ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ. СВОБОДА НАВСЕГДА
— Я никогда ничего не записываю, предварительно подумав.
— Да? А я думаю.
— А я нет. Нифига не думаю. И думать не собираюсь.
— И кто же тогда читает то, что ты пишешь?
— Да, знаешь, есть клиенты.
— Да ну?
— Президентские советники и канцелярия парламента.
— Врёшь. Да я к тебе привык. Какой парламент? Григорий, меньше пей на ночь.
— Вру, так вру. Но я не вру. Я советник по Высшей социологии. Слышал про такую?
Собеседник помолчал и спросил:
— Ты правда советник по Высшей социологии?
— Да в общем, правда. А чему ты удивляешься?
— Да я не удивляюсь. Я думаю, что ты уже и меня анализируешь своими критериями.
— Да, анализирую. Ну и что? Ты меня тоже анализируешь. Сразу определил, что я вру. Так я же на это не обижаюсь. Вся жизнь враньё, тебе это в голову не приходило?
— Да приходило. Но это, вроде, как шутка всегда звучит.
— Да сама идея шутки – уже враньё. Так?
Собеседник подумал и согласился:
— Да, ты прав.
— А если эту мысль продлить дальше, то получается любопытная метаморфоза. Если отбросить секс и пищу, то остаётся одно враньё, которое генерируется с единственной целью – обеспечить себе секс и пищу. Поезда и самолёты движутся с единственной целью – доставить объект №1, то есть член, к объекту №2, то есть вагине. А сами поезда и самолёты изобретены и сконструированы теми, кто мечтает объектом №1 попасть в объект №2, но в силу социальных отношений, не совсем, или вообще не может этого сделать. Не оспоришь?
— Да нет. Сублимацией эта штука называется.
— Да. Но там много нюансов. Наливай.
Выпили и молча принялись рассматривать танцующих девушек.
Григорий вскоре спросил:
— Трахнул бы вон ту, чёрненькую?
— Мда, — ответил друг. — И ещё как. Да молодая для меня, наверное.
— А не наоборот?
— Ну, может и наоборот. Но это с её стороны смотреть надо, а я привык со своей.
— Я тоже.
— Так тебе ещё и платят за это? — продолжил тему собеседник Григория.
— За что?
— За консультации.
— Да. Но платят не за консультации, а за непроведение оных, мой друг Михаил.
Михаил молча уставился на Григория. Сказал:
— Ох, Гриша. Тебя послушать, так пойти и жениться.
— Да хоть верь, хоть не верь. Власть штука сложная. Я никому ничего не навязываю. Я просто существую в природе, и этого кое– кому достаточно, чтобы у меня была достаточная зарплата, вот так я и живу.
Подошла красотка в микро юбке. Спросила:
— Господа ничего не желают?
— Желают, — сказал Григорий. — Мы желаем полюбоваться на вас.
— И всё?
— Неужели этого мало?
— Да нет, — зарделась красотка под профессиональным взглядом Григория. Спросила: — Вы курите?
— Нет, солнце. И вам не особо желаю. Возьмите. — Протянул ей пачку «Мо».
Красотка прикурила и втянула в себя дым. Сказала:
— Вы симпатичные парни, здесь вас раньше не было.
— Конечно не было, — сказал Григорий. — Мы только что освободились. Я и он, — указал на Михаила, — взяли «Банк оф Америка» по Интернету. Полтора миллиарда долларов. — Взглянул в глаза красотке и добавил: — Пришлось всё отдать.
Та сглотнула и расширенными глазами стала смотреть на Мужчин.
— Полтора миллиарда? — прошептала.
— Больше. Полтора прошли по делу. Остальные лежат в оффшорах. Пока лежат.
— Выпьете? — предложил Михаил.
— Да, — согласилась красотка, поправив прическу чёрных, блестящих волос.
Михаил налил текилы и протянул даме. Григорий взял свою рюмку с коньяком. Произнёс:
— За ваше спокойствие. Это единственная ценность, что есть у человека. Поверьте мне на слово. Я очень рад, что у нас забрали эти чёртовы миллиарды. И Михаил тоже рад. Правда, Миша?
Тот кивнул и протянул свой бокал с вином.
— Да, — сказал. — Я рад, что мы снова стали нищими. Деньги из банков Микронезии раньше, чем через пять лет не заберёшь. А к тому времени пройдёт пять жизней. Ну а вы, — обратился он к юной красавице, — как тут поживаете?
— В смысле? — робко спросила она.
— В смысле желаний. Вот мы с Григорием очень захотели денег. И наше желание, поскольку мы очень хотели, исполнилось. Но мы теперь этому почему–то не рады. А вы?
— Меня зовут Лора, — проговорила красотка и улыбнулась. Сказала: — Я не думаю, что на вашем месте так ругала бы деньги.
Допила текилу и посмотрела на Григория. Спросила:
— Вам не нужен программист?
— А зачем, — спросил Григорий. — И так вся жизнь программа. Зачем ещё что–то программировать. Вот мы с Мишей напрограммировали, а теперь потеряли смысл жизни. А вы?
— Что я?
— Вы его не потеряли?
— Чтобы что—то потерять, сначала надо это найти, — ответила красотка и закурила ещё одну «Мо».
— О! Юная принцесса имеет философский склад мышления, — подивился Григорий. Он с интересом стал смотреть на брюнетку.
Она спокойно выдержала его взгляд. Повторила:
— Так программисты нужны?
Григорий посмотрел на Михаила, тот взглянул на «программиста», она скользнула взглядом по Григорию, и тот сказал:
— Нужны. — И откинулся в кресле, вцепившись в рюмку с коньяком. Добавил: — Тематику программ буду давать я. Программа номер один: не пытайся нравиться нам. Прогони по своей оперативной памяти эту команду. Программа номер два: если блокируется программа номер один, то необходима подпрограмма для её восстановления. Доступно, малыш?
— Да. Я вас не подведу. Можете проверить на детекторе лжи.
— У меня детектор лжи давно вмонтирован в голове, — сказал Григорий. — Но хорошо, что ты о нём вспомнила, это позитивный момент. И ещё к тебе вопрос: Ты любишь деньги?
— Больше всего на свете.
— Вот тебя нам и не хватало. Искренней любви к ним мы уже давно не испытываем. Ты будешь восполнять эти наши чувства. А, собственно, как юную леди звать? Я – Григорий. Это – мой друг Михаил, специалист по нейролингвистическому анализу.
— Аврора, — представилась красотка. Добавила: — Это моё настоящее имя.
— Да мы видим, что настоящее, — сказал Михаил. Добавил: — Предлагаю тост за вас, Аврора. — И поднял своё вино. Выпили. Григорий внимательно глянул на девушку и спросил:
— Вы не против, если мы будем спать втроём?
— Нет, — ответила красотка, посмотрела в глаза обоим, и улыбнулась.
— А мы против, — добавил Григорий. Более того. Солнце, забудь о сексе, пока мы будем разрабатывать ПРОГРАММУ.
Аврора сникла. Прошептала:
— Я в ваших глазах теперь шлюха. — Слёзы выступили у неё на глазах и она чуть не заплакала. Григорий успокоил её:
— Не расстраивайся, все женщины шлюхи. А если они не шлюхи, то они не женщины.
Михаил согласно кивнул головой и добавил:
— Рождённая рождать не может быть не шлюхой в силу инстинктов. Как рождённые убивать не могут не быть насильниками в каком–то смысле. Мы мужчины, ты – женщина, и этим всё сказано.
— Вы шутите и смеётесь надо мной, — сквозь слёзы прошептала Аврора.
— А ты хотела, чтобы мы сразу поволокли тебя в постель? — спросил Григорий.
— Да, — неожиданно для себя призналась Аврора. И добавила:
— Но я всё равно не шлюха. Я программист.
— Да я вижу, что ты программист. Иначе у нас с тобой этой беседы не было бы. Мы ждали тебя. И ты пришла. Другие нам не нужны, — ответил Григорий. Спросил:
— Теорию одиночного электрона знаешь?
Аврора молча кивнула головой. Григорий продолжил:
— Нам придётся прикинуться СПАМом и пустить этот электрон в нужную точку, в нужное время. Всё остальное он сделает за нас. Работать будешь ты. Наши с Михаилом лица хранятся во всех базах данных всех спецслужб мира. Ты уловила уровень?
Аврора кивнула. Спросила:
— Сколько?
Григорий ответил:
— Мы планируем двадцать миллиардов на первом этапе. На втором эта цифра должна увеличиться на порядок. Но эти деньги придётся раскидать на, минимум, десять тысяч счетов.
— Сколько я буду иметь, если всё провалится, — уточнила Аврора.
— Не больше жизни, — ответил Михаил. — Или она у тебя столь прекрасна? Подумай хорошо, стоит ли это дерьмо жалости. Ходить по улицам и смотреть на архитектурные памятники ворам всего мира. Жить прислугой и сдохнуть прислугой. А? Тебя это устраивает? Подумай.
— Я уже подумала. Мне двадцать один год, а впереди дорога на кладбище, заросшая членами. Я вас не подведу.
— Мы рады, — ответил Григорий. — Жизнь прекрасна, когда она в опасности. И лишь только тогда. Всё остальное – пустая болтовня. Нам плевать на утерянные полтора миллиарда. Мы возьмём всё.
Он пододвинулся вплотную к Авроре и уставился в её серые глаза. Проговорил:
— Малыш, но ты не должна подвести нас. Я тебя протестировал. Ты не хочешь жить. Так, как живёшь сейчас. Ведь верно?
Та кивнула.
— Тебе не нужен секс, пока ты рабыня, верно?
Та кивнула.
— И свобода для тебя дороже жизни в клетке, верно?
Та кивнула.
— Ты наш человек. К нам просто так не подходят. Ты подошла. Я не скажу, что ты божий посланник. Я атеист. Это просто детерминируемая в прошлом встреча людей, которые давно искали друг друга. Как и все остальные, ищущие неведомо чего. Но мы знали, кто нам нужен. Такие встречи суждены не всем. Тебе повезло. И нам повезло. В одинаковой мере. Ты любишь восход солнца, или закат?
— Восход, — прошептала Аврора.
— И мы тоже предпочитаем восход. Ты – наша путеводная звезда. Во тьме ночи бытия. Восход солнца мы встретим втроем. Или вообще не встретим. Ты согласна?
— Да, — прошептала Аврора. — Я согласна, я вам верю, и я не боюсь смерти.
— Я это вижу, — ответил Григорий.
— Я боюсь пустоты.
— Я это вижу, — сказал Григорий.
— Я боюсь одиночества.
— Я это вижу, — ответил Григорий.
— Я боюсь быть женщиной.
— А вот этого не бойся. Ты с нами и мы объявляем войну всему человечеству. Мы трое – против всех. Как тебе это?
— Я с вами.
— Кто, если не мы? Кто, если не мы, сделает то, что хочет душа каждого, рождённого свободным, хотя таких и немного. Людей нет. Есть пустоголовое болото и копающиеся там черви, пожирающие корм, кинутый им с седьмого неба. Мы собираемся взять штурмом это небо. Ты меня понимаешь?
Аврора кивнула. Григорий приблизился к ней ещё ближе. Тихо проговорил прямо ей в глаза:
— Любовь! Любовь вершит чудеса. Любовь к свободе. И отрицание себя. Ты меня понимаешь?
— Меня давно уже нет.
— Молодец, нас тоже давно уже нет. Так что стены нам не страшны. Мы свободно проходим сквозь них. И теперь ты с нами. Как тебе это? – он кивнул на операционную систему
— Тысяча терафлопсов. Это даже не стена.
— Я рад, что ты это понимаешь. Пускай свой электрон.
— Я только что его пустила.
— Да, я уже вижу. Ты работаешь чисто. Я почти не заметил.
— Мы выскочим из сети через пару тысяч терабайт. Всё, выскочили.
Григорий огляделся. Бара не было. Они стояли на бетонной дороге посреди бескрайней пустыни. На горизонте громоздились вершины небоскрёбов. Из-за них всходило солнце, кидая огненные лучи свободы на белую дорогу посреди пустыни.
— Ну что, Михаил. Как видишь, мы нашли мессию.
— Да, Григорий. Напрасно нас выпустили.
Аврора, улыбаясь, смотрела на обоих. Григорий подошел к ней и взял её за руку. Михаил взял за другую.
И они медленно, втроем двинулись к Солнцу.
