— Пока доберемся, совсем стемнеет, — озабоченно пробормотал Касуга. Он включил фары и прибавил газу.
Снопы света выхватили из сумрака ровную дорогу. Вокруг сразу стало темней, редкие крестьянские домики, мелькавшие по обе стороны шоссе, слились с черными квадратами полей, небольшими рощицами. Имаи равнодушно смотрел прямо перед собой: разглядывать скучный пейзаж не было ни малейшей охоты. Поля, домики, опять поля. Чуть отъедешь от Саппоро — и уже в деревне; дороги узкие, машин почти нет. После переполненного Токио чувствуешь себя как в пустыне. Имаи зевнул и украдкой взглянул на своего спутника: Касуга, положив обе руки на руль, уверенно вел машину, снижая скорость на поворотах и вообще соблюдая все правила. «Касуга всегда спокоен, — подумал не без раздражения Имаи, — впрочем, кто родился и вырос на Хоккайдо, все такие. У них за зиму чувства отмерзают». Когда Имаи несколько месяцев назад приехал в Саппоро, то еще застал настоящую, не токийскую зиму; морозы несколько дней стояли жестокие, ртутный столбик на градуснике за окном полицейского управления упорно держался на двадцати градусах ниже нуля, и Имаи сильно мерз. Теперь и на Хоккайдо пришло лето, но Имаи не мог без содрогания вспоминать об ушедшей зиме.
всего оценок - 1 : 3 