Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга [Николай Александрович Зенькович] (fb2) читать онлайн

Николай Зенькович Мальчики в розовых штанишках. Очень груст­ная книга

ОТ АВТОРА

У меня получилась странная книга.

Она — не плод художественного воображения и не результат тщательных архивных поисков. Она рож­далась по горячим следам политических событий.

Эти события вызывали смех, горечь, грусть. Забав­но было наблюдать, как люди, еще недавно служившие буфетчиками в театре, согнали со сцены профессио­нальных артистов и сами стали играть, горделиво любуясь собой:

— Ну как?

Один уважаемый мною историк, читавший мои пре­дыдущие книги, узнав о новом произведении и о со­мнениях относительно его публикации, внезапно вос­кликнул:

— А ведь вы создали недостающее звено!

И он пояснил свою мысль.

Новая власть считает себя продолжательницей того пути развития России, который был прерван в 1917 году. Возвращены старый флаг, герб и другая царская символика. Восстановлена прежняя социальная струк­тура общества. Возводятся храмы. Короче, великая Россия возрождается.

В старину в русской историографии большой попу­лярностью пользовались «исторические анекдоты» — так назывались описания нестандартных деяний дер­жавных мужей. Как правило, это были забавные слу­чаи из их жизни.

Не скрою, приятно было услышать, что моя кни­га как раз и есть то самое звено, которого не хватало для ощущения полноты текущего исторического мо­мента.

Глава 1. ОНИ УПРАВЛЯЛИ РОССИЕЙ

КАК СТАНОВИЛИСЬ ПРЕМЬЕРАМИ

Об Иване Степановиче Силаеве говорят, что он — первый самостоятельный премьер России. До утверж­дения на этом посту был министром авиационной промышленности Союза, затем министром станкост­роения, позднее — заместителем Председателя Совета Министров СССР. По версии одного высокопостав­ленного чиновника, у Силаева не сложились отноше­ния с Рыжковым.

Инициатива о назначении Силаева главой россий­ского правительства исходила от Ельцина. Это пред­ложение, по свидетельству все того же кремлевского чиновника, застало Горбачева и Рыжкова врасплох.

Однако Рыжков быстро нашелся:

— Не работник, Ельцин с ним намается.

Но это-то и нужно было Горбачеву!

Так Силаев стал премьером.

ЧЕСТНОЕ ПРЕЗИДЕНТСКОЕ

В мае 1992 года проходил VI съезд народных де­путатов России. По его итогам Борис Ельцин дал интервью, которое сразу же назвали самым полным и откровенным.

— Я не буду продлевать свое время, — сказал пре­зидент. — Ни в коем случае... На следующих выборах, когда кончится мой срок, я не буду баллотироваться... Моя главная задача сейчас— подготовить следующий период.

Борис Николаевич ясно дал понять, что он не «отдаст» Гайдара «на растерзание». Это часть его ноши:

— Я считаю, что Гайдар — это находка... Кто знал Гайдара полгода назад? А сегодня и Россия, и СНГ, и весь мир знают его. Думаю, что через полгода вы совершенно иначе, чем сегодня, оцените его ли­нию...

Через полгода Ельцин «сдал» свою «находку». А еще через четыре года, будучи больным, снова выставил свою кандидатуру на президентских выбо­рах.

ХУЖЕ БУДЕТ ТОЛЬКО ПОЛГОДА

Осень 1991 года, V съезд народных депутатов. Бо­рис Николаевич под аплодисменты заявляет:

— Хуже будет всем примерно полгода, затем — снижение цен, наполнение потребительского рынка то­варами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, — стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей.

Результат— основные продукты и товары подо­рожали за год в 150—200 раз. К осени 1992 года ежемесячные темпы падения производства достигли 25—28 процентов. В ноябре 1992 года цены на ос­новные продукты питания подскочили еще на 30 про­центов. Экономика страны скатывалась в глубокую яму гиперинфляции.

Тем не менее осенью 1992 года, при подготовке к очередному VII съезду народных депутатов, в Аст­рахани Ельцин сказал дословно следующее:

— Цены пока будут расти, но не так быстро, как в начале 1992 года... А в первом квартале будущего года начнется финансовая и экономическая стабили­зация...

И опять — мимо!

В новогоднем (1993 г.) обращении к народу он опять объявил о «начале стабилизации в первом квар­тале». Что за этим последовало — хорошо известно.

Но на форуме Гражданского союза (март 1993 г.) опять прозвучало:

— Нынешняя ситуация и есть высшая точка напря­жения сил перед выздоровлением...

ДВА СТАКАНА РОССИИ

Бывший вице-премьер правительства России Ми­хаил Полторанин, в прошлом один из ближайших сподвижников Бориса Ельцина, приоткрыл кое-какие тайны своего шефа.

— Вы в горкоме не только по утрам встречались, но и по вечерам, чтобы по рюмашечке пропустить? — спросили в 1998 году у недавнего высокопоставленного чиновника журналисты Виктор Андриянов и Алек­сандр Черняк. — Ведь вас же в народе называли «два стакана России».

— Нет, я с ним в период работы в МГК никогда не выпивал. Ни разу! Я, грешным делом, думал, он вообще не пьет. Как-то даже спросил Карабасова: «Борис Николаевич не пьет?» Он засмеялся, потом ответил: «Пьет, как все, но человек он скрытный, все­гда выбирает себе одного, с кем он пьет». Оказалось, он страшно любил это дело, когда в Свердловске работал строителем, обожал разные настойки — мож­жевеловую особенно. Тридцатиградусную. Пил жутко и посадил печень.

— С Полтораниным он философские разговоры вел, а пил-то с кем?

— С чекистом, с Челноковым. КГБ — утечки быть не может. Челноков по понедельникам садился рядом со мной, от него всегда несло перегаром. Они в суб­боту вмажут, в воскресенье соберутся вечером, отды­хают, добавят еще, а утром — перегаром и разит. Ельцин глушил запах, от него всегда какими-то духа­ми пахло. Последние годы с Черномырдиным пил. Это у него было правило такое.

— А откуда же молва про «два стакана»?

— Был период, и со мной врезал. Первый раз, когда приехал ко мне на дачу в Ожигово. Потом в Госстрое, потом — где попало.

— Еще один вопрос — расстрел Белого дома. Го­ворят, Ельцин был в стельку пьяный, приехали Пол­торанин и Бурбулис, подняли его и потребовали штур­мовать Белый дом.

— Ельцин действительно был поддатый... Я звоню Ельцину. Трубку берет Коржаков. «Где Борис Никола­евич?»— «Как всегда»,— отвечает. Я спрашиваю: «Спит? Поддатый?» — «Да, спит. Поддатый». Чув­ствуется, что и он сам тоже под этим делом. Тогда я сел и поехал туда, к ним...

ПРЕВЗОЙТИ ВСЕХ, КТО БЫЛ РАНЬШЕ

Декабрь 1992 года. Борис Ельцин в Китае. Ему предлагают совершить пешее путешествие по Великой Китайской стене.

Спустя некоторое время российский президент ос­тановился у одной из башен и собрался повернуть обратно. Свита восторженно зашевелилась:

— Какое чутье у вас, Борис Николаевич! Горбачев в свое время тоже дошел именно до этого места...

— Так, значит, вон до той башни Горбачев не дошел?— нахмурившись, вопросил Ельцин.— А я дойду!

И дошел.

Стремление превзойти всех, кто был раньше, — в этом одно из объяснений причудливых явлений Бо­риса Николаевича международному сообществу. Мощный вокал «Калинки» и непринужденная грация, с которой была отнята дирижерская палочка у какого- то там немецкого маэстро, — это было позже. Но элемент неформального новаторства присутствовал уже в ранних его зарубежных выступлениях.

Зря когда-то Горбачев сказал: нельзя допускать Ельцина до внешней политики. Не будь этого высоко­мерного укола, может быть, Борис Николаевич и не заметил бы дипломатического поприща. Не оставлять же без ответа вызов!

И ЭТО ОН ОБЛИЧАЛ?

Книга Бориса Ельцина «Исповедь на заданную те­му», год выхода 1989-й. «...В «ЗИЛах» ездить дей­ствительно удобнее. Никто на ноги не наступает, в спи­ну не толкает, в бок не пихает. Едешь себе быстро и без остановок, всюду горит зеленый свет, постовые честь отдают — конечно, приятно». И далее: «Не могу мчать на машине, минуя светофоры и шарахающиеся автомобили».

1992-й год. Компетентное свидетельство Николая Травкина:

— Недавно еду по проспекту Мира, навстречу с молебна возвращается президент. Машин, которые его сопровождают с мигалками, не сосчитать... Не ездил так раньше ни один лидер...

В книге: «Сейчас хорошо известно, каких масшта­бов достигли в годы застоя протекционизм, корруп­ция, разлагающие буквально всю систему власти».

Уже в 1992 году люди говорили, что в годы застоя никому и не снились тогдашние масштабы протекци­онизма, коррупции, бандитизма. А кому тогда могло прийти в голову, что в России фактически легализуется мафия? Действительно, в годы застоя граждан не раз­девали на улице среди бела дня. В годы застоя высшим сановникам и в голову не пришло бы публично призы­вать к узакониванию взятки, что не постеснялся сде­лать ближайший сподвижник Бориса Николаевича Гавриил Попов.

С ГОРЫ СНЯЛИ — И В КРЕМЛЬ

Сентябрь 1992 года. Вопрос председателю Совета Национальностей Верховного Совета, будущему мини­стру и вице-премьеру правительства России Рамазану Абдулатипову:

— Говорят, утром 21 августа 1991 года вы просили оружие? Где вы были вообще в те дни?

— Парламентские каникулы я всегда провожу в родном ауле и радио стараюсь не слушать, отвлечь­ся... В то утро я рано встал, был в горах, в лесу. После завтрака пошли с братом на джамаат — сбор семи сел. Тут догоняет односельчанин и говорит: Горбачева сме­стили! На джамаате я уже подробнее узнал и восклик­нул: сколько же можно воевать с собственным наро­дом?! Больше всего я боялся, чтобы не раскололась армия, не началась гражданская война...

— И что вы предприняли дальше?

— Добираться надо было через Махачкалу, а все пути оказались размыты. Но повезло: над нашим се­лом километрах в двух приземлился вертолет — ин­спекторская проверка. И я с чемоданом влез на гору и вечером 20-го был уже в Махачкале. Сидел ночь в аэропорту, утром прилетаю в Москву. Туман, бар­рикады, все блокировано, внутри здания ходят воору­женные люди. Ну я спросил: «Где можно получить автомат?»

СВЕТ КЛИНОМ СОШЕЛСЯ

Коммунист-расстрига Александр Яковлев изложил свою программу обустройства России под названием «Семь «Д».

А примерно через месяц приходит Геннадий Бур­булис в российский МИД с программой под названием «Пять «Д».

Мюнхенская журналистка Юлия Вишневская недо­умевает:

— Между прочим, в русском алфавите 33 буквы. И на букве «Д» свет клином не сошелся...

ДРУЖИЛ С ЖЕНОЙ ЧЕРЕЗ ЕЕ ФОНД

— Говорят, что ваша жена — большая обществен­ница? — обратились с вопросом к бывшему народному депутату СССР Аркадию Мурашеву.

В октябре 1992 года он, специалист по гидродина­мике, занимал пост начальника ГУВД Москвы. Так решило его партийное руководство.

— Ольга — президент благотворительного общес­тва «Мария» и очень помогает милиции,— подтвер­дил он.— ГУВД вместе с «Марией» занимается рас­пределением гуманитарной помощи, которая прихо­дит целенаправленно для управления через моих приятелей на Западе.

— Что за приятели?

— Когда я еще занимался политикой, мы очень плотно сотрудничали с теми, кто поддерживал демо­кратию здесь, в России, и у меня образовалась масса друзей «там».

— Люди все богатые?

— Не столько богатые... Большие политики с ве­сом в обществе... В Америке неплохо знаю Бжезинского. Так что в политике у меня много друзей и знако­мых, благо неплохо знаю английский.

И ЭТО ВСЕ О НАС

1992-й год. Помощник президента России по меж­национальным вопросам Галина Старовойтова:

— Россия могла бы разделиться на несколько рес­публик с равными правами: Сибирь, Урал, Европа, Север, Дальний Восток. Русские плохо знают историю. У нас сегодня нет России. Вероятно, у русских в наи­большей степени, чем у других народов, прервана эт­нокультурная традиция, нарушена нормальная сохран­ность исторической памяти. Это народ, расселенный на огромных пространствах, чрезвычайно сильно стра­тифицированный, с утраченной культурной традици­ей... Это народ с искаженным, болезненно извращен­ным этническим самосознанием, потому что, если у большинства народов самосознание концентрируется вокруг исторической идеи или идеи исторической мис­сии, то русский народ, в силу прерванности вот этой традиции, в большей мере плохо знает свою историю. Не может быть свободным народ, угнетающий другие народы...

РОССИЙСКИЙ МЕНТАЛИТЕТ

Анатолий Лукьянов о причинах распада Советско­го Союза:

— Объективных причин для распада Союза не бы­ло. Речь шла о борьбе личностей. Накалились отноше­ния между Лигачевым и Горбачевым — был ликвиди­рован Секретариат ЦК. Напряглись отношения с Рыж­ковым. Что, разве он был снят с должности? Нет. Был ликвидирован Совет Министров. Так получилось и с самим Горбачевым. Нужно было убрать союзного президента— устранили Союз.

ХОРОШИЕ МИНИСТРЫ ПОЛУЧАЮТСЯ ИЗ БАНЩИКОВ

Хасбулатов, критикуя кадровую политику прези­дента Ельцина, полную ошибок, высказал очередную хохму, которую вслед за ним повторяла вся Россия.

Комментируя назначение Баранникова министром безопасности, Руслан Имранович изрек:

— Я никогда бы не назначил министром безопас­ности человека, который мне в бане спину трет...

ЧТО У ПРЕЗИДЕНТА ВНУТРИ

Вопрос о здоровье Ельцина во время его визита в Испанию возник в общем-то случайно. На пресс- конференции корреспондент итальянского агентства, сославшись на интервью Геннадия Зюганова журналу «Ньюсуик», спросил, не отправляется ли президент в Барселону для медицинского обследования.

По телевизору было видно, что Ельцин рассержен непротокольным вопросом:

— Давайте сделаем суточную диспансеризацию с участием журналистов. Пусть проверят все, что у ме­ня внутри: какая кровь, сколько там мочи. Пусть все — не только российские журналисты, а весь мир — уви­дят, что у меня там внутри.

ВРАГ МОЕГО ВРАГА — МОЙ ДРУГ

В начале 1993 года сторонники Бориса Ельцина продолжали покидать Верховный Совет. В январе ди­ректором телекомпании «Останкино» президент назна­чил главу парламентского комитета по СМИ Вячес­лава Брагина.

Подписывая указ, Борис Николаевич спросил у гла­вы своей администрации Сергея Филатова:

— Брагин... Кто таков?

— В девяносто первом, 19 августа, с вами на танке вместе стоял...

— И все? — переспросил президент.

— В июне девяносто второго года, когда «Трудо­вая Россия» осадила «Останкино», едва не был поколо­чен анпиловцами...

— А еще чем отличился?

— Устойчивой неприязнью к Хасбулатову. На бан­кете, увидев спикера, плеснул ему вино под ноги...

— Годится, — удовлетворенно произнес президент и подписал указ.

ТРИНАДЦАТЫЙ ВАРИАНТ КУРИЛЬСКОЙ ПРОБЛЕМЫ

Борис Ельцин сказал, что существует двенадцать вариантов решения проблемы Курильских островов.

Парламентарий Сергей Юшенков, побывав на Ку­рилах, заявил на пресс-конференции, что есть и три­надцатый вариант:

— Часть спорных островов передать Украине в об­мен на остров Крым, а часть — Беларуси, поскольку братская республика не имеет выхода к морю.

НАБЛЮДАЕМ НАДУВАНИЕ ЩЕК

Весна 1992 года. Шестой съезд народных депутатов. Депутат Сергей Полозков:

— Я с большим уважением отношусь к Гайдару, Нечаеву, Шохину и другим членам кабинета, но могу все-таки с уверенностью сказать, что люди, которые никогда не управляли коллективом большим, чем ла­боратория, или никогда ничего не видели, кроме уни­верситетской кафедры, не могут управлять правитель­ством.

Тему продолжил депутат Илья Константинов из Санкт-Петербурга:

— Каковы же аргументы защитников правительст­ва? Крепитесь, Запад нам поможет. Помните, у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях» Остап Бендер назы­вал Воробьянинова «особой, приближенной к импера­тору» и советовал надувать щеки. Вот это сейчас мы и наблюдаем.

СТОИТ СЕБЕ НЕЛЕПАЯ ПТИЦА С ДВУМЯ ГОЛОВАМИ

Народный депутат юрист Юрий Слободкин при обсуждении вопроса о гербе России спрашивает:

— Не означает ли воспроизведение герба дорево­люционной России в виде двуглавого орла с коронами по бокам и короной сверху восстановление в обозри­мом будущем монархии в нашей республике?

— Но послушайте, — отвечает спикер Руслан Хас­булатов, — стоит ли придавать ему опять какой-то идеологический смысл? Ну стоит себе нелепая птица с двумя головами. Ну и Бог с ней! Что здесь такого, я никак не могу понять... Ну давайте что-нибудь дру­гое придумаем. Вон в австралийском союзе — кенгуру, кажется...

МИНИСТР С СИНЯКОМ ПОД ГЛАЗОМ

Август 1992 года. Журналист Юрий Зайнашев об­ращается к министру экономики в правительстве Гай­дара Андрею Нечаеву:

— Александр Руцкой пеняет на то, что гайдаров­ская команда — мальчики интересные, начитанные, да жизни не знают. Другое дело — Руцкой. Или прези­дент, которому в детстве перешибли оглоблей нос и взрывом оторвало пальцы... Андрей Алексеевич, простите за нахальство, откуда этот синяк под глазом?

39-летний «гайдаровский мальчик» закончил МГУ, аспирантуру, полжизни провел в научной лаборато­рии. Никогда ничем не руководил.

— Это не синяк, — отвечает министр, — а давний шрам. Как видите, я был нормальным, подвижным ребенком, задевали— давал сдачи. Могу предъявить еще шрамы. Что до ломаных носов, то в восьмом классе, когда я занимался боксом, мне его тоже раз­бивали.

— Андрей Алексеевич, на совминовских заседаниях вам припоминаются анекдоты?

— Безусловно. Вы меня сейчас заставите вспом­нить... В ноябре, когда мы пришли к власти, добрые люди острили: «Новое правительство — как картошка: либо зимой съедят, либо весной посадят»...

ЕГОР — СПОСОБНЫЙ ПАРЕНЬ

Погибший в результате террористического взрыва журналист Дмитрий Холодов спросил как-то контр­адмирала в отставке Тимура Гайдара:

— Как вы восприняли назначение сына премьером?

— Сначала я побоялся за него, — ответил Тимур Аркадьевич. — В такую страшную для России минуту он взял на себя ответственность. Но Егор — способ­ный парень. Он нашел рычаги. Помню, звонит в два часа ночи и радостно говорит: «Нашел! Нашел!» После долгих поисков обнаружили карту стратегических за­пасов страны. Представляете, тогда у правительства даже такого не было на руках — ничего не осталось от прежних властителей.

ЛЮБИТЕЛЬ ХОРОШЕНЬКИХ ДЕВОЧЕК

Даже в самой редакции «Собеседника» сорок вось­мой номер за 1992 год был жутчайшим дефицитом. А все из-за публикации интимных откровений двадца­титрехлетней Дарьи Асламовой. В общем-то, и не было бы в них ничего сенсационного (эротическими приключениями российского читателя не удивишь), ка­бы не приведенные подлинные имена действующих лиц. Откровения журналистки называются «Записки дрянной девчонки».

«К Руслану Имрановичу я попала совершенно слу­чайно, — буднично рассказывает Даша. — Однажды жарким июльским вечером я слонялась по общежи­тию, страшно скучая, и встретила своего приятеля журналиста Володю Прохватилова. Мы пожаловались друг другу на жизнь, посплетничали, и я выразила желание поесть и напиться от души. «О чем разго­вор, — сказал Володя, — я сейчас еду в гости к своему знакомому профессору-экономисту, очень интересно­му человеку. Кстати, он попросил захватить с собой какую-нибудь хорошенькую девочку, чтобы мы не за­скучали за деловыми беседами. Там есть то, что тебе нужно — вкусная еда и хорошая выпивка». «А он не будет ко мне приставать?» — подозрительно осведо­милась я. «Что ты!— возмутился Володя.— Сама не захочешь, никто тебя трогать не будет».

Дверь нам открыл мужчина средних лет, невысокий и приятный, но не герой моего романа. Хозяин квар­тиры назвался Русланом Имрановичем, сказал, что семья его на юге, поэтому угостит он нас тем, что сам сумел приготовить. Меня Володя представил как мисс МГУ. (В то время я носила этот сомнительный титул с той же сомнительностью, как и свои короткие юбки.) Мы совершили экскурсию по комфортабельной квар­тире, Руслан Имранович похвастался своей обширной коллекцией трубок и пригласил нас к столу. Надо отдать должное хозяину: еда и сервировка были от­менные. Пили мы в тот вечер польскую водку...

...Изрядно напившись, наша компания от деловых бесед перешла к светским. Руслан Имранович любезно расспрашивал меня о трудностях жизни в общежитии, о моих планах на будущее и даже заметил, что, может быть, в его институте найдется для меня секретарская работа. (Этим предложением я втайне оскорбилась, так как считала свои способности неизмеримо выше секретарских.)

Я люблю беседу о пустяках между мужчиной и жен­щиной, которая только прикрывает нетерпеливость желания. Обе стороны уже прекрасно понимают друг друга, но затягивают прелюдию, чтобы продлить удо­вольствие предвкушения. Наконец под каким-то край­не прозрачным предлогом (кажется, осмотр библиоте­ки) мы удалились в соседнюю комнату, бросив на произвол судьбы надравшегося Володю. В этой комна­те мы и занялись любовной зарядкой. И я была не я, а только дикое молодое животное, шепчущее похабные слова, чтобы подстегнуть воображение.

Далее я с большим трудом совершила обряд омо­вения в ванной комнате, так меня мотало из стороны в сторону. Потом мы фасонисто раскланивались с гос­теприимным хозяином, обещали непременно созво­ниться.

смутно помню, как Володя волок меня до такси, сам плохо держась на ногах. Заснула я в комнате общежития в безмерном удивлении: почему это пото­лок вертится как волчок?»

ПРЕДЛОЖИЛ РАНГ ОФИЦИАЛЬНОЙ ЛЮБОВНИЦЫ

Та же Дарья Асламова о Николае Травкине, с кото­рым встретилась на карнавале в Одессе:

тогда мало интересовалась политикой и почти ничего не знала о популярности Травкина. Он ассоци­ировался у меня со смутными воспоминаниями о бри­гадном подряде...

...Началась настоящая русская оргия, длившаяся до утра, — пили, ели, орали. Всеобщее оживление вызвал здоровенный поросенок, которого тут же безжалостно разодрали...

...Этим дело не закончилось. На следующий день был прием у мэра города в роскошном особняке, куда съе­хались бледные и дрожащие с похмелья гости. Но — немного шампанского, и все пустились в пляс. Я перетан­цевала со всеми, даже сплясала с Ильченко ламбаду. На медленный танец меня с пугающей таинственностью пригласил мрачный Травкин. Волнуясь и трепеща, он предложил мне стать его... официальной любовницей! «Я знаю, что после Одессы все будут говорить о наших с тобой отношениях, — сказал он серьезно. — Но я готов к этому. И советую тебе долго не раздумывать. Это твой шанс, ведь я могу дойти до вершин власти». Я не знала, что мне делать — смеяться или плакать. Грустно, когда солидный, пожилой человек пускается в любовную аван­тюру, даже не зная, как это делается.

Я сбежала от Травкина и отправилась вместе с жур­налистом «Московских новостей» Витей Лошаком прогуляться по ночной Одессе... Вернувшись с роман­тической прогулки, Витя отправился к себе в номер и пообещал заварить для меня чаю. А ко мне ворвался совершенно пьяный и решительный Николай Ильич. «Куда ты сбежала с приема?» — набросился он на меня. «Я отправилась погулять, и вам нет до этого никакого дела», — ответила я. «Ты подумала над мо­им предложением?» — спросил он. Я сказала, что тут и думать нечего и этого не будет никогда. Он схватил меня за руки и сжал с такой силой, что я вскрикнула от боли. По-видимому, это означало нечто вроде грубой ласки. В этот момент вошел Витя с чаем и прервал наш неприятный диалог. Когда мои гости ушли, я улеглась спать, но всю ночь меня будили чьи-то звонки. Потом кто-то стал энергично стучать в дверь, но я твердо решила не подавать признаков жизни.

В 8 утра я проснулась от наглого звонка и до­тащилась наконец до телефона. В трубке услышала грозный голос: «Где ты была всю ночь?» — «Кто это говорит?» — «Это Николай Ильич. Я стучал тебе в дверь. Почему ты не открывала?» — «И не собира­лась открывать. Какого черта вам вообще надо?! Ос­тавьте меня в покое!» Я бросила трубку.

Оставшиеся до отъезда часы мы вели себя вполне корректно и старались не замечать друг друга. На этом закончились наши странные отношения. Я ду­маю, что поступки этого обычно уравновешенного человека можно объяснить только той феерической расслабляющей атмосферой, которая царствовала в Одессе. Правду говорят французы: «Любовь даже ослов заставляет танцевать».

ТРАВКИН — ЖИВОЙ, И У НЕГО ВСЕ ЖИВОЕ

В киоске Кремля номер «Собеседника» с пикант­ным материалом Дарьи Асламовой шел нарасхват. Журналисты интересовались, насколько Даше удалось соблюсти чистоту депутатских нравов и правда ли, что она отказалась от ранга «официальной любовницы» Николая Ильича.

— Это же прекрасная реклама, — улыбался ма­ленький гигант большого секса. — Вы вспомните, ка­кая судьба ожидала Клинтона в конце выборной кам­пании, которого обвиняли в подобном...

А напоследок заметил:

— У нас среди избирателей 53 процента женщин, и им приятно будет узнать, что Травкин — живой человек...

ПУСТЬ ТРАВКИН В СУД И ПОДАЕТ!

Много шума наделала статья в еженедельнике «Собеседник», автор которой Дарья Асламова под­робно описывала, как она «дала» профессору Руслану Хасбулатову, а лидеру Демократической партии Рос­сии Николаю Травкину «не дала». История эта дол­гое время занимала циничные умы растленных газетеров.

Журналисты как-то спросили у Руслана Имрановича, а не собирается ли он подавать в суд.

— А чего мне подавать? — спокойно пожал плеча­ми спикер российского парламента. — Это пусть Трав­кин подает...

Зал взвыл от восторга, оценив остроумие спикера.

ЗДЕСЬ НЕДАВНО ПРОХОДИЛ МИША

После того, как Старовойтова была освобождена от должности советника Ельцина без объяснения при­чин (фельдсвязь доставила пакет с распоряжением пре­зидента), она любила рассказывать такой вот анекдот: — Идет Ельцин по улице, наступает на грабли. Грабли больно бьют его по голове. Борис Николаевич хватает их и вдруг с удивлением читает: «Здесь недав­но проходил Миша».

ОТ ВЕЛИКОГО ДО СМЕШНОГО

На открывшейся 14 декабря 1992 года в Стокгольме сессии Совета по безопасности и сотрудничеству в Ев­ропе (СБСЕ) ничто не предвещало сенсаций, как вдруг...

Министр иностранных дел России Андрей Козырев сделал заявление, которое вызвало всеобщее изумле­ние.

— Я должен внести поправки в концепцию россий­ской внешней политики, — неожиданно произнес «ми­нистр да». — Первое. Сохраняя в целом курс на вхож­дение в Европу, мы отчетливо сознаем, что наши традиции во многом, если не в основном, в Азии, а это устанавливает пределы сближения с Западной Евро­пой. Мы видим с некоторой эволюцией по сути неиз­менные целеустановки НАТО и ЕС, разрабатывающих планы укрепления военного присутствия в Прибалтике и других районах бывшего СССР. Этим же курсом, видимо, были продиктованы санкции против Сербии. Мы требуем их отмены...

Зал замер. Что это? Таким российского министра здесь еще никогда не видели. В Москве— коммунис­тический переворот?

— Второе, — невозмутимо продолжал «друг Анд- рюша». — Пространство бывшего СССР не может рассматриваться как зона полного применения норм СБСЕ. Мы будем твердо настаивать, чтобы бывшие республики СССР незамедлительно вступили в новую федерацию или конфедерацию, и об этом пойдет жест­кий разговор...

Дипломаты повскакивали со своих мест. Неве­роятно!

— Третье, — твердо говорил российский ми­нистр. — Все, кто рассчитывает, что можно не считать­ся с этими особенностями и интересами, что Россию ожидает судьба Советского Союза, не должны забы­вать, что речь идет о государстве, способном постоять за себя и своих друзей...

Никто ничего не понимал. Срочно объявили пере­рыв. От «мистера да» ждали разъяснений. Он дал их госсекретарю США Лоуренсу Иглбергеру, уединив­шись с ним в одной из комнат.

В зале заседаний они появились вдвоем — улыба­ющиеся, довольные.

— Леди и джентльмены,— обратился Козырев к коллегам, — хочу заверить, что ни президент Ельцин, который остается руководителем и гарантом россий­ской внутренней и внешней политики, ни я, как ми­нистр иностранных дел, никогда не согласимся на то, что я зачитал в своем предыдущем выступлении.

Вздох облегчения пронесся по залу.

— Хочу поблагодарить за возможность применить такой ораторский прием. Зачитанный мною текст — достаточно точная компиляция из требований далеко не самой крайней оппозиции в России. Это лишь при­ем: показать опасность другого развития событий.

И «мистер да» приступил к зачтению правильной речи. «Великая Россия» — всего лишь шутка, успокоил всех министр.

ТОВАРИЩ НЕ ПОНЯЛ

Декабрь 1992 года. VII съезд народных депутатов. На пост главы правительства вместо Егора Гайдара президент предлагает Виктора Черномырдина.

Это был пик рыночной эйфории, переходящей в ис­терию. Если раньше все дороги вели к коммунизму, то в девяносто втором — к рынку! В верности ему кля­лись все: от кадетов и монархистов до коммунистов. Рынок был своеобразным символом демократии.

Естественно, что и новому главе правительства в числе первых был задан вопрос:

— Вы за рынок?

— Я за рынок, но не за базар. Наша страна не должна превращаться в страну лавочников, — с ходу ответил Виктор Степанович.

МЫ КАК В РЕСТОРАНЕ

Депутаты Госдумы России рассматривали проект Договора об общественном согласии.

— Мы сейчас как в ресторане: кто ест яства, а кто моет посуду, — заявил лидер ЛДПР Владимир Жи­риновский.

Представитель ПРЕС Вячеслав Никонов, кстати, внук Молотова, не согласился с лидером ЛДПР:

— Речь в Договоре об общественном согласии идет не о еде, а о правилах поведения за столом. Надо договариваться не бить по голове официанта, не смор­каться в скатерть и так далее.

ЧТО ТАКОЕ СОГЛАСИЕ

В Госдуме очень много умных людей, не говоря уже об образованных.

Сижу перед телевизором. На экране— российский канал. Выступает землячка российского президента де­путат Екатерина Лахова:

— Согласие между представительной властью и правительством будет тем моментом, на который можно нанизать процесс, в который бы все вступили...

Жгуче завидую всем, кто умеет просто говорить о сложном!

ПРОПИВАЛ АВАНС, А ЗАРПЛАТУ — В СЕМЬЮ

Эдуард Лимонов — известный романист, полити­ческий деятель. В 1993 году дал ряд метких портрет­ных характеристик руководителям России и их окруже­нию. С его оценками многие не согласятся, они спор­ные, но писательский взгляд точен и убийствен.

О Горбачеве:

— Горбачев плохо говорит по-русски. С деревян­ными такими истовыми интонациями, с какими в со­ветских фильмах говорили «честные ребята». Фран­товат. Шляпка-пирожок на лысине. Маленький чело­век, попавший в главы великой державы. Акакий Акакиевич.

О Ельцине:

— Ельцин по сути своей тоже похож на всем знако­мый (иной, чем горбачевский) тип «честного мужика», соседа, пропивающего только аванс, а зарплату — в семью. Потому и выбрали.

О Боннэр:

— Мадам Сахарова, женщина, похожая на клад­бищенскую ворону. Восточная неряшливая дама с па­пиросой, с которой падает пепел. Кухонный диктатор. На кухне в нечистом халате принимает депутатов, ругает, наставляет их, отдает приказы. Профессио­нальная вдова, пережившая «фитиля» («эпохи трепет­ный фитиль» назвал ее покойного мужа поэт Вознесен­ский). От долгого общения с милицией, диссидентами, отказниками и более всех — с зэками в ней что-то от зэчки. Печать зоны.

О политиках:

— Политики нет. «Бояре» бегают из лагеря в ла­герь, как во времена лжедмитриев, успевая за сезон сменить «политические убеждения» полдюжины раз. Все время в бегах: от КПСС к Горбачеву, от Горбачева к Ельцину, от Ельцина куда? Национализм входит в моду, скоро будем ждать наплыва «бояр» во Фронт национального спасения? Бородатые, в пышных шап­ках, самые что ни на есть лукавые бояре, как в XVI веке. Поневоле поймешь царя Ивана Васильевича Грозного, окружившего себя опричниками...

ОБЪЯСНИЛ, ЧТО ЗНАЧИТ ЛЕЧЬ НА РЕЛЬСЫ

В дни подготовки к апрельскому референдуму 1993 года наконец-то был открыт секрет знаменитого ель­цинского обещания лечь на рельсы. Словоохотливый вице-премьер Владимир Шумейко объяснил населе­нию, что Борис Николаевич использовал обычный ри­торический прием, как это делали до него многие политики.

Нашлись любознательные россияне, не поленились заглянуть в словарь иностранных слов. Риторика там объясняется как теория и искусство красноречия, а так­же как насыщенная, красивая, но малосодержательная речь.

Попадают ли в список риторических абсолютно все указы и обещания президента или только отдельные? Как их распознать?

Ничего, поживем, узнаем, иронизировали газетеры. Должен же кто-то разъяснить, что хотел сказать Шу­мейко.

ЗА МЕНЯ ОСТАЮСЬ Я

Апрель 1993 года. Перед отлетом в Ванкувер Борис Ельцин дает у трапа самолета прощальное интервью.

— Кто остается за вас?— спрашивает корреспон­дент.

— Я сам.— Ответ веселый, бодрый.— Телефон и в машине, и в самолете есть. Я ручку управления не отдаю. Как и кнопку.

Президент улыбается. Успокоил народ.

Одна из московских газет, комментируя этот ответ, написала: стало быть, президент никому не доверяет. Даже своим. По телефону управлять страной? Ведь когда в Ванкувере день, в Москве ночь.

ОН УЖЕ НА «ТЫ»

Из ванкуверской хроники.

— После первой двухчасовой встречи с глазу на глаз взаимопонимание достигнуто, президенты пере­шли на «ты», — восхищенно ворковали телеведущие.

Всего два часа, и уже на «ты»? Можно только догадываться, чья была инициатива. Клинтон-то ведь младше возрастом.

А теперь представьте: в Токио встречается «семер­ка», Клинтон со всеми на «вы», и только с российским президентом на «ты»...

ДЕЛАЕТ УСИЛИЯ В СТОРОНУ

Из выступления пресс-секретаря президента В. Кос­тикова на собрании интеллигенции в Центральном Доме литераторов:

— Было бы, наверное, наивно требовать от прези­дента, чтобы он в одночасье, а я думаю, что этого вообще нельзя сделать, стал таким человеком, как

Сахаров. Или таким человеком, как Пастернак, или как Цветаева. (Смех, аплодисменты)... Но президент делает усилия в этом направлении (смех, аплодисмен­ты)... я имею в виду— в сторону Сахарова. Президент понимает ущербность этой ситуации, делает усилия в направлении движения к интеллигенции, хотя каж­дый шаг, надо быть откровенным, дается ему непро­сто. Ему легче разговаривать в толпе с рабочими, с бывшими партийцами, директорами заводов. Ему труднее находить общий язык с интеллигенцией. Я ду­маю, что это обстоятельство нужно понимать и быть снисходительными...

ЧТО НАША ЖИЗНЬ? ИГРА

Уход Полторанина, Бурбулиса, Попова, Мурашева, Старовойтовой, Шелова-Коведяева, закат полити­ческой карьеры Афанасьева, Станкевича, Румянцева — свидетельство несостоятельности демократов-полити­ков на поприще государственной деятельности. К та­кому грустному выводу пришел в начале 1993 года высокопоставленный чиновник Николай Гульбинский, которого демократия вознесла после августа 1991 года в незнакомые и непонятные кабинеты и коридоры власти в Белом доме и Кремле.

— Что характерно для демократов? — спрашивает он. — Игровое восприятие жизни. «Пофигизм» полиц­мейстера Мурашева, записки Шелова-Коведяева чи­новникам МИДа на салфетках с банкетного стола, «неправильное», а потом «правильное» выступление Козырева в Стокгольме — все это явления одного порядка. Мир — театр, и демократы увлеченно играют роль государственных людей.

По мнению прозревшего Гульбинского, в целом эта игра проиграна. «Мальчики в розовых штаниш­ках» покидают политическую сцену. Наверное, гово­рит он, будет и в самом деле лучше, если они из политики уйдут.

Запомнился портрет этих «мальчиков» — перевер­тышей, ловких, способных, всезнающих, циничных, дипломатично-неопределенных, и предельно, ну прос­то потрясающе беспринципных:

— Вчера — консультант ЦК КПСС и как следст­вие — марксист: квартира на улице Димитрова, персо­нальная «Волга», кабинет на Старой площади, АТС-1, АТС-2 (для не служивших в «аппарате» поясняю — пра­вительственная связь), дача в Усове, Четвертое управле­ние Минздрава, загранпоездки... Сегодня— демократ и как следствие— крайний антимарксист, эпигон Колаковского, обличитель «мертых догм» и «бездушной Сис­темы», консультант или советник администрации прези­дента — и та же квартира, кабинет все там же, а иногда тот же, номера АТС сохранились, дача уже приватизиро­вана, правительственный медицинский центр, уже вне контроля Минздрава, зарубежные поездки чаще, чем прежде, банкеты, презентации, «устричные балы»...

ЕСЛИ НАРОД ПРОТИВ, ЗНАЧИТ, ПОЛИТИК НА ВЕРНОМ ПУТИ

— Каковы перспективы ваших напряженных взаи­моотношений с Верховным Советом? Что вы скажете о повторяющихся предложениях по вашей отставке?

Такие вопросы задал в апреле 1993 года главный редактор газеты «Куранты» Анатолий Панков минист­ру иностранных дел России Андрею Козыреву.

— Скажу честно, — ответил министр. — Я даже испытываю некоторое внутреннее удовлетворение. Раньше было как — враг номер один, естественно, Ельцин. Следующий — Бурбулис, теперь его нет. По­том был Гайдар, его тоже нет. И я был где-то на третьем-четвертом месте. Сейчас официальный источ­ник крайней оппозиции газета «День» прямо говорит о том, что я — враг номер два.

— Поздравляю, ваш рейтинг повышается.

— Я это воспринимаю как своего рода признание того, что мы на правильном пути.

ДЕВУШЕК ЕЩЕ И ПЛАТИТЬ ЗАСТАВЛЯЮТ!

У идеи присоединения России к программе НАТО много как сторонников, так и противников. На дум­ских слушаниях по этому вопросу председатель коми­тета Госдумы по международным делам Владимир Лукин горячо воскликнул:

— Предлагающих России присоединиться к про­грамме «Партнерство ради мира» можно сравнить с насильником, который прижал девушку в углу и предлагает выбор: или изнасилую, или согласись, и получится то же самое. При этом, правда, девушку заставляют за это еще и деньги платить!

Присутствовавший на слушаниях представитель МИД директор департамента общеевропейского со­трудничества Юрий Ушаков обиделся:

— МИД себя такой девушкой не считает!

ЗАНИМАЛСЯ БЫ ОН ЛУЧШЕ ШЕРСТЬЮ

Николай Константинович Байбаков сорок лет про­вел в советском правительстве. В 1955 году возглавил Госплан СССР. Спустя десять лет стал заместителем Председателя Совета Министров СССР. Работал при Сталине, Хрущеве, Брежневе, Андропове. И Горбачева помнит — еще по ставропольскому периоду.

— Когда я был председателем Госплана, — рас­сказывает господин Байбаков, — и искал себе хоро­шего заместителя, мне порекомендовали Михаила Се­ргеевича. Он был тогда первым секретарем Ставро­польского крайкома партии. Приехал, побеседовали. Горбачев увлекался овцеводством, разработал про­грамму, как из овцы не два, а шесть килограммов шерсти получить. Когда я ему предложил должность, сказал, что не справится. И уехал. Потом вот ведь как все повернулось — стал генсеком. А может, лучше занимался бы он шерстью...

БРЕВНО ДВА КИЛОМЕТРА ДЛИНОЙ

Комментируя наиболее громкие события января- февраля 1994 года, Михаил Горбачев вспомнил скан­дальный «лагерный иврит» Михаила Полторанина:

— Мне не менее примечательным показалось дру­гое его высказывание — как он здорово доказывал, что без него бы перестройка не состоялась.

Михаил Сергеевич имел в виду неоднократные за­явления Михаила Никифоровича о том, что именно его статьи в «Правде» в бытность сотрудником парт- отдела и надоумили молодого генсека н^ необходи­мость перестройки.

— Это же не он первый. Первыми были те, кто с Лениным бревно на субботнике несли. Оказалось, что бревно было два километра длиной — столько народу плечи под него подставляло...

ОПЯТЬ С НАРОДОМ НЕ ПОВЕЗЛО

— Я был поражен высказыванием Юрия Карякина,— признался Михаил Горбачев.— «Россия сдуре­ла» — это идеологическая реакция. Ведь они собрались праздновать победу — настолько были самоуверенны, и они верили в тот народ, который им окажет доверие, тогда они были хорошего мнения об этом народе, иначе бы не собрались. И вдруг этот народ, оказывает­ся, «не разобрался», что к чему. И они его сразу предают анафеме. Что, опять не повезло с народом?

ГОРБАЧЕВ ПРИНЦИПАМИ НЕ ПОСТУПАЛСЯ

— Для России неприемлемо, что ее похлопывают панибратски по плечу, — такие слова произнес Михаил Сергеевич американскому телевидению, которое по­просило его прокомментировать визит Клинтона в Москву в январе 1994 года.

Сообщив об этом российским журналистам, экс- генсек развил свою мысль:

— Когда президент Рейган на одной из первых встреч попытался мне какие-то советы давать с оттен­ками нравоучений, я сказал, что он не учитель, а я не ученик, — и больше этого не повторялось.

Задумался:

— Знаете, все это байки, что Горбачев — рохля, кисель и т.д.

Решительно:

— Что-то боятся российские власти опубликовать беседы Горбачева — они все в архивах у них лежат, там видно, какие позиции отстаивал Горбачев, как там насчет паритета, насчет уважительности, националь­ных интересов и сотрудничества. Нет, никогда я этим не поступался, и для меня это неприемлемо.

ЕЩЕ РАЗ О ПРИНЦИПАХ

В России памятен день 13 марта 1988 года, когда в газете «Советская Россия» была опубликована статья преподавательницы из Ленинграда Нины Андреевой. Появление ее вызвало большие споры о роли тех или иных политических деятелей в ее написании, о том, кто из членов Политбюро был «крестным отцом» анти­перестроечного манифеста.

— Оппоненты выбрали своей мишенью даже заго­ловок статьи, — смеется бывший редактор отдела нау­ки газеты «Советская Россия» Владимир Денисов. — Почему-то они высмеивали само стремление отстаи­вать принципы. Не откажу себе в удовольствии сооб­щить критикам, что заголовок «Не могу поступаться принципами» взят из выступления Горбачева на плену­ме ЦК КПСС: «Мы должны... действовать, руковод­ствуясь нашими марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами».

ПРИНЦИПЫ ЖИВУТ ВЕЧНО!

Известие о том, что председателем Государствен­ной думы избран Иван Рыбкин, коммунист, Михаил Сергеевич прокомментировал со знанием дела:

— А кто у нас не коммунист? Все же бывшие комму­нисты — начиная с президента и далее по списку.

НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ, НО ХОЧЕТСЯ

Михаил Полторанин представил депутатам Госду­мы проект постановления «Об освещении деятельнос­ти Думы федеральными телекомпаниями».

Призывая коллег не обижаться на критику со сто­роны бесцеремонных газетеров,Михаил Никифорович произнес:

— Иногда наша Дума похожа на такого хилого петуха, который делает первую, вторую, третью по­пытку прыгнуть на курицу, у него не получается, но он хочет, чтобы писали, что у него получилось все три раза!

КУДА ЛЕЗУТ СОЦИОЛОГИ

Депутата Госдумы Тамару Токареву рассердило присутствие социологов в кулуарах:

— Кто пустил сюда этих людей, кто их обозначил? Как будто нам лезут под юбку и смотрят, что там такое!

У ВАС ЕСТЬ Я

У Валерии Новодворской спросили, как она от­носится к депутатской фракции «Женщины России».

— Я считаю, что это не «Женщины России», а гар­пии России. Это же коммунистки, ведьмы России, бабы-ежки, сядут в Думе на метлу и будут летать. К чему беспокоиться о женском движении, когда у вас есть я?

ЧТО ПОСЛЕДНЕЕ У КОЗЫРЕВА?

По мнению лидера парламентской фракции «Яб­локо» Григория Явлинского, нынешнее правительство России — типичное для России.

— Оно состоит из людей, большинство которых никем не избиралось. Главная беда — у кабинета министров нет никакой программы. До последне­го ваучера в новом правительстве будет работать Чубайс. До чего-то последнего будет там работать Козырев...

ПОСЛЕДНИЙ ВАГОН НА СЕВЕР

Бестактные газетеры допекли-таки Владимира Жириновского малоприятными вопросами о возбуж­дении против него уголовного дела за пропаганду войны.

— Я написал хорошую книгу «Последний бросок на юг»,— заявил Владимир Вольфович.— Мои про­тивники усмотрели в некоторых ее абзацах призывы к войне. Всем моим противникам я обещаю, что следу­ющая моя книга будет называться «Последний вагон на север. Остановка — Таймыр. Последняя пропис­ка — тундра».

СОБЧАКУ ТЕПЕРЬ СПОКОЙНО

Почему Собчак не попытался помешать избранию Александра Невзорова в Госдуму от Санкт-Петербурга?

Отвечая на этот вопрос, член Совета Федерации, бывший председатель Петербургского Совета Алек­сандр Беляев сказал:

— Мне кажется, что в данном случае совпали инте­ресы Невзорова с интересами Собчака и Бэллы Кур­ковой. Они очень хотели, чтобы он уехал в Москву, уволился с петербургского телевидения и перестал кри­тиковать мэра.

К КЛОПАМ ПОЛЗУТ БУКАШКИ

У Михаила Полторанина спросили, сколько сейчас политических партий в России.

— Точно сказать трудно — многие надо рассмат­ривать в микроскоп. Но именно эти букашки совокуп­ляются с коммерческими клопами и производят на свет структурированных политических уродцев, рву­щихся к власти...

РОКОВАЯ БЕСТАКТНОСТЬ

Александр Коржаков о причинах конфликта между президентом Борисом Ельциным и спикером Русла­ном Хасбулатовым:

— Руслан Имранович иногда парился в сауне вмес­те с шефом, но однажды пригласил в эту узкую компа­нию своего массажиста. Он, видимо, почувствовал се­бя на равных с Ельциным, оттого и позволил роковую бестактность. Борис Николаевич присутствие массажи­ста вытерпел, но я уже знал — самого Хасбулатова он долго терпеть не станет...

«СКОРРЕКТИРОВАННЫЙ» ШАХРАЙ

В феврале 1993 года стало ясно, что план 1992 года провален. Сделано столько ошибок, что за них придет­ся долго расплачиваться, заявил Борис Ельцин на засе­дании Президиума Совета Министров и отправил в от­ставку министра экономики Андрея Нечаева.

— Как вы оцениваете отставку Нечаева?— спро­сили журналисты у вице-премьера правительства Се­ргея Шахрая.

— Судя по выступлениям президента и премьера, еще будут, но не отставки, а корректировки в составе правительства.

— А это разве не одно и то же по сути?

— Нет! Одно дело, когда президент «сдавал» бы одного, другого министра. И совсем иная суть у кор­ректировки. Она идет на согласие, компромисс.

— А вас не «скорректируют» после съезда?

— Не исключаю, что могут потребовать.

И точно, «скорректировали».

ВЫНОС ДЕПУТАТА С КОНСТИТУЦИОННОГО СОВЕЩАНИЯ

Июнь 1993 года. В Кремле— Конституционное совещание. Все газеты России публикуют фотоснимок человека с ботинком в вытянутой вверх руке. Фамилия человека — Слободкин, он народный депутат России, в прошлом судья, и кричит из зала находившемуся в президиуме Ельцину: «Борис Николаевич, вот это ваша демократия!»

По рассказу самого Юрия Слободкина, дело проис­ходило так. На первом заседании Конституционного совещания председателю Верховного Совета России Руслану Хасбулатову в очень бестактной форме было отказано выступить. Вместе с другими депутат-ком­мунист Слободкин решил выйти из зала, чтобы посо­ветоваться, как быть дальше. Решил выйти не по боко­вому, а по второму проходу. Ему оставалось два шага, чтобы повернуть. Охранник в черном костюме встал и сказал: «Здесь нельзя».

— Вы не имеете права препятствовать, я народный депутат, — сказал Слободкин.

Его поразило: в грубой, бесцеремонной форме не дает пройти, хватает за руку. Слободкин ему говорит: «Уберите руки прочь от депутата, пропустите меня!» Но охранник обратился к своему напарнику: «Отта­скивай его!»

— Я продолжаю требовать, чтобы меня пропус­тили, — рассказывал потом Слободкин. — Когда меня схватили и понесли, возможно, я что-то резкое и ска­зал в их адрес. Но это было только после того, как они меня начали волочить. Естественно, я сопротивлялся, потому что всякое насилие над собой человек не может терпеть. Я не очень «богатырского» телосложения, поэтому когда к этим двум присоединились еще двое, то четверых сбросить я не смог. Подхватили и понес­ли. Я пытался вырываться, в результате чего свалился ботинок. Когда до дверей оставалось совсем недалеко, они остановились и опустили меня. Я стою в состоя­нии транса, обиды и возмущения. Непроизвольно под­нял ботинок и крикнул: «Борис Николаевич, вот это ваша демократия!» Надеюсь, у официальной власти хватит ума извиниться публично.

Не дождался Юрий Слободкин извинений, потому что этот скандал в рапортах охраны имел иную интер­претацию.

«Во время доклада президента РФ Б. Ельцина я об­ратил внимание на одного из членов совещания, кото­рый неоднократно с места выкрикивал оскорбитель­ные фразы в адрес Б. Ельцина», — сообщил один офи­цер охраны.

Из рапорта второго офицера: «Мы в свою очередь взяли его под руки и попытались проводить на его место в зале. На это он ответил еще большей бранью, попытался ударить ногой лейтенанта, порвал на мне рубашку и ударил меня рукой по лицу. После еще одной попытки пройти в президиум я приподнял его за ноги и с помощью товарищей, державших его за руки, проводил в глубину зала к его месту. После чего он самостоятельно покинул зал совещания. Никаких при­емов борьбы я не применял».

ПРЕНЕБРЕГ ЗДОРОВЬЕМ

Июль 1993 года. Заместитель председателя Верхов­ного Совета России Николай Рябов встречается с жур­налистами.

— Николай Тимофеевич, — спрашивают у него, — покинь вы Верховный Совет, согласитесь ли работать у президента?

— Из депутатов я не уйду, — твердо заверил вице- спикер. — А не доверят должность заместителя пред­седателя — послужу в «простых» депутатах. Это не­плохо для здоровья.

Однако уже через нескольких месяцев после этого заверения Рябов поменял Краснопресненскую набе­режную на Старую площадь. Видно, со здоровьем было все в порядке.

ЭТО ОБЩЕСТВО ИЗМЕНИЛОСЬ, А НЕ Я

В докладе на VIII съезде народных депутатов России заместитель председателя Верховного Сове­та Николай Рябов резко выступил против референ­дума.

Один из депутатов спросил у него:

— Что произошло? Именно вы на седьмом съезде были самым горячим сторонником референдума!

— Это общество изменилось, а не я, — прозвучал ответ. — А слепо следуют принятым решениям лишь политические авантюристы.

НАПУТСТВИЕ

В Верховом Совете России провожали первого за­местителя спикера Сергея Филатова, уходившего в Кремль, к Ельцину — руководителем его админи­страции.

Руслан Хасбулатов пожал на прощание руку Фила­тову и подарил на память о совместной работе кар­тину с видом Белого дома. А потом произнес краткую напутственную речь, в конце которой пожелал проельцински настроенному Филатову успешно трудиться на ниве «исправительной власти».

В зале раздался довольный хохот.

КАКИЕ ПУЗЫРИ БЫВАЮТ

В нашумевшем интервью отставного вице-премье­ра Михаила Полторанина итальянской газете «Унита» в адрес президента Российского союза промышлен­ников Аркадия Вольского сказано, что Аркадий Ива­нович — мыльный пузырь.

На ближайшей же пресс-конференции дотошные газетчики спросили Вольского, как он относится к столь нелестной оценке своей персоны из уст недав­него вице-премьера России. И услышали:

— Кроме мыльных существуют еще и желчные пузыри. А также мочевые.

ДЕДЫ БЫЛИ ГЛУПЕЕ УМНОГО ВНУКА

— Егор Тимурович, — обратились к экс-премьеру России журналисты Александр Гамов и Ирина Руденко, — как вы относитесь к тому, что вас называют Мальчиш-Плохиш?

— Я к этому отношусь спокойно.

— Как это?

— Я был готов ко всему с самого начала, с того момента, когда я взялся работать в правительстве. Но самое тяжелое время не то, когда на тебя льют помои. Самый тяжелый период— первые недели: когда уже есть ощущение, что ты за все отвечаешь, а еще не успел хоть что-то существенное сделать.

— Но ведь существует мнение, что вы разрушили то, во что верили ваши деды?

— Деды верили в коммунистическую идею, кото­рая была восхитительно прекрасна и которой восхища­лись и увлекались сотни тысяч в высшей степени поря­дочных людей, но это было тогда, когда еще не была проверена практикой, жизнью. Страна заплатила за то, чтобы показать миру, что эта прекрасная идея нереализуема. Заплатила очень дорого — миллионами жизней. И сегодня я воюю за то, чтобы с минимально возможными издержками мы скорее избавились от миража этого великого эксперимента. Согласитесь, это разные вещи: верить в идею вчера, когда она не оп­робована, и цепляться за нее сегодня, когда знаем, чем она оборачивается на практике.

НА КОМ ШАПКА ГОРИТ

На расширенном заседании правительства Виктор Черномырдин заявил о неких «умельцах», которые «из завлабов рвутся в президенты».

Корреспонденты поинтересовались у Сергея Шах­рая, не его ли имел в виду премьер.

— Я горжусь тем, что работал заведующим лабо­раторией МГУ, где прошел хорошую научную и прак­тическую школу, — сказал Шахрай. — Однако и у меня после выступления премьера сложилось аналогичное мнение. На мое заявление о готовности уйти в отстав­ку, которое я подал в ходе заседания, Черномырдин письменно ответил, что он «даже не знал», что я был завлабом. Таким образом, ко мне эта реплика не имеет никакого отношения.

А к кому имеет? К Гайдару?

СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ И НИКОГДА НЕ БУДЕТ

Май 1994 года. «Круглый стол» в редакции «Вечер­ней Москвы». Выступает председатель Совета Федера­ции Владимир Шумейко:

— Вот говорят: демократы, коммунисты... Ну нет в России ни одного демократа и нет ни одного комму­ниста. Это все условные наименования.

— Очень странно слышать это из ваших уст, — произносит кто-то.

— Я всегда об этом говорил, все пять лет. Есть люди с демократической формой мышления, есть лю­ди с желанием построить демократию, но это долгий и нудный процесс, занимающий десятилетия, иногда столетия. В Европе этот процесс занял двести лет. И коммунистов у нас нет, потому что нет ни одного человека, который верит, что можно построить бес­классовое общество, где труд станет потребностью, где все равны и т.д. Это все библейские понятия — справедливость, правда. Никакой справедливости нет и никогда не будет.

ХОЧУ РАБОТАТЬ! А НЕ ДАЮТ!

Кремль. Середина октября 1995 года. Кабинет ру­ководителя президентской администрации Сергея Фи­латова.

Журналист Сергей Александрович, сейчас я работаю над темой контроля спецслужб, и в первую очередь Службы безопасности президента, над властными структурами. Могли бы вы мне в этом помочь?

Вы правильно сделали, что пришли... А здесь говорить не боитесь? (Показывает глазами на потолок.)

Я лицо неофициальное. Скорее, это вам надо опасаться.

Я ничего уже не боюсь... Но стоило вам только, войти в Кремль, как кому надо стало же известно: Хинштейн пошел к Филатову. Вы ду­маете, зачем журналистов начали водить под охраной? (Примерно год назад по распоряжению шефа Глав­ного управления охраны Барсукова представителей СМИ стали от входа до кабинета сопровождать ох­ранники, не давая зайти ни к кому, кроме как к за­казавшему пропуск.) Чтобы знать, с кем они обща­ются... Тему вы подняли очень злободневную, важную. Я давно думал начать в открытую об этом говорить, но... Сам-то я готов в бой хоть сейчас, надо понять лишь, как это отразится на президенте. Я очень люблю Бориса Николаевича и не хочу доставлять ему не­приятностей...

Понимаете, Александр Евсеевич, хочу работать, и, главное, могу! А не дают!!! Постоянные интриги, борь­ба под ковром. Отбирают людей, профессионалов, неугодных им. Бьюсь за каждого, но все равно отбира­ют. Увольняют тех, кто действительно болеет за Рос­сию... Если человек не разделяет их точку зрения, близок с другими людьми— с «Мост-Банком», ска­жем, — все. Он обречен. Чуть что не так — достают досье...

— То есть на каждого сотрудника заведено «дело»?

— Я не могу это утверждать, но думаю, что так... Постоянно прослушивают. Я пытался пригласить спе­циалистов, чтобы они проверили кабинет, меня от­правили... в Службу безопасности президента!

ЧТО ПЕРЕХОДИТ ВО ЧТО

Ноябрь 1995 года. Совет Федерации рассматривает проект очередного закона. Председательствует Влади­мир Шумейко.

н. Владимир Филиппович, вы, конечно, хитрый политик...

О-о-о...

Л о д к и н. И порой ваша хитрость переходит в ко­варство.

Нет-нет.

Я понимаю ваш тактический...

Ш у м е й к о. Я бы сказал по-другому: вы умный, но ваш ум иногда переходит...

В коварство.

Я бы согласился — в изощренность.

ВОЙНА ПО ПРОСЬБЕ ТРУДЯЩИХСЯ

В 1996 году президент Ингушетии Руслан Аушев рассказал корреспонденту «Известий» Елизавете Домнышевой, как началась война в Чечне два года назад:

— Поздно вечером 28 ноября 1994 года меня при­гласил к себе в Белый дом Виктор Степанович Черно­мырдин и сказал, что есть идея обратиться к президен­ту с просьбой о наведении в Чечне конституционного порядка. Он протянул мне бумагу. Когда я прочел текст, а он был небольшим, мне все стало ясно...

Аушев сказал:

— Виктор Степанович! Это война!

Черномырдин ответил:

— Да нет. Там просто наведут конституционный порядок.

И добавил, что все главы республик и регионов Северного Кавказа эту бумагу уже подписали. И в са­мом деле, под текстом стояли названия регионов и рес­публик, главы которых были согласны с этим «Об­ращением». Аушев увидел фамилии президентов Ады­геи— А. Джаримова, Северной Осетии (Алании) — А. Галазова, Кабардино-Балкарии — В. Кокова, главы Карачаево-Черкессии В. Хубиева, глав соседних Став­ропольского и Краснодарского краев Е. Кузнецова и Е. Харитонова, Ростовской области — В. Чуба.

Очередь оставалась за Аушевым. Но он, по его словам, единственный, да еще глава Дагестана М. Ма­гомедов, кто не подписал документ о войне по просьбе «трудящихся». А остальным уж очень хотелось ос­тавить след в истории. Оставили...

ЗЕРКАЛЬНАЯ БОЛЕЗНЬ

Январь 1995 года. Швейцария. Министра иностран­ных дел России Андрея Козырева на пресс-конферен­ции журналисты спросили:

— А когда Ельцин помирится с главным рефор­матором России?

Речь, видимо, шла о Гайдаре. Но Козырев— хит­рый придворный льстец. И он ответил, зная, что его слова передадут по закрытым каналам в Кремль:

— Чтобы Ельцину встретиться с главным рефор­матором России, ему достаточно подойти к зеркалу.

МЕСТО КРАСИТ ЧЕЛОВЕКА

Начало чеченской войны. Видный думский деятель Егор Гайдар выступает против силового решения кон­фликта. Он неоднократно подчеркивает, что по от­ношению к северокавказцам допустимо использовать исключительно «пряник».

Но несколько лет назад, когда Егор Тимурович входил в состав правительства даже некоторое время возглавлял его, случилась ситуация, о которой поведал журналист Лев Сигал на страницах «Новой ежеднев­ной газеты».

В Кабардино-Балкарии начались волнения, и рос­сийские власти арестовали вожака кавказцев-конфеде­ратов Мусу Шанибова. Смутьян обратился к и. о. премьера Егору Гайдару с точно такими же речами, на что последний ответил:

— Власть не может демонстрировать слабость.

И после этого еще говорят: «Не место красит че­ловека»?

ДЕНЬГИ ЕСТЬ, НО ИХ НЕТ

— Деньги у нас есть! И только неорганизованность вот такая... ведет к тому, что люди по два месяца не получают зарплату, — гневно заявил президент Борис Ельцин 30 января 1996 года.

15 февраля он снова заверил своих подданных:

— Я вам заявляю, с марта месяца проблем с зара­ботной платой не будет!

25 февраля министр финансов Владимир Пансков в развитие президентского указания обнадежил рос­сиян:

— Обеспечить людей заработной платой, и особен­но бюджетную сферу, — это задача номер один.

Но уже 19 сентября новый министр финансов Алек­сандр Лившиц осторожно произнес:

— Мы не финансируем «по потребности» — мы финансируем по бюджету.

27 ноября первый вице-премьер Владимир Потанин скромно пообещал:

— ТЭК (топливно-энергетический комплекс) нам может объявить вендетту, но пенсионеров мы нако­рмим.

6 декабря премьер Виктор Черномырдин с наигран­ным оптимизмом сказал:

— Ситуация позволяет с декабря нормализовать выплату пенсий и покончить с задержкой.

Но уже в канун Нового года премьеру ничего не оставалось, как признать:

— Люди и народ ждать больше не могут. Ибо ждать больше нечего...

ДОЛГ НАТУРАЛЬНЫМ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН

— Мы будем посылать российские части в состав миротворческих сил ООН, но это не может являться формой выплаты задолженности этой организации, — заявил осенью 1992 года министр иностранных дел России Андрей Козырев.

«Заявление министра можно расценить как некор­ректное, — отреагировала информированная россий­ская газета «Коммерсантъ». — Выплата российского долга Организации Объединенных Наций (около 200 млн. долл.) в настоящий момент довольно обремени­тельна, и Россия уже прибегала к «натуральной» фор­ме его оплаты (российский батальон в Югославии)».

ЭТО В РОССИИ-ТО НЕ НАШЕЛ РАБОТУ?

Май 1997 года. Человек, лишивший в августе 1991 года Москву памятника Дзержинского, через шесть лет был помещен в польскую тюрьму, где в свое время сидел Феликс Эдмундович. Первый заместитель пред­седателя Моссовета, советник президента России, де­путат Госдумы — это все он, Сергей Станкевич.

— Почему вы уехали из России? — спросили у него журналисты.

— Закончился срок в парламенте. Снова баллоти­роваться в Думу не собирался, работы в России не было. И в то же время были предложения поработать за рубежом.

ПРОЩЕ КУПИТЬ КОХА, ЧЕМ ЕГО КНИГУ

Вице-премьер правительства России и глава Гос­комимущества Альберт Кох написал книгу «Привати­зация в России: политика и экономика». Швейцарская фирма «Servina Trading S. А.» заплатила автору аван­сом 100 тысяч долларов.

Известный журналист — разгребатель кремлевской грязи Александр Минкин написал в «Новой газете»: «Понятно, эта книга никому не нужна. Тем, у кого есть деньги на приватизацию в России, проще купить Коха, чем его книгу».

Сказано грубо и даже оскорбительно. Укоряя себя в неосмотрительности, журналист стал думать, как защититься, если Кох совершенно справедливо подаст на него в суд. И решил позвонить в Швейцарию другу- журналисту, главному редактору одного из журналов:

— Эрик, скажи, может ли русский чиновник полу­чить в Швейцарии за книжку по экономике сто тысяч долларов?

Звонок прозвучал через несколько дней:

— Крупные издательства отвечают, что такой го­норар невозможен. Из русских один только Горбачев мог бы получить столько. Для всех остальных десять тысяч — это предел.

Дотошный Минкин на всякий случай попросил еще и американских журналистов:

— Узнайте, сколько получает за книжку Нобелев­ский лауреат по экономике?

Ответ был такой:

— Сто тысяч долларов — цена мирового бестсел­лера. Что касается научных трудов, то агенты крупней­ших ученых называть точную цифру гонораров от­казываются. Однако разъясняют, что обычный поря­док таков: аванс за рукопись (неважно — по физике, экономике, ботанике) не превышает двух-трех тысяч долларов. Если книга имеет успех и тираж распродан, тогда автору выплачивается остальная сумма, которая вместе с авансом составляет восемь-десять тысяч дол­ларов. Если же книга успеха не имеет — авансом дело и ограничивается.

Выходит, Кох получил аванс, которого хватило бы на пятьдесят Нобелевских лауреатов!

«Разгребатель грязи» Минкин снова звонит в Ло­занну:

— Эрик, пожалуйста, попроси кого-нибудь из сво­их журналистов найти эту самую «Сервину», которая заплатила Коху сто тысяч долларов. Пусть спросят, почему так много.

Журналист Пьер Вэйя, заведующий отделом эконо­мики журнала «L'Hebdo», нашел фирму «Сервина». Оказалось, что это отнюдь не большое издательство. «Сервина» — крошечная контора, в которой числятся когда два, а когда три сотрудника (в зависимости от количества заказов).

Швейцарский журналист Пьер Вэйя записал свой разговор с сотрудниками этой фирмы.

Утверждают, что авторские права на издание книги известного российского министра Коха приобретены вами за 100 тысяч долларов.

являющаяся единственным администратором «Сервины», преодо­лев изумление). Мы, конечно, заплатили за авторские права, но сумму назвать не можем, так как это затра­гивает автора.

Из дальнейшей беседы выяснилось, что фирма еще не имеет рукописи и надеется получить ее в конце года, после чего будет искать издателей и заказывать пере­вод на английский.

Затем Пьер Вэйя поговорил с конторщиком.

Паскуаль (делопроизводитель). Мы решили издать книгу, так как у нас много спрашивали об этом во время открытия швейцарского филиала русского банка ОНЭКСИМ. Мы думаем, что эта тема интересна.

Вам, конечно, известна тема книги?

Нет, но думаем, что это будет ин­тересно.

Готовите ли вы другие проекты такого ти­па?

Нет, это не наша работа.

Пьер Вэйя отметил, что месье Паскуаль, отвечая на вопросы, был весьма обеспокоен.

«Простодушный месье Паскуаль правильно беспо­коится,— пишет Минкин.— Никто не тянул его за язык рассказывать о взаимосвязи таких вещей, как покупка ненаписанной книги и открытие «ОНЭКСИМ­Банка». Ничего об этой связи не зная, Пьер Вэйя никогда бы не догадался об этом спросить.

Итак, книги Коха пока не существует даже в руко­писи. «Сервина» заплатила русскому министру сто тысяч долларов только за надежду.

Понятно, что крошечная контора не в состоянии делать такие роскошные жесты. Это не «Сервина» заплатила. Это кто-то заплатил через нее».

«Понятно, что этому кому-то Кох продал не книгу, а что-то совсем другое», — догадался Минкин.

А может, России выгоднее было купить на эти деньги пятьдесят Нобелевских лауреатов?

ХОЛОПСТВО ПЕРЕД ЗАГРАНИЦЕЙ

В пору борьбы с будущим «лучшим немцем» Ми­хаилом Горбачевым за «реформирование КПСС» и «обновление социализма» Борис Ельцин произнес такую фразу:

— Даже царские министры так не холопствовали перед заграницей, как некоторые народные депута­ты — члены ЦК КПСС, члены Верховного Совета СССР, некоторые из его руководящих деятелей...

В 1997 году читатель газеты «Советская Россия» Михаил Постол из Краснодара прислал в редакцию такой вот список дел «борца с холопством перед за­границей»:

— Б. Ельцин первым лично сообщил президенту США Дж. Бушу о Беловежских соглашениях декабря 1991 года, а потом своему народу («Записки президента»);

— Б. Ельцин обсудил с премьером Великобрита­нии Мейджором планы реформирования России (ТВ, 25.09.94);

— Б. Ельцин информировал канцлера Коля о по­ложении в Чечне (ТВ, 20.01.95);

— в телефонном разговоре с президентом США Клинтоном Б. Ельцин информировал его о действиях в Чечне (ТВ,1.03.95);

— Б. Ельцин в телефонном разговоре информиро­вал канцлера Коля о результатах выборов в Государ­ственную думу России (ТВ, 20.12.95);

— канцлер Коль обсудил с Б. Ельциным, кому пе­редать ядерную кнопку на период операции президента России (НТВ, 7.09.96)... и т. д., и т. п...

ИЗУМИЛСЯ НА МЕСТЕ

Восьмого августа 1997 года президент России Бо­рис Ельцин во главе большого кортежа подкатил к све­жевыкрашенным по случаю, приезда высокого гостя воротам цеха № 22 Государственного космического научно-производственного центра имени Хруничева.

Знакомиться с обстановкой президент начал прямо на входе в цех: как прошла стыковка, как там «Мир», сколько он еще пролетает и что с ним будут делать потом. Директор Российского космического агентства Юрий Коптев разъяснил:

— Станция была рассчитана на пять лет работы, а летает уже одиннадцать.

— Да она у вас старая совсем, — изумился пре­зидент.

Коптев его успокоил:

— По оптимистическим прогнозам, до 2000 года пролетает, потом ее по частям затопят в Тихом оке­ане.

— Вы уж поосторожнее там, — напутствовал Ель­цин.

Кто-то из бригадиров удивился: президент ехал на завод, не зная, сколько должна летать стан­ция «Мир»?

ДО ЧЕГО ЖЕ СЛАДКА ВЛАСТЬ НА РУСИ

В 1994 году губернатор Амурской области Влади­мир Полеванов был переведен в Москву и назначен вице-премьером правительства и председателем Гос­комимущества России. Он удержался в этом кресле всего... 68 дней.

— Как только меня сняли, — рассказывал он спустя три с половиной года, — телефоны как отре­зало. Моментально вокруг меня образовалась тиши­на. Полная. Хотя нет... Шахрай позвонил. Шахрай вообще — глубоко трагическая фигура. Ему очень тя­жело все время наступать себе на горло: если посто­янно идешь на компромисс, теряешь уважение к себе. Однажды он мне сказал, как ему все это осточертело, как хочется бросить и уйти. Я ответил: «Ну, брось и уйди». А он искренне удивился: «Ты что, уже не могу. Привык...»

ИХ ОСТАВАЛОСЬ ТОЛЬКО ДВОЕ

Август 1997 года. Борис Ельцин, с восхищением глядя на своего протеже Бориса Немцова:

— У нас с вами одно кредо — взяток не брать. Ни Немцов ни копейки не взял, ни я... Нас двое таких осталось. И прессе не за что зацепиться...

А через несколько дней— скандал в СМИ. Выяс­нилось, что Немцов задержал на три дня президент­ский указ о декларировании доходов крупных государ­ственных чиновников.

И еще пресса вспомнила телетрансляцию теннис­ного матча между нижегородским губернатором Нем­цовым и предпринимателем-судозаводчиком Андреем Климентьевым. Играли на миллион рублей. Для нача­ла 90-х сумма колоссальная. Климентьев проиграл и вручил деньги губернатору прямо на корте.

ЗАКЛЮЧАЮТ ДОГОВОР БЕЗ ПРЕЗИДЕНТА

Осенью 1997 года Борис Ельцин на встрече с пре­мьер-министром Японии Хасимото сказал:

— Мы приложим все усилия к тому, чтобы мирный договор между Россией и Японией был подписан уже в 2000 году.

Накануне этой встречи рабочие оборонного пред­приятия «Звезда», не получавшие зарплату в течение 14 месяцев, в отчаянии направили письмо премьер-мини­стру Японии о помощи.

Московская пресса тут же откликнулась: вы на правильном пути, Борис Николаевич, не платите зар­плату, и население прилегающих территорий само за­ключит с Японией мирный договор, причем намного раньше обещанного вами срока.

КАКИЕ БАНКИ БЛИЖЕ ДУШЕ ЧЕСТНОГО КОХА

В банковской войне лета 1997 года победила группа Владимира Потанина и Анатолия Чубайса. Они увели у конкурентов Бориса Березовского и Владимира Гу­синского «Связьинвест» и «Норильский никель».

Разобиженный Березовский сумел раньше Потани­на и Чубайса прорваться к Ельцину и нажаловаться ему на нехорошего руководителя Госкомимущества Альфреда Коха. Он и пострадал — молодой, честный, неподкупный реформатор.

Уволенный Ельциным в отставку, Кох с семьей улетел на самолете в США.

Вслед ему Чубайс произнес:

— Нечасто у нас говорят доброе слово, особенно вслед уходящему чиновнику высокого уровня. Так вот: мне представляется, что Кох заслуживает это доброе слово больше, чем кто другой. Спасибо ему должны сказать вместе с нами тысячи и тысячи людей. Тысячи пенсионеров России, тысячи военнослужащих, врачей и учителей — те, кто сумел реально получить задол­женность по зарплате!..

Высочайшую оценку Коху дал премьер-министр Виктор Черномырдин, назвав его деятельность «про­ектом века». А Чубайс, защищая Коха, грозно вы­ступил против всех, кто попытается «опорочить, из­вратить, исказить, смешать с грязью» его великие свер­шения.

И вдруг президент Борис Ельцин дал в телеинтер­вью такую оценку:

— Нельзя иметь некоторые банки более своими, чем другие. Так работа не пойдет. Весь скандал со «Связьинвестом» и «Норильским никелем» связан с тем, что некоторые банки, видимо, ближе душе того же Коха. Так не полагается. Надо, чтобы все было честно.

Получается, президент оказался в компании тех, кого предупреждал Чубайс?

А ТО КОСТИ БУДУТ ТРЕЩАТЬ

18 ноября 1997 года под эгидой ЮНЕСКО в Моск­ве состоялась «Открытая трибуна» по проблемам прессы. Выступавшие уделили много внимания исто­рии с книгой Чубайса и его соавторов.

Из выступления главного редактора «Независимой газеты» Виталия Третьякова:

— Здесь присутствуют главные редактора, кото­рые осенью прошлого года сидели за одним столом с Чубайсом. Там сидел и я. Еще в «Комсомольской правде» был другой главный редактор. Еще в «Извес­тиях» был другой главный редактор. Еще Чубайс был главой администрации президента России...

Один из главных редакторов газеты задал Чубайсу вопрос: «А почему администрация президента вмеши­вается в дела нашей газеты? Да еще по средствам Газпрома...» Чубайс сказал этому главному редактору в присутствии других главных редакторов: господин такой-то! У вашей газеты есть хозяин— собственник? Главный редактор вынужден был признать: да, в той или иной форме существует. И тогда демократ-либерал-ре­форматор Чубайс, глава администрации президента Рос­сии, а ныне первый вице-премьер правительства России, сказал: «Вот что собственник скажет, то и будете делать. А не будете делать — кости будут трещать». Цитата точная... «Кости будут трещать», — сказал Чубайс глав­ному редактору очень известной газеты с очень большим тиражом, с огромными традициями, одной из тех га­зет, которые привели Чубайса к власти...

ИЗ БОЛЬШОГО СЕКСА В БОЛЬШУЮ ПОЛИТИКУ

26 декабря 1997 года состоялось заседание Тверско­го межмуниципального суда по иску о защите чести и достоинства бывшего министра юстиции России Ва­лентина Ковалева к редакции газеты «Совершенно сек­ретно». Экс-глава министерства справедливости про­сил защиты у суда от журналистки Ларисы Кислинской, обнародовавшей скандальные подробности и видеокадры плескания голого министра в джакузи с проститутками.

Свидетель Валерий Калыгин четко описал обста­новку, в которой происходило омовение, а также опоз­нал себя на фотографиях. Впрочем, адвокат экс-мини­стра сообщил журналистам, что свидетель якобы не узнавал «лица некоторых тел» и «тела некоторых лиц», изображенных на пленке.

Ну а бывший министр справедливости в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» в интервью кор­респонденту НТВ заявил, что намеревается обратиться к президенту с требованием восстановить его на госу­дарственной службе.

Как остроумно заметила Лариса Кислинская, экс- министр решил вернуться из большого секса в боль­шую политику.

ВОТ ЧТО ЗНАЧИТ ХОРОШЕЕ ВОСПИТАНИЕ

Декабрь 1996 года. Пленарное заседание Госдумы. Обсуждается проект бюджета в первом чтении.

Явлинский:

— Если уволят Чубайса, Виктор Степанович будет следующий.

Черномырдин обижается:

— Не надо меня за кем-то ставить... Что это вооб­ще за очередь такая?!

Хорошо воспитанный Арбатов-младший, сын из­вестного академика, движимый чувством глубокого уважения к премьеру, оторвался от своих мыслей и воскликнул на весь зал:

— Зачем же по очереди? Вас, Виктор Степанович, мы готовы пропустить без очереди, первым!

В зале неописуемый восторг.

ЦЕЛЬ ЖИЗНИ

Петербург давно не знал таких похорон. В рос­кошном мраморном зале Этнографического музея, на хрустальном потолке которого застыли царские дву­главые орлы, проходила панихида по убитому наем­ными киллерами вице-губернатору города Михаилу Маневичу.

Собралась вся элита Петербурга: чиновники, депу­таты, банкиры, военные, актеры, деятели культуры. Пришли представители иностранных посольств, мос­ковские министры. На общем фоне выделялась при­ехавшая в Петербург команда Анатолия Чубайса — Кудрин, Казаков, Путин, прервавший в Америке от­пуск Кох, сгруппировавшиеся, как отмечала пресса, «вокруг своего вожака». Говорили о честности, поря­дочности, интеллигентности убитого, о том, как он хотел, чтобы Россия снова стала великой державой, чтобы молодежь имела возможность получить инте­ресную работу, а старики— пенсию. Для достижения высоких целей ему пришлось заплатить жизнью.

И вдруг:

— Мы достанем всех: и тех, кто спускал курок, и тех, кто оплачивал это своими вонючими, воровски­ми деньгами. Мы достанем их всех, потому что теперь у нас нет выбора: теперь либо мы, либо они...

Странная лексика, не правда ли? Как будто хоронят преступного авторитета. Нет, это не слова прощаль­ной речи, случайно долетевшие из соседней траурной церемонии.

Выступал Анатолий Чубайс — первый заместитель главы правительства Российской Федерации.

И СВОЮ МОШНУ НАБИВАЮТ, И О РОССИИ ДУ­МАЮТ

Вице-премьер и одновременно министр труда и со­циального развития России Олег Сысуев прославился тем, что на XXVIII съезде КПСС в 1990 году самочин­но выдвинул свою кандидатуру на пост генерального секретаря ЦК КПСС. Это была еще та картинка!

В 1997 году он так комментировал «писательский» скандал в правительстве:

— Цель у нас чистая, хотя, я понимаю, в такие слова обычно трудно верится простым людям. Пото­му что, мол, как это можно — 90 тысяч долларов брать за книжку и еще думать о нуждах России? Од­нако это так. Я за это время узнал Чубайса. Ранимый человек. Да, честолюбив. Жесток? Нет. С врагами только, может быть. В отличие от меня он считает, что у него есть враги. Но на самом деле он думает так же, как и я: Россия— это не грязная тетка, лежащая на дороге, а порядочная женщина.

Каково сравнение, а? Родина — это мать. Покажите сына, который бы не то что сказал — подумал! — такое о своей матери.

И дальше:

— Только нынешнее правительство способно сде­лать для России что-то позитивное. Немцов, Чубайс, Уринсон, Ясин с Черномырдиным во главе и Ельци­ным в президентском кресле. Я в этом убежден. И не потому, что я там работаю.

НЕ ТАМ СИДЕЛ

Август 1998 года. Грядет финансовый кризис. Бо­рис Ельцин на отдыхе. Однажды его показали по телевизору. Президент затронул тему падения отечест­венного товаропроизводства.

— Это произошло потому, — разъяснил Борис Ни­колаевич, — что Яков Уринсон просидел всю жизнь в лабораториях, и когда его посадили министром, он с точки зрения науки все знает, а практики не знает, не ориентируется, и потому он отстал и мы все вслед за ним отстали...

СЛУХИ О КОНЦЕ ЕЛЬЦИНА СИЛЬНО ПРЕУМЕНЬШЕНЫ

«Импотенция власти прогрессирует, эрекция оппо­зиции усиливается»,— ставили осенью 1998 года диа­гнозы политические сексопатологи. И вообще, мол, эпохе Ельцина наступает конец. Причем полный! «Да знаем ли мы, какой ресурс заложен в нашем президен­те? А ведь если вникнуть, то окажется, что Клинтон мальчишка по сравнению с Б. Н.»,— интриговала «Комсомольская правда» своих читателей, намекая на интимный роман американского президента с Мони­кой Левински.

И— поведала необыкновенную историю.

«Однажды мы гастролировали в Свердловске. Та­мошний первый секретарь устроил для нас прием на загородной даче. Когда подвыпили хорошенько, по­шли похабные анекдоты, жена поднялась и сказала, что уходит спать. Борис Николаевич, как хозяин и га­лантный кавалер, вызвался показать ей комнату.

Мы сидим внизу, продолжаем бражничать. И вдруг слышу, жена зовет на помощь. Я тут же взлетел на второй этаж. Смотрю, Ельцин завалил жену на кровать и платье стягивает. Я, пожалуй, по­здоровее его-то, схватил, как медведя, тряхнул осно­вательно да в морду! Кубарем полетел он со второго этажа по лестнице. Схватился быстренько и с изви­нениями ко мне: «Извините да простите, ничего та­кого я и не думал. Так, пошутил». Словом, бархат­ный такой, угодливый стал. Силы, стало быть, бо­ится».

Это — рассказ мужа одной известной артистки, переданный через вторые уста. Поэтому авторы книги, с которыми беседовал журналист «Комсомолки», ска­зали, что этот эпизод скорее всего в книгу не войдет — нет прямого подтверждения.

Тем не менее газета его опубликовала, да еще под таким заголовком: «Смотрю, Ельцин завалил мою жену на кровать...».

КУПИЛ БЫ ТЫ ДЛЯ НАЧАЛА ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ

Бывший премьер-министр России Сергей Кириенко после четырехмесячного руководства правительством страны и последовавшей затем отставки прибыл в но­ябре 1998 года в Лондон по приглашению Королевско­го института международных отношений.

Экс-премьер должен был прочесть лекцию на тему «Экономический кризис в России: причины и перспек­тивы».

Королевский институт — место святое. Слушать знаменитых людей сюда приходят британские полити­ки и академики.

Англичане откровенно блаженствовали: смотри-ка, такой молодой, этот русский, а палец в рот не клади. Никакого занудства уже с самого начала:

— Один мужик все умолял Бога: ну сделай так, Боже, чтобы я выиграл в лотерею! Господь слушал- слушал да и говорит: «А ты для начала хоть бы билетик лотерейный купил».

СГОРЕЛ НА СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ

В конце 1998 года болезнь Бориса Ельцина и отсут­ствие в государственной казне денег на досрочные президентские выборы вызвали к жизни тему возвра­щения России к практике вице-президентства.

— Этот пост надо было вернуть еще вчера, — ска­зал курский губернатор Александр Руцкой, в прошлом первый и последний вице-президент Российской Фе­дерации.

И сообщил детали ликвидации своего поста:

— Конституция должна четко и ясно предусматри­вать должностные полномочия вице-президента, что­бы это не была должность в ранге посыльного, как это пытались сделать из меня, когда я был вице-президен­том. А потом, чтобы я не выступал особенно и не искал себе поручений, мне дали... сельское хозяйство. Вышел указ президента, где было сказано, что я от­вечаю за агропромышленный комплекс России. Это единственный указ президента, который заканчивается пунктом о том, что персональную ответственность за состояние дел в агропромышленном комплексе России несет вице-президент. Тут смеялись вся страна и весь мир! Какое отношение вице-президент имеет к функци­ям правительства, в составе которого есть министр сельского хозяйства? И как же я могу нести персональ­ную ответственность, если мне этот министр не под­чиняется? Этот указ подсунул на подпись президенту Бурбулис.

В свое время генсек Горбачев тоже передвинул второго человека в партии — Егора Лигачева на сель­ское хозяйство. И это было концом карьеры Егора Кузьмича.

СТАРИКИ-РАЗБОЙНИКИ

Острый на язык московский мэр отозвался об экс- премьере Викторе Черномырдине:

— Да он политический пенсионер!

Обиженный ЧВС не остался в долгу:

— Это кто сказал? Лужков? А он кто? Дед обыч­ный. Мы разберемся, кто и что.

Юрию Михайловичу было 62 года. Виктору Степа­новичу — 60.

НЕ ПОНИМАЕТ СВОЕЙ СТРАНЫ

Одно из первых интервью Сергея Кириенко после отставки с поста премьер-министра. Корреспонденты:

— Вас очень сложно найти после отставки, но нам сказали, что у вас есть свой офис в районе станции метро «Новослободская». Это частный офис какой-то фирмы, корпорации?

Ответ:

— Мне трудно оценить эту информацию, потому что я не езжу на метро и не понимаю, что такое станция «Новослободская».

НА ЗАРАБОТКАХ В МОСКВЕ

А вот образ мыслей другого недавнего руководителя России, вице-премьера правительства Альберта Коха:

— Россия никому не нужна, не нужна Россия ни­кому, как вы не поймете... Как ни верти, все равно это обанкротившаяся страна... В мировом хозяйстве нет для нее места, не нужен ее алюминий, ее нефть. Россия только мешает, поэтому я думаю, что участь ее пе­чальна, безусловно...

О народе, которым он управлял:

— Они так собой любуются, они до сих пор вос­хищаются своим балетом и своей классической литера­турой XIX века, что они не в состоянии ничего нового сделать... Многострадальный народ страдает по соб­ственной вине... Они сами на себя стучали, сами сажа­ли в тюрьму, сами расстреливали... Поэтому этот на­род по заслугам пожинает то, что он плодил...

О будущем России:

— Для того, чтобы отобрать у нас атомное ору­жие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Од­нажды высадить и забрать все эти ракеты к чертовой матери. Наша армия не в состоянии оказать никакого сопротивления...

Излагая свои соображения в эфире популярной в Америке русскоязычной радиостанции WMNB, быв­ший вице-премьер российского правительства, бывший глава Госкомимущества, автор изданной в США книги «Распродажа советской империи», постоянно смеялся. С заработков в России он вернулся в Америку богатым человеком.

НУ РАЗВЕ ЧТО ЗАММИНИСТРА КАКОЙ ЗАБРЕДЕТ

После отставки с поста первого вице-премьера пра­вительства России Анатолий Чубайс был назначен ру­ководителем РАО «ЕЭС». Во время проведения «пря­мой линии» с читателями «Комсомольской правды» у него спросили:

— Что для вас интересней — быть кремлевским чиновником или олигархом?

— Я как-то не ощущаю себя олигархом.

— Но вы же сами себя так однажды определили.

— Было дело. Ну а если серьезно, то, что я делаю здесь, в РАО «ЕЭС», крайне интересно. Я начинаю вскрывать целые пласты реальной экономической жиз­ни. Ведь у меня «тяжелая»судьба: восемь лет началь­ником, живого человека, меньше чем министра, в глаза не видел. Разве что иногда какой-нибудь замминистра забредет...

ПРЕКРАСНО ЗНАЕТ ТО, ЧТО ОТРИЦАЕТ

Борис Немцов рассказывает об отпуске после от­ставки с поста первого вице-премьера:

— Когда был в Сочи, зашел в казино. В принципе я не любитель, но в этот раз поразительным образом выиграл какую-то смешную сумму: 100 или 200 руб­лей. Причем с самого начала решил, что буду нахо­диться там только пять минут, независимо от резуль­тата, и дольше не задержусь.

— Правда ли, что в Нижнем вы в юности зараба­тывали на жизнь игрой в карты?

— Миф. В карты играть не люблю, не умею и не хочу научиться. И уж никогда в жизни на хлеб этим себе не зарабатывал. Мне неинтересно играть в карты, в шахматы, шашки и домино. Ну что это такое, си­дишь совершенно без движения, люди вокруг курят, обстановка нездоровая, голова совершенно не отдыха­ет. Кошмар.

— Говорят, что многие судьбоносные для страны решения принимаются в бане под выпивку...

— Лично я в бане предпочитаю париться и обсуж­дать житейские проблемы, а не политические. Впро­чем, такая советская традиция существовала. Я пони­маю, в бане все равны, и поэтому номенклатурщики чувствуют себя более раскованно. Поскольку я себя к таким не отношу, то я не считаю, что баня — лучшее место для решения глобальных проблем. Хотя в Сандунах, где я, правда, уже давно не был, частенько заходит о них речь.

— «Московский комсомолец» в свое время писал о вечеринках, которые устраивались в санатории «Лужки», принадлежащем «ОНЭКСИМу», где имел место стриптиз, а гости вместе с девушками резвились в бассейне. Вас замечали среди присутствовавших. Ва­ши комментарии?

— С девушками в бассейне я, к сожалению или к счастью, не был. По всей видимости, все-таки к счас­тью, потому что, глядя потом по телевизору на этих девушек, я даже врагу бы не пожелал оказаться с ними в бассейне. А теперь как все было: мы там просто сидели за столом, и я пил, как сейчас помню, ми­неральную воду с лимоном. Выступала суперпопуляр­ная в 70-е годы группа «Самоцветы» под руководством Маликовых-старших. А я спокойно сидел и разгова­ривал с их сыном Димой. А потом неожиданно после «Самоцветов» вышли девушки и стали раздеваться. Я, честно говоря, это душераздирающее зрелище дол­го вынести не мог и поэтому ушел спать через полчаса. Если честно, я вообще не люблю стриптиз. По всей видимости, это все-таки больше нравится сексуально озабоченным людям, которые не имеют возможности увидеть обнаженное женское тело в более приватной обстановке. Я к таким себя не отношу, и мне это не нужно...

Все отрицает экс-вице-премьер. Но какое при этом потрясающее знание предмета!

ДЛЯ ЧЕГО ГОДИЛСЯ КОЗЫРЕВ

Почетный директор Института США и Канады ака­демик Георгий Арбатов целых тридцать лет давал советы по американской политике Брежневу, Горбаче­ву и Ельцину. В ноябре 1998 года его спросили, что он думает о первом министре иностранных дел России постсоветского периода Андрее Козыреве.

— Мне пришлось присутствовать на беседе у руко­водства страны, на которой спрашивали мнение о Ко­зыреве перед его назначением, и я высказался положи­тельно. Но ведь спрашивали насчет министра РСФСР в условиях, когда был МИД СССР. А министерство РСФСР чем занималось? Организацией визитов амери­канских губернаторов, какие-то встречи — кто-то при­ехал из префектуры какой-нибудь японской... Для та­ких вещей Козырев подходил. А когда СССР распус­тили в Беловежской пуще, то он оказался наверху нашей внешней политики. Он ничего не смыслил, по- моему, ни в вопросах разоружения, ни в вопросах безопасности. Он в основном по международным ор­ганизациям работал. Западник? Но это уже дело вкуса. Он просто не дорос до поста министра... Козырев ведь не самостоятельный политик — его подавил Бурбулис, в то время еще блуждал в тумане неофитства наш президент— в НАТО попросился и вообще не пред­ставлял себе еще многих вещей.

ПОРТРЕТ ВДОГОНКУ

«Много лет в России безуспешно ищут коррупци­онеров, а они и не скрываются», — заявил экс-пред­седатель Госкомимущества, вице-премьер правитель­ства РФ Владимир Полеванов.

Большинство людей уже привыкли к образу типич­ного коррупционера с липкими руками. По мнению многих, он — вульгарный взяточник, в кабинет кото­рого заходят не иначе как с дипломатами или чемода­нами денег.

— Не буду спорить, наверняка есть и такие,— просвещает российскую публику бывший государст­венный деятель. — Но настоящий, серьезный корруп­ционер никогда не опустится до вульгарной взятки. Его профессиональный инструментарий совершенно другой: тихие переговоры в тиши престижного закры­того клуба или ресторана, скромная подпись, визирую­щая документ безупречного, на первый взгляд, содер­жания, компетентное выступление на заседание прави­тельства, отстаивающее интересы отечественного производителя, а на самом деле лоббирующее очеред­ное вливание из бюджета страны в личные счета, хоро­шо замаскированные в оффшорных зонах...

Портрет зловещей фигуры, которой пугают росси­ян во все годы правления Бориса Ельцина, потряса­юще точен:

— Это человек с обаятельной улыбкой, умной иро­нией, с тонким юмором и усталостью во взгляде. Он достаточно высокопоставленный чиновник, исполни­тельный и энергичный, компетентный и прекрасно по­нимающий, что именно сейчас нужно сделать в интере­сах страны. Он никогда не продаст эти интересы за 300 долларов. Но за 300 тысяч продаст с удивительной легкостью и той же обаятельной улыбкой на усталом лице. Вот этот скромный и тихий, обаятельный кор­рупционер ну никак не станет объектом внимания на­ших прокуратур и судов. Во-первых, потому что он тихий, скромный, обаятельный и высокопоставленный. Во-вторых, потомку что для его разоблачения надо быть достаточно грамотным и знать не только табли­цу умножения, но и тонкости современной финансово- экономической деятельности, специфику российских взаимозачетов, правила биржевой игры, тактику и стратегию расчетов по ГКО, еврооблигациям и мно­гое другое, чего наша милиция и прокуратура знать не знают, а порой и не желают знать. Куда легче прице­питься к Станкевичу или Собчаку, благо тот и другой уже никакой властью не облечены...

Какое блестящее знание предмета, а? И почему эти знания оставались под спудом во время исполнения оратором высоких государственных полномочий?

ЧУБАЙС НЕПОПУЛЯРЕН ИЗ-ЗА ЦВЕТА ВОЛОС

Необычную версию непопулярности Анатолия Чу­байса высказал Борис Немцов:

— Чубайс — один из лучших администраторов, ко­торых я когда-нибудь видел. С ним очень легко рабо­тать, он никогда ничего не забывает. Но, поскольку Чубайс— рыжий, то люди его не любят. Многие российские политики до сих пор стесняются хорошо говорить о Чубайсе. Они боятся потерять авторитет, если скажут, что он — очень грамотный и талант­ливый. Я не боюсь, потому что это на самом деле так. По крайней мере, сколько я с ним общаюсь, ни разу никаких действий, которые свидетельствовали бы об обратном, не замечал.

МЕЧТУ ЕЛЬЦИНА РЕАЛИЗОВАЛ ОТЕЦ НЕМЦОВА

— Борис Ефимович, — спросили у вице-премьера Немцова, — как к вам относится Борис Николаевич Ельцин? Со стороны кажется, что он относится к вам по-отцовски. Он видит в вас свою нереализованную мечту иметь сына. Известно, что он страшно хотел сына, а у него родились две дочки.

— У вас фрейдистское восприятие Бориса Никола­евича. Но вообще президент ко мне очень хорошо относится. Его поддержка имеет наиважнейшее значе­ние для моей работы.

— А как он вас называет? «Сынок»?

— Борисом Ефимовичем. Он к своим подчинен­ным обращается без фамильярностей.

КУДА ГОДИТСЯ НЕМЦОВ

Не совсем отодвинутый от тела президента, но и не слишком к нему приближенный, бывший вице-премьер Борис Немцов решил самореализоваться в сфере пуб­личной политики. Осенью 1998 года он заявил о созда­нии нового демократического блока «Россия моло­дая», ориентированного на грядущие парламентские выборы, где предполагал занять тогда безработного земляка Сергея Кириенко.

С предложением о создании единого блока Немцов обратился к лидеру «Яблока» Григорию Явлинскому. Собралось заседание бюро Центрального совета «Яб­лока», чтобы обсудить, идти или не идти под крыло Немцова.

— Если бы выборы главы государства были летом 1997 года,— выразил свою позицию Явлинский,— то Немцов стал бы президентом. Сейчас же его не выбе­рут даже председателем жэка.

ИСПРАВИЛ ТОЧКУ НА ДВОЕТОЧИЕ

В канун пятой годовщины Конституции Российской Федерации один из корреспондентов спросил у участ­ника Конституционного совещания 1993 года Влади­мира Шумейко:

— Владимир Филиппович, каково вам, ответствен­ному за проведение референдума по принятию Кон­ституции 1993 года, сегодня наблюдать агонию лю­бимого детища?

— Ельцин сделал четыре поправки. Одна из них самая существенная. Я нашел дома экземпляр, с кото­рым мы уходили с Конституционного совещания. У меня есть проект, на котором расписались все — Шахрай, Филатов, Рябов — просто на память. Когда наутро он был опубликован в газете, я просто сравнил, что дали президенту мы и что оказалось в итоге. Ровно четыре поправки сделаны его рукой. Черными чер­нилами. Назову одну из них, которая существенно и, на мой взгляд, очень отрицательно повлияла на то, что сейчас происходит в становлений нашего государства как Федерации. В проекте Конституции, принятом Конституционным совещанием, в статье 95, пункт 2, было записано: «В Совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта Российской Феде­рации». Президент исправил точку на двоеточие и до­писал: «по одному от представительного и исполни­тельного органов государственной власти». При такой записи, строго говоря, уже нарушается принцип раз­деления властей, так как «представитель исполнитель­ного органа» попадает в законодатели... Как копья потом ни ломали, в результате принцип разделения властей совсем перекосили...

СУЙ НОС В СВОЕ ДЕЛО

— Прежде Борис Николаевич никому не позволял вмешиваться в работу, тем более семье, — говорит главному редактору московского журнала «Люди» Елене Эрикссен бывший главный телохранитель рос­сийского президента, а ныне депутат Государственной думы Александр Коржаков. — Если Наина Иосифовна вдруг хотела дать какой-нибудь совет, он ее грубо осаживал. Дескать, ты всю жизнь занималась канали­зацией, вот туда и суй свой нос. Она задиристо отвеча­ла: «А если б канализации не было, куда бы ты ходил?»

— Простите, про какую канализацию вы говори­те? — спросила интервьюерша.

— Наина Иосифовна — инженер по канализацион­ным коммуникациям. Большую часть жизни посвяти­ла этому делу.

ХИРУРГИ ЛУЧШЕ ЗНАЮТ, КАКИЕ ОРДЕНА НУЖНЫ СТРАНЕ

— Когда Советский Союз распался, Россия оста­лась без наград. Республикам иметь их не полагалось. Были только почетные звания. Самые разные. Народ­ный артист Российской Федерации, заслуженный ра­ботник сельского хозяйства, заслуженный строитель, врач, учитель и другие. А вот ни орденов, ни медалей не было. Словом, располагая трехвековой историей наградного дела, России в 1992 году пришлось начи­нать с чистого листа...

Председатель Комиссии по государственным на­градам при президенте России Нина Алексеевна Сивова преисполнена чувства собственной значимости. Действительно, разработать новую систему государст­венных наград, одни ордена отменить, а другие уч­редить — заслуга поистине историческая.

Кто же она по образованию — историк, геральдист, специалист по государственной символике?

— По профессии я врач-хирург, — ответила Нина Алексеевна. — Двадцать лет отдала этой профессии. Судьба привела в депутаты России. В декабре 1991 года назначена председателем комиссии по государст­венным наградам.

Никаких сомнений в компетентности:

— Что касается ответа на вопрос — достоин ли человек награды, то, работая большую часть жиз­ни хирургом, заведующей хирургическим отделени­ем, оценить по достоинству заслуги человека — про­блем нет. Ведь знание жизни определяет профессию врача.

Счастливые англичане и французы — в Великобри­тании ордену Подвязки уже несколько веков, Францию тоже сотрясали дворцовые перевороты и революции, но орден Почетного легиона остался неизменным. Мо­жет быть, потому, что там каждый занимается своим делом? Хирурги, например, сращивают переломы...

ГДЕ ЛУЧШЕ СМЕЯТЬСЯ НАД КРИТИКОЙ

В канун пятой годовщины событий 3—4 октября 1993 года журналист Владислав Дробков встретился с бывшим председателем Верховного Совета России Русланом Имрановичем Хасбулатовым.

— В какой-то газете я прочитал критические за­мечания Руцкого в адрес президента страны и пожурил вице-президента, напомнил, что критиковать президен­та и вице-президента — это дело парламента и об­щественности. Руцкой очень разозлился. Я в своем интервью тогда сказал: «Когда законодательная власть критикует исполнительную или исполнительная законодательную — это норма, так и должно быть. Но когда высшие руководители исполнительной влас­ти друг друга критикуют — это уже не норма, а ано­малия».

— Руцкой намек понял?

— Понял и обиделся. Потом на каком-то офици­альном мероприятии подошел ко мне: «Вы чего меня критикуете?» Я отвечаю: «Чтобы вы поняли! Вице- президент не может критиковать президента». «А как же вы?» — спрашивает Руцкой с удивлением. Отвечаю: «Я — другое дело, я обязан! Я же председатель пар­ламента! Если я не буду критиковать, то я плохой председатель Верховного Совета. У нас две власти, две ветви! Мы должны друг друга критиковать. Но в рам­ках приличия, на трибуне». А потом можно и в баню вместе пойти, посмеяться там над критикой.

ПОДРАЖАНИЕ «ВРЕДНЫМ СОВЕТАМ»

14 июля 1995 года. Газета «Комсомольская прав­да» публикует версию о здоровье президента полити­ческого стихотворца М. Федорова — в стиле подража­ния «Вредным советам» Г. Остера.

ОХОТИЛИСЬ ЗА КАЛОМ ЕЛЬЦИНА И БРЕЖНЕВА

Репортер из германской газеты «Франкфуртер альгемайне» Удо Ульфкотте написал сенсационную книгу о БНД — немецкой внешней разведке.

«Тайные агенты утверждают, — пишет репортер, — что в 1996 году Коль предоставил в распоряжение российского президента Ельцина немецких кардиоло­гов отнюдь не из соображений бескорыстной любви к ближнему, а в первую очередь с целью получить информацию о том, сколько осталось жить Ельцину, и о действительном состоянии его здоровья. И когда в январе 1997 года в СМИ появились сообщения о мнимом «воспалении легких» Ельцина, Коль бла­годаря БНД давно уже знал правду о здоровье друга Бориса: в действительности он перенес новый ин­фаркт».

Второй эпизод. «На протяжении долгого времени

БНД ведет наблюдение за состоянием здоровья ведущих государственных деятелей мира. В 1978 году, во время визита бывшего советского руководителя Брежнева в Бонн, специалисты БНД так «подготови­ли» туалет в его номере в правительственной резиден­ции Петерсберг, что ни одна капля сточных вод не могла просочиться из него бесконтрольно. Добытые пробы кала были переданы на анализ и обследованы на предмет выявления возможных заболеваний.

Утечкой информации об этой операции и объясня­ется тот факт, что в настоящее время спецслужбы, занимающиеся подготовкой госвизитов, настаивают на использовании первыми лицами во время загранпо­ездок переносных туалетов».

СИМПАТЯГА, НО В ЦАРИ НЕ ГОДИТСЯ

Журналист «Комсомольской правды» Александр Гамов беседует с 86-летним бароном Эдуардом А. фон Фальц-Фейном, потомком знаменитого Ф. А. Фальц- Фейна, основавшего в XIX веке на Украине заповедник Аскания-Нова. Барон — особа, приближенная к Дому Романовых.

— Барон, вы, как человек, близкий к Дому Романо­вых, можете сказать откровенно: монархия в России еще возможна?

— В Доме Романовых эта несерьезная тема не обсуждается.

— И все же...

— Многие из тех Романовых, что остались, даже по-русски не говорят. Они же всю жизнь за границей. Нужно брать человека, который всегда жил в России, который знает, как и что происходит. Традиции же кончились, и их уже не вернуть. А потом — кто же сейчас устроит монархию?

— Как кто? Немцов вон уже предлагает...

— И кого же вы посадите на трон?

— Ну, допустим, царя Бориса.

— Но ведь это же в шутку говорят!

— Вы так думаете? По-вашему, Борис Николаевич на царя не потянет?

— Он хороший, милейший человек, наградил меня российским орденом «За заслуги перед Отечеством».

Но что значит монархия? Это же старые-престарые традиции! И их нужно постигать с детства, учиться у отца, у дедушки... Приемы, ритуалы — Борису Нико­лаевичу их не постигнуть...

— А на что шеф президентского протокола Ше­вченко?

— Это не то. Наследники получали образование в специальной школе, изучали языки. А какими красав­цами были все наши цари!

— Неужели Ельцин не красив?

— Миленький, не обижайся. Борис Николаевич — симпатяга. Но не царь. И про монархию в России забудьте. Вам нужна хорошая республика.

ВСЯ СТРАНА СИЛ ПОЛНА, ВЫБОР СДЕЛАЛА ОНА

Автор текста оды на восшествие в должность пре­зидента Бориса Ельцина — поэт Борис Дубровин. Ав­тор музыки — композитор, главный дирижер Прези­дентского оркестра народный артист России Павел Овсянников. Сочинение должно было прозвучать 9 ав­густа 1996 года на Соборной площади Кремля в день вступления новоизбранного президента в должность в исполнении солистов Большого театра, духовой группы Президентского оркестра, оркестра Министер­ства обороны, детского хора, хоров ансамбля имени Александрова и ансамбля внутренних войск МВД, ка­мерного хора Владимира Минина.

Ода была записана на пленку 24 июля. Жанр, 250 лет назад освоенный Ломоносовым и затем забытый, можно считать воскрешенным.

С УДАРЕНИЕМ НА «Э»

Пресс-секретарь Александра Лебедя Александр Бархатов рассказывает о хасавюртовских переговорах своего шефа с Ширвани Басаевым, представителем чеченской стороны:

— Ясно, что он был «ушами» своего брата в этих дискуссиях. Поэтому пытался иногда неуклюже вле­зать в тонкости дипломатических терминов. Алек­сандр Иванович его осекает и говорит: «Уважаемый, постойте. Над этим абзацем бились юристы-междуна­родники целую неделю. Я тоже не специалист до такой степени. А вы, простите, кто по профессии?» — «Зоо- тэхник», — с жестким ударением на «э» после легкой паузы признался Ширвани.

ЧТО В РОССИИ ЖУРНАЛИСТ, ТО В ГЕРМАНИИ БИЗНЕСМЕН

Газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала статью, в которой описывалось, как ЦРУ направило вице- президенту США Альберту Гору секретный доклад, из которого явствовало, что премьер-министр России Виктор Черномырдин и ряд членов его кабинета были замешаны в сомнительных финансовых сделках. Ука­зывалось, в частности, будто бы один германский биз­несмен заплатил миллион долларов только за то, что ему организовали личную встречу с Черномырдиным.

— Это правда, Виктор Степанович?— спросил у отставного премьера журналист «Комсомольской правды» Александр Гамов. — Насчет миллиона и биз­несмена?

— Ты со мной сколько раз встречался? Что-нибудь платил? — вопросом на вопрос ответил Черномырдин.

Сильное сравнение! Впрочем, в России все не так, как в остальном мире. У нас и бизнесмены к премье­рам исключительно за интервью ходят.

ТАК ТОЧНЕЕ

Рассказывает Александр Починок, в 1998 году зани­мавший пост начальника департамента финансов ап­парата правительства России:

— Кстати, очень смешно получилось. В Белом до­ме висят таблички: председатель правительства такой- то, заместитель председателя правительства такой-то. И только одна табличка именная: «А. Б. Чубайс». Ду­мали-думали, что написать, и решили, что так точнее.

ПУСТЬ МОЯ КУКЛА ГОВОРИТ «ТВОЮ МАТЬ!»

Рассказывает писатель Виктор Шендерович, сцена­рист телепрограммы «Куклы»:

— На четырехлетии НТВ меня отвела в сторону одна статная блондинка, которая представилась женой Анатолия Сергеевича Куликова. «Мы люди с юмо­ром, — сказала она, — любим программу «Куклы».

Я похолодел. Если человек предупреждает о своем чувстве юмора, то хорошего не жди.

«Но Анатолий Сергеевич — интеллигентный чело­век, — доложила она, — и никогда не говорит «е-мое».

Я не стал говорить, что у меня несколько иное представление о русской интеллигенции, а честно при­знался, что пытался создать некий типичный образ. «Не все же милиционеры такие интеллигентные, как ваш муж», — заметил я, но, кажется, не убедил жену министра.

У ЯВЛИНСКОГО ДЕНЕГ НЕ ХВАТИЛО

В конце октября 1998 года лидер думской фракции «Яблоко» Григорий Явлинский сделал скандальное за­явление о коррумпированности правительства Евгения Примакова. За свои посты они, мол, заплатили не­малые суммы. Подозревались по крайней мере все заместители премьера— Маслюков, Густов, Кулик, Матвиенко.

Названные лица, конечно же, отвели от себя выска­занные обвинения. В оригинальной форме это сделал премьер Примаков:

— Я же его приглашал в свое правительство. По­лучается, что у него либо денег не хватило, либо я слишком много запросил.

УКЛОНЧИВЫЙ ОТВЕТ

В ответ на запрос Григория Явлинского о корруп­ции в правительстве группа депутатов Госдумы тоже обратилась с запросом на имя премьер-министра Евге­ния Примакова по поводу самого Явлинского.

Парламентарии просили проверить, в частности, «какие коммерческие структуры участвовали в финан­сировании избирательной кампании г-на Явлинского и других членов фракции «Яблоко» при избрании их в Госдуму?

Какое отношение к указанному финансированию имеют группа «Мост» и некоторые зарубежные ор­ганизации? Правда ли, что члены семьи г-на Явлинско­го практически постоянно проживают в США? Не име­ет ли г-н Явлинский недвижимости в США, и если имеет, то на какие средства она приобретена?»

Корреспондент еженедельника «Аргументы и фак­ты» попытался задать эти вопросы самому лидеру «Яблока». Состоялся следующий разговор.

Г. Явлинский:

— Кому направлен этот запрос? Корр. «АиФ»:

— Примакову.

— Вот пусть он и отвечает.

— Но почему вы сами не хотите ответить?

— Потому что это неправда.

— И все же...

— Я вам ответил, молодой человек. Вы же журна­лист. Вы не должны быть столь назойливым.

— Но это моя профессия— быть назойливым.

— Нет, вы должны быть хорошим журналистом.

БЕЗ ЦАРЯ, А ПРАВИТЕЛЬСТВО РАБОЧЕЕ

Какое правительство сейчас в России? Многие на­зывают его коммунистическим, левым, консерватив­ным.

— Правительство Примакова никакое не коммуни­стическое, — убежденно заявил Валентин Купцов, за­меститель Геннадия Зюганова по КПРФ. — Это самое настоящее буржуазное, капиталистическое правитель­ство.

Вот так! Евгений Примаков был последним главой внешней разведки КГБ СССР, Виктор Геращенко — последним председателем Госбанка СССР, Юрий Ма­слюков — последним руководителем Госплана Совет­ского Союза. КГБ, Госплан, Госбанк — главные киты советской системы. КПСС? Ее представляли все трое, притом двое— Примаков и Маслюков— входили в состав Политбюро, Геращенко — в состав ЦК КПСС.

Теперь вот стали рыночниками. Сладка власть на Руси!

ВРАТЬ ЗА ДРУГИХ МОЖНО

Отставка главы президентской администрации Ва­лентина Юмашева была неожиданной.

— Чем вы займетесь теперь? — спросили у него корреспонденты.

— Только не бизнесом, — заявил Юмашев. — Он мне противопоказан. И никаких партий. Зарабатывать на мемуарах тоже не собираюсь. Почему? Я просто не хочу врать, а правда никогда красивой не бывает.

Валентин Борисович, наверное, забыл, кто является подлинным автором мемуарных книг Бориса Ельцина «Исповедь на заданную тему» и «Записки президента».

ЧТО НАДО, ЧТОБЫ ИХ ПОЛЮБИЛИ

В декабре 1998 года правые, чтобы противостоять левым на будущих выборах в Думу, согласились вы­ступить единым блоком, создав правоцентристскую коалицию. Пресса много гадала о лидерах. Газета «Коммерсантъ» предоставила свои страницы извест­ным имиджмейкерам для обсуждения вопроса, что надо изменить политикам правого центра для того, чтобы их полюбил народ.

По мнению директора консалтинговой группы «Имидж-контакт» Михаила Омского, Чубайса ненави­дят 97 процентов населения. Если он перекрасит воло­сы, народ скажет, что он пытается скрыть свою сущ­ность. А вообще, он практически идеален. Он хорошо говорит, емко, по делу. У него интересная подача информации. В отличие от Кириенко Чубайс конкре­тен и говорит только за себя: я считаю, я так сделал. И воздействие Чубайса на аудиторию очень сильно.

Креативный директор агентства «Тайный совет­ник» Владимир Пилия убежден, что у Чубайса огром­ный недостаток, который нельзя исправить — он ры­жий. Да еще и нестриженый. А кроме того, носит ужасные темные костюмы, хотя нужны более яркие вещи, которые подчеркивали бы цвет его лица, а не шевелюры. Ему надо больше говорить с простым на­родом, добавить популизма — стать болельщиком, играть в футбол. Надо избавиться от высокомерия, ведь мир состоит не только из менеджеров. Еще ему необходима реальная благотворительность — чтобы показать, что у него есть не только ум, но и совесть, человеческие чувства. И вообще, он должен стать чело­веком с семьей, с сыном от первого брака. И надо показать, что и Чубайсу бывает больно.

Вторым в списке следует Сергей Кириенко.

Михаил Омский:

— Кириенко тоже необходимо время, но еще и об­щение со стилистами и визажистами. Надо изменить речь: говорить более конкретно, сжато, простыми предложениями. Он слишком велеречив и говорит: мы решили, мы постановили.

Владимир Пилия:

— У Кириенко проблема— возраст. Ему надо стать солиднее, может, даже животик отпустить. Гово­рить медленнее, выстраивать более простые логичес­кие последовательности, чтобы и простой человек мог их понять. Убавить академичности. Сменить очки — нынешние мешают воспринимать его как близкого человека. Подошли бы контактные линзы, а вот для привлечения пожилого электората может подойти и просто близорукий беззащитный взгляд — он будит родительские чувства. Убавить официоза и сменить вид спорта: айкидо прекрасно, но страшно далеко от народа. Лучше футбол, коньки, лыжи. Образ самурая у нас не тот, что у японцев. Хотя можно его роман­тизировать — сочинительством стихов, баллад.

Рената Литвинова, сценарист, драматург, имидж­мейкер:

— Кириенко не помешало бы прибавить солиднос­ти, может быть, немножко потолстеть и поработать над голосом — сделать его более низким.

О Борисе Немцове.

Михаил Омский:

— Немцов уже поработал над стилем. И потерял много хорошего из своего нижегородского имиджа, когда он был более раскован и доступен. Московский Немцов заматерел, округлился, приобрел барские ин­тонации. А стрижка у него классная.

Владимир Пилия:

— Немцову надо чаще стричься и стать серьезнее. Кучерявость делает его несерьезным. Убавить эмоци­ональности, а вот налет академизма ему не помешает. Еще один минус: он не умеет управлять массами, переубеждать настроенных против него людей. Боль­ше следить за речью. Для него — «простота хуже воровства». Надо быть посложнее. Добавить мужест­венности и чаще «класть голову на рельсы».

Рената Литвинова:

— Немцову следует более жестко играть на публи­ку, чтобы народ ахнул, испугался и полюбил.

О Егоре Гайдаре.

Михаил Омский:

— Гайдару кардинально менять ничего не надо, кроме речи. Главное — не причмокивать. У нас любят людей, победивших физические недостатки.

Владимир Пилия:

— Гайдару надо забыть слово «агностик» и другие, чуждые электорату. От чмоканья он освободился, а вот ширину лунообразного лица может изменить только пластическая операция. Ему надо чаще смот­реть в глаза собеседникам, в камеру. Однажды он пообещал «отмудохать» Жириновского — подобные заявления надо делать почаще.

Общие пожелания для всех демократов.

Владимир Пилия:

— Всем надо добавить агрессивности, очкарики и интеллигенты у нас вроде ругательства. И надо не защищаться, а нападать.

Рената Литвинова:

— Всем им непременно надо прикинуться более свирепыми, поскольку от наших демократов исходит беззащитность. Им надо почаще поглядывать на на­ших политических вурдалаков и заимствовать их при­родную свирепость. Нашим людям это нравится.

КИРИЕНКО ЖИВОТ РАСТИТЬ НЕ БУДЕТ

Декабрь 1998 года. Газета «Комсомольская прав­да». Вопрос журналиста Николая Ефимовича экс-пре­мьеру Сергею Кириенко:

— Сергей Кириенко будет нанимать себе имидж­мейкеров?

— Я уважаю мнение профессионалов. Если мы говорим о социологах, психологах, специалистах, ко­торые профессиональны в политических вопросах, я с удовольствием буду прислушиваться. Вот «Ком­мерсантъ» опубликовал мнение имиджмейкеров о по­литиках. В том числе и обо мне. Из советов мне я запомнил, что надо набирать солидность и отрастить живот. Живот растить не буду, жене не нравится. А ее мнение для меня важнее, чем мнение имиджмейкеров, пусть они на меня не обижаются. То, что посолиднее надо стать, наверное. Хотя, на мой взгляд, это вряд ли определяется размером живота.

ЛУЖКОВУ НАДО ЧАЩЕ ДЕМОНСТРИРОВАТЬ СВОЮ ЛЫСИНУ

После проведения учредительного съезда движения «Отечество» о его лидере Юрии Лужкове заговорили как о вероятном кандидате на пост президента России. И снова газета «Коммерсантъ» предоставила слово известным имиджмейкерам.

По мнению генерального директора компании «Имиджленд Public Relations» Вероники Моисеевой, Лужкову надо немного изменить стиль одежды, в том числе отказаться от так любимой им кепки.

— Она была хороша для московского головы, — считает специалист по выбору жениха для России, — но не очень подходит для политика общефедерального масштаба.

О роли кепки в жениховском наряде Лужкова свое суждение у креативного директора агентства «Тайный советник» Владимира Пилии:

— Главной проблемой для Лужкова остается его принадлежность к столице. За последние 200 лет ни один правитель в России не был москвичом. Вот, собственно, с этим ему и надо бороться. Основным его достоинством (и недостатком одновременно) яв­ляется его кепка. У Лужкова она сугубо московская. Поэтому в ходе поездок по России ему надо будет менять ее на местные уборы. В Сибири, например, лучше надевать ушанку. На Кавказе — папаху. В Та­тарии — тюбетейку. Это приблизит московского мэра к местному народу.

Но самое главное, считает Владимир Пилия, Луж­кову надо почаще демонстрировать... свою лысину.

— Можно сколько угодно смеяться над теми при­метами, — говорит имиджмейкер, — по которым но­вый правитель России обязательно будет лысым, но пренебрегать ими нельзя. У определенной части насе­ления это срабатывает на уровне подсознания.

Еще Лужкову, полагает Пилия, надо отказаться от двубортных костюмов — они слишком подчерки­вают его полноту. Нельзя ему появляться и без гал­стука — с открытым воротником. Это подчеркивает отсутствие шеи. И, конечно, не допускать, чтобы его показывали со спины.

И в заключение:

— Речь у Лужкова поставлена много лучше, чем у других политиков, и все равно ему надо избегать больших сложноподчиненных предложений. Надо уба­вить экспрессии. Бывает, что если он долго говорит, то начинает чуть ли не подпрыгивать в кресле. Это не годится: народ может подумать, что он «гневлив не в меру» и слишком эмоционален. Мэру не чужд мате­рок, но лучше бы избавиться — для президента это уже недопустимо. И последнее: мэр подчеркивает, что он абсолютно не пьет. Это не для России. Такая край­ность может отпугнуть всех избирателей. Надо хотя бы сухое вино или отечественное пиво выпивать ино­гда перед телекамерой, тем самым демонстрируя еще и поддержку отечественного производства.

О знаменитой мэрской кепке есть и противополож­ное мнение.

— Сейчас имидж у Лужкова достаточно уникаль­ный — узнаваемый и максимально близкий к наро­ду, — говорит генеральный директор Центра социаль­ных и маркетинговых исследований Петр Мешков. — Однако при выходе на общенациональную арену есть опасность размытия этого имиджа. Так что кепку тро­гать не надо. Наоборот, надо как бы «накрыть» ею всю Россию, больше ездить по регионам, встречаться с местными руководителями. Ведь если полюбят гу­бернаторы, полюбят и массы в провинции. Надо быть ближе к народу и стать еще проще.

Осталась одна малость — чтобы полюбили.

НАДО БЫ ГРЯЗИ ПОДНАКОПИТЬ. ДА ДЕНЕГ

У Ирены Лесневской, президента телекомпании РЕН-ТВ, спросили, видит ли она Кириенко кандида­том в президенты России.

— А что, уже? — спросила она. — Давно пора моло­дым брать власть в свои руки. Хотя президентом ему быть рановато — надо к 2004 году мышцы поднакачать. Сейчас реванш берут 60-летние, а к 2004 году, может быть, они наконец и доиграют в свои игры. Сергей Владиленович честный человек. Ему надо поднакопить грязи, денег, скандальчиков. Ведь иначе, увы, нельзя.

На этот же вопрос Элла Памфилова, депутат Гос­думы, лидер движения «За здоровую Россию», ответила:

— Нет, это даже не смешно. Но это не умаляет его хороших качеств. В определенном смысле Кириенко попал в «ножницы»: он был на вершине власти, но не созрел до определенного статуса и не набрал полити­ческого веса. А недозревшее зеленое яблоко иногда падает с ветки...

В ОДНОМ СПИСКЕ С ЛЮДОЕДОМ

Иди Амин прославился тем, что пожирал своих политических противников. Пожирал — в прямом смысле этого слова. Угандийский диктатор, объявив­ший себя «пожизненным президентом», на счету кото­рого зверское уничтожение путем изощренных пыток 300 тысяч граждан Уганды, был каннибалом. В 1979 году он сбежал от расплаты и скрывается в Саудов­ской Аравии.

Жан Клод Дювалье правил на Гаити в 1971—1986 годах, и это был самый страшный и кровавый период в истории страны. Под давлением США Дювалье при­шлось все-таки покинуть остров. Он перебрался во Францию — на Лазурный берег.

Генерал Альфредо Стреснер целых 34 года управ­лял Парагваем, как тюремщик управляет тюрьмой. В 1989 году его сбросили, и он перебрался в соседнюю Бразилию.

Эти имена — из опубликованного лондонской газе­той «Дэйли мэйл» черного списка здравствующих ны­не крутых руководителей государств, виновных в зло­деяниях против своих граждан. Многочисленные пра­возащитные организации, комитеты, комиссии, лиги поднимают движение за привлечение к ответу высоких должностных лиц. Поборников справедливости окры­лил суд над Пиночетом.

К безграничной радости коммунистов, в компанию угандийского каннибала Иди Амина и других истреби­телей собственных народов угодил и российский прези­дент Борис Ельцин. Ему инкриминируется вина в гибе­ли 100 тысяч соотечественников в Чечне, расстрел пар­ламента в 1993 году и ряд других действий.

— Вот вам и интегрирование России в цивилизо­ванный мир! — ликует оппозиционная пресса.

РЕШИЛ ПОДНЯТЬ ПЕТЕРБУРГ ДО СЕБЯ

1 декабря 1998 года. ОРТ, главная информационная программа страны «Время». Голос за кадром:

— В 1994 году Сергей Беляев получил в собствен­ность трехкомнатную квартиру на Сельскохозяйствен­ной улице в Москве. Заплатило за квартиру Госкоми­мущество. Договор купли-продажи, как считает след­ствие — фиктивный, был заключен с фирмой, известной продажей жилья Альфреду Коху, против которого ведется аналогичное уголовное дело. При этом Беляев не сообщил, что в Санкт-Петербурге им приватизирована пятикомнатная квартира. Став в 1995 году председателем Госкомимущества, Беляев получил еще одну трехкомнатную квартиру на улице Удальцова, но без права приватизации. При этом он не сообщил о квартире на Сельскохозяйственной. 29 октября 1997 года Сергей Беляев обменял квартиру на Сельскохозяйственной улице, купленную на госу­дарственные деньги, и на улице Удальцова, занима­емую по договору жилищного найма и фактически принадлежащую государству, на шестикомнатную квартиру на улице Сивцев Вражек, которая переходит в безраздельное владение Беляева, ставшего к тому времени депутатом Госдумы. Все обмены производи­лись исходя из государственной оценки квартир, и шестикомнатные апартаменты в самом центре Москвы площадью 167 квадратных метров обошлись депутату Госдумы примерно в 2,5 тысячи долларов США... Об­винительное заключение уже подписано и утверждено. Прокуратура квалифицирует действия политика как мошенничество...

На экране возник Беляев и стал рассказывать, ка­кой он хороший и честный:

— Действительно, я получил квартиру, когда стал работать в правительстве. И после того как я стал председателем Госкомимущества, мне было предложе­но улучшить жилищные условия через предоставление дополнительной квартиры. Я действительно не соби­раюсь этого скрывать, тем более что сам я законы не нарушал, поскольку правительство предоставляло мне квартиры...

По мнению экс-министра и депутата Госдумы, про­тив него ополчился криминал, который льет на него компромат из-за того, что Беляев решил стать депута­том законодательного собрания Петербурга.

— В городе есть силы, — не глядя в глаза зри­телям, вещал он с экрана, — в том числе и криминаль­ные силы, которые не хотят, чтобы в городе был наведен порядок, чтобы в город вернулись известные люди, видные политики, которые обладают определен­ным авторитетом.

Приведя эти фрагменты из выступления Беляева, «Новая газета» откомментировала их следующим об­разом: «Ясно было: на экране ОРТ видный политик, обладающий авторитетом, которого с одной стороны травит прокуратура, а с другой преследуют крими­нальные силы. Перед нами был гонимый герой, безуп­речный рыцарь — плотный, широкоплечий, с квадрат­ным лицом и короткой стрижкой».

Однако телеведущий Сергей Доренко бестактно по­пытался уточнить: «И все-таки у вас в результате — шестикомнатная квартира за МИДом на Арбате, пяти­комнатная в Питере. Вы не считаете, что это отчасти бросает тень на демократическое движение?»

Беляев обиделся:

— Это ни капли не бросает тень ни на демокра­тическое движение, ни на меня лично. Потому что речь идет о квартире в Петербурге, где жила и сейчас живет моя мама после моего переезда в Москву. Это по сути не моя квартира, это квартира моих родителей, с кото­рыми я проживал вместе. Почему же я должен ухуд­шить их условия, тем более что квартира не была получена от государства? Эта квартира была получена в результате обмена моей кооперативной квартиры и квартиры, в которой проживали мои родители. Поэ­тому, знаете ли, разговор о том, что это государствен­ная квартира и что я должен был ею распорядиться как-то по-другому, вряд ли уместен. Что касается улучшения моих жилищных условий, то, как министр, как член правительства РФ, конечно, я должен был так или иначе обладать жилищными условиями, которые бы способствовали выполнению мной должностных обязанностей. Если хотите, это маленькая толика того, что должно было дать государство тем, кто на него честно работал. Я считал, что это именно так.

Доренко удивился:

— Это обычная практика в правительстве, когда министр получает две служебные квартиры?

Раздосадованный бестолковостью ведущего, экс- министр и депутат Госдумы снова стал разъяснять, что первую квартиру он получил не как министр, а как заместитель министра, а когда стал министром, прави­тельство решило улучшить его жилищные условия для того, чтобы обеспечить ему более комфортное прожи­вание как министру, чтобы он «мог выполнять свои должностные обязанности более качественно». И вооб­ще, он не знает о цене этих квартир.

— За этой историей, — настаивал Беляев, — безус­ловно, стоит нежелание некоторых людей в Петербур­ге, а может быть, даже в Москве, видеть меня в Петер­бурге, в моем родном городе. Нежелание того, чтобы в городе появлялись известные политики, которые бы поднимали статус нашего города, а не опускали его...

Понятно, иронизирует «Новая газета», большой политик Беляев решил поднять родной Петербург до себя. В связи с тем, что такой крупный государствен­ный деятель, как господин Беляев, будучи в течение ряда лет руководителем Госкомимущества, не мог знать такой мелочи, как стоимость собственной квар­тиры, газета подсказала: 3 тысячи долларов за каждый квадратный метр. А их у него 167.

ЧЬЯ СТОЛИЦА ГОРОД ГРОЗНЫЙ

Вспоминают старейшие работники газеты «Комсо­мольская правда» Юрий Гейко и Ольга Кучкина:

— Вальке дали «тревожное письмо» из Кабардино- Балкарии. О том, что в столице автономной республи­ки в такой-то школе процветают издевательства и про­извол. Валя полетел в командировку. Прилетает, док­ладывает начальству: факты подтвердились. Пишет материал, приносит. Начальство читает и бледнеет: а при чем здесь Грозный?! Валька краснеет: как, это же столица Кабардино-Балкарии... Начальство устало объясняет: столица Кабардино-Балкарии — Нальчик...

Валька— это руководитель администрации прези­дента РФ Валентин Юмашев. В младые годы он был корреспондентом «Комсомольской правды».

АВТОРА!

Еще из запасников памяти хранителей многих тайн «Комсомолки» Юрия Гейко и Ольги Кучкиной:

— В 90-м году выходит первая книга Ельцина «Ис­поведь на заданную тему».Помогает ее писать и изда­вать Валентин Юмашев. Когда выйдет вторая книга «Записки президента», Ельцин публично признает (в предисловии): «Нас связывает более чем пятилетняя творческая дружба». Любопытная подробность. «Ис­поведь на заданную тему» — так называлась подборка писем в «Алом парусе» 18 мая 1980 года, где была напечатана и заметка Юмашева и Куликовой. А назва­ние придумал Паша Гутионтов, тогдашний капитан «Алого паруса», ныне секретарь Союза журналистов России...

РУКОВОДИЛ С ПОМОЩЬЮ СЛОВАРЯ

Имя Юрия Зубакова практически неизвестно широ­кой публике. Его лицо никогда не светится на телеэк­ране. Хотя по реальной власти и могуществу он, мо­жет быть, не уступает самому шефу — премьер-мини­стру Евгению Примакову.

Вице-адмирал Юрий Зубаков — руководитель ап­парата правительства Российской Федерации. До пере­хода в Белый дом был заместителем министра ино­странных дел, еще раньше — заместителем директора Службы внешней разведки. То есть куда Примаков, туда и Зубаков. Свою карьеру когда-то начинал учи­телем музыки.

— Что оказалось для вас самым трудным и неожи­данным в работе «царя белодомовских чиновни­ков»?— спросили у него журналисты.

— Самое неожиданное, что меня назначили на эту должность. А самым трудным... Я не тот человек, который все знает. А здесь есть направления, которы­ми я никогда не занимался, — например, экономичес­кое. Конечно, здесь много специалистов. Но надо ведь и самому разбираться в этих делах. Поэтому вот и приходится сидеть над учебниками и словарями!

СТАРЫЙ БЫК ЗНАЕТ ДОРОГУ К МОЛОДЫМ ТЕЛКАМ

Сто дней пребывания Евгения Примакова в долж­ности председателя правительства было отмечено в российской прессе по-разному. Появились и разнос­ные публикации, но больше было сдержанных. Ориги­нально откликнулась на это событие публицист Ната­лья Шипицына из «Московского комсомольца».

«Правительство Кириенко продержалось у власти около 120 дней,— пишет она.— Правительство При­макова рулит страной почти 100 дней. Глядя на двух премьеров, вспоминается анекдот про двух быков: мо­лодого и старого.

Стоят они оба на горе, а внизу пасется целое коро­вье стадо. Глаза молодого быка наливаются кровью, из ноздрей начинает вылетать пар, из-под копыт сы­паться земля. Он говорит старому:

— Давай прыгнем вниз, возьмем вон ту телку.

Мудрый в ответ:

— Куда торопиться? Сейчас обойдем скалу по той тропинке и поимеем все стадо...

Едва заняв кресло премьера, Сергей Кириенко ввел налог на пейджеры и мобильные телефоны, попытался расчленить «Газпром» и отправить полстраны в неоп­лачиваемый отпуск, обанкротив за долги предприятия. Свою деятельность он завершил прыжком с места в карьер 17 августа. Старый аппаратчик Примаков, напротив, долго раскачивался, хмурил брови и не от­влекался на «суету». Спокойно наблюдал за падежом стада, когда коровы съели всю траву и не знали, куда двигаться дальше, за тем, как чужие быки уводят его коров. Когда последние надежды уже растаяли, он вдруг пошел. Медленно, тяжело, но уверенно. И вдруг стадо почувствовало: старый бык знает дорогу. Пони­мает, что надо делать».

Продолжая аллегорию, хочется воскликнуть: дай- то Бог, чтобы дорога вывела к зеленому лугу с сочной травой!

ЕЛЬЦИН — ПРОВИНЦИАЛ, ДЕРЕВНЯ

Говорит российский парламентарий, лидер партии экономической свободы Константин Боровой:

— Мне совершенно не нравится феномен Березов­ского. Я нахожу это попыткой использовать финан­сового и политического авантюриста для решения сложных проблем. Он их не решает, он имитирует решение. И в этом его опасность. Березовский много чего делает, но только для себя. Он пытается зарабо­тать деньги, пытается заработать политический капи­тал. Одно время он даже пытался получить Нобелев­скую премию, для чего посылал в Швецию своих гон­цов. Это смешно, но это было! Его положение целиком определяется отношением к нему Семьи. А у Семьи нет опыта, она не очень хорошо понимает, с кем имеет дело. Они — провинциалы, деревня. Я сужу не только по Березовскому, но и по многим другим вещам.

ЗА РУКАВ, И В ВИЦЕ-ПРЕМЬЕРЫ

Депутат Госдумы Александр Шохин: — Когда я шел с трибуны, Примаков меня за рукав, можно сказать, поймал и говорит: «Александр Николаевич, я вам хочу предложить пост вице-премье­ра по социальным вопросам». Я говорю: «Спасибо, Евгений Максимович, за внимание, не надо». А он спрашивает: «Почему?» Я говорю: «У вас правительст­во скорее всего будет левым, что мне там делать?» А он в ответ сетует: «Потому и будет левым, что вы все отказываетесь». Выяснилось, что Явлинский толь­ко что тоже отказался.

НУ И ЖИВИТЕ В СВОЕЙ АЗИОПЕ

Корреспондент «Московских новостей» Михаил Карпов говорит бывшему министру иностранных дел, депутату Госдумы Андрею Козыреву, что его всегда обвиняют в том, что он за чечевичную похлебку готов пожертвовать первородством, глубинными интереса­ми России. Правильно ли это?

— Да, совершенно верно. Но я-то считаю, что нет никакого другого интереса человеческого кроме того, чтобы жить хорошо. А хорошо живут на Западе. По­смотрите на страны с рыночной экономикой и демо­кратической системой — это как раз те страны, в кото­рых все могли бы жить. Давайте так. Возьмите почвен­ника, возьмите язвенника, трезвенника, олигарха, челнока — все, как только заработают копейку, как только получают возможность, они стремятся почему- то во Францию, в Швейцарию, в Австрию. Посмот­рите, наши новые русские, где они покупают виллы? Я никогда не слышал, чтобы они стремились приоб­рести недвижимость, скажем, в Иране или в Ираке, даже в Индии. Хотя Индия — это страна очень краси­вая и развитая.

Вся русская аристократия, купечество, писатели, интеллигенция, они все жили в Западной Европе. Это не случайно. Все остальное— это демагогия для не­счастных. Если у вас нет денег купить виллу на южном берегу Франции, то вам начинают сочинять сказку, что вам этого и не надо, вы живите вот здесь, в Азиопе. Причем называют ее Евразией. Евразия — это географическое понятие, место, в котором мы живем, а Азиопа, Азиатия — это то, что нам предлагается, навязывается.

Я вам один пример приведу. В 1992 году коммунис­ты, а именно они в основном сидели в комитете тог­дашнего Верховного Совета по международным де­лам, проводили слушания об «антироссийской кадро­вой политике в- МИДе России». В чем же она заключалась? А в том, что я не устранял с руководя­щих постов и продолжал назначать или сохранять на них людей с грузинскими, армянскими или даже укра­инскими фамилиями. То есть логика коммунистов бы­ла примитивно проста. Если это теперь Россия, то и руководить должны русские. Прежде всего по фами­лиям. Я всеми силами этому противился, и мы ос­тавили первоклассных дипломатов, специалистов, они продолжают и сегодня работать.

МОЛОДОЙ ПАЦАН ЭРНСТ

Председатель думского комитета по культуре, из­вестный кинорежиссер Станислав Говорухин возмуща­ется:

— Расскажу историю. 1 июля 1996 года, за два дня до выборов президента, я должен был выступать на ОРТ. Коммунисты отдали мне свои пять минут и еще пять купили за 150 тысяч долларов. Выступление было записано, отдано за два дня до выхода в эфир. Пред­варительная цензура должна была скрыть самое глав­ное— что президент болен. Выступление запретили. Мы — Зюганов, Горячева, я и другие — поехали к те­левизионному начальству. С нами разговаривал моло­дой пацан Эрнст, как с людьми с улицы, чего я ему никогда не прощу, и он вспомнит об этом... Вот и вся свобода слова. Сегодня это сказывается на нашей жиз­ни? Три года президент не может работать и уже не сможет— он тяжело болен! Люди, скрывшие в 96-м эту правду, совершили государственное преступление.

НЕ ЛУЧШЕ ЛИ, КУМА, НА СЕБЯ ОБОРОТИТЬСЯ

Президент Латвии Гунтис Улманис, принимая в конце 1998 года группу российских журналистов в Риге, сказал:

— Я несколько часов назад получил письмо 30 российских военнослужащих, которые служили на радиолокаторной станции в Скрунде после заключения известного договора между Россией и Латвией четы­рехлетней давности. В договоре было сказано, что через четыре года (плюс некоторое время на демонтаж станции) военнослужащие уедут обратно в Россию и продолжат там свою нормальную гражданскую жизнь. По прошествии установленного срока никто в России об этих людях не вспомнил. Они сегодня без крова, без возможности вернуться обратно в Россию, без сертификатов, которые бы давали бы им право расположиться где-то на российской территории в оп­ределенных городах и на соответствующей жилплоща­ди. Эти люди в письме пишут: «Господин президент! Поскольку Россия о нас не думает, дайте нам, ради Бога, немного времени пожить в вашей демократичес­кой, цивилизованной европейской стране, чтобы мы могли в дальнейшем решить свою судьбу».

Читая это письмо, я вот о чем задумался. В течение прошлого года Россия формально проявляла большой интерес к своим соотечественникам в Латвии, говори­ла о том, как им тяжело и сложно, что о них надо заботиться. А когда этой же России самой надо поза­ботиться непосредственно о своих гражданах, кото­рым четыре года назад было обещано, что после окон­чания службы они вернутся в Россию, то этого не делается. Из этого примера можно сделать вывод, что политики порой играют в политические игры, а истин­ный интерес к тому, как люди на самом деле живут, у них довольно мал.

ЧЕМПИОН «ПОСТЕЛИ-98»

Под занавес 1998 года в Москве прошла церемония вручения премий за самые сексуальные достижения года «Постель-98».

Знатоки светской жизни столицы репортеры «Ком­сомольской правды» Резанов и Хорошилова сообщи­ли, что самым сексуальным политиком уходившего года стал экс-вице-премьер России Борис Немцов, ко­торый после отставки зарабатывал тем, что читал за границей лекции о причинах финансового кризиса в России с гонорарами от 500 до 5000 долларов.

Вместо елки на сцене стояла кровать. Секс-символа года наградили глиняными ангелочками. Их вручали лилипуты.

Тщеславие и политика требовали от Немцова «све­титься» даже там, где полный мрак. Человек, управ­лявший Россией, признался:

— Работая в правительстве, я думал, что настоя­щая жизнь в Белом доме, а настоящая жизнь, оказыва­ется, здесь...

И Борис Ефимович многозначительно кивнул на кровать.

Хроникеры светской жизни поместили фото призе- pa на фоне красавицы, лежавшей в кровати. Подпись: «От открытия, что настоящая жизнь не в Белом доме, а в постели, Немцов даже запел».

Рядом с фотоснимком недавнего вице-премьера правительства страны был помещен снимок извест­ной певицы в фривольной позе с подписью: «Во вре­мя темпераментного исполнения песни у Маши Рас­путиной лопнули трусы...» Их можно было тоже ли­цезреть.

ХОТЕЛИ ПОСТАВИТЬ НА МЕСТО С ПОМОЩЬЮ БРЕДА СИВОЙ КОБЫЛЫ

Журналисты «Независимой газеты Татьяна Кошкарева и Рустам Нарзикулов спрашивают у Александ­ра Шохина:

— Александр Николаевич, какое впечатление на вас произвела публикация в газете «Совершенно сек­ретно», в которой говорилось о вашей якобы причаст­ности к делу об убийстве Отари Квантришвили? Ведь известно, что публикации такого рода часто представ­ляют удобный повод для принятия тех или иных кад­ровых решений?

— Иногда, чтобы подтолкнуть людей, принимаю­щих решения, им подбрасывают компромат, чаще все­го выдуманный. оказывался в такой ситуации еще в бытность свою вице-премьером правительства Чер­номырдина и даже успел за две недели пребывания в правительстве Примакова прочитать пару такого рода грязных материалов про себя. Обычно я отно­шусь к ним по принципу «собака лает — караван идет». И материал в «Совершенно секретно» я бы воспринял точно так же, если бы не одно обстоятельст­во — попытка обвинить меня в организации тяжкого преступления — убийства. Это вообще из ряда вон выходящая, дикая ложь, оговор человека, признанного судом невменяемым. Причем первая моя реакция из­вестна — я назвал публикацию бредом сивой кобылы, излагающей бред сумасшедшего. Этот скандал, безус­ловно, станет предметом для судебного процесса или разбирательства в Палате по информационным спо­рам при президенте. Соответствующие иски я направ­лю в ближайшее время. Но мне более интересны моти­вы публикации. Когда мне перечисляют людей, кото­рым могла быть выгодна публикация этого матери­ала, у меня, честно говоря, руки опускаются.

— Их что, слишком много?

— Дело не только в количестве, а скорее в фамили­ях. Не буду утомлять вас изложением всех версий, каждая из которых выглядит вполне правдоподобно. Во всяком случае авторы соответствующих гипотез уверены в своей правоте, приводят аргументы.

— А самую первую гипотезу, которая лежит на поверхности, вы не берете в расчет? Что публикация никем не инициирована, никем не заказана, а просто это повод для журналиста, добывшего информацию, еще раз громко заявить о себе?

— Вы знаете, мне было сказано так, что этот мате­риал несколько месяцев лежал в «Совершенно секрет­но», и Боровик не давал ему хода по той причине, что не воспринимал его всерьез. И понадобился какой-то толчок, чья-то просьба, рекомендация, чтобы публика­ция появилась на свет. Я не употребляю слово «заказ», чтобы не давать повода на встречные иски, но какой-то толчок, видимо, был. Если, конечно, верна информа­ция о том, что этот материал какое-то время лежал без движения. Что касается раскопок журналистов, то в статье никакого расследования нет. Это некие до­мыслы или сознательный оговор человека, признан­ного официально, по суду, невменяемым. Я не буду их комментировать. Ясно одно — коль скоро четыре года спустя дело Квантришвили извлечено на поверхность, благодаря якобы искусству журналистов, значит, очень сильно понадобилось кому-то именно в этот момент меня «поставить на место». Кстати, о том, что в этом деле упоминается моя фамилия, я узнал из этой пуб­ликации. Профилактическая публикация, с одной сто­роны, — признание моих заслуг в политической жизни общества и попытка убрать меня с политической сце­ны — с другой. Не выйдет.

НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО — НОВЫЕ ГРАНИЦЫ

У губернатора Хабаровского края Виктора Ишаева спросили:

— Виктор Иванович, то, что Хабаровский край расположен так далеко от Москвы, преимущество для территории и губернатора или дополнительные про­блемы?

— Однозначно не скажешь. С одной стороны, у нас всегда есть несколько дней, а то и пара недель, пока неприятности, которые уже грянули в Москве, дока­тятся до нас. Но отдаленность наша добавляет «голов­ной боли». Ныне, когда регионы перешли на самообес­печение, когда транспортные расходы превысили стои­мость перевозимого груза, внутренний рынок поглощает всего 13 процентов того, что мы произ­водим. Теперь больше отправляем на экспорт, чем в Россию,— 15 процентов.

— А если чисто географически, где проходит та черта, за которой ощущается оторванность от Моск­вы, России, Большой земли?

— Все зависит и от того, кто руководит регионом, и от того, кто возглавляет правительство. При прави­тельстве Кириенко — Немцова страна заканчивалась Нижним Новгородом и Самарой. Россия Черномыр­дина простиралась, по крайней мере, до Урала, что же касается правительства Примакова, то «границы Рос­сии», которые будут установлены им, пока уточня­ются.

КАЖДОМУ АНТИСЕМИТУ — ПО ПАЧКЕ «ВИАГРЫ»!

Бывший вице-премьер правительства России, осно­ватель партии «Россия молодая» Борис Немцов:

— У меня есть еще и фрейдистское объяснение антисемитизма. считаю, что антисемитами стано­вятся люди физически неполноценные. Они не хотят объяснять свою слабость и импотенцию своими соб­ственными особенностями. Конечно, в том, что у тебя в постели ничего не получается, должны быть винова­ты евреи! Это тяжелый случай, но это лечится. Надо просто обратиться к сексопатологу.

Кто-то из журналистов предложил Борису Ефимо­вичу:

— Хотите сделать это одним из лозунгов «России молодой»: «Каждому антисемиту — по пачке виагры»?

— Ну, если это их вылечит, я буду счастлив.

ВЫГЛЯДЕЛ СУПЕРПАТРИОТОМ

— Борис Ефимович, — спросила журналистка «Из­вестий» Елена Трегубова у экс-вице-премьера Немцо­ва, — вы чувствуете себя одной из тех злобных рефор­маторских сивилл, которые, по определению Примако­ва, вредят нашей родине, рассказывая на Западе, как плохо работает правительство, и убеждая МВФ не давать денег?

— Я был участником семинара в Международном валютном фонде и, видит Бог, выглядел там суперпат­риотом России. Я говорил* что деньги России давать нужно, но давать не чиновникам, а на конкретные программы развития экономики. Я говорил о том, что России нельзя ничего навязывать, что страна должна сама подготовить свою программу выхода из кризиса, в том числе и специальную программу по борьбе с коррупцией под названием «Чистые руки». Поэтому Евгений Максимович просто плохо знает людей, которые раньше работали в Белом доме. К тому же от того, что мы бы вдруг сказали, что у нас все прекрасно, ничего бы не изменилось. В Вашингтоне ведь тоже не идиоты сидят.

НЕМЦОВ НЕ ЗНАЛ, ЧТО ЭТО ПРЕРОГАТИВА СЛЕДОВАТЕЛЯ

1998 год. Генеральному прокурору России Юрию Скуратову задают вопрос:

— Вы часто встречаетесь с президентом. Что дают эти встречи Генеральному прокурору? Не влияет ли таким образом глава государства на независимость действий Генпрокуратуры?

— Вопрос очень интересный, — ответил Юрий Ильич. — Увы, независимый статус прокуратуры не все понимают в структурах исполнительной власти. К примеру, помните, какой шум поднялся, когда Бо­рис Немцов подписал распоряжение доставить для экспертизы останки несчастной царской семьи из Свер­дловской области в Москву? Едва эту проблему урегу­лировали с губернатором Росселем. А все потому, что была проигнорирована правовая сторона вопроса.

Ведь было возбуждено уголовное дело, и только сле­дователь по закону мог определять место проведения любой экспертизы.

А ЕЩЕ РАЗ ЛИЗНУТЬ МОЖНО?

Каких только постов не занимал Иван Рыбкин после ухода в 1995 году с поста спикера нижней палаты российского парламента. Был и полномочным пред­ставителем президента РФ в Чечне, и секретарем Сове­та безопасности, и вице-премьером России. Новый, 1999-й год встретил в должности полномочного пред­ставителя президента РФ в странах СНГ.

В январе мастер цветистого разговорного жанра Иван Рыбкин назвал Бориса Ельцина «символом объ­единения России и Белоруссии». При этом особо под­черкнул «огромный опыт экономических преобразова­ний и уникальные знания государственного управле­ния» Бориса Николаевича.

Примечательные комплименты. Тем более, что Рыб­кин подчеркнул: А. Лукашенко «не претендует на ли­дерство в союзном государстве России и Белоруссии».

Действительно, если возникнет новое государство, то ведь должен же будет кто-то им руководить. Поче­му бы не Ельцин? Особенно если руководитель вновь образуемого Союза будет не избираться, а, скажем, назначаться президентами двух стран?

Ай да Рыбкин! Первым выкатил пробный шар. В надежде, что зачтется.

НАКОНЕЦ-ТО ПРИСЛУШАЛИСЬ К СОВЕТАМ ШЕНДЕРОВИЧА

Назначение генерала КГБ Николая Бордюжи руко­водителем комиссии по присуждению Государствен­ных премий России в области литературы и искусства вызвало неоднозначные суждения среди мастеров культуры. Секретарь Совета безопасности, руководи­тель администрации президента РФ и ... главный оцен­щик изящной словесности? Газета «Коммерсантъ» по­местила ряд мнений известных деятелей литературы об этом странном назначении.

Владимир Топоров, филолог, академик РАН, ла­уреат премии А. Солженицына:

— Генерала на этом месте я не могу припомнить во всей российской истории. Человек, занимающий этот пост, должен быть неравнодушен к данной облас­ти знаний и проявлять хотя бы какой-нибудь интерес, если уж не быть специалистом.

Владимир Войнович, писатель:

— В моем романе «Москва 2042» глава государст­ва, Гениалиссимус, одновременно занимает должности главнокомандующего, председателя Союза писателей, генсека, президента и Патриарха всея Руси. В романе это называется пятиединством. Так что теперь, когда генерал Бордюжа получил эту должность, он должен в первую очередь дать премию мне. Ведь никто, кроме меня, не писал так много об армии и КГБ.

Виктор Ерофеев, писатель:

— Это приятно узнать. ведь сам — член этой комиссии. Администрацию президента, Совет безопас­ности... возглавляет генерал. И представитель по пра­вам человека у нас — бывший сотрудник милиции. Вот и культура теперь тоже перешла в генеральские руки. Так что все схвачено. Для полного удовлетворения осталось назначить генералов руководить централь­ными газетами, журналами и телевидением. А вообще, назначать генералов туда, где им совсем не место, — это у нас вроде национального обычая.

Наталья Фатеева, народная артистка СССР:

— Комиссия по госпремиям — это прекрасно, но для Бордюжи, к которому я отношусь с большой симпатией, это достаточно странное назначение. Каж­дый должен заниматься своими прямыми обязаннос­тями. Но с другой стороны, наверное, приятнее видеть на такой должности того, у кого лицо мыслящего человека, чем людей из компартии с признаками бо­лезни Дауна.

Григорий Горин, писатель-сатирик:

— Хороший почин, хотя и несколько экстравагант­ный. А культурным деятелям надо также являться на заседания Генштаба и помогать генералам в их нелег­ком деле. Пусть народ и армия станут едины.

Борис Заходер, писатель:

— С генералами у нас в стране не все так просто. Вот Шендерович в своем «Итого» каждый день объяс­няет, как к таким назначениям надо относиться и куда еще генералов ставить, и к его советам, похоже, стали наверху всерьез прислушиваться.

ЖУЛИКА НАЗНАЧИЛИ ПОЛИТЭМИГРАНТОМ

Целый год Россия требовала выдать Сергея Стан­кевича — бывшего первого заместителя председателя Моссовета, советника президента РФ, депутата Гос­думы. В конце 1995 года он, опасаясь ареста за уголов­ные преступления, бежал из России за границу, как оказалось, в Польшу. Варшава отказалась выполнить просьбу Москвы, предоставив Станкевичу статус поли­тического эмигранта.

В первые дни нового, 1999 года ведущая новостей НТВ Татьяна Миткова пригласила его в прямой эфир и, мило улыбаясь, расспрашивала о планах на буду­щее. «Нам назначили жулика политэмигрантом» — не­медленно откликнулся статьей в «Новой газете» из­вестный столичный журналист Александр Минкин.

«Станкевич ведь не выскочил перед Татьяной Митковой, как черт из табакерки. «Прямое включение» было запланировано, оно готовилось. Вот бы и спро­сить со всей вежливостью:

— Достопочтеннейший Сергей Владиленович (или как вас там), расскажите о своей политической борьбе. Где она происходила? В чем выражалась? Пытались ли вы свергнуть Ельцина? Может быть, выпускали под­польную газету? Неужели она была еще более оголте­лой, чем «Завтра», которое никто не трогает. Может быть, вы призывали эскадрильи бомбить Кремль? Нет, это делал Руцкой, он теперь губернатор. Может, води­ли вооруженных людей брать «Останкино»? Нет, это делал Макашов, он у нас депутат. Сергей Пафнутьевич, ну скажите же, в чем состояли ваши атаки на власть, из-за которых вам пришлось бежать? Неужели вы были агрессивнее и яростнее Лимоновых и Анпиловых? А они у нас на свободе. У нас даже фашисты на свободе. Сергей Сохадзевич, что вы вообще сделали Мы, к сожалению, не помним ничего, кроме ваших выступлений на митингах в поддержку Ельцина. Но за это у нас не сажают. И потом, это только слова. А из реальных дел помним лишь прова­лившийся оперный фестиваль на Красной площади, под который вы с помощью Гайдара и Шохина вытя­нули 6 миллионов долларов из кармана бедной Роди­ны. Да, да, шесть миллионов, а то все ваши защитники говорят только про те десять тысяч, за которые вы расписались. Но ведь еще 5 990 ООО долларов куда-то разошлись (говоря по-нынешнему, раздербанили)».

Увы, ничего такого Миткова не спросила.

ПРЕЖДЕ С СОБОЙ РАЗБЕРИТЕСЬ!

Изгнанный в начале девяностых годов с поста пресс-секретаря Бориса Ельцина Павел Вощанов в 1998 году был смел и благороден:

— Любой, кто попытается найти ответ на вопрос, почему ничего не предпринимается для того, чтобы пресечь откровенное финансовое жульничество в ходе избирательной кампании, непременно придет к старой, правда, банальной, но все же истине: рыба гниет с го­ловы. Что мы хотим, к примеру, от президента, если он сам в 1996 году избирался с помощью таких финан­совых махинаций, которые не снились никому в ны­нешней России, а может, и во всем мире (в другом попросту не имеют обыкновения выбирать). Неужели и впрямь можно было рассчитывать, что он, видя, что творится в одном из округов Москвы и во всем Санкт- Петербурге, вмешается и потребует навести законный порядок? При нынешнем президенте такое не произой­дет никогда, ибо он знает, что услышит в ответ: «Прежде с собой разберитесь!» Многие денежные тузы, бросившиеся ныне в политику, поостереглись бы слиш­ком откровенно трясти кошельком, выторговывая де­путатский мандат, если бы не чувствовали некую связь с «гарантом Конституции»— связь во грехе...

А МОЖЕТ, ЭТО ЛОМОНОСОВ?

Когда Игоря Шабдурасулова назначили руководи­телем ОРТ, у известного телеведущего этого канала Сергея Доренко спросили:

— Вы полагаете, он разбирается в информацион­ном телевещании лучше вас?

— Что это вы так легко судите о человеке? — рассердился Доренко. — А может быть, это Ломоно­сов? Ломоносов же приехал на телеге из Холмогор, а в академии сидели немцы по тридцать лет и критико­вали: «Вот приехал, деревенщина и дурак». А потом оказалось, что это Ломоносов.

ЧТО У КОГО БОЛИТ, ТОТ О ТОМ И ГОВОРИТ

Недавний вице-премьер правительства России Бо­рис Немцов:

— Воры и проститутки тоже должны платить на­логи... А лично я предпочитаю избегать случайных связей. Кстати, советую это всем... Я понимаю, что пользоваться презервативом — это все равно что цело­ваться в противогазе. Но тем не менее гораздо лучше так... Так что потерпите— лучше уж наденьте презер­ватив, если хотите прожить подольше. Причем, если хотите при этом получить удовольствие, то предпочи­тайте людей, которых хорошо знаете...

Лидер думской фракции ЛДПР Владимир Жири­новский:

— У нас многих пугает чужое слово «секс», по- русски это — половые отношения, то, с чего начинает­ся наша с вами жизнь. Если бы их не было, то и нас бы здесь, в этом зале, не было... У нас что, не должно быть нормальной половой жизни? А как она должна происходить? Если юноша вступает в брак в двадцать пять лет, а потребность в половой жизни наступает в пятнадцать-шестнадцать лет, что он делает десять лет?.. Отсюда и причина многих революций. Многих ненужных реформ, многих злодеяний.

Депутат Госдумы Сергей Юшенков:

— Есть люди, которые идут в политику потому, что не могут реализовать себя в сексе, происходит такая сублимация. Но встречаются и такие хорошо известные всем политики, как Наполеон и Петр I. Их сексуальность помогала им делать великие дела, изме­нять мир...

БАНКИР ПОТАНИН С ПУСТЫМИ ЧЕМОДАНАМИ

Бывший вице-премьер правительства России В. По­танин, отвечая на обвинения в приватизации «Нориль­ского никеля» и других предприятий государственной собственности, выразил готовность вернуть государст­ву два объекта, подконтрольные ему, Потанину, и неф­тяной компании «СИДАНКО».

— Это перспективное и вполне обустроенное неф­тяное месторождение в Тюменской области и Ангар­ский нефтехимический комбинат, в советское время считавшийся одним из лучших, — нахваливал экс-ви­це-премьер, приветствуя высказывания Е. Примакова об усилении регулирующей роли государству.

«Потанин поступает так, — прокомментировал это заявление фельетонист Руслан Лынев. — Я, господа, по мере возможности опустошил ваши вализы (чемо­даны по-нашему). Но я не какой-нибудь базарный шулер, а джентльмен и государственник, вам их воз­вращаю. Правда, пустыми. Надеюсь, вы их вновь на­полните. До следующей приватизации».

Те, кто тщетно пытается повернуть курс реформ вспять, должны знать: схема приватизации, испытан­ная на данных предприятиях, показала все свои пре­имущества перед отсталыми экономическими форма­ми. Так, на нефтепромыслах Тюменской области до­казано, иронизирует фельетонист, что даже простой скважин выгоден их владельцам, а выплату заработ­ной платы можно вообще вывести за рамки экономи­ческих отношений. Тем же порядком отлажена схема и в Ангарске: ввиду отсутствия заказчиков компания не имеет к ним никаких претензий, равно не принимает никаких претензий по заработной плате.

ПОНРАВИЛСЯ АНЕКДОТАМИ О КАНАЛИЗАЦИИ

Журналистка Юлия Горячева спросила управляю­щего делами президента РФ Павла Бородина:

— Известно, что вы покорили Ельцина не только хозяйственной смекалкой и сильным характером, но и непосредственностью. При каких обстоятельствах вы впервые увиделись?

— В декабре 90-го шеф приезжал к нам в Якутск, будучи председателем Верховного Совета РСФСР. Тот ТУ-154 тогда еле-еле посадили. Мороз был основа­тельный. Минус 57. Поскольку я всегда отличался свободным, не протокольным нравом, сразу же у тра­па посоветовал Борису Николаевичу опустить уши меховой шапки. Он парировал, что еще не успел за­быть свердловские морозы. Потом мы университет посетили, по магазинам побродили, по улицам. Что касается слухов о моей непосредственности... Я Ель­цину нередко такие анекдоты рассказываю — другой бы давно уволил. А он — нет! А в ту первую нашу встречу шефу, я, судя по всему, запомнился рассказами о сложнейших инженерных сооружениях города. Ему, профессиональному строителю, было интересно по­нять, как мы ухитряемся поддерживать жизнь в го­роде...

Неисповедимы пути Господни, ведущие в Кремль! Якутский мэр угодил будущему царю-батюшке, про­явив трогательную заботу о его ушах. Как тут не вспомнить «Капитанскую дочку» Пушкина — там то­же один персонаж оказал почти аналогичную услугу самозванцу Пугачеву, за что впоследствии был от­мечен монаршей милостью. Что касается нашего вре­мени, то его герой при Ельцине с апреля 1993 года. И держит его Борис Николаевич, наверное, за умение рассказывать анекдоты. Кто-то же должен хоть из­редка радовать президента веселыми историями! А то от занудных докладов яйцеголовых советников тоска зеленая.

КАЮЩИЙСЯ АГИТАТОР

— Виртуальный вопрос. Вы застряли в лифте с Бо­рисом Ельциным. Ваши действия?— спросила журна­листка Наталья Дорошева Леонида Ярмольника, од­ного из тех, кто отличился во время президентских выборов 1996 года.

— Во-первых, я не хотел бы застревать в лифте. Во-вторых, я бы не хотел застревать с Ельциным. Но если предположить такую ситуацию, я бы, наверное, ему сказал, что я очень сожалею, что оказался с ним в одном лифте. Я считаю, что Борис Николаевич очень сильно подвел меня лично. Я это говорю абсолютно искренне как человек, который уговаривал страну в 1996 году голосовать за него. Мне очень жаль, что он так быстро сломался. Мне очень жалко, что он стал болезненным. По-моему, он не понимает, что проис­ходит в стране, не в курсе, чем дышит народ. Он настолько оторван от жизни, что не понимает, чем он руководит и зачем, а те, кто рядом, кажется, только мешают. А вообще, на мой взгляд, вся страна застряла в одном лифте с Ельциным.

Откуда такая нелюбовь к человеку, которого Ярмольник еще недавно боготворил?

— Мне ужасно обидно,— признается Ярмольник. — И не то чтобы за державу — мне за себя обидно.

Финансовый кризис 1998 года больно ударил и по Ярмольнику. И сразу же закончилась любовь к пре­зиденту.

ЕСЛИ ЛЕНИН ЛУЧШЕ, ЧЕМ КОХ, ТО КОХУ ГРУСТНО

— Вы не могли бы расширить ваше толкование тех процессов, которые идут? — спросили у бывшего вице- премьера правительства России Альфреда Коха. — Ка­ков, по-вашему, сценарий развития в ближайшее вре­мя? На что надо тратить силы умным людям?

— Надо увидеть реальные альтернативы, — отве­тил автор нашумевшей книги «Распродажа советской империи», ставший «невъездным» в США перед Но­вым, 1999 годом: в аэропорту Нью-Йорка тамошняя спецслужба аннулировала у него визу, и он вернулся назад в Москву, — а не те, что пытаются нам навязать люди, которые сами в плену мифов. Ну вот самый классический миф: Зюганов — патриот, народно-пат­риотическое движение возглавляет. Патриот, который кладет цветы к Мавзолею Ленина, по моим представ­лениям, вовсе таковым не является. А когда все кругом считают, что любовь к Ленину и есть патриотизм, то это миф. Если народ в большинстве своем любит тех людей, которые его сажали в тюрьмы, расстреливали и брали в заложники, то тогда народ надо лечить. Если Ленин лучше, чем Кох, то мне грустно.

— Возьмут ли коммунисты всю власть?

— Они могут дурковать, могут затянуть прибли­жение нормальной экономики еще на пять, на шесть лет. Но коммунисты непременно проиграют, а мы опять это время потеряем. Уже 50 лет потеряли и еще потеряем. Основная масса населения поддерживает за­воевания: гражданские права и так далее. Но не эконо­мические реформы. Народ не видит связи между этими двумя вещами. И выходит, что рыночную экономику мы навязываем. Только нужно понять, что навязываем ту систему, которая доказала свою эффективность во всем мире. А нам на это отвечают: «Мы особенные!» Не бывает национальных особенностей в экономике. Там работают одни и те же законы.

ПЯТОЕ ЛИЦО В ГОСУДАРСТВЕ

Уполномоченный по правам человека в РФ Олег Миронов поручил своим сотрудникам подготовить на имя министра внутренних дел Сергея Степашина пись­мо с просьбой разослать по всем отделам внутренних дел разъяснения и указания, чтобы милиция знала, что есть такой Олег Орестович, что он пользуется неприко­сновенностью, его машину нельзя останавливать, а ба­гаж досматривать.

Такое письмо было написано после того, как упол­номоченный по правам человека решил проехать вече­ром по московским райотделам милиции, чтобы про­верить, действительно ли задержанных подвергают пыткам. Но ему отсоветовали: мало ли какие неприят­ности могут случиться в вечернее время в милиции с неизвестным человеком, который заявит, что пришел с проверкой.

«Ну, допустим, разошлет министр по всем отделе­ниям ориентировку с фотографией и строгим указани­ем «Не трогать!», — откомментировала одна из га­зет. — Будут ли после этого уполномоченного по пра­вам человека лучше знать в России?»

Олег Орестович считает свою должность пятой в государственной иерархии — после президента, пред­седателей двух палат парламента и премьер-министра.

Оно, конечно, так. Но все же плохо быть в России неузнаваемому.

ПЕРВОЕ МЕСТО В НОМИНАЦИИ

Политолог Афанасий Брыночка пришел к выводу, что Иван Рыбкин может претендовать на первое место в номинации «политический хамелеон». Доказательст­ва следующие.

Карьеру в Москве Рыбкин начал с лидерства в наи­более ортодоксальной фракции «Коммунисты России» в Верховном Совете РСФСР, долгое время был непре­менным участником и вождем всех митингов оппози­ции и сторонником силового захвата власти. В 93-м году голосовал за отстранение Ельцина от должности. 4 октября он сидел в расстрелянном Белом доме, а 1 февраля 1995 года принес Ельцину букет роз. В 96-м Рыбкин уже активный демократ и в интервью противопоставляет себя бывшим товарищам: «мы, ре­форматоры» и «они, коммунисты».

Чуть позднее Рыбкин вспоминает, что оба его деда, оказывается, «в повстанческой армии генерала Анто­нова защищали Дон от красных комиссаров», в числе которых был Аркадий Гайдар. Примечательно, что в пору карьерного восхождения Рыбкина по линии КПСС (партком, райком, обком) о борьбе своих пред­ков против большевиков он не распространялся.

За несколько лет Рыбкин побывал в руководстве пяти (!) партий (КПСС, Соцпартия трудящихся, КПРФ, АПРФ, Соцпартия РФ), числился одновремен­но сопредседателем фракции «Коммунисты России» и одним из лидеров блока «Российское единство». Это рекорд, достойный Книги Гиннесса. Был момент, ког­да он состоял в руководстве одновременно трех полит- структур, имевших разные политические цели и не входивших в коалицию.

РАЗОЧАРОВАЛА УЛЫБОЧКА

Писательница Виктория Токарева: —- До недавнего времени я была сильно увлечена Немцовым. Но меня скоро разочаровали его вечно самодовольная улыбочка и слово «геронтофил», кото­рое он употребляет чаще, чем это прилично. Моло­дость — большое преимущество, но не главное. Осо­бенно в политике, где надо все же быстрее созревать...

ШЕФА ВЗОРВУТ, А ОНИ И НЕ ПОЧЕШУТСЯ

Три года спустя после президентских выборов жур­налист «Московского комсомольца» Александр Мельман напомнил шоумену Александру Пряникову:

— На Муз-ТВ со времен «Голосуй или проигра­ешь!» постоянно гуляет клип, где ты, Ельцин и микро­фон, в который он говорит, что с удовольствием смот­рит ваш канал, и нажимает на кнопку, символизирую­щую начало вещания Муз-ТВ.

— Еще за месяц мы знали, что Ельцин это сделает. Кнопка в Нижнем готовилась специально. Все рас­писывалось, согласовывалось с президентской пресс- службой, со службой охраны. Всё с рациями, все на диких понтах. Когда привезли эту кнопку, пришла охрана: «Где кнопка?»— «Вот».— «Где она будет стоять?» — «Вот здесь». — «Не дай Бог она будет в другом месте— мы сразу закроем презентацию. Пятый, пятый, я пятьдесят пятый...» Записали, ушли. Через полчаса приходит другая служба: «Вот эта кноп­ка?»— «Эта». Посмотрели, обнюхали, нет ли мин. И так три службы — одна за другой. Но самое смеш­ное— пришел наш продюсер и говорит: «Это плохая кнопка, сейчас привезут другую». И нам из Москвы самолетом привезли другую кнопку. На следующий день все оцепили, пускали по спискам. А мы поставили новую кнопку, и никто этого не заметил. Я подумал: «Вот три службы — жрут народные деньги, и ни фига. Взорвут их шефа, а они и не почешутся».

ВОПРОСЫ НА ЗАСЫПКУ

Все тот же шоумен Саша Пряников рассказывает о своих встречах с Ельциным:

— Никто после этого не приходил с парой лас­ковых? — спросил корреспондент.

— Да нет, что они меня на Колыму, что ли, по­шлют?.. У меня до этого с Ельциным еще одно интер­вью было — на митинге-концерте на Васильевском спуске. Там Б.Н. в пляс пустился. Служба безопасности в три кольца стояла. Я подхожу к ним: «Как вы считаете, можно у Ельцина интервью взять?» — «Забудь, — гово­рят, — как о страшном сне». Ну, забудь — и ладно. Смотрю, Ельцин спускается с Лужковым, а тут Кирко­ров из лимузина выползает. Ельцин увидел его, развер­нулся. Здесь оператор камеру включил, меня толкает. Я подошел: «Борис Николаевич, как вам концерт?» На что он мне: «Чувствую себя хорошо». Понятно, что этот вопрос волновал его сильнее всего. Но я-то по наивнос­ти полагал, что можно будет поговорить о чем-то еще.

ЕЩЕ НЕ СОЗДАЛА ПРИРОДА

15 марта 1999 года премьер правительства Евгений Примаков навестил в ЦКБ Бориса Ельцина. Российский президент заявил, что не приемлет попытки вбить клин в его отношения с премьер-министром:

— Такого клина вообще еще природа не создала. И никто искусственно не сделал его, такой клин, чтобы вбить между мной и Евгением Максимовичем. Нет такого клина.

На что премьер-министр ответил:

— Спасибо огромное за эти слова. И я абсолютно так же могу сказать, что никакого не может быть клина. Никакого.

ГДЕ Я? КУДА ИДТИ?

Мраморный зал Кремля, 30 марта 1999 года. Де­путаты и сенаторы слушают выступление президента России.

Речь длилась 18 минут. Закончив ее, Ельцин мед­ленно поднял глаза на зал. Повисла тишина. Пре­зидент, зачем-то прихватив с собой тарелку со ста­каном чая, медленно спустился с трибуны, не зная, куда следовать.

К нему пулей метнулся шеф протокола Владимир Шевченко, отобрал стакан и направил Ельцина в сто­рону зала с президиумом.

.

Трудно говорить о себе, не предаваясь тщеславию.

Юм

МЫ САМЫЕ УМНЫЕ

Февраль 1992 года. Министр внешнеэкономических связей России Петр Авен, пришедший в правительство Егора Гайдара из венского Международного институ­та прикладного системного анализа, дал интервью Сергею Пархоменко из «Независимой газеты». Оно заняло газетную полосу. Но если вычленить главное...

Мы с самого начала взяли линию — меньше бол­тать. Потому что в последние годы все правительства что-то обещали: через месяц, через год, через пол­тора— счастье, рай. Это богатая коммунистическая традиция. Так вот, сразу было решено: не лезть. Не соваться на экран и так далее.

Мы работаем по 20 часов в сутки. И чтобы идти на телевидение объяснять — особенно просто объяснять, что самое тяжелое, — время найти было трудно. В конце концов мы бросили это на одного Гайдара. Он очень хорошо выступает, особенно блестяще читает лекции. Хотя, как выясняется, для населения он гово­рит слишком умно.

У нас опыта не было, никто из нас никогда полити­ческой деятельностью не занимался. Я, например, пер­вое в жизни телевизионное интервью дал Би-би-си, на английском языке — вот неделю назад.

Экономика — это наука. Это серьезное дело, в ко­тором много не просто слов, а много математики. Уравнения пишешь. Часами. Чтобы понять, что на самом деле может произойти. Кривые разные рису­ются.

Вот, например, недавно была ситуация: нас угова­ривал «АвтоВАЗ» установить специальный валютный курс для исчисления цен на комплектующие изделия, которые они покупают за границей. И я просидел несколько часов: сначала сам, потом с Сергеем Глазье­вым, моим первым заместителем; потом пришел Гай­дар — мы его подключили; потом Джеффри Сакс поя­вился — взяли и Сакса. Мы писали уравнения для того, чтобы понять — в каких случаях искусственный курс, вообще говоря, экономически оптимален.

Это многофакторная профессиональная задача, ко­торую трудно обсуждать с дилетантами. Но когда дилетанты в ответ начинают на нас гавкать — это неприятно.

В этой команде, которая пришла с Гайдаром, все — лучшие, любимые ученики каких-то академиков. Луч­шие! И любимые! Все — получали повышенные имен­ные стипендии в университете. Гайдар — Ленинскую получал. У всех красные дипломы и так далее.

Нечаев — любимый ученик Юрия Васильевича Ере­менко.

Мащиц— любимый ученик Ясина.

Вавилов — любимый ученик Волконского и Пет­ракова.

Шохин и Гайдар — Шаталина.

Я могу вернуться в венский Международный ин­ститут прикладного системного анализа, если меня, например, выгонят изправительства.

Пока мы еще были учениками, к нам относились со значительно большим уважением, нежели когда мы вошли в правительство. Во всяком случае, нас никто в идиотизме не подозревал. Нас отправляли на стажи­ровки, нас оставляли в аспирантурах — вот именно тех, кто сейчас в этом правительстве, не кого-то друго­го. Поэтому рассчитывать, что есть где-то другие, которые лучше, — можно, но сложно.

Со всеми своими учителями мы очень много писа­ли вместе: не только статьи, а и книжки. И все это они вопринимали как классную, профессиональную рабо­ту... А сейчас получается, что мы такие — вроде приду­рков, которые занимаются какой-то полной ерундой и почему-то никого не слушают.

Николай Яковлевич Петраков — один из любимых наших учителей. Безусловно, он относится к наиболее сильным экономистам в стране. Но, бесконечно его уважая, мы с тем большим удивлением читаем некото­рые его статьи, многое кажется нам в них тем более странным...

Считать, что в правительстве сидят такие дегенера­ты, которые таких очевидных вещей не понимают, — это по меньшей мере странно. Совсем странно.

Будет только рубль. И другой валюты в стране не будет. Твердо.

Есть очень сильная боязнь, что у нас «страну ску­пят»,— знаете такие разговоры... Мол, как же так, они вот придут с долларом, купят на него сто рублей, потом купят нашу нефть и ее вывезут... Это бред: мы же квотируем вывоз, вот-вот начинаем продавать квоты...

В экономике нет понятия «нету». В экономике есть понятие «дорого» и «дешево»... За большую сумму можно купить все что угодно. За деньги вообще в мире все покупается, как правило. Кроме чистой совести членов российского правительства. Вопрос только в цене.

Еще одна наша иллюзия: что Россия — это особая страна. Экономически все страны в равной степени особые. Первое, что говорят вам в Бразилии: у нас особый случай — тут нельзя стабилизировать, тут нельзя приватизировать, потому что вот такое все необыкновенное...

Это неправда. Это — не-правда. Нет особых стран. С точки зрения экономиста — если экономика это наука со своими законами, — все страны в плане ста­билизации о-ди-на-ко-вы.

Мы подошли к последнему — и совершенно пороч­ному— традиционному обвинению команды Гайдара: к обвинению в экспериментаторстве. Эксперимент ста­вит тот, кто не имеет достаточного опыта. Врач от­личается от неуча тем, что он знает, как было в других случаях, и дает больному только те советы, которые на ком-то опробовались. Поэтому мы в минимальной степени экспериментаторы. Мы пытаемся делать то, что все уже делали.

Мы стабилизируем так, как стабилизировали поля­ки, как стабилизировали евреи в Израиле — за пол­года, в 1985 году, как делалось в Аргентине... Мы пытаемся весь их опыт учитывать.

И чтобы закончить с этой темой — что такое ко­манда Гайдара, я бы хотел сказать только одно. Так получилось, что именно эта команда из первого по­коления наших экономистов, которое читает на ан­глийском языке. Ну, так получилось. Мало кто читал Фридмана в этой стране. Мало кто читал Окуна. По приватизации — ну хоть кто-нибудь прочел бы Коуза, который получил за это Нобелевскую премию. А Самуэльсона читали на уровне учебника для первого года...

Егор Гайдар чуть ли не единственный в стране, кто хорошо знает опыт стабилизации в Латинской Амери­ке. Гайдар читает на испанском, кроме английского. Андрей Нечаев говорит еще и по-немецки. Сергей Ва­сильев— по-сербски. Ну и так далее.

Поэтому слово «эксперимент» — оно абсолютно не наше.

А обвинение в «академизме» мне вообще не очень понятно. В конце концов в стране 75 лет у власти были практики — и мы видим результат. Бочаров — практик? Или Рыжков — практик, да? Но у нас ведь Косыгин тоже был инженер. И Брежнев был из хо­зяйственников...

Зато вот Эрхард был академическим экономистом.

Мексика. Вся команда из Гарварда! Вся команда академических экономистов. Все экономическое чу­до — это все ученики Сакса и Дорнбуша! Все как один!

Испания. Одни экономисты-профессионалы.

Чили. То же самое, академические экономисты.

Израиль 1985 года— профессор Майкл Бруно...

Пока, я думаю, все успешные экономические рефор­мы делали академические экономисты. Очень легко утверждать: они жизни не знают... Я уж не буду гово­рить, кто тогда знает.

Мы пришли сюда как экономисты.

Я САМЫЙ-САМЫЙ

Одна известная, но не самая многотиражная газета опубликовала большущее — на полторы полосы — ин­тервью лидера КПРФ Геннадия Зюганова. Чтобы об­легчить участь любознательного читателя, известинец Юрий Богомолов напечатал в своей газете выбранные места из беседы с этим на редкость скромным че­ловеком.

По натуре я, наверное, лидер. Учась в школе, я вступил в комсомол в мае месяце, когда мне еще не исполнилось четырнадцати лет, и почти сразу на школьном собрании меня избрали комсомольским сек­ретарем...

Когда в семнадцать лет я с отличием окончил школу, директор попросил меня поработать учителем. Я вел сразу несколько предметов, даже военное дело...

Я был самым молодым из вторых секретарей гор­кома...

Когда пришел Андропов, я был первым, кого при­гласили с периферии...

Я не выпускаю ручку из рук. Даже в самолете, когда другие дремлют, изучаю, пишу, анализирую...

Я имею хорошие контакты со всеми спецслужбами, в свое время я занимался административными орга­нами...

Я поддерживаю регулярную связь с Академией на­ук, получаю свежую информацию от самых светлых голов, которые есть в нашем отечестве...

Я блестяще учился. Мне никогда не составляло труда решить задачу самой высокой сложности...

Учась на физико-математическом факультете, я на­писал очень хорошую дипломную работу. Ученые му­жи говорили, что это почти готовая диссертация...

Моя работа по социальному развитию городов блестяще прошла защиту, потом была издана книга по этой теме... Моя докторская опубликована во многих странах, где пользуется популярностью...

Если родители уезжали на учительскую конферен­цию, то я оставался за хозяина: живность кормил...

Когда я вступал в партию в армии, я перечитал все партийные документы, которые полагалось знать...

У нас было два разведчика первого класса: один капитан по званию... и я.

Я долго размышлял, почему появилось христиан­ство... Я с симпатией отношусь к Индии, знаю эту страну, она мне очень нравится...

Я перед собой ставил задачу изучить мировой опыт. Интересовался китайскими реформами, изучал истоки японского чуда...

Если вы мне что-нибудь мудрое скажете (показыва­ет блокнот), я обязательно сюда запишу. Смотрите, за этот месяц уже почти восемьдесят интересных мыс­лей... И так из месяца в месяц, из года в год...

Сейчас рядовые люди практически везде симпати­зируют мне и поддерживают...

Кроме того, я регулярно хожу в магазины, чтобы посмотреть цены, это у меня еще осталось с молодости и было связано с работой. Чтобы понять то, что происходит в потребительской сфере, надо прийти на рынок... Я всегда смотрю, кто продает, обязательно посмотрю на руки, и сразу станет понятно, каково качество продукции...

Я очень люблю книги... Разумеется, читал всех классиков. Очень люблю поэзию... Обожаю историчес­кую литературу... С удовольствием сам пишу на темы российской геополитики... Очень люблю научную фан­тастику и приключения. Перечитал почти все изданное у нас: от Беляева до Майн Рида... Люблю сказки...

Я очень люблю Пушкина и собираюсь на днях съездить к нему в гости.

Известинский пересмешник иронизирует: «Приедет и спросит: «Ну что, брат Пушкин?». А тот ему: «Ай да Зюганов, ай да сукин сын!»

УЖЕ ТОГДА ИМЕЛ СЕМЬ ПЯДЕЙ ВО ЛБУ

Управляющий делами президента РФ Павел Боро­дин работает в данной должности с апреля 1993 года. За это время стал заслуженным работником народного хозяйства Республики Саха— Якутия (1993), получил орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (1996), удостоен звания лауреата Государственной премии России (1997).

Ниже следуют автохарактеристики, выписанные только из одного интервью, опубликованного в прило­жении «Фигуры и лица» (№ 1, январь 1999 года) к «Не­зависимой газете».

Еще в одиннадцать лет услышал старинную индий­скую пословицу «Лучше быть головой мухи, чем зад­ницей слона». Поэтому в политику не лезу.

Все взаимоотношения в нашей системе строятся по принципу заказов. Заказчики предоставляют деньги. А мы, образно говоря, музыку. Сколько денег — столько и музыки. Обслуживая 12 тысяч российских чиновников, мы делаем для них практически все. Разве что червяков для рыбалки не разводим.

У нас работают десятки Тысяч специалистов. У ме­ня только один аппарат насчитывает около трехсот человек!

Основной из своих основных заслуг считаю созда­ние четкой нормативной базы, в соответствии с кото­рой сегодня работает управление.

Финансирующие банки и инвестиционные компа­нии понимают, что если они предпочтут иметь дело с управлением делами президента, то им не надо будет волноваться по поводу своих денег. Не надо будет рыскать по всему свету в поисках полумифического Сидорова. Все знают, что мы физически существуем и, следовательно, в любой момент через Арбитражный суд в Стокгольме или Лондоне все причитающееся с нас можно выцыганить.

Помню, еще в бытность Примакова министром ино­странных дел мы организовали в Екатерининском зале Кремля прием для американской делегации во главе с госсекретарем Олбрайт. Так ее первая фраза— после того как нас представил министр Примаков — была чуть ли не в форме упрека. «Почему, — говорит, — нас не принимают в Георгиевском зале?» Госпожа Олбрайт и та понимает значимость Георгиевского зала!

Это на века! Первому корпусу Кремля в течение ближайших 200 лет реконструкция наверняка не по­надобится.

Мы всегда работаем предельно кропотливо. На удив­ление некоторым. Недавно проводили по Большому Кремлевскому дворцу экскурсию для представителей Внешэкономбанка и одного из департаментов Минфина. Меня просто потряс обескураженный вид наших экскур­сантов. Похоже, раньше они не ^представляли размах нашей работы. Похоже, были убеждены, что мы ничем иным, как креплением люстр, покупкой хорошей мебе­ли да уходом за шторами, не занимаемся.

Шеф многим поручал перспективные участки рабо­ты. И где эти люди сейчас? Что они успели сделать?! Я же могу показать сделанное мною в одном только этом году.

Материально, между прочим, я и без этой должнос­ти всегда неплохо существовал. Да, получаю сейчас третью зарплату в стране. (Вторую — премьер-ми­нистр...) Но я и в семидесятых годах неплохо ценился: когда большинство в России получало 120 рублей — у меня было целых две тысячи с лишним!

В отличие от многих из них я уже 28 лет занимаюсь только своим делом, выделяясь из тех, кто кидается из одной крайности в другую.

Мне хватило пребывания в блоке Ивана Рыбкина, чтобы окончательно разобраться в своих приоритетах.

У меня многое связано с Севером. Прибыл туда в 26 лет. Через два года — начальник СМУ экспедиции. Тогда же и право первой подписи получил. А в трид­цать три года уже большим человеком был. Причем — тогда. Это сейчас можно в тридцать пять стать премье­ром и вице-премьером. А тогда, в семидесятых, для того, чтобы стать заместителем генерального директо­ра «Якутскгеологии», надо было семь пядей во лбу иметь. Когда меня назначили на эту должность, чинов­ники долго гадали, почему такой сопливый щенок, как я, взял верх над более солидными людьми.

Я много кем был. Поскольку работал с шести лет. Потом учился в Московском институте химического машиностроения. Через три года перевелся в Ульянов­ский сельскохозяйственный институт. После окончания год преподавал. Основы экономики. А до этого кем только не трудился — и электриком, и маляром-шту­катуром, и плотником, и даже тренером... Я ж баскет­болист! В команде мастеров одно время играл.

Бомбардирские качества даны мне с детства. А фут­бол я просто обожаю!.. Не думайте, что я на одном футболе зациклен. Я и «Ленком» люблю, и «Современ­ник», и Театр Олега Табакова. А вообще для меня прежде всего важна моя семья.

Доброта— мое отличительное качество.

Мое главное достоинство, переходящее в недоста­ток, то, что я очень добрый человек. Как и моя жена.

Я БЕСЦЕННА!

Перед началом интервью она предупреждает, что способна сглазить недоброжелателей: «Для этого мне надо пронзительно посмотреть на переносицу». Мно­гие интервьюеры признавались, что им становилось не по себе, когда они ловили ее пристальный взгляд.

И вот бывшее «лицо 1-го канала», уволенная в 1995 году из телекомпании «Останкино» ведущая програм­мы «Время» Ирина Мишина повествует о себе. В 1998 году она работала на дециметровом телеканале РЕН- ТВ. Ответы записывала корреспондент журнала «Жизнь» Анна Соколовская.

Со второго курса журфака стажировалась во всех редакциях Гостелерадио. Мне сказали, что получается хорошо, и только этим стоит заниматься. И все так удачно пошло, что через год мне предложили делать свою передачу.

В 1986 году у меня был первый прямой эфир на радио. У всех — порог страха, а у меня этого порога нет. Я поняла, что чувствую себя в прямом эфире намного комфортнее, чем в записи. С того момента я работала только так.

Как-то раз меня вызвал к себе Сагалаев и предложил работать в передаче «120 минут»... Он среагировал на мой голос и на мой подбор информации. Видимо, голос был не слишком противный, информация не слишком глупой и занудной, а то, что я говорила, было достаточ­но интересным. Вот так мы и познакомились.

Я знакома с огромным количеством талантливых людей, которые не могут работать в информации просто потому, что они по-другому устроены. Они не могут мгновенно, молниеносно соображать, прини­мать решения, мгновенно ориентироваться в критичес­ких ситуациях. Информация — это сплошные экстре­мальные ситуации, только если человек создан для стресса. Это безумный ритм, непредвиденные ситуа­ции, из которых всегда надо выходить с достоинством. Я «заряжена» на это. Но не всякий может это выдер­жать. Можно долго рассуждать о том, нормально это или не нормально. Некоторые говорят, что это люди с какими-то отклонениями. Может, и так.

Когда меня телевидения лишают, я начинаю болеть и пить таблетки. Болит голова, падает давление, про­исходят совсем непонятные явления.

Я, наверное, более творческий, более независимый человек, более свободный, чем предполагает програм­ма «Время». Я не говорю, что это плохая программа.

Я просто поняла, что себя в ней исчерпала, что у меня больше способностей и возможностей. Поняла, и мне тут же стало чертовски скучно. Я без удовольствия выходила на работу, а когда работаешь в эфире без удовольствия — это очень видно.

У меня есть более мощное орудие, чем интриги. Это интеллект. Именно интеллект, а не хитрость. Хит­рость преходяща, а интеллект устойчив.

У меня вся жизнь состоит из каких-то целей, кото­рых я постоянно добиваюсь. Меня можно изгнать, меня можно даже убить, но победить меня невозмож­но, потому что у меня поразительное чувство цели и характер. Если у меня есть цель, меня невозможно удержать.

Я сама ушла из пресс-службы правительства, с очень престижного места, только потому, что мне стало неинтересно. Я стала задумываться над тем, что же я оставлю после себя? Только передачи-однодневки, которые умирают еще в эфире.

Это покажется сумасбродным, сумасшедшим, про­тивоестественным, но я хочу создать национальную идеологию. Потому что люди не понимают, для чего они работают, ради чего живут.

Никто не удосужился сообщить, например, что в 1997 году уровень благосостояния нашего народа увеличился чуть ли не на 10 процентов. И уж совсем неприличным считают говорить о том, что сегодня мы живем в три раза лучше, чем в год смерти Черненко.

Почему я ушла из программы «Время»? Я спро­сила: достойна ли меня она? И ответила— нет! Ни­какого вскрытия вен после отлучения от эфира в 1995 году не было.

Я артистична, я актриса, и мне требовалась какая- то другая программа.

Вот, пожалуйста, мои руки — они очень красивые...

Телекомпания РЕН-ТВ любит меня...

Было бы странно предполагать, что человек с та­ким «Я», с такими амбициями на чем-то остановится. В свои 30 с небольшим я достигла того, чего неко­торые достигают в шестьдесят. Если верить данным КОМКОН, то мои новости— самые рейтинговые, после сериалов, разумеется. Когда я чего-то добива­юсь и останавливаюсь, мне становится невыносимо скучно.

Вот в «Независимой газете» некто Запольский на­писал, что все журналисты сравнимы с проститутками, но они поделились на валютных и невалютных. А если я вообще не проститутка?

Я не продаюсь и не покупаюсь.

Я бесценна.

Я ЯРКО ВЫРАЖЕННЫЙ

Владимир Лукин, бывший посол России в США, один из учредителей думской фракции «Яблоко», о се­бе (из разных выступлений и интервью).

Я Борису Николаевичу сказал как-то раз: «Так кто был прав насчет Хасбулатова? Я или вы?» Тот неохот­но выдавил: «Вы».

Если бы председателем Верховного Совета стал я, а не Хасбулатов, уверен, что не удалось бы довести ситуацию до октября 93-го года.

Я в политике не из-за каких-то личных целей.

Я в принципе один из наиболее государственных, так сказать, по природе, по образованию, по убежде­нию людей в «Яблоке»...

Я думаю, что я один из наиболее ярко выраженных государственников из демократов.

Я прекрасно сотрудничаю с МИДом, я прекрасно сотрудничаю со Службой внешней разведки. Со всеми службами, которые занимаются внешними делами, у меня очень хорошие, деловые отношения.

Я ведь, собственно, мидовские кадры прекрасно знаю, потому что я сам в МИДе работал дважды. Они меня признают как своего, я их признаю. Поэтому тут нет проблемы.

Я вообще счастливчик.

Как подобает самым высокоорганизованным био­логическим созданиям, я всеяден.

Я очень люблю рыночное предпринимательство, но очень не люблю сам в этом участвовать, крайне не люблю — я боюсь денег.

У нас финансовый принцип — это китайский прин­цип: «Пусть расцветают сто цветов, кроме ядовитых».

Приезжает в Прагу, где я работал, Арбатов и гово­рит: «Пошли ко мне работать в ЦК». Но я совсем молодой, мне 29 лет, и он говорит: «Я тебя консуль­тантом не устрою, потому что ты очень молодой, но ты будешь работать консультантом, а получать зар­плату референта, потом мы как-нибудь подравняем». Я говорю: «Георгий Аркадьевич, давайте подождем немножко».— «Почему?»— «Да вот,— говорю,— тут события очень интересные, уезжать неохота».

Кстати, чаще Арбатова меня брал на работу только Примаков. У него всегда была такая традиция: как только его назначали на какой-то новый пост, он звонил мне и приглашал на работу.

Я иногда давал денежки и довольно часто у себя и в других местах прятал «Хронику текущих событий».

Я не хотел бы, чтобы из меня делали героя-под­польщика, потому что в таком положении я был не один.

Меня вызывали и по делу Якира, и по Илье Габаю неоднократно, и, конечно, постоянно соблазняли в сту­качи. Ну я тут же приходил к Илье и ему рассказывал об этих беседах. А что касается Петра Якира, когда его арестовали, меня вызвали, вопросы задавали: «Вы деньги давали Петру?». Я говорю: «Давал. Наши мате­ри — подруги. И когда Петр приходил ко мне и гово­рил, что он нуждается в деньгах, я не мог ему не дать. А на что он их тратил, я не знаю».

Я воспитывался в этих кругах, я знаю этих настоя­щих коммунистов, этих людей, крайне нетерпимых, часто вздорных, амбициозных, иногда чудовищно, гро­тескно, по-цирковому амбициозных, которые могли спорить из-за того, кто из них на месяц раньше вступил в партию. Например, мой отец всегда подчеркивал, что он член партии с марта 1919 года, а не с какого-нибудь там июня или августа, когда уже Деникина разбили.

Это неправда, я не могу сказать, что не люблю Америку. Как сказал один европеец: «Я не знаю, куда придет Америка, но я знаю, что она придет туда первой».

Я ИМЕЮ ВСЕ, ЧТО ХОЧУ

Автопортрет Владимира Шумейко, составленный по мотивам его интервью журналисту «Московского комсомольца» Александру Будбергу, выступлений на пресс-конференциях, брифингах, деловых встречах и совещаниях.

Я не выпал из обоймы — обойма поменялась.

Моя судьба была такая— от слесаря до генераль­ного директора. Я постоянно в коллективе, постоянно на людях. Мало того что на людях, и с людьми. На рыбалку— так на рыбалку, куда поехали— поехали. Но в то же время я привык работать с утра до ночи.

Та карьера, что у меня была, — другим снилась. Приехал в 90-м году в Москву неизвестным генераль­ным директором. И сразу вверх.

Я на всех должностях побывал, ну почти на всех. И в законодательной власти, и в исполнительной — зампредом Верховного Совета, председателем Совета Федерации, первым вице-премьером...

Поэтому когда мне предлагают должности ниже определенного уровня, то мне просто неинтересно. Зачем мне все это? Были эти предложения, но я всегда отказывался. С какой целью мне там надрываться с утра до вечера, если скучно?

Как личность, я и так имею все, что хочу.

Движение, которое я сейчас возглавляю, называют карликовым. На самом деле оно укрепляется, сущест­вует в 72 регионах. Есть люди, которые получают зарплату. Как только надо будет проводить следую­щие выборы, мы его мгновенно развернем.

Наше движение — как кадрированная дивизия.

Сказать, что я выпал из обоймы, — сложно, скорее, я в резерве.

Президент обо мне помнит, я прекрасно знаю, что помнит. Я знаю, что он держит меня на прицеле.

Работал я в правительстве Гайдара. Декабрьскому съезду 92-го года стало ясно, что это правительство не сберечь. Нужен был человек, устраивающий всех, спо­собный погасить страсти, но в то же время сохранить реформы. Президент все это отлично понимал. Ос­тавалось 40 минут до вечернего заседания. Обстановка напряженнейшая, драматическая. Сейчас это уже под­забыли... Вызывает меня Борис Николаевич: «Сейчас предложу пять кандидатур — Гайдара, Черномырди­на, Каданникова, Скокова и вас». Я говорю: «Я с вами согласен, но мою кандидатуру вставлять не надо. Вы же прекрасно знаете, что съезд меня ненавидит». — «Именно для этого я вас и вставлю. Пусть все от­рицательные эмоции выложатся на вас. А из оставших­ мне все равно, какой будет расклад,— я назначу

Черномырдина. Идите и скажите ему об этом. Объяс­ните, что он через полчаса станет премьером, — пусть соберется с мыслями, чтобы правильно себя вел и на­шел что сказать». Я пошел к Виктору Степановичу. А Борис Николаевич позвал Гайдара, попросил свою кандидатуру снять, чтобы еще лучше расклад был. Гайдар пообещал, но не снял. В последний момент, уже в зале, подошли его друзья-демократы и объяс­нили, что делать так нельзя и невыгодно для него. То, что он не снял свою кандидатуру, несколько расстро­ило замысел президента. Но итог остался прежним — Виктор Степанович стал премьер-министром.

Прошла неделя, и президент поручил мне формиро­вать правительство Черномырдина. «Вы, — гово­рит, — работайте один. Никому не показывайте, пока я не посмотрю». Президент он и есть президент — при живом премьере поручать формирование правительст­ва первому вице... Видите, он сразу нас разделил. Дальше с Виктором Степановичем мы уже не работа­ли, как раньше. И думаю, что уже никогда не будем.

Я формировал это правительство. Вручную писал фамилии министров и клеил на листе ватмана. У меня есть фотография, как его расстилаю перед Ельциным. Тогда я, кстати, и предложил ввести в правительство Сосковца... Виктор Степанович со мной не согласился и доказал, что Сосковец в правительстве не нужен, так как он работал всю жизнь в Казахстане и мало знает Россию. Сосковец появился уже без меня в силу того, что здоровый мужик, спортсмен, может, поближе стал к президенту. Не как вице-премьер, а как человек. Здесь уже другие отношения наступают.

Когда команда только собиралась, были люди, которые старались президенту все время позвонить — и в пятницу, и в субботу, и в воскресенье. О себе напомнить, показать, что работают. Как-то Борис Ни­колаевич всех собрал и сказал: «Берите пример с Шу­мейко. Он меня вообще не трогает. Я-то вас всех вижу. И прекрасно знаю, кто из вас что делает, как работает. И не надо мне ничего показывать». И он действитель­но видит, что кто делает, как делает и зачем. И всех в памяти держит. Я мало таких людей видел.

Сильно удивил Коржаков. Выходит, я его недоста­точно знал. Но когда встречаешься в основном на игровой площадке или за столом, может, что-то и ус­кользает. Я не предполагал, что он такое может напи­сать. Я так и не стал читать. Жена про меня куски зачитывала, я ей показывал, где он неправду говорит. Вот этот знаменитый «генерал Дима» поработал у ме­ня в секретариате за штатом три месяца. А уж столько всего понарассказано...

Там есть такой эпизод. Коржаков пишет, мол, при­шли к нему Шумейко и Баранников просить за Якубов­ского и якобы выпили при этом четыре бутылки конья­ку. А потом Коржаков-де пошел к президенту, рас­сказал, какой опасный этот Якубовский, и вроде как государство спас. Но ведь все было совсем не так. Уж память у меня... почти феноменальная.

Я был у президента, вышел из его кабинета. Встре­чаю в коридоре Баранникова. Баранников мне гово­рит: «Володя, ты знаешь, Мише-то Барсукову очеред­ное воинское звание присвоили. Пока мы здесь в Крем­ле, пойдем обмоем вместе с ним». — «Нет вопросов. А где он может быть?» — «Пошли, он скорее всего у Коржакова». Приходим к Коржакову. Он там, и мы вчетвером обмыли эту звездочку. Выпили одну-единственную бутылку коньяку и расписались на этикетке в память об этом. Можете спросить у Барсукова, если у него эта бутылка сохранилась. Когда мы уже уходи­ли, Коржаков завел разговор с Баранниковым — как бы ради интереса, типа одна спецслужба у другой спрашивает: «Слушай, что там с Якубовским?» Баран­ников отвечает: не трожь, это мой человек, сам с ним разберусь. И все. И метили этого Якубовского всего на должность руководителя отдела административных органов аппарата правительства...

Президент мне звонит и говорит: «Все, я подписал указ, вы с 7 июля — первый вице-премьер». Я в один день перехожу в правительство. А как только занял кабинет, ты уже вице-премьер. Никому неинтересно, есть у тебя секретариат или нет. Срочно надо было добрать шестнадцать человек — в один день. Насчет Якубовского звонили Кобец, Баранников, еще пара депутатов: слушай, отличный парень, посмотри на не­го.

Ну приезжает Якубовский. Я сразу насторожился. Когда человек приходит в высокий кабинет и допус­кает матерные слова и с места в карьер рассказывает, как он звонил председателю Верховного Совета СССР, ездил к министру обороны Язову, как в Германии имущество спасал, фотографии сразу показывает: вот я, а вот президент, — становится ясно, что это за деятель. Так потом и вышло. Я просто вынужден был собирать этот секретариат. Это сейчас хорошо — Немцов при­шел, ему позволили из Нижнего Новгорода человек шесть взять. У меня-то таких возможностей не было.

Я двадцать восемь дней в прокуратуру ходил из-за того, что разрешил оставить два корабля в Литве. Возглавлял комиссию по выводу наших войск из Бал­тики. Так меня вызывали к следователю по особо тяжким, пытали, почему продал не через спецорганы. Да если продавать через спецорганы, то их надо было на стапеля ставить, обдирать, красить... Кто с этим бы возился? Теперь говорят: вот, мол, Шумейко молодец, правильно все решил. Знали бы они, сколько я в проку­ратуре потом объяснялся.

Выделил я Тяжлову деньги. Но они потратили на покупку детского питания 1 миллион с чем-то, а ос­тальное пустили на то, чтобы построить самим завод по производству детского питания. Вызывает меня следователь и говорит: «Куда они деньги дели?» Я го­ворю: «А я откуда знаю?» Завелся, конечно, звоню Тяжлову: «Иди сюда, рассказывай». Он говорит: «Так и так, решили не тратить деньги на питание, а самим его производить. Железо уже завезли». Правильно они поступили, по-хозяйски. Хотя, может, чего-то и нару­шили. Но с другой стороны, для того мы и сделали федеративное государство, чтобы не указывать губер­натору, где сортиры строить...

Следователь мне: «Ну и нервы у вас. Можно ска­зать, под расстрелом, а не волнуетесь».

Меня с Рыбкиным как руководителей палат пар­ламента ввели в Совет безопасности за одно заседание до того, как было принято решение вводить войска в Чечню. Пришел я, меня сразу окружил силовой народ, да и не силовой. Говорят: «Наконец-то пришел, ты-то и обеспечишь принятие чрезвычайного положе­ния». А я отвечаю: «С какой радости?» А это уже было после того, как танкистов по контракту туда отправи­ли, перебили их там. Начался Совет. Человек встает и говорит: «Вот мы договорились с лидером оппози­ции Автурхановым, он вам письмо пришлет, Борис Николаевич, а вы объявите чрезвычайное положение».

Тут я встал: «Борис Николаевич, не имеет права прези­дент 150-миллионного государства объявлять ЧП в одном из регионов по какому-то письму. Я как председатель Совета Федерации сделаю все, чтобы оно не было принято». Сразу гробовая тишина. Ельцин подумал и сказал: «Прав Шумейко. Абсолютно прав. Идите и ищите другое решение».

ДАЖЕ ЗАМУЖ ВЫХОДИЛА ДЕВСТВЕННИЦЕЙ

Галина Старовойтова — о самой себе. Без ретуши.

Я способна выпить много. Потому что прошла опыт кавказских этнографических экспедиций и рабо­тала у Бориса Николаевича Ельцина. Во втором случае было легче. В первом приходилось пить в сорокагра­дусную жару чачу двойной перегонки... Уже наши мужчины валялись под столом, а я держалась...

Старовойтовы вообще не воруют.

Лет шесть назад говорили, что это я разгромила Советский Союз и все испортила. Сейчас уже поняли, что существуют более сильные — объективные процес­сы, чем усилия одной женщины...

Фильмы Невзорова страдают признаками некото­рых болезней. У меня диплом психолога, так что могу утверждать это профессионально.

Когда я появлялась на улицах, за мной бежали люди с просьбами написать депутатский запрос.

Мэр Пскова нормально ведет себя. Как демократ. Вызывает коммунистов и говорит, что разрешает им 7 ноября пройти таким-то маршрутом. Шаг вправо, шаг влево, — сниму памятник Ленину.

На жену Собчака Людмилу следователь орал: сей­час буду обыскивать, раздевать, разувать! Она отвеча­ла: «Валяй, давай, у меня есть депутатская неприкос­новенность, но я готова». Кстати, Собчаку стало плохо с сердцем тогда, когда представил, что его жену сейчас станут раздевать омоновцы и следователи.

Мой третий муж не очень молодой. Ему 55 лет. Меня, кстати, Виктория Токарева на приеме в Кремле на днях спросила: «Галя, вы вышли замуж, а сколько ему лет?» Я ответила, а она: «Боже мой, какое счастье, какое счастье! Я так боялась, что вы за какого-нибудь Киркорова выскочили».

Мне к свадьбе даже платье некогда было купить. На мою фигуру купить не так легко — надо шить.

У мужа любовь ко мне с первого взгляда. Он увидел меня по телевизору в 90-м году, но не знал, что судьба нас сведет. Его друзья спрашивали — не боишь­ся жениться на умной женщине? Андрей ответил — я очень устал от дур.

После свадьбы мы с ним занимались активной политической деятельностью.

Первая брачная ночь не была первой.

Лидер в семье, думаю, я.

Британский посол Эндрю Вуд прислал мне пригла­шение посетить посольство на празднование дня рож­дения королевы Великобритании: «Госпоже Старовой­товой с супругом, господином Старовойтовым». А он Волков. Я даже не знаю, показывать ли ему это при­глашение.

Муж сам стирает. И потом, он живет с мамой.

Депутат Василий Шандыбин регулярно подходит поговорить со мной на интимные темы. Всегда рас­сказывает о своих мужских достоинствах, говорит, что мы должны встретиться на нейтральной почве.

Думаю, в Кремле секс есть, но ничего конкретного сказать не могу— не пробовала. Это точно.

Думаю, что у меня поклонников в Кремле нет. Хотя 12 июня (1998 года.— Н. 3.) Борис Николаевич очень долго целовал мне ручку, да так, что все при­глашенные аж шеи свернули, разглядывая эти под­робности.

Каждый сильный, честолюбивый человек, независи­мо от пола, обладает в целом повышенной энергети­кой. Из этого и складывается харизма. Он может посылать магнетические импульсы и токи толпе во время митинга, но он может этот избыток энергии адресовать и объекту противоположного пола. И, как правило, крупные политики ведут активную сексуаль­ную жизнь. Известно, что Кеннеди не пропускал ни одной юбки. Брежнев не был ангелом. Думаю, что Клинтон не очень счастлив в интимной жизни и браке, судя по тому, какими ускоренными методами он пред­лагал своим подчиненным женщинам вступить с ними в интимную связь. Для него это вопрос скорее тех­нический, технико-энергетический, а не духовный.

В правительстве, пожалуй, Сысуев — самый оба­ятельный, сексапильный. Чубайс интересен своей во­лей и энергетикой. Он не красавец, не так сексапилен, как Сысуев, зато у него больше воли.

Ельцин как мужчина? В таком контексте я его не рассматривала.

Рост мужчины мне не важен. У меня бывали муж­чины моего роста, ниже не было.

Мужчина, чтобы мне понравиться, должен иметь легкую поросль на груди и на голове.

У мужа это не первый брак. Но такой жены у него еще не было.

В молодости я пользовалась успехом у мужчин намного старше меня...

Я думаю, что практически всякий нормальный че­ловек изменяет супруге или супругу. Хотелось бы тем не менее пожелать супругам тех супругов, которые изменяют, самим тоже не теряться.

Замуж я выходила абсолютно девственной, что да­же тогда было уже не модно. Это было даже пробле­мой для моего мужа. Он растерялся.

Со вторым мужем я начала встречаться еще до развода с первым. У меня было достаточное количест­во мужчин, несмотря на то, что замуж я выходила девственницей.

Когда в первый раз выходишь замуж, еще ничего не знаешь, ни в чем не разбираешься. Удивляешься: «Бо­же мой, какие непристойности тебе предлагают!»

КРУЧЕ ТОЛЬКО ЯЙЦА

Борис Федоров, один из учредителей движения «Правое дело».

Все знают, что я дважды был в правительстве.

Я ничего не боюсь.

Я не собираюсь всю жизнь быть налоговым ин­спектором.

Я дважды был министром финансов.

Все, кто имел со мной дело, знают, что это серь­езно...

А уже когда из аэропорта ехал — Кириенко позво­нил и сделал предложение.

Уже на ВЧК приглашали. Пока, правда, для вхожде­ния в курс дела. Оказалось, что ряд предприятий уже две недели налоги не платят. Надо срочно принимать меры.

Это кресло медом явно не намазано — никто не хочет взваливать на себя такой груз. Тут нужно мужес­тво. А я решился.

Я не люблю, когда деньги зря тратятся. Мы всегда с женой спорим о покупках. Деньги надо экономить. Зачем деньги тратить, если можно их не тратить? На день рождения жены она сама себе выбирает подарок, но о суммах я спорю все равно.

Я в детстве худым был. Вес набрал, когда в Гос­банк СССР пришел.

Какая от меня дома помощь? Разве что яичницу могу поджарить.

Я тут пытался выяснить, знают ли сын и дочка, кто такие Маркс, Ленин и прочие. Оказалось, у них очень смутные знания в этой области. Зато прекрасно ос­ведомлены о жизни Майкла Джексона. В курсе похож­дений Джеймса Бонда.

Нормально живу. Не жалуюсь. В четырехкомнат­ной квартире на улице академика Зеленского, рядом с Ленинским проспектом. Дом вполне приличный, в нем живет часть правительства 1992—1993 годов.

Я жил на улице Маркса-Энгельса, потом на Кро­поткинской. Меня с детства окружали шикарные ста­ринные дома.

Друзей у меня нет. Я волк-одиночка.

Я всегда был индивидуалистом, поэтому не входил ни в какие стаи. Поэтому мне Явлинский еще в 1991 году говорил: «Мы как бы вместе или ты будешь, как кошка, которая гуляет сама по себе?» Я говорил: «Если это ради дела, то я всегда с тобой». Ан нет, это не устраивает.

Я иностранным инвесторам объясняю примерно раз в два дня, что у нас все хорошо, чтобы они не нервничали.

Бани надо посещать, иначе не поймут.

В принципе, может быть, в утку стрельнул бы, но когда приглашают на медведя идти или в оленя стрелять...

С водкой учишься постепенно. Начнешь сачковать, а тот же Сосковец обычно подначивает: «Нет, обно­вить надо, обновить...» Что это такое, наверное, пони­маете, когда уже двадцать восьмой тост идет...

Самое страшное — это мероприятия с генералами. Они ведь сразу начинают по полстакана водки нали­вать. Стоят «большие» генералы, а подносят им — «маленькие» генералы (генерал-майор — генералу ар­мии, допустим). И все пьют. Там, по-моему, даже полковников не пускают.

Для меня однажды даже показательное учение ус­троили, маленькое. Кокошин меня уговорил. Приехал я на огромный полигон, сначала все вместе технику осматривали, потом танки стали бегать, затем я из пяти пистолетов пострелял, пушки начали палить. Грохоту было — часа на полтора!

А еще случай был — меня повезли показывать под­земные сооружения под Москвой. Ну-у, это произ­водит впечатление. Поезда маленькие ходят. Огром­ные камеры выдолблены — там хотели строить всякие защитные сооружения. В некоторые места под землей целый Кремль можно засунуть.

Я не жил во времена Карамзина, но со времени моего присутствия в правительстве, то есть с 1993 года, стали воровать больше. Вот это я точно знаю.

Я жил в Англии, был начальником отдела в Ев­ропейском банке в Лондоне. И получал по тем време­нам хорошие деньги. Много ли людей получали в 91-м году 130 тысяч долларами в год, чистыми? Мне дали такие подъемные, что я чуть не умер от радости. Ведь приехал с пятьюстами долларов в кармане. И тут — сто тысяч долларов сразу как снег на голову.

Это событие как отметил? Никак. Экономил. Ко­пить надо.

Однажды, через неделю после вхождения в прави­тельство, я на заседании правительства встал и сказал: «Прошу в моем присутствии никогда не говорить о де­нежной массе такие глупости, как вы сказали сей­час», — и сел. После этого меня два месяца все бо­ялись, мол, кто же он такой, если такую наглость себе позволяет.

В российском правительстве, если ты слабый, то тебя никто не уважает, то есть надо «ударить в мор­ду» — и тогда все поймут.

В целом я добрый и мягкий.

.

БЕСЦЕРЕМОННЫЙ НАРОД НАРУШАЕТ ГАРМОНИЮ

1992-й год. Журналист Ярослав Могутин берет ин­тервью у бывшего политического обозревателя Гостелерадио СССР, а теперь ведущего «До и после полу­ночи» Владимира Молчанова.

— Вам пишут письма?

— Раньше мешками приходили, сейчас меньше. Разные письма: интересные, смешные, странные, злые... Меня ругают за то, что я чересчур аристо­кратичен, манерен...

— У многих это вызывает раздражение и нена­висть?

— Ну, ненависть вызывает не это. 23 февраля этого года я пошел снимать коммунистический митинг и вы­слушал там массу неприятных слов в свой адрес. Одно замечание меня сильно ранило. Ко мне подошел сим­патичный старый человек, ветеран войны. Весь трясясь от ненависти, он сказал: «Молчанов, ведь твой отец был такой патриот, а ты, сука, продался!»

— А кому вы продались? «Тель-Авидению»?

— Он, наверное, думал, что я — жидомасон, хотя он и сам не знает, что это такое. Я никогда не думал, что своей работой смогу вызвать чью-то ненависть. Нельзя так ненавидеть друг друга, когда мы живем на одной улице, в одном городе, в одной стране, на одной земле. Это чудовищно!

— Ну, ненавидят вас единицы, а любят многие. Вам льстит ваша популярность?

— Льстила, только когда начинал, месяца два. По­том стала раздражать, приводить в бешенство. Мне не нравится, когда на меня смотрят! Телевидение сродни проституции: миллионы остаются с тобой ночью и смотрят, смотрят... Народ наш в большинстве своем бесцеремонный, запросто подходят, когда у тебя есть немного времени погулять с ребенком, просят авто­граф, чем-то помочь, начинают рассказывать о своих проблемах.

ОСОБО ВАЖНАЯ ПЕРСОНА

Бывший главный редактор «Огонька» Виталий Коротич, проживающий в Америке, летом 1992 года дал интервью по телефону московскому журналу «Столи­ца». На диктофон ответы записывал журналист Ев­гений Додолев.

— В самом конце дня зазвенел противным голосом телефон правительственной связи, — рассказывал Коротич, — и меня пригласили в ЦК, в тот самый первый подъезд, где были кабинеты большинства членов По­литбюро: на пятом этаже— Горбачева и Лигачева, а на третьем — Яковлева, моего самого любимого коммуниста, который сделал больше других для раз­вала коммунистических догм. Проверяли документы жесточайше. Офицеры на контроле, не скрывая, что знают меня в лицо, сто раз сверяли все номера и фото, пока позволили войти. За спинами у офицеров были гардероб и прекрасный книжный киоск, где, разгляды­вая обложки, можно было отдышаться. За спиной у меня — московская Старая площадь, названная так не из-за возраста членов Политбюро, а потому, что здесь когда-то торговали старыми вещами. И два топ­туна, мерно вышагивающих перед заветным первым подъездом. Интересно, что подъездом этим не поль­зовались ни Горбачев, ни другие высокие начальни­ки — у них был свой вход, со двора, и свой въезд во двор. Топтуны со стороны площади и контроль со стороны здания — все это было придумано, чтобы устрашить и сразу же поставить на место меня...

ЖИВОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ СКРОМНОСТИ

В газете «Московская правда» отставной сержант милиции А. Березин назвал советницу президента по национальным вопросам Галину Старовойтову «ред­кой жемчужиной нашей жизни».

При напоминании об этом Галина Васильевна за*- рделась:

— Ах, для меня это неожиданно. Я не настолько молода и привлекательна, чтобы быть лидером еще и... еще и мужских симпатий...

НАЛАДИМ ВЫПУСК МОИХ ИЗВАЯНИЙ

1992-й год. Журналист Андрей Ванденко берет ин­тервью у Владимира Жириновского:

— Владимир Вольфович, а в бронзе хотелось бы увековечиться?

Разговор шел об экспонате для музея восковых фигур.

— Уже делают. Мой бюст изготавливает тот же скульптор, который изготавливал и бронзовые фигуры Ельцина, Горбачева.

— Для кого это честь — для вас или для скуль­птора?

— Ни для кого! Я к нему не просился, опять все случайно совпало. Вы спросили про бронзу, я инфор­мирую. Мои бронзовые бюстики скоро поступят в продажу.

— Владимира Ильича на прилавках заменить на­мереваетесь?

— Зачем мне кого-то заменять? Я сам по себе. Меня люди хорошо знают. Наверняка найдется много таких, кто захочет постоянно видеть меня у себя дома, на даче, на работе. Мы должны помочь людям удовле­творить их естественное желание. Наладим выпуск моих изваяний.

САМООЦЕНКА

«Кем бы я был, если бы не Октябрьская революция семнадцатого года? Дурак дураком. А сейчас вот — генерал», — любит вспоминать своего преподавателя военной кафедры один мой московскийприятель.

Старая студенческая шутка вспомнилась, когда в 1993 году читал интервью российского министра Михаила Федотова в московской прессе. «Когда один из моих друзей-журналистов поздравил меня с новой должностью, — признается министр, — я ответил: «Дурак, это я тебя поздравляю». Была опасность, что на министерском посту мог оказаться человек с иными взглядами, политически ангажированный. А я, кроме служебной машины и лишней головной боли, ничего не получил. Дачи правительственной у меня нет. Квар­тира? Если бы вы видели мою квартиру. Кухня раз­мером с мой министерский стол. Подъезд... Тот еще. Поздно, говорят, ты стал министром, не в те времена. А в «те времена» меня бы и начальником отдела в министерстве не назначили бы».

ИЗ ЖИЗНИ ПРОВИНЦИИ

— После заседания правительства, на котором я присутствовал, Егор Тимурович Гайдар давал банкет в честь глав областных администраций. И вот после... ну, условно, первого тоста он подошел лично ко мне (все обратили внимание на этот шаг) и вслух заявил: «Геннадий Васильевич, вы делаете очень, очень боль­шое дело...»

Данный фрагмент из выступления по областному радио главы липецкой областной администрации, чле­на Демократической партии России Геннадия Василье­вича Купцова.

Еще один эфирный пассаж:

— Борис Николаевич Ельцин встал и пожал мне руку (речь идет об аудиенции в Кремле). Ну, вы знаете его рост и мой рост — соотношение... Мне как-то было не по себе. Он похлопал меня по плечу и говорит: «Молодец, Геннадий Васильевич». Ельциным принято решение о прибытии с официальным визитом в Липец­кую область...

Губерния, припав ушами к динамикам, зачарован­но слушала о приключениях своего губернатора в сто­лице:

— Подошел Руцкой и тоже похлопал: «Ну как, земляк, дела?»

Я говорю:

— Нормально, Александр Владимирович!..

НОВЫЕ КУМИРЫ

Диалог ведут популярная телеведущая программы «Афиша» московского телевидения Алена и ее супруг, продюсер Армен Туманян.

Вопрос Алене: сколько она получает за ведение «Афиши», в смысле, каков ее достаток?

Ответ Алены:

— Мой достаток— это мой муж, который одно­временно мой продюсер. И когда я задаю ему вопрос: «Дорогой, сколько я зарабатываю?», — он отвечает: «А что тебе надо купить?»

Ответ супруга:

— Я уже перешел от категории зарплаты к катего­рии прибыли. Я не знаю, какая зарплата у меня, какая зарплата у Алены...

Алена, отвечая на вопрос о ее популярности:

— Вообще меня трудящиеся замучили. Стоит мне зайти в соседний гастроном, как продавщицы делают соответствующие лица и говорят: «Наш магазин посе­тила Алена». И вообще началось. У подъезда кара­улят... Я открываю дверь ключом, а пацаны кричат: «Алена», «Афи-и-ша». Это совершенно жизнь не облег­чает. Потому что все смотрят, сколько килограммов масла я беру, и злятся, что беру три килограмма, а они себе триста граммов лишь могут позволить. А уж когда на Дорогомиловском рынке что-то покупаю, то все кавказцы окружают меня и кричат: «Чао!» Мне приятно, что я популярна.

Супруг, касаясь темы личной жизни:

— На мой нежурналистский взгляд, надо идти на поводу у обывателя, которому хочется все знать о за­кулисной жизни. Но надо идти до определенных преде­лов. Им интересно знать, что муж Алены — это ее продюсер. А сколько раз мы за ночь трахаемся — им знать не обязательно. Пусть знают, что у нее есть ребенок, есть собака, есть машина...

ГОРБАЧЕВ ЛОМАЛ СИСТЕМУ ПО ЗАДАНИЮ КИСЕЛЕВА

Февраль 1993 года. Журналист еженедельника «Ар­гументы и факты» М. Дмитриев беседует с телеведу­щим Евгением Киселевым.

— Были ли в вашей «итоговой» судьбе какие-то серьезные проколы? — спрашивает журналист.

— Чувство наибольшего неудовлетворения у меня вызвало интервью с Горбачевым, — отвечает Кисе­лев. — Это было летом прошлого года. Не то чтобы я оробел или попал под его знаменитое обаяние... Манера у Горбачева подавляющая. Мы хотели, чтобы он выступил в «Итогах» в течение минуты-другой, он сказал, что у него текст на 14 минут. Я сказал— нет. Мы вместе пытались сократить его выступление, по­священное, кстати, полугоду его отставки, но из этого ничего не получилось. Мне надо было бы превратить монолог в интервью, но я как-то не сориентировался.

— Удивительно, но и у Урмаса Отта передача с Горбачевым тоже не получилась. В конце беседы с ним Отт сказал: «Большое вам спасибо, но я должен отметить, что не получил ответа ни на один вопрос, который вам задал».

— Видите ли, Горбачев когда-то сказал: «Все рав­но я вам всего не скажу». Если «всего» поменять на «ничего», было бы точнее. Есть люди, которые готовы к разговору, а есть готовые только к тому, чтобы выплеснуть некую сумму мыслей. Я хотел бы нор­мального человеческого общения, на которое было бы интересно посмотреть телезрителям. А сейчас он ведет себя, как памятник самому себе, и по-прежнему ощу­щает себя президентом СССР.

— Еще до путча я был убежденным горбачевцем, — замечает интервьюер.

— Я тоже, и до сих пор считаю, что без него мы не сломали бы хребет этой системе. Но сейчас он для меня сплошное разочарование... То, что его по-преж­нему принимают на Западе на самом высоком уровне, может быть, тешит его самолюбие, заряжает какие-то аккумуляторы самоуважения, но если бы он поехал на родину, на Ставрополье, да снялся там с мужиками в сапогах и в ватнике, его имидж в России мигом бы поднялся...

— Вас, наверное, все узнают в лицо. Не мешает ли вам это жить?

— Откровенно говоря, реакция людей удивляет. Один, помню, недавно долго стоял, мрачно смотрел на меня в метро, потом подошел, спросил: «Это ты?» — «Нет, — говорю, — не я». — «Да брось притворяться, я тебя узнал, ты «Спокойной ночи, малыши» ве­дешь...»

ДЕЛАЛ НЕ ОН, А ШИШКИ НА НЕГО

Однажды по Арбату шла пожилая женщина. Внеза­пно впереди себя она заметила высокого статного мужчину с глубокими залысинами.

— Это вы — Артем Тарасов? — спросила она, при­близившись к нему. — Что же вы со страной-то сде­лали!

Шел 1994-й год. Тарасов три года жил вне пределов России.

— Я ей тогда сказал: «Да я же в России три года не был, как же я мог что-то с ней сделать?» Очевидно, что сделали-то с ней именно те люди, которые начали творить в ней капитализм на том общественном мате­риале, который его не воспринимает. До сих пор.

ПРОПУСТИЛИ БЕЗ ПАСПОРТА, ЗА АВТОГРАФ

Рассказывает певица Валерия, объединившая несов­местимое — эротику и целомудрие:

— Я справляла Новый год в Юрмале в тесной компании очень близких мне людей. На таможне при переезде в Юрмалу выяснилось, что я забыла паспорт (трудно привыкнуть к нашим новым заграницам). Но таможенник меня пропустил, попросив предваритель­но автограф. Встречали мы Новый год на тихой, очень уютной даче, которая принадлежала раньше председа­телю ЦКК КПСС Пуго.

— А что было на столе? Известно, что вы — веге­тарианка...

— Стол готовил шеф-повар знаменитого кафе «Лайвас», и поэтому блюда были очень изысканны: фаршированный осетр, миноги в горчично-лимонном соусе — это с учетом моего вегетарианского вкуса. Друзья пили шампанское и французское вино, я же пью только чай и кофе.

Для сведения: Борис Пуго, министр внутренних дел СССР, после неудачи ГКЧП застрелил жену, а потом выстрелил в себя. Пепел кремированного министра лежал в вазе на подоконнике в квартире сына около полугода — ни одно кладбище не осмеливалось похо­ронить «путчиста».

ПОСТОЯННО УЗНАЮТ НА УЛИЦАХ

Юрий Шмильевич Айзеншпис — акула шоу-бизне­са. В советские времена был осужден на длительный срок за валютные махинации. На свободу вышел с чис­той совестью и твердым намерением продолжать пре­рванный полет.

— Юрий Шмильевич, — спросил у него в 1993 году корреспондент журнала «Столица» Алексей Беля­ков, — про вас ходят слухи, что шоу-бизнес для вас дело третье. Что на самом деле вы чуть ли не крупный промышленник, землевладелец...

— Вы знаете, относительно людей известных — а я себя таковым считаю: меня постоянно узнают на улице, останавливают, спрашивают... Так вот, относи­тельно известных людей всегда ходят разные слухи. Шоу-бизнес— это действительно не единственное де­ло, которым я занимаюсь. Но вызвано это только тем, что на сегодняшний день наш шоу-бизнес болен так же, как больно и все общество. Поэтому он сейчас не приносит каких-то сверхдоходов, какие приносил, по крайней мере мне, два-три года назад. Но поскольку это мое любимое занятие, я не могу его вот так взять и бросить. И чтобы как-то выжить, занимаюсь и дру­гим бизнесом. Самым разнообразным.

НЕУДОБСТВА МИНИСТЕРСКОЙ ЖИЗНИ

Павел Крашенинников стал министром юстиции России в 34 года. Сразу же после назначения не сходит с экрана телевизора. Очень любит рассказывать о каж­дом своем шаге.

— Вы не жалеете, что стали министром?— спра­шивает корреспондент.

— Определенные неудобства есть. Скажем, раньше жена просила, и я ходил в магазин за продуктами. Молоко там, пиво. Теперь от этого отказываюсь. Не­удобно, узнают, шептаться начинают. Еще раньше я писал книги, занимался научной работой, гонорары получал за переиздания... Как любой ленивый человек, я всегда радовался, что вроде ничего не сделал, а день­ги принесли. Теперь на творчество, к сожалению, вре­мени нет... К тому же министр живет на одну зарплату. Никаких надбавок за выслугу лет и премий ему не положено. Поэтому когда приносят списки на премию, например, а там моя фамилия стоит, я себя решитель­но вычеркиваю...

Что думает по этому поводу рядовой телезритель? В Минюсте работают законники, знают, что министру премии не положены, а в списки включают...

— И все-таки чем вы занимаетесь в свободное время?

— Надо вспомнить... По крайней мере, я могу сказать, чего я не люблю. Охоту и рыбалку. В общем, все то, что связано с убийством. А вообще люблю музыку слушать, юридические книжки читать...

— Получается, и на семью нет времени?

— Мои дети— Миша и Маша— часто меня об­суждают. Я ведь на работе уже в 8.20, когда встаю, сын спит, а с дочерью удается пообщаться в течение 15 минут до школы. А когда я прихожу с работы, они уже спят. Так что видят они меня в основном по теле­визору. Вот и говорят потом: «Что-то ты сегодня плохо выглядел, папа».

СТОЛИЧНАЯ ШТУЧКА

Артист Игорь Ливанов — однофамилец знаменито­го Василия Борисовича Ливанова— родился в Киеве, работал в Ростове. В возрасте 37 лет перебрался в Москву, поменялся на 12-метровую комнату в ком­муналке, в которой жили еще две семьи.

— Последние две недели, — говорит он, — просто проходу люди не дают. С этими сериалами... еще «Самозванцы» сейчас идут с моим участием. На ули­цах, в магазинах из десяти человек восемь подходят за автографами. Гаишники с почтением обращаются: Игорь Евгеньевич! Вот это меня исключительно по­разило.

И далее:

Что-то очень знакомое. Хотя нет, там, что вспом­нилось, курьеры скакали и генерал-губернатор в при­емной маялся, ожидая пробуждения главного персо­нажа.

ЛЮБИМЕЦ ТЕЩ МОСКОВСКИХ ГАИШНИКОВ

Борис Ноткин — ведущий «Галереи Бориса Ноткина» на «ТВ-Центр». Два года был телеведущим про­граммы «Добрый вечер, Москва», семь лет беседовал с двумя самыми известными московскими мэрами — Гавриилом Поповым и Юрием Лужковым.

По утверждению Бориса Исаевича, свою аудито­рию и меру собственной популярности он понял, став начинающим водителем. Любой инспектор ГАИ, зави­дев его, смягчался:

— Вы любимый ведущий моей тещи! Обязательно расскажу ей, что вас видел.

Столь странный титул — любимец тещ москов­ских гаишников — Ноткина не смущает. Наоборот, он гордится тем, что сотрудники ГАИ делают ему поблажки.

Ну не гаишники в Москве, а прямо-таки доктора искусствоведения.

ДАЖЕ РОДНОЙ ОТЕЦ РЕВНОВАЛ

Сын всенародно любимого актера Сергея Филип­пова Юрий внешне почти не похож на отца. Закончил Мухинское училище, работал дизайнером в питерских музеях, в Художественном фонде. Уехал в США, где, по его словам, преуспевает.

— Делал эскизы для королевского британского двора. У меня дома на полке энциклопедии, куда я занесен по разделам: «Наиболее восхитительный че­ловек десятилетия», «Первые 500 в мире», «2000 заме­чательных людей двадцатого столетия»...

— Отец знал о ваших успехах, радовался за вас?

— ему звонил из Америки. Но думаю, он не радовался, а ревновал.

ЗАЙЦЫ ПОКУПАЮТ ЛЬВОВ

Каких только академий не расплодилось в Москве! Академии депутатского корпуса, человековедения, акмеологических наук, практической магии и гипноза, хирургии головы и шеи, шейного позвонка... Доходит до абсурда. Люди, не имеющие ученых степеней, да просто безграмотные, стали именовать себя академи­ками, подрывая престиж ученого.

Вице-президент Российской академии наук, извест­ный физик, академик (настоящий), возглавляющий Высшую аттестационную комиссию (ВАК), Геннадий Месяц заявил:

— Лично я считаю: это подделка документов. При­чем никем не контролируемая, дозволенная, точнее, не запрещенная законом. И в результате? Он — заяц, а получил диплом льва!

ЧТО ЗНАЕТ ШАККУМ, ТОГО НИКТО НЕ ЗНАЕТ

Мартин Люцианович Шаккум — президент фонда «Реформа». В 1996 году выдвигал свою кандидатуру на пост президента России. В 1998 году боролся за депу­татское место в Госдуме.

В период предвыборной борьбы за освободившееся депутатское место по Люблинскому избирательному округу Москвы в одном из интервью заявил:

— Уж простите за нескромность: то, что знаю я, знают единицы, а кое-что мало кто вообще знает. И я иду в политику, чтобы эти знания приложить к делу.

Что же знает политик, отмеченный знаком свыше? Каким необыкновенным, бесценным даром он обла­дает? Что это за высокие инстанции, работа в которых озаряет?

Из биографии М. Шаккума. Родился в 1951 году в городе Красногорске Московской области, в рабочем поселке Павшинского механического завода. Окончил военно-инженерное училище и заочный инженерно- строительный институт. Работал в объединении «Мосинжремонт», руководил строительной организацией в Подмосковье.

ДУБИНИН — ЭТО ГОРБАЧЕВ СЕГОДНЯ

После финансовой катастрофы августа 1998 года был снят с поста председатель Центрального банка России Сергей Дубинин. Генеральный прокурор Юрий Скуратов заявил, что Центробанк нецелевым образом тратил деньги Международного валютного фонда. Возбудили уголовное дело по факту использования высокопоставленными работниками Центробанка ин­формации о котировках ГКО в личных интересах.

Сергей Дубинин — журналистам:

— Я мучительно анализировал эту нелепую ситу­ацию, пытался понять, что же происходит. Почему с такой, я бы сказал, резвостью публично предъявляют обвинения? Правда, даже в качестве свидетеля меня никуда не приглашали, обо всем узнаю лишь из сооб­щений СМИ. Мое первое впечатление— прокуратура хотела бы иметь компромат на как можно большее число влиятельных людей, держать, так сказать, на крючке. Отсюда незавершенность дел, вместо переда­чи в суд— телевизионные интервью. Однако затем я пришел вот к какому выводу. Вокруг каких имен разжигаются скандалы? Станкевич, Собчак, Чубайс, Федоров. Все активно работали в свое время с прези­дентом Ельциным, участвовали в реформах. Нет гром­ких заявлений о делах по людям с номенклатурным прошлым. Когда-то прокурор Илюхин стартовал в большую политику, открыв уголовное дело на М. С. Горбачева. История повторяется. Могут быть, конечно, разные соображения, для чего понадобилось еще одно громкое дело. Но вольно или невольно при­ходишь к мысли о некоей политической заданности. Есть, видимо, силы, которым не дает покоя независи­мый статус Центробанка, его относительная самосто­ятельность, к чему и я руку приложил. Не исключено, что кому-то выгодно ударить в колокола громкого боя в преддверии перевыборов генерального прокурора.

ПАТРУЛЬНЫЕ МАШИНЫ ВМИГ ЗАСТЫВАЮТ

После того как он снялся в «Ментах», а сериал под названием «Улицы разбитых фонарей» начали крутить на ОРТ, его стали узнавать. Оборачиваются вслед, глупо улыбаются, тычут пальцами: «Мент пошел!» Патрульные машины, завидев издали, притормажива­ют и осведомляются по громкоговорителю: «Ларин, подвезти?» Если опер Ларин, он же актер Алексей Нилов, уже на подходе к дому, он говорит: «Спасибо, ребята, не надо». А если спешит по делам, охотно подсаживается в легковушку.

— А свои милицейские связи в корыстных целях не используете? — спросил у знаменитого актера коррес­пондент журнала «ТВ-Парк».

— Только если для друзей. Недавно забрали одну знакомую в отделение. Звонит мне другая знакомая: «Надо бы вытащить ее оттуда». Пошли вытаскивать. «Ребята, — говорю, — можно, я сестру заберу?» Они узнали: «Пожалуйста, нет проблем». Освободили они эту «сестру», я сбегал за пивом. Только бутылки от­купорили — заваливают пятеро: «Здорово, Ларин. Ты чего в дежурке сидишь-то?» — «А что такое?» — «Да пошли наверх, к операм». Поднялись мы на шестой этаж и там уж посидели плотно.

— Свои соображения относительно правды жизни в сериале они не высказывают?

— Я на съемках в отделение заглянул в один каби­нет, а там сидит незнакомый мужик. Увидел меня и говорит: «Я двадцать лет опером проработал. Смот­рю ваш фильм — один к одному. Без всяких там штучек, вроде: «Товарищ майор, разрешите...» Все — как в реальной жизни».

— Ваши консультанты не дремлют?

— Мы работаем и с операми, и с физзащитой, и с омоновцами. Ездили на задержание, на огнестрель­ное ранение, на ножевое. Поднатаскались, поднахватались — по крайней мере знаем, о чем речь. Тут как-то с Мишей Трухиным, который Волкова играет, допрос проводили.

— По фильму или по жизни?

— По жизни. Ребята из отделения говорят: «Нам нужно с бумагами повозиться, вы допросите пока че­ловека». Ну, мы все разыграли как положено: Миша был злой следователь, я — добрый. Короче, раско­лоли.

КОМУ ПАМЯТНИК

— Я очень давно мечтала о том, чтобы в Москве стоял памятник этому рыцарю правосудия, законнос­ти, истины и справедливости. И вот эта мечта сбы­лась.

Так сказала на торжественном открытии памятни­ка великому русскому юристу Анатолию Кони глав­ный редактор газеты «Человек и право» Аза Цориева.

Памятник был установлен в конце 1998 года на Воробьевых горах в Москве. На постаменте скульп­туры, рядом с именем А. Ф. Кони, выбиты слова «Ме­ценат заслуженный юрист РФ Цориева А. Т.».

Памятник так и зовут — Цориевой.

КАКАЯ РАЗНИЦА, КОМУ ПЕТЬ

Когда-то телевизионная «Утренняя почта» была заполнена их песнями. Припев «Учкудук — три колод­ца» знал каждый пионер. Узбекский ансамбль «Ялла» в советские времена был очень популярен.

И после распада Советского Союза этим эстрад­ным коллективом по-прежнему руководит народный артист Узбекистана Фарух Закиров. Увы, многое ос­талось в прошлом...

— Да сколько можно ностальгировать?— вскри­чал маэстро. — До сих пор многие так и не осознали, что же произошло, что мы приобрели и в какую ис­торическую эпоху вступили. Задайте мне вопрос, о чем пела «Ялла» раньше и о чем поет сейчас.

— Считайте, что задал, — сказал корреспондент.

— Я пою узбекские песни. И разве после распада Союза «Ялла» перестала бывать в России? Разве наши государства закрыли друг для друга двери на замок? Да нет же, у нас безвизовый въезд, и, как раньше, охотно ездим в Москву, в другие российские города. Разве в связи с распадом Союза россияне отвернулись от нас и больше к себе не зовут? Опять же нет. Вот относительно недавно наша «Ялла» получила пригла­шение от Виктора Степановича Черномырдина, ко­торому меня представил наш президент Ислам Абдуганиевич Каримов...

Господину Закирову хорошо, значит, и всем узбе­кам хорошо.

ПОБЕДИТЕЛЬ МАРШАЛА ЖУКОВА

Шесть военачальников занимали кабинет после от­ставки прославленного маршала Победы, четырежды Героя Советского Союза Георгия Жукова в бывшем Главкомате сухопутных войск на Фрунзенской набе­режной. Ни один из них не осмеливался менять об­становку в кабинете — слишком дорога была память о выдающемся советском полководце.

Многолетнюю традицию нарушил генерал армии Владимир Топоров, который, став заместителем ми­нистра обороны Российской Федерации, решил занять кабинет Жукова. Демократический полководец пер­вым делом осуществил евроремонт. Из кабинета ис­чезли дубовые столы и кресло Жукова, перевезенные сюда в свое время из рейхсканцелярии Гитлера. Сто­ял в кабинете Жукова еще и огромный глобус с гор­дыми буквами «СССР», но «шар земной» не пролез в двери кабинета — вот ремонтники и раздолбали его ломом.

Московская пресса отметила любопытную деталь: трофейная мебель в ходе ремонта куда-то «исчезла». Она пока не всплыла ни на одном антикварном аукци­оне, ни разу не выставлялась ни в российских, ни в германских музеях.

Поклонников маршала Жукова заинтересовало, что за выдающийся полководец вселился в легендар­ный кабинет. Выяснилось, что генерал армии Влади­мир Топоров — человек-загадка. Чем занимается в Минобороны в качестве заместителя министра — практически никому не известно. До недавних пор курировал армейский спорт.

В историю входят и таким способом.

ТА САМАЯ?

— Жанна Владимировна, говорят, что вы здорово водите машину? — спросили у певицы Бичевской.

— Какой же русский не любит быстрой езды? Дей­ствительно, никогда не прибегаю к услугам водителя. Скорость люблю. Только где ж ее взять-то в нашем городе, где на три метра пять светофоров? Иногда позволяю себе нарушить правила. Останавливают, спрашивают права, в лицо-то они меня не знают. Спрашивают: «Та самая?» Отпускают. Говорят, что любят.

— В последние годы афиши с вашим именем встре­чаются нечасто...

— В юности я, очень любила Боба Дилана, Пола Маккартни, а затем поняла, что это не та музыка. И они это понимают. Пол Маккартни меня знает. Когда недавно в Москву приезжали «Роллинг стоунз», знаете, кого хотел послушать Мик Джаггер? Жанну Бичевскую. Недавно я услышала, что «Жанна Бичевская — это маленький островок вечных ценностей в мире современной музыки». Мне это понравилось.

С ЧАКОМ НОРРИСОМ НА КОРОТКОЙ НОГЕ

Еще несколько лет назад их можно было пересчи­тать по пальцам. А сам процесс назывался торжествен­но-старомодно — «дубляж». И особым уважением в киносреде не пользовался — на тех артистов, кто озвучивал фильмы, коллеги смотрели свысока. Но «мыльный» девятый вал, обрушившийся на российские телеэкраны, быстренько все расставил по местам. Не просто уважаемыми людьми, а элитарным телецехом стали те, кто вышивает своими голосами за кадром шелковую ткань сериалов.

Есть в жизни артистов-невидимок и особо прият­ные моменты. Это когда их узнают благодарные зри­тели. По словам обозревателя журнала «МК-Бульвар» Натальи Бобровой, Дмитрию Полонскому («Крутой Уокер», «Династия», «Скорая помощь», «Ее звали Ни­кита» и др.) весьма помогают его герои в нашем непростом быту.

Оказывается, «Крутой Уокер», как и «Никита», очень популярен среди московской милиции. Как-то останавливает машину Полонского один гаишник на техосмотр. А у него не было в салоне огнетушителя. Актер невинно спрашивает:

— «Крутого Уокера» смотришь? Чака Норриса по­мнишь?

Постовой вслушался, почесал в затылке, улыбнулся мечтательно и решил:

— Черт с ним, с огнетушителем, езжай!

БЕЗ ДЕФЕКТОВ

— Могли бы вы решиться на пластическую опе­рацию?

С таким вопросом газета «Московский комсо­молец» обратилась к ряду видных российских поли­тиков.

— На пластическую операцию я бы не согласил­ся, — ответил лидер думских аграриев Николай Хари­тонов, — потому что прожил пятьдесят лет и не могу делать себя неузнаваемым для друзей, родных и близ­ких. Прятаться мне не от кого. А пластические опера­ции — для тех, у кого есть внешние или внутренние дефекты. У меня же таких нет.

ТЫ ВПРАВДУ БУРЕ?

Павлу Буре, правнуку царского часовщика и извест­ному хоккеисту, 27 лет. Кумир российских невест, мил­лионер. По сумме контракта — 5,5 миллиона долларов в год — занимает четвертую строчку в мире.

— Когда вы почувствовали, что стали знамени­тым?

— С первого дня в Ванкувере. Обо мне так много писали в газетах, что люди ждали моего приезда. Буквально на следующий день мы с приятелем взяли машину и заблудились. Остановились на обочине, спрашиваем у прохожего, как проехать? А он в ответ, обращаясь ко мне: «О, это ты вчера приехал к нам в город?» В общем, с этого момента, где бы я ни появлялся, чувствовал себя в Ванкувере «своим». А в Москве...

— ...Вас и так знали.

— Ко мне на улице подошел парень, ткнул па­льцем и спросил: «Эй, а ты вправду Буре или его двойник?»

ЗВЕЗД УЗНАЮТ ПО ЛИМУЗИНАМ

Лимузин — эксклюзивный признак респектабель­ности и богатства. Но даже западные звезды ездят на них пару раз в году — на вручение премии «Оскар» и по случаю других неординарных событий. Знаток светской жизни журналистка Ольга Мухина утвержда­ет, что даже Мадонна не имеет в собственности лиму­зина, а берет его напрокат. Цена аренды в сутки в Нью-Йорке— всего 180 долларов.

Но это на Западе такие скромники. В России, как известно, все наоборот. Здесь настоящего артиста уз­нают по цвету его личного лимузина.

Пальму первенства здесь держит Алла Пугачева. На день рождения она получила от Филиппа Кир­корова в подарок удлиненный «Линкольн», аналога которому нет в мире. Цвет автомобиля — бело-пер­ламутровый. На солнце он отливает розовым, при вечернем свете — серебром. На голубом потолке золо­тые звезды. Салон розовый. На полу ковер из чистой шерсти с вышитыми по специальному заказу в Любер­цах буквами «Филипп плюс Алла».

Белый с голубым отливом «Линкольн» у Маши Распутиной. Он — «для комфорта и чтобы поспать». Детройтское чудо напичкано кондиционерами, обогре­вателями, компьютерами.

Семиместный «Линкольн» и у нанайского папы Бари Алибасова. Тоже из Америки. «Академики» Са­ша и Лолита разъезжают на лимузине ярко-красного цвета. А певица Наташа Штурм предпочла черный «Линкольн». Произошло это во время финансового кризиса 1998 года: «Когда грянул кризис и все начали тратить деньги по мелочам, мне захотелось купить что-нибудь большое и весомое».

«Большое и весомое» обрастает фольклором.

Как-то Наталья Штурм ехала по городу, увидела зоомагазин и скомандовала водителю остановиться. Но такой громоздкой машине не так-то просто по­пасть из крайнего левого ряда в правый на пятиполос­ном Варшавском шоссе. Пока водитель перестроился, дал задний ход, остановился и припарковался, магазин закрылся на обед.

«Академик» Саша однажды приехал к стоматологу лечить зубы.

— Лежу, — рассказывает, — в кресле с какой-то железной распоркой во рту. Вдруг открывается дверь, входит Ярмольник и говорит: «Я же просил троллей­бусы на стоянку не ставить».

Так за лимузином закрепилось еще одно прозви­ще — «троллейбус». Раньше его называли «общагой на колесах».

ГАИ лимузины не останавливает: в Москве их все­го пять, и их узнают по цвету.

ОРЕХОВ ЗАМЕТИЛ ПРОПУЩЕННУЮ ЗАПЯТУЮ В ЗАКОНЕ — И ЕЛЬЦИН СНЯЛ СВОЮ ПОДПИСЬ

Для непосвященных: Руслан Орехов — начальник Главного государственного правового управления ад­министрации президента России. Отец кремлевского правоведа был главным врачом стоматологической поликлиники, которая раньше обслуживала ЦК Ком­партии Казахстана. Сын среднеазиатского дантиста сделал головокружительную карьеру в Москве. Его слушается даже президент Ельцин:

— В 91-м году каждый, кто заходил в кабинет президента, приносил с собой проект указа. Президент не обязан знать, корректно какое-либо предложение юридически или нет. И если ему что-то приносят и убеждают — то он может и подписать в обход нашего управления... Первоначально Борис Никола­евич все это дело подписывал. Потом начиналась се­рия скандалов — мы требовали переписать указ. И я, честно говоря, не работал бы здесь, если бы Борис Николаевич не занял нашу позицию. Подписав до­кумент, он отправляет его к нам. Если документ юри­дически безграмотный, то мы дает объяснительную президенту, почему его нельзя выпускать. Бывали слу­чаи, когда после нашего отрицательного заключения президент снимал свою подпись. Один раз возвращали даже закон, где была пропущена запятая...

КТО НА КОГО ПОХОЖ

Юрий Николаев, ведущий популярных телепрог­рамм «Утренняя почта» и «Утренняя звезда» на ОРТ, своеобразно поздравил еженедельник «Антенна» с вы­ходом двухсотого номера. Объяснив, что популяр­ность — это узнаваемость и стремление увидеть еще раз, проиллюстрировал это на себе, любимом:

— Когда-то очень давно, когда я только начал появляться на экране, отправился в сберкассу. Ком­мунальные услуги оплатить. Там — перерыв. Стою жду. В джинсах, маечке — лето. Рядом женщина стоит. Смотрела-смотрела и заявляет: «Вы так похожи на Юрия Николаева!» А я не знаю даже, как реагировать, говорю: «Почему это я на него похож? А может, это он — на меня?» Возмущению дамы не было предела: «А вы кто такой? Его по телевизору показывают, а вы кто такой?!»

ПАПА ТАК И СЕЛ У ТУМБЫ

Елена Степаненко — жена Евгения Петросяна. Ро­дилась в Волгограде, окончила ГИТИС в Москве, стала эстрадной артисткой.

Первый ее номер назывался «Я афиша». Героиня торговала билетами и зазывала зрителей: купите биле­ты! На Пугачеву! На Толкунову! В Детский театр!.. И при этом изображала тех, кого рекламировала...

— Первые гастроли с этим номером были у меня как раз в Волгограде! — рассказывает мастер эстра­ды.— Представляете, висит в родном городе огром­ная афиша: «Звезды советской эстрады». Там были Гелена Великанова, Шуров и Рыкунин, Тонков и Вла­димиров, Брунов... И моя фамилия, так как она длин­ная, почему-то была в середине. Папа мой шел с база­ра с сеткой, подошел, прочитал: «Звезды эстрады... Елена Степаненко...»— так у этой тумбы и сел...

О своем необыкновенном успехе в 1998 году: — Последняя поездка была у нас с Петросяном в Новгород. Наш звукооператор слышал, как какая-то женщина, выходя после концерта, громко говорила спутнице: «Да я лучше килограмм сосисок не куплю, а схожу на концерт и буду потом вспоминать и смеять­ся!» И я тоже так считаю! Да, кризис! Но все равно мы живем-то один раз! Давайте как-то из этого кризиса выходить. Хотя бы в своей семье, с друзьями, в компа­нии. Для начала на концерт сходите, посмейтесь!

УЖЕ ДАВНО ПРОЧЕЛ ВСЕ КНИГИ

У Филиппа Киркорова спросили:

— Вы читали роман Александры Марининой «Ре­квием»? Все убеждены, что герои книги — эстрадная прима Стелла и ее молодой муж — очень похожи на вас с Аллой Борисовной...

— Я удосужился прочесть только одну страницу, на которой якобы описывается наша пара. Что ж, если госпоже Марининой эта маленькая страничка помогла сделать хорошую рекламную кампанию и продать тираж ее очередного шедевра, я рад. Наша семья всег­да помогает неимущим.

— А вообще, вы любите читать?

— Люблю, но за последние пять-шесть лет в силу своей загруженности не прочел практически ничего нового. Особо сильно из-за этого не переживаю, по­тому что в свое время перечитал все, что только можно было.

ДАЖЕ КИЛЛЕР РАССЛАБИЛСЯ

У Иосифа Кобзона спросили:

— В свое время вы заявили, что на вас готовится покушение. Даже назвали фамилию киллера — Беляев. Чем все закончилось?

— А ничем. Мой друг генерал Громов позвал аф­ганцев: «Надо защитить Иосифа». Я ведь в Афгани­стан приехал одним из первых и ушел в числе послед­них. Это позволяет мне надеяться, что «афганцы» меня уважают. Все было более чем серьезно. Ко мне пришел конкретный человек и сказал: «Вас убьют из гранато­мета в вашем 1-м Смоленском переулке, на повороте с набережной». «Афганцы» — люди опытные. Осмот­рели место, приметили в доме напротив полукруглое окно на чердаке. Поднялись, у окна лежал примятый матрац. Это не убежище для бомжа — там сидел кил­лер, готовился к убийству, но что-то ему помешало. А может, кто-то из домашних сказал этому майору Беляеву: «Не надо. Кобзон — нормальный человек, певец, отец»,— и он расслабился.

ЧЕГО ИСПУГАЛСЯ КАРИМОВ

Еще о Кобзоне.

— Что это за история в Узбекистане во время про­щального тура?— спросил корреспондент у маэстро.

— Узбекистан для меня не просто одна из респуб­лик бывшего СССР. Моя семья во время войны жила под Ташкентом, узбеки нас спасли. И в прощальном туре я запланировал в Узбекистане несколько концер­тов. Каримов запретил все! Мне потом рассказывали, как один из президентов СНГ за рюмкой говорил ему: «Что ты делаешь, это же Кобзон». А он ответил: «Я Иосифа люблю, но после его концертов народ выйдет на демонстрацию».

Каримов — авторитарный президент, запретил все оппозиционые движения. Наверное, испугался: как бы Кобзон не экспортировал демократию в Узбекистан!

ВЫ МОЙ СЕКС-СИМВОЛ

— Это Аня. Мне 15 лет. Павел Николаевич! Вы — мой секс-символ.

— По-моему, вы поторопились. Но все равно спа­сибо!

Павел Николаевич— это главный редактор газеты «Московский комсомолец» Гусев. Аня — одна из чита­тельниц, позвонившая в редакцию в день открытого письма. Номер газеты, в котором опубликована под­борка читательских вопросов и ответов главного ре­дактора Павла Гусева, подписан главным редактором Павлом Гусевым.

ХОХОТУН ЗАДОРНОВ

Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев как-то сказал, что распад Советского Союза он вос­принял как личное горе — по живому ведь разрезали. Министр культуры России Владимир Егоров признал­ся — он мучительно переживал распад страны, для него это был шок.

А вот свидетельство Михаила Задорнова — лю­бимца московских тусовок, удостоенного редкой чести получить квартиру в доме на Осенней улице, где про­писан сам Борис Ельцин, по поводу чего по лите­ратурной Москве распространилось едкое двустишие: «Труднее вы не сыщете работы, чем быть шутом при идиоте».

— Когда распался СССР, я был в Австралии. Пора на сцену идти, а я: «Боже, все же про коммунистов понаписал, что же теперь говорить?» А оказалось — все смеются.

Действительно, смешно было австралийцам: у че­ловека родины не стало, а он над ней перед чужезем­цами зубы скалит.

ОТВЕТ ИЗ МЭРИИ

Институт теоретической астрономии присвоил од­ной из малых планет имя композитора Никиты Бого­словского. Это радостное событие было несколько омрачено его, как он признался, непростым в тот момент материальным положением.

И тогда композитор направил мэру Лужкову пись­мо в стихах:

Лужков ответил незамедлительно. И тоже стихами:

Лететь, конечно, не пришлось. Но мэр-то, а? Пред­ставьте, что такой ответ пришел бы из МГК КПСС, от товарища Гришина...

СТЫДНО НЕ БЫТЬ ВЕЛИКИМ

Однажды ночью Мстислав Ростропович сидел в своем кабинете в купленном в Санкт-Петербурге доме. Вдруг звонит охрана, просит спуститься.

— Смотрю, — рассказывает маэстро, — приехала милиция и составляет протокол на какого-то мужика с лопатой, который разбил нам в архиве два брониро­ванных окна. Я его спрашиваю: «Скажите, почему вы это сделали?» «Из зависти», — сказал он мрачно. «Все ясно, пожалуйста, — обратился я к милиции, — ника­кого протокола не надо. Он признался». Кстати, до моего прихода, объясняя свой поступок милиционеру, этот человек недоумевал: «Почему у Ростроповича дом такой красивый, а у меня комната в коммуналке?» На что милиционер ему резонно возразил: «Потому что Ростропович — великий человек, а ты говно». Ко­нечно, этот мужик думает наоборот...

СВОИХ НЕ ОБВОРОВЫВАЕМ

Киноактриса Наталья Селезнева принимала как-то участие в премьере нового фильма. Привез ее в киноте­атр знакомый водитель на новеньких «Жигулях».

Только он отлучился от своего авто, как в счи­танные минуты у него украли магнитофон. Раздоса­дованная кинозвезда рассказала о возмутительном случае со сцены.

В ответ пришла записка: «Магнитофон вернули. Не переживайте. Мы вас любим».

НЕ ПОМНИТ СВОЙ ПЕРВЫЙ ОРДЕН

Президент Киргизии Аскар Акаев:

— Меня подбивали наградить себя высшим орде­ном независимой Киргизии. Я возмутился: «Да вы что?» За всю жизнь у меня была единственная государ­ственная награда: в 84-м году мне, как заведующему первой в Киргизии кафедры вычислительной техники, вручили, кажется, Знак Почета.

— Кажется? — хмыкнул интервьюер.

— Не помню, честное слово. Позже мне много раз давали звание почетного профессора, доктора того или иного университета, но меня это тяготит.

НЕМЦАМ БЕЗ НЕГО НЕВМОГОТУ

Пик славы писателя Чингиза Айтматова пришелся на советскую эпоху. После распада СССР интерес к ки­ргизскому литератору иссяк. Свое 70-летие он встре­тил в Брюсселе в качестве посла суверенной Киргизии сразу в трех странах — Бельгии, Люксембурге и Ниде­рландах. Кроме того, Айтматов — представитель пра­вительства своей страны при ЕС и НАТО.

Штат посольства— пять человек. Вместе с послом. На три страны и две международные организации. Практически незамеченным прошел и юбилей когда-то известного писателя. Но с забвением мириться не хо­чется:

— Вы посмотрите, что творится на моих встречах с читателями в той же Германии! Собирается масса народа в огромных аудиториях, даже в церквах, чтобы вместились все желающие. И беседа-откровение длит­ся два-три часа. Но не только немцы проявляют такой интерес. Японцы тоже пристально следят за всем, на­писанным мною...

АПЛОДИРУЮТ СТОЯ

Поэт Игорь Губерман, зять писательницы Лидии Либединской, живет в Израиле. Каждый год приезжает в Москву, бывает в других городах. В 1998 году был в Минске и в Таллине — выступал.

— В Минске, представьте, мне аплодировали стоя, — рассказывает любимец публики. — Я очень испугался— знаете, это страшно, когда люди перед тобой стоят.

— Что ж страшного? — удивляется интервьюерша.

— Понимаете, у меня до сих пор не проходит ощущение, что я самозванец. Когда просто люди хло­пают тебе за твои стихи, это нормально. Но когда еще и встают, тут уже появляется странное ощущение, что ты жулик.

— Не скромничайте, уж публика-то знает, кто вы на самом деле.

— Не скрою — это правда и ужасное счастье. Везде есть мои читатели. Российская публика — самая луч­шая. Она впитывает каждое слово, все слышит, благо­дарна тебе ужасно. В этом, правда, есть и оборотная сторона— уж очень слушают политиков...

— Вас узнают на улицах?

— Смешной случай был после одной телепередачи со мной. Все иерусалимские соседи вдруг узнали, что я — это я. Подходит ко мне на улице старый еврей: «Ви знайте, что ваше лицо знакомо мне с приятной стороны. Теперь я хочу две вещи: чтоб ви были здоро­вы и чтоб был мир во всем мире». Слава в своем районе — это настоящая слава!

СКРОМНЫЙ

«ТВ-Центр». Борис Ноткин в галерее своего имени.

— Моя профессия, — заявляет телеведущий своему гостю артисту Яну Арлазорову, — выражать чувства и интересы миллионов.

«Неслабо сказано, — замечает назавтра в газете «Труд» кинорежиссер, народный артист России Леонид Марягин, — и, главное, без лишней скромности. Впро­чем, вся программа была наполнена «откровениями». Уровень вопросов ведущего был в этот раз, увы, на уровне ответов артиста. Странно, к примеру, звучит вопрос, почему-де пародии на Чаплина получаются, а на Арлазорова — нет. Неужели Ноткин не понимает, почему?..»

ОДНА ПРОФЕССИЯ С ХРИСТОМ

— Каждая встреча — это мой подарок зрителю, — говорит Борис Ноткин в интервью «Независимой газе­те». — Меня часто спрашивают, не устарел ли на телевидении жанр ток-шоу...

— Но вы же не работаете в жанре ток-шоу, — удивляется журналистка Екатерина Барабаш.

— Ну назовем этот жанр просто «ток». А если говорить, не устарел ли ток, мне в таких случаях приходит на ум метафора: около двух тысяч лет назад один молодой человек начал очень хорошее «ток- шоу», и с тех пор многие его последователи продолжа­ют это ток-шоу.

— Это вы об Иисусе Христе?— изумилась жур­налистка.

— И его последователях. Когда папа римский на­чинает свое «ток-шоу», на площади перед Ватиканом собирается огромная толпа и с удовольствием слушает этого достойного человека.

— Очень смелая аналогия. Вас можно было бы даже упрекнуть в нескромности.

— Но я же не о себе лично, я о жанре. А что делали христианские проповедники? Они тоже беседовали о насущных вещах.

— Но не с экранов телевизоров.

— Когда-то — не с экранов. А сейчас обращения папы римского транслируются по телевидению чуть ли не на весь мир. Вообще Иоанн Павел II— мой идеал.

Десять лет назад Борис Ноткин был доцентом МГУ и внештатным лектором МГК КПСС.

ПОДРАЛИСЬ ЗА ПРАВО ЧИНИТЬ БОТИНОК

Анатолий Лукьянов, председатель думского коми­тета по законодательству, вспоминает о своей отсидке в «Матросской тишине»:

— Однажды у меня порвался ботинок и мне при­шлось просить дратву, чтобы самому его починить. Чего делать было не положено. Тогда открылось окошко, и в него заглянул зек: «А, Лукьянов! Ботинок у вас порвался? Ну, давайте...» Я отдал. Через пару дней окошко снова открывается — мой зек. Принес ботинок. Замечаю под левым глазом у него большой синяк. Первым делом по дороге к следователю спра­шиваю: «За что парня побили?» — «Не били мы его, — отвечает, — это они между собой в мастерской под­рались, кому ваш ботинок чинить».

УЗНАЮТ ТОРГОВКИ СОЛЕНЫМИ ОГУРЦАМИ

— Вам, как известной личности, дарят подарки? — спросили у художественного руководителя театра «Со­временник» Галины Волчек.

— Один раз на рынке какая-то женщина мне пода­рила соленые огурцы. Мой шофер после этого так меня зауважал, как не уважал за мои театральные работы. У меня бывали случаи, когда, например, в па­рикмахерской не брали деньги. У меня...

Галину Борисовну понесло. Неужели все эти люди театральные завсегдатаи? Особенно беззубые бабуш­ки, торгующие солеными огурцами? Интересно, где они ее рассмотрели? Худрук на сцене появляется толь­ко на репетициях.

О, МЮЛЛЕР!

— Есть у вас любимое место в Москве?— спроси­ли у актера Леонида Броневого.

— У меня было такое место — Патриаршие пруды. Мы с женой любили ходить вокруг них, летом сидеть в тени деревьев на лавочке и разговаривать. Но попу­лярность — палка о двух концах. Меня стали узнавать, привязываться. Подходили какие-то мужики «под бан­кой», орали, показывая на меня пальцем:«О, Мюл­лер!» — и все портили.

ДА, Я МНОГИМ НРАВЛЮСЬ

Журналистка Екатерина Деева провела экспери­мент на сексуальное домогание к политикам. А где самые доступные народные трибуны? Правильно, в Госдуме. Как политзубры реагируют на пристава­ния? И реагируют ли вообще?

Словом, купила журналистка алую гвоздику — и в Думу. Навстречу— ниспровергатель авторитетов Виктор Илюхин. Протянутый ему цветок взял как-то небрежно. Будто прелестные сильфиды каждый божий день дарят ему цветы пуками.

— Да-да, я многим нравлюсь, — покивал Виктор Иванович. — Ну вы мне позвоните, побеседуем...

— А телефончик?— ненавязчиво намекнула Катя.

— Захотите — узнаете! — победоносно завершил Илюхин, заворачивая за угол.

ЛИШАЮТСЯ ДАРА РЕЧИ, КОГДА ПОДХОДИТ САМ ГУБИН

Когда журналистка Наташа Журавлева выходила с Андреем Губиным из летнего кафе, их облепила куча девчонок— стали просить у него автографы. И как только углядели? Следят они за ним, что ли?

Часом раньше, в начале интервью, он потупил глаза с длиннющими ресницами и спросил: «Неужели кого-то может интересовать моя персона?» Но потом разговорился:

— Я сам к себе отношусь легко и просто. Меня до сих пор удивляет, что, когда я, например, хочу просто познакомиться с девушкой, она дара речи лишается оттого, что к ней подошел сам Андрей Губин...

Творческая лаборатория композитора тоже проста и легка:

— Когда я пишу песни, я заглядываю глубоко внутрь себя и вытаскиваю все самое светлое.

Он сам себе продюсер, и стихи, и музыку пишет тоже сам. Ну, помогает еще Сергей Меличенко, с ним вместе работают над аранжировками.

— Серега помогает, подсказывает мне направле­ние. Он говорит, что писать музыку ему мешает му­зыкальное образование: он знает, что надо писать так, так и так, а я, наоборот, самоучка. И поскольку мышление у меня не замусорено формулами правиль­ного написания, порой могу придумать интересную мелодию.

— У тебя нет никакого музыкального образова­ния? — изумилась интервьюерша.

— Как сказать. Считаю, что я достаточно серьезно образован. Не знаю классических композиторских при­емов, зато изобретаю их сам. У меня есть свои ноу- хау, которые позволяют мне не «утонуть»... На самом деле те, кто возмущается отсутствием у меня музы­кального образования, не знают, что я сделал невоз­можное: в 16 лет (!) поступил на вокальное отделение Гнесинского училища. А туда принимают только с 18. Проучился два года и ушел— или меня «ушли»... не помню.

ТРОГАТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ

Эта история записана журналисткой Марией Спе­ранской.

Однажды актриса театра и кино Любовь Полищук столкнулась с трогательным отношением к себе своих поклонников. На троллейбусной остановке. Полищук тихо-мирно ждала себе троллейбус. А рядом перешеп­тывались, поглядывая на нее, две женщины. Потом одна из них, осмелев, подошла поближе и спросила:

— А правда, что вы настоящая артистка Полищук?

— Правда.

— А можно я вас потрогаю?

И потрогала.

ЛЮБЯТ, ЧТО Я СВОЯ, ТОЛСТАЯ

— Чему вы рады?— спросили у поэтессы-песен­ницы Ларисы Рубальской.

— Что меня узнают тетки. Подходят ко мне в бу­лочной: «Ларис, батон нормальный?» «Нормаль­ный»,— отвечаю я. «Тогда и я возьму». Я говорю: «Простите, а вы меня знаете?» В ответ: «А то? Я ж тебя по телевизору видела». Они любят, что я своя, тол­стая... Когда по ТВ молодых показывают, немолодые расстраиваются, когда худых— толстые, а когда ме­ня— всем на душе хорошо...

ДАЖЕ В ИНТИМНЫЙ ПРОЦЕСС ВМЕШИВАЮТСЯ

— Вы любите покупать вещи, ходить по магази­нам?— спрашивают у бесстрашной репортерши рос­сийского телевидения Елены Масюк.

— Ненавижу. Я покупаю одежду, только когда бываю за границей. Здесь люди часто меня узнают, подходят, когда выбираешь блузку или туфли. Это неприятно. Покупка одежды — процесс интимный, не хочется быть под прицелом любопытных взглядов. Я вообще не люблю толпу.

ОДИН КОЗЕЛ УЗНАЛ И РАЗБИЛ ОЧКИ

Около часа ночи известный тележурналист Лев Новоженов возвращался домой после вечернего эфира. По дороге он решил купить цветы для своей супруги. Припарковав машину на Сухаревской площади, веду­щий «Сегоднячка» выбрал букет бордовых роз. Но когда стал расплачиваться, не хватило 10 рублей. При­шлось возвращаться за деньгами к машине.

Неожиданно к нему подбежали две девушки — они узнали его и попросили дать автограф. Когда Новоженов полез в карман за ручкой, сзади к нему по­дошел здоровяк в камуфляже. Пока Новоженов при­нимал комплименты, он чиркнул зажигалкой и поджег червонец, который автор «Сегоднячка» держал в руке. Новоженов возмутился и тут же получил удар в лицо. Досталось и девушкам, бросившимся на защиту жур­налиста.

В итоге Новоженов оказался в институте Склифосовского. А хулигана отправили в изолятор. Задержан­ный сообщил, что его зовут Азматом Зайнуллиным и он является заместителем командира группы по работе с личным составом спецотряда «Русь».

— Я вышел в народ и получил примитивный урок,— сказал Лев Новоженов корреспонденту «Ком­мерсанта» Сергею Дюпину. — Мне часто задают воп­рос: «Узнают ли вас на улице?» Теперь буду отвечать: «Да, узнают. Вот недавно узнал один козел и разбил мне очки».

НУЖНО ПАМЯТНИК ПОСТАВИТЬ

10 марта 1999 года в Доме кинематографистов режиссер Никита Михалков проводил мастер-класс. Говоря о новом фильме «Сибирский цирюльник», Ни­кита Сергеевич без ложной скромности заявил:

— Мне за него нужно памятник поставить.

Двое молодых людей, сидевших в зале, вспомнили, как Михалков поддерживал на выборах президента

Казахстана кандидатуру Назарбаева, при котором имеет место дискриминация русскоязычного населе­ния. Они восприняли слова «русский режиссер» и «пе­реживаю за Россию и русских» как лицемерие и запус­тили в мэтра по яйцу.

Потом на допросе оба показали, что заранее свою акцию не планировали. И яйца (всего их был десяток) молодые люди купили вместе с другими продуктами совсем для других целей.

Завязалась потасовка. В «Новой газете» были опуб­ликованы видеокадры, снятые любительской камерой. На одном из них знаменитый кинорежиссер и пото­мственный дворянин бьет ногой по лицу беспомощ­ного парня, которого за руки держат сторонники Ми­халкова.

Медицинская экспертиза засвидетельствовала мно­гочисленные кровоподтеки у обоих ребят, у одного из них было выбито плечо.

Адвокат пострадавших, которым грозило до пяти лет тюрьмы за хулиганство, сказал:

— Я уважаю Михалкова и не понимаю, зачем ему такое пятно на совести. Между прочим, как это дико ни звучит, закидывать артистов яйцами — это такая же традиция русской публики, как и те, о которых любит говорить Михалков.

УТОЧНИМ ПОНЯТИЕ

В декабре 1998 года в российской печати было много комментариев по поводу начавшегося тогда судебного процесса над председателем знаменитого на весь СССР колхоза «Рассвет» из Белоруссии дваж­ды Героем Социалистического Труда В. К. Старовой­товым.

После многомесячного следствия известному в свое время хозяйственнику предъявили обвинение по десяти статьям Уголовного кодекса Белоруссии. Среди них — хищение в крупных размерах, выманивание кредитов, дача взяток, незаконная предпринимательская дея­тельность, контрабанда и даже незаконное хранение оружия. В деле — 56 томов, более 400 свидетелей.

Одна из московских газет, перечислив инкримини­руемые следствием обвинения, написала, что прези­дент Белоруссии А. Лукашенко на самом деле пресле­дует Старовойтова за... реформаторство.

ПОХУДЕЛИ НА ПЯТЬ КИЛОГРАММОВ

События последних лет, происходящие в обществе, сильно отразились на... весе жителей столицы.

Как сообщил в 1992 году «Московскому комсо­мольцу» член инициативной группы участковых врачей В. Ильин, ими завершено интереснейшее исследование. Приходящих к ним на прием в поликлиники взрослых пациентов просили взвеситься, после чего интересова­лись, сколько те весили до 85-го года.

Так было опрошено 1,5 тысячи человек. Выясни­лось, что большинство людей, не страдавших какими- то заболеваниями, здорово потеряли в весе. Удалось рассчитать среднюю цифру похудения — 5 кг.

Как считают Ильин и его коллеги, это связано с тем, что москвичи стали ограничивать себя в пище, а также с многочисленными переживаниями и стрес­сами.

ПЕРЕПУТАЛИ КРЕСЛО

Весна 1992 года. Шестой съезд народных депутатов. Выступает депутат Павел Филиппов (от Санкт-Пете­рбурга):

— Мы сегодня действительно находимся в положе­нии больного, сидящего в кресле стоматолога. Да, мы можем обидеться за причиняемую боль, можем встать и уйти, но все равно придется вернуться к врачу, пусть к другому, который будет делать ту же самую опера­цию, иначе мы рискуем лишиться челюсти, а может быть, и жизни.

Медицинскую тему проводимых экономических ре­форм продолжает депутат Борис Тарасов из Самар­ской области:

— Если вернуться к образу, который употребил депутат Филиппов, нас с сильной зубной болью поса­дили в гинекологическое кресло и лечат не там и не так, как нужно...

«ДЕВОЧКИ» ЕСТЬ И ВОКРУГ ЕЛЬЦИНА

Март 1992 года. Парламентские слушания по эко­номической реформе. Выступает академик Георгий Арбатов:

— Позвольте рассказать анекдот о двух публичных домах. Это по теме. Так вот, один публичный дом процветал, а другой — вот-вот должен был обанкро­титься. Хотя держатели последнего просто из сил вы­бивались: и занавески сменили, и мебель новую купи­ли, и букеты пышные по всем вазам расставили... Ну, казалось бы, лучше нигде и нет. А клиенты сюда ни ногой, они почему-то полюбили соседний публичный дом. «Послушай, — спрашивает хозяйка прогорающе­го заведения у коллеги из процветающего, — что за секрет такой, что мужики к тебе валом валят?» — «Да нет никакого секрета, — отвечает та, — просто я дево­чек недавно сменила...»

При этом академик нежно-выразительно взглянул на Егора Гайдара.

Через несколько дней на заседании парламента вы­ступил Николай Травкин:

— Борис Николаевич, вам надо просто набраться мужества и разобраться в своем окружении. тут полностью согласен с академиком Арбатовым по по­воды смены «девочек», но не «девочек» Гайдара, а во­круг вас которые.

А ВАУЧЕРОВ НАМ И ДАРОМ НЕ НАДО

Сентябрь 1992 года. Народные депутаты России, члены парламентской фракции «Гражданское общест­во» Михаил Челноков, Юрий Сидоренко, Сергей Ивченков, Евгений Тарасов, Владислав Гололобов, Ма­рия Сорокина, Михаил Астафьев приняли заявление, посвященное введению правительством России прива­тизационных чеков.

С предложенной схемой приватизации «Граждан­ское общество» не согласно категорически. Установлен­ная стоимость приватизационных чеков названа смехо­творной. Протест депутатов вызывал и тот факт, что стоимость фондов предприятий за последнее время не переоценивалась, осталась на доинфляционном уровне.

«Можно ли говорить о чем-то разумном,— гово­рилось в заявлении, — если стоимость одних товаров оценивается в ценах сегодняшнего дня, а стоимость основного имущества государства — в ценах прошло­го года?» По мнению депутатов, это делалось намерен­но, «чтобы мафия, чиновничья номенклатура и запад­ные предприниматели за бесценок захватили основное имущество страны...» Реальная стоимость приватиза­ционного чека, по мнению членов фракции, составляла не менее 20 тыс. долларов, то есть в 400—600 раз больше, чем объявило правительство.

В знак протеста члены фракции отказались полу­чать ваучеры и призвали сделать то же самое депута­тов всех уровней, а также всех граждан страны.

Увы, призыв остался неуслышанным.

ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ

Игорю Вернику— 29 лет. Один из самых талант­ливых артистов современного МХАТа. Блестяще спра­вился с ролью Иуды в кинофильме «Мастер и Мар­гарита». Оглушающий успех в Канаде. По Торонто возили в «линкольне».

— А в кармане— ни цента. Родителям сувенир купить не мог... Вот позвонили из «Коммерсанта-дейли», предложили попозировать для их рекламы. Взял­ся, отсняли. На телевидении приглашают делать ре­кламные клипы, говорят, «голос у вас сексуально цара­пающий». Не знаю, кого он и за что царапает, но ведь жить-то нужно.

— Коллеги в театре осуждают?

— Осуждали. А сейчас тихонько отводят в сторону и говорят: «Старик, может, устроишь в какой-нибудь клип?» Времена нелегкие, надо выживать.

ПРИЧИНА И ЕЕ ПРЕОДОЛЕНИЕ

1992-й год. Мэр Москвы, профессор экономики Гавриил Попов глубокомысленно изрекает:

— Большинство населения России выступает про­тив рынка. И в этих условиях политическая система, в которой парламент отражает настроения общества, будет тормозить создание подлинно рыночной эконо­мики.

Причина вроде бы правильная. Способ ее преодоле­ния предлагает известный биржевик, в будущем — де­путат Госдумы Константин Боровой:

— Правительство должно действовать более энер­гично на поприще приватизации, вплоть до расстрела тех, кто мешает...

ПРЕВЗОШЛИ ЧИНГИСХАНА

Депутат Борис Михайлов на пленарном заседании Верховного Совета:

— Я вручил министру экономики Нечаеву книгу «Чингисхан», напечатанную в 1929 году, где написано, что Чингисхан брал дань в пределах 10—12 процентов от доходов поселений, деревень и так далее. Так что же, наше родимое российское правительство, идя на 28 процентов, не предполагало, какой результат будет?

СЕБЯ КОНЕМ ВООБРАЗИВ

Депутат Амангельды Тулеев из Кемеровской об­ласти:

— Поверьте мне: еще год такой политики — и мы залезем на деревья.

Его коллега В. Дрозденко (Республика Башкорто­стан):

— Мы похожи на табун, хоть и с крепким во­жаком, но несущийся, не зная куда, а гонят нас опыт­ные волки.

КОНВЕРТ НОМЕР ДВА

Журналистка Елена Колесникова спрашивает у ми­нистра промышленности России Александра Титкина (дело происходило в 1992 году):

— Почему структуру вашего министерства посто­янно хотят усовершенствовать? Она самая несовер­шенная? Или перестройка ведомства способна резко вывести промышленность на новые рубежи?

— Был такой комсомольский анекдот. Принимает новый комсорг у прежнего дела. Открывает сейф, а там три конверта— № 1, №2 и №3. Зачем они, удивился новый. Старый объяснил: первый раз станет плохо, вскроешь первый конверт, второй раз — откро­ешь второй, а потом и третий. Должно помочь. Новый начинает работать. Дела идут плохо, ничего не получа­ется. Вскрывает первый конверт. А там написано: «Ва­ли все на меня». И он начинает валить — дескать, развал, злоупотребления были кругом, хищения... Проходит еще полгода — опять никаких результатов. Открывает второй конверт: «Меняй структуру». Начи­нается реорганизация — бюро превращается в коми­тет, комитет— в бюро... Не помогает. А в третьем конверте сказано: «Пиши три конверта и клади в сейф». Так вот, кое-кто толкал российское руковод­ство поиграть в коренную реорганизацию. Либо на

Министерстве промышленности попробовать, либо — на всем правительстве. Короче, вариант конверта № 2 хотели использовать, чтобы успокоить общественное мнение, а под шумок вернуться к желанному распреде­лению всего и вся.

ВЫБРАЛИ ХУДШЕЕ, ДА И ТО СОДРАЛИ

Октябрь 1992 года. Академик Георгий Арбатов подводит итог гайдаровским реформам:

— Думаю, что неудачи политики Гайдара можно было ожидать уже потому, что замысел был целиком выношен в кабинете, за письменным столом, притом на шаткой теоретической основе. Преобразования пла­нировались на макроэкономическом уровне, при пол­ном пренебрежении интересами производства, тем, что делается на предприятии или в отрасли. А тем более тем, что происходит с людьми, ради которых и усили­ями которых только и существует экономика.

По Арбатову, из многих направлений экономичес­кой мысли Запада было к тому же выбрано одно — монетаризм, в той или иной мере учитываемое, но никак не доминирующее в экономической политике если не всех, то подавляющего большинства развитых стран. Согласно ему, управление экономикой со сторо­ны государства сводится к манипулированию денеж­ной массой — регулированию эмиссии, налогов, про­цента и т. д. Об остальном, мол, позаботится «невиди­мая рука» рынка.

Но эта рука, по мнению академика, всесильна толь­ко в учебниках по макроэкономике, где дозволено игнорировать социальные и политические условия. В жизни все иначе.

— Не все знают, — раскрывает Арбатов секреты реформаторов, — что Гайдар и его команда, собствен­но, ничего не изобретали. Они позаимствовали за рубе­жом не только теорию, но и практические рецепты. Это— программа «структурного приспособления» и «режима экономии», разработанная Международ­ным валютным фондом для стран третьего мира. Главным образом с целью выколотить из них долги.

По словам академика, эта модель применяется уже более двадцати лет. Она пошла на пользу западным банкам (с 1982 по 1990 г. только в виде процентов они получили от стран третьего мира более 700 млрд. долларов). Но сделали еще более безнадежным поло­жение практически всех стран, последовавших пред­писаниям МВФ.

СРЕЗАЛ

Почти неделю раскручивали на все лады москов­ские газеты скандал вокруг продажи за бесценок зда­ния ГУМа акционерному обществу «Торговый дом ГУМ». Здание ГУМа на Красной площади является памятником архитектуры и в соответствии с законом о приватизации продаже не подлежит. Правда, выяс­нилось, что коллектив универмага является лишь его арендатором, а не собственником.

Пока юристы выясняли все тонкости дела, скандал вокруг здания не утихал. На последнем заседании Мос­совета председатель комиссии по экономической поли­тике, который в свое время первым поднял вопрос о незаконности продажи ГУМа, снова обратился к этой теме и хотел высказать новые соображения.

Но был остановлен коллегой:

— А как вы объясните тот факт, что у вашей жены имеется сто акций акционерного общества «Торговый дом ГУМ» на общую сумму 50 тысяч рублей?

Председатель комиссии не «включался», ибо впер­вые слышал об этом, и его коллега вынужден был четырежды повторить свой вопрос. Объяснение своди­лось к тому, что, мол, у него с женой плохие отноше­ния и он ничего не знает о наличии у нее этих акций.

— Вот видите, — победно заявил депутат, — а между тем ваша жена каким-то образом сумела приобрести акции по минимальной стоимости, предус­мотренной для работников ГУМа. А она таковой, как мне известно, не является...

Срезал!

Комментируя данный факт, представитель пресс- центра мэрии в газете почти с двухмиллионным тира­жом написал: «Семейные споры, безусловно, вещь не из приятных. А длительное воздержание при споре с супругой делает их характер скандальным. Это ес­тественно. Но нельзя ведь выплескивать свои эмоции на всю Москву, видя в каждом совместном шаге сто­личного правительства и Моссовета заговор против москвичей».

ГАЙДАР НА КУРАХ ПОГОРЕЛ

Кто и чем только не объяснял провал гайдаровских реформ в России! Свое суждение высказал и Николай Петраков, академик, директор Института проблем рынка Российской академии наук:

— После либерализации цен реформа по Гайдару зашла в тупик. «Либерализаторы» цен не дали себе труда предвидеть последствия по всей цепочке. Повы­сили цены на комбикорма, а у колхозов и совхозов нет таких денег, чтобы платить за них. Комбикорма не портятся, а куры ждать не стали — подохли. Но Гайдар говорил: «Как только производители комбикормов и торговля увидят, что по таким высоким ценам корма не берут, они сбросят цены». Дудки! Куры подохли от голодухи, а цены остались такими же высокими...

ОТ ПРАЗДНИКА ДО ПРАЗДНИКА НЕ ВЫСЫХАЕМ

Выступления российского премьера в Совете Феде­рации пресса комментировала достаточно. Меньше внимания было уделено ответам Виктора Черномыр­дина на вопросы сенаторов.

На предложение Николая Гончара, последнего председателя Моссовета, использовать японский опыт реформ, премьер сказал так:

— Японцы семнадцать лет работали без выход­ных, а мы от праздника до праздника не высыхаем. Ты хочешь по-японски? Так начни с того, что внеси пред­ложение сократить праздники. Да я сам такое пред­ложение вам внесу.

Одному особо принципиальному сенатору, недо­вольному бюджетом, премьер предложил самому по­работать над ним:

— Иди в машину, я тебя с собой возьму!

Фраза премьера «Послушали сдуру американский опыт...» вызвала в зале радостный хохот. А в словах «Ну, кто-то что-то сказал на заре развала» сенаторы увидели продолжение «завлабовского» трюка.

КТО БЫЛ ОТЦОМ РЕФОРМ

Виктор Черномырдин дал интервью. Текст его при­мерно таков: «Ни Гайдар, ни Федоров не являются отцами реформ. Этим мальчикам просто хотелось ви­деть себя в этой роли. Реформы поддерживал и под­держивает Ельцин. Федоров как министр финансов ничего не смог решить без меня и Ельцина. А Гайдар в прошлом году три месяца сидел в моем кабинете...»

Егор Гайдар так прокомментировал заявление сво­его бывшего шефа:

— Вы помните, как в конце 70-х годов стало из­вестно, что победа в Великой Отечественной войне ковалась в политотделе 58-й армии? Я думаю, скоро выяснится, что Виктор Степанович потаенными но­чами в «Газпроме» ковал стратегию российских ре­форм...

ГДЕ МЫ НАХОДИМСЯ

Лидер Партии экономической свободы Константин Боровой:

— Летят двое на воздушном шаре. Видят внизу прохожего. Свешиваются к нему и кричат:

— Вы не знаете, где мы находимся?

Человек помолчал, подумал и отвечает:

— Вы находитесь на воздушном шаре.

Летят они дальше. И вдруг один говорит другому:

— Этот человек внизу — математик.

— Почему?— удивляется другой.

— Во-первых, он не сразу ответил, а подумал. Во- вторых, он абсолютно прав. И в-третьих, непонятно, что теперь с этой правотой делать.

ОБОГАЩАЙТЕСЬ, КТО КАК МОЖЕТ!

Юрию Болдыреву неожиданно снятому с должнос­ти начальника Контрольного управления администра­ции президента Российской Федерации, встретиться с журналистами не дали. Распоряжением заместителя руководителя аппарата президента РФ Вячеслава Вол­кова список приглашенных Болдыревым работников прессы был аннулирован.

— Произошло непредвиденное, — сказал Болды­рев журналистам, толпившимся возле подъезда здания на Старой площади в предчувствии сенсации. — Без моего ведома мой кабинет опечатали, а брифинг не разрешили. Думаю, нам не стоит проводить митинг на улице, а лучше встретиться в ином месте.

Такая встреча состоялась— в помещении Москов­ской независимой радиовещательной корпорации.

Бывший главный контролер России заявил: ди­кий грабеж государственной собственности, который идет под видом приватизации, признается властями нормой. Масштабы коррупции приняли необъятный характер. В этом сейчас не замешан разве что ле­нивый или перегруженный слишком высокими мо­ральными принципами чиновник, хотя стимулов для безупречной работы чиновника в государстве не со­здано.

— Но и в другом случае рядом с честным челове­ком, как правило, оказываются корыстолюбивые под­чиненные, — под общий смех присутствующих сказал Болдырев.

Все крупные приобретения новых миллионеров пах­нут коррупцией. И нефтью. Экспортных лицензий на ее вывоз выдается больше, больше и больше.

Злоупотребления в вывозе нефти становятся все более наглыми. Утечки капиталов колеблются от двух до пяти миллиардов долларов в год. Взятки, полученные чиновниками за незаконный вывоз неф­тепродуктов, превысили за полгода 100 миллионов долларов. Следы «гонораров» от перепродажи нефти по демпинговым ценам обнаружены в банках Европы и США.

Согласно оценкам экспертов, в Россию возвраща­ется не более одной четверти от выручки, полученной за нефть. Децентрализация внешней торговли и кор­рупция стали едва ли не основной частью дохода директоров предприятий и местных чиновников. До­шло до того, что некоторые из них не получают зар­плату— что им какие-то 100—150 тысяч «деревян­ными». Глядя на начальников, месяцами не получают зарплату экспедиторы, грузчики, шоферы и даже сек­ретари-референты!

СУБТРОПИЧЕСКАЯ РОССИЯ

Российский крестьянин, в отличие от южных сосе­дей, пашет землю лишь один раз в году. Поэтому и нехватка продовольствия. Климат такой.

В Вологде, по сообщению агентства ИМА-Пресс, создана партия «Субтропическая Россия», борющаяся за повышение средней температуры в стране до 20 градусов Цельсия. Недавно эта партия провела очеред­ную «тропическую» акцию.

Партийцы закупили на московском птичьем рынке 14 аквариумных пираний, которые по кровожадности не уступают своим диким сородичам. Их планируется выпустить в реку Вологду. К будущему году твари должны размножиться, сожрав всех ершей, окуньков и пр. Кроме того, руководство партии обратилось к местным аквариумистам с просьбой о помощи: если каждый пустит в реку хотя бы одного меченосца, Вологда постепенно превратится в российскую Ама­зонку, и здешним жителям не нужно будет ездить в отпуск к теплым морям.

СЫН МАНЬКИ ОБЛИГАЦИИ

Слово «ваучер» прочно вошло в лексикон россиян в 1993 году. В каких только невероятных комбинациях не упоминала его пресса! Вот несколько примеров исполь­зования его в качестве заголовков: «Ваучерный звон», «Подмосковные ваучера», «Еще не ваучер», «Ваше слово, товарищ Ваучер», «Ваучер против Швондера».

О происхождении этого слова тоже немало сказано. По версии газеты «Правда», в переводе с английского оно обозначает не что иное, как чаевые. Согласно другой гипотезе, слово обязано своим названием анг­лийскому банкиру Джону Ваучеру, жившему в XIX веке. Финансист решил провести операцию с ничем не обеспеченными акциями и в конце погорел. А поскольку сей господин был истинным джентльме­ном, то от позора утопился.

А вот творчество простого российского люда: «Ва­учер — родственник Чубайса», «Сенька Ваучер — сын Маньки Облигации». Или такой образчик городского фольклора:

РАЗНИЦА МЕЖДУ БЕДОЙ И ТРАГЕДИЕЙ

Депутат Госдумы режиссер Станислав Говорухин:

— Учительница в школе пытается разъяснить де­тям, в чем разница между бедой и трагедией. Школь­ники понимают ее с трудом. Тогда она обращается к сравнениям, примерам. Беда — это если, скажем, козлик идет по жердочке, перекинутой через речку, вдруг падает вниз и тонет. Трагедия — когда все члены Политбюро летят в одном самолете — и вдруг авария, все гибнут. На следующий день учительница спраши­вает: «Ну как, ребята, сейчас знаете, в чем разница между бедой и трагедией?» Дети хором: когда все Политбюро погибло — это трагедия, но не беда. Так и с Россией сейчас: не поймешь, чего больше — траге­дии или беды.

НИКТО НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ

В конце 1994 года России возбуди­ла уголовное дело в связи с падением курса рубля на валютных торгах 11 октября 1994 года по признакам преступления, предусматривающего ответственность за вредительство (ст. 69 УК России). В тот памятный «черный вторник» на валютных торгах курс рубля по отношению к доллару США упал более чем на 25 процентов. Предварительной проверкой было установ­лено, что Центральный банк России, наделенный соот­ветствующими полномочиями, имел возможность не допустить обвального падения курса рубля как путем применения экономических мер, так и мер админист­ративного характера.

Короче, граждан успокоили сообщением о том, что расследование поручено следственному комитету Фе­деральной службы контрразведки.

А в это самое время аккурат перед Новым 1995 годом состоялся семинар для журналистов Уральского региона, на котором выступил тогдашний заместитель председателя комитета Госдумы по бюджету Алек­сандр Починок. По его словам, вина за «черный втор­ник» лежит не на каких-то конкретных людях, а свя­зана с объективными законами «капиталистической экономики».

Починок разъяснил, что «умеренно-жесткая» эко­номическая политика, которую проводило правитель­ство в течение 1994 года, никак не сочеталась своей «умеренной» частью с экономическими законами. Пра­вительство металось между стремлением подавить ин­фляцию и необходимостью проведения социальной по­литики.

За несколько месяцев до «черного вторника» прави­тельство начало реализовывать несколько социальных программ, взяв в Центральном банке на три месяца 17 триллионов. Некоторое время было тихо: рубль стоял и не падал, инфляция не росла. Но потом все рухнуло. Деньги, которые выбрасываются на рынок не из до­ходных источников, а чисто эмиссионно, через четыре- пять месяцев неминуемо приходят к конечному потре­бителю. Так и случилось: летние кредиты дошли до конечного потребителя, и вся умеренно-жесткая поли­тика правительства рухнула.

— Не было бы «черного вторника», так случилась бы «черная среда», — просветил провинциалов столич­ный гость.

Одним словом, никто ни в чем не виноват.

ЗАШНУРУЕМ ВСЮ СТРАНУ

Российский фонд федерального имущества — глав­ный продавец и сотоварищ Госкомимущества в при­ватизации.

Фондом за 1993—1996 годы заключены и оплачены следующие договоры:

Написание картины (какой, не сказано)— 1,5 млн. руб.

Производство художественного фильма «Я — рус­ский солдат»— 150 млн. руб.

Показ художественного фильма «Утомленные солнцем»— 1,7 млн. руб.

Проведение оздоровительных мероприятий в сауне (!)— 37,8 млн. руб.

Предполагаемые совещания и семинары в доме отдыха «Снегири» Управления делами президента РФ — 179,1 млн. руб.

Это лишь небольшая часть перечня гигантских сумм, потраченных фондом на развлечение сотрудни­ков и вышестоящего начальства. Обозреватель газеты «Совершенно секретно» Олег Лурье, проведший специ­альное расследование, схватился за голову, узнав, на что уходили деньги в том же Госкомимуществе, кото­рым руководил Анатолий Чубайс.

На проведение различных мероприятий, включаю­щих проживание в высокоразрядных гостиницах, тре­хразовое питание и прочее, за 1995 год затрачено 488,6 млн. руб.

Выплачено физическому лицу за изготовление обо­рудования для разгрузки — 200 млн. руб.

Оплачены цветы для поздравления юбиляров — 685 тыс. руб.

И самое странное: приобретены обувные шнурки на 130 тыс. руб.

По поводу шнурков один из сотрудников Госкоми­мущества мрачно пошутил:

— Мы обули всю страну, а теперь пора и зашну­ровать!

СОВСЕМ ДАЖЕ НАОБОРОТ

Творец жилищной реформы первый вице-премьер правительства России Борис Немцов говорил о ее смысле в мае 1997 года:

— Никто народ грабить и не собирается. Более того, смысл программы противоположный — абсо­лютно социальный. Сейчас дотируются монополии и не дотируется народ, а в конце реформы монополии не будут дотироваться, а будут дотироваться бедные люди. И против этого возражать даже как-то непри­лично...

Прошло полтора года. Новое правительство, при­шедшее на смену «младореформаторам», с ужасом обнаружило, что цены и тарифы именно в жилищной сфере росли самыми быстрыми темпами, вдвое с лиш­ним опережая темпы инфляции. В результате каждая пятая семья в российских городах не платила за квар­тиру и коммунальные услуги. У многих не было даже 30—50 рублей, чтобы оплатить половину жилищно- коммунальных услуг (вторая половина покрывалась в виде жилищных субсидий из городского или район­ного бюджета).

25 миллионам россиян в недалеком будущем негде будет жить — их дома требуют капитального ремонта. А тарифы на коммунальные услуги продолжают расти так же быстро, как элитные дома с квартирами для очень богатых. Это печальный итог несостоявшейся жилищной реформы Немцова. Снова получилось со­всем даже наоборот.

АЛИМЕНТЫ ПОЛУЧИТЕ СОЛОМОЙ

Жительница города Краматорска Ласточкина об­ратилась с запросом в народный суд. И получила ответ... Нет, пересказать его невозможно— только на языке оригинала!

«Уважаемая Галина Валентиновна, — говорится в бумаге, — Килемарский районный суд на вашу жало­бу сообщает, что исполнительный лист о взыскании алиментов с Ласточкина Вячеслава Степановича в пользу вас находится в совхозе «Ардинский». Али­менты вам не перечисляются в связи с тем, что с-з «Ардинский» перешел на трудодни. В конце года вы можете получить алименты продуктами (молоко, мя­со) или комбикормом, соломой. Председатель Килемарского районного суда X. А. Гайнуллин».

Интересно, каким образом алименты в виде молока или соломы доберутся из Марий Эл до Краматорска?

КАЖДОЙ СТАРУШКЕ ПО ДВЕ ЛАМПОЧКИ

Сентябрь 1997 года. Будущий премьер-министр России, а тогда первый заместитель министра топлива и энергетики Сергей Кириенко сетует, что электро­энергия не является нормальным товаром на нормаль­ном рынке. В стране слишком много льгот. Их надо отменить.

— Что значит отменить льготы? Как вы реально представляете себе население, платящее по 600 рублей за кВт? Если вам старушек не жалко, то демонстраций вы не боитесь?

— Жалко старушек, а всю Россию еще жальче. Потому хотя бы, что чудовищное состояние россий­ской экономики рикошетом делает бедную старушку еще бедней. Льготы нужно не столько уничтожать, сколько трансформировать. Если речь идет о льго­тах самым бедным — давайте установим лимиты льготного потребления. Пусть самые бедные потреб­ляют 25 процентов, но не 70 процентов. Давайте оказывать им поддержку не деньгами, а предостав­лением энергосберегающих технологий. Не можешь платить за свет — на тебе две энергосберегающие лампочки...

Младореформаторские абстрактные благодушест­вования прервал трезвый голос человека от земли:

— Подарите вы свои волшебные лампочки старуш­кам, а они их — на рынок!

КАКОЙ БИЗНЕС РАЗВАЛИЛ!

Когда Александра Лебедя сняли с поста секретаря Совета безопасности России и с других государствен­ных постов, он поделился с журналистами содержани­ем разговора с человеком, который вскоре после сме­щения генерала стал заместителем секретаря Совета безопасности.

— Ко мне после подписания Хасавюртовских со­глашений пришел известный предприниматель, общес­твенный деятель, владелец телеканала ОРТ, «Сибнеф­ти», «ЛогоВАЗа» Борис Абрамович Березовский. На­чал меня пугать. Когда понял, что я не пугаюсь, он просто сказал: «Какой бизнес вы развалили! Все так хорошо было. Ну, убивают немножко... Всегда уби­вали и убивать будут...»

ВОИСТИНУ «ХОПЕР»!

В августе 1997 года в Москве была арестована одна из учредительниц финансовой компании «Хопер-Ин- вест» 59-летняя Лия Константинова. Ей предъявили обвинение в хищении 8 миллиардов рублей, принад­лежавших вкладчикам. По данным Контрольно-реви­зионного управления Минфина, «Хопер» с помощью фиктивных контрактов в одном лишь 1995 году пере­вел за границу более 20 миллионов долларов. Прези­дентом семейной фирмы «Хопер-Инвест» был сын Лии Константиновой Лев. Он имел филиалы в 74 городах России и более 4 миллионов вкладчиков.

По словам милиционеров, арест создательница фи­нансовой пирамиды восприняла спокойно. Оказавшись в СИЗО, Константинова, перефразируя известную рек­ламу компании «Хопер», пошутила:

— Ну вот я и в тюрьме.

ЧТОБЫ ГИДРОМЕТЦЕНТРЫ КОНКУРИРОВАЛИ

И отправился Борис Ефимович Немцов в народ. Его сразу же узнавали, сбавляли шаг, обступали со всех сторон.

— Борис Ефимович, вы бы с нашими, столичными монополиями тоже разобрались, — выкрикнул кто-то из толпы.

— Я в Москве всем им хвосты поотрубаю, — загорячился Немцов. — Скажем, метро. Каждая вет­ка должна иметь своего хозяина, чтобы соревнова­лись. Глядишь, цены на проезд в разных направле­ниях станут различными. А по большому счету на­до альтернативное метро строить. Реформу жилищно-коммунального хозяйства проведу самым решительным образом. В мусоропроводах счетчики поставим, чтобы учитывать количество выброшенно­го мусора.

— Вы еще московский Гидрометцентр прижми­те, — посоветовал веселый голос из толпы, — разве это дело, в конце марта— минус десять градусов. А было бы их два, конкурировали бы — у кого погода лучше, тому и зарплату в первую очередь.

Окружающие засмеялись, а Немцов неожиданно обиделся и решительно направился прочь.

Конечно, это был не настоящий Немцов, а его двойник, о похождениях которого в Москве смешно и остроумно рассказала газета «Московский комсо­молец» в первоапрельском номере 1997 года.

ЖАЛЬ, ЧТО НЕМЦОВ НЕ ИЗ ЗАПОРОЖЬЯ

Июнь 1997 года. Помосковные Люберцы. Первый аукцион по продаже девятнадцати государственных автомобилей иностранного производства — из серии мероприятий, задуманных Борисом Немцовым по пе­ресадке российских чиновников на отечественные «Волги». Продать удалось только пять.

— Жаль, что Немцов не из Запорожья, — пошутил кто-то из шоферов. — Вот бы чиновнички покатались на «Тавриях».

Почесал в затылке и молвил озадаченно:

— Хотя «Таврия» теперь тоже иномарка.

РУБЛЬ К СВАДЬБЕ

«Прямая линия» газеты «Комсомольская правда» с первым заместителем председателя Центрального банка России Сергеем Алексашенко. Тема — предсто­явшая с 1 января 1998 года деноминация рубля.

— Сергей Владимирович, это вас беспокоит Ста­вропольский край. Рыбина Людмила Николаевна. В 82-м, 84-м и 85-м годах у меня родились дети. И тогда я их застраховала на тысячу рублей к свадьбе. Если сейчас три нулика откинуть, то получат мои дети по рублю?

— Вы знаете, если женятся они до деноминации, то получат по тысяче рублей, на которые вы их за­страховали. После 1 января они получат, соответствен­но, один рубль. Но купить на тысячу рублей сегодня и на один рубль после 1 января можно одно и то же. По покупательной способности они получат ровно столько же.

— Это я все понимаю. Но в 82-м году, когда я их страховала, тысяча рублей — это были бешеные деньги.

— Но эти деньги превратились в рубль не сегодня, не из-за того, что мы нули зачеркиваем. Они преврати­лись в нуль в 91—92 годах.

— А как насчет индексации, которой не было?

— Пока Министерство финансов не может распла­титься даже с долгами по заработной плате.

Не везет реформаторам: непонятливый в России народ.

РОССИЯ ГОЛАЯ, А МАЛЬЧИКА ВСЕ НЕТ

В Москве большое событие — неделя высокой мо­ды. Ахи и охи экзальтированных дам, первополосные отклики в газетах. «А вам до моды сейчас?»— об­ратилась газета «Коммерсантъ» к ряду политиков и деятелей искусства.

Режиссер Гарри Бардин:

— Ответ на этот вопрос нельзя не начать с анек­дота. Звонит в передачу «Концерт по заявкам» тракто­рист из Урюпинска и говорит: «У вас в передаче прозвучал 1-й концерт Чайковского, а вы сказали, что 2-й». Ему отвечают: «В области жрать нечего, а вы выпендриваетесь!» Нечто похожее и с нами. Мода — это прежде всего красота, искусство, это зрелище, это то, что на улице не носят. Но утехи должны быть по времени. Нам необходима консолидация общества для выполнения гражданских задач, а у нас праздников больше, чем в любой западной стране. Я бы сказал, что на подиуме сейчас голая Россия, и нет мальчика, который бы воскликнул: «А король-то голый!»

ЗАБЫЛИ ВКЛЮЧИТЬ СВОИХ ХОЗЯЕВ

Вопрос руководителю Госналогслужбы Борису Фе­дорову:

— Вы как-то сказали о своей идее «черной тыся­чи» — списке наиболее известных богатых людей, с ко­торых начнется борьба за взимание налогов с физичес­ких лиц. Кто войдет в эту тысячу — не говорите, наверное, чтобы налоговиков не опередили рэкетиры. «Коммерсантъ» опубликовал свой собственный спи­сок — 200 вероятных кандидатов. Он верен?

— «Коммерсантъ» забыл включить в этот список собственных владельцев, — под смех ответил глава Госналогслужбы. — Наверное, из скромности...

ЧТО ДАЛИ НАРОДУ ЛИБЕРАЛЫ

Политолог Александр Ципко, побывавший в раз­ных партиях и общественно-политических движениях, в декабре 1998 года прозрел:

— Либералы ничего не дали простым людям. Но сами обогатились, присвоили себе достояние всей на­ции. Неужели всем этим людям непонятно, что они ненавистны подавляющему большинству жителей Рос­сии, что их стремление к реваншу провоцирует самые темные инстинкты? Но этого Чубайс и его тусовка никак понять не могут. Они все проиграли вчистую, и прежде всего свой разум.

Причина банкротства бывшему сокрушителю все­властия КПСС видится в следующем:

— И у Гайдара, и у Чубайса мышление инерцион­ное, схематичное, более точно — марксистско-ленин­ское. Эти политики предельно идеологичны. Они все­рьез поверили, что так долго находились у власти потому, что население их лично поддерживало, раз­деляло их убеждения, что у нас в России есть социаль­ная база для «шоковой терапии».

НЕ «СПРОСИТЕ У ЛИВШИЦА», А «СПРОСИТЕ С ЛИВШИЦА»

Чем вас обрадовал и огорчил телеэкран на минув­шей неделе? Такой вопрос газета «Труд» традиционно задает своим читателям.

Отвечает кинорежиссер, народный артист России Леонид Марягин:

— Случается, что верстка телепрограммы препод­носит зрителю тему для размышления. В колонке НТВ на 27 ноября (1998 г.— Я. 3.) напечатано: «Мафия бессмертна». А строчкой ниже, что читается как под­заголовок, — «Спросите у Лившица». Передача этого названия широко анонсировалась. Закадровый голос сообщал, что герой передачи — самый информирован­ный экономист страны. Мне вспомнились прежние те­леинтервью А. Лившица — он был тогда во власти, — ироничный, раскованный, смотрящий на нас, зрителей, по-свойски, но слегка сверху, обращающий серьезные вопросы в шуточку. Чего стоит такая: «Ко мне в каби­нет зашел Кох и сказал, что идет «родинку» прода­вать». В этой шутке, как нынче выясняется, только доля шутки.

И вот сейчас новая встреча. Что бросилось в глаза режиссеру?

— Рамка телеэкрана изящно и со смыслом офор­млена, продуманы заставки между вопросами, но пе­ред нами уже новый А. Лившиц. Он скован, скромен, неуверен и осторожен в ответах на нелицеприятные вопросы телезрителей и, что самое печальное, бана­лен: все, что говорит, до него растиражировано и га­зетами, и информационными телепрограммами. При этом ответить на вопрос, что случилось с экономикой в его «властный» период, А. Лившиц не сумел или не захотел. Зато утверждал, что он — человек слова. Помнится его клятва не получать зарплату, пока ее не получат все бюджетники. Интересно, выполняет ли он ее? Словом, первый выпуск передачи следовало бы назвать «Спросите с Лившица», а не «Спросите у Лившица».

НЕСИТЕ СВОЙ РЕЙТИНГ В НАЛОГОВУЮ ИНСПЕКЦИЮ

Каждый очередной руководитель Госналогслужбы потрясал воображение рядовых гражданоригинальны­ми идеями пополнения пустовавшей государственной казны. Александр Починок обещал заставить владель­цев роскошных дач в районе Рублевского шоссе пла­тить налог, исходя из рыночной стоимости их хором. Разве это порядок, вопрошал он, когда от этих дач­ников в казну поступают копейки? Его преемник Борис Федоров на примере тысячи самых известных людей страны хотел показать, какая печальная участь ожида­ет тех, кто не платит налоги. Увы, образцово-показа­тельная порка не получилась.

И вот новый руководитель Госналогслужбы Гео­ргий Боос делится планами пополнения казны:

— Мы хотим ввести для артистов вмененный на­лог, как для обычных предпринимателей. Покупаешь патент— и выступаешь с концертами. Чем выше из­вестность артиста, тем выше налог. Причем оценить свою квалификацию и заявить о ней в Госналогслужбу он должен сам.

— Вы предлагаете Алле Пугачевой самой себя вы­сечь? Кто же с этим смирится?

— Все смирятся, кто хочет нормально работать и зарабатывать. Вы представляете себе звезду, которая «из экономии» понизит свой рейтинг? Это такой удар по имиджу, что недолго на самом деле в хвосте ока­заться.

СИЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО МЕШАЕТ ВОРОВАТЬ

Сергей Караганов — председатель президиума Со­вета по внешней и оборонной политике при президенте РФ, заместитель директора Института Европы Россий­ской академии наук.

— Что же надо делать, чтобы не «завалиться»? — спросили у него.

— Укреплять государство. Главная причина, поче­му провалилась концепция реформ либеральных моне­таристов, включая финансовую стабилизацию, — ни один идиот в экономику нестабильного государства без крепкой власти ничего вкладывать не будет.

— Но многие убеждены, что сильное государст­во — признак тоталитарного общества, которое и ута­щило нас в прошлое.

— В России и вообще в любой стране сильное государство всегда может быть опасным. Но это яв­ляется единственным условием, особенно у нас, эко­номического роста. Что касается критики попыток усиления государства— например, нынешних нападок на ФСБ, — то надо помнить об очевидном: сильное государство, особенно с развитой системой демокра­тических свобод, мешает воровать. Всем. Слабое го­сударство всех устраивало, когда речь шла о дележе собственности.

СТАТИСТИКА ЗНАЕТ ВСЕ, НО УМАЛЧИВАЕТ

Председатель Аграрной партии России Михаил Ла­пшин:

— В 1990 году по потреблению продуктов питания Россия находилась на седьмом месте в мире, сегодня опустилась в пятый десяток. Тенденция к снижению уровню потребления продовольствия на душу населе­ния имеет не просто устойчивый, а нарастающий ха­рактер. Уже 50 процентов продуктов питания на на­шем рынке— это импорт. В начале осени 1998 года статистика сообщала, что более 27 процентов населе­ния имеют доходы ниже прожиточного минимума, то есть мягко говоря, недоедают. Сколько миллионов россиян голодают сегодня, наша статистика, которая знает все, умалчивает. Но нетрудно догадаться, что это как минимум треть всего населения.

ЛЬГОТЫ ДЛЯ НЕ ИМЕЮЩИХ ЛЬГОТ

Вопрос вице-мэру Москвы Валерию Шанцеву:

— У меня в подъезде все пользуются какими-либо льготами. А я среди них как белая ворона. Когда наконец, мэрия придумает какую-нибудь льготу для не имеющих льгот? А то обидно.

Ответ:

— Те, кто заслужил льготы, должны их получить, и мы к этому приложим все силы. А что же касается их количества, то льготы — это от нашей бедности. Мы пытаемся хоть как-то улучшить людям жизнь. Сегодня в Москве почти 4 миллиона льготников, и на них тратится около 12 миллиардов в год новыми.

КТО ДАВИТ НА АУДИТОРОВ

В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» — исполняющий обязанности председателя Счетной па­латы РФ Юрий Болдырев.

Он обнародовал свое «особое мнение» по поводу очередного, третьего скандального решения коллегии Счетной палаты о запрете на передачу в средства массовой информации материалов независимых ауди­торских проверок. Мотив: «Не надо будоражить об­щество!»

Первая попытка утаить результаты проверки Счет­ной палаты, сказал Юрий Болдырев, связана с истори­ей вокруг Российско-американского центра, в учреди­телях которого ходили Иван Рыбкин, помощники Вик­тора Черномырдина и другие известные персоны. Затем решение не разглашать «свою интеллектуаль­ную собственность» коллегия приняла по «делу Наци­онального фонда спорта». И вот всячески замалчива­ются результаты проверки Министерства обороны.

— Кто же давит на аудиторов? — спросил коррес­пондент «Эха Москвы».

— Да тот, кто крадет, — загадочно ответил Бо­лдырев.

ДЕЛО НЕ В КОЛИЧЕСТВЕ ВОДКИ, А В КОЛИЧЕСТВЕ ОГУРЦОВ

Родное хозяйство бывшего члена ГКЧП, а ныне губернатора Тульской области Василия Стародубце­ва — племзавод-колхоз имени Ленина.

Зарплата здесь по новым временам фантастическая. Цены в магазине мизерные. Жилье — роскошные кот­теджи с японскими садиками.

— А слабо вам, Василий Александрович, всю Тульскую область подтянуть до колхоза имени Ле­нина? — спрашивает заезжий путешественник.

— Очень даже возможно, — ответил он.

— А если станете президентом России, сможете всю страну подтянуть до колхоза имени Ленина?

— Знаете, Петька спрашивает Чапаева: «Смог бы ты, Василий Иванович, ведро водки выпить?»— «Запросто, Петька!» — «А если цистерну водки?» — «Запросто, Петька!» — «Ну а если, Василий Иванович, эшелон вод­ки?» — «Ты охренел, Петька, где ж я тебе столько огур­цов на закуску возьму?!» Дело не в количестве водки, дело в огурцах. Нет ныне в стране столько толковых руководителей, чтобы наладить хозяйство.

НЕУЖЕЛИ В СТРАНЕ НЕ ПРОИСХОДИТ НИЧЕГО ХОРОШЕГО?

В начале декабря 1998 года премьер-министр Рос­сии Евгений Примаков встретился с творческим кол­лективом Всероссийской государственной телерадио­компании.

— За последние 20 дней у вас в самое смотрибельное время, в 20.00, было только два позитивных сюжета, — попенял глава кабинета. — Повторяется одно и то же: у вас учителя лежат все время под одним и тем же одеялом. Не такие уж мы в пра­вительстве примитивные люди, чтобы требовать по­казывать сбор урожая, но неужели в стране не проис­ходит ничего хорошего? Где голова и мозги аналити­ков госканала? Громить и давать трибуну «быв­шим»— большого ума не надо...

Представлявший «голову и мозги» ВГТРК Нико­лай Сванидзе, предварительно извинившись, сказал обиженно:

— Если вы, Евгений Максимович, тоже когда-ни­будь станете «бывшим премьер-министром», я никог­да не лишу вас возможности высказаться так же, как сейчас не лишаю этого права многих «бывших».

Примаков, в свою очередь выразивший Сванидзе глубокое уважение, тоже обиделся:

— Если я уйду в отставку, то, пожалуй, вряд ли приду к вам на эфир...

ПОЛСТРАНЫ — ПРЕСТУПНИКИ, ПОЛСТРАНЫ — ОХРАННИКИ

Корреспондент спросил у Иосифа Кобзона:

— Ваши телефоны до сих пор прослушиваются? помню историю с монтером, который обнаружил у вас четыре «жучка».

— Может, им просто нравится слушать мой голос по телефону? На концерт сходить, наверное, времени не хватает... Пусть слушают... Много лет назад Роберт Рождественский написал такие стихи:

Говорят: производство легло. А как оно не ляжет, когда полстраны охраняет, полстраны ворует? Любая эстрадная звездочка ходит с охраной. Просто плевать хочется: кому ты нужна? Только если кто-то пред­ложит лечь в койку— не более того. Убивать-то тебя зачем?

САМАЯ ПОПУЛЯРНАЯ ПРОФЕССИЯ

— Вы представьте, — говорит бывший главный те­лохранитель президента А. Коржаков, ставший депу­татом Госдумы, — сейчас наша страна стала страной охранников. Я тоже был охранником. Это сейчас са­мая популярная профессия. Их гораздо больше, чем шахтеров, металлургов и газовиков. Представляете, какой огромный профсоюз можно из них организо­вать! Что же делать, если государством управляет криминалитет? Ничего страшного в том, что они идут во власть, я не вижу.

ТЮРЬМЫ В РОССИИ, ОКАЗЫВАЕТСЯ, НЕ ТАКИЕ УЖ И ПЛОХИЕ

— И все-таки интересно: вот у нас самые плохие в мире тюрьмы или как?

Вопрос журналиста Игоря Свинаренко адресовался приехавшей в Москву Вивьен Стерн— генеральному секретарю «Международной тюремной реформы», ин­спектировавшей тюрьмы 32 стран мира. Ответ был неожиданным.

— Нет... Бывают намного хуже. Ваши тюрьмы действительно самые переполненные в мире, и зеки у вас самые больные... Мне в ваших тюрьмах вот что нравится: семью пускают в тюрьму погостить, пожить у зека. А в Европе бывают только короткие свидания. А по свирепости порядков вы сильно отстаете от Ки­тая, Ближнего Востока, Японии...

— Как вы сказали? От Японии? — не поверил кор­респондент.

— Да. Там запрещают заключенным говорить друг с другом, поднимать глаза, вынуждают подолгу сидеть в одной позе. А наказывают так: связывают и запирают в тесной комнате на много дней.

— А где бы вы посоветовали сидеть, в какой стране?

— Конечно, в Словении! Там тюрьмы маленькие, тихие, уютные, зеков отпускают домой на уик-энд, и они все возвращаются.

— Вот это да! А у нас— как в Африке...

— До Африки вам еще далеко. Ну, с питанием и медикаментами у вас так же скудно, но зато в Афри­ке поистине братские отношения между узниками и тюремщиками. У многих в России осталось отноше­ние к зекам как к врагам народа... Но вы зря на себя наговариваете. Хорошие у вас тюрьмы! Я бы точно предпочла сесть в русскую тюрьму, чем, допустим, в американскую.

ГДЕ ИСЧЕЗАЮТ ДЕНЬГИ? В КАРМАНАХ!

Председатель совета директоров Зернового союза Аркадий Злочевский считает, что в 1998 году зерновых в России было убрано до 65—68 миллионов тонн, а не 48,6 миллиона, как официально доложил Минсельхоз­прод. Занижение урожая происходило все последние годы, различается лишь «коэффициент вранья». В 1998 году он был особенно велик— с учетом засухи.

— Но вы ведь не будете отрицать, что ситуация в сельском хозяйстве крайне тяжелая? Засуха не при­снилась?— спросил корреспондент.

— Признаюсь вам по секрету, засуха — не такое уж редкое явление в России. И реальных масштабов засухи этого года не знает никто. Ситуация в сельском хозяйстве непростая. А вы знаете, что стало одной из причин этого? Как раз искажение информации. Умыш­ленное, неумышленное— я не знаю. Помните, в 1992 году правительство Гайдара приняло решение об им­порте в Россию 26,5 миллиона тонн американского зерна? Решение принималось под влиянием явно завы­шенных данных о потреблении и из абсолютно необъе­ктивных, неверных данных об урожае. Тогда мы купи­ли зерно у американцев. Одно решение привело к чудо­вищным последствиям. На рынке возник переизбыток зерна. Цены упали. Была выбита из-под ног почва для рентабельного производства. Знаете, когда мы доели то зерно? Только в 1995 году. Если бы не то решение, не исключено, что Россия имела бы уже совсем другого сельхозпроизводителя.

— То есть никто не знает, сколько чего в России выращивают?

— Скажу больше: сегодня в России нет статистики как системы сбора информации. То есть статистика есть, а системы нет. Какая-то информация собирается, но она неполная, урезанная, неточная. В одном районе сохранилось управление сельского хозяйства, в другом статистическую форму заполняют сами крестьяне, в третьем районе никто ничего не заполняет, а данные выводятся уже в области. Была бы нормальная статис­тика — коэффициент вранья был бы ниже. Врать стало бы труднее. И опаснее. Подпольные интересы начина­ются на местах. Например, какой-нибудь губернатор. Ему позарез нужны деньги из федерального бюджета. Вот он и кричит, что область умирает голодной смертью, подтверждая, естественно, свои крики «дос­товерной» информацией. А федеральная власть свято убеждена, что так оно и есть. Сельское хозяйство всеми рассматривается как провальный сектор эконо­мики. Это уже как бы общее место, как-то уж и неудоб­но в этом сомневаться. Говорят, в эту «черную дыру» сколько денег ни брось, все мало! Ерунда. Деньги исчезают — в карманах.

ВЕДОМСТВЕННЫЙ ПАТРИОТИЗМ

Управляющий делами президента РФ Павел Боро­дин готов часами рассказывать о достижениях своего ведомства:

— У нас единственная цель: зарабатывать деньги, и как можно больше. Нам подведомственны сотни предприятий, и абсолютное большинство из них при­способилось к рыночным условиям. У нас тысячи ра­ботающих, и все эти люди не сидят на шее у государст­ва. Налогоплательщик содержит федеральных чинов­ников, которых мы обслуживаем. Примерно треть от общей суммы наших средств мы зарабатываем сами: сдаем в аренду транспорт, здания, оказываем платные медицинские, гостиничные, строительные услуги. Со­здаем государству рабочие места, исправно платим все налоги, у нас все много работают, банкротов среди наших предприятий нет. Разве это не повод для гор­дости?

Действительно, картина впечатляющая. И вдруг трезвый голос:

— Боюсь, Павел Павлович, не все наши читатели разделят вашу гордость. Ведь что получается: людям живется все тяжелее, а власть, ответственная за это, обслуживается все лучше?

ПРЯМО ПО ЖВАНЕЦКОМУ

Декабрь 1998 года.

— Вы давно были в родной Эвенкии?— спросили у Алитета Немтушкина, эвенка по национальности, председателя координационного совета Ассоциации коренных малочисленных народов Красноярского края.

— В сентябре. Я оттуда всегда уезжаю угнетен­ным. Зашел к знакомым, посмотрел — в домах голо. Потом, правда, подвыпивший хозяин говорит: «Ты не думай, мы не бедные, у нас телевизор есть!» Точно — есть у них телевизор, черно-белый, не отремонтирован­ный... Прямо по Жванецкому.

НЕ ИЗ ЧЕГО ШИТЬ БОТИНКИ

Вице-премьер правительства России Геннадий Ку­лик:

— Что мы в результате проведенных реформ име­ем? У нас вдвое сократилось поголовье скота, мы завозим мясо, мы не можем сшить ботинки, я уже не говорю о полушубке, потому что поголовье овец вооб­ще сократилось вдесятеро. Исчезла целая отрасль. А ведь мы теперь и ботинки вынуждены покупать будем за границей лет 15—20, Своей-то кожи у нас уже нет. И кто бы ни сел в это кресло, демократ Чубайс или умник Кириенко, чтобы восстановить отрасль, надо теперь работать десяток лет. Другой пример. В Мос­ковской области было 750 тысяч коров. На 15 человек столицы и области приходилась одна корова, и она давала возможность обеспечивать население цельным молоком. Теперь осталось 250 тысяч коров. В резуль­тате мы пьем порошковое молоко из Финляндии, Франции, Бельгии, Дании. Если в 1990 году мы имели примерно полкоровы на одного россиянина, то сейчас в четыре раза меньше.

Сейчас электроэнергия, которая необходима для машинной дойки коров, стоит дороже, чем само моло­ко. В целом за время реформ цены на продукцию промышленности выросли в девять тысяч раз, а на сельхозпродукты — в две тысячи. То есть пресловутые ножницы цен, которые резали наш аграрный сектор во времена нэпа, стали за считанные годы острее еще в четыре раза. Если в 90-м году, чтобы купить трактор, крестьянин должен был продать двадцать тонн-пше­ницы, то сейчас ему нужно реализовать восемьдесят. Крестьянин обезденежел. Как только село перестало получать деньги, оно перестало покупать технику. Встали заводы сельхозмашиностроения. В 90-м году мы имели примерно 400 тысяч комбайнов. При этом на одну машину приходилось уборочных площадей в три раза больше, чем на Западе. Сейчас имеем всего 200 тысяч. Волгоградский тракторный завод выпускал в год 57 тысяч тракторов. Пусть невысокого качества. Но сейчас-то он продает всего 500 штук в год. А «Ростсельмаш»? Его конвейер стоит.

СЕРГЕЙ МИХАЛКОВ В РЕСТОРАНЫ НЕ ХОДИТ

Журналистка Катя Прянник спросила у живого классика Сергея Михалкова, изменился ли у него сей­час образ жизни. Сергей Владимирович, как известно, любил светские развлечения.

— Сейчас у всех изменился стиль жизни, — отве­тил он. — И у меня, конечно. Раньше не было пробле­мы пойти в ресторан Дома литераторов. Это было доступно любому. И много было таких ресторанов — Дом актера, Дом кино, ЦДРИ. А после правления Гайдара, когда люди потеряли свои сбережения — лично я потерял все свои сбережения в сберегательной кассе, — уже и настроение другое. Уже в ресторан не пойдешь, бессмысленно тратить такую сумму, на кото­рую можно полтора месяца жить.

РЫНОК НЕ ПЕРЕХИТРИШЬ

Газета «Известия» (24 декабря 1998 г.) опублико­вала интервью с модным режиссером Романом Виктюком под заголовком «Традиционному русскому театру придется умереть».

— Нынешние русские театры устарели, многие из них стоит закрыть, — эпатировал читателей маэст­ро. — Первым об этом сказал Марк Захаров. Традици­онный театр — это не вишневый сад, его не жалко и вырубить, у него не осталось живых корней. В нем не растут деревья — их заменили бутафорией. Ею гордят­ся и говорят: руки прочь, это великая русская куль­тура! Но не стоит выдавать желаемое за действитель­ное. Публика никогда не была дурой. Один диванчик, два стула и столик, имитирующие роскошное оформ­ление, не имеют успеха. Зрители не желают смотреть такие постановки. Причем не только в пресыщенной Москве, но и в глубинке — во Владивостоке, Иркутске, Новосибирске, Хабаровске... В этом убедились многие мои друзья — именитые актеры, пытавшиеся подрабо­тать в провинции. Публика к ним не пришла. Нынеш­ний период оказался сложнее застойно-советского. Раньше было известно, как общаться с властью: у нее были идеалы, хотя и фальшивые. К ним можно было приспособиться. Их можно было адаптировать к соб­ственным интересам. Теперь не то и не так. Теперь рынок. Его перехитрить невозможно. Потому выжива­емость театра определяется не только творческой, но и финансовой мощью. Надо это уразуметь и найти свою нишу.

ОНИ ПОСТРОИЛИ НАС, КАК ПИОНЕРОВ

журналистки Натальи Журавлевой акт­рисе Елене Сафоновой, известной по фильму «Зимняя вишня»:

— Почему вы предложили поговорить о ситуации в стране? Вы так увлекаетесь политикой или просто считаете, что никакой гражданин этой страны не мо­жет остаться равнодушным к тому, что здесь про­исходит?

— Я совершенно не интересуюсь политикой, но дело в том, что мы в ней живем. Наша жизнь после 17 августа (1998 Н.З.) превратилась в одну сплош­ную политику. И хочется уже нормальной жизни, чело­веческой, а не политической. Потому что политика на самом деле к людям никакого отношения не имеет. Мы родились для того, чтобы жить хорошо, полноцен­но, весело и радостно, а вовсе не для того, чтобы мучиться и страдать из-за бреда каких-то закомплек­сованных, внутренне уродливых людей. Это непра­вильно. Поэтому когда мне сейчас звонят по поводу каких-то интервью о кино, мне даже странно. После 17 августа у меня не было ни одного предложения.

— Кризис отразился на вас лично?

— Конечно. Меня, как и всех, обворовали. И если раньше я считала себя средним классом, то сейчас с уверенностью могу сказать, что я — беднейшая часть населения. У меня не было кризиса, не было его ни у моих друзей, ни у многих людей, подобных мне. Кризис был у Них. Но Они выстроили нас, как пи­онеров, и сказали: «Давайте деньги».

УБЕРЕТЕ КРЕСТЬЯН, БУДЕТ БУРЬЯН

Министр сельского хозяйства и продовольствия Виктор Семенов возмущается:

— Почему каждая нация так бережет сельское хо­зяйство? Не только потому, что это образ жизни, не только потому, что, если вы уберете крестьян, везде будет бурьян. Сельское хозяйство имеет дело с ежегод­но возобновляемым ресурсом. Солнце светит каждый год. Плодородие остается. Его нужно только чуть-чуть восполнять. Каждая нация эту солнечную батарею поддерживает, она ежегодно возобновляется. Мы же сегодня экспортируем газ, нефть. То, что природой создается миллионы лет. За невозобновляемые ресур­сы мы приобретаем ежегодно возобновляемые. Это же глупо. Добавленная стоимость в сельском хозяйстве идет от солнца.

ЧТО ШЕПЧУТ АНГЕЛЫ ЗА ПЛЕЧОМ

«С подножки «Русского вагона» реформы кажутся родней...» Чуть выше этого заголовка в «Комсомоль­ской правде» рубрика: «Путешествие экономического дилетанта». Чуть ниже объясняющая выноска: «Наш обозреватель Ольга Кучкина, проехав 7150 километ­ров по «умирающей» России, вернулась в редакцию законченным оптимистом и привезла лозунг: «Я не боюсь. Я борюсь».

К большой, на три четверти полосы, публикации приложена схема путешествия. Маршрут такой: Моск­

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

A.

B.

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Глава 5. ПРЕЗИДЕНТЫ... КРУГОМ ОДНИ ПРЕЗИДЕНТЫ

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Глава 6. ИХ РОДОСЛОВНЫЕ

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Глава 7. ГУБЕРНАТОРСКАЯ МУДРОСТЬ

—

—

—

—

—

— риях приняты уже и свои законы о безопасности, — делится он своими изысканиями. — В число задач местных совбезов включаются такие славные дела, как «охрана суверенитета и независимости» (Кабардино- Балкария, Северная Осетия, Ингушетия), «выявление внутренних и внешних угроз» (Томск, Мордовия и др.), подготовка рекомендаций «по вопросам внешней по­литики» (Северная Осетия, Ингушетия) и «по введению и отмене чрезвычайного положения» (Мордовия, Ка­бардино-Балкария и др.) и даже «рассмотрение воп­росов обороны» (Томск, Тыва, Ингушетия и др.). Лю­бопытно было бы посмотреть, как на заседании том­ского, к примеру, Совета безопасности разрабатывают план обороны от соседей — Новосибирской и Кеме­ровской областей, Красноярского края и от Ханты- Мансийского национального округа. Или как в Тыве собираются защищаться от монгольского или бурят­ского нашествия...

Бред? Не скажите. Вот уже и в структуре «большого Совбеза», возглавлявшегося в 1997 году Иваном Рыб­киным, создается специальный отдел — «по взаимо­действию с Советами безопасности субъектов». Коли у кого-то в Москве возникла нужда «взаимодейст­вия» — значит, дело серьезно.

ОДНИ ПРЕСТУПНИКОВ ловят, ДРУГИЕ ОТПУСКАЮТ

Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев вы­сказал неудовлетворенность работой правоохрани­тельной системы России, неспособной обеспечить без­опасность граждан.

— Необходимо разобраться с судами, — сказал он, — чтобы не получилась ситуация, когда одни ловят преступников, а другие их отпускают с оправдатель­ным приговором.

А вообще, по мнению губернатора, к борьбе с пре­ступностью следует привлечь воинские формирования:

— Необходимо определить наиболее криминали­зированные регионы России и ввести туда войска для борьбы с бандитами.

Задачка для Генштаба! Скажем: действия танково­го батальона в наступательной операции против рэке­тиров. Или: действия мотострелковой роты в обороне от коррупционеров из местной мэрии...

БАНДА — ЭТО МЕДНЫЙ ДУХОВОЙ ОРКЕСТР

Курский суд обязал губернатора Александра Руц­кого, оскорбившего местных прокуроров, извиниться перед ними и возместить им моральный ущерб в раз­мере 20 тысяч рублей. Прокуратура подала в област­ной суд после того, как губернатор, задерганный уго­ловными делами против своих родственников и сорат­ников, публично назвал курских прокуроров бандой.

— Вредительство! — вскричал он, выступая перед жителями одного из районов области. — сейчас письмо президенту написал, чтобы прислал сюда ко­миссию — разбираться с этой бандой, которая называ­ет себя прокуратурой... Выкорчую с корнями до само­го основания эту нечисть. Кроме вредительства, ниче­го ими не сделано!

Действительно, вредили они губернатору изо всех сил. В начале 1998 года за участие в дорожно-транс­портном происшествии, в котором погиб человек, ед­ва не попал под суд его младший сын. Позднее Руц­кой-младший был задержан в аэропорту Шереметьево за попытку контрабандного вывоза 12 тысяч долла­ров. Летом того же года были арестованы замести­тель губернатора Владимир Бунчук и первый заме­ститель губернатора Юрий Конончук. Им инкрими­нировались должностные злоупотребления и хищения бюджетных средств. Тогда же прокуратура предъяви­ла обвинение брату Александра Руцкого Михаилу, ко­торый ранее работал заместителем начальника об­ластного управления внутренних дел. Его обвинили в злоупотреблении служебным положением и мошен­ничестве в крупных размерах и взяли подписку о не­выезде.

Ну разве не банда? Правда, в суде адвокаты ответ­чика показали себя отменными лингвистами:

— Уважаемые судьи, подзащитный, называя про­куратуру бандой, имел в виду «медный духовой ор­кестр»...

ТЕОРЕТИЧЕСКИ ВОЗМОЖНО

Губернатор Камчатки прислал слезную шифровку в Кремль с просьбой оказать срочную помочь финан­совыми средствами. Врачи, учителя, другие бюджет­ники по полгода не получают зарплату. Федеральный центр не отреагировал. Тогда жители курильского острова Шикотан об­ратились с необычной просьбой к московскому мэру Юрию Лужкову— присоединить их к Москве. Если они не нужны федеральному центру, может, хоть сто­лице понадобятся?

Лужков, выступая по телевидению, заявил: — Теоретически возможно рассмотреть и предло­жение жителей острова Шикотан о присоединении его к Москве как к субъекту Федерации...

НИЧЕГО ДЛЯ ГОРОДА НЕ ДЕЛАЕТ

Легендарная спортсменка Лидия Скобликова — единственная в мире конькобежка, завоевавшая шесть олимпийских медалей. В свое время ее называли «уральской молнией», гордясь тем, что она родилась в уральском городе Златоусте.

Почитатели спортивных заслуг Скобликовой вы­несли ее кандидатуру на звание почетного жителя это­го города. Однако комиссия по наградам отклонила предложение.

— Она ничего для города не делает, — таков был суровый вердикт чиновников.

Зато почетным гражданином стал бывший началь­ник пожарной охраны.

СЫНОК НАДЕЛ НЕ ТОТ ПИДЖАК

Слушание дела сына курского губернатора состо­ялось в Головинском межмуниципальном суде Моск­вы. Руцкой-младший «погорел» на таможне аэропорта «Шереметьево-2».

Он и его молодая жена направлялись в свадебное путешествие в Майами. До этого два дня гуляли в сто­личных ресторанах — сначала в «Праге», затем в «Эльдорадо». Банкет закончился около трех часов ночи, а в шесть они были уже в аэропорту.

Там бдительные таможенники обнаружили у мо­лодожена незадекларированную крупную сумму денег в валюте— почти 12 тысяч долларов. И Александр Руцкой со свадьбы загремел под суд. Приговор: 1,5 года условно с отсрочкой исполнения приговора на 2 года.

Это уже не первое уголовное дело губернаторского отпрыска. Вместе с веселой компанией на бывшем отцовском джипе Руцкой-младший носился по городу до тех пор, пока не наехал на пешехода, который скончался.

Младший сын генерал-губернатора женился не на простой «селянке». Его возлюбленной стала дочь пред­седателя областного комитета по управлению имущес­твом, который незадолго до этого был произведен в ранг заместителя губернатора. Сам молодожен оп­ределен в компанию «Курскнефтехим», которая тут же оказалась под крылом власти. Именно этой фирме было дано право закупать горюче-смазочные матери­алы по невероятно высоким ценам у поставщиков, указанных губернатором.

В Курске при портфелях оказались многие род­ственники Руцкого. Став губернатором, он заявил, что они единственные, кому он может доверять.

Скандал с задержанием и последующим осуждени­ем сына Александр Руцкой объяснил так:

— Саша надел не тот пиджак. И не знал, что там «завалялось» несколько тысяч баксов. А вообще это все происки моих политических врагов.

ГЛАВНОЕ — ВОВРЕМЯ ПЕРЕКВАЛИФИЦИРОВАТЬСЯ

— Расскажите, пожалуйста, про вашу семью, — по­просили корреспонденты вице-мэра Москвы Валерия Шанцева.

— Обычная семья, — ответил Валерий Павлинович. — Жена по образованию, как и я, инженер. Но во время перестройки переквалифицировалась, и теперь она специалист по ценным бумагам. Я к ней часто за консультациями по экономическим вопросам обраща­юсь. Сын в Академию управления поступил. Но снача­ла он получил профессию повара и долго работал по специальности.

Валерий Павлинович тоже, можно сказать, переква­лифицировался: в советские времена был вторым сек­ретарем Московского горкома КПСС, а в демокра­тические вице-мэром стал.

У КАЖДОЙ ПАРТИИ ЕСТЬ ПРАВО «ИМЕТЬ СВОИХ ДУРАКОВ»

Красноярский губернатор Александр Лебедь, пре­бывая в далекой Сибири, не остается в стороне от прений в области большой политики. На брифинге он сказал журналистам, что осуждает антисемитские за­явления депутата Госдумы Альберта Макашова.

Вместе с тем он не считает, что КПРФ пора при­крывать. В подтверждение своих слов губернатор на­помнил, что премьер-министр Италии — коммунист, и от этого страна «не вздрагивает и не шарахается». Возможный запрет коммунистической партии в Рос­сии, по его мнению, преждевремен и несерьезен:

— Каждая партия имеет неотъемлемое право иметь своих дураков, которые время от времени под­нимают хай, отвлекая общество от насущных проблем.

НЕДОЛЕЧИЛ ЗУБ МУДРОСТИ

Во Владимире скандал. Взят под стражу бывший губернатор области Юрий Власов. Выступая по мест­ному телевидению, прокурор сформулировал в числе других обвинений и такое: за лечение у частного стома­толога губернатор расплатился с ним бюджетными деньгами, выделив на закупку стоматологического оборудования 86 миллионов рублей. Следовательно, кто-то недополучил средства из бюджета: учителя, а может другие медицинские учреждения.

Газета «Известия» провела расследование этого де­ла. Корреспондент Игорь Корольков разыскал врача, лечившего зубы губернатора.

— Я — стоматолог муниципального предприятия «Горводоканал». Оборудование, на котором работаю, принадлежит не мне, а «Горводоканалу». 15 часов в неделю, вечером и в выходные, я арендую технику как частный врач. Как частный врач, я лечил Власова. Да, я не взял с него за свою работу ни копейки. Это мое право — оценивать свой собственный труд. В дан­ном случае для меня было важно то, что губернатор воспользовался именно моими услугами. Лучшей рек­ламы трудно пожелать. В том, что я не взял с Власова за свою работу денег, пытаются увидеть криминал. Но могу предоставить целый список пациентов, которым я протезировал зубы абсолютно бесплатно.

Тему «зубного» криминала продолжил директор муниципального предприятия «Горводоканал»:

— Услугами зубоврачебного кабинета пользуются едва ли не все сотрудники нашего предприятия, а их ни много ни мало — две тысячи. Кабинет давно нуж­дался в более современном оборудовании. Когда бы­ли деньги, мы упустили возможность приобрести тех­нику, теперь же у нас денег не было. Решали вос­пользоваться случаем и обратились за помощью к губернатору. Он выделил средства. Мы закупили оборудование, поставили на баланс. Люди получили возможность нормально лечиться. Мне трудно по­нять, в чем тут криминал. Что — губернатор на бюд­жетные деньги зуболечебную технику купил себе лич­но? Он сделал доброе дело для коллектива муници­пального предприятия.

Местная пресса разнесла высказанные оправдания вдрызг. Вот если бы губернатор не имел в этом случае личной конкретной выгоды, тогда другое дело. И во­обще, губернатор — это такая персона, что ему следу­ет всегда хорошенько подумать, прежде чем принять любую, даже самую незначительную услугу. Не поду­мал. Наверное, потому, что принял решение до того, как ему залечили зуб мудрости. Или не долечили.

СЛЕГКА ПРОМАХНУЛСЯ

Бывший мэр Петербурга Анатолий Собчак, прожи­вая в хорошем городе Париже, весь 1998-й год жил заботами покинутой им отчизны. Активно участво­вал он и в дискуссии по поводу перезахоронения остан­ков царской семьи.

В депеше, отправленной россиянам, экс-мэр был против участия Бориса Ельцина в траурной церемо­нии:

— Ну кто во Франции помнит, при ком был пере­захоронен Наполеон Бонапарт?

А Ельцин возьми да прибудь в Питер. Промахнул­ся Анатолий Александрович, промахнулся.

НАПИШЕШЬ ПЛОХО О ЛУЖКОВЕ, ОТКЛЮЧИТ КАНАЛИЗАЦИЮ

Губернатор Саратовской области Дмитрий Аяцков дал обед в честь прибывшего в губернию Бориса Нем­цова.

— Включаю я телевизор, а там Ельцин, — произ­нес тост губернатор. — Говорит: ухожу досрочно, но при условии, что преемником будет Немцов.

Гость хохочет:

— Народ будет аплодировать, Лужков громче всех!

Разговор о Лужкове Немцов продолжил перед са­ратовскими журналистами:

— Лужков верит в бюрократию и контроль над бизнесом. Его приход означал бы только смену оли­гархических физиономий. Есть и еще две проблемы: Лужков никогда не управлял там, где мало денег. И в стране будут проблемы со свободой слова. В Мос­кве сейчас газеты не пишут о Лужкове плохо, потому что он может отключить у них канализацию...

ДАЙ ИМ ПОВОД, СРАЗУ В КОММУНИЗМ ПОВАЛЯТ

Во время проведения газетой «Московский комсо­молец» «прямой линии» с мэром Москвы в декабре 1998 года москвичка Алина поблагодарила Юрия Лу­жкова за то, что город стал красивы**.

— Мне кажется, — сказала она, — что в связи с последними событиями, с этой шумихой вокруг па­мятника Феликсу Эдмундовичу, может быть, надо принять закон, чтобы памятники ставили, например, только по решению городской Думы?

— Я вам могу сказать, — ответил мэр, — не вол­нуйтесь. Такого рода вопросы решает городская Ду­ма и правительство города. Никаким другим струк­турам, даже Государственной думе, мы не позволим вмешиваться. Существует закон города Москвы, ко­торый регулирует эти процессы: опрашивается общес­твенность, проходит конкурсный отбор. А если го­ворить о памятнике Дзержинскому, то здесь речь идет о политическом реванше. Предлагают поставить Феликса Эдмундовича, пустить Анпилова с красными флагами по Красной площади... Глядишь, народ по­смотрит и скажет: коммунистическая партия стано­вится влиятельной и сильной, давайте снова пойдем в коммунизм.

ОКАЗАЛОСЬ, МОСКВА — НЕ ГОСУДАРСТВО

Депутат Госдумы Иосиф Кобзон убежден: ни у ко­го из политических деятелей современной России нет права на то, чтобы занять высший пост в государстве. А вот у Лужкова есть.

— Он прошел всю, так сказать, линию граждани­на — от студенческой скамьи, бригадира и до руково­дителя государства. Потому что Москва — это не регион, не город, — это государство.

Когда со всех сторон звучат такие заверения, толь­ко глухой их не услышит. Одно время и сам мэр склонен был считать, что Москва — это государство. Из этого он и исходил, когда весной 1998 года, раз­досадованный тем, что Росгидромет заблаговременно не разослал предупреждения об обильном снегопаде, обрушившемся на столицу, заявил: Москва больше не нуждается в таких горе-прогнозистах.

Июньский шквал, причинивший сильные поврежде­ния городскому хозяйству, вынудил мэра утвердиться в планах создать собственную метеослужбу, которая давала бы прогнозы изменений погоды.

Однако, как оказалось, чтобы иметь прогноз о по­годе на территории Москвы, надо знать обстановку не только в ближайших областях, но и гораздо дальше. А такое под силу только государственной метеослуж­бе, имеющей станции наблюдения по всей России, включая Северный морской путь.

Пришлось от затеи отказаться. Москва, конечно, большая, но все же не отдельное государство.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ

Префект Северо-Западного административного ок­руга Москвы Виктор Козлов:

— Москва— это маленькая модель всей России. Город разделен на десять неравнозначных округов. Есть Центральный округ и есть округа, примыкающие к кольцевой дороге. Все, как в стране, — Центр и его окраины. На первом этапе мы у себя на Северо-Западе тоже считали, что Центральный округ наиболее ин­вестиционно привлекательный, а наша окраина никому не нужна.

— А что, разве неправда?

— У каждого российского региона есть своя изю­минка, с помощью которой можно привлечь инвести­ции. Возьмем, например...

— Возьмите себя.

— Хорошо, возьмем Северо-Запад. Какие у нас достоинства? Это, прежде всего, географическое по­ложение. Мы наряду с Северным и Западным окру­гами — своеобразное московское окно в Европу. Все трассы, ведущие на Запад, проходят через три этих округа. Поэтому у нас хорошо развита система тер­миналов.

МЕШАЕТ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ

Префект Северо-Западного административного ок­руга Москвы Виктор Козлов увлеченно рассказывает о строительстве демократии на вверенной ему тер­ритории. Журналист «Московского комсомольца» Ле­онид Крутаков прерывает собеседника:

— Все рассказанное вами имеет все-таки столич­ную специфику. Может быть, именно это и формирует у регионалов представление о Москве как о некоем снобистском образовании, свысока поплевывающем на всю страну?

— Подобное отношение к столице сформирова­лось не в последнюю очередь благодаря прессе. К примеру, правительство России берет кредиты на Западе. Что пишется у нас в прессе? Москва получила кредиты. Во всем мире принято уходить от названия стран— это нормальное явление для прессы. Никто не пишет Великобритания. Пишут — Лондон, хотя имеется в виду вся страна. И никому на Западе даже мысль в голову не приходит противопоставлять Ло­ндон и Великобританию. А у нас в стране, к сожа­лению, половина населения, прочитав в газете, что Москва получила кредиты, воспринимает это сообще­ние буквально.

— Согласитесь, у людей есть повод так счи­тать, — упорствует журналист. — Сегодня Москва по уровню жизни гораздо выше всех остальных регионов России.

— Не буду спорить, это другой вопрос. Я сейчас говорю даже не об уровне жизни, а о лингвистике. Москва стала заложницей своей самоидентификации со всей Россией.

У ХОЗЯЙСТВЕННИКОВ ПОЛУЧИТСЯ

Московский мэр Юрий Лужков о своем движении «Отечество»:

— Люди пришли с желанием участвовать в этой политической организации, их никто туда не толкал, никто не звал ни рублем, ни страхом. Ну разве это плохо? Никто из нас вообще не захотел заниматься политикой: я бы почел за счастье еще много лет зани­маться только хозяйственной деятельностью. Да и сей­час могу сказать, что на 95 процентов я занимаюсь нашим городским хозяйством и лишь на 5 процен­тов — политикой. Она меня совершенно не прельщает. Но когда я вижу, как многие политики ведут страну буквально к гибели, я не могу оставаться в стороне. Нужно что-то делать, объединяться, консолидировать­ся, создавать свое движение, иначе мы погибнем.

Комментарий одного из оппонентов Лужкова:

— Начпроды всегда знают, как надо...

ПРУСАК СЕБЕ ЦЕНУ ЗНАЕТ

Об интуиции новгородского губернатора Михаила Прусака ходят легенды. Несколько раз, по его словам, ему предлагали вице-премьерское кресло.

Первый раз предложение поступило при Черномы­рдине.

— Там такие фамилии: Чубайс, Немцов, — спустя некоторое время туманно объяснял мудрый губерна­тор причину своего отказа. — себя среди них не вижу...

Когда Немцов пересаживал министров на «Волги», Прусак в своем кругу заметил:

— Была бы возможность, назло бы на «Вольво» ездил...

Когда формировалось правительство Сергей Кири­енко, новгородский губернатор сказал так:

— Каждый из нас знает себе цену— ни больше, ни меньше. Если бы я чувствовал себя слабее, я бы пошел. Может быть. Есть, конечно, люди в стране, к которым я бы пошел на работу, если бы они были председателями правительства, но их не назначают... Никогда я бы в правительство Кириенко не пошел работать. считаю, что это человек неподготовлен­ный и случайный.

Согласитесь, смелое заявление. Но интуиция снова не подвела Прусака: через две недели Сергея Владиле­новича сняли.

Прусак руководит Новгородской областью с 1991 года. Здесь чиновники не воруют, взяток не берут, милиция не грабит. Ни одного скандала, ни одного факта коррупции московские проверяющие не обнару­жили. Правда, журналист Андрей Рискин привез из области такой анекдот:

— Где Прусак взял деньги на избирательную кам­панию? А Бес его знает!

Бес — это кличка человека, которому молва припи­сывает руководство местной мафией. В Новгороде го­ворят, что губернатор долгое время жил с Колей Бе­сом на одной лестничной площадке.

КОМУ ПОЗАВИДОВАЛ

Саратовский губернатор Дмитрий Аяцков — лю­бимая политическая фигура российских журналистов. Стоит ему показаться в телевизоре, и пишущая братия получает пищу для размышлений как минимум на неделю.

Как-то раз он сравнил Виктора Черномырдина с «бубновым тузом» (каторжным?), которого Ельцин достал «из кармана» (шулер, значит?). В другой раз, возвращаясь со встречи с Клинтоном, назвал амери­канского президента крутым мужиком и добавил, что завидует Монике Левински (в сексуальном плане?). А однажды рассказал на всю страну про аквариум с пи­раньями, куда он заставляет провинившихся чинов­ников совать руки и другие части тела.

Во время августовского финансового кризиса 1998 года он пригрозил ввести в своей губернии собствен­ные денежные знаки и обозвать их по старой традиции «керенками», поскольку глава Временного правитель­ства баллотировался в Думу от Саратова. А уж раз­вернутая Аяцковым дискуссия о том, что открытие публичных домов поможет поднять экономику депрес­сивных райцентров, снискала ему широкую популяр­ность и за границей.

Впрочем, сексуальная тема была замечена и на родине.

— После того как он вышел от Клинтона и сказал, что завидует Монике Левински, этот человек для меня не существует, — заявил президент Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадий Воль­ский. — Вот если бы он сказал, что завидует Клинтону, тогда его ориентация была бы для меня ясна.

ПОЧЕТНЫЙ МУШКЕТЕР

В популярной телевизионной программе «Герой дня без галстука» бывший мэр Санкт-Петербурга Ана­толий Собчак, «невозвращенец», проживавший в Па­риже, объявил, что стал «почетным мушкетером». По­следовало неожиданное продолжение.

— Ко мне, — рассказал президент Российского об­щества друзей Александра Дюма М. Буянов,— стали обращаться, спрашивая, что это за звание, кто и за что его присуждает, где штаб-квартира этой организации. Сам я никогда не слышал о подобном звании.

М. Буянов решил обратиться за разъяснениями к JI. Нарусовой— жене Собчака, депутату Государст­венной думы. Однако вскоре убедился, что она на работе бывает изредка. И тогда через фракцию «Наш дом — Россия» передал ей свою письменную просьбу, а потом еще неоднократно напоминал в себе с помо­щью автоответчика.

— В наши дни для разного рода самозванцев — раздолье, — горько посетовал главный российский друг Александра Дюма, который так и не получил ответа ни от Нарусовой, ни от самого «мушкетера».

ТОЛЬКО СЕБЯ ЛЮБИТЕ, НАС НЕ НАДО

Губернатор Красноярского края Александр Лебедь:

— Международное сообщество, особенно в Евро­пе, уже тихонько лезет на стенку. От нашествия наших соколов. Которые никакого порядка, как правило, знать не знают и знать не хотят. Они у себя здесь вот так привыкли. Я ничего не придумываю, я с массой людей переговорил, из Германии, из Франции, из Швейцарии. Скверные там настроения, местами пани­ческие. Самое главное, что это та напасть, от которой никакие ракеты не помогут.

— Так, может, они еще и денег на карантин да­дут?— спросил корреспондент «Известий» Владимир Корсунский.

Речь шла о преступности и о мерах борьбы с ней. Генерал-губернатор высказался за отмену моратория на смертную казнь и даже за расширение области ее применения — не только за убийства при отягча­ющих обстоятельствах, но и заорганизацию преступ­ных групп.

— Кто его знает — может и дадут, — ответил Ле­бедь. — Как дело поставить. Мы уже все заняли, что могли занять. Сейчас по-другому надо делать! Теперь надо объяснять, опираясь на их же ментальность. Вы себя любите? Вот вы ради себя, любимого, сделайте так, чтобы эти самые орды варваров не наплыли на вашу территорию, чтобы вы, любимые, сохранились.

Вот так надо ставить вопрос. Поэтому, любя себя, помогайте России — в меру своих возможностей, разу­меется, — и вам будет хорошо. Встаньте на позицию махровых эгоистов. Только себя любите, нас не надо!

КАЗУС С ЛИШНИМИ ЕДОКАМИ

Переход на самообеспечение больно ударил по рос­сийским регионам. Сразу же выявились неприбыльные едоки — пенсионеры. Особенно остро вопрос встал на Дальнем Востоке, где транспортные расходы превыси­ли стоимость перевозимого груза. Пашни там мало, постоянно ощущался продовольственный дефицит.

— Мы решили помочь выехать из северных реги­онов пенсионерам, — рассказывает губернатор Хаба­ровского края Виктор Ишаев. — Но вот такой казус — мы купили для таких переселенцев жилье под Новоси­бирском, но, пожив там некоторое время там, 70 про­центов этих людей продали квартиры и вернулись, сказав нам: «Здравствуйте!»

Недооценили старичков, которые тоже проявили предприимчивость.

В САРАТОВЕ ПОСТРОИЛИ ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО

На имя Героя Советского Союза Юрия Миролюбова к 9 мая поступили две поздравительные открыт­ки— от губернатора и вице-губернатора. Руководи­тели Саратовской области благодарили «за подвиг вашего поколения — победу в Великой Отечественной войне».

Получив открытки, мать героя удивилась формули­ровке— сын в Великой Отечественной не участвовал. Золотую Звезду он получил в Афганистане. Да и дома его в тот момент не было — отбывал тюремный срок.

Неужели губернским властям это неведомо? Ведь на всю Саратовскую область за Афган — всего два Героя Советского Союза: ее Юрка да генерал Борис Громов. Выяснилось, действительно, областное на­чальство не знало, что Герой в тюрьме. Получил два с половиной года отсидки за... кражу двух колес от старой телеги. Подбил кто-то из друзей по пьяному делу. Над горе-похитителями тогда весь поселок поте­шался: под забором в обнимку с колесами и заснули. Приговор шокировал — два с половиной года!

Спохватившись — Герой в тюрьме! — спустя год обставили досрочное освобождение с помпой: мол, справедливость восторжествовала. За каждое колесо по полгода отсидел. Короче, в Саратове построено правовое государство. Правда, оно почему-то не при­няло во внимание, что Юрий Миролюбов получил на войне контузию и третью группу инвалидности.

БЛЕСНУЛ УЧЕНОСТЬЮ

Рассказывает бывший вице-губернатор Калининг­радской области Сергей Журавский:

— Как-то в Калининград с официальным визитом прибыл маршал польского сейма. Сели за стол перего­воров. И вдруг без всякого к тому повода Горбенко заявляет: поляки-де никогда не были хорошими сосе­дями россиян, они немало напокостили России, но самая большая из всех пакостей — захват Польшей Москвы в 1612 году.

Леонид Горбенко — это губернатор Калининград­ской области, до избрания на высокий пост возглав­лявший в Калининграде рыбный порт.

— Все мы, присутствовавшие на переговорах, — вспоминает далее Журавский, — онемели. Маршал, между прочим, приехал договориваться о путях эконо­мического и политического сотрудничества... Гостю ничего не оставалось делать, как напомнить губер­натору о походе на Варшаву армии Тухачевского и о расстреле НКВД польских офицеров в Катыни. Переговоры фактически были сорваны...

ПОДАРКИ СО СМЫСЛОМ

Вскоре после отставки правительства Виктора Чер­номырдина в марте 1998 года саратовский губернатор Дмитрий Аяцков во всеуслышание заявил, что послал экс-премьеру в подарок на день рождения удочки. Символика была более чем прозрачной: чем еще за­няться отставному политику, как не рыбалкой для успокоения нервов?

Но не прошло и полгода, как политические карты легли по-новому, Черномырдин едва не стал снова премьером. Губернатор, конечно, понял, что несколь­ко поторопился с «пенсионерским» подарком. И затих. Но Черномырдин на премьера не потянул, и вот уже 7 октября на митинге в Саратове во время всероссий­ской акции протеста губернатор с трибуны заявил, что именно он отправил в отставку правительство Черно­мырдина. А вскоре в Москве на конференции НДР Аяцков прямо обратился к сидевшему в президиуме Виктору Степановичу с призывом уступить место мо­лодым перспективным политикам, которых вокруг не­го, Черномырдина, достаточно.

Уязвленный лидер НДР прибыл в Саратов, чтобы на месте разобраться со строптивым однопартийцем. По итогам встречи губернатор сказал собравшимся журналистам:

— Я с удовольствием сегодня подарил Виктору Степановичу портрет Столыпина — думаю, он найдет ему достойное место в штаб-квартире — и политичес­кие шахматы, изготовленные на нашем заводе тех­нического стекла. Там есть очень хорошие политичес­кие фигуры. Я думаю, Виктор Степанович не ошибется на этой политической доске, и партия будет сыграна неплохо...

ПО СВОИМ ДЕЛАМ ЕЗДИТЕ В РАБОЧИЕ ДНИ

По предложению городской администрации Курска депутаты городского собрания приняли решение об упорядочении транспортных льгот. В нем два основ­ных пункта.

Первый предполагает приостановление льгот в вы­ходные и праздничные дни для всех категорий граж­дан, кроме инвалидов и участников Великой Отечест­венной войны, работников ФСБ, прокуратуры, суда, УВД, налоговой полиции. Второй пункт: отмена права на бесплатный проезд во все дни для работающих пенсионеров. Последние, конечно, возмутились.

— Вот я, — сказала корреспонденту газеты «Труд Владиславу Павленко 65-летняя женщина, которая де­сятки лет вкалывала на стройке штукатуром, а потом мотальщицей трикотажного комбината, — работаю­щий пенсионер: уборщица в школе. Зарплата— 120 рублей, да и ту часто задерживают. А про невыплаты в Курске пенсий уже и сил нет говорить. Если мне теперь платить в автобусах, получится, что мою по­лы в школе за 60 рублей в месяц. Это же издева­тельство!

Глава города Сергей Мальцев дал интервью мест­ной газете, в котором сказал: «Надеюсь, что пенси­онеры правильно поймут нас и по своим делам будут ездить в рабочие дни, а в выходные отдыхать».

— А когда же еще детей и внуков навещать, как не в выходные и праздники? — спрашивают куряне.

В Курске 232 тысячи льготников бесплатно поль­зуются общественным транспортом. 52 процента на­селения. Вот до чего довела погоня за голосами эле­ктората.

ВСЕ ВЕНЕРОЛОГИ И ДАНТИСТЫ УЕХАЛИ

В начале января отставной вице-премьер прави­тельства России Борис Немцов рассказывал о вредо­носной деятельности краснодарского губернатора Ни­колая Кондратенко:

— Когда в Сочи и Новороссийске был страшный ураган, мне объяснили вкрадчивым голосом, что это не стихийное бедствие, а жидо-масонский заговор... Встретившись с Кондратенко, говорю ему: ты своей этой антисемитской кампанией знаешь к чему привел? Количество венерических заболеваний в Краснодар­ском крае выросло в разы. Потому что все местные венерологи-евреи эмигрировали в Израиль из-за твоей пропаганды. Кубанцы с гнилыми зубами ходят пото­му, что нормальные стоматологи тоже уехали.

ПРЕДСКАЗАЛ В СТИХАХ ДЕФОЛТ И ЕЩЕ КОЕ-ЧТО

Губернатор Московской области Анатолий Тяжлов известен тем, что умеет предсказывать события. При­том в стихах. Хотя...

— То, что я делаю, — объясняет губернатор, — я не могу назвать стихами. Это концентрированная мысль. На этот момент — самовыражение. Как-то раз ехал я к министру финансов Задорнову и по дороге четыре строчки родил. Вхожу, все уставшие сидят, я говорю: «Ребята, слушайте».

Денег, славы жаждет кто-то, а я с мечтою идиота как-то вышел спозаранку, глянул — нет в России банков.

Сейчас, в связи с развалом банковской системы, многие говорят, что я виноват, что я накаркал. Или вот, например... Ну что сказать о Лужкове? А я пишу две строчки:

Он не робкого роду-племени, он — герой нашего времени.

Может, предсказал победу Лужкову?

ЧТО ИМЕЛ В ВИДУ ЛУЖКОВ

30 марта 1999 года в Мраморном зале Кремля состоялось совместное заседание обеих палат Феде­рального собрания. С посланием к депутатам и сенато­рам обратился президент России Борис Ельцин.

Ничего экстраординарного парламентарии не ус­лышали. Прозвучали звуки гимна, Ельцин, Строев и Селезнев покинули президиум.

После этого к выходу потянулись и остальные. Только один из приглашенных, задумавшись, застыл посреди зала.

— Чего стоишь? — крикнул ему Юрий Лужков. — Уходи, второго послания не будет!

Интересно, что имел в виду московский мэр?

Глава 8. СЕЮТ РАЗУМНОЕ, ДОБРОЕ, ВЕЧНОЕ

ВЫРАСТУТ — НАСМОТРЯТСЯ

Зима 1992 года. В московской газете «Куранты» помещена заметка, автор которой ратует за повыше­ние культуры секс-шопов. Благородное стремление, но форма!

«Нет, я отнюдь не ханжа, — пишет журналистка. — И вид мужского полового органа давно не приводит меня в шоковое состояние. Но тут вошла в коммер­ческий отдел соседнего универмага — и остолбенела! На всеобщее обозрение в центральной витрине были выставлены два упомянутых выше предмета. Вернее, муляжи, полностью имитирующие оригинал, натура­льного цвета и, видимо, наиболее популярного раз­мера. Цена, вероятно, соответствовала спросу— три «штуки» за штуку.

Простой вопрос: а если я на это смотреть не хочу? Или мне, к примеру, за шестьдесят и воспитывалась я в пуританской семье? Тут и до сердечного приступа недалеко! Или я невинная девушка и разглядываю витрину, держа за руку юношу, в которого влюблена? Или ребенок войдет в магазин?..

Тут как раз со мной остановилась симпатичная молодая женщина и девочка лет одиннадцати. Мама разглядывала бижутерию, а дочка... Вдруг в ужасе округлила глаза и дернула мать за рукав: «Мама, ЧТО ЭТО?!!» Женщина повернулась, увидела и заметно рас­терялась. «Ну... Не видишь, что ли?» — «Я вижу, — не отставала девочка,— но ДЛЯ ЧЕГО ЭТО?!!» Мать побледнела: «Дураков много. Поставят дома и любу­ются!» «А тетя сейчас сказала, что они электрические! Электричество-то тут при чем?! — добивала ее дочка.

«Наверное, ночник!» — бросила несчастная женщина и потащила любознательное чадо к выходу.

Нет, я понимаю, кому-то эти вещи необходимы. И продавать их, конечно, приходится. Но в некоторых магазинах почему-то догадались: повесили на видном месте аккуратное объявление: «Имеются в продаже женские электровибраторы». И все. Кому надо — тот поймет.

Довелось мне побывать в Вене. Город по сравне­нию с Москвой маленький, а секс-шопов довольно много. Но витрины, во всяком случае со стороны улицы, очень скромны, особого внимания не привлека­ют. А уж детей туда и на порог не пускают. Нечего им там делать. Придет время — насмотрятся».

И подпись — Людмила Рожкова.

ОБЪЕКТИВНО МОЖЕТ ТОЛЬКО ГОСПОДЬ БОГ

1992 год. Шестой съезд народных депутатов России. Выступает депутат Юрий Лучинский (Санкт-Петер­бург):

— У нас очень много недовольств по поводу ос­вещения съезда. Действительно, в работе департамен­та коллеги Попцова есть некоторый элемент субъек­тивизма, но объективно может осветить нашу деятель­ность один только Господь Бог, однако он в данном случае от нас очень далеко. Поэтому я предлагаю не создавать очень нехорошее зрелище в течение восьми­часовой прямой трансляции, не заниматься этим на­шим эксгибиционизмом, а все-таки транслировать всю эту нашу ругань в пределах максимум двухчасовой программы.

ХУДОЖЕСТВЕННО-ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ ФИЛЬМ

Такой жанр получила часовая картина «Пробужде­ние» о великом маге и кудеснике Анатолии Кашпировском. Получив от своего героя «установку», создатели ленты принялись восторгаться и восхищаться чудеса­ми, которые Кашпировский проделывал со своими массовыми пациентами, этими доверчивыми жертва­ми своих последних надежд на волшебное исцеление.

В смутные времена всегда проявляли невиданную активность всякого рода и сорта пифии, гуру, яснови­дящие, прорицатели, предсказатели и прочие чистые силы. В начале девяностых в России тоже причудливо смешивались воедино фарс и трагедия.

На пресс-конференции у авторов этого фильма спросили:

— Вы монологи Кашпировского сокращали, мон­тировали?

— Конечно, — был ответ. — Не могли же мы ос­тавить в фильме все то, что он там несет...

ОТКУДА У БЛИНА ДЕНЬГИ

Киноартист Игорь Ливанов в беседе с интервью- ершей:

— Я обожаю атмосферу радости на съемочной площадке. И если какой-нибудь ее портит, он становится моим личным врагом. Есть такие зануды- режиссеры, которые приходят и начинают говорить, какая неудачная у него была ночь или как трудно ему давался литр водки. Вот вчера легко давался, а сегодня трудно, или начинает советоваться: какую ему купить квартиру— четырехкомнатную или пятикомнатную... И думаешь: откуда,, у тебя такие деньги, что ты такого снял?..

НЕ ДЕЛАЙ В КЕПКУ

В четвертую годовщину гибели журналиста Дми­трия Холодова ведущий телепрограммы «На самом деле» «ТВ-Центр» Михаил Леонтьев заявил, что убийство пришлось «Московскому комсомольцу» кстати: произошедшее в разгар подписной кампании, оно спасло тираж практически пришедшей в упадок газеты.

«МК» возмутился: получается, что это они органи­зовали убийство своего журналиста! И дали отлуп телеведущему: «Ну, вы, наверное, его видели, то ли с бородой, то ли небритым. Под итальянца работает.

Росточка маленького, когда сидит (на студийном стульчике), он выше, чем когда стоит. Ну, та­кой. Отсюда — амбиций выше крыши. Комплекс На­полеона. А крыша давно уже не держится. Потому как алкогольные пары напирают. Да вы поглядите на него, если не противно: глазки блестят, речь смазанная. Сами знаете чем. Говорят, без хорошей дозы он перед камерой не появляется».

А за подписью «Коллектив «МК» дается анализ всей работы «ТВ-Центра»: «Журналистам из «На са­мом деле» изначально выдали карт-бланш — говорить все, только не любые комментарии... Увы, как ни старались они изображать информацион­ных девственников, святых из них не получилось».

— это в переводе с языка коллектива «МК» означает критиковать Лужкова,— разъяснила своим читателям другая московская газета, «Центр- плюс».— Мы, правда, не припомним, чтобы сам «МК» когда-нибудь в эту кепку».

«Если М. Леонтьев и А. Лысенко (руководитель ко­митета по печати московского правительства) задума­ют подать в суд на «МК»,— пишет далее газета «Центр-плюс», — мы думаем, иск Леонтьева будет удовлетворен: честь и достоинство однозначно оскорб­лены. Что же касается Анатолия Лысенко, руководи­теля комитета по печати московского правительства, то тут, я думаю, свидетелями на стороне ответчика смогут выступить работники многих столичных средств информации, давно уже уставшие от чисто рэкетирских наездов этого алчного чиновника. Наша газета, например, могла бы рассказать о том, как выделенные нам в декабре прошлого года городской Думой 8 миллиардов рублей, двинувшись транзитом через комитет А. Лысенко, так и не добрались по назначению... Мы, как доверчивые идиоты, публико­вали на рекламных полосах огромные простыни скуч­нейших материалов о мнимых достижениях городской Думы, потратили на это миллионы собственных средств, а денег, несмотря на подпись руководителей Думы, так и не получили...»

Публикация в газете «Центр-плюс» начинается так: «В дворницкой у Юрия Михайловича Лужкова скан­дал: «ТВ-Центр» поссорился с «Московским комсо­мольцем».

РАЗВРАТ КИРКОРОВУ ВСЕГДА БЫЛ ЧУЖД

Журнал «ТВ-Парк» задает эстрадной звезде Филип­пу Киркорову вопрос:

— У Евгения Маргулиса в одной из песен есть такая строчка: «Как в кайф иногда побыть холостым!» Вы с ним солидарны?

— Я был холостяком до двадцати восьми лет. Сыт по горло! Да, это может быть, какая-то свобода, но мне этих двадцати восьми лет вполне хватило. У меня такой характер, что мне обязательно нужен какой-то сдерживающий фактор, потому что если я разгуля­юсь... (Делает многозначительную паузу). Ни к чему хорошему это никогда не приводило. А разврат или, извините,— это мне всегда было чуждо.

На одном из концертов кумир публики перемежал песни язвительно-ругательными эскападами в адрес журналистов, не дающих покоя звездной чете:

— Это не люди, это нелюди, какие-то больные, , с отклонениями, с нарушенной психикой и ориентацией! Мы так считаем с Аллой. И назло им говорим: «Не дождетесь! Жили, живем и будем жить!»

ЗНАЧОК НА ЛАЦКАНЕ БОРИСА ГРЕБЕНЩИКОВА

В канун 45-летия «аятоллы русского рока», как сам себя назвал Борис Гребенщиков, с ним встретился известный знаток богемной жизни шоу-звезд Илья Легостаев. Маэстро возмущался «невыносимой пошлос­тью, глупостью, косностью и чудовищным идиотиз­мом» российской поп-культуры во всех ее проявлени­ях. «Зайку» Филиппа Киркорова назвал «вещью чудовищно пошлой». И то, что люди слушают подо­бное, ведет к кризису этих людей.

Чтобы изменить жизнь в стране, нужно изменить музыку, заявил он. Это и делает маэстро, пропалывая культурный слой, открывая фронт эмоционального ос­вобождения. Его цель — полное уничтожение постсо­ветской поп-культуры.

Благая цель! Но в респектабельном облике борца с пошлостью музыкальный обозреватель Илья Легостаев заметил одну неформальную деталь. На лацкане пиджака красовался значок с надписью «Fuck Me! It's An Emergency». Что-то вроде

— Шикарный значок, — восхитился критик. — Это теперь ваш жизненный лозунг?

— Он для меня всегда был актуален, — скромно ответил маэстро.

— Раньше вы его не носили.

— Не носил, но у меня это по жизни на лбу на­писано.

МИНИСТЕРСТВО СЕКСУЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«Может ли девочка забеременеть до того, как у нее начинается менструация?», «Какого цвета нормальная сперма у мужчин?», «Если у девочки одна грудь боль­ше другой, это...(дайте ответ)».

Эти и еще немало других вопросов, способных вогнать в краску не только детей, но и их родителей, содержались в анкете «Что ты знаешь о сексе?», ад­ресованной учащимся 8-х классов. Анкету разработал Институт международных исследований семьи, а экс­перимент по проведению социологического исследова­ния утвердило Министерство образования Российской Федерации.

Опрос проводился в восьми регионах страны, в том числе и в Московской области. Отказался от участия в нем лишь один Красноярский край, где родители запретили своим детям участвовать в сексуальном экс­перименте.

Оттуда же пришел запрос в Генеральную прокура­туру о законности проведения исследования полового воспитания школьников без ведома и согласия их ро­дителей. Генпрокуратура пришла к заключению, что «поставленные в анкете вопросы отличались пошлос­тью и безнравственностью, в силу чего могли способ­ствовать бестактному возбуждению полового инстинк­та у опрашиваемых, среди которых были малолетние».

Что касается инициатора эксперимента — Институ­та международных исследований семьи, то выясни­лось, что в его штате — всего один человек, который и разработал утвержденную Министерством образова­ния анкету.

ВЫДАЛ ПАПУ СПЕЦИАЛИСТАМ ПО «ЗАЧИСТКЕ»

В год 65-летия со дня гибели Павлика Морозова школу заканчивало последнее поколение, успевшее по­бывать в пионерах. Газета «Комсомольская правда» решила рассказать, как относились сегодняшние ровес­ники Павлика к его поступку. Корреспонденты опроси­ли мальчишек и девчонок в трех городах.

Вот что ответили в Екатеринбурге, на родине пи­онера-героя.

Ваня Соловьев, 13 лет:

— Это был коммунист, который выдал своего папу специалистам по «зачистке». За это папа его убил. Или папины друзья...

Настя Богомолова, 13 лет:

— Павлик Морозов был партизан. Умер он от пыток, его немцы замучили. Я бы таких, кто мучает детей, пришила бы...

Антон Горлов, 16 лет:

— Морозов был пионер. Его родители галстуком задушили: он им был чем-то невыгоден.

Из опросов в Санкт-Петербурге. Пятнадцать чело­век, самому младшему 11 лет.

— Ребята, кто знает Павлика Морозова?

Вопрос вызывает недоумение. Откликается один,

17-летний:

— Предатель он был. Предал наших...

— А где ты слышал, что он предатель?

— Брат старший говорил. А ему на уроке сказали, когда он в школе учился...

Из опросов в Москве. Десятиклассник Валера:

— Ну, отец его бизнесменом был, братву кинул... А Павлик его братве сдал...

— А зачем?

— За бабки, наверно.

ЕМУ ДАВНЫМ-ДАВНО ПАРАЛЛЕЛЬНО

Фронтмен группы «Сплин» Александр Васильев бе­седует с корреспондентом журнала «МК-Бульвар» Ва­лентиной Песковой:

— По-моему, я в Интернете прочитал: «Сплин ску­ксился, им всем бумажечки с песнями подкладывают». Одно время даже «сел за измену»: «А может, это плохо и неправильно?» А потом увидел, как на концерте Ника Кейва каждому музыканту клали список, и поду­мал: «А вот Если что, я буду говорить — а вот Нику Кейву тоже бумажки кладут...»

Слово, начинающееся с буквы в журнале дано полностью. Под заголовком: «Мне давным-давно па­раллельно, мне все по барабану...»

КЛИКУХА С КАЙФОМ

В титрах сериала «Доктор Куин, женщина-врач» есть русское имя — Наталья Андрейченко. Московская актриса познакомилась со знаменитым американским режиссером Максом Шеллом и стала его женой.

В один из приездов в Москву она дала интервью журналу «ТВ-Парк».

— Для вас мнение окружающих важно? — спроси­ли у заокеанской дивы.

— Когда я была молодой, это было очень важно. А сейчас я сама хорошо знаю, кто я и чего стою.

— И тем не менее посудачить о вас любят.

— Ничего не знаю. Расскажите.

— Ну, например, о вашей близкой дружбе с Алибасовым. Мол, вы хотите сына пристроить в «На-На».

— Ура! Сработало! Скажу по секрету, что органи­затор этого слуха— я. Но странно, что поверили. Значит, теперь я еще и с Алибасовым? Раньше хоть с мальчишками романы приписывали, а теперь с Бариком. Ну, ладно. А вот обидные слухи я молча не сношу. В прошлом году закрыли однугазетенку, которая написала, что я попала в любовные сети к Володе Преснякову. А Алибасов — действитель­но мой лучший друг, по кликухе Самодержец. Потому что сам все держит. И себя в том числе.

— Вы могли бы вновь все начать с нуля?

— Да запросто. С

НЕТ ГОЛЫХ ЖЕНЩИН БЕЗ КОНЦА

Диалог главного редактора газеты «Московский комсомолец» Павла Гусева с читательницей во время дня открытого письма.

— Я — ваша читательница. Поменьше было бы порнографии и пошлятины.

— Вас как зовут?

— Татьяна Александровна.

— Татьяна Александровна, а где вы видели порно­графию? Может, вы другую газету читали?

— Нет, только «Московский комсомолец»! Ну, не порнографию, так секс!

— Стоп-стоп-стоп. Секс и порнография — это раз­ные вещи. Порнография запрещена. Если бы мы напе­чатали хоть что-то порнографическое, нашу газету тут же по закону закрыли бы.

— Ну извините, сидит молодая женщина, ноги вра­стопырку, напротив, близко к телу — мужик. Вы счи­таете, это что?

— Это не секс.

— Это безобразие. Дети ведь смотрят! Газету нуж­но где-то прятать. Ваши молодые журналисты, они что, все сексуально озабоченные, что ли?

— Вы правильно сказали — молодые. А в молодо­сти что характерно? Любовь.

— При чем здесь любовь? Любовь должна быть красивой, а не похабной. Без конца голые женщины!

— Абсолютно с вами не согласен. У нас нет голых женщин без конца.

— Boт я соберу все вырезки и пришлю вам.

— Хорошо, договорились.

НАРОД ОБОЖАЕТ СМОТРЕТЬ НА ТРУСЫ ПУГАЧЕВОЙ

Разговор с ведущим программы «Что случилось?» на «РЕН-ТВ» Андреем Иллешем.

— Есть ли вообще критерий, о чем надо говорить? Большинство журналистских начальников уверено, что народ хочет читать только о трусах Пугачевой и каль­сонах Киркорова.

СОЮЗ «ГОЛОВОГОВОРЯЩИХ» И «НОГОГОВОРЯЩИХ»

Канал «ТВ-Центр». Программа «Ночное рандеву». Ведущая Светлана Конеген в своем амплуа — велере­чивость и язвительность, остромодный прикид. Морализаторский хлам, совесть и все прочие предрассудки неуместны на темной тропинке ночных свиданий!

Под стать ведущей и гости — «головоговорящие». То есть политики из Госдумы. И «ногоговорящие». То есть звезды шоу-бизнеса.

Камера скользит по прелестной ножке Маши Рас­путиной, которая шаловливо ласкает пугливую стопу депутата и лидера Партии экономической свободы Константина Борового. Знаменитый парламентарий в доступной электорату форме излагает свою пред­выборную платформу:

Коммунисты, в суйте Ленинские томики.

За свободу голосуйте

Нашей экономики!

Полнейшая материализация шоу-бизнеса и полити­ки. Искрометно и карнавально!

С ПОДЛИННЫМ ВЕРНО

Во время одного из приездов в Москву у 62-летнего поэта Игоря Губермана интервьюировавшее его юное создание спросило:

— Не скучно вам там, в Израиле?

— Ну что вы — там же очень много хороших людей. Г..., конечно, тоже хватает...

Слово, начинающееся с буквы «г», издание напеча­тало полностью.

ДВОЙНОЙ СТАНДАРТ

Вопрос Иосифу Кобзону:

— Недавно вы были замечены на Неделе высокой моды. Что вас туда привело— коммерческие интере­сы? Или культурные?

— Конечно, культурные, — ответил маэстро. — А почему бы и нет? Нормальное дело: Россия живет, пьет шампанское, смотрит на красивых женщин, на красивую моду. И я, например, не осуждаю те газеты, которые проводят конкурсы на лучшую грудь, на са­мые длинные ноги и так далее. В этом есть элемент привлекательности для молодежи, в этом элемент, ес­ли хотите, демократии. Но я не хотел бы в театре, в храме искусств слышать «твою мать» в исполнении оркестра. Вот в Театре Маяковского: «Кто, кто, л:... в пальто» — ну что это такое?! И на телевидении не хотелось бы слышать этих слов. Не хотелось бы в «Комсомольской правде» читать эти слова. Я не ханжа, сам постоянно сквернословлю. Но я не делаю это ни на сцене, ни в песне.

И СКАЗАЛА КРОХА РОДИТЕЛЯМ: СМЕНИТЕ-КА ВЫ ПОЗУ

«Сексуальная свобода личности. Эрогенные зоны и сексуальные раздражители. Терпимость к сексуаль­ным меньшинствам. Право человека на самостоятель­ное принятие решения, касающегося его личной, в том числе сексуальной жизни».

«Гомосексуализм и транссексуализм. Петтинг. Мастурбация как средство, позволяющее снять или снизить психофизиологический дискомфорт. Искус­ственные аборты».

«Сексуальное поведение. Понятие копуляции (т.е. совокупления). Мастурбация и ее функции. Нестан­дартные и отклоняющиеся нормы сексуального пове­дения. Межвидовые контакты».

Думаете, это темы медицинских симпозиумов для врачей-специалистов? Отнюдь нет. Это — проект «По­ловое воспитание российских школьников» для уча­щихся 1—4-х классов. Инициатор проекта — Ассоци­ация планирования семьи. Лоббировала программу депутат Госдумы Екатерина Лахова.

В выпущенной Министерством образования про­грамме для общеобразовательных школ «Половоз­растное воспитание учащихся» изучению полового ак­та отведено 26 часов.

Секс-эмиссары берут школы штурмом. Повсюду создаются центры сексуального просвещения. Темы лекций: «Анальный контакт без презерватива, ваги­нальный контакт без презерватива, оральный контакт без презерватива. Глубокие поцелуи с покусыванием языка и губ до крови».

Газета «Комсомольская правда» (28 февраля 1998 г.) приводит уникальный случай. Когда депутат Московской городской думы Балашов предложил об­учать школьников программе «Подростки обучают подростков», старшеклассников одного из подмосков­ных городов спокойно отпустили в Москву на семи­нар, проводимый американкой из Лос-Анджелеса Вен­ди Арнольд. По окончании семинара каждый подрос­ток получил сертификат: «Международный подрост­ковый образователь».

Вернувшись с семинара, один 15-летний мальчик сказал отцу с матерью, что у них во все время полово­го акта «не та поза». Еще несколько детей продемон­стрировали плоды новейшего просвещения, заявив, что родители «не так занимались любовью» и под­растающее поколение их в этом может поучить.

ГЕНЫ СЛАБЕЮТ

В шотландской школе искусств в Глазго три года проучился художник из Грузии Яков Джугашвили — правнук Иосифа Сталина, внук его сына Якова от первой жены Екатерины Сванидзе.

Хозяйка лондонской картинной галереи, давно об­ратившая внимание на работы талантливого молодого человека, сказала:

— Он там единственный, кто грунтовал свои хол­сты традиционно, как это делали старые мастера. У не­го многообещающее будущее...

Сам же Яков в ярости от мещанских вкусов покупа­телей своего творчества. Как ни грунтуй, все равно ни черта не секут:

— Вот тут несколько дней назад звонит мне одна русская и говорит: хочу купить какую-нибудь вашу картинку, но только чтобы подошла к моим новым розовым занавескам и к зеленому ковру. Я хотел было послать ее: а пошла ты на... со своими розовыми коврами и зелеными занавесками. Но не послал.

Правнук куда сдержаннее прадедушки, заметила английская пресса. Слабеют гены...

ОБЩЕНИЕ С ПОКЛОННИКАМИ

К 40-летию известной рок-звезды, лидера группы «Алиса» Константина Кинчева газета «Комсомольская правда» поместила большой материал, содержащий дюжину забавных, по словам авторов публикации (один из них, между прочим, женщина), деталей его биографии.

«Этим летом Костя тоже не сдержался и стал не­красиво ругаться со сцены. Правда, на этот раз объек­тами его брани стали сами поклонники: «Я устал петь для таких ублюдков, которые и (слова пол­ностью. — Н. 3.) в моем подъезде. И если вы будете продолжать в том же духе, то не будет больше Кин­чева». Спев песню «Звезда свиней», Костя продолжил свой монолог: «Мне уже скоро сорок лет, и я не буду плясать под вашу дудку. Хотите — меняйтесь, а нет — идите на х...!»

Еще одна забавная деталь: первую трудовую ко­пейку Костя заработал в восемь лет. Юный октяб­ренок продавал... очередь в Мавзолей.

ИКОНЫ ДЛЯ ОСКВЕРНЕНИЯ

4 декабря 1998 года московская публика, пришед­шая в Центральный выставочный зал Большого Мане­жа на выставку современных художников «Арт-Манеж», с ужасом обнаружила странный стенд. Он был увешан иконами, предназначенными «для оскверне­ния». Участники акции плевали на иконы, топтали их ногами, разрывали на части, исчеркивали непристой­ными надписями. На возмущенные голоса посетителей был один ответ: оскорбителен сам факт наличия «раз­малеванных досок», то есть икон.

Всем пришедшим на выставку раздавалась листов­ка следующего содержания: «Галерея «Вперед» пред­ставляет проект группы «Юный безбожник»: Давид Тер-Оганьян, Максим Каракулов, Павел Михитенко, Владимир Шаповалов, Алексей Булдаков, Андрей Сергиенко, Полина Киселева, Илья Бурбайскиз, худ. рук. Авдей Тер-Оганьян.

Уважаемые ценители современного искусства, здесь вы можете приобрести замечательный исходный материал для богохульства.

«Спас Нерукотворный» — 200 рублей.

«Владимирская Божья Матерь»— 150 рублей.

«Спас Вседержитель»— 120 рублей.

Галерея предлагает вам следующие услуги:

Осквернение приобретенной вами иконы юными безбожниками — 50 рублей.

Вы можете осквернить икону лично под руковод­ством юных безбожников — 20 рублей.

Вы можете получить консультации для осквернения иконы на дому— 10 рублей.

Спасибо за покупку!»

ОБРАЗНОЕ СРАВНЕНИЕ

Рассказывает недавний актер Московского театра оперетты, заслуженный артист России Николай Коршилов:

— Мстислав Ростропович ставил у нас «Летучую мышь». В процессе репетиций ради достижения необ­ходимого результата он часто прибегает к образным сравнениям. Когда, например, солисту требовалось пе­рейти от «форте» к «пиано», он говорил: «Откати лафет». Однажды актеры репетировали знаменитое трио из первого акта, рефрен которого начинается со слов: «За что, за что? О Боже мой!..» Ростропович требовал, чтобы актеры после первого «за» делали небольшой люфт — воздушную паузу. Однако это не удавалось. Наконец Ростропович не выдержал: «Пред­ставьте себе, что вы. пришли с 30-градусного мороза и с холодной (слово полностью.— Н. ухнули в горячую ванну — «за что, за что...» Самое интерес­ное, что после такого сравнения все запели так, как того требовал маэстро...

РЕАЛИСТ ЛЮБИМОВ

Телемарафон в честь шестидесятилетия писателя Венедикта Ерофеева, автора знаменитой поэмы «Мос­ква— Петушки». Ведущая Ольга Кучкина предлагает выпить понемногу за помин души Венички.

Один из гостей студии режиссер Юрий Любимов удивился:

— Так это ж вода!

— Ну и что, а вы представьте, что это водка. Что вам стоит? Вы же театральный человек, — не растеря­лась ведущая.

— Нет, Ерофеев был искренним человеком и не терпел фальши, я хочу быть таким, как он, — ответил Любимов.

МОЛОДОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВЫБИРАЕТ «ПИДАРАСКИ»

Вопрос журналиста Сергея Шаповала кинорежис­серу, председателю комитета Госдумы по культуре Станиславу Говорухину:

— Видите ли вы воплощение образа настоящего мужчины в новом поколении?

— Да нет, что вы! — воскликнул маэстро. — Се­годня формируется педерастическое поколение. Об этом говорит многое. Взять, например, костюм. То, что сегодня придумывают наши модельеры, мужской одеждой не назовешь. Что характерно для нормаль­ного мужского костюма? В нем 10—15 карманов. У мужчины всегда было много предметов: портмоне, сигареты с зажигалкой, расческа, очки, ручка с за­писной книжкой, ключи от квартиры, ключи от ма­шины и прочее — короче говоря, ему нужно много карманов. Сегодня карманы не делают, молодой че­ловек надевает пиджак и берет с собой дамскую су­мочку, которую в народе точно называют «пидарас- кой». У него не мужской облик! Потом, воспитыва­ется это поколение на телевидении, что оно там видит? Что история нашей страны — это цепь пре­ступлений и ошибок, поэтому родители наши прожи­ли бесцельную глупую жизнь. Таким образом воспи­тывается неуважение к родителям, а это один из биб­лейских грехов! С экрана телевизора молодому че­ловеку рассказывают, что учиться вовсе не нужно, можно выиграть автомобиль или слиток золота. Ну это же преступная дурость, которая закончится очень плохо!

«История нашей страны — это цепь преступлений и ошибок...» Но ведь первыми ласточками этого на­правления в киноискусстве были как раз фильмы Ста­нислава Говорухина «Так жить нельзя» и «Россия, которую мы потеряли». Бревна в своем глазу не видит?

МОЩНЫМ ЛИЦОМ СТАНОВИТСЯ ЧЕРНОМЫРДИН

В конце 1998 года проходил Интеллектуальный марафон, организованный Московским комитетом об­разования и Московским институтом повышения ква­лификации работников образования. Это была своеоб­разная общегородская олимпиада по всем предметам.

Газета «Время» опубликовала подготовленные Александром Авдеевым фрагменты ответов учеников девятых-десятых классов по истории России XX века. Вот как современные дети представляют то, что проис­ходило с их Родиной. Как говорится, плоды нынеш­него многовариантного просвещения...

«Владимир Ильич Ленин родился в семье Ульяновых, он сначала тоже был Ульянов. В послед­ние годы правления Николая II его старший брат со своими сподвижниками организовал заговор против императора. После успешного осуществления заговора Володя Ульянов и вся его семья были вынуждены скрываться. Поэтому Володя Ульянов стал Лениным».

«Путч, перевернувший Россию в августе 1991 года, дик и средневековен, а ГКЧП укротил его самыми что ни на есть инквизиторскими методами. Приход к власти ГКЧП вместе с главой КГБ не принес ничего хорошего».

«Горбачев родился при Сталине. Вос­питывался в семье учителя и медсестры. Когда вырос, окончил факультет журналистики МГУ. До этого ра­ботал в родном колхозе, занимался коммунистической пропагандой в политкружках. Потом начал работу в ЦК КПСС. После августа 1991 года смещен с долж­ности. Ныне гражданин Горбачев читает лекции за границей и пишет мемуары».

«Ельцин вырос в простой семье. Рабо­тал строителем (прорабом), потом стал начальником Свердловского облисполкома. Во время событий ав­густа 1991 года сместил Горбачева и стал президен­том.

Ельцин был избран президентом России, так как в то время мало кто хотел продолжения коммунис­тического ига. Он был выбран на второй срок и за период восседания на верхушке власти успел разорить страну, разбазарить государство и частную собствен­ность. Большинство людей не считает его хорошим президентом, но почему-то выбирает— наверное, за неимением лучшего.

Ельцин часто заболевает. Перенес операцию на сердце, воспаление легких, простуду. Женат. Имеет двоих детей.

После каждого бедствия проводит реформы, на­пример, после наступления кризиса убрал Кириенко, после воспаления легких — изменил состав всего управления».

«После рас­пада СССР его народы и страны потеряли как бы опору под ногами. Но социалистическое строительство в странах СССР было как мощный цементный фун­дамент, за счет которого многие страны, в числе кото­рых была и Россия, могли удержаться на плаву еще некоторое время, а их дальнейшее существование зави­село уже от народа, промышленности и некоторых других сфер жизни человечества. Нужно было провес­ти реформы, чтобы Россия осталась на плаву, но все реформы лишь ухудшали ее экономическое состояние и скидывали ее в яму, из которой достаточно трудно выбраться.

В 1996 г. в правительстве достаточно мощным ли­цом становится Черномырдин. Его политический опыт или, так сказать, рабочий стаж дал ему воз­можность стать рулевым правительства. Его рефор­мы, проведенные одна за одной, сначала вроде как подали России веревочку для вылаза из ямы греш­ников, но, видимо, очень тонкую, и лишь опять ски­нули Россию туда же.

Черномырдин баллотировался в президенты, но не был выбран ни разу. Он не прошел на верхушку влас­ти, зато сидел где-то около нее — был премьер-ми­нистром. Он разорил и разграбил страну вместе с Ель­циным.

В 1998 г. Ельцин снимает Черномырдина с места и сажает на него молодого реформатора Кириенко. Его правительство смело взялось за дело и провело ряд быстрых реформ, которые начали было поднимать Россию. В это время Кириенко, как когда-то Черно­мырдин, начал было уже пожинать лавры победителя, как вдруг экономическая обстановка начала ухудшать­ся. Экономический кризис августа 1998 года расставил точки над i и показал, что все его реформы были впустую. В правительстве произошли коренные пере­мены, и Кириенко заменил другой человек.

Это все показало, что два молодых реформатора, Черномырдин и Кириенко, оказались экономически родственными душами, так как их реформы, пускай разные, но приводили к одному и тому же результату».

«Ельцин много пьет. Зюганов — тоже много пьет, но на люди в таком виде не показывается. Ельцин — умело дирижирует оркестром. Зюганов — тоже, но не оркестром, а коммунистической партией и Думой. Ельцин — умеет играть на ложках. Зюга­нов — придет в 2000 году к власти — научится. Ель­цин — не самый умный россиянин, понимаешь. Зюга­нов — тоже, но тщательно это скрывает».

«В обычной семье рождается обычный мальчик, которому дают обычное имя — Саша. Саша Лебедь был примерным сыном, послушным и при­лежным учеником. Но прищло ему время идти в ар­мию. Служил он не в Подмосковье, а на границе, в зоне военных действий. Время его службы почти прошло, а к матери Александра приходит похоронка. Бедная женщина все глаза себе выплакала, почти ос­лепла, но ошиблось штабное начальство: вернулся ее сын живым, вот только голос с тех пор стал у него военный, командный. На этом его история не кон­чается. Сейчас он достиг больших успехов, стал вид­ным политическим деятелем, губернатором Красно­ярского края».

«Старовойтова — гениальный че­ловек, возможно, единственный в своем роде. Начиная с депутата Государственной думы, она добралась до министра обороны. Непростой вопрос экономического положения, который также затронул ее, она не могла пропустить мимо и изо всех сил пыталась помочь».

«Демократия может быть голослов­ной и реальной. Верхи говорят, что у нас демократия, а низы не верят».

ДВОЕЧНИКОВ ВЕШАТЬ!

Традиционный американский праздник Хэллоуин, еще недавно отмечавшийся в Москве только в англий­ских спецшколах, становится все более популярным. В ночь с 31 октября на 1 ноября 1998 года в москов­ском метро можно было встретить группы зловеще раскрашенных и маскарадно, под вампиров и привиде­ний, одетых молодых людей, спешивших на вечеринки в свои вузы и клубы.

В Америке самая распространенная игра в этот день— вылавливание яблока из воды без помощи рук. Россияне и здесь отличились радикальными нов­шествами.

В московской школе № 1266 с углубленным изуче­нием английского языка тоже отмечали заморский праздник.

— Ребята, вот самый плохой ученик в школе, он двоечник, — сказала заместитель директора Ольга Вя­чеславовна Главная рассевшимся в актовом зале деся­тилетним мальчикам и девочкам. — Что мы будем с ним делать? Повесим или пожалеем?

И показала на живое существо в белом балахоне, стоявшее рядом со сценой.

Демократическим большинством решили — ве­шать.

Расследовавший этот случай журналист «Комсо­мольской правды» А. Милкус описывает дальнейшее так. С потолка уже свисала веревка. Парень-старше­классник придвинул лестницу, фигура в балахоне под­нялась по ступенькам и просунула голову в петлю. Подросток выбил лестницу, и человек в балахоне по­вис на стянувшей шею пеньке. По телу прошли тяже­лые судороги, и несколько секунд «труп» безжизненно раскачивался из стороны в сторону. Голова повисла, язык вывалился. Зал взорвался радостными криками и аплодисментами.

Номер с показательным повешением предложилиодиннадцатиклассники — двое ребят учились в школе каскадеров и недавно подготовили такой трюк.

— Они очень просили показать этот фокус, — ска­зала замдиректора школы корреспонденту. — Мы раз­решили. Двоечника играла девушка.

— Неужели у вас никаких сомнений не возникло, хотя бы с педагогической точки зрения? Дети, самозаб­венно радовавшиеся чьей-то казни, смерти?

— К этому можно по-разному относиться. Кто-то осудит, а кто-то и подумает: нельзя получать «двой­ки» — могут и повесить, — рассудил обаятельный ди­ректор школы Владимир Алексеевич Шевцов.

— И вас не взволновало, что школьники радова­лись, когда тело задергалось в конвульсиях?

— Наиболее жестокие существа — дети, — фило­софски произнес кто-то из учителей.

ЗАТОПТАЛИ СВОЕГО ПЕДАГОГА

37 московских школьников были в экскурсионном автобусе, когда он столкнулся с тяжелым КамАЗом на трассе Москва — Санкт-Петербург в ночь на 6 ноября 1998 года.

Рассказывая о происшествии, одна из московских газет написала: «Еще одной серьезно пострадавшей во время столкновения стала учительница русского языка и литературы...От удара она упала в проход между сиденьями. Ломанувшиеся в панике на улицу ребята буквально затоптали своего педагога. Женщина полу­чила переломы ключицы и четырех ребер...»

В публикации названы фамилия и имя педагога, указан номер школы.

ЕСЛИ МИР — БАРДАК, ТО КТО ЖЕ ЗВЕЗДЫ?

Раздел «Звуковая дорожка» в «Московском комсо­мольце». Заметки Артура Гаспаряна о съемках нового­днего финала концерта «Песня-98».

«Я эту щас прилюдно — гро­мы и молнии праведного гнева сотрясали парадный холл концертного зала гостиницы «Космос», где в кон­це прошлой недели с успехом прошла ежегодная яр­марка тщеславия под названием «Съемки новогоднего финала «Песни-98». Громовержцем Зевсом выступал Олег Непомнящий — директор Филиппа Киркорова, а группу поддержки составляли Михаил Плоткин, кон­цертный администратор без определенных на данный момент занятий, и Борис Моисеев, не нуждающийся в дополнительном представлении».

Кто же оказался объектом праведного гнева? «Шу­ра (ударение на последнем слоге), — пишет музыкаль­ный обозреватель, — голубая мечта всех дантистов. Мечта не в фигуральном, а в самом практическом смысле. С тех пор как он начал зарабатывать по сто штук баксов ежемесячно, редкий стоматолог не мечта­ет вставить ему зубы. Раньше у Шуры денег на это не было, теперь есть, но продюсеры артиста, блюдущие брэндовую чистоту товара, категорически запрещают полюбившийся народу беззубый лик. Дантисты, таким образом, в пролете. До тех пор, по крайней мере, пока Шура зарабатывает своим ртом неплохие деньги. Од­нако во всем остальном постоянство Шуре изменило. Это и вызвало столь резкую реакцию г-на Непом­нящего, мимо которого Шура пронес свое звездное тельце с высоко поднятой головой, даже не сказав «здрасьте». «Этот (слово полностью. —с недавних пор вообще всех перестал замечать, — вто­рил Олегу Наумовичу г-н Плоткин. — Что он себе думает?!»

забыла, кто из грязи вытащил», — еще более прямолинейно отозвались о гордо проплывшей звезде постоянные посетители московских гей-клубов, у коих принято шутливое обращение друг к другу в женском роде. Они прибыли на «Песню-98» малень­кой дружной делегацией. Роман по прозвищу Белобрыска, менеджер модного ресторана, сокрушался: (Шура) забыла, как валялась у меня в ногах, когда была нищенкой, и просила помочь. Я же и по­знакомил с Пашкой (П. Есенин, композитор, ны­нешний автор всех хитов Шуры. — Н. 3.). А потом пихал в «Шанс» и «Три обезьяны» (гей-клубы в Моск­ве. — Н..), где три года кусок хлеба имела и не сдохла от голода...»

«Если Шура азартно открещивается от гомо-прошлого, — продолжает сеятель разумного, доброго, вечного, — то Марина Хлебникова, наоборот, нашла для себя в голубой среде массу острых ощущений и, как лютая лесбиянка, облачилась во все мужское. В та­ком виде она предстанет и в новом клипе «Стаканчик бренди»— чашка кофею уж не бодрит. На съемки же — для контраста! — она пригласила артистов (ар­тисток?) из театральной труппы «Гей-Бродвей» с «Центральной станции» (не вокзала, а клуба — тоже, разумеется, геевского. — Н. 3.), чье травести-шоу у по­священной Москвы стало сенсацией сезона. Мальчуга­ны, облаченные по случаю в девичьи наряды, если выкатят скопом на Тверскую, то влегкую задвинут натуральных проституток по причине вульгарной заморышности последних. Столь они раскрасивы, ор­ганичны и завлекательны, когда пребывают в ударе перевоплощения. Это вам не Жени (опять ударение на последней букве) Шаден с «Европы—Плюс», которую никто не видел, но все слышали, — мужененавистница, скулящая каждую ночь в радиоэфире от хронического и увлеченно доказывающая, что плохому танцору не мешают. Свои ведь не в счет, значит, надо попенять на чужие...»

ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ИСКУССТВА

По телевизору шла и идет реклама московского храма Христа Спасителя. После показа ролика, снято­го Грымовым, произошел смешной случай.

Сюжет ролика простенький. Стоит старушка с ко­робочкой, на ней написано: «На восстановление храма Христа Спасителя». Проезжает пожилой автомоби­лист — бросает денежку, проезжает юный рокер — тоже бросает денежку...

— На другой день после первого показа ролика на улицы столицы вышли сотни старушек с коробочками, на которых было написано... сами понимаете что,— смеется один из строителей храма.

ТОНКАЯ ИГРА ВООБРАЖЕНИЯ

Музыкальный критик «Новой газеты» Анна Саед-Шах комментирует новогоднюю программу «Песня- 98»:

«Не воспринимать же всерьез Наташу Королеву, по старой привычке изображавшую из себя маленькую такую крошку, которая как

Каждая маленькая девочка

Мечтает о большой любви.

Правда, песенка эта оказалась с секретом. К концу ей как бы не хватало мелодии, и бедной Наташке приходилось все время сокращать слова. В конце кон­цов от песенки осталось только:

Каждая маленькая девочка

Мечтает о большом.

И так раз десять, чтоб зритель понял и осознал намек и тонкую игру воображения».

Еще один ее сюжет:

«Действительно, почему бы не исполнить задушев­ную песню о том, как трудно найти мужчину, спо­собного на длительный секс, и как поэтому прихо­дится женщинам справляться со своей бедой в оди­ночку. Тем более если эту песню заказывает простая учительница. И Надежда Бабкина удовлетворяет ее, как умеет:

...Взлетишь — и сразу с неба кувырком,

Тебе летать со мной, соколик, рано.

...Мне в одиночку свой вершить

Надеюсь, эта училка не преподает детям русский язык...».

КОГО ПУСКАЮТ К ЗАМОЧНОЙ СКВАЖИНЕ

Из заметки в «Московском комсомольце» в разделе «Курьер культуры»:

«Независимая газета» хорошо держит нос по ветру и уже печатает статьи в духе времени, которое вот-вот нагрянет. Судя по всему, нас ждет запретиловка, по-училовка и жестокая цензура под вывесками «Товари­щеский суд», «Руки прочь» и «Не могу молчать».

Во всяком случае, в «НГ» от 18.12.98 в рубрике, на полном серьезе названной «Трибуна писателя», высту­пил пламенный трибун Константин Щербаков, больше известный как бывший зам. министра культуры, чем писатель. На площади, предоставленной ему газетой, он разразился отповедью очернителям театра в лице журналиста «МК» Марины Райкиной. Ну что сказать писателю, подробно изучившему творчество журна­листки?

«Ну, во-первых, жизнь прожита не зря: благодаря «МК» К. Щербаков наконец прикоснулся к теме, судя по всему, его давно и тайно волновавшей, — любви за кулисами. Во-вторых, то, что мы по наивности считали жизнью и любовью за кулисами, старый театрал назы­вает грязью и постелью. Воистину— грязь в глазах смотрящего. Именно к грязи и постели писатель воз­вращается с подозрительным упорством человека, же­лающего встать в очередь к замочной скважине. Но, видимо, не пускают, в отличие от журналиста «МК», которому артисты и режиссеры доверяют как челове­ку, понимающему и любящему театр, переживающему за него...».

КНИГА СОСТОЯЛА БЫ ИЗ ОДНИХ МНОГОТОЧИЙ

— Извините, вы ненавидите Ельцина?— спросил журналист Леонид Крутаков у писателя Александра Коржакова.

— Нет, ну что вы.

— Но в вашей книге есть ужасно грязные моменты.

— Если бы я написал все так, как было на самом деле, то там были бы одни многоточия. — все это было на самом деле.

— А что вас держало при таком президенте?

— Но я же не вытряхивал штаны президента. А держала меня служба.

ГОЛЫЙ ПУШКИН С ГОЛОЙ ЖЕНЩИНОЙ В ПОСТЕЛИ

Игорь Шафаревич — академик РАН, почетный член Американской академии наук, лауреат Ленинской пре­мии и математической премии Геттингенской акаде­мии наук — недоумевает:

— К 199-му юбилею Пушкина газета «Культура», которая рекомендуется как «газета интеллигенции», напечатала три большие статьи: одна на тему «Пуш­кин и женщины», иллюстрированная тремя рисунками, на каждом из которых голый Пушкин лежит в постели с голой женщиной; другая статья на тему «Пушкин как картежник»; и третья — об Арине Родионовне, в кото­рой доказывается, что роль няни сильно преувеличена, Пушкин, оказывается, вспомнил о ее смерти между посещением проститутки и поездкой в театр...

КНИГИ НЕТ, НО В СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ МОЖНО

Литературный критик Валентин Оскоцкий расска­зывает о последней встрече с Галиной Старовойтовой:

— Перебирая в памяти газетные и журнальные публикации Галины Васильевны, которые могли бы составить ее будущую книгу, задал вопрос, воспри­нятый поначалу как неожиданный: «А почему бы вам не вступить в Союз писателей Москвы? Если сочтете возможным, пусть одна из рекомендаций будет моя». О заявлении для приема обещала подумать. А за го­товность дать рекомендацию заранее поблагодарила...

Вот и бывший главный охранник Бориса Ельцина Александр Коржаков стал членом Союза писателей, и теперь Михаил Шолохов ему коллега. Впрочем, у Коржакова книга все же есть. Правда, не ясно, кто ее написал. А кто Шолохову «Тихий Дон» написал, ясно?

А ВАШ ШОЛОХОВ ВООБЩЕ ПЛАГИАТОР

Под таким заголовком «Комсомольская правда» (18.12.98 г.) опубликовала интервью своего корреспон­дента Светы Кузиной с графологом-криминалистом Татьяной Борисовой.

— Я участвовала в экспертизе по Шолохову, — сказала, как написано в газете, один из признанных специалистов, сотрудник Федерального бюро судебной экспертизы при Министерстве юстиции, — и уверена на 100 процентов, что он не является автором «Тихого Дона». Эту книгу он переписал. Наша заведующая делала экспертизу главы, переписанной его простень­ким детским почерком, — вот уж где нет гениальности никакой. Видно, как он подделывал черновик: зачерк­нуто слово, которое во всех учебниках написано — «небушко», сверху написано «небо», снова зачеркнуто и снова написано «небушко». В настоящем же чернови­ке всегда видна работа мысли. Автороведческая экс­пертиза по частоте встречаемости слов в «Тихом До­не» и «Поднятой целине» показала, что «Тихий Дон» писал мудрый и интеллигентный человек, а не 15- летний мальчик, который никуда не выезжал из ста­ницы. И даже книгу «Они сражались за Родину» Шоло­хов писал не один.

— Графолог может ошибиться?

— Может, но в криминалистике это страшная ошибка. Был случай, когда к нам в лабораторию после 5 лет отсидки в тюрьме пришел человек, который захотел посмотреть в глаза почерковеду: тот ошибся. А после следующей экспертизы следователь позвонил эксперту: «Можете не волноваться, приговор уже при­веден в исполнение, так что этот человек к вам не придет, если вы даже ошиблись».

Шолохов тоже не заглянет в глаза графологу Бори­совой, поэтому и появилось такое интервью. Оно име­ло неожиданное продолжение.

ПОКАЖУ ТО, ЧТО ДЕЛАЮ ИНТИМНО

«Прямая линия» читателей «Комсомольской прав­ды» с Еленой Ханга, ведущей телепрограммы «Про это».

Звонит женщина, представившаяся Антониной Се­ргеевной.

— Мне активно не нравится ваша передача, — го­ворит зрительница. — Она просто неприличная. Я один раз заставила себя ее посмотреть. Это и слу­шать, и смотреть стыдно.

— А что в этой передаче было?— спрашивает Ханга.

— Там женщина онанировала.

— Она занималась самоудовлетворением,— по­правила Ханга.

— Мне такие слова даже произносить неудобно. Вы как-то сказали, что раньше с мамой стеснялись говорить о сексе. И правильно: все стесняются. А те­перь вам заплатили, и вы перестали стесняться, рас­сказываете об этом на всю страну. Это возмутительно.

— Скажите, а где, кроме нашей программы, под­росток узнает, например, о безопасном сексе?

— Сейчас много рекламы.

— Какой рекламы? Если у человека проблема, он что, решает ее с помощью рекламы?

— Но нельзя же решать ее публично! Это раз­вращает подростков. И вообще это не проблемы, а ка­кое-то глупое хвастовство: «Вот я вам сейчас покажу то, что делаю интимно».

— Я понимаю, о какой передаче вы говорите. Мо­жет быть, она была не самая удачная. А эта женщина сказала, что будет заниматься самоудовлетворением, чем изменять мужу.

— Ой, ну везде можно найти каплю разумности.

ПРИДУМАЛА ГЕРОИНЕ ПОНОС СО СТРАХА

В писательство жительница города Владимир Та­тьяна Полякова пришла из... воспитательниц детского сада.

— Как вы сами считаете, почему вы так популяр­ны?— спросила у нее журналистка Татьяна Филип­пова.

— Потому что я пишу, не оглядываясь: хорошо это или плохо с точки зрения морали. Мне говорят: как же так, у вас такие хорошие бандиты, а девчонки ваши — ужас какие озорницы! Ну и что? Разве мир только черный и белый? Правда, вести себя так, как мои героини, я бы своим подругам все-таки не советовала. С тем, что назначение литературы — воспитывать, я не согласна. Точнее, она воспитывает, если человека му­чают вопросы. Но спросите сейчас у молодых людей, что они думают о Раскольникове. Дурак, скажут, Ро­дя — сам себя ментам сдал. А что до моих книжек, то я всем говорю: отвлекли они вас на время от забот и грустных мыслей — и слава Богу.

— Ваша Юлька из «Тонкой штучки»— прямо-таки Бэтмен в юбке. Если бы вы не придумали ей понос, который ее порой пробирает со страха, меня замучил бы комплекс неполноценности — и красивая, и на машине ездит, и стреляет, и Шекспира в подлиннике читает..

— «Тонкая штучка» издавалась семь раз, по ней даже собирались кино снимать, Аркадий Инин сцена­рий написал... Кризис все карты спутал.

— Как семья относится к вашей новой профессии?

— Мужу страшно нравится, он однозначно счита­ет, что Агата Кристи мне и в подметки не годится.

— Я когда прочитала ваши повести, первой мыс­лью было: уж так-то я точно смогу.

— Пишите, Таня. Пусть все пишут. Я и своих подруг уговаривала, особенно сильно одну, она начи­танная очень...

МАНИЛОВ НОРОВИТ ПРИСТРОИТЬСЯ К ЧИЧИКОВУ СЗАДИ

— Вернись в Россию — там сейчас такие деньжищи загребают!

— Великий мор там нынче.

— Вот и хорошо: мор великий— учет слабый. Возьми мертвых и выкупи как живых... И в банк. Под проценты.

Это диалог из спектакля «Мистификации» по поэме Гоголя «Мертвые души» в постановке Марка Захарова в «Ленкоме».

Хрестоматийный Пал Иваныч Чичиков вернулся из-за границы с честными намерениями подзарабо­тать, правда, не совсем честным способом, которым пользуются многие: «в банк и под проценты». Новый русский влетел в Отечество на той самой птице-тройке и имел весьма героический вид.

А вот костяк земли русской — помещики во главе с губернатором — выглядели сущими вурдалаками и вырожденцами. Как отметила театральный рецен­зент «Московского комсомольца» Марина Райкина, не то животные, не то насекомые с физической патологи­ей. «Манилов со своими именинами сердца — сладень­кий обкурившийся педик, который так и норовит при­строиться к Чичикову сзади. Собакевич с выпучен­ными бельмами из тенисных шариков вместо глаз говорит, как товарищ Макашов: «Нет житья русскому человеку. Немцы мешают». И жрет животных тушами: «свинью — так всю свинью тащи». Коробочка — бе­женка в рваном тулупе, подворовывающая у нищих. Губернатор — вообще труп ходячий. И только Ноздрев — живчик, однако доводящий до отупения своей взрывной агрессивностью: все время что-то взрывает».

«Сколько тут ни обустраивайся, все куда-то девает­ся...», «За границей жить нельзя, а здесь невозможно. Нету здесь ничего. Не было. И не будет». На таких фразах зал хохочет и аплодирует.

А когда в конце первого акта ведьма верхом летает на Чичикове, поражая публику полетом красивой гру­ди, и Чичиков восклицает: «Какая страна! С какой необъяснимой тайной!» — она, эта публика, неистов­ствует.

СНЯЛСЯ НА КРОВАТИ, НА КОТОРОЙ УМЕР ЛЕНИН

Политический обозреватель Всероссийской госу­дарственной телерадиокомпании, художественный ру­ководитель студии «Репортер» Михаил Дегтярь рас­сказывает журналисту «Комсомольской правды» Анд­рею Павлову:

— Несколько лет назад «Репортер» делал фильм о Ленине. Я попросил устроить нам съемки в Горках. И вот мы бродим по этому заповеднику ленинизма, а за нами две тетки-охранницы. Дело в том, что там куча мелкого барахла «от Ильича»: какие-то пузырьки от лекарств, банки. А я все думаю: откуда, с какой точки начать передачу? И вдруг нам показывают кро­вать, на которой умер Ленин, и я понимаю — вот оно!

Раздумывал я недолго. Вышел из комнаты якобы по нужде. Потом вернулся и с ходу заявил первой ленинистке: «Вас директор срочно зовет!» Через мину­ту сплавил и вторую под предлогом, что дымом запах­ло. И как только эскорт удалился, я перескочил загра­ждение, завалился на ленинскую кровать, ноги поло­жил на стул, на котором некогда сиживала Надежда

Константиновна, и произнес перед камерой небольшой текст: вот именно на этой кровати умер Ленин.

Времени как раз хватило на один дубль. А потом примчались тетки, за ними и сам директор. Что тут было! Визг, вопли, тетки орут: «Мерзавец!», директор кричит: «Я милицию вызову!»

КОГДА С НЕЙ СТАЛ ЭФИРИТЬ, ДИКО ПОНТИЛСЯ

— Ты не скучаешь по Тутте Ларсен, которая ушла на MTV?— спросил журналист Александр Мельман у телешоумена Александра Пряникова.

— Тутта — первая, как динозавр, снесший яйца, из которых все остальные полезли. В музыке, в виджействе первой была Туттка. Ее надо в энциклопе­дию вносить за это. Когда мы с ней стали эфирить, я дико понтился. Мы, как два нападающих, такие комбинации разыгрывали, понимали друг друга с по­луслова, особенно в последних, перед ее уходом, пе­редачах. Она мне как бы пяточкой пасовала, я ей головой откидывал, мы гостя сжимали просто до кос­тей. Я ее любил и сейчас люблю как человечка за­мечательного. Но теперь музыка уже надоела, шоу- бизнес этот: одни и те же проблемы. Мне хочется чего-нибудь другого, например, политики.

— Неужели политика интереснее, чем шоу-бизнес?

— Просто меня волнуют другие вещи. Почему в Думе завелся этот антисемит, а какие-то люди, кото­рые называют себя коммунистами, его прикрывают, как свою ж... голую? Выкручиваются... Это не полити­ка— это правда. Или фашисты. Оказывается, баркашовцы — официально зарегистрированная органи­зация. Или налоговая полиция: ее можно натравить на человека — она его покусает. А можно и не натравить. Можно убийц наслать из ФСБ, и можно и не наслать, денег дать — тогда они пойдут мочить других. Где мы живем?... Так что это— гораздо интереснее, чем шоу- бизнес. В нем ведь все придумано. Артиста сначала раскручивают, потом за его счет получают бабки. Приходит такой Богдан Титомир: очки, халат, трусы в горошек и бахрома на локтях. Сел: «Ну, хвалите меня, планируйте меня». Или скажет что-нибудь типа: «Пользуйтесь презервативами». И потом: «Кстати, мы тут про гондоны говорим, а у меня вышел новый альбом, называется «Миру— мир». Скукота. Певец Пупкин слез с наркотиков — о-о-о! Чубкин продал права на свою песню другой фирме— о-о-о! Этот трахнул эту, этот спал с той. У того было 30 любов­ниц. Гомосексуалист он или не гомосексуалист? На последнюю вечеринку он пришел с новым другом. Все это такая фигня...

ВСЕ СОВСЕМ СБРЕНДИЛИ

— Вы видели, что на Новый год телевидение тво­рило? Это даже не дрянь — гораздо хуже, — возмуща­ется в беседе с журналистом Андреем Ванденко лидер легендарных «Звуков Му» и герой перестроечного ки­нохита «Такси-блюз» Петр Мамонов.

Он живет в двухстах километрах от Москвы в глу­хой деревне с женой, сыном и одиннадцатью кошками.

— А по-моему, ничего особенно, все как прежде, — сказал журналист.

— Значит, вы «ящик» не смотрели. По всем кана­лам перла пошлятина. Матвеев надумал на старости лет учить нас любить по-русски. Потом пошли все эти национальные особенности охоты и рыбалки... Полная (Слово полностью.— Н. Никита Михалков совсем сбрендил, решил установить не то русский по­рядок, не то русский стандарт, созвал какое-то фа­шистское сборище с присядками... Я не злопыхатель, забравшийся в глубинку и рычащий из берлоги, я очень люблю эту страну и ее народ, иначе давно отвалил бы на Брайтон-Бич. Но не пойму почему, почему вокруг одни рыла и сплошное обжорство? Что случилось? Нет, ясно: революция, хаос, вся пена на­верх... Как же можно жить, не чуя страны? Мол, меня беда не коснулась, и идите все на Так, да? Но ведь при этом не забывают красивые слова о судьбе России произносить! Посмотрите хотя бы на нашего старца великого.

— Которого?

— Александра Исаевича. Он уже не говорит, а из­рекает. Что случилось с человеком? Ведь и писатель хороший, и мыслитель, и мудрец, и подвиг в свое время действительно совершил. А сейчас крыша едет. Не хочется осуждать людей. Я же специально о луч­ших говорю, не касаюсь...

ТОЧЕНЫЕ БЕДРА ПЛАВНО РАЗДВИГАЮТСЯ

Маша Распутина снялась в жестком эротическом клипе «Платье из роз». Музыкальный обозреватель «Московского комсомольца» Артур Гаспарян так от­кликнулся на это событие.

«Видеоряд действительно впечатляющий, — чита­ем в его комментарии. — Шелковистой кожи пышная грудь артистки, увенчанная чувственными нежно-розо­выми сосками, томно вздымается во всю ширь 35- миллиметровой кинопленки «Кодак», точеные бедра ходят ходуном и плавно раздвигаются, открывая путь в волнующую галактику любви и страсти. Камера, а вместе с ней миллионы телезрителей, устремляется туда с космической скоростью... Зрелище, в общем, не для слабонервных пуритан и убежденных ханжей, да и вполне расслабленные граждане рискуют впасть от просмотра в состояние крайнего возбуждения и не досмотреть клип до конца. Этим, кстати, периодически грешили всевозможные техники и осветители мосфиль­мовских павильонов, где проходила съемка. Они страшно потели, вечно выбегали в туалет, долго там сидели, выходили с румянцем на щеках, застенчиво озирались и одергивались...»

ЕСЛИ НИЦШЕ НЕ ДУРАК, ТО И ХАНОК — НЕ ДЕРЬМО

Композитор Эдуард Ханок, тот самый, который написал «Малиновку», выпустил книгу «Пугачевщи­на»— про всенародно любимую. Журналисты «Книж­ного обозрения» Сергей Копылов и Александр Щуплов спросили у него:

— Знакома ли Пугачева с вашей книгой?

— Не знаю, — ответил композитор. — Наверное, читала. Я передавал ей книгу через ее директора Олега Непомнящего. Но Киркоров читал точно. Мы с ним из-за книги — в плохих отношениях. Я тут совсем недавно повстречался с ним в концертном зале «Рос­сия», протянул руку, чтобы поздороваться. А он мне: .../» Я повернулся и пошел. Он мне долго еще в спину орал... Но я на Филиппа не в обиде. Я знаю, что такое шоу-бизнес. Через год-два он ус­покоится— тогда и поздороваемся! К тому времени выйдет моя новая книга, которая будет значительно мягче, чем «Пу-га-чев-щи-на».

— Когда вы в последний раз общались с Аллой Борисовной?

— В 1995 году. Мы с ней вроде как помирились. Но потом вышло мое скандальное интервью. Жур­налисты меня подставили. Три раза брали они у меня интервью — и все три раза был скандал. Потому что, когда я даю интервью, я нахожусь в свободном по­лете. А журналисты никогда не давали мне визиро­вать материал. К тому же они брали только негатив, а хорошие слова утаивали. Первая статья, которая нас с Пугачевой рассорила, появилась в минской га­зете под заголовком «Пугачева:— ноль, Киркоров — бездарь». Журналисты выхватили эти слова из обще­го контекста. А контекст был такой: мол, Пугачева действительно ноль — по сравнению с признанными всем миром Барбарой Стрейзанд и Уитни Хьюстон. В мировом смысле нет такой певицы — Алла Пуга­чева. Ну а Киркорова я обозвал «бездарью», навер­ное, в запальчивости... Потом, на Славянском базаре, журналисты опять у меня взяли интервью — и про­пали. Через какое-то время оно выходит под заго­ловком «Пугачева — бандерша советской эстрады». Затем Киркоров дал той же газете интервью под за­головком: «Ницше — дурак, Ханок — дерьмо, а Ки­ркоров — интеллигентный человек». Некоторые по­пытались его опровергнуть: мол, Ницше был далеко не дурак, следовательно, Ханок — не совсем дерьмо, и опять же, следовательно, — Киркоров не совсем интеллигентный человек. Вот так закрутилась свис­топляска... А сейчас я закалился. Пообщался со сто­личными журналистами. Меня пригласили на «Акул пера». Я привык к местечковому общению, а «акулы» избрали тактику нападения, стали меня обвинять, что я— б..., какая-то бездарность и дерьмо... Это меня многому научило. За это я уважаю «акул пера». Сей­час меня на них не купишь.

Глава 9. КУМИРЫ СОВЕТСКОГО НАРОДА

КАЖДОМУ СЕЛУ— ОТДЫХАЮЩЕГО РУКОВОДИТЕЛЯ

Февраль 1992 года. Главный редактор «Комсо­мольской правды» Владислав Фронин и журналист этой газеты Дмитрий Муратов в офисе «Горбачев- фонда». Президент фонда убеждает: нет у него ни счетов в западных банках, ни дачи в Калифорнии или в Женеве.

— Михаил Сергеевич, но в Форос миллионов 50 вбухали. Читатели подсказывают, что и эскалатор там к воде в 15 тысяч долларов обошелся,— говорят гос­ти.

— Строили. И во всем мире резиденции строили и строят. Но вместе с форосской дачей для местного населения были построены берегозащитные сооруже­ния, построена дорога, установлен телетранслятор, во­допровод проведен.

Журналисты восхищенно:

— Если бы в каждом селе отдыхало бы по руково­дителю, эх, и жизнь была бы...

НЕДЕПУТАТА НЕ ПУСТИЛИ В ДЕПУТАТСКИЙ ЗАЛ

1992 год. Кто только не считал своим долгом ляг­нуть вдогонку ушедшую с политической сцены совет­скую власть. Давней обидой поделился и знаменитый певец Юрий Антонов:

— Несколько лет назад я отдыхал в Крыму со своей девушкой. И вот возвращаясь в Москву, в аэро­порту мы зашли в депутатский зал на несколько минут выпить кофе и отдохнуть. А там находился секретарь ЦК и кандидат в члены Политбюро Борис Пономарев. Уже потом мне передали, что его жена очень воз­мущалась, что вот до чего они дожили — какой-то артистишка летит с ними одним классом и позволяет себе приходить в элитарный депутатский зал.

— А вы были депутатом?

— Нет, конечно.

РОДИНА — ЭТО БАНДИТ

1993 год. Геннадий Хазанов философствует:

— Бедных всегда больше, чем богатых, значит, всегда будет большинство недовольных. И достаточно спровоцировать их пойти и начать отбирать у бога­тых... Был уже такой прецедент в нашей истории; ну отобрали, и что дальше? И была страна, вооруженная до зубов, с закрытыми границами. Ее и уважали-то только из чувства страха, а она кичилась этим, как бандит, который испытывает удовольствие от того, что его боятся.

Такое вот заключение. Может быть, оно следствие следующего признания кумира московской публики:

— Я искренне жалею, что очень небрежно учился и не познал даже каких-то азбучных основ культуры, литературы, истории. Пожалуй, вот об этом я жалею больше всего— о том, что в юности практически не воспользовался возможностью учиться...

ГЕЙДАР АЛИЕВ ЗНАЛ УЖЕ ТОГДА...

Любимое слово бывшего члена Политбюро ЦК КПСС, а ныне президента независимого Азербайджа­на — «реализм». Отвечая почти на любой вопрос, он говорит: «Если смотреть на вещи реально», «Если исходить из реальностей», «Надо дать себе отчет, как реально выглядит картина».

Выступая в 1997 году в американском городе Хью­стоне, Алиев сказал, что в 1975 году, когда Баку и Хьюстон стали побратимами, он верил в то, что когда-нибудь делегация независимого Азербайджана приедет в Техас.

— Вы действительно верили в это?— спросили у него на пресс-конференции.

— Это чувство всегда было. Но одно дело чувство, а другое — реальность. В те годы, я, конечно, реально не допускал, что такое возможно. Но в то же время распад Советского Союза абсолютно закономерен. То, что швы, его соединяющие, могут распасться — такое чувство было....

...И ИОСИФ КОБЗОН ТОЖЕ

Из откровений депутата Госдумы певца Иосифа Кобзона:

— Я помню, когда 7 ноября 1987 года напротив мэрии шел концерт, в толпе был Ельцин. Еще первый секретарь горкома, но уже опальный. Я выделил его из толпы, посвятил песню. Потом он пришел за кулисы, обнял, поцеловал.

Мы оба с ним были народными депутатами. Боль­шинство от него отворачивались, а я демонстративно с ним общался...

А ЛУЖКОВ ПОЗЖЕ

29 декабря 1995 года, сразу же после парламентских выборов, выступая в Российском государственном гу­манитарном университете, Лужков заявил:

— Итоги выборов меня беспокоят. Причем не столько результаты голосования, сколько то, как оце­нивают эти результаты руководители движения «Наш дом — Россия». Я уже не раз слышал, что они удовле­творены ими... Лично я считаю, что для партии, кото­рая находится у власти и которая располагает мощ­ными средствами косвенной агитации, 10 процентов голосов являются чуть ли не последним звонком...

ГОВОРУХИН НЕ ДАЛ СЕБЯ ЗАТАЩИТЬ

— В каких отношениях вы с коммунистами? — спросили у кинорежиссера Станислава Говорухина. — Вас с ними то разводят, то объединяют...

— Я с ними развелся еще тогда, когда снял «Так жить нельзя» и «Россия, которую мы потеряли», где речь шла и про их Ленина.

— Тогда вы расходились со старыми коммунис­тами, сейчас, говорят, появились новые...

— Самые страшные коммунисты — во власти. Зю­ганов вызывает у меня симпатию, это интеллигентный, образованный человек, но за ним стоят такие люди, как Макашов. Для меня это малопривлекательно. Я и в партии никогда не был, а меня ведь туда затаски­вали, но я понимал, что вступить — значит, предать свои идеалы.

КОГО ЗАЩИЩАЛ ЯКОВЛЕВ

Накануне своего 75-летия Александр Яковлев, быв­ший член Политбюро и один из архитекторов гор­бачевской перестройки, говорил:

— Мы и есть люмпенское государство. В семнад­цатом году зародились как уголовники — захватили власть, потом провели уголовную гражданскую войну, потом репрессии, концлагеря и прочее.

Дальше он разъяснил, что помогает ему сохранять оптимизм и жизнестойкость под потоками обвинений только одно — чувство юмора. Сейчас он сказал сво­им помощникам, чтобы те не давали ему статьи с на­падками на него. А вообще всего два раза не сдержал­ся. Когда «такой гном человеческий, как Крючков» обвинил его в связях с некими иностранными спец­службами.

— И второй раз, когда Макашов заявил, что я в войну не был на фронте. Конечно, задело, что какой-то стервец вдруг мне, заработавшему три бое­вых ордена, бросает такое обвинение.

Одна из оппозиционных газет тут как тут: три боевых ордена? Если советское государство зароди­лось в семнадцатом году как уголовное, то позво­лительно спросить, какого рожна понесло честного человека на фронт защищать уголовников, а потом ревностно служить им в их главной малине почти полвека?

ТАКУЮ ПЕСНЮ ИСПОРТИЛ!

В СССР плата за жилье была настолько низкой, что рассматривался вопрос вообще отменить ее. Госбюд­жету, покрывавшему львиную долю расходов, нетруд­но было целиком взять их на себя. Зато достигался бы пропагандистский эффект— вот, мол, яркая демон­страция преимуществ социализма: советские люди жи­вут в квартирах, не платя за это ни копейки.

Бывший последний глава советского правительства Валентин Павлов развеял иллюзии о безоблачной жиз­ни в СССР:

— В те времена, естественно, умалчивалось, что всем работавшим государство не доплачивало три чет­верти заработанного. И насчет отсутствия эксплуата­ции в стране рабочих и крестьян тоже сказки. Она превышала эксплуатацию в капиталистических стра­нах в четыре раза!

У ГОРБАЧЕВА С РУССКИМ ПРОБЛЕМЫ

У лучшего немца Михаила Горбачева спросили, знает ли он иностранные языки.

— Нет,— признался экс-президент СССР.— Боже мой, и с русским проблемы... Я же наполовину рус­ский.

ПОЧЕМУ ВСПЫЛИЛ БУДЕННЫЙ

Михаил Сульман— исполнительный директор Но­белевского фонда. Его деда — Рагнара Сульмана — Альфред Нобель назначил своим душеприказчиком. Отец Михаила Ральф в начале пятидесятых был по­слом Швеции в СССР. Михаил ходил в 110-ю москов­скую школу у Никитских ворот.

— Говорят, ваш отец был уникальным диплома­том, не допустившим ни одной ошибки? — спросил корреспондент.

— Разве что однажды из-за меня. Встретился как- то в Кремле с Буденным и говорит ему: «Мой сын учится в одном классе с вашим внуком!» Старенький Буденный был просто взбешен. «Это мой сын, а не внук!» — говорит.

ДВА ПРЕМЬЕРА-ЗЕМЛЯКА, И ОБА — ЗАИКИ

Вячеслав Никонов— внук Вячеслава Молотова. Вячеслав Алексеевич — доктор исторических наук, ра­ботал в МГУ, в ЦК КПСС, в аппарате президента СССР Михаила Горбачева, в КГБ СССР — помощни­ком Вадима Бакатина, был депутатом Госдумы Рос­сии, возглавляет фонд «Политика».

Работает над книгой про своего знаменитого деда. В прессе опубликован фрагмент рукописи, сопровож­денный интервью с автором под сенсационным за­головком: «Молотов не верил в построение комму­низма».

Неполный абзац из творения внука: «Когда я, уже взрослый, заинтересовался своими корнями и историей Вятского края, меня поразило обилие имен известных людей, родившихся и живших в этом красивом, но далеко не самом благодатном уголке России. Через три дома от Скрябиных (настоящая фамилия Молото­ва. — Н.З.) рос Алексей Рыков, которого дед в 1930 го­ду сменил на посту главы советского правительства. «Два предсовнаркома из одной слободки, и оба — заики, это же надо», — говаривал дед».

ДА ЭТО ЖЕ ВСЕ СВОИ!

Бывший артист Московского театра оперетты Ни­колай Коршилов коллекционирует забавные истории. Одну из них он рассказал журналистке «Комсомоль­ской правды» Анне Амелькиной.

— Однажды я попал в практически безвыходное положение, — признался он. — Нас с Лилией Амарфий пригласили в Кремлевский Дворец съездов исполнить на банкете, который давало Политбюро в честь оче­редной годовщины Октябрьской революции, дуэт из оперетты «Самое заветное». На музыкальном проиг­рыше я обращаюсь к героине с просьбой ее поцело­вать. На что она отвечает: мол, неудобно, народ во­круг. Я же, глядя в кулисы: «Да нет же никого!» Она, естественно, стесняется, а потом, поколебавшись, спра­шивает, показывая в зал: «А они?» «Да что они пони­мают!» — отмахиваюсь я, и мы целуемся. На всех концертах последняя реплика не вызывала никаких сомнений, но тут... перед нами должны были сидеть не простые зрители, а высшие руководители партии и правительства. И заявлять им, что они ничего не понимают, было бы слишком смело. Признаюсь чест­но, накануне концерта я не спал ночь, пытаясь найти выход из положения. И нашел! Когда дело дошло до роковой реплики, я, широко улыбнувшись Брежневу, Суслову и другим членам Политбюро, раскрыл им дружеские объятия и вместо «Да что они понимают» с нахальным амикошонством залепил: «Да это ж все свои!» Первым, как ни странно, зааплодировал глав­ный идеолог Суслов. А за ним — и все остальные.

БОЛЬШЕВИСТСКИЕ ГАДОСТИ

— Ходил упорный слух, что вы возглавляли Анти­сионистский комитет. Это правда? — спросил журна­лист Денис Корсаков у актрисы Элины Быстрицкой, исполнительницы роли Аксиньи в «Тихом Доне».

— Ни-ког-да! — категорически ответила Элина Авраамовна. — Я не сторонница национальных ограни­чений или национальных предпочтений. Однажды я приняла участие в организованной правительством акции, связанной с этим... Но все начиналось не так, меня спросили: «Элина Авраамовна, как вы относитесь к тому, что ансамбль Моисеева на Западе забросали однажды гнилыми овощами?» Я ответила, что воз­мущена. «Можете это публично сказать? Приходите туда-то и тогда-то...» Я пришла. Это была очередная кампания, на этот раз, по-видимому, действительно антисионистская. Я увидела там Ойстраха, Райкина, Райзмана, Долматовского, Фрадкина, очень уважае­мых мною людей, и поняла, что все они подобраны по национальному признаку. Мне было противно. Дей­ствительно, мне задали только один вопрос, по поводу ансамбля, и я ответила, но вопросы и ответы там не имели значения. Важно было присутствовать на этой акции. Просто это была очередная большевист­ская гадость.

— А самая большая большевистская гадость, кото­рая вам в вашей жизни была сделана?

— Лично мне... Это и слезы моего отца, и издевательства над людьми. Я была свидетельницей страданий некоторых семей... Я не могу назвать что-то одно, самое большое. В душе накапливались ощуще­ния.

ПРО СОЦИАЛИЗМ И ВОДУ

Рассказывает Прасковья Николаевна Мошенцева, врач-хирург Кремлевской больницы, проработавшая там более 30 лет:

— Однажды мой пациент по фамилии Хрущев Ни­кита Сергеевич спрашивает: «Хотите, я вам расскажу анекдот про социализм и воду». Так вот. Как-то в один колхоз из города приехал лектор рассказывать про социализм. Согнали в клуб всех колхозников. На сцене установили стол, накрыли зеленой скатертью, постави­ли, как полагается, графин с водой и стакан. Лекция началась. Лектор читает час — выпивает один графин воды. Читает второй час— выпивает второй графин воды. Третий час — все про тот же социализм — выпи­вает третий графин воды. Наконец лекция закончи­лась. Все вздохнули с облегчением. Зашевелились кол­хозники. Председатель колхоза встал, поблагодарил лектора за интересный доклад и обратился к присут­ствующим: «Товарищи колхозники, у кого какие воп­росы будут?» В зале опять тишина. Никто никаких вопросов не задает. Председатель снова повторил: «Товарищи, у кого будут вопросы?» И снова тишина. У председателя заметно стало портиться настроение, и он уже с некоторым раздражением в третий раз сказал: «Ну, товарищи, у кого-нибудь ведь должны быть вопросы?» И вдруг с заднего ряда несмело под­нял руку пожилой человек небольшого роста. Пред­седатель обрадовался: наконец-то! Человек поднялся со своего места и обратился с вопросом к лектору: «Уважаемый лехтор! Скажите, пожалуйста, вот вы читали про социализм целых три часа, выпили три графина воды и ни разу ссать не сходили. Как же это?»

Хрущев замолчал и испытующе посмотрел на вра­ча. Прасковья Николаевна была обескуражена. Финал анекдота резал ей уши, что было написано на ее лице. Хрущев закатился смехом и сказал:

— Теперь вам ясно, что такое социализм? Вода!

— Никита Сергеевич! Как вы можете так говорить про социализм?

— А что же это, по-вашему, если не вода?..

Врач опять возразила:

— Вы же сами всю жизнь строили социализм и да­же обещали нам коммунизм!

— А что мне оставалось делать? — развел руками Хрущев.

Это случилось, по словам Мошенцевой, когда Ни­кита Сергеевич был уже пенсионером союзного зна­чения.

БЫЛА БЕЛОЙ ВОРОНОЙ

В нее было влюблено большинство мужского насе­ления СССР. Портреты Людмилы Чурсиной украшали стены армейских казарм, студенческих и рабочих об­щежитий. Но пик популярности прошел. Наступила другая полоса.

— Диссиденткой — ни в жизни, ни в искусстве — я не была, — признается она кинокритику Леониду Павлючику. — Но и к правоверным служительницам советского строя меня относить не надо. Да, я была членом ЦК комсомола, но чувствовала себя среди них белой вороной. Я уже тогда прекрасно видела, что на трибуне говорят одно, а в жизни происходит другое. Меня приглашали подчас на всякие женские форумы, но я не читала по чужим шпаргалкам, а говорила своими словами о природе, любви, предназначении женщины в этом мире. Резко выступала против тяже­лого женского труда на производстве. Свое пребыва­ние в президиумах никогда не использовала для того, чтобы устроить личные дела. Я не знала, как и о чем говорить с начальством, я его сторонилась — это был не мой огород. В итоге за свою многолетнюю актер­скую и общественную деятельность я получила от государства 27 квадратных метров жилья — это все мои «подарки» от власти.

— А звание народной артистки СССР, полученное в сорок лет?— напомнил критик.

— Так я же его не выпросила, а заработала! Делала по три-четыре картины в год. На съемках вечно обе­дала как придется, частенько сухими пирожками. Сто­яла в студеной октябрьской воде ради одного кадра. Босиком ходила по снегу при температуре минус 27. Поэтому когда говорят, что я была чуть ли не прави­тельственной актрисой (можно подумать, будто я на столе в Политбюро танцевала), я смеюсь над этим, только всего.

— Но ведь в молодости вы были ослепительно красивы. Неужели это не вселяло в вас толику самоуве­ренности?

— Да не считала я себя красивой! Дико стеснялась своего роста (177 см, замечает интервьюер.—в школе стояла первая на занятиях по физкультуре, в институте — на военном деле. Вечно сутулилась, мне казалось, что хорошо бы иметь другой нос, другие глаза, руки, ноги... Да, особенно ноги! У всех одно­классниц был 36-й размер обуви, а у меня — 39-й. Я покупала туфли на два размера меньше, с трудом влезала в них и со скованными от боли ногами и моз­гами стояла у доски, не в силах отвечать урок. Наша уродливая система воспитания, основанная на том, что все должны быть одинаковыми, единообразными, на­долго отравила мне существование на этом свете...

Ну вот, и она туда же: выросла высокой, ком­плексовала из-за этого, — значит, система, социализм виноваты.

ИЗОБРАЗИЛИ ИЗ СЕБЯ КАК БЫ ДЕВУШЕК

Известный дирижер и художественный руководи­тель Петербургской филармонии Юрий Темирканов не любит ни коммунистов, ни советскую власть:

— Но был же, допустим, Нюрнбергский процесс! А над коммунистами такой суд не состоялся, поэтому мы сегодня и расхлебываем всю эту кашу. КПСС заслуживала безусловного осуждения. Только в этом случае наше общество могло очиститься. Не случи­лось. Мы предпочли изображать из себя как бы деву­шек. Захотели и удовольствие поиметь, и невинность соблюсти. Компартию вроде бы пожурили, но нака­зать забыли...

Это монолог человека, который, по его словам, с удовольствием получал от коммунистов Государст­венные премии — их у него три, и ордена, в том числе и орден Ленина.

Глава 10. ЗА ЧИСТОТУ СВОИХ РЯДОВ

ПОСЫЛАЛ... НУ ТУДА

Осень 1991 года. Интервью с теленачальником Эду­ардом Сагалаевым.

— Видимо, взятки вам предлагали неоднократно. Какая максимальная сумма была?

— Знаете, в последнее время что-то никто не пред­лагает. Да и раньше, как правило, до сумм не до­ходило, я сразу посылал куда подальше, ну туда... Как эта штука называется? Ха-ха!

ЧЕСТНЫЙ «МАНИПУЛЯТОР»

Конец апреля 1992 года. Идет шестой съезд народ­ных депутатов России. Председательствует замести­тель председателя Верховного Совета Юрий Яров.

— Вы манипулируете съездом! — в сердцах вос­кликнул один из депутатов в его адрес.

Честный председательствующий обращается к за­лу:

— Скажите, я вами манипулирую?

СИСТЕМНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Все тот же шестой съезд. Депутат Евгений Тарасов, штурман гражданской авиации, не дождавшись при­глашения спикера, сам направился к трибуне.

Хасбулатов возмутился:

— Не вскакивайте на трибуну! Не вскакивайте сами! Больше депутатов я не видел, которые так вска­

—

—

—

—

—

—

1.

2.

3.

4.

6.

7.

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

Депутаты недоуменно зашушукались. И тут кто-то крикнул:

— Начни с себя!

— Мы забыли об этом обещании избирателям,— согласился Ельцин, — надо вернуться к этому и дос­конально разобраться со всеми ветвями власти и с пре­зидентом тоже!

ГЕНПРОКУРОР ГОТОВ РАЗДЕТЬСЯ

6 апреля 1999 года. Пресс-конференция председа­теля думского комитета по безопасности Виктора Илюхина. Тема — скандальное отстранение от долж­ности генерального прокурора Юрия Скуратова.

Дело, которое «шьют» прокурору, вызывает у Илюхина большие сомнения. Особенно подозритель­ными кажутся ему показания запечатленных на видео­пленке «нехороших женщин».

— А кто-нибудь из них сказал: «Да, я действитель­но с ним спала»? — спрашивает Илюхин. — Ну чего проще, казалось бы? Вот пригласили эту Машу или Дину: Скуратов это был или не Скуратов? Боятся задать этот вопрос.

Глава думского комитета по безопасности поде­лился с прессой подробностями одного телефонного разговора Скуратова с директором ФСБ Владимиром Путиным. Прочитав в одной газете интервью с «нехо­рошей женщиной», описавшей некое характерное пят­но под мышкой у генпрокурора, Скуратов позвонил Путину и попросил:

— Путин, приезжай, я разденусь! И посмотри на это пятно. Нет у меня его!

Ни генпрокурор, ни глава думского комитета по безопасности не обратили внимания на то, что интер­вью с «нехорошей женщиной» было опубликовано в первоапрельском номере газеты и что на следующий день редакция назвала его шуткой.

ПОЧЕМ СЛОВО ОФИЦЕРА

1 января 1992 года во французском журнале «Пари- Матч» было опубликовано интервью с вице-президен­том России генералом Александром Руцким. Оно бы­ло также передано по каналам ТАСС 5 января.

Корр.: Наблюдатели считают, что вы можете в любой момент заменить президента...

Руцкой: Не дай Бог, чтобы с президентом что- нибудь случилось. Я больше всего боюсь потерять его. Я очень к нему привязан: это открытый, бла­городный человек. Когда мы были избраны вместе, я дал ему слово офицера, что останусь с ним до конца. И я не нарушу этого слова. Что же касается возможности возглавить оппозицию... это могло бы быть, если бы президентом этой страны не был бы Борис Ельцин. Но мне только 44 года, и у меня есть время, надеюсь, когда-нибудь, возглавить эту страну. А пока я рассчитываю набираться опыта ря­дом с Борисом Николаевичем.

К октябрю 1993-го, видимо, решил, что уже на­брался.

ГУСАРЫ ОТ СВИНОМАТОК

Январь 1992 года. Всеармейское офицерское собра­ние. Маршал Евгений Шапошников увещевает офи­церов:

— Почему, когда на вас матом орут, вы честь отдаете, а когда с вами по-человечески говорят, вы хамить начинаете?

И сам же отвечает на свой вопрос: — Да потому, что офицер вместо боевой подго­товки занимается откормом свиноматок.

Эти полезные животные глубоко запали в душу маршала-демократа, в них он видел причину разложе­ния военной касты.

СОСТОЯНИЕ УМА — СРЕДНЕЕ

«Министру обороны РФ. На ваш исходящий от 22.09.92 г. Вас вводят в заблуждение. 22.09.92 г. А. Ле­бедь».

«А. И. Лебедю. На исходящий от 22.09.92 г. Уважа­емый Александр Иванович! Ваш ответ настолько кра­ток, что, учитывая среднее состояние моего ума, я ни­чего не понял. 23.09.92 г. П. Грачев».

Вот чем были заняты секретные линии военной связи! Бывшие сержанты-десантники, неожиданно ставшие генералами, развлекались, словно в ротной каптерке.

И УДОВОЛЬСТВИЕ ПОЛУЧИЛ, И ДРАГОЦЕННОСТИ УНЕС

Ветеран Вооруженных Сил подполковник-инженер в отставке Константин Андреев обратился в феврале 1992 года с письмом к Главнокомандующему Воо­руженными Силами СНГ маршалу авиации Евгению Шапошникову.

«События 19—21 августа 1991 года,— сообщал он, — получили неожиданный резонанс в армейской среде: на баррикадах родилось множество новых гене­ралов, полковников и орденоносцев — даже из числа тех, у кого в подчинении никогда не было ни одного солдата».

В качестве примера старый вояка приводит случай с Юрием Родионовым. В сентябре 1991 года он полу­чил звание генерал-лейтенанта. А уже ровно через месяц надел погоны генерал-полковника. И это, заме­тим, не за Сталинград или взятие Берлина. А еще через полмесяца Родионова представили к ордену Красного Знамени. Кстати, не все командующие фронтами в го­ды войны получили этот орден. За полтора месяца — два звания и орден! Такого не было со времен Юрия Гагарина. Судя по наградам, иные паркетные генералы брали Берлин — и по три раза.

Второй случай — с народным депутатом РСФСР капитаном третьего ранга Анатолием Алексеевым. Он перешагнул через ступень — сразу был произведен в капитаны первого ранга. «С помощью введенных в заблуждение женщин, взяв осадой президента СССР, — писал автор письма, — Алексеев пробил себе пост председателя Госкомитета при президенте СССР по делам семей военнослужащих. И сразу вышибает категорию — аж генерал-полковника».

Кто такой Алексеев? Борец с тоталитарным режи­мом, преследовался при коммунистах, получил взы­скание. За что? Конечно, за инакомыслие. На самом же деле... «В 1978 году,— сообщает отставной подпол­ковник, — ему, тогда еще старшему лейтенанту, при­шлось написать объяснительную записку. «Я, ст. л-нт Алексеев А. А., 19 апреля ходил в ресторан «Коралл». Там познакомился с женщиной по имени Надя. В кон­це вечера поехал ее провожать на улицу Нахимова... В ее квартире посидели, пили чай, сок, вино. Через некоторое время собрался уезжать. Перед уходом она и я были пьяные. Я ушел из квартиры, взяв ее драго­ценности... Считаю свой поступок позорным, пороча­щим звание советского офицера».

МАРШАЛ РАЗЖАЛОВАН В РЯДОВЫЕ

17 марта 1992 года, в годовщину проведения рефе­рендума о сохранении СССР, в подмосковном поселке Вороново собралось около двухсот народных депута­тов СССР. Они учредили постоянно действующий пре­зидиум съезда народных депутатов. Возглавила его Сажи Умалатова.

На состоявшемся 2 июня того же года заседании принята резолюция «О Шапошникове Е. И.». Президи­ум «счел необходимым за развал Вооруженных Сил СССР, трусость и предательство интересов Союза и его народа, игнорирование решений Всеармейского собрания офицеров освободить Шапошникова Е. И. от должности министра обороны СССР, лишить его всех воинских званий и разжаловать в рядовые, а также создать комитет по расследованию антиконституцион­ной деятельности Шапошникова Е. И.».

БЫЛ ПРЕДАН, А ПОТОМ ПРЕДАЛ

В пригородной электричке мужчина в военной форме без погон (наверное, отставник) говорит со­седу:

— В представлении Павла Грачева к званию гене­рал-майора было записано: «Делу КПСС предан». В представлении на звание демократического генерала армии записано: «Дело КПСС предал».

ГРОМКО ИСПОРТИЛ ВОЗДУХ И НЕ ЗАСТРЕЛИЛСЯ

Поступок последнего председателя КГБ Вадима Бакатина, побывшего на Лубянке всего четыре месяца, возмутил офицеров этого ведомства. Бакатин, как из­вестно, выдал американцам сведения особой важности о технических средствах в строившемся в Москве зда­нии посольства США. И все это под видом утвержде­ния честности и морали в отношениях между двумя государствами.

Американцы брезгливо отвергли бакатинский жест, предав огласке, вопреки договоренности, сведения о передаче им информации особой важности.

«В итоге вышел конфуз для нашего инициативника, — прокомментировал в одной из газет ветеран органов государственной безопасности Борис Никола­ев. — Он оказался в положении русского офицера, громко испортившего воздух в благородной компа­нии, но в отличие от последнего не вышел в соседнюю комнату и не застрелился от позора, а пытается изо­бразить из себя героя».

Прошло несколько лет. И вот в одной газете про­мелькнуло сообщение: сын последнего председателя КГБ управляющий директор компании «Ренессанс-Ка­питал» с американским капиталом стал членом нового совета директоров крупнейшего в Европе Новолипец­кого металлургического комбината.

Информация помещена под заголовком «Бакатины крепят дружбу с Америкой».

ЛИЧНО СДАЛ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Из заметки в газете «Гласность» за 1992 год: «Не­нормальная обстановка сложилась в Главном управле­нии охраны общественного порядка МВД, где началь­ником генерал В. Огородников. Да, именно тот гене­рал, который планировал и осуществлял избиение пикета у «империи лжи» — «Останкино» утром 22 июня 1992 года, тот, кто лично вывез из России и пере­дал германской полиции антифашиста и Героя Совет­ского Союза Э. Хонеккера. За эту операцию он был поощрен иудинымисребрениками — двумя окладами, а его заместитель А. Чекалин— одним окладом. В этом управлении для честных, знающих, преданных делу работников создаются невыносимые условия...»

ПОРА ОСУЩЕСТВИТЬ ДЕТСКУЮ МЕЧТУ

Всеармейское офицерское собрание, проходившее в феврале 1993 года, объявило Павла Грачева изменни­ком Родины. Когда-то российский министр обороны мечтал в детстве стать «тренером по лыжам». Может быть, ему пора осуществить свою чистую детскую мечту?— иронизировали офицеры.

Из решения суда чести:

«Совокупность осознанных, добровольных дейст­вий и бездействий Грачева П. С. убедительно доказы­вает то, что он:

1. Умышленно нанес ущерб своей Родине— Союзу Советских Социалистических Республик и Российской Федерации, их суверенитету, территориальной непри­косновенности, государственной безопасности и обо­роноспособности.

2. Полностью отрекся от данной им военной прися­ги: соблюдать Конституцию СССР и советские зако­ны, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников, до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей совет­ской Родине и советскому правительству.

3. Презрительно относится к неминуемой суровой каре по советскому закону, всеобщей ненависти и пре­зрению советского народа.

4. Принуждает офицеров к нарушению военной присяги.

5. Дискредитирует воинское звание.

Учитывая изложенное и принимая во внимание, что сосредоточение высшей военно-исполнительной власти в руках министра обороны Российской Федерации Гра­чева П. С., отрекшегося от данной им военной присяги, над военнослужащими, верными военной присяге, да­лее терпимым быть не может, офицерский товарищес­кий суд чести Всеармейского офицерского собрания решил обратиться в Верховный Совет Российской Фе­дерации с ходатайством об отстранении Грачева П. С. от должности министра обороны Российской Федера­ции, о лишении его воинских званий, звания Героя Советского Союза, увольнении его из Вооруженных Сил и направлении материалов генеральному прокуро­ру Российской Федерации для привлечения Граче­ва П. С. к уголовной ответственности».

ЗВЕЗДА ГЕРОЯ И НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ

Министр внутренних дел России генерал армии Виктор Ерин, как известно, удостоился Золотой Звезды Героя Российской Федерации за события 3—4 октября 1993 года в Москве. На брифинге кто-то спросил у ми­нистра, не стыдно ли ему носить эту награду: стреля­ли-то ведь в свой народ.

— Надеюсь, я не доживу до времени, когда будут интересоваться, какое у меня нижнее белье, — ответил генерал.

КАКИХ ГЕНЕРАЛОВ НАДО БОЯТЬСЯ

«Плох тот генерал, который не мечтает попасть в Госдуму». «Госдума превращается в Генштаб». «Рос­сийская армия, остается без генералов — они уходят в Госдуму». Под такими заголовками российская пе­чать сообщает о массовом участии генералитета в из­бирательной кампании. В списках претендентов на парламентские места генералы Варенников и Ачалов, Стерлигов и Рохлин, Громов и Лебедь.

— Не кажется ли вам ненормальным тот факт, что в избирательной кампании участвует такое количество генералов, какого свет не видывал?— спросили на пресс-конференции у Лебедя.

Ответ был изящным:

— Бойтесь тех, кто не участвует.

МАЙОР БРОСИЛ ПЕРЧАТКУ ГЕНЕРАЛУ

Лето 1993 года. Депутат Моссовета майор в от­ставке Е. Бутов обратился с открытым письмом к А. Руцкому.

«Если бы вы были настоящим офицером и дорожи­ли своей честью, вам надлежало бы вначале подать в отставку с поста вице-президента, встать лицом к президенту, а уж затем со словами «защищайтесь, сударь» обнажить шпагу.

Если бы вы оказались настоящим офицером и муж­чиной, мне осталось бы только восхищаться вами и гордиться, что в нашей армии есть такие офицеры. Но ни чести, ни достоинства, генерал, у вас не оказа­лось. Осталось узнать — есть ли совесть. Вы не офицер для меня и не мужчина. Вы подлец и слабак, Руц­кой» — восклицает автор письма, опубликованного га­зетой «Куранты».

«Скрестить шпаги» со мной, генерал, полагаю, вам позволят и ваша «честь», и «весовая категория». бросаю вам открытый вызов и жду ваших секундан­тов для выяснения отношений в рамках существующих законов (в этом случае, к моему сожалению) и тради­ций русских офицеров».

Е. Бутов обратился к русским офицерам быть его секундантами и просил звонить ему по указанному им телефону.

Неужели верил, что вице-президент примет вызов? Конечно же нет. А вот прославился...

А ЭТОГО — НА ОТКОРМ!

Председатель международного комитета по правам военнослужащих и членов их семей Анатолий Алексеев собрал журналистов, чтобы поведать о фактах вопию­щих нарушений прав человека в отношении военнослу­жащих и призывников.

— Есть случаи, — сказал он, — когда молодых людей, чей вес ниже нормального и не позволяет слу­жить в армии без риска для здоровья, откармливают при военкоматах, не отпуская домой, чтобы потом все равно отправить в армию.

Чем не простейшее решение сложного вопроса?

СОБИРАЛСЯ БОМБИТЬ КРЕМЛЬ

Звезда маршала Евгения Шапошникова резко рва­нулась вверх в роковые августовские дни 1991 года, когда он, по его словам, пригрозил путчистам раз­бомбить Кремль, если они посмеют штурмовать Бе­лый дом. В 1993 году, когда Шапошникова президент назначил секретарем Совета безопасности, многие га­дали: неужели поднялась бы рука, неужели шевель­нулся бы язык отдать приказ об уничтожении русской святыни?

Свою лепту в вариант ответа на этот вопрос внес полковник Виктор Баранец, служивший в Генеральном штабе:

— 20 августа ситуация в Москве резко изменилась в пользу противников ГКЧП. Из Главного штаба Военно-Воздушных Сил к нам на Арбат поступает по «спецканалам» информация, что Шапошников затева­ет какой-то спектакль с демонстративным выходом из партии. Было странно, что «прозрение» будто специ­ально приурочено к августовским событиям. Очевид­но, не волновали главкома в тот день более важные проблемы... Вскоре на совещании в главном штабе ВВС он объявил, что решил собрать Военный совет ВВС и заявить о выходе из партии. Из дальних и ближ­них гарнизонов съезжаются на Пироговку летные вое­начальники. Многие недоумевают: если Главком ре­шил выйти из партии, то надо ли это делать публично?

Ведь партийные дела на Военном совете не решаются. Напиши заявление в первичку— и будь свободен. Но Евгений Иванович собирался даже выступить с боль­шой программной речью. У меня тогда создалось впечатление, что ему было очень важно с большой помпой провести «отречение»...

По словам Виктора Баранца, впоследствии напи­савшего две книги о развале армии, у Евгения Ивано­вича была давняя и стойкая нелюбовь к партийно- политическим органам. Шапошникова все чаще, как говорится, начинали дергать за партбилет. В его главкомат все чаще наведывались инспектора вышестоя­щих парткомиссий и органов народного контроля. Но материал в полном объеме собрать не успели. Поме­шал ГКЧП. Когда «путч» провалился, появилась воз­можность с наслаждением оттянуться на обидчиках.

ОБМАНУЛ ХАСБУЛАТОВА

Осенью 1991 года Павел Грачев пришел к Руслану Хасбулатову представиться в новой должности мини­стра обороны. О той встрече Руслан Имранович рас­сказывает так:

— Я его поздравил и дал задание: «Вот Шапош­ников, ваш предшественник, так и не решился забрать оружие из Грозного. Пожалуйста, заберите его оттуда, для начала хотя бы тяжелое: танки, самолеты. Неуже­ли самолеты трудно поднять в воздух?» Грачев гово­рит: «Руслан Имранович, даю слово, все исполню». Дней через десять пришел и говорит: «Руслан Им­ранович, ваше задание выполнил. Все оружие вывез». Через три дня узнаю, что вообще ничего не вывезено!

ЕГО И СВОИ НЕ ПРИМУТ

1992 год. Ельцину, искавшему человека на пост руководителя внешней разведки, предложили кандида­туру генерала Олега Калугина.

Калугин в советские времена был вторым по важ­ности лицом в вашингтонской резидентуре КГБ, затем возглавлял контрразведку всей внешней разведки

СССР, был одним из руководителей Ленинградского управления КГБ.

Выйдя в отставку, обиделся и начал разоблачать свою могучую организацию. Горбачев по представле­нию главы КГБ Крючкова лишил расстригу-чекиста генеральского звания, наград и военной пенсии. Калу­гин ринулся в политику и выиграл депутатский мандат в Краснодарском крае. Но восторги масс скоро улег­лись. На последних своих выборах бывший генерал едва набрал восемь процентов голосов, далеко отстав от лидера местных коммунистов.

И тогда соратники по демократическому лагерю решили продвинуть его на государственную службу.

— Калугин? — переспросил президент. — Не по­дойдет. Его не примут свои же.

ПРОНИН ВОВСЕ НЕ МАЙОР, А ПРАПОРЩИК

Кто не помнит анекдоты о майоре Пронине? Не­утомимый борец с вражеской разведкой куда только не проникал, отстаивая интересы Родины.

Оказывается, Пронин был жив— в 1993 году вы­полнял поручения министра обороны России Павла Грачева. Как выяснилось в парламенте, руководитель военного ведомства приобрел два автомобиля марки «мерседес» — «для служебного пользования». Но сдел­ку эту оформил на фамилию прапорщика Пронина.

Павел Грачев дал разъяснения: официальное раз­решение на приобретение «мерседесов» ему дал прези­дент Ельцин. Но если это так, зачем было столько ухищрений при оформлении сделки и, в частности, зачем понадобился майор... тьфу, прапорщик Пронин?

Так министр обороны получил несмываемую клич­ку «Паша-мерседес».

ГОРЖУСЬ, ЧТО НЕ «ПАША-ЗАПОРОЖЕЦ»

Июль 1997 года. Отставной министр обороны Па­вел Грачев принимает журналиста Дмитрия Филипченко на своей скромной даче.

— Я рад, что в свое время меня назвали «Паша- Мерседес», а не «Паша-Запорожец» или «Паша-Моск­вич», — говорит генерал. — Все-таки «мерседес» — фирма знаменитая, рекламу я немцам хорошую даю. Так что вправе, наверное, требовать с них денежное вознаграждение. Поэтому я благодарен «Московскому комсомольцу» и лично Поэгли за то, что они мне хорошую кличку дали.

— Тот 500-й «мерседес», из-за которого разгорелся сыр-бор, собираются продавать с аукциона...

— Да, я это знаю, там ажиотаж вокруг этой маши­ны. Значит, наверное, чего-то стоил в то время Грачев, если сейчас, когда я не у дел, многие хотят ту машину купить...

ГЕНЕРАЛАМ МОЖНО, МАЙОРАМ — НЕЛЬЗЯ

«Первый заместитель главнокомандующего сухо­путными войсками России генерал-полковник Во­робьев подал в отставку после поступившего ему пред­ложения от министра обороны Павла Грачева воз­главить операцию по разоружению бандформирова­ний в Чечне». Такое сообщение передали информаци­онные агентства в 1995 году.

— Впервые за свою службу я не выполнил рас­поряжения старшего начальника, не принял предло­женный мне пост и считаю, что теперь не имею мо­рального права оставаться в занимаемой должности, командовать людьми, — заявил генерал.

Пресса восхитилась поступком генерала. Как и за­явлением другого генерала — Лебедя, тоже заявивше­го, что, если получит такое заявление, исполнять его откажется.

Журналисты, знавшие крутой нрав генерала Лебедя и его четкие армейские понятия, не терялись в догад­ках, как поступил бы он с каким-нибудь майором своей 14-й армии, если бы тот позволил себе публично заявить о том, какой приказ командарма он готов выполнить, а какой — нет.

ПОДАРОК КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ

— Российская армия действует в Чечне фактически вне закона,— заявил 17 января 1995 года информаци­онному агентству «ИМА-пресс» председатель комите­та Госдумы по обороне Сергей Юшенков. — Не сущес­твует указа президента, который предписывал бы войс­кам вести боевые действия в Чечне. Единственное основание для этого— приказ министра обороны. Но у него нет полномочий отдавать такие приказы. Следо­вательно, даже с точки зрения внутреннего законода­тельства эта война преступная. Ну а то, что она пре­ступна с точки зрения международного права, вообще нет сомнений.

Юшенков также сообщил, что получил из независи­мых источников новое подтверждение версии, опуб­ликованной в ряде изданий, согласно которой зло­счастное решение о новогоднем штурме Грозного, за­вершившемся трагедией, было принято во время празднования дня рождения Павла Грачева в Моздоке. По сведениям Юшенкова, помимо первого вице-пре­мьера Олега Сосковца там присутствовал также на­чальник Главного управления охраны РФ генерал Ми­хаил Барсуков.

НОВЫЕ РУССКИЕ ПОЛКОВОДЦЫ. АФОРИЗМЫ

Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами РФ полковник запаса Борис Ельцин. Из вы­ступления перед журналистами 15 января 1996 года:

— Задымляются улицы, и они (заложники Перво­майского.— Н. 3.) убегают... А когда они бегут, по­нимаешь, широким фронтом, их гораздо труднее уби­вать...

Из выступления 18 января:

— Мы-то думали закончить в один день. Мы-то думали, там саманные домики! А там — доты, дзоты, специальные сооружения, горы оружия, тяжелая тех­ника! Там под землей огромная опорная база Дудаева!

Министр обороны генерал армии Павел Грачев. В 1994 году, выйдя с Джохаром Дудаевым к народу накануне ввода войск в Чечню:

— Войны не будет. Два генерала договорились и дали друг другу генеральское слово...

После разгрома танковой атаки 26 ноября 1994 года в Грозном:

— Никогда я не допустил бы участия танков и ар­тиллерии в боевых действиях в черте города. Это — верх непрофессионализма... Одним парашютно-де­сантным полком можно было решить все вопросы в течение двух часов...

После начала боевых действий:

— Наши мальчики умирают в Чечне с улыбкой на губах...

В разгар боев:

— Уже загнали бандитов в горы, ой-ей-ей... Да пусть бы они там все подохли, так нет — мирный переговорный процесс подоспел...

На весь телевизионный экран о председателе дум­ского комитета по обороне Сергее Юшенкове:

— Он же га-де-ныш-ш-ш!

О депутате Госдумы Сергее Ковалеве:

— Это же предатель. Клеймо некуда ставить!

Главком Воздушно-десантных войск, генерал-пол­ковник Евгений Подколзин. Из интервью «Вечерней Москве» 17 января 1995 года:

— Сообщалось, что у Дудаева все силы — 250 бандитов. Вдруг выясняется, что у него армия помощ­нее иной европейской...

Министр внутренних дел генерал армии Анатолий Куликов. Из сообщения пресс-службы МВД России, переданного по каналам агентства «Постфактум» 15 января 1996 года:

— Первомайское почти полностью занято феде­ральными войсками...

Маршал авиации Евгений Шапошников. Из интер­вью газете «Вечерняя Москва» 19 января 1995 года:

— Сам факт участия в боевых действиях наших Вооруженных Сил на нашей территории воспринима­ется военнослужащими, мягко говоря, без энтузиазма. Вот если бы мы воевали на чужой территории, я уве­рен, мы бы не думали, кто там перед нами стоит, какие дома, что, чего...

И это говорит маршал той самой армии, чьи насту­пательные операции в Великой Отечественной войне он изучал в академиях — тогда, помнится, ни одна советская бомба не упала ни на одну европейскую столицу, будь то Варшава, Вена или Прага.

Об уровне полководческого мышления новых рус­ских военачальников свидетельствует и такой эпизод, рассказанный бывшим Главкомом Вооруженных сил СНГ Евгением Шапошниковым все в том же интервью «Вечерке»:

— Я помню первое заседание Совета министров обороны СНГ— был у нас такой институт— после назначение Павла Грачева министром обороны. Со­бытия развивались так. Ну, допустим, я назначил со­вещание на десять часов — это было в июне. Все министры прибыли, Российская Федерация заняла место за столом. Я знаю, что министр обороны Рос­сии где-то здесь, но его за столом нет. Открываю заседание и объявляю повестку дня. Проходит три- пять минут. Появляется Павел Грачев, садится. Я за­канчиваю объявление повестки дня: «У кого есть ка­кие предложения, добавления?» Павел Сергеевич го­ворит: «У меня есть не по повестке. Вот вы сюда перебрались, вы все позабирали, вы штаб оголили, вы машинисток забрали, вы множительную технику забрали... Надо с этим разобраться». Встал и ушел. Вот и отношения... Обвинения были совершенно не­справедливы...

ЕГОРОВ ЕСТЬ, ОСТАЛОСЬ НАЙТИ КАНТАРИЯ

18 января 1995 года информационное агентство «Интерфакс» передало: в Грозный из Моздока достав­лен государственный флаг Российской Федерации. Его планировалось водрузить над зданием президентского дворца, как только оно будет взято федеральными войсками.

«Федеральные власти, надо думать, — прокоммен­тировал это сообщение обозреватель «Известий» Аль­берт Плутник,— отдают себе отчет в том, что водру­жать знамя над поверженным президентским двор­цом — значит вольно или невольно с кощунственным бесчувствием сравнивать грозненскую операцию с бер­линской времен Великой Отечественной войны, прези­дентский дворец — с рейхстагом, Дудаева — с Гитле­ром. Но нелепость сравнений, несопоставимость ве­личин настолько очевидны, что их даже не стоит до­казывать».

Новые русские полководцы, похоже, собирались объявить чеченскую победу самой крупной в истории победой русского оружия. И водрузить по «берлинско­му прецеденту» над поверженным местным обкомом, то бишь рейхстагом, знамя победы. Благо «Егоров» — вице-премьер и министр по делам национальностей есть. Ну, а «Кантария» найдется.

ЛАМПАСЫ НА ПИЖАМАХ

Январь 1995 года. Член координационного совета движения «Военные — за демократию» Анатолий Кравцов приводит журналистам удивительные сведе­ния:

— Если заместителями министров юстиции и по делам национальностей являются действующие гене­ралы, то разве не могут быть ими начальники управле­ний в Минсвязи, Минтрансе, Минстрое, Госкомиму­ществе? Большинство из них назначены и служат в на­рушение закона «О воинской обязанности и военной службе», в котором четко оговорен принцип приоста­новки службы в случае прикомандирования к тому или иному учреждению.

По словам Кравцова, в жизни все наоборот. Сугубо штатский министр-спасатель обзаводится генеральски­ми лампасами, а заместителю и. о. генерального про­курора, капитану запаса, нашивают сразу две большие звезды. Десятки генералов «просочились» в аппараты премьер-министра, Госдумы, администрации прези­дента.

— Пожалуй, нет больше в мире ни одного пре­зидента, — сетует Кравцов, — столь плотно окружен­ного генералами. Даже если сравнить нынешнюю кадровую ситуацию с ЦК КПСС, можно заметить невооруженным глазом, что сегодня количество во­енных чиновников при гражданской высшей власти превышает число их предшественников: прежде во всем ЦК имелось 29 человек военных, то теперь их на Старой площади уже 45. Всего же количество при­командированных от Министерства обороны и Ми­нистерства внутренних дел, состоящих на различных должностях в гражданских структурах, составляет, по прикидочным расчетам, 14 тысяч человек. И это без учета Федеральной службы контрразведки и Службы внешней разведки! Сеть прикомандированных раски­нута по всей стране, и к каждому главе администрации любого субъекта федерации приставлен старший офи­цер.

Действительно, прирост генералов на душу насе­ления в постсоветской России опережает темпы ин­фляции,

ВОЗНЕСЛИСЬ ВМЕСТЕ

1995 год. Президент Ингушетии Руслан Аушев, в прошлом генерал-майор Советской Армии, Герой Советского Союза, дает отрицательные оценки мос­ковскому руководству, включая министра обороны Павла Грачева:

— Нельзя из командиров дивизии идти в минист­ры обороны. Если у нас министр обороны — военный, то он должен все пройти: взвод, роту, батальон, полк, дивизию, армию, округ, заместителя министра или начальника Генштаба. И уж только потом — минист­ром. А Грачев— было время революционное— сразу вознесся... А разве это не чувствуется у других?! Возьмем Шахрая. Ну откуда он знает национальные вопросы?! Он же с лаборатории пришел. Возьмем Его­рова. Он командовал— сколько там?— областью, краем, а в принципе-то у него еще сознание председа­теля колхоза. Природа не терпит скачков...

Собеседник, наверное, считает, что справедливые требования, предъявляемые к другим, его не касаются. Сам-то он до президентства возглавлял всего лишь комитет по делам воинов-афганцев. У себя дома он не снимает камуфляжную форму с генеральскими погона­ми. И его знают. Но в Москву приезжает в «граждан­ке». Абсурд ситуации в том, что стоит ему сойти с крыльца Совета Федерации и спуститься в метро, как его будет ждать судьба всех лиц кавказской националь­ности. Первый же милицейский патруль тормознет, обыщет и потребует документы. Его — президента части той страны, генералом и героем которой он был.

ЗАЧЕМ АДМИРАЛАМ КОРАБЛИ? ЧТОБЫ ПРОДАВАТЬ!

26 июля 1995 года министр обороны России Павел Грачев направил первому заместителю председателя правительства РФ Олегу Сосковцу письмо, в котором сообщал о завершении работ по предпродажной под­готовке к реализации за границу тяжелых авианесущих крейсеров «Минск» и «Новороссийск».

«Совместно с органами ФСБ, — докладывал ми­нистр, — выполнены мероприятия по предотвраще­нию утечки сведений, составляющих военную тайну, и возможности вторичного использования вооружения и оборудования данных кораблей. «Минск» и «Ново­российск» к передаче южнокорейской фирме «Янг Дистрибьюшн К» для раздела на металлолом в соответ­ствии с ранее заключенными контрактами готовы».

Можно представить, сколько носителей золотых погон было задействовано в крупнейшей военно-мор­ской афере, которую случайно удалось раскрыть ра­ботникам маленькой провинциальной Ванинской та­можни на Дальнем Востоке. Оба корабля, являвшиеся гордостью отечественного флота, напичканные супер­секретной техникой, продавались под видом... лома черных металлов.

Вызванные таможней военно-морские контрразвед­чики обнаружили, что сверхсекретное вооружение и оборудование, оказавшееся на обоих кораблях «в исправном, законсервированном либо ремонтопригод­ном состоянии», было мастерски законсервировано. Проходы к нему завалили хламом. Видимо, для того, чтобы покупателю было легче разобраться с наислож­нейшей оборонной техникой, к ней была приложена «документация с описанием, порядком эксплуатации и схемами устройств».

По цене ржавого железа за границу чуть было не ушли военные секреты ценой в сотни миллионов долларов! Виновных, по новой доброй традиции, не нашли.

МОИ МЫСЛИ, МОИ СКАКУНЫ

— Не сомневаюсь, что эти подонки будут сидеть на скамье подсудимых, — заявил на митинге около Белого дома 3 октября 1993 года вице-президент Алек­сандр Руцкой.

Он имел в виду Бориса Ельцина и его окружение.

В 1994 году генерал Руцкой был не менее реши­телен:

— Для меня Ельцин — это фабрика виски, не пони­мающая, что делает. Это бандит, однажды его тоже осудят. Я генерал Руцкой, а не бандит.

Став губернатором Курской области в 1996 году:

— Я готов к сотрудничеству с Виктором Степано­вичем и Борисом Николаевичем, без этого невозможно руководить регионом, оппозиция переходит к кон­структивному диалогу...

ПРО ПАЛ СЕРГЕИЧА

Май 1996 года. Начальник Службы безопасности президента генерал-лейтенант Александр Коржаков, крайне редко дававший интервью, вдруг разразился филиппикой в адрес министра обороны генерала ар­мии Павла Грачева:

— Про Пал Сергеича много говорить не хочу. Назову его несколько положительных черт. Пал Сергеич очень любит жену. Пал Сергеич очень любит своих детей. Пал Сергеич очень любит своих друзей. Как полководец, Пал Сергеич очень здорово может отда­вать рапорта и делать отчеты. Но особенно талант­ливо устраивает парады.

ПРОТЕСТОВАЛ ПРОТИВ ВОЙНЫ, ЛЕЖА НА ПЛЯЖЕ

В начале июля 1996 года в телепрограмме «Итоги» командующий воздушно-десантными войсками гене­рал-полковник Евгений Подколзин обвинил председа­теля комитета Госдумы по обороне генерал-лейтенан­та Льва Рохлина в гибели 131-й Майкопской бригады во время зимних боев в Грозном в январе 1995 года.

— Я ни секунды не командовал 131-й бригадой,— заявил на пресс-конференции Лев Рохлин, — и в ее уничтожении не повинен. Зато генерал-полковник Подколзин ни разу не был в Чечне и, как ни странно, оправдывается тем, что он выступал против этой вой­ны. Странный протест. Когда его десантные части гибли в Грозном, Подколзин отдыхал на море. Я же всю зимнюю кампанию провел в ста метрах от пере­довой, хотя я тоже был против войны. Однако я знал, что своим присутствием и участием могу спасти сол­дат. Кроме того, выражая свой протест, я отказался от наград и повышений в звании.

«ГАДЕНЫШ» — ПОЧТИ ГЕРОЙ РОССИИ

Министр обороны генерал армии Павел Грачев на всю страну сказал о полковнике, председателе думско­го комитета по обороне Сергее Юшенкове:

— Гаденыш!

Полковник оскорбился и подал на пехотного мар­шала в суд. На спасение министра были брошены лучшие минобороновские правовики.

— И что же?— рассказывает Виктор Баранец, ав­тор книги «Ельцин и его генералы». — Нашли оправ­дания. Полезли в толковые словари и с радостью обнаружили, что слово «гаденыш» имеет несколько смыслов. Один из вариантов — «гаденыш» — «сын змеи». Так тут ведь Юшенкову не обижаться, а гор­диться надо! В одном из африканских племен, напри­мер, кличка «гаденыш» — все равно что у нас Герой России. Постарались и военные историки: вспомнили, что еще в XIX веке знаменитый генерал Ермолов пуб­лично назвал Аракчеева змием... Так и выкрутились... А Юшенков уже не только извинений ждал от Грачева, но 10 миллионов штрафа за моральный ущерб. Держи карман шире...

КТО ПРИДУМАЛ ЛЕБЕДЯ

Константин Боровой признался летом 1996 года: — Это я Лебедя придумал. Идея была: генерал, интеллектуал и антикоммунист. Такой русский де

Голль... Как мы начали раскручивать Лебедя? Я взял Караулова, привез его в Приднестровье, и мы начали раскручивать Лебедя...

ДЕНЬГИ СЧЕТ ЛЮБЯТ

17 декабря 1996 года Москворецкий суд города Москвы принял решение удовлетворить в полном объ­еме иск генерал-лейтенанта Александра Лебедя о за­щите чести и достоинства к министру внутренних дел РФ генералу армии Анатолию Куликову.

Речь шла об утверждениях, высказанных публично главой МВД в октябре 1996 года. Генерал армии Ку­ликов утверждал, что стране грозит военный перево­рот, который готовит генерал-лейтенант Лебедь.

Суд взыскал с ответчика 1 (один) рубль, в который оценил свой иск Лебедь.

А уже 30 декабря того же года генерал армии Куликов обратился в суд с иском признать не соответ­ствующими действительности порочащие честь и до­стоинство министра внутренних дел утверждения гене­рал-лейтенанта Лебедя, в которых министр характери­зовался «как «крестный отец» организованной преступности».

В отличие от генерал-лейтенанта Лебедя, потребо­вавшего взыскать с обидчика 1 (один) рубль, генерал армии Куликов оценил свою честь и достоинство в 100 миллионов рублей.

2 апреля 1997 года состоялся суд. Генерал-лейте­нант Лебедь произнес ироничную речь о том, что генерал армии Куликов хочет защитить свою честь, достоинство и деловую репутацию — то есть то, чего, на взгляд Лебедя, не существует в действительности. Хотя...

— Нет, — решительно произнес Лебедь. — Я был в корне не прав. Каюсь, деловая репутация главы МВД поистине фантастическая. И стоит она запрошенных бедным Анатолием Сергеевичем ста миллионов. Гро­шей на евроремонт новой квартиры не хватает. Пони­маю. Ну, кругом я не прав. Приношу свои извинения. Да вот денег у меня нет. Получаю генеральскую пен­сию в 998 тысяч. И, если в рассрочку высылать буду третью часть, то расплачусь через 333 месяца. Впро­чем, в эти ближайшие тридцать лет вам еще не раз воздадут по заслугам. По чести, по достоинству и по деловой репутации.

А МОЖЕТ, ЭТО И НЕ ДОСТОИНСТВО

Март 1997 года. Министр внутренних дел генерал армии Анатолий Куликов о себе:

— Близкие мне люди знают три моих «недостат­ка»: я не пью, не ворую, не волочусь за юбками. Правда, не знаю, является ли последнее достоинством. Но я — человек прямой. Родному сыну, генералу, близкому другу и рядовому солдату скажу правду и, если нужно, поступлю по справедливости: получи спо­лна, что заслужил. В этом сила и мое оружие. Меня можно отстранить, устранить, но согнуть нельзя.

МИНИСТР «ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ»

Став в 1997 году министром юстиции, Сергей Сте­пашин обратился с письмом в редакцию «Новой газе­ты» следующего содержания:

«В выпуске вашей газеты от 28 июля 1997 года был опубликован материал Олега Маслова «Плох тот гене­рал, да и этот плох...». В нем, в частности, указыва­лось, что «Сергей Степашин... вместо скамьи подсуди­мых занял кресло министра юстиции».

Данное высказывание не соответствует действи­тельности, порочит мою честь, достоинство и деловую репутацию.

Требую опубликовать прилагаемый текст опровер­жения. В противном случае вынужден буду обратиться с исковым заявлением в суд».

Газета откликнулась язвительным комментарием.

«Именно ведомство Степашина (ФСК, которой он руководил в то время. — Н. 3.) вербовало подмосков­ных танкистов, чтобы те под видом чеченской оппози­ции в ноябре 1994-го взяли Грозный. Танкисты погиб­ли, попали в плен, а степашинские сотрудники попа­лись на том, что закапывали погибших в придорожной канаве (по известному правилу «нет человека — нет проблемы»).

Степашин отрекался от вербовки. Грачев отрекался от танкистов, министры врали нам непрерывно, поку­да чеченцы не предъявили пленных офицеров россий­ской армии и те не признались, что да, подписывали контракты с ФСК.

Три «силовика», начавшие в 1994-м чеченскую вой­ну, — Степашин, Грачев, Ерин — в соответствии с международными конвенциями, подписанными Рос­сией, безусловно, являются военными преступниками».

Далее газета написала: «Мы заявляем, что нам не в чем извиняться перед министром юстиции Сте­пашиным. Да и какой он в сущности министр юстиции! Он министр «чего изволите». Как в советские времена: завалил обувную фабрику — перебросили в завклубы «на культуру», пропил пианино — кидают в пропа­гандисты».

Думаете, генерал Степашин подал в отставку? Как бы не так. В 1998 году его назначили министром внутренних дел и даже наградили орденом «За личное мужество». Действительно, такое пережить...

ЧЕСТЬ ВМЕСТО СОВЕСТИ

— Что больше з России сейчас ценится — совесть или честь? — спросили в Америке у писателя Фазиля Искандера.

— Для думающей России — совесть, а для ворую­щей России — честь.

— Почему?

— Честь — последний человек в свите совести, но он делается первым, когда совесть дает задний ход. Честь — совесть картежника. Сажем, уголовник убил уголовника за то, что тот в каком-то деле его обманул и недодал денег. На самом деле не в деньгах дело. Самая глубинная причина убийства — задетая честь. В России сейчас бесчестные люди бесконечно судятся друг с другом, отстаивая свою сомнительную честь. И ни у одного судьи не хватает воли встать и сказать: «Суд отменяется по причине отсутствия предмета спо­ра». Христос все время говорит нам о совести и никог­да— о чести. Меня вот что волнует. Допустим, в Рос­сии после нашего смутного времени укрепится пра­вовое государство. Будут развиваться законы, по ко­торым человек должен жить. Но не приведет ли бес­конечное развитие законов к постепенному усыханию совести?

ЛЮБОВНИЦА САМА ДАЛА

Впервые в новейшей истории на тюремные нары сел генерал. Он состоял в должности заместителя начальника Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского, до этого был заместителем командующего фронтовой авиацией по тылу. Гене­рал-майора Владимира Соломонова лишили воин­ского звания, орденов Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени, медалей.

Обвинение банальное — брал взятки. И от кого? От ефрейтора Елены Трошиной, телефонистки воинской части. За содействие в получении квартиры та передала ему 4,5 тысячи долларов. Квартиры не дождалась, денег назад ей не вернули.

На суде бравый генерал всю вину возложил на женщину:

— Я с ней длительное время находился в близких отношениях, и она неоднократно просила меня уско­рить получение квартиры.

ЧТО ЕСТЬ ВАРВАРСТВО

11 ноября 1993 года указом Бориса Ельцина было создано новое самостоятельное ведомство — Служба безопасности президента РФ. Это коржаковское мини- КГБ с невиданно широкими полномочиями занима­лось делами, выходившими далеко за рамки обеспече­ния безопасности Бориса Николаевича. Полторы тыся­чи бойцов контролировали высшие органы власти, торговлю оружием, драгметаллы, спорт.

Просуществовала эта структура недолго. В 1996 году после отставки ее руководителя Александра Кор­жакова она была изгнана из Кремля. Остались лишь воспоминания о прежнем могуществе. В 1998 году, в пятую годовщину создания службы, ее начальник отдела кадров Виктор Медынцев ностальгировал:

— У нас были самые высокие зарплаты — полков­ник получал около тысячи долларов, больше, чем ко­мандующий военным округом. Все сотрудники лечи­лись в правительственных поликлиниках, лежали в Центральной клинической больнице. Могли поехать в любой санаторий страны. Ничего этого больше нет. На примере СБП власть показала свое варварское отношение к офицерству...

Если отлучение от правительственных поликлиник прикормленных кремлевских охранников в погонах — варварство по отношению к офицерству, то что же тогда говорить армейским офицерам, по полгода не получающим жалованья и не имеющим жилья?

Я — ТЕБЕ, ТЫ — МНЕ

Сентябрь 1996 года. В подмосковной Кубинке празднуют День танкиста. На торжества прибыл ми­нистр обороны РФ генерал-полковник Игорь Родио­нов.

Корреспондент правительственной «Российской га­зеты» Владимир Климов обратился к министру:

— Игорь Николаевич, почему вы отказываете в ин­тервью «Российской газете»?

— Правительство нам денег не платит, — ответил министр. — Так с какой стати я буду давать интервью правительственной газете?!

КОМПАНИИ РАЗНЫЕ, А ТУАЛЕТ — ОДИН

В середине февраля 1997 года Борис Ельцин под­писал распоряжение об увольнении шести человек из своего ближайшего окружения. «Под указ» попали пять сотрудников его службы безопасности и один — из Федеральной службы охраны, а также личный фото­граф президента Дмитрий Соколов, который работал с Борисом Николаевичем с 1989 года и всегда считался особой, приближенной к «телу».

Причина банальная — пьянка.

— Пили в рабочее время и на рабочем месте, — изложил официальную версию руководитель пресс- службы Федеральной службы охраны Сергей Девя­тое. — Уволили их, кажется, с формулировкой «нару­шение дисциплины». У нас всегда за пьянку увольняли. Это карается жестоко.

«Странная вещь, — подумала корреспондент «Ком­сомольской правды» Ольга Герасименко. — Ситуация неординарная, а Сергей Викторович «не помнит» ни количества уволенных, ни даты приказа. Маловато ясности».

И — провела собственное расследование.

Выяснилось, что 10 февраля вечером в Кремле бы­ли две пьян..., пардон, гулянки. Одна— в бывшей приемной генерала Александра Коржакова, другая — по соседству. Участники первой отмечали победу свое­го бывшего шефа в борьбе за депутатский мандат (накануне, 9 февраля, Александр Коржаков стал депу­татом Госдумы от Тульского избирательного округа). Второй «междусобойчик» с участием российских теле­звезд Сванидзе, Киселева, Доренко и, по некоторым источникам, самого Чубайса — праздновал назначение Николая Сванидзе руководителем РТР.

Все бы ничего, да вот незадача — участникам обеих тусовок пришлось пользоваться одним туалетом. Там и произошла стычка между президентским фотогра­фом Дмитрием Соколовым и телеведущим Сергеем Доренко, которого разгоряченный фотомастер назвал «Дуренко». Победу одержал фотограф — во всяком случае, телезвезда вернулась из туалета с хорошим фингалом под глазом, что и было зафиксировано под­выпившей компанией.

О происшествии Чубайс немедленно доложил пре­зиденту: мол, люди Коржакова вконец распоясались. Борис Николаевич отреагировал немедленно: «Всех уволить!»

Что ж, каждому свое. В том числе и место для поединка.

ПОЛНЫЙ КОБЕЦ

«С нами Кобец— путчистам» Придуман­ную известным хохмачом Геннадием Хазановым шут­ку азартно скандировала полупьяная толпа под ок­нами Белого дома в августовские дни 1991 года.

Тогда малоприметный начальник войск связи Со­ветской Армии примкнул к защитникам демократии и был одним из руководителей обороны Белого дома. Усердие не забылось, Кобец был повышен в воинском звании до генерала армии и назначен министром обо­роны РСФСР. Но поскольку у республики победившей демократии своей армии тогда не было, это назна­чение через два месяца пришлось отменить. Кобец возглавил Комитет по подготовке и проведению воен­ной реформы.

Чем он занимался в те годы, сказать трудно, но кое-какую ясность внес в конце мая 1997 года Борис Ельцин, освободивший своим указом от должности и уволивший из Вооруженных Сил замминистра обо­роны — главного военного инспектора РФ. Такую должность Кобец занимал в тот момент.

Глава государства, по словам его пресс-секретаря Сергея Ястржембского, «с возмущением отреагировал на те факты в отношении генерала Кобеца, которые стали ему известны». Главная военная прокуратура предъявила главному военному инспектору обвинение по трем статьям Уголовного кодекса. Он обвинялся в получении взятки в размере одного миллиарда четы­рехсот миллионов рублей, в злоупотреблении служеб­ным положением, а также в незаконном хранении ог­нестрельного оружия.

Вот это, действительно, «полный Кобец»!

ИДИ С БАНКОЙ В ПЕРЕХОД И ПОБИРАЙСЯ

До серебряной свадьбы им не хватило года и четы­рех дней. 18 июня 1998 года в Хамовнический суд города Москвы поступило исковое заявление Руцкого Александра Владимировича, 1947 года рождения: «О расторжении брака и об определении долей при раз­деле имущества супругов». Ответчик — Руцкая Люд­мила Александровна, 1947 года рождения.

— Руцкой обвинил меня в том, что я без его ведо­ма приватизировала московскую квартиру, когда он уезжал в Курск. По его же, между прочим, просьбе: «А то я уеду, и жилье отберут». Ну я записала квартиру на себя и на сына. А теперь Руцкой хочет меня загород­ного дома лишить, в деревне Раздоры. И пишет в иске: «Семейные отношения мы прекратили несколько лет назад, а с августа 1996 года в связи с избранием губернатором Курской области я нахожусь в Курске, а жена осталась жить в Москве». Все так, но дом-то строился в 1992 году, когда и семейные отношения были, и хозяйство совместное. А за то, что я с Руцким столько лет рука об руку шла, по гарнизонам мота­лась, в расчет уже не берется? А то, что здоровье потеряла, инвалидом второй группы стала, имею пра­во на денежное содержание? Ему наплевать. Руцкой так и сказал: я начал жизнь с чистого листа, а ты — живи, как хочешь...

Жить с чистого листа генерал Руцкой стал после того как поклялся на Библии, принимая присягу на губернаторской инаугурации. Верующий, крест носит. Уехал в Курск, завел себе зазнобу. В Москве появлял­ся, когда возвращался из зарубежных поездок. Однаж­ды приехал из Аргентины.

— Я взялась вещи разбирать, — рассказывает об­манутая жена, — смотрю — косметичка, шпильки, за­колка, крем женский. Спрашиваю, Саш, ты, что, жен­ским кремом пользуешься? А он: это не мое, случайно завалилось. А через несколько дней мне позвонили: у Руцкого — женщина, он с ней в Аргентину летал.

Вскоре муж стал открыто появляться на людях со своей пассией. На его юбилее она сидела рядом с ним. Потом заявил о венчании и потребовал от прежней жены развода.

— Вначале мы с ним обо всем договорились, — сетует Людмила Александровна. — Разделим имущес­тво, я получу деньги... Деньги он начал давать, а по­том перестал. Спросила: Саша, как же мне жить? А он: меня это не интересует, иди с банкой в переход и по­бирайся.

Состоялось четыре заседания суда по поводу раз­дела имущества. Покинутая жена спрашивает: на что она будет жить? Руцкой не хочет выделять на ее содер­жание ни копейки.

— У него ведь избиратели в основном женщи­ны, — говорит она. — Какой пример он подает се­мейным парам, кто за него будет голосовать? Ну ладно, полюбил, так случилось, бывает. Но не вы­ставляй все напоказ. Будь ты му-жи-ком! Офи-цером чести и слова...

МАЛОВАТО ГЕНЕРАЛОВ, ОДНАКО

— Генералов у нас слишком много стало, они раз­жирели и понастроили себе дворцов...

Так нелестно отозвался о своих «лампасоносцах» 22 мая 1997 года Верховный Главнокомандующий Во­оруженными Силами РФ Борис Ельцин. В тот день он выступал на заседании Совета обороны.

Военное ведомство получило указание значительно сократить число генеральских должностей в Россий­ской Армии. Их тогда насчитывалось около 1700.

— Все ваши указания будут безусловно выполне­ны, — заверил президента вступивший в должность министр обороны Игорь Сергеев.

Прошло полтора года. И вот в канун 1999 года Борис Ельцин подписал указ о присвоении более высо­ких и первичных генеральских званий почти 100 воен­нослужащим Российской Армии.

Военные обозреватели обратили внимание, что «ге­неральские указы» президент обычно приурочивал к Дню Победы или Дню защитника Отечества (23 февраля). А тут — внеплановый! Наверное, генералов стало маловато. О жесткой установке Верховного на кардинальное сокращение генералов, похоже, забыли и в Кремле, и на Арбате.

ГЕНЕРАЛЫ ЗА ВОЙНУ НЕ ОТВЕЧАЮТ

Суды отклонили ряд исков о денежной компен­сации к Минобороны и МВД родителей погибших в Чечне солдат. Мотивировка одна: не по адресу. Поскольку погибшие призывались местными военко­матами, то и судиться нужно с ними.

— Но ведь решение о направлении в Чечню прини­мал не военкомат, а в конечном счете Минобороны или МВД,— заявила на пресс-конференции юрист фонда «Право матери» Людмила Голикова. — Госу­дарство просто пытается снять с себя всякую ответ­ственность за гибель тысяч людей.

Судиться с военкоматом, по ее мнению, это то же самое, что подавать в суд на приемную комиссию вуза за гибель студента на картошке.

Парадоксальность ситуации в том, что некоторые родители, последовав рекомендации судей, получили из региональных судов сообщение: ответчиками по их делам являются именно МВД или Минобороны.

ГЕНЕРАЛЫ ВМЕСТО КУХАРОК

Министру внутренних дел Сергею Степашину зада­ли вопрос, не собирается ли он участвовать в каких- либо выборах и заниматься публичной политикой.

— Сейчас политика и так перенасыщена генерала­ми, — ответил министр. — Если раньше кухарка шла в политику, тосейчас идут генералы.

МВД ИЩЕТ ЧЕСТНЫХ ЛЮДЕЙ

23 декабря 1998 года состоялось заседание коллегии МВД России. Поводом стала встреча министра Сергея Степашина с Борисом Ельциным, на которой Степа­шин впервые вслух практически признал наличие в ор­ганах охраны правопорядка «лакировки действитель­ности» и опасной практики «установки плана борьбы с преступностью».

На коллегии было сообщено, что за последние 6 лет из органов внутренних дел уволено 637 тысяч сотруд­ников милиции. С 1991 года к ответственности привле­чено 14 тысяч сотрудников милиции, в том числе 634— за убийство, 1300— за грабежи, 400— за изна­силования. Было заявлено, что «в новых условиях» надо вводить конкурсный отбор, чтобы на службу в органы внутренних дел «приходили достойные и честные люди».

Комментируя это сообщение, московская пресса искренне удивилась:

— Интересно, где МВД будет искать этих самых «достойных и честных людей»? В каких райских кущах они произрастают? Не иначе как в воображении мили­цейских генералов...

БЬЕТ — ЗНАЧИТ ЛЮБИТ

Екатерина Лахова— депутат Госдумы, председа­тель Комиссии при президенте по делам женщин, се­мьи и демографии:

— В обществе культивируется потребительское от­ношение к женщине, менталитет строится на убежде­нии «Бьет — значит любит». Насчет Бориса Никола­евича ничего определенно сказать не могу. Но, по- моему, к женщине он относится только как к храни­тельнице очага, не больше.

Михаил Полторанин — бывший вице-премьер пра­вительства России, в прошлом большой друг Бориса Николаевича:

— Тирания в семье — это признак отсутствия вну­тренней культуры... Да что говорить, на моих глазах Борис Ельцин локтем врезал супруге за совет помень­ше пить.

МЕЧТАЛА ОБ ОТСТАВКЕ МУЖА

Май 1992 года. Журналистка Наталья Ланцова спрашивает у Людмилы Нарусовой, жены петербург­ского мэра:

— Вы вышли замуж за Анатолия Собчака, и ваша жизнь волшебно изменилась. Вы верите в судьбу, или здесь что-то другое?

— Я встретилась с Собчаком при весьма странных обстоятельствах: вела бракоразводный процесс с пер­вым мужем. Кто-то из знакомых посоветовал прокон­сультироваться у юриста Собчака (он тогда тоже, кажется, разводился). После этого мимолетного визи­та, где-то года через два, мы вновь повстречались на одной случайной вечеринке. И вот уже 15 лет вместе. Наверное, это судьба.

Впрочем, все это не имеет никакого отношения к сегодняшней должности Анатолия Александровича. У нас есть дочь, а у Собчака даже маленький внук Глеб, который вместе с Машей — дочерью мужа от первого брака — часто приходит к нам в гости. А все остальное прилагаемое к «должности» жены мэра — это совсем не так прекрасно, как кажется на первый взгляд. Жизнь жены мэра — это жизнь на виду, говоря иначе, лишние хлопоты.

— Ну что вы скромничаете, Людмила Борисовна! Вы состоятельные люди, у вас, говорят, дача, домра­ботница, привозные продукты...

— Картошку я покупаю на рынке. А стираю сама по субботам. Впрочем, боюсь, что мне все равно не поверят... Знаете, когда я появляюсь в булочной, оче­редь сразу разделяется на два лагеря — одни говорят: «Позор! Жена мэра в очереди!», а другие: «Она специ­ально пришла, чтобы приблизиться к народу». Порой из-за этого «мэрства» попадаешь в совершенно дикие ситуации: у меня в доме не хватает лампочек, идти на барахолку— неловко. Так и живем.

— Такие знакомства, такие связи, такие начинания, и вдруг, представьте, все это враз кончается. Вы не боитесь стать женой экс-мэра?

— Я мечтаю об этом! У меня будет нормальная жизнь и нормальный муж. Иногда неделями его не вижу, приезжаю на прием, общаясь положенное время (час, полтора), и каждый опять отбывает в разные стороны. У нас уже есть семейная байка на эту тему, типа «Ой, кого я вижу! Здравствуйте, Анатолий Алек­сандрович! — Здравствуйте, здравствуйте, Людмила Борисовна».

СЧАСТЛИВ, ЧТО НЕТ РОДСТВЕННИКОВ

Из интервью с Александром Невзоровым: — Расскажите о двух людях, без которых вы прос­то не появились бы на свет. Недавно вы заявили, что

— Ну что значит «отказываюсь»... А вообще это мое личное дело. И вопрос, конечно, дурацкий, но фактически я действительно круглый сирота и счаст­лив, что у меня нет родственников.

— И это вы говорите при живой матери?

— Ребята, ну чего вы лезете не в свое дело? Живой, неживой... Для меня нет понятия: мать— не мать.

— Кстати, ведь именно Галина Георгиевна приве­ла вас в свое время на телевидение?

— Это очередная легенда. Когда я пришел на ТВ, Галина Невзорова здесь давно не работала и о моем желании тут трудиться вообще не знала.

— По вашим словам, об отце вы знаете только то, что он был русским. Для вас принципиален вопрос его национальности, почему именно это вы акцентируете?

— Ох, опять вы лезете. Ничего я не акцентирую. Национальность — это единственное, что сказал мне об отце дед.

ЯБЛОКО ОТ ЯБЛОНИ

Сын экс-премьера России Егора Гайдара ходил в детский сад. Как-то воспитательница читала детям какую-то повесть Аркадия Гайдара. Правнук знамени­того советского писателя Петр ходит гордый:

— Это мой дедушка!

На следующий день читают сказ Бажова «Серебря­ное копытце». И Петя опять — грудь колесом:

— Это мой дедушка!

Воспитательница и говорит:

— Ты что же, думаешь, что теперь каждый писа­тель будет твоим дедушкой?

Петя от огорчения заплакал. Так хотелось быть необыкновенным.

ЧТОБЫ НЕ СГОРЕТЬ НА РАБОТЕ

— Алла Александровна, — попросили Ярошинскую, знаменитую демократку эпохи Горбачева, — расскажите о своей семье...

В эпоху Ельцина Ярошинская была уже членом президентского совета, лауреатом международной ма­лой Нобелевской премии.

— У меня два сына. Много муж по дому помогает. И вообще, дома должен быть тыл. Муж служит в по­жарной части. Чтобы не сгореть на работе, я вышла замуж за пожарника.

Так и сказала — «пожарника». То есть она имела в виду пожарного — человека, который тушит пожа­ры. А «пожарник»— это погорелец.

Или она имела в виду что-то другое?

ЭКОНОМИЛА НА СВЕЧАХ

Июнь 1993 года. С министром иностранных дел России Андреем Козыревым беседует главный редак­тор газеты «Аргументы и факты» Владислав Старков.

— Недавно ходили бесконечные слухи о вашей от­ставке. Как вы ко всему этому относитесь? — спраши­вает интервьюер.

— Когда пошел особенно сильный слух о моей отставке (ушел с поста министра печати Михаил Пол­торанин, из Гостелерадио — Егор Яковлев), я пришел домой поздно: жена не спит, пирог испекла, зажгла свечку, стол накрыт, кофе, коньяк. Я в ужасе. Первая мысль, что сегодня день рождения жены, а я забыл. Оказалось, она услышала сообщение «Эха Москвы» и, поскольку оно было на фоне реальных отставок, в это поверила, страшно обрадовалась и решила отпраздно­вать. Закончилась эта сумасшедшая жизнь, и теперь я буду больше бывать дома, и дочка будет меня ви­деть, и т.д. Когда, разобравшись, в чем дело, я сказал, что это очень далеко от правды и что для отставки никаких оснований нет, потому что я только что гово­рил с Ельциным, она свечку тут же потушила и сказа­ла: тогда ложись спать, завтра рано вставать.

ДУБЛЕР ТОЖЕ ЗАБЕРЕМЕНЕЛА

Иосиф Кобзон:

— Недавно я был у Александра Яковлевича Го­мельского, на дне рождения его сына Виталика. Го­мельскому— 71, его жене Тане— 30, а сыну— год. Нормально.

— Есть анекдот про хорошего соседа...

— Да ладно! Я ему рассказывал этот анекдот, мы там все ржали. А есть другой анекдот. Еврей приходит к врачу и говорит: «Доктор, я хочу жениться, мне 60 лет, а жене 20. Как считаете?» Доктор отвечает: «Если охота, надо жениться, но желательно с дублером». Через год еврей с врачом опять встречаются, пациент рассыпается в благодарностях: «Спасибо вам за совет, я счастлив, мне жена родила сына!» Доктор интересу­ется: «А как дублер?» «Вы знаете, тоже заберемене­ла», — радостно сообщает еврей. Так вот, Гомельский подходит больше под этот образ...

РАЗНОГЛАСИЙ НЕТ, ПОТОМУ ЧТО ВСЕ РЕШАЕТ МУЖ

В августовском номере газеты «We-Мы» за 1992 год (приложение к московским «Известиям») было опубликовано первое интервью Наины Ельциной, всег­да избегавшей встреч с журналистами.

Из откровений первой леди вытекает, что после более тридцати лет замужества супруги полны заботы друг о друге.

— Я не припомню, чтобы у нас были какие-то ссоры или серьезные разногласия,— говорит Наина Иосифовна.

Да и откуда взяться им, этим разногласиям, если ее «супруг все решения принимает сам»?

— Последнее слово только его, а мы за ним как за каменной стеной, — говорит супруга президента.

ДВАЖДЫ ДУРЫ

Из того же интервью Наины Ельциной:

— Три тревожных августовских дня, перевернув­ших полностью жизнь в России, я с дочерьми и вну­ками провела в московской квартире. Из осажденного Белого дома муж смог позвонить лишь раз.

— А мы, — обращается к соседке в подмосковной электричке экзальтированная дама бальзаковского возраста, — три дня провели на баррикадах. Дуры мы, нет, дважды дуры — как защитницы демократии и как женщины.

ХВАТАЙ ЭТУ, А ТО ДРУГАЯ МОЖЕТ НЕ ПОСМОТРЕТЬ

Автор сценариев знаменитых фильмов «Звонят, от­кройте дверь», «Старшая сестра», «Дочки-матери», «С любимыми не расставайтесь» и многих других, Але­ксандр Володин называет себя «уходящей натурой». В 1998 году 80-летний мастер жил в Санкт-Петербурге довольно одиноко и писал «Записки нетрезвого че­ловека».

Из юбилейного интервью «Комсомольской прав­де»:

— Была у нас толстая Лидка Чеснокова, жутко неграмотная, по 22 ошибки в диктанте делала, почему- то я эту цифру запомнил. Я взял ее под руку в расчете на то, что она отпихнет, и всё. А она потащила меня в парадное, и в этом парадном была моя первая лю­бовь. Отвратительная. Не любил я ее. Но единствен­ная, кого мог тискать. В госпитале медсестра говори­ла: сладкого так и не знал, да? Не знал. Потом Галя Волчек сказала: ты такой, на тебя любая посмотрит, и ты готов, потому что думаешь, что другая уже не посмотрит...

ЖЕНАТЫЙ ХОЛОСТЯК

27-летнего Павла Буре называют «русской раке­той». Он один из лучших бомбардиров регулярного чемпионата HXJI. Капитан олимпийской сборной Рос­сии в Нагано. Год провел в Канаде в качестве напада­ющего «Ванкувер Кэнакс».

— Павел, ходили^ слухи, что вы уехали за океан, женившись на канадке?

— Это был фиктивный брак, и я пошел на него, послушав тех людей, которые в то время принимали за меня решения. рассчитывал, что такой шаг об­легчит процедуру отъезда, но он ничего не изменил. Напрасные хлопоты, ненужная трата времени. Сейчас я понимаю, что это была ошибка — моя и моих со­ветчиков.

Раньше на фиктивный брак шли из-за квартиры. Сейчас — чтобы ускорить отъезд за границу.

ДЕЛАЕТ ТО, ЧТО ПОЛУЧАЕТСЯ ХОРОШО

Из откровений генерального директора «Телевизи­онной службы новостей» Александра Гурнова:

— Мне 41 год, но я до сих пор не женат. То есть я женат, но не расписан. Как-то у нас были проблемы с визами, и я предложил расписаться. На что мне было сказано: «Ты сколько раз был женат? Дважды. Первый раз прожил полтора года, второй два. А мы с тобой уже шесть лет, и все хорошо. Так зачем делать то, что у тебя получается плохо, когда можно делать то, что у тебя получается хорошо».

ОТБИЛ ЖЕНУ НЕ РАДИ КВАРТИРЫ

— Говорят, вы полвека прожили с одной женой! Она случайно не актриса? — спросили у артиста Миха­ила Глузского в день его 80-летия.

— Хуже — театровед! Мы познакомились, когда она была замужем, а я закоренелым холостяком.

— Холостыми актеры бывают только условно.

— Ну, влюбленности, какие-то романы, конечно, случались. Но условия после войны были сложные, квартира коммунальная, а я — неимущий молодой актер... Словом, отбил я ее у мужа и переехал из своей коммуналки в ее. Но не подумайте — не ради улучше­ния жилищных условий.

ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ СРОК ВЯЧЕСЛАВА ДОБРЫНИНА

Ко Дворцу бракосочетаний № 1, что в районе Чис­тых прудов, подъехал вишневый «роллс-ройс-бентли» в сопровождении кортежа из нескольких «мерседесов». Из шикарного лимузина вышли композитор и певец Вячеслав Добрынин и его любимая жена Ирина, кото­рые, прожив более пятнадцати лет в гражданском браке, решили официально скрепить свой союз, то есть «расписаться».

Фотографы из числа допущенных не преминули задать жениху вполне естественный вопрос:

— А зачем, собственно, это вам нужно?

— Просто закончился испытательный срок, — не задумываясь, ответил кумир. — Время, в течение кото­рого мы с Ириной присматривались друг к другу, наконец истекло.

МОГ БЫ ИМЕТЬ ГАРЕМ

Вопрос главному редактору «Московского комсо­мольца» Павлу Гусеву:

— Павел Николаевич, ваша женитьба — это итог разделенной любви или новый коммерческий проект? Имею в виду союз «МК» с издательством «Эксим», которое возглавляет ваша жена?

— Если бы каждый новый проект «МК»— а их десятки — сопровождался моим очередным бракосоче­танием, я бы уже давно стал мусульманином, содер­жащим гарем.

КТО КОГО РЕВНУЕТ

Глядя на плакатно-красивую семейную пару Таба­ков — Зудина, мало кому придет в голову, что, несмот­ря на разницу в тридцать один год, поревновать при­шлось... юной супруге. Хотя первые три года романа Марина величала Олега Павловича только по имени- отчеству, что свидетельствовало, скорее, о преклоне­нии перед мэтром, а не о разнице в возрасте.

Знаток семейной жизни знаменитостей обозрева­тель газеты «Совершенно секретно» Елена Светлова отмечает, что вечная проблема таких союзов, когда ему хочется посидеть дома, а она рвется за порог, в этой семье существует с точностью до наоборот.

— Он чаще тянет меня на разные вечеринки и ту­совки, — призналась Марина Зудина в одном из интер­вью. — Или, например, он ставит кассету Преснякова, а я кричу ему: «Выключи!»

ЗЯТЬ ДИССИДЕНТА

Журнал «Люди», номер за июль-август 1998 года, раздел «Открытая линия». Вопрос:

— Мне очень симпатичен ведущий программы «Итоги» Евгений Киселев. Еще больше я стала его уважать, когда узнала, что он женился на дочери из­вестного советского диссидента. Расскажите подробнее об этой истории.

Ответ:

— Евгений Алексеевич женился на дочери одного из известных радиопропагандистов, главного редакто­ра Иновещания на США и Англию Гелия Шахова. Благодаря тестю молодожены сразу получили отдель­ную однокомнатную квартиру. Гелий Шахов был бли­зок к заместителю председателя Гостелерадио Эндрю Мамедову, который покровительствовал ему. Но карь­ера Шахова была сломана самым нелепым образом. В восьмидесятые годы он поспорил с одним зарубеж­ным журналистом о том, что в СССР самая настоящая демократия, и провел того на закрытое партийное собрание Иновещания. После этого Шахова сняли с должности.

ДВАЖДЫ ПОРОДНИЛИСЬ

О свадьбе сына киргизского президента Аскара Акаева и дочери его казахского коллеги Нурсултана Назарбаева писано-переписано. Но вот информация, как говорится, из первых рук. Беседуют Аскар Акаев и московский журналист Андрей Ванденко.

Журналист по-столичному напорист и дерзок:

— Об этой свадьбе было много пересудов. Мол, брак по расчету, породнивший два клана.

Президент по-восточному прям и искренен:

— Никакого расчета, все исключительно по любви. Все, что мы с Нурсултаном Назарбаевым сделали, — познакомили детей. Это было пять лет назад. Мы тогда семьями отдыхали на Иссык-Куле. Никаких пла­нов на будущее никто, конечно, не строил. Алие едва исполнилось тринадцать лет. Какая свадьба, о чем вы? Потом мы еще несколько раз ездили в Алма-Ату, зимой катались на лыжах, вместе проводили уик-энды. Видите, чем все закончилось?

— Кстати, когда вы женились на Майрам, то смогли обойтись без калыма, воспользовавшись тем, что дело происходило в Ленинграде, где вы учились с будущей супругой. Беря в невестки Алию Назар­баеву, от калыма, подозреваю, вам открутиться уже не удалось?

— Я и не пытался. Заплатил символическую сум­му.

— Почему символическую? Неужели дочь пре­зидента Казахстана не заслужила полновесного ка­лыма?

— Дело не в этом. По давней традиции наших предков, когда заключается брак по любви и согласию, берется символический калым.

— А почему платили его не в казахских тенге или киргизских сомах, а в американских долларах?

— Наоборот! Просили сомы — это самая популяр­ная валюта в Центральной Азии. К сожалению, под рукой сомов не оказалось, пришлось дать сто пять­десят долларов однодолларовыми бумажками... Свадьбу сыграли, как в старину. Сначала поехали к до­му невесты, стучали в ворота, пока не пустят... Гостей, по здешним меркам, было совсем немного: в Алма- Ате около двухсот человек, и на Иссык-Куль приехало почти столько же. Я специально пригласил на торжест­во журналистов, чтобы потом не было домыслов, спе­куляций. Выступали артисты из России.

— Как вы теперь, породнившись, казахского пре­зидента называете?

— Мы ведь и до свадьбы были родственниками. Моя мама Асель-апа по национальности казашка, она приходится сестрой отцу Назарбаева. Правда, сестрой не родной, а в пятом колене.

— По-русски это называется «десятая вода на ки­селе».

— Что вы! У киргизов полагается знать всю родню до седьмого колена, и все они считаются близкими родственниками. Поэтому Назарбаева я всегда по- свойски называл «нураке»— это обращение к род­ственникам матери.

МОЛОДАЯ ЖЕНА, А МУЖ НЕ СВЕТИТСЯ

Людмиле Александровне Руцкой, второй жене ге­нерала Руцкого, доставались дальние гарнизоны да «Лефортово», в которое угодил муж в 1993 году. А новой, молодой жене, которая ему в дочери го­дится, — отдых в Испании да роскошные губернатор­ские хоромы.

Так с сочувствием к покинутой жене написала о разводе в семье Руцких журналистка Елена Левина. Муж вернулся с молодой женой с испанского курорта, заглянул к старой жене.

— Глянула я на него — боже, на кого он похож, — рассказывает Людмила Александровна. — Под нулев­ку подстрижен, в рубахе длинной от Версаче. Стал, как этот, — «бозя-бозя» — пальцы козой, в общем, бан­дюга вылитый. Казалось бы, рядом молодая жена, от мужика сияние должно исходить, а он стал каким-то озлобленным. Заявил: «Все, давай разводиться!»

И это — после 24 лет совместной жизни. Горько. Покинутой жене остается только ходить в церковь, что она и делает по воскресеньям.

— В церкви я всем ставлю свечки за здравие и Руц­кому всегда ставила, а теперь, — вычеркнула его. Пусть Бог меня простит. Я иногда думаю, может, мне все это за мои грехи досталось? Я когда-то тоже... увела Руцкого от первой жены, и там сын остался. Но я, мне кажется, много сделала для Димы, он жил у нас, мы ему помогали... Купили ему квартиру. Мы и сейчас друзья.

ПРИЖАЛО К ХОРОШЕНЬКОЙ ДЕВУШКЕ

— Расскажите, как вы познакомились с будущей супругой? — спросила журналистка Светлана Елисеева у лидера движения «Трудовая Россия» Виктора Анпилова.

— После года работы на Кубе я устроился в район­ную подмосковную газету «Ленинец» фотокорреспон­дентом. И вот, как-то мы с товарищем возвращались после фоторепортажа из совхоза «Коммунарка». Был такой удачный день, мы хотели сразу печатать снимки, но не было химикатов. И мы решили заехать в «Кино­любитель» на Ленинском проспекте.

В троллейбусе была ужасная давка, и меня прижало к хорошенькой девушке... Как мне показалось. Ну, мы пошутили и ничего больше. А потом она тоже зашла в тот же магазин, мы уступили ей очередь. Так и позна­комились. На следующий день я сделал ей предложе­ние. А через три дня мы уже расписались.

По словам предводителя «трудоросов», он в ту пору был человек сложившийся, ему шел 31-й год, и пора было устраивать жизнь.

— А многие девушки пугались моего странного способа знакомства, — вспоминает он. — Если девуш­ка меня привлекала — чего время терять... Мне понра­вилось, что Вера сразу согласилась, значит, это была мужественная девушка, умеющая принимать сложные решения. Я считаю, это нормально. Что толку, ну ходили бы мы там... пять лет. У меня не было времени на нормальное ухаживание. Я считаю, что ей повезло.

ЖИВЕТ С ДВУМЯ МУЖЬЯМИ В ОДНОЙ КВАРТИРЕ

Журналистка Анна Амелькина беседует с известной писательницей-феминисткой, соведущей телепередачи «Я сама» Марией Арбатовой.

— Создается мнение, что вы женщина строгая и не­доступная. Вы перед мужчинами когда-нибудь пасо­вали?

— Если мужчина мне понравился, то все делается на автопилоте. Смотря для чего мне нужен мужчина — на одну ночь или на всю жизнь. В моем возрасте уже не проблема сказать мужчине: слушай, у меня есть два часа... где их проведем?

— А как вы встретили своего последнего мужа?

— На 4 октября 1993 года у меня был запланиро­ван не путч, а развод с первым мужем. Но в суд идти было опасно: там стреляли. Я пошла в «Общую газе­ту», где работала обозревателем. А мой муж, прави­тельственный чиновник, иногда писал туда аналити­ческие материалы. В день путча мы встретились с ним в кабинете редактора.

— А почему вы расстались с первым?

— Просто мы оба выросли из этого брака. Мой первый брак был заключен при социализме. Он не выдержал экономических реформ. Первый муж — оперный певец— хорошо адаптировался в соцсистеме и был абсолютно беспомощен в новой. Беспомощ­ность перед капитализмом — общая черта многих бывших мужей.

— Значит, сейчас вас можно назвать по-настояще­му счастливой женщиной: нашли «вашего» мужчину, вырастили близнецов, занимаетесь любимым делом... Короче — нет проблем!

— Проблемы всегда есть. Одна состоит в том, что я проживаю с обоими мужьями в одной квартире. Жизнь у нас мирная, но тесная.

— Этот брак у вас который по счету?

— У меня — второй. У Олега — пятый.

— Не страшно, что будет шестой, седьмой?

— «Суженого конем не объедешь»... Был бы у него десятый брак, я бы вышла за него не заду­мываясь. В пятом браке моего мужа, как ни стран­но, есть и положительная сторона. Все предыдущие жены внесли свою лепту в его воспитание. Общими стараниями получился мужчина, максимально близ­кий к идеалу...

— В чем, по-вашему, главная ошибка русских жен­щин в общении с мужчинами?

— У нас в России секс — не способ получить на­слаждение, а способ манипулировать друг другом: «Ах ты, гад, зарплату не принес?! Я с тобой спать за это не буду!» Женщины (да и мужчины) считают, что генита­лии— это то, что можно обменять на деньги, на отношения, на подчинение.

— Маша, где водятся, по-вашему, самые интерес­ные мужчины?

— В большой политике. Я не шучу. И не потому, что там работает мой муж. Как только мужчина начи­нает говорить, как тяжела жизнь, как все мои эроген­ные зоны атрофируются. Торговать булочками на углу было подвигом только в 1992 году.

В ПОСТЕЛЬ ПОТАЩИЛ ПО ИНЕРЦИИ

Перед журналисткой откровенничает певец Леонид Агутин. В присутствии своей жены Анжелики Варум, между прочим.

— Я скажу так — момент экстремального возбуж­дения от созерцания по телевизору или в жизни какого- то очень сексуального создания обычно бывает очень обманчивым. И к любви не имеет никакого отноше­ния. Я это много раз проходил, поэтому хорошо знаю. Наверняка я знал только одно: та женщина, которую я могу полюбить, — это совершенно не та женщина, с которой я, может быть, очень хочу переспать. Это не та женщина, которую я могу увидеть и тут же безумно ее захотеть. Но кто она — та женщина, — я не знал. И уж уверен был, что не певица точно. Анжелику я увидел очень давно, еще десять лет назад в Лужниках. В дальнейшем мы часто совершенно слу­чайно оказывались рядом — на «Песне года» какой-нибудь, еще где-то. Такое впечатление, что нас под­талкивали друг к другу, а мы этого сторонились. Эс­тетически она мне очень нравилась, но! Вот вы спро­сили у нее — екало ли сердечко? То же самое вы могли бы спросить у меня. Оно не екало. Я понимаю, что хотели бы услышать люди: «Я увидел ее и сразу безнадежно влюбился. И добивался ее сердца десять лет. Наконец-то добился, теперь мы живем долго и счастливо». Все это не так. Мне просто нравилась эта девушка, этот образ. И то, что она делала, меня, в отличие от многого, не ломало. Но у меня не было желания сию минуту начать приставать и тащить эту женщину в постель.

Анжелика Варум:

— Он сделал это по инерции. Не хотел, не хотел, а потом так получилось.

Журналистка:

— Эта беременность была запланированной, или все получилось случайно?

Агутин:

— Никто не высчитывал ничего. Просто мы дела­ем то, что нам по-настоящему нравится, и получаем от этого удовольствие.

Теперь вопрос супруге:

— Анжелика, какими бы близкими ни были от­ношения между людьми, по-моему, женщина все равно испытывает некое волнение перед тем, как сказать мужчине, что она ждет от него ребенка. С какими чувствами вы сообщили об этом Лёне?

— Это в машине было... Обстоятельства помню, чувства не очень. Мы прилетели в Испанию, нас встре­тил Лёнин друг, мы ехали в машине. Что-то такое он мне сказал...

Агутин:

— Я тоже чегой-то не помню.

ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО, И МЫ ПОЖЕНИМСЯ

Биограф Бориса Немцова Николай Ефимович рас­сказывал, что в 1996 году Егор Гайдар приезжал в Нижний Новгород уговаривать губернатора балло­тироваться в президенты.

Губернатор отказался. И на прощание утешил рас­строенного Егора Тимуровича:

— Все будет хорошо, и мы поженимся!

Лидер «ДемРоссии» недоуменно пожал плечами и рассмеялся. Он не знал, что эту коронную фразу Немцов повторяет пятнадцать лет.

Автор этого знаменитого лозунга — жена Немцова Раиса Ахметовна:

— Мы подали заявление в загс и возвращались к себе на работу. И вот уже прощаемся. Смотрю, он идет такой грустный-грустный. Где жить, как. Я ему тогда кричу: «Боря! Все будет хорошо, и мы поженим­ся!» Он заржал и пошел дальше. Настроение у него сразу улучшилось. С тех пор он эту фразу повторяет всегда, когда кто-то не уверен или расстроен.

РОЛЬ МОГЛА УПУСТИТЬ, НО МУЖЧИНУ — НИКОГДА!

Журналистка Майя Мамедова расспрашивает акт­рису Нину Дробышеву:

— Нина Ивановна, с вашим первым мужем вы познакомились во время съемок фильма «Чистое не­бо»...

— Да, это был Виталий Коняев. Моя настоящая любовь!

— И как удалось пройти мимо Евгения Урбанско­го? Эталон мужественности, женская мечта!

— А кто вам сказал, что я не была в него влюб­лена? — вопросом на вопрос ответила актриса. — Бо­лее того, я и в Чухрая была влюблена! Конечно, Ур­банский, как сейчас бы сказали, был настоящим секс- символом: от него все женщины на съемочной площад­ке были без ума. Рост, огромные ручищи, ослепитель­ная голливудская улыбка и, конечно, талант! Но он был для меня недосягаем, у него была своя жизнь, свои романы, любовь... Двадцатилетней девочке— Урбан­скому тогда было 27 — он казался таким взрослым! А с Коняевым мы были сверстниками — общие инте­ресы, круг друзей. Наш брак длился, пока я не полюби­ла другого мужчину.

— В Театре имени Моссовета у вас завязался сле­дующий служебный роман— с Сергеем Бутенко...

— Он был на три года моложе, но я влюбилась — и вышла замуж. Вместе мы прожили 18 лет. Но это не значит, что у меня не было увлечений. Вообще я много любила, много расставалась. И неважно, кто от кого уходил. Думаю, кто умеет любить, тот умеет и достой­но прощаться, и прощать. Может, поэтому у меня до сих пор сохранились дружеские отношения с моими мужьями, с теми, кого я любила.

— Есть ли у вас в театре близкие подруги, с ко­торыми вы могли бы поговорить «о своем, о деви­чьем», или вы их всех уничтожили, как в фильме «Служебный роман»?

— Все компенсируется мужским вниманием, отно­шением ко мне партнеров по сцене, поклонников, без которых жизнь скучна: обожаю их комплименты, лесть, когда цветы поднесут, ручку поцелуют. Если этого нет, я просто вяну.

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

__ ?!

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

— Я не раз видела, как прекрасно вы владеете аудиторией. В особенности детской. А «взрослую» вы не прочь эпатировать...

— Иногда не могу удержаться. Но в чем ведь дело: я говорю правду. А получается эпатаж. Однажды меня приглашают в Финляндию, чтобы вручить премию У них есть такая премия — писателю, которого боль­ше всех переводят и печатают за рубежом. Это было еще при Брежневе. Финские друзья устроили для меня вечер, куда пригласили и наших посольских. Кто-то спрашивает, кем я работал раньше. Я говорю, что окончил МАИ и работал в одном очень секретном почтовом ящике. И вижу, что наши посольские по­бледнели все. «Но, — говорю, — я был плохим ин­женером, чем внес свой вклад в дело мира». Там же с Виктором Чижиковым, художником, присутствуем на торжественном приеме. Все внимание на меня. Как бы, думаю, Витю-то им получше представить, чтоб на всю жизнь запомнили? И я тост говорю: «Прошелся я, друзья, по вашим книжным магазинам, и что же я ви­жу? Мои книжки все раскуплены, а книжки нашего лидера Брежнева залежались... Так вот, думал я и по­нял: а все дело в том, что мои книжки оформляет замечательный художник Виктор Чижиков...»

— Теперь понятно, почему вас никогда не включа­ли в зарубежные поездки, не звали на всякие официаль­ные мероприятия: мало ли что выкинет этот неуправ­ляемый Успенский, а тут, скажем, товарищи из ЦК. Я несколько лет работала в системе Госкомпечати и всегда удивлялась: какая-нибудь встреча детских пи­сателей, а Успенского нет. Я думала, что вы сами отказываетесь...

— Нет, никогда никуда не приглашали. Помню, отмечали 50-летие издательства «Детская литература». Торжества большие, сам Брежнев телеграмму прислал, все ликуют. Писателей в зале столько — ну на люстрах гроздьями висят. Всех пригласили, кроме меня. А я сам пришел. «Союзмультфильм» решил препод­нести «Детской литературе» подарок. Сделали огром­ного, размером с велосипед, Чебурашку. И Роман Качанов, директор, и я приехали, чтобы вручить Чебурашку. Роман вышел и говорит: мол, Чебурашка ро­дился в «Детской литературе», а вот мы сделали мульт­фильм и дарим мультипликационного Чебурашку на­стоящим родителям. Роман вручил настоящий пода­рок родителям, а я стою, как дурак. Что я, собствен­но?.. А я человек крестьянский. У меня есть правило: раз пришел, отрабатывай. Я подхожу к микрофону и говорю: «Дорогие товарищи! Я вам сейчас открою тайну, с кого я написал крокодила Гену. Посмотрите, пожалуйста, внимательно на президиум. Здесь сидит человек, который послужил прообразом крокодила Ге­ны». И весь зал стал внимательно рассматривать пре­зидиум, а там Михалков, Алексин и авторитетные товарищи из ЦК КПСС, всякие там шауры. И весь президиум засуетился — кто-то стал шнурки завязы­вать, кто-то отворачиваться. И чем больше зал смот­рел, тем больше суетился президиум, и тем смешнее становилась ситуация. Все стали дико хохотать! А в президиуме сидел Ян Френкель, который дейст­вительно был прообразом крокодила Гены. Он такой интеллигентный, добродушный, такой длинный. И тогда я попросил его встать. Он встал, поклонился, а из зала кричат: «А с кого вы писали Чебурашку?» Я говорю: «А вот об этом я расскажу на следующем 50-летии».

НАШЕЛ СПОСОБ ОДЕВАТЬСЯ АККУРАТНО

Аптекарь-миллиардер Владимир Брынцалов стал депутатом Государственной думы. И его потянуло на воспоминания:

— Я, вот, уже будучи студентом, получал 40 руб­лей стипендии. И 30 рублей присылали. И находил способы одеваться аккуратно, чистенько, понимаешь... И даже два раза свою девушку водил в ресторан. Там шампанское возьмем, понимаешь... На 10 рублей выходило, даже меньше... И в кино водил, на свои деньги, заработанные. Как зарабатывал — другой во­прос. Некоторые разгружали вагоны. Они приходили, а я их обыгрывал в карты. Все время доставали меня: «Давай в карты играть!» Я им го­ворю: «Мне жалко вас. Ну не садитесь. Я умею лучше вас». Там, в преферанс, и все такое...

ПОДВИГ СЕКРЕТАРЯ ПАРТКОМА

Он родился в интеллигентной творческой семье. Отец— известный композитор Кирилл Молчанов, мать — актриса Театра Советской Армии. Дедушка по матери— морской офицер, капитан одного из кораб­лей Балтфлота.

В советские времена Владимир Молчанов был по­литическим обозревателем Гостелерадио СССР. В 1992 году вел популярную передачу «До и после полуночи».

— Вы религиозны?— спрашивает у него коррес­пондент.

— Нет, но я верую. Меня крестили в 1951 году в церкви на улице Неждановой, в ста метрах от ка­бинета, в котором отец работал секретарем партийной организации Союза композиторов. Мое крещение, ко­нечно, было опасно для его карьеры, он знал об этом, но не противился.

ОТ «ЛЮБВИ-КОЛЬЦА» К «ЛЕСОПОВАЛУ»

Поэт Михаил Танич, автор широко известных в со­ветское время шлягеров «Черный кот», «Комарово», «Любовь-кольцо», «На тебе сошелся клином белый свет», «Проводы любви» и многих других, создал в 1992 году нечто новое, что сразу вознеслось на гребень волны зрительского интереса. И назвал это — «Лесоповал». Так же называется музыкальная группа, исполняющая его песни.

В начале 1993 года музыкальный обозреватель га­зеты «Вечерний клуб» Галина Замковец задала ему несколько вопросов.

— Михаил Исаевич, лично для меня неожиданнос­тью явилось вот что: оказывается, вы можете быть экспертом по лагерной тематике. «Лесоповал» — стра­ница вашей собственной биографии?

— В лагере я провел шесть лет: с 47-го по 53-й год. Усольлаг— был такой лагерь в тайге. Я работал на лесоповале. Это была тяжелая работа, нечеловеческие условия, которые очень многие не выдерживали.

— В чем вас тогда обвинили?

— Я сидел по статье 58-й. Один из пунктов этой статьи гласит: возведение клеветы на условия жизни в СССР. Тогда это была самая модная статья. По ней можно было получить срок за анекдот, за любовь к Парижу, интерес к Риму, любое неосторожное слово и так далее.

— Вы много гастролируете?

— Очень. Выступаем на самых разных сценических площадках. И в лагерях тоже, недавно в Сургуте, в лагерях строгого режима... Пели в Бутырках...

— И как вас принимают там?

— Плачут, говорят, что Сережа (Сергей Коржуков. — Н. 3.) поет их родные песни. Спрашивают, где он сам сидел.

— Его что, принимают за вора?

— Чего вы испугались? Это значит, что он хоро­ший артист. Да, это тихий, интеллигентный парень. Ему всего 33 года. По образованию он — медик, по специальности — музыкант, а уголовники принимают за своего.

БЕЗМЕН ПОЛТОРАНИНА

Книга руководителя Российского телевидения Оле­га Попцова «Хроника времен царя Бориса» была од­ной из главных достопримечательностей сентябрь­ской 1995 года международной книжной ярмарки в Москве. Предполагали, что выход книги повлечет за собой поток судебных разбирательств. Да и цена неслыханная — 70 тысяч российских рублей за экзем­пляр.

— Ну когда же он успел ее написать? — задавался вопросом на презентации Михаил Полторанин. — Во­обще-то писатель пишет не тогда, когда у него есть время, а тогда, когда его нет.

Но самое интересное произносится, как всегда в России, в кулуарах.

— Однажды дома я взвесил на безмене книгу Ель­цина «Записки президента» и книгу Олега Попцова, — разоткровенничался в узком кругу Михаил Никифорович. — Президент перевесил. Но только за счет иллюс­траций и высококачественной бумаги...

ЕЩЕ ТОТ ИГРОК

Один из трех подписантов Беловежских соглаше­ний, поставивших крест на СССР, председатель Вер­ховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич име­ет необыкновенное хобби. Он коллекционирует иг­ральные карты.

В его собрании — более 350 колод со всех кон­тинентов Земли. Есть карты огромные, 13 на 18 сан­тиметров, есть совсем миниатюрные— три на два сантиметра. Есть редкие: например, в Берлине немец­кие солдаты во время Второй мировой войны играли картами, помеченными специальной печатью рейхска­нцелярии. Есть и карты в костяной шкатулке XIX века — этими картами играли польские ксендзы.

Самое удивительное, что Шушкевич в карты не играет, если не брать в расчет пасьянсы, которые счи­тает разминкой для ума.

ГОЛУБИЗНЫ В ЭТОМ НЕ БЫЛО

Знаток светской жизни из столичной газеты «Мос­ковский комсомолец» Элина Николаева так описывает юбилей телепередачи «Итоги», который отмечался в ресторане Дома архитекторов. Праздник проходил в начале января 1993 года.

«Души гостей тронуло проявление нежной, лири­ческой любви между Андреем Макаровым и Генна­дием Бурбулисом. Люди разных профессий, полити­ческого опыта и абсолютно разной комплекции, они находили друг друга в разных точках зала, их явно тянуло друг к другу, а однажды, пока ваш коррес­пондент задумалась о чем-то своем, девичьем, как заявляют очевидцы, они нежно соприкоснулись голо­вами. Им явно было хорошо вдвоем, и своих отно­шений они не скрывали. Но голубизны в этом не было, и почвой для «любви» стало отнюдь не фи­зиологическое влечение, а сильное мужское чувство, основанное на совместной ненависти к коммунисти­ческому и тоталитарному режиму...»

ЧТО У КОГО В КАБИНЕТЕ

Раньше в Советском Союзе в каждом начальствен­ном кабинете висел портрет Ленина, а вдоль стены стояли массивные книжные шкафы с полными собра­ниями сочинений классиков марксизма. А ныне?

В кабинете министра печати и средств массовой ин­формации Российской Федерации Михаила Федотова ви­сят на самом заметном месте... наручники. Для кого?

— Для тех, кто нарушает закон, — серьезно объяс­няет министр.

А вот в кабинете главы Московской областной администрации Анатолия Тяжлова на столе стоит красноречивая табличка: «Денег не просить. Курить можно».

Помогает?

— Нет. Все наоборот. Не курят, а денег просят. Я подсчитал: ежедневно посетители просят несколько сот миллионов рублей.

КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ РАСПУТИНА

Всю страну облетело крылатое выражение одного из народных депутатов России: окружение Ельцина — это коллективный Распутин.

Журналисты как-то спросили у вице-премьера рос­сийского правительства Сергея Шахрая:

— Сергей Михайлович, вы входите в «коллектив­ного Распутина»?

— Когда это прозвучало, Полторанин, Козырев и Шумейко в шутку поделили меж собой все функции «коллективного Распутина»— кто по женщинам, кто по интригам, кто по Бахусу. Прихожу, а мне говорят: обязанностей не осталось. И приняли меня кандида­том в члены «коллективного Распутина».

Оппозиция тут же откликнулась: господин Шахрай явно скромничает, преуменьшая свои способности. На белый свет была извлечена и пошла гулять по газетам давнишняя история о поездке Шахрая, тогда рядового технического работника Комитета по законодательст­ву Верховного Совета СССР, в США в составе пар­ламентской делегации.

Когда пришло время отъезда, выяснилось, что Сер­гею Михайловичу требуется отдельная машина — слишком много техники он приобрел, на большие суммы в валюте. Члены делегации были в шоке — откуда деньги? А Сергей Шахрай объяснил, что он одолжил деньги у американцев. На вопрос, как же он будет возвращать долги, ответил лаконично: «В Моск­ве что-нибудь придумаю».

Делегация предъявила молодому бизнесмену уль­тиматум: либо возвращаешь технику и свои личные долги американским «друзьям», либо в Шереметьеве будешь сдан компетентным органам. Смертельно оби­девшийся молодой юрист вынужден был улетать из США без багажа.

ДРУГ МАРИАННЫ

Геннадий Бурбулис поведал историю своего зна­комства со знаменитой Марианной.

Ему позвонил тогдашний глава «Останкино» Егор Яковлев:

— В Москве Вероника Кастро. Не мог бы ты с ней встретиться?

Перед этим Бурбулис встречался с делегацией ку­бинской оппозиции. В ее составе была и дочь Фиделя Кастро.

Геннадий Эдуардович подумал, что приехала как раз дочь кубинского лидера.

— Обязательно с ней встречусь, — сказал Яков­леву тогдашний первый вице-премьер России.

Помощники раскрыли ему глаза, что речь идет не о дочери бородатого вождя, а об актрисе, играющей главную роль в сериале «Богатые тоже плачут». Но было уже поздно.

Пришлось срочно звать Полторанина, Мирошниче­нко и Лахову.

На память Марианна подарила Бурбулису халат.

КТО ПЛОДИТСЯ ОТ СКРЕЩЕНИЯ ИДЕЙ

Март 1993 года. Московский Дом литераторов. Собрание представителей творческой интеллигенции в поддержку президента России.

Поэт Александр Щуплов встречает питерскую зна­менитость— поэта Михаила Дудина, советского клас­сика, лауреата всевозможных премий, Героя Социали­стического Труда.

— Как поживаете, Михаил Александрович?

— Да пока я на земле, а не она на мне... Вот и все.

— Как ваши эпиграммы?

— Да вот последняя «Проходя по Тверской»:

БОЛЬШИЕ ДРУЗЬЯ БОЛЬШОГО ТЕАТРА

Откровенничает Ольга Лепешинская — легенда и быль Большого театра:

— Партийный билет я не сожгла и не разорвала, хотя к той, прежней, компартии принадлежать не могу. В лагерях погибли две мои племянницы, пропала тетя. Репрессировали мужа. И вместе с тем — сужу, конеч­но, со своей «колокольни» — тот же Сталин много сделал для Большого, для других театров. Почему? Это, наверное, можно толковать по-разному. Но то, что он берег Большой — думаю, при нем театр не стоял бы годами в лесах, то, что он любил его, — это совершенно точно. Из всех руководителей страны, по­жалуй, он единственный приходил в Большой ради самого искусства, по нескольку раз и на оперы, и на балеты. После этого только Горбачев проявлял ин­терес к искусству.

НИ В МАГАЗИНЕ ПОГЛАЗЕТЬ, НИ В ТРОЛЛЕЙБУСЕ ПРОЕХАТЬ

Июль 1993 года. Заместитель председателя Верхов­ного Совета России Николай Рябов сетует корреспон­дентам на тяжкое житье-бытье:

— Весь день: кабинет, машина, дача... Распорядок отрывает от обыденной жизни, а это скверно для политика. На справку, для которой иной россиянин тратит три дня и моток нервов, помощнику моему хватит двадцати минут. В магазине поглазеть, потол­каться и думать, что ты с народом, — глупо, искус­ственно. А по-другому нельзя — распорядок таков. Вот в комитете по законодательству, помню, мы заси­живались над проектами и еле успевали на последний поезд в подземке. А теперь — за провизией жена схо­дит; в троллейбусе... я забыл, когда последний раз ехал. Весь день: кабинет, машина, дача...

ИЗ ТУАЛЕТА ДИКТОВАЛ МЕЛОДИИ

1993 год. Известный шоумен Стае Намин рассказы­вает, что в детстве ему давал частные уроки музыки Арно Бабаджанян— был такой композитор...

— Довольно-таки известный: твисты...— подхва­тывает корреспондент.

— Да, он известен, к сожалению, твистами, а в дей­ствительности это был классический серьезный компо­зитор. Но деньги делают свое. На классике он не мог зарабатывать и поэтому писал твисты. Он писал их в туалете.

???

— Да, он так к этому относился. Он из туалета напевал своей жене какую-нибудь идиотскую мело­дию. Та записывала музыкальную фразу, и потом они отдавали ее аранжировщикам.

ЖОЗЕФИНА, МОНАХ И ИНДУЛЬГЕНЦИЯ

«Российский политик, знающий, что Жозефина бы­ла супругой Наполеона», — читаю в одном из крос­свордов.

Ну конечно же Николай Ильич Травкин. Когда-то всю страну облетела его знаменитая шутка-упрек Ель­цину: мол, на президента сильно влияет окружение, как Жозефина на Наполеона.

На одной из художественных выставок в Москве министр культуры России Евгений Сидоров остано­вился перед картиной художника Павла Бунина. По­лотно не имело названия. Министр собственноручно сделал подпись: «Монах-протестант покупает индуль­генцию...»

Один из посетителей заметил две ошибки в под­писи:

— У протестантов нет монахов, и они всегда были противниками индульгенций...

Травкин в отличие от министра культуры закончил лишь строительный техникум.

«ЯБЛОКОМ» ПО МЕНТАЛИТЕТУ

Лидер парламентской фракции «Яблоко» Григо­рий Явлинский вслед за Егором Гайдаром и Влади­миром Жириновским тоже приехал в МГУ. Встреча с преподавателями и студентами длилась почти три часа.

Разговор Григорий Алексеевич начал с анекдота:

— Приезжает в Москву японская делегация. Гости побывали на заводе, а уходя, сделали комплимент — у вас прекрасные дети. Затем побывали на ВДНХ, в НИИ и опять уверили руководство — дети у вас прекрасные. На вопрос хозяев, при чем тут дети, япон­цы ответили: все, что вы делаете руками, — это ужас­но.

В конце встречи один любопытный студент поин­тересовался здоровьем и национальностью Явлинско­го. Григорий Алексеевич пообещал прислать ректору анализ крови и прочего.

В МУЗЕИ ХОДИТЬ ПОЛЕЗНО

О своей карьере рассказывает Александр Починок, известный парламентарий и государственный деятель: — Я окончил Челябинский политех, стал работать в Институте экономики. Поехал как-то отдыхать в Вен­грию, утром вернулся в Москву, чтобы вечером сесть на поезд до Челябинска. Времени было много, и я по­шел в Изобразительный музей имени Пушкина. Хожу, смотрю картины. Вдруг вижу в окно — дом напротив стоит, написано «Институт экономики Академии на­ук». Дай-ка, думаю, зайду. Зашел и говорю: «Хочу в аспирантуру поступить». А они мне в ответ ехидно: «Ну-ну, неси документы». Сдал и поступил. Вот ведь как полезно в музеи ходить.

ЧУДО-КЛЮВ

По НТВ идет увлекательнейший диалог ведущего Дмитрия Диброва с известным писателем Андреем Битовым. Собственно, не менее знаменит и телеведу­щий: у него своя, авторская программа «Воскресенье с Дмитрием Дибровым».

Телезвезда обращается к Битову:

— Вы не могли бы рассказать хоть один эпизод, вынутый писательским клювом из болота повседнев­ности?

ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ?

В то время как на самом высоком уровне на пол­ном серьезе обсуждается вопрос, стоит ли россиянам обустраивать страну по «сценарию» Солженицына или избрать другого мессию, многие москвичи понятия не имеют, кто такой Солженицын. Конкретно — каждый десятый житель российской столицы.

Это показал опрос социологов независимой служ­бы «Мнение». 5 процентов опрошенных назвали его представителем другой профессии, чаще всего — бан­киром. Еще 6 процентов откровенно признались, что не знают такого. Кстати, и наслышанные о писателе тоже не блещут начитанностью: 44 процента не читали ни одной книги Солженицына. Еще 11 процентов вы­разились более дипломатично: читал, но не помню, что именно.

Не странна ли эта забывчивость? Ведь еще недавно ельцинские демократы называли Солженицына вели­ким русским писателем. А теперь как бы наоборот. Не связано ли это с тем, что Солженицын, ступив на дальневосточную землю, назвал реформы Егора Гай­дара «безмозглыми», перестройку Михаила Горбачева «лицемерием», политическую жизнь России «ложной демократией», а политические партии — «обманом»?

В КАКОМ КРУГЕ БОТВИННИК ПРОИГРАЛ КЕРЕСУ

— Я слышал, что у вас необычное хобби, — об­ратился шахматный обозреватель Евгений Гик к быв­шему заместителя председателю Совета Министров СССР академику Леониду Абалкину. — Вы собираете таблицы шахматных состязаний, готовы часами кор­петь над ними, вести статистику, считать рейтинги и так далее. Это так?

— К сожалению, вынужден был прервать это ув­лекательное занятие, когда оказался в правительстве. Но я помню почти все результаты важнейших сорев­нований за последние пятьдесят лет.

— Давайте проверим, — усомнился журналист. — В каком круге Ботвинник проиграл Кересу в матч- турнире на первенстве мира 1948 года?

— Обижаете. Кто же не знает, что счет был 4:0 в пользу Михаила Моисеевича, и лишь в пятом круге, когда это уже не имело значения, Кересу удалось «раз­мочить» его.

БЫЛ РАЙКОМ, ТЕПЕРЬ ВОТ ЦЕРКОВЬ

Осенью 1996 года премьер Виктор Черномырдин поехал к себе на родину в Оренбуржье, в старое каза­чье село Черный Отрог. Конечно, в сопровождении прессы. Это в советские времена лидеры страны брали с собой журналистов в официальные поездки. А сейчас в родные лопухи — непременно с телекамерами. Что­бы те лопухи, куда в детстве бегал, запечатлены бы­ли — для истории.

Показал премьер свои лопухи. Воспоминания на­хлынули. Разговорился.

— Вы так часто поминаете Бога, — уважительно заметил один из придворных бородатых летопис­цев. — Вот и церковь построили в Черном Отроге...

— Церковь не я построил — люди, — скромно по­тупил очи знатный земляк. — Я только помог. Она раньше была у нас в селе. Большевики сломали и по­строили райком. Райком давно закрыт, а жизнь ваку­ума не терпит. Вот и возродили церковь...

Кстати, премьер в этом райкоме и работал. А по­том в обкоме, в ЦК.

КОХ ЗНАЕТ, ЧТО ГОВОРИТ

В журнале «Люди» есть раздел «Открытая линия». В нем содержатся ответы на трудные вопросы. В номе­ре 1 за 1998 год читаем один из таких вопросов:

— «Московский комсомолец» напечатал расшиф­ровку телефонных разговоров Коха, который возглав­лял Госкомимущество, и Казакова (бывшего замести­теля руководителя администрации президента). Кох признается Казакову, что он педераст. Разве такие вещи не принято скрывать, особенно если люди зани­мают высокие государственные посты?

Ответ:

— Насколько известно, Альфред Кох имеет пра­вильную сексуальную ориентацию и никогда не при­надлежал к представителям сексуальных меньшинств. Называя себя в телефонном разговоре педерастом, он подразумевал нечто худшее, чем сексуальные отклоне­ния. На модном сленге, принятом, в основном, в бан­дитской среде, слово педераст означает — дурак, бол­ван, проще говоря, человек, которого несложно обвес­ти вокруг пальца.

ОДЕВАЕТСЯ, КАК СТАРЕНЬКАЯ БАБУШКА

— Говорят, вы не только ходите в церковь, но и совершаете паломничества по святым местам? — спросили у певицы Жанны Бичевской.

— В Золотом кольце России нет монастыря, где бы я не была. Каждый человек грешен, тем более артист. Путь артиста — это путь скорбей. И в церковь я хожу. К сожалению, в нашей стране это нонсенс, когда из­вестный артист стоит на коленях перед алтарем. Поэ­тому я одеваюсь в церковь, как старенькая бабушка, чтобы не узнавали... Читаю до пяти утра.

— Библию?

— Библию.

СОКРОВЕННЫЙ КРЕСТИК КОМСОМОЛЬЦА

Александр Скляр — основатель и лидер группы «Ва-Банкъ». До этого окончил МГИМО и даже три с лишним года находился за границей в качестве дип­ломата. Но любовь к «тяжелому» року перевесила.

— Ты верующий человек?— спросила у него кор­респондент журнала «МК-Бульвар» Ольга Штепина.

— Да. Несмотря на то, что мы жили в атеистичес­кой стране, очень много людей у нас жили с верой. Когда я учился в седьмом классе, узнал от своей бабушки, что я крещеный и что у меня есть свой крестик. Это был наш фамильный крест, который пе­редавался из поколения в поколение. Я носил его, не расставаясь, до тех пор, пока не покрестил своего сына.

— Как же тебя приняли в МГИМО?

— А я скрывал. Крест все время был под рубаш­кой, под майкой. В бане или в душе я всегда снимал его заранее, прятал в потайной кармашек, но он всегда был со мной.

ДЫК, УЖЕ В НАТУРЕ ЗА БУГРОМ

«Мама миа! Рашн чернозем! Дык, уже в натуре за бугром».

В оригинале это звучит так: «О, Русская земля, ты уже за холмом...» Правильно, знаменитый рефрен из «Слова о полку Игореве». Впрочем, само название уже другое: «Телега о тусовке Игоря, сына Святослава, Внука Олега, известного на Арбате как Гарик Вы­рубала».

Обращение князя Игоря к своей дружине звучит так:

Текст безымянного автора «Слова» приобрел со­временную форму:

«Мультифакс»— это групповой секс.

Переходим к другому классическому произведе­нию — «Евгению Онегину». Вот как описывается (правда, не в стихотворной форме) жизнь Онегина, пресыщенного московской тусовкой: «Онегину все ста­ло в лом, он начал грузиться, как ботаник, — читать. А тут Жэкин фазер откинул ласты и оставил прайсов в обрез, даже меньше, чем долгов. Жэка почти при­уныл, да тут крякнул богатенький дядя, и Онегину обломился целый колхоз».

Не менее красочно и описание сестер Лариных и их матушки: «Ларины там еще жили, две сестры. (Три — это, пиплы, у Чехова.) Меньшая— Ольга, дура с фейсом. И ботанка Таня с задвигом на французских рома­нах. Ее маман от них раньше тоже крезу ловила, а как вышла замуж за вояку, так выпала из Системы, уехала на дачу, ушла в бизнес— и зажлобела слегка...»

Следующий хит — «Горе от ума». Кто не помнит знаменитый монолог Фамусова: «Петрушка, вечно ты в обновке с ободранным локтем...» Теперь он звучит так:

В покоцанном клифте. Вруби компутер, что ли.

А с чувством, значит, с толком... далее — по роли...

Сцена, где Молчалин падает с лошади.

«Л и з а. Да нет. Молчалин учудил. Сел пофорсить на снегоходе, и тыквой оземь угодил. (Чацкий лома­нулся за водой.)

Не сбросил газ, видать. Ну жалкий же ездок. Взгляну, как треснулся — не сдвинул позво­нок? (Намыливается приколоться)...».

Переводы осуществлены кандидатом филологичес­ких наук, заведующим кафедрой Международного сла­вянского университета Виктором Шаповалом.

Когда-то в университетах преподаватели античной литературы запросто читали Гомера на древнегречес­ком. Теперь вот классики русской литературы «ботают по фене».

Два вопроса журналистки Анны Амелькиной «пере­водчику».

— Виктор, а сами вы как оцениваете свою истори­ческую роль в русской литературе? Не боитесь, что с вашей подачи многие столичные студенты невольно перейдут на «пипловский» язык?

— Я считаю себя воплем народа, избравшего меня своим голосом. А что молодежь полностью перейдет на сленг — не переживайте: все подобные языки очень закрыты. Они оберегают свою систему от посторон­них, и внутрь попасть дано не каждому.

— То есть подкопа под великую русскую литерату­ру вы не делали...

— Ни в коем случае! Кроме того, я пытаюсь кон­трабандой внести в тексты больше образности. На­сколько это получается — судить вам. Для меня глав­ное— убрать из исторических текстов традиционный заведомо агрессивный тон.

КОГО ЛЮБИТ БОЛЬШЕ ВСЕХ

Журналист «Московского комсомольца» Алексей Баранов первым обратил внимание на позу, в которой обычно стоит Виктор Черномырдин. Руки скрещены, причем кисть правой прикрывает кисть левой. Скорее всего премьер просто стесняется — ведь на руке у него красуется шрам неизвестного происхождения.

По всей видимости, предположил журналист, левое запястье премьера некогда украшало изображение ши­карного морского якоря. Потом, видимо, осознав не­соответствие успешной партийно-хозяйственной карье­ры с нательной живописью, будущий папа «Газпрома» решил избавиться от грехов молодости и сделал это, по свидетельству специалистов, варварским способом. Такой вариант не может полностью избавить от тату- художеств, образуются шрамы, которые, как правило, повторяют контур нательной живописи и остаются на всю жизнь.

Между прочим, отметил журналист, у Виктора Сте­пановича сразу за запястьем есть еще и буквы — ВНТ. В отличие от якоря, премьер выжигать их не стал. Быть может, эти буквы дороги ему как память о пер­вой любви?

Эта публикация появилась в газете 14 декабря 1997 года, как раз в день пятой годовщины пребывания Виктора Степановича на посту председателя прави­тельства, а уже 20 декабря «Московский комсомолец» опубликовал заметку под сенсационным заголовком «Расшифрована наколка на руке премьера».

«К нашему удивлению, — говорилось в заметке, — упрекали нас лишь за то, что буквы на запястье ЧВС были нами прочитаны как ВНТ. Мы-то решили, что это инициалы, которые напоминают нашему премьеру о давнем предмете воздыхания, и ошиблись. Как сооб­щили нам люди, близкие к дланям руководителя оте­чественной экономики, наколка эта должна читаться как «ВИТЯ» (просто последняя буква на нашем снимке скрылась под наручными часами)».

Заметка заканчивалась извинениями: «Уважаемый Виктор Степанович, приносим вам свои извинения, что сразу не сообразили, кого же Вы любите больше всех...»

ПОСЕЩАЕТ СТАРЫЕ УСАДЬБЫ

Борис Федоров был дважды вице-премьером и дважды министром финансов, депутатом парламен­та и главой Госналогслужбы. И никакие даже самые высокие должностные обязанности не могли отвлечь его от главного занятия.

Практически каждую субботу и воскресенье Борис Федоров, который является еще и лидером движения «Вперед, Россия!», ездит по Подмосковью и фотогра­фирует старые усадьбы.

— Меня интересует, кто там жил, как все выгляде­ло в те времена, быт, который сохранился, — рас­сказывает он корреспонденту еженедельника «Версия» Яне Юровой. — Спешу все увидеть и показать детям: еще* лет десять — и историческихпамятников будет еще в два раза меньше. Никому они, по большому счету, сегодня не нужны. Приезжаю я как-то в Филатово. Написано, что это одна из немногих сохранивших­ся деревянных усадеб. А там все уже выломано, только стены стоят и крыша. На территории усадьбы постро­ено несколько хрущевок: «Центр реабилитации нар­команов». Нам навстречу выбегают какие-то люди: «Лучше вы здесь не ходите». А старинному дому ос­талось-то буквально год-два. Там можно спичку бро­сить, и вся эта история сгорит. Я ее фотографирую. На память.

А что еще оставалось делать вице-премьеру прави­тельства? Власти-то никакой...

УВАЖАЕМЫЕ МУЖЧИНЫ, ПИСАЙТЕ СИДЯ!

В разделе «Дамский клуб» газеты «Московский комсомолец» автор Александр Никонов поднял ост­рую проблему.

Не так давно, пишет он (газета за 5 июня 1998 г.), в московском представительстве немецкой телекомпа­нии, зайдя в туалет, увидел над унитазом объявление: «Уважаемые мужчины, писайте, пожалуйста, сидя!»

Оказалось, это всерьез. На всех сотрудников теле­компании — один туалет. И вот кто-то, видимо, из ярых феминисток, сочинил это объявление. Чтобы пра­ва женщин не ущемлялись. Когда мужчины писают, то каплями мочи забрызгивают стульчак. И феминист­кам, видите ли, неприятно садиться.

Тему забрызганного стульчака с большим удоволь­ствием решили обсудить три российские знаменитости.

Валерия Новодворская, политик:

— Феминизм — одна из разновидностей слабо­умия. Не следует заставлять мужчин пользоваться кос­метикой, рожать детей и т. д. только потому, что это делают женщины. А вообще в феминизме воплощено естественное стремление социалистического идеала ус­транить различия между мужчинами и женщинами. Мне всегда казалось, что феминизм — одна из разно­видностей социализма в его стремлении «ободинаковить» всех. Ненавижу феминисток!

А по поводу стульчака и туалета... Нужно, как в Сингапуре: бросишь бумажку на тротуар — сто долларов. Так и сделать: не спустил воду в туалете — сто долларов. Независимо от пола. Сколько я видела наши загаженные дамские туалеты... Думаю, что мужчинам тоже бы нашлось что написать для жен­щин. Например: «Дорогие женщины, писайте, пожа­луйста, стоя».

Мария Арбатова, телеведущая:

— Американский мифологизм вообще очень ми­фологизирован. Мне, например, рассказывают с рас­ширенными от ужаса глазами: «Представляешь, му­жика судили за то, что он женщину конфетами уго­щал!» Я говорю: «А как он это делал?»— «Ну, она не хотела, а он ей в кармашек засовывал». — «А кармашек у нее где был?»— «На груди...» Вот в этом-то все и дело.

Проблема сидения в туалете — это не самая со­циально-глобальная. Потому что то, что мужчина де­лает в туалете, он это делает не публично. И как он это делает — сидя, лежа, вися — это его личное дело. Почти все общественные заведения имеют оди­наковое количество женских и мужских туалетов... Но у женщины — просто потому, что она по-другому одета, — на ту же самую операцию уходит в три раза больше времени. А в каком-то заведении для «новых русских», по-моему, в «Ностальжи», два муж­ских и один женский, что уж совсем непонятно. Это говорит о том, что ресторан ориентирован на бога­того мужчину. Вообще эти проблемы связаны с тем, что основные вещи для комфорта в своем мире при­думали мужчины.

Екатерина Лахова, депутат Госдумы:

— Как нелепый каприз сытого общества, которое бесится с жиру, и воспринимают многие наши сограж­дане все то, что так или иначе связано с социальным сдвигом исторического значения: с преодолением соци­ального неравенства между мужчинами и женщинами. В действительности — это очень серьезная и важная проблема. Она вызвана не капризами, не испорченнос­тью нравов отдельных представительниц слабого по­ла, которые внезапно стали требовать для себя каких- то невиданных прав, а социальной необходимостью. Я убежденная сторонница равноправия.

ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ

У политика Александра Шохина было много раз­ных должностей — первый вице-премьер правительст­ва, первый вице-спикер нижней палаты парламента, лидер думской фракции «Наш дом — Россия». И везде он принимал подарки и официальные поздравления с днем рождения 25 декабря, а настоящий день рожде­ния отмечал в кругу семьи 25 ноября.

Тайну своей двойной жизни он объяснил сам:

— Я родился 25 ноября в небольшом селе Савинское Архангельской области. Сразу после Нового года родители поехали в центр оформлять свидетельство о рождении. На мое несчастье, писарь был нетрезв, а родители были так заняты исправлением ошибок в моем имени, допущенных нерадивым клерком, что даже не посмотрели на дату рождения. В итоге в свиде­тельстве появилась дата 25 декабря. А уж дома из чисто практических соображений родители решили ни­чего не исправлять.

По словам честного политика, у него с братом разница почти в два года, и папа с мамой посчитали, что с «новым» днем рождения Саша попадет не в осен­ний, а в весенний призыв в армию, как раз когда брат оттуда вернется.

В это можно было бы поверить, если бы не одно обстоятельство. Ни в 1951 году, когда Шохин родился, ни в 1952, ни в 1953-м в Советском Союзе двух призы­вов в армию и в помине не было. Новобранцев призы­вали один раз в году — осенью. Два призыва поя­вились в шестидесятые годы.

ЧТОБЫ ВЫГОДНО ПРОДАТЬ, НАДО СНАЧАЛА ВЫГОДНО КУПИТЬ

Журнал «Люди» за июль-август 1998 года. Вопрос в разделе «Открытая линия»:

— В какой-то газете написали, что дочь президента Татьяна Дьяченко приобрела красивую виллу на Ла­зурном берегу, во Франции. Не могли бы вы напеча­тать фотографию дома?

Ответ:

— Насчет виллы во Франции редакция точными сведениями не располагает. Зато известно, что семья Дьяченко продала свой загородный дом в подмосков­ном поселке «Газпрома» «Богородское». Надо отдать должное коммерческой хватке президентского совет­ника по имиджу — она приобрела строение всего не­сколько лет назад за сто семь тысяч долларов, а про­дала примерно за два миллиона долларов. Хотя но­вый хозяин прекрасного особняка утверждает, что просили у него гораздо больше окончательной про­дажной цены.

ТЕПЕРЬ В ПОДЪЕЗДЕ НЕ СТОЛКНУТСЯ

И снова из «Открытой линии» журнала «Люди». Вопрос:

— Насколько известно, президент и экс-премьер живут в одном доме на Осенней улице. Интересно, после внезапного увольнения Черномырдина Ельцину ловко будет встречаться с ним в одном подъезде?

Ответ:

— Теперь такая встреча в принципе невозможна. Во-первых, президент постоянно проживает за горо­дом. А во-вторых, экс-премьер почти сразу после от­ставки съехал с квартиры на Осенней улице. Причем мебель рабочие вывозили почему-то ночью.

Я ДОЧКА УЛЬЯНОВА

Елена Ульянова — дочь знаменитого артиста. Того самого, игравшего маршала Жукова. Дочь по стопам отца не пошла: закончила полиграфический институт, иллюстрировала книги. Работает главным художни­ком еженедельника «Собеседник».

— Я всегда знала, что я дочь Ульянова, — призна­ется она. — Иногда этим пользовалась. Могла явиться в кинотеатр без билета и с гордостью сообщить: «Я дочка Ульянова». Вахтерши: «Ах, ох!»

— И что, сразу пускали?

— Легко. Я вообще девочка наглая была. Еще и хитрая. Всегда носила с собой отцовское удостовере­ние члена Союза кинематографистов и запросто про­никала в Дом кино. Подружек протаскивала, друзей проводила в ВТО, когда училась в институте. У нас была своя компания — Антон Табаков, Денис Евстиг­неев, Алена Яковлева... Родители дружили, и мы бол­тались вместе...

— Золотая столичная молодежь...

— Да, мы себя такими считали.

ВСЕГДА ЖИЛОСЬ ХОРОШО

Александра Любимова называют сфинксом голу­бого экрана — он так же загадочен, столь же туманно выражает свою мысль. Любимов ругает новых хозяев жизни, но не называет никаких имен, обличает и бичу­ет — и сохраняет с ними ровные отношения.

На вопрос, не приходилось ли ему делать сюжеты по заказу мафии, Любимов ответил:

— С ними значительно проще, чем с государством. С бандитами всегда можно договориться.

Генеральный директор и один из владельцев ком­пании «ВИД», в которой трудится около семисот че­ловек, ходит в театры и Дом кино, качает железо, занимается подводным плаванием, водит спортивный самолет. У него знаменитый папа-разведчик, за пле­чами элитный МГИМО, работа на иновещании в со­ветские времена.

Он ни о чем не жалеет, доволен своей судьбой и на вопрос: «Как дела?» — неизменно отвечает:

— Живется очень хорошо. Мне всегда жилось и живется хорошо.

ГДЕ ХОРОШО ПЛАТЯТ, ТАМ И РОДИНА

Известный писатель Владимир Войнович много лет живет за границей, частенько бывает в Москве. В один из приездов с ним встретился корреспондент.

— Считается, что, даже если человек удачно устро­ился за границей, его все равно тянет на родину...

— Это миф советского происхождения. Ведь тогда выгодно было изображать советских эмигрантов пре­дателями, которые потом мучаются на чужбине. Но если человек хорошо устроен, у него есть любимая работа, все в порядке с личными переживаниями, вряд ли его так уж будет одолевать ностальгия. Там, где у человека дом, семья, любимое дело, — там его роди­на. Я, например, родился в Душанбе, но меня туда совершенно не тянет...

ПУСКАЙ ХОДЯТ СЛУХИ

Журналист Борис Войцеховский спрашивает у из­вестной писательницы Ларисы Васильевой, автора бестселлеров «Кремлевские жены» и «Дети Кремля»:

— Слухи нашего времени не обошли и вас: Ла­риса Васильева скрывается под псевдонимом автора (Василий Старой), написавшего роман «Пьер и На­таша»— вольное продолжение «Войны и мира» Льва Толстого?

— Об этом я ничего не могу пока вам сказать, даже если бы и очень хотела. Давайте поговорим на эту тему спустя некоторое время. Пока пускай ходят слу­хи. Когда-нибудь я либо опровергну их, либо со всем, что обо мне говорят, соглашусь. Но все это — позже...

ПЕЛ ПРО КОЛЫМУ С ПАЧКОЙ «МАЛЬБОРО»

В день своего 75-летия известный кинодраматург (фильмы «Дикая собака Динго», «Июльский дождь», «Старые стены», «Прохиндиада, или Бег на месте», «Прохиндиада-2» и др.) Анатолий Гребнев разоткро­венничался:

— Мы по наивности думали, что свобода— для разумных, образованных, взыскующих. А оказалось, что свобода не бывает только для хороших — она для умных и глупых, для честных и непорядочных. Вот мы и оказались в условиях свободы для всех. Говорю «мы», не отделяя себя от команды реформаторов того памятного киносъезда, потому что я удостоился чести быть в команде Элема Климова, — хотя печалюсь по поводу нашей недальновидности, ошибок... Мы проби­вали свободу для Германа, Муратовой, а кто ею вос­пользовался?! Какая масса бросового материала вы­плеснулась на людей!

О Галиче:

— Что касается Галича... Как ни грустно, но это одна из издержек свободы — создание мифов. Раньше были мифы советские, нынче— иные. Я близко знал Сашу, мы были друзьями, вместе вели мастерскую. Как многие в то время, Галич жил двойной жизнью. В картине «Июльский дождь» есть диалог: «Чьи это песни?» — «Это песни Коли Брусникина, художника. Днем он пишет картины в стиле Академии художеств типа «Комбайны вышли в поле», а вечерами сочиняет такие песенки». В этом диалоге мы с Хуциевым имели в виду Галича.

Каждый вечер, когда мы с Марленом работали в Болшеве над сценарием, в нашем домике пел Галич. Он жил жизнью преуспевающего сценариста, днем пи­сал сценарии для среднеазиатских студий или «Госу­дарственного преступника», где прославлял чекистов. Его песни начинались как шалости, как интеллигент­ская отдушина. Он никогда не был диссидентом, не стремился им быть. И то, что песни вышли за пределы кухни, было для него скорее фактом литературного признания, ему льстило это. По его версии, неприят­ности его начались, когда на свадьбе в доме члена Политбюро кто-то поставил пленку с его песней, и па­па невесты вознегодовал. А тут еще вышла в Сан- Франциско книжечка стихов с предисловием архиепи­скопа, где сказано, что автор — узник сталинских лаге­рей. Это особенно возмутило братьев-писателей... Ког­да он пел про Колыму, меня передергивало — вот за этим столом, в компании столичных интеллигентов, с пачкой «Мальборо», в замшевом пиджаке...

МАМУ ЗАБРАЛИ В МИЛИЦИЮ ИЗ-ЗА ХОББИ СЫНА

Борис Крюк — заместитель генерального директо­ра, продюсер телекомпании «Игра». Режиссер и веду­щий программы «Любовь с первого взгляда» (РТР), руководитель программы «Игрушка» (31-й канал). Ма­ма Бориса Наталья Стеценко — генеральный продю­сер телекомпании «Игра», а знаменитый Владимир

Ворошилов, муж Натальи Ивановны, воспитывал Бо­риса с детства.

— Все свободное время вы стараетесь проводить с семьей? — спрашивает корреспондент.

— В общем, да. Хотя есть у меня и некоторые «личные» увлечения. Например, люблю переезжать...

— Хобби у меня такое, я этим от бабушки своей заразился. Мы жили в Тушине, в комнате в комму­нальной квартире. И мы с бабушкой занялись обме­ном, как заправские маклеры. Искали объявления, выс­траивали цепочки. Мама, кстати, к этому делу совер­шенно не пригодна, мы доверяли ей только расклеивать объявления на столбах. Ее однажды даже в милицию за это забрали. В итоге ту комнату мы поменяли на две в трехкомнатной квартире, а потом через полтора года и вся квартира стала нашей. Потом еще много раз переезжали: семья большая. Мы и с Ин­ной меняли жилье три раза, думаем, что опять пора — уже четыре года в этой квартире живем.

— Я впервые встречаю человека, которому нра­вится переезжать, — искренне изумляется корреспон­дент. — Два переезда равны одному пожару — так, кажется?

— По-моему, нет. Во-первых, очень интересно ис­кать «варианты». Во-вторых, я не люблю два раза делать ремонт в одной и той же квартире. Мне инте­реснее переехать и заняться новым жильем. Я когда вижу, что у меня уже где-то обои отклеились, где-то пол поцарапан, то понимаю: пора «трогаться» с места.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ПРИКАЗУ № 007

Александр Коржаков, возглавляя Службу безопас­ности президента, пытался учредить знак, аналогич­ный знаку «Почетный чекист». Был изготовлен единст­венный экземпляр. Но проект осуществить не удалось. Когда в тесном кругу отмечали выход книги полков­ника В. Стрелецкого «Мракобесие», Коржаков награ­дил этим знаком его, зачитав приказ № 007.

Журнал «Жизнь» опубликовал этот документ, да­тированный 6 июня 1998 года. Приказ имеет следую­щее название: «О награждении почетным знаком «Служба безопасности президента» за достигнутые «ранее небывалые» результаты в деле защиты истинно государственных интересов».

Приказ гласит: «Наградить «вечного оперативни­ка» полковника Стрелецкого Валерия Андреевича — за разработку века (в масштабах России) и блестяще проведенную операцию «Коробейники», в результате которой россияне получили четкий ответ на вопрос: ху из ху, что в переводе означает — кто есть кто, а испол­нители оной освободили себя от бремени защищать свое Отечество негласно. Начальник Службы безопас­ности президента генерал-лейтенант А. Коржаков». После подписи — строка: «Дополнение прилагается».

Дополнение представляло собой аллегорическую пьесу в стихах. Ее автор— Александр Коржаков^[1]. Пьеса была вручена Валерию Стрелецкому. О чем она — нетрудно догадаться.

Разрешите доложить

Где чего и как лежит.

Государственное дело

Нам пришлось сейчас решить.

Не томи, да суть давай

И водой не разбавляй, Побыстрее, что к чему

Мне б не опоздать к нему. Допустил царь перегруз,

Не случился бы конфуз.

Тут осечки быть не может

Взяли мы с поличным рожи,

Показания дают,

На коробку слезы льют,

А коробка не проста,

Вся от долларов толста.

Словом вот мой отчет

Тут замешан «Рыжий» черт.

Чую, могут его сдать

Нам к царю б не опоздать

Докладаю: спозарана

С ним гутарила Татьяна.

Упросила на прием

«Рыжий» хрен сейчас при нем

Царь же молнии метает,

Но словам его внимает

Как бы ты не опоздал

Покачнулсь твой пьедестал

Торопись, не то беда

Все бросай, беги сюда.

Да... стрелец, ты молодец,

Но кажись, пришел п...

Нас они опередили

И царю мозги отбили

Танька хуже всех проказ

Для Бориса ж божий глас

Мне ж бояться их негоже

И закон — всегда закон,

А Господь наш не Митрошка

До поры взирает он.

Был до сих пор ты мне надежа,

За тобой, как за стеной.

Не один пуд соли съели,

А теперь вот я смурной.

Мне дошли тут, понимаш,

Слухи от моих людей,

Что бредовых ты набралсь

От оппозиции идей.

Смуту страшную готовишь

И, почти переворот

Про коробку в три копейки

Раструбил на весь народ.

Ты людей мне самых верных

Оскорбил, почем зазря,

Подвергал их униженью

Не спросившись у царя.

Да не уж то мне не снится

Да неужто я в бодри,

С бодуна ты ль не проснулся

Мать твою переедри.

Или свет перевернулся,

Аль Рассея в полутьме

От воров терпеть обиду

Не сносимо мне вдвойне.

Говорил всегда я прямо

И скажу на этот раз:

Коль умом поизносился,

То не надо напоказ.

Шта! Царю перечить смеешь?

И в глаза тут мне дерзишь?

Мне же дочка говорила,

Что поганишь мой престиж.

Я вас со стрельцом-собакой

Запеку на Колыму

Чтобы вы там сображали

Лет пятнадцать, что к чему.

Не грози — пустое дело.

Бог с тобой, уж коли так,

Но с тобой в одной упряжке

Нам не быть уже никак.

Вспомнишь, царь,

Да будет поздно

Ты еще моих стрельцов

Окруженный грязной сворой

Чужаков и подлецов.

Сколько ты, Россия, знаешь

Воевод своих, стрельцов

Никогда не унывавших

Сыновей и молодцов.

ЗАПОМИНАЮЩЕЕСЯ ПОСВЯЩЕНИЕ

Летом 1998 года в Нью-Йорке наконец-то вышла скандальная книга, стоившая карьеры четырем извест­ным реформаторам в российском правительстве.

Книга называется «Распродажа советской импе­рии». Вышла она на английском языке, в переплете, объемом 250 страниц. Автор — бывший вице-премьер и глава Госкомимущества РФ Альфред Кох, получив­ший авансом гонорар 100 тысяч долларов и находив­шийся в то время под следствием российской Ген­прокуратуры.

Корреспондент «Комсомольской правды» в Нью- Йорке Андрей Баранов встретился с директором изда­тельства Ильей Левковым — конечно же, бывшим на­шим соотечественником, и спросил у него, настаивал ли он на внесении каких-либо изменений в оригиналь­ный текст?

— Нет, это точный перевод авторской редакции, — сказал издатель. — Мы, правда, дали другое название книге, а то в русском варианте оно звучало довольно скучно — «Приватизация в России». И еще мы попро­сили автора сделать какое-нибудь запоминающееся посвящение. В Америке так принято.

К этой просьбе, по словам Левкова, Альфред Кох отнесся с неподдельным юмором. Он решил подбро­сить новых дровишек в костерок давнего скандала и сжечь на нем все мосты к отступлению в своем противоборстве со следственными органами. На вто­рой странице под библейским изречением «Не судите да не судимы будете» стоят следующие проникновен­ные строки: «Посвящается Юрию Скуратову, Гене­ральному прокурору России, без вмешательства кото­рого эта книга была бы всего лишь обычным экономи­ческим трактатом».

БУДИТ И УБИВАЕТ МАЛЕНЬКИХ МЕДВЕЖАТ

В июне 1998 года в Москве на Малой Полянке во дворике галереи наивного искусства «Дар» открыл­ся памятник «Братьям меньшим, павшим от рук по­литиков».

Много народу толпилось вокруг медвежат с трога­тельными мордами — жертвами охоты премьера Вик­тора Черномырдина.

— Нельзя доверять политикам, убивающим братьев наших меньших, — произнес куратор галереи Сергей Тарабаров.

— Нельзя убивать зимой спящих медведей, хоть взрослых, хоть маленьких, — сказала внучка наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова Маша Слоним. — Их выгнали из берлоги. Я не знаю, может быть, законом это разрешено, хотя не думаю. Будить спящих и убивать жестоко.

ЖАЛЬ, ЧТО НЕ РАЗВАЛИЛСЯ БАНК

Финансовый кризис августа 1998 года затронул почти каждого россиянина. У кого «завис» вклад, у ко­го оказались замороженными платежи.

На фоне дружного плача и стенаний диссонансом прозвучали слова известной эстрадной певицы Алены Апиной:

— Когда случился кризис, я ждала, что развалится «Альфа-банк». Но, к сожалению, он выстоял...

Оказывается, «Альфа-банк» был единственным банком, который пошел ей навстречу и дал кредит под квартиру. Если бы он рухнул, известная певица никому бы не была должна. Но он устоял, и поэтому ей придется еще долго быть его кредитором и долго- долго с ним дружить.

ЧЕМ ЗВЕЗДНАЯ ПАРОЧКА ПРИРАСТАЕТ

В конце 1998 года у Филиппа Киркорова спросили:

— Правда ли, что вы до сих пор растете?

— Года четыре назад я в год подрастал на пол­тора-два сантиметра. Сейчас— где-то на пять мил­лиметров. В 2000 году я уже точно перейду двухметро­вый рубеж. Но это даже символично.

ЭРОТИЧНЫЙ ПРОЦЕСС

И снова из жизни Киркорова. В одном из интервью он заявил, что бросил курить, потому что понял: это ему не нужно и даже мешает.

— То, что Алла курит, вас не раздражает? Не пытались и ее убедить бросить это дело?

— Зачем? Человек сам до этого должен дойти. И потом, я получаю эстетическое удовольствие от того, что Алла курит. Сам процесс завораживает — как она берет сигарету, как щелкает зажигалкой, как прикуривает, как выдыхает дым. Для меня это очень эротичный процесс, честно вам скажу.

ПРОУЧИЛИ НАХАЛОВ

Интервью с депутатом Госдумы певцом Иосифом Кобзоном.

— В вашей биографии вы не только держали уда­ры, но и наносили. Я имею в виду бокс. Ведь когда-то даже чемпионом Днепропетровска были...

— Мне эти навыки пригодились, когда нужно было разобраться с негодяями. Но морду я бил только за дело. Ну, скажем, в общежитии на Трифоновской вре­зал я своему соседу по комнате — он был стукачом. Потом бульоны носил ему в больницу. Сегодня он народный артист, известный человек. В другой раз, когда Нелли была в положении, пристал к ней то ли в автобусе, то ли в троллейбусе скрипач из ансамбля Карамышева. Вышел за ней на остановке, стал рас­сказывать про себя, навязываться. Нелли ему попыта­лась объяснить: «Мой муж — Кобзон». А он ей в от­вет: «Плевать я хотел на Кобзона». Ну я проучил нахала...

ИЩУТ, ЧТО ВОЛНУЕТ ЛЮДЕЙ

Звонок главному редактору «Московского комсо­мольца» Павлу Гусеву:

— С вами говорит Татьяна Степановна. Мне 49. По-моему, ведущая страницы «Ты и Я» — настоящая маньячка! Только секс, секс и секс! Неужели у молодых семей в наше тяжелое время нет других проблем? Особенно про этих секс-инструкторов в последнем вы­пуске. Просто порнуха какая-то! У нас на работе му­жики весь день читали и обсуждали статью. Многие говорили: вот бы телефончик был указан — мы бы воспользовались.

Ответ:

— И нам в редакцию целыми днями звонили по тому же поводу. Все хотели узнать, где такие «се­ксуальные терапевты» работают. Разве плохо, что ста­тья вызвала такой резонанс? По-моему, мы пишем о том, что действительно волнует людей. Почему же мы должны стоять в стороне от такой животрепе­щущей темы?

О НЕТРЕЗВОМ ВИДЕ — ВРАНЬЕ

16 декабря 1998 года популярному телеведущему Юрию Николаеву исполнилось 50 лет. Из юбилейного интервью:

— Не могли бы вы вспомнить широко известный в узких кругах эпизод? Вы работали в дикторском отделе...

— Вы, наверное, имеете в виду скандал, произо­шедший ровно двадцать лет назад?

— Точно. Значит, вы действительно в нетрезвом виде читали программу телепередач?

— О нетрезвом виде — вранье. Я был абсолютно пьян. До эфира меня никто не видел. Говорят, когда я сел за дикторский пульт, то выглядел вполне нор­мальным человеком, а потом под софитами меня раз­везло.

— А правда, что вы еще и вчерашнюю программу телепередач прочитали?

— Было и такое. В эфире произошла незапланиро­ванная трехминутная пауза, и меня срочно вызвали в дикторскую. Текста было в обрез, а времени много, поэтому я читал программу с эффектными паузами. Меня похвалили за артистизм, отметив, что я прочи­тал программу не завтрашнюю, а вчерашнюю. При­шлось снова выйти в эфир и, наивно глядя в объектив, сказать: мол, в программе произошли незначительные изменения.

НАУКА О СЧАСТЬЕ ЖИТЬ С ДВУМЯ ЖЕНАМИ

Владимирский поэт Сергей Никологорский обвен­чался сразу с двумя женщинами, основал кооператив «Счастье» и выпустил книжечку стихов.

Человеку с передовыми идеями 41 год. Старшую жену Алесю, которой 30 лет, он высмотрел в Горьковском университете, где преподавал психологию. Стар­шая жена нянчит их пятерых детей.

Младшей жене Светлане семнадцать, она в 1998 году окончила среднюю школу. Обвенчались в церкви. Мать Светы относится к происходящему благосклон­но и даже помогает старшей жене Алесе заниматься хозяйством.

— Вы же в Бога верите, — сказал корреспондент поэту, — а Библия запрещает многоженство.

— Библия и прелюбодеяние запрещает, но все гре­шат, —ответил поэт. — Посмотрите, до чего Клин­тона довели: солидный человек, а вынужден налево бегать. А я честно хочу жить. Кроме того, у меня рядом с Библией Коран стоит, вон, видите?

— А жениться еще будете?

— Светлану я уже предупредил, что может быть и третья жена, и четвертая. Хотя с моими вкусами это сложно: я влюбляюсь исключительно в девствен­ниц, они должны быть с косами и в платьях. Никаких брюк и юбок.

Поэт Никологорский преподает в духовном лицее, который несколько лет назад открыл у себя на дому. Принимают сюда мальчиков и девочек всех возрастов, учат бесплатно, особо одаренным детям Никологорский даже платит небольшую стипендию. Уроки кра­соты включают в себя слушание пения птиц, катание на велосипедах по лесу... Обязательный предмет в ли­цее— Закон Божий. Кстати, в его домашнем лицее училась и младшая жена Светлана. Ей было 11 лет, когда она стала ходить в лицей Никологорского. С то­го момента он и ведет отсчет их любви.

— Но я сохранил в Светлане деву даже после вен­чания, — говорит поэт. — По моему убеждению, люди должны вступать в глубокие интимные отношения, когда они готовы к рождению ребенка. Но есть цело­мудренная эротика...

Атрибуты целомудренной эротики: движения млад­шей жены неспешные, преисполненные неги, волосы длинные, русые, из-под бархатного платья видны бар­хатные же панталоны с оборками. Поэт проповедует идею вечной женственности, поэтому панталончики, кокетливо-эротично выглядывающие из-под платья, носит и старшая жена Алеся. Поэт уверен, что именно так одевались дворянки.

Впрочем, гости поэта с ним не согласны. Нижнее белье — оно, как говорится, и в Африке нижнее белье. А в общем права, наверное, корреспондент «Комсо­мольской правды» Татьяна Филиппова, поведавшая об этой истории: живут же люди, не скучают.

ТОПОР ПОД ПОДУШКОЙ

Уж так ждал глава семьи свердловских строителей Борис Ельцин рождения сына, так ждал... Кто-то из стариков-уральцев надоумил: надо под подушкой дер­жать топор и фуражку. Тогда, по древнему поверью, обязательно мальчонка будет.

Ельцин так и поступил. Увы, 17 января 1960 года Наина Иосифовна благополучно произвела на свет дочь, нареченную Татьяной.

Не помогла дедовская уловка. А ведь партийным человеком был Борис Николаевич.

КОНСПИРАТОР ПО КЛИЧКЕ «КНИГОНОША»

Из откровений писателя Анатолия Приставкина, председателя комиссии по помилованию при президен­те Российской Федерации:

— Исаич, наверное, этого и не знает, но я в 70-е годы был одним из основных распространителей его книг в Москве. После того как Солженицын был вы­слан из страны, Лев Копелев, большой друг Исаича, передавал его произведения. И я их дома фотоаппара­турой переснимал, множил и потом развозил знако­мым. Вайнер мне потом сказал, что меня в то время книгоношей звали знакомые и в шутку, и в целях конспирации. Жизнь моя, по счастью, часто пересека­лась с Исаичем независимо от его на то желания. Помню, что мне довелось помочь Исаичу в написании новой книги, как потом оказалось, писалось «Красное колесо». Рая Орлова раздала список исторических книг, нужных Солженицыну в работе. И мы, Рая, Ми­ша Владимов, я и еще кто-то, брали в библиотеках по нескольку книжек и передавали автору, а потом он их возвращал. Как-то Копелев попросил привезти с одно­го подмосковного кладбища горсть земли, она нужна была Солженицыну в память о ком-то. И я съездил. Однажды вез через всю Москву за пазухой «ГУЛАГ» больному Алесю Адамовичу, было страшно. Ведь за такую книжку тогда сажали. Но жизнь есть жизнь, и однажды, несмотря на все страхи и осторожность, я оставил «Архипелаг ГУЛАГ» в такси. Я ехал из издательства с только что вышедшей моей новой книжкой. А у меня есть примета: я всегда дарю книжку тому, кто первым меня подвозит после ее выхода. Так и сделал, на радостях выскочил из машины, забыв там портфель с «ГУЛАГом» и записной книжкой, что серь­езно. Так таксист вернулся, нашел мою квартиру в подъезде по фамилии и вернул мне все...

ПИРАНЬЯ ЕСТ ЛЮДЕЙ, А ОН — ЕЕ

По мнению известного предпринимателя Артема Тарасова, живущего в Лондоне, пиранья — очень вкус­ная рыба.

— А чего там?— усмехается он. — Она как вобла. Мы ее жарим и едим. Вообще она очень интересная: делает до семи укусов в секунду, представляете, как ловко действует челюстями эта рыбка! Демонстриру­ется это очень здорово: ее берут за верхнюю часть туловища, и она не может открыть рот, потому что при открытии рта у нее работают спинные мышцы. Поэтому у нее такой укус и мощный. Так вот, кладут ей в пасть карандаш и на секунду отпускают. Раздается «клик», и одна часть карандаша у нее остается во рту, а две другие падают по бокам. Так вот, именно эту рыбу я и ел. Кстати, она бывает девяти различных видов. Красная, черная, есть даже лимонная — потря­сающей красоты рыба.

МИКЛУХА, НО НЕ МАКЛАЙ

В женевском Дворце правосудия проходил знаме­нитый процесс по делу российского предпринимателя Михайлова. По версии швейцарского следствия, впро­чем, не нашедшей подтверждения в суде, он возглавлял солнцевскую преступную группировку под прозвищем Михась.

В суде бизнесмена попросили объяснить, зачем ему понадобилось сразу несколько паспортов: российский общегражданский, костариканский дипломатический, два израильских, греческий (на имя Сергиоса Михаилидиса), фальшивый португальский, бельгийский и дипломатический гайанский.

— Я родился и вырос в России, — ответил под­судимый. — Страна была очень долго отрезана от других, и выехать было сложно. Да и сейчас человеку, обладающему российским паспортом, практически не­возможно беспрепятственно передвигаться из одной страны в другую. Поскольку я был постоянно в путе­шествиях, мне нужны были документы...

ЧЬЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ОБМАНЫВАЛ ПОСОЛ ЯКОВЛЕВ

Из откровений бывшего посла СССР в Канаде, впоследствии члена Политбюро ЦК КПСС А. Н. Яко­влева об эпопее с писателем Александром Солжени­цыным. Записано корреспондентом газеты «Коммер­сантъ» Валерием Дранниковым.

— Самое смешное, что выслали нас почти одновре­менно. Правда, меня— послом в Канаду. И «Архипе­лаг ГУЛАГ» я впервые прочитал уже в Оттаве на английском. Однажды по всем законам конспирации благополучно ушел от посольских стукачей, заскочил в книжный магазин и тайком купил. Читал, конечно, запоем...

А через пару месяцев звонок из Москвы: «У нас есть информация, что премьер Канады собирается принять Солженицына. Сделайте все, чтобы встреча сорвалась или по крайней мере не имела большого резонанса. Это очень важно». А премьером в ту пору был господин Трюдо, с которым у меня сложились просто дружеские отношения. Что. делать-то? Звоню Трюдо: «Есть разговор». Резиденция премьера нахо­дилась неподалеку от посольства. И вот вечером пе­шочком иду к Трюдо. Стою, мнусь и просто не знаю, с какого боку подступиться. Умница Трюдо видит мой мучения и смеется: «Я уже знаю, с чем вы по­жаловали. Конечно, я с огромным удовольствием приму вашего писателя, но журналистам мы соврем и не скажем, сколько длилась встреча и о чем шел разговор».

И вот день прилета Солженицына. Я смотрю по телевизору: жуткий снег, Александр Исаевич, в стран­ном полушубке, борода заиндевела, а в руках кепка, которой он яростно отмахивается от толпы журна­листов, все время повторяя: «Вы хуже КГБ! Вы хуже КГБ!» Уж не знаю, о чем они допытывались, но вот это разгневанное лицо и щемящий фальцет «Вы хуже КГБ!» я запомнил.

Вечером звонит помощник Трюдо. «Господин по­сол. Встреча состоялась, носила формальный характер и продолжалась пятнадцать минут». Я улыбнулся: пусть те, кому положено слушать наш разговор, пере­дадут в Москву— задание выполнено. «Надеюсь, ни­чего некорректного в адрес Советского Союза сказано не было?» — «Да что вы, пустой разговор». На следу­ющий день Трюдо с восторгом рассказывал мне о сво­ей полуторачасовой беседе с писателем.

ПРЕЗИДЕНТ И РЕЗИДЕНТ

Кто не слышал в бывшем Советском Союзе о свя­зях главного идеолога КПСС Александра Яковлева с зарубежными спецслужбами?

По словам руководителя аппарата генсека-прези­дента Валерия Болдина, он впервые услышал об этом от тогдашнего председателя КГБ Владимира Крюч­кова, который шел на доклад к Горбачеву.

— Мы долго задерживали эту информацию, прове­ряли ее и перепроверяли, используя все наши возмож­ности. Факты очень серьезные.

Крючков проследовал к Горбачеву, а спустя какое- то время генсек-президент спросил Болдина:

— Ты знаешь о том, что за Яковлевым тянется колумбийский хвост?

Первое время Горбачев ограничил количество до­кументов, направляемых лично Яковлеву. А спустя год или два он уже только шутил по этому поводу.

Однажды, вспоминает Болдин, подписывая реше­ние Политбюро о поездке Яковлева то ли в Испанию, то ли еще в какую страну, он в полушутливом тоне сказал:

— Видимо, его туда резидент вызывает.

КОГО ПРИНИМАЛИ В КПСС

На слушаниях в Конституционном суде России по «делу КПСС» министр печати и информации Михаил Федотов представлял президента Бориса Ельцина.

В один из многочисленных дней свидетельские по­казания давал Егор Лигачев— второе лицо в партии горбачевской эпохи.

— Ведь вы все, — заявил он своим процессуаль­ным оппонентам, — тоже были членами КПСС!

Федотов ответил:

— Я не был.

Лигачев помолчал немного и сказал:

— Да, в партию принимали только достойней­ших.

МУЖ НАСЛАЖДАЕТСЯ, КОГДА ЖЕНА ПРИХОДИТ ОТ ЛЮБОВНИКА

Московская художница Маргарита Макарова не нуждается в представлении. Ее картины часто уплыва­ют к заграничным ценителям. В конце 1998 года семь полотен, посвященных памяти принцессы Дианы, ку­пил отец небезызвестного Доди— Мохаммед аль- Файед. Макарова рассказала, что их сюжеты она уви­дела во сне.

Художница экстравагантна. Ей ничего не стоит дать откровенное интервью о своих сексуальных (с одобрения мужа!) экспериментах.

— А я не считаю, что должна это скрывать, — говорит она представителям прессы.— Мои интел­лектуальные потребности одним партнером не удов­летворяются.

— А как смотрит на это муж?

— Нормально. Никаких драм, никакой достоев­щины. А может, мужу доставляет наслаждение, когда жена приходит от любовника— тепленькая, разогре­тая? У нас просто еще нет культуры наслаждений. Норовят все по-быстренькому, в темном уголке. А вот у меня знакомые во Франции специально про­сят друга поприсутствовать в спальне вечером. Им это доставляет дополнительную радость — что в этом дурного?

Художница признается, что ей снится цикл картин о христианстве.

НЕ ЗНАЛ, ЧТО БУДЕТ ТЕЛЕВИДЕНИЕ

Июль 1997 года. «Прямая линия» газеты «Комсо­мольская правда» с первым вице-премьером прави­тельства России Борисом Немцовым.

— Господин Немцов, из Баку звонят. Скажите, почему на встречу с Алиевым вы поехали в белых штанах?

— Объясняю: было лето. А во-вторых, я не знал, что будет почетный караул и телевидение.

ДОБИЛСЯ ПРАВА СПАТЬ БОЛЬШЕ ВСЕХ

Борис Немцов еще до своего вхождения во власть был призван на военные сборы.

— Утро, — рассказывает он, — прапорщик Зайнуллин, как сейчас помню, заходит в палатку и говорит: «Подъем!» Все встали, а я лежу. Потому что шесть утра, а я не привык вставать в шесть утра. Второй день в армии!

Потом он входит снова, я уже один. Говорит: «Тебе что, непонятно?» Я понял, что сейчас что-то будет. Вышел. Прапорщик Зайнуллин говорит, спокойно так: «Ну вот что. Либо ты подтянешься больше, чем я на турнике, либо пойдешь пять километров гусиным ша­гом».

Пять километров гусиным шагом — это смерть. Прапорщик Зайнуллин был человеком худым и креп­ким. Подтянулся он 23 раза. Стоял взвод, наблюдал. Потом я подтянулся. 28 раз. Он сказал: «Можешь с утра не просыпаться».

СКОРЕЕ СВАДЕБНЫЙ ГЕНЕРАЛ

Драматург Михаил Шатров — автор пьес «Синие кони на красной траве», «Так победим!», «Дальше... Дальше...Дальше». В горбачевские времена на спектак­ли по этим пьесам московские студенты рвались, как на концерты «Бони М».

В эпоху Ельцина знаменитый драматург бросил писать пьесы и стал президентом строительной фир­мы. Но...

— Я скорее свадебный генерал, — признается он журналисту Алексею Макурину. — Меня многие зна­ют и помнят. И это помогает открывать двери, закры­тые для других. Добываю деньги...

— А о капитализме с человеческим лицом вы не мечтаете?

— Я нигде такого не видел, хотя жил в образцовых зарубежных странах. Несколько лет назад в Америке я тяжело заболел и сразу почувствовал себя почти нищим. Меня выручил один местный врач— так же, как, наверное, других русских. Он посоветовал мне выйти на улицу, упасть на асфальт и лежать, пока не приедет «Скорая». Тогда, по американским зако­нам, медицинская помощь будет бесплатной. Так я и сделал — писатель, чье имя попало в престижный справочник «Кто есть кто». В конце концов мне сде­лали операцию на сердце под поручительство Михаила Горбачева.

За границей Шатров прожил два года. Вернулся домой и впервые за сорок лет в литературе почувство­вал, что не может сказать ни слова. Время, когда в России слово было больше, чем слово, ушло... Шат­ров не играет больше в политику, не ходит в театр, не пишет новые пьесы и даже не перечитывает старые.

У него пятая жена — 27-летняя художница Юля.

ЗАПРЕЩАЛ КОМАНДИРАМ МАТЕРИТЬСЯ

Известный российский парламентарий и патриот Сергей Бабурин служил в армии после университета и был старше, чем другие солдаты. Кроме того, он был членом КПСС, что выделяло его из серой ши­нельной массы.

— Помню первое партийное собрание в учебке, — рассказывает Сергей Николаевич, ныне отец четырех сыновей. — Я там сидел единственный в серой шинели, остальные все офицеры. В конце ведущий спросил: «Есть вопросы?» Я поднял руку и сказал: «Знаете, я хотел бы сказать о неправильном поведении ком­муниста такого-то». И назвал командира части. И к нему обращаюсь: «Вы резво начинаете, обкла­дывая матом вначале всех, потом отдельно. Как юрист могу сказать, что это мелкое хулиганство». Вы бы видели лица присутствующих. Все сидели с выпучен­ными глазами...

МЕЧТАЛ СЖЕЧЬ ШКОЛУ И ПОПРЫГАТЬ ВОКРУГ ОГНЯ

Фотография подростка в шортах. Странно знако­мое хитрое лицо. Чубайс-школьник!

На обороте— подпись: «Львов, 1967». И текст, написанный рукой будущего приватизатора: «Я фор­менный урод с 5000 веснушек и рыжими волосами. Как только девочки меня любят?! Вероятно, я очень умный».

И еще один фрагмент — на этот раз из письма школьника Толи Чубайса: «У меня какая-то жуткая ненависть к школе. Хочется разнести ее в порошок, потом облить бензином, потом поджечь, а потом по­прыгать вокруг огня».

Эти строки привела «Независимая газета» через два дня после того, как она сообщила о появлении Чубайса на новом месте его службы в РАО «ЕЭС России» и возникшем там пожаре.

Письмо школьника Толи Чубайса заканчивается по- английски: «Love and Freedom! — это наш лозунг. По­пробуй перевести». «Мечты материализуются» — можно и так понять оргиастический лозунг, заметила газета.

ВСЮ ЖИЗНЬ ПИШЕТ ЗАВЕЩАНИЯ

Из откровений Мстислава Ростроповича, декабрь 1998 года:

— Раньше из деревни в деревню дорога занимала уйму времени. Какой-нибудь Ваня запрягал лошадь с утра, чтобы поехать к своей Любе в соседнюю дерев­ню... Сегодня «Боинг» летит из Парижа в Нью-Йорк три с половиной часа. Покушал — и уже другой кли­мат. Однажды я даже пошутил и написал в завещании Вишневской: «Если я умру в Париже, немедленно надо взять частный самолет, посадить туда друзей и вместе с моим трупом отправить в Нью-Йорк». Потому что я бы хотел прилететь в Нью-Йорк на два часа раньше своей смерти. Ведь мы вылетим из Парижа в 11 часов, а прилетим в США в 8 часов 45 минут того же дня... Кстати, привычка писать завещания мне передалась от Прокофьева. Когда мне было 20 лет и я куда-то далеко уезжал, он меня как-то спросил: «А вы, Слава, завещание написали?» Я засмеялся: «Сергей Сергеевич, мне же 20 лет, рановато еще». На это он мне ответил: «Я первое свое завещание написал, когда мне было 16 лет. С тех пор я только дописываю. Когда вам исполнится много лет, первое завещание вам будет написать трудно».

И еще одно хобби маэстро:

— Мы с Галей купили дом в Петербурге для нашего архива. Нам предлагали в Америке, но мы решили, что, когда нас не станет, все должно вернуться в Россию. Не хотелось бы сознавать, что когда-нибудь после нас все это будет рассеяно по родственникам и аукционам, чтобы, к примеру, будущий зять моей внучки Настасьи не сказал: «А что это за какая-то партитура Шостакови­ча? Говорят, пару листов ее можно обменять на «роллс- ройс»...» Мы должны с Галей себя обезопасить. В архи­ве есть действительно бесценные вещи: пять картин Шагала, мой портрет, написанный Сальвадором Дали, подарок Пикассо, письма Чарли Чаплина, 60 писем Шостаковича, 40 — отПрокофьева, партитуры с их дарственными: мне и Гале посвященными. Так вот, в этом доме в Санкт-Петербурге нам принадлежат два из трех этажей. На третьем живут три семьи, у которых отдельные квартиры (поэтому они не захотели уезжать). И слава Богу — нам веселей. А остальным, жившим в чудовищных условиях коммуналок, мы купили около сорока отдельных квартир. В общей сложности нам эта затея обошлась в миллиона полтора долларов.

СКАЗАЛ: ДАВАЙ ВЫПЬЕМ

Август 1998 года. Финансовый кризис. Правитель­ство Сергея Кириенко пало. Вице-премьер Борис Нем­цов, не удовлетворившись решением о смене кабинета министров, сам попросил президента о своей отставке.

Вопрос экс-вице-премьеру:

— Борис Ефимович, что вы сказали Кириенко, ког­да он приехал от президента и сообщил вам об отстав­ке правительства?

Ответ:

— Что я сказал? Давай выпьем...

СПИСЫВАЛ У АЛЕХИНА

— Почему у вас часто складывались напряженные отношения с шахматными властями? — спросил шах­матный обозреватель Евгений Гик у чемпиона мира по шахматам Анатолия Карпова.

— По разным причинам, — ответил гроссмей­стер. — В начале 90-х годов президентом шахматной федерации стал Аркадий Мурашев — ставленник Каспарова. Мог ли я иметь с ним дело, если он от­кровенно признался, что будет выполнять указания Каспарова? Естественно, за год Мурашев развалил всю работу. Спустя год Каспаров решил двинуть дру­гую шахматную фигуру— тяжеловеса Андрея Мака­рова, «международных дел мастера», как называл его Ботвинник. В результате адвокат незаконным обра­зом захватил власть. Но когда выяснилось, что пар­тии, представленные им на звание международного мастера (в турнирах Макаров играл только в дет­стве), переписаны у Алехина и других гроссмейстеров, депутат Госдумы вынужден был с позором покинуть шахматный мир.

ЗАЧЕМ-ТО ВЫУЧИЛ РОЛЬ ЛЕНИНА

В декабре 1998 году артисту Леониду Броневому — «папаше Мюллеру» в «Семнадцати мгновениях вес­ны» — стукнуло семьдесят. В одном из газетных ин­тервью Леонид Сергеевич поведал, как стал знаме­нитым.

Это было в конце пятидесятых годов. Броневой работал тогда в Воронеже, в Театре имени Кольцова. Самой модной была пьеса Николая Погодина «Третья патетическая». Молодой артист мечтал о роли Ленина. Она давала многое— славу, деньги, квартиру. Но на эту роль претендовали и другие.

Конкуренция была жуткая. Броневой выучил на­изусть роль Ленина и ждал своего часа, прячась на галерке во время репетиций. А вдруг исполнитель за­болеет, вдруг с ним что-то стрясется...

Долготерпение провинциального артиста было воз­награждено.

Однажды на прогон приехал второй секретарь об­кома партии Смирнов. Соперник Броневого замеча­тельно репетировал, а перед вторым секретарем рас­терялся, сыграл плохо. Смирнов сказал режиссеру: «У тебя нет второго Ленина в театре?»

Броневой как закричит с галерки:

— Есть!

— Ты можешь сыграть с начала весь первый акт?— спросило партийное начальство.— Что тебе надо для этого?

— Ничего. Вот только кепку дайте.

И так здорово сыграл, что Смирнов сказал:

— Вот он пускай и продолжает.

Играет премьеру, публика принимает хорошо. В обкоме требуют, чтобы Броневой вступил в пар­тию — беспартийный не может играть Ленина! И вдруг уборщицы кладут в театре красные дорожки, а после первого акта в гримуборную вбегает директор:

— Скорее вниз!

— Не надо орать, я все же Ленина играю. С чего это Ильич побежит?

Но все же зашагал довольно быстро: Ленин-то ведь тоже скоро ходил.

Входит в актерскую комнату, а там в дверях стоит весь обком, от первого секретаря до начальника КГБ. А у окна, спиной к ним, небольшой человек в сером костюме: жмет Броневому руку, говорит: «Ленин всем очень нравится!» Это был секретарь ЦК КПСС Аверкий Борисович Аристов.

На следующее утро Броневого отвезли в горком партии и дали ключи от двух квартир — на выбор. С перепугу выбрал худшую. Ее-то и поменял потом на московскую коммуналку.

«Я зачем-то выучил всю роль Ленина, хотя никто мне ее не предлагал» — слова, безусловно, ключевые. Сидел на репетициях на галерке в уголке и терпеливо ждал. Круто! Молодые артисты вели богемный образ жизни, а Леонид Броневой в свободное время заучивал роль Ленина. Самое необычное хобби!

Юбиляр, оказывается, еще полвека назад увидел главное в погодинском Ленине:

— Он такой больной, слабый, мечущийся. Уже понял, что ошибся, ввел нэп, понял, что без капи­тализма, без свободного рынка в стране развития не будет... А в партию я так и не вступил и все удив­лялся, почему в партбюро в театрах заседают самые бездарные, дребедень, а не актеры. И только недавно узнал, что их-то как раз нельзя было выгнать из-за этой партийности.

СРАЗУ ВИДНО — НАСТОЯЩИЕ ЖУРНАЛИСТЫ

В ноябре 1997 года известный своими путешестви­ями по России «очарованный странник» — журналист «Комсомольской правды» Николай Варсегов навестил уральскую деревню Бутка, где родился первый наш всенародно избранный президент.

«Странник» постучал в калитку. Из дому вышел, как во тьме показалось путешественнику, сам прези­дент Ельцин.

— Здравствуйте, Борис Николаевич! С приездом вас в отчий дом!

— Да не, я его родственник, — ответил человек и представился: — Ботанин Виктор Еронович. А Борис Николаевич давно здесь не живет. Забыли уж, когда заезжал в последний раз.

Разочарование скоро переменилось на приятность общения с Виктором Ероновичем и его хозяйкой. Ду­шевные и гостеприимные люди! Гости тоже понрави­лись Виктору Ероновичу:

— Сколько журналистов перебывало и наших, и западных, а с водкой еще никто не приезжал. А вы вот сразу видно — настоящие журналисты!

У ИГОРЯ МАЛАШЕНКО НЕТ ДРУЗЕЙ

Игорь Евгеньевич Малашенко когда-то работал в международном отделе ЦК КПСС, был в числе разработчиков концепции «нового политического мышления», в марте 1991 года перешел в аппарат президента СССР. В постсоветские времена— прези­дент ЗАО «НТВ-холдинг», первый заместитель пред­седателя совета директоров холдинга «Медиа-МОСТ», принадлежащего известному финансовому магнату В. Гусинскому.

Как-то журналисты спросили у него: верно ли, что он является другом Татьяны Борисовны Дья­ченко?

— У меня нет друзей, — холодно ответил Игорь Евгеньевич. — Это было написано черным по белому многократно. Так что насчет дружбы — не надо. Я с людьми работаю, а не дружу.

МЕНЬШЕ НАРОДУ — БОЛЬШЕ КИСЛОРОДУ

— Ваши друзья — это люди из шоу-бизнеса? — спросили у Филиппа Киркорова.

— В шоу-бизнесе у меня нет друзей, — ответил глава звездной семьи. — У меня есть товарищ, с ко­торым мы выросли вместе, жили в соседних домах, учились в одном классе, — Роман Родин. Сейчас он известный телережиссер, и съемку своих концертов я доверяю только ему. Валя Юдашкин — это шоу- бизнес вроде бы, но он, к счастью, не поет. Поэтому у нас с ним нет конкуренции. Да если бы и пел, он все равно очень комфортный человек, и наши от­ношения, думаю, были бы такими же. А больше ни­кого не могу назвать. Это ужасно. Хотя, с другой стороны, меньше народу — больше кислороду. Травм меньше, разочарований.

АНТИОБЩЕСТВЕННАЯ САФОНОВА

— Вы по своей природе— общественный чело­век?— спросили у актрисы Елены Сафоновой.

— Абсолютно не общественный. Даже— антиоб­щественный. Еще в детстве, в 7-м классе, я вдруг обнаружила, что общественная работа — это когда надо сделать то, чего не сделали другие, хотя это была их обязанность. Я поняла, что это совсем не мой конек. И вообще считаю, что жить общественной жиз­нью — просто абсурдно, нелогично, неправильно. Лю­ди рождены совсем не для этого, а для того, чтобы жить своей жизнью, в своей семье.

УДАЛОСЬ НЕ ПОЙТИ

Рассказывает главный редактор журнала «Огонек» Лев Гущин:

— Я до 33 лет работал в комсомоле, был первым секретарем Кунцевского райкома комсомола. Два ор­дена дали. Приходит пора — вызывают в ЦК партии: назначаетесь инструктором ЦК партии. Я отказался. Вызывают в горком — Лев Никитич, назначаетесь зам.

зав. отделом горкома партии. А у меня ужас. Пред­ставить, что буду с чемоданчиком и в галстуке ездить в ЦК, встречать Михаила Андреевича Суслова, кото­рый, если увидит без галстука, выгонит к чертовой матери, или в горкоме выколачивать какие-то показа­тели!.. Удалось не пойти.

ПОЧЕМУ МАКАРЕВИЧ ЛЮБИТ ХОДИТЬ В ГОСТИ

Главный рок-н-ролльный повар России Андрей Макаревич рассказывает о том, как он встречает Новый год:

— Раньше я часто устраивал праздник у себя дома. Но сейчас я предпочитаю в гости ходить. Уж очень противно после праздников разгребать все это говнище.

ПРЫГАЕТ С ШЕСТОГО ЭТАЖА

Знаменитый режиссер цирка на Цветном бульваре Валентин Гнеушев курит толстые сигары и носит тель­няшку «от Готье».

— Вам требуются острые ощущения, чтобы сбро­сить стресс?

— Прыгаю с парашютом. И без парашюта тоже. Однажды прыгнул с шестого этажа, но, к счастью, прокрутив сальто, приземлился в талый снег. Это про­изошло, когда я, поссорившись с Гедрюсом Мацкявичюсом, уходил из его театра. Сильно тогда поломался. А прыжки с парашютом — это выброс адреналина в кровь и проверка на трусость. Мой любимый фило­соф Анри Бергсон, автор теории «жизненного по­рыва», размышляя о времени и пространстве, вывел закон: интенсивность мышления всегда возникает в критической ситуации. Прекрасное ощущение экс­тремальной ситуации в метро: темно, стены проносят­ся совсем рядом. Как будто летишь в трубе. Но это из мира моих ощущений. Все зависит от того, какая в этот момент у тебя дискета.

НАДО В ПСИХДИСПАСЕР СХОДИТЬ

Исполнитель роли генерала в фильме «Особеннос­ти национальной охоты» Алексей Булдаков рассказы­вает:

— Мне жена как-то говорит: «Знаешь, Алексей, надо тебе в психдиспансер сходить, провериться». «За­чем это?» — возмутился я. «Ну так надо», — уклон­чиво отвечает она. Ладно, сходил. Дальше — больше. «Надо наведаться к наркологу», — опять говорит же­на. «Минуточку!— взрываюсь Я, конечно, выпи­ваю, но не до такой же степени!» А она ласково так: «Не кипятись, это чистая формальность, сейчас всех проверяют». В общем, как выяснилось, друзья, а это Аристарх Ливанов, Женя Жариков, Коля Расторгуев, решили преподнести мне охотничье ружье на день рождения. Для этого, собственно, им и понадобились от меня разные справки. А я уже, бедный, что только про себя бессонными ночами не думал...

НАДО ЧЕМ-ТО ДУМАТЬ

Программа «Русский век» на НТВ. Ведущий Анд­рей Караулов беседует с санкт-петербургским губер­натором Владимиром Яковлевым.

Камера показывает ухоженный городской квартал.

— Если все дворики обретут такой вид в нашем городе, то уже многие вопросы выглядеть будут ина­че, — говорит цицеронистый, как все крепкие хозяй­ственники, губернатор.

Андрей Караулов — почтительно поднятые бро­ви — радостно кивает головой: куда ж нам без дво­риков.

— Значит, надо чем-то будет вот... Думать, — про­должает государственный муж.

Ведущий — восторженный, трепетно внимающий своему визави — соглашается и с этим.

Раньше он мог задать своим собеседникам вопрос: «Скажите, вы вор?» Сейчас лучится восторгом — ин­тонация всегда входит в заказанную музыку.

ОСЕЛ ПОХОЖ НА ДРУГА ЛУЖКОВА

Новое детище московского мэра — деловой центр «Усадьба», которое как на дрожжах выросло за здани­ем мэрии. Под стеклянной крышей среди огромных фикусов зимнего сада открылась галерея произведений израильского скульптора Фрэнка Майслера. На откры­тие прибыл Юрий Лужков.

Майслер знаменит своими фигурками, изображаю­щими животных. На презентации выставки он подарил Лужкову фигуру быка с рогами под золото. Подарок московскому градоначальнику понравился. Увидев скульптуру осла, Юрий Михайлович развеселился и попросил сделать такого же для своего друга: — Он очень на него похож...

СКУРАТОВСКАЯ БАНЯ

— Лучше займусь-ка я Скуратовской баней,— ска­зал депутат Госдумы Александр Коржаков корреспон­денту «Комсомольской правды» Василию Устюжанину.

— Что, и у Генпрокурора Скуратова с баней воз­никли проблемы?— испугался журналист, вспомнив «банный» скандал министра юстиции Валентина Ко­валева.

Шел апрель 1998 года. До «банной» эпопеи Генп­рокурора Скуратова оставалось более девяти месяцев.

— Ну что вы, это обычная баня в Скуратовском районе, — улыбнулся бывший начальник Службы без­опасности президента. — Она никак не связана с Генп­рокурором. Ее просто надо ремонтировать... У нас слишком много говорят наверху, от президента и ни­же, о благе всех россиян, всего общества. Но редко кто опускается до рядового человека этого общества. До Ивана Иваныча, Марьи Ивановны...

СОВОКУПЛЯЕТ СЕКСУАЛЬНУЮ ЭНЕРГИЮ С ЛЮБОВЬЮ

По итогам 1998 года известная телеведущая Ната­лья Дарьялова, дочь детективиста Аркадия Вайнера, была названа секс-символом экрана. Она стала номинанткой премии «Сексуальное достижение года», в подтверждение чего получила розового керамичес­кого купидона.

Дарьялова заявила, что собирается сделать много программ о любви на своем телевизионном канале «Дарьял-ТВ»:

— Не хочу отделять сексуальную энергию от люб­ви. Они прекрасны только в совокупности.

По этому случаю ее косметический дом приступил к созданию новых духов с биодобавками, влияющими на сексуальное влечение.

ПОДАРОК ОТ ВСЕХ ЖЕНЩИН СРАЗУ

У новгородского губернатора Михаила Прусака, принявшего область в 1991 году в возрасте 31 года, немало наград. От американской торгово-промышлен­ной палаты в России, всяческих фондов и организаций. Немало и подарков, вручаемых по различным пово­дам. Некоторые подарки губернатор передаривает.

И только один из них бережет особенно. Многие бизнесмены не прочь заполучить его за любые деньги, но губернатор не соглашается:

— Где вы найдете еще человека, который имеет подарок сразу от всех женщин России?

Речь идет об именных больших наручных часах, подаренных Екатериной Лаховой от думской фракции «Женщины России».

ЛЮБОВЬ НА ДЕЛОВОЙ ПОЧВЕ

— Много ли в Думе говорят о любви и сексе? — спросили настырные журналисты у депутата Дарьи Митиной.

ДОМА ПРОИЗНОСИТ НЕПРИЛИЧНЫЕ ТОСТЫ

1997 год. Нижегородский губернатор Борис Нем­цов назначен первым вице-премьером правительства России. Журналист Николай Ефимович беседует с его женой Раисой Ахметовной:

— Немцов как-то говорил: когда он стоит перед выбором, что дарить жене — цветы или нужную вещь, то выбирает вещь. Это верно?

— Да, есть у него такое, а цветы дарить он не любит. Для него это подвиг. Это я узнала, когда вышла замуж: когда ухаживал, дарил цветы каждый день. Я только потом поняла, как он себя преодолевал.

— В семейные праздники у вас за столом собира­ются только друзья и близкие или еще высокопостав­ленные чиновники?

— Только друзья и близкие. Иначе нет настоящего праздника. Обычно произносятся совершенно нестан­дартные тосты. Но озвучивать их не стоит: не всегда приличные.

ДВА ДНЕВНИКА ГАЛИНЫ ВОЛЧЕК

Вопрос к главному режиссеру Московского театра «Современник» Галине Волчек:

— Вас, кажется, выгнали из средней школы. За что?

— За что, за что — за хорошую учебу. Я на всю жизнь запомнила имя завуча, которая меня просто ненавидела, — Зинаида Ивановна. Ну я не говорю, что я была ангел, — начнем с того, что у меня было два дневника.

— Вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

— Один для родителей, а другой подписывал дво­юродный брат Рома, которого я склоняла к кримина­лу. А потом я в экстернат пошла, но и там долго не продержалась...

УЧЕБА — ЕРУНДА, ГЛАВНОЕ — МАНЕВРЫ

— Как вы учились в школе? — спросили у бывшего пресс-секретаря президента Вячеслава Костикова.

— Честно говоря, не очень успешно. Всегда были нелады с математикой. Поэтому я обычно садился на последнюю парту, но когда чувствовал, что скоро меня должны спросить, перебирался на первую, и пока учительница что-то писала на доске, сам себе в жур­нале ставил «тройку». В подлинность более высокой оценки все равно бы никто не поверил.

РАССЛАБЛЯЮЩЕЕ СЛОВО

У телеведущего Бориса Ноткина много маленьких профессиональных секретов. Вот один из них.

— Когда ко мне приходит гость, — рассказывает улыбчивый ведущий, — мне нужно его расслабить. Потому что моя цель — до зрителя довести крупицу радости, а не показать, что человек, который ко мне пришел, — редкостное дерьмо. Как я помогаю челове­ку расслабиться? Например, он садится перед камерой зажатый, надо ему помочь. И я говорю: «Так, внима­ние, собираетесь, больше внимания... ЖОПА». Ага, вот он и расслабился...

ПЕРВЫЕ ЛЕДИ НА ПАНЕЛИ

Июнь 1998 года. Депутат Госдумы Галина Старо­войтова рассказывает корреспонденту еженедельника «Версия»:

— Когда я была советником президента, решила, что пора строить имидж первой леди. Наина Иоси­фовна держалась в тени, опасаясь повторить судьбу Раисы Максимовны. И вдруг мои друзья из Голландии приглашают меня провести аукцион в пользу детей из зон радиоактивного заражения — из Украины, Бе­лоруссии и России. Они предложили пригласить пер­вых леди, чтобы аукцион имел большую значимость. Ну вот, говорю я Ельцину: «Давайте Наину Иоси­фовну выведем в свет. Пора ей выходить на меж­дународную арену. Начнем с Голландии». Он немного испугался, но я настаивала. Потом сказал: «Вообще-то она у меня не дура. Ну ладно, Галина Васильевна, под вашу ответственность я вам ее на три дня одолжу. Только ни копейки из государственной казны на эту поездку». Я объяснила, что все расходы берет на себя принимающая сторона. Звоню Шушкевичу: «Станис­лав Станиславович, одолжите мне на три дня вашу жену». — «А на черта она вам сдалась?» У него мо­лодая интересная жена, моложе его на 25 лет, физик. Я ему объяснила про аукцион. «Ой, да забирайте, ради Бога, я хоть отдохну. Только она у меня дура, вы ей рот не давайте открывать». Кстати, она ока­залась очень умной женщиной.

Позвонила и в приемную Кравчука, но там такую бюрократию развели: почему, дескать, советник рос­сийского президента обращается с таким вопросом, почему не Голландия напрямую... Короче говоря, мы поняли, что поедем без супруги Кравчука. Ирина Кузь­минична Шушкевич прилетела в Москву, мы все со­брались, сели на рейс KLM, прилетели, нас встретили. Провели этот аукцион.

Вот последний ужин где-то в ресторанчике, и я го­ворю: «Наина Иосифовна, Ирина Кузьминична, а да­вайте сходим в квартал красных фонарей. Прогуля­емся, посмотрим». Я уже была там с Тэтчер, между прочим. Рассказываю им, что это такое. Им стало и любопытно, и страшно. Я сказала, что нас никто не узнает, и мы тихонько там пройдем и все посмот­рим. После моего предложения, поколебавшись слег­ка, мы пошли в квартал красных фонарей, где стоят эти девочки в витринах, почти раздетые— закон тре­бует, чтобы они чуть-чуть были прикрыты двумя по­лосками ткани.

В общем, мы погуляли, выходим, пошли дальше. Наина Иосифовна купила какую-то рассаду клубники и цветов, чтобы посадить у себя на даче, обмениваемся впечатлениями. Наина Иосифовна и говорит: «Вот смотрю я на этих девочек, и мне их так жалко». А Ирина Кузьминична подумала и сказала: «А им, наверное, жалко нас».

ПРОЖИВАЕТ НЕ СВОЮ ЖИЗНЬ

Валерий Приемыхов — известный актер, режиссер и драматург. Самые известные фильмы, снятые по его сценариям, — «Пацаны», «Милый, дорогой, любимый, единственный», «Крестоносец». Самая известная ак­терская работа — «Холодное лето 53-го».

— До Института искусств вы кем только не рабо­тали: и столяром, и плотником, и даже дворником. Наверное, и дома все сами делаете? — спросила у него журналистка Виктория Кузьмина.

— Нет, к сожалению, сейчас не до этого. Я с дет­ства люблю все делать собственными руками, чего-то всегда выпиливал, строил, занимал места на выстав­ках. Все ушло. Однажды меня утром поймала какая- то сумасшедшая женщина, которую я знал лет двад­цать назад, она стала каким-то экстрасенсом, и ска­зала мне: «Валера, ты проживаешь не свою жизнь». Я так перепугался. Подумал: наверное, надо быть плотником, а я тут дурочку валяю. Я все время ду­маю, что вот когда-нибудь придет время, когда не надо будет куда-то бежать, на презентации всякие, уеду на дачу, куплю станок деревообрабатываю­щий — и отведу душу.

— Неужели все в доме на плечах жены?

— Нет, почему, я готовлю неплохо. В свое время мне мама говорила: «Не говори этим сукам, что ты хорошо умеешь готовить». Были в моей жизни холо­стяцкие времена, когда все приходилось делать само­му, а жене я больше помогаю советом, нежели делом.

— А вам жена — советчик?

— Ну а вы представляете себе женщину, которая говорит мужу, что он бездарен? Полагаться на мнение жены просто глупо. Я не знаю такого писателя. Если только Альфред де Мюссе. Он пытался жену слушать, но это плохо для него кончилось. Чтобы давать сове­ты, надо прежде всего разбираться.

— Неужели жена никогда не читает ваши сцена­рии?

— Нет, почему, если не успею спрятать, она его непременно прочтет.

УНИЗИТЕЛЬНЫЙ РЕКОРД ГЕНЕРАЛА ДРАГАНОВА

— Вы вошли в историю советской таможенной службы как самый молодой заместитель председателя. Сколько вам тогда было? — спросили журналисты у главы Государственного таможенного комитета Рос­сии Валерия Драганова.

— В день назначения мне было всего 36 лет. Одно­временно я стал генерал-майором. Это стало моим личным рекордом. Ведь во времена Политбюро сред­ний возраст, помните, какой был? Вообще же личных рекордов у меня пять. Первый — самое долгое пребы­вание в самом дальнем уголке страны, на Дальнем Востоке. Дольше меня из руководящего состава там никто еще не служил.

О втором я уже говорил — звание, полученное в 36 лет.

Я последним в Союзе получил звание генерал-пол­ковника. Это мой третий рекорд.

Четвертый... Не поверите, но у меня нет ни одной правительственной награды. Страшно боюсь, если этот рекорд рухнет.

А пока на свой генеральский мундир, чтобы он не выглядел совсем уж пусто, я навешиваю универ­ситетский значок и для симметрии — такой же по дизайну ромб «70 лет погранвойск». Поскольку из­далека не видно, что это, все думают, будто это какой- то особый таможенный знак. Недавно, правда, мне вручили «Почетного таможенника». Но этого я просто не получить не мог.

— Так, остается еще один — пятый рекорд, — на­помнили педантичные корреспонденты.

— Это— очень личный... И может быть, даже «унизительный» для мужчины... Я всю жизнь ухажи­ваю за одной женщиной.

РУКУ ВОРАМ ПОДАЕТ С УДОВОЛЬСТВИЕМ

Михаил Любимов— советский разведчик, полков­ник КГБ, работавший под прикрытием в Англии и Да­нии. В горбачевские времена стал известен тем, что одним из первых выступил в прессе с обличением нравов своего ведомства. В ельцинскую эпоху издал несколько книг на шпионскую тематику.

В последний день 1998 года «Парламентская газе­та» спросила у него:

— Подадите ли вы руку человеку, который что-то украл?

— Начнем с того, — ответил бывший советский шпион, — что я сам профессиональный вор. Любой разведчик имеет задачу красть секреты, правда, не для себя, а для государства. По Марксу, вообще каждый предприниматель — вор, ибо присваивает часть приба­вочной стоимости, положенной рабочему. «Собствен­ность — это кража», — учил Прудон. А разве не Про­метей украл огонь с Олимпа?

ПОНРАВИТСЯ — ОТВЕЧУ!

Москвичка Ирина Барышева собирает оригиналь­ную коллекцию. Ее интересуют записи на автоответ­чиках знаменитостей. В первом номере еженедельника «Книжное обозрение» за 1999 год приведены образцы ее коллекции.

Филипп Киркоров: «Вы попали туда — сами знаете куда. Говорите сами знаете что после звукового сиг­нала».

Стае Садальский: «Господа не могут подойти — они все вышедши!» (Последнее слово, замечает собира­тельница, слышится как «выпимши»).

Валдис Пелып: «Дорогие друзья! Меня нет, я где-то далеко. Но мыслями — мыслями я, конечно же, с ва­ми. Пожалуйста, оставьте свое сообщение и, если вам не сложно, назовите приблизительную дату и точное время звонка. И мы найдем, найдем друг друга в этом огромном мире! Чао!»

Лариса Долина: «Здрасьте! Кто? По какому воп­росу? Оставьте координаты, я перезвоню».

Дмитрий Умецкий (рок-группа «НАУ»): «Если ва­ши религиозные убеждения позволяют вам разгова­ривать с автоответчиком, то оставляйте свою инфор­мацию!»

Сергей Пенкин: «Привет, мои куколки! Меня нет дома. Всю нужную информацию оставьте после сиг­нала. Ля-ля-ля, жу-жу-жу...»

Борис Моисеев: «Здравствуйте! Говорите! Понра­вится— отвечу! Ваш Борис Моисеев!»

А это из других источников:

Роман Виктюк: «Я вас прошу: не опускайте веки. И взглядом из души любо-о-овь творите...»

ПРЕМЬЕР-НАПЕРСТОЧНИК

Журналисты газеты «Совершенно секретно» обна­ружили в архиве Комитета Российской Федерации по патентам и товарным знакам документ под таким названием: «Описание изобретения устройства для проведения мгновенной лотереи «Вовремя остановись» к патенту Российской Федерации».

Столь необходимое в народном хозяйстве изобре­тение было сделано еще в 1988 году Ивановым Серге­ем Леонидовичем и Кириенко Сергеем Владиленови­чем. Личность первого журналистам установить не удалось. А второй, оказался... российским премьером! Проверили — точно, он.

Изобретенная Кириенко лотерея «Вовремя остано­вись» — одна из сотен существующих разновидностей лотерей-«стиралок». Правда, отмечают журналисты, без нововведений не обошлось: суть изобретения, из­ложенная в заявке на патент, состоит в том, что игрок видит количество нулей причитающейся ему в случае выигрыша суммы. По мнению изобретателей, это должно заводить азартных граждан больше обычного и «значительно повысить потребительский и экономи­ческий эффект от использования таких лотерей».

На самом деле, сказали журналистам в Управлении налоговой полиции по Москве, лотереи-«стиралки», или скретч-лотереи, как их называют на Западе, и на­перстки — почти одно и то же. Если нормальная лоте­рея построена на везении, то в «стиралках» и наперст­ках принцип один — человек, который крутит шарик или печатает билеты, всегда и стопроцентно остается в выигрыше. Не зря такие лотереи у нас окрестили «лохотронами».

В США частные скретч-лотереи запрещены.

КОГДА ХВАЛЯТ, ВЫКЛЮЧАЕТ ТЕЛЕВИЗОР

«Прямая линия» московского мэра Юрия Лужкова в газете «Московский комсомолец». Вопрос:

— Юрий Михайлович, меня Андрей зовут, я вам хочу задать такой вопрос. Я хорошо к вам отношусь как к политику, но в последнее время невозможно читать газеты, смотреть телевизор. Вас все время хва­лят. Вам не кажется, что это уже какой-то культ лич­ности получается?

Ответ:

— А вы не смотрите, если вам не нравится. Я, например, телевизор вообще не смотрю. А тебе могу сказать, Андрей: мне не грозит никакой культ, у ме­ня — иммунитет. Я не запрещаю ни критиковать, ни говорить каждому то, что он думает обо мне. Я запре­щаю только клевету. Когда клевещут — я подаю в суд. Когда ругают — стараюсь делать выводы, выводы по делу. А когда хвалят — выключаю телевизор.

ЛЮБИМЫЙ ТОСТ БОГОСЛОВСКОГО

Кто за что и за кого поднимает бокал в новогод­нюю ночь? У композитора Никиты Богословского есть любимый тост.

— Когда Господь Бог поцеловал женщину в лоб — родился мудрец. Когда он поцеловал ее в губы — родился оратор. Когда он поцеловал ее в живот — родился гурман. Я поднимаю тост за тех наших руко­водителей, которые родились от следующего поцелуя.

ВЕЗДЕ ДАЮТ, А ТУТ МОГУТ НЕ ВЗЯТЬ

В ноябре 1998 года в киноконцертном зале «Рос­сия» отмечали день работника Госналогслужбы. Среди политиков замечены были Примаков, Лужков, Шохин, Починок и Алмазов с женами, Кулик с женой и внуч­кой, Бунич.

Глава ГНС Георгий Босс появился на сцене с гита­рой... и с двумя своими заместителями, один из кото­рых сыграл на контрабасе, а другой на клавишных.

Потом выступали артисты Жванецкий, Кобзон, Понаровская, Малинин, Бабкина, Антонов и множест­во других звезд. Пели, плясали, смешили публику че­тыре часа подряд. И все бесплатно.

Причины бескорыстности объяснил Ян Арлазоров:

— Артистов тут у вас уйма, слух прошел: кто хорошо выступит, год потом с налогами трогать не будут. Когда у кондитеров выступаешь, они тебе — раз, и коробку с тортом, у банкиров — раз, и коробку из-под ксерокса, а у вас— главное, чтоб не взяли чего...

ТАК ВАМ ВСЕ И РАССКАЖИ

Дарья Митина стала депутатом Государственной думы в 22 года. Она приобщилась к политике через работу в Российском комсомоле. Дарья самый моло­дой депутат Госдумы второго (1995—1999 гг.) созыва.

— Если бы в Думе проводился конкурс на самого красивого мужчину-политика, за кого бы ты голосо­вала?— спросил у нее журналист Алексей Зверев.

— У нас в России есть такая поговорка: «Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны». Я с ней полнос­тью согласна. Для меня главная мужская эрогенная зона — мозг. Если мужчина интересен как личность, то он интересен и в сексуальном плане. А вот голливуд­ский красавец, который не может связать двух слов, меня не привлекает. А что до Думы, я бы отдала предпочтение нашему спикеру Селезневу. Он мне дей­ствительно нравится... Как политик— потому что мы единомышленники, он очень порядочный и интелли­гентный, в какой-то степени идеальный. Как мужчи­на... Мне очень нравится его голос. Я очень люблю, когда именно Геннадий Николаевич ведет заседания. У него очень красивые тонкие аристократические паль­цы. Он очень красиво курит. Кстати, это само по себе очень большое достоинство. Мне кажется, у мужчины должны быть вредные привычки. Если мужчина курит, это в моих глазах говорит в его пользу. А какая милая ямочка у него на подбородке! В общем, все притягива­ет к нему внимание.

— А другой Геннадий — Зюганов? Ты сказала, что главное— мозг. Мне тут один психолог рассказывал, что у Зюганова прямо-таки выдающиеся лобные доли.

— Ну, это к сексуальности мало отношения имеет. Это скорее антропология. Для политика ширина лба — это, конечно, очень важно, об этом еще главный редактор газеты «Завтра» Проханов писал: какой, дес­кать, мощный лоб у Зюганова — быть ему президен­том. Но есть просто лидеры, а есть такие, которые могут присниться в эротическом сне. Вот, Селезнев, например, может.

— И что, снился?

— Так все и расскажи. Кстати, второй политик, который мне жутко симпатичен и тоже может при­сниться в эротическом сне, — это Лукашенко. С точки зрения общепринятых норм, он некрасивый. Но у него такая харизма: свечение какое-то исходит. А вот, ска­жем, есть такой известный персонаж — Шумейко. Очень красивый по греческим канонам, но какой-то пустой, на мой взгляд, непривлекательный.

ПРЕКРАТИЛ ЕСТЬ КАРТОШКУ

Корреспондент «ТВ-Парка» Александр Бергер из­вестному танцовщику, певцу и шоумену Борису Мо­исееву:

— Вы, кажется, говорили, что любите возиться на кухне. Это так?

— Я всегда, когда приезжаю с гастролей, что-ни­будь готовлю — не только для себя, но и для друзей, которые просто кайфуют от моей еды. Даже от греч­невой каши, вкусно приготовленной. Обожаю гречне­вую кашу!

— А есть у вас нелюбимая еда?

— Окончив балетное училище в Белоруссии в 1977 году, я прекратил есть картошку. Наелся.

— А сало?

— Сало ем с удовольствием. Специально на Ук­раине хожу на рынки и покупаю сало. И сухофрукты. Это излюбленное. А картошку не ем и не держу ни­когда в доме.

НИКОГДА НЕ БРОСЯТ ЭТО ДЕЛО

Телевизионный обозреватель «Новой газеты» Анна Саед-Шах делится впечатлениями по поводу програм­мы «Песня-98»:

— Если еще несколько лет назад эти самые компо­зиторы сдирали только с Запада, то теперь не брезгу­ют и советскими образцами. Особенно большим ус­пехом пользуется у них (а значит, у нас) блатняк. Они его даже не удосуживаются обработать до ми­нимальной неузнаваемости. Выходит, к примеру, Малинин и по настоятельной просьбе трудящихся испол­няет песню композитора Матецкого, состоящую из двух частей: запев— из забытой (но, как видите, не окончательно) песенки «Если б ты знала, если б ты знала», припев — вылитый шедевр «Конфеты-бара- ночки».

У меня плохой музыкальный слух, но узнать «Толь­ко встанет над Москвою утро вешнее...» я пока еще в состоянии. Даже если это теперь песня Крутого «Все мы, бабы, стервы», которая начинается так: «Что-то, милый, на меня ты больно сердишься...» (всамделиш­ние слова Симона Осиашвили) и исполняется внуши­тельной Ириной Аллегровой.

А если Игорь Николаев называет свое новое про­изведение «Песней человека, влюбленного в Сахалин», то оно от этого не перестает быть классической «Мур­кой».

Можно еще долго перечислять известных и совсем свеженьких композиторов-дебютантов (к примеру, пе­сенка «Ту-ту-ту, на-на-на» в исполнении кабаре-дуэта «Академия»), нещадно пользующихся подзабытой чу­жой удачей.

Отмечу только возросший (в соответствии с духом времени?) интерес к отечественной продукции периода нэпа, коллективизации и покорения космоса. Интерес­но, на сколько лет хватит этого запаса?

Фраза, которую обронил Матецкий, сильно обна­деживает:

— Как бы трудно ни было, авторы и исполнители никогда не бросят это дело.

Утешил. Спасибо, хоть не назвал «это дело» ис­кусством.

СВОИМ ВРАГАМ ПОМОГАЕТ

Управляющий делами президента РФ Павел Боро­дин признался:

— К личным оппонентам у меня подход индивиду­

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

* * *

—

—

—

—

—

* * *

—

—

* * *

—

* * *

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

* * *

—

—

* * *

—

* * *

* * »

—

—

* * *

—

—

—

♦ * *

—

—

—

* * *

—

—

—

* * *

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

* * *

—

—

* * *

—

* * *

—

—

* * *

—

—

* * *

* * *

—

—

—

—

—

* * *

—

—

—

—

—

* * *

—

—

—

—

—

—

—

—

* * *

—

—

—

—

—

—

—

—

—

* * *

—

—

* * *

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

* * *

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

1992

1993

Примечания

1

Сохранена орфография и пунктуация автора.

(обратно)

Оглавление

ОТ АВТОРА

Глава 1. ОНИ УПРАВЛЯЛИ РОССИЕЙ

Глава 2. О СЕБЕ, ЛЮБИМЫХ

Глава 3. СТРАДАЮТ ОТ СВОЕЙ ПОПУЛЯРНОСТИ

Глава 4. ЧТО ЕСТЬ РЕФОРМАТОРСТВО

Глава 5. ПРЕЗИДЕНТЫ... КРУГОМ ОДНИ ПРЕЗИДЕНТЫ

Глава 6. ИХ РОДОСЛОВНЫЕ

Глава 7. ГУБЕРНАТОРСКАЯ МУДРОСТЬ

Глава 8. СЕЮТ РАЗУМНОЕ, ДОБРОЕ, ВЕЧНОЕ

Глава 9. КУМИРЫ СОВЕТСКОГО НАРОДА

Глава 10. ЗА ЧИСТОТУ СВОИХ РЯДОВ

Глава 11. ЧЕСТЬ ИМЕЮ!

Глава 12. СЕМЕЙНЫЕ ТАЙНЫ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ

Глава 13. ЧТО МОЖЕТ ВЛАСТЬ

Глава 14. ТАЙНЫЕ ПРИЧУДЫ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ

Глава 15. НОВАЯ КРЕМЛЕВСКАЯ МОЛОДЕЖЬ

Глава 16. ПОЛИТИЧЕСКИЕ АНЕКДОТЫ. ФИРМЕННЫЕ И НАРОДНЫЕ

Глава 17. ЛУЧШЕ ЛЕЗТЬ В КАРМАН ЗА СЛОВОМ, ЧЕМ ЗА ДЕНЬГАМИ

ИМЕННОЙ КОММЕНТАРИЙ

*** Примечания ***