— Мы готовы? Я начну, когда все успокоятся. Давайте… не будем шуметь, чтобы всем было слышно, окей?
Блейк Эллис сделал глубокий вдох и постарался сделать то, о чем попросил Эрик Росс. Но нервные спазмы в желудке не проходили. Даже когда Холли просунула ему в руку свою ладонь и нежно сжала, он почувствовал, как нарастающее напряжение током пробежало по телу. Он сделал еще один вдох и уловил уже знакомый запах протухшего мяса. Ему казалось, что спустя столько времени он уже привык к нему, но всякий раз ноздри говорили об обратном.
Блейк попытался стабилизировать дыхание, надеясь, что это его успокоит. Кровь стучала в ушах, и он почувствовал, как за ухом к шее скатилась бусинка пота. Он изо всех сил старался убедить себя в необходимости происходящего — Миллвуду нужда еда, а в Рундберге есть супермаркет. Хотя легче от этого не становилось.
Он наблюдал, как Эрик смотрит на собравшуюся толпу. Все жители города набились в Первую Баптистскую Церковь Миллвуда. Теперь они молча сидели на скамьях или стояли у стен, и ждали, когда Эрик запустит руку в кастрюлю и решит их судьбу. Мужчина явно испытывал неловкость, и Блейк понимал его. Еще год назад Эрик Росс владел закусочной на окраине города. А теперь он должен был тянуть жребий, кому отправляться на самоубийственную миссию, способную вырвать Миллвуд из жутких тисков голода. Кому под силу подобное бремя?
Какой-то незнакомец толкнул Блейка в левое плечо и беззвучно извинился.
— Мы готовы? — спросил Эрик.
— Да хрен там! — крикнул кто-то. Блейк тут же понял, что это Крис Стивенсон. Он везде узнал бы голос этого придурка. Стивенсон был беженцем, одним из почти тридцати выживших, принятых Миллвудом за последние месяцы. Насколько Блейк знал, этот парень никому не нравился. Он стал проблемой с первого же дня. Отказывался работать, постоянно требовал повышенный паек и более комфортные условия проживания. Блейку было известно, что раньше, до конца света, этот недоносок жил в разных крупных городах, пока не оказался в юго-восточной Индиане без гроша в кармане. Но больше о нем никто ничего не знал.
— Я же не родом из этого гадюшника. Какого хрена мое имя делает в горшке?
— Мы предусмотрели это, — сказал Эрик.
— Да мне, собственно, насрать. Я же не местный. Почему я должен подыхать ради вас?
Моррис Доуз шагнул вперед и встал рядом с Эриком. Этот мужчина был настоящим гигантом. Дюймов на шесть выше человека, тянущего жребий. Кафедра только добавляла ему роста. Он скрестил огромные руки на бочкообразной груди и бросил на Криса взгляд, не предвещавший ничего хорошего.
— Ты живешь сейчас здесь, — сказал здоровяк. — И это главное.
— Тебе легко говорить. Ты сам вызвался на это дерьмо. Псих чертов.
— Ты живешь сейчас здесь. — Здоровяк тоном дал понять, что спор окончен.
Из задней части церкви до Блейка донесся какой-то ропот. Он бы улыбнулся, не будь так напуган.
Эрик схватился за край кастрюли и кивнул Моррису. Мужчина вернулся на прежнее место в задней части кафедры.
— Окей. Что-нибудь еще? Последняя возможность.
Блейк почувствовал, как дернулось тело Холли, когда ее рука взмыла в воздух. Он повернулся к ней и, увидев смесь решимости и досады у нее на лице, понял, в чем дело.
— Да?
— Я хочу, чтобы мое имя тоже было в горшке, — сказала она.
— Мы рассматривали этот вопрос. Он решен.
— Только не мной. Еще я знаю, что я не единственная, кто хочет в этом участвовать.
Блейк оглянулся и увидел, что несколько женщин кивнули. Некоторые встали, другие захлопали.
— Мы можем помочь, — сказала Холли. — Черт. Да я поймала больше оленей, чем любой мужчина в городе. Хотите сказать, я недостаточно хорошо стреляю?
— Никто этого не говорил.
— Потому что все и так знают.
Лучшая подруга Холли, Мариса, резко встала.
— Она права. Это возмутительно, что мы не участвуем в лотерее. Вы обращаетесь с нами как с людьми второго сорта.
— Заткнись и сядь!
Блейк не узнал голос, и когда он вскочил на ноги и обернулся на звук, то не увидел никого, кто выглядел бы виноватым. Он гневно окинул всех взглядом, пытаясь вычислить смутьяна.
Рука Холли коснулась его плеча.
— Все в порядке.
— Да хрен там, — ответил он.
— Плевать.
— Если у кого-то есть проблемы, может сказать мне, — обратился он ко всем присутствующим. — Меня не трудно найти.
По толпе пробежал ропот, но реальных предложений не последовало.
— Спасибо за заботу, — шепнула Холли ему в ухо. — Хотя ты портишь мне все дело.
— Хорошо. — Он сел и уставился на Эрика. Мужчина сделал вид, что ничего не заметил. Вместо этого, жестом попросил всех сесть.
— Прошу прощения, — сказал Эрик. Но мы все проголосовали по этому вопросу.
— Вы все, то есть мужчины, — сказала Холли.
— Есть более веская причина, почему мы не берем с собой женщин.
— Какая?
Блейк улыбнулся. Он чувствовал, что Холли в ярости, и мечтал
