КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Любовь: мнимая величина [Роджер Джозеф Желязны] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Роджер Желязны Любовь: мнимая величина

Они должны были знать, что не смогут держать меня взаперти вечно. Возможно, они и знали, вот почему рядом всегда была она.

Я лежал и глядел на спящую Стеллу. Голова ее — в обрамлении пышных золотистых волос — покоилась на моей руке. Стелла была мне больше чем жена: она была моим тюремщиком. Каким надо быть слепцом, чтобы не понять этого раньше.

Что еще они со мной сделали?

Заставили забыть, кем я был.

А я был одним из них. Но не таким. За что меня и приковали к этому времени и месту.

Сковали по рукам и ногам любовью.

Я встал. Цепи меня не удержали.

Столб лунного света упирался в пол спальни. Я перешагнул через него, направляясь к шкафу, где висела одежда.

Звучала тихая музыка — вот что мне помогло. Я так давно не слышал этой музыки…

Как удалось им поймать меня в ловушку?

Они нашли меня в этом маленьком королевстве — столетия тому назад, или в другом, где я изобрел порох… Да! Именно там! Меня нашли, несмотря на монашескую рясу и классическую латынь, стерли память и перенесли в это Другое Где.

Одевшись, я усмехнулся. Как долго я пробыл здесь? Сорок пять лет на моей памяти, но сколько в настоящем времени?

Зеркало в прихожей отразило человека средних лет, с редеющими волосами, одетого в красную спортивную рубашку и черные брюки.

Музыка зазвучала громче, музыка, которую только я мог слышать: гитары и мерное «тум-тум» большого барабана.

Жените меня на ангеле, но я все равно не стану святым, други мои!

Я вновь обрел силу и молодость, спустился в гостиную, налил в баре стакан вина и прихлебывал его маленькими глотками, а когда музыка достигла кульминации — залпом допил вино и разбил стакан об пол. Свобода!

Я собрался идти, когда наверху послышался шорох.

Проснулась Стелла.

Зазвонил телефон. Он висел на стене и звонил, звонил, звонил… Я не вытерпел и снял трубку.

— Ты опять за старое, — сказал знакомый голос.

— Не надо упрекать женщину, — ответил я. — Она не может следить за мной все время.

— Тебе лучше остаться, — сказал голос. — Это избавит и тебя и нас от многих неприятностей.

— Спокойной ночи. — Я повесил трубку.

Трубка превратилась в браслет наручника, а провод — в прочную цепь.

Было слышно, как Стелла одевается наверху. Я сделал восемнадцать шагов в сторону. Ушел из этого Здесь — Туда, где моя кисть с легкостью выскользнула из опутывающей ее виноградной лозы.

Теперь — обратно в гостиную, чтобы выйти из дома. Мне необходим конь.

В гараже я выбрал самую быстроходную машину. Теперь — на ночное шоссе, под раскаты грома, доносящиеся сверху.

Это гремел самолетик «Пайпер Каб», неуправляемый, летящий слишком низко. Я ударил по тормозам, и он пронесся мимо, задевая верхушки деревьев, обрывая телеграфные провода, и взорвался посреди улицы в полуквартале от меня. Я резко свернул налево, в переулок, затем на улицу, параллельную той, по которой я ехал прежде.

Им хочется поиграть в эту игру? Что ж, извольте, я в ней не новичок.

Однако мне было приятно, что они начали.

В зеркале заднего обзора появились огни фар.

Они?

Вряд ли. Слишком быстро. Это не они… Стелла?

Осторожность, как говорит греческий хор, лучше, чем неосторожность.

Я поменял машину.

Теперь я сидел в низком, более мощном автомобиле.

Еще раз.

Я очутился за рулем с другой стороны и ехал по другой полосе дороги.

Еще раз.

Колес не было. Мой автомобиль скользил на воздушной подушке над старым, развороченным шоссе. Строения, мимо которых я пролетал, были металлическими: ни одного каменного, ни одного деревянного.

Позади из-за поворота опять вспыхнул свет.

Я выключил фары и габаритные огни и стал менять миры один за другим.

Я пронесся над заболоченной равниной, оставляя инверсионный след. Новое перемещение- и я летел низко над землей, от которой поднимались испарения, а огромные рептилии вытягивали шеи, чтобы посмотреть на меня. Солнце в этом мире сияло в вышине как ацетиленовый факел. Силой воли я управлял непослушным летательным аппаратом. Ждал погони. Ее не было.

Я вновь переместился.

…Черный лес окружал подножье высокого холма, на котором стоял старинный замок. Я летел верхом на грифоне, в одежде воина. Я направил крылатое чудовище на небольшую полянку.

— Стань конем, — приказал я, произнося нужное слово.

Теперь я мчался на черном иноходце по лесной извилистой дороге.

Следует ли мне остаться здесь и бороться при помощи магии, или переместиться и ждать их в мире, где развита наука?

А может, лучше уйти кружным путем в какое-нибудь отдаленное Иное, чтобы окончательно отвязаться от них?

Вопросы разрешились сами собой.

Позади послышался стук копыт, появился рыцарь на высоком, скакуне. Рыцарь был одет в красные доспехи, на щите — красный крест.

— Ты зашел слишком далеко, — крикнул он. — Остановись!

Меч в его руке угрожающе сверкал, пока я не превратил его в змею. Он разжал пальцы, и змея уползла в кусты.

— Что ты сказал?..

— Почему ты упорствуешь? — спросил он. — Присоединяйся к нам или выходи из игры.

— Почему упорствуешь ты? Брось их и присоединяйся ко мне. Вместе мы сможем переменить много мест и времен. У тебя есть все задатки, ты хорошо подготовлен…

За время моей речи он подошел достаточно близко, чтобы прыгнуть на меня и попытаться сбить с лошади краем своего плаща.

Я сделал легкое движение, конь его споткнулся и сбросил седока.

— Куда бы ты ни пошел, эпидемии и войны следуют за тобой по пятам! — выкрикнул он.

— За любой прогресс приходится платить. То, о чем ты говоришь, — лишь болезненное становление, а не конечный результат,

— Глупец! Нет такого понятия — прогресс! Ты ничего не понимаешь! Какой прок человечеству от твоих проектов, если ты не меняешь самих людей?

— Сначала развиваются мысли и техника, люди изменяются медленнее, — сказал я, спешиваясь и подходя к нему. — А такие, как вы, отбрасывают целые миры к средневековью и мракобесию. Мне жаль, но я должен это сделать.

Я выхватил из-за пояса ноле и сунул его под забрало. Но шлем оказался пуст. Рыцарь исчез в другое измерение, еще раз доказав мне всю бесполезность ведения споров по этике эволюции.

Я вновь сел на коня и продолжил путь.

Спустя некоторое время за спиной вновь послышался стук копыт.

Я произнес другое заклинание, после чего со скоростью молнии понесся вперед на единороге. Но погоня не отставала.

Я добрался до маленькой полянки, в центре которой возвышался каменный алтарь, и почувствовал, что здесь сокрыты большие силы. Я отпустил единорога, и он исчез.

Я уселся на алтаре, закурил сигарету и стал ждать. Я был уверен, что меня найдут не скоро, и ожидание раздражало. Счеты с противником будут сведены здесь.

На поляну выехала женщина на маленькой серой кобыле.

— Стелла!

— Спускайся оттуда! — вскричала наездница. — Они готовятся к нападению, осталось совсем немного.

— Аминь, — сказал я. — Я готов.

— Но их больше! Их всегда больше! Ты опять проиграешь, опять, опять и опять, пока не прекратишь борьбы. Спускайся и пойдем со мной. Может быть, еще не поздно.

— Уйти в отставку? — усмехнулся я. — Имя мне — легион. Без меня им не с кем будет драться. Подумай, как это скучно…

Ударила молния, но над алтарем отклонилась и поразила ближайшее дерево.

— Они начали!

— Тогда уходи отсюда, детка. Эта битва не твоя.

— Но ты — мой!

— Я — свой собственный! И больше ничей! Не забывай об этом!

— Я люблю тебя!

— Ты предала меня!

— Нет. Ты говорил, что любишь людей…

— Люблю.

— Я не верю тебе. Ты не можешь любить людей после того, что сделал им!

Я поднял руку.

— Изгоняю тебя из этого Сейчас и Здесь, — сказал я и остался один.

Ударило еще несколько молний, расчищая от леса землю вокруг меня, Я погрозил кулаком.

— Неужели вы никогда не угомонитесь? Дайте мне столетие мира и покоя, чтобы я мог поработать с ними, и я покажу вам такой мир, в существование которого вам трудно поверить!

В ответ задрожала земля.

Тогда я стал драться. Я отклонял молнии и кидал обратно. Когда поднялись ураганы, я обратил их против врагов. Но земля продолжала дрожать, у подножья алтаря появились трещины.

— Покажитесь! — крикнул я. — Выходите по одному, и я покажу вам, каким могуществом владею!

Но земля разверзлась, и алтарь развалился.

Я падал в темноту.

Я бежал. Я переместился трижды, трижды менял обличье и сейчас был мохнатым зверем, а за мной неслась целая стая, воя, вращая горящими глазами, выпуская когти, острые, как сабли…

Я скользил мимо черных корней баньянового дерева, а длинноклювые птицы-глашатаи рыскали в поисках моего чешуйчатого тела.

Я летел, махая крыльями пересмешника, и услышал крик орла…

Я плыл сквозь черноту, и откуда-то появилось щупальце…

Я передавал себя азбукой Морзе и наткнулся на статическое электричество…

Я падал, но они были повсюду.

Я попался, как рыба в сети. Меня связали…

Издалека донесся чей-то плач.

— Почему ты не оставишь своих попыток? — спрашивала она. — Почему ты не можешь спокойно и просто жить со мной? Разве ты не помнишь, что они сделали с тобой тогда? Разве жизнь со мной не была во сто крат лучше?

— Нет! — прокричал я.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Такая любовь — просто мнимая величина, — сказал я.

Меня подняли и понесли.

Она шла следом и плакала.

— Я упросила их, чтобы они дали тебе шанс, но ты бросил этот дар мне в лицо.

— Покой евнуха, покой лоботомии, покой лотоса и торазина, — ответил я. — Нет, пусть лучше моя воля столкнется с их волей, пусть их правда породит ложь, как было всегда!

— Неужели ты в самом деле так думаешь? — спросила она. — Разве ты забыл солнце Кавказа и стервятника, который день и ночь клевал твою печень?

— Я ничего не забываю, — рассердился я. — Но я проклинаю их. И буду бороться до самого конца, Всегда и Везде, и выиграю в один прекрасный день.

— Я люблю тебя!

— Неужели ты в самом деле так думаешь?

— Глупец! — послышался хор голосов. Меня положили на скалу в пещере и приковали цепями.

Весь день змея плюет ядом мне в лицо, а она держит ковшик, чтобы поймать яд. И только когда женщина, предавшая меня, отворачивается, чтобы опорожнить посудину, змея попадает мне в глаза. Тогда я кричу.

Но я освобожусь опять, чтобы помочь многострадальному человечеству своими дарами, и само небо вздрогнет, как только кончится мое заточение.

А до тех пор я могу лишь следить за ее тонкими пальчиками, сжимающими ковшик, и кричать от боли, когда она его убирает.