебе кинжал ?
– Ты не согласен? Очень жаль.
С этими словами я поднялся, и Жак занес руку с кинжалом.
– Оружия у тебя нет, за такой короткий срок ты вряд ли успел восстановить силы, так что и на серьезное ментальное усилие не способен. Так что не советую рисковать – у меня плохое настроение , и рука может дрогнуть. Сам знаешь, как это бывает.
– Скажи мне, откуда ты родом?
На секунду Жак остолбенел и даже опустил оружие, но потом поднял его снова.
– Из небольшой деревеньки под Флоренцией, – ответил он.
– Красивый город, я там бывал. Наверное, у тебя было много братьев и сестер?
– Нет, нас было только двое – я и мой старший брат. Отец, плотник, учил нас работать с деревом, говорил, что… – Он запнулся и недоуменно воззрился на меня. – Что за черт?!
– Плотник. Уважаемая профессия. Вы с братом с малых лет помогали отцу и зарабатывали на жизнь?
Вместо ответа Жак поднял левую руку с растопыренными пальцами – жест, который был известен молодым карателям как защита от магического воздействия. О том, как именно его применяют, они узнавали позже и удивлялись собственной глупости: без ментального контакта с «нападающим» он не работал.
– Силенок на боевую магию у тебя не хватает – и ты решил заговорить меня до смерти ? Очень забавно. Но не выйдет!
– Ты можешь молчать. Посмотрим, получится ли . Так что было дальше? – задал я очередной вопрос. – Вы переехали во Флоренцию?
– Да, но там нам жилось тяжело – работы у отца почти не было, и деньги буквально утекали сквозь пальцы… – Жак зажал рот рукой, словно пытаясь удержать слова внутри. Он уже отпустил кинжал, и теперь сосредоточился на борьбе с собой. Простенькое заклинание работало так же хорошо, как и в детстве, когда я, никогда не спавший по ночам, доводил своих нянь (а заодно и Амира, который пытался уснуть) до изнеможения «просьбами» рассказать еще одну сказку. – И вот однажды мы… черт! Ну, хватит! С этим пора кончать!
Он попытался поднять оружие, но у него ничего не получилось. Незнакомец посмотрел на кинжал, потом – на меня. Я сочувственно поцокал языком.
– Ты не потерял ни капли своей драгоценной крови, но уже не можешь сосредоточить внимание больше чем на одном предмете? Как обидно. А ведь существо с очень хрупким организмом, которому ты не так давно угрожал, стоит перед тобой безоружное.
Жак издал звук, похожий на рычание. Я понимающе кивнул ему.
– Что случилось? Я просто повторил то, что ты говорил мне несколько дней назад. Не думал, что это тебя так разозлит.
– Великая Тьма видит – уж лучше тебе меня не злить , каратель.
– Ты прав.
Почувствовав, что может двигаться, Жак сделал пару шагов в сторону и сжал рукоять кинжала обеими руками. Я запоздало подумал, что рановато его отпустил.
– Что ты задумал на этот раз? – спросил он.
– Посмотри-ка, сама Вавилонянка Дана за твоей спиной. Думаю, ради нее тебе следует начать историю своей жизни сначала.
Жак улыбнулся и покачал головой.
– Вот уж дудки, теперь ты меня не проведешь!
– Эй, ублюдок! Почему бы тебе не повернуться к даме лицом ?!
Незнакомец развернулся и выбросил вперед кинжал, но Дана оказалась быстрее. Ее движение было точным и молниеносным: сверкнувшая в воздухе белая полоса – и тот, с кем я говорил секунду назад, превратился в серебристую пыль.
– Серьги ! – победоносно провозгласила она, разжала ладонь и показала мне… пару клыков.
– Дела, – покачал головой я. – Когда ты успела их вырвать?
– Секрет, сучонок. От этого умения тебя в свое время отделял всего-то десяток моих тумаков .
Мы с Даной сидели на террасе трактира и наблюдали за солнцем, которое медленно опускалось к горизонту. Новость об убитом вампире быстро облетела город (ума не приложу, откуда об этом узнали – мы и словом о лесном приключении не обмолвились), и нас встретили как героев. В толпе не было только двоих: Ника и Весты. Я пообещал сестре, что без нее мы не уедем – и вот уже несколько часов приходилось развлекать себя игрой в кости. Дана вовсю использовала магию, мне же было лень , и горстка монет рядом с ней все увеличивалась, тогда как мой кожаный кошелек почти опустел.
– У меня снова две «шестерки»! – с довольным видом поделилась Дана. – Сегодня мне везет!
– Если бы я столько мухлевал, мне бы везло целую вечность .
Она загребла очередную порцию монеток и подняла бровь.
– Кто это тут мухлюет?
– Не я – это уж точно.
– Да тебе не нравится, что я выигрываю , сучонок?
– Поиграй мы во что-нибудь более интеллектуальное, везло бы мне, наставница .
– Добрый вечер. Как я понимаю, все прошло хорошо.
Появившийся в дверном проеме Ник держал Весту под руку – ни дать, ни взять пара молодоженов. Оба довольно улыбались, и картина выглядела бы идеально, если бы не взгляд «жениха». О чем бы они ни говорили все это время, но это что-то заставило его погрузиться в себя. Ник напряженно размышлял, пытался принять решение, и варианты, судя по всему, были один хуже другого. Хотя страхом от него не пахло. Похоже, этот человек – это существо ?.. – давно забыл, что это такое.
– Брат, Дэйна… Слава Великой Тьме!
Веста прижала ладони к груди в знакомом нам жесте.
– Ну, брось уже эти слюни , – поморщилась Дана, складывая кости в деревянный стаканчик. – Лучше бы поволновалась за нашего клыкастого выскочку. Хотя вряд ли твои молитвы бы ему помогли. Интересно, приятели в Аду уже закусали его на радостях?
– Сейчас мы отправимся в путь, – сказал я, поднимаясь. – Только возьму вещи.
Дана поставила стаканчик на стол и тоже встала, отодвигая стул.
– Эй, эй! А как же мои серьги? Невинный смертный мальчик пообещал мне подарок !
– Обещал и сделал!
Увлеченные разговором, мы не заметили появления Курта и Софии. Молодой человек подошел к нам и с гордостью продемонстрировал серьги: клыки Незнакомца, оплетенные светлым металлом.
– Это то, о чем я думаю, Винсент? – спросила Дана, принимая подарок и поднося его к глазам. – Храмовое серебро ?
– Это то, о чем я думаю, Дана? Ты дала детям оружие ?
– Да ладно, что тут такого? – обиделся Курт. – Ведь оно бесхозное, вот я взглянул на зубы и предложил отколоть от кинжала маленький кусочек и сделать серьги…
Малышка Мириам – точнее, сверток по имени малышка Мириам (она была завернута в теплое одеяло), который София держала на руках – услышала знакомые голоса и радостно заворковала. Сестра погладила девочку по голове.
– Отколоть кусочек храмового серебра ? – уточнил я. – И как, получилось?
– Конечно, получилось! Оказалось, металл мягкий. Я не мог понять, как с ним обращаться, а потом пришла София и говорит: а если мы туда положим песок ? Положили песок, оплели… – Курт оглядел нас. – А кинжал целехонек! У меня получилось выправить лезвие. Я положил его в твою сумку.
И он церемонно поклонился Дане.
Веста взяла одну из серег и повертела вещицу в пальцах. Вид у нее был ошарашенный. Она пыталась понять, как люди смогли отколоть кусочек храмового серебра, умудрились расплавить его (при том, что металл поддавался исключительно воздействию холодного огня) и что-то из него создать.
– Красиво? – спросил Курт. Он был явно доволен своей работой – сиял как медный грош.
– Вы близнецы .
– Да. Но Курт думает, что он тут самый старший… и всех опекает .
Она недовольно посмотрела на брата, который, в свою очередь, сердито засопел.
– А Мириам? – продолжил расспрос я.
– Мириам родилась много позже. – Сказав это, София посмотрела на девочку и улыбнулась ей. – Мы с мамой проделали долгий путь, пока не обосновались тут. Ну, а потом она встретила папу… хозяина трактира. Мы привыкли его так называть. Он заменил нам отца.
– А ваш настоящий отец? Где он?
Наверное, лица у всех нас были напряженные, потому что София вжала голову в плечи и бросила на меня неуверенный взгляд.
– Однажды он ушел из дома… Без причины. С ним никто не ссорился, он ничего плохого не делал. Просто взял и ушел. Оставил даже свои вещи. И не вернулся.
– Ох. – Похоже, это было самым осмысленным, что пришло Весте на ум. – Дети храмового мастера… близнецы!
– Понятия не имею, кто такой храмовый мастер, – перебил ее Курт, – но мне до мастера точно далеко! Я даже тетиву не могу нормально натянуть! Ник подтвердит!
Охотник, до этого хранивший молчание, кивнул.
– Да. Но только эти двое сходятся вместе – работа идет так бойко, будто мне помогает целая толпа оружейников.
– Я нашла вас! – Веста протянула руки Курту. – Великая Тьма была милостива ко мне!
София прижала Мириам к себе – так, будто боялась, что ее кто-то отберет. Я жестом пригласил Ника занять один из стульев за столом.
– Думаю, им нужно многое обсудить. А ты можешь присоединиться к нам. Я на мели , так что придется одолжить у тебя несколько монет и пообещать, что скоро отыграюсь.
– Здесь мы должны расстаться.
– Спасибо тебе. Путешествие с тобой – большая честь для меня, Великая.
– Зови меня Веста.
Ник коротко кивнул и снова сосредоточился на изучении пейзажа. Лесистые холмы в холодном лунном свете казались черными, а реку, что пересекала равнину далеко внизу, будто посыпали серебром. Тут не было ни одной дороги, только узкие тропы пастухов и редких путников. Одна из них приведет Ника к воротам замка, силуэт которого вырисовывался на фоне ночного неба – несколько дней пути, если он будет идти, не останавливаясь.
– Веста, – повторил он.
– Знаешь ли ты, зачем туда идешь?
Его спутница стояла рядом и тоже смотрела в ночь. Мужская одежда, плащ для верховой езды на сгибе локтя. Пряди коротко остриженных серебряных волос перебирает легкий ветерок. Смертоносный шакрам на поясе ловит лунный свет и превращает его в едва заметное голубое свечение. На одном плече – дорожная сумка, на другом – лук и колчан со стрелами. Маленькая женщина, которую так опрометчиво принимают за слабую и беззащитную. Бессмертное существо, которое когда-то было готово вступить в заведомо проигранный бой и умереть ради него, человека , спасло его, а теперь снова привело в то самое место, где обнаружило.
– Я хочу увидеть ее.
Веста понимающе кивнула и положила руку на пояс.
– И что же ты ей скажешь?
– Ничего. Просто посмотрю ей в глаза.
Прошло много лет, а он до сих пор помнил ее глаза. Бездонные и чистые, цвета неба. Неба, в котором светит солнце и царит обманчивое спокойствие: секунда – и оно затянется черными тучами. Еще секунда – и от непогоды не останется и следа.
– Я уже объяснила тебе, что она такое. И я рада, что ты решил отказаться от мести.
Ник до сих пор не осмыслил услышанную от Весты историю. Мао – или, как ее звали каратели, Златовласка – была диким и сильным вампиром, но с тех пор утекло много воды. Теперь она – странное существо, которое не боится ничего, даже храмового серебра, практически не нуждается в пище. Абсолютно бессмертное , сказала Веста. Такое существо могло бы разрушить мир за пару часов, но мысли о войне и убийствах Мао оставила в прошлой жизни.
Что бы мы ни получали, что бы ни выбирали, мы платим за это определенную цену. Служитель культа Равновесия отказывается от свободы, получая всевластие; выбирает ответственность за весь Темный мир, хотя мог бы оставаться вампиром, одним из многих; меняет что-то к лучшему, хотя мог бы ничего не менять и существовать в тени. Каратель-врач, спасающий чью-то жизнь с помощью мгновенной концентрации внимания и ментального усилия, расплачивается головной болью и долгими часами тревожного сна.
Чем заплатила Мао за абсолютное бессмертие? Чем продолжает платить? Постоянным голодом, который невозможно утолить ни обычной едой, ни кровью? Физической болью? Болью душевной? Что заставило ее ограничить свою вселенную до двух существ? Страх? Злость? Отчаяние? Что бы Мао ни делала, она руководствовалась единственным принципом: «это ради них». И он бы поступал точно так же, будь у него близкие люди.
– Понимаю, что это существо кажется тебе чудовищем, – снова заговорила Веста. – Но в нем, как и в каждом из нас, бессмертных, живет человек . Он заставляет меня искать детей храмовых мастеров. Он позволяет мне понять их, когда они говорят, что их выбор – это не возвращаться, а жить своей жизнью. И в Мао тоже есть человек. Этот человек способен чувствовать . Вероятно, глубже, чем ты думаешь. Тебе пора, охотник. И я тоже тороплюсь. Меня ждут дела.
Веста пожала ему руку, и Ник в очередной раз удивился тому, какая холодная у нее кожа.
– Спасибо тебе, – повторил он.
– Пусть темное время будет милостиво ко всем, кто тебе дорог. Я верю, что с тобой ничего не случится, но помни, что твердая рука в бою – это не самое главное в жизни. Еще у тебя есть сердце .
Ноябрь-декабрь 2013
Тверия, Израиль
