Эльвира Бочкова
ДЕВЯТАЯ КНИГА
Стихи
Нижний Новгород
Издатель Гладкова
2005
ББК 84(2Рос=Рус)6
Б86
Бочкова Э.Л.
Б86 Девятая книга: Стихотворения. – Н. Новгород:
Изд. Гладкова О.В., 2005. – 108 с.
ISBN 5-93530-131-8
«Девятая книга» лирики члена Союза писателей России Эльвиры Бочковой перекликается по названию с фольклор-ной, магической цифрой 9, наталкивая на мысли о «девятом вале».
Стих поэта упруг, смелая метафоричность и верность жиз-ненным принципам пронизывают книгу. Характер лирической героини – сильный, бескомпромиссный – выплеснут в объём поэтической книги без остатка, без боязни.
Искренняя, самобытная русская женская лирика попол-нилась еще одним душевным и жизненным опытом.
ББК 84(2Рос=Рус)6
ISBN 5-93530-131-8
© Бочкова Эльвира Леонидовна, 2005
I. связь времЁн
В ДЕНЬ НЕРОЖДЕНИЯ
Не привижусь такою, какою хотел бы
В этой жизни безмерной увидеть меня, –
Налетели гурьбой – вихревой, оголтелой –
Эти снежные вихри средь белого дня.
На заре бытия,
В первый день нерожденья
Разных видов на счастье,
На благость вестей,
Только снег и пришёл,
Как колёса, в движенье, –
И летел, и побил непредел скоростей
Тех вращений земли,
Что, «тепла», как улитка,
Нянчит в панцире жёстком
Живые рога, –
И огромный сугроб,
Вроде древнего свитка,
Снова под ноги лёг, –
И связал берега
Жизни, знавшей азарт,
С той, что горнею будет.
И рождаться меня –
Лишь бы мерой любой! –
Не заставит и март,
Поднесённый на блюде
В нерождения день
Вне боренья с судьбой.
* * *
Доживаю жизнь, приемлю смерть?
Знать о дате смерти не хочу.
Ничего не делать, боль – терпеть.
Зажигает звёздочку-свечу
Тот, кто видит дальше, выше всех.
…А потом природа уберёт
С небосвода бывшей жизни всплеск
И погасит в тёмной глуби вод.
И тогда – очнётся ото сна
Не моя, так ноченьки весна –
И распустит розовый бутон
Солнца – золотому ýтру в тон.
связь времЁн
Ещё на сердце было столь темно
И пусто, словно в погребе весеннем,
Но свет уже пропитывал окно,
Вернее, щели в образе расселин,
Изрезавших непрочный горный склон,
Точнее – склоны русского оврага.
…В теченье перестроечных времён
Моя со щёк на грудь стекала влага.
И мне земля казалась не холмом,
Обёрнутым в зелёный вешний бархат, –
Моя земля – сиротский отчий дом
С открытой дверью, чтобы дверью «ахать»,
Когда гремят орудия грозы:
Ведь грозы не проходят стороною…
…Всевластный май, над собственной страною
Восстань, – как к жизнелюбию призыв!
* * *
Как изощрён февральский норов!
Морозы – градусов под тридцать.
…И это – сразу после споров
О том, что оттепель продлится
Иль – что не в срок! – разлив весенний,
Когда вода – домам по горла.
...И всё ж у всяких потрясений –
Своя критическая норма.
Построй над бурною рекою
Свой навесной мираж-мосточек:
Он напряжётся тетивою –
И стрелы вылетят из почек
Той прочерневшей, голой рощи,
Что нависает над обрывом,
Как толща тьмы безбожной ночи
Над предрассветом-переливом
Из той из чаши мироздания,
Угомонившей вдруг морозы.
…На окнах – символы свидания
С весною: веточки мимозы.
* * *
Едва-едва проклюнувшийся дождь,
Из облака проклюнувшийся плоского,
Ты мил мне тем, что ты не залил сплошь
Ни мягкого, ни твёрдого, ни жёсткого.
Среди двора – зелёная скамья.
Чьи руки на пеньки её поставили?
На ней дождинок-крапинок семья –
Уселась молча, а не с гвалтом, стаею.
И по траве, увидевшей с утра
Не белый свет, а просто – скромный, серенький,
Ещё пройдётся дикая жара, –
И срежет мой сосед траву на веники.
Там, у забора – немощен и наг –
Разлёгся остров снега залежалого…
…Апрель пришёл, весне не подал знак,
Не бросил слов: «Ты без меня пропала бы…»
Пусть в меру – всё.
За смысл переходя,
В иное, – за себя ответит внешнее.
…Грустит под дождь,
В миноре от дождя,
Скворец на ветке вешней над скворешнею.
* * *
Весна, тебя не тороплю:
Твой снег и в марте не растаял,
Хотя пора грачиным стаям
Кричать в боях за коноплю.
Она насыпана с утра
На белый снег площадки детской…
…Земля, зачем была советской?
Затем, чтоб в области двора
Посеять зёрнышки добра?!
Не молода и не стара,
Я всё стою за занавеской…
В угоду памяти нерезкой
Очнусь, спрошу: «А что – вчера?»
«Вчера вы окон не открыли,
Ни стёкол и ни рам не мыли.
Ты узнаешь себя сама? –
Смятенье духа, сил упадок…
Но дым отечества вам сладок,
Когда даётся задарма».
ВЕСНОЙ
1
От неба вечной чистоты
Глаза ладонями закрою.
Не перейду с таким на «ты»:
Перед таким чего я стóю?
Возможно, с юных лет грешна
Я перед солнечной пыльцою, –
Её ловлю в стекле окна,
Его покамест не отмою
От слёз, бежавших по щеке
Стекла, – на ней грязцы потёки…
…А ржавь – прилипла в уголке –
Пивным киоском к новостройке.
Как жаль! Командою «аврал!»
И дождь сумел распорядиться,
Когда в земную твердь вбивал
Её осин –
осенних! –
лица.
2
Апрелю вряд ли удивить
Меня реки разливом вешним,
Хотя с апрелем – явно здешним! –
Бессилья связывает нить.
Бессильна я
Обильем строк
Апрель учить стихосложенью:
Он – одинокий, как сурок…
…А снег – к снегов привык скольженью.
Ему училась доверять.
И мне помог мой личный опыт
На голове мой снег не трогать,
Чтоб нити белой не порвать.
Мой снег, спасая от беды
Тебя, сурок, – застыл в нирване…
Едва ли сможет
Протаранить
Тот снежный сон вся мощь воды.
3
Опасный май, ты наверстал своё:
В защитный цвет одел свои сирени,
Не помнишь о тепле, о вдохновенье –
Зря лепесток студёный воздух пьёт!
О завязи сердечков ты забыл.
Как смотрят на тебя глаза в ресницах
Сиреневых, успевших приоткрыться,
Ты сам себе сто лет не говорил.
Опасный май, расставь же по местам
Черёмухи цветенье
И забвенье
Того, что мёд стекает по устам,
Как сладкие слова стихотворенья.
УРОЖАЙ
Прихода апреля не зря опасаюсь:
Куда подеваю запас малокровья?
…И август, плодов мне подавший на зависть,
Едва ль, как лекарство, поправит здоровье.
И жизнь прожила, а к дарам не привыкла.
Они мне природой отпущены с горя.
Лежит на земле изумрудная тыква,
А семечки в ней – янтари, что из моря.
К чему напрягать ослабевшие вены,
Их талой водою поить, очищая?
…А те янтари, что из моря, – нетленны,
И стоит дождаться пескам урожая.
Их выпустит море на свет из пучины –
Янтарные, солнцу подобные слитки.
Украсят собою и долы отчизны,
И узкие тропки, и просто развилки.
В АКВАПАРКЕ
Весь в детском визге майский гром –
Звучит фанфарами над нами!
…Не забывала я о том,
Что май победный – со слезами.
И молний ветки там и сям
Гуляют всласть по аквапарку,
Не удивляясь чудесам
И… от Америки подарку.
…Не «новый», –
Русский человек,
Товарищ мой, мой современник,
Глаза откроешь – тяжесть век
Весома, словно пачка денег,
Вон у того, кто тут стоит –
В экстазе, в радостном накале
Махрой солдатскою дымит…
…Пока солдатки обнимали
Мужей чужих, но … как своих,
Не в чистом поле, на вокзале,
Пацан звал папой семерых,
А те – родства не отрицали.
БЕРЁЗА НА КРЫШЕ
…Пусть сумрак приходит, хотя не ждала.
Пусть всё погружается в тьмищу.
…Не сгинь, белоствольная! Память ствола
Походит на дряхлую крышу:
Она год за годом идёт на износ,
Хотя и обкатана веком…
…Берёзовый ствол, ты сквозь крышу пророс,
Из прошлого выпущен эхом?
Берёза устала от войн без числа,
Берёзу изъели осколки, –
Но белая-белая память ствола
Не помнит о чьей-то двухстволке.
* * *
Дохнул морозцем майский день.
В саду – махровая сирень,
Слегка посыпанная снегом,
Как пудрой сахарной: сладка!
Она не сходит с языка,
Сирень, –
Слеза стоит под веком
Хозяйки лет за шестьдесят:
Врагам не выдаст с головою!..
Хозяйке – свадебной фатою
Не вред представить майский сад –
И с обручального кольца
Сронить предательскую влагу,
К груди с медалью «За отвагу»
Прижать заплаканность лица.
У ТЕЛЕВИЗОРА
День ото дня
всё пустей
Телепоказ «Новостей».
Цепи смертей и разрух
Режут и зренье, и слух.
Уши заткну
и глаза
От новостей отведу.
«…Ух!..» – из орудий гроза
Ухнет, пророча беду.
Молния ранит жасмин
В самое сердце стрелой.
…Гром вбил невидимый клин
В землю с больной головой.
* * *
…Чем дальше в лес, тем больше дров:
Не понимаем мы друг друга.
Тебе я – книжная подруга,
Со мной, как с девочкой, – суров.
Ты говоришь: «Не надо сцен!» –
Но в годы вечной перестройки
Всё ходишь в клетчатой ковбойке
И в джинсах с плешью вдоль колен.
Не замечать бы я должна
Тебя, мой умный современник, –
Ведь я ледащая княжна…
…А ты – ТВ свободный пленник!
…Пока тасуешь словеса,
Демократический риторик,
Иду в забытый тихий дворик,
Где, сев на крышу, небеса
Купают в облаке трубу,
Как мать ребёнка в мыльной пене,
Покамест «ботает на фене»,
По пьянке слыша голоса,
Отец его…
…И от тюрьмы
Он не ушёл, и поговорка
На нём обкатана, поскольку
Он не ушёл и от сумы.
ВСЁ ПУТАЕШЬ ТЫ, ЛЕТО…
1
Всё путаешь ты, лето. Всё – не так.
Земля полна осенней грязной влаги
Не только в колее, но и в овраге,
Где талый снег журчал, как весть, как знак
Весны, пришедшей с моря, из-за гор…
…И соловьёв лесных бессонный хор
Как будто провалился в яму с хламом.
Всё свалено стихией кой-куда:
И лохмы от осиного гнезда,
И речка с отражённым белым храмом.
Повсюду плесень, щепки от досок.
…А вот – на нет затёртый образок –
С груди земли в небытие упавший…
И только
Вглубь июля солнца луч
Летит копьём несломанным, –
Живуч,
Как хлопоты курьёзной жизни нашей.
2
Дожди, нельзя остановить
Вас даже царственной рукою,
А Бога нам ли осудить
За наводнение такое?
Пропало лето. Ах, зачем
Я родилась на свет унылый?
…Как тля, я листья яблонь съем –
Зачем кропить дождём бескрылым?
По ним губами проведу:
Их жилку – каждую! – понежу…
В июльском плачущем саду
Найду на лучшее надежду.
Сидит в углу. Садовый мох
Уже покрыл её сандалии.
…И – грянул дождь! Глаза эпох
Дождя такого не видали!
Я ей, надежде, грею лоб
Дыханьем, горло затопившим, –
Дыханьем тёплым-тёплым, чтоб
Надежде горе стало бывшим.
* * *
Течёт заботливый июнь:
Дождь – тёплый, а жара – терпима…
…Моя же боль – преодолима:
Возьми в ладонь, с ладони сдунь
Её – и места нет в душе
Занозе-мысли о потере.
…Стихи пришли, стоят у двери:
Им и цвести, и хорошеть
В такой июнь… Он – в самый раз
Чуть ослабевшему поэту.
…А ты, поэт, доверься лету –
И будешь счастлив!..
Без прикрас
Напишешь чудную строку:
Ей не подвешивай серёжки.
…В траве лесной – сороконожки:
У них с рожденья на слуху
С какой ноги начать ходить,
Последний шаг ступить какою.
…Запутать путь стиха и нить,
Не повредив его здоровью,
Поэту надобно уметь!
С благословенья небосвода –
Сороконожьего похода
Не грех поэту
Не воспеть.
* * *
Даже мне сто лет была ненужной
Боль, – поскольку дождик моросящий
Угодил душе моей недужной,
В дверь стучась дверной петлёй скрипящей.
Для тебя распахнута терраса…
Глянь, берёза руку протянула –
На стекольца – даже после часа! –
Солнышко полдневное вернула,
Несмотря на то, что уходило
За леса за синие, за горы.
…Солнышко, раздуй-ка жизнь-горнило:
Выдашь вскоре радости узоры.
Ну а ты сиди и наслаждайся
Хлебом заработанным и солью…
Об одном прошу: ни в чём не кайся –
Даже в том, что плечи сводит болью.
ТРИДЦАТОЕ ИЮНЯ
Ну наконец-то – первый летний день!
(Все двадцать девять дней боролась с летом осень.)
Тридцатый же – кишит многоголосьем:
Запели все, кому запеть не лень.
Я голосá привыкла различать:
В трель соловья вбивает гвоздь кукушка!
Дождь кончился. Встаёт трава – просушка
На ней свою оставила печать.
Трава июня, как же ты стройнá! –
Пронзают влажный воздух óстры стрелы…
И даже далям новые пределы
Даёт, их окружая, тишина,
Разлившаяся всюду под закат…
Замолкло всё, как вымерло.
Покоя
Здесь торжество: ни воя, ни разбоя
Ветров, что насылают листопад.
* * *
На пространствах, где дыхание
Превращается в полёт,
Трав гигантских колыхание,
Словно нá море, идёт.
Травы вóлнами колышутся
И качается на них
Много солнышек… Владычица,
Ты – не ветер: ветер стих.
Ты, владычица всех горестей
Да и радостей людских,
Оказалася сноровистей
Ветра, – даже ветер стих,
Чтобы травы на заклание
Были отданы судьбе.
…Трав морское колыхание
По душе ворожее.
Знаю: вовсе не обидчица
Та судьба-ворожея.
Зла из наших снов добытчица,
Задвигает за края
Жизни той, где соль – солёная,
Где готов девятый вал
Трав обрушить море Чёрное
На устои старых скал.
* * *
Бессильна говорить о том, что не сбылось.
Как видишь, подошла к последнему порогу.
«Переступи его. Повесь пальто на гвоздь»,–
Скажи мне, – и тогда затеплюсь понемногу.
О жизни не грущу: отринут горизонт –
Его уже достиг к заре несущий парус.
Погода не важнá: нахлынет тёплый фронт,
Но тёплый на всего какой-то малый градус.
Ты – истина моя. Ты – даль моя и близь.
Так дай передохнуть возлюбленной… калеке.
Вот мы вдвоём сидим, мы за руки взялись.
Наш парус на ветру трепещет в нашем веке.
Устала жизнь искать ей недоступный смысл.
Куда ведёт вода? Куда отступит суша?
И радуга – опять! – из дужек коромысел, –
Как та сороконожка – неуклюжа.
* * *
Душа, зачем – вся нараспах! –
С душой нездешней делишь ночи?
Не здесь она: страдать не хочет –
В траве кузнечиком стрекочет
Или порхает, словно птах.
…Укрывшись в зарослях листвы,
Поёт, поёт без пониманья
Того, что в царстве мирозданья
Есть скорбь, кладбúща и кресты.
Ведь ей – могильные холмы
В накидках видятся из плюша:
Нет ни снегов на них зимы,
Ни жжёных листьев из-под душа
Дождей, прибивших их к земле
Своими крепкими гвоздями,
Дав по наклону стечь золе
Туда, в низину за холмами,
Где возвышаются – чертой! –
Кресты последних погребённых
И головами обращённых
К округе, солнцем залитой.
ЗАВЕЩАНИЕ
Памяти Бориса Бочкова,
инвалида Великой Отечественной войны
– Не разбрасывай строк
О душе ослабевшей.
И от скуки не множь
Ты рифмованных строк
О забытом болоте,
Где прячется леший,
Ибо он – не иголка,
Упавшая в стог.
…То, что повесть проста,
В жизни новой предвижу, –
Но тобой сохранён
Для чего-то мой ключ.
…Как НИЧТО из гнезда
К нам свалилось на крышу,
Словно гром из громов, –
Если хочешь, озвучь!
– О капризах любви –
По-мужски настоящей! –
Ослабев, овдовевши,
Пытаюсь сказать:
Мною ключ сохранён
И положен в твой ящик
Для того, чтобы им
Дверь в просвет открывать.
…Море видевший крови
На жизненной бойне,
И на той, на Великой,
Хлебнувший свинца, –
Среди ночи встаёшь –
И – приносишь в ладони
Из июньской грозы
Чуть живого птенца.
* * *
Милый июнь, заодно мы с природой!
Нам нипочём жалкий гуд комарья.
…Горло болит? Значит, вылечим содой –
Так же, как лечим в разгар января.
Милый июнь, стало горлу полегче?
Лезет и лезет сквозь щели жасмин
В úзбу, и боль усмиряет, и лечит
Даже сердечко, как валокордин.
Розы свои распускает шиповник.
Розы распустит – и спрячет шипы.
Вымыт до блеска в избе подоконник,
Чтоб на окно мне поставить цветы.
Юный июнь, ты – из области детства.
Только вот трель – не того соловья:
Голос оставил он внуку в наследство,
Музыку слов – моей доченьке я.
* * *
Рассказывать ушедшему давно
Из жизни, – дай ему покоя, Боже, –
О том, что в мир его уже не вхоже
Моё всю ночь открытое окно?
Гонять чаи, унять душевный жар?
О чём по-вдовьи возраст я молила?
…Вот ставлю я на хвою самовар,
Что шишками сосновыми топила
Ещё при нём…
Смородиновый лист
На дне его и редкие чаинки.
…Ушедший мой, ты, в общем, не речист:
Верх не возьмёшь в словесном поединке,
Но, как живой, ты дышишь глубоко,
Твои глаза заглядывают в душу…
…Из облака проливший молоко,
Речной туман накрыл, смягчивши, сушу.
II. разлуки нет
* * *
Хранима жизнь одной Любовью,
Быть может, щедрой на слова?
Я уходила с головою
В неё, изверившись сперва
В стараньях разума бескрылых
В судьбу поглубже заглянуть.
…Сыра земля, во тьме могилы
Дай мне принять щепоть на грудь:
Щепоть земли из рук любимых, –
Сочись сквозь пальцы, как песок!..
О, Боже, ты – люби, храни их,
Как поле каждый колосок.
Ты проведи их всех по жизни;
Хорош был день её и… плох.
…А что – любимые капризны,
То помнят ветры всех эпох.
высота
1
Та высота была моею.
(Сейчас у юности в плену
Не нахожусь – и леденею,
Встречая чуждую весну.)
Страстей былого не отрину –
Пускай блуждают между строк!
…Как золотую середину –
Я выбираю свет…
Восток
Горел-горел над тьмою сосен,
Её сполохом освещал…
Был сердцу тот огонь несносен:
Сосновый лес в огне трещал,
Лишал судьбу мою покоя –
Опоры жизненных начал.
…Не поняла я, что ж такое
Сполох с востока означал.
Но сладко знать у края смерти:
Любовь, огонь, – судьба моя.
Огню, считай, – тысячелетья.
Любовь – загадка бытия.
2
Меня рукой не задевая,
Пронзила свежесть холодка.
Вот и прошёл остаток мая
Под выброс клейкого листка.
Я о тепле и не грустила,
Я до сих пор на том стою,
Что летом изморозь впустила,
Шутя, на голову свою,
Что из зимы в весну, как в омут,
Враз погрузиться с головой
Меня никто не приневолит:
Ни царь, ни Бог и ни герой.
3
Не дорожу твоей любовью,
А ты моей не дорожи.
…И не рифмую, – славословлю
Семейку птенчиков во ржи,
А сруб забытого колодца
Напомнить мне готов о том,
Что поспешила уколоться
Воды глотком…
Стоит колóм
Он в сердце, повидавшем виды.
(Так чтó ему любовный крах?)
Я – на Любовь имела виды:
Всю жизнь несла её в стихах
О лете, заживо зарытом
Под жёлтым берегом реки,
Где той старухой над корытом
Рыдают века сквозняки.
Едва коснулась вечной темы, –
Другими
Спето
О любви!..
Я так тянулась вслед за теми,
Кто знал высоты. Но – свои.
* * *
Разлуки нет.
Т. Глушкова
Ты говорил: «Разлуки нет».
Разлучены с тобой давно мы.
Разлуки нет – подобной догмы
Держусь, но мне не мил бел-свет.
Чего боялась, то сбылось.
Любовь потерянную кличут,
Быть может, тысячи…
Из тысяч
Одна найдёт Любовь… всерьёз.
Вот ты в разлуке произнёс:
«Любовь потеряна. Не плакать!»
Но помни: осень вступит в слякоть,
А слякоть изведёт мороз.
Ах, до мороза далеко?
В тепло с тобой мы разлучились?
…Я помню, как глаза лучились
Твои – две тысячи веков
Назад…
А для тебя прошли года
Всего лишь, но твержу упорно:
«И всё же есть разлуки зёрна
В Любви, что слишком молода».
* * *
Перепады настроения:
На качелях – вверх
и – вниз…
Я – домашнее растение:
Я не крымский кипарис.
Не хватает летом лета.
Ну а осенью – прохлад.
Не прибой я… В парапеты
Бьёт он! – в сущности, набат.
«Окачу вас с ног до лысин!
Басом вас заворожу!
Я – прибой. Я – независим:
Самому себе служу».
* * *
Насочиняла невпопад
Судьбе придирчивой о лете:
Там рыбаки закинут сети –
И солнце вытащат назад
Из моря…
Море из морей! –
Оно зовётся морем Чёрным.
На нём – на солнце пропечённом –
Застыла тыща кораблей.
Но где же славный капитан,
Что свой корабль навстречу шторму
Ведёт?..
Отдёргиваю штору –
На миллион свечей каштан
Цветёт, как солнце, – над двором…
Который год не гаснут свечи,
И плачет пёс по-человечьи
О непришедшем с моря в дом.
* * *
В таком дожде мы счáстливы едва ли:
То семенит, как старая карга,
То бьёт по крыше, чтоб с неё упали
Весь чернослив, а также курага.
Ах, пропадают даже с юга фрукты!
Но ты не хочешь в полдень лезть наверх
По лестнице гнилой, – хоть дважды в сутки
В дождливом небе – солнце… из прорех.
Остановлю, когда вздохнёшь, скрывая
Ты от меня старания тщеты
Собрать плоды из солнечного рая,
Глядящего на хляби с высоты.
прощание
Как нынешний день безрассуден! –
Как дерзок, как светел…
Наш выход из буден –
Приезд твой… Как малые дети,
Друг другу перечим,
Как малые дети, – крикливы…
Прощаю тебе твои речи:
Они незлобивы.
То лето у моря
Мне снова приходит на память.
Такое приволье
Душе… И по кромке оплавить
Лишь Крыму дано
Острия всех камней побережья.
…То было давно.
А теперь – ты жилец зарубежья.
В свободной Руси
В одиночестве жить обречённая,
Тебе прошепчу: «Вот – такси,
А в корзине – смородина чёрная».
* * *
Сегодня – мил, и был бы ты
Ещё милей, но, сын разлуки,
Ты заострил в ночи черты
Передрассветной, липкой скуки.
И в предрассветный час
Опять
Ты мне сказал, что соль дороги
Тебя заставила качать
Из вéтров странствий мёд и соки.
И снова нет тебе преград.
…И не желаешь, а отпустишь
Его, – но в сердце – звездопад,
Лаская-жгя, оставит пустошь.
БЛИЖНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ
Гора Ай-Петри, обликом твоим
Поглощена, с мечтой о море схожим.
…Туман, что с моря, – синий-синий дым:
Ещё не овладел твоим подножьем.
Хрустален воздух. Видеть сквозь него
Мне сон гранита сладостно так было!..
…А до твоих заоблачных снегов,
Гора Ай-Петри, я не доходила.
Держала друга крепкая рука
Здесь, на земле, – меня оберегая.
…Гора Ай-Петри, сели облака
В снега твои, тебя не принижая?
Был милый близок, а теперь – далёк.
Лишь в первую неделю снеговея
Прислал с горы Ай-Петри стебелёк,
Что с цветиком лиловым: от шалфея.
* * *
Писать тебе из далека,
Дыханья срыв перемогая:
Нарисовать наивность Рая,
Да и с согласья ветерка
Златых плодов наобещать,
Твой каждый нерв щадя и нежа…
Сольётся с фоном белоснежья
Стихов расплывчатых печать.
Не вспоминать бы вовсе мне
О вое бешеной метели
И не обмолвиться в письме
О птицах, тех, что улетели
Глазеть на тёплые моря,
Сидеть на скалах, чистить перья, –
Но Богом брошены деревья
В снега, как в море якоря, –
В снега безбрежные…
* * *
Не забывай: я – молодость твоя.
И молод ты, пока тобой любима.
…А что он может, чёрный ворон дыма? –
Кружиться над раздольем бытия?
Над городом кружúт, над всей страной…
Пусть чёрен он, но перья – с сединой:
Слабеет день за днём его ретивость.
…Дышать ровнее, глубже научилась,
Хотя отмерен сердцу срок земной.
Но ты же видишь: в спешке – день за днём! –
Глубоких рек Любви мельчают русла!..
…Ушла весна, – душе нестойкой грустно,
Сошла вода, – и всё ж был взят подъём.
КАМЕННАЯ БАБА
О тоненькой былинке жаждешь речи? –
Торчит копьём железным из-под снега…
…Но помнится, как шла, скрипя, телега
С копною сена… В ней – кричал кузнечик.
…Похоже, мы с тобою старомодны.
Не сосчитаем, сколько соли слёзы
Впитали из солей степей, –
Свободны
В пространстве, где для нас трещат морозы.
Шуми, ковыль! Твои морские волны
Так зелены, что, если в море сунусь,
Сердечный ритм собьётся, пульс – неровный:
Уже частит, как только вспомнил юность.
В ней берег полон длинногорлых амфор
С вином: вино ещё не настоялось.
…Издалека слежу прилёт метафор:
Такой большой, какого опасалась.
Остерегусь в мой век тащить былое:
Ведь мой отлёт сырой земле по нраву.
…Не думаю, что степь и толща зноя
Из камня бабу создали на славу.
Не знать бы ей, в каком стоит столетье.
Ковыль, целуй ей мощные колени
Так долго, словно в отчине у смерти
Задумал шутку: рода продолженье.
III. миг
Миг
1
Не говори, что мне не больно.
Чужую жизнь не ворошу, –
По мне – своей, большой! – довольно:
Её за зúму завершу.
И не пронзай бездонным взглядом:
Хочу не знать – отвечу чем.
Прекрасна осень листопадом,
Слагавшим ворохи поэм.
Но я уже перешагнула
Судьбой начертанный рубеж,
Где стужа стуж направит дуло
Мне в лоб, бровей сведённых меж.
И всё ж приблизиться успею
И разглядеть твой светлый лик.
…Не запрети лишь снеговею
Смягчить любви последний миг.
2
Ты будешь прав… и прав по-своему,
Когда придёшь, чтобы пропасть.
Тебе – порядком своевольному! –
Тяжкá любовь, как та же власть.
Ты от себя уже отрёкся.
Хотя об этом не прошу,
От солнца зайчики на стёкла
Летят… Их пляску завершу
Совсем не тем, что очевидно:
Погаснет солнце – и сбегут
Не в лес густой, где летом сытно,
А в тёмный комнатный уют.
А в нём, светясь нездешним светом,
В обнимку – двое: пусть на миг,
Лицо с лицом сведя при этом,
Едва сдержав разлучный крик.
3
Едва ль без боли обойдётся, –
Так поздно рядом ты возник:
На переходе с полдня
Солнца
За горы, в сумрачный тайник.
Я распрощалась с летним полднем
Давным-давно: и помнить – КАК –
Мне в снеге (всё же Новогоднем)
Как будто в детство сделать шаг.
Я не шагну. Хотя весною
Всё взято в руки, как всегда.
Но под водою – целиною
Лежать недолго полю льда.
Его засеет щебет птичий
Цветами в крылышках стрекоз…
…И коробóчек молний-спичек
Зной пустит с силой под откос.
…А там – и дождь, и слава Богу:
Под ним не вымокнем вдвоём.
Сам проложи себе дорогу
В хороший день, – а под огнём
Всех солнц, всех войн протуберанцев
На поле боя с жизнью лечь
Придётся тем, где – три по двадцать
Прошло времён, где – не до встреч.
4
В своих стихах
С тобой о встрече
Не буду думать… как тогда.
Само собой теченье речи
Идёт, как в небе провода.
Но до сих пор натянут провод
Между невстречею и тем,
Что к встрече был представлен повод
И мной обрублен – насовсем.
Но если б он под напряженьем, –
Включённый в сеть сердечных жил, –
Обрублен был одним движеньем,
То до сих пор б кровоточил.
В СИРЕНЯХ БЕЛЫХ МАЯ
…Теперь очнись. Накинь пальто,
Век двадцать первый проклиная
За то, что я была никто
Тебе… в сиренях белых мая.
Возня мышиная банкнот:
Шуршит, шуршит чужой «зелёный»…
…Молчишь, воды набравши в рот,
Любовью поздней опалённый?
Не мыслишь выговорить вслух
Слова любви, что так волнуют,
Хотя в реке закат потух
И вновь возник, как будто всуе.
По мне – у сумрака приют
Всей суеты людской дороже.
Пусть люди движутся, снуют,
Как дрожь, – мурашками по коже.
Сиренью мая налита
Земля от тверди и до неба.
…И есть мирская суета,
И гонка есть – за коркой хлеба.
РАССВЕТ
…К рассвету, вверх, – преодолев
Такую длительную зиму,
Что – и под снег её посев –
Не выжил…
Выкинут в корзину,
Как не желанный свету стих,
Где ни конца и ни начала.
…Хотя буран под вечер стих,
Зима однако же крепчала.
Зима пронзила ночь насквозь,
Вошедши – буром! – в лёд, во глуби.
…Потом рубили ледорубы
Скалу ночную – ночи мощь.
В снегу нетленном – высота.
Сказалась общая отвага:
Скала, ночная тьма, – взята.
И на вершине – трепет флага.
* * *
Ты меня не сломаешь,
Если даже разлюбишь.
В тёмной нóчи решаешь –
Без меня кем ты будешь?
Одиноким? Несчастным?
Или – сильным, как море,
Кораблям – не опасным
И опасным?..
И вскоре
Даже эти поляны,
В чёрных тенях, ночные,
Превращу ль я в туманы,
Как в дворы, – проходные?
* * *
Если дождики всё круче
Над оглохшею землёй,
Подари звезде падучей –
Ей одной! – полночный зной.
Подари хотя б кружение
Над ромашкою осы.
…А живым – поменьше рвения
Прятать ноги от росы.
Всё проходит… Даже смерти
Не озвучить слово «дождь».
…В двадцать первое столетие
Третий лишний тоже вхож.
И пока самой собою
Не насытилась рука,
Сердце с ясной головою
Пишет стих… от потолка.
чужая записка или повод для ревности
…Ты приходил? Теперь вот и живи
Без женщины: не лёг ты к сердцу близко,
Конечно, к сердцу женскому… Записка
Торчит в двери? – так на клочки порви!
Что может написать ТВОЕЙ ДРУГОЙ? –
«Я приходил. Тебя же дома нету»?
…Теперь гляди, как целую планету
Берёзовой и всяческой трухой
Заносит… Ты глядишь? Гляди, гляди:
Осенний сор всегда метут метлою.
Тебя своим вниманьем удостою
Теперь не скоро…
Лёжа на груди
Моей,
Мой светик даже в мыслях не держал
Того, что осень – кажется, с метлою.
Мой светик верил счастью и покою.
И – женщине – державе из держав.
ВСЁ – ДЛЯ ВСЕХ?
Когда сияет солнце – горя мало.
И мне его ох как недоставало,
Поскольку привкус горечи – ответ
На что-то несложившееся в жизни.
…А впрочем, в ту мечту о коммунизме
Отважно верил даже тот, кто сед.
Каких вождей венчали мы на царство!
Стояло истуканом государство
На лозунгах о счастье: всё – для всех!
Оно своих так пестовало деток! –
Их выпускало нехотя из клеток,
Так, как скорлупка – крепенький орех.
Как нянечка, качало деток в люльке,
Играло с недоносками в бирюльки,
Их пряником учило и кнутом.
И детки на глаза надели шоры –
И родились из деток – злыдни, воры:
Разграбили, раздели отчий дом.
…Так всё – для всех?
Вождям – дворцы.
До хижин
Был их народ опущен и унижен:
Он прозябал, погрязнув в нищете…
…И, рухнув в одночасье, – государство
Едва ль найдёт от слабости лекарство,
В надежде пребывая, как в тщете.
Народу, что не вышел из апатии,
Не надо ни свобод, ни демократии:
Вождям – дворцы, а хижины – ему.
Он пьёт этил, наслышавшись о виски,
В вокзалах проживая без прописки, –
В угаре и в тротиловом дыму.
первомайские стихи
Читатель мой! Меня прости
За первомайский стих-отписку:
Сажают граждане редиску,
Мешают яблоням цвести.
Ух!.. На душе – такая хмарь,
С какой и в августе не слажу.
Всё – на продажу!.. На продажу –
Лазурь и даже киноварь.
Не продан лишь один кумач
Заката. Рдеет – в эйфории.
…Не помним, кто же мы такие,
В какие области «удач»
Зашли настолько, что назад
Пути нам нет: настолько нúщи,
Что скопом все на пепелище –
Его рыхлим мы, ищем клад.
Звенели яблонь лепестки –
Нам в звоне чудились монеты,
На коих – царские портреты
Иль просто Ленина виски.
…Однако – мысль! Напряжена.
Того гляди, толпа взорвётся –
И кровь великая прольётся…
…А после – будет тишина.
начало ХХI ВЕКА
Нам в общей выпало зиме
Почти забыть о смуте лета,
Когда в зелёной кутерьме,
Резвясь, плутают руки ветра,
Стараясь новое обнять,
Пока оно не постарело, –
Под солнцем полдня отсиять
Должны прожилки лета смело.
А мне другая маета
Предречена чредой бессонниц:
Собрать смородину с куста
У всех заброшенных околиц.
Так для чего ж она росла,
В железном веке – беспризорник,
Листами в зубчиках трясла
Под ветром, дувшем всё упорней?
И горсти ягод на земле
Родной, упав на корни-вены,
В забытом – Богом ли?! – селе
Всё гнили, словно от гангрены?
* * *
Настало лето! Входит август
В дом, где хозяйничала гниль.
…И с каждым днём – теплей на градус:
От ливней воздух не остыл.
Пора сушить углы и стены:
Бревешки в плесени, во мху.
…У лета
С осенью арены
Для боя не было…
Труху
На неотёсанном крылечке
Мету, – терплю егосучки.
И принимать не стоит печке
Берёсту мокрую в «тычки».
И отошли от сердца воды,
Что погружали в омут-муть.
…А злые правды и невзгоды
Переживём мы как-нибудь.
Не вся страна по воле ветра
Плывёт на сумрачный закат:
Отважно яблоки ранета
Для деток зёрнышки растят.
* * *
Стремишься душу оберечь
Ты от души моей?
…Как видишь,
Меня ничем ты не обидишь:
Я научилась в русле течь,
Не выходить из берегов
Рекой капризной в час разлива, –
Теку себе неторопливо
Под обречённостью дубов
И не виню Творца за то,
Что и дубам – не только ивам! –
Едва ль окажется по силам
Вселенский выдержать потоп.
Их ветви в области колен
Такие носят переломы!..
…С такими гордыми знакомы
Те, что прошли ледовый плен.
Презревши боль, спустились с гор
К друзьям, страшившимся лавины.
Ты был средь тех, кто силой горд:
Средь покорителей вершины.
Их силе, выдержке дивлюсь, –
Но день за днём, как бы под снегом,
Я в берегах своих качусь –
Как подобает русским рекам.
Как ровно бьётся пульс живой!..
…А если б смутою разлива
Меня накрыло с головой,
Так берег чувствовать на диво
Смогу, как чувствую себя:
Отлогий – левый, горный – правый…
…И как, виски посеребря,
Грядёт зима – реке оправой.
* * *
Вот и солнце на отдых ушло:
За моря, за леса, – или далее?
Поискать бы в чащобе дупло –
В нём, дубовом, таится тепло,
Как таилось в наивной сандалии,
Очень детской, давнишней, былой…
Жёлт-песок из неё вытрясая,
Как забыла за жизнь о другой? –
Очень детской, давнишней, былой, –
И о том, что в свой дом принесла я
В той сандалии влажный сквозняк,
Весь пропитанный запахом тины?
…Колдовал лета красного знак:
Горстка им раскалённых песчинок!
* * *
Он – спешащий. Как будто, любя суету,
К ней бежит, и бежит, и бежит – без оглядки.
…Как же листик в морозом прихваченной кадке,
Как в родимом дому, проживает во льду?
Тоже мне!.. Даже мушка в смоле янтаря –
Разморённая солнечным заревом тучка.
…А его – что ни утро, заела текучка:
Только пятки сверкают, мозоли горят.
Одинока в раю. Но ему не скажу.
Умолчу, что садовые поздние астры
Так кусают за пальцы, –
Бесстрашны, клыкасты,
Как ни снилось бездомному мужу-бомжу.
* * *
Не оплошай –
Словами лести встреть.
Влюблён в меня
За рифмы, что даются
Мне так легко:
Посадишь рифмы в клеть,
От духоты без воли задохнутся.
Рифмую всё, чем эта жизнь полна.
И разовью не скоро смерти тему
Лишь потому, что так боюсь зерна,
Насыпанного – горстью! – на арену
Морской волны, усилившей прибой.
…Он рушит, рушит, словно камни мола,
Слова души, живущей вразнобой
С душой, что о любви ей намолола.
Кричу тебе: «От лжи охолони!
Знай долю быть с живой водою рядом,
Пока идём – поистине одни –
Под водопад, грозящий камнепадом».
* * *
День продержался без дождя,
Хотя его обуревали
Такие страсти, что шутя
Могли бы застить к ночи дали.
Ложится сумрак, как туман
Седой, – на травушку у речки…
Я руку правую – в карман:
Её погреть бы, как у печки.
Зачем ты в пальцы вкралась, дрожь?
Ужель идёт похолоданье?
…И лезет страх из старых кож,
Пугаясь с тучами свиданья.
День продержался, как герой.
Ушли из сердца злые муки –
И образ солнца – только мой! –
Блистал часов двенадцать в сутки,
Чтоб знали тучи: не всегда
Дано вершить им суд неправый…
…Когда наступят холода,
Та речка станет переправой
На берег дальний, – и по льдý
Пройдут тогда и тот, и этот.
…День не пошёл на поводу
У туч, летящих в ночь по ветру.
* * *
Чем ближе к тебе,
Тем сильнее порыв отторженья:
Устала от жестов, от лести, от смеха лавины.
В своей ворожбе
Обессилев, осенние месяцы
Картины сожженья
Всех веток – свели к золотой середине.
Они поспокойней, декабрь и январь, –
И Отчизна
Им русскую душу – как снежную ширь подарила.
…А ты – словно в лучшие? худшие?
Дни коммунизма
Всё гонишь и гонишь в их головы муть от кадила.
Твоей нет вины,
Что своею меня не признал ты
В стране, что во все времена –
По сей день! – театральна.
…Блистательный снег
И на сцене – блистательней смальты.
И даже свеча, что пылает во Храме, – астральна.
* * *
Не о встрече в мире суетном,
Не о страждущей душе, –
О стриже, что в небе сумрачном
Слабнет, слабнет в вираже.
Не о пёрышке потерянном,
Павшем с неба на песок, –
А об облаке, отбеленном,
Словно старческий висок.
Нету силушки о летечке
Вспоминать мне в эту ночь.
Воду в ступе, словно семечки,
Не начать бы вдруг толочь.
Обещала с неба сокола,
А представила стрижа:
Вьётся-вьётся-вьётся около
Своего же виража.
…Камнем вниз, – и всё поставится
На привычные места.
В ставень память вновь уставится:
Ты сочти, что – неспроста.
Наблюдай, как легче лёгкого
Кроет землю снежный пух…
…Как у северного сокола
Глаз на летечко потух.
ВНЕЗАПНЫЙ СНЕГ
Не бровей кусты, нависшие
На ослепшие глаза,
А мгновенье, в наивысшее
Возведённое лишь за
Белизну, – руками сильными
Не добиться малярам…
…Миг, что выбелил белилами
В злате луковки церквям.
Сладко будет чёрну ворону
Над дорогою кружить,
Где прохожему – чуть в сторону! –
На земле уже не жить:
Оказаться в летней кепочке
В летнем дне по январю,
Увидать, как зреют семечки
Райских яблочек в раю.
* * *
Зиме опять качать права свои:
Чуть рассвело – покровом вдовьим – сумрак.
В сосне твоей глаза ночной совы
Горят огнём, а он – и ỳтру жуток.
И в полдень по стволу ты не стучи:
Весёлым звоном он не отзовётся.
Сосну твою покинули грачи.
И лёд пришёл к живой воде колодца.
Округа вся готовится ко сну.
…Заснёт, накинув пухи-покрывала…
Грачам дай, Боже, память: ждать весну,
Чтобы силы на обратный путь хватало.
зима
Дóлги эти снега.
Словно сны, – высокú, –
И мешает пурга
Им завыть от тоски,
Потому что сама
Зла, как осы в избе,
Где гадает зима
О погоде судьбе.
Разве хватит, душа,
Твоего багажа,
Чтобы ровно дышать,
Руку к горлу прижав?
* * *
Зима, зачем шутя взяла
Меня в полон и не спросила?
Не развязать весне узла
Того, что вьюга закрутила.
Здесь, на снегу, следы сорок –
Непевчих мелкое топтанье, –
И в горло выдавлен комок
Из сердца, мне прервав дыханье.
Так понимай же: почему
И в день со светом в занавеске
Всё тонут – словно в том дыму! –
Собранья вешнего повестки.
Гляди: курящих полон зал,
И нету для окурков урны
Или того, кто б встал и взял
Аккорд в басах клавиатуры,
Чтобы скучающий рояль
Заговорил, запел ручьями,
Чтоб раззвучался люстр хрусталь
Над безголосыми речами.
* * *
Тебе решать: насколько я нужна
Моей строке, рифмованному слову.
…Любовный вздор – похож был на полову,
Которой – грошик красная цена.
Поэту не протягивай руки:
В нём женщина ещё вовсю колдует, –
И отвечает, к счастью, на звонки,
И замечает, куда ветер дует.
У поздних вёсен – ветреный удел:
Они своё с лихвою наверстают!..
…А тот, кто с ранних лет о снеге пел,
О, как боится он, что снег растает!
Похож на женский – обморок межи:
И выбор всё ещё не сделан ею
Между стеной пшеницы (или ржи)
И… уходящим в снежную аллею.
земля и небо
Распахали поле с тобой,
Положили в него зерно.
На земле – уже листобой:
Листья с неба – легли на дно
Полюбившего ил пруда.
…Долго плавали поверху, но…
Я тебе говорила: «Да».
Говорил ты: «Иди ко мне!»
Я тебе говорила: «Да!»
Ты горел, как они, в огне.
Мне в глаза глядеть не мешай.
Поцелуем не трогай слёз.
В поле убран весь урожай:
Много радости он принёс?
Горек хлеб там, где солон пот.
Вот ты сердце и надорвал.
Заготовил зерна на год.
…Спишь убитый, – как наповал.
* * *
А я-то думала: душа
Живёт, другою прирастая!
Но –
Привлекает волчья стая
Неокрылённого стрижа.
Хотел бы, – взвился до небес,
Для солнца в облаке прорезав
Крылом хотя бы щель,
А лес
Пусть будет полон леших, бесов –
Для тех, кто тоже бесноват:
Себя находит в общей драке
За блага, взятые в заклад
У всех времён, в их полумраке.
…Летишь над речкой? Берега
Её – кисельные, из сказки?
…Шепчи, бессонница-шуга,
Мне о стриже
С крылом в повязке.
* * *
Ах, как ошиблась в выборе,
Приняв
Ходячий разум за большое сердце!
Теперь пора, пора за самоедство
Приняться мне, пока сполохи трав
Не обнажат тропинку средь лугов,
Ведущую к реке, осведомлённой
О том, что – коль цветёт! – вода зелёной
Должна быть и ничем от берегов
Не отличаться.
…Пусть себе текут
В июльский день в лугах июльских травы,
Пусть совпадает их с рекой маршрут
На Астрахань, на ласковые плавни,
Где утки, обживая камыши,
Воде зеркальной оставляют лотос:
Глубокой, тайной святости прообраз,
Поющий сладким голосом души.
как стать НЕ поэтом
Не думай летом о зиме,
Зимой забудь о песне лета, –
Придёт покой к душе поэта:
Вяжи носки... Иль в макраме
Ладь узелок за узелком –
Без мысли выдай-ка скатёрку!
…Потом найдёшь в буфете тёрку,
Натрёшь оранжевую горку:
Поешь морковки с молоком!
Счастливей разных бедолаг,
Кому судьба казала спину,
Ты будешь, пялясь на корзину,
Лишь потребитель всяких благ.
…А между тем – страну людей
Восходом-золотом окатит:
Позолотит берёзам платья,
Зажжёт все маковки церквей.
* * *
…Как мальчик, ожидаешь плясок света?
В жилищах окна вымыли, протёрли.
Приходит май с громами,
С комом в горле,
А ты уже затих в объятьях лета.
Как мало! – жаждать радостей – и только…
Их в двадцать первом веке – кот наплакал.
В цепях вестей обманчивого толка
От счастья зря ты ключиками звякал.
Да будет дождь! Пусть всплески резких молний
Изрежут небо, – всё ж шагни с порога
В живую жизнь ты, изменившись в корне:
Проси побольше горестей у Бога.
* * *
Как разболтала тормоза,
Летя к тебе!..
Терзая скорость,
Примчалась я за полчаса
Из дальних странствий, где мой поезд,
Цедя лавандовый настой,
Дремал на древнем полустанке, –
У дней сегодняшних – изгой
И… бывший милый россиянке.
К тебе приближусь – отойдёшь
Пускай чуть-чуть, чуть-чуть в сторонку,
Колючки выпустив, как ёж, –
И… прекращу за лучшим гонку.
* * *
Не возраст в тягость. Тягостна любви
Последней – и таинственной! – потеря.
Я оказалась точно на мели,
Посередине мглистого апреля,
Когда для неба тусклого не в счёт
В него луча забредшего свеченье.
…А что ж душа? Душа от огорченья
Сама в себя скупые слёзы льёт –
И зачинает в горле твёрдый ком,
Как мать, – его и холя, и лелея…
Как выдержать такое может шея? –
Смещает позвонок за позвонком!
Как выдержать такую пустоту,
Когда – хоть шарь руками! – нету возле
Тебя того, кто схватит на лету
Слова твои, что скажешь только после
Всего, что быть, конечно же, могло, –
Но всё же не случилось между нами.
…Его ко мне хотя бы то влекло,
Что мог молчать заветными словами.
* * *
По воле августа вода
В нутро земли ушла, всосалась,
А ведь в июле показалось,
Что ей не сгинуть никогда.
Вот встала мокрая трава
Под солнцем августа на цыпки,
И ловит праздные улыбки
На лицах граждан синева.
Творцы противились тому,
Что им явила блажь природы:
«Чтоб мы возжаждали свободы,
Дожди нас прятали в тюрьму?!»
А мне – «Да, август был хорош,
Весь для того, чтоб, вымыв кадку,
Июль не ставили ни в грош», –
Смеясь, записывать в тетрадку.
* * *
«Как живёшь? Хоть разбейся в лепёшку,
Всё, что светит, досталось другим?» –
Спросит вечер её и к окошку
Вдруг прилипнет всем телом своим.
«Люди место всё ищут под солнцем,
Тешут прихоти, слабости, блажь.
Ты же, женщина, знайся с колодцем,
За который ты много отдашь!
В нём со временем вызрела темень
В молодецкий колодезный рост.
…Восхищайся ты их отраженьем,
Даже в полдень негаснущих звёзд!»
«От замшелого сруба снаружи
Взгляд глубокий легко отведу», –
Скажет женщина голосом стужи
Пусть не в этом, в грядущем году.
* * *
И откуда вдруг это волнение?
Сердце рвёт надоевшие обручи…
…И метнулись
влеченье
к влечению,
До свидетелей вряд ли охочие.
Меж влеченьями щель расстояния
На глазах у людей уменьшается…
И не скажут: «Прелюбодеяние!»
И не скажут: «Он с нею якшается».
* * *
…Скорей всего, пишу я не о том:
На что мне сумрак с роющим кротом?!
Скорей всего, дано намного больше
Мне знать о долготе бездонной ночи,
О солнце, уходящем прочь, за холм.
О, как же мне приелась темнота!
…А сумрак – это зверь: пожалуй, хищный.
Всё грезит о норе, как о жилище,
Земное сердце слабого крота.
Крот слеп, зато его ведёт чутьё.
Прислушались его «подруги» совы.
Кротовые ходы,
В нору засовы
Большой радар и тот не засечёт.
Пекусь о солнце, здешнему холму
Приладившему к темю злые травы,
Пригодные для дичи:
«Вы неправы,
О, солнце, но… не знаю почему».
* * *
Теперь ты знаешь, где живу.
Нажал дверной звонок – и двери
Тебе открыла. Удружу
Ещё одной в душе потере.
Тебя впустила в бедный мир,
Где жизнь свои права качает.
По стенам – течь: из тех квартир,
Где ни за что не отвечают.
…Зачем вошёл?.. Душа с душой
О лете общем говорила,
А вот бедой пережитой
Не поделилась: утаила.
Жива моя тоска о нём,
Кто – сон: доверен запределью.
Земная жизнь, гори огнём,
Раз поливаешь, как шрапнелью!
Но ты – вошёл. Судьба вольнá
Дарить душе с душой соседство.
…Так отчего же пелена
Глаза мне застит, гробит сердце?
* * *
Нам рỳки друг другу нельзя протянуть:
Вам – годы по пояс,
Мне – годы по грудь.
…И воды речные меж нами.
Хотелось бы реку – к тебе! – переплыть,
Но берегу этому вечно служить
Я буду, как лодка с цепями.
И радугу годы согнули в дугу.
…Была ли гроза на твоём берегу,
Как тайну хранишь ты… Доколе?
Ногам же моим стал лечебницей ил –
Он ласковой хваткою их излечил
От длительной, истовой боли.
* * *
Кончаются такие времена,
Когда рассвет чурается рассвета,
Поскольку клён сжигает семена
В остатках жалких зарева от лета,
И даже сад, напуганный собой,
Вернее, в землю яблок гулким стуком,
Считает, что – неузнанный судьбой! –
Пусть хоть мгновенье, но подбросит суткам.
Но – день грядёт! Он – облачно-свинцов,
Он рыцарских доспехов тяжелее,
Хранящихся в музеях всех веков,
И… верящий в свеченье снеговея.
* * *
Тянусь к тебе хотя б за точный ум,
Каким тебя природа наделила,
В надежде, что от рифмы наобум
Уйдёшь, пока тебя не очернила
В глазах моих…
То – горла поперёк
Стоит, стоит уже почти полгода…
И я звоню тебе, и мой звонок
Едва ли есть преддверие исхода
Моей беды.
Я знаю о твоём
К ночным стихам и рифмам тяготенью
И не корю столь страстный водоём
За солнца в нём непылкому горенью.
Покамест солнце явно на плаву,
Ему не след мечтать о плавке стали.
…Своим звонком к бесстрашию зову:
Чтоб рифмы к рифмам прямо прикипали.
* * *
Отчего, притягательный голос,
В телефонную трубку звуча,
Плёнку лоска наносишь на возраст,
Если даже ты рубишь сплеча?
Что ж… играй. Я себе не защита
И, пожалуй, тебе не судья:
Где печаль стародавняя скрыта,
Там копать со свечою нельзя.
И твою несерьёзную нотку,
Поднатужась, я вдруг подхвачу:
«Почини световую проводку –
Тьму пронзить
Из былого лучу».
* * *
От ожиданья встреч с тобою
Едва ли станет мне теплей.
Пройдя весь путь, – от листобоя
До всплесков зорь среди ветвей, –
В своей судьбе не угадала
Тебя, кто встанет на пути…
Средь красных лаков краснотала
Дай без потерь к реке пройти.
Она по сей день неизменна,
Хотя увяли острова.
Но красноталу в реку крена
Пока прощает ржавь-трава:
Ложится слабому под ноги,
Прикрыв узлы всех вен-корней…
…Так что ж, как столб, у той дороги
Стоишь на взгорке, где видней
Моя нелёгкая походка,
Платок узорный на плечах?
…Приду к реке – моя там лодка
Всё копит, холит течь во швах.
Но всё ж осилю переправу,
Ступлю в траву на острова
И снова буду пить отраву
Речей твоих,
пока жива…
* * *
Ещё откажусь от всего, что дарила
Нам ночь сентября с поеданием груш.
Об иней ещё обожгусь, о перила,
Об их бахрому-серебро обожгусь.
Рисунок на небе, поверь, уникален:
Серебряна кисть у декабрьских стуж.
…А в чашке – напиток волшебный заварен:
Глотну – понесу несусветную чушь
О том, что кому-то в нелёгкой дороге,
Зовущей в тепло, в мой натопленный дом,
Легко отряхнуть будет снег на пороге
И просто не думать, что будет потом.
* * *
Сама судьба о том не ведала,
Но не могла закрыть глаза
На голоса, где нота светлая
Была всегда…
А небеса,
Те – над землёю, всей в подпалинах,
Дающих фору сентябрю
Ещё хоть день
В земных развалинах
Светить, – предзимья на краю.
Продли, сентябрь, любви мгновения:
Дай постоять на вираже,
Где ровный пыл стихотворения
Пойти в разнос не даст душе.
Не уходи, согрей мне руки,
Дай волю ветреным губам.
В порыве нежности
От муки
Освободи, от женских драм.
Дай ощутить мне –
Грешной, нервной! –
Познанья радость – кто же ты? –
Меж тьмой моею маловерной
И той, что встала на пути.
Но нарастающего звука
Не осветляй до пустоты:
Ведь предстоит ещё разлука
В глубинах вечной мерзлоты.
А здесь, с тобою, всё так просто:
Волшебный ветер – в рукава…
…Сползает крепкая короста
С души, в расщелинах – трава.
* * *
Наивен ты, как малое дитя.
Колотит окна буйный-буйный ливень,
Но – древен сон твой, – и в него, шутя,
Огромный мамонт внёс свой острый бивень.
Ты запер дверь на крепких семь щеколд –
И в избу нет снаружи даже лаза.
Берёшь во сне за вражьим фортом форт! –
Толпа не остывает от экстаза.
В избе твоей пазы утеплены,
Уплотнены жгутами серой пакли.
В них не проникнут запахи весны:
Ни скопом всем, ни медленно – по капле.
Но женщина, из лета прилетя,
Возьмёт тобой построенную крепость:
Без боя сдашься, радуясь, шутя…
…Потом узнаешь, что такое – нежность.
* * *
Не бойся: я тебя не упрекну
За то, что всё же стоило упрёка.
…Не промотав ни лето, ни весну,
Я в осени живу... Я одинока,
Но ты не раз, не два,
Вчерашний мой,
Меня пугал при жизни дикой пыткой:
«Расстроишься, поскольку за спиной
Ветра лихие скрипнули калиткой!»
Вот… скрипнули – и я настороже:
«Кто? Кто идёт? Забытый мной ужели?»
…Приснился он на нынешней неделе:
Каким он был – забыла я уже.
Творцу разлук, певцу любовных драм
Дарить плоды, зарыв сухие листья?!
Пусть осень всё расставит по местам, –
Дымку над крышей лишь бы виться, виться…
И за тоску, которая сейчас
Мне по плечу и, кажется, – на пользу! –
Не упрекну, вчерашний мой, я Вас:
Не будь тоски, тянуло бы на прозу.
* * *
Не торопись порвать с душой,
Уже тебе принадлежащей
Хотя бы тем, что листобой
Над той и этой – настоящий.
Зелёный лист ветра смели,
В свой час его окрасив в охру.
Свой изумруд нашла в пыли.
…Храню, покамест не оглохну
От воя снежного... Буран
Железной челюстью скрежещет…
Скрежещет, как железный кран,
Нечеловечески зловеще.
С нутром сметёт он старый дом,
Где отблеск счастья полз на лапах
К окну – хотя бы и с трудом –
Взять листик в солнечных накрапах.
* * *
Ты, ноябрь, кому оставил листья?
Чувствую: не все они опали.
Лжив, случаен приступ бескорыстья –
Будто душу
Летом покарали.
Летом, бритвы лезвия острее:
Даже под загаром кожу ранит.
Верю в жизни свету снеговея:
Каждая снежинка – многогранник.
Не мешай поставить всё на место.
Постигаю позднюю науку –
Представляю: в темноте подъезда
Ты зиме целуешь в стужу руку…
А потом с трудом идёшь по листьям,
Ноябрём урóненным под нóги…
И честишь его за бескорыстье,
За подъёмы, что мягкú, пологи.
Как тебе безбожно одиноко! –
Потому что в дом вошла без стука
Та, чей ключ в замке нашла защёлка
И открылась… просто и без звука.
* * *
Стали встречи
Как будто сплошные разлуки…
В.Соколов
«Стали встречи как будто сплошные разлуки», –
Как об этом не думать, когда
И большая любовь не возьмёт на поруки,
Если в сердце погасла звезда?
Как порою бывало тебе одиноко!
Но сейчас сиротливо вдвойне,
Оттого, что второе и первое око
Видит с третьим почти наравне.
Не бросаю уже осторожного взгляда
На вершину столетней сосны
Оттого, что мне помнить о воле не надо:
Пусть закаты, как веки, красны.
Чую: ветреной будет назавтра погода,
Но ещё не грядёт ледостав,
Потому что о том говорит мне ломота
В повидавших чуть больше костях.
Станут скованней речи, доверчивей лица
В те короткие полдни у встреч,
А когда ледоставу реке подчиниться,
То, дай бог, ей помедленней течь.
И едва ли польются текучие звуки
Под водою, – что вся изо льда.
…Стали встречи как будто сплошные разлуки
С речью, –
чтоб
разойтись
навсегда.
* * *
Ноябрь берёт своё:
И с этим не поспорь.
И ледяной – к лицу
Ему, пожалуй, панцирь.
Ноябрь венчают мгла,
И лёгкий сплин, и хворь,
Хотя тишайший снег
Кружúтся в плавном танце.
Ноябрь – пора утех,
Доступных старикам.
Кастрюльку – на плиту.
(Осталась булка к чаю.)
Не уронить б куска
Их скрюченным рукам.
…За вкус же кипятка не отвечаю.
Какой тишайший снег!..
Вверх голову задрать,
Впитать щеками, лбом, –
Расплавя льдышки в капли…
…Зажать бы в кулаке
Резных снежинок рать, –
Да руки, как назло, озябли и ослабли.
О, чуткая душа!
Ты всё ещё жива.
За что благодарю
Я Господа…
О Боже,
Под панцирем льдяным –
Зелёная трава
В угоду ноябрю
Живёт, – ещё пригожа!
* * *
Белый снег выпадал,
Заполняя пространство,
Где под коркою льда
Слой остывшей воды
Распластался,
Как летних дождей постоянство,
Небесам благодарных за их же труды.
Вдоль полоски воды
Много дней я ходила,
Чтобы только о манне с небес не забыть:
Мой шиповник
Зима белым зельем поила –
Вот и спрятал шипы, прежде, чем заострить.
Как цвели лепестки в мае,
Зло отгоняя! –
То есть с севера ветры…
С югόв суховей
Не пускала сюда птичек розовых стая.
…Ну а снег – красногрудых пригрел снегирей.
МОЕМУ ВЕКУ
Век безбожный, твоё мы ковали железо,
Как учили, ковали – пока горячо!..
…И больная рука так болит от пореза!
И от вывиха ноет, и ноет плечо…
Даже женщине меч в белу руку вложили.
И назвали по-доброму: Родина-мать.
Как болят у неё на руке сухожилья!
Как ей трудно на облако меч поднимать!
Дорогая моя, плача, петь о любви мне
Разрешила не власть, а Всевышний, Господь.
Не безмужняя я: четверть века в могиле
Дотлевают и косточки мужа, и плоть.
В серебре головы – сеть железных заколок.
Их не прячу под вдовий, под чёрный платок.
…Мужиков убивает немецкий осколок,
Постепенно сужая живой кровоток.
Остаёмся одни на земле ослабевшей,
Начинённой железом, готовым взлететь
И жестоко разделать
Всех лучик согревший, –
Остаёмся, чтоб лучик по-бабьи отпеть.
ПРЕДТЕЧА СУДЬБЫ
И не хотел бы, но от бед
Тебя судьба не охранила.
…А от судьбы куда ж тебе
Бежать, когда в глазах поплыло?!
Какая волглая жара!
И по асфальту гонит август,
Судьбы ломая леера, –
И охлаждает за ночь влагу –
Ту, что копилась ровно жизнь:
Она горькá, тиранит сердце…
…Там, за тобою, – оглянись! –
Стоит другой судьбы предтеча.
И потому давай дыши
Своей – единственной! – в затылок.
Жаль, не дала прожить в тиши
Остаток дней?..
Но ветвь развилок,
Как молодой июль, крепка:
Куда б ни шёл, с бедой столкнёшься –
Сам от проволглого сучка
Корою-кожей оторвёшься.
ОБРАТНЫЙ ПОХОД
Куда полечу, если крылья отваги
Устали, поникли, лежат по бокам?
Пропитаны временем, тяжестью влаги;
Их каждое пёрышко – старенький хлам.
От неба бездонного ждать милосердья
Едва ли мне хватит унылых минут.
С землёю сырой состоялась беседа:
Нагрянут дожди – в мир дождей окунут.
…А после – взлетай, если хватит силёнок.
Из старости – в зрелость обратный поход?!
…Уж лучше играться в песке, как ребёнок.
Совать кулачонки, как пряники, в рот.
А пряник – не кнут, – а предел изобилья
На нашей к столу опоздавшей Руси.
…А как же живут в нас икаровы крылья?
И каждый – хоть раз! – их полётность вкусил?
Содержание
| I. СВЯЗЬ ВРЕМЁН . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 3 |
| В день нерождения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 3 |
| «Доживаю жизнь, приемлю смерть?..» . . . . . . . . . | 5 |
| Связь времён . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 6 |
| «Как изощрён февральский норов!..» . . . . . . . . . . | 7 |
| «Едва-едва проклюнувшийся дождь…» . . . . . . . . | 8 |
| «Весна, тебя не тороплю…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 9 |
| Весной . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 10 |
| Урожай . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 13 |
| В аквапарке . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 14 |
| Берёза на крыше . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 15 |
| «Дохнул морозцем майский день…» . . . . . . . . . . . | 16 |
| У телевизора . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 17 |
| «…Чем дальше в лес, тем больше дров…» . . . . . . | 18 |
| Всё путаешь ты, лето… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 19 |
| «Течёт заботливый июнь…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 21 |
| «Даже мне сто лет была ненужной…» . . . . . . . . . | 22 |
| Тридцатое июня . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 23 |
| «На пространствах, где дыхание…» . . . . . . . . . . . | 24 |
| «Бессильна говорить о том, что не сбылось…» . . | 25 |
| «Душа, зачем – вся нараспах!..» . . . . . . . . . . . . . . . | 26 |
| Завещание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 27 |
| «Милый июнь, заодно мы с природой!..» . . . . . . . | 29 |
| «Рассказывать ушедшему давно…» . . . . . . . . . . . . | 30 |
| II. РАЗЛУКИ НЕТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 31 |
| «Хранима жизнь одной Любовью…» . . . . . . . . . . | 31 |
| Высота . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 32 |
| «Ты говорил: «Разлуки нет…» . . . . . . . . . . . . . . . . | 35 |
| «Перепады настроения…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 36 |
| «Насочиняла невпопад…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 37 |
| «В таком дожде мы счáстливы едва ли…» . . . . . . | 38 |
| Прощание . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 39 |
| «Сегодня – мил, и был бы ты…» . . . . . . . . . . . . . . | 40 |
| Ближнее зарубежье . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 41 |
| «Писать тебе из далека…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 42 |
| «Не забывай: я – молодость твоя…» . . . . . . . . . . . | 43 |
| Каменная баба . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 44 |
| III. МИГ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 45 |
| Миг . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 45 |
| В сиренях белых мая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 49 |
| Рассвет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 50 |
| «Ты меня не сломаешь…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 51 |
| «Если дождики всё круче…» . . . . . . . . . . . . . . . . . | 52 |
| Чужая записка или повод для ревности . . . . . . . . . | 53 |
| Всё – для всех? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 54 |
| Первомайские стихи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 56 |
| Начало ХХI века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 57 |
| «Настало лето! Входит август…» . . . . . . . . . . . . . | 58 |
| «Стремишься душу оберечь…» . . . . . . . . . . . . . . . | 59 |
| «Вот и солнце на отдых ушло…» . . . . . . . . . . . . . . | 61 |
| «Он – спешащий. Как будто, любя суету…» . . . . | 62 |
| «Не оплошай…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 63 |
| «День продержался без дождя…» . . . . . . . . . . . . . | 64 |
| «Чем ближе к тебе…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 65 |
| «Не о встрече в мире суетном…» . . . . . . . . . . . . . | 66 |
| Внезапный снег . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 67 |
| «Зиме опять качать права свои…» . . . . . . . . . . . . . | 68 |
| Зима . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 69 |
| «Зима, зачем шутя взяла…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 70 |
| «Тебе решать: насколько я нужна…». . . . . . . . . . . | 71 |
| Земля и небо . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 72 |
| «А я-то думала: душа…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 73 |
| «Ах, как ошиблась в выборе…» . . . . . . . . . . . . . . . | 74 |
| Как стать не поэтом . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 75 |
| «…Как мальчик, ожидаешь плясок света?..» . . . . | 76 |
| «Как разболтала тормоза…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 77 |
| «Не возраст в тягость. Тягостна любви…» . . . . . . | 78 |
| «По воле августа вода…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 79 |
| «Как живёшь? Хоть разбейся в лепёшку…» . . . . . | 80 |
| «И откуда вдруг это волнение?..» . . . . . . . . . . . . . | 81 |
| «…Скорей всего, пишу я не о том…» . . . . . . . . . . | 82 |
| «Теперь ты знаешь, где живу…» . . . . . . . . . . . . . . | 83 |
| «Нам рýки друг другу нельзя протянуть…» . . . . . | 84 |
| «Кончаются такие времена…» . . . . . . . . . . . . . . . . | 85 |
| «Тянусь к тебе хотя б за точный ум…» . . . . . . . . . | 86 |
| «Отчего, притягательный голос…» . . . . . . . . . . . . | 87 |
| «От ожиданья встреч с тобою…» . . . . . . . . . . . . . | 88 |
| «Ещё откажусь от всего, что дарила…» . . . . . . . . | 89 |
| «Сама судьба о том не ведала…» . . . . . . . . . . . . . . | 90 |
| «Наивен ты, как малое дитя…» . . . . . . . . . . . . . . . | 92 |
| «Не бойся: я тебя не упрекну…» . . . . . . . . . . . . . . | 93 |
| «Не торопись порвать с душой…» . . . . . . . . . . . . . | 94 |
| «Ты, ноябрь, кому оставил листья?..» . . . . . . . . . . | 95 |
| «Стали встречи как будто сплошные разлуки…» | 96 |
| «Ноябрь берёт своё…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 98 |
| «Белый снег выпадал…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 100 |
| Моему веку . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 101 |
| Предтеча судьбы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 102 |
| Обратный поход . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . | 103 |
Литературно-художественное издание
Эльвира Леонидовна Бочкова
Девятая книга
Стихи
Художник Дмитрий Мезенцев
Корректор Владимир Важдаев
Подписано к печати 08.12.05
Формат 70х108/32. Бумага офсетная.
Гарнитура Таймс. Усл. печ. л. 4,73. Уч.-изд. л. 3.73.
Тираж 170 экз. Заказ 08/05.
________________________________________________________
Издание и печать ИП Гладкова О.В.
ЛР №066325 от 23.02.99
603022, г. Н. Новгород, Окский съезд, 2, оф. 501 тел. (8312) 39-45-11
