увидят, и так всегда улыбались), оживились как-то. Мы уж известными стали, про нас слухи пошли… Однажды слышу в магазине две женщины разговаривают: «И знаешь, кто у них за главного? Наташка Климова, дочка Любы Бугровой… Да видела ты ее, у нас одна такая с такой прической…»
Наташка довольная ходит, говорит: «Это только начало, вот увидите! Все у нас по-другому будет, люди уже оживать начали, а скоро и сами творить будут!»
Мы не только драконов показывали. Мы и белых лошадей с золотыми гривами видели, и оленей с серебряными копытами, и попугаев разноцветных целыми стаями, да много чего еще Наташка напридумывала (у ней книжек всяких много было, оттуда и брала). Но больше всего мне нравилось другое.
Перед самым кирпичным поселком автобус переезжал длинный мост через реку. И в этой реке мы иногда показывали дельфинов. Глядя на солнечные блики, играющие на темной воде, мне и вправду казалось, что я вижу целую дельфинью стаю, то взлетающую над водой, то вновь скрывающуюся в волнах. Я даже видел их блестящие мокрые спины с острыми плавниками, режущие полотно реки, и мне казалось, что до моих ушей доносился зовущий с собой крик дельфиньего вожака…
Ну так вот, едем мы, значит, однажды через мост и кричим: «Смотрите, дельфины! Вон-вон, целая стая! Точно, смотрите!..» Ну, люди оживляются как-то, в окна смотрят, разглядеть пытаются, улыбаются, шушукаются… Только один парень, молодой еще, лет двадцать, может, побольше чуть, сидит смотрит куда-то вниз и не реагирует никак. Ну, Наташка, понятное дело, привыкла, чтоб на нее реагировали. Подбегает, значит, она к нему и кричит: «Ну посмотрите, там же дельфины! Неужели вы их не видите?»
Парень на секунду поднял свои печальные глаза, посмотрел туда, куда настойчиво показывала Наташка, тяжело вздохнул и сказал:
— Да вижу я, вижу… И дельфинов, и драконов, и единорогов этих… Только чего так радоваться-то? Они же всегда здесь, каждый день… Скучно…
И снова голову опустил.
А мы всю оставшуюся дорогу проехали молча, наблюдая через пыльные окна автобуса, как в голубом небе кувыркается золотой дракон, стараясь проглотить свой собственный хвост…
27.06.01
Леонид Каганов
MAMMA СОННИМ
Когда болеет дерево, никто
Под ним не отдыхает у дороги.
А под здоровым деревом всегда
Прохожий ищет тени и приюта.
Но вот оно без веток, без листвы,
И на него теперь не сядет птица.[1]
Сон Кан (Чон Чхоль)
— Теперь тихо! — сказал Капитан. — Подъезжаем.
И разговоры смолкли на полуслове. Джип мягко сбавил ход и прижался к обочине шоссе. Из низкого кустарника торчали две ржавые стойки, между ними было распято узкое железное полотенце с белыми буквами на осыпавшемся голубом фоне «п/л КУКУШКА — 4 км». Сразу за табличкой в лес уходила асфальтовая дорога — ровно по габаритам лагерного автобуса, возившего когда-то пионеров. Страшно представить, что произошло бы, столкнись тут два автобуса — одному бы пришлось пятиться обратно.
Джип качнулся и съехал с шоссе. Сразу под колесами угрожающе затрещало — дорожка была разбитой и запущенной. Из поседевшего асфальта пучками лезла жесткая летняя трава, валялись камни и сплющенные жестянки. А стоило въехать в лес, появились корни, и асфальт стал похож на куски кафеля, изжеванные гигантским животным и разбросанные как попало по лесной тропе. Джип медленно полз сквозь ельник. Справа и слева мелькали тяжелые хвойные лапы, а когда лапы на миг расступались, в темных провалах возникали сырые ямы, доверху заваленные мусором. Над ними стоял кислый запах ржавчины и пластика. Казалось, жители всей области привозили сюда хоронить скончавшиеся холодильники и комоды. А заодно, по древним варварским обычаям, клали в их могилы все, что окружало монстров при жизни: старые кастрюли, пластиковые бутылки, тряпки и детские игрушки.
В одной из ям рылись две собаки — огромные, словно волки, грязно-бурой масти. Увидев джип, они прекратили рыться в куче, как по команде задрали морды, оскалили желтые клыки и проводили машину долгим понимающим взглядом.
— Останови через километр, — произнес Капитан и оглядел салон.
Все в порядке. Ребята готовы. Спокойные, сосредоточенные лица. Не первый год вместе. Слаженная команда, понимают друг друга с полуслова. «Много повидали, но всегда справлялись. Спецгруппа быстрого реагирования, чего тут говорить.
Ямы скоро кончились, по обочинам замелькал лес — сырой и чистый.
— Здесь стой, — обронил Капитан, и водитель тихо заглушил мотор. — Ким, выйдешь здесь. Гранатомет берешь ты. Задача: не выдавая присутствия, наблюдать за обстановкой. Докладывать. В огневой контакт не вступать. Гранатомет использовать только по моей команде. Контролируешь дорогу. Это на случай непредвиденного. Если они вызовут помощь или попытаются уйти. Давай!
Неразговорчивый Ким привстал, небрежно взял
