отрывок из известного Послания к Флавиану, архиепископу Константинопольскому, о воплощении Бога Слова: «Следовательно, при сохранении особенностей обеих природ и сущностей, соединяющихся в одну Личность, величие принимает на себя смирение, сила — слабость, вечное — смертность: и для уплаты долга нашего состояния (conditionis nostrae) неуязвимая природа соединилась с природой, подверженной страданиям, чтобы, как и было необходимо для нашего исцеления, один и тот же Посредник между Богом и людьми мог умереть по одной природе и воскреснуть по другой. Итак, в нетронутой и совершенной природе истинного человека родился истинный Бог, в полноте Своих свойств, в полноте наших. А нашим мы называем то, что в нас от начала сотворил (condidit) Бог, и то, что Он принял на Себя для исправления. Но то, что привнес обманщик и обманутый человек допустил, не имело в Спасителе никакого следа. Ведь из — за Своего снисхождения вплоть до принятия наших немощей Он не стал участником наших грехов…» (Cм.: Послание 28, 3; PL. 54, 763 AB. Ср. Слово 21, 2 На Рождество, русский перевод которого опубликован в журнале «Встреча» 1 (2000). С. 5).
(обратно)
9
В оригинальном тексте: ab utraque substantia — от обеих сущностей. Из контекста видно, что речь идет о душе и теле.
(обратно)
10
См.: Лк.24,39: (Иисус сказал им): Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я сам; осяжите Меня и рассмотрите.
(обратно)
11
Большая часть третьего раздела дословно воспроизводится в послании к архиепископу Константинопольскому Флавиану (См.: Послание 28, 5; PL. 54, 773 AB). Полемический характер этого послания, направленного против заблуждений Евтихия, позволяет понять общий контекст Пасхального слова. Известно, что Евтихий учил о том, что после воплощения во Христе присутствует одна природа. По точному замечанию святителя Льва, он «не признавал нашу природу в Единородном Сыне Божием ни в служении смертности, ни в славе воскресения» (PL. 54, 773 B). Поводом к стремлению защитить человечество Христа могли послужить также воззрения манихеев, которые считали человеческое тело злом, и учили о том, что Христос был только духом, но не имел плоти. Ср. у Блаженного Августина аналогичное место, направленное против манихеев: «(Христос) был Словом, был и плотью. Ты (имеется в виду манихей) говоришь: „Только человеческий дух“. Я отвечаю: „Слово, дух, тело; Бог и человек“» (Слово 237, 2; PG. 38, 1123).
(обратно)
Утверждения об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, которые встречаются (как в данном случае у святителя Льва Великого) у отцов Церкви эпохи патристики, нельзя истолковывать в духе позднейшего католического филиокве, поскольку до IX века вопрос об исхождении Святого Духа в отчетливой постановке (исключительно от Отца или же от Отца и Сына) еще не существовал. — Прим. ред.
(обратно)