КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Дневник кошмарных пророчеств [Роберт Лоуренс Стайн] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Роберт Лоуренс Стайн Дневник кошмарных пророчеств


Добро пожаловать…

Меня зовут Р. Л. Стайн. Тебе когда-нибудь, хоть раз в жизни, хотелось заглянуть в будущее? Ты был бы рад, если бы у тебя появилась возможность узнать заранее, какие вопросы зададут тебе завтра на экзамене? Или какая из команд победит в пятницу вечером в баскетбольном матче и с каким счетом?

Вот двенадцатилетнему Алексу Смиту повезло, и он стал счастливым человеком. Дело в том, что у Алекса есть одна плохая привычка. Он непрестанно спорит со своими друзьями, причем не просто так, а на деньги.

В один прекрасный день Алекс нашел очень странную тетрадь в твердом кожаном переплете, в каких обычно ведут дневник. И этот дневник стал предсказывать Алексу будущее — например, сообщал подробности, которые ему требовались, чтобы выигрывать в каждом споре.

Алекс решил, что ему необычайно повезло.

Но иногда не помогает даже знание будущего. Иногда оно готовит для тебя страшные, жуткие сюрпризы. Ведь дело в том, что, открывая этот волшебный дневник, Алекс открывал всякий раз дверь… в КОМНАТУ СТРАХА.

Глава I СЛЕДЫ ВОЛЧЬИХ ЛАП

Дорогой дневник!

Мои руки сильно трясутся, и я даже не знаю, удастся ли мне написать хоть что-то на твоих страницах. Дело в том, что я этой ночью ужасно испугался. И до сих пор меня бьет дрожь.

Впрочем, я расскажу все с самого начала. Дело в том, что я и мои друзья, Чип и Шон, уже целый год собирались сходить с ночевкой в Полнолунный лес. И вот, наконец, вчера мы отправились туда.

И совершенно зря мы это сделали!

Мы думали, что это будет здорово. Мы погрузили в машину моего папы все наше туристическое снаряжение, а он отвез нас к тропе, ведущей в лес.

— Держитесь этой тропы, ребята, — сказал папа на прощанье. — По ней вы придете на берег речки. Завтра утром я заберу вас на этом же месте. Счастливо!

Развернувшись, он уехал.

День был пасмурный. Но когда мы вошли в лес, вокруг нас стало еще темней. Наши рюкзаки оттягивали плечи. А уж парусиновая палатка весила целую тонну, не меньше.

Но нас это не пугало. Наоборот, нас переполнял восторг. Еще бы — мы наконец-то оказались в лесу одни, без взрослых, как настоящие следопыты! Мы бодро шагали по тропинке все дальше и дальше.

Шон загорланил какую-то старую битловскую песню. Мы с Чипом тут же ее подхватили. Наши голоса эхом отлетали от деревьев, и это было здорово.

— Эх, жаль, что мы не захватили с собой гитары! — воскликнул я. Дело в том, что мы все трое играем на гитарах и создали собственную рок-группу.

Чип захохотал.

— Отличная мысль, Алекс! Ты у нас с головой. Вот только куда бы мы их включили?

Дело в том, что мы играем на электрогитарах.

— Мы бы протянули сюда в лес очень большой удлинитель, — не моргнув глазом, ответил я.

Вот так мы и шли, смеясь и распевая песни. Все нас радовало — и свежий прохладный воздух, и хрустевший под ногами толстый ковер из желтых листьев.

Через некоторое время тропа, которую показал мой отец, куда-то исчезла, а мы все шагали вперед. Я был абсолютно уверен, что берег речки вот-вот появится перед нами. Между тем вокруг нас становилось все темней. Подул холодный, недобрый ветер.

Прошло еще около часа, прежде чем мы поняли, что заблудились.

— Уже пора нам выйти к реке. Во всяком случае, мы должны уже слышать ее журчанье, — сказал Шон. Он снял со спины рюкзак и устало потянулся. — Где же она? Может, мы идем не в ту сторону?

— Теперь мы ее не найдем, — со вздохом добавил Чип. — Уже слишком темно.

Сильный порыв ветра швырнул в нас ворох листвы.

— А что, в этом лесу водятся медведи? — с некоторой опаской поинтересовался Шон.

— Нет, здесь их нет. Зато тут много опасных кроликов, которые могут разгрызть тебя на кусочки! — пошутил я.

Чип засмеялся, а Шон слегка нахмурился. Мне вдруг сделалось зябко, и я потуже запахнул свою желтую ветровку.

— В какой стороне осталась тропа? — спросил Шон, поворачиваясь к нам спиной; он подумал немного и махнул рукой. — Мы оттуда пришли? Может, нам вернуться назад?

Тут неожиданно над нашими головами раздалось какое-то жуткое уханье. Я едва не подпрыгнул от неожиданности и повернул голову на этот звук. На нижней ветке дерева сидела какая-то большая птица. Она уставилась на нас и снова заухала.

— Мне не хочется возвращаться, — заявил я. — Пошли вперед. Речка там. Я это знаю точно.

Однако Шон и Чип захотели разбить бивак прямо туг же, где мы остановились. Моим друзьям это место показалось неплохим, мне тоже. Заросшая высокой травой поляна, которую окружали высокие деревья. Так что я не возражал.

Мы сбросили рюкзаки и принялись разворачивать палатку.

Вот тогда-то у меня и появилось впервые это самое неприятное, даже жутковатое ощущение — что за нами кто-то наблюдает.

От этого у меня по спине побежали мурашки. Позади нас раздался треск, как будто кто-то наступил на сухую ветку.

Я резко обернулся. Но никого не увидел. Деревья склонили друг к другу свои верхушки, словно смыкая вокруг нас кольцо.

— Что с тобой? — встревоженно спросил Шон. — Ты кого-то увидел, Алекс? Какого-нибудь зверя?

Я расхохотался.

— Да, увидел. Целое стадо буйволов.

Мы все еще возились с палаткой. За это время поднялся сильный ветер, он рвал ее из наших рук. Наконец нам удалось с ней справиться. Но после этого мы никак не могли разжечь костер.

Когда мы поужинали, было уже совсем поздно. Мы дружно принялись зевать. Наши плечи болели от тяжелых рюкзаков.

Мы решили, что пора спать. Шон и Чип полезли в палатку. Я уже нагнулся, чтобы последовать за ними, — и вдруг замер.

У меня снова появилось то самое странное ощущение. И побежали мурашки по спине. Кто же на нас смотрит?

Прищурившись, я стал всматриваться в туманную мглу. Тут я увидел тусклые серые круги — несколько пар. Они плавали между деревьями, совсем невысоко над землей.

Что это? Глаза каких-то животных?

Я нырнул в палатку.

Прямо в одежде, не раздеваясь, мы залезли под шерстяные одеяла. Шерсть на одеялах «кусалась». Палатка сделалась влажной от росы.

Заснуть нам не удавалось, и мы стали вспоминать все анекдоты, которые знали. И от этого развеселились.

Однако наш смех оборвался, когда где-то в лесу внезапно раздался зловещий вой.

Поначалу вой доносился издалека и больше напоминал сирену «Скорой помощи». Но потом приблизился и сделался громче. Мы поняли, что это воют какие-то звери.

— Наверное… наверное, это собаки! — с дрожью в голосе воскликнул Шон. — Может, в этом лесу живет стая одичавших собак, а?

Тесно прижавшись друг к другу, мы притихли. Нам всем было ясно, что воют вовсе не собаки. Что мы слышим волчий вой.

Теперь он звучал совсем близко… Так близко, что мы различали свистящее, учащенное дыхание этих опасных хищников, когда вой на минуту прекращался.

Потом за стенками палатки раздался мягкий и негромкий хруст чьих-то шагов по опавшей листве.

Они здесь! Пришли за нами! Полог палатки широко распахнулся.

Мы все втроем дружно заорали от страха.

Двое мужчин в черных кожаных куртках, наклонившись, заглядывали в нашу палатку. Один из них держал в руке электрический фонарик. Он медленно обвел лучом наши лица.

— Что с вами, ребята? Почему вы так кричите? Что-нибудь случилось? — спросил он.

— К-кт-то вы так-кие? — спросил я.

— Лесной патруль, — ответил второй мужчина.

— Да. Точно. Лесной патруль, — повторил его напарник.

Они оба глядели на нас как-то странно. Их глаза были совершенно холодные, без единой искорки теплоты или дружелюбия.

— Местные леса нельзя назвать безопасными, — произнес мужчина с фонариком. — Здесь нужно держать ухо востро.

Его напарник кивнул.

— Вот что мы вам советуем, ребята. Утром, как только рассветет, выбирайтесь-ка вы на дорогу. Пойдете вон в ту сторону, — он махнул рукой куда-то вправо, — и там ее увидите.

Мы пообещали мужчинам, что сразу же уйдем. А еще мы поблагодарили их за то, что они о нас заботятся.

Но меня все же насторожили их глаза и вообще — их вид. Они мало походили на лесной патруль. Как только они ушли, вокруг нас снова раздался пугающий вой. И нам опять стало жутко.

Мы не спали всю ночь. Мы лежали без сна под колючими шерстяными одеялами, глядели на стенки палатки и прислушивались к звериному вою.

Через несколько мучительных часов, едва забрезжил рассвет, мы выскочили из палатки и принялись с лихорадочной торопливостью упаковывать рюкзаки.

Я расстелил на земле палатку и уже хотел ее сворачивать — но замер, когда заметил на сырой земле нечто странное.

— Эй!.. — крикнул я Шону и Чипу. — Глядите!

Я ткнул пальцем в следы, явственно отпечатавшиеся на влажном и рыхлом лесном грунте. Две пары таких следов шли из леса к входу в нашу палатку.

Отпечатки ног лесников.

Мы застыли от ужаса и неожиданности.

Я неправильно написал, что это были отпечатки ног. Это были отпечатки звериных лап!

Крупных лап, немного похожих на собачьи.

Волчьи следы!

Глава II ПРОИГРАННЫЙ СПОР

— Алекс, в этой истории найдется хотя бы крупица правды? — поинтересовалась мисс Голд, наша учительница литературы.

Я смущенно крутил в руках листочки с моим сочинением.

— Нет, — признался я ей. — Я все придумал с начала до конца.

— И вы втроем никогда не выбирались в лес с ночевкой? — спросила она, глядя на меня поверх очков.

— Нет. Никогда, — вздохнул я.

— Он боится ядовитого плюща! — крикнул Чип со своей парты.

Весь класс засмеялся.

— Он вообще боится деревьев! — подхватил кто-то другой.

Класс засмеялся еще громче.

— Он боится насекомых! — прибавил Шон.

Теперь уже никто не смеялся. Надо сказать, что никто никогда не смеется шуткам моего друга Шона. Он хороший парень, и я с ним давно дружу, но шутит он всегда неудачно.

— Что ж, это превосходный маленький рассказ, — объявила мисс Голд. — Один из лучших, какие мы слышали на этой неделе. Очень хорошая работа. Спасибо, Алекс, что познакомил с ней весь класс.

Тут она махнула рукой, разрешая мне пойти на свое место. Однако я не пошевелился и остался стоять у доски.

— Почему вы не сказали мне оценку? — напомнил я училке, скрестив за спиной пальцы.

— Что? Ах да, верно. — Мисс Голд поправила на носу очки. — Я ставлю тебе четыре с плюсом.

— Что? — недовольно воскликнул я. — Не пятерку?

— Четыре с плюсом, — ровным голосом повторила она.

— Но… почему? — не унимался я.

Она отбросила со лба светлую прядь волос.

— Ну… ты прекрасно справился с сюжетом. А вот своих героев ты, на мой взгляд, описал недостаточно выпукло. Из твоего рассказа мы так и не поняли, что из себя представляют Чип и Шон — верно, ребята?

— Так вот же они! — запротестовал я, показывая на своих приятелей. — Все и так знают, как они выглядят!

— Как два безобразных крокодила! — крикнул кто-то из угла класса.

— Две каракатицы! — поддержал его другой шутник.

Все дружно захохотали.

Только я не смеялся. Меня терзала обида. Я рассчитывал на пятерку, даже не сомневался, что получу ее.

— Надо было подробней описать их в своем рассказе, — продолжала мисс Голд. — Мы совсем не видели разницы между ними. Ты не наделил своих персонажей яркими чертами.

— Но я…

— Кроме того, мне кажется, что тебе нужно дать более подробное описание леса, — сказала училка. — Включить в рассказ разные подробности. Знаешь, Алекс, чем больше мелких деталей ты введешь в свое сочинение, тем более реальным оно будет казаться.

Тесса Уэйн бешено трясла рукой в воздухе, стремясь, чтобы училка обратила на нее внимание.

— Я вот чего не понимаю, — заявила она, вставая. — Если эти двое мужчин из лесного патруля были на самом деле волками, откуда у них тогда кожаные куртки? Ведь в рассказе Алекса они полностью одетые, верно? Но ведь они же волки! И откуда у них взялся фонарик?

— Резонные вопросы, Тесса, молодец, — одобрила училка.

Я закатил глаза от терзавшей меня досады и вздохнул. Тесса всегда задавала резонные вопросы. Вот почему я терпеть ее не мог.

— Эти мужчины были на самом деле оборотнями, — объяснил я со снисходительной улыбкой.

— Что ж, сейчас прозвенит звонок, — сказала мисс Голд, поворачиваясь ко мне спиной. — Мне сейчас вот что пришло в голову, Алекс. Ты написал хорошую работу в жанре дневниковой записи. Я предлагаю тебе переделать свой рассказ, чтобы он выглядел, как страничка из дневника.

— Спасибо, — вяло отозвался я. Ну почему же она все-таки не хочет поставить мне пятерку?

— Алекс, тебе нужно вести настоящий дневник, — продолжала она. — Делай туда записи каждый день. А в конце года покажешь его мне и получишь за это дополнительную оценку.

— Правда? — удивился я. Потом, немного подумав, согласился. — Ладно, я так и сделаю. Спасибо за совет.

Тесса снова подняла руку. Я уже знал, что она собирается сказать.

— Мисс Голд, я тоже хочу вести дневник. Вы мне тоже поставите дополнительную оценку в конце года?

— Да, — ответила училка. — Ребята, вы все можете вести дневник, если хотите. Это очень полезно — развивает мышление и стиль.

Звонок заглушил ее последние слова.

Я побежал к своей парте и принялся запихивать свое сочинение в рюкзачок. Тут меня кто-то сильно хлопнул по плечу. Я уже знал, кто.

— Гони монету, Алекс, — заявила Тесса и сунула мне под нос свою розовую ладонь.

— Ты о чем? — притворился я.

— Давай-ка плати, — не унималась она. — Ты проспорил мне пять долларов. Ведь ты утверждал, что получишь пятерку. Значит, ты проиграл.

— Но ведь четверка с плюсом — это почти пятерка, — запротестовал я, кривя душой.

Она помахала пальцем перед моим носом.

— Гони монету. И не увиливай.

Я с неохотой полез в карман.

— Но… У меня только три доллара, — сказал я.

— Тогда зачем ты взялся со мной спорить?! — истошно завопила эта зануда. — Ведь ты никогда у меня не выигрываешь. Всегда я одерживаю верх.

— Подожди секунду, — сказал я и бросился за Чипом и Шоном, которые уже подходили к двери классной комнаты. — Давайте деньги, — потребовал я, загораживая им дорогу.

Мои приятели застонали. Потом дружно полезли в карман и вручили мне каждый по доллару.

Я подбежал к Тессе.

— На, подавись. Вот тебе пять долларов, — сказал я и сунул ей деньги.

Она с любопытством вытаращила на меня глаза.

— Почему они отдали тебе деньги? — поинтересовалась она, кивая на моих приятелей.

— Я поспорил с каждым из них на доллар, что ты тоже захочешь писать дневник, когда услышишь мой рассказ.

Тесса фыркнула и густо покраснела от злости.

— Подумаешь, — пробормотала она. — Ну, выиграл ты у своих приятелей два бакса. Но все равно, Алекс, ты законченный неудачник. А сейчас ты еще и полный банкрот — верно?

Я вывернул карманы своих джинсов. Пустые.

— Да, ты угадала. Я банкрот.

Тесса ухмыльнулась.

— Мне нравится с тобой спорить, это приятно, — заявила она и помахала перед моим носом зеленоватыми бумажками, а потом демонстративно пересчитала их одну за другой. — Все равно что отбирать конфетку у малыша.

— Постой-ка минуту… — сказал я ей.

В моей голове внезапно возникла идея. Великолепная идея. Идея, которая превратит меня из неудачника в счастливчика.

— Я предлагаю тебе еще один спор на деньги, — сказал я Тессе. — На крупную сумму.

Глава III НАХОДКА В СТОЛЕ

— Ты совсем свихнулся? — заорал на меня Шон. — Алекс, у тебя что — крыша поехала?

— Я выиграю этот спор, — уверенным голосом заявил я.

— Но ведь ты никогда — никогда! — не выигрывал пари у Тессы, — напомнил мне Чип. — Разве можно спорить на сотню долларов? Где ты их возьмешь?

Дело происходило после школы. Мы сидели втроем в гараже у Чипа и настраивали свои гитары. Здесь была только одна электрическая розетка, в которую мы могли включить лишь две гитары. Это означало, что кому-то из нас постоянно приходилось играть «на акустике», несмотря на то что у нас у всех троих имелись электрогитары.

— Мне не понадобится добывать где-то сто долларов, — заявил я, — потому что я обязательно выиграю спор.

Дрыннн.

Я оборвал струну и застонал от злости.

— Ладно, как-нибудь перебьюсь, — пробормотал я.

Шон неодобрительно покачал головой:

— Все-таки с тобой творится что-то неладное, Алекс. После того, что произошло с Мак-Артуром и флагом…

— Это был настоящий верняк! — воскликнул я. — Я должен был выиграть тот спор!

При одном воспоминании об этой истории меня охватывала злость.

Несколько недель назад я поспорил с Мак-Артуром. Это один из дворников в нашей школе. Только официально его должность именуется не дворник, а «техник по эксплуатации».

Мак-Артур — приятный парень. Иногда мы с ним болтаем. И вот в тот раз я с ним договорился.

Дело в том, что каждое утро он поднимает флаг перед нашей школой. Там для этого установлена специальная мачта. Вот я и заплатил ему пять долларов, чтобы он в то утро поднял флаг вверх ногами.

А сам потащил Тессу пораньше в школу, поспорив с ней на десять долларов, что Мак-Артур выкинет такую феню.

— Ты сошел с ума, Алекс, — говорила Тесса, закатывая глаза. — Мак-Артур никогда такого не делал.

Но сегодня он такое сделает, думал я, довольный собой, и уже прикидывал, как мне лучше потратить выигранные баксы.

Разве я мог предполагать, что миссис Хуарес, наша школьная директриса, появится возле школы как раз в тот момент, когда Мак-Артур поднимал флаг?

Она как раз взбиралась по ступенькам и увидела «техника по эксплуатации». И вот она остановилась перед мачтой, прижала к сердцу правую руку и стала ждать, когда поползет кверху флаг.

Естественно, Мак-Артур дрогнул и поднял флаг правильной стороной.

Я его и не виню. Что он мог поделать, раз рядом стояла директриса?

Но мне пришлось отдать Тессе десять долларов. А потом Мак-Артур сказал, что вернет мне пять долларов только через неделю. Словом, денек тот выдался не самый удачный.

— Теперь пришла моя очередь, — заявил я приятелям. — Тесса выиграла у меня подряд около трехсот споров. Теперь определенно наступает моя очередь.

— Но почему ты с ней поспорил, что твой дневник получится более интересным, чем ее? — спросил Шон.

— Потому. Так оно и будет, — ответил я. — Тесса умная девчонка, никто не спорит, всегда получает одни пятерки, но она ведь и зубрит день и ночь. Поэтому она невыносимо скучная, настоящая зануда! А у скучного человека разве может получиться интересный дневник? Да никогда в жизни!

— Кто же определит, чей дневник лучше? — поинтересовался Чип.

— Мы предоставим это решить мисс Голд, — ответил я. — Только выбор у нее окажется легким. Уж тут-то я никак не проиграю, не волнуйтесь!

— Давай поспорим? — предложил Чип.

Я прищурился и посмотрел на него.

— На что?

— Спорим на пять долларов, что Тесса победит и на этот раз.

— Заметано! — заявил я, и мы ударили по рукам.

— Я тоже, — заявил Шон. — Ставлю пять баксов на Тессу.

— Считайте, ребята, что вы проиграли, — заявил я. — И вообще, хватит болтать. Давайте репетировать. С какой песни начнем?

— Давайте с «Розового тумана», — предложил Чип. — Это наша лучшая песня.

— Наша единственная песня, — пробормотал я.

Мы начали считать, отбивая такт ногой, и потом заиграли «Розовый туман». Не прошло и десяти секунд, как раздался громкий трескучий хлопок.

Музыка замолкла, свет погас.

Снова полетели предохранители.


Через некоторое время я приволок домой футляр c гитарой. На пороге меня встретила мама.

— Я тебя жду, — сказала она. — Тут для тебя приготовлен сюрприз.

Я сбросил с плеч рюкзак и швырнул его на пол.

— Только не говори мне ничего! — воскликнул я. — Дай мне догадаться самому. Могу поспорить на пять долларов, что это щенок. Вы наконец-то принесли мне щенка, о котором я прошу вас с шести лет.

Мама покачала головой:

— Нет, не угадал. Это не щенок. Ты ведь знаешь, что у твоего отца аллергия.

— Он может дышать на работе, — заявил я. — Зачем ему дышать дома?

Мама засмеялась. Она вообще считает меня невероятно остроумным и смеется всему, что бы я ни сказал.

— Тогда спорим на пять долларов, что это… проигрыватель для компакт-дисков! — воскликнул я.

Мама покачала головой:

— Тоже не угадал, Алекс. И вообще, перестань спорить каждую минуту. Это плохая привычка. Не удивлюсь, если узнаю, что ты все время проигрываешь.

Я пропустил ее замечание мимо ушей.

— Какой же сюрприз? — поинтересовался я.

— Пойдем, я покажу тебе. — Мама потащила меня наверх в мою комнату. Я видел на ее лице радостное возбуждение.

Она уступила мне дорогу и легонько подтолкнула в спину.

— Ну, найди сам, сынок.

У стены моей комнаты стоял большой письменный стол. Темно-коричневый, с двумя рядами ящиков.

Я подошел к нему поближе и обнаружил на его крышке множество мелких трещинок и царапин.

— Но ведь он… старый! — разочарованно протянул я.

— Да, он антикварный, — ответила мама не без гордости. — Мы с папой обнаружили неподалеку от библиотеки маленькую антикварную лавку.

Я погладил ладонью старую древесину. Потом принюхался.

— Знаешь, мам, он чем-то воняет, — пробормотал я.

— Мы покроем его новым слоем лака, и запах пропадет, — заверила меня мама. — Стол станет как новый. И вообще, неужели ты не понимаешь? Это шикарный, старинный письменный стол. Большой и удобный. Тут найдется место и для твоего компьютера, и для игровой приставки, и для учебников.

— Пожалуй, — неохотно промямлил я.

Мама шутливо подтолкнула меня.

— Ты лучше скажи «Спасибо, мама. Какой приятный сюрприз. Я давно мечтал о таком столе».

— Спасибо, мама, — повторил я, как попугай. — Какой приятный сюрприз. Я давно мечтал о таком столе.

Она засмеялась.

— Тогда вперед. Садись. Попробуй, как за ним работается. — Она подкатила к письменному столу новое рабочее кресло — хром с красной кожей.

— Вот это стул! — восхитился я, на этот раз искренне. — А он откидывается назад? И поднимается вверх?

— Он делает все, — ответила мама. — Ну, давай, садись!

— Здорово! — Я уселся на сиденье и, оттолкнувшись ногами, покатился на колесиках к старому письменному столу.

Внизу послышался телефонный звонок. Мама поспешила туда.

Я откинулся на кресле назад. Потом наклонился вперед, провел руками по темному дереву. Интересно, кто был его прежним владельцем? — промелькнуло в моем сознании.

Я потянул на себя верхний ящик. Сначала он не поддавался моим усилиям. Мне пришлось дернуть посильней. Ящик оказался пустым.

Я выдвинул следующий ящик. Потом третий. Все пустые. На меня пахнуло какой-то кислятиной.

Наклонившись, я выдвинул самый нижний ящик.

— Эй — что это?

В конце ящика что-то лежало. Я протянул руку и взял эту вещицу.

Маленькая, квадратная — то ли книжечка, то ли тетрадь черного цвета.

Я сдул с обложки густой слой пыли и поднес ее поближе к глазам, чтобы получше разглядеть, что это такое.

Тетрадь для дневниковых записей!

Глава IV ПЕРВАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ

Я разглядывал пыльную книжицу, крутил ее в руках. Что за странное совпадение!

Я провел тыльной стороной ладони по черному кожаному переплету. Затем открыл его и перелистал страницы.

Они были совершенно пустыми.

Вот здесь я и буду вести свой дневник, — решил я. — А потом покажу его мисс Голд. Сегодня вечером сделаю свою первую запись. Напишу ее чернилами. Училке это понравится.

Положив книжицу на стол, я принялся размышлять, о чем будет моя первая запись.

Для начала я опишу своих приятелей, решил я. Мисс Голд ведь сказала, что мне нужно вводить больше деталей, больше описаний. И вот я смотрел на кожаную тетрадь и прикидывал, с чего мне лучше всего начать.

Начну-ка я с себя. Попробую описать собственную персону.

Итак, я высокий и, пожалуй, слишком худой. У меня шапка каштановых волос, которые меня раздражают, так как не хотят лежать как следует. Моя мама утверждает, что я непоседа и постоянно ерзаю. Я и в самом деле не могу сидеть на месте. А по словам папы, я говорю слишком быстро и слишком много.

Что же еще? Хм-м-м… Пожалуй, я умный. Я люблю общаться со своими друзьями и смешить их. Хорошо, даже очень хорошо играю на гитаре. Мечтаю заработать много денег и стать по-настоящему богатым, потому что я постоянно оказываюсь без гроша в кармане и мне это совсем не нравится.

Пожалуй, обо мне достаточно. Теперь про Чипа. Как мне его описать?

Ну… он низенький. Коренастый и пухлый. У него очень короткие каштановые волосы и круглое, совсем детское лицо. Он выглядит лет на шесть, хотя ему двенадцать, как и мне.

Чип носит мешковатую одежду. Он любит возиться, бороться. Забияка. Всегда в хорошем настроении, всегда готов рассмеяться. На гитаре играет просто ужасно, однако считает себя Джими Хендриксом.

Шон совсем не похож на Чипа. Он очень серьезный и деятельный. И все время о чем-то беспокоится. Нет, не хнычет, не жалуется. Просто беспокоится.

У Шона карие глаза, не просто рыжие, а даже оранжевые волосы, почти как морковка, и куча веснушек. Учится он лучше, чем мы с Чипом, потому что намного больше сидит за учебниками.

Кого еще описать? Может, Тессу? Что ж, пожалуй, стоит и ее. Скорее всего она станет время от времени появляться в дневнике.

Пожалуй, Тесса по-своему неглупа. Но такая липучка, что просто ужас!

У нее прямые светлые волосы, зеленые глаза, курносый, как у эльфа, нос, и маленький алый рот в форме сердечка. Вообще, она очень хорошенькая и аккуратная.

Так. Хорошо. Тесса постоянно хочет быть лучше всех, самой первой в классе. И дружит только с такими же, как она, девчонками.

Тут я еще раз перелистал пустой дневник и решил, что я неплохо умею описывать людей и их характеры. Мне даже захотелось поскорей запечатлеть все эти мысли на страницах моего нового дневника.

О чем же мне написать еще? Что ж, пожалуй, о том, как родители купили мне новый письменный стол и как я обнаружил в углу нижнего ящика пустую тетрадку для дневника как раз тогда, когда мне понадобилась такая тетрадь. Очень здорово и очень кстати!

Я откинулся на спинку своего нового кресла, очень довольный собой. Потом несколько раз запрокинул назад сиденье. Потом поднял и опустил его, просто чтобы посмотреть, как действует этот механизм.

Внизу послышался шум — пришел с работы мой отец. Вскоре мама позвала меня обедать. Я сунул дневник в верхний ящик письменного стола и поспешил вниз, в нашу столовую.

— Как тебе новый стол? — поинтересовался отец.

— Отлично, — ответил я. — Спасибо, папа.

Он передал мне тарелку с макаронами.

— Вы уже играли сегодня на гитаре?

— Угу, немного, — ответил я. — Только у нас опять сгорели предохранители. Вообще-то, нам нужно найти более подходящее место для репетиций.

Мама тихонько засмеялась.

— Вашей рок-группе много чего нужно. Например, нужен приличный солист. Никто из вас не может спеть правильно ни одной ноты. Что бы вы делали без ваших гитар?

Я закатил глаза от досады.

— Спасибо за моральную поддержку, мам.

Тут папа тоже рассмеялся.

— Как вы там называете вашу рок-группу? «Порванная струна»?

— Ха-ха, — вяло отозвался я. Вот такое чувство юмора у моего предка. Еще хуже, чем у Шона, который никогда не может удачно пошутить.

— Давай поспорим на десять долларов, что мы хорошо играем и нам удастся всех победить на конкурсе молодых талантов, — заявил я.

— Алекс, ты опять за свое? — строго одернула меня мать.

Тут они стали о чем-то разговаривать между собой, а я сосредоточился на спагетти с фрикадельками из индейки. Раньше мы ели настоящее сочное мясо. Но теперь мама помешалась на здоровом образе жизни, и мы перешли на суховатую индюшатину.

После обеда я буквально взлетел наверх — так мне не терпелось сделать первую запись в своем дневнике. Я отыскал в рюкзаке черную шариковую ручку, уселся в новое кресло за новый старый письменный стол и достал из ящика дневник.

Вместо введения я напишу, пожалуй, о том, как я нашел в яшике эту книжечку для записей, решил я. А уж потом опишу себя и своих друзей.

Я раскрыл дневник на первой странице. И едва не вскрикнул от удивления.

Когда я обнаружил сегодня эту книжечку, страница была абсолютно чистая. А теперь ее покрывали строчки. Кто-то уже сделал первую запись.

Причем наверху страницы было написано: «Вторник, 16 января».

— Что?! — Я всмотрелся в число. Сегодня ведь понедельник, 15января. — Все это очень странно! — произнес я вслух.

Дневниковая запись от завтрашнего числа?

Я пробежал глазами по строчкам. И ничего не понял. Мне никак не удавалось сосредоточиться на смысле написанного — слишком уж я был удивлен и смущен.

Потом я снова удивленно вскрикнул, когда сделал еще одно открытие — причем совершенно немыслимое.

Страница дневника написана моим собственным почерком!

Завтрашняя запись, да еще сделанная моим почерком? Фантастика! Такого просто не бывает!

Мои руки дрожали. Уж и не знаю, долго ли я так просидел перед раскрытым дневником. Наконец я пришел в себя, наклонился поближе и принялся с жадностью читать эту запись.

Глава V ПРЕДСКАЗАНИЕ СБЫВАЕТСЯ

Дорогой мой дневник!

Наш поединок начался, и я знаю, что победа будет за мной. С нетерпением жду того момента, когда я смогу полюбоваться лицом Тессы, вручающей мне сто долларов.

Я встретил ее в школьном холле и тут же принялся дразнить. Я предложил ей, чтобы мы читали друг другу свои записи — просто так, для развлечения. Я буду читать ее записи, а она мои.

Тесса ничего мне не ответила. Верней, она заявила, что не хочет, чтобы я украл ее идеи. Тогда я сказал: «Как хочешь». Вообще-то, я предлагал ей это не всерьез. Просто мне хотелось дать ей понять, что мой дневник получится намного более удачным, чем ее.

Потом я отправился на урок географии, и мисс Хофф всех привела в ужас — устроила тест по восьмой главе, которую никто не читал. А тест был серьезный — два развернутых вопроса и двадцать кратких на выбор.

И почему эта училка считает, что нас можно огорошивать таким вот образом?

На этом дневниковая запись обрывалась. Я смотрел и смотрел на черные строчки, пока они не превратились в расплывчатые линии.

Мои руки все еще тряслись. Лоб покрылся холодной испариной.

Точно, это мой почерк. Сомнений не остается. И стиль письма тоже мой. Словно писал я сам.

Но разве это возможно? Как могла попасть в дневник завтрашняя запись?

Я перечитал ее еще раз. Затем перелистал всю книжку, тщательно проверяя каждую страницу.

Чистые. Все абсолютно чистые. Ни буковки, ни крючочка, и так до последней страницы.

Я вернулся к завтрашней записи и перечитал ее в третий раз.

Правда это или нет? Ведь этого не может быть — или может?

А если это правда? — спросил я себя. Что, если мисс Хофф и в самом деле устроит нам такую подлость? Тогда я стану единственным, кто знает про это.

И только я один успешно выдержу этот тест.

Захлопнув дневник, я убрал его в ящик стола. Потом отыскал учебник географии, открыл восьмую главу и учил ее целых два часа.


На следующее утро я столкнулся с Тессой в холле перед кабинетом географии.

— Какая красивая на тебе рубашка, Алекс, — фыркнула эта зануда, задирая кверху свой и без того курносый нос. — Тебя что, стошнило сегодня утром, или это просто такой цвет?

— Я взял ее поносить у тебя — забыла? — огрызнулся я. Удачный ответ?

— Как продвигается твой дневник? — поинтересовалась Тесса. — Может, сразу сдашься и заплатишь мне сто долларов? — Тут она махнула рукой своим подружкам, показавшимся в другом конце холла. Таким же занудам, как и она.

— Мой дневник получится потрясающим, — заявил я. — Вчера вечером я написал двенадцать страниц.

Знаю, знаю, что врать нехорошо. Просто мне хотелось увидеть реакцию своей соперницы.

Она фыркнула мне в лицо.

— Да что ты говоришь? Двенадцать страниц? Да ты и слов-то столько не знаешь! — И она расхохоталась, придя в восторг от собственной шутки.

— У меня появилась отличная мысль, — заявил я. — Почему бы нам не показывать друг другу свои дневниковые записи?

Она нахмурилась.

— Это еще зачем?

— Я буду читать твой дневник, а ты сможешь читать мой, — объяснил я. — Просто так, ради интереса.

— Интереса? — Она скривилась и выпятила вперед свои алые губки. — Нет уж, Алекс. Я не хочу показывать тебе свой дневник. Не хочу, чтобы ты украл мои идеи!

Ого…

Ого!

В точности как и записано в дневнике.

Значит, все сбывается? Все идет так, как там предсказано?

У меня внезапно закружилась голова. Я почувствовал слабость. Разве может какая-то тетрадка предсказывать будущее?

Я сильно тряхнул головой, чтобы избавиться от головокружения.

— Алекс? Что с тобой? — спросила Тесса. — Ты внезапно стал каким-то странным. Что-нибудь случилось?

— Хм… ничего, — буркнул я. — Все в порядке.

До звонка осталось меньше минуты. Я посмотрел на кабинет географии. Он наполнялся учениками.

Я повернулся к Тессе.

— Хм… Ты читала восьмую главу, а? — поинтересовался я.

— Нет. Еще не читала, — ответила Тесса. — А что?

— Да так, ничего, — ответил я, стараясь скрыть глупую ухмылку.

Я вошел вслед за ней в кабинет. Махнул рукой Чипу и Шону. Потом скинул на пол свой рюкзак и пробрался на свое место в последнем ряду.

Мисс Хофф наклонилась над учительским столом и рылась в стопке папок. Она всегда носила только черное, и у нее были черные волосы и брови и белая кожа.

Кто-то из учеников прозвал ее за вредность «Хофф — черная кровь». На мой взгляд, длинно и не слишком складно.

Я напряженно сидел на стуле, пожирал ее глазами и от волнения тихонько барабанил пальцами по коленке. Мое сердце лихорадочно стучало.

Интересно, даст она тест или нет?

Если даст, тогда сбудется и остальная часть вчерашней записи.

Глава VI ТЕСТ ПО ГЕОГРАФИИ

Мое сердце колотилось где-то возле горла. Сгорая от нетерпения, я так подался вперед, что едва не свалился со стула.

Объявит ли она тест? Или не объявит?

Вцепившись пальцами в крышку стола, я затаил дыхание и пожирал глазами бледное лицо училки.

— Все успокоились и сели на свои места, — объявила мисс Хофф, поправляя рукав своего черного свитера. — Сегодня у нас будет много работы.

Много работы? Что она хочет этим сказать?

Неужели она таки устроит нам тест?

Оказывается, я все это время сидел затаив дыхание. И сейчас выдохнул, долго и шумно.

— Пожалуйста, уберите все со столов, — сказала вредная училка. — Возьмите бумагу и карандаш. Сейчас у нас будет тест по восьмой главе.

— ДА-А-А! — крикнул я.

Мой крик перекрыл стоны и ропот остального класса. Все с разинутыми ртами повернулись и уставились на меня.

Моему лицу вдруг сделалось невыносимо жарко. Я понял, что густо покраснел.

Мисс Хофф откинула назад черные волосы и усмехнулась.

— С каких это пор ты полюбил тесты, Алекс?

— Я… хм… просто не расслышал, что вы сказали, — быстро нашелся я. — Мне показалось, что вы хотите прочесть нам какой-то текст и не будете нас спрашивать!

Все дружно засмеялись.

Я люблю, когда люди смеются моим шуткам, но терпеть не могу, когда они смеются надо мной. Это выводит меня из равновесия.

Мисс Хофф раздала листочки с вопросами. Я внимательно прочитал свой. Два подробных вопроса и двадцать на выбор.

Точно! Совсем как написано в дневнике.

Все сбывается. Все до мелочей!

Мой дневник предсказывает будущее.

Несколько раз во время урока я забывался и начинал что-то напевать, и лишь потом себя одергивал. Как все удачно складывалось! Я знал все ответы! Впервые я получу пятерку по географии.

Со всех сторон слышались недовольные стоны моих одноклассников. В другом конце кабинета сидел угрюмый Шон, подперев рукой лоб, и смотрел на почти пустой листок бумаги.

Я закончил писать свои ответы за десять минут до звонка. Остальные ребята все еще строчили как сумасшедшие, жалобно стонали и грызли карандаши.

Звонок с урока все встретили унылым молчанием. С зелеными лицами стали сдавать свои листочки с ответами.

— Я провалился, — горестно вздохнул Чип, когда вышел из кабинета географии. — С треском провалился.

Шон, сгорбившись, плелся за ним.

— А я даже не провалился, а вообще почти ничего не написал! — заявил он.

Неплохая шутка для Шона. Только не думаю, что он шутил.

— А ты как справился, Алекс? — поинтересовался он.

— Неплохо, — ответил я. — Возможно, что ответил правильно на все вопросы.

Я отвернулся, чтобы не видеть их пораженные лица, и заметил Тессу.

Она уныло плелась по холлу, похожая на выжатый лимон. Даже ее пышные волосы теперь повисли сосульками.

— Какая подлость со стороны училки! — простонала она. — Почему она не предупредила нас, чтобы мы прочли эту главу?

Я не смог удержаться от торжествующей ухмылки.

Она расползалась по моему лицу, несмотря на все мои усилия.

— Тесса, давай поспорим на пять баксов, что я написал лучше всех! — предложил я.

У этой зануды отвисла челюсть от удивления.

— Алекс, побереги свои деньги! — предостерег меня Шон. — Опять ты за старое? Ты ведь никогда еще не выигрывал у Тессы.

— Ты снова проиграешь! — поддержал его Чип.

— Пять долларов, — повторил я, не обращая на них ни малейшего внимания. — Давай поспорим, Тесса?

Она прищурила глаза и пристально посмотрела на меня.

— Ты предлагаешь мне спор на то, что ты хорошо написал этот тест?

Моя ухмылка расплылась еще шире. Я старался сделать серьезное лицо, но у меня ничего не получалось.

— Мне не нравится твоя физиономия, — ответила девчонка. — Не буду с тобой спорить.

— Но… Тесса… — начал было я.

Резко повернувшись, она убежала за угол. Повисшие сосульками волосы уныло болтались за ее плечами.

— Алекс, ты все равно у нее не выиграешь, — снова сказал Шон. — Даже и не пытайся.

— Может, и выиграю, — возразил я. — Вот возьму и выиграю.

— Ну как, будем сегодня репетировать после школы? — спросил Чип. — Я нашел в гараже хороший удлинитель. Теперь, надеюсь, мы сможем поиграть подольше. Предохранители не полетят.

— Нам нужно отрепетировать новые песни, — заявил Шон. — Я нашел ноты «Лестницы в небо».

— Клево, — восхитился Чип и тут же стал изображать гитарные звуки, затянув старую песню группы «Лед Зеппелин».

— Ну… Я сегодня никак не могу, — промямлил я. — Мне нужно поскорей вернуться домой.

Мои приятели застонали от огорчения. Но мне было все равно.

Я хотел поскорей вернуться домой и заглянуть в дневник — не появилась ли там какая-нибудь новая запись.

Может, она уже дожидается меня? Хочет рассказать, что будет со мной завтра?

Глава VII Я — СУПЕРМЕН

Я видел, как провожала меня глазами Тесса, когда я уходил из школы в тот день. Она разговаривала с какой-то девчонкой, а сама не сводила с меня глаз.

Однако я не остановился и сделал вид, что не замечаю ее.

Я выскочил из дверей школы и, перескакивая через две ступеньки, сбежал вниз. Погода была скверная, с сильным ветром. Тяжелые, свинцовые тучи низко повисли над городом.

Мне так не терпелось попасть домой, что я даже не застегнул свою куртку, и, когда бежал по улице, она развевалась за моей спиной, словно плащ Супермена.

Я и есть Супермен! — думал я. А в чем заключается моя сверхъестественная сила? В способности знать свое будущее!

Порывистый ветер то хлестал мне в лицо, то подталкивал в спину, помогая бежать. Я не заметил, как преодолел четыре квартала. Мне казалось, что я лечу.

Мне оставалось до дома полквартала, когда я увидел маленького рыжего котенка, стремглав мчавшегося по проезжей части улицы.

— Помоги! Держи его! Держи! — кричал мне маленький мальчишка с красным от бега лицом. Он несся к бордюру. Я узнал его. Билли Миллер, малыш, за которым я иногда присматриваю.

У него всегда убегает котенок.

Алекс всегда приходит на помощь! — подумал я, по-прежнему чувствуя себя Суперменом. Я стремглав вылетел на дорогу, подхватил котенка, повернулся и метнулся к Билли.

Мальчуган был так счастлив, что от восторга едва не задушил беднягу. Он тут же стал меня благодарить, а потом потащил котенка домой.

Через несколько секунд я уже бежал по гравию к своему дому. Остановился я лишь возле кухонной двери, чтобы перевести дыхание.

Я продолжал быть Суперменом, однако в голову уже лезли всякие неприятные мысли. Ветер затих, и моя куртка повисла. Внезапно мое тело сделалось тяжелей камня.

В голове осталась лишь одна мысль — окажется ли в моем новом дневнике запись о завтрашнем дне?

Станет ли дневник каждый день предсказывать мне будущее?

Или это простое совпадение? Какой-то особый, единичный случай?

Почему на первой странице тетради для записей появился именно такой текст? И почему он сделан моим почерком?

Впрочем, я с неохотой размышлял над этими двумя вопросами. Они чем-то меня пугали.

Я скрестил пальцы на обеих руках.

— Пожалуйста, пожалуйста, покажи мне еще хоть одну запись, — бормотал я еле слышно.

Ведь так клево знать будущее. Тогда и мои оценки станут лучше, чем обычно. А еще я смогу выиграть тысячу споров на деньги! Да и спорить с кем угодно! И к концу учебного года я сделаюсь богачом!

Богачом! Как здорово!

Просто потрясающе здорово!

Я больше никогда не буду проигрывать. Я всегда буду правым в любом споре. Всегда буду победителем — и все это поймут.

Кроме того, это означало… что я когда-нибудь опережу Тессу.

У меня был дневник только один-единственный день. Один-единственный. Но я уже точно знал, что он мне нужен. Очень нужен.

Нужен как воздух!

С бешено стучащим сердцем я распахнул настежь кухонную дверь и ворвался в дом. Клара, наша экономка, стояла возле раковины. Крикнув ей «привет», я помчался к лестнице, ведущей наверх.

На лестницу я взлетел в одну секунду, перескакивая через ступеньки.

На последней ступеньке я все-таки споткнулся и едва не рухнул носом в пол. Рюкзак соскользнул с моих плеч и со стуком упал на площадку.

Я даже не стал его подбирать.

Я ворвался в свою спальню.

Бросился к письменному столу.

Вытащил из ящика черную кожаную тетрадь.

— Пожалуйста… пожалуйста… — бормотал я, еле переводя дыхание.

Я распахнул тетрадь. Взглянул на первую страницу — запись, касающуюся сегодняшнего дня. Все сходится, все верно. Абсолютно все, до мелочей.

А какже завтрашний день?

Тяжело дыша, я осторожно перевернул страницу.

Уставился на нее выпученными глазами, ничего не понимая. И застонал от разочарования.

Пусто.

Ничего нет — ни буковки, ни строчки.

Глава VIII МОИ ОЖИДАНИЯ ОПРАВДЫВАЮТСЯ

Я принялся лихорадочно перелистывать страницу за страницей. Все чистые.

Я захлопнул дневник и открыл его снова. Однако единственной записью в нем оставалась та, первая.

Я швырнул тетрадь в ящик и забарабанил кулаками по деревянной крышке письменного стола.

На меня обрушилось жестокое разочарование. Как-будто кто-то сделал мне на Рождество потрясающий, долгожданный подарок, а на следующий день немилосердно отобрал его.

Так я просидел несколько минут, тупо уставившись на дневник и пытаясь справиться со своим огорчением. Потом я приволок в свою комнату рюкзак и взялся за математику.

Однако алгебра не шла мне в голову.

Через каждые десять минут я вытаскивал дневник, открывал его с новой надеждой и опять раздраженно швырял в ящик стола.

За обедом отец с матерью стали обсуждать, где лучше всего нам провести зимние каникулы, на каком из островов. Они ожидали, что я стану прыгать от восторга.

Однако я едва ли слышал, о чем они говорят. В моей голове оставалась лишь одна мысль — про дневник.

— Алекс, ты здоров? — спросила после обеда мама, убирая мою тарелку с почти нетронутой едой. — Ты сегодня как в воду опущенный. Это на тебя не похоже.

— Я просто думаю, — пробормотал я.

— Это тоже на тебя не похоже! — пошутил отец и громко рассмеялся, довольный собственным остроумием.

— Ха-ха, — невесело усмехнулся я.

Я отодвинул свой стул.

— Можно мне выйти из-за стола?

Не дожидаясь ответа, я выскочил из столовой и бросился наверх. Подбежал к столу и снова схватил дневник.

— Ура! — радостно закричал я. — Есть!

И я тут же исполнил дикий танец с бешеными прыжками.

В нем появилась новая запись про завтрашний день. И опять написанная моим почерком.

Как же это происходит? — спрашивал я себя. Что это — какая-то странная магия? Всегда ли новые страницы будут появляться после обеда?

Мои руки дрожали от восторга. Ну, так что же случится завтра?

Взяв дневник обеими руками, я с жадностью прочел:

Дорогой дневник!

Ого! Какой потрясный день! Чип, Шон и я ходили после школы на баскетбольный матч. Все прошло отлично! «Вороны» выиграли в добавочное время!

Все болельщики просто посходили с ума. Я думал, что они разнесут от радости весь наш спортивный комплекс!

— Ого! — пробормотал я, и мое сердце радостно забилось. Я еще раз перечитал эти первые строчки.

Значит, наша команда, победит завтра в добавочное время. А потом дневник сообщил мне финальный счет матча.

Эге!

С такой информацией я тоже могу кое-что выиграть!

Если дневник станет сообщать мне счет каждого матча еще накануне, я никогда не буду проигрывать! Я стану самым богатым в нашей школе!

При этом все будут считать меня гением!

Я стал читать дальше:

Тесса с подозрением смотрит на меня. Я все время ловлю на себе ее взгляды. Ей не дает покоя мой недавний успех по географии. Она явно сгорает от любопытства, каким образом мне удалось хорошо написать тот злосчастный тест, когда все остальные провалились.

Надо вести себя с ней как можно осторожней. Я не хочу, чтобы она что-нибудь пронюхала про мой дневник.

Если она что-то узнает, она все испортит. Я знаю — она это сможет.

Кто-то кашлянул.

За моей спиной.

— А? Кто здесь? — спросил я. Потом быстро повернулся — и ахнул.

В дверях моей спальни стояла Тесса и нахмурясь глядела на меня. Потом она перевела глаза на мой дневник.

Глава IX ЗЛОВЕЩИЙ СОН

Я поскорей захлопнул дневник и засунул его в верхний ящик стола. И тут же вскочил на ноги и загородил спиной этот яшик, готовый защитить свою тетрадь от Тессы.

Она вошла в мою комнату и покачала головой.

— Меня вовсе не интересует твой дурацкий дневник, Алекс, — заявила эта зануда. — Можешь не прятать его. Я не прочту в нем ни строчки, хоть ты меня озолоти!

Я облегченно вздохнул. Но все-таки не отошел от письменного стола. Не слишком я ей доверял.

— Я… я сегодня еще ничего не писал в дневник, — пробормотал я. И это было отчасти верно. — Я хочу сделать запись перед сном.

— Не трудись и не старайся, — ответила Тесса. — Все равно у тебя не получится так же хорошо, как у меня.

— Зачем ты тогда пришла? — спросил я и одарил ее коварной улыбкой. — Может, тебе требуется помощь по географии, а? Не стесняйся, говори!

Она застонала от досады и, прищурясь, посмотрела на меня.

— Откуда ты знал сегодня утром про этот тест, Алекс? — спросила она сладким голосочком. Ее зеленые глазищи так и впились в мое лицо.

— Хм… С чего ты взяла, что я про него знал? — пожал я плечами.

— Ты точно знал про него, — ответила она, все еще не сводя с меня глаз. — Ты должен был что-то знать. Иначе ты никогда бы не написал его.

Эге! Завтрашняя дневниковая запись уже начинает сбываться, подумал я.

Я скрестил на груди руки.

— Глупости, — заявил я. — Откуда я мог знать про этот тест? Сама посуди!

— Вот почему я тебя и спрашиваю, — ответила она, небрежным движением головы откидывая назад светлые волосы. — Может, ты мне скажешь?

— Я… у меня… просто у меня появилось предчувствие, — ответил я. — Такое странное предчувствие. Вот я и прочел вчера вечером восьмую главу. Понимаешь? Просто так, на всякий случай. Думал — вдруг мое предчувствие сбудется…

Она скривила свои алые губы и недобро взглянула на меня.

— Предчувствие? — Она недоверчиво засмеялась. — Так я тебе и поверила. Где-то ты смухлевал, это уж как пить дать. Может, мисс Хофф заранее предупредила тебя про этот тест?

— Ты что? — Я скорчил удивленную мину. — С какой это стати училка станет меня предупреждать о контрольной? Я говорю тебе — у меня появилось предчувствие. Честное слово.

Я опустил руки, чувствуя себя более раскованно.

— Так ты для этого и пришла сюда? Чтобы спросить меня про географию?

Тесса, казалось, тоже немного успокоилась.

— Нет. Не совсем. — Она присела на подлокотник кресла. — Мы тут поговорили с Шоном…

— О чем?

— О вашей рок-группе, — сказала она. — Понимаешь, дело в том, что я хорошо пою и мне всегда хотелось петь вместе с музыкальным ансамблем. А еще я знаю, что у вас некому петь и вам требуется солист. И вот…

— Ты любишь петь? — недоверчиво перебил я ее. Я не мог себе этого представить. Тесса всегда такая серьезная, будто замороженная.

Внезапно у меня внутри все похолодело. Тесса хочет присоединиться к нашей группе. Нет! Что угодно — только не это!

— Я все время пою дома под караоке, — призналась она. — И меня все хвалят, кто слышит мое пение. Поп-ритмы мне неплохо удаются, старые песни тоже. Вот только рэп я еще ни разу не пробовала, но…

— Пожалуйста! — воскликнул я и хотел добавить: «Замолчи!» При мысли о том, что Тесса поет рэп, у меня все переворачивалось внутри.

Она поняла мой возглас по-своему.

— Так ты считаешь, что я могу петь в вашей группе? — воскликнула она, вскакивая на ноги.

— Ну… — промямлил я и тяжело вздохнул. — Не исключено.

— Не исключено? Что ты имеешь в виду?

— Я поговорю с Чипом и Шоном. Мы это обсудим все вместе, и я дам тебе окончательный ответ. Договорились?

Она помрачнела и казалась слегка разочарованной.

— Ладно, — тихонько ответила она и пошла к двери. — Спасибо.

Я с трудом дождался, когда она уйдет. Едва я услышал стук захлопнувшейся внизу входной двери, как тотчас же достал дневник. И прочел строчки, касавшиеся завтрашнего дня, еще пять или шесть раз.

А еще я запомнил счет завтрашней игры «Воронов». И прикинул, как мне лучше всего будет заставить одноклассников поспорить со мной на результат игры.

Я так ликовал в предвкушении триумфа, что долго не мог заснуть. Когда же сон наконец сморил меня, мне приснился мой волшебный дневник.

Мне снилось, будто я сижу за письменным столом. На улице грохочет гром, а в окне моей спальни сверкают молнии, освещая стены белым светом.

Я достал из ящика стола дневник и принялся его читать при вспышках молний.

Во сне я медленно переворачивал страницы. Все они были заполнены записями, однако я не останавливался, чтобы что-то прочесть.

Наконец я добрался до последней страницы.

Вокруг меня грохотал гром. Я поднес последнюю страницу к своему лицу, чтобы разглядеть, что на ней написано.

И я увидел на этой странице лишь одно слово. Одно-единственное слово, написанное черными чернилами.

Во сне я уставился на это слово, то появлявшееся при вспышке молнии, то исчезавшее в темноте:

СМЕРТЬ.

Только одно слово на последней странице дневника:

СМЕРТЬ.

Моим собственным почерком:

СМЕРТЬ.

Сон завершился ослепительно белой вспышкой молнии.

Я открыл глаза и сел на постели.

Моя пижама намокла от пота и липла к телу.

В спальню струился веселый свет утреннего солнца. Мама стояла в дверях моей спальни и улыбалась мне.

— Алекс, уже проснулся? А я как раз пришла тебя будить. Вставай, пора собираться в школу.

— Мам? — спросил я сипловатым спросонья голосом. — Скажи мне, бывает так, что сны сбываются?

Глава X «ВОРОНЫ» ПРОТИВ «КОЛИБРИ»

— Подвинься! — заорал мне в самое ухо Чип и сильно толкнул, заставив проехаться по длинной скамье. Потом он толкнул меня снова, еще сильней, и я воткнулся плечом в сидевшего чуть дальше парня.

Чип захохотал. Он любит толкаться. Это вроде как его хобби.

На скамейках нашего спортзала сидели учащиеся, родители и несколько учителей. Все радостно зашумели, когда «Вороны» выбежали на площадку в своей черной с золотом форме, и каждый из игроков провел мяч через площадку.

Из гостевой раздевалки появилась команда соперников под названием «Колибри». На них была желтая форма.

Чип больно ударил меня локтем в ребра.

— Какое идиотское название для баскетбольной команды, — презрительно фыркнул он. — Тоже мне придумали — «Колибри»!

— Да-а. Чик-чирик, — согласился я.

Шон сидел впереди нас, на нижней скамье. Он обернулся к нам.

— Название не такое уж и плохое, — возразил он. — Колибри очень быстрые птицы. Говорят, они приносят удачу.

Ох уж этот старина Шон! Всегда выдаст какую-нибудь ненужную, заумную информацию.

Чип нагнулся и сильно взъерошил шевелюру Шона. Потом сложил ладони рупором и заорал разогревавшимся в это время «Колибри»:

— Чик-чирик! Чик-чирик!

Другие ребята засмеялись и присоединились к Чипу. Вскоре весь зал скандировал:

— Чик-чирик!

«Колибри» в основном бросали в корзину мячи. Один их игрок был настоящим великаном — ростом не меньше двух метров!

— Кто этот парень? — поинтересовался я.

— Это Баскет, — ответил Шон, снова поворачиваясь к нам.

Чип захохотал.

— Играет в баскетбол, а фамилия Баскет? Круто!

— Он учится еще только в седьмом классе, а его рост уже метр девяносто восемь, — сообщил Шон.

— Ого! Большая птичка колибри! — пошутил я.

Вокруг меня все засмеялись опять.

Игра начиналась. Я понял, что пора переходить к делу.

— Мы разгромим этих пташек, — заявил я. — Кто-нибудь хочет поспорить со мной?

Шон снова повернулся.

— Алекс, неужели ты хочешь сделать ставку на «Воронов»? Ты только посмотри на этого парня, на Баскета. Они общелкают нас как котят.

— Точно. Этот Баскет может блокировать любой бросок, — поддержал его Чип. — Ты только посмотри на него. Такая орясина!

Сидевший за моей спиной парень хлопнул меня по плечу:

— Хочешь поставить на «Воронов»? А я ставлю на «Колибри». На сколько спорим?

— Да-а. Я тоже ставлю на «Колибри», — сказал Чип. — Давай спорим на пять баксов.

Слишком просто, подумал я. Так не интересно.

У меня уже был готов план. Пора было пустить его в дело.

— Э, нет, — заявил я. — Предлагаю другие условия.

Около десятка учащихся повернулись к нам и прислушивались к нашим словам.

Свисток судьи эхом отскочил от стен спортзала. Зрители заорали, засвистели. Команды начали строиться в центре площадки.

— Могу поспорить с кем-нибудь на пять долларов, что будет объявлено дополнительное время, — заявил я.

— Что?

— Ты серьезно?

— Дополнительное время? Не может быть!

Вокруг меня раздавались эти недоверчивые возгласы.

— Алекс, это глупо, — зашептал мне Шон. — Не бросай свои деньги на ветер.

— Ну, кто поспорит со мной на пять долларов? — выкрикнул я. — Ставлю пять долларов, что игра пройдет с дополнительным временем. Если нет, я плачу пять баксов.

Все снова недоверчиво загомонили: мол, плакали твои денежки.

Однако десять ребят все-таки решили сыграть со мной. Итак, десять раз по пять. Вот я и выиграю пятьдесят баксов.

Если только сбудется предсказание моего дневника…

Всю игру я просидел на краешке скамьи. Мои мышцы не расслабились ни разу, а пальцы даже побелели — так я их стиснул.

«Колибри» открыли счет и стали его вести. «Вороны» никак не могли забросить мяч из-за Баскета. Он стоял прямо под корзинкой и отбивал любую атаку, которую пыталась провести наша школьная команда.

Прошла первая половина матча, и «Колибри» вели в счете, опережая наших на восемь очков. Все выглядело достаточно безнадежно.

Чип, Шон и восемь других парней, поспорившие со мной, уже ухмылялись и смотрели на меня, как на ненормального.

— Добавочного времени не получится, — заявил Чип и толкнул меня так сильно, что я вывалился в проход.

— Еще посмотрим, — храбрился я, но на душе уже скребли кошки. У меня с собой только шесть долларов, и если я проиграю, мне нечем платить.

Дневник должен быть прав. Иначе мне смерть!

Смерть.

В моей памяти внезапно всплыл сегодняшний страшный сон. Я снова увидел перед глазами то единственное слово, написанное на последней странице жирными буквами:

СМЕРТЬ.

Я прогнал от себя эту картинку. Потом наклонился вперед и сосредоточился на игре, которая возобновилась после перерыва.

«Колибри» первыми получили очередное очко. Баскету даже и прыгать не пришлось, чтобы положить мяч в сетку.

Я громко застонал от досады. «Вороны» отставали уже на десять очков. Теперь им придется как следует напрячься, чтобы к основному времени добавили еще несколько минут.

Я скрестил пальцы на обеих руках и внимательно следил за игрой, едва переводя дыхание. Мне уже мерещилось, как все эти десять парней тычут мне в лицо кулаками, требуя свои пять долларов.

За несколько минут «Вороны» сократили разрыв на два очка. Секунды летели одна за другой. Команды перемещались по площадке.

Бросок — мимо!

Неточное вбрасывание.

Остается несколько секунд. Мяч у «Воронов». Наш парень с мячом обходит Баскета. Баскет спотыкается. Игрок «Воронов» посылает мяч в корзину.

Да! Есть!

Когда прозвучала финальная сирена, «Вороны» сравняли счет на двадцати шести очках. Судья назначил дополнительное время.

Зал буквально взорвался от ликования и удивленных воплей. Все топали ногами так сильно, что затрещали зрительские трибуны.

Я вскочил на ноги и запрыгал, выбрасывая в воздух кулаки.

— Добавочное время! Добавочное время! Я выиграл! Я выиграл БОЛЬШУЮ ИГРУ!

Я оглянулся и заставил всех заплатить. Десять раз по пять. Мой самый крупный выигрыш за всю мою жизнь.

Да, это был полный триумф!

Помрачневший Чип наклонился к Шону и проворчал:

— Бред какой-то! Как Алекс мог знать про дополнительное время?

— Просто ему наконец-то повезло, — ответил Шон.

Что ж, настало время для второй части моего плана.

Я встал и повернулся к ребятам, которые только что проспорили мне.

— Я даю вам шанс вернуть назад свои деньги, — объявил я. — Спорю на пять долларов, что финальный счет будет 34:30 в пользу «Воронов».

Все удивились еще больше, услышав мое предложение. Кто-то расхохотался. Другие качали головами.

— Давайте, ребята, — подбадривал я. — Даю вам шанс. Если счет окажется другим, я верну вам деньги.

Согласились только восемь человек. Двое заявили, что у них нет больше денег.

— Ты совсем сошел с ума, — заявил мне Шон. — Окончательно рехнулся.

Но тем не менее принял мое предложение.

Я сел на место и стал наблюдать за игрой.

Сбудется ли предсказание дневника на этот раз? Пока что все шло как по маслу, тютелька в тютельку.

Дополнительная игра продолжалась только пять минут. Долго ждать мне не пришлось. Зрители орали, свистели и топали ногами. Счет сравнялся на тридцати. Затем «Вороны» забросили два мяча прямо над головой у Баскета.

Крики сделались такими оглушительными, что мне пришлось закрыть уши ладонями.

Я смотрел на табло: 34:30 в пользу «Воронов». До конца игры оставалось пять секунд.

— Готовьте денежки, ребята! — заорал я. — Смотрите, какой счет! Алекс Великий снова в выигрыше!

Тут уголком глаза я увидел, как продвигается к корзине Баскет. За секунду до финальной сирены он послал мяч в корзину.

Шшух! Прошел чисто!

Финальный счет: «Вороны», 34:32 в пользу «Воронов»!

Я проиграл.

Глава XI МОЙ ТРИУМФ

Я честно выплатил проигрыш. Ребята снисходительно смеялись и хлопали меня по спине.

Чип принялся распевать на разные лады: «Алекс Великий! Алекс Великий!» Потом зажал мою голову под мышкой и больно щелкнул несколько раз по макушке. У меня даже в голове загудело.

Наконец я вырвался из его рук и помчался вниз по ступенькам зрительской трибуны. Тут я заметил, что с другой трибуны на меня смотрит Тесса. Я помахал ей рукой, но не стал задерживаться.

Я кое-как пробрался сквозь толпу болельщиков и выскочил из школьного здания. Мне хотелось срочно попасть домой и проверить, что было написано в дневнике.

Я бежал всю дорогу. Когда я добрался до своей комнаты, у меня заболело в правом боку, а легким не хватало воздуха.

Я вытащил дневник из ящика письменного стола и открыл вторую запись — про сегодняшний день.

Я водил пальцем по всей странице, пока не добрался до финального счета баскетбольного матча. Да. Вот он. Счет 34:32.

В дневнике он указан правильно.

Дело в том, что я нарочно проиграл в споре. Я намеренно поставил не на те цифры. Чтобы дать им выиграть.

Я решил всех обмануть.

Мне нужно, чтобы все считали меня сумасшедшим, который безрассудно делает ставки. И тогда в следующий раз не возникнет никаких подозрений.

И в следующий раз все примут ту ставку, какую я предложу.

И уж тогда я их обчищу.

Я закрыл дневник и даже чмокнул его в обложку.

Моя душа ликовала.

Да, допустим, я проиграл большую ставку. Сначала выиграл пятьдесят долларов, потом потерял сорок.

Но ведь у меня осталось десять баксов. И впереди еще меня ждет много других выигрышей. Я буду выигрывать до тех пор, пока мне будет помогать в этом мой удивительный дневник.

К концу года я стану миллионером!

Миллионером, не меньше!


Больше я не заглядывал в дневник до самого вечера. Ведь я уже понял, что новая запись появляется в нем, когда я возвращаюсь в спальню после обеда.

— Отчего ты все время усмехаешься? — спросил у меня папа.

На десерт мы ели мороженое. Я и не замечал, что у меня такое лицо.

— Да так, ничего, — ответил я, пожимая плечами.

— Кто сегодня выиграл баскетбольный матч? — поинтересовался отец.

Я вытер с подбородка шоколадную каплю.

— Мы. Наши «Вороны» в дополнительное время. Это было что-то. Игра получилась — супер!

— До меня дошли слухи, — сказала мама, нахмурив брови, — что ребята из вашей школы делают ставки во время баскетбольных матчей. Это верно?

Я проглотил большой комок мороженого.

— Это глупости, — ответил я.

Мама прищурилась и пристально посмотрела мне в лицо.

— Что глупости? Слухи? Или ставки во время школьного состязания?

— И то и другое, — ответил я.

Вообще-то, я не люблю лгать своим родителям. Когда я могу, я всегда стараюсь быть с ними честным.

— Ох, и влетит же кому-то за этот тотализатор, — заявил папа, выдавливая в свое мороженое новую порцию взбитых сливок. — Рано вам еще такими вещами заниматься.

Мама не отрывала от меня глаз. Неужели она что-то подозревает? Может, кто-нибудь про меня ей наябедничал?

Я усмехнулся.

— Давай поспорим на десять долларов, что наша директриса скоро поймает тех ребят!

Мама и папа дружно расхохотались. Когда обстановка дома накаляется, я всегда стараюсь их рассмешить.

Я доел мороженое и поспешил к себе наверх, чтобы прочесть дневник.

Расскажет ли он мне про завтрашний день?

Когда я открывал обложку, мои руки снова задрожали от волнения.

Все-таки это круто! Знать то, о чем пока еще никто не знает — разве это не здорово? Это одна из самых замечательных вещей, какие могут случиться с человеком. Мне очень повезло!

Когда я начинал читать завтрашнюю запись, я еще не догадывался о том… да… я не догадывался, что не всегда приятно знать, что тебя ждет впереди.

Глава XII ПЕРВАЯ ПЛОХАЯ НОВОСТЬ

Охвативший меня восторг мешал мне читать. Написанные строчки расплывались на странице.

Я набрал полную грудь воздуха и замер, чтобы хоть немного успокоиться. Потом выдохнул, вздохнул нормально и принялся читать запись, сделанную по-прежнему моим почерком, — слово за словом, водя пальцем по строчкам.

Дорогой дневник!

Сегодняшний день принес нам большую новость. Тесса теперь в нашей рок-группе. Я сказал ей, что она может с нами репетировать. Чип и Шон очень недовольны этим. Они не хотят подпускать Тессу на пушечный выстрел к нашей группе. Даже не хотят, чтобы она слышала нашу игру. Но потом я им объяснил причину, по которой я дал согласие.

Дело в том, что Тесса рассказала мне про своего дядю Джона. У этого дяди есть большой гараж, который обычно пустует. И он сказал Тессе, что наша группа может там репетировать.

Это любимый дядя Тессы, и мне ясно — почему.

Дело в том, что дядя Джон держит ресторан в центре города. И он сказал Тессе, что если мы будем много репетировать и если ему понравится наша игра, он разрешит нам играть в этом ресторане! И будет нам за это платить!

Выбора у меня не оставалось. Ведь я не мог отказаться от такого предложения. Поэтому и разрешил Тессе присоединиться к нам.

Вот такие интересные новости! Мне не терпелось позвонить Чипу и Шону и все им рассказать.

Но я не мог ничего им сообщать до тех пор, пока Тесса не скажет мне сама про своего дядю. Нужно ведь соблюдать правильный порядок вещей. Иначе я все запутаю и запутаюсь сам.

Я вернулся к дневнику, чтобы узнать, что еще должно случиться завтра…

Миссис Калтер, наша математичка, заболела. Поначалу все страшно обрадовались, потому что решили, что теперь накроется контрольная по алгебре.

Но потом пришла другая учительница и объявила, что контрольная состоится. Так что мы рано радовались.

Пожалуй, сегодня мне придется засесть за алгебру, решил я. Это самый трудный для меня школьный предмет. Так что информация насчет завтрашней контрольной пришлась мне весьма кстати.

В дневнике было написано что-то еще. Я уже собрался читать — но тут раздался телефонный звонок.

Я застонал от досады. Сейчас мне ужасно не хотелось ни с кем говорить. Мне требовалось узнать все до конца про завтрашний день.

Я схватил со стола телефонную трубку и поднес к уху.

— Алло?

— Привет, Алекс. — Я мгновенно узнал голос Тессы. — Что делаешь?

— Хм… работаю над своим дневником, — ответил я. — Вообще-то, мне совсем некогда болтать с тобой. У меня сейчас получилась необыкновенно интересная запись. Я таких еще ни разу не писал. Мисс Голд сойдет с ума от восторга, когда прочтет.

Тесса засмеялась.

— От скромности ты не умрешь, — съязвила она.

— Мне некогда с тобой болтать, — повторил я.

— Ну ладно, я просто хотела задать тебе один вопрос, — сказала Тесса. — Так могу я репетировать с вашей группой или нет? Ты разговаривал с Чипом и Шоном?

— Да, — ответил я. — Мы решили принять тебя в нашу группу. Если ты и в самом деле умеешь петь.

— Ура! — радостно воскликнула она. — Алекс, вы не пожалеете об этом. Правда. Я хорошо пою. И еще знаешь что?

Я бы мог поспорить на что угодно, что знаю.

— Я поговорила со своим дядей Джоном. И он, возможно, предоставит нам хорошее место для репетиций. У него пустует большой гараж.

— Как здорово! — воскликнул я, стараясь, чтобы в моем голосе прозвучало удивление.

— Дядя Джон хочет нас послушать, — продолжала Тесса. — Он сказал мне, что если мы подготовимся достаточно хорошо, он пригласит нас играть в его ресторане.

— Круто, — заявил я.

— Можно я приду сегодня к тебе? Мы вместе отрепетируем некоторые песни.

Я скорчил недовольную физиономию, хотя эта зануда меня и не видела.

— Нет. Сегодня не получится, — буркнул я. — Я не могу. Мне нужно готовиться к контрольной по алгебре.

— Контрольной не будет, — беззаботно ответила Тесса.

— Что? Как это не будет? Что еще за новости? — спросил я.

— Миссис Калтер заболела, — весело ответила Тесса. — Она приходила сегодня на прием к моей маме.

Мама Тессы врач-терапевт.

— Мама говорит, что миссис Калтер серьезно больна, — продолжала девчонка. — Она не появится в школе по крайней мере до конца недели. Поэтому… завтра у нас никак не может состояться контрольная по алгебре.

Я едва не расхохотался. Мне даже пришлось зажать себе ладонью рот, чтобы смолчать.

— Вот это прекрасная новость, — выдавил я из себя.

— Я уже обзвонила всех и сообщила, что контрольной не будет, — сказала Тесса.

— Круто! — воскликнул я.

Я закрыл ладонью микрофон и дико гоготнул, не в силах больше сдерживаться.

Вот и в этой контрольной я буду на высоте. А эта воображала провалится!

Меня переполняло такое счастье, что я даже поцеловал дневник!

Прошло еще несколько минут. Наконец мне удалось избавиться от Тессы, и я вскочил на ноги и стал бешено скакать по комнате. А в заключение исполнил танец дикарей.

— Тесса провалится! — распевал я, выбрасывая в воздух кулаки. — Тесса провалится! Тесса провалится!

Бедняжка Тесса, подумал я. Как ей не повезло! Ведь у нее нет дневника, предсказывающего, что ее ждет на следующий день.

Тут я вдруг вспомнил, что не дочитал до конца запись в дневнике. Что там осталось еще одно предложение.

Когда я схватил дневник со стола, меня переполняло счастье. Настолько огромное счастье, что даже немного кружилась голова.

Однако мое настроение резко изменилось, когда мои глаза пробежали по последнему предложению завтрашней записи.

Я невольно ахнул — и тупо уставился на прыгающие учебники, не веря своим глазам…

Плохая новость, дневник. Когда я возвращайся домой из школы, меня сбила машина.

Глава XIII СКВЕРНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ

Нет!

Я закричал.

— Не может этого быть!

Я уставился на последние строчки. Несколько раз поморгал и прочитал их еще раз:

Когда я возвращался домой из школы, меня сбила машина.

— Ничего подобного не должно произойти! — громко заявил я.

Дневник, вероятно, ошибается. Вообще-то я очень осторожно хожу по улицам. Я никогда не перебегаю дорогу, не поглядев по сторонам.

Тогда почему же там так написано?

И как он может ошибиться в этом, если все остальные его предсказания сбываются?

Я резко захлопнул тетрадку и засунул ее в ящик стола.

Мое сердце бешено колотилось. Завтра я должен быть особенно осторожным, — сказал я сам себе. Просто сверхосторожным — и тогда предсказание дневника не сбудется.

Внезапно в моей памяти ярко вспыхнул тот страшный сон.

СМЕРТЬ… Единственное слово, написанное жирными черными буквами на белой странице дневника. СМЕРТЬ…

Значит, и это исполнится тоже?

В дневнике написано только то, что меня собьет автомобиль, напомнил я себе, нервно барабаня пальцами по крышке письменного стола.

В нем не написано, сильно ли я при этом пострадаю, получу ли какие-нибудь травмы. Или…. Или… умру ли я.

Почему он этого не говорит? Почему он останавливается там, где не надо?

Почему он не объясняет мне, как это случится?

Я тяжело вздохнул.

Может, из-за того, что там уж больше нечего говорить?

Глава XIV ТРИУМФ И ПРОВАЛ

Я резко дернул на себя ящик стола и вытащил дневник.

Может, он расскажет мне что-нибудь еще, надеялся я. Может, он сообщит мне, чем все закончится, хорошо или…

Мои руки так вспотели, что страницы прилипали к пальцам. Наконец, повозившись, мне удалось открыть завтрашнюю запись, и я прочел ее еще раз.

Плохая новость, дневник. Когда я возвращался домой из школы, меня сбила машина.

И ничего больше. Ничего.

На следующее утро, в семь часов, мама пришла меня будить. Я застонал и перевернулся на другой бок.

— У меня что-то творится с желудком, — застонал я. — Мне больно. Меня тошнит. Правда.

Мама прикусила нижнюю губу. Она наклонилась надо мной и дотронулась ладонью до моего лба.

— Лоб нормальный. Жара у тебя нет. Может, вызвать доктора? — спросила она.

— Нет, не нужно. Отлежусь немного, и все пройдет, — прошептал я, изо всех сил изображая из себя больного. — По-моему, сегодня мне лучше посидеть дома.

Над этим планом я думал всю ночь. Если я останусь дома, меня никак не сможет сбить автомобиль.

— Что ж, ладно, — ответила мама, озабоченно нахмурив брови и глядя мне в глаза. — Я принесу тебе горячего чая. Может, после этого твой желудок успокоится.

Я слабо кивнул. Потом лежал и слушал ее шаги, когда она спускалась вниз по лестнице.

Я поудобней положил голову на подушку. А ты парень не промах, сказал я себе. Побудь весь день дома, и предсказания твоего дневника не сбудутся.

Зазвонил телефон. Я взял трубку и нажал на кнопку.

— Алло? — слабым голосом произнес я, входя в роль больного.

— Не забудь свою гитару. Ты мандражируешь? А на меня напал такой мандраж!

Это был Чип. Почему он так разволновался?

— Гитару? — проскрипел я, не забывая про свою роль. — А что?..

— Ты что, обалдел? — заорал он так, что трубка едва не выпала из моей руки. — Мы ведь сегодня играем втроем в школьной столовой.

Ой, и верно!

Я забыл про все. Все мои мысли теперь крутились только вокруг волшебного дневника.

Миссис Джарвис, наш завхоз, предложила нам сыграть сегодня на большой перемене в школьной столовой для всех учащихся школы. Это будет наше первое публичное выступление!

— Может, захватишь свой усилитель? — попросил Чип. — Мы его установим в холле.

— Хм… да. Конечно, — ответил я.

Я не мог подставить своих друзей. Так что выбора у меня не оставалось. Я вынужден пойти в школу.

Да и, конечно, мне все-таки не хотелось пропустить контрольную по алгебре. Ведь я подготовился к ней и вполне мог блеснуть на фоне остального класса.

Ладно, ладно. Ничего не поделаешь, решил я, вставая с постели.

Просто я буду осторожным после школы. Очень осторожным…


Когда я появился в школе вместе с гитарой и усилителем, меня ожидал неприятный сюрприз. Чип и Шон не хотели со мной разговаривать. Более того — они просто бурлили от злости.

Оба моих приятеля двинулись на меня, сжав кулаки. Я поставил гитару и повернулся к ним.

Чип двинул меня кулаком в грудь, да так сильно, что я ударился правым плечом о стенку своего шкафчика в раздевалке.

— Эй, ты чего? Крыша поехала, что ли? Или ты так теперь говоришь «доброе утро»? — сказал я, шевеля ушибленным плечом и стараясь вправить его на место.

— Почему ты сказал Тессе, что она может репетировать вместе с нами? — грозным тоном спросил Шон.

— Да! Почему? — повторил Чип и снова ударил меня кулаком, немного сильней. — Это у тебя крыша поехала, а не у меня!

— Парни! Постойте! Сейчас я вам все объясню, — взмолился я и поднял перед собой обе руки, загораживаясь ими, будто щитом.

— Мы не хотим видеть эту девчонку в нашей рок-группе, — заявил Шон.

— Тесса нам не нравится, она страшная зануда, — добавил Чип.

— Знаю, знаю, — сказал я, увертываясь от очередного удара Чипа. Вот уж разошелся, кретин! — Не беспокойтесь! Все наладится, вот увидите, — заверил я друзей. — Вы сами будете радоваться, что все так получилось.

— Ты хоть что-то соображаешь? — взвился Чип. — Она заявила, что хочет петь сегодня в столовой во время перемены под наш аккомпанемент. А ведь мы даже ни разу не репетировали вместе с ней.

— Это не беда, — бодро возразил я. — Тесса говорила вам про своего дядю Джона?

— Плевать мы хотели на ее дядю, — злобно заявил Чип. — Мы не хотим, чтобы она нам все испортила.

— Может, она заплатила тебе, Алекс? — язвительно поинтересовался Шон. — Скажи, сколько она тебе отвалила?

— Нет, вы что, спятили? — возмущенно воскликнул я. — Клянусь вам! И вообще, парни, все уладится. Зато потом ее дядя даст нам первую большую работу.

— Нам надо все обсудить, — предложил Шон, неодобрительно качая головой. — Конечно, нам нужен солист. Точно нужен. Но ведь не Тесса же!

— Сейчас мне некогда. Потом поговорим, — ответил я, пытаясь протиснуться между ними. — Сейчас у меня контрольная по алгебре.

Подхватив свое имущество, я рванул по коридору.

— Ты разве не слышал? — крикнул мне вдогонку Шон. — Математичка заболела. Сегодня не будет никакой контрольной!

Но конечно же, он ошибался, а мой волшебный дневник оказался прав.

Вы бы слышали стоны и вздохи всего класса, когда пришедшая для замены учительница стала раздавать листочки с заданиями.

Не без злорадства я наблюдал, как покраснела Тесса. Ее глаза наполнились крупными слезами.

Она опустила голову и ни на кого не смотрела. Ей было так стыдно!

Ведь это она всех обзвонила и сообщила, что контрольная отменяется из-за болезни миссис Калтер.

Ха-ха. Я лихо щелкал одно задание за другим, а с моего лица не сходила торжествующая усмешка.

Еще одна победа на счету Алекса Великого!

Раньше всех выполнив работу, я прошел через весь кабинет математики и положил листок на стол преподавателя. Возвращаясь, я взглянул на Тессу и показал ей большой палец.

Она нахмурилась и отвернулась. Я бросил взгляд на ее лист — там творилось нечто невообразимое, сплошные зачеркивания и пустые строчки.

Довольный, я уселся на свое место и стал наслаждаться своим долгожданным триумфом. Теперь посмотрим, кто из нас неудачник — я или она!


К перемене наше волнение достигло предела. Мы с Чипом и Шоном установили усилители у стены столовой. Тесса принесла нам список песен, которые знала, и мы выбрали из них три, которые могли сыграть.

Мы начали мелодию. Тесса все еще прокашливалась.

— Я немного нервничаю, — призналась она. — Мы ведь с вами ни разу не репетировали и все такое прочее.

— Не беспокойся, — заверил я ее. — У тебя все получится.

Но у нее ничего не получилось.

Честно говоря, она пела просто ужасно!

Для начала Чип, Шон и я заиграли «Розовый туман». Это лучшая наша композиция, и всем ребятам, сидевшим в столовой, она вроде бы понравилась. Некоторые даже стали нам аплодировать.

Потом запела Тесса. Вот только она не пела — она верещала! Ее пение скорее напоминало скрежет ножа по сковородке или ногтей по классной доске. Даже еще противней.

Она пела так, как будто воет от боли раненая собака. Она не попала ни в одну ноту правильно. Я даже не смог угадать, какую она поет песню.

Все ребята перестали есть и принялись умолять ее остановиться и не петь. Из упрямства эта зануда запела еще громче. Слушатели стали убегать из столовой. Какой-то парень засунул в рот пальцы и делал вид, что его сейчас стошнит.

Предполагалось, что мы будем играть приблизительно полчаса. Однако миссис Джарвис остановила нас после первой песни Тессы.

— Молодцы, — деликатно сказала она. — Достаточно. Вы свободны. Собирайте свои инструменты, да поскорей, ладно?

Пока мы сматывали удочки, Чип и Шон метали в меня злобные взгляды.

Однако, как ни странно, Тесса была довольна.

— Все прошло неплохо. Но я могу петь еще лучше, — с улыбкой сообщила она мне. — Вот только мне нужно немного порепетировать.

— Она все нам испортила навсегда, — огорченно пробормотал Чип, когда мы тащили свои гитары по коридору. — И как ты мог принять ее в нашу рок-группу?

Я не ответил. Все мои размышления были направлены в другую сторону.

Я думал главным образом про свой волшебный дневник. И меня переполняли горечь и обида.

Почему в нем ничего не было сказано о том, что Тесса поет отвратительно, хуже просто не бывает? Почему об этом дневник умолчал?

Когда ее дядя Джон услышит такое пение, он даже близко не подпустит нас к своему ресторану!

О чем же еще умолчал дневник из того, что может сегодня случиться? Что еще меня ждет?

Тут я испытал прилив страха. Я представил себе, как меня сбивает машина… я лечу в воздух… падаю на асфальт, раздавленный, поломанный, измятый, окровавленный.

Как все это произойдет на самом деле? Сколько часов отделяют меня от этой РОКОВОЙ минуты?

Глава XV ОПЯТЬ ЭТОТ КОТЕНОК

— Давайте прокатимся сегодня на велосипедах по спортивной тропе? — предложил после школы Чип и хлопнул меня по спине своей тяжелой рукой. — Что скажешь, Алекс?

— Я… Мне не хочется, — спокойно ответил я. Светило яркое солнце, но воздух был по-зимнему прохладным. На площадке возле школы ребята уже играли в футбол. Они носились в расстегнутых куртках, которые хлопали за их спиной, будто плащ Супермена.

Все смеялись и орали, радуясь, что уроки позади.

Только мне было не до смеха. Под ложечкой у меня похолодело, а в горле стоял тугой комок. Я решил потихоньку, соблюдая крайнюю осторожность, дойти до дома и отсидеться там до конца дня.

— Поехали! Посреди недели велосипедная тропа почти пустая. Мы будем там одни.

Чип насмешливо фыркнул.

— Только не забудь накачать шины, а то будешь скрести ободами по песку, как в прошлый раз.

— Отстань, а то сейчас двину! — разозлился Шон и действительно хотел толкнуть Чипа, но тот ловко увернулся.

— Сегодня я не могу, — сказал я.

После этого я повернулся и посмотрел вдоль улицы.

Где же там мчится тот самый автомобиль, на котором незримо написано мое имя? Может, он сейчас несется с ревом сюда, к нам, а за рулем сидит злобный маньяк с черной бородой и высматривает очередную жертву?

Невольно содрогнувшись, я повернулся к своим приятелям.

— У меня другое предложение. Пойдемте ко мне домой с гитарами и разучим какие-нибудь новые песни.

Чип злобновато усмехнулся.

— Разве мы можем теперь репетировать без твоей зазнобы, а? — спросил он противным, писклявым голосом.

Шон захохотал.

— Алекс и Тесса — сладкая парочка уродов!

Я с досадой закатил глаза и вздохнул.

— Не смешно. Зря стараетесь. Ладно, потерпите. Может, Тесса просто слишком нервничала. Может, нам удастся научить ее петь получше.

— Да, возможно. Если мы заклеим ей рот липкой лентой, — пробормотал Чип.

Наконец я их уговорил, и они согласились прийти ко мне. Только решили сначала забежать к себе домой.

Я повернулся и побрел к дому. Шел я не по тротуару, а по траве, стараясь держаться как можно дальше от мостовой.

Коленки мои дрожали. Сердце яростно билось в груди.

«Не глупи. Бояться нечего. Еще два квартала, и ты в безопасности», — уговаривал я сам себя.

Я шел медленно, осторожно, ни на что не отвлекаясь.

Мне оставалось до дома совсем немного, буквально несколько шагов, когда я увидел маленького рыжего котенка, который во всю прыть мчался на дорогу.

— Не надо! — крикнул я.

Тут я услышал голос Билли Миллера, а потом из ворот своего дома выбежал и он сам.

— Мой котенок! Котенок!

Я увидел перепуганное лицо Билли. Увидел котенка, остановившегося в центре перекрестка.

Выбора у меня не оставалось.

Я должен был его спасти.

Я выскочил на проезжую часть и побежал.

Глава XVI МЕНЯ СБИЛА МАШИНА

— Мой котенок! Алекс, помоги мне! Спаси моего котенка!

На бегу я услышал отчаянный звук автомобильного клаксона. Потом пронзительный визг шин, проехавшихся по асфальту.

Джжжжиии!

Я почувствовал тупой удар. Сзади.

Мои руки взлетели кверху сами собой.

И я тоже полетел — полетел по воздуху.

Я врезался в яркий белый свет. Улица, тротуар, трава на лужайках, синее небо — все пропало.

Погасли все краски. А я все летел куда-то и летел.

Я приземлился с болевым шоком. Окружающий меня мир вернулся снова на свое место. Вернулись цвета и звуки.

До моего слуха донесся отчаянный плач Билли. Хлопнула дверца автомобиля. Женский голос закричал «Эй! Эй! Эй!». Одно и то же слово повторялось до бесконечности.

Небо закружилось надо мной, да так быстро, как будто я катался в парке аттракционов на какой-нибудь карусели.

— Эй! Эй!

Женщина наклонилась надо мной. Ее лицо покраснело и исказилось от испуга.

— Эй, ты как? Жив?

Моя кожа болела от уколов. Что-то царапало мои руки. Заморгав, я осмотрелся и понял, что свалился прямо на густой куст какого-то вечнозеленого растения.

Я с трудом перевел дыхание и посмотрел на перепуганную женщину.

— Как ты себя чувствуешь? Я… я затормозила почти вовремя. Я ударила тебя не слишком сильно, но…

— Я… кажется, цел… Все вроде бы в порядке, — ответил я. Небо перестало кружиться. Я увидел Билли с котенком в руках.

Застонав, я сел и стал вытаскивать колючки из рук и из ткани куртки. Колючий куст смягчил мое падение.

— У тебя что-нибудь болит? — спросила женщина. — Что-нибудь сломано? Может, вызвать полицию? «Скорую помощь»? Ты можешь встать на ноги?

— Я… по-моему, могу встать, — ответил я.

Она помогла мне подняться.

У меня дрожали коленки, но в остальном все было ничего. Я проверил свои руки, ноги. Я покрутил головой. Все вроде обошлось. Ничего не сломано, ничего не болело.

— Извини, мне так жаль, — произнесла женщина дрожащим голосом. — Я затормозила почти вовремя. Я… я чувствую себя просто ужасно.

Я извлек из своей куртки еще несколько сосновых иголок.

— Все в порядке, — сказал я ей великодушным тоном. — Вообще-то, я знал, что меня сегодня собьет машина.

Женщина изменилась в лице. Она прищурила глаза и взглянула на меня уже с подозрением.

Я моментально понял, что мне лучше было бы промолчать. Вот уждействительно язык мой — враг мой.

Женщина оглядела меня с головы до ног.

— Пожалуй, тебя все-таки придется показать доктору, — заявила она.


Мама с папой отвезли меня к нашей докторше. Та меня осмотрела и заявила, что со мной все в порядке.

— Возможно, завтра у тебя будет немного болеть тело, — сказала она. — Но, на мой взгляд, школу тебе можно не пропускать.

Ничего себе порядочки! Меня сбил автомобиль, и я даже не имею права пропустить хотя бы один день школьных занятий!

На обратном пути я сумрачно сидел на заднем сиденье нашей машины и с горечью думал о том, что упустил такой прекрасный случай. Проворонил, можно сказать.

Ведь я запросто мог бы поспорить с Чипом и Шоном. Поспорить с ними на то, что меня собьет автомобиль, когда я буду возвращаться домой.

И я бы с триумфов выиграл этот спор!

— Ты просто счастливчик, — сказала мама, поворачиваясь ко мне. Она сидела рядом с папой, на переднем сиденье. — Действительно, в рубашке родился.

Куда там, мрачно подумал я. Ничего себе, счастливчик называется! Попал под машину и не выиграл от этого ни гроша.

— Знаешь, Алекс, в следующий раз, когда ты станешь спасать котенка, посмотри направо и налево, — сказал отец.

Ха-ха. Очень смешно.

Чип, Шон и Тесса уже дожидались меня возле дома. Они очень обрадовались, когда я сообщил им, что цел и невредим.

Однако Тесса наклонила голову и пристально посмотрела на меня.

— Алекс, я знаю, почему ты выбежал сегодня на улицу и попал под машину, — сказала она.

— Я тоже знаю, — ответил я. — Чтобы спасти котенка.

Она с сомнением покачала головой.

— Нет. Ты сделал это для того, чтобы твой дневник получился интересней моего. Ты готов на что угодно, лишь бы выиграть в нашем споре!

Чип и Шон засмеялись. Но я не увидел в ее словах ничего смешного.

— Мне не обязательно откалывать разные сумасшедшие фокусы, чтобы сделать мой дневник интересным, — заявил я Тессе. — Потому что я очень хорошо пишу и так.

Впрочем, пока что я не написал в дневнике ни единого словечка. Дневник сам писал все это вместо меня.

Я вспомнил про дневник, и по моей спине побежали мурашки.

Что он сообщит мне про завтрашний день? Ожидает ли меня снова какое-то плохое известие?

Неожиданно я понял, что начинаю бояться своего дневника. Поначалу я был от него в неописуемом восторге. Но теперь уже понял, что знать будущее не всегда приятно. Иногда бывает и страшно.

Может, никогда его больше не открывать? — подумал я. Положить его подальше в нижний ящик стола и никогда не доставать?

Но разве это что-то изменит?

Разве все эти вещи не могут случиться со мной даже в том случае, если я не буду читать про них в дневнике?

— Я поговорила с моим дядей Джоном. — Слова Тессы прервали мои размышления. — Он говорит, что его гараж готов. Мы можем использовать его для репетиций в любое время.

— Урааа! Вот это действительно хорошая новость, — воскликнул Чип. — Пошли туда прямо сейчас!

— Не могу, — ответил я. — Ты что, забыл, что со мной сегодня случилось?

Чип смущенно кивнул.

— Ах, да. Конечно.

Мы договорились собраться там на репетицию в конце этой недели. А потом, ощущая боль во всем теле, я отправился домой обедать.

Пока мы ели, над городом разразилась оглушительная гроза. Над нашим садом сверкали молнии, а от одного громового раската зашатался наш дом. Дождь лил как из ведра. Молнии непрерывно сверкали одна за другой.

Во время еды мама и папа непрестанно поглядывали на меня. Я понимал, что они думают в это время про сбивший меня автомобиль. Но вслух никто из них ничего не сказал.

После обеда я поторопился в свою спальню. Там я бросился к письменному столу и достал из дальнего угла ящика злосчастный дневник. Затем уставился на обложку, держа его обеими руками.

Я не открывал его. Мне даже стало интересно, сумею ли я удержаться и больше его не открывать?

Сейчас мои руки снова дрожали, но на этот раз уже не от восторга. Теперь я его боялся — и у меня имелись для этого веские причины.

Теперь мне окончательно стало ясно, что мой дневник волшебный. Но какое это волшебство — доброе или злое?

Дневник, в чем твой секрет, подумал я уже в сотый раз. Откуда ты можешь знать, что случится завтра?

И почему ты пишешь это моим почерком?

Мои руки стали действовать сами по себе. Словно я больше не имел над ними власть.

Мои руки сами собой открыли дневник.

Мои пальцы принялись перелистывать страницу за страницей.

Да. Она уже появилась — запись о завтрашнем дне.

Я не хотел ее видеть. Не хотел ничего знать.

Но ничего не мог с собой поделать.

Я поднес дневник к глазам и начал читать.

Глава XVII НОВОЕ ПРЕДВЕСТИЕ

Дорогой дневник!

Сегодня позади школы на беговой дорожке у восьмиклассников проходила олимпиада. Накануне всю ночь лил дождь, и утром дорожка была еще мокрая. Бегуны все время поскальзывались и падали, а несколько ребят сильно ободрали коленки.

Дул сильный ветер, прямо настоящий ураган. Когда ребята метали копья, некоторые из копий летели назад, прямо в них! Словом, творилось нечто невообразимое! Зато нам, семиклассникам, было интересно наблюдать за ними весь день. Поэтому нам все нравилось.

Команда «синих» выиграла по всем статьям. За исключением прыжка в длину — там получилась ничья.

— Прекрасно! — воскликнул я вслух, положил дневник на стол и торжествующе выбросил над головой кулаки.

Я надеялся, что Чип, Шон и остальные ребята принесут завтра в школу много денег! Я собирался выиграть все! Все!!!

Они не поверят, что «синие» могут выиграть по всем статьям. А потом я поспорю с ними, что состязанья по прыжкам в длину закончатся вничью, и обчищу их всех!

Я подумал про грядущие выигрыши, развеселился и уже готов был простить своему дневнику случай с автомобилем. Внезапно я почувствовал, что уже не боюсь его. Эта маленькая книжица сделает меня богатым!

Подумав про это, я успокоился и стал дочитывать завтрашнюю запись до конца…

Тесса все время преследует меня, следит за мной. Я даже не могу сказать, дразнит она меня или нет.

Она непрестанно повторяет, что я выкидываю разные фортели только для того, чтобы сделать свой дневник более интересным, чем ее. Что я готов на все, лишь бы победить в нашем споре.

Это совсем не так… Но что она подумает теперь, когда услышит про тот безумный поступок, который я совершил после школы?

Что такое? После школы? Хм…

У меня опять бешено заколотилось сердце. Когда я снова схватил дневник, мои руки сделались холодными и влажными.

Что же такого я натворил после школы?

Я наклонился над злосчастным дневником и прочел:

Вероятно, даже в нашем доме были слышны крики. Всех охватила полнейшая паника.

Пожалуй, около сотни ребят смотрели на меня снизу, другие бежали со спортивной площадки.

И все махали мне руками и что-то кричали. Даже за территорией школы, уже на улице, люди останавливались и в ужасе замирали.

Ну и приключение!

Я даже плохо помню, как забирался на крышу нашей школы. Но я был там. Пошатываясь, я стоял на самом краю крыши, у водостока.

А потом — даже трудно поверить, что я это сделал. Я замахал руками, как птица, и прыгнул с крыши.

Глава XVIII ДОБРО ИЛИ ЗЛО?

Десять… пятнадцать… двадцать…

После окончания олимпиады для юниоров я задержался на зрительской трибуне, чтобы подсчитать свой выигрыш. Всего у меня получилось тридцать пять долларов.

Совсем неплохо для одного дня.

Я засунул пачку пятидолларовых бумажек в карман джинсов и застегнул молнию на куртке до самого подбородка. Мне было холодно. Я продрог.

Какой жуткий, холодный день. Небо низкое и серое с самого утра, а земля сырая после яростной ночной грозы.

Пронзительный, студеный ветер налетает порывами, крутит прошлогодние листья. Иногда он достигает такой силы, что на зрительских трибунах за школой дрожат длинные скамейки.

Согнувшись и пряча лицо от ветра, я направился к школьному зданию. Целых полдня я провел на трибунах, наблюдая за выступлениями восьмиклассников. И выигрывая ставку за ставкой.

Теперь мне осталось лишь взять рюкзак из своего шкафчика и отправиться домой.

Пойти домой, не залезая на крышу школы.

Это предсказание дневника уж никак не должно осуществиться, решил я.

Я помахал рукой Тессе, стоявшей с другими девчонками.

Тесса скривилась и отвернулась от меня. Она клокотала от злости, потому что проиграла мне десять долларов, поспорив, что состязания по прыжкам в длину не закончатся с ничейным счетом.

Ха-ха. Мой дневник лучше, чем твой! Даже и не пытайся спорить.

Я снова думал про него весь день.

Конечно, я его не понимаю. Не понимаю, каким образом он действует, откуда может знать будущее.

Это какая-то магия. И меня это страшно пугает.

И вместе с тем я очень доволен, что нашел его. Этот дневник — самая интересная вещь, какую я видел в своей жизни.

Внезапно я вспомнил, что у «Воронов» завтра состоится следующий баскетбольный матч. И что финальный счет этого матча я узнаю сегодня вечером из дневниковой записи.

В кармане джинсов лежали пятидолларовые бумажки. Я даже чувствовал их сквозь плотную ткань. Пожалуй, надо позволить ребятам выигрывать у меня иногда несколько долларов, решил я. Иначе у них возникнут всякие там подозрения, когда я снова обдеру их как липку.

Да, мой дневник все-таки замечательная штука. Потрясающая. Это фантастически здорово!

Вот если бы он еще не приносил мне плохих новостей.

Я почувствовал новый приступ страха. По спине поползли мурашки. Может, дневник нарочно несет мне зло?

Я остановился перед моим шкафчиком и содрогнулся. Меня поразила и испугала неприятная мысль.

Что, если этот дневник сам насылает на меня все эти неприятности?

Что, если он не просто сообщает, что случится со мной на следующий день? Что, если он провоцирует меня, заставляет вести себя так, чтобы попасть под машину? Что, если дневник вынуждает меня прыгнуть с крыши?

Нет. Такое невозможно.

Я с силой потряс головой, как будто старался выбросить из нее эти мысли.

Какая безумная идея.

Эта маленькая кожаная тетрадка не может заставить меня делать то, с чем я не согласен, решил я.

Я свободный человек. У меня своя голова на плечах. Я в состоянии решить самостоятельно, что мне делать, а что нет.

Никакая книжка, никакая тетрадь не могут мне приказывать!

Я надел на плечи рюкзак и вышел из задней двери школы. Небо еще больше потемнело. Вероятно, собиралась очередная гроза. Воздух был холодным и сырым.

На краю площадки перекидывались мячом несколько мальчишек. Их кроссовки скользили по мокрой траве. Порывы ветра вышибали мяч из их рук.

Я повернулся и пошел к школьным воротам. Внезапно налетевший сильный ветер рванул кверху мои волосы. Я пригладил их обеими руками, не останавливаясь.

Однако я успел сделать лишь два или три шага. За моей спиной раздались крики.

Отчаянные крики и плач.

— Алекс, помоги мне! Помоги!

Глава XIX НА КРЫШЕ

При звуках моего имени я застыл на месте.

— Алекс! Алекс! Помоги мне!

Я с недоумением пожал плечами и обернулся.

Маленький мальчик стоял на траве возле задней стены школы и яростно махал мне руками.

Я сделал несколько шагов к нему и разглядел его лицо. Билли Миллер.

Лучше не надо!

— Алекс, помоги мне, пожалуйста!

Я подбежал к нему.

— Где твой котенок? — крикнул я еще на бегу.

К Билли спешили и другие ребята. Перебрасывавшиеся мячом парни тоже оставили свою игру и направились к нам. Я увидел двух подружек Тессы, которые тоже помчались на помощь мальчику.

Я первым оказался рядом с ним.

— Где твой котенок? — повторил я свой вопрос, запыхавшись. Мои глаза шарили в это время по площадке.

— Дома, — ответил Билли. Ветер шевелил его белокурые волосы, они падали на его лицо.

Я удивился.

— Что? Дома?

— Не котенок! — завывал он. — Моя бейсбольная кепочка! Моя новая кепочка! Гляди!

Он протянул руку кверху и куда-то показывал.

— Она там. Ее унес туда ветер.

— О-ох! — простонал я. — Не-е-ет! — Запрокинув голову, я посмотрел на крутую черную крышу школы. На самом краю, возле водостока, прицепилась черная с серебром шапочка мальчугана.

Я не полезу за ней, сказал я сам себе.

Я не собираюсь потакать дневнику и делать так, чтобы сбывались его предсказания.

Я опять повернулся к Билли. На глазах малыша стояли слезы. Лицо сделалось ярко-красным. Нижняя губа дрожала.

— Пожалуйста, Алекс, — прошептал он. — Это моя новая бейсбольная кепочка.

Что мне делать с этим малышом? Он прямо-таки меня преследует! Из-за него я уже попал под машину.

И вот опять.

— Вот будет еще сильный порыв ветра, и он сбросит вниз твою шапочку, — сказал я Билли. — Подожди тут немного и…

— НЕ-Е-ЕТ! — завыл он. — Я ХОЧУ! Я ХОЧУ СВОЮ НОВУЮ КЕПОЧКУ!

— Достань ему кепку, Алекс! — крикнула Нелла, подружка Тессы. — Залезь по водосточной трубе наверх. Это нетрудно.

— Хм… — замялся я. — Вообше-то, я не слишком хорошо умею это делать. Я… у меня обувь неподходящая.

— Помоги бедному малышу, — сказала другая девчонка. — Ты погляди на него — ведь он плачет!

По щекам Билли струились потоки слез. Он все еще стоял с поднятой рукой, показывая на свою шапочку.

— Может, кто-нибудь еще залезет наверх? — с надеждой спросил я и повернулся к толпе ребят, уже собравшейся вокруг нас. Их было по крайней мере человек двадцать. — Никто не хочет залезть по трубе?

— Помоги ему, Алекс, — повторила Нелла. — Тут ведь невысоко. Просто залезь по трубе.

— Найдутся добровольцы? — взмолился я. — Кто-нибудь.

Никого.

— Я ХОЧУ СВОЮ НОВУЮ БЕЙСБОЛЬНУЮ КЕПОЧКУ! — завывал Билли.

Я тяжело вздохнул и посмотрел на металлическую водосточную трубу, которая шла по стене школы до крыши.

— Ладно, ладно, — пробормотал я.

Выбора не было. Все глаза устремились на меня. Если я оставлю тут плачущего малыша, мне этого потом никогда не простят и всегда будут припоминать.

Что ж… я это сделаю. Я залезу на крышу.

Ребята захлопали в ладоши и радостно заорали. Я подошел к стене и потрогал обеими руками металлическую трубу.

На ощупь она была мокрая и скользкая. Мало того — она вся сотрясалась под напором ветра.

Я поглядел наверх. С этой стороны школьное здание было высотой всего в два этажа. Но крыша все равно показалась мне страшно далеко!

Кепка была мне хорошо видна. Она висела на краю воронки.

Эх! Вот бы сейчас резкий порыв ветра! Он сбросил бы эту несчастную кепку, и мне не пришлось бы никуда лезть!

Но… нет.

Ветер дул сильный, но ровный.

Тяжело вздохнув еще раз, я обхватил холодную и мокрую трубу. Немного подтянулся на руках и обвил ее ногами.

Все ребята ликовали, подталкивая меня. Я увидел Билли, стоявшего впереди толпы. Наконец-то он перестал плакать и теперь стоял молча, не отрывая глаз от своей шапочки.

Застонав от тоски, я полез дальше. Мои руки скользили по мокрому металлу. Но я крепко цеплялся за трубу ногами.

Медленно, очень медленно я взбирался наверх.

Добравшись до крыши, я перевел дыхание. Там я осторожно наклонился вперед и ухватился за темную черепицу. Потом подтянулся и влез на крышу.

Мне показалось, что крыша идет слишком круто вверх. Стоит чуть-чуть поскользнуться, и я покачусь вниз и упаду за ее край.

Я стоял на коленях на краю крыши. Моя куртка развевалась на ветру.

Мое тело сотрясала дрожь. Ноги сделались резиновыми. Я пополз вперед. Очень осторожно. Ставил одну руку. Затем другую. Передвигал одно колено. Потом другое.

Бейсбольная шапочка была от меня всего лишь в нескольких метрах. Но я по-прежнему скользил по мокрой черепице, все сильнее приближаясь к краю крыши.

Каждый раз, когда я начинал скользить, из груди стоявших внизу ребят вырывался испуганный крик. Я оглянулся и увидел, что со спортивной площадки к школе бегут другие ребята.

Я услышал их возбужденные возгласы. Я понял, что они меня подбадривают. Но их слов я не слышал.

Я полз вперед сантиметр за сантиметром. А потом я протянул руку… потянулся…

…и ухватил шапочку.

Внизу радостно зашумели ребята. Они махали руками, показывали мне большой палец. Билли запрыгал, засмеялся и захлопал в ладоши.

— Ура! — закричал я, крепко сжимая шапочку в кулаке. — Ура! — Я вскочил на ноги.

Зачем?

Зачем я вскочил на ноги?

Я словно потерял контроль над собой. Какая-то неведомая сила толкала меня на это.

И вот я уже стоял на краю крыши, смеялся и размахивал шапочкой в воздухе. Вероятно, я опьянел от ощущения победы?

Нет! Я не хотел быть там. Что же тогда толкало меня на край крыши?

Я выпустил из рук шапочку. И посмотрел вниз, охваченный внезапным ледяным ужасом.

Земля была слишком далеко.

Что же дальше? Что будет дальше? — спрашивал я себя.

Теперь мое тело сотрясала крупная дрожь.

Может, и в самом деле мне раскинуть руки и прыгнуть вниз? Как написано в дневнике?

Если я ничего больше не могу сделать для своего спасения?

Дневник — он всегда прав, осознал я к своему ужасу. Он всегда говорит правду.

И если там написано, что я спрыгнул с крыши…

Я сломаю себе шею. Или будет еще что-нибудь похуже. Потому что дневник… не врет…

Дрожа на сильном ветру, я снова посмотрел вниз на толпу. Теперь все ребята молчали. Все напряженно глядели на меня. Никто не шевелился, все застыли в ожидании развязки.

Я смотрел на них, и мои мысли метались и кружились не хуже порывов этого холодного ветра.

— Спускайся вниз! — закричал кто-то.

— Алекс, будь осторожен! — донесся до меня крик Неллы.

— Алекс, ползи назад! Назад!

Может, я заработаю на этом прыжке большие баксы? — неожиданно подумал я. Если уж мне суждено переломать себе кости, то хотя бы выиграю несколько ставок.

Я сложил ладони рупором и крикнул вниз:

— Спорим, что я сейчас спрыгну?

Ветер унес мои слова в сторону. И прежде чем внизу успели мне ответить, мои ноги заскользили по мокрой черепице.

— Нет!.. — закричал я.

Я взмахнул руками в воздухе и потерял равновесие.

Ноги скользили по крыше.

Руки бешено колотили по воздуху.

Одна нога попала в раструб. Другая скользнула через край.

Я услышал пронзительные крики. Почувствовал волну холодного ветра.

И начал падать, размахивая руками и ногами.

Глава XX ПРЫЖОК

Земля понеслась мне навстречу.

Я почувствовал себя словно во время видеоигры. Яркие краски и пронзительные звуки, а все происходящее развивается очень медленно и какими-то странными рывками.

И затем я увидел метнувшуюся вперед человеческую фигуру. Встревоженное лицо.

Вытянутые мне навстречу руки.

Последовал сильный и жесткий удар.

Я упал. Упал в чьи-то протянутые руки.

Вокруг меня вертелись какие-то цветные пятна. И крики — сплошные крики со всех сторон, такие пронзительные, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки.

— А? — Я издал сдавленный крик, когда понял, что меня кто-то поймал.

Учительница. Миссис Уокер, учительница рисования. Я упал прямо на нее. Мы оба рухнули на траву. Она застонала, а потом попыталась подняться на ноги.

Как нехорошо получилось, подумал я. Моя голова по-прежнему кружилась: я все еще падал с крыши. Все еще чувствовал, как земля несется мне навстречу.

Как неудобно получилось… Меня поймала учительница!

— Алекс, ты цел? — спросила она, еле дыша. Ее пошатывало, а в глазах до сих пор стоял испуг.

Я проворно вскочил с земли.

— Все в порядке, — ответил я, стараясь стряхнуть с себя головокружение. — Все в порядке, — повторил я и добавил: — Кажется…

Миссис Уокер вздохнула с облегчением и поправила на себе жакет. Потом ощупала свои руки.

— Если ты собираешься и впредь прыгать с крыш, постарайся немного похудеть.

Ребята захохотали. Я выдавил из себя улыбку.

Внезапно миссис Уокер нахмурилась.

— Кстати, а что ты там делал? — строго поинтересовалась она.

— У Билли ветер унес бейсбольную кепочку, — пробормотал я. — Я доставал ему ее…

Да, кстати, где же она? Что случилось с бейсболкой?

Я огляделся вокруг. И увидел черную с серебром кепочку на голове у малыша. Он уже надел ее, низко нахлобучив на лоб. Из-под козырька сияла его широкая, довольная ухмылка.

Билли был счастлив.

Уже во второй раз за эту неделю он едва не отправил меня на тот свет! И вот стоит, довольный и радостный.

— Но ведь это было очень опасно, — произнесла миссис Уокер.

Я кивнул.

— Конечно. Я знаю.

Что уж там, вся моя жизнь сделалась опасной, подумал я. Теперь вся моя жизнь — сплошные кошмары, один за другим.

И все из-за этого ужасного дневника.

Подхватив свой рюкзак, я направился домой. Ребята бежали за мной, поздравляли, хлопали по спине.

— Вот это да, Алекс!

— Это было круто!

— Молоток, Алекс!

Однако я совсем не чувствовал себя крутым. И не ощущал никакого торжества. Наоборот, на меня напала страшная тоска.

Мне хотелось поскорей добраться до дома и подумать.

О многом подумать. Стоит ли мне и дальше держать дома этот дневник? Или лучше выбросить его в мусорный бак?

А еще — смогу ли я выбросить его в мусорный бак?

Нет. Не смогу… Он слишком властно держит меня. Это факт, от которого никуда не денешься.

Я нуждался в нем. Нуждался для того, чтобы знать, что меня ждет на следующий день.

Я не мог ему противиться, хотя и пытался это делать. Я пытался сделать так, чтобы дневник оказался неправ.

Но он был всегда прав. Всегда.

Я влетел в дом и сбросил с плеч рюкзак. Потом, перескакивая через ступеньки, помчался наверх.

Я ворвался в свою комнату. С бешено колотящимся сердцем подбежал к письменному столу.

Рывком выдвинул ящик.

Полез в дальний угол за дневником. Пошарил там рукой…

— Что?! — отчаянно воскликнул я.

Безжалостная рука панического страха схватила меня за горло.

Я стал лихорадочно шарить по ящику. Потом вытащил его из стола.

И посмотрел на его пустое дно.

Я смотрел на дно широко раскрытыми, бессмысленными глазами.

Пропал.

Мой дневник пропал!

Глава XXI ДРАКА ЗА ДНЕВНИК

Тут я услышал чей-то смех.

Пораженный, я резко обернулся.

На моей кровати сидели Чип и Шон. Они ехидно усмехались. Чип помахал мне дневником.

— Эй! — грозно крикнул я. — Где ты его взял?

Усмешка Чипа расползлась еще шире по его круглой физиономии.

— На твоем письменном столе. Сейчас мы с Шоном прочитаем про все твои темные делишки.

— Нет! — закричал я. — Отдай мой дневник!

Я бросился через комнату и попытался его схватить.

Чип засмеялся и увернулся от моих рук. Он швырнул дневник Шону.

Шон вскочил и побежал к двери.

— Подожди! — закричал я. — Отдай!

Я прыгнул на Шона. Схватил его за ремень. Повалил на пол.

Однако он успел бросить дневник Чипу. Чип потянулся за ним — но тетрадь пролетела мимо его руки, ударилась о стену и шлепнулась на кровать.

Мы с Чипом бросились к ней. Чип схватил ее первым. Я сильно толкнул приятеля.

— Не трогай мой дневник! — пронзительно кричал я. — Я серьезно тебе говорю! Не смей его трогать! Отдай его!

И тут я утратил над собой контроль. Я бросился на Чипа и принялся дубасить его кулаками.

— Отдай мне дневник! Отдай его немедленно!

Пораженный, Чип откатился прочь. Он лег на спину и удивленно уставился на меня.

— Ладно, ладно, — бормотал он. — На, забирай свой дурацкий дневник.

Я схватил маленькую тетрадь в твердой обложке и крепко стиснул ее в ладонях. А потом попробовал отдышаться. В груди бешено стучало сердце.

— Что с тобой творится, Алекс? — озабоченно спросил Шон, качая головой. — Мы ничего не сделаем с твоим дневником.

— Что ты так разволновался? — прибавил Чип.

— Да, кстати, а что там написано? — с подозрением спросил Шон. — Может, ты там пишешь какие-нибудь гадости про нас, а?

— Нет, — твердо ответил я. — Не пишу. — Я положил дневник в стол и решительным жестом задвинул ящик. — Просто я… не люблю, когда кто-то роется в моих вещах.

— Мы не кто-то, — ответил Шон, пристально глядя на меня. — Мы твои друзья!

— Да, конечно, но…

— Ладно, оставим дневник в покое, — сказал Чип. Он схватил меня за руку и помог встать с пола. — Давай чем-нибудь займемся. Может, покажешь нам свои новые видеоигры?

— Хм… не могу, — ответил я. — Я должен… ну… сделать уроки, потому что мы с родителями идем сегодня вечером в гости.

Оба приятеля уставились на меня. Интересно, понимали они или нет, что я их обманываю?

Мне не хотелось играть с ними в видеоигры. Больше всего мне было нужно взглянуть на новую запись. А потом спокойно посидеть и подумать насчет этого странного дневника.

Они меня напугали, сильно напугали. Оказывается, я выхожу из себя, когда дневник лежит не на своем месте. Теперь я понял — я не могу жить без этого дневника. Мне он ужасно нужен.

Однако я не мог бы им это объяснить. Пожалуй, я и себе не мог это объяснить.

Как только они ушли, я вытащил дневник из ящика и жадно принялся перелистывать страницы. Новой записи пока нет. Тогда я перечитал старые.

Точно. Все точно. Любое предсказание сбывается до мельчайших деталей.

Я не понимал, как это происходит. Или почему. Но я смотрел на чистые страницы, ждал, когда они заполнятся новым текстом, и понимал, что не могу жить без этой маленькой кожаной тетради с записями, сделанными не мной, но моим почерком. Я ненавидел этот дневник — и одновременно отчаянно нуждался в нем.


Вечером меня ждала в дневнике следующая запись. Вот только она меня совсем не обрадовала. Наоборот, я всей душой желал, чтобы она оказалась неправильной. Мне не хотелось ей верить.

Впрочем, сначала я узнал про финальный счет завтрашнего баскетбольного матча «Воронов». Очень кстати.

Но конец записи наполнил мою душу ужасом:

После баскетбольного матча Шон поехал домой на велосипеде. Был холодный, туманный вечер, и Шон хотел поскорей добраться до дома, успеть до дождя.

Он торопился и плохо смотрел на дорогу. И я увидел, как он врезался. Все случилось на моих глазах.

Он врезался в припаркованный к тротуару грузовик. Бедный Шон. Он вылетел из седла и пролетел по воздуху. Упал на дорогу. Потерял сознание. И в двух местах сломал ногу.

— Нет! — закричал я, глядя на несколько кошмарных строчек. — Нет! Я не допущу этого. Я не могу позволить, чтобы это произошло.

Дневниковые записи становились все более и более пугающими. Каждое предсказание было страшней предыдущих.

Однако я решил, что могу остановить эту зловещую цепочку. Я могу сделать так, чтобы ничего не сбывалось.

Но точно ли я могу?

Глава XXII НЕСЧАСТЬЕ С ШОНОМ

— Эй, Шон, пойдем домой вместе после игры.

Мы сидели в спортивном зале и болели за «Воронов». Каждый раз, когда им удавалось забросить в кольцо очередной мяч, на трибунах вспыхивало ликование. Наша баскетбольная команда вела со счетом 35:25. Словом, предсказание дневника снова сбывалось. Я должен был выиграть у моих приятелей сорок долларов.

— Нет, не могу. Я поеду на своем велосипеде, — ответил он, а потом нахмурился и почесал свою рыжую голову. — Скоро я перестану с тобой спорить, Алекс. Ты все время выигрываешь. Не понимаю, как это тебе удается. Я уже полный банкрот.

— Просто у меня сейчас наступила полоса везения, — безразличным тоном ответил я, стараясь скрыть ухмылку. — Послушай, оставь тут свой велик. Заберешь его завтра. Зайдем к нам. Пообедаем вместе.

Он покачал головой:

— Не могу. Скоро начнется дождь. Я хочу поскорей добраться до дома.

— Но… но…

Мои протесты потонули в звуке финальной сирены.

Я понял, что не смогу уговорить его, чтобы он пошел пешком. Зато я могу предотвратить несчастный случай.

Я побегу рядом с ним и стану следить за тем, чтобы он внимательно ехал и не отвлекался.

Я могу предотвратить несчастный случай. И я сделаю это!

— Вот твои пять баксов, — пробурчал какой-то малыш и сунул мне в руку пятидолларовую купюру. — Ну и везет же тебе, Алекс.

Двое других ребят отсчитали пять бумажек и вручили мне.

— Эй, по пятерке с каждого, или в следующий раз не буду с вами спорить! — закричал я на них, довольный своим выигрышем.

Я собрал все свои выигрыши. Потом старательно пересчитал деньги, чтобы убедиться, что они собраны целиком.

— Тридцать восемь… тридцать девять… сорок. Все!

Если я буду выигрывать так и дальше, скоро я смогу купить новую гитару!

Я повернулся к Шону.

— Эй…

Он ушел. А я-то думал, что он стоит рядом со мной.

Спортзал медленно пустел. Я стал отчаянно проталкиваться сквозь толпу и протиснулся в дверь. В холле меня окликнули какие-то девчонки, но я не оглянулся. Мне надо было разыскать Шона.

Я распахнул заднюю дверь школы и выскочил на парковочную площадку. Стоял темный, сырой вечер. По небу плыли темные грозовые тучи. Несколько холодных капель упали мне на лоб.

— Шон!..

Я увидел его. Он бешено крутил педали и быстро удалялся от школы.

— Шон, остановись! — закричал я, размахивая руками. А потом сорвался с места и бросился вдогонку за приятелем.

Возле велосипедов я увидел Тессу с двумя другими девочками. Я быстро пронесся мимо них.

— Алекс, что случилось? — крикнула она.

Я не ответил и не остановился. Я бежал за Шоном, яростно размахивал руками и кричал что есть духу:

— Шон! Остановись! Эй, Шон! Стой, тебе говорю!

Он не слышал меня. Набирая скорость, он мчался по Парк-стрит.

Дождь усиливался. Я прибавил обороты, не обращая внимания на боль в боку.

— Шон! Стой! Эй, Шон! — надрывался я.

Наконец он услышал меня.

Он оглянулся.

— Стой! — закричал я, сложив рупором ладони. — Стой!

Он смотрел на меня. Он не видел большой желтый грузовик, остановившийся у тротуара.

— Не-е-е-е-е-е-е-ет!

Мой крик прозвучал слишком поздно.

Велосипед врезался в широкий задний борт грузовика. До меня донесся болезненный скрежет металла. Потом я услышал, как пронзительно закричал Шон.

От удара он взлетел в воздух. Его руки болтались, словно у тряпичной куклы. Он стукнулся о борт грузовика. Отскочил. Упал боком на мостовую.

И затих.

Я застыл посредине улицы и с ужасом глядел на эту сцену, забыв отпустить сложенные рупором ладони.

Это я виноват, думал я.

Потом я услышал чей-то крик. Голос был знакомым.

Я увидел бегущую по тротуару Тессу. Ее светлые волосы развевались за спиной. Она присела возле Шона.

— Алекс! — крикнула она. — Что ты стоишь? Ступай за помощью! Позвони по телефону! Вызови «Скорую»! Спасателей! Ну же!

Ее крики вывели меня из оцепенения. Я встрепенулся и побежал вверх по дороге к ближайшему дому. Они позволят мне позвонить по телефону, сказал я себе. Я вызову службу спасения 911.

Но пока я бежал, в моем сознании крутилась одна и та же мысль.

Я виноват.

Несчастье произошло по моей вине. Если бы не мой окрик, Шон не стал бы оглядываться. Если бы не я, он бы спокойно добрался до дома.

Моя вина…

Виноват дневник…

Я должен отделаться от дневника, решил я. Я должен от него отделаться и никогда больше не читать ни одной записи.

Но поможет ли это мне?

Прекратятся ли эти ужасные происшествия со мной и моими друзьями? Будем ли мы тогда в безопасности?

Я не мог ответить на этот вопрос.

Глава XXIII УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ

После обеда я сидел за своим письменным столом, тупо уставившись на дневник. Я держал его обеими руками, тер пальцами гладкую кожаную обложку. И испытывал холодок страха.

Я больше не стану читать его записи, клялся я себе. Вот не стану — и все.

Сколько пугающих вещей произошло с тех пор, как я нашел этот проклятый дневник? Я мысленно перебрал их все. Меня сбила машина… Я спрыгнул со школьной крыши… И вот теперь Шон лежит в больнице со сложным переломом ноги.

Я крепко сжал маленькую тетрадку. Мои руки стали мокрыми от пота. Они оставили влажные отпечатки на коже.

Неужели я смогу просто так отказаться от этой поразительной тетради? А как же пари, которые я выигрываю?

«Воронам» предстоит сыграть еще четыре баскетбольных матча. Если я буду выигрывать и дальше, у меня появятся деньги на покупку новой гитары. Возможно, я даже куплю себе музыкальный центр, о котором мечтаю уже несколько лет!

Нет. Забудь про это, Алекс, сказал я себе. Хватит спорить на деньги. Откажись от этого занятия, пока еще не поздно.

Образумься. Избавься от этого коварного дневника. Выброси его немедленно.

Ну, а если это не поможет, спросил я себя. И от этой мысли у меня побежали по спине мурашки.

Почему ты уверен, что все эти ужасные вещи закончатся только благодаря тому, что ты перестанешь читать предсказания дневника?

Я взглянул на дневник. Мне показалось, что он светится в моих руках, словно черный жемчуг.

Мои руки дрожали. Я ничего не мог с собой поделать. Я не мог остановиться. Я уже стал открывать обложку.

Тут за моей спиной кто-то кашлянул.

Я вздрогнул и уронил дневник на стол.

— Тесса?..

Она вошла в мою комнату. Ее светлые волосы были зачесаны назад и завязаны ярко-синей эластичной лентой. Зеленые глаза неотрывно уставились на меня.

— Что происходит, Алекс? — резким, повелительным тоном спросила она. Потом подошла к столу и встала передо мной, скрестив руки на груди.

— Ты о чем? Что ты имеешь в виду? — Говоря это, я выдвинул ящик стола и засунул в него дневник.

— Я наблюдала сегодня за тобой, — заявила Тесса. — И я знаю, что с тобой творится что-то странное.

Я тоже скрестил руки.

— Единственная странная вещь заключается в том, что ты все время врываешься без стука в мою комнату, — заявил я.

— Зачем ты бежал за Шоном? — продолжала она свой допрос. — Почему ты кричал, чтобы он остановился?

— Я… хм… — Мне никак не удавалось придумать убедительный ответ.

— Ты знал, что он врежется! — воскликнула Тесса. — Вот почему ты пытался его остановить.

— Нет, я не… — пробормотал я.

— Ты знал, не спорь, — настаивала она на своем. — Вот только откуда ты мог знать о том, что с ним произойдет?

— Я… я не знал, — повторил я.

Тесса обрушила на меня целый ворох вопросов.

— Алекс, почему ты так странно себя ведешь? Я слышала про то, как ты спрыгнул со школьной крыши. Зачем ты это сделал?

— Это было не так трудно, — буркнул я.

Она долго смотрела на меня.

— У меня появилась идея, — сказала она наконец. — Помнишь, ты предлагал мне обменяться дневниками. Ты прочтешь мой, а я твой. Ну, что же. Давай попробуем. Покажи мне свой дневник и…

— НЕТ! — крикнул я. Потом вскочил с кресла и загородил спиной ящик стола. — Забудь про это, Тесса. Я не хочу с тобой делиться. Так что ты зря сюда пришла. И нечего за мной шпионить. Потому что я…

Тесса изменилась в лице. В ее глазах вспыхнула искренняя обида.

— Я и не собираюсь за тобой шпионить, Алекс, — прошептала она. — Просто я… беспокоюсь за тебя. Ведь теперь, когда вы меня приняли в свою рок-группу, я думала… я думала, что мы, может, станем друзьями.

— Друзьями? — дрогнувшим голосом повторил я. — Ну… Я не знаю…

Теперь она обиделась еще больше. Ее алые губы выпятились вперед и задрожали от огорчения. Она вздохнула.

— Когда мы начнем репетировать? Дядя Джон говорит, что его гараж готов и ждет нас.

Я обрадовался тому, что она переменила тему разговора.

— Посмотрим, сможем ли мы собраться все вместе в пятницу вечером, — ответил я.

Через несколько минут она ушла.

Я прислушивался до тех пор, пока за ней не захлопнулась входная дверь. Только после этого я вытащил свой дневник из ящика стола.

— Я никому тебя не покажу и не отдам, — заявил я ему.

Я знал, что поступаю неправильно. Но ничего не мог с собой поделать. Я быстро пролистал страницы. Да, уже есть. Новая запись, предсказание на завтрашний день:

Дорогой дневник!

Какой безумный день! Просто невероятный!

Когда шофер школьного автобуса вышел на несколько минут из кабины, я сел за руль. Поверишь ли? Я водил автобус! Я промчался на нем через половину города.

Дети плакали и визжали. Но зато какой восторг!

Вот это полная чушь! Такое не случится со мной никогда, сказал я сам себе.

Я еще раз перечитал запись. Потом расхохотался.

Разве я способен совершить такой безумный поступок?

Сесть за руль школьного автобуса и промчаться по городу?

Я никогда такого не сделаю. На этот раз дневник ошибся. Такого просто не может быть. Это полнейшая чушь.

К тому же мама забирает меня по четвергам сама. Так что завтра я даже не поеду на школьном автобусе. Так что это просто не может случиться. По определению не может.

— Алекс, ты там у себя?

Голос мамы раздался снизу, от подножья лестницы.

— Да, я здесь. А что? — крикнул я ей.

— Я не смогу забрать тебя завтра после школы. У меня деловая встреча. Так что тебе придется поехать на школьном автобусе.

Глава XXIV ГОНКА НА АВТОБУСЕ

На следующий день после школы я прошел через весь салон школьного автобуса и уселся на самое последнее сиденье. Да еще покрепче пристегнулся ремнем безопасности. И ухватился обеими руками за подлокотники.

Я не встану с этого места, сказал я себе. Не встану, что бы ни случилось.

Я докажу этому проклятому дневнику, что я хозяин положения, Я, а не он.

Мне решать, что должно случиться, а что нет.

Однако я понимал, что у меня не слишком много шансов на это. Я и раньше говорил те же самые слова — а предсказание дневника все равно сбывалось.

Так зачем мне тогда с ним бороться? — спросил я себя. Зачем прилагать для этого силы?

Лучше я сяду за руль, как написано в дневнике.

Я проведу автобус по городу. Вот будет потеха!

Я развалился на сиденье и сумрачно смотрел в окно. Мой сосед что-то сказал, но я ему даже не ответил.

Несколько ребят гоняли по салону воздушный шарик. Я даже не пошевелился, когда он упал мне на голову и отскочил.

Все засмеялись. Мне было наплевать.

Скоро вы перестанете смеяться, с горечью подумал я.

Скоро вы будете визжать и плакать.

Как же все произойдет на этот раз? — размышлял я. Какая причина заставит меня выбежать вперед, сесть за руль автобуса и включить зажигание?

Я увидел, что в автобус влезает Билли Миллер с пачкой комиксов. Он уселся на одном из передних мест и принялся листать книжки. Неужели все случится опять по вине Билли?

Итак, что же все-таки заставит меня пойти на такое безумие?

Я настолько напрягся, что нечаянно прикусил язык. И вскрикнул от боли.

Я не выдержу такого напряжения! — подумалось мне.

Наконец мистер Феннер, водитель школьного автобуса, вошел в салон и крикнул ребятам, чтобы все сели. Потом он занял свое место и завел мотор.

Автобус зарокотал и завибрировал. Мистер Феннер газанул, отчего мотор взревел и выпустил белое облачко, которое было видно в заднее стекло.

Мистер Феннер хотел было закрыть дверь, но передумал. Все ребята застонали, когда он слез со своего кресла и вышел из автобуса.

В окно было видно, как он пересек улицу и стал о чем-то беседовать на углу с двумя мужчинами. Они смеялись. Наш шофер снял кепку и почесал седую голову.

— Пора ехать! Пора ехать! — принялись скандировать ребята.

Мистер Феннер продолжал болтать с мужчинами. По-моему, он просто делал вид, что не слышит крики.

Не отдавая себе отчета, я расстегнул ремень безопасности и вышел в проход между рядами.

Зачем я это делаю? — спрашивал я себя.

Однако и автобус, и ребята, и длинный проход до водительского кресла плавали в тумане. Я двигался, словно во сне.

Словно под гипнозом я шел по узкому проходу. Дети распевали: «Пора ехать! Пора ехать!»

Мне что-то крикнул Билли Миллер, но я не разобрал его слов.

— Эй, Алекс, садись за руль! — прыснула какая-то девчонка.

Однако я не обращал на них внимания.

Выбора у меня нет, сказал я себе. Какая-то странная сила толкала меня вперед… толкала меня…

Я скользнул за руль. Схватился за него обеими руками.

— Алекс, что ты делаешь?! — пронзительно взвизгнула другая девчонка.

— Поехали! Поехали! Поехали! — скандировали ребята. В ветровое стекло я увидел мистера Феннера. Он стоял к нам спиной, качал головой и смеялся с двумя мужчинами.

Я закрыл дверь автобуса. Мотор громко шумел. Я наклонился над рулем, пару раз нажал ногой на тормоза, проверяя их. Потом моя другая нога отыскала педаль газа.

— Поехали! Поехали! Поехали!

— Остановите его! — закричал кто-то.

— Алекс, вернись на свое место! — крикнул какой-то парень.

— Алекс, не смей это делать!

Они ничего не понимают, подумал я. Я вынужден сесть за руль. Я не контролирую себя… совсем не контролирую.

Некоторые ребята что-то кричали мистеру Феннеру. Маленькая девочка, сидевшая за моей спиной, громко заплакала.

Я набрал в грудь воздуха. Затем повернул руль в другую сторону от тротуара, перевел назад рычаг передач и нажал на газ.

Автобус зарычал и дернулся вперед.

— Ой! — воскликнул я, когда автобус задел боком припаркованный впереди нас автомобиль и начисто снес зеркало заднего вида.

Ребята кричали и визжали.

— Стой!

— Кто-нибудь, остановите его!

Я более решительно крутанул руль и нажал на педаль газа.

— Эй!..

Автобус влез на другой тротуар и выехал колесами на траву.

Дети завизжали громче.

Водить автобус оказалось тяжелей, чем я думал.

Конечно, я никогда до этого не водил автобус. Я вообще никогда ничего не водил — разве что в видеоиграх!

Я резко вывернул руль и направил автобус на улицу. Сбоку раздался автомобильный гудок. «ОСТОРОЖНО!» — закричал я. Автобус резко дернулся, и какой-то мальчишка слетел с велосипеда.

Еще бы чуть-чуть — и все!

— Стой! Алекс, стой! — Дети уже кричали и плакали почти все.

В зеркальце я увидел, что мистер Феннер бежит за автобусом. Кепка слетела с его головы, а он все бежал и бежал.

Я согнулся над рулем и старался ровно вести автобус по дороге. Моя нога сильней жала на газ.

Быстро ли я еду?

Я даже не смел оторвать глаза от ветрового стекла и посмотреть на показания спидометра.

Автобус с ревом пролетел на красный свет. Моя нога не нашла тормозную педаль.

За моей спиной притихли все пассажиры. Кто-то из ребят шмыгал носом, несколько человек рыдали. Однако крики прекратились. Все разговоры тоже.

Резко подпрыгивая, автобус мчался по улице. По обе стороны от дороги лужайки превратились в расплывчатые зеленые пятна. Я взглянул взеркало. Мистер Феннер остался далеко позади.

Когда я услышал звук сирены, у меня перехватило дыхание и стало трудно дышать.

Высокий завывающий звук становился все громче. В зеркале заднего вида я заметил черную полицейскую машину со вспыхивающими красными огнями.

В дневнике ничего не говорилось про полицию! — подумал я.

А потом мои руки соскочили с руля, когда автобус выехал на газон.

Передо мной выросло дерево. Темное и толстое.

Мой крик перекрыл вой сирены. И тут же автобус вздрогнул от громкого удара.

Мне показалось, что дерево летит прямо на меня. После этого все звуки смешались — мой крик… вой сирены… треск разбитого стекла… и скрежет гнущегося металла.

А потом — тишина.

Пугающая, ужасная тишина.

Глава XXV РАСКАЯНИЕ

— Зачем ты это сделал, Алекс?

Отец держал меня за плечи. Его глаза изучали мое лицо.

— Я… не могу это объяснить, — прошептал я. — Мне… мне очень жаль, что так получилось.

Мама с папой приехали в полицейский участок, чтобы забрать меня домой. Они даже не сердились на меня — настолько они были испуганы и сбиты с толку.

Так почему же я это сделал?

Я и в самом деле не мог это объяснить. А если бы я рассказал моим родителям про дневник, они бы мне все равно не поверили.

К счастью, никто из детей не пострадал. Перед автобуса был сильно смят. Да и дерево, в которое я врезался, выглядело не лучшим образом.

— У тебя нет никакого объяснения? — спросила мама, прикусив нижнюю губу. — Вообще никакого объяснения, почему ты совершил такую опасную глупость?

— Я больше никогда не буду так делать, — пробормотал я.

И я говорил это совершенно искренне.

Дневник должен исчезнуть из моей жизни. Я не намерен держать его в своей комнате даже эту ночь.


И снова после обеда в моей комнате появилась Тесса.

— Алекс, я знаю, зачем ты все это делаешь, — заявила она с неодобрительной усмешкой. — Я знаю твой секрет.

Неужели она и вправду что-то пронюхала? Я с недоумением вытаращил на нее глаза.

— Какой еще секрет?

— Все дело в твоем дневнике, — ответила она.

У меня перехватило дыхание. Откуда она узнала?

— А чем тебе не нравится мой дневник? — с невинным видом поинтересовался я.

Она прищурила зеленые глаза и заявила:

— Ты делаешь все эти безумные и опасные вещи лишь для того, чтобы написать в своем дневнике что-нибудь необычное и интересное!

Я рассмеялся. Ничего-то она не знала. Даже не догадывалась.

— Ты выкидываешь все эти безумные фортели, потому что хочешь, чтобы твой дневник получился более интересным, чем мой, — продолжала Тесса. — И тогда ты выиграешь в нашем споре.

Она неодобрительно покачала головой.

— Алекс, как ты мог рисковать чужими жизнями ради какой-то сотни долларов?

Я пытался объяснить ей, что она не угадала. Что причина вовсе не в этом.

— Я больше не хочу спорить на деньги, — заявил я. — Я решил никогда в жизни не спорить на деньги. — Однако я не смог ее убедить.

Когда она наконец-то ушла, я схватил свой дневник и долго держал его в руках, глядя на кожаную обложку.

Мне ужасно хотелось его открыть и прочесть. Мне нестерпимо хотелось узнать, что ждет меня завтра.

Может, я просто взгляну одним глазком…

Нет!

Это стало слишком опасно. Сегодня я мог угробить всех пассажиров автобуса. Я мог погибнуть сам! Что, если завтрашняя запись окажется еще более опасной и пугающей?

Нет. С этим покончено. На этот раз я покажу характер.

Крепко сжав в руке дневник, я прокрался на задний двор. Вечер был темный, однако я без труда нашел три металлических контейнера, стоявшие возле гаража. Я поднял крышку первого из них.

От холодного ветра вздрогнули деревья. Низкая ветка треснула и со стуком упала за моей спиной на землю.

Я вздрогнул и выронил крышку из рук. Потом с сильно бьющимся сердцем бросил дневник в мусор.

Когда я наклонился, чтобы поднять крышку, я услышал какой-то странный звук. То ли треск, то ли царапанье.

Что это? Еще одна ветка ломается под напором ветра?

Или кто-то там в темноте следит за мной?

— Кто там? — крикнул я. — Есть там кто-нибудь?

Глава XXVI ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ДНЕВНИКА

Тишина.

Дрожа, я направился к дому. В душе я радовался, что избавился от этого зловещего дневника. С моих плеч как будто гора свалилась.

В ту ночь я быстро заснул. Мне приснилось, что я плаваю на пушистом белом облаке. Облако внезапно лопнуло и растаяло — и я проснулся.

Я сел на постели. Сон как рукой сняло. Паника сдавила мое горло. Я взглянул на часы. Три часа утра.

Я совершенно не знаю, что случится со мной завтра, подумал я. И представил себе мой дневник, валяющийся в мусорном баке.

Мне он нужен, сказал я себе. Мне нужно знать, что случится со мной завтра. Я должен это знать.

Я слез с кровати, поправил на себе пижаму и босиком направился вниз по лестнице.

И опять я двигался, словно под гипнозом. Словно околдованный. Я понимал, что не должен этого делать. Я прекрасно знал, что дневник нужно оставить в мусорном контейнере.

Однако я ничего не мог с собой поделать. Мне нестерпимо хотелось прочесть, что в нем написано про грядущий день.

Я зажег свет на заднем дворе и мысленно молился, чтобы он не разбудил моих родителей. Потом я осторожно отпер заднюю дверь, распахнул ее и выскользнул в холодную безлунную ночь.

Деревья трещали и стонали. Мокрая трава казалась моим босым ногам холодной, как лед. По двору промелькнула тень какого-то зверька и скользнула под куст. Вероятно, это был енот.

На цыпочках я прошел к мусорным контейнерам. Ветер трепал мою пижаму. Дрожа от холода, я поднял крышку первого бака и заглянул в него. Полез внутрь рукой.

— А? Что такое?

Дневника там не оказалось.

Я наклонился ниже. Засунул в бак голову. Нет дневника.

Тихо вскрикнув, я принялся яростно рыться в мусоре. Он должен быть там! — говорил я себе. Должен быть там!

Я почти залез в контейнер и лихорадочно ворошил мусор, зарываясь все глубже и глубже.

Где же он? Где?

Охваченный паникой, я поднял контейнер обеими руками. Перевернул его вверх дном. И высыпал все его содержимое на землю.

Потом встал коленями на мокрую траву и принялся рыться в отходах. Что-то хватал, разглядывал, отшвыривал прочь.

— Где же он? — бормотал я, чувствуя, как бешено стучит в груди мое сердце. — Он должен быть там!

Я схватил следующий контейнер и тоже его перевернул. Ничего. Никаких следов дневника.

Я перевернул и третий бак. Отпрянул от запаха прокисшего молока. Стал рыться в каких-то обрывках ткани, выброшенных сумках, яичной скорлупе и увядшем и подгнившем салате.

Я расшвыривал их по сторонам. Я искал, искал, задыхаясь от отчаяния.

Нет. Никакой тетради в кожаной обложке.

Мой злосчастный дневник исчез.

Глава XXVII ОТЧАЯННЫЙ ШАГ

Я не мог заснуть весь остаток ночи. Расхаживал по комнате взад и вперед, размышляя о дневнике.

Я понимал, что он не просто так исчез. Кто-то его взял.

Кто же? Может, Тесса?

Чтобы это узнать, мне не понадобилось много времени.

В школе я нервничал и испытывал неуверенность. Отчасти из-за того, что я не спал всю ночь. Но в основном я был напряжен, потому что не знал, что случится впереди.

На уроке алгебры нам дали небольшую контрольную. Я с треском провалился, потому что накануне вечером даже не открывал учебник.

Когда я выходил из кабинета математики, я заметил, что Тесса ухмыляется до ушей.

— Вопросы были такие простые, — заявила она.

Потом я увидел Тессу в холле в окружении подруг.

— Спорим? — предлагала она.

— Давай обговорим условия спора, — сказала ее подруга Нелла. — Ты хочешь спорить с нами на пять долларов, что сегодня пройдет проверка шкафчиков в спортзале?

Тесса кивнула и снова усмехнулась.

— Кто хочет поспорить со мной на пять баксов?

— Но у нас никогда еще не проверяли шкафчики, — запротестовала Нелла.

— Если проверка не состоится, ты выиграешь спор, — ответила Тесса.

Я увидел, что девчонки полезли в свои сумочки и повытаскивали пятидолларовые купюры. Почему же Тесса так уверена в том, что проверка состоится?

Ответ на этот вопрос был лишь один. Дневник. Она знала будущее. Значит, дневник попал в ее руки.

Я крепко сжал кулаки. Я заскрипел зубами, стараясь не дать волю своему гневу.

На большой перемене в столовой я догнал ее.

— Эй, Тесса, постой! Я знаю, что ты…

— Ой, Алекс, сейчас мне некогда! — крикнула она, вбегая впереди меня в столовую. — Ведь сегодня будет пицца!

— Откуда ты знаешь? — крикнул я.

Ее зеленые глаза радостно сверкнули.

— Сорока на хвосте принесла! — засмеялась она и помчалась за пиццей.

И опять я крепко сжал кулаки. Да, мой дневник оказался у Тессы, это точно. Вчера вечером она дождалась, когда я вернусь в дом. А потом достала из мусорного контейнера мой дневник.

Но долго он у нее не пробудет, решил я. Я верну его назад — сегодня же.


После обеда папа отвез нас с Чипом на репетицию. Мы остановились возле дома дяди Тессы, отнесли свои гитары в гараж и поставили их у стены. Папа поставил большой усилитель возле двери, где была электрическая розетка.

— Я должен идти, ребята, — сказал он. — Через пару часов я вас заберу. Репетируйте.

— Спасибо за помощь! — крикнул Чип, когда мой отец садился в машину.

Через несколько секунд после его отъезда появилась Тесса. В руках она держала толстую пачку бумаги.

— Я принесла песни, которые мы попробуем исполнить, — сказала она.

— У твоего дяди потрясающий гараж, — сказал Чип, наклоняясь, чтобы подключить свою гитару к усилителю. — Тут достаточно электроэнергии, чтобы мог репетировать целый оркестр!

Тесса кивнула.

— Мой дядя Джон вообще классный. — Она повернулась и посмотрела на улицу. — Ой, глядите, кто там!

Мы повернулись и увидели Шона, ковылявшего на костылях к гаражу. Его сломанная нога была по самое бедро закована в тяжелый белый гипс.

Чип подбежал к нашему другу и помог ему нести гитару.

— Эй, Шон, как же ты будешь играть на своих костылях? — спросил он.

Шон засмеялся.

— Что ж, положу их на пол, чтобы не мешали, — ответил он.

Мы с Тессой тоже засмеялись. Чип густо покраснел.

Между тем на улице стемнело. Внезапно гараж ярко озарила вспышка молнии. На мгновение стало светло, как днем. По окнам и крыше гаража забарабанил мелкий дождь.

Чип подключил кабель к гитаре Шона.

— Я сейчас тебе все налажу к игре.

Разряд грома сотряс стены.

— Вот это звуковые эффекты! — воскликнул Чип.

Внезапно я понял, что Тесса смотрит на меня.

— В чем дело, Алекс? — спросила она. — Почему ты стоишь просто так и не готовишься играть?

— Да… понимаешь… дело в том, что я привез не ту гитару, — ответил я. — Вообще-то я хотел играть на другой.

Я пошел к открытой двери гаража. Молнии сверкали над верхушками деревьев.

— Сейчас я сбегаю домой и принесу ту, которая мне нужна! — крикнул я во весь голос, перекрывая раскаты грома.

— Под дождем? — удивился Шон.

— Тут ведь близко, всего пара кварталов, — ответил я. — Пока вы все установите, я уже вернусь.

Я натянул на голову куртку, схватил свой рюкзачок и выбежал из гаража.

Разумеется, я направлялся не домой. Я побежал к Тессе.

Эту операцию я продумывал полдня. Я решил пойти к ней домой и взять там свой дневник.

Дождь припустил сильней. Я бежал, шлепая по лужам. Молнии чертили в небе огненные линии, от которых деревья и лужайки окрашивались серебряной краской.

Через несколько минут я уже стоял на пороге дома Тессы. Дверь открыла ее мама.

— Алекс? В чем дело? — с удивлением спросила она, увидев меня. — Ты весь промок!

— Тесса забыла несколько песен, — ответил я. — Она попросила меня найти их в ее комнате.

Грохотал гром. Докторша покачала головой.

— Ох, ребята, что-то у меня душа не на месте. Репетировать в гараже в такую грозу…

— Это очень хороший и прочный гараж, — ответил я. — Никаких протечек и всего такого.

Я тщательно вытер ноги о коврик с надписью «Добро пожаловать» и прошел в комнату Тессы. Там включил свет — и тут же увидел его.

Тот самый дневник. Мой дневник. Он лежал на письменном столе Тессы на стопке бумаг.

— Ура-а-а! — тихонько воскликнул я.

Бросившись через комнату, я схватил его.

Она его стащила! Тесса украла мой дневник! Как она могла решиться на такое?

Ладно, это не имеет значения, решил я. Просто дневник вернется к своему законному владельцу.

Я держал его в руках. Дождевая вода капала с моих волос на его кожаную обложку. Я стер воду пальцем.

Сейчас я его открою, решил я. Должен же я посмотреть, что говорит дневник про сегодняшний вечер.

Каким одиноким и беспомощным я стал без него… совершенно беспомощным.

Мои руки дрожали, когда я открывал дневник.

Я перелистал предыдущие записи и открыл последнюю страницу.

Новая запись. Запись про сегодняшний вечер.

Мои глаза полезли на лоб, когда я прочел ее. Там было одно слово.

На странице было написано только одно слово.

СМЕРТЬ.

Глава XXVIII СТРАШНОЕ СЛОВО

СМЕРТЬ.

Я уставился на это слово, и дневник задрожал в моих руках.

В моей памяти вспыхнул недавний страшный сон. И теперь он сбывается. На странице дневника написано: СМЕРТЬ.

А ведь он никогда не обманывает.

— Алекс, ты нашел то, что тебе нужно? — Голос миссис Уэйн ворвался в мои мысли.

— Да! Все в порядке! — крикнул я, закрывая дневник. Потом я засунул его в рюкзак и направился к выходу.

СМЕРТЬ.

Эге. Погоди-ка.

Тесса украла мой дневник вчера. И вот теперь в дневнике появилось это страшное слово.

Это означает, что Тессе угрожает опасность, понял я. Не мне.

Попрощавшись с ее матерью, я выбежал под дождь. Он полил еще сильней. Завесу дождя прорезали яркие вспышки молний.

Я снова натянул на голову куртку и побежал.

Тесса в опасности. Дневник говорит о том, что ей грозит смерть.

Я не могу этого допустить, решил я. Мне нужно обязательно ее предостеречь.

Гремел гром. В траву ударила молния, так близко, что я едва успел отскочить.

Я бежал по сплошной дождевой реке. СМЕРТЬ. СМЕРТЬ.

Я непременно спасу Тессу, поклялся я. Обязательно спасу.

Но — как?

Глава XXIX УДАР МОЛНИИ

Мимо промчалась машина. На ее ветровом стекле лихорадочно метались дворники. Я отскочил подальше, когда от ее шин ко мне рванулась высокая волна грязной воды.

Сквозь завесу дождя стал виден гараж. Вскоре в его окно я увидел и своих друзей.

Мои подошвы застучали по гравию. Я находился всего в трех шагах от гаража, когда услышал громкий треск.

Подняв голову, я увидел, что ослепительный разряд молнии ударил в дерево, стоящее позади гаража.

Я услышал шипенье и шум ломающейся древесины. Намокшая большая ветка задрожала и упала на землю с громким стуком.

Дрожа от страха, я потянул на себя дверь гаража. Она не слушалась. Наконец мне удалось ее распахнуть, и я увидел Тессу. Она уже наклонилась, чтобы включить микрофон.

Загремел гром.

Тесса держала в одной руке микрофон, а другой пыталась включить провод в розетку.

Сейчас в нее ударит молния, понял я.

СМЕРТЬ.

СМЕРТЬ.

Тессу сейчас убьет разряд молнии.

Таким образом сбудется предсказание дневника — если только я ее не спасу.

Молния ударила возле крыши гаража. Я услышал громкий треск, когда она попала в деревянную изгородь на заднем дворе.

Лихорадочно отряхиваясь, я нырнул в гараж.

— Тесса, брось микрофон! — закричал я.

Услышав мой голос, все трое оглянулись.

— Брось! — кричал я. — Тесса, брось микрофон сейчас же!

Тесса прищурилась и посмотрела на меня.

— Алекс? В чем дело?

Она справилась с розеткой и теперь держала микрофон у груди.

— Брось его! — взревел я.

Я бросился через гараж, поскальзываясь мокрыми башмаками на бетонном полу.

Гремел гром.

Я подскочил к Тессе и выхватил микрофон из ее рук.

И тут же увидел вспышку. Ослепительно белую вспышку. Такую яркую, такую белую, что мне пришлось зажмуриться.

И после этого я почувствовал удар. Такой сильный удар, что у меня, наверное, погнулись все кости, а все тело пронзила оглушительная боль.

Мне показалось, будто на меня с размаху наехал поезд.

Вокруг меня затрещало электричество. Мои зубы мелко застучали, а глаза едва не лопнули от жара.

А потом шипение… шипение…

Это шипела моя собственная кожа, горевшая огнем.

Это в меня ударила молния…

Ударила молния…

Последнее, что я услышал, — это громовой раскат.

Глава XXX ВСЕ ПОВТОРЯЕТСЯ СНАЧАЛА

Когда гром стих, я медленно открыл глаза.

Я огляделся вокруг. Моя собственная спальня. Я стою в своей спальне на втором этаже нашего дома.

— Смотри, Алекс, какой мы приготовили для тебя сюрприз! — крикнула мне мама.

Два грузчика в синих комбинезонах внесли в мою комнату старинный письменный стол.

Мама улыбнулась.

— Тебе нравится, сынок? Тебе ведь давно нужен такой большой стол.

Я раскрыл рот.

— Что? Стол? Ах да, спасибо! — воскликнул я.

Зазвонил телефон. Мама поспешила вниз, чтобы взять трубку.

Когда грузчики ушли, я стал рассматривать свой новый стол. Он оказался очень крутой. Большой. Из темного дерева. На вид старинный.

Я стал выдвигать ящики. Некоторые из них оказались тугими. Мне пришлось прилагать усилия, чтобы их открыть.

— Ого! — воскликнул я, обнаружив в нижнем ящике маленькую тетрадь для дневниковых записей. Я достал ее, сдул с нее пыль и стал разглядывать.

Дневник.

Как странно, подумал я. Сегодня утром мисс Голд предложила мне вести свой собственный дневник. А потом Тесса Уэйн тоже заявила, что будет вести дневник.

И вот — пожалуйста! Чистая толстая тетрадь в твердой обложке. Даже скорее не тетрадь, а книга — книга с чистыми листами.

А может, там что-то уже написано?

К моему удивлению, я обнаружил в дневнике одну запись. Сделанную моим почерком!

Просто невероятно!

Ничего не понимая, я взял в руки дневник и стал читать эту запись:

Дорогой мой дневник!

Наш поединок начался, и я знаю, что победа будет за мной. С нетерпением жду того момента, когда я смогу полюбоваться лицом Тессы, вручающей мне сто долларов.

Я встретил ее в школьном холле и тут же принялся дразнить. Я предложил ей, чтобы мы читали друг другу свои записи — просто так, для развлечения. Я ее записи, а она мои.

Тесса ничего не ответила. Верней, она заявила, что не хочет, чтобы я украл ее идеи. Тогда я сказал: «Как знаешь». Вообще-то, я предлагал ей это не всерьез. Просто мне хотелось дать ей понять, что мой дневник получится намного более удачным, чем ее.

Потом я отправился на урок географии, и мисс Хофф всех привела в ужас — устроила тест по восьмой главе, которую никто не читал. А тест был серьезный…

У меня дрожали руки. Сердце бешено колотилось. Я удивленно уставился на дневник.

Я догадался, что эта запись рассказывает мне про завтрашний день.

Но откуда дневник может знать, что произойдет завтра?

ВСЕ НАПИСАНО ТАК, СЛОВНО ЭТО УЖЕ СЛУЧИЛОСЬ!

Я снова окинул взглядом страницу.

— Такого ведь не может быть — или может? — спросил я сам себя.

Ну… просто на всякий случай я решил… прочитать восьмую главу учебника географии!


Оглавление

  • Добро пожаловать…
  • Глава I СЛЕДЫ ВОЛЧЬИХ ЛАП
  • Глава II ПРОИГРАННЫЙ СПОР
  • Глава III НАХОДКА В СТОЛЕ
  • Глава IV ПЕРВАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ
  • Глава V ПРЕДСКАЗАНИЕ СБЫВАЕТСЯ
  • Глава VI ТЕСТ ПО ГЕОГРАФИИ
  • Глава VII Я — СУПЕРМЕН
  • Глава VIII МОИ ОЖИДАНИЯ ОПРАВДЫВАЮТСЯ
  • Глава IX ЗЛОВЕЩИЙ СОН
  • Глава X «ВОРОНЫ» ПРОТИВ «КОЛИБРИ»
  • Глава XI МОЙ ТРИУМФ
  • Глава XII ПЕРВАЯ ПЛОХАЯ НОВОСТЬ
  • Глава XIII СКВЕРНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ
  • Глава XIV ТРИУМФ И ПРОВАЛ
  • Глава XV ОПЯТЬ ЭТОТ КОТЕНОК
  • Глава XVI МЕНЯ СБИЛА МАШИНА
  • Глава XVII НОВОЕ ПРЕДВЕСТИЕ
  • Глава XVIII ДОБРО ИЛИ ЗЛО?
  • Глава XIX НА КРЫШЕ
  • Глава XX ПРЫЖОК
  • Глава XXI ДРАКА ЗА ДНЕВНИК
  • Глава XXII НЕСЧАСТЬЕ С ШОНОМ
  • Глава XXIII УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ
  • Глава XXIV ГОНКА НА АВТОБУСЕ
  • Глава XXV РАСКАЯНИЕ
  • Глава XXVI ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ДНЕВНИКА
  • Глава XXVII ОТЧАЯННЫЙ ШАГ
  • Глава XXVIII СТРАШНОЕ СЛОВО
  • Глава XXIX УДАР МОЛНИИ
  • Глава XXX ВСЕ ПОВТОРЯЕТСЯ СНАЧАЛА